Сад Души моей полночной. Стихи. Переводы. Эссе
Размер шрифта: 13
© Татьяна Маргамова, 2024
ISBN 978-5-0065-1367-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие от автора
Представляю вниманию читателей свой третий поэтический сборник «Сад Души моей полночной», в который вошли стихотворения последних четырёх лет. Если использовать музыкальную терминологию для описания общего настроения сборника, то можно сказать так: моя первая книга стихов «О Любви знают только поэты» (2019) была мажорной по своей тональности, с вкраплением минорных, печальных нот; моя вторая поэтическая книга под названием «Сумерки» (2020) «звучала» минорно, но была озаряема иногда мажорными аккордами вспыхивающей надежды. Данный же, третий сборник стихов, в который включены также переводы с немецкого языка и эссе – это абсолютный минор, «полночный сад» души Поэта, наполненный тенями и отблесками Былого. Тем не менее, в этой книге есть и предчувствие Будущего. Тревожного, что выражено в топоте копыт Всадников Апокалипсиса:
Слышу я – взрывая нервы,
Скачет вдоль и поперёк
Всадник Первый, Всадник Первый,
Первый Гость из четырёх.
И счастливого, «обещанного» тёплым морем:
- Иду на пляж. Там моря даль
- Поёт (и рвёт сердца на части!)
- О том, что в будущем есть счастье,
- А прошлого совсем не жаль…
Отдельно хочется отметить, что эту книгу я посвящаю Памяти моей дорогой мамы, навсегда ушедшей из этого мира в 2023 году. Я уверена, что вдумчивому читателю мои строки придутся по душе.
Татьяна Маргамова, 7 декабря 2024 г.
Стихотворения
«Моя Судьба, устав от вьюг…»
- Моя Судьба, устав от вьюг,
- Перелистала древний атлас,
- Раскрыла свой зелёный парус
- И унесла меня на юг.
- Анапа, белый лепесток,
- Уснувший в райской синей тени,
- Привет! Сегодня твой песок
- Янтарной пылью на колени
- Ко мне просыплется. Давно
- В моей душе твои закаты,
- Как тёмно-алое вино,
- Переливались необъятно.
- Давно мне волн твоих игра,
- Лиловых брызг лиловый рокот
- Шептали, что пора, пора,
- Пора отправиться в дорогу.
- И вот я здесь. Иду сквозь строй
- Кудрявых туй, повсюду запах
- Шашлычных, всюду люд и зной,
- И все, как я – в мечтах и в шляпах.
- Иду на пляж. Там моря даль
- Поёт (и рвёт сердца на части!)
- О том, что в будущем есть счастье,
- А прошлого совсем не жаль…
О чём шуршат октябрьские листья?
- О чём шуршат октябрьские листья,
- Слетая жёлтым заревом с ветвей?
- О том, что Год, простывший и осипший,
- Идёт, горбатясь, к старости своей.
- О том, что всё, что он дарил горстями
- – Апрель надежд и синий май мечты —
- Изорвано осенними ветрами
- И брошено на тление в кусты.
- О том, что над лысеющей макушкой
- Всё чаще небо как озноб с утра,
- И в голой чаще поздняя кукушка
- Сквозь ночь и дождь советует: «Пора!»
- О том, что даль свои сгущает тени,
- И впереди гудящая метель
- Для Старика уже с заботой стелет
- Холодную и белую постель…
Какая долгая зима
- Какая долгая зима!
- Молчат безликие дома,
- Давно замёрзнув у обочин;
- Мир погребла метель; в окно
- Чернильное упёрлось дно
- Бессменной, словно Вечность, ночи.
- И я, как Герда, что взамен
- Сбежавшего в испуге Кая
- Средь ледяных навеки стен
- Седого холода блуждаю;
- Застыло всё: желанья, сны,
- Слова зарылись в междометья,
- И до тепла – как до Луны,
- И до весны – как до бессмертья…
Из писем к шотландскому другу
- Ты спрашиваешь, как моя зима проходит?
- Ах, Брайан, ты вовек не видел русских зим!
- Не знаешь ты, как лёд блестит на небосводе,
- Каким бывает снег лохматым и густым.
- Я утром не могу избавиться от дрёмы,
- Я в вечном полусне, мой тёплый друг – постель.
- Пью чёрный чай с печеньем. А у дома
- Давно живёт лиловая метель.
- Я не боюсь её. Морфей – моя опора.
- Гуляя, полусплю и в снах своих тону.
- И иней надо мной, как золотая штора,
- Где спряталось окно в заветную Весну.
- По вечерам – мечты, конфеты с чаем, Симсы,
- Зелёный взгляд кота и грустные стихи…
- Ах, Брайан, ведь зима в России столько длится,
- Насколько хватит в ней шальных её стихий!
- А ты, мой друг, один среди дождей и замков,
- У синих глаз – печаль, как древний Абердин.
- И снится небосвод тебе в морозной рамке,
- И русская пурга колышет твой камин…
Жила Любовь на белом свете
- Жила Любовь на белом свете.
- Однажды, грёзы затая,
- Она вошла в мои рассветы,
- Как вечный смысл Бытия.
- И сад Души моей полночной,
- Где грусть пустила сорняки,
- Расцвёл стихом и многоточьем
- От ласковой её руки.
- Она в дарах спешила сбыться,
- В избытке роз, стихов и сил,
- А Он, как мудро говорится,
- Всего лишь мимо проходил.
- И, как обычно, в мире этом
- Из-за угла, в урочный час
- Удар расчётливый и меткий
- Её убил. И Рай погас.
- Да, умерла без предисловий,
- Молитвам жарким вопреки,
- Лишь падали на изголовье
- Засохшей розы лепестки.
- Лишь эпитафия там стынет,
- Где пел когда-то благовест:
- «Любовь мертва, убита. Ныне
- Её могила здесь и крест».
Встрепенулась Весна
- Встрепенулась Весна, заморгала,
- Увидав невзначай календарь,
- И ларцы распахнув свои, стала
- Собираться в дорогу, как встарь.
- Набрала жемчугов, чтоб капелью
- Раскидать по безмолвию крыш,
- И подснежники бросить под елью
- В голубую и зимнюю тишь.
- И на локонах вздёрнув корону
- Из лучей, что на солнце взросли,
- Полетела в повозке со звоном,
- Отдававшимся песней вдали.
- Но Зима – ледяная старуха —
- Ненавидя и звон, и ручьи,
- Заворчала протяжно и глухо,
- И расставила сети свои.
- И в тенётах седых снегопада,
- В лабиринте заснеженных троп
- Заблудилась Весна безоглядно,
- Опрокинув корону в сугроб…
Царь и Бог
Царство Моё не от мира сего.
(Евангелие от Иоанна)
- Цари родятся во дворцах
- Под грохот пушечный и крики,
- А Бог – царей Царь Светлоликий —
- Приходит тайно, без гонца.
- Убийце-Ироду – почёт,
- Перин алеющие краски,
- А Богородица кладёт
- Христа в соломенные ясли.
- Взойти – прописан сей закон
- В канонах царств, в библейских строфах,
- Но только царь взойдёт на трон,
- А Бог – всегда на крест Голгофы.
- Дано обоим по венцу
- Носить от века, что не ново;
- Царю – злачёный, а Творцу,
- Как и положено – терновый.
- И что за мир! Любой подлец
- Вертеть им может без боязни,
- И только Бог, его Творец —
- В нём вечный Пленник, ждущий казни…
Первый Всадник Апокалипсиса
Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан был ему венец…
(Откровение Иоанна Богослова, стих 6:4, 6:5)
- В час, когда чернила ночи
- Заливают всё вокруг,
- И луна с небес пророчит
- Грусть бессонницы к утру,
- Слышу я – взрывая нервы,
- Скачет вдоль и поперёк
- Всадник Первый, Всадник Первый,
- Первый Гость из четырёх.
- Нас давно внесли уж в список,
- Только долго ждал Господь,
- Может, всё же, Свет и Смысл
- Смогут Ад перебороть.
- Не смогли. Подходим к краю,
- А внизу – обрыв без дна,
- Где хохочет бесов стая
- И зовёт к себе она.
- А ведь было у нас время
- Стать людьми. Ведь неспроста ж
- Пролилась за наше племя
- Кровь невинная Христа;
- Неспроста ж безумцам грешным
- На кресте, в Тот Судный час
- Бог распятый и воскресший
- Дать решил последний шанс?
- «Не убей, не лги, не зарься
- На чужое…» – вот Закон,
- Что ведёт дорогой счастья,
- И залог его – лишь он.
- Не веков – тысячелетий
- Не хватило нам, увы,
- Десять Заповедей этих
- Донести до головы…
- В час, когда чернила ночи
- Заливают всё вокруг,
- И луна с небес пророчит
- Грусть бессонницы к утру,
- Слышен стук и топот смрадный,
- И я знаю наперёд —
- Это скачет Первый Всадник,
- Первый Гость из четырёх…
Due romanzi (Два романса)
- 1.
- Мы разошлись. Тот сад, что цвёл когда-то
- Безумством роз и слёз, навек погиб.
- И на его дорожках, бурей смятых,
- Уже давно не различить ни зги.
- Но если всё заметено метелью,
- И смысла нет тревожить этот снег,
- Тогда зачем, скажи, с какою целью
- Ты всё ещё, как прежде, снишься мне?
- 2.
- Не жаль любви, погибшей ни за что,
- Ведь я теперь уже узнала точно:
- Не посадить торжественных цветов
- На выстуженной и бесплодной почве.
- Но жаль Мечты, нашедшей чернозём
- В моей душе и выросшей до неба;
- И сорванной, и брошенной потом,
- И нищенски замёрзнувшей под снегом…
Летняя зарисовка
- Во что моё одето лето?
- В тиару розового цвета,
- Что на берёзовых кудрях
- Горит, заре благодаря.
- Во что одето лето? В шали,
- Что тополя в июне ткали,
- И в голубой из ливня тюль,
- Что наспех настрочил июль.
- Вот только ветер, ставший злее,
- Взметнул над парком листьев шаль,
- И вижу я, как по аллее
- Бредёт уж август не спеша…
«Да, знаю я, искрящиеся гроздья…»
- Да, знаю я, искрящиеся гроздья
- Моих стихов живых и грозовых
- Ещё века читателей своих
- Не обретут. А будут лишь, как звёзды,
- Мерцать во тьме. Не этот жуткий век
- Безумного, вселенского разврата,
- Где только денег ищет человек,
- Оценит их. Да это и не надо.
- Настанет день – растает хаос бед,
- Добро одержит верх в последней схватке,
- И разрешатся разом все загадки,
- Которым ныне объясненья нет.
- Тогда придут читатели. Зарю
- Они будут приветствовать моею
- Строкой, а я, в ветрах весенних вея,
- Им прошепчу светло: «Благодарю!»
Сегодня мне странный привиделся сон
- Сегодня мне странный привиделся сон:
- Как будто бы Ангелов горестный сонм
- Поднялся к Творцу в белоснежный чертог,
- И, крыльями сникнув у трона, изрёк:
- «О, Бог наш! Недавно мы долгий полёт
- Свершали к тем далям, где бездна ревёт,
- И где во Вселенной Твоей маяки
- В созвездия сбились у Млечной Реки.
- Мы были везде. Не осталось планет,
- Где б нас ни застали закат и рассвет,
- И в Космосе нет ни единой тропы,
- Где б след ни взметнул наш дорожную пыль.
- Мы всё облетели, то правда! Но вот
- Вопрос, что покоя с тех пор не даёт.
- Ты этот вопрос нам, Господь, разреши,
- Иначе печаль станет гостьей души.
- Везде, где мы были – бессмертный покой,
- Лучистая Вечность над звёздной дугой,
- Поющих галактик мерцающий хор
Продолжить чтение