Произвол правителя

«Все, что мы видим, является тенью,

брошенной тем, что мы не видим»

Мартин Лютер Кинг

1.1. Вероучение

«Credo ut intelligant»

«Я верую, чтобы понять»

Святой Ансельм

В Англии в начале XX века образовалась «Лондонская Лига» – общество, поставившее себе целью уяснить истинное отношение учёных к религии. Член этого общества А. Г. Табрум обратился к известным английским и американским учёным с просьбой ответить ему на два вопроса: 1) усматривают ли они действительное противоречие между фактами, установленными наукой и основными учениями христианства? и 2) считают ли они современных учёных неверующими и относящимися отрицательно к христианству? Почти все ответы говорят о религиозности их авторов и утверждают отсутствие противоречий между наукой и христианством. Среди ученых, ответивших на вопросы, были Томсон, Оливер, Лодж, Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт и др.

Более того, многие ученые сами занимались богословскими исследованиями. Ньютон написал толкования на книги Нового Завета, высказал свою веру в чудеса и пророчества в своем толковании на книгу пророка Даниила и Апокалипсис. Математик Паскаль написал книгу «Мысли о религии».

И Коперник, и Галилей, и Кеплер искренне верили в Бога и не считали, что открытые ими законы мироздания ставят под сомнение существование Создателя.

Коперник – профессор астрономии, священник польской церкви, участник католического Лютеранского Собора, создатель гелиоцентрической системы мира, исполнял в жизни своей заветы Христа, и безвозмездно оказывал врачебную помощь всем неимущим.

Галилей писал, что Священное Писание не может ни в каком случае, ни говорить зла, ни ошибаться, – изречения его абсолютно и непреложно истинны. Знаменитый астроном Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.

Ниже приведено несколько цитат ученых о своем отношении к Богу, о взаимоотношении веры и науки. «Настанет день, когда будут смеяться над глупостью нашей современной философии. Чем больше я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время работ в лаборатории» (Луи Пастер).

«Сопоставленные с Библией все человеческие книги, далее самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца» (Бойль).

«Нужно быть слепым, чтобы не быть ослепленным этой картиной, нужно быть глупцом, чтобы не признать её Творца, нужно быть безумцем, чтобы перед Ним не преклониться… Во мнении, что Бог существует, имеются свои трудности, но в противоположном мнении наличествуют абсурды» (Вольтер).

Карл Линней говорит о том, что человек может постигать Бога через Его творения. «Вечный, беспредельный, Всемогущий Бог прошел мимо меня. Я не видел Его лицом к лицу, но отблеск Божества наполнил мою душу безмолвным уважением. Я видел след Божий в Его творении, и везде, даже в самых мелких и незаметных Его творениях».

«Я не могу себе представить настоящего ученого, который не обладал бы глубокой верой. Это можно выразить и так: нельзя верить в безбожную науку». «Если говорить о том, что вдохновляет современные научные исследования, то я считаю, что в области науки все более тонкие идеи берут свое начало из глубокого религиозного чувства, и что без такого чувства эти идеи не были бы столь плодотворными» (А. Эйнштейн ).

Н. И. Пирогов в своем «Дневнике» пишет: «Вера в Высшее Существо, как источник жизни, во вселенный Разум не противоречит научным убеждениям. Если бы я захотел не признать теперь существование Бога, то не смог бы этого сделать, не сойдя с ума».

«Без веры, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки» (Н. Винер). «Наука – отражение истины в человеческом уме».

«Целую жизнь я мотался по всем танцклассам философии, отдавался всем оргиям ума, вступал в любовную связь со всевозможными системами, не находя удовлетворения, – и вот теперь очутился вдруг на той же точке зрения, на которой стоит дядя Том, на точке зрения Библии, и преклоняю колена рядом с этим чернокожим богомольцем, в таком же набожном благоговении. Какое унижение! Со всей моей наукой я не шел далее бедного, невежественного негра, еле умеющего читать по складам» (Г. Гейне ).

«Я никогда не был атеистом в смысле отрицания существования Творца. В первую клетку жизнь должна быть вдохнута Творцом» (Ч. Дарвин).

Каждому дастся по вере его. Все, во что мы верим, существует для нас также реально, как и все то, что воспринимается нами как безусловная реальность.

Вера дает дорогу разуму так же, как разум дает дорогу телу. Глаза открывают путь телу, по закону аналогии, вера открывает путь разуму. Вера – единственный надежный наркотик для расширения сознания. Вера, сама по себе не является инструментом деятельности, она лишь дает направление и силу. Таким образом, процесс познания одновременно детерминирован верой в Бога и приводит к вере в Бога.

Альберт Эйнштейн: «Чем больше наука делает открытий в физическом мире, тем более мы приходим к выводам, которые можно разрешить с помощью веры».

Макс Планк: «И религия и естествознание нуждаются в вере в Бога, при этом для религии Бог стоит в начале всякого размышления, а для естествознания – в конце. Для одних Он означает фундамент, а для других – вершину построения любых мировоззренческих принципов».

Вернер Гейзенберг: «Первый глоток из кубка естествознания порождает атеизм, но на дне сосуда нас ожидает Бог».

Готфрид Вильгельм Лейбниц: «Только легкие глотки научного знания отдаляют человека от религии и Бога, а более глубокие снова возвращают его к ним».

В своем трактате «Об атеизме» Фрэнсис Бэкон пишет: «Мелкая философия сподвигает ум человеческий к атеизму, а глубокая философия приводит его к религии».

Подтверждать теорию практикой, так же как доказывать веру – это значит утверждать порядок, который прямо противоположен истинному. Лишь вера открывает дорогу разуму и, вторя Платону: «В любой науке можно получить только то, что находится в гармонии с вечными истинами и откровениями Бога». Наука вырабатывает теории, то есть способ видения реальности, поскольку само слово «теория» означает буквально «смотреть на». На основе выбранной теории наблюдатели смотрят на факты, интерпретация которых, да и сама фиксация целиком определяется теорией.

Вера («Ве» – Веда, Мудрость, Знание; «Ра» – Сияние, Чистый Свет) – Древняя Сияющая Мудрость Богов и Предков наших. Квинтэссенция научного знания – мудрость: там, где исчезает мудрость, появляются знания; там, где исчезает вера, появляется наука. И, наоборот, «там, где исчерпывается разум, начинается вера».

1.2. От догмы к сомнению

«По вере вашей да будет вам»

Матфей 9.28-9.30

Категории – это предельные понятия, то есть чистые понятия рассудка. Специфика предмета управления, охватывающая, определяющая и дающая возможность существования различным прикладным искусствам, вынуждает пользоваться предельными понятиями. Ортодоксальность есть абсолютная черта правителя.

Идеал (от греч. idea – идея, прообраз; ал – высший) – высшая идея. Идеал существует в идеальном мире, однако теряет ли теория хоть что-нибудь из-за того, что существование идеальной организации в социальном и материальном мире невозможно? Задача идеала – показать Путь, он выступает неким маяком, который, с одной стороны, направляет процесс совершенствования, а, с другой стороны, показывает степень отклонения от оптимального пути.

Естественность – свойство природы. Искусственность – отсутствие непосредственности. Созданное человеком – искусственно, созданное Богами – естественно. Сила искусственного несопоставима с силами естественными, как силы человека несопоставимы с Божественными. Делая ставку на искусственное, мы ограничиваем свои возможности; делая ставку на естественное, мы опираемся на силы, имеющие внутренний источник существования.

«В древних государствах мышление и учение имело чисто догматический характер, так что абсолютному характеру политического правления соответствует и абсолютный характер духовного руководства», – пишет Герберт Спенсер. Именно поэтому в древности не было основы для появления огромного количества философских, научных, религиозных школ: «поэтому египтяне никогда не могли выработать настоящей диалектически построенной философии», – писал Бузен.

Развитие антидогматической тенденции ведет к профанации, то есть лишению святость (от лат. profanatio – осквернение святыни), искажению, извращению, непочтительному отношению к достойному уважения, опошление идеи, учения, произведений искусства и т.д.

Потеряв опору в вечном духе, наука стала искать ее в непостоянной материи. Инструментом «привлечения» этой опоры стал поиск причинно-следственных связей в явлениях мира и их объяснение, поскольку только путем объяснения можно «опустить» все явления до причинной детерминации, в которой существует сама материя. «Объяснение – особая форма мышления, связанная… с особенностями человеческого ума… Потребность в объяснении, в установлении причинно-следственных связей ««встроена» в наш ум».

«Наш разум никогда не колеблется в выборе между двумя способами объяснения: всякий раз, когда ему представляется причинное объяснение, то, как бы отдаленно и неясно оно ни было, оно немедленно вытесняет предшествующее ему телеологическое объяснение». Даже, несмотря на то что причинное объяснение не приводит к истине и ставит ученых в трудное положение, оно чрезвычайно живуче. Профессор астрономии и геологии Колумбийского университета Роберт Ястров: «Астрономическое доказательство начала ставит ученых в неловкое положение: ведь они считают, что у каждого следствия должна быть естественная причина…».

Не имея духовного видения, человек предпочитает причинное объяснение телеологической догме. Но это только пока он слеп, прозрение лишает смысла все причины и следствия. «Слепотою поражены наши ум и сердце. По причине этой слепоты ум не может различать истинных помыслов от ложных, а сердце не может различать ощущений духовных от ощущений душевных и греховных, особливо, когда последния не очень грубы. По причине слепоты духа вся деятельность наша делается ложною, как и Господь назвал книжников (ученых) и фарисеев безумными и слепыми, вождями слепыми, невходящими в царство небесное и непопущающими человеков входить в него», – пишет святитель Игнатий Брянчанинов.

Духовный мир, согласно Бергсону, представляет собой «абсолютно самостоятельную сферу бытия, которая недоступна научному познанию и техническому воплощению. Воспроизведению в материальной, технической форме подлежит лишь то, что может быть адекватно выражено в логических понятиях».

Логика – орудие ума. Логика функционирует по принципу альтернатив: какое-либо действие или отношение автоматически исключает другое, противоположное ему. Для целостного мышления таких альтернатив не существует. Логика есть наука о правилах мышления. Чем логичнее рассуждение, тем оно дальше от истины.

Ум – это не орудие познания, а лишь организатор знания. Ум стремится не к познанию, он стремится перемалывать что-нибудь. «Даже сосчитав все песчинки на земле, вы все равно не сможете понять Бога!».

Дж. Фон Нейман не исключает «в будущем возможное расширение логики, когда логика будет носить менее дискретный и более непрерывный характер». Линейное мышление хорошо работает лишь в ограниченных условиях. Знаменитые парадоксы Зенона, такие как Ахиллес и черепаха, как раз и состоят в том, что если мы ограничиваемся рациональными числами, то движение невозможно. Они показывают с необходимостью, что движение возможно по континууму. «Логика – это лишь общая канва, задающая ход наших рассуждений». Нам необходимо сделать наши идеи ясными, понятными и отчетливыми. А «идея отчетлива, когда мы можем знать её точное определение в абстрактных терминах».

«Многие считают, что математику можно свести к правилам формальной логики…. Это лишь обманчивая иллюзия». Нобелевский лауреат П. Дирак пишет, что у нас нет вообще истинной математической теории, а есть только правила для работы. Так что квантовая механика, которую используют в настоящее время большинство физиков, есть не более чем набор правил, а не полная динамическая теория, которая, тем не менее, разработана весьма подробно.

Говоря о стремлении охватить науку математикой, В. И. Вернадский писал, что «это стремление, несомненно, в целом ряде отраслей способствовало огромному прогрессу науки XIX и XX столетий. Но… математические символы далеко не могут охватить всю реальность, и стремление к этому, в целом ряде отраслей знания, приводит не к углублению, а к ограничению силы научных достижений».

1.3. Колыбель науки

«Наука не отвечает на все вопросы

даже в кабинете следователя»

Хенрик Ягодзиньский

Любое знание – это средство борьбы с целым, это попытка части завоевать целое. «Знание низшего порядка есть знание необъединенное. Наука есть знание отчасти объединенное. Философия есть знание вполне объединенное».

«Мысль устала от схоластических рассуждений. Но частности природных процессов были еще почти не исследованы. В этой работе могли, между прочим, принять участие множество людей средних дарований, да к тому же познание частностей сулило прямую практическую выгоду. В некоторых возникших тогда научных обществах прямо-таки в принцип возводилось правило говорить лишь о поддающихся наблюдению частностях, но не о всеобъемлющей взаимосвязи».

Если баран пропал оттого, что на дороге много развилок, то ученые теряют жизнь оттого, что наука многогранна. Это не означает, что учение в корне различно, что корень у него не один; но это показывает, как далеко расходятся его ветви. Чтобы не погибнуть и обрести утраченное, необходимо возвращение к общему корню, возвращение к единству, к мудрости. Поэтому совершенен тот, кто умеет остановиться на том, что ему неизвестно. «Наша жизнь ограниченна, а знания неограниченны. Ограниченному следовать за неограниченным опасно. Поняв это, совершенствовать знания опасно». Древние учили тому, что мудрость – это обладание целостным знанием.

Чем больше будет у правителя знаний, тем скорее он потерпит поражение. Путь правителя не действует по мелочам, свойства вещей не познаются по мелочам. Малые знания вредят свойствам вещей, а малые дела вредят пути правителя. Эффективность управления находится в обратной зависимости от превращения правления в предмет знания. Итак, «все известно, все объяснено, все следует одно из другого, но все одинаково непонятно» – вот лозунг эпохи словами В. Шмакова.

«Поняв бесплодность метафизических изысканий, раз они не связаны с данными эмпирического опыта, гуманисты поставили своим девизом изучение, прежде всего, того, что может быть исследовано эмпирическим путем. Время расцвета гуманизма и успеха реформации есть начало современной науки, ибо все то, что составляет гордость технической культуры, было достигнуто человеком лишь начиная с XV века. Именно с этой поры все усилия человеческого рода всецело направились к изучению отдельных явлений, к исследованию отдельных вопросов и к созданию отдельных отраслей человеческого знания». «Укорененность наук в их сущностном основании… отмерла».

Отсутствие духовного зрения не позволяет видеть целостную картину. Древние философы, лишившиеся духовной ясности, теряют целостность восприятия мира и рождают науки. Современная наука – плод слепого разума. «Наука обратила свой взор исключительно на одну часть божественного действия и тем самым возникла опасность утери из виду великого целого, всеобщей связи вещей». Это ведет к разобщенности и разделению: все стали отделяться друг от друга. «Как можно исходя из чего-то малого частного, верить чему-то большему общему?».

Логично предположить, что разум человека, потерявший целостность восприятия мира и погрузившийся в познание отдельных его частей, теряет ясность и силу. Произведения такого ума не могут быть совершенными.

«Философии и теологии множатся там, где множится духовное отупение. Где болезни, там и медицина. Отношение веры к системам философии и теологии подобно отношению гигиены к медицине… Тогда, когда люди ставят себя в ложное отношение к Богу – не как единственной реальности и ценности, – все их отношения автоматически становятся ложными. Реальность и ценность тогда с Бога переносятся на мечты и вымыслы, и жизнь становится подобной борьбе теней, когда солнце скрывается за тучей. Ложные теории о Боге неизбежно влекут за собой и ложные теории научные, политические, социальные, брачные, семейные. Одна ложь рождается от другой; одна ссылается на другую, одна другую зовут на помощь. Изощренность тогда ставится выше принципиальности, а количество выше качества».

«Как необходимо, как сказали мы, блюсти ум от неведения, так равно необходимо блюсти его и от противоположного неведению многоведения и любопытства. Ибо коль скоро наполним мы его множеством ведений, представлений и помыслов, не исключая и суетных, непотребных и вредных, то сделаем его бессильным, и он не возможет уже добре уразумевать, что пригодно к истинному самоисправлению нашему и совершенству. Почему надлежит тебе так себя держать в отношении к ведению о земных вещах, хотя иной раз позволительных, но не необходимых, как бы ты был уже умершим, и собирая всегда ум свой внутрь себя, сколько можно сосредоточеннее, оставлять его праздным от мыслей о всех вещах мира».

Различные геометрии основаны на различных системах аксиом, и логическая структура каждой из неевклидовых геометрий не зависит от ее отношения к действительности. Мир целостен, и сама классификации имеет отношение не к миру, а к свойствам человеческого мышление. В мире нет математики, химии, физики и т.п., но без их выделения в отдельные, самостоятельные, а, в идеале, непересекающиеся дисциплины, невозможно возникновение науки. «Ни одно основание для классификации, или для включения и исключения, более разумное, чем то, что лежит в основе различия между красным и желтым, никогда не было придумано. Наука, прибегая к разным основаниям для классификации, рассмотрела множество фактов. Если бы она этого не сделала, то не было бы ничего, на основании чего она могла бы оказаться существующей».

Науки делятся на естественные

и противоестественные

2.1. Сущность мышления

«Кроме своего ума ничего невозможно

ни изменить, ни трансформировать»

Ошо

Сущность самой идеи есть аспект духа. В ментальном мире каждая идея целостная, замкнутая и законченная, является устойчивым вихрем, заключающем в себе всю совокупность противоположных полюсов, всех возможных частных интерпретаций в мысли этой идеи.

Мысль – форма идеи. Каждая мысль несет в самой себе свое отрицание. Мир ментальный – мир мысли и формы. Здесь форма и сама мысль неотъемлемы друг от друга, вот почему он есть арена мыслеформ, ибо в нем мысль есть форма, а форма есть сама мысль. Идея проецируется в бесконечное количество мыслей. «Истина едина, но люди дают ей различные имена».

Восприятие человеком реальности зависит от степени совершенствования или развития ментальных способностей. Нет разных реальностей, есть разные модусы сознания. В зависимости от развития ментальных способностей условно выделим три основных доминирующих состояния: интеллект, ум, разум. Каждый человек в зависимости от степени совершенства психического и физического состояния находится, в основном, в одном из трех состояний. Каждое ментальное состояние характеризуется своими свойствами, качествами и «техническими» параметрами.

Мышление есть движение сознания, которое проецируется на определенную «плоскость», соответствующую развитию человека. Настройка мозга на идею в состоянии интеллекта рождает чувства и ощущения, в состоянии ума рождает мысль, в состоянии разума ничего не рождает, только транслирует идею. Орудие интеллекта – импульсы, орудие ума – логика, орудие разума – интуиция.

Фактически, мозг – это инструмент человека познания мира в определенном волновом диапазоне. Нижняя граница данного диапазона – астральный мир; мир форм мысли; мир чувствований, протекающих по определенной форме. Верхняя граница этого диапазонам – мир духовный. Астральный свет – реализация или форма света интеллектуального, который в свою очередь, является формой или реализацией божественного света. Развитие мышления происходит благодаря познанию – отражательной деятельности, осуществляющей поиск источников материального в идеальном плане.

Психосоматической основой функционирования сознания является интеллект, который, грубо говоря, является результатом бинарного функционирования человеческого мозга. Интеллект – наиболее «материальный» вид мыслительного процесса, потому сильнее детерминирован свойствами, качествами физиологического субстрата.

В основе «объект-ив-ного» интеллектуального мышления лежит, прежде всего, «объективация» человеком самого себя, а уже «объективация» какого-либо явления или предмета реальности возможна только после того, как человек сам себя отделил от естественности. «Только постоянно отделяя себя посредством сознания от окружающего мира, человек может стать человеком, т.е. специфическим бытием – «для-себя-бытием»… Сознание может существовать только как процесс постоянного отделения от «вещного бытия»; ему постоянно необходимо это бытие, как то, отделяясь от чего сознание только и может существовать». Отделение от бытия рождает объективное сознание, и мир видится этим сознанием как совокупность самостоятельных и отделённых друг от друга явлений и предметов действительности. И чем дальше человек от естественного состояния, тем меньше он видит взаимосвязь и взаимообусловленность всех явлений и предметов этого мира, тем более фрагментарно он воспринимает реальность. «Восприятию человека этот мир дан фрагментарно».

Человеческий мозг по своей природе не способен последовательно мыслить. Мысль скачкообразно мечется в хаосе накопленных мозгом противоречивых представлений в поисках рациональных обобщений, но этот внешне сумбурный процесс имеет четкую направленность в сторону непрерывного совершенствования.

Мышление с помощью интеллекта неэффективно, поскольку достаточно энергоемко, конкретно и максимально удалено от Реальности, праИдеи. Когда горизонт человека сужается и становится бесконечно малым, он превращается в точку, тогда человек говорит: «Это моя точка зрения». Интеллект – это свойственный живым организмам механизм адаптации к окружающей среде.

Естественное состояние человеческого ума – изменчивость, «текучесть», ум подобно зеркалу лишь отражает явления мира, но не останавливается на них, что позволяет ему воспринимать мир целостно, а не фрагментарно.

Пока ум «течет», не фиксируется, не останавливается на каком-то объекте мыслью, он подобен зеркалу, в котором отражаются все события реальности. Они приходят и уходят, не оставляя следа. Когда же возникает потребность проанализировать, исследовать какой-то предмет или событие, нужно его выделить своим вниманием, то есть остановить на нем свой ум. Человек сузил свое восприятие, поскольку узреть – синоним сосредоточенности. На этой фиксации ума, на остановке ума, и основана рациональная цивилизация. «Ведь когда останавливается ум, рождаются мысли». Если же эту фиксацию ума усилить сосредоточением, то станет возможно и познание конкретного события или предмета, появится наука и техника. «Концентрация – это не духовная практика. Это лишь обучение рациональному обращению со своим умом». Рациональность не позволяет человеку видеть мир целостным в силу природного свойства самой рациональности.

Фиксация ума (экстрагирование какого-либо предмета) одновременно означает исключение всех других процессов или предметов, потерю целостности восприятия: исключение других процессов или явлений требует много энергии. Ум, возможно, и гибок, но он не созидателен в подлинном смысле, поскольку созидание – следствие целостности. «Как бы не были крылаты наши мысли, им никогда не оторваться от земли» (Саади).

Одним из свидетельств зрелости какой-либо отрасли знания является формирование категорических запретов. Ум работает только с конечными, определенными, о-граниченными величинами: бесконечность, безграничность ставят ум в тупик. В зависимости от идеи, в направлении которой движется ум, результатом будет либо состояние разума, либо формирование «точки зрения». Итак, ум – это привитый человеку механизм адаптации к социуму. Если основой интеллекта является нейрофизиология, то ум – продукт общества. «Ум – общество внутри нас».

Человеческое ум никогда не видит истинной сущности явлений, оно зрит лишь разности состояний, но, постигая их, постепенно приближается к сущности. Представление о двух противоположных началах, лежащих в основе всех вещей, приводит к трем положениям: человеческий ум по самому существу своему способен воспринимать лишь разности явлений, но не их действительную сущность; каждое сложное представление есть комплекс простых представлений, порождаемых противоположностями; два простых представления, противопоставляемые друг другу и этим взаимноутверждающиеся представляют собой элементарную систему. «Видение может быть двояким: духовным и телесным; первое бесконечно превосходит второе как потому, что оно проникает насквозь, так и потому, что его не ослабляет расстояние, в силу способности освещения, которым оно пользуется».

Когда люди слепо следуют букве и не обладают духовным зрением и истинным пониманием Истины, они оскверняют её всячески всю свою жизнь. Денно и нощно заняты они совершением добрых и дурных поступков. У них помрачается сознание, и они совершенно не в состоянии распознать Истину. «У них – сердца, которые не разумеют, глаза, которые не видят, уши, которые не слышат. Они подобны скотам и даже еще более заблудшие».

Когда они не видят и не слышат, они начинают поклоняться людям. Поклоняющийся людям глуп. В древности совершали жертвоприношения только Духам Природы и Душам Предков. В прошлом «те, кто придерживался еретических учений, вносили смуту в правление… прибегали к демонам и духам, гадали, благоприятен ли час и день, и тем самым вводили в заблуждение толпу». Термин «еретическое учение» – идентичен термину «косой путь» и является антонимом «правый путь» или «прямой, истинный путь». «Вера не во Христа, а в человека, в его разум – полна плодов скудных».

Сознание человека, реализовавшего совершенную свободу, не содержит фиксированных, повторяющихся структур, столь характерных для эгоцентричного сознания. Поток его сознания спонтанно и естественно рождается из естественных условий настоящего. Последствия этого в смысле качества жизни: минимальные энергетические затраты при мыслительном процессе, человек наполняется энергией, появившаяся сила позволяет быть бесстрашным, открытым, радостным.

Каждый человек хоть раз в жизни оказывался в ситуации, когда после тяжелого дня нет сил даже говорить. «Впяливается» в одну точку (вызывая процессы торможения в мозгу) и ни о чем думать не может (нет сил для работы мозга). Это состояние отсутствия информационного шума (мусин, не-ум) позволяет за 15-20 секунд набраться энергии. Всего 15-20 секунд состояния «пустоты» ума и восстанавливается энергия, потраченная за 5-8 часов трудовой деятельности. Представьте человека, который постоянно находится в таком состоянии, сколько у него энергии!

«Не размышлять ни о чем – вот рецепт счастливой жизни» (Софокл). Когда останавливается машина ума, человек делает разного рода открытия, и, прежде всего, он понимает, что если способность думать – это замечательный дар, то способность не думать – дар гораздо более великий.

Разум не дает представлений, это делают различные формы чувствования, но разум очерчивает их, объективирует их, и тем дает возможность сознанию ощутить их, растворить и познать. Мышление есть творчество иллюзий, но таковой иллюзия является лишь тогда, когда сознание вне ее. Для сознания, находящегося внутри иллюзии, она есть полная реальность. Сновидения истинны, пока они продолжаются.

Разум – отсутствие смены состояний; отсутствие последовательности расположения нашего сознания, которое понималось бы как совокупность внутренних явлений, данных внутреннему чувству.

В ведании (целостное знание или незнание) нет пробелов, оно не меняется вместе с изменением вещей. Незнание – глубже, а знание – мельче; незнание – внутреннее, знание – внешнее. У мудреца нет собственных убеждений. Мудрец находится в состоянии невинности – состояние осознавания без мыслей, состояние созерцания. «Дзэн воспринимает реальность прямо, в ее «таковости». Чтобы увидеть мир конкретно таким, как он есть, не расчлененным посредством категорий и абстракций, необходимо смотреть на него с неразмышляющим умом, то есть с умом, не создающим о нем символов».

В созерцании нет, и не может быть мысли и чувства, ибо здесь нет обособленности. «Видение призвано заместить «думание» – дискретный поток мыслей индивида, инициируемых по поводу всего, чего угодно» (Карлос Кастанеда). «Созерцание означает наше сознательное единство с бесконечным вечным абсолютом. В созерцании Творец и творение, любящий и возлюбленный, познающий и познаваемое становятся едиными. В созерцании мы становимся едины с Творцом и видим целую Вселенную внутри себя. В то время когда мы смотрим на свое собственное существование, мы не видим человеческого существа. Мы видим нечто подобное источнику света, покоя и блаженства». Аристотель писал, что «блаженство простирается так же далеко, как и созерцание; и чем в каком-либо существе более созерцания, тем в нем и более блаженства; и это не случайно, а сообразно с сущностью созерцания, ибо оно само по себе ценно. Итак, блаженство есть своего рода созерцание».

Многие практики человеку недоступны, поскольку он не имеет соответствующей концепции, так как не достиг соответствующих принципов. Духовное, душевное и телесное – слова, выражающие различные степени плотности субстанции. Нет ничего невидимого, есть только различная степень совершенства органов.

Что мешает человеку достичь состояния мудрости и целостного восприятия реальности? Человека сковывают не внешние видимости, а его собственные привязанности. Эти привязанности – препятствия, сопровождающие стадию неведения, то есть заблуждения. Стадия неведения – это значит, что разум пребывает в определенном месте.

Буддийская дисциплина насчитывает пятьдесят две стадии, из которых одна представляет собою стадию, в которой разум привязывается к любому объекту, с которым он сталкивается. Эта «привязчивость» называется «остановка» или «пребывание». Разум останавливается на одном предмете вместо того, чтобы переходить от одного предмета к другому, что он делает, когда следует своей собственной природе. В результате остановки ваш ум порабощен чем-то внешним и теряет свое господство. В буддизме такая «остановка» разума называется заблуждением, отсюда – препятствия, сопровождающие стадию неведения.

«Когда разум останавливается на каждом объекте, который перед ним предстает, его волнуют всякого рода мысли и чувства. «Остановка» неизбежно ведет к движению, то есть, к нарушению покоя». Хотя разум подвержен таким «остановкам», сам по себе он остается неподвижным, как бы он ни был подвижен с внешней стороны.

Не двигаться – значит не «останавливаться» на объекте, который мы видим. Это значит, что после того, как мы его увидели, он исчезнет из поля зрения, и разум к нему не приковывается. Самое главное – не позволять разуму «останавливаться» на чем-либо. «Как только это происходит, ваш разум перестает быть вашим, ибо тогда он попадает под влияние постороннего фактора». Вы не являетесь больше господином самого себя.

«Где бы и на чем бы он не «останавливался», это является признаком того, что им движет что-то внешнее, что он заблуждается». Таким разумом наделено обыкновенное существо, пребывающее в стадии неведения.

Буддизм отвергает мыслящий разум. Отсутствие локализации разума есть вершина духовной тренировки. Когда он нигде, то он везде. Заблуждающийся разум может быть назван разумом, умственно и эмоционально обремененным. Таким образом, он не способен переходить от одного предмета к другому, а это сдерживает его природную текучесть. Если ты вообще льнешь к чему-либо, у тебя нет правильного взгляда. Идеалы воруют жизнь: избегай идеализации чего-либо, чтобы не потерять этого для себя.

Японское слово «омоу» значит не только «думать», но также «вспоминать», «тосковать», «любить» и т.д. Это слово имеет как умственную, так и эмоциональную окраску. Оно может означать почти все, что происходит в разуме человека. Поэтому «не думать» – («омовану») значит совершенно лишить разум всякого содержания. Мыслящий ум – смущенный ум, букв. «существующий ум». «Мысль – признак болезни».

«Среди людей так мало просветленных, потому что священники учат о «не-уме». Между тем «не-ум» – это ум чистый и безыскусный». То состояние, которое на востоке обозначается словом «не-ум» или «мусин», на Руси обозначалось словом «невинность».

«Ум надлежит избавить и хранить от неведения, столь ему враждебного, так как оно, омрачая его, не дает ему ведать истину, – собственный его предмет и цель стремлений его».

По своей сути есть лишь два состояния сознания: 1) состояние естественной пробужденности без дуалистического мышления, свободное от фиксации; 2) состояние концептуального мышления, включающее в себя фиксацию на некоей «вещи». Когда человек не поднялся еще до того, чтобы обнять сознанием идею в ее целом, а ведает лишь конечный ряд ее конкретных интерпретаций – частных сечений вихревого кольца, его сознание находится в состоянии концептуального мышления.

Знание – это сила, потому что дает свободу, вынуждая признать необходимость и неизбежность. Сосредоточенность требует большого количества энергии: это вампирический процесс. «Наша умственная энергия скудеет. Почему это происходит? В этом ключ ко всей загадке. Скудеет она не потому, что приходится использовать всю свою доступную энергию, при необходимости сосредоточенность можно поддерживать часами. Нет, скудеет она потому, что сужается диапазон чувства».

«Разумные люди используют разум для того, чтобы размышлять об истине и лжи. Они пытаются добиться своего с помощью сообразительности. Так разум причиняет им вред. Люди полагают, что если они начнут размышлять над сложными делами, то они смогут разобраться с ними. Однако, когда они задумываются над чем-нибудь, у них появляются ложные мысли. Они не смогут принять правильное решение, потому что в своих рассуждениях руководствуются стремлением к личной выгоде. Отказаться от глупых мыслей и взрастить в себе подлинное мышление нелегко». Мышление – это коренная причина наших дуалистических привязанностей и беспокоящих эмоций. Освобождение – уход от концептуального мышления, разрушение фиксации и заблуждения. Безумие дает великую силу и свободу. Главное в практике достичь видения, свободного от умственных построений. Как отбросить ум? Не выбирайте.

Кто познал Истину, тот слился с природой, восстановив свое естество и утратив свое «Я»; с утратой «Я» исчезают личные цели, с исчезновением личных целей, исчезают привязанности; отсутствие привязанностей ведет к незаинтересованности в результате; незаинтересованность в результате ведет к отрешенности; отрешенность снимает проблему выбора.

Не должно остаться никакой привязанности, на которой сознание может зафиксироваться. «Привязанность порождает дух борьбы». Сила в безразличии: этой силе повинуется мир.

«Непоколебимость – видеть перед собой нечто и не позволить вниманию фокусироваться на нем. Ведь когда останавливается ум, рождаются мысли, и в сознании воцаряется хаос. Когда хаос рассеивается, мысли исчезают, остановившийся ум снова приходит в движение, оставаясь в покое».

К истине можно приблизиться только когда все части, составляющие человеческое существо – мышление, эмоции и тело – задействованы одной и той же силой и способом, соответствующим каждой из них. В противном случае совершенствование неизбежно будет односторонним и рано или поздно зайдет в тупик.

Как человек мыслит, таким и является мир, чем совершеннее мышление, тем более совершенным представляется человеку мир. Для невежды вселенная лишь беспорядочное нагромождение случайностей, для мудреца это могучая и совершенная гармония. Разум – это потенциальная возможность человека адаптации к Универсуму.

Даосская «Песнь о забытьи»:

Забывая о вещах, можно пестовать сердце.

Забывая о чувствах, можно пестовать природу.

Забывая о покое, можно пестовать дух.

Забывая о похоти, можно пестовать чувство.

Забывая о желаниях, можно пестовать тело.

Забывая о теле, можно пестовать энергию.

Забывая о себе, можно пестовать пустоту.

Забывая о делах, можно пестовать Дао.

«Освобождение не в небесах, не в преисподней, не на земле; освобождение заключается в разуме, очищенном духовным познанием». Естественный путь совершенствования мышления – переход от дуалистического бинарного интеллектуального мышления необходимого человека для адаптирования с природой, через ум, необходимый для взаимодействия с социумом, к разуму – целостному восприятию реальности, позволяющий человеку слиться с естеством.

Если интеллект ставит человека в зависимость от природы и естественных потребностей, а ум – в зависимость от общества и желаний, то разум освобождает человека от внешнего влияния, переводя под внутреннее, основанное на долге и намерении. В просторечии проявления данного состояния ума называется мудростью, невинностью.

Единственным методом достижения этого состояния является познание. Цель познания – слияние субъекта с открывающейся в процессе познания истиной. Развитие сознания характеризуется, прежде всего, падением подчиненности сознания принципу последовательности. Для человека перестают существовать законы вне его лежащие, он сам становиться единственным источником, из которого эти законы могут исходить. Но, вместе с тем, в силу общего принципа, что «всякий, издающий закон, должен для его утверждения, сам ему подчиняться» – человек в этом своем развитии сам себе становиться законодателем и мощью своего духа обуславливает как путь свой, так и его характер. Незыблимость, в сущности, выливается в незыблимость в разуме.

В наше время познание осуществляется, в основном, в рамках научной деятельности. Наука – сфера деятельности человека, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация знаний о действительности. Может ли современная наука и ее результаты лежать в основе методологии принятия управленческих решений правителем?

2.2. Недекватность науки

«Наука подтверждает наши

ошибочные представления»

Станислав Ежи Лец

Задача науки в том, чтобы из неразрывной ткани бытия выделить, вырвать какой-то один процесс и описать его идеальный абстрактный закон при условии, если бы этих связей, влияющих на процесс, не было. Если нет возможности выделить этот один процесс, очистить его от влияния всех других, и затем описать его, то обнаружить закон явления нельзя. «Ибо как только мы получаем достаточное количество взаимовлияющих связей, найти какой-либо закон становится в принципе невозможным» (Бернштейн Н. А.).

Следовательно, ни одно собственно системное сложное образование не может быть описано строгими научными методами. А то, что описывается строгими научными методами, предполагает указанную процедуру абстрагирования и изоляции. Нобелевский лауреат Р. Фейнман писал: «Я смело могу сказать, что квантовой механики никто не понимает». «Квантовая теория правильно предсказывает положение стрелок приборов, но лежащие в основе физические явления остаются неясными. Работают математические правила, а разумная интерпретация квантового мира, как ни печально, отсутствует. Много из того, что мы знаем о различных частицах, почерпнуто из «пунктирных следов», оставленных ими в различного рода регистрирующих устройствах».

Вербально-логическое мышление лежит в основе использования знаний и является средством познавательной деятельности человека, позволяет ему выйти за пределы непосредственного чувственного мира. «Абстрагирование – отключение нервной системы путем насыщения астральным светом, в результате появления избытка света, вызванного астральным возбуждением».

Могущество современной науки и техники основывается на опредмечивании, объективации действительности. Суть фундаментального свойства – объект(ив)ности – состоит в «извлечении» и последующем анализе какого-либо объекта. «Извлечение» осуществляется за счет экспликации интересуемого объекта из непрерывного жизненного потока и элиминации «ненужных» элементов. «Сутью познания является отражение, являющееся ограничением первоначального разнообразия и означающее, следовательно, образование различий между первоначальным и ограниченным разнообразием». Экспликация объекта происходит за счет фокусировки внимания. Фокусируется внимание, останавливается ум, фиксируется объект. Сознание, которое на чем-то задерживается – «больное сознание» (у дзен-буддистов такая задержка именуется «привязанностью», «пребыванием», «заблуждением»). Усиленная сосредоточением и концентрацией остановка ума привела к рождению науки и техники. «Вся наука является ничем иным, как усовершенствованием повседневного мышления».

Суть принятого наукой «объект(ив)ного» метода познания состоит в том, что исследователь природы описывает мир не по отношению к человеку (что неизбежно вносило бы неустранимый момент «субъективности»), а в его отношении «к самому себе», точнее описывает отношение одной выделенной части мира к другой. Вместо познания сущности вещей, их глубинного бытия исследователь ограничился описанием отношений их качеств. Ученый расчленяет мир на части, а затем с-равнивает их между собой, производя таким образом «объект(ив)ное измерение». «Сознание – несовершенство бодрствования».

Онтологическим свойством бытия является непрерывная изменчивость, процессуальность. Изменяется все и всегда. «Солнце не просто каждый раз новое, он непременно и постоянно новое».

Развиваясь, наука постоянно элиминирует из поля своего исследования «лишние» элементы, что позволяет ей более глубоко проанализировать свой предмет (эта тенденция отражается во все более возрастающей дифференциации научного знания). Принципиальная неопределенность, неполнота и ненасыщенность научного знания приводят к тому, что в ходе развития науки содержание понятий все более «обогащается» и «уточняется». В наше время практически о каждом научном термине можно сказать, что единого понимания и общепринятого значения он не имеет.

С целью познания мы вынуждены «дискретизировать» бытие. «Смысловой континуум (то есть пространство, в котором нет пустых мест), гипотетический по своей природе, обретает актуальность, когда человек, активный наблюдатель, задает на нем некую систему предпочтения…. Так происходит квантование – создание текста (одного из множества возможных…). Здесь возникает аналоги с квантово-механическими представлениями: наблюдатель не воспринимает в микромире частицу, размазанную в пространстве-времени; она становится осязаемой только после редукции волнового пакета. Мы можем, следуя Уилеру, сказать, что в наблюдаемом нами физическом мире есть не континуум, а только дискреты». «Чтобы мыслить, надо различать, а чтобы различать, надо… утверждать то, что именно отлично от всего прочего».

Итак, дискретность – онтологическое свойство человеческого интеллекта. «Импульсы в нервной системе… подчиняются закону «все или ничего» и, следовательно, изображают две цифровые возможности». «Анализ способа, каким машины производят эти операции, вместе с данными экспериментальной нейрофизиологии подкрепляет догадку, что существенные стороны человеческого мышления имеют структуру дискретных математических систем, близких к булевой алгебре и ориентированным графам (сетям)». Следовательно, связь булевой алгебры с законами мысли, открытыми Булем, может иметь нейрофизиологическое истолкование. Кроме того, Декарт определял ум или интеллект через объем памяти, число логических операций и скорость их выполнения, то есть фактически через машинно-реализуемые характеристики и параметры.

Принципиальная ограниченность «объект(ив)но-интеллектуального» метода познания была глубоко обоснована Бергсоном в начале ХХ века (именно тогда наступил кризис «объективной» науки). Интеллект, по Бергсону, и основанная на интеллектуальных методах познания наука постигают не вещи, но лишь отношения вещей друг к другу, тогда как природа самих вещей оказывается недоступной для такого объективного познания. С точки зрения аксиоматического подхода, математика занимается исключительно соотношениями между неопределяемыми объектами.

Неадекватность интеллекта реальности особенно ярко обнаруживается там, где интеллект обращается к попыткам постичь динамику мира, его процессуальность, – к попыткам познания движения, становления, совершенствования и развития. Жизнь – процессуальна и динамична, наука – объект(ив)на и статична.

Эйнштейн в начале века заявил, что математика работает с объектами, хотя математика изначально является операциональной наукой, то есть описывает операции с объектами. «Физика выбрала предметом своего исследования состояние, а не процесс». Вся сегодняшняя наука находится в парадигме «ничего не происходит». «Неполнота знания о системе неизбежно оказывается неотъемлемой частью всякого квантово-механического утверждения. Законы квантовой механики по необходимости имеют статистический характер».

В XIX веке третий закон Ньютона звучал так: «Сила действия, умноженная на его скорость равна по модулю и противоположна по направлению силе реакции, умноженной на скорость реакции». Наличие в формуле скорости указывало на рассмотрение процесса. В современной физике этот же закон звучит иначе: «Сила действия равна по модулю и противоположна по направлению силе противодействия»: ничего не происходит. Можно сказать, что критерием развития науки является степень «статичности», объект(ив)ации рассматриваемого процесса, степень экспликации объекта из бытия.

В. Гейзенберг писал: «Математика – это форма, в которой мы выражаем наше понимание природы, но не содержание. Когда в современной науке переоценивают формальный элемент, совершают ошибку и притом очень важную». Но все-таки невозможно абсолютно оторваться от реальности, даже в математике есть «черные дыры». В двадцатые годы немецкий математик и философ Гедель доказал теорему, оказавшую огромное влияние на менталитет ученых. Оказывается, в теории чисел – самой точной из наук – всегда можно придумать высказывание, которое нельзя ни опровергнуть, ни доказать. Если же принять его за аксиому, то снова можно будет задать вопрос, на который не удастся ответить. Теорема Гёделя о неполноте: «Любая конечная система аксиом неполна».