На Вулкане

На вулкане.

Люди-беспокойные создания, не сидится им на «пятой точке», вечно на неё приключения ищут. И находят же. Придумывают что-нибудь этакое. Мало им лунной базы. И с ней-то проблем не представимое количество. Казалось, собрали нормальные движки, чтобы туда-обратно летать, и не в режиме подвига космических первопроходцев, а штатным образом. Ну, так и занимайтесь делом, грунты анализируйте поглубже под поверхность, от метеоритов спрятавшись, да воду замерзшую ищите. Нет, все им мало, теперь вот тендер на разработку межпланетного грузовика многоразового заявили, и до кучи, марсианских станций наземных, точнее, скорей подземных, с учетом температуры и радиации. Аж три анонсировали, отдельно для каждой экономической супер-агломерации. И, изрядно пропахавший «Красную Планету», осколок из пояса астероидов им не указ. Вот что значит ресурсы некуда девать. Пожалуй, поднимет кто-нибудь хорошо денежки на этих заказах. Появится еще пара-тройка миллиардеров «случайно подготовивших подходящий проект». Хотя, отчего случайно. Наши еще при Союзе что-то подобное конструировать пытались, да и после эксперименты проводили. Но там скорее психологические тесты были. Американцы на рубеже двухтысячных закрытую биостанцию «запилили», с внутренней циркуляцией, участники тогда чуть не померли. Не верю я во все эти «свободные тендеры». Кому надо, тот и выиграет. Пора сворачивать новостную ленту на телефоне. А то очередь на импровизированную «таможню» пропущу. Устроили на пирсе не пойми что. Какая-то дама изрядных лет блажит на «таможенника», выворачивающего на столик содержимое непомерного размера косметички. Проверяют прибывающих покруче, чем в аэропорту перед посадкой на рейс. С чего бы?

После комфорта океанского лайнера выход на очередной курортный островок не предвещает ничего интересного.

Одевшись элегантно и без излишеств, взяв с собой только камеру и телефон, я отправился на вулкан.

Как у них тут все заморочено. Впервые вижу, чтобы для однодневного посещения острова, даже без ночевки, столько всего прямо на пристани нагородили. Собственно, удивила система контроля прибывающих. Такое ощущение, что я собирался просить здесь политического убежища. И паспорт, и билет на “Жемчужину” требовали, хорошо хоть в электронной форме. Придирчивый досмотр с использованием “сканирующего коридора” и последующим предъявлением моего любимого полевого «Агата», включая дополнительный осмотр кофра. И что они в нём хотели найти? Фотоаппарат, пусть и профессиональный, большого интереса у охраны не вызвал. Защитная коробка их волновала больше. Но бомбу я не привез, да и вообще ничего, кроме кредитки, телефона и легкого светло-серого костюмчика из продуваемого самым лёгким ветерком хлопка, со мной и на мне не было, поэтому процедуру досмотра я прошел быстро. Даже обогнав пришедшую раньше группу моряков с “Александра Невского”, фрегата военно-морского флота, не трудно догадаться какой страны. В итоге получил гостевой лист на телефон. Надо же, гостевой лист на несколько часов. Очень удивительно. И вот я попал в “Отель на вулкане”, не то чтобы что-то запредельное, в Абу-Даби бывают более дерзкие дизайнерские решения. Да и в Новом Свете есть маньяки, обожающие смешивать высокотехнологичные концепты архитектурного дизайна с гостиничной эстетикой середины 20 века. Симпатичные девушки за стойкой из настоящего красного дерева, напольные ковры с естественным ворсом. Богато здесь у них. Итак, где же главная достопримечательность? Поинтересовавшись на ресепшене, я получил инструкции и миниатюрную бусину-наушник в комплекте с небольшой коробочкой, «электронным гидом». Пройдя на подъёмник, впервые по-настоящему удивился. Подъемник оказался длинным транспортным переходом, состоящим из цепи эскалаторов, ведущих вверх и вниз. Эскалаторы находились в стеклянном тоннеле, подвешенном тросами на стальные мачты, уходящие в скалу. Смелость инженерных решений впечатляла. Да и финансовый аспект наводил на некоторые мысли. Подъём на полуторакилометровую высоту должен был обойтись владельцу весьма недешево. Поднялся на площадку отправления. Еще одна миловидная девушка, вероятно администратор, пригласила меня зайти на эскалатор, тихо гудевший под ногами. Поднимаясь вверх, оценил идею прозрачного тоннеля. Великолепный обзор. Лес, окружающий отель, склон горы и далекая вершина вулкана, красиво. Через несколько площадок переходов, эскалатор вынес меня в огромное помещение с высокими панорамными окнами и четырьмя широкими дверями. Проходы перед эскалаторами спуска и подъема отдельно ограждены высокими прозрачными бортиками, большой зал, выходящий на площадку перед вулканом. Что же, интересно, имел в виду Антон, когда рекомендовал побывать здесь?

В баре одного небольшого южно-американского городка хорошо за полночь, когда третья контрабандная “Зубровка” уже заняла подобающее место в наших желудках, а туземная газировка с привкусом банана, отчего-то считающаяся местными “пивом”, потеряла неприятный привкус, разговор зашел о вечном. Я пожаловался своему приятелю, тоже в некотором смысле путешествующему в поисках чудесного, что не осталось больше в мире мест, где можно найти что-то по настоящему стоящее. Вершина Эвереста и Марианская впадина, Северный и Южный полюс, джунгли Амазонки и загадки Байкала. Все доступно, были бы деньги и время.

И тогда Антон сказал, что мне стоит посетить “Отель на Вулкане” и обязательно подняться на площадку у самого жерла. Я спросил, от чего же тогда он сам не хочет посетить новомодный курорт. Антон улыбнулся и ответил, что по его специфике там вряд ли найдется что – либо любопытное, но для меня будет в самый раз. И после экскурсии он с огромным интересом выслушает мои личные впечатления, от очередного “восьмого чуда света”. Итак, я на месте, посмотрим, откроет ли вулкан свои тайны.

Направившись к дверям на выход, поймал улыбку девушки в светло синей униформе, дежурившей возле эскалаторов. На всякий случай глянул в зеркальную панель, из которых состоят стены этого транспортного узла. Нет, вроде бы всё в порядке. Из зеркала на меня смотрел в меру мускулистый человек средних лет, короткий ежик темных волос, светлая слегка смуглая от океанского загара кожа, светло-серый костюм, легкие туфли, белая футболка, вроде бы всё нормально. Что ж, возможно девушка слишком серьезно относится к своим профессиональным обязанностям, улыбаясь каждому поднявшемуся на Вулкан. Или же я ей чем-то понравился, что приятно.

На площадке оказалось довольно людно. Неудивительно, всё же некое разнообразие во время океанского круиза. Все шлюпки «Жемчужины морей» туристов везли. Посмотрим, чем нас удивит вулкан. И я двинулся по площадке к ограждению вокруг самого кратера.

Да уж, удивил.

Курорт, он всегда курорт. В любой точке «шарика», куда дотянулась цивилизация. Если на жемчужных пляжах с кокосовыми пальмами, или их золотистом аналоге с соснами и кипарисами, тележка «воздушной кукурузы» и неизменной «Кока-Колы», плюс варианты прочего «фаст-фуда» с налетом местного колорита, смотрятся привычно, встретить подобное «чудо» на «непроходимом» горном склоне или на берегу «дикого» горного озера… Сразу осознаешь «близость цивилизации».

Как же сюрреалистично эта «курортная экспозиция» смотрится возле кромки кратера действующего вулкана. Ну как действующего, парит. У самого дна побулькивает грязь, порой выбрасывая вверх столбы водяной взвеси, подсвеченной изнутри незаметными с наблюдательной площадки прожекторами. Ночью, да и вечером, жутковато. Прям фонтаны лавы. Когда только открылись, их ночное шоу часто в новости попадало. Народ валом валит, днем на пляже купается, а как стемнеет, пару рюмок у стойки «для храбрости» опрокинет и айда на вулкан, точнее даже НА ВУЛКАН, “буйство стихии” наблюдать, под современные танцевальные ритмы. Днем здесь редко кто бывает, или мамаши с детишками которым ночная “дискотека” не по возрасту, или такие вот как мы, «мимо проплывали, надо заглянуть».

Тем, кто бывал возле извергающегося вулкана, местная «экзотика» интересна разве что с технической точки зрения, «а как оно у них там все работает». Но чтобы создать уникальную «танцевальную площадку», на краю жерла «живого» вулкана, и имитировать «фонтаны лавы»…

Явно не в одних деньгах дело. Местные чиновники за нарушение всех мыслимых и немыслимых норм техники безопасности много не взяли, наверное. Все-таки Микронезия это не Япония или Новая Зеландия. Хотя, страховка у туристов, посещающих это заведение, не маленькая. Но “городить” подобный “огород” ради кучки богатых бездельников? Не похоже это на чудачество какого-нибудь “баловня судьбы”, решившего обзавестись личным “пляжем с изюминкой”. Масштаб не тот. Здесь только на подъемник денег больше “выкинули”, чем в других местах на весь курорт “на диком острове”. Да и остальное внушает. Интересно как решен вопрос реальной сейсмической безопасности, да и решен ли он вообще? Как часто прожектора меняют, или что там у них пароводяную смесь, изображающую лаву, подсвечивает? Много интересного можно было бы поспрашивать у местных «вулканологов». Да кто же расскажет «секрет фирмы», как раньше говорили. Вон вояки с «Невского» у края столпились, через ограждение чуть не целиком свесились, «шарят» своими «цифрами» по дну кратера. Тут и простые стационарные бинокли на штативах по кромке стоят – смотри-не хочу. Ничего смелым мореманам не «обломится». У меня аппаратура посерьезнее, все равно, кроме камней, грязи и пара ничего не разглядел, профессионалы поработали.

Но конечно красиво, ночью вообще ярко. Жаль мой рейсовый «белый пароходик», через пару часов «ту-ту». Да и экипаж с «Невского» наверняка скоро на борт двинется. Иначе стали бы они днем сюда идти. А так «флажок на карте» поставили. «Да был я там, ничего особого, вот фотки глянь», нормально для молодых парней, будет чем похвалиться перед девчатами и друзьями где-нибудь в кафешках Североморска.

Какая-то мамаша свое чадо «на фоне» фотографирует, служители отельные обоих полов в голубой форме вокруг бдят. Хорошо хоть продавец попкорна не голосит на манер крымских зазывал, «чебуреки, пахлава медовая», а то очень все как-то привычно, что ли. Еще немного, и в голосе «киндера», восхищенного подкрашенным столбом пара, вырывающимся из кратера, послышится, «мам смотри, ракушки мидяйки».

К слову о попкорне, отчего, интересно, это американское «лакомство» у мужика в тележке подпрыгивать начало, и мелко так. Служители разом остановились, будто их от электросети всех вместе отключили. Хотя, по меняющимся лицам, скорее наоборот, подключили к сети информационной. А что такое совместная конференц-связь всей местной обслуги вкупе с легким, почти незаметным, землетрясением на краю вулкана? Правильно, ничего хорошего.

Однако, на тех же Курилах трясет постоянно. Мои знакомые вулканологи как-то вытащили меня снимать настоящее извержение, так сказать «крупным планом», подобную «мелкую дрожь» скорее всего и в расчет бы не взяли. Но тут надо знать множество нюансов, глубину залегания кальдеры, состав и пластичность магмы и еще много разных ученых слов, иначе оценить степень опасности не получится. Те же землетрясения, где-то грозный признак неминуемой катастрофы, а в другом месте обыкновенный, чуть ли не ежедневный фон.

Здесь, похоже, первое.

«Технический перерыв, пожалуйста, отойдите от края кратера и пройдите к дверям транспортного холла, следуйте рекомендациям персонала и соблюдайте спокойствие. Технический перерыв, пожалуйста…»

Ну, про спокойствие это они точно зря.

Не знаю, как на подобные речи, произнесенные на своих языках, отреагировали гости из «просвещенных Европ», они составляют большинство посетителей аттракциона, как и я попавших на остров с борта проплывающего мимо океанского «круизера». Наши морячки, как только из индивидуальных «смарт-гидов» про спокойствие на языке родных осин услыхали, начали высматривать путь к отступлению. Да и мне тоже пора, в таких делах нужно ориентироваться на местных. Они обычно больше знают, иногда даже больше, чем о том начальство предполагает, и действуют в сложной ситуации прагматично и эффективно.

В отличие от тех же наемных работников отеля, продавцу местных «пирожков» в критический момент сурово по боку, что о нем подумает отельное начальство. Тощий невысокий дядька, с кожей темной бронзы, выглядывающей из-под клетчатой рубашки, в джинсовых бриджах, обутый в босоножки и носящий на голове какую-то светло-кремовую кепку, снял с шеи кожаный шнурок с лакированными морскими ракушками, должными, видимо, символизировать для туристов его близость с природой, и отправил нехитрую торговую амуницию внутрь тележки. Незаметная со стороны покупателей полочка, приняв «ожерелье островитянина», одарила продавца телефоном и кошельком. Разумно, и куда же теперь?

Как я и предполагал, местный представитель малого бизнеса двинулся совсем не к зданию транспортного узла, связывающего цепью эскалаторов высшую точку острова и расположенный на берегу отель, а в противоположную сторону.

Чудо инженерной мысли мелко тряслось. Стальная площадка в форме полумесяца крепилась опорами прямо в скалу. Более ста метров в длину, считая по изгибу жерла кратера, и полусотни метров в самом широком месте, где и примыкала к транспортному тоннелю, стеклянной трубе, несущей в себе двойную нитку эскалатора, выходящего на площадку неким подобием вестибюля. Вся эта конструкция ощутимо вибрировала. Четыре широких двери, сейчас полностью открытых, не успевали пропускать всех желающих покинуть стальной «балкончик».

К чести ребят в голубых пиджаках, держатся хорошо, паники не допускают. Униформа у них конечно ух. Явно хозяин на аниме повернут. Голубые брючные костюмы, включая белые туфли и голубые галстуки «шнурки», девушкам вместо брюк платьица до колена и белые колготки.

Хозяин всего этого навесного безобразия в любом случае псих, псих и миллиардер, наверное. Сколько денег в этот комплекс вбили даже подумать страшно. Проект века, все дела, лучшая в мире сейсмологическая служба, уникальный отдых…

Ну да, дорого бы я отдал, чтобы в лицо глянуть этому «богатому Буратинке» сейчас, и, заодно, глянул бы на того, кто ему всю эту чушь про «безопасный вулкан» напел.

Интересно, а куда двигается наш мистер «островитянин»?

Мужичок, не переходя на бег, бодро дотопал к самому дальнему краю платформы и исчез....

Что за бред, закинув верный «Агат-2000» в усиленный кофр, припустил за «телепортировавшимся» аборигеном. Все равно в ближайшее время воспользоваться эскалатором мне не светит. Вон морячки тоже застряли, помогают «бирюзовым» мамашку с дитём на «ленту» поставить, чтобы толпа не смяла. Как бы в трубе посетители друг друга не затоптали. Многовато их. Успеют ли до отеля доехать, ещё большой вопрос.

Добежав до края платформы, бросил взгляд в жерло вулкана. Лучше бы не глядел. Могучий фонтан лавы я не увидел, с такого расстояния это было бы последнее наблюдение в моей жизни, но выбросы пара, обретя свой естественный мутно белый цвет, стали чаще и выше. Активность усиливается. Сколько продержится «паучья сеть», удерживающая ленты путепровода, знает только боженька, и, возможно, местный штаб сейсмологов, если он вообще существует. Те, кто окажутся на платформе в момент выхода лавы, трупы с гарантией. И подобное прижизненное кремирование штука очень злая. Показывал мне как-то Авдей одну видеозапись, еще на кассету писанную… Там вулканологи «ошиблись немного», неправильно склон рассчитали. Правда, тот же Авдей говорил потом, что «точно рассчитать» можно только после извержения. Как ни старайся, природа может на все расчеты наплевать. Не переписывают ребята эту кассету, но всем, кто с ними «на лаву» первый раз подняться собирается, на стареньком видике крутят. Парень один из группы, у которого камера была, случайно на «твердом» остался. И все до конца снимал, сделать все равно ничего не мог, разве что сам в лаву кинуться. Очень это нехорошая смерть.

А стало быть, надо по возможности её избежать. Куда же делся островной «колдун»?

Внимательно осматриваю перила, ищу люк в платформе, и только полностью перевалившись за край, обеими руками крепко держась за подрагивающее ограждение, вижу уходящую вниз опору. Диаметром сантиметров тридцать стальная труба уходит куда-то вниз под углом в сорок градусов. Если руками, ногами обвить и скользить, даже не поцарапаюсь. Отлично, как «телепортировался» торговец прояснилось, можно последовать за ним. Но это путь в один конец. Что бы ни было внизу, обратно я точно не влезу. Альтернатива ожиданию места на «ленте» появилась. Можно стартовать уже сейчас, «раньше слезешь-дальше будешь», так сказать, но есть еще кое-что. Не хочется предполагать худшее, но если накроет, и местным «отельерам» и нашим морячкам очень «жарко» придется. В темпе возвращаюсь к дверям. Хромированная сталь и стекло, окна в два этажа, это бесспорно очень стильно, но сейчас вестибюль ходит ходуном, по работающей пока ленте транспортера ведущего вниз, к морю, идут люди, разные, даже с детьми попадаются. Рядом по остановленному транспортеру, предназначенному для подъема наверх, спускаются те, кто побойчее. Ого, их сколько набралось. Вроде бы людей было меньше, мужики какие-то в гавайках и шортах, с другой стороны от входа были, наверное, когда я на платформу вышел.

Это нервы, сколько себя ни убеждай, организм штука простая и по-своему честная. Ему страшно, вот он и начинает сбоить. Орет какой-то карапуз на руках у молодой и вполне симпатичной мадамы, кто-то упал, чуть не дойдя до турникета, пропускающего на ленту, к нему кидаются «бирюзовые», оттесняя толпу, поднимают, успокаивают.

Наконец отрубился «умный гид» в ухе, достал со своим «техническим перерывом», теперь просто шумит фоном. Очень плохой признак, приемопередающая станция «закончилась».

– Приветствую доблестный флот, кто главный, с кем пошептаться можно?

Здоровый детина, метра под два ростом, это как же он на флот попал с такими габаритами, уставился на меня недружелюбным, изучающим взглядом. Встретив подобное «внимание» в менее тревожной обстановке, я бы предпочел оказаться подальше, но не затем я сюда возвращался.

– Журналист что ли?

Взгляд морского вояки, пройдясь по висящей на моей груди технике, стал пристальным и каким-то нарочито грозным, то ли он меня в диверсии, испоганившей ему увольнительную, заподозрил, то ли просто всех журналистов недолюбливал.

– Типа того, путешественник я. Поговорить бы надо.

Детина скривился как от зубной боли. Взгляд теплее не стал.

– О чем поговорить с тобой, интервью тебе дать или лучше сразу в морду?

– Серега, отставить. Может человек что дельное сказать хочет.

Подошедший парень был немного старше здоровенного Сереги, поменьше ростом и поуже в плечах, при этом меня он по тем же параметрам обходил, хоть и не столь грандиозно. Чувствовалась за ним какая-то спокойная уверенная сила. Обращаясь к нам, он не переставал смотреть на всех сразу. Очень странное ощущение, когда человек вроде бы смотрит на тебя, но при этом смотрит сквозь тебя. Такой взгляд иногда бывает у пьяных в дым, или у тех, кто умеет ощущать и реагировать в любом направлении.

– Лейтенант Фадеев, чем могу помочь?

– Лейтенант, я, конечно, благодарю за предложение, но не совсем понимаю, чем вы мне можете помочь в сложившейся ситуации.

– Вот как? Ну, до вас тут обращался один, тоже репортер, очень вниз, на эскалатор хотел, вне очереди.

– И как, помогли?

– Серега помог, местные боялись, шишка какая-то, известный журналист, сержант его «поспать» отправил.

– Ну, даете. Что, совсем?

– Да что ж мы, звери какие. Вон за бортиком эскалатора отдыхает.

Лейтенант указал рукой на прозрачное ограждение движущейся дорожки, за которым виднелась груда какого-то тряпья, я так раньше думал.

– Придет в себя, челюсть починит, и начнет на нас в суд подавать, если доживем.

– Вот поэтому вопросу я как раз и хотел с вами посекретничать. Видели местного продавца?

– Да уж видал. Никогда не думал что бутылка «нефти» может столько стоить, она же в хорошем ресторане вдвое дешевле.

– Ну, так ресторанов много, а такое вот в единственном экземпляре. Но дело не в этом. Вы его видели?

– Да как-то не особо интересен мне местный прохиндей, в свете грядущих перспектив.

Особо мощный толчок, сопровождаемый оглушительным грохотом и взвившимся над кратером высоким столбом воды и пара, бросил всех друг на друга. Завыла придавленная женщина, хныкавший на руках ребенок заорал на одной надрывной ноте, со скрежетом остановилась лента транспортера.

– За мной.

Фадеев, не дожидаясь пока прекратится ужасная болтанка, бросился в гущу людей, уже устремившихся к спасительному проходу на эскалатор. Я, подчиняясь вбитому в свое время инстинкту, подавляющему животный страх и позволяющему порой творить невозможное, бросился следом. Подпирая и продавливая людскую гущу мной, как тараном, сзади сопел Серега.

С другой стороны заполненного людьми холла к нам пробивались оставшиеся четверо мореманов и несколько сине-пиджачных специалистов отеля.

Мы успели, упершись в мощные Серегины плечи и мою изрядно помятую тушку, толпа отхлынула. Мы закупорили собой вход, не давая людям в приступе панического ужаса побежать друг по другу, в поисках спасения давя слабых и сметая все на своем пути. Это было главное. Ко второй линии, о которой в панике забыли, подоспели оставшиеся морячки с тремя пиджачниками и одной леди в голубом. Странно, своих девчонок местные охранники вроде бы отправили вниз, расставив по движению на точках перехода с одного эскалатора на другой, поднимать и успокаивать упавших, эта, наверное, занималась тем же на самом верху.

– СТОЯТЬ ВСЕМ, ПОРЕШУ НАФИГ.

Думаю, лейтенант не скоро сможет нормально говорить. Я кое-что понимаю в разных интересных и необычных «воздействиях».

Есть у японцев такое направление в единоборствах, там самурай должен ошеломить противника криком. Ну, так то самурай, и предположительно на поле боя, или, хотя бы, на татами. А вот как ошеломить впавших в неистовство людей, оказавшихся на краю гибели? Теперь я видел, точнее, слышал и чувствовал, как это можно сделать. Рев лейтенанта переходящий в ультразвук в конце фразы, мог бы и медведя на попу посадить.

В следующую секунду на поручни вскочил один из пиджачников, видимо, главный.

– Всем успокоиться, мы запустим ленту, главное, проходите по одному и не толкайте друг друга, спускайтесь, сейчас господа офицеры помогут вам войти на эскалатор, и мы все сможем пройти вниз.

Говорил местный начальник на английском, что было вполне логично.

– Слышал, сержант, тебя повысили, ты теперь господин офицер.

– Не говорю я на буржуинском, извини, мужик, я думал ты тоже того, «репортер».

– Андрей меня зовут, путешественник я.

Я протянул смущенному Сереге руку.

– Серёга, то есть, Сергей, будем знакомы.

Серега опасливо пожал мою ладонь. Не то чтобы я был слаб, или страдал заниженной самооценкой, и армрестлингом баловался и вообще, но, блин, «не в размере дело» ага, сейчас…

– Мне с Фадеевым переговорить надо.

– Товарищ лейтенант.

Лейтенант, до этого о чем-то тихо говоривший с главным пиджачником, обернулся к нам.

– А ты не прост, путешественник.

Слова скорее угадывались, среди общего шума и воплей, сипение лейтенанта было почти неразличимо.

– Более чем прост и с вашим ведомством давно уже не связан.

– Не похоже, чтобы ты «срочку» тянул, там такому не учат. На чем нас прервали, что там насчет торговца?

– Ушел торговец, своим пешком ушел, не по ленте, и я видел, где он ушел, правда, не видел куда. Я собираюсь за ним отправиться. И на всякий случай зашел вам о такой возможности рассказать. К слову, а что местные, действительно смогут запустить эскалатор еще раз?

– Будут пробовать, сам что думаешь, успеем?

Я слегка растерянно глянул на офицера.

– Честно?

– Да хотелось бы.

– Я не вулканолог, и, даже если бы я им был, мне бы понадобилось узнать целый ворох всяких данных, которые можно добыть только на месте. Но на извергающемся вулкане я бывал, по своей воле. И то, что я здесь вижу, вызывает у меня единственный вопрос, сколько у нас времени до начала самого извержения, если оно вообще начнется. Все «предварительные ласки» идут своим чередом. Последний выход пара, если я все верно помню, как раз говорит о том, что лава близко. Дальше полетит пепел, после него лавовые бомбы, а затем, собственно, извержение. В этот момент на острове, я уже не говорю про это конкретное место, не должно остаться ни единой души. И как быстро все это будет происходить неизвестно, к слову, спроси у своих «голубых» друзей, может они в курсе?

– У них ретранслятор накрылся, связи нет, но Джей утверждает, что никакой лавы на острове быть не может, они ко всему подготовились.

– Этот Джей специалист по вулканам?

Я посмотрел на раздающего указания главного «пиджака».

– Да какой там, отставной полицейский вроде, подзаработать решил.

– Подзаработал. Ладно, я пойду, там опора, уходящая вниз, гляну что как, если тут у вас будет совсем все плохо, хоть попробуете выбраться, а то очень обидно здесь остаться вообще без вариантов.

– Пойдет, сейчас Виталику скажу, чтобы глянул, где там твоя колонна, к слову, меня Артем зовут.

– Андрей.

Рукопожатие прошло без эксцессов, приданный мне молодой моряк, прогулялся до края платформы и пожелал мне удачного приземления.

Перебравшись через край я последний раз глянул на подрагивающее и скрипящее «восьмое чудо света» и обхватив тридцатисантиметровый столб руками и ногами, слава богу, не голыми, невесомый льняной костюмчик оказался очень кстати, скользнул в неизвестность.

По наклонной.

Путешествие по полированному столбу, уходящему за край видимой с площадки скалы, заняло совсем немного времени. Как только я оказался на другой стороне склона, пролетев над гребнем остывшей лавы, картинка внизу сильно поменялась. Вместо классического горного спуска, сбегающего к океану нагромождением лавовых выступов, перемежающихся осыпями черных камней, уходящих острыми вытянутыми «языками» в зелень прибрежного леса, меня встретил иной пейзаж. Следы открытой добычи камня, бетонные здания, напоминающие заводские цеха, или склады, и брошенная техника. С высоты больше рассмотреть не получилось. Опора, приведшая меня сюда, уходила в скалу намного выше «карьера». От армированного фундамента, укрепляющего место вхождения стальной трубы, вниз шла хорошо заметная тропинка. Вероятно, «островитянин» регулярно пользовался нестандартным спуском. В черной пыли четко отпечатались следы сандалий, ошибки быть не может, он прошел здесь прямо передо мной. Узкая тропка, сбегающая по крутому обрыву вниз, явно короче и быстрее дороги, делающей изрядный крюк и выходящей на ту же площадку с неработающей техникой и закрытыми дверями склада, «врезанного» своим корпусом вглубь скалы. Выбор очевиден, сейчас скорость главный приоритет. Плетеные кожаные туфли, явно не рассчитаны на экстремальные забеги по наклонной плоскости. Вид у них будет тот еще, когда спущусь, главное, чтобы подошвы не отвалились. Несколько крутых поворотов, камень, едва не отправивший меня в полет. Чуть ногу не подвернул, не заметив его за последним зигзагом тропинки. Здесь на спуске ухватиться не за что, так бы и летел до самой площадки кубарем. Финиш, скоростной горный спуск завершился без членовредительства. Время оглядеться и понять, куда девался торговец. Следы вели к зданию. Но не к дверям. Судя по запыленным машинам, и холмикам черного песка, наметенного под здоровенными раздвижными дверями то ли склада, то ли цеха, промышленная деятельность здесь прекратилась уже давно. Интересно, что здесь делали? В качестве подсобных такие помещения вряд ли нужны. Для добычи камня скорее подошли бы резаки и дробилки, зачем углубляться внутрь вулкана? Может быть, это вход в технические помещения, обеспечивающие «огненное шоу» наверху?

Сейчас уже не важно. Где же «островитянин»? Следуя за цепочкой заметных в пыли следов, поворачиваю за угол…

Внезапно, однако.

Сверху была видна лишь небольшая часть горных разработок. Что бы здесь ни делали, подходили к вопросу масштабно. Горнопроходческие машины, те самые камнедробилки, бульдозеры и самосвалы. Такое ощущение, что на маленьком острове всерьез занялись разработкой руды, или чего-то еще столь ценного, чтобы завести сюда все это оборудование, уместно смотрящееся на гигантских карьерах Сибири или Канады, но точно не на одном из «райских» островов Океании.

Следы местного «коробейника» пересекали большое укатанное пространство перед карьером и ныряли под один из навесов, под которым располагалась крытая стоянка для техники. Некоторое её количество до сих пор ютилось под жестяной крышей. Опоры, поддерживающие полог из крашеной стальной черепицы, мелко подрагивали. Шелест и дребезжание навеса отвлекали, навевая невеселые мысли о возможном скором будущем. Зайдя в тень с яркого солнца, я сначала даже потерял следы. Но, проморгавшись и подождав пару секунд, я вновь различил «путеводную нить». Пройдя навес насквозь, не маленькое оказалось сооружение, я увидел дорогу, уходящую от края утоптанной площадки вниз, к морю. Не на вертолетах же сюда карьерную технику забрасывали. И тут же, на углу, возле последней опоры следы закончились. Я сначала оторопело посмотрел вверх. Мысль, «а зачем торговцу лезть по опорному столбу под потолок?», меня посетила в следующий миг. Но голову я все же задрать успел. Наверно я сейчас крайне смешно смотрюсь, жаль некому оценить. Осознав идиотизм ситуации, начал оглядывается тщательнее. Как и следовало ожидать, столб не был в этой «загадке» случайным элементом. Свежие царапины на уровне бедра, тощему аборигену как раз по пояс будет, вполне позволяют предположить крепление велосипеда, или скутера, да хоть мотоцикла. Нет, все же велосипеда. Едва заметные следы, ветвящиеся и раздваивающиеся на поворотах, повели меня к краю утоптанной площадки. Все так и есть, ушлый малый укатил на двух колесах вниз по дороге, и сейчас, учитывая запас времени, крутит педали в сторону дома. Надеюсь, у него хватит ума поднять тревогу и начать эвакуацию хотя бы своей деревни или поселка. Никогда не интересовался, жил ли кто-нибудь на острове до появления здесь «отеля на вулкане».

У меня появилась шикарная возможность сыграть с судьбой в орлянку. Не имея навыка марафонских забегов на длинные дистанции, могу вполне определенно констатировать, если извержение начнется, я до берега пешком не дойду. И буду я при этом бежать, идти, или, к примеру, ползти по-пластунски, значения не имеет. Не зная местности, идти придется по дороге. А она, отсюда вполне видно, петляет по склону так, что добраться до предполагаемого порта в ближайшие пару часов мне точно не светит. Попытаюсь сократить путь, рискую встрять в серьезные неприятности. Обрыв, «сыпуха»-осыпь из песка и щебня, не дающая опору, или просто густые заросли местного колючего кустарника, станут непреодолимым препятствием. Впрочем, может и обойдется. И зря я занимался прикладной гимнастикой. Тряхнуло сильнее, шуршавшая и позвякивавшая до этого крыша навеса, заскрежетала, раздался сухой громкий хруст сверху. Пригибаясь на всякий случай, зачем, сам не знаю, откуда может «прилететь» в этой ситуации не ясно, но звук идет сверху, значит надо пригнуться, отбегаю от ставшей опасной крыши.

Переставшая было замечаться, из-за привыкания, постоянная мелкая тряска усилилась. Что-то с грохотом рухнуло внутри навеса, наверно одна из опор. Послышался звон разбитого стекла. Несколько мгновений я просто стоял и смотрел. Все происходящее фиксировалось, будто бы в записи. Я видел, как мимо пролетел фрагмент выкрашенной в зеленый цвет, металлической черепицы, оторвавшейся от крыши. Изнутри она была, как и положено любой уважающей себя заводской детали, серо невзрачного цвета, скорее всего родного цвета оксидной пленки, которую наносят на готовое изделие, чтобы оно успешно противостояло «агрессивным средам» типа дождя, снега и солнечного света. А вот снаружи крыша, оказывается, была выкрашена в веселенький светло-зеленый цвет, ближе к салатовому, с элементом некоторой размытости. Ничего себе камуфляжик, на доли секунды все мое сознание занимала мысль об идиоте «закамуфлировавшем» стоянку рабочих авто в тона экваториальной «зеленки», на фоне черных камней вулканического туфа. В следующее мгновение наваждение схлынуло. Волна пытавшейся поглотить меня истерики не результат внешних факторов. Я сейчас и с колеса бы ухохатывался, осознав факт того, что оно круглое. Просто подсознание на пару с интуицией, проанализировав ситуацию, признали её безвыходной.

Не обошлось, была, конечно, робкая надежда, но увы.

До сознания печальная правда о сложившемся положении дошла чуть позже, и с изрядной долей адреналина. Плюс еще некое количество вырабатываемых организмом стимуляторов, полагающихся в подобной ситуации. Именно эти природные «ускорители» и вызвали нездоровое веселье по поводу «камуфлированной» черепицы. Мозг заработал на полную. Подавив первую животную мысль, «бежать вниз со всей доступной скоростью», я еще раз осмотрелся. В кино или соответствующей не тяжелой развлекательной литературе, где-нибудь в углу, под навесом, должен «притаиться» рюкзачок с «парапентой», парашютом-крылом, планирующим в потоках воздуха. В умелых руках на этой игрушке можно километров сто пройти, правда, не над морем. Увы, ни рюкзачка с «крылом», ни «завалящего» мотоцикла или хотя бы велосипеда жадные аборигены мне не оставили. Асфальтовый каток, бульдозер и самосвал мне точно в спуске не помощники. В теории, если на самосвале работают тормоза, и он вообще способен сдвинуться с места… Нет, не способен. Такую громаду не сдвинуть и вдесятером, даже если бы кто-то случайно забыл ключи зажигания, сомнительно, что они там вообще предусмотрены, аккумулятор давным-давно сел. Обхожу стоянку, оглядываюсь внимательно. Те механизмы, что я видел возле закрытого склада, явно не предназначены для самостоятельного движения. Еще какие идеи? Спрятаться в складском домике и переждать? У самой кромки вулкана это вообще не вариант. Бывали прецеденты, лава, «слизавшая» пиратскую Тортугу, пощадила сидевшего в тюрьме бедолагу. История не сохранила имя единственного выжившего, но факт есть факт, крепкие тюремные стены выдержали напор разъяренной стихии. Увы, не в моем случае. Слишком близко от кратера, даже если я смогу войти внутрь, скорее всего там меня и зажарит.

Другие варианты… Кроме медленного и печального спуска по дороге, разве что быстрый и бесстрашный прыжок в обрыв, причем последнее, наверное, предпочтительней. Но оставим это на самый последний случай. Тот парень с камерой ухитрился выжить посреди ада, правда он знал, куда шел, и был нормально экипирован. Окажись на его месте я, одетый как сейчас, хорошего было бы мало. Нужно думать головой. Попробовать вскрыть двери и посмотреть что за ними? Слишком долго, да и чем их вскрывать? Лом и кувалду с зубилом еще найти нужно. И не факт, что быстро получится даже при их наличии. И что окажется за дверями? Пустой склад из-под запчастей?

Машинально осматривая все вокруг, я не сразу заметил, как пошел снег.

Какой к дьяволу «снег», первые хлопья пепла. Если не найду что-нибудь подходящее прямо сейчас, можно смело идти на дорогу. В голове с огромной скоростью возникали и исчезали самые нелепые планы спасения. Сделать санки из крыши навеса, скрутить колеса и сделать из них тележку для спуска вниз. Полный бред, но мозг не желал признавать поражение. Мысли крутятся в голове как пресловутая белка в колесе. Звон стекла, снова что-то упало и проломило автомобильное стекло, скорее всего. Стоп. Это уже разок было, опора разбила стекло, но у самосвала кабина поднята высоко над землей, и опора вряд ли смогла бы падая разбить то, что и так под самой крышей. У катка и бульдозера такой роскоши, как остекленная кабина в принципе не предусмотрено. Чем черт не шутит, бегу на звук под дрожащую и раскачивающуюся жестяную крышу. Ну, надо же, и асфальтоукладчик здесь, а за ним.. А за ним относительно целый микроавтобус, если вытащить из кабины, примявший крышу, и разбивший лобовое стекло опорный столб. На этой колымаге, скорее всего, еду рабочим подвозили или начальство катали, маловат «бусик» для столь впечатляющей «стройплощадки». Заглянул сквозь разбитое лобовое стекло, аккуратно смёл рукавом мелкую стеклянную крошку. Ключей в зажигании, нет… Ну да, а если бы и были…

Все равно проверить было надо. Всякое про японскую технику рассказывают, вдруг заведется. Пробовать завести это чудо техники можно и без ключей, благо не самосвал и не экскаватор. Толку, правда, немного, сзади его какая-то передвижная буровая установка на гусеничном ходу блокирует, выезжать по-любому должен был вперед, а тут столб. Попробовал сдвинуть столб, шатается собака, но не идет. Маловато силенок. А так хорошо все начиналось, если у этой «бибизики» тормоза работают, то её и без аккумулятора можно дотолкать до спуска, сел да поехал. А если все-таки завести попробовать, вдруг удастся немного назад сдать и столб вытащить? Все равно вариантов особых нет. И «снежок» гуще повалил, скоро видимость на ноль сведет, а там уже и лавовые бомбы можно ждать.

Забрался внутрь сквозь разбитое лобовое стекло. Двери оказались заперты, а разбивать стекла еще и на них, отчего-то не хотелось, да и нечем. Прежде, чем играть в матерого гангстера разбивающего замок зажигания и соединяющего проводки, попробовал менее эпичный, но куда более действенный способ. Машина явно принадлежит фирме, угонять её здесь просто некуда. И если её бывший водитель не какой-нибудь зануда-педант, встречал и таких иногда, то запасной комплект ключей будет лежать…

В бардачке и под верхним щитком ключей не было. Удача все же улыбнулась. Сев в кресло, расслабившись, и обшарив все в прямой доступности рук, я обнаружил заветное колечко в коробке расположенной между передними сиденьями. Удобно. Снял машину с ручного тормоза, вставил ключ в замок зажигания, вслушиваясь, провернул и..

– Ах ты, карапляцкая звездопроушина охреневающая в своем троепическом мегапроеме, твою ж нехай налево…

Это явно был не звук мотора.

Лихо завернуто, и очень странно, вроде бы человек от души «по матушке» выдает, а, вроде как, и нет. Это все ерунда, во-первых, выдает по-русски, во вторых, голос доносится как раз из-за склада, где тропинка от опоры спускается. Надежда придала изрядное ускорение. Рванул, только пыль полетела. Выскочив из-за угла непонятного строения, наблюдаю картину, мой давешний знакомец, можно сказать соратник, держит на руках девицу в синем пиджаке и юбке. Девушка медленно оглядывается, пытаясь понять, на каком свете находится. Тонко очерченное личико с огромными глазищами выражает испуг и замешательство, коротко стриженные светлые волосы кажутся серыми из-за падающего пепла. Если бы не перспектива вскоре быть испеченными заживо, точно бы «Агат» достал, такой кадр пропадает. Эта няша анимешная Сереге, хорошо, если до солнечного сплетения макушкой достанет, смотрятся они сейчас обалденно.

– Че блажишь, земеля, и где остальные?

– Андрюха, итить колотить, спускаются остальные, там у нас такое… Короче, ты молодец, что с этой опорой дотумкал.

Сергей взглядом указал на лежащую у него на руках девицу.

– Эта вот, то ли Анила то ли Алила, Анька короче, за мной вниз по тропинке поскакала. Там на последнем повороте камешек западлистый такой, я его перескочил, а Анька вот нет. Думал, не поймаю.

Здоровенный моряк глазами показал на последний поворот тропы.

– Стопэ, Серега, там метров десять донизу лететь.

– Ну, да, так и я же и думал хана, не удержу. Если бы ты, к примеру, сквозанул, или товарищ лейтенант, тут, я боюсь, так просто бы не обошлось. А в ентой егозе весу считай нет, барашки потяжелее бывают.

– Понятно. И сколько вас там спускается?

– Да немного. Почти всех успели на дорожку засунуть, троих наших, и даже того козла с камерой. Сами уже собирались, ждали, пока все, кто на ленте до следующего перехода доберутся, чтобы бегом проскочить. И тут как бахнуло. Ленту сперва заклинило. Там народ уже сам бегом вниз побежал, хорошо хоть немного их было. А потом мачты проседать и падать начали, лента посередине сложилась. Здание, холл ихний, ходуном, все шатается. Тогда старшой про твою опору и вспомнил. Побежали лейтенант, мы с Виталей и местных парочка. Главный ихний и Анька эта. Только она по-нашему ни бельмеса, как и я по-ихнему.

– Поставь ребенка на планету, вроде бы в себя уже приходить начала.

Из пелены падающего пепла, выскочил Виталя. Разглядев меня, заулыбался.

– Ну что, товарищ Штирлиц, есть ли у нас план? А то здесь становится как-то жарковато.

– План есть, как не быть-то, вот как раз вас поджидал, план обдумывал.

– Да иди ты.

Виталик недоверчиво покосился на Серегу.

Здоровяк аккуратно приводил «голубую» симпатягу в вертикальное положение.

– Скажи, друже Сергей, а чего это ты так заковыристо матом крыл?

– В смысле?

Новый знакомый посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– Я все понимаю, флотские закидоны, все дела. Но ругался ты как-то, необычно.

– Так это, с перепугу. Как увидал, что летит, перетрухал, а вдруг упущу. Ну, а как поймал, тут на радостях и выдал. Но это, при девушке матом…, ну я и вот.

– Ну, даешь, могуч в импровизации.

– А то.

Громко чихая, со стороны тропинки, появился старший «отельер». Крепко сбитый еще не старый лысый мужик, оглядев компанию, обратился ко мне на языке Шекспира:

– Приветствую. Вы вышли нас встретить?

Смотрелся он сейчас аляповато, голубой пиджак и брюки. Белые туфли, носки и сорочка. Эдакий конферансье на концерте популярных шлягеров прошлого века. Образ не складывался, гладкая, выбритая до блеска голова, мощные скулы и широкий разрез глаз, намекающие на некоторое количество ирландской крови, прямая осанка и широкие развернутые плечи, подходящие скорее спортсмену, борцу или штангисту, чем отставнику, ищущему «приварок» к небольшой муниципальной пенсии. Можно конечно одеть питбуля или стаффордширского терьера в тряпки, которыми пожилые дамы «украшают» своих болонок и левреток. Но перепутать «породу» не удастся. А вот на девчонке эта «рабочая одежда» смотрится вполне гармонично, хотя белые гольфы до колена, явный перебор. Интересно, как она в «секюрити» угодила.

– Нет, конечно. Услышал крики и подошел.

– А я был близок к мысли, что вы, узнав о нашем отчаянном положении, решили нам помочь.

– Как вы себе это представляете? Телефоны «накрылись» вместе с вашими «смарт-гидами», вы видели у меня или у ребят «спутник»?

– Не знаю, какая-нибудь ваша русская секретная связь.

– Я фотограф, путешественник, какие у меня могут быть секреты.

Из уплотняющегося на глазах серого тумана появился лейтенант.

– Здесь я готов согласиться с мистером Джекобом.

Подошедший Артем оглядел меня с наигранной подозрительностью.

– Андрей, а вы случайно не шпион?

Английский у Фадеева был вполне на уровне, с характерным акцентом конечно, но много лучше, чем у большинства «англоговорящих», из тех, кто не проживает в стране постоянного употребления аглицкой речи.

– Все, я раскрыт, готов сдавать явки и пароли ближайшему агенту Кей-Джи-Би. Но прямо сейчас, раз все уже спустились, мы будем очень быстро бить ногами землю, рвать когти и спасать свои задницы, хотя лично я предпочитаю души. Все, кто не хочет стать запеченным беконом, за мной БЕГОМ, ВАШУ МАШУ ТАК.

Последние слова я уже кричал на бегу, не слишком заботясь, дойдет ли их смысл до «синих» спасателей. Артем, подбадривая «отельеров» жестами и криком «Гоу-Гоу», побежал за мной в сторону «стройплощадки», последними бежали Виталик и Серега. На приличной скорости свернули за угол «склада», из-за опасно теплеющего мелкого пепла, обильно сыплющегося с небес нам на головы, разглядеть грандиозный размах местных горных разработок не представлялось возможным. Но, может оно и к лучшему, меньше вопросов, в том числе и у меня. Зайдя под покрытый пеплом навес и оказавшись в относительно терпимой обстановке, все немного взбодрились и прерванная беседа продолжилась.

– Кей-Джи-Би уже сорок лет как не существует, зачем вы обманываете Джекоба.

То ли Алила, то ли Анила, пока Анькой побудет, сходу решила блеснуть эрудицией, которая в её поколении встречается не часто. Обычно, информацией про «хоббитов» и «айрон-мэнна» детишки «эпохи интернета» и ограничивают свои гуманитарные познания, прямо не касающиеся профессиональной деятельности. Прям девушка-загадка, надо будет при случае поинтересоваться, если случай представится раньше, чем преставимся сами.

– У меня и в мыслях не было вводить вашего коллегу в заблуждение. Но поскольку уважаемый Джекоб…

– Для своих Джей, терпеть не могу официоз.

Поправил меня отставной полицейский.

– Поскольку Джей предположил, что мы с господами офицерами…

Артем хмыкнул, Серега вообще не отреагировал, видимо, действительно чужд буржуйскому наречию, а вот Виталий расплылся в веселой мальчишеской улыбке. Он не слышал, как в холле, после приведения в чувство паникующих туристов, всех военных моряков так называл местный «секьюрити-командер».

– Обладаем некой секретной русской связью, ну а раз так, то, не пребывая на действительной военной службе, кем я еще могу быть, как не шпионом?

Девушка недоверчиво выслушивала мою шутливую и слегка напыщенную отповедь.

– А шпионы должны сдаваться Кей-Джи-Би.

– Вот как?

Джей скептически приподнял бровь.

– Давайте искать шпионов после того, как покинем это не слишком гостеприимное место.

Фадеев посмотрел в сторону почти неразличимого из-за падающих серых «снежинок» склона горы.

– Отлично, есть ли у вас план, мистер путешественник?

Джекоб смотрел на меня несколько отстранено, видимо, сам обдумывал варианты дальнейших действий.

– Андрей.

Представился я и протянул бывшему копу руку.

– А то «мистер путешественник» слишком долго.

– О да, конечно, Джей, как я уже и говорил, а это моя помощница Энни, рад знакомству.

Энн, все равно Анькой будет, так запомнить проще, как-то странно глянула на Джея. Нет, не любовники, это обычно заметно, да и от кого бы им здесь скрывать свои отношения. Но что-то такое присутствует, недосказанность. Ну да, думала наверно что вместо «помощница», лысый вояка мог сказать нечто иное. Что? Дочка? По возрасту вполне, но не похожа, от слова совсем. Даже у дальних родственников есть нечто, пусть и отдаленно, но напоминающее друг друга. Может быть не кровная родственница, или приемная? У них это вроде в порядке вещей. От чего тогда возникло напряжение? Скрытое, застаревшее, но вполне заметное, если глаз наметан. Не время, позже разберусь, если интересно будет.

– Артем, а это Виталий и Сергей.

Представил себя и своих людей Фадеев. С Джеем они явно успели познакомиться до этого, но как зовут остальных «господ офицеров», старший «пинжак», скорее всего, не знал.

– Рада знакомству.

Воспитанно ответила Энн. И тут же добавила:

– А теперь давайте отсюда куда-нибудь сбежим. Эта крыша долго не протянет.

Я кивнул девушке, целиком соглашаясь со столь очевидной идеей.

– Леди попала в самую точку. Мы представлены друг другу, теперь можно перейти к делу. Дальше за нами горный склон. Он весьма крут, и спускаться по нему без подходящей одежды и минимального оборудования дело гиблое. Очень опасно и, главное, долго, что в нашем случае делает этот путь бесполезным. Так же там есть дорога, по которой и приехала вся эта техника.

Я показал рукой на огромный самосвал, почти касающийся верхушкой кабины крыши ангара, асфальтный каток и грейдер мимо которых мы сейчас проходили, заметив, что в местах между опорными столбами крыша начала проседать под весом пепла. Времени почти не осталось.

– Дорога очень пологая, часто петляет, идти по ней пешком вниз, то же самое что спускаться по горному склону, очень долго. Конечно, идя по дороге, шанс сломать шею или ободрать шкуру до костей, отсутствует. Но итог, к сожалению, будет тот же.

– Ты ведешь нас в уютную могилу?

А у копа с иронией все в порядке, зря я его заранее в «сухари-служаки» записал.

– Или у тебя здесь вертолет припрятан?

– Вертолета нет, но есть идея. Если мы сможем скатиться с этой горы по дороге на колесах, то шанс успеть к морю у нас появится. Не то чтобы с гарантией. Гарантии по отношению к вулканам «штука» вообще интересная.

– Что ты имеешь в виду, что за «штука»?

Владея семью языками из трех разных лингвистических групп, порой не задумываясь, создаю «словотворчество». Как вот одним словом перевести «штуку» на инглиш или хотя бы внятно объяснить, что имелось в виду? Вот Фадеев меня вполне понял. Да и Виталий, похоже, разночтений не видит.

– По отношению к действующему вулкану любые гарантии и расчеты бред. У нас нет достаточно мощной аппаратуры и необходимой научно- аналитической системы, чтобы такое «посчитать».

– Странно, Асакава утверждал обратное, они здесь три года ковырялись и заверяли, что гарантируют безопасность острову, даже если все вокруг отправится в ад.

Я с интересом посмотрел на отставного копа.

– Хотелось бы мне глянуть на этого Асакаву. Но, продолжим о наших вулканах. Вертолета у меня нет, да и не взлетел бы он уже. Но дорога будет проходимой еще какое-то время, и нам этого времени может хватить для спуска, при условии, что спускаться мы будем на машине.

– Ты, путешественник, «Ну погоди» пересмотрел? На асфальтовом катке гонки по грунтовке решил устраивать или на этом недокормленном «белазе»?

Виталий с явным непониманием переводил взгляд на строительную технику и обратно на меня.

– Не совсем, сейчас сами увидите.

Энн поинтересовалась у лейтенанта, о чем мы так эмоционально говорили с «господином офицером», и Артем взялся ей переводить наш диалог в вольном изложении.

– Вот мы собственно и пришли.

Я немного театрально указал рукой на японскую «бухгалтерию на колесах», маленький бусик пребывал в том же состоянии, в котором я его оставил. Сергей заглянул в кабину, через открытую, со стороны водителя, дверь.

– Ух ты, и ключи в замке забыли.

– Ключи я нашел, не заводится машинка, аккумулятор сдох наверняка, да и бензина может в баке не оказаться. Серега, это не главное. Если мы эту «буханку» дотолкаем до склона, а тут недалеко, то вниз уж точно покатимся, были бы тормоза живы.

Виталик с любопытством осматривал миниатюрный салон сквозь запыленные стекла.

– А если нет тормозов, то как?

– Каком кверху.

Оглянувшись и заметив интерес девушки к моему немного взвинченному и раздраженному тону, я попросил лейтенанта:

– Артем, будь другом не переводи дословно. Виталь, дорогой ты мой человек, скоро здесь начнется такое, что вылететь без тормозов с дороги на крутом повороте, и со всей дури, метров так с двух сотен, размазаться тонким слоем о камни, покажется отличным вариантом. Поэтому, вытаскиваем столб, подкатываем машинку к краю, запрыгиваем внутрь и поехали. Огромный плюс, что ключи есть, не придется блокировку руля сбивать, время на это тратить.

Внимательно вслушиваясь в перевод Артема, Джей закивал и пошел к заваленному столбу, внимательно его оглядывая. Выкрашенный серой грунтовкой металлический «штырь», восьми метров в длину из четырех «пятидесятых» «уголков», сваренных друг с другом наподобие старых «электрических» столбов, только вдвое меньше внутренним объемом. Веса в этой «дурилке» было ого-го, вытащить сразу не получилось ни у Джея, ни у Сереги, тоже решившего попытать силушки Богатырской в одиночку. Артем, как и положено командиру, сначала осмотрел металлическую «штакетину», и лишь затем, раздав указания, принялся тянуть. Вышатывать «вершину» столба угодившую в лобовое стекло бусика было бессмысленно. И то, что у меня не хватило на это сил, оказалось вполне логично. Тянуть надо было за основание столба. Но, что не делается, все к лучшему, надеюсь.

Вчетвером, мы с Артемом и Джей с Серегой ухватились за толстое квадратное основание с выдранными анкерными болтами, крякнув, приподняли и поволокли. Виталий придерживал и направлял «верхушку» столба. Энн подбегала по очереди, то к нам, то к нему, и красочно высказывала свое неудовольствие недопуском к физическому труду. Перетащив столб, к другой стороне проезда, чтобы не мешал выезжать, мы занялись машиной. Небольшая заминка возникла, когда встал вопрос, кто будет за рулем. Но тут я напомнил, что кроме водительского стажа, которого больше всех оказалось у Джея, и мгновенной реакции, на которую намекал Артем, дорогу до начала пепельного «снегопада» видел я один. Да и с реакцией, как и с опытом вождения, у меня все было в пределах нормы, поэтому, я, «оккупировав» водительское сиденье, сразу предложил Энни забраться в салон. Особой пользы в толкании машин от неё не будет, вроде как обиделась. Чтобы стронуть с места японское чудо техники пришлось напрячься всем. Я уже начал бояться, что тормозные колодки к дискам намертво «прикипели», но после совместного рывка, проскрежетав нам что-то нехорошее, бусик медленно поехал вперед. Дальше его толкал Сергей. Выехав из-под навеса ангара, я сперва даже не понял, где дорога. Пепел начал превращать местность в жутковатое подобие укрытого снегом горного склона. Но разобрав выемку на краю «стройплощадки», с которой начинался плавный спуск вниз, я уверенно махнул Сереге рукой. Поехавшая под уклон колымага начала медленно набирать скорость, и он запрыгнул в открывающуюся в сторону, пассажирскую дверь салона. Теперь все, лишь бы тормоза не подвели. Скорость постепенно росла, дорога скорее угадывалась под слоем пепла, но мне вполне хватало и её силуэта. Тормоза работали отлично, с этим повезло. А вот полное незнание местных спасателей, куда именно ведет выбранный нами путь, оказалось для меня неожиданностью. Ни Джей, ни симпатяга Энни понятия не имели, что именно здесь происходило. И если имела место добыча неких ресурсов, то куда добытое должны были девать? Этого спасатели отеля, не знали. Выехав из «облака» пепла, мы смогли определиться на местности. Серый «снег» шел уже по всему острову, но плотной темной «тучей» он висел пока лишь рядом с вершиной. Дорога, уходя вниз пологими зигзагами, за очередным поворотом раздваивалась. Правая ветка уходила в лес и выныривала из зелени почти у берега, в окружении желтых и коричневых крыш небольшого поселка. Соблазнительное решение, но, приглядевшись, я заметил, что в лесу имелся небольшой распадок, и дорога сначала спустившись, вероятно, к невидимому от развилки ручью, начинала новый подъем. До поселка от того ручья нам топать и топать. Сможем ли мы затолкать бусик вверх по грунтовке? Нет, не сможем. А добираться пешком мы до поселка будем еще долго. Получше, чем с горы идти, но это не то, о чем мечтали большевики, так сказать. Вторая, поворачивающая налево, выглядела куда серьезнее. Плотно утрамбованный вулканический туф, смешанный с грязью и песком образовывал некое подобие асфальтового покрытия. Видно, что по этому пути, в отличие от сельского ответвления, много ездили на тяжелом транспорте. И сворачивает он в сторону отеля, находящегося значительно ниже. Даже если по пути и будут распадки, есть шанс, не особенно гася скорость, проскочить их по инерции по накатанной тяжелыми самосвалами и тягачами дороге. Хоть и дальше, но шансов больше, решено, сворачиваю налево. Наш «рыдван» набрал неплохую скорость перед развилкой. Пришлось сбросить её почти до пешеходной, чтобы вписаться. Рессоры негодующе скрипнули, входя в крутой поворот, а я почувствовал на себе сразу два непонимающих взгляда. Отцы-командиры, Джей и Артем, тоже внимательно следили за дорогой, и как только улучшилась видимость, разглядев разноцветные крыши поселка, вовсю обсуждали, останется ли на берегу хоть одна лодочка к нашему приезду. А тут мы, вместо уже вполне зримого пути к спасению, сворачиваем в лес.

– Там распадок, дорога плохая. Машину в гору не затолкаем. А пешком до поселка можем и не успеть.

Пояснил я на английском.

– Думаешь, успеем к отелю?

Джей, сидящий рядом на переднем сиденье, вглядывался в проносящиеся мимо заросли в надежде рассмотреть знакомые здания или хотя бы мачты подвесной дороги. Деревья были высокими, местные эндемики, напоминающие тонкие буки, обвешанные разлапистыми лопухами листьев. Густые колючие кусты и цепляющийся за все дикий виноград. Мы мчались в эдаком зеленом тоннеле и в просвет, по центру дороги пока ничего интересного, кроме того же лесного склона, видно не было.

– Не знаю, все зависит от вулкана. Когда рванет и где. Нас прямо сейчас может разнести на лоскуты, если, к примеру, под нами решит образоваться боковой кратер, или накроет лавовой бомбой. От этого не спрячешься. Но если повезет, возле отеля окажемся значительно быстрее, чем добрались бы пешком до местных рыбаков.

Артем, до этого наблюдавший за дорогой из-за спинок передних сидений, сейчас наполовину высунулся к нам из салона.

– Такая большая дорога должна быть видна из отеля, Джей, ты может хоть разок что-то подобное видел?

– Арти, вокруг отеля много таких дорог, и по ним ходят ученые и ребята из охраны. Не наши плюшевые «Чипы и Дейлы», идущие на помощь перепившему толстяку, поскользнувшемуся на своем… банане. А настоящие ребята с пушками и нормальным снаряжением под местные джунгли.

– Ты это джунглями называешь?

– Эндрю, вы, русские, очень странные. Есть лес, там елки, сосны и медведи, есть джунгли там пальмы, обезьяны, слоны и львы, понимаешь?

Немецкое «ферштейн» в конце предложения у мужика в летах, с ирландской бритой рожей и нью – йоркркским акцентом аглицкого… Ню-ню.

– Джейкоб, я все понял, извини, продолжай, а у тебя в роду немцы были?

– У меня босс был, лейтенант, из дойчей. Достал этим «ферштея». Как кто где накосячит, разнос устроит и в конце «ду ферштейс мих». Так и вошло в оборот. Сами повторять начали. Нас из-за этой «ферштеи» потом районные толкачи и просто отморозки, которые к нам частенько попадали, начали «наци» называть.

– Понятно, только я не накосячил, у нас такой лес это не джунгли, просто «зеленка» прибрежная, хоть и с некоторыми элементами экзотики, джунгли они обычно поярче смотрятся. Продолжай про дороги и охрану.

– А что продолжать то, я все, что знал, уже сказал. За отелем куча таких вот дорог. На этих дорогах шлагбаум, а за ним улыбчивый парень в «обвесе»*(1), с бельгийской «эфкой-булпап»*(2) в руках и береттой в «оперативке»*(3). Подходишь ты к нему, «а что тут у вас», а тебе и говорят, «иди ка друг туда, откуда пришел». А потом старший менеджер вызывает и интересуется, желаю ли я продолжать сотрудничество с господином Нэо Танаки, и чем именно он меня обидел? Я конечно от такого захода немного, как это по-вашему, охреневаю, этот Танаки сам кого хочешь обидеть может. Сколько у него денег даже предположить не берусь, и тут я его обидел. А менеджер договор показывает, «вот тут вы обязались не покидать территорию отеля, кроме как означенным в договоре способом». «Ну и не покидал» отвечаю. А он мне, «а вот внешняя охрана утверждает обратное». Словом, взяли с меня обещание больше за ограждение не лезть, и ограничиться служебными задачами. По этому появлению русских шпионов я бы не удивился. И, что интересно, расположены эти посты так, что их даже сильно подгулявшие и решившие уединиться туристы случайно не увидят. А если кто вдруг и забредет «не в ту сторону», тут же нам сигнал, «идите, забирайте гуляку».

– Джей, а как же прогулки под луной, романтика и все такое?

– Для этого целый парк за отелем отстроен, гуляй сколько угодно. И водопад с песчаным пляжем, и лесные полянки с каменным кострищем для ночных пикников, и даже «густые, неколючие кусты», для желающих. Все предусмотрено. Наблюдение круглосуточное, Эндрю, ты бы видел наш центр управления.

У Джекоба при описании местных «удобств для туристов» даже тон поменялся. Было заметно, что местные «чудеса рекреации» его сильно впечатлили.

– Размах, однако, а как же вы тогда с вулканом так промахнулись?

– Не знаю, то, что до нас доводили, так это полное отсутствие сейсмоугрозы. Террористы, эпидемии, драки туристов, пищевые отравления, самоубийства из-за любви. У нас длинный список, чему мы должны противодействовать. Но именно землетрясения и извержения вулкана нам, если верить инструкции, не грозили. Я когда договор подписывать собирался, про главного их ученого в сети почитал. Все-таки вулкан зона повышенного риска. Тоши Асакава вполне известный «яйцеголовый». Много научных работ, профессор чего-то там. Я в этом не разбираюсь. Но фото видел и здесь его иногда встречаю. Даже один раз помогал по профилю. У него спец ногу в горах сломал, вертолет на склон сесть не мог, вот нас и послали вытаскивать. Тогда я и увидел, что таких дорог здесь хватает. Ну и потом, когда хлопоты с эвакуацией закончили, в баре для сотрудников посидели за кружкой-другой, поговорили ни о чем. Нормальный с виду мужик. В себе он, во всяком случае, был уверен.

– Приехали куда-то.

Артем, следивший за дорогой, пока мы с Джеем чесали языками, первый заметил в прорехе зеленого свода что-то напоминающее большую утоптанную площадку, на которую и выходила наша «трасса».

– А вот и цивилизация.

Вылетев из леса, мы оказались на относительно ровном пятачке, явно вырезанном в склоне ковшом бульдозера. Дорога продолжала свой путь дальше вниз, но кроме неё на искусственной «полянке» имелось одноэтажное высокое здание с раздвижными воротами, уходящее стенами вглубь горы. Оно было очень похоже на те «склады-ангары» возле самого кратера, но в отличие от них, не носило следов запустения, дверь явно недавно открывали, и рядом с дверью на стене висела коробка распределительного электрощита, провода от которого поднимались к столбу. Вереница столбов уходила вниз, вдоль дороги.

– Ну что, тормознем, узнаем, что происходит?

– Эндрю, а какой смысл? Мы и так это знаем.

– Джей, я имел в виду, что происходит в отеле, вдруг у них здесь связь есть. И еще, там внутри может быть кто-нибудь живой, мы его забрать сможем.

Джекоб кивнул, я выжал педаль тормоза, останавливаясь перед спуском с поляны. В случае чего подтолкнуть машину вниз по дороге будет легче легкого.

Инициативу взял на себя Артем.

– Хорошо, Андрей, жди за рулем, мы с Джеем и Виталием пройдемся, глянем, а Серега выйдет и будет толкать машину, когда мы вернемся. Энни из машины не выходит.

– Почему я должна сидеть в машине? Вы мне не командир, и вообще там моя помощь может оказаться полезнее.

– Какого рода помощь?

Я, Виталий и Артем заинтересованно посмотрели на миниатюрную блондинку, в очередной раз проявившую характер.

– Энни – парамедик со стажем.

Произнося это, Джейк неодобрительно поджал губы, ему явно не нравилось поведение излишне активной девицы. Сейчас стало еще заметнее, что связь между старым полицейским и юной спасательницей с медицинским уклоном, явно далека от служебной.

– Вы, мэм, останетесь в машине и будете дожидаться нас вместе с Андреем. Его, я надеюсь, вы не подозреваете в том, что он мой подчиненный? Если в здании окажется работа по вашему профилю, мы вас обязательно позовем. А если нам придется срочно уносить ноги, вы не будете мешать эвакуации и подвергать угрозе наши жизни, «ферштейн»?

Девушка дернулась, как будто ей отвесили подзатыльник. Не оскорбительную пощечину, после которой хочется уничтожить обидчика, а именно обидный до ужаса подзатыльник, которым старший наставляет младшего, если не помогают слова.

– Дядя, ну скажи им.

Ларчик просто открывался. И спрашивать никого не пришлось. Дядя, стало быть. Вот он «секрет Полишенеля».

– Что именно ты хочешь, чтобы я сказал господину офицеру? Он во всем прав. Оставайся здесь, пойдемте джентльмены.

Оставшийся со мной у машины Серега, получивший инструкции от Фадеева, с интересом поглядывал на Аньку.

– Слушай, путешественник, а чего это старшой до девчонки домотался. Я его за таким делом впервые вижу. Он даже ко всяким профурсеткам клубным обычно потеплее. А тут аж заклинило. Как будто он её на построении с перегаром застал и перед строем вычитывает. Только непонятно ни рожна.

– Все не сложно, наша мамзель Энни, так её по правильному звать, тоже хотела посмотреть, что в здании.

Серега глянул на Энни уже с профессиональным интересом.

– Ишь какая, в досмотровую группу не всех берут, даже из тех, кого знают, а она что, не бодаться какой следак? На штурмовика она точно не тянет.

– Медик она и спасатель, своя специфика. А скажи мне, мореман, как ты такой здоровый на флот-то попал. Там же люки всякие, шлюзы, лестницы.

– Ну, ты даешь, люки, лестницы. Ты еще при пацанах трапик лестницей назови.

– И назову, я же и по морю плаваю, а не хожу, и, вообще, сухопутный донельзя. А ты с темы не съезжай. Родственники при штабе, или барашка в военкомат занесли? Уж больно ты неформатен для лихого матроса, лазающего по вантам, подобно Тарзану.

– Будешь нарываться, в морду дам.

– Ты это из-за Тарзана что ли?

– Нет, это о твоих фантазиях нездоровых. Некому барашка заносить, детдомовский я.

– Понял, шутку юмора обратно забираю, извиняй.

– Ладно, замяли, вон смотри, бегут как, давай выруливай я толкать буду.

Глядя в левое зеркало, приоткрыв водительскую дверь, я наблюдал, как к машине бегом мчались наши разведчики. Мчались сами, никого на руках не несли. Уже неплохо. Машина понемногу набирала ход. Когда все залезли внутрь, я шутливо козырнул Артему.

– Самокат к движению готов, всем подняться на борт и пристегнуть ремни.

– Ты лучше на дорогу смотри, хохмач. Сейчас не до смеха будет.

Артем перевел взгляд на Джекоба и перешел на английский.

– Гер Командантэ, порадуйте нас тактической обстановкой.

Джекоб кивнул:

– Во-первых, в лаборатории, оказывается, это был пункт наблюдения за вулканом, эвакуация уже прошла, хорошо хоть стационарные проводные телефоны еще работают. Во-вторых, все пошло не по плану. С минуты на минуту ожидается начало извержения. У причалов возле отеля сейчас идет эвакуация гражданских и персонала на «круизник» 4*, стоящий на рейде. До начала извержения не успевают. Паника, охрана вроде бы держится пока. Но Юзеф не уверен, что это надолго.

– Юзеф?

Я переспросил скорее автоматически, издержки профессии видимо.

– Это наш главный диспетчер, он в штабе, вместе с директором и вулканологами пытаются руководить эвакуацией. Нам рекомендовано максимально быстро спустится вниз, чтобы сесть на лодки, если такие найдутся. Или спасаться любым другим способом на свое усмотрение. Асакава сказал, что извержение будет очень сильным. Тем, кто останется на острове, можно писать завещание.

Артем кисло улыбнулся.

– Радужные перспективы. А что, о военном корабле на рейде информации нет?

– Даже спросить не успели, там трубку бросили.

Ну, значит, будем действовать по обстановке. Я целиком сосредоточился на дороге. Мелькающая зелень слилась в сплошную темную стену. Сколько у нас есть времени, да и есть ли оно вообще? Если не успеем на причал, до начала «бомбардировки», будет настоящая «русская рулетка». Лавовые бомбы могут улетать на километры от кратера. Ладно, рулим, пока не началось.

Дважды мы буквально пролетели мимо однотипных площадок с домами, враставшими в склон скалы, пока не выскочили из-под плотного полога леса. Открылся вид на море и склон горы с корпусами отеля. Блестящие окнами, будто завитые спиралью «жилые» десятиэтажные «свечки» вместе с «волнообразным» зданием администрации смотрелись, конечно, впечатляюще. Но главным привлекающим внимание объектом был вулкан. Он был красив. Верхушку серой от пепла скалы венчал столб черного дыма, подсвеченный красными всполохами. От рукотворной площадки, призванной ублажать двуногих, на груди древнего пробуждающегося титана не осталось и следа. Лишь кое-где по склону еще торчали обломанные остатки мачт крепления подвесной дороги. Возле пирсов творилось нечто невообразимое. Несколько переполненных шлюпок сейчас как раз пытались отойти от причала. Все это промелькнуло в мозгу меньше чем за полсекунды, и дорога вновь забрала на себя все внимание. Отель вот он, но до него все еще надо доехать. И желательно не перевернувшись на радостях. Проскочив через въезд с поднятым шлагбаумом, мы оказались на огромном хоздворе*5. Со стороны моря административный корпус выглядел ожившей мечтой дизайнера футуриста. Огромные фигурные окна, напоминающие вставшие дыбом морские волны. Блестящие хромом узлы конструкции, разделяющей этажи, с бегающими вверх и вниз кабинами лифтов, этакое чудо Хай-Тека. А вот с тыла домик был самым обыкновенным, трехэтажным кирпичным. С изрядно загаженной территорией. Перевернутые и явно не рабочие пляжные катамараны, остов маленького грузовичка. Здоровенные мусорные контейнеры, несколько электроскутеров рядом с пандусом для разгрузки на первом этаже, вероятно идущем в кухонный цех. И никого.

Мы выбрались из машины.

– Ну что, ведите нас, спасатели, куда положено, вы теперь снова на работе, вверяем наши хрупкие тела в ваши крепкие руки.

Энни как-то странно на меня посмотрела, а Джекоб сплюнул на пол и, нахмурившись, ответил.

– Постоянно напоминаю себе, что ты русский. Работали у нас пара ваших земляков, нормально работали, ничего не скажу, но их чувство юмора… Это нечто, прямо как у тебя, такое ощущение, что вы себя бессмертными считаете.

Артем ответил спасателю вместо меня.

– Не бери в голову, Джей, это от нервов. Андрей вот так странно нервничает, хохмить иногда не к месту начинает. Но кое в чем он прав, пойдем, не стоять же здесь, да и мне бы неплохо со своим кораблем связаться попробовать.

– Пошли уже, дядя. Все боишься, что тебя премии лишат? Все, теперь без разницы, пойдем в штаб-квартиру.

– Ну, пошли.

И мы двинулись за Джекобом, обходя административный корпус сбоку.

Переход.

Пройдя вдоль здание администрации, мы свернули в сторону горы, удаляясь от берега с причалом и пляжами. Оставив без комментариев мои вопросительные взгляды, Джекоб повел нас по неприметной гравийной дорожке, прямо в заросли каких-то пахучих кустов с маленькими белыми цветками. Сергей тут же опознал их по запаху.

– О, жасмин, я его в чае очень люблю.

– Вот не подумал бы. Серега, а где это ты жасминовым чаем баловался?

– А тебе какое дело, где надо там и баловался.

– Да как то странно, тонкое эстетство, фарфоровая чашечка, просвечивающая на свету, в которую наливают сто грамм жасминового чаю, и наслаждаются вкусом и ароматом, под звуки чего-нибудь классического, скажем на фортепиано. Ну, возможно, еще похрустывая свежей французской булкой с маслом или вареньем, или без ничего, главное, свежей. И тут весь такой ты.

– А что, нельзя что-ли?

– Ну отчего же нельзя, все можно, просто глядя на тебя, видится литровая эмалированная кружка с крепким краснодарским чаем, заваренным от души, туда пару столовых ложек сахару, а то еще и граммов сто спирту.

– А ты на меня поменьше гляди, внешность порой обманчива.

– Сергей, добей мою интуицию, ты алкоголь вообще не употребляешь?

– Ну, ты задвинул, употребляю, пью, то есть, но не со всеми и не часто, в охотку. И «бурого» пил, это который чай с водкой.

– Чай с водкой… «бурый», слышал о нем. Ужас и издевательство над вкусом. Смешивать водку с чаем. Нет, то, о чем я рассказывал, немного иначе называется. При случае можно будет сравнить.

– Андрюха, а ты, жасминовый чай любишь?

– Я его на дух не переношу. Из всех этих фруктовых компотиков, по недомыслию называемых чаем, разве что с бергамотом уважаю.

– Примолкните гурманы.

Артем оторвал нас от словесной пикировки, позволившей сбросить нервное напряжение от поездки. Временно переложив ответственность на неизвестный, но, вероятно, весьма могущественный Штаб. Куда нас, к слову, и привели. Среди местной флоры расположились явно чуждые здесь серые камни. И они представляли собой.... подобие крепостной стены с открытыми деревянными воротами. Стены невысокие, декоративные, оплетенные местным диким виноградом. Но вот ворота были вполне натуральными, небольшими средневековыми воротами в японский замок. Приехали.

– Джекоб, а где положенные такому месту охранники?

Я внимательно оглядел ворота и открывающийся за ними классический японский «каменный сад». Узкая тропинка, петлявшая между зарослей жасмина, превращалась в широкую дорожку, выложенную серой гранитной плиткой, с красивыми лепными бордюрами. В конце дорожки стоял одноэтажный самурайский дом эпохи Эдо начала девятнадцатого века. И, вдруг, как будто сверху, зазвучал усиленный динамиками голос.

– Охрана покинула дом. Мастер Джекоб, проводите, пожалуйста, гостей в общий зал.

Все непроизвольно завертели головой в поисках источника звука.

– Пойдемте, здесь везде камеры и микрофоны, и, как выяснилось, не только. Сейчас мы слышали Нэо Танаки. Я с ним здесь и познакомился, при подписании контракта. Идите за мной.

И мы, войдя в ворота, направились в сторону сошедшего со страниц самурайской легенды дома. За каменным садом, виднелся домик поменьше. Если я ничего не путаю, для чайной церемонии. Живут же некоторые!

– А сказали, охрана дом покинула.

Я с интересом рассматривал мужчину средних лет, явно азиатского и, скорее всего, японского происхождения, вышедшего нам навстречу. В темном костюме, с новым «Хеклером» без откидного приклада и прочих лишних для такого автомата «аксессуаров» вроде лазерного прицела или коллиматора. Если подствольный фонарик иногда еще можно понять. Хоть для тех же полицейских, в теории применяющих миниатюрный пистолет-пулемет в условиях узких неосвещенных комнат и коридоров. То остальное удел далеких от практики любителей. Из-за правого плеча у вышедшего на прикрытую скатами крыши террасу «самурая» выглядывали рукояти сразу двух клинков. По длине ножен, нижняя часть которых выглядывала на уровне пояса слева, можно было предположить, что за спиной у незнакомца классические катаны.

– Это телохранитель хозяина отеля.

– Джекоб, а вообще тут много охраны было?

– Человек пятьдесят наверно, но вместе я их никогда не видел.

Мы подошли, охранник, окинув нас цепким профессиональным взглядом, попросил открыть кофр Агата. Логично, единственное объемное вместилище, подходящее для оружия. Удостоверившись в отсутствии подозрительных предметов, телохранитель жестом и легким кивком головы предложил нам следовать внутрь дома. Я же, пока японец разглядывал кофр, поближе рассмотрел клинки. Рукоять и цуба, узкая гарда, защищающая руку, выглядели неброско, но весьма внушительно для разбирающегося человека. Оковка ножен у обоих клинков наводила на интересные мысли, мелкая гравировка, узоры. Возникало ощущение, что клинкам очень много лет. И создавали их не для парадов и ритуальных церемоний. Дополнял атмосферу ирреальности кожаный шнурок, на котором крепились оба клинка. Никаких поясов с вычурными узорами и прочих «этнографических красивостей» для туристов. Обыкновенная портупея старого армейского образца с дополнительными креплениями. Катаны были разными и узором и материалом отделки, но кое-что их роднило. Схожесть была в отдаленном эхе столетий, которое ложится на подобные вещи. И если доводилось всласть покатать ката с настоящим клинком, прошедшим через века, ощущение причастности, порой захлестывавшее при личном контакте, чувствовалось и на расстоянии. Эти самурайские «длинные ножи» дышали историей. Интересно, отчего их два?

Проходя внутрь, я был готов к чему угодно. Столь Богатый фасад эпохи Эдо мог скрывать додзе домашнего храма, или ультрасовременный деловой кабинет. Но действительность оказалась еще интереснее. Внутри, в большом зале, видимо, занимающем три четверти всего дома, стояло несколько столов полукругом. На них пять раскладных планшетов последней модели, демонстрирующих потоки быстро меняющихся цифр и разноцветную инфографику. А также здоровенный серверный системник, подсоединенный к голопроэктору. В самом центре зала столб голопроектора рисовал схематичное изображение острова с огромным количеством линий и непонятных мне пометок. Более-менее узнаваемо выглядел вулкан со склонами, отель и дороги, среди которых я нашел ту, по которой мы так лихо спустились. Трехмерная модель не заканчивалась уровнем океана, уходя контурами значительно глубже, если верить взятому оператором масштабу. Я подобную технику несколько раз вживую видел. Но чтобы наблюдать работу вблизи… Несмотря на текущее положение, захотелось проверить, насколько реклама соответствует реальности. Действительно ли чудо машина, успевает отображать объемное моделирование в реальном времени, когда в голограмму руками залезаешь. Увы, оператор, сидящий за клавиатурой, и еще несколько человек, суетящихся вокруг воспроизводимого голопроектором изображения, корректировать картинку вручную не торопились. Людей было немного. Три японца. Пожилой, еще не дряхлый, седой старик в темно-коричневом костюме, идеально накрахмаленной белой рубашке, пальцы автоматически перебирают поблескивающие гранями алые четки. Телохранитель, вставший у плеча старика и тем обозначивший его статус, и сорокалетний обладатель пышной слегка вьющейся шевелюры и круглых очков, в полевой полувоенной форме, колдующий над одним из планшетов. Также трое европейцев мужеского полу, один из которых постоянно вводил новые данные, корректируя картинку, создаваемую проектором, двое других перебегали от одного экрана к другому, видимо, сверяя некие неизвестные мне параметры. В стороне от центра происходящего, взирая на суету с неодобрением, стояла темнокожая женщина средних лет с большой сумкой через плечо. Довершал экспозицию невысокий смуглый индус в уже знакомом голубом «костюме спасателей», стоящий рядом со стариком. Он держал перед глазами спутниковый телефон и торопливо что-то набирал.

– Уважаемый Нео Танки, не будете ли вы столь любезны подсказать скромному гостю, как можно связаться с кораблем вооруженных сил Российской Федерации, находящимся сейчас на рейде?

Пожилой японец посмотрел на Артема, затем перевел взгляд на индуса, тот, прервал свое занятие, и отрицательно покрутил головой.

– Увы, ничем помочь не смогу. Вы опоздали, сейчас работают лишь проводные телефоны, иной исправной связи на острове не осталось. Впрочем, если вы поспешите, то возможно успеете выйти на пристань и помахать своим друзьям рукой.

Артем несколько смутился, услышав такое предложение. А я решил уточнить текущую ситуацию.

– Скажите, уважаемый, неужели все так плохо? Мне доводилось присутствовать при извержении вулкана, до нас несколько километров, да и лава придет не моментально. Конечно, вулканические бомбы не дадут скучать, но это лишь фактор везения, а не приговор. В конце концов, до стоящих на рейде кораблей можно добраться вплавь.

Пожилой японец посмотрел на меня спокойным слегка сочувствующим взглядом, а оторвавшийся от планшета обладатель маленьких круглых очков, обычно присутствующих в большинстве китайско-японских фильмов «про карате» у мудрых дедушек сенсеев, поинтересовался:

– На каком извержении были?

– В феврале на Ключевском. И до этого, год назад там же.

– Авадай Левченский?

– Авдей Левченко, это наш главный в той экспедиции, вы знакомы?

– Конечно, не так много тех, кто общается со стихией лицом к лицу. Мы друг друга знаем по именам, к слову, для друга Авадая я Тоши Асакава.

Я перешел на японский.

– Андрей Исаев к вашим услугам.

– Вы владеете языком Нации… Очень редко можно встретить гайдзина, понимающего в этикете.

– Я рад стать причиной вашего приятного изумления, но все же давайте вернемся с благословенного нихонго на английский. Понимающих японский здесь вряд ли больше четырех, а желающих узнать причину столь пессимистического прогноза много.

– Вы правы.

Тоши вновь заговорил на английском, а я поймал на себе очередной любопытный взгляд лейтенанта.

– Итак, господа, мы сейчас занимаемся документированием и передачей данных со всех сейсмодатчиков, закрепленных в сети отводных туннелей и вспомогательных шахт. Это нужно, чтобы учесть на будущее все возможно допущенные нами ошибки, суть которых для нас сейчас неясна. Пред вами модель острова с отмеченными тоннелями и исследованными лавовыми коридорами. Вот здесь, прямо сейчас.

Асакава указал на голопроекцию вулкана, на которой внутри горы по сети толстых и тонких нитей, видимо, обозначающих трещины и колодцы в жерле кратера, поднималась красная волна.

– Начнется извержение нашей «огненной горы». И если бы опасность исходила лишь от неё, я бы сходил за пивом, расставил шезлонги и пригласил бы уважаемых гостей наблюдать редкое природное явление. Но здесь мы имеем дело с чем-то непознанным.

– Чего уж тут не познанного, докопались до второй глубинной кальдеры, и хорошо, если супервулкан не подымем.

Высказавшись, один из парней, корректирующих картинку по данным с планшетов, нервно захихикал.

– Стефан, держите себя в руках, все знали, на что шли. К тому же, никаких предпосылок к подобному не было. Столь быстрое распространение лавы до этого не фиксировалось нигде. Да и ваша теория по глубинной кальдере тоже не безупречна.

– Продолжайте пожалуйста, если извержение для нас не представляет опасности, отчего же тогда уважаемый Нео Танки не предпринимает усилий для спасения своей жизни и полагает невозможным спасение для остальных?

– Ну, не то чтобы совсем никакой опасности, до нас, в теории, могут долететь лавовые бомбы. Да и «снег» из перегретого пепла не доставит особого комфорта. Но это все, как вы справедливо заметили, не смертельно. А вот то, что отправит нас на встречу с предками.

Тоши указал на сеть горизонтальных линий разной толщины расходящихся из центра острова под вулканом. Одна из этих линий, самая большая из увиденных, проходила непосредственно под отелем и выходила в море, заканчиваясь где-то за рейдом.

– Это технические тоннели. Как только лава в кратере вырвется наружу и начнет подстывать, перегретая магма, рвущаяся из глубины, пойдет по проложенным нами путям.

– Как же вы додумались проложить тоннель прямо под отелем?

Ответил мне Нео Танаки.

– Изначально вся эта затея имела очень далекий от рекреации замысел. Идея поставить отель пришла не сразу, отличная, к слову, была мысль.

Присоединившийся к беседе старик меня удивил. Его голос звучал четко и уверенно, ни следа подавленности или близости нервного срыва, как у того же Стефана.

– Постройка отеля решала множество вопросов, в том числе главный, «а что же здесь делают все эти люди?». Система отводных шахт и трубопроводов ничего общего с обеспечением сейсмоустойчивости аттракциона не имела. Ставились совсем иные цели. И они были практически выполнены. Катастрофа, разворачивающаяся сейчас, рассматривалась нами следующей в списке после прицельного попадания метеорита. Но природа рассудила иначе, и нам теперь остается лишь фиксировать ситуацию и передавать данные, пока будет такая возможность.

Теперь и я слегка опешил от подобного фатализма.

– Но что же мешает оставить здесь аппаратуру, прийти на пристань, сесть в лодку и отправится на круизный лайнер или, к примеру, на Невский, там уж точно на всех места хватит.

Артем с недоумением переводил взгляд с Тоши на Нео Танаки.

– Смотрите сюда, уважаемый.

Тоши вновь указал рукой на объемную модель острова.

– Тибо, разверни, пожалуйста, к нам линию транспортного тоннеля.

Голограмма развернулась к нам немного правее, и мы в более детально увидели схематично отображённую «трубу», идущую под уровнем моря. Пройдя под отелем, она уходила под морской шельф рядом с пирсом и заканчивалась в море метрах в пятистах от берега.

– Этот недостроенный транспортный тоннель в ближайшие минут десять, если верить нашим расчётам…

Стефан опять нервно хихикнул, но тут же взял себя в руки, поймав на себе неодобрительные взгляды большей части присутствующих.

– Да, Стефан, именно расчётам, мы не допустили ошибку, модель ведет себя именно так, как и было запланировано. Прорыв глубинной магмы здесь и сейчас к расчётам не относится, это к прорицателям и гадалкам.

Дав эмоциональную отповедь явно нервничающему Стефану, Аскава вновь вернулся к лекторскому тону.

– Вернемся к ситуации. Тоннель превратится в боковой кратер. Сам тоннель прекрасно укреплен от давления снаружи, от проникновения воды, теплоизолирован. Но его величина такова, что перегретая магма пролетит его, практически не снижая скорости. Дойдя до «кессонной» камеры, в которой собственно и велись работы по прокладке, магма устремится туда, где наименьшее сопротивление. Естественные грунты там хлипкие и, стало быть, будет прорыв вверх. Надеяться, что вода остудит расплав достаточно, увы, не приходится. Слишком большая температура и объем. Будет гигантский паровой гейзер, вслед за которым полетит лава. Мы полагаем, что на этом месте возникнет новый полноценный кратер, и вскоре, возможно, остров увеличится в размере, прирастив себе еще одну вулканическую гору. Но ни мы, ни экипажи кораблей этого уже не увидят.

– По какой же причине?

В вопросе Артема сквозил скепсис.

– Уважаемый, даже если ваш корабль рассчитан идти в кипятке, и замечу, этот кипяток будет очень сильно штормить, цунами, находясь возле берега, ему не пережить.

– Нужно было предупредить корабли, чтобы немедленно уходили в море.

– Конечно, мы предупредили. С «Жемчужины морей» нам ответили, что пока не примут на борт всех терпящих бедствие, не уйдут, а непосредственной опасности для корабля они не видят. А с вашего крейсера, после того как я с ними связался и передал предупреждение, у меня поинтересовались, какие именно законы они нарушают. Узнав, что никаких, посоветовали мне не лезть с советами. Наверное, вас ждут. Но, по сути, это уже не важно. Обратите внимание на графики. Все разрешится в течение ближайших десяти минут.

Красное марево понемногу затягивало подземную паутину на голограмме. Плотно подступив к краю кратера, краснота, обозначавшая перегретую быстротекучую лаву, устремилась по горизонтальным проходам, заполняя весь остров и продвигаясь по пробитому под водой тоннелю. За ней изображение гасло. Датчики выходили из строя. Голограмму изнутри, от основания вулкана, поглощала тьма.

– Артем, ну его, здесь сидеть, давай к морю двинем, и правда, а то от тоски раньше помрем, чем от этой напасти.

Переводивший краткое содержание беседы для Сереги, Артем кивнул, и мы пошли на выход. С нами двинулись не только спасатели, ставшие за короткое время уже почти своими, но и местные вулканологи.

Как только мы покинули территорию поместья, Артем решил уточнить ситуацию у главного спасателя.

– Джей, а ты чего меня к боссу потащил, у вас же вроде как какой-то, центр наблюдений был, неужели там связи нет.

– Арти, когда мы сверху звонили, в том центре народа уже не осталось, мне из резиденции Танаки Юзеф ответил. Ты его там видел, с телефоном спутниковым.

Ну и меня тоже без внимания не оставили.

– Ясно. Андрей скажи, а может все не так уж и страшно, спрячемся где-нибудь под кустом. Или вон на катамаране до Невского догребем, а там уж и цунами пересидим как-нибудь.

Артем задумчиво глянул на сваленные в кучу явно не рабочие пляжные катамараны.

– Именно что под кустом.

Я посмотрел на идущего рядом японского вулканолога.

– Тоши скажите, а есть шансы у военного корабля, если, к примеру, он прямо в жерло не попадет?

Японец пожал плечами.

– Откуда я знаю, Эндрю, мы впервые сталкиваемся с подобным. Если сейчас просыпается супервулкан, то вопрос выживания будет стоять в планетарном масштабе. Мы создавали уникальную систему безопасности. Только слабый шанс выжить не дает мне возможности рассказать вам истинную подоплеку происходящего здесь. И то, что слепой рок сейчас уничтожит наработки многих лет напряженных исследований, повергает меня в смятение.

Обогнув административный корпус, мы вновь оказались в прямой видимости причала. Пепел пока давал возможность рассмотреть происходящее. Возле причала собралась огромная толпа. Вдали виднелись пять перегруженных шлюпок, медленно плывущих в сторону круизного лайнера. К причалу кормой подходил «Невский». Хоть бы с глубиной угадали. Среди стоящих на причале у самой воды Виталий разглядел моряков, вышедших с ними на экскурсию к вулкану.

– Живы бродяги.

– Вот и славно, только не ори громко, если кто из них сейчас к нам прорываться попробует, стопчут, на пирсе народу, не продохнуть.

В воздухе что-то заструилось, заиграло на падающем пепле фиолетово серебряными всполохами. Волосы разлетелись по кругу, превратив головы особо заросших в эдакие здоровенные одуваны. Изящное личико Энни в обрамлении фиолетовых всполохов смотрелось абсолютно мультяшно. Искорки летали всюду, потрескивая в волосах, с легким покалыванием лопаясь на кончиках пальцев.

– Это что за нафиг такой?

Серега пытался огромными ручищами отгонять от себя фиолетовых «мотыльков», они лопались об его руки и одежду веселыми серебряными огоньками и появлялись снова.

– Серега, да не маши ты своими граблями, вроде не кусаются, расслабься и получи удовольствие, когда еще такое увидишь.

Я, с интересом изучая фиолетовый росчерк малюсенького пламени, облюбовавший кончик моего носа, обратился к вулканологу:

– И правда, уважаемый Тоши, растолкуйте нам, что за природный феномен мы сейчас наблюдаем.

– Это великое чудо, очень немногим довелось наблюдать подобное и остаться в живых, это статика. Огромный статический заряд, частью которого мы, так или иначе, являемся. Сейчас под нами на большой скорости мчится лавовая река. Именно она и производит такой статический эффект. Жаль, записать на видео его практически невозможно. Я сам такое впервые вижу, до этого только слышал о подобном. Осталось совсем недолго, как только лава выбьет «кессонную» камеру в конце тоннеля, на нас обрушится Ад.

Я оглянулся, картинка была до того нереальной, сказочной, абсолютно не подходящей к ситуации, что переводить сказанное не хотелось. Аккуратно присев на красивый «дикий» камень, украшающий набережную, я расслабился. Серая гранитная разогретая солнцем каменюка, запах близкого моря и это искрящееся чудо, ну какое сейчас может быть извержение…. Фиолетовый «мотылек» вспорхнул с моего, уже достаточно наэлектризованного носа, и полетел дальше. Слегка прикрыв глаза, наблюдая за мельтешением статических искорок, я вдруг подумал, что сейчас почва, под которой течет лава, и статические искры, представляют собой огромный компьютерный «процессор», кристалл, пронизанный миллиардами электрических соединений, возникающих и распадающихся в следующий миг, «пишущих» только им известную программу на неизвестном нам языке. С другой стороны, отчего же на неизвестном, мы сейчас сами часть этого статического потока. Глупость конечно, но не все ли равно? Особенно сейчас. Я полностью прикрыл глаза, устроился поудобнее «для созерцания», как учил меня один «Йог» из Рязани. И изо всех сил пожелал оказаться отсюда как можно дальше, и не одному, а вместе со всеми, гулять, так гулять. Ждать, когда нас накроет волной кипятка или размажет лавовой бомбой…, зачем. И я весь отдался приятному ощущению покалывающего в кончиках пальцев статического электричества. Покалывание начало нарастать, ощущение легких статических разрядов гуляло по сомкнутым векам, в волосах, будто бенгальские огни жгли. Я подумал, это как раз перед взрывом, мощность нарастает, решил глаза не открывать. И через несколько мгновений шарахнуло, оглушительно и ярко. Но отчего-то не в море, а прямо надо мной. Пахнуло озоном. Сквозь плотно сомкнутые веки, я вполне четко увидел красивую ветвистую молнию, уходящую вверх. Всю в мелких колючках разрядов, как будто в голубом искрящемся меху. А после этого меня скрутила чудовищной силы судорога. На секунду казалось, остановилось сердце, может, так оно и было. Но движение, оно, как известно, жизнь, и сквозь дико болящее всё, мышцы болели даже там, где я их вовсе не предполагал, я дернулся, вздохнул. Заорал. Сердце забилось, как сумасшедшее, в глазах по-прежнему стояла та самая хвостатая молния. Я, скорее всего, «нахватался зайчиков», как сказал бы один знакомый сварщик, как-то взявшийся обучать меня азам своей хитрой науки. Дышать становилось все проще, сердце билось в нормальном ритме, а зрение никак не возвращалось.

– Андрюха, ты как?

Сдавленный голос Сергея был лучшим, что я мог себе сейчас пожелать.

– Вроде живой, только не вижу ни черта.

– Оно и понятно, тебя тут знатно закоротило, жив остался, и то счастье.

– То все ерунда, скажи, как там вулкан, бахнуло уже, или еще нет?

– А с этим совсем беда, нету вулкана, то есть гора вулканья есть, а дыма и всего такого, нет.

– Серега, не гони, блин, я хочу это видеть, можешь мне хоть морской воды в горсти зачерпнуть, попробую глаза промыть.

– Оставайся на месте, наши-то к кораблю отбежали, а я того, остался подождать, что с тобой станется. Ты покруче елочки новогодней светился.

Сергей потопал в сторону пляжа. А я остался сидеть в полном непонимании ситуации.

Дивный новый мир.

Я вертел головой, тер глаза указательными пальцам. Молния сменилась черными кругами, но зрение восстанавливаться не торопилось.

– Андрюха, ладошки давай лодочкой подставь, я тебе туда воды налью.

– Из чего же ты мне нальешь, неужто сам в ладошках принес?

– Нет, блин, тельняшку выжму.

– Серьезно, что ли?

– Да бутылку я на пляже из-под сока подобрал, давай уже руки подставляй, не капризничай.

В сведенные горстью ладони полилась слегка прохладная вода. Плеснув себе в глаза, я сразу понял, что вода соленая, и что глаза у меня все же есть, ну не может отсутствующий орган так жутко щипать и болеть, как будто мне в открытый глаз красного перца сыпанули. Как-то в молодости из перцового баллончика в лицо струю получил. Вообще «ни о чем», по сравнению с ощущениями от соленой водички. Когда боль потеряла остроту, я расслышал часть Серёгиной фразы.

– Сюда тащит, ща тебя с двух рук лечить возьмутся, точнее с четырех.

– Кто кого тащит, и куда?

Рядом раздался приятный бодрый голосок миниатюрной спасательницы.

– Ну? Кто говорил, что я не пригожусь? Руки от глаз уберите, мистер шпион. У вас сильное покраснение, сейчас я найду аптечку и сделаю вам компресс. И не вздумайте в ближайшие два часа руками лезть и глаза открывать.

– Энни, ну что я вам плохого сделал? Жизнь спас, на машине прокатил, за что вы меня так?

Я попытался мягко отстранить от себя, внезапно ставшую заботливой, юную леди. Делать это вслепую было неудобно, но открывать только что промытые соленой водой и ужасно щипавшие глаза хотелось еще меньше. Вытянув руки вперед, я почувствовал, как кто-то поймал их одной рукой, а второй ухватил меня за подбородок.

– Не дергаемся.

Я рефлекторно подался назад, захват усилился.

– Ну-ну, свои. Не верти башкой. Вижу ожог века, «вангую»*6, ожог роговицы, то ли будет, то ли нет. Мелкая дело говорит, сейчас салфетки с мазюкой тебе к глазам примотаю, посидишь часика два, там, глядишь, и оклемаешься. Начнешь дергаться сейчас, есть шанс насовсем без обзора остаться.

– А ты что офтальмолог невдолбезный?

Я попытался вывернуться из захвата, по возможности не причинив вреда специалисту неизвестного профиля. Он, не мешая мне двигать руками, продолжал придерживать то за одну то за другую конечность, хорошо хоть подбородок в покое оставил.

– Я сейчас тебя аккуратно отпущу, а ты перестань вертеться. Офтальмолог из меня так себе, но, думаю, все же получше, чем из тебя. Доводилось как-то ожог роговицы в полевых условиях пользовать. Меня сюда Фадеев направил, сказал, что в тебя молнией шандарахнуло, и что ты его с его морпехами прямо из жерла вулкана вынул и на пристань принес.

– Угу, в клювике.

– Ну, раз юмор прорезался, жить будешь, а что это за голубая блондинка рядом с тобой трется, и уши греет. По аглицки шпарит, прям огонь, а сейчас вот глаза пучит, не понимает вроде бы.

– Тоже из кратера в клюве вынес. Если интересно в подробностях, у неё и спроси, фельдшерица местных спасателей, хотя их парамедик может оказаться как медсестрой, так и полевым хирургом. А ты врач с Невского?

– Так точно. Сейчас матрос сумку дотащит, поставлю перевязку, и через часа полтора, а лучше два, в темной комнате с минимальным освещением надо будет попробовать глазки разлепить, смекаешь?

– Вполне, можешь на телефоне будильник на полтора часа выставить?

– Не вопрос, давай трубу.

Корабельный доктор вытащил телефон из моих трясущихся рук.

– Ты вообще в курсе, что за хрень вокруг творится?

– Пока нет, я после близкого знакомства с молнией немного потерялся.

– Вулкан выключили, причем в один момент. Как молния бахнула, грохот, вспышка неслабая, и все, нет дыма, нет пепла, не то чтобы совсем нет, тот который нападал, валяется, никуда не делся, а вот небо чистое.

– Нифига себе реакция на ионизацию.

– Ты о чем?

– Видел в небе фиолетовое свечение.

– Еще бы, интересный эффект, он что, с извержением связан?

– Напрямую, мне тут одно вулканическое светило мирового уровня, разъяснило, что это статика была.

– Ну и?

– Молния статический разряд «заземлила», наверное. Только я вот не слышал, чтобы ионизацией атмосферы вулканы гасили.

– Однако.., Ладно, я тут тебя сейчас перевяжу и с твоей подружайкой и Малышом оставлю, он, как я понял, за тобой приглядывает. Пойду, посмотрю, что с остальными.

– Малыш, это который Серега?

– Он самый, познакомились уже?

– Да уж, свели знакомство, Малыш, стало быть, что ж, предсказуемо.

– Задери-ка голову вверх.

Я поднял голову и почувствовал как на зудящие и припекающие одновременно веки, ложатся ледяные, по ощущениям, марлевые салфетки. Через мгновение давящая боль отпустила, и наступило блаженство, если бы еще глаза открыть, но это подождет. Сильная у корабельного дока мазь. После на салфетки положили еще какую-то ткань, и перемотали все бинтом. Вид наверно у меня сейчас донельзя героический и нелепый.

– Ну что, временно «слепой Пью», хорошо бы конечно тебе повязку под наблюдением врача снимать, вдруг роговица повреждена. Но это уж как получится. Если будешь сидеть на месте, то постараюсь подойти.

– И на этом спасибо, как хоть к тебе обращаться?

– Старший лейтенант Леонид Михайлович Александров, а так-то Док. Думаю, если на Невском Дока попросишь найти, не ошибутся. А тебя как звать?

– Андрей Исаев, путешественник и журналист в одном флаконе.

– Блогер что ли?

– Я вот тебя лепилой называл? Или может быть ты Сенекевича из клуба кинопутешествий «блогером» считаешь? Я конечно не столь крут, но все же.

– Ой, да ладно, не парься, стало быть, журналист-путешественник, так и запишем.

– Иди уже, тебя пациенты заждались.

– Будут мне всякие блогеры указывать.

– Иди-иди, а то тапком на звук метну.

Негромкое хихиканье вместе с шагами удалялось в сторону пирса, надо думать, вместе с корабельным доктором славного фрегата тихоокеанского флота России. Сидеть полтора часа на одном месте перспектива крайне печальная, но пока особой альтернативы нет.

– Серега, а ты здесь вообще?

– Да здесь я, только вот пойду сейчас на пирс, там какая-то фигня начинается, посиди пока здесь с Анькой.

И Серега от меня утопал.

– Энни, вы меня слышите?

– И даже вижу, интересно, у вас так принято, зная язык собеседника, говорить на своем?

– Это ты о корабельном медике?

– Конечно, то, что ваш огромный друг не знает английского, я сразу заметила.

– Видишь ли, у него, кроме меня, видимо, еще дел хватает, и заводить знакомство сейчас точно не время и не место. Хотя, он о тебе спрашивал.

– А Серж обо мне спрашивал?

– Конечно, ты девушка симпатичная, тобой интересуются.

– Он мне жизнь спас.

– Я видел. Лучше скажи мне, а что еще интересного ты видишь вокруг, мне с повязкой больше часа сидеть.

– Люди на пристани ругаются, орут друг на друга. Дядя наших собирает отдельно. Ваш Арти переоделся. Важный такой, с автоматом, прям как наши из охраны, и Витас с ним, тоже переодетый, и другие. Шлюпки от «Жемчужины морей» к пирсу плывут. В них люди. Больше, чем надо для управления лодкой. Доктор кого-то на военный корабль унес.

– Прям таки сам и унес?

– Нет, не сам, унесли на носилках, он капельницу держал.

Я слегка поморщился, теплое летнее солнышко начало припекать, и захотелось найти тень. Не подумал заранее, где меня потом Док найдет? Впрочем, на то, чтобы аккуратно снять повязку, предварительно смочив её перекисью или «гексидином» у Аньки навыков должно хватить. А уж найти темный чулан, в их спасательном хозяйстве, думаю, проблемы не будет. Незачем занятого человека отвлекать.

– Энни, а не могла бы ты меня отсюда сопроводить куда-нибудь, где тень. И еще, у тебя твоя аптечка далеко?

– Штатная на посту, еще одна в Холле… Ну да, значит, осталась на посту, плюс медцентр, там все есть. А что тебе нужно?

– Аккуратно снять повязку в темном месте, и если начнет прилипать к векам, смочить перекисью водорода или чем-то аналогичным. Хоть водой.

– Конечно, пошли. Возьми мою руку и медленно иди вперед, я буду тебя направлять.

Подавив мальчишеское желание повыпендриваться перед симпатичной девчонкой, и вскочить на ноги одним движением, хорош же я буду, если вскочив, тут же рухну вперед, аккуратно опираясь руками на брусчатку набережной, поднялся. Слава Богу, что не резко. Когда выпрямился, неслабо повело вправо, ухватив Аньку за руку пошатнувшись, устоял. Эк меня втаращило. Медленно, шажок за шажком, двинулся вперед.

– К нам Нэо Танаки идет, и не один.

– Ну и пусть себе идет, может он не к нам, а на пристань.

– Нет к нам, рукой помахал.

– Если хочешь, можешь к дяде пойти, вряд ли этот Танаки тебя съест.

– Вот зачем ты смеёшься, несколько человек из обслуги, и даже один из наших, еще до того как дядя сюда устроился, пропали, совсем. Девочки с ресепшена и горничные его очень боятся.

– Ну, так и уехала бы, вместе с дядей. Раз Танаки такой злодей.

– Не могу, да и дядя все это выдумками считает.

– Не можешь? Контракт не пускает?

– Нет, не в нем дело, по контракту неустойка, конечно, есть, но....

Не успела Энни договорить. Знакомый голос на японском языке, оборвал её грустную, и не совсем понятную, историю.

– Приветствую вас еще раз, уважаемый Андре, не соблаговолите ли вы принять мое продолжение о гостеприимстве, чтобы иметь удовольствие совместно обсудить сложившееся положение.

Столько церемониального японского за раз, и все ради гадзина, что-то здесь не стыкуется.

– Многоуважаемый хозяин этого прекрасного места, я с огромным удовольствием приму ваше приглашение, но поскольку я имел честь прибыть в ваш дом не один, позволено ли мне будет пригласить кого-либо из своих друзей, так как я сейчас несколько стеснен в перемещении из-за обстоятельств, оказавшихся выше меня.

Секундная пауза, обдумывает видимо.

– Конечно, я надеюсь, Энни О, Нил справится со столь несложной просьбой и пригласит кого-нибудь из них сюда.

Когда Танаки упомянул имя девушки, её рука, удерживаемая моей, слегка дрогнула. Обращаясь к Аньке, Нэо снизошел до английского.

– Милая Энни позовите кого-нибудь из тех моряков, с которыми вы были сегодня у меня. Наш гость хочет, чтобы ему составили компанию.

– Конечно, мистер Танаки. Эндрю, я сейчас приду.

Энн быстрым шагом, судя по звуку, пошла в сторону пирса.

– Мистер Андрэ, вы имеете какое-либо представление о только что произошедшем при вашем, как я понял, непосредственном участии?

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Если бы я мог ответить на ваш вопрос…

Японец вздохнул, интересно, о чем это он?

– Некоторые события, зафиксированные расположенной на пристани аппаратурой, поставили меня в тупик.

В тупик, стало быть, его события поставили, а меня уж как все местные «чудеса» озадачили, тоже мне «владелец экстремальной дискотеки».

– Многоуважаемый Нэо, меня здесь в тупик ставит буквально все. Начиная с момента высадки с «Жемчужины», точнее, прохождения линии контроля, а именно уровень сканирующей аппаратуры. И далее. Уникальный путепровод к вершине вулкана, стоящий в разы дороже любой канатной дороги. Туристический комплекс с парком и пляжами по классу люкс, который никогда себя не окупит. Спасательная служба, скорее подходящая большому горнолыжному курорту, чем сравнительно небольшому, прибрежному отелю, с очень условно «экстремальным» аттракционом. Наемная охрана, вооруженная и снаряженная для небольшой военной операции, уж точно не для поддержания порядка среди отдыхающих, в относительно тихом регионе. Ученые с уникальной аппаратурой. Горные разработки… Мне продолжить?

В этот раз пауза была короче.

– В наблюдательности вам не откажешь, и, в сложившейся ситуации, я не вижу причин скрывать суть происходящего. Но для начала я бы хотел продемонстрировать вам запись, сделанную несколькими видеокамерами и показания снятые с приборов.

– В ближайшие полтора-два часа я лишен возможности, что-либо посмотреть. Надеюсь, что после снятия бинтов, смогу. Но, если для вас это столь важно, я с удовольствием послушаю, что именно вас заинтересовало, и, причем здесь моя скромная персона.

– Это меня вполне устроит, возвращается ваш большой друг с мисс Энн, и, если вы не возражаете, вернемся в мой дом. Там можно будет спокойно все обсудить без посторонних.

– Вы предлагаете Сергею и Энни подождать за дверями?

– В этом нет необходимости, насколько я успел заметить ваш «суматори»*7 не владеет «кокуго»*8, как и племянница нашего старшего спасателя. Поэтому, мы вполне сможем вести приятную беседу, не посвящая в детали тех, кому эти детали знать пока рано.

– Согласен и искренне надеюсь, что удовлетворение любопытства будет взаимным.

Послышались шаги. Людей было явно больше двух.

– Андрюха, тебя чего, на чайную церемонию приглашают?

– Типа того. Сказал старшему, куда пошел?

– Конечно, тут с нами вся их банда, из домика японского.

– Не удивлен, Энни сможете взять меня за руку и аккуратно вести? Мне раньше не доводилось бывать в подобной ситуации.

Девушка, тут же заняла место по правую руку от меня слега приобняв:

– Конечно, пошли?

И мы, не торопясь, двинулись в сторону административного корпуса. Серега деловито сопел у меня за спиной, вулканологи, идущие слева от меня, вовсю выдвигали сумасбродные теории о причинах мгновенного прекращения катаклизма. Одна другой забавней. Танаки со своей свитой, которую я мог лишь предполагать, а спрашивать у Сергея или Аньки не хотелось, шел справа, с той же стороны, что и Энни. Спасательница вела меня аккуратно, правой рукой поддерживая за руку, а левой приобнимая за спину. Видимо не в первый раз доводилось транспортировать незрячих. Приятно, хоть и страшновато. А вдруг чего не углядит, там перед усадьбой кустов полно.

Сойдя с асфальта на гравий, уловил запах жасмина. Почти пришли. Так ни разу и не получив веткой по лицу добрались до дорожки, выложенной брусчаткой. «Осторожней Эндрю, ступеньки», ну вот мы и в «хижине самурая».

– Пока досточтимая Авва приготовит нам напитки, к слову, Андре, что именно вы предпочитаете в это время суток?

– Чай, с вашего позволения.

– Отлично, Авва, принеси чай, Нам с господином Андре белый.

Ого, красиво жить не запретишь, если это тот чаек, о котором я сейчас подумал, так он подороже японского церемониального, будет. Самый недорогой вариант тибетского «белого золота» я как-то пробовал в базовом лагере под Джомолунгмой. Ребята с таким пиететом мне о нем рассказывали. Ну, заодно, и сравню.

– Садитесь, уважаемый Андрэ.

Я почувствовал, как мне сзади под коленки что-то уперлось. Аккуратно нащупав стул сел, судя по сопению, стул придерживал Серега.

– Итак, начиная нашу беседу, я хотел бы знать, с кем именно я сейчас говорю. Ваши документы, на которые оформлен гостевой лист, и билет на «Жемчужину» я просмотрел. Прежде чем делиться важной информацией, мне хотелось бы понимать, кого именно вы представляете?

– На данный момент только себя. Я не работаю на государство. И не представляю чьи – либо интересы. Моя деятельность носит исключительно частный характер.

– Вы хотите сказать, что оказались на острове случайно?

– Это не совсем верно. Один мой знакомый в частной беседе, когда я пожаловался на то, что в мире больше не осталось ничего интересного, посоветовал мне при случае побывать на вашем острове и после поделиться с ним своими впечатлениями.

– Вы действовали как частный расследователь?

– Нет, у меня не было редакционного задания. Я не получал предоплату за будущий материал, да и не планировал я писать что-либо определенное, кроме путевых заметок в своем дневнике. Скорее всего, моего знакомого интересовал независимый взгляд со стороны на ваше предприятие. У меня и в мыслях не было покидать гостевую зону. К тому же, для того, кто видел настоящее извержение, ваше световое шоу интересно исключительно как аттракцион.

Короткая пауза, я, кажется, начинаю привыкать к манере Танаки подчеркивать значимость произнесенного.

– Не собирались, но все же покинули.

– Спасая собственную жизнь, да и чужую тоже, я редко пользуюсь инструкциями. Я путешествую по миру и пишу путевые заметки. Не единожды доводилось попадать в сложные ситуации. Есть кое-какой опыт.

– Допустим, хотя на данный момент все это не очень важно. Попробуйте второй слив «лунного цветка», мне интересно будет узнать мнение искушенного человека.

Мне в руки ткнулась маленькая чашка.

Стало даже немного стыдно, я, конечно, слышал, что белый чай нужно заваривать несколько раз и первый раз воду сливают целиком. Но вот незаслуженно считаться экспертом в области, где, что называется, «разок мимо проходил». Впрочем, муки совести переживем, к тому же терпкий, играющий интонациями вкуса и запаха напиток был выше всяких похвал. Я такого еще ни разу не пробовал. Если это чай, то что же я тогда пил всю жизнь?

Праздник вкуса, интересно, какой у него цвет?

– Благодарствую, уважаемый, напиток великолепен, мое почтение Авве.

– Вот и хорошо. Справа от вас чайный столик, думаю, что Энни поможет вам, если пожелаете отставить чай. Теперь о насущном. Вы в курсе, что извержение внезапно закончилось?

– Да, рассказали.

– У меня для вас и для Тоши самая свежая информация, здесь оно даже не начиналось.

– Где здесь?

– Я надеялся, это вы мне расскажите. Итак, по порядку. После того, как вы нас покинули, ничего не изменилось. Лава продолжала течь по искусственным и естественным проходам. До прорыва через транспортный тоннель оставались минуты. Мы продолжали запись и трансляцию до появления статического поля. Когда прервался последний информационный канал, нам осталось лишь наблюдать. Из всех внешних камер, установленных в секторе образования нового кратера, работала только одна. Когда-то поставленная для фиксации аварийных выбросов пара, на всякий случай. Она была защищена от всех возможных воздействий и помех, в том числе и от статики, и имела изолированный кабель для передачи информации. Именно с неё мы и получили запись события, о котором хотелось бы с вами поговорить. И не только о нем, конечно. Так же запись подтверждена показаниями магнитометра и синхронизирована с всплеском напряжения по времени. Говорить о некой ошибке аппаратуры не приходится.

– Уважаемый Танаки, в ближайший час я не смогу посмотреть запись. Опишите мне, пожалуйста, что конкретно вас заинтересовало.

– Молния, и предшествующее ей свечение. Мы увидели некий светящийся объект, свечение нарастало, а затем ударила молния. И камера перестала работать.

– Ну, здесь все просто, как объяснил уважаемый Тоши Асакава, фиолетовые огоньки, вспыхивающие слабыми статическими разрядами вызваны текущей на большой скорости лавой. Я, в ожидании взрыва, присел на удобный камень, расслабился, и впал в легкое подобие «сатори»*9. Дабы не омрачать последние секунды жизни недостойными мыслям. А затем прогремел взрыв. Видимо, накопившийся статический заряд преобразовался во вполне ощутимую молнию. Ну а то, что я стал её центром, так извините, не специально.

– Вы уверенны?

– В том, что я не стремился вызвать молнию, я уверен абсолютно. А в чем собственно дело?

– После увиденного мы открутили запись назад. Увидели вас, как вы сели, как начало возникать свечение. А затем ударила молния.

– Вроде бы все сходится.

– Уважаемый Андрэ, дело в том, что молния ударила не в вас, а от вас.

– В смысле от меня?

– На покадровом воспроизведении, вы, несомненно, сможете в этом скоро убедиться сами, видно как заряд зарождается вокруг вас, уплотняется и уходит в небо.

Вот это поворот.

– Ого…

– Я тоже был крайне удивлен и озадачен. Однако же, мое удивление возросло многократно, когда не работавшие до этого камеры, выведенные из строя статическим полем, вновь включились. Исчез пепел. Это, конечно, приятное известие, но вместе с ним исчезли и все датчики на острове, не разрушенные землетрясением и лавой, за исключением небольшой их надземной части непосредственно вблизи отеля и в бухте, причем в бухте исключительно придонные, лежащие на поверхности, ни одного подземного. Вокруг отеля та же ситуация. И когда я захотел удостовериться своими глазами, есть небольшая слабость, люблю оптические приборы, я навел свой телескоп на кратер. Никаких следов извержения, и, что абсолютно невероятно, полное отсутствие остатков крепежной системы для подвесной дороги. Я проверил несколько раз, и даже поднял в воздух небольшой видеодрон. Никаких следов коммуникаций. Дороги, провода, парковые дорожки, как отрезало. В одном месте торчат трубы и кабеля. Я надеялся, что у вас есть объяснение произошедшему.

Вот значит оно как. Теперь я даже рад возникшей паузе. Говорить или не стоит? А, впрочем, что я теряю. А вот найти могу многое. Доверие личностей масштаба этого Танаки дорогого стоит.

– Да уж, некое понимание у меня появилось. Боюсь, ничем хорошим я вас не обрадую. Но, уважаемый Нео, нам ли жить в печали. Альтернатива у нас была куда более невеселая. Так что, встреча с предками на некоторое время откладывается. Правда, на какое, пока не знаю. Нужно осмотреться. Жду не дождусь, когда можно будет снять повязку. И сразу вопрос по существу. В каких вы отношениях с наемниками, работавшими на вас?

– В деловых, а какое это имеет отношение к происходящему?

– Боюсь прямое, необходимо немедленно доставить сообщение на Невский. Если есть возможность, то связаться с кораблем по рации. Не хочется быть черным вестником, но думается мне, ждут нас очень непростые времена.

– Можете пояснить?

– Конечно, но для начала попробуйте выйти на связь с помощью спутникового телефона, есть хоть один рабочий?

– Сейчас.

Танаки перешел на английский.

– Юзеф, посмотрите, готов ли к работе телефон?

– Конечно, шеф.

– Ну, так вызовите ближайший спасательный отряд, несколько кораблей уже должны быть на полпути к нам. Почему вы этого до сих пор не сделали?

– Нет связи, шеф.

– Телефон работает, а связи нет?

– Это длится с момента снятия статики, я дважды перезагрузил, запустил сканирование. Ничего, ни единого спутника.

– Эндрю, вы понимаете, что происходит?

Теперь я выдерживаю паузу, все-таки не просто выдать подобное «в эфир».

– Боюсь, что да, мы все спаслись от извержения. Теперь бы понять, куда мы спаслись.

– Что вы имеете в виду?

– Боюсь, уважаемый Нео, мы уже не дома, и спутники не появятся, разве что сами запустим.

– И где же мы, по-вашему?

– Понятия не имею. Но, надеюсь, что скоро увижу, а вот с русскими военными связаться стоит как можно быстрее. Как только кто – либо еще сумеет сделать правильные выводы, если я не ошибся, и об этом узнают наемники… Нам всем срочно понадобится защита.

– А вы можете ошибиться?

– Конечно, как и все люди, но пока что теория о том, что произошло, есть только у меня. И, по возможности, пока мы её не проверили на практике, распространяться о ней не стоит.

В разговор вмешался Асакава.

– Ну, хоть нам расскажите, в чём состоит ваша теория. Вы говорите загадками. А мы ни на шаг не приблизились к пониманию ситуации.

Слегка нервный голос Тоши, выдавал его возбужденное состояние.

– И по какой причине вы говорите на языке нации? Большинство присутствующих понимают английский. Неужели, то, что произошло на пристани, то, что и так видели абсолютно все, является столь большой тайной, что эту тайну необходимо скрывать даже от присутствующих сейчас в этой комнате? И причём здесь наёмники?

Танаки, не меняя интонации, ответил.

– Уважаемый Тоши, вы видимо не заметили самого главного, извержение, грозившее всем нам гибелью, прекратилась именно в тот момент, когда в нашего знакомого Андре ударила молния. Но после просмотра записи, можете ещё раз покадрово её пересмотреть сами, стало ясно, что молния ударила не в него, а от него. Поэтому я предположил, что он как-то связан с прекращением извержения. Информация об этом, в любом случае, не должна стать достоянием всех присутствующих, хотя бы до того момента, пока мы сами в ней не разберёмся. И Андрэ, как вы видите, согласен с подобной позицией.

Тоши перебил Нео Танаки.

– А также Андрэ сказал, что у него есть теория, объясняющая произошедшее. Мы могли бы все же узнать, в чём собственно дело?

Тоши прекратил свою “пламенную речь” и сейчас рубь за сто, таращится на шефа.

– Уважаемый Андре, мы, конечно, прямо сейчас свяжемся с русским военным кораблем и пригласим ваших друзей. К тому же, хоть нас и немного, но минимум один человек имеет высококлассную военную подготовку, не говоря про вашего суматори. И прямо сейчас опасность нам не угрожает. Поделитесь, пожалуйста, вашим предположениям о происходящем.

Я тяжело вздохнул. Выдавать сумасшедшие гипотезы за свершившиеся факты, да еще и не имея возможности удостовериться в происходящем собственными глазами, непростая ситуация…

– Механика процесса мне неясна. Пока что, я могу лишь предполагать, и высказывать некоторые мысли. Произошедшие события, личные ощущения и информация, предоставленная уважаемым господином Танаки, даёт мне возможность связать факты воедино. В тот момент, когда усилившаяся статика, образовавшееся из-за проходящий под землей лавы, создала электромагнитное поле, похожее на работу компьютерного процессора, где почва представляла из себя кристалл, а многочисленные статические разряды простейшие запросы, формирующие компьютерный код, во всяком случае я так себе это представил, я пожелал спасения. Представив себя частью процесса, я решил вмешаться в “программу”.

Я, как и остальные, ожидал волны перегретой морской воды или фонтана лавы. Но делать это предпочитал, сидя в удобной позе прикрыв глаза. В момент, когда статическое поле усилилось, я представил себя как часть информационного потока, произвольно образовавшегося между атмосферой и камнем, на котором я сидел. Пребывая в состоянии близком к сатори, я пожелал, чтобы все кто оказался на грани смерти, конечно со мной любимым во главе, оказались как можно дальше от того места, где нас ожидала неминуемая гибель. Я не рассчитывал на какой – либо успех. Точнее, я вообще ни на что не рассчитывал. Сидя на камне в ожидании волны кипятка, я подумал, что эта мысль весьма забавна. Когда напряжение статического поля возросло, я решил, что оно возросло повсеместно, перед самым началом извержения и полностью погрузился в ощущения, не желая перед неминуемой гибелью дополнительно умирать от её ожидания. Когда ударила молния, подумал, что это и есть взрыв, образование нового кратера. Но в следующее мгновение я увидел молнию, увидел сквозь закрытые глаза. Прямо скажу, это уникальное зрелище, крайне достойно того, чтобы его зарисовать, как только ко мне вернется зрение, попробую сделать набросок, чтобы потом, если повезет и на это будет время, запечатлеть её на холсте. То, что я увидел, очень красиво. Но я думал, что молнию вызвал переизбыток статического напряжения. И представить не мог, что молния уходит от земли вверх. Обычно это происходит наоборот. Обо всем, что произошло позже, я мог знать лишь со слов моих знакомых. Потом подошли вы, это всё. Вот вам моя версия произошедшего. Мы перенеслись куда-то, где нет извержения. В прошлое, будущее или куда-либо еще, мне это неизвестно. Могу предположить, что в этом месте есть такой же вулкан и, по-видимому, идентичный рельеф местности. Иначе все эти чудные домики и прочие коммуникации сейчас бы по швам трещали. Вот еще одна дельная мысль. Если подземные датчики не сохранились, то зона переноса не так уж и велика, а здания отеля высокие, явно на сваях, которые сейчас исчезли. Лучше бы все ценное, еду и медикаменты в первую очередь, из высоких зданий забрать, пока они в море своим ходом не сползли, или не опрокинулись.

Голос Тоши Асакава звенел от возмущения.

– То, что вы сейчас рассказали, не поддается осмыслению. Как вы смогли до подобного додуматься?

– Уважаемый Тоши, я, в отличие от вас, не ученый, я публицист, путешественник. И мне пришлось лично увидеть много такого, от чего ваш светлый ум либо съедет в мистику, либо перестанет быть здравым. Когда я вижу некие последовательности, подтвержденные фактами, мне нет дела до того, научно это, или нет. Любой шаман в верхнем течении Амазонки, не только предскажет погоду на месяц вперед, куда там лучшему из известных мне Гидрометцентров, но и попытается, если очень надо, её локально отредактировать. Внезапно, не так ли? Здесь же чудеса, можно сказать, потоком пошли. Давайте прерывать нашу приятную беседу, уважаемые, и переходить на язык международного общения. К тому же, вопрос по наемникам не потерял свою актуальность. Лучше всего будет найти офицера, который приходил сюда вместе со мной, он сейчас должен быть на пристани.

Хозяин дома перешёл на английский.

– Энни, будьте столь любезны вновь прогуляться. Нужно сходить за нашим гостем, офицером с русского корабля. Вы вместе сюда пришли немногим ранее. Тоши Асакава составит вам компанию. Передайте, пожалуйста, моё приглашение в гости, и обязательно скажите, что дело не терпит отлагательства. Возможно, вскоре нам придётся заняться совместными действиями военного характера. Также обязательно передайте, что Эндрю находится у меня в гостях, под охраной моего телохранителя и своего большого друга. И скажите своему дяде, чтобы он со всеми спасателями немедленно направлялся сюда. Поспешите, пожалуйста, Энни О,Нил.

Сергей, стоявший за моим креслом, слегка тронул меня за плечо.

– Слышь, японовед, что, тудыть его в качель, происходит? Анька на меня вытаращилась и с очкастым япи на выход рванула. Все серьезные, аж жуть, и чего этот кучерявый любитель суши на тебя орать пытался, или мне показалось?

– Да нет, не показалось, Тоши мужик неплохой, просто от перспектив слегка обалдел. Вот и начал дергаться. Но, слава Богу, отпустило.

– А чего так? Вроде вулкан этот клятый заткнулся, все живы. Ща спасателей дождемся и до дому. Вон, хочешь, старшего попрошу, чтобы он Кэпу словечко замолвил, и тебя, на шару, бесплатно, то есть, до дому подкинем? Будешь спасенным от извержения. Ты нас до гостишки подвёз, а мы тебя до дому, как смотришь?

– Эх, Серега, Серега, мореман ты неформатный, твоими бы устами, да медку бы зачерпнуть, как в том анекдоте про медведя и бегемота. Боюсь, не светит нам скорое возвращение “до дому до хаты”. Сейчас Аньку отправили за Фадеевым. Они вернутся, и мы начнем серьезный разговор. Похоже, мы лихо влипли. Пока что думаю, всё под контролем. Оставайся на месте, бди, так сказать.

– Тебе хорошо говорить, а я пустой, даже броник не одел.

– Не дрейфь, все путем, местные вроде на нашей стороне. Главное, успеть вовремя.

В просторном помещении было прохладно и тихо. Не совсем тихо. Было слышно, как оставшиеся вулканологи, негромко переговариваясь, позвякивали бокалами, или, может быть, рюмками, надеюсь, вскоре увижу. Шла в сторону двери черная Авва, забравшая пустую чашку, стоявшую на чайном столике. Хозяин “самурайского дома” шуршал клавиатурой на одном из компьютеров, видимо, собирая информацию с оставшихся сенсоров. Я сидел и думал. Ситуация, которую мне описывали, я пока не могу её даже увидеть, вызывала оторопь. Интересно на досуге почитать какую-нибудь смешную чушь о провалившемся сквозь время и пространство генерале спецназа, докторе физико-биологических наук, призере фестиваля авторской песни и, до кучи, неутомимом актере фильмов для взрослых. А вот, по факту, страшненько становится. Я ведь на “Жемчужине” сюда приплыл. А там народу просто очешуеть сколько. Толпа, забившая сегодня спусковую ленту на площадке возле кратера, в основном с неё. А сколько местных отельных: отдыхающих, поваров, спасателей, администраторов разных, и полсотни наемников на довесок. И ведь всем очень скоро кушать захочется. А потом, когда страх пройдет, и не только кушать.

И как с этим быть, и куда бежать, если чего? Это если с глазами все нормально будет, о другом пока даже задумываться не хочу. Кругом вопросы, и не одного намека на ответ.

Новый мир встретил меня достаточно ярко, в прямом смысле этого слова. Теперь бы в себя прийти, а там посмотрим, если получится.

Контакт.

Время тянулось медленно. Очень хотелось спросить Серёгу, или хоть Танаки, что же происходит. Но я прекрасно понимал, идти от штаб-квартиры до пристани никак не больше десяти минут. И то, если особенно не торопиться. Доносящиеся звуки не несли ценной информации. Хозяин щелкал по клавиатуре, группа вулканологов, оставшись без своего предводителя, отступила на террасу. Вероятнее всего обсуждает там происходящее. Юзеф пару раз перегружал телефон, в надежде поймать сигнал исчезнувших спутников, телефон отвечал тихим мурлыканьем. По моим внутренним часам прошло не менее получаса, послышались голоса на дорожке возле дома. Легкое поскрипывание ступеней, и в зал вошли люди. Судя по звукам, их было явно больше десяти. Некоторые из вошедших попробовали заговорить с Танаки, причем одновременно и на повышенных тонах. Артёма по голосу я не опознал.

– Серёга что происходит? Где наши?

– Андрей, я никого здесь не знаю, эти люди вроде бы из тех, кто были на причале. Ругаются, или просто на нервах, не понять нифига. И я не вижу здесь Джейкоба с его ребятами. Туристы или местные постояльцы.

– Я понял. Помоги мне подняться и отведи в сторону, если получится туда, куда ушла Авва, она наливала нам чай и забрала пустую чашку со столика. Если здесь начнётся что-нибудь интересное, мне будет непросто.

– Не боись, Андрюха, мы своих не бросаем. Давай, держись за меня, и потопали потихоньку.

Я поднялся со стула и, ведомый Серёгой, отправился в дальнюю от входа сторону. Помню, там была дверь. В процессе нашей рекогносцировки, я услышал громкий властный окрик на английском. Голос без сомнения принадлежал Танаки.

– Заткнитесь и слушайте меня.

После этого возгласа как подтверждение весомости сказанного, прозвучал одиночный выстрел. Толпа тут же смолкла и в тишине, собрав на себя всё внимание пришедших, заговорил хозяин дома.

Слов я разобрать не успел, хлопнула дверь, мы пришли в другую комнату. Возможно, это была кухня, или склад, видеть я не мог. Лишний раз спрашивать у Сереги, привлекая внимания незваных гостей, не хотелось. Ожидание в комнате продлилась недолго, голоса сменились восклицаниями и громкими выкриками команд. Команды были поданы, как на английском, так и на русском. Причём на английском, присутствующим предлагалось оставаться на месте и лечь лицом в землю. На русском знакомый голос отдавал совсем другие команды. Обойти здание, закрыть периметр, выставить наблюдение. Дождались, минуты через три в закрытую дверь постучали. На вопрос Сергея «Кого еще принесло?». Ответ был в том же стиле.

– Гребное, твою душу, весло. Малыш, открывай.

– Митяй, здорово.

Серега открыл дверь, судя по тону, гостю был рад. От неизвестного Митяя пахло железом и машинным маслом, знакомый запах, к нему обычно в комплекте идет запах сгоревшего пороха. Но здесь его нет, пока нет, и это хорошо.

– А это, стало быть, Андрей, молнией ушибленный, который вас с горы на машине катал.

Терпеть не могу когда при мне, обо мне в третьем лице говорят.

– Тот самый, а отчего бравое морское воинство с турьем местным сражаться решило?

– Слышь, Серый, а этот ударенный всегда так заковыристо выплетает? Мужик, ты, если чего конкретное спросить хочешь, иди у Игнатьича допытывайся. Может тебе он чего и скажет. Я тут периметр осматриваю, и союзные элементы, к слову, тебя это тоже касается, от всякой шушеры отделяю, выполняю поставленную задачу.

Я перебил Митяя.

– Серега, а ты не можешь сюда стул приволочь? Там сейчас, поди, народу немеряно, и Артем явно занят, я бы здесь посидел, подождал. Опять же, если Аньку увидишь, можешь ко мне направить. Она мне обещала помочь правильно повязку снять.

– И как же я ей об этом скажу, умник?

– Силой мысли, блин. Неужели у вас в “крокодила” или “морскую фигуру” не играли? Жестами покажи, глядишь, поймет.

– Ну ладно, а ты здесь один сидеть будешь?

– Уж надеюсь, не прибьют. Да и вряд ли меня надолго в одиночестве оставят, есть интересные вопросики к обсуждению. А вслепую среди толпы шарахаться то еще удовольствие. Не будешь же ты меня на плече таскать.

Серега хмыкнул.

– Можно и на плече, ну, да и ладно, если так хочешь, сейчас стул приволоку.

И ушел с неизвестным Митяем. С минуту сквозь открытую дверь доносились сердитые голоса туристов и четкие рубленые фразы Артема. Серега принес табурет, наверное, один из тех, на которых возле проектора сидели вулканологи, помог сесть и вышел, закрыв дверь. Тишина и темнота, время вновь превратилось в тягучий кисель. Мысли разбегаются, липкий страх от перспективы остаться в темноте насовсем не дает сосредоточиться на чем-то конкретном. Забавно человек устроен. Ждал извержения, преспокойно уселся медитировать и сам же глаза прикрыл. А тут вроде бы и ситуация попроще, а нервы выкручивает ух ты как. Дверь открылась и сразу закрылась, и кто это к нам пожаловал?

– Ну и наделал ты дел, мистер шпион.

Энни, ну и славно.

– Я-то тут причем? Энни, вы не могли бы осмотреться, где-то здесь наверняка есть кухня. Там можно будет набрать воды на всякий случай. И приступить, наконец, к снятию повязки.

– Вода не понадобится. Я взяла у Аввы перекись и вату, у нее здесь очень хорошая аптечка, так что закрою жалюзи и начнем. Я, через Арти, попросила Сержа присмотреть за дверью, чтобы нам случайно не помешали, пока вы будете привыкать к освещению. Он такой забавный, когда меня увидел начал руками размахивать, что-то объяснять на вашем.

– И как, объяснил?

– Пока я у Арти не спросила, что ему от меня надо, всякого напридумывать успела.

Шуршание закрываемых жалюзи, легкий хлопок распечатанной пластиковой бутылочки с перекисью. Страшненько, а вдруг не сработает ”шаманство” корабельного дока.

– И что же вы поняли, если не секрет, до того как Артем ситуацию разъяснил?

– Да глупости всякие, Серж то в меня пальцем тыкал, то вокруг головы рукой водил, то на комнату показывал. Кто вас русских знает. Вдруг у вас там, в Сибири, все настолько просто.

– Энии, у нас оно, как у всех. Приступайте уже.

Несколько оборотов бинта снятых с головы, марлю с глаз долой, ничего отмачивать не пришлось, и странный мутноватый свет. Глаза закрыты вроде бы, интересно, мне чудится или нет.

– Вы глаза разлепить не можете? Может промыть?

– Спасибо, Энни, не надо, я сам.

Глаза чуточку открываются и… Ну, слава Богу, на солнце наверно опять бы ослеп, а тут ничего. Печет сильно, мурашки какие-то, но все ерунда, главное вижу. Срочно умыться. Кухня, скорее всего, за следующей дверью, посмотрим. Яркое солнышко сквозь окно давит, почти ослепляет, надо будет пляжные очки найти. Кран и вода… Облом, из крана вода уже не идет.

– Энн, помогите пострадавшему от самомнения, плесните водички в руки. Тут наверняка, она в бутылках есть, только попробуйте сначала, не хотелось бы в глаза вискарем или уксусом получить.

Зашедшая вслед за мной спасательница быстро отыскала пятилитровую бутыль очищенной воды. Шикарное ощущение свежести и прохлады. Зуд успокоился, можно оглядеться нормально.

– Где Танаки?

– Беседует за домом с Арти, Тоши и каким-то мужчиной из пришедших туристов.

– А их разве не всех выгнали?

– Когда мы подошли, солдаты туристов за ворота выставляли, а этот мистеру Танаки что-то рассказывал громко, телефоном размахивая, кажется, спутниковым.

– Понятно, догадливый, стало быть, сейчас таких догадливых много появится. Ну, пойдем, в зале туристов нет?

– Там сейчас наши собрались, тоже ждут, что дальше будет. Никто ничего не понимает, а если верить Тоши, он мне сказал, что ты, вроде как, нас всех в прошлое отправил, и это пока секрет…

Я хмыкнул, поторопится вулканолог, самим бы разобраться, на каком мы свете.

– Тоши зря тебе этот “секрет” раскрыл. Совсем не факт что в прошлое, может в будущее, а может и еще дальше. Ты, главное, пока остальным не рассказывай. Самим бы определиться.

Пройдя сквозь зал, заполненный спасателями, с все еще работающим голопроектором, показывающим сейчас небольшой кусочек прибрежной зоны с отелем, мы вышли в сад. Реконструкция японского поместья девятнадцатого века теперь напоминала реконструкцию середины века двадцатого времен второй мировой. Два ручных пулемета. Один за высоким диким камнем, крайним к воротам, из ансамбля «каменного сада», второй на крыше усадьбы. Кусты на склоне горы, над чайным домиком, поблескивают оптикой. Удобную боец позицию занял, все до административного корпуса просматривается. Морпехи сейчас отдыхают, кто не на позиции. Бронежилеты не расстегивают, каски не снимают, свои флотские “ксюхи”*(10) рядом держат, хорошо. Есть шансы, что отобьются, случись чего. А вот и “страшный лейтенант”*11 собственной персоной с Виталием, зорко окидывающим окрестность бдительным оком, пока командир трепом занят. И с ними вся давешняя камарилья, самураи, вулканологи, плюс какой-то мужик в бриджах и сетчатой футболке. Не понять мне эту моду. Хочешь рельефный торс людям показать, ходи без майки. Зачем крупную рыболовецкую сеть на себя цеплять? Мужик активно размахивает телефоном и что-то втолковывает Танаки. Стало быть, к консенсусу еще не пришли

– Поздорову честной кампании.

Легкий кивок Артему и Виталию.

– Хозяину дома мое почтение, рад вновь Вас видеть.

Это уже на японском для Танаки, все-таки вежливость с для сынов Аматерассу дело серьезное. Особо для тех, кто старые устои чтит. Не то чтобы это сильно на “скорость ветра” влияло, нужно будет, зарежут со всем почтением. Но пока отношения нормальные, с надеждой на хорошие, лучше отдавать дань традиции. И уже на языке международного общения завершаю.

– Ну и как продвигаются боевые действия? Куда подевался Джекоб и Серега? Чего-то их не видно. И познакомьте меня с этим, без сомнения, смелым человеком.

Нэо Танаки, изобразив задумчивое выражение лица, решил взять паузу в разговоре. Впрочем, мне в ответ на приветствие кивнул. Виталь вообще не отреагировал, бдит, стало быть, хотя глаза смеются. Тоши, явно сбитый моим появлением с мысли, излагаемой компании, смотрит на меня слегка непонимающим взглядом. Артем, суров и слегка презрителен, разглядывает меня с таким видом, словно я новобранец из деревни, приписанный только что к его образцово показательному отряду, и, к тому же, явившийся в строй, в чем из села приехал. Губы, поджатые, слегка подрагивают, кто раньше не выдержит и заржет, он или Виталь?…

Сетчатый ситуацию оценил неверно.

– А вы, собственно, кто будете, и отчего мистер Танаки или господин офицер должны меня вам представлять?

– Вы абсолютно правы, не должны. Но обращаться по имени удобнее. Однако, дело ваше, оставайтесь “смелым человеком”.

Тоши не дал нашей словесной пикировке зайти дальше.

– Эндрю, это мистер Джованни Саттер, наш гость и успешный игрок на бирже. Он искренне полагает, что началась ядерная война и нам немедленно нужно принимать меры.

И отчего ему такой почет и уважение оказали и со всеми не выставили?

– Очень интересно, и какие же меры он предлагает нам по этому поводу предпринять? И, что куда важнее, чем таким он сумел заинтересовать почтенного хозяина, раз до сих пор находится в стенах его поместья, а не с остальными туристами?

– Телефоном, Андрэ. Он меня заинтересовал своим телефоном.

Пожилой японец был сама невозмутимость.

– Но простите, разве ваш «эридиум экстрим» хуже? Вроде бы я именно эту модель видел в руках у Юзефа. Насколько я понимаю, этот телефон практически не убиваем, да и связь выдает в любой точке мира.

– Это так, Андрэ. Но мой телефон всего лишь средство связи, хоть и вполне надежное, до сегодняшнего дня не подводил. У мистера Джованни телефон, это в некотором роде произведение искусства. Это его основной рабочий инструмент. Вы в курсе, сколько на сегодняшний момент есть спутниковых группировок, продающих услуги спутниковой сети?

– Четыре, если я не слишком отстал от жизни. Американцы, европейцы, китайцы, и с некоторых пор русские.

– Ваша сеть скорее для спасателей и военных, хотя действительно вроде бы начали что-то частникам продавать. И это все, о чем вы в курсе?

– Если честно, то да, я пользуюсь дешевым “китайцем”, и лишь по надобности, с собой я его не брал.

– Вы серьезно отстали от прогресса. Эмираты повесили два своих геостационарных спутника лет десять назад. Япония, Турция, и это те, кто уже продает связь частным пользователям, Бразилия вот-вот предложит. Но это не самое интересное. Вы где-нибудь видели, чтобы в одном телефоне сочетались две спутниковые системы?

– Навигацию видел, а чтоб именно переговоры вести… Зачем бы, нет, это технически очень сложно.

Танаки слегка прищурился, сведя губы в тонкую нитку, видимо это его вариант эдакой скептической улыбочки.

– Сложно, но возможно, не так ли?

– Не проще ли коммутатор в сети настроить и мозг не напрягать?

– А если респондент не хочет дополнительной коммутации, а желает прямого соединения, и произойти это может в любое время?

– Ну, знаете ли, ваш гость, он биржевой маклер, или вождь повстанцев, получающий важные донесения с поля боя? К чему такая секретность?

– Сразу видно, Андрэ, что вы в биржевые дела не погружены. Там война, в некотором смысле, идет, не прекращаясь. Так вот, представьте себе “трубку”, свободно коммутирующую к любой имеющейся коммерческой спутниковой сети.

– Этого же быть не может. Орбиты разные, зоны покрытия разные.

– Ну, не все одинаково хорошо берет, но в наших широтах его чудо техники вполне функционально.

– Не знаю, что и думать, допустим, это возможно, и как это объясняет факт присутствия этого храброго человека спортивного вида здесь и сейчас? Остальных, насколько я понял, попросили уйти с территории вашей виллы самым решительным образом.

Нэо улыбнулся чуть шире, глянув на сетчатого атлета.

– Мы с Джованни немного знакомы. Его мультиспутниковый телефон, если его можно так назвать, охрана сразу по приезду определила. Хотели спровадить по-тихому. Нам здесь шпионы не нужны. А Джо ни в какую. Долго требовал переговоров с самым главным начальником. Пока я не вышел узнать, что же ему здесь понадобилось. Теперь вот, арендует “рабочий кабинет”, живет в отеле, отсюда же и делами занимается. У него контрагенты по всему миру были. Я решил лично убедиться, что у него на телефоне тоже нет сигналов. Джо уверен, что вулкан русский корабль вакуумной бомбой потушил, и вокруг ядерная война идет.

– Понятно. Пока я “отдыхал”, спутниковая связь не ожила.

Танки покачал головой.

– Увы.

Я посмотрел на Артема.

– А с кораблем связь есть?

Артем оживился, глянув на меня подчеркнуто сурово. Выглядел он сейчас донельзя представительно. Серо-синий камуфляж, «берцы»*12 блестят, в кожаной кобуре на поясе у бедра какое-то «чудовище» из семейства больших пистолетов. Еще бы пробковый шлем и трость, вылитый плантатор -рабовладелец. Впрочем, черный берет с маленькой кокардой и современная гарнитура, выглядывающая из-под правого уха, образ не портят.

– Может, и есть, а может, и нет, скажи-ка мне Андрей, а с кем мы здесь воевать собираемся? И что за ненаучную ересь несет наш уважаемый ученый приятель?

Артем взглядом указал на Тоши и продолжил.

– И главное, какого дьявола весь этот цирк? Я на всякий случай, под свою ответственность, Кэпа настропалил, мы «Невского» подальше от берега отвели. «БГ Раз»*13 объявили. Целую спасательную экспедицию организовали в честь слепого фотографа и его японских друзей. И что в итоге? Разогнали толпу дурноватых «шпаков»*14 и теперь удерживаем позицию незнамо против кого. Я в сказки про молнию, ударившую в небо, извини, верю с трудом. Физика, знаешь ли, не велит, еще школьный курс. Так что изволь более внятно объяснить, что тут творится, и куда подевалась связь. И, что не менее важно, против кого бой вести будем?

Дождавшись, когда лейтенант иссяк, я обернулся, все присутствующие, кроме Виталя, что и понятно, он на страже, внимательно на нас смотрят, а брокер в сетке даже вроде бы записывает на телефон, жучара. И всем очень – очень интересно. Продолжим на аглицком.

– Господин офицер, как тут тебя все называют, ты про вулканы много знаешь?

Артем, немного опешив от такого лингвистического перехода, продолжил на русском.

– Андрюха, ты это чего, родной язык с перепугу забыл?

– Нет, не забыл.

Продолжал я все так же на языке Шекспира.

– Но повторять каждому из присутствующих одно и то же по нескольку раз не готов.

Тут же, вновь перейдя на родную речь, добавил.

– Колись, куда Малыша и Джекоба спровадил? А то, чего-то вокруг не хватает.

– Серега с Джеем и джеевским вьетнамцем, который по-русски говорит, побежали какую-то свою спасательную «секретку» сюда перетаскивать, я им Митяя для прикрытия дал, так что, надеюсь, скоро будут. Скажи, с кем стреляться-то будем?

– Сейчас уже, может, и ни с кем, вряд ли хозяин этого острова совсем уж невменяемых себе в охрану нанимал. А так мы вполне могли бы оказаться «в гостях» у частников, которые здесь оборону для Танаки держали.

– Ты всерьез думаешь, что спецы, работающие «по-белому»15*, вот так вот запросто начнут людей в заложники брать?

Артем даже слегка голос от удивления повысил, быстро же у него горло «прошло», или, может, Док чего выписал восстанавливающего.

– Думаю, начнут, а отчего они будут это делать, когда поймут, в какой заднице мы оказались, давай я всем присутствующим на инглише изложу, Анька дяде потом перескажет. И, к слову, боюсь, нам вскоре будет совсем невесело.

– Ну, валяй. А мы послушаем.

Я вновь перешел на язык международного общения.

– Итак, уважаемые, я изложу вам свои идеи по поводу произошедшего. Здесь есть серьезный ученый, который сможет подтвердить некоторые мои предположения. Джованни…

Легкий жест рукой в сторону брокера.

– Предположил, что спутниковые телефоны не работают, потому что началась ядерная война. Думаю, реально, начнись ядерный Армагеддон, как раз именно они бы и продолжали работать еще долго. Можно напридумывать множество вариантов, один другого фантастичнее, отчего пропала связь. Можно даже попытаться предположить, что загадочное землетрясение уничтожило всю инфраструктуру на острове, за исключением небольшого «пятачка» на суше, на котором, по совпадению, не иначе, располагался отель и пристань, ну и пара кораблей возле берега. Но остановить извержение вулкана, уважаемый Джованни, в принципе невозможно. Контролируемые нами силы ничтожны по сравнению с силами подземной стихии.

– Но позвольте, я же видел, бурят скважину, в неё бомбу закладывают и пробивают новый проход для лавы, вуаля, и город спасен.

Все понятно, а я-то думал, откуда подобная ересь взялась? Всепобеждающий Голливуд, стало быть.

– Вы видели голливудский фильм. Насколько мне известно, ничего подобного никто не предпринимал. Из-за скорости процессов при извержении подготовиться к подобному на сегодняшний день не получится. Не так ли, мистер Асакава?

– И да, и нет. Мы вели исследования в этом направлении. Можно создавать дренажные штреки. Но, что точно, успеть проделать такое после начала извержения нереально. И, конечно, мистер Джованни, никто не может потушить вулкан бомбой. Вы, вероятно, хорошо играете на бирже. Но вулканы оставьте вулканологам.

Я поднял руку, привлекая внимание, и продолжил повествование.

– Что куда важнее, извержение здесь и не начиналось. Это достаточно легко можно определить даже отсюда. Если, сделав очередной фантастический допуск, предположить что некое загадочное землетрясение поглотило все мачты подвесной дороги, вместе с площадкой, то останется главный вопрос, куда девался пепел? Вокруг нас полно этого серого «снега». Его порядком натрусило и на склоне. Во всяком случае, на том склоне, где было извержение. Лейтенант, взгляните на зелень за пределами каменного сада уважаемого Нэо Танаки. Есть ли там пепел? Его там нет.

Вместо того чтобы крутить головой, Артем выразительно глянул на меня. Как бы показывая, что он думает по этому поводу.

– Оглянитесь по саду, здесь пепел, хоть и не очень-толстым слоем, но лежит везде. Здесь извержение было, а там нет. И это очень упрямый факт, который через некоторое время дойдет до самых смышленых, вот тогда и пригодятся ваши бравые воины.

Взгляд Артема стал колючим.

– Сейчас я говорю без капли иронии. Когда люди осознают, что они находятся в другом мире, не важно, в прошлом, в далеком будущем, в чем лично я сильно сомневаюсь, или же еще в какой неведомой дали, но, главное, вдалеке от цивилизации, и дороги назад нет, начнется адище в некотором роде страшнее извержения. И тогда хорошо вооруженные, умеющие слаженно работать профи, это я про наемников, смогут наделать много дел. Впрочем, какие именно «дела» будем делать мы, для меня пока не ясно.

Артем задумчиво переводил взгляд со склона горы в сад и обратно в сторону вершины, видимо, пытаясь отыскать «спрятавшиеся» остатки крепежных мачт.

– Ну, ты, блин, даёшь.

– Думаешь, сгореть в лаве или свариться в кипятке лучше было бы?

– Да вот теперь и не знаю, честно. Сейчас Кэп со старпомом мне в ухо матом кроют и требуют подтверждение. Но что делать – то с этим всем?

– Да кто ж его знает.

– Я думаю, мужик на ковре точно знает.

Голос Виталия, изображавшего до этого бдительного стража, разорвал оцепенение, в которое впали все присутствующие под грузом осознания текущего положение дел, кроме телохранителя Танаки, ему не положено.

– Где мужик?

Артем повернулся к Виталию всем корпусом, одновременно расстегивая кобуру и извлекая «Ярыгина». Я же принялся внимательно рассматривать листву и кусты, в направлении взгляда Виталия. И правда, присмотревшись, смог разглядеть у кромки леса, растущего в полутора сотнях метров от поместья, мужика, лежащего на ковре и внимательно нас разглядывающего. Что – то неправильное было в том, как он лежал. Там лес, склон, а он лежит, как будто на ровном… Волосы встали дыбом, и не только на голове. Я, наконец, рассмотрел то, что сознание, воспитанное на шаблонах, отказывалось принимать. Мужик на ковре парил в воздухе на высоте трех метров. Просто на фоне опушки леса это было не сразу заметно.

– Хоттабыч, итить колотить, натурально Хоттабыч.

Я, не хуже Артема, в движении расчехлил своё «оружие», и верный «Агат» начал писать картинку.

– Семенов, ко мне бегом.

Отдал команду Артем. Боец выпрыгнул из кустов над крышей чайного домика, когда он натурально кувыркнулся по крыше, я думал, хана, поскользнулся, сейчас и сам убьётся, и «игрушку» свою повредит. Куда там, обнял «свечку», перекатился и на ноги спрыгнул. Ну, даёт, не иначе заранее отход присматривал. Подбежал. Артем у него тут же винтовку изъял, и давай мужика выцеливать.

Я тут же толканул Артема в плечо, сбивая прицел.

– Ты чего творишь, вражина, не вздумай палить.

– А то что?

Артем с интересом на меня посмотрел.

– А то, что мы понятия не имеем, что это за партизан такой, и если ты его сейчас подстрелишь, не факт что он там один. А даже если и так, дипломатия рулит. Само его наличие здесь вселяет некий оптимизм, если, конечно, его, как и нас, сюда случайно не забросило.

– И что, его, по-твоему, отпускать надо?

– А что он тебе сделал? Вот проявит агрессию, тогда и стреляй. А пока есть шанс наладить контакт, даже не вздумай и своим закажи.

– Ты хоть снимаешь?

– А то, все фиксируется.

Виталий, прикрывая глаза от солнца ладошкой, разглядывал нежданного гостя.

– А у него, там, на ковре, бутылка какая-то. Эх, уходит, понял, что мы им заинтересовались.

Ковер с мужиком медленно улетал вдоль вершин деревьев в сторону рыбацкого поселка, которого здесь, по идее, быть не должно. Хотя, с другой стороны, поселки возникают там, где есть вода в достаточном количестве. И, если рельеф не изменился, можно предположить, где находится «гнездо» у этого «Хоттабыча».

– Вот и приоритетная цель вам для разведки появилась.

Ковер уже скрылся за склоном горы, и я прекратил съемку.

Первые потери.

Штаб-квартира Танаки гудела, куда там прославленному в литературе потревоженному улью. Тоши с Джованни ушли забрать вещи брокера из его комнаты в отеле. Вернувшийся Джекоб, по-моему, уже в третий раз пересматривал отснятый мной коротенький сюжет. Галопроектор, чудо современной компьютерной мысли, на некоторое время стал самым обычным проектором, на котором «крутили кино», превратив одну из стен в киноэкран. Энни, комментировавшая происходящее, видимо, сама поняла, что дядя переспрашивает её о деталях уже просто «на автомате», внутренне сражаясь с вбитыми стереотипами, что Дед Мороз, в его случае Санта Клаус, это добрый сосед, а не сказочный волшебник, и, скорее, обращалась к многочисленным зрителям, собравшимся за спиной отставного копа. Зрителей хватало. Если спасатели в основном уже ознакомились с моей «короткометражкой» и вышли во двор, то прибывающие работники отеля, которых по согласованию с Нэо пропускали ребята Фадеева, впечатлялись «полетом Хоттабыча» по второму кругу. Те, кто пришел раньше, не спешили расходиться. Дом давал иллюзию защищенности. Не было паники. А чего бояться, хозяин вот он, переговоры ведет с военными. Никто никого не давит, не кричит, как совсем недавно на пристани. И вулкан уже не угрожает испепелить. Отчего же сказочку не посмотреть. Вон мужик, наверное, квадрокоптер к ковру прицепил, а то и не один, и в восточного колдуна играет. Сейчас скажет старший по смене, что пора к гостям возвращаться, и все будет нормально. Очень немного настороженных, всматривающихся в детали, слушающих, что, сбиваясь, уже по третьему разу втолковывает миляга Энни своему очень прагматично мыслящему родственнику. Сквозь толпу поваров и девчат из обслуги движется Серега. Ну, прям ледокол, неторопливо раздвигающий непрочный весенний лед. И бронежилет с каской при нем, и пулемет предписанное место в походном положении занимает. Лицо серьезное и сосредоточенное сделал, ну и выпендрежник. Анька примолкла, смотрит, а не для неё ли весь этот спектакль? Чет за Серегой не замечал, может, не туда смотрел?

– Эй, на барже, выдыхай, бобер, чай не на параде.

– Слышь, колдун недоделанный, ты что, здесь поспать решил прилечь? Давай на воздух дуй, тебя старшой зовёт.

– А он никого поменьше за мной послать не мог? Ты же своим бронированным «корпусом», поди, в двери еле влез.

Сергей, подозрительно на меня косясь, начал нащупывать что-то в кармане.

– Все, уже иду.

Дальше валять дурня смысла не было. Не люблю ситуации, в которых от тебя, по сути, ничего не зависит, но делать «умный вид» приходится. Во дворе столпотворение так же имело место, но было куда более осмысленное. Невысокий Юзеф, улыбаясь, как умеют, наверное, только индусы, вежливая такая улыбочка и глаза такие добрые-добрые…, раздавал инструкции собравшимся вокруг него спасателям. Судя по лицам мужиков, ничего хорошего их в ближайшем будущем не ждало. Возле чайного домика, в аккурат под лежкой снова засевшего в кусты Семенова, Авва о чем-то беседовала с тремя по-разному одетыми мужчинами, и тут один из них, выглядящий, как морпех, увидев меня, бредущего за Серегиной спиной осведомился:

– Эй, Сенкевич, ну что там с глазами, нормально всё?

Вот ты, стало быть, какой, старший лейтенант, доктор корабельный. И голос не спутаешь.

– Да вижу вроде. За помощь благодарю покорно, с меня причитается.

Серега, оглянувшись, не снижая темпа, поинтересовался:

– А че, Сенкевич, у тя же вродь по-другому фомилиё звучало.

Я вздохнул.

– Да так, остер на язык ваш Док. Объяснял ему разницу между блогером и журналистом-путешественником.

– Ага, а ничё так, неплохо получилось, молодчага Док. И звучит солидно, и, опять же, «блогером» дразнить не будут.

– Ты, товарищ моряк, это брось, у меня имя есть вообще-то и фамилия, если что. А всякие творческие псевдонимы…

– Да козе под хвост твои псевдонимы, Андрюха. Ты пойми, имя это отдельно, это или для друзей, или для начальства там, если выволочку устроить собираются. А погонялово, оно и есть погонялово. Позывной там или «никнейм», это все фигня. Напридумывают всякого. А так самое оно, пришли вроде.

Не успел я высказать бронированному философу с пулеметом все, что я думаю о его немудреном казарменном «домострое», как резко стало не до этого. Завернув за угол дома, мы увидели разбегающихся на позиции бойцов. Фадеев обернулся к нам, и тут же последовали указания:

– Малыш, твой правый угол, Митяй прикрывает, он уже на месте.

Сергей бегом рванул по указанному направлению.

– Андрей, сейчас будет не до разговоров. Ты себя неплохо показал возле эскалатора, но я не знаю, чего от тебя ждать в реальном «замесе». На сектор я тебя не поставлю. Хочешь, будь в резерве, хочешь бегом в здание. Нэо сказал, оно крепкое.

– Артем, я вообще-то в бой не рвусь. И по натуре я, скорее, «добрый хиппи», если застал таких. Но если кто-то начинает палить в «мирняк»…

– Понятно все с тобой, сядь за углом, я сейчас Доку передам, что у него санитар появился.

Для пущей ясности, лейтенант еще и автоматом указал за какой именно угол мне прятаться. Хороший у него «ствол», «стодвенадцатый»16* с оптикой. На средней дистанции, да в умелых руках, зверь-машина. Вроде бы, полчаса назад не было, но и у Сереги пулемета тоже не было, не иначе как кто-то на корабль сгонял и вернулся. Сказано-сделано, порысил обратно. А на террасе, тем временем, Танаки вместе с Доком, судя по громким воплям на аглицком, перемежающимся ядреным матом, то на русском, то на японском, объясняли любопытствующим работникам отеля всю пагубность «прогулок по саду камней в плохую погоду».

– Товарищ старший лейтенант, прибыл в ваше распоряжение, «козырнуть»17* не могу, так как без головного убора.

Док в ответ на мою немудренную шутку, скривил недовольную гримасу.

– Сенкевич, не выделывайся, без тебя тошно. Вон, посмотри на помощничков, не считая их главного, две девицы из полиции, три охотника и какой-то экстремал-выживатель, знать бы, что за зверь такой, и на всех хрен целых ноль десятых боевого опыта. И это почти на сто человек. По итогу, Мамора, телохранитель Танаки…

Танаки оторвался от «воспитательной» беседы с несколькими отельными служащими и обратился ко мне на японском.

– Уважаемый Андрэ, доктору Леониду простительно склонять имя моего воина. Он не знаком с кокуго. Но вас я попрошу Мамору Сэки иначе не называть.

– Танаки-сан, я благодарен вам за разъяснение.

Док, дождавшись окончания фразы, тут же поинтересовался:

– Чего от тебя Нэо хочет? Вроде, он по-русски не понимает.

– Да ты имя его телохранителя просклонял. Но поскольку ты необразованный гайдзин, сиречь не говорящий по-японски чужеземец, то с тебя и взятки гладки. А мне вот в правильном звучании самурая представили и попросили имя не коверкать.

– Вот же эстеты фиговы, нашли время. Вобщем, у нас в резерве этот самый, как его правильно?

– Мамору.

– Вот, он. Потом Джекоб, старший спасатель.

– Я с ним успел познакомиться, вместе с Фадеевым с вершины вулкана «когти рвали».

– Вот и хорошо, единственный, кроме бодигарда японского, боевой опыт имеет. С его слов, конечно, но, вроде, не врет. Ты-то сам как, «ксюху», если что, в руках удержишь, или лучше тебя исключительно госпитальными функциями нагрузить?

– И «ксюху» удержу, и другое что тоже удержу. Только особо эффективной стрельбы от меня ждать не стоит. Давно это было. Так что, выносить, подносить, перевязать, а стрелять, это уже, если совсем край будет. Тогда уж, куда деваться.

– Я правильно понимаю, что ты в реальном деле был, не только в учебке по мишеням палил?

– Бывал.

– А где бывал, понятно, не скажешь.

– Какой ты понятливый. Нет у меня такого приказа. Лёня, ты, конечно, извини, кругом бардак, я сам в полном офигении от происходящего. Если домой по-быстрому не срулим, и тебе все еще интересно будет, я поделюсь. А так-то. Зачем. По итогам все хорошо закончилось.

Док на секунду «подвис», осознавая услышанное.

– Для кого?

– Для наших, в самом широком смысле этого       слова.

– Ну и лады, а вот как оно у нас закончится, большой вопрос. С «Невского» передали, к нам наемники с толпой туристов идут. И что самое противное, с корабля нам ничем помочь не смогут. Дом стеклянный, который между нами, целиком обзор перегораживает.

Док махнул рукой в сторону административного корпуса.

– Разве что часть экипажа снять и еще один десант выслать. Но Кэп на это не пойдет. Он и Артема-то отпустил «за своими сходить». А теперь не разберешь, кто свои, а кто чужие. Вроде бы с отельными работниками разобрались. Турье за ворота выставили без стрельбы почти. Тут бы и «встать на лыжи»18*, да вот незадача. Мужики какие-то летающие. Вулкан испортился, и, вообще, не пойми что творится. Теперь вот будем к обороне готовиться.

Зашуршала раздвигающаяся дверь, и на веранду вышел Джей. Такого выражения лица мне давно не приходилось видеть. Не удивление перебравшего алкоголя гуляки, проснувшегося в неизвестном месте, а искреннее изумление жителя пустыни, впервые вышедшего к океану. Наблюдал как-то.

– Приветствую, мастер Джекоб, по информации от наших русских друзей, недовольная толпа вместе с нашей бывшей охраной скоро будет здесь. Вы ознакомились с текущим положением дел?

Танаки обращался к Джею, но смотрел на его подчиненных. Спасатели, увидев своего непосредственного начальника, притихли, ожидая ответа.

– Это все крайне не просто переварить. Мистер Танаки, я правильно понял, что мы сейчас находимся не дома. В смысле…

– Я понял. Да. Все верно.

– Не важно, прошлое или будущее, помощи, как я понял, не будет.

– В обозримой перспективе нет, может быть, мистер Эндрю и разберется в произошедшем, но сможет ли он отправить кого-то назад…

– Уважаемый Нэо Танаки, я не сказочный дух Тэнгу. И не герой «манги»19* о могущественных чародеях. Я всего лишь честно рассказал вам свое предположение, и не более того. Истинные причины произошедшего для меня, скорее, догадки, чем понимание. Но даже если допустить, что все именно так, и перенос вызвал именно я, то нужно сделать следующий логический шаг. Для того чтобы еще раз переместиться, надо оказаться на краю гибели, за секунду до начала извержения, медитируя над потоком стремительно текущей лавы. Я не уверен, что это вообще возможно. Давайте исходить из того, что мы можем определить эмпирическим путем.

Мое слегка затянувшееся выступление прервал Док.

– Методом научного тыка, по-простому говоря?

– Вроде того.

Я обвел рукой позиции морпехов.

– Джей, ну что скажешь?

– А что тут говорить, если ребята Робина навалятся все вместе, боюсь, русские их не удержат.

– Откуда такие печальные мысли?

Док смотрел то на главного спасателя, то на меня, наверно подозревая, что ему не все рассказали про бывших охранников отеля.

– У них на руках полсотни стволов, и люди там… С нашими сравнивать смысла нет. У меня условно годных к бою максимум человек шесть. И то без боевого опыта, сразу полягут. Русские моряки, несомненно, храбрые ребята, но вряд ли их готовили к серьезному бою на суше. В итоге остаемся: я, ваш телохранитель, ну и, наверно, офицер русских. Есть в нем что-то такое. Втроем против полусотни профи, с резервом, который ни разу по живому врагу не стрелял? Отлично повоюем. А главное быстро.

От возмущения Док перешел на русский.

– Ну, ты понял, Сенкевич, нас в балласт списали, ну, хоть Тёмку оценили. У этих «гусей»20*, что, минометный расчет в кармане? Или отделение снайперов? Чего это лысик волну гонит?

Леня активно размахивал руками, если бы его понимал не только я… За «лысика» Джекоб мог бы и по лицу въехать. А идея растаскивать этих двух красавцев меня повергает в тоску.

– Товарищ военврач. Отставить панику перед строем!

Гаркаю командным голосом, надеюсь, не хуже Артема, хоть и, конечно, куда менее эффектно. Пока Док, обалдев от подобной выходки, приходит в себя, перехожу на аглицкий. И обращаюсь уже к отставному копу.

– Джекоб, ваша оценка ситуации в корне не верна. Вы все правильно сказали, и про слабый резерв из не имеющих нужного опыта людей. И про количество и подготовку предполагаемого противника. Но вы, видимо не поинтересовались, к какому именно роду морской службы, относится группа русских,      прибывших к нам на помощь. А ваша столь низкая оценка их боевых качеств заставила доктора, состоящего в том же боевом подразделении, предположить некие дополнительные преимущества на стороне наемников, не считая численности, и опыта боевых действий. Скажите, Джекоб, есть ли у этого вашего Робина, танк, или система залпового огня?

Танаки, хмуро глянув на лысого спасателя, ответил за него.

– Сколько мне известно мистер Эндрю, ничего, кроме легкого стрелкового вооружения и ручных гранат разного типа, у них нет.

– Очень странно, Танаки-сан, но ваша бывшая охрана достаточно хорошо экипирована, чтобы вести серьезный бой. А такой бой не ведется без пулеметов, ручных гранатометов, снайперских винтовок и прочего военного «инструмента». С серьезным противником, да пусть с теми же террористами или бандитами, одними автоматами много не навоюешь. А для хулиганья и дубинки с пистолетом вполне бы хватило.

Танаки перешел на японский.

– У вас хорошо развита наблюдательность Андрэ-сан, в другое время с удовольствием бы полистал ваши «путевые заметки». Единственные реальные противники, которые нам могли угрожать, это те самые бандиты и пираты. Серьезные игроки нам были не опасны. Мирные воды все же. Но, на всякий случай, имелся катер, вооруженный пулеметами и ракетной установкой, а так же вертолет, с которого снайперы могли бы вести прицельный огонь.

– И где же они?

– Искренне надеюсь, что далеко. Когда стало ясно, что извержение предотвратить не удастся, на вертолете вылетела моя семья, а катер увез детей и жен сотрудников отеля.

– От чего же вы сразу не объявили всеобщую эвакуацию?

– Вы заблуждаетесь, Андрэ-сан, эвакуацию мы объявили даже раньше, на всякий случай. Это, кстати, прописано в условиях посещения «отеля на Вулкане». Можете перечитать правила посещения отеля. Вы же, скорее всего, как и все, галочку в телефоне о согласии поставили, вниз прокрутив, а сами не читали. Но, как вам известно, все пошло не по плану. Хотя, подобное согласно нашим расчетам в       принципе было невозможно.

Опять какие-то странные заявки, откуда столько уверенности берется?

– Нэо – сан, а вы вулканолог?

– Нет, вулканолог, главный, у нас Тоши, а я, не считая финансирования и организации всего проекта, инженер проектировщик коммуникаций в нестандартных гравитационных условиях.

Ничего себе, а я-то считал дедушку зажравшимся миллиардером на пенсии.

– Так вы космическую станцию проектируете?

– Почему именно космическую? Вы полагаете, рытье и обслуживание тоннелей глубокого залегания с отведением всех возможных сопутствующих агрессивных сред, будь то вода, пар или лава, сильно пригодится на орбите?

Вот оно что, оказывается. Так Нео здесь одну из будущих марсианских станций моделирует…

Ну, тогда все сходится, и дорогущие эскалаторы, и охрана, и горные разработки. Крут, однако, дедуган, интересно, сколько денюжки он в это все вбил.

– Ну конечно! Я понял, и подвесная дорога, и замкнутая система рекреации, и странные рассказы о невозможности уволиться. Вы здесь и экипаж себе готовите?

– Скорее, проводим психологические тесты. Точнее, проводили. Давайте вернемся в общество, а то ваш соотечественник и мастер Джекоб на нас уж очень странно смотрят, и выражение на лицах у них похожее. О тоннелях после поговорим.

Я перешел на английский.

– Мистер Танаки давал мне краткое описание возможностей охраны острова.

По очереди глянул на Дока и Джея. У обоих на физиономиях явно читалось желание прервать «урок японского» непарламентскими методами.

– К слову, уважаемый, вы упоминали снайперов, а сколько сейчас снайперских винтовок на руках у бойцов этого Доу?

Танаки улыбнулся, глянув на «чайный» домик.

– Ни одной, в этом удача на нашей стороне. Вся амуниция, не входящая в повседневную экипировку охраны, находится в оружейной. А оружейная прямо за вашей спиной.

– Ну, тогда нормально.

Док заметно повеселел. Пощелкал пальцем по гарнитуре, торчащей за ухом, и отошел в сторону, чтобы Артема и остальных порадовать новостями. Джей непонимающе посмотрел на отошедшего на несколько шагов, впрочем, не покинувшего защищенный сектор, доктора.

– И чему он так обрадовался? Нас и без «снайперок» в момент перебьют.

– Джекоб, не будь занудой, лучше расскажи, что ты знаешь о русской морской пехоте?

– Про нашу знаю, там, в большинстве, спецназ,       штурмовики с разными спецификациями. У русских, кажется, воздушный десант эту функцию исполняет. А причем здесь русские морпехи, к нам, вроде, не десантник в гости зашел.

Анька аж просияла, всем своим видом выражая понимание, пока недоступное Джекобу.

– Дядя, русские морские пехотинцы такие же, как и наши. Они даже раньше их парашютистов, как спецназ, готовились. Их еще в войне с Гитлером «черной смертью» называли за свирепость и за то, что не отступают. Эндрю, а Серж, он из ваших «морских котиков»?

Какая начитанная девица попалась. И когда подойти успела, не заметил. Тот еще из меня боец будет, если что.

– Энни, ты только при Серже не говори, что он «морской котик».

– Так он же английского не знает.

– Поверь, это словосочетание он знает отлично. Как-никак, самые серьезные противники.

– Мы же не воюем, мы, даже, вместе с японцами и Гитлером сражались.

Танаки слегка поморщился и тут же «надел» классическую японскую маску полного равнодушия.

– Энни, когда это было? И сколько после собачились. Давай оставим прошлое историкам. К нам сейчас «будущее» грозит ворваться самым неприглядным образом.

Джекоб так и не «взял подачу».

– Ну, допустим, твой здоровяк тоже имеет подготовку, что это изменит по сути?

Определенный стиль мышления налицо. Нет десантного корабля, нет десантников. Как же туго приходилось его подчиненным, зато преступники, наверное, вообще «вешались». Хотя…, сержант участка, в неблагополучном районе Нью-Йорка, доживший до пенсии, таким быть и должен.

– Джекоб, ты не человек, ты прям глыба, вот со всем уважением говорю. Все очень просто. Фрегат типа «Буревестника», а именно, стоящий в бухте «Александр Невский», посудина многоцелевая, и крайне опасная для любого врага. Но есть один тип негодяев, все еще встречающийся, увы, на торговых путях, возле Африки, Азии и Южной Америки, против которого такой кораблик максимально эффективен. Они здесь не на учениях, в кругосветку ходили, они домой из рейда возвращаются. Из рейда в водах, опасных из-за возможности захвата судна пиратами. Смекаешь, Джей, пиратов иногда надо захватывать, или, к примеру, отбивать у них захваченное торговое судно. Этого ракетами и пушками корабельными никак не сделать. И, поэтому, там есть подготовленные и вполне «обстрелянные» морские пехотинцы. Которые числом не менее полутора десятков окопались, заняли позиции и приготовились к бою по периметру этого самого поместья. И мы сейчас, в случае необходимости, возьмемся изо всех сил им помогать. Но только, если позовут. Что, впрочем, не должно помешать нам приготовится вступить в бой, или вытаскивать раненых. Вон, что Док скажет, то делать и будем. А если Танаки-сан еще и оружейную комнату откроет и раздаст добровольцам что-нибудь более грозное, чем кухонные ножи, так и вообще заживем.

Понимание все же озарило бритую голову отставного полицейского.

– Ну, даешь, мистер путешественник, а еще говорил, что не шпион.

– Джекоб, когда мы к острову подошли на «Жемчужине», и я смог прочесть название на борту военного корабля, я в сеть зашел и глянул, кто куда идет и откуда. У них миссия не особо секретная. И комплектация команды указана, и вооружение. Там, по идее, даже небольшой вертолет имеется на борту.

– А отчего же они тогда на вертолете сюда не прилетят, и нас всех не заберут?

Вопрос только что подошедшего бородатого парня в черных брюках, белом поварском кителе с «принтом» в виде стилизованного вулкана и бейсболке козырьком назад, поставил меня в тупик.

– Уважаемый, а куда собственно вы хотели бы попасть на предполагаемом вертолете? Совсем не факт, что данный фрегат им укомплектован, и что вертолет на ходу. Как вы уговорите военного пилота, это вообще вопрос отдельный. Ну, допустим, уговорили, куда летим?

– Ээ.., как куда, на корабль.

– Ох. Ну, допустим, прилетели, все прилетели. А потом куда?

– Да хоть куда, здесь островов вокруг тьма, да хоть просто переждать, пока помощь подойдет.

Это сегодня вообще закончится или нет? Еще один помощи с «большой земли» ожидает, несмотря на летающих на коврах мужиков.

– Понятно. Энни, быть тебе сегодня воспитателем. Ты лучше сразу всех опроси, кто еще помощи извне ждет, и на лекцию о потухшем вулкане и прочих летающих чудесах. Нам сейчас не до этого может быть.

Краем глаза наблюдаю, как Тонаки с Джеем, двумя какими-то крепкими бабенками и четырьмя разновозрастными мужиками двинулся в сторону очень элегантно выглядящей «оружейки».

– Эндрю, здесь моя помощь может больше понадобится. Я парамедик, а не учитель начальных классов.

Охохонюшки, опять «за рыбу деньги», как говаривали в Одессе.

И тут влез Док.

– Когда понадобится, тогда и позовем, не дай Бог, конечно.

Ох, и зря он её сейчас осадил. Откуда Лёньке знать, что это за «эмансипэ» такое. Он-то с нами не катался.

– А, может, я сама буду       решать, что мне лучше делать?

Срочно нужно гасить конфликт. У нас пострелушки на носу, а тут мирняка полдвора, и Анька, похоже, готова вновь свои права отстаивать, ух.

– Ань, ну будь человеком, собери этих невменяемых и загони в дом. У тебя это получится, заодно мозги им на место вставишь, если они вообще там есть. Ты себе представляешь Авву, раскладывающую персоналу сложившуюся ситуацию? Или, может, военного доктора попросим? Я бы, если бы это зависело от меня, сейчас рядом с Арти и Сержем на передке залег и репортаж с места событий писал, хоть бы просто для истории. Но буду помогать Доку санитаром, бойцом, кем скажет, тем и буду. Потому что так сказал Арти. Он сейчас здесь за всех отвечает. Выживем мы сейчас и или нет, зависит от него. А вот выживут или нет эти… Это вообще кто, повар?

Энни глянула на парня, как будто только что заметив. А – то как же, из-за его излишней говорливости храбрую спасательницу в безопасный тыл задвигают.

– Это бармен. Эндрю, не цепляйся к парню.

– Да я-то что, я не цепляюсь. Выживание этого бармена и других похожих, зависит от тебя. Потому что если этот бармен с подобным вопросом будет приставать к Доку, в нос получит. А если стрельба начнется, то получит пулю. Аня, подчиняться более опытному в кризисной ситуации, это великое благо и возможность выжить для всех. И точно не ущемление твоих прав.

Ух ты, Анька еще звонче затараторила, не иначе обиделась опять.

– Ты чего мое имя коверкать взялся?

Ну да, конечно. Говорим об одном, и тут же, без перехода, обижаемся на другое.

– Энни, я не коверкал твое имя, просто произнес его по-русски. Представь себе, у нас девчат с твоим именем много. Забирай любопытствующих в дом, очень тебя прошу. Вон уже Танаки с твоим дядей возвращаются. Нам сейчас позиции выбирать, а тут.., бармены.

Бармен, в процессе беседы косившийся на меня с явным недоумением, теперь смотрел откровенно враждебно. Анька, с заметной неохотой, принялась собирать выходящих из помещения людей и приглашать их обратно. Бармен в кепке, не иначе, решив проявить характер, демонстративно остался стоять на месте, ну и бес с ним. Подошедшая компания выглядела живописно. Парни, которым достались винтовки, повесили их за спину, как носить удобнее. Веселая компания охотников на пикнике, не иначе. Девчатам достались пистолеты, и сейчас они явно искали, с кого можно снять хотя бы обычный брючный ремень. Кобура к форменной юбке крепиться отказывалась и в карман пиджачка не влезала. Органично смотрелись Джей с дробовиком и молодой парнишка-выживльшик, спрятавший пистолет в карман брюк. Грозное воинство собралось, без слез не взглянешь, кроме Джея, понятное дело. А куда подевался хозяин?

Пожилой японец шел к дверям дома. У дверей, размахивая телефоном, о чем-то жестикулировал Юзеф. Вот даже как. Неужели все само собой рассосалось, и появилась спутниковая связь? Я даже глянул на вулкан. Вроде бы ничего не поменялось. Местные вышли на нашу частоту? Угу, и при этом летают на коврах-самолетах. Тоже не сходится. Думай, голова, шапку куплю. Танаки, тем временем, уже с кем-то бодро общается по «трубе». Подхожу к Доку, прислушивающемуся к переговорам в своей гарнитуре, и указываю на противоестественную картину. Реакция незамедлительная.

– Кэп, тут местный босс с кем-то по «спутнику» трындит. Мы что, снова дома?

Выслушивает ответ и переводит взгляд на меня.

– Сенкевич, спроси у самурая, что он надумал. Ты молодец что заметил, он со своими в режиме рации сейчас балабонит. Если надумает нам в спину ударить, будет плохо.

Ну, хоть так, а то летающие на коврах странно одетые мужики со спутниковой связью, это точно перебор.

– Сейчас оформлю.

Подойдя к Нэо, и дождавшись окончания его фразы на аглицком «и чего же вы хотите». Указываю на «трубку» пальцем и интересуюсь на японском:

– Предлагают сдаться?

– Все еще более любопытно, Андрэ – сан, запрашивают переговоры, и желают сотрудничать.

– Ну, если они еще и проход до фрегата организуют… А чего это они вдруг тактику поменяли? Вроде бы с недовольной толпой к поместью шли, так обычно не сотрудничают.

– Они Тоши Асакаву с остальными, за разными нужными вещами ушедшими, встретили и поговорили.

Вот же влипли, кто мог знать, что все настолько быстро разворачиваться начнет.

– Тоши теперь у них в заложниках?

– Клянутся, что нет. И готовы его и всех, кто с ним пошел, без всяких условий нам передать.

– Странно как-то, провокацией попахивает, в любом       случае, стоит это с русскими офицерами       обсудить.

– Отличная мысль, Андрэ-сан, заодно и узнаем, что они думают об этой ситуации.

Мы подошли к Доку, и Нэо начал тройственные переговоры, иногда что-то произнося в телефон. Я, убедившись, что дело «на мази», и, возможно, обойдется без пальбы, вернулся на «крыльцо». Заглянул за дверь и тут же убрал голову обратно. Аньке приходилось несладко. В зале гвалт недовольных голосов из неравномерного гула грозил сорваться в крещендо групповой истерики. Я сел на ступеньки и прикрыл       глаза. Оружия мне не досталось, перебинтовывать пока некого. Лезть в переговоры не хотелось, от слова совсем. Хорошего решения просто нет. А вразумлять ребят типа Джекоба, только рангом повыше, Боже сохрани. Сами, сами, сами. С момента начала всей кутерьмы прошло меньше четырех часов, а вымотался я, как собака. Нервы в хлам, и еще свечение белесое. Я его подметил, еще когда Энни повязку снимала. Вроде как видеть хотел, глаза напряг, но веки не открыл. Тогда думал, показалось. Как с молнией, эффект зрительной памяти. Сейчас вот нет, точно не кажется. Или с катушек съезжаю? Такое себе белое марево. Рукой поводил, вроде как ярче становится. Что за дичь, если против света с закрытыми глазами рукой поводить, руку видно сквозь веки, как тень. А сейчас наоборот. В этом белесом свечении она вроде как что-то более яркое, не сильно, но различимо. Игры разума, блин. Забавно, а что-нибудь кроме руки светиться будет? Аккуратно встаю и «оглядываюсь», так сказать. Ничего не поменялось. Может, все-таки глюк. Свою-то руку я себе и в воображении представить могу. Вариант. Иду на голоса, чуточку приоткрыв веки, чтобы видеть дорогу и не впаяться в одного из новопризванных «рекрутов», окруживших сейчас Танаки. Посмотрим, различу ли я чужую руку, или что-нибудь еще.

Дойти не успел, на белесом фоне вспыхнул ярко алый росчерк, и, вслед за ним, дикий крик и несколько автоматных очередей. Конечно, глаза я тут же широко распахнул. Стреляли далеко. Да и крик, отчаянный, полный невыносимой боли, крик гибнущего человека, доносился совсем не из парка, расположенного между «замком» Танаки и административным корпусом, где, по идее, засели недовольные гости отеля и бывшие охранники. Крик и выстрелы, все это находилось в лесу, на склоне, примерно там, откуда мы приехали, убегая от извержения. В том же направлении улетел «Хоттабыч». И красный росчерк, прямо перед этим, вроде бы, блеснул в той стороне. Длившееся       меньше секунды замешательство взорвалось активной суматохой. Люди оглядывались, тыкали пальцами в лес, спрашивали друг у друга, «что это было». Жестом показав подозрительно оглядывающемуся Доку отойти в сторону, спросил:

– Там наших точно не было?

– Откуда? Ты, главное, вслух местным не брякни, пехота почти вся здесь. Кэп, фиг с два кого еще отпустит, пока мы не вернемся.

– Хреново дело, там какая-то лютая ересь творится. И нам бы поскорее выяснить, кто там палил и по кому. Как появится кусочек свободного времени, у меня к тебе профессиональный вопрос будет.

Доктор аж в лице поменялся от удивления.

– Сенкевич, ты чего? Я после универа ничего длинней поздравительной открытки «от коллег», не писал.

– Да нет, по твоему профилю. Я вроде как в направлении выстрелов что-то рассмотрел.

– Ну, ты и глазастый, далеко же.

– В том то и дело, что далеко. И «рассмотрел» я с закрытыми глазами. И не выстрел, а что-то пред ним.

Док присвистнул, чем привлек к себе внимание ожидающих конца переговоров новоявленных «солдат» Танаки.

– Братишка, это тебе не ко мне надо, боюсь, у нас такого доктора на корабле нет. Может, у этих «отельеров» толковый мозгоправ найдется.

– Мозги мне не делай, я прекрасно понимаю, как это выглядит и как звучит. Мне твоя консультация понадобится. Я не только пред выстрелами «что-то» видел. Я как раз понять пытался, что за ерунда у меня со зрением после молнии и лекарства твоего творится. Расчухаемся, поговорим.

– Да уж, ого, а мы уже нужны.

К нам быстрым шагом с телефоном наперевес приближался Танаки.

– Возьмите телефон, мистер Александроф, с вами хотят поговорить.

Док состроил изумленное лицо, типа «кто здесь?», и поднес «трубку» к уху не занятому гарнитурой.

– Да, конечно, заходите. Хоть один, хоть втроем, главное, без «стволов».

Леонид вернул «трубу» японцу, и, поворачиваясь в сторону ворот, добавил уже мне:

– Сенкевич, айда к воротам, «гусей» встречать. Они, походу, уже с кем-то воюют.

– Знать бы с кем.

– Вот за одно и узнаем.

И мы направились в сторону ворот.

      Свет и тени.

Робин Доу выглядел адекватно. Эдакий, следящий за своей фигурой банковский клерк, решивший поиграть в «страйкбол»21*. Разве что короткий ежик светлых волос слегка намекал на профпринадлежность. Никаких татуированных «рукавов», сережек в ухе или в носу, и прочего киношного антуража. Без оружия, но с запасными магазинами в разгрузке, на фоне обступивших его русских морпехов смотрелся вполне гармонично. И, когда мы с Доком подошли, уже вовсю что-то обсуждал Артемом.

– Андрей, или ты теперь у нас Сенкевич?

Я громко и выразительно фыркнул, уподобляясь недовольному коню, или ежику. Еще чего, будут мне тут разные погремухи навешивать.

Артем, пожав плечами, продолжил.

– Стало быть, так, ты эту муть заварил, ты и разбирайся. Робин, узнав от Тоши ситуацию…

Видимо, заметив мой ставший слегка задумчивым взгляд, Артем добавил.

– Они вообще с Асакавой вроде как приятели, так что не нагоняй страстей, там, где не надо. Тоши ему сам рассказал, и этот, с модным телефоном, который в сетке ходит, еще и показал. У него, оказывается, на телефоне камера хорошая.

– Товарищ лейтенант, а что насчет штурма?

– Тебе бы по мозгам дать, насчет штурма. Они собирались Танаки спасать. Мы ведь, не без твоей помощи, его «захватили». А местное турье, которое мы отсюда выставили, еще и «подробностей» добавило про «страшных русских». Так что пока у нас вооруженный нейтралитет и, как перспектива, оперативное сотрудничество. Но это все сейчас не актуально. Робин, на всякий случай, выслал разведку в направлении, куда мужик на ковре улетел. С уговором, дальше прямой видимости не уходить. Бойцы на «фишку»22* вышли, обозначились. Остальное ты слышал. Связь с ними потеряна. Там пять человек было. Роб утверждает, что их просто так без боя уделать мало у кого выйдет. И собирается послать усиленную группу, выяснить что случилось. У нас вопросов друг к другу нет, и, надеюсь, не будет. Мы снимаем пост и уходим на «Невский». А вот к тебе, как к единственному хоть что-то в этой чертовщине понимающему…

Ну да, конечно… Я выразительно глянул на Фадеева.

– Ну, ты мне сейчас сильно польстил…

– Без разницы, я в мистику не верил, и верить не собираюсь. Но и глазам своим не доверять смысла не вижу. Тут наш особист «наяривает», дескать, ты это все сам придумал и спланировал…

Час от часу не легче, перебиваю Артема:

– А ты предложи ему с горы на машинке прокатиться, в одиночку.

– Да в том то и дело, ты бы про тот спуск мог нам и не говорить. Тогда, наверняка, мы вместе с Джеем и племяшкой его, там бы и остались.

– Угу, а я чуть ниже. Один я бы тот японский «уазик» все равно не сдвинул.

– В пень Семеныча.

Артем, немного склонив голову к гарнитуре, чуть-чуть повысил голос и придал словам более вытянутое звучание. Как будто объяснял что – то плохо развитому ребенку.

– Да, Семен Семенович, это вот я тебе сейчас и говорю. А когда доберусь лично, то и проясню, ты сейчас меня от дела отрываешь.

И снова уже ко мне,

– Короче, Роб хочет, чтобы ты с ним и его людьми прогулялся.

– Артем, ты сейчас серьезно?

– Ну, вроде ты сам мне чего-то про «контакт» говорил. Летуна того сбить не дал. Вот иди теперь и смотри, кто там кого, чем и как.

– А если я не пойду?

– Думаю, силком тебя вряд ли кто потащит. Робин не дурак сейчас с нами отношения выяснять, только все «устаканилось». Но всю дипломатию, которую ты здесь так активно с Танаки разводил, можешь в трубочку скатать и засунуть в… ухо. Одно дело, уладили недоразумение и оказали взаимопомощь. Другое, едва стрелкотню не устроив, по углам разбежались. К тому же, по чесноку, если бы я тогда «летуна» снял, может, и не было бы сейчас проблемы.

Угу, с шансами пятьдесят на пятьдесят, вслух я сказал другое:

– А может, была бы, и в разы хуже? Ты уверен, что это он на наемников напал?

– Нет, не уверен, вот сходи и выясни. Заодно и нам расскажешь.

– Зашибись, идейка, там пятерых тертых «диких гусей» положили. А ты мне предлагаешь туда с камерой прогуляться?

– Не все так плохо, Андрей, или Сенкевич?

– Да идите вы к черту с вашими погремухами. Нашел, чем подкалывать, как хотите, так и зовите.

Аж зло берет, и чего им эти никнеймы так нравятся?

– Не сокращайся ты так. Во-первых. Стрельбу мы слышали, я у Доу уточнял, БК у них нормально было, и патронов и гранат. И, учитывая длину очередей, они все даже по «рожку» не высадили. Так что есть все шансы найти «потеряшек» живыми и невредимыми.

От чего-то верится в такое с трудом. Ну и резонный вопрос:

– А кто же так орал тогда? Это куда надо было попасть человеку, чтобы он такое выдал? Да, и еще кое-что есть, я тут с Доком поделился. Там какая-то ерунда произошла. Ты прав, надо бы сходить да глянуть поближе. Но по правде, из меня боец, как из Сереги балерина. Понятно, что по большой тоске и безнадеге буду палить, из чего дадут. И даже, возможно, не мимо цели. Только вот народу с подготовкой я не то чтобы на один зуб, даже распробовать не успеют.

– Не боись, одного не отпустим, если пойдешь. Да и «пустым» тебе идти совсем не обязательно.

Вот ведь «добрые люди».

– Прям вижу себя с пулеметом и в парусиновых штиблетах. Там же сейчас дороги нет. Неужто на руках понесут? Боюсь, по «зеленке» в такой обуви я не ходок.

– Сенкевич, хватит ныть.

Бодро откомментировал корабельный медик, стоявший чуть позади меня.

– Док, а ты чего мне свои берцы долгонешь?

Артем, поняв, что с самой идеей я уже смирился, начал «решать вопросы по ходу следования»:

– Я не верю, чтобы из местных «гусей» не нашелся бы хоть один твоего размера, а их «база» поближе нашей.

– Все, уболтали, чертяки языкатые. Куда тут «крестик» ставить, что я согласный?

– Ну, если согласный,       то временно зачисляю тебя в свое отделение репортером, до выяснения, так сказать. И пока Док будет узнавать, где здесь нормальную одежду достать, или быстрее будет на корабль сгонять…

Робин Доу прервал молчание.

– Господин командер, уточните, пойдет ли ваш журналист с нами? Мы уже потеряли много времени.

Командир наемников видимо исчерпал свой лимит вежливости. И теперь, с явным нетерпением, поглядывал то за ворота, то в сторону леса.

– Да, мистер Доу. Эндрю зачислен в мое подразделение, и будет отправлен с вашей группой, не один, разумеется. Но у нас появилась проблема с экипировкой. Мистер Эндрю не собирался идти в лес. Далеко он в своей обуви не уйдет. Мы собираемся послать за экипировкой на корабль, если не найдем другого решения.

– Это неприемлемо, слишком долго. Подождите пару минут, и подготовьте сопровождение. Обувь будет.

Совсем не так я себе видел рейд, вглубь чужой, неизведанной территории. Гордый, смотрящий вперед следопыт и идущие за ним суровые воины, готовые грудью встретить любую опасность. Ндя… Насчет воинов, оно может и так. В смысле, встретить готовы. Но пока все больше тихо матерятся, пробираясь сквозь колючие кусты. Сам не матерюсь, берегу силы. Я за последние лет десять «броник» с каской всего пару раз надевал. И то, скорее, как дань традиции. Риск был минимальный, и никаких марш – бросков по пересеченной местности. Ходи, камерой вокруг води и сопровождающих интервьюируй. Здесь бронежилет без дураков, не для прессы, тяжелый, зараза, и плохо подогнанный, хоть каска не ерзает. И то хлеб. Чужие берцы вообще тоска. Вернемся живьем, запас портянок себе сделаю. Два носка, два носка, фиговы торопыги. Зачем я им вообще понадобился. Стрелок из меня тот еще. Из «ксюхи», чтобы прицельно дальше двадцати метров стрелять, с ней год в обнимку прожить нужно. Я им настреляю. Подсумок на четыре магазина с бедра на живот то и дело съезжает, на меня «разгрузки», понятное дело, не нашлось. Разве что «Агат» нормально висит. Передовое охранение вперед «ускакало», если что и найдут, мы об этом узнаем минут через пять. Не раньше. Идем все больше в гору и по каким-то буеракам. Скорость никакая, что является единственным спасением. Если эти зверюги еще и темп зададут… Как Серега, Семенов и Митяй держатся, для меня загадка. Серега свое чудовище на командирский       «двенадцатый» сменил. Оно и понятно, в лесу от «РПК»22* толку немного, а патронов он жрет немерено. А вот Семенов свою «свечку» тянет. Надо его имя или хотя бы позывной узнать, а то аж неудобно, вдруг обратиться надо будет. Встали вроде, неужели пришли?

– Господин журналист, вас кэптэн Робин ждет, идите за мной.

Пришедший из передового отряда невысокий смуглый латинос жестом продублировал свое приглашение и двинулся мимо расходящихся полукругом наемников. Я поплелся за ним. А за мной       вся моя «охранная рать».

Выйдя на небольшой, относительно открытый участок склона, здания отеля и часть пирса отсюда хорошо просматривались, я увидел под деревом сжавшегося в комок человека. Присевший рядом с ним на корточках Робин и что-то ему тихо говорил. Когда капитан наемников заметил меня, просто указал рукой дальше вдоль по склону. Под деревьями лежали мертвые люди. И то, что от них осталось. Я не сразу понял, что именно вижу. Несколько трупов с вполне узнаваемыми повреждениями не вызывали особых вопросов, разве что одежда у троих явно отличалась от нашей. И не только одежда. Оружие было родом из средневековья. Я аккуратно подошел       ближе. Трое были по-разному одеты и экипированы. Объединяли их разве что многочисленные пулевые отверстия, превратившие головы в уродливые кровавые маски, в которых с трудом угадывались фрагменты человеческих лиц. Ни одного попадания в грудь или в шею. Меткие у Робина ребята. В руках у одного из «пришельцев» арбалет. Удивительная конструкция. Переплетение металлических полос, судя по цвету, медные и стальные полосы, если это конечно металл. «Плечи» арбалета не слишком большие в длину, весьма при этом широкие, длинное деревянное ложе, окованное металлом, желобок, фиксатор для болта, и обыкновенное, с виду стальное «яблоко», по идее должно удерживать взведенную тетиву верхней порезанной «полкой». Нижней, такой же, фиксирующееся в пружинном спусковом рычаге. Если я правильно понял, эту махину предполагается перезаряжать вручную? Еще раз внимательнее оглядываю стрелка. Кинжал, короткий меч, большой объемный закрытый короб, судя по длине, для арбалетных болтов. Никаких поясных или блочных приспособлений для перезарядки нет. Очень интересно. Арбалет разряжен. Оглядываюсь, в груди одного из людей Доу имеется оперенный хвостовик. Прямо напротив сердца. Меткими здесь были не только наемники. Следующий. В руках ничего, на поясе меч, красивый, зараза, во всяком случае, ножны, рукоять и гарда. Пока ничего не трогаем, к тому же, не мое. Кинжал, и еще, вроде, нож в голенище. Наклоняюсь и присматриваюсь. Точно, нож засапожный, одна штука. Дядя, видимо, был не прост. Несколько колец на руках. У первого тоже было       кольцо, но когда у человека с мечом на руках еще и три перстня с камнями, кроме золотого ободка, возможно местного аналога обручалки, это наводит на странные мысли. Обычно обладатели таких сокровищ сами не дерутся, или у них «бижутерия» не в цене, или здесь что-то еще. В любом случае, махать мечом с таким «гайками» на пальцах дело не самое удобное. Но мало ли, вдруг какой-нибудь родовой символ, обязательный к ношению. Потом разбираться будем. Третий, одежда попроще, чем у первых двух, там видны нижние рубахи, легкие кожаные куртки, кожаные штаны, а у этого какая-то овчина, мехом внутрь, кожей наружу, шаровары из мешковины. Носить такое на голую кожу… увольте, или от крайней бедности, или по какой – нибудь дури. Сапоги нормальные, похуже, чем у первых двух, но функционально годные. И оружие попроще. Топор, простой и тяжелый, в ременной петле на поясе, ножны пустые от ножа. Пояс без излишеств, медная пряжка, если это медь. А где нож? Обхожу вокруг. Нож нашелся в шее у одного из наемников. Да что же здесь творится? Они что, друг друга в упор крошили? Что касается наемников, их же вроде пятеро должно быть. Один под деревом, живой, но явно не в себе. Двух я уже видел. А где еще два? Обхожу поляну. Прямо по центру, то – то я их сразу не приметил, стоят сапоги, точнее берцы. А в них ноги… Вот это поворот. Внимательно присматриваюсь, остатки конечностей по середину голеней обуглены. Что бы ни сотворило подобное, интенсивность была чудовищной. Я не специалист, но вроде бы наш реактивный огнемет ручного ношения на такое не способен. Рядом вижу небольшую лужицу расплава, из которой сиротливо торчит крепеж для ремня. А вот и то, что осталось от автомата. Однако… А где же последний наемник? Еще раз обхожу место боя, если это можно так назвать, внимательно рассматриваю, кто и где стоял. И кто где лежит. Те трое наемников поближе друг к другу стояли. «Сапоги» и двое с хладным железом в груди. И они явно выстрелить не успели. У двоих автоматы на предохранителе и «сапоги», который между ними стоял, тоже вряд ли успел бы автомат вскинуть, если парни с двух сторон «прошляпили». Робин вроде бы обо всех как о хороших спецах отзывался. А вот четвертый…, вряд ли пятый всех в одиночку уработал. Подхожу ближе к месту, где сидит последний, оглядываюсь. Автомат. Ну, точно, на земле лежит автомат.       Примерно там, где бы и мог стоять четвертый, имея хороший сектор для стрельбы. А вот вокруг автомата…       Нефть? Что-то жидкое, темного цвета, недавно впиталось в землю. Отхожу, смотрю еще раз, что-то мне эта лужа напоминает. Захожу повыше, смотрю с другого ракурса. Я думал, что у меня нервы в принципе отсутствуют, но нет, и меня достать можно, оказывается. Темная лужа рядом с автоматом, если немного отойти, напоминает человеческий силуэт. Возвращаюсь, вытаскиваю нож из разгрузки застреленного арбалетным болтом наемника, и срезаю длинную крепкую ветку. С немалой опаской тыкаю в темный, уже почти высохший силуэт. Ничего. Аккуратно подношу испачканную в черном палку, и, как учили на уроках химии, пальцами и ладонью гоню к себе слабый поток воздуха. Принюхиваюсь…

Палка летит в лес, вслед за ней под ближайший куст летит все съеденное на завтрак еще на «Жемчужине», желудок негодует, и я его понимаю. Я ведь в принципе уже догадался. Нет, проверять полез, думал вдруг кислота какая. Может, конечно, и кислота, только гнетут меня сильные сомненья. Какая кислота может вызвать моментальное разложение человеческой плоти? А здесь и костей не осталось. Слава Богу, запах ощущался очень слабо. Это скорее моя добрейшая память подсказала, как такое должно «пахнуть», и отчего это бывает. С трудом придя в себя, с благодарностью принял от Сереги фляжку, и, прополоскав горло водой, умывшись, оборачиваюсь к Робину.

– Я вас внимательно слушаю уважаемый.

Доу смотрит на меня с таким видом, будто я ему сейчас открою все тайны вселенной.

– Как себя чувствует ваш друг?

– Мэтью бредит, он явно не в себе.

– Но он хотя бы вас узнает?

– Вроде бы да, говорит, что убил демона, плачет.

– Я искренне надеюсь, что мы сможем доставить его в отель, и там найдутся серьезные антидепрессанты. Метью придется постараться, чтобы вернуть себе здравый разум. Одно могу сказать точно, стреляет он очень хорошо. Второй, которого растворили…

Я показал рукой на валяющийся автомат.

– Тоже не промахнулся, судя по всему. Что до остальных, я думаю, смерть двух из них не вызывает лишних       вопросов. А вот парень, который стоял посередине, познакомился с доменной печью. Причем угол атаки вполне угадывается.

Я указал на группу расстрелянных поклонников холодного оружия.

– Что из этого вы не могли бы определить сами, я не знаю, честно.

– Ну, ты же нас всех типа от       вулкана спас и сюда притащил. Может, скажешь, что это за утырки, и как они смогли подобраться так близко к моим парням?

Я задумался.

– Это действительно интересно, кто эти люди, и почему они напали на ваш дозор, мне не известно. Тот первый, летающий, агрессии не проявлял.

Я указал на арбалет рукой.

– Арбалет с виду очень мощный, конечно проверить надо. Но даже самым простым арбалетом не пользуются с десяти метров. А тут и их не было. Такое ощущение, что бой начался внезапно для всех участников. И гости, разменяв по одному вашему человеку за себя, потеряли эффект неожиданности и были убиты, что произошло потом, для меня загадка. Так же загадка и то, как именно сожгли вашего человека, точнее, с помощью чего. Пламя должно было быть колоссальной интенсивности, чтобы именно «срезать» тело, оставив остатки ног в сапогах стоять.

– Кроме не особо впечатляющей работы следователя, что еще вы можете рассказать? До всего, кроме       идеи с «растворением», я и сам дошел, у вас нету всяких там «фишек»? Ну, не знаю, один знакомый шаман, употребив «грибочков», мог сносно отыскивать потерявшихся людей.

Я невольно улыбнулся, вспоминая разнообразных «шаманов», полюбляющих «грибочки». Чего-то реально могущих из этой братии были единицы.

– Ни разу не пробовал себя в роли шамана. Ваш Метью. Когда придет в себя…

Капитан наемников печально глянул на скорчившегося возле дерева и мелко трясущегося мужчину.

– Если придет.

– Будем надеяться на лучшее. Так вот, он сможет пролить свет на произошедшее, что же до всяких чудес…

Я в задумчивости оглядел поляну.

– Понятия не имею, что из этого выйдет, но попробую. Если мне вдруг станет плохо, просьба не добивать.

Удивленный взгляд Роба подсказал мне, что я немного перегнул палку. С другой стороны, моя психика начала возвращаться к нормальному для неё состоянию. Шутки, хоть и при невеселых обстоятельствах, явный признак стабилизации процессов. Этот «удивительный» запах, отправивший меня по реке воспоминаний в болота экваториальной Африки, до сих пор иногда мне снится. На Земле нет более страшных демонов, чем люди.

– Робин Доу, приношу свои извинения, я слегка взволнован, и от этого ироничен сверх меры. Однако давайте поэкспериментируем.

Я отошел подальше, туда, где деревья не заслоняли вид на море. Прикрыл глаза, и вновь, уже с закрытыми глазами, захотел увидеть. Белесый свет явился, как будто этого и ждал. Я посмотрел на свою руку. Провел ею несколько раз перед глазами, наблюдая изменение свечения. А затем развернулся. И сразу открыл глаза. Смотреть на липкую темно-коричневую жижу, стекающую в почву там, где остался силуэт четвертого наемника, не было никаких сил. Что бы это могло значить? Пока просто запомним. Надо как-то попробовать обойти это гадкое место, или заглушить его, Чем бы? На нефть похоже, может огонь там развести? Неплохая мысль. Аккуратно обойдя силуэт, подошел к ногам в сапогах. Повторил процедуру, отвернувшись и прикрыв глаза. Сначала посмотрел на свою руку, затем обернулся…

Так вот что я увидел, стоя в поместье Танаки. Конечно, интенсивность уже была не та. Точнее, алый отсвет скорее угадывался в направлении, где недавно стоял невезучий наемник. Я подошел ближе. Обошел по кругу. Когда взгляд сквозь алое свечение вновь упал на коричневую лужу, видение рассыпалось. Видимо психика блокировала слишком яркие ассоциации. Подошел к двум убитым обычным холодным оружием. Ничего странного не заметив, двинулся дальше. Мужик в шкуре с топором тоже не заинтересовал мое новое зрение. А вот носитель арбалета, уж не знаю, кем он был при жизни, смог удивить. На его руке было небольшое серебряное колечко. В моем сумеречном белесом «свете» колечко сияло. Светилось ярким серебряным отсветом. Переведя взгляд дальше, я увидел целую игру цветовых теней. Серый и серебряный свет перетекали друг в друга, образовывая узор. Я залюбовался переплетением лучиков, вспыхивающих и гаснущих в определенной последовательности. А потом широко открыл глаза. Я узнал узор, он повторял переплетение разных металлов на арбалетной дуге. Это «светился» арбалет. Очень интересно, надо будет поговорить с этим Доу на предмет дальнейших исследований. Ну, напоследок, человек с кучей бижутерии. Открой нам себя. Шутка удалась. Даже больше, чем я хотел. Это тело светилось сразу пятью цветами в нескольких местах. Мне пришлось подходить с разных сторон, чтобы определить, где, что и чем светится. Меч и кинжал имели легкий серый отсвет, похожий на отсвет арбалета, но без серебряного оттенка. Красивое золотое кольцо без камня светилось как раз серебряным цветом. Один из перстней с черным камнем, слегка заметно «дышал» коричневым облачком, цвет сильно напоминал мне о четвертом наемнике. Еще один с большим, но надтреснутым красным рубином, предсказуемо, имел легкую красную дымку. А вот третий…, с ним непонятно. В нем как будто закручивались три разных несмешивающихся оттенка, ярко серебряный, фиолетовый и светло-зеленый. Два других перстня угасали, видимо, растратив свою грозную силу. Колечки, как золотое, так и серебряное, светились ровно, не тускло, но и не особо ярко. А вот третий перстень, с фиолетовым агатом, он светился живым подвижным светом, ярче, чем переливы свечения в арбалетной дуге.

Если бы хоть немного понимать, что это значит. Ну да ладно, некий отчет все же готов. Я вернулся к ожидавшему меня Доу.

– Роб, разрешите к вам так обращаться?

– Конечно.

– После того, как меня «приголубило» молнией, я начал видеть некоторые дополнительные цвета от разных предметов. Точнее, пока я не оказался здесь, я видел только саму молнию, с закрытыми глазами, а затем мутное свечение. Потом начал замечать свечение от своей руки и подумал, что схожу с ума от пережитого. Но во время перестрелки здесь, точнее, за мгновение до её начала, я, находясь в поместье Танаки, увидел алый росчерк, и лишь затем услышал стрельбу и вопль. Я как раз собирался проверить, что это за странные галлюцинации. У людей, переживших удар молнии, и не такое случается. Но здесь я убедился, что мои «глюки» имеют некое логичное объяснение. Например, когда я увидел алый свет из поместья, я, скорее всего, «наблюдал» своим странным зрением ту самую вспышку пламени, которая спалила вашего друга. Сейчас я «вижу» остатки этого свечения на частях его ног и на вот этом перстне.

Я указал на кольцо с рубином.

– Также я вижу один и тот же оттенок на силуэте одного из ваших стрелков и на вот этом кольце с черным камнем.

Я снова указал на руку мертвеца.

– Как это работает, увы, понятия не имею. Про свое странное «зрение» могу сказать то же самое. Так же свечением обладают меч и кинжал на поясе у трупа с перстнями, арбалет тоже светится, ярче, чем другое оружие. Свечение максимальной интенсивности я «наблюдаю» в фиолетовом перстне. Что это такое, и зачем оно такое нужно, не имею ни малейшего понятия. В случае захвата местного жителя, а еще лучше склонения его к переговорам без применения насилия, с удовольствием бы сам спросил. Что-нибудь яснее стало?

Доу смотрел на меня задумчиво, явно перебирая в голове некие варианты дальнейших действий.

– Слушай, журналист, а это свечение может быть      радиоактивным? Ну, в смысле, как в реакторе? Идея с «растворением» живого человека совсем не радует.

– Все может быть, конечно, без счетчика Гейгера про радиацию я ничего толком не скажу, но предположить могу. Если эти засранцы бегали со своими цацками больше недели, то свечение к радиации напрямую не относится, иначе они бы все лысые были.

Доу слегка оскалился, должно быть так обозначил улыбку.

– Понятно, как думаешь, забирать это барахло имеет смысл?

Я кивнул.

– Однозначно.

– А не бахнет потом на базе?

– Хрен его знает, твоя граната в теории тоже «бахнуть» может. Так и что?

– Ну да. Как думаешь, забирать останки, ну чтобы похоронить, не опасно?

– Ноги точно можно, и остальных. А вот это…

Я указал на темный силуэт.

– Я бы вообще трогать не стал. Лучше бы сжечь, костер развести, так сказать, огненное погребение, и автомат по итогу прикопать. Очень мне эта «клякса» не нравится, до сих пор «светится» сильно.

– Да кому же она понравиться может.

Робин поднялся во весь рост.

– Хорошо, мои ребята вас до пристани проводят, а там уж как-нибудь порешаем.

– Ну, давай, до встречи.

Мы с Робом пожали друг дугу руки, и небольшой компанией, из нас четверых и двух отряженных с нами наемников, двинулись вниз, к морю.

День хлопот

Утро начинается не с кофе, со стакана воды оно начинается. Желательно холодной, а так, любая пойдет. Особенно хорошо, когда вода газированная, Боржоми, ну, или Трускавец какой-нибудь, не особо лечебный, типа четверочки. Тут уже на любителя. Ох не завидую я сейчас особисту славного фрегата ВМС России, на котором сейчас пребываю, вписанный в судовую “роль”, как временно исполняющий обязанности военного корреспондента, при взводе морской пехоты, неполном, правда, но нам с того какая печаль. Ввиду неясности сложившихся обстоятельств, корабль наш…, а что, теперь наш.

Мы, когда за вещами моими с народом на “Жемчужину” подошли, все честь по чести, на шлюпке. По всей выкладке, как с гор спустились, так, не заходя на “Невский”, чтобы время сэкономить, и отправились. Там решили, что мы по их души. Мало их ребята Робина застращали, так еще и мы в “брониках” с автоматами. Долго пришлось объяснять попрятавшимся матросам, что “пассажир желает забрать личные вещи”. Когда докричались до корабельного начальства, вещи отдали, затребовали расписку о погашении страховки. Кому что, а этим бюрократия. Исчезнувшие навигационные сигналы, а с ними спутники и радиосвязь, капитана «Жемчужины» не напугали. Хотелось бы взглянуть на его инструкции, из конверта “открыть в случае…”. Но, слава Богу, это теперь дело не мое. Этот типус с Танаки связывался, как раз когда мне документ на подпись давали, о снятии ответственности. Вот пусть старый самурай этому океаническому “бухгалтеру” мозги и лечит. А мы пойдем другим путем.

Когда на “Невский” поднялись, тут и началось. Хорошо хоть, что я, по древней привычке, сканы всех своих документов на своей «звонилке» в хитром архиве держал. После того, как я под запись свою историю, начиная с прибытия на остров и заканчивая недавним скандалом с офицерьём на “Жемчужине”, изложил, капитан «Невского» Геннадий Павлович Артющенко пошел Артема с Серегой пытать, в свете вышеизложенного за меня Димский взялся. Мне устроили настоящий допрос. Семен Семеныч, в рот бы ему ноги, я понимаю, что работа такая, но он, не иначе как от скуки в походе, совсем озверел. С двумя подручными устроили мне «шоу, расколи шпиона». Усадили в жесткое кресло и понеслась. Разве что лампой в глаза не светили, и горячий чай на штаны не проливали, “случайно”. Вот тут-то мне сканы документов и пригодились. Затесалось среди них и фото “военника” со всеми нужными страницами. Димский, когда по своим базам номер пробил, я даже не знал, что такие существуют, пометки в деле углядел, не иначе. Не думаю, что в подобных архивах полностью личные дела хранятся. Уже с другого бока заходить начал. Колись, говорит, смежник, что вы так далеко от Родины ищете. Какой я ему смежник. Дела давно минувших дней. Да и “кухню” Танаки, случайно ставшую мне известной, ему сдавать не хотелось. Просто из вредности. Сейчас-то уже без разницы. Ценности с такой информации нам ноль целых шиш десятых, но вот выходит, сам того не желая, втерся в доверие и таки вынюхал. Спас меня, опять же, кэп Геннадий Палыч, золотой человек. А то я уже думал, не сдюжу, и таки кинусь на этого “берию” недоделанного. Как клещ вцепился, видать почуял, что есть секретик.

Оказывается, Док рассказал Артющенко, капитану нашему, про мой “мутный свет”, характеристику медицинскую давал, не иначе. А я ведь в докладе под запись, и про светившиеся вещицы пришельцев, указал. Говорили мы с Робом по аглицки. Но то, что Серега инглиша не знает, не гарантирует того же про Митяя и Семенова. Могли и понять, о чем мы с Робом общались, а уж целиком доложиться по итогам разведки им сам Бог велит. Так что, правда-лучшая политика. И по новому кругу закрутилось и про молнию, и про то, как бинты снимал, и как “светотень” эту углядел. И как потом на руку смотрел и вспышку увидел. И тут Димский, змий искуситель алкогольный, закинул кэпу “удочку”. Дескать, время уже позднее, товарищ журналист, рискуя жизнью, оказал неоценимую услугу экипажу, и, поскольку, вахту нести ему нужды нет, можно его премировать, и, заодно, гостя от союзников угостить. Тут я узнал, что у нас на борту “пассажир”, и не я, а вьетнамец из Джеевских спасателей, который по-русски разумеет. Для связи с берегом, так сказать. Он тоже был народу представлен, как представитель союзной группировки. Семен Семеныч предложил Кэпу вопросы, касающиеся неизвестных науке способностей, открывшихся у нового члена экипажа после попадания в него молнии, обсуждать уже не на сухую, с дозволения высшего начальства, а он, мол, проконтролирует. Он свое дело сделал, я перед Родиной чист и к службе годен. И, стало быть, можно в узком кругу и “усугубить”. Расчет этого жучары был прост и понятен. Все вымотались, как черти, сейчас “заложим за воротник” граммов по сто пятьдесят-двести, и язычок-то у смежника, у меня, стало быть, и развяжется. А там, глядишь, и вербануть получится. Но вышло иначе, интересно вышло. И не помогла Димскому его “гэбэшная” химия, будто я не видел, как он таблеточку глотал, и водой из графина осаживал. Я объяснил присутствующим, как с закрытыми глазами свою “подсвеченную” руку вижу. Старпом Михалыч, тут же усомнился, мол, сам рукой водишь, сам видишь, вот бы доказательство независимое получить. Ну, я и предложил связаться с Робином, и попросить у него для экспертизы одно из светящихся серебром колечек. Тут бы и проверили. С хохотом, старпому, как инициатору, предложили за колечком лично сплавать. Понятно, никто никуда не поплыл. Поскольку “принимали на грудь” только мы с вьетнамцем да Семеныч, излишняя лихость собравшимися не овладела, оно и к лучшему. Но чем такое колечко заменить, задумались. Сначала пробовали руками водить. У меня же “светится”, вдруг и у кого другого тоже. Не вышло. Потом разными кольцами и перстнями перед моим “альтернативно зрячим” ликом водили, ничего. А вот когда заинтересовавшийся процессом выявления “неопознанного света” вьетнамец Бао предложил для исследования свой “амулет на удачу”, дело сдвинулось с мертвой точки. Небольшая, сантиметра три, с виду древняя медная монетка, с квадратным отверстием посередине, парой иероглифов и стилизованным дракончиком на обеих сторонах, в белесой “светотени”, буду эту мутную пелену теперь так называть, все равно как то назвать придется, виделась как вполне заметный золотистый росчерк. Попросил положить на стол перед собой. Малюсенькая точка золотого света, забавно. Каждый присутствующий, простых матросов в кают-компании, понятное дело, сейчас не наблюдалось, посчитал своим долгом проверить, а действительно ли “вижу”. Мне надели повязку на глаза, меня крутили как в детской игре, перепрятывали монетку в разные места. Выяснилась интересная закономерность. Никакие преграды, из тех, что мы догадались использовать, “видению” не мешали. Но, если отойти достаточно далеко, то я терял золотую искорку из виду. Ну и, конечно, самым востребованным “аттракционом” стал вариант, как при жеребьевке перед шахматной партией, когда протягивают два кулака, в одном из которых фигура. Я неизменно показывал нужную руку, или указывал направление, в котором ушлый “проверяющий” выкладывал монетку, протягивая мне оба пустых кулака. В процессе этих «веселых тестов», хитрый Семеныч не забывал подливать в рюмку и завершал каждую успешную проверку небольшим тостом. Товарищ майор контрразведки, или как правильно назвать его на корабле, капитан третьего ранга Димский, забыл принять очередную “хитрую пилюлю”, и его свалил кумулятивный эффект. Облезет и неровно обрастет. Ишь, честного журналиста споить захотел. Вверив тело “безопасника” его “оруженосцам”, мы еще какое-то время продолжали развлекаться, а затем расползались по каютам. У нас с Бао она была одна на двоих.

Утро на военном корабле. Кто бы мог подумать. Я влипал в массу разных, веселых и не очень приключений. Род занятий способствовал. Но вот оказаться на борту военного крейсера, да еще и не как гость, а как член команды, пусть и временный…

Бао хорошо, его если не будить, то до обеда мы его вряд ли увидим, отсыпается. Мой организм, восприняв вечернее завершение длинного дня, как закономерный итог, выспался и жаждет новых приключений на пятую точку опоры. Надеюсь, Димский не обладает подобным природным метаболизмом, и, как любой нормальный человек после вчерашнего, сейчас отсыпается или мается головной болью. А стало быть, достаточно занят своими проблемами, чтобы не портить жизнь мне. Посетив гальюн, корабельный туалет, умывшись, побрившись, почистив зубы, приведя себя в условно нормальный вид, направляюсь на поиски начальства. В моем случае, старшего лейтенанта Фадеева Артема Игнатьевича, являющегося моим непосредственным командиром. Не люблю я армейские порядки. Вольной птице любой начальник не в радость. От того и не приживался я во всяких редакциях, журналах, и даже крайне демократичных сетевых медиа. Но здесь не тот случай. На военный корабль попасть иным путем не выйдет. Разве что при прямой угрозе жизни, как беженец. А какая у меня «прямая угроза»? Сам от комфортабельной каюты на «Жемчужине» отказался. Другое дело, что на той Жемчужине скоро начнется. Нам бы вообще понять, что теперь дальше делать. Пробегающий мимо меня матрос в синей застиранной робе сориентировал меня в окружающем пространстве. Стало быть, мы на «офицерской палубе». И буквально через пару поворотов я смогу найти кают-компанию, где мне более точно укажут дальнейший маршрут. Как люди по полгода, а кто и дольше, живут внутри такой «консервной банки»? Морская романтика, все такое. Но на том же лайнере, ты если в иллюминатор не посмотришь, то и не вспомнишь, что вокруг море, кругом ковры, пластиковые, а где и деревянные панели, ощущение отеля на богатом курорте. А здесь крашеный или полированный металл в разных видах и формах. Нашел нужную дверь, или, как её мне теперь называть, клинкет? К дьяволу, из меня такой «моряк с печки бряк», что уж лучше и не пытаться. Оно или само придет, или ну его в пень. В «водоплавающих» все эти «премудрости», поди, еще в учебке вбивают. Так что не будем заморачиваться сверх необходимого. Недолгая борьба с дверью, этим самым герметичным клинкетом и его «запорным устройством», ручка у них, понимаешь ли, дверная туго идет, оказываюсь внутри. Ну, здесь-то я вчера был. Никаких следов импровизированного застолья, все чинно благородно. Компрометирующие детали сервировки спрятаны в сервант с креплениями. Как забавно у них здесь все устроено. Рюмкам и бокалам в аккуратных зажимчиках никакая качка не страшна. Бокалы винные, или все же коньячные? Винные должны быть подлиннее, кажется. А вот, собственно, и бар. Интересно, у них только облицовка из красного дерева, или он целиком весь такой полированный? Открываю, на легкий скрип дверцы бара открывается дверь внутренней кладовой кают-компании.

– Здоровьечко с самого утра поправляем, товарищ репортер?

Узнаю по голосу Виктора Михайловича Горемыкина, старшего помощника капитана, или, проще, старпома Михалыча.

– Никак нет, товарищ старший помощник капитана, произвожу осмотр оборудования кают компании с целью получения эстетического удовольствия.

На одном дыхании выдал. Старпом стоит, глаза вытаращив, осознает. Бар и вправду очень хорош, под винтаж сделан. Новодел, но стиль чувствуется.

– Да ты это, не парься. Хочешь дернуть, так и наливай, тебе же не на вахту. Только не особо налегай. Кэп, пока сам не причастится, очень выпимших не любит.

– Виктор Михайлович, не извольте беспокоиться. Мне для поднятия боевого духа вполне хватило бутылочки «ессентуков», что на столике в каюте стояли. Заботу вполне оценил. А устраивать «продолжение банкета», это если повод какой внезапно появится. И то, надеюсь, не с самого утра. Лучше подскажите, где Фадеева отыскать?

– А на кой тебе Тёма?

– Так я же теперь к его взводу приписан, «для фиксирования оперативной информации и написания тематических статей».

– А-то как же, для написания. Как только эту аномалию магнитную пройдем, спишем тебя на берег с соответствующей благодарностью. Я слышал, как Тёма Кэпу о твоих подвигах докладывал.

– Ну и спишите, я только рад буду, не военный я человек, и уж тем более не военно-морской. Но отчего магнитная-то аномалия?

– Ну как… Радио не пашет, связи нет. Стало быть, магнитный полюс сместился. Я когда еще…

Михалыч внимательно на меня глянул.

– Не важно, вобщем, на чем, магнитный полюс пересекал, связь еще и не так колбасило. Да и вообще, есть в море интересные местечки.

Пред видом начальства надо демонстрировать лихость и легкую придурковатость, дабы своим разумением оное начальство не смущать. Может и не совсем, как в петровском указе, но к ситуации подходит идеально.

– Как скажете, так и будет. Магнитная аномалия разбушевалась, стало быть. Но пока я формально приписан, как репортер, к досмотровой группе, подскажите, где мне старшего лейтенанта Фадеева разыскать.

Старпом неодобрительно на меня глянул.

– Вот ведь упрямый какой, лучше бы беленькой дерябнул, и обратно на боковую, пока работу какую не придумали. На мостике твой Фадеев, умничает, в растраты нас вводит.

– А не подскажете, как туда попасть?

Ворчащий Михалыч указал путь на капитанский мостик. И при этом сам идти не захотел. Корабль, напоминающий огромное здание с множеством этажей и переходов, жил своей жизнью. Пробежавший мимо меня матрос, разглядывая мою персону, чуть не промахнулся мимо трапика, ступенек корабельных. Не часто у них журналисты по палубе гуляют. Дойдя до нужной герметичной двери с хитрым морским именем, увидел рядом вооруженного матроса. Матрос, радостно заулыбался, и я узнал в нем Виталя, с которым за вчерашний день успел немало пройти. Ошибка, не матрос, а морской пехотинец, тем лучше.

– Старшой здесь?

– Проходи, Сенкевич, там они.

Виталь открыл дверь, и я шагнул в большой заполненный оборудованием зал. Артем, оторвавшись от созерцания разложенной на какой-то панели с приборами карты, помахал мне рукой.

– Явился, не запылился. Давай к нам, акула пера, думу думать будем.

Вокруг импровизированного «стола» собрались еще четверо, из которых я узнал Кэпа, и еще одного офицера, звать вроде бы Костей, молчаливый вчера был. Еще двух не видел до этого.

– Андрей Константинович, вы как раз вовремя. Мы сейчас обсуждали интересное предложение моего второго помощника Игоря Карловича.

Игорь Карлович, седой немолодой мужик в идеально сидящей форме, коротко мне кивнул в знак знакомства, ну и я ему тоже.

– Он у нас штабист, человек крайне консервативных взглядов. К слову, жаждет лично удостовериться в вашей, как вы эту способность назвали?

– Светотень, Геннадий Павлович.

– Вот, в этой светотени. Не верит ни в Бога, ни в дьявола. Но все, что касается тактических решений, здесь он без сомнения лучший. Игорь Карлович предлагает нанести ответный визит «пришельцам». Я понимаю, что название не совсем отражает истинное положение дел. Скорее, мы здесь пришельцы. Но пока назовем вероятного противника именно так.

Киваю капитану, ну что же, значит штабист, стратег или тактик, спец по планированию, отлично.

– Идея мне очень нравится, навязывая свою инициативу противнику, мы оставляем за собой поле для маневра. Но как мы узнаем, куда именно нам нужно попасть?

Игорь Карлович посмотрел на меня с легким интересом. А что, мы и не так могём. Основы тактики и стратегии мне конечно не преподавали. Но, если любишь много читать, раньше или позже нахватаешься непригодных, на первый взгляд, знаний и формулировок на любую тему. Главное, вглубь не копать, а то еще примет за коллегу, и начнет тактические карты рисовать и интересоваться моим мнением по поводу своих гениальных планов.

– Думаю, с этим вопросов не будет. Если принять как вводную предположение, что остров является именно тем, к которому мы подошли чуть менее суток назад, то на нем всего одно место, где можно обустроить поселение. Если, конечно, пользоваться известными нам способами возведения инженерных коммуникаций и логистикой.

– Вы имеете в виду строительство зданий и доставку необходимых ресурсов?

– Можно и так сказать. Если это не какая-нибудь база космических пришельцев или портал темных эльфов, это я сейчас иронизирую.

Посмотрел на мужика с уважением и сочувствием. Слегка подвисший Кэп и неизвестный мне пожилой офицер, слегка улыбнулись, делая вид, что поняли шутку. Артем и вовсе не отметил образности, восприняв описательный момент как норму. Костя кивал, явно поддерживая мнение штабиста. Весело тут у них со взаимопониманием. Слава Богу, Семен Семеныча нет, и чем дольше, тем лучше.

– Короче, нужно подойти вот сюда.

Второй помощник указал на пустой квадрат на карте недалеко от острова.

– И выслать разведгруппу. В случае необходимости, сможем поддержать огнем.

– Или сравняем побережье в пыль.

Столь кровожадное заявление пожилого офицера вызвало в памяти обрывок старого, но очень яркого для своего времени, фильма, и фразочку из него, «весь мир в труху, но потом». Они даже чем-то похожи с тем прапором, из кино.

– Кирилл Янович, а на меньшее вы не согласны?

Пожилой офицер явно не уловил намека в голосе капитана, или сделал вид, что не уловил.

– Отчего же, можно конечно и термобарической вдарить, но это уже по точным координатам. А так-то, по площади накроем, а там уже Тёма на месте определится, есть ли нужда в доразведке.

Тут уже Артем не выдержал.

– Кирилл Янович, вам в прошлый раз не хватило?

Высказавшись, Фадеев глянул на меня, видимо, пожалев о несвоевременном приступе красноречия. Ему на выручку пришел Кэп.

– Андрей Константинович, не обращайте внимания. У нас тут есть некоторые внутренние дискуссии. Кирилл Янович заведует нашей ракетной системой. И порой излишне прямолинеен в выборе методов для решения поставленной задачи.

Кэп слегка осуждающе посмотрел на кровожадного ракетчика.

– Кирилл Янович, не пугайте прессу. Наш временный член команды не должен оказаться в плену у стереотипов «про военных, которым лишь бы стрелять». Поверьте, если ситуация будет складываться не лучшим образом, обязательно «жахнем».

– Палыч, если он и вправду НАШ, как тут Темка расписывал, так и на кой тень на плетень наводить?

Ого, а этот зверь-ракетчик, при всех, да еще и при условно постороннем мну, Кэпа по-простому Палычем называет… Самый старый офицер, или еще какая флотская загогулина? Кэпа или «товарищ капитан», или по имени-отчеству, иначе пока никто при мне не называл. Странно у них с чиноподчинением, хотя того же Фадеева все за глаза Темой называют, интересно, однако.

– Кирилл Янович, Артем Игнатьевич за Андрея поручился. Да и Димский его два часа тряс. Вроде бы как удовлетворился, только доклад пока не принес.

– Я Темкиному чутью верю куда больше, чем бредням Семена. Ты, конечно, извини, но в его случае про «инициативного дурака», оно в самую точку. Ему бы на базе остаться, да пацанов из самохода под забором ловить. Самый его уровень. И то, что тебе его «в нагрузку» впарили, это его профи не делает. Мало ли у кого боевого выхода для следующей звездочки не хватает.

– Кирилл, у нас не посиделки в «Крабе», с обсуждением решений начсостава. У нас решение тактической задачи. Причем здесь это?

– Гена, это при том, что если ты кого в рубку пустил, то «институтку» изображать поздно. Если молодой человек…

Фигасе, сколько же этому «дедушке» лет, если я для него «молодой человек»?

– Артему глянулся. И глянулся настолько, что он его в досмотровую группу сватает, то и относись к нему соответственно. Андрей Константинович, к сожалению, мы вчера заняты были, не смогли посетить ваш сеанс престидижитации. Выскажите, пожалуйста, свое мнение, как младший из…

Пожилой ракетчик на мгновение замешкался и тут же нашелся.

– Присутствующих по званию, какую бы вы выбрали стратегию действий. Текущая обстановка, как я слышал, вам известна.

Ну конечно, старая флотская традиция, на офицерском собрании первым высказывает свое мнение самый младший по чину офицер, чтобы не давить на остальных авторитетом.

– Благодарю за честь.

Я оглядел собравшихся и, слегка упёршись правой рукой на тумбу с картой, начал вещать.

– Общее положение дел вряд ли сильно поменялось за ночь. Мы не так далеко от берега, и, начнись что в отеле или вокруг, услышали бы. Не верится, чтобы всех людей Робина удалось взять без единого выстрела. На связь пока не вызывают. А, стало быть, кем бы ни были пришельцы, мстить прямо сейчас за их гибель их вероятные друзья не собираются. Если верны предположения Игоря Карловича о месте базирования условного неприятеля, идти туда и обратно, даже по густому лесу, не более десяти часов, в соответствующей одежде, разумеется. К слову, в нашей версии острова, там был поселок местных рыбаков, мы видели его, когда спускались с вулкана. Мое предложение, не заходить с моря. И вдоль берега по суше не стоит. Можно нарваться на отряд пришельцев, идущих навстречу. Их спец вооружение, я пока назову это так, чтобы избежать умножения сущностей сверх необходимого, нам пока не известно, ни способом действия, ни возможностями к применению. Мы наблюдали лишь последствия. То, что я видел, меня очень сильно настораживает. Энергетическое воздействие равное лазерному лучу по произведенному эффекту, и при этом орудие носится на пальце в виде перстня. Про второй случай я, честно, даже не знаю с чего начинать анализ. Известных аналогов нет. Человек сгнил заживо в течение пары секунд. Думаю, кричал именно он. Там еще много о чем стоит подумать отдельно. Но все это ерунда, по сравнению с летающим ковром. У меня достаточно мощный профессиональный прибор, позволяющий серьезную детализацию при видеосъемке. Я поработал с полученным материалом и, честно сказать, пребываю в замешательстве. Здесь мы имеем частный случай нарушения базовых физических законов. Возможно, в этом мире они имеют некие другие значения. Или же перед нами технология, не имеющая ничего общего с нашим пониманием физических процессов. Мужик на ковре, я условно назвал его «Хоттабыч», аналогия, я думаю, всем понятна…

Кэп вежливо улыбнулся, остальные не сочли нужным отреагировать на моё «уточнение».

– Пилотировал свое чудо без применения физических усилий. И, если верить увиденному, толщина летающего ковра не более пары сантиметров. Учитывая все вышеизложенное, лезть на рожон, не имея достоверной информации о противнике, не следует. А разведку можно произвести, поднявшись на склон вулкана со стороны отеля. Корабль в случае необходимости сможет прикрыть группу огнем. Добравшись до вершины, можно произвести наблюдения оттуда. К слову, у Нэо Танаки есть сильный оптический телескоп, если что. С его помощью с вершины можно будет тщательно осмотреть побережье в интересующем нас квадрате. И продумать дальнейшие действия. По возможности, хотелось бы наладить с пришельцами диалог.

Есть предположение, основанное на виде и состоянии одежды и оружия, что убитые пришельцы не являются частью местной регулярной военной группировки. Если таковая вообще существует. У меня всё.

Смотревшие на меня офицеры отреагировали по-разному. Кэп и Кирилл Янович степенно кивнули, принимая доклад. Костя будто бы и не заметил, смотря сквозь меня, явно размышляя о чем-то своем. Игорь Карлович внимательно слушал, помечая что-то в блокноте. Артем изучал карту, видимо прокладывая курс будущей вылазки.

– Костя, а ты что скажешь? То, что связи нет ни с кем, кроме отеля и «Жемчужины», мы и так в курсе. Что предложишь, товарищ связист?

– Геннадий Павлович, я пока не готов высказываться. Связь группе обеспечим и в лесу и на склоне. Главное, чтобы на другую сторону вулкана не ушли, но это тоже решается, если будет нужно. Я в вылазке участвовать все равно не буду, и поэтому оставляю это дело тем, кто в этом разбирается. Меня тревожит приближающийся шторм.

– Какой такой шторм? Барометр молчит, небо чистое.

– В том то и дело, кроме волны помех, об этом ничего не говорит. Причем не обычных помех, как от приближающейся грозы, а, скорее, похожих на «солнечный ветер», когда северное сияние полыхает. Но «солнечные бури», это ближе к полюсам. Да и там, если накрывает, то обычно на одной территории и никуда не смещается. Буря, обычная, с громом и молнией, или быстро сходит на нет, если уже где-то началась, или перемещается достаточно стремительно вместе с грозовым фронтом. А здесь непонятно. Я помехи фиксировать начал сразу, как в нашего «колдуна» молния угодила. Сначала думал, тонкая настройка от близкого знакомства с разрядом накрылась. Перенастроил все, кое-что даже свеженькое из ЗИПов*23 взял. Для уверенности. Имеем помехи, смещающиеся в нашу сторону, причем нехарактерно медленно, если сравнивать с грозой. Или это блуждающее северное сияние, что само по себе бред. Или кто-то катает открытый ядерный реактор, что бред не меньший. Боюсь, что местные бандиты из времен «рыцарей короля Артура» не самая главная наша головная боль. Сейчас пытаюсь понять, когда этот «шторм» до нас доберется.

Капитан явно про шторм слышал впервые.

– Час от часу не легче, ну ладно, занимайся. Подготовь для всей группы нормальную связь и станцию переносную.

– Товарищ капитан, все будет в лучшем виде, только вот «усиков» у нас всего двадцать штук.

– А столько и не понадобится, Артем, я тебе больше десятка в этот раз не дам. Неизвестно, что здесь твориться будет. Пусть половина на борту останется.

– Как скажете, Геннадий Павлович.

– Сам то, что думаешь, как сподручнее рекогносцировку на местности обустроить?

– С беспилотника, товарищ капитан. А там уже по обстоятельствам.

– Так у нас же оба сбили.

– У нас сбили, а вот у союзников, вроде бы, один был. Японец, хозяин отеля, рассказывал, что производил облет своих владений. Запросим помощи у ситуационных союзников, заодно, оценим их потенциал. Одно дело в режиме «полундры» общаться, и совсем другое, на спокойную голову. Двух зайцев сразу, так сказать, одним выстрелом, и соседей на «гнильцу» проверим, и, если повезет, свои «шкурки» побережём. Хотя, прогуляться на вершину вулкана, мысль любопытная.

Капитан перевел взгляд на штабиста.

– Игорь Карлович, что имеете добавить к сказанному?

– А что тут добавлять, если бы у нас вертолет нормально летал, а не как обычно, высадились бы на склоне, где поудобнее, и корректировали бы себе огонь. А так, либо лезть по лесу с риском нарваться, да и поддержать огнем мы сможем только условно, прямой видимости не будет, либо по склону вверх. И с вершины без хорошей детализации гадать, что же мы внизу видим. Про серьезные данные можно забыть. Это, нашему репортеру простительно, он человек штатский, и для него безопасность превыше всего, а по сути, толку нам с наблюдательной точки сверху? В лучшем случае получим примерный план поселка. Если получится с дроном, было бы идеально. И мне очень не нравятся намеки на всякие «чудеса». Уж не знаю, какие там законы физики неизвестные, или еще чего, но от пуль они не уберегли.

– Ясненько. Кирилл Янович, понимаю, что по уму резюмировать вам, но…

– Полно тебе, Геннадий Палыч, все нормально, традиция есть традиция. Да и к тому же решение все равно тебе принимать. Не фигачить же не пойми кого…

Пожилой ракетчик, оборвав речь, посмотрел на меня с легкой хитринкой в глазах и продолжил.

– Не скажу чем, а в любом другом случае последнее слово за тобой. Что до всего этого, меня «медленная» гроза, которую Костя пеленгует, куда больше беспокоит, чем игры в «казаки – разбойники». Будет надо, вон Тема скажет куда, накроем их «лавочку» так, что только черепки полетят. Ковры у них, итить колотить. Надо, к слову, себе такой добыть «вертушке» в помощь. Артем, как тебе идея, над водой на ковре-самолете штурмовку исполнять?

Выражение лица у Артема из заинтересованного стало немного обиженным.

– Кирилл Янович, прекращайте издеваться.

– Зря ты так Тема, если у этой ерундовины «ТТХ»*24 подходящие, перспектива-то ого-го. Без шума и пыли, так сказать. Не то, что винтом мести или на той же лодке «жужжать». По сути, идея с наблюдательным постом мне нравится больше. Если удастся установить наблюдение за передвижением крупных отрядов врага, этого вполне достаточно. Нашим пушкам, не говоря уже про другое, с запасом хватит дальности боя, чтобы все их «ковры-мавры» на ноль помножить. Незачем людьми понапрасну рисковать, когда для этого аппаратура соответствующая имеется.

Ракетчик важно кивнул, завершая мысль. Капитан, дослушав, оглядел всех и подвел итог.

– Итак, товарищи офицеры, Андрей Константинович, я всех выслушал и решил, как мы поступим…

Вода с едва слышным шелестом небольшой волной разбегается по обе стороны от носа летящей к берегу шлюпки. Именно летящей. На корме, где взбивая пенные буруны, крутит винт могучий мотор, такого ощущения не может возникнуть. А здесь, возле самого носа, чуть-чуть приподнятого над водой от скорости, кажется, что мы не скользим по воде, а летим над далеким неизвестным миром, где в глубине атмосферы едва колышутся странные деревья водоросли. И мы парим над ними, и над стайками блестящих рыб. Наваждение схлынуло, как только в прямой видимости замаячил причал. Длинный деревянный настил выходил в море метров на пятьдесят, и был шириной около десяти. И явно очень крепкий, если судить по габаритам несущих свай, уходящих под воду, и массивности стальных балок, лежащих на опорах. Возле краев причальные «быки» разной величины, на которые могли накинуть швартовочные канаты, яхты гуляк-миллионеров и серьезные «работяги», подвозящие на остров провиант и прочие необходимые для жизни грузы. Ниже основного настила маленькие «балкончики» для разной «мелочи» с низкой посадкой. На одном из таких балкончиков вижу Робина Доу со свитой. Интересные дела творятся на острове. Вчерашнее царство бардака и анархии встречает нас пустыми пляжами и снайперской парой, прикрывающей компанию наемников, спустившихся по ажурным ступенькам почти к самой воде, плещущейся в полуметре под «балкончиком». Руки протягивают, дружелюбные какие, воспользуемся. Как только я соскочил на деревянный настил, придерживая короткий автомат и камеру, меня «взял в оборот» командир наемников.

– Приветствую, мистер Эндрю. Вижу, вы военную форму не в первый раз надеваете.

– И вам здравствовать, Робин. Почему вы сделали столь неожиданный вывод? Может быть, я пацифист и военных на дух не переношу.

– Ну, насчет пацифизма, здесь проще, вы русский, и пацифизм ваш до первого выстрела. А китель вам идет. Как-нибудь посмотрите, как носит форму тот, кто получил её впервые, особенно в комплекте с оружием. Вчера вы смотрелись печально, в иной ситуации сказал бы, жалко. Можно взять любого испуганного фотографа и запихать в бронежилет, одеть на него чужие горные ботинки, автомат, каску, и заставить идти по джунглям.

Увидев мое немного удивленное выражение лица, Робин поправился.

– Ну, хорошо, по горам, заросшим колючим кустарником. И после фотограф, исполнив роль экстрасенса при полицейском участке, удаляется в окружении друзей. Что я вижу сейчас? Маски сброшены, от вчерашнего журналиста остался лишь фотоаппарат, который, видимо, по ошибке повесили на грудь какому-то русскому морпеху. Куда вы дели вчерашнего старину Эндрю? Его так ждет мистер Танаки.

Капитан наёмников расплылся в довольной улыбке кота, подкараулившего мышку.

– Прекратите смущать моего полевого корреспондента, командер Доу. Надеюсь, хозяин отеля не заметит подмены.

Артем, перепрыгнув на настил «балкончика», тут же подхватил игру.

– Или роли уже поменялись?

– Если вы насчет того, «кто здесь отдает приказы», нет, не поменялись, командер Арти. Если бы я хотел командовать целым «курятником» штатских и ломать себе голову над кучей сопутствующих этому занятию вопросов, я бы не ушел со службы и выглядел бы сейчас втрое толще. Есть люди, не созданные для работы в офисе. Ладно. Достаточно лирики, как я вижу, ваш бот сейчас вернется на корабль?

Двое матросов, сидевших на корме, отличались от нас экипировкой. Помогая выгружаться основной группе, сами на берег не выходили.

– Конечно, зачем ставить дополнительный пост с охраной, если транспорт можно вызвать с берега заранее.

– Разумно, следуйте за нами.

Мы двинулись знакомой дорогой, обходя административный корпус, к садику с жасминовыми кустами. Снайперская пара, дождавшись, когда мы подойдем к зданию, оседлала валявшийся на пристани двухместный скутер, незамеченный мной с воды, видимо, один из служебных, и двинулась следом.

Уже войдя под сень излишне ароматных зарослей, поинтересовался:

– Робин, а людей-то на весь периметр хватает?

Наемник, пока мы шли, обсуждал с Фадеевым детали вылазки, к которой он собирался присоединиться со своим отрядом.

– Людей-то хватает, еды бы хватило.

Мы зашли в средневековые ворота японского поместья.

Ндя… Сада камней мне будет не хватать. Вокруг стояли палатки и тенты. В больших кастрюлях на газовых горелках готовилась еда. В недавно возведенных кабинках, огражденных черной полимерной пленкой, кто-то принимал утренний душ. Скаутский лагерь захватил дом старого самурая. Ну, во всяком случае, охранять это хозяйство попроще, чем оставшиеся здания отеля. И риска, что здание, лишившееся опор, «прогуляется» к морю с тобой внутри, нет.

Черный полог «душевой» распахнулся, явив на свет еще мокрую симпатягу Энни. Миниатюрная спасательница, выйдя из импровизированной душевой кабинки в одном легком халатике, смотрелась весьма аппетитно. Увидев нас она, улыбаясь, подошла.

– Привет, Эндрю, ого, как тебя приодели, и Серж с вами.

Выдав мне свое приветствие, Энни чинно за руку поздоровалась с Артемом и Виталиком. Возле Сереги чуть замешкалась. Наверное, пожимать Серегину лапищу с таким же деловитым видом показалось Энни идеей не слишком правильной. Вместо этого она поманила Серегу пальчиком, чтобы он немного нагнулся. Здоровяк, чуть наклонившись, даже голову немного развернул, думая, наверное, что Энни ему что-то хочет сказать. Маленькая нахалка чмокнула Серегину бритую щеку и убежала в дом, сопровождаемая оценивающими взглядами большинства присутствующих.

– Кому война, кому любовь. У этой малявки очень серьезный дядя. Твой великан в курсе, в какую неприятность может угодить?

Артем, перевёл взгляд с дверей, в которых исчезла нарушительница мужского спокойствия, на наемника, и изрек.

– Угу, да, в смысле, в курсе. Мы с ним с вулкана во время извержения убегали. А «жалкий фотограф» нас всех тогда выручил. Кроме прочего, мой пулеметчик, которого эта истеричная особа сейчас облобызать изволила, её, сорвавшуюся с тропы, на руки поймать ухитрился, жизнь спас. Такие дела. А она всегда себя так ведет?

– В каком смысле «так»?

Доу явно не понял вопроса.

– Свободно, без оглядки на ситуацию?

– Не знаю, мы почти не пересекались. У нас по контракту шашни крутить не положено. В смысле, по месту работы. А так-то кто же её здесь тронет, у неё же ДЯДЯ…

– Неужто Джей столь грозен? С виду мировой мужик.

Артем вполне искренне удивился.

– А он и есть мировой мужик. Только на всем островке, ну в смысле в нашей его части, этот «мировой мужик» единственный, кому Танаки позволял распускать руки. Мы не в счёт, у нас задача другая. Может у меня и найдется пять-шесть бойцов, которые его один на один одолеют, да и то не уверен. Не в этом дело. В местах вроде этого отеля, регулярно бывает, что какой-нибудь особо зарвавшийся хам, к тому же богатый хам, начинает дерзить, бить людей и кидаться на охрану. И дело не в том, что его скрутить нельзя. Есть у Джекоба помощники, толпой справятся. А частной охране сюда появляться запрещено. Разве что с одним телохранителем, и только на дневную экскурсию, ну или на переговоры. Здесь и такое бывало. Так вот, кому-то из «гостей» бывает необходимо дать в морду, ну или еще чего. Проявить, так сказать, власть. И за свои действия понести ответ. А богатенькие они народ обычно подлый и злопамятный. Джекоб у Танаки вроде как штатный вышибала, только очень высокого класса. Ему многое прощается, даже то, за что любой другой с треском бы вылетел. Думаю, у старика на него какие-то свои планы были. Теперь-то все прахом пошло. И представь, что будет с тем, кто попробует обидеть единственную любимую родственницу такого вот деятеля.

Робин скорчил суровую гримасу, явно пародируя выражение лица отсутствующего здесь Джекоба. Артем хмыкнул, я улыбнулся, похоже вышло, суровый такой «лик» получился.

– Хорошо хоть девка не совсем берега потеряла. Да и по части медицины молодцом. Старается от дяди не отставать, в том плане, что всюду первой влезть норовит. Видел её за работой, ничего не скажу, профи. Вот тебе и резюме, командер Арти.

– А откуда ты все знаешь, если говоришь, что почти не пересекались?

– Здесь проще, если Джей власть, явленная в ощущениях, тот, кто может мужику с яхтой, весом в пол ярда зеленых денег в челюсть засветить, то Юзеф, так сказать, власть тайная. Его задача, информационная безопасность, контроль программных диверсий, поиск шпионов и прочих «фотографов». Твой, кстати, молодец. Вчистую прошел и подозрения не вызвал. Так вот, мы с Юзефом большие приятели, как и с Тоши. Твой друг их вчера сильно удивил.

– Только про шпиона не надо. Наш он со вчерашнего вечера. А до этого самый что ни на есть обыкновенный журналист-путешественник.

– Обыкновенный?

Роб слегка повысил голос. Скепсис, выражаемый мимикой и тоном наемника, можно было потрогать рукой.

– Ну, может, и не совсем обыкновенный, но точно не по вашу душу. Поверь, у нас Эндрю крепко досталось, коллега твоего Юзефа его полвечера «мариновал». Иногда бывают и совпадения.

Я едва сдержался, чтобы резко крутануть головой, когда услышал за спиной голос пожилого японца.

– Если прожить достаточно долго, то со временем осознаешь, любое хоть чего-нибудь стоящее событие состоит из совпадений.

Ну вот, Танаки снова подошел незаметно. Увлекли меня своей беседой «балабол-командеры». Чинно развернувшись, я поприветствовал хозяина виллы на японском.

– Приветствую, уважаемый Нэо-сан. Хорошо ли прошла ночь? Все ли живы?

– Благодарю за беспокойство, Андрэ-сан. Насколько мне известно, серьезных изменений нет. Перейдем с языка нации на общедоступный.

Танаки, кивнув Артему, продолжил уже на английском.

– Верно ли я понимаю, что ваше командование решилось на разведывательную операцию, и для её проведения меня хотят оставить без любимых «игрушек»?

– Все так, уважаемый мистер Танаки. К огромному сожалению, наши резервы подошли к концу. В момент катаклизма мы как раз собирались домой. Если у вас будет возможность снабдить нас дроном, передающим видеосигнал приемлемого качества, наша благодарность не будет иметь границ.

– А какой смысл? Он больше трех километров от «базы», ну максимум трех с половиной, отлететь не сможет, прервется передача и управление. Да и через препятствие, ту же гору, сигнал не пройдет.

– У нас есть план. Если взобраться на самый верх к жерлу вулкана и оттуда спуститься в нужном направлении, мы, в теории, окажемся высоко над головами наших противников. И с помощью дрона сможем совершить разведку, не вступая в прямое соприкосновение.

– Хорошо. Попробуйте, но зачем вам нужен мой телескоп?

– Этот план предложил наш общий знакомый путешественник, пусть он и пояснит. Я сам до конца не понял, зачем тащить дорогую и хрупкую оптику, если есть электроника.

– Уважаемый Нэо Танаки, Робин, Арти. Мои предположения скорее голая интуиция, чем некие факты. Я видел световые аномалии вокруг нескольких предметов. Логика подсказывает прямую связь минимум в двух случаях.

А в курсе ли Танаки?

– Робин, вы рассказывали Нэо Танаки о моих «видениях»?

– Да, но я пока не знаю, как это можно использовать.

– Я тоже пока не знаю, мы нашли подобное свечение в предмете, привезенном с родины, к слову, у вашего спасателя Бао. И когда мы проводили тесты на обнаружение, это обыкновенная вьетнамская монетка наудачу по-настоящему старая, выяснилось, что свет, который я могу «видеть» своей «светотенью», так я назвал это странное явление, свободно проходит сквозь металл и дерево. Мой вывод, это излучение. Если предположить, что свет от трофейных колец имеет схожую природу,.. А что нам еще предполагать-то? Тогда получается, что это излучение способно не только светить, но и наносить вполне ощутимый урон. И тут я ушел в голую теоретику. Если есть урон, то должна быть и защита. Там, где появляется меч, раньше или позже появится щит. И как же может действовать такой щит? Вряд ли он действует постоянно. Какого бы рода энергию не использовали эти штуки, не думаю, что она совсем уж безгранична. И для того, чтобы не носить щит постоянно, должен быть прибор, который определяет наличие угрозы. Такой себе сканер. Пока понятно?

– Вполне.

Танаки задумчиво кивнул.

– При теоретическом наличии подобного сканера наша «летающая камера» может быть обнаружена. Не визуально, а энергетически, так как между ней и «базой» идет постоянный обмен сигналами. Я далек от мысли о возможной декодировке сигналов, уж слишком мы разные. Но вот определить само наличие такой связи, отчего бы и нет. Ведь это не более чем электромагнитное излучение. Именно поэтому я и предложил попросить у вас телескоп. Мощная оптика позволит нам наблюдать ту же картину, но под другим углом. И еще, если появление дрона вызовет ажиотаж у предполагаемого противника, и он нанесет удар, мы сможем увидеть, как это произойдет, и что будет потом. При этом сами будем находиться в относительной безопасности, возле вершины вулкана.

– Ну, ты и намутил, братец.

Артем смотрел на меня задумчивым взором, явно разумом прибывая не здесь. Маршрут прикидывал, не иначе.

– Если исходить из твоей гипотезы, нас могут и связи лишить. Предположил Робин Доу.

– И не только лишить, но и по этой самой связи вычислить наше местоположение. Но не стоит сразу выкидывать все электронное, давайте сначала посмотрим, что там вообще. Может быть, удастся обойтись без насилия.

Роб зло сплюнул на землю.

– Четверым моим людям уже удалось, навсегда. А пятый под успокоительным. Во сне плачет и кричит, маму зовет. Крутой вояка был. Не очень я верю в чужое миролюбие после такого начала.

Я тут же вспомнил про Хоттабыча.

– А первый посмотрел и улетел.

– Вот-вот, и остальных позвал.

– Может быть, они вообще не знакомы?

Артем прервал нашу перепалку.

– Ладно, хватит. Может, не может, проверять надо.

– И когда же выступаем?

Я посмотрел на обоих командиров.

– Точно после завтрака, не знаю, как у вас на корабле, мы тут пока не ели. И ползти в гору на голодный желудок, да еще и с грузом, нет уж, сначала еда.

– Справедливо, пока Роб кормит людей, меняет посты и собирается, пойдемте в дом, кое-что обсудим.

– Как скажете, мистер Танаки. Пойдемте, обсудим.

Мы с лейтенантом двинулись за пожилым японцем. Оставшиеся, ведомые Робом, направились в сторону здоровенных кухонных кастрюль, из которых вкусно пахло чем-то овощным, на пряном мясном бульоне.

Зайдя в знакомый зал, я даже не удивился. Чего-то такого я и ожидал. Достаточно большое пространство было устлано ковриками для гимнастики, на которых лежали пледы, одеяла и туристические спальные мешки, и никаких следов аппаратуры. Пройдя мимо просыпающихся, а кое-где еще спящих людей, мы через знакомую мне дверь прошли в подсобное помещение, а затем и в кухню, где мистер Танаки обустроил свое временное пристанище.

– Итак, господа…

Танаки огляделся, прислушался и открыл маленькую дверь, ведущую в кладовку. В кладовке, немного посапывая, скрученный в три погибели спал великий вулканолог и ученный планетарного масштаба Тоши Асакава.

– Ладно, если услышит Асакава, не страшно. Есть информация, которую кроме меня знают только Робин Доу, Юзеф и Джозеф. И, поскольку именно вы являетесь непосредственными участниками происходящего, вам тоже стоит это знать. Прежде всего, у нас нет еды.