Быть полуденной тенью

1

Гадание на кофе

В кофейной гуще угадывается

силуэт летящей птицы.

Это обещает вам отсутствие

сплетен и дорогу.

Примерно 855 г. н.э.

Сначала я увидела его огромную голову. Потом – изящную спину. Потом он повернулся ко мне своим сверкающим чешуйчатым боком. Оттолкнувшись от воды и подняв миллионы брызг, он игриво взвился в воздух. Сделав несколько кругов над долиной и покрасовавшись на фоне облачных гор и красного солнца, он снизился.

Он был прекрасен. Его серебряные усы развевались от легкого дуновения ветра. Он изгибался как волна. Я протянула к нему руку, и в тот же миг он оказался на поверхности воды.

Он отлично знает, что его срок еще не пришел, и он может позволить себе резвиться и наслаждаться жизнью. (В отличие от меня).

– Ты прекрасен, – тихо прошептала я, глядя на него.

Он склонил голову набок и дотронулся когтистой лапой до моей раскрытой ладони. Несмотря на жгучую боль, я не посмела отдернуть руку (это было бы крайне непочтительно по отношению к нему). Я дождалась, пока он сам уберет свою конечность. На ладони выступил горящий огнем отпечаток, повторяющий рисунок его чешуи. Зачем он это сделал?

– Я знаю, ты не любишь бывать в этих краях, – негромко сказал водный дракон. – И знаю, почему.

«Зачем он делает это со мной?» – пронеслось у меня в голове.

И сразу же где-то глубоко внутри я ощутила словно пронзающий шипами и разрывающий меня на сотни частей кусок льда. Но дракон никогда не узнает, как мне больно от его слов. (Он же не умеет читать мысли.)

А водный дракон продолжил:

– Знаешь, иногда эмоции и чувства важнее. Даже для таких, как мы.

– Уходи, пока я не переместила тебя Домой, – выдавила я, ощущая, что могу сорваться и сделать все вопреки нашему договору. – Улетай в свои водопады, за звенящие пороги. Уноси в озера свое знание обо мне. И если хочешь еще поплавать в здешних водах, полюбоваться цветущими вишнями и послушать стихи местных поэтов, постарайся не попадаться мне на глаза. По крайней мере, в ближайшие триста лет.

Он плавно поднялся в воздух и серебряной стрелой исчез в водной глади горного озера. Не попрощавшись. Как и всегда.

– И больше никогда не напоминай мне о том, что видел здесь когда-то.

Моя ладонь от его прикосновения горела и пульсировала все сильнее…

Судя по положению Солнца, было уже около одиннадцати утра.

Если бы не ночной дождь, превративший эту проселочную дорогу в жидкое месиво, моя обувь выглядела бы так же чудесно, как и тогда, когда я извлекла ее из тайника. Туфли получились просто шикарными: черные замшевые, с серебряными пряжками, похожими на четырехлепестковый узел, который уже в виде узора повторялся на броши, украшающей мое левое плечо.

Создание образа всегда было и остается поводом для беспокойства. Я стараюсь лишний раз глянуть на себя в зеркало (чтобы убедиться, что с одеждой и прической все в порядке). Я должна походить на земных женщин. И признаюсь: несмотря на то, что я пребываю здесь уже очень долго, стоит это немалых трудов.

Я вдруг представила себе на миг, как неплохо смотрелась бы в подобных вещичках в череде моделей на подиуме. Здесь же, спотыкаясь и проваливаясь по щиколотку в колею, я больше смахивала на безвольную марионетку в руках начинающего кукловода.

До чего же идиотская ситуация (я даже хохотнула). Но тут же замолкла, быстро оглядевшись по сторонам – не услышал ли кто.

Конечно, вокруг никого не было. Я вернулась к своим размышлениям.

– Да, более нелепый способ передвижения придумать сложно. Просто наказание какое-то, – пробормотала я.

Вот оно, ключевое слово: наказание. Да-да, именно этим я сейчас и занималась, проваливаясь в густую грязь и таким образом немного оттягивая очередной тягостный и неприятный момент. Наказание и самоистязание. Я и правда наказывала себя за уже совершенные, да и за будущие свои деяния. Довольно изощренная кара. Причем, надо заметить, в этот раз я специально ничего не выдумывала, просто не стала переобуваться и – пожалуйста – пытка, крепко связанная с гигантским, просто нечеловеческим комплексом вины. (Нечеловеческим. Точнее и не скажешь.)

Казалось бы, окружающая природа должна располагать к появлению исключительно жизнерадостных и светлых мыслей. Красота и свежесть молодой майской листвы и прекрасные, ни с чем несравнимые звуки весеннего леса способны навеять даже мне, чуждому в этом Мире существу, мечты о простых радостях, неважно – душевных или плотских. Так нет же! Занозой сидит в груди непроходящее чувство вины перед этим самым Миром. А ведь я загнала это чувство невероятно глубоко в себя. (Видимо, недостаточно, раз оно снова вынырнуло на поверхность с удвоенной, нет, с утроенной силой).

Боль в икрах становилась все невыносимее, к тому же раздражал хлюпающий звук. В конце концов, мое терпение лопнуло. Полюбовавшись напоследок чистейшей воды бриллиантами на пряжках, я скинула туфли и отбросила их в высокую придорожную траву. Вернее, отправила обратно в тайник. Ведь расстаться с такой чудесной парой обуви я бы не смогла ни за что. Вообще-то, можно было просто трансформировать мою обувь в болотные сапоги – тогда не было бы этого гудения в уставших ногах. Но я предпочла идти дальше босиком.

И хотя при каждом шаге мои ступни обволакивала мерзкая коричнево-серая жижа, я больше не испытывала никакого дискомфорта. Наоборот, я наслаждалась. Я упивалась одолевающими меня эмоциями. Растерянность, неуверенность, отвращение, радость, грусть, досада – вот моя награда, раз уж я здесь. Чувства и ощущения, которые я могу получить только в этом Мире. Да и не только я.

Это моя вечная беда – в голове роится много ненужных мыслей. Они отвлекают и уводят в сторону от главной цели. Слова и образы кружатся бесконечным хороводом, повторяясь снова и снова, ни к чему в итоге, не приводя и не давая вразумительных ответов на одни и те же мучающие меня вопросы. Я хожу по кругу, продолжая начатые когда-то давным-давно разговоры и усердно доказывая кому-то (покинувшему этот Мир навсегда) свою правоту.

Тряхнув головой, я заставила исчезнуть все обрывки фраз и словесную шелуху: на несколько мгновений в ней поселилась долгожданная тишина. Где-то в этом Мире люди учатся опустошать своё сознание, годами изнуряя себя молчанием и голодом. Мне это не подходит. Если первое поневоле стало привычкой, то побороть любовь к сладкому я не в состоянии. Даже пробовать не стану.

В этот момент мою ладонь пронзила острая боль. Все, я на месте…

2

Гадание на картах Таро

Выпавший паж кубков говорит, о том,

что вы испытаете новые ощущения

и отправитесь навстречу приключениям.

8 января 1255 г. н.э.

Он смотрел на меня. Он молчал. И я молчала. И никак не могла оторваться от его грустных, абсолютно все понимающих очей. Он позволил дотронуться до своей длинной серебристой гривы. Я протянула ему жесткое зеленое яблоко на раскрытой ладони. Он устало прикрыл глаза густыми черными ресницами и втянул мягкими ноздрями свежий яблочный аромат. Его теплое дыхание приятно защекотало мою руку. Он отстранился и вновь с явным удивлением посмотрел на меня. Немного неподходящий момент для улыбок. Но на миг (о, как бы я хотела, чтобы этот миг длился как можно дольше) мне стало так хорошо, словно больше ничего и не должно было произойти…

Я открыла Проход. Это оказалось огромное серебряное кольцо, через которое наружу извергались тысячи сверкающих брызг. Он подошел к границе Миров. На мгновение обернулся, печально взглянул на меня в последний раз и сделал шаг…

Он так и не проронил ни слова с момента нашей первой встречи. Слишком горд. Слишком красив. Слишком величав. Он все понял без слов. Слова между нами были неуместны, было достаточно лишь взглядов.

Он начал таять и терять очертания по ту сторону сверкающего кольца. Последнее, что я смогла рассмотреть, – как исчезает его витой серебряный рог. Я любовалась его удаляющимся мерцанием до тех пор, пока Портал не закрыли с той стороны.

Его глаза я запомню навсегда. Их просто невозможно забыть. Невероятно грустные и прекрасные глаза единорога. Последнего на этой планете…

Невдалеке я увидела конечный пункт своего путешествия – небольшой дощатый сарай на краю заброшенной деревеньки. Я обреченно вздохнула, а, казалось бы, должна была радоваться: ведь цель достигнута.

Мои размышления неожиданно прервал всплеск воды и характерный мерзкий писк. Я поморщилась. С одной стороны, мне необходимо было попасть в сарай, чтобы навести там порядок, а с другой…

Снова возник слабый писк, срывающийся на ультразвук. Ну что тут скажешь? Закрывать уши бесполезно. Секундное колебание – и вот я на берегу маленькой речки. На первый взгляд ничего примечательного: каменистое дно, узкий деревянный мостик с рассохшимися перилами.

Так и есть. В прозрачной воде вертелось большое темно-серое полено с затейливым сучком. Вода рядом с ним буквально бурлила от напряжения, пузырясь и закипая.

Было очевидно, что, несмотря на отчаянную возню, полено идет ко дну. Забавно, как же оно очутилось в воде? Скорее всего, хитрая деревяшка при моем приближении сделала дерзкую, но неудачную попытку скрыться (вода могла дать полену возможность спрятаться от меня – ведь эта стихия способна блокировать). Но в его случае совершенно не имело смысла этого делать. Я уже успела его нащупать, поэтому покинуть это пространство (впрочем, как и речку) без моего участия коварному куску дерева теперь не удастся. Все Входы, Выходы и Проходы перекрыты. Естественно, мною.

Осторожно ступив на хлипкие доски и перегнувшись через старые, треснувшие ровно посередине перила, я ехидно спросила:

– Ну что, дружок, сам почувствовал мое приближение? Впрочем, вряд ли. Слаб ты для этого! Скорее всего, тебя предупредили. И ты запаниковал, начал испускать флюиды ужаса. Тебя бросили одного мне на растерзание. Тобой просто прикрылись, подставили, смекаешь? Обычно все так и происходит с подобными тебе. Уж очень быстро вы включаете эмоции страха. Кто же это был? Молчишь… И куда он подевался? Может, он пообещал тебя спасти и потом снова вернуть в этот Мир? Имей в виду, кроме нас здесь никого потустороннего нет.

На самом деле это было не совсем так. Чье-то непонятное присутствие, похожее на легкое дуновение, я ощущала рядом с собой уже довольно давно. Мне чудилось что-то неуловимо знакомое, но, как ни пыталась, добраться до источника я не могла.

Однако полену все это знать совершенно необязательно. Пусть думает, что сможет вызвать у меня симпатию. Кстати, ему бы сейчас это очень пригодилось, потому что оно меня крайне раздражает. Развеять бы его сейчас. Или просто распилить на дрова. Или еще что-нибудь нехорошее с ним сделать. Жаль, не могу – слишком чувствительной будет для меня расплата.

– Эй ты! Выбраться хочешь или предпочитаешь утонуть?

Полено молчало. Как у него хватает выдержки и сил не отвечать на мои вопросы, не спорить, не доказывать? Ведь оно – самое любопытное существо во Вселенной. Такие вряд ли сыщутся на этой планете. Да и на других, собственно, тоже.

Нет, само не выплывет. Я бросила в него щепочку, но не попала. Щепка закружилась в маленьком водовороте, потом вдруг вспыхнула и в одну секунду сгорела. Это я на всякий случай продемонстрировала полену свои возможности. Может, хоть так до него дойдет серьезность ситуации.

– Так тебе помочь выбраться или нет?

Молчит… Оно хочет вести свое существование здесь, прикинувшись куском необработанной древесины. Что ж, пусть опускается на дно, постепенно растворяется там под воздействием течения воды, а через сотню-другую лет самым естественным образом, утратив физическое тело, вернется к своим истокам, то есть Домой. Такой сценарий меня бы полностью устроил: осуществить его переправку, не прилагая никаких усилий. Или сделать вид, что я не заметила его, и идти дальше своей дорогой?

Острая боль пронзила мою руку, а потом и сердце. Нельзя мне идти против своей сущности. Нельзя. Физическое тело напоминает об обязанностях перед этим Миром таким вот простым способом – через боль.

Неожиданно полено завопило:

– Делай свое черное дело! Тебе просто доставляет удовольствие измываться надо мной, над всеми нами. Не зря всё же ты занимаешься подобным ремеслом. Я знаю о тебе все! Даже больше, чем ты сама. У тебя внутри все выжжено! По твоей вине я здесь, хотя ты прекрасно знаешь, что вода – это моя погибель. А ты возвышаешься надо мной, упиваешься своей властью и смеешься над моим плачевным состоянием. Но я готов к самому худшему!

Его голос становился всё тоньше. Терпеть его визгливые негодующие вибрации я была уже не в состоянии и немного притопила вредную деревяшку. Умолк.

Через минуту я все же вернула его на поверхность воды и назидательно сказала:

– Когда ты переходишь на фальцет, мои барабанные перепонки начинают разрушаться. Возьми на октаву ниже.

– Так тебе и надо! И-и-и-и-и!..

Мне пришлось сделать ему больно. Оно ведь здесь за чувствами и эмоциями? Пусть получит весь спектр ощущений. Может быть, тогда ему больше не захочется лезть сюда. Ну, не место ему здесь.

Полено, наконец, замолчало. Ой, да мы обиделись. Да еще и злимся. Как же оно смешно в этом обличье. Нет бы зверюшкой какой прикинуться или птичкой, пусть даже не существующей в этом Мире. Впрочем, о чем это я? Ведь выбрать свое воплощение в этой трехмерности невозможно. Что получится при переходе – то и получится.

Ладно, попробую немного исправить положение.

– Вот уж не думала еще раз встретить подобного тебе, тем более в этих местах, – сказала я, но полено не реагировало. Оно просто молча держалось на поверхности воды. Вернее, это я его по-прежнему поддерживала на плаву. Я продолжила: – Здесь же такие долгие зимы. Ты прямо-таки воплощение смелости.

Полено снова вскипело:

– Злобный палач! Я не боюсь тебя!

Мои подопечные довольно часто оскорбляют меня в сходных ситуациях, но такого, пожалуй, еще ни разу не было. Палач. Как грубо. Я же никого не убиваю (ну… почти никого, бывают, конечно, редкие исключения). Я просто отправляю всех по Домам, к родным пенатам. И всё. Ну ладно, почти всё.

Полено поняло, что перегнуло палку, и теперь, покрывшись бугристой бурой корочкой, молча наблюдало за мной.

Я тяжело вздохнула:

– Так, подобру-поздорову предлагаю облегчить друг другу дальнейшее существование. И если ты ничего не собираешься мне поведать, то спокойно и без колебаний предлагаю распрощаться здесь и сейчас с этой речкой, лесами, полями…

– … небом, травой-муравой… – совершенно неожиданно захныкало полено.

Какое же оно неуравновешенное!

– Может, все же пойдешь себе мимо, оставив в покое мое бренное тело? Я и так достаточно пострадало из-за тебя. И потом, у тебя ведь наверняка было другое дело. Ведь ты не из-за меня здесь, да? – продолжило осмелевшее полено.

Я молчала. Мне было крайне интересно, до чего позволит себе дойти в своих предположениях этот деревянный болван. А его голос становился все вкрадчивей:

– Мне здесь очень, ну очень нравится. Давай ты вытащишь меня на берег, положишь в высокую шелковую травку, а я обсохну и преспокойненько продолжу свой путь. За это я смогу быть тебе весьма полезным.

А вот это даже не смешно. От подобной наглости я топнула по трухлявым доскам, от чего моя нога едва не застряла в трещине.

По правде сказать, полену удалось заинтриговать меня. Сначала оно непонятно как оказалось в воде, и это притом, что подобные существа воды избегают и оставляют ее далеко в стороне от своих маршрутов, потому что вода их действительно ослабляет. Кому-то дает силы, кого-то очищает, а вот именно таких ослабляет.

Потом эти вопли о внутреннем мире. Ну откуда ему знать о моих переживаниях? Ему что, довелось пообщаться с кем-то из высших? Ведь только такие, как я, могут наверняка знать, что творится у меня внутри. Или оно всего лишь хотело оттянуть неприятный момент ухода?

Ладно, дам шанс деревяшке (это меня неожиданно накрыло волной сентиментальности и легкой грусти). Никогда не знаешь, кто тебе вдруг окажется полезен. Здесь же, судя по всему, мне собираются раскрыть тайну чуть ли не вселенского значения. А может, передать послание.

Я снова тяжело выдохнула:

– Вещай, дерево!

А про себя подумала: «Странно, это существо полностью мне подвластно, и в то же время я хочу ему подчиняться». Неожиданное противоречие отозвалось чем-то сладостно-тягучим внизу живота.

Я знала, чего следовало ожидать от плавающего сейчас в реке куска дерева, но ради подобных мгновений готова была немного повременить с его отправкой Домой.

– Если ты меня отпустишь… – затянуло монотонным голосом полено.

«Все банально, – рассудила я. – Пытается меня зачаровать. Видимо, решило тянуть время».

Впрочем, чего-чего, а уж этого добра у меня действительно предостаточно. Тем более, что сейчас меня ждет приятный бонус

Я откинула волосы назад и, нагнувшись, уперлась подбородком в сложенные на перилах руки. Однако… какие невероятные ощущения мне дарит этот экземплярчик. Я закрыла глаза и облизала пересохшие губы. Интересно, кто-нибудь видит меня сейчас? От этих мыслей сильная дрожь прошла по моему телу, я ощутила себя на вершине вибрирующего блаженства. Ноги мои подкосились, и я упала на колени, тихо застонав. О-о-о-о… это что-то…

Может, оставить его себе? Для релаксации.

Преодолевая тягучую нежную истому, я нехотя поднялась и попыталась вслушаться в смысл его речи.

– Так вот, я абсолютно точно знаю, кто тот, кого ты ищешь. Я ощущало его вибрации и впитало его мысли относительно тебя. Я позволило ему завладеть собой и стало на время его Порталом в этот Мир. У нас с ним сделка. И он был совсем рядом с тобой.

– Где? – вскрикнула я. И ощутила, что мой сладостный настрой развеялся моментально. Существо подобного ранга теперь знает, что я нахожусь в поиске? Кто-то играет со мной? Или… пытается связаться? Вдруг их несколько? Впрочем, не это важно. Я-то думала, что совершенно недосягаема для других. А теперь вот выяснилось обратное. – Где же это случилось?

– Да на этом самом месте! – громко откликнулось бревно.

Пока я приходила в себя, ошарашенная этими словами, на берег реки неожиданно вышел какой-то старик. Он окинул меня взглядом с головы до ног, а затем выловил поленце из речки непонятным длинным предметом с крючком на конце. Взял его подмышку и со словами: «ходят тут всякие, коров пугают» – скрылся из виду.

Я посмотрела по сторонам. Коров и в помине не было. Видимо, я успела распугать всех…

3

Гадание на картах Таро

Восьмерка мечей означает,

что вашим планам

не суждено осуществиться,

так как слишком сильно

негативное влияние извне.

22 ноября 1873 г. н.э.

Я в задумчивости смотрела на высохшее и обезвоженное тело в глубине деревянных укрытий и не понимала – что же мне теперь с ним делать. Если быть честной, с ним я сделать абсолютно ничего не могла. И дело совершенно не в том, что сегодня я была не в духе, нет. Просто я не понимала, как можно было сплести воедино физическую реальность и такую тонкую потустороннюю материю.

Меня притянули сюда вибрации высочайшего порядка. Я даже сомневалась – а моя ли это вообще компетенция. Оказавшись здесь, я поняла, что передо мной искуснейшая работа древних умельцев, которые легко управляли стихиями, структурами и полярностями.

Я, конечно, знаю об исчезнувших цивилизациях (хотя сама появилась в этом Мире уже после их ухода) и понимаю, что отголоски их существования до сих пор встречаются в этом пространстве (правда, ко мне они не имеют никакого отношения, ими точно занимается кто-то другой). Я даже видела воочию то, что неподвластно разуму людей этой уже новой (относительно новой, конечно) культуры. Но ни разу за время своего присутствия здесь я не внедрялась так глубоко туда, где мне не следовало бы быть.

И вот сейчас, сидя перед инкрустированным золотом и драгоценными камнями саркофагом, я размышляла, как выйти из сложившейся ситуации. Я попробовала отсоединить то, что было мне подвластно, но снова столкнулась с препятствиями, выстроенными теми, кто создавал этот шедевр.

Что же делать? Я не в силах покинуть место, которое притянуло меня, пока не переправлю Домой то, ради чего я здесь. Я обязательно должна сделать свою работу. А так как я не в состоянии разделить несколько методов на составляющие, мне придется находиться здесь… вечно, что ли? Безрадостная перспектива.

Я решительно встала и начала рассматривать амулеты, прикрепленные к внешним стенкам саркофага. Кусочки бирюзы, глаз с крыльями, анкх – это точно не мое. А вот скарабей, пожалуй, может подойти для решения моей задачи. Хотя нет. Он же местное создание, хотя и катит условное местное светило. Надо найти что-то такое, что не принадлежит ни к древним цивилизациям, ни к более поздним земным творениям, а явно привлечено из какого-то параллельного пространства (или совершенно не параллельного, а прямо перпендикулярного).

Я обошла последнее пристанище фараона еще раз – мой взгляд упал на черный лаковый стул (скорее, трон) в форме крылатого льва. Вот то, что мне надо. Допустим, это он призвал меня сюда (кстати, это было похоже на правду, ведь вибрации я почувствовала именно какие-то воздушно-крылатые). Теперь надо понять, сколько в нем осталось жизни. Я дотронулась до черного лакового дерева с обильной позолотой. Теплый.

Следующий шаг – осознать (а почувствовать я сегодня просто не в состоянии), откуда он. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь увидеть его Дом. Не так-то это легко. Но вот что-то забрезжило в моем сознании, и легкий полупрозрачный сгусток отделился от крылатого трона. Я приоткрыла завесу его Мира и пригласила покинуть душное подземелье. Сверкающий комочек с радостью откликнулся и, преисполненный благодарности (огромная и редкая для меня, кстати, драгоценность – благодарность), исчез за гранью этой реальности.

Вот и славно. Будем считать, что моя миссия выполнена, я смогла восстановить некоторый баланс этой Вселенной. Что-то потустороннее отправлено восвояси, а этот Мир очистился и стал более реален и стабилен.

Я уже собралась покинуть сумрачное помещение усыпальницы, как мой взгляд снова упал на черный лаковый стул (все-таки определенно трон). Красивый, кстати. Может взять его с собой? Правда, куда именно – с собой?

Я не удержалась и присела на этот королевский атрибут. И как только я коснулась лакового сиденья, моментально провалилась в чьи-то грезы и мечты (или это были воспоминания?).

Меня несло по золотому желобу. Я видела пирамиды, рабов, своих рабов… Сфинксы мне приветливо улыбались, а крокодилы в мутной воде провожали меня внимательными взглядами. Я летела над водой и гладила их жесткие морды. Львы на краю пустыни приветствовали меня радостным рыком, а верблюды шептали о том, где находятся самые лучшие оазисы с водой.

К одному из них я и устремилась. Набрав холодной воды из колодца, я повернула голову, чтобы полюбоваться закатом, и увидела…

Это были люди… или нет… У одного из них была голова сокола, у другого – шакала, у третьего – обезьяны. Среди незнакомцев я даже разглядела женщину с рогами. Они были здесь и своими, и одновременно чужаками. Их время и прошло, и не настало. Они и потеряли свою мощь и силу, и стремились обрести ее снова. Я понимала, кто они. Я прониклась их величием. Я почувствовала, что они не отсюда. Не из этого времени. Но из этого пространства.

Вот только осознание этого пришло намного позже… Намного позже…

Отряхнув со своего изрядно пострадавшего платья приставший мох и маленькие кусочки коры, я твердым шагом направилась прямо через поле к сараю. Уж здесь-то я не дам морочить себе голову. Сделаю все быстро и спокойно. Без лишних слов и сомнений. Без пафоса и ненужных телодвижений. Как должно. Легко и непринужденно.

Давно пора научиться относиться ко всему отстраненно, а не пропускать через себя каждое событие, каждый эпизод этой затянувшейся истории. Я старательно продолжаю делать вид, что предана своему долгу, но в последнее время все острее чувствую, как мне не нравится мое ремесло. Теперь еще и палачом обозвали. Ладно, как бы то ни было, чужаков становится все меньше и меньше, и окончание игры (надеюсь) уже не за горами.

Я зашла в сарай. На меня тут же навалился плотный затхлый воздух. Он сразу полез в глаза и в нос. В горле защипало, я закашлялась. Что же это за мерзость так отвратительно пахнет? Мышь отошла в мир иной? Подавив желание тотчас вылететь наружу, я решила не думать о том, кто (или что) источает этот ужасный запах. Открытая дверь положения не облегчала. Хорошо ещё, что в последний раз я ела вчера. Но о еде сейчас, пожалуй, не стоит.

Кто-то мне говорил, что после резкой смены картинки перед глазами становится легче и свободнее дышать. Я быстро перевела взгляд на бездонно-бирюзовое небо в дверном проеме. Не помогло. Этот кто-то был неправ.

Я осмотрелась: черные стены, углы в паутине, пол завален каким-то хламом. Все так, как обычно бывает в подобных местах.

– Быстро выходим и плавно исчезаем. На веки вечные, – громко произнесла я в пустоту.

Ничто не шелохнулось, но я точно знала, что они здесь. Вчера вечером я ощутила присутствие и вибрации именно этих двоих. Причем в весьма неподходящий для этого момент. Но почти всегда так и случается. Острее всего я чувствую их на пике своих положительных эмоций (да, бывают у меня и такие периоды).

– Выходим, – грозно повторила я. На этот раз в метре от меня появилось еле различимое облачко, которое сгустилось в белого пушистого кролика. Ах, какая прелесть! Чувство умиления почти завладело мной, но я вовремя спохватилась, что на это, собственно, и был расчет. Даже о запахе забыла на долю секунды: до того кролик был милым.

Я тряхнула головой, избавляясь от наваждения. И грубо отрезала:

– Не дави на жалость. Бесполезно.

Теперь облачко белым пуделем завертелось у моих ног и заскулило. Напрасно. Не люблю собак. Они видят больше, чем ты готов им показать, и требуют гораздо больше, чем ты способен им дать. Кошки честнее. Они не продаются. Они либо одаривают тебя своей священной любовью, либо нет.

Из темного угла на меня вылетел второй обитатель сарая. Он рассеялся густым молочным туманом, и дышать стало еще тяжелее. Какая-то мгла начала заволакивать не только мой взор, но и мысли. Так, пора заканчивать, перспектива вдыхать все это была мне крайне неприятна.

Я сдвинула брови и придала своему лицу как можно более суровое выражение. Подействовало. Перед моими глазами зависли два плотных белых сгустка. Я открыла Проход. Два фантома поняли, что сейчас со мной лучше не спорить и не цепляться за эту реальность. Они послушно проплыли в указанном мной направлении и исчезли навсегда. Надеюсь, что навсегда. Нет, не так. Уверена, что навсегда.

Я мельком взглянула, во что они трансформировались по ту сторону Портала – ничего особенного, все как обычно – и буквально вылетела наружу. Задыхаясь, я упала на колени. По щекам текли жгучие слезы. Казалось, что они прожигали глубокие борозды на коже. (Я даже дотронулась до лица кончиками пальцев, чтобы проверить так ли это). Мне было очень плохо – и от запаха тлена, и оттого, что приходится все это делать, и оттого, что, отправляя их всех по Домам, я сама не могу вырваться отсюда.

И тут, подняв глаза, я неожиданно увидела перед собой того самого старика, который достал из речки говорящую чурку. Старичок стоял почти рядом со мной и пристально меня разглядывал.

Взгляд его был совсем не таким, как на берегу, да и весь он как-то неуловимо преобразился. И выражение лица, и то, как напряженно он вытянулся, все говорило о том, что с ним произошла некая трансформация и что теперь он… не из Мира сего.

Определить, о чем он сейчас думает, я не смогла, и это настораживало. Даже стало по-настоящему страшно (как давно я не испытывала этого чувства). Мне было очень интересно, что же будет дальше. Я вытерла слезы рукавом и, поднявшись с колен, поставила (на всякий случай) зеркальный кокон-защиту вокруг тела. (Ведь в этом нет ничего предосудительного – ставить блоки от тех, кто вызывает страх и неприятие. Так ведь?)

Я чувствовала, что от деда исходят характерные для беглеца волны, но все-таки несколько иного порядка. И тут меня осенило. Это очевидно! Им кто-то воспользовался для Перехода. Для связи со мной. Осуществить подобное через деревяшку по какой-то причине не удалось. Видимо, бревно оказалось очень упертым. И вот рядом со мной появился новый кандидат – старик. Более податливый и контактный.

Но кто же тогда этот неизвестный? У кого может хватить сил, умения и… смелости влиять на меня? Кому и зачем я так необходима? И нужно ли мне вообще знать, кто это?

– Дровишки нужны? – глухим голосом спросил дед и сделал шаг в мою сторону.

Я невольно отступила и на всякий случай мило ему улыбнулась. Кто знает, что у него на уме? Вернее, кто у него на уме? С кем он контактировал кроме бревна? Прочесть его мысли я по-прежнему не могла – он был абсолютно закрыт от меня. Непробиваем. С таким уровнем я не сталкивалась уже очень давно, и это меня заинтриговало.

– Костерок развести не желаете? – старик подошел совсем близко. Так близко, что я почувствовала ядреный запах табака, исходивший от него, и заметила отсутствие одной пуговицы на замасленной телогрейке.

Моя рука невольно потянулась вперед, но как только я дотронулась до сухой древесины, дед громко вскрикнул, вскинул руки к небу и пустился наутек. Мгновение – и он исчез в кустах старого орешника.

4

Гадание по облакам

Поднимите голову.

Кучевые облака предвещают

перемены в личной жизни.

Ваш партнер на пути к вам.

23 июня 1074 г. н.э.

Мне пришлось пробираться сквозь колючие кусты терновника и малины, чтобы добраться до этого «дерева». Оно весьма старательно замаскировалось, поставив огромное количество барьеров (и материальных, и ментальных) на моем пути.

А мне абсолютно невыносимо видеть сопротивление, когда искренне пытаешься все решить (по возможности, конечно) мирным путем. К сожалению, в данном случае мирно не получится. Я это почувствовала сразу, как только взяла след. Паразиты всегда ведут себя агрессивно.

Я вытерла выступившие на лбу капельки пота широким белым рукавом с красными узорами. Мне вдруг показалось, что вышитые крестиком птицы и крылатые кони взмахнули крылами, будто собираясь взмыть ввысь. Остановившись, я даже начала внимательно вглядываться в рисунок, но видение (если это, конечно, было видение) исчезло.

Мой сарафан порвался в нескольких местах, а мокрая косынка сбилась набок. Так всегда: моей одежде вечно достается. Впрочем, как и мне. Руки изодраны о колючки, ноги ноют, голова разваливается на миллионы маленьких меня. И все это, определенно, из-за ловушек (ведь обычно я так не устаю из-за одной ночи быстрой ходьбы).

Сквозь густые заросли малины я, наконец, вышла на идеально круглую поляну. Передо мной стояло изящное золотое деревце с тоненькими веточками и несколькими серебряными яблочками на них. Сверкающие в лучах восходящего Солнца листочки затрепетали, и мне пришлось прищуриться – просто невыносимо было смотреть в сторону паразита.

– Нет! Нет! Не делай этого со мной! – запело деревце.

Как же они все однообразны. Так. Здесь все ясно.

– Будешь сопротивляться или все-таки сделаешь, как я велю? (Интересно, откуда это столько трагизма в моем голосе? От усталости, наверное… да… от невероятной усталости).

Я поднесла руку к лицу – кончики пальцев мерцали сиреневым светом и потрескивали искорками. Это знак. Проблем не избежать. Точно, вот и продолжение представления:

– Ты – варвар, злодей! Ты хотя бы понимаешь, чего именно ты лишаешь несчастных людей? Я – их единственный шанс на вечную молодость и долгую жизнь! – отчеканило дерево.

– А ты вообще в курсе последствий?

Увы, для меня все это давно не новость. Я была готова к этому долгому нудному разговору, к скучнейшей дискуссии и к тому, что моим неоспоримым доводам «дереву» нечего будет возразить. Все как обычно. Ничего интересного. Рутина. Обыденность.

Все эти разговоры-уговоры – неотъемлемая часть моего дела. В идеале я должна сделать так, чтобы беглецы все осознали и приняли решение вернуться добровольно. В этом случае я лишь открывала им путь Домой. А им дается шанс получить меньшее наказание. Ведь если раскаяния не будет, их соплеменники по возвращении будут обращаться с ними более строго. Так что без разговоров, уговоров и разъяснений мне никак не обойтись. Конечно, без них было бы намного проще. И быстрее. Но так уж повелось. Особенно в этой части света. Вот хлебом их не корми – только дай поговорить и попричитать!

Сейчас мне было не до долгих проповедей. Я не отрываясь смотрела на свою руку. Искорки разгорались все сильнее и теперь поднимались к запястью. Красиво, но ужасно неприятно щиплет и покалывает. Ощущение, как будто рука затекла от долгого пребывания в неудобном положении.

Я подняла глаза на «яблоньку» и тихо сказала:

– Ты ведь знаешь о последствиях.

Дерево зазвенело золотыми листочками на крученых веточках и (наверное, собираясь меня задобрить) ответило своим нежным, как серебряный колокольчик, голоском:

– Люди становятся вновь молодыми.

Я подняла глаза к стальному небу. Собиралась гроза. Сверкали молнии, но гром пока не докатывался до моих ушей. Надо быстрее заканчивать все это, а то придется вести беседы под проливным дождем. Малоприятная перспектива, учитывая, что на материальном уровне я ощущаю все точно так же, как и все остальные живые существа в этом пространстве. Вот если бы холодный дождь проходил сквозь меня, тогда – другое дело. Тогда можно было бы беседовать до бесконечности. А так… Я зябко поежилась.

Но деревце нудно тянуло свою лживую песню:

– Благодаря мне люди живут намного дольше, чем им отведено. Люди становятся молодыми. В конце концов, – в его серебряном голосе послышались плохо скрываемые нотки раздражения, – я же уникум! «Молодильное дерево» – это тебе не елка какая-нибудь. Меня ценить надо!

Да кого оно хочет заморочить? Оно что, не понимает, с кем говорит? Я же прекрасно знаю, что вкусившие его плоды становятся вечными должниками за свою внешность. И отправляются они за Грань Бытия только в результате какой-то трагедии или несчастного случая. Смерть их мучительна и ужасна. «Деревце» обязательно об этом позаботится. Оно же полностью будет контролировать свою жертву, внушать, приказывать что угодно, когда угодно и на каком угодно расстоянии. Возжелавшие вечной молодости превращаются в безвольных и бездушных существ, лишь внешне похожих на человека. За все надо платить. И кстати, не только в этом Мире.

Контактируя с потусторонним, добровольно принимая его часть внутрь себя, люди меняются и перестают быть простыми смертными. И спрос с них уже иной. Паразит оставляет в них свои метки-споры, давая, как кажется на первый взгляд, именно то, чего они желают – молодость. А люди (правда, людского-то в них почти не остаётся) становятся всего лишь носителями его семян.

«Деревца» прибыли в этот Мир, чтобы размножаться таким вот непростым способом – меняя структуру носителя своего будущего потомства. Ведь продолжить свой род (ну почему?!) оно может лишь здесь – этому виду очень подошли здешние условия. И домой подобные твари совсем не спешат. Они, видимо, всерьез решили освоить местные просторы, плодясь и размножаясь посредством людей. Но рано или поздно (лучше, естественно, рано) я положу конец их триумфальному шествию.

Ну конечно, кто в здравом уме станет есть наикислейшие плоды говорящего растения, отдаленно напоминающего яблоню, если ему не будет обещано чудо. Только цена за это чудо слишком высока – годы кислого привкуса во рту, отвратительный аппетит, полное отсутствие собственной воли и трагическая смерть в тот момент, когда семена будут готовы стать ростком и укорениться. Ужасно. По крайней мере, для меня это неприемлемо.

Вычислить, сколько конкретно таких «нелюдей» наплодило это «дерево» (пока споры находятся в жертвах-носителях), практически невозможно. Мне остается лишь ждать, когда его потомки-паразиты выйдут наружу, чтобы по одному переправить их на историческую родину до того, как они достигнут созревания. Помочь же бедолагам, отведавшим яблочек, я все равно не в состоянии. Это вне моей компетенции. (Интересно, кто-то этим вообще занимается?)

Деревце хотело сказать что-то еще, но я не стала дожидаться, просто одним движением вырвала его из земли и бросила в слабо пульсирующий Проход. Оно рассыпалось сиреневыми искрами, вызвав сверкающий смерч в пространстве. Я отступила, пропуская яркий вихрь. Это даже к лучшему – не придется снова пробираться сквозь малинник на обратном пути. Смерч расчистил мне дорогу до самого горизонта. Туда-то мне и надо.

Я повесила на Портал огромный запретный маяк, чтобы оттуда никто больше не прорвался. Никогда. Слишком уж долго я выслеживала первопроходца с Той стороны…

Пространство вокруг меня моментально изменилось. Оно выплеснуло что-то наружу и вмиг свернулось наподобие улитки. Я почувствовала, что дед снова стал простым смертным. От него больше не веяло потусторонним. А тот, кто умудрился использовать старика, снова мне не открылся. Но вдруг что-то все же произошло, а я ничего не заметила?

Зачем нужно было затуманивать рассудок человека и пользоваться его физической оболочкой как Проходом? Передать послание в этот Мир? Или я просто оказалась случайным свидетелем чьих-то игр?

Я осторожно положила тяжеленное (и уже порядком надоевшее мне за сегодняшнее утро) полено на землю. Оно молчало. Молчала и я, наблюдая, как на него заполз большой черный муравей. Этого чурбан не вынес.

– Сними его с меня, пожалуйста! Сними! – опять заверещал он своим писклявым голоском. Я поморщилась. – Я ужасно боюсь насекомых. Все эти муравьи, термиты, долгоносики и прочие твари питаются здесь моей плотью! Молю! Убери с меня это чудовище.

Я еще немного понаблюдала, как безобидный муравей, шевеля усиками, топает туда-сюда по сморщенной коре вопящего бревна, и легонько подула. Он, расставив лапки в стороны, мягко спланировал на травинку.

– Я хотела бы знать все, – с максимальной жесткостью в голосе сказала я.

На этот раз полено не проронило ни звука. Жаль, придется идти на шантаж. Терпеть не могу поступать подобным образом, но ради дела приходилось вытворять и не такое. В моих руках сверкнул короткий острый нож. Я дотронулась лезвием до коры. Это мгновенно развязало ему язык. Или что там у него, не знаю.

– Это он! Ты знаешь его! Он знал, что ты придешь сюда за этими чудиками из сарая. А я не очень-то и хотело сюда. Я же ему сразу так и сказало. Но он не слушал, сказал, что я единственное, до кого он смог дотянуться из своего заточения. Мне просто не повезло, что я оказалось к нему ближе всех И как меня вообще занесло туда? Отпусти меня. Он обещал, что ты меня отпустишь… Домой.

Полено тихо захныкало и уменьшилось почти вдвое. Оно вертело своим единственным сучком из стороны в сторону, извиваясь, как земляной червяк. У него началась настоящая истерика. Я убрала нож. Похоже, от этой деревяшки ничего путного не добиться, только зря потрачены энергия и время.

Я резко встала и открыла Проход. Второй раз за день. Такого не было очень давно. Голова у меня немного закружилась, а перед глазами всё поплыло – это плохо, теряю силы. Портал вспыхнул короткой радугой, затем она замкнулась, образовав небольшой переливающийся круг. Я отшатнулась от резкого запаха грозы и еле-еле устояла на ногах – такой силы и плотности был порыв озона из Прохода.

Подняв полено с земли, я мягко подтолкнула его в сторону сияющей прорехи. Оно плавно и медленно поплыло над высокой шелковистой травой. Какое эффектное прощание бестелесного существа с материальным миром! Я очень люблю, чтобы все было красиво и утонченно. Вот сейчас идеальна была бы трагическая музыка. И непременно – в исполнении перуанской флейты. Низкий глухой звук, сливающийся со звуками ветра и горьким запахом полыни. Я даже услышала уместную здесь воображаемую мелодию.

Но похоже, я немного отключилась от действительности. Пора вернуться на землю в буквальном смысле.

– Где ты с ним все-таки пересеклось? – вопрос был задан вдогонку, и я не особо рассчитывала, что полено расслышит меня.

– Прямо здесь, – пропело оно тонкой свирелью. – И ты его видела и внимала ему. Послание… передано…

– Кто это был? Кто?

Но мой вопрос остался без ответа. Миновав Проход, полено превратилось в нечто, отдаленно напоминающее красный цветок, и исчезло из моего поля зрения. Все-таки интересно, чем бы оно стало у себя, если бы мне вздумалось воспользоваться ножом?

5

Гадание по ладони

Вспомните о своих

организаторских способностях.

Будьте внимательны и скрупулезны.

24 апреля 1993 г. н.э.

Я обожаю смотреть, как они исчезают и появляются снова. И снова исчезают. Они совершенно безобидны. Они – вне моей компетенции, и это меня только радует. Они – как блуждающие огни на ночном болоте. Они появляются то там, то здесь. За ними практически не удается проследить, а то, что они несут с собой сквозь Миры, невозможно понять до конца.

Иногда они оказываются чьими-то идеями, мелькнувшими и воплотившимися. Или проносятся так никем и непойманными и незафиксированными мыслеобразами. Некоторые бесследно тают, иные вспыхивают и пульсируют. Они могут походить на россыпь жемчуга, скользящую мимо, на мыльные пузыри, на тончайшее кружево. А порой напоминают брызги шампанского или бенгальские огни.

Не знаю, каково их настоящее имя, но я зову их «маячками», потому что они ярко сверкают всеми цветами видимого и невидимого спектра, манят и притягивают к себе. Порталы, через которые проскакивают «маячки», не поддаются словесному описанию – они бесподобны. Эти краски не имеют названий. А запахи, вырывающиеся из их родных Миров при открытии, не имеют аналогов даже в лучших земных оранжереях.

Но приятнее всего, когда они оказываются рядом, даря невероятный подъем сил или просто лавину радости. Мне становится очень хорошо и тепло, словно я прикасаюсь к чему-то родному и близкому, знакомому и понятному. Может, так и есть, просто здесь и сейчас я не осознаю этого в полной мере.

С приходом сюда я оказалась отделена от моего Мира, от моей истинной сущности. Я не помню практически ничего из того, что было Там, за чертой Этой реальности. Я скорее понимаю, что что-то было. Но что именно… Все окутано каким-то неоправданно густым туманом. И мне часто проходится отгонять от себя мысли и раздумья о том, кто я на самом деле, кто я – вне этой миссии. И какая я – настоящая.

Может, лучше бы я (как почти все люди в этом пространстве) не осознавала, что до этого моего воплощения было другое. Может быть, так я не чувствовала бы постоянной тоски и оторванности от Дома. Но с другой стороны (в отличие от людей), я точно знаю, что есть место, куда я попаду после окончания моего срока в этом Мире. Это место и есть мой истинный Дом.

И каждый раз, когда мимо меня проплывает сверкающее разноцветье «маячков», меня посещают эти мысли, правда, совсем ненадолго, а я просто любуюсь их игрой.

Мне отрадно видеть, что у них есть свои дела, что они спешат куда-то сквозь этот Мир. И мне очень приятно, когда они реагируют на меня. Да, мне это льстит. А как же. Оказаться не просто препятствием на их пути, а чем-то значимым и весомым, чем-то, что они фиксируют и принимают как свое.

Это похоже на некое единение. Я погружаюсь в безусловную Любовь и Свет. И мне начинает казаться, что ничего плохого больше не случится.

Их приближение я чувствую так же, как и приход беглецов. То есть механизм восприятия один и тот же, а вот ощущения – диаметрально противоположные. Я стараюсь не пропускать ни одного их посещения. Конечно, если нет более срочных дел. Ведь «маячки» для меня как батарейка или как допинг, так необходимый в этой реальности. Я спешу на встречу с ними, если они в зоне достижимого, и просто любуюсь ими, нежась в их дружественных энергиях.

Несколько раз я даже фотографировала их. Мне так хотелось узнать о них что-то новое. Например, фиксируются ли они фотокамерой (есть у меня такое безобидное хобби – фотографировать приграничные объекты). Оказалось, что да. На фотографиях они выглядели как полупрозрачные шарики, иногда радужные, а иногда матовые. Но всегда очень красивые.

Кто они, откуда, я так и не узнала. Или попросту забыла. Ни разу они не приближались ко мне настолько близко, чтобы это можно было назвать контактом. Просто скользили мимо, иногда приостанавливаясь и давая знать, что я замечена… и все. Интересно, а как на них реагируют люди? Как они их ощущают? Впрочем, зачем мне это? Я же не человек…

Я не нашла никакого послания. Уже поздно вечером я ехала в пустой электричке обратно в душный город – в смог, в агрессию, в невероятную наполненность и немыслимую пустоту.

Но перед этим я до самой темноты бродила босиком по прошлогодним еловым иголкам, вдыхала ароматы весны и любовалась свежими, только что распустившимися полевыми цветами и пока еще не омытыми первым майским дождем резными листочками на березах.

Я обнимала вековые деревья как своих старых знакомых, и они давали мне силы двигаться дальше. Я пила березовый сок и лежала в одуванчиковом поле, раскинув руки. Я провожала глазами медленно плывущие надо мной облака и слушала весеннюю песню жаворонка, пока шелковая трава нежила мои щеки.

Я сливалась с природой. Я становилась самой природой. Я прорастала деревьями и травой, текла соком в их ветвях, плыла вслед за облаками и пела, вторя птицам в вышине. Я пропускала пространство сквозь себя, я отдавалась ему полностью в благодарность за возможность побыть здесь и сейчас. Я медленно восстанавливалась и приходила в себя после всего, что произошло утром.

Бывают такие места – попадаешь в них и наполняешься силами, подзаряжаешься. Свежий воздух, простор, море позитивной энергии. Может, это какое-то заповедное место? Как бы то ни было, нужно уметь пользоваться тем, что дает природа. У всех свои методы. Кто-то сливается с окружающим миром, пропитываясь его токами, а кто-то просто хватает то, что попадется, не заботясь ни о каком равновесии. Но так поступают только паразиты.

Меня удивило, что здесь совсем не было людей. И того странного деда я больше рядом с собой не ощущала. А жаль, мне о многом хотелось его расспросить.

Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула: так это было неожиданно. Похоже, что я задремала от усталости, обилия впечатлений и энергий. Глаза совершенно не хотели открываться.

– Город уже. Выходите, – служитель поезда с интересом разглядывал меня. Я повернула голову к оконному стеклу и ахнула, увидев своё отражение. Растрепанные волосы, грязное, мятое платье. Ужас просто!

– Может, вам нужна помощь? – очень вежливо продолжил смертный. Хотя в его глазах я была лишь странной пассажиркой с босыми ногами и подозрительно расширенными зрачками (они у меня, кстати, здесь всегда расширены – и днем, и ночью, вне зависимости от освещения и обстоятельств, а сужаются, только когда я вижу открытый Проход).

Я покачала головой, но была искренне тронута. Медленно поднявшись, шаткой походкой я двинулась к дверям. (Ужасно болели ноги от дневных прогулок – перед сном надо будет обязательно принять расслабляющую ванну с лавандой и морской солью.)

– Вы забыли, – окликнули меня. Я обернулась. Человек подошел ближе и протянул мне небольшой предмет черного цвета. Это была замшевая сумочка-клатч, идеально подходящая к моим туфлям (закинутым утром в тайник). Я взяла ее в руки и провела пальцами по пряжке на замке. Все тот же замысловатый четырехлистник, усыпанный сверкающими камнями. Судя по дизайну, вещь явно предназначалась мне. Но на сегодня загадок более чем достаточно, я не стану сейчас ломать голову, чтобы понять, что это за послание.

Я поблагодарила проводника и вышла из вагона. Этот добрый смертный еще не знает (да просто не может знать), что завтра его ждет радостное событие. Вполне возможно, это будет крупный выигрыш в лотерее.

Вещички наподобие этой сумочки всегда находят своего адресата. Ведь время не имеет для них значения (в отличие, кстати, от адресата – ему-то как раз зачастую необходима скорейшая доставка, без проволочек). Но как же неудобно местное линейное время. Видишь только то, что было, или то, что происходит сейчас или немного впереди. Находясь здесь, я практически потеряла возможность обозревать все события сразу, как бы со стороны, отстраненно. Конечно, это объясняется физическим телом, узником которого я являюсь (ах, как трагично это звучит). Зная об истинной природе времени и пространства, так утомительно подчиняться здешним законам.

Конечно, я пробовала выходить (и не раз) за рамки трехмерного восприятия, но все это чревато проблемами на физическом уровне. После экспериментов с вхождением в трансовое состояние я долго прихожу в себя. Очень неприятно ощущать себя под прессом пространства и времени одновременно.

6

Видение в хрустальном шаре

В тумане видна повозка.

Это новая встреча.

Поговорите с тем, кто встретится.

Он послан Судьбой.

28 ноября 1454 г. н.э.

– Послушай, может, ты просто оставишь меня в покое? – низким бархатистым голосом спросил он меня после весьма содержательного и занимательного разговора. А ведь я даже успела немного отстраниться от истинной темы беседы. Как жаль, что он так резко вернул меня в реальность.

«Оставишь в покое». Опять…

Я молча смотрела в желтые глаза дракона и думала, какую бы банальность сейчас произнести. Про то, что его время безвозвратно ушло и не место ему среди скрипучих ветряных мельниц и скачущих по степям безумных рыцарей? Или сказать ему, что, чем раньше я переправлю всех по Домам и расставлю запретные замки, тем быстрее закончится моя миссия здесь? (По крайней мере, я на это до сих пор надеюсь). Какие аргументы нужны для стотонной рептилии, умеющей парить над облаками и извергать из своего чрева огонь? Как быть убедительной для такого?

Дракон неторопливо встал, но при этом грациозно потянулся как огромная кошка и несколько раз взмахнул крыльями, подняв с выжженной земли клубы пыли.

– Давай полетаем? – такого предложения я никак не ожидала. – Да ладно, не ломайся, будь проще. Я тебя насквозь вижу. – Дракон оказался немного фамильярен, но полетать мне никто никогда не предлагал, поэтому я сделала вид, что его тон нисколько меня не задел. – Забирайся. Не бойся. Тебе понравится. Обещаю.

Дракон плавно опустил крыло на землю, и я забралась по нему как по мостику на широкую зеленую спину.

– Но потом я все равно отправлю тебя Домой, – строго сказала я.

– Да понял я, понял, что это мой последний полет. Моя «лебединая песня». Держись крепче.

Он мощно заработал своими огромными крыльями, легко поднялся в небо, и мы понеслись над желтой землей. У меня перехватило дыхание, я крепко обхватила руками его толстую шею и на миг даже зажмурила глаза. Моя ладонь, когда-то отмеченная его восточным собратом, горела и ныла, как всегда, при близком контакте с потусторонним (все-таки хорошо, что он не паразит, в этом случае мне было бы гораздо больнее).

– Да ты расслабься, – его гулкий грудной бас я скорее почувствовала кожей, нежели услышала.

Я немного ослабила хватку и посмотрела вниз. Какая красота! Сравнить ощущения мне было не с чем, я же никогда прежде не летела. Но такого восторга и радости в своей жизни я точно еще не испытывала.

Рука моя почти перестала болеть, я даже смогла оторвать ее от шеи дракона. На ладони горел золотистый чешуйчатый след-метка. От времени он не померк и не изменился. Возможно, именно из-за него я находила общение с драконами невероятно приятным и интересным. Возможно, мы просто были в чем-то схожи, например, в мировосприятии или оценке действительности. Я даже начала понимать специфический драконий юмор.

Да, точно, что-то общее с ним и его собратьями появилось во мне после того, как водный дракон передал мне дар ощущать рядом существ из иных Миров. Ведь иногда они умеют так хорошо маскироваться (особенно паразиты), что даже я не в состоянии их почувствовать. А с таким индикатором им от меня не скрыться. Хороший подарок. Только очень болезненный.

– А ты и вправду в пещере прячешь сокровища? – спросила я (кстати, неожиданно даже для самой себя), когда он делал крутой вираж.

– А тебе-то зачем это знать? – он рассмеялся, сотрясаясь всем телом. Я крепче схватилась за него, опасаясь свалиться вниз. Нет, конечно, со мной ничего не случилось бы, и я смогла бы заставить его поймать меня до столкновения с землей. Но все же…

– Просто интересно. Так прячешь?

– Ну да, прячу.

– Зачем?

– Ну… – Дракон на мгновение задумался и продолжил, уже немного изменив тон: – Они блестят как звезды. Переливаются как кометы. Красивые они очень. – Он замолчал. И вдруг резко повернул ко мне голову и, сверкнув глазами, отрезал: – Но где прячу – не скажу. Еще и заклятье наложу, чтобы кто попало не нашел.

– С собой ведь не возьмешь. Неужели надеешься вернуться к ним? – усмехнулась я.

– А кто же не надеется? – резко ответил он.

Далеко внизу сверкнула молния, затем еще одна, и еще. Я посмотрела на черные тучи, сгрудившиеся под нами. Там грохотало и лило. Здесь же светило Солнце и сияли лазоревые небеса.

Оставшаяся часть полета проходила молча. Каждый из нас думал о своем. Я о звездах, а он, наверное, об алмазах и сапфирах.

Когда дракон опустился на землю, я молча открыла Проход, а он так же молча ушел. Не обернулся ни разу. Мне стало обидно. Нет, не так. Мне стало грустно. Как-то скомкано все получилось. И осталось ощущение недосказанности и недопонятости.

Мне будет его не хватать: и этих долгих разговоров, и недомолвок, и его сарказма. Можно было немного повременить с ним. Можно было… Можно? Нет. Все его дела давно закончились. Всему, чему он мог научиться здесь, он научился. И причин оставаться, по большому счету, у него действительно не было. Я еще долго стояла и смотрела вверх, подняв голову. Я пыталась разглядеть сквозь плотную завесу туч невероятное лазоревое небо. Моя ладонь постепенно перестала гореть. Может, от холодных дождевых капель, а может, оттого, что рядом больше не было ничего необычного.

И в этот миг я впервые ощутила себя совершенно одинокой…

Я стояла на платформе, теплый майский ветер мягко терся о мою щеку. Надеюсь, ему это было так же приятно, как и мне. Я любовно разгладила складки на платье и, запустив руку в тайник, достала оттуда и надела черные туфли со сверкающими пряжками. Оттуда же я извлекла маленькую косметичку и поправила макияж. Эту симпатичную вещицу я украла в одном модном магазине. Мне страшно захотелось испытать, что чувствует человек, присвоивший чужую вещь – пополнить копилку пережитых эмоций. Пополнила.

Накануне вечером я шла по тихой улочке в центре города мимо серых стен старого и довольно мрачного монастыря, и вдруг до меня донеслись знакомые звуки. Впервые эту мелодию я услышала очень давно, и с тех пор каждый раз буквально сходила с ума, когда она звучала. Для меня это была не просто музыка, это был знак, зов, маяк посреди бушующих волн. Ноги сами понесли меня туда. Конечно, внутри тут же закопошился червячок сомнения: ведь я дала себе слово держаться подальше от людей. Но меня словно что-то потянуло. Какое-то невероятное синее свечение, которому я не в силах была противиться.

Темный сквер, куда вели стертые ступени, хранил недавнее присутствие чего-то потустороннего. Но сейчас там было спокойно, и я поспешила мимо, окутав себя дурманящим сиреневым ароматом, сорванным с пенных кустов.

В старинном двухэтажном особнячке с изящным кованым балкончиком шло веселье. Из распахнутых освещенных окон раздавались взрывы смеха. Поразмыслив минуту, что мне надеть, я остановилась на черном платье с глубоким декольте и черных туфлях на высоких каблуках. Охранник, мимо которого я проходила, скользнул по мне взглядом и отвернулся. Ему и в голову не пришло, что я чужая (причем во всех смыслах этого слова) на этом празднике – так органично я вписалась в нарядную толпу.

Не знаю, что на меня нашло, но, когда опустел четвертый бокал шампанского, мне стало безумно хорошо и, по большому счету, все равно. Я танцевала, строила глазки и безудержно флиртовала, потом опять кружилась в танце. А он не отходил от меня ни на шаг. Такой милый и такой молодой. Это именно его сапфировые глаза поманили меня издалека, и теперь я просто тонула в них.

Потом мы пили игристое вино и ели клубнику в темной комнате с огромным старым роялем посередине. Рояль таинственно поблескивал своей черной полировкой и манил меня. Да-да, я чувствовала его магнетизм на физическом уровне. Протянувшиеся ко мне нити его могучего обаяния и силы заставили меня представить, что можно сотворить на этом музыкальном инструменте. (Разумеется, я думала не о музыке).

Мой избранник много и мило шутил. Его бархатный голос словно обволакивал меня. Я смеялась, а ждала того, что должно было произойти. Страстно желая, я, в свою очередь, разжигала огонь и в нем. С каждым моим словом он неосознанно приближался ко мне.

Я смотрела в его глаза и чувствовала что-то подсознательно знакомое, щемящее. Мы уже виделись с ним когда-то? Может, между нами что-то было? Мне не привыкать к томному ощущению недосказанности. В моем существовании это вполне нормальное явление – куча вопросов и отсутствие каких бы то ни было объяснений.

Конечно, если бы я напряглась, то смогла бы понять, кто он есть на самом деле и кем является для меня. Но сейчас растрачивать себя сразу на два дела у меня просто не было сил. И я выбрала отнюдь не историю его прошлых воплощений и наших вероятных связей.

Он снова сказал мне что-то забавное, и я, смеясь, случайно (конечно, случайно, как же иначе?) задела бокал с шампанским.

Честно говоря, я ждала совсем другого развития событий, но мой собеседник решил проявить галантность и убежал за салфетками. А я с чувством легкой досады (и с мокрым пятном на платье) осталась полусидеть, полулежать на шикарном отполированном черном рояле. Вообще-то я была уверена, что выгляжу очень эффектно, и продолжение будет таким, каким задумала его я. Может, он испугался? Неужели я где-то переборщила?

Я закрыла глаза и проследила за ним. Его движения предстали передо мной в виде ярко-синей линии. Забавно, но он действительно искал эти дурацкие салфетки! Пожалуй, надо было придумать что-нибудь попроще. Похоже, современные мужчины перестали понимать, что надо делать, если на даме мокрая одежда.

Я резко поднялась и села, свесив ноги. Нет, он не испугался моего флирта, он ушел оттого, что мое подсознание (втайне от меня) искало ответ на вопрос: кто он. Я вот-вот уловлю это. Волна совершающегося таинства практически поднимала меня над роялем. Я ощутила холодную вибрацию во всем теле, мелкая дрожь прошла по моему позвоночнику и замерла теплеющим шаром в области груди. Сейчас я распутаю этот клубок.

А в следующий момент я почувствовала беглеца. Буквально за секунду до откровения кто-то, вторгшийся в этот Мир, настойчиво потянул меня к себе. И против этого я была бессильна.

Только однажды я смогла противиться зову долга и оставила беглеца в покое. Впрочем, на то были веские причины – его время здесь еще не полностью прошло. Это был водный дракон, тот самый, что оставил метку-подсказку на моей руке. Он был очень сильным и древним существом (гораздо древнее меня). И потом, через четыреста лет он обещал уйти сам. У него оказались неоконченные (порученные кем-то могущественным) дела, и я не имела права прерывать его земное существование в момент исполнения его Долга (да, у всех нас свои долги и обязанности перед Вселенной). В подарок от дракона я получила искусство распознавания в этом пространстве паразитов. С тех пор даже самые опасные беглецы не в силах ни спрятаться от меня, ни замаскироваться. Я вижу, буквально кожей чувствую сиреневые искры, которые их выдают. А обещание свое он выполнил. Я проверяла. Его здесь больше нет.

Я спрыгнула с рояля и провела рукой по гладкой крышке. Рядом с тобой, мой милый, я получила несколько невыразимо приятных мгновений. Жаль, что ты не стал свидетелем того, что я умею быть совсем другой. Может, трансформировать тебя во что-нибудь? Побудешь в другой реальности, получишь бесценный опыт. Нет? Хочешь остаться здесь и рассыпаться трухой через пару сотен лет? Ладно, если для тебя так важно дарить всего себя без остатка, пусть будет так.

Я дотронулась до клавиш. Какой прекрасный звук! Мне захотелось отблагодарить этого верного служителя музыки. Я наделила его полем, навсегда защищающим от пыли. Теперь его клавиши никогда не забьются серыми лохмотьями, его звук не будет искажен паутиной. Он всегда будет звучать чисто и сильно, как сейчас.

Мне показалось, что рояль был мне благодарен. Я подошла к двери и оглянулась. В лучах заходящего солнца, падающих в комнату из стрельчатого окна, я увидела, что над роялем танцуют пылинки. Ни одна из них с этой минуты не смела коснуться его, трепеща на почтительном расстоянии. Я улыбнулась и вышла. Пора заняться делами.

Безусловно, я могла бы оказаться в том сарае с фантомами, сделав шаг через прореху в пространстве. Но сейчас мне не хотелось, чтобы несколько часов для меня просто канули бы в небытие. И поэтому я совершила путешествие по железной дороге, а затем прогулку по размытой колее. И все это время я размышляла.

Только сейчас я осознала, почему была так подавлена и расстроена. Ведь все могло случиться, но не случилось. Я лишилась удовольствия общения со смертным и осталась неудовлетворенной. Поэтому оказалась так жестока к злосчастному полену и фантомам в сарае. Просто решила отыграться. Как все просто…

7

Гадание на чайной гуще

Чаинки сложились в рисунок,

напоминающий профиль.

В неприятностях учитесь

видеть что-то позитивное.

18 марта 972 г. н.э.

Уже не один раз случалось, что с беглецами разбирались без меня. Причем делали это простые смертные. Например, такое было с василиском (и даже не с одним), минотавром, с гидрой и еще со многими другими.

И все бы хорошо. Мне работы меньше. Но их убивали, а никуда не переправляли. И я не могу сказать с уверенностью, что они, истинные, отправились прямиком Домой после того, как люди их физически уничтожили. Возможно, и не стоит мне так переживать за них? Но ведь должно быть равновесие, есть же непреложные правила по переходу Туда и Обратно: беглецы вторгаются на чужую территорию, я нахожу их, а потом просто (ну, конечно, не всегда это просто) отправляю чужаков по Домам.

Вот и сейчас я стояла над бездыханным телом этого сухого старика. При нашей прошлой встрече он даже пытался меня соблазнить и (о ужас!) предлагал мне стать его женой. Это же бред какой-то. Он утверждал, что является самым богатым в этих местах. Нет, безусловно, я неравнодушна к блестящему, особенно если оно представляет некую материальную или историческую ценность. Но он так ужасно выглядел, был таким неприятным внешне, да и внутренне он не был мне симпатичен.

О его страсти к особам женского пола я уже была наслышана. Да и меня он сначала принял за заблудившуюся в лесу деву и сразу же предложил пойти к нему жить. Активный такой был. Да. Был. И что от него осталось? Ржавые доспехи и сокровища в темнице. Если, конечно, о них не позаботился спаситель плененной красавицы.

А ведь я предупреждала старика, чтобы уходил отсюда подобру-поздорову. А он:

– Я бессмертный! Мою смерть никто не найдет! Она на острове – на дубе – в ларце – утке – зайце – яйце. А в яйце – игла, и если ее разломить, тогда и смерть моя настанет!

Он был так убежден, что его заповедный остров никто не найдет. Каким же самоуверенным оптимистом надо быть, чтобы рассказывать всем подряд о том, где находится собственная смерть? А если он провоцировал? Может быть, ему надоело земное существование, но он боялся признаться в этом даже самому себе? Не говоря уж обо мне. Меня-то он убедил, что его время еще не пришло. Должно быть, он умел зачаровывать, раз я не переправила его тогда же. (Странно. Может, я слабею?)

В общем, личного счастья он не нашел, и путь свой земной окончил отнюдь не героически. Надо бы посмотреть, что там с его сокровищницей. В прошлый раз (когда старик пытался меня соблазнить) он мне показывал, как ее открыть. Думаю, что систему охраны он не поменял.

Ну да, так и есть…

Я вышла на привокзальную площадь и подняла руку. Желтое такси с зеленым огоньком возникло буквально из ниоткуда. Словно материализовалось из воздуха.

– В центр, – сказала я и, забравшись на заднее сиденье, захлопнула дверь.

Терпеть не могу, когда водитель (как бы невзначай, случайно) начинает меня разглядывать: ноги, лицо, глаза. Меня это раздражает настолько, что мои ответные мысли или даже недовольный взгляд способны навредить человеку. Не желая того, я могу наслать на него какое-нибудь несчастье или то, что здесь называют «сглазом» и «порчей». Так уж я устроена. Это часть моей сущности, совершенно мной неконтролируемая. А уж если я это сделаю специально… Тогда все. Не в меру любопытный может попрощаться со спокойной жизнью на неопределенный период.

Именно поэтому я всегда сажусь позади водителя и опускаю голову или отворачиваюсь к окну. Я ставлю мысленный щит или завесу между собой и смертными. Иногда я даже не задумываюсь над процессом, это получается автоматически. Видимо, выработано годами.

– В центр, – тихо повторила я, когда такси тронулось.

Шофер приглушил радио и переспросил:

– Точнее не скажете?

Машина будто плыла, не касаясь дороги. Мягкое покачивание заставило меня закрыть глаза и откинуться на спинку.

– Так куда вам? – повторил шофер.

Разговорчивых я тоже не люблю. Пусть лучше молчит и не задает пустых вопросов. Для своего же блага. Ведь когда говоришь, теряешь силы ничуть не меньше, чем когда прикладываешь физические усилия. Он этого просто не знает.

– В центр, – пробормотала я и сладко зевнула. Я определенно устала. Мне просто необходимо немного поспать. Хотя бы подремать. Шутка ли, два раза за день открывать Проход.

– В центр чего? – переспросил он.

Ехидничает, что ли? Вопрос мне не понравился. Впрочем, как и мой собственный ответ, будто подсказанный кем-то мне на ухо.

– В центр Вселенной, – услышала я свой голос словно сквозь толщу воды.

…Я летела меж звезд в сверкающей колеснице, запряженной парой крылатых коней. Всех подобных им я переправила на ту Сторону очень давно. В пространстве, где я исполняю свой долг, они считаются мифом, даже останки их не сохранились. Лишь легенды напоминают нам о пегасах.

Могучий возница с развивающимися длинными черными волосами повернулся и устремил на меня пронзительный взгляд. Его глаза показались мне знакомыми. А может, я увидела то, что скрывалось намного глубже, за радужной оболочкой.

– Кто ты? – я привстала, потянувшись к вознице, и… тотчас вздрогнула и открыла глаза.

Кажется, я все-таки задремала. На миг мне стало страшно – вдруг я становлюсь обычным земным существом? Я стала спать, а ведь раньше со мной этого не происходило. Были видения, но не сны же!

Ладно, как бы то ни было, кто-то явно искал встречи со мной. Чтобы понять кто, я должна отключиться от реальности. Мысль придет, когда я успокоюсь. А с мыслью вернется осознание и понимание.

Теперь я смотрела в окно, стараясь совершенно ни о чем не думать. Просто впитывала энергии города и вбирала в себя ночь. Мои мысли словно притихли, я уже не пыталась анализировать события прошедшего дня и почти отключила дыхание.

Этот способ восстановления я придумала сама (или где-то подслушала): смотреть и называть себя тем, что вижу. Так мысли, бьющиеся и пульсирующие в моей голове, хотя бы на время перестают крутиться в бешеном хороводе образов и обрывков фраз.

Я – дорога, бегущая к отдыху, я – фонарь, освещающий чей-то путь, я витрина – сверкающая и манящая, я – ночь, таящая ветхую истину. Истину. Как-то не очень убедительно сегодня получается. Смешно даже.

Неожиданно мой взгляд зацепился за пешехода, потом – еще за одного, и еще. Я решила попробовать что-то другое. Это, конечно, не очень корректно по отношению к местным жителям. Но сил у меня совсем не осталось, и забирала я их только у тех, кто способен на самовосстановление. Им не повредит. И вообще, нечего по ночам бродить. Спали бы лучше. А раз ходят – значит, есть излишек сил. Что же делать, если безобидный способ для быстрого набора энергии сегодня не сработал? Ну не ночь я сегодня и уж тем более не фонарь.

Мимо проплывали сверкающие вывески магазинов. Огни, огни, огни… Мои глаза вновь начали слипаться… Почему-то сил не прибавляется… Может, кто-то, в свою очередь, вытягивает силы из меня? Наверняка это какой-нибудь местный энергетический паразит, раз я его не чувствую. Следует повысить уровень защиты. Я представила себя сидящей внутри зеркального шара. Его стенки внутри светятся мягким золотистым светом, я дышу ровно и спокойно, начинаю перекрывать все каналы, по которым некто (вероятно) берет то, что принадлежит только мне. Легкий толчок… Все. Этот кто-то отцепился, да еще откатом получил от меня. В следующий раз будет спрашивать, можно ли взять. Тоже мне, нашел кормушку.

Такси остановилось около какого-то старого отеля. После оживления и визуализации картинки с зеркальным шаром сон как рукой сняло. Я протянула шоферу купюру и, пожелав ему спокойной ночи, вышла из машины. В ответ он кивнул и устало улыбнулся.

За то, что водитель не стал докучать мне бессмысленной болтовней, я кое-что сделала для него. Он никогда об этом не узнает, да это и не столь важно. В своем подъезде он подвергся бы нападению, но у потенциального грабителя только что неожиданно скрутило живот, и он покинул место несостоявшегося преступления.

Я прошла по зеркальному холлу гостиницы и спокойно взяла у администратора ключ от номера. Его хозяин сегодня остался у своей новой знакомой (ха!). И поделом ему. Хотя кто я такая, чтобы судить его?

8

Трактовка сна

Сон о делах и работе.

Все проблемы исчезнут сами собой.

Просто наберитесь терпения.

25 февраля 1695 г. н.э.

Он предложил мне золото. Я рассмеялась. Он предложил мне изумруды. Я закатила глаза к потолку пещеры. Он предложил мне сапфиры. На миг я задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

Как я вообще могла допустить мысль о подобном решении проблемы? Я же лишена меркантильности и привязки к чему бы то ни было материальному и земному (ну да, ну да, самообман). Видно, какая-то часть меня поддалась искушению при виде груды сверкающих камней. Может быть, дело в количестве? Я ведь никогда не видела столько сокровищ, собранных в одном месте. (Кстати, клад того старика с иглой в яйце был все-таки вывезен новым женихом его последней невесты, так что любоваться там было ровным счетом не на что.)

– Значит, это ты нашел сокровища зеленого дракона?

– Конечно. И заклятье снял. Тебе бы ни за что не справиться, – ответил маленький человечек в зеленом колпачке и ехидно сверкнул злыми глазками (лучше бы он этого не делал).

Я села на большой валун. Мне было плохо, дышалось с трудом. Надо же, я и забыла, что среди камней мои силы по непонятной причине рассеиваются. Я попробовала вызвать легкий порыв ветра (так мне стало душно и неуютно), но моя попытка закончилась неудачей. Ничего не выходит (даже веер из своего тайника я едва достала). Окажись я в этом месте во времена, пока заклятье дракона еще действовало, могла бы и пострадать. Причем довольно серьезно.

– Ты действительно не хочешь переправить меня Домой? – спросил гном срывающимся скрипучим голосом.

– Вообще-то я пришла посмотреть на сокровища. – Отчасти это даже было правдой, поэтому я смогла честно взглянуть ему в глаза. Колючие. Неприятные. – Как только я узнала, что заклятье больше не действует, сразу же отправилась в горы.

И это несмотря на то, что горные высоты и пещеры я переношу очень плохо. Стараюсь (по возможности, конечно) бывать в подобных местах как можно реже. Обилие камня на меня давит, я слабею. Но беглец настойчиво звал меня сюда. Я повиновалась долгу. И вот я здесь.

– То есть до меня тебе никакого дела нет? Правильно я понял? – гном посмотрел на меня с такой надеждой в прозрачных глазах, что я даже отвела взгляд. Мне почему-то стало неловко перед ним, если не сказать – стыдно.

– Да живи здесь еще хоть тысячу лет. Мне, в общем-то, все равно.

Гном улыбнулся, на его морщинистом серовато-землистом лице алмазами засверкали глаза (теперь не колючие и холодные, а неожиданно мягкие и добрые).

– Мне-то все равно, – продолжила я. – Но вот Дома тебя уже давно ждут.

Я быстро открыла Проход (в пещере это мне стоило колоссальных усилий) и немного грубо (вполне можно было бы сделать это мягче, сама понимаю) толкнула его на ту Сторону, к сородичам.

Подобного подвоха с моей стороны он не ожидал. Но ничего лучше не пришло мне в голову. Да и как бы я могла усыпить его бдительность? Обязательно бы отвертелся. Сколько раз это уже было! Раз пятнадцать, в самый ответственный момент, он внезапно исчезал – и все. Он словно проваливался сквозь землю, а я теряла возможность его отследить. Гном-то (в отличие от меня) был в своей стихии.

На этот раз мне удалось перехитрить его. Моя реакция оказалась быстрее, несмотря на недружелюбное окружение камня. Думаю, сегодня мне просто повезло.

Я присела на корточки и, протянув руку, взяла из огромной (действительно огромной) сверкающей кучи красный камень. Я повертела его в руках: кольцо получится красивое. А может, что-нибудь еще, не менее привлекательное…

В номере я упала на огромную кровать и разрыдалась. Что со мной? Слезы из моих глаз в последнее время льются потоком когда им вздумается. Я действительно становлюсь простой смертной? Может, пришла пора кому-то другому взвалить на свои плечи тот груз, который я несу уже не одно тысячелетие? Все чаще и чаще я задумываюсь об этом.

Я вынуждена существовать в этом зауженном пространстве. Мне была уготована миссия избавлять Мир от подобных себе существ. Не помню, как именно это произошло. Помню лишь миг, когда осознала, чем я должна здесь заниматься. Прошлое словно отрезало. Будто его и не было. Но оно было, я знаю это. Не помню, но знаю.

Моя сущность противится возложенной на меня миссии изо всех сил. Оправдание всему содеянному (для себя самой) только то, что это не более чем ремесло. Видимо, это какой-то урок для меня, а я (как и большинство людей на этой Земле) не в состоянии постичь выпавшей мне доли и принимать ее с благодарностью. Но ведь, несмотря на то, что выгляжу я как человек, по сути своей я таковым не являюсь. Жизненная сила течет в моем теле по иным законам. Я иначе воспринимаю этот Мир и вижу гораздо больше, чем люди…

Довольно долго границы Миров не были четко очерчены и любой, кто обладал маломальскими знаниями по перемещению между ними, мог попасть куда и когда угодно.

Всегда между Мирами существовали Прорехи, они были заложены изначально для каких-то неведомых мне целей. В них-то с начала времен и пробирались беглецы. Впрочем, и некоторые люди тоже знали об этих щелях и пользовались ими для своих нужд. Причины для этого у всех были разные. Кто-то искал развлечений, кто-то – власти, а кто-то – полной трансформации.

Именно тогда многими чужеродными существами завладело желание попасть в этот Мир, потому что они поняли, как скудна их собственная родина на события, явления и впечатления, как все предсказуемо и незыблемо в их собственных Вселенных, как мала вероятность для изменений, поиска и восприятия чего-то нового.

В какой-то момент произошло некое событие, которое чуть не подорвало устои и безопасность самого существования Мироздания. Вот тогда-то и были приняты серьезные меры на всех известных (да и неизвестных) уровнях. И кому-то предстояло вернуть всех беглецов, застрявших здесь по разным причинам, Домой, чтобы не допустить полного смешения пространств. Что, в свою очередь, привело бы к концу всего сущего.

Вероятно, до наделения особыми полномочиями я когда-то тоже наведывалась сюда (какие-то смутные ощущения об этих событиях у меня остались). Скорее всего, тогда со мной и произошло то, чего в общем-то не должно было произойти: впитывая новое, пропуская его через себя и преображаясь, я изменилась. Изначально же я не принадлежала к тем, кто должен меняться и развиваться. Но это случилось.

А потом я получила это пресловутое ремесло. Возможно, в наказание или, положим, я лучше всех возможных кандидатов подходила для этой роли, став существом, в котором соединилось физическое и нематериальное. Сейчас это кажется мне самым реальным объяснением.

Поначалу дел у меня было невпроворот, размышлять над тем, почему этим занимаюсь именно я, не было никакой возможности. Этот Мир кишел потусторонними существами. Драконы, василиски, огры, русалки, горгулии, феи, гоблины, жар-птицы, тролли, эльфы и гномы попадались чуть ли не на каждом шагу. Они буквально заполонили пространство, причиняя массу неудобств и проблем местным жителям.

Мы не должны, да и не можем взаимодействовать с обитателями этого Мира без особых договоренностей. Иначе возникают неприятные и ненужные последствия как для них, так и для нас. И последствия эти далеко не всегда безобидны. Когда-то здесь знали, что мы есть. Под полом, в лесу, в бане или в воде. С нами мирились, временами оказывали почести, иногда заставляли исполнять желания. Но время нашего тесного сосуществования с людьми безвозвратно ушло, и пора бы это понять всем, кого я переправляю Домой. Здесь нам нечего делать. Это не наш Мир.

Я встала с постели, вытерла слезы и посмотрела на пустынную улицу. По обеим ее сторонам мерцали и сменяли друг друга рекламные вывески, моргали светофоры, как-то слишком быстро чередуя цвета… один за другим… словно стеклышки в калейдоскопе…

Местное время опять играет со мной. Я ощутила, как оно снова меняет свою плотность и устремляется вперед еще быстрее. Одновременно я почувствовала в себе что-то новое. Не знаю почему, но в тот момент все мое нутро жаждало созидательной деятельности. Пришло время поменять статус? Я замерла в ожидании, зная, что должно произойти что-то важное.

Вот оно. Останавливаясь у каждого мусорного контейнера и заглядывая внутрь, по тротуару брел человек (я уловила, с какой надеждой и одновременно злостью он это делал). Голова вдруг закружилась, комната поплыла перед глазами – столько информации на меня вылилось. За долю секунды я увидела всю его жизнь как ленту фильма: до самой последней мелочи. Абсолютно все. Так четко, словно открыла какой-то шлюз внутри себя.

Судьба была к нему безжалостна. Почему? Что привело его сюда, под эти окна? Я не обнаружила в его жизни ровным счетом ничего такого, за что стоило бы расплачиваться годами скитаний и нищенствования.

И тут я улыбнулась. А может, я – то орудие Судьбы, что способно перевернуть всю его жизнь? Да! Да! Да!

Мой порыв прийти на помощь почти воплотился в приближающегося к нему на машине друга из далекой юности. Но Судьба распорядилась иначе.

…Далекий визг тормозов… Я чувствую кожей… Все… Не хочу смотреть на это…

Что это я возомнила о себе? Нет, я не орудие Судьбы. Я всего лишь пешка в игре обстоятельств. Пора бы уже с этим смириться.

Я возжелала невозможного – власти над чужой Судьбой. Увы, максимум того, что я могу себе позволить, это небольшая материальная помощь в благодарность. Жалость моя никому не нужна. Мое участие в чьей-то жизни совершенно излишне. Более того, оно опасно. Я снова упала на кровать и закрыла глаза.

То, что происходило со мной, нельзя было назвать сном. Я летела, раскинув руки, оставляя позади миллионы звезд. Я видела бесконечную цепь неподвластных мне Проходов-Порталов. Мои замки не запечатывали их, неведомые мне существа свободно проходили сквозь них, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Я была растеряна, подавлена. Все смешалось. Это был настоящий Хаос. Но я начинала понимать свою истинную задачу. И, самое главное, принимать ее. Я должна не дать распространиться беспорядку, не дать воцариться Хаосу, вернуть все на круги своя. Вот что я здесь делаю: упорядочиваю, а не уничтожаю.

Я снова увидела возницу. Он протягивал мне руку и шептал:

– Ко мне, иди ко мне…

Нет. Это не могло быть сном…

9

Гадание на картах Таро

Король булав.

На вашу судьбу окажет влияние

очень непростой человек.

Он обладает шармом, остроумием,

он притягателен, но в то же время

опасен для вас.

8 апреля 1976 г. н.э.

Сначала я его почувствовала, а потом у меня возникло жгучее желание увидеть его. Я знала, что иногда они проходят здесь, но никогда до этого я не искушала Судьбу. Да, до сегодняшнего дня. Сегодня я решила попасться ему на глаза. А там будь что будет. Лучше я сделаю и буду жалеть, нежели не предприму ничего и тоже буду жалеть.

Его перемещение происходило совсем рядом с тем местом, где я находилась. Разумеется, он тоже знал о моем присутствии. Только вопрос – придал ли он этому хоть какое-то значение. А вдруг если я появлюсь перед ним, он просто развеет меня по ветру, и моя невеселая миссия на этой Земле закончится. Я тяжело вздохнула, но все-таки упрямо двинулась к месту предполагаемой встречи. Меня неотвратимо тянуло туда. Могу сказать, что это было не только любопытство. Что-то еще не до конца осознаваемое влекло меня к месту его проявления.

Я понимала, что грядет нечто большее, нежели обычное перемещение. И вот пространство вокруг меня мелко завибрировало и начало ритмично сжиматься и разжиматься. Потом воздух пронзил резкий запах озона, смешанный с ароматом жасмина. Да, сейчас я увижу всю его мощь и великолепие!

Я стояла на краю поля с пожухлой травой. Осенний туман клубился в сырой низине у края леса. Но вот – в одно мгновение – все замерло в ожидании высшей точки накала. Не шевелился ни один лист, ни одна травинка не смела дрогнуть. Мою руку, на которой был отчетливо виден отпечаток чешуи дракона, пронзила жгучая боль – я даже бросила взгляд на ладонь. Шрам действительно горел ярко-синим светом, а на кончиках пальцев сосредоточились крошечными искорками электрические разряды. Пожалуй, такого мощного проявления на руке при контакте с существом Оттуда у меня еще ни разу не возникало. Была или слабая боль и яркие искры, или, наоборот очень острые болевые ощущения, сопровождавшиеся едва заметным свечением. Все это означало, что идет кто-то очень сильный и особенно важный для меня. Как иначе объяснить, что каждая клеточка моего тела вибрировала в ответ на его приближение?

А если мое присутствие здесь – грандиозная ошибка? Может, не надо было появляться? Может, в данной ситуации лучше прислушаться к голосу разума, а не идти на поводу у эмоций и любопытства?

Но отступать в любом случае было поздно. Он появился из огромного разрыва в этой реальности, пульсировавшего всеми цветами радуги. Он вышел из Прохода и величаво ступил на траву.

Непостижимо. Нереально. Невозможно. Он прекрасен. Безупречен. Идеален. Он сверкает, излучая свою силу. Он – самое мощное явление, которое я когда-либо ощущала рядом с собой.

Я прижалась спиной к дереву и вцепилась ногтями в его кору, продавив в ней глубокие борозды. Мое тело разрывалось так же, как и все пространство вокруг. Мозг отказывался постигать величие, с которым ему посчастливилось встретиться. Сердце мое наполнилось благоговейным ужасом и ни с чем несравнимой радостью.

Но неожиданно все закончилось. Закрылся Проход из его Мира, и тут же исчезла его невероятная аура. Вокруг потустороннего существа перестали сверкать искры, озон в воздухе больше не ощущался. Мне только на несколько мгновений довелось увидеть его в истинном свете, в изначальном виде. Как только Врата, соединяющие Миры, захлопнулись – он изменился. Он, как и все мы, принял условия этого Мира.

Он выглядел как человек. Вот только разглядеть его лицо я не могла: оно все еще светилось. Он опустился на колени и дотронулся ладонями до холодной земли. Потом поднялся и повернулся ко мне. Его лицо стало более четким и читаемым. С каждой секундой отголоски силы Дома в его глазах гасли, придавая им более темный цвет. Я, не отрываясь, смотрела в них. Наверное, от него не укрылось мое удивление и восхищение. Он по-прежнему был дивно красив, несмотря на теперешнее земное обличье. (Интересно, он надолго в эти края, и возможно ли у нас ним… что-то?) Я оторвалась от дерева и взглянула на свои руки. Ужас какой, под ногтями – частички дубовой коры. Он сделал шаг в мою сторону и остановился. Не глядя мне в глаза, наклонил голову набок:

– Я хотел увидеть тебя, – очень тихо сказал он. От его голоса по земле в мою сторону прокатилась звуковая волна, пригнувшая бурую траву к земле.

Я рассеянно кивнула. Но что сказать в ответ? (Или надо просто пасть перед ним на колени?). Я почувствовала, что он посмотрел на меня. Тепло прошло по моему телу, и мне стало спокойно. Да, определенно он зачем-то притянул меня на эту поляну. Но зачем?

– Я доволен, – снова этот эффект с волной. Он поднял руку, и с его ладони соскользнул небольшой синий шар, который тут же исчез, поднявшись затем над лесом. – Это мой дар тебе.

Хороший подарочек, нечего сказать… Улетел.

– Он родился сегодня. Он поможет тебе. Позднее. В будущем. Недалеком.

Я кивнула в знак благодарности: в горле пересохло, и все слова застряли где-то на уровне желудка. Я была смущена, так как поняла, что он увидел мое разочарование и прочитал все, о чем я сейчас думаю (даже о возможностях совместного времяпрепровождения). Какой стыд. Он что, улыбнулся? Или мне показалось?

Он так и не подошел ко мне, только наблюдал за мной с расстояния десяти шагов. Потом отвел взгляд и снова засветился. Открывался Портал в его Дом. Меня опять затрясло мелкой дрожью и отбросило далеко в кусты (я ведь не вцепилась в дерево), так что я не видела, как он удалился, а только слышала шум, рвущийся с той Стороны Бытия, словно тысячи тысяч крыльев неведомых птиц. Жаль, я не успела рассмотреть, что же там такое было, потому что запуталась во вьюне и еле поднялась на ноги.

Рука моя перестала болеть и искриться. Подумалось: сколько ран на моем теле оставили беглецы? И все такие болезненные и, безусловно, значимые. Но теперь каждый раз при контакте с чем-то потусторонним я испытываю дискомфорт и боль. А сколько рубцов и шрамов они еще оставят? Лучше об этом не думать.

Я посмотрела туда, где недавно стоял гость из иного Мира: трава сложилась в аккуратный круг с линиями. Это напоминало многолучевое солнце, нарисованное по жесткому трафарету. Нечто подобное я уже видела несколько раз – от воздействия высших сил так же складывались пшеница и ковыль. Рисунки всегда немного отличались друг от друга, но общим для них был именно круг.

Все закончилось. Только интересно, куда же он отправил тот синий шар? И кстати, кто это сегодня родился?..

Окончательно мне удалось проснуться только под струей прохладной воды. Глаза явно отказывались открываться, а мне пора было уходить отсюда. Хозяин номера должен был скоро объявиться, а тратить с утра силы на быстрое бегство через пространственный Портал мне совсем не хотелось. Впрочем, как и придумывать какие-то способы, чтобы задержать этого человека (а я могу и такое). Сейчас мне было откровенно лень делать что-либо вообще.

Черное вечернее платье я трансформировала в расклешенные джинсы и легкую тунику, а из обуви я выбрала кожаные сабо на пробковой подошве. Истинное «дитя цветов». Не хватает только венка на голове и гитары. Впрочем, освоить какой-либо из местных музыкальных инструментов я так и не смогла. Один из моих учителей сказал, что это как-то связано с медведем. Точную формулировку я не припомню.

Вообще, по земным меркам, я не наделена совершенно никакими талантами. Ни петь, ни рисовать, ни сочинять, ни делать что-либо еще я не могу. Пробовала вязать, вышивать и складывать оригами, но ничего кроме раздражения от этого процесса не ощутила. К сожалению, я не из тех, кто способен что-либо создавать. Но воспринимать прекрасное, оценить чужое произведение и вообще ощутить силу искусства я в состоянии.

Например, вот этот отражатель реальности в номере. Прекрасная работа, имитирующая старинное венецианское зеркало. Все вроде бы сделано по правилам. Неискушенному оку (тому, кто не видел, как делают подобные вещи, как они старятся естественным путем, как разрушаются) и в голову не придет, что зеркало – всего лишь имитация. Или стулья…

Ну вот, начала сама себе читать лекцию по истории прикладного искусства. Пора уходить. Взявшись за дверную ручку, я бросила последний взгляд через плечо и заметила бархатную сумочку, лежащую на полу около кровати и прикрытую краем длинного покрывала. Как я могла забыть о ней? Впрочем, она напомнила о себе сама. Такой уж она создана.

Мне пришлось вернуться за сумочкой. После этого, посмотревшись в зеркало (я уважаю и чту местные приметы и поверья, особенно те, что связаны с возвращениями, уходами, перемещениями), я покинула номер. Меня ужасно интересовало содержимое сумочки, но заглянуть внутрь я решила чуть позже. Сейчас мне было не до нее.

В вестибюле я столкнулась с недовольным тучным мужчиной средних лет. Под глазом у него красовался большой синяк. Я усмехнулась. Так тебе и надо, подумала я, и в следующее же мгновение больно ударилась лбом о стеклянную дверь, услужливо приоткрытую мне швейцаром.

– Не потешайся над неудачами других, – прошептала я про себя давно известное правило. – Получишь нечто схожее. Или еще хуже. Закон бумеранга в действии.

Как только я оказалась на улице, меня буквально сбило с ног невыносимым звуковым шквалом. Забыла. Это плохо. Вчера я поставила для себя барьер тишины в отеле, чтобы не слышать снаружи абсолютно никого и ничего (особенно скрипа тормозов). А за пределами помещения мой ограничитель звука не действовал. Я становлюсь рассеянной и забывчивой, пора заводить ежедневник (уже решила, что выберу красный, кожаный, с золотым тиснением, бежевыми разлинованными листочками и плетеной закладкой ручной работы).

Я бросила взгляд на сумочку. Тот, кто мне ее подбросил, не предусмотрел один нюанс: она явно не вписывается в мой сегодняшний хиповский образ. Нужно что-нибудь попроще, например, рюкзачок. Так, попробую ее трансформировать. Не получилось.