Эпикурус

Глава 1

Андрей Молчанов стоял у окна своей каюты, глядя на бесконечный космос, который простирался перед ним, как безмолвный свидетель вечности. На седые виски падал равномерный свет каюты. Звезды мерцали, словно маленькие огоньки, которые кто-то случайно оставил гореть среди пустоты. В голове крутились мысли о предстоящей задаче – инициации Романа Кирсанова. Он думал о том, как непросто жить в таком мире, где каждое решение имеет столь высокую цену. Но, несмотря на все это, люди продолжали бороться за свое существование, надеясь на лучшее будущее.

Роман был одним из тех редких людей, кому исполнилось двадцать один год. По законам корабля «Эпикурус», это означало одно: ему предстояло пройти через процедуру, которая давала возможность продолжать жить. Процедура эта была проста и ужасна одновременно: родители Романа должны были войти в перерабатывающий модуль, отдавая свои жизни ради того, чтобы их сын мог продолжить свой путь.

Старший куратор Андрей Молчанов просто исполнял свой долг. Он знал, что многие семьи старались избежать этого момента, скрываясь от кураторов, пытаясь найти другой выход. Но выхода не было. Корабль был замкнутым миром, и ресурсы здесь строго контролировались. Это был мир, где выживание зависело от жестких правил, установленных еще до катастрофы.

Катастрофа… Молчанов помнил рассказы старших о том, как Объединённые Нации пытались использовать параллельные миры как источник энергии. Эксперимент вышел из-под контроля, и весь мир оказался разрушен. Те, кто успел спастись на «Эпикурусе», стали последними представителями человечества, хотя точнее было бы называть их последними русскими. Остальные народы исчезли, оставив после себя лишь смутные воспоминания.

Куратор задумался над тем, насколько странно устроен этот новый мир. Здесь всё напоминало Россию XIX века, но при этом переплеталось с технологиями будущего. Стереотипы русской литературы смешивались с научной фантастикой, создавая причудливый микс. В коридорах корабля можно было встретить персонажей, похожих на героев Чехова или Достоевского, но одетых в униформу с эмблемой ООН.

Общество на «Эпикурусе» представляло собой своеобразную смесь традиций и инноваций. Коммунальные зоны напоминали уютные деревенские дома, где каждый уголок был украшен вышивкой и резьбой по дереву. Однако, в каждой комнате стояли современные компьютеры и коммуникационные устройства, позволяющие следить за состоянием корабля и общаться с другими членами экипажа.

Каждая община имела своего куратора, который одновременно выполнял функции психолога, психиатра и тайного агента. Кураторы играли ключевую роль в поддержании порядка и гармонии на корабле. Ходили слухи, что они знали все секреты своих подопечных, отслеживая малейшие отклонения от нормы. Иногда казалось, что кураторы знают о каждом человеке больше, чем сам человек о себе.

Общины жили по строгому распорядку дня, установленному кураторами. Утро начиналось с общей зарядки, сопровождаемой народными песнями, а затем следовал завтрак, приготовленный по старинным русским рецептам. После завтрака наступало время работы: кто-то занимался выращиванием растений в гидропонных теплицах, кто-то обслуживал технические системы корабля. Вечером проводились собрания, на которых кураторы рассказывали о новостях и давали наставления.

Отношения между кураторами и жителями общин были сложными и неоднозначными. С одной стороны, кураторы пользовались уважением и доверием, поскольку они заботились о благополучии своих подопечных. С другой стороны, многие испытывали чувство страха и недоверия, зная, что кураторы обладают неограниченной властью и могут принимать решения, влияющие на их жизнь.

Некоторые жители называли кураторов «ангелами-хранителями», считая, что без их руководства корабль бы давно развалился. Другие, напротив, видели в них воплощение тоталитаризма, стремясь освободиться от их влияния. Однако, несмотря на все разногласия, большинство понимало, что без кураторов жизнь на «Эпикурусе» была бы невозможна.

Вдруг раздался сигнал коммуникатора. Молчанов взглянул на экран и увидел лицо своего коллеги, Ивана Петрова.

– Андрей, пора, – сказал Петров. – Роман уже готов. Родители тоже. Всё должно пройти по плану.

Молчанов кивнул и отключил связь. Он ещё раз посмотрел в окно, чувствуя, как внутри него поднимается волна тоски. Как много жизней пришлось принести в жертву ради этой процедуры! И сколько ещё предстоит? Но эта процедура была особенной.

Он вышел из каюты и направился к центру корабля, где находился перерабатывающий модуль. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками шагов. Люди избегали смотреть друг другу в глаза, зная, что каждый может стать следующим.

Когда Молчанов подошёл к модулю, дверь открылась, и он вошёл внутрь. Там уже ждали Роман и его родители. Отец и мать стояли рядом, держась за руки, стараясь выглядеть спокойно, хотя в глазах читалась тревога.

– Добрый день, – тихо произнёс Молчанов, обращаясь ко всем троим. – Мы готовы начать?

Родители молча кивнули. Роман смотрел на них с грустью и надеждой одновременно. Он понимал, что это единственный способ выжить, но сердце его разрывалось от боли.

Молчанов нажал кнопку на панели управления, и двери модуля закрылись. Свет погас, и комната погрузилась во тьму. Через несколько секунд свет снова включился, и на экране появилось изображение Романа, сидящего в кресле. Его глаза были закрыты, но он дышал ровно.

– Процесс завершён, – сообщил голос компьютера. – Энергия передана. Молодому человеку обеспечено продолжение жизни.

Молчанов открыл дверь модуля и вышел наружу. Родителей Романа больше не было. Их энергия теперь питала корабль, давая возможность новому поколению существовать. Важно было и свободное пространство, которого теперь на «Эпикурусе» стало больше…

Роман открыл глаза и встал с кресла. Он выглядел растерянным и испуганным, но Молчанов знал, что скоро молодой человек привыкнет к новой реальности. Такова жизнь на «Эпикурусе».

***

Роман Кирсанов сидел в своей каюте, опустив голову на руки. Комната казалась ему чужой, холодной, хотя он прожил здесь всю свою жизнь. Всё вокруг напоминало о родителях, которых он больше никогда не увидит. Их фотографии, книги, любимые вещи – всё это теперь было лишь памятью о тех, кого больше нет.

Мысль о том, что его родители добровольно ушли в переработывающий модуль, чтобы дать ему возможность жить, терзала его душу. Ему было двадцать один год, и он только начинал понимать, какая жертва была совершена ради него. Гнев, боль, вина – все эти чувства переполняли его, мешая думать рационально.

«Почему именно я?» – задавал он себе вопрос снова и снова. «Почему не кто-то другой?»

Роман знал, что на «Эпикурусе» такое положение вещей считалось нормой. Он слышал рассказы о том, как другие семьи переживают подобные моменты, как они продолжают жить, несмотря ни на что. Но ему было тяжело принять это как должное. В глубине души он ненавидел этот порядок, этот жестокий закон, который заставлял родителей жертвовать собой ради детей.

Он вспоминал, как в детстве мечтал о том дне, когда станет взрослым. Как он представлял себе, что родители будут рядом, поддержат его в трудные минуты. Но теперь он был один, и это одиночество казалось невыносимым.

Иногда ему хотелось кричать, разбить что-нибудь, выплеснуть всю накопившуюся ярость. Но он сдерживался, зная, что это не поможет. Вместо этого он уходил в себя, закрывшись от внешнего мира, пытаясь справиться с болью самостоятельно.

Роман думал о своей семье, о том, что иногда удавалось оставить кого-то из близких в живых. Например, его бабушка осталась с ними, хотя ей тоже грозила участь войти в модуль при инициации отца. Но почему-то она избежала этой судьбы. Бабушка умерла позже своей смертью – от старости. Роман не знал причины, почему ей это было позволено, но это лишь усиливало его внутренние противоречия. Но сейчас он потерял всех. Он был последним из Кирсановых.

***

На следующий день Молчанов снова сидел у окна своей каюты, размышляя о судьбе Романа и других молодых людей, которым предстоит пройти через эту процедуру.

Внезапно его мысли прервал сигнал коммуникатора. На экране появилось лицо начальника службы безопасности, Михаила Иванова.

– Андрей, у нас проблема, – сказал Иванов. – Один из модулей переработки дал сбой. Похоже, что система начала накапливать слишком много энергии. Если мы не найдём причину и не исправим её, корабль может оказаться под угрозой.

Молчанов нахмурился. Это было серьёзное осложнение. Если система выйдет из строя, то вся процедура инициации окажется под вопросом. А значит, молодое поколение может просто не выжить.

– Я займусь этим немедленно, – ответил Молчанов. – Держите меня в курсе любых изменений.

Иванов кивнул и отключился. Молчанов встал со стула и направился к выходу.