Когда скаты воспарят в небесах

Ты никогда не забудешь тот день, когда скаты воспарят в небесах.

Посвящается тем, кто любит откладывать все на потом.

Мы никогда не знаем, когда наступит последний момент. Берите от жизни все прямо сейчас.

Глава 1.

Дождь разогнал зевак и туристов, шатающихся по Рождественской даже ночью. Лето в этом году было тёплым, но Руслан всё равно кутался в промокший тренч и ругался на свою жизнь.

Его вытащили на улицу вечером, когда он планировал поработать над картиной для выставки. И ради чего? Ради дежурных извинений и фразы: «Дело не в тебе, а во мне»? Так оно и было.

Они встречались около полугода, недавно вместе получили дипломы факультета графического дизайна, а сегодня она сказала, что уезжает домой, во Владивосток, и не видит их отношения на расстоянии.

Руслан даже не понял, когда она успела сжать его в прощальных объятиях и сесть в подъехавшее такси. Дождь накрыл его именно в то мгновение, когда машина скрылась за поворотом. Просто чудесно.

Он даже не знал, отчего на душе так погано – из-за неожиданного расставания или необходимости стоять на пустой улице в мокрой одежде. Он закинул голову назад и стал разглядывать небо. Ветер унёс облака; оно стало ясным, красивым и невероятно глубоким. В таком хотелось утонуть, захлебнуться, но всё равно суметь дотронуться до каждой сияющей звезды.

Мимо него прошла пожилая пара. Она неторопливо прогуливалась, словно время не шло к полуночи, а была середина дня. На первый взгляд казалось, что старушка цепляется за руку своего мужа, чтобы было легче идти. Но если приглядеться, становилось ясно: это она поддерживала его.

Руслан мазнул по ним взглядом, но не задержался, вновь сосредоточившись на небе и тишине. Даже шум машин не раздражал его – он был далеким.

Руслан думал, что делать дальше, каков его путь, чем заняться после того, как четыре года учёбы остались позади. Ему нравилось учиться: это было какой-то стабильностью, наличием постоянной деятельности.

Сейчас это всё закончилось. Даже как-то грустно. Хотя у него остались работа и друзья, важный этап жизни остался позади. Отчего-то Руслан не сильно печалился из-за ухода девушки: так легко могут бросить лишь те, кто толком и не любил. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на печаль. Хотя в мыслях всё равно всплыли непрошенные воспоминания о тех вечерах, которые они провели вместе с Лерой, когда приезжала к нему.

Руслан встряхнул себя, дал мысленную пощёчину. Пока он думал, улица и вовсе опустела – непривычно опустела. Пожилая пара успела скрыться где-то на площади Маркина, а может, свернула к набережной.

Он глубоко вдохнул, а когда стал выдыхать, небо озарила яркая вспышка. Голубоватый свет заставил его зажмуриться. А когда он открыл глаза, увидел морского ската, взмывающего к небу. Полупрозрачный, с россыпью витиеватых узоров на спине, но вполне реальный. Он взмахивал своими плавниками, словно крыльями, и неторопливо погружался всё глубже и глубже в ночное небо.

Ноги сами понесли Руслана вперёд, пока он безотрывно следил за удаляющимся скатом. Он не понимал, что это такое: наваждение? Иллюзия? Игра разума? Может, он замёрз и теперь его лихорадит от высокой температуры?

Руслан шагнул вперёд, собираясь безрассудно ступить на проезжую часть на красный сигнал светофора, в последнее мгновени увидел мчащую на него машину. Чужая рука сжалась на его плече, и кто-то с силой дёрнул его назад. Перед Русланом пронеслась громко сигналящая машина на огромной скорости. Опоздай незнакомец на мгновение – и он был бы мёртв.

Руслан тут же развернулся, находя глазами своего спасителя. Что-то толкнуло его под дых, когда он окинул парня быстрым взглядом. Таких учителя в его школе называла неформалами и велели держаться от них подальше. В целом стереотипы в голове Руслана не укоренились, но дружбы с подобными личностями он не водил.

Незнакомец был выше него сантиметров на десять. Хотя Руслан никогда не считал себя коротышкой, сейчас отчего-то почувствовал необходимость задрать голову и встать на носочки. Волосы у него были тёмные, почти чёрные, особенно в ночном уличном освещении. А глаза… Руслан невольно сделал шаг назад, когда их взгляды пересеклись. Глаза яркие, жёлтые, словно в них засунули маленькие лампочки или свечи.

– Мамочка не учила в детстве по сторонам смотреть? – ядовито поинтересовался незнакомец, поддёргивая вверх рукава своей влажной кожаной куртки.

Руслан увидел множество татуировок на его предплечье, но только одна показалась ему странной. Детализированная коса, вокруг которой вились ленты со странными надписями, а у основания косы был череп с пустыми глазницами.

– У-учила, – немного заикаясь, ответил Руслан. И для пущей убедительности закивал головой, из-за чего влажные светлые волосы тут же прилипли ко лбу.

– Блеск, – фыркнул незнакомец. Он тут же развернулся и пошагал прочь. Может, Руслан и сумел бы его догнать, если бы захотел, но покрытый татуировками парень сел в припаркованную неподалёку машину и уехал.

Руслану оставалось лишь проводить его задумчивым и немного испуганным взглядом. Мимо него промчалась скорая, и он вздрогнул от шума сирены, наконец приходя в себя.

***

Домой Руслан вернулся утром. Замёрзший и с полным кошмаром в голове. Он несколько часов бродил по набережной и присел лишь тогда, когда ноги стали гудеть от усталости. Он постоянно вглядывался в небо, надеясь ещё раз увидеть ниоткуда взявшегося ската и проследить за его необычным, таинственным полётом. Но небо оставалось пустым, лишь изредка налетали облака.

В семь утра, когда Нижний Новгород уже вовсю шумел и дышал работой, Руслан постарался побороть сонливость и голод, зайдя на завтрак во "Вкусно – и точка". Каждый раз сердце щемило называть любимый "Макдональдс" новым именем, но приходилось мириться с новой реальностью.

Он жевал МакМаффин и смотрел в экран почти разрядившегося, чудом не промокшего телефона. В чате его друзей со странным названием «Пародия на искусство» было несколько непрочитанных сообщений.

Уля жаловалась, что ужасно получилась на фотографии с вручения диплома, которую им скинули вчера вечером. Теперь она собиралась потратить ещё два года в магистратуре, чтобы "исправить эту оплошность". На её сообщения остальные накидали реакции со смайликом, которого тошнит.

Глотнув кофе, чтобы протолкнуть застрявшую в горле булку с котлетой, Руслан быстро напечатал несколько коротких сообщений. Исключая редкую для него нецензурную брань, смысл сводился к тому, что он предлагает друзьям встретиться сегодня в баре и поделиться не самыми приятными новостями.

Ответов сразу не последовало – после окончания последнего учебного года все отсыпались по двенадцать часов в день. Руслан заблокировал телефон и доел. Спать хотелось ужасно, но ещё больше хотелось понять, что за ската он видел, и не стоит ли ему обратиться к врачу.

Решив, что одна галлюцинация, даже если это была она, не повод собирать вещи и переезжать в психиатрическую больницу, он неторопливо пошёл вдоль набережной. А после вызвал такси.

***

Рус проспал до трёх дня и проснулся с ещё большим бардаком в голове. Ему снились скаты, парящие в небесах. Множество скатов – ярких и почти прозрачных, цветных и чёрно-белых. Он слышал их голоса, их пение, недоступное другим. Они пели только для него, звали его с собой, и Руслану хотелось последовать за ними. Хотелось тоже парить в небесах: сначала между облаками, а потом между звёздами. Быть там, где ему самое место.

Его разбудил заранее поставленный будильник. Семь часов сна, пусть и беспокойного, хватило, чтобы организм вновь начал функционировать. Пока он спал, друзья в беседе самостоятельно выбрали место встречи и назначили время. Семь вечера, бар в центре города. Название ему ни о чём не говорило, и на помощь пришли карты.

До встречи оставалось четыре часа, так что он успеет поработать над картиной. Иначе бывший преподаватель, являющийся одним из организаторов выставки, устроит ему полный разнос.

Три года назад Нижнему Новгороду исполнилось восемьсот лет, и с тех пор он становился всё более популярным у туристов. Ярмарки, концерты, еженедельные фейерверки по выходным. И так каждое лето после грандиозного юбилея. Теперь Руслан принимал участие в выставке, посвящённой красотам города.

Он быстро умылся и отыскал в холодильнике что-то для быстрого перекуса. Квартира, которую он снимал, была двухкомнатной. В одной комнате он жил, в другой творил. Ему повезло с хозяйкой: она была нетребовательной и жила за городом. За несколько лет Руслан видел её только один раз, когда въезжал.

Поэтому в комнате, которую он называл «мастерская волшебника», почти всегда царил полный хаос. Обои и пол были обклеены газетами и плёнкой, шторы сняты, чтобы ничего не испачкать. Вдоль стен стояли стеллажи с материалами, а по центру, напротив окна, находился мольберт.

Первый и часть второго слоя были закончены. На холсте было дерево слева, широкие деревянные скамьи, напоминающие амфитеатр, каменная площадь. Более мелкими штрихами – мост и город на противоположной стороне. Всё это окрашивалось в тёплые оттенки солнечной погоды.

Рус открыл окно для проветривания – на этот раз он будет использовать меньше разбавителя, чем раньше, но все же, – и приступил к работе. Детализировал картину, добавляя новые штрихи. Полотно постепенно оживало.

Во время работы Руслан забывал обо всех проблемах, полностью растворяясь в творческом процессе. Он мог писать часами, а иногда и днями. Цифровая иллюстрация тоже приносила удовольствие, к тому же обеспечивала стабильный доход. Но в работе с обычными материалами было что-то особенное, настоящее. Масляные краски хоть и прощали ошибки, но делали это менее охотно, чем цифровые инструменты, поэтому нужно было быть особенно внимательным.

Будильник заиграл снова. Руслан ставил напоминания на всё: оплатить счета, заказать доставку еды, выключить суп на плите. Они спасали его от забывчивости. Посмотрев на часы, он понял, что пора заканчивать. Половина шестого – самое время собираться.

***

– Нормальная фотка, Уль. Нор-маль-на-я, – услышал Руслан голос Арса, едва войдя в бар. – Хватит ныть, честное слово.

– Мне всё равно не нравится. Даже если ты повторишь это ещё три раза, – ответила Ульяна.

По их перепалке Руслан без труда нашёл столик друзей. Он пришёл пятым, последним, хотя и не опоздал. Это означало, что десерт, если до него дойдёт, оплачивает он сам. Это правило давно придумала Ника – из-за того, что Ульяна постоянно опаздывала. С тех пор Уля приезжала на пятнадцать минут раньше, а как начала встречаться с Арсом, и вовсе за полчаса. Всё ради экономии.

– Ещё два пива, – крикнул Женя официанту, пока Руслан усаживался рядом. – Или ты сегодня предпочтёшь что-то покрепче?

– Лучше бы меня спросил. Я, всё-таки, твоя сестра, – перебила Ника, пододвигая брату свой пустой стакан. – Пусть Русик лучше сначала расскажет, что случилось, раз он созвал нас всех так резко. Потом неохота разбирать его пьяные бредни.

Все согласно закивали. Дружили они с первого курса, но чем старше становились, тем реже могли собраться полной компанией. Кто-то или болел, или работал, или занимался более важными делами. Зато утреннее сообщение Руслана заставило их отменить все дела.

Принесли пиво. Рус отхлебнул, смочил горло и сразу почувствовал, как четыре пары глаз впились в него с ожиданием. Он едва не пожалел, что собрал друзей. Расставание с девушкой – одна из тех тем, которые всегда превращаются в хаос. Девочки начнут обсуждать детали, мальчики – кричать о том, что все девочки одинаковые. В итоге Ульяна обязательно обидится на Арса, а Ника, скорее всего, попытается покуситься на жизнь Жени.

Рассказать же о странном видении теперь казалось ещё менее разумной идеей. Но пути назад уже не было – они бы точно не простили ему тайны.

– Давай уже, не томи, Рус, – пробурчал Арсений, обнимая Улю в примирительном жесте.

Руслан осушил стакан наполовину и начал рассказ. Сначала – про девушку. Как и ожидалось, раздались сочувственные «охи» и возмущённые «ахи», Женя выдал несколько крепких слов, а Арс выдал целую тираду, которая на приличном канале точно была бы зацензурена.

– И что ты теперь? В депрессии? У меня есть номер хорошего психолога, – Ульяна начала копаться в телефоне, а спустя несколько секунд телефон Руслана завибрировал. – Всё, я тебе прислала. Позвони, она тебе поможет.

– Уль, всё в порядке. Я не в депрессии, – заверил её Руслан и на секунду прислушался к себе. – Я расстроен, но кончать с жизнью точно не собираюсь. Если ты переживаешь об этом. Возможно, позже напишу ей. Сейчас не хочу.

– Это стадия отрицания, – Ульяна покачала головой, поджав губы. Арс закатил глаза, но промолчал – иначе он точно пойдёт к психологу вместе с Русланом.

– Если ты не в депрессии, – Ника отодвинула руку Жени от кружки пива и придвинула её к себе, – то что тогда? Выглядишь ты нездорово.

Женя фыркнул, его выражение лица напомнило Нику. Это было неудивительно – они ведь были двойняшками. Правда, надоедали друг другу так, что никто бы не подумал о родстве.

Руслан глубоко выдохнул, потер лицо и приступил к самой странной части этого вечера. Он выложил всё как на духу, не утаив ни деталей, ни своих ощущений. Но с каждым словом смотреть на лица друзей становилось всё сложнее.

– Употреблял без меня, Рус? Кажется, мы об этом уже говорили, – в голосе Арса звучало неподдельное негодование.

– Да лучше бы так, честное слово, – Руслан развёл руками, демонстрируя, что он чист. – Но всё это было по-настоящему.

– По-настоящему? – Ника всплеснула руками, звук вышел настолько громким, что все вздрогнули. – Тогда почему ты не приберёг этого красавчика с татуировками для меня?

– Потому что ты бы достала его за мгновение, Ника! За мгновение! – тихо взвыл Женя, одерживая победу в битве за свой бокал пива. – Напомнить тебе, сколько длились твои самые долгие отношения? Двадцать четыре дня. Я считал.

– Что поделать, не для каждой мухи цвела моя роза, – Ника громко хохотнула, слегка хрюкнув в конце, и пожала плечами.

– Мне надо выпить. Много выпить, – Женя отмахнулся от сестры и поднял руку, подзывая официанта. – По пять шотов каждому.

После двух первых шотов тело расслабилось, а ветер в голове разогнал все странные мысли. Но Руслану казалось, что если он выйдет на улицу и взглянет на небо, то снова увидит скатов.

Еще два шота заставили его улыбаться и даже смеяться над пошлыми и совершенно неуместными шутками Ники и Арса. Ульяна пару раз начинала свои привычные рассказы об астрологии и «каким знакам благоволит это лето», но после очередного шота забылась даже она.

– И вот, эта ненормальная орёт, что подаст на меня в суд, потому что я не захотел судиться за десять рублей, на которые её обманули в магазине! Я, блин, дипломированный специалист, а не клоун, – Арс махнул рукой, а все за столом захохотали.

– Это ещё что! – Ника хохотнула так, что чуть не уронила бокал. – Недавно какой-то мужик прислал мне фотку своей обнажёнки и спросил, сколько стоит портрет его «красавца». Знаете, что я ответила?

Она оглядела всех с торжествующей улыбкой. Хотя каждый мог догадаться, что именно сказала Ника, все позволили ей закончить. Все, кроме Жени, который энергично замотал головой, выражая нежелание слушать.

– Что всегда мечтала попрактиковаться в миниатюре и сделаю всё бесплатно! – торжественно заявила она и показательно склонила голову в поклоне.

Арс громко свистнул и зааплодировал.

– Красотка! – он протянул Нике руку, и та дала ему «пять». Арсений оглядел стол, одновременно притянув к себе притихшую Ульяну. Напитки закончились, и он быстро поймал взгляд Руслана.

– Мы никого не дозовёмся. Сгоняй к бару, закажи ещё. Если снова будут глюки, без выпивки всё равно не возвращайся.

Руслан, пропустив очередные подколы Арса, поднялся и, сохраняя равновесие, стал пробираться через толпу. За разговорами он не заметил, как бар заполнился людьми в разных стадиях опьянения. Вынырнув из какого-то волшебного кокона своей компании, Рус погрузился в какофонию чужих пьяных разговор и громкого смеха

У стойки пришлось побороться за возможность сделать заказ. Когда ему удалось, он с облегчением опустился на барный стул. Эти стулья он всегда ненавидел: отсутствие даже минимальной спинки убивало его. А сейчас, с пятью шотами в крови, это было почти пыткой. Но всё же лучше, чем стоять, особенно когда кто-то постоянно налетал на него.

Рядом кто-то опрокинул залпом двойной шот. Руслан, скорее всего, не обратил бы на это никакого внимания, если бы не заметил знакомую татуировку. Косы не было видно, зато на Руса одной пустой глазницей смотрел череп, а чуть выше выглядывала лента с надписями.

Руслан поднял взгляд выше и убедился в своих догадках. С ним за одной барной стойкой, в одном баре, которых бесчисленное количество в городе миллионике сидел вчерашний незнакомец. Черной куртки при нем не было, и полностью татуированные руки были открыты для всех. Ладони закрывали кожаные перчатки. Были ли они вчера? Руслан не мог вспомнить.

– Ты что, следишь за мной? – слова вырвались прежде, чем он успел их обдумать. Заводить разговор с незнакомцем такого вида – да ещё и с такого – явно было не лучшей идеей.

Поначалу казалось, что парень проигнорирует вопрос. И Руслан мысленно вздохнул с облегчением – возможно, так даже лучше. Но спустя несколько секунд незнакомец повернулся к нему, закинув в себя ещё один шот.

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – скривился он, будто спиртное обожгло не горло, а душу.

Руслан отметил новую деталь: кольцо в нижней губе. Классная руководительнца точно сказала бы, что с такими дружить нельзя. Но у него уже было собственное мнение на этот счёт.

– Руслан, – он протянул руку. – Ты вчера…

– Я понял, – перебил тот, не отвечая на жест. – Сэл.

Это имя звучало так, как и должно. Руслан скорее удивился бы, если бы незнакомец назвался Ваней или Олегом. Но Сэл… Подходит. Хотя, возможно, это просто псевдоним. Кто знает, может, по паспорту он действительно просто Ваня, но внутри – суровый Сэл.

– Я не успел поблагодарить тебя за помощь вчера, – начал было Руслан.

– Не стоит. Благодарности мне не нужны, – отрезал Сэл, допивая третий шот. На стойке перед ним остались только пустые стопки.

Руслан мог бы сдаться и уйти. Но почему-то решил не отступать. Раз уж выпала возможность снова встретить его, нельзя упустить шанс.

– Тогда я куплю тебе выпить и познакомлю со своими друзьями. Ты уже знаменитость для них, – усмехнулся он.

Сэл взглянул на пустые стопки, будто надеялся, что они вдруг наполнятся сами собой, и от него отстанут. Потом посмотрел на Руслана.

Это был долгий взгляд, пробирающий до костей. Руслану захотелось спрятаться за спинами друзей, но он заставил себя сидеть на месте. Даже попытался улыбнуться.

– Все художники не понимают слово «нет»? – спросил Сэл недовольным голосом, продолжая разглядывать парня на соседнем стуле. Услышав слово «художник», обращённое к нему, Руслан неловко отшатнулся. Заметив это, Сэл довольно оскалился. – У тебя руки в краске. Выдохни.

Руслан взглянул на свои немного напряжённые ладони и правда увидел на них следы масляных красок, которые не смог отмыть. Это всё объясняло и делало ситуацию менее жуткой. Перед ними бармен поставил поднос с шотами. Звон стекла напомнил Руслану, зачем он вообще пришёл к бару. Ему стоило пошевелиться, иначе сюда явится недовольный Арсений. Когда он хотел уйти, приняв поражение, Сэл всё же передумал.

– Уговорил, три двойных джина, сюда же, – Сэл кивнул бармену на Руслана, и тот быстро выполнил заказ.

– Круто, идём, – Руслан на радостях хотел хлопнуть Сэла по плечу, но он ловко и быстро перехватил его руку. Холод кожаной перчатки обжёг Русу кожу.

– Не надо трогать меня, ясно? – процедил Сэл, тут же получая кивок в ответ.

***

Руслан лавировал между людьми, стараясь не уронить поднос. За ним хмурой тенью шёл Сэл. Создавалось впечатление, что он может исчезнуть в любую секунду, и только бесплатная выпивка заставляла его остаться.

Руслан поставил поднос на стол перед носами у громко болтающих людей. На мгновение замер в полусогнутой позе, думая, как представить Сэла, который молча стоял чуть позади и определённо не собирался облегчить ему задачу. На помощь пришла Ника, в таких ситуациях выручала именно она.

– О боги, Русик! Ты отыскал своего вчерашнего спасителя? – завопила она, вскакивая с дивана. Если бы не Женя, мешающий ей двигаться быстро, она, определённо, бы бросилась на шею Сэла. – Это всё ради меня, да?

Руслан покосился на Сэла, и в этом взгляде были сотни и тысячи извинений, но тот и бровью не повел, продолжая молчать.

– Да, то есть нет… – Руслан прокашлялся, язык неловко прилип к небу, отказываясь превращать звуки, рвущиеся из горла, в слова. Он встряхнулся. – Неожиданная встреча оказалась. Поэтому я решил угостить его и познакомить с вами. Вместо простого «спасибо».

Не дожидаясь ответов от остальных, Руслан жестом заставил Женю сдвинуться ближе к Нике, а ту – к Ульяне, и сел на диван. Сэл упал рядом, но рот так и не открыл.

– Не уверен, что всех из нас можно считать хорошей благодарностью, – проворчал Женя, но всё равно приветливо кивнул Сэлу. – Но всё равно спасибо, что не позволил Русу превратиться в котлету. Я – Женя.

– Сэл, – неожиданно для Руслана, Сэл пожал протянутую Женей руку, но перчатку не снял.

– Сэл? – встрял Арс, когда Ника тянулась через весь стол, брата и Руслана, чтобы тоже потрогать Сэла за руку. В отличие от Жени, он выглядел более враждебно. Беззастенчиво оглядывал присоединившегося к компании парня, словно хотел досконально изучить каждую его татуировку и серёжку. – От Сэлмон? Как лосось по-английски?

Если бы сейчас Сэл встал и хорошенько вмазал Арсению, Руслан его бы и не осудил. Может, слегка, и то из-за многолетней дружбы с Арсом, а не потому, что считает шутку про лосося удачной и подходящей.

– Бога ради, Арс, – вновь вклинилась в разговор Ника, так и не дождавшаяся ответного рукопожатия. – Если в твоём универе было сто пар английского в неделю, не обязательно хвастаться своими знаниями. Дурной тон, знаешь ли.

Руслан выдохнул и потер глаза. Не так он себе это представлял. В его воображении они подходят к столику, тут же вокруг начинает парить атмосфера дружелюбия, и летают бабочки, а разговоры начинаются сами собой.

– Сэл от Соломон, – спокойно сказал Сэл, но в его голосе всё равно послышались стальные нотки. – Слышал о таком имени? Или кругозор заканчивается на лососе?

– Красивое имя, – неожиданно сказала Ульяна, до этого тайком разглядывая пришедшего с Русланом парня. Арс прервал немую битву с Сэлом, развернулся всем корпусом и уставился на свою девушку. – Звучит красиво, сочетание твердости и мягкости звуков. А ещё означает мирный или приносящий мир.

В ответ на лёгкий разбор полного имени Сэл довольно хмыкнул и еле заметно кивнул. Ульяна засияла, впервые её филологические замашки, полученные после четырёх лет учёбы, не восприняли как шутку, а отнеслись серьёзно.

– Ну, тогда за знакомство, – прервал наступившее молчание Руслан и схватился за шот. Остальные довольно поддержали, даже Арсений.

Завязались более простые разговоры, хотя чаще всего Сэл просто молчал и пил свой джин. На этот раз не так быстро, как за баром, а растягивал удовольствие.

Хотя именно он поинтересовался у Ульяны, на кого она училась и кем теперь работает. Уля, верящая в гороскопы и посещающая психологов, оказалась UX-райтером и довольно неплохим, работать начала ещё на третьем курсе. А сейчас, после защиты диплома, стала брать тексты на вычитку.

Арс, которого Сэл даже не думал спрашивать, всё равно рассказал о тяжёлой жизни молодых юристов, а Женя его поддержал – они учились в одной группе. Только в отличие от Арсения, который приехал в Нижний Новгород из небольшого городка в Коми и только начинал искать связи в профессиональной среде, Женя был потомственным юристом. У его отца своя фирма, предоставляющая различные услуги в этой сфере.

Ника же стала лёгким разочарованием семьи, когда вместо юриспруденции выбрала искусство. В университете она и познакомилась с Русланом, и они все годы бок о бок грызли карандаши и портили бумагу.

– Знаете что? – громко спросила Ника, когда обновлённая порция шотов практически закончилась. Ответов не последовало, и она продолжила. – Мне срочно нужно написать портрет Сэла. Если не сегодня, то никогда. Очень необычная внешность, особенно глаза, – она ткнула в него указательным пальцем.

– Сегодня закончится через два часа. Ты просто не успеешь, – сказал Женя.

– Отвянь, ты понял, о чём я, – отмахнулась Ника. – Что скажешь, Сэл? Будешь моим прекрасным принцем?

– Нет, – то, как быстро Сэл дал отрицательный ответ, заставило Женю и Арса несдержанно прыснуть. Руслан сумел подавить смешок, но губы всё равно тронула улыбка.

Обидчивая Ника развела тираду на несколько минут. Обвинила Сэла в том, что он дал ей надежду, а потом подло разбил ей сердце. Потом сказала, что вообще бросит писать картины. Наконец-то она замолчала, и все выдохнули с облегчением. Кроме Сэла, который просто абстрагировался от постороннего шума и разглядывал толпу. На мгновение Руслану, который повернулся к нему, чтобы задать вопрос, показалось, что Сэл увидел кого-то среди посетителей, кого-то знакомого.

Но никто не подходил к их столику, а Сэл никуда не собирался, поэтому Руслан отбросил эти мысли в сторону и всё же спросил, что хотел.

– А ты кто по образованию? Раз у нас сегодня стандартные темы для разговоров, – он неловко улыбнулся, когда Сэл взглянул на него сверху вниз.

– Историк, – спустя недолгую паузу ответил Сэл и залпом опустошил последний бокал.

– Историк? – за этим столом необоснованные претензии к Сэлу были только у Арса. – Ты в курсе, что для историка недостаточно на вопрос "что закончилось в тысяча девятьсот девяностом?", ответить "тысяча девятьсот восемьдесят девятый", а?

– А для юриста желательно вести дела покрупнее, чем обман в десять рублей в соседнем магазине, – на лице Сэла не отразилось ни одной эмоции, но расслабленная поза говорила о многом. Он был доволен собой.

– Откуда ты…? Рус, ты ему рассказал? Какого…? – возмущённо сипел Арсений, испытывая желание придушить старого друга.

– Нет, не он. Я услышал твои вопли, когда пришёл. Запомнил. Как видишь, не зря, – Сэл всё же оскалился, пирсинг в его губах блеснул, отражая приглушённый свет бара.

Посидев ещё немного, все стали собираться. Арс и Уля уехали первыми, обоих завтра ждал ранний подъём и работа. Следом укатили Ника с Женей. На Руслана повесили оплату счёта и последующий подсчёт, кто сколько должен скинуть. Сэл не покидал своего места, пока Руслан не закончил с оплатой и не оделся.

Они вместе вышли из бара. Руслан практически утонул в свежем воздухе и только сейчас понял, как душно было внутри. Он дышал, словно загнанная собака, только язык не высунул. Сэл стоял рядом ровно, расправив плечи. Для Руслана он сейчас выглядел как непоколебимая статуя, которую и землетрясение не пошатнёт.

– Ты точно выпил больше меня, какого черта? – простонал Рус.

– Не надо обвинять меня в своём слабом организме, – выгнул бровь Сэл и закурил.

Руслан попал в облако сигаретного дыма, скривился, ожидая, что сейчас его затошнит ещё сильнее из-за неприятного табачного запаха. Но всё оказалось намного лучше.

Аромат дыма был приятным, сладковатым, только он никак не мог понять, чем именно пахло. Спрашивать у Сэла он не стал.

– Тебе куда ехать? Я вызову такси, – Руслан с трудом вытащил телефон из кармана. Яркость на экране была установлена на максимум, он недовольно зажмурился и стал тыкать наугад.

Сэл наблюдал за этими жалкими попытками справиться с современными технологиями и думал о том, что сейчас Руслан способен вызвать либо собственную рвоту, либо ранний инсульт. В конце концов Руслану удалось открыть приложение с такси, и он поднял измученный взгляд на Сэла.

– Я пойду пешком, мне недалеко, – сказал он, выкидывая бычок в стоящую рядом урну.

– Тогда я тоже прогуляюсь с тобой, – на выдохе ответил Руслан, и Сэл поморщился.

– Нет, – он выхватил не заблокированный телефон до того, как тот оказался в кармане. Стащил с правой руки перчатку зубами и быстро нашёл нужное приложение. – Адрес, живо.

Руслан слегка заплетающимся языком назвал адрес вплоть до этажа и номера квартиры. Если бы Сэл был маньяком, он бы облегчил ему задачу. Машина нашлась быстро, а ехать было около пятнадцати минут.

– Не потеряй, – Сэл впечатал телефон в живот Руслана, и он еле успел его перехватить.

Они ждали такси в тишине, Сэл снова закурил, а Руслан пытался экстренно протрезветь. Выходило скверно, ему поможет только здоровый сон и пару ложек Полисорба. В таком случае на утро он будет точно в порядке.

Когда приехала машина, Сэл не очень аккуратно, но всё же затолкал Руслана на заднее сиденье и даже отсалютовал ему двумя пальцами на прощание. Он простоял в приятной тишине несколько минут, а затем сделал несколько шагов в сторону и бесследно исчез в тени дома.

Глава 2.

Сэл скрылся в тени дома вблизи Верхневолжской набережной, а вышел из нее ровно там, где впервые встретил Руслана. Все тот же переход и горящий красным светофор. Только теперь никто не пялился на небо, как полоумный. Люди брели по своим делам, не поднимая голов. Кто-то спешил занять место в приличном заведении, другие просто гуляли, наслаждаясь хорошей погодой.

Сэл знал, что Руслан видел этой ночью. Ската. Небесного ската. От этой мысли на мгновение стало тошно. Работа. Его снова ждала работа, хотя он только что закончил с предыдущей.

Он пересек площадь Маркина, не обращая внимания на шумную компанию молодежи, и остановился перед зданием. Его не интересовало человеческое заведение – ему нужно было то, что скрывалось за ним, словно за красивой и безопасной занавеской.

Сэл вошел внутрь, тут же погружаясь в хаос громкой музыки. На танцующих у шестов женщин он не смотрел, только мимолетно удивлялся слащавым мужчинам, которые тянули к ним руки, словно к божествам, и раздавали деньги. Столько прекрасных девушек и женщин вокруг, а они даже не пытались познать их истинную красоту, были готовы платить лишь за оболочку.

Он прошагал в самую глубь клуба и толкнул незаметную для непосвященного дверь. Раздражающая музыка и насыщенный запах похоти остались позади. Здесь было тихо, но это была лишь граница, которую еще предстояло пересечь.

Перед ним стоял стол, на котором лежали игральные кости. Завидев Сэла, сидящий в кресле мужчина тут же вскочил на ноги, смахнул кости в деревянный, усыпанный письменами стакан и принялся трясти его.

– Не утруждайся, выпадет девять, – хмыкнул Сэл и прошагал мимо до того, как мужчина выкинул кости на стол.

Сумма чисел и правда была девять.

Сэл отодвинул плотную ткань занавеса, обжигающую руку, и наконец-то попал в клуб, именуемый «999 душ». Широкая ухмылка появилась сама собой на его лице. Здесь было просторно, но многолюдно, хотя никого из посетителей нельзя было назвать людьми.

Невысокие человечки с вечно набитыми сияющими баночками рюкзаками – собиратели воспоминаний, бестелесные дымчатые сущности, питающиеся людскими страхами, – теневые демоны, старички в грязно-бежевых накидках, таскающие с собой часы, которые отмеряют время, отведенное каждому живому созданию, – песочные часовые. Темные птицы, несущие тайные знания, способные принимать людские обличья. И такие, как Сэл. Те, кто отвечает за подобные заведения по всей стране и по всему миру. Жнецы Смерти.

Жнецы уважаемы в потустороннем мире. Они способны оборвать не только человеческую жизнь, но и уничтожить даже бессмертное создание. Если постараются и захотят, конечно. Но стычек в ином мире давно не было, а те, что записаны в истории, произошли задолго до появления Сэла.

– Соломон, какая честь, – раздался знакомый скрипучий голос, и Сэл тут же обернулся. Уклониться он не успел: на него налетел парень и обхватил за плечи.

– Не называй меня так, Десмор, – прошипел Сэл.

– А разве ты не так представился тем детишкам? Я следил за тобой, страховал, знаешь ли. Как старшие братья страхуют младших. Но ты прекрасно справился, – Десмор похлопал Сэла по щеке, все еще удерживая в тисках.

– Да отвали ты уже, – Сэл вывернулся и отряхнулся. Он не позволял никому трогать себя, чтобы его пока еще плохо контролируемая сила не убила их. На Десмора, такого же жнеца, она не действовала, но Сэлу его прикосновения все равно были неприятны.

Десмор отступил, подняв руки в примирительном жесте. От этого движения зачехленный серп, висящий на его поясе, зазвенел. И этот звон был похож на крики душ, вечно горящих в огненном море.

Сэл покосился на серп, и в его взгляде промелькнула зависть. Такой «игрушки» у него пока не было. В иерархии жнецов Сэл находился на самой низшей ступени, был одним из щенков среди множества опасных волков.

– Кстати, он ждет тебя. Танатис велел отправить тебя к нему, как только ты появишься, – Десмор согнал с диванов двух собирателей воспоминаний и тут же улегся поудобнее.

– Поэтому ты сначала решил потрепаться со мной? Пошел ты, Десмор, – бросил Сэл и двинулся между посетителями клуба в нужную сторону.

Количество жнецов росло вместе с количеством людей, чьи души им необходимо было пожинать в нужный момент. Сначала их было тринадцать: двенадцать жнецов и их босс – Смерть, которую лично видели немногие.

Когда людей становилось больше, и жнецы не успевали выполнять свою работу в срок, Смерть повелела создавать учеников. Это были долгие и томительные ритуалы, в результате которых из части огромной силы старших жнецов создавались их подобия. Их обучали, подавали пример, учили правильно выполнять работу и контактировать с людьми.

Сэл был создан Танатисом, главой всех жнецов этого города и прилегающих территорий. Ходили слухи, что он когда-то давно встречал большого босса. Но никто не знал, правда это или нет.

Сэл постучал в деревянную дверь и стал ожидать позволения войти. Послышался голос Танатиса, и дверь отворилась сама собой. Кабинет старшего жнеца был темным, с огромным количеством мрачных картин на стенах и серпов, которые использовал его хозяин.

Танатис сидел за огромным столом, на котором аккуратными рядами лежали перемотанные разноцветными ремешками свитки. Работа Писцов Судьбы. Они тоже были жнецами, только вместо грязной работы заполняли бесконечные свитки людских судеб и вносить имена тех, чья жизнь уже подходит к концу. Сэл же был жнецом, которых называли косарями. Это название ему не нравилось.

– Мальчик мой, – Танатис развел руки в стороны, но Сэл знал, что обнимать его никто не станет. – Наслышан о твоих успехах. Вторую душу отправил в плавание. Уже занялся третьей? Прекрасно. Скоро и серп получишь.

Сэл сдержанно кивнул. Долгие годы он существовал только за счет энергии, которую давал ему Танатис. Тогда он только учился контролировать свою силу. Теперь пришло время существовать самостоятельно. Перед тем как жнец получал серп, ему необходимо было отправить три души в иной мир, чтобы доказать свои умения.

Сэл справился уже с двумя. Простые задания: сначала одинокая пожилая женщина, затем старик. С ними ничего делать не пришлось – их время и так подходило к концу. Сэлу потребовалось лишь несколько случайных встреч с ними. Но и энергии он от них получил мало.

– Да, но мне достался очень молодой… – сказал Сэл, продолжая перекатываться с пятки на носок. – Я думал, у меня будут только старики. Как и у всех.

Танатис добродушно рассмеялся, но его черные глаза потемнели, становясь совсем неживыми.

– Я отдал тебе свое задание. Ты от моей силы, справишься и с молодым. Срок у тебя больше – семьдесят восемь дней. Не подведи.

От голоса старшего жнеца Сэлу стало не по себе. Он знал, чем может кончиться провал: его собственной кончиной. Нельзя разорвать контакт с человеком, нельзя увеличить срок.

Жнецы существуют только за счет энергии, которую получают от приговоренных к смерти людей. Человек погибнет в любом случае – его перехватит кто-то другой. А вот жнец, особенно молодой, продолжить существование не сможет.

– Я могу идти? – сухо спросил Сэл.

– Иди. И помни: семьдесят восемь дней. Уже меньше. Мальчик должен умереть, – Танатис добродушно помахал ему рукой на прощание и развернул первый свиток со стола.

***

Раздражение, которое Сэл старательно запихивал в себя в присутствии Танатиса, вырвалось наружу, едва он переступил порог кабинета. Его кулак с глухим ударом врезался в стену перед ним, посыпалась штукатурка и бетонная пыль. Ему хотелось оторвать кому-нибудь голову за несправедливость.

Другие юные жнецы, даже те, кто уже успел получить серп, смотрели на Сэла с уважением. Всё же быть учеником главы всех жнецов округа считалось почетным. На деле Сэл не получил никаких бонусов, кроме чужих воздыханий. А теперь Танатис и вовсе решил накинуть ему работы.

С молодыми всегда сложнее – это знали все жнецы. Молодые хотят жить, ловят каждое мгновение. Справляться с их активностью, их искренностью могли только опытные косари. Те прикидывались преподавателями или старшими коллегами, подстраивали ситуации, подсаживали быстро прогрессирующие болезни, а затем наблюдали со стороны, как человек ссыхается за считанные дни.

Сэл слышал множество историй о молодых косарях, которые не справлялись и исчезали. Теперь ему предстояло лично столкнуться с молодой целью – с Русланом, на котором уже стояла его метка.

Он вернулся в зал клуба, но оставаться здесь не хотел. Слишком душно, слишком шумно. Раньше ему нравилось проводить тут дни напролет вместе с Десмором, когда тот ещё был простым учеником. Сейчас это место вдруг стало ненавистным.

Сэл начал пробираться к выходу и заметил Десмора, обжимающегося с какой-то девушкой на диване. Она была практически голой, закрыты лишь грудь и бедра – и то полупрозрачной тканью. Сэл заметил перья, плавно спадающие с её кожи к ногам. Одна из темных птиц. Кажется, они уже виделись, но имени он не помнил.

Сэл не стал тратить время на лишние разговоры и прошел мимо. Но далеко уйти не успел. Десмор оказался прямо перед ним, продолжая скользить руками по телу девушки, которая теперь стояла рядом. Сэл сжал челюсти, но с места не сдвинулся. Десмор молчал, широко улыбаясь.

– Глуара, – сладко представилась девушка-птица, когда Сэл наконец перевел вопросительный взгляд с жнеца на неё.

– Точно, – кивнул Сэл, хотя воспоминания о ней так и не всплыли в его памяти. – Что тебе надо, Десмор?

– Ой, да ладно тебе хмуриться, Сэл. Высосешь мальчишку до капли – и всё. Делов-то? – Улыбка жнеца стала ещё шире, взгляд безумнее. Он пригладил пепельные волосы свободной рукой и продолжил: – Оставайся. Дарители уже явились, развлечёмся.

Дес кивнул в сторону, и Сэл бросил туда быстрый взгляд. На диване между двумя жнецами сидела хрупкая на вид девушка. Казалось, порыв ветра способен сломать её. Она охотно тянула руки к жнецам, позволяла касаться себя, дарила свою жизненную силу.

Сэл скривился. Дарителями называли тех людей, которые узнали о существовании иного мира и добровольно отдавали часть своей жизни в обмен на деньги или мелкие желания. Обычно дарителями становились те, кому некуда было пойти.

Подобное одобряли не все главы жнецов. Вмешательство в человеческую жизнь считалось рискованным, но Танатис закрывал на это глаза.

– Ты в курсе, что у меня нет серпа? И что я не могу, да и не хочу, играться вот так с людьми? – раздраженно спросил Сэл. – Так что отвали.

– Какой суровый «практически жнец», – усмехнулся Дес.

Сэл дернулся вперед, готовый врезать ему несколько раз.

– Ладно, ладно, успокойся. Иди, если хочешь. Мне больше достанется.

Он позволил Сэлу грубо отпихнуть себя, а когда тот почти скрылся за занавесом, крикнул:

– И помни, я слежу за тобой.

***

Сэл лежал на крыше высотки и смотрел на небо. Скатов он мог видеть в любой момент, стоило только захотеть.

Он любил наблюдать за ними с самого своего создания. Люди умирают часто, и небо постоянно заполнено их преобразившимися душами. Долгие годы Сэл ходил бок о бок с Танатисом, видел, как тот одним прикосновением обрывал человеческую жизнь. А затем наблюдал, как скаты взмывали в небо.

Танатис был стар и очень опытен. Сэл не мог даже предположить, сколько людей навечно закрыли глаза из-за него. И молодые, и старики…

Сэл встряхнулся, прогоняя мысли о задании. Но тревога не отпускала. Он боялся не справиться, не довести дело до конца и исчезнуть. Ему было любопытно, почему молодые цели считались столь опасными, но никто, даже Танатис, никогда не объяснял причин.

Ночь тянулась, и Сэл провалялся на крыше до самого утра. Полупрозрачные скаты постепенно слились с облаками. Днем их было почти не видно. Сэл моргнул, и скаты пропали из виду, но он знал, что они всё ещё продолжают своё плавание.

Уходить не хотелось. Ему некуда было идти, кроме клуба «999 душ». Но там Десмор развлекался с Глуарой и человеческими девушками – зрелище, которое Сэлу казалось отвратительным. Лучше остаться здесь.

Тишина утра постепенно наполнилась звуками автомобилей и голосами людей. Город просыпался, хотя, казалось, никогда полностью и не засыпал.

Телефон в кармане завибрировал. Сэл никак не отреагировал. Жнецы пользовались человеческими изобретениями – это было удобно. Кто-то из Писцов Судьбы, кажется, созданных вместе с Сэлом, даже предлагал перевести записи из свитков в компьютер. Но Танатис ни одобрения, ни отказа пока не дал.

Сэл хмыкнул, представив, как в кабинете Танатиса стоит компьютер. Зрелище показалось ему забавным. Всё же он вытащил телефон и взглянул на сообщение. Затем закрыл глаза, вспоминая слова Танатиса.

Семьдесят восемь дней. Мальчик должен умереть

Глава 3.

Руслан чувствовал себя отвратительно. Выпивать так много вчера точно не стоило. Первая порция шотов была в самый раз, а вот вторая – явный перебор. Он нащупал возле подушки орущий телефон и отключил будильник.

Полвосьмого утра. Сегодня много работы. Пока сохнет картина для выставки, нужно заняться заказами на цифровую иллюстрацию.

Написанием картин он увлекся давно, и к окончанию вуза успел собрать приличное портфолио. Его одобрил бывший куратор, а сам Руслан уже давно вел канал в Telegram, где выкладывал свои работы.

Клиенты находились и раньше. Его просили рисовать портреты, изображения питомцев, героев книг и игр. Несколько раз он работал с писателями, которым нужны были иллюстрации к книгам. Недавно Руслан прошёл в шорт-лист конкурса иллюстраторов. Победить не удалось, но зато его заметили в издательстве и предложили разработать обложку книги и несколько внутренних иллюстраций.

Но сперва надо было прийти в себя, пролистать новости, посмотреть пару смешных видео для бодрости.

На экране блокировки было много уведомлений. Пара сообщений от мамы – она интересовалась, как у него дела, и спрашивала, когда он собирается в гости. Руслан задержался на её сообщении, обдумывая ответ. Уверил, что у него всё в порядке, но с датой приезда пока не решил.

Он любил маму, но дорога до Ростова занимала больше суток поездом. На машине ехать быстрее, но её у Руслана не было. К тому же одному тащиться без перерывов почти шестнадцать часов – затея не из приятных.

Чат «Пародия на искусство» кипел обсуждениями. Ника возмущалась, что давно ей не было так плохо, и торжественно «заканчивала отношения с алкоголем». Женя, которому, скорее всего, она уже излила душу лично, закидывал её смеющимися смайликами и напоминал, что такие заявления слышал уже не раз. Уля молча ставила реакции на каждое сообщение, явно переписываясь с Никой в личке. Арс в чате не появлялся – бедняга наверняка был на полпути к офису, тихо ненавидя весь мир.

Руслан написал Нике, что тоже чувствует себя ужасно, и открыл список последних диалогов.

Голубые глаза расширились от удивления. Среди каналов с новостями и творчеством появился новый чат.

Он тут же нажал на него. В диалоге было одно единственное сообщение, отправленное им самим: точка. Имя контакта – Сэл.

Руслан несколько раз моргнул, будто проверяя, не мерещится ли ему этот диалог. В памяти всплыли смутные обрывки вчерашнего вечера.

Постепенно он вспомнил: Сэл вызвал ему такси, используя его телефон. Видимо, тогда и добавил себя в контакты.

Руслан ткнул на фотографию контакта. Сэл в чуть приспущенных к краю носа солнцезащитных очках и с леденцом на палочке во рту. А глаза всё такие же яркие и жёлтые.

Руслан закрыл фотограию и ткнул на поле для ввода. Текстовый курсор принялся моргать, ожидая, когда Руслан начнёт что-то писать. Он подумал пару мгновений и быстро набрал текст:

«Я живой»

И нажал «отправить». Дожидаться ответа не стал, откинул телефон на подушку, попросил Алису включить музыку и потопал в душ, надеясь, что это ему поможет.

А когда вернулся, его ожидал ответ от Сэла в виде стикера с большим пальцем вверх. Не найдя повода продолжить диалог, Руслан лайкнул сообщение, сел за компьютерный стол и принялся за работу.

***

Со странной ночной галлюцинации и знакомства с Сэлом прошла неделя. Руслан целыми днями работал и выходил из дома только в магазин и на быструю вечернюю прогулку, чтобы не сойти с ума. Гулять между домами ему не нравилось, хотелось поехать в парк, но просто не было времени. Ему прилетело ещё несколько заказов, за которые ещё и доплачивали за скорость. От денег отказаться Руслан не смог и взялся за них.

Поэтому всю прошедшую неделю он не отлипал от графического планшета и пялился в экран компьютера. Хотелось передохнуть, но ещё горели сроки картины для выставки.

Масляные краски сохнут довольно долго, а Руслану нужно было закончить ещё пару слоёв с деталями, чтобы к семнадцатому августа она была готова. У него в запасе чуть меньше месяца, должен успеть.

Работать дома Руслан не хотел, надоело, поэтому он принял решение выехать на природу и порисовать с натуры. Убрал хорошо подсохшую благодаря осушителю воздуха и инфракрасной лампе картину в мокрый держатель для холстов, собрал все необходимые инструменты в этюдник и нашёл на балконе раскладной стул и плед. Осталось только найти компанию, тогда будет совсем замечательно.

Он сразу же написал Нике, обычно с ней они вместе ездили рисовать. Она всегда его забирала на машине, и не приходилось тратиться на такси или каршеринг. Ника сразу ответила отказом. Занималась своей картиной и ехать никуда не собиралась. Женя и Арс ожидаемо работали. Переписка с Ульяной вышла долгой, Руслану даже показалось, что она вот-вот согласится, но после пятнадцати минут пустого общения и рассказов, какой вкусный кофе она сегодня сварила себе и Арсу, Уля ответила, что занята.

Энтузиазм Руслана куда-то исчез. Дома он может включить фильм или сериал на фоне или послушать музыку. На Набережной Фёдоровского ни того, ни другого сделать нельзя. В наушниках неудобно, да и люди громкие.

Он полистал свои диалоги в Telegram, надеясь найти ещё какую-то кандидатуру, и наткнулся на короткий диалог с Сэлом. Поколебавшись несколько секунд, он всё же набрал быстрое сообщение с предложением встретиться через час-полтора на набережной.

Сэл прочитал мгновенно и также мгновенно ответил.

«Ок, в 16:30 буду там»

Накатившее ликование, что ему не придётся проводить несколько часов в одиночестве, довольно быстро сменилось мыслями, что ему с Сэлом-то и поговорить толком не о чем.

А часы неловкого молчания ещё хуже, чем часы одиночества. Но уже было поздно, он предложил, а Сэл согласился.

Руслан ещё немного поработал над артом, в который попросили внести пару правок, и пошёл собираться. Главной проблемой оставалась транспортировка всего, что требовалось для творчества. Его посетила мысль попросить Сэла заехать за ним, но Руслан быстро её отогнал, решая, что это наглость. После взвешивания всех «за» и «против», он решил поехать на каршеринге. Ближайшая машина была на парковке торгового центра, поэтому Руслан поплёлся сначала за ней, чтобы подогнать к подъезду, благо днём свободных мест было много. Через полчаса он уже ехал на набережную и даже заскочил за холодным кофе себе и Сэлу, хотя понятия не имел, пьёт ли тот кофе.

Удачно припарковавшись во дворах около набережной, Руслан всё же позвонил Сэлу и попросил его помочь донести всё до нужного места. Можно было сходить и два раза, но Руслан не очень верил в добропорядочность абсолютно каждого человека и просто боялся, что или держатель, или этюдник может чудесным образом пропасть.

По выражению лица Сэла, часть которого была скрыта за солнцезащитными очками, не было ясно, рад ли он тащить на себе чужие вещи или нет. Но отказываться всё равно не стал, и они вместе донесли всё необходимое до набережной.

– Спасибо за помощь, это тебе, – Руслан протянул Сэлу стаканчик с холодным кофе, а второй поставил на землю и принялся настраивать этюдник и крепить на него холст.

Сэл с каким-то недоверием понюхал кофе, снял крышку со стаканчика, заглянул внутрь, но затем всё же сделал глоток. Вкус ему понравился, до этого он не жаловал и особо не пил кофе, а тут решил не отказывать и без того напряжённому Руслану.

– Спасибо, – сказал он, и прежде чем Руслан успел сказать о наличии пледа, уселся на траву.

Он подставил бледноватое лицо солнцу и прикрыл глаза. Было жарко, и Руслан не понимал, как Сэл может быть одет полностью в чёрное. Ладно, хоть без кожаной куртки, а вместо футболки – майка. Но всё равно. Руслан за эти минуты успел вспотеть в белой одежде и шортах. Всё это было старым, не жалко, даже если краска попадёт.

Люди, проходящие мимо или сидящие неподалёку, с интересом смотрели на двух парней. Полные противоположности друг другу. Сэл в принципе не был похож на того, кого интересует искусство, Руслан же не создавал впечатление человека, у которого может быть что-то общее с таким, как Сэл.

– У тебя закончились друзья, раз ты написал мне? – поинтересовался Сэл, делая глоток кофе. Признаться, сообщение Руслана было очень кстати. Ему надо было с ним встретиться, чтобы поддержать контакт. Чем реже косарь видит свою цель и контактирует с ней, тем слабее он становится. Поток переходящей энергии сокращается и истончается, рискуя оборваться. Сэл мог протянуть ещё от силы пару дней, а потом пошёл бы самостоятельно искать Руслана.

– Все заняты. И я подумал, что могу позвать тебя, – пожал плечами Рус, начиная замешивать краски в палитре. Перед ним открывался ровно тот вид, который он отображал на картине. Пусть на коленях у него и лежала фотография, на которую он ровнялся, рисовать с настоящей природы было куда интереснее. – Одному скучно, а так можно поговорить.

Руслан не повернулся к Сэлу, поэтому не видел его выражение лица. А оно определённо говорило, что жнец был не из болтливых, да и в целом пришёл сюда больше из надобности, чем из настоящего желания.

Он перевёл взгляд с профиля Руслана на картину. Человеческим искусством Сэл не интересовался, картины и большинство книг проходили мимо него. Ему больше по душе были людские технологии, автомобили он уважал, даже сумел выторговать у Танатиса себе машину, на которой периодически ездил.

Зато с творчеством иного мира он был хорошо знаком. Практически все теневые птицы хорошо пели, каждая на свой лад и стиль, но было в этом что-то особенное. Собиратели воспоминаний часто писали собственные произведения, беря за основу чужие жизни. Были и те, кто рисовал, и картины в кабинете Танатиса были их рук дело.

Только эти картины были совсем не похожи на ту, что сейчас рисовал Руслан. Искусство Иного мира было тёмным и мрачным, а мазки неаккуратными, будто нервными. Да и в целом картины не вызывали никаких чувств, кроме желания впасть в депрессию или забиться в дальний угол комнаты.

Руслан же делал всё осторожно. Наносил мазок за мазком, сверял оттенки цветов. Ярких и разнообразных цветов, а не только коричневых, серых и чёрных. Он наслаждался творческим процессом, наслаждался возможностью создать что-то своё и показать это всему миру.

Сэл нахмурился от мыслей, которые возникли в его голове. Но всё же поднялся на ноги и встал прямо за спиной Руслана. Из кармана он достал конфету на палочке, с шуршанием сорвал упаковку и положил в рот. Сладкое было его маленькой слабостью, о которой он никому не рассказывал.

Сэл нагнулся ниже, их головы оказались на одном уровне, но Руслан был слишком увлечён процессом, чтобы обратить на это внимание.

Жнец наблюдал за плавными движениями и даже угадывал, за какую часть картины возьмётся художник дальше. Руслан прорисовывал крону дерева. Каждый листик был индивидуален и неповторим. Казалось, что они шевелятся на ветру даже на картине, такими реалистичными они были.

Сэл раскусил конфету надвое с громким хрустом. Руслан вздрогнул от неожиданного звука прямо над ухом, благо кисть была далеко от холста, иначе он бы точно оставил пару лишних мазков.

– Мать твою, Сэл, – выругался Руслан.

– А может твою? – выгнул бровь Сэл, продолжая грызть конфету и держать палочку от неё, как сигарету.

Среагировать на ответный выпад Руслан не успел, к ним подбежала маленькая девочка. Две тоненькие косички были закреплены резинками с большими бантами. А на светлом платьишке было несколько зелёных следов от травы. Руслан посмотрел на неё, а потом поверх её головы. Увидел женщину, стоящую неподалёку, маму девочки.

– Это тебе, – заговорила девочка и протянула Руслану листок бумаги. Он перевернул его и увидел детский рисунок. Облака, деревья, река и мост были нарисованы цветными карандашами. – Тоже хочу рисовать, как ты.

– Ого, спасибо, – Руслан широко улыбнулся, а Сэл искренне не понял, чему он так радуется. – Хочешь подержать кисточки? – спросил он, и девочка радостно закивала.

Руслан дал ей чистые кисти. Девочка с интересом покрутила их в руках, пощекотала щеку мягким ворсом и захихикала. Неожиданно перевела взгляд с улыбающегося Руслана на мрачного Сэла. Посмотрела на его татуированные руки и бочком подошла ближе. Любопытно стала разглядывать рисунки и надписи, большинство из которых не имели для неё смысла. С небольшим ужасом в глазах встретилась с черепом.

– Это тоже ты нарисовал на нём? – спросила девочка, поворачиваясь обратно к Руслану.

– Нет, что ты, – рассмеялся Руслан. – Я бы не смог так красиво. Тебе нравится?

– Ага. Красиво, – закивала девочка. – Ну ладно, я побежала, пока.

И она вприпрыжку направилась к маме. Схватила её за руку и прильнула щекой к боку, что-то затараторила, но быструю детскую речь было тяжело разобрать.

– Ты ей понравился, – усмехнулся Руслан. – Не удивлюсь, если в шестнадцать лет она сделает первую татуировку, потому что когда-то увидела тебя.

– Скорее она будет занудно сидеть в парках с кисточками и красками. Герой сегодняшнего дня у неё явно ты, – фыркнул Сэл, но всё равно взглянул на свои татуировки, будто видел их впервые.

Руслан пожал плечами и посмотрел на рисунок девочки, лежащий на его коленях. Ещё раз посмотрел на дерево, реку и мост. На небе и облаках задержался дольше. Что-то зашевелилось в его душе, приятное или нет, он понять не мог. Вновь вспомнил ската. Огромного и прекрасного.

Руслан перевёл взгляд на свою картину, на частично прорисованное небо. Ему неожиданно захотелось замешать нежно фиолетовую краску и нарисовать ската. А может, и не одного, а нескольких. Сотню или две. Почему-то он был уверен, что если небесные скаты и правда существуют, то никогда не плавают в одиночку.

Жнецы не умели читать мысли, но Сэлу этого не требовалось. Человек, раз увидевший небесного ската, не забудет этого никогда. Такова особенность: если на человеке метка жнеца, он видит все другие души, которых его жнец отправил в плавание. Но только если жнец рядом.

Руслану ещё повезло, что Сэл был молодым и неопытным жнецом, и отправлял в один момент только одного ската. Иначе увиденное могло сломать его психику. Подобные случаи уже были, о них Сэлу рассказывал Танатис. Когда в небо вырывались сразу несколько скатов – порой десятки или сотни. А приговорённый к смерти человек видел всё это.

Опытные жнецы могли вести сразу несколько заданий одновременно. В этом им помогают созданные ими теневые марионетки. Обычно это звери, птицы или насекомые. Это позволяет жнецу всегда быть в близком контакте с целью и выносить несколько приговоров в одно мгновение.

Сэл знал, у Танатиса это чёрные кошки, множество кошек. У Десмора, пусть он и не был столь опытен, пауки. Пока он мог создавать всего несколько штук, но это вопрос времени.

Танатис твердил Сэлу, что для начала ему нужно закрыть третье дело и получить серп, а потом уже пытаться создать хотя бы одну марионетку. Хотя бывали случаи, когда жнецу без серпа удавалось подчинять себе тени.

– Ты видел когда-нибудь скатов? – из пелены задумчивости Сэла выдернул вопрос Руслана. Он так и не вернулся к написанию картины и смотрел куда-то вдаль.

– Я не был на море или океане, – Сэл надеялся, что он не станет развивать эту тему. Слушать о том, что видишь каждый день и причиной чего являешься, ему не хотелось. Тем более от человека, который тоже скоро отправится в это плавание.

– Нет… – Руслан смутился и нервно сжал детский рисунок, оставляя заломы на бумаге. – Не морских, а тех, что в небе. – он понимал, что несёт какую-то чушь. Полную чушь. Что Сэл легко может высмеять его за проблемы с головой и вызвать бригаду помощи из специализированного заведения. Но всё равно продолжал говорить, а бесстрастное лицо Сэла только подталкивало его. – Я видел одного… Может, мне надо лучше спать. Но я видел ската, когда чуть не попал под машину. И продолжаю видеть во снах. Не каждый день, но вижу. Назови меня придурком, но мне кажется, что моё место среди них, этих скатов.

Руслан сполз на траву и подтянул колени к груди. Сэл внутренне вздрогнул, когда он обратил на него умоляющий взгляд. Он словно чувствовал, что Сэл может дать ответы на его вопросы, просто не хочет.

Руслан отвернулся и стал дергать травинки, выдирая их практически с корнем. Он даже друзьям не рассказывал о своих переживаниях и снах, решая оставить это при себе, зато сейчас вывалил всё легко.

– Прочитай про Фаргара и Айфаль, – Сэлу захотелось удавиться после сказанного. Это не было какой-то тайной или страшным секретом. Люди создали много богов, некоторые их легенды даже правдивы, но чтобы жнец открыто сказал человеку про создателей Огненного и Небесного Морей… Скорее всего, этот случай был первым. – И попей таблеточки, что ли. Когда крыша течёт, её лучше чинить сразу.

Руслан хмыкнул и покачал головой, но всё же запомнил два странных имени. Он поищет про них информацию позже, а сейчас стоило вернуться к картине.

Руслан сел обратно на стул, а Сэл закурил. Даже если окружающие и были недовольны сигаретным запахом, никто из них и не подумал сделать ему замечание.

Разговор не продолжился, но молчание не было неловким и не тяготило. Им было о чём подумать в относительной тишине.

Ветерок трепал листву на деревьях и нагонял желанную прохладу. Но стоило ему утихнуть, как жара возвращалась. Щёки Руслана давно покраснели, а вот Сэл даже не вспотел.

Неподалёку от них играли дети, чуть в стороне лаяла собака. На Набережной Федоровского редко можно было побыть в одиночестве. Но красота и атмосфера любого времени дня и ночи компенсировала большое количество людей.

– Знаешь, – сказал Руслан, когда закончил детализировать небо и перешёл к воде, – что-то мне подсказывает, что твое полное имя не Соломон.

Сэл, до этого развалившийся на траве, привстал и спустил очки на кончик носа, чтобы получше разглядеть Руслана. Вопрос застал его врасплох.

– С чего это? – Сэл поморщился, но Руслан так и сидел к нему спиной, занимаясь картиной, поэтому не увидел его возмущённого вида.

– В зеркало посмотри. Ты не выглядишь, как человек, который будет кому попало рассказывать о себе, – через некоторое время ответил Руслан и бросил на действительно озадаченного Сэла взгляд через плечо. – И я уверен, что я и мои друзья для тебя именно «кто попало». Что скажешь? – Руслан легко улыбнулся и отвернулся.

Сэлу не нравилась догадливость приговорённого к смерти человека. А может и нравилась, но всё равно немного напрягала. Хотя выбранное им имя было, мягко говоря, странным для современной России. Его настоящее имя, которое дал ему Танатис после сотворения, было сложным и длинным, но всё же удобно сокращалось до предельно простого Сэла.

– Не стану отвечать. Думай дальше, прав ты или нет, – отмахнулся жнец и улёгся обратно на траву.

Настаивать Руслан не стал, но отставать от Сэла не собирался. У него резко проснулось желание поговорить. Темы разговоров перескакивали от одной к другой. Первое, что спросил Рус после рассуждений про имя, – смысл татуировок.

Сэлу даже не пришлось врать. У него были до боли банальные для всех жнецов татуировки. Коса, череп, песочные часы, в которых истекло время. Все они были соединены между собой лентами с надписями. Mors ultima linea rerum est1, Chi ha paura della morte, non ha goduto della vita2, Μη φοβάσαι τον θάνατο, φοβήσου τη ζωή που δεν έζησες3 и другими.

Руслан не ожидал, что все цитаты будут так или иначе связаны со смертью, но комментировать это не стал. Ему даже понравились короткие рассуждения Сэла о том, что люди начинают свою жизнь переходом, переходом её и заканчивают. И не стоит бояться обычного порядка вещей.

В ответ на это Руслан коротко рассказал о своем отце, умершем от болезни. Но даже несмотря на долгое и тяжелое лечение, он до последнего был человеком, берущим от жизни всё каждую секунду. И Руслан хочет быть таким же. Никогда не унывающим.

Немного поговорили об учебе. Сэл выдал полуправду о своем наставнике, который учил его копаться в архивах и узнавать всё о людях по их истории. В целом, Танатис этим и занимался, только всё ещё заканчивалось чужой смертью.

Когда Руслан практически закончил очередной слой деталей, а солнце стало крениться к горизонту, они уже общались, как старые друзья. Даже Сэл стал более открытым, живым, без лишнего притворства. Пусть некоторые опасные вопросы он игнорировал, но поделился тем, что сейчас он проходит своего рода испытательный срок на своей работе и скоро будут ясны результаты. И его поразило, как искренне Руслан за него порадовался и пожелал ему удачи. Иронично. Успехом для Сэла станет смерть Руслана.

Света от заходящего солнца перестало хватать для написания картины. Можно было посидеть ещё немного, продолжая напрягать глаза, но спина Руслана и без того требовала пощады.

Он стал собираться, и Сэл без вопросов присоединился к нему. Управились быстро.

– Я тебя отвезу, – сказал Сэл.

Ночью Руслан не смог разглядеть, на какой машине уехал Сэл, да и, признаться честно, в машинах он не сильно разбирался, в отличие от Арса и Жени. Но когда Сэл нажал на кнопку открытия на ключе, и из всех машин во дворе среагировала черная Chevrolet Camaro, Руслан всё же не смог сдержать удивлённого вздоха.

Сэл же как ни в чём ни бывало стал укладывать держатель и этюдник на задние сиденья. Рюкзак Руслана и раскладной стул отправились в багажник.

– Вот же чёрт, – всё же не смог промолчать Рус, когда Сэл завёл двигатель.

– Приму за комплимент, – хмыкнул жнец.

Посидев немного, чтобы не нагружать холодный двигатель, Сэл вырулил со двора. Он лениво, практически небрежно переключал передачи и вилял между машинами.

Руслан краем глаза наблюдал за умиротворённым лицом. Сэл вёл машину одной рукой, а второй отбивал ритм радио по рычагу коробки передач. Ладони так и были закрыты перчатками, как и все часы, проведённые на набережной.

– Зачем тебе перчатки? – Руслан не мог не спросить. Сегодня явно был день вопросов, при том не самых удобных.

– Ты в курсе, что такое личные границы? – голос Сэла прозвучал грубовато, но без лишнего раздражения.

– А что, я уже их пересёк или нахожусь на грани? – лёгкая дерзость из уст Руслана звучала забавно. Сэл даже позволил себе улыбнуться, но только немного.

– Балансируешь на тонкой верёвке моего терпения, – качнул он головой, продолжая смотреть на дорогу.

Руслан решил, что ответа ему не услышать, по крайней мере сегодня, и уставился в окно. До самого дома ехали в молчании под негромкую музыку. Сэл помог донести всё до лифта, а там Руслан сказал, что справится сам.

Вместо прощания Сэл всё же ответил на вопрос:

– Я просто не хочу лишних прикосновений, – сказав это, он ушёл. С пиликаньем открылась подъездная дверь, а после с лёгким грохотом закрылась.

Приехал лифт.

***

Давно перевалило за полночь, но Руслану не спалось. Он давно распаковал картину и установил её на домашний держатель. Подправил парочку моментов, которые при комнатном освещении ему не понравились, включил лампу и осушитель воздуха, чтобы краска высохла быстрее.

Этот день его вымотал. Казалось бы, сон должен был с охотой принять его в свои объятия. Но вместо этого Руслан проворочался несколько часов, а сейчас просто смотрел в потолок.

Именно сейчас, в полвторого ночи, в его голове раз за разом повторялись слова Сэла:

«Прочитай про Фаргара и Айфаль».

Глаза болели, как это всегда случалось, если он рисовал целый день, особенно цифровые иллюстрации. Глубокой ночью не было никакого желания снова пялиться в экран и искать что-то про двух явно вымышленных созданий.

Но навязчивая мысль не отпускала. Стоило ему закрыть глаза и постараться уснуть, как он вновь и вновь возвращался к тому разговору в парке. Снова видел скатов и слышал их пение.

Пробурчав себе под нос пару ласковых в сторону самого себя, Руслан вылез из тёплой кровати и поплёлся к рабочему столу. Оставив компьютер включаться, пошёл на кухню за травяным чаем. Хотелось выпить чего-то горячего, а кофе определённо убило бы его желание спать.

Он прислонился боком к мирно урчащему холодильнику и наблюдал за сменяющимися цифрами на корпусе чайника, которые указывали температуру нагревающейся воды.

Закончив с чаем, Руслан так же неторопливо вернулся в спальню и сел в кресло. От минимальной яркости монитора ему захотелось выколоть себе глаза. Переборов это желание, он быстро открыл браузер и ввёл звенящие в голове имена.

Первые две ссылки ничего не дали – это была обычная реклама какой-то фэнтези-книги. Он кликнул на третью и принялся читать.

Это была история, даже легенда, про двух божеств: Фаргара – создателя и бога огненного моря, которое пылает в недрах земли, и Айфаль – создательницу и богиню небесного моря, накрывающего землю, словно купол.

Фаргар и Айфаль любили друг друга, но не могли даже соприкоснуться. Тогда Фаргар решил делать подарки возлюбленной. Айфаль очень любила людей, а после смерти благодарила их за хорошую жизнь и позволяла наслаждаться вечным плаванием в её море.

В огне Фаргара люди не наслаждались: они горели, мучились, кричали и терпели пытки. Тогда Фаргар позволил им очищаться с помощью своей силы и возноситься к небесному морю. Но не всем – лишь тем, кто был достоин этого.

Руслан пару раз моргнул и пролистал ниже. Наткнулся на иллюстрации. Почему-то на Фаргаре он не задержался надолго, а вот Айфаль стал рассматривать, и увидел у её ног, погружённых в воду, несколько скатов.

Его затошнило. Эта легенда ничего ему не объяснила, лишь добавила ещё больше загадок. Вряд ли Фаргар и Айфаль вообще когда-то существовали, как и все боги других мифов. И почему скаты так жались к ногам богини?

Он выключил компьютер, и комната погрузилась во мрак. Перебравшись на кровать, Руслан нащупал телефон под подушкой и зашёл в диалог с Сэлом. Вместо тысячи вопросов, крутящихся на кончиках пальцев, он просто написал, что прочёл легенду, но ничего не понял.

Ответ пришёл практически сразу:

«Ты просто неправильно мыслишь».

Глава 4.

Сэл ответил Руслану и спрятал телефон в кармане. Он играл с огнем, зачем-то подталкивая человека к правде. Ради забавы? Возможно, ведь так интересно наблюдать за тем, кто бьется в истерике от безысходности, правда?

Он не ответил на собственный вопрос, рядом шумно засмеялся Десмор, и захихикала Глуара, прикрыв рот полурукой-полукрылом. Она не обратилась до конца, ее смех и голос звучали по-совиному, да и головой она могла крутить на триста шестьдесят градусов практически. Зрелище было жутким, но все в этом клубе привыкли и к худшему.

Сэл снова был в «999 душах». Пару часов назад отчитался Танатису о своем дне: виделся с приговоренным, поддержал контакт и энергетическую связь, но в лишние подробности не вдавался. Знал, что наставник останется недоволен. А так он даже похвалил Сэла, напомнил ему о быстро истекающих днях и отправил развлекаться.

До этого Сэл катался на машине по городу. Он мог бы добраться до любой точки мира через тени, как делали все жнецы, но ему нравилось ощущение скорости, контроля над чем-то огромным вроде автомобиля.

Он видел жнецов, которые создавали себе лошадей и других огромных зверей в качестве марионеток и передвигались на них. Тоже неплохо, но машины все равно интереснее.

А теперь он вынужденно слушал громкий треп Десмора о его последней работе. То ли шестидесятой, то ли семидесятой – Сэл так и не понял. Но это все равно было прилично больше, чем у него самого, да и живет Десмор на пятнадцать лет дольше.

В клубе «999 душ» собирались жнецы и прочие существа, принадлежащие к потустороннему миру, со всей округи. Хотя в других, более мелких городах, тоже были подобные места, но менее презентабельные.

Сэл стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, стараясь абстрагироваться от постороннего шума. Было еще одно место, куда он мог пойти – Иной мир. Холодный и темный.

Этот мир создал всех его обитателей, а правит им Смерть, которая, по слухам, сидит на вершине самой высокой горы. Но это всего лишь слухи. Сколько бы жнецы не взбирались на разные горы, ни разу не видели свою создательницу. Сэл не любил ходить в этот мир, пусть и был его частью.

– А как твое задание, Соломон? – по всей видимости, Десмор закончил очень длинный рассказ о себе и навалился всем весом на Сэла.

– Назовешь меня так еще раз, и я сломаю тебе челюсть, – Сэл выдохнул дым, продолжая смотреть перед собой.

– Ты такой злюка, – Сэл даже не понял, когда Глуара успела пересесть от Деса к нему и запустить руку в его волосы.

– К тебе это тоже относится, – он перехватил ее за запястье и с силой отвел в сторону.

Глуара недовольно зашипела, но настаивать не стала. Десмор с радостью принял ее обратно и усадил к себе на колени. Молодые темные птицы вечно таскаются рядом с жнецами, кто-то принимает их, как Дес, кто-то гонит прочь.

– А если серьезно, Сэл? – взгляд темных глаз Десмора потерял все краски. – Молодой, все дела. Ты не спешишь исчезнуть? А то вдруг уже сдался.

– Не. Твое. Дело. – практически рявкнул Сэл.

Напускная забота Десмора его раздражала. Редкий жнец будет так открыто и радостно трепаться о каждой своей работе, как это делал Дес. Зачастую косари просто обменивались полезной информацией, которая может помочь новому поколению.

Сэл не собирался ничего ни с кем обсуждать. Если уж Танатису он рассказал только необходимую информацию, то Десмор не заслуживал даже этого. Хвалиться душой, отправленной в плавание, не всегда небесное, было последним делом, которым хотел заниматься сейчас Сэл.

Когда он уже собрался найти более спокойное место в клубе, на диваны по соседству сели другие жнецы. Опытные, но не такие древние, как Танатис. Десмор тут же стал тише, Глуара сразу обратилась совой и улетела.

Жнецы завели свои разговоры. Они улыбались и смеялись, у кого-то на поясах висели два серпа, у кого-то – три. У того, кто выглядел старше и опаснее других, Сэл насчитал пять серпов. Своего рода отличительные знаки уровня каждого жнеца. Одни таскали их с собой, красовались на каждом углу, даже человеческие жизни обрывали кроваво при их помощи, другие, как Танатис, у которого давно исчезла потребность в хвастовстве, хранили серпы как награды.

Жнецы расслабленно болтали, выпивали и отдыхали после завершения работы. Пока Десмор пялился в одну точку и явно думал, куда бы свалить, чтобы остальные не восприняли его уход как проявление неуважения, Сэл внимательно слушал чужую беседу.

Жнецы называли имена, но практически все из них оказались ему незнакомы. Было что-то про работу и глупые решения. Про колоссальную разницу между человеком и жнецом. И они единогласно решили, что существование косаря намного важнее людской жизни.

Сэл прищурился, не понимая, к чему эти рассуждения. Он редко слышал, чтобы кто-то обсуждал нечто подобное. Люди и жнецы живут в разных мирах и соприкасаются лишь на пороге смерти.

Жнецы понизили голоса, Сэл незаметно напрягся и сосредоточился, чтобы расслышать хотя бы часть, и замер. Жнец исчез. Растворился, потому что не смог выполнить задание. Он был не молод, но и не стар. А последней его работой стал молодой человек, девушка. Сэл хрипло выдохнул, привлекая к себе чужое внимание.

Говорящий жнец грубо выругался, поднялся на ноги и кивнул остальным. Они ушли, а Сэл так и остался сидеть на месте. Десмор, почувствовав вернувшуюся свободу действий, вновь открыл рот и принялся тарахтеть о чем-то своем. А Сэл думал, думал, думал. Руслан тоже молодой, даже очень. Неужели он способен сделать так, что Сэл не сумеет закончить задание и просто исчезнет?

***

Все два дня после услышанного разговора Сэл не появлялся в клубе, а ездил на машине по городу. Утром, днем, вечером и даже ночью. Сон ему не требовался, лишь остановки на заправках.

Человеческой едой жнецы тоже не брезговали, хотя и не нуждались в ней. Поэтому Сэл с большим удовольствием ел хот-доги с заправок, на которые заезжал.

Он сидел на капоте своей машины, курил и пил кофе со льдом. Солнце было скрыто низко висящими тучами, вот-вот должен был пойти дождь. Деревья на краю леса, где припарковался Сэл, покачивались из-за холодного ветра, шумела листва.

Ему показалось, что он услышал уханье совы, но оно исчезло в порывах ветра. Сэл смахнул со лба растрепанные волосы, закинул голову и взглянул на серое небо. Первая капля упала ему на лоб и стекла к виску. А затем еще одна, и еще. Дождь зашелестел в кронах деревьев.

Он еще немного посмотрел на тучи и слез с капота. Жнецы не мерзли, но холодные капли неприятно стекали по бледной коже. Сэл полез в багажник за курткой, но вместо нее наткнулся на небольшой блокнот.

Он захлопнул багажник, забыв про куртку, и уставился на темную обложку, быстро намокающую от дождя. Открыл блокнот, крупная капля упала прямо на немного желтоватую страницу с карандашным рисунком. Даже наброском. Портрет какого-то человека, взрослого, с легкими морщинами у глаз.

Сэл быстро сел в машину и стал листать страницу за страницей. Разглядывал полноценные, законченные рисунки и легкие наброски. Чаще всего попадались именно люди, реже животные: собаки, кошки, птицы, еще реже здания или пейзажи.

Он увидел несколько портретов какой-то девушки, а затем друзей Руслана. Сначала Ники, потом Жени, Арса и Ульяны. Сэл полистал еще немного, и на последней заполненной странице увидел свой собственный портрет. Явно незаконченный, зато Руслан точно сумел передать эмоции и выражение лица. Не забыл даже про пирсинг.

Сэл разглядывал сам себя и отвлекся только на телефонный звонок.

Глава 5.

Руслан хмуро смотрел на пасмурное небо. Такая погода вызывала легкое уныние и насылала желание укутаться в одеяло и смотреть фильмы весь день. Но его ждала работа, большую часть которой он уже успел закончить. Хотя несколько заказов всё ещё требовали внимания.

Утро Руслана началось недавно, хотя уже было поздно, и живот требовательно урчал, напоминая о завтраке. В кармане завибрировал телефон, и он ответил, даже не глянув, кто звонит.

– Русик, привет! Не разбудила? – из динамика раздался радостный голос Ники.

Руслан машинально взглянул на часы, хотя и так знал, который час. Стрелки показывали десять.

– Нет, нормально, – постарался придать голосу бодрость, но получилось неубедительно.

– Отлично. У меня желание приготовить блины. Ты же знаешь, мои такое не едят – только полезное, – Ника фыркнула, намекая, что их походы с Женей в бар сложно назвать «здоровым образом жизни». – Так что я еду к тебе. Ждёшь?

– Давай, – Руслан не успел договорить, как Ника уже сбросила вызов.

***

Ника приехала так быстро, будто стояла на другой стороне улицы в ожидании его разрешения. Она ввалилась в квартиру, возмущаясь, как её бесит погода, и пожаловалась, что успела промокнуть, пока шла от машины до подъезда.

С пакетов с продуктами стекали капли, а за Никой протянулась водяная дорожка. Она уверенно направилась на кухню, как к себе домой. Руслан привык к её внезапным визитам. Ника часто приезжала к нему готовить, иногда даже пользовалась его мастерской для своих картин. После того как в его жизни появилась Лера, эти визиты сократились, чтобы не давать лишнего повода для ссор.

Со стороны всем казалось, что Руслан и Ника просто никак не могут признать взаимные чувства друг друга и довольствуются дружеским общением. Была это правдой или нет, никто не знал. Зато вдвоем они проводили очень много времени.

Будучи легким разочарованием своей семьи юристов и адвокатов, Ника все равно еще жила с ними. Правда и родители относились к ней неплохо, деньгами помогали, машину подарили, просто раз в месяц, иногда чаще, заводили разговоры о том, что художник – это не профессия. Поэтому и места для творчества у Ники не было, хотя жила она в приличных размеров загородном доме.

Когда Руслан снял эту квартиру (не без помощи матери), он стал принимать Нику у себя. Она пару раз даже ночевала на маленьком диване на кухне. Если вдуматься, из всех своих друзей Руслан был ближе именно с ней. Ника познакомила его с Женей, который позже привёл в их компанию Арса и Ульяну.

– Что с картиной? Успеваешь или опять будем сушить её феном в последнюю ночь? – спросила Ника, переодевшись в домашнюю одежду, которую всегда возила с собой. Её тёмные волосы были убраны в хвост, и Руслан заметил недавно окрашенные красные пряди.

– Тебе идёт, – отметил он. – С картиной вроде успеваю, – прикинул он, сколько времени осталось до выставки. – Я ездил тогда на Набережную. С Сэлом.

– С этим мрачным красавчиком? Надо было сказать! Я бы отменила все дела ради ещё одной встречи с ним, – захохотала Ника. – Ладно, показывай, что получается. Блины подождут.

Не дожидаясь согласия, Ника направилась в мастерскую. Там было тепло и сухо. Картина почти высохла: Руслан наносил краску тонкими слоями.

Ника сделал самое серьезное и в то же время вредное лицо. Такие лица они вдвоем часто наблюдали у преподавателей. Она принялась разглядывать картину, то подходила вплотную, то отходила, пару раз для виду цокала языком.

– Ну ладно, ты гений, как всегда. Но я бы сделала небо поярче и добавила бликов на воду. Хотя ты ещё не закончил, разберёшься, – заключила она и направилась к двери.

– Погоди. Хотел кое-что показать. Я позаимствовал твою идею, – сказал Руслан и загадочно улыбнулся. Он полез в рюкзак, лежавший в углу комнаты, но нужной вещи там не оказалось. Блокнота с набросками, который он всегда таскал с собой, чтобы не упустить вдохновение или попрактиковаться в любое время.

Руслан вытолкал Нику из комнаты и вытряхнул всё из рюкзака. На пол посыпались ластики, клячки, лайнеры, маркеры, канцелярский нож, влажные и обычные салфетки. Блокнот так и не нашелся.

– Учти, собирать будешь сам, – сказала Ника, расслабленно опираясь плечом о стену.

Руслан продолжал шарить рукой по пустому рюкзаку, будто высшие силы могли вдруг сжалиться и вернуть потерянное. Но чуда не случилось.

– Проклятье. Блокнот. Он остался в багажнике Сэла, – пробормотал он с уверенностью, которая граничила с отчаянием.

Блокнот всегда лежал в рюкзаке – на случай, если захочется порисовать где-нибудь в кафе или в метро. Перед поездкой на Набережную он точно был там. А теперь… пропал.

– Что ты делал в его багажнике? – зевнула Ника, с интересом наблюдая за нервной вознёй друга.

Руслан бросил на неё испепеляющий взгляд, но тот отскочил от её привычной брони невозмутимости.

– Сэл хотел меня похитить! – шикнул он. – Ладно, просто рюкзак лежал там, а я, видимо, не закрыл его. Дерьмо. Я нарисовал его.

Руслан опустился на корточки, собирая разбросанные вещи с такой сосредоточенностью, будто это могло вернуть блокнот. Ника сдерживала обещание не помогать, но всё же с лёгкой тревогой глядела на него сверху вниз.

Руслан редко рисовал кого-то без спроса. Обычно это были случайные прохожие в автобусах или метро, которым он даже не говорил о своих рисунках. Но если он знал человека хотя бы несколько минут, то всегда спрашивал разрешения. В этот раз он нарушил правило. А Сэл в баре ясно дал понять, что не заинтересован в таких портретах.

– Думаю, ему плевать на твой блокнот, – сказала Ника. Она слегка потрепала Руслана по плечу, как бы показывая, что сочувствует. – Напиши ему. Может, он вообще не у него.

– Да, точно! – Руслан торопливо закинул всё в рюкзак и достал телефон. Но вместо сообщения решил сразу позвонить. Так быстрее. Если блокнот у Сэла, он готов был тут же бросить все дела и ехать за ним.

За три долгих гудка Руслан успел выругаться на себя, проклясть собственную невнимательность и пожалеть, что вообще полез в этот багажник.

– Ну? – хриплый голос Сэла заставил его вздрогнуть.

– Привет, – Руслан прочистил горло, чувствуя, как голос вдруг дрогнул. – Мой блокнот… кажется, он у тебя в багажнике. Посмотришь, пожалуйста?

– Ага, он у меня, – Сэл замолчал. Руслану показалось, что он даже улыбнулся – насмешливо или самодовольно.

– Отлично, – Руслан попытался изобразить радость, но прозвучал скорее напряжённо. – Когда я могу его забрать?

– Я привезу его тебе, – после короткой паузы добавил: – Сейчас.

– Хорошо, – начал Руслан, но его вновь не дослушали: в трубке раздался короткий гудок.

Он убрал телефон, уставившись на открытый чат с Сэлом. Всего пять сообщений. Три от него и два от Сэла.

В их общей беседе с друзьями за час набиралось в сто раз больше. Сэл явно был не из тех, кто тратит время на болтовню в Telegram, но отвечал с удивительной скоростью.

***

– Красавчик приедет сейчас? – Ника взмахнула руками, и во все стороны полетела мука. – Это утро становится всё лучше и лучше.

Радости Ники Руслан не разделял, но всё равно согласно кивнул. Если Сэл привезёт блокнот и, в придачу, не станет в него заглядывать, то день и правда станет куда лучше.

Девушка продолжала носиться по кухне и танцевать под музыку, льющуюся из колонки. Она закончила замешивать тесто и принялась выпекать блины. В этом она была профи, да и в целом в готовке. Сколько бы Ника ни готовила на этой кухне, каждый раз выходило невероятно вкусно. Даже если она просто нарезала хлеб с колбасой. Золотые руки. Картины писала она так же прекрасно.

Ника допекала последний, самый маленький и кривой блин из остатков теста, когда в дверь грубо постучали. Руслан встал, чтобы открыть, но девушка моментально отпихнула его в сторону и первой бросилась в коридор.

До дома Руслана Сэл доехал на машине, а вот в подъезд попал через тени. С тёмных прядей волос стекала вода, да и весь он успел промокнуть под усилившимся дождём. Ещё на лестничной клетке Сэл почувствовал сладкий запах и глубоко вдохнул.

Он постучал в дверь и стал ожидать. Блокнот Сэл сжимал в опущенной руке – единственное, чему он не дал промокнуть.

Ему открыли, но вместо Руслана на пороге стояла широко улыбающаяся Ника.

– Заходи-заходи! Мы заждались! – голос девушки эхом разнёсся по подъезду и заставил Сэла скривиться. Но он всё равно переступил порог и разулся.

Руслан мялся в проходе на кухню, словно находился не в своей квартире, а был в гостях. Увидев Сэла, он улыбнулся и помахал ему. В ответ получил сдержанный кивок.

Ника продолжала скакать вокруг Сэла, жестами и голосом направляя его на кухню, и громко рекламировала свои блины. Сладкий запах сменился гарью. Ника выругалась и побежала к плите, чтобы спасти последний блин от полного уничтожения.

Два парня остались в коридоре одни. Сэл сделал несколько шагов вперёд, оставляя после себя влажные следы, и кинул Руслану блокнот.

– Следи получше за своими вещами, – бросил Сэл и смахнул со лба влажные волосы.

– Ты открывал его? – этот вопрос крутился на языке Руслана ещё во время телефонного разговора.

– Есть разница? – на губах Сэла появилась ухмылка.

Ответить Руслан не успел – в коридор выглянула раскрасневшаяся Ника.

– Живее, пока не остыло. Иначе блины станут невкусными, а я злой. Вам это не понравится, – она ткнула пальцем сначала в Сэла, а потом в Руслана.

Взглянув Сэлу в глаза, Руслан поплёлся на кухню. Там хотя бы можно будет отвлечься на завтрак и успокоить урчащий живот. Проходя мимо Сэла, он заметил, что вся его одежда практически полностью промокла.

– Ты что, ходил плавать и забыл раздеться? – спросил он.

– Далеко машину оставил, а там дождь, если ты не заметил, – Сэл прищурился и сделал ещё шаг вперёд.

– Заметил, – буркнул Руслан. – Последняя дверь справа по коридору – ванная. На стиралке чистые вещи.

– Незачем, – отмахнулся Сэл.

– Есть зачем, с тебя уже лужа натекла, – Руслан впервые решил уйти, не дожидаясь чужого ответа, и скрылся на кухне.

***

Сэл появился на кухне со взъерошенными волосами и в светлой одежде Руслана. Выглядел он весьма необычно, особенно для тех, кто видел его только в чёрном.

– Пока не съешь – из-за стола не выйдешь! – громко объявила Ника и поставила перед Сэлом чистую тарелку. В небольших глубоких мисочках были сгущёнка, варенье и сметана. Девушка отлично подготовилась. Иногда она делала и солёную начинку, например яйцо с луком, но сегодня было настроение только на сладкое.

– И вы постелите мне здесь? – Сэл кивнул на диван, на котором вместе с ногами сидел Руслан и жевал завернутый конвертиком блин со сгущёнкой.

– А это уж как хозяин решит. Я здесь не живу, иногда приезжаю поныть, поготовить и порисовать, – ответила Ника с набитым ртом, на что Сэл только хмыкнул.

Он отвёл взгляд от девушки и посмотрел на блины. Их он раньше не пробовал – как-то не было подходящей возможности. Но запах ему определённо нравился. Сначала Сэл съел один со сгущёнкой. Его внутренний сладкоежка плясал от радости – настолько ему было вкусно. Следом пошёл блин с вареньем. Не так сладко, но всё равно достойно того, чтобы завернуть ещё один малиновый конвертик.

Руслан на Сэла не смотрел, продолжая набивать пустой живот едой и запивать это всё чаем. Ника же, наоборот, замерла, словно и вовсе не собиралась шевелиться, пока Сэл не выразит своё мнение.

– Ну? – не выдержала она, когда Сэл потянулся за четвёртым блинчиком, так и не проронив ни одного комментария.

– Неплохо, – кивнул он, что на языке Сэла означало высшую похвалу.

– Только попроси, и я буду готовить только для тебя, – не сдержалась Ника и обаятельно улыбнулась.

На фразу Ники Руслан поперхнулся, да так сильно, что стал задыхаться. Но ни девушка, ни Сэл никак не отреагировали, с разными эмоциями на лице глядя друг на друга.

– Откажусь, – наконец-то сказал Сэл, потянулся к Руслану и с силой хлопнул его по спине. Руслан смог откашляться, но теперь хрипло дышал, делая небольшие глотки остывшего чая.

– Ты мне ребро сломал, – простонал он, потирая спину. – Или позвоночник.

Сэл не ответил и стал заворачивать себе ещё один блинчик, теперь со сметаной. В последний момент подумал и макнул край блина в сгущёнку. Ника, не обидевшись на ответ Сэла, довольно потерла руки и снова поставила греться воду.

Электрический чайник оглушающе зашумел. Ника вышла в коридор, чтобы ответить на звонок, а Сэл и Руслан остались на кухне. Оба молчали. Руслан то и дело бросал взгляды на блокнот, лежащий рядом с ним на диване.

Сэл полез в карман своих штанов и достал оттуда сигареты и зажигалку. Он уже успел чиркнуть и вызвать вытянутое вверх пламя.

– Только через мой труп, – Руслан вынырнул из своих мыслей и предупреждающе посмотрел на Сэла.

– Предлагаешь мне подождать? – юмор жнецов всегда был мрачноват, и они редко шутили так с людьми, особенно с отмеченными.

– Предлагаю выйти на балкон, – Руслан поднялся на ноги и вышел в коридор.

Там Ника громко с кем-то разговаривала. Судя по её возмущённым и резким фразам, на другом конце линии был Женя.

Руслан прошагал в сторону спальни, краем глаза замечая бредущего за ним Сэла. Нельзя сказать, что Руслан был неряшливым – он старался поддерживать чистоту, как мог, но уборку всегда начинал с кухни, потом переходил к мастерской: вытирал пыль со стеллажей, перебирал материалы, записывал, что нужно докупить. Затем принимался за туалет и ванную.

Когда дело доходило до спальни, ни сил, ни желания, ни времени уже не оставалось. Поэтому здесь всегда царил лёгкий беспорядок. На рабочем столе стояло несколько чашек с недопитым кофе, кровать была не застелена, а на стуле лежала стопка неразобранных вещей.

Руслан бросил на Сэла быстрый взгляд, собираясь оправдаться чем-то вроде «я не ждал гостей», но тому, казалось, было всё равно на уровень чистоты вокруг. Его больше заинтересовала книжная полка. Книг на ней было немного, а имена авторов Сэлу были неизвестны.

– В них мои иллюстрации, – сказал Руслан, хотя не был уверен, что это интересно Сэлу. – Повезло познакомиться с авторами.

– Везение ничто по сравнению с талантом и упорством, – неожиданно вбросил Сэл и повернулся к Руслану. – Если ты не покажешь мне балкон, я закурю прямо здесь.

Выход на балкон оказался спрятан за тёмными плотными шторами. Стоило открыть дверь, как прохладный свежий воздух тут же ударил в лицо.

Сэл распахнул окно и нагнулся через край, параллельно поджигая сигарету. Он разглядывал открывающийся вид. Ничего особенного: такие же высотки вокруг, редкие деревья на газонах, неподалёку шумела дорога.

Неплохое место для жизни, наверно, подумал Сэл, смотря вдаль. Он не был в этом уверен. До этого он никогда не задумывался, как живут люди. Ему было достаточно крутиться рядом и питаться чужими силами. Необходимость вникать в людские судьбы в обязанности жнецов не входила. Но теперь всё было иначе – он уже начал это делать.

– Как твой испытательный срок? – Руслан нарушил тишину и встал рядом с Сэлом. Его взгляд был устремлён на серую природу города, которую не красила сегодняшняя хмурая погода.

– Тебе не всё равно? – Сэл слегка повернул голову и выдохнул дым прямо в лицо собеседнику.

– Нет. Думаю, мы уже перешли на уровень друзей. Что скажешь? – Руслан помахал рукой перед собой, отгоняя дым.

– Сложный вопрос, – уклончиво ответил Сэл, стряхивая пепел вниз. Почему-то расспросы Руслана не раздражали его так, как приставания Десмора. Словно дело было в искренности спрашивающего. – У меня ещё есть время. Там видно будет.

Руслан кивнул и улыбнулся. Это лёгкое движение почему-то привлекло внимание Сэла. Он украдкой взглянул на стоящего рядом.

Кожа Руслана была тёплого оттенка, охотно принимая солнце. Светлые волосы, сейчас растрёпанные и небрежные, падали на лоб, почти закрывая его голубые глаза. Сэл машинально сосредоточился на своих силах, боковым зрением заметил в небе силуэт ската – знак, что кто-то из жнецов закончил свою работу.

Но его внимание приковала не это, а тонкая нить, идущая от грули, обвивающая запястье Руслана и тянущаяся к его собственному. Со стороны человека нить сияла ярким золотым светом, пульсирующим жизнью. Чем ближе её край был к жнецу, тем темнее становился цвет, пока не превращался в густой чёрный.

Такие нити Сэл видел уже не раз. Но раньше они почти всегда были мрачными и тусклыми, даже в самых светлых участках. В Руслане же кипела жизнь. Она будто переливалась, искрилась, была полна желания жить, радоваться, мечтать. У него были цели, были планы… Но ни одному из них не суждено сбыться. Приговор уже вынесен, а Сэлу отвели роль палача.

– И что дальше? – вырвалось у него, словно вопрос был адресован золотистой нити, а не человеку.

– Ты о чём? – Руслан улыбнулся мягко, с лёгкой настороженностью, как будто разговаривал с диким зверем, которого легко вспугнуть или разозлить.

– Что будешь делать дальше? Люди живут периодами. Учёба закончилась, как и этот период. Что дальше? – Сэл быстро выкрутился, но мысленно проклинал себя.

– Люди… – Руслан хмыкнул, его взгляд остановился на жёлтых прищуренных глазах Сэла. – Сказал так, будто сам не человек, – он коротко, расслабленно рассмеялся. – Творить, что же ещё? Если говорить о периодах, не думаю, что мой начался с поступления. Скорее, с первого заказчика. Это было незабываемо – сделать для человека что-то особенное.

Он перевёл взгляд на город и продолжил:

– И я хочу дальше этим заниматься. Делать особенные вещи. Создавать иллюстрации и картины, от которых будет перехватывать дыхание. Такой вот план. Засчитан ответ?

Сэлу захотелось удавить Руслана прямо сейчас. Избавить его от мучений, не позволить мечтать и ставить цели. Потом будет больнее, когда холодное дыхание смерти коснётся его затылка, а Руслан поймёт, что это конец. Люди всегда понимали, когда наступало их последнее мгновение. Но Сэл не сдвинулся с места. Докурил и затушил сигарету о железный выступ за окном.

– Да, засчитан, – чуть сипло ответил он.

Послышались шаги – приближалась Ника.

– Кто звонил? – спросил Руслан, переходя на более беззаботную тему.

Ника вошла на балкон и вклинилась между двумя парнями. Сэл отодвинулся сильнее, чем Руслан, продолжая сохранять необходимую дистанцию.

– Женя. Я вела переговоры, – отмахнулась Ника.

– Переговоры? Кто ведёт переговоры, посылая брата так далеко? – поинтересовался Руслан.

– Я! Да потому что оборзел, вот что я скажу. Это моя деревня тоже! И я буду решать, едем мы или нет, – девушка резко взмахнула руками, её голос небольшим эхом пронёсся по округе.

Руслан заметил полу-вопросительный взгляд Сэла и пожал плечами, как бы говоря, что понятия не имеет, о чём говорит Ника.

– А подробнее? – попросил Руслан, в это же мгновение становясь для Ники врагом номер один, опередив даже Женю.

– Русик, ты надо мной издеваешься? Все вы забыли? В эти выходные у нас по плану природа, шашлыки и палатки у бабушки в деревне, – она бросила на друга гневный взгляд и развернулась. – Ты, кстати, тоже приглашён.

Палец Ники замер в считанных сантиметрах от лица Сэла. Он не отшатнулся, но недовольно прищурился.

– Только если Сэл сам захочет, – вмешался Руслан, спасая своего нового друга от необходимости придумывать дополнительные отговорки.

Сэл понятия не имел, хотел он куда-то ехать или нет. Единственный, с кем он отправлялся в короткие путешествия, если их можно было так назвать, был Танатис в годы обучения. Они ходили между тенями и выполняли работу. Поехать куда-то просто ради… отдыха и развлечения? Это казалось неплохой идеей. Наверное.

Тем более там будет Руслан, а это можно засчитать и как работу. Чем ближе он будет, тем прочнее станет нить, и тем охотнее жизнь Руслана перетечёт в руки Сэла.

– Хорошо, – кивнул он, и на лице Руслана появилась яркая гримаса удивления. Но не сказать, что он не был рад.

– Видишь, Русик, я умею убеждать, – довольно усмехнулась Ника и показала Сэлу большой палец. – Но свободна будет только машина Жени. Мою завтра заберёт мама, свой в детейлинг отдает.

– Я поеду на своей, – сказал Сэл. Сидеть с кем-то рядом в чужой машине он не стал бы в любом случае.

– Точно! А что у тебя за малышка? – Ника окончательно отошла от перепалки с братом и теперь с интересом и искрами в глазах смотрела на Сэла.

– Camaro десятого года, – он выглянул в окно, быстро нашёл машину и указал на неё пальцем.

Ника тут же посмотрела в указанном направлении и громко свистнула. Руслан, которому была видна только половина её лица, всё равно безошибочно разглядел её восторг.

– Ох, Сэл, почему ты такой недоступный? – Ника нарочно драматично приложила руку ко лбу, но тут же собралась. – А у меня Tiguan пятнадцатого. Мамин.

Она хотела тоже показать свою машину, но из окна её не было видно. Быстро открыла галерею в телефоне и показала фотографию Сэлу.

На экране было фото Ники рядом с красным Tiguan. Девушка сидела на капоте и подставляла лицо солнцу. Судя по чистой машине и отполированным дискам, за машиной она ухаживала прекрасно.

– Дизель? – спросил Сэл.

– Ага, сто семьдесят семь лошадок. Правда, я всё равно не быстро езжу, – Ника поставила локти на подоконник и подперла щеки ладонями. – Вот Женьку досталась папина. Аудина A6, тоже дизельная, двести восемьдесят шесть лошадок. Только Женёк, как пенсионер ездит, боится поцарапать. А вот Арс на ней гоняет, дай бог. Ты готовься, Сэл, они твою машину обсосут. И, ставлю косарь, предложат погоняться. Если Арс будет в настроении.

– Если Арс не предложит, значит, нужно в скорую звонить, – сказал Руслан, и Ника согласно кивнула.

Сэл громко фыркнул и закурил ещё одну сигарету. У них с Арсением симпатии друг к другу не возникло – ни сразу, ни позже. Сэлу вообще было без разницы, как к нему относятся люди, поэтому доказывать что-то Арсению у него причин не было. Но вот показать, что его машина лучше, – это да, это совершенно другое.

– Кстати, про поездку. У тебя палатка есть? – обратилась Ника к Сэлу.

– Нет, – сказал Сэл, затягиваясь сигаретным дымом.

Девушка надула щеки, начиная придумывать, где взять палатку на одну ночь. Желательно в нормальном состоянии и не за бешеные деньги.

– Русик, у тебя же двухместная? – Ника навалилась на него плечом. – А раз Лера скоропостижно покинула нас, то ты можешь поделиться, да?

Руслан покосился на невозмутимого Сэла, а потом вернул взгляд обратно к подруге.

– Да, если Сэлу подойдёт, – наконец кивнул он.

– Мне всё равно, с кем спать, – отозвался Сэл. Ему и правда было плевать. Вряд ли он вообще залезет в эту палатку – скорее всего, просидит всю ночь под звёздами, если повезёт с погодой.

– Вот и славно, – заключила девушка и первой вышла с балкона.

Руслан проследил за ней взглядом, но всё же остался на месте. Сэл неторопливо докурил вторую сигарету и качнул головой, как бы показывая, что готов идти.

Они вышли в спальню. На полпути до кухни Сэл задал вопрос:

– Кто такая Лера?

Руслан даже остановился, не ожидая, что их обрывистые диалоги могут затронуть эту тему.

– Моя девушка. Уже бывшая, – ответил он. В груди что-то неприятно сжалось, но это чувство было слабым. От него легко получилось отмахнуться.

– Она умерла? – продолжил расспросы Сэл.

– Что? Нет, Ника просто так выразилась. Она бросила меня и уехала во Владивосток, – слабо усмехнулся Руслан. – Я понимал, что так будет. Она говорила, что не станет оставаться в Нижнем, а я не был готов снова переезжать. Но всё равно иногда думаю об этом.

– Ясно, – Сэл не стал задавать больше вопросов. Да и в целом его это не касалось.

Они дошли до кухни и вернулись на свои места за столом. Доели блины, ещё раз нагрели остывший чайник, выпили чаю и немного поболтали. Сэл и Ника ушли вместе. Руслан даже забеспокоился, что Ника всё же зажмёт его в тёмном углу подъезда или по её вине они застрянут в лифте.

Он проследил за ними с балкона. Ника всё же покрутилась около машины Сэла, и, судя по её оживлённым и эмоциональным жестам, она точно сыпала комплиментами. А потом они разошлись. Сэл даже махнул в ответ на её взмах, чем сильно удивил Руслана.

***

Этот день у Руслана выдался совсем непродуктивным. Нежданные гости ушли около часа дня. Он немного убрался на кухне, лениво приступил к завершению очередного заказа на иллюстрацию и провозился с ним несколько часов, хотя мог бы закончить за один. А потом сел смотреть фильм, который давно откладывал.

Когда начались титры, ему пришло сообщение от Ники:

«Рисунок-то покажи, сколько я ждать буду»

За всеми делами и разговорами Руслан забыл, зачем Сэл к нему приехал. Блокнот так и лежал на кухонном диване, сливаясь тёмной обложкой с тёмной обивкой.

Руслан быстро пролистал до последней заполненной страницы. Всё заканчивалось на портрете пожилой женщины, которую он увидел в автобусе. На месте нужного рисунка был только край оторванного листа. Значит, Сэл всё видел.

Руслан взял телефон со стола и набрал сообщение:

«Верни рисунок»

Сэл ответил привычно быстро:

«Нарисуй ещё»

Глава 6.

Сэл не любил Иной мир, но иногда приходил в него, чтобы почувствовать истоки собственной силы и побыть наедине с собой. В такие моменты ему не хотелось видеть ни вечно кривляющееся лицо Десмора, который никогда не оставлял его в покое, ни Танатиса, расспрашивающего своего ученика о последнем задании.

В Иной мир редко кто заглядывал. Особенно жнецы. Большинство из них давно прижились среди людей. Так было проще контактировать с приговорёнными – жнец становился не гостем в смертном мире, а его полноценным жителем.

Сэл сидел на отвесном склоне одной из множества гор. Вокруг простиралась мрачная каменная пустошь, а в расщелинах выл ветер. Всё вокруг было мертво – ведь этот мир был создан самой Смертью.

Сэл жил с этой истиной все последние годы. Танатис говорил, что жнецы тоже мертвы, как и их создательница. И мёртвые не могут умереть, обрести покой или расслабление после своего существования. Они могут лишь исчезнуть без следа. Никто не будет хранить о них память – поговорят, забудут, сотрут имена, оставят только то, что полезно.

Люди жили иначе. Их помнили, даже самых бездарных и глупых. Кто-то да помнил, это точно. У каждого человека была какая-то цель, какой-то смысл. Пусть иногда маленький и никчёмный, но всё же.

У жнецов ничего подобного не было. Только работа, на которую их обрекли. Всё остальное – пустяки. Кто-то говорил, что цель – серпы. Собрать их столько, чтобы сама Смерть спустилась со своей горы и одарила восхищением. Но серпы – это не цель. Это просто поощрение, кость для цепной собаки, которую она будет грызть и радоваться.

Сэл провёл рукой по холодному камню, стряхнул с него острую крошку, проследил, как она падает вниз и теряется из виду. Мимо пролетела стая тёмных птиц. Их пение было похоже на шёпот, каким люди передают друг другу страшные тайны.

Птицы знали многое. Особенно те, что не тратили время на ублажение жнецов в клубах. Гулара была пустышкой, знающей лишь жалкую часть того, что знали те, за кем сейчас следил взглядом Сэл.

Танатис говорил, что тёмные птицы – единственные, кто сейчас передаёт вести Смерти. Не напрямую. Через ветер, камни и ползающие по округе тени. Птицы могли ответить на любой вопрос, если задать его правильно.

– Приветствую, косарь, – за спиной Сэла с глухим шорохом тёмных перьев, переливающихся синевой, приземлилась одна из птиц.

Она тут же приняла облик взрослой женщины. Лицо по-прежнему выглядело молодо, но прожитые годы и собранные тайны оставили на нём неизгладимый след. Тёмные волосы спадали до поясницы, сливаясь с подолом тёмно-синего платья.

Сэл не спешил оборачиваться. Лишь один раз бросил на неё быстрый взгляд, а затем снова устремил взгляд вдаль. Птица терпеливо стояла на месте, будто чего-то ожидая. Над горой кружила новая стая. Тишину то и дело нарушал птичий шёпот. Они ждали одну из своих и, весьма вероятно, своего лидера.

– Чего тебе? – наконец спросил Сэл.

– Мне? – удивилась птица. – О, ничего такого. Просто пришла полюбоваться молодым жнецом, чья метка стоит на молодом мальчике. Не каждый день такое случается. Мы, птицы, шепчемся об этом. Достойное знание, чтобы узнать о нём больше. А что здесь делаешь ты?

Сэл развернулся к ней всем корпусом и согнул одну ногу в колене. Взглянул в её синие глаза. Птица подошла ближе и присела на корточки. Тонкая ткань юбки натянулась на острых коленях, казалось, она вот-вот треснет.

– Пытаюсь отыскать тишину, – огрызнулся Сэл. Сбежал от шума «999 душ», но его нашли и здесь.