Я не твоя волчица

Беспощадные игры волков

Пролог

Сердце колотится где-то в горле. От адреналина, который бурлит в крови, дрожат руки. Но водный шар приятно холодит кожу. Подбросила его и ловко поймала. Так, вот и наш гость. Тихий, едва уловимый шорох можно было бы и пропустить. Но у меня слишком тонкий нюх. Прежде, чем его услышать, я его почуяла. На лице расцвела коварная улыбка. Спина напряглась. Я отлепилась от зеленой мягкой стены лабиринта и приготовилась к броску. Секунда, две и… Прыжок, сбросила с руки приготовленный шар в удивленного Далласа и следом запустила парализующую сеть, которая в одно мгновение спеленала огромного парня. Только глаза его сверкали яростью под светящейся мягким голубым светом сеточки.

– Я не забуду твое лицо, Касс, – прошептала ему на ухо и сдавленно хохотнула. Не сдержалась. Его вытянутая физиономия до сих пор стояла перед глазами.

Над парнем появилась воронка света, оповещая организаторов игр о выбывшем.

– О, мне пора уматывать, – хмыкнула я и пружинящим шагом поторопилась свалить с этого места. Остальные участники, которые еще носились по лабиринту, вышибая противников, прекрасно знали, что там, где есть поверженный, где-то по близости ошивается и тот, кто его поверг. Так что, незачем задерживаться.

Хорошо, что ветер хоть немного разбавлял гнетущую тишину лабиринта. Звуки трибун давно остались позади. Из двенадцати участников, вошедших в лабиринт с разных концов, по моим подсчетам, оставались пятеро. И я среди них. Уже это вызывало на лице победную улыбку. Папа будет мной гордиться. Наверняка и Кир, где-то рядом бегает. Он два года подряд становился победителем. Не думаю, что и в этом году традиция будет нарушена, но побороться все равно стоит. Такой адреналин! Кайф.

Я шла с подветренной стороны. Прислушивалась и принюхивалась. Оборачиваться не спешила. В звериной шкуре я, конечно, сильнее и быстрее, но и доступ к магии у меня закрыт. Нет уж, такого преимущества я своим соперникам не дам. Повинуясь мысленному приказу, по руке заструилась вода, сплетаясь в плотную плеть. Такой и убить можно, если силу не рассчитать. Я однажды видела, как такая плеть одним ударом кости ломала. Бр-р, жуткое зрелище. Я, конечно, никого убивать не собиралась, а вот вырубить кого-нибудь – запросто. Таковы игры.

Так, стоп. А это кто у нас? Задрала нос и потянула воздух. Непонятно. Плохо. Запах едва различимый и как будто далекий, но чуйка меня никогда не подводила – рядом он. Сердце не зря так подпрыгивает в груди. Я знаю только одного, кто всегда умудрялся задурить мне голову и обвести вокруг пальца. И вот с ним я встречаться боялась. Опасно. Он меня в бараний рог скрутит за пару секунд. У-у-у! Ненавижу. И сбегать некуда. Позади только длинный-длинный прямой коридор.

Сжала зубы. Воздух задрожал вокруг меня от всколыхнувшейся энергии. Это от переизбытка эмоций. Выдохнула со свистом сквозь зубы. Мой коридор перпендикулярно упирался в другой. И в том, справа, медленно приближался он. Вжалась в зелень у самого «выхода». Вокруг меня даже листья заблестели от влаги. Это же надо было так вляпаться, Аринка. Но делать нечего. Лучше с боем проиграть, чем позорно сбежать и всю оставшуюся жизнь слушать его насмешки. Убила бы, скотину, будь он из другой семьи. И как у таких хороших людей могло родиться это чудовище?

Все, нет времени на раздумья. Пора.

Выскочила из-за угла, когда он был уже в трех метрах от меня. Удивлен? Самую малость. Но я отмечаю это лишь краем сознания. Размах, щелчок, с которым плеть рассекла воздух, и ее конец обвивается вокруг его огромной руки, в которой тут же тухнет воздушный энергетический шар.

– Кис-са, – шипит он сквозь зубы, видимо, надеясь, что его убийственный взгляд подействует. Ха, да у меня иммунитет с годами выработался. Я и сама ему такой вернуть могу.

– Попался, ко-тик, – в тон ему отвечаю я, дергаю на себя плеть, приготовив во второй руке водяные иглы. Убить не убьют, а к земле пришпилят намертво.

Но этот памятник самому себе даже с места не сдвинулся, сколько бы сил я не прилагала. А он так самодовольно лыбится, что хочется ему по роже надавать. Ой, да это же самое заветное мое желание. Кажется, я даже несколько раз претворяла его в жизнь. Ну так, пару десятков раз. Почти при каждой нашей встрече. Он бесил меня неимоверно. А после его подлости, злость при одном упоминании о нем вскипала во мне так, что крышечка подпрыгивала, снося все барьеры и запреты.

Р-раз, и он дернул руку на себя, да так резко и сильно, что я и пикнуть не успела, и плеть не выпустила, и через мгновение мой нос ощутимо встретился с его каменной грудью. Да и вся я приложилась не слабо. И тут же оказалась в стальном захвате его ручищ.

– Попалась, киса, – прошептал он и сунул свой длинный нос к моей шее.

Р-р-р. Рычание вырвалось непроизвольно. Терпеть не могу, когда эти кобели доморощенные к моей шее тянутся. И ведь он знает об этом, но специально делает. Но я уже взяла себя в руки. Плеть растаяла, иглы тоже. Но злость плеснула на руки чистую энергию. Удар в грудь, усиленный магией, и мой слух ласкает сиплый выдох. Лучшая музыка для ущемленного самолюбия. Он отпустил меня. Так-то, котик! Следующий удар по лицу заставляет его не просто отступить, его голова только чудом осталась на месте, откинувшись назад. Но я-то знаю, что он живучий, гад ползучий, поэтому, отскакиваю и тут же отправляю в него рой игл. И он, к моему сожалению, врезается в выставленный щит и стекает лужицей у ног парня. Быстро очухался. Жаль. Зато от улыбки не осталось и следа! М-м, прелесть.

– Стой на месте, – тихо и угрожающе произносит он. А сам словно заледенел. Весь напряженный, злой, глаза золотом звериной сути засверкали, волосы черные, как сама ночь, в разные стороны растрепаны. А в руке. Ой-ей! Он что с ума сошел? В руке смертельное оружие. Темный воздух. Черная клубящаяся субстанция, которая убивает мгновенно и без вариантов при соприкосновении со своей жертвой. Я, конечно, понимала, что его разозлю, но с ума-то сходить зачем?

– Эй, не дури,– осторожно начала я и сделала крохотный шаг назад. – Ты чего? Это же игры всего лишь.

– Стой на месте, – рыкнул он так, что моя волчица была готова пригнуть голову к земле. Нет, она давно признала в нем сильнейшего, но сейчас стало особенно страшно.

– Убьешь меня и будут проблемы, ты же понимаешь, – попыталась вразумить его я, и тут же замерла. Похолодела и взглянула на него огромными глазами. – Или, – голос осип и не слушался. Даже руки опустились. – Это ты? Все это время? Но почему? – такого я ожидать никак не могла. Мы враждовали, но он из тех, на кого бы я никогда не подумала.

– Дура, – сплюнул он зло, и даже губы приподнялись, намекая на угрожающий оскал. Взмахнул рукой и запустил в меня этой черной клубящейся гадостью. После нее ведь только почерневшее тело и останется. Духи! Как обидно!

Глава 1

Бух! Это я плюхнулась на диван рядом со своим старшим братом.

– Ришка, еще пара килограммов и меня станет подбрасывать при твоем приземлении, – с серьезной миной заявил Кир.

– В следующий раз держись крепче, задохлик, – ткнула его кулачком в плечо.

Меня окинули насмешливым взглядом. Я невозмутимо пожала плечами. Ну и что, что он на полторы головы выше меня, а за его спиной можно две меня спрятать. Братец у меня ого-го. Только ему об этом я не скажу ни за какие коврижки, у него и самомнение что надо, без моей похвалы обойдется. Впрочем, и он сильно преувеличивал насчет моего веса. Если скину еще килограммов пять, то смогу смело прятаться за треногу, которая у входа стоит. Так что, это всего лишь был обмен любезностями.

На мое хрупкое плечо легла его лапища, и уже через мгновение я была бесцеремонно прижата к его боку с такой силой, что едва могла дышать.

– Что, Ришка, пришла пора сплавить тебя какому-нибудь несчастному, – он взлохматил мою голову и заржал.

Ткнула его локтем в бок, ущипнула за ногу и уже была готова вцепиться в него зубами, чтобы отвоевать кусочек свободы, как он выпустил меня из братских объятий.

– Не дождешься, – фыркнула я, пытаясь пригладить бардак на голове, созданный стараниями брата, – я замуж только после тебя, – потрепала его по щечке, – но если ты готов, я Алку свистну, долго ждать не придется.

Кир тут же перестал улыбаться, отодвинулся, потирая пострадавшие места, и отрицательно мотнул головой.

– Я лучше в лес. К титрэссам, чем эту мегеру терпеть. А ты, Ришка! Вот никакого сочувствия к ближнему своему. Эта, с позволения сказать, ритресса, мне уже всю душу вымотала, – его передернуло так, словно его из теплого помещения в лютый мороз выбросило.

– Духи, – выдохнула мама, – где вы нахватались этой гадости, а? – в который раз сокрушалась мама, слушая наши шутливые перебранки с братом.

Я скромно потупила глазки, зажала ладошки между коленями, изображая приличную девочку, каковой и должна быть дочь главы стаи. Пожала плечами, мол, не знаю, откуда, оно само, когда Кир, засра… нехороший такой, выдал нашу тайну, которую мы уже шесть лет хранили.

– Так из твоего дневника, мам, – хохотнул он.

У мамы глаза на лоб полезли. Она сначала побледнела, потом покраснела, а потом пришел нам капец полный и бесповоротный. Это мы знали заранее, еще до того, как он на нас обрушился. Переглянулись с Киром, неосознанно придвинулись поближе, ища поддержки друг у друга и вжали головы. А вот и он, капец.

– Вы! – выдохнула мама, которая пребывала в ярости. Об этом недвусмысленно намекал трещавший от напряжения воздух. Мы такое уже наблюдали пару раз. Когда случайно разнесли половину квартиры, неконтролируемой магией (заклинание испытывали, ага, которое еще не проходили, но очень хотелось), и когда чуть не сожгли загородный домик. Но там вообще само получилось. Мы там водно-огненные бои устроили. Вот один шар огненный и попал в раскрытое окно дома. Мы и затушили быстро, почти сразу. Всего лишь пара занавесок сгорели. И стол со стульями. И немного стены подкоптились. Но когда это было? А сейчас нас взгреют по самое не балуй.

Бросила уничтожающий взгляд на Кира, обещая ему скорую расправу не только от мамы, но и от себя.

– Да я вас, – мама не могла подобрать слова, чтобы выразить свое негодование.

Она хватала ртом воздух и сжимала руки в кулаки. Да, дневник она от нас прятала, что надо. Правда, однажды мы подслушали, что дневник – это лишь какие-то записки, и ничего там особо личного нет, и нам сразу стало интересно, почему его так тщательно от нас прячут. Пытливый ум двух подростков, приправленный любопытством, и не на такое способен, что ему какая-то шкатулка с сетью охранок? Вот и я с Киром в возрасте четырнадцати и шестнадцати лет соответственно решила, что фигня. Так оно и было. Мы у родителей способные. Нам и понадобилось-то всего-ничего, пара часов, пока родителей дома не было. А за шесть лет мы его от корки до корки прочитали. Кладезь! Такие обороты речи, м-м, до сих пор понять не могу, откуда мама их знала, а главное – для чего записала?!

– Бить уже поздно, – сдавленно проговорил Кир. Кто бы видел этого двадцатидвухлетнего лба, будущего главу стаи, как он голову в плечи вжимает, да меня вперед выпихивает. Но я тоже не пальцем деланная (кстати, тоже из маминых записей фразочка), я годами тренированная, сопротивляюсь.

– Лана, успокойся, – вступился за нас молчавший до этого отец. Лицо его выражало серьезность, губы были поджаты, на нас смотрел с осуждением, а в глазах смешинки золотыми искрами играют. – Они уже это сделали. Да и давно пора догадаться, у нас так и не выражается никто.

– Как это, никто не выражается? – вскинулась я. – Да половина школы только так и говорит, – тут же сникла под маминым злым и папиным предупреждающим взглядами. Прикусила язык и решила больше не высовываться. Ну да, с нашей подачи и выражаются. Так, а кто устоит? Такие колоритные выверты.

Мама вдруг словно сдулась. Успокоилась в одно мгновение, воздух вокруг перестал носиться, набирая ураганную скорость. А на лице мамы расцвела улыбка. И вот это уже реально страшно. Я поежилась. Еще теснее прижалась к Киру и полными ужаса глазами взглянула на него. Ко мне был обращен такой же взгляд, только в отличие от моих голубых, его глаза были серые, как грозовые тучи. Вот теперь нам точно капец, писец и армагедец в одном флаконе.

***

– Вы наказаны. Оба, – мурлыкнула мама. – И наказанием будет то, ради чего вас сюда и позвали – через три дня оба отправляетесь на ярмарку невест. Молчать! – рявкнула она, когда мы вскинулись с Киром, чтобы возразить. – Ты, она прищурилась, глядя на Кира, – будешь любезен с девушками и пообщаешься с пятью, как минимум, – опять улыбалась мама, довольная собой.

Кир скривился. Да уж, ярмарка невест – то еще мероприятие. Я вот уже два года успешно избегала его под разными предлогами. Кир вообще уже четвертый год бегал. Эти смотрины нас не радовали, потому что с холостяцкой жизнью расставаться не желали мы оба. Нам и так хорошо. Мы еще учимся, некогда нам семьи создавать. Но вот, пришел кердык. И я вот уже чувствовала, как он дышал и мне в самую макушку.

– А ты, драгоценная моя дочурка, – теперь и меня просверлили угрожающим взглядом, – наконец, предстанешь перед нашим обществом, как дочь главы стаи и невеста на выданье.

– Вы обещали, – тут же вскинулась я, – никаких браков без моего согласия!

– А тебя замуж пока никто не выдает. Но еще одна выходка, – прошипела мама, – и клянусь, я вплотную займусь поиском твоего жениха.

– А чего искать-то? Виллу ее отдадим, пусть их стая с ней разбирается, – хмыкнул Кир.

– Алку я предупрежу, чтобы к ярмарке готовилась особенно тщательно, – прорычала я, поднимаясь с дивана. – Предатель!

– И чтобы никакого нытья я не слышала по поводу ярмарки, – прогремел мамин голос. – И не дай Духи я в приличном обществе услышу от вас хоть что-нибудь из того, что вы запомнили из моих записей, – ласково проговорила мама, что означало – стоит нам ослушаться, и свадебные наряды окажутся в наших комнатах незамедлительно. Главное, чтобы мама теперь не узнала, что мы не просто запомнили, но некоторые моменты даже переписали. Иначе, быть мне замужем за каким-нибудь хлыщем уже завтра. А моя волчица дама вольная, мы с ней детей рожать еще не готовы. Нам бы приключений.

– Когда ты в гневе, ты прекрасна, – послышался снизу восхищенный голос отца.

Я фыркнула. Кажется, подобную фразу папа произносил при любом удобном, не очень удобном и даже крайне неудобном случае. То есть постоянно.

Вот когда найду волка, который будет с таким же обожанием смотреть на меня, с каким папа на маму смотрит, тогда и замуж выйду, а так – лучше в лес, к титрэсам. Вместе с Киром. Мы и там не заскучаем. Расшатаем общину титрессов, вдохнем в их скучную жизнь веселья. Но это потом, в крайнем случае.

– А завтра у нас гости, – стоя у двери в комнату Кира, услышала я (да, поджидала, чтобы свершить справедливое возмездие), – семейство Диллар приедут в полном составе.

– О-о-о, – не сдержала горестного стона и даже поникла.

– И не вздыхай. Вилл – прекрасный мальчик, а ты к нему излишне придираешься, – проговорила мама снизу.

– Этот лоб, которого ты именуешь прекрасным мальчиком, достает меня с самого детства, -крикнула я в ответ, – он же в прошлый раз меня под потолком подвесил на воздушной подушке. А потолки в гостиной, между прочим, шесть метров, мама!

– Это после того, как он чуть не захлебнулся по твоей прихоти? – послышался веселый голос Кира, который не спешил подниматься, видимо, знал, что его ждет взбучка.

– Он весело пускал пузыри, – улыбнулась я, вспомнив выпученные глаза Вилла, который раскрывал беззвучно рот. Вокруг его головы был водный шар, и при каждом открытии рта, вверх поднимались пузыри воздуха. Долго любоваться не получилось, задохнулся бы, а Мелисса с Риком все же любят своего сына, а к ним я всегда относилась с глубоким уважением. Все же друзья родителей. Так что, пришлось отпускать его из водного плена. А вот сбежать я не успела. Тут же была подхвачена воздушным потоком и отправлена под потолок. Я там почти час проторчала. Хорошо, что в академии мы видимся редко.

– Постарайтесь завтра не испортить ужин своим выяснением отношений, – проворчала мама, которая всегда очень трепетно относилась к таким посиделкам.

Что же, не будем разочаровывать маму. По крайней мере, постараемся. Постараемся испортить ужин только одному конкретному волку. Чтоб ему жизнь слишком сладкой не казалась.

Глава 2

В то, что наша война с Виллом продолжится и в этот раз, я не сомневалась ни капельки. Какая-нибудь провокация будет обязательно. Поэтому, нужно нанести удар первой. А сделать это, не разозлив маму, можно только хитростью. В конце концов, я ведь женщина, и пусть скачу в академии по полигону с боевыми заклинаниями наперевес не хуже парней, но ведь и женские хитрости мне не чужды. А значит, надо отвлечь внимание Вилла от подлянок чем-то другим. Например, собой же. Наряжусь-ка я так, чтобы он ложку проглотил за ужином. Пусть думает о моей груди. Обвела ее взглядом. Ничего выдающегося, но ведь и небольшую грудь можно сделать впечатляющей, нужен только толковый наряд. Так, где там моя маечка из атласа на тонких бретелях с глубоким декольте? Прекрасно! И цвет хороший – черный. На моей светлой коже смотрится отлично. Что у нас дальше? Юбка. Вот хороший вариант – белая, отлично тянется и не менее хорошо обтягивает. Высокая посадка, которая подчеркнет мою тонкую талию, длина на ладонь выше колена (так уж и быть, мини трогать не станем, папочку оно нервирует), ноги у меня тоже ничего, не такие длинные, как у той же Аллы, но стройные. Кофточку заправим под юбку, немного небрежно выпустим ткань, чтобы она не обтягивала грудь, достаточно того, что юбка плотно облегала попу и ноги. Тонкие чулочки телесного цвета, белые лодочки на огромной шпильке, кокетливые перчатки сеточкой (я, конечно, дома и это не обязательно, но они притягивают взгляд к хрупким кистям и тонким изящным пальчикам), и осталось только волосы собрать в высокий хвост. Сегодня ничто не должно отвлекать Вилла от моей фигуры. Он, в конце концов, просто волк и мужчина, которому ничто человеческое не чуждо. И вот пока он будет пялиться туда, куда приличные мужчины (к коим его я никогда не относила) смотрят только тайком, я сделаю что-нибудь такое, что подмочит его самомнение. Пока он не сделал это со мной первым.

***

Наша вражда началась очень давно. Я была сопливой девчонкой, которая только-только после инициации обрела магию и… была безумно влюблена в Вилла. Той самой, самой чистой, искренней детской любовью. Лучший друг Кира казался мне совершенством. Сильный, умный, красивый… А так как я всюду таскалась за Киром, то любовь в моем сердечке цвела с глубокого детства. И закончилась в один день. Мне было двенадцать. Наши семьи отдыхали в загородном доме, а мальчишки дурачились на улице, кидаясь снежками. Я же подпрыгивала у зеркала в нетерпении, но не смела выйти к любимому Виллу, пока не приведу себя в порядок. Платьице с красивой вышивкой на юбке, лаковые бордовые сапожки на крохотном каблучке, плотные перчатки с яркими крохотными вязаными розочками, любимая шубка и славный бордовый берет. И локоны. Они золотом рассыпались по спине. И мне было плевать, что такой вид совсем не подходит для игры в снежки. И вот в тот момент, когда я выплыла на улицу, где за криками, визгами и ругательствами не было слышно шума леса, в меня тут же устремился здоровенный снежок. И влепился мне аккурат прямо в лоб. Да с такой силой, что, не удержавшись, я плюхнулась на попу и отбила себе мягкое место. Слезы тут же навернулись на глаза. Но я сильная и сдержанная, столько раз тренировалась с папой и Киром (пусть они меня и щадили, но это все равно было избиением младенца), поэтому, гневно обвела взглядом потешающихся парней и замерла. Снежок прилетел от Вилла. И он кричал извинения, но не мог сдержать веселящейся улыбки. А я… я знала, что Вилл, уже поднаторевший в магии, каждый свой снежок направлял своим даром. Потоки воздуха, подчиненные Виллом, несли каждый комочек точно в цель. А значит… Не мог он промахнуться. Специально так… Обида на него была такой сильной, что недавно инициированные силы подчинились единственному желанию – ударить в ответ. А снег – он ведь та же вода, только кристаллизованная. В общем, снежный вихрь, взметнувшийся с земли, превратил Вилла в огромный сугроб. Я обиженно шмыгнула носом, поднялась, потирая отбитую пятую точку, отряхнулась, развернулась и ушла в дом. А тем же вечером получила знатный нагоняй от отца и была наказана на неделю за применение магии. И любви и след простыл. Разве можно любить того, кто беспощадно зарядил мне в лоб снежком, а потом еще и наябедничал? Вот и я решила, что нельзя. Самолюбие его задела, видимо. Надо же, какая-то сопля уделала самого Вилла. И при каждой нашей следующей встрече я вспоминала его подлый поступок и злилась. Злость переросла в ярковыраженную неприязнь. А выражалась она в том, что я исподтишка пакостила Виллу, а он не давал спуску мне. Детские пикировки, взаимные обвинения и легкие «подножки», устроенные магией стали стабильной составляющей наших отношений. Я могла споткнуться на ровном месте, Вилл регулярно давился напитками, сидя со мной за одним столом. И чем старше мы становились, тем яростнее было противостояние. Киру приходилось метаться меж двух огней и тушить возникающие пожары, чтобы мы не разрушили что-нибудь и не поубивали друг друга. Но однажды, устав от своей роли, Кир устроил нам встречу. Мне было шестнадцать, Виллу и Киру по восемнадцать и они только-только поступили в академию.

Когда в комнату, где уже сидела я, вошел Вилл, я зашипела:

– А этот что тут делает?

– Зачем ты меня позвал? – бросил Вилл, окатив меня взглядом полным ненависти.

– Сядь, – рыкнул Кир на Вилла, перевел на меня взгляд и зашипел, не хуже чем я минутой раньше, – а ты помолчи. И вы оба – слушайте.

Кир был крайне раздражен и зол. Он вышагивал между нами и сжимал кулаки до побелевших костяшек.

– Мне надоели ваши детские игры, – звенел голос братца в нашей гостиной. Я лишь кривилась и ухмылялась. – Вы оба мне дороги. Но ваш дебилизм уже ни в какие ворота. С сегодняшнего дня я больше не буду вмешиваться. Хочется вам кошмарить жизнь друг друга – пожалуйста. Меня задрали ваши разборки. Но ты, – он повернулся ко мне и вперил тяжелый взгляд посветлевших серых глаз, – если ты выйдешь за рамки правил и закона, или попытаешься прилюдно унизить моего друга, надеясь на мою защиту или покровительство отца, то даже не надейся. Я сам доложу отцу о твоих подвигах. И ни слова не скажу в твою защиту, какое бы наказание он для тебя не выбрал.

Вот это обидно. Мне нередко удавалось отделаться легким внушением и какими-нибудь мелкими лишениями за проделки с Виллом, потому что Кир заступался. А еще бесила ухмылка Вилла. Победная такая, жесткая и издевательская. Я с трудом удержалась от того, чтобы залепить ему в лицо водяным шаром, чтобы охладить его пыл и смыть улыбку. Но думаю, Кир бы мне прямо тут подзатыльник отвесил, так что сдержалась, а спустя мгновение, когда брат повернулся к Виллу, показала давнему недругу одну из конфигураций пальцев и уже сама ощерилась в предвкушающей улыбке.

– А ты, – теперь тяжелый взгляд скользил по Виллу. – Тебя это все тоже касается. Но есть и еще кое-что. Сделаешь ей больно, – он мотнул голову в мою сторону, – действительно больно, я не посмотрю на то, что ты мой лучший друг, – голос брата стал гораздо тише, словно ему не хотелось говорить этого. – Вызову на поединок.

Я от удивления уронила челюсть и ошарашенно переводила взгляд с Кира на Вилла. Вилл тоже, судя по вытянутой роже, не ожидал такого поворота.

– Она – сестра. Семья, – братец устало оперся на стену и обвел нас холодным взглядом. – Травите друг другу жизнь, а меня больше не втягивайте. Я все сказал.

Он оттолкнулся и вышел. Мы с Виллом несколько минут буравили друг друга взглядом.

– Недалекая истеричка! – выплюнул Вилл, намекая, что все из-за меня.

– Захлопнись, – рыкнула я и стоящая на столике между нами ваза с цветами покачнулась от моих эмоций. – Еще слово, и я тебе это букетик на голову надену, – я тоже была зла. Вода в вазе забурлила, приподнимая цветы.

– Да пошла ты, нервно-больная. Мне только проблем с Киром из-за тебя не хватало.

– Вот именно. Вали давай и больше не приближайся.

И вот казалось бы на этом должно было все закончиться. Вынужденное перемирие, чтобы не тревожить Кира, игнорирование друг друга – и все счастливы. Но не тут-то было. Новый виток нашей неприязни начался в мой первый день в академии. И вот тогда я точно поняла, что ненавижу этого мерзавца.

***

Цокая каблучками по скользкому паркету (главное – не навернуться), дошла до лестницы и улыбнулась. Сдержанно, мысленно потирая ручки. Голоса прибывших давно доносились до чуткого слуха, в нос ударил знакомый смешанный запах семейства Диллар, и я была готова встретить их во всей красе. Малышка Рози в дивном голубом платье и с таким же огромным бантом на голове стояла рядом со своей мамой – ритрессой Мелиссой Диллар. По другую сторону от нее стоял отец девочки и папин лучший друг – Рик. А рядом с ним сыновья этой красивой пары – Вилл и Ден. И если первый бесил меня своей самодовольной рожей, на которой, похоже, с рождения было клеймо превосходства, то Ден всегда вызывал умиление своей непосредственной, детской любовью ко мне. Мальчик был младше меня на четыре года, но это не помешало ему лет с восьми утверждать, что он меня любит. Этого мелкого хулигана я не видела уже почти два года. Постоянно пропадала в академии.

– Здравствуйте, – обозначила свое появление, улыбнулась и застучала каблучками по лестнице, не забывая покачивать бедрами.

– Привет, Аришка, – улыбнулась Мелисса, – ну до чего же она у вас хороша, – эти слова уже были адресованы родителям. И пока старшее поколение обменивалось восхищениями по поводу детей, мама тискала Рози, а папа с аритром Риком снисходительно наблюдали за своими женщинами, я подобралась поближе к Киру и своей будущей жертве.

– Привет, мальчики, – мурлыкнула, оглядела сначала Вилла и одарила его соблазнительной улыбкой. Что же, он не лишил себя возможности нырнуть взглядом сначала в вырез кофточки на моей груди, а потом и нагло пощупать взглядом ноги, которые в академии чаще всего скрыты под широкими бесформенными штанами.

Да-да, морда шерстяная, мои ноги очень даже ничего. Это ты еще мою задницу не видел, которая обтянута тканью так, что как бы юбка не затрещала, когда я попытаюсь сесть.

– Мелкий, привет, – перевела довольный взгляд на Дэна и чуть не поперхнулась. Хорошо хоть по голове его потрепать не решилась. Так! Где мой любимый мальчик с по-детски восхищенным взглядом, в котором нет и намека на пошлость? Кто посмел его подменить вот на этого… этого… парня! С таким всем понятным и недвусмысленным мужским интересом во взгляде. Любви там не было и в помине, а вот чего другого – хоть отбавляй.

– Привет, крошка, – тихо протянул он и ухмыльнулся. Даже голос у этого Дэна был другим. Более мужским, что ли. С такими урчащими нотками, от которых оторопь брала. Я и стояла, хлопала глазками и не понимала – розыгрыш это, или мы так давно не виделись, что мальчик Дэнчик, вырос в мужчину Дэна. – А ты с каждым годом все краше. Обнимешь старого друга? – он поднял одну бровь и распахнул объятия, провокационно улыбаясь.

– Я, пожалуй, обойдусь, – передернула плечами. Взгляд Дэна тут же скользнул на мою грудь и удаляться оттуда не спешил.

– Всему тебя учить надо, мелкий, – хмыкнул Вилл, – привет, Ришка, – это чудовище мохнатое глупыми вопросами задаваться не собирался и гнева моего отца не боялся, так что самым наглым образом просто сграбастал меня в объятия и прижал к себе, – соскучилась, куколка?

– Безумно, – выдохнула я, отклонившись, и в следующую секунду локтем врезала ему под дых, а тонкий каблук впечатала в его ногу. Парень зашипел, согнулся и выпустил меня из объятий.

– Спасибо за урок, – хмыкнул Дэн, наблюдая за старшим братом. – Пожалуй, я бы предпочел другого учителя.

Я фыркнула, Кир заржал, а Ден похлопал старшего брата по плечу.

Я вернулась под бочок к Киру, покосилась на родителей, которые были увлечены беседой и не заметили нашего теплого приветствия. Они уже направлялись в кухню, пока Вилл потирал широкую грудь огромной лапищей. Удар у меня, конечно, слабенький, особенно для такого здоровяка, как Вилл, но локотки острые. Приятных ощущений от близкого знакомства с ними мало.

– Добро пожаловать, – расплылась в радушной (я очень на это надеялась) улыбке, – чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях, – одарила Вилла ледяным взглядом, круто развернулась на каблуках и поцокала туда, откуда раздавались голоса родителей и звонкий смех Рози.

А в одном из зеркал заметила, как Денчик склонил голову, явно оценивая мою задницу, Вилл просто, прищурившись, сверлил мою спину тяжелым взглядом темных глаз, а Кир стоял ко мне спиной и, видимо, чего-то ждал.

Главное, не нарваться на гнев мамы и папы, а остальное мы переживем.

– Мы с Ришкой будем на ярмарке, – уже на пороге кухни услышала голос брата. – Это звездец полный. Маму не отговорить. Придется строить из себя приличного мужчину, который жаждет пообщаться со всеми этими алчными волчицами. Как ты выносишь эту пытку ежегодно? И как тебе удается выбраться оттуда живым?

– Эту пигалица надоела уже и твоим родителям, что они решили сдать на руки ее какому-то несчастному? – хмыкнул Вилл.

Вот скотина! Ничего. Не переживай, дружочек, я еще успею подпортить тебе жизнь, прежде чем выйду замуж за какого-нибудь хорошего надежного волка.

***

Мама, как и всегда, расстаралась. В такие вечера, когда у нас гостили Диллары, она не подпускала к плите нашего повара, а хлопотала у плиты сама. Уж не знаю, что за радость – часами метаться у плиты перед приходом гостей, но готовила мама так, что пальцы проглотить хотелось. На столе красовалась запеченная утка, какие-то салаты, мясо с овощами… Столько вкуснятины, что рот мгновенно наполнился слюной. В запотевшем пузатом графине был лимонад, вот в том непрозрачном прямоугольном сосуде явно что-то очень крепкое для папы и аритра Рика, в бутылке для мамы и ритрессы Мелиссы –розовое Ранессо, так, а вот и моя любимая немного газированная вода – Лазурная Долина. Мама с папой всегда специально для меня ее заказывают. С кусочками апельсина и лимона – вообще лучшее питье, особенно в жару. Тихий пшик не услышал никто, потому что все уже расселись и болтали обо всем, делясь новостями. Я покачивала стакан с водой в руках, раздумывая над тем, как бы напакостить Виллу. Взгляд скользнул по блестящим ложкам. Ну, это уже старо, как мир. Вилл может уже давать уроки по отлепливанию примерзших ложек ото рта. В первые разы было нереальное удовлетворение от его выражения лица. Когда он подносил ложку с каким-нибудь крем-супом ко рту, смыкал губы и не мог их разлепить, потому что содержимое ложки мгновенно застыло, а ложка прилипла к Виллу намертво. Смеялись в первый раз всей столовой в академии. Бежала я потом, конечно, далеко, но оно того стоило. А во второй раз, когда он попался на ту же удочку, его лицо выражало такую бурю неописуемую, что у меня случился чистый и незамутненный ничем восторг. С тех пор эта забава стала моей любимой, но и мстил он мне за нее страшнее обычного. Сегодня этот вариант отпадает, мама не простит. Что ж, надо подумать.

Сделала глоток. Пузырьки газа приятно покалывали язык, вода, как и всегда, была вкусной и холодной. Только в этот раз, сделав глоток, ощутила непривычное сладковатое послевкусие. Хотела уже сказать об этом вслух, как горло свело судорогой. Вилл, скотина, решил сразу меня придушить? Я в бессилии схватилась за шею и вытаращила глаза на парней, сидящих напротив. Этот кусок шерсти даже брови очень натурально вскинул, а потом и нахмурился, нагло глядя прямо на меня своими темными бесстыжими глазами.

У меня перед глазами уже круги поплыли, вокруг начал подниматься шум, но я ни слова не могла разобрать. Подскочила на ноги, чтобы Вилл понял, что шутка уже зашла слишком далеко, ухватилась за край стола, услышала грохот – похоже, мой стул рухнул – и перед глазами все поплыло. А когда я увидела смазанное движение Вилла – он перемахнул через стол и схватил меня за шею. Что-то орал, но я ни слова не слышала. Горло загорелось раскаленным огнем. Но я смогла вдохнуть капельку воздуха. А потом еще и еще. По крупице, но я дышала. С трудом, с сипом, хотелось орать от боли в горле, но я лишь молча хватала ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Словно кто-то напихал мне в глотку ваты, и все что мне доставалось – это мелочь, которая просачивалась сквозь нее.

Я дышала, чувствовала чьи-то руки, которые держали меня за плечи, чьи-то руки на шее, кто-то заткнул мне рот, голова гудела, но картинка перед глазами принимала четкие очертания. Прямо надо мной, лицом к лицу нависал Вилл. Со злющим лицом, раздувал ноздри и поджимал губы. На лбу вздулась вена, на кончике носа повисла капля пота, которая вот-вот сорвется. Кто-то удерживал меня на руках за плечи. Похоже, братец. Папин ор злой и беспокойный заглушал все остальные звуки. Зато я прекрасно чувствовала сухую горячую руку на моих губах, которая подсвечивалась голубым светом. Вилл накачивал меня воздухом с помощью магии. Впервые за долгие годы я почувствовала благодарность по отношению к этому волчаре. Ненавидит меня, но сдохнуть не дает. Я могла только смаргивать слезы и взглядом умолять его не останавливаться. Понимала, что если он прекратит, то я, скорее всего, коньки отброшу, даже пикнуть не успею. А жить-то как хочется, оказывается. В другие моменты об этом даже не задумывалась. А тут вдруг такая жажда проснулась.

– Я долго не удержу. У нее аллергическая реакция, горло отекает стремительно, – заорал Вилл.

Я лишь глаза раскрыла еще больше. Держи давай, ты же силен, как бык! Держи. Сейчас наши гениальные отцы и рыдающие мамы, – судя по звукам, рыдали обе, но что-то обсуждали, – что-нибудь придумают. Обязательно.

– У нее оборот начинается, – прямо на ухо заорал Кир. Да так, что я оглохла на несколько секунд, – если обернется, мы уже ничего не сделаем.

Прошла, кажется, вечность, когда я услышала рык мамы, а потом ногу обожгла легкая боль. Фигня по сравнению с огнем горящим горлом. Ощущение, что миксер в глотку засунули и включили. И вдруг я почувствовала, как воздуха стало больше. Дышать становилось все легче и легче. Меня трясло, как голую девку на морозе, а Кир прижимал к себе и что-то тихо и зло шептал.

– Сейчас приедет лекарь, – с облегчением проговорил папа.

– Она воду пила, – Вилл, наконец, убрал руки от шеи и рта и тяжело опустился на пол. – Больше ничего.

Все-то он знает, засранец этакий. Я расслабилась в руках брата и попыталась взглядом отблагодарить Вилла. Он, видимо, истолковал мой взгляд иначе.

– Естественно я следил за тобой, – криво усмехнулся, – ты бы опять гадость какую-нибудь устроила, киса.

Устроила бы. Если бы успела. А вот если бы он не успел, то и гадостей бы я больше никогда никому не устроила. И вот вопрос: что произошло и почему?

Глава 3

Немного пришла в себя и огляделась. Так. Денчика и Рози, видимо, выпроводили подальше от этого кошмара. Папа смотрел на меня большими черными, как самая темная ночь, глазами и с кем-то тихо говорил по телефону. Аритр Рик тоже кому-то звонил. Но их голоса тонули в том гомоне, который устроили мама и ритресса Мелисса. Они сидели на полу рядом со мной и наперебой что-то говорили, слова перемежались со всхлипами и подвываниями, отчего голова, по-моему, болела еще сильнее. Я прикрыла глаза и откинулась на Кира. Брат у меня, все же, чудо. Сидит, фыркает зло, дышит тяжело, но молчит, только меня из рук не выпускает. Надежная смена отцу будет. И волчице какой-то повезет с мужем. Он, конечно, жестковат, но за своих любого порвет.

Вскоре в нашей просторной квартире стало и вовсе тесно. Какие-то люди в форме начали мельтешить перед глазами, задавать тысячу вопросов и взрывать всем мозги. Ищейки, нюхачи и фоновики, как муравьи, шерстили всю квартиру. Вытащили всю партию воды, полученную буквально накануне, вынюхивали, осматривали, опрашивали – в общем, делали свою работу. Вскоре появился еще один аритр в сером костюмчике с зеленым листом на груди. Лекарь. Он быстро поколдовал надо мной, снял головную боль, убрал остатки отечности с горла, его прикосновения приятно холодили и приносили долгожданное облегчение. Взял образцы анализа крови, чтобы выявить ту гадость, которой меня отравили. Чувствовала я себя все еще, как выжатый лимон. Только после лечения очередь на допрос подошла и ко мне.

Мы переместились уже в просторную гостиную. Меня уложили на диван, но изображать умирающую мне не нравилось, поэтому я отвоевала право сидеть как нормальный человек и отвечать спокойно на вопросы. Только лекарь все равно предупредил, что напрягать голосовые связки и горло в общем сейчас не желательно, поэтому допрос следует сделать кратким. А наши правоохранительные органы жуть как любили поболтать. И все по делу. Что случилось им расскажи… Все уже на пять кругов рассказали, но и мне надо все повторить. Ладно, это ж для дела, повторила – глотнула, задохнулась, чуть не сдохла.

– Как часто пила эту воду?

– Да всегда!

– Кто знал?

– Все знали. Я из этого секрета не делала никогда. Да, все, да, и в академии, и друзья, и многие знакомые. У меня в сумочке всегда бутылочка этой воды валяется. Люблю я ее.

– Недоброжелатели?

– Пф, да их пруд пруди. Я дочь главы стаи. Все недоброжелатели отца – мои недоброжелатели. Да и я сама не сахар, наверняка, есть и те, кто меня сильно не любит.

– А имена назвать можете тех, кто желал бы вам смерти?

Прости, Вилл, но взгляд сам на тебя упал. И ищейка это заметил. Нет, я не думала, что он способен на такое. Убивать бы он меня не стал. А если бы вдруг решил покончить со мной раз и навсегда, то не стал бы так выкладываться, чтобы спасти меня. Пришлось убеждать, что на Вилла я посмотрела случайно, просто до сих пор не могу выразить ту благодарность, которую испытываю по отношению к нему за спасенную жизнь. И вообще, мы с детства дружим, не разлей вода, и ни за что он не стал бы меня убивать. Вот честное слово! И не надо Вилл и Кир кривиться так синхронно. Не надо, я сказала. Да, вру, да воодушевленно, но так на благое дело же.

– В последнее время с вами не случалось ничего подозрительного? Никто вам не угрожал, ни с кем не случалось конфликтов?

– Нет, – пожала плечами, – хотя, – на секунду задумалась и тут же пожалела о вылетевшем слове.

Ищейка тут же навострил уши, а папа сел рядом и взглянул на меня так, что захотелось исчезнуть. Или оказаться хотя бы подальше от папули. Потому что, если я расскажу правду, то придет мне кердык. И Киру, кстати, тоже. И Виллу. И еще паре наших друзей.

– Я слушаю, Арина, – зазвенел папин голос. И звучал он так, что сразу стало понятно – начну ерепениться, папа заставит. Один приказ, и я выложу всю правду без прикрас. Так что, лучше самой все рассказать…

– Ну, в общем, я тут с пару недель назад получила анонимку, – зажала ладони между коленей и уставилась на них. – Она у меня в комнате. Кир, она в сумочке в боковом кармане, принеси, пожалуйста.

Кир поднялся и бросил на меня предупреждающий взгляд. Он знал, о чем речь. Но и понимал, что сопротивляться я не смогу, если папа захочет получить всю информацию. А он захочет. Я папу знаю.

– И что было в записке? – спросил мужчина в черной форме.

– Всего одна строчка, – вновь пожала плечами, – и больше ничего. «Не суй свой нос в это дело».

Говорить о том, что такую записку получила не только я, не стала. Еще в разное время подобное предупреждение получили Алла и Карра. А потом и Риттер. Единственный парень из всех, кто тогда был с нами. Пока решила не выдавать их, потому что если узнают, после чего я получила эту записку, меня и из академии вышвырнуть могут. А не хотелось бы подставлять друзей.

– И в какое же дело ты, моя хорошая, засунула свой нос? – а вот и он, тот вопрос, на который я не хотела отвечать. И задал его папа так, что холодок по спине побежал. Папа мне голову оторвет.

– Я однажды случайно оказалась в закрытой части академической библиотеки и кое-что там увидела, – проговорила и втянула голову в плечи.

– Где-где ты оказалась случайно? – тихо-тихо переспросил отец. Ну все, мне капец.

***

– В закрытой части библиотеки, – на одном дыхании выпалила я.

Глаза поднимать на папу было страшно. Наверное, все присутствующие в гостиной почувствовали ту ауру негодования, гнева и реальной опасности, которая исходила сейчас от отца. Даже ищейка сдавленно так откашлялся. Я бросила на него взгляд из-под ресниц и успела заметить, как этот светлоглазый мужчина с проседью на висках сочувственно смотрит на меня. Тяжело вздохнула, ожидая справедливого наказания и дальнейшего допроса с пристрастием.

– И что же ты там делала, объясни мне, будь любезна! – отец сел напротив. Сложил руки на своей мощной груди, годы над ним были не властны, он все также был силен и внушителен, каким оставался на снимках двадцатилетней давности.

– Мне по истории магии нужно курсовую работу написать, а тема: «Запрещенные кровавые ритуалы». А в нашей библиотеки так мало информации… – промямлила я.

– И ты решила поискать информацию там, где тебя быть не должно было? – прорычал отец.

Я лишь тяжело вздохнула. В этот момент вернулся Кир. На свою голову. Отдал писульку ищейке и замер. Я вскинула на секунду голову, чтобы увидеть, как отец сверлит подозрительным взглядом брата. Посмотрела на Кира и мысленно взмолилась о прощении. Потому что по одному взгляду отца было понятно, что и Киру сейчас влетит.

– Одна бы ты туда не проникла, – протянул отец.

– Да мне и… – вскинулась я в последней попытке выгородить брата, но папа лишь поднял руку, заставляя захлопнуть рот.

– Кир никогда бы не пустил тебя туда одну. А значит, вы вломились в закрытый сектор вдвоем, – папа не спрашивал, а утверждал. Потом перевел взгляд на Вилла, – а где он, там и ты… Я так понимаю, это не весь список участников. Кто-то должен был вам помогать. Кто?

Я не сдержала горестного стона. Папа лучше всяких ищеек. Если на след напал, то уже не потеряет. Тут юли-не юли, а до правды он доберется. Пришлось оглашать весь список. Папа был мрачнее тучи и прорычал в конце:

– Все вылетите из академии. Дальше. Что случилось дальше, отчего ты получила такую записку.

– Не только я, – выдохнула, наконец, и решила рассказать часть правды. Все еще часть.

На самом деле, про курсовую – чистая правда. У меня, действительно, такая тема курсовой. Только выбрала я ее не случайно. Это мы с Киром сговорились и договорились, что вместе информацию искать будем. Надеялись, что препод по истории даст мне хоть какую-нибудь литературу из числа той, что остальным недоступна. Но хрена с два он дал мне хоть одну книгу, сказал, чтобы я искала всю доступную информацию по описанию этих ритуалов и причинах их запрета. А нам с Киром позарез нужна была информация. Мы, когда в мамин дневник залезли, прочитали там о каком-то ритуале, который «в корне изменил ее жизнь», и что-то с этим ритуалом было не так, мы ничего не могли понять, речь шла о каком-то любопытном «попаданстве», и мы уже несколько лет мучались в поисках ответа. У мамы-то не спросишь, она нам живо головы поотрывает за излишнее рвение к знаниям. Вот и, получив отказ от препода, долго сомневались, а потом решили залезть все-таки в закрытую часть бибилиотеки. Потому что мама в дневнике писала, что папа книгу с тем ритуалом сдал в академию. А друзей наших два раза в таких случаях просить не надо. Они за любой кипиш всегда. Вот и залезли мы в закрытую библиотеку… Ну как залезли… Нам и лезть не пришлось. Мы с Киром с детства любили всякие ловушки и замки, как возводить, так и открывать. Замки, конечно, не простые, магические. Поэтому, девочек взяли, чтобы они на шухере постояли, Риттер должен был в случае чего прикрыть нас магией, Кир и я должны были плетение приподнять, не потревожить охранку и перебросить все на Вилла, который бы всю эту конструкцию удерживал, пока мы шерстили в закрытой части. Мы месяц изучали плетение охранки и пытались к нему подступиться. И вот в день, когда все было готово, мы ночью забрались в библиотеку и обнаружили, что в охранку кто-то уже залез! Дыра там была такая, что Вилл и Кир в волчьем обличие могли бы пролезть туда вместе. Но ни одна охранка не сработала. Нам бы убраться оттуда, но любопытство оказалось сильнее. Кто-то там был, но ни он, ни мы друг другу показываться на глаза не желали. Мы только услышала шорох, а потом на одном из столов обнаружили раскрытую книгу. Страницу, на которой она была раскрыта, я успела снять, но нас спугнули шорохи поблизости. Мы спешно покинули закрытую часть и стали исподволь наблюдать за тем, кто ошивается рядом. Потому что текст, который оказался на моем снимке гласил о каком-то ритуале по порабощению души и обретению силы.

О находке я и рассказала отцу. Фактически-то мы с ребятами ничего не взламывали и никуда не лезли. Так, заглянули, когда обнаружили странность. Так что, вины в том нашей нет, пощади, глупых и любопытных!

ПРОДА ОТ 27.08

Но папа был не тем, от кого стоило ждать пощады. И мы втроем: я, Кир и даже Вилл, замерли в ожидании возмездия. Рядом с папой остановился аритр Рик. И судя по сложенным рукам на груди, по недовольному взгляду, он все слышал и разделял папино настроение насчет возникшей проблемы. Отцы переглянулись, но слово взял Кир.

– Это моя вина. Это я не придал значения той записке. Посчитал пустяком. И в библиотеку мы залезли вместе, хотя я и понимал, что мы нарушаем множество академических правил. Арина виновата гораздо меньше меня. И пострадала она также из-за моей безалаберности.

Ну фу-у! Ненавижу вот такого Кира. Когда он включал режим «будущий вожак». И вроде все правильно, и даже благородно, но ведь нельзя же всегда всю ответственность взваливать на себя. Делиться положено. Нас с детства этому родители учили. Поэтому:

– Он меня выгораживает просто, ты же понимаешь, – выдохнула я обреченно.

– И степень моей вины нисколько не меньше, чем у Кира, – вклинился Вилл. Ну надо же, еще один благородный нашелся. – Я также знал о записке. И принимал во всем этом участие.

– Безответственные щенки, – выплюнул папа, а аритр Рик лишь головой покачал, глядя на покаявшихся, но готовых принять наказание, волков. – С ректором академии я поговорю. Со смотрителем библиотеки, – он взглянул на своего друга, который понял все без слов и кивнул, – мы также побеседуем. В деканат направлю письмо с просьбой наказать всю вашу шайку максимально неприятным способом. И если мне вдруг станет снова известно, что вы сунули свои носы туда, где их быть не должно, лично попрошу вышвырнуть вас из академии. Вас, – он качнул головой в сторону парней, – отправим на общественно полезные работы, а потом снова в академию. С самого начала. А тебя, моя драгоценная дочурка, отдам замуж. Чтобы уже твой благоверный следил за твоей неуемной энергией. А теперь разошлись все по комнатам и чтобы сидели тихо, как мыши.

Кир подал мне руку и помог подняться. И мы втроем, понурив головы, поплелись к лестнице. Только, сколько бы Кир не хмурился, я знала его, как облупленного, и видела, как лихорадочно горит в его глазах огонек. В нем смешалась жажда мести, желание найти разгадку и плохоскрываемый азарт, замешанный на злости. Мы уже по самые уши погрязли в этой истории, но теперь придется быть осмотрительней и аккуратнее. Если папа что-то сказал, он слово свое держит. Но и мы уже не сможем оставаться в стороне. Ведь кто-то в академии пытается воссоздать ритуал порабощения души. И если наши догадки верны, то захватить этот некто хочет непростую душу, а одного из Духов Леса.

Глава 4

– Я в состоянии дойти сама, – отпустила локоть Кира и махнула им рукой. Чувствовала себя, как кусок мяса, пропущенный через мясорубку, но в провожатых уже не нуждалась. – Обсудим все позже, – шепотом добавила, развернулась, придерживаясь за стену, посмотрела на свои босые ноги (туфли остались лежать где-то на кухне) и пошлепала к соседней двери.

Позади послышался щелчок закрываемой двери. Но тут же, к своему удивлению, услышала голос Вилла.

– Ты даже не скажешь мне спасибо? – он говорил тихо, но я прекрасно его слышала.

Ну вот что за волк? Столько яда в голосе и сарказма, что не благодарить, а плюнуть в лицо хочется. Но я девочка воспитанная, поэтому, сделала вид, что ничего не заметила, полуобернулась и тихо проговорила:

– Благодарю за спасенную жизнь. Я этого никогда не забуду.

– А поцеловать спасителя, как в ваших тупых любовных романчиках пишут? – он криво усмехнулся и оперся плечом на стену, сложил руки на груди и выгнул вопросительно бровь.

Вот тут, конечно, каюсь. Многолетняя неприязнь оказалась сильнее благодарности и я не сдержалась, фыркнула, оглядела его оценивающе и проговорила:

– А харя не треснет, нет?

Он медленно выпрямился, а уже через мгновение впечатал меня в стену. Я от удивления дар речи потеряла. Огромными глазами смотрела на него и не могла подобрать подходящее ругательство. А он времени зря не терял, растянул мои руки над головой и перехватил своей рукой, не давая оказать сопротивление.

– Ты же не будешь кричать, – прошептал на ухо, обдавая горячим дыханием, – внизу все услышат.

– Ты что себе позволяешь? – прошипела и забилась в его руках . Он лишь теснее прижался ко мне, буквально размазывая меня по стене.

– Неужели, ты ни этого добивалась сегодня? – хмыкнул он, проводя носом по шее.

Я забилась еще сильнее. Но молча. Только свидетелей нам не хватало. У-у-у, ненавижу. Ненавижу-ненавижу! Не трогай шею, животное! И он перестал. Взглянул на меня довольным взглядом и накрыл мой рот своими губами. Жетско, нагло, уверенно. Скользнул языком по губам, проник внутрь и огладил мой язык. Так томительно и сладко, что я бы заурчала от удовольствия, если бы это сделал кто-нибудь другой, а не этот самоуверенный, наглый индюк! Так что! Прикусила его язык, с удовольствием отметила, как он вздрогнул и отпрянул, но не отпустил.

– Я… я… – захлебывалась возмущением и вдруг прекратила сопротивляться. С брезгливостью проговорила: – я вся тобой провоняю.

***

– Скажем, что ты пошатнулась от слабости, и я тебя подхватил, когда ты едва не упала, – осклабился он.

– М-м-м, – протянула я, – какой ты затейник, – томно вздохнула.

Моя правая нога поползла вверх, скользя коленом по его ноге. Медленно, томительно, и надеюсь, что соблазнительно. Глаза Вилла заблестели, губы искривились в улыбке и в этот момент я с силой опустила свою ногу на его. Как он шипит! Услада для слуха! Согнулся, меня отпустил, а стоило разогнуться, как еще и пощечину схлопотал. Да какую! У меня от этого удара рука загорелась так, что потрясти и подуть на нее захотелось.

– Скажем, – имитируя его голос, проговорила я, – что когда падала, тебя задела. Вот так с размаху. Я такая неловкая! – пожала плечами, оскалилась, окатила его презрительным взглядом своих голубых глаз и поспешила скрыться в своей комнате. А там еще и ключ провернула в замке. Этому хватит наглости ворваться в мою комнату и отомстить за испорченный поцелуй. Ну какой же мерзавец.

Скинула заметно потрепанную одежду, приняла легкий душ, чтобы смыть запах Вилла, который преследовал меня и заставлял кривиться, натянула любимую растянутую футболку, которую я стащила у Кира, широкие шорты, раскрыла створку шкафа из светлого дерева и деловито оглядела содержимое. Мне нужна была нижняя полка. Опустилась на корточки, засунула руку за стопку полотенец, к задней стенке, где и лежала небольшая тетрадь в твердом белом переплете.

Забралась с ногами на свою широкую постель, застеленную нежно-сиреневым покрывалом, подложила под спину несколько декоративных подушек в тон покрывала, и раскрыла свой дневник. Так, это не то, снова не то, какие-то записи о магии, кое-какие отрывки из маминого дневника, кое-что из управления стихией, то, что мы еще не проходили, но Кир со мной поделился, по-братски. Так, а вот и то, что нужно. Сюда я писала все то, что касалось сведений, которые мы успели собрать о том ритуале, о котором прочитали случайно в закрытой части библиотеки. Итак.

Если мы все правильно поняли, то когда-то (по нашим сведениям около 50 лет назад) какой-то умник пытался провести ритуал подчинения Духа Леса. Мне пришлось несколько дней подбирать слова, чтобы подойти с этим вопросом к преподу по истории магии. То, что он рассказал – крохи, но хоть что-то. Оказалось, что умник этот совершил преступление, и, когда понял, что на его след рано или поздно выйдут, и ему будет предстоять суд Духов, решил провести такой ритуал. Задатки уже были разработаны, но не доработаны. И он пытался доработать. Итог очевиден – ничего у него не вышло, и за попытку Духи лишили его волчьей половины и отправили в вечное изгнание. И на этом история бы закончилась, если бы не резонансный случай восемь лет назад.

Детали этого случая не раскрываются титрессами и самими Духами, но ходили слухи, что где-то на севере один из титрессов влюбился в волчицу, но из-за отсутствия у титресса волчьей половины души, эти отношения были обречены. Девушка также полюбила титресса, но волчица бунтовала и не принимала такой выбор. Титресс без волка был слаб и недостоин волчицы. И тогда случилось чудо. Впервые за всю историю Духи помогли вернуть титрессу волчью сущность. Как это произошло, почему они это сделали – история умалчивает. Романтичные особы сразу же решили, что дело в силе любви, прагматики – что он чем-то заслужил такое вознаграждение, ученые и маги – что нашел уникальный способ вернуть себе волка. Но правда неизвестна никому. Духи взяли с бывшего титресса клятву, что он будет молчать. И с тех пор разговоры о ритуале порабощения волчьей души вновь всколыхнулись в обществе. Только все книги, рукописи и методички, в которых когда-либо упоминался этот ритуал были изъяты и доступ к ним имели только избранные.

Но, видимо, такое положение вещей кого-то не устроило. И кто-то решил проложить себе путь к недоступным тайнам собственными силами. А мы ему помешали. И очень. Вопрос лишь в том – кто это сделал. Кому под силу? Для чего? На моей памяти не было ни одного волка, который недавно потерял свою волчью сущность… Преступников среди студентов тоже не было, как и среди преподавателей. По крайней мере, пока неизвестно. И никаких крупных преступлений не совершалось… До сегодняшнего покушения на меня. Тогда что? Что задумал этот неизвестный? Неужели кто-то из преподавателей? Студенту вряд ли под силу провернуть такое. Даже с водой все не так уж и просто провернуть… Повернулась к прикроватной тумбе из светлого дерева. На ней, как и всегда стояла бутылка этой воды и стакан. Сердце тут же пропустило удар. Похоже, теперь эта вода не будет вызывать у меня прежнего восторга. Она теперь и в глотку не полезет. Поперек горла встанет. Ладно. Об этом позже. Надо ждать результатов анализов. Узнать, что накопают ищейки и попытаться вычислить того урода, который едва ли не отправил меня на тот свет. Теперь из-за него еще и перед Виллом буду чувствовать долг. Еще и эта ярмарка на носу… Надеюсь, мама не посчитает, что можно обвинить меня в испорченном ужине, и не исполнит свою угрозу про ритуальные брачные наряды. Нет, мама своих детей любит, хоть иногда и грозится прибить. Значит, надо готовиться к ярмарке. И искать злодея.

– Ну нет, мама, – замахала руками и даже попятилась. –Ты смеешься надо мной, мам? – с мольбой проговорила я.

– Это прекрасное платье для твоей первой ярмарки, – мама чуть повысила тон и скрестила руки на груди. И вроде ничего не изменилось, но все говорило о том, что моя реакция маме очень не понравилась. – Оно тебе прекрасно подойдет.

– Ма-ам, а ты уверена, что ты сейчас обо мне? – чуть подалась вперед и подняла брови. Подошла к висящему на манекене платью и двумя пальцами приподняла длинный рукав. – Рюши, мам? Серьезно? А вот это что? – начала приподнимать юбки. Одну за одной. Нет, они, конечно, были легкими, полупрозрачными, но сколько их было… Шесть слоев? – Ты смерти моей хочешь? Если я не сверну себе шею, запутавшись в юбках, то от стыда сдохну. Это же наряд девочки-одуванчика. Принцесски на выданье. Ты когда последний раз видела меня в чем-то с рюшами? Ммм? А вот эта шляпка? Ты правда считаешь, что вот эта крупная белая роза на ней подойдет твоей дочери? Мам, миленькая, любимая моя, самая моя лучшая, – сложила руки в умоляющем жесте, – я знаю, что ты мечтала о том, что твоя дочь будет красивейшем цветком в этом рассаднике… Ой, – осеклась под маминым грозным взглядом, – в этом цветущем саду, я хотела сказать, хотела вырастить трепетную принцессу, но, блин, мам! Ну что выросло, то выросло, претензии-то папе с Киром надо предъявлять. На мне синяки были чаще, чем рюши. Да и вообще, ты же знаешь, я штаны люблю, а не вот это вот все с рюшами и восемью юбками.

– Шестью!

– Ладно, шестью, – выдохнула я, – это перебор. Прости, мам. Я уже давно не ребенок, чтобы меня наряжать, как куклу. Я выбрала себе наряд уже.

– Никаких брюк, – рыкнула мама.

– Что ты? Нет, конечно, – замотала я головой. По правде говоря, была мысль о брючном костюме, но меня бы мама на ленточки бы порвала, пришлось отказаться от этой идеи. – Платье, мам. Честное слово. Даже белое, как и положено на ярмарке. Даже больше скажу, с элементами черного, как у нас в семье принято. Все по правилам. Тебе понравится. Правда, один момент, – я вприпрыжку ринулась к шкафу и быстро выудила свой наряд. Стянула с манекена мамино платье, нарядила его в свое и отошла в сторонку. – Ну, что скажешь?

Я вновь критически осмотрела свой наряд. Нет, все-таки он потрясающий. Как я люблю. Ничего лишнего. Белое платье с запахом, с черной окантовкой по краю и с черными крупными пуговицами. С небольшим круглым вырезом и без рукавов. Оно плотно облегало фигуру, с зауженной юбкой чуть ниже колена и тоненьким ремешком, благодаря которому талия казалась очень узкой. Я к нему и сумочку шикарную подобрала крохотную, и перчатки удлиненные белые. И туфли на высокой шпильке.

– Очень элегантно, – в конце концов вынесла вердикт мама, – потом посмотрела на меня, моргнула, вновь перевела взгляд на платье. – Очень женственно, – голос ее дрогнул, и я насторожилась. – Ты, правда, выросла. Только сейчас это поняла, – мама шмыгнула носом, чего не делала никогда на моей памяти, – уже не девочка, а почти женщина. Красивая, сильная и с прекрасным вкусом.

– Ма-ам, ты чего? – хотела ринуться к ней, но она отмахнулась, вновь шмыгнула носом и пошла к выходу. Замерла у порога, обернулась и строго проговорила: – переодевайся! И не смей опаздывать. И никаких перчаток на ярмарке!

– Уберу я их на ярмарке, все, я начинаю сборы, – фыркнула и проводила маму взглядом.

Через четыре часа я уже спускалась по лестнице вниз. Где ждали родители и Кир.

– Прекрасно выглядишь, дочка, – папа улыбнулся, с восхищением глядя на меня, – ты так похожа на маму. Мои красавицы.

– Спасибо, пап, – мне почему-то всегда было немного неловко, когда папа начинал сыпать комплиментами. – Бабочка? – широко распахнула глаза и даже потрогала ее руками, чтобы убедиться, что меня не обманывает зрение. Кир скривился и поправил ее.

– Мама настояла.

– Да ты сегодня при параде, все девчонки будут твои, – хохотнула и ткнула его локтем в бок.

– Хорошо тебе, большая часть парней знают, что им ничего не светит, а мне куда щемиться от всех баб, которые сейчас ломануться испытывать судьбу? – проворчал Кир и перехватил маму у папы. Традиция. Я должна была прибыть под руку с папой, а он – с мамой.

– Что-нибудь придумаем, – прошептала я и подмигнула. Не могу же бросить брата в беде. И в принципе, когда мы уже гнали по влажным улицам города на папином авто, план в голове какой-никакой, но созрел.

***

Из окон первого этажа здания городского управления, на мокрый асфальт лился теплый желтый свет. Множество мелких огоньков, которые украшали вход, подмигивали и задорно переливались. У входа, перед стеклянными дверями, к которым вела широкая белая лестница, стояли два молодых парня. Они встречали гостей широкими профессиональными улыбками.

Когда мы выбрались из машины, один из них забрал ключи у папы, чтобы отогнать машину на подземную парковку, другой поприветствовал нас и проинформировал, куда следует идти. И словно издеваясь, пожелал хорошего вечера и удачи в поисках подходящей пары. Если бы не мамино упрямство, ноги бы моей там не было.

Огромный зал был уже полон. Не все, как мы с Киром, избегали брачных уз, для некоторых это была прекрасная возможность улучшить свое положение. Я с легким любопытством оглядывала помещение, знакомое с детства. Папа работал в этом здании на шестом этаже. Но сегодня зал заиграл праздничными красками, вокруг было много цветов, стоял шум, веяло хорошим настроением и всеобщим предвкушением.

Белые колонны подпирали куполообразный потолок. Они были увиты цветущим вьюнком, алые цветы которого источали легкий, ненавязчивый приятный аромат. Между колоннами стояли мягкие багровые диваны для отдыха, столики с искрящимся в свете множества ламп шампанским и легкими закусками. За колоннами, в укромных уголках тоже стояли диванчики, спрятанные за высокими кадками с пышными цветами. Здесь состоявшиеся пары могли урвать кусочек уединения, чтобы поближе узнать обретенную пару. За небольшой резной дверью скрывался длинный коридор с несколькими кабинетами, в которых при необходимости родители девушки обсуждали и составляли брачный договор с женихом. В центре зала, где проходила ярмарка, под многоступенчатой люстрой, сверкающей, словно чистейший водопад, на невысоком подиуме расположились музыканты. Они наигрывали тихую мелодию, которая едва слышалась за гомоном голосов многочисленных гостей. Но скоро музыканты заиграют в полную силу, позволив молодежи закружиться в танцах и проверить, подходит ли этот волк чуть застенчивой и немного смущенной молодой волчице.

Свободных и ищущих свою вторую половинку найти было не сложно. Среди многообразия цветных нарядов они явно выделялись. Традиционно девушки надевали белые платья различных фасонов, а мужчины – белые рубашки. Остальные же гости предпочитали другие расцветки.

Я же чувствовала себя не в своей тарелке. Все пялились и шептались. Шептались и пялились. Ну надо же, какое событие и повод для обсуждений! Отпрыски одного из вожаков города явились на ярмарку впервые. Прямо событие века! Поэтому уже через пять минут пребывания в этом помещении, я зло содрала перчатки с рук (им досталось больше всего взглядов, ведь я не замужем, а явилась на ярмарку защищенной от чужих запахов), и зыркала по сторонам, ни как трепетная дева, желающая найти свою любовь, а как голодная бешеная волчица, жаждущая крови.

– Ты бы хоть улыбнулась, а то всех женихов своим взглядом исподлобья распугаешь, – глумливо заржал Кир.

– Дейсивительно, Ариша, что у тебя с лицом? Так нельзя! – поддержала мама братца.

Я попыталась улыбнуться. Честно растянула губы и постаралась расслабиться. Мама поперхнулась глотком шампанского. Кир как-то резко перестал смеяться и серьезно проговорил:

– Тебя парализовало на пол лица, что ли? Верни все обратно. У тебя лицо перекосило, сейчас пол зала в ужасе вынесут с остановкой сердца.

– Да пошел ты! – рыкнула на брата, прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула. – Мы тут, как обезьяны на выставке, сейчас на радость родителям покривляемся и домой. Можем даже фоточку на память сделать.

– Не паясничай, Арина, – строго отдернул меня папа, – лучше присмотрись к молодым волкам, некоторые из них вполне неплохие парни.

– Ага, нашей Ришке нужен мужик, а не неплохой парень, – хмыкнул Кир. – С ее чудовищным характером парень не справится, а с ее сильной волчицей справится только матерый волк.

– Прекрасное место для поиска кандидата, – торжественно объявила мама и буквально вытолкнула нас в круг, где слонялись все в белом.

Я тут же ухватилась за локоть Кира, как за последнюю надежду на спасение.

– У тебя был план, – напомнил он тут же, когда мы оба заметили первую пиранью, положившую глаз на Кира.

Братец с такой надеждой на меня смотрел, что я отбросила желание повредничать и сразу выложила суть:

– Короче, – зашептала, оглядываясь вокруг. – Наших тут хренова туча. И ты, и я, прекрасно знаем, что подавляющее большинство из них нам не подходят, а часть даже и думать не думает претендовать. Улавливаешь?

– Нам нужно провести время с тремя, как минимум, хм, – протянул Кир. Он цепко оглядывал зал и постепенно на его лице заиграла улыбка. – Проводим время со своими же и без потерь сваливаем от этого сборища.

– Рано радуешься, братец, – вернула его с небес на землю. – Мама нам так просто не даст уйти. Да и эти тоже, – я так зыркнула на одну красотку, которая плыла в нашу сторону, покачивая обтянутыми в белую юбку бедрами, что она мгновенно сделала вид, что идет не к нам, – не дадут покоя. Так что, надо не просто провести время с нашими же, но и выбрать кого-то одного, кто более или менее сойдет за выбранную пару, но и претендовать потом ни на что не будет. Короче, нам нужен щит.

– Я понял, – кивнул Кир.

– Ненавижу это место, – над ухом раздался тихий недовольный голос, который я узнала мгновенно.

– О, на ловца и зверь бежит, – расплылся Кир в улыбке и взглянул на меня, – по-моему, идеальная кандидатура для тебя.

***

Обернулась и скептически оглядела эту кандидатуру. Уж в чем, а в стати Виллу природа, конечно, не отказала, но она ему и других, менее привлекательных качеств тоже щедро отсыпала. Но внешне он хорош, тут уж не отнять. Темно-синий костюм с черной оторочкой на рукавах и лацканах пиджака, белый платок в нагрудном кармане, рубашка, которая слепила своей белизной, начищенные до блеска туфли, брюки с выглаженными стрелками. Чуть взъерошенные темные волосы и искрящиеся злостью глаза.

– Понравился? – ядовито и в то же время не без бахвальства спросил он.

– Невесты будут в восторге, удачной охоты, – широко улыбнулась ему. Улыбка тут же угасла, стоило отвернуться от моего «лучшего» друга. – И нет. Ни за что. А вот, кстати, и Алла. Красотка, – прицокнула я. И не лукавила ни капли. Черные волосы крупными кольцами падали на белую кожу открытых плеч девушки. Ее большие, будто по-детски наивные, глаза цвета предгрозового неба, смотрели на Кира с такой жаждой и предвкушением, что даже мне становилось страшно. Она была, словно ожившая картинка, идеальна, но уж слишком навязчива. По крайней мере в вопросах, которые касались именно Кира. Влюбленная уже много лет, она безуспешно пыталась добиться его внимания. Но Кира это только раздражало. И как я не пыталась ей объяснить, что нужно всего лишь сбавить обороты и снизить давление, как Кир и сам окажется у ее ног, она не могла держать себя в руках. Создавалось впечатление, что при виде моего братца у вполне адекватной девушки отказывали тормоза и сносило крышу.

– О, нет, – простонал Кир и с мольбой посмотрел на меня.

– Я ничем не могу тебе помочь, – развела руками, – план есть, три девушки должны быть, а дальше все в твоих руках. Я тоже пошла выполнять необходимый минимум, – махнула парням рукой и протиснулась в толпу, стараясь окатывать зверским взглядом всякого, кто косился в мою сторону и не входил в мой план. Надо найти нашего Риттера, он мне в услуге не откажет. Этот авантюрист и заводила нашей компании не бросит меня в беде. А уж сколько танцев на студенческих гулянках мы с ним отплясали, не пересчитать. Хорошо. Еще можно с Шерром, этот зубрила и ум нашей компании тоже не откажет. Ну и, наконец, получить удовольствие перед последним этапом моей задумки – дело вполне логичное. Поэтому, несмотря на то, что Лесс даже и не ждет, что сегодня мы окажемся рядом больше, чем на пару секунд, один танец мы с ним станцуем.

Лесс – мой парень. Ничего серьезного. Нам просто удобно и хорошо вместе. Он не очень силен, из обычной ничем не примечательной семьи, из пригорода, но очень умный, начитанный и интересный. Он внимательный и заботливый. И как ни странно, но именно с ним я чувствую себя девушкой. Только вот одна проблема – наши волки вообще не принимают друг друга. Никак. Даже после многих месяцев наших отношений. Так и живем – человеческие половины друг в друге души не чают, а волчьи это соседство терпят и то только потому, что никаких поползновений и посягательств на свободу друг друга нет.

О, как же я ошибалась, когда думала, что большая часть парней из академии в мою сторону даже смотреть не будут, зная мой характер, положение и силу. Какая же я была дура. Риттера я нашла быстро. Его вихрастая макушка была видна издалека. Вопреки обыкновению он тоже был наряжен в темно-коричневый костюм с белой рубашкой, а не в любимые потертые джинсы и свитер. И он вообще не отказал мне. Волчица только рыкнула, давая понять, что сей экземпляр нам не подходит, но мы мирно потрещали под громкую музыку, которая заполнила весь зал, пожелали друг другу удачи и разошлись. И вот тут и началось. Меня окликивали знакомые и не знакомые, все хотели подержаться за руку, приглашали на танец, один лопоухий идиот умудрился не только схватить меня за руку, пока я щелкала ртом и хлопала глазами, пытаясь отделаться от очередного женишка потенциального, но еще и облобызал мою руку. Ну фу! Границы-то переходить не надо. Меня и так воротило от множества запахов на моих руках, а тут еще и этот со своими слюнями. Пришлось погладить его по щечке, мило улыбнуться и пустить красивый морозный узор по его лицу. Не очень приятное ощущение, но зато он сразу понял, что я не в духе.

С Шерром я танцевала уже злая, как фуррия. И даже Лесс не смог поднять мне настроение. Мы с ним тут даже обняться крепче положенного не могли. Не подходим друг другу. Поэтому, я молча смотрела в его голубые глаза и мягко улыбалась. Потому что стоило открыть рот, оттуда раздавалось злое шипение и нецензурная брань. А я маме обещала, что ни-ни на ярмарке.

Мне срочно нужен был постоянный «жених», чтоб его по темечку острым и тяжелым. Да такой, чтобы ни у кого даже мысли не возникло сомневаться в нашей совместимости и главное – в его силе.

Так, Кир уже, похоже, смирился с судьбой, его крепко под руку держала Алла и сияла ярче тех звезд, которые горели сейчас на небе. Но и на соперниц зыркала так, чтобы они и не пытались увести у нее ее жениха. Алла только внешне – сущий безобидный цветочек, но она и без магии может волосенки какой-нибудь пигалице проредить, если та на Кира начнет претендовать.

Я огляделась вокруг, ощутила, как волна ужаса прокатывается по спине мурашками, когда заметила очередного парня с выпускного курса, который призывно улыбался мне во все зубы. Если приглядеться, кажется, можно было бы и гланды разглядеть. Ужас, бр-р.

– Так, – меня кто-то очень грубо и бесцеремонно схватил за локоть и потащил сквозь толпу, – мне, честно говоря, плевать, что ты там будешь думать. Но весь остаток вечера ты будешь стоять рядом и с любовью смотреть на меня, – очень уверенно и утвердительно говорил Вилл и тащил меня в сторону Кира с Аллой. – Начнешь сопротивляться, буду держать силой.

Я чуть было не взбрыкнула! Но оглянулась на того без пяти минут выпускника и передумала. Его жуткая улыбка была очень вразумляющей. Вывернула руку из захвата, чем заслужила бешеный взгляд Вилла, чуть было не показала ему средний палец (мама бы меня потом четвертовала), но вместо этого улыбнулась мило и аккуратно положила свою руку на сгиб его локтя. Мне в ответ тоже улыбнулись. Одобрительно и даже облегченно. Похоже, эта ярмарка для тех, кто в брак вступать не спешит, но может сыграть отличную партию – хуже всяких пыток и испытаний.

«Наконец, тишина и спокойствие, дождусь окончания и домой», – подумала я. И зря. Не тут-то было!

Глава 5

– Расслабься, куколка, – рука Вилла оказалась у меня на талии, и пришел мой черед одаривать его предостерегающими злыми взглядами, – хлопни шампанского, – его лапища соскользнула на мои нижние девяносто и тихонько… именно хлопнула меня по мягкому месту. В моих же руках мгновенно оказался бокал с икрящимся в нем холодным шампанским.

Очень опрометчиво, между прочим, давать водному магу бокал с жидкостью, когда маг не в себе. А я уже была не в силах держать себя в руках. Р-р-р! Рык вырвался из груди сам собой. Я даже почувствовала, как ногти трансформируются в когти, а губы приподнимается, обнажая удлинившиеся клыки. Пузырьки, словно спущенные с пружины, вылетали из бокала слишком высоко для обычного шампанского.

– Мелкая, хорош, мама блюдит!

Я медленно перевела взгляд на Вилла. Он качнул голову в сторону. Посмотрела. Мама смотрела на меня в упор и, похоже, даже не моргала. Даже пытаться улыбаться не стала. Обернулась, схватила Аллу за руку, глядела на Вилла и едва сдерживала накопившуюся за вечер ярость:

– Я тебе кадык выгрызу сразу после ярмарки.

– Не злись, куколка, мы тут вроде как пара, так что, я в своем праве, – оскалился в улыбке он.

– Вилл, захлопнись, – одернул его Кир и встал, загораживая меня от плешивого волка. Или же его от меня загородил, чтобы я не вцепилась ему в глотку прямо здесь и сейчас. – Ты доведешь ее до ручки, она же без тормозов становится. Она уже пятнами пошла. Это вообще край. Ришка, – обернулся Кир и легко улыбнулся, хоть и смотрел насторожено. – Держи себя в руках. Он к тебе больше лезть не будет. Побудете друг для друга просто щитом пару часов. Лучше даже не разговаривайте.

Я выдохнула и прикрыла глаза. Перед глазами все еще пульсировала красная пелена ярости. До чего же эти ярмарки выматывают. И как много вокруг кретинов, оказывается.

Кир отошел, когда понял, что убийства сегодня не будет. Он встал возле Аллы, я оказалась между ней и Виллом. Мы образовали маленький круг. Вилл с Киром о чем-то заговорили, а я сделала глоток прохладного шампанского. Прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением взрывающихся пузырьков на языке, почувствовала приятный цветочный вкус напитка и решила тоже немного расслабиться за болтовней ни о чем.

– Ты как и всегда блистательна, – искренне улыбнулась Алле, – но сегодня еще и сияешь.

– Спасибо, Риш, – она слегка смущенно потупила взгляд, закусила губу и улыбнулась. – Было бы чудесно, если бы я каждый день так сияла.

– Все в твоих руках, подруга, – подмигнула ей и вновь сделала глоток, – только фишка в том, дорогая, что в этой фразе смысл противоположный, чем кажется. Отпусти ты его, тысячу раз говорила, не дави. И шанс оказаться рядом с ним возрастет десятикратно. Он волк. Сильный хищник. Еще и воспитан нашим отцом. Он привык, что он охотник. А тут получается, что ему от добычи отбиваться всеми правдами и неправдами приходится.

– Да знаю я, – она махнула рукой, перехватила бокал вина с подноса у проходящего мимо официанта и тут же выпила все содержимое бокала. – Только, – наклонилась к моему уху и зашептала: – ничего поделать не могу. Он, когда рядом, волчица бунтует, а меня несет.

Я лишь головой покачала, пытаясь вникнуть в разговор парней. Они обсуждали предстоящий турнир в академии. А меня эта тема тоже очень интересовала. Я каждый год участвовала.

Но тут же меня отвлек чей-то крик. Один, второй… Вокруг заполыхала магия, народ стал рассыпаться по сторонам, но я это отмечала лишь краем сознания. Потому что прямо в наш круг летело нечто непонятное, мне совершенно незнакомое. Будто какой-то умелец окрасил клочок тумана в болотисто-зеленый цвет и запустил в нас. Дальше работали рефлексы. У всех четверых. За доли секунды сплести сеть, развернуть, наполнить силой и стихией, окружить всех четверых. Сферический щит. Самый сложный, энергоемкий, но защищает почти от всего. А когда этих щитов, один на другой, накладывается четыре – мой, Кира, Вилла и Аллы, – то это почти непробиваемая стена.

Я почувствовала легкую дрожь, когда неизвестное заклятие врезалось в щит. Но оно, к удивлению, не растворилось в щитах, не исчезло, а словно размазалось по щитам, окружив нас. Словно в воду кто-то добавил краску. Щиты помутнели, приобрели светло-зеленый оттенок, а нам в нос ударил отвратительный запах чьей-то магии – запах тины.

Признаться, я даже успела испугаться, когда поняла, что оно не торопится уничтожаться. Но вскоре чужая магия растворилась в щитах. Мы отпустили свои стихии. С тихим плеском свернулся мой щит. Лишь пара капель упала на мои ладони. Остаточная магия.

– Стой на месте и не двигайся, – Вилл схватил меня за руку и внимательно оглядывал зал.

Вокруг царил хаос. Многие попадали, в попытке уйти с траектории полета заклинания. В воздухе стоял этот омерзительный запах магии. Я впервые встречала настолько отталкивающий запах. Люди суетились, старались отойти от нас подальше, в зал стекались ищейки в форме, а я смотрела на замерших родителей и понимала, что самое плохое еще впереди. Они наверняка свяжут покушение на меня и это происшествие. Как бы действительно из академии не поперли. И дома не заперли. Или замуж не выдали. Ужас.

– Какие мысли? – Алла мгновенно взяла себя в руки и уже не сияла, как самая яркая звезда на небосводе, она горела тихой злостью и, похоже, впервые в жизни, стоя рядом с Киром не думала о нем.

– В свете всех событий, – проговорил Кир, – друзья мои, могу с уверенностью заявить, что мы в полной жопе.

– Абсолютно согласен, – кивнул Вилл.

Я была с ними солидарна, к сожалению. А вот Алла еще ничего не понимала. О покушении на меня мы не распространялись. Не успели просто предупредить друзей, чтобы они были осторожны.

***

И снова допрос. Что, кто, в какой момент увидели, как отреагировали, что почувствовали во время соприкосновения чужеродной магии с щитом, может ли это покушение быть связано с прошлым, а запах опишите…

Духи! Да что его описывать? Вонища стоит по всему зданию! А драгоценные нюхачи уже который час не позволяют открыть окна и проветрить помещения. У них работа. Вынюхивают.

Как только все это случилось, отец, несколько гостей и сотрудники правопорядка заблокировали все входы и выходы из зала. Никого не впускали и не выпускали. Мариновали нас в этом «чудесном» запахе. Выпускать стали только после появления нюхачей. И то недалеко. Через единственный выход пропускали всех присутствующих, но прежде требовали проявить свою магию, чтобы уловить нужный запах. Каждая магия имеет свой аромат. Моя – пахнет водяными лилиями. Я была почти уверена, что тот, кто устроил это представление не настолько глуп, чтобы так подставляться. Наверняка в суматохе уже слинял…

После того, как я прошла нюхачей (нашу четверку пропустили одну из первых, как особенно пострадавших), нас развели по разным кабинетам. Благо в административном здании их было достаточно.

Домой мы вернулись под утро. И уже там папа поделился, что никого с похожим запахом магии найти не удалось. Впрочем, и по моему делу никаких продвижений пока не было. Определить, кто и когда, добавил в бутылки яд, вызывающий острую аллергическую реакцию и практически мгнвоенное удушье, пока не удалось. Был еще вариант, что бутылки подменили, но и это маловероятно… Подменить одну – возможно, но подменить целую упаковку – вряд ли. Но и этот вариант отрабатывали. А тут еще и новое покушение. Да и мотив пока был неизвестен. Сегодня пострадать мог кто угодно, а удар пришелся по нам. Даже если преступник – гений, то либо он сумасшедший, либо у него зуб на нас всех четверых (что снова навевает на мысли о том ритуале), и тогда отпадает мысль о мести моему отцу. Хотя, если посчитать Аллу случайной жертвой,то два друга разом лишились бы наследников. А мой отец еще и наследницы. Как все сложно и запутано.

Пока папа и Кир очень бурно обсуждали все варианты и вообще все произошедшее, я задремала прямо в кресле. И разбудило меня легкое прикосновение к плечу.

– Милая, ты совсем вымоталась, – мама покачала головой и помогла мне подняться, – пойдем спать, мужчины Грогасы – ненормальные, они пока все не обсудят, не успокоятся, а нам и отдыхать нужно. Кстати, а что, у вас с Виллом, наконец, стали налаживаться отношения? Я рада.

– Не обольщайся, ма. На ярмарке – это был всего лишь уговор. Я выполнила твои условия, мне никто не подошел, Слава Духам и Пресветлой Матери Природе, и мы с Виллом договорились прикинуться парой, чтобы к нам никто не лез.

– Арина, и все же ты к нему не справедлива. Вилл отличный молодой человек. У таких родителей просто не мог вырасти другой ребенок. Он силен, ответственен, будущий глава соседней стаи, друг твоего брата. Присмотрись.

– Ой, мам, фу, что за сватовство? И за кого? За кошмар всей моей жизни? Нет уж. Давай эту тему закроем раз и навсегда. Я замуж не собираюсь. А как соберусь, сообщу тебе первой.

– Мне не нравится твой роман с тем парнем, – голос родительницы напряженно зазвенел. Мы стояли уже возле двери в мою комнату. Мама смотрела на меня исподлобья, а мне хотелось волосы на голове рвать. Иногда гиперопека мамы вставала просто поперек горла.

– С Лессом ничего серьезного. Он очень интересный парень, который прекрасно понимает, что у нас ничего не выйдет, потому что волки друг друга не принимают. Он умный и мне с ним нравится. Эту тему я обсуждать тоже не намерена.

– Я пока, – она выделила последнее слово интонацией, давая понять, что к этому разговору мы все равно когда-нибудь вернемся, – оставлю эту тему, но он смотрит на тебя влюбленными глазами. Это не нравится мне.

– Тебе показалось, – отмахнулась я. Никогда не замечала за ним ничего подобного. – Я спать, ма, – и в подтверждение широко зевнула, не в силах сдержаться. Чуть челюсть не вывихнула себе. Завтра начнется очередная учебная неделя. И мы с Лессом снова сможем провести время вдвоем. Заодно и присмотрюсь, вдруг мама права…

Глава 6

Кир привычно свернул на большую парковку и заглушил мотор.

– Что делать будем, мелкая? – он оперся рукой на руль, отчего кожаная куртка натянулась, и повернулся ко мне.

Всю дорогу мы обсуждали происходящее в последнее время и ничего не могли придумать. Слишком много "но" возникало в процессе обсуждения.

– Надо с нашими собраться, – поморщилась и откинула волосы на спину, – родители узнают, что мы вообще думаем на эту тему, они с нас шкуру без обезболивания сдерут.

– Но они же не узнают, – залихвацки улыбнулся и подмигнул мне братец. – Только, Ришка, не трезвонь. Даже своему хлюпику ни слова. Не надо втягивать посторонних. Да и распространяться не стоит.

– Лесс не хлюпик, – сквозь зубы процедила я и показала Киру кулак. Он с усмешкой посмотрел на крохотную угрозу с наманикюренными ноготками, приподнял брови, видимо, сомневаясь в моей адекватности, но тут же отступил.

– Ладно, это не мое дело, но я серьезно. Ни слова. Включай дурочку и делай вид, что ничего не знаешь.

Я кротко улыбнулась, пару раз хлопнула накрашенными ресницами, стянула губы в трубочку и бросила на брата застенчивый взгляд, буквально пропевая:

– Я могила-а-а.

– Какая же ты дурная, Ришка, иногда, – хохотнул Кир, – ладно, вали на пары. После пар дуй на полигон, соберу всех наших, будем думать, как не сдохнуть и что делать.

– Слушаюсь и повинуюсь, – приложила кулак к груди и кивнула.

Кир только улыбался и головой качал. Люблю братца. Он хоть и зануда иногда, но я-то знаю, что он классный и дурачится не хуже моего.

По асфальтированной дорожке к витым кованным воротам, которые сейчас были приветливо распахнуты, стекались студенты. Я с кем-то здоровалась, улыбалась, перекидывалась дежурными фразами, но мысли мои были далеки от реальности.

Аллею, ведущую в академию, я могла бы преодолеть и закрытыми глазами, несмотря на множество расползаюшихся в разные стороны дорожек.

Территория академии была огромна. Лавочки, беседки, даже несколько фонтанов, скрывались под густой кроной деревьев. Смешанный лес из елочек и берез укрыл в себе и множество отдельных корпусов академии, соединенных длинными стеклянными коридорами, и два открытых полигона для занятий магией, и места отдыха для студентов, и даже небольшое общежитие. Хотя это была скорее гостиница для припозднившихся студентов и тех, кто жил слишком далеко от академии. Приезжих и вовсе было не больше десятка.

Академия была построена совсем недавно. Лет десять назад. После того, как город объединился и в четырех районах не осталось враждующих стай. Академия стала символом единства. Большое белокаменное здание на границе Священного леса. Широкая лестница вела к высоким дверям, которые закрывались лишь на ночь и в зимнее время. Здесь всегда стоял шум. Я предпочитала избегать вечного столпотворения в центральном корпусе в пересменок и ходила по улице в нужные мне корпуса. Сегодня первая пара была в третьем корпусе. Он был совсем рядом с "центром". Летящей походкой вбежала по ступеням и тут де вошла в корпус. Тут тоже слонялись студенты. Но было гораздо тише. Никто не орал, чтобы ему заняли очередь в гардеробе или столовке, первокурсники не пугали всех своей растерянностью и ужасом в глазах от непонимания, куда им следует идти. Зато здесь был Лесс. Меня ждал.

Я с разбегу запрыгнула к нему на руки и привычно широко улыбнулась, когда он меня закружил. Нашла его губы своими губами и прикрыла глаза от наслаждения. Лесс всегда будто чувствовал меня, знал, что мне нужно от него в данный момент, когда я хочу, чтобы он проявил характер, был жестче, а когда – мне нужна мягкость и ласка. И сейчас его губы были нежными, поцелуй сладкий-сладкий, до дрожи в коленях. А руки – сильные, крепко держали меня, словно пытались укрыть от всего мира. Зарылась пальцами в его русые мягкие волосы и скользнула языком в его рот, распаляя себя, его и на несколько мгновений отпустила беспокойство, которое преследовало меня по пятам уже несколько дней. Лесс был сильным парнем, чтобы кто ни говорил, но его волк был слаб. По крайней мере для моей волчицы. И это иногда навевало тоску. Мне нравился Лесс, и я с удовольствием проводила с ним время, целовала, обнимала, и секс с ним был потрясающим, но волки… Они не подходили друг другу. И нам оставалось только наслаждаться тем, что есть.

Никому до нас не было дела. Волки всегда были темпераментными, и чем сильнее волчья сущность, тем сложнее держать некоторые инстинкты под контролем.

Чуть пьяная от эмоций оторвалась от его губ и счастливо улыбнулась.

– Как я испугался за тебя на ярмарке.

Всю эйфорию как рукой сняло. Ну вот надо было сразу о плохом? Я поморщилась и заболтала ногами, чтобы он опустил меня на пол.

– Это какое-то недоразумение, – отмахнулась и посмотрела через плечо Лесса. Врать было неприятно.

– Думаешь? Это было что-то странное, – он взлохматил волосы и протянул мне руки, – что-нибудь известно уже?

Врать Лессу неприятно просто потому что он такого не заслуживал, а еще и обмануть его в вопросах магии было гораздо сложнее, чем любого другого третьекурсника. Лесс был умен, невероятно дотошен и иногда даже чересчур занудлив. Начитанный, с отличной памятью – у него наверняка уже есть несколько версий. И я взглянула на него не скрывая интереса. Взяла его за руку и потащила к подоконнику, которые прекрасно заменяли студентам лавочки. Я обещала Киру не рассказывать никому реального положения дел, но спросить мнения ведь могла? Могла!

Лесс уселся на подоконник, подогнул ногу, оперевшись ею об батарею, притянул меня к себе, обнял и серьезно заглянул в глаза снизу вверх.

– Мне ничего не говорят, – досадливо поморщилась и провела подушечкой пальца по его чуть припухшим от поцелуя губам. Спустилась к подбородку, обвела скулы и скользнула руками на шею, обнимая своего парня в ответ. – Отец знает нас с Киром. И категорически запретил лезть в это дело, – и снова поморщилась. В общем-то почти и не врала. А отцовский запрет и вовсе правда. – А ты что думаешь? – бросила быстрый взгляд на нахмурившегося Лесса. Его темные брови сошлись на переносице, тонкие губы сжались в тонкую линию, а серо-зеленые глаза потемнели.

– Думаю, что твой отец прав, – выдохнул Лесс. И приложил палец к моим губам не позволяя мне справедливо возмутиться. – Ариша, не стоит лезть в это дело. То, что было на ярмарке, – он тряхнул головой, – я даже предположить не могу, что это.

А вот это плохо. Если Лесс не знает, значит, это что-то особенное. Что-то, что изучают а магистратуре. Или же что-то, что не ищучают вообще, ибо запрещенно.

– Но это было что-то очень мощное. Видела, как оно по щитам прошлось? – он смотрел на меня со смесью ужаса, восторга и благоговения. Конечно, такому зубриле, как Лесс, такие загадки всегда нравились. А я скривилась. Не просто видела,а чувствовала. И Лесс озвучил самые страшные мои мысли: – Думаю, если бы ваши щиты не наслоились один на другой, то последствия были бы страшными, – и он притянул меня к себе и крепко обнял. Прижалась щекой к его вихрастой макушке и глубоко вдохнула. От Лесса всегда пахло дождливой осенью и первым снегом. Холодом. Но очень притягательным. Волчица моя привычно недовольно заворочилась, но более свое неудовольствие никак не проявила.

– А ты и Вилл? – он отстранился, старался придать лицу наиболее равнодушное выражение и даже не смотрел на меня. – Ну, вы, э-э-э… Вроде ненавидели друг друга. А там, вроде как…

– Лесс, – запрокинула голову и расхохоталась. Его ревность была такой забавной и приятной, конечно. – А там, вроде как, мы спасали друг друга. От всех. Нас же чуть на ленточки не порвали.

– И вы не вместе? – он с надеждой смотрел на меня.

– Нет, – покачала головой, – мы терпеть не можем друг друга. Идем, пары скоро начнутся. Ты же знаешь, я не люблю опаздывать.

Чмокнула его в губы и потянула с подоконника.

– Может, вечером ко мне? – он поднес мою руку к губам и медленно поцеловал пальчики, не отрывая взгляда от моих глаз. Меня мгновенно бросило в жар, а низ живота свело от сладкого предвкушения.

– Не могу, Лесс, – буквально простонала я. – Меня Кир заберет. Родители очень напуганы. Переживают.

О том, что у нас сходка на полигоне пришлось умолчать. Но Лесс не стал больше ни о чем спрашивать. Таковы наши отношения. Он спокойно принял мой отказ, лишь тень разочарования промелькнула на его лице. Возможно, мама была права, когда говорила о его чувствах ко мне? Это может стать проблемой.

Хохот Шерра я услышала издалека. Это ж надо так ржать! Шерр – не только ум нашей компании, но и любитель повеселиться. Подколы, каверзы, розыгрыши, разного рода пакости – его стихия. Уж не знаю, как в этом высоком, немного худощавом брюнете сочетались эти грани, но факт оставался фактом. Причем, волком Шерр был внушительным, угольно-черным, и абсолютно серьезным.

Рядом с Шерром стояла наша тихоня, потрясающая артефактница – Анита. Она была слегка не от мира сего. С моего потока, но с другой группы. Чуть раскосые глаза раскошного медового оттенка, обычно смотрели куда-то сквозь весь этот мир. Она частенько выпадала из реальности, теребила кончик своей толстой каштановой косищи и с удивительной легкостью, с моей подачи влилась в нашу разношерстную компанию. Шерр даже ухаживать за ней пытался, но что-то не срослось. Алла окликнула меня и догнала у деревянного ограждения, которое отделяло спортивный полигон от остальной территории. Мы были последними. Первой нас заметила Карра. Она широко улыбнулась и замахала нам руками. Наша тусовщица и главный устроитель вечеринок. Как и всегда, яркая, с алыми губами, длинными накрашенными ресницами, на высоченных шпильках и ультракоротком платье. Ее глаза сверкали от предвкушения, а руки в нетерпении без конца взбивали и без того объемную блондинистую гриву. Риттер, Кир и Вилл тоже были здесь.

Полигон был почти пуст. Лишь в дальнем углу занимались пара волков, которые даже не обратили на нас внимания. Мы расположились на лавочках, и Кир коротко изложил причину столь необычной встречи.

Новости друзьям, естественно, не понравились. Девчонки, которые, как и я, получили предупредительные записки и вовсе оказались напуганы. А Риттер хмурился, потирал подбородок. Он всегда так делал, когда усиленно над чем-то размышлял. И всегда это генератор идей что-нибудь придумывал этакое.

– Думаю, никто не хочет оставаться в стороне и ждать, – подвел итог Вилл. – Никто, конечно, же, кроме девчонок, – он обвел нас строгим взглядом.

Ну ага, сейчас, я прям так испугалась! Тоже мне, нашелся, волк-мужчина-хищник-и-защитник. Я в стороне оставаться не планировала. Как и Алла. В этом плане мы были с ней похожи. А вот Карра и Анита заметно присмирели. И весь авантюризм из них выветрился. Помирать-то никому не хотелось.

После недолгих и негромких обсуждений было решено, что по-одиночке мы отныне ходить не будем, особенно девочки (естественно, как же нам без мужского плеча-то, без защиты, обойтись). И все же попробуем хотя бы вычислить, кто вместо нас влез в закрытую часть библиотеки. Мы были уверены, что после поднятой родителями шумихи, наш преступник заляжет на дно, а мы в это время успеем натыкать ловушек и следилок…

– Есть у меня среди знакомых умелец, он мне пару сфер записывающих подогнал, – задумчиво произнес Риттер, – он с ними там что-то подшаманил, секретов не выдает, но в общем, эта сфера только на отпечатки пальцев срабатывает. То есть, я ее поставлю, я ее и снять смогу, и запись просмотреть, и больше никто без меня этого не сделает.

– Воткнем, – кивнули парни.

– Карра, – повернулся к нашей платиновой блондинке Кир, – ты уже у нас мастерски не только коктейли смешиваешь, но и на составляющие любую жидкость разберешь?

– Как нефиг делать, – фыркнула подруга.

– Я тут бутылочку воды из Ришкиной отравленой партии свистнул, – хмыкнул братец, – глянешь, что за хрень в нее залили, что наша Ришка чуть коньки не отбросила?

– Почему бутыль еще не у меня? – Карра даже подпрыгнула от нетерпения. – Гони быстрее.

– Завтра будет.

– Ну, и помним, – вставила я, – если кто-нибудь узнает, о чем мы тут говорили, и что задумали, то нам еще и кердык будет.

– Ловушек я наклепаю, – вклинилась в разговор Анита. – Каких-нибудь таких, чтобы воздействовали незаметно для остальных и для нашей добычи, но нам сигнализировали явно.

– По поводу запаха магии информацию искать будем всем миром, – сказал Шерр, – кажется, я где-то что-то читал, про изменение запаха во время воздействия магией, но там что-то старое, пару строк… Короче, найду, дам знать. Ладно, мне еще курсач писать, отцу с машиной помогать, пойдем, Анит, – он протянул руку девушке, – подкину тебя домой.

Расходились мы уже парами. Я с братцем, естественно, Вилл с Аллой, Шерр с Анитой, Риттер с Каррой. Мыслей было много. Помимо того, что происходила эта гадость, академия активно готовилась к ежегодному турниру. И мы с Киром уже оставили заявки на участие. А значит, и нам тоже нужно было готовиться. Как все невовремя! Теперь еще и родительское око будет следить за нами усиленно. Даже с Лессом теперь придется встречаться только в академии. Либо, вот, братца просить, чтобы возил меня на свидания и встречал. Но тогда у Лесса возникнет масса вопросов. Да и Кир не будет в восторге. В общем, попали мы все в большую такую, абсолютно неприглядную жопу!

Глава 7

– Па-ап, – наматывая пасту на вилку, протянула я, – а что там говорят насчет всех этих покушений, нападений и записок?

Папа бросил на меня хмурый взгляд. Мама заметно напряглась и пристально смотрела на главу нашего семейства. Кир откинулся на спинку стула и смачно хрустел огурцом, тоже ожидая ответа от отца.

Не, ну а что? Во-первых, если бы я не спросила, это было бы гораздо подозрительнее, нежели мой открытый интерес. Уж родители-то хорошо знали своих детей, и понимали, что мы в любом случае будем проявлять интерес. А во-вторых, ну а вдруг случится чудо, и папа поделится хотя бы крупицами информации. Пусть крохи, но и то для дела пригодится.

– Я, по-моему, довольно четко выразился, когда сказал, чтобы вы не совали свои носы в это дело, – отец отложил приборы, положил свои широки ладони по обе стороны от тарелки и обвел нас с братом пристальным, пронизывающим взглядом. А мы что? Мы ничего. Любопытствуем. Вон и у Кира моська честная-честная. Надеюсь, и у меня такая же. Пожала плечами:

– Просто хотелось бы знать, что стало известно. И чего опасаться.

– Всего опасаться. В нашей жизни опасность может подстерегать на каждом шагу, даже там, где не ожидаешь, – он бросил взгляд на маму. Мама поджала губы, уголки опустились, а она отвернулась.

Да-да, мы в курсе истории из их молодости, когда у них тут сосед был неприятный. Глава стаи, которую сейчас отец Вилла возглавляет. Маму тогда тоже пару раз чуть не убили… Но нельзя же всю жизнь жить с оглядкой. Здравствуй паранойя и прощай спокойная жизнь. Нет, я так не хочу.

– Крис, – мама шумно выдохнула, – думаю, будет правильнее сказать детям в общих чертах что к чему. Лучше от тебя узнают, чем сами полезут.

Она твердо встретила взгляд отца.

– Вот поэтому они и выросли слишком избалованными и вечно ищущими проблем на свои головы, – проворчал папа, – потому что ты слишком много им позволяешь.

– А ты слишком многому их научил раньше времени, – парировала она, – не знай они того, что им по годам не положено, не умей они всего того, чему ты учишь их с самого детства на тренировочной площадке, большая часть их пакостей им не удавалась бы.

В общем-то, они оба правы. Мы с Киром переглянулись и улыбнулись. Обычная родительская пикировка. Мы все это слышали уже тысячу раз.

– Я должен подготовить себе замену, – отец откинулся на спинку и сложил руки на груди. – А Арина всегда сама стремилась за братом. И я считаю, что такая сильная и умная помощница, родная по крови, это просто замечательно.

– И все-таки, – влезла я в их диалог, – что известно?

– Яд в твоей воде, – он кивнул на стоящую и нетронутую бутылку с водой. Моя любовь к ней сошла на нет, как первый снег. И сегодня я пила апельсиновый сок, который готовила наш повар из свежих апельсинов. Сама. – Состав странный, смешали белую смерть с чем-то еще. Пока выясняют. В службу доставки партия попала уже отравленной. На каком этапе произошла подмена, ищут. Происхождение той дряни, заряд которой угадил в ваши щиты, пока тоже не определили. Как и источник. Фоновики говорят, что магический фон почти не поколебался, несмотря на то, что выброс был значительный. Нюхачи следов не нашли. По спискам на момент допроса отсутствовали несколько волков, их допрашивают, пока безрезультатно. Но и не забываем, что на ярмарку мог попасть кто угодно. Списки – лишь формальность. Оказаться в числе гостей, женихов и невест можно и без предварительной заявки. Всё.

– Понятно, – задумчиво протянул Кир.

– А… – хотела задать еще несколько вопросов, но мама, как и всегда взяла все в свои руки.

– Как поживает Алла?

Кир не сдержался и закатил глаза. Примерно с тем же рвением, с каким мама доказывала мне из раза в раз, что Вилл хороший пёсик, в смысле мальчик, она сватала Аллу Киру.

– По-моему прекрасно, – фыркнул братец.

– На ярмарке от вас невозможно было отвести взгляда. Вы просто потрясающая пара. Ты весь такой сильный, внушительный, серьезный, как и твой отец, и она такая прелестная, легкая, хрупкая, как фарфоровая статуэтка, – мама мечтательно улыбнулась. – И вообще, Алла очень приятная и воспитанная девушка. Мечта.

– Ма, прекращай, а! – братец скривился, придвинулся к столу и уткнулся в свою тарелку, сунув в рот очередной кусочек огурца.

– Вот ты упрямый баран! – раздраженно проговорила мама, – ты потеряеш прекрасную девочку и потом будешь кусать локти, балбес. Уведут ведь. Такую прелесть вообще нельзя из поля зрения выпускать.

– Мам, ну они же взрослые, сами разберутся, – пришла на помощь брату, и как оказалось – зря.

– А ты, – она грозно посмотрела на меня. – Тоже хороша. Долго будешь водить за нос парней? Снюхалась с волчонком, который тебя боится, а тому, который прекрасно тебе подходит, уже всю душу вытравила.

– Милая, а ты когда последний раз волчицу на волю выпускала? – спокойно поинтересовался отец и с улыбкой взглянул на вдруг разгневавшуюся маму.