От фестиваля к фестивалю. Международный молодежный туризм в СССР в 1957–1985 годах

© Орлов И.Б., 2024

Введение

В монографии рассматриваются основные этапы развития международного молодежного туризма в СССР в период между проходившими в Москве всемирными фестивалями молодежи и студентов 1957 и 1985 гг., обозначившими узловые точки международной молодежной политики в целом и международного туризма в частности. Фестивали, по мнению американского советолога Ф.Ч. Баргхорна, как часть проекта советской общественной дипломатии «хорошо демонстрировали пропагандистскую стратегию СССР»[1]. Главный режиссер культурной программы Фестиваля-85 Анатолий Дмитриевич Силин считал советские массовые театрализованные представления «одной из самых действенных форм агитации и пропаганды, политического, эстетического и этического воспитания масс, в первую очередь молодежи»[2].

Среди качественных изменений, происходивших в советском туризме в годы оттепели, – создание и развитие институциональной основы международного молодежного туристского обмена, находившегося в вéдении комсомола. Создание Бюро международного молодежного туризма (БММТ) «Спутник» нарушило существовавшую с 1929 г. монополию «Интуриста» на организацию туристских путешествий иностранцев в нашу страну и открыло новый, альтернативный профсоюзной системе канал поездок советских граждан за рубеж[3].

В фокусе исследования автора – деятельность «Спутника» по организации туристических поездок советской молодежи за границу и по приему и обслуживанию молодых иностранцев в СССР. Путешествующую молодежь объединяло желание увидеть окружающий мир, посмотреть свежим взглядом на привычные для старшего поколения вещи[4]. Во время путешествий молодые люди, общаясь со сверстниками, транслировали новые ценности и знания, которые должны были способствовать формированию у представителей принимающей стороны позитивного имиджа СССР и советского народа. В частности, с имиджем СССР ассоциировались популярные туристские маршруты, международные молодежные центры, всемирные молодежные фестивали, Москва, Ленинград, Золотое кольцо России и другие достопримечательности страны. И наоборот, восприимчивость молодежи к новым идеям способствовала разрушению стереотипов об окружающем мире. Таким образом, туристы становились одновременно носителями и проводниками приобретенных ценностей чужой культуры в собственном социуме, осуществляя своеобразное «перекрестное опыление». Не менее важным фактором развития международного молодежного туризма была самореализация молодых людей в результате новых путешествий и знакомств[5].

Международный молодежный туризм как «синтетическая» форма молодежной политики рассматривался советским руководством в качестве перспективного направления народной дипломатии. Особое значение придавалось въездному туризму, в рамках которого техники гостеприимства и пропагандистского воздействия выходили за границы разовых впечатлений от поездки. Важнее был долгосрочный эффект, так как молодые иностранные туристы (особенно из стран Запада) в перспективе могли пополнить ряды политической, экономической и интеллектуальной элиты своих стран. Выстраивание между молодежью разных стран доверительных отношений, основанных на решении актуальных задач современности, могло стать залогом более взвешенного отношения к нашей стране.

Хронологические рамки работы неслучайно определяются датами проведения в Москве всемирных фестивалей молодежи и студентов. Первый такой фестиваль (1957 г.) заложил основы не столько специфических техник гостеприимства, сколько «праздничной» составляющей международного молодежного туризма в СССР. В свою очередь, второй молодежный форум (1985 г.) стал завершением эпохи презентации советского образа жизни для молодых гостей нашей страны. Отчасти к нашему исследованию применима концепция карнавала Михаила Михайловича Бахтина, основанная на признании существования особых карнавальных законов[6]. Но для целей нашего исследования больше подходит теория архаического праздника. В отличие от игнорирующей миф концепции Бахтина, данная теория исходит из мотивирования праздника мифом, который выступает сценарием если не праздника в целом, то по крайней мере его ритуала[7].

Многие популярные и ныне известные фестивали появились в 1950-е годы и представляли собой не только «особые механизмы организации, формирования городского пространства и деятельности общества», но и способы предоставления развлечений жителям города и туристам. Кроме того, фестивализация, превращая культурную среду города «в ключевой фактор его привлекательности», способствовала формированию новых моделей «производства и потребления культурных проектов и ценностей»[8]. Постепенно посещение фестивалей как части событийного и культурного туризма превращается в отдельный вид туризма, а сам фестиваль – в особый туристский актив[9]. Например, большинство делегатов VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве после его завершения разъехались по туристским маршрутам. В дальнейшем участие во всемирных фестивалях молодежи и студентов стало для «Спутника» традицией: на фестивали в Австрию (1959), Финляндию (1962), Софию (1968), Берлин (1973) и Гавану (1978) направлялись от 500 до 2000 чел.[10]

Первый советский опыт еще не институционализированного международного молодежного туризма, связанного с фестивалем 1957 г., особенно важен в контексте холодной войны. Туризм утратил свои исключительно рекреационные и познавательные функции, а туристические связи стали каналом формирования общественного мнения в пользу СССР за его пределами. Фестивали и международный молодежный туристский обмен второй половины ХХ в. демонстрировали не только «мягкое» противостояние двух систем, но и потенциал международного сотрудничества и позитивной коммуникации. Ослаблению железного занавеса и потеплению отношений с Западом способствовали процесс десталинизации, охвативший СССР и страны народной демократии, а также декларированные ХХ съездом партии (1956) принцип мирного сосуществования двух мировых систем и отказ от неизбежности третьей мировой войны. Эти изменения поставили перед руководством страны задачу непосредственной презентации советского образа жизни, важным механизмом которой стало созданное после фестиваля 1957 г. БММТ «Спутник».

Историография международного молодежного туризма значительно скромнее, нежели туризма «взрослого». Во многом это объясняется «вторичностью» этого исследовательского поля по отношению к теме профсоюзного туризма в силу сложившихся стереотипов о копировании в системе молодежного туризма организационных форм, идеологических установок, техник гостеприимства и практик показа, наработанных в рамках интуристовской модели. Конечно, свои первые шаги молодежный туризм сделал в структуре «Интуриста» и в дальнейшем опирался на опыт «старшего брата» и общие идеологические установки коммунистического режима. Но, по мере развития молодежного туристского обмена, он обретал собственное лицо, в том числе специфические формы и механизмы презентации советской действительности в молодежной среде с характерными для нее психологическими (неустойчивость и внутренняя противоречивость психики, низкий уровень терпимости к иному и стремление выделиться) и социальными (высокий уровень мобильности, стремление освоить новые социальные роли и найти свое место в жизни) особенностями.

Современное «лицо» историографии международного молодежного туризма определяют прежде всего исследования отдельных этапов его развития на федеральном[11] и региональном[12] уровнях. В исследовательском фокусе находятся также отдельные направления деятельности «Спутника», в том числе связанные с презентацией советского образа жизни, например, деятельность Свердловского отделения «Спутника» по формированию позитивного имиджа Советского Союза в 1960–1980-х годах[13]. В меньшей степени интерес исследователей обращен к институциональным основаниям международного молодежного туризма в СССР[14]. Можно констатировать отсутствие на сегодняшний день фундаментальных исследований советского международного молодежного туризма. Зарубежная историография, в свою очередь, также фокусируется на отдельных (хотя весьма интересных и перспективных для изучения) аспектах советского международного туризма, например, на использовании в туристской рекламе эпохи Л.И. Брежнева элементов национализма и западной рок-музыки[15]. В литературе «перспективы усиления британской мягкой силы» рассматриваются, в числе прочего, «через фокус… туристической деятельности»[16].

Несмотря на вышесказанное, анализ существующих исследований позволяет суммировать основные историографические результаты. Первое. Возможности (а следовательно, и формы) презентации советского образа жизни существенно отличались для туристов из социалистических и капиталистических стран. Отчасти это объясняется спецификой правовой базы, регулировавшей международный туристский обмен. Если договоры о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве с социалистическими государствами открывали достаточно широкие возможности для культурных контактов (в том числе в силу наличия безвалютного обмена и безвизового режима), то для капиталистических стран рамки подобного обмена существенно сужались[17]. Например, постановление ЦК ВЛКСМ «Об укреплении связей с молодежными организациями стран народной демократии» (август 1956 г.) ориентировало на установление прямых контактов комсомольских комитетов разного уровня с молодежными организациями соцстран. Понятно, что это было неприемлемо в отношении даже самых «прогрессивных» молодежных организаций Запада.

Второе. Международный молодежный туризм, являясь важной составляющей общей идеологической работы советского руководства, рассматривался как практическое воплощение предпринятых в середине 1950-х годов шагов по активизации движения солидарности с молодыми борцами за мир и общественный прогресс.

Третье. Международный молодежный туризм, отчасти копируя техники гостеприимства «Интуриста», в силу организационных, материальных и финансовых особенностей активно формировал собственные формы и методы пропаганды и культуры гостеприимства.

Четвертое. Развитие международного молодежного туризма в регионах зависело от следующего набора факторов: развитие туристской отрасли; наличие инфраструктуры и областных отделений общественных организаций в рамках Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами (ССОД), клубов интернациональной дружбы; заключение двусторонних договоров о побратимских отношениях с иностранными городами и т. п.

Пятое. Международный молодежный туризм как форма «мягкой силы» с разной степенью эффективности формировал у иностранных путешественников желаемый имидж той или иной территории, в том числе благодаря эффекту «перекрестного опыления».

При этом открытым остается вопрос о специфике коммуникационного пространства эпохи холодной войны: о взаимоотношениях медиаторов, целевых групп внешнеполитических репрезентаций и властных институтов и степени их персональной свободы; роли партийного контроля и влияния органов безопасности на деятельность общественных организаций и обществ дружбы; функциях ученых, художников, певцов и туристов как трансляторов культурных смыслов в отношениях между странами[18]. Дискуссионными остаются вопросы о контролируемых и неконтролируемых «пространствах действий» послов культурной дипломатии – принципах их отбора и выдвижения, поколенческой, возрастной и гендерной специфике, узловых пунктах и границах сформировавшихся в условиях холодной войны транснациональных сетей[19].

Основой данного исследования является комплекс документов фонда БММТ «Спутник» из Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ. Ф. М-5. Оп. 1, 3, 7), предоставляющих широкие возможности для реконструкции истории международного молодежного туризма в СССР.

Специфическим (в силу субъективности), но весьма информативным источником стали отчеты старших групп и гидов-переводчиков. Четкой структуры отчетов старших групп не было даже в 1970-е годы. Если для руководителей групп, выезжавших в капиталистические страны, отчетность была более или менее структурированной, то для сопровождавших поезда дружбы отчет имел произвольную форму.

К сожалению, в фонде не отложились в систематизированном виде отчеты гидов-переводчиков за первые годы работы «Спутника». Форматки, на которых переводчики должны были отмечать положительные и отрицательные моменты, ввели в Московском отделении «Спутника» только в начале 1965 г.[20] Окончательная форма отчета гида-переводчика о работе с группой туристов из социалистических стран была утверждена приказом «Спутника» № 298 только 10 апреля 1986 г. Отчет должны были высылать в Отдел туризма с соцстранами в трехдневный срок по возвращении группы с маршрута. В шапке отчета указывались: страна, направляющая организация, номер группы, сроки пребывания в СССР, Ф. И. О. переводчика (с пометкой, штатный или нештатный) и маршрут поездки. В самом отчете обязательно отмечались: возрастной состав группы; число туристов старше 30 лет (ГДР, Куба, МНР и ЧССР), 31 года (СРР) и 35 лет (ВНР, НРБ, ПНР и СФРЮ); информация об уровне обслуживания группы в городах по маршруту (программа, размещение, питание, транспорт; работа экскурсоводов, обслуживающего персонала гостиниц, ресторанов; социальные мероприятия и т. д.); замечания, высказанные руководителем группы или отмеченные в ваучерах и отзывах; мнение гида об отзывах и отметках в ваучере, их объективность, раскрытие причин случившегося, степень вины конкретных работников «Спутника», туристов и иных лиц, а также меры, принятые по устранению недостатков, и их эффективность; чрезвычайные происшествия (болезнь туристов, утеря документов, денег и вещей либо их кража, нежелание туристов следовать по данному маршруту, нарушение порядка и правил поведения иностранных граждан в СССР, причинение ущерба и проч.), принятые меры и их результаты на день отъезда группы из СССР; участие групп в политических акциях; примеры хорошо организованных мероприятий; отношение туристов к актуальным проблемам и событиям международной жизни, их высказывания о внешней политике КПСС и правительства; предложения гида-переводчика по улучшению приема и обслуживания групп по данному маршруту[21].

Написанные как под копирку отзывы гостей СССР, как правило, содержали благодарность принимающей стороне и заверения в дружбе. Хотя записи молодых туристов из стран Западной Европы и США демонстрировали большее разнообразие[22].

Отчеты о работе международных лагерей и баз содержали сведения об интересах, высказываниях, суждениях и поведении иностранной молодежи, позволяющие уловить факторы, так или иначе повлиявшие на формирование ее отношения к СССР и советским людям[23]. Весьма содержательный источник также – отчеты референтов и преподавателей о работе курсов русского языка при МГУ в 1964 г.[24], стенограммы совещаний по вопросам агитационно-пропагандистской работы с молодыми иностранными туристами[25] и семинаров гидов-переводчиков[26].

Что касается выезжавших за рубежи Родины молодых туристов, то информация о них отложилась в анкетах для выезжающих за границу, форма которой была утверждена постановлением Президиума ЦК КПСС 25 апреля 1955 г. и не менялась до августа 1991 г. Еще одним источником сведений о группах, выезжавших за границу, были отчеты их руководителей, несмотря на то что не везде отчетность была поставлена строго. Например, обследование Армянского бюро «Спутника» в конце 1970-х годов показало, что многие из руководителей групп несвоевременно отчитывались о поездках. Так, в 1978 г. на секретариате ЦК ЛКСМ Армении было рассмотрено только 17 из 52 отчетов. При этом большинство отчетов носило формальный характер. Среди текущих документов армянского «Спутника» проверяющие из Москвы не обнаружили дела на 111 чел., выезжавших в 1978 г. за границу. В ходе проверки выяснилось и то, что ЦК ЛКСМ Армении не рассматривал работу комсомола по организации советского туризма за рубеж целых 4 года[27].

Дополнительно были использованы материалы фонда Центрального комитета ВЛКСМ (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 3с), представляющие собой документы высшего комсомольского руководства по вопросам развития международного молодежного туризма. В исследовании использовались также материалы «Интуриста» из Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ. Ф. Р-9612. Оп. 1–3), освещающие основные тренды в развитии международного туризма в СССР и вопросы управления туристской сферой. Для реконструкции партийного влияния на формирование и развитие сферы международного туризма привлекались отдельные документы Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ. Ф. 3. Политбюро ЦК КПСС. Оп. 22).

Что касается открытых источников, можно отметить информационную ценность сборника материалов о Всемирном фестивале молодежи и студентов 1957 г.[28] и документальных проектов к 40-летию[29] и 50-летию «Спутника»[30]. Специфическим комплексом документов личного происхождения являются глубинные интервью, взятые у сотрудников «Спутника» (см. Приложение 1).

В основу исследовательского дизайна монографии положены следующие положения:

• рассмотрение международных молодежных туристских связей как части культурной дипломатии – использования государством культурных, общественных и научных связей для достижения политических или пропагандистских целей (Ф. Баргхорн);

• помещение международных туристских связей советской молодежи в контекст «пропагандистского государства» (П. Кенез);

• признание специфики советских техник гостеприимства (П. Холландер);

• анализ истории БММТ «Спутник» с позиций исторического институционализма как института с определенным набором практик и правил, в том числе неформальных (Д. Норт).

Автор выражает благодарность коллегам – Алексею Дмитриевичу Попову и Екатерине Михайловне Болтуновой – за представленные материалы, а также всем респондентам, любезно согласившимся уделить время для интервьюирования.

Глава 1

Институционализация международного молодежного туризма

Как уже отмечалось, первые шаги международный молодежный туризм сделал в структуре Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС) и «Интуриста». Он с самого начала развивался как тематический (в ряде случаев – организационно самостоятельный), охватывая различные категории молодежи – рабочую, учащуюся и сельскую. С образованием «Спутника» эта работа стала целенаправленной[31].

Вопрос о развитии международного (в том числе молодежного) туризма в СССР рассматривался директивными инстанциями при активном участии партийного руководства страны на протяжении 3 лет – в 1955–1957 гг.[32] 14 июля 1955 г. Президиум ЦК партии одобрил упрощенный порядок оформления разрешений на выезд за границу и выдачи коллективных виз советским гражданам, «отобранным ВЦСПС в туристские группы для путешествия в страны народной демократии». Но оформление выезда в капстраны продолжилось «в установленном порядке» через Комиссию по выездам за границу. МИД СССР поручалось договориться с правительствами стран народной демократии о пропуске через границу советских граждан, направлявшихся на санаторно-курортное лечение по внутренним советским паспортам при наличии въездной визы соответствующей страны и курортной путевки или направления Министерства здравоохранения СССР[33].

Второе (после двух «круизов» начала 1930-х годов) рождение выездного туризма было связано с введением новой редакции Устава «Интуриста», утвержденного приказом Министерства внешней торговли СССР № 384 8 августа 1955 г. Новый Устав открывал возможности для «развития всех видов туризма, как в Советский Союз, так и из Советского Союза». Таким образом, в задачи «Интуриста», помимо организации въездного туризма и обслуживания транзитных иностранных пассажиров, было впервые включено «содействие развитию выездного туризма»[34]. Начало новому (молодежному) направлению в туристической отрасли страны положили Постановление ЦК ВЛКСМ «Об укреплении связей с молодежными организациями стран народной демократии» (август 1956 г.)[35] и VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, прошедший в Москве в июле – августе 1957 г.

После окончания Второй мировой войны Всемирной федерацией демократической молодежи (ВФДМ) совместно с Международным союзом студентов (МСС) в целях укрепления единства молодежи всех стран и сплочения ее сил в борьбе за мир стали проводиться всемирные фестивали молодежи и студентов. В фестивалях участвовали самые разные организации (коммунистические, социалистические, профсоюзные, спортивные, религиозные, крестьянские, учащейся молодежи) и культурные объединения. В первом фестивале молодежи, состоявшемся в июле – августе 1947 г. в столице Чехословакии Праге, приняло участие 17 тыс. делегатов из 71 страны. К 1957 г. страны социалистического лагеря фактически монополизировали организацию молодежных фестивалей: после Праги форумы молодежи прошли в Будапеште, Восточном Берлине, Бухаресте и Варшаве[36]. Видимо, поэтому не скрывалась идеологическая роль Московского фестиваля. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ А.Н. Шелепин после завершения молодежного форума отдельно подчеркнул его вклад в разрушение за рубежом недоверия к нашей стране[37]. Эффективность советской народной дипломатии отмечал депутат греческого парламента и видный деятель Аграрной партии Греции Лимбирдис: «Открыв двери для зарубежной молодежи и пригласив ее на фестиваль, Советский Союз сделал гораздо больше, чем любые дипломаты»[38].

Обнаруженная в фонде Комитета молодежных организаций (КМО) СССР аналитическая записка о возможной отмене или переносе VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в связи с последствиями венгерских событий (не ранее 15 ноября 1956 г.) содержит 10 аргументов против и 9 за проведение фестиваля. В частности, возникли трудности с пересмотром программы, которая «разрабатывалась… в период ослабления международной напряженности и расширения международных связей». Хозяева фестиваля стояли перед дилеммой: «Нельзя допускать того, чтобы она была левой, так же как нам и не выгодно, чтобы она была правой»[39]. Однако было немало аргументов и в пользу международного молодежного форума, само проведение которого служило демонстрацией стремления «к миру и дружбе между народами, к расширению связей», сохраняло «установившуюся традицию в международном молодежном движении» и способствовало борьбе «против антисоветской пропаганды». Отмена же фестиваля могла стать «серьезным ударом для демократических молодежных организаций в капиталистических странах»[40].

Но, как мы знаем, возобладали аргументы «за». Действительно, можно говорить об успешном применении методов народной дипломатии, особенно с учетом того, что подготовка к фестивалю проходила в условиях антисоветской кампании в связи с событиями в Венгрии. Противодействие поездке туристов на фестиваль прямо или косвенно (путем неофициального давления на туристические фирмы и их клиентуру) оказали правительства Японии, Италии и ряда других стран. Управление железных дорог Франции отказалось выделить специальный поезд для французской делегации, а швейцарские власти вообще отменили поездку в Союз. Бергенская пароходная компания запретила заход парохода «Метеор» в Ленинград, а Шведская пароходная компания аннулировала заключенный ранее договор. Многие печатные издания отказывались размещать рекламные объявления о путешествиях в СССР, а в ряде стран усложнили процедуру получения виз для поездки в Советский Союз. Против дальнейшего расширения туристского обмена с нашей страной выступил Британский совет по культурным связям. Западные страны не стеснялись использовать и шантаж в отношении третьих стран. Так, США предупредили мексиканскую фирму «Туризмо С.А.», что Департамент иммиграции не будет возобновлять визы на въезд в Штаты «лицам, которые когда-либо и с какой-либо целью были в России»[41]. Понятно, что для клиентов фирмы угроза лишиться возможности посещать Соединенные Штаты оказалась более весомой, нежели перспективы разового визита в СССР.

Но, несмотря на противодействие, численность только официальных делегатов фестиваля, представлявших 131 страну мира, составила 34 тыс. чел. И это не считая более 2 тыс. журналистов из 62 государств[42]. Такой концентрации иностранцев Москва никогда ранее не видела. Впрочем, для устроителей форума, ориентировавшихся на широкое страновое представительство, повод для победных реляций давало даже прибытие делегаций, состоявших из одного человека (например, кенийской, мозамбикской или новозеландской). Впервые в молодежном фестивале приняли участие делегаты из 17 стран, в том числе из Эфиопии, Ганы, Афганистана, Либерии и др. В силу нараставшей борьбы СССР и США за сферы влияния в бывших колониях многие из делегатов стран третьего мира приехали в Москву за счет учредителей. Для этого был создан Международный фонд фестиваля в размере 227 тыс. долл.[43]

Очевидна ориентация устроителей фестиваля на участие представителей самых различных слоев молодежи и молодежных организаций. В целях пропаганды молодежного форума с учетом пожеланий Международного подготовительного комитета, ВФДМ и МСС было издано значительное количество плакатов, листовок, афиш, проспектов, программ, справочников и разговорников, альбомов, марок и открыток[44].

После длительного перерыва в фестивале приняло участие более 200 югославских делегатов, что должно было свидетельствовать о новых взаимоотношениях внутри соцлагеря. Кроме того, фестиваль стал попыткой тиражирования в определенных кругах западной общественности образа СССР как молодежной коммунистической альтернативы «загнивающему» буржуазному миру. Декларированный интернационализм заставлял партийное руководство смотреть сквозь пальцы на романы советских граждан с иностранцами. Фестиваль продемонстрировал и новый подход к презентации советской действительности. На церемонии открытия, состоявшейся 28 июля на Центральном стадионе им. В.И. Ленина в Лужниках, Председатель Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилов выразил уверенность, что «каждый народ имеет право строить свою жизнь так, как он хочет». Но одновременно он убеждал делегатов, что становление «на путь социалистического развития» все новых стран и народов является «закономерностью исторического развития общества», так как «социализм – наиболее прогрессивный общественный строй»[45].

Таким образом, советское руководство понимало сложность работы с большим количеством иностранных гостей. С одной стороны, перед ним стояла задача создания естественной и искренней атмосферы праздника, а с другой – сохранения собственных политических и идеологических задач. Контрпропагандистская кампания среди иностранцев была возложена на оказавшуюся в центре внимания западных гостей венгерскую делегацию. Следует признать, что позиционирование венгерской оппозиции в качестве «рецидива фашизма» и попытки реставрации хортистского режима нашло понимание в демократических молодежных кругах. Так, один из представителей делегации Западной Германии признался, что «фактически первый раз слышал правду о событиях, которые произошли в Венгрии»[46].

Помимо антифашистской темы, важным направлением работы фестиваля стали пацифистские акции, например, встреча молодежи стран Балтийского бассейна под девизом «Балтийское море должно стать морем мира и дружбы». Кроме того, была организована встреча молодых парламентариев, представлявших законодательные собрания не только социалистических стран, но и Великобритании, Греции, Бразилии, Египта, Чили, Индии, Японии и др. Примечательно и отсутствие в пропагандистской кампании антирелигиозной составляющей. Напротив, программа фестиваля предполагала серию дружеских встреч религиозного содержания, в частности встречу молодых христиан[47].

Значимое место в программе фестиваля отводилось демонстрации достижений советского строя. В ряде случаев, помимо рекламы подлинных успехов, удавалось преподносить в качестве динамично развивавшихся даже проблемные секторы советской экономики. Например, представители английской строительной организации после посещения Постоянной всесоюзной строительной выставки оставили восторженную запись в книге отзывов: «Строительство в СССР ведется на высоком уровне современной техники, с высокой культурой производства». Шведских туристов привела в восхищение не только благоустроенность подмосковного колхоза им. Ленина, но и чистота на других отобранных для показа московских предприятиях[48].

2–3 августа в 27 колхозах, совхозах и МТС Московской области прошли встречи и экскурсии для зарубежных гостей фестиваля. В колхозе имени Сталина Ногинского района (с. Балобаново) побывали члены делегации Ирака. Чеховскую МТС посетила делегация Норвегии, колхоз «Красное знамя» Мытищинского района – делегация Уругвая. Были и смешанные группы. В колхоз им. Ленина Ленинского района приехали студенты сельскохозяйственных учебных заведений из Румынии, Болгарии, Чехословакии и Венгрии. Ленинскую МТС Ленинского района посетили студенты сельскохозяйственных учебных заведений из Туниса, Франции, Индонезии, Судана, Бельгии, Алжира и Австрии. Впрочем, не обошлось без накладок. Так, польская молодежная делегация опоздала на встречу с молодыми механизаторами Ульянинской МТС Бронницкого района на полтора часа, а после экскурсии один из гостей заявил, что «в СССР… там, где плохо, туда трудно попасть» и что советскую молодежь не пускают в Польшу. Во время приема гостей из Люксембурга в совхозе «Белая дача» Ухтомского района «имел место неприятный факт плохо подготовленного обеда. На покосившихся столах, накрытых простынями, кучами были навалены помидоры, огурцы, черный хлеб. Было много водки, вина, пива. Стулья отсутствовали». При посещении колхоза имени Хрущева делегацией Канады, в которой было много украинцев-эмигрантов, один фотокорреспондент фотографировал престарелых, неопрятно одетых колхозников, выискивал кучи мусора, неблагоустроенные улицы и места. Но в целом, как подчеркивалось в докладной записке Московского горкома комсомола, встречи делегатов прошли хорошо[49].

Не обошлось и без антивоенной риторики. По сценарию, разработанному режиссером мероприятий фестиваля Иосифом Михайловичем Тумановым, традиционный с начала 1920-х годов жанр театрализованного митинга был максимально насыщен визуальными и звуковыми эффектами: выступлениями симфонического оркестра, хоровых ансамблей и вокалистов из разных стран, демонстрацией на гигантском экране заранее смонтированных кинокадров, а также презентацией огромных художественных панно и антивоенных плакатов. На сцене появлялись группы людей, представлявшие основные категории пострадавших в годы войны: инвалиды с боевыми наградами, сироты в детдомовской форме, вдовы и скорбящие матери в траурных одеждах. Кульминацией театрализованной постановки стала трагедия Хиросимы. Мероприятие специально проводилось в день 12-й годовщины со дня атомной бомбардировки этого японского города[50].

Мы видим, что Фестиваль-57 не только актуализировал идею создания отдельной организации, осуществляющей международный молодежный туристский обмен, но и определил основные идеологические и политические компоненты этого обмена. Кроме того, фестиваль заложил основы системы гостеприимства с характерной для нее иерархией для формировавшегося молодежного туристского обмена. Для размещения около 2 тыс. почетных гостей и членов жюри фестиваля были выделены гостиницы «Украина», «Пекин» и «Аврора». Иностранные участники молодежного форума размещались во вновь отстроенных гостиницах-общежитиях ВСХВ и общежитии МГУ на Ленинских горах. Для расселения же советской молодежи – гостей фестиваля (30–32 тыс.) выделялись общежития вузов, казармы воинских частей и ряд переоборудованных для проживания школ. За иностранными участниками фестиваля в зарубежные порты направлялись советские пароходы, а от границ в Москву их доставляли 85 специальных железнодорожных составов. Для перевозки зарубежных делегаций по Москве выделялось 1300 автобусов, 600 легковых и 150 грузовых машин. Но для советских участников и гостей подобная транспортная логистика не предусматривалась. Для обслуживания культурной и спортивной программ фестиваля использовалось 14 театральных зданий, 5 концертных залов, 40 клубов, 17 открытых театров и эстрад в парках, Центральный стадион им. В.И. Ленина в Лужниках, стадион «Динамо», водная станция «Динамо» в Химках и другие спортивные сооружения города. И это не считая временных эстрадных площадок на площадях и улицах столицы[51].

С одной стороны, необходимость создания самостоятельной структуры молодежного туризма диктовалась ростом его объемов и специфическими условиями организации подобных поездок[52].

В январе 1958 г. в Антифашистский комитет советской молодежи поступило обращение председателя Общества норвежско-советской дружбы Ивана Розенквиста об организации летом дешевой поездки для молодежи. Но «Интурист» был готов организовать только стандартную туристскую поездку[53]. В феврале того же года в КМО СССР[54] с аналогичной просьбой обратилась группа студентов Лондонской школы экономики. «Интурист» опять не взял на себя ответственность за организацию летней «европейско-азиатской экспедиции»[55].

С другой стороны, создание «Спутника» было вызвано необходимостью использования туризма для пополнения бюджета ВЛКСМ и проведения идеологической работы с советской и зарубежной молодежью. 28 декабря 1961 г. ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, ВАО «Интурист» и ССОД в совместном постановлении подчеркнули организованный характер приема иностранных туристов и обратили внимание на усиление содержательности политической работы[56]. С 1962 г. при горкомах партии были созданы специальные методические советы из представителей горисполкома, горкомов партии и комсомола, профсоюзной организации, экскурсионного бюро, «Интуриста», музеев и других организаций для осуществления методической проверки работы гидов-переводчиков[57].

Окончательно баланс между сервисом и пропагандой был нарушен в пользу идеологической составляющей в юбилейном 1967 г.[58], после чего деятельность «Спутника» все более приобретала политико-идеологическую направленность. Заведующий отделом ЦК ВЛКСМ В.К. Криворученко в своей книге «Месяц в Штатах» рассказал, как по заданию ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ он проводил политические интересы советского государства через туристские группы[59]. О методах идеологической обработки иностранцев, посещавших СССР по линии «Интуриста» в 1930–1980-е годы, подробно рассказывается в коллективной монографии «Советское зазеркалье…»[60].

БММТ «Спутник» первоначально создавалось как хозрасчетная организация в рамках КМО СССР. При этом наименование организации было выбрано вполне осознанно для создания нового бренда. 4 октября 1957 г. в СССР был запущен первый искусственный спутник Земли, поэтому название молодежной туристической организации было призвано символизировать прорыв железного занавеса. Земной шар, опоясанный орбитой спутника Земли, – эта эмблема стала визитной карточкой «Спутника» и оттепели в отношениях с Западом.

Еще в мае 1957 г. КМО СССР сформировал Комиссию по организации международного молодежного туристского обмена, в состав которой вошли представители «Интуриста», Центрального туристско-экскурсионного управления профсоюзов и Комитета по физической культуре и спорту[61]. В этом же году в Праге состоялась I конференция Бюро путешествий социалистических стран, на которой присутствовали представители «Интуриста». Но главным инициатором создания «Спутника» был все-таки ЦК ВЛКСМ. Законодательной базой функционирования нового туристского ведомства в составе КМО СССР[62] стали: принятое по инициативе ЦК ВЛКСМ постановление комиссии ЦК КПСС от 25 мая 1958 г.; распоряжение Совмина СССР № 1731-рс от 3 июня 1958 г. за подписью первого заместителя председателя правительства А.И. Микояна, которое считается днем рождения «Спутника»; соответствующие постановления Бюро ЦК ВЛКСМ и Президиума КМО СССР от 5 июня 1958 г.[63]

Первоначально структура «Спутника» была весьма проста. 28 мая 1958 г. Секретариат ЦК ВЛКСМ утвердил «Штатное расписание Бюро международного молодежного туризма» в количестве 20 единиц: председатель, заместитель председателя, заведующий делопроизводством с английским языком, переводчики французского и немецкого языков; отдел путешествий советских молодых туристов за границу (заведующий отделом и 3 ответственных организатора); отдел путешествий иностранных молодых туристов по СССР (завотделом, старший методист и 2 ответорга); транспортно-хозяйственный отдел (завотделом и 2 ответорга); финансово-плановый отдел (завотделом, старший экономист-плановик, старший бухгалтер по внутренним расчетам и кассир-счетовод)[64].

Указанным правительственным распоряжением «Спутнику» выделялись транспорт, офис и участки для строительства отелей, центров и баз. Устанавливался также ряд льгот для советских и иностранных туристов. Помимо транспортных скидок, предусматривалась 75 %-ная скидка с государственной пошлины, взимавшейся за выдачу загранпаспортов для туристов, выезжавших по путевкам Бюро в капиталистические страны[65].

Цели и ближайшие задачи новой организации были определены Постановлением Бюро ЦК ВЛКСМ «Об организации туристского обмена с зарубежными молодежными организациями» от 24 июня 1958 г., утвердившим Устав «Спутника» и Положение о Международном молодежном туристском лагере[66]. Первым председателем нового туристского ведомства был утвержден Андрей Васильевич Кисляк (1958–1959 гг.), а его заместителями стали Ю.В. Зодиев и В.М. Зайцев. В первый же год работы Бюро была разработана основная нормативно-правовая база его деятельности. В частности, постановлениями Секретариата ЦК ВЛКСМ от 15 июня и 6 августа 1958 г. были утверждены Инструкция «О порядке отбора молодых туристов, выезжающих за границу, и оформлении документов на получении туристских путевок» и «Примерная инструкция руководителю группы советских молодых туристов, выезжающих за границу»[67]. Поэтому с 1959 г. «Интурист» перестал планировать поездки советской молодежи[68].

В апреле 1959 г. председатель «Спутника» Николай Яковлевич Новокрещенов поручил направить в обкомы, крайкомы комсомола и ЦК ЛКСМ союзных республик «извещения о сроках выезда, порядке комплектования и оформления туристов, выезжающих за границу… с приложением рекомендации по комплектованию туристских групп». Уже в мае ожидалось получить подтверждения о комплектовании туристских групп для участия в зарубежных поездках. Была также поставлена задача проведения работы по комплектованию туристских групп, выезжавших на VII Всемирный фестиваль в Вену. В повестке дня – вопросы оформления советских туристов, выезжавших в капстраны; подбор и инструктаж актива; организация поездок нескольких групп советской молодежи, премированных за успехи в развитии сельского хозяйства, в ГДР, Венгрию и Румынию; выпуск листовок с кратким описанием туристских маршрутов по Болгарии, Венгрии, ГДР, Польше, Румынии и Чехословакии[69].

Согласно Уставу и «Примерной инструкции руководителю группы советских молодых туристов, выезжающих за границу» (1960 г.), на международный молодежный туризм возлагались по меньшей мере три задачи: «упрочение братских интернациональных связей с юношами и девушками стран социалистического лагеря»; «расширение политических и культурных связей советской молодежи с молодежью капиталистических стран»; «создание дополнительных благоприятных условий для распространения среди зарубежной молодежи правдивой информации о жизни и достижениях советского народа»[70]. Подборка справочных материалов о различных сторонах жизни советской молодежи и молодежном движении на Западе для подготовки туристов к поездкам за рубеж возлагалась на Отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ и КМО СССР.

Даже находясь формально в сфере ответственности КМО СССР, подразделения «Спутника» активно сотрудничали с комсомольскими органами. Первые направления и планы международного молодежного туризма напрямую предписывались постановлениями Секретариата ЦК ВЛКСМ «О связях с молодежными и студенческими организациями США» (протокол № 16, параграф 3) от 30 сентября 1958 г. и «О туристском обмене зимой 1958–1959 гг.» (протокол № 17, параграф 31) от 15 октября 1958 г. А первая программа пребывания иностранных туристов в Москве стала прообразом Генеральных условий приема туристов в СССР[71]. В апреле 1969 г. итоговая конференция Ленинградского обкома ВЛКСМ рассмотрела положительный опыт молодежи города и области по шефству райкомов ВЛКСМ над группами зарубежной молодежи, а также работу по повышению эффективности поездок молодых ленинградцев за границу. Аналогичные материалы о работе Одесского областного комитета ЛКСМУ отложились в архиве Одесского обкома Компартии Украины[72]. Таким образом, опыт комсомольского шефства над молодыми иностранцами успешно транслировался на места. Состав молодежных групп утверждался бюро обкомов, крайкомов комсомола и ЦК ЛКСМ союзных республик, а для выезжающих в капстраны – на уровне ЦК ВЛКСМ[73].

После образования региональной сети «Спутника» международные связи комсомола не были отданы на откуп местным отделениям и бюро. Реальное руководство международным молодежным туризмом оставалось у ЦК ВЛКСМ, республиканских, краевых, областных и городских комитетов комсомола. Горкомы через районные комсомольские организации и комитеты ВЛКСМ осуществляли отбор молодежи для поездок за границу, и перед каждой поездкой туристы обязательно встречались с секретарем горкома комсомола[74]. Из отчета Ивановского обкома ВЛКСМ о работе по организации туристских поездок за рубеж в 1973 г. видно, что в своей деятельности областной комитет прямо руководствовался постановлениями ЦК ВЛКСМ от 6 августа 1971 г. «О мерах по дальнейшему развитию молодежного туризма» и Секретариата ЦК ВЛКСМ от 7 февраля 1973 г. «О задачах по осуществлению международного туристского обмена в 1973 году». Комплектование туристских групп за рубеж и оформление документов проводилось в соответствии с инструкцией ЦК ВЛКСМ «О порядке организации зарубежных туристских поездок советской молодежи по линии Бюро международного молодежного туризма “Спутник”». На основании этих руководящих документов Бюро обкома комсомола 11 апреля 1973 г. приняло постановление «О дальнейшем развитии молодежного туризма в Ивановской области» и составило план распределения туристских путевок. Аналогично районные и городские комитеты комсомола приняли свои постановления о работе по организации туризма за рубеж в 1973 г. Сходные решения принимались на уровне городских и районных комитетов комсомола. Помимо индивидуальных бесед с отправлявшейся за рубеж молодежью, в райкомах оформляли уголки «В помощь туристу, выезжающему за границу», составляли библиографию материалов о зарубежных странах. В свою очередь, в областном комитете ВЛКСМ проводились семинары с участниками каждой группы, а в день отъезда с туристами встречались секретари обкома. Материалы о поездках молодежи регулярно публиковались на страницах областной молодежной газеты «Ленинец»[75].

В соответствии с «Инструкцией о порядке отбора молодых туристов, выезжающих за границу по линии Бюро международного молодежного туризма “Спутник”, и оформлении документов на получение туристических путевок», утвержденной секретариатом ЦК ВЛКСМ 29 мая 1967 г., обком ВЛКСМ представлял в «Спутник» необходимые для выезда документы. При этом на местах нередко проявляли инициативу – создавали дополнительные «комсомольские фильтры». Например, Крымский обком комсомола ввел практику подготовки и защиты кандидатами на поездку в присутствии специальной комиссии реферата по одной из тем, утвержденных приказом «Спутника». По задумке местных функционеров это не только повышало уровень идеологической подготовки претендентов, но и снабжало их страноведческими материалами, необходимыми для проведения пропагандистской и контрпропагандистской работы во время путешествия[76]. В Казахстане для выезжавших в капиталистические и развивающиеся страны рекомендовалось проведение «имитаций политических дискуссий» для оценки пропагандистских способностей кандидатов на поездку[77].

Будучи составной частью системы международного туристского обмена, «Спутник» выстраивал постоянное взаимодействие с «Интуристом» и Центральным советом по туризму и экскурсиям ВЦСПС. Это взаимодействие включало: согласование планов международного молодежного туристского обмена по отдельным зарубежным странам, в том числе включение вопросов молодежного туризма в межправительственные соглашения по туризму и создание планов сотрудничества с зарубежными обществами дружбы; осуществление постоянного обмена информацией о зарубежных турорганизациях, конъюнктуре туризма, ценообразовании и тарифах на поездки; проведение взаимных консультаций по вопросам участия в работе международных туристских, транспортных и других организаций; координацию усилий по участию советской и иностранной молодежи в крупных международных спортивных мероприятиях, на фестивалях искусств, конгрессах и выставках; совместные научные исследования. В период подготовки Летних Олимпийских игр в Москве «Спутник» был представлен не только в Оргкомитете «Олимпиада-80», но и в 22 рабочих комиссиях и местных органах.