Разлука Орхидеи и Повелителя демонов

Размер шрифта: 13

LOVE BETWEEN FAIRY AND DEVIL

JIU LU FEI XIANG

* * *

Рис.0 Разлука Орхидеи и Повелителя демонов

Рис.1 Разлука Орхидеи и Повелителя демонов

Пролог

– Душа Темнейшего бессмертна. Три царства огромны, а Вселенная бесконечна, но в мире не нашлось существа, способного на равных сразиться со мной.

Черный силуэт безмятежно лежал на поверхности расплавленной лавы. Мужчина играючи набрал пригоршню огненно-красной раскаленной породы и продолжил:

– И ты, слабая женщина, грозишь Темнейшему мечом?

Окутанный смертоносной аурой длинный меч в руках женщины сиял холодным светом. Паря в воздухе, она слегка улыбнулась и задала вопрос, по дерзости превзошедший насмешку Повелителя демонов:

– Боишься принять мой вызов, Дунфан Цинцан?

– Ха-ха-ха! Боюсь? – рассмеялся тот, запрокинув голову.

Лава в его ладони полыхнула огнем, который сгустился в пламенный меч, пышущий жаром. Жгучее дыхание клинка ударило женщине в лицо и всколыхнуло полы ее одежд.

– Дева Чи Ди, жалкие обитатели Небесного царства провозгласили тебя богиней войны. Похоже, ты много о себе возомнила, если посмела тревожить Темнейшего.

Дунфан Цинцан усмехнулся, прищурившись, и встал на ноги. Его серебристо-белые волосы ниспадали до самых лодыжек. Повелитель демонов шагнул вперед, и огнедышащая гора содрогнулась под его поступью, будто от страха.

– Ты явилась вовремя, Темнейший как раз заскучал. – Он поднял руку, и рдеющий клинок заслонил половину лица, подсветив раскосые миндалевидные глаза, в которых переливалась демоническая энергия ци. – Дам тебе шанс испытать свои силы.

Дева Чи Ди вскинула меч.

– Нельзя недооценивать врага на поле боя, Повелитель демонов.

Дунфан Цинцан ухмыльнулся.

– Запреты нужны для слабых. – Кроваво-красные глаза сверкали убийственным холодом; на острых, как у тигра, клыках играли блики огня, придавая лицу свирепый вид. – Темнейший не признает ни запретов, ни правил.

* * *

– Когда в глубокой древности Дунфан Цинцан сразился с девой Чи Ди, небо с землей лишились красок, день и ночь поменялись местами, а порядок светил оказался нарушен. В том бою Повелитель демонов, наводивший страх на три царства, пал от меча бессмертной девы. Слава непобедимой воительницы Чи Ди разлетелась повсюду, а небесные боги и будды, объединив силы, обезглавили тяжело раненного Дунфан Цинцана. Демонов загнали в пустоши мира Девяти Глубин[1], и те никогда не смогли оправиться от поражения.

– А Дунфан Цинцан погиб?

– Душа Повелителя демонов бессмертна, поэтому его нельзя уничтожить. Как только представится случай, он снова вернется.

У Маленькой Орхидеи в цветочном горшке затрепетали листья.

– А когда он вернется? Я не хочу умирать…

– Ему не позволят вернуться. – Сы Мин[2] взяла кисть и начертала натальную карту судьбы. – Я, Небесный император, нынешний бог войны Мо Си, братья на страже Южных небесных врат[3], фея, вчера напоившая тебя водой, – мы не допустим его возвращения. Поэтому успокойся и веди себя смирно. Ты не умрешь.

Выслушав краткий рассказ Сы Мин о давних событиях, Ланьхуа[4] даже подумать не могла, что Повелитель демонов восстанет из небытия и вернется в три царства, а ей суждено будет встретиться с древним злом лицом к лицу, беспомощно хлопая ресницами. Она бы, наверное, размозжила себе голову, если б узнала, что ей предстоит вселиться в тело бессмертного существа, наделенного безграничной силой…

Глава 1. Орхидея на грани отчаяния

Орхидея томилась в тюремной камере, наблюдая за девушкой по другую сторону решетки. Та сидела скрестив ноги, отрешенно закрыв глаза и не издавая ни звука. Даже дыхания не было слышно.

«Сколько же дней прошло? – тревожилась Ланьхуа, подперев рукой подбородок. – Этот парень снаружи не забыл, как дышать? Если он задохнется, что будет со мной?»

Девичье тело напротив принадлежало Орхидее, сама же она оказалась внутри… Ланьхуа потрогала серебристые волосы, свисавшие ниже талии, в сотый раз ощупала широкой ладонью плоскую грудь и вздохнула.

– Прямо как камень… – негромко произнес притягательный мужской голос.

Три слова несколько раз отразились эхом от стен Небесной башни, нарушив затянувшуюся тишину, и постепенно затихли. Девушка за пределами камеры медленно выдохнула, не размыкая век.

– Цветочная демоница, если опять посмеешь играть с телом Темнейшего, не вини его за бесцеремонное обращение с собственным телом.

– Тебя заботит подобная ерунда? Я до твоей груди дотронулась и только. Неужели взрослый мужчина боится прикосновений? – Ланьхуа осеклась и залилась краской. – Ой… А ты что подумал? Что я, по-твоему, трогала? Фу, какая гадость! Ты грязный мерзавец!

Девушка распахнула большие круглые глаза. Язвительная усмешка плохо вязалась с ее внешним видом.

– Ты сама-то не слишком чиста, раз произносишь такие слова.

Орхидея хмыкнула и сменила тему:

– Ты же легендарный Повелитель демонов! Если верить преданию, ты лихо умел таскать кур и щупать собак…[5]

Дунфан Цинцан приподнял брови, и Ланьхуа невольно сглотнула.

– Если у тебя такой изворотливый ум, придумай, как выбраться!

Дунфан Цинцан снова смежил веки:

– Если хочешь выбраться, не мешай мне.

Орхидея возмущенно вытаращила глаза:

– Я сижу в клетке! Чем я могу тебе помешать? Это ты у нас мастер усложнять другим жизнь!

Если бы не он, Ланьхуа не угодила бы в Небесную башню! По его вине малютка Орхидея превратилась из хрупкой барышни в мужлана со звериной натурой… Хотя стоит признать, что мужлан был на редкость хорош собой: гладкая кожа, статная фигура, шелковистые волосы, точеные черты лица, тонкие пальцы… Ланьхуа покачала головой:

– Из-за тебя я угодила в переплет, неудачник несчастный!

– Неудачник? – Дунфан Цинцан прищурился. – Тебе, я вижу, храбрости не занимать, если ты смеешь так обращаться к Темнейшему.

Из-за решетки на Ланьхуа смотрели ее собственные глаза, но их взгляд так пугал Орхидею, что у нее разболелся живот и заныли почки. Тем не менее толстые прутья решетки придавали ей смелости. Она надула щеки и холодно фыркнула:

– Ну так побей меня, если сможешь!

Дунфан Цинцан внезапно ухмыльнулся, собрал в кулак волосы, ниспадавшие на спину, и, прежде чем Ланьхуа успела что-то предпринять, легким движением пальца отсек шелковистые пряди длиной по пояс. Орхидея окаменела. Волосы… Ее прекрасные волосы…

Дунфан Цинцан поиграл отрезанным пучком:

– Ума не хватает, зато волосы растут хорошо.

С этими словами он отшвырнул черные, блестящие волосы в сторону, и те веером разметались по полу, точно павлиний хвост. Повелитель демонов подергал себя за короткие лохмы, едва прикрывавшие уши, скрестил ноги и осведомился со злобной, самодовольной усмешкой:

– Забыла? Теперь твое тело в моих руках.

«Подлец! Бессовестный негодяй!» – Орхидея едва не упала на колени. Она какое-то время с болью глядела на разбросанные по полу волосы, а потом сообразила, что должна отомстить! Она вскинула голову, гневно уставилась на Дунфан Цинцана и крикнула:

– Я с тобой поквитаюсь!

Орхидея пошарила за спиной, ухватилась за длинные серебристые волосы и, подражая жесту Дунфан Цинцана, провела по ним пальцем… К горлу подступили слезы. Либо она не смогла призвать силу, либо в теле Дунфан Цинцана силы не было вовсе – пустить в ход магию не удалось. Дунфан Цинцан, казалось, предвидел неудачу и улыбнулся еще шире.

– Если хочешь остричь Темнейшему волосы, придется потратить больше десяти тысяч лет на совершенствование.

Орхидея скрипнула зубами:

– Не верю!

Ланьхуа накрутила на палец два-три волоса, яростно дернула и вырвала с корнем. От боли она содрогнулась всем телом, а Дунфан Цинцан оцепенел и стер ухмылку с лица. Цветочная фея оправилась от боли и язвительно усмехнулась, передразнивая обидчика:

– Сегодня ты облысеешь.

Дунфан Цинцан помрачнел:

– Немедленно прекрати!

Орхидея один за другим выдернула еще четыре или пять волосков. Дунфан Цинцан прищурился.

– Будешь много себе позволять, отрублю тебе руку.

Ланьхуа совсем рассердилась:

– Только посмей, я перережу тебе горло!

– Еще одно слово, и Темнейший вырвет тебе язык!

– Попробуй! Тогда я тебя оскоплю!

Обменявшись угрозами, оба замолчали и долго смотрели друг на друга. В конце концов у Ланьхуа защипало в глазах. Она отвела взгляд, дважды моргнула и снова увидела волосы, разметавшиеся по полу. Орхидею захлестнула такая обида, что она плюхнулась на пол и обхватила руками колени. Из покрасневших глаз закапали слезы. Все пропало. Отныне ей не заплести красивые косы, не уложить волосы в прическу. По милости Повелителя демонов она проведет остаток жизни в камере. Все кончено…

Дунфан Цинцан наблюдал из-за решетки, как его тело сжалось в комок. Хриплый мужской голос хныкал и подвывал, захлебываясь плачем. Невыносимое зрелище. У Дунфан Цинцана заныло в груди.

– Не смей плакать, – сурово приказал он.

Орхидее и так было ужасно тоскливо, а от резких слов Повелителя демонов она заголосила еще громче. Дунфан Цинцан почувствовал, как рыдания, рвущиеся из его собственного горла, призрачными когтями вонзаются в голову, причиняя мучительную боль. Вытерпеть это оказалось труднее, чем укол ледяной иглы, которой дева Чи Ди поразила его каналы цзинло[6].

– Встань!

Орхидея подняла на обидчика заплаканные глаза.

– Верни мои волосы!

– Сначала встань!

– Сперва волосы!

– Ладно!

Дунфан Цинцан шевельнул рукой: отрезанные пряди взлетели с пола и вернулись в точности на прежнее место, одна за другой. Вскоре волна густых волос вновь ниспадала до пояса – совсем как раньше.

– Поднимайся!

Орхидея оцепенело уставилась на вновь обретенные волосы, от удивления позабыв, как сильно ненавидит Дунфан Цинцана.

– Откуда… в моем теле духовная сила, способная совершить такое?

Дунфан Цинцан с неприязнью покосился на Ланьхуа.

– Приведи лицо Темнейшего в порядок.

Получив назад волосы, Орхидея повеселела и принялась старательно вытирать рукавом слезы. Дунфан Цинцан снова спокойно уселся и сказал:

– Испокон веков ты первая, кому удалось угрозой добиться своего от Темнейшего.

– А ты – первый, из-за кого я заплакала мужским голосом. – Ланьхуа насухо вытерла лицо и сердито посмотрела на Повелителя демонов. – Я не желаю оставаться вместе с тобой ни мгновения! Ты знаешь, как выбраться из башни?

– Конечно.

– И как же?

– Башню нужно взорвать.

Голос Дунфан Цинцана прозвучал так небрежно, словно он собрался прихлопнуть комара. Орхидею его слова застигли врасплох. Она печально понурила голову и жалобно пробормотала:

– Все пропало. Больше я никогда не увижу наставника.

Ланьхуа можно было понять. Шутка ли – взорвать древнюю и священную Небесную башню? К тому же Орхидея не могла отыскать в теле Дунфан Цинцана ни крупицы силы, а если бы и нашла – она ведь не умела пользоваться демонической силой. Ну а Дунфан Цинцан… Ланьхуа невольно усмехнулась. Она прекрасно знала пределы возможностей юной цветочной феи. Даже если Повелителю демонов удалось прирастить отрезанные волосы, это никоим образом не повлияло на очевидный факт: духовная сила в теле Орхидеи копилась всего-то несколько сотен лет – этого хватит, чтобы убить пару мелких демонов, однако, прежде чем пытаться взорвать Небесную башню, следует совершенствоваться еще сотню тысяч лет, если не больше.

У Ланьхуа защипало в носу при мысли, что она поплатится жизнью за собственное любопытство, которое не смогла сдержать при встрече с Дунфан Цинцаном.

– Зачем ты совершил подобную глупость? Раз ты украл мое тело, нужно было остаться за стенами башни, – посетовала Орхидея. – Тогда мы бы смогли действовать сообща. И шансов выбраться из западни было бы больше.

Дунфан Цинцан саркастически улыбнулся:

– Небожители кичатся высокой моралью, а ты готова действовать сообща с Темнейшим, чтобы выжить? Не боишься, что если я выйду на волю, то натворю много бед и ввергну народ в пучину несчастий? – Он бросил быстрый взгляд на Ланьхуа, сидевшую в камере. – Твоя совесть молчит?

Орхидея надула губы.

– Я долго думала и решила, что это забота Небесного императора и его воинства. По словам наставника, покуситься на чью-то плошку с рисом все равно что положить глаз на чужого возлюбленного. Я не смею перечить наставнику.

Дунфан Цинцан помолчал, потер подбородок и предложил:

– Переходи на сторону тьмы, цветочная демоница. У тебя неплохие задатки.

– Нет уж. Наставник наверняка скормит меня свиньям. Но пока я заперта здесь, этого не произойдет. – Орхидея печально вздохнула. – Если бы ты остался снаружи, смог бы позвать плохих парней из царства Демонов на подмогу. А теперь мы оба заперты в башне, как два одиночества, бедные и беспомощные. Отсюда не выйти…

– Почему ты решила, что здесь нам никто не поможет? – Дунфан Цинцан спокойно смотрел на Ланьхуа.

Орхидея удивилась:

– В башне еще кто-то есть?

Она повертела головой: вверх-вниз, налево-направо. Лестница Небесной башни вилась вдоль стены, а в центре зияла пустота. Если поднять глаза, можно было охватить взглядом всю башню и увидеть драгоценную жемчужину, свисавшую с потолка. Укрыться внутри было негде.

Дунфан Цинцан улыбнулся. Даже едва заметное движение губ казалось развязным. «Если в твоем теле засела чужая душа, привычные жесты и мимика будут внушать совсем иные чувства», – заметила про себя Ланьхуа.

Она сокрушенно вздохнула и вдруг услыхала, как Дунфан Цинцан пробормотал:

– Время почти пришло.

Орхидея изумленно наблюдала за тем, как Повелитель демонов зашагал вверх по лестнице.

– Ты куда? Не бегай здесь сломя голову! В башне полно зачарованных ловушек… Эй, ты же в моем теле!

Голос Ланьхуа сорвался на крик, но Дунфан Цинцан даже не оглянулся.

– Эй! Дунфан…

Не успела Орхидея выговорить имя Повелителя демонов, как его голова пропала из виду. Ланьхуа ахнула от испуга. Поднимаясь по лестнице, Дунфан Цинцан растворялся в воздухе. Вслед за головой исчезли шея и плечи, потом – поясница и ноги, а затем он пропал целиком!

Орхидея недоверчиво протерла глаза, присмотрелась внимательнее и обнаружила, что Дунфан Цинцан сгинул на стыке первого и второго этажей. Неужели в Небесной башне скрыты проходы в иные миры? В таком случае она и Дунфан Цинцан здесь явно не одни.

Ланьхуа не помнила, чтобы хозяйка рассказывала о том, как кого-то освободили из Небесной башни или заточили внутри. Малютка Орхидея знала только один такой случай – она сама угодила в башню. Следовательно, если здесь томятся другие демоны, они наверняка попали в темницу давным-давно. Едва ли древние узники окажутся слабыми. Всего в Небесной башне девять этажей. Вероятно, в ее стенах заперто гораздо больше пленников, чем парочка демонов. Если Дунфан Цинцан не подведет и освободит заключенных, то план взорвать башню окажется осуществимым.

Орхидея потерла ладони, чувствуя легкое возбуждение. От мысли, что станет с миром и простыми людьми, когда древнее зло вырвется наружу, она отмахнулась. Сказано ведь, что нельзя отбирать у Небесного императора плошку с рисом.

Ланьхуа с нетерпением предвкушала, как по лестнице величаво сойдет Дунфан Цинцан во главе полчища демонов и призраков, но прошло много времени, а он так и не появился. От Повелителя демонов не поступало известий, словно он напрочь исчез. Орхидея начала переживать, что ее тело никогда не вернется.

Она падала духом день ото дня и почти потеряла надежду. Ей виделись странные, тревожные сны: то грезилось, как заботливо хозяйка поит ее водой, то мерещилось, что Дунфан Цинцан выдрал ей все волосы на голове, то вспоминался день битвы небожителей и демонов… Орхидея торопливо спустилась с Небес и случайно столкнулась с Дунфан Цинцаном, который недавно воскрес и был серьезно ранен. Тот схватил свою жертву и бесцеремонно вонзил белоснежные зубы в девичью шею. Ланьхуа ясно почувствовала, как вместе с кровью душа покидает тело. Прежде чем потерять сознание, она смутно услышала, как Дунфан Цинцан, вселившийся в ее тело, заявил небесным воинам и генералам, примчавшимся следом:

– Я готова войти в Небесную башню, чтобы сторожить этого демона и с чистой совестью совершенствоваться тысячу лет, стремясь к бессмертию.

Орхидее захотелось выругаться: «Чтоб твои предки так хранили чистоту совести! Мне ведь даже первой тысячи лет не исполнилось…»

Очнувшись, она обнаружила, что заперта в камере, а Повелитель демонов сидит снаружи. Такова была реальность, однако во сне Орхидеи каждый из них находился в собственном теле и Большой Демон зло усмехался: «Будешь мне подчиняться? Если нет, я вырву все твои волосы!» Она плакала до хрипоты, но не могла разжалобить своего мучителя. Ланьхуа пребывала на грани отчаяния, изнывая от безысходности. Тут перед ней появилась хозяйка с серпом в руке и мрачно сказала: «Негоже удобрять чужие поля. Лучше срезать никчемный цветок и скормить его свиньям, чем отдать в руки демона». Личико Орхидеи побледнело от испуга. В смятении она услышала холодный приказ:

– Просыпайся.

Орхидея вздрогнула, покрывшись холодным потом, и кое-как поднялась на ноги. Она обнаружила, что заперта в камере, а Повелитель демонов сидит снаружи. «Девушка» равнодушно смотрела на нее из-за решетки.

– Дун… – успела произнести Ланьхуа, как вдруг уловила на себе еще чей-то взгляд.

Она вытянула шею и разглядела за спиной Дунфан Цинцана черноволосого мужчину в красной одежде.

«Подмога!»

Перед Орхидеей забрезжил лучик надежды. Большой Демон и впрямь привел подкрепление! Ланьхуа присмотрелась к незнакомцу, и улыбка исчезла с ее лица. Даже скудных познаний цветочной феи хватило, чтобы понять значение огненной метки между бровей мужчины в красных одеждах.

Падший небожитель. Бессмертный изгой, запертый в Небесной башне. Хозяйка говорила, что падшими становятся те, кто испытал сильную обиду и ненависть. У них извращенный склад ума и искаженное восприятие мира, а их поведение предсказать сложнее, чем поступки обычных демонов. Одним словом, с ними лучше не связываться.

Орхидея молча попятилась, но взгляд незнакомца уже упал на узника за решеткой.

– О, здесь еще есть красавец-мужчина?

Легкомысленный тон заставил Ланьхуа нахмуриться. Прежде чем она успела ответить, мужчина в красном резко повернулся. Его рука легла на плечо Дунфан Цинцана, затем соскользнула вниз и, не встретив сопротивления, прижала Повелителя демонов в обличье Орхидеи к груди падшего небожителя.

– Красотка. – Его глаза, полные чувств, увлажнились. – Ты освободила меня, чтобы спасти его? Какая досада.

«Что?! Да у этого парня только одно на уме!»

– А ну отпусти! – взревела Ланьхуа. – Убери свои лапы!

Как он смеет пачкать скверной чистый цветок орхидеи?!

Услышав звучный крик, парочка за решеткой разом обернулась. Дунфан Цинцан бросил косой взгляд в камеру. Казалось, ему не было дела до прикосновений мужчины в красном. Тот вскинул брови и улыбнулся:

– Что у тебя с ним, красотка? Не заставляй меня ревновать.

– Между нами ничего нет. – В отличие от обезумевшей Ланьхуа, которая по неизвестной причине задыхалась от гнева, Дунфан Цинцан сохранял невозмутимость.

Мужчина в красном захихикал:

– Значит, парень вообразил себе невесть что и бросился на защиту девичьей чести? – Он прищурился, оглядел сребровласого пленника с головы до ног и слегка нахмурился. – Кого-то он мне напоминает…

– Похоже, ты не горишь желанием отсюда выбраться? – холодно оборвал спутника Дунфан Цинцан. – Тогда я запру тебя обратно.

– Не злись, красавица. – Мужчина в красном убрал руку. – Ладно-ладно, давай перейдем к делу. Где уязвимое место Небесной башни, о котором ты говорила?

Дунфан Цинцан сделал несколько шагов вперед, встал в центре башни и взмахом руки обозначил четыре направления.

– Сегодня в час Лошади[7] позиции четырех сторон света немного сместятся. Сильнее всего – на востоке. Тень, которую отбрасывает драгоценная жемчужина, упадет сюда. – Повелитель демонов указал пальцем на стену напротив Ланьхуа. – В самое уязвимое место. Если устроить здесь взрыв, Небесная башня непременно обрушится.

Мужчина в красном почесал подбородок и надолго задумался.

– Красавица, ты похожа на небожительницу. Боюсь, ты не знаешь, что Небесная башня наполнена праведной энергией ци, которая угнетает падших вроде меня. Чем могущественнее узник, тем крепче заслон. Я едва ли смогу задействовать и десятую долю былой силы. Ты уверена, что мне по плечу подготовить взрыв и снести древнюю башню за такое короткое время?

Слова незнакомца звучали разумно. Ланьхуа разделяла сомнения наглеца. Если бы Небесную башню было так просто разрушить, она бы не заслужила славу неприступной темницы.

Дунфан Цинцан ухмыльнулся:

– Конечно же нет. Я сотворю массив заклинаний. В нужное время ты взорвешь стену с теми крохами силы, что у тебя есть.

Распоряжение Дунфан Цинцана окончательно сбило с толку мужчину в красном. Он долгое время ошеломленно смотрел на девушку.

– Очень странно. Ты не падшая небожительница, и у тебя скудный запас энергии ци. Откуда ты знаешь устройство Небесной башни и почему выдвигаешь такие безумные идеи? Кто ты?

– Тебе достаточно знать, что наши цели пока совпадают.

Незнакомец облизнул губы, и в его темных глазах промелькнул огонек.

– Столь загадочная и непостижимая девушка не может оставить меня равнодушным. За свою жизнь я перевидал великое множество женщин, но ни одной – с таким темпераментом.

С этими словами он направился к Дунфан Цинцану, но, не дойдя двух шагов, пошатнулся и закричал:

– Ох, я подвернул ногу!

В тот же момент он быстро протянул руку к груди собеседницы, ухватился за край одеяния, расшитого прекрасными орхидеями, и ловким движением слегка обнажил потаенную ложбинку. Добившись желаемого, мужчина в красном коварно усмехнулся и вскинул голову, чтобы одарить девушку взглядом опытного искусителя, но наткнулся на взор холодных и безучастных глаз. Как это понимать? Почему в ответ на заигрывания девушка смотрит на соблазнителя, как дохлая рыба? Он ожидал совсем другого… Где стыдливость? Гнев? Попытка закатить скандал? Ласкающий ухо девичий крик, способный растопить сердце?

– А-а-а!!!

Мертвую, как стоячая вода, тишину нарушил яростный рык, напоминающий львиный:

– А-а-а!!! Убери руки!

Падший небожитель удивленно повернул голову. Запертый в камере красавец таращил кроваво-красные глаза и бешено ревел:

– Отпусти! Отпусти! Руки прочь! Мерзавец! Я убью тебя! Изничтожу!

Мужчина в красном дважды моргнул и спросил Дунфан Цинцана:

– Что… что происходит?

Дунфан Цинцан спокойно поправил одежду.

– С ногой все в порядке?

– А… Э-э… Подожди, ты не сердишься?

Дунфан Цинцан скривил губы в усмешке еще более коварной, чем недавняя ухмылка незадачливого искусителя.

– На что мне сердиться?

Повелитель демонов оттолкнул мужчину в красном, который застыл на месте как вкопанный.

– Отойди, мне нужно создать массив заклинаний.

Незнакомец посторонился, оцепенело глядя перед собой. Охрипший пленник сыпал угрозами из-за решетки:

– Я отрублю тебе руки! Когда-нибудь точно отрублю!

От злости сребровласый красавец принялся пинать стену. Тем временем пострадавшая от домогательств девушка невозмутимо кружила по башне. Под конец она не выдержала, сняла с ног туфли и стукнула ими по прутьям, недовольно прикрикнув:

– Хватит шуметь! Веди себя тише!

После чего продолжила расхаживать по башне босиком.

Мужчина в красном моргнул. Внезапно ему пришла в голову мысль, что он слишком долго сидел взаперти и перестал понимать этот мир.

Глава 2. О том, как Повелитель демонов сам себя прихлопнул

Близился полдень. Дунфан Цинцан прикусил указательный палец и кровью начертал заклинания по четырем сторонам света. С появлением каждого нового магического знака свет в башне тускнел. К тому времени, когда все заклятия были нанесены, в Небесной башне мерцала только драгоценная жемчужина, висевшая под потолком.

Дунфан Цинцан встал в центре и вывел последний символ. Ланьхуа с болью глядела из камеры на свой укушенный палец и тяжко вздыхала. Мужчина в красном сидел, прислонившись к решетке, и не сводил с девушки глаз.

– Она всегда такая? Молчаливая, деловитая и решительная?

Орхидея по-прежнему злилась на наглеца и сердито бросила:

– Откуда мне знать! Да и какое тебе дело?

Падший небожитель наклонил голову и улыбнулся:

– Она очень похожа на одну мою знакомую. В ней совсем нет жеманства, свойственного женщинам. Она спокойна, невозмутима, полна отваги и лишена страха, как будто всегда имеет в голове готовый план действий. Даст фору любому мужчине…

– Вряд ли ты понимаешь, о чем говоришь.

Собеседник пропустил слова Ланьхуа мимо ушей.

– Такая девушка вызывает восхищение и самую искреннюю любовь.

«Вот только внутри вовсе не девушка! Прежде это тело принадлежало робкой и хрупкой барышне, которая любила всплакнуть и очень боялась смерти. Поэтому нечего пожирать мое тело глазами!» – мрачно думала Орхидея.

– Так что знай, сребровласый. – Мужчина в красном повернул голову, пристально посмотрел на Ланьхуа и вызывающе улыбнулся. – Неважно, что ты за демон. Все равно эту девушку я у тебя отобью.

Орхидея закатила глаза, не находя слов.

– Уверен?

– Готово! – внезапно крикнул Дунфан Цинцан. – Подойди и встань здесь!

Незнакомец в красном отряхнулся и послушно пошел на зов.

– Каждое слово красавицы так выразительно и лаконично, что поражает в самое сердце!

Ланьхуа поняла, что бесконечно устала.

Когда падший небожитель встал в центре магического круга, Дунфан Цинцан, не говоря ни слова, схватил его за руку и быстро рассек на запястье кожу. Мужчина в красном оцепенело смотрел на пролитую кровь. В тот же миг в башне без окон подул ветерок, слегка растрепав всей троице волосы. Бывший небожитель в страхе уставился на Дунфан Цинцана:

– Эти символы…

Повелитель демонов улыбнулся. В его взгляде мелькнуло неистовое безумие.

– Жалкая Небесная башня меня не удержит. С этим массивом заклинаний я могу сломать даже печать Трех Царств.

Падший бессмертный потрясенно молчал, а Орхидея задрожала от страха. Если древняя башня казалась Дунфан Цинцану ничтожной игрушкой, похоже, ничто в этом мире не может его обуздать. Даже лишившись своего тела, Повелитель демонов способен внушать окружающим страх.

Мужчину в красном, очевидно, одолели сомнения, и он беззвучно таращился на Дунфан Цинцана. Тем временем небо пришло в движение, и тени, клубившиеся по четырем сторонам света, внезапно сместились к стене напротив Ланьхуа. Как и предсказывал Дунфан Цинцан, в башне нашелся изъян.

Падший небожитель все еще ошеломленно смотрел на загадочную девушку. Дунфан Цинцан слегка приподнял брови:

– Не хочешь на волю?

Будто очнувшись, мужчина в красном моргнул и направил духовную силу в ладонь. Поток алого пламени ударил в противоположную стену, послышался грохот, и башня заходила ходуном. Ланьхуа заскользила по полу, схватилась за решетку, чтобы устоять на ногах, подняла голову и увидела, что заклинания, которые начертал Дунфан Цинцан, излучают кровавый свет. Чем сильнее дрожала Небесная башня, тем ярче сияли магические символы, окрашивая стены в цвет свежей крови. На лице падшего небожителя отразился отчаянный ужас. Он опустил руку и крикнул:

– Это же демоническая магия!

Дунфан Цинцан оскалил в коварной и злобной ухмылке тигриные зубы.

– Что стряслось, Чи Линь?[8] Ты только сейчас догадался?

– Откуда ты меня знаешь? Кто ты такая? – воскликнул потрясенный мужчина.

Между тем Небесная башня лишилась опоры и, заскрипев, надломилась. Когда стены темницы осели, Ланьхуа увидела, что прутья решетки согнулись.

Не ответив на вопросы небожителя, Дунфан Цинцан поторопил его:

– Нанеси еще удар.

Похоже, ему не терпелось вырваться из башни.

Однако Чи Линь больше не слушал Повелителя демонов. Он попятился и встал за пределами магического круга, отказываясь подчиняться приказам. Он даже готов был навеки остаться в темнице. Дунфан Цинцан прищурился, но внезапно услышал испуганный вопль:

– Эй! Большой Демон! Большой Демон! Помоги!

Он обернулся и обнаружил, что стальная решетка согнулась почти пополам, а рухнувшие потолочные балки зажали Орхидею в углу и вот-вот расплющат в лепешку.

– На помощь! Спаси! Помоги! – Ланьхуа так испугалась, что с трудом ворочала языком.

Дунфан Цинцан скрипнул зубами, досадуя, что железо не обратилось в сталь[9].

– Небесная башня утратила праведную энергию ци. У тебя нет магии, но маломальская сила в теле осталась. Просто смахни этот хлам!

Только теперь Ланьхуа сообразила, что находится в теле Повелителя демонов. Даже без магии оно оставалось бессмертным. Значит, Небесная башня ее не раздавит.

Орхидея успокоилась, уперлась руками в проседавшую балку и с удивлением обнаружила, что ногти оставляют в древесине глубокие борозды, хотя она почти не прилагает усилий. Ланьхуа осмелела, принялась яростно царапать балку и вмиг распилила ее на части. Вот тебе и древняя священная башня!

Пока Орхидея пребывала в изумлении и вздыхала от переизбытка чувств, Небесная башня рушилась у нее на глазах. Решетка из темной стали[10] сломалась. Ланьхуа увидела, как черный прут толщиной с руку полетел в ее сторону, попал прямо в грудь и… согнулся. Тело Повелителя демонов оказалось прочней темной стали. В нем было больше жизненной силы, чем в древней Небесной башне.

Не дожидаясь, пока Орхидея придет в себя, жемчужина на потолке башни треснула и рассыпалась на мелкие осколки. Снова послышался грохот, и башня мелко затряслась. Орхидея, не ведая страха, стояла, выпятив грудь, в облаках пыли и смотрела, как падают стены темницы, открывая взору Небесное царство. Девушка невольно улыбнулась. Солнечные лучи приятно ласкали лицо.

Когда пыль улеглась, Ланьхуа внезапно вспомнила кое-что очень важное. Выбравшись из Небесной башни, Большой Демон наверняка пожелает вернуть свое тело. Перебрав в памяти все, что она успела натворить и наговорить, пока сидела в камере, Орхидея поняла, что жить ей осталось недолго.

Из развалин послышался шорох, и из-под обломков выкарабкался Повелитель демонов. Вид у него был запыленный и до крайности жалкий. Ланьхуа лучше всех знала, как мало проку от ее хрупкого тела. Выползти в девичьей оболочке живым из-под руин обвалившейся башни – воистину небывалое достижение. Дунфан Цинцан медленно повернул голову и встретился с Ланьхуа взглядом.

– Когда я остриг твои волосы, ты рыдала и выла. Почему же теперь ты не пришла мне на помощь?

Орхидея нервно сглотнула.

В этот миг из руин выскочила красная тень, стремительно взмыла ввысь и исчезла за горизонтом. Дунфан Цинцан посмотрел вслед беглецу и холодно улыбнулся:

– Надо же, какой быстрый.

Бросаться в погоню он не спешил. Отряхнувшись от пыли, Повелитель демонов подошел к Ланьхуа:

– Верни мое тело, цветочная демоница.

Орхидея снова сглотнула.

– Есть одно условие… – пролепетала она.

– Говори.

– После обмена телами… меня нельзя убивать.

Дунфан Цинцан помолчал, а затем рассмеялся нечестиво и злобно, как прежде.

– Ладно, Темнейший тебя не убьет.

Слово «лжец» ясно читалось у него на лице, и Ланьхуа едва не заплакала.

– Тогда не будет обмена! Оставим все как есть! Навсегда!

Дунфан Цинцан холодно фыркнул:

– Это зависит не от тебя.

Он протянул руку, чтобы схватить Орхидею. Та в страхе попятилась. Дунфан Цинцан нахмурился:

– Стой спокойно.

Орхидея смотрела на него, дрожа от ужаса.

– По словам наставника, клятвам обитателей царства Демонов можно верить. Тех, кто нарушил клятву, ждет наказание. Поклянись, что не убьешь меня, и тогда я покорно верну твое тело.

Дунфан Цинцан холодно усмехнулся:

– Похоже, наставник забыл поведать тебе, что демоны клянутся именем Повелителя.

Ланьхуа побледнела. Этого хозяйка действительно не упоминала. Выходит, все кончено. Дунфан Цинцана не остановить. Что толку, если он поклянется собственным именем?

Орхидея затрепетала как осиновый лист и разрыдалась. Дунфан Цинцан посмотрел на собственное лицо, залитое слезами, и понял, что проиграл.

– Ладно, иди сюда, я сохраню тебе жизнь, – сказал он, потирая лоб.

Ланьхуа затрясла головой, как погремушкой.

– Нет-нет-нет… Ты должен дать мне гарантии.

Дунфан Цинцан прищурился и подался вперед:

– Раз я сказал, что не убью, значит, не убью.

– Языком молоть всякий горазд! Не приближайся!

Ланьхуа отступала назад шаг за шагом. Внезапно ей в голову пришла мысль: она же находится в теле Дунфан Цинцана! Пока тело Повелителя демонов принадлежит ей, сила на ее стороне. Главное – не дать Дунфан Цинцану к себе прикоснуться…

Не успела Ланьхуа додумать мысль до конца, как Повелитель демонов схватил ее за руку и притянул к себе. Орхидея увидела, что к ней стремительно приближается ее же собственное лицо, сверкая белоснежными зубами… Нельзя позволить себя укусить!

Ланьхуа дернулась назад, приложив слишком много силы. Послышался тихий щелчок, Дунфан Цинцан приглушенно охнул, и его рука, вцепившаяся в жертву, безвольно повисла. Похоже, Ланьхуа ее вывихнула.

В смятении Орхидея совсем потеряла голову и позабыла, что ее хрупкое тело не способно держать удар. Не думая ни о чем, она влепила Дунфан Цинцану пощечину.

– Сказала же, не подходи ко мне, негодяй!

Раздался шлепок. Дунфан Цинцан отлетел в сторону и упал на руины Небесной башни, как воздушный змей, которому оборвали нить. И перестал дышать.

Орхидея обхватила себя руками и присела на корточки, дрожа от страха.

– Я хочу обратно к наставнику. Не хочу умирать…

Прошло немало времени, однако вокруг царила мертвая тишина. Орхидея открыла глаза и покосилась на груду обломков. Ее тело лежало среди руин, как тряпичная кукла: волосы растрепаны, лицо залито кровью, руки и ноги скрючены непостижимым образом. Ланьхуа сглотнула, посмотрела на мощную руку, которая нанесла удар, и наконец осознала, что натворила.

Похоже, она сама себя прихлопнула…

«Я покончила с собой», – в панике твердила Орхидея.

Трепеща, она опустилась на колени, медленно подползла к своему телу и вытянула вперед трясущуюся руку, не зная, к чему прикоснуться. К голове? Шея вывернута слишком сильно, вдруг сломается, если приподнять голову? К руке? Но рука лежит под таким странным углом, что боязно трогать. К ноге? С ногами вроде бы все в порядке… Ах нет! Колени выгнуты назад.

В конце концов Ланьхуа робко обняла девичье тело за талию и приподняла. Как она и опасалась, голова тут же завалилась назад и неестественно повисла. Кажется, сломана шея…

– Большой… Большой Демон, – плаксиво пробормотала Орхидея.

Ей никто не ответил. Кровь струилась по лицу бездыханной девушки к ее волосам, стекала по ним и капля за каплей падала в пыль. Скорбное зрелище так потрясло Ланьхуа, что она даже забыла расплакаться и только неосознанно повторяла:

– Что же делать… Как это исправить…

Пока она пребывала в смятении, вдали раздались громовые раскаты. Орхидея подняла голову: из-за горизонта на нее стремительно надвигались полчища небесного воинства. Его возглавлял Звездный владыка У Цюй[11], с которым Ланьхуа была знакома. Когда-то давно великий полководец приглашал ее хозяйку выпить вина. Однако теперь У Цюй не признал в теле Повелителя демонов нежную Орхидею и закричал:

– Стой на месте!

Не успел его голос затихнуть, как Ланьхуа поразил удар молнии. Тело Повелителя демонов ничуть не пострадало, зато девичий труп в его руках слегка обуглился. «Как будто мне мало несчастий! Хотите даже мой труп стереть в порошок? Ну уж нет!» – ожесточенно подумала Ланьхуа. Она огляделась по сторонам, вспоминая, куда же умчался Чи Линь, покрепче ухватила свое несчастное тело и, недолго думая, скрылась за облаками. Впопыхах она не поняла, как ей удалось взлететь в оболочке Дунфан Цинцана. Орхидея так разволновалась, что и оглянуться забыла. Она летела совсем недолго, однако небесное воинство вскоре осталось далеко позади.

Достигнув царства Людей, Ланьхуа спустилась на землю. Увидев, что вокруг нет ни души, девушка слегка успокоилась, посмотрела на свое почерневшее обмякшее тело и как следует встряхнула его.

– Говорят же, что душу Повелителя демонов нельзя уничтожить. Ну и куда же он мог подеваться? Эй! Хочешь уйти – сперва приведи мое тело в порядок! Может, все это время ты следишь за мной и хохочешь? – Орхидея оглянулась по сторонам. – Большой Демон! Дунфан Цинцан! Хнык-хнык… Неужели и правда пропал…

Когда Орхидея уже была готова расплакаться, хотя не знала, сможет ли выдавить еще хоть слезинку, вдали послышались торопливые крики:

– Господин! Господин!

Ланьхуа поспешно прижала к груди собственный труп и настороженно поглядела туда, откуда неслись вопли. К ней, задыхаясь, мчался белобородый старик. Подбежав к Ланьхуа, он трижды перекувырнулся и с пыхтением пал ниц.

– Ничтожный… ничтожный слуга… Скороход из царства Демонов… почтительно приветствует Повелителя.

Обитатель царства Демонов? Услышав об этом, Орхидея сперва захотела спрятаться, но, вспомнив о своем нынешнем облике, подумала, что в обществе демонов ей безопаснее, чем среди небожителей. Пока Ланьхуа приглядывалась к старику, тот ползал у ее ног, не поднимая головы.

– Позвольте поздравить Повелителя демонов с возвращением в три царства!

Подобострастный старик, казалось, мечтал слиться с землей.

– После великой битвы ничтожный слуга скрывался на Небесах и шпионил за небожителями. Когда Небесная башня обрушилась, грохот разнесся по всему царству. Я понял, что господин сбросил оковы, и поспешил ему навстречу.

Старик на коленях подполз ближе к ногам Ланьхуа, словно желая обнять ее стопы, но та поспешно попятилась. Демон не придал этому значения и распластался на земле.

– Господин воистину достоин звания Повелителя демонов. Вы летели с такой быстротой, что никто, кроме вашего ничтожного слуги Скорохода, не смог бы угнаться за вами. – Старик отвесил Ланьхуа очередной поклон. – С тех давних времен, когда господин бесследно исчез, царство Демонов страдает под гнетом небожителей. Советник Кун Цюэ объединил наш народ, изгнанный в мир Девяти Глубин, и мы с нетерпением ожидали возвращения Повелителя, который возглавит войска и восстановит власть демонов на земле и на небе. Со времен последней битвы Небесный император пребывает в беспамятстве, а древний священный дракон вернулся в заброшенный город Десяти Тысяч Небес. Если господин одолеет бога войны Мо Си, демоны одержат безоговорочную победу…

В голове Орхидеи царил полный хаос. Болтовня старика, потоком лившаяся в уши, напоминала бессмысленное жужжание мухи. Но когда демон назвал знакомое имя, Ланьхуа неожиданно заявила:

– Мо Си, бог войны, никому не причинил зла.

Белобородый старик с воодушевлением докладывал обстановку, но, услышав слова Повелителя, оторопел и выпрямил спину, не смея поднять головы.

– Господин?

– Мо Си, бог войны, и его жена, тетушка Сань Шэн, оба очень хорошие. С ними нельзя воевать.

Старик не верил собственным ушам. Господин называет жену бога войны тетушкой? И утверждает, что она и Мо Си очень хорошие? Легендарный Повелитель демонов, который держал в страхе три царства и взмахом руки двигал горы, оказывается, так представляет себе добро и зло? Не может этого быть. Либо Скороходу на старости изменил слух, либо бессмертный Повелитель демонов за долгие годы заточения повредился рассудком.

– Господин, вы…

Только теперь демон осмелился бросить беглый взгляд на Повелителя и обнаружил, что тот сжимает в объятиях искалеченный труп девушки.

– Ох…

Скороход тут же опустил голову, дрожа всем телом. Не решаясь задать вопрос, старик смиренно поддакнул:

– Господин совершенно прав.

– Ты… – Орхидею внезапно посетила новая мысль, и она осведомилась: – Ты видишь бесплотные души?

Белобородый старик так испугался, что у него даже ягодицы затряслись.

– Нет-нет! Ничтожный ничего такого не видит и видеть не хочет!

– Прекрати дрожать, – начала терять терпение Ланьхуа. – Подними голову и посмотри по сторонам. Прояви усердие. Чувствуешь рядом энергию инь? Да или нет?

– Нет-нет, – поспешно покачал головой Скороход.

– Значит, все кончено, – уныло вздохнула Орхидея.

Должно быть, душа Дунфан Цинцана отправилась в Загробный мир.

Ланьхуа снова занервничала. Она не хотела пасть от руки Дунфан Цинцана, но вечно жить в теле мужчины ей хотелось еще меньше.

– Нет, так не пойдет. Мне нужен Владыка Загробного мира.

Белобородый старик пришел в ужас и потрясенно уставился на Повелителя демонов. Увидев, что тот крепче обнял труп женщины и развернулся, чтобы уйти, Скороход неведомо откуда набрался храбрости, кинулся следом и обхватил своего господина за щиколотки.

– Прошу, господин, не делайте этого! Как можно? На вас возлагает надежды все царство Демонов! Если вас что-то тревожит, ничтожный слуга с этим разберется! Вам нельзя умирать!

– Отпусти! Отвяжись! – Орхидея брыкнула, отталкивая ногой Скорохода. – Не собираюсь я умирать. Мне просто нужно увидеть Владыку Загробного мира.

Хозяйка говорила, что печать Трех Царств поддерживает мироустройство, перекрывая проход между Небом и Землей. Чтобы попасть в Загробный мир, смертный должен умереть, а бессмертный – лишиться телесной оболочки. Есть только один способ войти в Загробный мир в теле Повелителя демонов: разрушить печать Трех Царств. Возможно ли это?

«Жалкая Небесная башня меня не удержит. С этим массивом я могу сломать даже печать Трех Царств», – внезапно всплыла в памяти Ланьхуа безумная фраза. Верно! Ее произнес Дунфан Цинцан, пытаясь разрушить Небесную башню. Ланьхуа закатила глаза, стараясь припомнить, как Повелитель демонов создавал магический массив.

У нее всегда была отличная память. Прежде чем покинуть цветочный горшок, Орхидея часто наблюдала за тем, как хозяйка составляет натальные карты. Порой запись оказывалась такой длинной, что Сы Мин забывала начало. И тогда Орхидея, довольная собой, пересказывала написанное, а потом горделиво потряхивала листьями в ожидании похвалы.

В сознании Ланьхуа один за другим вспыхнули нужные символы, и она взволнованно схватила Скорохода за руку.

– Знаешь, где находится Ечэн?[12] Отведи меня туда!

Город Ечэн в царстве Людей ближе всех находился к Загробному миру и являлся средоточием энергии инь. Сломать печать Трех Царств проще всего будет там.

Пока Ланьхуа держала старика за руку, тот дрожал не переставая.

– Т-т-там! Вон там! Ничтожный слуга вас отведет! Отведет!

Они летели очень быстро и спустя половину стражи достигли цели. Уже наступил полдень, и по улицам сновали толпы людей. Чуткий нос Орхидеи уловил необычный аромат. Это был запах энергии инь. Она наводняла городские улицы даже в полдень, доказывая, что это и впрямь самое близкое к Загробному миру место.

После долгих поисков Ланьхуа обнаружила полуразрушенную усадьбу, двор которой был переполнен энергией Загробного мира. Здесь проходила граница трех царств. В темных трещинах стен скопились все нечистоты царства Людей: ненависть, гнев и пороки. Они обратились в уродливых тварей, пресмыкавшихся по углам, ожидая, что мимо пройдет человек, которого можно схватить, утащить и обглодать до костей.

Скороход спрятался за спину Повелителя демонов и потянул его за рукав.

– Господин, пусть мои слова прозвучат неуважительно, но давайте не будем приближаться к этому месту. По слухам, это самое нечистое место в городе призраков.

«Неужели среди демонов водятся трусы?»

Ланьхуа покосилась на старика, повернула голову и увидела, как из-за ветхой створки ворот выползают клубы серого тумана причудливой формы. Скороход, похоже, ничего не заметил, хотя настороженно озирался по сторонам, съежившись за спиной Орхидеи. Вероятно, подобное зрелище было доступно лишь взору Повелителя демонов. Он один мог разглядеть все уродство и зло этого мира.

Ланьхуа сглотнула и пробормотала про себя, что, если бы могла, ни за что бы не сунулась внутрь. Однако она не обладает силой легендарного Дунфан Цинцана, который, наверное, шутя мог сломать печать Трех Царств откуда угодно. Поэтому ей придется войти и построить массив заклинаний именно здесь.

Орхидея перешагнула порог, сжимая в объятиях свое бездыханное тело.

Пустая телесная оболочка притягивала нечисть, поэтому, когда Ланьхуа вошла во двор усадьбы, темная ци заколыхалась, а злые духи, затаившиеся в углах, с визгом и воплями кинулись к жертве. Их истошные крики резали слух, словно острые лезвия, почти разрывая барабанные перепонки. Нечисть жаждала завладеть мертвым телом.

Ланьхуа трепетала от ужаса, но ни хозяйки, ни Дунфан Цинцана рядом не было. Белобородый старик – еще более никчемный, чем она сама, – ждал за воротами. Орхидея могла полагаться только на себя.

Ланьхуа попыталась успокоиться и в сотый раз мысленно произнесла: «Я – Дунфан Цинцан». Она на мгновение прикрыла глаза, и в ее кроваво-красных очах вспыхнул свет. Орхидея вперила взгляд в черный туман, который несся навстречу. Пронзительный крик внезапно рассеял кромешную мглу. Ланьхуа твердо смотрела перед собой и решительно шагала по двору. Ее тело наполнилось силой, а сердце – отвагой. Больше всего на свете бедняжка боялась смерти и поэтому намеревалась сделать все, чтобы выжить.

Глава 3. Может быть, Повелитель демонов повредился умом?

Ланьхуа нарисовала массив заклинаний кровью Повелителя демонов и, прежде чем успела разбить о стену кирпич, почувствовала, как содрогнулась земля и пошатнулось небо. Кровь Повелителя демонов обладала невероятными свойствами!

Нечисть, наводнявшая двор, с визгом разлетелась, а Скороход за воротами пал ниц и горестно вскричал:

– Неужели господин решится оставить царство Демонов ради небожительницы? Ваш народ ожидал своего Повелителя десятки тысяч лет! Десятки тысяч лет!

Орхидея уже ступила одной ногой в созданный ею портал, ведущий в Загробный мир. Услышав вопли демона, она обернулась:

– Да, ради нее я сделаю все что угодно. Я думаю только о себе, а судьба обитателей царства Демонов меня не заботит. Поэтому нечего на меня надеяться. Смиритесь и прозябайте дальше в мире Девяти Глубин!

При этих словах белобородый старик разрыдался, а Ланьхуа со спокойной душой шагнула в Загробный мир, сжимая в объятиях свое тело.

Вдоль дороги, ведущей к Желтым истокам[13], цвели красные паучьи лилии[14]. Вокруг было так тихо, что можно было услышать, как шумит вдалеке река Забвения[15].

Молва утверждала, что Сань Шэн, жена нынешнего бога войны, в прежней жизни была камнем Трех Жизней[16]. Орхидея присмотрелась и разглядела перед мостом Найхэ[17] тот самый камень. Теперь его причислили к памятникам культуры, огородили веревкой и запретили душам оставлять на нем свои каракули.

Рядом с камнем перед мостом Найхэ скопилась тьма-тьмущая душ. Ланьхуа подошла ближе. Тетушки Мэн[18] нигде не было видно. Никто не раздавал душам отвар забвения, а без отвара они не могли пройти дальше. Само собой, со временем их набралась целая толпа.

Куда, интересно, подевались служители?

Орхидея прошла по дороге с криво установленными указателями ко дворцу Владыки Загробного мира. По пути она тоже никого не встретила, кроме блуждающих душ. Неужели служителям надоело работать и они объявили всеобщую забастовку?

– Здесь что-то не так, – пробормотала Ланьхуа, подходя ко дворцу Владыки Загробного мира.

Двери в главный зал были плотно закрыты, никто их не охранял. Орхидея огляделась по сторонам и осторожно толкнула створку. Та отворилась со скрипом, как будто нехотя. Ланьхуа просунула голову внутрь и остолбенела. Величественный зал был полон павших ниц и дрожащих служителей Загробного мира, а за судебным столом на высоком троне, попирая худосочного Владыку, как и следовало ожидать, восседала душа Дунфан Цинцана.

Повелитель демонов небрежно отбросил в сторону Книгу Судеб.

– Нужен том за более древний период.

Трепещущий служитель мигом поднялся с колен, метнулся в хранилище и принес нужную книгу. Владыка Загробного мира, распластавшийся под ногами Дунфан Цинцана, сдавленным голосом закричал:

– Господин, господин, хватит искать! Довольно! И так все уже перепуталось…

Дунфан Цинцан оставил протест без внимания. Он приподнял брови, и его взгляд остановился на лице Ланьхуа. Их глаза встретились, и сердце Орхидеи внезапно сжалось.

– Явилась сама? – Дунфан Цинцан ухмыльнулся. – Что ж, ты избавила Темнейшего от лишних хлопот.

Собравшиеся в зале служители Загробного мира тут же обернулись и уставились на Ланьхуа. Та хоть и не знала, что собирается делать Повелитель демонов, но почуяла неладное и решила сбежать. Дунфан Цинцан резко вскочил, хлопнув рукой по столу, оттолкнулся ногами от спины Владыки и устремился к Орхидее со скоростью стрелы, спущенной с тетивы.

Ланьхуа попятилась и поспешно захлопнула дверь, однако душа Дунфан Цинцана прошла сквозь дверные створки и сунула голову в тело Повелителя демонов. Орхидея напряглась, почувствовав, как мощная сила теснит и выталкивает ее из тела. Неведомая сила обрывала связи Ланьхуа с ее нынешней телесной оболочкой, и от боли Орхидея была готова заплакать.

– Ты больше не нужна. Убирайся! – прозвучал в ее голове усиленный эхом голос Дунфан Цинцана.

«Он хочет вернуть свое тело!» – поняла Орхидея. Но если Повелитель демонов получит назад свою физическую оболочку, Ланьхуа превратится в бесплотную душу и ей некуда будет деваться. Это равносильно смерти! Она не хочет умирать! Нельзя отдать Дунфан Цинцану его тело! Орхидея отчаянно цеплялась за каждый энергетический канал, который ей удалось нащупать, выдавливая душу Большого Демона наружу.

– Мне нельзя умирать! Наставник расстроится, если навеки меня потеряет! Я должна снова увидеть наставника!

– Можешь подождать его здесь, – заявил Дунфан Цинцан. – Как только Темнейший уладит дела в Загробном мире, то слетает в Небесное царство, убьет твоего наставника и отправит прямиком к тебе.

Когда Ланьхуа это услышала, к ее голове прилила кровь, а сердце в груди забилось сильнее, чем когда-либо прежде.

– Если посмеешь тронуть наставника, я тебе отомщу!

В этот миг Орхидея внезапно захватила контроль над телом Дунфан Цинцана, бросилась вперед и боднула дворцовые двери. Сила удара была так велика, что Загробный мир содрогнулся. Голова Дунфан Цинцана пробила дыру в створке из темной стали и безвольно поникла. Повелитель демонов потерял сознание.

Служители, преклонившие в зале колени, молча таращились на голову Дунфан Цинцана, свисавшую из дыры. Спустя время кто-то спросил:

– Владыка, похоже, Повелитель демонов в обмороке. Что… что будем делать?

Владыка Загробного мира поднялся с пола, отряхнул спину и дважды кашлянул. Не успел он заговорить, как служители загалдели:

– Может, убьем его?

– Раз он попал к нам, то, наверное, и так уже умер.

– Непонятно. Если сюда вломилась его душа, почему из дыры торчит его телесная оболочка?

– Верно. Похоже, дело нечисто.

– Ай, да зачем с ним возиться? Сбросим его на восемнадцатый уровень[19], и дело с концом.

– Думаешь, дело на этом закончится? Если он проделает в Преисподней дыру и выпустит оттуда всех тварей, хлопот не оберешься.

– Ну и что ты предлагаешь с ним сделать?

Неразрешимый вопрос заставил служителей замолчать и дружно посмотреть на Владыку Загробного мира, который снова забрался на трон. Он долго размышлял под пристальным взглядом подданных, а потом прошептал:

– Давайте пока присмотрим за ним…

Служители хранили молчание.

– А заодно отправим в Небесное царство тайное донесение и будем ждать помощи.

Все посмотрели на Повелителя демонов, который даже в обмороке не утратил свирепого вида, и единодушно признали, что это воистину самое мудрое решение.

Посреди безбрежной пустоты Ланьхуа внезапно услышала голос:

– Уходи.

Она открыла глаза и почувствовала, что одна половина тела налилась тяжестью, а вторая стала легкой, как перышко.

– Пошла прочь, – опять произнес сердитый голос.

Орхидея оцепенела, а затем поняла, что приказ исходит из ее собственных уст. Она попыталась зажать себе рот, но смогла пошевелить только левой рукой. Правую половину тела она не чувствовала!

Что случилось? Ланьхуа по-настоящему перепугалась. Глубокий мужской голос и крепкие мужские руки по-прежнему принадлежали ей, но Орхидея остро ощущала, что за время обморока что-то переменилось…

– Выметайся, тебе говорят! – громко выкрикнула она, хотя хотела сказать совсем другое.

В смятении Орхидея не знала, что и думать. Словно в тумане, она увидела, как ее правая рука вытащила магическое зеркало и положила перед ней. А затем произошло нечто ужасное. Ланьхуа увидела в зеркале два лица: свое и Дунфан Цинцана.

– Что… что происходит?

– По твоей милости теперь в моем теле две души.

Орхидея сама спрашивала и отвечала, хотя это был диалог. В зеркале отражалось мертвенно-бледное лицо Дунфан Цинцана, чьи мрачные глаза метали убийственные молнии. Рядом маячило испуганное личико совсем растерявшейся Ланьхуа.

– Мы оба… находимся в одном теле? – безучастно уточнила Орхидея. – Я… и ты?

Дунфан Цинцан, очевидно, не любил повторять дважды.

– Прояви уважение и убирайся из моего тела.

Орхидея на время потеряла дар речи.

– Никуда я не пойду. – Когда Ланьхуа осознала, что случилось, ее мозг лихорадочно заработал. – Если я выйду, то сразу умру. Ты должен оживить мое настоящее тело и пообещать, что не убьешь меня. Тогда я выйду из твоей оболочки.

– Твое настоящее тело сгорело.

– Что? – потрясенно воскликнула Орхидея.

– Ну разумеется, обитатели Загробного мира не могли оставить у себя труп, – равнодушно пояснил Дунфан Цинцан. – Рано или поздно ты все равно умрешь. Сейчас самое подходящее время. Так что выметайся.

– Нет, ты должен вернуть мое тело!

– Ты сама себя прихлопнула, так что поделом тебе. Причем тут Темнейший?

– Твоя рука нанесла удар!

– Темнейшему некогда возиться с тобой.

– Разве можно пренебрегать вопросами жизни и смерти?! В любом случае, если ты не вернешь мое тело, я не уйду, – заявила Орхидея. – Раз я до сих пор нахожусь в твоей оболочке, значит, ты не можешь меня прогнать. Делать мне нечего. Буду приставать к тебе каждый день, скандалить и строить козни. Пусть у тебя все из рук валится!

– Прах того, кто посмел грозить Темнейшему в прошлый раз, давно осел пылью в основании горы, – прищурился Дунфан Цинцан.

– То есть ты собрался покончить с собой?

Дунфан Цинцан замолчал, в зеркале отражалось его помрачневшее лицо. Было неясно, о чем он думает, и Ланьхуа невольно затрепетала. Внезапно Повелитель демонов отложил зеркало и тихо сказал:

– Хорошо, Темнейший тебе поможет.

Ланьхуа больше не видела его отражения, но почувствовала, как раздвинулись в улыбке губы Дунфан Цинцана. Должно быть, сейчас на его лице застыли коварство и лживость. Орхидею вдруг охватило зловещее предчувствие.

– По… почему?

– Разве ты не просила о помощи? – напомнил Дунфан Цинцан. – Если нужно, я помогу.

Дурные предчувствия в душе Ланьхуа только усилились.

* * *

Дунфан Цинцан пообещал Орхидее создать для нее тело, но предупредил, что сначала должен собрать нужные сведения. Ланьхуа удивилась. Книги Загробного мира содержали только записи судеб и ничего не сообщали о способах сотворения плоти. Но Дунфан Цинцан велел искать, поэтому Орхидее пришлось листать вместе с ним Книгу Судеб, раз уж они оказались внутри одного тела. Однако сперва перед ними встала более неотложная задача: им предстояло кое-чему научиться…

– Если Темнейший приказал идти, нужно идти! – с белым как мел лицом взревел Дунфан Цинцан. – Давай! Шире шаг!

Орхидея и Повелитель демонов находились в покоях Владыки Загробного мира. Поднявшись с кровати, они еще не покидали опочивальни. После грубого окрика страх в душе Ланьхуа сменился гневом.

– Разве я не иду? Я не могу шагать шире! Мало ли, порву что-нибудь.

– Что ты можешь порвать?

– А сам не догадываешься?

Дунфан Цинцана охватило прежде неведомое чувство отчаяния, и он потер правой рукой лоб.

– Нет, это просто невероятно! Раньше ты никаких неудобств не испытывала в теле Темнейшего! Веди себя подобающе!

Орхидея поджала губы:

– Когда я была в твоем теле одна, мне ничего не мешало. Но потом сюда втиснулся ты, и у меня появились странные ощущения. Стоит подняться на ноги, как мне делается не по себе… – Ланьхуа прикрыла половину лица левой рукой. – Не желаю чувствовать ничего подобного!

В этот миг в дверь постучали.

– Гос… господин? вам нужна помощь? – робко спросил служитель, не смея войти.

Парочка в комнате ненадолго притихла. Первым подал голос Дунфан Цинцан:

– Принеси тот том Книги Судеб, который я не дочитал вчера.

Служитель пообещал исполнить приказ и удалился.

– Зачем тебе Книга Судеб? – удивилась Орхидея.

– Чтобы раздобыть для тебя тело, – криво усмехнулся Дунфан Цинцан.

Это звучало немного странно, но, если вдуматься, Повелитель демонов рассуждал здраво. Чтобы Ланьхуа выжила, ей действительно требовалось новое тело.

Спустя время служитель принес нужный том, аккуратно положил книгу на письменный стол и замер на месте, ожидая, пока Дунфан Цинцан просмотрит записи. Повелитель демонов даже не пошевелился. Служитель долго и терпеливо ждал, но под конец не выдержал и отважился посмотреть на Дунфан Цинцана. Тот в ответ окатил смельчака ледяным взглядом. Бедолага задрожал и поспешно попятился к двери.

– Ничтожный подождет снаружи. Если господину что-нибудь понадобится, позовите служителя Цзя.

Служитель мелкими шажками выбежал за дверь и плотно закрыл ее, но успел заметить, что Дунфан Цинцан наконец сдвинулся с места. Его походка выглядела очень странно…

– Демон ведь ничего с тобой не сделал? – глухо спросил стоявший за дверью сотоварищ, отведя служителя Цзя подальше от входа в опочивальню. – С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо. – Служитель Цзя потер подбородок. – А у Повелителя демонов, похоже, отнялась половина тела.

– Да? С его телом что-то не так? Вчера он так врезался головой в двери дворца… Может быть, не будем ждать помощи от небожителей и сами… – Второй слуга красноречиво провел пальцем по горлу.

Служитель Цзя хлопнул товарища по руке.

– Прекрати! У меня от одного его взгляда по коже мороз. Так что сторожи дверь как следует. Хотя бы не дадим ему убежать.

От ушей Орхидеи не ускользнуло ни слово, прозвучавшее за дверью. Дунфан Цинцан, разумеется, тоже все слышал. Тело Повелителя демонов отличалось прекрасным зрением, отменным слухом, невероятной крепкостью и было выдающимся во всех отношениях.

Ланьхуа забеспокоилась, не прибьет ли Дунфан Цинцан служителей, если разгневается, поэтому протянула левую руку к зеркалу и положила его перед собой. В зеркале тут же отразились два силуэта. Лицо Дунфан Цинцана ничего не выражало, как будто разговор служителей за дверью его не интересовал. Он покосился на бронзовое зеркало и отбросил его в сторону правой рукой.

– Возьми книгу в левую руку и читай.

Ланьхуа не могла ответить отказом на разумную просьбу. Она послушно подняла книгу и уставилась в нее левым глазом на пару с Дунфан Цинцаном.

– Ты не сердишься? – не сдержалась она. – Слышал, что они сказали?

– Если слышала ты, значит, Темнейший тоже.

– Ты их не убьешь? – допытывалась Ланьхуа.

Дунфан Цинцан перевернул страницу.

– Среди обитателей трех царств тех, кто ненавидит и хочет убить Темнейшего, больше, чем воды в Яшмовом омуте и песчинок в пустыне. Два жалких служителя не стоят того, чтобы Темнейший марал руки.

Услышав, с каким пренебрежением Дунфан Цинцан отзывается о врагах, Ланьхуа надула губы.

– Ты слишком самоуверен.

Повелитель демонов опустил Книгу Судеб.

– Ну вот опять. Не смей корчить лицом Темнейшего такие гримасы.

– Я всего лишь выпятила губу, – удивилась Орхидея. – Что в этом плохого?

– Темнейший не позволяет так делать.

– Ладно-ладно, – согласилась Орхидея и состроила ту же рожицу. – У меня много дурных привычек.

– Я же только что запретил!

– Поняла, поняла.

Дунфан Цинцан глубоко вздохнул, сдерживая досаду и гнев. Только он успокоился и решил вернуться к делу, как вдруг почувствовал, что левый глаз глядит в сторону. Его охватило незнакомое чувство бессилия, которое было не описать словами. Повелитель демонов закрыл правый глаз и подождал, но в конце концов не вытерпел, перестал обращать на Ланьхуа внимание и уставился в Книгу Судеб одним глазом.

Орхидея томилась от скуки, запертая в неподвижном теле. Она пошевелила левой рукой и услышала, как Дунфан Цинцан презрительно фыркнул. В Книге Судеб не было ничего интересного – сплошные даты рождения и смерти, записанные убористым почерком. Читать ее оказалось гораздо скучнее, чем натальные карты, которые составляла хозяйка. Ланьхуа некоторое время смотрела в книгу, но потом ее одолели сонные мошки[20]. После недолгой борьбы она не выдержала, закрыла левый глаз и уснула.

Потрясенный Дунфан Цинцан почувствовал, что в его теле крепко спит чужая душа… Повелитель демонов сосредоточенно обдумывал, не вытолкнуть ли Орхидею прочь. Он обследовал тело изнутри и снова не смог отыскать ни единого зазора между душой Ланьхуа и собственной плотью. Очевидно, его оболочка не отторгала душу цветочной феи, слившись с ней воедино.

Дунфан Цинцан читал Книгу Судеб, бегая взглядом по строкам, и в его голове зарождались самые разные мысли. Внезапно в груди слегка потеплело. Там, где две души соприкасались, возникла едва уловимая тяжесть, как будто вторая душа разомлела, прислонилась к нему без страха и стеснения и уютно устроилась в его груди. Из-за непривычного ощущения Повелитель демонов немного растерялся. Прежде никто не позволял себе расслабиться рядом с ним…

Однако его растерянность длилась недолго. Дунфан Цинцан моргнул и заставил себя вернуться к изучению Книги Судеб. В любой момент в Загробный мир могли явиться небожители, вечно совавшие нос в чужие дела. Дунфан Цинцан не боялся вступить в схватку с врагом, но беспокоился, что его планы могут сорваться. Следует поскорее найти…

* * *

Когда Ланьхуа проснулась, Дунфан Цинцан все еще листал Книгу Судеб. В Загробном мире день неотличим от ночи, а небо всегда серое и хмурое. Орхидея не могла понять, как долго спала, но, покосившись на письменный стол, увидала, что высота стопки томов, которые просмотрел Дунфан Цинцан, уже сравнялась с его ростом.

– Что ты ищешь? – поразилась Ланьхуа.

Дунфан Цинцан оставил вопрос без внимания. Его взгляд был прикован к книге, которую он держал в руке, уже давно не перелистывая страницу.

Ланьхуа тоже посмотрела туда. На странице виднелись восемь циклических знаков, обозначавших дату рождения женщины, и предсказание ее судьбы: «Се Ваньцин скончается в возрасте двадцати двух лет». Орхидея прочла пророчество вслух и вздохнула:

– Двадцать два года – это совсем мало. Имя такое красивое. Жаль бедняжку.

Ланьхуа почувствовала, как приподнялись уголки ее рта, и поняла, что Дунфан Цинцан улыбается.

– Тебе ее жаль? – спросил он. – Что ж, давай ее выберем.

Следующая реплика застигла Орхидею врасплох.

– Пора возвращаться в царство Людей, цветочная демоница, – сказал Дунфан Цинцан, по-прежнему улыбаясь.

Ланьхуа чувствовала, что ее мысли немного путаются. Тем временем Дунфан Цинцан поднялся и направился к двери. Однако стоило ему сделать два шага, как переполнявшие его воодушевление и радость, вызванные удачной находкой, вмиг испарились. Он схватился за стол и отчеканил с предельным терпением:

– Сделай так, чтобы левая нога Темнейшего не выглядела деревянной. Ну же, шевелись!

Услышав свирепый окрик, Орхидея замерла. Дунфан Цинцан отпустил стол и размашисто прошелся по комнате, быстро перебирая длинными ногами.

– Выноси ногу вперед, шагай шире. – Словно соревнуясь с самим собой в скорости, Повелитель демонов заставил Ланьхуа следовать за ним, не отставая. – Размахивай рукой в такт шагам. Ты что, никогда не ходила пешком? Руки и ноги Темнейшего должны двигаться попеременно!

Ланьхуа казалось, что ее душа в теле Дунфан Цинцана переворачивается вверх тормашками. Когда Повелитель демонов снова на нее наорал, Орхидея совсем растерялась. Однако, пребывая в полном смятении, она наконец смогла зашагать со своим мучителем в ногу. Возможно, тело Повелителя демонов обладало собственной памятью. Спустя некоторое время его походка выглядела почти естественно.

– Что этот демон творит в опочивальне? Похоже, он все там вверх дном перевернул.

– Кажется, ходит кругами…

– А ты уверен, что это действительно Повелитель демонов? Тот самый великий демон из древних легенд, а не какая-то безумная тварь, которая им притворяется?

До ушей Ланьхуа донесся бурный диалог двух служителей за дверьми, и Орхидея внезапно почувствовала себя виноватой перед Большим Демоном, которого из-за ее оплошности приняли за самозванца…

Дунфан Цинцан безучастно взмахнул правой рукой, и полы его одежд затрепетали. В опочивальне поднялся сильный ветер, который взмыл подобно дракону, вырвался из покоев, выбив дверные створки, сшиб с ног служителей, охранявших вход, и с воем умчался в безбрежную пустошь Загробного мира. Дунфан Цинцан вышел из опочивальни, и Ланьхуа почти инстинктивно подстроилась под его поступь. Повелитель демонов сделал глубокий вдох и тихо выдохнул, как будто наконец излечился от давней болезни. Он был доволен, чувствуя себя привычно и вольготно: он снова мог нормально ходить.

Дунфан Цинцан прошествовал мимо охранников, не удостоив их взглядом, и служитель Цзя взмолился за спиной Повелителя демонов:

– Господин, вам нельзя покидать Загробный мир…

Ланьхуа хотела обернуться и объяснить, почему ей необходимо отправиться в царство Людей, но Дунфан Цинцан продолжал идти вперед, не поворачивая головы, словно ничего не слышал.

– Смотри левым глазом вперед, – коротко приказал он.

Скошенные в разные стороны глаза Повелителя могли перепугать служителей Загробного мира, и Орхидея послушно уставилась перед собой.

Дунфан Цинцан шагал прямиком к мосту Найхэ, прислушиваясь к нараставшему шуму погони. У камня Трех Жизней путь ему преградил подоспевший Владыка Загробного мира.

– Почтеннейший Повелитель демонов, куда вы собрались? Не желаете ли погостить в Загробном мире? Служители исполнят в вашу честь особый танец…

– Пусть для тебя пляшут.

Дунфан Цинцан даже не поднял руки. Оттолкнув Владыку плечом, он пересек мост Найхэ. Впереди замаячили призрачные тени: Черный и Белый духи[21] встали на пути Повелителя демонов. Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Желаете драться? Хорошо.

Едва его голос затих, он вскинул правую руку. Налетевший порыв урагана всколыхнул неподвижный воздух Загробного мира и прорубил в земле под ногами бездонную трещину. Врагам Повелителя демонов суждено было сгинуть на дне пропасти, если бы только она не разверзлась далеко позади Черного и Белого духов. Потому что в критический момент левая рука Повелителя демонов оттолкнула его правую руку. Было очевидно, что великий демон остановил себя сам, однако в этот момент его лицо побледнело как смерть, словно он хотел разорвать кого-то на мелкие клочья.

– Если меня не пропустят, я искромсаю Загробный мир на ломтики, как доуфу[22], – застенчиво признался Повелитель демонов дрогнувшим голосом. – Уйдите с дороги!

Возможно, это был обман зрения, однако всем показалось, что на лице Повелителя демонов промелькнуло выражение стыда и гнева, а его правая рука, застывшая в воздухе, слегка задрожала. Служители были потрясены. Неужели великий демон способен так разговаривать?

Дунфан Цинцан убрал руку и молниеносно, словно желая провалиться сквозь землю, нырнул в колодец Перерождения. Внутри колодца, где тени чередовались с проблесками света, Ланьхуа отважилась заговорить:

– Большой Демон, не хмурься. Я знаю, что поступила неправильно, когда помешала тебе подтвердить свою значимость, однако убивать всех подряд ради авторитета вовсе не обязательно. Когда ты расколол землю, они и так перепугались. Я ведь помогла тебе сохранить лицо.

Дунфан Цинцан не пожелал с ней беседовать.

Вспыхнул ослепительный белый свет, и окружающий пейзаж мгновенно переменился. Воздух, коснувшийся кончика носа, показался тяжелее обычного. Ланьхуа поняла, что достигла царства Людей, однако… Почему здешний воздух стал таким грязным? Да и ветер слишком силен…

– Господин! Господин!

Скороход, карауливший за воротами, при виде Повелителя демонов заплакал от радости. Выяснилось, что Дунфан Цинцан и Ланьхуа угодили во двор полуразрушенной усадьбы в Ечэне.

– Наконец-то вы вернулись, господин! – По лицу старика текли обильные слезы. – Ничтожный слуга вас дождался! Здесь оставаться нельзя, уйдем побыстрее.

Орхидея почуяла неладное. Она помнила, что прежде здесь повсюду копошилась нечисть, однако воздух не был таким уж скверным и непригодным для дыхания, а сейчас он почти не отличался от ци Загробного мира. Наверное, в царстве Людей так быть не должно?

Ланьхуа оглянулась и широко распахнула глаза. Что случилось? Чтобы спуститься в Загробный мир, она проделала в стене крохотное отверстие. Почему же сейчас размеры дыры в два раза превышают ее рост? Черные трещины карабкались по стене до самой крыши, словно распарывая воздух вокруг. Темная энергия инь текла из пролома, притягивая гнев и пороки царства Людей, в обилии клубившиеся по краям. Похоже, пройдет не так много времени, прежде чем здешний воздух сам собой обратится в огромное чудовище, от которого пострадают жители Ечэна.

– Что ж, отменная работа. – Дунфан Цинцан посмотрел на трещины и удовлетворенно улыбнулся. – Не ожидал, что ты сможешь запомнить массив заклинаний Темнейшего и сорвать печать Трех Царств.

Орхидея едва не разрыдалась от страха.

– Эта… эта дыра увеличивается. Почему она не закрылась?

Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Ты думала, что печать Трех Царств сделана из плоти? И зарастет сама, если ее повредить?

Сердце Ланьхуа наполнилось ужасом.

– Все кончено! Что делать? Это же я пробила брешь. Если наставник узнает, то непременно скормит меня свиньям!

– Скорее бы, – холодно отрезал Дунфан Цинцан.

Он повернулся, чтобы уйти, но его левая нога не сдвинулась с места, намертво прикованная к земле.

– Как ты смеешь закрывать глаза на такую беду? – упрекнула его Ланьхуа. – Прореха растет. А вдруг нечисть обретет силу, что тогда будет?

– Темнейший здесь ни при чем.

– Как это ни при чем?! Я заварила эту кашу, чтобы отыскать тебя!

– Господин? Что вы сказали, господин? – Скороход по-прежнему не смел войти во двор и взывал с улицы, крича во все горло: – Ветер слишком силен, ничтожный слуга вас не слышит! Выходите скорее. В последние дни из-за этой прорехи в душах местных жителей нарастает смятение. Здесь нельзя оставаться. Вас могут найти воины Небесного царства.

Услышав слова Скорохода, Ланьхуа совсем заупрямилась:

– Эта прореха уже дурно влияет на людей. Мы должны поскорее ее залатать, чтобы не случилась большая беда!

В сердце Дунфан Цинцана вскипела досада, а его лицо окаменело.

– Люди никогда Темнейшему не поклонялись, не возносили молитв и не преподносили даров. Почему Темнейший обязан заботиться об их благополучии? Это всего лишь прореха в печати Трех Царств. Темнейший может сорвать печать прямо сейчас и не испытать ни малейших угрызений совести.

Повелитель демонов холодно улыбнулся:

– Иными словами, ты меня поняла. С древних времен Темнейший отвечал за неприятности. Наводить порядок – удел небожителей. Даже если три царства падут и все живое погибнет, Темнейшего это не волнует.

Ланьхуа даже представить себе не могла подобной катастрофы и тут же плаксиво скривила рот.

– Короче, ты просто не хочешь за мной подтирать…

Услышав такое обвинение, Дунфан Цинцан приложил немало усилий, чтобы не схватиться за лоб.

– Мы же с тобой одно целое. Помоги мне! – тихо взмолилась Орхидея. – Отныне я буду во всем с тобой соглашаться. Только помоги разобраться с прорехой.

Повелитель демонов слегка приподнял правую бровь.

– Соглашаться во всем?

Ланьхуа быстро закивала, словно пыталась головой измельчить чеснок. Дунфан Цинцан ущипнул себя правой рукой за щеку и сказал:

– Во-первых, я запрещаю тебе открывать рот в присутствии посторонних.

– Хорошо, – откликнулась Орхидея.

– Во-вторых, никогда не мешай мне делать что-либо. Как в случае с Черным и Белым духами.

Орхидея решила, что лучше сперва согласиться, а там – поглядим. Была не была!

– Хорошо, – повторила она.

– И, наконец… – Дунфан Цинцан сделал паузу и усмехнулся. – Если хочешь, чтобы я помог, попроси как следует.

Хозяйка рассказывала Орхидее, что в этом мире есть те, кому нравится мучить других. Ланьхуа прежде думала, что мир полон солнца и радости, откуда в нем могут взяться подобные личности? Услышав третье условие Дунфан Цинцана, она поняла, что ошибалась.

– Ладно… ладно. – Орхидея скрипнула зубами и выдавила из себя три слова: – Я умоляю тебя.

Повелитель демонов радостно оскалился.

– Что ж, Темнейший удовлетворит твою просьбу.

В его правой ладони вспыхнул и сгустился золотистый свет. Взмах рукава разметал сияние по сторонам, обратив его в трепещущих крыльями бабочек, которые одна за другой упорхнули в зиявшую мглу и преградили поток изливавшихся нечистот.

Спустя мгновение золотистые бабочки плотно запечатали проем в стене. Дунфан Цинцан закатал рукава, и поднявшийся ветер всколыхнул его одежды и длинные волосы. Не успела Ланьхуа и глазом моргнуть, как стена перед ней оказалась полностью восстановлена, а двор ветхой усадьбы – приведен в порядок и очищен от злых духов и призраков. Такова была природа великой силы: она убивала и спасала с одинаковой легкостью.

Орхидея на миг застыла от изумления, а Дунфан Цинцан шагнул к выходу.

– Куда… куда мы идем?

Ланьхуа уже поспешно перебирала левой ногой, чтобы не отстать.

– В пустошь мира Девяти Глубин.

Даже не поглядев на Скорохода, притаившегося за воротами, Дунфан Цинцан исчез, взмахнув рукавами. Верный слуга таращился ему вслед, сидя на земле. Может быть, старика подвело зрение? Или Повелитель демонов и вправду только что залатал брешь в печати Трех Царств? Он озаботился судьбой человечества? А это действительно тот самый великий демон, а не какое-то иное древнее божество?

Глава 4. Приведите мужчину!

Мир Девяти Глубин, сквозь который текли черные воды, с древних времен был пуст и бесплоден. Потерпев поражение от девы Чи Ди, Дунфан Цинцан скрылся в нем, чтобы восстановить силы, но не успел он оправиться от тяжелых ран, как небесные боги и будды застигли его врасплох и обезглавили. Всех без исключения демонов изгнали в пустынный мир Девяти Глубин и запечатали, чтобы не дать им проникнуть в царство Людей. Отныне их главное поселение называлось Столицей демонов.

Догнавший Дунфан Цинцана Скороход всю дорогу задавал наводящие вопросы, пытаясь выяснить, можно ли уничтожить наложенную на царство Демонов печать, если проделать в ней брешь, как это произошло с печатью Трех Царств. И нельзя ли ее побыстрее сорвать, если проделать отверстие побольше…

Сообразив, о чем речь, Орхидея в теле Дунфан Цинцана встрепенулась и, не подумав, выпалила:

– Нельзя этого делать!

Скороход оторопел от грозного окрика, с удивлением наблюдая, как Повелитель демонов крепко зажал себе рот рукой.

– Уже позабыла, что только что обещала Темнейшему? Если еще раз поднимешь шум, Темнейший вернется и сломает печать Трех Царств.

– Но ведь этого и правда нельзя делать, – пробормотала Орхидея. – А если бы я не вмешалась, ты бы непременно согласился.

– Что бы Темнейший ни говорил, не суй нос куда не надо и держи рот на замке.

Дунфан Цинцан и Скороход мчались очень быстро. Сквозь вой ветра белобородый старик слышал, как господин что-то бубнил, зажав себе рот, но не мог разобрать ни единого слова. «Неужели мои речи прогневали Повелителя?» – с тревогой размышлял слуга. Если вызвать неудовольствие великого демона, можно ненароком и души лишиться. Сердце старика бешено заколотилось, и он поспешно опустил голову, не смея больше ни о чем спрашивать. Однако, вспомнив ответ Дунфан Цинцана на свое предложение, Скороход забеспокоился снова.

Молва утверждала, что древний Повелитель демонов всегда думал только о себе. Согласно легенде, когда он обрел бессмертие благодаря совершенствованию, то вовсе не заботился о величии своего народа. Он скитался по миру, бросая всем вызов, затевал ссоры и постоянно лез в драку, словно желал подчинить себе все живое. Вместо того чтобы вести демонов к светлому будущему, он обосновался на Огненной горе, откуда каждый день во всеуслышание заявлял, что ищет встречи с «одиночками, ищущими поражения» – вроде Дугу Цюбая[23]. В конце концов он проиграл сражение деве Чи Ди и угодил в ловушку на долгие-долгие годы.

Когда военный советник Кун Цюэ предложил ради общего блага освободить Повелителя, многие воспротивились. С другой стороны, никто в царстве Демонов не мог сравниться с Дунфан Цинцаном по силе, поэтому он сражался исключительно с небожителями. Это было демонам на руку. Даже если бы Повелитель не пожелал участвовать в борьбе и отстаивать интересы соплеменников, его можно было провозгласить духовным вождем, чтобы присутствие непобедимого воина поднимало боевой дух. Так или иначе, предложение спасти Повелителя выглядело дельным. Однако теперь Скороход засомневался, не слишком ли поспешно они поступили, воскресив Повелителя. По поведению Дунфан Цинцана было трудно определить, друг он демонам или враг…

Как бы то ни было, Повелитель вернулся, и упрятать его обратно вряд ли получится. Похоже, демонам ничего не оставалось, кроме как всячески угождать своему господину. Когда Повелитель спустился в Загробный мир, Скороход послал в царство Демонов донесение о том, что Дунфан Цинцан выбрался из Небесной башни, но затем отправился в Загробный мир из-за женщины. Узнав, что Повелитель мчится в столицу мира Девяти Глубин, его подданные собрались у ворот, сложив руки в приветственном жесте. Они подготовились к встрече великого демона и его возлюбленной. Однако, когда ворота открылись и древний демон грозно проследовал внутрь, его сопровождал только смиренный Скороход. Никакой женщины с ними не было.

За встречу Повелителя отвечал первый министр по имени Шан Цюэ. Он почтительно поприветствовал господина, и демоны позади него грохнулись на колени.

– С превеликим уважением возносим хвалу Повелителю, вернувшемуся в Три Царства!

Орхидею подобная встреча ошеломила. Она подумала, что даже небожители не оказывают своему императору подобных почестей. Дунфан Цинцан, казалось, не проявлял интереса к эффектному зрелищу и только спросил Шан Цюэ:

– Ныне ты предводитель демонов?

– Ничтожный слуга исполняет обязанности первого министра. Царством Демонов правит военный советник Кун Цюэ. Освобождая Повелителя, он получил в схватке с небожителями серьезные раны, от которых еще не оправился, и поэтому не смог прийти, чтобы вас поприветствовать.

– Что ж, тут и так собралась внушительная армия.

Слова Повелителя удивили присутствующих. Подданные с любопытством вскинули головы и посмотрели на Дунфан Цинцана. Как это понимать? Господин прямо с порога намерен вести демонов на войну? Не обращая внимания на всеобщее недоумение, Дунфан Цинцан зашагал дальше.

– У меня есть для тебя поручение.

Ошарашенный Шан Цюэ последовал за ним. Взглянув на лицо Дунфан Цинцана и покосившись на толпу демонов, министр не удержался и задал вопрос:

– Господин, я слышал, что вы спустились в Загробный мир ради небожительницы. Почему же сейчас…

– Она умерла.

В глазах Дунфан Цинцана промелькнули сложные чувства. Шан Цюэ внимательно наблюдал за господином, поэтому чутко уловил и однозначно истолковал его настроение. «Я готов убить ее снова», – отпечаталось на лице Повелителя демонов. Выходит, он недавно спустился ради женщины в Загробный мир, а потом без колебаний разлучил ее душу с телом? Радость и гнев великого демона воистину невозможно предугадать. Поэтому Шан Цюэ умолк.

Он провел Дунфан Цинцана в зал, где заседал совет. Не успев даже сесть, Повелитель распорядился:

– Прикажи слугам найти одну женщину.

Шан Цюэ растерялся и переспросил:

– Женщину?

Господину снова понадобилась женщина? Неужели он полюбил другую и поэтому убил прежнюю пассию?

– Пусть отыщут женщину по имени Се Ваньцин, которая родилась в год под знаками цзя и инь[24] двадцать пятого дня шестого лунного месяца в третьей четверти часа Дракона, – отчеканил Дунфан Цинцан. – Как только найдете, немедленно доложите мне.

Приказ был отдан властным тоном, без намека на учтивость. Шан Цюэ уже давно занимал высокий пост и не привык к подобному обращению, однако распоряжение исходило из уст Дунфан Цинцана, поэтому первый министр воспринял его как должное. Повелитель демонов отдал приказ, и Шан Цюэ без колебаний ответил:

– Слушаюсь, господин.

– И приготовьте для Темнейшего комнату.

– Она готова. Слуга вас проводит.

– Хорошо. Мой приказ следует исполнить как можно скорее.

– Да, господин.

Покинув зал, Шан Цюэ сообразил, что встреча прошла вовсе не так, как предполагалось. Он ведь должен был обсудить с Повелителем, когда и как лучше всего атаковать Небесное царство. Вместо этого он… получил приказ отыскать какую-то женщину и ушел восвояси. Куда это годится?

Первый министр оглянулся: двери в зал заседаний были плотно закрыты. Возвращаться было неловко, поэтому разговор о насущных делах пришлось отложить до более удобного случая.

– Что ты будешь делать, когда найдешь Се Ваньцин? – тихо спросила Ланьхуа, как только зал опустел.

– У Темнейшего есть кое-какие соображения. – Дунфан Цинцан смежил правое веко, чтобы освежить разум. – Закрой левый глаз.

Вскоре в зал вошел слуга, чтобы проводить Повелителя в его покои. Они проследовали по широкой дороге, которая вела к самому высокому дворцу, олицетворявшему могущество царства Демонов.

– Прежде здесь находился храм, где мы поклонялись Повелителю демонов, но теперь, когда Повелитель вернулся, необходимость в храме отпала. Поэтому господин может здесь поселиться, – пояснил слуга. – Сегодня вечером первый министр устраивает приветственный пир в честь Повелителя и надеется, что вы, господин, почтите его своим присутствием.

Когда слуга удалился, Ланьхуа повертела головой и оглядела дворец.

– Тебя здесь действительно боготворят, Большой Демон.

– Так будут обращаться с каждым, – ответил Дунфан Цинцан. – С каждым, кто сравнится с Темнейшим по силе.

Орхидея по старой привычке надула губы.

– Сумасброд!

Дунфан Цинцан сжал губы пальцами и потянул, словно пытаясь их оторвать. Внезапно он почувствовал на себе пристальный взгляд, обернулся и увидел слуг, которые принесли изысканные и дорогие одежды да так и застыли столбом – ни дать ни взять петухи, вырезанные из дерева[25].

– Гос… господин, первый министр прислал вам одеяние для вечернего пиршества…

На лбу Дунфан Цинцана вздулись синие вены.

– Положите одежду. И впредь не входите без дозволения.

– Да… да.

Перед высоким дворцом и на широких ступенях лестницы расставили столы для пира в честь возвращения Повелителя демонов. Красные фонарики залили небо мира Девяти Глубин ослепительно ярким светом.

Когда на лестнице появился Дунфан Цинцан в черном, расшитом золотом одеянии, все обитатели царства Демонов склонились перед ступенями, выкрикивая славословия в знак приветствия.

Орхидее прежде никогда не доводилось участвовать в подобных собраниях. Она так перепугалась, что у нее едва ноги не подкосились. Дунфан Цинцан равнодушно уселся на почетное место, отхлебнул вина и возмущенно спросил:

– Почему ты трясешься?

Ланьхуа затрепетала еще сильнее.

– Я… мне страшно.

Дунфан Цинцана вновь охватило бессилие, которое до встречи с Орхидеей ему было неведомо.

– Чего ты боишься?

– Здесь так много народа, я никого не знаю, а еще они все демоны. Там… там какое-то чудище с рогами на голове. А вон у того вместо рук когтистые лапы. А у этого змеиная чешуя на лице. Святые Небеса, как же мне страшно!

Очевидно, что самым грозным из демонов был Дунфан Цинцан, который с недавних пор составлял с Орхидеей единое целое. Ланьхуа дрожала все сильнее и сильнее, и Дунфан Цинцан попытался ее урезонить:

– Пока ты находишься в теле Темнейшего, бояться нечего.

Кто-то на дальнем конце стола поднял кубок, провозгласил тост в честь Повелителя демонов и выпил за здравие господина. Дунфан Цинцан небрежно вскинул руку и осушил свой кубок. Увидев это, присутствующие принялись наперебой поднимать чаши с вином и восхвалять Повелителя. Дунфан Цинцан безотказно опустошал кубок в ответ на каждый тост. Посреди торжества у Орхидеи все поплыло перед глазами.

– Большой… Большой Демон, нам нельзя больше пить, – сказала она, еле ворочая языком.

– Никто не смеет указывать Темнейшему, что делать, – ответил Дунфан Цинцан и выпил еще один кубок вина.

Глаза Орхидеи беспорядочно блуждали по сторонам.

– Кажется, я слышала, что это вино… называется… называется «Тысячедневный хмель»… По словам наставника, демоны пьянеют только от него…

Ей никто не ответил. Ланьхуа не выдержала, завалилась на бок в широком кресле и заснула. Во сне ее мучили сухость во рту и жар во всем теле. Она потянула себя за воротник, нащупала твердую, крепкую грудь, вздохнула и вдруг услышала голоса:

– Похоже… господина что-то беспокоит?

– Возможно, он слишком давно не… Эй, приведите женщин.

Женщин? Ланьхуа ощутила досаду. Она сама была женщиной. К чему приводить еще? Орхидея приоткрыла глаз и увидела, что в покои по очереди вошли три или четыре женщины в легких и откровенных одеждах. Под слоем тончайшей кисеи виднелись…

– Ах! – Ланьхуа до смерти перепугалась.

Тела демониц были покрыты татуировками в виде змей и скорпионов, которые смотрелись как живые. Казалось, они сейчас набросятся на Орхидею и укусят бедняжку. Она поспешно замахала руками.

– Не подходите! Не приближайтесь! А то ударю!

Женщины обменялись растерянными взглядами. Зловещая ци Дунфан Цинцана внушала страх, невзирая на хмель. Демоницы натянуто улыбнулись и заговорили:

– Господин, первый министр велел позаботиться о вас…

Орхидея надула губы.

– Зачем мне женская забота? Если желаете угодить, приведите мужчину!

Все оторопело воззрились на Дунфан Цинцана, точно пораженные громом.

– Гос… господин?

Ланьхуа слишком устала сидеть на кровати, подпирая тело рукой, поэтому откинулась на спину, постучала себя по груди, а потом похлопала по соседней подушке.

– Нужен вот такой мужчина. Чтобы спал здесь.

Женщины замерли в изумлении и долго не двигались с места. Наконец одна из них шагнула назад, все тут же очнулись от оцепенения, прикрыли руками рты и молча покинули опочивальню. Орхидея почмокала. Вокруг царила тишина. Она уже собиралась смежить веки и провалиться в сон, как внезапно дверь снова открылась и в опочивальню втолкнули стражника в доспехах. Тот упал, перекатился по полу и встал на колени. Вскинул голову, поглядел на Дунфан Цинцана, стиснул зубы и посеменил к кровати, перебирая коленями.

– Гос… господин, ничтожный пришел, чтобы вам слу… слу… слу…

Стражник побледнел как смерть. Крепко стиснутые зубы мешали ему говорить. Казалось, он напуган до крайности. Ланьхуа наклонила голову и долго смотрела на бедолагу, затем протянула левую руку и ткнула ему в лоб указательным пальцем.

– Братец очень силен.

Стражник задрожал всем телом, словно ему проткнули темя. Орхидея похлопала по соседней подушке.

– Уже поздно, спи давай.

Глаза стражника наполнились слезами. Он забрался на кровать, выпрямился и замер. Демон приготовился к самому худшему и уже мысленно себя похоронил, как вдруг услышал рядом с собой размеренное дыхание. С трудом повернул окоченевшую шею и посмотрел на Повелителя демонов. Тот ударил себя по груди и сладко уснул.

Выходит, речь и вправду шла только о сне…

* * *

В царство Демонов тоже приходит утро. В отличие от царства Людей, солнце в мире Девяти Глубин нещадно опаляет землю с самого рассвета. Засушливый зной превратил обитель демонов в бесплодную пустошь без единого всхода.

Ноздри Дунфан Цинцана затрепетали. Он сделал глубокий вдох, как могучий дракон, который проспал тысячу лет и готов пробудиться в ореоле величия. Его ци всколыхнулась сообразно движению ресниц, взметнув прикроватный полог и заставив двери дворца содрогнуться.

Когда Дунфан Цинцан открыл правый глаз, следом открылся и левый. Чужая душа, засевшая в теле Повелителя демонов, подняла левую руку, протерла глаза, зевнула, дважды причмокнула, облизала губы и вытерла со рта слюну. Пока посторонняя сущность распоряжалась его телом, Дунфан Цинцан таращился на рослого, мускулистого бородача, который лежал рядом с ним. Древний демон впал в оцепенение, хотя ни за что не признал бы этого. В такой переплет он прежде не попадал. С тех пор как он повстречал цветочную демоницу, его судьба резко переменилась, а жизнь стала непредсказуемой и превратилась в череду неожиданностей, которые он даже осмыслить толком не мог.

Например, как сейчас.

Стражник всю ночь не спал. Заметив, что господин пошевелился, он с трудом скосил взгляд на соседа по кровати и увидел, что один глаз Повелителя демонов смотрит на него в упор, а второй глаз Дунфан Цинцана полуприкрыт и бесцельно блуждает по сторонам. У стражника душа ушла в пятки, и он окоченел от ужаса.

– Будет лучше, если Темнейшему объяснят, – произнес Дунфан Цинцан и сел. Его глаза источали убийственный холод, способный содрать с костей мясо и изрубить его в фарш, – что происходит…

Не успел он договорить, как его левая рука неожиданно почесала крепкий живот. Дунфан Цинцан опустил взгляд. Прекрасно! Загадок прибавилось: почему, позвольте узнать, полы его одеяния распахнуты?

Повелитель демонов решил, что вопросы пока излишни. Прежде всего следует убить стражника. Глаза Дунфан Цинцана стали красными, черное пламя ярости окутало его тело. Бородач задрожал от страха.

– Господин… господин… – Трясущиеся губы пытались произнести что-то еще, но без конца повторяли одно и то же.

Дунфан Цинцан с потемневшим лицом пинком сбросил соседа с кровати и вскочил на ноги, позабыв обуться. Подворачивая левую стопу, как калека, он бросился к висевшему рядом с кроватью парадному мечу, выхватил из ножен незаточенный клинок и вскинул руку, собираясь разрубить стражника пополам. Тот крепко зажмурился, из уголков его глаз чуть не брызнули слезы.

– А-а-а! – внезапно вскричал Дунфан Цинцан.

Похоже, собственный вопль его не ободрил, а, скорее, напугал.

– Что ты творишь? – завизжал Повелитель демонов.

Меч завис в воздухе и долгое время не опускался. Стражник набрался храбрости и поднял глаза. Левая рука Повелителя демонов удерживала его правую руку. Его лицо сперва потемнело, как железо, а затем побелело, как бумажный лист. Трудно было понять, зол он или напуган.

– Я, я, я… – дрожащим голосом пролепетал стражник. – Я жду смерти, господин…

– Уходи, уходи, уходи! – заорал демон, с трудом ворочая трясущимся языком. – Пошел, пошел, пошел! Быстрей уходи!

Стражник не верил своим ушам – все-таки Повелитель по-прежнему держал в руках меч. Но, сообразив, что меч слишком долго не опускается, бедолага торопливо развернулся, на четвереньках метнулся к двери и выскочил наружу.

В опочивальне повисла тишина, которую нарушало только тяжелое дыхание Дунфан Цинцана.

– Вздумал с утра рубить всех подряд? Ты совсем рехнулся?

Повелитель демонов шумно выдохнул. Ему показалось, что он действительно сходит с ума. Он отшвырнул меч, но его рука все еще дрожала от волнения, которое было никак не унять.

Дунфан Цинцан сжал виски. Похоже, спустя время к нему вернулся рассудок, и он спросил, с трудом сохраняя самообладание:

– Пока Темнейший был пьян, ты… ты… развлекалась, используя его тело?

– Я? Развлекалась? – удивилась Орхидея. – Что за… чушь…

В ее голове медленно всплыли воспоминания: она воодушевленно стучала себя по груди, хлопала рукой по подушке и требовала привести мужчину. У Ланьхуа отвисла челюсть. Что же делать? Кажется, она и впрямь наломала дров. Да к тому же воспользовалась телом Дунфан Цинцана! Самое ужасное, что… она совершенно не помнила, совершил ли стражник непоправимое после того, как улегся с ней рядом…

Орхидея зажала рот рукой и ударилась в панику. Дунфан Цинцан снова уселся на кровать, потирая голову, как будто она ужасно болела.

– Большой Демон… – Когда Ланьхуа осознала, что натворила, ее захлестнуло чувство вины. – Я… Я не нарочно… Я не знала, что спьяну способна…

– Просто заткнись!

– У-у-у! – заголосила Орхидея. – Я очень перед тобой провинилась! По словам наставника, тех, кто нарушает чужое целомудрие, Небеса карают молнией…

Голова Дунфан Цинцана разболелась сильнее.

– Только не убивай братца-стражника. Это я во всем виновата. Хочешь чьей-то крови, накажи меня.

– Упиваешься безнаказанностью? Напоминаешь, что тебе ничего не грозит, пока ты в моем теле?

– Нет-нет… У-у-у! Я знаю, что виновата…

Слезы, текущие из левого глаза, доставляли Дунфан Цинцану неудобство. Он раздраженно оторвал от простыни лоскут и насухо вытер левую щеку.

– Хватит заливать лицо Темнейшего слезами.

Ланьхуа по-прежнему сгорала от стыда.

– Но я же тебя… – всхлипывала она. – Я правда не хотела…

Дунфан Цинцан снова потер виски.

– Все было не так, как ты думаешь.

Орхидея перестала плакать.

– Не так?

– Это ведь и твое тело тоже. Неужели не чувствуешь? Не было ничего.

Только сейчас Ланьхуа догадалась прислушаться к собственному телу.

– Святые Небеса, как же я перепугалась, – с облегчением выдохнула она.

Избавившись от чувства вины, Орхидея тут же возмутилась:

– Тогда почему ты едва не прикончил братца-стражника?

– У тебя еще хватает наглости спрашивать? – приструнил цветочную фею Дунфан Цинцан.

Повелитель демонов вздохнул и, к своему удивлению, почувствовал, что постепенно привыкает к выходкам Ланьхуа. По крайней мере, он научился быстрее восстанавливать душевное равновесие.

Приведя мысли в порядок, он громко приказал:

– Приготовьте Темнейшему воду для омовения.

Через некоторое время в дверь тихо постучали.

– Господин, вода готова, пройдите в зал Очищения.

Дунфан Цинцан запахнул одежду, накинул верхнее одеяние и вышел из опочивальни. Слуги у него на пути все как один неподвижно уставились в пол, не смея косо взглянуть на Повелителя, но, когда тот дважды свернул за угол, сзади послышался шепот. Чаще всего упоминались слова «господин» и «мужчина». Что ж, ничего непоправимого, конечно, не произошло, однако… Орхидея снова почувствовала себя виноватой: похоже, она окончательно разрушила репутацию древнего демона.

Дунфан Цинцан ничего не сказал. Глядя на его каменное лицо, можно было подумать, что он ничего не слышал. В прошлый раз, когда его обсуждали служители Загробного мира, он вел себя точно так же. Он не придавал значения сплетням и презирал кривотолки, как будто судачили не о нем, а о ком-то постороннем.

Ланьхуа не сумела сдержать любопытство:

– Ты не злишься, когда тебе перемывают кости?

– Только слабаки судачат за спинами, – ответил Дунфан Цинцан. – Речи медведок и муравьев[26] мое сердце не тревожат.

Орхидея растерялась. Судя по легендам и тому, что она узнала за последние несколько дней, Дунфан Цинцан был вспыльчивым и раздражительным, убить при малейшем неудовольствии ничего ему не стоило. А еще он оказался заносчивым, нетерпеливым, жестоким и безрассудным. Но после этих слов Ланьхуа вдруг подумала, что, вероятно, Большой Демон не так-то прост. Возможно, у него особое представление о жизни.

– По словам наставника, кривотолки стирают в порошок кости…

Не дожидаясь, пока Орхидея договорит, Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Темнейшему не страшны ни гора мечей, ни море огня, ни древние артефакты. Зачем Темнейшему бояться сплетен? Кривотолки стирают в порошок кости? Ха! Это грозит лишь слабакам.

Орхидея на миг потеряла дар речи, а потом поняла, что никакого особого представления о жизни у Большого Демона нет и в помине. Он просто-напросто высокомерен…

Беседуя с Ланьхуа, Дунфан Цинцан подошел к залу Очищения и открыл дверь: внутри клубился густой водяной пар. Повелитель демонов небрежно скинул верхнее одеяние с плеч и протянул руку, чтобы развязать пояс, но внезапно схватился левой рукой за грудь.

– Что ты собираешься делать? – воскликнула Орхидея.

Дунфан Цинцан посмотрел на просторную купель.

– Разве непонятно?

– Зачем тебе мыться? – всполошилась Ланьхуа. – Ты же сказал, что ночью ничего не произошло.

Дунфан Цинцан нахмурился.

– От тела разит вином. Разве не следует смыть дурной запах?

– А-а-а… Не смей раздеваться, я не хочу мыться вместе с тобой!

– Тогда уходи.

Затащив левую ногу в купель, Дунфан Цинцан обнаружил, что почти свыкся с параличом, который то и дело разбивал половину тела. Когда Повелитель демонов уселся в купель, его левый бок словно одеревенел. Левая рука стыдливо прикрывала левый глаз. Дунфан Цинцан наслаждался редкими мгновениями тишины. Еще никогда чужая душа не вела себя в его теле так смирно. Повелитель демонов прислонился спиной к каменной стене, упиваясь драгоценным покоем. Прежде Дунфан Цинцан покоем не дорожил. Он был могучим демоном, который повелевал ветром и тучами. Обычно это его умоляли проявить милосердие и не нарушать чужой покой, однако теперь… Что ж, как говорится, времена изменились, а вместе с ними и нравы.

Размышляя о древности, Дунфан Цинцан кое-что вспомнил. Он правой рукой выплеснул из купели немного воды. Капли слились вместе, вытянулись и обратились в три неподвижных силуэта.

– Отыщите меч Северного Ветра.

Три фигуры молча кивнули и исчезли из зала Очищения, словно подхваченные ветром. Ланьхуа отняла руку от левого глаза и огляделась по сторонам.

– Что за меч ты ищешь? С кем ты разговаривал, Большой Демон?

– Со стражами, которых создал, – рассеянно ответил Дунфан Цинцан и вдруг улыбнулся. – Ты же хотела себе новое тело, цветочная демоница? Темнейший сотворит его из воды хоть сейчас.

Ланьхуа быстро покачала головой.

– Я помню рассказы наставника о тебе. Знаю, что ты владеешь тайной магией и способен создавать вещи из ничего, но, по словам наставника, ты уступаешь по силе Небесам и Земле, поэтому твои творения пусты и безжизненны. Они обладают чертами людей, но лишены человеческой природы, поэтому через месяц-другой распадутся. Ты меня не обманешь.

Дунфан Цинцан слегка прищурился:

– Хм, твой наставник знает немало.

– Мой наставник – божество, которому ведомо все на Небесах и Земле. Могущественное божество, искусное в магии, – гордо заявила Орхидея.

– Правда? – тихо осведомился Повелитель демонов. – Он сильнее Темнейшего?

– Ты наставнику даже в подметки не годишься. – Выпалив опрометчивые слова, Ланьхуа почувствовала, что обстановка в купальне накалилась. Левый глаз Повелителя демонов заметался из стороны в сторону. – Нет… Я хотела сказать, что наставник силен в своем деле. Познания наставника глубоки, но это не значит, что тебя можно одолеть…

– Младшее поколение небожителей, – пренебрежительно фыркнул Дунфан Цинцан. – Да что они знают о природе Небес и Земли? Даже если им что-то известно, это лишь малая толика знаний, доступных Темнейшему.

Ланьхуа с трудом удержалась, чтобы не скривить губы. Она опасалась, что Повелитель демонов навредит хозяйке, поэтому неохотно признала:

– Да, Большой Демон, ты самый сильный.

Влажный туман застилал глаза. Посидев среди клубов пара, Орхидея расслабилась. Сквозь воду, покрытую рябью, ничего не проглядывало. Ланьхуа успокоилась, заскучала и принялась играть с водой.

Пытаясь призвать силу, которой обладало тело Дунфан Цинцана, она пошевелила указательным пальцем. Внезапно из пальца вырвался поток энергии, который устремился вдаль, оставляя позади след, будто рыба. Дунфан Цинцан приоткрыл правый глаз и снова смежил веки, словно ничего интересного не увидел. Похоже, он нисколько не возражал против шалостей Ланьхуа. Пусть лучше резвится с магической силой, чем тараторит без умолку. Так гораздо спокойнее.

– Эй, не выпускай слишком много…

Не успел он договорить, как Орхидея взмахнула кистью, вызвав мощный порыв ветра. Шквал налетел на каменную стену в двух чжанах[27] впереди и оставил в ней внушительную выбоину. По пути он заодно разметал воду в купели, обнажив тело Дунфан Цинцана. Ощутив прохладу, Орхидея невольно посмотрела вниз и забыла поднять глаза, потрясенная невиданным зрелищем. Всколыхнувшая вода с грохотом обрушилась вниз, снова наполнив купель. Волны бурлили, пенились и бились о края купели, отчего со стены на другом конце зала осыпалась каменная кладка. Утомленный Дунфан Цинцан потер лоб.

– Ты не слышала, что сказал Темнейший?

– Ты… У тебя и правда есть… – пробормотала ошеломленная Орхидея.

Дунфан Цинцан перестал обращать на нее внимание, вышел из купели и взял полотенце. Орхидея, еще не оправившись от испуга, переполошилась:

– Не три грудь! А-а-а! Где ты трешь?! Срам-то какой!

– Будешь шуметь, Темнейший вытрет еще раз.

Ланьхуа тут же угомонилась.

Одевшись, Дунфан Цинцан вышел из зала Очищения. За дверьми его ожидали слуги. Распорядитель робко шагнул вперед:

– Господин, вы чем-то недовольны?

Повелитель демонов мельком взглянул на смельчака.

– Купель тесная. Сломайте и постройте новую.

Оказывается, купель шести чжанов в длину и трех чжанов в ширину слишком мала для Повелителя демонов… Однако приказ исходил из уст Дунфан Цинцана, поэтому никто не посмел перечить. Слуга покорно склонил голову и проводил Повелителя взглядом.

* * *

Дунфан Цинцан провел в мире Девяти Глубин три дня. За это время все разговоры в царстве Демонов были только о нем. Утром господин изволил проглотить кусочек пирожного из рисовой муки и похвалил его вкус. Но тут же выплюнул пирожное и велел скормить его свиньям. В полдень Повелитель любовался садом. Восхитившись красотой орхидей, он вырвал цветы с корнем и приказал закопать, чтобы сделать из них удобрение. Перед сном приставленная к господину служанка увидала в окно, как Дунфан Цинцан разговаривал с зеркалом и долго бубнил что-то невнятное себе под нос.

Со временем обитатели царства Демонов заподозрили, что если Повелитель не самозванец, то наверняка серьезно болен! Иначе почему он требует кормить свиней пирожными, вырывает красивые цветы, разговаривает сам с собой и на каждом шагу меняет решения? Должно быть, древнего демона одолела болезнетворная сила. Поэтому его поступки невозможно предугадать.

Ранним утром четвертого дня Дунфан Цинцан заявил, что отправляется в царство Людей. Повелитель не сказал, что собирается делать, и наотрез отказался от сопровождающих. Он досадливо взмахнул рукавом, схватил левой рукой пару пирожных и покинул мир Девяти Глубин.

Первый министр Шан Цюэ велел Скороходу следовать за господином, но слуга вскоре вернулся в полнейшем унынии. Оказывается, Повелитель чуть не разрубил старика пополам. Тот едва успел увернуться, а когда поднял глаза – господина уже и след простыл. Так быстро передвигаться был способен только Дунфан Цинцан, значит, Повелитель демонов настоящий – сомнений нет. Однако, удостоверившись в этом, обитатели царства Демонов по необъяснимой причине совсем закручинились.

* * *

В первый месяц зимы небо в горах Куньлунь[28] заволокло тучами. Снег валил сплошной стеной. Орхидея с сочувствием глядела на сотворенную из воды фигуру стража, шагавшего впереди. Его ноги и голова превратились в лед, но он все равно упорно продвигался дальше, уводя Дунфан Цинцана в горы, покрытые толщей снега.

– Он вот-вот погибнет, – взмолилась Орхидея. – Ты не можешь подпитать его магией, чтобы немного согреть?

– Его цель – умереть, – ответил Дунфан Цинцан, не ведавший сострадания.

Орхидея скривила губы, в глубине души тайком проклиная безжалостного Повелителя демонов.

Водяной человек поднялся на вершину горы, где на него обрушился порыв студеного ветра. Его тело окоченело и обратилось в лед с ног до головы. Рука стража по-прежнему указывала куда-то вдаль. Ланьхуа взобралась на гору и проследила направление. Вдали зияла глубокая пропасть. На поверхности отвесной скалы виднелся еле заметный вход в ледяную пещеру около двух чжанов в ширину.

Дунфан Цинцан отличался отменным зрением. Ланьхуа моргнула, присмотрелась внимательнее и разглядела, что скалы вокруг ледяной пещеры покрыты крошечными голубыми кристаллами льда. Орхидея никогда не видела ничего подобного, но поняла, что в пещере, должно быть, очень холодно. Она знала, что Дунфан Цинцану силы не занимать, но все же…

Ланьхуа стиснула ворот левой рукой. Повелитель изволил надеть три платья, однако черное верхнее одеяние – очень красивое, слов нет – пропускало ветер и совсем не грело.

– По словам наставника, у подножия гор есть Колдовской рынок. Давай заглянем туда, купим лисью шубу, а потом уже полезем в пещеру? – отважилась предложить Ланьхуа. – Похоже, пещера запечатана магией. И в ней очень холодно.

Дунфан Цинцан ничего не ответил. Направив духовную силу в стопы, он подлетел ко входу в ледяную пещеру, увлекая за собой левую половину тела, которая опять отказала. Не успев и шагу ступить, Ланьхуа ощутила на лице яростный порыв студеного ветра. Это было и впрямь необыкновенное место. Проделав долгий путь сквозь бурю и снег, Орхидея почти не замерзла, но на ветру у входа в пещеру задрожала от холода, хотя и находилась в теле всемогущего Повелителя демонов! Ланьхуа посмотрела на скалы, покрытые голубыми кристаллами льда. Пещера была глубокой и вела неизвестно куда.

Орхидея ужаснулась:

– Что за меч ты ищешь? Не нужен он тебе, давай вернемся! Сделаешь новый. Мне тут не по себе…

– Замолчи, – отрезал Дунфан Цинцан и шагнул в пещеру.

Как будто почувствовав, что кто-то вошел, из пещеры со свистом вырвался морозный ветер, разметавший достигавшие щиколоток серебристые волосы Дунфан Цинцана, которые тут же покрылись ледяной коркой. Орхидея встревожилась еще больше:

– До чего холодно! Большой Демон, это совсем плохое место… По словам наставника, существуют места, куда путь заказан. Меж Небом и Землей есть много диковинных закоулков. Ты, конечно, силен, но нельзя нарушать законы Небес…

– Законы Небес?

Дунфан Цинцан двинулся вперед. С каждым шагом из-под его ног вырывались языки пламени: один уносился вглубь пещеры, сдерживая холодный ветер и с воем прожигая путь, а два других разлетались влево и вправо, взбираясь вверх по скале. Ланьхуа видела, как голубые кристаллы вокруг таяли, и слышала, как они с шумом лопались. Дунфан Цинцан сделал три шага, и поблизости не осталось ни одного ледяного кристалла. На их месте темнела серая поверхность скалы.

– Законы Небес – ничто для меня, – самонадеянно заявил Повелитель демонов, направляясь вперед.

Орхидея в теле Дунфан Цинцана потрясенно глядела вокруг. Чем дальше они продвигались, тем сильнее она беспокоилась.

– Большой Демон, по-моему, кроме холода, здесь кроется что-то еще. Я…

Не успела она договорить, как ощутила острую боль, исходившую из глубины тела. Точно такую же боль она испытала, когда Дунфан Цинцан заставил ее обменяться телами. Орхидея застонала и почувствовала, что завалилась вправо. У нее помутилось зрение, а голова пошла кругом. Она увидела, как таинственный ветер извлек душу Дунфан Цинцана из тела и уволок в ледяной зев пещеры. Душа Орхидеи тоже недолго продержалась внутри. Очередной порыв ветра вырвал ее и унес в нутро зловещей пещеры, наполненной голубоватым сиянием.

«Когда в царстве Людей душа покидает тело, это называется смертью», – объясняла хозяйка.

Глава 5. Вместо одного Повелителя демонов появилась тысяча новых

Орхидея подумала, что Дунфан Цинцан приносит одни несчастья. Как давно они повстречались и сколько раз за этот срок ей довелось умереть? Сначала она по недоразумению сгубила собственное тело, потом ей пришлось бороться с мужчиной и терпеть унижения, чтобы захватить его оболочку, а теперь ее душа и вовсе осталась без приюта. «Адски не повезло», – говорила в таких случаях хозяйка. Ланьхуа подумала, что точнее не скажешь.

Вся дрожа, Орхидея обхватила себя руками, встала и огляделась. Тело и душа Дунфан Цинцана бесследно исчезли. Служителей Загробного мира, явившихся по ее душу, тоже не было видно. Хотя, вероятно, они попросту не могли добраться сюда. Должно быть, о таинственной пещере мало кто знал как на Небесах, так и под землей. По крайней мере, Ланьхуа никогда не слышала, чтобы хозяйка упоминала о ней.

Лишившись могучего тела Повелителя демонов, Орхидея ощущала пронизывающий холод. Благо теперь она бесплотная душа. Окажись она здесь в своем прежнем теле, то не смогла бы подняться с земли, не говоря уже о том, чтобы ходить. Голубые кристаллы льда на каменных стенах излучали мерцающий свет, из-за чего пещера искрилась.

– Большой Демон! – тихо позвала Орхидея.

Голос девушки эхом разнесся по ледяной пещере, проникнув далеко вглубь, но ответа она так и не получила. Ланьхуа помнила, что душу Дунфан Цинцана тоже исторгли из тела, однако не знала, куда же унес душу демона колдовской ветер. Но раз Орхидея цела, наверное, Дунфан Цинцан тоже не пострадал…

«Погодите!» – Ланьхуа вдруг сообразила, что ее подстерегает опасность. Сейчас они с демоном оба лишились тела. Если Дунфан Цинцан ее встретит, то без колебаний убьет. Такова уж его природа. В конце концов, никто не захочет делить с посторонними свое тело, к тому же она в последнее время попортила Большому Демону немало крови… На его месте она бы себя придушила.

Орхидея поняла, что защитный рубеж, мешавший Повелителю демонов ее прикончить, рухнул. Если она хочет выжить, то должна найти и захватить тело Дунфан Цинцана раньше Большого Демона. Только так она сможет восстановить баланс сил и не погибнуть. Ей ни за что нельзя встречаться с Дунфан Цинцаном, пока не отыщет его тело! Ни… за…

– Куда это ты собралась? – прозвучал позади мужской голос.

Орхидея застыла на месте, из ее глаз покатились слезы. В огромном кристалле льда рядом с ней отразилось призрачное лицо Дунфан Цинцана. Его облик дышал холодом и убийственной яростью, которые мгновенно заполнили всю пещеру. Даже лишенная плоти, Орхидея услышала, как быстро заколотилось ее сердце.

– Ты заставила Темнейшего потрудиться. Еле нашел тебя.

Дунфан Цинцан поднял руку, и на кончиках его пальцев вспыхнул огонь. Орхидея не собиралась выяснять, почему бесплотная душа Повелителя демонов способна использовать магию. Едва Дунфан Цинцан метнул в нее пламя, Ланьхуа хлопнулась на колени, увернувшись от огненного залпа, и обхватила демона за ноги.

– Господин! Я признаю свои ошибки! Не убивайте меня!

Честь и достоинство? С ними долго не проживешь! Поэтому Орхидея отринула их, не раздумывая.

Дунфан Цинцан приподнял уголки губ, и обнажившиеся клыки придали его лицу злобное выражение.

– Да уж, ошибок за тобой числится немало. За последние дни Темнейший познакомился с целым букетом твоих недостатков.

Ланьхуа крепче вцепилась в ноги Повелителя демонов.

– Я знаю, что была неправа. Я слишком многое себе позволяла… Хнык-хнык… Но все-таки мы делили постель! И пищу!.. И даже вместе совершали омовение! Молю, отпустите меня!

– Плачешь? – Дунфан Цинцан с притворной улыбкой ущипнул Ланьхуа за щеку, потянул вверх, отчего девичье лицо исказилось, и заставил Орхидею подняться с земли. – Темнейший счастлив, что слезы наконец орошают твое собственное лицо.

Скривившиеся в плаче губы Орхидеи зашевелились, но она не смогла произнести ни слова, потому что Дунфан Цинцан держал ее за щеку. Не в силах взмолиться о пощаде, Ланьхуа усердно захлопала ресницами, изображая невинность и взывая к сочувствию. Растрогать Дунфан Цинцана не удалось. Улыбка исчезла с его лица, а взгляд похолодел.

– Темнейший достаточно повеселился. Пора заканчивать спектакль.

В его ладони снова вспыхнуло пламя, и щеку Орхидеи опалило жаром. Она поняла, что Дунфан Цинцан решил испепелить ее душу. Это сулило необратимую смерть. Ланьхуа разозлилась, взмахнула рукой и влепила Повелителю демонов пощечину. Тот не предугадал перемены в ее настроении и получил звонкую оплеуху.

Оказалось, что Орхидея успела зажать в руке ледяной кристалл, который вонзился демону в ухо. Пламя в ладони Дунфан Цинцана внезапно погасло. Одной рукой он по-прежнему держал Ланьхуа, а второй прикрывал ухо, словно пытаясь растопить осколки льда, попавшие внутрь. В это время Орхидея что было сил вонзила ледяной кристалл в грудь Дунфан Цинцана, метя ему прямо в сердце.

Лед пагубно сказался на боевой мощи Повелителя демонов. Его лицо побледнело, потом покраснело, а пальцы разжались. Ноги Ланьхуа снова коснулись земли. Она схватилась за горло, сильно закашлялась, развернулась и без оглядки умчалась вглубь пещеры.

Завернув за угол, Ланьхуа почувствовала, как сзади нахлынула волна нестерпимого жара, и решила, что Дунфан Цинцан окончательно рассвирепел и жаждет лишить ее жизни. От испуга у нее сердце в пятки ушло. Если Повелитель демонов опять ее схватит, то точно испепелит! Нисколько в этом не сомневаясь, Ланьхуа на одном вдохе преодолела немалое расстояние, миновав более дюжины развилок, и остановилась, только когда начала задыхаться.

Обернувшись, Орхидея не обнаружила погони. Наверное, кристаллы льда причинили Дунфан Цинцану сильную боль. Но ей-то какое дело! Она борется за свою жизнь и сможет успокоиться, только когда отыщет тело демона.

Хозяйка рассказывала Ланьхуа о взаимосвязи пяти первоэлементов, способных порождать и подавлять друг друга. В каждом живом существе, будь то человек, демон или небожитель, с рождения преобладает один из первоэлементов. Орхидея не знала, когда Дунфан Цинцан появился на свет, однако, согласно легендам, а также судя по заклинаниям в его арсенале, стихией Повелителя демонов был огонь, поэтому необычайно холодный лед загадочной пещеры его подавлял.

Дунфан Цинцан мог использовать духовную силу, даже лишившись телесной оболочки. Из тех, кого знала Орхидея, никто, кроме бога войны Мо Си и Небесного императора, не был на такое способен. К тому же Повелитель демонов умудрился пустить в ход магию, оказавшись внутри пещеры, где властвует враждебная ему стихия. Значит, его духовная сила превосходила все мыслимые пределы. Если бы Орхидее противостоял Дунфан Цинцан во плоти, он бы обратил ее душу в пепел прежде, чем она бы успела нанести удар. К счастью, в этом таинственном месте сила Повелителя демонов ослабла, и Ланьхуа смогла дать отпор.

Меж тем Орхидея падала с ног от усталости. Она опустила голову и посмотрела на обмороженные руки, припорошенные инеем. Превозмогая боль, девушка поднесла пальцы ко рту, чтобы отогреть их дыханием, и вдруг осознала странную вещь. Как известно, бесплотные души не могут двигать предметы в царстве Людей. Как ни крути, загадочная пещера принадлежала земному миру. Почему же Ланьхуа удалось припрятать в руке кристаллы льда и нанести удар? Орхидея немного подумала, но не нашла ответа и поэтому выбросила лишние мысли из головы. Перво-наперво нужно найти тело Дунфан Цинцана и забраться внутрь.

Ланьхуа шла вперед, чувствуя, как сгущается холод вокруг, и вскоре оказалась на перепутье: тропинка разбегалась в три разные стороны. Стены двух боковых туннелей были покрыты уже знакомыми голубыми кристаллами льда, а в среднем туннеле сгустился кромешный мрак, в котором вытянешь руку – пальцев не разглядишь.

Орхидея оробела, но потом подумала, что прочие туннели выглядели одинаково. Как говорится, не сломав привычный уклад, нового не построишь. Чтобы прийти в новое место, нужно выбрать путь, который отличается от остальных. Стиснув зубы, Ланьхуа потерла ладони и осторожно вошла в темноту.

Сделав всего два-три шага, она почувствовала, как из туннеля хлынула стужа, едва не превратившая ее в ледышку. «Может, вернуться?» – Сердце Орхидеи стучало, как барабан, отбивавший сигнал к отступлению. Но сзади ее поджидал свирепый демон, которого она окончательно вывела из себя. При мысли о пламени, недавно бушевавшем за спиной, холодный ветер показался девушке не таким уж пронизывающим, а темнота – не очень-то и пугающей. В конце концов, впереди маячил проблеск надежды, а позади притаилась верная смерть.

Ланьхуа собралась с духом и двинулась вперед. Трижды ей приходилось ощупывать пальцами ног землю перед собой, прежде чем отважиться на очередной шаг. Подумав, что она бредет в темноте уже очень долго, Орхидея оглянулась и увидела, что ледяная пещера излучает голубое сияние всего в четырех-пяти чжанах позади.

Внезапно вдалеке послышался грохот взрыва. Кроме нее и Большого Демона, больше никто не мог сунуться в забытую Небом дыру! Должно быть, это проделки Повелителя демонов! Ланьхуа так испугалась, что ее душа едва не рассеялась. Не заботясь о том, куда ступит ее нога, она побежала вперед во всю прыть.

В темном туннеле было бесчисленное множество закоулков, и Орхидея несколько раз ударилась о скалу, а потом совершенно заблудилась в темноте. Она не видела пути назад и не знала, где заканчивается черный туннель. Испуганная и встревоженная, Орхидея не знала, что делать. В этот миг из темноты повеяло странным запахом. Он был очень слабым, но Ланьхуа не сомневалась: обоняние ее не подвело. Там, где не видно ни зги и не слышно ни звука, уловить новый запах намного проще.

Орхидея постаралась успокоиться и направилась к источнику запаха. Никто не знает, как долго она брела, но вдруг впереди забрезжил свет. Вне себя от радости, Ланьхуа кинулась навстречу долгожданному проблеску и наконец покинула темный туннель. Отраженное сияние искрящихся голубых кристаллов слепило глаза, и Орхидея прищурилась, привыкая к яркому свету. Только потом она разглядела, где оказалась.

Запах привел ее в огромную пещеру. Ее высота превышала десять чжанов, а площадь превосходила величественный дворец Дунфан Цинцана в царстве Демонов. Посреди пещеры кто-то воздвиг статую, вытесанную изо льда. Приглядевшись, Ланьхуа обнаружила, что это фигура героической и доблестной воительницы, облаченной в доспехи, с длинным мечом в руке. Похоже, она простояла здесь очень долго, черты ее лица немного стерлись, однако спина сохранила прямую осанку. Первым в глаза бросался сверкавший холодным блеском меч. Даже сквозь лед Ланьхуа ощущала его боевую ци. Казалось, он мог разрубить солнце, луну и землю.

Кем была эта женщина? Орхидея не знала. Не успела она найти отгадку, как холод вокруг усилился. Белый морозный пар сгустился и обратился в человеческий силуэт.

– Кто идет? – Неожиданно мощный голос заставил Орхидею почувствовать себя на редкость неуютно.

– Я… я цветочная фея, нахожусь под началом Сы Мин. А сюда я пришла по принуждению Дунфан Цинцана, Повелителя демонов. Я никому не желала зла, но между нами возникло недоразумение. Сейчас я ищу его тело.

– Дунфан Цинцан, – прошептала белая тень и переспросила: – Значит, ты ищешь его тело?

Не дождавшись ответа, белая тень вытащила из-за скалы тело Дунфан Цинцана. На землю с глухим стуком посыпались камни.

– Да-да-да, это он, – поспешно закивала Ланьхуа.

Белая тень долго молчала, а потом произнесла:

– Он все-таки пришел. Я не в силах сейчас его остановить, но не позволю ему так легко нарушить покой Воительницы.

Слова белой тени озадачили Орхидею. В следующий миг, к ее удивлению, неведомая сила подбросила тело Дунфан Цинцана высоко к потолку. Когда тело Повелителя демонов рухнуло вниз, пещера содрогнулась и в мгновение ока с земли поднялось бесчисленное множество его точных копий!

Орхидея вытаращила глаза и едва не потеряла дар речи.

– Э-э-э… это… это что такое?

Откуда взялось столько Дунфан Цинцанов?!

Ланьхуа посмотрела на двойника Большого Демона, стоявшего рядом с закрытыми глазами. Хотя его тело было вытесано из камня, чертами лица он не отличался от настоящего Повелителя демонов. Да и кожа была точь-в-точь как у него. Может, он и правда настоящий? Орхидея потерла ладони, попятилась, разбежалась и со всей мочи налетела на тело, но не попала внутрь, а прошла сквозь него. Каменный истукан был лишен жизненной силы и не мог удержать в себе душу.

Орхидея совсем пала духом. Она взглянула на бесчисленные ряды больших демонов, и у нее голова пошла кругом: которого выбрать? Ланьхуа поискала белую тень, чтобы вежливо спросить совета, но та бесследно исчезла. Что же делать?

Ланьхуа осмотрелась по сторонам. При взгляде на женскую статую в центре пещеры у нее загорелись глаза. Нужно забраться повыше! Вероятно, если окинуть взором толпу двойников, она сможет отличить оригинал от копий.

Орхидея подбежала к статуе, но стоило ей прикоснуться к пьедесталу, как ее тут же пронзил и едва не сбил с ног нестерпимый холод. Ланьхуа даже опомниться не успела, как ее руки внезапно стали прозрачными. От мысли, что если бы она находилась в телесной оболочке, то наверняка замерзла бы насмерть, у нее испуганно заколотилось сердце.

«Что, в конце концов, происходит?..» – Орхидея подняла глаза и увидела, что скованный льдом меч грозно мерцает, словно давая понять: «Не прикасайся». Ланьхуа не посмела снова дотронуться до статуи. Обернувшись, она посмотрела на тысячи двойников Дунфан Цинцана и почувствовала себя совершенно беспомощной. В этот миг краем глаза она уловила, что в ее сторону бешено несется огненный шар. Орхидея вдохнула холодный воздух и рухнула плашмя на землю. Пламя ударило в постамент позади нее, зашипело и погасло, не оставив и следа.

Воздух в пещере пришел в движение, и белая тень опять обрела форму.

– Дунфан Цинцан!

Звучный голос отразился от стен пещеры многократным эхом. Исполненный ярости и грозного величия, он сотрясал каменные своды. У Орхидеи, распластавшейся на земле, заныло в груди. Она не отважилась подняться на ноги. Сообразив, откуда прилетел огненный шар, она отползла в сторону. «Нужно как можно скорее найти тело Дунфан Цинцана!»

Ланьхуа ползла по земле мимо двойников Большого Демона, дергая то за одну, то за другую ногу, пока вдруг не нащупала нечто, отличающееся от камня. Дунфан Цинцан! Возбуждение охватило Орхидею, она подняла глаза… И ее надежды обратились в прах.

Это и правда был Дунфан Цинцан, а точнее – его душа… «Полный провал!» – повторяла про себя Ланьхуа снова и снова. Она не пыталась ни убежать, ни заплакать, словно забыла, что это возможно. Девушка оцепенело смотрела, как Дунфан Цинцан расплывается в злобной улыбке. Подобных гримас Орхидея прежде не видела даже на лицах демонов. На тигриных клыках, превосходивших длиной зубы смертных, отражались блики холодного света, пронзавшие сердце Орхидеи, словно ледяные клинки. Она чувствовала себя полудохлой рыбой, которую вот-вот прирежут. У нее даже не было права выбрать для себя красивую смерть.

– Дунфан Цинцан! – взревела белая тень. – Зачем ты явился, нечестивец?

Даже не взглянув на нее, Повелитель демонов уставился на затылок Ланьхуа, лежавшей на земле, и холодно сказал:

– Ты и впрямь хорошо разбираешься в законах взаимодействия пяти первоэлементов.

Орхидея готова была зарыться головой в землю.

– Я ничего не знаю, господин…

Белая тень грозно взмахнула руками.

– Ты, очевидно, жаждешь заполучить меч Северного Ветра и пришел, чтобы его украсть. Волшебный клинок издавна предан только Воительнице и не подчинится такому злодею, как ты!

Дунфан Цинцан не спускал глаз с Орхидеи. С его губ сошла улыбка, а выражение лица стало холодным как лед. В его ладони сгустилась духовная сила и полыхнули языки пламени.

– За тысячи лет ты первая, кому удалось так разозлить Темнейшего.

Орхидея по-прежнему лежала на земле и дрожала от страха.

– Господин, вам пытаются что-то сказать…

– Негодяй! – рявкнула возмущенная тень. – Как смеешь ты мною пренебрегать!

Клокоча от гнева, белая тень бросилась на Повелителя демонов. Тот вскинул руку, и пламя в его ладони обратилось в щит, отразивший атаку. Дунфан Цинцан наконец перевел взгляд на белую тень, и в его кроваво-красных глазах засверкала убийственная ярость.

– Тебе тоже не терпится умереть, дух меча.

Белая тень презрительно усмехнулась:

– Даже лишившись тела, сыплешь угрозами. За сотни тысяч лет ты не растерял высокомерия, Дунфан Цинцан.

От воспоминаний о прошлом глаза Дунфан Цинцана наполнились жгучим холодом, и по мановению его руки языки пламени сетью опутали белую тень, но та спустя миг сбросила огненные путы и снова ринулась в бой. Белая дымка сгустилась в форме клинка, которым тень попыталась пронзить сердце врага. Пламя в ладони Дунфан Цинцана вспыхнуло с новой силой и обратилось в длинный огненный меч, парировавший удар. Клинки скрестились, не издав ни единого звука, однако потоки воздуха внутри пещеры пришли в смятение, а со сводов и стен посыпались камни.

Посреди этого хаоса Орхидея отползла подальше от души Повелителя демонов, вскочила на ноги и ринулась прочь. При виде очередного двойника она с разбегу налетала на тело, но удержаться внутри не получалось. И все же Ланьхуа не сдавалась, понимая, что, если не отыщет тело Дунфан Цинцана, пока тот увлечен схваткой, ее ожидает верная смерть!

Орхидея металась из стороны в сторону посреди падающих камней, как безголовая муха, продолжая искать – увы, безуспешно. Оглянувшись, она увидела, что Дунфан Цинцан по-прежнему сражается с духом меча, однако на месте не стоит. Отражая и нанося удары, Повелитель демонов медленно пятился. Дунфан Цинцан отступает во время схватки? Интуиция подсказывала Ланьхуа, что это совсем на него не похоже. Орхидея посмотрела, куда он двигался, и увидела несколько двойников. Поразмыслив, девушка стиснула зубы и бросилась к ним.

Когда она пробегала мимо Дунфан Цинцана, тот отвлекся от боя и метнул в нее огненный шар. Орхидея не успела увернуться, и ее тут же объяло пламя. Убедившись, что шар достиг цели, Повелитель демонов отвернулся, уверенный, что девушка обречена.

Пламя едва не разорвало душу Ланьхуа на части, и она поняла, что долго не протянет. Перед ней стояли три совершенно одинаковых копии Повелителя демонов, проверять всех по порядку времени не было, пришлось положиться на интуицию. Решившись, Орхидея из последних сил бросилась к двойнику, который находился к Дунфан Цинцану ближе всех.

Повелитель демонов краем глаза заметил, как охваченная огнем душа девушки, глотая слезы, нырнула в тело позади него. Невероятно! Как жалкая цветочная демоница с ничтожным запасом энергии ци смогла так долго противостоять его пламени?

Не дожидаясь, пока Дунфан Цинцан придумает объяснение, тело у него за спиной внезапно обрело жизнь: кроваво-красные глаза распахнулись, а серебристые волосы, достигавшие земли, рассыпались по плечам. Ланьхуа подняла левую руку, потом правую, поглядела на них, скривила в усмешке губы и вскричала:

– Почему же так трудно просто остаться в живых? Почему?

Не обращая внимания на душу Дунфан Цинцана, которая по-прежнему билась с духом меча Северного Ветра, Орхидея поджала ноги, обхватила колени, уткнулась в них носом и расплакалась в голос. Услышав отчаянные рыдания, Дунфан Цинцан смертельно побледнел. Он вперил взгляд в белую тень, и пламя ярости в его душе разгорелось с небывалой силой.

– Темнейший тебя не пощадит, дух меча!

Пламенный клинок опустился, нанеся рубящий удар, и рассек меч белой тени пополам. Та не ожидала выпада. Не успела она осознать, что случилось, как огненный меч нанес новый удар, жестоко пронзив белую тень. Вскричав от боли, она обратилась в туман, который поспешно отступил, укрывшись внутри скованного льдом клинка в руках статуи.

После окончания схватки волнение улеглось и хаос прекратился. Дунфан Цинцан убрал меч и встал перед собственным телом, холодно глядя на Ланьхуа.

– Ты двуличный, жестокий, бессердечный и бессовестный мерзавец, я не хочу находиться рядом с тобой!

Орхидею, возмущенную тем, что ее чуть не спалили дотла, переполняли обида и гнев. Дунфан Цинцан долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Наконец, смирившись с судьбой, он испустил на редкость беспомощный вздох. Растеряв боевой пыл, Повелитель демонов пнул Ланьхуа по ноге.

– Встань и впусти меня. – Его голос утратил привычную властность.

Орхидея, не желая подчиняться, отодвинулась, не вставая с земли. Дунфан Цинцан подумал, что надо бы на нее наорать, однако его охватило бессилие. Он наклонился, приготовившись нырнуть в собственное тело. Ланьхуа подняла голову: прямо перед ней маячило лицо Дунфан Цинцана. Он прижался к ней лицом, ткнулся кончиком носа в ее нос и проник внутрь. Когда боль утихла, в теле опять стало тесно.

– Такой вот конец у спектакля, – простонала Орхидея.

Они вернулись к тому, с чего начинали… В сердце Дунфан Цинцана нарастало чувство беспомощности.

Битва между Повелителем демонов и духом меча вызвала горный обвал. На статую женщины сыпались камни, которые после соприкосновения с изваянием тут же покрывались толстым слоем льда. Видимо, статуя источала необычайный холод.

Ланьхуа посмотрела на размытые черты лица женщины и неуверенно пробормотала:

– Бессмертные богини Небесного царства носят шелка, их поступь легка и беззвучна, будто стелется дым. Ни одна из них, насколько я помню, не выглядит так доблестно и величаво.

Дунфан Цинцан оперся на правую руку, встал на ноги и саркастически уточнил:

– В Небесном царстве нет статуи богини войны?

Ланьхуа сначала опешила, потом сопоставила одно с другим и сообразила: «Да это же дева Чи Ди!» Легендарная богиня войны, героически победившая Дунфан Цинцана.

Дунфан Цинцан больше не обращал на Орхидею внимания. Пламя в его правой ладони приняло форму лианы и, подобно змее, поползло вверх по статуе девы Чи Ди, устремившись к мечу. Огненная змея обвилась вокруг холодного клинка, жгучий жар и ледяной холод схлестнулись в поединке, белая дымка выплеснулась наружу и наполнила собой пещеру, скрыв все вокруг за плотной завесой тумана.

Битва становилась все более ожесточенной. Потоки воздуха, подобно острым ножам, откалывали от скал камни. Орхидея в ужасе наблюдала, как перед ней разверзлась бездонная трещина, прорубленная сотканным из воздуха ножом. Однако в трех шагах от Дунфан Цинцана трещина остановилась, а воздушный поток бесследно рассеялся. Только тогда Ланьхуа заметила, что перед ней установлен прозрачный защитный барьер, отсекавший ее от царившего вокруг хаоса.

Посреди обвала и землетрясения Дунфан Цинцан стоял незыблемо, как скала, глядя в лицо деве Чи Ди. Ланьхуа наконец поняла: рассказ хозяйки о том, что во время битвы Повелителя демонов и богини войны небо с землей поменялись местами, а порядок светил оказался нарушен, не был преувеличением. Пока Орхидея взволнованно наблюдала за противостоянием, раздался оглушительный грохот и крепкая корка льда, покрывавшая меч Северного Ветра, растаяла и испарилась под воздействием жара, а основание статуи треснуло.

По мановению руки Дунфан Цинцана огненная змея обвилась вокруг меча Северного Ветра и притянула клинок к Повелителю демонов. Тот крепко сжал рукоять. Ланьхуа ясно почувствовала, что меч сопротивляется, но пальцы Дунфан Цинцана наполнились духовной силой, лезвие вспыхнуло красным, и грозный меч затих.

– Ты убил духа меча Северного Ветра? – потрясенно воскликнула Орхидея.

Если дух меча погиб, значит, клинок превратился в кусок бесполезного лома. Дунфан Цинцан приторочил меч к поясу.

– Нет. Всего лишь усмирил.

Без меча ледяная скульптура девы Чи Ди мгновенно утратила великолепие. Свалившийся камень размозжил ей голову, после чего земля вновь содрогнулась и в воздух взметнулись клубы пыли. Пещера рушилась, не выдержав накала магического противостояния.

– Нужно как можно быстрее отыскать выход!

– Зачем же искать? – усмехнулся Дунфан Цинцан.

Его ци пришла в движение. Повелитель демонов взлетел к своду пещеры, пробился сквозь толщу скалы и вырвался на волю. Очутившись на вершине горы, он с легкостью взмыл ввысь. Покинув пещеру, Орхидея невольно оглянулась. Часть заснеженного горного массива с грохотом обвалилась, похоронив под собой ледяную пещеру вместе с изваянием легендарной воительницы. Ланьхуа отвернулась:

– Небеса покарают тебя за подобное разрушение.

Дунфан Цинцан равнодушно улыбнулся:

– На счету Темнейшего и так тысячи преступлений. Чем мне грозит еще одно? Все равно в Небесном царстве никому не по силам тягаться со мной.

Орхидея надула губы:

– Между прочим, я тоже из Небесного царства.

Ответом ей стала гробовая тишина, воцарившаяся в горах Куньлунь после схода лавины.

– Кстати, – продолжила Орхидея, осмелев, – если ты так силен, почему твою душу изгнали из тела при входе в пещеру? Ты продержался в теле ненамного дольше, чем я. Раз – и нет тебя.

Дунфан Цинцан не хотел ввязываться в спор, но Ланьхуа уже распалилась и трещала без умолку, раздражая демона, поэтому он не стерпел и ответил:

– Между Землей и Небесами существует немало зазоров в пространстве и времени. Твой наставник объяснял тебе, что в некоторые места вход заказан, и он не ошибался. В пещере путников подстерегала смертельная опасность. Сперва на незваного гостя обрушивался лютый холод, а потом вошедший попадал в зазор, где его душа отрывалась от плоти. Дева Чи Ди спрятала в пещере свой меч, потому что не хотела, чтобы ее оружие похитили.

– Значит, ты нарушил последнюю волю усопшей, раз забрал ее меч.

Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Можешь винить за бездарность деву Чи Ди, которая не смогла поглубже запрятать клинок.

Орхидея надулась:

– Твою душу исторгли из тела, и ты еще смеешь упрекать кого-то в бездарности?

– Если бы ты не захватила половину тела Темнейшего… – Дунфан Цинцан стиснул зубы, сдерживая гнев. – Неважно. Меч Северного Ветра в руках Темнейшего. Отведи меня на Колдовской рынок у подножия гор Куньлунь. Купим для клинка ножны.

Ланьхуа растерялась. Обернувшись, она посмотрела на обвалившуюся горную вершину.

– Ты все здесь разворотил. Если на Колдовском рынке какой-нибудь любопытный демон разглядит, что наши души находятся в одном теле… В Небесном царстве узнают, что я была рядом, когда ты это все натворил, и покарают вместе с тобой.

– Вот и прекрасно! – Судя по голосу, Дунфан Цинцан и впрямь обрадовался.

Орхидея недовольно надула губы, но не ощутила ни злости, ни уныния. Она понимала, что они с Дунфан Цинцаном заклятые враги и оба искренне желают друг другу несчастий.

Размышляя каждый о своем, Ланьхуа и Повелитель демонов спустились с гор Куньлунь. Когда они исчезли из виду, из-под сошедшей лавины медленно выбралась пурпурная бабочка и упорхнула за горизонт ярким огоньком.

* * *

На Колдовском рынке у подножия гор Куньлунь было шумно и оживленно. Среди покупателей и торговцев попадались разного рода личности. Публика здесь собиралась самая пестрая, о такой говорят – рыбы перемешались с драконами. Кроме всевозможных демонов, сюда время от времени наведывались смертные, практикующие небесный путь и желающие купить магическое оружие.

Хозяйка рассказывала Орхидее, что на Колдовском рынке царит столпотворение, однако действительность превзошла ожидания цветочной феи. С тех пор как Ланьхуа вошла на рынок, ее глаза беспрестанно метались из стороны в сторону. Сперва она обнаружила, что на обочине растут зубастые цветы, потом уставилась на дом, изогнутый дугой. Встречная демоница поймала взгляд Орхидеи в теле Дунфан Цинцана и кокетливо улыбнулась в ответ. В тихом и спокойном Небесном царстве, отрешенном от земной суеты, Ланьхуа никогда не видала столь безудержного веселья. Посетители Колдовского рынка вовсю предавались наслаждениям, здесь ярко сияли красные фонари и рекою текло зеленое вино[29]. Орхидея цокала от удивления языком.

Повелителя демонов не привлекали местные развлечения, он искал оружейную лавку. Ланьхуа то и дело отвлекалась на всякие диковинки, из-за чего левая нога Дунфан Цинцана время от времени не поспевала за правой. Вскоре к мнимому хромцу подошел демон и поинтересовался:

– Братец, тебе нужен посох?

Дунфан Цинцан окинул навязчивого торговца ледяным взглядом. Тот остолбенел, сник и попятился. Владелец лавки со злобой отвесил неудачнику тумака.

– Я насилу выискал в толпе хромого, а ты ничего ему не продал!

– Хозяин, этот демон слаб телом, но силен духом… Ой-ой, не бейте меня!

На Колдовском рынке Дунфан Цинцан и Ланьхуа не обнаружили ни одной оружейной лавки. Орхидея присела в придорожной чайной и предложила:

– Давай расспросим местных. Что толку искать вслепую?

Дунфан Цинцан молча признал правоту Ланьхуа. Они бродили по рынку уже давно, но Повелитель демонов не уловил даже намека на боевую ауру оружия.

Посетителей в чайной было немного. Как только Дунфан Цинцан сел, к нему приблизилась хозяйка с длинным змеиным хвостом. Посмотрев на ярко-красный гребень на голове у змеи, Ланьхуа предположила, что ей, скорее всего, больше тысячи лет[30]. Взгляд хозяйки упал на лицо Дунфан Цинцана, и она улыбнулась.

– Я тебя прежде не видела. Впервые забрел на Колдовской рынок? – спросила демоница, наливая гостю чай.

Повелитель демонов не удостоил ее ответом, поэтому Орхидее пришлось нарушить молчание. Она пригубила напиток и отозвалась:

– Я здесь в первый раз. Позвольте спросить, где у вас продаются мечи?

– Значит, ты, братец, пришел за мечом.

Демоница окинула посетителя с ног до головы внимательным взглядом, задержавшись на длинном мече, притороченном к поясу, и в ее глазах промелькнуло изумление. В следующий миг воздух потяжелел, хозяйка почувствовала укол ледяной ярости, и у нее на спине выступил холодный пот. Женщина-змея быстро отвела глаза и с улыбкой сказала:

– Раз ты здесь впервые, значит, не знаком с местными порядками. Прежде на Колдовском рынке продавалось все вперемешку, но с тех пор, как у нас появился Хозяин, обычные товары и орудия убийства продаются отдельно. Чтобы купить меч, нужно пройти через рощу за рынком и спуститься под лед Замерзшего озера.

– Хозяин? – захлопала ресницами Орхидея. – Кто это?

– Чужаки о нем не слыхали. Его знают лишь те, кто постоянно торгует на рынке.

Дунфан Цинцан дважды стукнул пальцем по столу, встал и собрался уходить.

– Братец, ты чай не допил, – засуетилась хозяйка.

Орхидея запрокинула голову, одним глотком осушила чашу, еще раз поблагодарила демоницу, и правая половина тела потащила ее прочь из чайной.

Когда Дунфан Цинцан отошел подальше, демоница резво поднялась на второй этаж, толчком распахнула дверь и прокричала:

– Доченька, я для тебя присмотрела красивого парня с крепким телом.

Девушка, лежавшая в постели, немедленно села.

– Я не смогла распознать его уровень духовных сил. Наверное, он силен.

– Если он силен… Вдруг зелье не подействует, что тогда делать? – донесся осипший голос из-за прикроватного полога.

– Я сама приготовила разгульное зелье. Перед ним даже небожитель не устоит.

За пологом раздалось шипение, с которым змеи высовывают жало.

– Не забывай об осторожности. И не убивай, как в прошлый раз! Хозяин в последнее время приглядывает за мной.

– Знаю.

– Я заманила красавца в рощу за Колдовским рынком. Следуй за ароматом разгульного зелья и отыщешь его.

Послышался шорох, после которого все стихло.

Глава 6. Грозный Повелитель демонов покупает на рынке белье

По пути к роще Ланьхуа замедлила шаг. Дунфан Цинцан поначалу терпел, но, когда левая нога опять зацепилась за правую, не выдержал, помрачнел и холодно осведомился:

– В чем дело? В лесу для тебя все тоже в новинку?

Орхидея чувствовала себя нехорошо и схватилась за ворот.

– Тебе не жарко, Большой Демон?

Дунфан Цинцан криво усмехнулся:

– Толика зелья смутила твой разум? Ты правда сама обрела человеческий облик, следуя небесным путем?

– Какого зелья? – переспросила Орхидея, снова дергая за ворот.

Повелитель демонов нахмурился, шлепнул себя по левой руке и хотел разразиться гневной тирадой, но Ланьхуа его опередила:

– Позволь ослабить ворот, чтобы перевести дух. Умираю от жары.

– Ну так умирай, – равнодушно откликнулся Дунфан Цинцан.

Орхидея сердито скрипнула зубами:

– Я всего лишь прошу снять верхнее платье. Ты взрослый мужчина, чего стесняешься? Если увижу лишнее, мне же хуже! – Немного помолчав, она добавила: – Хотя я, похоже, давно узрела все, что могла.

Когда с его собственных уст слетели подобные слова, Дунфан Цинцан понял, что устал бесконечно хвататься за лоб. Он не хотел ввязываться в очередной бессмысленный спор и шагнул вперед, но левая нога не двинулась с места, словно ее пригвоздили к земле. Гнев, накопившийся в сердце Дунфан Цинцана, прорвался наружу.

– Думаешь, Темнейший не найдет на тебя управу? – ледяным тоном поинтересовался Повелитель демонов.

Не дожидаясь, пока он договорит, Ланьхуа открыла рот и дважды глубоко вдохнула:

– Нет… Но у меня правда очень необычные ощущения.

Она прикусила губу и коснулась левой рукой низа живота. К голове тут же прихлынула теплая волна, и Орхидею охватило доселе незнакомое, но сильное чувство.

– Большой Демон, твое тело… такое странное…

Брови Дунфан Цинцана сдвинулись к переносице. Он не предполагал, что цветочная демоница так мало достигла на пути к бессмертию. Ее навыки и уровень духовного развития были воистину жалкими, если она почти потеряла рассудок даже от малой дозы зелья. Повелитель демонов решил, что наставник, воспитавший столь ничтожное существо, безусловно заслуживает осуждения. Однако сейчас ему следовало вмешаться. Если позволить зелью взять верх, Орхидея неминуемо втянет Дунфан Цинцана в немыслимые неприятности. Восстановив самообладание, он медленно произнес:

– Успокойся. Органы чувств порождают иллюзии. Оберегай разум, отбрось…

Не успел он договорить, как Ланьхуа скинула верхнее одеяние.

– Давай вернемся в снежные горы Куньлунь. Там свежо и приятно.

Дунфан Цинцан осекся и раздраженно заметил:

– Темнейший готов поделиться с тобой тонкостями учения. Это редкая удача, о которой многие не смеют мечтать. Внимательно выслушай Темнейшего и получишь больше пользы, чем если взойдешь на десять заснеженных гор.

Ланьхуа разгорячилась еще больше. Она растирала рукой низ живота, не желая разговаривать с Дунфан Цинцаном. Нарастающее удовольствие слегка удивило Повелителя демонов. Это не походило на действие обычного приворотного зелья из царства Демонов. Дунфан Цинцан задействовал внутреннее дыхание, чтобы пресечь действие вредоносного зелья, но внезапно услышал откуда-то сбоку шипение. Что-то гладкое и скользкое коснулось левой ноги, заставив невольно охнуть даже Орхидею.

– Почему господин бродит в одиночестве посреди пустынной рощи? Вы заблудились? – прозвучал в ушах Дунфан Цинцана хриплый и обольстительный голос.

Чужое дыхание обдало щеку Дунфан Цинцана жаром, вызвав невыносимый зуд. Ланьхуа не смогла удержаться от дрожи и мелко затрясла левой ногой. Повелитель демонов равнодушно стоял, ожидая, пока демоница-змея приблизит к нему лицо и высунет жало, чтобы поцеловать в губы. С коварным и самоуверенным видом Дунфан Цинцан приподнял правый уголок рта. Правой рукой он притянул к себе девушку, чей хвост обвился вокруг его ног, обратил пальцы в звериные когти и яростно сжал голову незнакомки. Та взвыла от боли, изогнулась и забила хвостом по земле.

– Господин, господин… Ай-я-яй, очень больно!

– Решила завладеть разумом Темнейшего? Что ж, твоя смелость заслуживает похвалы.

Сквозь когти сребровласого мужчины демоница разглядела на его лице два разных выражения. Слева щека покраснела будто бы от вина, а глаз затуманился, как всегда случалось с теми, кто испил приворотное зелье матери. Однако правый глаз смотрел ясно, излучал ярость и грозил смертью. Кривая улыбка мужчины вселяла ужас, напоминая усмешку бога убийств[31].

Противоречивое выражение на лице предполагаемой жертвы потрясло демоницу-змею, но больше всего ее напугала сила мужской руки, сжимавшей ей голову. Она боролась изо всех сил, но не смогла вырваться или хотя бы заставить мужчину ослабить мощную хватку. Сила красавца значительно превышала ее собственную.

– Почтенный господин! Ничтожная демоница признает, что ошиблась.

Дунфан Цинцан кивнул и равнодушно сказал:

– Ладно, раз ты признала ошибку, говори, какого наказания ты заслуживаешь.

– Э-э…

– Если не скажешь… – Лицо Дунфан Цинцана застыло. – Темнейший выберет наказание сам. И покарает тебя прямо сейчас.

Едва голос Повелителя демонов затих, меж его пальцами вспыхнули красные огоньки. Послышалось шипение, и на лице девушки с истинным телом змеи остались ожоги. Она горестно закричала, всполошив лесных птиц, взмывших в небо.

Дунфан Цинцан отшвырнул обмякшее тело, и демоница, страдая от боли, тут же свернулась кольцом на земле. У нее не было рук, поэтому она прикрыла лицо хвостом. Дрожа от макушки до кончика хвоста, она не смела поднять глаза, но все равно видела, как сребровласый мужчина медленно приближается, подволакивая левую ногу. Когда он подошел, воздух вокруг демоницы нагрелся и потяжелел, сдавив ее плоть. Никогда прежде она не ощущала подобной мощи. Уткнувшись носом в землю, демоница боялась подать голос, всем своим видом выражая покорность.

Дунфан Цинцан протянул руку:

– Противоядие.

– Господин, это зелье приготовила моя матушка. От него нет… нет противоядия.

Повелитель демонов приподнял брови.

– Значит, и сохранять тебе жизнь смысла нет?

– Нет-нет-нет, погодите! – взмолилась несчастная. – Я попрошу матушку сделать противоядие. Прошу, господин, пощадите ничтожную!

Она разрыдалась, но Дунфан Цинцан при виде слез только нахмурился:

– Больше всего в последнее время Темнейшего раздражает плач.

В ладони Дунфан Цинцана вспыхнуло пламя, но его левая рука вдруг шевельнулась, прижалась к низу живота и впилась в него пальцами. Повелитель демонов застыл на месте. В этот драматичный момент с его губ сорвался хриплый вздох, пламя в ладони внезапно погасло, и Дунфан Цинцан словно испугался самого себя. Распластавшаяся на земле демоница не понимала, что происходит. Ее глаза метались по сторонам, пока она пыталась сообразить, что случилось с мужчиной. Он все-таки под воздействием зелья?

В роще повисла долгая тишина, но потом вдалеке завыл ветер и прозвучал женский вопль:

– Не тронь мою дочь!

Дунфан Цинцана атаковал убойный поток демонической ци, и он инстинктивно воздвиг защитный барьер, отразивший атаку. От всплеска энергии вокруг повалились вековые деревья. Демоница с истинным телом зеленой змеи встала перед Дунфан Цинцаном и смерила его с ног до головы невозмутимым взглядом.

– Наши ничтожные глаза не разглядели гору Тайшань[32]. Мы оскорбили почтенного господина и просим прощения. У разгульного зелья есть противоядие – моя кровь. Я готова ее пролить, чтобы искупить вину, но надеюсь, впредь господин не станет преследовать нас.

Дунфан Цинцан плотно сжал рот. Похоже, его так испугал звук, сорвавшийся с его собственных губ, что он не решался заговорить. Грозный Повелитель демонов не смел открыть рта! Дунфан Цинцан подумал, что за последнее время умудрился совершить все, чего раньше не делал.

Убрав ладонь Орхидеи с живота, Дунфан Цинцан сплел пальцы рук, чтобы цветочная фея не делала лишних движений и не трепыхалась. Однако возбуждение не спадало. Разгоряченная Ланьхуа царапала тыльную сторону правой ладони Повелителя демонов. Тот нахмурился и наконец приказал древней демонице:

– Подай сюда противоядие.

Женщина тотчас надрезала указательный палец, поворотом руки сотворила из воздуха фарфоровую чашу, сцедила в нее свою кровь и осторожно поднесла Дунфан Цинцану. Тот покрутил в руке чашу, взболтав алую жидкость. Почувствовав запах змеиной крови, Орхидея слегка успокоилась.

– Кровь трехтысячелетнего зеленого щитомордника, должно быть, очень питательна.

Дунфан Цинцан осушил чашу и облизал окровавленные губы. Когда он снова поднял глаза, в них сверкала убийственная ярость, при виде которой древняя демоница невольно попятилась.

– На Колдовском рынке при заключении любой сделки превыше всего ценится данное слово. Почтенный господин пообещал отпустить нас с дочерью. Если откажетесь от обязательств, вас ожидают крупные неприятности.

– М-м?

После чаши змеиной крови душа Орхидеи в изнеможении уснула и перестала тревожить Дунфан Цинцана. Из-за этого левую половину тела разбил паралич. Повелителя демонов охватила досада. Он вспомнил, сколько трудов ему стоило одолеть эту цветочную демоницу, состязаясь в смекалке и мужестве, а ее вывел из строя всего глоток разгульного зелья. Может быть, Дунфан Цинцан попросту ни на что не годен? Он на некоторое время задумался, и его недовольство возросло еще больше. В конце концов он запрятал поглубже невеселые мысли, скривил в улыбке рот и беспечно ответил демонице-змее:

– А если Темнейший как раз-таки ищет неприятностей, что тогда?

Женщина почувствовала, как ее сдавила незримая сила. Демоница отчаянно боролась, но бесплотная длань крепко держала ее, неуклонно притягивая к Дунфан Цинцану. Тот поднял и плавно опустил на шею зеленой змеи правую руку. Холод пронзил ее плоть, лишив возможности сопротивляться. Только теперь она осознала, что задела того, кого трогать не следовало. Как несправедливо! По духу и темпераменту сребровласый мужчина в роще разительно отличался от посетителя чайной. Это было совершенно иное существо! Знала бы она заранее, ни за что бы с ним не связалась, будь у нее даже десять желчных пузырей![33]

Демоница чувствовала себя обманутой, но обижаться времени не было, и она взмолилась:

– Почтенный господин, пощадите ничтожную! Я совершенствовалась три тысячи лет и преодолела дюжину небесных испытаний. Вы можете с легкостью меня убить, но это умалит число ваших благодеяний, которые зачтутся в Загробном мире.

Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Когда встретишь Владыку Загробного мира, скажи ему, чтобы вычел благодеяние. Правда, список злодеяний Темнейшего скоро не уместится в его памяти. Боюсь, Владыка собьется со счета.

Повелитель демонов легко провел кончиком пальца по шее зеленой змеи. Из маленькой ранки выступила кровь, и женщина побледнела от страха, но ужас в ее глазах не тронул Дунфан Цинцана. Он поднес к губам палец с каплей змеиной крови, но не успел ее слизнуть. Откуда-то сбоку налетел слабый порыв ветра, который острым ножом рассек незримые путы на шее демоницы, позволив ей вырваться.

Дунфан Цинцан недовольно нахмурился и повернул голову. С противоположного конца рощи донесся шорох потревоженной опавшей листвы. Вскоре на тропинке, ведущей к Замерзшему озеру, показалась чья-то фигура. При виде незнакомца Дунфан Цинцан прищурился – и не только потому, что незваный гость оказался калекой, прикованным к инвалидному креслу. Повелителя демонов насторожило, что даже он не смог разглядеть уровень духовной силы того, кто посмел бросить ему вызов.

Зеленая змея, освободившись от хватки Дунфан Цинцана, перепугалась еще больше. Она не бросилась навстречу спасителю, а отступила к дочери, рухнула на колени и крепко обняла девушку.

– Хозяин…

Хозяин Колдовского рынка? Брови Дунфан Цинцана приподнялись.

– В последнее время на рынке часто исчезают одинокие мужчины. Это и впрямь ваших рук дело.

Дочь демоницы сжалась от страха в объятиях матери, не смея поднять глаза. Хозяин рынка прикрыл рот рукой и дважды кашлянул.

– Ступайте под лед Замерзшего озера и понесите заслуженное наказание.

– Хозяин… – Демоница вздумала было просить о пощаде, но, встретив бесстрастный взгляд мужчины, сразу же опустила голову, схватилась за окровавленную шею и собралась уйти.

Дунфан Цинцан холодно фыркнул, поток ледяной ярости устремился вперед, и на пути демоницы разверзлась глубокая трещина.

– Разве еда Темнейшего может уйти без разрешения?

Зеленая змея не посмела ответить и молча покосилась на Хозяина рынка. Тот сидел в инвалидном кресле, слуги его не сопровождали. Столкнувшись с сопротивлением Дунфан Цинцана, калека слегка улыбнулся:

– К нам пожаловал достопочтенный Повелитель демонов. Милости просим. Извините за то, что не вышел навстречу.

У зеленой змеи глаза чуть не вылезли из орбит. Повелитель… демонов? Она покусилась на жизнь легендарного Повелителя демонов?

Дунфан Цинцан снова прищурился.

– Как ты узнал Темнейшего?

– Я поддерживаю с царством Демонов дружеские связи и немного осведомлен, что в нем творится. Кто еще из обитателей трех царств обладает столь мощной силой, если не Повелитель демонов, который недавно разрушил Небесную башню? – Хозяин Колдовского рынка усмехнулся и продолжил: – Виноват, что по моему недосмотру подданные отнеслись к вам без должного почтения. Я согласен возместить вам ущерб. Вы можете пройтись по рынку и забрать любые товары.

Дунфан Цинцан указал на зеленую змею.

– Для начала мне нужна ее жизнь.

– Повелитель изволит шутить. Как известно, жизнью нельзя торговать.

– Значит, не отдаешь? – насмешливо уточнил Дунфан Цинцан. – Тогда Темнейший заберет ее сам.

Древняя демоница не смела пошевелиться от ужаса. Двое мужчин больше не произнесли ни слова, но листва на деревьях таинственным образом затрепетала. Женщина решила, что собеседники вот-вот сойдутся в смертельной схватке, но тут Дунфан Цинцан что-то хмыкнул себе под нос. Враждебность, витавшая в воздухе, тотчас рассеялась. Рискуя собственной жизнью, зеленая змея обернулась: Повелитель демонов с мрачным лицом зажимал себе рот. Поистине странные вещи творились вокруг.

– В чем виноваты обитатели Колдовского рынка и какое наказание они заслужили, решать мне. Я не смею обременять Повелителя подобными хлопотами, – нарушил молчание Хозяин рынка. – Ну а в остальном… скоро в Хрустальном городе подо льдом Замерзшего озера пройдет аукцион по продаже изысканной магической утвари и оружия. Вы можете забрать любой лот по своему усмотрению.

Дунфан Цинцана не тронуло щедрое предложение Хозяина рынка. Он опустил руку, прикрывавшую рот, и снова обрел внушавшую трепет стать.

– Еще никому не удавалось проявить неуважение к Темнейшему и сохранить… М-м-м… М-м-м… – Когда с уст Дунфан Цинцана слетели напевные звуки, у него на висках вздулись вены. – Не удавалось сохранить… М-м-м…

Душа Орхидеи крепко спала, однако голос Повелителя демонов ее потревожил, и она недовольно замычала. Дунфан Цинцану снова пришлось прикрыть рукой рот. Хозяина рынка и двух демониц его поведение ошеломило.

Пока Повелитель демонов старался совладать с собой, вены на лбу продолжали пульсировать. Зеленая змея решила воспользоваться случаем: обняла дочь и вздумала бежать. Ее хвост еле слышно зашуршал по земле.

Дунфан Цинцана переполняла огненная ярость, которую некуда было выплеснуть. Услышав шорох, он вскинул глаза, и во все стороны хлынули волны убийственного гнева. Поток силы, которому даже Хозяин рынка не смог воспрепятствовать, со свистом рассек воздух и отрубил от хвоста древней демоницы кусок длиной с руку. Из раны хлынула кровь, змея истошно завопила и рухнула на землю, извиваясь и корчась от боли. Глаза Хозяина Колдовского рынка слегка сузились.

Лицо Повелителя демонов помрачнело. Он протянул руку и схватил обрубок хвоста.

– Темнейший позволит тебе сохранить честь и пощадит твою жизнь. Оружие, которым торгуют на Колдовском рынке, Темнейшего не интересует. Мне нужен оружейник.

Дунфан Цинцан говорил очень быстро, как будто боялся снова утратить контроль над собой, сделав паузу.

Зеленая змея жалобно голосила, а ее дочь, свернувшись кольцом вокруг раненой матери, молча глотала слезы ужаса. Хозяин рынка безмолвно смотрел на Дунфан Цинцана, однако возмущения не показывал. Взгляд калеки остановился на мече Северного Ветра, притороченном к поясу Повелителя демонов, после чего он сказал миролюбиво и искренне:

– Что ж, тогда я приглашаю Повелителя в Хрустальный город под Замерзшим озером.

По мановению его руки в воздухе вспыхнул белый огонек, который медленно поплыл к Замерзшему озеру. Дунфан Цинцан плотно сжал губы и, не произнося ни слова, последовал за огоньком.

Когда Повелитель демонов полностью погрузился в воды Замерзшего озера, бездонные глаза Хозяина рынка обратились к зеленой змее, которая по-прежнему выла, не поднимаясь с земли.

– Вы убили много людей, с каждым разом действуя более умело, отчего ваша смелость росла. И тут вам подвернулся Повелитель демонов.

– Ничтожная не знала, не знала…

Зеленая змея ползала по земле, мелко дрожа, а ее дочь не решалась взглянуть на Хозяина рынка.

– Я всегда проявлял великодушие, однако законы следует соблюдать.

По лицу древней демоницы струился холодный пот, однако она плотно сжимала губы, не смея произнести ни слова.

– Кровь трехтысячелетнего щитомордника, как известно, питательна… – Взор Хозяина рынка устремился на снежные горы Куньлунь. – Что ж, сохраним ее. Де И! – тихо окликнул он.

Пурпурная бабочка выпорхнула из-за инвалидной коляски и приземлилась справа на спинку. Блеснула вспышка, и позади коляски появилась женщина в пурпурном одеянии. Она застыла на месте, опустив голову.

– Выпусти из змеи кровь и сохрани.

Приказ позвучал небрежно, женщина за спиной калеки четко и деловито изъявила согласие. Она безучастно подошла к зеленой змее и протянула руку.

– Хозяин, Хозяин, ничтожная не просит о пощаде, ничтожная умоляет отпустить доченьку…

Взгляд мужчины упал на девушку с человеческой головой и змеиным телом.

– Что ж, она пока не умрет, я найду ей другое применение.

* * *

Орхидея не знала, как долго проспала в темноте. Когда она проснулась, все вокруг изменилось. На дне озера не было света, только странный белый огонек, покачиваясь, плыл впереди и указывал путь.

– Где это мы? – подала голос Ланьхуа, а ее глаза забегали по сторонам.

Не дождавшись ответа, она поглядела на правую руку Дунфан Цинцана, сжимавшую обрубок змеиного хвоста, который извивался и сочился кровью. В испуге Орхидея изо всех сил вывернула шею, чтобы не видеть страшное зрелище.

– Что это? Какая гадость! Дунфан Цинцан, хватит подбирать с земли всякую дрянь!

Повелитель демонов старательно выпрямил шею и, сдерживая гнев, приказал:

– Закрой рот.

Орхидея хотела вступить в перепалку, но огонек впереди внезапно остановился. Послышался скрип, из темноты вырвался луч, перед дорогим гостем распахнулись ворота, и до его ушей донеслись оживленные голоса и шум. Ланьхуа и Дунфан Цинцан сразу ощутили присутствие необычной ци. Цветочная фея была с ней незнакома, зато Повелитель демонов сразу ее распознал. Боевая аура клинков. Ледяная и мощная энергия обагренного кровью оружия. Кровь в жилах Дунфан Цинцана побежала быстрее помимо его воли.

– Хозяин рынка не обманул, здесь действительно много сокровищ.

Когда-то давно наставница рассказывала Ланьхуа, что Повелитель демонов по природе своей задирист. Он сражался со всеми подряд в царстве Демонов и на Небесах и победил всех мало-мальски именитых воителей, пока не потерпел поражение от девы Чи Ди. Прежде Орхидея не понимала, почему Дунфан Цинцан так драчлив, однако теперь, ощутив его возбуждение, осознала, что это врожденное качество Повелителя демонов.

Диковинное место на дне Замерзшего озера, хоть и называлось городом, на самом же деле было больше похоже на огромный подводный дворец с хрустальными стенами, огражденный защитным барьером, который не позволял воде просочиться внутрь. В просторном зале находилась базарная площадь, где заключались более солидные сделки, чем на Колдовском рынке на суше. В виде оплаты в Хрустальном городе редко использовали золото и серебро, в основном здесь расплачивались редкими драгоценностями, такими как русалочий жемчуг[34], и так называемым «нефритом, умиротворяющим душу»[35].

Белый огонек все еще плыл перед Дунфан Цинцаном, ведя его к оружейникам, однако едва Ланьхуа очутилась на рынке, ее внимание тут же приковали местные диковинки, и она с трудом перебирала левой ногой. Слева на прилавке сверкали украшения, а впереди предлагали изысканное скрытое оружие, изготовленное специально для женщин. Чего там только не было!

Орхидею сразу же привлек магазинчик, торгующий дудоу[36], и она почти насильно потащила туда хромавшего на обе ноги Дунфан Цинцана. Ланьхуа щупала красное белье, украшенное искусной вышивкой, и пожирала его глазами.

С лица владелицы лавки, демоницы-сома, свисала пара длинных усов, которые она использовала вместо рук. Встретившись взглядом с сияющим взором Дунфан Цинцана, она любезно сняла усом дудоу, висевший высоко, и протянула сребровласому мужчине.

– Себе или жене покупаешь, братец?

Правая половина лица Дунфан Цинцана потемнела, а левая оживилась.

– Се…

Дунфан Цинцан зажал рот рукой, звонко шлепнув себя по губам и заставив прохожих вздрогнуть от неожиданности. Торговка многозначительно улыбнулась.

– Братец, я в деле давно и все прекрасно понимаю. Сегодня я уже продала немало товара как женщинам, так и мужчинам. Послушай меня. Только у меня ты можешь купить благоухающие дудоу. Сама их шью! Неудивительно, что тебя привлекли эти изделия. Мои дудоу и впрямь хороши: цвет сочный, ткань мягкая. Самое главное, так-то они не пахнут, зато в тепле их аромат раскрывается, да еще какой! Благоухание покоряет сердца и души! А самое-самое главное…

Демоница потерла дудоу, и от него повеяло чудесным ароматом. Когда Орхидея его вдохнула, то сразу признала, что удивительный запах и впрямь покоряет сердца и души. Даже Дунфан Цинцан невольно приподнял брови.

Торговка хитро усмехнулась:

– Если потереть вот так, будешь неотразим, а если приложишь больше усилия, можешь убить. В Хрустальном городе продается только оружие. Это белье годится для самозащиты.

Глаза Орхидеи неудержимо загорелись. Как бы крепко Дунфан Цинцан ни зажимал рот правой рукой, Ланьхуа все равно пробубнила сквозь пальцы:

– Беру! Беру, беру!

Лицо Дунфан Цинцана стало мрачнее ночи: грозный Повелитель демонов покупает на рынке женское белье! Да это ни в какие ворота не лезет! Он развернулся и двинулся прочь, но Ланьхуа идти никуда не желала. Договориться они не смогли и чуть не разорвали тело пополам.

В этот миг в нос Орхидее ударил еще более соблазнительный аромат. Запах еды! Ланьхуа вытянула шею и увидела торговца, который размахивал кухонной лопаткой. В котелке лежало несколько белых пилюль. Торговец громко кричал:

– Съешь пилюлю, и твоя кровь превратится в яд! Лучшее оружие самозащиты! Никто не посмеет ни тронуть тебя, ни покусать! А еще от моих пилюль растет грудь! Они подчеркивают красоту и укрепляют здоровье! Продаю как от сердца отрываю!

«Увеличивают грудь и подчеркивают красоту!» – У Ланьхуа вновь загорелись глаза. Проявив неимоверную силу, она потащила Дунфан Цинцана к прилавку с пилюлями. Дерзко стукнув кулаком по столу, Орхидея крикнула, подражая властному тону Повелителя демонов:

– А ну дай пилюлю Темнейшему!

В глазах посетителей рынка отразилось смятение. Дунфан Цинцан в приступе ярости сбился со счета, пытаясь понять, сколько раз за последнее время ему хотелось сгореть от стыда.

Повелитель демонов не позволил Орхидее съесть чудо-пилюлю. С мрачным лицом прыгая на одной ноге, он покинул оживленный район Хрустального города. Не отставая от белого огонька, который не успел далеко улететь, Дунфан Цинцан начал отчитывать Ланьхуа, задыхаясь от злости:

– Темнейший был слишком добр к тебе, и поэтому ты совершенно распоясалась?

Не получив ни дудоу, ни пилюли, Ланьхуа ощущала досаду, но, услышав гневливый вопрос Дунфан Цинцана, молча сглотнула.

– Если подобное повторится, Темнейший вернется в Ечэн и сломает печать Трех Царств. А как только представится случай, Темнейший отправится в Небесное царство и устроит твоему наставнику и остальным небожителям веселую жизнь. Они будут мечтать о смерти. – Чеканя последнюю фразу, Повелитель демонов скрипнул зубами, словно догадавшись, где кроется причина всех бед, и уточнил: – Ты хоть способна запомнить слова Темнейшего?

Орхидея понимала, что провинилась. Безмолвно выслушав отповедь, она послушно последовала за Дунфан Цинцаном, подстраиваясь под его походку. К тому времени как путеводный белый огонек остановился, ярость в сердце Дунфан Цинцана слегка улеглась. Ланьхуа подняла глаза и увидела черный как смоль дом с табличкой «Оружейная мастерская» на двери. Изнутри доносились стук и лязг. Повелитель демонов шагнул внутрь. В тесной мастерской трудились ремесленники. Задняя дверь была открыта, в проеме маячил крепкий мужчина, который бил молотом по раскаленному докрасна мечу.

Когда Дунфан Цинцан вошел, все тут же на него уставились. Повелитель демонов окинул мастерскую презрительным взглядом, отвязал от пояса змеиный хвост и швырнул его демону-крысе, который обтачивал деревянную деталь. Неожиданно увидев перед собой извивающийся обрубок, сочащийся кровью, тот испуганно вскрикнул, а его глаза наполнились ужасом.

Не удостоив мастерового вниманием, Повелитель демонов снял с пояса меч Северного Ветра, с шумом рассек воздух клинком и вонзил его в пол. В тот же миг послышался хруст, и пол вокруг меча в радиусе двух чи покрылся толстой ледяной коркой.

– Сколько дней нужно, чтобы изготовить ножны из змеиной чешуи?

Все как один тут же перевели взгляд на магический меч, обступили чудо-клинок и зацокали языками от восхищения. Ланьхуа охнула, потрясенная могуществом Дунфан Цинцана: от притороченного к поясу меча не веяло холодом, значит, Повелитель демонов ловко его подавлял. Меч обладал собственным духом и некогда принадлежал деве Чи Ди, его стихия была противоположна огненной природе Дунфан Цинцана, однако тот без малейших усилий заставлял клинок повиноваться. Орхидея подумала, что настала пора задуматься и переосмыслить свое поведение. Нужно найти способ избежать смерти от рук, которыми она сейчас пользовалась, когда ее душа покинет тело Дунфан Цинцана.

Пока Ланьхуа лихорадочно размышляла, мастера ответили, что изготовят ножны за семь дней. Дунфан Цинцан никуда не спешил. Он припугнул оружейников, велел выполнить заказ как следует и соблюдать осторожность, обращаясь с мечом, после чего покинул мастерскую.

Ланьхуа оглянулась в тревоге.

– Меч останется там? А если его украдут? Мы же с таким трудом его раздобыли!

Услышав слово «мы», Дунфан Цинцан мрачно и презрительно фыркнул.

– Они не смогут приблизиться к мечу Северного Ветра даже на один чи. Я оставил оружейникам меч, чтобы они не ошиблись с размером ножен.

В ответ на спесивый тон Дунфан Цинцана Орхидея надула губы. Повелитель демонов уже привык к тому, что мышцы лица двигаются помимо его воли, и воздержался от очередного выговора. Неожиданно он заговорил о другом:

– Темнейший покинул мир тысячи лет назад и не знает, что здесь происходило.

Ланьхуа несказанно удивилась. Все эти дни Дунфан Цинцан неизменно подчеркивал свое превосходство и вел себя как всемогущий. Таким он и был. Повелитель демонов действительно мог говорить и творить что угодно. Но он ни разу не упоминал ни о поражении в битве с девой Чи Ди, ни о своей гибели в стародавние времена, как будто этот досадный инцидент никак не влиял на его жизнь после воскрешения. Однако его последняя фраза дала Ланьхуа понять, что Дунфан Цинцан принимает былую неудачу близко к сердцу. Орхидея догадалась, что чем дольше Повелитель демонов избегает разговоров о неприятном прошлом, тем больше тревоги испытывает.

– Ты говорила, что твоему наставнику ведомо все. Он упоминал при тебе о Хозяине Колдовского рынка? Кто это такой?

Орхидея захлопала глазами:

– Нет, я только сегодня узнала, что у Колдовского рынка есть Хозяин.

Дунфан Цинцан задумчиво уставился в землю.

Торговля в Хрустальном городе шла своим чередом. Застряв у дверей оружейной мастерской, Орхидея заскучала, и ее взгляд снова обратился к прилавкам, где царило оживление. Дунфан Цинцан это заметил, немного подумал и сказал, словно обращаясь к малому ребенку:

– Можешь пойти посмотреть, но при условии, что будешь послушна Темнейшему. Не носись сломя голову и держи рот на замке.

Ланьхуа очень удивилась, что Дунфан Цинцан позволил ей пройтись по торговым рядам, и энергично закивала.

– Хорошо-хорошо, буду во всем тебя слушаться.

Дунфан Цинцан быстро зашагал вперед. Взгляд Ланьхуа не успел задержаться ни на одном прилавке, а Повелитель демонов уже вошел в дом, сложенный из брусков льда. Орхидея промолчала. Очевидно, Дунфан Цинцан тоже хотел кое-что посмотреть.

Обстановка внутри магазина показалась Ланьхуа весьма солидной. Несколько роскошно одетых демонов приценивались к мечам в углу, а продавец расхваливал свой товар:

– Этот клинок обладает воинственным духом, вредоносной энергией ци, жестоким характером и полон ненависти. Правда, он лишен духа истребления, но как только попадет на поле боя в царстве Людей, сразу им напитается…

Ланьхуа повертела головой, оглядывая магазин. Выбором оружия он почти не отличался от других лавок, но изделия смотрелись здесь необычно. Хозяин магазина, белобородый старик, сидел в углу и щелкал костяшками счетов. Как только Дунфан Цинцан вошел, старик поднял глаза, призывно махнул золотой счетной доской, приветствуя покупателя:

– Чего господин желает?

Ланьхуа не смогла разглядеть истинный облик владельца магазина и предположила, что он далеко продвинулся на пути совершенствования. Не удостоив старика вниманием, Дунфан Цинцан окинул его магазин высокомерным взглядом, который остановился на букете цветов посреди стены.

– Темнейший желает вот это.

Глаза старика ярко блеснули.

– Господин, это всего лишь искусственные цветы, они не продаются.

Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Разве Темнейший спрашивал, продаются они или нет?

Хозяин магазина слегка изменился в лице:

– Господин, здесь дела веду я.

Дунфан Цинцан с насмешливым видом повернул правую ладонь и швырнул старику маленький золотой камешек. Орхидея поняла, что это крошечный сгусток духовной силы Повелителя демонов. Дунфан Цинцану ничего не стоило создать такой, однако на Колдовском рынке и во всех трех царствах подобное ценилось чрезвычайно высоко. Впитав силу сгустка, можно было усвоить магические навыки древних демонов или же за одну ночь резко повысить личный запас магической силы. После этого счастливцу не только открывался секрет вечной молодости и долголетия: тот, кто поглотил толику духовной силы Повелителя демонов, мог творить в пределах трех царств все что хотел.

Ланьхуа вздумала было забрать чудесный камень, чтобы он не нарушил баланс в царстве Людей, но, прежде чем она успела пошевелиться, старик сцапал ценную вещицу. Он посмотрел на камешек, потом – на Дунфан Цинцана, покраснел, побледнел и наконец дрожащими губами выдавил:

– Повелитель… демонов?

Дунфан Цинцан покосился на букет, висевший на стене.

– Сними его.

Отношение старика к покупателю резко переменилось. Любезно поклонившись, он снял цветы со стены и протянул Дунфан Цинцану. Тот взял букет и приложил его к левому запястью. Послышался шорох, и цветы исчезли. Вместо них на запястье остался браслет, похожий на виток виноградной лозы. Не глядя на восторженное лицо старика, завладевшего экстрактом его духовной силы, Дунфан Цинцан развернулся и вышел из магазина.

– Подожди, Большой Демон…

– Это костяная орхидея, – пояснил Дунфан Цинцан. – Она охраняет владельца. Береги ее. В случае опасности просто вскинь левую руку. Темнейший не хочет, чтобы его левый бок был беззащитен.

– Спасибо, но… Большой Демон…

– Носи браслет ради своего же блага. Колдовской рынок – необычное место, а у его Хозяина могут быть злые помыслы. Темнейший, конечно, бессмертен, но тратить время попусту не желает.

– Да, но… Большой Демон…

Дунфан Цинцан нахмурился:

– Что-то еще?

– Разве ты не искал девушку по имени Се Ваньцин? – спросила Орхидея. – Я услышала, как покупатель мечей сказал, что Се Ваньцин сейчас на войне…

Дунфан Цинцан замер, резко обернулся и глянул на магазин. Его глаза загорелись, и Орхидея тотчас почувствовала, как в теле Повелителя демонов вновь закипела кровь.

Глава 7. Беда налетела как вихрь

Орхидея совершенно не ожидала, что Дунфан Цинцан беспечно оставит оружейникам Хрустального города меч Северного Ветра, который добыл с таким трудом.

Заказав мастеровым ножны, Повелитель демонов отправился на облаке в Лучэн, важный военный город великой империи Цзинь, который целых триста лет стойко сопротивлялся невзгодам. Над Лучэном нависла угроза, однако вины горожан в этом не было. Император ввел суровые налоги и обременительные поборы, к тому же каждые три года в стране случалась засуха. Население жестоко страдало, но государь не занимался делами, погряз в роскоши и предавался веселью дни напролет. В конце концов в империи вспыхнуло народное восстание. Повстанцам противостояла прогнившая армия императора. Мятежники скашивали правительственные войска, как траву, пока не достигли Лучэна.

Лучэн был хорошо укреплен. Защищать его было легко, а атаковать – трудно. После долгого и утомительного штурма повстанцы не смогли захватить город, поэтому окружили Лучэн и окопались, намереваясь взять крепость измором. Запасов продовольствия в городе было достаточно, так что военные действия зашли в тупик. Мятежники осаждали Лучэн уже восемь дней. Продолжая в том же духе, они рисковали истощить собственные припасы.

– Послезавтра начнется штурм. – Орхидея стояла на городской стене и смотрела на армию, взявшую Лучэн в кольцо. – Наставник обычно пишет в натальных картах, что войска идут на приступ на десятый день.

Дунфан Цинцана судьба города, очевидно, не интересовала. Он развернулся и зашагал по крепостной стене, которая тщательно охранялась. Наложив чары невидимости, Повелитель демонов мог беззастенчиво разгуливать перед носом защитников города. Взгляд Дунфан Цинцана блуждал по лицам воинов.

– Здесь нет Се Ваньцин.

С этими словами он спрыгнул со стены и направился во внутренний город. В Лучэне действовал комендантский час, на улицах было пусто, даже собаки не лаяли, и Ланьхуа чувствовала себя немного подавленной. Желая разрядить обстановку, она решила пошутить:

– Тебе так не терпится найти Се Ваньцин? Неужели влюбился?

Дунфан Цинцан оставил вопрос без ответа, и Орхидея надулась.

– Думаю, это невозможно. Судя по тому, что я видела, ты расчетлив и бессердечен. Мысли о девушке не дают тебе покоя, но движет тобой не любовь. Ты похож на вора, которому не дают покоя чужие деньги. Или на собаку, которая мечтает стащить со стола еду… – Помолчав, Ланьхуа добавила: – По-моему, ты жаждешь мести.

Дунфан Цинцан усмехнулся:

– Разве Темнейший обязан отчитываться перед тобой? Темнейший отыщет и убьет эту девушку, чтобы ты забрала ее тело. Вот и все.

– Ты хочешь ее убить? – воскликнула Орхидея, вытаращив глаза. – Так же нельзя! Если ты убьешь человека, чей земной путь не подошел к концу, то нарушишь волю Небес. Это вовсе не то же самое, что ждать ее смерти и забрать тело усопшей.

Выслушав доводы Ланьхуа, Дунфан Цинцан презрительно фыркнул и уже собирался их опровергнуть, как вдруг увидел отряд солдат. Они торопливо шли мимо под предводительством стройной девушки, облаченной в доспехи. Она приказала охранять вход в узкий переулок, куда удалилась в сопровождении врача. Миновав две или три двери, она скрылась в следующем дворе. Дунфан Цинцан проследил за девушкой взглядом, а затем без колебаний двинулся за ней.

– Это Се Ваньцин? – спросила Орхидея. – Откуда ты знаешь, что это она?

Дунфан Цинцан не ответил, но Ланьхуа почувствовала, как бурлят его чувства, невидимые глазу. Войдя во двор, она ощутила сильный запах лекарств. Повелитель демонов не удосужился открыть дверь дома, прошел сквозь стены и оказался внутри. Там, облокотившись на кровать, сидел бледный мужчина, а рядом стояла девушка в доспехах. Осанкой и внешностью она отличалась от обычных женщин, явно обладая незаурядными талантами и опытом. Однако ее лицо омрачала печаль.

Доктор пощупал у мужчины пульс и покачал головой, гладя бороду. Молчаливым взмахом руки девушка попросила врача выйти из комнаты, чтобы выписать лекарство, присела на край кровати и нежно взяла мужчину за руку. Тот открыл глаза, спокойно посмотрел на нее, слабо улыбнулся и начертил на ее ладони несколько слов. Прочтя незримую надпись, девушка долго молчала, потом начала писать ответ на ладони больного, но остановилась. Свесив голову, она больше не двигалась и выглядела очень подавленной. Мужчина схватил девушку за руку и крепко сжал пальцы, словно безмолвно подбадривая.

В комнате не происходило ничего интересного, но проявление искренних чувств растрогало Орхидею.

– Девушка-военачальник и глухонемой мужчина, сраженный недугом, так трепетно любят друг друга… Эй-эй! Дунфан Цинцан! Что ты делаешь?

Правая рука Дунфан Цинцана обратилась в лапу с когтями, сверкавшими холодным блеском. Повелитель демонов явно собрался ударить девушку в спину. Орхидея в испуге поспешно перехватила правую руку и крепко прижала к груди.

– Хочешь убить ее прямо сейчас? В такой момент?

Дунфан Цинцан терял терпение:

– Она все равно обречена, почему бы Темнейшему не облегчить ее участь?

– Если она обречена, почему бы не подарить ей еще несколько дней? – не унималась Орхидея. – Если это действительно Се Ваньцин, она погибнет совсем скоро. Все равно ножны еще не готовы, что мешает остаться здесь и подождать?

– Отпусти, – недовольно буркнул Дунфан Цинцан.

– Не отпущу!

Повелителя демонов охватила жажда убийства, окутав его тело смертоносной аурой.

– Кто здесь? – Девушка вскочила на ноги, обнажила меч и уставилась прямо на Дунфан Цинцана.

Проницательность Се Ваньцин застигла Орхидею врасплох. Она почти поверила, что девушка разглядела Дунфан Цинцана. Вскоре, однако, выяснилось, что Се Ваньцин просто смотрит в его сторону, но никого не видит. И действительно – разве может простая смертная развеять чары невидимости, наложенные самим Повелителем демонов? Тем не менее девушка, несомненно, почуяла смертоносную ци, так что в любом случае она весьма необычна… Ланьхуа нахмурилась. Комнату озаряло трепещущее пламя свечи. В ее тусклом свете фигура девушки вдруг показалась Орхидее смутно знакомой, но она не могла вспомнить, где прежде встречала Се Ваньцин.

Та неподвижно стояла, обнажив меч, пока мужчина не взял ее за руку. Она повернула голову, улыбнулась и очень медленно произнесла:

– Я слишком нервничаю.

Мужчина держал ее за руку и молча улыбался. Се Ваньцин убрала меч в ножны, села и надолго застыла. Когда Ланьхуа подумала, что они проведут весь вечер в молчании, глядя друг другу в глаза, девушка внезапно опустила голову и сказала:

– В ближайшие дни повстанцы, наверное, начнут штурм. Они хотят захватить город как можно быстрее, поэтому атака будет мощной. Мои воины очень устали… Боюсь, нам не выстоять.

Се Ваньцин говорила слишком много и быстро. Мужчина не мог прочитать ее речь по губам, но волнения не показывал. Он безмятежно улыбался любимой, а та улыбалась в ответ и смотрела на глухонемого, словно признавалась в любви, а не прощалась с близким человеком.

– Покойный император был милостив к моей семье. Я лучше погибну в бою, чем сдамся мятежникам. Я сегодня уйду и, возможно, уже не вернусь. – Девушка нежно провела пальцами по бровям, кончику носа, щекам и губам мужчины. – Я знаю, что без меня ты будешь послушно принимать лекарства и жить полной жизнью, не станешь тосковать о прошлом и не опустишь в отчаянии руки, так ведь?

Последние два слова Се Ваньцин произнесла очень медленно и отчетливо, и мужчина кивнул. Некоторое время она молчала, затем порывисто обняла любимого, уткнулась головой в выемку между ключицами и долго не разжимала рук.

– Меня ждут дела, пора идти.

Се Ваньцин вышла за дверь. Дунфан Цинцан хотел последовать за ней, но Орхидея обернулась и поглядела на мужчину. После ухода девушки его словно покинули последние силы. Он устало закрыл глаза, еле дыша, и, казалось, застыл на пороге смерти. Зрелище было невыносимым, но Ланьхуа напомнила себе, что вмешиваться в дела смертных запрещено.

– Ты им сочувствуешь? – нарушил молчание Дунфан Цинцан.

Он смотрел в зеркало на комоде, где отражались два лица: одно принадлежало Повелителю демонов, другое – Орхидее. Ланьхуа в зеркале понуро свесила голову, хотя редко падала духом.

– По словам наставника, рождение, старость, болезни и смерть подчиняются небесным законам перерождения, а события будущей жизни обусловлены поступками в жизни прошлой. Поэтому сочувствие в этом мире лишено смысла.

– Но ты им сочувствуешь, – равнодушно повторил Повелитель демонов с утвердительной интонацией.

Орхидея молчала.

– Если не помешаешь Темнейшему убить девушку, он подарит влюбленной счастливую смерть.

Ланьхуа подняла голову, и ее глаза засверкали. Она обратила искрящийся взгляд на горделивое лицо Дунфан Цинцана и притворно забеспокоилась:

– Но так ты нарушишь волю Небес…

Повелитель демонов презрительно посмотрел на девушку и сказал именно то, что она хотела услышать:

– Темнейший нарушил великое множество небесных законов. Одним больше, одним меньше…

Орхидея возликовала:

– Я пыталась остановить тебя, но не смогла. Наставник меня не осудит.

Дунфан Цинцан издал короткий смешок, а в зеркале радостная Ланьхуа потерлась лицом о его щеку.

– У тебя все-таки есть совесть.

Разумеется, Дунфан Цинцан не ощущал прикосновений Ланьхуа, а мог лишь любоваться трогательной сценой в зеркале, однако вид счастливой девичьей улыбки его ошеломил, и он отвернулся.

– Впредь тебе запрещено вмешиваться в то, что делает Темнейший. Иначе Темнейший уничтожит твою душу, как только она покинет его тело.

Когда речь зашла о душе, Орхидея встревожилась и загрустила, но, повторив про себя слова Дунфан Цинцана, захлопала левым глазом и уточнила:

– Значит, если я больше не буду тебе мешать, ты меня не убьешь?

В ответ Повелитель демонов только хмыкнул.

* * *

В царстве Демонов Шан Цюэ подошел к кровати в темной опочивальне и сказал:

– Шпион прислал донесение. Позавчера Повелителя демонов видели на Колдовском рынке у подножия гор Куньлунь.

Мужчина в постели пил микстуру, но при этих словах отнял чашу от губ.

– Повелитель отправился на Колдовской рынок? – Голос звучал на редкость обворожительно. – Но зачем? Что он собирается делать?

– Шпион сообщает, что Повелитель пошел в Хрустальный город, вероятно, чтобы купить оружие, однако кое-что здесь не сходится. – Шан Цюэ нахмурился. – У Повелителя уже был с собой меч, а его поведение и поступки выглядели… слегка подозрительно.

– Да? Почему же?

– Кажется… он проявлял интерес к женскому белью и пилюлям для увеличения груди. – Шан Цюэ потер лоб. – Кун Цюэ, это действительно древний Повелитель демонов? Пока вы находились в забытье, он был здесь и тоже вел себя странно. Разговаривал сам с собой, чудил… интересовался мужчинами…

– Пути древнего Повелителя демонов непостижимы. Мелочи, о которых ты говоришь, не влияют на великое дело. Однако… – Кун Цюэ отставил чашу с микстурой, и в его взгляде промелькнула печаль. – Небесная башня, горы Куньлунь, приказ найти смертную женщину…

– Что здесь не так?

– Шан Цюэ, чтобы воскресить Повелителя демонов, мы перелистали множество классических книг! Тебе ничего не приходит в голову?

Кун Цюэ поднялся с постели, подошел к бронзовому зеркалу, посмотрел на свое отражение и потер бледные губы.

– Одна древняя богиня тоже без всяких причин побывала в двух этих местах, прежде чем сгинуть!

Догадка ошеломила Шан Цюэ.

– Дева Чи Ди…

– Классические книги не упоминают, куда исчезла дева Чи Ди, но я предполагаю, что ее природа мало отличается от Повелителя демонов. Они рождаются, но не умирают, а если умирают, то не пропадают навек. После гибели Повелителя демонов ее никто не мог убить. Она не могла раствориться бесследно среди трех царств и пяти стихий, кроме как отправившись в Загробный мир. – Кун Цюэ растер пальцами губы так, что они покраснели, отчего лицо военного советника похорошело. – Повелитель демонов ищет деву Чи Ди.

– Он… он погиб очень давно, откуда ему знать, где побывала дева Чи Ди? – возразил потрясенный Шан Цюэ.

– Повелитель всегда был задирист. Если наметил жертву, то никогда не отступал. А дева Чи Ди его победила. – Кун Цюэ помолчал. – Похоже, он хочет воскресить деву Чи Ди точно так же, как мы воскресили его.

Шан Цюэ не на шутку перепугался.

– Возвращение девы Чи Ди губительно для царства Демонов.

Кун Цюэ помрачнел.

– Прежде чем она погубит царство Демонов, мы и так, возможно, хлебнем немало горя. Нам и так придется несладко. – Военный советник повернул голову и посмотрел на Шан Цюэ. – Когда Дунфан Цинцан сразился с девой Чи Ди, ход светил оказался нарушен, а пространство и время пришли в хаос. Это не преувеличение. Второй такой схватки Небесное царство не выдержит. Царство Демонов постигнет та же горькая участь.

Шан Цюэ сглотнул.

– А если отговорить Повелителя от опасной затеи?

– Такого надменного демона никто не переубедит. – Кун Цюэ вздохнул. – Если бы Повелитель позабыл прошлое и умерил свое честолюбие, было бы очень хорошо.

Советник положил руку на отполированную поверхность зеркала. С виду обычное бронзовое зеркало внезапно подернулось странными волнами. Рука Кун Цюэ медленно погрузилась внутрь и словно прикоснулась к чему-то. Его лицо слегка исказилось от боли. Он быстро отдернул руку, но за кончиками пальцев потянулся шлейф черной дымки. Крошечный выброс темной энергии заставил Шан Цюэ, стоявшего в стороне, окоченеть и ощутить, как в глубине сердца помимо воли неожиданно всколыхнулась ненависть. Он поспешно подавил внезапное чувство и спросил:

– Что это?

– То, что может заставить Дунфан Цинцана прислушаться к нам.

* * *

В этот миг за тысячу ли от царства Демонов Дунфан Цинцан резко остановился. Орхидея шагнула левой ногой, не увидела, чтобы за ней поспевала правая, и удивилась:

– В чем дело?

Дунфан Цинцан некоторое время смотрел на горизонт, не обращая внимания на Ланьхуа, а затем продолжил путь. Тем временем Орхидею разбирало любопытство.

– Что ты сделаешь, чтобы они были счастливы?

– Избавлю от трудностей, – скучно и просто ответил Дунфан Цинцан.

– Что?

Дунфан Цинцан подпрыгнул и взлетел на городскую стену. Ворота Лучэна были закрыты, в тридцати чжанах от них находился лагерь повстанцев, в котором собралось восемьдесят тысяч пеших и конных воинов. Похоже, они готовились к приступу: вывели лошадей и построились в боевом порядке. На поле брани витала аура истребления, отчего Ланьхуа чувствовала себя немного подавленной. Повелитель демонов окинул армию повстанцев презрительным взглядом и медленно поднял правую руку. Сердце Ланьхуа охватило зловещее предчувствие.

– Большой Демон, когда ты обещал избавить влюбленных от трудностей, ты ведь не…

Прежде чем она успела договорить, равнина сотряслась от громового удара и в десяти чжанах перед воротами Лучэна сгустился магический барьер. Он вонзился глубоко в землю, выдавив из-под себя почву и образовав траншею шириной в целый чжан.

Орхидея вытаращила глаза и открыла рот от изумления.

Землетрясение не только всполошило боевых коней мятежной армии, спешившиеся повстанцы тоже с трудом устояли на ногах. Защитники Лучэна с любопытством смотрели вниз с городской стены, не понимая, что происходит.

– Что случилось? – донесся до ушей Орхидеи спокойный голос Се Ваньцин.

Едва ее голос затих, Дунфан Цинцан снова взмахнул рукой, и на равнине за пределами магического барьера поднялся ветер. Он постепенно усилился и обратился в яростный ураган, который сметал шатры и припасы повстанцев. Когда ужас мятежников достиг апогея, в небо взмыл смерч, подобный дракону, в стремительном круговороте уносивший ввысь пеших воинов и боевых коней, сбившихся в гигантский клубок. В мгновение ока восемьдесят тысяч солдат сгинули в вихре. Ланьхуа потеряла дар речи от изумления и оцепенело смотрела на пустую равнину перед воротами Лучэна, где выдрало даже траву. По мановению руки Повелителя демонов магический барьер исчез, оставив в земле глубокую борозду в доказательство того, что он действительно существовал.

– Готово, – объявил Дунфан Цинцан. – Завтра в час Лошади Се Ваньцин суждено умереть. Темнейший подождет до тех пор и лишит ее жизни.

Орхидея едва не обезумела. Она замахала левой рукой и схватила себя за ворот.

– Ты что, потешаешься надо мной? Издеваешься, да? Думаешь, если я молода и мало знаю, меня можно водить за нос? Что ты за существо?!

Дунфан Цинцан отбросил левую руку.

– Темнейший впервые совершил доброе дело.

– Доброе дело?! Ты считаешь это добром?!

– Ты же хотела, чтобы они были счастливы, – равнодушно парировал Дунфан Цинцан. – Враг уничтожен. Теперь влюбленные могут счастливо дожить до момента, когда я лишу Се Ваньцин жизни. Разумеется, я готов сделать так, чтобы они умерли в один час. Смертные всегда мечтают об этом.

Последние слова он произнес с отвращением, потому что никогда не понимал стремления смертных умереть вместе. Все равно они попадут в Загробный мир. Даже если влюбленная пара войдет туда, взявшись за руки, это не значит, что в следующей жизни они вступят в брак или переродятся братом и сестрой. Выпив отвар тетушки Мэн, они навеки расстанутся и позабудут друг друга.

– Ты когда-нибудь задумывался о моих чувствах? – почти взревела Орхидея. – Чтобы сделать их счастливыми, нужно было всего лишь чуточку изменить натальную карту! Но ты! Ты! Ты сдул с земли восемьдесят тысяч человек! Куда подевались мятежные генералы? Где теперь предводители восстания? А если кому-то из них суждено было стать императором? На кону судьба целого государства! Она подчиняется воле Небес! Ты нарушил небесное предписание, и за это тебя покарает молния!

Дунфан Цинцан скривил губы в улыбке, по обыкновению самоуверенной.

– Пусть карает. Думаешь, Темнейший не переживет жалкой грозы?

Могущественный и своенравный. Как всегда.

Орхидее следовало предвидеть подобный исход, она ведь давным-давно раскусила Повелителя демонов. На нее обрушилась неимоверная усталость. Она ослабила ворот и обмякла, обездвижив левый бок Дунфан Цинцана.

– Мне конец! Что я натворила?! Наставник непременно обо всем узнает. И если не скормит меня свиньям, то я не посмею взглянуть на солнце, которое взойдет на другой день. Мне конец…

Увидев, как восемьдесят тысяч крепких воинов сгинули в мгновение ока, смертные на городской стене испытали еще большее потрясение, чем Ланьхуа. Даже Се Ваньцин выглядела ошеломленной. Опершись о край стены, она смотрела вдаль, недоверчиво хлопая глазами.

– Небесный владыка явил чудо?

– Нам помог сам Небесный владыка! – тут же вскричал какой-то солдат.

Дунфан Цинцан, исполнивший роль Небесного владыки, равнодушно слушал ликующие крики воинов. Кое-как доковыляв до Се Ваньцин, он остановился перед девушкой.

– Скоро, – пробормотал Повелитель демонов себе под нос. – Уже очень скоро.

– Что ты сказал? – спросила Ланьхуа, пытаясь вновь обрести присутствие духа. – Что ты опять задумал?

Дунфан Цинцан не ответил. Орхидея почувствовала, как он приподнял уголки губ, но без зеркала не смогла увидеть кровожадный блеск, мелькнувший в глубине его алых глаз.

Глава 8. Что посеешь, то и пожнешь!

После того как Дунфан Цинцан уничтожил армию повстанцев из восьмидесяти тысяч конных и пеших воинов, над Лучэном сгустились тучи. На город надвигалась гроза, копившая силы.

Орхидея обрела тело небожительницы благодаря хозяйке. За свою короткую жизнь цветочная фея ни разу не видела даже обычной грозы, не говоря уже о молнии, которую Небо насылает на отъявленных преступников. Поэтому Ланьхуа забеспокоилась.

– Большой Демон, по-моему, нам лучше покинуть Лучэн. Я знаю, что ты всемогущий, но жители Лучэна не такие! Что, если их поразит молния?

– Какое Темнейшему дело? – равнодушно ответил Дунфан Цинцан.

Ланьхуа рассердилась:

– По словам наставника, главный закон обращения с людьми – это не доставлять никому неприятностей. Как ты можешь сеять беды дни и ночи напролет, словно так и следует поступать?

Глаза Дунфан Цинцана слегка сузились.

– Кто бы говорил. У тебя еще хватает наглости заявлять мне такое, цветочная демоница?

Орхидея прикусила язык.

Пока они препирались, в зале городского совета распахнулись двери и оттуда один за другим засеменили чиновники. Се Ваньцин вышла последней и остановилась. Она закрыла глаза, подняла голову и глубоко вдохнула. Похоже, у нее было очень хорошее настроение. Ланьхуа заметила, что в уголках ее губ играла улыбка, а на щеках появились милые ямочки. Наверное, если девушка сменит военную форму на платье, то станет просто красавицей. Какая жалость…

Орхидея прикинула, что час Лошади близок и жизни Се Ваньцин суждено вот-вот оборваться. Если бы не Дунфан Цинцан, она бы сейчас отчаянно билась среди тысяч солдат… и пала на поле боя. Любуясь ее улыбкой, Орхидея расчувствовалась:

– Большой Демон, зачем понадобилось ее убивать?

Дунфан Цинцан сделал вид, что не расслышал вопроса. Се Ваньцин двинулась прочь, и он молчаливо последовал за ней. Судя по всему, девушка решила проведать больного.

– Ты спустился в Загробный мир и переворошил Книгу Судеб, а потом приказал демонам отыскать Се Ваньцин. Едва получив о ней вести, ты сразу отправился в путь… За что ты ее ненавидишь? Ты…

Ланьхуа посмотрела на силуэт Се Ваньцин, маячивший впереди, и резко остановилась. Дунфан Цинцан давно привык к тому, что время от времени у него отнимается левая часть тела, и невозмутимо шел дальше.

– Она… это дева Чи Ди?! – потрясенно воскликнула Орхидея.

Повелитель демонов не ответил.

– Подожди, Дунфан Цинцан, подожди!

Орхидея хотела удержать Дунфан Цинцана, но не знала как. Даже с отнявшейся левой ногой тот продолжал прыгать вперед. От безысходности Ланьхуа закричала:

– Ты ведешь себя как дитя! Она переродилась в облике смертной и позабыла о прошлом. Зачем убивать из глупой мести? Какое ребячество!

– Кто сказал, что Темнейший жаждет мести? – не выдержал Дунфан Цинцан. – Если не хочешь, чтобы тебя убили, когда получишь новое тело, веди себя смирно.

Орхидея беззвучно пошевелила губами, но ничего не сказала.

* * *

Близился полдень, но небо над городом затянули плотные черные тучи, скрывшие солнце.

Се Ваньцин быстрым шагом направилась в знакомый переулок. В ладонях Дунфан Цинцана сгустилась духовная сила, и Орхидея поняла, что зрелища гибели Се Ваньцин ей не вынести.

– А-Жань[37], почему ты поднялся с постели?

Се Ваньцин открыла калитку и увидела, что больной, согнувшись, стоит посреди двора. С необъяснимо мрачным лицом он посмотрел на небо, а затем – на девушку.

– А-Жань, повстанцев больше нет. – Се Ваньцин поглядела на мужчину ясными от счастья глазами и медленно произнесла, четко выговаривая каждое слово: – Их нет, Лучэн спасен, великая империя Цзинь спасена. Воины из рода Се могут вернуться с далекого северо-запада.

Мужчина прочел по губам речь Се Ваньцин и помрачнел еще больше. Девушка погладила любимого по щеке, обняла за талию и уткнулась лицом в его грудь.

– А-Жань…

Она осеклась, потому что острый клинок перерезал ей горло. Из раны хлынула кровь. Но удар нанесла не рука Дунфан Цинцана.

Ланьхуа оцепенело смотрела на мужчину по имени Жань, сжимавшего в руке короткий кинжал. Лицо Се Ваньцин застыло. Даже Дунфан Цинцан, взиравший на сцену со стороны, невольно нахмурился. Кровь мгновенно пропитала военную форму Се Ваньцин. Ее руки безвольно повисли, ноги подогнулись, и она, ослабев, упала лицом на землю, закашлявшись окровавленной пеной.

– Жань…

Мужчина опустился на колени, обратил к Се Ваньцин бледное без кровинки лицо, взял ее за руку и написал на ладони:

– Империя Цзинь падет, воины рода Се умрут.

Се Ваньцин вырвала ладонь, из последних сил вцепилась в запястье мужчины, так крепко сжав пальцы, что ногти пронзили кожу, и посмотрела на убийцу в упор. Кровь и слезы пропитали землю. Мужчина молча глядел на девушку, пока из раны на ее шее медленно не стекли последние капли крови, а рука не ослабла. Се Ваньцин не сомкнула глаз до самой смерти.

– Ее душа вот-вот покинет тело, – сказал Дунфан Цинцан. – Ты должна занять ее место, у тебя совсем мало времени.

Орхидею переполнял ужас, но, услышав слова Повелителя демонов, она очнулась от оцепенения. Рука Се Ваньцин соскользнула с запястья мужчины, и белое облачко вырвалось из ее тела и медленно опустилось на правую ладонь Дунфан Цинцана.

– Ты не уходишь?

Едва Повелитель демонов задал вопрос, как ощутил резкую боль в груди. Казалось, что сердце сдавила чья-то рука, желая порвать. Ланьхуа, очевидно, тоже почувствовала боль и закричала:

– Что… Что ты делаешь, Большой Демон?

Но Дунфан Цинцан ничего не делал, однако объяснить этого не успел, потому что его сердце снова стремительно сжалось, заставив согнуться от боли. Орхидея не выдержала и заголосила:

– Я ухожу! Ухожу! Я провела с тобой столько времени, неужели неясно, что мне трудно уйти? Я задержалась совсем ненадолго, зачем же так грубо гнать меня прочь?

Тело Дунфан Цинцана внезапно обрело легкость, а душа Ланьхуа нырнула в тело убитой девушки. Однако после ухода Орхидеи боль в сердце не исчезла, а только усилилась. Повелитель демонов стиснул зубы и попытался ее подавить с помощью магии, потом заставил душу Се Ваньцин принять форму шара и поместил ее в фарфоровую бутылочку, заранее припрятанную в рукаве. Тем временем боль разлилась по всему телу. Казалось, неведомая сила разрывает его на части. Дунфан Цинцан до предела наполнил свое тело магией, и две силы вступили в борьбу.

Когда Орхидея вошла в тело Се Ваньцин, то ощутила на ладони щекотку. Это смертельно бледный А-Жань писал на ее руке:

– Я буду рядом.

Ланьхуа разозлилась, резко села и оттолкнула убийцу.

– По какому праву ты будешь с ней рядом? Ты ей только что горло перерезал!

Ланьхуа указала мужчине кровавую рану на шее, чтобы тот полюбовался. А-Жань оторопел.

– Устроил настоящее месиво!

Орхидея недовольно провела по шее рукой, из-за чего рана под коркой свернувшейся крови снова открылась. Ланьхуа долго терла шею и грудь, но так и не смогла оттереть кровь. Она знала, что клинок рассек артерию.

Орхидея вспомнила улыбку, игравшую на губах Се Ваньцин, когда та выходила из зала совета, и ее проворную, легкую поступь по переулку… Сердце Ланьхуа наполнилось состраданием, после которого снова нахлынула злость. Проклятый предатель! Она оторвала пропитанный кровью лоскут военной формы и швырнула мужчине в лицо.

– Держи! Эта кровь на твоих руках! Уж поверь, в следующей жизни ты получишь по заслугам. Что посеял, то и пожнешь. Наставник тебя не пощадит. Берегись! Небеса ниспошлют на тебя молнию!

Едва Ланьхуа пригрозила убийце грядущей расплатой, как в клубах черных туч мелькнул белый всполох, за которым последовал оглушительный громовой раскат, похожий на грохот горного обвала. От страха на теле Орхидеи пушок встал дыбом. Она вспомнила, что вот-вот ударит молния, призванная покарать Дунфан Цинцана.

Ланьхуа подняла голову, и у нее на глазах огненная вспышка с легкостью пронзила густую пелену туч. Орхидея подумала, что молния метит во двор и неминуемо достигнет цели, но, как ни странно, разряд налетел на незримый купол, раскинувшийся над городом, рассеялся и исчез. Неужели Дунфан Цинцан установил над Лучэном защитный барьер? Повелитель демонов решил позаботиться о людях? Почти не колеблясь, Ланьхуа отвергла такую возможность. Зная характер Дунфан Цинцана, Орхидея предположила, что он водрузил над городом мощный купол в знак презрения к воле Небес. Раскрыл над Лучэном огромный зонт, чтобы сподручней было творить все, что заблагорассудится, невзирая на громы и молнии, посланные Небом. Неистовый и непокорный Повелитель демонов… Что он, кстати, поделывает?

Ланьхуа забыла о мужчине, который сидел на земле, обезумев от страха, и огляделась по сторонам. Находясь в теле смертной, она не могла видеть Дунфан Цинцана из-за наложенных чар, но, судя по тому, куда метила молния, Повелитель демонов не покидал двор. Он забрал душу Се Ваньцин и не ушел? Остался, чтобы прикончить Орхидею? Тогда почему же он медлит?

Вспомнив о боли, которая пронзила перед ее уходом тело Дунфан Цинцана, Ланьхуа внезапно встревожилась. Прожив рядом с Повелителем демонов так много дней, пусть даже большую часть времени они провели в перепалках, Орхидея прониклась дружескими чувствами к товарищу по несчастью.

– Большой Демон? – звала она, кружа по двору. – Большой Демон! Ты где?

По небу пронесся рокот, и грянул еще один раскат грома. Второй удар молнии тоже наткнулся на защитный барьер, который, однако, в этот раз затрещал. Глаза Орхидеи расширились. Она увидела, как третий разряд угодил в образовавшуюся в барьере брешь, после чего магический купол с грохотом обвалился. Не в силах ничего предпринять, Ланьхуа наблюдала за тем, как молнии одна за другой дождем сыпались вниз, словно в отместку.

«Это конец…» – только и успела подумать Орхидея. Она инстинктивно обхватила руками голову и присела на корточки, но, когда в ушах взорвался очередной раскат, не ощутила боли. Ланьхуа осторожно приоткрыла глаза: двор был по-прежнему цел, трава и деревья не пострадали, кругом царило полное благополучие.

Орхидея обернулась и увидела за спиной Дунфан Цинцана. Сложив мудру[38], он поддерживал новый защитный барьер, в разы меньше прежнего. При этом с домов в радиусе двух чжанов сорвало крыши, а маленький переулок выжгло дотла.

Ланьхуа подумала, что Дунфан Цинцан подоспел как раз вовремя, дабы спасти ее. Она была очень тронута и не могла вымолвить ни слова, но, присмотревшись, поняла, что Дунфан Цинцан не сдвинулся с места. Повелитель демонов стоял там же, где Орхидея его оставила. Он создал барьер, чтобы защитить себя, а не цветочную фею, и, сам того не желая, спас ее вместе с убийцей Се Ваньцин, который до сих пор не очнулся от оцепенения.

Орхидея встала, отряхнулась и снова посмотрела на Дунфан Цинцана.

– Большой Демон, твое сердце уже не болит? – спросила она, заметив капельки пота на лбу Повелителя демонов. – Или ты все еще не можешь пошевелиться от боли?

Судя по легендам, которые слагали о древнем Повелителе демонов, он пережил столько ударов молнии, посланной Небом ему в наказание, сколько раз Ланьхуа вкушала пищу. Так что, скорее всего, ему ничто не угрожало. Однако же его защитный купол рухнул, а чары невидимости рассеялись. Он едва удерживал небольшой магический барьер и, похоже, прилагал для этого немало усилий. Казалось, Дунфан Цинцан не ушел со двора не потому, что не пожелал, а потому, что не смог. Ланьхуа подумала, что, кроме невыносимой боли в груди, которую она сама испытала перед тем, как покинуть тело Повелителя демонов, вероятно, больше ничто не могло так внезапно его ослабить.

Молнии падали одна за другой, и с каждым новым разрядом лицо Дунфан Цинцана все сильнее искажалось. Взволнованная Ланьхуа заметалась по двору.

– Что с тобой случилось? Я только вошла в это тело и даже не успела его отогреть. Я не хочу сразу погибнуть от удара молнии…

– На Темнейшего наложили проклятие, – процедил Дунфан Цинцан, скрипнув зубами. – Помоги Темнейшему подняться на гору.

– Проклятие? – оторопела Орхидея. – Кто тебя проклял? Кому это по силам?

– Я знаю, кто это, так что довольно вопросов, – угрюмо ответил Повелитель демонов. – Просто отведи Темнейшего на гору. Там много энергии инь и легче создать массив заклинаний.

– На гору? – Ланьхуа поглядела вдаль и с трудом различила к востоку от города смутный силуэт зеленоватой горы.

Всего лишь силуэт… Орхидея покачала головой.

– Слишком далеко. До горы не меньше двадцати ли. В теле смертной я не могу ни летать на облаках, ни передвигаться под землей. Да к тому же гроза никак не закончится. Как я отведу тебя на гору?

Дунфан Цинцан ничего не сказал и угрюмо уставился на девушку. Та провела в теле Повелителя демонов много времени, но с их первой встречи больше ни разу внимательно не всматривалась в его лицо. Тогда, помнится, Дунфан Цинцан лежал на земле, а Ланьхуа с любопытством изучала внешность сребровласого незнакомца. С тех пор ей даже в голову не приходило взять в руки зеркало, чтобы полюбоваться чертами Большого Демона. Теперь, под зловещим взором Дунфан Цинцана, Орхидея ощутила на сердце тоскливую пустоту и холодное дуновение осеннего ветра. Ланьхуа пришло в голову, что если бы она препиралась с Повелителем демонов, глядя ему в глаза, то потерпела бы поражение после первых же фраз.

Потому что глаза Дунфан Цинцана внушали ужас. Кроваво-красные, от природы полные убийственной злобы, они пронзали до самых костей будто острым мечом, стоило посмотреть в них лишь мельком. У Ланьхуа обмякли и задрожали ноги. Заметив ее испуг, Повелитель демонов подумал, что жизнь наконец-то вернулась на круги своя. Он привык, что его все боятся. Разумеется, цветочная демоница тоже должна перед ним трепетать. Их прежние отношения были всего лишь досадным недоразумением.

Дунфан Цинцан холодно скривил губы и мрачно улыбнулся:

– Если не хочешь помогать Темнейшему, тогда оставайся здесь. Душа Темнейшего бессмертна. Даже если защитный барьер падет, у меня впереди еще целая вечность. Ну а ты… – В голосе Повелителя демонов сквозило презрение. – Достаточно одного удара молнии, чтобы твоя душа безвозвратно рассеялась.

Орхидея сперва остолбенела от страха, а потом скрипнула зубами:

– Это ты во всем виноват! Ты опять причиняешь другим неприятности и делаешь вид, что это в порядке вещей!

Дунфан Цинцан рассмеялся в ответ.

Задыхаясь от возмущения, Ланьхуа огляделась и увидела во дворе колодец, который тоже находился под защитой магического барьера. Она закусила губу и закатала рукава.

– Я тебе не верю. Ты сейчас слишком слаб, чтобы мне угрожать.

Орхидея вытащила из колодца ведро и обвязала веревкой талию. Уже собравшись прыгнуть в колодец, она вспомнила про злосчастного убийцу Се Ваньцин. С трудом доковыляв до глухонемого, Ланьхуа и его обвязала веревкой.

– Я не хочу тебя спасать, но, по словам наставника, лучше спасти одного человека, чем выстроить семиэтажную пагоду. Сделаю доброе дело, и небесная молния меня наверняка пощадит, – трещала без умолку Орхидея, обращаясь то ли к глухонемому, то ли к себе самой.

Она столкнула мужчину в колодец, скорчила Дунфан Цинцану обидную рожицу и без колебаний прыгнула вниз. Повелитель демонов угрюмо наблюдал за ее действиями, а затем злобно процедил:

– Потом будешь умолять Темнейшего…

Орхидея вынырнула из воды в колодце и увидела перед собой глухонемого. Тот по-прежнему пребывал в оцепенении, и Ланьхуа помахала рукой у него перед носом.

– Ты живой?

Заметив движение, А-Жань перевел взгляд на девушку, протянул руку и схватил ее за запястье. Из-за болезни он был очень бледен и в тусклом свете на дне колодца напоминал бесприютного призрака. Ланьхуа сглотнула и забарахталась, пытаясь вырваться.

– Не лапай меня! Большой Демон там наверху мне не по зубам, но с тобой я легко справлюсь.

Однако мужчина оказался на удивление силен. Когда он закашлялся, из уголков его рта потекла кровь, но он не разжал мертвой хватки на запястье Ланьхуа. Убийца Се Ваньцин глядел на девушку в упор и что-то чертил на ее ладони. Орхидея яростно сопротивлялась, поэтому мужчине ни слова не удалось дописать. Отчаявшись, глухонемой отпустил Ланьхуа и разразился жестоким кашлем. Орхидея посмотрела на него с опаской:

– Твой недуг не убьет тебя прямо здесь?

Мужчина не услышал вопроса. Когда кашель отпустил, он жестом попросил Ланьхуа дать ему руку, и та, поколебавшись, исполнила просьбу. «Ты не Ваньцин, – быстро написал глухонемой на ладони. – Кто ты?»

– Конечно же я не Ваньцин. – Орхидея заметила, что мужчина пристально следит за ее губами, и заговорила помедленнее: – Дело запутанное, и я не знаю, как тебе все объяснить, но Се Ваньцин и правда мертва. Ты ее убил. А я забрала ее тело себе.

Мужчина на мгновение замер, а затем помрачнел еще больше.

– Почему ты убил ее? – спросила Орхидея. – Она так любила тебя.

Палец глухонемого надолго застыл над ладонью Ланьхуа и в конце концов написал всего два слова: «Я шпион».

– Шпион повстанцев? – оторопела Орхидея и растерянно пробормотала: – Вот оно что…

На дне колодца воцарилось молчание. Тем временем наверху по-прежнему бушевала гроза. Ланьхуа терпеливо ждала, пока гром прекратится, но, насчитав триста шестьдесят два раската, склонила голову набок и заснула.

Когда она проснулась, уже стемнело, однако гроза не унималась.

– Гадкий демон! – Орхидея не удержалась и выругалась. – Сколько же зла ты натворил!

Она таращилась в темноту, но без всевидящих очей Большого Демона ничего не могла разглядеть. Даже глухонемого. Вспомнив, что сраженный недугом смертный провел целый день в холодной воде, Ланьхуа забеспокоилась и пошарила вокруг себя рукой.

– С тобой все в порядке?

Орхидея долго искала, но нащупала только веревку. Она в недоумении перебрала веревку руками, пока та не кончилась. Глухонемой исчез… У Ланьхуа от страха по коже забегали мурашки, и она опустила глаза. В кромешном мраке колодца не было видно ни зги, но Орхидее показалось, что из-под воды на нее пялится бледное, раздувшееся лицо…

– А-а-а!

Вне себя от ужаса, Ланьхуа быстро полезла наверх.

В Дунфан Цинцана по-прежнему била молния, но он так и не сдвинулся с места. Магический барьер стал еще меньше, однако, к счастью, пока защищал колодец. Растрепанная Орхидея кое-как выкарабкалась из колодца и стремглав кинулась к Дунфан Цинцану.

1 Мир Девяти Глубин (кит. 九渊) – в современном языке является образным названием подземного мира, но по сюжету романа он отличается от Загробного мира (кит. 冥界), куда попадают души умерших. Одно из первых упоминаний Девяти Глубин встречается в трактате «Ле-цзы» (ок. 300 г. н. э.): «Существует всего девять глубин: глубина водоворота и стоячей воды, проточной воды и бьющего источника, родника, текущего с горы, и источника, вытекающего из ямы, реки, вернувшейся в русло после прорыва [дамбы], реки, растекающейся по болоту, и нескольких ручьев, вытекающих из одного источника» (пер. Л. Д. Позднеевой). (Здесь и далее – прим. переводчика.)

2 Сы Мин (кит. 司命) – в древнекитайской мифологии божество, которое ведает судьбой и определяет срок человеческой жизни.

3 Южные небесные врата (кит. 南天门) – главный вход в Небесное царство.

4 Ланьхуа (кит. 兰花) – переводится как «орхидея».

5 Таскать кур и щупать собак (кит. 偷鸡摸狗) – устойчивое выражение, означающее «тащить что попало; заводить любовные интриги».

6 Каналы цзинло (кит. 经络) – система продольных и поперечных каналов, по которым в человеческом теле, согласно представлениям традиционной китайской медицины, циркулируют кровь и энергия ци. (Далее термины см. на стр. 668).

7 Час Лошади (кит. 午时) – промежуток времени с 11:00 до 13:00. (Далее термины древнекитайской системы измерения времени см. на стр. 666).

8 Чи Линь (кит. 赤鳞) – переводится как «алый доспех».

9 «Досадовать, что железо не становится сталью» (кит. 恨铁不成钢) – устойчивое выражение, означает «ожидать от человека большего».

10 Темная сталь (кит. 玄铁) – вымышленный материал повышенной прочности для изготовления магических артефактов.

11 Звездный владыка У Цюй (кит. 武曲星君) – согласно китайским народным поверьям является покровителем военного дела и соответствует звезде Мицар в созвездии Большой Медведицы.

12 Ечэн (кит. 邺城) – древний город на территории современной провинции Хэбэй, построенный в VII в. до н. э. Несколько раз служил столицей древнекитайских царств. Разрушен в VI в. н. э.

13 Желтые истоки (кит. 黄泉) – подземные родники, по преданиям, через них можно было попасть в Загробный мир.

14 Красные паучьи лилии в ряде восточных культур считаются цветами смерти.

15 Река Забвения (кит. 忘川河) – в китайской мифологии отделяет мир мертвых от мира живых.

16 Камень Трех Жизней (кит. 三生石) – согласно народным поверьям находится у моста Найхэ. Считается, что если две души напишут на камне свои имена и вместе пройдут по мосту, то в следующей жизни снова окажутся вместе, несмотря на то что отвар забвения сотрет их воспоминания. Три жизни – это три существования: прошлое, настоящее и будущее.

17 Мост Найхэ (кит. 奈何桥) – мост между миром живых и миром мертвых. Упоминается в 11-й главе романа «Путешествие на Запад» У Чэнъэня (1500–1582).

18 Тетушка Мэн (кит. 孟婆) – божество, которое поит души умерших отваром забвения.

19 Согласно китайским легендам, в аду может насчитываться до восемнадцати уровней.

20 Сонные мошки (кит. 瞌睡虫) – в китайской мифологии насекомые, которые вызывают сон, заползая в ноздри.

21 Черный и Белый духи (кит. 黑白冥差) – согласно китайским народным поверьям служители Загробного мира, которые сопровождают души умерших.

22 Доуфу (кит. 豆腐) – творог из соевых бобов.

23 Дугу Цюбай (кит. 独孤求败) – имя вымышленного персонажа трех популярных романов в жанре уся известного китайского писателя Чжа Лянъюна (1924–2018 гг.), которое переводится как «одиночка, ищущий поражения».

24 Год под знаками цзя и инь (кит. 甲寅年) – согласно традиционному китайскому летоисчислению 51-й год 60-летнего цикла, год древесного, или зеленого, Тигра. В XX в. наступал в 1914 г. и 1974 г.

25 «Застыть, как деревянный петух» (кит. 带如木鸡) – устойчивое выражение, которое восходит к сюжету из трактата «Чжуан-цзы» (ок. 300 г. до н. э.) о том, как Цзи Син-цзы тренировал для государя бойцового петуха. Спустя сорок дней петух был почти готов к поединку. «Даже если рядом закричит другой петух, он не беспокоится. Посмотришь издали – словно из дерева вырезан», – сказал тогда Цзи Син-цзы (пер. В. В. Малявина).

26 Медведки и муравьи (кит. 蝼蚁) – образное выражение, означает «ничтожные существа».

27 Чжан (кит. 丈) – традиционная китайская мера длины, рав-ная 3,33 м. (Далее китайские термины длины и веса см. на стр. 667).

28 Куньлунь (кит. 昆仑) – один из самых протяженных горных массивов на территории Китая, который фигурирует во многих преданиях и мифах. Обитель богини Сиванму, повелительницы Запада и хранительницы плодов бессмертия.

29 «Красные фонари, зеленое вино» (кит. 灯红酒绿) – устойчивое выражение, означает «предаваться разгулу, кутить».

30 Согласно народным поверьям, чем сильнее облик животного-оборотня отличается от обычного, тем больше времени оно потратило на совершенствование и тем древнее существо.

31 Традиционно считается, что четыре бога убийств (кит. 杀神), или массовой резни, – это великие полководцы эпохи Сражающихся царств (V–VII вв. до н. э.): Бай Ци, Ли Му, Ван Цзянь и Лян По.

32 «Имея глаза, не разглядеть гору Тайшань» (кит. 有眼不识泰山) – устойчивое выражение, означает «не понять, с кем имеешь дело; не оказать должного уважения». Тайшань – гора в провинции Шаньдун высотой 1545 м, одна из пяти священных даосских гор.

33 Желчный пузырь в Китае традиционно считается вместилищем храбрости.

34 Согласно китайским легендам слезы русалок обращаются в жемчуг.

35 Нефрит, умиротворяющий душу (кит. 镇魂玉) – ценный магический артефакт, способный исцелять и защищать душу.

36 Дудоу (кит. 肚兜) – разновидность женского нижнего белья в Древнем Китае, расшитый лоскут квадратной или прямоугольной формы с завязками и полукруглым вырезом сверху, который прикрывал грудь и живот или только живот.

37 В имени А-Жань (кит. 阿然) первый слог представляет собой уменьшительно-ласкательный префикс, а второй, являясь фамильным знаком, имеет много значений, в том числе «справедливо», «правильно».

38 Мудра (кит. 结印) – в индуизме и буддизме ритуальное расположение кистей рук и пальцев; здесь – магический жест.

Продолжить чтение