Ювента

ПРОЛОГ

Персонал лагеря собрался в просторном светлом зале. Майская прохлада порой еще давала о себе знать, но первые отголоски лета уже вовсю наполняли эти края. Солнце припекало, а полуденная жара иногда заставляла проклинать всё на свете и с нетерпением ждать наступления прохладного вечера.

Посреди зала гордо стоял длинный массивный стол, за которым и расселись все присутствующие. Красивая переливающаяся изумрудном скатерть была заставлена стаканами с лимонадом и водой, завалена тетрадями, пишущими принадлежностями, книгами, картами и мобильными телефонами сотрудников. Всё это напоминало бардак, но на самом деле все эти вещи, так или иначе, были необходимы им для сегодняшнего совещания.

Элина отпила прохладного лимонада из стакана, продолжая слушать монотонный доклад Тихона Валерьевича, юридически занимавшего должность плотника-сантехника, а по факту являющегося мастером на все руки.

– …поэтому и работы с мостом там на один день максимум, заморачиваться не будем. Лампочки в корпусах горят, розетки работают – всё проверили. Такс-с-с… Футбольное поле в порядке, мы его на днях осмотрели вдоль и поперек – покрытие менять не нужно, но на следующий год уже точно всё – надо будет. Иначе каюк. Тут и к бабке не ходи. Плитку на крыльце администрации подправим к концу недели. Материалы должны подвезти сегодня, но ясен-красен, что будет это уже завтра. Да и то если помолимся хорошенько. Так вот!

– Как всегда-с – раздался скрипучий голос Артура Гековича, начальника склада, который часто невпопад добавлял “с” в конце слов. Некоторых из присутствующих такая манера речи раздражала, других забавляла, а сама Элина и вовсе не обращала на это никакого внимания. – Говорил же – надо других поставщиков искать. А еще лучше запасаться на год вперед.

– Не умничай, Гека-с – передразнил его Тихон Валерьевич. – Впрок всё равно карманы не набьем. А поставщик нормальный, просто со сроками хандрит немножко. Зато материалы у него хорошие, а не эта ваша китайщина. Всё, не лезь… В общем, до заезда крыльцо будет скроено. Гарантирую. Там делов-то с шиш да маленько, быстро с Петровичем справимся, без подмоги.

– Хорошо. А что там с беседками? – поинтересовалась Элина.

– Кстати о них – вступил в разговор Македон Иванович, странный человек с редким именем, с гордостью и почетом носивший “титул” начальника охраны в лагере. – Я так понял, что их еще и на первой смене устанавливать будут, всё правильно?

– Хех. Оптимист ты, Иваныч – усмехнулся Тихон Валерьевич.

– Дольше? Даже так… Ну не суть – главное, что работы будут вестись во время летних смен. А тогда получается, что мне нужно будет выделить хотя бы одного моего бойца, чтобы стерег этих работяг. А лучше вообще двух, для надежности.

– А лучше целый полк притаракань – не унимался плотник-сантехник. – И еще берег заминируй, чтоб не шлялись до ветру. И вертухаев с пулемётами поставить на вышках. И…

– Угомонись ты, старый – вступился Артур Гекович.

– Можете выделить охрану, я не против. Или проблема какая-то есть? – не поспевала за мыслью подуставшая Элина.

– В том и дело. Сами знаете, у меня сейчас охраны и десяти человек не наберется. Территория и так не маленькая, а тут еще и выделять надо. Непорядок – продолжил Македон Иванович. – Значит, нужно брать еще одного человека, либо что-то другое думать. Ставку удваивать там, или сверхурочные…

– Македон Иваныч, решите это с отделом кадров, хорошо? Мы здесь не по этой части, сами понимаете. Если они что-то придумают, то я поспособствую. Только сразу говорю – вожатых к этому делу привлекать не надо, у них и так своей работы выше крыши – улыбнулась Элина, в надежде на понимание начальника охраны. Человек он был сложный и нудный, но важный и ответственный в полной мере, а потому требовал особого подхода.

– Добро – ответил Македон и с деловитым видом сделал запись в свою толстую и изрядно потертую записную книжку.

– Так что там с беседками, всё-таки? Мы не договорили.

– А что с ними… Монтируют-с – ответил Артур Гекович. – Но чую, что этим летом мы их не дождемся – обещают только к сентябрю скроить. Либо в августе… Ничего конкретного, в общем-с…

– А почему так?

– Что-то у них там с материалами. “Внештатная ситуация”, как они сказали. Склад сгорел, если не ошибаюсь.

– Ну вообще-то это уже их проблемы – снова вклинился Македон. – С таким делом можно и в суд пойти. Сроки нарушены…

– Из-за беседок? В суд? Я тя умоляю, Иваныч… – съехидничал Тихон Валерьевич.

– Ладно, забыли пока про беседки. Не к спеху. Пусть сделают только. Давайте дальше. Так… – ее взгляд нашел искомый пункт в блокноте, страницы которого были исписаны темами для обсуждения на сегодняшней планерке. – Корпуса, корпуса… Что там с корпусами, Вик? Кстати, я утром заходила в Западный, а там в холле кровати были раздвинуты. Это так надо? Или что-то случилось?

– Да не, шо ты, Элиночка! – махнула рукой тучная Виктория, отвечавшая за порядок в лагерных корпусах и столовой. – Усё нормально! Уборка-то еще ж полным ходом прет, потому и раскардаш такой! Мои девчули, как всегда, всё к сроку сделают! А не то ремня схлопочут, да и я до компании.

Собравшиеся посмеялись – все они любили Вику Степановну, которую невозможно было не любить. Она была старожилом лагеря. Женщина простая, юморная и добродушная, а главное – всегда могла помочь, даже если была совсем не обязана этого делать. Но не менее важным было и то, что весь свой фронт работ она хорошо контролировала и сроков никогда не нарушала. Потому и с Элиной, ее непосредственной начальницей, отношения у Вики Степановны были весьма дружественные и доверительные.

– Я против насилия, так что не бойся. Ладно, что тут у нас еще… – начальница снова уткнулась в блокнот. – Приемку обсудили, юбилей обсудили, заезд…хозчасть тоже, лекарства… Ладно, у меня вроде бы всё. Может, у вас самих еще есть, что сказать? – спросила Элина у коллег. – Если есть вопросы, то задавайте.

– Да ничего срочного-то и нет – ответила за всех Рита Петровна, библиотекарь. – Мы ж все на связи. Если чего и возникнет, так созвонимся и решим, как всегда. Я, кстати, с Лёнькой болтала, он вчера звонил. Сказал, что хочет с вами поговорить по поводу антивирусов, или что-то такое… Я в этом не разбираюсь. Он скоро заселится, на днях уже, так что вы это уже лично обсудите. Вот… Давайте разбежимся, а? Третий час уж совещаемся. А сидеть, простите, уже больновато.

Судя по их виду, остальные были явно не против такого развития событий.

– Ладно, давайте на этом закончим, коллеги – картинно сказала Элина, с усмешкой надавив на последнее слово. – Если вдруг какие-то вопросы появятся, обязательно звоните мне. Первая смена у нас начнется через две недели, так что время пока есть, но не то чтобы слишком много. До двадцать пятого мая я еще буду в Ладном и сюда буду приезжать только по вечерам. А после уже заеду до конца лета. Так что свидимся.

Присутствующие дружно угукнули и стали собираться, радуясь тому, что теперь им наконец-то можно размять ноги.

– Эль, Эля – обратила на себя внимание Оля, старшая воспитательница. – По поводу вожатых есть пара вопросов. Но можно и не при всех, чтобы никого не задерживать. Можно же?

– Ну хорошо, давай. Можете идти, мы тут сами справимся – сказала Элина уже потерявшим надежды разбежаться работникам.

Когда дверь в зал закрылась, Элина решила нарушить молчание:

– Не при всех? Секретничаешь, что ли?

– Да… Ну, в смысле нет. Не совсем… Но при остальных как-то не очень удобно говорить… Короче – у нас с вожатыми проблема – неловко призналась воспитательница.

– Какая? – удивилась Элина. – Вот уж откуда не ждала беды.

– Да и я тоже. Вчера программу на смены доделывала и даже такого не ожидала. А тут так всё обернулось, это жесть… Ладно, рассказываю. Мне вечером Миша позвонил, это который у старших отрядов должен был работать. Помнишь? Ну вот. Короче сказал, что его не будет. Куда-то он там по путевке поедет, поэтому работать не сможет. Дятел блин! Не мог раньше родить…

– Ну, не удивительно. От этого кадра можно было такого ждать, так что невелика потеря…

– Ага, куда там. Слушай дальше – сегодня утром мне Маринка и Кира звонили, точнее кто-то одна из них, подружки эти. Они две смены отработали в прошлом году, помнишь?

– Это те, которые на зарядку красились? – вспомнилось Элине.

Марину и Киру сложно было выкинуть из памяти, пусть и очень хотелось. Эти звезды отличились с самого первого своего появления в лагере, который они воспринимали не иначе, как курорт, на котором вовсе не обязательно было утруждать себя рабочими обязанностями. Однако в большей степени многим обитателям лагеря эта парочка запомнилась тем, что действительно и шагу не могла ступить без грима. Порой они столько времени уделяли своему макияжу, что на отряд у них попросту не находилось времени. Оля тогда здорово на них наехала, а на следующей смене и вовсе разогнала по разным отрядам, что, однако, не слишком-то помогло девушкам исправиться.

– Ну да, они самые – нервно кивнула Оля и отпила лимонада. – Блин… Эти ж курицы в прошлом году на это лето заранее записались, да еще и на три смены сразу! Так просились, так просились… А я дура взяла, и вписала. Вот они и были в списках. А тут вон чё. Сказали, что не поедут. Обе! Кира вроде не может поехать, а Марина не хочет ехать без Киры. Или наоборот… Короче я не вникала. Задница какая-то! И вот главное месяц назад всех обзвонила и всё было нормально. А тут…

– М-да – вздохнула Элина и сжала губы. – За две недели до заезда троих потеряли. Хоть самим в вожатые иди.

– Не говори.

– Чего делать будем? Есть идеи? Или, может, уже есть кто-то?

– Да, одного я уже нашла – обнадежила начальницу воспитательница. – Мальчик у нас работал пару лет назад. Я ему на удачу звякнула, а он, оказывается, щас свободен и готов к нам двинуть. Сказал, что пока только на первую смену, а там уже посмотрит. Завтра сюда подъедет и поговорим по существу.

– Имя у него есть? – поинтересовалась Элина. – Может, я его даже вспомню.

– Юрка Малинцев. Высокий такой мальчик, кудрявый, жутко красивый…

– Как ты их всех запоминаешь?

– Работа такая – пожала плечами Ольга. – Да и Юру трудно не запомнить.

– Держи себя в руках – улыбнулась Элина. – Нет, вроде не помню. Ладно. Тогда еще двое нужны…

– Да ты погоди, я ж не до конца рассказала – перебила воспитательница.

– Так ты и не тяни давай.

– Не тяну. Есть еще одна девочка – Кариной зовут. Молодая правда, ей семнадцать всего. Но плюс в том, что была у нас пионеркой лет пять подряд, если не больше. Приезжала по этим школьным программам – путевки для отличников. Ну и вот – в прошлом году у нее был выпуск в лагере, ревела, уезжать не хотела. А я у нее как раз номерок взяла, на всякий случай. Короче говоря – здесь она уже всё знает. Умненькая, ответственная, классной пионеркой была. В принципе и в вожатые она тоже сгодится, я в ней уверена. Да, молодая… Ну а почему бы и нет? К тому же она у нас не одна такая будет, так что нормально. Приедет к субботе, я там с ней отдельно поработаю, введу в курс дела. Дам нормативку домой почитать, а чуть позже, может, и тест сдаст – там уже посмотрим, подойдет ли она нам…

– Ты смотри ее не спугни. А то от твоих слов даже мне бы не захотелось в вожатые идти, честное слово. Разговоры, тесты эти…

– Да всё нормально – отмахнулась воспитательница. – Все через это прошли. Это ж не высшая математика! Да и ей полезно будет.

– Хорошо, допустим, двое у нас есть. Еще один человек нужен, или как? – спросила Элина, стараясь подойти к решению проблемы как можно ближе.

– Да, нужен еще один вожатый. Без разницы – мальчик или девочка. Хоть конь лысый, честное слово, лишь бы работал.

– Ну, и?

– И ничего… Нету у меня больше вариантов. Не поверишь, Эль – обзвонила всех, кто раньше у нас был и чьи номера у меня еще есть – все вне досягаемости. Кто-то работает, кто-то в наших краях уже и не живет. Человек десять было в запасе – всё мимо.

– Да уж. Закон подлости…

– Это точно. У тебя вот решила поинтересоваться, вдруг кто-то есть на примете – с надеждой в голосе спросила Ольга. – А то не хочу я лезть в интернет с объявлением… Мало ли кто попадется… Да у нас и времени на это нет. И вообще стыдоба – “Ювента” вожатого не может найти. Года за три у нас впервые такое.

– Всё когда-нибудь бывает в первый раз. Хотя раньше тоже такое было.

– Может и было, только щас народ не слишком-то рвется в вожатые, сама же знаешь. Коллектив приработался, все одни и те же ездили в основном, вот мы и расслабились.

– Да уж…

– Ну так что? Есть кто-нибудь?

Элина задумалась. Все, кого она знала, не годились в вожатые. Большинство ее многочисленных знакомых были личностями, не привыкшими к нервной работе круглосуточного воспитателя. Да и по возрасту мало кто подходил на эту роль, уж не говоря о статусе.

Кроме одного, пожалуй, самого худшего варианта, что только мог прийти ей в голову. Варианта опасного и крайне нежелательного как для нее самой, так и для всего лагеря в целом.

Однако потребность в вожатом оказалось сильнее здравого смысла.

– Есть один кандидат – ответила Элина, тяжело вздыхая. – Но, честно сказать, лысый конь нам подошел бы гораздо больше.

Очень кстати, что именно сейчас этот кандидат как раз снова остался без работы.

Подлый будильник на телефоне затрезвонил ровно в 13:00, как ему и было положено, но Макара так сильно взбесил его писк, что он вырубил его и швырнул под подушку, дабы больше никто не смог побеспокоить его мирный сон.

Головная боль подкралась незаметно. Колючей волной она пронеслась по затылку, не давая чугунной голове оторваться от подушки. Тошнота тоже спешила пожелать “Доброе утро” и не заставила себя ждать. Вчерашний отрыв сполна давал о себе знать уже с самого утра, а точнее – дня. Мак с трудом сел на диване, опираясь на спинку, после чего постарался медленно открыть глаза. В комнате было темно, но дневной свет так и норовил навязчиво пробиться из-за штор – единственной преграды, спасавшей его от еще больших мучений. Горько икнув, Макар опустил ноги на пол и со звоном опрокинул пустую бутылку из-под пива, которая не спеша укатилась под стол и приветственно стукнулась там с тремя другими собратьями. Голова гудела так, будто ее хозяин всю ночь напролет пролежал под ревущим поездом. Казалось, что если бы где-то в подъезде сейчас прошмыгнул паук, то обладатель хмельной головы обязательно бы услышал гулкий топот наглого членистоногого.

Вот насколько ему было хреново.

Резко подниматься на ноги было ни в коем случае нельзя – это грозило почти моментальной потерей равновесия, бесславным падением на журнальный стол и ушибом всего больного тела. Мутный взор приметил на столе выпотрошенную пачку сигарет, игриво выглядывавшую из-под джинсовых бридж. Не без труда поднявшись с дивана, Мак взял курево и прихватил с собой солнцезащитные очки с заляпанными стеклами. Стараясь лишний раз не вертеть головой, он приоткрыл шторку, и, постанывая, вышел на свет, чтобы закурить. Свет сжигал его заживо, словно вампира, заставляя парня щуриться даже в очках, пусть и дрянных. Где-то внизу кипела жизнь, ездили машины и разговаривали люди, занятые своими будничными делами, однако восставшему из алкогольного забытия парню сейчас было не до всего этого. Пока что для него существовала только его сигарета, отвратное самочувствие и желание как можно скорее вернуться в квартиру, сокрыться от ужасного света.

Так называемая “процедура” более-менее помогла Макару, ведь он, пусть и неспешно, но всё же стал выходить из спячки и понемногу оживать. Докурив и бросив окурок в пепельницу, в прошлой жизни бывшей банкой из-под зеленого горошка, парень наконец вернулся в свое темное убежище, где ему предстояло окунуться в суровую реальность.

В его маленькой однокомнатной квартире царили бардак и разруха. И без того заляпанная барная стойка на кухне была захламлена грязными тарелками, пустыми коробками от лапши быстрого приготовления и еще черт знает чем. На журнальном столике стояла жирная чаша с недоеденными острыми чипсами, а рядом с ней возлежали две початые пивные банки. Тут же, почти пустая, над павшими собратьями по цеху гордо возвышалась и главная причина паршивого состояния больного – бутылка дешевого, но забористого коньяка с говорящим названием “Ахтунг!”.

Судя по разгрому и кислому запаху, витавшему в затемненном помещении, Мак сделал вывод, что два своих самых важных события последней недели он отметил со всем достоинством и размахом – долгожданную победу футбольного клуба “Армада” в кубке второго дивизиона, а также свое не менее ожидаемое расставание с профессией грузчика на консервной фабрике.

В тот день, когда ему сообщили об увольнении, он высказал всё, что думал об окружающих его идиотах. Вспоминая разъяренный вид начальника смены – пучеглазого “бывшего” алкаша и вечно дымящего как паровоз коротышку с красноречивым прозвищем Чинарик – из-за которого, как думалось Маку, его и поперли с работы, настроение безработного резко улучшилось. Но это сладостное воспоминание не шло ни в какое сравнение с накрывшей его эйфорией от гола Благо Гжебича, забитого на девяносто второй минуте матча в ворота соседней “Олимпии”. Этот мяч принес его любимцам единственный трофей за последние семнадцать лет, от того и послевкусие от этой победы было просто потрясающим.

Чего, правда, нельзя было сказать о послевкусии сегодняшнем…

Из туманных мыслей Макара выдернул глухой телефонный звонок. Мелкая сенсорная мобилка, купленная им еще четыре года назад, в свое время очень полюбилась Маку не только за щедрый ценник, но и за свою простоту и громоздкий, но крепкий корпус. Однако сейчас, когда его голова с трудом отходила от бурных празднований, громкий звон был для него самым ужасным звуком на свете. С трудом вспомнив, что трезвонящая сволочь лежит под подушкой, Мак поскорее достал телефон и не глядя нажал на зеленую трубку на экране.

– Але, да… Кто это? – ответил он хриплым голосом, потирая глаза.

– Ого, я смогла до тебя дозвониться с первого раза. Запишу в свои достижения – ехидно ответил приятный женский голос на другом конце.

– Чё… Не понял. Элина? Ты, что ли?

– Не поняла. А у тебя разве мой номер не забит? – возмущенно спросил голос.

– Нет… Не знаю – невпопад ответил Мак, теперь уже держась за лоб. Тошнота и раскаленная голова призывали его немедленно принять хоть какие-то меры для облегчения страданий несчастного организма. – Я не глядя ответил.

– Ну-ну, ясно – ответила Элина. В ее тоне можно было распознать разочарование. – Что, опять веселился?

– Чё тебе надо с утра? – раздраженно спросил Мак. Воспитательная беседа на больную голову ему была совсем ни к чему.

– Вообще-то уже половина второго, Макар. У цивилизованных людей это называется день. Ну ладно… Я повидаться хотела. Мы с тобой уже два месяца не общались.

– Да? Два месяца… Хренасе…

– Ну если совсем точно – два месяца и одиннадцать дней.

– Я занят был – ответил Мак, с трудом сдерживая икоту. – Работал, потом увольнялся и всё в таком духе.

Сидеть на диване становилось уже невозможно – нужно было срочно перебираться поближе к туалету, чтобы была возможность парировать надвигающиеся события, или хотя бы быть к ним готовым.

– Я в курсе уже, мне сказали – выдохнула Элина. – Макар, я же тебя туда еле устроила, блин. Филипп мой хороший знакомый…

– Так говоришь, как будто меня в космонавты взяли, а не в грузчики. И вообще – твой Филипп мудак, Эль. Как и все, кто там работает. Поэтому ни чё страшного. А так… Знаешь, если б я хотел, то грузчиком в такую помойку и сам бы мог устроиться.

– Ключевое слово “если” – тихо ответила Элина. – Да уж… Ладно… Так что, мы увидимся?

– Прям сегодня надо? – простонал Мак, чувствуя, как горло сдавливают спазмы.

– Лучше сегодня. А то потом не успеем. Я ж уеду на лето, забыл? А у меня еще дел полно. Да и ты потом опять потеряешься, как и всегда.

– Не исключено – лоб у него начал покрываться испариной. – Давай вечером, не щас.

– Хорошо. Я позвоню, как поеду – сказала Элина, а после спросила: – Макар, а ты хоть у себя дома проснулся?

– Да, да! Пока – бросил Мак. Разговор начинал его утомлять.

– Ладно, до вечера…

Он не успел ничего ответить, а только лишь отбросил телефон в сторону и мучительно склонился над унитазом, надрывая глотку.

Ему уже давно не было так плохо.

Уличное кафе, что укрылось в одном из уютных переулков ближе к набережной Ладного, было заполнено народом – отдыхали здесь не только взрослые, но и дети. Уплетая разноцветное мороженное и запивая всё это удовольствие газировкой, детеныши каким-то образом умудрялись издавать еще и огромное количество звуков, чем обращали на себя внимание остальных посетителей. Официанты сновали меж столиков с такой скоростью, что уследить за ними порой было просто невозможно.

Обилие запахов, витавших в воздухе, сводило Мака с ума. Он еще не успел отойти от утреннего похмелья, а за целый день в его измученный желудок так и не попало ничего съестного, зато в обратном направлении проследовало достаточно. От того ароматы свежих булочек с одной стороны пробуждали у Макара зверский аппетит, но с другой – заставляли искать взглядом ближайший санузел, чтобы при случае моментально ретироваться от всего этого безобразия и прочистить организм. Тем временем Элина внимательно изучала поданное меню. Вид у нее был такой сосредоточенный и важный, будто она выбирала не начинку для куска пирога, а штудировала квартальный отчет. Боковым зрением Мак заметил мужчину, который то и дело поглядывал на Элину. Казалось, что если бы напротив нее сейчас не сидел чурбан подозрительной внешности, в теплый майский вечер напяливший на себя толстовку с капюшоном, то одинокий красавчик обязательно спросил бы у нее разрешения подсесть за столик и у пары наверняка бы завязалась приятная беседа. Но вместо этого, искоса бросив взгляд на присосавшегося к бутылке с водой Мака, мужчина грустно отвел взгляд и уставился в телефон, изредка отпивая из своей чашки кофе.

Элина была старше Макара лет на пять и приходилась ему теткой, пусть и не родной. Однако даже такое родство не мешало племяннику признавать, что Элина была девушкой приметной, и, чего уж тут скрывать – красивой, благодаря чему обращала на себя внимания не только многих мужчин, парней и мальчиков, но порой даже и некоторых женщин.

В первую очередь в глаза бросались ее волосы – темные и волнистые, они чуть не доставали ей до поясницы. Эля держала их распущенными и почти никогда не укладывала в прическу, что нисколько не убавляло красоты ее блестящих локон. Ростом Элина была чуть выше, чем ее племянник. Пусть он и сам никогда не был коротышкой, но в отношении тетки такой уступок порою сильно раздражал Мака. Чаще всего он старался вообще не стоять с ней рядом, чтобы даже такая мизерная разница между ними никому не была заметна. Косметикой девушка почти не пользовалась, лишь глаза у нее всегда были подведены, что для Макара выглядело пусть и странно, но в то же время интересно. Элина любила спорт – занималась фитнесом, бегом, ходила на йогу, массаж, в тренажерный зал и в еще кучу других спортивных и модных мест. Племяннику было не ясно, когда она успевала уделять всему этому столько времени, однако постоянные диеты, правильное питание и тренировки уже давно сделали ее фигуру стройной и подтянутой, из-за чего она и стала мишенью для жадных глаз окружающих.

Поэтому-то Мака удивляло, с какого такого перепугу Элина столь внимательно просматривает меню с такой вредной и калорийной для нее пищей, к которой она чаще всего старалась вообще не притрагиваться.

– Круассаны с клубникой, яблочный пирог… Вау! Пирог с малиной, обожаю его – вполголоса читала меню Элина. – Штрудель, шарлотка… Ого, даже печеные яблоки есть! Ну это на любителя… М-да, давненько я здесь не была. Что тебе заказать?

– Веревку и мыло.

– Перестань, Макар. Я же серьезно…

– Я тоже. Хочешь, что б я подох? Мне-то без разницы, чем блевать, но пироги переводить жалко.

– Пить надо меньше – спокойно ответила Элина, снова спрятав взгляд в меню.

– Или больше – нашел в себе силы съехидничать племянник.

Девушка поджала губы, что выдавало в ней раздражение. Уж что-что, а раздражать свою тетку Макар всегда умел отменно. Особенно когда дело касалось выпивки, курева и того образа жизни, который в последние годы вел ее дорогой родственничек.

– Тебе не жарко в толстовке?

– Меня наоборот колошматит – в доказательство своих слов Мак съежился. – Да и загорать я не люблю. А щас вон как палит…

– Так ведь лето скоро, радуйся – ехидно сказала Элина. – То ли еще будет.

– Порадуюсь. Напомни, если вдруг забуду.

Макару казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Элина соблаговолила выбрать себе десерт. Теперь, когда перед ней стояла огромная тарелка с крошечным кусочком малинового пирога, от цены которого Макара чуть было не вывернуло в очередной раз, Элина наконец перешла к разговору, из-за которого она и вытащила племянника из его берлоги.

– Филипп на тебя очень жаловался. Отношения у меня с ним хорошие…ну, были во всяком случае. Но когда он позвонил, голос у него был раздраженный. Я его таким вообще не помню, хотя мы знакомы-то давно. Он человек спокойный… Чего у вас там случилось?

– Не важно – отрезал Мак. – Его батраки слишком до хера о себе думают. Да и он сам индюк еще тот. Слово за слово, с одним, вторым, третьим…вот и понеслась. А он сам их еще и покрывает.

– Как всегда – у тебя все вокруг виноваты – ответила Элина, внимательно слушая племянника. – Я всё понимаю, работа там была не из легких, и контингент особый. Но это всё-таки было лучше, чем совсем ничего…

– Эль, ты когда в последний раз ящики таскала, а? – перебил Мак. – Или у станка стояла? А в ночные смены работала?

– Я часто до ночи работаю, Макар. А то и всю ночь, когда у меня завал…

– Молодец. Хочешь читать мне лекции – пожалуйста. Только сначала иди туда сама и отведай этой хрени. Вот тогда и поговорим. Ты не знаешь, чё там было…

– Так вот я почему и спрашиваю – мне тебя интересно послушать.

– А толку? Всё равно ж не поймешь. Или опять скажешь, что я сам виноват.

– Ну а ты вот попробуй и расскажи – деликатно подступалась девушка. – Я имею право знать, вообще-то. Это же я тебя туда устроила.

– Скажу так – похают там на тебе, как на лошади, а платят, как дешевой шалаве. И относятся также. Покурить отойти нельзя, уже начинают бухтеть, бубнить. Один раз на работу не вышел – заболел – всё, трагедия. Начинают гусей гнать, грозить… Зато как наверх не зайдешь, эти там сидят чаи гоняют, рыбалку обсуждают, днюхи отмечают…

– На то они и начальство, Макар. Это офис – там так заведено.

– Ага. Чё не спросишь, как царьки с холопом бубнят. Да и в смене тоже своих баранов хватало. Пообедать не дают, прибегают: “У нас завал!”. А это мои проблемы, что ли? Почему при мне завалов не было…

– Может, тебе повезло просто? Или ты сам на обеде засиделся.

–…зато стоит их попросить подсобить, рожу кривят. Чуть ли не одолжение делают – не слышал ее племянник. – Ну в итоге они на меня там чё-то обозлились, стали подлянки делать… Не суть. Вот я им всё и высказал. А еще из-за меня потом смена встала. Будут знать…

Последнее Макар произнес так, будто для него этот инцидент стал особым примером для гордости.

– Ну да, про что-то такое Филя тоже говорил.

– Да пошел он в зад, твой Филя…

– Макар! Тихо, тут дети.

Голову Мака вновь окатило волной острой боли, да такой, что он прищурился и не решился продолжать спор.

– Всё, успокаивайся давай – уже тише сказала Элина. Она на собственном опыте знала, что атаковать Макара упреками в лоб было бесполезно. Всё равно не достучишься, зато шуму будет много. – Чего уж теперь. Раз так получилось… Какие у тебя планы?

В данный момент Маку хотелось только одного – уйти. Сбежать от света и скрыться где-нибудь в темном и прохладном уголке. Это был бы по-настоящему замечательный исход. Поддерживать беседу у него не было никаких сил и желания, но зная, что тетка от него просто так не отцепиться, решил не тянуть и как можно скорее ответить на все интересующие ее вопросы.

– Не сдохнуть от головной боли к концу дня было бы здорово, для начала…

Элина молча открыла свою небольшую сумку, достала из нее две таблетки аспирина и положила их перед племянником. Мак трясущимися руками взял желанное лекарство и запил их остатками воды в бутылке. За сегодняшний день это была уже третья его доза таблеток от головы.

– Скоро должно полегчать – обнадежила Элина. – Работу не искал еще?

– Ни чё не нашел пока – соврал Мак.

Он и не искал. Было совсем не до этого. Его “Армада” оказалась в финале чуть ли не случайно, поэтому всю неделю после увольнения Мак не только морально, но и физически готовился к предстоящему матчу. Большая часть его расчета с завода пошла на закупку пива и закусок, без которых такой важнейший матч никак не мог обойтись. От того и времени на поиски нового места трудоустройства просто не могло найтись. Впрочем, как и желания.

Какое-то время они оба сидели молча. Элина неохотно ковыряла вилкой пирог, съев лишь половину. Было ясно, что она над чем-то размышляет и не решается заговорить первой. Маку начинало это надоедать, поэтому он решил идти в наступление самостоятельно.

– Элина, не тяни. Чё ты маешься? Говори уже, что стряслось.

Такого вопроса тетка явно не ожидала, поэтому поначалу даже растерялась. Собравшись с мыслями, она положила вилку и отодвинув тарелку с недоеденным пирогом в сторону.

– Да я сказать хотела…

– Так говори уже. И быстрее… Мне и так херово. А еще ты тут яйца высиживаешь.

Элина начала издалека:

– Слушай, Макар – ты не обижайся, но…честно говоря, я уже не знаю, чем тебе еще помочь. Ты уже у трех моих знакомых работал, и всё без толку. Мне больше некуда тебя пристроить. Я себе этим вопросом уже всю голову сломала…

– Зачем? Я ж тебя об этом и не просил – удивленно нахмурил брови Мак.

– Да не в этом дело… Просто вчера я заходила на сайты с объявлениями по работе, хотела посмотреть, что сейчас есть… Но и там пусто. Понимаешь? Образование у тебя не полное, да и ты сам не за любую работу возьмешься. Не кривись, Макар – сам же знаешь, что это правда. Характер у тебя не как у котенка, будем честны.

– Ого, а я и не знал…

– Не перебивай. Я вот что предложить хочу… Ты только выслушай меня, договорились?

– Ну.

– Выслушай внимательно.

– Не беси меня. Говори.

– Короче… Единственный для тебя адекватный и беспроигрышный вариант – это…вернуться к нам в лагерь. Мы в последние пару лет более-менее постоянную команду вожатых собрали, но сейчас нам как раз экстренно нужен еще один человек. Позвать пока что некого, а у тебя как раз и опыт есть. Мог бы нас выручить…

– Так, погоди, стоять! – резко прервал тетку племянник. – Ты шутишь, что ли?

– Макар…

– В какой на хрен лагерь? Мне двадцать семь, Эль. Не собираюсь я этой херней для малолеток заниматься. Я там был…да черт знает, когда.

– И что теперь?

– Нечего мне там делать, хватит с меня. Я зарекся, что больше туда не вернусь, и ты об этом знаешь. Это всё из-за “Ювенты” этой сраной у меня по жопе пошло…

– Дослушай! Я же не уговариваю тебя устраиваться на весь год и жить там безвылазно! – продолжала гнуть свое Элина, не сводя глаз с племянника. – Ну… Ну ты посмотри на себя, Макар.

– И чё изменится?

– Я за тебя боюсь. Ты выглядишь ужасно. Живешь, как придется. Я больше, чем уверена, что и работу ты себе ищешь так же наобум, как и всё остальное делаешь. Тебе нужна передышка.

– Херня это всё. Я не устал.

– Я всё продумала – на его выпады Элина не обращала никакого внимания. – Приезжай в лагерь, подзаработай немного и как раз сможешь обдумать будущее. Не здесь, где куча баров, магазинов с бухлом и твоих дружков, которым только побухать в жизни и надо, а у нас – в лагере, за городом. Там чисто, светло, тепло, воздух свежий, природа какая… А параллельно ты сможешь искать работу, а я буду отпускать тебя на собеседования, если понадобится.

– Ага, конечно.

– И в конце концов – тебя три месяца будут кормить и поить бесплатно, а я всё это время буду космически спокойна. Не отказывайся…

– Спокойна?! – выпалил Мак. – Лагерь – это сплошной дурдом, Эль. Какая к черту передышка?! Там куча вечно орущих детей и их тупых родителей. Эти сценки и постановки каждый день, эти даунские соревнования, конкурсы, мероприятия идиотские… Встаешь и засыпаешь по звонку, как в тюряге, а жрешь то, что тебе кинут. Какое время на подумать? Ты о чём вообще?

– У всех на себя время хватает, а у тебя нет? Там сейчас не такой загруз, как раньше, Макар. Да и раньше всё было не так…

– Ты мне-то хоть не рассказывай, я получше тебя знаю. Нам там иногда в толчок-то сходить времени не было. А ты мне предлагаешь там еще и работу как-то искать. Круто. Когда я буду это делать? По ночам? Еще и не спать? Ну вперед, попробуй сама сначала. Потом расскажешь об успехах. Капец… Ты чё курила, когда это придумала? Сказочница… Или ты думаешь, что вожатые там хер пинают всю смену?

– Конечно не думаю. Но это лучше, чем сидеть здесь и…

– Не-е-е-т, говори за себя. Ты не пахала вожатым, тебе не понять. Легко быть начальницей и смотреть на нас смертных. У нас же тут всё так просто. Да-да, прям как Филя твой – два сапога пара, молодцы.

– Чё ты несешь…

– Что надо. И я тебе уже сказал – свое я оттрубил, ищи других дебилов. Даже не проси. Это уж точно ни хера не выход и мне никак не поможет. Лучше в дворники пойду. Да у меня и так всё нормально…

– Нормально?! Да уж я вижу, как у тебя всё нормально – настал черед злиться уже самой Элине. К этому моменту с соседних столиков на них стали недовольно поглядывать. – А что для тебя выход, Макар? Продолжать бухать? Или ходить по барам и смотреть футбол, надеясь, что тебя кто-нибудь еще и покормит? Это не жизнь, Макар – это идиотизм!

– Вот это ты щас какую-то ересь несешь. Я ж не бичуган… Я сам за себя заплатить могу.

Макар лукавил. Он мог заплатить далеко не за всё и далеко не всегда. А надежда на угощение и правда наполняла его всякий раз, когда он с приятелями куда-то выбирался.

– Ага, если бы… Ты прав – тебе двадцать семь, уже не маленький. Слегка вырос из вожатской работы, я согласна. Но по виду так не скажешь. Ты ничего не хочешь, никуда не стремишься. Тебе ничего не надо от слова “совсем”. А здесь ты вообще разлагаешься, как… А в лагере всё не так плохо, как ты тут расписал. График уже давно не такой загруженный…

– Ну да, это же прям меняет дело – картинно выдохнул племянник. – И ты реально думаешь, что лучше круглосуточно вытирать сопли и слезы у мелких спиногрызов, чем искать нормальную работу? Если ты их так любишь, то чё сама вожатой не станешь? А лучше иди заведи себе парочку своих собственных пионеров и запрись с ними в своем лагере!

– Короче, Макар – резко встала с места Элина. Вид у нее был злой, но сдержанный, как у заправской училки. – Я тебе предложила хороший вариант, но ты решай сам. Уже взрослый, в конце концов. Хочешь опять стать человеком – значит пожалеешь мои нервы, а главное – себя, соберешься в кучу и поедешь в лагерь.

– Ну-ну…

– Ты не нукай, а слушай. Если же тебе окончательно на всё плевать, можешь и дальше околачиваться в… Где ты там обычно бываешь? Не суть. Я настаивать не буду. У меня хотя бы совесть чиста, потому что я сделала всё для того, чтобы у тебя жизнь наладилась. Но ты этого вообще не хочешь, я смотрю…

– Тебе медаль за заслуги выдать?

– Говори, что хочешь. Всё – я жду до вечера. Нет, так нет. Завтра у нас уже наверняка будет новый вожатый. С тобой или без тебя.

– Ага, конечно. А чё не десять сразу?

– Ты меня услышал – бросила она и уже собралась уходить, но обернулась: – Тебя довезти? Или здесь сидеть будешь?

– Едь давай – гордо отмахнулся племянник. – Вожатики ждут.

– Как хочешь…

– Чисто бабская логика… Давай, удачи! Привет им там всем передавай! – прикрикнул Мак вслед уходящей Элине.

Его голова и не думала утихать, а только еще больше разболелась. Теперь, из-за глупой ссоры с теткой и собственного упрямства, ему еще и придется добираться до дома на маршрутке через добрую половину города в самый час пик.

“А ведь еще вчера всё было так хорошо” – думалось Маку, пока он пытался влезть в переполненный людьми автобус.

Ночью ему не спалось. В голове бурлили воспоминания – как хорошие, так и те, что причиняли боль. Он вспоминал аллею, усаженную деревьями, на пути к уютной площади. Помнил те большие деревянные ворота, щедро распахнувшие для него свои двери когда-то очень давно…

Сколько времени прошло? Пять лет? Может быть шесть? Нет – целая жизнь.

Тогда он был другим. Даже думал по-другому. Мечтал и еще верил в чудеса. Не то, что теперь. Может быть, потому что понял, что чудес не бывает? Бывает боль, обида, утрата. Бывает кратковременная и обманчивая радость, после которой обязательно случается что-то плохое. Беда, терпеливо выжидающая за углом. Но чудеса? Нет – чудес не бывает.

Еще он вспомнил ее. Давно уже не вспоминал. Сколько? Месяц? Или чуть больше? Вспомнил ее глаза и улыбку, ее красивые рыжие волосы. А главное – как у него замерло сердце, когда он впервые ее увидел. А вот голос – голоса ему уже и не вспомнить – не смог откопать. Вытравил, вычистил. Вырвал, что смог. Она ведь тоже оставила после себя лишь боль.

Вспомнился и смех. Свой собственный. Детей. Друзей. Радостные дни, радостные вечера. Было хорошо. Было счастье. Ведь это было счастье?

Но всё же это плохо закончилось. Ужасно. Необратимо. Катастрофически. И эта боль перекрывала всякую, что шла до нее. Те дни сломали его. Заставили измениться. Навсегда. Нужно было оградить себя от всего. От боли. От обиды. От утраты. Нужно было уехать. Скрыться. Исчезнуть. Нельзя было возвращаться. Ничего не вернуть. По-прежнему уже ничего не будет.

Или будет? Нет. Ее ведь больше нет…

Мак бессонно сел на диване и еще долго копался в раздумьях. Наедине всегда было лучше. Безопасно. Очень правильно думалось. Но не в этот раз… В этот раз он проигрывал. Не мог себя убедить. Не удержался. Или еще сможет удержаться?

Дрожащими от мандража руками Мак взял со стола телефон. Часы показывали 03:25. Уже поздно. И всё же он нашел в списке контактов Элину, которую забил туда только сегодня.

Всмотрелся в экран. Думал. Долго думал.

“Нельзя. Не вздумай!” – говорил он про себя. Но пальцы его предали и своевольно набрали СМС, которое его обязательно погубит.

Опять. Снова. Теперь уже окончательно и насовсем.

03:29

Ладно. Но если я об этом пожалею, то и все

вокруг охеренно пожалеют.

Когда надо ехать?

ПЕРВАЯ СМЕНА

«Социализация ребенка в детском лагере – это первый шаг на пути к успешной социализации взрослого человека в будущем, в большом мире. Навыки, полученные в стенах детского лагеря, в дальнейшем возможно применить и в зрелом возрасте, ведь умение адаптироваться и понимать окружающий нас социум ценится на каждом отрезке жизненного пути. Именно поэтому важность участия вожатого в первичной адаптации и социализации ребенка невозможно переоценить.

Для самих же вожатых процесс работы может стать подготовкой к собственному родительскому бремени. Уже на этом этапе каждый отдельный вожатый сможет для себя понять, какого ему находиться в роли родителя, какие качества он проявляет и применяет во время воспитательного процесса. Именно поэтому из хороших вожатых в последствии формируются и хорошие родители. Они прошли достойную школу, через которую не проходили 99,9% человечества».

А.П. Бессараб. Вожатская теория.

Общий сбор

В этот последний майский день в лагере кипела приятная суета. Основные работы и приготовления к приезду детей уже были завершены, и теперь оставалось встретить и снабдить всем необходимым самих вожатых – людей, без которых это место для пионеров потеряло бы всякий смысл.

Каждому из прибывавших в “Ювенту” вожатых выдавался список детей, которые входили в возглавляемый ими отряд, план мероприятий на смену и дневное расписание, по которому вожатые и их пионеры должны были жить ближайшие двадцать один день. Помимо этого, на руки они получали ключи от вожатских и детских комнат в корпусах, а также, и это было чуть ли не главное – канцелярские принадлежности, которые ценились на смене дороже всего золота мира.

С остальными работниками лагеря уже давным-давно всё было обсуждено – каждый из них, от буфетчицы до прачки, отлично знали свое дело, так как работали в лагере уже не первый год. Теперь же было необходимо поставить задачи уже для вожатых, что, как и всегда, собирались сделать на вечерней планерке. Многие из них уже имели за плечами большой опыт работы с детьми всех возрастов, однако в этот раз среди них имелись и новички, в которых еще только предстояло вдохнуть уверенность и воодушевить на приятную, но далеко не легкую работу.

Старшая воспитательница Ольга Викторовна находилась рядом с центральной площадью лагеря, в здании небольшого одноэтажного четвертого корпуса, среди своих прозванного просто “вожатской”. Именно здесь проходили вечерние планерки и в принципе была сосредоточена вся официальная вожатская тусовка. Ольгин кабинет находился здесь же, по правую сторону от главного входа в зал, в дальнем конце веранды. Внутри своей маленькой вотчины она проводила беседы с детьми, которые нарушали правила лагеря, или просто вели себя слишком вызывающе, складировала по коробкам канцелярию и расписывала на рабочей доске всё то, о чём ни в коем случае нельзя было забыть.

Работа у Ольги не ограничивалась нудным сидением в четырех стенах, ибо чаще всего она занималась не только воспитательными разговорами с детьми. В ее скромные обязанности также входило урегулирование множества мелких и не очень проблем, возникавших в ходе работы их дружного коллектива, проведение дневных и вечерних мероприятий, беседы с родителями и всякое тому подобное. Увы, но бумажной волокиты у девушки тоже хватало, но об этой стороне своей яркой и интересной работы Оля чаще всего предпочитала не думать и даже не вспоминать, а просто молча делать, надеясь закончить с этим как можно скорее.

Пока что детей в лагере еще не было, а потому Ольга могла полностью сосредоточилась на своих, как она сама любила в шутку говорить – “подчиненных”, которых она таковыми никогда не считала. Почти что год ожидания встречи с полюбившимися ей вожатыми заставил старшую воспитательницу делиться с ними всем, что произошло с ней за всё время их долгой разлуки, а также с ностальгией вспоминать прошлогодние смены, которые уже стали для лагеря и его обитателей пройденной историей.

Ныне же, последним майским вечером, Ольга разговаривала с Кариной – той самой девушкой, которая стала для воспитательницы одной из лучших пионерок на ее памяти, а теперь, после ускоренного обучения и уверенной сдачи теста, официально ставшей вожатой. Карина приехала в лагерь с самым ранним автобусом и успела включиться в работу задолго до приезда своего напарника. Она заранее осмотрела жилой корпус, в одиночку перетащила кучи постельного белья из прачечной и заправила все кровати в детских комнатах, что было занятием нудным, долгим и выматывающим. Глаза у нее, несмотря на небольшую усталость и нудную проделанную работу, горели огнем нетерпения и ожидания новых впечатлений, что не могло не радовать.

– Ну ты и даешь, Карин. Дождалась бы напарника, да вместе бы постельное перетаскали. Он ж тяжелючее. Эх ты… Устала?

– Нет, всё хорошо – улыбнулась новоиспеченная вожатая. – Зато теперь вечер свободен.

– Если не считать планерки, то в принципе да, свободен – согласилась воспитательница. – Как думаешь – справишься с семилетками? Восьмой отряд у нас самые маленькие, с ними бывает трудно. Иногда даже слишком…

– Справлюсь – уверенно ответила Карина. – Я знаю, что за ними глаз да глаз нужен, но я к этому уже привыкла. Я дома с сестрами своими всё время нянчусь, так что вот… А кто у меня в напарниках, кстати?

– Валерка Молотов. Твой одногодка. Пионером не был никогда, но парнишка смышленый. Он тест сдал на сто баллов, представляешь! Это, конечно, не значит, что он тут сразу станет лучшим из лучших, но на моей памяти такое впервые. Ни чё – скоро сами познакомитесь. Уже почти все заехали, ждем только нескольких человек.

Не успела воспитательница договорить, как у вожатской послышался скрежет чемоданных колесиков, после чего на веранду поднялась в меру упитанная девушка со стрижкой каре.

– Здрасьте – запыхавшись, поздоровалась новоприбывшая. – Блин…фух…я никогда не привыкну чесать через эту здоровенную площадь. Ой…

– Зорька! – обрадовалась Ольга и кинулась обнимать девушку.

– Ай, Ольга Викторовна, задушите же, ей-богу – прокряхтела Зоря, задыхаясь в объятиях воспитательницы.

– Чё за официоз, Зарина? – удивленно и даже с налетом обиды спросила Оля. – Не тот у меня еще возраст, так что отставить эти ваши выкалки! Кстати, знакомься – это Карина, наша новенькая, была у нас пионеркой… Хотя, ты и так ее должна помнить. Она в прошлом году в первом отряде была. Карина – это Зарина, или Зоря, наша “старенькая”, ее ты тоже знаешь. Вы будете соседями по этажу и комнате. Принимайте поздравления!

– Да уж как такую забыть, помню-помню. Танцуешь здоровски. Нормально ты так похорошела, подросла… Аж завидно. Приятно познакомиться.

– Взаимно – мило улыбнулась новоиспеченная вожатая.

– Короче, мне повезло – обожаю спать с красивыми людьми в одном помещении. Про одну кровать пока не зарекаюсь – сказала Зоря, чем изрядно удивила юную вожатую.

– Не слушай ее. Зоря у нас девчонка хорошая. Иногда, правда, как скажет чего-нибудь – хоть стой, хоть эволюционируй. Но с ней можешь советоваться по любому поводу. Опыта у нее о-го-го!

– Обращайся – подтвердила Зоря. – У меня это уже восьмая смена полетит, так что подучим тебя, если надо.

– Вот именно. Так, Зорь, расклад такой – у тебя будет Южный корпус, седьмой отряд, комнаты по правую сторону вместе с холлом. Ваша с Кариной вожатская будет восьмой, а у ваших напарников седьмая – сказала Ольга Викторовна и вручила девушке список с фамилиями и именами детей.

– Е-е-е, в самый раз – обрадовалась Зоря. – С девятилетками обычно легко. Ну, мне то уж точно. Походу классная смена намечается, если погода не подведет. В прошлом году в июне мы тут чуть не утопли все.

– Не напоминай – махнула рукой Ольга.

Прошлогодняя первая смена запомнилась лагерю своими проливными дождями, из-за чего большую часть времени дети провели в корпусах. Мягко говоря – воспоминание не из лучших, учитывая то, что детвору приходилось развлекать и занимать всеми силами не выходя из зданий.

– Ладно… А с кем я хоть стою? – спросила Зоря, но воспитательница ответить не успела.

– Всем привет, кого не видела.

На веранду поднялась Элина вместе со своей спутницей. Обе женщины были друг с другом примерно одного возраста, и обе выглядели так, будто только что сошли с небес на землю.

– Элина Вадимовна… Ай-яй-яй… Вы, короче, как всегда – бомбически смотритесь – сказала Зоря и обняла начальницу лагеря. – Перестаньте пить кровь девственниц.

– Постараюсь отвыкнуть. Да и девственниц-то в городе уже не сыщешь – усмехнулась Элина. – Рада тебя видеть, моя хорошая. Как дела?

– Пока не родила. Но родственники активно просят.

– А есть от кого? Ты еще с тем мальчиком встречаешься? Ян, вроде?

– Да-а-а – гордо заявила вожатая. – Мы вместе. Я его никуда не отпущу. Да он и сам не уйдет. Цепь-то тяжелая, надежно держит.

– Хорошо. Тогда понятно, почему детей просят – усмехнулась Эля и обратила внимание на свою спутницу. – Хочу вас познакомить – это Екатерина Олеговна Рица, будет у нас работать медсестрой. Если где что болит у вас, или у детей, не дай бог, то бегом к ней.

– Рада познакомиться. Можно просто Катя – ответила медсестра красивым, слегка низковатым голосом.

– Здрасьте. А я не поняла – чё с Яшенькой случилось? Вы его на пенсию отправили? – тревожно спросила Зоря.

– Да всё с ним нормально. Якову Максимычу просто подмога нужна была. И уже давно. А у Кати как раз и образование, и опыт работы есть. Двух медиков нам уж точно должно хватить.

– Берегите его – он у нас мужчинка хороший – сказала Зоря длинноногой медсестре, в которой медсестра угадывалась меньше всего.

– Будет сделано – ответила Катя. – Ладно, Эль, я пойду еще погуляю, осмотрюсь пока. Вечером увидимся.

– Давай – попрощалась начальница. – Ужин в семь. Звони, если что.

– Элина Вадимовна, признайтесь – подруга ваша тоже этими темными обрядами промышляет? Чё вы меня в комплексы-то вгоняете всё время? – спросила Зоря.

Элина закатила глаза и снова приобняла настырную вожатую.

– Зорька, ты вообще не меняешься. И я этому очень рада.

– Это точно – включилась в разговор Ольга. – Ладно, девочки – идите в корпус, располагайтесь, на ужин не опаздывайте. Ключи от вашей комнаты уже у Карины.

Когда девушки ушли, Элина и Ольга, наконец, смогли поговорить наедине.

– Как тебе Карина? – поинтересовалась воспитательница. Начальница лагеря познакомилась с будущей вожатой еще утром.

Эля сдержала смешок.

– Выглядит… Не на семнадцать лет. Ей парни щас прохода не дадут.

– Ой, не говори. Лишь бы не дрались и не домогались в наглую. Вымахала девчонка за год капец как, да и похорошела еще больше. Завидую я. Эх-х-х… Но я ей уже сказала, чтобы обращалась, если что. По любому поводу. А то всякое бывает…

– Да, правильно. Еще устроят соревнования – кто быстрее ее в койку затащит. А она несовершеннолетняя…

– Сплюнь ты… Ну ладно – у нас-то парни все приличные. Ну, почти… Да и девчонки тоже. Посмотрим, как оно будет. Так, теперь по делу – почти все уже на местах, ждем только двоих. С расстановкой всех ознакомила, так что всё в норме – отчиталась Ольга, не дожидаясь вопроса от начальницы.

– Дай угадаю – Макара еще нет, да? – спросила Элина, присела на лавочку и выдохнула, стараясь не волноваться.

– Ага. Нет Макара и Валерки Молотова. Он тоже у нас новенький – ответила Ольга, заглянув в список.

– Так и думала. И на телефон весь день не отвечает, зараза.

– А чё ты так переживаешь? – удивилась воспитательница. Она чуть ли не впервые видела свою начальницу настолько взволнованной. – Начало пятого только. Планерка в восемь. Времени-то еще вагон и маленькая тележка…

– Ты просто Макара не знаешь, Оль.

– Ну вот как раз и познакомлюсь – легкомысленно ответила воспитательница и подсела рядом.

Элина с трудом улыбнулась, но не стала ей ничего отвечать. Начальница не сомневалась, что знакомство и работу с ее племянником Оля наверняка запомнит надолго.

– Слышь, ты дурку-то не гони. Шесть соток за полчаса езды на этом корыте? – недоумевал Мак, уверенный, что хитрый таксист просто хочет его надуть.

– Так загород же ехали. А багаж чего не считаете? – парировал таксист.

Он, в свою очередь, был уверен, что хитрый пассажир хочет откосить от справедливой оплаты.

– Какой на хрен багаж, а?! У меня одна сумка! Да и та со мной в салоне! – ответил Мак, демонстрируя потертую спортивную черную сумку, которой он был готов стукнуть слепого водилу прямо по голове.

– Это мы еще по территории лагеря не едем. Там дороже выйдет.

– С хрена ли? Охерел в край. Не надо мне по территории, высаживай у ворот, петух обозный!

Такси остановилось на брусчатке около въезда на территорию лагеря. Мак кинул водителю помятые пять сотен, да и то с полным чувством того, что сильно переплатил нахалу. Демонстративно хлопнув дверью, пассажир покинул такси и отправился к воротам.

– Я твой номер в черный список внесу, понял?! Мудак – крикнул таксист в спину Макару. Тот, в свою очередь, лишь развернулся и показал водиле средний палец, тем самым продемонстрировав к нему всю полноту своего презрения и несогласие со сложившейся ситуацией.

Когда машина удалилась, Мак оказался совсем один у стыка больших ворот и белых стен, окружающих территорию всего лагеря. Вокруг не было ни души, и был слышен лишь тихий шелест зеленой листвы и пение птиц.

Первое, что бросилось в глаза, так это отсутствие тех самых ворот из резного дерева, которые раньше встречал каждый, кто прибывал в лагерь. На смену дереву пришел металл, а на смену душевности – надежность. Что из этого важнее – каждый решал для себя сам, но вот самого Макара от чего‐то задело это изменение, на которое ему, по-хорошему, должно было быть плевать.

Однако в остальном картина открывалась до боли знакомая. Казалось, что за годы его отсутствия здесь, кроме ворот, ничего и не поменялось. Сторожка охранника, стоявшая по правую сторону от въезда, была всё такая же маленькая, а в аккуратных небольших окошках продолжали виднеться белые узорчатые шторки. Этакий пряничный домик на современный манер. У самих же ворот по бокам всё также несли свой дозор и встречали приезжих две одинаковые статуи олимпийской богини. Еще выше над воротами красовалась яркая стилизованная надпись:

ДЕТСКИЙ ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ “Ювента”.

Счастливое детство под опекой богини юности.

Богиня юности… Да-да, как уж тут забудешь. Именно выбеленные статуи Ювенты украшали не только въезд в лагерь, но и были понатыканы по всей его территории. Зачем нужно было приплетать сюда имя греческой богини, Маку всегда было не ясно. Не знал он и того, откуда взялось такое количество статуй, которые вот так запросто воткнули везде, где только можно. А сейчас и спросить уже было не у кого…

Стоп – греческой? Или она была у римлян? Эту подробность он уже давненько запамятовал и откапывать из закоулков памяти не собирался. Да и не факт, что он вообще знал, кто там богиня по паспорту. С историей у Макара всегда было не очень.

Да и вообще – местные статуи всегда больше напоминали ему изваяние взрослой женщины, но никак не юной девушки, пышущей красотой и здоровьем. Макар оправдывал свое видение тем, что в искусстве, как и в истории, он тоже был не знаток. Откуда ему знать, как раньше изображали девушек? Тем, кто этим занимался, наверняка должно было быть виднее.

Спорить он не собирался.

– Молодой человек, не заблудились? – спросил старческий голос, выдернувший приезжего из раздумий.

Мак повернулся на источник звука – в дверях сторожки стоял дедушка в форме охранника, на голове у которого громоздилась морская фуражка, которая явно не имела никакого отношения ко всему остальному обмундированию. Старик демонстративно и спокойно ждал, когда юноша ответит на заданный им вопрос.

– Не заблудился – ответил Мак. – Мне сюда надо.

– А в качестве кого прибыли? – не прекращал допрос старик. До приезда такси охранник явно скучал, а может и вовсе дремал, но зато теперь ему представилась возможность хоть как-то себя развлечь. – И куда конкретно? В Палаточный городок, аль в лагерь?

– В качестве вожатого прибыли, в лагерь – раздражался Мак, хрупкое терпение которого и без того истощилось от потасовки с таксистом.

– Как величать?

– Закрепин. Макар. И давайте побыстрее, я и так опаздываю.

Старик, словно игнорируя услышанную просьбу, неспешно вернулся в сторожку, пошуршал в ней и вышел обратно на улицу уже со списком в руках.

– Макар… Такс-такс… Агась, есть таковой. Макар Закрепин?

– Так точно.

– А паспорт у Макара Закрепина имеется? – деловито исполнял обязанности надсмотрщик за воротами.

– Имеется – принялся искать документ Мак, стараясь не расплескивать нервы. – Документы на хату нужны? Прописка? Свидетельство о рождении? Анализ ДНК…

– Паспорта хватит.

После тщательной и очень внимательной сверки на глаз, старикашка понял, что больше он никак не сможет прицепиться к приезжему. Поставив в списке галочку и довольно крякнув, охранник вернулся в сторожку и канул в небытие. Маку казалось, что старик сейчас про него просто забудет или уснет по пути, но нет – спустя мгновение позади него раздался шум и ворота принялись медленно отъезжать в сторону сами по себе.

“Прикольно…” – подумал Мак, удивляясь техническим чудесам в этой тихой глуши. – “Но раньше всё равно было лучше”.

– А давно ворота сменили? – решил поинтересоваться парень, оттягивая момент встречи с лагерем.

– Да уж точно не вчера – не сразу ответил охранник, задумываясь.

– Понятно… А старые чем не угодили?

– Так в негодность пришли. Да и механика всяко лучше, чем дерево тягать. Так удобнее.

– Охотно верю – выдавил из себя приезжий, не зная, что тут еще можно сказать.

Предвещая долгий путь до площади и не желая больше тянуть время, Макар ускоренным шагом отправился вдоль дороги, не упуская возможности лишний раз помянуть “добрым словом” жадюгу таксиста, из-за которого ему сейчас придется чапать на своих двоих еще минут двадцать, прежде чем он сможет дойти до самого лагеря.

Скрежет закрывающихся позади него ворот дал понять Маку, что дороги назад больше нет. Он снова здесь. Снова.

Снова…

“План простой” – размышлял Мак, шагая по пыльной обочине. – “Надо вытерпеть здесь всего пару смен…а лучше вообще одну, и за это время еще как-то умудриться найти работу. Всё просто и понятно. Если заморочиться и не лениться, то я быстро отсюда свалю”.

На бумаге план действительно был хорош. Работа вожатого, особенно учитывая опыт Мака, была делом пусть и не плевым, но всё-таки посильным, а с нынешними детьми, которых интересовали только их телефоны и интернет, проблем не должно было возникнуть вовсе.

“Будут сами себя развлекать” – уверенно подытожил Макар, даже не сомневаясь в своих умозаключениях.

Главной и единственной его проблемой на смене могла стать именно Элина. Уж кто-кто, а тетка из-за своей дотошности точно не даст племяннику расслабиться и наверняка будет следить за каждым его шагом круглые сутки. Да – она сама предложила ему вернуться в “Ювенту”, и даже уговаривала его пойти на этот шаг. Но в то же время он был почти уверен в том, что вряд ли начальница лагеря не опасается, что новоиспеченный вожатый, слепленный из старой муки и уже трижды просроченный, будет вести себя прилежно и в один момент вдруг станет паинькой. Предложить-то предложила, но мера эта была явно вынужденная – это и ежу было понятно. А значит, чтобы оставаться спокойной и не посрамить добрую фамилию Закрепиных перед всей лагерной публикой, тетка наверняка попытается держать Мака в ежовых рукавицах и будет скользить за ним следом, словно призрак коммунизма.

Во всяком случае – воображение Макара рисовало для него именно такую картину развития событий.

Отвадить от себя тетку при необходимости было не сложно, но для этого с ней наверняка придется серьезно поссориться, чтобы она не лезла к своему племяннику хотя бы пару дней. Сделать это было проще простого – Элина умела дуться абсолютно на всё на свете, а уж тем более она умела обижаться на Макара, на котором практиковала свои обиды довольно часто. Правда потом, несмотря на все принципы и демарши, это не мешало тетке самой же и идти на примирение, не выдержав стрессового раздрая. Именно этим Мак регулярно и очень умело пользовался, лишний раз не утруждая себя извинениями, даже если это он был во всём виноват.

А виноват в их ссорах и разборках он был довольно часто. Так уж получалось…

Поиски работы тоже не особо волновали Мака, ибо он был уверен в том, что за пару десятков летних дней ему уж точно что-нибудь да должно было подвернуться. Сомнений в этом не было никаких. Тем более, что, собираясь в “Ювенту”, Мак предварительно обзвонил многих своих приятелей и знакомых, предупредив их, что сейчас он свободен и ему очень не помешала бы новая работа. Так что было вполне возможно, что горе вожатый не проторчит здесь даже одной смены и при первой же возможности укатит из лагеря в свое новое светлое будущее – подальше от этого места и прочь от Элины с ее переживаниями и болезненной заботой.

Однако пока что думать об этом было рановато – впереди его всё равно ждало то, к чему он больше надеялся не возвращаться, из-за чего настроение из-за таких поворотов судьбы было далеко не в лучшем своем состоянии. Нужно было как-то взять себя в руки и попытаться сделать так, чтобы при знакомстве окружающие хотя бы не сразу понимали, как же ему на всё начихать и как он “рад” вновь вернуться в “Ювенту”. Хотя…а какая вообще разница? Не будет же он прыгать перед местной молодежью на задних лапках, лишь бы они вдруг не заподозрили, что Макару на них глубоко плевать с высокой колокольни.

Несмотря на приближающийся вечер, погода стояла ясная и жаркая, а на небе не было ни единого облачка, из-за чего дорога давалась Маку некомфортно. Лето еще даже не наступило, а Макару уже казалось, что асфальт под ногами вот-вот расплавится, а ветер дует где угодно, но уж точно не на этой бренной земле. Начало лета грозило выдаться аномально пылким, если, конечно, июнь не собирался в самое ближайшее время остудить свой накал и понизить температуру до совсем не летней, что случалось в этих краях довольно часто. Сложности в пути доставляла еще и его дурацкая сумка, под завязку забита самыми необходимыми для него атрибутами – немногочисленной одеждой, пивом и сигаретами.

Вспомнив о куреве, Мак опустил поклажу на землю, лениво достал из кармана уже помятую пачку, извлек оттуда сигарету и неспешно закурил. Время на экране телефона показывало уже 17:23, но вдумчивый перекур еще никогда и никому не мог помешать, и уж тем более Макару.

Не вынимая сигарету изо рта, Мак уже было собрался отправиться дальше, когда услышал позади себя гул приближающейся машины. Оглянувшись, он увидел неторопливо ехавший по дороге солидный белый джип. Машина была шикарной, но скорость передвижения у нее была такая, будто водитель крался по территории лагеря, боясь, что его остановят за превышение. Медленно, но верно белый гигант поравнялся с Маком и остановился, а дверное стекло автомобиля плавно опустилось вниз.

– Здравствуйте. Молодой человек – вы случайно не в лагерь идете? – спросила румяная женщина, оказавшаяся за рулем этого внушительного транспортного средства.

– Ну да – буркнул Мак, сделав очередную затяжку.

– Тогда запрыгивайте к нам. Мы с сыном тоже туда едем. Нечего по такой жаре пешком ходить.

Молча кивнув и не став задавать лишних вопросов, Мак, сделав жадную затяжку, выбросил окурок, швырнул пыльную сумку с характерным бутылочным звоном на заднее сидение и “запрыгнул” в автомобиль, воспользовавшись щедрым приглашением. В салоне стояла прохлада и чувствовался запах хорошей кожи, которой были обшиты сидения машины.

“Свезло” – подумалось Маку, который понимал, что дорога заняла бы у него еще значительное время. Настроение наконец-то начинало улучшаться.

– Здравствуй, я Валера – протянул тощую руку парнишка, сидевший на переднем сидении рядом с женщиной.

Макар не сразу его разглядел, но как только глаза навели фокус, он знатно удивился.

Парень, назвавшийся Валерой, оказался совсем щуплым, страшным и неказистым. Волосы у него были подстрижены очень коротко, почти под ноль; нос был больше похож на клюв; губы выглядели тонкими, бледными и поджатыми, словно пара дождевых червяков, а глаза навыкате делали его похожим на испуганную рыбу, как будто всех остальных внешних недостатков было недостаточно. Сухое лицо паренька было туго обтянуто кожей, из-за чего выпирали его острые скулы и такой же острый подбородок. Однако больше всего внимания привлекали к себе его здоровенные уши, будто специально выгнутые вперед, словно тарелки спутниковой связи. Смотрелись они настолько нелепо, что Макар, который поначалу честно пытался не обращать на них внимания, с треском провалился в этом неблагодарном деле, ибо не замечать уши паренька было попросту невозможно. Встретив такого индивидуума в темной подворотне, Макар бы изрядно напрягся, ведь Валера являлся живым доказательством того, что монстры в этом мире всё же существуют…

Мак неохотно пожал хилую костлявую ручонку, пока женщина продолжала пилотировать белого гиганта, неспешно ведя его по дороге.

– Как вас зовут, молодой человек? – поинтересовалась румяная женщина, глядя на пассажира в зеркало заднего вида.

– Нас зовут Макар – нехотя ответил “молодой человек”, поудобнее устраиваясь на сидении, развалившись и расправив руки, обхватив подголовники.

– Здорово – улыбчиво ответила женщина. – А меня Александра Сергеевна, очень приятно. А вы тоже будете вожатым работать?

– Да, вроде того – продолжал коротко отвечать Макар, разглядывая в окно местные просторы, которые уже понемногу стали сменяться лесом.

– Мой сыночек вот тоже едет вожатить. Это у него будет первая смена. Валерочка сдал вступительный тест на все сто баллов, представляете? Самый максимальный!

– Ну мам… – проскулил щуплый парнишка, которого похвальба от матери при постороннем человеке явно смущала.

– Какой еще тест? – спросил Мак, пусть ответ его и не слишком интересовал.

– “ТВП” – ответил Валера, решив перехватить инициативу у своей матери. – “Тест на воспитательскую пригодность”. Ну…там ничего сложного. Вопросы легкие, иногда даже элементарные. К тому же я прочел много нормативной литературы, поэтому легко сдал. Думал, что будет сложнее… Его же всё-таки сам Александр Павлович Бессараб разработал. Кстати, он и лагерь этот основал, и…

– Я в курсе – решил остановить лекцию Мак. Историю основания “Ювенты” он слышал уже не единожды. – Знаком с ним.

– Правда? – с восхищением спросил паренек.

– Вот видишь, Валерочка, какие тут профессионалы будут работать. Я знала, что мы с тобой не прогадали…

Под этот нудный разговор машина плавно въехала на аллею, погрузившись в тень ее деревьев.

В последние годы Мак если и вспоминал лагерь, то чаще всего первым, что приходило ему в голову, были как раз эти прямые ряды сосен, высаженные словно по линейке по обеим сторонам асфальтированной дороги. Аллея сопровождала посетителей мимо администрации и вплоть до КПП и входа на центральную площадь “Ювенты”, поэтому этот хвойный коридор был первым и последним, что видели пионеры, приезжающие и уезжающие из лагеря. Зрелище это было красивое и атмосферное, и во многом именно поэтому оно и отложилось у Мака в памяти на многие годы. Да и не только у него одного…

Правда Валера был явно не из тех, кто любит лицезреть прекрасное. Вместо того, чтобы любоваться видами и помалкивать, лопоухий продолжал гнуть свою тему и надоедать, по сути, первому же встречному человеку. Макар уже пожалел о том, что поленился пройтись двадцать минут на своих двоих, из-за чего ему теперь приходилось слушать треп и вопросы своего нового знакомого.

– А сколько у тебя баллов за тест? – всё занудничал Валера. Во всей этой ситуации успокаивало лишь то, что скоро эта поездка должна была закончиться и в самом лагере они оба вряд ли будут часто видеться.

– Я? – замялся Мак, думая, какую бы цифру ему соврать. – Я уже не помню. Давно дело было. Да и тогда он, вроде, не так обзывался…

Валеру подобный ответ вполне устроил, как и самого Мака.

Настоящая же правда заключалась в том, что он сам никогда и никаких тестов не сдавал. Всю эту ерунду, насколько ему было известно, ввели только на следующий год после крайней для Мака смены, после которой в лагерь он больше никогда не возвращался. Однако объяснять всё это было слишком утомительно и не интересно, поэтому попутчик решил попросту соврать чудику, лишь бы он от него уже отстал.

Наконец впереди показалось здание лагерной администрации, у которого останавливались все приезжающие в лагерь машины и автобусы с детьми. Администрация являлась средоточием скучной кабинетной работы всего лагеря – здесь заполнялись анкеты, проходили собеседования, утверждались планы, сверяли списки, рассчитывали зарплаты, придумывали рекламу, принимались заявления, продавали путевки и делали еще много того, чего обычному вожатому было знать совсем не обязательно. Но вместе с тем администрация к самому лагерю почти не относилась – детей во время смены здесь не было и близко, так как территория самого лагеря располагалась чуть дальше по дороге. И именно отсутствие пионеров поблизости и делало это место островком спокойствия и лесной тишины, которое как будто существовало здесь в отрыве от всего остального мира.

Джип проехал мимо красивого здания, утопающего в листве, на парковке которого находилось несколько солидных автомобилей, и Макара удивило то, насколько же сильно оно поменялось. Теперь постройка смотрелась куда более презентабельно, современно и по-модному, радовало глаз. Обитый фасад, чистые панорамные окна, ухоженные клумбы с цветами, блестящие перила и еще много каких других изменений делали администрацию совершенно не похожей на ту, какой она была ранее. Разглядеть изменениях во всех подробностях Мак не успел, но даже беглого взгляда ему хватило для того, чтобы поднять брови в удивлении.

Лесная аллея продолжала сопровождать их дорогу, но сквозь деревья по правой стороне Маку вдруг удалось различить вдалеке еще одно интересное открытие, а именно целое футбольное поле с небольшими трибунами, белоснежными воротами и даже с угловыми флажками! Раньше на этом месте был обычный вытоптанный грунтовый пустырь, на котором местные обитатели иногда поигрывали в футбол и сбивали ноги в кровь. Теперь же пустое поле было облагорожено до неузнаваемости, от чего у Мака разыгралась бурная фантазия о том, как он беззаботно гоняет мяч по этому зеленому газону целыми сутками напролет.

– Всё, мальчики – мы приехали – объявила мать Валеры, сбавляя ход.

Сердце вдруг екнуло. Такой реакции от собственного организма Мак никак не ожидал, но только теперь ему стало действительно ясно, насколько всё-таки велико было его волнение. Что-то свербело в груди – это предательское ощущение очень раздражало Мака, и злость на себя любимого постепенно стала вытеснять всю его боязнь.

Они подъезжали к площади, у которой стоял заградительный шлагбаум и здание охраны. Дальше него автомобили не пускали, так как здесь уже начиналась территория самого лагеря, а это означало, что пассажирам придется выметаться из белого исполина и топать через всю площадь своим ходом.

– Ну что, сыночек – удачи и хорошей тебе смены – сказала дама, притягивая сына к себе и целуя в щеку. – Обязательно мне звони каждый день, чтобы я не волновалась. Хорошо? Очень люблю тебя, мой сладкий…

– Ну ма-а-а-м, не надо – стеснительно простонал Валера, стараясь уклониться от поцелуя мамаши.

– Валерочка, не забудь сумку. Я тебе там всё аккуратненько сложила – щебетала женщина. – Что ж, и вам удачи, Макар. Было приятно познакомиться.

– И мне. Спасибо – бросил пассажир и нехотя выполз из машины.

Его взгляду снова открылась до боли знакомая картина – залитая солнечным светом площадь, которая раньше представлялась Маку огромной, но спустя годы перестала казаться такой уж большой. Размером она была чуть меньше футбольного поля и именно здесь всегда проходили все лагерные построения и массовые мероприятия. По левую сторону от площади громоздилась одна большая детская площадка, звавшаяся “центровая”. Она, как и пустеющее когда-то поле, тоже успела претерпеть свои изменения – качелей и горок на ней теперь стало куда больше, да и смотрелись они более современно, саму площадку оградили аккуратным сеточным заборчиком в цвет газона, а у входа теперь располагался ряд лавок, которых раньше здесь вообще не было. При таких солидных размерах на этой площадке могла уместиться добрая половина детей со всего лагеря, но пока что она просто пустовала – заезд пионеров планировался только завтра утром.

Другие изменения в окружающей обстановке тоже бросались в глаза – всюду были высажены клумбы с разнообразными растениями, деревьями и цветами, на которые можно было обратить внимание даже издалека, а вожатская и столовая заметно посвежели и теперь выглядели так, будто их построили недавно. В целом первое впечатление от возвращения у Мака выдалось несколько шокирующим – оказалось, что при Элине лагерь действительно процветал, а треп его тетки о “больших переменах” на протяжении всех этих лет оказался не пустым звуком или преувеличением, а самой настоящей правдой.

Приезжим пришлось немного застрять на КПП, так как Валера всё никак не мог найти свой паспорт и шарился в багаже так долго, что Макар успел вдоволь насмотреться на окружение и даже заскучать. После того, как паспорт был найден, охрана еще раз проверила их имена по документам и списку, и только после этого разрешила пройти на территорию. Мак шел по площади быстро, а вот Валера еле плелся со своим большущим чемоданом и каким-то свертком в руке, умудряясь по пути еще и вертеть по сторонам своей страшной башкой.

– Слушай, Макар, а куда нам идти-то? Я в самом лагере еще не был ни разу, а тест только в администрации сдавал… – начал нудить доходяга.

– Иди за мной – ответил Мак, не оглядываясь на плетущегося позади попутчика.

Они подходили к вожатской – зданию с крыльцом и верандой, выкрашенному в белый цвет. Около этого аккуратного и продолговатого домика тоже были высажены невысокие деревья и поставлены красивые лавочки, а в чистых окнах виднелись белые шторы, похожие на те, что Мак углядел в сторожке у главных ворот.

– О! Вот и они – раздался впереди женский голос.

Встречать новоприбывших на веранду вышла женщина, которая сразу же насторожила Мака. Вид у нее был чересчур довольный и позитивный, будто только что ей на счет упала крупная сумма денег. Выглядела счастливица невыразительно – одетая в простые бриджи и сланцы, поверх себя она напялила поло с эмблемой лагеря, купленное, видимо, в сувенирном магазине администрации. Кепка, надетая поверх прямых русых волос, тоже была оттуда. Лицо у нее было чересчур простое, а фигура непонятная, ибо мешковатая одежда ее никак не подчеркивала, заставляя очертания тела утопать в себе. Женщина – или всё-таки девушка, если разглядеть ее поближе – напоминала, скорее, ходячую рекламу, нежели нормального человека, чем сразу же произвела на Макара отталкивающее впечатление.

“Идеалистка, походу” – сразу же вынес свой неутешительный вердикт Мак.

Следом за ней из дверей вожатской показалась и Элина, одетая в легкое летнее платье с открытыми плечами, слишком вычурное, как казалось Маку, для подобного места. Волосы у нее, как всегда, были распущены, а вид оказался на редкость взволнованный. Особенно этот контраст был заметен на фоне идеалистки, которая улыбалась новоприбывшему во все зубы, пусть и видела его чуть ли не впервые.

Как только он заприметил тетку, настроение у Мака резко покатилось вниз.

– Ну что – как доехали? – улыбаясь, спросила идеалистка.

– Пойдет – отрезал Мак.

Поднявшись на веранду, он прошел мимо встречающих и со стеклянным звоном поставил свою сумку на лавку. Валера же только сейчас стал взбираться по ступенькам, пыхтя под тяжестью своего внушительного чемодана.

– Здорово. Ну тогда давайте знакомиться. Хотя с Валерой я уже знакома, а вот с Макаром нет. Я здесь старший воспитатель, зовут меня Ольга Викторовна. Можете называть просто Олей. Ну а эта красивая девушка наша начальница – Элина Вадимовна. Знакомься, Валер.

– Очень приятно – промямлил Валера, глядя на Элину. Его растерянный и смущенный вид вызвал у Мака ухмылку.

– Мы здесь о тебе уже наслышаны – ласково обратилась к нему Элина. – Сдать наш “ТВП” на сто баллов – это настоящий рекорд. Поздравляю. Такого у нас еще не было…

Мак был уверен, что если ему еще раз кто-нибудь напомнит про этот долбанный тест, то он лично позаботиться о том, чтобы обладатель столь замечательного рекорда отъехал в загробный мир как можно скорее и забрал свое “великое” достижение с собой в могилу.

Достали уже со своим тестом…

– Ваши напарницы уже здесь, обживают корпус. Всё, что нужно, я им выдала, так что можете идти знакомиться. Валер, тебя проводить? Ты же у нас впервые…

– Да, если можно – обрадовался Валера и стал спускать свой ненаглядный чемодан теперь уже вниз по лесенкам.

– Макар к вам попозже подойдет – сказала Элина уходящей Ольге, после чего нехорошо зыркнула на племянника. – Зайди внутрь, пожалуйста.

Закатив глаза, Мак поднялся и лениво прошел в вожатскую вслед за Элиной, предвкушая очередную лекцию от своей неуемной тетки.

К его удивлению, несмотря на внешнюю свежесть здания, внутри этого значимого для лагеря места почти ничего не поменялось – на длинном столе красовалась всё та же длинная скатерть зеленого цвета, а сама комната была уставлена книжными шкафами, стульями, угловым диваном и разной декоративной мелочевкой, сохранившейся еще с прежних времен. Книги, поделки, разрисованные камешки, игрушки, засушенные листья, грамоты – всего этого здесь было утыкано в избытке почти на каждой полке и в каждом возможном уголке помещения. На подоконниках грелись на солнце безымянные цветы, с потолка свисала пара штуковин, своим видом напомнивших Маку ловцы снов. Пол, устланный старым ковром, знакомо поскрипывал. На стене виднелось несколько картин, некогда нарисованных талантливыми пионерами, а также множество фотографий в рамках, иллюстрирующих бурную, веселую и беззаботную жизнь в “Ювенте”. Мак очень надеялся, что ни на одной из них не присутствовала его собственная персона.

– Что у тебя опять с телефоном?! Почему не отвечал? – тихо, но сердито начала Элина. – Я тут чуть с ума не сошла.

– Не отвечал, потому что знал, что ты всё равно будешь трезвонить мне каждую минуту и капать на мозги – сказал Мак и завалился на диван, подняв пыль. В вожатской было прохладно и не так светло, как снаружи. В воздухе витал приятный аромат не то от цветов на подоконнике, не то от духов Элины.

– Кошмар… Это нормально, по-твоему? Я ведь даже не знала, приедешь ты, или нет. И вообще – я могла тебя довезти, если бы ты соизволил попросить.

– А тебя прям просить надо? Сама же не соизволила предложить.

– Ты как маленький прям…

– Да и я своим ходом добирался – не слушал ее Мак.

– Ага. Дай угадаю – через алкомаркет? Чего у тебя там звенело? – спросила Элина, тыча в пыльную пузатую сумку.

– Иконы, Эль. Люблю перед сном помолиться пару раз, что б спалось крепче – скривил улыбку Мак. Он понимал, что такой явный сарказм Элина точно не оценит. – Охрана у вас здесь странная, кстати – вожатых даже не шмонают. Буду иметь в виду…

– Не трепи мне нервы – бессильно сказала Элина и присела рядом, слегка нарушая личное пространство Мака. – Не шмонают, потому что фамилию твою видели. Да и кроме тебя еще никто не догадался так нагло протащить с собой полную сумку с бухлом. Ты тут вообще не просыхать собрался, что ли?

– Я тебе открою секрет, Элин – вожатые всегда курят и пьют на сменах. А некоторые, совсем бесстыжие, даже иногда трахаются. Представляешь? Бесстыдники…

– Да что ты говоришь? Спасибо тебе, прямо глаза мне открыл.

– Пожалуйста. И кстати – не ящик, а всего семь бутылок, да еще и мелких. Так что не делай из меня алкаша. Остальные здесь наверняка не лучше…

– По себе не суди. У нас уже года четыре как никаких проблем с вожатыми не было. Да уж… Похоже, что это лето станет исключением – выдохнула Элина и бессильно откинулась на спинку дивана.

– Всё будет ровно, не очкуй. Я ж не собираюсь днем закидываться.

– Не верю я тебе – ответила Элина, смотря в пространство. – Уж извини…

– Тогда чё я здесь делаю?

– Серьезно? А кто работы лишился? Ты! Это у тебя вариантов нет, а не у меня…

– Да уж, конечно. Праведница мира – зло усмехнулся Макар.

– А что?

– Ни чё. Сама же предложила приехать, а теперь сокрушаешься. Можешь меня уволить, без проблем. Только кто тогда работать будет? Чё – очередь стоит уже?

Элина ничего не ответила. Макар понимал, что, если бы не полное отсутствие других кандидатур, тетка ни за что не позвала бы его вновь работать вожатым. Но вот он здесь, а значит выбирать начальнице не приходилось. Судя по молчанию, контраргументов у нее не нашлось, поэтому Мак решил закрепить свою позицию:

– Вы работаете без сменных вожатых. Если меня отсюда попрут, то моя напарница, кем бы она там не была, останется в одного. Правильно? А я тебе скажу так – впахивать на отряде за двоих – это удовольствие охереть какое сомнительное. Так что у вас и выбора-то нет, Элина Вадимовна. И не прикидывайся святой – ты тут в такой же нужде, как и я.

– Я бы поспорила.

– Уговор наш помнишь? – решил освежить память тетки Мак. – Про собеседования там…

– Да я-то помню – надулась начальница, снова бросив взгляд на сумку. – Главное, чтобы ты помнил и не отвлекался на всякое…разное.

Настроение у Мака вновь начало повышаться. Он сумел одолеть тетку в споре, а потому обезопасил себя от ее волнительных нападок на короткий срок.

– Макар, я тебя прошу – продолжила Элина, – Ты можешь не позорить меня? Побудь человеком хоть какое-то время. Ради меня…

– А тебя только это и волнует. “Что скажут другие? Как всё это будет выглядеть?” Ясно, ни чё не меняется – передразнил ее Мак и демонстративно поднялся с места. – Ладно, какой у меня там корпус? Куда топать?

– Южный – ответила начальница, чем застала племянника врасплох.

– Не понял – вновь повернулся к ней Макар, который уже собирался удалиться из вожатской. – В смысле Южный? Там же младшие отряды кучкуются. Или щас уже всё по-другому?

– Не кучкуются, а живут. И да, ты будешь вожатым в седьмом отряде – ответила Элина так, будто всё вышеперечисленное звучало абсолютно нормально.

– Ты серьезно?! – закипел Мак.

– Нет – решила пошутить. Конечно серьезно…

– Твою ж… Какой сука седьмой? Сколько им там лет? Семь? Восемь?

– Ну где-то так. А в чём проблема?

– Проблема в том, что они даже не люди ещё. За ними надо везде ходить и сопли им вытирать. Вот в чём проблема, блин!

– Так, Макар…

– Постой! Погоди… Эль, ну я же по любому старше любого здешнего вожатого! Понимаешь? Я опытнее! Тогда какого хера мне делать на младших, если я могу у старшаков стоять? Чё за бред вообще?!

– А чего ты хотел? – в недоумении спросила тетка. – Ты только сюда вернулся, тебя в лагере не было много лет. А тут ты сразу хочешь попасть на старшие отряды? Нет, так не делается. Здесь есть ребята, которые этого заслужили гораздо больше…

– Да срать мне на их заслуги! – перешел на повышенный тон Мак. – В чём смысл МНЕ стоять на малолетках? Я ж не нянька!

– Макар, не начинай, пожалуйста – устало сказала Элина. – Работай с тем, что дают. Я не хочу и не буду убирать вожатых с отрядов. Тебя включили в список последним, поэтому и поставили туда, где было место. Если всё будет хорошо, то на следующей смене поговорим за твое повышение в отряде. А щас…

– Ясно. В жопу всё! – психанул Мак и вырвался из вожатской, оставив Элину одну. Он был убежден, что, если бы дверь в помещение была закрыта, то он обязательно выбил бы ее ногой.

– Ты куда?! – заволновалась Элина.

– В корпус! Памперсы готовить!

Настроение у Мака в один миг скатилось до ужасного, ибо все его планы резко и в один момент слетели под откос. А всё потому, что с малолетками ни в коем случае нельзя было расслабляться. Конечно, это не значило, что он не собирался этого делать, но сложностей у его нынешнего положения теперь заметно прибавилось.

У маленьких детей, даже восьми или девяти лет отроду, был один большой недостаток – они почти всегда видели в вожатых своих братьев и сестричек. Ни один день у них не мог обойтись без объятий, вопросов, приставаний, и, что самое ужасное – жалоб или слез. Они часто сорились между собой, бегали ябедничать, обижались, болели и канючили, а еще звонили родителям и просили забрать их из лагеря по десять раз на дню, что приносило с собой новую головную боль. Присмотра дети тоже требовали особого – ненароком кто-то из них всегда мог потеряться, либо же залезть туда, куда лезть было совсем нежелательно. Всё это, конечно же, можно было пережить и перетерпеть, но двадцать долгих дней в таком случае становились настоящим испытанием для любого вожатого, даже самого терпеливого, к коим Макар сейчас никакого отношения не имел.

Со старшими отрядами, парнями и девчонками от четырнадцати до шестнадцати лет, таких трудностей зачастую не возникало. Они были предоставлены сами себе, и, как правило, могли обойтись без лишних указаний. Ставить с ними вечерние мероприятия, будь то сценические номера или танцы, было плевым делом, ведь чаще всего они были в состоянии обмозговать вечерку сами. Да – трудностей со старшаками тоже хватало, однако шугать целующиеся по углам парочки и бегающих втихаря курить парней было всяко легче и даже приятнее, чем утирать нескончаемые слезы малолеток. Более того – со старшими можно было не только поговорить по душам, но и весело пошутить, что являлось хорошим подспорьем для душевного равновесия любого вожатого.

Теперь же с этим можно было попрощаться – Мак абсолютно не верил в то, что Элина на следующей смене сходу поставит племянника на старшие отряды. Этому не бывать даже в том случае, если он и его восьмилетки по ходу первой смены полетят в космос, получат Нобелевскую премию по литературе и выиграют Чемпионат мира по водному поло. Тревожные мысли давили на вожатого, отбивая у него всякое желание начинать работу, которого и без того особо не наблюдалось. Мак всегда умел себя накручивать, а если бы это считалось наукой, то он наверняка получил бы по “Самонакручиванию” какую-нибудь важную ученую степень. Но сейчас для этого была настолько плодородная почва, что грузиться по поводу грядущего сам Бог велел.

Однако главной проблемой здесь было совершенно другое – Макар пока что не понимал, как в таких условиях ему нужно будет искать работу, если он всё это время будет нянчиться с малолетками, от которых нельзя будет отойти ни на шаг? Этот вопрос, увы, еще только предстояло прояснить, но одно было известно совершенно точно – времени на изыскания у него будет куда меньше, чем предполагалось.

Если оно вообще будет…

Скрепя зубами от раздражения, Мак вышагивал по дороге к жилым корпусам. Все они находились севернее центральной площади и вожатской, но назывались и располагались по отношению к сторонам света: “Северный”, “Южный”, “Западный” и “Восточный”. Пафосно, но зато просто и понятно. Все корпуса были одноэтажными и располагали шестью пионерскими комнатами, включая холл, а также двумя вожатскими комнатами, которые принадлежали, как не трудно догадаться, самим вожатым. Как правило, в каждой из комнат проживало по восемь пионеров, но случалось и такое, что отряд был забит под завязку, и тогда к остальным приходилось доставлять одну или две кровати дополнительно. Было тесно, но дети, почему-то, никогда на это не жаловались. Как говорится – вместе веселее.

В самом центре той территории, где по кругу на некотором расстоянии друг от друга расположились корпуса, в окружении асфальтированных дорожек, лавочек и цветочных клумб находился белоснежный фонтан со внеочередной статуей Ювенты. Купаться в нем – во всяком случае раньше – было запрещено. Рыбы там не водилось, но вода была чистая и прохладная, а потому Мак не побрезговал мимоходом в нем освежиться и смыть с лица испарину. Во время этого омовения мимо него, держась за руки, прошли темноволосые парень и девушка, с виду тоже напоминавшие вожатых. Оба любопытно на него глянули, но сам Мак сделал вид, что проходимцев для него вовсе не существует – парочка была миловидной, но новые знакомства для усталого и раздраженного Макара сейчас были очень ни кстати.

Охладившись и слегка успокоившись, он нехотя направился в сторону Южного корпуса, месту своего заключения на ближайшие недели. Территория у входа так же, как и почти весь лагерь, была облагорожена цветами и окружена стриженным газоном, а по бокам от дорожки к лестнице стояли всё те же лавочки на пару с мусорными корзинами.

Знакомо. Всё до боли знакомо. Хоть и выглядит гораздо свежее и опрятнее.

– О, и ты уже добрался? Хорошо. Девочек нет, где-то гуляют, поэтому можешь пока располагаться.

Из дверей корпуса навстречу Маку вышла та самая воспитательница – Ольга Викторовна.

– Ужин в семь. То есть уже скоро, так что не пропустите. Ты доведешь Валеру? Тебе же тут уже всё знакомо – улыбнувшись, сказала Ольга Викторовна и ушла прочь в сторону площади, так и не дождавшись согласия своего подчиненного.

Ничего толком не поняв, Макар с некоторой тревогой вошел в корпус, стараясь выбросить из своей головы настигающие его опасения. Минув просторный тамбур, или как его еще называли – предбанник, Мак оказался в темном коридоре и задержался здесь на несколько коротких мгновений, словив небольшой ступор.

Он снова оказался здесь. Снова. Опять… Пусть прежде и не думал, что такое вообще возможно. Косметический ремонт и небольшие изменения не смогли скрыть былого колорита, ведь по большей части здесь всё осталось так, как оно было раньше. Знакомые ощущения на короткий миг проклюнулись у него внутри, а узнаваемые запахи заставили вспомнить былые, совсем уже ставившие чужими времена. Эти стены многое помнили. И многих… Его в том числе.

Опомнившись, Мак постарался скорее откинуть всю эту ненужную ностальгию в сторону. Нечего было растрачивать себя на такие глупости.

Свернув налево, к комнате вожатых, он открыл дверь и с облегчением выдохнул, радуясь тому, что внутри никого не оказалось.

“Слава богам” – радостно подумал Мак. – “Пусть с этим щеглом другие мудилы кукуют”.

– Макар? – раздался голос за спиной, от чего Мак чуть было не подпрыгнул на месте от неожиданности.

Позади него стоял Валера, передвигавшийся, видимо, абсолютно бесшумно, что с его хилым тельцем было не удивительно. Или это была особая способность у его вида?

– Твою ж мать… – выругался испуганный Мак. – Чё тебе?

– Да нет, ничего – виновато ответил Валера. – Просто это не наша комната. Мы вон там живем – по правую сторону. Пойдем, покажу.

Только сейчас, присмотревшись внимательнее, Мак понял, что вожатская, в которую он только что собирался ввалиться, отнюдь не пустовала. У подножия кроватей здесь стояли сумки, на тумбочке лежала одинокая расческа, на вешалке висела белая женская майка, а в самой комнате стоял легкий запах ароматных духов.

Проклиная всё на свете, Мак нехотя пошел вслед за Валерой, который с энтузиазмом привел его в комнату под номером семь. Здесь доходяга уже начал раскладывать содержимое своего бездонного чемодана по полкам, стараясь сделать всё это бережно и очень аккуратно.

Наверное – как мама учила.

– Мы будем соседями. Интересное совпадение, да? – заулыбался Валера.

– Очень – обреченно выдохнул Мак. – А ты чё, намылился у окна спать?

– Да. Но мы можем поменяться, если…

– Да. Давай сваливай – приказал Мак и бросил свою сумку на кровать, стоявшую у окна.

Валера принялся активно перекладывать вещи на свое новое место обитания. Шмотья у него с собой оказалось какое-то огромное множество, хотя сам чемодан не был опустошен еще даже наполовину. Может быть, доходяга решил остаться здесь до декабря? Или Александра Сергеевна вовсе не ждала сына домой? Кто знает…

Тем временем глаз Мака зацепился за тот самый сверток, который был у его соседа в руках, когда они пересекали площадь. Больше всего его раздражало то, что это самое “нечто” так и продолжало находиться на тумбочке Мака, стоявшей у его кровати.

– А это чё? – взял неведомую штуку Макар. По форме она больше напоминала коробку.

– Ой! – всполошился Валера. – Не переворачивай!

Мак осторожно развернул сверток, опасаясь за ценный и таинственный груз, из-за которого так всполошился его новый сосед. Но как только он увидел его “содержимое”, возмущению Макара не было предела.

– Валера, какого хера? Это чё такое вообще? – спросил ошарашенный Мак.

– Это муравьиная ферма. Формикарий. Ну…или колония. Можно и так назвать.

– Чего?! Форм… Форми… Колония?

– Ага. Я их кормлю и пою, поэтому не мог оставить дома – мама могла про них забыть.

Макар словил натуральный ступор, не зная, что делать со всей этой информацией.

– На самом деле они жутко интересные, хоть и живут у нас под ногами. Смотри – Валера указал пальцем на большого муравья, снующего по лабиринту, – Это муравей жнец. Те, что поменьше – муравьи рабочие. А матка…так, где она? Щас поищу… Их тут очень много, поэтому кого-то определенного найти трудно…

– Вот именно, дубина! – прикрикнул на безумного соседа Макар, сунув ему дурацкую ферму в руки. – Они могут выползти из этой коробки, бестолочь. По всей комнате разбегутся и будем мы их потом здесь из каждой щели выколупывать. Подумай башкой своей! Вот нахера нужно было брать эту штуку с собой в лагерь? Ты тут работать собрался, или животноводством заниматься? У тебя здесь таких же муравьев переростков будет человек тридцать в отряде!

Валера умолк – со стороны ситуация наверняка выглядела так, будто старший брат отчитывал младшего за свершенный проступок.

– Им здесь не жить! – вынес приговор Мак.

– А где тогда?

– Мне плевать. Но точно не здесь!

– Я не могу их никуда деть, Макар. Они во мне нуждаются – продолжил убеждать его Валера. Маку казалось, что его сосед вот-вот расплачется.

Делать было нечего. Он понимал, что не может заставить Валеру выкинуть ферму, или же выпустить на волю его потомство, но и терпеть их на своей тумбе, да и вообще в поле зрения – тоже не собирался.

– Так, ладно – черт с тобой, фермер хренов – выпалил Мак. – Но не дай бог они выползут на свободу, Валера. Вот тогда берегись! И убери их с глаз. Хоть под кровать засунь, мне пофиг. Главное, что б я их не видел! Совсем!

– Что за шум? – раздался голос в коридоре.

В дверях комнаты показалась девушка весьма причудливой наружности. Прическа каре была первым, от чего было трудно отвести удивленный взгляд. Маку казалось, что мода на подобное уже давно ушла в историю, но, как оказалось, кто-то до сих пор творил со своими волосами подобное безобразие. На шее у незнакомки красовался чокер – ужасный тренд нынешнего поколения, само возникновение которого жутко бесило Макара. Но самое интересное творилось с фигурой девушки – верхняя часть туловища у нее имела вполне нормальный вид, однако ноги, бедра и бока у нее были округлые. Полнота ее каким-то образом сосредоточилась именно в этих частях тела, что выглядело очень странно. Щеки у девушки тоже были чуть припухлыми, однако в целом лицо было весьма симпатичным. Одета она была в пестрое мешковатое шмотье, от которого, если долго в него всматриваться, начинало рябить в глазах.

“Не формат” – резюмировал Макар, закончив рассматривать девушку. – “Чучело какое-то”.

– Вот…формикарий… – простонал Валера, который закончил осмотр пришлой девушки раньше, чем Мак. – Мы думали, куда его можно пристроить…

– Не мы, а ты! Это не моя проблема. Лучше вообще пристрой его за окно, к чертям собачьим, и сам там оставайся – огрызнулся Макар и теперь уже обратился к пришлой: – Чего тебе?

– Ничего – улыбнувшись, ответила незнакомка. – На шум вот пришла, а тут как раз вы. Кстати, колитесь – кто из вас будет моим напарником? Я с седьмого, если что.

Мир рухнул для Мака в очередной раз за этот проклятый день. Отряд малолеток. Сосед псих. Напарница слониха. Что могло ждать его дальше? Апокалипсис? Второе пришествие? Победа сборной страны на Чемпионате мира по футболу? Хотя нет, последнее звучало слишком фантастически даже на фоне произошедшего с Макаром в последнее время.

Он не хотел признаваться, что именно он станет ее “избранником”, но следствие по этому делу всё равно очень скоро указало бы на его персону. Отмалчиваться не было смысла.

– Я – обреченно ответил Мак.

– Здо́рово – вновь улыбнулась девушка и подошла ближе, вытянув руку. – Я Зарина. Для всех просто Зоря. А тебя как величать?

– Макар – просто и без прикрас ответил обреченный, нехотя пожав протянутую ему дружелюбную руку.

– А я его сосед. Мы Макара на дороге подобрали, он в лагерь пешком шел – предательски сдал своего соседа маленький говнюк. Маку очень захотелось немедля придушить его подушкой. – Я Валера. Тоже буду здесь жить. У меня будет восьмой отряд.

– О, вот и еще один нашелся! – победоносно ответила Зоря. – КАРИНА! Вали сюда.

– Что такое? – раздался тихий и приятный голос из коридора.

Теперь на пороге комнаты появилась другая вожатая, только в этот раз по своей внешности она кардинально отличалась от предыдущего “экземпляра”, а сам Мак так и вообще не был уверен, видел ли девушек красивее.

Не очень высокий рост и чуть ли не идеальная фигура не могли скрыться от взора. Ее и без того выпуклая грудь лишь подчеркивалась благодаря обтягивающей майке, а крепкие спортивные ноги и бедра девушки отлично смотрелись в облегающих джинсах. Светлые и прямые волосы с темными корнями доставали вожатой до пояса. Зеленые кошачьи глаза были большими и яркими, будто готовые вспыхнуть, а губы – в меру пухлые, но чувственные – пробуждали внутри Макара глубинные животные инстинкты, бросающие в жар. Карина могла сойти только с картинки или модельной фотографии. Можно было бесконечно подбирать для нее множество лестных эпитетов, но Мак с высоты своего опыта понимал, что за подобной внешностью наверняка кроется сволочной и стервозный характер, поэтому распаленному вожатому пришлось несколько поумерить свой явный интерес и постараться скрыть удивленное восхищение.

Но в отличие от Мака, Валера такой глупостью заниматься не собирался и буквально открыл рот от восторга. Было стыдно признаваться в этом даже себе, но Мак завидовал юному и неопытному счастливчику, которому в напарники, вместо Зори, досталась такая красавица.

– Этот твой, Карин – сказала Зоря и подтянула Валеру вперед.

Паренек стоял молча, при этом продолжая держать в руках свою дурацкую муравьиную ферму.

– Очень приятно – улыбнулась блондинка. – Я Карина. А ты Валера, да? Про тебя Ольга Викторовна рассказывала.

“Долбанный тест” – гневно зажмурился Мак.

– Ну, ладненько – всколыхнула Зоря затянувшееся молчание Валеры. – Давайте попозже познакомимся, окей? Время еще будет. Макар – я собиралась за постельным идти. Если щас выйдем, то успеем всё до ужина перетаскать. Поэтому погнали.

– Я еще свои шмотки не разобрал…

– Да черт с ними, на это время будет. Давай, жду тебя на улице. Почапали – сказала Зоря и вышла из комнаты.

Возникла неловкая пауза. Карина бросала взгляд то на одного парня, то на другого, но ни на ком по долгу не задерживалась. Немая сцена продолжалась всего пару секунд, но при таком напряжении она, казалось, длилась целую вечность.

– Так… Я сказать что-то хотела… А, да! Валер – наше белье я уже застелила, поэтому нам идти не надо… Твое постельное вон там, на окне. Это я положила… Не за что – пожала плечами вожатая по-прежнему немому Валере. – Ну…ладно, ребят… Еще увидимся.

Раздражению не было предела. Мак уже потерял счет тому, сколько уже раз за сегодня он успел пожалеть о своем возвращении в лагерь.

Планерка

Работа – это зло.

Именно такого мнения всегда уверенно придерживался Макар. Люди во всём мире ежедневно встают с первыми лучами солнца, чтобы целый день провести в месте, которое, как правило, они на дух не переносят. Деньги были нужны везде и всюду, и простым смертным их нужно было добывать, чтобы протянуть денек другой. Но вот в древности же общество как-то обходились без офисных менеджеров и специалистов по обслуживанию клиентов?

Кто-то скажет, что работа вожатого совсем не похожа на работу белых воротничков или заводских пролетариев. Верно. Но труд вожатого – дело тоже далеко не самое легкое, порой и неприятное, а иногда еще и абсолютно неблагодарное. Вставать в лагере нужно было рано, а ложится очень поздно. В приоритете всегда должны были быть пионеры, а что касается самого вожатого – какая разница, успел ли он помыться перед сном, или упал вниз лицом на подушку и уснул, даже не сняв обуви? Даже когда детей здесь не было, вожатый был верен своему делу и продолжал делать всё, чтобы лагерь был готов к заезду мелких пакостников.

Вот и сейчас вместо того, чтобы мирно разбирать свои вещи и хоть немного передохнуть после суетливого утра и нервного дня, Макар, проклиная всё на свете, с трудом тащил на себе дюжину комплектов постельного белья. Руки у него тряслись от напряжения, хотя с виду разноцветные стопки казались легче воздуха. Мало того, что все тридцать комплектов нужно было донести в несколько заходов до своего корпуса от прачечной, находившейся рядом с охранкой на въезде в лагерь, так еще и после утомительной переноски все кровати необходимо было застелить до приезда пионеров. Самим!

Монотонно запихивая одеяло в пододеяльник, Макар неоднократно испускал проклятия, когда всё это дело перепутывалось и ему приходилось начинать заново. Будь его воля, пионеры вообще делали бы всё сами, но родители, отдавшие за отдых своих чад круглые суммы денег, остались бы в недоумении от такого рабского эксплуатирования их детей и наверняка устроили бы вожатым истерику сразу же, как только заприметили незаправленные кровати.

Зоря управлялась с постельным бельем куда виртуознее, чем ее напарник. Несколько раз она даже предлагала ему помощь, но Мак “вежливо” отказывался, не скрывая при этом своего раздражения. Зарина вообще лезла к нему по любому поводу – всё что-то спрашивала да уточняла, рассказывала и просто болтала, не затыкаясь. Макар взаимностью не отвечал – он почти не проронил ни звука за всё то время, что они маялись с бельем, на вопросы девушки отвечал уклончиво, а то и вовсе не отвечал, да и вообще старался не обращать никакого внимания на неуемный треп напарницы. Чуть позже это принесло свои плоды – Зоря от него отстала, видимо осознав, что живого разговора между ними двоими не случится, а после вообще перешла в другую комнату и стала наводить порядки уже там. Макару подобный исход был только в радость – за такой короткий промежуток времени слониха уже успела изрядно ему надоесть своей болтовней и ему хотелось просто побыть в тишине.

Закончить с бельем до ужина они так и не успели, поэтому пришлось идти в столовую, держа мысль в голове о дальнейшем продолжении мучений после ужина и грядущей планерке. Жара утихла, а наступившая вечерняя прохлада, которая всё еще отдавала весной, делала пребывание на улице весьма комфортным. Солнце уже клонилось к закату, и все лагерные обитатели как раз направлялись на ужин через центральную площадь в здание столовой, официально именовавшейся пятым корпусом. Карина и Зоря шли впереди и о чем-то мирно болтали, пока Мак старался оторваться от Валеры, который очень уж хотел идти со своим соседом наравне, но явно уступал ему в этом соревновании из-за своих тоненьких ножек.

Зайдя внутрь, Мак обнаружил, что большинство уже заняли свои места и приступили к ужину. В столовой стоял мирный шум из разговоров и глухих стуков ложек о тарелки. Вожатые сидели несколькими группами, Элина о чём-то мило судачила с какой-то черноволосой девушкой, которая вряд ли принадлежала к касте вожатых-трутней, а остальные разбрелись по всей столовой в разном количестве, не смешиваясь с общей массой. Налив себе скромную порцию супа, Макар уселся за стол в самом дальнем конце зала, подальше от посторонних глаз, в надежде, что здесь на него никто не обратит особого внимания. Впереди вожатых еще ждала планерка, поэтому Мак хотел проглотить суп как можно быстрее, чтобы еще успеть выкурить сигарету и постараться немного успокоить свои расшатанные нервы.

– Ну и народу здесь – прямой наводкой подошел к нему Валера и уселся рядом. – Приятного тебе аппетита. Хлеба не видишь?

– Нет – нехотя ответил Мак. – Зато свободные места вижу.

– Ага, действительно – не понял намека Валера и принялся хлебать свой суп.

“План не поменялся – быстро ешь и иди курить” – подбодрил себя Мак.

– О, а чё вы в самый конец-то уперлись? – спросила Зарина, которая тоже уселась вместе с Кариной напротив напарников. – Не люблю я рыбный суп, фу!

– А мне нравится – поддержала тему блондинка. – Я здесь раньше часто меняла второе на супчики…

– Кошмар какой. Обычно наоборот делают – все готовы убить за салат или картошку. Я уж про пельмени молчу вообще. А ты суп меняла… Извращенка, что ли? – игриво покосилась на нее Зоря, добавив: – Мне это нравится.

– Валер, а ты хлеб не видел? – спросила Карина у напарника.

– А?.. Я? Хлеб… Не…нет – взволнованно промямлил лопоухий сосед. Мак не понимал, как такими темпами этот доходяга будет контактировать с Кариной все эти двадцать дней – парня слишком уж явно бросало в ступор всякий раз, когда блондинка смела дышать в его сторону, либо просто появлялась в его поле зрения

– Пойду, поищу – сказала она и удалилась, оставив Макара почти что наедине с Зорей.

– Ты какой-то тихий, Макар – обратила внимание вожатая на молча хлебающего суп напарника. – Всё нормально? Или волнуешься просто?

– Нет. Чё волноваться? – не глядя на соседку, ответил Мак. – Просто привык есть в тишине.

– О-о-о, это не про нас, мой друг – усмехнулась Зоря, дуя на ложку с бульоном. – Ты вожатым был хоть раз? Мы тут всегда болтаем, не замолкая. А как по-другому? Целый день почти не видимся…

– Я бы пережил – прервал Мак, доев суп в максимально короткие сроки. Не прощаясь с едоками, он встал, отнес тарелку на мойку и как можно скорее покинул столовую, даже не встречаясь глазами с ее обитателями – вожатыми и прочим персоналом.

В его мыслях сейчас было только одно – поскорее найти укромное место, чтобы спокойно закурить, никого не видеть и никого не слышать. И в особенности это касалось Зори и Валеры, которые уже успели прописаться у него в печенках и не понравились новоприбывшему вожатому с первых же мгновений их знакомства. Мак уже почти не сомневался, что эти двое станут занозой в его заднице на протяжении всей первой, и, хотелось бы верить, единственной смены.

Терпение. Ему требовалось огромное терпение.

Этим вечером четвертый корпус стал самым густонаселенным местом лагеря, ведь именно сюда стягивались все вожатые и смежные работники лагеря для обсуждения грядущей работы. Народу в просторную вожатскую набилось хоть отбавляй, и Мак, который заявился сюда позже всех остальных, даже не пытался найти себе свободное место. Вместо этого вожатый просто встал в углу и облокотился на стену рядом с каким-то здоровым цветком в расписном горшке, делая вид, что его вообще не существует.

Появления новенького никто особо не заметил, ведь все здесь были заняты своими делами. Кто-то болтал, а кто-то, уже вдоволь наговорившись, копался в телефоне, ни на что не обращая внимания. Были и те, кто просто молча ждали планерки, как тот же Макар. Жизнь кипела в этой комнатке, и на вожатого вдруг накатили воспоминания о том, как здесь всё было раньше. Различий на самом деле было не много. Разве что люди были не те, да и жизнь не та. Однако погружаться в воспоминания слишком глубоко он себе не позволил. Еще чего не хватало…

Макару вообще было не по себе от всего происходящего, ведь он понимал, что ему уже давно нечего было делать в этих пенатах. Ощущая себя лишним человеком на чужом месте, Мак только сейчас начинал осознавать масштабы той глубокой задницы, в которую он решил занырнуть с головой. Однако пока что он предпочитал вовсе об этом не думать и прятал от самого себя голову в песок, надеясь, что дурацкие мысли уйдут и больше не будут доканывать его и просить их обдумать.

В остальном же всё было просто.

Да – его всё еще окружала “Ювента”. Та самая “Ювента”, его давняя подруга, с которой он пережил столько дорогих сердцу воспоминаний. Но так же, как и люди меняются со временем, “Ювента” тоже успела претерпеть свои изменения. Она похорошела, воспряла, стала взрослее, интереснее. Но вместе с тем, после нескольких лет разлуки, эта самая подруга, его “Ювента”, предстала перед ним совсем чужой. Лагерь изменился и тем самым сильно отдалился от самого Макара. Оказалось, что всё это время он вполне себе неплохо жил и без его участия. Мак оказался не нужен лагерю. Его заменили другие. Те, кто полюбил “Ювенту” также, а может и того сильнее, как некогда любил ее он. И вот теперь им обоим только и оставалось, что лишь изредка вспоминать о том, из-за чего именно их когда-то так тянуло друг к другу.

Засорять себе голову всякими глупостями долго не пришлось – под общий гул голосов в зал вошли Элина и Ольга, после чего шумные разговоры стали постепенно затихать. Тетка, хоть и была начальницей, вела себя просто и по пути успела шуточно перекинуться парой слов с некоторыми вожатыми. Макар, который ментально почти отсутствовал на данном собрании, не услышал, о чём именно шел разговор. Помимо самих вожатых, на планерку заглянула и та самая девушка, с которой Элина сегодня ужинала в столовой. Она молчала, но всё равно успешно привлекала к себе внимание многих собравшихся своей внешностью, главной изюминкой которой были красивые длинные ноги, элегантность которых даже при большом желании не заметить было просто невозможно.

– Ладно, ребят – быстрее начнем, быстрее закончим. – прервала мирные переговоры ходячая реклама в лице Ольги Викторовны. – Нам еще сегодня выспаться надо. Женя, ну-ка цыц!

– Так точно! – отшутился парень в очках, сидящий ближе всех к месту действия. Все восприняли его кривляние весьма добродушно, в том числе и сама старшая воспитательница.

– Макар – раздался шепот, принадлежавший Зоре, которая сидела на скамейке у шкафа, рядом с Кариной и Валерой. – Садись, я тебе место заняла.

Мак отрицательно помотал головой и снова ушел в себя, не обращая внимания на напарницу. В кармане толстовки он монотонно крутил зажигалку, гораздо внимательнее сосредоточившись именно на этом процессе, чем на самой планерке в целом.

– Что ж – начала Ольга Викторовна. – Очень рада всех видеть. Честно сказать – в этом году с трудом дождалась лета. Да и вы тоже, я думаю…

– Это точно – сказала девушка с длинными дредами и выглядывающими из-под рукавов футболки татуировками.

– Вот-вот. Время как-то очень долго тянулось… Но теперь мы здесь, снова вместе. УРА!

Зал ответил ей пусть и сдержанными, но вполне искренними аплодисментами.

– Ну что ж, давайте перейдем к сути. Для начала хочу сказать, что в этом году в наших рядах пополнение, есть новые лица. Карина, Валера, Макар – выходите к нам, не стесняйтесь.

Карина и Валера, под ободряющие хлопки Зори и остальных вожатых встали и неловко вышли к воспитательнице.

– Макар, давай тоже к нам – повторила Ольга.

Мак только сейчас понял, что воспиталка обращается именно к нему, а не к какому-то другому Макару, сидящему в зале.

– Я?

– Ну а кто ж еще? Тебя здесь давно не было, никто тебя не знает, поэтому ты тоже считаешься…

– Узнают еще – оборвал Мак воспитательницу, которая, по его мнению, несла сейчас полную чушь. – Я тут пахал, когда никого из них здесь и в помине не было. Поэтому лицо я не новое. Всё – закрыли тему. Спасибо.

– М-да… Знакомьтесь, ребят – это у нас Макар Закрепин – осторожно взяла слово Элина, нарушая неловкую тишину после выступления племянника. – Он здесь уже работал. Было это в первые три года после открытия лагеря, еще при Александре Павловиче. Поэтому да – он, по сути, не новичок. Хотя в последний раз был тут давно… И с тех пор у нас кое-что, да поменялось… Ну чего уж теперь…

По залу стал расползаться шепот.

– Ого…

– Первак, что ли?

– Хренасе…

– Тоже Закрепин? Родственник?

– Это ж сколько ему лет в обед?

– Фигасе динозавр.

– То-то я смотрю лицо знакомое.

Макар случайно поймал на себе удивленный взгляд своих новых знакомых. В особенности отличилась Зоря, которая своими большими глазищами вперилась в напарника с глуповатой улыбкой на лице.

– Благодарствую, Элина Вадимовна – холодно поблагодарил тетку Мак, понимая при этом, что видок у нее стал раздраженный из-за его выпада и отказа выходить знакомиться.

– Ладно… Тогда проехали – неуверенно продолжила Ольга. – Что ж, вот перед вами стоят наши новички. Карина Зарипова, наша звездочка среди пионеров. Все мы ее хорошо помним и теперь очень рады, что она вливается в наши ряды уже в новом статусе. Умничка наша. Прошу любить и жаловать.

– Это мы можем – раздался ехидный голос всё того же очкарика.

– Женя! – погрозила ему Ольга пальцем. – Не смущай девушку.

Карина действительно смутилась, если глаза не обманывали Мака. Щеки ее покрылись алым румянцем, а взгляд она отвела, постеснявшись смотреть в сторону собравшихся. Однако робкая улыбка всё же выдавала в девушке ту радость, полную степень которой она вряд ли еще осознавала.

– А это у нас Валера Молотов – перешла воспитательница к своей следующей жертве. – Все уже и так в курсе, но Валера при поступлении к нам тест на самый максимальный балл сдал. Вот так вот! Я не устану этим гордиться, хоть убейте…

“С удовольствием” – выдохнул Макар.

– Нормальненько – оценил достижение Валеры кто-то из вожатых.

– На сотку? Серьезно?

– Красава! – снова отозвался Женя.

– Еще как! – подбодрила Ольга Валеру, который уже был готов провалиться под землю от своего великого достижения. – Но тем не менее я прошу вас оказывать ребятам любую помощь и поддержку, если таковая понадобится. Они у нас будут работать на самом младшем отряде, так что сами понимаете… Короче говоря – обязательно обращайтесь. Стесняться не надо. Поможем, чем сможем. Главное помните – всем нам по сорок девять лет! Ни больше ни меньше!

Бедолаги дружно кивнули и только после этого воспитательница отпустила молодежь из своих силков, позволив им вернуться на свои места. Зоря каждому отбила пять, будто пара вожатых только что забили по голу в очень важном футбольном матче.

– Еще хочу представить Юру Малинцева – указала Ольга рукой на светловолосого парня. – Он у нас не новенький, но пару лет пропустил. Многие из вас должны его помнить. Юра у нас, кстати, успел побывать в Арктике. Настоящий путешественник!

Тот самый путешественник как раз поднялся из-за стола, чтобы показаться присутствующим во всей своей красе. Кудрявые светлые волосы свисали ему до плеч, а лицо с такой же светлой щетиной было очень миловидным и даже отдавало женскими чертами. Сам по себе Юра был парнем крепким и поджарым, но скромным на вид.

– Привет всем, кого еще не видел – поприветствовал всех красавчик.

– Здорово, Юрец – раздался голос из толпы.

– Фигасе ты расцвел. А щеки твои где?

– Да дома он их оставил.

– Мы скучали, Юр! – крикнула через весь зал Зарина.

– Спасибо Зорь, я тоже – смущенно ответил Юра и сел обратно на свое место.

“Ну всё – девки теперь рехнутся от течки” – резюмировал про себя Мак, скривив ухмылку.

Юра и правда был красавчиком, а потому женским вниманием наверняка будет не обделен. Уже сейчас девушки бросали на него искорки из глаз, стараясь за такой короткий срок разглядеть парня как можно лучше и во всех доступных глазу местах. На грядущих сменах, по предположению Мака, уже ожидалась пара разбитых девичьих сердец. Но также не исключалась и некоторое количество “осчастливленных” Юрой девушек. Вряд ли у блондинчика возникли бы с этим проблемы. Ему только и оставалось, что выбрать кого-то из них и дать легкий намек на возможность “узнать друг друга поближе”. И тогда всё – дело в шляпе, а девушка – в кровати. Обычно у таких вот писанных красавчиков пресловутый “съём” работал именно так.

Забавно, но теперь, увидев всех вожатых в одном месте, Макар сделал вывод, что Юра внес своеобразный баланс в расстановку сил между секс-символами в лагере. С мужской стороны это был он сам, а с женской – Карина. Девушки будут всю смену вожделеть красавчика Юру, а парни – красотку Карину. Всё по-честному и никакой монополии на сексуальное влечение к собственной персоне.

– А Миранчук чё? Всё, выпилился? – спросил какой-то парень в бандане, сосед того самого Жени.

– Да, Миши не будет – ответила ему воспиталка. – В последний момент сообщил, что уезжает.

– Ага, конечно… Гонит. Его просто девка сюда не пустила. Она ему еще в прошлом году телефон обрывала. Проверяла, изменяет он тут ей, или нет…

– Ну не знаю. Вроде сказал, что это с учебой связано – попыталась заступиться за бывшего вожатого Оля, но даже сама для себя сделала это как-то неуверенно.

– Ой, ну кто бы мог подумать – насмешливо прокомментировала услышанное одна из вожатых.

– Пися важная – подержите мои пальцы…

– Дрю-ю-ю-н-я-я-я! – ужаснулась Ольга Викторовна.

– А чё – не так, что ли? Самый деловой…

– И Конопля тоже слился?

– Ты чё, Вадь? Он же еще в прошлом году говорил, что его не будет. Чем слушал?

– Конопля переехал уже, всё. Мы созванивались…

– А Кира с Маринкой где?

– А эти как всегда – друг без дружки жить не могут – махнула рукой воспитательница. – Одна не смогла, вторая не захотела. Как-то так… Я не стала разбираться.

– Зачем тогда записывались? Больше шуму было…

– Ну нет их и нет. По-моему – не велика потеря, если честно – попыталась угомонить нарастающий гул Элина. – Работницы из них были так себе.

– Вот именно. Всё – замена им уже есть и работать мы будем дальше в таком составе – повысила голос Оля. – Тем более вон у нас какое боевое пополнение. Чё теперь назад оглядываться?

– Да. И давайте я попрошу еще минутку внимания – снова подола голос Элина. – Эта красивая девушка в углу наша новая медсестра – Екатерина Олеговна Рица.

– А что с Яковым Максимычем сделали? Всё, на пенсию слили? – тревожно спросила вожатая с дредами.

– Да всё с ним нормально, куда он денется? – усмехнулась Элина. – Просто ему не помешает помощь. Долго думали, кого взять, и вот в итоге остановились на Кате. Кстати – можете ее просто по имени называть.

– Не можно, а нужно – улыбнулась Екатерина Олеговна.

– Все слышали? Хорошо… Ну что, познакомились, поговорили, теперь можем приступать – сказала Элина. – Завтра у нас заезд, и…

А далее всё было совсем уж скучно.

Во всяком случае, сам Мак мог честно признаться, что не вслушивался и в половину того, о чём говорилось на планерке. Ольга Викторовна долго и нудно говорила о заезде детей, расписании и теме смены. Всё это Макар благополучно пропускал мимо ушей, ибо эта информация имела мало смысла для того, кто в скором времени собирался покинуть “Ювенту” к чертовой матери.

Помимо самих вожатых, на планерке присутствовали и два хореографа, в которых Мак узнал ту самую парочку, прошедшую сегодня мимо него у фонтана. Выглядели они вычурно и очень модно, что, собственно, и характеризовало их, как типичных плясунов. Перекачанный физрук Игорь, который долго и нудно рассказывал о своих планах на физкультурные часы, очень просил приходить на зарядки вовремя и следить за тем, чтобы пионеры надевали спортивную форму и обувь на подобные мероприятия. Музыкальный работник Варя Арагова, пышнотелая и громкоговорящая бабища, которая была, вроде как, одного с Маком возраста, просила подумать о выборе песни для какой-то “Битвы хоров” уже сейчас, чтобы она успела как можно лучше подготовиться к каждому отряду.

Также на планерке затронули множество тем, которые касались ежедневных занятий, танцев, планирующихся мастер-классов, которые пока вводить всё равно не собирались, походов в бассейн и на озеро, опасностей укусов змей, клещей и еще много того, что можно было смело назвать “скукотищей смертной”. Шкала нудности этого собрания уже начинала превышать все мыслимые и не мыслимые высоты. Так, видимо, считал не только сам Макар, ибо вскоре остальные вожатые тоже стали всё чаще ерзать на своих местах, а то и вовсе съезжать с темы и говорить о чём-то отстраненном и совсем работы не касающимся.

И вот, когда планерка в очередной раз превратилась в базарный балаган, во время которого Макс и неизвестная Макару девушка стали обсуждать какой-то внутряк, Ольга Викторовна всё же решила закончить собрание, чем проявила милосердие ко всем находящемся в зале.

– Вроде бы всё обсудили – произнесла на выдохе воспиталка. – В принципе, если у кого-то есть вопросы, можете задать. А то всё в голову с первого раза не влезет…

– Я так и не поняла – мы на первой смене на озеро уже точно не пойдем? Или это под вопросом? Чего детям-то говорить? – спросила вожатая с длинной косой, которую, вроде как, звали Алиной, если Мак правильно расслышал ее имя.

– Пока вообще ни чё не говорите! – ответила Ольга, стараясь обойти достаточно больную тему для лагеря. – СЭС-ка нам в прошлом году только на второй смене разрешила купаться, да и то за два дня до конца. Вспомните – мы тогда детей уже и не повели, не до того было. Но там почему так случилось – у нас тут весь июнь шли дожди. Вода была грязная, холодная… В этот раз май был очень теплым, и дождей на ближайшие две недели не стоит…

– Но вы всё равно губу не раскатывайте. Есть у меня один синоптик знакомый, я ему как раз по этому поводу звонила. Сказал, что июнь будет прохладным – подключилась к теме Элина. – Так что нас ждут либо дожди, либо холод. В любом случае будет не до купания на озере. А то дети попростывают и начнется…

– Вот видите… Ай, черт его знает, короче. Давайте так – у нас есть бассейн, будем надеяться на него. Всё. Не надо никому ничего обещать.

– Вот, кстати про бассейн – мне Елена Андреевна сегодня сказала, что она к середине смены планирует по нему всё сдать. Ну…нормативы там, проверки всякие… – включилась в разговор Элина. – Хотели к лету сделать, но там планы порушились, не получилось. Поэтому вполне возможно, что бассейн уже скоро откроется. Но опять же – не факт, что это произойдет на первой смене.

– А если на первой, то чё – будут пускать? – спросил одни из парней.

– По погоде посмотрим – ответила Элина, пожав плечами. Вид у нее уже был немного сонный.

– Так он же с подогревом.

– И что? – встала на сторону начальницы девушка в платье. Довольно симпатичная. – Дети ж после него всё равно на улицу будут выходить.

– Они же после душа…

– Ну! Распаренные, мокрые… А ветер дунет и всё – досвидос. Ты чего, Вов? Как будто в первый раз…

– Ладно, ладно.

– Короче – не говорите ничего вообще. Не надо. Как нам отмашку дадут, так и пойдем – подытожила старшая воспитательница. – Будут спрашивать, так и отвечайте: “Пока не разрешают”. Всё! Если что – отправляйте ко мне. В конце концов – это в их интересах.

– Поняла – отозвалась Алина, которая и заварила всю эту кашу с обсуждением бассейна. Полученный ответ ее не сильно утешил.

К тому моменту ноги у Мака уже так одеревенели, что он был готов сбежать из помещения при первом же намеке на роспуск собрания, лишь бы немного размяться. В кармане вдруг завибрировал телефон, и Мак на долю секунды понадеялся, что смена для него закончится, даже не начавшись, ибо его уже поджидает другая работа, о которой ему сейчас как раз и сообщит таинственный доброжелатель. Но нет, на небольшом экране мобильника он прочел сообщение от Элины:

21:47

Не уходи. Подожди меня у входа

Мак невольно поднял глаза на тетку, которая в этот момент как раз недовольно пялилась на него через весь зал. Мысли о скором завершении дня и новой работе канули в ту же дыру, из которой они и появились.

– Ладненько, мои хорошие… Давайте сворачиваться, а то у меня уже глаза слипаются, честное слово – объявила Ольга. – Завтрак завтра будет в восемь тридцать, а к десяти охрана уже начнет пускать детей на территорию для расселения. Так что к этому времени мы все уже должны быть готовы. Помните про столы, памятки и так далее. Сами знаете, я уже говорила. Так что вот… Всё! Всем до завтра! Спокойной ночи.

К этому времени на улице уже успело потемнеть – по всей территории лагеря врубили фонари, а в кустах сонно стрекотали сверчки. Вожатые стали медленно разбредаться в сторону своих корпусов, а остальные отправились к гостевым домикам. При это все продолжали о чём-то мирно болтать и хихикать, пребывая на своей волне. Мака среди весельчаков не было. Он уселся на лавку около вожатской и закурил, демонстрируя проходящим мимо него людям свое полное безразличие.

– Макар, ты не с нами? – спросила Зоря, которая внезапно возникла около напарника. Валера и Карина маячили где-то позади толстушки.

– Пока нет. Начальство на ковер вызвало – ответил Мак, выпуская дым через нос.

– Ясно. Слушай – а чего ты не сказал, что уже здесь работал? Да еще и среди первых.

– Забыл – соврал вожатый.

– Серьезно?

– Ну да – даже не стараясь, ответил Мак.

По его лицу наверняка можно было понять, что разговаривать с напарницей, да и вообще с кем либо, он был не расположен. Девушка это поняла и больше не стала донимать Мака.

– Ладно… – сказала напоследок Зоря. – Мы пошли. А ты много не кури. Курение убивает.

– Учту – бросил ей Мак, не вынимая убийцу изо рта.

“Тебя забыл спросить” – мысленно сказал ей в след вожатый, думая о том, что много жрать, вообще-то, тоже не круто. – “Хоть раз бы в зеркало заглянула. Худей, мать…”.

Когда все разошлись, на крыльце показалась Элина. Пропустив вперед себя Катю, о чём они видимо, договорилась заранее, Элина подсела на лавку к племяннику.

– Ты б себя со стороны видел – с ходу начала давить на мозги тетка. – Хоть бы сделал вид, что тебе не всё равно…

– А вы себя со стороны слышали, Элина Вадимовна? – вопросом на вопрос ответил Мак. – Я там чуть не сдох со скуки. Ты со своей воспиталкой…

– Мы говорили по делу! И вообще – ты бы хоть для приличия что-нибудь записал. Много информации нужной было, а ты там руки в карманы засунул и стенку подпираешь. Все сидят, что-то отмечают… Кто в блокноте, кто в телефоне… А ты как всегда…

– У меня телефон старый. Нельзя в нем печатать – скучающе ответил вожатый.

– Да уж, конечно. А что им можно делать? Орехи колоть? Дуру из меня не делай, Макар. Тем более я предлагала тебе подарить новый. Сам же отказался.

– Да, да.

– Ну и вот где ты потом всё узнавать будешь, когда вдруг приспичит? Мне с Олей будешь трезвонить?

Мак издал смешок. Элина сказала это так, будто ее племянник действительно названивал ей чуть ли не каждый день и по любому поводу.

– Нет, Элин – у меня для этого есть напарница – ответил Мак, делая очередную затяжку. – Она записывала, я видел. Вот у нее и спрошу, если невмоготу будет.

– Кстати говоря, по поводу нее. Зоря очень хорошая девчонка, а самое главное – терпеливая. Поэтому ее к тебе и приставили. Будь с ней дружелюбнее, пожалуйста. Не вздумай ее обижать.

– Да уж – хмыкнул Макар.

Элина надулась. Сейчас она явно подтягивала из внутренних резервов всё свое оставшееся на сегодня терпение.

– Что не так? Чем ты еще не доволен?

– Ты щас это серьезно спрашиваешь? – нервно одернулся Мак, который считал, что тетка над ним просто насмехается. – Я стою на отряде соплежуев – раз. У меня в напарницах какая-то болтливая корова, которая не будет затыкаться всю смену – два. Вдобавок ко мне подселили недоростка с ручными муравьями в коробке – это три! И я опять оказался в сраном лагере – это, сука, четыре…

– Так, успокойся. И не преувеличивай. Все дети хорошие, если на них вовремя обращать внимание. А…

– Ага… А все шлюхи девственницы – съязвил Мак, демонстративно встал с лавки и затушил окурок. – У тебя всё?

Не дождавшись ответа, Мак ушел в сторону Южного корпуса, где в пионерских комнатах его до сих пор еще ждала целая гора незаправленных кроватей.

– “Я тут пахал, когда никого из них здесь и в помине не было. Поэтому лицо я не новое. Всё – закрыли тему” – смешно и довольно похоже имитировала голос Макара Катя, когда девушки неспеша прогуливались по дороге, ведущей к гостевым домикам. – Капец, конечно. Нудный он у тебя…

– Да не нудный, Кать – устало ответила Элина. Ей сейчас было совсем не до смеха – Не нудный, а дурной.

– И это тоже, конечно. Я не спорю.

– В последнее время с ним очень трудно стало. Даже труднее, чем раньше. Говорит, что думает и ему на всё по боку. Делает, что хочет, и даже не задумывается… Вокруг него ничего нет. Никого не существует. Только он и всё.

– Это я поняла. А с тобой-то он как? Всё также, с перепадами?

– Если бы… Уже и этого нет. Его ж с завода поперли, на который я его через Филиппа устроила. Так я, похоже, еще и крайней осталась. Хотя и до этого уже всё плохо было.

– Да уж…

– Разговаривать перестали. Точнее – как я сама перестала звонить, так и общение прекратилось. Он сам же не снизойдет. В лучшем случае денег занять попросит и не больше. Сначала думала, что вообще больше ему звонить не буду, но нет, не выдерживаю. Иногда на связь выхожу просто чтобы проверить жив он там, или нет… В городе изредка видимся, но он либо пьяный, либо у него отходняк – других состояний у Макара не бывает. На человека-то не похож в такие моменты. Он и сюда бухло привез, кстати. Сумка аж звякала.

– Да ты чё? Вот балбес.

– Ага. Но самое фиговое – это когда он вообще пропадает черт знает куда. А я его ищу, как дура… Да чё я тебе рассказываю – ты и сама всё знаешь.

– Ну…далеко не всё, как я поняла. Про загулы его знаю, а так… Я его вживую-то в первый раз только сегодня увидела. Слушай, а чем он живет вообще? Помимо работы всякой – продолжала расспрос Катя. – Что делает? Чем занимается? Сколько про него от тебя слышу, так дело всегда касалось каких-то косяков. А про бытовуху…

– Да не знаю я – тихо ответила Элина. – Как универ бросил, так всё – толком ничем не занимается. Я даже не знаю, сам он оттуда ушел, или его выперли. Да и какая разница? Главное, что не закончил.

– Так он тебе вообще ни чё не говорит?

– Вообще! – громче, чем нужно, сказала Эля, однако быстро взяла себя в руки и вновь понизила голос. – А стоит начать допрашивать, начинается это его коронное: “А тебе-то чё?”. Ну да, действительно. Это он мне так лишний раз напоминает, что я ему не родная тетка. А значит и волноваться не должна, походу…

– Вот же жук навозный, а… – Кате стало обидно за подругу.

– Работу меняет, как перчатки. Сама его пару раз пристраивала, а толку ноль. Эти “друзья” у него один другого хлеще – все какие-то пропитые, быдловатые… С такими друзьями врагов не надо. А уж что там у него с личной жизнью – об этом я вообще не слышала ни разу. Да и не хочу слышать.

– Слушай, моя хорошая – а чё ты его не пошлешь? А? Не, я и раньше знала, что у вас не лады. Ты всякое рассказывала… Но, чтобы вот так…

– Ага… Послать и совсем одной остаться? Не хочу… А так я хоть иногда понимаю, что у меня семья есть. Пусть и в лице Макара.

– Ну а толку от такой семьи, Эль? Уж извини, но ты в этом плане одна что с ним, что без него. Макар о тебе вспоминает только когда у него задница горит и нужна помощь…

– Кать… Давай не будем? Пожалуйста.

Остановиться было сложно, ибо Катя уже завелась и была готова сию же секунду навалять люлей Макару за такое отношение к ее подруге. Однако видок у Элины сейчас был такой, что Катя решила пожалеть ее и больше не наседать на эту тему. Да и вряд ли в этом был бы хоть какой-то толк.

– Ладно, так и быть – смирилась девушка и взяла спутницу под руку. – Жениться ему надо. На девчонке какой-нибудь хорошей. И что б в узде его держала. Может хоть тогда у него мозги на место встанут?

– Пожалей девушку.

– Ну а что тут такого? Женщина может изменить мужчину, повлиять на него. А так он с виду вроде бы даже симпатичный. Кто-нибудь, да поведется…

– Да я не про это. Тебе планерки сегодня не хватило? Сама ж всё видела. К нему с такой вечно недовольной рожей и на пушечный выстрел никто не подойдет. Да и хорошую девчонку жалко будет – только жизнь ей испортит.

– Извращенок хватает, уж поверь.

– Да уж – предел мечтаний прям… Блин – я вообще теперь не знаю, правильно ли сделала, что его сюда позвала. Ольку-то я обо всём предупредила – что с ним могут быть проблемы, и не маленькие. Но она у нас такая оптимистка… Всегда верит в лучшее, как ребенок. Это она просто с Макаром еще дел не имела…

– Так, любезная моя, давай-ка успокаивайся – осадила подругу Катя. – Что сделано, то сделано. Всё! Он пусть сам со всем разбирается, уже не маленький. А ты не ходи за ним по пятам, у тебя своей работы хватает.

– Это точно.

– И вообще – относись проще! Главное помни, что здесь ты для него начальница, а не тетушка. Одно другого не отменяет, но лучше пусть знает свое место при случае. Накосячит – уволишь. Будет вести себя хорошо – по головке погладишь. Как и всегда с другими мужиками!

Элина засмеялась. Катя умела ее развеселить, особенно в тяжелые моменты. Лучшие подруги для этого и нужны, а Катя была именно такой – лучшей и самой незаменимой. И ничего, что ее довольно часто не хватало рядом. Жизнь у Рицы была слишком уж бурная и насыщенная для того, чтобы в ней всегда находилось место Элине с ее вечной занятостью и трудоголизмом.

Но всё же когда она была рядом, Элине переставало быть одиноко, ибо в такие моменты она воспаряла и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Хотя бы на короткий миг. Как вот сейчас, например.

– Кстати о мужиках – этот ваш Яков Максимыч очень даже интересный мужчина, между прочим. Профиль у него такой характерный, очочки ему идут. Да и сам по себе он галантный – всё мне показал, рассказал. Тут же вам и “присаживайтесь”, и “спрашивайте, Катерина”. Халатик белоснежный нацепил, чаю предложил… И главное – всё без пошлостей, без намеков. Вижу прям, что искренне. Ох-х-х – очень меня такие мужчины интересуют, знаешь ли…

– Ой, Кать – оставь ты в покое Яшу. Он уже в возрасте.

– Так и что? Главное, что я еще хоть куда!

– Да это понятно – ответила Элина, беря подругу за талию. – Только ведь он с тобой не справится.

– Ну…кто знает, чего там за этими очками кроется? Может, это еще я с ним не справлюсь потом…

Звонко хохоча, подруги продолжили не спеша идти к своему домику под светом дорожных фонарей и игриво выглядывающей из-за редких облаков луны.

Май доживал свои последние часы, готовясь к приходу долгожданного лета.

Нашествие

Несмотря на усталость, Мак не мог уснуть почти всю ночь.

Мыслей в его голове вертелось столько, что и за неделю их было не передумать, а агрессивный храп Валеры в содружестве с надоедливой трескотней сверчков за окном так и вовсе уничтожали всякую надежду на здоровый сон. Несколько раз за ночь Мак вставал с постели и выходил покурить, из-за чего первую пачку сигарет из своих скромных запасов он умудрился выкурить уже в первый день св