Война за Чашу Бессмертия

Война за Чашу Бессмертия. Предисловие и главы 1-3

Предисловие. Покои Ушедших.

Они спускались всё глубже, продвигаясь по высеченным прямо в скале широким, но извилистым проходам. Шли в полной тишине, даже шаги были почти беззвучными, лишь тихо потрескивали факелы, освещающие дорогу. Сразу за двумя передними факельщиками четверо несли носилки, на которых угадывались очертания тела, накрытого сверху чёрным траурным покровом. За носилками следовали остальные участники похоронной процессии. Каменные лестницы, переходы и пещеры сменяли друг друга. Казалось, им не будет конца, что идти придётся целую вечность. Наконец впереди забрезжил свет. Горело пламя в чашах двух больших светильников. Светильники держали в руках огромные, в два человеческих роста статуи, изображавшие скорбящих женщин в длинных одеждах с распущенными в знак траура волосами. Статуи стояли по обеим сторонам широкого прохода, ведущего в следующую пещеру. Дорогу туда закрывали изящной работы ворота в виде узорчатой решётки. Посеребрённые прутья переплетались в сложном изысканном узоре и сквозь металлическое кружево было видно, что лежащая за ними пещера огромна. Ряды мраморных плит уходили в темноту, над большинством из них возвышались статуи, изображающие вождей, воителей, магов и мудрецов древности, погребённых здесь.

Но сейчас решетчатые ворота были закрыты. А перед воротами неподвижно стояли три фигуры в длинных мантиях с капюшонами, почти полностью закрывающие лица своих обладателей. Одновременно шагнув навстречу пришедшим, они преградили дорогу, останавливая процессию.

– Приветствую вас, Хранители Покоев Ушедших! Почему вы препятствуете нам?

– Тари из Дома Высоких Трав, Совет Светлых лордов решил, что твой отец, Олоирн из Дома Высоких Трав, выступивший против решения Совета, не может быть погребён в Зале Героев. Для него приготовлено место в одном из малых залов среди прочих воинов вашей крови.

Один из шедших сразу за носилками вскинул голову. От резкого движения капюшон плаща свалился с его головы, открыв красивое, смелое лицо, обрамлённое гривой светлых волос, отливавших золотом в пламени светильников. Даже в полумраке подземелья было заметно, как глаза Тари блеснули гневом. Недовольным жестом он мотнул головой, отбрасывая волосы со лба. При этом стали заметны острые кончики ушей, выдававшие в Тари примесь эльфийской крови. Но золотоволосый не принадлежал к племени Перворождённых, как называли себя сами эльфы. Тари был альвом, он происходил из народа, созданного великими эльфийскими магами древности из детей человеческой расы, разными путями попадавших на службу эльфам. Из числа альвов были и остальные его спутники. А вот все трое Хранителей были из чистокровных Перворождённых. Однако ни смирения, ни почтительности ни в позе, ни в голосе Тари заметно не было. Напротив, в его словах были слышны лишь гнев и вызов.

– Ты хочешь сказать, о Хранитель Покоев Ушедших, что моему отцу даже после смерти отказано в тех немногих почестях, которые Светлые лорды ещё изволят нам оказывать? Он всю жизнь сражался за Звёздный трон и вот она, благодарность Совета!

– Совет помнит о его былых заслугах и лишь благодаря им тело твоего отца обретёт покой в этих пещерах, а дух его уйдёт по Звёздному мосту в Изначальный мир. Но среди Перворождённых героев нет места тому, кто отказался подчиниться приказу Совета. Идите за мной, мы проводим вас к месту его упокоения.

Не дожидаясь ответа, Хранитель двинулся прочь, оставив своих товарищей перед так и не открывшимися воротами. Дождавшись кивка Тари, носильщики двинулись следом за Хранителем, а за носилками потянулись остальные альвы. Миновав ещё несколько подземных коридоров, процессия попала наконец в зал, так же заставленный рядами каменных саркофагов. Ближние были закрыты сверху тяжёлыми плитами, на которых были высечены гербы или изображения покоящихся внутри. Дальше шли более свежие захоронения. На многих саркофагах резьба почти отсутствовала, на плитах были высечены лишь имена умерших. Не задерживаясь у них, Хранитель прошёл в дальний конец зала, где ещё имелись свободные саркофаги, пока ожидающие своих владельцев. По его знаку носилки опустили рядом с одним из них, после чего Хранитель откинул ткань, закрывающую лежащие на носилках останки. Затем он отошёл в сторону, давая возможность остальным участникам похорон проститься с умершим.

При жизни покойный, вероятно, обладал высоким ростом и завидной статью, но сейчас его тело было напоминало мумию, высохшую под безжалостным солнцем Великой пустыни. Умерший был облачён в доспехи, казавшиеся сейчас слишком большими для ссохшегося остова. Обтянутые пергаментом высохшей кожи руки сжимали рукоять обнажённого меча. Прямого и изящного, отменной работы. Но это явно было боевое оружие, а не парадная безделушка придворного франта.

Собравшиеся стояли молча, лишь склонив головы в знак уважения к умершему. Затем по одному они подходили, кланялись покойному и уходили к выходу из зала.

– Благодарю тебя за помощь,– произнёс Тари, обращаясь к неподвижно стоящему Хранителю.– Благодарю, хотя и не слишком в ней нуждался. Дорогу сюда я знаю. Слишком хорошо знаю, очень уж часто в последнее время мне приходилось ходить по этому пути.

– В тебе говорит гнев и скорбь утраты, Тари из Дома Высоких Трав. Скорбь живёт и в моём сердце, твой отец действительно был великим воителем, и мы сохраним память о нём и сложим песню о его деяниях. Поэтому я не стану сердиться на твои слова. Но впредь следи за своим языком, Идущий Следом. Не все Перворождённые наверху будут столь же снисходительны к таким речам.

Тари собрался было что-то ответить, но один из спутников остановил его, мягко положив руку на плечо. Тари стремительно повернулся, но остановивший его продолжал удерживать руку на плече товарища и новые гневные слова не прозвучали.

– Я запомню твой совет, Хранитель. Передай лордам Светлого Совета… – тут Тари запнулся, но стиснул зубы и продолжил, хотя изначально сказать он собирался явно совсем другое. – Передай мою благодарность за то, что они позволили хоть как-то похоронить того, кто многие годы, не щадя себя, сражался по их приказам, защищая Предзакатные Земли. Благодарю и обещаю, что запомню неслыханную щедрость Светлого Совета.

Хранитель в ответ лишь неодобрительно покачал головой. Затем четверо носильщиков бережно перенесли тело в саркофаг и закрыли каменной плитой, на которой рунами было заранее высечено имя покойного. Руны были вырезаны неглубоко, чувствовалось, что у камнерезов было мало времени на работу. После чего все четверо ещё раз поклонились и так же ушли к выходу. Хранитель, неслышно ступая, двинулся следом за ними. У саркофага осталось лишь двое, Тари и его спутник, до сих пор не проронивший ни слова.

– Ты видишь, Дар, даже достойное надгробие отцу не успели изготовить,– с горечью произнёс Тари. – Над его изваянием сейчас работают лучшие мастера, которых я сумел найти. Но у них слишком много работы в последнее время. Мы не успеваем хоронить своих близких, лучшие из нас уходят один за другим. Не слишком ли высокая цена, даже если посмертную песню о делах отца сложат лучшие из менестрелей Предзакатных земель? Вот она, – он кивком указал на скромную плиту,– подлинная благодарность Перворождённых. Но они заплатят за это! Они заплатят, Атари ( Атари – отец на староэльфийском. Прим.авт.), клянусь светом изначальных Звёзд! Пусть моя душа не сумеет пройти по Звёздному мосту в мой последний день, если я не выполню эту клятву!

– Пойдём, Тари, – произнёс Дар, вновь кладя руку на плечо товарища. -Мы сделали всё, что могли, твоему отцу уже не поможешь! Не надо тревожить покой мёртвых громкими клятвами. Пойдём, нас ждут живые.

Они вернулись к своим спутникам, терпеливо ожидающим их у выхода из зала. Но перед тем, как уйти окончательно, Тари повернулся и ещё раз вгляделся туда, где среди своих собратьев белело в полутьме зала новое захоронение.

– Клянусь, я отомщу! – повторил он и, резко повернувшись, стремительно вышел, оставив за спиной длинные ряды безмолвных саркофагов.

Часть 1. Неправильный мятежник.

Глава 1.

Отсюда, со склона холма, густо поросшего лесом, стоящий вдали замок казалась изящной игрушкой. Тонкие шпили сторожевых башен, ровные зубцы крепостных стен, двойным кольцом окружавших внутренние строения, высокая главная башня, увенчанная остроконечной крышей и опоясанная круговым балконом. Белоснежный камень стен, сверкающие в солнечных лучах стекла оконных переплётов, золочённые флюгера. Вес каменных строений почти не ощущался, казалось, стоит ветру дунуть посильнее, и вся эта неземная красота плавно воспарит в воздух. Но всё же это была боевая крепость, надёжная и хорошо защищённая. Да, она сильно отличались от приземистых и массивных людских крепостей и тем более от подземных твердынь гномов, у которых на поверхности зачастую были только ворота, ведущие в глубины гномьих владений. Даже сторожевые башни у подгорного народа обычно выглядели для постороннего взгляда как обычные скалы. Создатели этого замка прятать его не захотели. Напротив, он бросался в глаза приближающемуся путнику, стоило только тому преодолеть последний изгиб лесной дороги и выйти на открытое место.

Ворота, украшенные плохо различимой отсюда резьбой, были закрыты, но внешняя решётка, выкованная в виде переплетающихся ветвей, была наполовину поднята. Замок опоясывал ров, заполненный водой из ближайшей реки, но подъемный мост, переброшенный через него, был опущен. Обитатели замка то ли не ожидали нападения, то ли не боялись его, будучи полностью уверенными в своих силах. Лишь две статуи, установленные у входа на мост и изображавшие воинов в доспехах и остроконечных шлемах, бдительно глядели на пустую дорогу. Мастерство изваявшего их скульптора поражала. Застывшие фигуры казались живыми вопреки тому, что их высекли из камня.

Но двоих, лежащих на холме среди кустарника, сейчас меньше всего интересовала искусная работа каменотёсов и кузнецов прошлого. Оба продолжали внимательно разглядывать замок и в их глазах можно было прочитать что угодно, но только не восхищение. Они приехали сюда ещё прошлым вечером и под прикрытием сумерек, надёжно укрывших лес своими тенями, осторожно подобрались к самому краю леса. Сейчас они лежали, укрывшись за большим кустом и внимательно разглядывали стены и возвышающиеся над ними башни замка. Оба пришельца были одеты в тёмно-зелёные плащи с накинутыми капюшонами. Несмотря на то, что от замка их отделяло приличное расстояние, они лежали почти неподвижно, лишь изредка осторожно меняя позу. Оба явно стараясь не привлечь ненужного внимания неосторожным движением.

– Что скажешь, Тари? – спросил один из них своего спутника. – Штурмом взять её будет нелегко.

– Штурма не будет! – уверенно заявил Тари, – Наши братья клянутся, что как только мы подойдём, они откроют нам ворота.

– А вдруг это ловушка?

– Тогда мы все умрём, – усмехнулся Тари, прикусывая крепкими зубами травинку. – Нас на открытом месте просто перестреляют со стен. Вон сколько бойниц. Это же не просто сторожевая башня, это родовой замок. Дом Хрустальной Росы – один из самых сильных эльфийских родов. И старый лорд – маг не из последних. А он сейчас там, в замке. Но я верю нашим братьям. Пусть Перворождённые называют их Верными, кровь у них наша. Не переживай, Дар, эту крепость мы возьмём. А вот что будем делать дальше, ты уже решил?

– Дальше? Дальше будет война и воевать придётся всерьёз. Взятие родового замка одного из самых влиятельных Домов нам не простят.

– Очень мне нужно это их прощение. Я не нуждаюсь в милостях Высокородных Светлых лордов и не собираюсь жить, побираясь крохами от их щедрот.

– Дело не в прощении. Если мы сумеем выстоять и не дадим себя уничтожить, появится возможность заключить мир на наших условиях. А вот если война затянется, то мы точно проиграем. Не забывай, время работает против нас. Единственная возможность выжить для нашего народа – это быстро закончить войну. А для этого надо заставить Перворождённых выйти за стены своих замков и сразиться с нами в открытой битве. И в этой битве нам надо победить, лишь тогда мы заставим Светлый Совет принять наши условия. Иного пути договориться я не вижу.

– Зато я вижу. Попомни мои слова, Дар, не будет никакого мира. Не захотят Светлые лорды с тобой разговаривать. Слишком много в них накопилось за века гордыни и спеси, чтобы они услышали нас. Их надо истребить! Всех! И только когда умрёт последний из тех, кто считает нас всего лишь собственной прислугой, мы сможем начать с уцелевшими Перворождёнными разговор о мире.

– Тогда война продлится очень долго и прольётся слишком много крови. Будут всё новые бои, битвы, стычки, и в каждой из них будут умирать и наши братья, и Перворождённые. Погибнут слишком многие. Я не хочу такого пути для нашего народа.

– Я тоже, но пойми, Дар, нет у нас другого выхода! Пусть они создали наш народ, но мы не игрушки, годные только ублажать Перворождённых. Я не хочу больше служить им! Сперва они предали своих союзников из числа людей, затем начали уничтожать тех из нас, кого возмутило это решение и продолжают считать себя воплощением Добра и Света! А сейчас, когда мы восстали против Высокорождённых господ, они затаились. Выжидают, пока мы не начнём умирать один за другим без их чудодейственных элексиров, а уцелевшие приползут к ногам Светлых лордов, умоляя о прощении. И конечно, наши всемилостивые повелители не откажут в такой малости. Просто подождут, когда умрет достаточно, чтобы уцелевшие навсегда запомнили, чем грозит неповиновение Светлым господам. А затем немногих выживших спасут, они же не смогут жить без слуг. Ненавижу, всю их надменную, лживую расу ненавижу!

Забывшись, Тари с силой ударил кулаком о землю.

– Не маши руками, Тари-Молния, ты не в бою. Внутри этих стен засели отнюдь не слепцы. Если нас сейчас заметят, то этот замок мы не возьмём. А тогда Перворождённые точно не захотят говорить с нами о мире. Поэтому уходим. Всё, что надо, мы уже увидели.

Стараясь не задевать гибкие ветви послужившего им прикрытием куста, Дар и Тари осторожно отползли назад и спустились с холма вниз, в неглубокий овраг. Здесь уже можно было распрямиться во весь рост и идти, не опасаясь острых глаз эльфийской стражи. Оба альва так и поступили. Впрочем, шли молча, по-прежнему стараясь не задевать ветви кустов и небольших деревьев, обильно росших по склонам оврага. Вскоре овраг кончился, а пройдя ещё немного, путники очутились на лесной полянке, на которой паслись три осёдланные лошади. Казалось, что на поляне больше никого не было, но стоило Тари, шедшему первым, выйти из-за деревьев, как в ствол одного из них впилась длинная стрела. Она хищно просвистела совсем рядом с головой альва, но тот даже не потянулся к висевшему на поясе мечу, лишь досадливо поморщился.

– Кора, довольно! Выходи, сейчас не время для твоих игр.

Над поляной раскатился звонкий девичий смех.

–Прости меня, о могучий Тари-Молния! Вы шли с таким шумом, топотом и треском, что я ожидала увидеть дюжину пьяных гномов, а не двух великих воителей, ушедших в разведку. В замке, наверное, все оглохли, ослепли или до сих пор спят, раз они вас не заметили.

Кусты на противоположном краю поляны раздвинулись и из них вышла девушка, на ходу убирая в колчан вторую стрелу. Вышла она совсем не оттуда, где должна была бы находиться, судя по полёту стрелы. Высокая, стройная, лучница двигалась плавно и совершенно бесшумно. Она словно не шла, а скользила по лесному разнотравью. Одежда её, состоящая из куртки и брюк тонкой, хорошо выделанной кожи, скорее подходила знатному охотнику, нежели воину. Но висевшие на поясе длинный тонкий меч и кинжал, оба в ножнах из той же кожи, но с тиснением, совсем не напоминали охотничье оружие. Рукоятка ещё одного кинжала выглядывала из-за голенища правого сапога. Короткий изогнутый лук и заброшенный за спину колчан со стрелами завершали вооружение лесной воительницы. Ни шлема, ни головного убора на девушке не было и её густые чёрные волосы, небрежно собранные кожаным ремешком на затылке, волной падали на спину. Большие зелёные глаза, в которых поблёскивали огоньки-смешинки и задорная улыбка немного смягчали жесткость красивых, но слишком упрямых черт лица. Чувствовалось, что характер у Коры не из мягких и её лучше не иметь в числе своих врагов.

Лучница остановилась возле дерева и принялась высвобождать с помощью кинжала глубоко засевшую в древесном стволе стрелу. В помощи она не нуждалась и Дар с Тари прошли мимо неё. Дару Кора приветливо кивнула, на Тари презрительно фыркнула и лишь когда молодой альв повернулся к девушке спиной, Кора бросила на него быстрый взгляд. Многие, ох многие мужчины дорого бы дали, чтобы на них взглянули вот так эти глаза, в которых легко можно было утонуть без остатка. Но Тари, погруженный в свои мысли, этот взгляд даже не заметил. Девушка сердито поджала губы и с силой дернула ни в чём не повинную стрелу, чуть не сломав её. К счастью, упругое древко с серым оперение выдержало и дерево скрипнув, отпустило, наконец, добычу. Забросив стрелу в колчан, Кора поспешила вдогонку за двумя альвами, ожидающими лишь её возвращения, чтобы вскочить в сёдла.

Глава 2.

Три лошади двигались по лесной дороге, с каждым шагом унося своих седоков всё дальше и дальше от эльфийского замка. Тари и Кора ехали бок о бок, оживленно, хотя и вполголоса, обсуждая какие-то подробности боя на мечах. Эта беседа настолько захватила их внимание, что они больше не обращали внимание на своего спутника. Дар в беседе участия не принимал. Он вновь и вновь возвращался в памяти к давним событиям, послужившим началом нынешнего противостояния его народа с расой Перворождённых эльфов. С расой тех, кто тысячелетия назад создал народ альвов.

Забавно, но многие из населяющих этот мир рас до сих пор считают, что они с Перворождёнными один народ. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Эльфы и альвы – две разные расы, хотя внешне они действительно очень похожи друг на друга. Но альвы происходили из рода смертных людей в отличии от изначально бессмертных эльфов. Великие мудрецы и маги эльфов, нуждаясь в верных и преданных слугах, ещё в незапамятные времена сотворили небывалое. Перворождённые создали для услужения себе целую расу, назвав их альвами илиСотворенными , а в более позднее времена добавив третье название – Идущие следом. Изредка альвов именовали Долгоживущими, позаимствовав это имя у смертных людей. Первыми альвами и были дети обычных смертных, зачарованные, подменённые, а то и просто выкраденные эльфами из людских селений. Впрочем, встречались среди нынешних альвов и потомки тех, кого смертные родичи в лихой голодный год просто оставляли в лесу. У людей это до сих пор так и называлось –«оставить лесному королю». Перворождённые с помощью эльфийской магии многократно продлевали сроки жизни этих приёмышей, воспитывали и обучали их. Под действием эльфийских чар альвы быстро забывали о родном доме и больше не стремились вернуться в общество людей. Даже их внешность менялась, девушки становились стройней и миловиднее, а юноши выше и сильнее, чем обычные люди. И чем дальше, тем больше расходились пути людей и Сотворенных. И всё же альвы оставались потомками смертных. Вся мощь эльфийской магии оказалась бессильной дать им истинное бессмертие и лишь удлиняла срок жизни. Но и для того, чтобы прожить хотя бы эту, долгую по меркам смертных, но краткую с точки зрения эльфов жизнь, все альвы должны были принимать магический элексир, созданный всё теми же могучими эльфийскими волшебниками древних времён. Издревле среди людей ходили предания о легендарной эльфийской реликвии – волшебной Чаше Бессмертия, отхлебнув из которой смертный может обрести вечную жизнь и молодость. Многие смертные рыцари уходили в поход, стремясь найти, завоевать или хотя бы увидеть своими глазами эту чашу. И то, что мало кто из этих смельчаков смог вернуться назад, не останавливало всё новых и новых искателей бессмертия.

Да, таких среди людей всегда хватало. Дар лишь вздохнул, вспоминая лица друзей, погибших в многочисленных стычках со странствующими рыцарями Чаши, как те себя называли. Такие стычки на границе людских и эльфийских земель были делом обычным даже в мирное время. Знали бы все эти рыцари, что дело не в чаше, а в её содержимом. Чашей Бессмертия мог стать любой сосуд, в который нальют элексир Бессмертия или ,как называли его люди, зелье вечной молодости. И вот этот элексир, столь желанный для смертных, был и спасением и проклятием народа альвов. Раз в несколько лет каждый из альвов, достигший совершеннолетия, должен был вновь принять его. Ради этого устраивался большой праздник для всех альвов, ведь, отпив из такой чаши, они сохраняли себя молодыми, полными сил, вновь и вновь продлевая себе жизнь. Проживший два-три века альв всё ещё не выглядит дряхлым стариком. Но за всё приходится платить. Чем старше становился Сотворенный, тем чаще ему требовалась новая порция элексира. Если же пропустить хотя бы один приём зелья, то через несколько месяцев любой альв начинал стремительно стареть. И если так и не принимал элексир, то в течении короткого времени в мучениях умирал, превращаясь в иссохшие останки. Страшная участь, одна мысль о таком конце приводила в ужас любого храбреца. Но Перворождённые строжайше хранили рецепт магического напитка, не торопясь делиться им с народом Сотворенных. Сами эльфы изначально бессмертны по воле Творца и им самим такое зелье было не нужно. Но зато с его помощью легко было держать весь народ альвов в повиновении и заставлять дальше служить им. А тех, кто выказывал хотя бы малейшие признаки недовольства, всегда ждал скорый и ужасный конец. Но любой ужас рано или поздно перестаёт пугать. А гордые Перворождённые по-прежнему видели в альвах лишь послушных слуг, храбрых воинов, искусных ремесленников, а то и просто живую игрушку для чувственных любовных утех. Огонь недовольства тлел уже не первое столетие, достаточно было искры, чтобы полыхнуло пламя восстания.

Уже не в первый раз Дар спрашивал себя, возможен ли был другой путь, без боёв и крови. И каждый раз он не мог ответить себе на этот вопрос. А ведь ничего не предвещало такого исхода. Господин Дара, Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль, лишь потирал руки, выслушивая очередное донесение о происходящем на юге, в Великой Степи и на севере, где среди высоких горных хребтов высился проклятый Чёрный Замок, обитель Тёмного Властелина. *

( *Прим.авт. – Подробнее об этих событиях рассказывается в книге «Война за Пустоши»)

Светлый лорд по праву считал себя мастером интриги и рассчитывал усилить своё влияние в Светлом Совете, где заседалидвенадцать лордов, возглавлявших самые могущественные эльфийские роды или Высокие Дома, как их называли сами Перворождённые. Именно эти двенадцать эльфийских лордов избирали Вечного короля эльфов и решали судьбу Предзакатных земель, составлявших эльфийские владения. А заодно и судьбы людских королевств Запада, давно заключивших с эльфами союзные договоры и незаметно превращающихся из союзников в вассалов Перворождённых. Дар, к тому времени принёсший лорду Тар-Виэлю клятву на мече и вошедший в ближний круг Избранных, личного отряда Светлого лорда, неизменно сопровождал своего господина в поездках, а потому видел и слышал достаточно, чтобы понимать – Светлый Совет давно перестал быть тем сосредоточием добра и мудрости, каким был в древние времена. Если вообще оно вообще существовало, это добро. Сражения между силами Света и Тьмы продолжались, сменяясь недолгими периодами очередного «вечного мира», но слишком часто на них теперь влияла политика, а то и интересы отдельного лорда, заботящегося лишь о своей выгоде. Узнав о новом усилении Великой Орды – большого союза орков южных земель, альвы начали готовиться к новой войне. И каково же было изумление вождей альвов, быстро сменившимся возмущением, когда они узнали о решении Светлого Совета оставить союзные королевства людей Запада без защиты, а самим сосредоточить все имеющиеся силы лишь на обороне Предзакатных земель. Разумеется, людей об этом не известили, напротив, уверив их в своей полной поддержке. А высказавшие Светлому Совету своё несогласие вожди альвов внезапно начали умирать один за другим. Отец Тари, умерший во цвете лет, был лишь одним из них. И смерти походили одна на другую, как две капли воды. Казалось, что эльфийский элексир Бессмертия, что принимали альвы, переставал оказывать на них своё волшебное действие. Один за другим вожди альвов переселялись в пещерные саркофаги в Покоях Ушедших. Маги эльфов разводили руками, они клялись, что с зельем всё в порядке и причина, по которой умирают всё новые альвы, им не известна. Эльфы не врут, а их клятва нерушима, но внезапных смертей было слишком много и в случайность произошедшего уже никто не верил.

А затем Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль отправился со своим отрядом на границу владений Чёрного Замка и Великой Степи. Оказалось, что войско Чёрного Замка двинулось в земли Орды, чтобы сразиться с зеленокожими. Когда Дар услышал об этом в первый раз, он не поверил своим ушам. Что орки, что слуги Тёмного Властелина, они все служат изначальной Тьме. Зачем им драться друг с другом? Он даже решился поделиться своими сомнениями с лордом Тар-Виэлем, хотя уже не слишком доверял своему господину. Но Светлый лорд лишь расхохотался.

– Два хищника сцепились за добычу, а добычей они считают нас, – сказал Тар-Виэль. – Пусть дерутся и рвут друг друга. Пусть зло сражается со злом, пожирая само себя и чем больше погибнет орков и прочих прислужников Тьмы, тем лучше для нас. Они ослабят друг друга, а затем мы добьём победителя и Свет, наконец, воцарится навечно.

Это звучало правильно, хотя и не слишком благородно. Но Дар уже давно знал, что настоящая война сильно отличается от того, что потом будет петь в песнях. Песни пишут победители, поэтому враги в них всегда мерзки, подлы и коварны, а твои соратники честны, храбры и благородны.

Тем удивительнее для Дара стало известие, что на соединение с силами Темного Владыки идут войска трёх королевств Запада, к тому же только что вернувшихся из похода на Чёрный замок. И не только для Дара. Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль, узнав об этом, всю ночь не мог уснуть. Дар, как раз в ту ночь стоявший в карауле возле шатра лорда, хорошо слышал, как Перворожденный мечется по шатру, пиная походную мебель и проклиная «презренных глупцов и подлых предателей». А едва рассвело, приказал сворачивать лагерь и седлать коней.

Теперь они мчались, останавливаясь лишь на краткие привалы, чтобы отдохнули кони. И всё равно, как не спешили, едва не опоздали. Рыцари трёх королевств уже готовились двинуться в атаку, когда Светлый лорд соскочил перед их строем с роняющего хлопья пены коня. А когда выяснилось, что короли смертных дали Повелителю Тьмы своё рыцарское слово выйти на поле боя, на Высокородного лорда стало страшно смотреть. Черты красивого, но надменного лица исказились, само лицо побагровело, словно Перворождённый стоял в гномьей кузнеце у пылающего горна, стиснутые зубы, сквозь которые летели ругательства, неприятно напоминали клыки шакала-падальщика. С огромным трудом взяв себя в руки, лорд Тар-Виэль предложил, как он выразился, «изящное решение». Если короли людей дали своё слово прийти на поле боя и пришли, то королевское слово не нарушено. Но вступать в бой на стороне Чёрного замка было бы большой ошибкой. И раз их клятва исполнена, то люди могут уйти назад в свои земли, чтобы сохранить силы для грядущих сражений с Тьмой.

Ни самим королям, ни их рыцарям такое изящное решение не понравилось, по рядам людей прошёл ропот. Но Перворождённый не обратил никакого внимания на недовольство смертных. Любой, кто вступает в союз с Тьмой, продолжил эльфийский лорд свою речь, сам неизбежно станет частью Тьмы, не важно, раньше или позже. А все, кто решит вступить в битву на стороне Тёмного Лорда, станут предателями делу Света и врагами Светлых владык Запада.

Дар видел, как сомнения подобно ржавчине начали разъедать стальной строй рыцарской конницы. То, что слова лорда Тар-Виэля не были пустой угрозой, понимали все. Но уйти, бросив союзника? Отступить, а попросту говоря сбежать с поля боя, пусть даже клятва формально выполнена? Время шло, конница стояла, а там, вдали, кипела битва, куда их звали долг и честь. И когда из строя людей выехал рыцарь в роскошных доспехах и в лицо бросил своим неверным соратникам упрёк в трусости и нарушении клятвы, Дар испытал такое облегчение, словно это его сейчас поставили перед выбором и он этот выбор сделал. А когда лорд Эрон Тар-Виэль попытался остановить дерзкого, то услышал в ответ такую ругань, что впервые за сотни лет не нашёлся, что ответить дерзкому смертному. Разъярённый эльф даже не счёл нужным скрывать, в каком он бешенстве. Его, Высокородного Светлого лорда, смел оскорбить какой-то ничтожный, невесть что возомнивший о себе смертный!

– Проклятый предатель, лучше бы тебе умереть сегодня вместе со всеми глупцами, что осмелятся пойти за тобой.

Но рыцарь лишь презрительно сплюнул в сторону извергающего проклятья Перворождённого.

– Соратники, я пришёл сюда, чтобы сразиться с врагом и пойду в бой, даже если идти придётся одному. Но все, в ком ещё сохранились хотя бы остатки чести, все, кто верен своему слову – за мной!

С лязгом защёлкивались забрала рыцарских шлемов, содрогнулась земля от топота боевых коней. Большая часть людской армии осталась на месте, но несколько сотен рыцарей двинулись за своим предводителем. Оставшиеся молчали, пряча глаза друг от друга.

– Чего вы ждёте? Ваша клятва выполнена и я всегда подтвержу это, клянусь светом своей Звезды. А теперь уходите и готовьтесь к грядущим битвам. Тьма разрастается и новая война неизбежна.

Строй рыцарей начал распадаться, они перестраивались в походную колонну и уходили в сторону спрятанного подальше от поля боя обоза. Там, вдали от опасностей битвы, можно будет снять доспехи, найти вина и наконец забыть, как благоразумие сегодня одержало победу над честью. Вскоре со Светлым лордом остался лишь его собственный отряд. И тут Эрон Тар-Виэль наконец дал полную волю своему гневу, уже не считая нужным его сдерживать. Он ругался, проклинал и обещал страшные кары и дерзкому рыцарю, и каждому из тех, кто последовал за ним. Если бы взглядом можно было убить, мало кто из ушедших в атаку рыцарей успел бы домчаться до врага. С трудом успокоившись, Светлый лорд обернулся к своим.

–Уходим! А этим предателем, если он выживет в битве, я займусь сам. Будет валяться у меня в ногах, вымаливая прощение, жалкий смертный. И никаких зелий мне не понадобится! Клянусь извечным Светом, участь ваших вождей-бунтовщиков покажется ему завидной.

Бунтовщиков? Ваших вождей-бунтовщиков? И никаких зелий не понадобится…для чего ? Дар не поверил своим ушам. Но он же сам слышал, как его лорд произнёс именно это! И эта презрительная ухмылка, на мгновение вновь превратившая прекрасное эльфийское лицо в морду почуявшего свежую кровь хищника

А ещё мгновением позже Дар в изумлении смотрел на обезглавленное тело, рухнувшее у его ног и меч в собственной руке, залитый кровью того, кого Дар совсем недавно называл своим лордом. И ошеломлённые взгляды товарищей по отряду, впервые глядящих на него как на врага. Дару повезло, что его не зарубили сразу, до того, как он нашёл хотя бы несколько нужных слов. В отряде Тар-Виэля были только альвы, но даже их, тех, кто видел страшную смерть своих сородичей, долго пришлось уговаривать и многое объяснять. И лишь когда весь отряд двинулся за ним в атаку и в спины зеленокожих, уже готовящихся смести остатки строя воинов в чёрных доспехах и в близости победы потерявших всякую бдительность, полетели первые белопёрые стрелы, Дар вздохнул наконец полной грудью, сам не веря тому, что у него получилось.

А потом было поле, заваленное телами убитых людей, гномов и орков, неровный строй уцелевших победителей и всадник на чёрном коне, в залитых тёмной, мерзко пахнущей кровью орков доспехах, медленно едущий навстречу не ради боя или поединка, а для разговора. Разговора со своими давними и смертельными врагами, которые тебе ничего не обещали. Дар вновь и вновь вспоминал эту картину и в который раз спрашивал себя – а смог бы я вот так, в одиночку, выехать навстречу своим древним врагам? Выехать, не зная, что ждёт тебя впереди?

Может быть, тогда он совершил ошибку и всё же надо было договариваться с Повелителем Чёрного замка о военном союзе? Но тут Дар вспоминал орков, служащих Тёмному Лорду, всю эту зеленокожую мерзость, с которыми его предки сражались веками и ему становилось стыдно за собственные мысли. Согласившись на союз с Владыкой Тьмы, каким бы временным и непрочным этот союз не был, в памяти потомков народ альвов навсегда остался бы племенем изменников, предавших Свет. Нет, они добудут свою свободу сами, только сами! Но для этого надо сначала выиграть войну. Войну за собственное бессмертие, даже если оно невозможно.

Глава 3.

Основные силы восставших альвов сейчас располагались в небольшой уютной долине на границе Предзакатных земель. Здесь возвышалась эльфийская сторожевая башня, которую альвы заняли ещё прошлым летом, сразу после возвращения с поля битвы между Ордой и силами Севера. О начавшемся мятеже в Предзакатных землях тогда ещё никто не подозревал и всадники во главе с Даром просто въехали в открывшиеся перед ними ворота. И лишь во дворе объявили, что поднят мятеж, а башня захвачена. Двух Перворождённых, возглавлявших тамошний отряд и вышедших встречать вновь прибывших, скрутили, не дав им опомниться. Воины-альвы из гарнизона схватились было за оружие, но их удалось уговорить не проливать понапрасну кровь сородичей. В дальнейшем большинство из этих воинов примкнуло к восставшим. Остальных, в том числе и обоих эльфов, отпустили с миром, потребовав лишь оставить оружие и доспехи.

Долина стала центром мятежа, сюда сперва по одному, а потом группами, а то и целыми отрядами стали подтягиваться альвы, недовольные Высокорождёнными господами. Шли воины и ремесленники, взрослые и совсем юные, одиночки и целые семьи. Вокруг башни места уже не хватало и вновь прибывшие начали возводить временные жилища по всей долине. По слухам Перворождённые стали называть их новый дом Башней Предателей. И когда кто-то из вновь пришедших первым вслух назвал так их новое пристанище, Тари чуть не зарубил дерзкого на месте. Дар тогда с трудом сумел остановить друга.

– За правду не убивают,– сказал он негромко. – Пусть будет Башня Предателей. И пусть все помнят, чем иногда приходится платить за свободу.

Он обвёл взглядом хмурые лица соратников и неожиданно рассмеялся.

– Вот только время решит, кто на самом деле предатель – мы, нарушившие клятву или Перворождённые, обрекшие на смерть самых верных и преданных им из нашего народа. Пусть будет Башня Предателей! – повторил Дар и ушёл.

Название прижилось. Лишь упрямый Тари полгода продолжал называть захваченную твердыню Башней Свободы. Но кроме него так её никто больше не называл.

Вопреки собственным ожиданиям, мятежники спокойно перезимовали в долине. За всю зиму случилось лишь лишь несколько мелких стычек с дозорными отрядами эльфов. Перворождённые не торопились атаковать, то ли тоже собирая силы, то ли просто выжидая, не утихнет ли мятеж сам собой. Однако время шло, а количество восставших всё росло и росло. Теперь уже и в долине становилось тесно. Надо было решать, что делать дальше. Вожаки альвов прекрасно понимали, что время работает против них. Сколько не сиди в долине, а для того, чтобы избежать жуткой и, самое главное, безвременной смерти, всем необходимо будет вновь принять элексир Бессмертия. А тайну этого зелья даже среди Перворождённых знали только самые сильные маги. И большинство из них заседало в Светлом Совете, в королевском дворце посреди Гвейн-Лонде -"Новой гавани", столицы Предзакатных Земель. Добраться до них мятежникам было невозможно. Да и до остальных по-настоящему сильных магов тоже. Такой маг это вам не людской колдун, прячущийся в пещере в глубине леса и наводящий ужас на окрестные деревеньки жалкой полудюжиной скверно выученных заклинаний. Магия Перворождённых давно превратилась в высокую науку, подчиняющуюся строгим законам. Именно знание этих законов, а также возможность их изменения по воле мага и придавали эльфийским заклинаниям столь огромную силу. Но, как каждую науку, магию Перворождённых требовалось долго изучать. А значит, каждому магу необходимы были библиотеки, коллекции магических предметов и лаборатории, где можно было проводить неизмеримо сложные опыты, грозящие при выходе из-под контроля мага ужасной катастрофой. Так что эльфийские маги большую часть времени проводили в своих магических покоях внутри родовых замков. Да, Высокорождённые иногда выезжали из-за стен, ездили по своим или общеэльфийским делам по всей стране, а то и отправлялись за её пределы. Но попробуй угадай, когда и на какой дороге их можно перехватить.

Пробраться в Гвейн-Лонде тайком или пробиться туда с боем нечего было и думать. Оставалось найти эльфийского мага, причём мага достаточно сильного, который пребывает вне столицы. А потом убедить его поделиться одним из самых ценных секретов Перворождённых, силой, хитростью или любым другим способом. Вожди восставших понимали, как это трудно, но не считали задачу невыполнимой. А тут и удобный случай подвернулся.

Хотя число альвов, пришедших к Башне Предателей продолжало расти, но и тех, кто продолжал жить, как будто ничего не случилось, тоже хватало. Оставались те, кто не хотел никаких изменений, и те, кто верил ещё словам эльфов. Оставались матери с маленькими детьми и мастера, влюблённые в свою работу и не интересующиеся тем, что происходит за порогом их мастерской. Таких альвов Перворождённые стали именовать Верными, чтобы отличить их от восставших, которых теперь презрительно называли Последышами, переиначив старое Идущие Следом. Но далеко не все Верные действительно хранили верность своим Перворождённым господам. Бросить нажитое и уйти к восставшим осмеливались не все, но ведь никто не мешает сообщить случайно, просто совершенно случайно встреченному родичу новости из эльфийского замка, слухи о молодом или старом лорде, а то и пересказать то, что вчера вечером сообщил Светлому господину прискакавший из столицы королевский гонец. Восставшие имели свои глаза и уши в каждом из эльфийских поселений или замков. Но когда в долину Башни Предателей тайно прибыло двое Верных из Дома Хрустальной Росы, предложившие распахнуть ворота замка перед восставшими братьями, Дар засомневался. Слишком удачно всё складывалось. Земли Дома Хрустальной Росы лежали на границе Предзакатных Земель. Сумей восставшие захватить замок, эльфы не смогут атаковать их со всех сторон. И пусть людские короли Запада давно уже полувассалы -полусоюзники Вечного короля и Светлого Совета, но незаметно большое эльфийское войско через земли людей не пройдёт. А значит внезапного нападения с востока можно не опасаться. Опасность пока грозила лишь с запада, из глубины эльфийских владений, но за одной границей легче присмотреть, чем ожидать удара с каждой из сторон света. А самое главное – в замке Хрустальной Росы находился один из самых известных эльфийских магов, Тар-Алорон. Старый лорд Дома Хрустальной Росы, он много лет назад передал место в Светлом Совете перед троном Вечного короля сыну своего давно погибшего брата и вернулся в родовое гнездо, чтобы без помех заниматься сложнейшими магическими изысканиями. Атаковать замок было слишком опасно. Замок был хорошо укреплен, в нем располагался гарнизон опытных воинов, а сам маг мог обрушить всю мощь доступных ему заклинаний на головы безумцев, осмелившихся пойти на открытый штурм его дома. И вот появляется возможность захватить этот замок безо всякого штурма. Тари сразу ухватился за это предложение, но Дар медлил. Он давно отвык ждать от жизни подобных подарков. Пришедших воинов он не знал и молодого вожака смущала готовность обоих столь охотно предать своего господина. Если они так ненавидят Перворождённых, как утверждают, то почему пришли к восставшим только сейчас, когда прошло столько времени с начала мятежа. Но Тари лишь посмеялся над опасениями Дара.

– Это наши братья по крови и не важно, что их зовут Верными,– утверждал он. – Они всё сделают так, как обещали. Я им верю.

В конце концов Дар согласился с предложением Тари. Что он мог возразить? Что его мучают непонятные предчувствия? Тари-Молния просто посмеётся над ним, золотоволосый никогда не знал, что такое сомнения. И маг! Он здесь, в этом замке, ворота которого обещают распахнуть перед восставшими. Если получится, если всё пройдёт, как они задумали, то магия Перворождённым не поможет. А если нет, восставшие всё равно обречены, им нечего терять…

И сейчас, глядя на лица соратников, собравшихся на последний перед выступлением в поход совет, Дар ещё раз прикидывал, всё ли они смогли учесть и предусмотреть. Но отказываться и менять что-то было уже поздно.

– А теперь слушайте внимательно, план будет следующий…

Он говорил, его внимательно слушали, задавая лишь самые необходимые вопросы, а сам Дар всё думал о маге и проклятом эльфийском зелье. Если они потерпят поражение… Нет, проиграть невозможно, им нужна только победа, а значит они победят. Судьба всего их народа сейчас находится в их руках, а для этого надо захватить замок. Там маг и тайна элексира, которое спасёт всех, кто поверил им с Тари и пошёл следом. Они раскроют тайну напитка бессмертия, чего бы это не стоило.

И была ещё одна тайна, которая давно заставляла Дара жадно прислушиваться ко всему, что связано с Домом Хрустальной Росы. Тайна, которой молодой альв даже сейчас не хотел делиться ни с кем, даже с ближайшими соратниками. Её звали ТайИри…

Глава 4

Всадники подъехали к воротам уже вечером, когда мягкие сумерки незаметно укрывают уставшую за день землю. Наступало время между днём и ночью, когда дневные существа готовятся, каждый по своему, к отдыху и сну, а ночные ещё не осмеливаются вылезти из своих укрытий. То особое время, когда всё меняется и кажется совсем не тем, чем было при свете дня.

На первый взгляд конный отряд ничем особенным не выделялся. Всего воинов было под сотню. Остроконечные шлемы, заброшенные за спины щиты да временами поблёскивающие из-под тёмных плащей доспехи. Казалось, что кони светлых мастей не идут, а плывут в понемногу сгущающейся темноте. Хотя отряд ехал по дороге, вымощенной каменными плитами, он двигался почти беззвучно. Не было ни разговоров, ни песен, ни шуток, да и стука копыт тоже не было слышно. Лишь вблизи можно было заметить, что копыта лошадей замотаны тряпками, скрывающими предательский стук подков о камни дороги. Но стоило лишь первым всадникам въехать на мост, как вдоль изящно выгнутых перил загорелась цепочка огоньков, осветивших как дорогу к воротам, так и самих конников. Зафыркали испуганно лошади, но отряд не прибавил скорости, продолжая ехать обычным шагом.

У ворот их встретили двое альвов, одетых в серебристые доспехи с искрящимся даже при слабом свете светильников знаке Дома Хрустальной Росы, выгравированном на нагрудниках.

– Приветствуем, лорд Тари! Приветствуем, лорд Дар! – негромко произнёс один из них, подняв руку в знак приветствия. Второй тем временем, стараясь не шуметь, уже отодвинул поочерёдно створки ворот. Сквозь стрельчатую арку стали видны ворота внутренней стены, также уже открытые. За ними начинался внутренний двор замка, вымощенный теми же гладко обтёсанными плитами, что и дорога. Во дворе никого не было, лишь тихо звенели струи фонтана, сбегавшие в огромную мраморную чашу.

– Замок в вашем распоряжении, братья!

–Где Перворождённые?

– Старый хозяин в своей башне, он часто работает по ночам. Молодой лорд – в своих покоях. После ужина он повелел одной из девушек прийти к нему, так что он сейчас тоже очень занят. Молодая госпожа так же у себя, но нам запрещено заходить в её комнаты, так что мы не знаем, чем она сейчас занята. Большинство остальных Перворождённых спит, на страже лишь четверо. Двое из них уже мертвы. Ещё один вон в той башне на противоположной стене замка. С ним шестеро воинов. И последний командует внутренней стражей. Их там десять.

– Остальные наши братья помогут нам?

– Не знаю, лорд Тари. Мы ни с кем из них не говорили о вас. Боялись, что кто-то донесёт хозяевам.

– Хорошо, братья. Вы выполнили то, что обещали и я этого не забуду. Что же до остальных – сейчас им всё же придётся сделать свой выбор. Так, мастер Лан, со своими идёшь в башню. Сумеешь взять Перворождённого живым – хорошо, нет – и не надо. Постарайся убедить его воинов, что незачем им зря лить свою кровь. Ты это умеешь. Но если откажутся сложить оружие, убей всех. Элодан, останешься здесь. Защищай ворота, не дай Перворождённым их закрыть, пока остальные братья не войдут в замок. И никого не выпускать, не хочу, чтобы хоть кто-то из Светлых господ удрал у меня из-под самого носа. Братья, один из вас пусть останется с Элоданом у ворот, поможет, если понадобится. Второй пойдёт с нами, покажет дорогу в жилые покои. Там мы разделимся. Дар захватит старого мага, этот старик важная персона и знает очень много такого, что нужно нам. Так что его надо взять живым. И сделать это как можно тише и быстрее. Если многомудрый Тар-Алорон успеет понять, что происходит и пустит в ход свою магию, мы умоемся кровью. А я займусь молодым господином и всеми, кто не захочет сложить оружие. Час мести пробил, братья! Вперёд, во имя нашей свободы!

Большинство прибывших воинов уже спешилось, скинуло плащи и обнажило оружие. Разбившись по группам, они пересекли двор и разойдясь в разные стороны, скрылись в глубине замка. У ворот остался лишь Элодан со своими воинами и один из альвов, открывших незваным пришельцам ворота. Пока его воины привязывали лошадей к коновязи вблизи ворот, Элодан, статный воин средних лет, взял в руки большой изогнутый лук и наложил на тетиву длинную стрелу с наконечником странной формы. Казалось, на стрелу насадили довольно толстый колышек, из которого торчали две неопрятного вида лохматые верёвки. Альв встал в проёме ворот и застыл, прислушиваясь к происходящему внутри замка. Некоторое время над обречённым замком царила безмятежная тишина. Но вот в главном здании, куда ушли Дар, Тари и большинство восставших, раздался испуганный крик. В окнах мелькнул огонь, тут же мигнувший и погасший. Через мгновение загорелся свет уже в нескольких окнах, вновь послышались крики, приглушённо, но отчётливо зазвенели клинки. Нападение перестало быть тайной.

– Зажигай! – приказал Элодан. Один из его спутников сноровисто высек искру и поднёс затлевший трут к наконечнику стрелы своего предводителя. С шипением загорелись верёвки, оказавшиеся на поверку фитилями. Элодан подождал, пока они разгорятся как следует, вышел за ворота и натянул тетиву. Изогнутый лук скрипнул, хлопнула по лучному наручу тугая тетива и стрела со свистом взмыла в небо, оставляя за собой светящийся след. А затем высоко в небе распустился яркий огненный цветок.

Сигнал заметили. Ещё недавно казавшийся безжизненным далёкий лес, тот самый, с опушки которого Дар и Тари рассматривали эльфийский замок ещё этим утром, озарился яркими огнями. Огни сливались в огненные ручейки и текли к дороге, ведущей в замок. Послышался топот копыт. Из темноты на мост вылетали все новые и новые всадники. Уже не таясь, они с боевыми кличами мчались мимо сноровисто отпрянувших воинов Элодана в открытые ворота, спрыгивали с коней и кидались на звуки схватки. А огоньки тем временем затопили дорогу. Вскоре уже можно было разобрать, что это пламя многочисленных факелов и ровный, немигающий свет круглых светильников явно магического происхождения. Факелы и светильники горели в руках пеших альвов, спешащих на подмогу своим. Словно в ответ, в глубине замка тревожно запел рог, но его сигнал оборвался на середине. Со звоном разлетелось украшенное витражом окно наверху и из него с криком вылетела тёмная фигура, тяжело рухнувшая на камни двора. Вокруг тела стала быстро растекаться лужа крови, казавшейся сейчас чёрной, особенно на белоснежных каменных плитах. Во двор уже вбегали самые проворные из пеших бойцов и Элодан, закинув лук за плечи, начал распоряжаться, отправляя прибывших туда, где помощь нужна была в первую очередь. Около сотни бойцов были отправлены на обход стен и сторожевых башен, проверить, не затаился ли там кто-то из защитников замка. Судя по огням, первое кольцо стен и башни внешней стены уже были заняты, но оставались ещё башни внутренней стены. Кого-то альв направил в конюшню, кого-то в оружейную. Но большинство восставших, не дожидаясь приказов, устремлялись в главную башню. Стройная и изящная с опушки леса, вблизи она подавляла своими размерами, напоминая скорее дворец. Сходство усиливалось широкой лестницей,каменные ступени которой вели к высоким кованым дверям, резьбой на мраморе фронтонов и нишами с застывшими в них статуями. Но ворвавшихся в замок эта красота сейчас не интересовала. Они врывались внутрь и разбегались по коридорам и галереям внутренних покоев. В одном месте вдруг раздался шум внезапно вспыхнувшей схватки, зазвенели клинки. Но это продолжалось недолго, бой утих так же внезапно, как возник. Затем схватка вспыхнула вновь, уже в другом месте. Элодан внимательно вслушивался, пытаясь понять, что происходит. Если бы не приказ Тари, он бы сам уже устремился на звуки боя. Но вождь был прав, ворота нельзя было оставлять без присмотра. И альв продолжал вслушиваться в отдалённый шум боя, стискивая руку на рукояти бесполезного сейчас меча.

Глава 5

Внезапность нападения всё же сыграла свою роль, большинство защитников замка были захвачены врасплох и не сумели оказать серьёзного сопротивления. Лишь в парадном зале главной башни натиск восставших неожиданно захлебнулся. Огромный зал тонул в полумраке, разогнать который полностью не могли даже несколько магических светильников, источавших неяркий, но ровный свет. С искусно вытканных гобеленов на происходящее в зале сурово смотрели витязи, маги и прекрасные девы прошедших эпох. Многие из этих Перворождённых за свою долгую, почти бесконечную жизнь видели и не такое, но впервые схватка разыгралась прямо здесь, в этом зале. Высокий, сереброволосый эльф в ожидании очередного противника насмешливо улыбался, сжимая длинный, чуть изогнутый клинок обеими руками. Тела четверых слишком смелых или самоуверенных из нападавших уже лежали перед ним, заливая кровью узорчатые полы. Остальные альвы ощетинились оружием, но подходить не торопились. Все понимали, что кому-то из них придётся быть первым. И какая судьба ждёт этого смельчака, тоже понимали все. У одного из воинов при себе оказался лук. Лучник выпустил три стрелы, одну за другой, но, как ни стремителен был их полёт, эльфийский клинок оказался быстрее. Сверкающий росчерк стали встречал оперённую стрелу и, рассечённая на половинки, она падала на пол, безвредная и бесполезная.

Судя по всему, одинокого защитника замка тоже застали врасплох. Эльф был босиком, лишь в штанах да лёгкой нижней рубахе, наскоро перехваченной поясом с кинжалом в ножнах. Ни шлема, ни доспехов Перворождённый надеть не успел, но стоял он так невозмутимо, словно был закован в непроницаемую броню. И альвийские воины, сами испытанные бойцы, в доспехах, с щитами и мечами отменной ковки не осмеливались сделать вперёд хотя бы один шаг.

– И вы ещё называете себя воинами? – расхохотался эльф, видя замешательство среди своих противников. – Вы, Последыши, всё ещё боитесь умереть? Вы и так все мертвы, все до одного! Сегодняшней ночи вам, предателям, нарушившим клятву верности, никогда не простят. А я предлагаю вам легкую смерть. Ну, кто хочет умереть быстро и без мучений?

Перворождённый вскинул свой длинный меч над головой и застыл. Лишь прищур глаз выдавал его напряжение. Внезапно эльф стремительно прыгнул вперёд. В одно движение преодолев не менее четырёх шагов, воин обрушил свой меч на замешкавшегося противника. Тот рухнул, не успев даже вскинуть щит для защиты. Следующий удар рассёк высокий шлем стоящего рядом воина, уже заносившего свой клинок для ответного удара. Брызнула кровь, лязгнул выпавший щит. Убитый ещё падал, а эльф стремительно крутанулся, уходя в сторону и три сверкающих клинка с дребезгом столкнулись в том месте, где только что стоял сереброволосый. А эльфийский меч ударил вновь и ещё один из альвов тяжело завалился на пол.

– Всем стоять, он мой! Тари, ты тоже не лезь, я сама!

Кора опоздала к началу схватки, лишь сейчас вместе с Тари вбежав в зал. Охотничий костюм девушка сменила на сверкающие доспехи из пластин, хитро соединенных кольчужным плетением. Но несмотря на доспех, двигалась воительница по-прежнему легко и плавно. Тонкий и длинный меч Коры, тот же, что и утром, хоть и уступал по длине эльфийскому, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Саму Кору это точно не смутило. Девушка лишь окинула быстрым взглядом зал, тела соратников, лежащие на полу в лужах крови и, стиснув зубы, шагнула вперёд. Не замедляя шага, сбросила с руки щит, метнув его в эльфа и пока Перворождённый уворачивался от летящей в него увесистой металлической пластины, подхватила свой меч второй рукой. Стремительно прыгнула вперёд, прогнувшись в глубоком выпаде, выметнув вперёд грозно сверкнувший клинок и целясь остриём в голову своего противника. Но, как бы ни было быстро её движение, сереброволосый оказался ещё быстрее. Он легко шагнул в сторону, пропуская сверкающий клинок мимо себя, и ударил сам. С деланной небрежностью, словно отмахивался от мухи. Однако Кора замерла, а потом внезапно рухнула набок. Вокруг её тела начало расползаться новое тёмное пятно. Эльф презрительно усмехнулся и переступил на два шага, не желая пачкаться в свежей крови.

– Кора!!!

Крик Тари отразился от стен, загуляв в зале гулким эхом. Заревев, словно раненый медведь, Тари ринулся было на противника, но чьи-то крепкие руки впились ему в плечи и оттащили назад. Эльф вновь коротко усмехнулся и, перехватив меч, снова замер, готовясь к следующей схватке.

С безумными глазами Тари обернулся, пытаясь понять, кто тот смельчак, который посмел остановить его, самого Тари-Молнию и встретил жёсткий взгляд мастера Лана. Альвы живут много дольше, чем люди, но даже по меркам своего народа Лан считался старым. Волосы его были белыми не от природы, а от долгих лет жизни. Седым был мастер, седым, словно обычный смертный, хотя лицо его оставалось гладким лицом молодого мужчины, едва перешагнувшим тридцатилетие. А глаза, некогда зелёные как весенний лист, сейчас поблекли, хоть и не утратили ни прежней остроты, ни зоркости. Да и силу старый мечник ещё не растерял. Избавиться от его хватки у Тари так и не вышло, пока Лан сам не разжал руки.

– Зачем ты разрешил ей выйти на этот бой? Ты же видел, что этот противник ей не по силам.

Тари прекратил вырываться и недоуменно пожал плечами.

– А что я мог сделать? Она всё решила сама. Ты же знаешь, она всегда говорила лишь про мечи и сражения.

– А о чём ещё с тобой можно говорить? Ты глупец, она же тянулась изо всех сил, только бы стать достойной твоего внимания! А ты разрешил ей погибнуть!

– Я отомщу за неё! Я сейчас…

– Стоять! Сейчас в тебе слишком много гнева и ты тоже проиграешь. Стой и не лезь. Это не твой бой.

Лан обошёл Тари, так и не нашедшего, что сказать в ответ. Уже не торопясь шагнул вперёд, перехватил меч поудобнее. Меч мастера так же выделялся среди альвийского оружия, как и его хозяин среди прочих альвов. Длинный клинок синей стали по грудь взрослому мужчине плавно сужался к своей середине, затем вновь расширялся подобно листу, чтобы сойтись на гранённом кончике в иглу острия. Ребро гранённого клинка переходило в широкий дол, где угольками в печи недобро светились странные красноватые руны. Длинные рога слегка изогнутой крестовины заканчивались драконьими головками с зажатыми в пастях крошечными рубинами. Необычайно длинная рукоять в пять ладоней была увенчана круглым диском навершия, внутри которого был вставлен ещё один рубин, заметно крупнее тех, что сжимали драконьи пасти. На его гранях переливались кроваво-красные блики, но было не ясно, отражается ли это свет светильников или камень горит своим, внутренним огнём. В зал постепенно набилось довольно много народа, но ни у кого из воинов такого меча не было. Молодой эльф присмотрелся к новому противнику и его оружию.

– Надо же, Лан, мастер меча! Что ты забыл среди этих предателей? Посмотри на себя, как же низко ты пал! Ты же давал клятву верности Вечному Королю, стоял на страже Звёздного Трона. А теперь ты просто жалкий изменник.

Не отвечая на насмешку, мастер Лан вышел на центр зала, встал шагах в десяти от Перворождённого. Приветственно наклонил голову, одновременно отсалютовав клинком.

– Лорд ТайИллоро! Молодой лорд удостоит меня поединком?

– Предатель вспомнил о правилах чести? Ты смешон и жалок в своих попытках казаться благородным. Но если хочешь умереть – выходи и умри!

Эльф шагнул навстречу своему противнику. Сейчас их разделяло не более пяти шагов. Но оба поединщика не торопились начинать бой. ТайИллоро вновь вскинул свой изогнутый клинок над головой, мастер Лан держал меч перед собой, наклонив его в сторону противника. Так, замерев, они стояли довольно долго. Первым не выдержал молодой эльф, прыгнув вперёд. Его движение снова было стремительным, но старого альва врасплох застать не удалось. Почти одновременно со своим противником Лан тоже двинулся, но не вперёд, а в сторону. Эльфийский меч рассек воздух в том месте, где мгновение назад была голова старого мастера, а альв рубанул врага поперёк живота. Лишь в последний момент Перворождённый успел вздёрнуть меч рукоятью вверх, принимая удар на клинок. Лязгнули, столкнувшись, мечи. ТайИллоро изогнулся, выдёргивая своё оружие вверх и снова ударил. Но и мастер Лан успел вскинуть меч над головой. Снова лязг, блеснул рубин навершия и меч Перворождённого соскользнул по подставленному клинку. Будь на месте ТайИллоро менее опытный боец, он мог бы потерять равновесие, а то и просто рухнуть на тела, лежащие на полу. Но сереброволосый был слишком опытным мечником. Даже не покачнувшись, лишь слегка наклонившись, эльф ударил снова, уже снизу вверх, перечёркивая фигуру противника своим клинком. Альв отпрянул, избегая смертельного удара, эльф шагнул за ним, чтобы добить, его изогнутый клинок вновь взметнулся над головой, но мастер Лан, продолжая двигаться назад, резко вскинул руки, выставив остриё меча навстречу надвигающемуся противнику. Увы, как и атака Коры, этот удар не достиг цели. ТайИллоро плавно провернулся вокруг своей оси, вновь с деланной небрежностью пропуская сверкнувший в коварном выпаде клинок мимо себя. Эльф двигался легко и изящно, словно танцуя, а не сражаясь в смертельном поединке. Продолжая начатое движение, Перворождённый развернулся и оказался за спиной мастера Лана. Эльфийский клинок уже начал своё смертоносное движение для последнего, победного удара, но тут альв показал, что звание мастера меча он носил заслуженно. Одновременно с разворотом своего противника Лан, только что вроде бы отступавший, резко шагнул вперёд, перехватил свой диковинный меч клинком к себе и внезапно ткнул им за спину, пропустив оружие между левым локтем и собственным боком. ТайИллоро успел увидеть опасность, попытался было увернуться, но даже эльфийской быстроты на это уже не хватило. Камни странного меча ярко вспыхнули и клинок вошёл в грудь Перворождённого. ТайИллоро побледнел так, что это было заметно даже в полумраке зала. Он захрипел, недоуменно уставился на торчащий из его груди меч, словно не веря, что такое могло произойти с ним. Зазвенел, ударившись о каменные плиты пола выпущенный из руки эльфийский клинок и молодой воин упал рядом со своим оружием среди тел тех, кого он убил. Несколько мгновений в зале царила тишина, а потом молчавшая толпа разразилась радостными кличами. Старый мечник, не обращая внимание на восторженные крики своих соратников, отстегнул наруч и провёл своим предплечьем по кромке диковинного меча. По руке покатилась тёмная струйка крови. Первая капля упала на клинок, затем ещё одна и ещё. Снова вспыхнули багровым рубины меча.

– Проклятое оружие! – пробормотал Лан, перевязывая руку полоской чистой ткани. Он прошёл вперёд и остановился над телом Коры. Грустно покачал головой.

– Бедная девочка, ну зачем ты полезла в эту резню? Не справилась ты с этим Перворождённым, и ещё долго не смогла бы справиться.

Лан обернулся, нашёл взглядом Тари.

– Надо её похоронить. Её и остальных убитых. И….– мастер запнулся, но твёрдо закончил. – И этого эльфа тоже.

– Убитых братьев мы похороним со всеми почестями, – ответил Тари. – И Кору. Их убитых… пусть пленные зароют, если кто-то из здешних сдался в плен. А вот этому убийце надо сначала голову отрезать, а лишь потом закапывать. Выставим её на копье над воротами, пусть остальные Перворождённые знают, что ждёт тех, кто проливает нашу кровь.

– Я не дам надевать его голову на копьё. Его надо похоронить вместе с остальными. И не зарывать, а сжечь на костре. Это лучше, чем кормить могильных червей.

– Может, мастер Лан, ты потребуешь, чтобы мы песню сложили об эльфийском герое?

– Песню о нём сложат его соплеменники, если захотят. Но похоронить молодого ТайИллоро надо, как бы мы ни относились к Перворожденным. Он погиб, сражаясь и защищая свой дом. Сражаясь до конца. Что может быть достойнее?

– Тебе бы в плакальщицы при Хранителях в Покои Ушедших, мастер Лан. Как ты вообще мастером меча стал? Хорошо, сделаем так, как ты хочешь. Но похоронами этой эльфийской падали займись сам. Твой трофей, вот и делай с ним, что тебе угодно. Только проверь сначала, куда там Дар запропастился. Не пришиб его старый маг в своей башне?

Тари развернулся к остальным альвам, собравшимся в зале.

–Братья, радуйтесь, мы победили! – рявкнул он во весь голос.– Соберите тела павших и готовьтесь к пиру. Пора отметить нашу победу, вы это заслужили!

Ответом ему был ликующий рёв воинов.

Глава 6

Этой ночью Высокорождённой ТайИри, дочери Высокородного Светлого лорда Тар-Энеля из Дома Хрустальной Росы, не спалось. Окна в её покоях были распахнуты настежь, лёгкий ветерок играл с тончайшими полупрозрачными занавесями, но казалось, что ночной воздух загустел настолько, что им трудно было дышать. Ночь, внешне тихая и безмятежная, была пропитана непонятной тревогой. Хорошо бы поговорить об этом с дедом, но Тар-Алорон уже несколько дней почти не покидал своих покоев, занятый какими-то сложными магическими изысканиями. А ТайИллоро только посмеётся над девичьими страхами. Старший брат, надежда и опора, гордость Дома Хрустальной Росы, великолепный мечник и опытный воин, командовавший сейчас стражей замка. Что ему ночные страхи и неясные предчувствия младшей сестрёнки? Иногда ТайИри жалела, что не послушалась деда и не посвятила себя занятиям магией. Тар-Алоронутверждал, что чувствует в ней большие способности, но изучение магии оказалось настолько долгим и скучным делом, что ТайИри не выдержала и прекратила занятия. Ни отцу, ни деду это не понравилось, но настаивать на продолжении учёбы они не стали. Жаль, отца нет сейчас в замке, он бы выслушал её и не подумал бы смеяться. А стань она магичкой, провела бы ладонью над хрустальным шаром, и сама бы во всём разобралась. И рядом нет никого, с кем можно было бы поделиться своими предчувствиями. Может, отец прав и следовало согласиться на предложение руки и сердца одного из Высокородных Перворождённых из числа тех, что ухаживали за ней в столице? Перворождённые никогда не врут, руку она бы получила и мужа в придачу, но вот сердце… Да и свое сердце не обманешь. Ни один из тех, кто делал ей официальное предложение, не заставил её сердце дрогнуть и затрепетать. Высокородные эльфийки далеко не всегда идут замуж по любви, как об этом поётся в песнях и говорится в легендах. Гораздо чаще замужество лишь укрепляет связи двух эльфийских родов или Высоких Домов, как они назывались у Перворождённых. Но ТайИри не хотелось быть просто ценным призом в сложных раскладах внутриэльфийской политики. И девушка была благодарна отцу, который не торопил её с замужеством. Возможно, он до сих пор чувствовал свою вину перед ней. У Перворождённых в его возрасте, а Высокородный Светлый лорд разменял уже вторую тысячу лет, редко появляются дети. Любовь и бури страстей, свойственные тем Перворождённым, кто жил менее пятисот лет, остались у лорда Тар-Энеля далеко позади. Светлый лорд был настолько погружен в политику и изучение магических наук, что рождение дочери, позднего ребёнка, стало для него неожиданностью. Потом была потеря супруги, матери ТайИри, ушедшей по звёздному мосту в Изначальный мир всего через два года после рождения ТайИри. А ещё через несколько лет дед, уйдя с головой в свою магию, официально передал отцу главенство в Доме Хрустальной Росы. С тех пор отец почти все время пропадал в столице. Возглавив один из Высоких Домов, Тар-Энель вошёл в Светлый Совет, собрание Светлых лордов при Вечном Короле Предзакатных земель. Бесконечная борьба между Высокими Домами и сопутствующие ей сложнейшие интриги не позволяли Светлому лорду уделять много времени воспитанию дочери. Лишь когда ТайИри подросла настолько, что уже могла идти под венец, лорд Тар-Энель начал вызывать её в столицу на очередной праздник, турнир или бал. Знакомил её с молодыми Перворождёнными из прочих Домов, возил с собой по гостям и приёмам, но с выбором не торопил. А сама ТайИри, прекрасно понимая намерения отца, всё же была благодарна ему за то, что он не собирался выдавать дочь замуж против её желания и воли. Но вот сейчас рядом с ней не было того, в чьих объятиях можно было бы забыть любые ночные страхи. А ведь она пыталась, она честно старалась полюбить. Разве её вина, что ни один из предлагавших ей замужество не пришёлся ей по сердцу? А потом наступила та ночь, самая короткая ночь в году, когда приспешники Тьмы прячутся по своим норам и щелям, страшась быть застигнутыми первыми лучами набравшего полную силу летнего солнца. Эта ночь никого не пугает непроглядной темнотой и тревожными шорохами, а напротив, манит и ласкает теплым бархатом своих ладоней, укрывая уставшую за день землю. И земля засыпает, а ночь вступает в свои права.

Это дивная и странная ночь, когда мир вновь, пусть ненадолго, становится таким, каким его увидели первые Перворождённые, ступившие на эту землю. В такие ночи вновь становится слышна музыка Сфер и звёзды поют, перебрасываясь тонкими, еле уловимыми лучиками света. И сквозь нынешний, суровый и грубый мир смертных рас начинает просматриваться тот Изначальный, Заокраинный мир, куда по звездному мосту уходит душа Перворождённого, погибшего или просто уставшего от бесконечной жизни в смертных Мирах.

Но ТайИри была слишком молода, чтобы устать от прожитых лет и шагнуть на незримый для смертных звёздный мост, ведущий в Заокраинные земли. Поэтому девушка просто радовалась красоте ночи, что звала и ласково манила куда-то. Ещё с вечера ТайИри чувствовала, что эта ночь будет особенной, не похожей на другие. Слишком ярко светила луна, слишком ласково перемигивались звёзды. И юная эльфийка не смогла уснуть. По подземному ходу выскользнула она из замка и не один, даже самый зоркий страж не смог бы заметить фигурку, бегущую через лес наперегонки с тенями. Сотканный из невесомой ткани плащ становился слишком тяжёлым, чудом успевая держаться на плечах своей хозяйки. Босые ноги легко ступали по мягкой, стелющейся изысканнейшими коврами траве. Прятались сучковатые коряги, корни деревьев послушно изгибались под стопой подобно ступеням диковинной лестницы. ТайИри неслась всё быстрее и быстрее, обгоняя лесные тени и лишь ночной ветер сумел удержаться с ней наравне, на бегу ласково играя волной серебряных волос. Восторг переполнял грудь, сердце билось в такт мерцанию звёзд и хрустальным звоном отзывались лесные ручейки, скачущие по камням. А впереди уже мерцало огнями заветное лесное озеро. Звёзды играли с луной, отражаясь в тёмной глади воды, и ТайИри, окончательно задохнувшись от восторга, сбросила надоевший плащ и скользнула в озеро. Нырнула и долго плыла в глубине, наслаждаясь прохладой ночной воды. Вынырнула, легла на воду, раскинув руки и любуясь звёздным небом. Бедные глупые гномы, они до сих пор считают, что ничто не может сравниться с блеском их самоцветов. А перед тобой в ночи, когда слышно пение звёзд, распахивается весь Мир, и никакой самоцвет не в силах затмить красоту, что дарила Дивная ночь тем, кто способен видеть и слышать.

Неизвестно, сколько ТайИри пролежала так, полупогрузившись в темную воду и глядя широко раскрытыми глазами в чёрно-бархатное звёздное небо. Наконец она развернулась и поплыла обратно к берегу. Встала во весь рост на мелководье,чувствуя, как вода легко касается ее лодыжек . Капельки воды скользили по телу и падали на воду, сплетаясь в странную, но прекрасную мелодию. И лёгким напевом флейты вторил ей ветерок, и лунный свет обнимал за плечи. Песня рождалась сама собой, крепла и поднималась ввысь, к самым звёздам. И в такт песне ТайИри двинулась в непостижимо плавном, колдовском танце, вначале медленном, а затем всё убыстряясь и убыстряясь. Мало кто из прочих народов видел такой танец, лишь в сказаниях грубыми неуклюжими словами пытаясь передать красоту услышанной случайно песни. Такому невозможно научить, и песня, и танец Дивной ночи неповторимы и каждый раз новые. Но каждая нота песни, каждая фигура танца были столь выверенными и совершенными, что изменить в них хоть что-то казалось кощунством. Танец в лунном свете под пение звёзд. Древнее эльфийское искусство, граничащее с магией. А может, и магия того молодого, юного и прекрасного мира, что был когда-то. И пусть этого мира давно уже нет, но память о нем живет до сих пор в этом танце и в этой песне. И сердца слышавших радовались этой песне, но лишь одному из них суждено было загореться тем огнём, из пламени которого рождается настоящая любовь, одна на всю жизнь, сколько бы не длилась она у бессмертного. И лишь в эту дивную, колдовскую, самую короткую ночь в году может случиться чудо. Твою песню услышат, твой танец увидят и тогда к тебе обязательно выйдет тот, единственный, от одного взгляда которого в твоём сердце загорится ответный пламень. А потому звенела и взлетала ввысь песня и каждое новое движение ТайИри вплеталось в непостижимый узор древнего танца. Эльфийка танцевала под лунным светом и древнее серебро звенело в её смехе, и ветер играл в распущенных волосах. Всё было как в старинных легендах и потому ТайИри совсем не удивилась, когда кусты на опушке раздвинулись и из них вышел воин в блестящих доспехах. Вышел и остановился, не в силах отвести от неё взгляд.

Продолжая танец, ТайИри, смеясь, шагнула к нему, протягивая руки и вдруг тоже остановилась. Воин был красив и статен, но это был не Перворождённый. Девушку обманул доспех эльфийской работы, но теперь она ясно видела, что перед ней стоит один из Сотворенных, Идущих Следом. Даже в лунном свете было видно, как густо он покраснел. ТайИри вдруг осознала, что стоит перед ним совсем нагая, лишь ожерелье на шее по-прежнему переливалась искрами самоцветов.

– Прошу простить меня! Я не хотел пугать столь прекрасную деву. – Альв старался быть вежливым, но его хриплый от смущения голос совсем не подходил к этой ночи, разрушая всё её таинственное очарование.

– Я ехал в замок Хрустальной Росы с письмом для Высокородного лорда Тар-Энеля, но услышал песню и не смог не свернуть. Меня словно какая-то невидимая сила привела сюда. Ещё раз прошу простить меня, что нарушил ваше уединение…

Воин замолчал, но не отводил от неё глаз. Пытался, но не мог. Странно, в его взгляде совсем не ощущалось той неприятной липкости, что проскальзывала порой во взглядах молодых эльфах на столичных балах. Там её словно раздевали взглядом. Конечно, бальное платье – это тончайшие полупрозрачные ткани, глубокие вырезы и разрезы. Всё в нем призвано не столько скрыть тело своей хозяйки, сколько подчеркнуть её красоту. Но есть же правила приличия. А здесь и полупрозрачного, но всё же платья не было. ТайИри стояла перед незнакомым мужчиной свободная в своей наготе, но почему она не ощущает ни капли смущения?

Восторгом сверкали глаза альва, пылали огнём, который не могла скрыть даже ночная темнота. Будь он эльфом, подумалось ТайИри, будь он витязем из легенд, она бы могла сейчас отправить его на подвиг, за головой дракона или короной Владыки Тьмы. И он бы пошёл и непременно бы вернулся с победой, вернулся бы живым и здоровым, потому что знал бы, что она так и стоит и ждёт его здесь, на берегу. И вернувшись, он бы бросился к ей и заключил её в объятия. А она бы в ответ улыбнулась бы ему и поцеловала. Да будь он эльфом…

Не известно, сколько они простояли так, глядя друг на друга. Молодой воин первым пришёл в себя. Он вновь пробормотал какие-то ненужные извинения. С трудом поклонился, словно его доспехи утратили подвижность и шагнул спиной прямо в кусты, из которых вышел. Дети Предзакатных земель ходят бесшумно, но сейчас воин ломился сквозь заросли, как пьяный гном. Словно он внезапно ослеп или повредился в уме. Ещё некоторое время было слышно, как он продирается сквозь ветки, потом всё стихло. ТайИри вновь осталась одна, на берегу озера. Сейчас никто не мешал ей продолжить песню или начать новый танец. Но ночь окончательно утратила своё колдовское очарование, песня больше не хотела взлетать к тёмному небу, словно птица с повреждённым крылом, что напрасно пытается взмыть в недавно ещё столь доступные небеса. И лишь безучастные звёзды по-прежнему глядели с чёрного бархата небес. Но даже их свет казался теперь холодным и колючим. Время Дивной ночи незаметно закончилось и ТайИри, подобрав с земли плащ и накинув на голову глубокий капюшон, неслышной тенью проскользнула обратно к потайному входу в замок.

Девушка никак не могла забыть глаза вышедшего к ней воина, восторг и восхищение, горевшие в них. Гордец и нахал, он даже не подумал их скрывать! И было в этом взоре что-то ещё, непонятное, с чем ТайИри раньше не встречалась, даже на балах при дворах эльфийских лордов.

Дожидавшиеся госпожу служанки стайкой кинулись к ней с расспросами, но ТайИри взмахом руки отстранила их и быстро прошла к себе в покои. Ей не хотелось обсуждать ни с кем события этой ночи, но и забыть их никак не получалось. Всего лишь Идущий Следом, он даже не Перворождённый, он лишь один из Сотворённых. Слуга, созданный для выполнения воли её народа. Ничего особенного, таких десятки и даже сотни. Жаль, что он не принадлежит к числу Перворождённых, возможно тогда колдовство этой ночи не закончилось бы так быстро. И он видел её обнажённой, он осмелился выйти и подать голос. Да как он посмел! Если об этом узнают её отец или дед… Нет, не узнают, она не будет жаловаться, это была всего лишь ночь, короткая колдовская ночь, уже скоро рассвет и всё будет как раньше. Да, решено, она никому ничего не расскажет. Уже рассветает, жизнь продолжается. Она ещё молода, у неё будут сотни, а может тысячи таких ночей, как сегодняшняя. И, возможно, в одну из этих ночей к ней выйдет Перворождённый, могучий и прекрасный. Выйдет и не сможет отвести от неё взгляда. Точь в точь как этот молодой альв сегодня. А Сотворенного она забудет. Совсем забудет. Вот, уже забыла. Он бесстыжий наглец и не заслуживает, чтобы о нём помнили. А теперь – спать! И всё же, какой нахал, этот альв, нахал и невежа. Немедленно забыть его и спать, спать, скорее спать!

Забыть нахала и невежу совсем не получилось. Перворождённые вообще мало что забывают, а эльфийской памяти завидуют даже длиннобородые гномы. По крайней мере так говорится в старинных легендах и поётся в песнях, что создали давным-давно знаменитые менестрели прошлого. И раз их песни ещё помнят, значит они правы. В дальнейшем ТайИри ещё несколько раз видела невежу и нахала, когда выезжала в столицу Предзакатных земель к королевскому двору. И каждый раз она ловила на себе всё тот же взгляд, что пыталась и никак не могла забыть. Сама она делала вид, что не замечает ни пристального взгляда, ни самого альва. Ещё чего, чтобы этот Идущий Следом возомнил невесть что? Ей хватает внимания тех, кто по рождению ничем не уступает ей самой. Порой этого внимания было даже слишком много. Жаловаться отцу девушка не собиралась, но однажды слишком нахального альва заметил ТайИллоро, который сопровождал сестру в очередной поездке к отцу, теперь почти безвылазно пребывающему в столице. К счастью, брат не придал произошедшему особого значения и только посмеялся над дерзким.

– Смотри, ТайИри,от тебя даже Сотворенные не могут оторвать взгляд. Взгляни, как уставился на тебя этот молодец! Эй, парень, веди себя так, как подобает, не хочется беспокоить жалобами твоего господина! Не забывай, перед тобой Высокорождённая.

Альв вздрогнул, потупился и, повернувшись, растворился в толпе.

– Так-то лучше, будет знать своё место. Ты знаешь его?

ТайИри даже слегка растерялась. Рассказывать брату про ту памятную ночь не хотелось. Еще решит, что их Дому нанесено оскорбление и схватится за меч. А врать неприлично, Перворождённые не врут. Но ведь и не соврать можно по-разному.

– Кого? Этого альва? Нет, я не знаю, кто он такой. А ты с ним встречался?

– Да, несколько раз. Точнее, я встречался с его господином, Высокородным Светлым лордом Эроном Тар-Виэлем. А этот Идущий Следом всегда сопровождал его. Он из личного отряда лорда Тар-Виэля, из воинов его ближнего круга. Хорошо, что парень не позволил себе лишнего и сразу ушёл. Иначе пришлось бы жаловаться Высокородному Тар-Виэлю, а он не слишком жалует наш Дом. Надеюсь, альв тебя не обидел своим взглядом? Не хотелось бы рубить этого парня посреди королевской столицы, а потом ещё разбираться с его хозяином. Отец этого точно не одобрил бы. Ладно, поехали, мы и так здесь слишком задержались. Отец уже ждёт. Он хотел повидать нас до начала Совета, иначе мы увидимся с ним только на приёме у короля, а там не поговоришь. Отец давно не видел тебя, пусть посмотрит, в какую красавицу ты превратилась. Даже Последыши застывают посреди улицы. Вперёд, не следует заставлять отца ждать!

ТайИллоро звонко рассмеялся, тронул поводья и его конь, повинуясь воле молодого хозяина, перешёл на рысь, звонко прозвенев подковами по камням мостовой. Кобыла ТайИри рванулась следом. Впереди была встреча с отцом, королевский приём и бал с танцами и состязаниями менестрелей, но взгляд альва никак не давал себя забыть. Нет, он совсем не был оскорбительным, этот взгляд серых упрямых глаз. Пожалуй, это было даже немного приятно. Но, разумеется, такое поведение слишком вызывающее и совершенно недопустимо. Хорошо, что брат не знает о той их встрече ночью. Хотя сам братец частенько зазывает к себе на ночь то одну, то другую из служанок в их замке. И, судя по случайно услышанным обрывкам разговоров, многие девушки от него в восторге. Интересно, а если бы этот воин служил её отцу, осмелилась бы она позвать альва в свои покои? Нет, нет, о чём это она? Это было бы недостойное поведение для дочери Светлого лорда, да, совершенно недостойное. Так что хорошо, что господином этого альва является сам Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль. Они с отцом действительно не слишком ладили друг с другом, хотя и вынуждены были постоянно общаться на заседаниях Светлого Совета. Впрочем, ТайИри не слишком разбиралась в хитросплетениях политики и не понимала, в чём причина разногласий между представителями столь древних Домов. Но с каждым новым приездом к отцу она замечала, что он всё мрачнее и мрачнее. А потом отец запретил ей приезжать в столицу и вообще по возможности не покидать замок без серьёзной охраны. И вот, похоже, его опасения начинают оправдываться. Но что могло произойти?

Глава 7

Стук в дверь раздался совершенно неожиданно, прервав размышления уже начавшей засыпать ТайИри. Эльфийка не привыкла, чтобы к ней стучали вот так, требовательно и настойчиво, да ещё в середине ночи. В недоумении она поднялась с постели, подошла к дверям, ведущим из её покоев и распахнула створки из лёгкого, тёплого на ощупь дерева. За дверью стояли две её доверенные служанки, альвийки Лейрэ и Кайриси.

– Вставайте скорее, госпожа, беда, большая беда. Замок захвачен, вас наверняка ищут.

Замок захвачен? Кем и как такое вообще возможно? Почему так тихо? Где воины брата и магия деда?

Видимо, эти вопросы легко читались на лице юной Перворождённой, так как служанки заговорили одновременно, перебивая и мешая друг другу. Замок захвачен, да, захвачен восставшими альвами, где Верные альвы и Перворожденные из стражи замка, а так же родные госпожи – неизвестно, а сейчас надо спасаться, пока госпожу не нашли. Из замка вело несколько подземных ходов, из кладовой, из винного погреба, из неприметного подвала рядом с одной из башен, но когда ТайИри заикнулась было об этом, служанки замахали на неё руками. Ни в кладовую, ни в винный погреб незаметно не пройти, везде восставшие. И в башни тоже нельзя, они уже все захвачены, а госпожу наверняка ищут, надо спасаться как можно быстрее.

– Госпожа, мы проведём вас к воротам через парадный зал под видом служанки. Одевайтесь скорее, потом накиньте этот платок, чтобы никто не увидел вашего лица и возьмите вот этот кувшин вина.

ТайИри надела первое попавшее под руку платье прямо на ночную сорочку, торопливо обулась. Приняла из рук черноволосой Лейрэ платок, накинула тонкую ткань на голову. Сдвинула вперёд, пряча лицо. Затем свободными концами замотала нижнюю часть лица почти до самого носа. Лейрэ отступила на шаг, оценивая, что у них получилось.

– Хорошо, госпожа, теперь вас никто не узнает. Следуйте за мной и ничего не бойтесь. Главное, не отставайте ни на шаг, мы вас выведем.

ТайИри послушно приняла из рук Кайриси тяжёлый глиняный кувшин с вином и двинулась за Лейрэ. Кайриси шла прямо за ней, замыкая их маленькую процессию. Так, цепочкой, девушки прошли до центрального зала. Царящий здесь шум оглушил ТайИри. Знакомый с детства зал было не узнать. Везде за столами и вокруг них сидели, стояли, ходили, обнимались и пили вино незнакомые альвы обоего пола в доспехах или без них, но все, как один, с оружием. По-прежнему следуя за Лейрэ, ТайИри осторожно поглядывала вокруг. Она ничего не понимала. Где воины брата, где вся стража замка? Не могли же они все разом исчезнуть. Погибли? Все и так быстро? ТайИри не слишком разбиралась в воинских делах, но брат много раз хвалился умением и подготовкой своих воинов. А брату она верила. И вот замок захвачен несмотря на то, что его охраняли столь умелые и храбрые воины. Где же сам брат, как он это допустил?

И тут ТайИри заметила такое, что ноги у неё подкосились. Девушка вцепилась во внезапно ставший неподъёмным кувшин, чуть не выронив его. Там, впереди, на почётных местах, где обычно восседали отец, дед, брат и лишь самые важные из гостей, а сейчас расселись мятежники, на возвышении за главным столом рядом со золотоволосым гигантом сидели как равные двое воинов в доспехах со знаками Дома Хрустальной Росы. На мгновение в голове ТайИри промелькнула надежда, что это всего лишь успевшие напялить захваченную броню мятежники, но тут она разглядела лица обоих воинов и сердце девушки точно сковало льдом от невыносимого ужаса. Она знала их! Имена никак не приходили на ум, но это точно были воины её брата. Обоих она много раз видела стоящими на страже у ворот замка или встречала в самом замке. Предательство! Вот почему замок пал так быстро! Эльфийка втянула голову в плечи, бросила осторожный взгляд из-под платка. А вот ещё один альв из гарнизона замка, ещё двое, вон ещё и ещё. Правда, все остальные изменники сидели почти у самого входа и чувствовали себя явно скованно среди мятежников, в отличии от двух своих собратьев за центральным столом. Но всё равно, любой из этих альвов мог опознать её. Родные стены превратились для эльфийской наследницы в смертельную ловушку, отсюда надо было уходить, уходить прямо сейчас, не теряя ни единого мгновения. Но Лейрэ, словно издеваясь, продолжала идти вперёд, направляясь прямо к мятежникам, сидящим на почётных местах. Что она делает, она что, не понимает, что им надо быстрее уходить отсюда. Уйти в тень, осторожно скользнуть вдоль стены наружу и бежать к воротам. И окликнуть Лейрэ не получится, они уже слишком близко, все эти чужаки и предатели.

А служанка подошла прямо к столу, за которым когда-то сидел её отец, а сейчас пировали главари чужаков. Остановилась и подняла руку, привлекая к себе внимание. Шум в зале, хоть и немного, поутих, десятки глаз уставились на альфийку. Лейрэ обернулась к своей госпоже и в её голосе прорезалось нескрываемое торжество.

– Братья, позвольте представить вам Высокорождённую ТайИри из дома Хрустальной Росы.

С этими словами Лейрэ протянула руку и неожиданно рванула платок ТайИри, срывая его с головы эльфийки. Упал и вдребезги разлетелся злополучный кувшин, заливая подол платья ТайИри потоком вина. Темно-красного, похожего на свежепролитую кровь. Но ни сама эльфийка, ни сидящие в зале чужаки этого даже не заметили. Все взгляды устремились на тоненькую фигурку ТайИри, словно окаменевшую от ужаса. Её предали! И предала не просто служанка, а подруга, которая выросла рядом с ней.

– Лейрэ, как? Как ты могла? – разом пересохший язык почти не слушался, слова выходили тяжёлыми, шершавыми и словно чужими.

– Как? А как могли твои собратья допустили гибель лучших из нас? – ответила вместо Лейрэ Кайриси. – Дрянь перворождённая!

И размахнувшись, альвийка со всей силы влепила своей бывшей госпоже пощёчину. Сила удара чуть не опрокинула ТайИри на пол, но девушка устояла. Зато боль от удара словно разрушила сковывающее её до сих пор оцепенение от ужаса происходящего. Сейчас перед Кайриси стояла уже не перепуганная растерянная девочка, а дочь вождя, сестра воина, Перворождённая из народа, пришедшего в этот мир со звёзд на самой заре этого мира и веками не знавшего равных себе соперников. Кайриси даже не успела замахнуться во второй раз, как в руке ТайИри сверкнул небольшой, но острый кинжал. Не все Перворождённые становятся великими воителями, но обращению с оружием учили всех эльфов, и мальчиков, и девочек. Откуда эльфийка выхватила кинжал, никто из собравшихся в зале даже не понял. И сделать никто ничего не успел. Гранёный клинок словно ожил и ударил сам, увлекая за собой тоненькую руку. Кайриси лишь вздрогнула, глядя как вокруг рукоятки кинжала, торчащего у неё под левой грудью, расплывается по белой ткани платья кровавое пятно. Её колени начали подгибаться, но, прежде чем девушка упала, ТайИри выдернула своё оружие. Стремительно развернулась ко второй изменнице, но та успела с визгом броситься наутёк. От былого торжества Лейрэ не осталось и следа. ТайИри чуть не ринулась следом, но тут вмешались начавшие приходить в себя пирующие. Загремели опрокидываемые столы, раздался лязг оружия. Подлая Лейрэ метнулась за спины вскочивших воинов и затерялась в глубине толпы.

– Стоять! Всем стоять!– золотоволосый предводитель одним прыжком перескочил стол и легко соскочил в помоста. И даже доспех ему, проклятому изменнику, не стал помехой.

– Стоять! Девичьей булавки испугались, герои? – свой меч золотоволосый даже не пытался вытащить из ножен.

– Но, лорд Тари…,– начал было один из мятежников, но предводитель мятежников лишь отмахнулся от него, не слушая.

Кольцо обнажённых клинков вокруг ТайИри слегка расширилось. Теперь они стояли друг напротив друга, молодой вождь альвов и наследница Дома Хрустальной Росы. Золотоволосый гигант в броне с мечом на поясе и хрупкая девушка, чьи волосы цвета серебра водопадом падали на тонкие плечи, а руки сжимали кинжал, выставленный перед собой.

– Приветствую Высокорождённую госпожу, посетившую наш скромный пир!– Насмешку в голосе Тари даже и не думал скрывать.– Не желает ли госпожа разделить со мной кубок вина и ночь страсти? Или она прикажет, чтобы я сразу отнёс её на ложе любви?

–Ночь страсти? Ложе любви? Да я скорее умру! А сначала умри ты, предатель! – выкрикнула ТайИри и отчаянно кинулась на Тари, метя в него кинжалом. Сумел бы клинок отыскать в броне альва слабое место или нет, сказать трудно. Но Тари не дал возможности проверить это на деле. Он на лету перехватил руку ТайИри, сжал запястье девушки. Сжал вроде несильно, но эльфийка вскрикнула от боли, выронив кинжал из разом онемевшей руки. Воин с усмешкой взглянул на свою противницу и оттолкнул её от себя. Оттолкнул легонько, но ТайИри отлетела на несколько шагов, споткнулась о тело убитой служанки и свалилась рядом с ней, больно ударившись локтем о каменные плиты пола. Но что значила эта боль по сравнению с гневом, бушевавшем в душе эльфийки. Она вскочила на ноги, собираясь опять кинуться на ненавистного альва, пусть с голыми руками, но тут в неё вцепилось сразу несколько мятежников и, как не билась ТайИри, вырваться из их рук ей не удалось.

– Достаточно! Оставьте её в покое! – новый голос не мог похвастаться громами, перекатывающимися в речах Тари, но этот голос тоже услышали. Услышали и остановились. ТайИри, висевшая в железных руках схвативших её мятежников, почувствовала, как их хватка ослабла. Она даже смогла чуть извернуться, чтобы увидеть говорившего. Сквозь расступившееся кольцо опускающих оружие воинов двигался худощавый альв. Судя по седым волосам, успевший прожить достаточно долго по меркам их народа. И этого мятежника явно уважали. Вон как торопятся дать ему дорогу. А эти двое вообще ножнами сцепились, убираясь с пути.

– Тари, оставь её! Ты и без неё найдёшь, с кем провести ночь. Если это действительно дочь Светлого лорда Тар-Энеля, то она слишком ценна, чтобы использовать её как наложницу. Если же это не дочь здешнего лорда, то всё равно недостойно тащить её в постель силой. Ты вождь или насильник?

– Можно подумать, сами Перворожденные поступают иначе. Мой бывший господин, Высокородный Светлый лорд Тар-Оландр тогда кто? Взял мою сестру вроде в услужение, а на деле – в наложницы. В законные жёны Светлому лорду столь низко рождённая, понятно, не годится, а для постели вполне подошла. Как и другие женщины из нашей семьи, у лордов Дома Высоких Трав это уже давно родовая традиция.

–Так ты хочешь превзойти Перворождённого в постели? Плохая задумка, мой мальчик. Оставь эту девочку в покое, а сам иди пировать дальше и не возвращайся к ней. Иначе тебе придётся сразиться со мной, а ты ещё не готов к такому поединку.

– Для себя её бережёшь, мастер? Или для своего любимчика Дара? – Тари явно нарывался на ссору, не желая оставлять столь желанную добычу. Ставшую в его глазах вдвое ценнее от того, что его права на девушку попытались оспорить. Но старый альв лишь усмехнулся.

– Ступай, Тари, твоим воинам не терпится продолжить победный пир. Не пытайся уязвить меня словами, у тебя это плохо получается. Мечом ты бьёшь точнее. Ступай, ещё одного поединка не будет. Сегодня и так уже пролилось достаточно крови.

Взгляды двух альвов скрестились, словно клинки. И не ясно, как мог окончиться этот поединок, если бы Тари внезапно не расхохотался.

– Хорошо, мастер Лан, пожалуй, я сегодня уступлю тебе. Но не надейся, что так будет всегда. Придёт моё время и уже тебе придётся уступать. Я не трону эту девчонку, я никого к себе в постель силой не затаскивал. Но и твоему любимчику эта добыча тоже не достанется. Думаешь, я не знаю, как он во сне всё время повторяет её имя. Слушайте все! Эта Перворождённая – один из самых ценных наших трофеев. Заприте её в каком-нибудь надёжном помещении и не забудьте тщательно обыскать, а после связать покрепче. Не хочу, чтобы эта птичка упорхнула от нас по одному из здешних потайных ходов или добралась до магического амулета. Толар! Отбери среди наших несколько ребят потрезвее и понадёжнее, пусть стерегут её, пока не понадобится. До встречи, Высокорождённая госпожа, мы ещё обязательно увидимся.

Тари подобрал с пола кинжал ТайИри, прокрутил его между пальцами, презрительно хмыкнул и повернулся обратно к столу, больше не обращая внимания на эльфийку, которую потащили к выходу из зала. Тело Кайриси унесли прочь и скоро пир зашумел с новой силой.

Глава 8

Пировать вместе с остальными альвами мастер Лан не собирался. Убедившись, что ТайИри увели и девушке пока ничего не угрожает, по крайней мере сейчас, старый мечник решил наконец отправиться на поиски Дара. Он подхватил своё оружие и начал протискиваться сквозь ликующую толпу к выходу. Забрасывать меч за спину Лан не торопился. Замок был взят, но кто-то из его защитников мог затаиться, выжидая удобный момент для нападения. Так что свой клинок Лан нёс в руке, так его быстрее пустить в дело, случись такая необходимость. Из ножен на спине такой меч сразу и не вытянешь. Пирующие на его уход не обратили никакого внимания. Тари уже вновь сидел во главе стола, одной рукой сжимая чашу с вином, а второй обнимая расположившуюся у него на коленях черноволосую красавицу. Кажется, одну из тех, что привела сюда недавно юную эльфийку. Что ж, этой девчонке повезло, её подруга заплатила жизнью за то, что они сделали. А черноволосая звонко смеялась, запрокидывая голову. Она похоже уже забыла и про смерть подруги, и про холодный блеск эльфийского кинжала. Неожиданно для себя мастер Лан усмехнулся. Кажется, его предсказание, что Тари найдёт, с кем провести ночь, сбылось необычайно быстро. Впрочем, ничего удивительного. К Тари девушки так и слетались, словно мотыльки на свет. Пусть веселятся, молодые, что с них взять. А у старого мастера ещё остались дела, которыми стоит заняться незамедлительно. Уже у входа он поймал за руку пробегавшую мимо служанку из местных альвов, спросил, как пройти в башню, где проводил свои изыскания старый маг. Девчонка нахмурилась.

–Нет, вам туда нельзя, старый хозяин рассердится…Ой, да что это я? Теперь же нам всем всё можно, да?

Но дорогу объяснила и довольно толково. Следуя её указаниям, Лан двинулся по коридорам и галереям, то погруженным в полумрак, то ярко освещённым. Он ступал бесшумно, чутко прислушиваясь к шумам и шорохам. Следов недавнего боя ему почти не встречалось, разве что в одном месте возле выбитого окна на полу обнаружилось несколько смазанных пятен крови. Ни Перворождённых, ни местных альвов на своём пути он тоже почти не встретил. Лишь однажды послышался лязг доспехов и навстречу вышел небольшой отряд восставших, обходивший замок в поисках спрятавшихся врагов. Старший отряда почтительно приветствовал мастера, осведомился, не нужна ли ему помощь и, узнав, что в помощи старый мечник не нуждается, повёл своих воинов дальше.

Вскоре Лан услышал приглушённые голоса. Осторожно ступая, он подкрался к открытым дверям, из которых доносился разговор и заглянул внутрь. На рабочие покои мага открывшийся его глазам зал был совсем не похож. Тонкой работы гобелены по стенам, несколько скамей и кресел из дерева неизвестной породы, большой камин, по летнему времени так и не растопленный. Внутри находилось десятка два альвов, негромко переговаривающихся друг с другом. На одном из кресел задом наперёд сидел Дар. Молодой предводитель упирался подбородком в сложённые на спинке кресла руки и бездумно смотрел на лежащую перед ним на полу фигуру в длинной тёмной одежде, подпоясанной шёлковым поясом, расшитым золотой нитью. Лан сразу отметил неподвижность лежащего, его раскинутые ноги в недлинных сапожках мягкой кожи, бессильно откинутую в сторону руку с тонкими, изящными пальцами, длинные волосы цвета благородного серебра и острые кончики выглядывающих из этого серебра ушей. Уже не скрываясь, Лан прошёл к лежащему, нагнулся над ним, коснулся шеи, надеясь ощутить под пальцами биение жизни. Но ощущение было такое, будто он прикоснулся к мраморной статуе. Прекрасной, но высеченной из мёртвого камня. Разговоры при появлении Лана стихли, один Дар по-прежнему сидел и безучастно смотрел в никуда. Он даже не пошевелился при появлении мастера меча.

– Это тот старый маг, которого ты должен был захватить? – поинтересовался Лан. – Почему он мёртв?

– Он мёртв. – Голос Дара был безжизненным и сухим, как песок Великой пустыни. – Старый маг мёртв и все наши надежды узнать секрет элексира Бессмертия теперь тоже мертвы.

– Как это произошло?

– Сам не пойму.– Во взгляде Дара наконец появилась некая осмысленность. – Мы всё сделали по нашему плану. Дошли до дверей его покоев, шума по дороге не подняли. Постучали и сообщили, что молодой лорд просит его помощи, на замок напали. Как раз начался бой внизу. Он поверил и вышел, мы внезапно напали и оглушили его. Сняли все амулеты, перстни, забрали меч и жезл. Вон они лежат. Пока несли его, он начал приходить в себя и я решил не вести его дальше, а поговорить прямо здесь, как раз зал удобный по дороге попался. Ребята держали его за руки, ни сделать магический пасс, ни произнести заклинание он бы не успел. Он, кстати, и не пытался. Видимо, понимал, что колдовать ему мы не дадим, успеем помешать.

– А дальше?

– А дальше я предложил ему выкупить свою жизнь в обмен на секрет элексира. А ещё чтобы он отвёз Совету Светлых лордов наши предложения. Не получилось, теперь придётся ехать кому-то из наших.

–Так отчего он умер? Не от старости же, он же изначально бессмертный? Или это яд?

– Зачем ему принимать яд, он же бежал на защиту замка. И мы ему особого вреда не причинили. Ударили лишь чтобы оглушить, Перворождённого таким ударом не убьёшь. А этот стоял спокойно, слушал меня, а когда услыхал, что именно нам надо, вдруг побелел весь, плюнул в меня и свалился нам под ноги. Когда мы склонились над ним, он был уже мёртв. Может, он убил сам себя, лишь бы не раскрывать нам эльфийские секреты?

– Я слышал, что иногда, в безвыходных ситуациях эльфы на такое способны, – ответил Лан после недолгих раздумий,-но никогда не видел этого собственными глазам. Для бессмертных жизнь это дар Творца. Слишком драгоценный дар, чтобы прерывать её насильственно. В бою или на охоте они могут погибнуть, но чтобы эльф убил себя сам – такое бывает крайне редко.

– Но тогда почему же он умер, этот проклятый эльф? Что его убило?

– Я полагаю, что его убила ненависть к нам. Ненависть – это страшный яд, она способна уничтожить любого. Даже изначально бессмертного.

– И что же нам теперь делать? Секрет элексира мы так и не добыли, а значит всё, что мы сделали – напрасно.

– Ну почему напрасно? Мы захватили этот замок. Это большая и надёжная крепость, теперь нам есть где укрыть детей и женщин на время войны. А большая война все равно была неизбежна. Посла к Звёздному трону отправлять всё же придётся, хотя боюсь, что Светлый Совет не захочет его выслушать. Перворождённые сегодня потеряли одного из своих лучших магов и нескольких воинов, включая молодого лорда ТайИллоро, а это был очень сильный боец. Если нам предстоит война, то любые потери у Перворождённых для нас выгодны.

– ТайИллоро мёртв?

– Да, мы сразились в поединке и он погиб.

Лан помолчал и нехотя добавил.

– Перед тем, как умереть, он успел убить нескольких наших. И Кору. Прости, я не успел ему помешать.

– Кору? – Дар встал, уставился на мастера меча широко открытыми глазами.– Он убил Кору?

– Она вышла против него на поединок. А ТайИллоро для неё был слишком сильным противником. И не смотри на меня так, ты бы с ним тоже не справился, так что хорошо, что тебя там не было. Во всём замке сейчас три, ну может четыре бойца, которые бы были равны ТайИллоро по силам. Возможно, Тари смог бы победить этого эльфа, но увидев смерть Коры, он обезумел от ярости. Я с трудом удержал его, даже для Тари бой в таком состоянии с таким противником означал бы верную смерть. Хотя твой друг замечательный боец. И мог бы стать великим воином, если бы научился контролировать свою ярость. Но он этого никак не может достичь, ярость сжигает его изнутри как огонь и, боюсь, однажды всё же станет причиной его смерти. Но пока мы живы, значит продолжим искать разгадку секрета эльфийского зелья. Раз не получилось узнать его у этого мага, надо найти другого, только и всего! Так что хватит сидеть в тоске и корить себя неизвестно за что. Ты вождь нашего народа, ты должен быть на пиру, праздновать победу вместе со всеми, а не скорбеть в пустом зале. Пойдём!

– Подожди, мастер Лан, – остановил Дар старого альва, уже шагнувшего к выходу.– Старый лорд Тар-Алорон мёртв, молодой ТайИллоро убит, но в замке ещё жила сестра ТайИллоро, молодая госпожа ТайИри. Я встречался с нею раньше. Точнее видел её…несколько раз. Она жива?

– Была жива, когда я отправился на твои поиски. Её привели к нам её собственные служанки. Огонь-девчонка, хотя по внешности и не скажешь. Когда она поняла, куда и зачем её привели, то заколола одну из служанок и чуть не прирезала Тари, когда тот предложил Высокорождённой разделить с ним постель. Ох, она и разбушевалась! Сейчас её заперли в одной из комнат и хорошенько стерегут. Эй, постой, куда ты?

– Я должен увидеть её. Поговорить с ней.

– Эй, парень, ты уверен, что сейчас она захочет с тобой говорить? Мы для неё сейчас все мятежники и захватчики, и это она ещё не знает, что два её ближайших родственника мертвы.

– Нет, я хочу увидеть её. Поговорить мы сможем после, но увидеть и убедиться, что она хотя бы жива, я должен сейчас! Мастер Лан, я прошу тебя, ты покажешь, где её держат?

Глава 9

ТайИри сжалась в комочек, привалившись спиной к двери. Болели скрученные за спиной руки, верёвка глубоко врезалась в тело. Но эта боль была несравнимой с той, что царила сейчас в душе ТайИри. Девушка боялась признаться в этом даже самой себе, но сейчас ей было страшно. Очень страшно. Гораздо страшнее, чем было там, в зале, где, наверное, до сих пор пируют эти убийцы и предатели. Реальная война оказалась совсем не похожей на мрачные, но красивые предания и легенды прошлого.

Долгое время до ТайИри доносились лишь отголоски далёких криков из пиршественного зала да изредка звякали доспехи стражи, стоящей за закрытыми дверями. Стерегут изменники, опасаются гнева своего главаря. Какая жалость, что не сумела и его угостить ударом кинжала, как эту мерзкую предательницу Кайриси. Ага, угостила одна такая, насмешничал внутренний голос. Этого здоровенного альва и мечом не разрубишь. Разве что брат со своим клинком смог бы сотворить такое. ТайИри вспомнила, как впервые увидела у брата его меч. Большинство клинков у Перворождённых были тонкими и прямыми, дабы походить на луч света далёкой звезды. К тому же столичные мечники предпочитали аккуратно проткнуть соперника, а не рубить его на куски. Ещё чего доброго свою одежду кровью запачкаешь, да и запах от распоротых кишок ужасный. Поэтому когда ТайИллоро бережно снял с деревянной подставки и извлёк из ножен длинный, слегка изогнутый клинок, юная эльфийка пренебрежительно скривила губки. А почему бы и нет, разве она не разбирается в оружии лишь немногим хуже брата? Уже несколько лет, как её начали обучать обращению с оружием. Такое обучение по достижении определенного возраста проходили все Перворожденные, и юноши, и девушки. И она достигла в этом успехов, как утверждал её наставник. Точнее, определенных успехов, да, определенных, именно так он выразился. Всё это она тогда и высказала брату. Сначала ТайИллоро, похоже, собирался всерьёз обидеться. Сам он глядел на свой новый клинок с нескрываемым обожанием, точь-в-точь как некоторые девушки в замке на него самого. Но затем брат рассмеялся и объяснил, что прямой клинок – это всего лишь древний обычай. Манеры столичных мечников хороши на придворных турнирах, но плохо подходят для настоящего боя. Настоящий мастер оружие подбирает не по канону, а по руке и умению. Вот и он, ТайИллоро, наконец получил меч, скованный специально для него мастерами из Дома Северной Звезды. Кузнецы из этого Дома слыли непревзойдёнными мастерами, хранившими древние секреты ремесла, утраченные большинством остальных Домов. Старинные приёмы были не в чести, их давно заменила магия. Поэтому у горнов и наковален в большинстве своем теперь стояли альвы, а сами Перворождённые подключались лишь в конце ковки, вплетая в огненный ещё металл хитроумные могущественные заклятия. И всё же ни один из этих заговоренных клинков не мог сравниться с изделиями Дома Северной Звезды. Как ни старались маги, превзойти навыки древних мастеров никто из них так и не смог. Сам ТайИллоро свой меч ждал больше девяти лет и готов был ждать втрое больше. Он всегда говорил, что этот меч того стоил. И вот теперь, когда его меч так нужен, о брате ничего не слышно. Первое время ТайИри надеялась, что брат вот-вот появится и спасёт её. Ждала, пока её тащили по коридорам, ждала и сейчас, беспомощная, связанная пленница, запертая в комнате своего родного замка, в один миг ставшего чужим и страшным. Но время шло, а брат всё не появлялся. И с каждым мгновением надежда на спасение становилась всё меньше и меньше, пока почти совсем не исчезла.

Слух у эльфов отменный, не зря все остальные народы к месту или невпопад, но то и дело поминают остроконечные эльфийские уши. Приближающиеся шаги ТайИри услышала задолго до того, как пришельцы подошли к дверям, за которыми она сидела. Шедшие не скрывались, шагали уверенно и спокойно, лишь иногда позвякивая доспехами. И это были шаги, совсем не похожие на лёгкую, танцующую поступь брата. Нет, это не помощь, не спасители, но кто же это и чего они хотят?

–Открывайте,– потребовал кто-то за дверью. Голос показался знакомым, но где его уже доводилось слышать, ТайИри не смогла сразу вспомнить.

– Но, лорд Дар, лорд Тари запретил нам пускать сюда кого бы то ни было.

– Даже меня?

– Вас – в особенности. Лорд Тари предвидел, что вы захотите увидеть пленницу и велел не открывать вам двери, несмотря ни на что.

– Надо же, у лорда Тари открылся дар прорицания. И всё же я войду, несмотря на его запреты.

– Но, лорд Дар…

– Откройте дверь и ступайте пировать. А с Тари я буду говорить сам. Или вы собираетесь задержать меня силой?

– Они не собираются,– вклинился в разговор ещё один голос. Тоже знакомый. Кажется, это голос того воина, который остановил этого громилу Тари. Но кого он привёл с собой? И, главное, что они хотят от неё?

– Но, мастер Лан…

– Мы напрасно тратим время. Вы сами знаете, что открыть эти двери вам всё равно придётся. Вот и открывайте. Обещаю, что сообщу лорду Тари, как вы героически отбивались до последнего, выполняя его приказ.

Мягко звякнул открытый замок, двери распахнулись и в комнату стремительно шагнул высокий воин. Он остановился на пороге, осматриваясь, светильники озарили его лицо и ТайИри узнала вошедшего. Новая волна ужаса накрыла её. Это тот самый альв, что вышел к ней на берегу озера в ту давнюю колдовскую ночь. Откуда он здесь? И, главное, что ему здесь надо? Альв тем временем разглядел сидевшую на полу девушку. Два широких, стремительных шага и вот он уже совсем рядом. Склонился над ней…Что он собирается делать? Неужели он осмелится … Но страшный пришелец лишь разрезал верёвки, стягивающие ноги ТайИри, затем легко поднял её и поставил на ноги.

– Успокойся, я не причиню тебе вреда. Повернись, руки я тебе сейчас тоже освобожу.

Он что-то сказал? Что? От нахлынувшего на неё ужаса ТайИри плохо понимала, что ей говорят. Сообразив, что помощи от эльфийки сейчас ждать бесполезно, Дар осторожно взял её за плечи и развернул спиной к себе. Ощутил, как вздрогнуло под его пальцами тоненькое девичье тело, и торопливо провёл лезвием кинжала по оставшимся путам. Разрезанные верёвки упали под ноги, девушка отшатнулась подальше, машинально растирая ноющие запястья. Она по-прежнему молчала, но даже на расстоянии было видно, как колотит её дрожь.

– И что теперь, Дар? – спросил мастер Лан, неслышно подошедший сзади. Кроме него и Дара никто из альвов в комнату заходить не торопился, так что разговору ничего не мешало. – Ты её увидел, а что дальше? Или ты собираешься так и держать её взаперти под охраной?

– Утром я увезу её отсюда. Ей здесь не место.

– Куда?

– Не знаю. Попробую переправить её к её отцу в Гвейн-Лонде. Он – лорд Светлого Совета, поэтому сейчас должен быть в столице.

– Вот так просто возьмешь и переправишь? Её отец – Светлый лорд, Высокорождённый. Это означает, что он наш враг. А после того, как мы захватили его замок, один из самых главных наших врагов. Перворождённые мстительны, а ему теперь есть за что и, главное, за кого мстить. К тому же Тари твоё решение не понравится. Он считает, что все женщины этого мира должны принадлежать только ему.

– С Тари я поговорю.

– Ты? Нет уж, лучше я сам. И только после того, как ты уедешь. Не желаю растаскивать двух великих вождей на глазах всего замка, если вы всё же сцепитесь из-за девчонки. Ладно, увози её. Не уверен, что это хорошая идея, но если эта девочка останется здесь, будет ещё хуже. В качестве заложницы она нам ничем не поможет, войну всё равно не остановить. И раз мы приняли такое решение, прямо сейчас иди и готовься к отъезду. Лучше будет, если вы уедете на рассвете, пока большинство наших героев будет отсыпаться после пира. Меньше будет лишних глаз и ненужных вопросов. Да, не вздумай поехать один, возьми с собой несколько воинов из тех, кому доверяешь. Боюсь, что после сегодняшней ночи дороги Предзакатных земель станут опасными для одиноких и слишком беспечных путников.

Лан окинул взглядом мрачного Дара и замершую в нескольких шагах ТайИри, вздохнул, но ничего не сказал и стремительно вышел из комнаты. Слышно было, как он отдает распоряжения страже. Дар задержался.

– Светлая госпожа ТайИри,вы слышите меня? Понимаете, что я говорю?

Знакомый титул сейчас звучал как издёвка, но ТайИри кивнула.

– Хорошо, тогда выслушайте меня,пожалуйста. Эту ночь вы проведёте здесь. За дверями снова будет стража, но теперь это лишь для вашей безопасности. Обещаю, что вам ничего не угрожает. Утром я отвезу вас к вашим сородичам. Надеюсь, они помогут вам добраться к вашему отцу.

– О, благородство у Сотворенных! Вы клялись нам в верности, но напали на наш замок, пролили кровь тех, кто служил моему Дому, а теперь…

– А теперь я просто хочу предотвратить большую войну, в которой могут погибнуть ещё многие. Я понимаю ваши скорбь и гнев, но знаете ли вы, скольких близких пришлось похоронить нам? Не мы разрушили союз, связывающую наши народы. Поэтому давайте прекратим этот спор, он бессмысленен. Сейчас я уйду, а вы постарайтесь хоть немного поспать. Силы вам ещё понадобятся. Выезжаем на рассвете.

Дар повернулся к дверям, но вопрос ТайИри заставил его задержаться.

– Постой! Я хочу знать, что с моими родными? Мой брат, дед?

– Простите, Светлая госпожа, но они мертвы. Оба.

– Да будет лёгким их путь по звёздному мосту.

ТайИри изо всех сил старалась держаться так, как подобает представительнице Высокого Дома перед ударами судьбы. Даже голос её почти не дрожал, по крайней мере, она на это надеялась. Но широко раскрытые глаза, в которых уже блестели предательницы-слезы и мертвенно-бледное лицо выдавали её истинные чувства. К счастью, сама девушка об этом не подозревала. Дар понимал, что сейчас он не в силах её утешить. Поэтому он молча вышел из покоев и осторожно прикрыл за собой двери.

Глава 10

Выехать из захваченного замка Дару и его маленькому отряду удалось без особых трудностей. Рано утром, как только первые лучи солнца осветили дорогу настолько, чтобы по ней можно было спокойно ехать, четверо всадников подъехали к воротам замка. Там их встретил Элодан. Бессонная ночь никак не отразилась на его внешности, разве что глаза покраснели и запали глубже обычного. И не удивительно, альв не спал уже третьи сутки, сперва готовя своих воинов к захвату замка, а затем оберегая сон своих соратников, славно отметивших победу, а теперь в большинстве своем отсыпающихся по всему замку. Так, здешних конюхов пришлось приводить в чувства с помощью нескольких ведер холодной воды. Лошадей Дар мог вывести и сам, но седла и прочую походную сбрую без помощи конюхов пришлось бы искать слишком долго. К тому же Дар не знал, на какой лошади ездит обычно ТайИри, а вести эльфийку в конюшню было бы ненужным риском. Так что вода из фонтана во дворе оказалась как нельзя кстати.

Впрочем, порядок все же присутствовал, спали далеко не все. Ворота были закрыты, а стража около них бодрствовала. Дар не сомневался, что и в сторожевых башнях сейчас находились не только спящие. В этом на Элодана можно было положиться. На него и на мастера Лана. Так что молодой предводитель был уверен, что может на несколько дней оставить замок на их попечение. Разведчики докладывали, что крупных отрядов Перворожденных поблизости не было, внезапной атаки восставшие могли в ближайшее время не опасаться.

Дар надеялся, что мастер Лан также выйдет проводить их, но старого альва нигде не было видно. Это слегка расстроило Дара, он собирался поблагодарить Лана за полученную поддержку. Но задерживаться в ожидании было бы не слишком умно и Дар первым направил лошадь в ворота. Стражники Элодана открыли их, не о чем не спрашивая, за что Дар был им в душе очень благодарен. ТайИри, ехавшая сразу за ним, была облачена в широкий плащ с надвинутым на голову капюшоном, полностью скрывающем её лицо. Узнать её сейчас было почти невозможно, и всё же хорошо, что стража не начала расспросы. Лишь Элодан хмыкнул, окинув взглядом изящную фигурку всадницы, но и он ничего не сказал. Так же Дар взял с собой двух воинов из числа тех, кому он мог доверять. Молодой предводитель помнил совет мастера Лана, хотя и надеялся, что такая предосторожность будет излишняя и их поездка не окажется слишком опасной.

Под копытами лошадей лежала вымощенная каменными плитами дорога. В отличии от гномьих трактов, проложенных, а точнее прорубленных так, чтобы сократить путь торговых караванов насколько это вообще возможно, дороги в землях Перворожденных старались стать частью окружающей местности, словно вписываясь завершающей деталью в и без того прекрасный пейзаж. С каждым новым поворотом перед путниками открывались все новые и новые виды, не устающие радовать взгляд. Тенистая роща обещала отдых в жаркий полдень, луга радовали обилием цветов, а от ручья, весело журчащего в перелеске, тянуло свежестью и прохладой. Даже опытный глаз не смог бы отличить, где созданное природой, а где сотворенное трудом альвов и магией Перворожденных. Увы, труды мастеров прошлого сегодня оставались не оцененными. Всадники-альвы поглядывали вокруг, но их больше волновала не красоты природы, а возможная засада. ТайИри же продолжала ехать, закутавшись в плащ и укрывая лицо под глубоким капюшоном. С самого утра она не проронила ни слова. Дар не пытался завязать с ней разговор, лишь ехал рядом, благо ширина дороги это позволяла. Оба воина тоже помалкивали и лишь стук подков по дорожным камням и фырканье лошадей вторгались в птичий щебет, сопровождавший путников в дороге.

Так, в молчании, они ехали довольно долго. Захваченный замок давно скрылся из виду. Наконец небольшой отряд выехал к дорожной развилке. Здесь дорога, по которой они ехали, распадалась сразу на три пути. Их сторожила вросшая в землю, но еще величественная стела белого мрамора, покрытая искусной резьбой. Хитросплетения узоров окружали уже полустертые, но ещё различимые эльфийские руны. Дар даже не стал их разбирать, он и так знал, что правая дорога уйдет в направлении Гвейн-Лонде, левая убежит к границам Предзакатных земель, а средняя поведет к владениям следующего Высокого Дома Перворожденных, Дому Янтарных Сосен.

– И куда теперь?– спросил Дара Тагон, один из двух воинов, выбранных Даром для этой поездки.

Дар задумался. В замке единственным его желанием было увезти ТайИри подальше из замка, превратившегося для девушки из родного дома в темницу и место, где пролилась кровь её родичей. Не важно куда, лишь бы подальше. Но сейчас, когда его намерение осуществилось, спасибо за то мастеру Лану, надо было решать, что делать дальше.

Проще и быстрее всего было бы добраться до замка Янтарных Сосен. ТайИри, как дочь Светлого лорда и Перворожденная, могла рассчитывать на прием в этом замке. Но ехать туда для самого Дара и его сородичей означало сунуть голову прямо в пасть голодному дракону. Дом Янтарных Сосен был не самым влиятельным среди эльфийских родов, а потому давно не претендовал на самостоятельную игру вокруг Звездного трона. Поэтому последние пару сотен лет лорды этого Дома всегда поддерживали Высокородного Эрона Тар-Виэля, Светлого лорда из Дома Звездного Света. Того самого Светлого лорда, которому молодой Дар служил столько лет и которого зарубил своей собственной рукой, когда Светлый лорд в гневе дал волю своему языку и наговорил много лишнего из того, что не предназначалось для ушей альвов.

Дар знал, что в Доме Звездного Света до сих пор не могли назвать имя приемника погибшего лорда. По эльфийским традициям новый глава Дома мог быть избран лишь после того, как свершит месть за гибель своего предшественника. Так что Дар не сомневался, что в замке Янтарных Сосен его бы встретили с огромной радостью. И с такой же радостью тут же бы обезглавили, чтобы отправить отрубленную голову наследникам Эрона Тар-Виэля как знак свершившейся мести. Жизнь молодого вождя альвов и раньше не была слишком уж спокойной и безопасной. Долгие годы боев и служба Дому Звездного Света отучили Дара бояться собственной смерти, но и торопить её приход без нужды он не собирался. Тем более вот так, добровольно явившись на заклание. Средняя дорога отпадала.

В Гвейн-Лонде ехать было столь же бессмысленно и опасно. Дорогу на столицу Перворожденные наверняка стерегли бдительно и неусыпно. Альвам там ждать теплого приема точно не стоило, да и ТайИри могла пострадать в схватке, которая, выбери они эту дорогу, была бы неизбежна.

Оставалась третья, последняя дорога, которая вела к границе эльфийских владений. Замков и крупных эльфийских поселений там ожидать не приходилось. Дар бросил взгляд на ТайИри, с начала дороги не проронившую ни слова. Легко сказать – отвезу к родичам, а как это сделать? И тут Дар вспомнил о сторожевых пограничных башнях. Они стояли цепочкой вдоль всей границы Предзакатных земель и предназначались для размещения небольших отрядов, охраняющих границы. Задачей гарнизонов этих башен было отбивать наскоки небольших отрядов людей и орков, а в случае серьезного нашествия успеть поднять тревогу и затем отступить. А главное, если немного поторопиться, то до ближайшей башни они доберутся на закате.

Мы едем к ближайшей дозорной башне! Если там еще остаются Перворожденные, они помогут Светлой госпоже добраться в Гвейн-Лонде.

– А если их там не окажется?

– Вот мы это и проверим. Даже если в башне никого не будет, мы сможем там отдохнуть в безопасности. Заодно и подумаем, что делать дальше. В путь!

И Дар первым повернул своего коня налево.

Глава 11

Теперь они ехали на рысях, лишь иногда переходя на шаг, чтобы дать коням передохнуть. К счастью, ТайИри, как все Перворожденные, была прекрасной наездницей. Лошадь под ней шла легко и весело, хотя всадница замерла в седле, словно неживая. Дар пару раз спрашивал, не нуждается ли девушка в отдыхе, но ответом каждый раз было лишь отрицательное покачивание головой, едва уловимое под капюшоном. Впрочем, в середине дня Дар все же распорядился сделать остановку на берегу небольшой речушки, чтобы дать отдых лошадям. В случае необходимости их кони могли скакать без отдыха до самого вечера, но молодой предводитель не видел в этом необходимости. До башни они и так должны были доехать еще до наступления ночи, а случись в дороге что-то непредвиденное, силы лошадям ещё понадобятся. Так что пусть отдохнут, пока есть возможность. ТайИри, не дожидаясь помощи, легко спрыгнула с седла и сама отвела свою кобылу к реке, так что альвам оставалось лишь последовать ее примеру. Расседлывать лошадей не стали, лишь отвели их после водопоя в тень, привязав так, чтобы у каждой было в изобилии сочной и душистой травы. Напились сами и наполнили фляги про запас. Вода в речушке была чистой и холодной, от неё слегка ломило зубы, но освежала она замечательно.

С костром альвы возиться так же не стали, решив перекусить на скорую руку прихваченными из замка припасами. Закончив нарезать и делить походную снедь, Дар обратил внимание, что эльфийка так и сидит, закутавшись в плащ, не торопясь приступать к еде.

–Почему вы не едите, Светлая госпожа ТайИри? Прошу вас поесть, дорога дальняя и силы вам ещё понадобятся.

– Светлая госпожа? – ТайИри вскинула голову. От резкого движения капюшон свалился ей на плечи, в глазах девушки блеснул гнев. – Госпожа? Скорее пленница, которую тащат, куда вам вздумается. Не пытайся соблюдать этикет, мятежникам учтивость не к лицу. Особенно после того, как вы захватили мой замок и убили моих близких.

– Я сожалею о гибели ваших родных, госпожа ТайИри, – вздохнул Дар. – Но снова напоминаю – не мы начали нынешнюю вражду. Многие из нас тоже потеряли своих близких, и умирали они гораздо страшнее, чем ваши. И вы не в плену, вы свободны. Как только мы встретим ваших сородичей, вы сможете уехать с ними, пусть они отвезут вас к вашему отцу.

– Я не в плену? Тогда я могу ехать куда захочу? Отлично, тогда я поеду дальше одна. Можешь не утруждать себя, мятежник, я в твоем обществе не нуждаюсь.

– Вы нуждаетесь не в моем обществе, а в охране, госпожа ТайИри. На дорогах сейчас неспокойно, мы слишком близко к границе. И не надо звать меня мятежником, у меня есть имя. Меня зовут Дар.

С этими словами молодой альв поставил еду рядом с девушкой, развернулся и неторопливо отошел, сев рядом со своими воинами. Краем глаза он все же наблюдал за ТайИри, стараясь, чтобы это особо не бросалось в глаза. Эльфийская красота и грация движений девушки притягивали его и Дару приходилось все время напоминать себе, что он всего лишь везет эту девушку к ее родичам. И не более! Но его взгляд вновь и вновь возвращался к сидящей под деревом девушке.

Эльфийка от еды все же отказалась, как показалось Дару, из чистого упрямства. Зато она с удовольствием напилась воды и, привалившись спиной к нагретому солнцем стволу дерева, снова замерла, закутавшись в плащ. Так, не говоря ни слова, она и просидела до того момента, когда Дар решил, что кони достаточно отдохнули и предложил своим спутникам продолжить путь.

И вновь подковы коней звонко постукивали о гладкие каменные плиты эльфийской дороги, снова тянулись по обеим сторонам дороги цветущие луга, светлые рощи и тенистые перелески. Но природные красоты по прежнему оставались неоцененными. Эльфийка так и ехала в полном молчании, не поднимая взгляда и не делая ни малейших попыток ускакать от своих сопровождающих. Впрочем, сами альвы тоже молчали, не пытаясь скоротать дорогу разговором, лишь продолжая внимательно посматривать по сторонам. Граница эльфийских владений была совсем рядом, и хотя здешние земли соседствовали лишь с людскими королевствами Запада, давно считающимися союзными, расслабляться не стоило. Сторожевые башни Перворожденных здесь воздвигались совсем не из-за пустого тщеславия. В этих местах частенько бывало неспокойно даже в самое мирное время. Случались стычки с шайками разбойников, отрядами наемников и прочих искателей легкой добычи. Пересекали границу и странствующие рыцари, ищущие славуи приключений. И самому Дару, и обоим его товарищам не раз в прошлом приходилось принимать участие в подобных стычках с людьми, возжелавшими эльфийских богатств. Поэтому не обращая внимания на потрясающую красоту природы, они вновь и вновь всматривались в укромные уголки, стремясь в игре теней разглядеть скрывающуюся засаду. Но их бдительность пока оставалась невостребованной. Никто не пытался заступить дорогу маленькому отряду.

ТайИри продолжала ехать молча, ни о чем не спрашивая и не вступая в разговоры. Не будь Дар так погружен в свои размышления, он бы заметил, что сейчас девушка уже не торопится кутаться в плащ, словно стремясь отгородиться с его помощью от окружающего мира. Капюшон она, правда, опять накинула, но можно было заметить, как временами она бросает из под него странные взгляды на молодого альва. Впрочем, восхищения и обожания в этих взглядах точно не было, эльфийку влекла отнюдь не красота и молодость ее спутника. ТайИри продолжали терзать сомнения, зароненные коротким разговором на привале. Сейчас она ругала себя, что в свое время не стала разбираться в причинах восстания Сотворенных. Раньше все было ясно. Бунтовщики есть бунтовщики, бунт скоро подавят и все будет по прежнему. Сейчас же скорбь по деду и, особенно, по брату никуда не делась, сердце продолжало болеть при одной мысли о них, но в голове все чаще и чаще возникал вопрос – а почему вдруг альвы вообще восстали и можно ли было это предотвратить? Вот она едет рядом с убийцами своих родных. Она должна их ненавидеть, почему у нее это не получается? Не мы начали эту вражду, сказал вожак мятежников. Не они начали? ТайИри чувствовала, альв не лгал, ложь Перворожденные с их обостренными чувствами определяли легко. Но если начали не они, тогда кто? Разве бунт начался не с того, что этот самый Дар убил своего господина, Высокородного Светлого лорда Эрона Тар-Виэля? Шептались, что Дар пытался заключить союз с самим Черным Властелином, извечным врагом Перворожденных, но даже тот не захотел иметь дело с предателями-альвами. Впрочем, в эти слухи ТайИри не верила. Черный Владыка не зря назывался Отцом Лжи, он должен был только обрадоваться, что Тьма проникла в сердца альвов, заставив их изменить клятве верности. Спросить Дара? Нет, если альв предатель, то правды все равно не скажет. Единственный, кому бы она сейчас поверила, это её отец, Светлый лорд Тар-Энель, но он слишком далеко. Придется разбираться самой. Альвы служат Тьме и Черному Лорду? Но ни слова, ни их поступки на это не указывают. Внезапно сердце замерло, эльфийка похолодела от ужасной догадки. А что, если эти альвы все же служат Тьме и везут ее сейчас прямо в Черный замок? Привезут и бросят прямо к ногам Повелителя Тьмы. Перворожденная эльфийка, дочь Светлого лорда, лучшего подарка для Владыки Черного замка представить трудно. Но Дар говорил… А, так он для тебя уже Дар? Да мало ли что может пообещать мятежник, разве можно верить его словам! Нет, верить на слово нельзя, но зато любые слова можно проверить. Надо надо только придумать, как. И придумать побыстрее, а то сама приедешь прямиком в темницу Черного замка и ругать за это останется только себя.

Тем временем равнина мало-помалу начала прорастать небольшими холмами, заросшими лесом. Холмы все подрастали, их строй становился плотнее. Огибая их, дорога повернула в сторону от границы. Еще несколько миль и путники въехали в уютную долину, со всех сторон окруженную даже не холмами, а невысокими, но все же довольно крутыми горами. Дорога пересекала долину и, сделав изгиб, скрывалась за дальней горкой. А перед горой стояла одинокая усадьба, окруженная невысокой каменной стеной. В таких усадьбах обычно жили не слишком богатые и знатные семейства Перворожденных. К центральной башне, в незапамятные времена служивший сторожевым постом, позднее, в более мирные времена пристроили два каменных двухэтажных крыла, поставили флигели и хозяйственные постройки, окружили все зубчатой стеной. Несмотря на кажущуюся простоту, все строения носили на себе отпечаток изящности, свойственный любым постройкам эльфов. Каменные строения казались невесомыми вопреки тяжести камня, пошедшего на строительство. Тут явно потрудились руки мастера из расы Перворожденных. Вокруг лежали исконные земли Предзакатного королевства и ожидать здесь людских или гномьих построек не стоило. Хотя до Вестланда, ближайшего из людских королевств, граничившего с эльфийскими землями, отсюда было рукой подать.

– Там кто-то есть, – заметил Тагон, всматриваясь в постройки. Расстояние было слишком велико даже для зоркого глаза альва, но было видно, что по усадьбе действительно кто-то ходит. Сквозь распахнутые настежь ворота видна была крытая повозка, запряженная парой лошадей. В нее что-то грузили, но кто и что именно, на таком расстоянии разобрать было сложно.

– Так что, бунтовщик, – неожиданно обратилась ТайИри к Дару.– Я действительно свободна или все же пленница?

– Нет, госпожа ТайИри,– несколько удивленно ответил альв. – На привале я говорил правду. Вы свободны и можете ехать, куда хотите. Мы сопровождаем вас лишь для вашей собственной безопасности.

– Что ж, отлично. Я знаю эти места. Вон там, впереди, имение наших дальних родственников и я надеюсь найти там помощь. Я …, – тут эльфийка запнулась и добавила, – Я благодарю тебя и твоих воинов за то, что помогли мне выбраться из замка. Но дальше я поеду одна, вам туда лучше не ехать.

С этими словами ТайИри прощально кивнула и послала свою лошадь быстрой рысью. Девушка ждала, что сейчас сзади раздастся стук копыт, в спину полетят окрики и приказы вернуться, но все было тихо. Её никто не преследовал. Так что же, она действительно свободна? Вот так просто и всё? Это не укладывалось в голове.

Альвы действительно оставались на месте, лишь придержали лошадей, чуть было не рванувшихся вслед за лошадью эльфийки. Оба воина недоуменно переглянулись, но вопросов Дару задавать не стали. Сейчас все трое лишь взглядами провожали беглянку, уже въезжающую в широко распахнутые ворота усадьбы.

– Что-то тут не так,– произнес Тагон, привстав в седле. – Не знаю, кто там внутри, но не похожи они на ее родственников.

Дар и сам видел, что хотя фигурки неизвестных перемещались по усадьбе довольно быстро, но их движения совсем не походили на плавную грацию Перворожденных. Да и народ альвов, будучи Сотворенными, нес в себе частичку крови эльфов и их магии. От своих создателей они так же унаследовали грациозность и плавность движений. Здесь этого не было. Совсем. На переваливающихся с ноги на ногу большеголовых орков неизвестные совсем не походили, но эльфами они тоже не были. Гномы? Слишком высоковаты и не такие кряжистые, как подгорный народ, это видно даже на расстоянии. Не эльфы, не альвы, не орки и не гномы…

– Люди,– подтвердил невысказанную догадку Тагона Скони, второй из сопровождавших Дара воинов. – Но что они делают по эту сторону границы?

А вот это мы у них самих сейчас и узнаем, – хмуро процедил Дар. – За мной!

Породистые кони, чуя настроение своих седоков, с места рванули в галоп. Словно подгоняя их, из-за ограды раздался женский крик, потом возмущенное ржание лошади и мужские вопли. Альвы на всем скаку влетели в ворота и их глазам открылась странная картина.

В эльфийском поместье действительно распоряжались люди. Самые обычные люди, бородатые, грязные, довольно бедно одетые и разномастно вооруженные. По их внешнему виду трудно было сказать, кто они и откуда. Но чувствовали они себя здесь хозяевами. Четверо оборванцев как раз с натугой запихивали на телегу резную деревянную дверь, явно снятую внутри дома. Телег, кстати, оказалось целых три, две уже увязанные и готовые к отправке, стояли за домом. А во дворе пятеро или шестеро пришельцев растянулись цепочкой и с гоготом пытались остановить лошадь ТайИри. Или хотя бы загнать ее в узкое место между телегами. Один из чужаков уже попытался выдернуть эльфийку из седла, схватив ее за край плаща. К счастью, девушка удержалась в седле, успев рвануть завязки плаща и сбросить его. Второй нападавший изловчился ухватиться за сбрую эльфийской лошади, но запутался в поводьях, не удержался на ногах и теперь с проклятиями волочился по двору за всадницей. Несмотря на тащившегося за ней человека, лошадь еще повиновалась своей наезднице. ТайИри пыталась прорваться назад к воротам, но каждый раз остальные люди взмахами копий и дубин преграждали ей дорогу. Так что помощь подоспела очень вовремя.

–Берегись, эльфы!– завопил один из людей, первым заметивший новых всадников.

Он развернулся и швырнул свое копье в Дара, скакавшего первым. Дар рванул лошадь в сторону, перехватил копье на лету, развернул и, не раздумывая, метнул его обратно. Копье пробило своего бывшего владельца насквозь и отбросило его в сторону. Второй копейщик попытался отскочить и сбоку ударить копьем коня Скони. Альв вырвал из ножен меч и на скаку срубил наконечник копья. Удар был настолько быстрым, что человек не успел сообразить, что произошло и нанес удар уже обрубленным древком. Но коню не понравилось, что в него тычут какими-то палками. С злобным ржанием скакун лягнул назад сразу двумя подкованными копытами. Один из ударов пришелся в голову нападавшего, второй попал в грудь. Раздался звук, словно треснул переспелый арбуз и человек рухнул недалеко от тела своего товарища. На долю Тагона достался лучник, выдергивающий из колчана стрелу с криво прилаженным на скорую руку оперением. Он даже успел выстрелить почти в упор, но альвийский воин легко прогнулся, несмотря на доспех, упав спиной на круп своего скакуна и стрела с хищным свистом прошла над ним. А Тагон также легко распрямился и, не дожидаясь второго выстрела, взмахнул клинком, перерубая лук. Хлопнула рассеченная тетива, с сухим стуком упали на землю половинки лука. Сам лучник испуганно присел, закрывая голову руками в ожидании неминуемого удара, но альв не стал убивать обезоруженного противника. Он лишь дернул повод и конь, повернувшись, грудью сбил неудачливого стрелка с ног. Тот покатился по земле с громким испуганным криком. Остальные люди столпились перед телегами, сжимая в руках свое оружие. Грузившие дверь бросили свою добычу и бегом присоединились к товарищам. Еще двое выскочило из дома. Поднялся и прихромал к дружкам бывший лучник. Впрочем, в первые ряды он благоразумно не лез, предоставив решать дело менее пострадавшим соратникам. Остальные трое людей так и лежали без движения. С первыми двумя все было ясно. Один был пробит собственным копьем, вокруг второго, получившего удар копытом в голову, лужа крови расплывалась с такой скоростью, что его судьба не вызывала сомнений. Последний участник схватки так и висел на поводьях, вытянув вперед запутавшуюся в ремнях руку. Лошадь ТайИри, выгнув дугой точеную шею, косила на тело налитым кровью глазом, нервно фыркала и била копытом о плиты двора.

Трое альвов с мечами наголо теснили своих противников лошадьми, пока не прижали к телегам. Рубить людей никто не торопился, а те, слишком напуганные появлением неизвестных всадников со сверкающими клинками, тоже не рвались в бой. Их было ещё больше десятка, но быстрая расправа над их товарищами так потрясла людей, что уцелевшие даже не помышляли о сопротивлении.

– Бросайте оружие, если хотите жить, – гаркнул Дар. Он сообразил, что появилась возможность закончить дело малой кровью. Просто надо действовать быстро, не давая людям опомниться, пока у них не прошел первый испуг. Иначе придут в себя, сообразят, что их больше и по глупости попробуют напасть. Исход схватки не вызывал у Дара сомнений, в умении своих воинов он не сомневался, но убивать без нужды не хотелось. Если у этих смертных в головах найдется хоть немного мозгов, можно будет разойтись без драки. Оборванцы тем временем замерли, завертели головами, переглядываясь. Не дождавшись, пока они сумеют додуматься хоть до чего-то стоящего, Дар легко спрыгнул с коня и, шагнув к своим противникам, выдернул копье у ближайшего из них. После чего перекинул трофей Тагону. Тот ловко подхватил копье на лету, а ненужный уже меч убрал в ножны. Оставшийся без копья человек лишь удивленно заухал, тупо уставился на опустевшие ручищи. Наконец он собрался что-то сказать, но его слова заглушил дружный стук бросаемого сподвижниками оружия. Отлично, получилось, теперь можно было и поговорить.

– Кто вы такие и что здесь делаете?

–Дык, эльфы, вы ж того…исчезли, – ответил стоящий в середине толпы бородатый мужик, облаченный в малость поржавевшую, но еще годную в дело кольчугу поверх обычной одежды. Его дружки мало-помалу отступили за его спину и оттуда дружно закивали головами.

–А оно вот тут это…совсем ненужное, а вещь сплошь дорогая, в хозяйстве пригодится. Всё равно пропадёт ведь вот так, без хозяина.

–И ты, тварь смертная, решил, что хозяин теперь ты? Грабишь понемногу, трупоед?

– Да ясно все с ними, мародеры из вестландского приграничья. Зарубить их и дело с концом, – посоветовал сверху Скони. Бородатый кинул быстрый взгляд на грозного всадника, скосил глаз на валяющиеся под ногами копья, но даже не шелохнулся. Видимо, понимал, что будет, попробуй он хотя бы протянуть руку к оружию. Дар, оставив бородатого с его дружками под присмотром своих спутников, слез с коня и развернулся к любителям поживиться бесхозным добром спиной. Осторожно приблизился к кобыле ТайИри, поймал лошадь за повод. Погладил животное по шее, успокаивая, высвободил из ременной петли руку запутавшегося человека. Похоже, тот был еще жив, но без сознания. Мародеру здорово досталось от лошадиных копыт, пока он тащился за скачущей из стороны в сторону кобылой. Дара он сейчас не интересовал, но волочившееся по двору тело сильно пугало лошадь.

– Вы в порядке, моя госпожа? – спросил альв, внимательно оглядывая одежду ТайИри. Плащ девушки так и валялся невдалеке, на светлом дорожном платье следов крови вроде не было. – Они не успели причинить вам вреда?

– Нет, все хорошо,– почти неслышно прошептала ТайИри. И сразу птицей метнулась из седла, стремительно обежала телеги и скрылась за углом. Дар шагнул было за нею, но звуки рвоты, которые он уловил своим чутким слухом, все объяснили. Через некоторое время ТайИри вышла из-за угла дома, побледневшая настолько, что смахивала на собственный призрак. Подчеркнуто ни на кого не глядя, снова забралась в седло и застыла там мраморной статуей, стараясь не смотреть на тела убитых.

Дар подобрал валяющийся плащ, но видя, насколько тот перепачкан грязью и пылью, предлагать его хозяйке не стал, а просто перекинул через седло и вернулся к людям. Поманил пальцем бородатого.

– Скажешь своим, там, откуда вы явились, что эльфы вернулись. Если кто из вас здесь снова объявится – умрет. А сейчас сгружайте все, что успели награбить и убирайтесь, пока я не передумал. Только мертвяков своих прихватите. Похороните их у себя, нечего эти земли вашими могилами поганить. Ну, кому говорю?

Бородатый продолжал стоять столбом, видимо не веря, что так легко отделался. Наконец до него дошло, что смерть откладывается. Повернулся к своим, зарычал на них, размахивая руками. Неудачливые добытчики мигом кинулись вышвыривать из телег все, что они туда понапихали. А напихано было много. Запасливые приграничники действительно стаскивали в возы все мало-мальски ценное, лишь бы его можно было дотащить до телеги. Мягко упали на плиты двора два вышитых гобелена, явно сорванные со стен и заботливо смотанные в рулоны. Плюхнулась на них уже замеченная альвами дверь. Следом из телег шустро начали выгружать разнообразные кресла, лавки, резные шкафчики и полки. Заминка вышла лишь когда из телеги начали извлекать невысокую мраморную колонну, так же сплошь изукрашенную резьбой. Но суровый блеск альвийских клинков сделал свое дело, колонну с трудом, но все же вытащили и тоже уронили на землю. Торопливо закинули в телеги тела убитых и так и не пришедшего в сознание конелова, гурьбой влезли сами и, нахлестывая лошадок, поторопились поскорее убраться подальше от негостеприимной усадьбы. Явно опасаясь, что эти страшные всадники в сверкающих доспехах передумают.

Дар проводил их взглядом, затем нашарил в седельной сумке кожаную флягу с вином и протянул её ТайИри.

–Выпейте Светлая госпожа, это вино, оно придаст вам сил.

Принимая флягу, девушка случайно коснулась руки альва, бледность на ее лице мгновенно сменилась багровым румянцем смушения. Торопясь скрыть его, эльфийка торопливо отхлебнула из фляги, поперхнулась и закашлилась.

– Эти…кх, люди, -выдохнула она, наконец справившись с кашлем. – Почему они называли вас эльфами? Они что, не видят, кто перед ними?

– Для людей мы все эльфы, госпожа ТайИри, они не понимают разницы между вами, Перворожденными и нами, Сотворенными.

– Но это же глупость! Как можно так ошибаться? Наши народы… мы же совсем разные.

– Видимо для них эта разница незаметна. Или не существенна. А сейчас нам лучше отсюда уехать. Раз тут хозяйничают люди, ваших сородичей здесь давно нет, поэтому не стоит здесь задерживаться. И, госпожа ТайИри, в следующий раз прошу вас никуда не ездить одной. Я уже говорил, что здешние дороги небезопасны. Не хочу, чтобы с вами случилась беда.

И вновь под копыта коней ложились камни эльфийской дороги. ТайИри ехала молча, боясь, что ее спутники заметят ее смятение. Странные мысли теснились в ее голове. Почему то именно то, что люди не замечали разницы между Перворожденными и Сотворенными, казалось сейчас наиболее болезненным и обидным. Два разных народа, неужели они настолько похожи на чужой взгляд? И сами Сотворенные… Вчера они убивали ее родных, сегодня кинулись в бой, защищая ее. Рискуя собой, в них ведь летели и копья, и стрелы, ТайИри видела это своими глазами. Почему они рисковали ради нее? Здесь крылась какая то загадка и разгадывать её придется самой ТайИри. Помощи в этом деле ждать было не от кого.

Глава 12

Как Дар и предполагал, к сторожевой эльфийской башне они выехали уже вечером. Впрочем, солнце лишь краешком касалось земли, не спеша уходить на покой и уступить дорогу ночи. Вокруг было еще достаточно светло. Не доезжая примерно мили до башни, Дар отправил Тагона в разведку. И лишь когда тот вернулся с известием, что вокруг все спокойно, всадники выехали к самой башне.

Башня представляла собой высокое каменное строение в несколько этажей. Ее окружал кованный заборчик высотой в человеческий рост. Несмотря на свое изящество и полную, на первый взгляд, несерьезность, соорудили этот забор совсем не для красоты. Скрыться за ним от глаз наблюдателя из башни было невозможно, а перебраться через кованную решетку – сложно. Прутья забора были выкованы в виде причудливо изгибающихся стеблей растений. Почти незаметные на расстоянии шипы и заостренные кончики металлических листьев не позволяли незваным гостям перелезть через забор в тайне от хозяев.

Сама башня, несмотря на внешнюю простоту, тоже таила в себе несколько секретов. Дар знал, что внутри каждой такой башни обязательно имеется колодец или родник, позволявший не бояться осады. Внизу обычно размещались стойла для нескольких лошадей, второй ярусбыл жилым, третий занимал предводитель здешнего дозора, там же хранились запасы провизии и оружия. Окон в башне не было, лишь узкие бойницы на втором и третьем ярусах позволяли держать местность под обстрелом из луков. Верхний, четвертый ярус представлял из себя открытую площадку под конусовидной крышей. Здесь обычно дежурили дозорные, в случае опасности поджигавшие заготовленные заранее и лежащие здесь вязанки дров и сена. Огонь и дым были видны издалека отовсюду, в том числе и на других башнях, что позволяло заблаговременно поднять тревогу. По крайней мере, так было раньше, до восстания Идущих Следом. Сейчас же башня казалась пустой. Поэтому Дар оставил ТайИри в лесу вместе с обоими воинами, а сам отправился проверить башню ещё раз. У Тагона не было времени осмотреть её тщательно и он мог что-то пропустить.

Во двор башни Дар въехал беспрепятственно. Ему пришлось лишь спешиться, чтобы отворить створку кованых ворот. Замков на воротах не было, створки удерживал только засов, который можно было откинуть и снаружи. Дверь в башню была закрыта, точнее, просто прикрыта и подперта снаружи камнем, видимо, от лесного зверья. Внутренние запоры были отодвинуты.

Внутри никого не было. Лошадиные стойла внизу были пустыми, в помещениях для воинов остались лишь столы, лавки да деревянные настилы, служившие здешними кроватями. Котел на треноге, несколько глиняных горшков и кувшинов, немного посуды в двух деревянных полках. Никаких запасов, кроме сена для лошадей, никаких вещей, забытых или брошенных при поспешном бегстве. Хворост для сигнального костра наверху лежал нетронутый и не было никаких следов того, что вязанку пытались поджечь. Да и вообще не видно было никаких следов нападения. Башня выглядела просто оставленной, причем оставленной совсем недавно. Не ощущалась здесь пустота, которая всегда поселяется в оставленных жилищах. Впрочем, опасности здесь тоже не ощущалось, а потому Дар поспешил подать условный сигнал своим спутникам, терпеливо ожидающим результатов его вылазки. Эльфийка и оба альва въехали во двор и завели лошадей в стойла, где наконец расседлали их. Лошадки прошли за день немалый путь и вполне заслужили отдых. Ворота за собой приехавшие закрыли на засов. Изнутри его можно было закрепить небольшим крюком хитрой формы, висевшим там же на цепочке. Так путники и сделали. Теперь снаружи открыть ворота было невозможно, разве что тараном их вышибать. Дверь в башню так же надежно запиралась изнутри и до утра можно было чувствовать себя в относительной безопасности, не ожидая внезапного нападения.

Эту мысль Дар и сообщил остальным членам своего отряда, когда, закончив с лошадьми, все четверо собрались на втором, жилом ярусе.

– Здесь мы можем переночевать в безопасности, – предложил молодой вожак. – Отдохнем и решим, куда нам двигаться дальше.

Возражений не последовало. Тагон занялся готовкой скромного ужина. Дар напоил лошадей, благо колодец с водой в башне действительно обнаружился, задал им сена. Скони же сразу поднялся наверх, на стражу. Снаружи быстро темнело, но местность вокруг была открытая, а альвы видят в темноте лишь немного хуже, чем Перворожденные. Так что объявись рядом с башней незваный гость, ему бы не удалось остаться незамеченным.

Приготовление походного ужина много времени не заняло. Забрав миску с едой для Скони, Тагон поднялся к товарищу, чтобы подменить его, пока тот ест. Дар, севший было за стол, увидел, что ТайИри так и сидит на деревянном ложе, не собираясь присоединяться к трапезе. Точь в точь также, как и днем на привале. Альв поднялся на ноги, взял в руки металлическое блюдо с едой, предназначавшейся для девушки и подошел к своей прекрасной спутнице.

– Вы снова не едите, госпожа ТайИри, и совершенно напрасно. Вам необходимо подкрепить свои силы, завтра нам снова предстоит дорога, а вы не ели весь день. Могу я спросить – почему вы все время отказываетесь от еды?

– А если я не хочу принимать еду от того, на чьих руках кровь моих родных, да и только ли их? Ты убийца, такой же, как и все мятежники. Я сегодня видела, как ты умеешь убивать.

– Я не убийца, хотя кровь проливать мне действительно приходилось. Меня это не радует, но порой другого выхода не остается. Как в усадьбе ваших родичей. Если бы там не убивали мы, убили бы нас. Или вы думаете, Светлая госпожа, что те люди обошлись бы с вами согласно этикету королевского дворца? Здесь не столица Предзакатных земель, а Приграничье. Здесь могут убить ради кольца с вашего пальца, ради вашей лошади или даже ради дорожного плаща. Мы защищали вас и убивали только тех, кто пытался причинить нам вред. Те, кому хватило мозгов бросить оружие, свои жизни сохранили, вы сами это видели.

– А мои родные?

– Мне жаль, что у них не хватило мудрости сложить оружие и сдаться.

– Вы же ненавидите Перворожденных! Как можно было ожидать от моих родичей, что они сдадутся мятежникам? Вы бы их не пощадили!

– В замке были и другие Перворожденные. Те из них, кто понял, что сопротивление бесполезно, сохранили свои жизни. И пока они снова не возьмут в руки оружие, им ничего не угрожает. Посидят взаперти и все. Мы не орки, чтобы наслаждаться муками пленников.

ТайИри почувствовала странную неуверенность. То, что сейчас говорил Дар, противоречило всему, что она себе представляла. Но при этом в словах проклятого Сотворенного по-прежнему не ощущалось лжи. Совсем. Альв говорил правду, или то, что он сам считает правдой.

– Ты сказал, что мои близкие мертвы. Я хочу знать, как они погибли?

– Вы действительно хотите это услышать, госпожа ТайИри? Это может причинить вам боль.

– Причинить боль? – Девушка расхохоталась, словно услышала что-то смешное, хотя на ее глазах блеснули слезы. – Альв, мои родные мертвы! Ты думаешь, Сотворенный, что мне можно сделать еще больнее? Но я хочу знать, как именно они погибли!

Солнце закатилось и в башне совсем стемнело. Дар поднялся, зажег две свечи, стоявшие в подсвечнике на столе. Прошелся по помещению, собираясь с мыслями. Эльфийка не торопила его. Она с ногами забралась на ложе, обхватила колени руками и внимательно смотрела на альва, ожидая ответа на свой вопрос.

– Я не знаю, почему умер ваш дед, – наконец заговорил Дар. – Мы смогли застать его врасплох, он не успел воспользоваться своей магией. Но мы не причинили ему вреда, и когда он вдруг упал мертвым, мы даже не сразу поняли, как это произошло. Один из наших старейшин сказал, что вашего деда убила ненависть. Ненависть это страшный яд, даже для бессмертного, сказал он и я ему верю.

– А мой брат?

– Вашего брата убила его собственная гордость. Мы уже захватили весь замок, продолжать сражаться было бессмысленно. Он мог бросить меч и сдаться, тогда бы ему сохранили жизнь. Но разве мог так поступить один из лучших мечников Предзакатных земель? ТайИллоро продолжил сражаться, один против всех. И погиб в поединке, встретив того, чье мастерство превзошло его собственное.

Дар помолчал и нехотя добавил.

– Признаю, он был великолепным бойцом. Перед своей смертью он успел убить нескольких наших воинов. И он убил Кору…

– Кору? Это была твоя девушка?

– Нет, не совсем так. Точнее, Кора никогда не была моей девушкой, скорее она была мне вместо сестры, хотя у нас разные родители. Мы росли вместе, Кора, я и Тари. Вместе мечтали о воинской славе, вместе учились у мастеров меча. А потом наши дороги разошлись. Меня взял в отряд своих Избранных Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль, Тари попал в стражу Дома Высоких Трав, которой командовал его отец. Там Тари много лет провел, защищая приграничные области Предзакатных земель от набегов орков. А Кора… Она всю жизнь мечтала стать воительницей и действительно сумела ей стать, превзойдя в воинском мастерстве многих мужчин. Я был бы рад сражаться рядом с ней, но лорд Эрон Тар-Виэль не желал видеть девушек в своем отряде. А в Приграничьи даже в мирное время постоянно случались стычки, там всегда нужны хорошие бойцы, кем бы они не были. Кора пришлась там как нельзя кстати. Тари взял ее в свой отряд, берег, насколько мог. А Кора все хотела доказать и ему, и всем остальным, что она истинный воин и не нуждается ни в чьей помощи. И еще ей нравился Тари, я это знал. Она хотела заслужить его любовь и уважение, вот и бросила вызов твоему брату. И погибла от его руки. А затем погиб твой брат.

– Скажи…,– эльфийка запнулась, но все же нашла в себе силы продолжить. – Скажи, Дар, моего брата убил ты? Ты захотел отомстить за смерть Коры?

– Нет. Будь я там, я бы постарался не допустить поединка между твоим братом и Корой. Но я туда не успел, а когда появился, все было уже кончено. Никогда себе этого не прощу.

ТайИри смотрела на сидящего перед ней воина и словно видела его впервые. Таким альв не был ни на берегу озера в ту памятную ночь, ни прошлой ночью в захваченном мятежниками замке. Словно сняв в безопасности башни свои доспехи, Дар снял и невидимую броню с своего сердца. А ведь ему действительно очень больно, внезапно поняла ТайИри. Больно вспоминать об этом, больно рассказывать. И все же он отвечает на твои вопросы, отвечает честно, то, что думает. С врагами так не говорят. Но он же враг? Конечно враг, всего лишь один из тех, кто захватил ее родной замок и убил ее родных. Один из тех, кто поднял этот проклятый мятеж, кто ненавидит ее народ. И все же ТайИри никак не могла увидеть в этом воине своего врага. Что-то мешало ей думать так. Что именно, она никак не могла понять и это злило ее, и,одновременно, огорчало.

– Скажи, ты многих близких и друзей потерял в этом мятеже? – осторожно спросила ТайИри.

– К счастью, немногих. Мы потеряли гораздо больше до начала… мятежа. Слишком много внезапных смертей. Мы не могли поверить, что смерти наших родных случайны, а ваш Светлый Совет делал вид, что ничего особенного не происходит и ничего не предпринимал. Вот поэтому мы и восстали. У нас просто не осталось другого выхода. Мы хотели жить,а не умирать один за другим, гадая, кто из нас будет следующим.

– И теперь, Дар, ты ненавидишь нас, Перворожденных?

– Ненавижу? – Дар усмехнулся. – Нет, Светлая госпожа, я вас не ненавижу. Я вас не понимаю. Вас, Перворожденных, вашего Вечного короля и весь ваш Светлый Совет. Мы веками жили вместе, вы же сами создали наш народ. И сами же своими руками разрушили наш союз. Я не понимаю, зачем вам это понадобилось. Хотя есть среди нас и те, кто вас действительно ненавидит. Тари, например. Мне трудно его осуждать, ведь его отец был среди тех, кто умер так страшно и так внезапно. А ведь отец Тари был одним из самых известных наших предводителей, он свыше двухсот лет сражался на границе, защищая Предзакатные земли. И этот великий воин в расцвете лет внезапно сгорает непонятно от чего, как и многие другие вокруг. Тари любил своего отца, уважал и гордился им. А теперь эта любовь переплавилась в ненависть, но можно ли его за это упрекать? И таких ,как Тари, среди нас много, а с каждой новой смертью будет становиться еще больше. Я боюсь этого и не хочу такого будущего для своего народа. Ненависть может помочь в бою, но нельзя жить одной ненавистью, она отравляет душу, сжигает тело, пока ,наконец, не убьет окончательно. Я хочу покончить с ненавистью и остановить войну между нашими народами. Вот поэтому я и решил отвезти тебя к твоему отцу.

– Но ведь вы сейчас враги. Тогда зачем…почему ты это делаешь?

– В ту ночь, когда мы взяли ваш замок, твой отец потерял слишком много и слишком многих. Я не хочу, чтобы он думал, что потерял ещё и дочь.

– Ты – неправильный мятежник! Какое тебе дело до того, что думает мой отец?

– Вы всегда считали нас своими игрушками, предназначенными лишь служить Высокорождённым господам. А мы всего лишь хотим жить свободными. Но большинству Перворождённым этого не понять. Твой отец один из немногих, кому такое под силу. Но, узнав о падении своего замка, он будет ослеплен горем и жаждой мести, а это плохие советчики.

– И это всё? Ты помогаешь мне только из-за этого? Скажи, ты помнишь ту ночь, когда мы впервые встретились?

– Помню, такое не забывается. И я благодарен судьбе и Творцу нашего мира за то, что мне была послана эта ночь.

ТайИри ощутила странное смущение. Она ждала, что Дар продолжит свой рассказ, но предводитель мятежников внезапно замолчал. Кажется, он уже начал жалеть о своей откровенности. А у ТайИри оставался еще один, очень важный вопрос, на который она пока не знала ответ. Дар сказал, что помнит ту колдовскую ночь, но что он чувствовал тогда, стоя на берегу озера? Сходны ли его чувства с теми, что ощутила тогда сама ТайИри? И не потому ли вождь мятежников решил помочь пленнице вырваться из захваченного его собратьями замка? Но задать этот вопрос ТайИри не успела. Дар поднялся, потянулся и, мягко ступая, подошел к узкому оконцу-бойнице.

– Снаружи глубокая ночь, Светлая госпожа ТайИри. Простите, я совсем заговорил вас, а с утра нам снова предстоит дорога. Вам надо отдохнуть. Ложитесь здесь, я поднимусь к своим товарищам. Спите спокойно, Светлая госпожа, пусть никто и ничто не потревожит ваш сон.

Он вежливо наклонил голову и начал подниматься по лесенке на следующий ярус башни. ТайИри подождала, пока он не скроется, затем постелила свой плащ на жесткое ложе, легла и укрылась свободной полой.

Несмотря на трудный день и прошлую ночь, когда ей было совсем не до сна, заснуть ТайИри никак не удавалось. Этот сероглазый мятежник убежден в своей правоте. Он бунтовщик и клятвопреступник, это несомненно. О да, о Даре, грозном вожаке мятежников, она слышала и не раз. Вот только никак не могла себе представить, что безжалостный убийца своего лорда, поднявший восстание против ее народа и тот молодой воин на берегу ночного озера, запинающийся от смущения и не смеющий поднять на нее взгляд, это один и тот же Сотворенный. Тот Дар, про которого шептались служанки в замке, должен был выглядеть совсем по другому. И вести себя совсем иначе. Как тот гигант в сверкающей броне, Тари. Вот он – настоящий мятежник и не заслуживает ничего, кроме смерти. Он и ещё эта предательница Лейрэ. А Дар… Нет, он, конечно, мятежник, но когда бунт закончится и мятежники сдадутся, она попросит отца, чтобы Светлый Совет смягчил участь Дара. Пожалуй, он все же не заслуживает смерти. Он не такой, он другой. Вот только почему?

С того самого момента, когда он вошел в комнату, в которой заперли связанную пленницу, этот мятежник, Дар, все время обращается с ней, как с дочерью Светлого лорда. Самый пристрастный наблюдатель не смог бы упрекнуть Сотворенного в нарушении этикета. Лишь рассказывая о гибели этой девушки, Коры, Дар, забывшись, начал было обращаться к ней на «Ты», как к своему другу. Но затем снова вспомнил об этом дурацком этикете. Но почему то это совсем не радовало ТайИри. Прояви ее спутник хоть чуточку больше живых чувств, брось на нее хотя бы пару взглядов из тех, что она запомнила по их предыдущим встречам еще до мятежа, пожалуй, она бы даже не стала возражать против этого. И это было бы точно лучше, чем нынешняя его холодная вежливость. В конце концов, сегодня он спас ее. Дважды, если считать отъезд из замка. Хотя какой там отъезд, надо быть честной хотя бы с самой собой. Не отъезд, бегство. Побег ценной пленницы, не зря же тот золотоволосый гигант Тари при всех назвал её одним из самых ценных трофеев. Но что же это получается? Дара считают вождем восставших. И вот этот вождь сам увозит ее из плена, везет, чтобы передать ее сородичам, заботится и защищает. Словом, поступает как истинный воитель-Перворожденный из древних легенд. Он же должен держать ее взаперти и, прикрываясь ею словно щитом, выторговывать у ее отца и Светлого Совета различные уступки. А вместо этого безукоризненная вежливость и строжайший этикет. Мятежники не должны себя так вести, они должны быть мерзкими, подлыми, страшными. Иначе какие они мятежники? Но гибель брата, странная смерть деда, захват замка, измена ближайших, самых доверенных служанок… И одновременно Дар, оба его спутника, тот старый альв в замке. Но тут усталость взяла свое и так и не разобравшись в своих мыслях до конца ТайИри наконец заснула.

Глава 13

Ночь прошла спокойно, путников никто не потревожил. Проснулись все с рассветом, сборы не затянулись и вскоре маленький отряд вновь двинулся в дорогу. Возвращаться к развилке смысла не было, так что поехали дальше, в том же направлении, что и накануне, благо дорога была одна и мучить себя выбором пути особо не приходилось. Впереди двигался Тагон с белым флагом, надетым на захваченное в стычке с людьми копье. Сразу за ним ехали ТайИри и Дар, а чуть отставший Скони замыкал строй, прикрывая их с тылу. Как и вчера, воинов больше всего волновала возможная засада и они продолжали внимательно поглядывать вокруг. Дар вполне полагался на их бдительность, а сам тем временем размышлял, куда им все же направится дальше. Раз дозора Перворожденных в башне не оказалось, возможно, что оставлена и следующая башня, а очень может быть, что не одна она. Продолжать ехать наугад, надеясь, что рано или поздно они встретят сородичей ТайИри, было плохим решением. Оставалось одно. Дару это совсем не нравилось, но похоже, что им все же придется поворачивать вглубь эльфийских земель. Иначе можно было проездить вдоль границы до бесконечности.

Случай представился даже раньше, чем можно было ожидать. Путники отъехали от башни совсем немного, когда после очередного поворота единая дорога вновь распадалась на две. Левая шла дальше вдоль границы, правая круто забирала на запад, как раз в нужном направлении. По ней маленький отряд и направился.

По новой дороге всадники ехали почти весь день, но так никого и не встретили. Дорога по-прежнему оставалась пустынной. Дара это начинало тревожить. Да, приграничье Предзакатных земель заселено не так плотно, как людские королевства, но чтобы на здешних дорогах за целый день нельзя было повстречать ни одной живой души, такого Дар припомнить не мог. Новости о захвате замка Хрустальной Росы еще не могли разлететься так быстро, чтобы окрестные жители разбежались, а дороги вымерли. Но куда же подевались все Перворожденные, живущие в этих местах?

День уже начинал понемногу перетекать в тихий вечер, когда маленький отряд въехал в очередную долину. Дорога здесь проходила между двух невысоких, но довольно крутых каменных склонов, отделенных от дороги лишь узкими полосками зелени. В основном здесь росли кусты, покрытые крупными розовыми, сладко пахнущими цветами. Лишь изредка между кустов встречались мелкие группки деревьев, не заслуживающих право называться рощами. Пряный запах цветов дурманил голову, воздух сделался влажным и теплым. Первые, еще робкие язычки вечернего тумана уже начинали обвивать древесные стволы, понемногу превращая растительность в странные полуразличимые в тумане силуэты.

Дорога пошла под уклон, туман резко загустел. Ехавший впереди Тагон остановился и вскинул руку, призывая к вниманию. Дар натянул поводья, кони послушно замерли, но вокруг было тихо, лишь в верхушках деревьев посвистывал слабый ветерок. Но и эти звуки тонули в уже густом тумане. Густом настолько, что даже этот поднявшийся ветерок никак не мог его разогнать. Дар проехал вперёд и поравнялся с остановившимся воином.

– Что случилось, Тагон? Ты кого-то заметил?

– Нет. Но мне не нравится эта дорога. И туман… Погляди, сколько его наползло. Солнце еще не село, ветер дует, а этот туман и не думает редеть. Странно всё это.

– Других дорог поблизости нет, объехать эту низину не получится. Скони, протруби сигнал! Если впереди кто-то есть, пусть знают, что мы не прячемся.

Подъехавший сзади Скони послушно поднял рог и затрубил. Но даже звуки боевого рога, громкие и звонкие вблизи, словно впитались в плотное белёсое месиво и затерялись в нём. Как не вслушивались путники, никакого ответа они не дождались.

– Ладно, едем. Тагон, разверни белый флаг.

Альв пожал плечами, но встряхнул копьём, заставляя уже намокающее в тумане полотнище отлепиться от древка и развернуться. Затем он тронул коня и шагом поехал по полускрытой туманом дороге. Остальные всадники двинулись за ним. Дорога продолжала идти под уклон и вскоре туман накрыл едущих с головой. Дорога стала еле-еле различима, лишь иногда сбоку проплывали укутанные туманом деревья.

– И всё же что-то здесь не так. Слишком тихо,– заметил Тагон, оборачиваясь назад. И словно торопясь подтвердить его слова, среди тумана блеснули две вспышки. Стрела, оставляя за собой еле видимый серебристый след, ударила альва в грудь, впившись между пластинами доспеха. Воин, выронив бесполезное уже копьё, завалился назад. Вторая стрела вошла Скони в глазницу, выбив его из седла.

– Засада! – запоздало крикнул Дар, поднимая коня на дыбы и выхватывая меч. Но две новые стрелы слитно ударили прямо в грудь его скакуна и лошадь вместе с всадником завалилась на землю, чудом не подмяв под себя седока. От удара о землю у Дара потемнело в глазах. Бессильно зазвенев, вылетел из руки меч. Альв рванулся, стремясь подобрать оружие, но туша упавшего коня придавила край дорожного плаща и дотянуться до клинка Дар не сумел. В тумане звонко засмеялись и ещё одна стрела, хищно свистнув, воткнулась в землю прямо перед протянутой рукой. Дар отдёрнул руку. Его меч лежал совсем близко, но альв уже понял, что так просто подобрать оружие ему не дадут. Дар нарочито шумно пару раз вздохнул и рванул на горле плащ, словно ему не хватало воздуха. Прочная шерстяная ткань выдержала, зато игла на застёжке-фибуле погнулась и фибула оказалась расстегнутой. Теперь плащ можно было скинуть, но Дар не торопился этого делать. Сперва надо было дождаться, пока невидимый враг обнаружит себя. Впрочем, долго ждать не пришлось. В тумане обозначилось некое движение, он начал быстро рассеиваться, пока не исчез совсем и прямо перед Даром появились двое воинов с луками наготове. Их доспехи прятались под серыми плащами, сливающимися с колдовским туманом и делающими своих хозяев практически невидимыми. Оказалось, что лучники скрывались совсем рядом и было просто не понятно, как они сумели остаться незамеченными на таком расстоянии.

– Смотри, Лаэн, у нас сегодня удачная охота. Три безродных пса, посмевших кусать своих хозяев и их девка, потерявшая честь вместе со стыдом. А ты, Последыш, выжил из ума, если осмелился забраться так далеко в наши земли. Или ты думал, что белый флаг поможет шпиону и предателю проскочить безнаказанно?

С этими словами один из эльфов забросил стрелу обратно в колчан, перекинул лук за спину и плавно вытянул из ножен длинный тонкий клинок. Второй стрелок, так и не проронивший ни слова, слегка сместился вбок, прикрывая товарища. Лук он опустил, но стрела по прежнему лежала на тетиве, готовая уйти в полёт при первом подозрительном движении Дара. Тот прекрасно это видел и даже не шевельнулся, когда первый эльф шагнул к нему с мечом наготове.

– Не трогайте его!

ТайИри растерялась было при столь внезапном нападении, но быстро смогла взять себя в руки. Эльфийка стремительно спрыгнула со своей лошади и смело шагнула навстречу вышедшим эльфам.

– Не смейте его трогать! Он рисковал своей жизнью, спасая меня! Я – ТайИри из дома Хрустальной Росы и именем моего Дома приказываю вам, воины, остановиться…

– Я не собираюсь слушать тебя, подстилка Последыша! – оборвал её эльф.– Ты опозорила свой род и свою кровь, связавшись с изменниками, нам не о чем с тобой разговаривать!

– Подстилка? Опозорила свой род??? Да как ты смеешь! Ты, ты…

И, впервые в своей жизни не найдя достойных слов, ТайИри размахнулась и влепила эльфу звонкую пощёчину. Удар был настолько неожиданным, что опытный воин не успел уклониться. Оба замерли, на щеке эльфа алым цветком проступил след от девичьей ладони. Второй эльф, продолжавший держать Дара на прицеле, покосился на них и удивлённо хмыкнул. Он отвлёкся лишь на мгновение, но этого крохотного мига Дару хватило, чтобы выхватить из-за голенища сапога кинжал и метнуть его в лучника. Тонкий клинок еле уловимо свистнул и вошёл в горло прямо над кольчужным воротом. Эльф удивлённо уставился на торчавшую рукоять, пошатнулся и схватился рукой за горло. Между его пальцами потекли тоненькие струйки крови и воин, захрипев, свалился на землю. На красивом лице так и застыло изумлённое выражение, словно убитый так и не смог поверить в случившееся.

– Лаэн!– крикнул первый эльф. Он вскинул меч и прыгнул к дерзкому Последышу. В своём движении воин задел ТайИри и девушка отлетела прочь, больно ударившись о землю. Но рассвирепевший Перворождённый не обратил на неё никакого внимания. Сперва надо отомстить за друга, всё остальное потом. Но как бы ни мала была эта заминка, Дар успел сбросить плащ и дотянуться до своего меча. Прямо с земли он широко отмахнулся клинком, надеясь не столько зацепить своего противника, сколько заставить того отпрыгнуть, чтобы самому успеть подняться на ноги.

Теперь оба воина стояли друг напротив друга с обнажёнными мечами. Вступать в бой они не торопились, пытаясь сначала оценить соперника. Эльф сделал шаг назад, затем ещё один. Сорвал со спины лук, отбросил его в сторону, скинул колчан со стрелами. Сейчас верное оружие больше мешало. Эльф понимал, что достать стрелу и выстрелить он не успеет, проклятый мятежник слишком близко и не даст этого сделать. Что ж, значит всё решат мечи и воинское умение. И решат быстро. Он промедлил и заплатил за это кровью своего друга. Больше он такой ошибки не сделает. Кем бы ни был этот альв, он всего лишь Идущий Следом. Не ему равняться ловкостью и мастерством с Перворождёнными. И эльф нанёс первый удар. Клинок сверкнул на солнце, взвизгнул рассечённый воздух. Удар оказался коварным, эльф вроде замахнулся сверху, а ударил снизу, описав клинком изящную дугу. Дар успел отбить атаку, но, прежде чем успел ударить в ответ сам, эльф нанёс второй удар. Затем третий, четвёртый. Плавно шагнул в сторону и внезапно стремительно кольнул Дара в лицо. Альв выгнулся, поворотом уходя от коварного удара. Наконец сумел ударить в ответ, но эльф легко поймал его клинок своим, завертел, стремясь вывернуть меч из кисти и обезоружить врага. Дар выдёрнул меч на себя, тут же попытался нанести ответный укол. Бесполезно, эльф был заметно быстрее. Он легко уклонился от клинка Дара, презрительно засмеялся и двинулся в новую атаку, рассыпая удары. Дар с трудом отбивался. Он чувствовал, что мастерством не уступает эльфийскому мечнику, возможно, даже превосходит его, но двигаться с такой же скоростью не может. Перворождённый был чуть быстрее, совсем чуть-чуть, но из за этой малости альв не успевал атаковать и вынужден был большей частью защищаться.

– Да остановитесь, безумцы, вы же убьёте друг друга! Вам мало уже пролитой крови?

Сбитая с ног ТайИри сумела подняться и бесстрашно шагнула между мужчинами, вскинув руки. Выписывающий очередную петлю эльфийский меч случайно задел широкий рукав её платья и тонкая ткань заполоскалась двумя крыльями, разрезанная острейшей сталью. Но эльфийка, не обращая внимания на смертоносные клинки, встала прямо между врагами. Стычка замерла.

Убери свою подружку, альв! Она нам мешает, – сквозь сжатые зубы выдохнул Перворождённый, отступая на шаг и отводя от ТайИри свой клинок. – Или ты привык прятаться за женскими спинами?

– Она не моя подружка, а дочь Высокородного Светлого лорда Тар-Энеля. Но ты прав в одном, Перворожденный. Госпожа ТайИри, отойдите, вы слишком рискуете жизнью. Я закончу этот поединок и мы продолжим наш путь.

– Я не дам вам обоим…,-начала было ТайИри, но эльф её не дослушал. Перворожденный вновь стремительно прыгнул вперед. Проскользнув мимо эльфийки, он оставил девушку за спиной и снова насел на Дара. Удар следовал за ударом, но альв уже пришел в себя. Он видел, что как бы не был быстр его соперник, но пробить защиту и нанести решающий удар у Перворожденного никак не получалось. Вначале Дар отступил еще на несколько шагов, желая обезопасить ТайИри от случайного попадания под клинок. Затем остановился и больше уже не отступал. Мечи продолжали мелькать в воздухе, со звоном сталкиваясь друг с другом. С лица эльфа понемногу начала пропадать презрительная ухмылка. Опытный боец, Перворожденный оценил мастерство своего противника. Он попытался ещё ускориться, но есть пределы и у эльфийской быстроты. Дар же напротив, хоть и продолжал больше защищаться, сумел выгадать несколько моментов для ответных атак. Пару раз ему даже удалось достать эльфа, но лишь слегка и доспехи спасли того от ранения. А вот эльф в стремлении покончить с ненавистным Последышем растратил слишком много сил. Со стороны это было незаметно, эльфийский клинок продолжал порхать словно невесомый, но Дар чувствовал, что его противник действует уже не с той быстротой, что раньше. Перворожденный начал терять уверенность в себе, вновь попытался было ускориться, чтобы задавить противника быстротой. Но лишь снова пропустил удар, хотя тот и был вновь отражен эльфийским доспехом. Теперь Дару оставалось выждать, пока Перворожденный в запале не совершит ошибку, забыв в пылу бесконечных атак про собственную защиту. Тогда один короткий, но точный удар, от которого и эльфийские доспехи не спасут и бой закончится. Главное было самому не пропустить очередной отчаянный выпад эльфа.

И тут в поединок вновь вмешалась ТайИри. Ее крики тонули в лязге мечей, ей самой уже казалось, что она кричит совершенно беззвучно, словно заключенная в невидимую стеклянную сферу, надежно отделившую ее от бойцов. Они же сейчас убьют друг друга, внезапно осознала ТайИри. Они же не хотят отступить и у каждого только что погибли друзья, за которых надо отомстить. Вашего брата убила его собственная гордость, прозвучал в ее голове голос Дара. Убила гордость. И сейчас оборвались еще три молодые жизни, прерванные внезапно и безжалостно, а двое еще живы, но надолго ли это? Эльфийка остро ощутила, что ей нечем дышать, словно это проклятая незримая сфера отрезала ее не только от сражающихся, но и перекрыла поток свежего воздуха. И тогда ТайИри в отчаянии рванулась, стремясь вырваться из этого непонятно чего, ставшего ей тюрьмою. Девушке показалось, что ее накрывает огромная волна, которая сейчас сомнет ее и утащит в неведомые глубины, из которых нет возврата. И , задыхаясь и почти теряя сознание, ТайИри изо всех оставшихся сил отчаянно оттолкнула от себя эту волну. Лицо девушки внезапно побелело, невидящие глаза широко распахнулись, но руки продолжали отталкивать от себя что-то невидимое, но чрезвычайно тяжелое. Неожиданно с кончиков ее пальцев сорвался соткавшийся из этого ничего слепящий огненный шар, который со свистом полетел прямо в сражающихся бойцов. Оба поединщика отпрянули в стороны, но недостаточно проворно. Шар уже почти пролетел между ними, но внезапно взорвался, разметав сражавшихся. Оба воина отлетели как невесомые перышки, несмотря на свои доспехи.

Дар сумел подняться на ноги первым. Меча он при падении не выпустил, но дотянуться клинком до поднимающегося в трех шагах эльфа было уже невозможно. ТайИри вновь встала между противниками, не давая им сойтись и продолжить бой. Девушка была неестественно бледной, ее заметно трясло. Руки с растопыренными пальцами эльфийка так и держала перед собой, то ли пытаясь развести мужчин, то ли сама никак не могла опомниться от произошедшего.

– Что произошло? – потрясенно спросила она, глядя на свои руки, словно видя их впервые. – Со мной никогда такого не было. Мне показалось, что я задыхаюсь, что меня словно накрыло огромной волной и я попыталась просто оттолкнуть её!

– Похоже на боевое заклинание, ваши маги такое умеют.

– Предательница! Ты посмела использовать магию нашего народа против своих? Да еще такой силы? – Перворожденный тоже наконец поднялся с земли. Поднимался он тяжело и теперь стоял, пошатываясь. Видимо, досталось ему гораздо сильнее, чем Дару. Блестящие доспехи оказались изрядно закопчены, а накинутый на них плащ был сильно прожжен, края огромной дыры до сих пор дымились.

– Своих? Значит, я все же признана своей? Странно, я как будто слышала, как кто-то из своих совсем недавно называл меня подстилкой Последыша!

– Я приношу свои извинения Высокорожденной ТайИри из Дома Хрустальной Росы,– воин приложил свободную руку к груди и церемонно поклонился, не теряя, впрочем, Дара из виду и не опуская меча. – Но мы не ожидали, что дочь Светлого лорда будет разъезжать по этой земле в компании изменников – Последышей. Вы удовлетворены моими извинениями, Светлая госпожа?

– Эти изменники спасли меня и сопровождали лишь для моей безопасности. А вы напали на нас, хотя мы ехали открыто, под белым флагом!

– Они предатели и изменники, не достойные того,чтобы с ними поступали по законам чести…

– Мы предатели?– не выдержал Дар. – А ваши Светлые лорды, что решили пожертвовать сперва смертными союзниками, а потом начавшие уничтожать своих соратников уже из моего народа – они кто? Сколько клятв нарушили они, отвечай, Перворожденный! И кто совсем недавно из засады стрелял в едущих под белым флагом? Таковы теперь законы чести у вашего народа?

Эльф замялся, не зная, что ответить.

– Уберите мечи в ножны,– потребовала ТайИри, воспользовавшись моментом. – Уберите, оба, ну! Хватит на сегодня смертей и крови! Я сказала – мечи в ножны!

Воины переглянулись, но в голосе хрупкой девушки звенела сейчас такая сила, что оба предпочли подчиниться.

– И что теперь, Идущий-Следом? – поинтересовался эльф, скидывая тлеющий плащ на землю и затаптывая ногами последние искры пламени.

– Выбирай, Перворождённый. Я хочу одного – чтобы эта девушка оказалась наконец в безопасности. Поклянись, что отвезёшь ее в столицу Предзакатных Земель. Это действительно Высокорождённая ТайИри из дома Хрустальной Росы. Её отец – Высокородный Светлый лорд Тар-Энель, глава дома Хрустальной Росы и член Светлого Совета. Если ты дашь клятву, что отвезешь её к отцу в Гвейн-Лонде и будешь охранять её в дороге, вы уедете спокойно. Если откажешься – мы продолжим наш бой и один из нас умрет. Я постараюсь, чтобы умер ты. У тебя на руках кровь двух моих товарищей.

– А ты убил моего друга. Сколько нашей крови на твоих руках, Последыш?

– Достаточно для того, чтобы не проливать новую. Мы тратим время, Перворождённый. Клятва или продолжение поединка, выбор за тобой.

– Светлая госпожа, этот мятежник говорит правду? Лорд Тар-Энель действительно ваш отец?

– Он говорит правду. Мы едем к моему отцу, Высокородному Светлому лорду Тар-Энелю. Мы ехали под белым флагом, открыто. Зачем вы напали, зачем начали убивать? Всех этих смертей можно было избежать!

– Мне жаль, Светлая госпожа, но идет война. Всех Сотворенных отселили от областей, охваченных мятежом, чтобы они не перебежали к бунтовщикам. Когда мы увидели,что эльфийская дева едет в сопровождении Последышей, то решили, что это какой-то обман, иллюзия или наваждение.

– Ваша глупость стоила трех жизней, в том числе жизни твоему другу.

– Я еще раз говорю вам, Светлая госпожа, что сожалею о произошедшем. Надеюсь, перед Последышем мне извиняться не требуется?

– Обойдусь без твоих извинений. Но мы теряем время, что ты решил?

– Если Светлая госпожа ТайИри окажет мне такую честь, я с радостью сопровожу ее в Гвейн-Лонде и доставлю ее к Высокородному Светлому лорду Тар-Энелю. Я, ТайЛоанель из Дома Утренней Зари, клянусь в этом светом своей Звезды!

На том и порешили. Ненадолго отлучившись, ТайЛоанель привел на дорогу спрятанных неподалеку лошадей, принадлежащих эльфийским воинам. Вместе с Даром, стараясь не глядеть друг на друга, они завернули тела павших товарищей в дорожные плащи и закрепили скорбную ношу поперек седел.

–Лучше тебе побыстрее убраться отсюда, альв, – сказал эльфийский воин, уже готовясь вскочить в седло. – Я поклялся, но мои братья тебе никаких клятв не давали, а они близко. Уезжай отсюда быстрее, Долгоживущий, иначе они могут решить, что ты живешь слишком долго.

Эльф замялся, но затем все же нашел в себе силы и вежливо кивнул Дару в знак прощания, после чего легко вскочил в седло. Затем он отъехал на несколько шагов, давая возможность ТайИри проститься со своим спасителем. Вторая лошадь с телом его сородича, привязанная поводом к седлу эльфа, послушно двинулась за всадником.

Дар и ТайИри стояли друг напротив друга и молчали. Слова, нужные сейчас, никак не приходили на язык. Первой молчание нарушила эльфийка.

– Перед тем, как мы расстанемся, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я надеюсь, что теперь вы в безопасности, Светлая госпожа. Этот воин сумеет отвезти вас к вашему отцу. Он клялся в этом, а такие клятвы Перворожденные не нарушают.

– Ты снова вспомнил о этикете, неправильный мятежник, – еле заметно усмехнулась ТайИри. – Оставь, Дар, мне это сейчас не нужно. Ты спас меня. Я благодарна тебе за это и скорблю о твоих друзьях так же, как и об погибшем сегодня воине моего народа. Этих смертей можно было бы избежать.

– Да, этих смертей можно было бы избежать. И этих, и многих других. Поэтому мне нужна ваша…твоя помощь.

– Моя помощь?

– Да, твоя помощь. Я повторяю то, что уже говорил тебе – наш народ хочет мира. Уже погибли многие, в том числе твои родичи. Но если война продолжится, потери с обеих сторон возрастут многократно. Наши народы просто истребят друг друга, хотя мы могли бы жить в мире, как добрые соседи. Поэтому как только я вернусь к своему народу, я отправлю посольство, чтобы говорить о прекращении войны. Но Светлый Совет может просто отказаться нас слушать. Мы же для вас всего лишь мятежники, не заслуживающие никакого уважения. Прошу тебя, убеди своего отца, пусть Светлые лорды хотя бы выслушают посла.

– Я так и знала! – Глаза ТайИри полыхнули внезапным гневом. – Ты спасал меня лишь ради своих дурацких планов. Я нужна тебе только для того, чтобы вашего посла принял Светлый Совет. А я уже почти поверила… Поверила напрасно! А ты, ты…

И девушка неожиданно разрыдалась, уткнувшись в шелковистую гриву своей лошади. Дар ошеломлённо смотрел на ТайИри, спрашивая себя, правильно ли он расслышал. Точнее, правильно ли он понял. Неужели она хочет сказать… Да нет, она же Перворожденная, он для таких, как она всего лишь слуга, помощник, а теперь бунтовщик. Но ведь он сам сейчас слышал ее слова. И, неожиданно даже для себя самого решившись, Дар взял девушку за руку, обеими руками прижимая её ладонь к своей груди.

– ТайИри, ты мой свет, моя единственная звезда. Давно, с той самой ночи, когда мы впервые встретились и увидели друг друга. Я больше всего на свете хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Не веря своим ушам, эльфийка ошеломленно уставилась на Дара, не пытаясь отнять свою руку. В уголках ее глаз алмазами блестели слезинки, но сами глаза, непостижимо широко раскрытые, сейчас закрывали для альва весь остальной мир. Казалось еще немного и Дар утонет в этих огромных, синих до безумия глазах. Он не мог двинуться с места, не мог даже шевельнуться и в мыслях молил лишь об одном – чтобы это мгновение никогда не кончалось, чтобы оно длилось вечно.

Эльфийский язык, такой плавной и напевный, всегда славился красотой речи. Но сейчас слова казались громоздкими и шершавыми, каждое из них приходилось силой выталкивать из себя. Через горло, которое словно засыпало песком.

– Но сейчас я прошу тебя отправиться к твоему отцу. Он потерял родных и сейчас думает только о мести. Но он мудр и один из немногих, кто ещё способен остановить надвигающуюся войну. Если наши народы сейчас не сумеют договориться, война продолжится и в ней погибнут ещё многие. Слишком многие.

– Хорошо, будь ты проклят, мятежник! Я буду мудрой, холодной и рассудительной, подобно тебе, я поговорю с отцом. Но захочет ли он говорить о мире с убийцами сына и дяди?

– Надеюсь на его мудрость. Мне тоже тяжело говорить с теми, кто обрёк мой народ на вымирание, но придётся пойти на это, чтобы не допустить новых жертв. А когда всё закончиться, я обязательно найду тебя. Найду, чего бы мне это не стоило! Моя жизнь принадлежит моему народу, но мое сердце – только тебе!

Он подсадил ТайИри в седло, затем сам вскочил на коня, и, прежде чем ускакать, с мальчишеской лихостью обернулся и снова повторил, теперь во весь голос:

Ты – свет моей Звезды! Моё сердце остается у тебя и я вернусь за ним, обещаю!

И, уже пустив коня рысью, добавил тихонько, так, чтобы не услышал Перворождённый, уже подъехавший к ТайИри, ни сама ТайИри.

– Обещаю, эллейе !

На древнем наречии Перворожденных "Эллейе"означало “Любимая”. А точнее – “Единственная”.

Глава 14

Ещё в воротах Дар заметил, какими мрачными взглядами встречают его часовые. Сначала его это не насторожило, трудно ожидать радости при виде всадника, ведущего в поводу лошадь с двумя мертвыми телами. И лишь во дворе замка молодой альв понял, что за время его отсутствия в замке случилось что-то серьезное. На лицах встречных не было видно ни одной улыбки, не слышно было песен или смеха, столь обычных в долине Башни Предателей. Здесь все было по другому. Все попадающиеся на пути занимались своими обычными повседневными делами, не похоже было, что замку угрожает непосредственная опасность. И все же что-то здесь было не так. Острый слух Дара вычленял из привычного шума обрывки приглушенных разговоров, тревожные шепотки. На него бросали странные взгляды, порой полные надежды, а порой просто испуганные. А вон эти двое вообще постарались побыстрее отвернуться, лишь только заметили, что Дар смотрит на них. Девушка-служанка, увидев его,всплеснула руками и кинулась прочь, хотя изначально двигалась в совсем в другую сторону.

– Что у вас здесь случилось, Яру? – поинтересовался Дар у знакомого конюха, передавая ему поводья своей лошади.

– Нехорошее происходит, лорд Дар, очень нехорошее. Вы ступайте к лорду Тари, он сейчас в главном зале, он вам все и расскажет. Не беспокойтесь, о лошадках я позабочусь. И о ребятах, само собой, тоже. Эх, Скони, Скони, что же ты так, дружище? Как это случилось, лорд Дар?

– Попали в эльфийскую засаду. Ты займешься телами? Я поговорю с Тари и затем вернусь, помогу похоронить их.

– Ступайте, лорд Дар, ступайте. Сейчас народ позову, все сделаем в лучшем виде. И коням, и ребятам. Мы все подготовим, а вы подходите, как сможете, проводим их, как подобает.

Оставив коней на попечение конюха, Дар направился прямиком в главный зал. Отметил необычно большое количество вооруженной охраны, стоящей у дверей на входе. Это тоже было непривычно и странно, Тари презирал опасность и обычно не слишком заботился о том, чтобы его охраняли.

Сам зал не слишком изменился с той памятной ночи, когда восставшие впервые ворвались в него. Все тот же полумрак, разгоняемый светильниками на стенах, все те же гобелены на стенах с суровыми и прекрасными ликами прежних владельцев замка. Несмотря на царящий на дворе день, окна были закрыты тяжелыми занавесями, от чего сумрак в зале лишь усиливался.

Громадная фигура Тари совсем тонула в этой полутьме. Лорд и воитель пребывал за одним из боковых столов в полном одиночестве, если не считать за компанию стоящий перед ним кувшин с вином и несколько серебряных кубков. Завидев Дара, Тари вяло махнул рукой в знак приветствия, но ничего не сказал. Лишь плеснул в два кубка темно-красного вина из одного кувшина. Один кубок легонько толкнул в сторону Дара, второй взял сам. Поднял и, не дожидаясь, пока Дар присоединится к нему, молча выпил содержимое в два глотка. Стукнул опустевшим кубком о стол и снова замер, так и не говоря ни слова. Молчание Тари уже начинало раздражать Дара, но положение спас вошедший в зал через одну из внутренних дверей Элодан.

– Наконец ты вернулся, Дар. Надеюсь, твоя поездка была успешна? Сумел переправить эту эльфийку ее родичам?

– Да, мы встретили Перворожденных, девушку доставят к ее отцу. Но у меня плохие новости. Наша встреча началась со стычки, я потерял Тагона и Скони.

– Да, жалко парней, это действительно плохо. Вот только плохие новости на этом не закончились. Ты потерял Тагона и Скони, а мы потеряли Лана…

– Лана? – Дару показалось, что он слышался. – Мастер Лан погиб? Как?

– Плохо погиб, очень плохо. Лан погиб не в бою, его убили. Убили подло, ударили в спину.

– И кто убийца, его нашли?

– Убийцу не нашли и кто он – до сих пор не известно. Я могу только строить догадки. В тот самый день, когда ты уехал, Лана нашли мертвым в одной из дальних галерей замка. Убили его скорее всего ночью или ранним утром, ударом кинжала в спину. Причем орудием убийства послужил кинжал твоей эльфийки. Приметное оружие, многие запомнили его на ночном пиру. Но самое плохое даже не это.

– Не это? Что может быть хуже смерти Лана?

– То, почему его убили. Пошли слухи…,– тут Элодан осёкся.

– Договаривай, раз начал,– буркнул Тари, не глядя на него. – Или я сам скажу. Среди наших ходят слухи, что мастера Лана убил я.

– Ты???

–Да, Дар, я. Не то сам убил, не то приказал кому-то из своих, эти шептуны сами еще не определились. На пиру мы с Ланом поспорили из-за этой проклятой эльфийки. Нашу ссору видели многие. А когда узнали, что мастера Лана убили, да ещё тем самым кинжалом, который я отобрал у этой девчонки, сразу начались разговоры. Напрямую меня никто пока не обвиняет, но за спиной шепчутся всё громче и громче. Зря ты уехал, Дар. Останься ты с нами, может и мастер Лан был бы сейчас жив.

– Не преувеличивай, Тари, – вмешался Элодан,– я не думаю, что убийство Лана как-то связано с поездкой Дара. Дара ведь тоже чуть было не заподозрили.

– Меня???

– Да, Дар, и тебя,– хмыкнул Тари. – Когда мастера Лана нашли убитым и узнали про твой отъезд тем же утром, начали было поговаривать, что это не случайно, что эльфийка тебя околдовала и без её чар здесь не обошлось. Хорошо,что Элодан рассказал, что вас выпустили из замка по просьбе самого Лана. Стража у ворот это подтвердила. А потом вспомнили про кинжал и виноватым в смерти Лана оказался уже я.

– Но это же глупость. Где ты был той ночью?

– Мы пировали допоздна, потом я ушёл спать…

– Сам ушёл? Один?

– Ну, хорошо, меня довели до спальни братья из моего отряда. Со мной еще была девушка из местных, одна из служанок эльфийки, как её, Элодан?

– Лейрэ.

– Да, точно, Лейрэ. Говорит, она ушла от меня посреди ночи, когда я уснул окончательно. Наверное. Я не помню. У этих Перворождённых такие вина нашлись в здешних погребах! Мой прежний лорд такого и не пробовал…

– С вином всё ясно. Со служанкой тоже. А кинжал?

– Кинжал, кинжал… Говорю же – ничего не помню. Скорее всего так и остался торчать в кабаньей туше. Мы этой игрушкой на пиру мясо резали, для смеха, но он оказался неудобным для этого. Слишком маленький и тонкий.

– А дальше?

– Когда я проснулся, то узнал, что ты уехал вместе с этой… эльфийской красавицей. Признаю, меня это вывело из себя. Я был в ярости, вызвал к себе мастера Лана, чтобы он объяснил, что , Тьма меня побери, происходит? А Лана никто не видел с самого вечера. Я приказал найти его, найти немедленно. Искали по всему замку, пока не обнаружили его тело в этом проклятом переходе.

– Он собирался утром пойти к тебе, Тари, и сообщить о том, что я уехал.

– Ко мне он не приходил. Говорю же, о вашем отъезде я узнал лишь когда сам проснулся.

– Я в ту ночь несколько раз проверял стражу по всему замку, – задумчиво произнес Элодан. – Сам проверял, лично. На постах никто не спал. И вся стража утверждает, что никто, ни пеший, ни конный, не выезжал из замка до тебя, Дар, и твоего отряда. Спуститься по верёвке со стен тоже никто не мог, там тоже всю ночь ходила стража. Конечно, за прошедшие несколько дней из замка по различным причинам выезжало и выходило довольно много народа, но все, кто покидал замок, вернулись.

– Значит убийца мастера Лана ещё ходит где-то совсем рядом с нами?

– Может быть и так. Но скорее всего, он уже далеко. Или они, если убийц было несколько. Я бы не стал задерживаться, совершив такое. И мне кажется, что я могу назвать имена убийц. Те двое наших братьев, что открыли нам ворота этого неприступного замка. После пира они исчезли и их никто не видел после той победной ночи. Тари, ты взял их к себе, это твои воины. Скажи, они в замке? Или, может ты их куда-то отправлял?

– Нет, я тоже их не видел уже несколько дней. Но это ещё не повод для подозрений. Сейчас прикажу найти их и вместе спросим, что они делали той ночью.

– Не трудись, я уже попытался это сделать ещё вчера, просто распорядился не поднимать лишнего шума. Мы искали их весь день, но так и не нашли. Их нигде нет, никто их не видел, но и через ворота они не выходили и не выезжали.

– Почему ты думаешь, что это они – убийцы Лана?

– Иначе их исчезновение объяснить я не могу. Если, конечно, мы вскоре не обнаружим и их трупы в каком-нибудь из здешних погребов.

– Но зачем им сперва сдавать нам замок, а затем сразу же предавать, да ещё запятнать свои руки убийством?

– Вот этого я не могу сказать. Месть, подкуп или неизвестные нам мотивы. Но любой из них мог подойти к мастеру Лану вплотную, а тот ничего бы не заподозрил. Решил бы, что это Тари послал за ним. Ты ведь всем объявил, что берешь их в свой отряд , назвал братьями и на пиру даже посадил рядом с собой?

Тари мрачно кивнул.

– Хорошо, допустим, это они. Но тогда как убийцы покинули замок?

– Не знаю, Дар,– вздохнул Элодан. – Может быть воспользовались магией? Амулет какой-нибудь или заклинание… Но магия больше по части эльфов, а Лана убили кинжалом, значит, убийца, кем бы он ни был, стоял совсем рядом с ним. Нет, это был кто-то из наших. А исчезновение этих двух "братьев"очень подозрительно.

– Если из ворот никто не выходил, а вы считаете, что убийца сумел сбежать, то он мог воспользоваться потайным ходом. Замок древний, такие ходы здесь обязательно должны быть.

– Это лишний раз подтверждает, что убийца скорее всего из местных. Кто из здешних мог знать о подземных ходах?

– Такие вещи доверяют лишь самым доверенным слугам. Вся свита Светлого лорда Тар-Энеля с ним в Гвейн-Лонде. Что-то могут знать служанки госпожи, из самых доверенных. У старого мага личных слуг не было, он в свои покои вообще никого не пускал. А вот среди воинов кто-то мог и знать про подземные ходы.

– Не думаю, что молодой ТайИллоро доверил бы такие секреты простым бойцам. Скорее всего, о тайных ходах знали только Перворождённые и мы зря обвиняем пропавших братьев в том, что они не совершали. Почему ты думаешь, что эльфы к этому непричастны?

– Все уцелевшие Перворождённые заперты в одной из башен, их надежно сторожат. К тому же мастер Лан не подпустил бы к себе Перворождённого со спины. Ты же не думаешь, Тари, что мастера Лана могла убить служанка госпожи ТайИри?

– Нет, Элодан, я так не думаю. Лан носил кольчугу под одеждой, но удар был слишком силен, кинжал пробил кольчугу и ушел в тело до самой рукояти. Я это видел собственными глазами. Такой удар могла нанести только мужская рука, девушка на такое не способна.

– Тогда мы снова возвращаемся к этим двум столь странно появившимся и столь же странно пропавшим братьям. Или остается предположить, что среди нас по прежнему бродит неведомый убийца. Но чего он тогда хотел достичь, убив сразу троих?

– Ну, этих двоих могли убить в отместку за сдачу замка…

– Возможно, Тари, вполне возможно. Но где тогда их тела? Если убивать предателя, то напоказ, чтобы остальные и подумать боялись о возможности изменить. И как этот неведомый убийца застал врасплох мастера Лана?

–Не знаю. А зачем вообще убивать Лана? Хотели бы причинить нам вред, разумней было бы убить Дара или меня.

– Дар на заре уехал из замка, а до этого рядом с ним все время были воины из его отряда. Как и рядом с тобой, Тари. Попытавшись убить любого из вас, убийца неизбежно бы выдал себя. Уйти ему бы уже не дали. А этот убийца или убийцы тщательно все рассчитали. Убийство Лана не просто убийство одного из нас.Удар был один, а поражены сразу несколько целей. Во-первых, мастера Лана трудно заменить, его все уважали, а скольких он научил владеть оружием, даже сосчитать трудно. Так что это для нас большая потеря. Вторая цель – это ты, Тари.

– Я? Почему я? На меня пока никто не покушался. Хотя ты прав, Элодан. Вокруг меня все время было много братьев, а теперь еще и охрана все время в спину дышит, по твоему, кстати, приказу. Сложно выбрать подходящиймомент для нападения.

– Дело не в покушении. Тебя хотят обвинить в убийстве Лана, благо повод для этого ты дал. Сам ведь говоришь, разговоры уже пошли. Допустим, большинство решит, что ты все же виновен, хотя бы косвенно, улик ведь нет и убийца не пойман. Тебя в этом случае ждет изгнание. А ведь далеко не все наши поддерживают Дара как верховного вождя. Его уважают, слушают и подчиняются, но многие считают, что из тебя, Тари, получился бы лучший вождь, чем из Дара. И если ты отправишься в изгнание, то многие твои сторонники уйдут вместе с тобой. А некоторые из оставшихся могут подумать, что Дар воспользовался удобным случаем, чтобы избавиться от опасного соперника. Вслух, может и не скажут, но наверняка подумают. А скрытые мысли иногда опаснее открыто произнесенных слов. Так что это убийство, Дар, бьет и по тебе. Славный подарок для Перворожденных – раскол внутри нашего народа.

Элодан оглядел обоих молодых альвов и неожиданно усмехнулся.

– Именно это для меня является доказательством того, что Тари этого убийства не замышлял. Прости, Тари-Молния, но это для тебя слишком сложно и замысловато придумано. Ты хорош на поле битвы, а здесь чувствуется рука знатока интриг и заговоров. Так что я тебе верю, мастера Лана ты убить не мог. И приказов таких скорее всего не отдавал.

– Что значит – скорее всего не отдавал? Не говори глупостей, как я мог приказать убить мастера Лана? Я!!! Такой приказ я отдать просто не мог!

Не фыркай огнем, Тари, на дракона ты не похож. Согласен, убивать ты не приказывал, но существует ещё одна возможность. Наши новые соратники могли тебя неправильно понять. В гневе, да ещё в изрядном подпитии ты частенько бываешь не сдержан на слова. А здешние привыкли спины гнуть перед Светлыми лордами, вот эти двое и решили тебе услужить. Убили, а потом поняли, что натворили и сбежали. Вспомни, не говорил ли ты на пиру, что Лан тебя ослушался, что он достоин смерти?

Лицо Тари побагровело, он вскочил, уже открыл рот для гневной отповеди, но наткнулся на спокойный взгляд Элодана и так и не сказав ни слова, плюхнулся обратно за стол. Громыхнул локтями по гладкому дереву, обхватил голову руками и зажмурился, слегка раскачиваясь на лавке. Лишь низкий рык вырвался порой из его груди. Дар и Элодан ждали, не желая его торопить. Ждать пришлось довольно долго, но наконец Тари перестал раскачиваться и открыл глаза.

Нет, ничего подобного я не говорил. И в мыслях такого не было. Да, мы повздорили малость из-за той эльфийки, но её увели, а мы продолжили пировать. Я вскоре и думать забыл о ней. И с Ланом мы больше не спорили. Он почти сразу ушел и той ночью я его больше не видел.

– Так примерно я и думал. Хорошо, с убийством Лана все более или менее ясно. На всякий случай ещё раз обыщем весь замок, но думаю, что этих двоих “братьев” мы теперь не скоро увидим, если увидим вообще. Хотя надо продолжать их искать, живых или мертвых. Именно они ключ к смерти мастера Лана. А теперь давайте решать, что нам делать дальше. Замок взят, но своей цели мы так и не достигли, элексира Бессмертия у нас по прежнему нет. Что скажешь, Дар?

– Я все же предлагаю попробовать договориться со Светлым Советом. Да, взяв этот замок, мы не получили секрета зелья. Зато показали Перворожденным свою силу, теперь они будут вынуждены считаться с нами. Так говорил Лан и я с ним согласен. Я поеду в Гвейн-Лонде и предложу Вечному Королю и Светлому Совету мир на наших условиях. Если они дадут нам элексир, мы уйдем из Предзакатных земель раз и навсегда. Пусть Перворожденные потом говорят, что это они нас изгнали за бунт и ослушание. Это польстит их эльфийской гордости и успокоит излишне горячие головы из столичной знати. Если же Перворожденные откажутся, будет большая война, прольется много крови. Не уверен, что Высокорожденные господа готовы к такому.

– Незачем тебе снова куда-то ехать, – буркнул Тари. – И не о чем нам с ними договариваться. Надо не тратить время, а сразу готовиться к решающей битве. Если победим – элексир мы получим, а проиграем – все равно умирать. По мне, так лучше пасть в бою, чем смотреть, как мы будет умирать один за другим.

– Я не уверен, что мы сумеем разбить Перворожденных в открытой битве, – возразил ему Элодан. – Да, эльфы уже не те, что прежде, но они еще очень сильны. К тому же на нас обрушится вся мощь магии Перворожденных А их магии нам нечего противопоставить, мы колдовать почти не умеем. Но даже если мы победим, победа может достаться нам слишком дорогой ценой. Поэтому я тоже за переговоры. Попробовать договориться надо, но тебе, Дар, ехать нельзя, вот тут я согласен с Тари. Ты – наш вождь, с тебя началось восстание. Отрубленную голову Высокородного Светлого лорда Эрона Тар-Виэля тебе не простят. И то, что ты ещё одному из Светлых лордов вернул дочь, тут не поможет. Думаю, что для начала Светлые лорды снесут голову тебе просто чтобы отомстить за гибель одного из них. А без головы трудно вести переговоры. Тари ехать бессмысленно, он вместо переговоров немедленно надерзит Светлому Совету и схватится за меч. Этим все и закончится.

– Да я и сам не поеду, – фыркнул Тари, вновь наливая себе вина. -Надо готовить войско, битвы все равно не избежать. Ещё раз повторяю – не сумеете вы договориться с этими гордецами. Их можно убедить только силой. Вот когда наши мечи будут приставлены к их горлу, тогда они нас соблаговолят нас выслушать.

– Я сам тоже не могу ехать. Лана нет, без меня вы тут просто переругаетесь. К тому же из двенадцати глав Высоких Домов меня выслушают только четверо. Остальные слушать не станут. Кто из гордости, кто из презрения к нам, а большинство просто потому, что меня выслушал Светлый лорд из Дома-соперника. О, эта высокая эльфийская политика, бесконечная игра Высокорожденных.Плевать на интересы своего народа, лишь бы не дать сопернику усилиться.

– Я до сих пор не могу понять, Элодан, как ты умудряешься разобраться в этих эльфийских интригах. Это же настоящий змеиный клубок, разве что не шипят.

– Ты просто слишком молод, Дар! Проживешь столько, сколько я и будешь разбираться в склоках Светлого Совета ничуть не хуже. Там все очень сложно и одновременно очень просто. Времена, когда великое королевство Предзакатных земель было единым целым и эльфы действовали сообща, давно прошли. Сейчас каждый из Светлых лордов заботится лишь о влиянии собственного Дома. Которое, в свою очередь, необходимо чаще всего лишь для удовлетворения амбиций и интересов главы Дома. Бессмертие имеет свои минусы. Рано или поздно, но привычные удовольствия начинают надоедать. Редкие вина, изысканные кушанья, резвые кони, несравненное оружие, любовь прекрасных женщин, все это с течением лет для Высокорожденного эльфа превращается в обыденность и не вызывает прежней радости. Счастливы те из Перворожденных, кто находит свое призвание в магии или искусстве. Но на это способны не все. У большинства Светлых лордов в жизни осталась одна единственная страсть – страсть к власти. Это единственное, что дает им сильные переживания, единственное, что греет душу. Смотрите, мы подняли восстание, в Предзакатных землях все сильнее разгорается пожар войны, а Светлый Совет вместо того,чтобы объединить все доступные им силы и покончить с нами раз и навсегда, продолжает заниматься лишь своими играми вокруг Звездного трона. И мы для них лишь еще один камешек в хитроумной мозаике их планов. Уверен, большинство лордов сейчас прикидывают, как можно использовать наше восстание для своей выгоды. Вслух они, разумеется, такого не скажут, но в мыслях уже всё просчитывают. Именно это дает мне надежду, что мы все же сможем договориться. Так что повторяю, Тари, тут я согласен уже с Даром – надо попробовать договориться с Перворожденными без войны и большой крови. Такой шанс у нас есть, отказываться от него глупо. А вот если переговоры ничего не дадут, тогда остается только война.

– Кто же тогда поедет?

– Я попрошу поехать послом Тоолена. Он опытен в переговорах, имел дело с людскими королевствами. До нашего восстания он служил Дому Морского Ветра, а это королевский Дом. Считается, что Дом Вечного Короля не участвует в интригах вокруг Звездного Трона. К тому же Тоолен пришел к нам недавно, в отличии от нас троих, он не принимал участие в боях с Перворожденными.

– Можно отправить с ним парочку Перворожденных из числа наших пленников, – предложил Тари. – В знак наших добрых намерений. Надоело держать этих бездельников в подвале, только и забот, что кормить, поить и сторожить их. Жаль, что Дар уже увез эту эльфийку. Если бы ты, Дар, не потерял из-за нее голову и не перестал думать так, как это подобает вождю, то сам бы сообразил, что можно было отправить её вместе с нашим посольством. В подарок ее Высокорожденному папеньке. И тебе бы не пришлось никуда ехать, и пара хороших воинов остались бы живы.

– Возможно, ты прав. Но я не мог оставить её в этом замке. В замке, где погибли её родичи, в замке, превратившимся для неё в тюрьму… Она могла просто сойти с ума, а то и умереть от горя и ужаса.

– Это все красивые слова. Признайся, ты же просто потерял голову от ее красоты. Но что сделано, то сделано. Высокорожденной эльфийской девы у нас нет, придется отправлять простых Перворожденных.

– Отправить можно, но вот захотят ли они ехать?

– А кто их будет спрашивать? – удивился Тари. – Или, Дар, ты думаешь, что этим эльфам понравилось сидеть в их собственном подвале? Они же у нас дети звезд, без звездного неба над головой жить не могут. Поедут как миленькие, еще благодарить будут, что мы их живыми отпустили.

– Поедут, если их не будет ждать наказание за потерю замка и сдачу в плен. Элодан, что их может ожидать в столице?

– Признаться, не знаю. Думаю, что даже сам Светлый Совет не знает ответа на твой вопрос. Просто еще никогда Перворожденные не оказывались в плену у нашего народа. Впрочем, я уверен, что казнить их точно не будут. Или ты беспокоишься за судьбу этой девочки, которую ты увез из замка? Не волнуйся, ей тем более ничего не грозит. Она и в плену толком не была, и никаких эльфийских тайн выдать нам не могла. К тому же наказание в таких случаях обычно назначает глава Дома, а это ее отец. Что же, если мы все обсудили, я отправляюсь к Тоолену, узнаю, согласится ли он ехать нашим послом. Уж больно трудное это будет дело. И все же попробуем закончить дело миром, иначе нас всех ждет война и очень много крови.

Искры войны

Несколько позднее, южная граница Предзакатных земель.

Слегка приподнявшись в седле, Кеол осторожно отвел рукой ветку дерева, за которым он укрывался и взглянул вниз. Пожалуй, в такой осторожности сейчас не было особой нужды, густые ветви росших по склонам невысокого холма деревьев надежно скрывали всадников его отряда. Просто некоторые привычки остаются с тобой навсегда, становясь частью твоей натуры. Особенно, если вспомнить, сколько раз они спасали тебе жизнь. Но сейчас все, кто мог бы заметить стоящих на вершине холма всадников, были слишком заняты и у них не было времени вглядываться в лесную поросль. Внизу, на огромном поле, каких много было здесь, на юге, где редеющие леса перемежались вытянутыми языками степного разнотравья, кипела жаркая схватка. Кипела и не думала останавливаться, хотя началась уже давно. Альвы и прискакали сюда, услышав доносящиеся издалека дикие крики и звон оружия. А бой внизу тем временем продолжался. Двое всадников, судя по их посадке и стати явно Перворожденные, отбивались от наскоков десятка зеленокожих степных орков. Трава под копытами коней была уже изрядно вытоптана и альвам хорошо были видны тела четырех степняков, уже заплативших своими жизнями за дерзкий набег. Великая Степь была рядом, но здешние земли принадлежали Предзакатному королевству. Эльфы рубились отчаянно, но все же орков было слишком много. К тому же один из Перворожденных, похоже, уже получил достаточно тяжелую рану, возможно, что даже не одну. Левая рука у него бессильно болталась вдоль тела, не столько помогая, сколько мешая своему хозяину. Щит давно соскользнул с нее на землю и раненный продолжал отбиваться одним мечом, но движения его с каждым мигом становились все более медленными и неуверенными. Второй эльф кружил на своем коне вокруг товарища, стараясь прикрыть его от нападавших. Будь он один, эльф мог бы рвануться прочь, он бы прорвался, эльфийские кони славились своей резвостью. А потом, когда орки кинулись бы в погоню и растянулись по степи, с помощью лука эльф сумел бы поубавить число противников. Но сейчас его связывал раненный друг, которому явно не хватило бы сил удержаться в седле на бешеном галопе. Орки тем временем продолжали крутиться вокруг эльфов, внезапно налетая с разных сторон и пытаясь достать раненного своими кривыми клинками. В то же время трое из них, отъехав чуть в сторону от хоровода всадников, уже выдернули луки и теперь выпускали стрелу за стрелой. Так что эльфы вынуждены были в основном защищаться от ударов зеленокожих, то и дело уворачиваясь или отбивая клинками степные стрелы. Пока их спасала резвость и необычайная выучка собственных коней, но все равно, долго так продолжаться не могло.

– Чего мы ждем? – донесся до Кеола шепот одного из его бойцов. Кажется, это молодой Гелан, не терпится мальчишке, первый настоящий бой в жизни. – Надо атаковать, их же сейчас прикончат!

Мальчишка был прав, и все же Кеол медлил с приказом. Еще год назад они бы обрушились на орков с ходу, не медля ни мгновения. Да, еще год назад… Но сейчас внизу погибали Перворожденные и Кеол медлил. Ведь эти Перворожденные, они теперь враги. Зеленокожие тоже враги, но орки враги давние, привычные, а вот эльфы… Проклятье, всего год назад он, Кеол, ходил против таких же орков в одном строю с такими вот эльфами, а теперь между ними только вражда и кровь. Но ждать, пока эти двое погибнут… Нет, смотреть, как гибнут внизу те, кто еще вчера воевал рядом с тобой, невыносимо! Конец сомнениям положил раненный эльф. Он слишком ослабел и очередной орк, отбив круглым щитом неверный взмах эльфийского клинка, булавой вышиб Перворожденного из седла. Эльф рухнул на землю, попытался было подняться, но силы оставили его окончательно, воин свалился в траву и больше не двигался. Степняки радостно взвыли, сжимая круг вокруг близкой уже добычи.

– Атакуем! – рявкнул Кеол. Его сомнения разлетелись, рассыпавшись под грохотом копыт и лязгом оружия. – Диар, Аркор, снимите лучников! Остальные – вперед!

Конники рванулись с холма, а над их головами просвистели две длинные белооперенные стрелы и два орка дружно завалились в седлах, роняя луки. Третий успел выстрелить в ответ, но его стрела лишь зло звякнула, ткнувшись в щит Кеола и отлетела прочь. А самого орка вынесло из седла совместным ударом сразу двух стрел. На таком расстоянии альвы не промахиваются.

Детям Великой Степи, изощренным в набегах, не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что сила теперь не на их стороне. Орки дружно кинулись наутек, немилосердно подгоняя своих косматых скакунов плетьми. Двоих замешкавшихся зеленокожих альвы с налету вышибли из седел копьями, еще одного снял стрелой в спину Аркор, лучший лучник отряда. Остальные орки гнали коней изо всех сил и вскоре превратились в темные точки, понемногу растворившиеся в степной дали. Альвы не стали их преследовать и собрались вокруг спасенных Перворожденных. Упавший продолжал лежать неподвижно, его товарищ при виде приближающихся всадников выехал вперед, по прежнему прикрывая товарища. Перворожденный закрылся щитом, взяв меч на изготовку. Его глаза блеснули недобрым огнем из под высокого остроконечного шлема.

– Уймись, вояка! – посоветовал ему Кеол. – Не навоевался еще? Посмотри лучше, как там твой напарник.

Эльф помедлил, но потом все же закинул щит за спину и спрыгнул с коня. Меч он в ножны однако не убирал, то и дело подозрительно поглядывая на окружающих его альвов.

– Да успокойтесь, о Высокорожденный, – с усмешкой поддержал Кеола Аркор. – Не для того мы вас спасали, Светлый господин, чтобы сейчас убивать.

– А я не просил вас о спасении, – огрызнулся в ответ эльф. – Мы не нуждаемся в помощи проклятых мятежников.

– Разве? А нам вот показалось, что очень нуждаетесь. Так что с твоим другом?

Перворожденный склонился над лежащим товарищем. Перевернул его, сноровисто расстегнул пряжки измятого орочьими ударами доспеха. Кровь потекла сильнее. Эльф воткнул в землю свой меч, торопливо скинул латные перчатки и положил обе ладони на грудь раненного. Сначала ничего не происходило, но постепенно кровь перестала течь, а затем раненный застонал и открыл глаза.

– Лежи, Эонор, все в порядке. Ты потерял много крови,но рану я затянул, так что пока просто полежи.

Раненный снова закрыл глаза и обмяк, а эльф-целитель внезапным движением выдернул меч и вновь закрылся щитом.

– Не надейтесь, я не сдамся, -предупредил он прерывистым шепотом.– И меч не брошу.

– Очень нужен нам твой меч, у самих не хуже, – усмехнулся Кеол. – Лучше бы поблагодарил, что мы успели вовремя, твой друг долго бы не протянул. С такими то ранами… Да, у нас все целы?

– Я…Меня, кажется, зацепило!

– Гелан! Да когда же ты успел? – скривился Кеол. Теперь он и сам видел, как сквозь прорубленную кольчужную сетку на плече просачиваются тоненькие струйки крови. Мальчишка помчался в атаку и забыл, что враг тоже умеет сражаться. Глупый неопытный мальчишка! И он сам хорош, тоже мне предводитель, забыл, что за такими юнцами надо присматривать. По крайней мере, пока не поумнеют. Ладно, главное, жив, да и рана неприятная, но жизни не угрожает. Надо только остановить кровь, а то парень зеленеет на глазах, вот-вот из седла выпадет.

– Эй, перевяжите его, пока этот воитель кровью не истек!

– Подождите! Просто снимите с него кольчугу, только быстрее. А ты, Сотворенный, слезай сюда и повернись плечом, – внезапно шагнул вперед уже полузабытый в суматохе эльф. Он дождался, пока Гелана вытряхнули из доспехов, взрезал кинжалом уже набухший от крови кожаный поддоспешник вместе с рубахой и наложил руки на открывшуюся рану. Время тянулось невыносимо медленно, молчал эльф, впившийся в плечо Гелана, с полуоткрытым ртом замер сам молодой альв, застыли остальные воины Кеола. Наконец эльф с шумом выдохнул и разжал руки. Гелан ойкнул и повалился на землю. Впрочем, он тут же вскочил на ноги. Стоял мальчишка, пошатываясь, но достаточно уверенно, даже зеленоватая бледность на его лице понемногу сменялась более естественным цветом. А главное, из раны больше не текла кровь, да и сама рана превратилась в широкий красный рубец. Сам эльф тоже сильно побледнел, было заметно, что врачевание двух раненных подряд стоили ему изрядных сил. Захоти альвы, покончить с Перворожденными сейчас было бы совсем просто, но ни у кого из воинов такая мысль даже не возникла. Но только у альвов.

– Мы уезжаем или вы хотите продолжить бой? – хрипло спросил Перворожденный.

– Герой! – кивнул на него Кеолу Аркор. – Истинный герой, краса и слава Перворожденных! Езжай уже, хватит с тебя подвигов. Как вы умудрились вдвоем сцепиться с целым отрядом зеленокожих? Сразу же ясно, что не справились бы.

– Оберегать эти земли от зеленокожих варваров наш долг и прямая обязанность. Мы – Стражи здешних границ!

– Надо же, мы тоже!

– Вы перестали быть Стражами, когда изменили своим клятвам и подняли ваш проклятый бунт. Это по вашей вине орки бесчинствуют в здешних землях. Вы же знали, что Стражей – Перворождённых не хватит, чтобы закрыть границу полностью. Многие сторожевые башни покинуты.

– Сами виноваты! Раньше границу мы защищали вместе, в любом отряде Стражей были и Перворожденные, и Идущие-Следом. А сейчас даже ваши Верные, те альвы, кто еще остается с вами, разоружены. О чем думает ваш Светлый Совет? В одиночку вы не справитесь, вас действительно слишком мало, чтобы надежно закрыть всю границу.

– Мы не можем доверять Сотворенным, даже тем, кто называет себя Верными! Нельзя сражаться, ожидая каждое мгновение удара в спину.

– Что же ты тогда нашего паренька вылечил? – поинтересовался внезапно для себя самого Кеол. – Он же тоже бунтовщик и изменник. Такой же, как мы все.

Сквозь чеканный лик Перворожденного на мгновенье проступило что-то живое, настоящее.

– Он получил рану, спасая нас и сражаясь вместе с нами, – наконец, ответил эльф,подумав. – Было бы бесчестно оставить его без помощи.

– Так может нам стоит объединить силы хотя бы здесь, на границе? Вместе мы сможем ее защитить, по одиночке только мелкие наскоки и сможем отбить, сильным ударом нас всех сомнут.

– Союз с бунтовщиками, пролившими нашу кровь? Нет, никогда! Сперва мы уничтожим вас, подлые изменники и клятвопреступники. А когда орки вернутся, займемся ими. Никто не уйдет от заслуженной расплаты! Так что можете убить меня прямо сейчас. В следующую нашу встречу у вас может не быть такой удобной возможности.

– Дурак ты, парень, хоть и Перворожденный! Герой и дурак! Езжай отсюда и поскорее, а то у меня действительно руки чесаться начинают, до того хочется вбить в тебя хоть немного ума. Так что забирай своего друга и проваливай.

Альвы еще долго смотрели вслед удаляющимся эльфам, один из которых продолжал бережно поддерживать в седле своего раненного товарища.

– Зря мы им помогли. Мы рисковали своими жизнями и что получили в благодарность? Ненависть и новые угрозы. Стоило таким помогать.

– Ты не прав, Аркор. Мы сражались сегодня не ради эльфийской благодарности.

– А ради чего?

– Ненависть к нам застилает глаза Перворожденным, но в одном он прав, этот безумец.

– Прав? В чем?

– Орки еще вернутся,– ответил Кеол. Помолчал, глядя в ту сторону, куда умчались зеленокожие, окинул взглядом валяющиеся в траве тела убитых степняков и твердо добавил. – Но теперь их будет немного меньше.

Часть 2. Лорд Светлого Совета. Глава 15.

ТайИри стояла у открытого окна в своих покоях, находящихся почти на самой вершине башни, принадлежащей Дому Хрустальной Росы. Отсюда открывался прекрасный вид на Гвейн-Лонде, город, в который она влюбилась ещё с самого первого своего приезда. Собственно, Гвейн-Лонде никогда не