Смотри не перепутай, дракон!

Пролог

Зима пришла в горы мягкой поступью, сковала озера и реки, укрыла снегом каменные пики, посеребрила хребет. Пышный снег поглотил под собой пестрый ковер осеннего опада, приглушил все звуки. А потом и мороз расписал окна в замке. Высокие такие окна, стрельчатые, со свинцовыми переплетами в ромб. Сейчас через них в комнату лился яркий солнечный свет, расчерчивая каменный пол ровными линиями теней. В самом большом светлом квадрате лежал белый кьёрс – хищник, так похожий на барса, если бы не кожистые крылья оттенка парного молока, сложенные на спине. На морде кошака было написано выражение крайнего внимания.

– Смотри, не перепутай! Рита Немирова, – произнес мужской голос, в котором удивительным образом сочетались мягкость и сталь. – Вот ее образ.

Щелчок пальцев – и в воздухе зависла иллюзия девушки с темными волосами и озорным взором, одетой в летящее шифоновое платье.

– Ты меня понял, Римур? Она нужна мне. Она – и никто другой. – Ответом хозяину стало утвердительное урчание кьёрса. – Тогда за дело. Найди ее и доставь в замок.

Под высокими сводами разнесся мяв, после которого барс напружинил лапы и сгустком пушистой метели понесся прочь – выполнять задание повелителя.

А дракон остался, напряженно глядя в окно и следя за своим зверем. Его помощнику было дано то, чего сам лорд больше не имел – возможность рассекать небо, слыша, как поет ветер под сильными крыльями.

Но все могло измениться. Только бы найти её…

Глава 1

Сегодняшний день выдался продуктивным: столько продуктов перед новогодними праздниками я давно не закупала! Тележка была полна нарезок, готовых салатов, фруктов, я – предвкушения корпоратива, а очередь, что змеилась перед кассой, – народу. Да уж… не протолкнуться. Но ничего! Вот возьму штурмом кассу – и сразу в офис! Отмечать с коллегами Новый год!

Так получилось, что сегодня я была самой свободной, а главное – «лошадной». Вот и удостоилась чести добывать мамонта… в смысле, закупать провизию. Так что, загрузив пакеты в багажник старенького внедорожника, поехала на работу. А там меня уже ждали: и почвоведы, и метеорологи, и экологи, и инспекторы службы охраны, и бухгалтеры, и кадровики, и наряженная елка!

Да, корпоративы мы устраивали обычно прямо в офисе, как и положено сотрудникам организаций, не обремененных пристальным бюджетным вниманием. Зато всегда весело и душевно. И даже то, что я после курса антибиотиков дегустировала лишь содовую, настроения не портило, но под монастырь все же подвело.

– Подстава, – внезапно раздался рядом голос Долгова, нашего старшего научного, и он отложил спутниковый телефон, с мольбой в глазах смотря на меня. Я сразу заподозрила что-то неладное, даже чуть не подавилась содовой. – Представляешь, поступил сигнал с одной из фотоловушек о повреждении… Техника новая, дорогая, – продолжил он, подводя меня к нужной мысли, что технику жалко… Меня – тоже, но не так сильно, как камеру. Так что… – Рита, съезди, глянь, что там.

Я даже зубами заскрипела. Последние полгода у меня зубная боль от имени Рита. Марго, Маргоша, Маргуша, да пусть даже Маруся или Гоша, но только не Рита!

Старший научный сделал вид, что не заметил выражения моего лица и как ни в чем не бывало продолжил:

– До лесничего не дозвониться. Он то ли на маршруте, то ли навеселе уже… – «порадовал» меня Долгов и подкупающе добавил: – А в праздники можешь на дежурства не выходить.

Я чуть глаза не закатила от сомнительной поблажки: как будто кто-то собирался показываться в офисе в первую неделю января. Но спорить не стала. Вспомнила, как начальник два года назад помогал мне, вчерашней выпускнице, освоиться на новом месте работы.

Словно почувствовав мою слабину, старший добавил:

– А Санек с тобой за компанию метнется.

Успевшего уже пригубить Сашку эта новость не обрадовала, но отпускать меня одну в лес зимой за подснеж… пардон, камерой совесть не позволила.

Потому новоявленный напарник, бывалый эколог и опытный отец троих погодок (то есть вообще бесстрашный человек!) лишь согласно кивнул, и мы пошли одеваться.

Благо время было только немногим после полудня, и на улице еще не стемнело.

Я вошла в кабинет, где всегда была одежда для «поля», чтобы переодеться: термобелье, куртка и теплые штаны, вязаный шлем, валенки, без которых в лесу никуда. Подхватила дежурные лыжи, запрыгнула в вездеход и тяжело вздохнула. Шутка ли – несколько часов ехать по зимней дороге, а потом – еще на лыжах идти. Если к утру вернемся – считай, повезло.

Не свезло…

Морозный воздух щипал щеки, когда я, оставив машину на обочине, встала на широкие охотничьи лыжи. Они заскользили, мягко проходя через свежий снег и оставляя за собой две широкие полосы. Снег искрился под лучами закатного солнца, играл на ветвях сосен, что стояли безмолвными стражами тишины.

Вокруг была тишина, которую нарушали лишь ветер, что шептался с верхушками деревьев, да шуршание моих теплых болоньевых штанов. Ах да, еще пыхтение недовольного напарника. Но то было профилактическим, чтоб не заскучать.

Мы споро шли по просеке, вдыхая холодный воздух, выпускали облачка пара, которые тут же исчезали.

Сверялась при движении я не столько с навигатором, сколько со столбами ЛЭП, уверенно продвигаясь к цели. Лыжи привычно скользили, ноги были заняты делом, в то время как голова была свободна от мыслей. Но как порой пустой разговор бывает полон эмоций, так и щемящая сердце тоска порой полна неотболевшего расставания.

Игорь… Мужчина, которого я любила. Тот, кто, казалось, не хотел менять во мне ничего, кроме фамилии. Мы поженились полтора года назад, а пять месяцев назад развелись. По банальнейшей причине – не сошлись характерами. Конкретно я и свекровь, которая хотела для своего сына всего самого лучшего. То есть не меня.

Я, по мнению Вениамины Станиславовны, была недостаточна во всем: не утонченно красива, не сказочно богата, не слишком перспективна, но самое главное – не столь почтительна! Ибо почитать свекровь за богиню отказалась.

Да, нрав у меня был прямым, к горным семейным серпантинам не приспособленным. Но тут, увы, ничего не поделаешь. Как говорится, гены пальцем не раздавишь. А достались они мне от отца-военного. Да и у мамы-хирурга характер был тяжелый, все потому что золотой.

Одним словом, пошла я натурой в папу с мамой, а ножками – на биохим. Последнему родители обрадовались, но с трудом. Все же папа видел меня юристом, а мама – врачом. Но тут нашла коса на камень, дурь на упрямство. И я победила. Вышла из этого боя спустя четыре года с красным дипломом. Так что на магистратуру родители лишь махнули рукой: чем бы дитя ни тешилось…

Хотя увеселением назвать летние выездные практики у экологов можно было с натяжкой. Ближе всего к таким стало бы определение… походы. Но не такие, где с гитарой у костра, романтикой звездной ночи. Нет. Другие. Такие, когда тащишь на себе за плечами сорок кило: тушенка, сгущенка, спальник… Топаешь в дождь, снег, жару. И к привалу ты уже настолько злой, что выскочи из кустов медведь – еще неизвестно, кто кого сожрет без соли.

Шесть лет учебы сделали из меня, городской фиалки, девушку бесстрашную, которой дикий зверь нипочем. А вот с одомашненным видом Вениамины подвида Станиславовны я, увы, не справилась.

Хотя мужа любила. И только ради этой любви целый год пыталась найти подход, ужиться, быть хорошей супругой и невесткой, но… Как-то летним днем Игорь сообщил, что нам нужно расстаться. Сын выбрал мать. А я… не стала вступать в бой за мужа.

И получая свидетельство о разводе, я услышала приободряющее от работницы ЗАГСа:

– Не переживай так, твой брак можно даже удачным считать, ведь разошлись полюбовно! Да и времени много не заняло. И вообще, лишь ленивые выходят замуж один раз! Забудь и живи дальше.

Одним словом, оптимистичная тетка мне тогда попалась. Я потом часто ее вспоминала. Но куда чаще Игоря. А еще в душе жила какая-то глупая надежда, что, может быть, случится чудо и… Ведь тот год вместе… было же и хорошее. Много. Это была наша с ним маленькая жизнь, одна на двоих. И эту часть себя, своего прошлого, мне выкидывать и забывать не хотелось.

Наверное, поэтому я до сих пор так и не сменила аватарку в соцсети, где была еще брюнеткой с двадцатью лишними килограммами – лишними по мнению Вениамины Станиславовны. К счастью, после брака я распрощалась не только с этими двадцатью, но и со ста семьюдесятью примерно – если учитывать совместный вес бывшего мужа и его почтенной матушки.

А осенью, в порыве что-то изменить, я вернула своей шевелюре родной светло-золотистый оттенок, вновь став почти пшеничной блондинкой. Вот только рука не поднималась обновить фото.

Да и фамилию на девичью не поменяла, так и была Рита Немирова. Ведь Игорь звал меня Рита… Ритуля…

– Рысюля… – голос Сани вырвал меня из плена воспоминаний.

– А? – непонимающе отозвалась я.

– Кажись, рысь вдалеке скачет, – пояснил напарник.

Я прислушалась. Морозец был хоть и легким, но воздух очистил до кристальной тишины. Так что в этом безмолвии я услышала, как где-то впереди раздался треск ветвей. Едва уловимый, но достаточно отчетливый, чтобы распознать поступь пушистой красавицы. Могу поспорить, что, реши мы двинуться в ту сторону, найдем на снегу отпечатки, которые будут идти не в ровную линию, как у лисы или волка, а виться змейкой.

Но не стоило искать неприятности на стороне, у нас и свои были! Например, сломанная фотоловушка.

К слову, о последней. За мыслями о бывшем и рыси я и не заметила, как мы подъехали к склону. Лучи закатного солнца уже алели на снегу, а сосны отбрасывали густые чернильные тени, которые вот-вот готовы были раствориться во мраке ночи.

Тот был не очень высоким – пара десятков метров. И даже не сильно крутым. По летнему времени спуститься – раз плюнуть. Но то – когда на тебе нет теплой куртки, которая больше напоминает фуфайку, толстых штанов и валенок.

Саня, конечно, как джентльмен, вызвался спуститься сам, но… Он был куда тяжелее, круглее и, чего греха таить, неуклюжее. Так что я лишь махнула рукой и начала осторожно слезать.

Пробираясь по заметенному уступу по пояс в снегу, я невольно подумала, что папа с мамой, может, были в чем-то правы, советуя мне хорошенько подумать, прежде чем отдавать документы на биохим. Сидела бы сейчас в тепле, в белом халатике в ординаторской или на судебном заседании адвокатствовала…

Эти мысли были сродни туманной дымке или?.. Вокруг меня собралась белая марь. Самая что ни на есть настоящая, молочная, вязкая, как кисель!

Я нахмурилась, не понимая, что происходит.

– Саш, ты видишь это?! – крикнула я, сделала шаг назад, и тут нога подвернулась, словно наступила на булыжник, и я, теряя равновесие, взмахнула руками и полетела вниз.

С обрыва!

Какого еще обрыва?! Откуда он тут взялся? Да еще такой отвесный и…

Эти мысли пронеслись в моей голове в то время, как тело летело в пропасть. Ветер ударил в лицо наотмашь, сердце забилось где-то у горла, готовое сбежать из клетки ребер через гортань. Я была уверена, что это конец. Я уже зажмурилась, приготовившись к последнему вдоху в своей жизни, после которого тело размозжит о камни там, внизу.

Но вместо этого ощутила рывок. Меня дернуло вверх. Ткань куртки затрещала, грудь сдавило, воздух выбило из легких так, что вместо крика я лишь открыла рот, как рыба, выброшенная на берег.

И лишь спустя пару секунд смогла понять, что меня схватили мощные пушистые лапы. Я, едва не свернув шею, оглянулась и увидела мех. Много меха. Густого, белого, с черными крапинками.

«Не рысь, а барс», – отстраненно констатировал мозг, пытаясь в этом сумасшествии зацепиться хотя бы за какую-то нормальность. Второй мыслью было: «Я жива! Черт подери! Жива! Хотя, скорее всего, сошла с ума…»

Замечание было здравым, потому как суровая реальность горных вершин, сверкавших в полуденном солнце, не предполагала. Да и замков, самых что ни на есть настоящих, с пиками башен, зубчатыми стенами – тоже.

Но это все было! Как и мое спасение!

Я не могла поверить в него и верила до отчаяния одновременно. А теплое дыхание зверюги и надежная хватка сильных лап лишь придавали уверенности в только что произошедшем.

Барс поднял меня к вершине, и я увидела, как под нами меняется пейзаж. Сердце замирало от восторга, вытеснившего страх. Мы летели над заснеженными горами, кружа, словно птицы. Правда, одна птица и один живой груз. По оному приходились не сильные, но ощутимые удары воздушных потоков, в которых парил мой несун… в смысле, летун.

Вот один из порывов налетел и… Ему удалось то, перед чем спасовали силы земного притяжения, моя невезучесть и обстоятельства – с головы сорвало шапку. Светлые волосы водопадом рассыпались по плечам.

Барс двигался уверенно, его мощные белые крылья ритмично разрезали воздух, даря ощущение безопасности. Я видела, как его шерсть, переливающаяся на солнце, казалась мягкой и шелковистой, словно облака, сквозь которые мы пролетали. Морда кошака, умная и внимательная, излучала спокойствие.

Так что, когда мы заложили круг и начали спускаться по спирали к замку, я решила, что отложу панику на потом. Пока же просто полюбуюсь на величественные шпили, стены с зубцами, цветные витражи стрельчатых окон, бликовавших в ярком горном солнце…

Когда барс наконец опустил меня на балкон замка, я почувствовала твердь под ногами и покачнулась. Взмахнула руками, чтобы не упасть.

И тут же что-то подтолкнуло меня в спину по направлению к дверям. Мол, иди давай, не стой на пороге. Ну, я и толкнула створку, вошла в зал, где было тепло, горел камин, а пол устилал ковер.

Но куда интереснее интерьеров мне был мой спаситель. Так что я обернулась, чтобы лучше его рассмотреть. Его крылья, огромные и белоснежные, бархатистые, со шпорной костью, что поддерживала заднюю кромку перепонки, были просто великолепны.

Руки сами потянулись погладить тонкую кожу, покрытую мелкими волосками, пощупать выступавшие удлиненные кости предплечья и пальцев, поддерживающих и натягивающих тонкую перепонку крыла. Какая же красота! Неповторимая, уникальная…

Я не могла отвести от них взгляд. Да и от всего барса в целом! Его шерсть, белая как снег, манила прикоснуться к ней, чтобы ощутить ее мягкость. Зверь снисходительно изучал меня в ответ.

Вибрисы этого снежного котяры чуть дрогнули, а потом и уши дернулись. Я насторожилась и спустя пару секунд услышала шаги. Развернулась, увидев вошедшего в зал высокого и темноволосого мужчину.

Я невольно задержала на мгновение на нем свой взгляд. Чуть смуглая, явно тронутая беспощадным горным солнцем кожа. Словно созданное из одних мышц и сухожилий поджарое тренированное тело, рельеф которого не могли скрыть кожаная куртка и льняная рубашка, – он был чем-то неуловимо похож на древнего бога из легенд.

Невольно на щеках вспыхнул румянец, и я пожалела, что не в вечернем платье, под стать этому мужчине, а в спецовке. Никогда мне не приходилось стоять лицом к лицу с таким мужчиной – уверенным, властным и совершенным.

Он прошелся по мне достаточно безразличным взглядом, немного нахмурился и посмотрел уже на барса:

– Римур, ты кого принес? Это не та девушка.

Барс тявкнул так, что я подпрыгнула, неосознанно, чуть ближе к мужчине. Теперь нас разделял всего лишь метр, и с такого расстояния я смогла различить цвет глаз – светлые, словно жидкое серебро. Никогда не видела такого оттенка!

Не знаю, что ему ответил барс, но теперь незнакомец вновь посмотрел на меня. Прежнего восхищения его внешним видом не осталось – только злость и раздражение из-за того, что со мной даже не удосужились поздороваться. Словно пытаясь уличить его в отсутствии манер, я протянула:

– Добрый день.

– Сейчас утро, – безэмоционально поправил он и вновь осмотрел меня, как какую-то вещь. Ну что за невыносимый тип?! Но у него оказался удивительно бархатистый голос, который я в другой бы ситуации слушала и слушала, но не сегодня… – Как вас зовут?

Отвечать этому хаму не хотелось, но, увы, я была вежливой, так что решила ответить и… замерла. Отчего-то язык не поворачивался назвать себя Ритой. И губы невольно шевельнулись:

– Марго.

Брюнет нахмурился и уточнил:

– А из какого вы рода?

Теперь озадачилась уже я. Род? Это он про маму с папой, что ли?

– Стародуб, – не понимая, зачем незнакомцу это знать, ответила я.

И тут этот брюнетистый замкообитатель повернулся к моему крылатому спасителю и выдохнул:

– Ты перепутал.

Сказал – как плетью хлестнул. И барс это почувствовал, уже менее уверенно мяукнув. А мне вдруг так стало жаль того, кто не дал мне разбиться, что я невольно шагнула вбок, закрывая собой котика. Не позволю обижать малыша!

И плевать, что я в полный рост этому малышу ниже холки!

Глава 2

Увидев этот непроизвольный защищающий жест, мужчина ухмыльнулся и развернулся, направившись к выходу. Барс позади меня опять мяукнул, словно останавливая хозяина, и тот решил все-таки развернуться у самых дверей. Окинул меня взглядом, вздохнул и тихо произнес:

– Прошу следовать за мной… Марго.

Кажется, мое имя ему не понравилось. Плевать! Главное, оно нравится мне.

Котик опять подтолкнул меня лапой, как тогда, на балконе, и я бодро зашагала за брюнетом, правда, это не мешало мне прожигать его спину яростным взглядом. Хотя уже скоро его спина мне стала так же безразлична, как и сам её обладатель, и я начала с восторгом осматриваться. Широкие бесконечные коридоры, стены обиты светлыми тканями, на полу – мягкие ковры, на окнах – тяжелые портьеры. А еще – деревянные лестницы с резными перилами. Когда мы спускались на второй этаж, я расстегнула ворот. Подумав немного, полностью сняла куртку и застыла, неотрывно глядя на холл, над которым мы оказались.

Плиты мраморного пола были выложены в своеобразный геометрический рисунок, на стенах висели бра в одном стиле с огромной люстрой – казалось, она состоит из крошечных бриллиантов, отблеск которых освещает холл настолько, что хочется зажмуриться. От такой красоты я подалась вперед, вцепившись пальцами в перила, и едва не переваливаясь через них, отчего слегка покачнулась.

– Осторожно, – услышала уверенный мужской голос и почувствовала крепкие пальцы на своем локте.

От прикосновения по телу прошла дрожь. Мы встретились взглядами. На короткое, очень короткое мгновение мужской взор потеплел, но через секунду в нем сверкнуло серебро.

– Осталось немного, – учтиво произнес хозяин замка и, отстранившись, зашагал направо.

Оглядела холл, который с этой высоты был как на ладони, и улыбнулась. Понятия не имела, как оказалась здесь, что вообще произошло и откуда в природе взялись крылатые барсы, но мне здесь нравится!

Наконец, мы подошли к двери из светлого дерева и, открыв её, оказались внутри просторного кабинета в темных тонах. У окна стоял широкий стол, за ним – кожаное кресло, а справа, рядом с непонятной мне картой мира, – диван, на который меня и пригласили присесть. Сам хозяин кабинета расположился рядом.

– Эйшт, – тихим, уверенным голосом позвал он, и перед нами материализовался…

Дух?! Я схватилась за сердце и отшатнулась, во все глаза глядя на голубоватый прозрачный силуэт чопорного мужчины, лет от сорока до пятидесяти, а в этом промежутке – до бесконечности – с аккуратными бакенбардами и зачесанными назад волосами. Он учтиво поклонился, а хозяин кабинета коротко приказал:

– Подай чай! – обернулся ко мне и уточнил: – Леди голодна?

Леди? Я даже приосанилась, вспомнила о стакане содовой на корпоративе и так и не съеденной еде, которую сама закупала в магазинах, но толком распробовать не успела. Поэтому утвердительно кивнула, чуть не добавив таким же тоном, что не леди, но голодна.

– Тогда скажи Марте приготовить каких-нибудь закусок, – продолжил он, и дух после этого испарился.

– Он живой? – уточнила я, подавшись вперед.

– Эйшт? Нет, разумеется, усопший.

И так спокойно это было сказано, что я сразу засомневалась, не лично ли он его того… усоп? То есть помог отойти в мир иной. Но мужчина напротив выглядел интеллигентным и расслабленным, хотя под рубашкой перекатывались стальные мускулы.

– Чудесно, – пробормотала я и вздохнула. – Так понимаю, я попала в другой мир?

– Верно, Марго, – кивнул он. – Мой кьёрс перепутал вас с другой леди из вашего мира. Приношу извинения за доставленные неудобства.

Кьёрс – это тот барс? Сделала себе мысленную пометку ознакомиться с фауной чужого мира – жуть как интересно! Правда, одного индивида из списка изучения я сразу вычеркнула – моего собеседника. Пусть сейчас он говорил учтиво, вежливо, но я все еще помню первые секунды нашего знакомства.

Но подождите… когда у меня будет время на изучение, если меня перепутали и по всему выходило, что скоро отправят домой?

– Вот как, – пробормотала я. – Значит, вы сотрете мне память и перенесете обратно?

– Сотру память? – удивился мужчина.

– Ну чтобы я никому не рассказала о вас и вашем мире.

– Кхм, нет, я не собираюсь стирать вам память, – губы мужчины тронула улыбка, которая сделала черты его лица чуть мягче. – Вы можете рассказывать кому хотите о других мирах.

И таким тоном это было сказано, что я сразу поняла: специально подталкивает меня к такому развитию событий, чтобы я все-таки оказалась в психбольнице. Какой коварный! Верным было мое первое впечатление: с ним нужно держать ухо востро.

Ответить я не успела – в этот момент вернулся призрак с подвешенным в воздухе подносом с чайным сервизом и двумя тарелками закусок. Быстро все расставив на столе перед нами, он скрылся, а лорд – в его аристократичности сомнений не было – наполнил чашечки ароматным чаем и одну подал мне.

– Как я уже сказал – приношу извинения за доставленные неудобства. Видите ли, грань между мирами, через которую способен пройти кьёрс, открывается строго каждый седьмой день солнечного цикла, когда уровень магической активности максимален. Поэтому вернуть вас обратно мы сможем только через неделю.

Я так и не донесла чашечку до губ, с удивлением взглянув на мужчину. Неделя? Целая неделя в этом мире? О, этого времени мне точно хватит, чтобы окопаться в библиотеке и изучить местную фауну! Заодно съезжу в лес – конечно, звери в это время года в большинстве своем спят – но вот изучать деревья, следы… ох, сколько всего интересного мне предстоит!

Я старалась не показывать свою радость, опустила взор, а мужчина, приняв мою реакцию за расстройство, продолжил:

– Разумеется, я компенсирую вам неудобства – отплачу золотом и драгоценными камнями, которые ценятся и в вашем мире. Однако ближайшую неделю вам придется побыть гостьей в моем замке. Поверьте, вам будут предоставлены все условия для комфортного времяпрепровождения. Вы вольны делать что угодно – в пределах разумного, конечно. Кьёрс будет ответственен за вашу безопасность, поэтому вам ничего не угрожает.

Все это он сказал чуть ли не на одном дыхании, при этом внимательно глядя на меня. А я подняла взор и… не удержалась от широкой улыбки.

– С радостью принимаю ваше предложение! Где подписать?

Неделя в другом мире… Вот это новогоднее чудо! Вот это подарок! Это как маленький отпуск: как раз та перезагрузка, которая мне была нужна после развода с Игорем.

Мужчина несколько растерялся от моего напора.

– Если вы доверяете слову лорда, то нигде расписываться не нужно.

Не сказать, что я сильно доверяла, но… какой договор мы можем заключить? Он ведь не владелец отеля, а я – не постоялец. Я всего лишь гостья из другого мира!

– Приятного аппетита, Марго, – вежливо улыбнулся мужчина, и мы одновременно поднесли свои чашечки к губам.

Пока молча наслаждались чаем и закусками (закусками преимущественно наслаждалась я, а мужчина – видом из окна), каждый думал о своем. Я строила планы на свои неожиданные каникулы, а брюнет был чем-то расстроен. Меня снедало любопытство, с кем же меня перепутал хозяин кьёрса, но лезть к нему в душу было бы слишком нетактично с моей стороны.

Когда чаепитие закончилось, лорд встал. Рядом тут же материализовался дух, без всяких призывов.

– Что ж, Марго, вынужден с вами попрощаться и заняться делами. Эйшт покажет вам ваши покои. Хорошего дня.

Я на автомате кивнула и уже у выхода развернулась к нему и спросила:

– Я так и не узнала, как вас зовут?

– Итвар Гилкраут, из рода Серебряных драконов. Располагайтесь, Марго. Чувствуйте себя как дома.

Я приоткрыла рот, осознавая, что как дома точно не получится – я же попала в замок дракона! У него же наверняка есть вторая ипостась и… какой он в ней? С серебряной чешуей, огромный, величественный…

– И вы летать умеете? – невольно вырвалось у меня.

Мужчина поджал губы.

– Хорошего дня, Марго, – с нажимом повторил он.

Я прикусила губу, смутившись. Видимо, мой вопрос был совершенно неэтичным. Есть же в нашем мире вопросы о зарплате? Вот тут, видимо, так же. Не стоит о таком спрашивать.

Развернувшись, я быстро зашагала за призраком, все еще с удивлением на него поглядывая. Не удержавшись, я протянула сквозь Эйшта руку – холодит. Бр!

– Если леди впредь не станет так делать, я буду ей весьма признателен, – оглянувшись на меня, произнес дух.

– Извините, – с искренним раскаянием ответила я и потупила взор. – Больше так и не буду. Просто вы уж очень необычный для моего восприятия.

Дух величественно кивнул и проводил меня на четвертый этаж в гостевые покои. Едва открылись двери, как моему взору предстала уютная гостиная в светлых тонах с большим камином, каких я раньше не видела. Дверь в смежную с ней спальню была открыта и оттуда вылетел еще один дух – на этот раз упитанная женщина, этакая Фрекен Бок, с метелкой в руках. Она метнула яростный взгляд на дворецкого, а тот, превратившись из чопорного мужчины в озорного мальчишку, едко протянул:

– Не успела, Глафирия, не успела. Я уже привел гостью.

– Ну хоть где-то опередил меня! А то вечно ты всюду торопишься, даже жить, хоть уже давно и в посмертии… Да только за мной тебе все равно не угнаться, – не осталось в долгу второе привидение и, подлетев к камину, смахнуло с него несуществующую пыль, а после начало медленно исчезать.

– Как буду нужна – позовите, – сказала Глафирия напоследок, прежде чем совсем растворилась.

– Ну-с, обживайте-с, – вновь вернул себе чопорность дворецкий. – Одежду можете сменить на более удобную – все в шкафу в спальне.

Я кивнула. Когда дух покинул комнату (звучит-то как!), я положила куртку на диван и прошла вперед, через спальню к витражному окну, откуда открывался потрясающий вид на заснеженные горы. У меня даже дыхание перехватило – не так, как во время полета с кьёрсом, но тоже весьма впечатляюще!

Спальня, к слову, тоже была в светлых тонах, с огромной кроватью, банкеткой и большим шкафом на ножках. Кажется, Эйшт сказал, что там есть сменная одежда? Открыв створки, я нахмурилась. Внутри висело лишь одно платье – из серой, невзрачной ткани, но красивого фасона: с правильной линией талии, юбкой ниже колен и рукавами-буфами. Взяв его, я решила, что это лучше, чем моя утепленная форма – в нем хотя бы не будет жарко. Домашние тапочки, похожие на теплые мягкие туфли, обнаружились рядом.

В ванную, если честно, я боялась заходить, опасаясь увидеть доисторические приборы, но… мои опасения не оправдались! Здесь все было чистенько и чем-то напоминало наш мир. Облегченно выдохнув, я переоделась в странное платье и развернулась к напольному зеркалу, осмотрев себя. Если честно, платье висело на мне мешком и было велико размера на четыре. Ну ничего, оверсайз в моде!

Провела ладонью по юбке, уже собираясь уходить, но тут в отражении что-то изменилось. Платье преобразилось! Цвет стал насыщенно-фиолетовым, ткань стянулась, подстроившись под фигуру, и приобрела другую фактуру – парчовую. Покрутившись возле зеркала, я вынуждена была признать: это роскошно! Надела тапочки и… они тоже сели по размеру! Чудеса! Может, здесь где-нибудь и гребешок есть, которым проводишь по волосам – и оп, красота появляется, локоны сами завиваются и укладываются в прическу?

Но увы, гребень, который я нашла у раковины, был самым обычным, зато он смог распрямить мои непослушные волосы, особенно растрепавшиеся во время полета. Когда я, довольная своим видом, вышла из ванной, сразу услышала шебуршание и чей-то писклявый голос:

– Вот это сюда… еще чуть-чуть, еще немного… прекрасно-прекрасно! Хорошая у нас гора запасов получается, очень хорошая. А главное – скрытая! Никто о ней не знает… Она только моя-а-а! Моя прелесть!

Я пыталась понять, откуда исходит звук, потому как в комнате я по-прежнему была одна. Нахмурившись, я осторожно, на цыпочках, чтоб не шуметь, сделала пару шагов, пока не поняла, откуда исходит голос. Подобравшись к шкафу, я опустилась на колени и резко наклонилась. И так и застыла, приоткрыв рот.

Там, напевая себе под нос песенку, стоял хомяк, лицом к стене, укладывая свои запасы:

И так проникновенно пел, что я застыла, не спеша его прерывать, да вот половица под моей ладонью скрипнула. Хомяк, испугавшись, резко развернулся прямо так, с запасами в лапках, и, увидев меня, выронил их все.

– Ты кто такая?!

С ума сойти, разговаривающие звери! А я еще платью с утяжкой удивлялась.

– Я Мар… – Начала я и после того, как перевела дух, продолжила: – …гоша.

Хомяк! Говорящий!

– Мара Гоша? – нахмурился хомяк и погрыз поднятый с пола орех. – И что ты тут делаешь, Гоша?

– Сижу, – ответила, все так же смотря на хомячка, и, задумавшись о том, как сильно наклонилась к нему, добавила: – Хотя еще немного – и лягу.

– Ну я помогу тебе прилечь! Чтоб сразу в гроб! Ты вообще кто такая, Гоша? Это моя территория! Мои кормовые угодья! – заявил этот наглец и начал наступление из-под шкафа. Я же выпрямилась, огляделась, даже ущипнула себя за предплечье. А хома тем временем осмотрел меня и притопнул задней лапкой. – Мои запасы!

– Я не претендую на ваши запасы, лорд… как вас величать? – улыбнулась я, развеселившись от разговора с грызуном.

– Сапиенс.

– Хома Сапиенс, – зачем-то повторила я и села на банкетку, склонив голову к плечу. – Сапа, значит… Приятно познакомиться.

– А вот мне не очень, Гоша. Ты почему на мои запасы заришься?

И что же мне делать? Знают ли о нем хозяева? А вдруг он грызун, от которого пытаются избавиться уже давно? Украдкой оглядевшись по сторонам, я тихо, неуверенно позвала:

– Глафирия?..

Дух материализовался мгновенно и рядом со мной. Я даже испуганно подскочила. Надо привыкать ко всем этим магическим выкрутасам! Глафирия, быстро оценив обстановку и нахмурившись, вперилась взором в хомяка.

– Ты! Ты что тут делаешь, вредитель?! Опять мне за тобой убирать?!

– А это ты, значит, мои запасы грабишь?! – тут же встал в воинственную стойку хома. Сапиенс.

– Я их вычищаю!

– А я то и сказал. Нет, вы посмотрите на них… Я их от голода зимнего спасаю, а они не ценят! Все придется перепрятать, абсолютно все! – заявил хомяк и, развернувшись и суетливо подбежав к шкафу, где лежала горстка орехов, начал ловко запихивать те за щеки.

Не прошло и минуты, как эти самые щеки свисали у мелкого пушистого тырителя до пола, став главным хомякообразующим элементом Сапы.

– Откуда он такой взялся? – спросила завороженно у Глафирии.

– Да прибился к нам… случайно.

– Слуф-файно?! – услышал её хома и обернулся, возмутившись таким поклепом. Пушистый встал на задние лапки, а передние упер в упитанные бочка. И продолжил обличительную речь с непередаваемым фундучным (из-за полных орехов щек) акцентом: – Я прифел фсего лишь на зимофку, но остался – из жалофти к вам! Понял, как у фас тут фсе запуфено с продофольственными запафами и рефыл остаться, чтобы эти самые запафы пополнять и сторофыть…

– Запущено – это как? – не поддалась на провокацию Графирия. – Когда не было твоих индивидуальных запасов, благодаря которым кладовые пустеют раньше, чем обоз успевает вернуться в город?

– Фто за грязные инсифуации? – натурально возмутился хома. – Да я фам тут запафы увеличил вдвое! Зафиточный замок сделал.

– Таки ты запасы увеличил, потому что спрятал половину и не выдавал остальным. Пришлось заказывать дополнительные партии, – сдала его с потрохами Глафирия.

Хомячок раздался от возмущения – еще немного и взлетит воздушным шариком – а потом враз сдулся. Махнул лапкой и помчался к своим кучкам, запихав в рот еще одну.

Защечная транспортировка в действии!

Мы с Глафирией внимательно следили, как он покидает спальню. И когда он вышел в коридор, ловко поднырнув в щель между половицей и створкой – только пушистую попу с сучащими коротенькими лапками мы и видели – как дух повернулся ко мне и сообщил:

– Обед будет в два, только через три часа, быть может, леди изволит прогуляться по замку?

Леди желает, леди изволит!

Глава 3

Глафирия, может, и не столь желала, но вызвалась сопровождать: то ли помогать чудной иномирянке не заблудиться, то ли следить, как бы я чего не учудила. Мы начали осмотр с величественного зала, где стены украшены портретами давно ушедших владетелей замка – предков Итвара Гилкраута. С полотен на меня смотрели аристократические лица, на многих из которых застыл отпечаток властности. Это была, я бы сказала, фамильная черта Серебряного рода, как прямые носы, решительный разлет темных бровей и расплавленный металл во взгляде.

Точно такой же отлив, белоснежно-инистый, был и у крыльев драконов, которых художники изображали парящими в небе. Но портретов в галерее было все же больше.

– О, а это лорд Эдвард, – сказала призрачная служанка, указывая на один из портретов. И, подбоченясь, хмыкнула: – Да… прадед нашего нынешнего хозяина любил устраивать балы, не то что лорд Итвар. Такой гуляка был, упокой Вышние его душу. Помнится, однажды летом устроил гулянья – съехались гости даже из столицы. И так случилось, что туфли лорда Эдварда начали танцевать сами по себе. А он в них – до упаду… И даже когда уже лежал – все ногами дрыгал… До сих пор никто не знает, как это произошло, – закончила Глафирия.

– А Итвар – не такой? – закинула я удочку, желая узнать побольше об этом драконе.

– А вы сами не заметили? – в лучших традициях гномов служанка ответила вопросом на вопрос, что меня озадачило и насторожило.

А если что-то казалось мне подозрительным, то я докапывалась до сути. Порой – лопатой! Например, когда нужно было узнать длину корневища брусники обыкновенной. Так мы с Долговым и выяснили. Прорыли траншею больше ста метров – и выяснили!

Так что узнать, что там не так с Итваром, стало для меня делом чести и немножко – безопасности. Все же лучше выяснить, чем опасен этот драконище с серебряным взглядом. Потому-то я и начала допраш… расспрашивать Глафирию, но уже аккуратнее. Отвлекла ее, усыпив бдительность, как будто я ничего не заметила, и перескочила на другую тему:

– А сколько лет этому замку?

Спросила – и подняла взгляд на высокий сводчатый потолок галереи, по которой мы шли. Глафирия охотно откликнулась на вопрос, словно от края пропасти отошла. И начала рассказ.

Если честно, то я приготовилась к очередной лекции, которые так любят экскурсоводы, – о древних камнях и боевых стычках на протяжении веков, когда несчастный валун или заливной воловий лужок переходил под власть то одного лорда, то другого. Но тут оказалось, что замок не только древний – аж три тысячелетия простоял – но еще и находится на порубежье двух миров! Оказывается, я гуляю почти по границе, разделяющей мою, техническую реальность, и мир, где обитают феи, единороги, тролли и прочие волшебные существа, которые обычно прячутся от налоговой.

Но это еще не все. Вишенкой на торте оказалось то, что род Серебряных драконов – не просто украшение на фамильном гербе, а настоящие хранители, которые стоят на страже этого самого барьера.

– Вот только раньше род был многочисленный и могущественный, а сейчас… – печально вздохнула она, отчего весь ее полупрозрачный стан заколебался.

– А что же сейчас? – как бы невзначай спросила я, а сама же внутренне вся подобралась.

И Глафирия, утратившая осторожность после долгого рассказа об истории замка, в сердцах произнесла:

– А сейчас от него остался один лорд Итвар, да и то, после сражения у Кровавого утеса бескр…

Тут служанка осеклась, будто поняв, что сболтнула лишнего, и, наведя суету на ровном месте, всплеснула руками.

– Ой, я совсем забыла! Мне нужно срочно… э-э… найти истинные пары!

– Истинные пары? – опешила я. Как-то это прозвучало… странно и по-деловому. – Вы еще и свахой подрабатываете?

– Свахой? Ой, это по части Эйшта – он любит всех сводить, но особенно – разводить, в том числе на сокровища. А я о своих чулках, – не поняв причины моего замешательства, пояснила призрачная горничная – Я их намедни постирала, так они перепутались. И хоть на вид почти все одинаковые, однако заклинания, что вшиты в них, разные – одни не трут пятку, другие согреют в лютый мороз. И вот нужно найти настоящие, а не кажущиеся пары, – закончила призрачная с недоумением…

– Вот вы о чем, – широко улыбнулась я.

Пришлось просветить Глафирию, что в нашем мире в книгах так величают влюбленных, а не… носки. На кончике языка вертелся еще один вопрос: а есть ли заклинание, которое само бы соединяло чулки, чтоб без ручного труда? И если есть, то как оно называется? Спаривание?

Биолог во мне тут же подкинул картинку брачного периода у волшебных носков: как один из них, правый и вытянутый, а потому большой, токует, обхаживая второй, поменьше…

Служанка же, не подозревая о моей извращенно-биологической фантазии, приправленной знаниями фэнтези, с недоверием покосилась и, видимо, вспомнив, что хотела от меня утаить, затараторила:

– Так что извините, леди, но у меня чрезвычайно важное дело! Вы уж не серчайте, но чулки не будут ждать! Вы же без меня не заблудитесь?

– Конечно нет! – уверенно соврала я, понятия не имея, заблужусь или нет в этом огромном замке.

Едва услышав это, Глафирия скороговоркой протараторила свое традиционное «Если понадоблюсь – зовите» и как сквозь землю, вернее, пол, провалилась. В самом прямом смысле: затонула в нем, словно каменные плиты были зыбучим песком.

А мы остались. Мы – это я и вопросы. Ну Глафирия! Сказать «а» и не произнести «б» – это как называется? И что значит ее «бескр…»? Бескровный? Бескорыстный? Бескрепежный?..

Я так увлеклась подбором вариантов, что спустя полчаса поняла: еще немного, и смогу наваять целый словарь этих «бесов». Благо все это время на месте не стояла, а шла. Сначала по галерее, потом – через анфиладу, затем мне попался пышный, явно церемониальный зал. Когда миновала его, то очутилась в коридоре…

Через час такого «исследования» я поняла, что замок этот – не только волшебный, но и бесконечный. И, главное, ни души вокруг! Даже привидения, и те удрали от меня. Глафирия – так точно!

В какой-то момент я почувствовала, что ноги, несмотря на удобные туфли, устали. А вместе с этим пришло банальное женское желание. Ну, то самое «не хочу быть сильной, выносливой и что-то решать, а хочу платьишко и на ручки…»

И тут я увидела лестницу. Да, она была не той, по которой дракон вел меня в гостиную на чаепитие, но тоже впечатляла: точно из сказки про Золушку – широкая, с гладкими, точно ледяная горка, лаковыми перилами.

Я воровато огляделась. Никого. Еще когда только я здесь очутилась в спецовке, то мне захотелось сделать это – похулиганить. До зудящих кончиков пальцев, до екающего в животе предвкушения озорства. Ну правда, когда еще? И где? Не в Большом театре же? А всегда хотелось… Да, возможно, не самый разумный поступок, но кто сказал, что в сказках нельзя немного поозорничать?

И я, как в детстве, села на перила, чуть качнулась, проверяя баланс, и…

Юбка моего платья взметнулась, словно парус, открыв то, что, судя по целомудренной длине здешних нарядов, показывать не принято – колени и чуть выше… На мгновение мне показалось, что я лечу. Сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило от смеси восторга и страха. И бояться было от чего. Я не рассчитала, что лестница – такая длинная, перила – гладкие, юбка – скользкая, а ускорение – большое.

«Вот это я влипла», – промелькнуло у меня в голове, когда поняла, что мой план красиво съехать не просто пошел, а помчался по наклонной! И через секунду я вылечу с этой лакированной трассы в лучших традициях слалома: ласточкой – и о паркет.

Но когда я уже приготовилась к встрече с полом, судьба, видимо, решила сделать мне подарок. Именно в этот момент в холл вошел Итвар своей лордистой персоной и… Я не поняла, как за долю секунды он успел оказаться у подножия лестницы. Я ухнула на руки, которые он подставил за миг до столкновения. Не успей дракон этого сделать – у нас бы случилось столкновение и, увы, не взглядов. А так моя взлетная полоса закончилась бы не столь мягкой посадкой, сейчас же я ухнула в объятия дракона.

Поймал меня лорд так, будто занимался этим всю жизнь. Даже не покачнулся!

«Ну что, Марго, мечтала платьишко и на ручки?» – получи и то и другое. К слову, о наряде…

Пышный подол моего платья предательски задрался, открывая миру мои ножки… На них-то мы и уставились вместе с драконом. Я с мыслью: «Что ж у меня все так по-идиотски-то?!»

Его лордейшество… Не знаю, о чем думал, но делал он это со сбившимся дыханием и с пульсирующей на виске жилкой. Впрочем, сердце бешено билось не только у дракона. Мой пульс тоже стучал, набатом отдаваясь в ушах.

Тишина в холле наступила оглушительная. И потому особенно шумным получился звук, когда я сглотнула. От него мы оба и очнулись.

– Спасибо, – сдавленно поблагодарила я, желая сказать что угодно, лишь бы нарушить это странное, какое-то слишком насыщенное эмоциями безмолвие.

Дракон посмотрел на меня слегка расфокусированным взглядом, в котором плескалось расплавленное серебро, а потом и смежил веки. Когда вновь посмотрел на меня, его глаза словно сковал лед.

– Не за что, леди Марго, – сдержанно произнес он. – Больше попрошу вас так не делать, потому как второй раз я вас ловить не намерен.

– Просто отойдете в сторону? – решила уточнить я.

Дракон ничего не ответил, но по его бесстрастному взгляду я поняла: таки да. Отойдет.

Мы оказались нос к носу. Но, увы, если поза и располагала к романтике, то все остальное – нет. Я невольно поджала губы. Благодарить горячо и искренне как-то враз расхотелось. Да и быть на мужских руках тоже.

– Так что мой совет – не съезжайте с перил, – меж тем припечатал дракон.

И демоненок, сидевший внутри меня, дернул за язык.

– А с катушек можно? – спросила я с вызовом, хотя мои катушки за этот год давно уже выполнили план по съездам на самом высшем уровне.

– Ни с чего не съезжайте, – предупредил Итвар и поставил меня на пол. Осторожно так поставил.

Вот только я не имела навыка слезания с мужских рук, так что когда опора подо мной начала исчезать, вцепилась в мужские плечи и невольно прижалась к Итвару и… Хотелось бы сказать, грациозно опустилась, но честнее будет – сползла с дракона.

И тут раздался еще один судорожный мужской вздох.

Стремительно отстранилась, одергивая подол платья, и услышала:

– Леди Марго, вы хотя бы что-нибудь делаете нормально?

А я уже было решила, что этот дракон и вовсе ледяной истукан, но нет, гляди ж ты… не лишен таких положительных черт, как язвительность, цинизм и сарказм. В общем, всего того, что помогает мужской психике выдержать столкновение с женской логикой.

– Делаю. Но редко. Нормальность скучна.

На лице дракона четко обозначились желваки. Я догадалась, что меня от гнева Итвара спасла лишь его драконья выдержка. Иначе бы лорд точно меня придушил. Как пить дать! Но тут от дальней двери холла послышался шум.

Поэтому я и дракон временно прекратили обмен «любезностями». Как раз вовремя, ибо створки распахнулись, и вошел дворецкий с объявлением, что обед готов. И, сообщив это, слуга растворился в воздухе.

– Леди, прошу следовать за мной, – произнес Итвар и сам первым последовал к столовой зале.

А я пошла за драконом, пытаясь разобраться и в длинном подоле платья, и в своих чувствах. Нет, объяснить, почему так заполошно забилось сердце, когда дракон меня поймал, было легко: испуг, адреналин. Но вот откуда взялось мое желание язвить? Как будто хозяин замка был мне не безразличен.

Нет-нет-нет! Это ерунда! У меня еще это… остаточный эмоциональный иммунитет на мужчин после Игоря.

Перед внутренним взором возник образ бывшего, и я тряхнула головой, прогоняя его из мыслей. Решила трезво посмотреть на реальность и… взгляд уперся в широкую спину шедшего впереди дракона, на его крепкую зад… – кхм – ягодицы, которые сейчас не прикрывали полы сюртука, потому что последний отсутствовал на драконе ныне как класс.

Отчего-то во рту пересохло. Но я упрямо решила не давать слабины. Это было абсолютно правильно, но, демоны подери, как тяжело выполнимо! Но я – камень. Кремень. И вообще лишена всяких эмоций! Хватит этих чувств. Начувствовалась уже до развода. И ладно бы на деньги!