Ведьмина келья

Пролог

Как лиса заходит в курятник ночью,

Как змея оплетает птичье гнездо,

Как кикимора ждёт у болотной кочки,

Как тать скребёт когтями в наличник,

Как русалка таится в заводи на реке,

Как серп срезает, силы набрав, полынь,

Как волчья слюна тает в зелёном мхе,

Как на погосте плачет и стонет выпь, —

Плетись, плетись, ворожба моя!

Гори, гори жарким костром в лесу.

Рвись как нить и вяжись судьба

По бесконечному рунному колесу.

Плетись, плетись, ворожба моя!

Восстань туманом скрывая всё.

Липни мёдом к творящим тебя рукам!

Пусть сила твоя ширится и растёт!

Как ветер гуляет в дремучей чаще,

Как зерно зреет безлунной ночью,

Как холодный труп заполняет ящик,

Как петля удавки обнимет прочно.

Как невеста гадает на свадьбу скоро,

Как трещит поленце в печах делянки,

Как ребёнок сладко уснул в котомке,

Как мир выворачивается наизнанку, —

Плетись, плетись, ворожба моя!

Гори, гори лучиной в кромешной тьме.

Коснись поцелуем обескровленного чела.

Подчинись наговору, велит тебе Мать Земля!

Плетись, плетись, ворожба моя!

Обернись алым папоротника цветком!

Подчинись наговору, велит тебе Мать Земля —

Пусть сила твоя разрушает и создаёт».

Из русской традиции народных наговоров.

(Автор неизвестен).

Уродливый шрам просёлочной дороги растянулся через всё поле. Он едва касался бесконечного ряда деревьев с искореженные стволами. Эти стволы торчали то тут, то там, как горелые спички, воткнутые чьей-то рукой в уже мерзлую землю поздней осени. Луна выхватывала их из ночной мглы – искореженные когтистые силуэты.

Чуть дальше, за поворотом, от дороги отделялась тонкая тропа. Припорошенная ещё редким снегом, она исчезала между кочек и появлялась снова, но лишь для того, чтобы пропасть. Еле видимая стежка вела в низину, а затем выходила к старому кладбищу. За гнилыми остатками забора виднелся частокол крестов.

Захоронения были почти заброшены: у большинства из них либо недоставало ограды, либо могила тонула в сухом бурьяне, либо вовсе оставался небольшой выступ почвы от того места, где покоился ныне уже никому не известный человек.

Погост был большим, поскольку когда-то принадлежал нескольким деревням сразу. Здесь, на перепутье, чуть поодаль от развилки, нашла свой покой не одна сотня человек. А что скрывает земля, осталось ведомо лишь ей одной.

Ворота были сорваны с петель, а только что выпавший мягкий снег смешан с глиной. Следы отделялись от основной тропы и вели вглубь кладбища. Они были растянуты так, словно что-то тащили волоком вслед за собой. Несмотря на протяжное и тоскливое завывание ветра, был отчётливо слышен чавкающий звук лопаты, которая боролась с мокрой почвой. Время от времени металл натыкался на камни, и раздавался неприятный лязг. Под тенью скрюченного дуба, среди щупалец его корневища нечто отчаянно пыталось прорваться на ту сторону. Большой валун, служивший надгробием, был отброшен в сторону. Тот угодил на соседний участок, разбив две плиты и большую лампаду.

Рядом с ритмично раскачивающейся фигурой в чёрном тряпье росла куча земли. С каждым движением лопаты она становилась всё больше и выше, слипаясь под тающим снегом в коричневое месиво. Существо в чёрном шумно выдохнуло, а затем продолжило копать. В его движениях прослеживалось нечто противоестественное, отталкивающее и неприятное. Инструмент вгрызался в землю, рвал её, как хищник беззащитную жертву. Иногда нечто подносило лампу, чтобы рассмотреть получившуюся яму.

Через четверть часа лопата глухо ударилась о древесину, и существо издало истошный стон. Черенок отлетел в сторону, и когтистые пальцы принялись убирать остатки почвы с гроба, пока тот не был освобожден из тесного плена. Деревянный ящик был закопан горизонтально, а доски плотно перевязаны ржавыми цепями, которые сейчас больше походили на огромные пряди спутанных волос.

– Мы нашли её, как он и говорил! – ликующе произнесло существо, и голос его разделился на многоголосый хор. – Она всё ещё здесь! Мы чувствуем! Мы все чувствуем!

Увесистый удар кулаком пришелся по толстой крышке, но ничего не произошло. Разоритель могил замер, удовлетворенно рассмеялся и принялся тащить деревянный ящик за одну из ручек, которые были приделаны по бокам. Внешне очень увесистый гроб, как игрушечный, повиновался его воле. Оно доволокло погребальный ящик до сторожки могильщика и затащило его внутрь.

– Власта! Власта!.. – принялся надрывно стенать Хор. – Сейчас… Сейчас! Мы знаем, как снять. Он нам рассказал секрет плетения.

Ладони существа с длинными пальцами гладили доски гроба, смахивали с него комья земли. Оно искало исток плетения, то место, где было сказано слово. Погребальный ларь не был простым: запечатанный, сбитый со всех сторон, он всё ещё оставался крепким.

Но вот руки прислужника обнаружили буквы на одной из досок, и из складок его одежды показался небольшой нож. Оружие впилось в кожу предплечья. Из раны принялась сочиться черная жидкость. Когтистый палец вывел знак, затем ещё один и приложил открытую ладонь к стенке гроба. Мгновение ничего не происходило, а затем цепи пришли в движение. Клубок железных змей расплетался, съёживался, сыпал искрами во все стороны, но становился всё меньше. Темница была открыта.

– Власта!!! Госпожа! – нечто было счастливо. Голоса перебивали друг друга в экстазе и благоговении. – Госпожа снова с нами! Наконец мы не одни! Да!

– Зачем ты разбудил меня, Хор? услышав женский шепот, существо задрожало всем телом и упало на колени.

– Время пришло, госпожа, – голоса сливались в безумном сонме звуков. – Время… Он нам так и сказал, госпожа! Так и сказал всем нам…

– Кто он?

– Тот, кто кормит камни, госпожа. Каждую луну кормит камни… Да-да! – Из тьмы деревянного короба показалась рука, а затем крышка шумно упала на пол. Существо задрожало ещё сильнее и ниже припало к полу. – Мы рады слова служить вам! Мы очень-очень рады!

– Что теперь сталось с моей кельей? – На алых губах ведьмы играла довольная улыбка.

1.

– Последняя боевая задача в этом году. Потом отпуск, а там уже и до пенсии останется рукой подать, – Майор шумно отхлебнул угольно-черный чай из стекла в казенном подстаканнике. – Кроме тебя, кто еще ребят научит работать? Верно?

Офицер был крупным бородатым мужчиной за сорок. Ему шла отглаженная форма, что идеально гармонировала с окружающей обстановкой. Ведомственный кабинет был обставлен по всем классическим канонам: отполированный паркет, красная ковровая дорожка, огромный письменный стол с зеленым сукном на крышке. Несколько телефонов без кнопок пока хранили молчание.

– Инструкторов-то у тебя и без того хватает. – Костер тоже отпил горячего чая, поморщившись от крепости напитка. Затем добавил в тот несколько кубиков сахара и принялся греметь ложкой. – Тебе надо, чтобы вернулись все. А ты понятия не имеешь, за каким лешим и куда отправляешь бойцов.

– Бюро есть Бюро, – с тоской развел руками бородач. – Ты сам знаешь, что я не могу обсуждать задачи, которые на меня падают сверху.

– Только сел в кресло, а уже какой важный. – Костер цокнул языком и протянул. – Не можешь обсуждать дета-а-али. Нача-а-альник!

– Да ты ж… – Майор от досады хлопнул по столу. Оба стакана подскочили, и пара капель чая попала на замызганную папку с красной печатью. – Сам отказался от повышения, нарушил прямой приказ, оставил меня разгребать всю бумажную волокиту. А еще жалуешься? Имей совесть, в конце концов! Я же и просто приказать могу!

– Что ты, что ты! – Костер наигранно всплеснул руками. – Как бы я мог тебя, да и подставить. Тем более в такой момент. Но не всем, знаешь, по душе киснуть в скрипучем кресле и зарабатывать геморрой.

– Вот поэтому я тебя и вызвал. Тем более, что ты залежался на больничной койке, – бородач поднял брови. – Хотел из лазарета сразу на пенсию? А не вышло. А не так все просто, как тебе кажется.

– Да кто бы сомневался, что я смогу уйти тихо и спокойно на покой. – Костер нахмурился и продолжил. – Два десятка лет на службе? Так это еще малой кровью отделался!

Майор отвернулся к окну. В комнате повисла тишина, которую нарушал только звук маятника настенных часов. Прошло несколько минут, прежде чем тот продолжил.

– Задание важное и совсем не простое. А я не могу позволить себе накладок, когда только заступил на должность, – его голос смягчился. – Я тебя об услуге прошу, как друга. Своди ребят, вернись назад. Я со своей стороны обеспечу, чтобы тебя до самого конца больше не дергал никто, – он рассеянно пошарил по карманам, а потом взял пачку сигарет со стола. – Такой расклад тебя устроит?

– Ты так говоришь, будто бы у меня выбор есть? Дело-то уже давно решенное, – Костер расплылся в улыбке, обнажив белые зубы. – Ты мне форму давай на подпись. Давай поглядим, на какой круг ада меня решило затащить Бюро на этот раз.

– Тогда кратко и по делу, – майор достал из ящика стола увесистую папку. – Ведешь группу. Задача – сопроводить ученых. Посетить надо Объект «401-ЖБ». Он достаточно далеко и никакой информации о деятельности, естественно, не предоставлено…

– Вечно мне достается самая муть. – Костер взял в папку, открыл ее и сосредоточенно начал бегать глазами по фотографиям, карте местности и всему остальному, что нашлось внутри.

– …Больше недели сотрудники Объекта не выходят на связь. Сеть на месте, внутренняя, закрытая. Удаленно проверить ничего не вышло. – он сглотнул и покачал головой. – Будете там не первые. Предыдущая группа пропала без вести неделю назад. Установить причины инцидента не удалось. Необходимо расследовать все обстоятельства, найти людей, забрать все, что ученые посчитают ценным.

– Чтобы чья-то задница в Бюро усидела на своем кресле. – Костер пробурчал, не отрываясь от изучения данных. Подводные камни в задаче его не удивили.

– И не полетели головы. Но да, ты прав, – майор поморщился и вытер со лба выступивший пот. – Задача не подразумевает применение силы, только обеспечение безопасности. Но мы не знаем, что вас там будет ждать.

– Даже Бюро иногда ошибается. Но кому стало нужно захватывать объект в глубинке? Это ж почти заповедник. Там брать то что?

– Да шут его знает. Люди с ума сходят. Время такое.

– Твоя правда, сумасшедших все больше. Особенно среди руководства, – он громко рассмеялся. – Тебе пока не грозит. Еще к креслу не привык, подбородков не отрастил. Не начальник, а так, начальничек.

– Очень смешно, – бородач поиграл желваками. – Выезд через 6 часов.

– Ладно. Уговорил. – Костер поднялся и, не оборачиваясь, вышел.

Армейский “Урал” снова подскочил на ухабе, и несколько ребят в кузове хрипло выругались. Костер тоже устал от долгой переброски, но промолчал. Его выцветшие глаза изучали проплывающие мимо дома: покосившиеся избы, заброшенные коровники, сельские магазины из потрескавшегося кирпича. Гнетущее наследие ушедшей эпохи не вызывало никаких эмоций.

На этот раз в боевой группе оказалось двенадцать человек, включая него самого. И ещё парочка ученых из Бюро, что вели колонну в белой “Ниве”. Солдаты молча смотрели перед собой, пока грузовик преодолевал одну колдобину за другой. Сам Костер уже давно привык к холоду и ветру, а поэтому всегда садился у самого борта. Он следил за обстановкой и мог спокойно курить одну за другой. Дешевые сигареты – его личный способ отсчитывать время. Ноябрь выдался теплым. Легкая морось смешивалась с крупицами снега, и тот оседал на сухой траве и ветвях елей.

«Деревня как деревня. Ничего примечательного. Если бы не одно «но»: Бюро просто так не проявляет интерес к захолустным пейзажам. Очевидно, что и своих ученых не разбазаривает почем зря». Костер вытащил смартфон и взглянул на фотографию местности. Оригинал карты был заботливо уложен в походный конверт и спрятан за бронь. Вот только он никак не мог понять, что именно ожидало группу.

То самое “Бюро” на деле было исследовательским институтом министерства внутренних дел с таким количеств букв в аббревиатуре, что их запомнить было решительно невозможно. В их ведении находилось все: от главного архива до миграции тушканчиков средней полосы в осенне-зимний период. Все, кто сталкивался с данной частью системы, не могли поведать ничего внятного ни о том, кто там работает, ни о том, какие методы практикует. Поговаривали, что те самые “подвалы Кремля” и “подземелья Лубянки” – детские площадки в сравнении с суровой реальностью.

Однако те двое, что вели колонну в грязной белой ниве, не показались военным хоть сколько-то серьезными людьми. Внутри командира росло беспокойство с тех самых пор, как он покинул кабинет и принялся готовиться к задаче.

Сосущее чувство боли и пустоты разрасталось внутри груди. Тошнота подкатывала к горлу, а в висках начинало ломить.

«Не к добру», – решил старый вояка и постарался подстраховать группу на случай любых непредвиденных ситуаций. Сейчас же, сидя у борта, он перебирал в голове все последние вылазки.

Конечной точкой оказалась мертвая деревушка где-то в трехстах километрах от ближайшего крупного районного центра.

Асфальтированная дорога вскоре закончилась, и “Урал” взбрыкнул при переходе на колею в мягкой земле. Движок зарычал громче, а сам автомобиль принялся раскачиваться, повторяя в точности все контуры рельефа.

– Пять километров до зоны высадки, – передал солдат в конец кузова.

«А оттуда еще столько же, но уже на своих двоих. Ох и плохие же у меня предчувствия, ребята», промелькнуло в голове Костра. Но вслух он ничего озвучивать не стал, только поморщился и плотнее надвинул на брови скатанную балаклаву.

Лес стал ближе подступать к дороге. Небо спустилось ниже и отражало все оттенки палитры серого: от мыльного до свинцового. Виски сдавило. Острая боль пронзила голову насквозь.

– Бойцы, готовность десять малых1! – проревел он вглубь тента и поднялся на ноги. – При выходе из вагона не забывайте свои вещи!

Люди пришли в движение: лязг снаряжения, щелчки зажигалок и тлеющие огоньки сигарет в темноте добавили каплю красок в окружающую действительность. Командир зацепился руками за верхние опоры крыши и оглядел пейзаж.

Мимо проплывали разрушенные фермы, что местные разобрали по кирпичу. То тут, то там вставали небольшие рощицы. Рубить молодые деревья давно уже было некому. Лес отъедал пятачок за пятачком, неуклонно заявляя свои права.

Грузовик скрипнул тормозами, наклонился на одну сторону и остановился на небольшом возвышении. Костер перемахнул через борт. Берцы ударили в слякоть, подняв веер брызг. Он отпер кузов и пошел к водителю. “Нива” Бюро встала рядом. Ученые в блестящих дождевиках поверх форменных пальто щурились от ветра.

Один за другим солдаты покидали “Урал” и быстрыми перебежками рассредоточились под деревьями, не забывая снижать силуэт. Несколько уже сняли автоматы с ремней и их дула изучали места вероятных прострелов. Но вокруг не было, кроме них, ни одной живой души.

– Филин, поднимай птицу и осмотри маршрут. Высоко, так, чтобы тебя не услышали, – Костер сухо раздавал команды отряду и старшим троек. – Как только пройдешь треть пути, сообщи Лампе.

Оператор дрона кивнул, показал что-то жестом напарнику и скинул рюкзак. Из него показался небольшой квадрокоптер, пульт, обмотанная синей изолентой батарея. Он передал все помощнику, а сам принялся включать оборудование.

– Костер! – окликнул командира долговязый парень в черной униформе и хлопнул дверью кабины. – Я оставаться тут не буду, а смотаюсь до точки сбора. Буду нужен – вызывай.

Водитель сплюнул, выругался, а затем принялся осматривать автомобиль по кругу. Старая привычка.

– Так, Лампа. Берешь свою тройку и отправляешься в разведку. При каждом должна быть рация. Отмечаешь точки, выбираешь ориентиры. Доклад каждые 10 минут.

– Принял, – просипел рыжий бородач, поправляя на себе рюкзак. Он достал обойму из разгрузки и примкнул ее к автомату. Предохранитель беззвучно встал в положение для одиночной стрельбы, а затем лязгнул затвор. – Пошли!

– Один в кузов к Жокею, остальные цепочкой за мной.

– Костер, – Профессор неуклюжей походкой вышел из-за отъезжающего грузовика и поправил очки, стекла которых покрывали крупные капли дождевой воды. – Какой у вас план действий?

– Отправляемся на последнюю точку связи пропавшей группы. Это недалеко от цели, – Костер проверил рацию и убрал ее в подсумок. – Дальше по обстоятельствам. Если ничего не обнаружим, будем заходить. В любом случае, пока информации нет. Ждем разведку.

– Понятно, понятно, – толстяк цокнул языком и нахмурился. Было видно, что он недоволен планом, но спорить не стал. – Когда выдвигаемся?

– Пять малых.

Молодая напарница Профессора с любопытством смотрела за работой солдат из-за спины толстяка. Филин уже изучал изображение на мониторе пульта и подозвал помощника.

– Лёва, бери вторую птицу2 и посади ее вот тут, – оператор указал пальцем куда-то на дисплее. – Давай, только так, чтобы без лишнего шума. Я скажу потом, если надо будет ее поднять.

Двигались поначалу медленно. Общий ландшафт не сильно мешал продвижению, чего нельзя было сказать о погоде. Свинцовое небо почти сразу принялось крошить замороженную воду. Ее подхватывал ветер, с остервенением швырял в лица и за шиворот. Освежало, но заставляло замедляться.

Зачем Бюро понадобилось изучать что-то в глуши, подобно этой, оставалось загадкой. Для Костра все мертвые деревни были как братья близнецы: сросшиеся, брошенные, зияющие провалами пустых окон. Скопление покосившихся домов, в который когда-то кипела жизнь, сброшенные раковины исчезнувших наутилусов. Скопление прошлого навевало тоску и ложную ностальгию.

Постепенно группа стала спускаться в низину. Проселочную дорогу прерывали бетонные плиты, кое-как перекинутые через ручьи и небольшие болотца.

Без сомнений, летом огромные зеленые арки могли впечатлить. Но сейчас куцые коридоры из лысых деревьев разве что угнетали.

Костер сверился с часами. Двигались согласно плану. Своих ребят он знал как облупленных. Многих отобрал сам после общего инструктажа пополнения, а затем прошел не одно боевое задание. Чаще всего им поручали эвакуировать кого-то или забрать ценный груз. Сопроводить до точки эвакуации в целости и сохранности, ничего более. Стрелковые бои навязывать своим людям Костер не любил. Всегда были раненые, а иногда и потери. Почему-то за годы службы сердце не перестало болеть за тех, кто служил под его началом. Возможно, юношеский максимализм и помог ему удержаться на такой горячей позиции долгое время.

Что же до группы ученых из Бюро, Костер не нашел в них ничего интересного или необычного.

Профессором оказался мужчина под пятьдесят, с серыми усами, в очках и с явно выраженной полнотой. На его круглом лице щетка усов смотрелась весьма уместно, но неаккуратно. Желтые никотиновые пятна и косой срез добавляли глупости умным глазам. Толстяк постоянно пыхтел, протирал лицо и очки, что-то бубнил себе под нос. «Сумасшедший от мира науки» – так его окрестил про себя военный.

Другое дело – помощница Профессора. Ей оказалась высокая молодая девушка с длинными рыжими волосами, лицом, усыпанным веснушками, и пытливым взглядом зеленых глаз. Мира прятала тугую косу под серой форменной курткой Бюро и говорила мало. Обычно она поддакивала Профессору или многозначительно поднимала брови на его суетливую речь.

Вещей с собой брали минимально необходимое количество: вода, аптечки, рюкзаки для сбора винчестеров и больших бумажных журналов. Костер прикидывал, что без осложнений можно было управиться за сутки. Оставаться в месте, где пропала предыдущая боевая группа, совершенно не хотелось. Занятый мыслями, он не заметил, как низина сменилась болотистым полем, а деревья стали расти кучнее. Они словно хотели согреться, и поэтому лес стал почти непроглядным. Темно-серая стена уходила вправо, и дорога вторила ее ритму, сворачивая в ту же сторону. Головной подал знак, и группа остановилась.

– Контакт3, – спокойно произнес Соболь и снял с ремня на шее автомат. – Один гражданский на десять часов.

– Принял, – Костёр взялся за рацию, но передумал. – Проверить контакт.

Широкоплечий солдат в черной короткой шапке продублировал команду, огляделся по сторонам и вздохнул. Придется выполнять самому. Тот отделился от своей тройки и, выпрямившись во весь рост, вышел на дорогу, чтобы человек его точно увидел.

– Филин, твою мать! – Костер прохрипел вполголоса, отжимая тангенту4. – Филин, Костру! Филин, Костру. Вы там спите, что ли?

– Филин – да, – ответил меланхолично оператор. – Что случилось, кэп?

– У меня контакт. А я не в курсе.

– Какого… – парень на другом конце явно был озадачен произошедшим. – Я трижды облетел квадрат. Висел над вами 2 малых назад. Никого. Лампа не передавал информации. Там никого не…

– Один гражданский, – Костер прервал тираду парня. – Давай внимательнее, глаза над нами и провожай.

– Принял.

Соболь успел уже вернуться к группе и забрал с собой двух солдат. Те отправились осматривать местность.

– Бабуля это. Без паники, – солдат почесал затылок. – Живет тут одна недалеко, за кладбищем присматривает. Вот, решила взглянуть, не повалил ли ветер чего. Говорит, последние дни сильный стал.

– Больше никого?

– Нет, кэп. Наши прошлись по лесу и до могил. Чисто все. Командуй.

Командир задумался, а затем продолжил:

– Давай тут за всем присмотри, я схожу до бабки, – Костер снял автомат и прислонил к дереву. – Может, видела кого-то или что-то знает.

– Уверен, – Соболь покосился на оружие. – Один пойдешь?

– Ну, по-твоему, у них здесь отряд престарелых партизан? – военный даже не стал слушать, а отправился по тропинке вглубь леса. Проверил табельный пистолет на пояснице и про себя отметил: «на месте».

– Трудитесь? – окликнул старуху вояка, как только разглядел ее силуэт среди могил. – Давайте немного поговорим?

Женщина была увлечена работой и не ответила. Маленькая сухая фигура ее наклонилась над одним из надгробий. Узловатые пальцы с проступающими синими линиями вен очищали памятник от налипшего снега.

Костер приблизился. Он встал за спиной старухи и некоторое время молчал.

– Дед мой, – коротко бросила та дрожащим голосом. – Смотрю вот за ним. Больше никого уж и не осталось тут. Некому ходить.

Только сейчас, отведя взгляд в сторону, солдат заметил выкопанную могилу рядом с той, что прибирала женщина. Зияющий провал в земле был припорошен снегом, и на глубине скопилась влага. Но открытая пасть ямы заставила мужчину поежиться.

– Одна, значит, тут бабушка, – выдохнул он, не отрывая взгляда от ямы. – А это для кого?

– Да хоть для тебя, солдатик. Полезай, если приглянулась. – бледно-голубые глаза старухи появились из ниоткуда рядом с лицом Костра.

Командир невольно попятился и чуть не потерял равновесие, наткнувшись на ограду. Женщина стояла прямо перед ним: сгорбленная от возраста, с лицом, испещренным глубокими морщинами, тонкими, почти обескровленными губами. Она смотрела прямо на него, совершенно не моргая.

– Ольга Сергеевна зовут меня. Смертью я заведую здесь, – она обвела кладбище ленивым движением руки.

Костер сбросил с себя внезапно возникший ступор и почувствовал, как кровь приливает к лицу.

– Понял я, бабуль. Понял уже. – мужчина похлопал себя по карманам в поисках сигарет и закурил. – Вы тут в последнее время ничего странного не замечали?

– Это какого странного? – Ольга поправила черный платок и убрала седую прядку, что выбивалась наружу.

– Людей, может быть, незнакомых видели. Может, приходил к вам кто-то из ученых? Они в деревне были. Несколько человек.

– Так умерли они все, – голос старухи не выражал никаких эмоций. – Как же, померши, в гости придешь, солдатик?

– Как умерли? – мужчина нахмурился и повысил тон. – Вы откуда знаете?

– Я смертью заведую здесь. – женщина развернулась и принялась за работу снова. Ей явно перестал быть интересен диалог.

– Но как? И когда?..

– Несколько дней назад, – та выудила из кармана телогрейки белую тряпочку и принялась протирать позолоченные буквы на плите. – Власта их к себе прибрала. Страшная смерть. Останутся неупокоенными теперь, но ничего не поделать.

– Кто это – Власта? – Костер уже не понимал, о чем ведет диалог. – Вы о чем, бабушка?

– А ты не знаешь? – она удивленно развернулась к военному. – Куда же ты тогда идешь? Смерти тоже ищешь?

– Нет. Не знаю.

– Ведьма она моровая. Хозяйка здешних земель. – стеклянные глаза Ольги стали непроницаемыми. – Давно уже ее не было видно. Но вернулась она с той стороны.

Костер выдохнул сигаретный дым и пар – женщина была явно выжившей из ума. Что сказалось на ней, помимо глуши и одиночества, сказать было сложно. Может утрата мужа, чью могила она так усиленно облагораживает. А наличие свежей рядом указывало на то, что безумие прогрессировало.

– Кто выкопал эту яму? – он указал на свежую могилку рядом.

– Ты, солдатик, и выкопал. Для себя, милый, для себя! – Ольга Сергеевна закашлялась в приступе смеха. – Что, не нравится тебе местечко?

– Не сильно, честно говоря. – натянуто улыбнулся тот.

– Тогда забирай своих молодцов и уходите отсюда, – она больше не смеялась, а снова сверлила холодным взглядом лицо мужчины. – Ничего, кроме смерти для вас здесь нет.

– Ну, это мы сами решим, – пробормотал Костер и собрал было идти. Он уже развернулся спиной к женщине, когда рывок чудовищной силы отправил его на дно могилы. Он ударился спиной о стенку, и в глаза посыпались комья земли.

– Для тебя местечко, милый. Для тебя! – волна скрипучего хохота накрыла кладбище. Сердце Костра сжали в тисках, а кровь принялась барабанить в ушные перепонки. Он вскочил на ноги, превозмогая боль, и попытался выбраться. Руки соскользнули с края ямы, и он снова оказался лежащим на спине. В сером куске неба над его головой показалась фигура старухи.

– Все одно, солдатик, встретимся здесь. – женщина ушла. – Я здесь заведую смертью. Больше некому…

Дрожащий голос звучал уже на некотором отдалении. Мужчина отдышался, крепко выругался и принялся выбираться из могилы. Спустя несколько минут он уже сидел на самом краю, оглядывая заброшенный погост. Ольги нигде не было.

«Что за бред?» – решил Костер и отряхнулся. Снегом с оградки привел в порядок одежду и бронежилет. Вокруг было абсолютно безлюдно и тихо. Ветер успокоился. На уши принялась давить звенящая тишина. Он чувствовал липкий страх. Именно он растекался по венам, расцветал в груди и пронизывал голову едкой болью.

«Нехорошо», – отметил он. Затем отправился по тропинке обратно к месту, где была группа.

Те расположились под ветвями большого дуба и внимательно оглядели командира. Костер не стал ничего говорить, лишь жестом показал, что нужно двигаться дальше.

Он бросил острый взгляд на мужчину и его ассистентку: «Они точно знают, зачем мы здесь и почему пропала предыдущая группа. Но молчат. Стоит быть настороже».

Когда колонна выдвинулась, Профессор и рыжая девушка переглянулись. Молчаливого диалога оказалось достаточно.

2.

Ведьмина келья, или, как ее прозвали местные, черная хата, стояла в небольшом полесье, чуть в стороне от центра деревни. Дом был обнесен плотным частоколом из дубов и осин. Даже поздней осенью рассмотреть хату можно было, только подойдя почти вплотную. Но все знали, куда им нужно идти и когда. Власта, а именно так звали ведьму, была высокой женщиной с прямыми чертами лица, гордой осанкой и угольно чёрной косой, что доходила ей до пояса.