Ты выбрал ее, предатель
Пролог
Машина плавно выезжает на трассу. Темно. И душно. Что-то мне неспокойно. Внутри просыпается какое-то плохое предчувствие и не даёт сконцентрироваться на дороге. Или на меня так действуют наши с мужем проблемы?
Смотрю вдаль, шарю рукой в сумке в поисках телефона. Голова трещит, а мысль, что Мирон дома один, сводит с ума. Муж наверняка развлекается со своей любовницей, некогда ему думать о ребенке.
Вижу светофор. Глубокая ночь, поэтому дороги почти пусты. Горит зелёный, я успею проехать, но краем глаза замечаю на дороге какую-то тень. Жму на тормоз, однако не успеваю. Грохот, чье-то тело сначала врезается в капот, а потом падает на асфальт.
Я глухо кричу, обхватив голову руками. Сердце колотится, вот-вот вырвется из груди. Перед глазами пелена слез от шока, который скручивает внутренности в узел.
Я сбила человека.
Дрожащей рукой тяну ручку двери на себя, на ватных ногах выхожу из салона. Рядом останавливаются ещё несколько автомобилей, слышу какие-то крики, мат…
– Он… умер? – голос дрожит, как и все мое тело.
Сколько за свою жизнь я видела раненых или мертвых людей? Несколько десятков уж точно. Человек, который сейчас лежит посреди дороги, – всего лишь один из них, но опуститься на корточки и проверить, дышит ли он, у меня нет сил.
– Да, – отзывается какой-то человек. Он склонился над телом и проверяет пульс.
– Он умер? – орет со стороны другой мужик. Дышит тяжело, будто гнался за кем-то.
– Да, – повторяет кто-то сбоку, и я окончательно теряю контроль.
Не знаю, что ощущаю, но в висках долбит одно и то же: надо позвонить Мурату. Он поможет, будет рядом, несмотря на наши конфликты. Я всегда оставалась хладнокровной, не теряла рассудок, однако сейчас страх выключает все разумное, что во мне есть.
Пошатываясь, иду к машине, нахожу телефон и звоню тому, кто все еще является моим мужем. Трубку он не берет. Не принимает ни первый звонок, ни второй. Я окончательно теряю надежду на что-либо хорошее. Если позвоню родителям… Они получат сердечный приступ ещё до того, как успеют выйти из дома.
Телефон вибрирует в руках. Вижу имя Мурата и сквозь слезы улыбаюсь. Шмыгаю носом и вытираю с щек и глаз липкую влагу, явно размазав по лицу тушь.
– Мурат, – шепчу сдавленно, замечая две полицейские машины. – Мурат, я человека сбила. Приезжай, пожалуйста.
Мне кажется, что муж впадает в ступор. Молчит, переваривая только что полученную информацию.
– Где ты? Адрес назови, – рычит он требовательно. – Что с человеком? Он жив?
– Н-нет… – Я сглатываю, оглядываясь и пытаясь понять, где нахожусь. С горем пополам называю примерное местоположение. – Мне адвокат нужен, Мурат. Пожалуйста, приезжай скорее. Страшно… Господи, мне так страшно…
– Жди, – говорит он, обрывая мою невнятную речь, и поток бесконечного страха и отключается.
Меня окружают незнакомые люди, кто-то задаёт вопросы, а кто-то тычет пальцем и перешептывается.
Я ужасно устала. Я не пила, хотя, наверное, веду себя невменяемо и люди думают, что я пьяная. Но пьяной я за руль не села бы. Не знаю, как приезжаем в полицейский участок. Требуют документы, что-то оформляют, просят подписать какие-то бумаги. А потом… я оказываюсь в допросной.
И опять вопросы, ответов на которые я не знаю. До сих пор не понимаю, как тот мужчина появился на моем пути, да еще так внезапно. Он что, убить себя хотел? Тогда зачем меня в это впутывать? В чем моя вина?
Прошу телефон, дабы позвонить соседке. Сын дома один, я обещала приехать пораньше, но в итоге опять задержалась, поскольку привезли человека с кровотечением и я должна была сделать операцию.
Полицейский пристально смотрит на меня. Я же впервые реву навзрыд, потому что усталость и шок дают о себе знать. Понятия не имею, что со мной случится. Ведь человек умер! По моей вине! Это… тюрьма? Но как я смогу жить без сына?
Всё-таки передо мной появляется чей-то мобильный, и я по памяти набираю номер соседки.
– Привет, это я, – говорю сразу же.
– Рита? – узнает меня она.
– Скажи, пожалуйста, что Мирон у вас, – прошу я.
– Он у нас, да, я позвала, чтобы с Алиной уроками занялись. Потом мультики смотрели и на диване оба уснули. Что случилось? Опять на работе задержалась?
– Хуже, – говорю шепотом, снова чувствуя на себе взгляд полицейского. – Пожалуйста, присмотри за ним. Завтра, скорее всего, приедет Мурат и заберёт его.
– Не расскажешь?
– Некогда, – перебиваю я. – Спокойной ночи, Свет, и спасибо.
Ещё какое-то время отвечаю на вопросы полицейских. Все одно и то же, по кругу. Голова не соображает, перед глазами туман. Смотрю перед собой и вспоминаю, как все случилось. Нет, я не ехала с бешеной скоростью. Да, я торопилась, но, черт! Он появился перед моей машиной внезапно. Я даже опомниться не успела, лишь нажала на тормоз до упора и…
– Вы уверены, что он умер? – Я шумно сглатываю.
Бред несу. Я столько мертвых людей за свою жизнь видела… Кто-то даже на операционном столе умирал, но в этот раз я даже притронуться к тому мужчине не смогла. Чувство вины и так ходит бок о бок с моей работой. Даже зная, что ты не бог и не тебе решать, кому жить, а кому умереть, тяжело терять пациентов. Но сегодня… это чувство глубже и губительней, оплетает и душит, отравляя разум.
Дверь распахивается. В холодное и сырое помещение заходит Мурат, а за его спиной… Его любовница? Да, я прекрасно знаю, что она адвокат. Но…
Надменная красавица будто прожигает во мне дыру своим пристальным взглядом. Я же смотрю на мужа. Он правда притащил мне вместо адвоката свою подстилку?.
– Мурат, – цежу сквозь зубы, чувствуя, как страх отодвигается на второй план: первый занимает злость.
– Сейчас не место и не время для ссор, Рита, – говорит он ровным тоном, а его любовница садится напротив меня.
– Я вытащу тебя из тюрьмы, – говорит она уверенно.
Ее слова – словно пощечина по моей гордости.
– Мне не нужна твоя помощь, Инна. Уходи! – огрызаюсь я и смотрю на Мурата: – Ты серьезно? Не смог в огромной Москве найти мне нормального адвоката?
– Это заняло бы много времени, – отвечает он без заминки. – А у нас его нет, Рита. Хорошо, что Инна согласилась тебе помочь.
– Чего ты упираешься, не понимаю, – качает головой блондинка, когда Мурат выходит из допросной. – Ты разве не спасла бы мне жизнь, попади я при смерти в вашу больницу?
– Спасла бы, конечно.
– Вот поэтому ты должна понять меня и принять помощь. Я вытащу тебя отсюда, но взамен ты исчезнешь из нашей с Муратом жизни.
Глава 1
После тяжёлой смены так и тянет отправиться домой, но моё рабочее время заканчивается ровно в десять, поэтому раньше я уйти не могу. Сидя в своем кабинете, смотрю на экран ноутбука, однако ничего перед собой не вижу. Постукиваю ручкой по столу. Пытаюсь понять, в какой именно момент мы так отдалились друг от друга. Когда стали с мужем настолько чужими людьми. Кажется, это длится не меньше пяти месяцев.
Я начала задерживаться на работе с момента как стала главным хирургом, а муж – у себя в компании. За сыном обычно присматривали либо мои родители, либо мать Мурата. А потом… мы перестали понимать друг друга. Постоянные ссоры утомляют, а еще это отрицательно действует не только на нас, но и на психику сына.
Услышав что-то вроде стука, прихожу в себя. Подруга открывает локтем дверь и заходит в помещение, держа в руках две кружки кофе. Внезапно мне становится настолько холодно, что я машинально обнимаю себя за плечи.
– Я сегодня специально пораньше пришла, чтобы ты домой поехала, – улыбается Надя, поставив передо мной стаканчик, и присаживается напротив. – Что, опять начнёшь спорить?
– Немножко осталось, Надь. Потом поеду к Мурату. Надо с ним поговорить. Так не может продолжаться. Надо либо найти общий язык, либо… – Не хочу это даже произносить, но вынуждена: – Либо поставить точку в наших отношениях.
– Только не надо принимать такие серьезные решения на эмоциях, дорогая. – Надя закидывает ногу на ногу, делает глоток кофе.
Я обхватываю ледяными пальцами кружку и задумываюсь. Я люблю мужа. Очень люблю. И, конечно, не хочу с ним разводиться. Мне будет тяжело без него. Никогда ранее не задумывалась над этим вопросом, но сейчас меня прямо трясет: что, если именно Мурат захочет расстаться и начать новую жизнь с другой? Переживу ли я? Даже не знаю… Мысли об этом причиняют адскую боль.
Лежащий на столе телефон подаёт признаки жизни. Сообщение в родительском чате:
«Уважаемые родители. Не забывайте, что сегодня в 11:00 собрание. Прошу всех присутствовать».
Черт! Я даже не знала… Прав Мурат. Я стала трудоголиком и о семье окончательно забыла.
Сделав два глотка кофе, встаю с места так резко, что подруга удивлённо смотрит на меня, взглядом спрашивая, что происходит. Захлопываю крышку ноутбука, ищу свою сумку.
– Всё-таки выйду пораньше, – говорю, снимая халат. – Я только переоденусь, ок? В школе собрание, а я словно в танке.
Уже через час я паркую автомобиль неподалеку от школы и на ходу звоню маме. Отвезу сына к ним, чтобы поиграл с дедушкой. Сегодня пятница, дальше выходные, пусть на рыбалку пойдут или чем-нибудь ещё интересным занимаются. Мирону нравится проводить время с моим отцом, ибо с ним никогда не бывает скучно. Он умеет разряжать обстановку и всегда найдет, чем заинтересовать ребенка, даже если на это нет желания или он устал.
– Вы же никуда сегодня не планировали уехать? – спрашиваю у матери.
– Нет, Риточка. В гости приедешь?
– Да, с Мироном заеду. Уверена, он будет только рад. Я сейчас в школе, часа через три ждите.
– Хорошо, родная, обнимаю.
Собираемся в классе. Классный руководитель хвалит почти всех своих учеников за исключением двух, которые ее не слушаются и не хотят учиться. Я представляю, как неприятно родителям тех детишек. Мысленно прошу, чтобы насчёт Мирона мне не сказали ничего лишнего, но сегодня удача не на моей стороне. Учительница смотрит на меня и просит задержаться на пару минут, ей явно есть что мне сказать.
– Маргарита Вячеславовна, – начинает она, откашливаясь. – Мирон – умный мальчик. Отличник, как вы знаете. Но в последнее время он стал слишком агрессивным. Ругается не только с одноклассниками, но и с теми ребятами, которые гораздо старше его… Срывается на мальчишках, с которыми раньше был близок. Может, вы знаете, в чем причина такого поведения?
Откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза, сложив руки на парте. Да, я прекрасно знаю причину – это всё из-за наших отношений с его отцом. Именно поэтому страдает психика сына. Бывает, он плачет несколько часов подряд, когда мы с Муратом ругаемся. Нет, до серьезной агрессии дело не доходит, но накричать друг на друга мы вполне можем, что пугает и злит нашего сына.
– Я поговорю с ним, Дарья Витальевна. Помимо агрессивного поведения замечали в Мироне что-нибудь ещё?
– Если раньше он отвечал мне на каждом уроке, то сейчас… – Она устало вздыхает. – Он перестал делать домашние задания. Не хотелось вас огорчать, но…
– Все в порядке. – Я поднимаюсь поправляя ремешок сумки, который будто назло, ежеминутно соскальзывает с плеча. – В ближайшее время Мирон станет прежним. Я обязательно поговорю с ним.
– Всего доброго, Маргарита Вячеславовна, – говорит учительница, провожая меня до двери класса.
Мирон садится на заднее пассажирское сиденье, я же располагаюсь за рулём и пару минут смотрю на него в зеркале заднего вида. Сын, конечно, замечает мой взгляд и вопросительно выгибает бровь.
Я невесело усмехаюсь.
– Ты стал драться с парнями, Мирон?
– Заслужили.
– Нельзя, родной, так поступать.
– Что нельзя, мам? Ругаться со своими близкими? Друзьями? Одноклассниками? – выдает он эмоционально.
– Да, родной, нельзя.
– А вы с папой почему тогда чуть ли не каждый день ругаетесь? Мама, я не вижу вас. То тебя всю ночь нет, то папы…
Я вздыхаю. Мне нечего ответить. Придется закончить разговор, потому что сейчас явно не время. Мирон слишком вспыльчив сегодня, и разговаривать с ним бесполезно. Он все равно меня не услышит.
А ведь он прав. Абсолютно прав!
– Дед! – выкрикивает сын, едва выходя из машины. Вбегает во двор, где мой отец занимается мангалом.
– Здравствуй, мой дорогой! – Мой папа обнимает внука и взъерошивает его волосы. – Мне бабушка сказала, что ты приезжаешь. Я решил, что ты не откажешься от шашлыка.
– Не откажусь, – искренне радуется Мирон.
Мама здоровается с Мироном и подходит ко мне.
– Я к вечеру вернусь, – говорю чуть ли не шепотом. – С Муратом поговорить надо.
– Что-то случилось?
Я опять вздыхаю.
– Давай потом поговорим на эту тему, мам. Хорошо?
– Надеюсь, вы всё-таки найдете выход из этой ситуации. – Она легонько хлопает меня по плечу.
– Дочь, а ты куда? – слышу в спину, когда иду к выходу.
– Она вечером приедет, – отвечает вместо меня мама. – Важное дело есть.
По дороге звоню Мурату, спрашиваю, где он, на что получаю привычный ответ: «В офисе. Слишком занят».
Застреваю в пробках, больше часа уходит на дорогу. Останавливаюсь на светофоре, и взгляд вдруг цепляется за синий “Мерседес” напротив известного ресторана, неподалеку от компании супруга. Машину Мурата узнаю сразу: ее специально для него привезли из другой страны. Смотрю на часы – начало третьего. Поздний обед или ранний ужин?
Паркую авто рядом с его – благо есть пустое место. Захожу в ресторан. Стоя у входа, осматриваюсь в поисках Мурата. Застываю, заметив его за столом в дальнем углу. В компании эффектной блондинки.
Вот оно что… Вот он чем занят… Дел у него, видите ли, много. Слишком много!
На ватных ногах я подхожу к ним. Муж поднимает взгляд, явно услышав стук моих каблуков. Сглатывает шумно. Улыбка, которой он одарил свою собеседницу, застывает на его лице.
– Здравствуй, дорогой, – говорю вежливо. – Ты не против, если я составлю вам компанию? Хотела бы познакомиться с твоей… кхм… спутницей!
Глава 2
Секунды осмысления Муратом того, что это именно я стою перед ним, тянутся так долго, что мне кажется, ад успел замерзнуть в недрах земли.
Кокетливо поднятая бровь девушки, сидящей напротив моего мужа, медленно опускается, а улыбка становится едва ли деловой.
Я не хочу быть глупой или слишком подозрительной. Думать наперед или, наоборот, отставать в своих доводах. У меня есть только наш разлад, потеря друг друга внутри семьи и эта странная трапеза мужа с красивой блондинкой.
И всего два варианта ответа: я либо права, либо нет.
Мурат резко встает и отодвигает стул, громко скрежеща ножками по полу. Он явно с трудом находит слова, чтобы хоть что-то сказать.
– Конечно. Садись, Рита. – Он помогает мне и опускается рядом.
Блондинка аккуратно кладет ложку рядом с тарелкой и протирает салфеткой губы, идеально подведенные помадой вишневого цвета. Выглядит она при этом так, будто все время мира принадлежит лишь ей одной. Королева… А вот глаза… и этот ее взгляд говорят совершенно иное. Она явно недовольна тем, что их прервали. А может, просто моя бурная фантазия вдруг разыгралась.
– Это моя коллега – Инна. Адвокат в нашей фирме, – представляет женщину мой муж, и я приветливо улыбаюсь, точно зная, что актриса из меня так себе. – Рита – моя жена.
Мы с Инной сталкиваемся взглядом, и ни одна не желает произносить следующие слова. Что удивляет, так это ее непоколебимость и самоуверенность. Затем внезапно… она сдается.
– Приятно с вами познакомиться, Рита.
Голос приятный, но жесткий. Если мой всегда называли мягким – и родители, и знакомые, – то ее – полная противоположность. Я даже не понимаю, зачем провожу эти сравнения. А потом осознаю, что за столом тишина и у меня просто много времени на эти мысли.
– Мне очень неловко. Возможно, у вас какой-то конфиденциальный разговор, а я помешала? – Я смотрю сначала на мужа, а потом – на его спутницу.
– Все в порядке. Мы встретились тут случайно и решили как раз обсудить… дела. Выбирай, что будешь есть?
– Ладно. Спасибо. – Я принимаю меню у подошедшего официанта, которого Мурат подозвал, пока я садилась, и листаю ради приличия знакомые страницы, заранее зная, что закажу. – Я буду утку с вашим фирменным гарниром и овощной салат с заправкой.
Парень уходит, и мы снова остаемся в совершенно неловком молчании.
Мои глаза сканируют мужа, который нервно елозит по стулу. Он поправляет галстук, теребит запонки. Инна лишь окидывает его взглядом, который стал жестче с момента, как я села за стол.
– Что ж, мы уже все обсудили. К тому же у меня есть и другие дела. – Она встает. – Прошу прощения, но мне пора.
– Так быстро? Казалось, я перебила вас в самой середине обсуждения. – Я вспоминаю их улыбки, и по коже расползается неприятный холод.
А еще – то обожание и восхищение, с которым она смотрела на моего мужа, пока я не подошла к ним. Такое не выдумаешь и не спутаешь.
– Вам показалось, Рита. Всего доброго. Увидимся, Мурат.
Она берет свою сумочку, а я смотрю на нетронутую еду, что принесли совсем недавно, и противное чувство близкой катастрофы внезапно становится все больше и заполняет пустоту внутри меня.
– До свидания, – отвечаю я, а Мурат привстает, чтобы попрощаться.
– До встречи, Инна.
Мы с мужем остаемся наедине, и нас окутывает колкая до мурашек тишина. Та самая пропасть, что увеличивается с каждым днем, будто становится еще глубже.
Эти минуты невыносимы. Здесь или дома – неважно. Ты ищешь слова, по сути, не зная, что сказать, натужно подбираешь тему… Думаешь, как подойти или повести себя. Даже прежде, чем прикоснуться, теперь берешь паузу. Это изнуряет.
Мы едим без единого слова, и проглатывая еду, приходится насильно проталкивать ее в сжатое спазмом горло. Великолепная утка в итоге застревает комом.
Мурат отводит глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом, и это давит еще больше.
– У нашего сына в школе проблемы, – решаюсь я с чего-то начать и наконец привлекаю его внимание. Все равно обсудить этот вопрос с мужем нужно в срочном порядке.
– Какого рода проблемы? – В его голосе появляется первая эмоция – беспокойство.
– На школьном собрании сказали, что он агрессивен и постоянно с кем-то ругается, даже доводя ссоры до драки.
Мурат перестает жевать и смотрит на меня острым взглядом. Я даже так чувствую, как изменилось его настроение.
– Думаю, ты согласишься, что это из-за нас и той атмосферы, что сейчас царит в доме. Мы должны все исправить. Вовремя приезжать с работы, да и в принципе чаще бывать дома. Искать точки соприкосновения, общаться и… Не знаю. – Я вздыхаю, чувствуя, насколько уязвима сейчас, когда фактически умоляю его взглянуть на нас и поддержать мои мысли.
Видит бог, я хочу, чтобы это сработало. Если еще не поздно, потому что этот его обед с Инной… Если это то, что я думаю… значит, мы уже опоздали.
Муж выпрямляется, и, отпив воды из бокала, говорит:
– То есть ты хочешь сказать, что это я виноват, Рит? – Его голос становится выше и немного грубее. – Видишь вину только во мне? А как же ты?
– Именно поэтому я и сказала «мы», а не «ты». Боже, ты думаешь, я не осознаю всего этого? Мы с тобой поровну увязли в этом безобразии, пустив все на самотек. Я… Ты… откуда вообще взялось это разделение на мое и твое? Мы семья, Мурат. Или ты забыл? Только вспомни, как мы начинали…
После моих слов мы долго ищем что-то в глазах друг друга, но в итоге не говорим больше ничего. Разговор просто-напросто не идет, и я не пытаюсь продолжить Главное, что я сказала то самое – основное. Дала понять, что меня это беспокоит, и предел не за горами. Что дошло до того, что уже наш сын остро реагирует на все вокруг.
Когда я приступаю к своему салату, Мурат почти доедает свинину.
– Сегодня поедем к моим родителям. Папа устраивает посиделки. Шашлык и все такое. Сын уже там, будет хорошо, если мы… – Я сглатываю взявшийся откуда-то ком. – Ну знаешь, приедем туда вместе и проведем время с сыном и друг с другом.
Мурат смотрит на экран мобильного и, задумавшись, согласно качает головой.
– Хорошо.
Да, это не триумф, который я бы хотела почувствовать, но это возможное начало нас.
– Тогда подъезжай к шести или… как сможешь.
– Ты права. Получится хороший вечер.
Скупо, но это лучшее, что я могла услышать.
На моих губах появляется улыбка, и я не пытаюсь скрыть ее. Зачем? Если мы выберемся на правильный путь, я буду радоваться каждой ступени, что мы преодолеем.
Я еду в дом родителей, а Мурат – на работу. Время проходит быстро. Сама не замечаю, как дремлю на диване. Мирон занят рыбалкой вместе со своим дедушкой. Мама, кажется, колдует на кухне.
Не нахожу себе места, потому что шестой час давно прошел. Мужа нет, а я… все жду и жду. Ведь хотела хорошо провести сегодняшний день, а в итоге его снова нет. Хотя, казалось бы, он меня услышал и решил сделать ответный шаг навстречу. Да только увы… это был самообман.
Когда время подходит к восьми, я разочарованно блокирую мобильный. Мужа все еще нет. Никто не задает вопросов, потому что привычное «Задержусь на работе» выучил каждый из нас. Наверное, так же происходит, когда отсутствую я сама, пропадая на работе.
Через час я иду в дом, чтобы взять маринованные по любимому маминому рецепту крылышки и просто перевести дыхание. В итоге решаю позвонить мужу, но тут же слышу, как во двор въезжает машина. Затем хлопает дверь авто.
Спешу на выход, но останавливаюсь рядом с беседкой, словно на краю пропасти, услышав голос Мурата, говорящего с кем-то по телефону. Он стоит спиной ко мне и не видит, что у его разговора есть свидетель.
– Я сказал, что не могу приезжать по каждой твоей прихоти. Но буду позже… – Секундная заминка, очевидно, чтобы услышать ответ. – Это моя семья… Нет. У меня есть обязательства перед сыном и женой. Все. Я позвоню позже.
Глава 3
Меня будто обдает ледяной водой. Смотрю на широкую спину мужа и не могу поверить, что все это происходит со мной. Он что, с женщиной разговаривал? Глупый вопрос. Конечно, да. С кем ещё можно разговаривать в таком тоне?
Мурат оборачивается, в темноте, и, кажется, замечает меня.
– Рита?
А у меня ноги будто к земле приросли. Не могу сделать ни шага. И дышать не могу, потому что это как нож в спину со стороны мужа.
Мы отдалились, да. Утратили кое-что. Но когда всё стало настолько плохо? Когда мы стали чужими друг другу людьми? Мы же прекрасно находили общий язык. Между нами не было серьезных конфликтов. А сейчас… Сейчас я чувствую себя просто идиоткой. Наивной дурой, которая не видит того, что прямо перед глазами, и до сих пор носит розовые очки, не замечая очевидных вещей. И вместо того, чтобы принять факт, я до сих пор ищу какие-то оправдания мужу. Ведь за девять лет брака он не давал мне повода ревновать его или же считать, что у него есть другая. А сейчас…
Будто Всевышний пытается открыть мне глаза, а я упорно игнорирую все, что он подсказывает мне, говоря о неверности мужа.
– С кем ты разговаривал? – спрашиваю ледяным тоном, когда Мурат подходит вплотную. Темно, но я вижу, как заострились от усталости его скулы.
– С Шахмаром.
Шахмар – друг детства Мурата. Они вместе росли, строили бизнес, стали успешными благодаря работе двадцать четыре на семь. Да, возможно, муж не врёт. Но о каких обязательствах он говорил? Что такого мог сказать Шахмар, что Мурат ему так ответил? У Мурата к другу уважения вагон и маленькая тележка.
Бред, конечно. Я же умом понимаю, что это полная чушь. Но так хочется верить в слова мужа!
Я взрослая женщина. Неужели буду устраивать скандал? Доказательств его измены у меня нет. Поэтому… Господи, я не хочу сталкиваться лицом к лицу с его предательством.
Решаю не усугублять ситуацию. Я на нервах и могу сказать лишнего. Но не здесь… Не в родительском доме, потому что папе это точно не понравится.
Поэтому я перевожу тему.
– Ты опоздал.
Опускаю взгляд на шею Мурата и вижу, как пульсирует венка. Губы мужа сжимаются в тонкую линию. Он злится и нервничает одновременно.
– Извини, – отвечает коротко. – Не получилось выбраться пораньше.
Я киваю. Снова у него не получилось уделить побольше времени своей семье.
Заходим в дом. Поздний ужин придает немного сил и, я начинаю нормально соображать. Конечно, мысленно обещаю себе, что я обязательно подниму эту тему дома, когда Мирон уснет. Ибо поговорить с мужем необходимо. Я не хочу так жить… Не хочу постоянно думать о том, где Мурат и с кем он. Ведь лжет он так же легко, как дышит. В этом я убедилась как раз сегодня, когда он сказал, что работает в офисе, а сам со своей роскошной Инной обедал в ресторане.
От этих мыслей сердце начинает покалывать, а руки – потеть. Смотрю на сидящего на диване Мурата. Они с отцом что-то бурно обсуждают, но я далеко отсюда и думаю о своем. Сейчас передо мной мужчина, с которым я познакомилась давным-давно, с которым я была счастлива и с лёгкостью находила общий язык, очаровывала и вызывала улыбку. С которым мы понимали друг друга с полуслова и никогда не сомневались друг в друге. В какой момент все изменилось, я и сама не знаю. Не знаю, когда именно началось это падение и разрушение нашей семьи.
Я иду на кухню, чтобы выпить воды. В горле пересохло. Забираю бокал и, включив кран, жду, когда он наполнится. Настолько задумываюсь, что не замечаю, когда заходит мама и сама выключает воду, которая уже стекает по стенкам бокала.
– Рита, о чем ты думаешь?
Игнорирую ее вопрос. Пью так жадно, что начинаю задыхаться. Ставлю бокал в раковину, вдыхаю полной грудью. Едва держу эмоции под контролем. Слезы просятся наружу. Но нельзя. Не здесь и не сейчас.
– Все в порядке. – Я сажусь на стул и обхватываю голову руками. – Просто устала.
– Рита, кому ты врешь? – говорит мама тихим голосом и садится на банкетку напротив. – У вас с Муратом какие-то проблемы?
«Господи, мама, я и сама не знаю, что у нас с Муратом, – мысленно отвечаю я, но вслух произношу совсем другое:
– Мы часто забываем, что у нас есть сын. Уделяем ему слишком мало времени, мама. Мирону это не нравится, он стал слишком агрессивным. Из-за этого я не могу найти себе места.
– Сядь и поговори с мужем, Рита. Все будет хорошо, слышишь? Вы же столько лет в браке. Все всегда было прекрасно. И сейчас будет так же.
Я киваю. Да, все обязательно будет прекрасно, если муж не успел переспать с другой.
Мотаю головой, дабы избавиться от этих дурацких, выворачивающих душу наизнанку мыслей. Но они как черви проникли в мозг и жрут все внутри. В первую очередь – здравый рассудок.
Выхожу из кухни, слыша за собой шаги – мама идёт следом. Застываю посреди гостиной, заметив, как Мурат прижимает к себе Мирона. Целует его в макушку, а потом, смеясь, взъерошивает волосы совсем как мой отец.
Папа что-то рассказывает им, а они хохочут. Обстановка веселая. У всех хорошее настроение, только не у меня.
Хочется забрать телефон мужа, снять блокировку (если там, конечно, тот же пароль, который я знаю) и набрать последний номер, с которым он разговаривал. Хочется убедиться, что это был действительно Шахмар. Клянусь, после этого я точно перестану сомневаться в муже. Наоборот, буду винить себя в том, что превратилась в настоящую истеричку.
Да только его мобильный в кармане. А просить я ни за что не стану.
Выдохнув, сажусь рядом с мужем. Ещё какое-то время мы проводим с моими родителями, а потом едем к себе. Мирон первым делом бежит в душ. Мурат идет сразу после него. Лишь я жду, когда сын пойдет спать, а муж соизволит спуститься ко мне, потому что я отчётливо дала ему понять, что нам нужно поговорить.
Но у мужчин другие планы. Какое-то время отец с сыном что-то обсуждают в комнате Мирона, потом сын всё-таки засыпает.
– Пойдем вниз, – требовательно произношу я, поймав Мурата в нашей спальне. – Перенести на завтра нельзя, – добавляю, чтобы не вздумал спорить. – Сейчас же.
Мурат поджимает губы, но следует за мной. Спускаемся по лестнице в полной тишине. Муж садится на диван и, закинув ногу на ногу, пристально смотрит на меня. Я же – на него.
В синие глаза, в такое любимое лицо… Останавливаюсь на губах и морщусь, думая, что их могла целовать та адвокат или вообще другая женщина помимо меня.
Я люблю своего мужа и не хочу его терять. Но если он меня предал… назад дороги точно не будет. Развод неизбежен.
– Мурат, мы стали отдаляться друг от друга. И продолжаем в том же духе. Разве ты этого не видишь? – Я развожу руками. – Посмотри, что с нами стало…
Голос предательски дрожит. Подводит меня. А выражение лица мужа становится каменным.
– Рита, чего ты от меня хочешь? Не я один во всем виноват. – Он поднимается, подходит ко мне вплотную.
Я поднимаю голову, смотрю на мужа снизу вверх, потому что еле достаю ему до плеч.
– Я не говорю, что ты один виноват! Виноваты мы оба. И мы оба должны это исправить! Мирон обижается, странно ведёт себя. Наши разногласия плохо на него влияют. Боже… Мурат…
Я кладу ладони на его плечи и шумно сглатываю. Из глаз брызжут слезы. Мурат кладет руку на мой затылок и фиксирует голову так, чтобы я не увернулась. Сам впивается в мое лицо пристальным взглядом.
– И что ты предлагаешь сделать? – хрипит он мне в рот.
– Вовремя возвращаться с работы, а не глубокой ночью! – цежу сквозь зубы. – Мурат, я задам тебе один вопрос и требую честного ответа.
Муж вопросительно выгибает бровь.
– Спрашивай. – Он отпускает меня и отходит в сторону, но не прекращает смотреть. Будто наперед знает, какой я вопрос ему задам.
– У тебя появилась другая, да? Мурат, я просто не хочу жить в сомнениях. Если ты больше меня не любишь… Если твое сердце теперь принадлежит другой… То давай просто разведемся.
Глава 4
Мои полные надежды глаза впиваются в его лицо. Если бы он только смог прочесть мои мысли, то услышал бы, как я молю его о правде. Как молю о том, чтобы у нас был шанс…
В голове всплывают картинки длиной в девять лет. Каждая деталь сейчас так ясна и жива…
Первые поцелуи и встречи, прикосновения, которых было так много… Мы любили, словно безумцы. И это при всей строгости моего Мурата к публичным проявлениям любви.
На коже горят воспоминания его прикосновений и ласки. Я была единственной, кому выпала честь знать этого прекрасного мужчину нежным, открытым и обнаженным до глубины души.
«А ты помнишь?» – спрашиваю мысленно, но в ответ – тишина.
Горло сдавливает. Я чувствую, как во рту скапливается слюна. А от его улыбки на глаза набегают слезы. Большие ладони обхватывают мое лицо. Пальцы нежно поглаживают кожу.
Мой подбородок дрожит, но все надежды рассыпаются пеплом, когда он начинает говорить.
– Конечно, нет, Рита.
В пепел превращаются и мои надежды, и его клятвы… и то уважение, которое было между нами. Он стоит на этом пепелище и уничтожает все это, даже не замечая, как больно делает всем нам.
– Ну с чего ты это взяла, м? – Его губ касается усмешка, один уголок поднимается вверх.
Такой простой вопрос. Он лжет мне прямо в глаза, а потом спрашивает, откуда я это взяла?
Почему в его глазах я стала вдруг женщиной, о которую можно вытирать ноги? И при этом ему не хватает смелости сказать все самому? Честно и откровенно!
– Послушай. – Мурат понижает голос до того самого шепота, которым когда-то сводил меня с ума, шепча на ухо всякие пикантные словечки, словно пороча и эти воспоминания, отнимая их у меня. – Мы со всем разберемся. Но позже.
– Позже? – не найдя силы для нового вопроса, переспрашиваю хрипло. Уверенная, что он и не услышал меня.
– Завтра мне рано вставать на работу. – Муж смотрит на часы, которые висят в нашей гостиной. – Тебе, кстати, тоже. Давай пойдем в спальню.
«А там повернемся набок, каждый смотря в свою стену, и будем просто соблюдать правила мужа и жены. Ведь они обязаны ночевать в одной постели, хотя при этом могут даже не касаться друг друга. Чувствовать себя почти чужими», – договариваю за него, излагая истину своему мозгу.
Я скидываю с себя его руки и первой разворачиваюсь, чтобы уйти. И уже поднимаясь по лестнице, говорю:
– Я в душ, а ты ложись.
Больше не оборачиваюсь. Больше ни слова. Он предпочел ложь, а не меня. И точно не нас.
***
А ты солгал, возможно, не впервые.
Пока смотрела я с надеждою в глаза.
Уже не нежные… А будто бы пустые,
«За что ты так?» – спросила про себя.
Холодный душ мои укрепит нервы.
Таблетка растворит остатки боли.
Ты был моим единственным и первым,
А я твоей крупицей морской соли.
Я вхожу в нашу спальню, быстро забираю из комода белье, комплект для сна и ухожу в ванную комнату, закрывая дверь на замок. И сразу слышу его шаги. Мурат останавливается сначала на пороге спальни, а затем рядом с ванной.
На дверь ложится его рука, и мы замираем в этом молчаливом… Я не знаю, как назвать этот момент. Но мне до ужаса больно говорить слово «прощание». Как такое возможно?
Сколько себя помню, я постоянно была влюблена в этого мужчину, за которого вышла замуж. И вот мне приходится проходить через такое? Почему? Почему меня ему оказалось недостаточно? И почему наш сын не стал преградой для его предательства?
Я тихо отхожу от двери и включаю воду в душе. Скидываю одежду и ступаю под умиротворяющие капли. Они прохладные, как раз то, что мне нужно. По коже бегут мурашки и расползаются по телу. Мыслям нет конца и края. Я переключаю воду на теплую, чтобы не заболеть, и больше не могу себя сдерживать.
Я просто плачу.
В этот момент я ощущаю себя настолько потерянной и одинокой… Хочется надеяться, что, когда я сейчас выйду за эту дверь, все испарится. Каждая секунда, принесшая мне боль, каждая жестокая мысль окажется лишь плодом моего воображения. А мой Мурат будет ждать меня с улыбкой в постели.
Но когда моя рука касается ручки и, нажав, толкает ее вперед, истина смеется мне прямо в лицо. Из спальни будто веет холодом, пока я подхожу к кровати, смотря на спину мужа. Пока ложусь на свою половину и, отвернувшись от него, накрываюсь одеялом. И засыпаем мы вот так уже больше недели.
Где же ты находишь нежность и ласку, если не в постели со мной, Мурат?
Он просто спит, а я ворочаюсь еще полночи, прежде чем мой организм не выдерживает и не отключается.
Утром все так же, как всегда. Я просыпаюсь первой. Готовлю завтрак, затем поднимаюсь к Мирону и начинаю его будить, слыша, как Мурат бродит по нашей спальне, собираясь на работу.
Мы завтракаем. Говорим в основном о сыне, обсуждая его дела и будущие мероприятия в школе, куда он просит нас обоих прийти.
– Конечно, мы придем. – Я запускаю пальцы в его волосы и ерошу их.
– Ну мам! – Он наигранно хмурится и убегает наверх – одеваться.
– Пятнадцать минут, и мы выезжаем, сынок! – кричу ему вдогонку, собирая посуду со стола.
– Хорошо, мам.
С улыбкой на губах я подхожу к раковине и отношу тарелки.
– Рит, ты езжай на работу, а я сам его отвезу, – внезапно говорит муж, и я оборачиваюсь в странном смятении.
– Что? Ты отвезешь?
– Да, почему нет? – Он пожимает плечами, словно говорит о чем-то обыденном, что случается постоянно, но я могу пересчитать по пальцам, сколько раз за этот год он отвозил сына в школу.
Тем не менее я не спорю.
– Конечно. Отлично. Ладно. – Я суматошно ополаскиваю руки и ухожу в гостиную.
Да, меня немного сбило с толку это внезапное предложение, но ответить себе сейчас, к чему все это, я не могу.
Вытаскиваю помаду и крашу губы. К тому моменту, как я заканчиваю расчесывать в прихожей волосы, сын бежит по ступеням.
– Мам, мам, я чистил зубы ровно две минуты. Я засекал на тех песочных часах!
– Надо же. – Я поворачиваюсь к нему, радуясь тому, какой он сегодня активный. – Мой сын взрослеет? Это приятно.
– Поехали?
– Сегодня я тебя отвезу.
Мирон поворачивается с таким выражением на лице, что я готова подпрыгнуть от счастья, потому что мой сын тоже счастлив.
Мы вместе выходим из дома и садимся в разные машины. Я желаю им хорошего дня и аккуратной дороги, затем завожу двигатель и уезжаю, смотря в зеркало заднего вида до тех пор, пока не сворачиваю за угол.
Через полчаса пути и пятнадцатиминутной пересменки на работе я сижу на диванчике в своем кабинете с чашкой кофе и молчу. Рядом так же молча сидит Надя. Подумать только, я уложила всю свою боль в короткий рассказ. А мне казалось, что вчерашняя агония длилась бесконечно.
– Ты молчишь слишком долго! – Я толкаю ее своим коленом.
– Я просто думаю обо всем этом с холодной головой. Прости, но ты у нас лицо предвзятое.
– Конечно. Иначе сидела бы я сейчас тут перед тобой.
– Я сижу тут, потому что ты меня любишь, это во-первых. А во-вторых, я твоя подруга.
– Мне нужно, чтобы было “в-третьих”.
– Только после того, как ответишь на мой вопрос. Честно. – Надя угрожающе тычет в меня пальцем.
– Только правда. – Я поднимаю ладонь.
– Ты поверила ему?
– Господи, Надя. Я люблю мужа, но… – Я замолкаю для большего драматизма и потому, что не могу дальше ничего сказать. – Это слишком, понимаешь? Конечно, не было чистосердечного признания или ловли с поличным, но я не хочу быть дурой. Кажется, он уже какое-то время считает меня идиоткой, а я была слишком занята работой и самокопаниями, чтобы это заметить.
– И что? Ты теперь виновата?
– Нет, но я должна была раньше все это почувствовать или заметить.
– Ага, мы же все Шерлоки в юбках, на нюх чувствуем этих гадов. Угомонись и лучше подумай о том, кто такая эта мисс Гидроперит.
Это так смешно звучит, что я начинаю хохотать и чуть не проливаю кофе.
– Что?
– Я на нее посмотрела, и поверь, денег на себя эта дама не жалеет.
– Хм… – Бровь подруги поднимается. – Она сама богата или кто-то тратит на нее много денег?
Ее вопрос застает меня врасплох, и я не знаю, что ответить. Потому что подруга явно имеет в виду Мурата.
Глава 5
Проходит половина рабочего дня, а я никак не могу собраться с мыслями. Это очень плохо. Для моей ответственной должности и для меня в целом. Впервые в больнице я сама не своя.
Обычно после очередного разочарования клиника становится местом, где я успокаиваюсь, как бы странно это ни звучало. Но сегодня… Видимо, раньше были иные вводные данные. На этот раз я вспоминаю этих двоих в ресторане и снова чувствую себя третьей лишней. Да, я нашла словосочетание, которое идеально описало тот момент.
Кто бы мог подумать, что в компании мужа я буду чувствовать себя чужой? Что тут скажешь… растеряли мы любовь вот так бездарно и легкомысленно.
Я ненавижу быть слабой, ненавижу зацикливаться на чем-то плохом. Но как не зациклиться на сердце?
– Маргарита Вячеславовна, – слышу голос медсестры, которая заглянула ко мне в кабинет.
– Да? – смотрю на нее и не сразу понимаю, зачем она тут.
– У вас плановая в первой операционной.
Мой взгляд падает на записи этого дня, вылавливая ту, что отмечена красным.
– О, конечно. Я помню. – Поправляю бумаги на столе.
– Просто вы не идете, и я решила…
– А сколько сейчас? – осеняет меня.
– Без пяти два.
Вот! Это именно то, о чем я только что думала про себя.
– Господи! – Я вскакиваю и чуть ли не бегу двери. – Спасибо, Даша. Я немного… заработалась.
– Понимаю. Просто, – она понижает голос и подстраивается под мой быстрый шаг, пока мы, минуя развилку, идем к коридору, ведущему к операционным, – Константин Иванович сказал, что если вы не справляетесь со своей должностью, то он вас с удовольствием заменит.
Я поворачиваю голову, останавливаясь у дверей. Надо же, какой «заботливый» мужчина! Никак не может смириться с тем, что я встала во главе отделения, а не он.
Это вызывает улыбку, и не самую добрую. На самом деле она скорее ехидная. Вот и мексиканские страсти в хирургии.
– Прямо так и сказал?
– Да, – снова шепчет медсестра и встает чуть ближе. – Мы были на кухне после пересменки и слышали, как он обсуждал это с Анной Николаевной.
Еще одна. Но что самое смешное, так это то, что она упорно делает вид, что мы добрые коллеги.
– Как интересно. Спасибо, что была такой наблюдательной, Даш.
Я усмехаюсь и вхожу, заметив ее скромную улыбку.
Я взяла девушку в свою команду, как только она пришла к нам в клинику. Порой интуитивно, еще до первого приветствия, чувствуется, что человек именно хороший. Жаль, что предателей и лжецов так просто не определишь…
Спустя почти два часа я снова оказываюсь в своем кабинете, довольная результатом операции. У меня есть час до очередной. Сегодня у меня дневная смена. А завтра придется попросить Надю о ранней замене.
У Мирона школьное выступление, пропускать которое я не хочу. Да и пятница, этот день часто не отличается большой нагрузкой по графику. Если не будет никаких происшествий, разумеется.
Приехав вечером домой и по пути забрав сына от родителей, у которых он был после школьных занятий, я, разумеется, не застаю мужа дома. Обычно я пишу ему СМС, что мы ждем его. Часто делаю фото нас с сыном вдвоем, намекая, что мы скучаем. В этот раз ему придется довольствоваться молчащим телефоном. Конечно, если ему это вообще было когда-то важно.
Когда сын засыпает, я спускаюсь на кухню и, убрав ужин в холодильник, убираюсь. Мурат тихо крадется по гостиной, видимо, думая, что мы уже спим. Но тут же понимает, что это не так, и потому сворачивает ко мне.
– Привет. Думал, что ты спишь. – Он проходит мимо меня. Взяв стакан, наполняет его водой и жадно пьет.
– Здравствуй. Не сплю.
Заканчиваю вытирать тарелки и расставляю их на полке.
– После работы ты часто засыпаешь на ходу.
– Ага, – отвечаю, не желая даже пытаться продолжать этот разговор.
Почему-то сейчас у меня внутри самое, наверное, страшное для человека ощущение: равнодушие. Конечно, это лишь временное явление, но оно появилось, и это говорит о том, что все становится хуже.
В конце концов, я не буду постоянно лелеять любовь, которую тот, кому она посвящена, будет раз за разом окунать в грязь. Словно это какая-то безделушка, не стоящая внимания опытного коллекционера. Мне просто нужна правда, чтобы знать, куда мы с ним идем.
Закончив, я вытираю руки полотенцем и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но Мурат обхватывает мое запястье и останавливает меня. За секунду почти размеренный стук сердца становится похожим на колокольный перезвон, и я замираю в ожидании.
– Все в порядке? – Его вопрос звучит так странно, учитывая нашу ситуацию, что это становится смешным.
– А есть повод думать иначе? – спрашиваю я, слегка повернув голову в его сторону.
– Ты не прислала фото.
Ага, значит, это его зацепило.
– Не прислала. – Я аккуратно выпутываюсь из его захвата. Мурат не говорит ничего в ответ, поэтому я ухожу под его пытливым взглядом.
Он не хочет говорить со мной откровенно и признаваться, а я не стану говорить просто так. Пусть дозреет до правды.
Что вечер спинами друг к другу, что утро – все как обычно. Даже тот факт, что муж снова берет на себя инициативу отвезти сына в школу, сегодня звучит так же обыденно.
На самом деле выглядит даже слегка странно. Но я не могу сказать «нет» им обоим, видя, как мой сын этому рад.
Привычная пятница, которая нечасто бывает сильно загружена, проходит в итоге не так, как обычно. Первый пациент с аппендицитом, второй – после аварии на окраине города. К часу я уже без сил. Но благо оставшиеся три часа я фактически отдыхаю.
Надя, которая согласилась на замену, приехала даже немного раньше, и в итоге я смогла избежать пробок.
По дороге к актовому залу я встречаю родителей, с детьми которых учится сын. Многие из них довольно приветливые люди, и с ними приятно общаться.
Увидев меня, Мирон, тут же срывается на бег.
– Ты приехала! – Его улыбка становится шире.
– А как иначе.
– А папа? Он обещал.
– Он… Я ему написала, надеюсь, что успеет. Итак, ты сегодня будешь рассказывать стихи?
– Да. – Он гордо поднимает голову и, посмотрев куда-то вбок, просит меня наклониться к нему. – А у нас новая девочка в классе.
– Да ты что? И кто же?
– Вероника. – Он говорит еще тише, такой смешной. – Она стоит вон там, у окна, с другими.
Я медленно оборачиваюсь, словно просто оглядываясь, и замечаю светловолосую девочку возраста моего Мирона. Милая такая. Но я вижу кое-что еще. Мой сын улыбается, смотря на нее и говоря о ней. Надо же.
– Она кажется очень дружелюбной, да, Мирон? А еще – красивой.
Он, смущаясь, кивает. Но затем говорит то, чего я не ожидала услышать.
– Папа даже знает ее маму. Когда мы вчера и сегодня приезжали, он с ней здоровался.
– Правда? Ты уверен?
– Да. Я слышал, как он с ней разговаривал.
В моем горле не то что ком, меня натурально тошнит. Как мой муж может знать женщину и ребенка, который только что зачислен в класс сына?
Стараясь не выдавать волнения, я мягко спрашиваю:
– Как интересно. Твой папа многих знает?
– Ага.
– Скажи, а как она выглядела? Вдруг я тоже ее знаю…
– Ну, она такая… в костюме, как папа ходит. А еще у нее волосы как у Вероники, светлые.
Ну, конечно. Кто же это еще мог быть, если не мисс Адвокат фирмы моего мужа.
Глава 6
Просыпаюсь, услышав, как ревёт будильник. Я не спала почти всю ночь. Сначала долго думала над словами сына. Потом всё ждала, когда Мурат вернётся с работы. Но он так и не появился. Ни на мероприятии, ни дома. По крайней мере до того времени, пока я не уснула. А уснула я глубокой ночью.
Ищу рукой телефон, нажимаю на боковую кнопку, лишь бы он заткнулся, а потом, поднявшись на локтях, осматриваюсь. Мурат лежит рядом, его ладонь на моем животе, сам же уткнулся мне в плечо. Дышит ровно.
Выдохнув, ложусь обратно. Понятия не имею, где он был и почему так расстроил Мирона. Ведь сын ждал отца, постоянно поглядывал на входную дверь, но так и не дождался. Потому что Мурат так и не приехал…
Но и за той белобрысой девчонкой приезжала какая-то дамочка среднего возраста. Кстати, тоже блондинка. И я так и не узнала, кто ее мать. Хотела бы увериться в своих догадках и увидеть ту адвокатшу, чтобы не осталось никаких сомнений насчёт того, что у моего мужа с ней какая-то интрижка.
Но в то же время подкрадывается мысль: а вдруг они вчерашний день провели вместе? Поэтому никто из них не присутствовал в школе…
Аккуратно скинув с себя руку Мурата, поднимаюсь и иду в ванную. Муж наверняка снял одежду, которую носил вчера. Достаю из корзины его рубашку и ищу следы предательства.
И нет, ничего не нахожу. От него не пахнет женскими духами, на воротнике тоже нет никакой помады. Выдохнув, выхожу из ванной и нахожу в прихожей его пиджак. Все аналогично. Вот только во внутреннем кармане лежит небольшая коробочка с золотыми часами. И нет, они не мужские. А как раз женские.
К горлу подкатывает ком, потому что я совершенно не понимаю, что думать. Кому Мурат их купил? Мне? Или своей любовнице, в существовании которой я не уверена на сто процентов? Ведь не поймала его с поличным. Да только интуиция подсказывает, что другая у него всё-таки есть.
Положив пиджак на место, снова возвращаюсь в ванную. Принимаю душ, чищу зубы, сушу волосы и только потом выхожу. Снова заснуть все равно не удастся. Одевшись, иду к сыну. Он спит, конечно. Разглядываю его и не могу налюбоваться. Боже, как же он похож на Мурата. Прямо вылитый…
Спускаюсь на кухню, забрав свой телефон. Готовлю завтрак. Ловлю себя на мысли, что с каждым днём мне становится все сложнее осознавать, что у мужа может быть другая. Та, которой он уделяет гораздо больше времени, забыв про нас.
Помыв руки и выключив плиту, беру мобильный, потому что он подаёт признаки жизни. На экране – имя свекрови. Я моментально напрягаюсь, ибо звонит она мне крайне редко.
– Да, – отвечаю тихо. – Здравствуйте, Дилара Семёновна.
– Здравствуй, моя дорогая. Как вы поживаете? От вас такая тишина, что решила сама выйти на связь. У вас же все хорошо? Давно не навещаете нас…
– Конечно, что может случиться? Все замечательно, – бессовестно вру я. – Мы же работаем. Времени ездить в гости особо не найти. Вы нас извините, пожалуйста…
– Ну что ты, Риточка. Я же все понимаю! – перебивает меня эта добрая женщина.
Со свекровью у меня никогда не было проблем, за что я безмерно благодарна Всевышнему. Она у меня понятливая и позитивная. Всегда найдет, как разрядить обстановку, если та вдруг накаляется. А накаляется она из-за Мурата. Он не может найти общий язык со своим отцом, из-за чего страдает бедная женщина. Постоянно пытается помирить отца с сыном. Ну и я, конечно, всегда уговариваю мужа. Да только Мурат упрямый, характер у него жёсткий. Не любит, когда к нему лезут, а свекр как раз постоянно учит его уму-разуму, что и подбешивает Мурата.
– Я вас обожаю, – произношу с улыбкой.
– А я вас как, Ритуль! – смеётся она. – Я что хотела сказать… Может, найдете сегодня время и приедете к нам? Ведь у Диньяра день рождения. Юбилей у него!
Мысленно ахаю. Я буквально пару недель назад говорила мужу… Напоминала ему, что у его отца намечается круглая цифра и что обязательно надо купить ему подарок. И, конечно, съездить поздравить! Да только со всеми проблемами совсем забыла о своих планах и, естественно, Мурату ничего не сказала. Интересно, а он помнит?
Судя по тому, как он обнимал меня утром, придет и будет вести себя как ни в чем не бывало. Да только это так не работает. Сегодня у нас выходной. Надеюсь, он не будет искать повод, чтобы свалить. Потому что мы обязаны поздравить его отца. Разговаривать с ним спокойно я, конечно, не стану. Потому что одно воспоминание о том, в каком разочаровании мы с сыном вернулись домой, заставляет кровь в венах закипать от злости.
– Я спрошу у Мурата, Дилара Семёновна. Мы с Мироном точно приедем. А вот насчёт вашего сына… Не хочу за него давать обещания.
– Что за обещания, Рита? – раздается за спиной, и я вздрагиваю от неожиданности.
Мурат не даёт возможности обернуться. Он обнимает меня за талию, прижимает к себе и, положив подбородок на мое плечо, прижимает ухо к телефону, который я сжимаю в руке.
– Мамуль…
– Родной! Я так рада тебя слышать! Вчера звонила, но ты трубку не взял.
Понятно. Занят был до такой степени, что ни мои, ни звонки своей матери не принимал.
– Мам, я был в другом городе на важном совещании. Телефон на беззвучном оставил. Приехал поздно – не стал звонить ни тебе, ни… – Он слегка поворачивает голову и целует тыльную сторону моей ладони. – Ритке.
Я сглатываю, стараясь не заскрипеть зубами. Это он специально делает. Все докладывает матери, чтобы потом повторно мне не отвечать. Иначе просто отрезал бы, сказав, что был занят. И не стал бы вдаваться в детали, как делает постоянно. Не любит Мурат отчитываться перед родителями.
– Хорошо, сынок. Я сказала Ритке и тебе скажу… Сегодня у отца юбилей. Обязательно приезжайте, ладно?
Мурат замирает. Даже дышать перестает.
– Хорошо, мам, – говорит он и сразу отстраняется. – Мы приедем.
– Он говорит, что мы приедем, Дилара Семёновна.
– Замечательно. С нетерпением буду ждать вас.
Отключившись, кладу телефон на стол и поворачиваюсь к мужу. Уперевшись бедрами в столешницу, он трёт подбородок и хмуро пялится в пол.
Я сейчас впервые чувствую себя настолько погано. Потому что не верю ему. И почему-то уверена, что ни в какой “другой город” он не ездил.
– И все? То есть для тебя все так легко, да? Был настолько занят, что забыл о мероприятии сына? Мурат, я изо всех сил стараюсь! Я очень хочу, чтобы наша семья стала прежней, но ты, черт тебя побери, думаешь только о работе. Ты хоть знаешь, что вчера чувствовал Мирон? Он весь день ждал тебя! Ты мог ему хотя бы позвонить?
Я не повышаю голос, нет. Но говорю настолько эмоционально, что Мурат сильнее хмурится и поджимает губы.
Подхожу, поднимаю на него взгляд. Смотрю снизу вверх, в его голубые глаза, которые сейчас кажутся мне настолько чужими…
– Мурат, смотри, до чего мы докатились!
– Это не только моя вина, Рита, – ровно отвечает он.
– Господи, – выдыхаю я. Голова начинает болеть, в висках стучит от напряжения. – Мурат, я говорю, что стараюсь исправить ситуацию. Я очень хочу, чтобы мы стали той самой семьёй, которой были буквально год назад. Но ты упорно отказываешься мне помогать. Нет, я понимаю, что ты, возможно, просто влюбился в другую, но в то же время не хочешь оставлять сына и меня… Но, черт возьми, так продолжаться не может, понимаешь? Если у тебя появилась другая, то так и скажи! Я не собираюсь насильно держать тебя рядом!
Мурат усмехается уголками губ. Взяв меня за подбородок, сжимает его пальцами. Заставляет поднять голову и посмотреть ему в глаза. А вторую руку кладет на мой затылок, чтобы я не могла увернуться.
– То есть… Ты просто спокойно отойдешь в сторону, если у меня вдруг появится другая?
– А что я должна сделать, Мурат? – шепчу хрипло, глядя на мужа в упор. Даже не моргаю, но в горле по-прежнему стоит ком. – Как я могу быть с тобой, если твое сердце принадлежит другой? Если у тебя нет времени для семьи, но есть для какой-то другой женщины и ребенка? У меня крыша не поехала… Мне не нужен мужчина, которому плевать на меня и собственного сына. Поэтому… Нет, я не собираюсь тебя останавливать. Начну новую жизнь. И, возможно, у меня тоже кто-то появится. Тот, кто будет любить меня и ценить!
Каменная маска Мурата дает трещину. Я буквально слышу, как муж скрипит зубами. Он резко отпускает мой подбородок и впивается в губы с таким напором, что вышибает из лёгких весь воздух. Дышать становится нечем. Но он не отпускает меня, не позволяет отстраниться. Я упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь оттолкнуть, но у меня ничего не получается.
– Ты только моя, слышишь? Не смей думать о ком-то другом! Убью!
Глава 7
– Убью любого, – снова рычит он и целует так, что мои губы горят.
Впрочем, как и моя душа и сердце от его эгоизма.
Мне с трудом удается протиснуть между нами руки и с силой надавить на его живот. Он сначала сопротивляется, но потом все же отпускает, позволяя отдалиться.
Я чувствую себя так, словно внутри вот-вот взорвется огромная бомба и к чертям снесет половину этого прекрасного дома, который мы с такой любовью выбирали.
– Как ты смеешь говорить подобное? Как смеешь выставлять меня идиоткой, при этом смотря в глаза так, словно ни в чем не виноват? Словно оскорблен здесь именно ты? А теперь и вовсе заявляешь на меня права?
– И я буду продолжать это делать, Рита, потому что я твой муж, а ты – моя жена.
Он не пытается говорить успокаивающе, наоборот, распаляется сильнее.
– Вот как? Вспомнил? А я, по-твоему, круглая дура? Мне что, пять лет, и я не смогу отличить флирт от работы? Или ты так уверен в том, что я буду терпеть твои измены и наличие других женщин? Кто я вообще в твоих глазах?
Мурат сжимает кулаки и выглядит таким сердитым, словно я его оскорбила.
– Ты опять за свое?
– За свое? Мы говорим о том, что есть. А есть мы, – я указываю на него, затем на себя, – причем на разных полюсах. Неужели так сложно быть откровенным и честным? Не теряя уважения ко мне, просто поставить точку. Или пока не пойман – не вор? Это твой принцип?
Он смеется, запрокинув голову, и отшатывается к столу, где лежат мои журналы. Психуя, закрывает один из них и, подняв, бросает на столешницу.
– Рита, ты так хочешь повесить на меня вину за связь с другой женщиной, потому что это для тебя удобно?
– Господи, как умело ты все выкручиваешь. Почему это я вдруг стала раздражающим элементом? Почему я стала виноватой, но при этом ты… – У меня не хватает слов, воздуха и силы, чтобы совладать с эмоциями. – При этом именно ты своими действиями даешь понять, насколько незначительны мы с Мироном в твоей жизни. Неужели ты… Неужели не видишь того, что теряешь? Когда ты растерял себя и превратился в этого мужчину? – Я окидываю его презрительным взглядом. – Я с трудом тебя узнаю. Но что еще хуже, я и сама меняюсь, будто пытаюсь быть похожей на тебя. В отместку становлюсь хуже.
Опускаю голову и отхожу подальше.
– Даже то, как ты каждый раз выкручиваешься, ужасно злит. А ты делаешь это намеренно. Манипулируешь тем, что я не в курсе твоих измен, что у меня нет прямых доказательств. Но знаешь что? Если я узнаю или не дай бог увижу, это будет концом всему. Слышишь меня? – Я сталкиваюсь с мужем взглядом и всю свою ярость направляю к нему, пусть видит и знает. – Никаких разговоров больше не будет. Не будет ничего, как и нашей семьи.
– Черт возьми, Рита! – кричит он, срываясь окончательно, а я вздрагиваю. – Твою ж… Хватит уже. Хватит. Все. Я не стану тебе изменять. Не хочу другую, понимаешь? Я тебя люблю. Неужели так сложно это понять? Так сложно просто верить мне?
Я задыхаюсь и пру на него, словно локомотив. Потому что моему возмущению нет предела. Толкаю Мурата в грудь, и он отшатывается.
– Верить? Тебе? – Я снова толкаю, пока он не садится на столешницу. – Как мне это делать? Как? Если я не вижу своего мужа. Не знаю, где он и с кем!
– Я работаю! – Он обхватывает мои запястья и притягивает к себе, но не успевает обнять, потому что к нам, шлепая босыми ногами, выходит сын.
– Доброе утро, мама. Доброе утро, папа. – Мирон смешно зевает, а Мурат разворачивает меня к себе спиной и специально обнимает, зная, что я не стану устраивать сцен при Мироне.
– Привет, сынок. Выспался?
– Угу. Есть хочу.
– Уже все готово. И как только твой отец меня отпустит, мы поедим. – Я успеваю увернуться от поцелуя в щеку и выскальзываю из его объятий. – Не смей больше так делать. И мы не закончили, – шиплю ему, грозя пальцем, и ухожу к сыну.
Он улыбается так, будто все уже решено. Но перед глазами – те самые часы, о которых я не стала говорить. Посмотрим, для кого они куплены. Цену им я знаю, потому что это популярный дорогой бренд.
Накрыв на стол, я разговариваю с сыном, пока Мурат отходит, чтобы ответить на звонок. Когда мы почти заканчиваем есть, Мирон спрашивает, можно ли ему пойти на улицу.
– Нет, родной. У твоего дедушки Диньяра сегодня день рождения, и мы поедем к ним с бабулей в гости до вечера воскресенья.
– Ура! – Сын стучит по столу ладошками и улыбается.
О да, он их любит так же сильно, как и моих родителей.
– Можно идти собираться?
– Конечно. Бери по минимуму, нам нужно выехать как можно скорее. – Я поворачиваю голову к мужу и говорю так, чтобы он знал, к кому я обращаюсь. – Потому что мы не купили подарок для твоего дедушки.
Мурат сжимает ложку и делает вид, что в его тарелке что-то более важное и интересное. Однако я знаю, что он в курсе своего проступка. Но он не ребенок, чтобы его отчитывать, а я не хочу быть грубой по отношению к свекру.
Сын убегает наверх, быстро доев свой завтрак. Я неспешно мою посуду, а муж встает и уходит на улицу, сказав, что ему нужно проверить масло в двигателе, прежде чем мы выедем.
В дороге особых разговоров мы не ведем. Единственное, что мы обсуждаем достаточно бурно – это сам подарок.
– Пожалуйста, просто отвези меня туда. Я знаю, что мы подарим твоему отцу.
– В антикварном магазине? – Мурат смотрит на меня так, словно я сказала какую-то шутку. – Отец ненавидит всякое старье.
– Ага. – Не желая обсуждать ничего в этом духе, я просто не спорю.
В магазине я не хожу между витринами. Я знаю, что ищу.
– Здравствуйте. – Подхожу к стойке, где стоит пожилой мужчина. – Я посмотрела на сайте вашего магазина, что у вас имеется набор коллекционных ножей.
– Здравствуйте, а как же. Имеется. Только я их отдельно продавать не буду.
– Могу я на них взглянуть?
– Пойдемте. – Кряхтя, он подходит к стеклянному шкафу и, открыв дверцу ключом, вытаскивает какой-то сверток из кожи. Положив на витрину, медленно разворачивает.
В предвкушении я ожидаю нечто восхитительное. Потому что Диньяр Тагирович коллекционирует ножи. Он просто одержим ими. Хотя не скажу, что он постоянно мониторит коллекционеров и ищет. Но если попадается что-то стоящее, он точно не упускает возможности приобрести новый предмет.
– Восемьдесят второй от Imperial Prov. Состояние исключительное, как вы видите. Их три, но отдавать по одному не хочу. Они выпускались вот так, три за раз.
Я беру в руки исключительное изделие и рассматриваю. Хоть свекор и рассказывал кое-что о том, как правильно изучать предмет коллекции, я все забыла и растеряла знания. Но… Почему-то здесь я верю в правдивость слов продавца. История и годы словно отражены в каждой детали.
– Могли бы вы найти красивую шкатулку? Или… ну, знаете, куда их красиво положить как подарок.
– О, разумеется! – Он вынимает деревянный ящик, обитый внутри черным бархатом, и аккуратно раскладывает там ножи.
– Они идеально сюда подходят! – замечаю я, внезапно обрадовавшись.
– Я просто не убрал обратно. Показывал недавно другому покупателю.
– Вот как? Я рада, что их не купили.
– Вот и хорошо. Кстати, они дорогие, – словно предупреждает он и смотрит, выискивая тень сомнений на наших с мужем лицах.
– Я видела стоимость. Все в порядке.
Оплатив покупку, мы с Муратом возвращаемся в машину.
– Поверить не могу. Ты вообще уверена, что они ему нужны?
– Мурат, ты прекрасно знаешь, что твой отец обрадуется этому подарку.
– Я думал, он прекратил их собирать.
– Зачем ему прекращать любимое занятие?
– Я понял, – кивает муж и словно дает понять, что этот разговор закончен.
Следующей остановкой становится магазин по дороге. Мирон захотел купить открытку дедушке и настольную игру для всех на эти выходные, а Мурат – коллекционный алкоголь.
– Ты решил сегодня отдохнуть по полной, – усмехаюсь я, потому что его отец если и выпьет, то лишь маленький глоток.
– Да. Мы ведь до вечера, ехать никуда не надо.
Пожимаю плечами и, взяв пакеты, жду его с сыном, стоя в сторонке.
Когда мы приезжаем к родителям Мурата, мужа как подменяют. Многочисленные родственники на большом празднике – и такое же количество вопросов. При этом самый частый – от женщин, как скоро я снова забеременею. Но вот что самое забавное, отвечал чаще всего именно муж. Ластился ко мне и обнимал при каждой возможности, пользуясь ситуацией. Я же вынужденно улыбаюсь каждому новому комплименту.
– Уверен, вы все узнаете вовремя. Моя жена – молодая и здоровая женщина.
Подарок для его отца стал словно самым дорогим.
– Дочка, – улыбается свекор, рассматривая каждый нож отдельно. – Вот уж не ожидал! – Благодарно обняв меня, он смотрит на Мурата. – Спасибо, сын. – Скупое рукопожатие и не более.
– Это Рита вспомнила о твоем увлечении.
– Увлечение, – смеется свекор. – Это больше чем увлечение, Мурат. Гораздо больше.
В конце этого замечательного вечера я уже и сама поверила в будущее нашей семьи. Как будто Мурат говорил мне правду этим утром. Как будто все остальное, что было до этого дня, придумано мной. Мой муж был рядом, обнимал и так много улыбался… Сын вообще уснул рано, насытившись вниманием своего отца и родных.
– Ты идешь? – спрашивает Мурат, прижимаясь ко мне со спины, пока не видит никто.
– Мне нужно закончить с посудой и кое-что обсудить с твоей мамой. – Я наслаждаюсь забытой лаской, подставляя шею для поцелуев горячих и любимых губ.
Посуду может помыть и домработница. Я скорее тяну время, но для чего – сама не знаю.
– Тогда я пойду, а ты поднимайся ко мне. Хорошо?
– Хорошо, – хрипло отзываюсь я, с трудом открывая глаза и возвращаясь обратно из накатывающей неги.
Слышу его тихие шаги и выдыхаю.
– Я так рада, что вы приехали! – раздается за спиной голос свекрови.
– Ну что вы, мы не могли пропустить такой день.
– Ох… они как малые дети. А вот вы вдвоем… ну до чего же чудесная семья, Риточка.
Она так открыто улыбается, что невозможно остаться равнодушной, даже если половину вечера я играла роль и только устав от этого, приняла все правила странной игры между мной и мужем.
– Оставляй тут все. Тамила все уберет.
– Хорошо. Доброй ночи вам, Дилара Семеновна.
– И тебе, дочка.
Протерев еще раз стол, я внимательно оглядываю кухню. Высушив руки, поднимаюсь по лестнице в комнату, которую мы с мужем занимаем, приезжая сюда.
Из ванной доносится звук льющейся воды. Я вынимаю из шкафа комплект для сна, так как тут достаточно нашей одежды. Оставляю его на кровати и подхожу к комоду, где лежит нижнее белье, но стоит мне открыть верхний ящик, лежащий наверху телефон Мурата светится от уведомления.
Я не проверяю телефон мужа и никогда не делала этого, тем более с целью шпионажа. Но сейчас, смотря на экран, думаю, что, возможно, зря я никогда в нем не сомневалась. Следовала каким-то принципам, а все оказалось гораздо проще. Всего-то надо посмотреть и смыть с себя грязь, в которую он меня планомерно и долго окунал.
«Где ты? Я ждала тебя, а ты так и не появился, Мурат».
Контакт: “Инна”.
Глава 8
Меня бросает то в жар, то в холод. Мозг отказывается принимать факт, что Мурат, скорее всего собирался к ней, но звонок матери и приглашение на юбилей нарушили его планы.
Раз за разом перечитываю сообщение и никак не могу понять, что чувствую. Боль? Мне кажется, она преследует меня с того дня, как я осознала, что наш брак рушится. Разочарование? Да, скорее, я разочаровалась в нас обоих. Но больше всего в муже, потому что это всё-таки он предал нас и нашу любовь, семью, сына! Мы просто не справились! Горечь? Да, она меня убивает. Потому что понимание того, что это всё – та точка невозврата, просто уничтожает. Теперь уже не будет как раньше, теперь все станет куда сложнее. Потому что нам придется сделать выбор. Такой, чтобы не пострадал Мирон. Это главное.
Интересно, Мурат хотя бы разочек думал о нас, когда ездил к той бабе? Хотя бы разочек включал голову? Или только ту, которая в брюках?
Усмехаюсь своим мыслям. Горько. На глазах застывают непрошеные слезы, а потом потихоньку начинают течь по щекам.
«Где ты? Я ждала тебя, а ты так и не появился, Мурат», – снова перечитываю. Плачу, потому что мне больно от осознания факта, что у мужа есть другая. Но он держит меня рядом, на крючке. Буквально утром признавался в любви и говорил, что никому не отдаст.
Он считает меня идиоткой? Разве так любят? Так эгоистично поступают? Разве можно так бессовестно врать, даже не моргнув глазом? Разве так легко растоптать чужие чувства?
Легко, значит, раз Мурат так со мной обошёлся…
Больше нет звука льющейся воды, зато я слышу за спиной тихие шаги. Развернувшись, сразу сталкиваюсь с удивлённым и вопросительным взглядом мужа. Он понимает, что я держу в руке его телефон. Я же не скрываю усмешку. Горькую, полную боли и разочарования.
Мой муж оказался умелым актером… Даже премию заслужил, потому что сегодня я, можно сказать, поверила ему… Поверила в то, что он действительно любит меня, а я просто себя накручиваю.
Мурат подходит вплотную, и я сразу же сую ему в руки телефон. Вздергиваю подбородок и смотрюв голубые глаза до тех пор, пока он не начинает хмуриться.
– Что происходит, Рита? – интересуется он, чуть наклонив голову набок.
Хмурый, озадаченный, недоуменный взгляд раздражает меня до такой степени, что на миг хочется врезать ему звонкую пощечину. Ненавижу, когда мне врут. Когда держат за идиотку.
– Ты бы меня предупредил, что ли… Марат, я как всегда тебя поняла бы и не стала бы давить.
– Ты о чем?
– Почему не сказал, что у тебя назначена встреча?
– Какая встреча?
Он хмурится ещё сильнее. Вместо того, чтобы посмотреть в свой телефон и понять, что я там увидела, предпочитает задавать мне глупые вопросы. Серьезно? До каких пор он будет строить из себя дурака?
– Боже, я с ума сойду… – выдыхаю измученно. – Мурат, твоя любовница, оказывается, весь день тебя ждала! А ты оставил ее одну. Как не стыдно, а? Зачем ты нам лжешь? Мне… Ей… Какого черта? Я отчётливо дала понять: хочешь уйти – уходи! Я тебя насильно держать не собираюсь! Жить с мужчиной, который ходит налево… У которого есть другая женщина… Такой мне не нужен! Боже, да хватит уже на меня так смотреть, Мурат! Я хочу развестись!
– Рита, какой бред ты несёшь… – Он качает головой, наконец нажимает на боковую кнопку своего телефон и, кажется, видит сообщение. Вскидывает брови, и я вижу, как поджимаются его губы, а пальцы впиваются в экран мобильного.
– Я несу бред? – усмехаюсь. – А может, у меня просто галлюцинации? Может, это сообщение от твоего друга? Только почему-то вместо его имени там женское… Тем более такое знакомое! И какое у тебя сейчас оправдание, Мурат? Что придумаешь на этот раз?
Муж трёт ладонью лицо. Сглатывает, а потом бросает телефон на кровать и, положив руки на мои плечи, слегка встряхивает.
– Я не стану оправдываться, Рита. Никогда этого не делал и не собираюсь. Прекрати уже во всем искать повод для разногласий! Между мной и Инной ничего нет! Быть не может. Ты поняла меня?
– Прекрати! – Я невольно повышаю голос. Сбрасываю руки мужа и делаю шажок назад. Однако отступать некуда, за спиной стена. – Не держи меня за идиотку! Я видела, как вы друг на друга смотрели! Видела, черт тебя побери!
– Я в этой жизни не любил ни одну женщину кроме тебя, Рита! – обрывает он, надвигаясь на меня. – Никогда! И если я вдруг решу быть с другой, то поверь, приду и скажу это тебе напрямую. Не стану устраивать детский сад и игры в прятки!
– То есть ты ещё не уверен, что любишь другую? Тянешь время, проводишь с ней ночи, сравниваешь нас и все никак не можешь понять, с кем тебе лучше?
– Рита… Рита… Когда ты успела стать такой? Почему во всем ищешь подвох? Разве трудно просто поверить мне на слово? Скажи мне… – Мурат упирается рукой в стену рядом с моей головой, наклоняется и заглядывает в глаза. – Я когда-нибудь врал тебе? Вот ответь честно… Подумай и ответь как есть.
Нет, не врал. И да, до недавних пор между нами не было разногласий. А сейчас… Сейчас я всем телом и душой чувствую, что муж от меня что-то скрывает. Не договаривает. Я же вижу, что Инна не просто адвокат, а какая-то… особенная, что ли, для него.
Она ведь знает, что он женат. Знает, что у него есть сын. Тогда почему так смотрит на моего мужа? Почему посылает такие неоднозначные сообщения? Мне что, встретиться с ней и поговорить? Просто сесть друг напротив друга и начать откровенный разговор?
Но скажет ли она правду? Ведь невооружённым глазом видно, что она неровно дышит к Мурату. Естественно, в таком случае она будет нести любую чушь, лишь бы я поверила и ещё больше оттолкнула Мурата от себя.
Боже… О чем я вообще думаю? Неужели буду унижаться и опущусь до такой степени, что пойду на какие-то разборки с предполагаемой любовницей своего мужа? Никогда в жизни!
– Мурат, хватит капать мне на мозги! Я позвонила тебе в тот день, спросила, где ты… А ты что ответил? Что ты в офисе! Но в итоге я застаю тебя в ресторане с другой женщиной! А потом эти твои телефонные разговоры бог знает с кем! Теперь это сообщение! И ты хочешь, чтобы я тебе поверила? Как, Мурат? Как?! – цежу сквозь зубы.
Я почти теряю контроль над эмоциями, упираюсь ладонями в грудь мужа, а потом начинаю бить кулаками. Но он как скала. Ноль реакции. Ноль эмоций. Даже не морщится и не пытается отодвинуться.
Уголки его губ приподнимаются, изображая улыбку. А потом он и вовсе издает хриплый смешок, чем ввергает меня в шок. Ему смешно? Его забавляет наша ссора? Он действительно не понимает, что мы на грани развода?
– Не помню, когда в последний раз видел тебя такой ревнивой. – Он ловит мои запястья и резко дёргает на себя. Вжимает меня в свое тело. – Ведь ревнуют, когда безумно любят. Разве нет, Рит?
– Ты издеваешься надо мной, Мурат?
– Нет, конечно. Я просто понимаю, что жена меня безумно любит, поэтому и ревнует к кому попало. Но не нужно, Рит. Серьезно. Я повторяю тебе ещё раз: нет у меня другой женщины. Даже в мыслях не было тебе изменять. Поверь мне, пожалуйста…
Мурат утыкается носом в мою макушку и втягивает аромат волос. Его ладонь ложится мне на поясницу, вторая – чуть выше лопаток. Я оказываюсь в кольце рук вкусно пахнущего мужчины. И да, меня это так бесит… Я злюсь на него, сомневаюсь в его верности, но в то же время не могу оттолкнуть. Чувствую себя настолько глупой и уязвимой…
– Просто доверься мне, – хрипло шепчет он мне на ухо. – Поверь, все будет хорошо. Я для этого очень и очень стараюсь…
– Мурат, что означает то сообщение?
– Я должен был поехать в офис и решить вопрос с последним контрактом, из-за которого у нас появились проблемы… Но не поехал. Вот и…
– Она не обращается с тобой как с боссом, Мурат! Ты опять врешь…
– Никогда не врал и не собираюсь.
– Да-да! Не врешь! Но профессионально скрываешь правду, верно! – Я пытаюсь оттолкнуть его, но тщетно. – Не думаешь обо мне, думай хотя бы о нашем сыне! Что он подумает? Как отреагирует, если узнает, что у его отца есть другая женщина, из-за которой он жертвует нами? Хватит, Мурат!
– Ты сейчас на эмоциях, и сама не понимаешь, что говоришь, Рита.
– Я всего лишь требую развода, Мурат! Не прошу, а требую! Ясно тебе? Иди и спокойно встречайся со своей любовницей. Единственное… дай мне развод!
Глава 9
Мы, словно две буйные и невозможные стихии. Стоим друг напротив друга и смотрим на то, как разрушаемся до основания. Я молчу. Он тоже молчит. Хотя невысказанного так много. Но сейчас… Сейчас я ставлю точку.
Развернувшись, я хватаю свои вещиу, ухожу в ванную и закрываю за собой дверь.
Оказывается, можно устать не только от нелюбви, но и от сильных эмоций. Они не дарят лёгкости или умиротворения. Они давят и давят, пока ты не сломаешься или не откажешься от своих принципов и убеждений, пока не поддашься.
Я не готова это сделать. И не буду готова никогда.
Сейчас, как никогда раньше, я хочу, выйдя из своего временного укрытия, найти Мурата спящим. И хотя, медленно ступая по полу, я вижу лишь его спину, я точно знаю – он не спит.
Задержавшись взглядом на обнажённых плечах, к которым так хочется прижаться, я опускаюсь на постель, источающую холод, и накрываюсь тонким одеялом.
Почему-то стараюсь дышать как можно тише. Будто громким звуком сниму с паузы незаконченный разговор. Но от диалога нет смысла, если одна из сторон уворачивается от прямых ответов и юлит. А я больше не хочу так. Я уже не раз расшиблась об эту стену. Теперь устала и отказываюсь.
Мои сегодняшние слова он услышал. Действие за ним.
Пока я раздумываю о том, что есть, Мурат двигается ближе ко мне, как было раньше, до того, как мы рухнули в пропасть безразличия. На предплечье ложатся его горячие пальцы, но моя реакция не заставляет себя ждать. Я дёргаюсь вперёд и скидываю с себя его руку. Проходит ещё секунда без движения и действий, а потом муж отворачивается и снова замирает.
Ненавижу такую тишину. Она такая мерзкая и дикая, заставляет сердце стучать слишком сильно.