Сказки для уже больших

Сказка про пути к мечте

В одной горной деревне, которая находилась на вершине древнего утеса, в маленькой хижине родился мальчик. На первый взгляд, это был самый обычный ребенок, какие рождаются у самых обычных родителей. Но у этого ребенка было драгоценное сердце – о чем никто и не догадывался.

Никто – даже родители – не мог предугадать, как этот дар скажется на его судьбе.

Но время шло. Зима сменялась весной, весна летом… шли годы. Мальчик рос. И со временем стало понятно, что он каким-то неведомым образом может понимать людей. Если даже человек сам не высказывал каких-то своих помыслов или же, наоборот, говорил не то, что думает и чувствует, благодаря своему драгоценному сердцу мальчик понимал, что же на самом деле в душе этого человека. Он был способен разглядеть за россыпью лести лжеца. Он видел, как за неприглядной натурой скрывается добрый и любящий человек. И поэтому лжецы его не любили, а люди добрые, но скромные тянулись к нему и окружали его заботой и вниманием.

Именно потому, что мальчик видел справедливость и несправедливость в этой жизни, был настолько проницателен и добросердечен, он всегда смело говорил правду и всегда был отзывчив к тем, кто шел к нему с чистой душой.

А еще мальчик всегда верил в добро и верил в то, что даже если сегодня человек проявился как злой, жестокий и несправедливый, то все равно где-то в глубине души, где-то, может быть, очень глубоко живет и в нем его драгоценное сердце, полное добра, справедливости и нежности. И поэтому каждому человеку, который встречался на его пути, он всегда давал возможность проявить себя именно с хорошей стороны. Но человек всегда выбирает сам, как ему себя проявлять, и те люди, которые поступали с ним плохо и несправедливо, уходили из его жизни и больше уже не возвращались. А те люди, которые были преисполнены добра, отзывчивости, которые находили отклик в его драгоценном сердце – они оставались с ним на долгие годы.

Мальчик вырос и стал настоящим мужчиной – смелым, добрым, справедливым, щедрым. Прекрасным сыном, верным другом, заботливым братом. И вот однажды ему приснился сон. Ему снилась дорога, на которой стояла прекрасная девушка. Она была очень красива: черные как смоль волосы, яркие озорные глаза, белозубая улыбка, легкая походка, изящные движения. Но самым прекрасным в ней было такое же драгоценное сердце, как и у самого юноши. Девушка протягивала к нему руки и просила: «Найди меня!»

На следующую ночь сон повторился. И снова, и снова… И юноша, посчитав, что сон этот неспроста, решил разыскать ее. Он искал среди девушек в своей деревне, потом в соседних деревнях… но нигде не было даже похожей на нее. И проснувшись как-то утром, юноша взглянул на дорогу, освещенную восходящим солнцем. Собрал немного еды, положил в заплечный мешок все, что было нужно, поцеловал спящих родителей, братьев и сестренок и отправился в путь.

Шел он долго, целый день, но на пути его встречались только пасущиеся стада овец и коз, покрытые травой и кустарниками скалы, горные реки и опасные обрывы. Девушки нигде не было.

К концу дня он добрался до скромной хижины. Хозяин хижины – старый пастух –готовил шашлык. Он пригласил уставшего путника разделить с ним ужин и отдохнуть. И юноша рассказал старцу про причину своего путешествия. Он спросил его, не видал ли он такую девушку. На что старец хитро прищурил глаза и проговорил: «Чтобы увидеть ее, тебе нужно иметь зрение поострее, голову помудрее и опыт побогаче. Иди и ищи ее. Когда ты будешь готов – она появится на твоем пути».

Рано утром юноша снова отправился в путь и вдруг заметил, что дорога делится на три части и ведет в три стороны: влево, вправо и прямо. Недолго думая, юноша пошел по правой дороге и через пару часов оказался перед воротами прекрасного, богатого и большого города.

Люди в этом городе жили в красивых домах и квартирах, обставленных по последнему слову техники. Повсюду стояли небоскребы из стекла и бетона, в которых они работали и зарабатывали деньги. Повсюду были богатые магазины, наполненные одеждой, мебелью, украшениями. По улицам разъезжали шикарные автомобили. Из автомобилей выходили серьезные и надменные люди в деловой одежде. Даже в воздухе витал запах денег. Юноша ходил по улицам и восхищался богатством и великолепием этого города. Он совершенно забыл про свою девушку-мечту. Он зашел в лавку и поинтересовался, может ли он остаться в этом городе. Хозяин лавки предложил юноше скромную, но достойную работу с небольшим заработком. И юноша согласился. Он трудился с большой самоотдачей, его дар отличать честных людей от прохвостов помог приумножить доход владельца лавки в десять раз. И через год, когда, подсчитывая очередную прибыль, хозяин лавки, довольно цокая языком, вручал юноше его заработок, гораздо выросший за это время, он сказал ему: «Пора тебе самому открывать лавку. Вот тебе товар, вот деньги для оборота – иди, открывай свое дело, торгуй и приумножай свой доход!» И юноша стал владельцем лавки. Еще через год он стал одним из самых богатых торговцев города. Он открыл еще несколько лавок, потом создал банк, потом фондовую биржу. Юноша стал сказочно богат. Но однажды ночью ему снова приснилась его девушка-мечта. Странно, но все это время он даже не вспоминал о ней. Во сне она была как настоящая, протягивала к нему руки и словно манила его. И утром юноша вспомнил свою мечту и цель своего путешествия. Он взглянул на роскошь и достаток, которые его окружали, и понял, что это не приносит ему того счастья, к которому он стремится. Тогда он снова сложил в заплечный мешок то, что ему было нужно, и ушел из города.

Юноша вернулся на ту же развилку и, не раздумывая, повернул на дорогу, которая вела влево. Через пару часов он оказался перед воротами яркого и сияющего огнями города. В этом городе было очень шумно и многолюдно. Люди развлекались, веселились, болтали. С их лица не сходила улыбка. Они были радушны и дружелюбны к юноше. Они приглашали его разделить с ними веселье. В театрах актеры играли гениальные спектакли. На подмостках танцоры и балерины показывали фееричные представления. Искусные повара готовили вкуснейшие блюда и зазывали юношу попробовать их. Вокруг было много огней, музыки, смеха, радости. Юноша никогда не был в таком месте, и ему тоже захотелось присоединиться к этой феерии веселья. Он остался в этом городе.

Прошло несколько лет. День его начинался и заканчивался в праздности. Он посещал шумные вечеринки, светские рауты, банкеты. Он теперь знал толк в редких блюдах, моде и светском этикете. Благодаря своему проницательному сердцу он стал душой любой компании и знаменитостью на любых мероприятиях. Благодаря своему богатству он сам открыл несколько ресторанов в этом городе, и его заведения очень быстро стали самыми модными и популярными. В них работали повара из дальних и экзотических уголков мира, готовя блюда с таким тонким вкусом, что люди, попробовав их, забывали обо всем на свете. Странно, но все это время он даже не вспоминал о той девушке. Но ему снова приснился сон. И снова она протягивала к нему руки и словно манила его. И утром юноша вспомнил свою мечту и цель своего путешествия. Он взглянул на веселье и беспечность, которые его окружали, и понял, что это не приносит ему того счастья, к которому он стремится. Тогда он снова сложил в заплечный мешок то, что ему было нужно, и снова вернулся на ту развилку.

Ему оставалась только одна дорога, ведущая прямо. И он решительно ступил на нее. Шел он долго, никакие города и даже мелкие селения не встречались ему на пути. Дорога была полна опасностей. То ему приходилось идти по краю обрыва, то переплывать вплавь горную реку, то долго идти по пустыне под знойным солнцем. И вот на его пути встретилась высокая гора. Настолько высокая, что вершина ее терялась в облаках. Но делать нечего. Юноша начал карабкаться на эту гору из последних сил. Горные кустарники рвали его одежду, выступы скал царапали его тело. Его заплечный мешок упал в пропасть. Он шел несколько дней и ночей. Но у него не было даже мысли повернуть обратно. И вот он, уставший, измученный, голодный, в лохмотьях, в ранах и ссадинах добрался до вершины. И тут он увидел, что дорога закончилась. Он с удивлением оглянулся вокруг. Вокруг были горные вершины, облака, скалы, камни, небо… где-то вдалеке парил горный орел,

«Что это? Неужели это конец моего пути?» – подумал юноша.

Все это время только мысль о той девушке из сна поддерживала его силы и дух. Только ее образ не позволял ему сдаться и повернуть назад. И вот на самой вершине – ничего и никого. Юноша расстроился. Он оглянулся назад, взглянул на ту дорогу, по которой он пришел сюда, увидел весь путь, который он проделал. С одной стороны, увидел тот первый город, полный богатства и роскоши. С другой стороны, разглядел мерцающий яркими огнями второй город, полный праздности и веселья. И тут его взгляд упал на крышу маленькой хижины, которая встретилась ему еще в начале пути, много лет назад. Возле хижины паслось стадо коз. Присмотревшись, он заметил старого пастуха, а рядом… стояла прекрасная девушка, которая развешивала постиранное белье на веревку. Ее взгляд был обращен в небо, руки подняты вверх. Казалось, она смотрит ему в глаза и молит его о чем-то.

Это была она! Ее волосы, взгляд, улыбка, фигура. Но он прекрасно помнил, что в тот вечер в доме старика ее не было. Не мог же тогда он ее не заметить. Юноша был готов камнем броситься с горы, лишь бы побыстрее до нее добраться. Но он был настолько израненным и изможденным, что мог только стоять и наблюдать за этим сверху. И он мог только пожелать чуда, чтобы неведомая сила соединила его и его мечту, к которой он так долго и сильно стремился. И тут над его головой зашумели мощные крылья. Это был тот горный орел, который кружился вдалеке. Он оказался невероятно большим и сильным. Он подхватил юношу и через несколько минут опустил его на землю рядом с хижиной.

Каково же было удивление девушки, которая увидела прекрасного юношу, принесенного с неба орлом. Каково же было счастье юноши, который, наконец, встретился с той, о которой грезил столько времени. И вот она перед ним – наяву.

Вечером, за праздничным ужином, юноша спросил у старого пастуха: «Где же ты прятал свою дочь тогда, много лет назад?» И старик ответил, так же хитро прищурившись: «Я ее не прятал. Она все время была здесь. Но ты ее не способен был тогда увидеть. Чтобы получить свою мечту – недостаточно было твоего драгоценного сердца. Я же сказал, что тебе нужно было иметь зрение поострее, голову помудрее и опыт побогаче. Да, это был долгий путь. И теперь ты прошел его, и способен видеть больше, и смотреть шире. Твоя мечта сбылась и была совсем рядом. Используй свой опыт и знания во благо и передай своим детям, внукам и правнукам».

Юноша поблагодарил старика и попросил руки его дочери. Они жили долго и счастливо. Прожили интересную жизнь в веселье, достатке, любви и счастье. А их правнуки передали эту историю потомкам. Поэтому вы сейчас и смогли ее прочитать.

Очки разочарования

Каждая женщина, которая готовится стать мамой, может перед Новым годом посетить волшебную лавку, чтобы выбрать там себе волшебный предмет, который поможет ей в воспитании ее будущего ребенка.

Здесь есть и духи безусловной любви (которые усиливают материнскую любовь и помогают выражать это чувство), и таблетки красноречия (которые помогают найти много прекрасных слов, чтобы выразить материнские чувства), и эликсир заботы (который сделает любую женщину самой заботливой и преданной мамой)… А можно еще было здесь купить и такие уникальные вещи, как шапку-невидимку контроля (которая позволяет незримо присутствовать рядом с ребенком), пряжу жертвенности (если вязать из нее, а потом распускать связанное, можно отдавать частичку своей жизни своему ребенку)… Много было вещей в волшебной лавке. Условие было одно – вещь дается только одна в одни руки, на каждого ребенка, которого ждет беременная мама.

Многие из вас, дорогие мамы, сейчас удивятся: «Какая волшебная лавка? Все это выдумки!» А я вас уверяю – каждая из вас в ожидании своего малыша именно перед Новым годом посетила такую лавку, просто вы забыли об этом… Так устроен мир, что посещение этой лавки надо забыть, чтобы не было соблазна вернуться и обменять выбранный товар. Что выбрала – то твое!

Так вот, одна женщина, ожидая появления на свет своей дочки, тоже пришла в такую лавку и задержалась около прилавка с очками. Она всегда была модницей и любила красивые вещи, но эти очки были прекрасны. Ей сразу же захотелось их примерить. На вид они все были одинаковы, но продавец, седой старичок с окладистой бородой и свитере домашней вязки, поспешил ей на выручку.

– Хотите примерить?

– Да, мне нравятся эти очки. Для чего они?

– Сначала расскажите, каким вы представляете своего будущего ребенка? Какую жизнь вы ему желаете?

И женщина задумалась. Конечно, она мечтала быть самой лучшей мамой и мечтала, чтобы жизнь ее дочери прошла гладко и без потрясений. И уж она точно знает, какой должна быть ее жизнь. Она представила ее малышкой в нарядном платье; потом школьницей, прилежно тянущей руку над партой; девушкой в свадебном платье под руку с красивым и успешным мужчиной; заботливой мамой в кругу детей; взрослой женщиной, сидящей за рабочим столом в кабинете; зрелой дамой, заботящейся об ее старости. Она так явственно представила всю жизнь своей дочери, что поняла, что точно теперь знает, какой она у нее должна быть. И она все это проговорила продавцу волшебной лавки.

– Я мать, и я лучше знаю, что хорошо для моей дочери. Я хочу средство, которое поможет ей прожить такую жизнь, которую представляю для нее я.

– А если ваша дочь захочет прожить свою жизнь, а не ту, что вы представляете?

– Тогда я буду очень разочарована. Мне нужна такая вещь, которая поможет видеть мне все те качества дочери и поступки, которые заставят свернуть ее с намеченного мной пути, и указывать ей на них. Я хочу, чтобы моя дочь была послушной.

– Вы уверены? – усомнился продавец.

– Да. Я буду видеть и указывать ей, как жить, тогда она действительно будет счастлива.

– Тогда вы верно выбрали себе прилавок. Это очки разочарования, и они-то вам и нужны. Правда, есть еще другие – очки очарования, и в них вы будете видеть свою дочь идеальной и каждый ее выбор и поступок верным, даже если у вас будет другое мнение на этот счет. Может, примерите и эти?

– Нет, спасибо, но эти мне подходят больше. Упакуйте, пожалуйста.

И женщина вышла из лавки с красивым серебристым футляром, в котором лежали великолепные очки. Она отправилась домой и стала готовиться к встрече со своей малышкой.

Сначала она выбрала ей отца – именно такого, который, по ее мнению, мог обеспечить семью и стать опорой для нее. Правда, при этом пришлось разрушить его личную жизнь, но очки разочарования всегда были под рукой. И она устраняла все препятствия.

Потом она выбрала ей имя, дату рождения… и вот они с дочкой встретились. Она так была рада встрече, что на некоторое время забыла про свои очки. Но потом решила разглядеть свою дочку лучше и все-таки надела их.

– Дорогая, а почему ты так не похожа на меня? – с удивлением спросила мама. – Смотри, какие у меня гладкие и блестящие темные волосы, а у тебя совсем светлые и вьются мелким бесом… Ты такая худая и нескладная. Нет, так оставаться не может. Волосы надо подстричь покороче. Платья носить подлиннее. И есть как можно больше.

Дочка взглянула на маму большими синими глазами, захлопала ресницами, на которых сверкнули слезинки, и подставила свои кудри под ножницы. Ей было жалко с ними расставаться, но она любила свою маму и хотела, чтобы она была довольна.

И каждый раз, когда мама надевала очки разочарования, она всегда находила повод придраться. То она не с теми детьми дружит, то она не в те игрушки играет, то не те книжки читает…

Когда дочка пошла в школу, мама решила помогать ей с домашними заданиями. И опять ей понадобились эти очки. Но вместо первых успехов дочки в очках разочарования были видны только кривые буквы и цифры в дочкиных тетрадках. Сразу замечались ошибки, помарки. Почти все было не так: как девочка сидит за столом, как читает, как пишет, как смотрит, как говорит.

«Я же показываю ей ее ошибки, чтобы она их исправила и приблизилась к идеалу, – думала мама, снимая очки разочарования и убирая их в серебристый футляр. – Я просто желаю ей добра!»

Незаметно дочка подрастала, а мама все чаще пользовалась очками разочарования. Она уже почти не снимала их. И все, что она видела через них, разочаровывало ее. «Все люди злые и агрессивные, меня никто не понимает… – сетовала она, – Я так много трачу сил на то, чтобы все вокруг было идеально и хорошо, но этого никто не ценит».

И, конечно, больше всех ее разочаровывала дочка. Она прогоняла из дома ее подружек: «Нечего тебе с ними дружить!», она осуждала ее выбор первой любви: «Нашла в кого влюбиться!», она запретила ей даже думать о поступлении в вуз, который нравился дочке: «Тебе будет лучше учиться в том, что рядом с домом. Никаких других городов и общежитий. В другом городе скатишься по наклонной, сгуляешься и забросишь учебу. А окончив этот вуз, получишь работу с небольшой, но стабильной зарплатой».

Мама выстраивала жизнь дочки по своему шаблону. Дочка носила одежду, которую ей шила или покупала мама, не гуляла после школы, а делала уроки или читала, поступила в вуз, который ей советовала мама… Она любила свою маму и не хотела ее расстраивать. А еще она ждала, что однажды мама похвалит ее за все старания.

Но этого не происходило. Очки разочарования уже прочно поселились на мамином лице. Без них она не могла ориентироваться. Они ей были нужны постоянно.

И однажды дочка решила начать свою самостоятельную жизнь и ушла из родительского дома. Но в мамины планы это не входило. Она схватила свои очки и наговорила ей кучу неприятных слов, добавив, что дочка – самое большое разочарование в ее жизни. Но дочка домой не вернулась. Она любила маму, но она решила, что, если достигнет в жизни успеха, станет самостоятельной, красивой и умной. Если ей будут восхищаться люди, то мама наконец перестанет ее критиковать.

Но разозленная мама, уже живя одна, продолжала посылать своей дочке проклятья. И даже когда ей рассказывали, что ее дочка молодец – она не верила. Она мучилась от обиды и разочарования. Не могла ничего изменить и бесилась от этого. Но обойтись без очков уже не могла. У нее очень сильно снизилось зрение, и она без них почти ничего не видела.

И вот однажды, через много лет, в канун Нового года, дочка приехала в гости к старенькой маме, чтобы поздравить ее, встретить этот праздник вместе и показать ей своего сыночка. Да! Мама стала бабушкой!

– Где мои очки? – спросила мама. – Уже третий день не могу найти, – и она на ощупь стала обшаривать полки.

– Что с твоими глазами, мама? – спросила дочка.

– Вот что-то плохо видеть стала совсем… старость…

– У меня есть замечательные капли. Давай закапаю их тебе в глаза. Может, станет легче…

И она достала серебристый пузырек.

Пара капель сделала свое дело. Мамины глаза снова ожили и зрение вернулось. Она увидела перед собой красивую девушку – свою дочку. Похожую на нее, но лучше, намного лучше! И она ощутила гордость и восторг от этого. Такие незнакомые и приятные эмоции окутали ее сердце.

Потом она обратила внимание на мальчика, своего внука. И он показался ей самым умным, добрым и красивым малышом на свете.

«Что со мной происходит? – подумала мама. – Уж не в каплях ли дело?»

– Откуда у тебя эти капли, дочка?

– Не знаю, мама. Они появились в новогодние праздники, аккурат перед рождением моего сына. Много хлопот приносит материнство, теперь и я знаю. Но каждый раз, когда я принимаю каплю из этого пузырька, я успокаиваюсь. И самое главное – я чувствую, как мое сердце наполняется верой в своего сына. Я очень часто его поддерживаю в его желаниях и начинаниях, я не осуждаю его за ошибки, я хвалю его и горжусь им, и он меня радует своими успехами.

– Какая ты молодец! – воскликнула мама и сама удивилась, что сказала это.

Они все вместе встретили Новый год, под бой курантов загадали свои желания, а потом долго разговаривали в эту волшебную ночь. Дочка рассказывала о своей жизни. Они рассматривали старые фотографии в альбоме и вспоминали только хорошее.

«А куда же делись очки разочарования?» – спросите вы. Никто их больше не видел. На следующий день нашелся серебристый футляр, но он оказался пустым. Да и не нужны были они больше маме. У нее теперь было прекрасное зрение, она заново открывала мир и с восторгом ему удивлялась и радовалась, очаровываясь им все больше и больше.

Сказка о волшебном даре и драконе

– Держи ее! Не дай ей уйти! Окружай! – эхом неслось по ночному лесу. Охотники с собаками, освещая себе путь факелами, гнались за своей добычей. Они были злы и безжалостны. Их цель была – схватить жертву и притащить ее своему герцогу. Шутка ли, рассердить самого герцога!

Она бежала, не чувствуя земли. По наитию перепрыгивая корни деревьев, не чувствуя боли от царапин колючек и хлестания веток… Клочки платья и длинных волос цеплялись за деревья, оставляя знаки, по которым охотники находили ее след. Красивая девушка и была жертвой, которую загонял отряд охотников. Страх придавал ей сил. Она крепко прижимала к груди сверток и бежала вглубь леса, подальше от дворца герцога, от охотников, от всех людей.

Выбежав на поляну, освещенную луной, она как подкошенная упала на колени и, протянув сверток к ночному небу, взмолилась:

– Царь Леса! Всемогущий! Помоги мне спастись! Дай мне сил… укажи путь… огради от злых людей! Всю жизнь буду служить тебе… только оставь жизнь мне и моему ребенку!

Сверток в руках девушки заворочался и запищал. Голубые глаза малышки, завернутой в одеяльце, посмотрели в звездное небо, вбирая в себя яркий свет звезд и луны.

Вокруг зашумели деревья и сомкнулись, сплелись плотным кольцом вокруг поляны, отрезая дорогу подбегающим свирепым охотникам. С противоположной стороны деревья вдруг расступились аллеей, прокладывая путь молодой матери к безопасности и жизни…

Прошло шестнадцать лет.

Жители деревни давно привыкли, что с ними по соседству на опушке леса живет женщина с дочкой. То ли знахарка, то ли колдунья. Никто с ней дружбы не водил, побаивались… но очень уважали и ценили ее за дар врачевания… Знала она все травы лесные, чем и кому помогают. От каких болезней лечат. При любом случае всей деревней к ней бежали: «Помоги!» Исполнила обещание, данное на поляне Лесному царю, молодая мать. И за это Лесной царь наградил ее даром врачевания. Каждое утро уходила женщина в лес за редкими и целебными травами. Потом сушила их, перетирала, настаивала… Очередь к ней людская за помощью была каждый день…

Но настоящим чудом была ее дочка с ясными глазами, напоминавшими звездный свет. К чему бы ни прикасались ее руки и на что бы ни посмотрели ее глаза, все сразу же начинало цвести, расти и жить. У людей срастались поломанные кости, заживали раны, останавливалось кровотечение… Сгорбленные спины распрямлялись, уставшие ноги снова начинали бегать… В сердца людей приходила радость, доброта, вера, любовь… Так бы и жили мама с дочкой с добром и великодушием, если бы однажды не пришел в деревню слепой странник.

Сел он на завалинку и запел былины – сказания, что насобирал за время своего странствия.

Пел он о битвах-сражениях, о подвигах воинов, о трепетной и верной любви, о вере и самопожертвовании… Услышала эти песни ясноглазая девушка и пришла послушать. Очень ей понравился голос странника, его сказания и песни. Подошла она к нему и положила руки на его незрячие глаза. Потом посмотрела на небо несколько секунд и снова взглянула на него. Убрала руки, и странник, открыв глаза, впервые в жизни увидел все, что его окружает: солнце, траву, лес, людей и, конечно, ясноглазую девушку, которая исцелила его. От радости он упал перед ней на колени и спросил:

– Чем тебя отблагодарить?

– Расскажи мне самую загадочную и таинственную былину, которую ты знаешь, – ответила девушка.

Странник задумался… он знал одну историю, странную, сказочную… но еще ни разу не рассказывал ее никому. Он присел на завалинку, взял свой музыкальный инструмент в руки и запел… Звук его песни звучал над полем, достиг леса, и лес зашумел, будто подпевая музыканту…

– В одной древней земле жил и правил могущественный герцог. Он был умен, и красив, и удачлив, и богат. Про добрый и покладистый нрав его слагали легенды. И подданным у него жилось сытно и хорошо. Только была у герцога одна страшная тайна. Стоило герцогу разозлиться, а еще хуже, прийти в ярость, оборачивался он в страшного дракона с телом ящерицы, лапами льва, головой волка. Все тело его было в шипах и колючках. И вот в таком виде становился он буйным, злым и жестоким. В его тайных покоях была комната, куда он приходил специально перед превращением. Он запирался на ключ и там, в обличье чудовища, крушил, что было вокруг, бросался на стены, рычал… Когда злость уходила, герцог снова превращался в человека и выходил из своей комнаты. Никто ни разу не видел его в виде чудовища. Рассказывали только, что во дворце герцога живет дракон, которого приручил герцог и никого к нему не допускает. Герцог не препятствовал этим слухам… пусть говорят.

И однажды герцог влюбился в прекрасную девушку и решил на ней жениться.

Сделал ей предложение. Она согласилась. И молодые начали готовиться к свадьбе. И, конечно, как это водится в сказках, кого-то забыли пригласить. На сей раз это оказалась дальняя родственница герцога. Настолько дальняя, что втайне от всех сама мечтала стать женой герцога и герцогиней. Но все-таки родственница, и потому знавшая о тайном недуге герцога. Разозленная родственница затаила обиду и решила отомстить при первом же удобном случае.

Отшумела свадьба, и молодые зажили спокойно и дружно. Через год у них родилась замечательная дочка. И вот тут-то и наведалась к семейной паре дальняя родственница герцога. Опоила она его зельем злобы и жестокости и скрылась, как будто ее и не было. А герцог даже не успел спрятаться ни от кого. Так прямо за столом и превратился в дикого дракона. И начал бросаться на стены, рычать и злобствовать. Испугалась молодая герцогиня. Схватила из колыбельки малютку-дочку и в чем была выбежала из дворца. Герцог долго еще все крушил в своем дворце. Но когда действие зелья прошло, и он снова превратился в человека, то понял, что натворил. Снарядил погоню за своей женой и дочерью, но погоня вернулась ни с чем. Сказали, что лес их поглотил.

Тайна герцога была раскрыта. Он потерял семью, подданные в испуге разбежались. Герцогство опустело. Только герцог один до сих пор бродит по дворцу, проклиная себя, свою неосмотрительность и несдержанность.

Сказитель закончил свою песню.

– И что, никто не смог ему помочь? – спросила ясноглазая девушка.

– Никто, – ответил сказитель. – Люди считают его проклятым. Он живет один.

– Как бы я хотела ему помочь! – воскликнула девушка и побежала рассказать обо всем своей матери.

Мать девушки выслушала историю о герцоге. Знакома была ей эта история – ведь это она шестнадцать лет назад бежала по лесу со своей дочерью, спасаясь он жестокого чудовища, которое еще недавно было ее мужем и отцом их дочери.

– Мама, я могу помочь герцогу. Отпусти меня к нему! – попросила дочь

– Ты слишком мала, а путь туда нелегкий. Да и ты можешь разочароваться в увиденном. Вдруг ты не сможешь ему помочь, и тогда он в ярости разорвет тебя на части… – отговаривала ее мать.

Но девушка не послушалась и под утро сбежала из дома в лес, в сторону дворца герцога. Проснувшись, мать поняла, куда отправилась девушка. И только попросила Лесного царя указать ей дорогу.

Девушка шла по лесу, когда перед ней вдруг расступились деревья, и солнце сквозь ветви осветило тропинку. Тропинка привела к заброшенному дворцу.

Во дворце было холодно, пустынно, и только в верхней башне мерцал свет свечи. В маленькой каморке под крышей сидел одинокий печальный герцог. Он уже не ждал ни одной живой души в гости…

– Здравствуйте, герцог! – поздоровалась девушка. – Я узнала о вашей беде и о вашей печали и пришла помочь вам.

– Здравствуй. Но чем ты можешь мне помочь, дитя?

– Я могу научить вас обуздывать ваше буйство. И вы больше никогда не будете превращаться в безумное чудовище.

После этого девушка показала герцогу, какие нужно делать пассы руками и какие говорить волшебные слова, чтобы избежать волшебного превращения в чудовище. Герцог послушно повторил за девушкой. Потом она показала, как разминать и разглаживать напряженные мышцы, чтобы вся злая сила улетучивалась из тела. Герцог после такого волшебного массажа почувствовал, как злые чары рассеиваются, и он больше никогда не превратится в чудовище. Так девушка поделилась своим волшебным даром с герцогом.

– Теперь, герцог, вы так же могущественны, как и я. Но, чтобы ваш дар не утратился, вам тоже нужно им делиться с другими, – сказала она.

– А чтобы улетучилась навсегда грусть и печаль, очень поможет целебный отвар из лесных трав, – прозвучал чей-то голос.

Герцог и девушка оглянулись. В дверях стояла мать-герцогиня. Та, что много лет назад сбежала из этого замка со своей дочерью. Она пришла по той же тропинке, что и дочь, и прихватила с собой лечебные травы. Герцог, счастливый и растроганный, обнял свою жену и дочь. И больше они не расставались.

Герцог в совершенстве овладел искусством успокаивающего массажа и освоил множество других техник. Слава о его волшебном излечении и воссоединении семьи быстро разлетелась по округе. Его подданные вернулись к нему. Говорят, что это семейство и сейчас живет и здравствует. Помогает, лечит, восстанавливает всех, кто к ним приходит за помощью. Флаг герцогского дома с двумя женскими ладошками гордо реет над замком, напоминая о тех временах, когда все трудности были решены только прикосновением юных женских рук и добротой любящего сердца.

Сказка об Альфа-зайчике

Жил был зайчик. Маленький, серенький, пушистенький. Очень похожий на других зайчиков. Ел капустку и морковку с деревенских огородов. Травку и кору, когда есть было нечего. Играл с другими зайцами в догонялки и лапту. Прятался и убегал от волков и лисиц. Заигрывал с зайчихами… В общем, был самым обычным среднестатистическим зайчиком.

И однажды ему надоело быть среднестатистическим, таким как все. А тут очень кстати (или некстати) увидел он случайно видеофильм про гуру фифа-бизнеса. И этот гуру рассказывал, что любой может стать тренером и создавать свой бизнес, надо только определить свою экспертность, создать продукт и запустить его с помощью инструментов фифа-бизнеса.

Зайчик очень вдохновился. И начал искать свою бизнес-нишу. Сначала он собрался стать экспертом по поеданию морковки, но выяснилось, что в этом деле есть эксперты покруче его. Потом задумал тренировать в беге от волка. Но поразмыслил и решил не рисковать, ибо при обучении и после него может повыситься количество жертв, так как молодые зайчики начнут практиковаться и лезть волкам на глаза специально. Не стал он брать на себя столько ответственности.

Тут он вспомнил, как ловко он строит глазки зайчихам, очаровывает их своим хвостиком, сводит с ума своими прыжками. Ни одна еще не сумела устоять перед обаянием зайчика! Вот она – его экспертность! И решил он учить других зайцев, как охмурять зайчих, чтобы те сдавались без сопротивления.

И стал зайчик пикапером. Так он себя назвал. Провозгласил он себя Альфа-самцом – гуру пикапа и пообещал, что все, кто пройдет его обучение тоже станут Альфами. «Все самые лучшие, молоденькие и аппетитные самочки будут вашими, – верещал он на весь лес в кругу косоглазого и ушастого молодняка. – Я научу вас приемчикам, и все зайчихи будут стоять в очередь к вам, чтобы отдаться, – обещал зайчик. – И самое главное, ничего вам за это не будет. Сами же дуры!»

Юные зайчики внимательно слушали своего тренера, а потом разбегались по лесу и соблазняли зайчих. За месяц популяция зайцев выросла втрое. Когда стало понятно, что всех местных зайчих юные пикаперы уже попользовали, тренер посоветовал им обратить внимание на соседок.

Но тут ничего не вышло – в соседнем лесу местные самцы, которые ничего не знали про Альфа-зайца – гуру-пикапа и не признавали за пришедшими чужаками первенства, настучали им по ушам и мордам и выгнали восвояси.

А тут, как назло, с ростом популяции зайцев выросла популяция волков. Это нормальное явление в биосистеме после такого взрыва численности зайцев. И однажды наш зайчик едва убежал от зубов волка. Набегался по лесу, спрятался под пенек. Лежит и думает: «Что-то пошло не так. Почему-то система дала сбой. Целевая аудитория разочаровалась в обучении. Ученики лежат по домам с синяками и царапинами. А мне из соседнего леса уже пообещали яйца оторвать, если еще посягну на их территорию. Рушится бизнес. Надо что-то придумывать».

И придумал…

Отлежался зайчик, отдышался под корнями пенька. И поскакал на полянку центральную. Пока скакал – план запуска нового продукта обдумал. Там на полянке встал в центр и как заорет: «Эй вы, бабоньки-зайчихи, обманутые коварными зайцами–пикаперами! Собирайтесь-снаряжайтесь! Сейчас я научу вас, как отомстить им. Обведете вы их вокруг пальца, не поддадитесь на их уловки, вытрясете из них все денежки и жените на себе. И будет вам женское счастье».

Собрались на поляне зайчихи. С интересом внимали они словам лидера пикаперской группировки. Подробно конспектировали всю науку, что преподал зайцам Альфа-зайчик. И уже потирали пушистые лапки в предвкушении расправы. А то вон сколько заячьей безотцовщины по лесу расплодилось!

Законспектировали и пошли тренироваться. А зайцы только выползли из своих нор, только оправились от ран… А тут их тепленькими уже поджидают обманутые девушки. По паре на каждого, не меньше. Подхватывают под лапы и тащат в самый дорогой ресторан.

Не прошла даром наука для зайчих. Одурманенные и ошарашенные зайцы капитулировали. Не понимая, почему перестала работать наука соблазнения, вынуждены были признавать свои ошибки и грехи. А зайчихи-победительницы прямо из ресторана тащили за уши офигевших зайцев в их заячий загс.

Не ожидали зайцы такой подставы от своего лидера. Дождались они серых сумерек и устроили зайчику темную. Отделали знатно. В довершение ко всему еще и яйца все-таки открутили. И продали их как боевой трофей в соседний лес. Так и отбили деньги, потраченные на бесполезный тренинг.

А как же зайчик? С тех пор про него почти никто не слышал. Ходили слухи, что устроился он к восточному падишаху в гарем за наложницами присматривать… А некоторые говорят, что готовит он новый тренинг… вот только на какую тему? Старая уже не пройдет… без яиц-то…

Но мы слухам не верим. Только сказкам!

Наследие Варриоры

– Варя, Варя… ты здесь? Ты меня видишь? Слышишь? – тихонько шептала медсестра.

– Да… – с трудом выдохнула девушка, едва шевеля губами.

– Как хорошо, что ты пришла в себя. Ты хочешь что-нибудь?

– Воды… – простонала она и жадно прильнула к поднесенному ко рту стакану.

Казалось, с каждым глотком воды к ней возвращается сила и воля к жизни.

– Что со мной? Где я? – спросила Варвара медсестру.

– Неужели ты ничего не помнишь?

– Я помню, что вела машину, как вдруг отказали тормоза и потом все закрутилось, я ударилась и… темнота. А потом пришла она…

– Кто она?

– Варриора!

Медсестра удивленно подняла брови и снова протянула стакан с водой девушке.

***

Варвара на удивление быстро поправлялась.

Пару раз ее посетила полиция, чтобы взять показания. Один раз пришли коллеги с работы и принесли фрукты. Но она ждала его… Ждала и боялась.

И все-таки он пришел. Холеный, душистый, улыбающийся. В руках – букет цветов и апельсин.

– А ты неплохо выглядишь! – проговорил он, продолжая улыбаться.

– Я была в коме две недели, – выдавила Варвара.

– Значит, скоро снова будешь бегать и прыгать. Мы приглашены на вечеринку. Будет игра в гольф и фуршет, – продолжил он. Казалось, он ее не слышит.

– Макс, я попала в автокатастрофу, у меня переломаны кости и сотрясение мозга. Какая вечеринка?!

– Ну, бусинка, не хнычь! Ты все преувеличиваешь. Я разговаривал с врачом. У него очень позитивные прогнозы на твой счет.

– Но…

– Не возражай. Скушай апельсинчик. А я на днях еще зайду. Может, у тебя будет настроение получше.

И Макс быстро вышел из больничной палаты.

Варвара устало закрыла глаза и из сомкнутых век по щекам покатились слезы.

Она все помнила. Помнила тот дождливый вечер, когда Макс в очередной раз оскорблял ее. Потом оскорбления перешли в крик, а потом он ее ударил… и еще раз. Но она не спряталась, как обычно, а выбежала в одной пижаме на улицу. И пробежав тридцать метров босиком под проливным дождем, запрыгнула в свою машину. Варвара увидела, как он выбежал за ней, и резко нажала на газ. Машина сорвалась с места и умчалась в темноту. А потом… все вдруг изменилось. Потому что в ее жизни появилась она. И вот сейчас, проваливаясь в забытье, Варвара увидела ее большие синие глаза. Она улыбнулась и вновь произнесла: «Все, что ты делаешь, должно делать тебя счастливой. А иначе делай что-то другое!»

***

Варриора бежала к ней навстречу, легко перепрыгивая с камня на камень, как будто к ее сандалиям были прикреплены маленькие крылья. Белоснежная туника, перехваченная золотистыми лентами, развевалась на ветру. Длинные русые волосы были собраны высоко на макушке, но мягкие кудрявые пряди обрамляли загорелое лицо и падали на шею. Ее светло-синие глаза светились радостью, а точеные губы изгибались в улыбке.

– Я так тебе рада! – воскликнула она, подбежав к Варваре, и обняла ее обеими руками. – Пойдем скорее, нас ждет невероятное испытание.

– Что-то опять опасное и страшное? – засмеялась Варвара.

– Конечно! Все, что сможет закалить твой дух и возродить твою силу, данную по роду.

– Ах, почему ты так уверена, что мы родственницы?

– Потому что ты меня видишь, ты меняешься, потому что… я позднее покажу тебе один фокус, и ты сама во всем убедишься.

Девушки, взявшись за руки, побежали вдоль обрыва до шумного водопада. Скинув одежду и разбежавшись, они прыгнули с высоты в озеро, которое простиралось внизу. Погрузившись почти до дна, Варвара с силой вынырнула на поверхность. Через мгновение появилась и Варриора. Они поплыли рядом, широко раздвигая водную гладь руками и наслаждаясь своей свободой и счастьем.

– Ты знаешь, а ведь я плавать не умею… – Варвара запнулась. – Ну, то есть, в жизни не умею…

– Ты живешь, и ты плывешь, а значит, умеешь, – возразила Варриора. – Вспомни: еще недавно ты была слабой, робкой и пугливой, а сейчас галопом скачешь на лошади, метко стреляешь из лука, прыгаешь в воду с обрыва. Если бы пришлось сражаться с врагами – я за тебя не волновалась бы. Ты настоящая воительница!

– Когда ты говорила: «Иди на свой страх!», поначалу я тебе не верила. Это было ужасно страшно. Руки и ноги холодели, сердце останавливалось. А теперь страх только распаляет меня, добавляя энергии и сил! Сейчас я понимаю, что не смогу жить как прежде. Ходить на нелюбимую работу, где все ездят на мне из-за моей безотказности, жить с Максом и терпеть его издевательства. Что же мне делать?

– Все, что ты делаешь, должно делать тебя счастливой. А иначе, делай что-то другое! – произнесла Варриора и таинственно улыбнулась.

***

Варвара открыла глаза и с усилием села на кровати. Вот уже около месяца она находилась в больнице, но силы возвращались к ней с неимоверной скоростью. Раны уже почти зажили, переломы срастались быстро. Она уже вставала на ноги и медленно передвигалась по палате.

Варвара открыла свой ноутбук и жадно начала искать информацию, открывая сайты и делая заметки.

Она искала информацию про древнегреческий город, расположенный на острове Эллеа. Искала хоть малейшее упоминание о правителях этого города и царевне Варриоре.

Информации было мало, но неожиданно Варваре попалась на глаза статья об археологических раскопках на острове Эллеа, где должен был, если верить легендам, находиться древний город. Варвара, не мешкая, узнала контакты конторы, которая организовывала археологическую экспедицию, и набрала номер телефона:

– Алло! Меня интересуют раскопки на острове Эллеа. Есть ли возможность туда отправиться волонтером? – почти прокричала в трубку Варвара.

***

– Не волнуйся, я всегда буду с тобой, – торопливо повторяла Варриора, заглядывая в мокрые от слез глаза Варвары. – Ты уже не станешь прежней. Прими новую себя. Ты просто обязана принять свое бесстрашие, решительность и осознать свою внутреннюю силу.

Варвара не могла смириться с их расставанием. Варриора приходила к ней все реже и вот сегодня сказала, что это их последняя встреча.

– У меня для тебя подарок. – Варриора раскрыла ладошку и показала рубиновый медальон. Внутри медальона лежал свернутый тончайший пергамент. – Смотри, я прячу его здесь. – Варриора отодвинула камень внизу колонны, почти у основания и положила туда свою драгоценность.

– Дай посмотреть! – потянулась к медальону Варвара, но Варриора быстро задвинула камень обратно.

– Найди, и мы снова будем вместе. И не только я, весь наш род встанет на твою защиту. Будет помогать тебе в твоих целях. А я… Я издали за тобой слежу. Слышишь?

Варриора растаяла в нежно-голубой дымке, и Варвара проснулась.

***

– Я ухожу от тебя! – твердо заявила Варвара Максу прямо с порога. – Вернее, я ухожу из твоей жизни, а ты уходишь из моего дома прямо сейчас.

– Ты что, с ума сошла? Куда ты без меня? Ты кто?! Чтобы так со мной разговаривать?! – привычно заорал Макс.

Но Варвара стояла перед ним с каменным лицом, однако сердце в груди так и рвалось наружу, как птичка.

Она очень волновалась перед этой встречей. Хватит ли ей духу? Сможет ли она противостоять жестокому и хитрому Максу?

Час назад она так же волновалась, когда заявила своему боссу, что увольняется и требует рассчитать ее немедленно. Коллеги крутили пальцем у виска, узнав, что она отправляется волонтером в какую-то глушь на раскопки. Но она это выдержала.

«Ничего, я справлюсь!» – думала она.

И когда Макс на пике своей истерики вдруг замахнулся на нее, перед ее глазами пронеслась вся ее горькая и жалкая жизнь в вечном страхе, унижениях и слезах. Она снова прожила ту страшную аварию и встречу со своей мудрой спасительницей Варриорой. Их приключения, испытания, ее превращение… И…

Варвара перехватила руку Макса. А он замер от неожиданности. И вдруг девушка залепила ему такой силы пощечину, что тот с размаху рухнул в кресло.

Варвара выхватила газовый баллончик из кармана и направила ему в лицо.

– Немедленно выметайся отсюда! Ключи на стол! И забудь сюда дорогу! – сказала она спокойно, но твердо.

Макс неожиданно встал и вышел. Из комнаты, из дома и из ее жизни.

***

Целую неделю на острове Эллеа стояла нестерпимая жара, но археологическая группа продолжала кропотливо расчищать сантиметр за сантиметром белоснежное плато в центре каменной долины. Иногда встречались остатки древней одежды, развалины строений, но никаких намеков на древние сокровища, которые, по преданиям, были здесь спрятаны, не встречалось.

«Искупаться бы!» – мечтала Варвара, прогуливаясь по скалистому обрыву. Похудевшая и загоревшая красотка с белоснежными длинными волосами в белой хлопковой накидке, Варвара даже внешне напоминала греческую царевну. И тут неожиданно в зарослях деревьев ей послышался шум журчащей воды. Она раздвинула ветки и увидела водопад. Тот самый, из своего сна. Несколько шагов, и Варвара оказалась на краю утеса. Под ним простиралось нежно-голубое озеро.

Сердце Варвары бешено застучало. «А что, если!» – в голове мелькнула сумасшедшая мысль…

Варвара разбежалась и прыгнула вниз. Вода озера приняла ее в свои объятия и вытолкнула на поверхность. Девушка плыла, раздвигая воду широкими взмахами рук. У подножия скалы, за водопадом была видна пещера. Минута, и Варвара оказалась внутри. Сумрак внутри пещеры не давал рассмотреть стены, потолок, пол. Но в этот момент солнце развернулось к водопаду, и луч пронзил темноту пещеры.

Варвара провела рукой по стене – колонна, еще одна… а вот и нужная. Камень у основания долго не поддавался. Варвара вспомнила свой сон и слегка на него нажала. Камень легко отскочил от основания колонны. Варвара просунула руку в углубление и вытащила оттуда сверток почти истлевшей ткани. Развернула. На руке сверкал рубиновый медальон.

– Это все правда! – вдруг разрыдалась она.

Вытирая слезы, она вышла наружу из пещеры. Ее интересовало содержимое медальона. Она помнила про тончайший пергамент внутри него. Девушка развернула его и обомлела, не веря своим глазам…

***

Прошло почти три года, как закончилась экспедиция на остров Эллеа. Те небольшие находки, которые обнаружили на месте древнего города, были выставлены в историческом музее. Варвара живет в Афинах и собирает новые археологические экспедиции. Она любит путешествовать по миру, но чаще всего она посещает остров Эллеа. Вот и сейчас Варвара стоит среди руин и смотрит на древний город с вновь обретенным чувством цели и решимости. Древний и современный миры сливаются воедино, когда она принимает на себя свою двойную роль, создавая захватывающее чувство преемственности и наследия. А сердце выстукивает ритм строчек с древнего пергамента:

Я издали за тобой слежу… Знаешь?

Звезды в ночи – мои глаза… Я рядом!

Сердце – мой проводник. Веришь?

Тебя по утрам всегда провожаю взглядом.

Руки мои тебя оградят… Помни!

Верность твоя обернется тебе наградой.

Грезы твои и мечты твои – исполню!

Противоядье пошлю, если еда с ядом.

Летом зима обернется вмиг… Хочешь?

Станет вода вином дорогим… Просто!

Я научу читать тебя между строчек,

Я помогу позабыть тебе о прошлом.

Что я хочу взамен всего? Странно!

Я ничего у тебя не прошу… Правда!

Ты просто живи… живи… Ладно?

Этому я уже рада!

Проклятие Лиры

Горька и поучительна история жителей древнего города Веритаса, которая пришла к нам из средних веков.

В давние-давние времена стоял на высоком холме посреди зеленых лугов и плодородных нив богатый и щедрый город Веритас. Жители города были веселы и словоохотливы. Но, как и в любом тогдашнем городе, в Веритасе суеверия и страхи могли затуманивать рассудок и приводить к необдуманным поступкам.

Именно из-за болтливости жителей города, где ложь распространялась подобно лесному пожару, случилась эта история.

Стоило одному слукавить, другой подхватывал, и вот уже мелкая ложь порождала большой обман и грех. Еще хуже дела обстояли с обещаниями. Дошло до того, что люди перестали верить друг другу, и чтобы узнать истину, опускались до слежки и доносов.

Жила в этом городе поэтесса Лира, известная тем, что всегда говорила правду и храбро противостояла лжи. Именно непоколебимая преданность Лиры правде сделала ее изгоем среди горожан. Отцы и покровители города, чья ложь была наиболее масштабной, а с помощью Лиры становилась всем заметна, решили избавиться от поэтессы.

Самое простое, что можно было сделать в ту жестокую и суеверную эпоху – обвинить девушку в колдовстве. Духовенство возложило на нее вину, что сила ее слов обладает таинственным влиянием, а значит, приносит вред городу и здоровью горожан. И как ни пыталась молодая поэтесса оправдаться, ее признали виновной. Приговор был ожидаемый и жестокий – сжечь ведьму на костре.

Ранним утром на центральной площади города построили эшафот, разложили под ним костер, привязали к столбу бедную Лиру и зажгли огонь. Сухое дерево разгорелось моментально и быстро охватило эшафот. Несчастная кричала, молила о пощаде. Но никто не пришел к ней на помощь. И вот из пламени люди услышали прощальные слова поэтессы:

– Вы – горожане греховного города, вы – лжецы и прихвостни лжецов, я проклинаю вас страшным проклятьем. Пусть ваша ложь станет вашей погибелью. Каждое ваше лживое слово обернется птицей истины и призовет вас к правде. Я могу сгореть сегодня, но правда всегда восстанет из пепла!

Голос девушки смолк, костер догорел. В этот момент разразилась страшная буря с ветром и дождем. Гремел гром, сверкали молнии, струи дождя хлестали по камням площади, смывая остатки костра и пепла несчастной казненной девушки.

Люди попрятались по домам. А когда небо прояснилось, и горожане вышли на улицу, всякий раз, когда кто-то говорил ложь, откуда ни возьмись прилетали крикливые и голодные птицы, которые набрасывались на людей и били их крыльями. Сначала их пытались ловить и истреблять. Но лжи было в городе так много, что птицы размножались с неимоверной быстротой.

Чтобы прокормиться, голодные птицы быстро склевали все посевы и стали разорять запасы горожан. Нечего стало есть и нечем торговать. В городе начался голод.

Все помнили проклятье Лиры, и жители города тихонько перешептывались:

– Вы слышали? В нашем городе теперь процветает всякая ложь!

– Я никогда не верила в проклятия… до сих пор.

– Мы должны быть осторожны. Наши слова имеют вес, о котором мы и не подозревали.

Но кровожадных птиц было не остановить. Они нападали на домашний скот, убивали оставленных без присмотра младенцев, распространяли заразу. В городе началась эпидемия невиданных болезней.

Наступил хаос, который наносил ущерб не только урожаю и средствам к существованию в городе, не только распространял голод и болезни – хаос породил вражду и междоусобицы. Некогда веселые горожане ополчились друг на друга.

Так продолжалось, пока они не поняли, что только честность может их спасти. Пока последние выжившие не стали бороться за восстановление своего разрушенного сообщества. И только навязчивое напоминание: «Слова – не птицы: однажды произнесенные, их невозможно поймать!» стало им проводником к новой жизни.

Так с тех пор и повелось, и стало передаваться из уст в уста, и распространилось по миру через границы государств, леса, горы и морские преграды: «Слово – не воробей! Вылетит – не поймаешь!»

История Веритаса стала поучительной историей для будущих поколений, напоминанием о силе правды и последствиях обмана. В мире, раздираемом конфликтами и междоусобицами, урок Веритаса звучит правдиво: там, где слишком много обмана, только честность может принести мир.

Калиннички

– Андрейка, иди ужинать, калинники поспели! – ласково позвала бабушка Елизавета.

Шестилетний Андрейка вбежал в натопленную кухню. На столе стояло большое блюдо с румяными пирожками. На весь дом стоял кисло-сладкий, теплый и ароматный дух свежеиспеченных калинников. Каждый пирожочек лоснился, щедро смазанный маслицем. Андрейка взял лакомство, откусил и зажмурился от удовольствия. Пухлый мякиш буквально таял во рту, а кисленькая начинка из калины освежала и бодрила. Андрейка быстро сжевал первый пирожок и уже потянулся за вторым, как на весь дом вдруг прогремел рык: «Рота-а-а, подъем!»

Бабушка, дом, пирожки исчезли. Перед Андреем стоял старшина с окровавленным лицом, в разорванной гимнастерке и кричал: «Рота, подъем! В ружье!» Вокруг рвались снаряды, бежали солдаты. Старшина подошел к Андрею и в ухо заорал: «Приехали, пора выходить!»

Андрей открыл глаза и рывком сел. Перед Андреем стояла полная проводница:

– Солдатик, скоро станция! Тебе пора выходить, – трясла она Андрея за плечо.

Вот уже два года Андрею снится один и тот же сон: избушка бабушки, пирожки, которые сменяются боем и криком раненого старшины.

Солдат вскочил, схватил вещмешок и поспешил к выходу из вагона, на улицу, в морозный декабрь Поморья.

***

Поезд немного не доезжал до Верхневажья, и Андрей решил, что надо поймать попутку, чтобы не мерзнуть и не ждать автобуса. Рядом притормозила старенькая «копейка».

– Брат, до Верхневажья добросишь? – спросил Андрей водилу.

– Андрюха, ты?! Вернулся! Не узнаешь? – засуетился водитель «копейки».

Андрей всмотрелся.

– Иван?!

Они не виделись со школьного выпускного. С того самого дня, когда Андрея неожиданно забрали в армию и забросили в «горячую точку».

– Садись. Поехали, конечно, – бывший одноклассник Иван пригласил Андрея в машину, расчищая соседнее сиденье. – Слышал-слышал, что возвращаешься. Телеграмму всей деревней читали. Как сам-то? Не ранен?

– Был ранен, контузия, вот, комиссовали. Я не писал, чтобы бабулю не тревожить. Жив же. Кстати, как она?

Иван от неожиданности притормозил.

– А ты не знаешь? – глаза Ивана округлились. – Померла Елизавета Васильевна. Сорок дней уж справили.

Новость оглушила Андрея, как обухом. В ушах застучало, голова заболела, носом хлынула кровь.

***

Пока ехали, уже стемнело.

Иван отрывистыми фразами рассказывал Андрею историю бабушки Елизаветы:

– Как тебя забрали, Елизавета Васильевна на сердце жаловаться стала. К председателю ходила, просила похлопотать. Это ж ошибка какая-то была. Она старенькая, ты у нее один. А тебя забирают в армию и сразу на войну. Он обещал помочь, но, видно, ничего не сделал. Он же дочку свою от тебя спасал. Аленка заявила папаше, что замуж за тебя собралась. А у него планы были другие. Вот и решил избавиться от тебя так. Через полгода Аленка замуж вышла за какого-то чиновника в областном центре. Председатель на повышение пошел. А бабушка Елизавета одна со всем хозяйством осталась. Сеструха моя, Анютка, к ней бегала. По хозяйству помогала: стирала, готовила, убирала. Мы по очереди ей подсобляли как могли: удобренье на огород, картошку прополоть-выкопать, дрова порубить. Она отнекивалась, все скрывала, что сердце болит. У поленницы ее и скрутило. Аленка из школы пришла, а она уже остыла. Тебя ждала очень. С Анюткой все о тебе разговаривала, молилась за тебя.

Андрей отвернулся к окну. В груди жгло. Ком стоял в горле. Слезы закипали и горячими струями лились по щекам.

Единственный родной человек – любимая бабушка ушла. Андрей остался один на всем белом свете.

***

Ночь была ясная, месяц светил, как бок начищенного самовара, звезды россыпью сверкали на темном небе. Дым столбом поднимался над крышами деревенских домов. Жители Верхневажья грелись около печек, пили чаек, вели степенные разговоры, какие могут вести только жители поморского Севера.

Мороз стоял нешуточный, и после южной страны, откуда вернулся Андрей, пробирал через тонкую шинельку до костей. Бабушкина изба была по окна завалена снегом. Руками и ногами он разгреб снег вокруг калитки. Протоптал тропинку в сугробах. Притомился. Обнял березу, росшую около крыльца. Постоял немного. Не мог решиться зайти. Не верил, что бабушка не встретит его у порога. Поискал под ковриком – ключ на месте.

В сенях опустил рубильник на электрощитке. Зашумел холодильник на кухне. Включил свет. На кухне тикали часы, урчал старенький «ЗИЛ» в углу. На столе стояла фотокарточка бабушки Елизаветы с черной лентой на уголке. Рядом лежал традиционный поморский пряник-козуля в виде голубицы, расписанный белыми кружевными узорами. Перед отъездом Андрей подарил его бабушке. Она сказала: вернешься, вдвоем с чаем его и съедим. Такие пряники, как козули, могли храниться годами благодаря особому рецепту.

Холодильник был пустой. Андрей сбросил вещмешок и спустился в погреб. Соленья-варенья были в сохранности. Он набрал в чашку мороженых ягод калины. На кухне поставил чашку на стол и достал из вещмешка бутылку водки. Собирался выпить с бабушкой по рюмочке за его приезд. Налил стакан себе, потом второй и поставил его перед фотографией. Залпом хлопнул обжигающую жидкость, зачерпнул ложкой ледяные ягоды калины и закинул в рот. Мороженые ягоды захрустели на зубах. Он сел на табуретку, уронил голову на грудь и зарыдал громко и отчаянно.

***

– Бабуля, а расскажи, как ты калиннички стряпаешь, – любопытный Андрейка выглянул из-под руки бабушки Елизаветы и заглянул ей в глаза. Бабушка мяла руками буроватое тесто. Весь стол был в муке. Рядом стояла чашка с калиной. В миске лежал капустный кочан.

– Рецепт нехитрый, ешшо мама моя мне его по наследству передала. Берешь просеянну муку, пшеничну да ржаную. Ешшо сахару, да меду на вкус свой. Кипяток нужон тожа. Для аромату мяты, да мелиссы немного. Штоб тесто, как шоколад было по цвету, чаю али цикория заварить на глазок. На начинку калину свежу или размороженну. Только ошпарить надобно, штоб не горчила. И для обертки листы капустны. Тока нижние, темно-зеленые. Вот я с утреца печь протопила, самое время тесто стряпать. Смесь муки с сахаром или медом медленно завариваю крутым кипятком, усердно размешиваю, чтобы не было бобошков, комочков то есть. Тесто должно получиться крутым, да ровным. Сейчас поставлю чугун с тестом на ночь в печь, в дышло упревать, закрою загнетку.

– А потом? – не унимался Андрейка.

– Завтра утром чугунок выну из печи, снова накалю печь. И начинку из калины начну готовить. Капустные листья для обложки калинника подвяливаю, чтобы были мягки, а не ломки. На середку капустного листа ложу тесто лепешечкой, сверху – начинку и разглаживаю ее по всей лепешке. Сверху кладу ешшо лепешку теста. Края не зашшипываю, а заглаживаю – получится круглый пирожок. Лист капустный сворачиваю конвертиком, для верности обвязываю ниткой.

– Получается пирожок в конверте? – засмеялся Андрейка.

– Получается так, – заулыбалась бабушка. – Потом ручками пирожки маслицем подсолнечным али горчишным умащиваю. А то капустны листы потрескаются от жара. Потом в печи нужно разворошить угли и сажать пироги прямо на золу швом вниз. Загнетку закрыть надобно. Да и оставить калинники в печи до вечера. Дрова больше не подбрасывать. Видал у готовых калинников узор красивый на корке? То отпечаток капустного листа. Любишь калиннички-то?

– Люблю, бабуля, – и вот уже взрослый солдат Андрей стоит перед Елизаветой Васильевной. – Что же ты не дождалась меня? Как я теперь? И калинничков твоих не поесть. И один я во всем свете теперь.

– Не горюй и не вини никого, Андрейка! Я и с того света молюсь за тебя. А калинники мои ешшо поешь. Знак я тебе подам – ты все поймешь!

***

Андрей проснулся от настойчивого стука, поднял голову. Он так и проспал всю ночь за столом. «Бабушка приходила, как живая», – подумал он. За окном брезжил рассвет. Стук повторился. Кто-то барабанил в дверь.

Андрей нехотя поднялся и поплелся в сени. В проеме распахнутой двери стояла девушка. Румянец от мороза, синие ясные глаза, косы выложены на груди, деревенский платок, шубейка, в руках корзина, закутанная плотным пуховым платком. Андрей опешил. Что-то знакомое было в облике девушки.

– Андрей, ты не узнал меня? Я – Анютка, соседка твоя. Да что ты как истукан, в избу-то впусти.

Она по-хозяйски зашла, скинула шубейку, платок, поставила корзину на стол.

– Я к бабушке Елизавете частенько заходила. Помочь чем, и чтобы не скучно ей было… Она меня и научила твои любимые калинники печь. Иван мне еще вчера сказал, что ты приехал, вот я свеженьких пирогов тебе и прихватила. Ставь самовар-то… – она щебетала, как синица в оттепель.

Смахнула пыль со стола, достала большое блюдо и выложила на него целую гору тех самых родных калинников.

– Вот тебе привет от бабули твоей. Наказала она мне встретить тебя.

Андрей молча сграбастал девушку в объятья, прижал к груди и прошептал:

– Спасибо…

***

Прошло десять лет. Андрей и Анюта живут в избушке Елизаветы Васильевны. Он – в поле, она – по хозяйству. У них трое деток. Два старших мальчика и младшая любимица Лизонька. Живут, как все – не хуже, не лучше. Главное – в любви и понимании. Добрый и хлебосольный у них дом. Каждого приветят, обогреют, накормят свежими и теплыми калинничками с горячим чаем. Я у них тоже в гостях побывала, потому и рассказала сейчас вам эту историю, чтобы вы поведали ее дальше вашим родным и дорогим людям.

Пожар на юго-западе Москвы

Лето в этом году было раннее. И уже в начале июня отцвел тополь. Весь асфальт в маленьком московском дворике был застлан мягким пуховым ковром. Клубочки пуха метались по земле, как неприкаянные шарики для пинг-понга, соединяясь в вихревые воронки от порывов теплого летнего ветерка. Посреди двора высился раскидистый тополь. Несмотря на почтенный возраст, он был полностью покрыт сочной темно-зеленой листвой, отливавшей лаковым глянцем в лучах летнего солнца. Все постройки и дворовые декорации располагались вокруг него. Тополь был хозяином и хранителем тайн жителей окрестных домов. Под ним играли дети в песочнице; встречались влюбленные; обсуждали ушедшую молодость пенсионеры, сидя на лавочке.

Наташа стояла у окна, смотрела на знакомый с детства тополь и вспоминала, как впервые выбегала из подъезда навстречу Саше, стоявшему под этим деревом с букетиком каких-то полевых цветов. Прошло много лет, но Наташа ощущала снова то юношеское волнение и трепетное предвкушение, которое она испытывала когда-то от предстоящей встречи с этим мальчиком, который ей очень нравился.

Спустя год под этим же тополем Саша сделал ей предложение. Она куталась в его пиджак, и они вдвоем прятались под густой и широкой кроной дерева от накрапывавшего теплого дождика. Сегодня был тот самый день, когда она сказала ему: «Да!», и не было уже надобности скрывать от себя и окружающих, что они самые счастливые на свете.

С тех пор прошло 65 лет. Но сейчас, окунаясь в свои воспоминания, Наташа снова была 19-летней девушкой. Красивой, мечтательной, влюбленной и верящей, что у них с Сашей впереди все самое лучшее.

Тополь от порыва ветра дотянулся длинными ветками до оконного стекла и слегка постучал. Наташа не обрезала их, иногда поглаживая протянутые ветви дерева, которые протягивались в открытое окно. Иногда Наташе казалось, что этот тополь и есть Саша, который подает ей знаки.

Саши не стало десять лет назад. Он умер во сне. Наташа долго не могла прийти в себя. И даже приехавшие на похороны дети не смогли успокоить ее. Для нее он незримо присутствовал в каждой вещи их квартиры, в каждом скрипе мебели, даже в этом тополе, растущем под окном. Единственное, что она приняла, – что теперь Саша просто молчит. А с ним и молчать было хорошо. В его молчании было так много нежности и любви, что Наташа могла ощущать это каждой клеточкой своего тела. А еще она очень хотела его увидеть во сне. С этой мыслью и надеждой она засыпала каждый вечер. Но снилось все что угодно, кроме Саши.

Вот уже который год она в этот день зажигала свечку перед его фотографией. Этот ритуал у Наташи появился через год после смерти Саши. Она зажигала свечку и разговаривала с его фотографией. От мерцания и подергивания пламени казалось, что фотокарточка оживала, и Саша на ней таинственно улыбался.

Наташа напоследок взглянула на фотокарточку, стоявшую на столе, рядом с окном. Свеча, казалось, уже догорела… Вечер наступил незаметно.

Шаркающим шагом она дошла до кровати, улеглась поудобнее и закрыла глаза. Минут через пятнадцать ее дыхание стало ровным и глубоким. Наташа заснула.

В это момент порыв ветра качнул ветви тополя, и они распахнули створку окна. Оказалось, что Наташа не закрыла его. Порыв ветра вспузырил занавеску и раздул тлеющий фитиль свечи. Мгновение, и хлопковая занавеска, коснувшись пламени, загорелась. Пламя весело побежало по гардинам, карнизу, сухому дереву старинной мебели, жадно облизывая языками пламени все, что попадалось на пути.

***

Наконец-то Наташа увидела его. Он стоял под тополем, как много лет назад, и счастливо улыбался. Они кинулись в объятия друг друга. Ее муж говорил ей, что он всегда был рядом с ней, независимо от того, что происходило, и что ее любовь к нему была самым большим даром в его жизни.

Потом они вместе пошли по яркому свету, обнявшись, и Наташа чувствовала, как вся ее боль и одиночество исчезают. Она знала, что их души связаны навечно, и вот теперь они будут вместе навсегда, обретя спокойствие и счастье.

***

Наутро в городской новостной хронике появилась заметка под заголовком «Тело женщины было найдено в сгоревшей квартире на юго-западе Москвы». Жители московского дворика еще неделю обсуждали это происшествие. И только могучий тополь хранил таинственное молчание, покачивая ветвями под порывами июньского ветерка.

Синица, журавль и кот

– Ты посмотри, какие карты интересные выпали! – воскликнула Ольга. – Прямо как под заказ.

Анфиса с любопытством взглянула на расклад. На столе лежали три метафорические карты с рисунками животных.

С некоторых пор ее подруга Ольга увлеклась психологией, и вот уже все их общие знакомые прошли у нее сеансы работы с метафорическими картами. Только Анфиса все не решалась. И только сегодня, когда вопрос уже встал ребром и надо было принимать решение, а точнее, делать выбор, девушка пришла к подруге. «Если я сама не могу принять правильное решение, может, эти карты направят меня?»

Она не стала посвящать Ольгу в подробности ее метаний, сказала, что ей надо выбрать одно из трех. Из чего или из кого Анфиса собирается выбирать, она уточнять не стала.

– Вот, смотри, – продолжила Ольга, – на первой карте «кот в мешке», – и она подвинула к Анфисе картинку крупного рыжего пушистого кота в сапогах, выглядывающего из холщового мешка. – Что для тебя «кот в мешке»? Какие ассоциации, фантазии, может, ты какого-то человека или событие представляешь?

***

Анфисе вспомнилось, как год назад она ездила с родителями в Москву, к сослуживцу отца. Давно, когда Анфиса была еще маленькой, они жили в одном военном городке и дружили семьями. У друга отца был рыжий и толстый сынишка Василий, который постоянно таскал со стола сладости во время праздничных застолий. А когда его ловили с поличным, то подговаривал Анфису делать это за него. Встретившись с ним в Москве, Анфиса его сразу и не узнала – высокий, почти двухметрового роста, широкоплечий, однако с той же рыжей шевелюрой и хитринкой в глазах. Василий разговаривал басом и громко смеялся. Он, неловко проявляя галантность, пригласил Анфису в кино и всю дорогу рассказывал о себе.

Возможно, именно тогда их родители и сговорились устроить судьбу своих детей. Потому что именно с этого момента время от времени к ним стали наведываться всей семьей эти столичные гости. Они обсуждали жизнь в Москве, политику, образование, постепенно переходя к обсуждению столичных вузов.

Дальше ее папа неизменно разворачивался всей фигурой к дочке и спрашивал:

– Че, Анфиска, поедешь учиться в Москву?

– А че, – подхватывал отец Василия. – Пусть едет, не оставим девчонку.

Дальше разговор шел по накатанной колее. Опрокидывая рюмочку за рюмочкой, отцы обсуждали, как Анфиска устроится, где она будет жить, где учиться, с кем дружить… Чем выше была степень опьянения, тем изысканнее становились фантазии папаш по планированию личной жизни своих чад.

***

– А вот, смотри – птица, – продолжала Ольга.

На второй карте была нарисована желтогрудая птичка с темно-синим опереньем и белыми щечками. Она сидела на раскрытых ладошках и клевала зернышки.

– Синица в руках, – поправила Ольгу Анфиса.

– Да, действительно. Какие мысли возникают у тебя, когда слышишь: «синица в руках»?

***

Анфиса жила, училась и окончила школу в маленьком райцентре, куда их семья переехала из военного городка. Класс был небольшой, дети и учителя радушные, обстановка доброжелательной. Все друг друга знали почти с рождения, это и помогало строить отношения с учителями и одноклассниками. Училась Анфиса хорошо, даже очень. Заниматься особо в райцентре было нечем, развлечений было мало, и Анфиса вечерами много читала, брала дополнительные уроки у онлайн-репетиторов и рисовала.

Рисовать ей нравилось больше всего. Она как будто впадала в творческий транс и могла просидеть за рисунком целый день. Она не считала себя очень талантливой, но ее рисунки постоянно висели на школьных импровизированных выставках, занимали первые места в местных конкурсах. Несколько рисунков, втайне от родителей, она отправила на международные конкурсы, и все они были высоко оценены.

Почему втайне? Родители не воспринимали всерьез ее увлечение. Ее мама работала на швейной фабрике и, конечно, дочка бывала у нее на работе. Ей нравилось рассматривать цветные лоскутки, эскизы моделей одежды. Иногда мама приносила разные тряпочки с работы, и Анфиса шила грандиозные платья своим куклам. Мама хвалила и говорила, что из дочки получится знатная портниха.

Иногда мама показывала Анфисины рисунки и изделия для кукол своей подружке, соседке тете Маше. Тетя Маша охала и ахала от восхищенья, качала головой и говорила, что после школы Анфису надо устраивать к ним на швейную фабрику, чтобы делала карьеру.

– Глядишь, с такими талантами и директором фабрики станешь, – говорила тетя Маша. – А что, обеспеченная жизнь, безбедная старость. И фабрика недалеко от дома. Красота же!

Сережка, сын тети Маши и Анфисин одноклассник, меланхолично вздыхал, когда мамы начинали расхваливать таланты девушки и ее перспективность. Сережка был давно и безнадежно влюблен в Анфису. Худенький, белобрысый, болезненный, вечно шмыгающий носом, он не питал больших надежд на Анфисину взаимность, но преданно провожал ее из школы домой, носил портфель и был готов прибежать по первому ее зову. Анфиса ценила отзывчивость Сережки, но воспринимала его просто как друга.

Мамы-соседки многозначительно переглядывались, глядя на дружбу их детей, и, таинственно улыбаясь, уходили пошептаться.

***

– И третья карта! – Ольга многозначительно взглянула на Анфису, пододвигая ее к подруге. Анфиса ахнула: на голубом небосводе среди облаков парил длинноногий журавль.

– Журавль в небе! – прошептала она.

– Сама понимаешь, что называют «журавлем в небе» – недоступную мечту.

– Понимаю… – согласилась Анфиса.

***

Анфиса осознала свою мечту, когда получила очередную рецензию на свои картины из Парижа. Но, не зная французского языка, она даже не могла ее прочитать. По слухам, в их городе жила одна пожилая женщина, владеющая французским языком, но поговаривали, что она была с дурным характером. Терять Анфисе было нечего, и она от безысходности отправилась по адресу, узнать который в провинциальном городке не составило большого труда.

На улице шел дождь такой силы, что не спасал ни зонт, ни резиновые сапоги. И оказавшись перед открытой дверью в старушкину квартиру, Анфиса, промокшая и замерзшая, тряслась как осиновый лист на ветру.

– Здравствуйте. Вы – Жозефина Павловна? – пробормотала Анфиса.

– Да. Чем обязана? – высокопарно произнесла пожилая дама.

Жозефина Павловна как будто ждала гостей – была одета в белоснежную кружевную блузку с брошью-камеей на воротничке и шерстяную темную юбку до пят. На ногах были текстильные туфли-лодочки.

– Мне нужна помощь, – продолжила Анфиса. – Я получила письмо на французском языке и не могу его прочитать.

– Тебе пишут из Франции? – удивилась старушка и с любопытством посмотрела на Анфису.

Хрупкая, почти прозрачная девушка стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, полностью промокшая и дрожащая от холода. С ее длинных кудрявых волос капала вода, придавая умоляющему взгляду больших голубых глаз еще большую жалость и беспомощность.

– Входи, – скомандовала Жозефина Павловна. – Сначала горячий чай, потом письмо.

Пока старушка сервировала стол фарфоровым сервизом, Анфиса с любопытством оглядывала комнату. Тончайшие фарфоровые статуэтки, больше похожие на белые восковые фигурки; старинные черно-белые фотографии разных людей в тогдашней одежде; патефон на тумбочке около окна с трубой-воронкой, обращенной в центр комнаты; круглый стол с кружевной скатертью в центре зала под огромным желтым абажуром… Но больше всего Анфису поразило обилие картин. Почти все они были написаны маслом, примерно одного времени и подписаны инициалами «Ж. А.».

– Это – ваши картины? – полюбопытствовала Анфиса.

– Да, рисовала по молодости, – ответила Жозефина Павловна. – Даже хотела поступить в Парижскую академию изящных искусств. Но время было сложное. Не вышло ничего с этим… Так что у тебя за письмо?

Старушка взяла листок бумаги из рук девушки, нацепила на нос очки и забормотала незнакомые иностранные слова. Они вились, как тонкое кружево, на котором стояли изящные фарфоровые чайные чашки с горячим чаем. Ощущались, как сладкое хрустящее безе, лежащее на блюдечке горкой. Воспринимались на слух, как легкая, веселая и нежная мелодия. Анфиса зачарованно слушала французский язык.

Жозефина Павловна закончила читать и с удивлением подняла глаза.

– Деточка, так это же как раз из Парижской академии изящных искусств. Пишут, что твои картины очень талантливы, и приглашают на стажировку.

– Это – хорошо? – спросила ничего не понявшая Анфиса.

– Это – великолепно. Это значит, что твой талант признают в самом престижном учебном заведении Франции. Но здесь пишут, что приглашают тебя «в очередной раз».

– Да, были еще письма. Я отсылала свои рисунки на конкурс, и мне приходило письмо. Я не читала их раньше.

– Деточка, надо ехать, – сказала пожилая дама. – Твой талант пропадет в этой глуши.

– Но как же я поеду? У меня школа, родители… Они никогда меня не поддержат в этом. И французского языка я не знаю.

– Пей чай, грейся, завтра приноси свои письма, картины, составим с тобой план, как заарканить этого журавля в небе, – произнесла Жозефина Павловна и отхлебнула из изящной фарфоровой чашки.

***

– Оль, а может быть так, чтобы положение этих метафорических карт изменилось? Как сделать так, чтобы «журавль в небе» перестал быть несбыточной мечтой?

– Давай подумаем. Чтобы мечта сбылась, можно попробовать дотянуться до ее уровня, – начала размышлять Оля.

– Это как? – удивилась Анфиса.

– Знаешь пословицу: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Ты что-нибудь делаешь, чтобы идти к своей мечте?

***

Родители Анфисы с удивлением наблюдали, как их дочь в очередной раз собирается куда-то с папкой для рисунков и красками. Им она говорила, что ходит в художественный кружок при доме культуры. На самом же деле Анфиса бежала на другой конец города к Жозефине Павловне. Та занималась с ней живописью и обучала французскому.

Чтобы поступить в Парижскую академию изящных искусств, требовался необходимый уровень французского языка, подтвержденный международным экзаменом. К тому же многочисленные победы в конкурсах от различных организаторов.

Французский язык оказался сложнее английского, который Анфиса изучала в школе, но настолько приятный и мелодичный, что давался он Анфисе на удивление легко. Анфиса откладывала свои карманные деньги, чтобы оплатить экзамены. Тайком ездила сдавать их в областной центр. Первые два экзамена дались Анфисе легко, третий посложнее. Оставался всего один, и можно было подавать документы для поступления в учебные заведения Франции.

В живописи тоже был значительный прогресс. Девушка освоила много техник, смешивала разные типы красок и даже пробовала создавать картины на компьютере. Жозефина Павловна искренне полюбила девушку и старалась передать ей все, чем владела сама.

Анфиса уже давно сама читала письма, которые ей приходили с конкурсов, читала книги на французском языке и упорно, не пропуская ни одного художественного мероприятия, участвовала в них с новыми картинами.

Она заочно познакомилась с профессорами академии, переписывалась с ними, а с некоторыми уже выходила на переговоры по онлайн-связи. Однажды она получила на электронную почту письмо по-французски: «Привет, я Эжен, сын профессора Дернье. Он попросил помочь тебе с организационными вопросами для поступления в академию и переезда в Париж. Удобно будет созвониться?»

Так она познакомилась с ним – веселым, вежливым и симпатичным Эженом. Сначала они созванивались и переписывались по деловым вопросам. Потом перешли на неформальное общение и часто просто болтали о Франции, об искусстве, о жизни. И ничего не было интересней и замечательней, чем разговаривать с ним и мечтать, что когда-нибудь они встретятся в Париже.

***

– А еще есть такая техника, – продолжала свою метафорическую терапию Ольга. – Чтобы какая-то вещь пришла в твою жизнь, необходимо освободить для нее место. Вот смотри…

Психолог разложила на столе три карты в ряд и напротив поставила три блюдца.

– Сейчас кот в мешке… – она положила карту с котом на первое блюдце. – Синица в руках, а журавль в небе.

Ольга разложила карты по оставшимся блюдцам и начала их перемещать.

– То есть, – подхватила Анфиса, – нужно поместить кота на небо, синицу в мешок, и тогда журавль окажется в руках… Так?

– Вроде да…

– Но как это сделать…

– А ты не думай, как. Ты делай все, чтобы приблизиться к журавлю, и все встанет на свои места.

***

– Жозефиночка Павловна, я сдала! – бросилась на шею старушке Анфиса прямо с порога. – Сегодня опубликовали результаты экзамена. Я в списке. Я сразу же заполнила все анкеты на поступление. Теперь ждем.

Жозефина Павловна тепло посмотрела на девушку.

– Давай-ка это отметим, – и заспешила на кухню, пряча навернувшиеся слезы.

Потом они пили чай с пирожными, обсуждали планы Анфисы и дали слово никогда не забывать друг друга.

Придя домой, Анфиса принялась рисовать. Картина получилась необычная, синее таинственное космическое пространство было сформировано в виде огромной головы кота, которая летает вокруг Земли.

«Вот и запустила кота в небо!» – подумала она, засыпая.

За завтраком родители делились новостями:

– А Васька-то рыжий, сын Ваньки, в летное училище поступил, вчера сообщили. Военным летчиком планирует стать. Не скоро теперь увидим его, – поделился новостью отец.

– И Сережку соседского в армию забирают, в пограничные войска попал, – поддержала беседу мать.

– Вот так, Анфиска, профукала ты свое счастье, все твои кавалеры разъехались. Одна ты осталась со своими рисуночками.

Анфиса опустила глаза и молча продолжала пить чай. Сегодня утром она отправила фото своей новой картины Эжену и ждала, что он скажет об этом.

На экране компьютера завибрировал значок телефонной трубки.

Звонил Эжен:

– Привет. Твоя картина просто чудо, она должна висеть в нашей галерее. Но ты ее не присылай, привезешь сама. Папа сказал, что твои документы получены, и ты принята вне конкурса. Так что академия ждет тебя! И я жду… До встречи в Париже!

Чьи блины вкуснее?

Велика и раздольна Масленица. Один из немногих языческих праздников, принятый православной культурой на Руси. Можно в этот праздник есть масло и масляные изделия, посему в таком почете блины. Целую неделю празднуется Масленица, совмещаясь с православными праздниками, заканчиваясь Прощеным воскресеньем с самым пышным пиршеством в ознаменование радушия, благодарности, великодушия и примирения.

Собрались однажды накануне Масленицы хозяюшки с одной улицы: Малашка, Дуняшка и тетка Ефросинья. И давай хвалиться, у кого блины вкуснее, слаще да нажористей. До того доспорили, что поругались.

Тут бабуля древняя с полатей прокряхтела:

– Что ж вы, бабоньки, вусмерть ругаетесь, подите да делом докажите, кто лучшая стряпуха. Нонче ярмарка будет праздничная. Вот и напеките блинов да продайте их. У кого торговля лучшая будет, да прибыток больше – того блины и вкуснее.

Переглянулись хозяюшки и согласились с бабушкой.

Настал день ярмарки, пришли хозяюшки Малашка да Дуняшка со своими блинами на праздник, разложили товар, начали торговать.

У Малашки блины пышные да румяные. На сливочках и сметане замешаны. Съешь один такой да наешься сразу.

У Дуняшки ажурно-дырчатые, на простокваше с кипятком заварены. Нежные блинчики, во рту тают.

А где же тетка Ефросинья?

Вот же она бежит, да не одна, а с гармонистом местным Ерошкой.

Поставила прилавок Ефросинья, разложила товар, а гармонист как заиграл веселые плясовые. Народ как услышал да как побежал к тетке Ефросинье блинцов ее отведать.

Стоят поодаль два коммерсанта местных да переговариваются:

– Глянь, какой хороший маркетинговый ход тетка придумала, чтобы народ привлечь.

– Да-а, аудиоконтент всегда хорошо работает в подобных ивентах.

А тетка Ефросинья знай себе нахваливает свои блины, да не просто словами, а прибаутками:

– Душа моя масленица,

Перепелиные твои косточки,

Бумажное твое тело,

Русская коса, красная краса,

Сладкая речь, сахарные уста,

Тридцати братьев сестра,

Сорока бабушек внучка,

Трех матерей дочка,

Ясочка, ты же моя перепелочка.

На масленой повеселись, да блинком угостись! А налетай на блинчики всяк, кто пришел. Масленица без блинов, что именины без пирогов! Блинцы, блинчики, блины, как колеса у весны!

Развеселился, раззадорился народ от таких слов, как налетел на товар. Берет – цену не спрашивает.

Коммерсанты продолжают комментировать сие действие:

– Это «репрезент» называется – чтобы товар лицом показать.

А тетка Ефросинья к каждому подход свой проявляет. Деткам с вареньицем малиновым и повидлом яблочным блинчики предлагает, девкам красным с медком и орешками, мужикам с мяском и лучком обжаренными, да рыбкой соленой: селедочкой, семужкой и белорыбицей.

Да все приговаривает: «Блин не клин – брюха нет расколет!»

Народ на месте кушает да с собой берет.

Коммерсанты наблюдают: «Сие, дескать, уникальное торговое предложение да персональный подход».

А гармонист Ерошка наигрывает плясовые. Девки хороводы завели, парни подхватили плясовые. Набегались, наплясались да за новой порцией блинов пошли.

Малашку да Дуняшку зависть взяла. Покупатели от них убежали прямо к веселому прилавку тетки Ефросиньи. Решили они торговлю ей испортить.