Разрушительная ложь

Ana Huang

Twisted Lies

© Сорокина Д., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

– Стелла!

Мое сердце забилось быстрее. Ничто так не побуждало к борьбе или бегству, как голос Мередит.

– Да? – Я скрыла волнение за нейтральным выражением лица.

– Надеюсь, ты сможешь сама донести вещи в офис? – Она надела пальто и закинула сумочку через плечо. – У меня забронирован столик, и я никак не могу пропустить этот ужин.

– Ко…

Она исчезла за дверью.

– …нечно, могу, – закончила я.

Фотограф бросил на меня сочувственный взгляд, но я лишь устало пожала плечами. Я не первая и не последняя сотрудница журнала, страдающая от тирании босса.

Когда-то работа в модном журнале казалась мечтой. Теперь, спустя четыре года работы в «ДиСи Стайл», суровая реальность стерла всякий блеск этой должности.

К тому моменту, как я собрала вещи, отнесла их в офис и отправилась домой, лоб промок от пота, а мышцы почти превратились в желе.

Солнце село полчаса назад, и уличные фонари отбрасывали туманный оранжевый свет на засыпанные снегом тротуары.

В городе объявили штормовое предупреждение, но плохая погода не приходила до позднего вечера. Кроме того, быстрее дойти домой пешком, чем спускаться в метро, где начинается безумие всякий раз, когда выпадает хоть сантиметр снега.

Можно бы подумать, что город подготовится лучше, учитывая, что снег идет каждый год, но нет. Не в округе Колумбия.

Мне не следовало пялиться в телефон на ходу, особенно учитывая погоду, но я не могла удержаться.

Я открыла электронное письмо, полученное еще днем, и уставилась на текст, надеясь, что слова превратятся во что-то менее удручающее – но этого так и не случилось.

С 1 апреля стоимость отдельной комнаты в «Гринфилд Сениор Ливинг» увеличится до 6500 долларов в месяц. Заранее приносим извинения за возможные неудобства, но мы уверены – изменения приведут к еще более качественному уходу за нашими обитателями…

Зеленый коктейль, выпитый во время обеда, забурлил в желудке.

Неудобства. Как будто они не повысили цены в доме для престарелых более чем на двадцать процентов. Как будто живые и уязвимые человеческие существа не пострадают из-за жадности нового руководства.

Вдох, раз, два, три. Выдох, раз, два, три.

Я попыталась прогнать растущее беспокойство глубоким дыханием.

Маура меня фактически вырастила. Она – единственный человек, который был рядом со мной всегда, пусть она и не знала, кем я стала сейчас. Я не могла перевести ее в другое учреждение. «Гринфилд» – лучший в округе, и он уже стал ее домом.

Никто из друзей и родственников не знал, что я плачу за ее содержание. Я не хотела вызывать неизбежных вопросов.

Нужно просто найти способ покрыть растущие расходы. Возможно, я смогу найти больше партнеров или договориться о более высоких ставках для блога и Инстаграма[1]. Впереди предстоял ужин в Нью-Йорке с «Деламонте», который, если верить моему менеджеру, был прослушиванием на должность амбассадора бренда. Если я…

– Мисс Алонсо.

Глубокий, насыщенный голос коснулся кожи, как черный бархат, прервав поток размышлений. Меня пронзила дрожь, в равной степени от удовольствия и волнения.

Я узнала этот голос.

Я слышала его лишь три раза в жизни, но этого оказалось достаточно. Он незабываем, как и его обладатель.

В груди мелькнула тревога, но я смогла ее подавить. Я повернула голову, провела взглядом по мощным зимним шинам и гладким, узнаваемым линиям черного «Макларена», остановившегося рядом со мной, а потом посмотрела на владельца автомобиля.

Сердце на мгновение замерло.

Темные волосы. Глаза цвета виски. Лицо, выточенное столь искусно, словно его ваял сам Микеланджело.

Кристиан Харпер.

Генеральный директор элитной охранной компании, владелец «Миража» – дома, где я живу – и, возможно, самый красивый и самый опасный мужчина, которых я когда-либо встречала.

Насчет опасности, я руководствовалась исключительно инстинктами, но интуиция никогда меня не подводила.

Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и улыбнулась:

– Мистер Харпер.

Мой вежливый ответ был встречен сухим весельем.

Видимо, только ему можно обращаться к людям по фамилии, словно мы все живем в огромном душном зале суда.

Взгляд Кристиана скользнул по снежинкам, падающим мне на плечи, и снова встретился с моим.

Сердце пропустило еще один удар.

Крошечные электрические импульсы ожили под тяжестью его взгляда, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не отступить и стряхнуть с себя странное ощущение.

– Прекрасная погода для прогулки.

Замечание было еще более сухим, чем взгляд.

По затылку пробежал жар.

– Не такая уж плохая.

Только тогда я заметила, с какой пугающей скоростью усиливается снегопад. Возможно, прогноз немного ошибся.

– Мне идти всего двадцать минут, – добавила я, чтобы… не знаю. Наверное, доказать, что я не дурочка, гуляющая по городу в метель.

Возможно, стоило поехать на метро.

– Бушует вьюга, и все тротуары покрыты льдом. – Кристиан положил руку на руль – незаконно привлекательный жест. – Я подвезу тебя.

Он тоже жил в «Мираже», так что все логично. Его квартира находилась над моей.

Тем не менее я покачала головой.

Когда представляла, что проведу с Кристианом в замкнутом пространстве хотя бы несколько минут, меня охватывала странная паника.

– Я в порядке. Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем возить меня, а ходьба помогает собраться с мыслями. – Слова полились рекой. Я редко болтала, но если это случалось, меня мог остановить только ядерный взрыв. – Это отличная разминка, и мне все равно нужно испытать новые зимние ботинки. Я надела их первый раз за сезон.

– Хватит болтать.

– Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться.

Я закончила почти бессвязную речь, тяжело дыша.

Я почти научилась говорить «нет», но все равно слишком много оправдывалась.

– Ладно? – добавила я, когда Кристиан промолчал.

Именно в этот момент мимо пронесся порыв ледяного ветра. Он сорвал с моей головы капюшон и добрался до костей, спровоцировав непроизвольную дрожь.

В студии я обливалась потом, но теперь мне стало так холодно, что даже воспоминания о тепле окрасились синевой.

– Да, – наконец ответил Кристиан, но его тон и выражение лица оставались непроницаемы.

– Хорошо. – Слово прорвалось сквозь стучащие зубы. – Тогда ты…

Меня прервал мягкий щелчок открывающейся двери.

– Садись в машину, Стелла.

И я села.

Я объяснила свой поступок тем, что за пять минут температура на улице волшебным образом упала на двадцать градусов, хотя я понимала: это ложь.

Дело в звучании моего имени, произнесенного с такой спокойной уверенностью, что тело подчинилось прежде, чем я успела возразить.

Мы едва знакомы, но он обладал надо мной удивительной властью.

Кристиан отъехал от тротуара и повернул ручку на приборной панели. Через секунду из вентиляционных отверстий вырвался жар, согревая мою холодную кожу.

В машине пахло дорогой кожей и специями, и было пугающе чисто. Ни фантиков, ни полупустых стаканчиков, ни пылинки.

Я глубже вжалась в кресло и глянула на мужчину рядом со мной.

– Ты всегда добиваешься своего, верно? – невзначай уточнила я, пытаясь рассеять необъяснимое напряжение.

Он мельком глянул в мою сторону, прежде чем снова сосредоточиться на дороге.

– Не всегда.

Вместо того чтобы раствориться, напряжение сгустилось и растеклось по венам. Горячее и тревожное, как тлеющий уголь, ждущий, когда его раздует глоток кислорода.

Задача провалена.

Я повернула голову и уставилась в лобовое стекло, слишком ошарашенная событиями дня, чтобы продолжать разговор.

Мне следовало быть хладнокровной и спокойной, всегда видеть светлые стороны и оставаться невозмутимой в любой ситуации. Я создавала этот образ большую часть жизни, поскольку именно этого от меня ожидали как от Алонсо.

Алонсо не страдают от панических атак и не проводят ночи, беспокоясь из-за каждой мелочи, которая может пойти не так на следующий день.

Алонсо не ищут психотерапевта и не вываливают грязное белье на незнакомцев.

Алонсо всегда безупречны.

Я накручивала цепочку на палец, пока она не перекрыла кровообращение.

Думаю, Кристиан бы очень понравился моим родителям. Внешне он был таким же совершенным, как и они.

Богатый. Красивый. Воспитанный.

Меня это возмущало – почти так же, как то, насколько он доминировал над окружающим пространством, проникая своим присутствием в каждый уголок и щель, пока это не стало единственным, на чем я могла сосредоточиться.

Я уставилась вперед, на дорогу, но легкие наполнились запахом его одеколона, а кожа гудела от осознания того, как его мускулы напрягались при каждом повороте руля.

Мне не следовало садиться в машину.

Помимо тепла, единственный плюс – то, что я быстрее доберусь домой, приму душ и лягу спать. Скорее бы.

– С растениями все в порядке.

Фраза прозвучала столь небрежно и неожиданно, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: 1) кто-то нарушил молчание и 2) этот кто-то – Кристиан, а не плод моего воображения.

– Прошу прощения?

– Растения в моей квартире. – Он остановился на красный свет. – С ними все в порядке.

Что же… Ох…

Пришло понимание, а за ним – крошечная вспышка гордости.

– Я рада. – Я осторожно улыбнулась – разговор перешел в безопасное, нейтральное русло. – Им просто нужно немного любви и внимания.

– И вода.

Я моргнула в ответ на его очевидное дополнение.

– И вода.

Слова на мгновение повисли между нами, но потом у меня вырвался смешок, а губы Кристиана изогнулись в легкой улыбке.

Наконец атмосфера разрядилась, и узел в груди немного ослаб.

Когда загорелся зеленый свет, мощный рокот мотора почти заглушил его следующую фразу.

– У тебя волшебные руки.

Мои щеки вспыхнули, но я лишь пожала плечами.

– Мне нравятся растения.

– Значит, ты идеально подходишь для этой работы.

Его растения были едва живы, когда я согласилась заботиться о них в обмен на сохранение текущей арендной платы.

Месяц назад, когда моя подруга и бывшая соседка Джулс уехала жить к своему парню, передо мной встал выбор: найти новую соседку либо съехать из «Миража» – я не могла себе позволить полную арендную плату. Я привязалась к «Миражу», но скорее бы выбрала жилье попроще, чем согласилась жить с незнакомцем. Моя тревожность бы не позволила.

Кристиан уже снизил для нас плату, когда мы приехали смотреть квартиру и упомянули, что цена выходит за рамки нашего бюджета, поэтому я была шокирована, когда он предложил нынешний вариант, как только я упомянула, что планирую съехать.

Немного подозрительно, но он дружил с моим другом, мужем Бриджит, поэтому я приняла предложение. Я ухаживала за его растениями уже пять недель, и ничего страшного не случилось. Я даже не видела его, когда поднималась наверх. Просто заходила, поливала растения и уходила.

– Как ты догадался, что я справлюсь?

Он мог предложить любые задачи – выполнять поручения, стирать, убираться в доме (хотя у него уже была домработница на полную ставку). Растения казались странной прихотью.

– Я не знал. Это счастливое стечение обстоятельств.

– Ты не похож на человека, который верит в совпадения.

Все во внешности и поведении Кристиана говорило об отсутствии сентиментальности – резкие линии костюма, спокойная точность слов, холодная отстраненность взгляда.

Черты человека, который поклоняется логике, силе и холодному жесткому прагматизму. А не туманным совпадениям.

Почему-то Кристиану это показалось забавным.

– Я верю в них сильнее, чем ты думаешь.

Меня заинтриговал самоуничижительный тон.

У меня был доступ в его квартиру, но знала я о нем безумно мало. Его пентхаус казался образцом безупречного дизайна и роскоши, но личных вещей там почти не было.

– Поделишься? – выдавила я.

Кристиан въехал в частный гараж «Миража» и припарковался на своем месте у черного входа.

Ответа нет.

Впрочем, я его и не ждала.

Кристиан Харпер – человек, окутанный слухами и загадками. Даже Бриджит про него почти ничего не знала – только про его репутацию.

Не обменявшись больше ни словом, мы зашли в вестибюль.

При росте сто девяносто, Кристиан был выше меня сантиметров на пятнадцать, но я вполне успевала за его широкой походкой.

Мы синхронно зашагали по мраморному полу.

Я всегда немного стеснялась своего роста, но присутствие Кристиана окутывало, словно одеяло, отвлекая от моих габаритов.

– Хватит гулять в метель, мисс Алонсо. – Мы остановились у лифтов и повернулись лицом друг к другу. Тень его улыбки вернулась вместе с небрежным шармом и самоуверенностью. – Я не позволю своему жильцу умереть от переохлаждения. Это вредно для бизнеса.

У меня снова вырвался неожиданный смешок.

– Уверена, ты быстро найдешь мне замену.

Мне стало немного тяжело дышать – то ли от холода, оставшегося в легких, то ли из-за нашей близости.

Кристиан не интересовал меня в романтическом плане. Никто не интересовал меня в романтическом плане – я разрывалась между журналом и блогом, и у меня не было времени даже подумать о свиданиях.

Но это не значило, что на меня не влияло его присутствие.

Что-то ярко вспыхнуло в глазах цвета виски и быстро погасло.

– Не думаю.

Легкая одышка переросла в нечто более ощутимое, задушив мой голос.

Каждая его фраза была шифром, наполненным скрытым смыслом, известным только ему, а мне оставалось лишь карабкаться в темноте.

Я разговаривала с Кристианом трижды в жизни: когда подписывала договор об аренде, мимоходом на свадьбе Бриджит и когда мы обсуждали ситуацию с арендной платой после отъезда Джулс.

Все три раза портили мне настроение.

О чем мы там говорили?

С момента ответа Кристиана прошло меньше минуты, но эта минута тянулась так медленно, что казалась вечностью.

– Кристиан.

Глубокий голос с легким акцентом перерезал нить, удерживающую замершее мгновение.

Время вернулось в обычный ритм, я резко выдохнула и повернула голову.

Высокий. Темноволосый. Оливковая кожа.

Незнакомец не был классически красив, как Кристиан, но он дополнял очертания своего костюма от «Деламонте» такой грубой мужественностью, что было трудно отвести взгляд.

– Надеюсь, я не помешал.

Он бросил взгляд в мою сторону.

Меня никогда не привлекали мужчины постарше – а ему явно было сильно за тридцать, – но вау.

– Нисколько. Ты как раз вовремя.

Ровный ответ Кристиана прозвучал жестковато из-за легкого намека на раздражение. Он встал передо мной, загораживая меня от взгляда незнакомца, и наоборот.

Мужчина поднял бровь, и маска безразличия спала, обнажив ухмылку.

Он целенаправленно обошел Кристиана, словно насмехаясь над ним, и протянул мне руку.

– Данте Руссо.

– Стелла Алонсо.

Я ожидала рукопожатия, но, к моему удивлению, он поднял мою ладонь и провел губами по костяшкам пальцев.

От кого-то другого это выглядело бы глупо, но я почувствовала укол удовольствия.

Возможно, дело в акценте. У меня слабость ко всему итальянскому.

– Данте. – Под обманчиво спокойным голосом Кристиана скрывалось бритвенное лезвие, достаточно острое, чтобы перерезать кости. – Мы опаздываем на встречу.

Данте казался невозмутимым. Он задержал руку на моей еще на мгновение, прежде чем отпустить.

– Было приятно познакомиться, Стелла. Уверен, мы еще увидимся. – В его бархатном голосе прозвучал намек на смех.

Я подозревала, что его веселье посвящено не мне, а человеку, наблюдающему за нами ледяным взглядом.

– Спасибо. Мне тоже было приятно познакомиться. – Я почти улыбнулась Данте, но что-то подсказало мне, что сейчас это неуместно. – Спокойной ночи.

Я посмотрела на Кристиана.

– Спокойной ночи, мистер Харпер. Спасибо, что подвезли.

Мои слова прозвучали немного игриво – я понадеялась, что намек на абсурдную формальность между нами расколет его каменное лицо.

Но он лишь наклонил голову.

– Спокойной ночи, мисс Алонсо.

Ну ладно.

Я оставила Кристиана и Данте ловить восхищенные взгляды в вестибюле и поднялась на лифте в квартиру.

Непонятно, что вызвало столь внезапную перемену настроения у Кристиана, но у меня достаточно забот и без этого.

Я принялась рыться в сумке, пытаясь отыскать среди косметики, квитанций и резинок для волос ключи.

Давно пора навести там порядок.

Через несколько минут мои пальцы сомкнулись на металлическом ключе.

Я вставила его в замок, когда по коже пробежал знакомый холодок, подняв волосы на затылке.

В коридоре ничего не происходило, но тихое гудение обогревателей вдруг обрело зловещий оттенок.

Воспоминания о статьях и откровенных фотографиях заставили затаить дыхание, но потом я их сморгнула.

Не впадай в паранойю.

Я больше не живу в старом доме возле кампуса. Я в «Мираже», одном из самых охраняемых жилых домов штата, и я не слышала о нем два года.

Шансы, что он доберется сюда, ничтожно малы.

Но спешка разрушила заклинание, заморозив конечности. Я быстро отперла входную дверь и захлопнула ее за собой. Когда я повернула засов, загорелся свет.

Лишь проверив каждую комнату и убедившись, что в шкафу и под кроватью не скрывается злоумышленник, я смогла расслабиться.

Все хорошо. Его нет, я в безопасности.

Но в глубине души я не могла избавиться от ощущения, что моя интуиция не ошиблась и кто-то наблюдал за мной из холла.

Глава 2

Дверь библиотеки с тихим щелчком захлопнулась за моей спиной.

Я медленно, неторопливо пересек комнату и зашел в гостиную, где Данте устроился со стаканом виски.

На подбородке запульсировал мускул.

Если бы не долгая совместная история и если бы я не был обязан ему за одну услугу, его голова уже разбилась бы о барную тележку.

Не только за без спросу налитый виски, но и за совсем не смешное представление в вестибюле.

Я не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне.

– Расслабься, Харпер. – Данте лениво сделал глоток. – Иначе так и останется, и женщинам перестанет нравиться твое лицо.

Моя холодная улыбка сообщила, насколько мало меня это волнует.

– Возможно, если бы ты последовал собственному совету, ты бы не спал в отдельной комнате от невесты.

Он прищурился, и моя грудь наполнилась удовлетворением. Если Стелла была моей слабостью, то Вивиан – его.

Меня не интересовали детали их отношений, но забавляло, как он реагировал на каждое упоминание о невесте, которую якобы ненавидел.

Я думал, проблемы у меня. У Данте их на два миллиарда долларов.

– Принято, – процедил он. Веселость исчезла, и вернулся угрюмый ублюдок, к которому я привык. – Но я пришел обсуждать не Вивиан или Стеллу, так что давай к делу. Когда, черт подери, я смогу избавиться от картины? Она как бельмо на глазу.

Я отогнал мысли о темных кудрях и зеленых глазах при упоминании другой загадочной героини моей жизни.

«Магда» – картина, ставшая моим проклятием на десятилетия. Не из-за того, чем была, а из-за того, что символизировала.

– Никто не просил тебя вешать ее в галерее. – Я подошел к бару и налил себе выпить. Ублюдок Данте, не закрыл бутылку моего лучшего виски. – Можешь засунуть ее в дальний угол шкафа, мне все равно.

– Я заплатил за «Магду» кучу денег, а потом засунул ее в дальний угол шкафа? Ну да, ничего подозрительного. – В его голосе послышался сарказм.

– У тебя проблема; я предложил решение. – Я небрежно пожал плечами. – Я не виноват, что ты не желаешь им воспользоваться. И для протокола… – Я уселся напротив него. – Это я заплатил за картину.

Во всяком случае, тайно. В представлении широкой публики, Данте Руссо стал гордым обладателем одного из самых уродливых произведений искусства в мире. Но кроме того, люди думали, что упомянутая отвратительная картина бесценна – ради нее готовы красть и убивать – просто благодаря поддельным документам.

Я не хотел, чтобы за ней охотились, но нужно было оправдать огромные ресурсы, потраченные на ее охрану.

В ней не таилось коммерческих секретов, как все думали. Но было нечто личное, чем я никогда не делился.

Он посмотрел на меня поверх стакана.

– Почему ты по-прежнему о ней так печешься? Ты получил, что хотел, и нашел предателя. Просто сожги эту чертову вещь. После того, как я ее тебе продам, – добавил он. – Для вида.

– У меня есть причины.

Точнее, одна причина, но если я скажу, он все равно не поверит.

Я не мог заставить себя уничтожить картину. Она слишком укоренилась в рваных осколках моего прошлого.

Я не сентиментален, но в двух вопросах мой обычный прагматизм не работал: Стелла и «Магда».

К несчастью для Акселя, моего бывшего сотрудника, который украл «Магду» и отдал ее «Сентинелю», моему самому большому конкуренту, он к исключениям не относился.

Он думал, что картина содержит засекреченную и очень прибыльную коммерческую тайну – ведь именно так я говорил немногим людям, которым доверял ее охранять.

Они и не подозревали, что ценность картины заключается в чем-то гораздо более личном и менее полезном.

Я расправился с Акселем, выждал достаточно времени, чтобы «Сентинель» расслабился, а потом занялся их киберсистемой, обеспечив им многомиллионные убытки. Недостаточные, чтобы их уничтожить – подобный масштаб можно было отследить до меня – но достаточные, чтобы послать сообщение.

Идиоты из «Сентинеля» оказались настолько тупы, что попытались выкрасть картину после продажи, думая, что смогут использовать ее против меня в качестве возмездия.

Они не нашли в «Магде» никаких коммерческих тайн, но знали, что она для меня важна. Надо отдать им должное – они были на верном пути. Но им следовало нанять кого-нибудь получше второсортного жулика из Огайо.

Попытка «Сентинеля» замести следы оказалась столь неловкой, что даже оскорбляла.

Теперь картина находилась на попечении Данте, что служило двойной цели: мне не приходилось на нее смотреть, и никто, даже «Сентинель», не отважился бы у него украсть.

Последний, кто пытался, лишился двух пальцев и впал с изуродованным лицом и сломанными ребрами в трехмесячную кому.

Данте издал нетерпеливый возглас, но ему хватило ума не продолжать.

– Хорошо, но я не оставлю ее навсегда. Она вредит моей репутации коллекционера, – проворчал он.

– Все думают, что это редкое произведение восемнадцатого века. Ты в порядке, – сухо сказал я.

На самом деле картине было меньше двадцати лет.

Удивительно, как легко подделать «бесценные» произведения искусства и документы, подтверждающие их подлинность.

– Я ослепну, если буду смотреть на это убожество каждый день. – Данте провел большим пальцем по нижней губе. – Кстати, об убожествах. Сегодня утром Мэдигана официально выгнали из «Валгаллы».

Атмосфера переменилась от новой темы.

– Скатертью дорога.

Я не питал любви к нефтяному магнату, к которому полдюжины бывших сотрудников предъявили иск за сексуальные домогательства и насилие.

Мэдиган всегда был мерзавцем. И его наконец привлекли к ответственности.

Членство в клубе «Валгалла» возможно только по приглашению, и туда входят самые богатые и влиятельные люди мира. Многие, включая меня, занимаются не слишком легальной деятельностью.

Но даже у клуба есть ограничения, и он точно не хотел быть втянутым в медийный цирк вокруг суда над Мэдиганом.

Удивительно, что его не исключили раньше.

Мы с Данте обсудили судебный процесс, а потом он извинился – ему понадобилось ответить на звонок.

Как генеральный директор «Руссо Групп», конгломерата предметов роскоши, включающего более трех десятков брендов моды, красоты и стиля жизни, он тратил половину времени на деловые звонки.

Мои мысли сразу переключились на одну брюнетку.

Если в моей голове царил хаос, она была якорем.

Все всегда возвращалось к ней.

Воспоминание, как она шла по заснеженной улице – волосы развеваются на ветру, а глаза сияют, как нефрит, – задержалось в голове. Ее тепло, словно луч солнца после бури, озаряло все вокруг.

Мне не следовало снижать ей арендную плату, когда она приехала на осмотр квартиры, и, черт подери, не следовало оставлять арендную плату в прежнем объеме, когда съехала Джулс. В обмен на заботу о чертовых растениях – безосновательная уступка с моей стороны казалась бы слишком подозрительной.

Мне плевать на эти растения. Я держу их лишь из-за рекомендации дизайнера – якобы они «оживляют квартиру». Но я знал, что Стелла любит растения, и это лучше, чем просить ее заполнять документы.

Жить с ней в одном здании – довольно паршивое развлечение, и мне некого винить, кроме себя.

В груди разгорелось пламя обиды и разочарования. Стелла Алонсо – моя слабость, и меня это убивает.

Я вытащил телефон и чуть не открыл приложение одной социальной сети, но спохватился. Вместо этого я ввел код своей зашифрованной мобильной сети.

Не такой мощной, как на ноутбуке, но на крайний случай сгодится.

Нужно было как-то выместить раздражение, и сегодня счастливой мишенью стал Джон Мэдиган. Сложно найти кого-то более достойного.

Я извлек список его устройств. Телефоны, компьютеры, даже умный холодильник и будильник, и все связанные с ними учетные записи.

Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы отыскать желаемое – снятое по глупости видео, на котором он заставляет помощницу отсосать, и несколько отвратительных сообщений, отправленных одному из приятелей по гольфу.

Я отправил все в прокуратуру с электронной почты приятеля по гольфу. Если они хотя бы отчасти выполняют свою работу, то смогут убедить судью, что это допустимое доказательство.

Сообщения отправились и в ключевые средства массовой информации – почему бы и нет?

Затем – просто потому, что меня раздражала рожа Мэдигана – я обменял его самые ценные акции на бросовые и пожертвовал изрядную часть его средств организациям, выступающим против сексуального насилия.

Напряжение покидало мышцы с каждым нажатием кнопки.

Киберсаботаж гораздо действеннее любого массажа.

Я сунул телефон в карман ровно в тот момент, когда Данте вернулся в библиотеку.

– Мне нужно в Нью-Йорк. – Он с раздраженным видом схватил со спинки дивана куртку. – Нужно разобраться… С одним личным делом.

– Жаль, – мягко сказал я. – Я провожу тебя.

Я подождал, пока он наполовину выйдет за дверь, прежде чем добавить:

– Личным делом, а не появлением бывшего парня Вивиан, верно?

В его глазах мелькнуло удивление, а затем – ярость.

– Какого черта ты устроил, Харпер?

– Всего лишь способствовал воссоединению твоей невесты со старым другом. Одно маленькое сообщение от «Вивиан», и бывший тут как тут. Жалко, но полезно. – Тебе так нравится меня провоцировать, и я решил отплатить тем же. И знаешь, Данте? – Я остановился, опустив ладонь на ручку. Гнев Данте пульсировал в зале, но он с ним справился. Ему не следовало устраивать то маленькое шоу в вестибюле. – Еще раз прикоснешься к Стелле, и у тебя больше не будет невесты.

Я захлопнул дверь перед его носом.

Данте – мой первый клиент и старый друг. Я нечасто его провоцировал.

Но как я уже сказал, мне не нравится, когда трогают то, что принадлежит мне.

Я расправил рукава рубашки, вернулся в библиотеку и оглядел помещение, остановившись взглядом на гигантском пазле в рамке над каминной полкой.

Десять тысяч крошечных кусочков образовали огромный радужный градиент, создающий трехмерный сферический эффект.

У меня ушло на это четыре месяца, но оно того стоило.

Кроссворды, головоломки, шифры – все они удовлетворяли мою ненасытную потребность в вызове. Стимуляции. Желание скрасить скуку этого мира, который всегда отставал на несколько шагов.

Чем сложнее головоломка, тем сильнее я жаждал и боялся ее решить.

Оставалась лишь одна загадка, которая мне не поддавалась. Пока что.

Я провел большим пальцем по маленькому бирюзовому кольцу, спрятанному в кармане.

Как только я это сделаю, я раз и навсегда смогу забыть о своей одержимости Стеллой Алонсо.

Глава 3

Дневник Стеллы

25 февраля

Прошло три дня с тех пор, как я узнала, что «Гринфилд» поднимает цены, и до сих пор не нашла хорошего решения.

Я искала дополнительную работу, но главные надежды возлагаю на ужин в «Деламонте». Брейди уверен, это отбор на должность амбассадора бренда, и сумма сделки будет шестизначной… ЕСЛИ мне повезет.

Я никогда не мечтала о сделке так сильно, как сейчас. Это не только решило бы проблему с «Гринфилдом» – по крайней мере, на ближайший календарный год, – я всегда мечтала сотрудничать с «Деламонте». Это первый дизайнерский бренд, который у меня появился.

И пусть это были купленные в старших классах духи – не важно. Мне нравились эти духи, и я готова отказаться от любых других контрактов, чтобы работать с ними.

Хотелось бы понимать, что они ищут, чтобы действовать соответствующе. Я даже не знаю, сколько еще на ужине будет блогеров и кого они пригласили.

Думаю, узнаю, когда туда доберусь.

А пока… пожелайте мне удачи. Она мне пригодится.

Ежедневная благодарность:

Круассаны

Поезда Вашингтон – Нью-Йорк

Брейди (только не говорите ему, а то зазнается)

Поездка в Нью-Йорк обернулась чередой катастроф.

В субботу, когда я села на поезд и приехала в таунхаус, где проходил ужин, я поняла, что Брейди прав. Это отбор.

Помимо сотрудников «Деламонте», там присутствовали только блогеры.

Нас было шестеро, но Луиза провела весь коктейльный час, наслаждаясь обществом Райи и Адама, новыми любимцами социальных сетей и единственной присутствующей парой.

Мне едва удавалось вставить хоть слово между оживленным обсуждением достигнутой Райей отметки в 1,4 миллиона подписчиков на прошлой неделе и предстоящей поездки пары в Париж.

Я попыталась вмешаться, задав вопрос о новой линейке бренда, но Луиза ответила лаконично и снова повернулась к Райе.

Если бы родители были здесь, они бы отреклись от меня из-за явного разочарования – я не соответствовала фамилии Алонсо и не привлекла всеобщего внимания.

Это была катастрофа номер один.

Катастрофа номер два случилась, когда все расселись и подали закуски.

– Простите за опоздание, – лениво протянул кто-то, и от изумления у меня все затрепетало в груди. – Пробки.

Нет. Невозможно.

Да у меня больше шансов попасть под метеорит, чем дважды за неделю столкнуться с Кристианом Харпером возле «Миража». А уж тем более в Нью-Йорке.

Но когда я подняла голову, то увидела его.

Точеные скулы и глаза цвета виски, порок и опасность, одетые в безупречный костюм.

Еда во рту превратилась в пепел. Из всех людей, перед кем я не хотела бы упасть в грязь лицом, он находился в верхней части списка.

Я не переживала, что он меня осудит – я боялась, что он этого не сделает. Почти незнакомый человек относился ко мне лучше, чем те, кто должен любить меня безоговорочно.

Я бы этого не вынесла.

Луиза встала и поприветствовала его бурными объятиями, но я почти не расслышала ее слов из-за гула крови в ушах.

– …генеральный директор «Харпер Секьюрити»… старый друг…

Выражение лица Кристиана оставалось вежливым, почти равнодушным, но в его взгляде не было ничего равнодушного.

Темный и проницательный, он будто срывал все маски, за которыми я пряталась от мира, и добирался до осколков истинной меня.

И считал мою надломленность прекрасной.

Меня пронзила тревога, и я мгновенно разорвала связь.

Он не мог думать ничего подобного.

Он даже не знал меня.

Луиза закончила, как мне показалось, одно из длиннейших представлений в истории, но только когда Кристиан направился ко мне, я поняла – осталось всего одно свободное место.

Рядом со мной.

Луиза упомянула, что оно для еще одного гостя. Я не знала, для кого именно.

– Стелла. – От глубокого, мягкого тембра по спине побежали теплые мурашки. – Какой приятный сюрприз.

Я напряглась, выдохнула и отпустила вилку.

– Кристиан.

Я не могла называть его мистером Харпером, когда он обращался ко мне по имени.

Я впервые произнесла его имя, и слоги задержались на языке чуть дольше, чем я ожидала. Не неприятно, но кажется, слишком интимно.

Я подавила желание поерзать на месте, пока он меня рассматривал – лицо расслабленно, но горячий янтарь глаз переместился с макушки к вырезу платья.

Он задержался там меньше пяти секунд, но по его следу вспыхнул огненный шлейф.

Сдержанно, спокойно, собранно.

– Не знала, что ты… – Я подбирала подходящее слово. – Аффилирован с «Деламонте».

Не самый удачный термин, но иначе сформулировать не получилось. За столом присутствовали только фэшн-блогеры и сотрудники «Деламонте». Кристиан явно не относился ни к тем, ни к другим.

– Нет, – криво ухмыльнулся он.

– Значит, тайный модный блогер? – Я сделала большие глаза и делано затаила от удивления дыхание. – Дай угадаю. Твой блог называется… «Костюмы и виски». Нет? «Стволы и розы». Погоди, это группа. – Я постучала пальцем по столу. – «Галстуки и…»

– Если ты закончила… – я не думала, что такое возможно, но голос Кристиана стал еще суше. – Поменяйся со мной местами.

Я замерла.

– Зачем?

Его посадили рядом с Луизой, которая была слишком увлечена разговором с – разумеется – Райей, чтобы заметить, что Кристиан еще не занял свое место.

– Не люблю сидеть на углу.

Я глянула на него с недоверием.

– А если стол квадратный? Тогда любое место будет возле угла.

Кристиан посмотрел на меня с нетерпением.

Я вздохнула и поменялась с ним местами. Мы начали привлекать внимание остальных гостей, и мне не хотелось устраивать сцену.

Я боялась, что Луиза расстроится из-за того, что я заняла место ее особого гостя, но со временем странная выходка Кристиана оказалась для меня весьма выгодной.

Теперь у меня появился прямой доступ к Луизе, которая, похоже, совсем не расстроилась – она наконец повернулась ко мне, когда Райя извинилась и ушла в туалет.

– Спасибо, что приехали в Нью-Йорк. Знаю, это стоило вам больших усилий, чем другим девушкам.

Массивное кольцо Луизы сверкнуло в свете фонарей, пока она потягивала напиток.

– Я с удовольствием. – Будто кто-то откажется от приглашения на частный ужин «Деламонте». – Ни за что на свете бы не пропустила.

– Интересно, почему вы не переезжаете сюда. Здесь больше возможностей, чем в Вашингтоне, если вы хотите заниматься модой.

Ее слова прозвучали в равной степени любопытно и неодобрительно, словно я намеренно совершала глупость, оставаясь в менее рыбном месте.

В горле образовался ком из-за косвенного напоминания о Мауре и о том, что поставлено на карту.

– Хочу быть рядом с семьей. – Маура мне как семья, так это не совсем ложь. – Но я подумываю о переезде в ближайшее время.

Тоже правда. Я обдумывала переезд. Просто знала, что в ближайшее время его не случится.

– Кстати, поздравляю с прекрасной Неделей моды. – Я перевела тему на что-то более актуальное. Я приехала не обсуждать свою личную жизнь; мне нужно заключить контракт. – Особенно мне понравились вещи в пастельных тонах.

Луиза просияла при упоминании последней осенне-зимней коллекции бренда, и вскоре мы погрузились в разговор о трендах, замеченных на нью-йоркской Неделе моды.

Я не смогла присутствовать лично из-за работы – только старшие редакторы «ДиСи Стайл» вроде Мередит ездили на Неделю моды в Нью-Йорке, – но успела посмотреть интересные мне показы по интернету.

Когда Райя вернулась из ванной, она помрачнела, увидев, как мы с Луизой оживленно болтаем.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания.

Когда-то мы с Райе были подругами. Она завела аккаунт два года назад и обратилась ко мне за советом. Я была рада поделиться знаниями, но несколько месяцев назад она обогнала меня по количеству подписчиков и перестала отвечать на сообщения. Теперь мы лишь изредка случайно встречались на мероприятиях.

Ее стремительный взлет был явно спровоцирован отношениями с Адамом – очень влиятельным блогером в сфере путешествий. В прошлом году, когда они начали встречаться, их контент стал вирусным, и оба аккаунта взорвались.

Нет ничего лучше перекрестной рекламы и поощрением вуайеристского желания публики следить за любовной жизнью незнакомых людей.

Тем временем я вела блог уже почти десять лет, и моя учетная запись застряла на уровне чуть менее девятисот тысяч подписчиков. Да, это все равно огромная аудитория, и я благодарна за каждого из них (кроме ботов и жутких типов, которые использовали Инстаграм[2] как приложение для знакомств), но правду отрицать нельзя.

Мой блог стагнировал, и я понятия не имела, как его оживить.

Я сбилась с мысли и запнулась посреди фразы.

Райя стремительно воспользовалась затишьем – словно стервятник, углядевший добычу.

– Луиза, а расскажите, пожалуйста, об архиве тканей «Деламонте» в Милане, – вступила она, снова переключая внимание генерального директора на себя. – Этой весной мы с Адамом едем в Италию, и…

Меня пронзило разочарование, когда Райя успешно перехватила нить разговора.

Я открыла рот, чтобы их перебить. Я могла представить это в голове, но в реальной жизни слова не могли преодолеть фильтр моего воспитания и постоянной социальной тревоги.

Катастрофа номер три.

Для кого-то вмешательство Райи не стало бы катастрофой, но мой мозг не всегда чувствовал разницу между неудачей и катастрофой.

– Ты молодец.

Сердце екнуло от голоса Кристиана, а потом вернулось к обычному ритму.

– В смысле?

– Луиза. – Он кивнул в сторону моей соседки. Я не знала, что он слушал наш разговор; все это время он разговаривал с другим гостем. – Ты ей очень понравилась.

Я посмотрела на него с недоверием.

– Мы говорили пять минут.

– Чтобы произвести впечатление, достаточно одной.

– Но недостаточно, чтобы кого-то узнать.

– Я и не говорил про узнавание. – Кристиан поднес бокал к губам, он говорил расслабленно, но проницательно. – Я сказал, произвести впечатление.

– Какое впечатление я произвела на тебя?

Вопрос вспыхнул и зашипел между нами, словно проволока под напряжением, поглощая столько кислорода, что бороться приходилось за каждый вздох.

Кристиан так резко поставил стакан, что у меня закипела в венах кровь.

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы.

В груди зародилось болезненное удивление.

– Плохое?

Насколько я помнила, наша первая встреча была довольно стандартной. Мы обменялись лишь парой слов.

– Нет. – Слово грубой лаской прокатилось по коже. – Хорошее.

Я почувствовала, как меня наполняет тепло.

– Ой. – Я проглотила вздох. – Ну, если тебе интересно, мое первое впечатление о тебе – что ты очень хорошо одет.

Второе впечатление. На самом деле, моим первым впечатлением стало его лицо. Идеально выточенное и симметричное, его следует печатать в учебниках как яркий пример золотого сечения.

Но я бы не призналась, даже если бы Кристиан приставил к моей голове пистолет.

Иначе он мог бы подумать, что я флиртую, и это открыло бы ящик Пандоры, от которого я предпочла бы держаться подальше.

– Приятно слышать. – Его сухой тон вернулся.

Официанты принесли десерт, но он отказался от него, покачав головой.

Я съела кусок слоеного шоколадного торта, а потом как можно небрежнее уточнила:

– Откуда ты знаешь, что я понравилась Луизе?

– Знаю.

Если Кристиан разговаривает так всегда, удивительно, что никто еще не попытался всадить в него нож в конференц-зале. А может, пытался и потерпел неудачу.

– Это не ответ.

– Лу, ты скоро приедешь в Вашингтон? – спросил он, проигнорировав мое резкое замечание и прервав разговор Луизы с Райей, будто той здесь даже не было.

– Пока не планировала. – Луиза глянула на него с любопытством. – А что?

– Стелла рассказала мне про место, идеально подходящее для съемок вашей мужской коллекции.

Я чуть не подавилась тортом.

– Правда? – Луиза глянула на меня с новым интересом. – Было бы идеально. Всегда очень трудно найти место, которое подходит по теме и не перегружено. Где это?

– Это… – я попыталась найти ответ, проклиная про себя Кристиана, поставившего меня в подобное положение.

Какое место в Вашингтоне подходит для съемок мужской одежды?

– Ты говорила о каком-то старом складе, – подсказал Кристиан.

Меня сразу осенило.

На окраине города было старое промышленное здание, где я несколько раз проводила съемки. До 1980-х годов там находилась фабрика, но потом владелец решил переехать в Филадельфию. В отсутствие новых хозяев здание пришло в упадок и заросло бурьяном и плющом.

Добраться туда было непросто, но контраст зеленых листьев со старой сталью служил ярким фоном для фотосессий, особенно таких роскошных.

Откуда Кристиан знает?

– Верно, – выдохнула я и улыбнулась Луизе. – Фактического адреса у него нет, но я с радостью покажу, как туда добраться, если вас заинтересует.

Она задумчиво постучала ногтями по столу.

– Вполне возможно. У вас есть фотографии?

Я нашла несколько старых фотографий и показала Луизе – ее брови одобрительно приподнялись.

– О, великолепно. Можете мне их отправить? Я покажу их нашему…

У меня екнуло сердце, когда Луиза дала мне свой номер, чтобы я отправила ссылку, но потом я подняла голову, и восторги испарились при виде Райи и Адама, которые яростно перешептывались и бросали в мою сторону косые взгляды.

Тревога загудела под кожей, словно пчелиный рой.

Этот шепот вернул меня в школьные годы, когда все начинали хихикать и переговариваться, когда я входила в класс. Я рано начала расти, и в тринадцать лет была высокой, худой и достаточно неуклюжей, чтобы стать легкой мишенью для хулиганов.

Я выросла, но тревога никуда не делась.

– Почему вы не поделитесь шуткой? – В небрежной просьбе Кристиана слышалась скрытая угроза, которая стерла улыбки с лиц Райи и Адама. – Должно быть, она очень смешная.

– Мы говорили о личном. – Райя закатила глаза, но было заметно, что она занервничала.

– Ясно. Впредь воздержитесь от подобного на публичном мероприятии. Это невежливо. – Упрек Кристиана был мягким, но он произнес его с таким злобным презрением, что Райя покраснела.

Вместо того чтобы защитить свою девушку, Адам побледнел и уставился в тарелку.

Разговор получился таким коротким и тихим, что больше никто не обратил на него внимания. Даже Луиза – она была слишком занята, с кем-то переписываясь (вероятно, по поводу локации для съемок).

– Спасибо, – тихо сказала я, жалея, что мне не хватило смелости самостоятельно дать Райе отпор.

– Они меня взбесили, – отстраненно ответил Кристиан.

Тем не менее в животе поселилось тепло, не покидавшее меня до конца вечера.

Полчаса спустя, когда я вышла из таунхауса, почувствовала, что мои шансы стать амбассадором немного возросли, но это по-прежнему далеко не гарантировано. Я по-прежнему считала, что Луиза благосклонна к Райе, что бы ни говорил Кристиан.

Кстати, о нем…

Я скользнула по нему взглядом, когда он пошел со мной в ногу. Я остановилась в бутик-отеле недалеко от дома Луизы, но вряд ли Кристиан поселился там же. Скорее всего, у него есть здесь квартира; либо он живет в роскошной гостинице, а не в отеле на восемь номеров безо всяких излишеств.

– Ты меня преследуешь? – поинтересовалась я, когда мы свернули за угол.

Присутствие Кристиана наполняло все вокруг, растворяясь в тенях и уплотняя воздух вокруг нас. Такой тихий и опасный, что его не решалась касаться даже тьма.

– Просто хочу убедиться, что ты вернешься в отель целой и невредимой, – буркнул он.

– Недавно ты подвозил меня, теперь это. Всегда оказываешь арендаторам подобные бытовые услуги?

В глазах цвета виски мелькнул дымчатый огонек, и мои щеки залились жаром, но Кристиан воздержался от очевидной шутки.

– Нет.

Короткий и простой ответ, произнесенный с самоуверенностью человека, которому никогда не приходилось оправдываться.

Мы шли молча еще минуту, а потом он сказал:

– Отвечая на предыдущий вопрос – я знаю, что ты ей нравишься, потому что знаю Луизу. Звучит нелогично, но каждый раз, когда ее кто-то впечатляет, она оставляет его как запасной план. Ей интереснее изучать тех, в ком она не уверена.

Я уже настолько привыкла к резким переменам темы, что не замешкалась ни на секунду.

– Возможно. – Поверю, когда получу подтверждение, а именно – заключу договор. – Откуда ты так хорошо ее знаешь?

Луиза старше Кристиана лет на двадцать, но это ничего не значит. Пожилые женщины нередко спят с молодыми мужчинами. Это могло бы объяснить, почему она так обрадовалась, увидев его.

Я слегка нахмурилась, сама не понимая причин.

– Я дружу с ее племянником. И нет, я никогда с ней не спал. – В его голосе прозвучал намек на смех.

Мои щеки вспыхнули еще сильнее, но голос, к счастью, звучал прохладно и ровно.

– Спасибо за информацию, но твои любовные отношения меня не интересуют, – заявила я, царственно вздернув подбородок.

– Я никогда не говорил о любви, мисс Алонсо.

– Ладно, меня не интересует твоя сексуальная жизнь.

– Хм. А жаль. – Намек на смех усилился.

Если он пытается вывести меня из себя, у него ничего не выйдет.

– Рада стараться, – ласково ответила я.

Мы остановились перед моим отелем. Свет из окон падал на лицо Кристиана, оставляя вторую половину в тени. Светлое и темное.

Две стороны одной монеты.

– И еще вопрос. – Мое дыхание создавало в воздухе крошечные белые облачка. – Почему ты пришел сегодня на ужин?

Явно не повидать Луизу; весь вечер он почти с ней не разговаривал.

В его глазах промелькнула тень, прежде чем вновь погрузиться под холодную янтарную поверхность.

– Хотел кое-кого увидеть.

Слова впитались в разделявший нас воздух. Я и не осознавала, насколько мы близко.

Кожа, специи и зима. Для меня существовало только это, пока Кристиан не отступил назад и не склонил голову в сторону входа в отель. Явное прощание.

Я открыла и снова закрыла рот, прежде чем пройти мимо него.

Только когда я добралась до стеклянных дверей, любопытство во мне победило нерешительность.

Я повернулась, отчасти ожидая увидеть, что Кристиан уже ушел, но он по-прежнему стоял у подножия лестницы. Темные волосы, темный плащ и лицо – еще более обезоруживающее, когда частично скрыто в тени.

– Кого ты хотел увидеть?

Было так холодно, что легкие горели, но я продолжала ждать ответа.

Что-то смешное и опасное появилось в его глазах, прежде чем он отвернулся.

– Спокойной ночи, Стелла.

Слова долетели до моих ушей уже после того, как его поглотила ночь.

Тяжело вздохнув, я стряхнула с кожи электрические уколы.

Но любые мысли о Кристиане, Луизе и даже «Деламонте» испарились, как только я зашла в номер и проверила телефон – случилась катастрофа номер четыре.

Я всю ночь держала мобильный в сумочке, желая произвести впечатление на человека, который пишет эсэмэс за обеденным столом. Луиза так делала, но она хозяйка; она могла делать все, что заблагорассудится.

И тут я поняла: моя попытка произвести впечатление может закончиться печально – экран заполонили пропущенные звонки и сообщения от Мередит. Последнее пришло двадцать минут назад.

Господи.

Что случилось? Как долго она пыталась со мной связаться?

В голове пронеслась дюжина версий, и когда я перезванивала, сердце чуть не выпрыгнуло из горла, а ладони ужасно вспотели.

Может, в офисе случился пожар, или я забыла вернуть сумку Prada…

– Стелла. Как приятно наконец тебя услышать. – Ледяное приветствие скользнуло по позвоночнику, как прохладная кожа рептилии.

– Я так виновата. Отключила звук и увидела…

– Я знаю, где ты была. Видела тебя в Инстаграме[3] у Райи.

Несмотря на презрение к блогерам, Мередит пристально следила за социальными сетями. Вопрос конкуренции и нахождения в тренде.

Кажется, только я видела в этом иронию.

Я тяжело сглотнула:

– Что-то не так? Чем я могу помочь?

Не важно, что уже почти полночь субботы. Младшим сотрудникам журнала не полагается баланс между работой и личной жизнью.

– Возникла проблема с фотосессией на следующей неделе, но мы разобрались, пока ты проводила время на вечеринке, – холодно сказала Мередит. – Обсудим это в понедельник. Жду тебя в своем кабинете ровно в семь тридцать утра.

Линия оборвалась, как и всякая надежда, что она простит мой проступок.

У меня возникло дурное предчувствие, что к восьми утра понедельника я останусь без работы.

Глава 4

– Ты уволена.

Два слова. Пять слогов. Я мысленно подготовилась к ним после субботнего фиаско, но они все равно поразили меня, как удар под дых.

Дыши. Вдох, раз, два, три. Выдох, раз, два, три.

Не сработало. Кислород не мог обойти комок в горле, и перед глазами проплыли крошечные черные иглы, пока я смотрела на сидящую Мередит.

Она потягивала кофе и листала последний выпуск модного журнала, словно не разрушила мою жизнь всего за десять секунд.

– Мередит, если я…

– Нет. – Она со скучающим видом подняла наманикюренную руку. – Я знаю, что ты хочешь сказать, это не изменит моего мнения. Я некоторое время наблюдала за тобой, и отсутствие инициативы, Стелла, и субботний вечер стал последней каплей.

Рот наполнил медный привкус крови – я прикусила язык.

Отсутствие инициативы? Отсутствие инициативы?

Я приходила в офис первой и уходила последней. Я делала восемьдесят процентов работы над съемками за долю кредита. Я никогда не жаловалась – даже на самые возмутительные просьбы, например, заставить Chanel прислать нам из Парижа платье от кутюр, выпущенное ограниченным тиражом, менее чем через двадцать четыре часа.

Если это недостаток инициативы, становится страшно при мысли о том, что она считает достойным уровнем самоотдачи.

– Да, верно, – продолжила Мередит, приняв мое молчание за согласие. – Признаю, ты хорошо чувствуешь стиль – как и тысячи других девушек, готовых убить, лишь бы оказаться на твоем месте. Ты явно не желаешь здесь быть. Я вижу это в твоих глазах каждый раз, когда мы разговариваем. Честно говоря, не следовало нанимать тебя изначально. У твоего блога достаточно аудитории, чтобы считать его конкурентом, а контракт запрещает нашим сотрудникам участвовать в конкурирующей практике. Мы не уволили тебя раньше исключительно по одной причине: твоя подработка не мешала работе.

Мередит сделала еще глоток кофе.

– А в субботу вечером случилось именно это. К концу дня ты получишь электронное письмо и официальные документы об увольнении.

Паника сдавила легкие из-за перспективы потерять работу, но еще я уловила зерно чего-то другого.

Злости.

Какие бы отговорки ни выдумывала Мередит, мы обе знаем – она годами желала меня уволить. Она принадлежала к старой гвардии – ей не нравились изменения, которые блогеры привносили в индустрию – и вымещала недовольство на мне.

Возможно, если бы вы лучше относились к сотрудникам, я проявляла бы больше инициативы. Возможно, если бы вы были увереннее в себе, то увидели бы – мой блог может помочь журналу, а не навредить. И кстати, вам не помешало бы ознакомиться с руководством по оттенку кожи, которое я опубликовала на прошлой неделе, потому что цвет вашего топа совершенно не сочетается с цветом лица.

Нехарактерный для меня поток оскорблений срывался с языка, но я проглотила его прежде, чем они вылились наружу, отправив меня в черный список индустрии.

Я просто хотела работать в сфере моды и быть рядом с Маурой. Именно поэтому я осталась в городе и устроилась в журнал, хотя родители настаивали, что мне следует найти работу, «более подходящую для Алонсо».

Я от многого отказалась ради других людей, но мечта не попала бы в этот список… если бы все не вышло из-под контроля и меня не уволили.

– Понимаю. – Я выдавила улыбку под стать тискам, сжимающим грудь.

– Собери вещи к полудню, – добавила Мередит, не отрываясь от компьютера. – На столе тебя ждут коробки.

Охваченная унижением, я вышла из ее кабинета и направилась к столу. Все знали, что меня уволили. Некоторые бросали сочувственные взгляды; другие не скрывали ухмылки.

Но ни одна реакция не шла ни в какое сравнение с реакцией моей семьи после известия о случившемся. Они и так осуждали меня, что я «трачу» диплом Тайера на карьеру в моде. Когда они узнают, что меня уволили…

Я тряслась, пока не взяла себя в руки. Я не доставлю коллегам удовольствия наблюдать, как потею, собирая коробки, и покину офис со всем достоинством, на которое способна.

Все будет хорошо. Все в порядке.

Поездка домой на «Убере» прошла как в тумане. Я постоянно представляла лица родителей, когда они узнают о случившемся. Разочарование, осуждение и, что еще хуже, молчание, о котором я вам говорила, несомненно, составят половину нашего разговора.

Я же говорила тебе, работа в модном журнале не стабильна.

Я же говорила тебе, перестань тратить столько времени на блог. Это хобби, а не работа.

Я говорил, займись чем-нибудь посерьезнее. Стань юристом-экологом, как мама, или хотя бы устройся в уважаемую газету.

И это только одно из последствий увольнения.

Страшно подумать, как это повлияет на финансы или поиски новой работы.

Давление в груди усилилось, но мне нужно добраться до квартиры, прежде чем я потеряю сознание.

Картонные коробки с вещами из офиса с глухим стуком упали рядом, когда я опустилась на пол в гостиной и закрыла глаза.

Все хорошо.

Все хорошо.

Все хорошо.

Безмолвная мантра помогла успокоить поверхностное дыхание.

Это не конец света. Людей увольняют каждый день, а у меня по-прежнему есть доход от блога и сотрудничества с брендами.

Кроме того, я могу продать часть гардероба. Сумма получится мизерная даже за дизайнерские вещи, но это лучше, чем ничего.

В худшем случае можно согласиться на высокооплачиваемое сотрудничество, от которого я отказывалась в прошлом.

Я отказывалась сотрудничать с брендами, чью продукцию не любила по-настоящему, и это сводило Брейди с ума – я очень разборчива в одежде и в продуктах. Это значительно уменьшало потенциал заработка, но я предпочитала зарабатывать меньше и оставаться искренней.

Во всяком случае, когда у меня была постоянная зарплата.

Все хорошо.

Все хорошо.

Все…

Телефонный звонок вырвал меня из мыслей, прежде чем я слишком далеко зашла.

Заставила себя открыть глаза и глянула на экран.

Брейди.

Возникло искушение не брать трубку, но, возможно, у него есть новости об каком-нибудь сотрудничестве. Я бы сразу согласилась на что угодно, если это оплачивается.

Ну, почти на что угодно.

– Алло? – Мой голос прозвучал хрипло, но я по крайней мере не плакала.

– Как дела? – На заднем плане сигналила машина, почти заглушая голос Брейди. – Ты игнорировала все мои звонки! Давай рассказывай, да поскорее.

В виске застучала боль.

– О чем?

– «Деламонте». – Ну разумеется. – Маленькая птичка подтвердила, что ужин был прослушиванием, так что рассказывай. Понравилась ты им или нет?

Напоминание о «Деламонте» не улучшило настроения.

– Понравилась. Но не так, как Райя.

Что бы ни говорил Кристиан, я не сомневалась: сделка с «Деламонте» провалена. Если я не способна сохранить работу в небольшом журнале, как я могу стать амбассадором одного из ведущих мировых брендов?

Технически прямой связи не было, но в моем оцепенелом, паникующем сознании она возникла.

Последовала короткая пауза, а потом Брейди взорвался.

– Шутишь? Видела, какие сапоги надела Райя в последнем посте? Просто жуть. Совершенно не в стиле «Деламонте». Ты «Деламонте»! Твоя эстетика настолько идеально им подходит, словно они… словно они создали тебя в своей сверхсекретной лаборатории. Вроде того.

– Да, но у Райи больше подписчиков, и у нее есть Адам. Это как два в одном.

Я ненавидела погружаться в жалость к себе, но стоило только начать, и остановиться было невозможно.

Я годами пыталась набрать миллион подписчиков, а Райя добилась этого за пару постов о своем новом парне и с помощью моих советов.

Я не против поделиться знаниями. Жизнь по большей части не соревнование. Но я бы солгала, если бы сказала, что знание ничуть не жалит.

– Она так быстро растет исключительно из-за Адама, и наоборот, – проворчал Брейди. – Ненавижу это говорить, но пары сейчас в моде. По отдельности столь стремительный рост – редкость. Люди любят следить за чужой личной жизнью. Это мерзко.

У меня вырвался сухой смешок.

– Жаль, у меня нет пары.

Выбор в округе Колумбия был, за неимением лучшего слова, унылым.

С другой стороны, мое время больше не занимала работа.

Я расскажу Брейди про «ДиСи Стайл», когда переварю информацию сама. Когда я расскажу про это, оно окончательно станет реальным, а прямо сейчас мне не помешало бы немного фантазии.

Он так притих, что я подумала, будто звонок прервался – Брейди никогда не был тихим. Быстрая проверка показала: это не так. Я уже собралась напомнить ему еще раз, когда он наконец заговорил.

– Нет, но ты можешь… – медленно сказал он.

Мигрень усилилась.

– О чем ты?

– Ты можешь найти парня. Подумай. – Его голос повысился от возбуждения. – Подписчики никогда не видели, чтобы ты с кем-то встречалась. Ты не вступаешь в отношения, верно? Представь, что будет, если это случится. Они сойдут с ума! Ты ведь знаешь, сколько просмотров набирает контент парочек. Люди любят это дерьмо. Ты моментально наберешь миллион подписчиков! А если ты достигнешь этого рубежа, «Деламонте» заметят. Говорят, они примут окончательное решение только через несколько недель. Поверь. Ты им уже понравилась. Просто нужен дополнительный стимул.

У меня отвисла челюсть.

– Шутишь? Я не собираюсь искать кого-то только ради подписчиков и рекламного контракта!

– Тогда будь честной. Скажи правду заранее. Найди фальшивого парня. Того, кто тоже получит выгоду.

– Еще одного блогера? – Я содрогнулась от подобной перспективы.

Впрочем, не важно – я никак не могла сделать того, что предлагал Брейди. От самой идеи завести парня, чтобы показаться кому-то «интересной», по коже бежали мурашки.

Времена, когда женщины не могли никуда ходить и ничего делать без одобрения мужа прошли, но печальная правда заключалась в том, что наша ценность по-прежнему связана со способностью «заполучить» партнера – по крайней мере, в глазах общества.

То, сколько раз меня спрашивали, почему у меня до сих пор нет парня, тому доказательство. Как будто одиночество – проблема, которую нужно решить, а не осознанный выбор. Как будто отсутствие партнера означает, что мне чего-то недостает.

Я ничего не имею против свиданий. Рада за подруг, которые нашли своих Единственных, и открыта для отношений, если встречу подходящего человека.

Но вряд ли подходящий человек появится из-за уловки ради роста подписчиков и продвижения карьеры.

– Может, другой блогер, – задумчиво сказал Брейди. – Или тот, кому пригодится под рукой красивая женщина.

Внутри все перевернулось.

– Из твоих уст звучит ужасно. Ни за что. – Я покачала головой. – У меня нет ни времени, ни сил на отношения – хоть настоящие, хоть фальшивые.

– Стелла, говорю тебе как друг и менеджер. – Он никогда не говорил со мной так строго. – Хочешь сделку с «Деламонте»? Хочешь миллион подписчиков? Хочешь показать Райе и девушкам, кто мечтает о твоей неудаче, что у тебя по-прежнему есть все, чтобы оставаться на вершине? Тогда найди парня.

Слова Брейди еще долго звучали у меня в голове, когда я повесила трубку.

На дворе двадцать первый век. Мне не нужно вступать в отношения, чтобы поддерживать чужой интерес.

Но как ни печально признавать, он прав. Знаменитости не просто так волшебным образом вступают в отношения перед выпуском нового альбома или премьерой фильма, а неженатые политики редко побеждают в кампаниях.

Я потерла висок.

Идея о фальшивом парне казалась абсурдной, но столь ли она абсурдна на самом деле?

Если кинозвезды могут «встречаться» с кем-то ради рекламы, то и я смогу. Не важно, что я не знаменитость; принцип тот же.

Поверить не могу, что об этом задумываюсь.

Я открыла Инстаграм[4] и уставилась на цифру в верхней части профиля.

899 тысяч. Уже больше года, и это напомнило, куда я двигаюсь – никуда. Тот же город, та же рутина день ото дня.

Миллион подписчиков и последствия подобного роста маячили передо мной, как сверкающий бриллиант.

Проверка. Возможности. Успех.

Если как следует постараться…

899 тысяч глядели на меня с усмешкой.

Конечно, не следует извлекать выгоду из количества подписчиков, но это число влияет на мой доход и средства к существованию.

Возможно, причина в эго.

А может, мне захотелось доказать всем, в том числе себе, что кровь, пот и слезы, вложенные в развитие аккаунта, не напрасны.

Или Брейди прав, и мне нужно встряхнуться.

В любом случае я вышла из приложения и зашла в список контактов.

Уставилась на список имен, и взгляд инстинктивно остановился на мужских.

Поверить не могу, что я согласилась.

Но у меня нет работы, и мне нечего терять… кроме честности.

К сожалению, честность не оплачивает счета, и я не убиваю и не ворую. Это просто маленькая ложь во спасение шоу, которое было моим онлайн-присутствием.

Мои зубы впились в нижнюю губу.

А потом я выбрала первое приглянувшееся имя.

– Привет, Трент, это Стелла. Понимаю, давно не виделись, но у меня вопрос…

Глава 5

Я переоценила количество одиноких гетеросексуальных мужчин в своей жизни.

Пролистав контакты, я нашла трех потенциальных претендентов на роль моего фиктивного парня, а после двух неудачных свиданий их число сократилось до одного.

Во время первого свидания меня пытались продать за криптовалюту, а во время второго – попросили сделать минет в уборной между основным блюдом и десертом.

К третьему свиданию мой оптимизм практически угас, но я цеплялась за тлеющее пламя, как за последнюю надежду.

Впрочем, так оно и было.

Неизвестно, когда «Деламонте» примут решение, но определенно скоро. У меня совсем мало времени, чтобы найти парня, выложить пару фотографий и молиться, что это вытащит аккаунт из кризиса. Когда дело касается контрактов с востребованными брендами, важна каждая деталь.

Не лучший и не самый продуманный в мире план, но все же план. Нелепо, но мне казалось, что я беру в свои руки контроль над собственной жизнью, и это осознание – что я не совсем беспомощна и все еще могу формировать будущее, – стало единственным, что удерживало меня на плаву.

– Третий раз – алмаз. – В этих словах в равной степени прозвучали надежда, усталость и легкая ненависть к себе.

Я погрузилась в «План парня», как назвал его Брейди, потому что у меня не было выбора, но в глубине души вздрагивала каждый раз, когда думала о последствиях в случае успеха.

Обман. Ложь. Притворство.

Я долгие годы выстраивала близкие отношения с подписчиками. Некоторые оставались со мной с тех пор, как я была первокурсницей и размещала в интернете зернистые фотографии кампуса.

Мысль, что я предам их доверие, заставляла меня сжиматься.

Но я не могла подвести Мауру. И, если честно, очень хотела миллион подписчиков.

Это большая веха. Дверь, которая откроет тысячу возможностей и докажет, что я не разочарование, как считали мои родители.

Друзья думали, что у меня идеальная семья, а я никогда не рассказывала правды – проблема казалась слишком тривиальной. Осуждающих семей пруд пруди.

Но это не значит, что она не причиняла боли.

Родители не всегда это озвучивали, но я видела разочарование в их глазах всякий раз, когда они на меня смотрели.

Я глубоко вздохнула, провела рукой по платью и в последний раз глянула на свое отражение в прихожей.

Волосы собраны в элегантный пучок, серьги добавляют нотку гламура, и помада, которая осветляет потускневшую за зиму кожу.

Идеально.

Я спустилась на лифте вниз, проверяя электронную почту на наличие новостей от «Деламонте» и ответов на десятки вакансий, на которые откликнулась за последнюю неделю.

Ничего.

Отсутствие новостей – тоже хорошая новость, верно? Может, не касаемо вакансий, но по крайней мере, для «Деламонте».

Пока я не получила от них письмо или релиз с объявлением о следующем амбассадоре, не стоит зацикливаться на негативе. Я не хотела случайно проиграть кампанию.

Двери лифта со звоном открылись. Я вышла и провела большим пальцем по кристаллам, висящим на шее. Розовый кварц для удачи в любви, цитрин для положительных вибраций.

Надеюсь, они работают.

– Привет, Стелла! – Раздался бодрый голос из-за мраморной стойки регистрации, откуда мне лучезарно улыбался консьерж с блестящими зубами и щенячьим взглядом.

Я выпустила кристаллы и улыбнулась в ответ.

– Привет, Лэнс. Опять неудобная смена?

– Когда ты самый молодой член команды, приходится терпеть. – Он нарочито вздохнул и обвел меня взглядом. – Какая ты нарядная. Важное свидание?

На мгновение у меня промелькнула мысль попросить его стать моим поддельным парнем, но потом я ее отвергла. Это было бы слишком по множеству причин – как минимум потому, что он работал в моем здании.

– Надеюсь. – Я игриво повернулась, и юбка цвета «металлик» затрепетала у колен. Я надела ее с обтягивающим черным свитером и ботинками – элегантный, но простой образ для первого свидания. – Как я выгляжу?

– Прекрасно. – В его голосе прозвучала задумчивая нотка. – Ты всегда…

Закончить он не успел: я врезалась в кирпичную стену. Споткнулась и инстинктивно схватилась за нее, чтобы не упасть.

И почувствовала под пальцами мягкую шерсть и мужское тепло.

Это не стена – отметил ошеломленный разум.

Взгляд скользнул по остроконечным лацканам черного костюма, открытому воротнику накрахмаленной белой рубашки и загорелой сильной мужской шее, прежде чем остановиться на прекрасном лице, омраченном неодобрением.

– Мисс Алонсо. – От холодного голоса Кристиана по коже побежали мурашки. От обаятельного собеседника за обедом в Нью-Йорке не осталось и следа. – Опять отвлекаете моих сотрудников от работы?

Опять? Я никогда никого не отвлекала – возможно, за исключением того случая, когда Лэнс помог мне донести посылку до лифта и стоявшему за мной человеку пришлось ждать две минуты.

Я убрала руку с груди Кристиана. Его жар обжигал так сильно, что я чувствовала его костями, даже когда отступила назад и улыбнулась шире.

Сдержанно, спокойно, собранно.

– Мы болтали. Я спрашивала мнение Лэнса, но раз уж ты здесь, могу спросить и тебя. – Я снова повернулась. – Что думаешь? Наряд хорош для свидания?

Я даже не успела повернуться – пальцы Кристиана сомкнулись на моем запястье.

Когда я подняла взгляд, неодобрение превратилось в нечто более темное. Более опасное.

Я моргнула, и тьма исчезла, сменившись обычной вежливой бесстрастностью.

И почему-то это встревожило меня еще сильнее.

– Ты идешь на свидание.

У Кристиана талант превращать любой вопрос в… ну, не вопрос.

– Да. – Внутри пробудилось нетипичное для меня озорство. – Знаешь, когда приглашают кого-нибудь поужинать, выпить и может, подержать за руку. Возможно, звучит дико, но стоит как-нибудь попробовать, мистер Харпер. Это пойдет тебе на пользу.

Может, это его немного расслабит.

При всем обаянии и богатстве он напряжен сильнее пружины его дорогих часов. Это заметно и по сдержанности походки, и по положению плеч, и по неестественно безупречной внешности.

Ни единого волоска, ни ворсинки на одежде.

Кристиан Харпер – человек, которому нравится контролировать все, в том числе и собственные чувства.

Он уставился на меня и так сильно сжал зубы, что я практически слышала, как они скрипят.

– Я не держусь за руки.

– Ладно, никаких рук. Тогда объятия на скамейке с видом на реку, милая болтовня и поцелуй перед сном. Разве не здорово?

Я подавила смех, когда он скривил губы. Судя по выражению лица, мое предложение показалось ему столь же замечательным, как искупаться в чане с бурлящей кислотой.

– Обычно ты не ходишь на свидания.

Веселье исчезло, сменившись раздражением.

– А ты откуда знаешь? Я могла сходить на сотню свиданий с тех пор, как переехала, и ты бы даже не узнал.

– А ты ходила?

Черт. Я не могла лгать, даже когда каждая клеточка моего тела желала стереть высокомерный взгляд с его лица.

– Какая разница. Может, не на сто, но на несколько.

На пару, и это были пробные свидания, которые напомнили, почему я их ненавижу. Но ему этого знать не следовало.

– А куда пойдешь сегодня вечером?

Невинный вопрос, но интуиция подсказывала держать точное местоположение в секрете.

– Бар.

– Очень подробно.

– Очень не твое дело. – Я бросила на него многозначительный взгляд.

Улыбка Кристиана не смягчила резкости голоса.

– Веселого свидания, Стелла.

Разговор был окончен, и это к лучшему. Я уже опаздывала.

Но я не могла сосредоточиться на мужчине, с которым встречалась.

Меня слишком увлекли мысли о глазах цвета виски и черном костюме.

Через полчаса я пожалела, что не осталась в вестибюле с Кристианом: свидание прошло так, как и ожидалось – то есть из рук вон плохо.

Клаус был одним из немногих фэшн-блогеров-мужчин из округа Колумбия, и он мне очень понравился, когда мы несколько раз болтали на мероприятиях.

К сожалению, беседы были слишком короткими, чтобы понять то, что стало ясно после долгого разговора.

Клаус оказался самым настоящим придурком.

– Я сказал, что не работаю бесплатно. Понимаю, это благотворительность, но у меня блог о роскоши. – Клаус поправил подержанный «Ролекс». – Неужели я похож на автора бесплатных постов о раке? Конечно, это большое дело, – поспешно добавил он. – Но мне нужно время, чтобы снять и опубликовать, понимаешь? Я даже предложил им десятипроцентную скидку, но они отказались.

– Это не просто так называют благотворительностью. – Я прикончила напиток. Два бокала вина за двадцать минут. Мой личный рекорд и показатель, насколько сильно я не хочу здесь находиться. Но Клаус – моя последняя надежда, и я позволяла ему больше, чем обычно. Может, у него благие намерения и он просто не может их выразить. – Они не могут себе позволить платить тысячи долларов за каждый пост.

– Я не просил платить за каждый пост. Я попросил заплатить мне.

Господи Иисусе, дай мне сил.

– Я помогла им бесплатно. Потребовалось меньше часа, и я не умерла, – заметила я.

Я питала слабость к благотворительности и принимала почти все предложения, если организация была законной. Брейди это ненавидел – главным образом потому, что они никогда не платили и он ничего не зарабатывал на сделках.

Клаус рассмеялся:

– Ну да, в этом разница между мужчинами и женщинами.

Я напряглась.

– В каком смысле?

– Большинство мужчин требуют того, чего стоят, а большинство женщин – нет. – Клаус небрежно пожал плечами, и у меня дернулся глаз. – Это не оскорбление, просто наблюдение. Но кто-то должен зарабатывать меньше, верно?

Я сжала ножку бокала.

Мне вдруг захотелось, чтобы он не был пуст. Никогда не испытывала столь сильного искушения выплеснуть напиток кому-нибудь в лицо.

Его замечание вполне справедливо, но сказано настолько снисходительным тоном, что это затмило все остальное. Плюс ко всему он потребовал деньги на благотворительность по борьбе с раком.

– Клаус. – Мой ровный голос не выдал гнева, закипающего в крови. – Спасибо за напитки, но свидание окончено.

Он перестал теребить выбившуюся прядь и уставился на меня.

– Прошу прощения?

– Мы несовместимы, и я не хочу тратить наше время.

Кроме того, я скорее выколю себе глаз каблуком Louboutin, чем проведу с тобой еще хоть минуту, добавила я про себя.

Лицо Клауса покраснело от гнева.

– Ну и плевать. – Он встал и сдернул со стула пальто. – Я все равно сидел тут только из жалости. Ты совсем не такая горячая, как все говорят.

Сказал парень, который покупает подписчиков и использует поддельный аккаунт, чтобы писать хвалебные комментарии под собственными постами. Ответ покалывал кончик языка, пока мое отвращение к конфликтам его не раздавило.

Если бы мне платили за каждый сдержанный ответ, мне бы не потребовалась сделка с «Деламонте». Я бы уже стала миллионером.

Я дождалась, пока преисполненный одеколоном и возмущением Клаус покинет помещение, застонала и закрыла лицо руками.

Теперь у меня точно не осталось никаких шансов найти нормального фиктивного парня.

Нет парня, нет роста подписчиков, нет сделки с «Деламонте», нет денег, нет ухода за Маурой…

Мысли слились в беспорядочный поток.

Есть ли другой способ увеличить охваты, кроме как найти парня? Может быть.

Будет ли быстрый рост количества подписчиков гарантией, что я получу сделку с «Деламонте»? Нет.

Но если мой разум хватается за идею, пытаться оторвать ее – все равно что пытаться взломать хранилище зубочисткой. Кроме того, без работы и без укусов в резюме я впадала в отчаяние.

Да, идея с парнем казалась сомнительной, но она дала проблеск надежды. Теперь это мерцание потускнело до уродливого коричневого цвета.

Я выпила воду, надеясь избавиться от сухости в горле. Но поперхнулась и получила лишь приступ кашля.

– Я так понимаю, обойдется без милой болтовни и поцелуя на ночь.

Кожа вспыхнула от знакомых интонаций за спиной.

Сдержанно, спокойно, собранно.

Я подождала, пока легкие наполнятся воздухом, прежде чем ответить.

– Один раз – совпадение, два – закономерность. – Я повернула голову. – А три, мистер Харпер?

Во-первых, встреча по дороге домой. Во-вторых, ужин у «Деламонте». Не будем считать сегодняшнюю встречу в вестибюле – мы все-таки живем в одном здании, – но за последние две недели я сталкивалась с Кристианом подозрительно много раз.

– Судьба. – Он скользнул на табурет рядом со мной и кивнул бармену, который приветствовал его почтительным кивком и вернулся меньше чем через минуту со стаканом янтарной жидкости. – Или Вашингтон – небольшой город, и мы вращаемся в похожих кругах.

– Возможно, ты и правда веришь в совпадения, но тебе никогда не убедить меня, что ты веришь в судьбу.

Это удел романтиков и мечтателей. Кристиан не относится ни к тем, ни к другим.

Романтики не смотрят так, будто хотят сожрать тебя, пока не останется ничего, кроме пепла и экстаза. Мрака и подчинения.

Что-то горячее и незнакомое шевельнулось в животе, но потом зазвенели колокольчики над входной дверью, разрушив чары.

– Давно ты здесь? – Я не заметила его прихода.

– Достаточно, чтобы увидеть, как ты с тоской разглядываешь напитки, пока болтает твой парень.

– Было неплохо. Ему просто пришлось уйти пораньше из-за… чрезвычайной ситуации.

Наглая ложь, но я не хотела признавать поражение. Не перед Кристианом.

– Да уж, выглядело просто блестяще. Особенно когда твои глаза остекленели и каждые пять секунд возвращались к телефону. Признаки пылко влюбленной женщины.

Раздражение сдавило легкие.

После Клауса и Кристиана привлекательность монастыря росла с каждой секундой.

– Говорят, сарказм – низшая форма остроумия.

– Но высшая форма интеллекта. – Губы Кристиана дернулись, когда я приподняла брови. – Оскар Уайльд. Я знаю полную цитату.

Почему я не удивлена?

– Не позволяй мне тебя задерживать, – многозначительно сказала я. – Уверена, в пятничный вечер у тебя найдутся занятия поинтереснее, чем пить с девушкой, которая заботится о твоих растениях.

– Я уйду, когда ты объяснишь, почему так расстроилась. – Кристиан устроился на табурете с небрежной элегантностью, но пристально смотрел на меня, дожидаясь ответа. – Почему-то я сомневаюсь, что тебя разочаровал его уход.

Я провела большим пальцем по конденсату на стакане с водой, размышляя над ответом.

– Мне нужна была его помощь.

В груди заныл стыд.

– В чем?

Просто скажи.

– Мне нужен фиктивный парень.

Ну вот. Я сказала это и не умерла, хотя шею согрело смущение.

К чести Кристиана, он не рассмеялся и не стал меня отчитывать.

– Объясни.

Алкоголь и отчаяние развязали мне язык. Я выложила все – про Мауру, «Деламонте», «ДиСи Стайл»… Даже призналась, что меня уволили.

Я немного опасалась, что он меня выселит, поскольку я осталась без постоянного дохода, но я не могла остановить поток слов.

Давление внутри меня нашло выпускной клапан, и я воспользовалась этим на полную.

Мои подруги знали об увольнении, но не знали, что я оплачиваю уход за Маурой. Никто не знал, кроме персонала «Гринфилда»… И теперь – Кристиана.

Рассказывать ему почему-то получалось естественно, почти легко. Возможно, потому что легче делиться секретами с тем, кто плохо тебя знает и, следовательно, меньше осуждает.

Когда я закончила, Кристиан посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

Молчание затянулось надолго – я даже испугалась, что сломала его абсурдностью идеи.

Я заправила за ухо выбившийся локон.

– Знаю, звучит нелепо, но может сработать. Вероятно? – Сомнение превратило утверждение в вопрос.

– Нет, не нелепо. – Кристиан поставил опустевший стакан. Бармен мгновенно наполнил его снова. После выразительного взгляда Кристиана он долил и мой напиток. – На самом деле у меня есть взаимовыгодное предложение.

– Я не собираюсь с тобой спать.

Я в отчаянии, но не настолько. Одно дело – завести фальшивого парня. Другое – спать с кем-то за деньги, даже если этот кто-то богат и прекрасен.

Во взгляде Кристиана мелькнуло раздражение.

– Я хочу предложить другое, – сказал он с раздражением в голосе. – Тебе нужны деньги, а мне… Компаньон для сопровождения на мероприятиях. Необходимая и, к сожалению, регулярная часть моей работы.

– Значит, тебе нужно сопровождение. – У меня внутри мелькнуло нечто вроде разочарования. – Уверена, ты найдешь спутницу по щелчку пальцев. Я для этого не нужна.

Даже сейчас все женщины в баре смотрели на Кристиана с восторженно-мечтательным видом.

– Не просто спутницу, Стелла. Мне нужен кто-то, с кем можно нормально поговорить. Кто располагает людей и способен со мной работать. И не хочет большего после свидания.

Я постучала пальцами по столу.

– А если я соглашусь…

Кристиан улыбнулся:

– Давайте заключим сделку, мисс Алонсо. Ты будешь моим компаньоном, когда необходимо, а я полностью оплачу уход за Маурой.

Я замерла.

Оплатит уход за Маурой?

Моим первым побуждением было восторженное, громкое «да». Оплата счетов из «Гринфилда» сняло бы с моих плеч огромный груз.

Но восторг длился недолго – в ушах предупредительно зазвенели колокольчики.

Если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, вероятно, так и есть.

– Спасибо, но я так не могу. – Мне было больно произносить эти слова, но их следовало сказать. – Оплачивать проживание Мауры… это слишком.

Глупо ли с моей стороны отклонять предложение о помощи, в которой я так отчаянно нуждалась? Возможно. Особенно если учесть, что я знала: это не ударит по его кошельку? Вероятно.

Если бы он был кем-то другим, я бы согласилась в силу обстоятельств. Но после изначально сниженной арендной платы и нашей смехотворной сделки после отъезда Джулс – забота о растениях не стоила тысяч долларов, которые он терял каждый месяц, – я и так слишком много ему должна.

А интуиция подсказывала мне: чем меньше ты должна таким мужчинам, как Кристиан Харпер, тем лучше.

Потому что в конце концов тебе выставят счет, и он обойдется дороже всех денег в мире.

Кристиан воспринял отказ спокойно.

– Понимаю. Тогда давай изменим сделку. Если ты станешь моим компаньоном, я стану твоим парнем.

Сердце подпрыгнуло. Это более справедливая договоренность.

Это дико, абсурдно и совершенно нелепо, но… Кристиан Харпер в роли моего фиктивного парня. Если это не поможет привлечь подписчиков, не поможет ничего.

– Разумеется, с одним условием, – добавил он.

Разумеется.

– Каким условием?

– Мое лицо ни при каких обстоятельствах не должно появляться в соцсетях.

Мой восторг потух быстрее горящей спички, опущенной в воду.

– Это полностью противоречит моей цели.

Лицо Кристиана способно собирать стадионы и театры. Не показывать его – непозволительное упущение.

– Судя по твоим словам, важны именно отношения, а не личность партнера. – Он постучал пальцем по моему телефону. – Социальные сети – разновидность вуайеризма, и наблюдать за парами интереснее. Это горькая правда. Но люди любят тайны. Можешь показывать мои руки, спину, любую часть, кроме лица. Это не помешает твоим задачам. А может даже помочь.

– Но… – У тебя такое красивое лицо. – Люди узнают о тебе, если мы будем посещать мероприятия, какой смысл прятать лицо?

– Я не против, если люди узнают, что мы вместе. – Его уверенные слова окутали меня, как шелковый шарф. – Но я предпочитаю держать подробности личной жизни в тайне, а цифровой след – максимально чистым.

Ничего удивительного. Кристиан – эксперт по кибербезопасности, и его отвращение к социальным сетям и информации в интернете вполне объяснимо.

Но все же трудно поверить, что в наше время кто-то может убрать из интернета все свои фотографии.

– Хм. – Для меня уже слишком поздно. Мой цифровой след настолько велик, что может претендовать на собственный почтовый индекс. – Не понимаю.

На его губах мелькнула улыбка.

– Значит, договорились?

– Если ты тоже согласишься на мои условия. – На этот раз улыбнулась я. – Ты же не думал, что правила устанавливаешь только ты, верно?

– Разумеется нет. – В его глазах засветилось ленивое озорство. – Каковы твои условия?

Я перечислила их на пальцах. Бармен обслуживал клиентов на другом конце стойки, и рядом никто не сидел, так что о чужих ушах я не беспокоилась.

– Во-первых, физический контакт только при необходимости. Держаться за руки – нормально. Поцелуи – в индивидуальном порядке. Никакого секса.

Я глянула на Кристиана, оценивая, не нарушит ли это сделку. Выражение его лица оставалось бесстрастным, поэтому я продолжила:

– Во-вторых, договоренность длится, пока это выгодно нам обоим. Если кто-то из нас захочет прекратить, необходимо уведомить за две недели. И наконец… – я глубоко вздохнула. – Мы не забываем сути. Фиктивные отношения. Значит, нельзя испытывать чувств и влюбляться.

Я не думала, что Кристиан в меня влюбится, и сомневалась, что влюблюсь в него, но будет правильнее обсудить все заранее. Это убережет от ненужных вещей в будущем.

У него вырвался мягкий смешок.

– Я принимаю твои условия. Составлю контракт сегодня вечером.

– Письменный контракт кажется лишним.

– Я никогда не заключаю сделок без контракта. – Он поднял бровь. – Это нарушение договоренности?

С одной стороны, меня тревожила идея формального контракта по такому изменчивому вопросу, с другой стороны – это вполне разумно. Позволит изложить основные правила в четких формулировках и защитить нас обоих.

На всякий случай.

– Нет. Контракт – это хорошо.

– Отлично. И не волнуйтесь, мисс Алонсо. – Смех остался в голосе Кристиана, когда он поднес стакан к губам. – Я не верю в любовь.

Глава 6

Дневник Стеллы

13 марта

Кажется, я заключила сделку с дьяволом.

Возможно, звучит немного драматично, но смысл вы поняли. Кристиан был очень мил и услужлив с момента нашего знакомства, но он не стал тем, кем является сегодня, потому что был теплым и пушистым.

Прошло 4 дня с того момента, как я поставила подпись (до сих пор не могу поверить, что он заставил меня подписать официальный контракт, но думаю, именно поэтому он стал генеральным директором). И каждый раз, когда я думаю о нашем первом выходе в свет, меня немного тошнит.

Я бы смирилась с необходимостью лгать подписчикам, но друзья и семья тоже увидят пост. Не родители, а Наталья, но она расскажет маме с папой. И мне придется объяснять внезапное появление парня подругам, которые ЗНАЮТ, что я не хочу отношений. Они придут в ярость, особенно Джулс. Она ненавидит пропускать сплетни.

Нужно еще скрыть лицо Кристиана, когда я сделаю официальный пост. Может, поставить поверх него эмодзи. Настолько глупо, что даже смешно…

Эмодзи для Кристиана:

Дьявол (по понятным причинам)

Нейтральное лицо (его вид 80 % времени)

Лицо с сердечками (имеет смысл, если он мой парень, но может, слишком приторно?)

– Я так счастлива, что мы можем наверстать упущенное. – Джулс вздохнула и засунула в рот картошку фри. – Я выпала из жизни с тех пор, как вернулась.

Несколько недель назад Джулс и ее парень Джош ездили в Новую Зеландию, и мы увиделись впервые с момента ее возвращения. Из-за напряженного графика работы юриста и постоянных поездок Авы, фотографа журнала «Ворлд Джеографик», нам оказалось трудно собраться в одном месте в одно и то же время.

Но мы все равно стараемся встречаться хотя бы раз в месяц, пусть даже виртуально. По крайней мере, тогда к нам может присоединиться Бриджит, живущая в Европе.

Поддержание дружбы во взрослом возрасте требует работы и сознательных усилий, но от этого она становится только ценнее.

Именно поэтому было так трудно лгать Джулс, Аве и Бриджит. Они знали, что меня уволили, но не знали о Кристиане.

При этом мне не хотелось обременять их избытком проблем, и чем дольше я что-то скрывала, тем меньше хотелось объяснять причины.

Съеденное на обед тако с рыбой перевернулось в желудке.

– Ты ничего не пропустила. – Ава убрала с лица прядь волос. – До октября моя жизнь состоит из работы и свадебных приготовлений.

Несмотря на небрежные слова, ее лицо светилось от волнения.

Ее бойфренд, Алекс, сделал ей предложение прошлым летом, и осенью они планировали свадьбу в Вермонте. Зная Алекса, это будет самая роскошная свадьба за всю историю штата. Он уже нанял лучшего свадебного организатора страны, чтобы координировать армию флористов, поставщиков, фотографов, видеооператоров и всех участников свадьбы.

– Хм. – Похоже, Джулс разочаровалась отсутствием новостей посочнее. – А ты, Стелла? Может, переспала со знаменитостью на каком-нибудь мероприятии? Выиграла миллион долларов? Тебе снова предложили поездку на Бора-Бора в обмен на фотографии твоих ног?

Мой смех получился натянутым.

– Жаль разочаровывать, но нет.

Правда, у меня появился фиктивный парень.

Слова вертелись на языке, но я проглотила их вместе с водой.

Мне нужно больше времени, чтобы обдумать ситуацию, прежде чем обсуждать ее с кем-то еще.

– Ну вот, – надулась Джулс. – Впрочем, год только начинается. И боже, кстати, о знаменитостях… – Ее глаза снова вспыхнули. – Вы не поверите, кого мы встретили в аэропорту на обратном пути – Нейта Рейнольдса! Он был с женой…

Я расслабилась, пока она болтала о любимом актере. Гораздо безопаснее, чем обсуждение моей жизни.

Остатки стыда пощипывали кожу, но я утешала себя тем, что не собираюсь лгать подругам вечно.

Скоро я расскажу им про Кристиана.

Только не сегодня.

Мы провели в ресторане еще полчаса, а потом Аве потребовалось встретиться с Алексом по каким-то свадебным вопросам, а Джулс отправилась «сделать сюрприз» Джошу после смены в больнице. Я почти уверена, что это кодовое название секса, но благоразумно решила не уточнять.

Когда мы попрощались, я села на поезд до Гринфилда.

Он находится в часе езды от города, и когда я работала в «ДиСи Стайл», мне приходилось нестись туда из офиса. Иногда успеть не удавалось; а когда удавалось, я проводила с Маурой всего десять или пятнадцать минут, прежде чем часы посещения заканчивались.

Наверное, это одно из преимуществ отсутствия работы. Мне больше не приходилось ездить ночами на поезде в глушь и беспокоиться о том, что я не успею ее увидеть.

Я рассеянно теребила кулон, наблюдая, как бетонные тротуары и европейская архитектура города уступают место открытым полям и плоской земле.

Я не виделась с Кристианом после заключения соглашения, но на следующий день он написал мне с просьбой присоединиться к нему на благотворительном вечере.

Я даже не знала, для чего собирали средства – только что это официальное мероприятие и оно должно состояться в Смитсоновском музее естественной истории.

Толчок поезда, остановившегося в Гринфилде, совпал с приступом волнения.

Все будет хорошо. Это просто вечер. Ты посетила много официальных мероприятий.

Я вдохнула и выдохнула воздух полной грудью.

Все будет хорошо.

Я встала, пропустила группу усталых пассажиров и вышла за ними из поезда. Но на полпути почувствовала на шее холодок и резко подняла голову.

Такой же холодок, как в коридоре, когда Кристиан подвез меня домой.

Мой взгляд бешено заметался по вагону, но он оказался пуст, не считая пожилого человека, храпевшего в углу, и проводника, пытавшегося его разбудить.

Часть напряжения покинула мои плечи.

Все в порядке. Я просто на взводе из-за благотворительного вечера и фальшивой договоренности о свиданиях.

«Гринфилд» находился в десяти минутах ходьбы от вокзала, и когда я дошла туда, то уже отбросила опасения. Нельзя прожить жизнь, оглядываясь через плечо, тем более когда там ничего нет.

«Гринфилд» состоял из трех зданий и нескольких акров земли в пригороде Мэриленда. Из-за эркеров, бамбуковых полов и обилия зелени он скорее напоминал элитный бутик-отель, чем жилой комплекс для пожилых людей, поэтому я не удивилась, что его признали одним из лучших роскошных жилых помещений в стране.

Днем он тоже выглядел по-другому, и не только из-за света. Атмосфера была спокойнее, а запахи слаще даже в пасмурный зимний день.

Сегодня был новый день, а с каждым новым днем приходила надежда.

Мою грудь наполнил оптимизм – я остановилась у комнаты Мауры и постучала в дверь.

Сегодня она вспомнит меня. Я не сомневалась.

Я снова постучала. Ответа нет. Я его и не ждала, но на всякий случай всегда стучала дважды. Пусть она и живет в доме престарелых, это все равно ее комната. Она заслужила право решать, кого впускать в ее личное пространство.

Я подождала еще немного, повернула ручку и зашла внутрь.

Маура сидела в кресле у окна и смотрела на пруд в задней части комплекса. Вода замерзла, а деревья и цветы превратились в голые ветви и увяли, но она, похоже, не была против.

Она слегка улыбалась, напевая тихую мелодию. Что-то знакомое, но неразличимое, дарящее счастливую ностальгию.

– Привет, Маура, – тихо сказала я.

Пение прекратилось.

Она повернулась и посмотрела на меня с вежливым интересом.

– Привет. – Она склонила голову под моим выжидающим взглядом. – Мы знакомы?

Грудь сжалась от разочарования, за которым последовала острая боль.

Болезнь Альцгеймера прогрессирует у всех по-разному – даже у тех, кто находится на средней стадии, как Маура. Кто-то забывает базовые навыки, например, как держать ложку, но помнят свою семью; другие забывают близких, но вполне в состоянии вести повседневную жизнь.

Маура попала в последнюю категорию.

Я должна быть рада, что она еще способна адекватно общаться спустя четыре года после постановки диагноза, а я… Но все равно больно, когда она меня не узнает.

Именно Маура растила меня, пока родители строили карьеру. Она каждый день отвозила и забирала меня из школы, посещала все школьные спектакли и утешала, когда Рикки Уитон бросил меня ради Мелоди Реннер в шестом классе. Мы с Рикки «встречались» всего две недели, но мое одиннадцатилетнее сердце было разбито.

Казалось, Маура всегда будет яркой и энергичной. Но годы и болезни взяли свое – когда я видела ее такой хрупкой, к горлу подступали слезы.

– Я новый волонтер. – Я прочистила горло и изобразила улыбку, не желая омрачать визит меланхолией. – Принесла вам темблеке. Маленькая птичка напела мне, это ваше любимое. – Я полезла в сумку и вытащила охлажденный кокосовый пудинг.

Традиционный пуэрториканский десерт – мы с Маурой готовили его во время «экспериментальных» вечеров.

Каждую неделю мы пробовали новый рецепт. Некоторые выходили потрясающе, другие не очень. Но темблеке был одним из любимых, и мы оправдывали повторное приготовление разными вкусами. Корица на одной неделе, апельсин на следующей, потом лайм.

Вуаля! Новый рецепт.

В восемь лет это казалось логичным.

У Мауры загорелись глаза.

– Подкупаешь меня сладостями в первый же день. Отличный план. Ты мне уже нравишься.

Я рассмеялась:

– Рада слышать.

Я вручила ей десерт, приготовленный прошлым вечером, и дождалась, пока она крепко возьмет его в руки, прежде чем сесть напротив.

– Как тебя зовут? – Она положила в рот немного пудинга, и я старалась не замечать, насколько медленно она двигается и как сильно трясутся ее руки.

– Стелла.

В ее глазах блеснуло нечто вроде воспоминания. Надежда появилась вновь – лишь чтобы исчезнуть через мгновение, когда мгла погасила блеск.

– Красивое имя, Стелла. – Маура жевала с задумчивым видом. – У меня есть дочь, Фиби. Она примерно твоя ровесница, но я давно ее не видела…

Потому что она умерла.

Боль в груди вернулась с удвоенной силой.

Шесть лет назад Фиби и муж Мауры возвращались домой из магазина, когда в их машину врезался грузовик. Оба погибли на месте.

После этого Маура впала в глубокую депрессию, и у нее не осталось родственников, на которых можно опереться.

Как я ни ненавидела болезнь Альцгеймера за отнятую у Мауры жизнь, иногда я была за нее благодарна. Пропадали не только хорошие воспоминания, но и плохие – по крайней мере, Маура могла забыть боль из-за потери близких.

Ни один родитель не должен хоронить своего ребенка.

Маура стала жевать медленнее. Она нахмурилась, и я увидела – она изо всех сил пытается вспомнить, почему давно не видела Фиби.

Ее дыхание участилось, как всегда перед приступом возбуждения.

В прошлый раз, когда она вспомнила о случившемся с Фиби, она стала такой агрессивной, что медсестрам пришлось дать ей успокоительное.

Я сморгнула жжение в глазах и улыбнулась шире.

– Я слышала, сегодня вечером играют в бинго, – быстро сказала я. – Вы рады?

Отвлечение сработало.

Маура снова расслабилась, и наш разговор плавно перешел от бинго к пуделям и «Дням нашей жизни».

Ее воспоминания были обрывочными и постоянно менялись, но сегодня выдался неплохой день. Когда-то у нее был пудель, и она любила смотреть «Дни нашей жизни»[5]. Я не знала, понимает ли она важность этих тем, но, по крайней мере, она знала на подсознательном уровне.

– У меня сегодня бинго. А у тебя? – Она резко сменила тему после десятиминутного монолога о ручной стирке. – Такая красивая девушка должна как следует повеселиться в пятницу вечером.

Была суббота, но я не стала ее поправлять.

– У меня вечеринка, – сказала я. – В Смитсоновском институте.

Хотя весельем я бы это не назвала.

От волнения меня охватил приступ тошноты.

Подписание контракта – одно; его выполнение – совершенно другое.

Вдруг я опозорюсь на мероприятии? Споткнусь или ляпну какую-нибудь глупость? Вдруг он поймет, что я не подходящая спутница, и разорвет соглашение?

Я инстинктивно потянулась к кристаллу на шее. Сегодня я выбрала для исцеления унакитовую яшму и сжимала ее изо всех сил, пока прохладный камень не согрелся и не успокоил нервы.

Все в порядке. Все будет хорошо.

Маура не обратила внимания на мое смятение – услышав про вечеринку, она просияла и наклонилась вперед.

– О, здорово. Что наденешь?

Это прозвучало совсем как раньше, и у меня сжалось сердце.

Она постоянно дразнила меня из-за мальчиков. В подростковые годы я раздражалась и сердилась, но все равно рассказывала ей обо всех тайных увлечениях.

– Еще не решила, но что-нибудь подберу. Главный вопрос – что делать с волосами? – Я указала на свои кудри. – Собрать или оставить так?

Тема волос всегда вызывала у нее особое оживление. У Мауры прямые волосы, но она научилась ухаживать за моей специфической текстурой и с годами стала неофициальным экспертом.

Я до сих пор использовала после душа метод, разработанный ею, когда мне было тринадцать: нанести крем для завивки, расчесать расческой с редкими зубчиками, выжать лишнюю влагу, втереть аргановое масло и накрутить волосы вверх.

Работало безотказно.

Мои губы изогнулись в улыбке в ответ на возмущенное хмыканье Мауры.

– Это вечеринка в Смитсоновском институте. Конечно собрать. Иди сюда. – Она подозвала меня. – Вечно приходится все делать самой.

Я подавила смех и подвинула к ней стул, пока она вынимала шпильки из пучка, чтобы сотворить волшебство.

Я закрыла глаза, погрузившись в умиротворяющую тишину и знакомые, успокаивающие движения ее пальцев.

Она действовала медленно и неуверенно. То, на что уходило несколько минут, когда я была ребенком, теперь занимало втрое больше времени. Но меня не волновало, сколько уйдет времени и какой получится результат; мне просто хотелось проводить с ней время.

– Готово, – удовлетворенно объявила Маура.

Я открыла глаза и увидела наши отражения в зеркале на стене напротив. Она собрала мои волосы в высокую прическу. Половина локонов уже выпала, а остальные, вероятно, рассыплются, как только я пошевелюсь.

Маура стояла рядом с гордым видом, и я вспомнила первый танцевальный вечер в школе – мы стояли точно в таких же позах, но были на тринадцать лет моложе и на тысячу лет беззаботнее.

В тот вечер она тоже сделала мне прическу.

– Спасибо, – прошептала я. – Очень красиво.

Я потянулась, чтобы нежно сжать ее руку, лежавшую на моем плече. Такую тонкую и хрупкую, что я боялась ее повредить.

– Не за что, Фиби. – Она погладила меня другой рукой, и выражение ее лица стало более туманным.

У меня перехватило дыхание.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова – к горлу подступили слезы.

Я опустила взгляд в пол и попыталась дышать через кулак, сжавший сердце.

Не за что, Фиби.

Я знала, что Маура любит меня, хоть и не помнит, и обращается со мной как с собственной дочерью, когда вспоминает.

Но я не ее дочь, и я никогда не смогу заменить Фиби.

И не хочу.

Но я могу позаботиться о ней и обеспечить как можно более комфортную жизнь. А значит, готова удерживать ее в «Гринфилде» любой ценой, включая сделку с Кристианом Харпером.

Живот скрутило. Нельзя испортить сегодняшнюю вечеринку, и медлить тоже нельзя. Скоро я должна объявить о наших отношениях, если хочу заключить сделку с «Деламонте».

Маура заботилась обо мне, когда мне было не на кого рассчитывать. Пришло время сделать то же самое для нее.

Оно того стоит.

Глава 7

Я провела в «Гринфилде» еще час, болтая и собирая пазл с Маурой. Мы перебрались в общую комнату, когда я взяла под контроль эмоции, и провели остаток времени вместе, собирая горный пейзаж из пятисот деталей.

Я бы осталась подольше, но нужно было готовиться к благотворительному вечеру. Времени оставалось в обрез – я вернулась домой меньше чем за два часа до прихода Кристиана.

Волнение поглотило меня изнутри, заглушив затянувшуюся тоску от визита к Мауре.

Сегодня я впервые проведу вечер с Кристианом. Ужин в «Деламонте» не считается – мы практически не разговаривали.

Я пошла в душ и шагнула под горячую воду, стараясь не слишком паниковать.

Кристиан Харпер – всего лишь мужчина.

Не король, хоть и по-королевски богат, и не бог, хоть и божественно красив.

Нет поводов для волнения.

Из-за дефицита времени я с рекордной скоростью вымыла голову, побрилась и сделала пилинг, не задерживаясь в ванной, хоть и очень хотелось.

Я была в халате, делала макияж, когда раздался дверной звонок.

Кристиан должен быть только через полчаса. А вдруг…

Сердце забилось быстрее, когда сознание заполнила холодная тревога, испытанная в поезде.

Хватит. Это не он.

Я сама не понимала, почему так заволновалась – он молчал уже два года, – и меньше всего мне хотелось снова привлечь преследователя в мою жизнь, сосредоточив на нем слишком много энергии.

Я подпрыгнула, когда в дверь снова позвонили.

Звонок всегда был таким громким?

Я накрасила ресницы и поспешила в гостиную, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Это не он. Не он.

Я подошла к входной двери и посмотрела в глазок.

Через секунду легкие наполнило облегчение, и я открыла дверь.

В холле стоял Кристиан в черном смокинге и выглядел сногсшибательнее обычного. Идеальные вьющиеся волосы, гладко выбритое лицо – можно принять за кинозвезду перед вручением «Оскара».

Я увидела в его руках белую коробку, и по коже пробежало легкое покалывание, смешанное с любопытством. Среднего размера, плоская, перевязанная шелковым золотым бантом, закрывающим логотип.

Я оторвала взгляд от коробки и сложила руки на груди.

Не отвлекайся на блестящие предметы.

– Ты рано.

Обожаю собираться на мероприятия. Иногда это нравится мне больше самих мероприятий.

Не люблю, когда меня торопят, пусть даже я слишком поздно уехала из «Гринфилда» по своей вине. Я рассчитывала, что у меня еще полчаса.

– Ты не одета.

Взгляд Кристиана переместился с моего лица на мои голые ноги с красным педикюром. В его взгляде на долю секунды промелькнуло что-то непостижимое.

– Потому что ты рано.

Он проигнорировал резкое замечание.

– Могу я войти?

У меня возникло искушение отказать ему и потребовать вернуться в назначенное время, но, поскольку технически квартира принадлежала ему, я открыла дверь и отошла в сторону.

Едва Кристиан вошел, атмосфера переменилась. Стала тяжелее, гуще, как знойное цветение лета после весенних дождей.

Тепло просачивалось сквозь толстую махровую ткань халата и собиралось внизу живота, пока его взгляд скользил по комнате, фиксируя вазу с кристаллами возле входной двери, бамбук на подоконнике и уютный, эстетичный уголок для съемок.

И остановился на пушистом сиреневом единороге возле диванных подушек.

Его взгляд наполнился весельем.

– Милый.

– Милый? – оскорбленно переспросила я. – Мистер Единорог не милый. Он красивый.

По крайней мере, был таким во времена расцвета. Теперь у него отваливался один глаз, вытерлась половина меха и из крошечной дырочки в животе вылезала набивка, но он навсегда останется для меня красивым.

Меня не волновало, что мистер Единорог стал тенью своего прежнего великолепия; он со мной с семи лет, и я буду держаться за него, пока он не рассыплется в прах.

– Прошу прощения, – сухо ответил Кристиан. – Не хотел оскорбить прекрасного мистера Единорога. Кстати, очень оригинальное имя.

– Мне было семь. Как еще следовало его назвать? Мистер Лиза Франк в диких условиях?

Низкий смех ласкал кожу, словно бархат.

– Кстати, неплохое имя, но мы обсудим варианты для твоего ручного единорога позже. – Он протянул белую коробку. – Это тебе.

Я проигнорировала тонкую насмешку по поводу единорога и с осторожным предвкушением глянула на коробку.

– Что это?

– Твое платье на сегодня.

Сердце екнуло, когда я развязала бант и увидела написанное золотыми буквами имя. Один из лучших мировых домов моды.

Я не хотела принимать от Кристиана больше, чем уже получила, но не смогла удержаться и открыла коробку. Просто посмотреть точно не повредит…

Боже мой.

Мои бастионы рухнули в ту же секунду, как я увидела платье, уютно лежащее на нежной белой бумаге.

Я вполне привыкла к роскошной одежде. Побывала на десятках модных показов и получала от дизайнеров действительно потрясающие вещи, но это…

Возможно, это платье – самая потрясающая вещь, что я когда-либо видела.

– Спасибо. Оно… – Я благоговейно провела рукой по зеленому шелку. – Невероятное.

– Примерь. Посмотрим, как сядет. – Кристиан прислонился к стене, в его взгляде светилось мягкое удовлетворение. – Я буду здесь.

Меня не пришлось просить дважды.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься в комнату бегом. Закрыв дверь, я скинула халат и надела платье.

Ух ты.

Я резко вдохнула. Насыщенный зеленый цвет придавал моей коже неземное сияние, а изящный низкий V-образный вырез превращал мой скромный второй размер в нечто более роскошное. Юбка ниспадала на пол изящными складками и смотрелась бы почти скромно, если бы не дерзкий разрез сбоку.

Платье переливалось и сияло при каждом движении, а когда я повернулась, то увидела тонкие бретельки, перекрещивающиеся на спине.

Ни сантиметра лишней ткани, ни единой складки.

Кристиан точно определил мой размер. Каждый дюйм шелка соприкасался с телом, будто был сделан специально для меня.

Я не склонна драматизировать, но вполне искренне могла бы сказать, что готова умереть за это платье.

Оно идеально.

Я полюбовалась им еще минуту, а потом закончила сборы.

Макияж? Есть.

Туфли и украшения? Есть.

Клатч, куда поместятся телефон, ключи, кредитка, небольшой агат и помада? Есть.

Я накинула шаль, проверила, не осталась ли на зубах помада, глубоко вздохнула и пошла обратно в гостиную.

Кристиан по-прежнему стоял, прислонившись к стене, и смотрел на маленький предмет у себя в руке. Я не успела разглядеть, какой именно, – он выпрямился и сунул его в карман.

Наши взгляды встретились, и в животе загорелся огонь.

Каждый грамм его внимания был направлен на меня, и я ощутила его тяжесть кожей, как грубую ласку любовника.

Жидкое электричество стекало по позвоночнику и скапливалось в желудке.

Одним простым взглядом Кристиан осветил меня изнутри.

– Идеально, – мягко сказал он.

Идеально.

Как бы я ни старалась, я никогда не была и не буду идеальной.

Но одно это слово освободило бабочек в моей груди, прежде чем я загнала их обратно.

Он про платье, идиотка. У вас даже не настоящее свидание. Вы подписали контракт меньше недели назад.

Бабочки порхали, не обращая ни на что внимания.

– У тебя хороший вкус в одежде. – Я заставила себя подойти к нему. Восхитительный мужской аромат наполнил легкие и затмил успокаивающие ноты моей любимой лавандово-эвкалиптовой свечи. – Я впечатлена.

– Один из моих многочисленных талантов, – протянул Кристиан.

Едва уловимого намека оказалось достаточно, чтобы у меня вспыхнули щеки.

В его глазах плясала усмешка, когда я подняла на него взгляд – как я надеялась, безразличный.

Сдержанно, спокойно, собранно.

– Рада за тебя. – Я не попалась на его удочку.

Да, мое тело сходит рядом с ним с ума. Но я не собираюсь это показывать.

Я задула свечу, погасила свет и последовала за Кристианом вниз. Нас ждал скромный черный автомобиль.

– Сегодня без «Макларена»? – Я устроилась на заднем сиденье.

Кристиан опустился рядом, водитель закрыл дверь, и мы оказались в тихом, уединенном мире итальянской кожи и натурального дерева. Водителя и пассажира разделяла перегородка – наш разговор оставался конфиденциальным.

– Парковка – настоящая проблема, я не доверяю камердинерам. – Кристиан перевел взгляд на телефон у меня на коленях. – Видел, ты еще не рассказала о нас подписчикам.

Слово «нас» смешалось с ароматами моих духов и его одеколона, а потом рассеялось с тихим вздохом.

Я подняла бровь в ответ на небрежное, но удивительно взвешенное замечание.

– Думала, тебя нет в соцсетях.

– То, что я не пользуюсь соцсетями, не значит, что я не в курсе происходящего.

– Думаешь, ты в курсе всего?

– Да. – Ответ прозвучал с уверенностью человека, искренне верящего в сказанное.

– Тогда бы ты знал, что я расскажу. Скоро.

Я прикусила нижнюю губу, борясь с волнением.

– Пора бы. – Невозмутимый ответ Кристиана заглушил тревогу. – Ты идешь со мной на мероприятие. И тоже должна что-то получить.

– И получу. Просто жду подходящего момента для фото. – Я медленно выдохнула. – Может, опубликую сегодня вечером.

– Хорошо.

Намек на собственничество в его голосе заставил меня вспыхнуть.

Прядь волос выбилась из прически и упала на лицо. Меня настолько потрясло раннее появление Кристиана, что я забыла закрепить укладку лаком.

К счастью, чем растрепаннее выглядят такие прически, тем лучше, но что-то заставило меня сжать губы и напрячься, когда Кристиан протянул руку, чтобы заправить мне за ухо выбившиеся волосы.

Движение было мягким, прикосновение – едва ощутимым, но мои соски будто затвердели от его мимолетного прикосновения. Они словно умоляли и им уделить внимание.

На мне не было бюстгальтера.

Кристиан замер. Его внимание привлекла реакция моего тела на простое прикосновение, и я пришла бы в ужас, если бы меня не отвлекала расцветающая внутри боль.

В невероятных глазах цвета виски вспыхнуло пламя.

Его рука оставалась на моей щеке, но внимание охватило все тело – лицо, грудь, живот и даже ниже… Он оставил огненный след, такой обжигающий, словно на мне вот-вот истлеет платье.

– Осторожнее, Стелла. – Его тихое предупреждение отдалось пульсацией у меня между ног. – Я не такой джентльмен, как ты думаешь.

Образы скомканного шелка, сброшенной одежды, грубых слов и еще более грубых прикосновений пронеслись в сознании. Следствие инстинкта, не опыта.

Ответ пробился сквозь пересохшее горло.

– Я не считаю тебя джентльменом.

Его губы тронула медленная, ленивая улыбка.

– Умница.

Он опустил руку, откинулся на сиденье и повернулся к окну. Мимо проносились улицы, но я могла сосредоточиться лишь на одном – теплой, уверенной тяжести на моей ноге.

Рука Кристиана опустилась на мое бедро почти небрежно, словно это самое естественное место для его прикосновений.

Разрез платья оголял большую часть моей правой ноги, и сильная, загорелая рука на обнаженной коже никак не способствовала снятию волнения.

Я продолжала смотреть, и похоть постепенно угасла, сменяясь эстетическим чутьем.

Изумрудный шелк. Черный костюм. Запонки и дорогие часы, сияющие в лучах заходящего солнца.

Идеальная, непринужденная фотография совместного вечера.

Не успев передумать, я подняла телефон и сделала снимок.

Я украдкой глянула на Кристиана. Он смотрел в окно, и его профиль казался безупречным. Если он и заметил, что я сделала фото, то этого не показал.

Впрочем, я не снимала его лицо, так что это не противоречило договоренностям.

Я наконец набралась смелости опубликовать сообщение, когда машина остановилась перед Смитсоновским институтом.

Вечер с любимым <3

Я усомнилась по поводу слова «любимый», но нажала кнопку «Поделиться».

Раз уж я решилась, надо идти ва-банк. «Парень» не обеспечит таких охватов, как «любимый».

– Ты готова? – спросил Кристиан, когда водитель открыл перед нами дверь.

Я спрятала телефон в сумочку. Через десять секунд он уже разрывался от уведомлений, но с этим я разберусь потом.

Мне нужно посетить торжественное мероприятие.

Я взяла Кристиана за руку и изобразила улыбку.

Сдержанно, спокойно, собранно.

– Полностью.

Настало время шоу.

Глава 8

Моим любимым цветом всегда был черный.

Тихий. Смертоносный. Непроницаемый.

Я чувствовал себя в нем как дома, словно тень, сливающаяся с чернильными тенями ночи.

И она перевернула это, как и всю остальную мою жизнь.

Тело наполнилось теплом, когда Стелла зашла передо мной и медленно огляделась, рассматривая роскошный декор. Экспозиция со слонами долгое время служила центральным элементом высотой тринадцать футов, а проекции морских обитателей танцевали на стенах, создавая иллюзию, что мы под водой. Одетые в черное официанты разносили шампанское и закуски, а сцена находилась в дальнем конце, ожидая конца вечера, когда ведущий поднимется туда и поздравит всех с собранной суммой.

Билеты на это мероприятие стоили восемь тысяч долларов.

Еще больше я потратил на ее платье, и оно стоило каждого цента.

– Как красиво, – выдохнула Стелла, глядя куда-то мне за спину.

Зеленые глаза. Зеленое платье. Символ жизни и природы.

Зеленый.

Судя по всему, это мой чертов новый любимый цвет.

– Да. – Я не обернулся, чтобы посмотреть на предмет ее восхищения, и не обращал внимания на любопытные взгляды людей.

Меня не видели с женщиной больше года. К завтрашнему утру весь город будет стоять на ушах, но мне все равно.

С того мгновения, как Стелла вошла в гостиную в этом проклятом платье, все прочие мысли исчезли.

В груди вспыхнуло мягкое пламя досады. Я ненавидел ее власть надо мной, но не мог отвести от нее взгляда.

Спонтанный перелет в далекую страну, чтобы держаться подальше.

Пустые недели и месяцы, когда я с головой погрузился в работу, чтобы ее забыть.

Что бы я ни делал, меня всегда что-то возвращало – нежная мелодия ее голоса, аромат свежих цветов и зелени. Кольцо с бирюзой, которое прожгло дыру в моем кармане, хотя я поклялся выбросить его в мусорное ведро.

Это не любовь. Но это сводит с ума.

Взгляд Стеллы скользнул ко мне. Она мягко выдохнула, увидев на моем лице желание толкнуть ее к стене, сжать волосы в кулак и заставить раскрыть рот.

Напряжение между нами натянулось невидимой веревкой – настолько осязаемой, что я почти чувствовал, как она царапает грудь.

Мгновение превратилось в вечность, но потом Стелла отвела взгляд.

У нее побелели костяшки пальцев, но голос оставался спокойным и ровным.

– Ты так и не назвал тему мероприятия. – Она избегала смотреть мне в глаза, снова оглядывая помещение. – Охрана океана?

Удушающая хватка вокруг груди ослабла, но я испытал из-за этого странное разочарование.

– Близко. Детеныши черепах.

Ответ немного снял напряжение, и Стелла заметно ослабила хватку на сумочке.

– Не знала, что вы – любитель черепах, мистер Харпер. Что дальше? Кормление уток? Тисканье щенков?

Я не смог сдержать улыбки от ее игривых вопросов.

– Трубкозубов недооценивают, но, к сожалению, жену Ричарда Уайатта интересуют не они. Никаких каламбуров, – добавил я.

В ее глазах появился понимающий блеск.

– Я так понимаю, Ричард Уайатт важен для твоего бизнеса. Потенциальный клиент?

Я спрятал еще одну улыбку – она так быстро сложила все воедино.

– Да. Крупный специалист по частному капиталу, очень богат, ищет новую службу безопасности. Жена – его слабость.

Я сфокусировал внимание на Уайаттах, как только мы вошли. Они сидели в окружении льстивых поклонников, включая одно особенное ничтожество.

Майк Курц, генеральный директор «Сентинель Секьюрити».

Хорошее настроение мгновенно испарилось.

Ублюдок копировал меня во всем. Под намазанными гелем волосами не шевелилось ни одной оригинальной мысли.

Курц поднял взгляд, его лицо расплылось в маслянистой улыбке, и он направился ко мне.

Нам обоим было около тридцати, но я уже заметил следы косметической хирургии, подкреплявшие увядающую внешность – увеличение подбородка, немного ботокса.

Стелла с любопытством разглядывала подошедшего, что только ухудшило мое и без того скверное настроение. Курц не заслуживал ни капли ее внимания.

– Кристиан! Как я рад встрече. – Он провел рукой по галстуку, источая столько же искренности, сколько продавец автомобилей, которому не хватает комиссионных. – Я так рад, что ты в форме после истории с Диконом и Беатрикс. Надеюсь, тебя не слишком расстроило, что я переманил твоих клиентов. Его смешок царапнул кожу. – Ничего личного. Просто бизнес.

Во мне вспыхнуло раздражение. Из-за «Сентинель» я потерял двух клиентов за одну неделю. Дикон и Беатрикс – пустяк по сравнению с ВИП-персонами, возглавляющими список клиентов моей компании, но потери тем не менее меня разозлили.

Не люблю проигрывать.

– Конечно нет, – легко ответил я. Будь я проклят, если проявлю хоть каплю слабости в присутствии Курца. – Вполне понимаю их желание попробовать другие сервисы, но в конечном итоге качество всегда побеждает. Кстати, уже восстановили систему? Когда защита не на должном уровне, случаются ужасные вещи.

Курц напрягся. Он придурок, но достаточно умен, чтобы сообразить – системный сбой, понизивший в прошлом году рыночную стоимость «Сентинель» на миллионы долларов, случился не без моего участия.

Он просто не мог этого доказать.

– Все отлично, – наконец сказал он. – Сила компании измеряется клиентами, а не странными недоразумениями. Уверен, Ричард Уайатт бы со мной согласился.

– Не сомневаюсь.

Он улыбнулся.

Я улыбнулся.

Пулевое отверстие во лбу стало бы прекрасным дополнением к тщеславию. Он умрет молодым и нетронутым старостью.

Навечно тридцать три.

Акт милосердия, совершенный со скоростью выстрела.

40320 Истшор Драйв. Код безопасности 708.

Так просто.

Одна пуля посреди ночи, и соперник уничтожен навсегда.

Где-то на краю сознания замаячило искушение, но я подавил его.

«Сентинель» и «Харпер Секьюрити» – известные конкуренты. Если Курца постигнет внезапная кончина, я стану одним из первых подозреваемых, а у меня нет времени на чертову бумажную волокиту.

– Кстати, о качестве… – Курц повернулся к Стелле, которая с озадаченным видом следила за разговором. – Кто эта потрясающая девушка?

Она немного поколебалась, а потом ответила:

– Я Стелла.

И наградила его робкой улыбкой.

Внутри зародилось что-то темное и взрывоопасное.

– Я Майк. – Он протянул руку, излучая небрежное обаяние.

Стелла не успела ее пожать – я вклинился между ними, чтобы схватить два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта.

– Чуть не забыл выразить соболезнования, – проговорил я. Протянул один бокал Стелле и взял ее за руку. – Я слышал про… досадный инцидент с вашим клиентом. Жаль, отыскать надежных телохранителей сейчас такая проблема, но, по крайней мере, у клиента сохранилось большинство пальцев.

Стелла глянула на меня.

Она из тех, у кого найдется улыбка и доброе слово для каждого, кто оплачивает уход за старой няней и готов отдать последнюю рубашку.

Вероятно, порочная подоплека моего разговора с Курцем была ей столь же чужда, как мне – бескорыстное милосердие.

Боюсь представить, как бы она отреагировала, узнав о некоторых моих поступках.

Впрочем, она о них не узнает.

О некоторых вещах она не узнает никогда.

Тепло ее ладони поднималось вверх по моей руке и ослабляло тревожную черную энергию, бурлившую в груди.

Казалось неправильным прикасаться к ней, когда я на грани, словно моя тьма просачивалась сквозь прикосновения, пожирая ее свет.

Я заставил себя сдержать враждебность – хотя бы ради нее. Не хотелось портить наше первое «свидание».

Тем не менее я не смог удержаться от последнего укола в адрес Курца.

– Возможно, вам все же стоит заняться обучением сотрудников. – Я невозмутимо сделал глоток шампанского. – Иногда самая большая угроза для компании – не внешняя конкуренция. А внутренняя некомпетентность.

На лице Курца проступил приятный румянец.

– Как всегда очарователен, Харпер. – Его ответ сочился сарказмом. Он кивнул Стелле: – Стелла, было приятно познакомиться. Надеюсь увидеть вас снова в ближайшее время и в более подходящей компании.

Моя рука крепче сжала бокал.

Только через мой чертов труп.

– Твой друг? – ухмыльнулась Стелла, когда Майк ушел.

– В худшем смысле слова. Майк Курц, генеральный директор «Сентинель Секьюрити»…

– Крупнейшего конкурента «Харпер Секьюрити», – закончила она за меня.

Приятное тепло развеяло раздражение.

– Наводили обо мне справки в интернете, мисс Алонсо?

Она подняла подбородок, и ее щеки приобрели очаровательный кирпично-красный цвет.

– Я не вступаю в фальшивые отношения без собственного исследования.

– Хм. – Я подавил смех, услышав ее гордый тон. – Тогда ты знаешь, что я учился в Массачусетском технологическом институте. Майк был моим одногруппником. Мы соревновались во всем – оценках, девушках, стажировках. Я всегда был на шаг впереди, и это его бесило. Он задался целью превзойти меня во всем. – В моем голосе появился сарказм. – Его звездный час еще впереди.

Не считая Дикона и Беатрикс, которые по большому счету ничего не значили.

Я был его конкурентом. Он меня просто бесил.

Стелла нахмурилась:

– Звучит утомительно.

– Возможно.

Людям вроде Майка не хватает мозгов, чтобы придумывать собственные цели, поэтому они повторяют за более успешными людьми.

Никакой оригинальности. Никаких истинных целей и драйва. Просто бессмысленная потребность тешить эго перед аудиторией из одного человека.

Будет грустно, если мне станет на него наплевать.

– Уверена, ты получишь клиента. – В глазах Стеллы мелькнуло озорство. – Лично я бы не доверила свое благополучие человеку, который надевает светло-голубой костюм с черным галстуком.

На этот раз я не сдержал смеха.

Мы со Стеллой бродили еще около часа, пока наконец не оказались лицом к лицу с Ричардом Уайаттом.

Начав со светской беседы, я перевел разговор на безопасность, но похоже, его больше интересовали мои отношения со Стеллой.

– Кристиан Харпер с девушкой. Вот уж не думал, что доживу, – усмехнулся Ричард. – Как вы познакомились?

– На свадьбе королевы Бриджит, – спокойно ответил я. – Я заметил ее издалека и сразу пригласил на танец. И завертелось.

Честно говоря, на свадьбе Бриджит лишь обменялись короткими приветствиями, но история, которую мы состряпали со Стеллой, имела несколько преимуществ: простая, запоминающаяся, интереснее рассказа о знакомстве во время просмотра квартиры, и достаточно близко к истине, чтобы не облажаться, если кто-нибудь копнет глубже.

Кроме того, упоминание Бриджит всегда производило на клиентов впечатление, хотя лицо Ричарда осталось непроницаемым.

– Кстати, об историях… Я так понимаю, у вас был неприятный опыт с охранными фирмами. – Я вернул разговор к нужной теме. – Но, учитывая ваш статус, телохранитель – скорее необходимость, чем роскошь.

Ричард искоса на меня глянул:

– Всегда по делу, Харпер.

Да, я пришел сюда не просто так. Детеныши черепах? Симпатичные, но недостаточно милые, чтобы провести субботний вечер, спасая их или ради чего там все собрались.

Мне не требовался Ричард как клиент. Я получал основную часть дохода от разработки программного и аппаратного обеспечения, а не услуг по защите.

Но о его придирчивости в вопросах найма ходили легенды, а меня всегда привлекали вызовы судьбы.

– Тебе нужно проводить больше времени с семьей, – сказал он. – Немного расслабиться. В прошлом месяце я возил жену и детей на лыжи, было так здорово…

Я выключился из разговора, пока он болтал о таланте своего сына к зимнему спорту. Мне плевать на его семейный отдых, а рассказы про детей ужасно раздражают.

Стелла, напротив, казалась искренне заинтересованной. Она расспросила его об увлечениях детей и предложила связать его с экологичным брендом, который хорошо подошел бы для ежегодного благотворительного показа мод его жены.

Общение шло так душевно, что захотелось кого-нибудь застрелить, чтобы оживить ситуацию.

– Где вы провели последний семейный отдых? – Ричард снова привлек к себе мое внимание.

– Я не езжу на семейный отдых.

Даже если бы моя семья была жива, я бы скорее отрубил себе руку, чем отправился в какой-нибудь круиз по Карибскому морю.

Ричарда нахмурил кустистые брови, а Стелла сжала мою руку – похоже, что предостерегающе.

– Конечно, Кристиан трудоголик, но он не всегда занят работой, – быстро сказала она. – Любопытный факт: мы танцевали на свадьбе, но встречаться с Кристианом я согласилась позже. Когда столкнулась с ним во время волонтерства в доме престарелых.

Моя улыбка застыла. Какого хрена?

О таком мы не договаривались.

– Кристиан волонтер? – скептически переспросил Ричард.

Сложно его винить. Моя благотворительность ограничивалась крупными чеками.

– Да, – упорно улыбалась Стелла. Проигнорировав мой предостерегающий взгляд, она продолжила: – Сначала он немного смущался, но потом пошло как по маслу. У него отлично получается. Обитатели дома просто обожают его, особенно вечера бинго. – Она понизила голос: – Он не признается, но им подыгрывает. Однажды я видела, как он спрятал выигрышную карту.

Вечера бинго? Подыгрываю? Черт подери.

– Хм. – Ричард посмотрел на меня с новым интересом: – Не знал об этой твоей стороне, Харпер.

– Поверь, я тоже, – сухо ответил я.

Мы болтали еще несколько минут, пока не подошла жена Ричарда. Они со Стеллой сразу нашли общий язык, оставив нас с Ричардом обсуждать дела.

Он выслушал мои объяснения, почему ему нужна профессиональная охрана, но прервал меня, прежде чем я успел сделать официальное предложение.

– Я знаю, зачем ты здесь, Харпер – не ради черепашек. Впрочем, жене я этого говорить не собираюсь. Она пришла в восторг, когда ты ответил «да».

Ричард бросил ласковый взгляд на жену, которая общалась с послом из Эльдорры.

Я напрягся. Где, черт подери, Стелла?

Еще десять минут назад она разговаривала с женой Ричарда.

Я просканировал взглядом комнату, но не нашел ее, а Ричард заговорил снова.

– С тех пор как я уволил старую команду, телефон разрывается от предложений. И да, я знаю – «Харпер Секьюрити» лучшие. – Я открыл рот, чтобы ответить, но он поднял руку: – Но мне важно ладить с людьми, с которыми я работаю. Доверять им. Ты всегда казался хладнокровным ублюдком, но… – Он провел рукой по подбородку. – Возможно, я был неправ.

Стало ясно, почему Стелла отклонилась от сценария – все встало на свои места.

Видимо, она почувствовала необъяснимую потребность Ричарда в личной связи.

Никого из моих партнеров и нынешних клиентов не волновала личная связь. Их заботила только выполненная работа.

Все когда-нибудь бывает впервые.

Я спрятал улыбку, прежде чем закрыть сделку, успешную благодаря Стелле.

Я ее недооценил.

Мне потребовалось меньше десяти минут, чтобы добиться от Ричарда устного согласия. К концу вечера контракт уже окажется у него на почте.

Курц выбыл из игры, не успев в нее вступить.

Когда Ричард ушел приветствовать очередного гостя, я снова огляделся в поисках Стеллы.

Жена Ричарда и посол по-прежнему разговаривали возле слонов. Курц в баре заигрывал с какой-то блондинкой.

Стеллы нигде нет.

Даже если она уходила в уборную, то уже должна была вернуться.

Ее нет слишком долго.

Что-то не так.

Мое сердцебиение замедлилось, превратившись в отдаленный грохот в ушах.

Я двинулся сквозь толпу, не обращая внимания на протесты и недовольные взгляды, и пытался отыскать хотя бы намек на темные кудри и зеленый шелк.

Ничего.

В сознании промелькнул мимолетный образ: она лежит где-то на полу, раненая, и истекает кровью. Зародилась паника – настолько чуждая, что мое тело боролось с ней, пока горячий, бешеный прилив не преодолел наконец сопротивление и не хлынул в вены.

Большинству людей не пришло бы в голову, что она в опасности, но я работал в охране. Это моя чертова работа.

Кроме того, с годами у меня накопился длинный список врагов. Многие без колебаний разделались бы со мной через небезразличного мне человека, а сегодня мы со Стеллой дебютировали как пара.

Черт. Мне следовало быть осторожнее, но я проверил список гостей. Кроме Курца, чья компетентность была на уровне маленького ребенка, управляющего тяжелой техникой, никто не вызывал у меня беспокойства.

Но кто-нибудь мог легко проскользнуть вместе с официантами, распорядителями и десятками других работающих здесь людей.

На подбородке пульсировала вена, когда я вышел из главного зала в тускло освещенный коридор.

Если кто-то тронул чертов волос на ее голове…

Дверь в конце коридора распахнулась, и будто повинуясь моей воле, появилась спокойная и невредимая Стелла.

Когда она увидела меня, на ее лице отразилось удивление.

– Привет! Удалось…

Фраза оборвалась тихим вздохом, когда я бросился к ней и прижал спиной к стене.

– Где ты была?

Сердце колотилось как бешеное, пока я осматривал ее в поисках травм или других повреждений, а она смотрела на меня как на инопланетянина, совершившего аварийную посадку на Землю.

– Я была в уборной.

Она говорила медленно, как с ребенком. Только тогда я заметил на дверях таблички.

Она нахмурилась.

– Все в порядке? Ты ведешь себя как-то странно.

Нет, не в порядке. Все пошло кувырком с того дня, когда я впервые тебя увидел.

– Я думал, с тобой что-то случилось.

Грубость собственного голоса поразила меня почти так же, как сила облегчения.

Это не должно меня беспокоить. Когда я позволял другим людям контролировать свои эмоции, не выходило ничего хорошего.

Но, черт возьми, это так, хоть я себя за это и ненавижу.

– В следующий раз, когда соберешься убегать, дай знать.

Грубость переросла в приказание.

Мне не хотелось снова испытывать ужас, терзавший меня последние десять минут.

Уродливый, чуждый и совершенно неприемлемый.

– Я не убегала. Я пошла в уборную. – В голосе Стеллы промелькнуло раздражение. – Я не обязана отчитываться каждый раз, когда тебя покидаю. Этого не было в соглашении. Кроме того, ты был занят.

– Ты пробыла в уборной полчаса?

– Кто-то пролил шампанское мне на платье. Я пыталась это исправить.

Я нашел взглядом маленькое темное пятнышко на ее юбке.

– Не сработало. – Она прикусила нижнюю губу. – Я так виновата. Представляю, как дорого оно обошлось. Я найду способ заплатить…

– К черту платье.

Оно стоило почти десять тысяч долларов, но я не мог вымолвить о случившемся и двух слов.

Будь моя воля, я бы его просто сорвал.

Паника сменилась горячей, пьянящей страстью. В коридоре больше никого не было, и запах Стеллы – свежий, едва уловимый, но такой опьяняющий – ударил в голову.

В голове промелькнуло воспоминание о ней в машине – как она смотрела на меня большими зелеными глазами, приоткрыв губы, а ее твердые соски почти умоляли взять их в рот и попробовать на вкус.

Она и сейчас смотрела на меня почти так же, но на этот раз ее мягкость оттенялась непокорностью.

И черт подери, это заводило.

Я почувствовал прилив жара, и член болезненно запульсировал.

– Я хочу… – я надавил большим пальцем на вену у основания ее шеи. Ее дикий трепет подсказал мне, что Стелла не так безразлична к притяжению между нами, как делала вид. – Хочу, чтобы ты была в безопасности. В мире есть плохие люди, Бабочка, и некоторые из них – в том зале, прямо за стеной. Так что на будущее – даже если я разговариваю с чертовой английской королевой, прерви меня. Ясно?

Стелла прищурилась:

– Бабочка?

Прекрасная. Неуловимая. Ускользающая.

Я промолчал, и она выдохнула:

– Это все, чего ты хочешь?

– Нет, даже близко.

Ее охватила легкая дрожь.

– Потому что не хочешь мучиться с поисками нового компаньона для мероприятий.

– Потому что не хочу попасть в тюрьму за убийство, если с твоей головы упадет хотя бы волос.

Стелла сделала большие глаза, и я мрачно улыбнулся. Она понятия не имеет, кто я такой и на что способен.

А я знал о ней больше, чем хотел признать.

Под кожей пылали разочарование и ненависть.

Я оттолкнулся от стены и отступил назад.

Поправил запонки.

Попытался погасить безжалостно бьющуюся в груди страсть.

– Пора возвращаться, – ледяным голосом сказал я. – Пойдем?

Мы молча вернулись на вечеринку.

Я не сводил с нее глаз весь оставшийся вечер, уверяя себя, что просто не хочу повторения прежнего страха.

В конце концов, я всегда умел себя обманывать.

Глава 9

– Стелла! Я знаю, ты там. Открывай.

О нет.

Я зарылась лицом в шелковую наволочку, надеясь, что меня оставят в покое, но понимала – обладательница голоса скорее устроит осаду у меня под дверью, пока мне неизбежно не понадобится свежий воздух и еда.

Моя утренняя посетительница весьма настойчива.

– Стелла Алонсо! Тебе не спрятаться. – Пауза, и более примирительное: – У меня с собой матча.

Я застонала в подушку.

Мне не следовало включать Джулс в список разрешенных гостей, но я и не ожидала, что она станет штурмовать мою дверь в… Я подняла голову и глянула на часы… семь пятьдесят четыре утра.

Поскольку она уже явилась, я заставила себя подняться с кровати и пройти в гостиную.

Конечно, хотелось бы больше времени, чтобы подготовиться к взаимодействию. Я не успела даже умыться, уж молчу про медитацию или утреннюю йогу.

Я подавила зевок, распахнула дверь и моргнула, увидев… пушистую фигуру в сиреневом.

– Наконец-то. – Джулс стояла в коридоре, положив одну руку на бедро и держа в другой поднос с напитками из ближайшей кофейни. – Еще пять минут, и я бы выломала дверь.

– С твоей-то силой? Сомневаюсь.

Я улыбнулась ее обиженному вздоху.

– Кто ты и что сделала со Стеллой? Она бы никогда не сказала ничего настолько обидного.

– К той Стелле обычно никто не ломится в восемь утра.

Я провела рукой по лицу. Голова словно набита ватой, и невозможно сосредоточиться ни на чем, кроме желания поскорее заползти обратно в постель.

– Во-первых, пять минут девятого. Во-вторых, можно ли винить меня после бомбы, которую ты сбросила вчера в Инстаграм[6]? Ты… – Джулс резко выдохнула и провела рукой по пушистому сиреневому пальто. – Нет, только не в коридоре. Давай поговорим внутри. Могу я войти?

– Если я скажу «нет», ты уйдешь?

Ее взгляд обжег меня даже сквозь гигантские солнцезащитные очки.

– Конечно.

Я вздохнула и открыла дверь шире.

– Ты сказала «матча»?

Я отказалась от кофе много лет назад – он усиливает тревогу. Матча-латте стал для меня идеальной заменой эспрессо.

– Да. Считай это взяткой за пикантные подробности. – Джулс протянула мне напиток, проскочила внутрь и сдвинула солнцезащитные очки на макушку. – А теперь… – Она сделала глубокий вдох. – Ты с кем-то встречаешься? Называешь его любимым? А я не знала! Давно вы встречаетесь?

Я вздрогнула от потока вопросов, а в мою голову тем временем ворвалась строительная бригада.

Тук. Тук. ТУК!

Каждый удар молота отдавался в черепе с такой силой, что грохотали кости.

Сколько я выпила вчера вечером? Вроде не так много? Обычно я ограничивалась тремя бокалами за ночь, но после трех бокалов не бывает такого похмелья.

Я ущипнула себя за переносицу и попыталась собрать смутные фрагменты вчерашнего вечера воедино.

Детеныши черепах. Глаза цвета виски. Шампанское, платье и…

– Это все, что тебя интересует?

– Нет, даже близко.

Воспоминания о Кристиане захватили меня с такой силой, что перехватило дыхание.

Все – наше соглашение, фотография, восхитительная шероховатость его ладони в моей, когда мы разговаривали с Майком, и его пьянящий запах, когда он прижал меня к стене.

Отчасти его гиперопека меня раздражала – ради всего святого, я просто сходила в уборную.

Но другая, более сокровенная часть меня пришла в восторг от мысли, что ему не все равно.

Унизительно? Вероятно.

Искренне? Бесспорно.

Никто так не заботился обо мне со времен Мауры, а ведь мы с Кристианом даже по-настоящему не встречались.

– Кто он?

– М?

Интересно, Кристиан дома или уже уехал?

Я попыталась представить, как он ест и спит, словно обычный человек, но не смогла.

– Кто твой парень? – повторила Джулс. – Ты его не отметила, но часы… – Она пошевелила бровями. – По одной руке вижу, он хорош.

Проявилась еще одна деталь прошлой ночи.

Мой пост в Инстаграме[7]. Я была так занята на вечере, что не проверила уведомления.

Я сглотнула внезапный ком.

– Я…

– Доброе утро! – Меня прервал быстрый стук в полуоткрытую дверь. Зашла Ава, слишком бодрая и свежая для такого раннего утра. – Я опоздала? Пропустила что-нибудь хорошее? – Она поставила на столешницу белый пакет из «Крэмбл энд Бейк». – Выпечка на завтрак, – пояснила она, проследив за моим взглядом.

Открыла пакет и раздала кексы.

У меня потекли слюнки от одного запаха.

По крайней мере, подруги принесли на допрос еду. Я не против взяточничества.

Я чуть не застонала, почувствовав на языке вкус теплого свежего кекса. Определенно не против взяточничества.

– Стелла как раз собиралась рассказать о своем таинственном мужчине.

Джулс оторвала и засунула в рот кусочек черничного бисквита.

Ава просияла.

– Держу пари, он хорош, – сказала она. – По часам видно.

– Я сказала то же самое! – просияла Джулс. – Великие умы мыслят одинаково.

Банановый кекс стал совершенно безвкусным, когда они выжидающе на меня уставились.

Одно дело лгать в социальных сетях; совсем другое – подругам в лицо. Я не посвящала их в некоторые подробности своей жизни – они думали, у меня прекрасные отношения с семьей, и ничего не знали о Мауре. Моим родителям настолько важна видимость «идеальной» семьи, что делиться чем-то несоответствующим труднее, чем следует.

Ава и Джулс – мои лучшие подруги, но я по-прежнему столь многое держу при себе.

Могу ли я обманывать их, что мы с Кристианом встречаемся, хотя на самом деле это не так? Во всяком случае, не совсем.

Спешить не следует.

Они спросили только имя, а не подробности отношений. Пока можно просто умолчать.

– Это…

Меня снова прервали – на этот раз телефонным звонком.

Мне не понадобилось смотреть на экран, чтобы догадаться, кто звонит – и быстрый взгляд на Фейстайм подтвердил мою правоту.

– Привет, Бриджит. – Я снова потерла лицо. Готова убить за йогу. Без нее день начинается совсем не так хорошо. – Полагаю, звонишь, чтобы присоединиться к инквизиции?

– Забавно. – Бриджит подняла элегантную светлую бровь. – Но раз ты спрашиваешь, да. Ваша личная жизнь уже второй раз проходит мимо меня. Я не в восторге.

Прошлым летом Джулс поразила нас, объявив, что встречается с братом Авы Джошем. Джош и Джулс ненавидели друг друга с момента встречи, и казалось, скорее в Майами пойдет снег, чем между ними возникнут романтические отношения.

Тем не менее они официально объявили обо всем семь месяцев назад и до сих пор вместе, так что, думаю, старая поговорка верна. От любви до ненависти действительно один шаг.

Несмотря на комок нервов в животе, мне пришлось подавить смех из-за нехарактерного для Бриджит ворчания.

– Уверена, у вас хватает забот поинтереснее нашей личной жизни, Ваше Величество, – поддразнила я.

Когда мы учились в колледже, она была принцессой, но теперь стала королевой – ее старший брат отрекся от престола, а дедушка ушел в отставку по состоянию здоровья.

Я так и не привыкла, что я лучшая подруга настоящей королевы, но Бриджит настолько приземленная, что я половину времени забываю о ее статусе. Она сморщила нос.

– Хватает забот? Да. Забот поинтереснее? Спорно.

– Ребята, пожалуйста. Давайте вернемся в конструктивное русло, – вмешалась Джулс. – Кого ты скрывала от нас, Стелла? Нам нужно имя. Фотография. Хоть что-нибудь. Прошу, мне нужно знать, прежде чем я умру от любопытства.

Она драматично плюхнулась на кушетку.

Я покачала головой.

Если бы я искала в словаре словосочетание «королева драмы», я бы нашла рядом с ним фотографию Джулс Эмброуз, но я все равно ее любила. По крайней мере, она предпочитает забавные драмы, а не подлые.

– Хорошо. Я скажу вам, но только не волнуйтесь. – Я прикусила нижнюю губу. – Это Кристиан Харпер.

Ответом мне стали три пустых взгляда.

Я не могла вспомнить, когда подруги последний раз были так безмолвны. Обычно они болтали активнее ведущих ток-шоу.

Я так сильно прикусила губу, что почувствовала медный привкус.

– Бывший босс Риса? – Бриджит недоуменно нахмурилась.

Ее муж Рис когда-то работал в «Харпер Секьюрити». Собственно, так они и познакомились. Его назначили, когда ее предыдущий телохранитель вернулся в Эльдорру в отпуск по уходу за ребенком.

– Да.

– А он тут при чем? – Джулс выглядела не менее озадаченной.

– Мы встречаемся.

Снова ничего. Ровно с тем же успехом я могла бы говорить с восковыми копиями моих подруг.

– С кем ты встречаешься? – переспросила Ава.

О, бога ради.

– Кристиан Харпер. – Я всплеснула руками. – Парень с фотографии, которую я выложила вчера вечером! Мы встречаемся. Ну, не по-настоящему, но это уже совсем другая история.

Долгую, ошеломленную секунду длилось молчание, а потом воцарился хаос.

– Кристиан Харпер?

– В смысле, не по-настоящему?

– Он опасен…

– Как давно…

– Если он тебя принуждает… Потому что я видела, как он на тебя смотрит…

– Стоп.

Я ущипнула себя за переносицу.

Именно поэтому я редко рассказывала о своей жизни. Не потому, что избегала ответственности, а из-за реакций и ожиданий других людей, какими бы они ни были.

Я медленно вдохнула через нос, прежде чем поочередно ответить на вопросы подруг.

– Да, Кристиан – мой фальшивый парень. Как я уже сказала, это долгая история. Он не опасен – возможно, немного напорист, но он управляет охранной компанией. Его работа – в буквальном смысле защищать людей. Кроме того, он дружит с Рисом, а значит, не может быть таким уж ужасным. Вчера вечером было наше первое фальшивое свидание, и нет, он меня не принуждает.

Последнее – определенно правда. Остальное спорно, но я держала это при себе.

– Я бы не назвала его лучшим другом Риса. У них… – Бриджит сделала паузу, – своеобразные отношения.

– Забудь про Риса, – вмешалась Джулс. – Без обид, Бридж. Он классный и все такое, но сейчас о другом. Стелла, ты даже не хочешь настоящих отношений. Зачем обманывать? У тебя проблемы? – В ее глазах блеснула тревога.

В груди вспыхнуло чувство вины.

Я ненавижу обременять людей своими проблемами, и мне следовало предвидеть их беспокойство. Любые романтические отношения для меня вне нормы. Я не против свиданий, мне просто… неинтересно.

Идея мне нравится. Когда я читаю любовный роман, смотрю романтические сцены или вижу милые парочки, тоска по чему-то подобному сжимает изнутри. Но как только книга или фильм заканчиваются и я возвращаюсь в реальность, тоска исчезает.

Романтизировать любовь легко. Влюбляться сложнее – тем более во всех моих предыдущих отношениях не хватало… чего-то. Какой-то эмоциональной связи, которая оправдала бы риск падения.

Кроме того, я привыкла к одиночеству и сомневалась, что любовь сможет соответствовать моим фантазиям, и потому даже не пыталась.

– Я в порядке. Честное слово, – заверила я Джулс, которая смотрела на меня с явным скепсисом. – Просто…

Мне нужно больше подписчиков в социальных сетях, чтобы заработать больше денег. Я вспыхнула от того, сколь поверхностно это звучит.

Правда сложнее, но ее невозможно рассказать, умолчав о Мауре, а к такому разговору я в половине девятого утра не готова.

– Я претендую на крупную сделку с брендом, но у меня меньше подписчиков, чем у некоторых конкуренток. Я подумала, что повышу шансы, если доберусь до миллиона.

Бриджит нахмурилась:

– А при чем тут отношения?

Я нехотя объяснила остальную часть плана. В разговоре с людьми, не знакомыми с миром инфлюенсеров, все звучало еще более нелепо, но сдерживаться не было смысла.

Когда я закончила, повисла еще гораздо более тяжелая тишина.

– Вау, – наконец сказала Ава. – Просто… вау.

– А секс входит в сделку? Если нет, то зря. Мне кажется, Кристиан великолепен в постели. – Вполне ожидаемо, Джулс первой оправилась от шока и сразу перешла к грязной части. – Без обид, но тебе в жизни не помешает немного любви. При всем обожании, некоторые вещи мы тебе обеспечить не можем.

– Нет, и никогда не будет, – твердо заявила я.

Я ясно дала Кристиану понять: в нашу договоренность не входят никакие физические проявления привязанности, кроме необходимых для общественного имиджа.

Секс не обсуждается. Вообще. Не важно, насколько он притягателен и насколько хорош в постели.

Кожа вспыхнула, когда я представила…

Стоп.

Вот что бывает, если пропускать утреннюю рутину. Мозг взбесился и начал изображать нечто немыслимое.

Я даже не помнила, когда в последний раз фантазировала о сексе, не говоря уже о том, чтобы им заняться.

– Все точно в порядке? – В голосе Авы прозвучало неподдельное беспокойство. – Раньше тебя так не заботило количество подписчиков.

Я не придавала тому такого значения, как другие блогеры, но точно нельзя сказать, что мне все равно.

Всем, кто пытается развивать блог в социальных сетях, не все равно, а те, кто говорит иное – лгут.

Цифры способны навредить психическому здоровью любого человека.

– Я не осуждаю тебя, – мягко добавила Ава. – Если ты хочешь этим заниматься, мы тебя поддержим. Просто это немного…

– Не в твоем духе, – закончила Бриджит.

Я уставилась на полупустую чашку и еду в руке.

– Наверное. Но, может, пора попробовать что-нибудь новое.

Мне двадцать шесть. С момента окончания учебы у меня была одна «настоящая» работа и никаких значительных изменений в личной или профессиональной жизни. Я считала ведение блога второй работой, но так думали далеко не все, и меня ужасно раздражало, что их мнение обесценивает многие часы настоящей работы над текстами, стилем и фотографиями.

В целом я занималась тем же, чем и в колледже, только я стала старше и немного пресыщеннее.

Тем временем Ава переехала в Лондон (пусть и временно), прошла обучение, получила работу мечты и теперь путешествует по миру в качестве фотографа; Бриджит вышла замуж и стала чертовой королевой, а Джулс закончила адвокатуру, стала востребованным специалистом и переехала к парню.

Все начали новую главу жизни, а я застряла в прологе, дожидаясь, когда расскажут мою историю.

Я проглотила проступившую на языке горечь. Если не встряхнуться, я навсегда останусь незаконченной рукописью. Тысячи потенциальных слов, так и не попавших на бумагу. Тот, кто мог, но не сделал.

– Понятно. Перемены – соль жизни, – согласилась Джулс. Ее лицо смягчилось, и она добавила: – Как сказала Ава, мы не осуждаем. Просто хотим убедиться, что ты этого действительно хочешь. Если ты счастлива, счастливы и мы.

– Знаю. – Я ухмыльнулась. – Возможно, прозвучит глупо… Но я люблю вас.

– Ты слышала? – Джулс схватилась за сердце и посмотрела на Аву. – Она нас любит. Действительно любит!

– Ты знаешь, что делать, – торжественно изрекла Ава.

– Эй… – Я едва успела поставить напиток, как они заключили меня в объятия. – Хватит!

Я рассмеялась, и вся печаль растворилась в их тепле.

– Не обращайте на меня внимания. Я здесь, в Эльдорре, и совершенно не завидую, – сказала Бриджит.

Я подняла трубку, чтобы мы снова смогли ее увидеть. У нее было полуигривое-полузавистливое выражение.

– Приезжай уже поскорее. Мы скучаем.

Мы не виделись с прошлого дня рождения Авы, когда она сделала нам сюрприз.

– Обязательно. – Бриджит стала серьезной. – А пока – осторожнее с Кристианом. Он не из тех, кто действует по доброте душевной.

Да. Бриджит могла мне этого и не говорить.

Через час, когда подруги ушли с обещанием не рассказывать о моей сделке с Кристианом никому, даже близким, я приняла душ, заварила чай и наконец взяла телефон. Посмотрела на значок Инстаграма[8] и, затаив дыхание, зашла в профиль.

Боже.

Я уставилась на свои цифры, не веря глазам.

Больше ста тысяч лайков, четыре тысячи комментариев и десять тысяч новых подписчиков за ночь.

Я ущипнула себя и вздрогнула от резкой боли. Не галлюцинация.

Я ожидала хорошей реакции на фото с Кристианом, но не настолько.

У меня перехватило дыхание, а в голове лихорадочно роились мысли.

Станет ли следующее фото с Кристианом таким же вирусным или сработает только эта фотография, потому что она первая?

Есть только один способ узнать.

В разуме мелькали миллионы подписчиков, сделки с брендами на шестизначные суммы и выплата годовой стоимости ухода за Маурой за один раз.

Возможно, я заключила сделку с дьяволом, когда подписала договор с Кристианом…

Но это не значит, что оно того не стоило.

Глава 10

Я смотрел на последний пост Стеллы – про наш поход на благотворительный вечер в выходные. Моя рука на ее голом бедре, ярко-зеленое платье контрастирует с угольно-черным рукавом костюма.

Некоторые фотографии стоят тысячи слов. Эта говорила лишь об одном.

Моя.

В груди вспыхнуло странное ощущение, но потом я прогнал его и открыл комментарии под постом. Реакции варьировались от любопытства и радости до отчаяния со стороны сотен мужчин, сожалеющих о потере шанса.

Jayx098: Как ты могла мне изменить? Я уже сказал родителям, что мы женимся:(

Brycefitness: бросай бойфренда и пойдем на свидание со мной. Ты не пожалеешь;)

Threetriscuits: я тоже умею носить костюм и запонки. Если что…

Я прищурился. Зашел и изучил профиль brycefitness. Большие мышцы. Маленький мозг. Типичный парень из спортзала, который мнит себя подарком для всех женщин.

Сколько должна весить штанга, чтобы раздавить человека? Хм…

Появилось новое сообщение, нарушившее мои расчеты.

Луиза: Кристиан Харпер. Ты от меня скрывал.

Луиза: Почему ты не сказал, что встречаешься со Стеллой??

Я нахмурился. Просмотрел профиль brycefitness в последний раз и закрыл приложение. Ему повезло.

Часть меня, даже та, что трепетала от медного запаха крови и страха, осознавала – подобная реакция ненормальна. Черт возьми, это просто комментарий в Инстаграме[9].

У меня масса дел, а я сижу здесь и просматриваю гребаные социальные сети с фейкового аккаунта.

Ни фотографии профиля, ни биографии, ни подписчиков.

Кольцо с бирюзой жгло карман, пока я печатал ответ.

Я: Это было не важно.

Стелла не показала на фотографии моего лица, но на благотворительном вечере нас видели вместе достаточно людей.

Судя по всему, новости вырвались за пределы Вашингтона и достигли Нью-Йорка.

Луиза: На ужине ты вел себя, будто вы не знакомы!

Я: Не хотел влиять на твое решение.

Выдержав долгую паузу, она ответила.

Луиза: Какое решение?

Я: Не лги, Лу. У меня это получается лучше.

Луиза: Ты такой осел.

Луиза: И на мое решение это не повлияло. Я на 95 % определилась, кого хочу видеть следующим представителем бренда.

Я уставился на сообщение. Пальцы рассеянно барабанили по подлокотнику.

Подумав еще немного, я ответил.

Я: Я рад. А то прошло уже много времени.

Нейтрально, беспристрастно.

Она клюнула, как я и рассчитывал.

Луиза: Ты не хочешь спросить, кого?

Я: Я тоже был на ужине. Ответ очевиден.

Продолжать я не стал. Луиза достаточно умна, чтобы понять, кого я имею в виду.

Послышался стук.

Я поднял взгляд.

– Заходите.

Вошел Кейдж – такой высокий и широкий, что едва пролез в дверь кабинета.

– Я слышал, у тебя появилась девушка. – Он сразу перешел к делу. – Почему я не знал? – В его голосе прозвучала обида.

Он был моим старшим, а после ухода Риса – самым востребованным среди клиентов сотрудником. Кроме того, он единственный в компании не лизал мне задницу – я предоставил ему такую свободу за то, что он спас мне жизнь в Колумбии десять лет назад.

– Я управляю охранной компанией, а не желтой газетой. Моя личная жизнь никого не касается.

В моем безразличном тоне почувствовалась граница. Его свобода зашла слишком далеко.

Кейдж посмотрел мне в глаза, а потом отвел взгляд.

– Понял. Но сочетание любопытное. Ты и блогер… неожиданно.

Я откинулся на спинку стула и сцепил пальцы под подбородком. Телефон весь день разрывался от подобных замечаний. Каждое новое сообщение и звонок истощали терпение, и наблюдение Кейджа не стало исключением.

– Вы заходили в ее профиль, да? – холодно спросил я. Аккаунт Стеллы открыт для всех, но когда я представил, как мои парни изучают ее фотографии и видео, в крови вспыхнула новая волна раздражения.

– Ну… – Кейдж смущенно провел рукой по затылку. – Мы заглянули к ней за обедом.

Боже. Все сотрудники «Харпер Секьюрити» бывшие военные или бывшие сотрудники ЦРУ, но сейчас они сплетничали, как старшеклассники.

– Она красотка. – Кейдж опустился на стул напротив. – Почему-то я не удивлен, что твоя девушка выглядит как чертова супермодель. Волшебная жизнь генерального директора-миллиардера, – сухо добавил он.

В груди вспыхнуло теплое пламя, но я его потушил.

– Сейчас я хочу обсудить с тобой только одно – утрату Дикона и Беатрикс, – холодно сказал я. – Не свою девушку.

Мой собеседник мгновенно переменился.

– Я изучал этот вопрос – похоже, дело просто в цене. «Сентинель» пообещал им больше за меньшие деньги. Дикон и Беатрикс всегда были скупыми ублюдками. Неудивительно, что они дезертировали.

– Верно, но я не хотел слухов, будто «Харпер Секьюрити» не способна удержать клиентов.

– Думаешь, это большая потеря? – Кейдж правильно расценил мое молчание. – Нам нужно их вернуть?

– Нет. – Первое правило выживания в бизнесе: никогда не показывать слабости, даже перед собственной командой. – О бизнес-стратегии предоставь заботиться мне. А сам делай, что умеешь лучше всего.

– Надирать задницы и быть убийственно красивым?

– Если ты так думаешь, тебе нужно новое зеркало – нынешнее явно искажает действительность.

– Не все могут быть столь великолепны, как ты, но ни одна женщина не жаловалась на мою внешность. – Он вскинул брови. – Кстати, не хочешь потом составить мне компанию? Давненько мы не ходили в бар. Знаю, ты сейчас занят, но ты можешь привлекать дам, а дальше я сам.

– Не могу. – Я встал и поправил рукав костюма. – Другие договоренности.

– Почему я не удивлен? Мы не встречались несколько месяцев. – Кейдж поднялся со стула. – Ты когда-нибудь расскажешь мне про таинственные «другие договоренности»?

Я ответил выразительным взглядом.

– Отлично. Намек понят, – проворчал он. – Наслаждайся своими договоренностями.

Когда Кейдж ушел, я привел стол в порядок и вышел из кабинета.

Десять минут спустя, когда я мчался по Коннектикут-авеню, у меня зазвонил телефон.

Не успел я ответить, как салон наполнило раздраженное рычание.

– Чем, черт подери, ты думаешь?

– И тебе привет, Ларсен. – Я плавно свернул на частную дорогу, обсаженную деревьями. – Ты теперь королевская особа, а манерам так и не научился. Уроков дворцового этикета явно недостаточно.

Я остановился у ворот и предъявил вооруженному охраннику членский билет. Он осмотрел его и кивнул.

Сканеры безопасности зафиксировали мою машину, и ворота с плавным жужжанием открылись.

– Забавно, – холодно сказал Рис. – Клиенты должны доплачивать тебе за чувство юмора.

– Любопытно слышать это от парня, у которого оно отсутствует.

Я скривился от нового, еще более раздраженного рыка.

Рис Ларсен был моим лучшим телохранителем, пока не пал жертвой недуга, который называют любовью. Теперь он стал принцем-консортом Эльдорры.

Иногда я отправлял ему фотографии, где он со скучающим и сварливым видом присутствовал на разных дипломатических мероприятиях – просто чтобы досадить. Говорить ничего не требовалось, суть он понимал.

Тебя поимели, и ты жалок.

Возможно, моя одержимость Стеллой вышла из-под контроля, но я по крайней мере не посещал церемонии перерезания ленточки ее любимых благотворительных организаций и не сажал деревья для фотосессии в честь Дня Земли.

– Не пытайся сменить тему. Какого черта ты делаешь со Стеллой? – спросил Рис.

Я припарковал машину в гараже и направился ко входу. Тяжелые двустворчатые двери открылись, когда я поднес к датчику карту.

– То же, что и любой мужчина делает в отношениях.

– Хватит пороть чушь, Харпер. – В его голосе мелькнуло предостережение. – Она – лучшая подруга Бриджит. Если она расстроится, расстроится Бриджит. А если расстроится Бриджит…

– Ты нокаутируешь меня своей короной? – Мои шаги гулко стучали по полированному полу, где на черном мраморе виднелась гигантская золотая «V». – Как бы не так. Полагаю, завтра рано утром у тебя какое-нибудь мероприятие. Лучше ложитесь спать, Ваше Высочество. Нужно хорошенько выспаться перед фотосессией.

– Иди на хрен.

– Уверен, девушки Эльдорры падают без чувств от твоих прелестей, но ты не в моем вкусе. – Я прошел мимо ресторана и джентльменского клуба и наконец добрался до библиотеки. – Передавай привет королеве.

Я повесил трубку, прежде чем он успел ответить.

Следовало догадаться, что он вспылит из-за ситуации со Стеллой. Ему промыла мозги жена, защищая подругу.

Можно понять, но это не моя проблема. Я не подписывался на выяснения отношений с ее подругами.

Я открыл двери в библиотеку и обнаружил человека, с которым встречался, за нашим обычным столиком возле одного из витражей. Три яруса книг в кожаных переплетах уходили к потолку, и благоговейную тишину нарушало лишь тихое бормотание.

Никаких суровых библиотекарей, кричащих на посетителей за болтовню – ежегодная плата в тридцать тысяч долларов давала членам клуба значительную свободу.

В библиотеке клуба «Валгалла» заключались сделки и союзы. Об этом знал любой влиятельный человек в Вашингтоне.

– Ты опоздал. – Меня проводил взгляд прохладных зеленых глаз. Редкая шахматная доска восемнадцатого века стояла на толстой дубовой столешнице рядом с двумя хрустальными стаканами и графином шотландского виски.

– Так не терпится проиграть?

Я снял и повесил на спинку стула куртку, прежде чем сесть. Мои движения были неторопливыми и обдуманными.

Я закатал рукава и налил себе виски. Нет ничего лучше хорошего напитка в начале вечера.

Алекс Волков искоса посмотрел на меня.

– Обычно я выигрываю.

– Не сегодня.

Мы с Алексом каждый месяц устраивали шахматные матчи в клубе «Валгалла» в течение последних пяти лет. Наши сражения всегда были тяжелыми.

Мы нечасто общались за пределами «Валгаллы» и редких случаев, когда ему требовалась моя помощь с киберпространством, но наши ежемесячные встречи стали одним из немногочисленных социальных взаимодействий, которые мне действительно нравились.

– Однажды гордыня погубит тебя, Харпер. – Алекс наполовину наполнил стакан и поднес ко рту.

– Возможно, – согласился я. – Но не сегодня.

– Посмотрим.

Обычно наши партии были молчаливыми и сосредоточенными, но сегодня Алекс удивил меня, поставив пешку на e4.

– Итак, ты и Стелла.

– Да.

Неответ на невопрос.

– Что тебе от нее надо?

Я замер на долю секунды, прежде чем парировать ему.

Алексу Волкову, которого я знал, было плевать на чужую личную жизнь.

– Спрашиваешь из-за своей невесты?

Невеста Алекса Ава тоже лучшая подруга Стеллы, как и жена Риса Бриджит.

– Стеллу никогда не интересовали отношения. – Алекс проигнорировал мой вопрос. – И она ничего не рассказывала о тебе, пока не опубликовала фото. Поэтому очевидно: ты ее шантажируешь. Опять же, ты не заинтересован в свиданиях, а значит, либо хочешь ее использовать, либо вы заключили взаимовыгодную сделку.

Именно поэтому мне нравилось общество Алекса. Он держал меня в напряжении.

– Не позволяй теориям заговора затуманить тебе разум, – протянул я. – Ты проигрываешь.

Наглая ложь. Пока мы идем на равных.

– Твоя тактика отвлечения оставляет желать лучшего, так что затуманен не мой мозг, – сказал Алекс. – Может, именно Стелла расколет твой панцирь.

– Я не верю в любовь.

– Она всегда приходит неожиданно.

Я никогда не слышал, чтобы он произносил так много слов за столь короткий промежуток времени. Мое веселье усилилось.

– Возможно…

Мои чувства к Стелле были… необычными, но это была не любовь. Трудно почувствовать то, что активно презираешь.

Любовь правит миром, разумеется. Бесконечное утомительное господство, порождающее отвратительные песни, еще более отвратительные фильмы и ежегодные мерзости вроде Дня святого Валентина.

Я редко находил в ней что-то, кроме яда.

– С каких это пор ты такой болтливый? Я подвинул коня в оборонительную позицию. – Только не говори, что превратился в живого человека. Надо написать об этом в новостях «Валгаллы». Все будут в восторге.

У «Валгаллы» не было новостей, но члены клуба следили за жизнью друзей и врагов собственными методами.

– Уверен, все заволновались не меньше, узнав о твоем новом статусе. – В его взгляде мелькнула ирония. Еще одна перемена по сравнению с равнодушным Волковым, которого я встретил много лет назад.

Мы продолжили игру, но теперь, когда снова зашла речь о Стелле, я не мог удержаться от непрошеных мыслей.

Она не опубликовала ничего нового с благотворительного вечера. Обычно она выкладывала что-нибудь каждый день. Она не обратилась ко мне за другими фотографиями, несмотря на успех первого поста.

Неужели она передумала насчет нашей договоренности?

Струйка чего-то холодного и незнакомого пробежала по позвоночнику. Мне потребовалось несколько ударов сердца, чтобы ее опознать.

Неопределенность.

Чувство столь же незнакомое для меня, как ливень для пустыни.

У нас договор. Она не откажется от слова.

Но мысли о ней завладели моим вниманием и отвлекли от резных фигурок из черного дерева и слоновой кости, стратегически расставленных по доске.

– Мат. – Прохладный голос Алекса вернул меня обратно в библиотеку.

Я сморгнул образы зеленых глаз и пухлых губ и изучил окончательное положение.

Алекс провернул схему, которую мне следовало заметить за милю.

– Быстро. – На его лице отразилось разочарование. – Сегодня ты не в форме.

– Мы только начали, Волков. – Я очистил доску. – Поговорим после второго раунда.

Но он прав. Я не в форме, и все потому, что мои мысли заняты тем, у кого нет никакого права их занимать. Она думает, что мало платит за проживание в «Мираже»? Это еще пустяки – в моей чертовой голове она поселилась совершенно бесплатно.

Стелла может казаться милой и нежной, но для меня она опаснее любого оружия или соперника.

Я наверстал упущенное во второй партии с Алексом, поставив прекрасный мат спустя два часа игры, и вернулся домой ровно без четверти девять.

Мне потребовалось меньше минуты, чтобы определить: что-то не так.

Дверь в кабинет открыта, хотя я всегда закрываю ее перед уходом.

Доступ в мою квартиру позволен очень немногим людям. Никто из них не приходит так поздно.

Адреналин прожег замутненную виски кровь.

Учитывая количество выпитого, мне пришлось воспользоваться услугами частного автосервиса «Валгаллы», чтобы добраться домой, но у меня хватило присутствия духа, чтобы смягчить шаги, пока я медленно приближался к кабинету.

Я мельком увидел в дверном проеме темные волосы, толкнул дверь, за два длинных шага пересек комнату и прижал незваного гостя к стене, схватив за горло.

Ледяная ярость затуманила зрение белыми и красными пятнами.

Я не любил, когда вторгались в мое личное пространство. Без разрешения прикасались к моим вещам. Вламывались в мой дом и бросали вызов моей власти.

Мои пальцы сжали мягкую шею.

Полный ужаса вздох задрожал под ними и выплеснулся наружу.

– Кристиан. – Знакомый мягкий голос сбросил пелену с глаз, и все постепенно стало зеленым.

Огромные, яркие зеленые глаза, обрамленные чернильными ресницами и полные паники.

Черт.

Ледяной холод узнавания оторвал мою руку от ее горла.

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша – она от страха, я – от адреналина и сожаления.

Потом туда добавился гнев, ожесточив мой тон.

– Алонсо. Не желаешь объяснить, что ты здесь забыла?

Она была одной из немногих, кому я доверил ключ от своей квартиры, но я велел ей приходить в определенные часы. Вечер пятницы туда не входил.

Ей повезло, что я не стрелял, прежде чем задавать вопросы, как некоторые из моих людей.

В голове возник образ убитой Стеллы, и внутри все похолодело.

Она вздернула подбородок, явно не впечатленная приветствием и резким тоном.

– Поливаю цветы, как ты и просил. – Несмотря на резкий тон, она по-прежнему часто дышала, и по ее телу пробегали крошечные мурашки, пока мой гнев не рассеялся.

Только тогда я заметил на полу разбитый кувшин. Вода образовала на паркете маленькую лужицу, а в блестящих черных осколках отражалось мое лицо.

Сотни лиц, искаженных неровными краями и формами.

Я перевел взгляд на Стеллу.

– Ты поливаешь цветы в девять вечера?

– Раньше я была занята. Ты сказал приходить только по будням, и я не хотела оставлять их на выходные. Они очень чувствительны к…

– Занята чем?

Меня не интересовали цветы.

– Личными делами. – Вместо того чтобы рухнуть под тяжестью моего взгляда, она выпрямилась и вздернула подбородок еще чуть выше. – На самом деле мы не вместе. Я не обязана отчитываться о каждом шаге.

Меня охватило раздражение.

– Обязана, если дела вынуждают тебя вламываться ко мне в девять вечера.

– Я не вламывалась. У меня был ключ!

– Ты воспользовалась им не вовремя. Хороший адвокат повернул бы дело в мою пользу.

Глаза Стеллы сузились. Ее дыхание выровнялось, а щеки, как я заподозрил, покраснели отнюдь не от смущения.

– Ты – эксперт по безопасности. Если ты такой нервный, возможно, стоит сделать ключ, который можно использовать только в строго отведенные часы? Это не составит труда для такого гения, как вы, правда, мистер Харпер?

Я не сдержал тихого смешка.

Дерзость Стеллы появлялась и исчезала, как вспышки молнии. Появляясь, она пронзала меня электричеством, ведь именно тогда я видел ее настоящую. Ту, что дремала под старательно хранимым спокойствием и желанием угодить. В коконе хороших манер скрывалась блестящая бабочка, жаждущая вырваться на свободу.

– Это совсем не сложно. – Я осмотрел ее с головы до ног. – Но тогда я бы не встретил тебя, вернувшись домой.

Из-под укороченной серой толстовки виднелся подтянутый живот, а махровые шорты в тон обтягивали бедра. Бесконечно длинные и гладкие золотисто-коричневые ноги, голые ступни, красный педикюр.

У меня пересохло во рту. Так страстно хотелось провести руками по ее телу, услышать вздохи удовольствия, пока я исследую пленительные изгибы.

В домашней одежде, без грамма косметики на лице и без единого украшения она сияла так ярко, что освещала самые темные уголки моей души.

– Я думала, ты этого не хочешь. – В ее ответе послышалось волнение.

– Не думайте о моих желаниях, мисс Алонсо.

Я говорил спокойным, почти равнодушным тоном, но в потрескивающем воздухе не было ничего похожего на спокойствие.

Одно прикосновение, и комната вспыхнет.

– Буду иметь в виду. – Пальцы Стеллы так вцепились в шорты, что побелели костяшки.

Мой взгляд скользнул к ее бедрам, и желание вспыхнуло в венах еще сильнее.

Лишь легкое движение, едва уловимое напряжение мышц – но с тем же успехом она могла бы наклониться и погладить мою ноющую твердость.

– Тебе следует уйти, – мягко сказал я, но слова прозвучали грубо от напряжения.

Она не двигалась.

– Если только… – Я поднял руку и провел пальцами по ее шее, почувствовав бешеный пульс. – Ты не хочешь остаться.

Мне следовало убрать руки и держаться на расстоянии, но меня словно загипнотизировали.

В густой тишине было слышно, как Стелла сглотнула. Она немного поколебалась, прежде чем ответить.

– Нет.

– Нет? – Я провел большим пальцем по ее коже. Точка соприкосновения прожигала плоть и кости, пока жар не хлынул в кровь. Я снова поднял взгляд, и мой голос стал жестче. – Тогда почему ты еще здесь?

Увлечение. Навязчивая идея. Помешательство.

Она стала всем, и даже большим.

Я думал, что она – простая головоломка, но я ошибался. Мне словно не хватало какого-то пазла. Сколько бы я ни искал его, найти недостающий фрагмент не получалось, и она продолжала занимать все мои мысли.

Конечно, могло быть и другое объяснение, но я отбросил его, как только оно возникло.

Вот оно: возможно, я не хочу разгадывать Стеллу Алонсо, поскольку если я это сделаю, соединяющая нас нить оборвется.

А по какой-то досадной, непонятной мне самому причине я этого не хотел.

Она открыла рот, чтобы ответить, но я отпустил ее и молча отступил назад.

– Тебе пора. – Это не предложение, а приказ. – И если я снова застану тебя в своей квартире в запрещенное время, ты обнаружишь, что у моей щедрости есть пределы.

Потакать ей было ошибкой. Я уже нарушил слишком много правил.

Окажись в моем кабинете кто-то другой, я бы наказал его за проступок, а не фантазировал о соприкосновении нашей кожи.

Во взгляде Стеллы вспыхнул огонь.

Я ожидал, что она вспылит, но пламя потухло почти сразу, погибнув под слоем льда.

– Понятно. – Она залезла в карман, достала медный ключ и сунула мне в руку. – Ты больше не застанешь меня в своей квартире. До свидания.

Я не осознавал, насколько сильно сжал ключ, пока зазубренный край не впился в ладонь.

В наступившей тишине раздался стук в дверь.

Обычно я наслаждался тишиной. Она умиротворяла и исцеляла, но сейчас казалась гнетущей, словно на грудь давила невидимая тяжесть.

Ключ погрузился в ладонь еще глубже, прежде чем я разжал руку и сунул его в карман.

Я перешагнул через разбитый кувшин, пошел к себе в комнату, сорвал галстук и бросил его на кровать.

Это не ослабило растущего давления в горле.

Подо льдом Стелла ранена. Я успел заметить прежде, чем сработала защита.

Грудь пронзила странная боль, и я издал нетерпеливый звук.

Черт подери.

Какой адский день. Не только из-за работы, но и из-за всех любопытных ублюдков, которые окружили меня, когда я наконец начал с кем-то «встречаться».

Я снял запонки и часы и положил их на тумбочку.

Понятно. Ты больше не застанешь меня в своей квартире. До свидания.

Что, черт подери, это значит? Если она нарушила договоренность по аренде…

На моем подбородке дернулся мускул.

Плевать. Эти чертовы цветы мне даже не нравятся. Я оставил их только из-за дизайнера, который заверил меня, что они «подчеркивают эстетику», и отказался признать неудачу, позволив им умереть.

Но тут дело принципа. Нельзя создавать прецедент, когда человек нарушает соглашение со мной без последствий.

Воспоминание о мимолетной боли в глазах Стеллы появилось как надоедливый комар, не желающий исчезать.

– Черт возьми.

Раздраженно зарычав, я подавил свои лучшие инстинкты, захлопнул за собой дверь спальни и спустился на первый этаж.

Глава 11

Кристиан Харпер – настоящий наглец.

В груди кипела злость, когда я отперла входную дверь и толкнула ее с гораздо большей силой, чем требовалось.

Я испытывала подобные эмоции нечасто, и они разъедали меня изнутри, как кислота.

Я не знала, почему так резко отреагировала на слова Кристиана. Я слышала вещи и похуже от Мередит и троллей в комментариях.

Но то, как именно он себя повел, почему-то особенно меня задевало.

В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот поцелует меня. А в следующую секунду он выгнал меня из квартиры.

Самое худшее – в какой-то момент мне захотелось, чтобы он меня поцеловал. Желание познать вкус его чувственных губ пульсировало в такт с томлением между бедрами.

Разочарование переплеталось с гневом.

Сама не знаю, как ему удалось пробудить во мне столько дремлющих эмоций.

Дело во внешности? Деньгах? Прежде ничего из этого не имело для меня значения. Я встречала слишком много богатых и красивых придурков, чтобы поддаваться фальшивому обаянию.

Я поставила сумку на ближайший стол и сделала глубокий вздох. Конфликты всегда выводили меня из себя. Я чувствовала себя виноватой, даже если была не права.

Ты больше не застанешь меня в своей квартире. До свидания.

Воспоминание о необдуманном заявлении стерло весь успокоительный эффект от глубоких вдохов.

Я «ушла» в запале. Но какой бы глупой ни казалась сделка, я пообещала ему заботиться о цветах в обмен на пониженную арендную плату.

А если теперь он увеличит стоимость или, того хуже, выселит меня? А если разорвет нашу договоренность? «Деламонте» пока молчат, но у меня уже появилось десять тысяч подписчиков, после того как я разместила фото с благотворительного вечера.

Охваты начали расти впервые за год, а досрочный разрыв договоренности все уничтожит.

Остановка в росте означает меньшее количество денег.

Сожаление заставило сердце биться быстрее.

Именно поэтому я приучила себя подавлять эмоциональные всплески. Последствия всегда перевешивают временное облегчение.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на глубоком дыхании.

Не сработало.

Черт.

Я слишком устала для йоги. Социальные сети – не лучший способ борьбы с беспокойством, но отличный способ отвлечься. Нужно просто держаться моей тщательно подобранной ленты на «Ютьюбе» – милые животные, советы по стилю и макияжу.

Любое другое приложение посещать в таком состоянии слишком рискованно.

Блеск для губ, увлажняющий крем, рецепт кофе…

Я замерла, коснувшись рукой простого белого конверта.

Не помню, чтобы я клала его в сумку. У меня даже нет бумажных конвертов – я все отправляю по электронной почте.

Я вскрыла конверт. Никаких опознавательных знаков – ни адресата, ни обратного адреса, ни печати.

Внутри лежал лист простой белой бумаги.

Предчувствие скользнуло по позвоночнику, когда я его развернула. Сначала мне показалось, что он пустой, но потом взгляд остановился на единственной строке, напечатанной черным шрифтом.

Тебе следовало дождаться меня, Стелла. Ты этого не сделала.

Прямой угрозы нет, но выглядит достаточно зловеще, чтобы к горлу подкатил ужин.

На меня нахлынули ужасные воспоминания двухлетней давности.

Фотографии меня в городе – я смеюсь с подругами в окне ресторана, смотрю в телефон в ожидании поезда, закупаюсь в бутике Джорджтауна. Письма, содержание которых колебалось от экспрессивных признаний в любви до графических фантазий о том, что отправитель хочет со мной сделать.

Все приходило на домашний адрес.

Это продолжалось несколько недель, пока меня не охватила такая паранойя, что я не могла принимать душ, если снаружи в гостиной не сидела Джулс. И даже тогда меня одолевали кошмары, как преследователь врывается в дом и нападает на нее, прежде чем заняться мной.

Потом, в один прекрасный день, письма и фотографии просто перестали приходить, будто отправитель исчез с лица земли. Я подумала, он либо устал, либо его арестовали.

Но сейчас…

От ужаса у меня заледенела кровь.

Я смутно осознавала, что не двигаюсь с того момента, как прочитала записку. А надо. Надо проверить, не забрался ли кто-нибудь в квартиру. Нужно позвонить в полицию – хотя они не слишком помогли в прошлый раз.

Я застыла, парализованная неверием и острым металлическим привкусом страха.

Мой преследователь исчез на целых два года. Почему он появился именно сейчас? Он был рядом всегда, наблюдая и дожидаясь своего часа? Или ушел, а потом по какой-то причине вернулся?

А если записка была в моей сумочке…

Я задышала чаще. Перед глазами заплясали маленькие черные точки, когда до меня дошел смысл.

Отсутствие марок и адреса означало, что преследователь подобрался достаточно близко, чтобы положить конверт прямо в мою сумку. Он был совсем близко. Вероятно, касался меня.

По коже поползли невидимые пауки.

Вчера вечером я разбирала вещи и не видела записки, а значит, это произошло сегодня.

Мозг прокрутил список посещенных мест.

Кафе. Съемка рекламной кампании на набережной Джорджтауна. Продуктовый магазин. Метро. Квартира Кристиана.

Список невелик, но кроме квартиры Кристиана, все места достаточно людные, чтобы незаметно подсунуть в сумку записку.

Тишина в квартире стала густой и зловещей – слышалось лишь мое неглубокое, судорожное дыхание.

Как я ни старалась, мне не удавалось наполнить легкие достаточным количеством кислорода, и…

Тишину разорвал резкий дверной звонок, и волосы встали дыбом.

Это сталкер. Точно он. Никто не пришел бы сюда так поздно без предупреждения.

О боже.

Нужно было спрятаться, позвонить в 911, сделать хоть что-нибудь, но тело отказывалось повиноваться командам мозга.

Снова раздался дверной звонок, и я наконец начала бороться за выживание.

Я поковыляла к ближайшему укрытию – приставному столику между диваном и кондиционером. Призрачное дыхание преследователя коснулось шеи, когда я заползла под столик.

Я чувствовала за спиной его злобное присутствие – ледяные пальцы вцепились в блузку и выжали кислород из легких.

Пол накренился, и я ударилась головой о ножку стола, пытаясь как можно глубже погрузиться в темноту.

Боль показалась лишь призрачным ощущением по сравнению с мурашками на коже.

Снова звонок в дверь, потом стук.

– Стелла!

Я не могла разобрать, кому принадлежит голос. И даже сомневалась, что действительно его слышу.

Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

Я подтянула колени к груди и обхватила ноги руками. Кондиционер был выключен, но меня била дрожь.

Я не готова умирать. Я прожила так мало.

Стук продолжился, становясь все настойчивее и громче, пока наконец не прекратился. Повисла пауза, а потом в двери повернулся ключ.

Шаги эхом отдавались от деревянного пола, но все замерло, когда из моего горла вырвался всхлип.

Через несколько секунд передо мной появилась пара черных кожаных лоферов.

Я зажмурилась и забилась поглубже в угол, пока не уперлась спиной в стену.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Стелла.

У меня в сумочке лежал электрошокер. Почему я не взяла его? Только письмо, которое бросила на пол рядом с собой. В качестве оружия оно бесполезно, если только я не собираюсь зарезать нарушителя бумагой.

Глупая, бесполезная, жалкая…

Слезы жгли закрытые глаза.

Расстроится ли моя семья, если я умру? Сначала им может стать грустно, но в конце концов все почувствуют облегчение – главного разочарования семьи больше нет. Они меня даже не хотели. Я стала неудачной случайностью, нарушением изначального плана об одном ребенке.

Если я умру, план наконец вернется в нужное русло. Если я…

Чья-то рука схватила меня за подбородок.

– Стелла, посмотри на меня.

Я не хотела. Я хотела навсегда остаться в колодце отрицания.

Если я не вижу монстра, значит, его не существует.

Но голос не был похож на голос монстра. Глубокий, бархатный и слишком властный, чтобы я не подчинилась.

Я медленно открыла глаза.

Виски. Огонь. Тепло.

От ярости, мерцающей под темными омутами беспокойства, побежали мурашки, но лицо Кристиана смягчилось, когда наши взгляды встретились.

– Все хорошо.

Всего два слова, но сказанные с такой спокойной уверенностью, что внутри меня наконец прорвалась плотина.

Из горла вырвался всхлип, и из глаз хлынула влага, пока его лицо не расплылось.

Я услышала грязное ругательство, а потом меня обхватили сильные руки, и мое лицо прижалось к чему-то твердому и крепкому. Непоколебимому, как гора во время бури.

Я свернулась калачиком в объятиях Кристиана, выпуская из себя стресс и тревогу последних недель, пока не иссякла. Дело было не только в записке, хоть она и стала переломным моментом. Увольнение из журнала, моя семья, «Деламонте», социальные сети и давно укоренившееся чувство, что я не способна оправдать ожидания окружающих, сколько бы ни старалась. Что я всегда буду разочарованием.

Всю свою жизнь.

Где-то по дороге она настолько накренилась, что я даже уже не видела основного пути.

Я чувствовала себя полным провалом.

Кристиан не сказал ни слова, пока я всхлипывала на его груди. Он просто держал меня, пока слезы не иссякли настолько, что в пустоту, оставленную изгнанными эмоциями, просочилось унижение.

– Прости. – Я подняла голову и провела тыльной стороной ладони по влажным щекам. И расстроилась еще сильнее, увидев пятна от слез на дорогой рубашке. – Я… – я икнула. – Я испортила тебе рубашку.

Я представляла много вариантов окончания вечера, но рыдания в объятиях Кристиана Харпера туда не входили.

Он даже не посмотрел.

– Это всего лишь рубашка. У меня их много.

Мы по-прежнему были на полу, и я бы рассмеялась, увидев, как он небрежно сидит на паркете в дизайнерской одежде, если бы его слова не вызвали очередную пелену влаги перед глазами.

Час назад я считала его величайшим придурком на свете. А теперь…

Я сморгнула новые слезы. Я уже достаточно опозорилась, большое спасибо, и не могла угнаться за американскими горками эмоций.

Сначала ссора с Кристианом, потом записка.

Записка.

Страх вернулся медленной, коварной волной, смывшей недолговечное облегчение. Отправитель записки никуда не делся. Пока он не представлял физической угрозы, но…

Я посмотрела на обманчиво невинное письмо.

Кристиан проследил за моим взглядом. Выражение его лица ожесточилось, и я не стала его останавливать, когда он взял бумагу и прочитал сообщение.

Когда он снова поднял глаза, их прохладный янтарный цвет превратился в обсидиан.

– Кто это прислал?

Его спокойный, почти приятный тон контрастировал с повисшей в воздухе опасностью.

Я прижалась к нему, находя в тихой ярости странное утешение.

– Не знаю. Я пришла домой, заглянула в сумку и нашла это. – Я сглотнула ком в горле. – Я… я уже получала подобные записки. Но последний раз довольно давно.

Вспышка опасности разгорелась пламенем. Она пропитала каждую молекулу воздуха, но я не занервничала, а почувствовала себя в безопасности, будто меня защищала от внешнего мира титановая стена.

Я не рассказывала о преследователе никому, кроме Джулс. Я хотела рассказать Кристиану как минимум потому, что он был экспертом по безопасности и мог придумать, как выследить гада. Но теперь, когда адреналин от нахождения записки иссяк, мне стало все равно.

От усталости закрывались глаза, а каждый раз, когда я открывала рот, желая объяснить ситуацию, вырывалась зевота.

Видимо, Кристиан понял, что моих сил хватает только на сон – он не стал расспрашивать о подробностях. Вместо этого он встал и протянул руку.

После недолгих колебаний я вылезла из-под стола и взяла ее.

Когда он поднял меня на ноги, закружилась голова, но когда все прошло, я с изумлением осознала, насколько обыденно выглядит моя квартира.

Та же ароматическая свеча на журнальном столике. Тот же кашемировый плед на спинке кресла. Никаких следов дикой паники, охватившей меня меньше получаса назад.

Мы всегда ожидаем, что наш внешний мир станет отражением внутреннего, но именно такие ситуации напоминали: жизнь продолжается, независимо от происходящего с каждым из нас.

Это в равной степени успокаивало и угнетало.

Я опустилась на диван, а Кристиан быстро осмотрел квартиру. Я едва стояла на ногах и уже почти заснула на кремовых подушках, когда он вернулся в гостиную.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Квартира под охраной, – добавил он, когда я испуганно выпрямилась. – Но человек, написавший записку, вероятно, знает, где ты живешь. Тебе нужно уехать.

Сердце сжала тревога.

– Куда? Это мой дом.

– Здесь небезопасно.

– Я думала, у «Миража» лучшая система безопасности в городе.

Вместо ответа Кристиан лишь сжал зубы.

Я сделала глубокий вдох. Туман ужаса достаточно рассеялся, чтобы ко мне вернулось рациональное мышление.

– Кто бы это ни был, он добрался до меня снаружи. Я не представляю места безопаснее этого. Кроме того… – Я сжала пальцами край дивана. – Я не позволю какому-то трусу, который прячется за анонимными письмами, выгнать меня из собственного дома.

Я провела слишком много лет на пассажирском сиденье собственной жизни, позволяя задавать направление другим людям. Жила в страхе перед их комментариями и подстраивалась под их рамки. Ожидания родителей, требования босса, записки преследователя, из-за которых я стала таким параноиком, что подпрыгивала при каждом хлопке двери.

Они действовали, я реагировала.

Мне надоело. Пора вернуть себе контроль, и умение говорить «нет» – первый шаг.

– Я никуда не поеду, – повторила я.

Если бы преследователь вломился в квартиру, другое дело, но он не вломился. Кроме того, я была права. Места безопаснее, чем «Мираж», попросту не было.

Кристиан уставился на меня с каменным выражением лица.

Я заставила себя не отводить взгляд, хотя тело боролось с тяжестью его взгляда.

Он видел меня уязвимой, но я не позволю ему увидеть себя слабой.

Мои легкие наполнились кислородом, и я выпустила его, только когда Кристиан склонил в знак согласия голову.

Пустота заполнилась облегчением и крупицей гордости.

Он не сказал ни слова, но у меня возникло четкое ощущение, что я только что сразилась со львом и победила.

– Хорошо, но ты не останешься без дополнительной защиты.

Тут я согласна. И даже приветствую, если дополнительная защита не окажется слишком навязчивой.

На секунду я подумала, что Кристиан предложит остаться на ночь, и мне ужасно не понравилось, как при этой мысли екнуло мое сердце.

– Кейдж, у меня для тебя задание… С ночевкой. – Через несколько секунд он заговорил снова, жестким голосом. – Мне плевать, обедаешь ли ты с папой римским или занимаешься сексом с чертовой Марго Робби. Жду тебя на десятом этаже «Миража» через двадцать минут.

Я не смогла сразу справиться с разочарованием. Разумеется, Кристиан бы со мной не остался. Он генеральный директор. Думаю, такая работа ниже его достоинства.

Он повесил трубку, и в наступившей тишине у меня в голове что-то шевельнулось.

– Зачем ты пришел? До того, как… – Обнаружил меня в разгаре панической атаки. – До того, что произошло.

Кристиан сунул телефон в карман.

– Хотел прояснить ситуацию после нашего разговора.

Нейтральный, резонный ответ. Даже слишком резонный.

– Почему?

– Тебе нужна причина?

– У тебя есть причина для всего, иначе ты этого не делаешь.

Уголок его рта приподнялся, но уточнять он не стал.

Меньше чем через десять минут кто-то постучал в дверь.

Этим кем-то оказался огромный мужчина – мускулистый, татуированный и красивый, крайне привлекательный для женщин, питающих слабость к плохим парням.

Кейдж, предположила я.

Кристиан проинформировал его о ситуации, но настолько тихо, что я не смогла разобрать, о чем они говорят. В любом случае Кейдж нахмурился, но его лицо смягчилось, когда он наконец повернулся ко мне.

– Не переживай, дорогая. – Его мягкий южный акцент как по волшебству расслабил мои плечи. Стоявший рядом Кристиан сжал зубы, но так быстро, что я засомневалась, не показалось ли мне. – Я буду здесь всю ночь. Никто не проскочит мимо. Недаром в армии меня называли Горой.

Я слабо улыбнулась:

– А я подумала, потому что ты огромный, как гора.

В уголках глаз Кейджа появились морщинки.

– И это тоже.

– Кейдж – один из моих лучших. Как он сказал, никто не проберется мимо него.

Лицо Кристиана оставалось бесстрастным, но когда он остановил взгляд на Кейдже, улыбка другого мужчины исчезла.

Кейдж отшатнулся от меня, будто я внезапно вспыхнула пламенем.

Я снова зевнула, слишком уставшая, чтобы задумываться об их странном общении.

Сон сковывал границы сознания, и я не стала сопротивляться, когда Кристиан поднял меня с дивана крепкими, но удивительно нежными руками.

– Не вырубайся на диване. Мистер Единорог не любит делиться спальным местом.

– Смешно. Если бы с безопасностью не вышло, тебе следовало стать… – Я снова зевнула, пока мы шли к спальне. – Комиком.

– Буду иметь в виду. – Сухой ответ Кристиана заглушил смешок Кейджа у нас за спиной.

Когда мы пришли в мою комнату, я скорее повалилась, чем залезла в кровать. Я чувствовала себя свинцовым грузом, а гравитацию – якорем, тянувшим меня к матрацу.