Теплый свет
© Игорь Отчик, 2024
© Перископ-Волга, 2024
- Какой сегодня добрый, тёплый свет!
- В безлюдном парке мой визит случаен,
- Как листья под ногами – ворох лет,
- Течения которых мы не замечаем.
- Какая тишь! Летит последний лист,
- А ветерок вдруг потянул прохладой,
- Прозрачен воздух осени и чист —
- Замри, мгновенье! Лучшего не надо.
- Но всемогущий времени поток
- Нельзя заставить ни на миг прерваться —
- Ещё бы взгляд, ещё бы вдох, глоток!
- Но бесконечным быть не может счастье.
- Так пусть же дольше льётся тёплый свет,
- Остаток этой жизни освещая,
- А что ушло, к тому возврата нет,
- Как невозможна осень без печали.
Светить всегда, светить везде
О книге стихов Игоря Отчика «Тёплый свет»
После того, как в конце прошлого века жанр поэмы по ряду причин практически полностью перестал быть востребованным, у поэтов по большому счету осталось лишь два способа собирать поэтические книги. Первый – так называемый «концептуальный» сборник, стихи в котором объединены общим сюжетом или внешними, фабульными темами. Грубо говоря, такой тип книг можно назвать раздробленными поэмами, поэмами с неочевидными связями и «сожжёнными мостиками». Второй же способ – объединить стихи общей лирической темой или одним настроением.
Игорь Отчик сопрягает в «Теплом свете» оба этих способа в один, да и от поэм не отворачивается (правда, одной и в конце, но все же). В итоге получается крайне разносторонняя и очень щедрая по отношению к читателю книга, в которой так много всего, что хватило бы на несколько увесистых томов. Собственно, это и не сборник в традиционном смысле этого слова, но действительно «книга стихов». А если точнее – натурально, собрание сочинений под одной обложкой, в котором нашлось место:
– циклу посвящений людям искусства «Творчество» – как друзьям, близким и знакомым поэта, так и великим людям прошлого, которые его вдохновляют (стихотворения «Художник», «Музыкант», «Какой прекрасный фильм!», «Певунья» и др.);
– большому циклу ностальгических стихов о детстве-юности и малой родине «Отблески былого» (стихотворения «Такое кино», «Простая радость», «Крылья журавля», «Ястребенок» и др.) Nota bene: именно эта лирическая тема является в сборнике превалирующей, так или иначе прорастая и в ряде других текстов;
– гуманистическому циклу о дружбе и бережном отношении ко всему живому «Музыка строф» (стихотворения «Песня любви», «Люди хорошие», «Любовь к животным и цветам» и др.);
– циклу о временах года «Двенадцать месяцев»;
– циклу о предназначении поэта и поэзии (стихотворения «Вдохновение», «Чаша», «В поисках шедевра», «Цена успеха» и др.);
– циклу по-доброму иронических стихов «Стихи с улыбкой» (стихотворения «Простой вопрос», «Охота к перемене мест», «Редька и морковь» и др.);
– циклу поэтических травелогов «По странам и континентам» (стихотворения «Мечты об Океании», «Этот город», «Диалоги о Париже», «Швейцария» и др.);
– любовному циклу с маяковским названием «О главном», причём – с разнополыми лирическими героями (стихотворения «Случайно вспомнилось», «Сила красоты», «Семейное счастье» и др.);
– четырем циклам элегической философской лирики с разными оттенками – «Отзвуки бытия», «Мысль и слово», «Думы о разном» и «Осень жизни» (стихотворения «Юнга», «Эпоха книги», «Медвежий ковш», «Старая яблоня», «Третий глаз», «Покой и воля» и др.);
– монументальной историко-социальной поэме «Думы о былом» о закате Советского Союза и причинах, приведших к нему.
Таким образом, «Теплый свет» можно открывать на подходящей к вашему настроению и внутреннему состоянию теме-странице – и нужные подходящие строки обязательно откликнутся, отзовутся:
Вдруг зашумит о тревожном листва, Словно окатит волною прибоя, И зарождаются в сердце слова, Что продиктованы чистой любовью. Ветра глоток заклокочет в груди, Душу наполнив восторгом суровым. Родина строгая! Вымолви слово – Что впереди?
Также важно отметить, что автор ощутимо тяготеет именно к лироэпосу, поэтому целый ряд стихотворений сборника – отдельные законченные мини-истории с собственными сюжетами и героями. Почти новеллы в стихах. Стихия Отчика, таким образом – нарративная поэзия, порой притчевая, порой даже несколько басенная. При этом не сказать, что автор совсем чурается стихотворений бессюжетных, собственно лирических. Но доминанта книги – именно эпос.
Отсюда, кстати, растут и две стилистические парадигмы поэзии Отчика. Во-первых, она очень традиционная – точная, строгая и всегда в силлабо-тонике. Потому что сюжетность не прощает ни рискованных формальных (и формульных) экспериментов, ни тем более расхлябанности. А во-вторых, целый ряд стихотворений сборника – относительно продолжительный и многострофный. Автор уверенно чувствует себя на длинной дистанции, дыхание его не сбивается, что редкость. И что тоже обусловлено творческой задачей – полноценный сюжет не уместить, допустим, в две-три строфы.
Наконец, несомненное достоинство книги Игоря Отчика в том, что она по-настоящему благожелательна к читателю – без снобизма или желания шокировать, удивить любыми способами. Действительно, это именно теплый свет: по Отчику, главное – не прятаться от него, держать глаза и сердце открытыми. Ибо, как писала когда- то Марина Цветаева, грех не в темноте, а в нежелании света.
Иван Родионов литературный критик
Творчество
Пускай поёт душа!
Сергею Толстому
- Когда на гладь морской волны
- ложится отблеск лунный,
- И южной ночи тишина
- чертовски хороша,
- Рука твоя, лаская гриф,
- перебирает струны,
- И, набирая высоту,
- парит твоя душа.
- Ты счастлив, милый дуралей,
- и ты не понимаешь,
- Что тему новую свою
- так искренне ведёшь,
- Пока ни горя, ни беды,
- ни зависти не знаешь
- И музу-музыку свою
- не продаёшь за грош.
- Ты слышишь? Где-то в небесах
- мотив волшебный льётся —
- Лови его! Струне души
- умолкнуть не давай —
- Пускай поёт она, душа,
- пока душе поётся,
- Покуда в ней ещё цветёт
- благословенный май.
- Пусть освещает жизнь твою
- надежды тёплый лучик,
- И пусть гитарная струна
- звенеть не устаёт,
- Чтоб сделать этот грешный мир
- хотя б на ноту лучше.
- Так пусть поёт твоя душа
- и просится в полёт!
Художник
Славе Лисенкову
- Открылась дверь, и странная фигура
- Вошла, качнувшись, в наш невзрачный дом.
- С тяжёлым вздохом, исподлобья, хмуро:
- «Здорово, граф!» – бормочет он с трудом.
- Багровый нос, нечёсаные патлы,
- Пиджак потёртый, порванный карман:
- «Сидите здесь… Но вы не виноваты.
- И не понять вам, почему я пьян!»
- В промокших башмаках – попал под дождик:
- «Молчи, графиня! Я тебя люблю…
- Скажи мне, граф, хороший я художник?
- Давай стакан, я и тебе налью…»
- Он мрачен, хоть с утра опохмелился,
- В его кармане булькает портвейн:
- «Молчите! Я во Франции учился —
- Эль Греко, Рафаэль, Рембрандт ван Рейн…
- Я знаю всех! Я раньше жил в Париже,
- Философа Платона изучал,
- Я на Монмартре жил, под самой крышей,
- И рисовал их Северный вокзал…
- Да, я запил. Набрался как скотина.
- Мне надо выпить, а потом уснуть…
- Вот северный этюд. Купи картину —
- Я не продам её кому-нибудь.
- Цена ей скоро будет – миллионы!
- Ван Гога не ценили, дураки, —
- И за моими на аукционах
- Потом гоняться будут знатоки.
- Я жил не зря. И я не хмырь пропащий!
- Мои картины – память обо мне».
- …И вышел он под дождик моросящий —
- С рублёвками в руке, с побелкой на спине…
Музыкант
Сергею Батову
- Мой друг играет для души на стареньком кларнете,
- За нотой нотою узор синкоповый плетёт
- В тот редкий час, когда уютно людям на планете,
- Когда вечерняя заря над городом цветёт.
- Сыграй, Сергей, и для друзей – они так редко рядом,
- И наши встречи коротки. Отозвалась душа
- На звуки музыки твоей, на дружеские взгляды —
- Мы отплываем за тобой, Серёга, не спеша.
- Мы будем плыть в голубизне и переливах блюза,
- Чтобы развеять грусть-тоску скучающих сердец,
- Чтоб позабыть хотя б на час заботы и обузы.
- Играй, Сергей, ты наших душ и лекарь, и ловец!
- Пускай укачивают нас импровизаций волны,
- Пусть бархатистый баритон уносит в небеса,
- И этот бездуховный мир гармонией наполнит,
- А мы доверимся ему, как в детстве чудесам.
- Играй, Сергей! И пусть тебе живётся как поётся,
- И чудо-дудочке своей умолкнуть не давай —
- Пускай негромкий голосок её над миром льётся.
- Давай, Серёга, звонче ноты выдувай!
Какой прекрасный фильм!
Эльдару Рязанову
- Какой прекрасный фильм! Кто создал это чудо?
- Скажи, кто этой правды жизненной творец?
- Ведь это наше всё, а не из Голливуда —
- Сюжет душевный, положительный конец.
- Кто создал этот мир, чудесный и реальный?
- Как ухитрился из актёров выжать страсть?
- Как смог поставить монолог исповедальный,
- Чтоб публика прониклась и всплакнула всласть?
- Как подобрал живую музыку к картине
- И композитора сумел мечтой увлечь,
- Чтобы поднять нас над корыстью и рутиной,
- Чтобы сердца и души красотой обжечь?
- Как из поэта выжал искренние строки,
- Чтоб за столом их дружно пел простой народ?
- Пусть наш народ и не оценит слог высокий,
- Но песню добрую, коль выпьет, запоёт!
- А сколько раз он оператора обидел!
- Чтоб на экран сценарий точно перенёс,
- И снял все сцены так, как он хотел и видел —
- Как всё задумал этот воспалённый мозг.
- Как он сумел вдохнуть в героев жизнь, витальность,
- Чтоб вызвать в нас сердечный вздох и добрый смех?
- Как смог в придуманную им кинореальность
- Вместить всё то, что на душе у нас у всех?
- А сколько нервов потерял из-за цензуры!
- Обидно вспоминать, хоть было и давно,
- А ныне эти фильмы – памятник культуры.
- …Но как валил народ на прежнее кино!
Играй, актёр!
- О, как блестяще он сыграл большую роль
- В спектакле лучшего на свете режиссёра!
- Он царствовал на главной сцене как король —
- Завидна и ярка профессия актёра!
- Им восхищаются, он на устах у всех,
- От счастья у бедняги просто сносит «крышу»:
- Его триумф и оглушительный успех
- Ему по праву и таланту послан свыше.
- Жизнь удалась! Но почему-то с каждым днём
- Былых восторгов меньше, гром оваций тише,
- И почему-то журналисты не о нём,
- А о другом актёре восхищённо пишут.
- И вот он публикой капризной подзабыт,
- И смыта временем его былая слава,
- Семья распалась, и его ужасен быт,
- И разъедает душу зависти отрава.
- Как разорвать забвенья злую нить,
- Соединившую вчера, сегодня, завтра?
- Ведь он уже согласен страстно полюбить
- Театр в себе, а не себя в театре!
- Увы, актёр зависим как никто иной,
- И существо бесправнее найдёшь едва ли.
- В былые дни их хоронили за стеной,
- И даже сам театр позорищем прозвали.
- И остаётся только втихомолку пить
- И ждать подачки от любого режиссёра,
- И повторять уныло: быть или не быть? —
- Как незавидна и горька судьба актёра!
- О, как желал попасть он в этот коллектив!
- Мечта всей жизни – быть на этой славной сцене —
- Сбылась, а он талантлив, молод и красив,
- И ветеранам стать готов достойной сменой.
- Какие звёзды здесь, какие имена!
- Здесь каждый знаменит и славою обласкан —
- Их любит публика, их знает вся страна,
- Их жизнь не прозябание, а чудо, сказка!
- Но отчего актриса не сдержала слёз?
- А на лице актёра зависти гримаса?
- И неизменно всех волнующий вопрос:
- Как выбраться из театрального запаса?
- О, где же Гамлет мой?! – актёрской жизни цель.
- Когда же, блин! и я Офелию сыграю?
- Кому-то в помощь режиссёрская постель,
- А кто-то вечно ждёт и остаётся с краю.
- В обойму избранных чужому не попасть,
- И дружбу водят здесь всегда не «за», а «против»,
- Тирана-режиссёра безгранична власть —
- Он по подмосткам их, как кукол глупых, водит.
- Какие страсти за кулисами кипят!
- Почище даже, чем в трагедиях Шекспира.
- Но кто б из них театр ни проклинал стократ,
- Сам не покинет лицедейства мира.
- Актёр на сцене забывает о себе —
- Отдавшись воле сумасброда-режиссёра,
- Он раствориться вынужден в чужой судьбе,
- И в этом суть и жуть профессии актёра.
- Но тот, кто эту смесь волшебную вдохнул,
- Кто монологом вызвал смех и слёзы зала,
- Навек в пучине лицедейства утонул,
- И эта страсть его навеки повязала.
- И счастлив он в чужих эмоциях гореть —
- Чтобы душа его огнём страстей пылала,
- И в сотый раз переживать любовь и смерть,
- И этого наркотика ему всё мало.
- Он – Штирлиц, д’Артаньян, и Шурик, и Жеглов,
- Его талант актёрский ценят миллионы,
- Он заслужил их всенародную любовь,
- И под овации выходит на поклоны.
- И пусть была его дорога нелегка,
- И пусть меняются пристрастия и моды,
- Он на экране остаётся на века —
- Герой-любовник или гений эпизода.
- Он вновь на сцене и играет ту же роль
- В спектакле лучшего на свете режиссёра.
- И снова царствует на сцене как король —
- Прекрасная профессия актёра!
Певунья
Елене Орловской
- Она гитаре что-то тихо напевала,
- И ей хотелось, как в волшебном сне,
- Парить над городом с влюблёнными Шагала,
- Лететь над морем с чайками Моне.
- Она поэзией, как воздухом, дышала
- И радостно вошла в тот чудный мир,
- В котором музыка прекрасная звучала,
- Где ждал её стихов и песен пир.
- Певунье женского простого счастья мало —
- Чуть прикоснувшись к золотой струне,
- Она легко взмывает к чудесам Шагала
- И чайкой вольною летит к Моне.
- И этой радостью весь быт её пронизан,
- Она встаёт с улыбкой поутру,
- Овеянная серебристым лунным бризом,
- Готовая гулять по ноябрю.
- Никто не может возвратить судьбы начало,
- Но ей, как прежде, хочется во сне
- Лететь по воздуху с влюблёнными Шагала,
- Парить над миром с чайками Моне.
Старый блюз
- Ты помнишь, парень, тот давно забытый блюз?
- С тех пор прошло лет тридцать восемь или семь —
- Нет, я на прошлого химеры не молюсь,
- Точнее говоря, я не молюсь совсем.
- Я помню: ты играл нам этот странный блюз,
- Никто не танцевал – мы слушали тебя,
- Был горько-терпким тех времён ушедших вкус —
- Уж так сложилась поколения судьба.
- А он всё вертится в башке, тот давний блюз,
- Хоть молодость прошла, и жизнь почти прошла,
- И финиш близок, но его я не боюсь.
- А как, скажи, сложились у тебя дела?
- Играешь ли ты нашей молодости блюз?
- Она прошла, мой друг, её нам не вернуть,
- И время разорвало наш былой союз,
- Но что поделаешь? У каждого свой путь.
- Сыграй же снова нам тот старый добрый блюз,
- И пусть он памятью о прошлом прозвучит.
- Не сбросить с плеч прошедшей жизни груз,
- Но как горчит его мелодия, горчит…
Картина на стене
- Мой взгляд невольно привлекла картина:
- В лучах заката – тундра, чахлый лес,
- Болото, грязь, канава и купины,
- А сверху – свет сияющих небес!
- Картина эта – символ нашей жизни:
- Есть высший мир над бренностью земной.
- Художник! Ты ведь так и не был признан
- Ни публикой капризной, ни страной.
- Твоя рука, что так владела кистью,
- Легла на грудь под крышкой гробовой,
- А путь твой, незадачлив и извилист,
- Проложен был беспутной головой.
- Ты жил богемной, бесприютной жизнью,
- Очаг семейный так и не зажёг,
- Но женщины любили бескорыстно
- Тебя за то, что дать другой не мог.
- Ты бедность знал, житейскую непруху,
- Запои, но и творческий азарт,
- Когда огонь таланта, страсти, духа
- Горел в твоих неистовых глазах.
- И в эти Богом данные мгновенья,
- Отринув здравомыслия покой,
- Небесный дар любви и вдохновенья
- Владел твоей всесильною рукой.
- Ты, как сумел, распорядился даром,
- Не праведником жил, но не во зле,
- Ну а бессмертия иного не бывает —
- Лишь след, что мы оставим на земле.
Любить прекрасное
- Любить прекрасное – естественно и просто,
- Как будто с восхищением глядеть на звёзды,
- Как будто нежно гладить голову ребёнка,
- Как будто слышать голос соловьиный звонкий.
- Любить прекрасное – восторг и наслажденье!
- Как будто видеть утра юного рожденье,
- Когда встаёт из розовой постели солнце,
- И тонкой кисеёй парок над речкой вьётся.
- Любить прекрасное – безумно интересно!
- Когда слова и музыка сложились в песню,
- Когда душа от красоты шедевра тает
- И где-то в небесах, счастливая, витает.
- Любовь к прекрасному – немеркнущий источник
- Той чистой радости, что дарит нам художник —
- От ярких красок, образов и светотени
- И красоты его талантливых творений.
- Любовь к прекрасному – подарок людям Божий,
- Который нас спасёт, утешит и поможет,
- И нашу жизнь согреет добрым, тёплым светом —
- Так будем благодарны же Ему за это!
- Но сотворить прекрасное – всего прекрасней!
- Кто создал красоту, тот прожил не напрасно —
- Ведь он над временем безжалостным всевластен,
- И только в этом чуде истинное счастье.
Отблески былого
Такое кино
- Как ярко помнятся нам эпизоды детства! —
- Как будто смотришь полноцветное кино,
- В котором можно в каждую деталь вглядеться,
- Хоть это было так немыслимо давно.
- И вот из старой, полустёртой киноленты,
- Пылившейся на дальней полке много лет,
- Всплывают памяти случайные фрагменты
- И льют из прошлого волшебный тёплый свет.
- В те времена зимой подолгу выли вьюги,
- И засыпало сонный городок до крыш,
- Уроки отменяли школьные в округе,
- Но вдруг однажды утром наступала тишь.
- Как в классике, под голубыми небесами
- На солнце искрились фигурные снега,
- И кувыркалась в них счастливыми часами
- И заливалась звонким смехом мелюзга.
- Но вот весна. Я на высокой старой вербе
- Из ветки вырезаю ножиком свисток,
- Сияет ярко солнце в густо-синем небе,
- Покачивает ветки свежий ветерок.
- Вокруг посёлка всюду – не окинуть взглядом —
- Безбрежные просторы голубой воды,
- Я беззаботен, юн, мне ничего не надо,
- И бело-розовым вокруг цветут сады.
- Скорей бы лето! Выбегаю на крылечко —
- Целует солнце белобрысый мой висок,
- И вот уже купаюсь в нашей чистой речке
- И падаю в горячий золотой песок.
- А солнце светит мне сквозь розовые веки,
- И тихо плещется у берега вода,
- И в целом мире нет счастливей человека,
- И не забыть мне эту радость никогда.
- Вот где-то я в лесу, и золотые сосны
- Уходят стройными стволами в высоту,
- И кружит голову смолистый хвойный воздух,
- И память детская вбирает красоту.
- Похоже, это летний пионерский лагерь
- Сосновым лесом окружён со всех сторон,
- Лениво шевелятся над линейкой флаги,
- И по утрам нас будит звонкий медный горн.
- А вот и осень. Небеса чисты и сини,
- Сентябрь-добряк тепло последнее принёс,
- И паучки летят на тонкой паутине,
- И лёгок трепет левитановских берёз.
- Бредёшь из школы, загребая листья клёнов,
- А на душе спокойно, грустно и светло,
- И тихий городок, привычный и знакомый,
- Тебе как будто улыбается тепло.
- Как много памятного, детского, родного!
- Как сердце радует и трогает оно!
- Но в направлении одном ведёт дорога…
- Включили в зале свет. Закончилось кино.
Простая радость
- Отработан рейс.
- Гудит всё тело,
- На ладонях волдыри горят.
- Привыкаю я к мужскому делу:
- «Крепче будешь» – люди говорят.
- Мне пятнадцать.
- Выпачкан извёсткой,
- В кузове грузовика стою.
- Треплет ветер буйную причёску,
- Холодит с разбегу грудь мою.
- Свист в ушах!
- Шофёр – бедовый малый!
- Грузовик – как бешеный мустанг!
- Я – весёлый, юный и удалый,
- За спиной – рубашка будто флаг.
- Сердце бьётся в яростном задоре —
- Мне любое дело по плечу!
- Опьянённый солнечным простором,
- Сквозь цветущие поля лечу.
- Воздух лугом скошенным настоян —
- Милые полесские края!
- Омываясь вашей красотою,
- Начиналась здесь судьба моя.
- Будет всё – удачи и невзгоды,
- Только пусть со мною навсегда
- Остаётся чистая природа,
- Радость ветра, солнца и труда!
Крылья журавля
- Мне с детства не хотелось постигать
- Науку жизни грубой и рутинной.
- Манило небо, я хотел летать,
- Плыть над землёй за стаей журавлиной.
- Но с каждым годом был всё дальше он,
- Тот зов небесный, горькая потеря,
- И всё сильнее действовал закон
- Извечного земного притяженья.
- В руках синица – вариантов нет,
- Своей заботой я её согрею,
- Спокойно доживу остаток лет,
- Как будто ни о чём не сожалею.
- И всё реальней под ногой земля…
- Хочу коснуться крыльев журавля!
Ястребёнок
- Давным-давно, когда я был ребёнком,
- Не знавшим тонкой грани меж добром и злом,
- Я подобрал в овраге ястребёнка,
- Голодного, со сломанным крылом.
- Природой обручённый с небесами,
- Злой и ершистый, он кусочки мяса ел
- И дерзкими янтарными глазами
- Он на спасителя без робости глядел.
- Он небо знал! Зависимость как муку
- Он принимал, и вместо крошек пирога
- Клевал гордец ласкающую руку!
- Во мне он видел только своего врага.
- С тех пор мне память не даёт покоя:
- Его неблагодарной злобностью взбешён,
- Ударил я кормившею рукою!
- Забыв о том, что слаб и беззащитен он.
- Гортанно вскрикнув, с яростью во взоре,
- Он прыгнул на меня! Не властвуя собой,
- Я отшвырнул его, но он, себе на горе,
- Отчаянно ввязался в безнадёжный бой.
- Он из последних сил сопротивлялся,
- Крыло своё больное жалко волочил,
- Он убегал, он спрятаться пытался,
- А я же, как безумный, бил его и бил!
- Он вдруг упал, глаза его погасли,
- Уже не помню, как я руку удержал.
- Я весь дрожал, слезами обливался,
- А он лежал…
- Он выжил и окреп, и небо было радо,
- Когда он улетал. Но он вернулся вдруг!
- Мне большей благодарности не надо —
- Я покормил его в последний раз из рук.
- Давным-давно, когда я был ребёнком,
- Не знавшим тонкой грани меж добром и злом,
- Я подобрал в овраге ястребёнка…
- С учителями мне тогда ещё везло.
Кумиры прошлых лет
- Мы жили в том, давно ушедшем мире,
- В котором было то, что радовало нас —
- Певцы, артисты, звёзды и кумиры,
- Чьей всенародной славы свет уже угас:
- Гагарин, Магомаев, Даль, Харламов,
- Борзов, Меньшов, Утёсов, Герман, Королёв,
- Ротару, Яшин, Табаков, Ульянов,
- Леонов, Евтушенко, Брумель, Куравлёв…
- А как мы их шедевров новых ждали!
- Когда сквозь пропаганды духоту
- Мы воздухом их творчества дышали,
- Подхватывая тексты песен на лету:
- Жванецкий, Пугачёва, Окуджава,
- Рязанов, Корбут, Визбор, Тихонов, Шукшин,
- Третьяк, Титов, Лавров, Стрельцов, Папанов,
- Высоцкий, Райкин, Роднина, Гайдай, Блохин…
- Пусть были времена для шуток строги,
- Но их таланты освещали нашу жизнь,
- Для нас они – как символы эпохи,
- Как непостроенный в те годы коммунизм:
- Миронов, Пахмутова, Ободзинский,
- Никулин, Пьеха, Власов, Рыбников, Кобзон,
- Плисецкая, Федотов, Кикабидзе…
- Как жаль, что слава их развеялась как сон!
- С обложек старых, выцветших журналов
- Они, весёлые, счастливые, глядят…
- Как быстротечно время, как его нам мало!
- Как горько, что его нельзя вернуть назад.
Малая родина
Роберт Рождественский
- Где-то есть город, тихий как сон…
- Есть в Полесье небольшой посёлок —
- Детства школьного, наивного приют,
- Прошлой жизни маленький осколок.
- Люди в нём как в годы прежние живут.
- В огородах вечная картошка,
- Зреют сливы, груши, яблоки в саду,
- Летом на обед у всех окрошка,
- И привычны руки к сельскому труду.
- Те же разговоры о рыбалке
- И о том, что долго не было дождей.
- Не спеша гуляют в старом парке
- И не ждут подарков щедрых от вождей.
- Россыпи кувшинок в тихой речке,
- Плещется в ней беззаботно детвора,
- Ключ под коврик прячут на крылечке,
- Куры копошатся в уголке двора.
- Георгинов звёзды в палисадах
- И кусты сирени пыльной у ворот.
- Здесь живут неброско, небогато,
- Тихо жизнь провинциальная течёт.
- Пополудни в городишке сонно —
- Словно времени остановился бег,
- Словно длится тот же век застойный,
- И остался тем же, прежним, человек.
- С детских лет всё знают друг про друга,
- Даже то, чего сосед не знает сам,
- Приодевшись, в клуб идут супруги,
- Чинно кланяясь знакомым и друзьям.
- А встают здесь рано, на рассвете,
- Ведь с утра в хозяйстве дел невпроворот:
- Требуют заботы дом и дети,
- Куры, кролики, корова, огород…
- В холода огонь пылает в печке,
- Варят в чугунах картошку и борщи,
- Тыквенную кашу, пшёнку, гречку,
- Драники пекут, блины и куличи.
- Хороша здесь осень золотая:
- На полях горчит в кострах ботвы дымок,
- Паутинки в воздухе летают,
- И опавшая листва шуршит у ног.
- На зиму готовятся соленья —
- Бочки квашеной капусты, огурцов,
- Банки с помидорами, вареньем
- И мешки сушёных яблок и грибов.
- А зимой снега лежат до крыши,
- И ядрён рождественский мороз,
- И торят сугробы чьи-то лыжи,
- И рыбачить ходят мужики на плёс.
- Кадки с фикусом, китайской розой
- Умещались в тесных комнатах с трудом,
- А картонное бельё, в снегу, с мороза,
- Наполняло острой свежестью весь дом.
- А весной луга до окоёма
- Заливало талой голубой водой,
- И калужницей была покрыта пойма,
- И простор до горизонта – золотой!
- А потом – счастливейшее лето!
- Вот учебный год закончился – ура!
- Солнцем жарким целый день согрета,
- Радовалась вольной жизни детвора.
- Стебельки аира нежные жевали
- На дублинском старом памятном мосту
- И солдатиком с него ныряли
- В нашей тихой светлой речки чистоту.
- Обжигал песок ступни босые,
- С плеч и рук загар лохмотьями слезал,
- И до ночи где-то нас носило,
- Кто бы нас за это дома ни ругал.
- И летел над поймой добрый аист,
- Расправляя чёрно-белое крыло…
- Как же здесь мне некогда мечталось!
- Как же быстро детство школьное прошло!
- Кляксы в тех линованных тетрадках,
- И невыученный химии урок,
- Из газет пилотки и рогатки,
- И последний, выпускной звонок…
- На земле наш срок, увы, недолог —
- Не вернусь я в эти тихие края.
- Пусть же мирно спит родной посёлок —
- Маленькая родина моя.
Река детства
- Как ностальгичны запахи речной воды,
- Как памятно горчат кусты прибрежной ивы!
- А я стою на берегу, ищу следы
- Давным-давно ушедших дней неповторимых.
- Сжимаю гибкой вербы веточку в руке,
- И волны прошлого меня качают снова.
- Какое счастье – годы детства на реке!
- Они добра и жизнелюбия основа.
- Я так любил её мальчишеской душой!
- Я бегал к ней в любое время дня и года,
- Я в ней себе подругу верную нашёл
- И слился сердцем и душой с родной природой.
- Давно посеребрила седина висок,
- Но в памяти как отблеск счастья остаётся
- Прозрачная волна и золотой песок,
- В котором я лежу под жарким солнцем.
- И разве можно эту реку чистую забыть?
- Она осталась лучшей частью детства,
- И до тех пор, покуда вьётся жизни нить,
- Она течёт через мою судьбу и сердце.
Старые песни
- Они звучат, воспоминаньям нашим вторя,
- И в памяти остались, в прошлое маня.
- Японок голоса о тёплом синем море
- В моём наивном детстве трогали меня.
- Грустила о любви царевна Несмеяна,
- Благоухали свежих ландышей цветы,
- Коктейли пряные тогда пил город пьяный
- Под хит тех лет о королеве красоты.
- И ось Земли вращали белые медведи,
- Оставив романтичный след в моей судьбе,
- А Пьеха пела песню о своём соседе,
- Весь день игравшем на кларнете и трубе.
- И царствовал на танцплощадках Ободзинский,
- Высоцкий на магнитных записях хрипел,
- Запиливались в хлам виниловые диски,
- Но оставались точки после буквы «л»…
- И замирало Подмосковье до рассвета,
- Негромко добрый старый клён стучал в стекло,
- И Верещагин пел про госпожу-победу,
- А время между тем текло, текло…
- Да, Саша Градский прав: как молоды мы были!
- С тех пор завяли миллионы алых роз —
- Хотя мы звуки этих песен не забыли,
- Но ветер времени их далеко унёс.
- И конюшину «Песняры» давно скосили,
- В сиреневом тумане скрылись поезда,
- И только в зимнем небе, небе тёмно-синем
- Надежды светит незнакомая звезда.
- Остался только миг меж будущим и прошлым,
- И нам за временем летящим не успеть,
- Но можем мы любить, и думать о хорошем,
- И песни нашей молодости петь.
Виктору Татарскому
- «Ригонды» старой теплится шкала настройки,
- И мягко светится зелёный огонёк,
- И голос слышится Татарского негромкий,
- Читающего писем вязь неровных строк.
- Ведь встреча с песней для кого-то добрый случай,
- Чтобы на пройденного оглянуться путь
- И вспомнить то, что было в жизни самым лучшим,
- И над несбывшимся нечаянно всплакнуть.
- Была случайной та единственная встреча —
- Их свёл плацкартный в дальнем поезде вагон,
- Но не забыть ей тот давнишний летний вечер,
- Когда попутчиком ей оказался он.
- Он, юный лейтенант, училище окончив,
- По месту службы ехал во Владивосток,
- Она же, получив в Москве диплом заочный, —
- В какой-то небольшой поволжский городок.
- Они о чём-то говорили целый вечер,
- Чтоб не мешать соседям, снизив голоса,
- И песенка звучала о случайной встрече,
- И в душу ей глядели ясные глаза.
- А утром плащик свой набросила на плечи
- И вышла на промокший от дождя перрон,
- А он помог ей вынести наружу вещи,
- И плавно отошёл от станции вагон.
- И не дала судьба им ни малейших шансов —
- Ведь не было на новом месте адресов,
- И след его в Приморье где-то затерялся,
- И был недолгим гостем он девичьих снов.
- А в жизни у неё всё вроде бы сложилось,
- И ей по-женски не за что судьбу корить,
- Но та нечаянная встреча не забылась,
- И вот она ту песню просит повторить.
- Ведь, может быть, в субботний этот добрый вечер
- Татарского негромкий голос слышит он
- И тоже вспоминает давнюю ту встречу
- И утренний, под мелким дождиком, перрон…
Возвращение на круги
- Стою на улице знакомого посёлка
- И отыскать пытаюсь прошлого следы,
- Из памяти извлечь ушедшего осколки…
- Как много утекло с тех давних пор воды!
- И возвращаться вроде бы нельзя на круги,
- И нет в былое ни тропинки, ни пути,
- Разъехались отсюда все друзья-подруги,
- И ныне здесь людей знакомых не найти.
- Мелькают лица неизвестные прохожих,
- И жизнь для них вполне обычная течёт,
- Им дела нет, что жил я здесь когда-то тоже
- И знал всех местных пацанов наперечёт.
- Как всё в округе кардинально изменилось!
- Где прошлого приметы, милые черты?
- Как будто наша та, былая жизнь приснилась,
- И в этом городе не жил когда-то ты.
- Здесь стало многое культурнее и лучше,
- Ухожено, куда ни бросишь беглый взгляд,
- Но из дырявой памяти мне светит лучик —
- Я вижу то, что было много лет назад.
- Увы, всё в прошлом. Возвращение на круги
- Оставит на душе лишь сожаленья след —
- Здесь всё другое: люди, запахи и звуки,
- И в прошлое вернуться невозможно, нет.
Школьный альбом
- Перелистываю старенький альбом —
- Голос прошлого прерывист, слаб и зыбок,
- Вспоминаю имена друзей с трудом,
- Но вот этот точно помню фотоснимок:
- Палисадник, георгины, чей-то дом
- И сияние мальчишеских улыбок.
- Ни тревоги, ни печали, ни следа —
- Как наивны и открыты эти лица!
- Мы не знали и не верили тогда
- В то, что скоро юность улетит, как птица,
- И что больше не вернёмся мы сюда,
- И что этот миг уже не повторится.
- Вот стоят они, красивы и горды,
- И беспечно щурятся на ярком солнце,
- Каждый весел, и никто не ждёт беды,
- Но кого-то всё-таки она коснётся,
- И останутся лишь в памяти следы…
- Если б знать, как всё на деле обернётся!
- А пока – распахнуты рубашки на груди!
- Каждый крепок, как провинциальный мачо,
- И не важно то, что́ было позади,
- Потому что жизни путь едва лишь начат:
- «Пацаны, у нас всё только впереди —
- И надежды, и победы, и удачи!»
- Погоди же, молодость, не уходи!
- Ах, как сердце об ушедшем плачет…
Выпускная пора
- Сирени лепестки на одиноких партах,
- И непривычно тихий, опустевший класс,
- В углу скучает туго свёрнутая карта,
- И больше эти стены не увидят нас.
- Заглядывают в окна молодые клёны,
- Их листья лёгкий ветер шевелит чуть-чуть,
- Всё странно, смутно, зыбко, неопределённо,
- Одно лишь ясно, что былого не вернуть.
- Кому-то эти классы долго были в тягость,
- И с ними расстаётся он теперь без слёз,
- Ведь юность неизменно порождает радость,
- А выпускной свободу наконец принёс.
- Забыты формулы, Ньютоны и глаголы,
- И классики со стен бесстрастные глядят,
- И надпись на доске: «Прощай, родная школа!»,
- И кружит голову сирени аромат.
- А мы уверенны, наивны и беспечны,
- Ещё не чувствуем ни грусти, ни тоски,
- Ни этой первой из безжалостных отсечек,
- Что режут жизни невозвратные куски.
- Осталась позади учебных дней рутина,
- И холодком тревожным обдувает грудь,
- Из бухты детства отплывают бригантины,
- И каждая из них свой выбирает путь.
- Как много в этих летних, светлых днях печали!
- Прикрой глаза: всё было, кажется, вчера,
- Когда мы бега времени не замечали.
- Июнь, расцвет природы, выпускные вечера…
Первые каникулы
- А вот ещё один полузабытый снимок:
- Каникулы, студенчество, зима…
- Беспечные, перед одной из вечеринок,
- Хохочем как сошедшие с ума.
- Девчата в шапочках давно ушедшей моды,
- В забавных, сшитых в ателье пальто,
- Ребята в мятых шапках кроличьей породы —
- Теперь уже не носит их никто.
- Как беззаботны эти молодые лица! —
- Счастливее улыбок не найти,
- И мысли нет, что это всё не повторится,
- И скоро разойдутся их пути.
- И что всё реже будут эти наши встречи,
- И каждого своя закрутит жизнь…
- Ну а сегодня будет развесёлый вечер —
- Продлись, неповторимый миг, продлись!
- Но он останется лишь вот на этом снимке —
- Как нашей юности полузабытый след,
- Как наши песни, фильмы, книги и пластинки,
- Как память тех, давно прошедших лет.
- Гляжу, и отчего-то сердце зазнобило,
- И верить неохота в то, что жизнь прошла…
- Ведь это было с нами всё, ребята, было!
- Как ярко наша молодость цвела!
Золотые годы
- Со всей страны в Москву приходят поезда,
- Привычен шум Казанского вокзала…
- Давно ли мы с тобой приехали сюда,
- Наивные юнцы-провинциалы?
- Нас радовал тогда студенческий билет,
- И то, что мы – столичные студенты…
- Как быстро пролетели пять московских лет! —
- Как кадры многоцветной киноленты.
- Нет, мы не долго были у Москвы в гостях,
- И не была она нам нежной мамой —
- Москва, ты оставалась при любых властях
- Красивой, строгой, деловитой дамой.
- Но от щедрот своих ты одаряла нас
- Богатствами искусства и культуры,
- И были радостью для наших жадных глаз
- Шедевры вечные твоей архитектуры.
- Как хороша столица с Воробьёвых гор!
- Москвы-реки ленивые извивы,
- И Лужники, и россыпь зданий, и простор,
- И синева безбрежной перспективы!
- Вблизи не рассмотреть черты её лица,
- Но были нам как россыпи подарков
- Её проспекты, шум Садового кольца,
- Бульваров красота и зелень парков,
- И знаменитая кремлёвская стена,
- И пламя Неизвестному солдату,
- И переулочков уютных тишина
- В окрестностях старинного Арбата,
- В Сокольниках осенних листьев вороха,
- Прудов Измайловских зеркальный отсвет,
- И дорогая для меня ВДНХ,
- И символы Москвы – её высотки.
- Ты открывалась нашим душам и глазам,
- Ты нас, провинциалов, приютила,
- И хоть не верила студенческим слезам,
- Но жизни и профессии учила.
- А были мы тогда моложе, горячей,
- И жизнь весёлая была что надо:
- Знакомства, встречи, вечеринки, звон мячей
- И хвойный запах дальних стройотрядов,
- И режущие с хрустом свежий лёд коньки,
- И очереди в кассу на «Таганку»,
- И над Москвой-рекой ночные огоньки,
- И праздники, и дружеские пьянки.
- Мы были молоды и на подъём легки:
- Экскурсии, концерты, турпоходы…
- А иногда, весной, в погожие деньки
- Тайком срывались с лекций на природу,
- А там уж нашему веселью края нет,
- И от свободы просто сносит крышу:
- «Гуляем, мужики! Семь бед – один ответ,
- А сессия грехи студента спишет».
- И хоть пугали ею в деканате нас,
- И не давали спуску семинары,
- Азартно резались ночами в преферанс,
- И не смолкал в общаге звон гитары.
- И под шальную вечеринок круговерть
- Нередко вылетали из бюджета,
- И приходилось до стипендии говеть,
- Подсев на хлебно-чайную диету.
- И этой жизни бесшабашной непокой
- Нам стал привычным, близким и знакомым…
- Но вот внезапно вечной времени рекой
- Нас вынесло на берега диплома.
- И вот уже не нужно ехать в институт,
- И там шумят совсем другие страсти,
- И для других студентов лекции идут…
- И прошлое вдруг показалось счастьем.
- Ведь каждый год запомнился как самоцвет
- С неповторимой и особой гранью,
- И сколько бы с тех пор ни пролетело лет,
- Он светел, ярок и незабываем.
- Ну что же, друг, с улыбкой оглянись
- На юность, что уже не повторится.
- Прощай, весёлая студенческая жизнь!
- Ты наших судеб лучшая страница.
Когда мы были молодые
Юнна Мориц
- …и чушь прекрасную несли.
- О как мы были горячи, горды собой —
- Мечтатели, птенцы, небитые судьбой!
- Какой смешной апломб, наивные мечты!
- Мы были с временем и будущим на «ты».
- Какие чудаки, какой прекрасный трёп!..
- О чём мы спорили так яростно, взахлёб?
- Теперь уже не вспомнить – столько лет прошло!
- Снегами времени те годы занесло…
- Кем стали ныне те беспечные юнцы?
- Теперь они солидные мужья, отцы,
- Обрюзгли, сдали, отрастили животы
- И позабыли давней юности мечты.
- …И снова слышен громкий смех, гитары звон,
- Но лишь досаду ныне вызывает он.
- «Опять поют, орут, мешают людям спать,
- Давно пора бы их, бездельников, унять…» —
- Ворчит седой старик устало. Он забыл
- О том, что тоже молодым когда-то был.
Красивая мода
- Какой красивой мода прошлых лет была!
- И как она была открыта и смела!
- Какие мини надевала молодёжь,
- Как подметали тротуары брюки-клёш!
- Был романтичным и изящным силуэт
- Одежды тех, былых, семидесятых лет,
- А наши юные и стройные тела
- Обтягивали батники и свитера.
- Костюмы в талию и галстуки в цветах —
- Чтобы на танцы заявиться при понтах,
- И вечерами платья стильные подруг
- Слегка касались наших модных белых брюк,
- А на советские семейные трусы
- Надеты были с лейблом фирменным джинсыˊ,
- Мечта тех лет – браслеты «Сейко» на руках,
- И связаны узлом рубашки на пупках,
- А ветра вздохи из-под светлых облаков
- Трепали крылья их больших воротников…
- Всё это в прошлом, и эпоха та ушла,
- Но как красива наша молодость была!
Каким был прежде Новый год
- Мороз под Новый год и снежные завалы…
- Давно такого не было – зима на славу! —
- Как в те ушедшие, былые времена.
- Мне давний Новый год напомнила она.
- Какие у студентов могут быть излишки?
- Мы в праздник собирали вскладчину рублишки,
- Хватало на закуску, на вино и торт.
- Его достать – о, это был отдельный спорт!
- Потом столы в одну из комнат собирали —
- Её хозяйки, как умели, наряжали:
- Снежинки, веточки, гирлянды и шары,
- Как память детской праздничной игры,
- На стенах, окнах – поздравления помадой,
- Потом весёлой, безалаберной командой
- Готовили простую закусь и еду —
- То, что придумать можно было на ходу.
- Зачем нам были кулинарные секреты?
- Мы нарубали целый тазик винегрета,
- К нему – изысканный в те годы оливье,
- Который царствовал на праздничном столе.
- Старались уложиться в скудные резервы:
- Немного сыра, сала, колбасы, консервы…
- Всё это было украшением стола,
- Но не закуска нас обрадовать могла,
- А та весёлая, шальная атмосфера,
- Как пир, когда вокруг чума или холера —
- Ведь призрак сессии грозил из-за угла.
- Но тем разгульней эта наша ночь была!
- Вокруг стола рассаживались на кроватях —
- Какие там ножи, салфетки, рюмки, скатерть! —
- И проводить старались уходящий год,
- И верили, что новый счастье принесёт.
- Но вот волшебный бой курантов раздаётся,
- А вслед шампанское шипит и пенно льётся,
- И сдвинутых стаканов раздаётся звон,
- И громкий крик «ура» звучит со всех сторон.
- Успели загадать желанье – неизвестно,
- Но в комнатах своих уже студентам тесно:
- Вываливает дружно в коридор народ,
- А там веселье бесшабашное идёт.
- Вон там кого-то, не пойми зачем, качают,
- А здесь хлопушки оглушительно стреляют
- И осыпают разноцветным конфетти,
- И сквозь толпу братающихся не пройти.
- Знакомых, незнакомых всюду видишь лица,
- И всяческие встречи могут тут случиться!
- Целуются повсюду – в шутку и всерьёз,
- И очевидно, что студент пошёл вразнос.
- Друг друга в гости хлебосольно приглашают
- И снова тост за Новый год провозглашают,
- И затевается серьёзный разговор,
- Но кто-то выкрикнул: «Народ, айда на двор!»
- В рубашках, на высоких каблуках и в платьях
- Вываливают на мороз потешной ратью,
- С бутылками в руках и под дурацкий смех —
- Во двор общаги на холодный, чистый снег.
- Стреляют снова разноцветные хлопушки,
- И набирает ход разгульная пирушка.
- Вот кто-то под «ура» шампанское открыл
- И допивать по кругу из горлаˊ пустил,
- Сверкают искры озорных огней бенгальских,
- И лица в отсветах счастливые как в сказке…
- Но стал морозец потихоньку пробирать
- И всю компанию загнал в тепло опять.
- Но вот застолье постепенно утихает,
- Столы из центра комнат в сторону сдвигают,
- И выключается ненужный верхний свет,
- И наступает романтический момент.
- Народ уже успел по парам разобраться,
- И начинаются медлительные танцы,
- И вот вблизи лицо, глубокие глаза —
- Как будто сбывшаяся вера в чудеса,
- Которых все мы ждём от новогодней ночи,
- Когда случается всё-всё, чего захочешь,
- И даже «в дальний путь на долгие года…»
- Ах, если б в жизни всё сбывалось и всегда!
- А новогодней ночи чудо длится, длится,
- Но, к сожалению, уже не повторится
- И счастья столь желанного не принесёт,
- А счастьем в памяти останется тот Новый год.
Синий дым
- Стоял холодный, серый и сырой апрель,
- Я брёл домой бездумно с дружеской попойки,
- А за кривым забором верещала дрель,
- Сверкала сварка на какой-то вечной стройке.
- Там самосвал-трудяга что-то разгружал,
- И вдруг взревел, и пыхнул синеватым дымом,
- И этот запах мне внезапно сердце сжал,
- Напомнив прошлое и годы молодые.
- Какая всё же ностальгическая смесь —
- Таёжный воздух с дымом дизельных моторов!
- Сибирь, шабашка, комары, кедровый лес,
- И тонет взгляд в её немеряных просторах.
- Шабашить заставляла нас тогда нужда,
- В тайге мы вкалывали на пределе силы,
- И это всё осталось с нами навсегда…
- О боже правый, как давно всё это было!
- И самому смешно: старик-токсикоман!
- Но отчего так остро сердце защемило?
- Где та далёкая река, дожди, туман?
- И снова Пушкин прав: прошло и стало мило.
Станция Сосновка
Виктору Фролову
- Тем жарким летом нас ждала Сибирь,
- И нам тогда была отрадой и наградой
- Тайги безбрежная, загадочная ширь
- И хвойный запах дальних стройотрядов.
- Мы строили дорогу Пойма-Чунояр,
- И стала нам приютом станция Сосновка,
- Но нас не тяготил ни солнца дикий жар,
- Ни быта скудного простая обстановка.
- Мы выставляли по теодолиту путь,
- На насыпи пахали до седьмого пота
- И трупами валились, чтобы отдохнуть
- Во время перекуров в каторжной работе.
- Казался бесконечным нам рабочий день,
- И оводы безжалостно кусали, гады,
- Хотя бы дождик капнул, или тучки тень!
- Но не было в тот год от солнца нам пощады.
- А по ночам терзали злые комары,
- И были наши простыни в кровавых пятнах…
- Но не забыть мне стройотрядовской поры —
- Вернуться бы в то лето жаркое обратно!
- Казался вечным, но пришёл шабашке срок,
- И заработок для студента был что надо,
- И радовало, что средь тысячи дорог
- Кусочек малый сделан нашим стройотрядом.
- Теперь по той дороге поезда идут,
- Жаль, Поезд Времени не знает остановки,
- И никакие силы нашу юность не вернут…
- Но есть в Сибири где-то станция Сосновка.
Воспоминания о лесосплаве
- – Кому заработать, ребята, охота?
- Есть летом простая мужская работа,
- На сплаве, на береге Камы-реки —
- Нормальные бабки сорвём, мужики!
- Окрепнем, увидим родную природу… —
- Так наш бригадир обращался к народу,
- И бодро в ответ матерился народ,
- Не ведая, что его, глупого, ждёт.
- Романтика с первого дня началась —
- Работа до пота, и гадость, и грязь,
- Весь месяц жратва – макароны да чай.
- Гляди за бревном! Зашибёт невзначай.
- С утра лесосплавщики лезут на катер
- И кроют погоду и в бога, и в матерь,
- А небо обрывками мути укрылось
- И сеет унылую мерзкую сырость.
- Искусаны гнусом небритые рожи,
- До крови ладоней изодрана кожа,
- Сырые портянки, корявые робы,
- И всё надоело до чёрта, до гроба!
- Но разве плохая погода виновна,
- Что ты здесь шабашишь, ворочаешь брёвна
- Под небом красивой таёжной реки?
- – Закуривай, что ли, пока, мужики…
Черничные поляны
Нине
- А помнишь лето тех далёких девяностых,
- Когда тревогой был пропитан даже воздух,
- Когда в Москве шахтёры касками стучали,
- Когда талоны на продукты получали?
- Но нам с тобой тем летом не было печали —
- Мы по ночам тогда соседям спать мешали.
- И были травы поутру свежи и росны,
- И запах детства доносил смолистый воздух,
- И ватных облаков, запутавшихся в кронах,
- Касались сосны в париках тёмно-зелёных,
- И забредали мы в леса и глухомани,
- И были щедрыми черничные поляны.
- И были синими от ягод рты и руки,
- А в глубине лесной лишь дятлов перестуки
- И тишина… И только ветра шум волшебный
- Да хвойный воздух до безумия целебный.
- А голова кружилась от небесной выси,
- Но сок черничный на одежде не отмылся…
- А чтобы трудной жизни облегчить теченье,
- Варили на костре черничное варенье,
- И вместо сахара в эпоху дефицита
- В него бросали карамель из общепита,
- Багровой капелькой готовность проверяли,
- Хоть эта сладость нам помочь могла едва ли…
- Да, было выживать тогда совсем непросто,
- Но были молоды мы в трудных девяностых,
- И нас тогда любовь хранила и спасала,
- Когда опасность чёрной тучей нависала.
- Теперь лишь память освещает тёплым светом
- Всё то, что было с нами тем черничным летом.
Школьный вальс
- На встрече одноклассников под «Школьный вальс»
- Кружились пары, словно в годы молодые,
- С улыбкой вспоминали времена былые
- И свой счастливый выпускной десятый класс.
- Ах, одноклассницы, потерь не избежать —
- Какими были вы желанными когда-то!