Вино и Цветы
Эта книга получилась очень странной, с большим количеством аллюзий, чего я не ожидал и на стыке не менее пяти жанров. В этой книге читатель найдёт лишь полное отторжение от реальности и субъективности. Психоделические свойства, в широком смысле этого термина и философия декадентства не оставят вас равнодушными и укажут путь в фантастический мир объективности.
Часть первая
Глава 1
Эта невероятная, странная и мистическая история произошла в России. Конечно, где же она ещё могла произойти, как не в стране, которую иногда умом понять сложно. В стране, где каждый человек насмотрелся и наслышался такого, что наивно думает, что его уже ничем не удивить, но всякий раз удивляется. Вот и эта история, уж очень удивительная.
Стояло декабрьское, промозглое, серое утро. Такие дни норма для южных широт, таких, как Кубань. До католического Рождества оставалось всего ничего. Но тех, кто шёл по длинному коридору психиатрической клиники, это не волновало, собственно, как и то, когда православное Рождество. Во главе шёл заведующий отделения, доктор Кант Максим Андреевич. Сорока восьми лет, глаза хитрые, пухлые ручонки, аккуратные ногти, женат.
Они хотели скорее закончить год хорошими отчётами, получить премию, что ещё больше их интересовало, так это то, что на конец рабочего дня назначен новогодний корпоратив. Веселье, выпивка, танцы, распутство.
Делегация зашла в специальную комнату с решёткой, которой эта комната делилась на две половины. На одной половине находился больной, а на другой врачи, необходимое оборудование, удобные стулья.
В делегацию входили двое мужчин, врачей из других клиник, других регионов, разных возрастов, но не старше сорока пяти. Андрей Григорьевич и Александр Каренович, последний был женат. Две женщины, за сорок, но очень хорошо выглядящих, замужних. Анастасия Николаевна и Маргарита Юрьевна. Все они уже были знакомы между собой.
К ним присоединилась непонятно откуда появившаяся на этаже девушка аспирант, красивая, стройная, рыжая, глаза горят.
Доктор, заведующий отделением, подошёл к ней с лицом полным подхалимажа и сладости, на что остальные дамы скривили недовольные гримасы и всячески про себя оскорбили юную аспирантку, ну и Канта тоже естественно. Девушку за молодость, доктора за нрав.
– Здравствуйте! Меня направили из Ростова, по распределению, на практику, – прощебетала девушка и Кант дал знак рукой идти вместе с ними.
Все устроились поудобнее. Доктор указал жестом двум санитарам и через мгновение они ввели в комнату пациента. Это был парень под тридцать, сложно было сказать точно, на столько его лицо было исковеркано меланхолией.
– Здравствуйте! Сегодня к нам приехала коллегия из других заведений, подобных нашему, по обмену опытом, – говорил доктор. – Вы, на наш взгляд, один из немногих вменяемых в нашем отделении, поэтому, мы хотели бы вас порасспрашивать. Если Вы не против.
– Нет, я не против, – ответил В.
– Извините! – обратился Александр Каренович к доктору. – А он понимает, где находится?
– О, да! – ответил со знанием доктор. – Он прекрасно отдаёт себе отчёт, где он, какой год, месяц и день. Вежлив, спокоен, мало общителен. Больше пребывает в меланхоличном состоянии.
– Поразительно.
– Скажите нам пожалуйста, уважаемый, почему вы оказались здесь? – спросил доктор.
– Я уже говорил, – ответил нехотя В. – Сколько можно!?
– Дело в том, коллеги, что наш пациент ждёт уже несколько лет прихода Лилит, да-да, той самой, королевы Суккубов, известной, как супруга самого Сатаны или первая жена Адама. – Он сделал на этом предложении акцент, так как юная аспирантка с любопытством смотрела на него. – Мол, она должна дать что-то вроде благословения, на их отношения с некой дамой, по имени Ассоль, которая в свою очередь является никем иным, как Суккубом, более того, во плоти.
– Мистицизм, мифология, демонология, голоса, образы библейских персонажей. Обычное дело, – сказала Маргарита Юрьевна. – Семьдесят процентов больных бредят этим. Скажите, доктор, а как его сексуальные рефлексы?
– Тут очень интересный момент, обычно люди с шизофренией, чрезмерно сексуально активны, тут же ничего подобного. Но в его фантазиях, ууу…
– Феномен, однако, – поправила очки она. – А сколько он здесь?
– Третий год, – ответил Кант.
– Он не выглядит сумасшедшим, – сказала аспирантка и подошла ближе к решётке.
– Я прошу вас, эмм, – подхватил доктор Кант и остановил речь, чтобы юная аспирантка представилась. Она представилась Зинаидой. – Зиночка, внешность обманчива. Не нужно проявлять жалости к пациенту. Иначе, в момент, когда маска добродетели или здорового человека слетит, последним, что вы можете увидеть – истину звериного взгляда.
– То есть, вы совсем не сочувствуете пациентам? – спросила Зина, но доктор сделал вид, что не услышал её вопроса.
– Может всё таки поделитесь с нами вашей историей? – настаивал доктор, а потом обратился к коллегам. – Поверьте, это очень увлекательная история.
– Ну, хорошо, – безмятежно ответил В.
Он сосредоточился, было видно, что он напряг память. На какое-то мгновение на его лице мелькнула тень радости. Все уселись поудобнее, заведующий отделением распорядился, чтобы им принесли чай.
В. начал…
« – Она стояла у зеркала в нижнем кружевном белье чёрного цвета и подводила ресницы. На губах уже была чёрная помада, в ушах массивные серьги в виде пентаграмм. Я смотрел на неё и думал о том, как она прекрасна. Её чёрные, ровные волосы, тонкие татуированные руки, маленькие плечи, тонкая шея, ровная и нежная спина, родинка под правой лопаткой. Мой взгляд прокатился ниже, по ложбинке, сексуальной попке, этим детским, гладким, аппетитным татуированным бёдрам, к красивым лодыжкам. Как она была прекрасна.
Она надевала через низ чёрное бархатное платье на бретельках, чуть ниже колен, с корсетным лифом и разрезом. На свои нежные, обворожительные руки, она надела элегантные, короткие кружевные перчатки. На свои прекрасные, ухоженные ступни, она надела чёрные вечерние туфли. Сверху чёрное пальто, а на голову фетровую шляпку с широкими полями. Она была обворожительна, моя богиня, королева готики, моя неповторимая Ассоль. Как же я любил её, как любил.
Я устал перематывать эту плёнку воспоминаний… Это было давно, с тех пор для меня прошла целая вечность. В серые, зимние, короткие дни, как этот, и длинные ночи, особенно тяжело, ведь всё случилось именно в зимнее время. Мёртвое зимнее время, когда душа спит и во сне грезит о весне, солнце и тепле.
Это был наш с ней последний вечер. А для неё это был последний день здесь, на этой грешной земле.
А началось всё в начале лета. Изнуряющего южного зноя ещё не было, но температура на солнце уже поднималась к тридцати градусам. Я покинул Краснодар и отправился в маленькое путешествие.
Дело в том, что я вольный художник, и ещё немного писатель, я рисовал пейзажи нашего края. Я бы рисовал и другие красивые места нашей замечательной страны, но у меня всегда не хватало денег путешествовать.
Нет, вы не подумайте, я работал, на обычной работе, как и все, но мы едва сводили концы с концами, так как я набрал кучу кредитов, по причине, что хотел угодить Оле и на короткий промежуток времени не слышать её причитаний и видеть её улыбающейся. Из-за этого мы всегда ссорились с Олей. Это моя девушка, бывшая девушка. Она была импульсивной в силу своего возраста. У нас разница была в девять лет.
Она не понимала моего увлечения, абсолютно. Она хотела красиво жить, шиковать, путешествовать. Этого все хотят, я понимаю. Она хотела, чтобы я бесконечно работал. Но тогда бы я не смог уделять увлечению время. Не знаю, кто прав в таком случае. В общем, когда мои картины не приносили много денег, у нас начинался очередной скандал.
Но как-то раз, совершенно случайнейшим образом, рано утром, когда ещё на улице не было ни души, мимо выставки, в сквере «Дружбы Народов» проходила очаровательная девушка лет двадцати пяти. Эхо цокота её каблуков отражалось от спящих зданий и разносилось по скверу. Она вышагивала медленно и изящно, мне казалось, что она наслаждается утренней тишиной и абсолютно никуда не спешит.
Она была невероятно прекрасна, неземной красоты. Она была одета в платье чёрного цвета с пышной юбкой и короткую кожаную курточку. Кудрявый черный волос, а в руке она держала красную розу на длинной ножке.
Девушка остановилась и смотрела на мои работы. В её глазах сверкал огонь желания, страсти, лукавства. Я потерял на мгновение рассудок.
– А вы можете исполнить мой портрет прямо сейчас? – спросила она.
Я ответил, что могу постараться, хотя люди не мой профиль, как я думал.
– Если выполните мою просьбу, я щедро вас отблагодарю, – сказала она. – Под тенью вон того дерева, на фоне этой тротуарной плитки и стены из красного кирпича.
Мне тогда в ней понравилось всё. Манера говорить, высоко и изысканно, как будто она пришла прямиком из девятнадцатого века. Она разбиралась в живописи, поэзии, у неё был вкус.
Я принялся за работу. Выходило очень даже неплохо. Я не подозревал, что могу так. Нет, мне приходилось рисовать с натуры, некоторых моих бывших девушек, в обнажённом виде, но получалось так себе, а с лицами вообще не очень. А тут получался идеальный рисунок. Будто эта девушка была сама одной из девяти мифических муз и сама управлял моей рукой. Краски, мазки и штрихи ложились так, как будто они там уже были, а я просто их повторял. Я погрузился с головою в работу и не заметил, как пришёл день.
Когда я закончил, было около полудня. Утренняя прохлада сменилась полуденным теплом. Кругом ходили люди, фотографировались, бегали радостные дети, стоял гул от машин.
– Вы справились превосходно! – сказала девушка, посмотрев на работу. – Вы большой молодец. Вот, возьмите эти деньги, вы заслужили.
Она протянула мне пакет денег, при том, что я не видел, откуда она его достала. Я сначала побоялся брать эти деньги, там была приличная сумма. «Где она их взяла? Кто она?» – думал я. Всё это мне показалось странным. Я взял деньги, а она взяла картину.
– Что-то мучает вас, – сказала она.
– Здесь же очень много, – сказал растерянно я.
– Нет, я не об этом. С вашими желаниями не считаются, а натура вы очень горячая, – она сверкнула глазами. – Советую на эти деньги съездить на побережье, подышать морским воздухом. До свидания!
Пока я смотрел на пухлый пакет, девушка растворилась в безликой толпе. Люди, конкретно человек пять, увидев меня с пакетом денег, купили у меня по картине. Это был самый прибыльный и пожалуй странный день в моей жизни.
Мы с Олей поехали в Сочи. Она вся светилась, была радостная, не кривила лицо и не попрекала. Электричка прибыла на вокзал с опозданием. Кстати об электричке, когда я шёл по вагонам в туалет, на мгновение мне показалось, что в противоположную сторону от меня, через двери вагонов шла она, та кого ещё вчера я рисовал. Точнее, я точно её видел, она мне улыбнулась, а потом будто исчезла. Я подумал, что это моё воображение разыгралось. На самом деле я очень хотел увидеть её ещё раз.
В общем мы протискивались с Олей через толпу на вокзале. Диспетчер объявлял о прибытии скорого поезда и о том, чтобы люди были осторожны на путях. Солнце было активное, стоял зной. Но ощущался морской воздух. Оля была одета в шорты и топ, я был в шортах и футболке. Я тащил чёртов чемодан на колёсиках, в котором лежало всё её барахло, как будто мы приехали на месяц. Мне казалось, что там лежат кирпичи. Свои вещи вместились у меня в рюкзаке.
Мы разместились в гостинице недалеко от набережной, заплатив приличную сумму за несколько суток. Я сразу сходил в душ, Оля тоже. Затем мы пошли прогуляться, Оля захотела прокатиться на яхте, я не стал спорить и мы пошли. Но тут, она услышала зазывал и её глаза округлились. Мы подошли к пункту и женщина красноречиво распиналась перед нами целых двадцать минут. Мне если честно было не интересно, но моя спутница решила, что мы готовы к этому путешествию.
Мы вернулись в гостиницу, собрали необходимые вещи, а к вечеру были снова в морском порту Сочи. Мы взяли билеты на круиз по чёрному морю, на теплоходе «Князь Владимир». Но мне удалось уговорить Олю, чтоб взять не на все восемь дней, через Ялту и Севастополь, а лишь на ночь до Новороссийска. Не то, чтобы я скупой, просто я бы сошёл с ума там. Да и просто я не хотел!
Она очень сердилась на меня, фыркала, проклинала. Но, я и без того к этому привык. Ремарка: хреновая привычка! В шесть часов вечера началась посадка. Обиженная Оля ускакала с вещами вперёд меня и затерялась где-то в толпе. Я шёл не спеша с потоком людей и думал о том, что не на того человека я трачу деньги и время. Это такая порода людей, сколько не дай, сколько не делай добра, а всё хреновый будешь. Деньги приходят и уходят, а времени потраченного не вернёшь.
И тут случилось неожиданное и совершенно фантастическое. На набережной, в красном вечернем платье, красной шляпке с лентой и красных лакированных туфлях, стояла она. Да, та самая девушка, которую я рисовал в сквере «Дружбы Народов». Невероятно! Совпадение? Внезапно подул ветер и задрал её платье, обнажив стройные ноги в чёрных чулках на подвязках. Одной рукой она придерживала шляпку, второй ухватилась за подол платья (см. обложка).
Как это возможно?
– Здравствуйте! – поздоровался я.
– Добрый вечер! – сдержанно улыбнулась она. – Какое совпадение!
– Да уж, это точно! – сказал я. – А вы гуляете здесь?
– Да, я плыву в круиз на этом девяти – палубном гиганте, – сказала она и указала на мой теплоход.
– Я тоже, – радостно ответил я, но тут же осекся, ведь я был не один.
– Может на закате выпьем по коктейлю? – спросила она.
– А, да, то есть – нет. Простите, я не один плыву. А где же ваш багаж, давайте помогу донести.
– Спасибо! Не нужно, вещи уже в каюте, – ответила она. – Досадно, что вы не можете составить мне компанию за коктейлем этим прекрасным вечером, под дуновение морского прохладного бриза. Я надеялась понаблюдать за тем, как дельфины резвятся в лучах заката.
После этого я пришёл в каюту, где лежала на постели Оля, она даже не оторвалась от телефона. Каюта нам досталась хорошая, категории «А», на четвёртой палубе, внешняя с иллюминатором.
– Где ты ходишь? – возмущённо спросила Оля. – Я есть хочу.
– Сходи да поешь, – безучастно ответил я.
Тогда я впервые почувствовал обузой не себя, а её – Олю. Я знал, что я уже давно стал для неё обузой, но не уходила она от меня потому, что её просто всё устраивало. А теперь я почувствовал обратное. Мне как будто открыли глаза. Неужели эти четыре года я был так слеп? Неужели я был такой тряпкой? Какой кошмар!
– Ты слышал, я хочу есть! – вывела она меня из раздумий.
– Так иди и поешь! – грубо ответил я. – Ты что, шага без меня не можешь сделать!? Как с подругами гулять и шляться до утра, так это мы можем. Привыкла на шее сидеть! Пойди хоть раз заработай себе на хлеб, только и можешь, что требовать и пилить, винить вечно всех, кроме себя. Ты учёбу бросила, на нормальную работу не хочешь идти, да собственно и не способна. Такие как ты – опухоль, на жизни других людей.
– А что же ты до сих пор со мной? – закричала она. – Да потому, что никому нахрен не нужен со своим малеваньем и писаниной. Я то себе ещё заработаю, в отличие от тебя.
– Ага, чем? П####й если только! Это всё, что ты можешь, да и то…
Это было несомненно грубо, но я устал терпеть её выходки. Я кинул ей денег и вышел прочь из каюты. В лицо бил свежестью морской бриз. Лучи закатного солнца играли на водной глади и освещали палубы теплохода. Я пошёл по палубе пройтись. Мимо меня проходили довольные люди, счастливые пары, что вызывало у меня улыбку в душе. Внезапно на меня нахлынуло вдохновение. В силу своего увлечения, я не мог не взять с собой небольшой холст 35 на 40 см, он отлично помещался в рюкзак и, конечно же краски. Я вернулся в каюту, Оли не было. Я взял, что мне нужно и вернулся на палубу, рисовать морскую гладь в золотых лучах заката, погружающийся диск солнца в воду на горизонте и редких чаек. Я мгновенно забыл о ссоре, злости и почти обо всём на свете. С последним гаснущим за водной гладью лучом солнца я закончил. Мне не хватило слегка жёлтой краски, но в целом получилось довольно хорошо.
– Невероятно красиво, – прозвучал голос и я его узнал. Это была она, прекрасная леди из сквера. – А как точно положен мазок на волнах.
– Спасибо! – ответил я и улыбнулся. Я был рад её появлению и кажется она это видела. – Кстати, не примите ли вы его в подарок?
– Да, с радостью, – прищурила она левый глаз. – Вы очень добры.
На мгновение в голове проскочила мысль о том, как хорошо, что в каюте кровати отдельно стоят. Не знаю, почему я тогда об этом подумал. В общем я собрался и начал разговор.
– Я Вячеслав, – протянул я руку.
– Ассоль, – ответила она взаимностью. – Тогда может перейдём на ты?
– О, конечно! – обрадовался я. – Ассоль, я бы съел чего-нибудь, может составите мне компанию?
– Да, это тело надо кормить, – ответила она тогда.
– Это тело? – не понял я, а потом перевёл в шутку. – А у тебя есть ещё одно?
– Нет, я имела в виду, что я с удовольствием с вами поужинаю.
Я пригласил её в ресторан. Она с радостью согласилась. Мы назначили встречу через полчаса. Оли так и не было в каюте. Я не брал с собой ничего официального, кроме лёгких чёрных брюк. В рюкзаке так же нашлась чёрно-белая, а может и бело-чёрная футболка с надписями названий разных рок-групп. В общем смотрелось нормально.
Уже стемнело и на палубах зажгли иллюминации. Мы пришли в ресторан «Морское упоение». Там тихо играла музыка, всё было красиво украшено. Посетителей тогда было мало. К нам подошёл официант и подал каждому меню, после чего отошёл, а затем, через десять минут вернулся. Мы заказали бутылку белого вина, мидии в соусе том-ям, десять устриц и Брускетту с креветками и Гуакамоле.
Мы говорили о том о сём. Мне было очень хорошо с ней. Я даже не вспоминал Олю и не хотел вообще возвращаться в каюту. Я почувствовал дуновение свободы от угнетающих меня отношений. Это был глоток свежего воздуха, после затхлого и зловонного заключения.
– А чем ты занимаешься? – спросил я девушку.
– Да то тем, то этим, – растерянно ответила она.
– Это как? – не понял я. – Как же ты зарабатываешь такие деньги, что разбрасываешь направо и налево. Ты бизнес – леди?
– Да что там деньги. Твоя работа и правда очень хорошая.
Мы просидели до ночи. Когда я допил вино в своём бокале, то повернулся, чтобы позвать официанта. В ресторане сидели только мы с Ассоль. На палубе была тишина, откуда-то доносился запах тлеющего табака.
– Ты ведь её не любишь, – сказала внезапно Ассоль.
– Что? О чём ты? – не понял я.
– О твоей истеричке.
– Откуда тебе знать, – ответил я, но она лишь ухмыльнулась. – Ты что, следишь за мной?
– Конечно. Ха-ха-ха.
Мы уже хотели расходиться и шли по палубе. Глаза девушки странно сверкали, как будто в них и впрямь горели огоньки. Я молчал. В голове роились мысли о том, какой прекрасный поздний вечер, свежий морской бриз и хорошая компания. Я не хотел возвращаться в каюту.
– Послушай, может зайдём ко мне в каюту? – нарушила она молчание. Она словно услышала мою мысль.
– А зачем? – удивился я и в голову полезли мысли, да, сексуальные мысли. Я взглянул в её глаза и они сверкнули. Мне показалось, что вокруг всё стало каким-то нереальным, баснословным. – Мне кажется не стоит, к тому же, моя девушка наверно меня потеряла.
Ассоль ехидно улыбалась, глядя мне прямо в глаза. Я не понимал, что значит этот её взгляд, но про себя подумал, что она не отступит от своего. Я был в раздумьях. Меня подстегивала эта ситуация, руки незаметно стали слегка дрожать, глаза быстро бегали по сторонам в поиске кого-то, кто мог нас случайно заменить. Адреналин зашкаливал. Я хотел её, хотел попробовать, но и страх того, что нас заметят или Оля узнает что-то, вызывал противоречивые чувства и всплеск адреналина. К чёрту! Мы зашли за угол.
– А где твоя каюта? – спросил я.
– Она здесь, – сказала она и подошла к двери, открыла её и мы оказались в двухместной каюте с большим окном. – Иди ко мне.
Она села на край кровати и её стройные и гладкие ноги в чёрных чулках оголились. Шляпку она отшвырнула, распустила волосы. Чёрт возьми, адреналин слепил меня. Я развернулся и посмотрел в окно, на палубе никого не было, но штору я не закрыл почему-то. Когда перед вами такая женщина, и она хочет заняться с вами сексом, не думаешь ни о чём.
Ассоль извивалась и играючи рычала, словно дикая кошка. У неё это очень хорошо получалось, правдоподобно. Я упал перед ней на колени, мы целовались, я держал её за талию. Целовалась она страстно, просто невероятно. Я гладил её по бёдрам. Я был так сильно возбужден, и думал, что вот-вот взорвусь. Её рука скользнула к моему паху и мгновенно оказалась в трусах. Я чувствовал её прохладную руку на своём члене. Она играла с ним, а своим языком играла с моим. Страсть обуяла меня и я уже ничего не понимал.
Я оторвался от её губ, а может она меня оторвала, не знаю, и стал целовать её бёдра в чулках и чуть выше, где не было чулок. Я ощущал губами её гладкую кожу. Она откинулась на кровать и извивалась, водя руками по телу. Я приподнял её платье выше, отстегнул лямки чулок и снял трусики. Я целовал и ласкал языком её лоно, она стонала. Ассоль в порыве сжала мою голову бёдрами, на мгновение мне нечем стало дышать, она словно почувствовала это и ослабила хват.
– Войди в меня, – сказала она, – трахни меня. Ты же хочешь, я знаю. Давай.
На мгновение мне показалось, что её голос стал другим, но я не придал этому значения. Как я стоял на коленях у неё между ног, так я и снял брюки, потом привстал, согнул её ноги в коленях и закинул себе на плечи, после чего я почувствовал тепло и влагу её сада. Для этой позы, так называемой «медсестра», высота кровати идеально подходила. Я проникал на всю длину, а она получала удовольствие. Я ни о чем не думал в тот момент, только о том, как она прекрасна.
Ассоль в процессе куда-то смотрела позади меня, её гибкое тело позволяло это, и улыбалась, так, как будто кого-то дразнила. Я обернулся и увидел какого-то старика, который с глазами на лбу поспешил ретироваться. Я был уже на пике и собрался с мыслями вовремя вытащить. Ассоль как будто читала мои мысли, она сказала: «кончи в меня». Я только подумал сказать: «а что, если…», как она опередила меня; «Ничего не бойся. Кончай в меня!»
Вот когда этот самый момент страсти проходит, после семяизвержения, это у мужчин бывает всегда, особенно, если девушка на один раз, когда становится противно, мне противно не стало, а стало стыдно. Честное слово, как будто я был подростком. Нет, мне всё невероятно понравилось, но стыдно мне стало перед собой и перед Олей. Всё таки это измена. Адреналин упал, возбуждение прошло, осознание пришло.
– Мы не должны были этого делать, – сказал я.
– Ха, ммм, ха. А мне понравилось, – дразнила она меня и взглядом и телом. Она водила рукой по своей киске и мне это нравилось, я смотрел. – Ты же хотел этого, я знаю.
В её голосе я слышал насмешки. Она знала, что мне не по себе и издевалась. Это слегка задело меня, но потом я взял себя в руки, ведь кроме себя, винить в том, что произошло было некого. Я натянул штаны потупив глаза.
– Прости, что так вышло, – сказал я.
– Ага, – холодно ответила она и я снова увидел, как её глаза сверкнули.
– Мне надо идти. Завтра я схожу с лайнера, так что…
– До встречи, Вячеслав! – сказала она с уверенностью.
Я покинул её каюту и направился к себе. Ночной воздух меня отрезвил. Одна часть меня гордилась этим поступком: я был словно юноша, которому впервые посчастливилось увидеть девушку без одежды, а вторая же часть испытывала стыд, словно девушка, впервые обнажившая себя перед парнем.
Я думал, что ответить, когда зайдя в каюту, Оля спросит меня о месте моего пребывания и роде занятий до самой ночи. В голову ничего не приходило.
Но на самом деле Оли даже в каюте не было. И я понятия не имел, где она была. Может в ресторане, может с кем-то в укромном месте, может у кого-то в каюте. Может даже она кому-то делала минет. Если честно, в тот миг я осознал, что мне абсолютно всё равно, где она и с кем она, и чем занимается. Я даже на миг представил, что она кому-то отсасывает и в груди ничего не дрогнуло, даже не колыхнулось. Я спокойно лёг спать ни о чём не думая. Во сколько явилась Оля, я не знаю.
Ночью мне снился эротический сон с участием Ассоль. Мне снилось, будто Ассоль пришла ко мне в каюту, всё в том же платье. Я проснулся и спросил её: «что ты тут делаешь?», на что она приставила палец к губам и села на меня сверху. Тогда мне показалось это невероятно реалистичным сном. Я будто чувствовал её, даже ощущал запах. Я проснулся от непроизвольной эякуляции. Сон ещё некоторое время задержался в мозгу. Знаете, бывают сны такие реалистичные, что ещё долго ходишь под впечатлением. «А может, это всё и был сон? – подумал я тогда. – Что если вчерашний вечер и ночь мне просто приснились?»
Это ведь вполне могло быть, образ отпечатался, тем более красивая девушка, я думал о ней и вот во сне она явилась мне. Но это был не сон.
Как и условились, днём я сошёл в Новороссийске. Без зазрения совести и боязни оставить Олю одну на палубе лайнера. Она в свою очередь проводила меня холодно. Я незамедлительно сел на ближайшую электричку и отправился домой, в Краснодар.
И снова мне показалось в поезде, что я видел её, Ассоль. Её взгляд скользнул по мне, но когда я попытался протиснуться сквозь толпу, чтобы убедиться, она это или моё воображение, я потерял её из виду. Краснодар встретил духотой, я спешил скорее домой, чтобы включить кондиционер и больше не высовывать нос в эту баню.
Наконец-то моя квартира. Жили мы скромно, в старом двухэтажном доме в виде буквы «г». Фасад дома был обшарпан, окна огромные, два подъезда с еле дышащими карнизами над ними. Его цвет от времени был непонятный, кровля – металлические листы цвета гнедой лошади. Просторный двор был огорожен другими частными строениями. Выход со двора на шумную проезжую часть с широкими тротуарами. Примечательно было то, что когда заходишь с шумной проезжей части во двор этого строения прошлого века, ты как будто попадаешь в сам прошлый век; тишина и благодать, даже птички поют, так как неподалёку стоят деревья. Здорово, правда?
Так вот квартира у нас была на втором этаже с окнами спальни и кухни во двор, окно второй комнаты выходило на проезжую часть. На кухне ты в прошлом веке, где безмятежность, тишина, но стоит пройти своего рода экватор, это центр квартиры, как ты попадаешь в двадцать первый век; шум, сигналы и гудение машин, бесконечно шагающие туда-сюда люди. Квартира нуждалась в серьёзном ремонте, местами отлетела штукатурка с потолка, а в одном месте в ванной, потолок и вовсе протекал во время дождя. Обои, кстати, довольно старые, примерно сороковых годов, то тут, то там отслоились от стен и свисали. Рамы окон старые, деревянные, зимой продуваемые ветром. Полы деревянные, хоть и скрипели, но были ещё в отличном состоянии. В общем, со стороны квартира была в плачевном состоянии. Но мне она очень нравилась, не знаю, чем. Что-то было в ней загадочное, можно сказать, от неё веяло неким декадансом. Хозяину она досталась от родителей, а им от их родителей. Сам он жил где-то в средней полосе, плату большую с нас не брал. Соседи были только одни, на первом этаже в другом подъезде, жила пара стариков, вечерами они сидели на лавочке у подъезда. Остальные же квартиры пустовали.
Как я уже говорил, стояла духота, что говорило о приближении грозы. Так и было, к вечеру небо затянуло тяжёлыми тучами, подул ветер. Я сидел на кухне, пил ледяное пиво, купленное по дороге. Вскоре стемнело и на город обрушился ливень, остужая асфальт, плитку и крыши.
Я отправился в кровать и начал думать о девушке, да, о той самой Ассоль. Откуда она взялась, почему пошла на то, что между нами было в каюте лайнера. Почему именно я и почему она так засела в моей голове. Ответ не приходил, я уснул.
Когда я проснулся, было уже за полночь, дождь прекратился. Я открыл форточку и в комнату ворвался запах сырой земли вперемешку с запахом асфальта. Я чувствовал себя подавленным, то-ли сном, то-ли ещё чем. Оля даже не звонила. Я оделся и пошёл прогуляться по ночным улицам. После дождя было свежо, пахло липами, людей практически не было, на тротуарах стояли лужи. Как же прекрасны эти мгновения. Я снова начал думать об Ассоль. Я хотел её увидеть снова. Я так задумался, что ушёл прилично далеко. Проходя мимо арки ведущей с улицы во двор дома, я услышал шорох. Я вгляделся туда, но там ничего не было. Потом я услышал, как кто-то дышит, тяжело, будто какое-то животное, я пригляделся и увидел огромную чёрную кошку. «Должно быть Пантера сбежала, но откуда?» – подумал я.
Глаза кошки сверкнули, а потом она открыла пасть, обнажая клыки и издавая рык. Я попятился, сердце бешено колотилось, крик застрял в горле. Чтобы не нервировать зверя, я аккуратно удалился с поля его зрения, но не бежал, ведь слух у него отличный. Я услышал грохот там, во дворе, который эхом разносился в ночной тишине. Вскоре завизжала сигнализация на чьём-то автомобиле во дворе, а потом всё стихло. Я позвонил в полицию, дежурный сказал, что заявку принял и направит патруль по адресу.
Я почти подошёл к воротам своего двора. Переводя дыхание я оглядывался. Мимо меня шла юная пара, девушка с чёрными вымокшими под дождём волосами, которые висели словно сосульки, одетая в юбку и кеды, большую кофту, судя по всему принадлежащую молодому человеку. Парень был худым и выше девушки на полторы головы, в шортах и футболке с каким-то аниме принтом. Они о чём-то тихо говорили, возможно о чем-то интимном.
Да, юность; романтика, беспечность, влюблённость, прогулки по ночному городу до утра и ноги не устают, даже в такой неудобной обуви, как кеды. Танцы под дождём, лживые и полные вожделения поцелуи, заходы в лесок или ещё куда, где нет никого. «Вот оно счастье», – подумал я тогда.
Они не обратили на меня никакого внимания, я улыбнулся им вслед. В конце квартала они свернули вправо на перпендикулярную улицу и исчезли. Тогда я пришёл в себя и повернулся, чтобы пойти дальше по пути домой и тут меня словно молния ударила. В воротах стояла Ассоль. Она была одета в чёрное лёгкое платье, туфли, волосы распущены.
– Этого не может быть! – сказал я. – На лайнере ладно, я ещё поверю, что это было случайным совпадением, но в третий раз. Может это судьба?
– Доброй ночи! – сказала она. – Ты так думаешь? Я не знаю, что такое судьба. Что ты здесь делаешь?
– Я здесь живу, – ответил я. – А ты почему ночью одна и без охраны?
– Я вот решила прогуляться, – ответила Ассоль. – А зачем мне охрана, я могу за себя постоять и очень неплохо. Кстати, ты спешишь?
– Пфф, нет, что ты, – сказал я.
– Ну, тогда идём гулять, – поставила она руку.
– Слушай, только давай туда не пойдём, там кажется у кого-то Пантера сбежала.
– Пантера? – спросила она и залилась истерическим смехом.
– Слушай, я серьёзно, – пытался я её убедить, но она продолжала смеяться.
– И где ты её видел? – спросила Ассоль.
– Там, в арке ведущей в один двор, – когда я это сказал, она стала серьёзной. – Ты не веришь мне?
– Не знаю, может тебе показалось.
Я тогда задумался, на этот счёт. Может и впрямь показалось. Ведь кроме меня её больше никто не видел. Хотя там и людей не было. Ассоль внезапно остановилась у проулка между частных домов.
– Куда пойдём? – спросила она и подошла ко мне впритык. Я сглотнул слюну и почувствовал прилив крови к члену. Она смотрела мне в глаза, а потом ухватила меня за набухший член со словами: что ты молчишь?
– А-а-а, – отпрянул я. – Слушай, может не будем…
– Да что ты!? – сказала она и впилась губами в мои губы.
Поцелуй был страстным, влажным и возбуждающим. Она смаковала мой язык и губы. Я не сдержался. В порыве страсти мы оказались в том проулке. Там стоял мусорный бак, за открытой воротной створкой, мы прошли дальше. Там была лавочка у двери ведущей в какое-то помещение. Через мгновение мы были на ней. Ассоль легла прямо на неё, а я сел на лавку словно на коня, таким образом, девушка оказалась у меня между ног. Адреналин зашкаливал. Я поднял её ногу и целовал в районе голени, затем поднял вторую и проделал тоже самое. Её платье скатилось к талии и в сумерках непонятно откуда падающего туда света я заметил, что она без трусиков.
– Ммм, это интересно, – сказал я.
– Тебе нравится? Ты хочешь меня?
– Да.
– Доставай его, – сказала она.
Она встала и забралась на меня, оседлала меня, обхватив мою шею руками. Я был в ней. Мне никогда так не было хорошо. Она двигалась божественно, грациозно и сексуально. Её акробатическая гибкость позволяла нам иметь тесный контакт, с глубоким проникновением. Она откидывалась назад, опираясь руками о лавку, я держал её за талию. Она словно танцевала. Глаза сверкнули, внутри неё всё начало как будто сжиматься, я застонал. «Как же она это делает?» – подумал я тогда. Это был супер оргазм.
Она стонала дольше моего, как будто её удовольствие длилось долго. Ассоль совершала движения, а мышцы её влагалища то и дело сжимались, как будто она высасывала всю сперму из члена, всё до последней капли.
– Сейчас бы сигаретку, – сказал я после того, как мы мирно сидели там же. Она посмотрела на меня и полезла ко мне. – Тихо, тихо. Я не так быстро восстанавливаюсь.
– Ладно.
– Слушай, ты мне очень нравишься, во всём; ты красива, правда, секс с тобой – это что-то за гранью реальности, я иногда думаю, что мне всё это снится. Но скажи, как мы третий раз за несколько дней встретились? Мне кажется, это нереально.
– Может и я тоже привидение по твоему? – улыбнулась она. – Ты вообще к чему это?
– Это смешно конечно, но может ты куртизанка1*, – сказал я, но она и бровью не повела. – Или что ещё хуже, ненормальная или нимфоманка.
– Ха-ха, – засмеялась она. – А тебя это смущает? Ты же хочешь этого. Скажи, что за мысли у тебя, что за желания? Скажи. Я всё сделаю.
Она нашептывала мне на ухо и это звучало как будто колдовской заговор. Я встал с лавочки, она тоже. Ассоль прижалась ко мне, залезла горячими руками мне под футболку и пальчиками начала ласкать соски. Меня это дико возбуждало. Соски моя эрогенная зона, но как она узнала об этом. Но я уже не хотел заниматься поиском ответа или теории на этот вопрос. Я набросился на Ассоль. Я наклонил её на лавку, задрал платье и пристроившись сзади вошёл в неё.
В этот момент сверкнула молния, прозвучал раскат грома и с неба полетели редкие капли дождя, постепенно усиливаясь. Она стонала от моего натиска. Пошёл хороший дождь, но нам было всё равно. Я кончил. Снова она будто всасывала своим влагалищем все до последнего.
Мы сразу после этого пошли оттуда куда-нибудь под крышу. Ручьи воды текли по тротуарам и дорогам. Мы бежали вдоль домов, магазинов, витрин, деревьев. Я на мгновение почувствовал себя юнцом. Это было потрясающе. Мы зашли под крышу остановки на улице «Коммунаров».
– Мне было хорошо с тобой, – сказал я,– но кажется я заболел, у меня недомогание. Завтра мне на работу, а уже поздно. Пошли по домам.
Я и правда чувствовал себя хреново. Силы будто покинули меня. Я хотел спать и есть. Ассоль пребывала в какой-то эйфории. Она подошла ко мне и поцеловала в засос.
– Давай, прошу, возьми меня ещё, ну, давай, – говорила она. – Хочу ещё, войди в меня.
– Слушай, давай уже не сегодня, я как-то неважно себя чувствую, – ответил я. – Тебе вызвать такси? Ты далеко живёшь?
– Я дойду сама, спасибо, – ответила она. – Завтра тебе будет лучше. Увидимся?
– Я не обещаю, – начал мямлить я, – вдруг мне не станет лучше. Да и ты ведь знаешь, что я живу не один в конце концов.
Я ударил себя по лбу ладонью.
– Это всё неправильно. Неправильно!
– Послушай меня, она даже не вспоминает о тебе, – сказала Ассоль. – Как и ты о ней, ну, по крайней мере пятнадцать минут назад точно не вспоминал.
– Извини меня Ассоль, – сказал я и поцеловал её.
Дождь внезапно кончился, так же, как и начался. Девушка отправилась в неизвестном направлении. Она свернула где-то на «Орджоникидзе» и исчезла из виду. Я отправился домой. На часах был четвёртый час. Я пришёл домой, рухнул на кровать и забылся сном».
Глава 2
« – Утром я еле смог отодрать себя от подушки. Утренний крепкий чай взбодрил меня, но я всё ещё чувствовал усталость. Простуды не было. Я отправился на работу, где начальство обратило внимание на то, что я выгляжу не очень. Естественно, им в голову пришло лишь одно – ночь была бурной. От части это правда.
День выдался жарким. Я делал свою работу, но мои мысли были далеко, я думал об Ассоль. А именно о том, что всё таки с ней что-то не так. Но что? Она немногословна, активна, как будто ей наплевать, кто я и чем занимаюсь, а интересно ей только заниматься сексом со мной. Но почему именно я? Вокруг полно мужчин. У неё есть деньги и не маленькие, одевается со вкусом и стилем. Внезапно появляется и так же внезапно исчезает. Но куда она исчезает, где она живёт и с кем? Что если моё предположение о том, что она куртизанка, правдиво и она, возможно, замужем за каким-нибудь старым богачом. Он весь в работе, а она живёт в свое удовольствие, ведь она молода, естественные физические потребности и так далее. Но ещё более мрачную мысль мне предложил коллега Вадим, когда мы зашли в пивную лавку, пропустить по кружке холодного пенного после долгого и жаркого рабочего дня, где я ему поведал о своих приключениях.
Вадик был старше меня лет на восемь, женат, двое детей. Работал он хорошо и ответственно, но был не очень грамотным. Книг не читал, ничем, кроме телевизора не интересовался, но был не жадным, отзывчивым, всегда в приподнятом настроении.
– Интересно, – ответил он, отпивая с аппетитом из запотевшей кружки. – А ты не пробовал спросить её об этом? Хотя, это может ничего не дать. О, а ты скажи, что ты извращенец и тебе такое нравится.
– Хм, какое? – не понял я.
– Ну, чужих жён того, – сказал коллега и сделал движение бёдрами вперёд – назад. – Скажи, что тебе ещё нравится, чтобы смотрели. Может она тут и расколется.
– Да ты что Вадим! – опешил я, но это честно говоря, слегка меня насмешило. – Нет, не могу я такое выдать. Ладно, шутки в сторону, что мне делать, когда Оля вернётся?
– Ну, тут уж извини брат, не помощник я. Выбирай. Хотя, не знаю из чего там выбирать. С одной в отношениях, где секса нет давно, с другой в увлечениях, где секса полно и где и как ей всё равно.
– О, да ты прям Бальмонт, – хлопнул я его по плечу и он засмеялся. – Честно, я в замешательстве. Точнее, я просто трус. Чувств я к Оле не питаю, зачем её терплю – не знаю. А Ассоль неизвестна мне, намерения её во тьме. Хороша чертовка в койке, но нужна ли ей любовь – потёмки.
– Ха-ха-ха, – искренне рассмеялся Вадик. – Да ты тоже я смотрю не промах, этот, как его, Мандельштам какой-то там. Ха-ха-ха.
– Гыыы, – передразнил я его по дружески и он ещё больше засмеялся. – Тебе и палец покажи будет смешно, да?
Мы разошлись. Около половины девятого я был дома. Оля так и не звонила. Я решил позвонить сам. Она на удивление сразу взяла трубку, что было редкостью.
– Что ты там без меня делаешь? – спросила она каким-то елейным голосом после приветствий.
– Я? Да я, ничего особенного, – замешкался я. – С работы недавно пришёл. А ты что там?
– Надо было слушать тебя, – ответила Оля. – Уже домой хочу, но не хочу потом на транспорте ехать. Или поехать?
– Не знаю, как хочешь.
– Тогда буду до конца.
Было ли мне стыдно? Нет, не было. Я понимал, что уже не будет у нас как прежде. Да и судя по поведению Оли, она это тоже понимала. Мы выпили друг друга, сначала страстью, потом ссорами и скандалами. А страсть у нас была невероятная, первый год мы не вылезали из постели. Хотя, мы делали это не только в постели. Мы гуляли, пили, веселились и занимались сексом, считая это любовью. Но потом пришли ссоры, скандалы, пьяные выходки, от которых на утро тошнило. Мы просто перегорели.
– Как там дела на работе? – спросила она внезапно.
– Нормально, если тебе это и в самом деле интересно, – ответил я. – У тебя деньги то ещё остались?
– Да. Ты не против, если я куплю себе змейку?
– Зачем она тебе нужна? – недовольно ответил я.
– Ну позязя (искаженное пожалуйста).
– Её надо где-то держать, смотреть за ней, – сказал я.
В тот момент я понял, что начинаю прогибаться, мямлить и, в конечном итоге я бы сдался и согласился. Последние годы именно так и происходило. Я так старался всегда смягчить её, расположить к себе, в надежде, что она проявит благосклонность, интерес, страсть, привязанность, не говоря уже о любви, я боялся её потерять. Поэтому многое позволял, а конкретно, позволял вытирать о себя ноги. Как говорится: «Не сделав добра, не получишь зла».
– Ты знаешь, нет! – твёрдо ответил я и мне как-то полегчало. Я впервые не думал о том, что она может обидеться. – Нет Оля.
– Злой, – сказала она. – Тебе жалко что ли?
– Нет, просто она мне не нужна. В конце концов эти деньги лучше потратить на что-нибудь полезное. Мне не жалко денег, но необдуманно их тратить тоже неправильно.
– Ц, понятно, – недовольно ответила она. – Всё?
– Что, всё? – не понял я к чему этот вопрос.
– Ну значит пока! – без какой либо интонации сказала она и положила трубку.
Я бросил телефон на кровать и обозвал её вслух неприличным термином, который имеет синоним – «ненормальная». На улице было уже темно, я открыл форточку на кухне, а кондиционер выключил. Во дворе стояла тишина. Дуновение лёгкого, свежего вечернего ветерка побудило меня выйти на улицу и выкурить ароматизированную сигарету «Корсар», которая всегда лежала в столе на такой случай. Сам то я не курю. Я допил пиво, что оставалось в стеклянной бутылке и вышел на улицу.
На улице было неимоверно хорошо. Где-то играла музыка и басовые партии композиции доносились до ушей в размытом виде. Откуда-то из частного двора неподалёку, хоть и еле уловимый, доносился запах роз. А во рту был привкус табака и только что выпитого пива. Всё вместе это производило потрясающее и странное впечатление: я почему-то вспомнил себя юным, пьяным и влюблённым. Люблю такие моменты, это здорово знаете ли.
Меня вдруг осенило: почему я не спросил у Ассоль номер? Странно.
Как только я об этом подумал, металлическая дверь в заборе на въезде во двор, со скрежетом открылась и закрылась. В неверном свете фонаря стояла Ассоль. Я забыл обо всём, над чем ещё несколько секунд назад думал. Она была прекрасна. Короткие чёрные шорты очень шли ей, выделяя аппетитные, сексуальные бёдра, а чёрная майка с надписью белыми готическими буквами, дополняла и подчёркивала стиль. На ногах у неё были кеды. Яркий макияж и собранные в хвост волосы.
Она направлялась прямиком ко мне, рисуя бёдрами по воздуху и смотря мне в глаза своими глазами, в которых горел огонь страсти, дьявольской знойной страсти. Не говоря ни слова она обхватила меня за шею и впилась в мои губы. Я потерялся. «Как же она это делает?» – подумал тогда я. Дело в том, что мне нравится, когда женщина властна, когда она не ждёт, пока мужчина соизволит начать к ней приставать, а берёт инициативу в свои руки. Это очень меня возбуждает. А Ассоль, она именно такая. Меня не волновало в тот момент, кто она и откуда, я хотел её всем естеством, каждой клеточкой. Возбуждение ударило в голову и после нашего долгого поцелуя, я поднял её на руки и понёс в квартиру.
Она скинула свои шорты и майку, под которыми не было нижнего белья и легла на постель. Прищурив эротически глаза, она манила меня пальчиком к себе. Я разделся за несколько секунд и уже погрузился головой ей между ног. Ассоль держала меня за голову и получала удовольствие. Я тоже получал удовольствие от того, что я доставляю ей удовольствие языком. Мой член набух так сильно, что, когда во время ласок я терся им о кровать, мне казалось, что сейчас сперма хлынет фонтаном и зальет всё. Наконец я вошёл в неё, она охватила меня ногами, надолго меня не хватило, может на пару минут от силы, слишком сильным было возбуждение. Я кончил в неё, она снова сокращала мышцы внутри и высасывала всю сперму.
За всё это время мы не проронили ни слова. У меня слегка кружилась голова, я подумал, что это от бурного семяизвержения.
Мы лежали с ней на постели, где ещё несколько дней назад, мы спали с Олей. Я даже чувствовал запах её резких духов на подушке. И мне было плевать, что я только что трахался с другой на нашей постели. Точнее, на постели, где мы давно просто спали рядом, как друзья. А ещё, я от страсти потерял голову и совсем не боялся, что Ассоль залетит и даже подсознательно был готов и даже желал. Как она сладострастно принимала в себя мою сперму, так и я, сладострастно желал кончить в неё.
– Ты богиня, – произнёс я словно пьяный.
– Мне нужно кое-что тебе сообщить, – сказала она, рисуя узоры пальчиком на моей груди.
– Давай, – сказал я всё ещё пребывая в эйфории. – Подожди. Это плохая новость?
– Нет, – улыбнулась она. И в её улыбке было что-то корыстное, зловещее. Глаза сверкнули. – Я думаю, она хорошая, очень.
– Тогда говори.
– Я буду жить на первом этаже.
– Что? – я не верил своим ушам. – В этом доме?
– Да. Ты не рад? Мы можем заниматься сексом когда угодно.
– Постой, постой, – я сел к ней спиной. – Как это возможно? Да кто ты?
– Ты знаешь, кто я, – ответила Ассоль как-то серьёзно. – Ответь, ты что не рад?
– Я не знаю. Ответь и ты мне. Что за игру ты ведёшь? Сваливаешься, как снег на голову, исчезаешь. Откуда у тебя такие деньги и как это ты так, раз и живёшь тут.
– Ты расстроен, иди ко мне, – она подползла ко мне и обняла сзади.
Она водила по моей груди руками, затем всё ниже и ниже. Я даже не понял, как мой член снова был в строю. Она уложила меня на спину, переползла через меня и оседлала. Мы снова занимались сексом, горячим и страстным. Я держал её груди в руках, ласкал её тело. Она откинула голову назад и получала удовольствие. Я кончил в неё с большим удовольствием. Вскоре я почувствовал недомогание, как и до этого.
Я пошёл на кухню, чтобы выпить чего-нибудь. В холодильнике нашлось немного джина. Я налил и выпил. Меня всё ещё терзали мысли о том, что Ассоль, не понятно, как и зачем, будет жить на первом этаже моего подъезда. Это очень странно, согласитесь. Я сел у окна и закурил «Корсар». Сквозняк дома был хороший, в форточку хорошо вытягивало. В кухню чарующей походкой вошла Ассоль. Её груди колыхались, а аккуратный разрез между ног манил к себе. Она села мне на колени, взяла у меня сигарету и затянулась. Чёрт возьми, она даже дым выпускала сексуально, так сексуально, что это вызывало эрекцию, которую я тогда ощутил.
– Хочешь меня? – спросила она и прижала меня к себе. Потом взяла свою грудь в руку, начала водить ей по моему лицу, водить по губам затвердевшим соском. – Возьми меня.
«Да откуда она взялась?» – подумал я и уже забыл о том, что она будет жить рядом.
Ассоль спустилась на колени и резким движением заглотила мой член. Её губы сжимали головку так, что по члену бегал ток, а ноги сводила судорога. Она не спешила, делала это медленно, но с оттяжкой, иногда ускоряя темп, а потом снова медленно с оттяжкой. Уголек от сигареты упал на пол, но о нём никто не думал.
Она села на подоконник. Подоконники в таких домах очень просторные. Я подошёл к ней, втиснулся между ног и прижался вздыбившимся членом к её теплому лону любви. Какая же она была гибкая. Она легла на спину прямо на подоконнике, задрала обе свои ноги и прижала их к себе. Я вошёл в неё, какое блаженство. Я прижался к ней телом, ухватив её за плечи и начал двигаться. Я входил на всю длину, держа её за плечи, чтобы она не уезжала. Нам было невероятно хорошо, фейерверк чувств. Когда я кончал, её глаза сверкнули хищным отблеском, она кричала, будто получала какую-то силу. А я всё слабел.
Я стоял обессиленный, ноги тряслись в коленях, жутко хотелось пить и есть, начало клонить в сон. Я вынул член из её лона и обратил внимание, что нет не единой капли спермы. Если в другие разы я просто не обращал на это внимание, то теперь это было очевидно. В ванную она не ходила, когда я входил в неё, потеков не было видно и липкости не ощущалось. Хотя, разве я думал об этом в тот момент? Нет.
– Слушай, ты не обижайся, мне завтра на работу, я бы хотел отдохнуть, – сказал я и поцеловал её, когда она встала на ноги.
– Я тебе мешаю? – спросила она.
– Я бы позволил тебе остаться, но Оля может заявиться в любой момент, – сказал я.
– Это тебя волнует мой сладкий Вячеслав?
– Не особо. Просто не хочу ругани лишний раз. Трепать нервы себе, выслушивать. К тому же, я ещё не понял, что между нами происходит. Любовью это конечно назвать нельзя. Может просто порочная связь и ничего больше. Может завтра мы остынем и больше никогда не увидимся, ты не захочешь сюда переезжать.
– Бедный мой Вячеслав, – сказала Ассоль и хотела обнять меня. – Не бойся, я всегда буду рядом.
– Да хватит меня сюсюкать и прижимать к груди, как будто я ребёнок! – прикрикнул я и попятился. – Что между нами? Нет, ты конечно космическая девушка, во всём, пфф, да у меня даже слов нет, чтобы описать свои чувства, но порой мне кажется, что ты сумасшедшая, с тобой явно что-то не так.
– Глупый. Зачем ты так терзаешь себя этими нелепыми догадками. Перестань! Ты натурально сам с ума сойдёшь. Я обычная девушка, моё имя Ассоль, фамилия Тушина, переехала с дядей недавно в этот город. Дядя мой большой человек. Родители, эм, я их не знаю.
«Что, если Вадим был прав? Дядя – это возможно никакой не дядя, а в другом смысле «дядя» или даже в нескольких. Например он ей никто или любовник, у которого уже ничего не получается, потому, что он стар, но содержит её и ему это доставляет удовольствие. А она просто умом поврежденная и исполняет его прихоти, а потом приходит и рассказывает ему. Или он натурально её муж, но всегда занят, девушка жаждет любви, вот и нашла отраду, а «дядя» это так, чтобы звучало», – размышлял я тогда.
– Ты мне не веришь? – спросила Ассоль серьёзно.
– А этот, твой дядя, он кто? – спросил я не унимаясь.
– Он владелец бизнеса. Хватит меня подозревать в чём-то. Давай лучше займёмся сексом. Ты же хочешь меня?
Я смотрел в её хищные карие глаза, на её губы, шею, плечи, грудь, изгибы талии, выпуклости бёдер и сужение их к низу. Я смотрел на гладкий треугольник, который был словно перевернутый фронтон над воротами, воротами в райские кущи, или, воротами под адские своды.
Я устоял. Мы оделись. Я дал девушке свою футболку. Я был действительно очень слаб. Я хотел её, несомненно, но физиология вещь такая, что нужно время на восстановление. Я решил принять ванну, но сначала поесть. Я нажарил яиц с тремя оставшимися сосисками, порезав их на тонкие кружки, чтобы было больше. Ассоль присоединилась ко мне. Мы поели и я пошёл набрать ванну.
Я лежал в воде и получал удовольствие. Меня клонило в сон, я чувствовал себя выжатым лимоном. Если честно, я не хотел уже ничего, а только спать. Но в ванную вошла Ассоль. Она скинула футболку и залезла ко мне в воду. Она водила пальчиками ног по моему члену.
– Слушай, я устал, правда, может хватит на сегодня? – причитал я.
– Не-а, – помотала головой девушка. – Я хочу ещё.
– Да ты ненасытная прям. Я самое большее делал пять раз за ночь, и то, когда мне было двадцать четыре года. У тебя точно всё нормально?
– Да, я просто хочу трахаться. Что здесь такого?
– Ну, в общем ничего, но и много тоже не очень хорошо. Я как-то странно себя чувствую к тому же.
Отговориться мне не удалось. Мы вышли из ванны, Ассоль тут же начала лезть ко мне. Я всячески пытался остановить её, но ей было плевать на моё состояние. Она словно заряжалась энергией от этого.
– У меня есть идея, – сказала она. – Ты будешь меня рисовать, ты же можешь. Обнажённой.
– Да, можно попробовать, – согласился я.
– Вот, как раз и сил наберешься, пока будешь меня рисовать.
Я поставил мольберт, который мне когда-то подарили друзья на какой-то из дней рождения. Я был тогда очень рад, так как у меня его не было, но больше я был рад тому, что они внимательно отнеслись к подарку для меня. Они знали моё хобби.
Установив на мольберт холст, совсем небольшой, так как на больших я плохо мог рисовать с натуры. Я это знаю, так как рисовал Олю. Вышло честно сказать – плохо.
Ассоль приняла пикантную позу на сложенном диване, что стоял в комнате. Я начал…»
#
– Постойте Вячеслав, – оборвал его доктор Кант. – Сделаем перерыв. Мы отдохнём и вы отдохните. Спасибо, что участвуете, вам это на пользу. Санитар, любезный, налейте ему чаю и дайте вафли.
– Фух, – махала планшеткой у лица Анастасия Николаевна. – А вы говорите у него нет бзиков на сексуальной почве. Я вся вспотела.
– В том и дело, они только в рассказе, – сказал Кант. – Поверьте, впереди ещё много интересного. За всю свою практику я не слышал ничего подобного, понимаете.
– Он очень подробно рассказывает об этом, чисто, как будто это происходило на самом деле, – сказала Маргарита Юрьевна. – Я даже на мгновение поверила.
– Он замечательный рассказчик, потому, что сам верит в то, что говорит, – ответил Кант. – Но не поддавайтесь. Почему он так подробно рассказывает, вы непременно узнаете позже. Поистине, это вопиющий случай в психиатрии.
– Объясните, чем он вопиющий? – резко влезла в беседу Зинаида.
– Обычно пациенты с отклонениями такого рода, рассказывают эпизодически, не точно, без связи в повествовании и времени. Тут, дорогая Зинаида, совсем другое, невероятное. Вы во всём сами убедитесь. Терпение, Зинаида, терпение. А теперь, идемте все перекусим, у меня с утра ничего не было в желудке.
Они пришли в столовую для персонала. Все вместе сели за один стол. Рядом, за столом сидели ещё несколько человек. Им принесли манную кашу с растопленным сливочным маслом в центре глубокой тарелки. Белый хлеб, нарезанные ветчину и сыр.
– Завтрак сегодня хороший, – сказал Кант поварихе, когда она отходила от стола. – Пациенты все поели? Были ли инциденты?
– Все поели, спокойно сегодня всё было, – ответила повариха.
– Ну вот и славненько. Дамы и господа, приятного аппетита!
Все ответили взаимно. Помещение наполнилось стуком ложек о тарелки.
– Электроэнцефалограмма выявила что-нибудь? – спросил Александр Каренович. Гладко выбритый, в очках, высокий. Он сидел напротив Зинаиды.
– Чист. Все нейронные связи в полном порядке, – ответил Кант отправляя бутерброд в рот. – Никаких функциональных расстройств. Дело в том, дамы и господа, что я уже заканчиваю научную диссертацию на этот счёт. Скорее заканчивайте трапезу, дальше ещё интересней.
– Могу предположить, что у него Парамнезия2*? – как будто спросила Анастасия Николаевна.
– Нет, что вы, – улыбнулся Кант.
– Псевдореминисценция3*? – предложил Александр Каренович.
– Близко, но нет, – ответил Кант. – И вообще, почему вы меня спрашиваете, как будто мы в города играем.
– Конфабуляции4*, – сказал Андрей Григорьевич.
– Верно! – сказал Кант. – Верно, мой друг.
Когда они закончили с поздним завтраком, то вернулись в комнату с решёткой. Кант сделал себе кофе, предложил остальным, но все отказались. Пациент к этому времени съел несколько вафель.
– Скажите доктор, а почему он не брит? – спросила Маргарита Юрьевна. – У вас это разрешено?
– Я, как главный врач, упразднил некоторые жёсткие требования, для некоторых пациентов. Он соблюдает гигиену, не буйный и он сам меня об этом просил.
– А с чем он это связывает?
– Что именно? – не понял Кант.
– Внешний вид.
– Не знаю, ему так нравится. Возможно, он когда-то кого-то видел в таком виде и ему понравилось. А возможно, он, как это называется в христианстве, эмм, а давайте у него и спросим. Вячеслав, скажите, почему вы попросили меня разрешить вам не брить бороды и не стричь волос?
– Да вы и сами уже ответили на этот вопрос…
– Вспомнил, умерщвление плоти. Ха-ха. Верно? – с издевкой сказал Кант, но его «остроумную» шутку атеиста никто не оценил.
– Вячеслав, а почему вы это делаете? – спросила Анастасия Николаевна.
– Полагаю, из-за того, что он состоял в интимной связи с Суккубом, конечно же в фантазиях, – прошептал ей на ухо Кант. – Теперь его мучает совесть. Давайте не будем отвлекаться дамы и господа. Скоро обед, так что давайте ещё послушаем пациента.
Вячеслав осмотрел всех врачей странным взглядом. У Анастасии Николаевны холодок пробежал по спине. Она прочла в его глазах насмешку. Глаза как будто говорили: «да ничего-то вы не поняли».
Все они сосредоточились и доктор Кант попросил пациента продолжить свою историю о Суккубах с того места, на котором он остановился. К удивлению всех присутствующих, он начал именно оттуда, где закончил. Кант потирал подбородок, Зинаида еле видно улыбалась и один из врачей заметил это. А Вячеслав тем временем продолжал свой невероятный рассказ.
#
« – Ассоль приняла пикантную позу на сложенном диване, что стоял в комнате. Я начал наносить штрихи на холст. Она стояла одним коленом на полу, вторую ногу закинула на диван, знаете, как будто запрыгнула на скоку на лошадь. Её тело было невероятно красивым и притягательным. Я рисовал её с удовольствием и у меня очень хорошо получалось. Как будто сам воздух был наполнен чем-то, что пробуждало во мне вдохновение. Прошло прилично времени, я почти закончил картину. Ассоль наверно наскучило позировать и она позвала меня к себе. К счастью я успел нанести на холст всё основное, а некоторые детали я мог бы и потом дописать. Что я и сделал.
Позы она не сменила, а попросила заняться с ней сексом прямо так. Я скинул с себя шорты и пристроился как мог сзади. Мне пришлось тоже закинуть правую ногу на диван. Но эта поза, этот вид сзади и сверху меня возбудили. Но связкам члена было больно, а чувствительность была процентов тридцать. Я пытался напрягать его, да, он двигался, пульсировал, но дискомфорт был сильнее приятных ощущений, когда я вошёл в Ассоль. Я старался изо всех сил. Она стонала и извивалась, от чего я приходил в восторг и наслаждался.
Но силы были на исходе, за окном уже созревал рассвет. Как бы я не хотел кончить сам и доставить ей удовольствие, я не мог. Организм подводил меня, он был выжат.
– Направь выше, в другое место, может это тебя возбудит, – сказала Ассоль. – А, возбудит? А? Хочешь меня в другое место? Хочешь меня в попочку? Вставляй. Только не вздумай останавливаться.
– Выше? Ты уверена? – спросил я.
– Да, вставляй уже! Трахай меня. Да!
Простите за грубость и такие подробности, но всё было именно так. И эти подробности нужны, они в контексте всего повествования важны и вы это непременно поймёте. Мне ничего не оставалось делать, как исполнить её просьбу. Я навёл куда надо и вошёл. Я делал это быстро, точнее старался делать быстро, так как хотел скорее кончить. Чувствительности не прибавилось, помогли лишь мысли и глаза. Мысли и глаза. Вскоре я зацепился за оргазм и увеличил скорость. Да, наконец-то, я кончил. Правда семя там было немного, простата не успела выработать больше.
Ассоль резко отпрянула от меня и начала кричать. Я упал на диван и пытался отдышаться, в горле пересохло. Почему она на меня кричит, я не понял сначала, но потом, когда шум в ушах прошёл, до меня дошло. Она была не довольна тем, что я кончил в зад, а не во влагалище. Я не понимал почему. Она стала быстро одеваться. Через минуту, она не попрощавшись, выскочила в подъезд хлопнув дверью. Я крикнул, а точнее прошептал ей вслед о номере телефона, но вряд ли она меня услышала.
Силы покинули меня. Я упал на кровать в чём был, а был я голый и даже не выключив свет провалился в сон. На работу я проспал. Я не слышал будильника и проснулся около полудня. Позвонил на работу и сообщил, что не приеду. Голова была мутной, сил не было, как и настроения. Я был на столько подавлен, что ничего не хотелось».
Глава 3
« – Я позвонил Оле, но она не взяла трубку. Кое-как собравши себя в кучу, я сел поесть. Аппетита не было, но я знал, что надо поесть через силу, чтобы запастись энергией. На улице было тепло. Послеполуденное солнце заглядывало в окно кухни, доносилось пение птиц. Странное чувство заговорило у меня в груди. Я поймал себя на мысли, что я питаю некие романтические чувства к Ассоль.
Оля была отодвинута на задний план. Хоть я и переживал, что поступаю по отношению к ней неправильно, не сказав о новом романе и разрыве наших с ней отношений, в тот день мне было всё равно. Конечно, совесть терзала меня, но строго из-за того, что я не сказал ничего.
Силы потихоньку начали приходить ко мне, даже настроение было под стать солнечному дню, с голубым небом в редких перистых облаках. Я решил в тот же момент позвонить ещё раз Оле и сказать всё.
– Алло, – прохрипел голос в трубке, кажется я её разбудил.
– Уже день, ты всё спишь.
– Пофиг, – ответила она. – Что такое?
– Нам надо поговорить. Я подумал и, решил, что нам надо расстаться.
– Я рада за тебя…
– И всё? – удивился я.
Но позже понял, что она ещё возможно не проснулась. Да и если порыться в памяти, то за годы наших отношений, я так говорил не раз, особенно после тяжёлых ссор. С горяча обычно все так говорят. Вот и я говорил, но потом, когда остываешь, начинаешь жалеть и пятиться назад.
Не знаю, что это, любовь или просто привычка, или того хуже – эгоизм. Ещё, бывало в голову лезли мысли о том, что её тело ласкает другой и становилось не по себе, я хватался за телефон и исправлял ситуацию. Напрашивается несколько определений: зависимость или собственник. Вот именно поэтому мои слова о расставании её и не удивили.
– А что ты хочешь услышать? Что я буду умолять тебя не уходить, плакать или угрожать вскрытием вен? Пффф.
– Я серьёзно говорю! – меня начало трясти.
По её голосу я понял, что она не принимает мои слова всерьёз, собственно, как и меня самого уже долгое время. Она мне не верила. А всё потому, что я сто раз это говорил и не делал. Итог больше, чем очевиден.
– Угу, – пробурчала она. – Ну и почему?
– Да мы с тобой давно как друзья. Ничего нет. Страсти нет, понимания нет, взаимности нет, совместного ничего нет, общий только туалет. В общем, я не хочу с тобой больше жить.
– Угу, – снова обронила она. – Фиг ты уйдёшь.
– Как говорил Карл Густав Юнг: «не удерживай того, кто хочет от тебя уйти, иначе не придёт тот, кто идёт к тебе».
– Иди в жопу!
Я еле сдерживал себя, чтобы не вылить на неё ведро с гниющей, булькающей массой из ненависти, злобы и сквернословия. Я просто бросил трубку. Настроение было испорчено. Я включил альбом готик-рок группы «The Birthday Massacre» – «Walking With Strangers» 2007-го года. Нежный, чистый, напоминающий подростка, голос вокалистки Сары «Чиби» Тейлор лился в уши, словно бальзам на душу. Настроение приподнялось. Захотелось промочить горло. Раз уж выходной, то и проводить его надо как следует. «Живи на все сто, умри молодым». В холодильнике как раз было полкоробки дерьмового вина. Холодное кстати, оно не такое противное.
А вообще я наслаждался одиночеством, но не тем, когда тебе хочется быть совсем одному, а одиночеством от присутствия человека, от которого ты устал, но при этом не против присутствия другого человека.
Вечером, около семи часов, я решил пройтись до магазина и взять холодного пива. Музыка подняла мне настроение в связке со спиртным. То и дело я ловил себя на мыслях об Ассоль и это меня как-то превозносило, окрыляло. Влюблённость твою мать.
|Вот, что делают с головой мужчины женские прелести. О, да.
Один раз дала понюхать, всё! Думает только та «голова»,
что поменьше.
Я спустился по просторной лестнице на первый этаж и взглянув на дверь квартиры в правой части вспомнил, что Ассоль сняла её. Я на цыпочках подошёл к двери и прислушался – тишина. Судя по всему, были открыты форточки, так как сквозь щели в двери свистел сквозняк.
«Может она передумала? И вообще, почему она вчера так странно себя повела? И эта её жадность до спермы, что это? Может, она очень сильно хочет детей? Может на этой почве у неё и бзик? Врачи сказали, что она не может иметь детей и девушка в хаосе и вопреки здравому смыслу хочет это исправить?» – думал я.
Но чем больше спрашивал я себя о природе всех её странностей, тем дальше ускользали ответы и общая картина становилась размытой.
– Что ты делаешь? – прозвучал голос за спиной и я как мальчишка отскочил от двери и сделал вид, что ничего не делал. – Ты заблудился?
Передо мной стояла она – Ассоль. На ней было облегающее атласное чёрное платье до колен, с открытыми плечами и декольте, туфли на высоком каблуке. Волосы распущены и горят блёстками. Я забыл куда и зачем направлялся. Разум затуманился, а мозг вырабатывал неимоверное количество дофамина. Столько, что если бы меня засунули в «МРТ», интенсивность импульсов в моём мозге сыграла бы симфонию вселенского масштаба.
– Привет! – наконец сказал я. – Я хотел позвонить, но ты не оставила номера. – А ты что, уже переехала?
– Да, – с обещающей интригой ответила девушка. – Зайдёшь?
– Нет! Точнее – да, но только сбегаю в магазин, – сказал я.
Да, мои руки вспотели и затряслись. Снова подскочил адреналин. Как же она была прекрасна. Я направился к выходу из подъезда, она к своей двери. Я обернулся и увидел, что её чёрное платье с открытой спиной до талии с завязками, а подошвы её чёрных туфель красные. Мне хотелось коснуться её бархатистой спины руками, примкнуть губами.
Я вышел на улицу. Ветерок доносил во двор аромат роз. «Интересно, где они?» – подумал я тогда.
Я возвращался с пакетом, в котором лежали несколько стеклянных бутылок и что-то к пиву. У подъезда я снова почувствовал запах роз. Что-то зашевелились у помойки. Оглянувшись в неосвещенный угол двора, где стояли мусорные баки, я ничего не разглядел. «Крысы», – подумал я. Но один бак шевельнулся, это были явно не крысы. Я начал подходить, чтобы посмотреть, кто прячется там во мраке. Я не дошёл, меня позвала Ассоль. Я обернулся и опешил. Она была абсолютно обнажённой.
– Что ты делаешь, а если люди увидят!? – сказал я и быстро пошёл к ней.
– Да брось! Ну и что они нам скажут? Пусть завидуют, – она заключила меня в объятия и начала целовать.
Я пытался ещё раз оглянуться на баки, но она мне не давала. Когда мы целовались, я понял, что она сама туда смотрит. «Что это значит? – думал я тогда. – Может там её «дядя», который наблюдает за нами, снимает нас или мастурбирует вовсе?» Но думать об этом я перестал, как будто мне приказали не думать об этом. Единственное, на чём я мог тогда сосредоточиться – дикое, животное желание.
Пакет с бутылками был поставлен у двери новой квартиры Ассоль, а сама она облокотилась на перила, изящно прогнув спину. Её сочные полушария пятой точки манили впиться в них зубами. Впадина между ними, с отчетливым очертанием входа в райский сад, манила упасть на колени и зарыться туда лицом. Что мне оставалось делать? Что бы сделали вы на моём месте?
Я поддался. Как будто это был вовсе не я. Я исполнил то, о чём упомянул выше: я упал на колени и погрузился «с головой» туда. Я был дико возбужден. Я терзал её плоть так, как никогда до этого не делал ни с кем. Я шлепал её, тянул за волосы, душил и даже вставлял пальцы ей в рот и тянул, словно удила узды. Она дико кричала, но мне было плевать, что нас услышат, я был зверем.
Как только это дикое действие прекратилось и я кончил, она снова всасывала моё семя, а я почувствовал уже знакомую слабость. Не помню, в какой момент я задумался о том, что это всё попахивает какой-то откровенной мистикой, но кажется именно тогда. Точнее к утру, когда она высосала из меня все силы. Я словно был одурманен, я ловил себя на мысли, что я не думаю ни о чем, кроме Ассоль и секса с ней.
В её новом жилье, точнее логове, было обыденное убранство, довольно старое и безвкусное, эдакое эхо «Союза», собственно, как и там, где жил я. Ничего особенного: громадные шкафы, большой диван, куча коробок с различными вещами и запах, который наверное можно услышать только в таких домах.
Мы занимались этим с Ассоль в ту ночь не помню сколько раз, но точно больше семи. Моя эрекция была не правдоподобно твёрдой. Сквозь мысли о сексе я пытался думать и об этом, но тщетно. Только в перерывах между актами, я возвращался к этим мыслям, но усталость и бессилие затмевали их, а Ассоль бесконечно танцевала. Всё было словно во сне. Она грациозно двигала каждой частью тела, сексуально и притягательно, что я не мог оторваться. А потом она снова соблазняла меня, а я снова хотел её и не мог сопротивляться.
Я думал о том, что я готов умереть здесь и сейчас, упасть в ад, только бы это не прекращалось никогда. Я был безумен, как бывает безумен поэт, когда дофамин зашкаливает от влюбленности и он пишет свои лучшие вещи. Я был распутен словно Сатир, квартира была лесом, а Ассоль нимфой, за которой я бегал и нагибал там, где поймал. Стиральная машина, подоконник, ковёр на полу, стол, кровать; стоя, лёжа, сидя и так далее.
Лишь к утру я смог уйти от неё домой. Я был ни жив, ни мёртв, я висел где-то в пограничном состоянии. Спать и только спать. Промежность ныла, а от радости, той, что ещё была час назад, не осталось и следа. Вместо них были чудовищная прострация, страх, смятение. На работу я снова не пошёл. Я уснул на диване.
Я пробудился аж в седьмом часу вечера. Та же подавленность и меланхолия. Я пытался понять, было ли то, что происходило ночью на самом деле или это сны, сны сумасшедшего безумца. Я начал думать об Ассоль черти что. У меня начиналась паранойя.
Около девяти вечера я открыл ноутбук и забил в поисковике: «ведьмы в двадцать первом веке», и кажется я ещё уточнил город. Вы не поверите, но меня сразу направило на страницу одного оккультно–эзотерического сайта. Я долго колебался, писать или нет. Меня могли счесть сумасшедшим или же просто каким-нибудь пранкером. В конечном итоге я и сам не верил в то, что пытался сформировать мой разум на счёт Ассоль. Я верил больше в паранойю. Всё таки я решился написать, зато буду точно знать, что мне показалось и надумалось.
Мне кто-то ответил. Он спросил, что конкретно мне показалось странным. Я ответил, что не могу же я писать сразу о интиме. Собеседник уточнил не смеюсь ли я, я ответил, что нет и возможно смог бы рассказать подробнее при встрече. Собеседник ответил, что посмотрит, сможет ли уделить время в этот вечер.
Судя по глаголу мужского рода «понял», я узнал, что на том конце сети мужчина. «Кто он, чем сможет мне помочь, что знает? Может он и вовсе фантазёр и мошенник?» – думал я.
Спустя некоторое время он ответил. Он написал, что, если я серьёзно настроен, он меня ждёт завтра у себя в лавке, в парке «Чистяковская Роща» на территории книжного рынка.
Я решился поехать на следующий день, как и условились. Приняв душ, я почувствовал, как тело немного пришло в себя, после изнурительного, проведённого в сонном коматозе дня. Появился аппетит. В холодильнике ничего не было, что бы можно было приготовить на скорую руку и я решил, что перекушу по дороге. Я взял с собой рюкзак (незаменимый атрибут и привычка современного человека). Зазвонил телефон, я посмотрел на экран, звонил Вадим.
– Алло, – ответил я.
– Слушай, что случилось? Тебя потеряли.
– Я приболел. Там сильно рвали и метали? – спросил я.
– Да я так и сказал, что ты заболел. Температура там, понос, золотуха, ну ты понял, – говорил Вадим. – А что на самом деле произошло? Ты вставил ещё раз той девке и подцепил что-нибудь? Ха-ха.
– Нет, – успел вставить я, но он продолжал смеяться и говорить.
– А, не парься, сейчас такое время, всё лечат. Сам факт конечно не приятен, но такое бывает, – говорил Вадим и я понял, что он изрядно выпил. – У меня такое было и не раз…
– Да ничего я не подцепил! – перебил я его и он замолчал. – Просто заболел. От кондиционера наверно. Ну, если что, возможно и завтра меня не будет. Короче, как поправлюсь, так и выйду.
А про себя я тогда подумал, что полезно иногда устроить себе мини-отпуск, к тому же, я несколько лет не ходил в нормальный отпуск. Чтобы избежать выгорания на рабочем месте, надо отдыхать.
Время было около восьми, общественный транспорт вовсю ходил. На улице было душно, от недавнего дождя остались местами лишь высохшие лужи. Кажется ушедший день был знойным. Хорошо, что я его провел в царстве Морфея.
Воздух был влажным, так, что через десять метров пути я взмок. Пахло дождём. Я предчувствовал грозу. В воздухе ещё не пахло озоном, но я чувствовал, что гроза надвигается, она где-то уже совсем рядом.
Улицы были полны народу. Туда и обратно ходили люди, ездили машины. Молодёжь беспечно слонялась по центральным улицам, в поиске того, не знаю чего. Патлатые мальчишки, проходили мимо красивых юных девиц и наоборот, украдкой смотря друг на друга.
Две девушки фотографировались на фоне скульптуры «Собачкина столица» на пересечении улиц «Красная» и «Мира». Одна из девушек делала губки, так сказать «писей», вытягивая их, вторая с высунутым языком.
Почему и когда это кривляние стало модным? Дух времени что ли? Я бы назвал это шаблонной деградацией или массовым эффектом обезьяны. У каждой, наверно третьей, в социальных сетях есть подобная фотография. Не понимаю! Бог с ними, лучше про скульптуру подмечу.
Сама скульптура Валерия Пчелина очень занятная и появилась относительно недавно, а если конкретно, то в «горящем» сентябре, того самого, легендарного и неповторимого 2007 года. Две щеголеватые собаки идут под руку, а позади них надпись в виде строчек из стихотворения В. В. Маяковского: «Это ж не собачья глушь, а собачкина столица».
Любопытно, что, когда Маяковский посетил Краснодар, под его окном устроили перепалку большие стаи бродячих собак. Он был так впечатлен, что и написал стихотворение, в котором назвал город Собачкиной столицей.
Причина столь большого количества бродячих собак в городе того времени, более, чем проста: большевики расстреляли большое количество богатых людей, собаки же оставались на улице. Но эти девушки об этом вероятно не знали.
Дойдя до улицы «Коммунаров», я сразу же сел на новый трамвай и поехал на назначенную встречу. В трамвае работал кондиционер, и я почувствовал прохладу. Ехать было около тридцати минут. Народу практически не было.
Я размышлял на тему ведьм. Нет, не то чтобы я был невеждой в этой области, в свое время я увлекался разного рода мистикой, мифологией, эзотерикой, но бросил, как только связался с Олей и не помнил абсолютно ничего. Следовательно, к сожалению, как и миллионы других людей, я знал о ведьмах лишь из фильмов и художественных книг.