Потенциально бессмертный

Эткин с минуту мучится около посудомоечной машины. Затем привычным двойным движением мысли выключает продуктор и лениво приземляется за стол.

– Мы вчера опять не сдали мусор, – напоминает ему Ганглий.

– Ну, так проследи за этим. Зачем ты ещё нужен? И сделай кофе.

– Кажется, тебе уже хватит. Я могу пригасить желание, если хочешь.

Эткин присматривается к своему пульсу.

– Нет. Не надо.

– Так, будешь или нет?

– Господи, да.

– А если б ты две реплики назад сказал «да – не надо», то это означало бы отказ от кофе? Как если бы «да» относилось к слову «хватит», а «не надо» – к «кофе»?

– М-да, – ленясь, отвечает Эткин. Он устал обучать эту штуку. Когда оно уже научится понимать его без слов?

– Интересно, – замечает Ганглий. – А в прошлый раз ты подразумевал совсем по-другому…

– В этот раз все верно.

– Хорошо. Зафиксировал.

Окна во внешний мир. Пятый ярус. Там снаружи – безлюдная техноутопия. Окраина полиса. Утилитаризм. Желтоватые башни из биобетона, разделённые небольшими улочками, где всегда гуляет ветер, не внушают Эткину ничего, кроме скуки. Пока что он отключён от сети – утренние обновления просматривает Ганглий.

– Сегодня нужно бы потратить недельную норму. Это не шутки. Нас могут отрезать.

– М-м-м… Купи какую-нибудь ерунду и сдай её в утиль. Не хочу ничего знать об этом. Сегодня мне ещё играть в эту тухлятину – "Золотую тропу". Рейтинги падают, а судя по предварительным обзорам, развлекаться там особо нечем. А потом встреча с Аней. Так что возьми бытовуху на себя. Просто даже не лезь ко мне со всем этим!

– Хорошо. Кофе готов.

Эткин выходит на лоджию и щекочет легкие дымом из трубки. Выдыхает, смакует. Делает глоток кофе и выглядывает наружу.

Человеческие муравейники насквозь прошивают искусственные облака. На покрытом мелкими трещинами тротуаре гарцуют голограммы:

"Вчерашний день – недорого! Просто подмигни мне два раза, и я вышлю координаты!"

"Ночные линзы «Drosophila». Ваш мозг видит больше, чем ваши глаза!"

"Сквирплекс! Сквирплекс!!!"

"Медный Город – место, где все твои желания сбываются".

И еще десятка два других.

Да. Реал явно проигрывает сети в части эстетики. Он антиинтуитивен, противоречив и при этом, как это ни странно, банален. В Квалиа всё устроено иначе. Сеть адаптируется под нас, а мы под неё. Любой объект там имеет смысл и значение, в отличие от мира реального. О, эта сладкая фантоматическая люлька! Хоть не возвращайся оттуда. Разве, чтобы поесть и справить нужду.

«Зачем ей это?, – думает Эткин, глядя вниз и размышляя о предстоящей встрече с бывшей. – Чтобы ткнуть в меня пальцем и убедиться в том, что я – пустое место?"

Приступ негативных ощущений – жалости к себе и чего-то ещё – даже более подлого. Неестественное мерцание рекламы, будь она проклята, неведомым образом отражается в голографическом небе. Больные раком фотоны падают на землю и здесь подыхают блеклым свечением цвета вареной плоти.

Трущобы полиса. Раннее утро. Четверг.

«Мне не нужны эти чувства. Мне всё равно, что она думает. Я хочу…»

Эткин воззвал нейропомощнику:

– Ганглий! Создай-ка мне ощущение удовлетворённости.

– Поясни.

– Я хочу смотреть на всю эту мерзость и испытывать непреодолимую благодарность судьбе. Попробуй что-нибудь. Лихо мне.

Жужжание пропадает. Было жужжание?..

Потустороннее мерцание рекламы плывёт в объятья нарисованных облаков. Свет возвращается и рисует лица редких прохожих успокаивающей сепией.

Я дома. Скоро взойдет солнце. Ну и что, что не настоящее?

– Так лучше? Не забыл про обратную связь?

– Да.

– Забыл?

– Нет! Лучше. Не совсем то, конечно – но в ту сторону. Надеяться на большее было глупо.

– Дело тренировки.

«Ну а я – я не притворяюсь? Не вру? Чёрт. Я просто боюсь. Вдруг всё встанет на свои места, и окажется, что с её уходом лучше на самом деле не стало? Это будет так неприятно".

А эта женщина действительно глубоко засела в моём мозгу! Поморщившись, Эткин твёрдо решил отвлечься от этих мыслей. Перед встречей с Аней у него ещё куча дел, и лучше ему быть сосредоточенным на них.

– Ганглий! Зайди на канал МАИ. Подкаст. Свежее.

– «Опасности перевернутой экономики были сильно недооценены. Эксперимент смелый, но слишком медленно он давал плоды, и в итоге мы вообще получили нечто непонятное. Люди вынуждены тратить кредит на вещи и услуги, которые им объективно не нужны для полноценного функционирования. Вы хоть знаете, какая огромная часть этих товаров несанкционированно утекает в нижний город и предместья? При этом в полисе создается ситуация, в которой оценить стоимость какой-либо сетевой услуги становится задачей чисто спекулятивной. На практике, мы видим, что люди постоянно завышают ценность своих «товаров». Потребитель тратит кредит и получает новый, который теперь уже не покроет тех же самых услуг. Чтобы избежать снижения потребительской способности, приходится постоянно повышать номинал безусловного цифрового кредита. Но бесконечны ли ресурсы? В условиях изоляции мы можем только гадать. Хоть все и думают, что они голосуют за варианты решения этой проблемы, но на самом-то деле именно КПМ – машины, по сути – решают, сколько, чего и куда…»

– Ладно. Переключи. Рандом.

– «С тех пор как семеро старших параметристов…»

– Дальше…

– «Никогда не читайте психиатрическую литературу, занимаясь творчеством. Суть творчества…»

– Ещё.

– «…если события, сменяющие друг друга, кажутся дикой фантасмагорией – унылой и затянувшейся пародией на здравый смысл? Откуда берётся уверенность в том, что всё идет не так, как следовало бы? А как следовало бы? Может быть, у вас комплекс мессии? А может, вы просто себя недооцениваете? Как знать?! Коррекционный центр «Сфенодонт». Моментальное лечение паранойи и различных маний, адаптивная коррекция личности. Сфенодонт! Не сходи с ума!»

– У-у-у!

Ганглий:

– Это контекстная реклама, Эткин. Ничего не поделаешь.

– Я уверен, что так они и создают себе клиентуру.

– Ну да. Это же реклама. Именно так она и работает, разве нет?

– В смысле – как можно услышать такое и остаться в своем уме? Адаптивная коррекция личности…

– Легко. Ты же остался, – Ганглий чувствует неприятный химический укол. Кто-кто, а он не должен ставить Эткина в неудобное положение. Они живёт на нервах хозяина и полностью обязан ему своим существованием. Помощник вынужден сменить тему. – Кстати, тебе понравился завтрак? Не пересолил? Продуктор сегодня капризничал. Он еще очень глупый.

– Да.

– Пересолил?..

– Нет. Понравился. Переключи канал… На первый.

Эткин раздевается и идёт в душ. Он любит прохладную воду.

Жарко.

– Тише воду…Стоп. Ладно, нормально. Что там с эфиром?

– Социальная реклама.

– «На сегодняшний день, главная задача нашего общества – это борьба…»

Ганглий:

– Тебе уже сорок сообщений.

– «…потому что существует реальная угроза того, что…»

Эткин:

– Важное?..

– Нет.

– Срочное?

– Да. Есть вызов в МАИ. Чумак куда-то пропал. Предлагают идти тебе.

– А что там? Со своей ячейки нельзя?

– Нет, это корпоративный форум для блогеров, квестологов и представителей СМИ. Авторизуют только лицензионные ячейки.

– Ладно, хрен с ним. Надолго?

– До обеда освободишься.

– «…разве не понятно, что всё именно так и работает?

– Ну, я бы поспорил с вами…»

Треск воды. Много шума.

– Господи… Чумак, конечно, как всегда. Сто лет уже человеку, сколько можно пропадать не пойми, где?

– Это риторический вопрос?

– Да. Сколько мне до выхода?

– Скажем так – ты ещё не опоздал.

– Знаешь. Иногда меня бесит, когда ты косишь под человека, Ганглий.

– Это значит, что у меня получается?

– «…невозможно остановиться…»

– Нет. Положи рабочее письмо поверх спама.

– Оно в ящике, – Эткину кажется, что Ганглий кокетничает. – Посмотришь, когда захочется.

Маишники разговаривают. Эткин моется. Выключает воду, сушится, полощет рот, удаляет волосы с лица при помощи крема. Выходит из кабинки, вытирается, хмурит густые брови, глядя на брюнета в отражении. Левый глаз опять глючит. Диагностика?.. Ладно. Пока не сильно мешает.

***

67 ярус. Там мама и папа. И снова Эткин едет мимо. Сколько лет уже прошло? Пятнадцать? Больше. Не хочу, чтобы они видели меня таким.

А каким?

Потерянным. Я должен успокоиться, как-то всё уладить и отпустить это. Я должен стать независимым и сильным. Они всегда этого хотели.

В следующий раз, может быть.… В конце концов, вся жизнь по-прежнему впереди – мы ведь потенциально бессмертны.

Зайду как-нибудь в другой раз.

«Дедукции присуща догматичность,

Индукция немножко суеверна.

Сравнение вкрапляет нашу личность

Внутрь суждений – незаметно. Лжива

Практика, убыточен эксперимент,

Метафора обманчиво метка,

Хотя и бьёт точнее, чем процент -

Не часто и не иногда. Это не точно!

Знаю только, что фальшив прогноз,

Ошиблись Абсолюты, все каноны сдохли

(Курт Гёдель в это дело сунул нос).

Внимание! Не прав даже агностик,

Поскольку он не так ставит вопрос».

– Если вам понравились мои стихи, голосуйте за них на моём Пороге, – добавил под конец автор, открывавший форум коротким выступлением – философ и старый приятель Эткина.

Последовалли знакомые сигналы – плюсы и минусы.

Некоторое время Эткин оценивает архитектуру форума, а Ганглий просто существует.

– Что скажешь?

Ганглий:

– Я лишь могу воспользоваться твоим словарным запасом.

– Валяй.

– Поэты мало что понимают, но свой минимум выражают ярко. Твой друг кричит о потере ориентиров, но мне кажется, что он либо просто-напросто эпистемологически безграмотен, либо думает, будто решит вопрос только тем, что поставит его. Это безответственно. И это сближает публицистику и поэзию. Ну, а тонкости слога для тебя, Эткин, тема трудная. Не будем об этом.

Эткину не нравится максималистский тон Ганглия, с которым он к тому же отчасти согласен. Конечно, согласен, это же в его речевых центрах нейропомощник и формулирует мысль!

– Придется нам с этим жить. Прекращай. И без тебя тошно. Молчать. На этот раз – совсем.

Ганглий послушно выключается, оставляя рабочими только диагностические сети.

Эткин в десятый раз озирается по сторонам. Светская встреча в роскошно обставленной зале. Королевство кривых зеркал вмещает тысячи профилей, но сохраняет за каждым из них право на личное пространство. Субъективно, законы физики здесь прежние, однако если мы возьмем записи из глаз всех присутствующих и попытаемся воссоздать на их основе «общий» вид залы – мы потерпим геометрическое фиаско.

Дресс-код автоматический – в этой конкретной вселенной все почему-то обязаны выглядеть, как люди. Для сети это редкость – обычно сюда приходят не для того, чтобы ограничивать себя какой-то физикой.

Но сегодняшняя встреча связана с политикой – а стереотип, как известно, неотделим от политики.

Для КПМ люди в такой зале – это облака тегов. Они порой меняют траектории пользователей в зависимости от их интересов. Говорят, это даже положительно сказывается на экономике. Но никто давно не знает, как это всё работает на самом деле.

Иногда Эткину кажется, что с тех пор как он прошел Б-терапию – вещи просто происходят, и всё.

«Господи! Да что я вообще здесь делаю? Кому это будет интересно?»

И вот на сцене появляется кто-то ещё. Высокий. Редкие белые волосы зачёсаны назад. Киборг долины смерти.

«Семён Викторович Людштейн!», – запоздало понимает Эткин. Собственной персоной! Даже он внешность не изменил. Как настоящий. Надо же.

Людштейн выглядит взбешённым:

– Дорогие друзья, гости этого форума! Я обойдусь без долгого вступления, а скажу по делу. Мышонка звали Нюр – он умер, подавившись семенем. Б-терапия здесь не при чём. Удивительно, что животное вообще прожило столько лет, учитывая его непростую судьбу. И не менее поразительно, что это вызвало такую реакцию. После первой и, видимо, успешной Б-терапии человека, многие бросили думать о таких вещах, как жизнь и смерть, в общем-то, не особенно начиная. Истерия и мракобесие – вот к чему приводит пренебрежение фактами и, если позволите, самой внутренней логикой жизни! – на этих словах Людштейн повышает тон и начинает помахивать биомеханической рукой у себя перед лицом, будто отчитывает детей. – Те, кто в своё время сказали слишком резкое, а главное, необдуманное «нет» мыслям о смерти, теперь, обнаруживая свою слабость перед вопросами о жизни, ополчились против науки за то, что та, дескать, обманула их ожидания относительно их личного бессмертия. Мой личный вам совет – не пытайтесь взять от жизни больше, чем она физически может вам дать. Вы можете умереть в любой момент, даже если вы прошли терапию – именно это и произошло с животным.

И есть огромное множество других способов умереть. Смертность в Москве, увы, всё ещё есть, и она ой как велика, – Людштейн обводит залу взглядом, убеждаясь, что его слушают с должным почтением. – Еще раз повторюсь – животное не состарилось и не умерло от дегенеративных болезней – с Б-терапией, насколько мы можем судить, все в порядке. Постепенная замена клеток организма на синтетические аналоги – на данный момент остаётся единственным методом неограниченно долгого существования тела. От лица коллегии МАИ я заявляю, что эксперименты по Б-терапии будут продолжаться в прежнем режиме. Прошу ознакомиться со ссылками, что пришли вам сейчас, и распространить эту информацию в блогах. Засим, предлагаю объявить перерыв, после которого начнём голосование за актуальные вопросы этого месяца. На повестке дня – усиление стерильных зон ввиду обострения вопроса с дикими сетевыми сущностями, которых некоторые называют джиннами.

– А известно ли на данный момент, хотя бы, что они вообще такое? – врывается в чат Гуань Юй – один из знаменитых учителей фуражиров. – Это ИИ? Они опасны? Что мне говорить ученикам?

Его комментарий собирает тысячу плюсов и Людштейн вынужден ответить развёрнуто:

– В сети манипуляциями с человеческим восприятием занимаются специальные алгоритмы, управляющие работой ЭМОГ интерфейса. По сути, это искусственные нейросети. С того самого момента, как алгоритм (например, отвечающий за угадывание двигательного намерения) вступает в работу, он становится собственностью пользователя. Со временем алгоритмы и человек взаимно подстраиваются. Иногда порции таких кодов случайным образом высвобождаются в сеть в виде своего рода неполного динамического слепка с человеческого сознания. Если верить выводам КПМ, представленным широкой общественности, некоторые алгоритмы в постоянной адаптации к человеческой психике стали настолько лабильны, что смогли объединяться с алгоритмами, принадлежащими другим пользователям. Правда, такая сцепка возможна, только если функции программ взаимосвязаны – например, могут объединиться и обособиться алгоритмы тактильные и зрительные, потому что у них есть общая функция определения формы предметов. Когда две такие программы начинают обслуживать друг друга, они «считают», что каждая из них – пользователь. Но две модальности – далеко не предел. Первые из этих порций, присоединившие к себе функцию самокопирования (наверное, от какого-нибудь вируса), дали начало естественному отбору фантоматической жизни. Оказалось, что слепки, сделанные с разных людей, удивительным образом подходят друг к другу. Объединившись, они ведут себя так, будто имеют потребности. Они были созданы, чтобы учиться у нас манипулировать нами же, поэтому от ботов их отличает тончайшее понимание движений человеческой души. Ограниченный ресурс в этой системе – слепки с психики. Джинны приобрели множество хитрых приспособлений для того, чтобы воровать или копировать друг у друга удачные черты характера. Эти же приспособления они используют для кражи информации у людей. Некоторые их свойства мы находим потенциально опасными в неправильных руках. Их неконтролируемое присутствие в чужих Прихожих и на чужих Порогах, на мой взгляд, неприемлемо. Я ответил на ваш вопрос? Хорошо. По поводу принимаемых мер сегодня состоится официальное голосование внутри нашего сегмента, так что если у вас есть кому об этом напомнить – прошу вас, не стесняйтесь. В таких вопросах должны участвовать все, на кого выпадает жребий. Напоминаю также, что группа для московской вахты на "Пионере" уже собрана, но её состав будет объявлен через неделю, и сегодня мы этой темы касаться не будем, поэтому не утруждайтесь и не утруждайте других. Всем спасибо. Продолжим через пять минут.