Сгусток Отроков

Глава 1. Нэл – сын Посейдона

Жалкое зрелище.

Некогда высшая ступень эволюции, разумные люди – деградировали до первобытного строя. Завернутые в лохмотья где только не найденной одежды, обмениваются ракушкам, камнями, вещами… Валюта потеряла свою ценность. Она ведь не красивая и вовсе не полезная. То ли дело блестяшки, бусы.

Тьфу…

Ну вот что ты пыришься на меня своими Дурными глазенками, торгаш? Помылся бы хоть, умыл грязную рожу…

И это еще самые сознательные, сохранившие хоть крупицу цивилизованности. С кем мне приходится жить… Отец, отец…

– Буга-Уга-Ага-Га?

– И тебе того же. Давай свою Гу-гу.

– Га-га?

– Да хоть Га-га, хоть Гу-га… Как же вы меня все достали, дураки дурацкие. Давай.

Под красным навесом в конце улицы-барахолки, взамен на игрушку-зайку, продавец в женской шубе на голое тело передал мне пачку «картинок».

Для него – картинок, для меня – целые сочинения манги с длинным сюжетом и смыслом.

Смыслом, которого Дурные лишены. Не все, но слишком многие. Этот вон даже двух слов связать не мог…

– Привет! Еда?

– Здорово. Чем кормишь?

– Картофель! Картофель Жар! Могу варить. Могу Жар! Молоко!

– Сыр, то есть?

– Молоко!

– Понял. Давай жареную, и сверху сыром. Большую порцию.

По соседству от рейдера, надыбившего невесть откуда запечатанные издания манги на русском, Дурной повар держал палатку-ресторан. Нет. Ресторан – громкое слово. Трапезная.

Этот хоть мог сложить слова в какую-то связь да логику.

Время есть. Кристина еще наверняка даже не накрасилась. Опять я слишком рано…

Пластмассовые грязные столы, хлипкие стулья… Эх, отец, отец, во что мы превратились…

– Молоко-Картофель!

– Спасибо. Кетчуп дашь?

– Красный?! Красный есть, Желтый есть!

– Только кетчуп.

– Красный!

Молодой, моего возраста паренек ушмыгнул за стойку так резко. Хм. Интересно… Может, с ним получится провернуть трюк? Парень вроде соображает…

– Красный!

Поварёнок, сварганивший за считанные минуты картошку во фритюрнице, тащил уже пяток пакетиков кетчупа к моему столу. Клиентов у него много. Барахолка – людное место, оживленное. А так учтиво обращается с каждым, походу. Даже не пришлось представляться сыном главы. Парень каждого гостя обслуживает лично и с особым рвением. Славный малый.

– Постой.

– Вода?

– Нет. Повтори. Красный – это кетчуп.

– Красный – это кетчуп. Кетчуп?

– Запомнил?

– Запомнил! Желтый?

– Горчица.

– Красный – кетчуп. Желтый – горчица. Молоко – сыр?

– Гляди-ка! Не зря подумал, что смышленый!

– Смышленый! Учить? Учить больше?

– Да. Будем учить. Ты знаешь, кто я?

– Нет. Не знать.

– Тогда откуда знаешь, что я учить собрался?

– Много слов. Умный! Хотеть учиться. Угадать. Надеяться!

– Что ж, повезло тебе, чувачок, что у тебя трапезничаю.

– Трапезничаю?

– Ем.

– Трапезничаю. Да.

– Как тебя зовут, Дурной?

– Даг!

– Даг. Очень приятно. Я Нэл. Сын Посейдона.

– Глава?!

– Глава, глава… Приходи в наш Бахчисарай.

– Впустить?! Можно? Как?!

– Скажи: «Я Даг, не Дурной, а Славный малый. Впустите, меня позвал Нэл». Не слишком сложно?

– Сложно…

– Тогда, видимо, не будет обучения. Извини, время тратить готовы только на уже почти «правленных» мозгами, способных запоминать, схватывать…

– Я Даг, не Дурной, а Славный малый. Впустите, меня позвал Нэл. Запомнить!

– Ох ты ж! Вот и славненько. Если и правда – Славный малый, то скоро увидимся.

– Когда?

– В любое время, как тебе удобнее.

– Вечер?

– Да хоть ночью. Встретят, проводят, комнату выделят. Накормят, напоят…

– Спать уложат! Печку растопят, съедят!

– Так ты у нас еще и начитанный!

– Читать – чуть. Не много.

– Замечательно. Ты все понимаешь, что я говорю, да?

– Все!

– Скажи, откуда натасканный? Сам уродился, или кто помогал развиваться?

– Бабушка. Бабушка «правленная». Бабушка не испортиться вовсе.

– Бабушку тоже приводи. Обеспечим всем, чем только нужно. Таким в учителя надо, а не в трущобах пропадать.

– Хорошо! Угостить, без платы!

– Нет, я заплачу уж. Держи.

Украшенная золотыми узорами рукоятка кинжала в серебряных ножнах теперь красовалась в ладонях у Дага.

– Дорого!

– Богато. Ты забыл, мы это поселение основали, как бы. Ну, отец…

– Не могу!

– Можешь, можешь. Не стесняйся. Знал бы, как тяжело отыскивать таких Славных, как ты. А не испорченные, как твоя Бабушка, это вообще кладезь. Что ж вы вечно по задворкам каким-то мотаетесь, да не вылезаете в люди!

– Убьют.

– Тоже верно. Убьют. Мой косяк, забываю, что умных не любят.

Казалось бы, безобразный шрам на левом плече в виде звезды, после выпендрежа знаниями и красноречием перед агрессивными Дурнями, должен всегда о таком напоминать… Так за свои девятнадцать ни хрена и не усвоил.

– Работать дальше! Спасибо! УвидетЬся позже!

– Увидеться, только в письме мягкий знак, не нужно его произносить. Дети – другое слово.

– Увидеться позже. Спасибо!

Вот и поговорили. Парень по имени Даг. Даг… Ну и имя! Хотя мое, Нелей – не лучше. С учетом, что местные иногда двух слов связать не могут… Нэл им явно попроще. Отец, отец, что ж ты такое наворотил!

Манга, манга… Картинки, связывающие воедино действо историй. Без диалогов, не понятных обывателям поселения, да и вообще мало кому, доносят лишь часть информации. Не столь ценны для народа Дурней. Для меня – чуть ценнее.

Я – сын Главы. А толку и бенефитов – под ноль. Разве что меня не затронула общая Дурость, благодаря Отцу и его генам. Скорее, счастливая случайность, чем нечто особенное. Таких все-таки кучка. Пусть и малая. А почему так случилось, что нам повезло и мутаген не подействовал, – кто его знает…

Всем все равно на то, кто Глава. Всем все равно на классовый строй. Всем просто напросто – все равно. Живут себе на низменных желаниях, в поселении, сплоченном отцом… А про него уж и забыли. Ну живет себе в навороченном здании, куда ни один Дурной не зайдет, ну старец. Авторитет? Да шмонали они его в рыло.

Совокупление. Пожрать. Да поспать. Большинство Одичалых способны лишь на это, раз за разом, раз за разом… Словно дикие звери. Дурные хоть придерживаются строя… В котором жить, блин, достало!

Пора что-то менять, а то уже тошнит от Ритуала, придуманного массой и другими поселками. Приносить в жертву самых сильных и храбрых из отроков, по рандомной лотерее… Что за хрень?!

Отец, отец, что ты наделал, почему не задушил идею в зачатке? Какого лысого не пошел против массы? Пусть они агрессивнее, сильнее и верят в фикс-идею. Но должен же быть некий предел! Так нет, отправляем на горящих плотах молодняк в «новый мир», где всем якобы живется прекрасно. Причем самых умных, особенных, тех, кто мог бы перестроить весь строй здесь, в поселении. А не там, в и без того «чудесном и лучшем» воображаемом «мире счастья».

Благо, у меня есть Кристина… Без нее б уже в этом гадюшнике рехнулся.

О. Вот и она. Как лань гарцует и светится среди грубых мужланов и дряхлых баб. Хвостик черных волос, вся в черной коже… Как ей не жарко в такую духоту под плюс тридцать? Прихорошилась, припудрила носик, щеки в румянах, губки в красной помаде… Забавно. У женщин свои секреты и хитрости. За последние пять лет вместе я это понял. Пусть смерч, пусть град, пусть неудобства. Но будет выглядеть на все сто. И иначе никак.

– Нэл. Вкусно?

– Да, вполне сносно. Угощайся.

– Ням-ням…

– Парнишка, что приготовил – отменный кадр. Позвал к нам.

– Не устал?

– Вербовать и искать просветленных? Устал бы, не нашел бы тебя.

– Так это давно. А сейчас?

– Честно… Вот поперек горла уже этот устой Отца и его выдумки. «Сгусток Отроков»… «Поколение Света»… Что он там еще про нас напридумывал?

– «Те кто выживет…», «Одаренные…», «Умные…»

– Ага… Я эти сказки слышу с тех пор, как себя помню. И с тех пор же ищу. Конечно, задрало!

– Но не нашел бы меня…

– Вот, да… Короче, всему свои плюсы и минусы. Нужно что-то менять…

– Как?

– У меня есть идея. По поводу Ритуала…

– Ты знаешь. Нельзя. Нарушать традицию строя – равно смерти.

– Да послушай…

– Дурные, хоть и не Одичалые… Все равно. Крайне опасны. Сложно. Нельзя. Агрессия. Ярость. Насилие… Я, я…

Кристина начала заикаться.

– Твою ж…

Опять забылся, что она с «правленными» мозгами, а не от рождения «не Дурная».

– Держи, выпей. Энергетик, припас отборную банку.

– Я…

– Пей. Пофиг на ресурсы. Ты мне важнее.

– Я… Я…

– Так, успокойся Кристина. Пей. Нормализуется состояние, стресс отойдет, станешь внятнее.

Вот так. Пару глотков артефактного пойла, которое с годами, на удивление, лишь стало полезнее, чем прежде, и она успокоится… Слова вернутся в стройный порядок. Насколько это возможно. С каждым годом Кристине все лучше, голова просветленнее, чище. Мысли бродят менее разрозненно и куда как структурнее. Жаль, слова в сложные предложения до сих пор сводит с трудом. Но я ее понимаю. И без слов. Это главное.

– Спасибо. Я… Я…

– Ты? Давай, не торопись. У нас все время мира впереди.

– Не все. Пара дней до «собрания». А там…

– Да, там и наши с тобой имена. Я знаю. Если выпадешь ты, я с тобой, если я – ты со мной… Но что, если…

– Никаких «что». Сбежать – не вариант. За ущельем – сплошное безумие. Одичалые выродки. Смерть. Насилие. Боль. Похоть. Безостановочное совокупление и…

– Знаю, знаю. Не начинай.

– Я спокойна. Все хорошо.

– Тогда послушай, что я предлагаю.

– Что?

– Я с Отцом поговорю. Предложу «изменить» традицию. Не отменить вовсе, но…

– Это тоже самое, что нарушать…

– Нет. Мы не нарушим. Слегка «изменим» ее. Строй не заметит. Дурным ведь главное отправление на горящих плотах кучки отроков, верно?

– Да…

– Мы и отправим. Отправим в этот раз весь наш «Сгусток».

– Ты что?!

– Дослушай. Я решил пойти от обратного.

– Хочешь истребить всю надежду на светлое будущее?

– Хочу забрать эту надежду с тобой и со мной, на «остров мечты». Чем бы он ни был. И что бы там нас не ждало, сможем устроить свое поселение. Умное, трезвое. Без единой Дурной единицы…

– Так, а поселение? Мы оставим его лишь с Дурными? Как они…

– Никак. Ты же сама сказала: нельзя. Нарушать традицию строя – равно смерти. Дурные – Крайне опасны. Сложно.

– Агрессия. И насилие.

– Верно. Потому этот строй – обречен. Нам его не исправить. Нам с ним не ужиться. Нашего Сгустка – крупицы за годы. Сегодня, что нашел еще одного, – считай повезло.

– Ты имеешь ввиду…

– Да. Рад, что ты понимаешь меня так, как и я тебя. Ты моя умница.

– Десятка не хватит, чтобы изменить все против сотен. Невозможно.

– Абсолютно. Сколько бы мы не старались – это строй не изменишь. Жить среди них – лишь нам в тягость, и бесполезно.

– Твой отец…

– Он поймет. Согласится. Я объясню. Первоначальный план и идея, что он надумал, – уже провалились! Его даже никто не считает за главного. Лишь Старейшина из Замка на Высокой Горе. Почитаем, но никто уж не помнит, почему и зачем.

– Он Основатель…

– А еще? Ты хоть знаешь?

– Он… Он нас здесь всех собрал, расселил, приютил…

– И?

– Обучил, натаскал Сгусток Отроков. Строит общину, указал путь…

– А в чем именно отец – Основатель?

– Строя, поселения…

– Как?

– Собрал всех тут и…

– Откуда? Если весь мир обезумел в момент?

– Это мне не известно… Не рассказывал. Никто…

– Что ж, я расскажу. Догадываешься, почему он старец, а мне лишь девятнадцать?

– Поздно заделал тебя, встретил партнершу…

– Супругу, милая. Супругу. Запомни – партнерши у Одичалых и Дурных. И их может быть много. Хоть десятки, хоть сотни. Где сошлись, там и поснеслись. Трахаться – все, что у тех на уме, для продолжения рода. У нас – супруги. Партнеры навечно.

– Один на всю жизнь. Верно. Я слово забыла…

– Не забывай. Скоро и мы ими станем…

– Что?

– Ты станешь моею супругой?

Кристина открыла рот от удивления. Видимо о таком исходе нашей свиданки догадок в голове не возникало.

– Я… Я…

– Не спеши. Я люблю тебя. И не хочу никого больше видеть рядом с собой. Партнерши пойдут лесом. Ты – мой вечный партнер.

– Я… Согласна.

Губы Кристины сомкнулись с моими в теплом замке. Как же я счастлив, что нашел ее тогда, прежде, чем стало слишком поздно. Многих молоденьких девочек в прислугах салуна «У Джорджи» после подметания пола и мытья окон ждет одна участь – стать вечной гейшей в борделе или сношательной дамой. Кристина не стала. Кристина была чуть «умнее» всех остальных. Достаточно просветленной, чтобы я смог заметить. И как же мне повезло… Как же повезло нам обоим.

Сладкие губы с клубничным привкусом спустя минуты страстного поцелуя разорвались из единого целого.

– Сегодня под ночь, Отец скрепит клятвы.

– Хорошо… Так что там, с отцом? Почему Посейдон так поздно…

– Женился. Обручился, если сложнее.

– Обручился… Красивое слово. Почему?

– Отец лично полжизни бродил по Долинам в поисках Выживших. Среди куч голых тел в комке оргий и стонов искал хоть немного «не одичалых».

– Прям… Среди них?

– Да. Среди них. Смотрел им в глаза. У кого, хоть немного, душа отдавалась искрой в зрачках. Кому все это отвратно. Кто не желал такой жизни. Кто хотел сбежать, уйти… Но не мог. Не знал куда. Как. Другой жизни.

– Все поселение собранно… из таких?

– Не все. Встречались отшельники, живущие в одиночестве. Такие же, как и отец. На кого не подействовал смрад Мутагена. У кого не поехала крыша. Некоторые с унынием наблюдали за комками тел, предавшихся животным инстинктам. Не все они были… Нормальными. Кто-то извращенцем. Кто-то садистом. Кто-то с иным отклонением. Всех звал с собой. Начать новую жизнь.

– Зачем? Они же опасны…

– Выбора не было. Отчасти – из-за того, что таких он встречал единицы… Отчасти – из-за брата.

– У тебя есть дядя?! Почему я не знала…

– Он давно не с нами. Я и сам узнал только недавно… Одна из причин, почему решил поступить так с Ритуалом и Сгустком. Мы не первые…

– Как?

– В смысле, поколение не первое. И пара соседних поселений, отсылающих отроков, – его рук дело. И приглашать всех подряд, и традиция с горящим плотом, «Остров мечты» – вроде как все – идеи дяди. Это все он. Потому в какой-то момент и отделились от нашего строя. Дядя считал, что даже конченой мрази, будь та разумна, место в новом мире найдется. Отчасти, конечно, и прав. Такие, склонные к насилию и извращенцы, у нас нынче в строе охотники, стража, художники, строители, мясники…

– С другой – рэкетиры, держатели борделей, наркоторговцы…

– Да, милая, да. И их много. И в большинстве своем – никем не судимые… Дядя покинул отца, посчитав это поселение низшим. Решил попробовать снова. И, судя по количеству отправляемых ежегодно «плотов» со свежими отроками, у него получилось создать немало общин.

– А твой отец?

– Осел здесь. Влюбился, осел в замке… Взрастил меня и решил пойти по иному пути, находя лишь самых разумных, смышленых и чистых. Без прежних огрехов, которые допускал он при дяде.

– Я… в шоке.

– Теперь понимаешь, почему предлагаю собраться и двигаться дальше? Вместе отправиться «к лучшим из лучших», что насобирал мой дядя на «острове»?

– Да, но…

– Если что, всегда сможем вернутся.

– Никто раньше не возвращался.

– Раньше никто не отправлялся со столь правленным мозгом, как мой. И уж тем более, не целой группой.

– А если твой отец скажет – нет?

– А у него будет выбор? Традиция с плотами не имеет законов, по которым добровольцы не смогут уплыть.

– Лотерея…

– Лотерея среди отроков. Мы в нее вхожи. И наш Сгусток. По правилам, можем вызваться сами вперед, и хоть всем скопом двигаться в путь.

– Если пройти тест…

– Думаешь, мы его не пройдем?

– Конечно, пройдем… Раньше никто не вызывался из нашей общины по своей воле. Больше двух человек не посылали…

– Ни у кого не хватало храбрости. Или ума.

– Не поспоришь…

– Идем? Сегодня еще много дел, включая нашу помолвку. А Ритуал не за горами. Еще хочу успеть провести последний урок с этим парнишкой. Надеюсь, успеет…

Поварёнок-официант и, видимо, владелец заведения с вкусностями в одном лице – Даг развлекал гостей. Оппа, подмигнул мне даже, заметив, что я указываю в его сторону.

– Приветствую, девушка Нэла! Приятной вам трапезы! Я помнить. Под вечер прийти!

Кристина весело помахала ручкой в ответ.

– Как его звать?

– Даг. Славный малый.

Глава 2. В ежовых ягодицах