Новый Год для Снегурочки
Посвящается моей дочке Лизе
Пролог
Тёмный вихрь появился будто из ниоткуда. Он надвигался на путницу с невероятной скоростью.
– Вела! – закричал волшебник, вглядываясь в чистую гладь Всеведующего Зеркала. – Вела! Нет!
На руках мужчины засветилось ярко-синее сияние. Поверхность Зеркала пошла рябью. Картина исказилась, но даже это не помешало волшебнику увидеть, как серый вихрь почти вплотную приблизился к женщине. Мужчина нырнул в жидкую волнообразную поверхность Зеркала.
– Годислав! – раздался раскатистый голос, но в помещении больше уже не было волшебника.
Крупный мужчина средних лет заглянул в мерцающую рябь Зеркала и проревел:
– Нет! Сы-ы-ы-нок!
Теперь поверхность отражала только серый вихрь. Мгновение назад он поглотил две человеческие фигуры. Мужчина с густой бородой и волнистыми волосами, в которых слегка проступала седина, склонился над Всеведующим Зеркалом. На затвердевшую поверхность упали крупные слёзы.
Глава 1. Разработчик игр
Москва. 2 часа ночи
В плотно зашторенной двушке по улице Бибиревская, дом 4а, квартира 62 перед двадцатичетырёхдюймовым монитором с красными от напряжения глазами сидел Слава Годинов и тестировал новую компьютерную игру. Всё работало исправно. Никаких багов он не заметил, однако визуальная составляющая не нравилась. Главных персонажей аниматоры нарисовали непропорциональными, квадратными уродцами в стиле каракулей двухлетнего малыша. Видите ли, художники так увидели героев игры, которая, между прочим, обещала стать весьма популярной среди детской аудитории.
«Чем проще графика, тем больше зайдёт детям», – заверяли они.
Однако Славе не понравились предложенные персонажи. Ещё бы! Эта игра – его детище! Он не спал ночами, писал программу, можно сказать, проживал путь с каждым персонажем, а ему предложили двойников Губки Боба.
«Нет, ну они издеваются!» – думал Слава.
В результате молодой человек поругался с аниматорами, и те предложили ему поискать подходящие референсы и составить чёткое техническое задание для художников, то есть конкретно написать, что в итоге хочет видеть разработчик.
Вот уже два часа Слава бился над тем, чтобы придумать такие локации, от которых маленькие пользователи придут в неописуемый восторг. Тщетно! Молодому человеку не хватало вдохновения.
– Какой-то гиблый ужас! – отчаянно произнёс Слава и в порыве разочарования оттолкнул от себя клавиатуру.
Вячеслав Вячеславович Годинов – двадцатичетырёхлетний разработчик компьютерных игр, находился на хорошем счету в крупнейшей компании «Gamelex». В конце декабря они готовились представить на рынок проект «Новый год для Снегурочки». Суть заключалась в том, что внучка Деда Мороза перед всеми любимым праздником занята различными приготовлениями: следит за чистотой терема, упаковывает подарки, украшает ёлку и так далее. С каждым переходом на высший уровень появляются всё новые и новые задания для Снегурочки.
Всё хорошо, только графика оставляет желать лучшего, да и локаций в игре пока недостаточно. Дальше терема Слава ничего дельного придумать не мог. Внутреннее убранство дома Снегурочки тоже разочаровывало: всё какое-то рубленое, грубое, угловатое. Детям же красивая картинка нужна (что бы там ни говорили аниматоры!), а главная героиня вообще носатая и квадратная вышла. Ну куда такое годится?!
2:45, Москва…
Молодой разработчик решил поискать вдохновения на сайтах сказок. Полчаса он кликал на разные ссылки, отправляющие на ресурсы с информацией о Деде Морозе, Снегурочке и других персонажах, о которых, честно признаться, Слава ничего и не знал. Программист пересмотрел сотню картинок, которые можно было бы использовать в качестве референсов. Однако ничто не вызывало отклик. Имелись у Славы в голове некие смутные разрозненные образы, но сам рисовать он не умел, а похожего ничего не находил.
В очередной раз поменяв запрос и прокрутив страницу поисковика, молодой человек вдруг зацепился взглядом за красивую картинку толстой книги в кожаном переплёте и с голубым кристаллом посередине. На обложке значилась надпись «Сказка». Славе даже показалось, что картинка книги – анимированная гифка, поскольку кристалл начал переливаться: голубой цвет сменился на розовый, а потом на серебристый и в конце сверкнул, словно бриллиант.
Кликнул. Экран мгновенно вспыхнул ослепляющим голубым светом. Тёмная комната на мгновение озарилась яркими синеватыми лучами и сразу погрузилась во мрак. Наступила тишина. Монитор компьютера потух. Кресло стояло на прежнем месте. Никуда не делись и бесконечные фантики от конфет, разбросанные вокруг клавиатуры. Пустая чашка с засохшим пакетиком чая притулилась здесь же. Вот только Славы в комнате не было. О том, что он несколько секунд назад сидел за столом, свидетельствовали лишь тапочки на полу.
Глава 2. Чудопись
– Не глупи, Снежка, ты себя погубишь! – вопил Пуня, прижимая к груди толстую книгу в кожаном переплёте с голубым кристаллом посередине.
– Не тебе об этом судить! Твоё дело – за теремом приглядывать и порядок блюсти. А ну, отдай Чудопись!
– Ни за что! Всё родителям расскажу и деду! Поняла?
– Ой, напугал! – девица в ярко-голубом сарафане и расшитой жемчугами тканке, повязанной вокруг головы, угрожающе надвигалась на похожее на енота, только сильно ушастое существо, которое медленно пятилось, прижимая старинный фолиант.
– Пиф-паф! Лапы вверх! – вдруг прокричал за спиной полосатого пушистика детский голосок. Пуня от неожиданности подпрыгнул на месте и выронил драгоценную книгу.
– Иней! – енотообразный схватился за сердце, а девушка в голубом сарафане с белокурой косой ниже пояса ловко поймала толстенный фолиант. – Иней! Нельзя так пугать почтенных доброжилов! Я от страха того… – пушисто-большеухий в синих шароварах и белой рубахе-косоворотке с вышивкой, препоясанной серебристым кушаком, обречённо посмотрел вверх и скорчил рожицу, изображая внезапно приставленного.
Белокурый мальчик лет шести-семи с ярко-синими глазами виновато посмотрел на ушастого:
– Прости, Пуня. Я поиграть с тобой захотел.
– Поиграть… Чуть во Мрак не отправил! Вот расскажу о твоих проказах Бурану Морозовичу!
– Не надо, – заныл мальчик. – Иначе папа меня на Снежную Ярмарку не возьмёт, – на глаза малыша набежали крупные слёзы.
– Что за мокрота, Иней? Пуня ничего не расскажет, ведь так? – вступилась за мальчика дЕвица.
– А с тобой, Снегурочка Бурановна, у меня серьёзный разговор. Мороз Иванович строго-настрого наказал мне держать Чудопись от тебя подальше.
– Это было, когда я ещё училась в академии, а сейчас я уже берестяную грамоту получила, подтверждающую, что я овладела чудодейским ремеслом с отличием, между прочим. Перед тобой стоит настоящая чародейка зимы, волхвовательница чаромутных наук!
– Но… – попытался возразить доброжил, но девица перебила:
– Я семидесятидвухфутовый свиток защитила по призыву рун. Какой-то домовой мне не указ!
– Я не домовой, а доброжил! – от возмущения ушастый сжал чёрненькие кулачки. Больше всего Пуня обижался, когда его называли «домовым». – Злыднем бы ещё назвала, – состроил оскорблённую мордочку.
– Ну, прости. Ты самый добрый теремник на свете. Вот… – девица протянула леденец на палочке. – Возьми! Хочешь, сахарную снежинку накудесничаю?
Пуня продолжал дуться, но угощение взял. Не мог устоять перед сладким.
Снегурочка уселась с книгой на пушистый ковёр около открытого очага.
– Дровишек подкинь, Пуня. Дедушка не на шутку разошёлся сегодня, – бросила через плечо.
Доброжил засунул леденец за щёку, натянул овечий зипун, валенки, надел шапку-ушанку и отправился в дровник.
Мальчик Иней устроился под бочком у сестрицы. Он любил, когда Снегурочка читала волшебные сказания.
– О чём сегодня будет сказ? – спросил мальчик.
– О Новом Годе, – ответила сестра.
– Жаль, что он больше не приходит к нам, – грустно вздохнул мальчик.
– Я обязательно что-нибудь придумаю, Иней. Найду способ запустить Время.
Девица открыла книгу на странице, где рассказывалось, что двадцать три года назад в Хрустальной башне остановились Зачарованные часы. Новый Год не пришёл, и Время погрузилось в сон. Исчез чародей Времени. День больше не сменял Ночь, а за Зимой не приходила Весна. Сказку, точно саваном, укрыл белый снег.
– А почему сгинул чародей Времени? – спросил сестрицу мальчик.
– Сказывают, что его поглотил Встречник.
– А это кто?
– Злой дух Мрака, сподвижник Кащея.
– Как же он попал к нам в Сказку? – поинтересовался Иней.
– Об этом запрещено говорить.
– А что, если Встречник вернётся? Мне страшно, Снежка!
– Не бойся, Иней. Дедушка сказал, что поставил непробиваемую стену изо льда. Злые духи больше не проникнут к нам. Ты знаешь дедулю! – девица изобразила руками могучего богатыря.
– А что ты ищешь в этой книге, Снежка?
– Способ вернуть Новый Год и разбудить Время.
– Но запустить Зачарованные Часы могут только чародеи Времени…
– Вот нашла! – перебила братца Снегурочка. Она провела пальчиком по странице, и на той сразу проступили голубые руны.
– Что это? – изумленно прошептал мальчик.
– Это… – девица не верила, что у неё получилось отыскать секретное заклинание поиска.
– Снегурочка! Нет! – воскликнул появившейся на пороге Пуня, но было уже поздно. Чародейка произнесла чудодейственные слова:
– Година лето искати.
Руны вспыхнули голубым пламенем. Девица отпрянула. Совсем не ожидала такого последствия. Бросилась к братику и закрыла собой. Горница на миг осветилась ярким сиянием, а потом всё вернулось как прежде.
Пуня в валенках, зипуне и ушанке стоял в дверях и прижимал к себе дрова. Снегурочка обнимала напуганного мальчика. Никто не пострадал. Всё оставалось на своих местах, кроме книги.
– Чудопись исчезла! – воскликнул Пуня и уронил дрова.
Глава 3. Волшебный переполох
Доброжил скинул валенки, зипун и шапку. В панике забегал по горнице:
– О, горе мне, горе! Мороз Иванович все уши оборвёт! Ведь строго-настрого наказал беречь Чудопись как зеницу ока, – причитал ушастый.
– Не мечись, как от Зноева огня, Пуня. Дай с мыслями собраться, – молвила Снегурочка. – Сейчас снова чудодейственные слова поиска произнесу и верну Чудопись. Ведь сработало же в первый раз.
– Сработало у неё! Только в обратную сторону, – огрызнулся Пуня. – Вместо находки пропажа получилася.
– Возьми сахарную снежинку, успокойся, – девица сотворила из серебристых магических нитей угощение и протянула доброжилу. Пуня не отказался. Взял снежинку и захрустел. Сладости – его слабость.
Снегурочка расправила плечи, вышла на середину горницы и вытянула обе руки вперёд.
– Иней, отойди, малыш, в сторонку к Пуне, – вспомнила о братишке. – А то мало ли…
Мальчик подбежал к доброжилу и взял теремника за лапу.
Снегурочка собралась с мыслями и чётко выговорила:
– Чудопись искати!
С ладоней девицы сорвались серебристые искры, закружились спиралью по горнице, превращаясь в снежный вихрь. Снаружи хлопнули резные ставни, звякнули покрытые морозным узором стёкла, створки окон распахнулись, впуская в горницу пронизывающий ледяной ветер. Огонь в очаге задрожал и уменьшился. Снежный вихрь из воронки разросся до размеров настоящего урагана. С пОлиц начали слетать мелкие предметы и кружиться в воздушных потоках вьюги. Засасывало и хозяев терема. Снегурочка ухватилась за тяжёлый дубовый сундук. Пуня с Инеем сиганули за печку и схоронились там от неожиданно возникшей в тереме стихии.
Девица не понимала, что творилось. Такое случилось впервые: заклинание срабатывало не так, как она ожидала.
– Что происходит? – в отчаянии выкрикнула юная чародейка. – Я же хотела, как лучше…
Ураган замедлился и стал затихать. Через несколько мгновений всё прекратилось. Окна закрылись сами да сразу на защёлку, огонь вновь набрал силу, а ураган осыпался на пол мириадой снежинок, которые сразу же растаяли. Всё успокоилось, будто и не было вышедшей из-под контроля стихии. Разве что разбросанные предметы с полиц да… да взъерошенный, испуганный парень, странно одетый, с Чудописью в руках.
Незнакомец настороженно озирался и, наконец, остановил взгляд на Снегурочке, расширил глаза и спросил:
– Ты кто?
Девица выступила из-за сундука.
– Снегурочка.
Молодой человек нервно хихикнул:
– Прикольно. Очень похожа, кстати. И костюм зачётный. – Он показал большим пальцем руки вверх. – Только кокошника не хватает, – добавил.
– Дома не носят кокошники, по праздникам надевают, – отозвалась девица.
Парень снова завертел головой.
– А я где? – спросил.
– В моём тереме, в общей горнице, – объяснила Снегурочка.
– Лайтово тут у тебя. Это чё, игра, что ли, такая? – Молодой человек продолжал сидеть на полу. Он по-прежнему крепко прижимал книгу к груди и с удивлением крутил головой во все стороны.
Из-за печи выглянул Иней.
– Ой, мелкий! Привет, ты тоже в игре?
Мальчик широко улыбнулся. Играть он любил больше всего на свете, пожалуй, даже сильнее, чем сказания сестрицы слушать.
– Я в игре, – подтвердил малыш.
– Слава. – Парень протянул руку.
Мальчик опешил. Непонимающе смотрел на ладонь незнакомца. Молодой человек понял, что паренёк растерялся и помог:
– Как тебя зовут, малёк?
– Иней Морозов, – гордо произнёс мальчик, приложил правую руку к груди и поклонился.
– О, как серьёзно! – Слава удивился манерам ребёнка. – Погоди! Кто, кто? Иней? Ну и имечко ты себе выбрал! Это ник такой, что ли?
– А что такое ник? – спросил малыш.
– Ну разве ты не знаешь?
Иней перепуганно переглянулся с сестрицей. Та пожала плечами. Слава наблюдал немую сцену между девицей и мальчиком.
– Это имя такое игровое, не настоящее.
– Но Иней – моё настоящее имя. Иней Буранович Морозов. Скажи ему, Снежка.
Снегурочка кивнула, как бы подтверждая истинность слов мальчика. Слава взъерошил затылок и продолжил:
– Ну, ладно. А вы…– указал попеременно пальцем на Инея и Снегурочку.
– Моя сестрица, – ответил малыш.
– Тоже Бурановна? – усмехнулся Слава.
Девица снова кивнула. Она не понимала, что так забавляло незнакомца.
– Снежка, у него Чудопись! – воскликнул Иней.
Прослышав про волшебную книгу, появился Пуня.
– А это ещё что за Чудо-Юдо? – спросил Слава.
– На себя бы посмотрел, – обиделся теремник. – Сам ты Чудо-Юдо, а я уважаемый доброжил Пунтейлемон Кузьмич, – Пуня гордо выпрямился и выставил вперёд пушистый подбородок. Кланяться перед оскорбившим его незнакомцем енотообразный не намеревался.
– Прости, ушастый. Ничё так. Зачётная у тебя ава. Я первый раз таких… – Слава попытался припомнить нужное слово, чтоб нечаянно вновь не оскорбить обидчивого участника занимательной игры.
– Доброжил, – подсказал Иней. Слава благодарно кивнул мальцу.
– В первый раз слышу. А доброжил – это кто? – парень заметил, как от удивления вытянулись лица Инея и Снегурочки.
– Откуда ж ты взялся на нашу голову, невежда? – запричитал Пуня.
– Из Москвы.
– А что такое ава? – внезапно спросил Иней. Слава растерянно захлопал глазами.
– Так, а я вообще где? Разве не в игре?
– Давай уже играть! – запрыгал малыш.
– Ты в Сказке, – ответила Снегурочка, подошла к парню и хотела забрать Чудопись, но Слава увернулся и книгу из рук не выпустил. Он ловко перекатился и поднялся на ноги. Сразу возвысился над всеми присутствующими в горнице.
– Слава, отдай, пожалуйста, Чудопись, – попросила девица.
– Отдам, когда правду мне скажете, где я, как здесь оказался и кто на самом деле вы все такие. Знаете, поиграли и хватит.
– Мы даже не начинали с тобой играть, – насупился Иней. – Снежка, скажи ему.
– Не начинали, – подтвердила девица.
– Ага! – стал рассуждать Слава вслух. – Значит, я заснул всё-таки. Прямо за компом. И вы все мне снитесь, – парень обвёл взглядом присутствующих и немного задержался на Пуне. – Особенно ты, – ткнул в доброжила пальцем.
Пушистик изобразил возмущённого енота.
– Слава, ты не спишь, – заговорила Снегурочка. – Ты, правда, в Сказке. Прости, это я виновата, что-то со словотворением, наверно, перепутала. – На лице девушки отразилось вселенское разочарование. – Не понимаю, в чём же я ошиблась. Вроде бы всё правильно сделала. – Снегурочка обхватила голову. – Что же теперь будет?!
– А что будет?! – Слава не понимал масштаба катастрофы.
– Дело в том, – начала объяснять Снегурочка, – что во Вселенной существуют разные миры. Некоторые тесно связаны, другие, наоборот, почти никогда не пересекаются…
– Врёшь, как снег жуёшь, – перебил Пуня. – А ещё волховица! Все миры пребывали в гармонии. Тебе ли этого не знать? – пристыдил девицу доброжил.
– Так было раньше, – возразила Снегурочка. – Теперь всё иначе!
– Ужо двадцать с лишнем лет, как иначе, – посетовал Пуня. – Вона и в академиях кривизну в умы влагают.
– Какие миры? Вы вообще о чём? – уточнил Слава и по привычке почесал затылок.
– Разные, – охотно отозвалась Снегурочка. – Есть волшебные и неволшебные, тёмные и светлые, высшие и низшие, ещё иллюзорные, фантастические, реальные и нереальные… – Девица увлечённо загибала пальцы на руках и выглядела, как самая настоящая волхвовательница чародейских наук на лекции.
Слава не переставал удивляться несуразице, о которой так увлечённо вещала девушка, сильно походившая по всем канонам на Снегурочку с новогодних открыток.
– Вот, напомни, откуда ты, Слава? – обратилась она к гостю.
– Из Москвы.
– Так, так.
Снегурочка совершила несколько круговых движений. От её пальцев в воздухе закружились мелкие снежинки. Их число быстро увеличивалось, и вот на глазах у поражённого Славы уже вертелась воронка из мерцающих кристалликов. В одно мгновение снеговорот сжался, а потом рассыпался, словно конфетти из хлопушки. Снежинки разлетелись, выстроились в складную последовательность так, что перед парнем вдруг появилась карта мира, сотканная из морозного узора.
– Значит, Земля, – протянула девица и продолжила выписывать ладошками замысловатые движения.
– Это что? Голограмма? – Не выдержал программист.
– Не мешай, – отмахнулась Снегурочка.
Ещё пара акробатических трюков пальцами – и карта стала приближаться. Вот перед Славой уже страна, а следом появилась Москва. Город продолжал увеличиваться. Теперь можно было разглядеть дороги, районы и даже дома. Садовое кольцо, Красная площадь, Кремль…
– Где ты живёшь?
– Бибиревская, 4а, – не задумываясь произнёс молодой человек.
Карта резко прокрутила центр и устремилась на север города. Остановилась, когда Слава увидел свой дом.
– Это что? Новый интерфейс гугл Земли? – Всё-таки профессия давала о себе знать.
Снегурочка лишь пожала плечами:
– Вроде то место, которое назвал. Ты здесь живёшь?
– Да. Я спросил, что за программа такая голографическая у тебя?
– Голо… какая? – встряхнула головой Снегурочка.
– Как интерактивная карта появилась в воздухе? Где здесь у вас проектор? – продолжал недоумевать Слава.
Снегурочка непонимающе смотрела на молодого человека.
– Он ещё меня Чудом-Юдом назвал! Ты в силах понятно изрекать, странник-иномирянин? – вмешался Пуня. – От твоих слов в голове одни вихры и никакой ясности.
– Но изображение моего дома как-то же появилось? – Слава продолжал оглядываться в поисках современных технологий. Однако в горнице ничего, кроме печи, дубовой мебели и сундука, не увидел.
– Я при помощи волшебства поиска нашла твой дом, Слава, – пояснила Снегурочка.
– Очень смешно, – не поверил программист. – И что дальше?
– Надо вернуть тебя домой, иначе случится беда, – пояснила девица.
– Какая? – оживился мальчик, испуганно округлив синие глаза.
– Существует теория равновесия. Если из иного мира к нам в Сказку попадает человек, то в тот обязательно должен прийти кто-то взамен. В лучшем случае обмен произойдёт в обратном направлении, а что если запустится цепочка исчезновений во Вселенной? Этого допустить нельзя. Только представьте, что кто-то из Сказки попадёт к Кащею во Мрак!
– Но как? – не выдержал Пуня. – Краса моя светловолосая, ты забыла, что переходы из Сказки более невозможны после того, как Мороз Иванович самолично превратил Врата Мира в глыбу льда.
– Не знаю, – пожала плечами Снегурочка. Девица не любила признаваться в том, что есть вещи, которые неподвластны пониманию. Её практическо-волшебный склад ума привык всему находить разумные чародейные ответы. – Но Слава же как-то попал в Сказку. И потом ведь записана же пара случаев…
– То произошло давно, и там не то, что здесь… – со знанием дела выдал Пуня. – Там сильные волшебники были, не то что этот… – теремник с осуждением окинул взглядом гостя.
– На себя посмотри, Ушастый, – огрызнулся Слава.
– Может, я и ушастый, но в исподнем перед девицами не хожу, – не смолчал доброжил. Снегурочка подарила Пуне долгий осуждающий взгляд.
– Чего? Я точно сплю, – как будто сам для себя повторил молодой человек.
– Слава, отдай мне Чудопись и встань посередине горницы. Приготовься. Я сейчас попробую тебя вернуть обратно домой в Мир Людей.
Молодой человек нехотя отложил фолиант, встал в середину комнаты. Девица нахмурила светлые бровки, сосредоточилась, направила в стороны Славы ладошки. Начала изрекать слова на непонятном для парня языке. Тоненькие пальчики девушки охватило голубое сияние. Слава продолжал удивляться увиденному и услышанному.
– Послави свет Славный родной дом.
С рук Снегурочки слетели голубые искры и закружились вокруг молодого человека. Парень от изумления раскрыл рот. Ничего подобного он никогда не видел.
«Точно сон!» – твердил себе. «Такой сказочный!»
Вихрь из голубых искр полностью скрыл молодого человека, прикоснулся к нему и мгновенно отскочил, разлетаясь мелкими частицами в противоположные от Славы стороны. Парень остался стоять на месте.
– Не получилось, – обречённо вздохнула Снегурочка и обхватила руками голову.
Глава 4. Чудесатая паника
– Не совсем понял, что должно было получиться? – спросил Слава.
– Я хотела отправить тебя домой, но моё чарословие не сработало, – призналась девица. Что теперь будет? – Снегурочка обхватила руками голову.
– Не надо так расстраиваться. К утру я проснусь и, полагаю, сам исчезну.
Девица лишь тяжело вздохнула и покачала головой:
– Здесь что-то не так. Надо разобраться с заклинанием. – Снегурочка принялась листать толстый фолиант.
– Эх, тоже мне волховица чаромутных наук! А я всегда говорил, кривде в ваших заведениях учат, – запричитал Пуня. – Что же делать-то теперь! Беда непоправимая вот-вот случится. – С каждой новой фразой ушастый всё больше расширял и без того крупные глаза. В конце концов, домовик схватился за уши, оттянул их книзу и заметался по горнице, словно заведённый. – Ой, беда, беда! Говорил же Морозу Ивановичу подальше схоронить Чудопись от тебя, Снегурочка. Не послушал. Всё в способности твои чудодейственные верил и рассудительность. А на деле вона что вышло. Слишком много вам, девицам, свободы нынче волшебники дают. Вот вы и вытворяете беды непоправимые. У нас, домовиков-доброжилов, не так. Знают девки своё место: сидят в чуланах, носки вяжут да шерсть прядут. Носа не кажут. Мы им даже домашнее хозяйство не доверяем. Всё сами. Всё сами…
– Пуня, хватить сочинять, – мягко прервала поток причитаний Снегурочка. – Все прекрасно знают, что нет никаких домовичек. Не придумывай!
– Ой, всё-то она знает, только колдовать не просится. – Ушастый продолжал накручивать себя и круги по горнице. – А если и нет, то и помечтать-таки неволен. Говорил я, говорил: не доведёт до добра это всё ваше чародейское всеведение и вседозволенность. – Хвостатый размахивал лапками, сжимал кулачки и забавно подёргивал чёрным носом, отчего смешно шевелились усики на полосатой мордочке.
– Да не кипишуй, Ушастый, – вмешался в разговор Слава. – Чего панику разводишь? Ничего ещё непоправимого не случилось…
– Ага, не случилось. Вона, тебя чудного занести занесло, а выносить не захотело. Не съяглишь тебя никак, слоготворника такого!
– Пуня, прекрати. Ты ведёшь себя негостеприимно, – подметила Снегурочка. – Доброжилу твоего уровня не пристало так обращаться с гостем, тем более с иномирянином. Что о нас всех подумает Слава?
Слова девицы возымели чудесное действие. Теремник перестал семенить по горнице, виновато посмотрел на молодого человека и прямо на глазах у всех исчез. Схлопнулся. Был. И не стало. Лишь звонкий «бух» раздался.
– Это что? – Слава от изумления забыл прикрыть рот.
– Ничего, – отозвалась Снегурочка.
– А этот… – парень замахал в воздухе руками, чтобы изобразить большие уши и хвост, – куда делся?
– В стряпушню. Самовар раздувать и угощения из ледника доставать. Сейчас Пуня тебе настоящее сказочное гостеприимство окажет, – пояснила девица.
– А чё? Так можно? – Слава хлопнул ладонями. – Фьюить и след простыл?
– Пуня всегда так делает, когда от стыда сгорает, – ответила Снегурочка.
Девица снова раскрыла Чудопись и увлечённо пробежалась глазами по строчкам, а парень так и стоял ошарашенный, крутил головой. Всё искал высокотехнологичные приборы, чтобы хоть как-то объяснить необъяснимое.
– Давай уже играть, – напомнил о себе Иней и взял Славу за руку.
Глава 5. Бирюльки
– А мы разве не играем? – удивился парень.
Мальчик покачал головой:
– Ещё нет, но сейчас будем, – Иней исчез почти так же, как и Пуня, только облако мелких снежинок после себя оставил.
– Ну и спецэффекты, – протянул Слава и дотронулся пальцем до падающей снежинки. Соприкоснувшись с тёплой кожей человека, она, ожидаемо, сразу же превратилась в капельку воды. – Как настоящая, – задумчиво произнёс.
– Здесь всё настоящее, – не отрываясь от книги, ответила Снегурочка.
– С трудом верится. Мне кажется, что я сплю…
– Не спишь, Слава. Ты в общей горнице терема Деда Мороза в Сказке, – отозвалась Снегурочка.
– Вот и я про то. Если не сон, то что же?
– Это мой мир… – Снегурочка ещё что-то хотела добавить, но облако снежинок увеличивалось и заволновалось в воздухе, а через миг появился Иней. В руках мальчик держал тканый мешочек с вышитой серебром снежинкой.
– Вот. Давай играть, – с улыбкой объявил малыш и высыпал содержимое на пол посередине горницы. Образовалась куча-мала из тонких полупрозрачных палочек размером с ладонь.
– Это что? – удивился Слава.
– Мои бирюльки, – похвалился Иней. – Я их сам из сосулек вырезал и чары наложил против таяния.
Слава почесал русый затылок:
– И как в них играть?
– Нужно осторожно убирать по одной палочке так, чтобы не задеть соседнюю, – объяснил мальчик.
– А чем убирать? – спросил Слава.
– Чем угодно, – оторвалась от фолианта Снегурочка, – руками, специальными крючками да хоть зубами. – Девица немного подумала и добавила: – Всё же зубами не стоит. Приморозишься. Бирюльки-то Иней делал. На морозец зачарованы.
– Снежка, давай с нами. Покажем Славе, как кучу надо разбирать!
– Я снова выиграю, – уверенно заявила Снегурочка.
– Это мы ещё посмотрим, – насупился Иней.
– Да, – проявил мужскую поддержку Слава и приобнял мальчика за плечи.
– Первый ход гостю. – Малыш в нетерпении потирал ладошки.
Молодой человек склонился над кучей ледяных бирюлек.
– Снимай самую верхнюю, – подсказал Иней.
Слава потянулся к полупрозрачной палочке двумя пальцами.
– Только осторожно, не приморозься, – где-то у уха шепнула Снегурочка, которая тоже с интересом наблюдала за первым опытом гостя.
Стоило только Славе коснуться пальцами палочки, как он взвыл. Даже не столько от боли, сколько от неожиданности. Да, в общем, и боли-то никакой не было, одна неожиданность. Палочка внезапно ожила и вцепилась острыми сосульчатыми зубами парню в палец. Молодой человек, конечно, подпрыгнул, замахал рукой в разные стороны и задел кучу соседних бирюлек.
Снегурочка и Иней покатились со смеху, а Слава носился по горнице и размахивал кистью. Он сильно походил на кота, стряхивающего воду с лап, при этом движения парня сопровождались громким «а-а-а-а».
– А я же предупреждала, – давилась сквозь смех девица. – Не приморозься!
– Что это вообще такое? Они кусаются! – голосил Слава и всё пытался стряхнуть прицепившуюся сосульчато-зубастую палочку. Однако ледяная бирюлька держалась крепко.
– Давай помогу, – просмеявшись, сжалился Иней.
Мальчик щёлкнул пальцами, и палочка превратилась в небольшую лужицу на ладони гостя.
– Переход хода, – сообщила Снегурочка. – Теперь жди своей очереди, Слава.
Следующим бирюльку брал Иней. Мальчик совершил несколько вращательных движений указательным пальчиком. Из-под ногтя ребёнка вытянулась серебристая ниточка с небольшим крючком. Малыш ровно держал пальчик, который вместе с волшебной конструкцией напоминал удочку, только в уменьшенном виде. Иней ловко подцепил крючком следующую бирюльку, резко дёрнул рукой вверх. Палочка взлетела в воздух, а затем устремилась прямо в оттопыренный карман на рубахе мальчика.
– Готово! – просиял Иней.
– Ловко, – похвалила сестрица. – Снова твой ход.
Малыш опять закинул «удочку», совершил те же самые действия и заполучил ещё одну бирюльку. И так несколько раз, пока не ошибся. Немного поторопился и всё-таки задел соседнюю палочку. Ход игры перешёл к Снегурочке. Иней огорчённо вздохнул.
– Теперь всё, – грустно шепнул мальчик Славе на ухо. – Точно выиграет. Все бирюльки из кучи разберёт, ни одной не оставит.
– Посмотрим-посмотрим, – не согласился парень.
Снегурочка приблизила ладошки к ледяным палочкам и слегка пошевелила пальчиками, а дальше… Дальше бирюльки одна за другой невесомо поднимались в воздух и укладывались в аккуратную линию на полу рядом с девицей. Инею оставалось только разочарованно вздыхать.
Слава же внимательно следил за действиями белокурой красавицы. Он заметил, что Снегурочка полностью окунулась в игру. Парень попытался отвлечь девицу и намеренно закашлялся, однако она даже светлой бровью не повела. Тогда Слава подкрался к девице, подошёл почти вплотную и замер позади Снегурочки. Иней наблюдал за гостем с озорным огоньком в глазах. Слава подмигнул мальчику и в следующее мгновение перегнулся через плечо девушки, приблизил губы к её уху и тихо произнёс:
– Бу-у-у-у-у!
Снегурочка вздрогнула, отвлеклась и выронила бирюльку..
Иней от радости подпрыгнул на месте и, хлопая в ладоши, воскликнул:
– Переход хода! Ура!
– Это нечестно, – возмутилась светловолосая красавица. – Слава, ты меня напугал и отвлёк.
– Я? – изумился парень. – Даже в мыслях не было.
– Ты, – Снегурочка сдвинула светлые брови к переносице.
– Я не хотел тебя пугать, прости. Просто меня укусила сосульчатая бирюлька. Может, я того… Бешенство началось.
– Какое ещё бешенство? – всерьёз спросила девица. Видимо, в академии не изучали такие явления.
– А вот такое. Как его… магическое, – выдал Слава.
– Волшебное, – поправила Снегурочка. – Ничего подобного от бирюлек Инея не бывает, – твёрдо заявила она.
– Ну хорошо, просто кусаться нечестно, – объяснил Слава.
– Мешать тоже нечестно, – возмутилась Снегурочка.
– Нет, сестрица. В правилах об этом ничего не говорится, – встрял Иней. – А всё, что не запрещено, то разрешено. Ход переходит к Славе, – радостно добавил мальчик.
Девица обиженно поджала губки, но от бирюлек не отошла.
– Если уж речь зашла о правилах и честности, – начал гость, – как насчёт того, чтобы объяснить мне, чем всё-таки хватать эти кусачие сосульки?
– Можно чудо-нитью, как я, – ответил Иней.
– Или чарами, – улыбнулась Снегурочка.
– Э-э-э, – Слава почесал затылок. – А если у меня ни того ни другого? Это апгрейд, что ли, у вас такой?
– Чего? – в один голос вопросили брат с сестрой.
– Апгрейд или прокачка. Ну типа за монеты покупаешь себе разное оружие, доспехи, наряды, причёски, силы дополнительные.
Иней и Снегурочка смотрели на гостя с приоткрытыми от удивления ртами.
– Покупать за монеты, – почти шёпотом повторила девица.
– Да, – подтвердил Слава.
– У нас в лавках только леденцы за серебряки продают, – сказал Иней.
– Как это силы покупать? – не унималась Снегурочка. – Да разве их можно продать? Это же не капуста или щавель! С ними каждый рождается. Они вот здесь, внутри, – девица приложила ладонь к груди. – Согревают тебя, словно солнышко. У кого-то больше, у кого-то меньше, но силы – часть нас. Их нельзя ни купить, ни продать.
– Та-а-а-ак, – Слава снова запустил руку в волосы. Это движение всегда помогало ему лучше соображать. – Но у меня-то точно никаких сил нет. Я же пришелец, иномирянин, помните?
– Ну и что. Волшебство находится внутри каждого человека и неважно, в каком мире тот живёт. Просто нужно пожелать увидеть его в себе, – поучала Снегурочка.
– Ерунда это всё. Глупости! – отмахнулся Слава.
– А вот и нет, – возразила девушка.
– Если тебя послушать, то волшебником каждый может стать, но это не так. У нас в Москве, да и на Земле, так точно ни одного не найдёшь. И волшебства никакого не существует, только в сказке.
– Не только, Слава. Просто у нас в Сказке волшебство развивают и в нужное русло направляют, а у вас в мире оно в запустении и под запретом, но это не значит, что его нет. Вы просто заглушаете силы в себе с детства. Загляни в душу, Слава. Выбрось из головы все предрассудки. Как говорил волхвователь по физическому чародейству, нужно обратиться к своему первому воспоминанию детства. Именно оно несёт больше всего волшебных искр. Стоит только ощутить эти искры и позволить им наполнить себя, сразу проявится сила, полученная при рождении. Она у каждого своя. А дальше совершенствуйся. – Снегурочка увлечённо напутствовала гостя.
– Тебе только детей в школе учить, Белоснежка. Так и хочется поверить, – лукаво проговорил Слава и сверкнул глазами в сторону девушки.
– А ты попробуй, – поддержал Иней.
– Ну ладно, уговорили…
Глава 6. Неожиданная победа
Слава постарался вспомнить детство. Вот он снимает колорадских жуков с листьев картофеля, вот вместе с дедом борется с сорняками, помогает убирать урожай…
Парень ничего не почувствовал. Ни всполоха, ни искры не промелькнуло внутри. Он разочарованно помотал головой, поймав заинтересованный взгляд Снегурочки.
– Ничего? – уточнила. – Слава, нужны самые первые воспоминания. Возможно, ты обратился не тем…
– Это сложно, – грустно ответил он.
– Почему? – спросила Снегурочка.
– Всё, что я помню – это только время, проведённое с дедом.
– Нужны воспоминания о родителях, лучше о маме. Они самые сильные и пробуждают природные силы в человеке, – объяснила девушка.
– О родителях я ничего не помню и не знаю, – холодно отозвался парень. – Дед сказал, их больше нет.
В горнице повисла неудобная тишина. Славе было неуютно, ведь речь зашла о тех, о ком вспоминать больно, а уж говорить тем более. Снегурочка чувствовала неловкость от скоропалительного вопроса. Девицу уколола совесть, как она могла говорить так неосмотрительно. А Иней винил себя за то, что заставил гостя играть в волшебные бирюльки, где победить сможет тот, у кого лучше смекалка и чудодейственнее внутренние силы. Теперь из-за него сестрица и Слава отводят глаза в стороны и не знают, что сказать друг другу.
– Извини, – первой нарушила тишину девушка. – Мне очень жаль. – Снегурочка подошла к парню и погладила его по руке. – Я не знала, что у тебя нет родителей. Раз так, то вряд ли получится пробудить твою силу. Сколько тебе было лет, когда не стало мамы и папы?
– Не знаю точно. Около годика, наверно, – нехотя ответил Слава.
Он не любил говорить на эту тему, и не потому что болезненно воспринимал потерю родителей, а потому что и сам о них толком ничего не знал. Единственный человек, кто мог бы рассказать Славе об отце и маме, – дед, но упрямый старик молчал. Сколько раз это молчание становилось зерном раздора между внуком и дедом.
Слава упорно искал ответы на свои вопросы, парень хотел узнать, кем были его родители, почему погибли, любили ли они друг друга, любили ли его, сына? Старик же молчал, замыкался в себе, неделями не смотрел в сторону внука. Слава полагал, дед обижался на него, потому что парень всё время думал о родителях, оставивших его, и никогда не воздавал должного тому, кто вырастил и воспитал. Мог ли дедушка полноценно заменить маму и папу? Тогда почему молчал?
Однажды Слава сильно поссорился со стариком, обвинив деда в том, что тот выкрал внука младенцем и скрывает ото всех. В те минуты парень впервые узнал деда во гневе. То ли привиделось тогда Славе, то ли глаза старика на самом деле вспыхнули бирюзовым пламенем, и кончики пальцев засветились голубым сиянием. Дедушка быстро взял себя в руки: сжал кулаки и отвернулся от внука.
– Иди! – это единственное, что процедил сквозь стиснутые зубы старик.
И Слава ушёл.
Уехал в Москву, поступил в университет. Учился парнишка легко, поэтому оставалась уйма времени на подработку. Уже студентом Слава стал зарабатывать, накопил денег и вложился в строящееся жильё. Когда выпустился из университета, то у парня уже имелись своя квартира, многообещающая работа, и полное одиночество в придачу. После той ссоры внук редко навещал деда. Обижался. Не понимал старика. Парень дал себе слово, что когда-нибудь обязательно узнает историю своих родителей. Где-то глубоко в душе он хотел верить, что у него есть мама и папа, живые, просто зачем-то судьба распорядилась так, что разделила их с сыном…
И именно в этот момент, когда Слава представил родителей живыми, в нём всколыхнулось нечто тёплое и ласковое. Это далеко не искорки, о которых говорила Снегурочка. Внутри молодого человека растеклась приятная согревающая волна.
– Не знаю, то ли это, но я, кажется, что-то почувствовал, – сообщил Слава, резко поворачиваясь в сторону Снегурочки.
– О! – округлила глаза девица. – Тогда представь, чем бы ты хотел выудить бирюльку, и пожелай этого. А потом направь мысленно силу в ладони, – со знанием дела заявила девушка.
Слава так и поступил. Он приблизился к зачарованным бирюлькам, приготовил ладони и пожелал всего лишь удочку, как у Инея.
Дальше произошло всё стремительно. Вместо одной серебряной нити с крючком, из каждого пальца Славы сорвалось голубовато-зелёное свечение и завертелось в воздухе, выписывая затейливые вензеля. Скорость бирюзовых потоков увеличивалась, и длинные змеящиеся ленты устремились вниз к кучке неразобранных бирюлек. В какое-то мгновение Славе показалось, что у ледяных зачарованных палочек проявились удивлённые глаза, но в следующий миг, когда мерцающие голубоватые лучи коснулись волшебных игрулек, те фейерверком взметнулись в воздух, разлетаясь друг от друга в ладном ромбовидном узоре, зависли на несколько мгновений, удостоив присутствующих возможностью полюбоваться дивом, и стройной вереницей, описав очередной витиеватый знак, уложились в ровненький рядок к ногам Славы.
Иней только и мог, что стоять с открытым ртом. Снегурочка недалеко ушла от братца: хотя уста красавицы и оставались сомкнутыми, но синие очи увеличились раза в два.
Сотворив безоговорочную победу в игре, внезапно проснувшаяся, чудодейственная сила Славы, бесследно втянулась обратно в пальцы. Парень и сам с не меньшим изумлением рассматривал собственные руки.
– Слава, т-т-т-т-ты… – начала, заикаясь, Снегурочка.
– Выиграл, – прошептал с придыханием Иней.
– Нет! – Девица взволнованно взмахнула рукой в сторону брата, давая понять, чтобы не перебивал.
– Как нет? – Слава вообще мало что понимал, но с победой расставаться не хотел. – По-моему, я выиграл честно и засл…
Молодой человек недоговорил. Дверь резко отворилась, и забежал перепуганный теремник, заметался юлой по горнице, оттягивая от волнения круглые пушистые уши вниз:
– Караул! Докудесились! Чудосейские сани перед теремом встали! Что теперь будет?!
Глава 7. Закон Сказки
Снегурочка вся подобралась. Новости, которые принёс Пуня, сильно озадачили девицу. Пересекаться с чудосейским патрулём – дело неприятное.
Несколько лет назад в мире волшебников стали строго следить за пересечением границ Сказки. Случилось это потому, что нечисть из Кащеева мира вопреки тысячелетнему договору начала свободно разгуливать и творить злодеяния, к которым ни люди, ни волшебники не были готовы. Так, однажды в Сказку проник Встречник – посланник Кащея – и нарушил баланс времени. С тех пор в Волшебном мире Время уснуло, а с ним весь годовой цикл. В Сказке не заканчивается зима, и не восходит Солнце.
Для добрых людей это стало почти катастрофой, но сильный и мудрый волшебник Мороз Иванович и его семья смогли сделать так, чтобы нечисть больше не проникала в их мир, а жители не сильно пострадали от отсутствия тёплых времён года. Семье Морозовых это стоило огромных сил. Каждый из них выкладывался по полной, но благодаря им жизнь в Сказке продолжалась, и волшебники приспосабливались к новым условиям как могли, каждый по-своему.
Мороз Иванович запечатал границы Сказки, сковал льдом так, что никто извне не мог проникнуть в мир чародеев. Однако среди населения нет-нет да и встречались умельцы, которые умудрялись либо сами исчезнуть, либо из иного мира в Сказку вернуться, конечно, не без помощи сильнейших заклинаний. Правда, такое происходило редко, только два случая в летопись занесли: самовольное исчезновение бывшего хранителя Хрустальной башни Старослава Летова и появление чародейки гармонии Лютни Бубенцовой. Если во втором случае – это всего лишь возвращение домой, то хранитель нарушил установленный Морозом закон безопасности.
Именно тогда ледяные границы Сказки пошатнулись в первый раз и пошли мелкими трещинами. Морозу пришлось вложить много сил, чтобы граница не рухнула.
Вот и возникла необходимость создать чудосейский патруль. Он отслеживал нарушения, ловил провинившихся, применял кары. Во время разбирательства решал вопрос о наказании. На самых злостных нарушителей накладывали запрет на чудеса. Волшебник навсегда лишался права пользоваться (даже в бытовых целях) чудодейственными силами. Если выяснялось, что нарушение оправдано, как, например, в случае с Лютней, то волшебника отпускали с предупреждением.
Поскольку за двадцать с небольшим лет подобных случаев записано в Сказочной летописи всего два (никто из волшебников не хотел прослыть правонарушителем, да и сотворить подобное чудодейство требовало немало сил) чудосейский патруль по большей части просто смотрел в ледяное отслеживающее границы Сказки Зеркало да поплёвывал скорлупки от орешков в сводчатый потолок Сказконадзорного терема.
В последнее время, чтобы хоть как-то оправдать существование подобной службы, ей вменили в обязанность следить за порядком в обществе волшебников. Например, приезжать на места, где слишком громко и рьяно разговаривают между собой супруги или соседи, следить за толпой на ярмарках и народных гуляньях, не превышает ли куча-мала прописанные в «Правде» размеры, не участвуют ли в стенке-на-стенку слишком юные чародеи или, не приведи Морена, чародейки.
Самым страшным наказанием в Сказке являлось наложение запрета на любое волшебство. Это означало, что человек лишается всех благ и удобств, становится изгоем и уходит в глухое, отдалённое от сказочной городской суеты место, где самому придётся ежедневно трудиться.
Снегурочка действовала быстро и чётко. Она развернулась к теремнику и приказала:
– Пуня, спрячь Славу. Немедленно. Так, чтобы даже Дед Мороз не нашёл.
– Да куда же я его слегоногого спрячу? У меня и сундука такого размера не найдётся! – возмутился домовик.
– Иней, подсоби, – продолжала командовать Снегурочка. – И да, облачите его во что-нибудь наше. Если Славу всё же найдут, он не должен выглядеть как… как… – девушка запнулась.
– Как в баню намылился, – съехидничал Пуня. – Как голый!
– Чего это я голый? – Не выдержал Слава, едва поспевая по крутым лестницам с резными деревянными перилами. – Я нормально одет: штаны, носки, майка – всё при мне.
– Ага, у нас это «голый» называется. – Теремник осуждающе покачал головой. – И не стыдно тебе перед девицей в таком виде на глаза появляться? Идём, горе ты иномирное.
Не успела за Пуней, Инеем и Славой закрыться дверь на лестницу, как в парадную нетерпеливо постучали. Послышалось нервозное стрекотание.
Снегурочка глубоко вздохнула, махнула рукой, и на её плечи мгновенно легла пушистая серебристая шубка, расшитая блестящим узором.
Девушка спустилась в сенцы и отворила дверь защитникам чудесатого правопорядка…
Глава 8. Чудосейский патруль
За порогом терема стоял отряд белок, разодетых в красные мундиры с золотыми эполетами на плечах и в такие же яркие шаровары, аккуратно заправленные в высокие кожаные сапоги. На головах меж рыжих ушек с кисточками красовались шапочки в тон форме.
Десять пар острых глаз-бусинок посмотрели на Снегурочку. Все они попеременно моргали, как бы спрашивая: «Ну что, попалась, чародейка?»
– Доброй зимы, многоуважаемые надзирающие, – подавив волнение, заговорила девица. – Зачем пожаловали? Если к Морозу Ивановичу, то спешу огорчить вас, милостивые государи, дедушки дома нет. Знаете ли, зима! Весь в трудах и заботах.
Стрекочущий звук усилился. Белки всегда так делали, когда сильно волновались или чувствовали возбуждение от собственной правоты. Один защитник волшебного правопорядка с пушистым ярким хвостом вышел вперёд и нагловато обнажил передние зубки:
– Лютик Р-р-р-рыж-ж-жий, воевода п-п-первого отряда чудо-с-с-с-сейского п-п-п-патруля. Д-д-доброй з-з-зимы! С-с-сигнал наруш-ш-шения г-г-границ С-с-с-сказки. М-м-мощный вс-с-сплеск ч-ч-чужеродной силы, н-н-непорядочек, ваше Снежайшество.
– При чём здесь я и мой терем? – Изобразив невинность, Снегурочка похлопала ресничками.
– П-п-п-п-п-пройдёмте внутрь. Х-х-х-холодает, – хитро прищурился Лютик и переступил с лапы на лапу, постучав по крыльцу подошвой кожаных сапог.
Девушка замялась.
– Без старших в дом не пущу! – За спиной Снегурочки раздался голос Пуни. – Идите, разыскивайте Мороза Ивановича или Бурана Морозовича, а потом приходите. – Доброжил вышел вперёд, задвинув девицу себе за спину и уперев лапы в боки. – У меня дети дома. Ещё за вами прыткохвостыми приглядывать. Вас только впусти – ни убору, ни прибору – везде пролезете, свой любопытный нос просунете. – Пуня решил нападать первым, а это, как известно, лучшая защита.
– Но, но, но! – перестал запинаться Лютик. – У нас всё по уставу. Вот берестяное предписание имеется на осмотр хором Мороза Ивановича Морозова, – воевода белок протянул свиток. – Тревожный сигнал замечен именно здесь.
– Смотрите-ка на них! – Теремник в удивлении развёл руками и поймал взгляд Снегурочки. – Хоромы Морозовы им подавай. Чтоб разнести всё в пух и прах, чтоб мешанину набардачить, хвостами евойными посметать с половиц диковины ценные. Да опосля вас, дражайшие, ничего не найти. Нет, ладно бы один терем затребовали осмотреть, но ведь вам хоромы подавай! А грамота ваша, уважаемые наблюдающие за порядком, мне, достопочтеннейшему доброжилу, без надобности. Для меня слово Мороза Ивановича вес имеет и более ничто. Так что, держите ваши берестянки при своих пушистых хвостах. Нас этим не возьмёшь! – В самых отчаянных ситуациях, несмотря на склонность к панике, Пуня умел защищать своё, а хоромы Деда Мороза, как и всех обитателей, он считал своими.
Белки-таки растерялись от напора теремника, даже уши с кисточками на несколько мгновений прижали к голове, но потом вспомнили, что на службе и приняли решительный боевой вид.
– Да к-к-как вы с-с-смеете! – пискнул Лютик и сжал маленькие кулачки. – К-к-как вы с-с-смеете так разговаривать с п-п-патрулем при исполнении обязанностей?!
– В кои-то веки, – Пуня картинно закатил глаза. – Сколько можно орехи даром грызть? Пора и за дела приниматься. Вона скольких служивых на детей нагнали, а мы что?
– В бирюльки играли, – подхватила Снегурочка. – Честное слово, могу на зачарованном камне присягнуть. Я, между прочим, уже в возраст вошла и берестяную грамоту защитила.
– А вот и присягните, Снегурочка Бурановна, – уцепился за подсказку Лютик, а остальные белки радостно покивали, переглядываясь между собой.
Из ниоткуда прямо перед носом Пуни возник зачарованный камень, неопределённого цвета. Под разным углом он выглядел неодинаково: то розовым, то сиреневым, то голубым, то зелёным.
Девица и доброжил обеспокоенно переглянулись.
– Итак, Снегурочка Бурановна, ответьте, чем вы занимались эти вечером? – Лютик прищурил глаз и в нетерпении потёр пушистый подбородок.
Девушка взяла камень в ладошку и уверенно ответила:
– Играли с братом в бирюльки.
Все белки молниеносно посмотрели на камень. Если сказать неправду, он вспыхнет красным светом. На этот же раз камень не изменился.
– Так, так. – Потопал сапожками Лютик. – Так-так. Одна играла?
– Я же ответила. С братом.
– Вдвоём? – продолжал давить белкознаватель, а его пытливый взгляд уловил лёгкий испуг в голубых девичьих глазах.
От необходимости отвечать Снегурочку спас знакомый переливистый звук задорного колокольчика. Чудосейцы все как один развернулись на месте и сняли шапчонки с пушистых голов. Приближался их покровитель и создатель – Мороз Иванович.
Глава 9. Чародей Мороз Иванович
Тройка среброгривых коней неслась к хоромам Морозовых прямо с индигового небосвода, усыпанного мириадами сверкающих звёзд. Белоснежные скакуны ладно перебирали ногами в такт переливающемуся колокольчику. Из-под копыт летели искры, из ноздрей валил пар, с грив срывались снежинки и сверкали в студёном воздухе. В тройку впряжены серебристые сани, в которых восседал могущественный чародей Зимы Мороз Иванович Морозов.
Когда волшебник гневается, от одного его взгляда холод пробирает до костей, нередко злоумышленники, отважившиеся на борьбу с чародеем зимы, оставались стоять неподвижными ледяными статуями. Мало кто в Сказке желал бы расстроить или рассердить чародея, никто бы не ушёл без наказания. Мороз Иванович гневался редко, только когда волшебникам или Сказке грозила опасность, ведь он поставлен в этом мире блюсти порядок. Большую часть времени Мороз Иванович пребывает в здравом расположении духа. Его любит каждый житель Сказки и ласково называют «Дедом Морозом», потому что ни один волшебник не останется без подарка от могущественного чародея на праздник Перевода Времени.
Когда-то этот день был самым важным после празднования Сбора Урожая. Весь волшебный народ собирался перед Хрустальной башней и ждал, когда в Зачарованных Часах упадёт последняя песчинка Вечного Времени. Это считалось окончанием сказочного года. Тогда Чародей Времени, облачённый в торжественную мантию волшебника, при помощи чудодейственных кристаллов вновь запускал Зачарованные Часы. Время оживало и начинало свой неспешный ход.
В Сказке наступал следующий год.
В этот момент над Хрустальной башней всегда случалось чудо. Небо озарялось удивительным сиянием: жёлтым, зелёным, голубым, розовым. То был знак – наступил новый период, новая жизнь.
В ту ночь каждый волшебник обязательно совершал что-нибудь хорошее, никто не хотел начинать год с дурных дел. Родные, соседи, друзья обменивались подарками, влюблённые старались успеть поцеловаться под новогодним сиянием. Волшебники верили, что в ночь Перевода Времени небеса сочетают сердца.
Так было раньше, а сейчас сияние не озаряет небосвод, да и Время остановилось – больше двадцати лет уже длится Зима. Многие волшебники даже и не помнят, как выглядят другие времена года. Некому запускать Зачарованные Часы. Сгинул молодой Чародей Времени, а прежний, предшественник, не имел уже достаточных сил завести часовой механизм. Одна надежда держалась на младенце, малютке-сироте, да и тот пропал.
В Сказке не отмечают больше пышного праздника Перевода Времени, как прежде, да и радоваться-то особенно нечему – Время спит, Часы стоят. Зато память о том дне чародеи продолжают хранить. Мороз Иванович в эту ночь совершает чудеса, и у каждого жителя волшебного мира исполняются заветные желания: у одних сразу, а у других в течение года. Отныне летосчисление в Сказке считают по рукотворному напоминальнику да по звёздам на небе.
Белогривая тройка затормозила возле крыльца, загородив собой самоходку чудосейского патруля.
Из высоких расписных саней по-молодецки спрыгнул могущественный чародей Мороз Иванович. Из-под шапки выбивались густые серебристые волнистые волосы, борода струилась по груди, пронзительный синий взгляд сверкал из-под кустистых бровей. Белая соболиная шуба небрежно накинута на не по возрасту богатырское тело.
– Так, и что здесь происходит? – Голос Мороза Ивановича прозвучал строго и властно, но в нём всё же проскользнули покровительственные родительские нотки. Взгляд чародея устремился на замеревших по стойке смирно белок.
– Да вот, ваше Морозейшество, патруль к вам в хоромы пожаловал. Грамотой берестяной размахивают, осмотра теремов требуют, – первым заговорил доброжил. – Внучку вашу на зачарованном камне присягнуть заставили…
Брови Мороза Ивановича резко взлетели вверх от удивления.
– Н-н-н-никто н-н-не з-з-заставлял, – начал оправдываться Лютик, но беличьи уши заблаговременно прижал к голове. – Её С-с-снежайшество с-с-сама п-п-п-предложила п-п-п-присягнуть, – затараторил рыжехвостый воевода.
– Так, так, – произнёс Мороз Иванович. – А чем же вдруг вызвана такая нужда, что вы к моим хоромам прискакали? – Чародей казался строгим. Едва ли белки могли уловить еле заметную смешинку в его глазах.
– С-с-с-сила ч-ч-чужеродная, в-в-ваше М-м-м-морозейшество. К-к-кто-то п-п-проник в Сказку…
– А при чём здесь моя внучка? Снегурочка – урождённая сказочница. Не могла она Грань пересечь, да и силы у неё иные, сами знаете. Такое только Временам да Временеям подвластно, ну и Чародеям Времени, разумеется.
– К-к-конечно, н-н-но с-с-сигнал… З-з-з-еркало! Оно т-т-точно ука-з-з-зало н-н-на в-в-ваш т-т-терем… – разволновался Лютик, а его сподвижники закивали командиру в такт.
– Да-а-а, Зеркало не ошибается, – протянул Мороз Иванович. – Но всё же, повторюсь, нужно уметь подчинять часовые кривые, минутные колебания и секундные скачки, чтобы обойти защитную сеть, наложенную на Сказку. А этого моя внучка, при всём уважении к её волшебному дарованию и образованию, сотворить неспособна. Снегурочка – знаково-словесная чародейка, не временнАя. Так что, ошибаетесь вы, пострельцы. Вольно!
Белки с облегчением вздохнули.
– Возвращайтесь к себе в наблюдательный терем и перепроверьте вести с Зеркала. А здесь я сам разберусь, что, кто и где у меня натворил.
– Но… Но… – начал возражать Лютик, однако Мороз Иванович пристукнул о землю своим посохом, и каждой белке в лапки из ниоткуда прыгнул мешочек с лесными орешками.
– Всё проверишь и доложишь лично, Рыжик, – приказал чародей.
Белки сиганули в самоходные сани, и через мгновение их след простыл.
Неспешным движением руки Мороз провёл по усам и бороде, а затем посмотрел, наконец, на внучку. Загадочно. С прищуром.
– Ну-у-у? Рассказывай, Снегурочка, что за гость дивный в моём тереме схоронился, из-за которого ты чуть себя не выдала да и меня путать белкам следы вынудила?
Глава 10. Сказочное гостеприимство
Снегурочка осуждающе посмотрела на Пуню. В её взгляде читался упрёк: «Ну я просила!»
Доброжил прижал к голове ушки и потупился.
– Не вини Пунтейлемона, внучка. Он верный теремник, сделал всё правильно. Доложил о случившемся мне, иначе белки раскрыли бы тебя. Хитрые, зараза! Ловчее лис обставят. С ними держи ухо востро. Ну, идём в терем, а то кости стынут.
Уже в общей горнице Мороз Иванович, устроившись у камина, одарил внучку проницательным взглядом. Чародей не любил повторяться.
Снегурочка набрала в грудь воздуха и, не поднимая глаз, поведала дедушке о том, что применила заклинание поиска Нового года, и Чудопись внезапно исчезла, а потом отыскалась да вместе с красным молодцем из неволшебного мира.
– Не понимаю, как так произошло, что в Сказку перенёсся чужак, – призналась девушка.
– Я же запретил тебе трогать книгу! Мала ещё, и сила не та, – строго отметил чародей.
– А я говорил, говорил! – подхватил Пуня. – Но кто доброжила слушать будет!
– Велел же тебе, Пунтейлемон, держать Чудопись подальше от детей! – Мороз Иванович сдвинул густые брови к переносице.
– Да разве можно что-то утаить от этой егозы?! Иголку в стоге сена отыщет своими чудодейственными словечками!
– Ты теремник или кто? Баню топить отправлю! К лошадям на постой отошлю! – осердился Мороз Иванович.
Пуня всем своим видом изобразил глубокое оскорбление, скрестил лапы-руки на груди и даже отвернулся от всемогущего хозяина:
– Теремник-то теремник, да с чародейкой зимы, волховательницей чаромутных наук, мастерицей словесности, мне, бедолаге-доброжилу, в хитромудрости не тягаться. Умом да властью вся в дедушку уродилась, – сквозь надутые щёки пробубнил доброжил. – Чуть что, виноват в этом доме всегда Пуня!
– Ну, ну, Пунтейлеймон, не серчай на меня. Ты же знаешь, что незаменим в хоромах! Где я ещё такого прыткого домового найду?!
– Я теремник. – Ушастому безумно приятна стала похвала Мороза Ивановича, но дуться всё же продолжал – цену себе набивал.
– Жалую тебе статус хоромника, если напоишь меня облепиховым чаем со сдобными ватрушками. А ты, синеглазая, краса-дереза, зови своего залётного, как его там…
– Слава! – подсказала Снегурочка.
– Вот именно. Посмотрю на это чудо иномирное. И как только ему удалось сквозь кривые, скачки и колебания пробиться, – последнюю фразу Мороз Иванович проговорил тихо, скорее всего, самому себе.
Пуня унёсся в стряпушную хлопотать над самоваром и ватрушками. У него как раз уже всё наготове стояло. Снегурочка же побежала искать Инея и Славу, ведь дедушка точно указал горницу, где схоронился гость.
«Вот и попросила спрятать, чтоб Дед Мороз не нашёл! Да разве от него можно что-либо утаить?» – поднимаясь по лестнице, размышляла девица.
Славу Снегурочка нашла в свободной светлице терема Деда Мороза. Парень восхищённо следил за тем, как Иней выпускал из рук снежинки и заставлял их кружиться в медленном танце. Девица отметила, что одну из её двух просьб Пуня всё-таки выполнил: отыскал одежду подходящего размера для Славы. Теперь молодой человек ничем не отличался от коренного жителя Сказки: высокие кожаные сапоги пурпурного цвета с рисунком, в которые заправлены тёмные шерстяные шаровары, нательная косоворотка, а сверху кафтан красного цвета, отороченный золотом и препоясанный кушаком. Рядом со Славой на сундуке лежала меховая шапка и шуба. Пуня ответственно подошёл к одеянию иномирного гостя.
– Слава, с тобой хочет познакомиться дедушка, – произнесла девица.
– Если ты Снегурочка, то твой дедушка, получается, Дед Мороз?
– Да, многие его так и зовут в Сказке, но тебе лучше обращаться к нему уважительно – Мороз Иванович.
– Понял. – Слава поспешно поднялся на ноги. – Веди тогда, Белоснежка.
– Знакомься, дедушка, это Слава, – молвила Снегурочка.
Мороз Иванович хмуро вскинул взгляд на гостя, и на мгновение серебристые брови волшебника выгнулись дугой, но быстро овладел собой.
– И чьих кровей будешь? – чародей постарался сохранять свойственную ему манеру общения.
– Вячеслав Годинов к вашим услугам, – на этот раз Слава повторил недавний жест Инея: приложил руку к сердцу и поклонился.
– Так, значит, – протянул чародей. – А семейный ли ты, добрый человек?
– Холост, Мороз Иванович.
– А родители?
– Кроме деда, никого у меня нет. Сирота.
– Так, значит, – снова задумчиво проговорил волшебник. – И как прародителя твоего величать?
– Так же, как и меня, Вячеславом, – ответил парень.
Мороз Иванович закивал каким-то одному ему известным мыслям.
– И тоже Годинов? – уточнил чародей.
– Да.
– Откуда ты говоришь, Слава?
– Из Москвы…
– Дедушка, это город в одном из тех миров, где волшебство под запретом, и люди не развивают свои способности.
Мороз Иванович раскатисто рассмеялся:
– А разве можно волшебство запретить? Оно же с нами рождается. Это так же необходимо, как дышать!
– Там люди не верят в чудеса, дедушка, – продолжила Снегурочка. – Сначала Слава сам сомневался в том, что тоже чудесить может, но когда попробовал…
– Так, так, – Мороз Иванович мгновенно сделался серьёзным. – А ну-ка, ну-ка, вот с этого места поподробнее, внученька! Что гость дорогой попробовал?
Снегурочка подробно описала дедушке, как они втроём играли в бирюльки. Не умолчала девица и про безоговорочную победу парня со всплеском силы, с которой юная чародейка раньше не сталкивалась. Когда Снегурочка закончила рассказ, Мороз Иванович задумчиво смотрел на иномирного гостя. В горнице воцарилась тишина. Все ждали слов чародея, но тот молчал, погруженный в думы.
– Дедушка, помоги вернуть Славу обратно в Москву, – наконец-то, первой нарушила тишину Снегурочка. – Я пробовала сделать это, но у меня ничего не вышло. Почему-то заклинание поиска сработало неправильно. А теперь у меня не выходит и перенос.
– И не выйдет, милая, – проговорил со смешинкой в глазах Мороз Иванович.
– Почему? – удивилась Снегурочка
– Потому что… – Чародей не договорил.
Дверь в горницу резко отворилась, и в общую комнату ворвались запахи свежей сдобы, облепихи и еловых шишек. Пуня вкатил огромный пышущий жаром самовар, вокруг которого на подносе лежали ватрушки, плюшки и пирожки с земляникой.
– Угощайтесь, пожалуйста, гости дорогие, – торжественно сообщил теремник.
Глава 11. Душевное чаепитие
– Дедушка, так почему же не получится отправить Славу обратно в Москву? – напомнила о своём вопросе Снегурочка, когда Пуня красиво расставил на стол блюдца и разлил из самовара облепиховый чай.
– А всё дело в твоём первом заклинании, внученька. Что же ты искала, милая?
– Способ вернуть в Сказку Новый год, – ответила девица.
– И ты его нашла, – заметил Мороз Иванович. – Вот он! Сидит напротив тебя, – чародей указал на Славу.
– То есть как? – удивилась Снегурочка.
– Понимаешь ли, молодой человек не так просто оказался в Сказке. Пройти сквозь кривые, скачки и колебания, которыми я оплёл наш мир, – нелёгкое дело. Видишь ли, немногие способны проникнуть сквозь мою защиту…
– Не хочешь ли ты сказать, что Слава – один из Времён? – поинтересовалась Снегурочка.
Мороз Иванович сделал вид, что увлёкся кулинарным искусством Пуни. Чародей вкусил румяную ватрушку и замычал от удовольствия, отдавая должное доброжилу. Теремник при этом дул в щёки, изображал скромное смущение, хотя последнее у енотообразного получалось плохо. Что-что, а домоводство и сдоба – конёк Пуни.