Земля двух Лун

Чтобы написать историю, мы пишем черными буквами по белой бумаге или наоборот. Конечно, можно взять красные, синие, зеленые краски… Но всегда необходимы два цвета! Двойственность – вот основа нашего мира. Без нее не состоялась бы ни одна настоящая история, ни один настоящий роман…

А когда еще не было чернил, бумаги, ручек… люди высекали надписи на скалах. Вы спросите: «Где же двойственность здесь?» И я отвечу: «Та двойственность гораздо глубже. Может, не так заметна на первый взгляд, ведь она состоит всего лишь из шероховатостей и впадинок на гладкой поверхности, но она остается на века! Ведь она выбита на камне – выбита твердой рукой, выбита острием клинка…»

И история, которую я хочу Вам рассказать, больше похожа на древние письмена. Она такая же гладкая и привычная, на первый взгляд, но рубцы не может скрыть ничто…

Это случилось, когда человечество рассеялось по Галактике и смешалось с множеством других рас, когда люди забыли, откуда пришли, и когда само название «Земля» стерлось из памяти в омуте тысячелетних космических переселений и несчетном количестве мелких междоусобных войн.

Глава I

Сатико спешила домой. Рядом мелькали летательные кабины скоростных вэнов, но она, вопреки привычке, шла по бегущей в воздухе дорожке. Сегодня ей хотелось насладиться каждой минутой предвкушения! Сегодня из дальнего космического полета возвращался её новый Лорд-муж!

Несколько лет назад она и не мечтала о такой встрече. Но вот уже пару сезонов Сатико принадлежала Ириту-Ри, красивому, стройному и молодому!

Она и часть гарема прежнего мужа (слава традициям!) перешли к Ириту по наследству от умершего в экспедиции дяди, и Ри, отчего-то, назначил Сатико главной женой!

Она до сих пор не могла поверить в свое счастье! Она – и главная жена! Никаких нагоняев, никаких упреков или указаний от главной супруги! Она принадлежит самой себе! Она сама главная, и целых четыре девушки – в её подчинении!

Конечно, до некоторой степени подчинение номинально… но… Это было невероятно приятно!

Мимо мелькали небоскребы из стекла и этана, а далеко под ногами клубились облака тумана, сквозь которые проступали, словно призраки, своеобразные ирреальные сады. Но Сатико шагала вперед по летящей над землей пешеходной дорожке и почти не обращала ни на что внимания. Она слишком привыкла к своей цивилизации, самой высокоразвитой цивилизации в Туманности Гончего Пса, где люди почти забыли, что такое земледелие, скотоводство и промышленность. Все это давно заменили машины по синтезированию, работающие на безграничных запасах отонной энергии.

Теперь все силы цивилизации Гончего Пса оказались направлены на науку и искусство, где женщинам, в основном, отводилась роль поддержания жизненно необходимых систем в надлежащем порядке. И потому среди слабого пола наиболее распространенными были такие профессии, как: бухгалтер, инженер, энергетик, врач или программист. Но Сатико посчастливилось и в этом: она занималась почти мужским делом – она изучала историю и психологию!

Глава II

Майла бежала по бескрайнему пшеничному полю и наслаждалась каждым новым вздохом. Утренний воздух будоражил её воображение и дурманил. Сочные колосья пружинисто разлетались в стороны.

Девушка посмотрела на небо. Там поднималось огромное солнце Зетты-3. Майла засмеялась! Это, как и каждое, утро на её родной планете было особенным – такой воздух, такие просторы, такая красота! Они никогда не повторялись, а с каждым утром приобретали новые оттенки и очертания.

За спиной в утренней дымке проступали стены Общего Дома.

Общий Дом! Она его так любила! Там, в просторных стенах каменного исполина, собралась вся её семья: все её родственники, братья и сестры, многочисленные кузены и кузины, дяди и тети… И каждый из них был для неё невероятно дорог, и каждого Майла любило совершенно по-особенному.

Например, дядю Борра…

Ох! Он был самым главным, самым грозным и самым требовательным. И, пожалуй, только Майла знала, что при всем при этом её дядя был сама доброта! И она его любила беззаветно. Она его просто обожала и готова была поделиться последней коркой хлеба, а если потребуется, отдать жизнь. Только Борр никогда бы от нее подобного не потребовал, и оттого Майла обожала его еще больше!

А тетя Риллья… Та всегда повторяла, что Майла на неё невероятно похожа. После этих слов Майла всегда подходила к зеркалу и внимательно разглядывала свое изображение.

Нет. С Рилльей они были диаметрально противоположными. Её тетя – худая, высокая, с невероятно правильной осанкой молодая женщина с пронзительными, проницательными темными глазами… Майла не находила никакого сходства. Она казалось себе слишком легкой, как перышко, слишком звонкой и слишком веселой, чтобы походить на тетю. Но Риллья в ответ только улыбалась и глубокомысленно замечала:

– Все это – налет молодости, а вовсе не твоя суть…

И у Майлы всякий раз отчего-то по спине пробегала дрожь. Неужели время её может изменить?!

Сейчас она носилась по полям, как кленовый листок на ветру, она убегала к развалинам старого города и, словно отшельник, проводила там целые сутки, а по возвращении домой, хохотала, как умалишенная, и пугала малышей страшными историями про призраков Древнего Города… Неужели ей предстоит стать такой же серьезной?

Майла подбежала к краю пшеничного поля и, как всегда, завороженная, остановилась.

Впереди, в ореоле тайны и векового безмолвия, покоились руины Древнего Города.

Несколько минут Майла простояла совершенно неподвижно. Она словно отдавала дань тысячелетнему молчанию, словно мысленно говорила: «Я помню, я пришла…»

Из-под ноги выскочил камешек и громко покатился вниз по склону. Майла облегченно вздохнула и обрадовалась, что обязанности нарушать тишину взял на себя камешек, а вовсе не она.

Сзади послышался слабый шорох. Майла порывисто оглянулась.

– К тебе сложно подойти незамеченным… – проговорил юноша.

За спиной девушки стоял самый известный во всей округе следопыт Атис. Майла недовольно насупилась.

– Почему ты всегда ходишь за мной по пятам, Атис?! – воскликнула она и скорчила недовольную рожицу.

Юноша, несмотря на свои внушительные габариты и мускулистую фигуру, застенчиво потупился.

– Это опасно – ходить по Древнему Городу одной. Здесь бродят призраки. Они могут обидеть… Или напугать…

– Меня напугал ты! Вечно подкрадываешься со спины! – отозвалась Майла, а потом отвернулась и собралась возвращаться обратно в Общий Дом.

– Ты же собиралась посмотреть на Древний Город… – виновато пробормотал Атис. – Я тебе помешал?

Майла тут же остановилась и очень внимательно посмотрела на непрошеного гостя. Возможно, его появление могло оказаться кстати. Много времени она обследовала все, что находилось на поверхности, но никогда не решалась заглядывать внутрь зданий. Ей это внушало благоговейный ужас. Но если бы рядом шел Атис… Возможно, ей не будет так страшно.

– А ты хочешь пойти со мной? – проговорила девушка таинственным шепотом.

Атис тут же утвердительно кивнул.

И Майла, приложив палец к губам в знак соблюдения максимальной тишины, осторожно повела юношу вглубь древних руин.

Но, несмотря на все прикладываемые усилия, их шаги разносились вокруг громким гулом. Словно Древний Город сам хотел нарушить тишину. Только Майла знала – такое мнение может оказаться очень обманчивым. Город мог просто заманивать. Майла была уверена – Город имеет душу и даже знает то, о чем она думает. И оттого ей хотелось стать как можно чище и правильнее, ведь она страстно желала, чтобы Город её принял!

Повсюду высились остроконечные останки зданий, основания которых покоились в тысячелетней пыли. Майла и Атис осторожными шагами пробирались все дальше. Вот они миновали несколько небольших выступов и приблизились к самому высокому.

– Это здание совершенно особенное, – прошептала Майла. – Я это чувствую…

Атис непроизвольно вздрогнул и замер. Спустя несколько секунд напряженного вслушивания в звенящую тишину юноша, наконец, ответил:

– Тут все странное, Майла. Напрасно ты любишь сюда ходить. Это пропащее место. Заметь, здесь даже птицы не кричат. В этом городе все… мертвое…

– Глупости! – как можно громче и увереннее воскликнула девушка, и её голос раскатистым эхом побежал по пустынным руинам, а потом вернулся и, с небывалой силой, громом обрушился на свою создательницу.

Майла и Атис заткнули уши. От необычного, искаженного звука на глазах выступили слезы.

Атис схватил девушку за руку и потащил обратно в сторону поля с пшеницей.

– Здесь опасно! – прошептал он, задыхаясь. – Пошли! Пошли быстрее!

Майла принялась яростно сопротивляться и вырываться из рук юноши.

– Трус! – воскликнула она запальчиво. – Это всего лишь эхо! Просто очень сильное! Оставь меня! Я пойду дальше одна!

Но Атис с побелевшим лицом и плотно сжатыми губами продолжал волочить девушку дальше. Майла что есть сил попыталась оттолкнуть его.

Но тут по почве пошел скрипящий треск. Необычный шелестящий звук достиг пика. Он ни на что не походил – очень низкий звук…

Майла почувствовала, как земля пытается уйти из-под ног. Секунда…

Она падала куда-то вниз. Но Атис успел схватить её за руку.

Падение прекратилось.

Майла поняла, что висит над огромной пропастью, а почва, на которой она только что так уверенно стояла, звенящими осколками падает куда-то вниз, в бесконечность.

– Это нора! Огромная нора! – закричал юноша. – Майла, только не смотри вниз! Держись за мою руку! Держись! Я тебя вытащу!

Но Майла сознавала, что ее руки начинают постепенно слабеть, и она больше не может держаться.

Пытаясь не смотреть вниз, девушка подняла глаза к Атису. Его влажное и пыльное лицо казалось почти неподвижным. Только челюсти были сведены до предела. Из последних сил он пытался одной рукой удержать девушку, а второй цеплялся за острые края провала.

Майла понимала – её рука выскальзывает…

Теперь они соприкасались только кончиками пальцев.

– Я умру?.. – прошептала Майла, глядя на юношу.

Бороздки от пота на пыльной коже превратили лицо Атиса в причудливую маску. Юноша улыбнулся.

– Я тебя никогда не оставлю…

В следующий миг он бросился в пропасть вслед за девушкой и крепко прижал ее к себе.

– Я буду с тобой… – прошептал он.

В объятиях друг друга они летели в бездонную пропасть…

Глава III

Ирит-Ри бодро шагал по космопорту. Последняя планетная операция прошла более чем успешно. Теперь в секторе Туманности Лоциса полностью господствовал Гончий Пес, а он являлся одним из трех командиров, возглавляющих операцию межзвездных эсминцев, – самый молодой и самый успешный командир, самый талантливый стратег и самый титулованный генерал – космолетчик! Ведь сам он, лично, совершил в этой операции более ста вылетов!

– Мои поздравления именитому командиру! – воскликнул высокий крепкий мужчина средних лет в форме службы межзвездной разведки.

– Рарт! – отозвался Ирит-Ри обрадовано. – Уж не надеялся тебя увидеть! Слышал, ваша эскадра понесла серьезные потери под Квартом, уцелело всего несколько кораблей. Твой, кстати, по-моему, числился среди потерпевших крушение. Неужели чертовское везение, и ты жив?

Высокий мужчина развел руками и указал на правую половину туловища.

– Это вовсе не везение, а наша медицина. Теперь у меня есть только половина меня, за все остальное – спасибо доктору Лао. Две недели меня соскребали в комок, а потом еще столько же времени восстанавливали недостающее! Теперь вот списали в разведку… Хорошее дельце для бывшего космического волка… А ты, я слышал, вернулся после великих свершений! Завидую! По-дружески, но завидую! Говорят, получился отличный материал!

– Да, скоро можно будет посмотреть, – усмехнулся Ирит. – А ты, не унывай! Разведка – тоже дело нужное! Без нее мы – никуда! Кстати, есть что-нибудь интересненькое на примете?

Рарт загадочно сверкнул глазами.

– Хочешь опять на великие свершения?!

Ирит хитро прищурился.

– Говори, что есть!

– Да так, сущие пустяки… – намеренно медленно начал Рарт. – Одна весьма милая сельскохозяйственная планетка в самом отдаленном секторе, сразу заметить очень сложно… На первый взгляд, ничего особенного. Дети, да и только. Но… – Рарт сделал театральную паузу. – …Мы изучили потенциал. Он превосходит все когда-либо ранее виданное! По шкале ЭД они приближаются к показателю в сто девяносто баллов!!! Ты понимаешь?!

– То есть, – тревожно заметил Ирит, – ты хочешь сказать, показатели небывало близки к нашим?

Рарт поспешно кивнул.

– Но при этом они совсем еще дети? – продолжал уточнять Ирит-Ри.

– Сущие младенцы! – заметил разведчик. – Живут большими семьями, все у них общее, вспахивают поля, разводят скот. Суровая, праведная жизнь без излишков… Просто ангелы!

– Не вижу ничего интересного, – ворчливо буркнул Ирит. – Сущие дети, это совсем не интересно, если не сказать скучно. Никакого достойного материала там за всю жизнь не накопаешь. Не понимаю твоего восторга.

– Потому что мало знаком с работой разведчика, – огрызнулся Рарт. – Это же настоящий кладезь! Пройдет какая-нибудь сотня лет – и при умелом подходе планета превратится в великолепное поле для деятельности! Такого у нас еще не было! ЭД 190! Это же грандиозное событие!

Ирит еще раз пожал плечами и указал рукой на бар.

– Пойдем лучше выпьем по рюмочке, старый дружище! – бросил он и упругой походкой направился по космопорту в сторону питейного заведения.

Рарт поспешно пошел следом.

– И все-таки, ты не понимаешь… – продолжил он прежнюю беседу после нескольких стаканов отличного рома. – Мы с тобой смогли бы войти в историю. При удачном раскладе такой потенциал может дать великолепные результаты! Стоит только немного повозиться. Всего какие-то сто лет… И у нас в руках окажется самый эксклюзивный товар! За такое нам памятник поставят! А я буду твоим разведчиком и психологом по внедрению цивилизации! Это верное дело!

Ирит лениво посмотрел на своего старого друга.

– Ты, как всегда, полон энтузиазма, – бросил он, досасывая сладкий плод мирры. – Но объясни, зачем мне, известному и прославленному командиру межзвездного эсминца, ввязываться в долгую и сомнительную операцию? Ведь расчеты могут оказаться неверными. И для построения высокоразвитой цивилизации потребуется вовсе не сто, а двести или, того хуже, четыреста лет. Может, они не слишком склонны к точным наукам или генетически отрицают всякое насилие… В таком случае… Я только потеряю время, вместо того чтобы работать с более удобными планетами, которые не требуют таких долговременных затрат…

Рарт упрямо опустил голову и отпил еще полстакана рома.

– Ты не просто командир межзвездного эсминца, – заметил он. – Ты один из трех командующих флотом… Ты имеешь вес и влияние. Только ты можешь организовать подобную компанию… А я разведчик… Всего лишь предоставляю материалы. Я не в праве выбирать… после Кварта… У меня отняли такое право… Но я точно знаю, я посвятил этому слишком много времени! Та планета того стоит. Это будет самая масштабная операция! Самая масштабная и захватывающая! Она ляжет в основу лучших произведений!

Глава IV

Ирит-Ри на скоростном вэне подрулил к дому. Огромный стеклянный купол его жилища приветливо поблескивал в лучах заходящего солнца.

Ирит улыбнулся. Как он и предполагал, Сатико придала его дому особое очарование. Теперь вокруг раскинулся небольшой подвесной парк из полупрозрачных статуэток. А около самого входа струился серебристый грави-фонтан. Такое могла придумать только творческая личность. Ирит не ошибся, когда из всех жен дяди выбрал именно её. Сатико стала ему ближе, чем все остальные. Она могла поговорить с ним об истории, литературе и психологии. Редкое для женщины увлечение. Обычно они рассуждали исключительно о компьютерных программах или открытиях инженерии, но Сатико…

Створки дверей, просканировав Ирита, плавно разъехались в стороны, приглашая хозяина пройти внутрь. Как только он вошел, со всех сторон его окружил приятный звон. И тут же в холл выскочили все пять жен со сверкающими колокольчиками в руках – в знак приветствия именитого мужа. Шествие возглавляла высокая и стройная Сатико. С улыбкой на устах она склонилась в глубоком поклоне, остальные последовали её примеру.

Ирит поцеловал каждую в щеку и взмахом руки велел всем удалиться. Не произнеся ни звука, все пятеро послушно посеменили прочь на женскую половину. У самой двери Ирит поспешно поймал за руку Сатико и велел остаться.

– Можешь говорить, я не слишком устал, – сказал он молодой женщине. – Но на остальных у меня пока нет желания. Чуть позже… будут дела…

Сатико весело улыбнулась и порывисто поцеловала его руку.

– Спасибо, – прошептала она. – Я рада, что ты вернулся. Я очень беспокоилась…

Ирит лениво потянулся и без сил рухнул на широкое ложе. Сатико принялась умело раздевать мужа, натирать душистыми маслами и облачать в домашние одежды. Когда процедура подошла к концу, Ирит, усмехаясь, спросил:

– А что остальные? Так же ждали, как ты?

Сатико отвела глаза и через некоторое время осторожно заметила:

– У меня достаточный опыт замужества, чтобы знать, что по дому ведется запись. Ты можешь все посмотреть лично.

Ирит хохотнул и махнул рукой в сторону скрытых камер.

– Только кто у нас лучшие инженеры, жена? – проговорил он. – Конечно вы, дамы. Так что при небольшой смекалке можно всякую запись… мягко говоря… изъять… Я не прав, жена?

Сатика усмехнулась.

– Все так, – проговорила она. – Но именно вы велите нам поддерживать планету, а сами предпочитаете отправляться к далеким мирам. Так уж получается…

– Все так… – задумчиво отозвался Ирит и, откинувшись на подушки, полуприкрыл глаза.

Через некоторое время он опять поднялся и уже с тенью печали, добавил:

– Неужели младшие жены действительно не хотели моего возвращения? Неужели я такой плохой муж? Чем я так провинился?..

Сатико вздрогнула.

– Просто для некоторых из жен ты – первый муж, – проговорила она. – Другого они не знали, оттого хотят как можно быстрее познать новое… Большинство молодых жен грешат этим… Любопытство… Ведь другого пути у них нет… Либо новый муж, либо смерть за измену. Таковы правила… Когда-то мне тоже было шестнадцать, и меня, как и всех девушек, по установленным правилам отдали в гарем. Отдали, потому что взрослая женщина обязана быть при мужчине.

– Но зачем же хотеть смерти?! – крикнул Ирит. – Я еще на корабле просмотрел записи! Они говорили о моей смерти! Чудовища!

– Прости! – поспешно воскликнула Сатико. – Они вовсе не это имели в виду! Они еще слишком молоды и глупы. Со временем они научатся ценить хороший выбор их родителей и волю случая! Прости их, Ирит!

Ирит нахмурился и замолчал.

– Почему ты их защищаешь? – наконец проговорил он.

На ресницах Сатико блеснула слеза.

– Ты с ними… дружишь? – выдавил Ирит-Ри подозрительно. – Нет… не дружишь… Хуже… Ты… как и все…

Сатико сжалась в комок и забилась в самый дальний угол. Ри был самым замечательным мужем из всех её ранее погибших мужей. Но в гневе он был страшен.

Ирит со всего размаху пнул кресло ногой. То, словно перышко, полетело в стену, разбило по пути хрустальный стол и грудой обломков упало на пол.

Сатико боязливо всхлипнула. Ирит мог её сейчас запросто убить, и никто бы его не осудил. Правда, после этого ни один отец не отдал бы ему в жены свою дочь и перестал бы поддерживать с ним дружеские отношения (именно это удерживало большинство мужей от недостойного поведения). Но при этом никто бы не высказался против. В семейных делах мужчина всегда был прав.

– Мы на долгие месяцы улетаем в самые отдаленные точки галактики, живем при минимуме удобств, умираем тысячами! И что взамен?! Вы спокойно сидите тут и ждете, пока не перейдете по наследству к очередному мужу! Вам интересно! Любопытно! Вы хуже, чем мы! Вы в миллион раз безжалостнее!.. Заранее хоронить меня и обсуждать, кто будет следующим! И это происходит со мной в моем доме!.. Позови сейчас же Листок и Томико!

Сатико слабо пошевелилась в своем укрытии.

– Приведи их сейчас же! И если понадобится парализующий хлыст, значит, примени его! – гневно крикнул Ирит, схватил молодую женщину за плечи и выпихнул в дверь.

Несколько долгих минут он ходил по комнате словно загнанный зверь.

Более старшие мужья предупреждали его о подобном весьма распространенном явлении. Но он-то думал, что он хороший муж! Он был так глуп!

И теперь это случилось с ним…

Листок и Томико он взял совсем девчонками и был их первым супругом. И он всегда верил, что Листок его искренне любит! Томико… Томико всегда выглядела слишком холодной и отстраненной! Но Листок?! Его любимица и самая молодая жена в гареме! Листок тоже его предала!

Через некоторое время в сопровождении Сатико на пороге появились две девушки. На лицах обоих виднелись следы недавних слез.

Не говоря ни слова, Ирит подошел к ним вплотную и свалил обоих с ног ударом кулака. Потом подошел к видеоэкрану и включил изображение.

Пошла картинка.

В просторной ванной комнате на теплых камнях лежали Листок и Томико.

– Этот мир принадлежит женщинам, – послышался голос Томико. – Их не бывает десять месяцев из четырнадцати. Все оставшееся время мы предоставлены сами себе. Не понимаю, отчего тебе грустно. Именно мы настоящие хозяева нашей цивилизации! Без нас и наших умений они вымрут. Они даже не смогут обеспечить себя едой!.. А уж построить новый жилой комплекс – тем более…

Мы строим их корабли, заботимся об их жилищах, кормим, поддерживаем работоспособность всех систем… Вся наша цивилизация – это женщины! А то, что они улетают… Это же просто изумительно! Ну а те три-четыре месяца, которые они проводят дома… Их можно и потерпеть. Ведь впереди нас ждет время, где мы предоставлены сами себе… Глупо, что ты недовольна. Лучшего и не придумать! А если тебе скучно…

Томико звонко хохотнула.

– …Так они же, глупые, долго не живут. И все ради какого-то искусства!.. Вот увидишь, пройдет пару сезонов, и наш дорогой муж падет смертью храбрых! Тогда мы перейдем к следующему мужу… Я знала одну женщину в гареме моей матери, так она за свою жизнь сменила более двадцати мужей! Представляешь?! Вот это жизнь!.. Они умирают, а мы остаемся! Они – временное, а мы – вечны! И то, что они правят нами, – всего лишь удобная иллюзия…

– Значит, он умрет? – прошептала Листок.

– А тебе его жалко?! – переходя на визг, прокричала Томико. – Он же грубый болван, который только и знает, что бегать по отсталым мирам ради своего искусства!

– Но я видела кадры из его работ. Они впечатляют… Хотя… Другой мужчина… Это интересно…

Ирит выключил экран и повернулся к своим женам.

– Я пошлю это вашим отцам… После этого никто не посмеет произнести хоть слово против… любого моего решения. А теперь поднимайтесь! «Грубый болван» желает видеть вас в подвале привязанными к позорному столбу.

Листок побледнев, упала на пол и зашлась в надрывном плаче. Сатико стояла и остановившимся взглядом молча смотрела на младшую жену. Томико с сумасшедшими глазами попыталась бежать к двери.

Но Ирит точным движением метнул в нее тупым концом парализующего жезла и Томико, обмякнув, упала. С пеной у рта несколько минут она билась в судорожных конвульсиях. Жезл, похоже, сломал ей ребра.

Ирит отвернулся и ледяным голосом, обращаясь к Сатико, бросил:

– Позови остальных. Пусть свяжут и отволокут этих тварей в подвал, потом пойди и приобрети грызунов. «Тупой болван» любит развлечения. Завтра вечером я намерен вдоволь повеселиться.

Сатико упала к ногам мужа и, распластавшись на полу, продолжала недвижно лежать.

– Уйди, – сухо бросил Ирит. – Больше не хочу никого видеть.

Сатико обхватила его ноги руками и надрывно зашептала:

– Умоляю, прошу! Только не такая смерть! Лучше побей меня! Но только не обрекай их на такое! Лучше выгони с позором! Выгони меня вместе с ними! Только избавь их от такой муки!

Остальные слова потонули в рыданиях.

Листок слабо шевельнулась и сделала попытку подползти к ногам Ирита. Но Сатико бросилась ей наперерез и, на грани истерики, закричала:

– Он убьет тебя сейчас! Не подходи! Ты даже не представляешь, что натворила, на что посягнула! Глупая девчонка! Не подходи!

– Все вон, – выдавил Ирит с белым, как мел, лицом.

Вечером следующего дня Сатико, вместе с двумя оставшимися женами, сидела перед прозрачной стеной подвала. Справа, в отдельной клетке, мерзко повизгивали грызуны. При каждом их звуке все три женщины нервно вздрагивали.

С противоположной стороны, прикованные наручниками к столбам, стояли Листок и Томико. Головы обоих были низко опущены. После суток слез, страха, истерик и рыданий, без воды и еды, у них больше не осталось сил. На лицах обоих застыла тупая покорность судьбе.

Ирит-Ри медленно спустился в подвал. До этого он с легкостью вершил судьбы планет и обрекал миллионы на гибель. Его искусство было выше страданий! Но теперь дело касалось его семьи. Он знал, как должен поступить, знал, что иногда подобное происходило и с другими мужьями… Но легче от этого знания не становилось. Он должен был наказать. Иначе нельзя! Выбора нет…

Подойдя к прозрачной стене, отделяющей его от двух обреченных жен, он тяжело опустился на приготовленное для него кресло.

– Закон велит наказать жену, ослушавшуюся мужа, изменницу – убить, а женщину, посмевшую усомниться в величии своего мужчины, – подвергнуть страшным пыткам и смерти…

Ирит замолчал. Никто не проронил ни звука. Только в углу продолжали мерзко повизгивать грызуны. Он посмотрел в их сторону и поспешно отвернулся. Много раз он применял эту казнь и никогда не задумывался о мыслях жертвы… А теперь… Листок… Ирит опустил голову и продолжил:

– Вы совершили все возможные преступления. Вы осмеяли мужчин нашей цивилизации, усомнились в их великом подвиге и возжелали другого… Я приговариваю вас к пыткам и последующей смерти… Все будет заснято и отправлено вашим родственникам, а также отдано интересующимся мужьям в назидание их женам… Таков закон…

Томико подняла голову, слабо улыбнулась и прошептала:

– Ты тоже раб… Ты раб законов, раб этой цивилизации… Вы ничего не создаете, только разрушаете… Ты…

Томико на секунду запнулась и с усилием попыталась вздохнуть.

Ирит застыл, не в силах прервать её последних слов. Перед лицом смерти, а он её видел предостаточно, все были равны. Но мало кто отваживался на такое…

– …И ты… – повторила девушка с трудом. – Ты жалок, потому что даже не видишь своих оков… А твои фильмы… они… ответ на… – она закашлялась, и на ее губах появилась кровавая пена.

Ирит молча подошел к стойке и взял хлыст с шипами…

Несколько следующих минут подвал наполняли крики и вой. Он в основном бил по ногам. Для грызунов этого было вполне достаточно. Свежая кровь делала их очень прожорливыми.

Тогда под хлыст вдруг бросилась Сатико и прокричала:

– Если отпустишь их, они умрут гораздо более страшной смертью. Их нигде ни примут. Все от них отвернуться. Это куда страшнее. Они будут умирать долго и мучительно. Опозоренные, без еды, воды, друзей… Отпусти их…

Ирит не успел отдернуть руки, и шипы вонзились в Сатико.

– Глупая! – прорычал он и с силой отшвырнул молодую женщину в сторону. Та, ударившись головой о стену, начала медленно сползать на пол. Две другие жены тихо выли, сидя на своих стульях.

Дом Ирита рушился, и он не знал что предпринять. По закону он обязан был наказать. И тут он понял, что Сатико права. Он может их выгнать и не видеть позорную смерть бывших жен. Пожалуй, так лучше. Так спокойнее для всех остальных.

– Твое предложение принято, Сатико. Через три минуты они должны исчезнуть. Сведения об их преступлении уже разослано по всем пунктам информации, – бросил он и размашистыми шагами вышел прочь.

Сны Сатико

Листок была так красива: нежная кожа, губы, округлые плечи и огромные доверчивые карие глаза! Сатико её целовала. Очень осторожно, боясь спугнуть или обидеть. Ее кожа пахла цветами. Сатико никогда не вдыхала аромат настоящих цветов – они давно уже нигде, в Созвездии Гончего Пса, не росли. Но она точно знала, что её подруга пахнет настоящими цветами!

Она осторожно тронула ее губы, потом добралась до языка и сладострастно закрыла глаза. По всему телу пробежала опьяняющая волна экстаза. Листок отчего-то осторожно отстранилась и боязливо пробормотала:

– А ты уверена, что Ирит не рассердится?

Сатико смутилась. Конечно, никто официально такого не позволял. Но внутри гаремов, когда мужчин не было долгие месяцы, подобное разрешалось. В конце концов, они были одной семьей!

Но как было сказать о таких тонкостях?

– А разве в гареме матери тебе ничего не рассказывали? – осторожно поинтересовалась Сатико.

Листок звонко расхохоталась.

– Конечно, рассказывали, и даже показывали… – девочка состроила серьезную рожицу. – Я не так уж невинна, как ты думаешь… Но я спрашивала вовсе не об этом. Я хотела знать, как именно к этому относится Ирит. Женщины говорят, молодые мужчины весьма ревнивы и только ближе к старости приветствуют подобные отношения.

Сатико звонко шлепнула девчонку по голой попке.

– Ты меня почти провела, плутовка! А я-то поверила, что в свои шестнадцать ты не знаешь прелестей женской любви!

Но Листок уже не слушала старшую подругу. Она склонилась к её бутону и жадно ласкала его языком.

Задыхаясь, Сатико вскочила с постели. И поняла, что находится в своей комнате. Только никого не было рядом. Сейчас Листок, должно быть, израненная, голодная…

Сатико беззвучно заплакала.

Она сделала для своей возлюбленной все, что смогла.

Их последнее прощание… Вернее, это нельзя было назвать прощанием. Все, что удалось Сатико, это… толкая к выходу своих бывших подруг, сунуть в руки подруги две маленькие горошины.

Две маленькие горошины, когда жить станет слишком невыносимо.

Слезы катились по лицу молодой женщины, но она их даже не замечала. Её мысли были сейчас далеко, слишком далеко, почти за пределами жизни… Её утешало только одно… Когда-нибудь… где-то там… они встретятся…

Листок обнимет её, а она прижмет её к груди…

Листок…

Глава V

По полу шел едва различимый тихий гул. Космический корабль – разведчик выходил из гипер-прыжка. Ирит-Ри открыл глаза. Пора было подниматься на капитанский мостик.

В кают-компании, как и полагается, никого не было. Только капитану дозволено было появляться здесь первым. Но как только Ирит-Ри устроился в кресле, на клавиатуре замигала красная лампочка связи. Ирит включил канал соединения.

– С прибытием, капитан! – воскликнула обрадованная физиономия Рарта на мониторе. – Я тут уже навел кое-какие справки и перехватил несколько радиопередач. Довольно интересно. Если хотите, могу сейчас явиться и показать. Складывается отличная картина! Самое время действовать!

– Заходи, – буркнул Ирит и отвернулся к приборам с бегущими цифрами курса.

– Мы выбрали как раз самое удачное время для внедрения, – буквально через минуту уже с порога воскликнул Рарт. – Сейчас они находятся на самом начальном этапе технического прогресса. В некоторых районах, правда, все еще бытуют языческие поверья и обычаи… Но в основном планета готова к восприятию научных знаний. Стоит только подбросить пару-тройку нужных идей… и их цивилизация взорвется от технического прогресса!

Ирит жестом предложил старому другу устраиваться за столиком с мягким диванчиком.

– Начнем с чашечки кофе после долгой спячки, – буркнул он. – Никогда не любил эти дальние гипер-прыжки. Эх, заманил ты меня на самый край галактики… И почему я только тебя послушал?!

Рарт довольно плюхнулся на мягкие сиденья и несколько беспечно заметил:

– Эх, да! Что-что, а времени у нас сейчас предостаточно! Думаю, спутники будут собирать информацию по всем населенным пунктам никак не менее пятисот галактических часов. А нам можно и кофейку попить!

Несколько минут мужчины молча пили кофе.

– Могу сказать пару фраз на правах старого друга? – наконец прервал тишину Рарт.

Ирит-Ри хмуро сдвинул брови.

– Здесь ты находишься в качестве специалиста по разведывательным операциям, а вовсе не как мой друг, – заметил он сухо.

Рарт только молча кивнул.

– Но пару фраз можно, – более мягко добавил Ирит.

Несколько секунд разведчик неуверенно покручивал в руках чашку и всматривался в причудливые узоры из мелко перемолотых кофейных зерен.

– Ведь ты здесь не потому, что поверил в мою теорию относительно возможностей этой планеты?.. – наконец проговорил Рарт.

Лицо Ирита побледнело. Чашка в его руках с хрустом разлетелась на мелкие кусочки, а остатки кофе брызнули капельками на кремовый ковер.

– Прости! – поспешно воскликнул Рарт. – Я не думал, что ты так… Большинство из нас давно перестали искать понимания в своих семьях… Но я хочу, чтобы ты знал. Ты поступил совершенно правильно! А относительно моей теории… Ты сделал самый лучший выбор!

Сны Ирита-Ри

Всё его тело сковал космический холод. Он чувствовал его в каждой клеточке тела. Смертельный холод, с которым невозможно бороться.

А потом появились алые губы. Они что-то шептали, но он не хотел слушать. В его мозгу рождалось отвращение к каждому произнесенному прекрасными губами звуку. И вместе с тем он хотел припасть к ним и впиться до боли и крови. Хотел выпить из них всю жизнь, хотел обладать…

Но вместо этого в ушах зазвучал голос: «Ты тоже раб… Ты раб законов, раб этой цивилизации… Вы ничего не создаете, только разрушаете… И ты… И ты… Ты жалок, потому что даже не видишь своих оков… А твои фильмы… они…»

Её губы хотели произнести слово «ответ», но он не дал ей досказать фразу и принялся бить… по таким сладострастным, красивы, манящим, изумительным… губам… кулаком.

Он разбивал их в кровь, превращал в месиво. Но в голове вновь слышался голос, и он насмехался над ним, он заигрывал и кокетничал. Да, именно кокетничал! Потому, что он, Ирит, был всего лишь игрушкой в её руках.

А потом он забыл, кто она, кто он… Мужчина ничего не помнил. Он летел в открытом космосе, и боль разрывала его на части.

Глава VI

Майла понимала, что дышит и находится в огромном темном пространстве. Сверху что-то тяжело сдавливало грудь. Майла попыталась пошевелиться – и все вокруг закачалось, пришло в движение и завертелось.

Девушка испуганно замерла и постаралась сосредоточиться на своих ощущениях. Она отчетливо чувствовала руки, ноги, туловище. Голова гудела, в висках неистово пульсировало… И нечто тяжелое по-прежнему продолжало давить сверху.

– Атис, – прохрипела она слабо и вздрогнула от звука собственного голоса.

Он оказался таким приглушенным и дрожащим!

– …Атис! – повторила она несколько увереннее.

На её груди почувствовалось слабое шевеление. Майла едва удержалась от вскрика, но потом ощутила нечто знакомое и осторожно притронулась к нему руками.

– Атис? – повторила она.

Её обдало жаркое дыхание юноши, и она ощутила, как его руки крепко сжимают её бедра под юбкой.

– Ты что делаешь?! – прошептала девушка сдавленно, боясь говорить громче.

Но вместо этого на губах почувствовала требовательные поцелуи.

– Если мы уже умерли… – прохрипел он, – …то это должно быть рай….– и навалился на девушку с новой силой.

Одной рукой он продолжал судорожно искать застежки платья, а второй методично задирал ей юбку.

– Не надо! – умоляюще прошептала Майла.

Теперь она начала отчетливо понимать его намерения.

– Не надо, Атис!

Но он, тяжело дыша, уверенно двигался к намеченной цели.

Майла всхлипнула и предприняла отчаянную попытку сопротивляться. Когда он в очередной раз приник к её губам с жарким поцелуем, девушка впилась в него зубами.

Но Атис был сильнее, гораздо сильнее. Его ладони до боли сжали лицо девушки и заставили почти потерять сознание.

– Глупенькая, – задыхаясь, шепнул он, – тебе же понравится…

Майла продолжала плакать, в голове невыносимо шумело, во рту чувствовался привкус крови.

– Отпусти! – взвыла она.

Но Атис даже не откликнулся. Его цель была слишком близко. Майла почувствовала, как он раздвинул её колени, слегка, словно пушинку приподнял и… Её пронзила боль. Майле было очень стыдно, горько и больно!

Но Атис уже находился внутри и продолжал неистовый натиск. С каждым его новым движением боль перерастала из острой – в глухую и необъяснимую…. Майла не поняла как, но её тело само начало отвечать на его ненасытную страсть. Губы раскрылись и издали стон.

– Вот видишь, глупенькая… – задыхаясь, срывающимся голосом прохрипел Атис.

– Я же говорил, будет хорошо. Надо потерпеть совсем немножко… Теперь ты меня чувствуешь? – последние слова почти утонули в его стоне.

Все тело Атиса вздрогнуло и расслаблено опустилось на девушку, но он продолжал сжимать её лицо ладонями.

Инстинктивно Майла сдвинула колени, отстранилась и свернулась калачиком. Ей хотелось побыть одной. Но Атис уже обнял её сзади, крепко прижал к груди и заставил лечь на живот.

– Сейчас ведь не сезон для детей… – пробормотал он ей на ухо и принялся осторожно надавливать её ладонями на низ живота.

А потом… Майла даже не успела ахнуть, как он опять раздвинул ей ноги.

– Так будет надежнее, – шепнул он. – Это хорошая мазь, она все заживит и поможет от нежелательной беременности…

Майла покорно всхлипнула и даже не попыталась сопротивляться. А он все продолжал её гладить между ног…

– Атис, мы здесь умрем… – попыталась она вернуть молодого человека к реальности.

– Это всего лишь древняя нора. Здесь нет зверя. Я это чувствую. Так что бояться нечего, и из любой норы есть выход… – откликнулся Атис. – Мы чудом остались живы. Так давай отблагодарим судьбу!

И он с безудержным пылом овладел ею снова. А Майла не нашла сил для сопротивления. Теперь она принадлежала ему. Сопротивление бесполезно. Атис все решил за нее. Ей осталось только покориться. И она отдалась на волю победителя. Она отдавалась молча и покорно, как и должна отдаваться девушка своему будущему мужу. Теперь их поженят! Теперь её свободная жизнь кончилась! Майла тихо заплакала.

Атис, до этого расслабленно лежавший рядом после очередного удовлетворения, властно подтянул её ближе.

– Отчего ты плачешь, глупенькая? – буркнул он недовольно. – Теперь ты моя жена. А благословение Борра только формальность. В нужный сезон ты зачнешь ребенка, родишь… У нас будет много детей. Мне бы хотелось семь или восемь и обязательно первого мальчика… Мы будем жить счастливо…

Майла послушно вытерла слезы и неуверенно пробормотала:

– Просто мне страшно. Здесь темно, и я не знаю, как отсюда выйти…

– Когда мы падали, – отозвался Атис, – я успел заметить, что это продолжалось совсем недолго, потом мы просто скользили по отлогому лазу, так что выйти наверх будет не слишком сложно.

Потом он чиркнул кремнем и поджог небольшой клочок ткани с одежды. Света хватило как раз на то, чтобы понять – они находятся в каком-то необъятном помещении со странными, непонятными сооружениями, а сбоку, буквально в паре шагов от них, видно отверстие того самого лаза, о котором говорил Атис.

Майла счастливо улыбнулась и бросилась к желанному выходу. Атис последовал за ней. Несколько нескончаемых минут они карабкались вверх. Когда над головой вдруг забрезжил свет, Майла и Атис, не сговариваясь, прибавили темпу.

Вскоре перед ними раскинулось огромное пространство верхнего этажа подземного здания древнего Города, а сверху, на потолке, зияла та самая дыра, в которую они оба свалились. Весь пол был устлан осколками битого стекла и странного вида сетей из непонятного материала.

– Должно быть, эти сети и замедлили наше падение, – заметил Атис. – Иначе бы мы разбились.

Но Майла уже встала на колени и с любопытством разглядывала непонятный материал.

– Он очень тонкий и тянется, – заметила она изумленно. – Никогда не видела, чтобы материал так растягивался!

– Брось его! – воскликнул Атис и ударил девушку по рукам. – Мы не знаем, что это за дрянь! А ты берешь её в руки!

– Но мы и так уже прикасались к нему, когда падали, – изумленно ответила Майла. – С нами же ничего не случилось! Мы живы!

Атис недовольно нахмурился и, отвернувшись от девушки, принялся изучать отверстие на потолке.

– Слишком высоко, – заметил он после длительного молчания. – Не допрыгнуть…

Майла огляделась по сторонам в надежде найти какую-нибудь подставку, чтобы достать до дыры наверху. Но в огромном зале виднелись только непонятные невысокие сооружения. Никакого намека на стул или стол.

– Не нравится мне это место, – тревожно заметил Атис. – Не похоже ни на одно из наших жилищ. Сплошные непонятные пыльные глыбы… Должны же они были на чем-то сидеть. Не на этом же… – Атис недовольно хлопнул по одной из пыльных конструкций.

– Если только они были людьми… – осторожно заметила Майла. – А если не люди, то и сидеть им было незачем…

В спертом, сухом воздухе повисло напряженное молчание.

– От твоих нелепых догадок легче не становится, – наконец нарушил тишину Атис. – Лучше бы сказала что-нибудь полезное. Например, до потолка не более пяти метров, и ты придумала, как туда добраться!

– Ты… – Майла запнулась.

Она хотела сказать, что Атис никогда не позволял себе с ней так разговаривать, что никогда не повышал голос. Но потом промолчала. Спорить не было никакого смысла. Если они сейчас перессорятся, то вряд ли это поможет им найти выход наверх. И, кроме того, Атис все же бросился тогда…за ней следом…

Тем временем Атис принялся энергично расхаживать вокруг одного из непонятных сооружений. Потом попытался сдвинуть его с места. К его огромному удивлению, такое массивное на вид «нечто» оказалось весьма легким.

– Если попытаться сдвинуть несколько этих штук, то сверху можно будет положить еще и еще… Тогда, возможно, удастся зацепиться за край дыры… – медленно проговорил Атис и оглядел огромное пространство из непонятных штук, затем пнул по одной ногой и добавил: – Похоже, они достаточно прочные. Так что должны выдержать…

Майла тем временем сосредоточенно разглядывала огромную сеть из непонятного материала.

– А у тебя нет в снаряжении крюка, которым вы цепляетесь за деревья, когда поднимаетесь к гнездам Лойк? – поинтересовалась Майла задумчиво.

– Они надеваются на ноги, и ты с ними лезешь по дереву! Но где ты тут видишь дерево?! – вспылил Атис.

– А я не просила тебя ходить за мной по пятам и бросаться следом в эту дыру! – наконец не сдержалась Майла от гневного замечания. – Мне тоже тошно, что я тут оказалась, а еще хуже оттого… – она поспешно прикусила губы и отвернулась.

Атис побледнел и молча принялся передвигать непонятные предметы поближе к дыре.

Майла села на пол и уткнулась носом в колени. Когда ей, наконец, надоело созерцать титанический труд Атиса, девушка встала и принялась осторожно прохаживаться, внимательно оглядывая каждый закоулок помещения. И – о счастье! В одном из уголков Майла обнаружила некое подобие разветвленных острых крючков. Это могло подойти!

Схватив сети из непонятного, но прочного материала, Майла проворно намотала один их конец на крючки, а второй кольцами свернула на левую руку. Замахнувшись, она бросила крюки к виднеющейся в потолке дыре. Но крюки, так ни за что и не зацепившись, пролетели мимо. Майла возобновила попытки. Каждый раз старательно метясь, она забрасывала свое изобретение снова и снова.

И только через несколько минут поняла, что Атис остановился и с любопытством смотрит на её потуги.

– Дай мне! – наконец бросил юноша и, отодвинув девушку в сторону, прицелился.

С первой же попытки изобретение Майлы улетело далеко за пределы отверстия. Атис начал тянуть веревку из сетей на себя и в какой-то момент понял, что крюки надежно зацепились. Подергав за конец со всей силы несколько раз, Атис облегченно вздохнул и жестом руки предложил девушке подходить.

– Лезь первой, а я с этой стороны подержу конец, чтобы было легче карабкаться… К тому же ты намного меня легче… Тебя это сооружение должно выдержать…

Майло послушно подошла и уцепилась за край веревки.

– У тебя получится! – подбодрил её Атис и, напряженно улыбнувшись, шлепнул ладонью чуть ниже талии.

Майла залилась краской.

– Привыкай, я теперь твой муж, – уверенно заметил Атис и подсадил девушку повыше.

Майла схватилась за веревку и, осторожно подтягиваясь, поползла наверх. Несколько раз ей казалось, что веревка вот-вот оборвется или не выдержат крюки…

Но она все же добралась до самого верха. Теперь оставался последний этап – вскарабкаться на крышу.

Первая, вторая и третья попытки прошли неудачно. Со слезами на глазах Майла из последних сил сжимала веревку и понимала, что не может…

– Цепляйся ногами! – крикнул Атис снизу. – Слегка раскачайся и цепляйся ногами. На руках ты себя не вытянешь!

– Я… я… – Майла хотела заплакать.

Она чувствовала, что с каждой секундой сил остается все меньше.

– Начинай осторожно раскачиваться! – повторил юноша. – Майла! Соплячка! Иначе грохнешься обратно! Сейчас же карабкайся дальше!

– Я боюсь… – прошептала Майла едва слышно и с ужасом посмотрела вниз. – Если я начну раскачиваться, крюки или то, за что они держатся… не выдержат…

– Майла, ты можешь! Подтягивайся, цепляйся, кому говорю!

Шмыгнув носом, девушка принялась осторожно раскачиваться. Носком ботинка ей наконец удалось зацепиться за край.

– А теперь подтягивай колено, – очень тихо проговорил Атис снизу. – Очень медленно…

Зажмурившись, Майла выполняла инструкции, когда вдруг почувствовала, что веревка начинает двигаться. Крюки очень медленно… Но двигались к краю дыры!

Не отдавая себе отчет, Майла из последних сил схватилась за веревку и рывком вытащила себя на поверхность.

Крюки со свистом подлетели к провалу и зацепились в миллиметре от края. Майла слабо засмеялась.

– Отползай! – крикнул Атис снизу. – Майла, крыша сейчас обвалится! Отползай!

Майла вскочила и побежала…

Крыша действительно рушилась… Земля уходила из-под её ног, но она продолжала бежать… Повсюду слышался скрип и скрежет. Пыль закрыла солнце…

Когда обвал прекратился, и пыль немного осела, Майла осторожно приподняла голову.

Теперь на месте небольшого провала зияла огромная дыра на несколько десятков метров в диаметре. Майла, на грани истерики, из последних сил подползла к краю и не своим голосом позвала:

– Атис! – но вместо крика с её губ сорвался едва различимый шепот.

– Атис, Атис… – повторила она и потеряла сознание.

Глава VII

Ирит-Ри стоял в огромном пространстве звездного купола и любовался перемигиванием бесконечного числа звезд.

Сзади послышались торопливые шаги. В пространстве сферы показался Рарт в сопровождении своего помощника Лима-Ри.

– Как тебе наша новая станция слежения? – гордо поинтересовался Рарт и с восторгом оглядел видневшуюся в самом низу сферы громадную конструкцию спутника.

Ирит несколько рассеяно перевел взгляд от звезд вниз, на недавно возведенное подразделением Рарта космическое строение.

– Впечатляет, – небрежно заметил он. – А так ли необходима подобная громадина? До этого службы разведки обходились более скромными спутниками…

Рарт несколько неуверенно закашлялся, потом сделал жест рукой своему помощнику Лиму-Ри покинуть помещение. Когда они остались вдвоем, разведчик осторожно начал:

– Ты возложил на меня все подготовительные работы… И я посчитал, что это самое минимальное из необходимого. Мы же говорим о необычном проекте… Мы говорим о планете с почти равным нам параметром по шкале ЭД. И к тому же проект достаточно долгосрочный – население надо подтягивать до необходимого уровня. Придется вызывать основательную команду по вычислениям, внедрениям и развитию. Это порядка тысячи сотрудников…

Что же касается такой масштабности… – она обоснована. Первые результаты предварительного анализа я уже отослал в оперативный центр Гончего Пса. Там дают полную свободу действий и готовы предоставить столько ученых, сколько понадобится. Правительству подобная операция более чем интересна. Они хотят ЭТО видеть!..

Разве такое внимание не часть заведомого успеха? Не понимаю твоего недовольства…

Рарт замолчал и уставился на видимую часть крыла огромной космической станции.

Ирит перехватил этот взгляд, полный гордости, и едва заметно усмехнулся.

– Извини, – бросил он. – Никогда не любил ожидание. Всегда предпочитаю начинать действовать как можно раньше… Не понимаю, как ты выполняешь свои обязанности с таким интересом. Копаться в деталях дикой планеты… Вся эта подготовка, анализ, разработка стратегии, внедрение… Для меня это – темный лес и море грязной работы!

Рарт, задрав голову вверх, громко рассмеялся.

– Когда-то я тоже был солдатом! – воскликнул разведчик.

– И я отлично понимаю, что для тебя самое важное – красота покорения, безжалостность битвы, кристальная чистота смерти! Но теперь, с этим проектом, я научился чувствовать вкус процесса подготовки! Ты знаешь, это довольно занимательно… Сделать из полудикой планеты высокоразвитую цивилизацию… Подобное более чем интересно! – Рарт перевел дыхание и, устремив на своего командира пристальный взгляд, добавил: – Пойдем. Я покажу Вычислительный Центр. Тебя это развеет…

Ирит хитро прищурился и, хлопнув своего старого друга по плечу, бросил:

– Ладно! Все равно не собираюсь дожидаться последней фазы операции дома! Веди!

Очень быстро они миновали помещения корабля Ирита-Ри, затем прошли шлюзовую камеру стыковки и, наконец, ступили в просторные белые коридоры спутника, освещенные ровным голубым светом. Редкие ученые, снующие вокруг, завидев главу операции, прославленного генерала Ирита-Ри, тут же вытягивались по стойке смирно и отдавали честь.

– Для них ты настоящий миф! Гениальный творец! Великий герой сражений! – заметил Рарт тихо.

Ирит-Ри, привыкший к более спокойному восприятию своей персоны на военных кораблях, несколько натянуто улыбнулся.

– Если они так будут застывать камнем при каждом моем появлении, – бросил он, – много не наработают… А я не собираюсь здесь появляться раз в сезон…

Затем молодой генерал сосредоточенно нахмурился и через несколько секунд твердо заметил:

– Пусть отдают честь только при личном обращении. В остальное время могут заниматься своими обязанностями и не отрываться от дела.

Рарт тут же передал распоряжение появившемуся словно из-под земли своему помощнику Лиму-Ри, а тот, в свою очередь, молниеносно распространил приказ по специальным личным мониторам дальше.

Больше Ирита никто не беспокоил. Все поспешно отводили глаза и утыкались носом в рабочие материалы.

– Вот теперь вижу, что работа кипит, – хмыкнул Ирит тихо. – Теперь можешь меня просвещать!

Старый разведчик одобрительно крякнул и остановился перед очередной прозрачной дверью. Как только Рарт посмотрел на специальный датчик, тот считал показания его сетчатки – и двери тут же открылись.

Перед вошедшими раскинулось огромное белое пространство лаборатории из прозрачных кресел, перегородок и мигающих голубых экранов. Большая часть помещения пустовала. И только в правом углу в серебристых комбинезонах отдела разведки по стратегическому развитию сидела небольшая стайка ученых.

– Наши ведущие специалисты, – констатировал Рарт. – Остальные силы подтянутся чуть позже… А это глава отдела Тилк.

Навстречу прибывшим тут же поднялся молодой подтянутый мужчина с темными волнистыми волосами, аккуратно зачесанными назад, и непроницаемыми огромными глазами стального цвета.

– Рад осуществлять проект вместе со знаменитым Иритом-Ри! – отчеканил он и отдал честь.

– Это наша гордость! – довольно заметил Рарт.

– Тилк – лучший специалист по диким планетам во всем секторе Гончего Пса! Его удалось заполучить с превеликим трудом!.. Каковы последние наблюдения? – добавил разведчик, обращаясь к ученому.

Тилко обвел всех присутствующих немигающим взглядом и, слегка кивнув на центральный монитор, энергично прошел на небольшое возвышение перед ним.

– Зетта-3 – весьма интересная и уникальная планета. Как нам уже известно, по шкале ЭД она близка к показателю 190, что граничит с параметрами Гончего Пса. Это, собственно, и заставило посмотреть на нее более пристально…

Ранее мы мало обращали внимания на столь отдаленный сектор Галактики, считая его малопригодным для условий создания высокоразвитой цивилизации. Так дело обстоит и сейчас. Планета по своему укладу и устройству – более чем дикая. Её строй можно условно отнести к «общинному»… Но при этом наблюдаются весьма примечательные отклонения. Я бы назвал их… нестандартными. Например… несмотря на очевидную дикость, варварские традиции, веру в богов и призраков… им удалось изобрести радио…

Тилк сделал паузу и удовлетворенно обвел замершую аудиторию. Далее ученый подал знак рукой, свет погас, и на экране замелькали кадры с миникамер-шпионов.

Ирит непроизвольно поморщился. Перед его глазами колосилось огромное поле пшеницы или чего-то еще. Точно он не знал. А по краю двигались неуклюжие агрегаты по обмолу урожая. Омерзительную картину завершала цепочка женщин, связывающая растения в снопы.

Ирит отвернулся.

И он собирался этот уродливый мир возвести на высоты цивилизации?! Все остальные планеты, на которых ему доводилось проводить операции, уже миновали этап сельского хозяйства и давно перешли к синтетическим продуктам, может быть не таким вкусным, как на Гончем Псе, и требующим больших энергетических затрат, но тем не менее перешли… Давно углубились в изучение космоса и далеко шагнули в эру глобальной информатизации и автоматизации. Но этот мир!..

Ирит с остановившимся взглядом повернулся к Рарту.

– В докладе написано около 190 по шкале ЭД! Как это может сочетаться с тем, что я вижу?! – просипел он шепотом. – Ты хочешь, что бы я тут на всю жизнь завяз?!

Рарт умоляюще сложил руки.

– Прошу, дослушай до конца! – проговорил разведчик умоляюще.

– …И что еще интересно… – продолжал Тилк на возвышении перед экраном, – …в каком-то смысле у них присутствуют университеты. Пока они их так не называют и считают дополнительным образованием после школы, исключительно для учителей… Но там имеются определенные достижения в сфере точных наук! Как будто они по уровню жизни остались в средневековье, а научными открытиями скакнули во времена начала просвещения!.. Странная, непонятная диспропорция, очевидное искажение, но это именно так.

Поэтому считаю наше внедрение более чем своевременным. Нам только следует подбросить пару-тройку научных идей и помочь претворить их в жизнь, а там все закрутится своим чередом. Мы же будем только наблюдать и слегка подстегивать… Уже готов запрос на пробную партию андроидов-ученых. По секретным каналам нам пришло предварительное согласие…

Экран погас, зажглось общее освещение. Все вокруг напряженно молчали и внимательно наблюдали за Иритом-Ри – главой проекта и основным действующим лицом на данном этапе.

– Сколько нужно времени? – наконец холодно проронил Ирит-Ри после продолжительного молчания.

– Тридцать – шестьдесят лет… – произнес Тилк. – Все зависит от количества задействованных андроидов, точек внедрения, количества наиболее эффективных порций знаний, информационной политики… Как раз для таких кропотливых расчетов мы и ждем остальную группу ученых.

Ирит удивленно поднял брови и повернулся к Рарту.

– Раньше речь шла о ста… – произнес он тихо.

Разведчик довольно улыбнулся.

– Никто не предполагал, что на Зетте-3 в науке так сильна теоретическая база. А с новыми данными… Все гораздо быстрее… К тому же продолжительность жизни у дикарей значительно меньше нашей… Поколения сменяются быстрее, поэтому новые знания прививаются гораздо эффективнее…

Ирит-Ри жестом руки отослал основной состав ученых обратно по прозрачным кабинкам и велел остаться только Тилку. Воин, разведчик и ученый остались одни.

– Насколько реальны те цифры, которые ты озвучил? – проговорил Ирит-Ри ледяным голосом.

Тилк поднял огромные серые глаза и невозмутимо ответил:

– Абсолютно.

Ирит хохотнул и, слегка хлопнув ученого по плечу, воскликнул:

– Работаем, Тилк!

Ученый в ответ кивнул и, через небольшую паузу, проговорил:

– У меня к вам небольшое предложение. Это может оказать положительный эффект… После этапа первого внедрения целесообразно предложить высадиться на планету всем желающим. На несколько ограниченных правах, запрещающих массовое истребление… Пока они слишком неподготовлены…Но в остальном, все как обычно…

Ирит сверкнул глазами.

– Охота? Это интересно…

– Создадим народ долгого терпения, – заметил Тилк. – Это поможет сформировать их идеологическую позицию к чужакам. Весьма сильный фактор. После этого они обычно сражаются, как львы, а мотивации для стремления к новым технологиям и вооружению… Лучше не придумать!

– Что ж, это повод для хорошего ужина, – заметил Ирит-Ри. – Приглашаю всех на мой корабль.

Глава VIII

Трое – молодой генерал, разведчик и ученый – сидели за столом в помещении под огромным куполом из звездного неба. Вокруг подрагивал полумрак, нарушаемый неровным мерцанием свечей, зажженных по старому обычаю дальних космических странствий. Этот обычай возник в самом начале эры космических полетов, когда не было сеансов виртуальной связи, а корабли были слишком малы, чтобы вместить зимние сады. Именно тогда свеча являлась единственным напоминанием о родной планете, огоньком, который символизировал родной очаг и обещал удачное возвращение.

– Что ж, нам предстоит долго работать вместе! – поднимая бокал, произнес Ирит. – Поэтому предлагаю выпить за наш союз и за великое творчество!

Все дружно чокнулись хрустальными бокалами, и под куполом раздался мелодичный, тонкий перезвон.

– Я в восторге от сроков, – начал разговор Ирит. – Ты, Тилк, меня приятно удивил. Признаюсь, Рарт говорил о гораздо более длительном процессе. Но теперь я доволен. Какие-то тридцать лет… Это сроки почти обычного проекта… И… насколько я знаю, разведка докладывает, что таких «обычных» остается все меньше и меньше…

– Сейчас работают над четырьмя, – отозвался Рарт. – Две планетки, так себе. Совсем захудалые и вялые. Остальные две – немного интереснее. Скажем так… то, чем занимаемся мы, наиболее интересное направление для всего Созвездия Гончего Пса. И надо сказать… в ближайшее время ничего более грандиозного не предвидится. Мы прочесали почти все сектора в радиусе Лебора – ничего! Придется двигаться дальше. А это уже слишком большие расстояния, совсем другие сроки, и, возможно, совершенно иные технологии или образ мыслей. Столкнемся, например, с какими-нибудь разумными рептилиями в океане. Это же скука! Совершенно неинтересно! Я бы даже сказал омерзительно!

– А я бы с удовольствием изучал, – заметил Тилк. – Иной ход развития разумной жизни… Это же потрясающе! А сейчас мы возимся с себе подобными… Это слишком просто…

– Ты отрицаешь искусство?! – спросил Ирит очень спокойно, но по его излишне спокойному тону было понятно, что он готов собственными руками задушить собеседника за подобную дерзость.

– Прошу прощения, – поспешно отозвался Тилк. – Ваше искусство бесспорно прекрасно. В нем видны грани Вселенной! Но я говорил всего лишь об изучении, всего лишь о научном подходе. Иные пути развития могут представлять интерес не для искусства, но для науки… Только это…

– Ящеры? – Ирит-Ри хохотнул. – Никогда об этом не задумывался! Но какая философия может быть с ящерами?! Это противоестественно! Если только для науки…

Рарт пренебрежительно передернул плечами и согласно кивнул.

– Да! Совершенно не понимаю, – добавил он. – Наука, наука… Зачем такая наука без конкретного применения? Сейчас мне понятен ход развития событий. Сейчас мы постигаем особый смысл, приоткрываем грани мироздания. Можно сказать, находим новое понимание в философии. Это я называю великим делом, великим искусством!.. Я до сих пор вспоминаю красоту финалов… Это действительно потрясающе… Но наука ради науки… Изучение рептилий, а может, каких-нибудь каракатиц… В этом нет полета! Это же проза, банальность, вульгарность… Ты бы, Тилк, предложил еще червяков изучать! Тебя и твой выдающийся ум бросить на такое?! Нет, это не рационально…

Тилк задумчиво отпил глоток вина и посмотрел долгим и мечтательным взглядом на пламя свечи.

– Кто знает границы рационального? – произнес он загадочно. – Кто определяет разумность?.. Мы можем судить только в пределах своего познания. Но разве мы познали Вселенную? Нет… Мы только приблизились к границам Лебора… И все… А дальше что? Неизвестность, возможно, другие законы. И не только психологии, но и физики! Мы подошли к границам – границам применения своего разума!

Ирит-Ри посмотрел на ученого долгим взглядом.

– А ты поэт… – проронил он медленно. – Никогда не подозревал, что ученые могут быть поэтами. Ты говоришь, как настоящий воин! Когда мы видим сражения… Когда наблюдаем агонию… Именно тогда нам приходят подобные мысли. Этот порог жизни и смерти… Он очень…

Ирит на секунду отвел глаза, но, помолчав, продолжил:

– …Эту тайну мы открываем снова и снова… Я недолюбливаю период подготовки, потому как в нем слишком много искусственного, просчитанного, рационального. Для меня само действие гораздо благороднее. Тогда мы уже не прячемся. Мы те, кто мы есть! И это великое откровение… Не понимаю, почему с душой философа ты пошел в ученые…

Тилк опустил глаза.

– В науке тоже есть поэзия, – едва слышно ответил он. – И, возможно, меньше рационального, чем может показаться на первый взгляд… Ведь мы всего лишь анализируем действительность… Мы изучаем!.. И только…

При последней фразе Ирит неуверенно сдвинул брови и принялся задумчиво потягивать по глотку старое доброе вино. Рарт же нервно вздрогнул и, искоса глянув на Тилка, бросил:

– Помни, сынок, что я из разведки. Из разведки! Доложу еще раз! Ты меня понимаешь?

Тилк, не мигая, уставился на разведчика.

Ситуацию смягчил Ирит.

– Рарт, успокойся, – с ленцой бросил он. – Не забывай, что в этой экспедиции, от начала и до конца, главный – я. А значит, только я отвечаю за все! Пусть говорит… Меня всегда привлекали иные суждения… Среди военных они не распространены. Мы слишком зачарованы творением… Но я слышал о подобных идеях… Хотя наш дорогой ученый еще ничего толком и не успел сказать. Он только… намекнул…

Разведчик бросил на друга предостерегающий взгляд.

– Ты высоко, слишком высоко… – проронил он тихо. – С высоты многого не видно. Но в разведке видят многое. Там все рассматривают под микроскопом, и я – часть этого микроскопа…

– Ты хочешь сказать, что на самом деле мне не подчиняешься?! – почти гневно произнес Ирит-Ри.

Рарт поспешно опустил глаза.

– Ты – генерал, глава экспедиции, я – всего лишь разведчик, – ответил он едва слышно.

На дверях раздался сигнал оповещения.

«Лим-Ри просит разрешения войти», – проговорил мелодичный голос бортового компьютера.

– Впустить! – отозвался Ирит.

В проеме разъехавшихся в разные стороны дверей появился помощник Рарта. Молодой, стройный, как и все жители созвездия, с тонкими чертами лица Лим-Ри вытянулся по стойке смирно и отдал честь.

– Вольно, – бросил Ирит насмешливо. – Здесь все свои, Лим. Расслабься и выкладывай, что такое ужасно важное стряслось, что ты посмел отрывать нас от ужина.

При последних словах командира проекта без того бледное лицо Лима-Ри побледнело еще сильнее.

– Получены новые данные, – проговорил помощник, тем не менее весьма твердым голосом. – Они в корне меняют представления о сроках. Предпочел доложить об этом, как можно скорее… – закончил он и бросил в сторону Тилка взгляд холоднее абсолютного ноля.

Лицо Ирита-Ри застыло в выжидательной и жесткой гримасе. Рарт удивленно поднял брови. Тилк ответил на фразу помощника каменным спокойствием.

Лим-Ри нервно передернул губами и, поиграв желваками, с нажимом продолжил:

– …Поступили данные об особенностях психологии… На этой планете не бывает междоусобных войн… – Лим сделал намеренную паузу, чтобы смысл сказанного дошел до присутствующих с наибольшей эффективностью.

– Сроки изменяются… – продолжил он. – Теперь о тридцати годах не может быть и речи… Ученые сильно просчитались… Проект, скорее всего, выйдет за рамки восьмидесяти лет…

Рарт поежился и бросил в сторону Лима не самый свой добрый взгляд. Понятно, что его помощник хотел выслужиться. Но прежде он должен был поставить в известность его – главу разведки, а вовсе не командующего операцией. Такое рвение могло нарушить благожелательное отношение Ирита… Лим явно поспешил… Если в течение очередных исследований сроки будут снова пересмотрены…

Рарт украдкой посмотрел на главу операции. Ирит-Ри возможно вспылит, пошлет всю его разведку к чертовой матери и наберет новых специалистов. Неужели Лим надеется переплюнуть его, матерого Рарта? Неужели после такой выходки надеется сохранить должность? Размышления Рарта прервало неожиданное восклицание Ирита-Ри.

Глядя на ученого, Ирит удивленно поднял брови и язвительно бросил:

– В науке завелись крысы? Кто-то посмел доложить разведке об ошибочности первоначальных выводов, Тилк?..

Повисла короткая пауза.

– Ошибки быть не может, – отчеканил ученый и встретился взглядом с Лимом-Ри. – Вас дезинформировали и одурачили… – продолжил он, буравя взглядом помощника. – …Я по-прежнему настаиваю на своих сроках. Именно поэтому я ввожу фактор народа долгого терпения…

Теперь Тилк смотрел уже на главу экспедиции Ирита-Ри.

– Ошибки быть не может, – продолжил ученый. – При правильном использовании всех возможных катализаторов развития науки, техники и психологии… рамки совершенно точно остаются прежними… Позволите выяснить откуда поступила такая ложная информация?

Ирит небрежно махнул рукой в знак согласия.

– Только обязательно расскажите мне о результатах, – добавил он, а потом широко улыбнулся и жестом указал Лиму-Ри на свободное кресло за столом.

– А ты, Лим, присаживайся, – произнес он снисходительно. – Ты решился на весьма серьезный поступок. Обошел непосредственного начальника, усомнился в выводах одного из крупнейших ученых созвездия… Это, Лим-Ри, поступок!.. Откуда, кстати, у тебя эта приставка «Ри»? Сейчас она встречается весьма редко и указывает на профессию потомственных военных космолетчиков… Почему же ты в разведке?

При последних словах Ирита Лим судорожно сглотнул. Такая информация, как выбранная специализация и причины отступления от потомственных профессий, считалась закрытой темой, табу. Но только не для звездного генерала! Лим-Ри облизал пересохшие губы.

– Медицинские показания, – произнес он сдавленно. – Но я всегда хотел служить на благо Гончего Пса! Это моя мечта с самого рождения!

Ирит удивленно вскинул брови.

– Разве для сегодняшней нашей медицины существуют неразрешимые задачи?! – воскликнул он недоуменно. – А я-то думал, что мы давно обошли все возможные слабости человеческого организма! Ты меня удивил Лим! Неужели подобное еще случается?

– Боязнь замкнутого пространства. Я не могу находиться в мини-капсулах… – после непродолжительного молчания выдавил Лим-Ри.

Ирит довольно откинулся на спинку кресла. Прилюдное истязание помощника было завершено. Теперь все участники ужина оказались приблизительно в одинаковых условиях. Каждый получил порцию адреналина. Ирит довольно хмыкнул. Как командир далеко не первой экспедиции он встречал подобные склоки с определенным любопытством и, как настоящий творец, изучал их. Изучал мотивы, желания… Ирит-Ри еще раз пристально посмотрел на Лима. Возможно, тот сможет стать верным, преданным ему до мозга костей? Такие люди всегда нужны…

Рарт?

Ирит краем глаза глянул на старого друга. Рарт всегда был хорошим воякой. Слишком хорошим. Возможно, даже лучше него. Но! Рарту не повезло… Теперь ему приходится отсиживаться в разведке. Так ли ему на самом деле нравится новое назначение? Осталась ли их дружба столь же безоблачной, как была прежде, когда они сражались бок о бок?

Ирит прикрыл глаза и отпил глоток вина.

Все хотели его внимания, все жаждали власти над ним… Они предлагали дружбу, мелкие услуги, рабскую преданность… так или иначе пытаясь завоевать управление им и его мнением…

Глава экспедиции решил, наконец, отвлечься от своих мыслей и посмотрел на присутствующих.

Под огромным куполом повисла гробовая тишина.

Лим пил холодную воду, Рарт задумчиво ковырял вилкой в салате, Тилк сидел, уставившись в одну точку.

– Почему нет веселья? – усмехнулся Ирит. – О чем так задумался наш уважаемый ученый?

– Вычисляю предателя, – бесстрастно отозвался Тилк.

Присутствующие изумленно уставились на ученого. Как ни странно, но именно он озвучил мысль, которая крутилась в их головах. Все они сидели и угрюмо вычисляли своих врагов.

Ирит со всего размаху ударил кулаком по столу и громко расхохотался.

– Подумать только! – воскликнул он. – Какая она эта штука «правда»! Мурашки по коже бегут от верности сказанного! Кто-нибудь хочет что-то добавить к выше упомянутому обстоятельству?

Повисло молчание.

– Как специалист разведки… – осторожно проронил Лим-Ри. – Я не могу прилюдно выдавать своих источников… Но, доводя сведения до руководства… я свой долг выполнил…

Опять повисла тишина.

– А я одобряю дискуссии, – заметил Ирит после непродолжительного молчания. – По-моему, это одно из самых верных решений по поиску истины…

После его фразы Тилк кашлянул и проговорил:

– Если Вам угодно… Готов поддержать разговор. И хочу заметить, долг свой я вижу в служении науке и этому проекту в частности. Но ни в коем случае не в распространении непроверенных сведений, которые могут посеять… только недоверие и недомолвки. С таким же успехом ты, Лим-Ри… – Тилк сделал ударение на приставке, означающей принадлежность к космонавтам по роду, – мог прийти к своему непосредственному начальнику…

Ученый тонко усмехнулся и бросил пронзительный взгляд в сторону Рарта. Старый разведчик только бесстрастно отвел глаза.

– Или прийти ко мне… – продолжил Тилк, – и обсудить свои опасения. Но ты отчего-то решил, что я вру намеренно. И потому мне интересно узнать, откуда такая подозрительность… Или это осознанное очернение?

Ирит с интересом уставился на Лима-Ри. Тилк, по его мнению, провел красивую комбинацию. С одной стороны, он еще раз подчеркнул неуважение помощника к начальнику разведки и, возможно, заработал со стороны Рарта в свою пользу пару очков… С другой – своим «или-или» поставил Лима в безвыходное положение. Ни одно «или» не показывало помощника с выгодной стороны, а лишь загоняло в угол собственных корыстных интересов.

Тонкие красные губы Лима-Ри вздрогнули и приобрели синеватый оттенок.

– Я выполнял свой долг! – севшим голосом произнес он. – А свой долг я вижу в предоставлении достоверных сведений!

– Что ж, выпьем за долг! – подхватил Ирит. – Предлагаю выпить за долг и за наше бескорыстное служение созвездию Гончего Пса!

Все, как по команде, подняли бокалы.

– Пьем до дна! – добавил Ирит-Ри. – А потом вылетаем к Зетта-3 на маленькую экскурсию! Люблю путешествия! Рарт, обеспечишь охраной!

Глава IX

Она сидела за огромным праздничным столом в Общем Доме. Играла музыка, все танцевали. Время уже подходило к полуночи, а праздник разгорался с новой силой. Вокруг вместе с разгоряченными телами по стенам плясали причудливые тени от факелов. Вино лилось рекой.

– За мою дорогую племянницу! – в очередной раз возвестил Борр и высоко над головой поднял рог, до краев наполненный самогонкой.

Толпа тут же восторженно зааплодировала и поддержала высказывание главы Дома громкими улюлюканьями и сальными шуточками.

Шуточки в основном отпускали парни, которые раньше имели на невесту большие виды. Теперь же им оставалось только ухмыляться и двусмысленно подмигивать. Мол, отвоевал себе породистую кобылку, только теперь объездить надобно!

– Иди, попляши! – проговорила тетя Риллья, высокая, худая моложавая женщина с благородной осанкой. – Это же твоя свадьба!

– Хватит приставать к девочке, она уже притомилась! – воскликнул Борр и, схватив жену огромными ручищами, потащил в толпу танцующих.

Когда рядом никого не осталось, Атис, стараясь казаться непринужденным, спросил:

– Отчего не веселишься, жена?.. Как ты?

Майла старательно выдавила улыбку и попыталась отвернуться. Но Атис уже схватил её за подбородок и требовательно повернул к себе. Их глаза встретились. И Майла, как тогда… испытала удивление, смешанное с шоком. Тогда она удивлялась, что он и она выжили, теперь – что она его жена… навсегда…

Мысли непроизвольно вернулись на несколько недель назад, когда она открыла глаза и увидела перед собой яркое голубое небо. Потом в сознание вторглись ужасные воспоминания и огромный провал в центре Древнего Города…. Майла помнила, как пыталась позвать Атиса. Тогда ей стало ужасно страшно при мысли, что молодой человек мог погибнуть. Потом она поняла, что кто-то её тащит на спине. Майла попыталась что-то произнести. Из горла вырвался нечленораздельный хрип, и тут же перед ней появилось лицо Атиса.

– Жив? – с трудом прохрипела девушка.

Атис оскалился широкой белозубой улыбкой.

– От меня не так-то просто избавиться! – буркнул он. – Я вовремя отскочил к стенам, а потом вскарабкался по образовавшейся насыпи. Я везучий!.. А как ты?

– Как ты? – повторил вопрос Атис.

И Майла перенеслась в действительность. Вокруг плясала толпа народа. Все веселились на её с Атисом свадьбе…

– Я в порядке, – как можно веселее и естественнее отозвалась молодая невеста, – просто немного утомилась… Так много событий, так много лиц… Некоторых я совсем даже не знаю…

Атис довольно ухмыльнулся.

– Празднество что надо! – важно заметил он. – Именно такое у нас и должно быть! Все соседние Дома собрались – и это правильно! Мы этого достойны! Потанцуем?

Не дожидаясь ответа, он схватил молодую жену за руки и устремился к центру зала.

– Танцуют молодые! – закричала толпа и расступилась, уступая место молодоженам.

Атис со всем пылом новоиспеченного жениха стиснул девушку в объятиях. Заиграла музыка. И он закружил её в танце. Она чувствовала его крепкие руки, чувствовала, как властно он прижимает её к себе, чувствовала его буйное желание…

– Скоро наступит самое подходящее время удалиться! – прошептал он страстно ей на ухо. – С того самого момента … в Старом Городе… прошло очень много времени. Я соскучился. Эти традиции по воздержанию перед свадьбой почти свели меня с ума!

И со всей жаждой долгого томления он впился её в губы. Майла почувствовала, как почти теряет сознание. Но Атис крепко держал её в объятиях и сладострастно проникал языком все глубже. Девушка ощутила во рту привкус самогонки.

– Ты пьян, – с трудом отстраняясь, прошептала она.

Но Атис только до боли сжал её руки, запрокинул голову и в упор посмотрел в глаза. Майла вскрикнула. А он, с трудом сдерживая гнев, произнес:

– Ты моя жена, и это – моя свадьба! Так веди себя как невеста! Люди смотрят!

И они вновь закружились в танце. Буйство вокруг усиливалось. Теперь в пляс ударились и старики, и дети. В зале поднялся устойчивый и тяжелый запах паров спиртного.

– Мне плохо, нечем дышать… – почти теряя сознание, пролепетала Майла жалобно. – Пожалуйста, отпусти меня на улицу…

Когда девушка, наконец, оказалась снаружи, то, обессиленная, облокотилась на стену и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Но тут же крепкие руки Атиса поддержали её под локоть.

– Не стоит падать в обморок от счастья, – заметил он, усмехаясь. – Сделай это лучше в спальне, а пока будь любезна держаться на ногах…

Майла с усилием несколько раз вдохнула прохладный ночной воздух. Это подействовало. Мир вокруг принял более реальные очертания. Девушка запрокинула голову и посмотрела на звезды.

Атис продолжал молча стоять рядом, любуясь её профилем. Хоть сейчас он готов был схватить её в объятия и утащить в самую дальнюю комнату Общего Дома, отведенную специально для молодоженов.

Её профиль, длинные темные ресницы, четкие линии разлетающихся к вискам бровей… округлый, но очень своенравный подбородок, алые губы … Он почувствовал, как голова начала кружиться, а в висках запульсировала кровь.

В сознание его вернул мечтательный голос Майлы.

– Какое прекрасное небо! – прошептала она – Посмотри, Атис… Ты знаешь, что там?.. Настоящая загадка…

Молодой человек перехватил взгляд девушки и уставился на небо. Над самой головой светилась звезда, по размерам приближающаяся к плоду сливы.

– Раньше её, по-моему, не было, – проговорила Майла, указывая рукой на огромную сверкающую точку.

Атис усмехнулся.

– Смешная ты, Майла, – буркнул он. – На небе столько звезд и все они так похожи, а ты утверждаешь, что её раньше не было. Конечно, была… Откуда же ей появиться?..

– В школе говорят, что звезды тоже рождаются… – ответила Майла и вспомнила своего самого любимого учителя Порка.

Седовласый, с огромной белой бородой, он казался ей самым величайшим мудрецом. Странствующий учитель! Как это увлекательно! Странствующие учителя, по сравнению с местными, всегда были особенными. Они больше знали, больше размышляли, больше видели…

Майле всегда хотелось стать такой же. Она грезила далекими землями, странствиями и возможностью… делиться знаниями! У нее бы получилось! Все учителя отмечали её потрясающие результаты. Несмотря на свой юный возраст, Майла давно обогнала сверстников и теперь осваивала программу дополнительного обучения.

– Как они могут утверждать, если не в силах проверить? – нарушил её мысли Атис. – Я тоже учился. И знаешь, к какому выводу пришел? Все это несерьезно… Слишком зыбко, бездоказательно… Сплошные размышления и предположения. Я же уважаю факты! Сколько посеяно зерна, сколько собрано, на какую наживку бежит зверь, в каких местах водится, в какое время лучше охотиться… Зетта куда важнее каких-то там звезд! Мы живем здесь и должны заботится, прежде всего, о вещах реальных, от которых есть польза!

– Порк говорит, что звезды тоже важны! Просто мы пока не до конца видим возможности! Наш горизонт слишком близок! – запальчиво воскликнула Майла.

– Порк! – передразнил Атис. – Твой Порк – шарлатан! Он размышляет о звездах, а сам питается нашим зерном и мясом! Порк! Кто такой Порк?! Твой муж Я!

Майла почувствовала, как глаза наполняются слезами. Пытаясь удержаться от этой девичьей слабости, она задрала личико высоко вверх и принялась часто моргать. Как вдруг от огромной звезды отделилась крошечная светящаяся точка.

– Атис, смотри! – воскликнула девушка, тут же позабыв о недавней размолвке. – Ты видишь эту точку? Она движется! Видишь?!

Молодой человек неохотно посмотрел в указанном Майлой направлении. В чистом прозрачном воздухе отчетливо виделась крошечная мерцающая звездочка, плавно передвигающаяся к горизонту. Потом он перевел взгляд на девушку. Она смотрела на небо так увлеченно! Атису мучительно больно захотелось, чтобы она смотрела так и на него… С такой же страстью, как о звездах, говорила ему о своей любви… Но мысли её были так далеки! Он не мог и представить себе таких расстояний… А она, должно быть, могла…

Молодой мужчина порывисто прижал девушку к себе.

– Теперь ты моя, – прошептал он страстно и почувствовал, как им овладевает почти слепое желание.

– Ты моя… – повторил он охрипшим голосом и, схватив её на руки, понес в беседку.

Майла не сопротивлялась. Она только открыла глаза еще шире и инстинктивно сжала руки в кулачки.

Дотащив её до беседки, Атис повалил девушку на настил из сена. Желание лишило его разума, и он словно дикий зверь принялся ожесточенно разрывать на ней одежду.

– Пожалуйста… пожалуйста… – как можно мягче прошептала Майла. – Я теперь твоя жена… я твоя… Пойдем к нам… прошу… Гости могут выйти…

Атис опомнился только через несколько секунд и, в бессилии перед раздирающими его страстями, изнеможенно откинулся на спину. Так, молча, они пролежали довольно долго.

– Ты сводишь меня с ума, – простонал он. – Я хотел вылечиться…

Майла осторожно села на край настила и принялась поправлять расстегнутое платье. Молодой мужчина поднял руку и осторожно коснулся её полуобнаженной спины.

– Ты красивая, Майла, – прошептал он. – Но почему ты так жестока?

Девушка поспешно застегнула последние пуговицы, потом на секунду застыла, словно бы задумавшись, и через секунду обернулась. Очень внимательно она посмотрела в глаза своего, теперь уже…мужа.

– Ты никогда ни о чем меня не спрашивал, – прошептала она и поспешно отвела взгляд.

В колюче-черные, переполненные страстью глаза Атиса было не так просто смотреть.

Молодой мужчина бессильно расхохотался.

Майла встала, чтобы уходить. Но тут Атис неожиданно вскочил, схватил её за руку и, шагая размашистыми шагами, потащил за собой. Майла, едва поспевая, побежала следом. Несколько раз девушка едва не упала. Но Атис даже не обратил внимания. С горящими глазами на бледном, бесстрастном лице он продолжал уверенно волочить молодую жену в сторону их жилища.

Подойдя к отдельной лестнице, которая вела на второй этаж, Атис с головокружительной скоростью начал подниматься наверх.

Несколько раз Майла оступалась. Ей захотелось крикнуть: «Постой, не спеши!» Но комок то ли страха, то ли боли, то ли обиды… сдавил горло. И вместо слов из её глаз полились слезы. Она знала, теперь ей не кому пожаловаться. Теперь она замужняя женщина, и все проблемы предстоит решать исключительно со своим мужем… С тем самым, который тащил её сейчас по лестнице, словно мешок с соломой.

Наконец, они очутились в специально отведенной для молодоженов комнате второго этажа. Стены покрывали причудливые ковры ручной работы. Около украшенной цветами огромной кровати с альковом горели свечи. Высокие окна с арками были широко распахнуты, и в свете ночных звезд открывался прекрасный пейзаж на бескрайнее поле с загадочным темным лесом в отдалении.

Но всего этого Майла не заметила. Оказавшись внутри, Атис захлопнул за собой дверь и с силой швырнул девушку на кровать. С разодранными коленями и порванным платьем она упала на подушки и испуганно замерла.

– Раздевайся, – бросил он сухо.

Майла дрожащими пальцами принялась исполнять приказ мужа. Но, как назло, банты завязались в узлы и никак не желали поддаваться.

Атис подошел к кровати, рывком перевернул девушку лицом вниз, одним движением разорвал все завязки, сгреб остатки платья в комок и бросил их в угол.

Оставшись в одной тоненькой сорочке, Майла, дрожа всем телом, попыталась отодвинуться подальше и залезть под одеяло.

– Не смей! – крикнул Атис. – Снимай сорочку!

Но Майла уже ничего не слышала. Её нервы, натянутые до предела, не выдержали. С рыданиями она бросилась на подушки и продолжила надрывно сотрясаться в плаче.

Несколько секунд Атис стоял молча, сжимая и разжимая кулаки. Он сознавал, что не может сейчас просто так остановиться. Такое хорошо знакомое ему чувство загнанного зверя будоражило кровь. И в то же время…

Его Майла… Такая хрупкая и трогательная… Атис никогда не видел, чтобы она так рыдала. Получается, только ему удалось настолько её обидеть, что из высокомерной, наглой девчонки она превратилась в трепещущий на углу постели, всхлипывающий комочек.

В растерянности он уселся на край кровати и обхватил голову руками. Какое-то время рыдания продолжались. Несколько раз Атис порывался притронуться к ней и сказать что-то нежное… Но боялся… Боялся услышать, что она заплачет еще громче или начнет его ругать… И тогда ему придется её ударить… Хорошая жена не должна перечить мужу, а он не должен ей этого позволять…

Через некоторое время рыдания начали потихоньку стихать. Атис с некоторым облегчением оторвался от созерцания пола и измученно провел рукой по лбу. Он и представить не мог, что их первая свадебная ночь пройдет именно так!

Руки сами собой потянулись к стоящему на столике графину с самогоном. Выпив стакан, Атис почувствовал некоторое облегчение. Второй вернул ему способность к действиям.

– Хочешь глоток, Майла? – мрачно проговорил он. – Не такой уж я зверь, напрасно ты так…

Рыдания стихли окончательно. Очень медленно из подушек показалось заплаканное лицо девушки. Глаза и губы припухли, темные волосы непокорными прядями торчали в разные стороны. Но она…

У Атиса защемило сердце. Она по-прежнему оставалась изумительно притягательной. И… чего он никогда не подозревал, очень ранимой.

Другим его грубость и властность только нравилась… Атис мотнул головой. За ним женщины бегали толпами, и каждая стремилась испытать с ним любовные утехи (в основном это, правда, были замужние дамы)… А собственная жена…

– Выпей немного. Возможно, станет легче… – повторил он и, стянув с себя верхнюю одежду, упал на подушки.

Майла напряженно уставилась на молодого мужчину, лежащего перед ней. Его нательная рубаха едва доходила до колен и была… почти прозрачной…

Майла смущенно отвела глаза и закуталась в одеяло еще плотнее. Так, не шевелясь, она просидела несколько секунд, когда вдруг поняла, что Атис и не думает настаивать. Его взгляд рассеяно блуждал по потолку, и он изредка делал очередной глоток самогонки.

– Дай немного, – срывающимся голосом прошептала Майла и протянула руку.

А в следующий миг он уже схватил её за кисть, потянул на себя и крепко прижал к груди.

– Я… Я… – Майла не находила слов.

Лежать с ним в одной постели почти раздетой… Видеть его полуобнаженным… Чувствовать, как его руки настойчиво трогают её тело…

И тут рубаха соскользнула с бедра Атиса и приоткрыла…

Майла сначала изумленно расширила глаза, потом ахнула и тут же зажмурилась. Над самым её ухом раздался мягкий хохот Атиса.

– Прошлый раз, в темноте, ты, видимо, не достаточно меня разглядела?.. – продолжая смеяться, поинтересовался он.

Майла, не открывая глаз, отчаянно замотала головой.

– Я… я была в шоке… – залепетала она. – Было темно и… Мне…

Атис прижал девушку к себе еще плотнее, настойчиво потерся о её бедро своим началом и требовательно отнял её ладони от лица.

– Какая же ты еще глупышка! – прошептал он. – Совсем девочка! Каждый раз забываю об этом. Но ведь я и он… мы не такие страшные… По-моему, прошлый раз было хорошо… Повторим?

Лицо Майлы залилось багровым румянцем. Она чувствовала, как он сдавил её кисти железной хваткой, как, заигрывая, принялся целовать шею…

– Один глоток… – умоляюще попросила она.

К её огромному удивлению Атис тут же согласился, на его губах заиграла легкая улыбка.

– Трусиха! – прошептал он и потянулся за вторым бокалом.

Майла тем временем из-под полуприкрытых ресниц, помимо воли, с интересом наблюдала за его телом. Резко очерченные бугры мышц, гладкая смуглая кожа, узкие бедра, широкие, красивые плечи и… Майла опять не сдержалась и отвела глаза. Но Атис, со стаканом в руке, уже успел обернуться и перехватить её взгляд.

– Как будто в первый раз видишь, – ухмыльнулся он и, увидев изумление на её лице, поспешно добавил: – Неужели ты, как все остальные, никогда ни с кем не… ласкалась… до нашей встречи?

– Все остальные? – неуверенно прошептала девушка.

Атис откинулся на спинку кровати и с театральным удивлением уставился на свою молодую жену.

– Ты хочешь сказать, что никогда не… ничем не занималась с мальчиками, прежде чем…

– Ты же прекрасно знаешь, что был первым! – оскорбленно воскликнула Майла и, увидев искреннее удивление Атиса, тут же осеклась.

– Только целовалась… немножко… – добавила она смущенно.

Атис от удивления подскочил на подушках.

– Не может быть! – прокричал он. – Да сейчас каждая девчонка до замужества балуется! Да они даже… больше, чем замужние знают!

– Но они же перед замужеством должны быть девственницами! – удивленно прошептала Майла. – Я это точно знаю. Мне тетя Риллья об этом с самого рождения твердила! Я знаю… Все женщины говорят…

Атис удивленно уставился на свою жену.

– Но тогда ты была настолько естественна, что я…

Округлившиеся глаза Майлы все сказали за себя.

– Не может быть… – подытожил Атис потрясенно. – Совсем девочка! Остаться девственницей не так уж сложно… При желании… Но ты хочешь сказать?

Майла покраснела еще больше и попыталась втиснуться в подушки поглубже. Атис этого даже не заметил. Залпом он допил бокал до конца.

– А я хотел тебя наказать, проучить… за лицемерие… Мне казалось, что ты давно уже… гуляешь… Просто меня избегаешь… Дразнишь… Ты же такая начитанная, образованная… Столько знаешь… Говоришь о звездах, поэзии, роешься в останках Древнего Города… Обошла всех сверстников в школе…

Атис посмотрел молодой жене в глаза.

– Я очень тебя напугал тогда? – через несколько секунд прошептал он виновато.

Майла постаралась улыбнуться и отрицательно помотала головой.

– Я тогда совершенно не понимала, что происходит, и где мы… – выдавила она смущенно. – Я думала, что умерла… Я тогда, вообще, растерялась…

– И ты вышла за меня, потому что я был первым твоим мужчиной… – проговорил Атис расстроено. – Первым, кто осмелился взять тебя силой…

Майла кивнула.

– Глупо получается, – заметил молодой мужчина. – Я совсем по-другому представлял тебя…

Девушка испуганно вздрогнула.

– У нас никогда и ничего не получится? Ведь я не такая, как ты думал… А ты…

Атис вскочил с постели и, набросив на себя халат, принялся расхаживать по комнате.

– Но почему ты ничего не сказала?! – воскликнул он, наконец. – Я бы не стал так… давить… Я бы не стал! Я хотел совсем другого! Майла, Майла, у меня было столько женщин, которые задыхались в моих объятиях от восторга!.. Но почему я обидел именно тебя?! Почему ты не хочешь прижаться ко мне, обнять? Почему ты не шепчешь мне «люблю»? Почему так случилось?!

Майла мрачно допила свой стакан и, слегка заплетающимся языком, прошептала:

– Потому что ненавижу… С того самого момента, как поняла, что должна выйти замуж… Я тебя ненавижу! Ненавижу! – почти прокричала она последние слова и, вскочив на колени, со всего размаху швырнула в него подушкой. – Я хотела совсем другого! Мечтала о другом! Не желаю быть просто женой! Не хочу детей! Я мечтала изучать, путешествовать, открывать! А теперь что?! Теперь словно свиноматка я должна рожать детей, пока не превращусь в толстую уродину! Ты хочешь их семь или восемь?! А ты хоть раз спросил, чего хочу я?! Ненавижу!!!

Последние слова Майла проплакала.

Столько времени она не смела об этом говорить и даже думать! Столько времени она старательно улыбалась и прикидывалась счастливой! Никому, никому… она не могла сказать о своем горе, ведь в глазах всех она из невесты мгновенно превратилась бы в порченый товар! И за это она ненавидела Атиса! За то, что он не оставил выбора, за то, что заставил жить по его прихоти и его законам…

У них не было ничего общего. Атис насмехался над её увлечениями, а она ужасалась его любви к охоте… Совершенно разные, диаметрально противоположные, теперь они будут вынуждены жить одной семьей… Все её детские мечты рухнули. Сегодняшнее празднество было поминками по ее детству и великим надеждам.

Не осталось ничего… Только муж, которого она ненавидела, и долг, который должна нести, как крест, до самой смерти…

Оглушительная пощечина опрокинула её обратно. Как раненый зверь Атис вскочил на постель и принялся наотмашь хлестать её по лицу.

– Дрянь! – прокричал он. – Какая же ты дрянь!

А Майла засмеялась. Теперь ей было все равно! Она даже хотела, чтобы он бил! Чтобы запомнить эту боль, а потом ненавидеть еще сильнее!

Из носа брызнула струйка крови, девушка тяжело закашлялась – кулак Атиса угадил ей по ребрам.

– Я тебя ненавижу! – прошептала она упрямо.

С красными от гнева глазами Атис схватил её за руки и, что есть сил, швырнул к стене.

– Тебе не место на этой постели, дрянь! – прокричал он, ослепленный яростью. – Убирайся! Убирайся отсюда и из моей жизни!

Майла, не удержавшись, упала на пол. Атис подбежал и принялся избивать её ногами. Уже ничего не соображающая девушка в одной тоненькой сорочке сжалась в комок на холодных камнях и тихо постанывала.

Как он её ненавидел! Он понимал только одно – его боль невыносима, и он хотел выплеснуть её наружу! Боль… боль сводила его с ума! Не сознавая, что делает, он подхватил девушку с пола, одной рукой прижал к стене, а второй замахнулся для удара.

Майла! Его душа рыдала! Он хотел прижимать её, обладать, целовать и дарить ласки. Но вместо этого Атис со всего размаху ударил. И только в последний момент, где-то в самом отдаленном участке сознания, успел изменить направление. Его кулак врезался в стену. Посыпалась штукатурка. Но легче ему не стало.

Схватив девушку за плечи, Атис пинком ноги распахнул дверь и бросил её на ступени.

– Вот твое место! – прорычал он. – Убирайся!

Холодный воздух проник в его легкие. Тишина ночи принесла ощущение реальности. Атис покачнулся и на подгибающихся ногах опустился рядом со своей жертвой. Он видел её изящные лодыжки, подрагивающие плечи, манящую округлость груди под прозрачной тканью сорочки и… Синяки на руках, ссадины на коленях, испачканное кровью лицо… Сорвав с себя халат, Атис порывисто накрыл им дрожащую Майлу.

– Я не такой как ты, – прошептал он. – Я грубый… Но я тебя… люблю, пусть странно, пусть так… Но это правда… Майла… Майла?

Она не отвечала. Подхватив её на руки, Атис осторожно занес девушку внутрь и положил на постель. Затем смочил водой полотенце и принялся осторожно вытирать от запекшейся на лице крови.

Майла слабо пошевелилась и открыла глаза.

– Я сумасшедший, – прохрипел Атис, – Прости…

– Ты мой муж… – отозвалась девушка.

И что-то в её интонациях показалось ему близким, как будто именно так она признавалась в любви.

– Майла! – простонал он и почувствовал, как хочет обладать ею с еще большей силой. На этот раз она не сопротивлялась! Она была так податлива!

Он разделся и обнажил её… Прекрасное светлое тело Майлы утонуло под его темным и мускулистым. Словно сливки она растворялась в горьком кофе, словно сахар, таяла под накалом его страсти.

Очень осторожно он трогал кончиком языка её губы, целовал шею, нежно впивался зубами в набухшие соски…

– Я хочу тебя! – простонал он, раздвигая её ноги руками. Его начало притронулось к заветной цели.

Майла вздрогнула и попыталась отклониться в сторону. Но он только сильнее сжал её бедра руками и плавно вошел.

Девушка слабо вскрикнула.

– Ты моя! – прошептал Атис, и его слова потонули в нарастающей интенсивности движений.

Майла отдавалась ему. Он это чувствовал. Она отдавалась, подчиняясь своей природе, и наслаждалась вместе с ним. Атис читал это в её полуоткрытых губах… подернутых туманом глазах и осторожных движениях, которые она дарила ему, идя каждый раз навстречу.

Он видел, как порозовели её щеки, как она сладострастно прикрыла глаза и сладко застонала.

И Атис издал победный крик!

Его женщина, его самка была покорена!

Несколько долгих минут они оба лежали молча.

Глава X

Через пару дней, когда синяки спали, Майла спустилась в большую залу. В этот час мужчин в Доме, как и полагается, не было. Все они ушли на заготовку сена для скота. За большой плитой с множеством кастрюль вертелась только тетя Риллья, а две младшие кузины Майлы, Соня и Лили, ей помогали.

Майла всех поприветствовала улыбкой и села за большой дубовый стол. Несколько минут она наблюдала, как Риллья умело управляется с огромными котлами, плавно помешивает варево, орудует специями и с кончика огромного черпака дегустирует полученный результат.

– Кажется, не хватает майорана, – проговорила она задумчиво. – Майла, не попробуешь? Никак не могу разобрать… После тех гуляний голова все еще гудит…

– А мне тем более не понять, – улыбнувшись, ответила молодая жена.

Но тем не менее подошла и осторожно попробовала приготовленное тетей блюдо.

– У тебя, как всегда, получилось просто замечательно, – проговорила Майла и, отложив черпак в сторону, собралась уходить.

– Тебя долго не было видно, – поймав её за руку, проговорила Риллья. – Может, попьем с тобой чайку, а девочки пока последят за плитой?

Майла неуверенно улыбнулась.

– А Тома и Вив? Ты их не видела? – поинтересовалась она вместо ответа.

– Тома и Вив стирают белье, – проговорила Риллья спокойно. – С ними ты сможешь повидаться чуть позже. – Они придут с ручья не раньше обеда…

Тетя хотела сказать что-то ещё, но тут сзади послышалось тихое хихиканье. Риллья резко обернулась. Соня и Лили с перепуганными лицами тут же скрылись за перегородкой на кухне.

– У вас что, нет занятия?! – грозно крикнула Риллья. – А если мало дел, то я вам прибавлю!

Из-за перегородки показалось расстроенное и вместе с тем лукавое личико Лили.

– Мы просто хотели спросить Майлу, как все… Как ей живется в новом положении?.. – важно закончила Лили – худенькая девочка-подросток четырнадцати лет с вытянутым, но не лишенным очаровательной изюминки лицом.

Риллья сдвинула брови, и Лили тут же, громко ойкнув, скрылась из виду.

– Рано вам еще такими вопросами интересоваться! – грозно возвестила тетя и, заговорщицки подмигнув Майле, потянула её к выходу.

Когда они вышли на улицу, Майла с удивлением огляделась по сторонам. Почему-то именно сейчас все вокруг предстало для нее совершенно в другом свете. Когда она шла на кухню, то упустила, что вокруг светит солнце, по небу бегут легкие, пушистые облачка, а землю ласкает теплый ветерок. Но теперь… Теперь Майла это видела.

– Тетя Риллья, с тобой дышится легко, – проговорила она растерянно.

– Я волновалась, – ответила Риллья и улыбнулась, – а за комплимент спасибо… И все-таки… Атис сказал, ты заболела и никого не желаешь видеть… Такое, конечно, бывает, но ты Майла… На тебя это не похоже… С тобой что-то серьезное? Если потребуется, пошлем за врачом или съездим в соседнюю школу. Они там как раз особое внимание уделяют медицине… Только скажи, что случилось. Мы обязательно решим!

Майла крепко сжала руки тети.

– Тетя, ничего страшного. Просто легкое недомогание. Правда! Совершенно ничего!

Риллья несколько раз моргнула ресницами.

– А я волновалась, как там наша девочка… Но теперь у тебя есть муж… Теперь без его спроса к тебе заходить неловко… Я не отважилась… Борра просила, но ты же знаешь, он старой закалки. Сказал, что Атис парень замечательный и нам не о чем беспокоиться… – Риллья заметно повеселела. – Но ты меня обрадовала! И кстати, еще осталось сладкое со свадьбы! Специально для тебя запасла. Пойдем, полакомимся с чаем?

Майла кивнула и попыталась предложить свою помощь. Но Риллья наотрез отказалась, заметив, что всю первую неделю после свадьбы молодой жене положено отдыхать и заботиться исключительно о муже.

Майла покорно согласилась, уселась в беседке за плетеным столиком и стала наблюдать за выверенными действиями тети. Риллья накрывала на стол быстро и вместе с тем не спеша. Каждое её движение было идеально выверено. Её действия можно было назвать даже скупыми, но все это окупалось грацией четкости.

– Ты такая быстрая, тетя! – улыбнулась девушка.

Риллья слегка покраснела.

– Не такая уж я и тетя, – проговорила она. – Теперь ты стала женщиной, Майла. Тебе не обязательно меня так называть. Не такая я старая!

Майла от удивления раскрыла рот. Тетя Риллья всегда была для неё тетей! Всегда заботилась о доме, вела хозяйство, была окружена множеством детишек, среди которых бегала и она, Майла.

– Мне ведь только в этом году исполнится тридцать… – улыбаясь, заметила Риллья. – Вот так…

– Но… – Майла смутилась. – А я ведь об этом даже не думала…

– Все мы живем за ширмами привычных определений… Вот и я стала тетей, когда по сути все еще оставалась совсем девчонкой. Борра выбрали главой дома, ведь он намного меня старше, а мне пришлось привыкать к роли хозяйки. Теперь ты… стала женщиной… Но в том-то все и дело… Иногда суть приходится прятать. Иногда так гораздо спокойнее… – Риллья запнулась, а потом тревожно посмотрела в глаза девушке. – Майла, я всегда знала, что ты своенравная, непохожая, увлеченная вещами совершенно неземными… Но это больше налет юности – так думала я. Когда-нибудь он пройдет. Только… Ты подрастала, и все оставалось по-прежнему… Может, настало время…

Риллья отвела глаза и закусила губы.

– Я тебе вместо матери… Мир праху её… – продолжала она после непродолжительного молчания. – Да и в каждом Доме детей воспитывают сообща. А твой отец живет слишком далеко. Поэтому я взяла на себя смелость поговорить…

– Спасибо, но учитель Порк очень мной доволен! – воскликнула Майла. – Мои увлечения вовсе не пустое! Ты же знаешь. Школы – это важно! Если бы тогда мы больше внимания уделяли науке и, в частности, медицине, моя мама… Она была бы сейчас с нами! Неужели ты не понимаешь, тетя… Прости, Риллья! Ведь она была и твоей сестрой!

Риллья положила на язык маленький кусочек сладкого и отпила глоток чая.

– В том-то все и дело… – проговорила она медленно. – Семья – вот основа нашего мира! Семья и крепкие Общие Дома, где мы вместе воспитываем детей. А школы – это всего лишь один из элементов – так мы стараемся передать часть знаний… Но посмотри вокруг. Мы живем тихо и мирно в дружбе с собой и своими соседями. Мы занимаемся землей, выращиваем скот, ходим на охоту за Лойк, ткем великолепное полотно… Но все это делает одна большая семья!

В другом доме изготавливают изумительное стекло, в третьем – утварь, в четвертом – ковры или машины для уборки… Но все это делается опять семьями! Мы не ценим того, что имеем. Но поверь, мы имеем очень много! Мы живем тихо и мирно, в дружбе и согласии! А Атис… – Риллья на секунду прервалась, стараясь подобрать нужное выражение. – Иногда не просто привыкнуть к другому укладу… Но я знаю, ты ведь будешь образцовой женой…

– А что Атис? – удивилась Майла.

Риллья опять сделал глоток чая и несколько раз глубоко вздохнула.

– Я слышала, как он спрашивает о детях, – ответила женщина порывисто. – Спрашивает Борра, как на это посмотрят, если вы с ними повремените…

Майла недоуменно уставилась на тетю. Выходит, Атис услышал её? Атис… Майла украдкой улыбнулась.

– У тебя есть долг и обязанности! – воскликнула Риллья, заметив улыбку Майлы. – А я-то думала, что это идея Атиса! Но, как вижу, это не так! Что ты ему наговорила?!

– Что хочу учиться, познавать мир, разгадывать тайны! – ответила Майла восторженно. – Хочу идти вперед! Это мое призвание, я чувствую!

– Наша семья ткет полотно, – заметила Риллья укоризненно. – Школа – только для молодежи, а ты взрослая.

– Но ведь и в нашем доме есть учителя! – не унималась Майла. – И они учат! Я тоже могу попробовать!

– Учителя! – Риллья негодующе фыркнула. – Все они одиночки! Например, Рыжая Мэри-Энн! Она стала учительницей, потому что никто не захотел её взять замуж! А старый Овальд? Всю жизнь избегал работы в полях, вот и пошел в преподаватели! Ну, про Порка я вообще ничего не говорю. Откуда он появился, совершенно ничего не известно…

– Да, но только как он появился, сбор урожая, благодаря его чертежам и новым машинам, увеличился вдвое! Разве это не показатель полезности?! – воскликнула девушка. – Тот хлеб, что он ест в нашем доме, окупается сторицей! А что ты можешь сказать, например, про Руппа или Тонни? Именно благодаря их порошкам ты позабыла, что такое мигрень! А Рыжая Мэри-Энн? Да она просто великолепный математик и историк! Если бы ты хоть раз послушала её лекции! Даже дядя Борр и тот прослезился, когда она с легкостью посчитала необходимое количество удобрений для Дальнего поля с точностью до грамма! И нам не пришлось, как всегда, переплачивать за лишнее! Разве это не показывает важность их занятий?!

Риллья бессильно всплеснула руками.

– И то правда, – пробормотала она, сраженная аргументами Майлы. – Но я хочу тебе счастья. А если муж заводит такие разговоры, как Атис, жди беды!… Майла, пойми, мужчину нужно держать семьей, здоровыми детишками, лаской и вниманием, а не витать в звездах… Тогда ты будешь счастлива! Посмотри на свою сестру Соню… Вот пример образцовых отношений! Они с Патриком вместе три года, а у них уже двое детишек, и живут душа в душу!

– В нашем доме, сколько семей я знаю, все живут душа в душу! – проговорила Майла изумленно. – За столом всегда улыбаются, шутят, веселятся… А детишки просто светятся восторгом! В детском крыле я слышу смех… О чем ты… Риллья?

Женщина пожала плечами.

– В чем-то ты права, Майла. У нас каждый счастлив со всеми одинаково и вместе с тем по-своему. Мы вместе собираемся каждый вечер за столом, пьем хорошее вино по праздникам, поем хором песни, сообща воспитываем детишек… Но у счастья тоже бывают оттенки. Например, ты, Майла… Вспомни себя пару сезонов назад. Ты носилась по полям, словно ветер, забиралась в руины своего страшного Города Древних и была счастлива… Но теперь может наступить иное счастье. Вечерами ты будешь сидеть за общим столом, поглядывать на своего мужа с загадочной улыбкой и ждать ночи. Потом ты будешь поглаживать свой большой живот с маленьким жителем внутри и испытывать чувства, которые можно сравнить разве что… с раем. Потом начнешь кормить грудью… потом отнимешь малыша от груди и поместишь вместе с остальными в детское крыло. Потом с гордостью станешь наблюдать за его успехами… Всему свое время… Я прошу тебя всего лишь идти вместе со временем… Уметь ступить в новое…

Глава XI

Вечерело. После очередной встречи в школе с седовласым учителем Порком Майла шла и с наслаждением вдыхала прозрачный воздух.

На небе постепенно зажигались звезды. Тихий ветерок осторожно ласкал бескрайнее поле.

Как всегда, полная новых идей и воодушевленная последними достижениями науки, девушка чувствовала, как голова слегка кружится.

Вместе с тем увлеченная древней историей Майла с интересом разглядывала у себя под ногами идеально ровную поверхность старинных дорог из неизвестного материала, настолько гладкого и прочного, что за столько веков от него не откололось даже крошки. Дорога узкой колеёй уходила далеко за горизонт и опоясывала большую часть полей, принадлежащих её Большому Дому.

Сверкающая серая поверхность завораживала! Майла наклонилась и провела ладонью по краю. Как вдруг в соседних кустах послышался треск. Майла удивленно вскочила и напрягла слух.

Треск прекратился.

Девушка растерянно нахмурилась. Диких животных здесь не водилось. Все они давно перекочевали гораздо севернее, в глухие леса.

Человек?.. Человека тем более не стоило бояться. За время существования истории её дома не было названо ни оного случая разбойного нападения. Все жители земель Зетты-3 являлись исключительно миролюбивыми и гостеприимными соседями. К тому же человек предпочел бы идти по дороге, а не прятаться в кустах…

Майла пожала плечами и развернулась, чтобы продолжить путь в сторону дома. И тут же интуитивно ощутила за спиной почти неуловимое движение. Девушка резко обернулась.

Никого…. Только четкое ощущение присутствия.

Майла нервно передернула плечами. Все это выглядело, по крайней мере, странно. Или ей уже начало мерещиться? Сказалось напряжение последних дней?

Девушка тряхнула головой и твердо решила, что в её возрасте в статусе замужней женщины не пристало бояться неизвестно чего. Бодро подняв голову, она пошагала дальше. Её не запугает какой-то там непонятный треск! Её не пугали города древних, а уж на открытой местности с редкими деревцами по обочине – и вовсе бояться нечего!

Она шла и чувствовала, как неумолимо прибавляет темп. Сердце принялось стучать, словно сумасшедшее, и грозиться выскочить. По спине побежали мурашки.

Сглотнув подступивший комок к горлу, Майла резко остановилась, обернулась и во весь голос крикнула:

– Кто здесь? – от звука своего голоса на сердце сразу же стало немного легче.

Повторно осмотрев пустое пространство, девушка, вздохнув, пошла дальше и порадовалась, что поблизости никто не может оказаться свидетелем её маленького помешательства. Но надо признать, подобное с ней было впервые!

«И взбрело же им в голову так далеко построить школу!» – в сердцах подумала Майла, но тут же вспомнила времена её детства, когда помещения школы примыкали к дому. Тогда Рупп и Томми проводили очередные эксперименты с болеутоляющими порошками. Дело закончилось грандиозным пожаром и взрывом. С тех пор школу переселили на безопасное расстояние. И никакие извинения юных биохимиков, Руппа и Томми, не изменили решения большинства.

«Сейчас вы устроили пожар, а в следующий раз весь дом разнесете!» – воскликнул тогда возмущенный дядя Борр. В том пожаре сгорела его любимая шляпа, и разлетелось в клочья все вывешенное Рилльей белье.

Майла улыбнулась от этих воспоминаний. Как вдруг сзади послышались шаги. На сердце у девушки похолодело. Никто не мог вот так появиться на дороге. Она просматривалась до самого горизонта!

С трудом девушка заставила себя обернуться. И тут же испуганно ойкнула.

– Ты кто?! – воскликнула она, забыв о всяких правилах приличия.

Сзади ровной походкой шагал высокий, стройный молодой человек с приятными, мягкими чертами лица и светлыми, слегка вьющимися белокурыми волосами.

В знак приветствия он тут же поднял руку.

– Крик из северных земель в ста днях пути! – отозвался он звучно. – Иду как странствующий ученый, стараюсь вобрать в себя знания встречающихся на пути школ и поделиться своими!

Майла прищурилась.

– Крик? – переспросила она. – Первый раз слышу подобное имя… – И чуть нахмурившись, грозно добавила: – Это ты треск поднял?!

Молодой человек смущенно опустил глаза.

– Я, – только и ответил он.

Несколько секунд Майла растерянно переминалась с ноги на ногу.

– А я из Большого Дома Зеленых полей… – наконец произнесла она и украдкой продолжила рассматривать молодого ученого с непривычным именем Крик.

Ботинки у него, как и полагается, были пыльными и стоптанными, заброшенная за плечо сумка – почти пустой, а одежда… Майла удивленно подняла брови. Одежда сидела на удивление ладно и обтягивающе. Именно обтягивающе – другого, более подходящего, слова она не нашла. Но свое недоумение девушка оставила при себе и как можно спокойнее посмотрела молодому человеку в глаза.

Тот покорно стоял и давал себя разглядывать. Когда же они встретились взглядами, то где-то в глубине его глаз заиграли веселые искорки.

– Теперь рассмотрела? – проговорил он смиренно и вместе с тем игриво.

Майла слегка покраснела. Гостя из далеких земель она приветствовала не лучшим образом.

– Извини, – пробормотала она. – Я испугалась… Не знала что и подумать… Странно, что ты вот так появился… Из ниоткуда… Да и меня… зачем пугал?

Крик задумчиво потер переносицу.

– Может, лучше продолжим путь? Устал невыносимо. Ноги так и просят отдыха, ведь в твоем доме меня приютят?

– Таковы законы гостеприимства, – пробормотала девушка и с видимым усилием развернулась, чтобы продолжить путь.

Несколько минут они шли молча. Крик сосредоточенно смотрел под ноги. Майла напряженно размышляла.

– И все-таки люди не сваливаются просто так с неба на землю! – наконец выпалила она.

Лицо Крика вздрогнуло, словно он оторвался от очень серьезных мыслей.

– А мне рассказывали другое, – задумчиво пробормотал он. – В восьмидесяти днях пути к северу ходят слухи, что именно так и происходит…

– Как?! – пролепетала Майла. – Прям так с неба и валятся? Валятся и не бьются?

Молодой человек почесал затылок.

– Мне тоже это казалось странным, – буркнул он. – Но потом опять повстречалась такая же история… Дыма без огня не бывает. Раньше подобных историй не было, а теперь откуда-то появились…

Майла удивленно кивнула. Крик рассуждал прямо как она!

Она всегда считала, что у каждой истории есть свои исторические корни. И если о древних городах ходили слухи, что там жили великаны, значит… По крайней мере, там действительно кто-то жил и не просто кто-то, а тот, кто сильно отличался от нынешнего поколения. Иначе никто бы не стал упоминать великанов. А потом помимо дорог нашли города. И догадки подтвердились. Все, что содержалось в древних городах, слишком не походило на то, что было известно до этого.

– А у вас по радио ничего не слышно? – поинтересовался молодой человек. – Про людей с неба?

– Мы общаемся только с соседями… с другими общаться нет смысла. Они все равно слишком далеко… – отозвалась девушка и только тут поняла, что Крик не ответил на её вопрос.

– И все-таки, откуда появился ты? Почему я не заметила тебя на дороге раньше? – настойчиво повторила Майла.

Крик смущенно закашлялся. Девушка продолжала на него требовательно поглядывать.

– Расстройство желудка, – наконец сдался Крик. – Похоже, съел несвежую рыбу…

Майла покраснела до самых кончиков ногтей и, смущенно опустив глаза, пошла дальше.

– Извини, – набравшись храбрости, пробормотала она через некоторое время, когда неудобство от её бестактных вопросов немного улеглось. – Не знаю, что на меня нашло…

Крик только кивнул и с удвоенным рвением пошел дальше.

– Долго еще? – наконец пробурчал он. – Если не придем сейчас, чувствую, засну прямо на дороге.

Майла сочувственно посмотрела на молодого человека.

– Почти пришли. Общий Дом за холмом, – проговорила она, все еще чувствуя неловкость.

Когда они вошли, в доме уже потихоньку собирались за большим столом к ужину. Риллья с младшими девочками накрывала на стол. Взрослые женщины помогали разливать компоты и вино, мужчины попыхивали самокрутками.

Как только на пороге появилась Майла, тут же рядом оказался Атис.

– Опять школа?! – недовольно прошептал он. – Ты чуть к ужину не опоздала! И Рыжая Мэри-Энн, Рупп, Тонни, Овальд и детвора – все уже давно вернулись оттуда! Одна ты где-то пропадаешь с этим старым недотепой Порком!

– Сегодня мы разбирались с устным творчеством, которое передается по радио, готовили подборку и немного засиделись… А Порк из-за недомогания остался в школе… – виновато отозвалась Майла.

Но тут взгляд Атиса уперся в нечто, стоящее за спиной Майлы.

– А это кто еще?! – почти гневно просипел Атис.

Крик устало развел руками.

– Нежданный гость, – сказал устало молодой человек. – Странствую из северных земель в поисках знаний и готов поделиться своими… и если не сложно, дайте, пожалуйста, напиться… По-моему, сейчас я так и умру от жажды!

Рядом показался Борр.

– Милости просим, милости просим! – воскликнул глава Дома радушно. – Путешествующим ученым всегда рады! Ваше дело трудно и почетно! Прошу к столу!.. Девочки, усадите гостя и принесите воды!

Рядом с гостем тут же нарисовались две неразлучные подружки – Соня и Лили. Угловатая Лили, в отличие от уже более округлой и сформировавшейся Сони, звонко хихикнула и, схватив Крика за руку, потащила к столу.

Глава XII

Седовласый Порк вместе с Криком, Майлой и еще парой наиболее сообразительных мальчишек из школы возились в сарае для сельскохозяйственной техники.

– Ну, ты глянь, что удумал! – восхищался Порк. – А мне ведь даже и в голову не пришло употребить запчасти от сельской техники для того, чтобы построить самодвижущийся экипаж! Подумать только, все настолько элементарно!

Майла, перепачканная в мазуте, подняла голову из-под машины и громко крикнула:

– Нет! Эту гайку я не в состоянии затянуть! Вы позвали меня для расчетов, а сами уже под машину загнали!

Крик смущенно оторвал взгляд от тарахтящего, словно сумасшедший бронтозавр, мотора.

– Извини! – крикнул молодой ученый. – Но если я ошибусь с мотором, тут все на воздух взлететь может! Попроси ребятишек!

Майла с сомнением посмотрела на пару подростков – Вуди и Кита. Ребята получали в школе самые высокие баллы, отлично разбирались в механике, но доверить им ответственное дело… Нет, Майла пока еще сильно сомневалась в такой возможности.

– А я уже слишком стар! – отозвался Порк, по улыбки которого можно было понять, что он чуть ли не первый раз в жизни рад своему возрасту и возможности увильнуть от грязной работы.

– А почему бы не позвать Руппа или Тонни?! – воскликнула Майла. – Я знаю, вы специально надо мной издеваетесь! Вам не нравится, что я механикой увлеклась! Знаю я вас, мужчин! Все норовите женщинам нос утереть!

– А вот и неправда! – промычал Крик где-то глубоко в недрах орущего двигателя. – Я самый что ни на есть настоящий борец за права женщин!

– Да, присоединяюсь! – отозвался Порк, чинно перекладывая бумажки чертежей с места на место. – Женская голова бывает иногда куда полезнее мужской. Ты знаешь, чем сейчас занимается Рыжая Мэри-Энн?.. То-то и оно! Она со стариком Овальдом взялась за ткацкие станки! Обещают сделать их работающими от энергии!

Тут раздался оглушительный удар, а вслед за ним страшное чертыхание.

Мотор стих.

Из-за огромного агрегата, потирая ушибленный затылок, показался Крик. Уставившись на Порка, он чуть ли не заикаясь, воскликнул:

– Быть того не может! Во всех домах, где я был, на обогрев домов и плиты электричества еле-еле хватает. Вместо лампочек им приходится факелы и свечи жечь! А ты говоришь об электростанках?!

Все остальные тоже изумленно уставились на Порка. Порк гордо кивнул и важно заметил:

– Как-то подбросил Мэри-Энн пару чертежей. Видно, они пришлись кстати. А я что… Я так, теоретик…

Майла почувствовала, как её глаза начинают медленно округляться.

– Электричество, которого хватит на все ткацкие станки?! – почти прокричала она.

– С ума сойти! – прошептал Крик себе под нос.

Ребята, Вуди и Кит, с воплями: «У нас будет много энергии!» – бросились на улицу. Но Порк преградил им дорогу и сурово заметил:

– Это только эксперимент. О результатах еще очень рано говорить.

Вуди и Кит послушно кивнули и с сияющими глазами вернулись к работе.

– Мы же столько сможем! – потихоньку продолжил Кит свои размышления. – Мы же столько чертежей придумали, которые не могли работать только из-за нехватки энергии! И я знаю, как воду быстрее нагревать! А еще… еще продукты хранить лучше можно! Мне тогда Порк с Мэри-Энн помогали!

В просторное помещение сарая заглянуло округлое, румяное личико подруги Майлы, Томы, вместе с её мужем Патриком.

– Привет труженикам! – воскликнули они в один голос.

– Прослышали над чем работаете, – заметил Патрик уважительно.

– Решили принести вам обед на место, – добавила Тома и вытащила из-за спины безразмерную корзинку с провизией.

Когда все расселись за импровизированным столиком, Тома вытащила огромную бутылку домашнего вина и принялась разливать по стаканам.

– Так и никакой работы не получится, – с сомнениями заметил Крик.

– Так оно совсем легкое у нас, его даже дети пьют! – отозвался Патрик, но тем не менее громко хлопнул по протянутым к вину рукам Вуди и Кита.

Несколько следующих минут все дружно жевали пищу, болтали о всякой ерунде и запивали маленькими глоточками вина.

– А что Атис? – украдкой спросила Майла Тому.

– На мельнице обрабатывает зерно, – пробормотала Тома тихо. – Им младшие девчонки еду понесли…

– А что это ты к нам с Патриком? – также тихо поинтересовалась Майла.

Тома важно нахмурилась.

– Интерес у него, – заявила она. – Скоро сама поймешь…

Майла удивленно подняла брови и, откусив кусочек тушеного мяса, принялась ждать развития событий.

– Вот смотрю я на тебя, Крик… – начал Патрик, – и завидую. Столько земель повидал, столько услышал… Хотелось бы узнать, как тебе наш Дом?

Крик растерянно прожевал ложку каши и пожал плечами.

– Хороший… Гостеприимный… – рассеянно отозвался молодой ученый.

– Предложение ты интересное внес по поводу самодвижущегося средства… – продолжал Патрик все так же чинно. – Интересно знать, а давно ли данная мысль посетила твою голову?

Крик сосредоточенно почесал затылок.

– Да как два дня пришлось идти без ночлега, так и пришла…

Патрик сверкнул глазами.

– То есть задолго до нас… или только что?

Все за столом отчего-то замолчали. До этого весело болтавший с ребятней Порк притих. Майла превратилась в слух. А Тома нервно облизала губы.

Крик растерянно посмотрел на присутствующих.

– А к чему ты клонишь?.. – поинтересовался молодой человек.

Патрик насупился, осторожно огляделся по сторонам, будто переживая, что его услышит кто-то лишний, и прошептал:

– А где-нибудь подобную штуковину, как сейчас мастерите, видел?

Крик покачал головой.

Партик облегченно вздохнул. Разговор потек дальше. И только Майла краешком уха услышала, как мужчина тихо прошептал Томе:

– Это хорошо, жена. Значит, никто нас не обогнал. Значит, мы первые… А то уж я заволновался… Мало ли кто, что… Так оно спокойнее.

Ужин был закончен, и все члены Общего Дома потихоньку расходились каждый по своему излюбленному уголку – поговорить о том о сем, перемолоть косточки, послушать сплетни по радио да и просто попить чайку или покурить.

Майла вместе со своими кузинами и одновременно ближайшими подругами, Томой и Вив, устроилась поближе к камину погреться. Хотя днем еще вовсю припекало солнышко, ночами в воздухе повисала тяжелая сырость, и казалось, что она проникает сквозь одежду и наполняет тело влагой.

Все трое зябко кутались в теплые пледы и протягивали руки к огню.

– И все-таки не нравится он мне. Странный… – наконец прервала молчание Тома – девушка с округлыми, если не сказать пышными, формами и румяными щеками.

Майла удивленно взглянула на подругу – выражение «не нравится» в ее повседневной речи практически отсутствовало. Тома чаще соглашалась, чем спорила, всегда была образцом добропорядочности и терпения. Риллья не редко ставила Тому в пример как образцовую жену и заботливую мать.

– А по мне так очень даже милый! – усмехнулась вторая подруга Майлы, Вив.

И Майла удивилась еще больше. Вив можно было смело причислить к племени бунтарей. Она бунтовала ради самого бунта, не соглашалась с вещами самым привычным, ставила под сомнение то, что казалось естественным. Как-то Вив всполошила весь Дом заявлением, что не желает мириться с гибелью домашнего скота, ему, мол, тоже умирать больно и что биологам желательно подыскать другой способ добывания пищи. Все тогда дружно ополчились против Вив, хотя она к тому времени была совсем еще девчонкой.

Одни только Руппи и Тонни задумчиво почесали в затылках и сообщили, что у Вив голова хоть немного и сумасбродная, но светлая, и она подбросила им интересную идею. С тех пор прошло достаточно времени. Вив вышла замуж, но так и не образумилась. Вив осталась Вив!

– У него такие милые волнистые волосы, такой невинный взгляд… – продолжала Вив, – прямо как у младенца! А лицо такое гладкое! Разве может он быть плохим? По-моему, Крик славный парень!

Тома и Майла с сомнением посмотрели на предмет их спора и главного виновника последнего заседания Дома, на котором обсуждалось успешное испытание самодвижущегося экипажа.

По спине Майлы отчего-то побежали мурашки. Должно быть, давало о себе знать их странное знакомство с Криком.

– А посмотри, какая на нем обтягивающая одежда! – не унималась Тома. – Мне редко не нравятся люди, но Крик… Ему в один миг удалось нарушить все привычное и родное. Теперь он предлагает чаще ездить в гости к соседям, путешествовать к краю земли, да и вообще ходьбу заменить ездой! Разве это нормально?! Он переворачивает нашу жизнь с ног на голову, а такое чревато…

– Насчет одежды… Он же говорил, что это новая разработка, новый материал… – попыталась Майла рассуждать объективно. – Весьма прочный, я сама его разглядывала. И эластичный. Сидит по фигуре гораздо лучше нашего. Хотя в округе мы считаемся лучшими по производству материала…

– Вот то-то и оно! – вставила Тома. – Лучшими считаемся мы! А он тут разгуливает, не пойми в чем!

– Ты дальше собственного носа не видишь, – мурлыкнула Вив, поглядывая на Тому. – Боишься нового, а ведь это хорошая технология. Я тоже пробовала. Материал очень мягкий и приятный. Нужно не критиковать, а осваивать.

Лицо Томы запылало, как будто в душе у нее начался настоящий пожар.

– Зато ты видишь слишком далеко! – отчеканила она равнодушно и отвернулась в сторону, где собрались кучкой мужчины.

– Завидуешь! – фыркнула Вив.

Майла уставилась на подруг. Раньше они так никогда не ссорились! Возможно потому, что были моложе?.. Или возникало меньше вопросов? А теперь у каждой – своя семья, свои дети (пока, правда, только у Томы)…

И в этот самый неподходящий момент, когда подруги готовы были вцепиться друг другу в волосы, появились мужья. Первым подошел муж Томы, Патрик, а за ним подтянулись Атис и Леток (суженый Вив).

Майла поспешно опустила глаза, избегая как всегда подозрительного взгляда Атиса. Тот подозревал её во всем и всегда. Если она чрезмерно смеялась, то он хмурился и предполагал, что она с кем-то заигрывает. Если же сидела мрачной, пытался разобраться, что гадкого он сказал ей на сей раз. Но в одном его чувства сходились всегда. Он ревновал! Регулярно и постоянно! К науке, друзьям, книгам, учителям… Ко всему, к чему Майла смела проявить интерес.

– Нет, вы слышали его прогнозы?! – воскликнул подходящий Патрик.

И все тут же сообразили, что речь идет о гвозде сегодняшнего дня, Крике, и его изобретении.

– Он предлагает ездить к соседям и раздавать наше изобретение налево и направо! Он хочет собственными руками отдать первенство!

– А что же в этом плохого? – поинтересовался неизвестно откуда возникший глава дома Борр. – Мы на протяжении веков всем и всегда делились с ближайшими Домами. Поделимся и на этот раз. И потом, это не совсем наше изобретение, а скорее его. Крику и решать.

Патрик тут же осекся и исподлобья с надеждой посмотрел на Атиса. Видимо, в прижнем разговоре их позиции по данному вопрос совпадали.

И Атис не обманул ожиданий Патрика.

– Все же, Борр… – начал он осторожно. – Не мешало бы себя обезопасить. Мало ли… Всегда лучше оставаться первыми и единственными…

– А Крик и его мнение не в счет? – усмехнулся Борр.

Атис и Партик замялись. Авторитет главы дома был для них слишком велик, чтобы вступать в очевидные пререкания.

– Ах, а по-моему, это изумительно! – восхищенно воскликнул Леток, муж Вив.– Настоящая романтика, дальние странствия! Крик – поэт!

Девушки с нескрываемым удивлением посмотрели на Летока. И Майла признала, что, пожалуй, впервые в жизни услышала от него хоть что-то рассудительное. Летока она недолюбливала. Вернее не воспринимала всерьез. Однажды она очень осторожно поделилась своими опасениями с красавицей Вив. Та на удивление задумчиво и серьезно посмотрела на подругу. Несколько секунд молчала, а потом тихо ответила:

– Не такой уж он плохой… Не знаю, кто бы еще меня выдержал. А он может…

Пока девушки болтали между собой, к разговору мужчин подключился седовласый учитель Порк. Подбоченив свою солидную фигуру, Порк наклонился к Борру поближе и тихо предложил:

– Испытания самодвижущегося агрегата прошли успешно. Немного работы, и вскоре мы сделаем несколько таких машин. Получается… Расстояния теперь для нас не помеха, и можно свободно разъезжать, обмениваться знаниями… – Патрик на секунду прервался и метнул в сторону главы дома чуть ли не умоляющий взгляд. – Можно подумать и об объединении нескольких школ разных Домов в одну… Совокупная сумма знаний всегда в итоге даёт больший результат…

Борр несколько удивленно посмотрел на уважаемого учителя.

– Это решит большинство… – неуверенно проговорил он. – Слишком ново… Общие школы… Не уверен…

– Станки, работающие от энергии, почти закончены… Скоро появятся свободные руки, много свободных рук. Возможно, им захочется заняться обучением… – продолжал давить Порк.

– Не может быть! – лицо Борра просияло. – Неужели получается?! А я-то думал, что это пустая затея! Никакого количества энергии не хватит на её осуществление…

– А Руппи и Тонни обещают в следующем году увеличить урожайность в несколько раз. Говорят, вывели отличный сорт пшеницы, особенно устойчивый к заморозкам… Так что и на полях работы поубавится…

По лицу главы Дома загуляла блаженная улыбка, именно такая, которая у него появлялась в минуты особой гордости, но не за себя, а за свой Общий Дом в целом.

– Что ж, вынесем на голосование, – проговорил Борр.

Атис, внимательно прислушивавшийся к разговору, взволнованно воскликнул:

– Дядя, Борр! Но как же так?! Общие школы?! Так далеко, что невозможно добраться пешком?! Такого никогда не было! Никто не согласится! Никто не отдаст своих детей! И все эти обещания… Пока мы видели всего лишь первые испытания! Неизвестно, чем они закончатся! Возможно, завтра их машина забарахлит, а станки так и не удастся наладить!

– Уверен, что удастся, – заметил подошедший Крик. – Я смотрел чертежи. Великолепная задумка и вполне выполнимая… Но, возможно… Молодой человек прав…

Тут Крик несколько небрежно глянул в сторону Атиса. В глазах ученого читалась явная усмешка и желание взять реванш.

– Молодой человек прав… – повторил Крик. – Всему своё время… И голосованию тоже. Людям необходимо привыкнуть к новым возможностям передвижения и понять, что они совершенно безопасны, а, кроме того, невероятно удобны! И только после этого выносить предложение…. И еще… Я бы предпочел пообщаться с соседними Домами, поделиться идеями, показать чертежи, чтобы они могли приступить к работе сами. У нас слишком мало специалистов, чтобы участвовать в их строительстве или предоставлять готовые машины. Так что все придется делать сообща.

– Прекрасная речь, – ядовито заметил Атис и принялся театрально аплодировать. – Ученый хочет раздать всем то, что принадлежит нам! Какого?! Видели?!

Его громкие рукоплескания привлекли внимание остальных. Вокруг начало образовываться кольцо из любопытствующих.

Майла, Тома и Вив, позабыв о недавних разногласиях, с напряжением следили за ходом перепалки. На лице каждой из девушек, если приглядеться, можно было различить совершенно противоположные чувства. Тома опустила голову как можно ниже и лишь иногда с явным неодобрением и упрямством посматривала в сторону молодого ученого. Вив, напротив, смотрела открыто и с восторгом, а Майла… Черты её лица словно застыли. Всем сердцем, так страстно, как никогда, она желала осуществления идей Порка, но вместе с тем боялась очередного скандала в семье. Если Атис снова побьет ее, придется несколько дней пролежать в постели и пропустить следующий этап строительства машин. А это страшнее всего!

Тем временем в разговор вступил муж Томы, Патрик. Выпятив грудь и нахохлившись, словно разъяренный петух, Патрик сделал шаг в сторону Крика и грозно заявил:

– Езда на машинах, совместные школы! Ха-ха! Поделиться своими разработками?! Ха! А если они уже тоже что-нибудь разработали и молчат? Получается, мы, дураки, поделимся, а они…

Что самое интересное, Патрик обращался исключительно к Крику, как будто старый учитель Порк и поддерживающий его Борр были совсем ни при чем. У Патрика хватало смелости спорить только с чужаком, со странствующим ученым Криком, которого судьба забросила из неподдающегося воображению далека.

– И сам ты… откуда взялся?! А суешься в наши дела! – добавил Партик подозрительно.

– Хватит! – прервал спор властный окрик Борра. – Крик – наш гость, и этого достаточно. Испокон веков никто не смеет отказать в гостеприимстве странствующему ученому! Таковы традиции! Разговор закончен, расходитесь. Всем доброй ночи!

Жители Общего Дома стали неохотно расходиться по своим комнатам. А тех, кто пытался всеми правдами и неправдами задержаться, Борр награждал суровым взглядом, и любопытный тут же испарялся за дверями. Около очага Борр позволил остаться только Патрику и Атису.

Майла покинула помещение одной из последних. Все, что ей удалось расслышать, была фраза Борра:

– …Никогда! Никогда больше не произносите такого на людях! Вы подозреваете соседей в скрытности… Просто так, беспочвенно… А знаете, что любое подобное суждение может вызвать брожение?! Любое такое суждение – опасно само по себе! Потому что подрывает доверие, строившееся столетиями! Любое сказанное слово – уже действие! И оно разлагает!

Глава XIII

Майла сидела в своей просторной семейной комнате, за столом, перед пишущей машинкой и с интересом изучала несколько листков бумаги. Чуть правее покоилась её небольшая записная книжка в красном переплете – редкость, подаренная её дядей Борром три дня рождения назад, вещь оригинальная и очень ценная. Листы в книжечке имели приятный розовый оттенок – тоже особый шик!

В основном бумага для рабочих записей в большинстве своем имела неприглядный серо-коричневый цвет.

Майла еще раз с восхищением взглянула на снежно-белые листы в руках – листы из Древнего Города! Несмотря на кажущееся сходство с тем, что выделялось под чертежи, этот материал был несравненно прочнее. И даже время не смогло наложить на него свой отпечаток. Все такие же изумительно белые, невероятно прозрачные, упругие, не намокающие и не горящие в огне листы.

На ровной поверхности отчетливо выступали строки черных символов. Они одновременно были ей очень знакомы и вместе с тем… не складывались в слова. Положив листки на стол, девушка принялась энергично делать записи в книжечке мелким и убористым подчерком, чтобы вместить как можно больше информации. Наконец, она остановилась и перечитала написанное. Потом улыбнулась и принялась стучать на машинке.

Когда в комнату вошел Атис, она уже закончила печатать и молча созерцала письмена древних.

– Так рано?! – воскликнула она несколько тревожно и, спохватившись, чуть мягче добавила: – Извини, хорошо, что ты вернулся…

Ничего не ответив, Атис мрачно прошел к постели, сбросил верхнюю одежду и тяжело повалился на подушки.

Майла нерешительно застыла на месте. Атис был явно не в духе.

– Хочешь что-нибудь выпить? – наконец нерешительно предложила она.

Атис только сердито отмахнулся.

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Завтра я могу не работать! – наконец выдавил он со злостью. – Меня освобождают!

Майла нахмурилась, но уже понемногу начала догадываться о случившемся.

Атис этого не заметил. Он даже не смотрел в сторону девушки. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки и не находил выхода гневу!

– Меня освобождают от работ по заготовке урожая! – прокричал он повторно. – Представляешь?! Меня, здорового парня, и убирают! Да, они мягко сказали, что на день или два и так же на следующей неделе… Но меня не проведешь! И так все понятно!

Майла осторожно присела на край постели.

– У тебя будет свободное время, – попыталась она его утешить. – К тому же сейчас строятся новые самодвижущиеся машины, на реке устанавливают электрический генератор, переоборудуют ткацкие станки… Дел много…

У Атиса глаза налились кровью и, казалось, из ушей вот-вот пойдет пар.

– Работать под началом твоего Порка и этого заезжего неизвестно откуда Крика?! Ну, это уж слишком! – вскричал он в бешенстве. – Ноги моей не будет там! Эти мерзавцы нам жизнь покалечат! Ты еще увидишь!

И он погрозил своим здоровенным кулаком куда-то в сторону окна с видом на поле.

Майла устало посмотрела в раскрытое окно и бросила короткий взгляд на звездное небо. Сегодня, на удивление всем, в середине дня тучи разошлись, и небо приобрело кристальную прозрачность.

– Тогда у тебя будет много времени, чтобы заняться охотой или всем, чем угодно… – заметила Майла, обернувшись к мужу.

Атис вскочил с постели и заметался по комнате как умалишенный.

– Я не ребенок, чтобы заниматься всякой ерундой! А охота… Сейчас не сезон Лойк… И этот Крик… Не нравится он мне! Он должен отсюда уехать! – на последних словах его лицо просияло.

– Он должен уехать!!! – прошептал Атис почти блаженно. – Вот решение!

Все не спеша собирались в большой зале для внеочередного совещания. Инициатором подобного незапланированного сбора был Атис и несколько его единомышленников. Все они рассаживались во главе стола. Там же, как глава Дома, сидел Борр.

Когда зала заполнилась, Борр поднял руку. Воцарилась полная тишина. Глава Дома заговорил:

– Много веков мы жили на этих землях в мире. Выращивали урожаи, ткали полотно и радовались спокойствию. Жизнь шла медленно и размеренно. Каждый занимался своей работой, а плоды трудов клал в чащу Общего Дома. Никто не голодал и не был ущемлен. Каждый знал свои права и выполнял обязанности, которые сводились только к одному – уважать окружающих, как самого себя. Таков был наш мир до недавнего времени…

Но, как видно, именно на наш век выпали перемены. К худшему или лучшему – судить вам. Мне ясно только одно – теперь мы сможем выращивать больше урожая, ткать больше тканей, передвигаться более свободно и много чего еще «больше»… Теперь у нас появились эффективные способы добычи энергии…

Борр замолчал и, как настоящий оратор, обвел аудиторию внимательным взглядом. Все слушали своего главу с нескрываемым упоением. Борр удовлетворенно кивнул.

– Новый источник энергии… – продолжал он, – может дать многое… Но только в нашей власти решить, насколько эффективно и разумно мы сможем воспользоваться подобным изобретением. Да, теперь наш привычный уклад жизни претерпевает некоторые изменения. Теперь уже не потребуется сидеть за ткацким станком от рассвета до заката и трудится в поле сутки напролет. Теперь у нас появляется больше свободного времени… и вместе с тем больше направлений, где мы можем его использовать… Но, повторяю: наши традиции остаются нашими! Все мы по-прежнему остаемся под крышей Общего Дома и его правил, где труды складываются в общую чашу. Никто не останется голодным или бесправным. Каждый из нас, будь то ученый, земледелец, механик, ткач, воспитатель или домохозяйка – каждый остается таким же равноправным членом Дома, как и прежде!

Борр замолчал, явно довольный собой от произнесенной речи, составить которую ему помогли ученые из школы. Выдержав паузу, глава Дома благожелательно махнул рукой в сторону Атиса и группки его единомышленников, среди которых почему-то не оказалось прежнего соратника Атиса – Патрика. Патрик предпочел отсиживаться на самых последних рядах зала. Два дня назад ему сделали весьма выгодное предложение, а именно, быть посланником Общего Дома в переговорах с соседями по строительству новых машин. С тех пор Патрик тщательно избегал всяких встреч с Атисом, оправдываясь тем, что старается настроиться на прогрессивный лад.

Даже Тома, жена Партика, смотрела теперь в сторону старого учителя Порка и приезжего ученого Крика с большим снисхождением и держала супруга под руку с явным чувством гордости.

Тем временем Атис недовольно мотнул головой и, как свирепый, но раненный зверь, поднялся со своего места.

– А я говорю, что это ненормально, здоровых и крепких мужиков оставлять без дела! – выкрикнул он в аудиторию без всякой подготовки.

– И вся эта ерунда про мои права, которые не будут ущемлены… Да нас уже ущемили! Теперь мы, – он указал на своих соратников, таких же крепких парней и мужчин, – вынуждены бездельничать! Мы, которые всю жизнь занимались земледелием, выброшены в никуда!

Народ в зале принялся шумно переговариваться. Послышалось несколько криков в поддержку Атиса. Кричали, в основном, те, кому не досталось работы.

Молодой заезжий ученый Крик скромно сидел в уголочке с побледневшим лицом и боязливо оглядывался по сторонам.

В это время Борр подошел к учителю Порку, и они о чем-то тихо зашептались.

– И каковы же твои предложения? – оторвавшись от переговоров со школьным учителем, наконец, невозмутимо проговорил Борр на весь зал.

Атис несколько растерянно мотнул головой. Майла почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Затею Атиса она считала абсолютной глупостью и палкой в колесах повозки прогресса. Но вместе с тем публичное словесное избиение мужа, которое могло последовать, отзывалось в сердце девушки болью. Майла слишком хорошо знала острый, аналитический ум учителя Порка, чтобы понимать, у Атиса нет ни малейших шансов победить в словесной перепалке. Порк, который подсказывал нужные вопросы Борру, слишком умен, слишком хорошо умеет играть словами, слишком правильно читает настроение людей.

– Я только хочу заниматься своим делом! – воскликнул Атис. – Все мы хотим! А нас лишили самого дорогого – возможности себя уважать!

По залу прошел гул.

– Мы хотим, чтобы этот Крик ушел! – добавил Атис запальчиво. – Он только все портит! Он разрушает нашу жизнь! Наши устои! Он враг! Враг!

В зале поднялся шум. Кричали все подряд и во все горло. Одни возмущались очевидной несостоятельности претензий Атиса, другие требовали, чтобы остальные попробовали на своей шкуре остаться ненужными.

Борр попытался сделать движение и всех успокоить. Но его остановил Порк и что-то шепнул на ухо. Борр остался на прежнем месте. Несколько минут в зале царил полный хаос, но через некоторое время стал постепенно спадать. Многие с раскрасневшимися от жарких споров лицами в изнеможении опускались на стулья и пытались немного отдышаться. Вскоре сдались и самые стойкие. Заняв места, люди с любопытством и надеждой воззрились на главу Дома, который всегда умел находить верное решение.

Только теперь Борр важно поднялся и громко заявил:

– Вношу предложение устроить открытую дискуссию между Атисом, с его сторонниками, и Криком, совместно с представителями школы. После этого мы, как и полагается, проголосуем!

Люди дружно зааплодировали. Атис вместе со своими соратниками заметно повеселел.

Но только не Майла. Впервые за все время их общения она посмотрела на своего мужа с жалостью и сочувствием. Она не была уверена в ораторском искусстве Крика, но прекрасно знала возможности учителей школы. К тому же, на фоне последних, Атис мог выглядеть только неразумным ребенком с грязным слюнявчиком. Иного исхода не было.

С одной стороны был Атис, высокий, мощный, сильный, всю жизнь занимающийся исключительно землей и охотой, а с другой – ученые, посвятившие себя науке, в том числе, и искусству слова… Майла прикрыла глаза. Времена действительно менялись. Теперь главным аргументом становилась вовсе не сила и выносливость. Теперь главным становилось знание.

Она должна была радоваться, должна была ликовать, что победила её точка зрения. А ей, отчего-то, стало грустно… Возможно, из-за того, что она слишком сильно ценила искренность и слишком хорошо понимала превосходство игры слов?

Ведь Атис был искренен. Это она знала точно! Слишком искренен и прост в этом все усложняющемся мире. Он оставался где-то позади. А впереди… Майла глянула на подругу Тому с мужем. А впереди оказывались, например… Патрик.

Майла горько усмехнулась.

Как представителю школы, ей махнула рукой Рыжая Мэри-Энн и пригласила присоединиться к позиции школы. В ответ Майла кивнула и прошла к трибуне. Её никто не остановил. Учитель Порк смотрел на неё с явным удовольствием, публика с нескрываемым любопытством, а Атис… Майла посмотрела в глаза мужу.

И впервые заметила в них взгляд загнанного зверя. С ней Атис спорить не мог. Майла отвела глаза и подняла руку. В зале воцарилось молчание.

– Грядут перемены… – проговорила она. – Перемены, которые изменят нашу жизнь. И они повлекут трагедии… Но трагедии не общества в целом, а трагедии отдельно взятых людей. Это неизбежная цена прогресса. Но в целом общество выиграет и продолжит движение вперед. Мы будем совершенствовать и развивать наши знания, и эти знания позволят нам не узнать, что такое холод ночей, недоедание, болезни, непосильная каждодневная работа, смерть ребенка, умирающего от воспаления легких, или глаза старика с посиневшими от сердечного приступа губами… Мы будем решать это… Но неизбежно найдутся те, кто не сможет поспевать за новым временем, кто останется позади и будет требовать, чтобы его подождали… И эту боль, этот крик мы не сможем ничем исцелить…

Майла сделала паузу и обвела аудиторию внимательным взглядом. Большинство напряженно размышляли над услышанным. Но некоторые… Их глаза блестели всепожирающим огнем мести – всем и всякому, кто нарушил их уклад жизни и лишил привычных занятий, кто выбросил их из лодки повседневности и заставил учиться плыть собственными силами, умом и сообразительностью.

От каждого такого взгляда Майла вздрагивала и понимала, что голос разума тут бессилен. Те люди хотели исключительно мести, а вовсе не взаимного согласия. Очень осторожно Майла взглянула украдкой на мужа. Атис на нее не смотрел. Его потухший взгляд блуждал где-то в прожилках каменного пола. А учитель Порк… Он хмуро сдвинул густые белые брови и, казалось, напряженно размышляет. Складывалось впечатление, что он не доволен.

Майла растерянно посмотрела на остальных ученых школы. И тут же облегченно вздохнула. Во взгляде Рыжей Мэри-Энн, старого Овальда, Руппи и Тонии девушка встретила поддержку, одобрение и понимание. А Крик…

Его глаза на побледневшем лице были устремлены куда-то вдаль. Казалось, что молодой ученый сейчас не в зале Общего Дома, а очень далеко, за пределами… и этого дома и этих земель…

Майла глубоко вздохнула и с еще большим жаром продолжила:

– И потому не следует противопоставлять старое новому! У этой битвы не может быть ни победителей, ни побежденных! Итогом может стать только озлобленность и еще большая пропасть неприятия… Поэтому я предлагаю проигнорировать голосование! Обе стороны правы. Крик и школа – что хочет идти вперед, Атис и его соратники – что мы должны научиться идти в ногу, как бы сложно нам это не казалось…

Майла опять на секунду остановилась и спинным мозгом почувствовала, что отменять назначенное Борром голосование слишком опасно. Просто так отменить – значит, ослушаться общественного мнения и выказать неуважение к Борру. И тут она с усмешкой поняла, что слишком преуспела в тонкостях словесных поединков, преподаваемых ей её учителем Порком.

– Я предлагаю, – важно воскликнула девушка, – проголосовать за мир в нашем доме! За согласие, взаимопонимание и взаимовыручку! Кто за?!

Майла торжественно подняла руку и с замиранием сердца уставилась на зал.

Воодушевленные благородным девизом люди начали потихоньку поднимать руки. К своему удивлению Майла заметила, что и Борр тоже поднял руку! Глава дома, её любимый дядя, с блаженной улыбкой стоял и высоко держал ладонь над головой!

Когда голосование с подавляющим большинством в пользу предложения Майлы было завершено. Борр встал и, улыбаясь, важно заметил:

– Ты оказалась правее всех, моя девочка! Не следует разделять нас на вражеские лагеря. Все мы – один Дом! И нам следует подумать, как каждому его члену найти достойное занятие. Атис… – Борр повернулся к притихшему молодому мужчине и его угомонившимся соратникам. – …Первым делом предлагаю всю работу между мужчинами разделить поровну. Пусть теперь каждому из нас и останется работать всего лишь по два часа, что ж… Зато мы все окажемся в равных условиях и сможем применять себя в других областях согласно нашим пожеланиям… Остальное время вы вольны использовать так, как вам интересно!

Последние слова главы дома потонули в оглушительных аплодисментах. Многие повскакивали с мест и, со слезами на глазах, восторженно кричали слова одобрения.

После всепоглощающей волны восторга члены Общего Дома начали потихонечку расходиться.

Майла прошла в кухню и обессилено опустилась на стул. Руки и ноги мелко дрожали, в голове слышался неприятный, нудный звон.

За стол, рядом, присел Борр.

– Ты молодец! – сказал он важно. – Я был не прав, что поддержал тот спор. Очень не прав… Только после твоих слов понял, что выиграй его любая из сторон, лучше бы не стало. Это только посеяло бы вражду… Хорошо, что ты нашла общее для двух лагерей…

Майла устало кивнула.

– Дядя Борр, – прошептала она пересохшими губами. – У меня все дрожит… Как будто я лист на ветру…

Борр крепко обнял племянницу за плечи.

– Это все волнение… Волнение, моя девочка, – заметил он с пониманием.

Майла, не в силах сдержаться, всхлипнула.

– Я боюсь идти в свою комнату… к Атису… – пробормотала она потерянно. – Он меня не простит… Я…

Борр несколько неуклюже попытался её утешить и осторожно погладил по голове. Потом, смутившись окончательно, отсел подальше и, налив бокал чайного настоя, неуверенно ответил:

– Ох, Майла… Не знаю, что и сказать… Все меняется слишком быстро. Вчера бы я сказал: он твой муж и ты должна подчиниться… А теперь… – Борр растерянно глотнул темную, душистую жидкость. – А теперь, выходит, ты главнее его… Ты и моторы мастеришь, и в новом источнике для добычи энергии разбираешься, и вообще… много чего в науке понимаешь… Я не такой уж прагматик, и сам раньше учился с удовольствием… Оттого понимаю, насколько важно идти дальше… Мы слишком долго топтались на месте. Я своими руками похоронил столько народу, кому мы не смогли не только помочь, но и просто облегчить страдания… Теперь Руппи и Тонни изобрели отличное болеутоляющее… Разве это не замечательно?! А насчет Атиса… Неплохой он парень, только слишком…

Борр замолчал, так и не найдя подходящего слова.

– Одним словом, если буянить начнет… Скажи, Борр грозился отселить его на время… А с другой стороны, он тебя еще благодарить должен. Ведь ты его шкуру сегодня спасла!

Борр хитро прищурился.

– Ведь если бы не ты, Порк Атиса на кусочки порезал, потом поджарил и съел! Так что ты его только от публичного позора спасла! Уж в искусстве Порка я очень хорошо понимаю… Он настоящий… ученый! – дядя Борр опять заговорщицки усмехнулся. – И ты, я смотрю, многому у него научилась, Майла!

Девушка, не удержавшись, самодовольно хмыкнула.

– А ты не такой уж простак, дядя Борр, – заметила она весело.

Дядя важно выпятил грудь колесом и словно бы прибавил в росте.

– Я глава Дома, – ответил он важно, – а следовательно, должен подмечать все подводные течения!

На том они и закончили вечернюю беседу. Поднявшись, Майла неуверенными шагами направилась к выходу.

Когда она вышла, то вдохнула холодный воздух полной грудью и, как всегда, зачарованная, посмотрела на звезды. Над самой головой по-прежнему сияла огромная звезда, размером со сливу.

Глава XIV

В их комнате Атиса не оказалось. Майла задумчиво присела на край постели. И так просидела довольно долго, достаточно, чтобы сердце начало беспокойно биться, а в мыслях завертелись страшные картинки предстоящей встречи с мужем.

Но Атис все не появлялся. В небе уже начался рассвет, когда Майла вдруг сообразила, что просидела и прождала на кровати почти всю ночь.

Когда настало время идти на работу, она, словно автомат, спешно умылась, расчесала волосы и пошла в направлении сельскохозяйственных ангаров с техникой. Ангар встретил её тишиной. Обычно в это время здесь уже возились Порк и Крик с мальчишками Вуди и Китом. Но сегодня…

Майла зашла внутрь и растерянно огляделась.

Никого.

Почти готовые моторы тоже исчезли. Повсюду валялись только потрепанные листы ненужных чертежей и поломанные детали.

Майла почувствовала, что совершенно не в состоянии дышать. Все мышцы сковала судорога. Согнувшись пополам, она уперлась руками в землю и, почти теряя сознание, попыталась последней попыткой вернуть себе возможность дышать. Но сердце только сильнее забарабанило. Мир завертелся вокруг немыслимым круговоротом.

Она очнулась и поняла, что лежит на земле, а в лицо её плещет вода. Фыркнув, она попыталась отклониться от неприятной холодной струи. И тут же услышала обрадованный голос Крика.

– Ну вот, наконец-то!

Девушка осторожно открыла глаза и поняла, что её догадки совершенно верны. Она лежала на земле, а рядом на корточках стоял Крик и лил на неё из кувшина воду.

– Хватит! – возмущенно воскликнула Майла. – Я же не растение, чтобы меня поливать!

Крик обрадовано улыбнулся и поспешно перестал обливать девушку водой.

– Я испугался, – пробормотал молодой ученый смущенно. – Пощечины тебе совершенно не помогли.

И только тут Майла сообразила, что её щеки не просто горят, а самым настоящим образом пылают. По всей видимости, Крик не только пытался её ласково похлопать, а подошел к вопросу со всем жаром!

– А где все? – наконец, немного придя в себя, пробормотала девушка.

– А ты разве не знаешь?! – удивился он. – Порк сказал перенести работы на другой конец построек, поближе к испытательной площадке, а тебя… не предупредили?

Майла покачала головой.

– Как видишь, нет! – возмущенно воскликнула она.

– И ты из-за этого сразу в обморок? – сочувственно поинтересовался Крик.

Девушка горько усмехнулась и вспомнила о вчерашнем голосовании, бессонной ночи в пустой комнате…

– Просто немного устала, – проговорила она спокойно. – Так бывает…

Крик возмущенно всплеснул руками и принялся причитать, что Майла себя слишком не жалеет, работает за десятерых мужиков, плохо питается и совершенно не хочет отдохнуть.

– У тебя же синяки под глазами на пол-лица! – закончил молодой ученый свою страстную речь и уселся рядом с девушкой на пол ангара.

Некоторое время они сидели молча.

Наконец, Майла нашла в себе силы пошевелиться.

– Пошли? – поинтересовалась она сдержанно.

Крик смущенно опустил газа и кивнул. Потом поднялся, сделал несколько шагов и нерешительно остановил девушку за руку.

– Насчет вчерашнего голосования… – пробормотал он невнятно. – Ты правильно поступила. А нас… нас словно безумие охватило. Так хотелось продолжить исследования, победить, несмотря ни на что. А зачем, кого? Правильно ты сказала… Я рад, что остановился именно у вас…

Майла растерянно перевела взгляд с лица Крика на державшую её руку. Пальцы молодого ученого, такие изящные и хрупкие на вид, оказались удивительно сильными. Сейчас он едва дотронулся до её ладони, но Майла уже почувствовала стальную хватку. Казалось, что если он захочет, то с легкостью сможет переломить её руку пополам.

– Отпусти! – проговорила она возмущенно и почувствовала, как по спине опять пробежал холодок, как тогда, на дороге, когда они встретились впервые.

Крик подчинился. Вскоре они дошли до противоположного конца сельскохозяйственных построек. Уже на середине пути Майла услышала знакомые шумы. Как сумасшедший ревел мотор, а Вуди и Кит кричали наперебой, передавая друг другу и подтверждая указания учителя Порка.

Майла облегченно вздохнула, но тут же поймала на себе недовольный взгляд Порка. Передав дела прибывшему Крику, учитель снял с себя засаленный фартук и, взяв девушку под локоть, без лишних церемоний повел за угол.

– Ты вчера превзошла все мои ожидания! – ткнув ей пальцем в грудь, начал Порк.

Майла растерянно попыталась выдавить улыбку, так и не поняв, ругает её учитель или хвалит.

– И пустила псу под хвост все наши достижения! – возмущенно сверкая глазами, закончил Порк.

Майла застыла и почувствовала, как будто на неё только что вылили ушат ледяной воды. Кувшин Крика показался ей, по сравнению с гневом Порка, теплым грибным дождиком.

– Я… я… – но у Майлы не нашлось слов.

Она просто стояла и изумленно хлопала глазами.

– Да ты просто отбросила нас назад! – не унимался Порк. – Теперь нам вместо того, чтобы идти дальше, придется возиться с потерпевшими! С обузой, с ворохом бестолковых оболтусов, которые годны только на полях пахать и которые никак не возьмут в толк, что голова не только для того, чтобы в неё есть! Вот чего ты добилась своими выходками! А я-то думал, что воспитал достойную ученицу! Ты предала все наши мечты!

– Но! – было единственным звуком, который Майла смогла выдавить.

– Теперь все здоровые мужики будут работать по два часа в день! – продолжал бушевать Порк. – А остальное время – со спокойной совестью бить баклуши, вместо того чтобы идти на строительство электростанции, переоборудование станков и строительство самодвижущихся машин! Совесть теперь у них чистенькая! Они же – как все! Страдают от прогресса! Ха-ха! А наша работа встанет! Как только дойдет дело до массового производства – встанет! Они же все ненавидят наши изобретения! Считают ущемлением привычных традиций! У них в крови работать на полях, как тупые мулы, по двадцать часов в сутки, и, попробуй, докажи, что наука может сократить временные затраты, и это к лучшему! Ни черта подобного! Одним словом – мы сели в лужу! И выбираться нам из нее неизвестно сколько!

– Поэтому ты даже не предупредил меня о своей идее по переезду мастерской? – всхлипнула Майла жалобно.

– Нечего мне приписывать планы Крика! – огрызнулся Порк. – Он считает, что здесь лучше и ближе к будущей электростанции…

Майла от удивления открыла рот.

– Но… – опять пробормотала она нерешительно. – Он… меня не предупредил, и я пришла туда… И он сказал…

– Ха! – воскликнул Порк. – Видно решил проучить. Он от вчерашней твоей выходки тоже не в восторге!

– Он сказал, что одобряет! – почти прокричала Майла со слезами на глазах. – Крик сказал, что я права и не надо разжигать вражду!

Порк прищурился и угрюмо хмыкнул:

– А мне сообщил, что для него главное – прогресс, – проговорил учитель и размашистыми шагами направился в сторону жужжащих моторов и кричащих голосов Вуди и Кита.

Какое-то время Майла стояла как громом пораженная, не понимая, что думать и что делать. Крик и Порк говорили совершенно противоположное. Порк её откровенно ругал, а Крик… получается, врал в глаза?!

Майла отчетливо понимала, что один из них врет… Но Порк не мог лгать! Кто угодно, только не её учитель! Ведь он научил её почти всему! И вместе с тем… Порк не понял её вчерашнего порыва. Её учитель, такой мудрый, тонкий, проницательный…

Никогда еще Майла не оказывалась в подобной ситуации. С тоской она пошла в сторону мастерской. И растерянно посмотрела на суетящегося возле мотора Крика. Майле еще не приходилось сталкиваться с такой откровенной ложью! Отважно сдвинув брови и придав лицу суровое выражение, девушка приготовилась преподать Крику урок честности. Но потом её взгляд упал на усмехающегося Порка.

Действительно смешно! Она собралась учинить скандал выдающемуся изобретателю из-за того, что тот не соизволил сообщить ей о переезде на другое место? Глупо!

Поэтому Майла молча повязала фартук, надела специальные рукавицы и приступила к работе.

Только под самый вечер она оторвалась от мотора и, устало сняв с себя выпачканные в мазуте вещи, уселась на лавочку под раскидистым деревом неподалеку от мастерской.

Ребятишки, Вуди и Кит, звонко смеясь, побежали в сторону женской ткацкой, к матерям. Порк с Криком пошли к Общему Дому.

А Майла сидела и не находила в себе сил встать. Она боялась увидеть Атиса, боялась и не знала, что ему сказать, как реагировать на ночное исчезновение и вместе с тем… боялась не увидеть совсем. Все-таки, несмотря ни на что, он продолжал оставаться её мужем…

– Устала? – неожиданно прервал размышления девушки осторожный голос Крика.

Майла с мгновенно окаменевшим лицом и похолодевшими глазами посмотрела на молодого ученого.

– Тебе-то что? – бросила она не слишком приветливо.

Крик, тут же смутившись, отступил назад и неловко передернув плечами, ответил:

– Я вернулся… мне показалось, ты чем-то расстроена…

Майла едва дар речи не потеряла от негодования.

– И это говоришь мне ты?! – воскликнула она. – Ты врун, который за глаза строит мне козни и издевается над моим вчерашним предложением на собрании?

Крик захлопал ресницами.

– Я не издевался… – растерянно начал он. – Я наоборот… я же говорил… Мне нравится твое предложение…

Майла устало кивнула.

– Хорошо, – произнесла она. – Пусть будет по-твоему. Не хочу ссориться с гениальным ученым. То, что мы сдвинулись с мертвой точки, и твоя заслуга… Просто не люблю, когда врут…

– Я не вру! – начал Крик.

Майла только отмахнулась и, посмотрев молодому человеку в глаза, печально ответила:

– Крик, мне безразлично, что ты думаешь обо мне. Я все равно продолжу работать. Продолжу, потому что считаю – наука нужна людям. И я всячески буду поддерживать твои исследования и разработки. Для меня это по-прежнему остается важным… Понимаешь… Тебе не обязательно врать и говорить, что разделяешь мои убеждения. Я все равно, несмотря ни на что, останусь в строю школы и по мере сил буду продолжать помогать…

Крик молча кивнул и посмотрел на Майлу. Девушка опять почувствовала предательский холодок. Как будто глаза Крика сканировали её насквозь.

– Ты мне просто нравишься, – прошептал Крик и придвинулся ближе.

– Ты мне нравишься! – повторил он и, схватив лицо Майлы в ладони, попытался поцеловать.

Майла принялась молча отбиваться.

– Я видел твоего мужа, – продолжал Крик шептать, все сильнее прижимая девушку к спинке сиденья. – Он другой, не для тебя… И не достоин… Я могу тебе понравиться! Я смогу!

Майла извернувшись, со всего размаху ударила Крика по лицу. Молодой человек, схватившись за щеку, тут же отодвинулся.

– А я думал, что нравлюсь тебе, – прошептал он растерянно.

– Я замужем! – как самый весомый аргумент, выкрикнула Майла.

– Но ты его не любишь… – прошептал задумчиво Крик.

– Не смей так говорить! – воскликнула девушка и поняла, что близка к истерике.

Слезы, помимо воли, навернулись на глаза.

– Не смей… Это тебя не касается… – едва слышно забормотала она и её плечи судорожно вздрогнули.

– Извини, – ответил Крик.

Он выглядел на удивление грустным и подавленным.

– Извини, больше не буду, хочешь, я тебя провожу? Только провожу, честно… Ты вся дрожишь… Тебе не следует оставаться одной…

Майла только беззвучно замотала головой. У нее больше не осталось сил сражаться со своей болью и страхом. Она была так одинока и так несчастна! Её любимый учитель не разговаривал с ней как прежде, муж не возвращался домой, любимая работа… Там был Крик. А она его, пожалуй, боялась… Он был слишком не похож на остальных, слишком отличался, не вписывался в принятые рамки… Нет, он этого ни коим образом не демонстрировал! Даже напротив – пытался скрыть и сгладить. Но оттого становилось жутко.

С мокрым от слез лицом и дрожащими коленями Майла попыталась подняться и пойти домой. Крик, как тень, пошел следом. Майла обернулась и попыталась его прогнать.

– Я тебя охраняю, – отозвался молодой человек.

– От кого? – усмехнулась девушка.

В надвигающейся темноте она не заметила выражение лица Крика. Только его голос отчего-то дрогнул.

– Возможно, от самой себя, а возможно… Приходят разные слухи… Они мне не нравятся…

При звуке тихого голоса Крика девушка вздрогнула и боязливо огляделась по сторонам.

– Нам нечего бояться, – как можно увереннее заметила она и попыталась сама поверить сказанному. – Соседи не заходят на наши земли, а из-за своих – и вовсе нечего беспокоиться. Мы же никогда не то чтобы не воевали, а даже не ссорились…

– Если этого никогда не было, откуда всем известно такое понятие, как «война»? – заметил Крик.

Майла опять вздрогнула.

– Получается, что когда-то она была, – продолжил молодой человек. – Просто эта история не дошла до нас. Сохранилось только понятие… Я много путешествовал. Все действительно живут очень мирно… Но все знают слово «война»… Странно…

Вскоре они подошли к балкончику с лестницей, которая вела в комнату Майлы и Атиса. Вокруг совсем стемнело.

– Спасибо за сопровождение, – натянуто сообщила девушка Крику и развернулась, чтобы уйти.

– Я хотел в свободное время начать раскопки Древнего Города, – крикнул молодой ученый ей вдогонку. – Присоединишься?

Майла помимо воли остановилась.

– Что ты хочешь там найти? – прошептала она встревожено.

– Хочу узнать, откуда появилось слово «война», – ответил Крик и скрылся в тени.

Майла, все еще находясь под впечатлением последнего сообщения Крика, задумчиво поднялась по лестнице. И вздрогнула.

В самом верху на ступенях сидел Атис.

– Твой ухажер? – ухмыльнулся он вместо приветствия.

Майла растерянно и испуганно застыла на месте. Все её красноречие в одно мгновение испарилось. И перед её законным супругом осталась робкая, беззащитная девочка, которая до ужаса боялась очередных побоев.

– Он меня просто провожал, – невнятно пробормотала она.

Атис понуро хмыкнул. Майла с почти небьющимся сердцем продолжала неподвижно стоять.

– Передумала идти домой? – поинтересовался молодой мужчина.

Майла сделала робкий шаг навстречу и, проходя мимо мужа, осторожно вдохнула воздух, надеясь угадать, сколько тот выпил. Она уже привыкла, что Атис заливает проблемы внушительной порцией спиртного. Но, к её огромному удивлению, тот был абсолютно трезв.

Вздохнув с облегчением, девушка зашла в комнату. Как и утром, здесь все осталось совершенно без изменений. Мягкий свет от свечей, нетронутая постель…

Забившись в уголок, девушка спешно переоделась в домашнее. Атис молча наблюдал. Когда она, разложив вещи, осторожно присела на край постели, он презрительно бросил:

– Красивая у меня жена… Только что толку? Верно? Все равно с другими путается… А мне приходится терпеть…

Майла в ужасе посмотрела на мужа.

– О чем ты? – едва справляясь с голосом, прошептала она.

Атис истерично захохотал.

– Не такой уж я дурак, – закричал он, – чтобы не видеть очевидное! Ты мне рога наставляешь и думаешь я глаза закрою, как этот идиот Леток, муж твоей ненаглядной подруги Вив? Нет уж! Я намерен прекратить позор!

Майла с дрожащими губами попыталась хоть немного разобраться.

– Я ничего такого не делала, что могло бы тебя опозорить, – воскликнула она. – Я клянусь, Атис! С чего ты взял?!

– Даже твоим друзьям противно! – отозвался молодой мужчина. – Даже они в шоке! Оттуда и знаю!

– Это сумасшествие, – забормотала Майла. – Это какая-то ерунда, ложь… Я не знаю, кто и что тебе наговорил, но я клянусь! У меня ничего ни с кем не было! Это правда! Поверь мне! Почему ты кого-то слушаешь?! Только скажи, кто мог придумать подобную чудовищную клевету!

Атис опять захохотал, и по его щекам потекли слезы.

– Ты довольна?! – закричал он. – Отомстила?! Я должен был тебя убить, а сам, как последний трус… рыдаю… Вот, во что ты меня превратила! В тряпку! Я ничтожество! Лишний! И на работе, и дома!

После этих слов Атис немного успокоился, будто признание собственной неполноценности вернуло ему былое мужество. Он вытер лицо рукавом и с горящими глазами уставился на молодую жену.

– Уходи, – прошептал он. – Или я за себя не отвечаю… Прошу, уходи…

Майла испуганно вскочила с постели, подбежала к двери. Но потом, передумав, остановилась. Развернулась к нему лицом и проговорила:

– Атис, прошу, поверь. Я всегда была с тобой честна… Всегда… – и выбежала на улицу.

Она бежала долго и не оглядываясь, не понимая, куда и зачем. Только вокруг сгущалась ночь, и слабо мерцали звезды. Опомнилась она, когда поняла, что совершенно не понимает, где находится. Сердце билось перепуганной птицей, по щекам текли слезы… Ей хотелось выть. Она упала на колени и зарыдала с новой силой.

Что-то в её реальности сломалось, такой домашней, родной и теплой. Как будто все в жизни восстало против нее…

Она больше не узнавала очертания родного мира, где никогда не знала лжи и предательства.

Глава XV

В Общем Доме поднялся переполох. Впервые за всю его историю исчез человек. Исчезла Майла.

В огромной кухне, сгорбившись, сидел Борр и по десятому разу выслушивал рассказ Атиса.

Все остальные толпились у входа и с волнением ожидали своей очереди. Борр опрашивал всех и каждого. Посылал ребятишек обыскивать окрестности. Но безрезультатно! Никто не знал, куда подевалась девушка.

С бледным лицом и красными глазами Атис в который раз повторял каждое слово из их последнего разговора с Майлой.

– …И она вышла… Я был уверен, что она пойдет к тете Риллье и к Вам… – прошептал молодой мужчина осипшим голосом. – Я был уверен…

– Я… – он замолчал и спрятал лицо в ладонях.

Прошел день. Наступил вечер. Люди, взявшись за руки, длинными цепочками прочесывали лес. Повсюду слышались тревожные голоса. Кто-то плакал. Кто-то строил догадки. В основном говорили, что, возможно, из дремучих лесов к поселению вернулись звери.