Мои первые звёзды. Вторжение

Пролог

Солнце… Редкий гость в наших местах, сегодня представало во всей красе, открывая свой светящийся яркий лик миллионам горожан. На душе автоматом становилось радостней, жизнь начинала казаться не такой уж сложной штукой и даже воздух как будто был чище. Странные метаморфозы…

Нет, с сугубо научной точки зрения я, конечно, понимал их причину, повышенное выделение эндорфинов, вызванное теплым явлением солнца, по которому тут у каждого выработалась хроническая тоска, заставляет тебя щуриться с глуповатой блаженной улыбкой и чуть ли не пускаться вприпрыжку навстречу давно забытым цветам, в которые окрашивается казалось бы безнадёжно серый город.

Эххх… Я блаженно сощурился, подставляя лицо под теплые невидимые лучи добра и умиротворения. Спешить никуда не хотелось. Я и не спешил.

До дома топать было ещё около часа бодрой походкой, но я сознательно решил проигнорировать городской транспорт, потому что это казалось кощунством – лезть в душный автобус в такой замечательный день. В уши лилась приятным ручейком музыка. «Коз мама, мама, айм коминг хом» – тихонько подпел я Оззи. Какая же чертовски удобная штука эти беспроводные наушники! Торчат себе в ушах и никаких мешающих проводов, норовящих зацепиться и вырвать наушник из уха при малейшем повороте шеи.

Настроение было приподнятое. По телу разливалась легкая томная усталость после тренировки. Вообще, я не был ЗОЖником, никаких ежедневных утренних пробежек, никакого правильного питания, мог и прибухнуть с друзьями и так, на сон грядущий, выпить бутылочку пива или бокал красного. Но тем не менее молодой организм требовал нагрузок и требовал настойчиво. Я не был хлюпиком, сложение у меня крепкое, плотное, питаюсь «с отличием», и обзавестись в неполных двадцать лет пузом и грудью мне совсем не хотелось. Сейчас я был обласкан вниманием не только девчонок ровесниц, но и дам постарше, мне это крайне льстило и променять это на жировые запасы на случай вынужденной голодовки я был не готов. Я выбрал путь спорта.

От мыслей про дам в голове сформировался образ Насти. Она не была моей девушкой, у меня сейчас вообще не было девушки, я наслаждался свободой, с вытекающими из неё ни к чему не обязывающими встречами и знакомствами. Но Настя мне нравилась. Отношения у нас были чисто деловые и немного дружеские, она училась в параллельной группе, у неё был парень старше меня и на тачке. На мой взгляд, не красавец, но сердцу ведь не прикажешь.

Внезапно Aerosmith в наушниках самым кощунственным образом был прерван пиликаньем вызова. Я посмотрел на часы – мама. Тапнул по правому наушнику:

– Да, мам?

– Олежек, ты скоро? Я ухожу в парикмахерскую, на плите свежий борщ, только выключила, купила свежий хлеб. Приду через пару часов. Может, если договорюсь с тётей Лизой, то пойдём по магазинам. Ну всё, сын, я побежала, целую!

– Хорошо, мам, спасибо… – сказал я уже Стивену Тайлеру, который сменил маму в наушниках.

Это был фирменный мамин стиль – задать не предполагающий ответа вопрос, сказать много всего и отключиться. Я с улыбкой вздохнул. Борщ это очень хорошо, борщ я конечно же люблю, особенно свежий, особенно с ломтиком свежего хлеба. В животе заурчало. Нет, всё равно пойду пешком, идти осталось минут пятьдесят, как раз организм после тренировки сейчас активно сжигает углеводы из небольшой жировой прослойки, не надо ему пока подкидывать свежих. А вот за водичкой в магазин, пожалуй, зайду.

Парикмахерская, в которую ходила мама, была недалеко от дома, в пределах одного квартала, я и сам в ней стригся. Жил я с родителями. Мама работала на дому, оказывая бухгалтерские услуги, отец, инженер-технолог по образованию, – директором производства в довольно крупной компании. Деньги в семье водились, но я, как бедный студент, позволить себе квартиру или машину не мог. Папа считал, что я не должен привыкать к халявной роскоши, а мама, добрая душа, втихаря помогала, как могла. Я не жаловался, меня пока такая жизненная обстановка вполне устраивала.

Купив бутылку «Святого источника» и выходя из магазина, я вновь был побеспокоен входящим вызовом. Та-ак, ага, Игорюха!

– Привет, Горыныч! – обрадовался я старому другу.

– Здорова, чувак! Ты где?

Кажется, я догадался, чего он хочет.

– Иду домой, чего хотел?

– Чего-чего, в контру сегодня рубаем? – оправдал Игорь мои ожидания. И не дожидаясь ответа продолжил: – Я сейчас с предками в магазе, буду в сети через час-полтора. Ок?

– Ок!

Игорь отключился, в наушниках заиграла Металлика. Горынычем он стал исключительно из-за фамилии – Горенёв, – хотя случая оправдать прозвище мощной отрыжкой старался не упускать. Мы с ним часто зависали в CS:GO, и были из тех, кого большинство не таких искушённых игроков, брызжа ядовитой слюной, возводило в ранг «читеры». Мне нравилась «цээска» возможностью отрешиться на некоторое время от реальности и просто отдохнуть морально. Больше я не играл ни в какие компьютерные игрухи, они мне быстро наскучивали. А вот Игорь был заядлым геймером, его уже отчисляли из универа, но он восстановился. Надолго ли?..

Определившись с планами на ближайшие несколько часов, я решил не торопиться, до сеанса игры успею и погулять ещё, и доползти до дома, и даже перекусить. Я немного отклонился от курса «на дом» и не спеша двинулся по Каменноостровскому в сторону метро «Горьковская».

Вторник был халявным днём – всего три пары с самого утра, к полудню я уже был свободен, как дворовый кот. Если мы никуда не собирались с друзьями или у меня не было в планах прогулки с новой подружкой, то я сразу ехал на кроссфит. Вот и сегодня я уже успел отзаниматься. На тренировки я ходил два раза в неделю, во вторник и в субботу. Ещё два вечера на неделе уделял занятиям самбо, это был мой первый год обучения, и я был продвинутым новичком. Но так как в спорте у меня всё получалось довольно легко, тренер говорил, что скоро начнёт выставлять меня на соревнования, пока местечкового значения. Раз в месяц или два мы с друзьями выбирались в тир пострелять из огнестрела. Оружие мне нравилось, я даже подумывал получить лицензию после окончания института.

Дойдя до небольшого сквера у дома 32, я уселся на скамейку. На соседней сидел пожилой мужчина, отгородившись от мира развернутой газетой. За нами не спеша прогуливалась дама с собачкой, та непрерывно что-то вынюхивала и иногда тоненько тявкала и фыркала. Тёплое апрельское солнце ласкало лицо и руки, а лёгкий ветерок пытался расшевелить короткие волосы. Я сделал глоток воды и задумался.

Вообще Друг, именно с большой буквы и с приставкой «настоящий», у меня был, пожалуй, только один. С Игорьком мы подружились ещё в школе, он в пятом классе пришёл к нам, и с тех пор мы, что называется, «не разлей вода». Как ни парадоксально, именно на этого раздолбая я могу положиться в любой ситуации, мы с ним прошли через многое и, наверняка, пройдём ещё через большее. Пожалуй, он был мне братом, во всяком случае, я так считал. Родных братьев и сестёр у меня не было, поэтому и сравнивать было не с чем.

После школы наши дорожки немного разошлись – Игорь поступил на инженера, хотя с его тягой к компьютерам, ему бы на программиста нужно было идти. Правда он и своими силами прекрасно справляется с освоением этой профессии. А вот я как раз на этого самого программиста и пошёл и к началу второго курса понял, что это не моё. Сейчас я подумывал о втором высшем образовании, либо архитектурных курсах. Это, как мне теперь казалось, было как раз моё. В программировании я был профаном, хоть и не полным…

Я достал телефон, чтобы сменить композицию. В шторке висела рекомендованная «Гуглом» новость. Я глянул: «Неопознанные летающие объекты атаковали Лос-Анджелес! Город в огне.» Хм… С каких пор бульварная пресса попадает в рекомендации? Похоже на фильм, «Битва за Лос-Анджелес», или как-то так. Я выбрал «Smoke on the water» Deep Purple и уже собирался выключить телефон, но мне вдруг стало жутко интересно. Я снова опустил шторку и нажал на новость.

Странно, вроде серьезный новостной ресурс. «… Пока нет никаких комментариев от первых лиц, всё произошло слишком быстро. Известно лишь, что город подвергается массированной атаке, воздушные силы подняты по тревоге, в социальных сетях есть фото очевидцев. Так же есть информация, что атаке подверглись и другие города…»

В боковой колонке с ужасающей скоростью стали появляться новые заголовки. «Вашингтон подвергся атаке, Белый дом уничтожен», «Пришельцы бомбят Бостон» и фото чего-то размазанного на фоне неба, «Паника на улицах Парижа» и фото оплавленных остовов Эйфелевой башни на фоне пожаров, «Германия вводит режим ЧС в связи с нападением на страну». Что это за шутки? «ВВС и ПВО Китая подняты по тревоге. Атакованы сразу несколько крупнейших городов».

Краем глаза я заметил, что люди на проспекте останавливаются с телефонами в руках. «Монако больше нет». Наверное, это хакеры, будь они не ладны, по чьему-то заказу сеют панику. Расчет понятен, прошло уже девять лет с момента последнего финансового кризиса, мировая экономика и рынки восстановились и в большей степени показывают хоть и медленный, но рост. Паника сейчас приведёт к автоматическому кратковременному обвалу бирж по всему миру, и определённый заинтересованный в этом круг лиц заработает себе ещё несколько десятков или сотен миллионов. За ценой, как говорится, не постоим. Я скрежетнул зубами. И всё-таки внутри было как-то не спокойно.

Люди собирались небольшими группками и что-то горячо обсуждали. Понятно, что. Я обновил страницу. «Москва атакована», «В Череповце горят заводы». Да что же это! Я закрыл этот сайт и открыл «Гугл», «Рамблер», «Мэил» и «Яндекс», и везде было одно и тоже. В Австралии Сидней и Канберра, в Канаде Торонто с Монреалем, Швеция и Норвегия, Бразилия и Мексика, Испания и Португалия, Италия и север Африки, Средняя Азия и Аравийский полуостров, Индия и Индонезия. Как так? Что это за полномасштабное вторжение? Для того, чтобы атаковать весь мир, нужны очень большие силы. Хотя…

Если немного углубиться в тему, становится ясно, что атаке подвергаются только крупнейшие населенные пункты и, возможно, важные стратегические и промышленные объекты – тут у меня мало знаний. Это логично с точки зрения нападающей стороны. Но это же и вызывает о-о-очень сильную тревогу, как никак я живу во втором по величине городе России.

Блин! Я уже начал верить во всю эту чепуху, ясно же, что это злонамеренный вброс. Неожиданно меня пробил озноб, тело покрылось мурашами, а затылок свело так, что, казалось, веки на лоб полезли. Я поднял голову и встряхнулся, солнце по прежнему грело, люди по большей части всё уже обсудили и разошлись по своим делам. В наушниках снова запиликал вызов, я машинально принял звонок, даже не посмотрев, кто звонит:

– Алло…

– Ты читал эту жесть? – с ходу выпалил Игорь.

– Да…

– Ну и??

– Что?

– Да не тупи! Спишь там что ли?! Что думаешь?

– Эммм… – я немного собрался с мыслями. – Думаю, это заказ и происки хакеров. Это всё больше похоже на фантастический боевик.

– Я видел фотки, Олег! Их довольно много в социалках. Если это хакеры, то они глобально подошли к вопросу. Для такого вброса нужны были очень большие бабки, много времени и целая прорва хороших, нет, лучших хакеров! Я не знаю, что думать, чувак. А если это всё правда?!

– Так! Успокойся! – прикрикнул я скорее даже для себя. – Не кипишуй, Горыныч, у нас-то тут всё спокойно. Расслабься и купи винишка, пока по магазинам катаешься. Думаю, я заеду к тебе вечером, посидим, покумекаем и постреляем за бокалом красного сухого. А то чего-то я тоже перенервничал.

– Да, ты прав, хорошо, – как-то неуверенно сказал Игорь и отключился.

А какой хороший был денёк… Только недавно мне хотелось гулять и греться под такими редкими лучами солнца, а теперь настроение безнадёжно испорчено. Теперь я хочу добраться до дома и погрузиться в игру. Ну и выпить, конечно. Я даже не был уверен, что хочу ехать к Игорю, но уже пообещал, да и поговорить, пожалуй, стоило.

Сквозь негромкую музыку до слуха дошёл какой-то глухой далёкий удар. Я поднял взгляд, мужчина на соседней скамейке озирался, опустив газету. Люди на проспекте стояли и, ошеломленно переговариваясь, показывали друг другу пальцами куда-то мне за спину. Вдоль позвоночника пробежал холодок, я медленно повернул голову. Где-то в районе спорткомплекса «Юбилейный» поднимался над домами чёрный дым. Мужчина свернул газету, встал и довольно быстро покинул сквер в направлении ближайшего двора. А я не мог пошевелиться, я сидел вполоборота и смотрел на дым, в голове было пусто и страшно.

Что-то пронеслось над домами вдоль Каменноостровского, мелькнув тенью, а затем стрельнув в мой сквер огромным солнечным зайчиком. Я не заметил, что это было, но оно заставило меня немного прийти в себя, я вынул один наушник и тут же услышал ещё один глухой удар со стороны «Горьковской», вышел на проспект и увидел в той стороне чёрный дым. В мою сторону бежали люди, на моих глазах произошло сразу несколько автомобильных аварий, а слух прорезал такой знакомый и такой сейчас пугающий звук сирены воздушной тревоги.

В оставшемся в ухе наушнике зазвучала одна из самых известных баллад Оззи Осборна. Мечтатель…

До слуха доносились звуки новых взрывов, мимо меня бежали люди, задевая и сильно толкая, над городом вставали всё новые столбы дыма. Мечтатель…

Пробегающая мимо женщина с ребёнком на руках неожиданно сильно толкнула меня так, что я не удержался, отступил назад и, споткнувшись о низенький заборчик сквера, завалился на спину. Лежа на траве я увидел большие чёрные клубы, поднимающиеся над домами в том направлении, где был мой дом. Меня словно током ударили, я вскочил и побежал. Мечтатель…

Так быстро я, наверное, ещё не бегал. Я нёсся по Каменноостровскому в сторону Большого проспекта, обгоняя бегущих и перепрыгивая через упавших. В голове набатом билась только одна мысль – «мама, мама, мама…» Я пролетел площадь Льва Толстого по касательной, не обращая внимания на автомобили, и побежал прямо по проезжей части в сторону моста через Карповку. На меня налетел какой-то мужчина, которого вытолкнули с тротуара, я упал вперед, раздирая колени и руки по локоть, сильно ударился подбородком, в глазах на миг потемнело. Мечтатель…

Я вскочил, не обращая внимания на боль. Сверху снова бесшумно пронеслось что-то светлое, отбрасывая зайчиков, и через пару мгновений, громко воя, два истребителя. Я уже перебежал мост. Вокруг был хаос из машин и людей. Движение по дороге практически встало, люди выходили из машин, стоявших в массовых авариях. Одни тут же бежали куда-то, вряд ли отдавая себе отчёт в том – куда, другие стояли и смотрели. Некоторые пытались выезжать на тротуары, но они были забиты бегущими в разные стороны людьми. Женщина на небольшой Тойоте, видимо впав в панику, нажала на газ и вылетела на тротуар, сбивая и давя людей, но доехала только до ближайшего столба. Мечтатель…

Всё это как-то отмечалось в моём сознании в то время, как я просто бежал вперёд, сосредоточившись на том, чтобы ни в кого не врезаться. Сзади громыхнуло, по земле прошла дрожь. Я не обернулся, я подбегал к улице Попова, уже скоро будет виден мост. Проскочив перекрёсток и пробежав ещё несколько метров, лишь немного не добежав до автосалона, я резко остановился. Мечтатель…

Я стоял и смотрел, как все мои мечты и планы превращались в пепел в зареве пожаров, бушевавших с той стороны Кантемировского моста. Телебашня больше не возвышалась над домами. Часто прерывисто дыша, я опустился на колени и сел. Там так много жилых домов, неужели все они уничтожены… Очень много дыма над тем районом, но, может быть, это тут, ближе к набережной? А дальше, где начинаются основные жилые массивы, дела обстоят лучше?

Сверху справа что-то вспыхнуло и громыхнуло, я машинально посмотрел. Над Невой пикировал самолет с горящим крылом, вдруг из него что-то выстрелило вверх и тут же раскрыло парашют. «Пилот» – обрадовался я, а в следующее мгновение невидимая сила превратила его в пустое место, парашют смялся подхваченный воздухом и полетел в сторону. Мимо пронеслось светлое, сверкающее на солнце, пятно, увлекая на миг за собой парашют, но куску ткани такие скорости были не под силу и он снова начал своё рассеянное падение.

– Твари! Конченые твари! – заорал я. – Какого хрена вам здесь надо, ублюдошные?!

Ярость придала сил, кровь вскипела под натиском адреналина, сердце разогналось, резкий толчок давления ударил по глазам, в них на мгновение потемнело, но тут же всё стало как никогда чётким.

Я вскочил на ноги и побежал навстречу огню…

Глава 1.

Я видел только мост. Мост был сейчас моей главной целью и, может быть, единственной возможностью перебраться на ту сторону. Вокруг царила паника, люди бежали кто куда, люди пытались спрятаться, но проблема была в том, что спрятаться было невозможно. Где бы ты сейчас ни находился, ты не мог чувствовать себя в безопасности. Возможно, только в метро был шанс спастись, но никто не знал, какой мощности оружие пришельцев, и сможешь ли выжить в бездумной опасной толпе, штурмующей сейчас входы в метрополитен.

Я бежал к мосту, лавируя между машин, которыми был заставлен весь проспект и, как я уже видел, весь мост. Мало кто бежал в том же направлении, абсолютное большинство сейчас, оставив свои автомобили, бежало мне навстречу.

Люди в панике становятся неадекватными, отмороженными, в попытке спастись они будут бежать, не важно куда – туда, куда бежит большинство. И они ни перед чем не остановятся, они затопчут упавшего, они сметут и растерзают вставшего у них на пути. В условиях всеобщей паники как никогда становится сильно стадное чувство. Инстинкты подсказывают нам, что в толпе мы менее уязвимы, толпа защитит нас, пострадают только те, кто с краю. Это инстинкт жертвы и в отношении людей он зачастую не работает. Человеческая толпа опасна, смертельно опасна.

В моей голове не было паники. Был страх, но не паника, мой разум был абсолютно ясным, я чётко представлял свою цель и знал, что мне нужно делать. Меня подгоняла бушующая внутри ярость и острая необходимость узнать, что с моим домом. Но навстречу мне бежали люди с обезумевшими глазами, их не интересовали мои планы, им нужно было только бежать, и я был у них на пути.

Я старался огибать бегущих на меня, иногда даже по машинам. Но когда такой возможности не было, я собирал силы и толкал первым, чтобы меня не уронили. Мне нельзя было падать. Я бежал домой.

Конечно, не все вокруг обезумели. Были такие, кто предпочёл не выходить из своих машин, некоторые пытались спрятаться под стенами домов, а многие, наверняка, не покидали своих квартир, надеясь, что их пронесёт. Я искренне желал им удачи.

Перед мостом собралось около десяти сотрудников ДПС – небольшой островок собранности и здравого рассудка в море паники. Они старательно пытались отлавливать тех, кто бежал к мосту, двое крайних заметили меня. Я бежал прямо на второго с краю, крайний же правый двинулся в мою сторону, но заметил человека, который бежал с его фланга, и остановился. Это было как нельзя кстати. Сотрудник передо мной вытянул руку и отставил назад ногу, приготовившись перехватить меня на бегу.

– Стой! Остановись, на мост нельзя! Опасно! – заорал он, перегораживая собой пространство между машинами. Прямо перед ним я качнулся влево, но потом резко прыгнул вправо на капот стоявшего с открытой дверью «Фольксваген Поло», потом на крышу, нога заскользила, но я удержался и прыгнул на крышу соседнего авто, заметив руку ДПСника, чуть не успевшую за моей ногой. Я перескочил на следующую крышу, спрыгнул с неё на асфальт и побежал дальше.

– Стой, псих! – сделал он последнюю попытку меня вразумить. Я не отреагировал. В слегка ошалелых глазах инспектора я тоже увидел страх. Наверняка им всем было страшно, но они продолжали выполнять свой долг, защищая мирное население. Это вызывало уважение, даже если они просто исполняли приказ.

Всё больше истребителей носилось в небе над городом в попытках перехватить и уничтожить быстрые и бесшумные корабли пришельцев. Похоже, дела у них шли не очень. Звук их двигателей сливался в непрерывный гул, с разных сторон гремели взрывы, а дополнял симфонию ужаса леденящий кровь вой тревожной сирены. Визуальным оформлением спектакля выступали пожары на руинах одного из красивейших городов мира. Забегая на мост, я глянул вправо. Телебашня, разрушенная почти у основания, сейчас покорёженная лежала поперёк Невы, зацепившись шпилем за противоположный берег. Я бежал.

На мосту людей уже практически не было, только сплошной ковёр из машин. Бежать стало гораздо легче. Когда я был уже на середине моста, сзади раздался звук мощнейшего удара, полотно тряхнуло так, что меня подбросило на добрых десять сантиметров, а последовавший за этим взрыв швырнул меня вперёд, как протухший помидор в плохого артиста. Я перелетел через три автомобиля, инстинктивно сгруппировался в полёте – спасибо тренировкам, но приземление спиной на капот четвертого авто всё равно было очень болезненным. Дыхание спёрло, а свесившаяся на радиаторную решётку голова увидела, как на неё движется багажник соседней машины. Превозмогая боль я оттолкнулся и скатился с капота вбок, упал на асфальт животом вниз, поднял голову. Рядом машины, движимые инерцией взрывной волны, сталкивались, со скрежетом сдвигались, разворачивались и наконец останавливались.

Я поднялся, с трудом разгибаясь, спина и жопа дико болели. На месте части моста, по которой я пробежал какую-то минуту назад, зияла дыра, ближайшие к ней автомобили были сильно раскурочены и горели. «Охренеть!» – оценил я произошедшее. Тут до меня дошло, что я понятия не имею, как поведёт себя теперь оставшаяся часть моста. Развернувшись, я попытался кинуться с места в галоп, но спина эту идею забраковала. Я тихонько взвыл от боли. Пришлось начать с шагов, постепенно разгоняясь. Понятно, что с прежней скоростью мне теперь не бежать, но постараюсь выжать из себя максимум.

Большой бизнес-центр слева и расположенные дальше по набережной дома были разрушены, в руинах что-то горело, дорога на спуске с моста была перепахана поперёк на добрый десяток метров. Начиналась эта «царапина» в стене дома справа и уходила вглубь развалин дома слева от дороги, глубина была не большая, мне по пояс в самом центре. Асфальт и земля по краям были оплавлены и уже остыли.

Я пересёк это препятствие бегом, но на подъёме поскользнулся и упал лицом вперёд, сильно расцарапав руки и ноги об острые края застывшей породы, джинсы теперь представляли из себя что-то ультрамодное.

– Да твою ж налево! – вставать не хотелось, всё тело болело, я перевернулся на спину и посмотрел на пытающееся спрятаться за крышами домов солнце, подёрнутое серо-черной дымкой. Прямо надо мной пронёсся светлый бесшумный силуэт. – Я вас уничтожу… если выживу, уничтожу к хренам!..

Глубоко вздохнув, поднялся и вылез из ямы. Бежать было ещё прилично, но здесь гораздо лучше дела обстояли с забитостью дороги машинами. На момент атаки пробки ещё не сформировались, а потом все застряли на мосту, и тут многие не стали бежать из машин, а попытались разъехаться.

Я оглядел беспорядочно стоящие автомобили. Так, мне нужна была машина с ключом, что само по себе было не частым явлением, и при этом, чтобы ключ был в замке зажигания, что ещё сильнее сокращало мои шансы на успех. В нескольких метрах впереди я увидел какого-то «китайца» и бросился к нему. «Чёрт, кнопка!» Снова огляделся и пошёл не спеша, высматривая подходящий автомобиль. Пройдя полкилометра и проверив несколько неновых и недорогих машин, я по-прежнему был без «колёс». Спасаясь и бросая свои авто, люди забирали с собой ключи. Судя по тому, что большая часть была не заперта, делали они это на автомате, хотя некоторые даже на сигналку ставили.

Я пересёк Большой Сампсониевский и двинулся дальше в строну метро «Лесная». Люди здесь попадались не очень часто, в основном они либо куда-то бежали, либо бесцельно шатались по окрестностям. Из окон выглядывали испуганные лица, осматривая небо в поисках очередного бесшумного корабля и молясь, чтобы он не появился. О, старенькая «Октавия» с открытой дверью. Ну пожалуйста, пожалуйста, мне должно повезти!

Я подлетел к «Шкоде» и заглянул. Эврика! Ключ в замке! И коробка автомат, слава яйцам. Если бы была механическая, начались бы большие проблемы, в школе была теория вождения на механической коробке и пара ознакомительных занятий, и это был ужас. Я сел, пристегнулся, выжал тормоз и повернул ключ. Раз, два оборота и вот оно, мотор тихонько затарахтел. Я не водил почти год, но это сейчас было не важно, коробку в режим «Драйв», нога на газ.

Я вырулил на полосу для автобусов и аккуратно поехал, объезжая загораживающие прямой проезд автомобили. Так передвигаться было гораздо приятнее. Справа на тротуаре заметил небольшую группу людей, стоящих кольцом и переговаривающихся, несколько человек сидели на корточках. Что-то там было. Проезжая мимо, я заметил ноги, торчащие из-за стоящих людей, кто-то лежал на тротуаре, видимо, ему пытались помочь. Внезапно над нами пронеслись два истребителя, люди испуганно присели, двое бросились в ближайший двор, но остановились и пошли назад.

Количество полетов над этим районом заметно снизилось, видимо, корабли пришельцев переключились на воздушные бои, которые проходили в стороне отсюда. Скорее всего кораблей было не очень много и они полагались на свои скорость и технологичность, а не на численность. Этим можно объяснить то, что нападениям подверглись только крупнейшие города. Хотя я не знаю, как дела обстоят на данный момент. И тут меня осенило – телефон! Как я про него забыл? Аж подпрыгнул от воодушевления, но меня ждало разочарование – телефон показывал крестики на обеих симках, здесь связи не было.

У вестибюля станции «Лесная» моему взгляду предстала печальная картина – впервые за время с начала атаки я увидел трупы. На тротуаре, главным образом ближе ко входу в метро, лежали тела, много. Стояли четыре машины скорой помощи, врачи осматривали тела, над некоторыми сидели склонившись и помогали. Наверное, эти люди погибли в давке, никаких следов атаки здесь не было.

Зато вдалеке уже был виден первый дом, за которым через дорогу начинался мой квартал. Дом был разрушен, и небо в том направлении было в дыму. Сердце сжалось. Я надавил на газ и тут же услышал кряканье полицейского сигнала и резкий выкрик громкоговорителя: «С дороги!» От неожиданности я чуть не обделался и вильнул вбок, врезавшись в дверь «Лэнд Ровера». Мимо пронеслись ОМОНовский бронированный джип и три КАМАЗа.

– Вот черти!.. Зачем так пугать-то? – выругался я вполголоса, успокаивая сердцебиение. Хотя сам виноват, надо было по зеркалам смотреть, расслабился, решил, что я один тут катаюсь. А они, между прочим, не просто так едут, наверное, помогать пострадавшим. Воевать на земле пока вроде не с кем.

Посмотрев во все зеркала и даже повернувшись, я аккуратно сдал назад и двинулся дальше. Бронеджип неплохо расчистил дорогу и я немного ускорился. Слева во дворе за зданием общаги что-то сильно горело, в остальном же этот район практически не пострадал. На встречной заметил человека, ходившего от машины к машине и заглядывавшего внутрь. Наверное, мародёр. Немного впереди меня мужчина перебежал полосу, и в соседней новенький BMW поворотниками отреагировал на снятие сигналки, мужик запрыгнул внутрь и начал понемногу выруливать. Я проехал мимо.

С улицы Грибалёвой передо мной вырулили сразу несколько машин и унеслись вперёд. В стороне, откуда они приехали, поднимались клубы чёрного дыма. Как ни странно, абсолютно не досталось большому торговому центру.

Я уже видел свой квартал, там царили огонь и разруха. Я, видимо, уже преодолел некую черту, за которой нет места переживаниям, только ледяное спокойствие. Всё окружающее меня безумие воспринималось как-то отстранённо. Я повернул на Кушелевскую дорогу и остановился на встречке. Дальше только пешком. Тут было много машин и много людей, дорога была разбита. Дальше по Блюхера, справа, не лучшим образом выглядел ещё один большой жилой массив.

Выскочив из машины, я рванул через толпу людей в сторону домов. Пробираться было непросто. Людей здесь было полно, они стояли, бродили, сидели, кричали, причитали, плакали. Они были растеряны и потеряны, большинство в данный момент явно не представляло, как дальше быть и что делать.

Стараясь работать руками и плечами аккуратнее, пробился к некоему подобию оцепления, но, так как площадь была большая, а полицейских не хватало, миновать их не составило труда. Я выбежал из толпы на примерно равном удалении от двух соседних оцепленцев и побежал к ближайшему просвету между двух разрушенных домов что есть мочи. Один полицейский мне что-то крикнул, а потом зашипел рацией. Ну и ладно, ну и пусть передаёт обо мне, в этих развалинах меня ещё надо будет найти, и вряд ли у кого-нибудь есть на это время.

Я промчался между домов и оказался внутри квартала. Дела здесь обстояли очень плачевно, все высотки были разрушены, это я ещё издалека заметил. Более низкие дома и постройки особо не обстреливали, но им сильно досталось от огромного количества разнокалиберных обломков. Наш дом был в глубине и он был высоткой, но я всё равно бежал к нему. Тут и там попадались люди, ходившие вокруг развалин или просто сидевшие на чём попало. Было много солдат, полицейских, врачей и сотрудников МЧС. Но на такую большую площадь их не хватало. Кое-где уже работала техника, а наиболее стойкие и сильные из прохожих и бывших жильцов помогали в качестве добровольцев.

Я остановился, вот и дом. Его верхние две трети сейчас покрывали детскую площадку, паркинг и трансформаторную будку. В общем, весь двор. Среди этих обломков была и моя квартира. Но в ней на момент разрушения никого не должно было быть. Я кинулся к дому, где была парикмахерская. Уже издалека стало всё понятно, дом представлял из себя кучу мусора и обломков, видимо, он просто сложился при разрушении. На развалинах работали спасатели с собаками, несколько добровольцев стояли и ждали, учуют кого-нибудь под завалами или нет. Я подошёл к ним.

– Давно ищут? – спросил я у всех сразу.

– Прилично… – отозвался ближайший, не поворачиваясь. – Скорее всего, тут без шансов, скоро пойдём дальше.

Внутри было пусто, абсолютно, мыслей не было. Хотелось просто сесть среди обломков, как многие, и не спеша превращаться в камень. Не знаю, сколько я так простоял, в чувство меня привел хлопок по спине. Мужчины уходили к следующему дому и один ободряюще хлопнул меня. Минуту посмотрев им вслед, я снова уставился на обломки. Не спеша достал телефон, посмотрел – тут связь была, в интернет не выйдешь, но позвонить хватит. Набрал первый номер – «Абонент временно недоступен», набрал второй – то же самое. Медленно убрал в карман.

Вот почему так происходит? Вроде и знаешь, что это всё равно произойдет, но подготовиться к этому не получается. И я прекрасно понимал, что гораздо с большей вероятностью родители уйдут раньше, чем я, но сейчас я не мог себе это представить. Казалось, что это фарс или, может, сон. Что нас всех разыграли или меня подвергли сильному гипнозу на худой конец, не важно кто и зачем.

Меня всегда кончина близких людей пугала значительно больше, чем своя, к своей смерти я относился на удивление спокойно. А теперь так совсем пофиг стало. Даже больше, сейчас перспектива быть превращённым в воздух выстрелом инопланетного оружия мне казалась очень заманчивой, от этого мне однозначно стало бы легче. Во всех смыслах…

– Ну нет! – я залепил себе звонкую оплеуху. Никаких суицидальных мыслей! Во-первых, ничего ещё не ясно достоверно, и недоступность абонентов – это не доказательство, шансы сохраняются. А во-вторых, хрен я сдохну, пока не отомщу как-нибудь этим инопланетным утыркам!

Я снова почувствовал нарастающую волну ярости и гнева, силы и ясность мыслей возвращались. Надо действовать, пока не знаю, как, но я придумаю, а начну с помощи в поиске людей под завалами. Этим, надеюсь, я помогу не только пострадавшим, но и себе – смогу сосредоточиться и собраться с мыслями. Я повернулся и побежал туда, где слышался воодушевлённый лай собак.

Мы вытащили из под обломков уже двоих и сейчас усиленно скидывали куски бетона, так как собака явственно давала понять, что где-то в том направлении есть ещё одна живая душа.

– Так, аккуратно, он должен быть уже близко! – скомандовал спасатель по имени Витя. Я аккуратно поднял очередной небольшой обломок и скинул его вниз. Главное, чтобы человек не оказался под большим куском – никакой техники с нами не было, пришлось бы ждать и терять драгоценное время.

– Рука! У меня рука! – вскрикнул один из добровольцев так же по имени Витя. – Похоже, девчонка.

– Так, Лёха с Витей, медленно поднимите этот камень, Олег, ты бери её за руку, – Витя-спасатель руководил процессом, одновременно стаскивая ещё один обломок. – Так, парни, хорошо, тащите его вниз. Олег, что там?

– Девушка. Походу, без сознания, пульс есть, слабый…

– Отлично, – Витя уже был рядом и вместе с Костей поднимал обломок с её груди. – Держи не отпускай, сейчас мы…

– Не-не, Виктор, давай-ка сам, похоже у неё сломана вторая рука и, возможно, рёбра, – я встал и принял у него край тяжёлого куска бетона с торчащей арматуриной, а Витя склонился над девушкой. Лёша с Витей-добровольцем спешно раскапывали ноги.

– Да-а, хреновато… Парни, тащите носилки и аптечку!

Саня с Ромой, как раз вернувшиеся с пустыми носилками, подхватив аптечку, полезли к нам.

– И болгарку захватите! – крикнул Лёша. Рома отпустил носилки, спустился за болгаркой и быстро вернулся. Тем временем мы с Костей освободились от своей ноши и я подменил Романа на носилках.

– Так, сюда их ставьте, сейчас парни ноги освободят и будем вытаскивать. Сань, медики далеко?

– Не, за тем домом, метров триста, – ткнул он в ближайшие развалины. – Но без машины. Машин не хватает.

– Понятно… Кость, давай к ним, скажи, что мы сейчас тяжёлого принесём.

– Окей!

Витя, качая головой, ощупал рёбра девушки, потом показал взглядом на её бок, а сам занялся сломанной рукой. Я перегнулся и посмотрел на правый бок, из него с самого края торчала арматура.

– Вот чёрт!

– Не критично, скорее всего органы не задеты, но когда снимем, будет много крови, надо чем-то закрыть отверстия.

– Давай моей кофтой, в ней всё равно жарко, – предложил Саня, стаскивая свой сине-серый кардиган.

Витя кивнул. Парни закончили пилить четвёртую арматурину и втроём быстро освободили ноги девушки, на первый взгляд целые.

– Так, смотрите, вы вчетвером её поднимаете, я буду помогать. Олег, будешь держать руку в максимально неподвижном состоянии. Когда снимем её с арматуры, я закрою раны и только тогда положите на носилки. Так, по моей команде, медленно! Поехали…

Смотреть на это было тяжело и я сосредоточился на лице девушки. Она была молода, сложно сказать сколько лет, из-за пыли и ссадин, покрывавших лицо, и, не смотря на это, я видел, что девушка красивая. У неё были такие милые и такие сейчас спокойные черты лица. Мне очень хотелось, чтобы она выжила. Чтобы все выжили.

Когда мы с Саней спускались, вернулся Костя с двумя медбратьями. Мы опустили носилки на землю, и они, раскрыв свои сумки, склонились над девушкой. Я не смотрел, я оглядывал развалины и пытался спрогнозировать, что будет дальше. Вариантов было много, но все они были не радужными. В то, что пришельцы побомбят нас и улетят навсегда восвояси, верилось с трудом. Это было из области ещё большей фантастики, чем сам факт их появления. И что в связи со всем этим делать, как бороться, я сейчас не представлял. Нет, если они высадят десант, я конечно же пойду в ополченцы, в партизаны, в регулярную армию, да хоть в одиночку буду бить этих гадов. Но пока всё происходит в воздухе, я ничего не мог сделать, я даже близко не представлял, как управлять хоть чем-то летающим размерами больше квадрокоптера. И это злило, хотелось действовать.

Тем временем, медики отпустили всех, кроме меня, так как я показался им самым крепким. Один из них обработал мне разодранные руки и ноги, затем по телефону договорился на счёт машины, мы подхватили носилки и пошли куда-то. Я шёл сзади, а второй медик двигался рядом с носилками, придерживая кислородную маску с баллоном. На руку наложили шину, девушка медленно и глубоко дышала, по прежнему не приходя в сознание.

– Как она? – спросил я тихо.

– Жить будет, – невесело отшутился медбрат, потом подумал и уже мягче, вздохнув, продолжил. – Средней тяжести, критических повреждений не наблюдаем, хотя нужно просветить на предмет повреждения внутренних… органов. Крови потеряла не много. Самые большие опасения по голове – у неё точно сотрясение, сильно приложилась затылком. Главное теперь, чтобы она очнулась в ближайшее время, а не перетекла из этого состояния в кому. Такие дела…

Я посмотрел на её закрытые глаза. «Живи. Борись, девчонка. Ты ещё так молода, рано тебе умирать. Тебе ещё детей нарожать надо, ещё увидеть, как мы справимся с этой инопланетной заразой. А мы справимся, я знаю, человечество всегда справлялось с глобальными проблемами. Я вообще считаю, что если человечеству и суждено сгинуть, то от своих же рук, по своей глупости и заносчивости, но никак не от космических захватчиков. Так что выкинем мы их ещё обратно в космос и пинка хорошего вдогонку пропишем. Ты только живи…»

Внезапно до нас донёсся звук авиадвигателей.

– Вот же ж!.. – выдохнул один из медбратьев. – Быстрее, уже почти дошли.

Мы ускорились. Навстречу из-за угла дальнего дома вырулила машина скорой и двинулась нам навстречу. Слева между домами пробежала группа военных со здоровым ящиком. Что у них там, ракетомёт?..

Над домами пронёсся светлый силуэт, за ним три наших истребителя. Медик впереди инстинктивно присел, и мне пришлось последовать его примеру, чтобы не выронить девушку.

– Кладите её! Чёрт! – скомандовал второй медбрат и замахал рукой машине скорой помощи, чтобы они прибавили газа, те тут же среагировали. Снова пронеслись самолёты, прямо над нами. Там, наверху, сейчас шёл ожесточённый бой явно неравных сил. Мы вжались в бок подъехавшего медицинского «Transit».

Наши самолёты не успевали за сверхманёвренным инопланетным кораблём. Огонь из пушек то ли не достигал цели, то ли не имел какого-то значительного эффекта на противника. Корабль пришельцев моментально менял траекторию полёта, мог резко уйти вверх или вниз, не меняя при этом горизонтального положения. Только благодаря количественному перевесу наши могли хоть как-то компенсировать разницу технологий. Они старались не давать пришельцу воспользоваться своим преимуществом и нанести удар по одному из самолётов, заходя на него с других сторон и заставляя снова уходить. И всё это происходило в небе над нами, в каких-то метрах над верхушками разрушенных домов.

– Давайте, ребятки, завалите этого гандона… Ну же, ну-у… – шептал рядом один из медиков. Я посмотрел на него – взгляд устремлён в небо, губы поджаты, ладони сжаты в кулаки, всё тело напряжено и как будто готово сорваться в полёт на помощь нашим пилотам, на лице гримаса злой ярости. Второй продолжал сидеть рядом с девушкой, придерживая кислородный баллон, и старался не смотреть вверх.

– О!.. – выдохнул из кабины водитель. – Смотрите!

Мы посмотрели – снизу из-за домов взмыла ракета и устремилась в светлый вражеский силуэт. Ага, это те вояки, видимо, с ящиком. Мы все замерли, я даже дыхание задержал.

– Ну-у-у… – протянул медик со сжатыми кулаками.

Ракета не долетела до корабля, на подлёте она вдруг завиляла, сменила положение, полетела вбок, а потом резко ушла вниз. Где-то в дальней части квартала полыхнуло зарево взрыва, через секунду мы его услышали.

– Сссука! – зло процедил медбрат.

Обстановка накалилась ещё сильнее. Инопланетный корабль смог извернуться в умопомрачительном кульбите и выстрелил по нашему. Куда-то в район «холки». Истребитель вильнул и пошёл вниз. «Ну же, катапультируйтесь!»

– Чего они не катапультируются?!. – повторил мои опасения медик, сжимая кулаки так, что побелели пальцы.

Два других истребителя ринулись на пришельца, а он понёсся вперёд, но когда пролетал над домами, в которые спикировал подбитый, произошло то, чего никто не мог себе представить. Из-за соседнего дома снизу-справа взмыл горящий самолёт и пошёл на таран пришельца, тот попытался увернуться, но даже его технологии были бессильны против времени – мощным взрывом светлый корабль отбросило, сбив с траектории, два истребителя прошлись по нему из пушек, проносясь мимо и заходя на разворот, а сам он по дуге упал, разрезая попадающиеся на пути дома. Через секунду я потерял его из виду, но по ощущению и судя по облаку пыли, он должен был приземлиться в паре-тройке домов от нас.

– Эй, чего застыли! – опомнился медик, сидевший с девушкой. Я очнулся и глубоко вздохнул – я совсем забыл дышать в эти мгновения, всё произошло за какую-то минуту. – Загружаем её в машину и двигаем! Эй, парень! Ты куда?!

Я бежал в сторону упавшего корабля.

Передо мной был угол дома, за которым лежало на земле инопланетное судно, я видел его, когда подбегал. У меня не было никакого плана. Что предпринять дальше, как действовать, зачем я здесь и сейчас – ни на один из этих вопрос мозг не давал ни то что ответа, даже размытых пояснений.

Чуть в стороне было нагромождение бетонных обломков и кирпичей, я присел и, повинуясь какому-то наитию, двинулся на четвереньках в его сторону. Корабль был скрыт от меня. Добравшись до края баррикады, я сел и прислонился к ней спиной, не решаясь выглянуть. Ещё дальше за аналогичной кучей обломков прятались несколько солдат, вооружённых автоматами и, похоже, гранатомётом. Один из них заметил меня и жестами приказал не высовываться. Я кивнул. Стало страшно. До этого я испытывал разные чувства: злость, ярость, обиду, боль, переживание, но не страх. И вот сейчас вдруг, когда я оказался так близко с ненавистным врагом, он пронзил каждую клеточку моего мозга, сковал тело, сердце как будто не могло определиться с какой частотой ему биться, постоянно меняя скорость, ладони и лоб вспотели. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Раз, другой, третий… «Соберись, парень!»

Не сильно, но помогло. Открыл глаза, солдаты за соседней баррикадой копошились, явно собираясь пострелять, один водрузил на плечо трубу гранатомёта. Сейчас начнут…

И они начали, одновременно подняв оружие над краем баррикады, но не успели сделать ни одного выстрела. Плохо различимая волна, похожая на колебания горячего воздуха над нагретым асфальтом, смела и баррикаду и солдат с их оружием. В том месте больше ничего не было, и только чадил вскипевший битум из нижних слоёв дороги.

Моментальный ступор, овладевший всем телом, резко сменился застилающей разум яростью. Схватив здоровый обломок бетона с острыми краями, я вскочил и молча метнул его в пришельца, тут же присев обратно и успев заметить, что он стоял ко мне спиной. Послышался короткий звук глухого удара, а затем что-то явно упало. Ярость ушла и стало снова страшно, но уже не так всепоглощающе, как было вначале, а просто страшно.

Надо было что-то делать. Варианта два: бежать и бежать что есть силы, призывая на помощь всех и вся. Я встал, выпрямившись во весь рост, и вышел из-за укрытия. Передо мной был корабль, а перед кораблём лежал на земле пришелец с куском земного бетона в голове.

Двигаясь не спеша, как будто в воде, я подошёл ближе. Ноги были ватные. Да что там ноги, всё тело было ватным, мне было страшно, мне было не по себе, я только что убил внеземное существо. У моих ног лежало его тело и, возможно, я был первым землянином, который увидел своего нового врага «в лицо». Он лежал, облачённый в комбинезон, покрывавший всё тело, кроме головы. Строение было вполне гуманоидным, на мой взгляд – туловище, четыре конечности и голова, только пропорции другие.

Я обошёл его по кругу. Рост выше среднего человека, я бы сказал – два с небольшим метра, туловище вытянутое, составляет где-то две трети тела, стройное в верхней части и с заметным утолщением в нижней – по типу пузика, но по всей окружности, а не только спереди. Ноги непропорционально для человека короткие, с большими ступнями, размера этак сорок пятого-сорок шестого, руки довольно длинные, практически с туловище, и тонкие, ладони большие, пальцы длинные и их было по шесть. Плеч как таковых нет. Туловище сверху закругляется и переходит в голову, в связи с чем её подвижность ограничена, это было заметно и сейчас, глядя на её расположение – тело лежало на «животе», и у человека в таком положении голова поворачивается практически параллельно плечу, у пришельца же она была повёрнута градусов на двадцать, может.

Я присел у его головы. Она вся была в тёмно-бордовой крови, вытекающей из-под куска бетона. На мой взгляд, кровь пришельца была гуще человеческой. Вся голова была покрыта равномерным коротким волосяным покровом цвета близкого к фиолетовому. Точнее сказать было сложно, так как она отливала разными оттенками в зависимости от освещённости и угла обзора. Рот овальный с губами, равномерно толстыми по всему периметру, был сейчас приоткрыт, зубы были мелкие и чёрные. Не понятно, как он закрывается с такими губами… Нос представлял из себя небольшой бугорок с вытянутыми от него вниз на три-четыре сантиметра тремя отверстиями ноздрей и располагался между маленьких глаз тёмно-синего цвета, без «белков». А уши, видимо, компенсировали недостаточную поворачиваемость головы – ушная раковина была вытянута по горизонтали от области, где примерно у человека находится висок, и до края затылка, и имела крайне сложную структуру. Расстояние между краями двух раковин на затылке было не более семи сантиметров, думаю. Кожа какого-то сине-сиреневого отлива. В целом, внешность очень необычна, но не вызывает отвращения или ужаса.

Я встал, сделал шаг и нагнулся за оружием. Оно выглядело очень странно. По факту, палка с полметра длиной светло-серого цвета с небольшим утолщением на конце «дула». Со стороны рукоятки, с краю, перпендикулярно к основной палке располагалась изогнутая короткая палка. Как это держать правильно было абсолютно не понятно, материал приятно холодил кожу. Я взял это «ружьё» за середину ствола и развернулся к кораблю. Страх немного отступил, раз меня до сих пор никто не убил, значит живых пришельцев больше не было. Странно, что военных пока нету. Хотя, прошло-то минут десять только.

Корабль не особо большой, в длину с фуру, метров пятнадцать-двадцать, он и в воздухе казался примерно одного размера с МиГами, с которыми гонялся. Овальный, вообще, он сильно напоминал гладкий овальный камушек, какой можно найти на берегу озера, расположенного в скалистой местности. Я подошёл к самому кораблю. Он оказался не белым, как казалось снизу, и даже не особо светлым. Цвет был серый, довольно насыщенный, но при этом он светился сам и отражал солнечный свет. Я аккуратно приложил ладонь к поверхности. Прохладная. И еле заметно покалывает кожу по всей соприкасающейся поверхности. Это даже приятно. Неожиданно покалывания стали чуть сильнее и я почувствовал их уже внутри ладони. Испугавшись, отдёрнул руку и осмотрел её – всё в порядке. Корабль как будто осторожно попробовал меня изучить. Я снова посмотрел на серую светящуюся поверхность, но она никак себя не проявляла.

До слуха донёсся знакомый звук истребителей. Я поднял голову – где-то недалеко. Сначала пролетел один, за ним корабль пришельцев, а затем ещё три истребителя. Они снова затеяли тут «пятнашки на выбывание». Возможно, этот корабль прилетел на выручку сбитому и теперь ему надо сбросить «хвост», чтобы помочь. Нужно поторопиться. «Где же у тебя вход, хреновина инопланетная?»

Я оббежал корабль по кругу, но никаких отверстий не наблюдалось. Ручки, на которую следовало бы нажать, также не нашёл. Проблема, блин. Что-то надо делать.

«А может… а если она меня прикончит… да плевать!»

Я приложил ладонь к корпусу. Приятное покалывание. Сильнее. Вот оно уже в предплечье. Вот оно уже не кажется чем-то чужим, я его больше не замечаю. Внезапно в голове промелькнула странная мысль, как будто я с кем-то поздоровался. И тут же понял, что знаю, где вход, и то, что он открыт. Я прервал этот странный контакт и прошёл к одной из узких частей овала, ближе к которой лежал труп прежнего пилота.

Вход был открыт. Проём, вполне комфортный для прохода любого человека, открывал вид на маленькую комнатку, расположенную по центру корабля. Я глубоко вдохнул, сердце почти остановилось, боясь предстоящего не меньше меня. Ждать было бессмысленно, да и опасно, сжав сильнее зачем-то инопланетное ружье, которое до сих пор было у меня в руке, я шагнул внутрь корабля.

Рубка, если её можно было так назвать, представляла собой овальное помещение метров где-то три на пять, и под три метра в высоту. Стены все гладкие, никаких приборов, экранов и индикаторов, ближе к дальней стенке стоит кресло с высокой спинкой и длинными подлокотниками. На этом всё. Возможно, есть ещё какие-то помещения за невидимыми, как входные, дверьми, не знаю.

Я прошёл к креслу и замер. На вид оно было неудобное, да и страшно, капец как. Но я уже тут и поворачивать назад глупо. «Развернуться и сесть, делов-то». Сел. «Дальше, наверное, руки на подлокотники положить, не зря же они тут. Но, блин, длинные какие. А на концах закругления, ага, неспроста. Придётся тянуться, не удобно, ну лад…»

Покалывание, резкое, оно ворвалось в тело галопом тысяч мизерных скакунов и тут же угасло. Боже! Что это? Невероятно!..

Я видел разрушенные дома, убитого мной пришельца, летающие за светлым «своим» кораблём истребители, землю прямо передо мной. Видел, а точнее знал, что с двух сторон ко мне приближаются вооружённые люди и техника. Чувствовал лёгкое болезненное покалывание в своём боку, в том, в которое врезался тот неуёмный недобитый самолёт. Знал, что боль совсем не слабая, но я предохранял от шока свой неподготовленный и несовершенный человеческий мозг.

Я был кораблём. А корабль был мной. Это был восторг, полнейший, заполняющий всё сознание. Экстаз, огромными волнами цунами накатывающий и смывающий все остальные чувства и эмоции. Всепоглощающее чувство целостности, единости себя с собой и Вселенной. Я было нечто прекрасное и идеальное. И это пришло и тут же схлынуло, оставив после себя осознание того невероятного факта, что моё сознание действительно слилось с «сознанием» корабля, и теперь я знаю о нём и его управлении всё.

Ничего подобного я никогда не испытывал, но сейчас не время для наслаждения новыми чувствами, военные уже рядом, а наверху идёт бой, в котором мне надо помочь новым «своим». Я закрыл свои двери и медленно взлетел на три метра. Как же прекрасно парить над землёй!

«Я умею летать!»

«Но я всегда умел летать!»

М-да, к этому надо привыкнуть…

Я взмыл вверх, чуть не сбив такой же корабль и заставив истребители разлететься в стороны от неожиданности. Управление было предельно простым, но требовалось время, чтобы привыкнуть. В принципе, процесс полёта регулировался движением ладоней по закруглённым концам подлокотников, а всё остальное управление происходило на уровне мыслей. И летать можно только мысленными командами, но ручное управление позволяет разгрузить мозг на другие задачи. К тому же, ничто не мешает совмещать.

Я азартно двинул обе руки вперёд, давая полный ход и мысленно ловя в прицел врага, заходящего на один из истребителей. Стрелять, например, тоже можно путём сжимания ладоней на подлокотниках или командой, но вот отрегулировать мощность выстрела можно только мысленно. Поэтому я выставил полную мощность, даже не представляя, что из это выйдет, и сжал ладони. В голове попыталось зародиться лёгкое сопротивление, уточняя, уверен ли я, и я наконец-то был абсолютно и на все сто процентов в чём-то уверен.

«На, с-сука!..»

Я не увидел выстрела, меня не тряхнуло, не произошло абсолютно ничего, просто второй инопланетный корабль над этим кварталом вдруг разорвало в клочья, попутно снеся верхние этажи с огрызков домов, находившихся в том направлении. Пожалуй, слишком сильно, надо бы разобраться в уровнях мощности моего нового оружия. Или старого… А, не важно, главное – моего!

Переполненный и опьянённый чувством несокрушимости и справедливости я взмыл в небо. Я отомстил! Я же обещал, что отомщу и уничтожу! И теперь у меня всё для этого есть. Главное, не позволить чувству мести полностью мной завладеть, иначе я превращусь в монстра.

Истребители, явно растерянные таким поворотом событий, остались внизу, даже не попытавшись устремиться за мной. Но я не питал напрасных иллюзий, понимая, что любой встретившийся на пути военный самолёт попытается меня сбить.

Я немного унял жажду мести и бушующую ярость, мне нужно было холодное, спокойное и сосредоточенное сознание.

Новый я парил, разгонялся, пикировал, маневрировал, привыкая к свежим впечатлениям и управлению. Это так здорово! Подо мной был родной город, разрушенный, истерзанный, израненный. Город полыхал и кровоточил в небо сотнями чёрных потоков. Было больно на это смотреть. Но, не смотря на все разрушения, город был ещё жив. Состояние было значительно лучше, чем при блокаде в Великую Отечественную, город сможет восстановиться и залечить раны, нужно только прекратить то, что происходит сейчас, остановить разрушение.

Снизу над домами крутились в смертельном хороводе несколько бликующих на заходящем солнце точек и больше десятка истребителей. Точек было всего три, но я прекрасно понимал, кто выйдет победителем из этой дуэли. Наши военные теряли самолёты один за другим, но сейчас расклад кардинально поменяется.

Я выбрал ближайшего врага и упал отвесно вниз, разгоняясь до немыслимых мне прежде скоростей. Вражеский корабль маневрировал в окружении пяти истребителей, пытаясь зайти на одного из них, и вот-вот у него это получится. «Ну не-ет, я этого не допущу». Изменив в последний момент вектор движения так, что в обычном самолёте у меня бы мозг из носа вытек, я спикировал сзади на вражеский корабль, выстрелил и унёсся вверх. Поднимаясь, я видел, как внизу обломки инопланетного чуда техники осыпают Дворцовую площадь и прилегающие здания.

Пока ещё было сложно «видеть» одновременно во всех направлениях. Мозг человека не подготовлен к такому изначально, и сейчас я фокусировал внимание на каком-то одном направлении, оставляя остальные как-бы не в фокусе, на периферии зрения. Это значительно снижало мои возможности, так как по сути я мог воспринимать любую информацию одновременно с любой точки своей обшивки и параллельно получать данные с огромного количества скрытых датчиков. Думаю, в ближайшее время мозг адаптируется, тем более зная, как мало мы используем из его возможностей.

Как же хочется сейчас устремиться в космос, увидеть вживую то, что видели единицы. Но нет, не сейчас, ещё надо многое сделать тут. И в первую очередь очистить любимый город от инопланетных интервентов. Я кружил, выбирая цель и наилучший момент для удара. Их было всего двое, и благодаря освободившимся истребителям дела их значительно усложнились, но по прежнему на порядки более совершенная техника была неуязвима для земного оружия.

В голове сформировался какой-то запрос. Я сосредоточился: один из летающих внизу кораблей интересовался, не в курсе ли я, как выбыли уже две боевых единицы и какого лешего я торчу там без дела.

Очень интересно. Вряд ли я овладел их языком, видимо корабль транслировал сообщение в мой мозг уже в понятных мне лингвистических формах. Наверное, так же он и в обратную сторону может передать. Так, и что мне ответить? Прежде всего отключить передачу куда-либо любых данных о состоянии корабля. Нефиг, а то ещё пронюхают. Теперь отмажусь стандартным ответом, что с кораблём неполадки ввиду того, что я был подбит, и я не видел, как были сбиты остальные, но сейчас попробую вернуться в бой. Надеюсь, такой ответ прокатит. Нужно было действовать быстрее.

Я никогда особо не отличался быстротой принятия решений, так как всегда пытался хотя бы минимально взвесить «за» и «против» и приблизительно оценить последствия. Поэтому и необдуманных действий совершал довольно мало, был «скучным малым». Зато полной противоположностью выступал мой лучший друг, он всегда готов был творить дикий беспредел, абсолютно не задумываясь о последствиях. Мы с ним в какой-то мере уравновешивали друг друга. Интересно, что сейчас с Игорьком?.. Надеюсь, он жив.

Нынешняя же ситуация доставляла дискомфорт – мне требовалось оперативно принимать жизненно важные решения, при этом оценивая их возможные последствия. Сейчас я должен уничтожить два последних вражеских корабля, но они сблизились и летали теперь в зоне видимости друг друга, что даже позволило им немного успешнее действовать против наших. Соответственно, если я нападу на одного, второй однозначно увидит и нападёт на меня, а я не знаю, смогу ли на равных с ним бороться, я всё-таки новичок в полётах на инопланетных кораблях. Да вообще в полётах новичок. Но и висеть тут и долго размышлять я не имел права, так как гибли земные пилоты, которым я обязан был помочь.

И я принял решение. Резко уйдя вниз и в сторону, решил зайти на одного, рассчитывая, что второй в этот момент не должен оказаться у меня в тылу. Расчёт, в принципе, был верным, учитывая, что два корабля вели боевые действия на своих фронтах, не меняясь, но прикрывая друг друга. Но расчёт расчётом, а различные факторы, как то: неопытность, недооценка соперника, непонимание чуждой логики, полное незнание правил ведения воздушного, как и любого другого, боя – никто не отменял.

К моменту, когда я зашёл на ударную позицию, первый корабль уже развернулся в мою сторону, а второй практически зашёл за меня. Полагаю, моим отмазкам не больно-то поверили… На руку мне сыграли истребители, окружившие атакуемый мной корабль и не давшие ему прицелиться. Я успел выстрелить первым, разнеся врага, и молнией проносясь через плотное скопление самолётов.

«Ух-х, капец, никого не задел! Это было чертовски напряжённо…»

«Легкотня, и не такое могу!»

Последний вражеский корабль пальнул в меня, но попал в один из истребителей, пронёсся мимо них и устремился за мной. Ну вот, теперь поиграем в догонялки. За нами было попыталась увязаться и уцелевшая авиация, но быстро отстала.

«Ты что творишь, предатель?! – сформировался в голове полный ненависти вопрос. Я решил промолчать. – Ты свихнулся? Я лично тебя уничтожу, а твою родню будет ждать наказание, ты сам знаешь, но оправдаться и исправить я тебе ничего не дам!»

Он преследовал меня. Мы гонялись над почти свободным городом. Было тяжело, приходилось непрерывно маневрировать, менять направление. Я уходил то вверх, то обратно ближе к зданиям, пытаясь оторваться, петляя меж домов, но безуспешно. Враг плотно сидел «на хвосте», и я чувствовал – малейшая ошибка с моей стороны, и он выстрелит. Несколько раз он уже стрелял, но разрушительная невидимая энергия проходила мимо. Как долго ещё я так продержусь? Основная проблема в том, что я совсем не представляю, что сделать, как уйти из-под атаки. Наши корабли одинаковые, единственным преимуществом, которым я мог бы воспользоваться, являлся я сам и моя техника пилотирования. Но она не была лучше. Но и хуже не была, иначе он бы меня уже превратил в пыль. Видимо, развязка этого противостояния зависела от того, кто первым совершит ошибку. Я не был уверен, что это буду не я.

«Ответь, Клабт, если ты меня слышишь! – снова раздалось в голове. Я молчал, я не знал, что ему ответить. – Зачем ты это делаешь? Это ты или уже нет? Неужели, они уже тут?..»

Мы снова гонялись в городских трущобах. На Петроградке с её небольшими и частыми улочками и невысокими по большей части домами у меня неплохо получалось держатся вне зоны поражения этого неземного говнюка. Но он по-прежнему не отставал. А я начал уже откровенно уставать. Я не привык к таким гонкам, тем более если призом за победу является моя жизнь. Сильное нервное напряжение сказывалось на общем состоянии организма, уже несколько раз я не совсем удачно вписывался в повороты, задевая угол здания. В один из таких моментов моя ошибка стоила разрушенного выстрелом пришельца дома, в котором наверняка были люди.

В конечном итоге я всё же ошибся первым. Сложно сказать, усталость это повлияла, или плохое знание местности. Наверное, и то и другое, но больше всё-таки второе. Я «вырулил» с какой-то улочки на Чкаловский проспект и тут же снова нырнул влево на другую улочку. И тут же понял, что оказался в ловушке. Слева и справа были дома, вплотную прилегавшие друг к другу, в них попадались арки, но даже если бы они не были закрыты воротами, я бы всё равно не смог в них влететь. Впереди был тупик, такое же здание, как и все вокруг, стояло поперёк пути. Даже если перед тем домом был перекрёсток или отворотка дороги, до него лететь по прямой, а противник уже повернул на эту улицу и был готов стрелять. Уйти можно только вверх, и пришелец позади это понимает и будет готов выстрелить на опережение. Я пропал…

«Это конец… Что же сделать? Куда, куда?! Какой манёвр?! – я паниковал, страх мешал думать, а времени уже совсем не было. – Мне нужно оказаться сзади! Но как? Или влететь в дом?.. Сзади него… Это конец… Сзади, сза-а-а-ади!.. Э-э, как?!. Огонь!!!»

Пролетев сквозь облако пыли оставшееся от разрушенного корабля моего последнего врага, я взмыл вверх и остановился на высоте в полкилометра. Мне нужно было передохнуть и осмыслить то, что произошло. Мозг, неплохо натренировавшийся за время этой сумасшедшей гонки, уже вполне успешно справлялся с фоновым мониторингом окружающего меня пространства. Вокруг было тихо, меня никто не атаковал, можно было подумать.

Итак… Я, конечно, слышал утверждение, что мысли материальны, но никогда всерьёз не предполагал возможности исполнения желаний из серии «если сильно-сильно захотеть, то сбудется». И сейчас не предполагаю. Что же тогда только что произошло?

Я в ужасе летел по такой недружественной мне улице и готовился умереть. Конечно, я очень не хотел умирать, но понимал, что вариантов у меня нет. И я помню, что всеми силами пытался придумать решение, при котором выживу, но вследствие паники единственным вариантом, приходившим на ум, было оказаться позади вражеского корабля. Но ведь идеи, как это провернуть, у меня так и не появилось. Так как же, чёрт подери, я оказался сзади него?!

Если это не чудо, веру в которое я пока отложил про запас, то остаётся вариант особых возможностей корабля. Надо углубиться в этот вопрос. Промониторив технические характеристики, я нашёл только одну особенность, наличие которой могло объяснить эту магию. Хотя с технической точки зрения я всё равно не понимаю, как это могло быть реализовано.

Итак, среди приборов, установленных на мне-корабле, есть одна штуковина, предназначенная для скоростного передвижения в пространстве-времени. Согласно полученным новым знаниям об устройстве себя-корабля, этот небольшой прибор способен искажать пространство и время, перемещая себя с объектом, в котором установлен, на огромные расстояния с фактической скоростью, в миллионы раз превышающей скорость света. Как современный человек, воспитанный на фантастической литературе и фильмах, я знал такие понятия, как гиперпереход или прыжок, кротовые норы и другие, но это всё были трансцендентальные понятия, которые не требовали разъяснения и понимания. Сейчас же я столкнулся с чем-то скорее уже эмпирическим.

Всё, что я ещё понял об этом процессе, это то, что реальная скорость корабля не увеличивалась, происходило что-то вроде искажения или сжатия пространства и времени, позволяющее оказаться к примеру в другой галактике за какие-нибудь земные месяцы. При этом для самого корабля проходили минуты и часы. Максимальные скорость и расстояние, на которые корабль был способен совершить прыжок, зависели от объема энергии. Скажем, во мне-корабле энергии было довольно мало ввиду размеров, и прыгнуть я мог только в пределах одной планетной системы и её окрестностей.

Но все знания об этой системе указывали на то, что перемещает она исключительно в конкретную точку по конкретным координатам, а не абы куда. И тем более назад, как в моём случае. Хотя с направлением ещё понять можно, учитывая возможность системы, – она может перенести назад в пространстве. Или во времени, в принципе, в той ситуации оба эти варианта были «рабочие». А уж как оно было на самом деле, только создателям и ведомо. Но даже сами создатели указывают на тот факт, что прыгнуть условно «куда захочу» я не могу, нужна конкретная точка прибытия. Я же просто переместился куда-то, чтобы оказаться «сзади».

Я отвлёкся от размышлений, понимая, что сейчас ни к чему путному не приду. Хотелось немного передохнуть после гонки, а потом уже, если будет желание и время, заняться этим вопросом. Сейчас же меня вполне устраивал тот факт, что мне это удалось и я, хвала всем богам, остался жив.

Надо решить, что делать дальше. Самым очевидным казался вариант полёта в другой город с целью дальнейшего уничтожения врага. Видимо, полечу в Москву сначала, столица всё-таки. Неплохо бы ещё узнать, как обстоят дела в мире, но это подождёт. Блин, как мне лететь без навигатора-то? Вдоль шоссе, что ли? А то, направление-то я только в общих чертах представляю – на юг, но где гарантия, что я в Минск не прилечу или на какой-нибудь турецкий курорт.

В голове снова появился запрос с целью выяснить, что тут происходит, почему четыре корабля в моём районе числятся уничтоженными, а я завис на месте, не передаю телеметрию и не выхожу на связь. Опа-на… А я ведь даже не подумал об этом, хотя абсолютно логично, что маленькие кораблики, не способные к прыжку на расстояние даже одного светового года, были доставлены сюда другим, гораздо более большим, кораблём. Командным пунктом, с которого и координируется вся операция.

Я отправил стандартный ответ, что подбит, наблюдаются проблемы с работоспособностью. Ну и что теперь? Сверху, с околоземной орбиты, за всем наблюдает флагманский корабль-авианосец, а может, и не один. Я хоть и не передаю данные корабля, но точно теперь «на мушке», долго дальше беспределить мне не дадут.

Сверху спустилась команда при наличии технической возможности следовать на базу. В противном случае ко мне отправят корабль для ремонта.

Это было опасно. Я отправил ответ, что на ходу, попробую продолжить боевые действия и, если не получится, прибуду своим ходом. Вот так. План родился. Безумный, опасный, самоубийственный. Но в тоже время, по-моему, единственно верный. Идём ва-банк…

Кроме командного корабля пришельцев ко мне по прежнему более никто интереса не проявлял. Над городом летали истребители, но пока никто не пытался двинуться в мою сторону. Мне нужно осмотреть город, но если я начну над ним кружить, это могут не правильно понять. Отсюда с высоты ничего, блин, не видать. О, а так видать! Повинуясь моему неосознанному желанию, изображение города увеличилось. Теперь совсем другое дело.

Я начал осматривать город в поисках того, что мне сейчас было нужно. Прямо подо мной Лиговский мост, целый, как ни странно. Пусто. В центре и на Васильевском острове слишком много… В целом, город оживал, на улицах начали появляться люди, повсюду сновали армейские, медицинские и полицейские автомобили, пожарные тушили, МЧС спасали. Снова подумал о родителях. Но это я выясню позже, сейчас мне предстоит совершить самый смелый и безбашенный поступок в своей жизни, который, надеюсь, если не перевернёт, то значительно скорректирует в нашу пользу курс этой войны.

Понаблюдав ещё немного я наконец нашёл, что искал, и начал неспешный спуск, чтобы никого не напугать и не спровоцировать на необдуманные действия. На севере по Чугунной улице двигался грузовик ОМОНа. Когда я опустился до ста метров, вокруг меня начали кружить истребители, явно ожидая моих дальнейших действий. Как бы какой-нибудь особо нервный не пустил в меня ракету ненароком. Надеюсь, они там все с крепкими нервишками. Я продолжил снижение и приземлился поперёк улицы, перегораживая проезд.

Грузовик резко затормозил, из него высыпали омоновцы с автоматами и нацелились на меня. Я прервал режим сопряжения с кораблём и встал с кресла. Хм-м, интересно… его форма изменилась и была теперь более привычна взгляду, более анатомически близка человеку. Причём само кресло выглядело цельным, не понятно, как оно поменяло форму. Ну ладно, с этим можно будет потом разобраться или забить вообще. Я подошёл к двери, приложил руку к корпусу, прикрыл глаза. «Эх-х, надеюсь, не пристрелят». Усилием мысли открыл дверь.

– Парни! Только не стреляйте! Я свой до мозга костей!

Медленно, держа руки на виду, я выглянул из-за стены. Не стреляют, держат на прицеле. Тихо выдохнув, вышел в проём и сделал шаг вперёд на асфальт.

– Ёп твою! А мы гадали, какого хрена один остальных порешил! Ты как вообще уму…

– Отставить! – это, видимо, командир. – Иди вперёд, руки не опускай. Стой!

Отдав какое-то распоряжение стоявшему рядом и оставив ему автомат, он сам подошёл ко мне. Мы встретились посередине.

– Рассказывай.

– А чего рассказывать?.. – я замялся, почувствовав себя провинившимся учеником перед суровым учителем. – Этот корабль сбили на Блюхера, я был рядом, пришельца камнем… убил.

Мой собеседник молчал. На нас смотрели десятки глаз, и конкретно на меня ещё пара дюжин дул. Я продолжил:

– Ну я и сунулся в него… в корабль. Управление оказалось не сложным, хотя я не знаю, как это работает… – блин, мямлю чего-то, надо к делу переходить. Я вперил в него твёрдый взгляд. – Короче, мне нужна ваша помощь.

Он кивнул, сделал жест рукой, автоматы опустились, и я почувствовал облегчение.

– Как тебя зовут, парень?

– Олег.

– Меня – Иван. Про корабль и пришельца мы слышали. Ты, конечно, молодец. Рассказывай, какой у тебя план, а мы поможем.

– Ага. Это, конечно, чистейшее самоубийство, но другого варианта я не вижу. – Сглотнул, собираясь с мыслями, Иван не перебивал, просто смотрел и ждал. – Так вот, на орбите есть командирский корабль. Может, не один, не знаю. Один точно есть, и я собираюсь туда наведаться. По моему предположению, там сейчас должен быть обслуживающий персонал и минимум солдат, так как они все бомбят сейчас города по всему миру, – я снова посмотрел на Ивана, он ободряюще кивнул. – Мне нужно, чтобы вы полетели со мной, я не солдат, да и один в поле не воин. Предполагаю, что смогу подчинить своей воле и тот корабль. Но без вас я не пройду там и сотни метров. Вот такой план.

– Хорошо-о, – растянул Иван. – А куда идти на корабле, ты знаешь?

– Да, схему видел, постараюсь и вам показать, просто ещё не во всех способностях своего кораблика разобрался.

– Сколько человек влезет в твой… звездолёт?

– Человек двадцать с комфортом разместятся, – сказал я и подумал, какой там, нахрен, комфорт – пол да стены.

– Отлично! Иди готовься, если нужно, сейчас всё решим.

– Только нужно быстрее. Если я тут буду долго стоять, ко мне ремонтника вышлют, и тогда весь план может накрыться медным тазом.

– Понял тебя. – Он развернулся и, окликая старшину, пошёл раздавать распоряжения и приказы.

Я зашёл в рубку корабля и оглянулся. Как они тут будут располагаться? Влезть-то влезут, но тут и подержаться не за что. Даже если сядут все на пол и будут держаться друг за друга, всё равно по полу будут ездить всей толпой. Или не будут? Как тут дела обстоят с искусственной гравитацией, интересно? Я сел в кресло, действительно ставшее более удобным, и погрузился в корабль.

О! Интересненько. Искусственная гравитация здесь есть и в полёте она работает в постоянном режиме. Это уже хорошо. Снаружи я видел, как в мою сторону выдвинулись двадцать человек в форме с Иваном во главе. Кто он там, лейтенант вроде? Экипировались они по полной: бронежилеты, шлемы, автоматы, пистолеты, дубинки, гранаты, ножи – необычно было знать, что у них есть, даже если этого было не видно. Один тащил за спиной гранатомёт.

– Так, Олег, где нам тут лучше расположиться? – спросил Иван подходя к моему креслу и осматриваясь. Потом глянул на моё расслабленное тело. – Ты не уснул, надеюсь? Мы вроде не долго собирались.

– Я с вами, – ответил я, но голос прозвучал не из моего рта, а будто из стен комнаты.

– Впечатляет! – Иван оценивающе оглядывался. – Так и куда нам рас… О-о-о, понял.

Остальные парни тоже ошарашенно смотрели, как в стенах комнаты появляются весьма удобные выемки, похожие на встроенные кресла. Я сам был немного удивлён, хотя думал, что уже привык к подобным чудесам инопланетной техники. Я только подумал о том, что неплохо было бы откуда-нибудь взять для них кресла, и вот мои новые сослуживцы уже рассаживаются в двадцать специально для них образовавшихся выемок.

– Ладно, Олег, мы готовы, можешь взлетать. Здесь все в курсе операции, хотелось бы увидеть схему головного корабля, чтобы мы могли лучше подготовиться.

– Да, конечно, сейчас попробую её вам как-нибудь показать…

– Ага, видим, спасибо. Ты уже взлетел?

– Да. Я полечу не очень быстро, чтобы у вас было больше времени.

И как я им там эту карту включил? «Медленно вращающейся голограммой по центру комнаты». А-а-а… Всё ещё не привык до конца. Вот странно, внутри комнаты у меня не было обзора, только ощущения, и ввиду того, что прежде не было необходимости знать, что тут происходит, мне эти новые ощущения были сейчас чуждыми. Ненадолго, думаю.

Я отправил на командный корабль сообщение, что возвращаюсь. Меня будут ждать.

– Олег?

– Да?

– Мы прибудем в здоровый ангар с кормы?

– Да. Нас будут ждать. Предположительно техники, может, с охраной, не знаю.

– Понял тебя. – И они принялись дальше обсуждать план операции по захвату огромного инопланетного корабля в космосе. Спокойно, абсолютно обыденно, как будто они уже ну где-то с десяток таких кораблей захватили. Хотя чего я удивляюсь? Для них это работа, это их долг. Это война, и не важно, где она проходит и кто враг – его нужно принудить к капитуляции или уничтожить. Крепкие парни со стальными нервами. И я, как-то неожиданно затесавшийся в их компании, лечу вместе с ними на диверсионную миссию, которую сам же и организовал.