Рыцарь, маг и пешка

Размер шрифта: 13

Приключения в фэнтези-мирах для подростков

Alysa Wishingrad

The Verdigris Pawn

Published by arrangement with HarperCollins Children’s Books, a division of HarperCollins Publishers.

Вишинград, Алиса.

Рыцарь, маг и пешка / Алиса Вишинград; [перевод с английского Е. А. Моисеевой]. – Москва: Эксмо, 2025. – 352 с. – ().

Глава 1
Игра в фист

У Бо был целый список дел, которые ему следовало закончить. Сделать уроки на сегодня. Подобающе одеться, а не слоняться в рубашке с короткими рукавами. И вообще ему следовало постараться стать именно тем наследником, который был нужен его отцу. Но тем не менее Бо делал то, чего ему вовсе не следовало делать: пытался выиграть партию в фист.

Он уже проиграл самому себе три партии, но второй колышек в свечных часах пока не догорел. Так что, возможно, он успеет закончить ещё одну.

Бо повернул доску и стал играть за своего соперника, пытаясь вспомнить, чему научил его Фледж. Когда конюший объяснял ему правила, всё казалось абсолютно логичным. Либо король убирал зелёную пешку с доски, либо пешка смещала короля.

Всё очень просто.

Однако запомнить все правила, стратегии и исключения из правил оказалось намного сложнее.

Бо поместил рыцаря между королём и первыми стражниками, уверенный, что теперь-то его соперник точно выиграет. Однако, едва убрав руку, он заметил свою роковую ошибку – теперь его маг был уязвим перед жёлтыми стражниками.

Игра окончена.

– Только не это, – простонал Бо и раздражённо перевернул доску. При виде разбросанных фигурок его настроение окончательно испортилось. Этот набор был единственной вещью, оставшейся ему от матери, и, если с ним что-нибудь случится, он никогда себя не простит.

Бо как раз успел достать короля и почти всех жёлтых стражников из-под столика, когда услышал знакомый шорох и щелчок ключа в дверном замке его комнаты.

Сегодня Магс пришёл рано.

Учитель Бо был немногословным, немного ленивым и слишком непредсказуемым. Наказания варьировались в зависимости от его настроения. Изредка он мог быть добрым. Но он никогда не приходил раньше.

Бо поспешно спрятал игру под подушку на стуле, уселся сверху и начал перечитывать седьмой том книги «Хронологии: великие битвы и их герои», как будто занимался этим весь день.

– Я здесь! – крикнул он. – Читаю.

Но низкий рокочущий голос принадлежал не Магсу.

– Милостью Самого! – объявил Барджер, камергер Поместья, входя в гостиную. – Встань и ожидай его прибытия.

Бо похолодел.

Незапланированный визит его отца, то есть Самого, был из ряда вон выходящим событием. Бо ожидал аудиенции лишь через несколько дней.

Бо бросил книгу и встал. Запах гвоздики и шелест длинного бархатного одеяния сообщили ему о прибытии Самого.

Как обычно, Сам не приветствовал своего единственного сына и не сказал ему никаких тёплых слов, а лишь осмотрел комнату ледяным взглядом. Бо стоял неподвижно, пока бледно-серые глаза отца выискивали какой-нибудь недостаток, настоящий или вымышленный. За этим следовало холодное прикосновение длинных тонких пальцев, поправлявших серебряную пуговицу с гербом Поместья или убиравших случайный завиток волос у Бо на голове, который осмелился оказаться на восьмую долю дюйма длиннее остальных.

– Ты удивлён моим визитом, – произнёс Сам, поморщившись от отвращения.

– Я всегда радуюсь, когда вы навещаете меня, отец.

– Правда? – Это был не вопрос и не приглашение к разговору, поскольку никто не смел спорить с Самим. Только его мнение имело значение. – Твой учитель не вернётся.

У Бо заныло в животе.

Сколько учителей уже уволил Сам? Бо потерял им счёт. И всё же он надеялся, что Магс будет последним, поскольку, в отличие от нескольких своих предшественников, он позволял Бо уделять время урокам верховой езды с Фледжем.

– Я думал, вас порадует мой прогресс, – заметил он.

– Ты ошибся.

Сам кивнул Барджеру, и тот сделал шаг вперёд.

– Сегодня утром твоего учителя нашли мёртвым. Лихорадка распространилась из казарм стражников на Верхние и Нижние Средние земли, – произнёс камергер. – Также пострадали несколько наших отдалённых коттеджей.

Бо пытался сохранять спокойствие. Он знал, что не следует проявлять своих чувств перед отцом. Однако новость о смерти учителя поразила его. Несмотря на хвастовство и браваду, Магс был добр с Бо, и ему будет его не хватать.

– Я могу пойти на похороны? – спросил Бо.

Но Сам не ответил.

– Вноси, – приказал он камергеру.

Барджер позвал слугу с большим серебряным подносом, на котором стояли кувшин с горячей водой, маленький горшочек с травами, чашка и ложка с длинной ручкой. Слуга поставил поднос на чайный столик и быстро вышел из комнаты.

Сам переставил предметы на подносе, чтобы они соответствовали его представлению об идеале, и повернулся к Бо.

– Наливай чай.

Бо знал, что будет дальше, хотя и не понимал, почему они это делают. Сам уже подвергал его этому испытанию и пришёл в ярость, когда Бо его провалил. И теперь он вновь делал это, пытаясь доказать, что Бо был чародеем.

– Пожалуйста, сэр, я…

Сам остановил Бо взмахом руки.

– В этот раз мы попробуем что-нибудь попроще. Нарывы. Ты не против, Барджер?

– К вашим услугам, сэр. – Барджер послушно шагнул к подносу.

– Нарывы, – повторил Сам. – Даже самый слабый чародей способен вызвать кровоточащие язвы.

– Прошу вас, отец, – повторил Бо. – Вы ведь не можете всерьёз считать меня чародеем, да?

Вена на лбу у Самого начала пульсировать – признак приближающейся вспышки ярости.

– Ты осмеливаешься во мне сомневаться?

– Нет, сэр. Никогда, сэр. – Бо высыпал травы в кувшин и начал помешивать, тихо повторяя: – Нарыв. Нарыв. Нарыв. – На самом деле ему хотелось говорить: «Почему? Почему? Почему?» Это совершенно не имело смысла. Последний чародей был убит стражниками Самого задолго до рождения Бо.

Однако он продолжал мешать.

Через некоторое время Бо налил в чашку чай и подал её камергеру.

Барджер выпил обжигающую жидкость одним глотком, словно желая доказать, что глупость является признаком преданности.

Прошли минуты, часы, целая вечность. Напряжение в комнате было таким сильным, что, казалось, могло разбить стекло, а Сам неотрывно глядел на лицо камергера.

– Проверь руки и ноги, – рявкнул Сам, и Барджер повиновался. Но, как и всегда, на теле камергера не появилось ни единого следа.

– Бездарность! – крикнул Сам, схватил чашку и швырнул её в угол комнаты. – Ты совсем не похож на меня и очень похож на неё. Но только не там, где это особенно нужно!

У Бо внутри всё сжалось. Он почти ничего не знал о своей матери, за исключением того, что его сходство с ней злило отца. Сам упоминал о ней, лишь когда ругал Бо за то, что он недостаточно сильный.

– Это должен был быть ты! – насмешливо произнёс Сам. – Было бы намного проще, если бы это был ты. Если бы ты оказался чародеем, мы могли бы положить конец наводнениям и болезням, покончить с лихорадкой и раздавить революцию в зародыше. Если только…

Сам притянул Бо к себе, так что тот видел серые и жёлтые прожилки в глазах отца.

– Если только ты не думаешь, будто ты достаточно умный, чтобы скрывать от меня свою силу?

– Я бы никогда так не поступил, сэр.

– Верно. Ты недостаточно умён, чтобы кого-нибудь обмануть. – Сам с отвращением выпустил Бо и начал расхаживать по комнате. – Но если это не ты, то кто тогда? Однажды меня уже обманули, но больше я не позволю ни одному чародею поставить под угрозу мою власть!

Сам пнул столик, и чайный сервиз полетел на пол.

Гнев отца был для Бо не в новинку: он уже привык постоянно носить с собой этот груз. Он мог прожить целый сезон без каких-нибудь привилегий или заучить наизусть главы из всех семи томов «Хронологий». Он уже делал это раньше, и ему придётся делать это в будущем. Однако прежде он никогда не сомневался в том, что Сам всегда прав.

До этого дня.

– Отец, возможно, это был не чародей, – осмелился заметить Бо. – В томе седьмом говорится, что их не существует со времён войны.

Он откашлялся и выпрямился.

– Глава тридцать восьмая. «После убийства мятежника Палуса Уайнда и его людей Поместье при помощи нашего бесстрашного союзника Торина, Хранителя мира с севера, умело расправилось с остальным “Бадемом” – группой чародеев и негодяев, захвативших Нижние земли. Старые традиции и чародеи, которые их придерживались, были стёрты с лица земли».

Сам остановился и злобно посмотрел на Бо. Его взгляд мог бы прожечь плоть до самой кости. Но теперь в нём было нечто другое, слабый проблеск какого-то иного чувства. Сам ничего не сказал сыну и повернулся к Барджеру, который как раз закончил собирать посуду с пола.

– Подготовь всё к моему отъезду. Есть только один способ усилить охрану, если мы хотим сохранить мир в Стране и искоренить все мысли о мятеже.

– Конечно, сэр. – Барджер низко поклонился, с трудом скрывая радостный блеск в глазах. – Куда вы отправляетесь?

– На север.

– На север? К Торину?

При мысли о таком далёком путешествии у Бо закипела кровь. Прежде он никогда не выезжал дальше Верха. Бо давно мечтал увидеть мир за пределами Поместья и узнать, какие чудеса лежат за границами его Страны. Надеясь, что это его шанс отправиться в путешествие, Бо поклонился отцу.

– Могу я сопровождать вас, сэр? Я сочту за честь помогать вам.

– Какую помощь ты можешь мне предложить? – презрительно спросил Сам. – Нет, ты не поедешь со мной. Вообще-то…

Сам схватил седьмой том «Хронологий» и швырнул его в огонь – пламя вспыхнуло и разгорелось сильнее.

– Довольно читать и мечтать. Через пять дней я вернусь и сам буду обучать тебя военному искусству. Я сделаю тебя достойным крови, текущей в твоих жилах, и превращу тебя в своего наследника, чего бы мне это ни стоило. А пока ты останешься в Поместье под надзором Барджера.

Бо почувствовал, что вот-вот загорится вместе со страницами книги. Хотя в прошлом Сам уже угрожал ему чем-то подобным, в итоге он обычно терял интерес к сыну и нанимал нового учителя. Но остаться под надзором камергера – совсем другое дело. В последний раз, когда Сам поручал это Барджеру, тот запер Бо в комнате, лишив его уроков, свежего воздуха и даже возможности опустошать ночной горшок. Когда Бо рассказал отцу о том, как обошёлся с ним Барджер, его наказали за ложь.

Оспаривать приказы отца было опасно, но разве ещё одно наказание, добавленное к огромному вороху проблем, могло повредить Бо?

– Пожалуйста, сэр, в этом нет необходимости, – сказал Бо, постаравшись изобразить на лице благодарную улыбку. – Я бы не хотел отвлекать Барджера от его важных дел. Магс распланировал мои занятия на целый сезон. Я могу учиться один.

– Я сам решу, что тебе необходимо. Делай, что тебе велено. – С этими словами Сам взял плащ и вышел за дверь.

Барджер направился за своим хозяином, но в последний момент остановился перед Бо. С рыжими волосами, заплетёнными на затылке в тугую косичку, камергер очень напоминал одну гадкую птицу – красногорлого шляпника. Подобно тому, как шляпники пикировали вниз и разрушали гнёзда других птиц, Барджер всегда был готов разрушить мир Бо.

Камергер с ухмылкой раскрыл ладонь, и Бо успел заметить вспышку знакомого сине-зелёного цвета. После этого Барджер сунул руку в карман и неторопливо вышел из комнаты.

Зелёная пешка.

Бо казалось, что он успел спрятать игру. И тем не менее пешка оказалась у Барджера.

И теперь этот предмет будет использован против него.

Бо упал на стул, и внутри у него всё перевернулось и завертелось, как весенний водоворот.

Игра в фист, которая представляла собой стратегию по свержению короля, приравнивалась к измене. Любой, кого заставали за этой игрой, будь то самый ничтожный свинопас или наследник Самого, объявлялся предателем и должен был заплатить за своё преступление жизнью.

Если бы это была игра, Бо мог бы попытаться отразить удар Барджера, активировав своего мага – единственную фигуру, которая могла защитить пешку от попадания в плен. Или же он мог передвинуть рыцаря в положение, где тот уничтожил бы всех стражников короля в радиусе двух квадратов. Но в реальности у Бо не было ни мага, ни рыцаря, которые могли бы защитить его. У него даже не было друзей, кроме Фледжа.

Фледж…

Барджер сразу же догадается, кто обучил Бо этой игре.

Его нужно предупредить.

Бо забыл об опасениях за собственную жизнь и надел любимую куртку для верховой езды, с болтающимися пуговицами и прорехами на локтях. Сам мог приказать ему оставаться в Поместье, но конюшня тоже являлась частью Поместья. Так что Бо не нарушал никаких правил, отправляясь на урок к Фледжу: он просто расширял определение этого слова.

Глава 2
Ученик сапожника

Бо дождался, пока последние стражники Самого выехали из конюшни на плац, и выскользнул из-под большой плакучей ивы. Он не мог допустить, чтобы его заметил кто-то из многочисленных шпионов Барджера, потому что ему надо было спасти Фледжа.

Бо, как обычно, залез в окно сарая для сбруи и с шумом спрыгнул на пол. Однако внутри его ожидало нечто необычное. Всё помещение было перевёрнуто вверх дном. Полки для сбруи были пусты, а остальные вещи были разбросаны повсюду. Бо никогда не видел такого беспорядка.

Он опоздал.

Бо помчался к двери. Может быть, ему удастся уговорить Барджера или заключить с ним сделку, чтобы тот подумал, что победил. Но как только Бо потянулся к ручке, дверь распахнулась.

– Ты вовремя. Тут было настоящее безумие. – Фледж взъерошил Бо волосы. – Мне ни разу не доводилось отправлять сразу столько лошадей.

– Ты здесь! – Бо крепко обнял своего друга.

– Конечно. – Улыбка исчезла с лица конюшего, сменившись беспокойством. Хотя Фледж был всего на десять лет старше Бо, когда он морщил лоб, то выглядел намного старше двадцати трёх лет. – Что случилось? Всё хорошо?

– Пока да, но это ненадолго.

– Давай присядем.

Фледж провёл Бо в своё жилище. Он поставил на огонь чайник и пододвинул к камину два стула.

– Скажи мне, что случилось? Что-то с твоим учителем? Отцом? Ты снова разозлил Барджера?

– Да, – ответил Бо. – И даже хуже.

– Начни с начала, – посоветовал Фледж, и его голос, как всегда, был ровным и спокойным.

– Я даже не знаю, с чего начать. – Бо покачал головой. – Всё так запутано.

– Тогда начни с того, с чего сможешь.

Бо глубоко вздохнул и начал с наименее плохих новостей – плана отца самостоятельно обучать Бо.

– Раньше он уже угрожал это сделать, – заметил Фледж. – Скорее всего, ко времени своего возвращения он всё забудет. Что ещё тебя беспокоит? Вряд ли только это.

– Да. – Голос Бо дрогнул. – Лихорадка… Магс умер. Его коттедж был рядом с казармами.

– Мне очень жаль, Бо, – ответил Фледж. – Но, к несчастью, я не удивлён. Сегодня утром сюда прибыл гонец и сообщил, что лихорадка распространилась по казармам в Верхних и Нижних Средних землях. Ворота на дороге почти не охраняются, и до нас стали доходить сведения о грабителях, которые захватывают кареты и телеги. Люди боятся. Они рассержены. Теперь, когда дожди закончились, лихорадка должна перестать распространяться. Расскажи мне всё.

Бо нервно заёрзал на стуле.

– Я знаю, ты говорил мне, что этого не должно случиться, – начал он. – Я никогда не думал, что меня поймают. Я всегда был так осторожен. Но я очень хочу тебя победить, поэтому мне нужно было практиковаться. Пожалуйста, Фледж, не надо меня ненавидеть!

– Ты ведь знаешь, что этого не произойдёт. Продолжай.

Бо оттянул ворот рубашки, пытаясь сделать как можно более глубокий вдох.

– Моя зелёная пешка у Барджера.

Фледж побледнел.

– У тебя есть набор для игры в фист?

– Он принадлежал моей маме. Он почти такой же, как твой, только её пешка намного красивее, без обид.

– Как ты его нашёл? – спросил Фледж. – Где?

– До того, как её комнаты заперли, я всегда там играл, – начал Бо. – Мне нравилось, как там пахнет, нравилось быть среди её вещей. В дальнем углу шкафа был сундук. Там были потайные ящички и отделения, которые можно открыть, только открыв другие дверцы и отделения. Вроде головоломки. У меня ушло несколько дней на то, чтобы понять, как открыть все ящики. В самом последнем ящике я нашёл набор для игры в фист вместе с несколькими пузырьками и баночками.

Фледж поморщился.

– Клянусь, Фледж, я никогда не скажу им, что это ты меня научил. Никогда!

Фледж поднялся и сунул кочергу в камин.

– Знаю.

– Что мне сказать? – спросил Бо. – Мне придётся это как-то объяснить. Я могу сказать Барджеру, что понятия не имею, что это такое, но мне придётся признаться, что я нашёл пешку в маминой комнате.

– Нет, – решительно перебил Фледж, но его лицо тут же снова смягчилось. – Не стоит вмешивать сюда память о твоей матери. Жаль, что ты не сказал мне, что нашёл игру.

– Я надеялся выиграть партию. Я хотел, чтобы ты мной гордился. А вместо этого я подверг тебя опасности!

Фледж положил руки на плечи Бо.

– Я всё равно тобой горжусь. И не беспокойся обо мне. Со мной всё будет хорошо.

– Есть кое-что ещё. Отец снова попытался меня испытать. На этот раз он…

Бо прервал громкий стук в дверь.

Гонец из полка Самого.

– Милостью Самого! Капитан первого полка требует дополнительные одеяла, – объявил гонец.

Фледж вздохнул.

– У меня больше нет одеял. Пойду посмотрю, не осталось ли чего-нибудь от партии, присланной из-за Островов. Скажи ему, что если я их найду, то сразу же принесу. – Фледж подождал, пока гонец уйдёт, и направился к двери. – Бо, оседлай свою новую лошадь и подготовь её. Я скоро вернусь.

И хотя проблемы Бо всё ещё не решились, глядя Фледжу вслед, он почувствовал себя более уверенно. Таково было влияние его друга. К сожалению, всё заканчивалось, стоило Бо вернуться в Поместье. Когда Бо вошёл в конюшню, гнедая лошадка в качестве приветствия угрожающе заржала. Она была своенравной и упрямой, её было тяжело объезжать, но постепенно она привыкала к нему. Однако она не могла заменить Пазл, любимую лошадь Бо, которую больше года назад украли вместе с двумя другими жеребцами Самого.

– Наверное, пора дать тебе имя, – сказал Бо. – Как же мне тебя назвать? Это имя должно подходить обеим сторонам твоей личности.

Он начал надевать уздечку, но лошадь с такой силой тряхнула головой, что уздечка вылетела из стойла.

– Раз ты такая упрямая, я могу просто назвать тебя Мул, – с досадой произнёс Бо, направляясь за уздечкой.

И в этот момент он увидел её.

Девочку с длинной каштановой косой, проскользнувшую в соседний проход.

– Эй! – крикнул Бо.

Девочка повернулась, и на её лице отразилось удивление.

– Ты что-то ищешь? – спросил Бо.

– Я ищу мастера Фледжа, – ответила она, стискивая руки поверх кармана передника. – Меня просили кое-что ему принести.

Если она и говорила правду, то не очень убедительно. Бо легко мог распознать человека, который что-то скрывает.

– Он скоро вернётся, – сказал он. – Ты можешь его подождать.

– Нет. – Девочка повернулась. – Я вернусь позже.

Бо почти никогда не доводилось общаться с детьми его возраста, по крайней мере с кем-то кроме чванливых, высокомерных жителей Верха. Он не хотел, чтобы девочка уходила.

– Не уходи, – попросил он. – Уверен, Фледж хотел бы, чтобы ты его подождала.

Удивление на лице девочки сменилось сомнением.

– Откуда тебе знать, чего захочет или не захочет мастер Фледж? Я думала, что помощник сапожника чинит башмаки и сбрую, а не следит за конюшим.

Бо собирался уже поправить её, но передумал. Если она узнает, кто он такой, то попытается произвести на него впечатление или убежит. И у него не будет ни единого шанса на нормальную беседу.

– Если бы! – ответил Бо. – Я всего лишь младший подмастерье.

– Кто бы ты ни был, считай, что тебе повезло, что в конце дня ты можешь отсюда уйти.

– Почему ты так говоришь?

Девочка направилась в мощённый булыжником проход.

– Возможно, сапожнику всё равно, что ты прерываешь работу ради праздной болтовни, но у меня нет такой возможности.

– Брось! – рассмеялся Бо и пошёл вслед за ней. – Ты слишком маленькая для работы.

Девочка остановилась и повернулась к Бо.

– Ты впервые в Поместье?

– Ну… – Бо никогда не умел хорошо лгать.

– Я так и подумала. Тебе стоит следить за своими словами. Когда ты здесь, власть твоего хозяина почти ничего не значит. Разве ты не знал, что Поместье может заставить работать любого? Даже младшего подмастерья сапожника.

– Это неправда. – Об этом не упоминалось даже в самых старых «Хронологиях».

– Правда. Так что, если не хочешь оказаться на торфяных болотах или в Работном доме, старайся не высовываться, – посоветовала девочка.

– В Работном доме? Что это такое?

На лице девочки появилось выражение недоверия и жалости.

– Ты шутишь? Тебе повезло, что ты такой невежественный.

– Я не невежественный! – рассердился Бо. – А ты кто такая?

– Помощница четвёртой няньки, – ответила девочка. – Самая низкая должность из всех.

– Нянька? Ты для этого слишком маленькая. Но я хотел узнать, как тебя зовут.

Девочка немного помолчала, глубоко вздохнула и ответила:

– Кресси.

– В честь Крессиды Отважной?

– Вероятно. – Кресси с презрением поджала верхнюю губу. – Лучше бы меня назвали Вёдрышко или Стульчик.

– Почему? – спросил Бо. – Она ведь была героиней первой битвы в Нижних землях.

– Героиней? – Кресси рассмеялась. – Она была предательницей.

– Это неправда! – выпалил Бо. – Она привела армию Поместья к пещере, где прятались негодяи, погубившие наши поля. Она помогла захватить Палуса.

Кресси прищурилась, как будто едва могла разглядеть Бо.

– Это ведь шутка, да?

– Об этом написано в четвёртом томе «Хронологий». Конечно, она использовала старинные способы, чтобы убедить Уилла Катлера выдать их местонахождение, но она передала эти сведения Поместью.

Кресси побледнела и отступила назад. Теперь только стена мешала ей броситься бежать.

– Ты ведь не помощник сапожника, да? – Её голос, который прежде был громким и уверенным, превратился в шёпот.

Бо хотел солгать, но у него это плохо получалось.

– Сын жителя Верха? – В голосе девочки появилась надежда.

Бо снова покачал головой, и уверенность и хладнокровие на лице Кресси сменились подобострастием.

– Я совершила ужасную ошибку, сэр. – Кресси низко поклонилась. – Моя судьба в ваших руках.

– О нет! Не делай этого. – Бо хотел поднять её на ноги, но Кресси вздрогнула, и его руки опустились. – Я не могу решать ничью судьбу. Погоди, я не это имел в виду! Пожалуйста, встань.

Кресси встала, но не смотрела на него. Теперь она была похожа на Бо, когда он стоял перед своим отцом, – слишком испуганная, чтобы сдвинуться с места, и вместе с тем готовая вот-вот вспыхнуть.

– Поэтому я и не сказал тебе, кто я на самом деле. Ты должна вести себя так, как будто я действительно помощник сапожника. Неужели ты не можешь притвориться, будто это так? Это очень легко, я всё время так делаю, – сказал Бо, но девочка не двигалась. – Ладно, тогда хотя бы объясни мне, что такое Работный дом.

Кресси расправила плечи и уставилась куда-то поверх головы Бо.

– В Работном доме детей обучают трудиться в соответствии с их способностями, – ответила она холодным и чужим голосом. – Когда обучение завершено, их отправляют служить в Поместье, Верх или в Средние земли, но это касается лишь тех, кто проявит способности к ремеслу.

– Значит, если у тебя будут способности к изготовлению серебряных предметов, тебя сделают подмастерьем? Это так?

– Подмастерьями могут стать лишь дети жителей Нижних Средних земель. Дети из Работного дома предназначены… – Кресси помолчала, подыскивая подходящее слово, – для низменной работы.

– Например, в поле?

– Например, копать ямы, забираться в шахты, туда, куда не могут забраться взрослые, или перебирать навоз, чтобы извлечь семена.

У Бо в горле встал ком.

– Я не понимаю, почему твои родители это допускают?

– Дело не в том, допускают они это или нет. – Кресси смотрела на Бо таким взглядом, что он почувствовал, как съёживается. – Войны лишили жителей Нижних земель всего ценного. Всё, что им осталось, это обмен, воровство и подкуп, и при этом им по-прежнему приходится платить налоги.

– Но как они их платят, если у них нет денег?

– Единственным, что у них есть. Они отдают своих детей.

– Отдают своих детей? – повторил Бо. – Но как они могут это делать?

– Ты задаёшь неверный вопрос, – ответила Кресси. – Наверное, ты имел в виду, как они могут этого не делать, раз это единственный способ оплаты.

– Тогда им надо просто их спрятать!

– Где? В лесу, в пещере или, может быть, на дереве? В Нижних землях, да и в других местах тоже негде спрятаться. Некоторые пытались это сделать, а потом их дома сжигали, мужчин бросали в тюрьму, а женщин отправляли работать на торфяные болота. Или куда похуже.

– Я тебе не верю, – сказал Бо, отмахиваясь от слов Кресси. – Так могли поступать только в «Бадеме». Кто может заставить людей отдать своих детей?

Кресси покачала головой, и её лицо скривилось от отвращения.

– Ты.

Глава 3
Работный дом

– Я?

– Глаза наследника широко распахнулись, а его пухлые щёки покраснели. – Я бы никогда не стал никого заставлять отдавать собственных детей! То, что я родился собой, не означает, что от меня зависит всё на свете. Мой отец никогда меня не слушает!

– По крайней мере, твой язык останется на месте, если ты посмеешь к нему обратиться, – возразила Кресси.

– Едва ли. Ты не понимаешь. Всё очень сложно.

– Сложно? – повторила Кресси. – Так ты это называешь?

Она не могла поверить, что наследник, мальчик, который, по слухам, совершенно не отличался от своего отца, мог быть таким простаком. Кресси едва сдерживалась, чтобы не придушить его. Но она и так уже сказала слишком много и вполне могла лишиться головы. Если бы Нейт был здесь, а не в Работном доме, он бы сказал, что её долг – пронзить негодяя мечом. А потом он попытался бы уговорить её бежать с ним, чтобы присоединиться к Дуну и помогать готовиться к следующей великой революции.

Но хотя Нейт верил, что Дун их единственная надежда, Кресси понимала, что это всего лишь мечты. Им был нужен не человек, называвший себя спасителем, а настоящие перемены.

Нет, ей стоит вернуться к работе и помогать ухаживать за больными стражниками в казармах. Она сказала Фридан, главной няньке, что собирается наполнить горшок мазью, но прошло уже слишком много времени. Фридан наверняка что-то заподозрила и уже могла послать кого-нибудь на поиски.

И всё же…

Кажется, наследник действительно не знал ни о чём, что делалось от его имени. Этот мальчик из влиятельной семьи мог стать единственным шансом их Страны на свободу.

– Уверена, я многого не знаю о твоей жизни, – сказала Кресси, смягчаясь. – Но ты не можешь отрицать, что твоя семья и твой род несёт ответственность за множество ужасных вещей. Твой дед написал закон о Работном доме.

– Ты ошибаешься, – ответил Бо. – Моя семья защищает жителей Страны. Битва в Нижних землях, сражение за Нижние Средние земли, разгром «Бадема» и уничтожение старых традиций – всё это хорошие поступки. Почитай «Хронологии». Там нет ничего о Работном доме и о том, что детей нужно куда-то отдавать в уплату долга.

Возможно, Кресси всё-таки ошиблась.

– Ты имеешь в виду «Хронологии», написанные твоей семьёй? А тебе не приходило в голову, что твои предки записали только то, что им было выгодно, а всё остальное вычеркнули?

– История есть история, – возразил Бо. – Ты не можешь её изменить. То, что ты говоришь, не имеет смысла.

– Ничто не имеет смысла! – Кресси старалась держать себя в руках. – Ты считаешь, что уничтожение «Бадема» было хорошим поступком, потому что тебе так сказали. А раз ты даже не слышал про Работный дом, откуда тебе знать остальную правду?

У наследника был такой вид, словно его ударили в живот. Он стоял молча, нахмурив брови и слегка подрагивая, как будто пытался перевести слова Кресси на знакомый ему язык. Наконец он посмотрел на неё.

– Ты можешь отвести меня в этот Работный дом?

Кресси знала, что ей следует отказаться. Она и без того сильно рисковала, разговаривая с ним. И всё же как она могла сказать «нет»?

– Если нас поймают, я лишусь головы, – предупредила Кресси и повела Бо в дальний конец конюшни.

– И я тоже, – тихо ответил он, когда они свернули в помещение для хранения дров.

Тускло освещённый коридор был заставлен невысокими ящиками с дровами для печей. Каждый ящик, кроме предпоследнего, был заперт на тяжёлый замок.

Кресси распахнула дверь, и за ней показался низкий тоннель, освещённый единственным маленьким факелом на стене.

– После вас, сэр, – сказала она.

– Не говори так. Меня зовут Бо. Называй меня по имени.

– Не могу.

– Если ты будешь называть меня «сэр», я не стану отвечать.

– Ладно. – Кресси склонила голову. – Как пожелаешь.

Бо заглянул в открытую дверь, но остался стоять на месте.

– Куда она ведёт?

– Во двор прачечной.

– Почему конюшня и двор прачечной связаны друг с другом? – спросил Бо. – И почему тут такой низкий потолок?

– Огонь под котлами для стирки разжигают при помощи сухого навоза, – ответила Кресси. – А что касается высоты, то семилетки обычно маленького роста.

– Семилетки?

– Семилетние дети. – Неужели он действительно ничего не знал? – Таскать топливо – их работа.

Теперь Бо выглядел ошеломлённым и напуганным.

– Если хочешь это сделать, сейчас самое время, – напомнила Кресси.

Бо глубоко вздохнул и жестом попросил её идти вперёд.

Пригнувшись, они медленно шли по тоннелю в полной тишине, пока не добрались до следующей двери. Кресси вставила факел в скобу на стене, прислушалась и открыла дверь.

Пустой двор прачечной был завешан солдатской формой на бельевых верёвках.

– Подожди здесь. – Кресси сдёрнула с ближайшей верёвки выцветшую серую куртку и вернулась к Бо. – Надень её, чтобы не так выделяться.

Но это не помогло. Даже в линялой куртке наследник по-прежнему выглядел слишком чистым и здоровым.

Кресси схватила пригоршню грязи.

– Вотри её в волосы и щёки.

– Зачем?

Кресси прищурилась.

– Посмотри на меня. На себя. А потом ещё раз задай этот вопрос.

Бо оглядел себя и потянул бесформенную куртку. Его лицо стало понимающим.

– Ясно, – робко произнёс он.

Однако, даже натерев себя грязью, Бо по-прежнему выглядел очень холёным. С этим ему пришлось просто смириться.

– Мы должны добежать до живой изгороди, – объяснила Кресси, указывая на дальний угол двора. – Работный дом с другой стороны.

Бо прищурился, вглядываясь в высокую изгородь. Этот широкий барьер высотой с трёх человек окружал Поместье почти непроницаемой стеной.

– Как мы проберёмся внутрь? – спросил он. – Я не вижу ворот.

– Там есть тропинка.

– Тропинка через живую изгородь? Невозможно. Ты видела шипы? Они же смертельные.

– Видела и даже кололась об них. И не один раз, – ответила Кресси. – Так ты хочешь увидеть Работный дом или нет?

Кресси могла бы сказать Бо, что проход уже расчистили от колючек. Но тогда ей придётся признаться, что это они с Нейтом проложили там дорожку, чтобы сбегать из Работного дома и навещать Фледжа. До сегодняшнего дня это было единственное правило, которое она нарушила. Советы и дружба Фледжа того стоили, не говоря уж о фруктах и пирогах, которыми он с ними делился.

– Веди, – сказал Бо.

Они обогнули двор, держась поближе к высокой изгороди. Удача оказалась на их стороне: хотя был полдень, поблизости никого не было видно.

– Сюда. – Кресси указала на узкий проход в зарослях и пристально смотрела, как Бо шагнул внутрь, стиснув зубы от волнения.

Со стороны поместья живая изгородь выглядела пышной, зелёной и цветущей, и все шипы были скрыты листьями. Но с наружной стороны все яркие цвета сливались в тусклые оттенки серого, коричневого и чёрного. Голые ветки без листьев были обращены к пустоши и уродливому двухэтажному строению с небрежно выложенной черепичной крышей. Со стороны оно казалось грудой гнилого дерева и обломков кирпича и камня. Маленькие окна с кривыми рамами щурились за толстыми металлическими решётками, будто налагая проклятия на всё, что осмеливалось оказаться в мрачной тени дома.

Не замечая опасности, Бо направился прямиком во двор, но Кресси тут же потянула его назад.

– Дальше идти нельзя.

– Но где же Работный дом?

– Что ты имеешь в виду? – прошептала Кресси. – Он прямо перед нами.

– Эта груда гнили? – У Бо был такой вид, будто она его ударила. – Здесь даже голуби не смогут жить.

Стоя в тени зловещего здания, Кресси пыталась отогнать воспоминания о проведённом здесь времени. Но как можно забыть едкий запах мочи, въевшийся в потрескавшиеся полы, которые угрожали провалиться от каждого шага? По ночам Кресси по-прежнему просыпалась от криков со второго этажа, которые казались ещё громче, потому что остальные дети, затаив дыхание от страха, пытались их сдержать. Сильный запах апельсинового масла, которым Хозяйка обливалась с ног до головы, будет навечно связан в памяти Кресси с отчаянием. Если она думала, что наконец-то избавилась от внушавшей ужас Хозяйки, то возвращение сюда доказало ей, что воспоминания об этом месте никогда не потускнеют.

Кресси уже собиралась отвести Бо обратно во двор прачечной, когда боковая дверь распахнулась, и её тело как будто пронзила раскалённая молния. Кресси втащила Бо в заросли в тот самый момент, когда из дома высыпали оборванные дети. Облачённые в тускло-коричневую форму Работного дома, они молча строились в грязи по росту от самого высокого двенадцатилетнего до самого маленького двухлетнего.

Хозяйка прибыла с неожиданным визитом.

Кресси оглядела шеренгу детей, подолгу останавливаясь на каждом дорогом ей лице. Хотя она отсутствовала всего один сезон, они успели сильно вырасти. Милая, весёлая Беа, которой было всего два года, когда Кресси ушла, теперь стояла рядом с Рори среди трёхлетних и четырёхлетних детей. Её руки были заляпаны грязью от постоянного рытья ям. А у Первиса, занимавшего место в начале шеренги, кажется, даже начала появляться растительность на лице.

Но где же Нейт?

– Они из «Бадема»? – прошептал Бо. – Они кажутся такими юными и невинными.

– Конечно, так и есть. Думаешь, они должны выглядеть иначе только потому, что они бедные и родились в Нижних землях? – прошипела Кресси. – Твоя мать тоже была из «Бадема». Или ты и этого не знал?

– Она отвергла «Бадем», когда вышла замуж за моего отца, – ответил Бо. – Это другое.

– Неужели? Значит, ты думаешь… – Кресси резко замолчала, потому что в дверях дома появилась Хозяйка.

На ней было привычное длинное чёрное платье, а волосы были собраны в высокую причёску сеткой, закреплённой дорогими булавками. Хозяйка прошлась вдоль шеренги детей, медленно осматривая их спутанные волосы и поношенные башмаки.

Даже сидя в своём безопасном убежище, Кресси чувствовала, что вновь стоит в шеренге под пристальным взглядом Хозяйки, ожидая, когда та вынесет свой вердикт и определит для неё несправедливое наказание.

– Я спрошу ещё раз, – говорила Хозяйка, шагая медленно и размеренно, как крадущаяся пантера. – Кто скажет мне правду?

Ни один из детей не шелохнулся, кроме Беа. Она уже заметила Кресси и Бо в их убежище и изо всех сил старалась подавить улыбку. К счастью, Рори чуть заметно сжал её руку и заставил смотреть на Хозяйку.

– Хотите сказать, что никто из вас не знает, где он? Наверняка он кому-нибудь похвастался насчёт своего плана, – прорычала Хозяйка. – Я предупредила его, что в следующий раз, когда он попытается сбежать, вместо того, чтобы наказать его одного, я накажу вас всех.

Нейт.

Кресси охватила ярость. Почему он никогда не мог придерживаться правил?

– Очень хорошо. – На напудренном лице Хозяйки появилась широкая улыбка. – На три дня вам уменьшат ваши пайки. Посмотрим, сможет ли голод вернуть вам память и развязать язык.

Хозяйка осмотрела детей, поворачивая голову, как павлин на солнце. Больше всего она радовалась, когда ей удавалось заставить кого-нибудь из них заплакать. Но пока никто из детей не плакал, даже Беа, поэтому она поджала губы и махнула рукой.

– Возвращайтесь к работе, – приказала Хозяйка. – Не хочу вас видеть до наступления ночи, если, конечно, кто-нибудь из вас не принесёт мне весть о Нейте.

Когда дети разбежались, Кресси развернулась, чтобы уйти, но Бо продолжал стоять на месте с открытым ртом.

– Мой отец об этом не знает. Правда? – прошептал он. – Они такие маленькие. Та девочка улыбнулась мне, она…

– Это Беа. Хорошо, что Рори помешал ей нас выдать. Пошли, нам пора. Готов?

Бо медленно кивнул, и на его лице появилась уверенность. Может быть, эта ужасная игра того стоила.

Убедившись, что двор прачечной по-прежнему пуст, Кресси велела Бо идти вслед за нею в тоннель. Она хорошо знала это место и уверенно лавировала в лабиринте шестов для белья, перепрыгивая через валявшиеся повсюду обрубки деревьев. Но Кресси забыла, что наследник был здесь впервые.

А потом она услышала шум.

Звук падения.

Глава 4
Красногорлый шляпник

Бо лежал ничком на земле и не мог встать. И вовсе не потому, что ему в рот набилась грязь, не потому, что на языке чувствовался металлический привкус, а нос мучительно болел. Причиной было унижение, напоминавшее холодную пощёчину.

Кресси так легко перескочила через пень, совсем как олень через изгородь. Бо даже не пришло в голову, что он может не справиться. Размахивая руками и ногами, он, казалось, завис в воздухе на целую вечность, а потом его ноги подогнулись, и он рухнул на землю.

Бо ужасно хотелось вскочить, отряхнуть колени и притвориться, что ничего не произошло, но боль была слишком сильной.

– Я тебя держу. – Кресси крепко схватила Бо за руку, подвела его к маленькой постройке во дворе и усадила на деревянный ящик. Взяв его за подбородок, она заставила Бо поднять голову и осмотрела нос со всех сторон.

Её прикосновение было бережным и осторожным. Внезапно её пальцы коснулись переносицы. И Бо показалось, будто девочка ударила его.

– Прости, – поморщилась она. – Я просто хотела проверить… – Кресси не договорила.

– Не сломан ли он? – Бо с трудом пытался скрыть ужас. – Как я это объясню? Я вообще не должен был выходить из комнаты. Барджер меня убьёт. Что мне делать? – Его охватила паника.

– Просто дыши. – Голос Кресси был успокаивающим, но её руки то и дело прикасались к карману фартука – она то запускала их внутрь, то отдёргивала, как будто передумав. Наконец она приняла решение и вытащила из кармана маленький синий горшочек. – Я могла бы испробовать на тебе этот бальзам. Я сама его сделала… – В её голосе слышалась неуверенность.

– Я на всё согласен.

Кресси начала намазывать его нос мазью, и Бо приготовился к боли.

Когда Кретчер, древний аптекарь Поместья, приходил его лечить, он всегда использовал самые зловонные мази и припарки, которые обжигали кожу и пахли серой и страданиями.

Но от мази Кресси боль сразу же начала стихать.

– Не щиплет и совсем не пахнет, – с облегчением вздохнул Бо. – Я бы предпочёл, чтобы меня лечила ты, а не Кретчер.

– Отдохни несколько минут. – Кресси быстро закрыла горшочек и спрятала его в карман. – Думаю, скоро тебе станет лучше.

Постепенно тёплое ощущение покоя унесло прочь испуг от падения и пульсирующую боль. Но вместе с ним вернулись видения настоящих страданий.

Работный дом.

Как он мог позабыть о нём даже на минуту?

– Прости, что не знал о Работном доме, – сказал Бо. – Я и понятия не имел, что существует такое ужасное место.

– Он настоящий, – ответила Кресси. – И всё же я не понимаю. Ты наследник, тебе предстоит править Страной. Как ты можешь не знать обо всём, что происходит?

– Ну-у. Думаю, если об этом не написано в «Хронологиях», если мой отец и наставники ничего мне не говорили, значит… Ты должна мне поверить, я ничего не знал. Но теперь, когда я увидел эти лица, это жуткое место, я… Как мне описать свой ужас?

– Тогда тебе нужно увидеть его внутри, потому что это в десятки раз хуже, – сказала Кресси. – Помнишь, Хозяйка пообещала лишить их пайков? Это всего лишь жидкий суп из картофельной кожуры и кухонных объедков. Все стены там в дырах. В доме нет отопления, кроме огромного камина в комнатах Хозяйки. Стены покрыты плесенью, полы сгнили, а одеяла дают только самым маленьким. Пока меня не отправили на работу, я спала в детской, чтобы хоть немного согреть и успокоить малышей. Кто знает, что им теперь приходится выносить? – Кресси замолчала и отвернулась.

Но Бо не мог отвернуться.

– Это неправильно, несправедливо. Если бы я только мог что-то сделать! Если бы я мог помочь.

Кресси вскинула руки, но тут же заставила себя успокоиться.

– Возможно, ты единственный человек в Стране, который может что-то сделать!

– Ты ошибаешься. Я бы очень этого хотел. Но у меня нет никакой власти.

– У тебя есть власть наследника.

– Это не так. Мне просто не повезло родиться тем, кто я есть.

– Значит, тебе не нравится твоя жизнь? – насмешливо спросила Кресси. – Мне тоже. Но разве ты не видишь, что у тебя намного больше возможностей, чем у других?

– Ты не понимаешь. Мой отец…

– Именно! – перебила Кресси. – Твой отец! Именно ты унаследуешь Страну.

– Может быть, когда-нибудь это и случится.

– Мы не можем ждать до этого дня. Другие дети, больные и умирающие, не могут ждать того дня, когда ты решишь получить то, что принадлежит тебе по праву. Начни прямо сейчас. Воспользуйся своим положением.

Бо всегда считал свой титул обузой, ответственностью, о которой он не просил. Он считал своего отца человеком, которого следует ублажать и избегать. Он всегда старался не рассердить Самого, но ему никогда не приходило в голову, что он способен на него повлиять. Слова Кресси почти заставили его поверить, что он может это сделать.

Почти.

– Я не такой, как ты. Отец не станет меня слушать. Я не могу заставить его делать то, чего он не хочет.

– А я верю, что ты сможешь. – Кресси смотрела прямо на Бо – не мимо него и не поверх головы, – как будто разглядела в нём что-то, чего не видели другие.

Бо нервно рассмеялся.

– Не представляю, как я подойду к отцу и скажу, что, по моему мнению, следует изменить. Что надо прекратить эти жестокости. Если бы я мог это сделать, то сумел бы совершить что-то настоящее… – Бо замолчал.

Внезапно Кресси согнулась в реверансе и уставилась на землю.

– Что ты делаешь? Зачем ты… – начал он и тут же заметил нависшую над ними тень.

– Что это такое? – спросил Барджер, вставая между Бо и Кресси.

Внутри у Бо завертелся водоворот ужаса. Он хотел бежать, скрыться, но не мог и не собирался этого делать.

– Я возвращался из конюшни и упал, – сказал он, стараясь говорить уверенно. – Эта девочка увидела, что случилось, и помогла мне.

Барджер фыркнул.

– Неужели?

– Это так. – Смелость начала покидать Бо.

– Как удобно, – заметил Барджер. – В таком случае она как можно быстрее должна бежать в прачечную на своих костлявых ногах и не выходить оттуда, пока не выстирает последнюю простыню. А если к тому моменту, как я закончу говорить, она всё ещё будет здесь, то ей придётся стирать бельё уже без ног.

Кресси начала пятиться, но Бо остановил её, положив руку ей на плечо. Это было очень рискованно. Барджер никогда не угрожал впустую. Он давал обещания. Но теперь пришла пора Бо дать своё обещание.

– Она не работает в прачечной, – сказал он. – Она помощница няни, талантливая целительница, и я хочу, чтобы она стала моим личным врачом. Посмотрите, что она сделала с моим носом. Мне уже намного лучше.

Барджер наклонился.

– С твоим носом?

– Я знаю, что он выглядит ужасно, но, как только она намазала его мазью, мне сразу же стало лучше. – Бо аккуратно постучал пальцем по своей переносице.

Боли не было.

Потом он осторожно сжал нос. Ничего.

Удивительно! Никакой опухоли, никакого раздражения. Все последствия падения исчезли будто по волшебству…

На этих словах гнев на лице Барджера сменился пониманием. У него едва слюни не потекли. И кровь в жилах Бо превратилась в пудинг.

– Погодите! – Бо встал между Барджером и Кресси. – Это не то, что вы думаете. Она не… – Но прежде чем Бо успел закончить фразу, Барджер вскочил.

Он оттолкнул Бо, вытащил нож, схватил Кресси и толкнул её к стене, прижав лезвие к горлу. Другой рукой он достал из кармана свисток и громко засвистел.

– Стойте! Я приказываю отпустить её! – завопил Бо, но к ним уже подбежали три стражника.

Никто не обращал на него внимания. Один стражник перебросил Бо через плечо, как мешок с мусором, а двое других схватили Кресси.

– Проводите юного хозяина в его комнату, – велел Барджер. – Проследите, чтобы он оставался внутри, подальше от лихорадки и других нежелательных явлений. Мы ведь не хотим, чтобы его постигла судьба матери.

– Нет! Вы не можете этого сделать! – Бо пытался вырваться, но стражник даже не поморщился. – Она не такая, как вы думаете. Я приказываю вам оставить её в покое!

– Ты даже блохе не можешь приказать не кусаться, – насмешливо заметил Барджер и повернулся к стражникам. – Возьмите девчонку и следуйте за мной. Полагаю, мы нашли нашу чародейку.

Глава 5
Ужасное чувство под названием «надежда»

Время никогда не было другом Бо. Когда он был с отцом, время еле тянулось, хотя он мечтал, чтобы оно летело. А когда он был с Фледжем и хотел, чтобы время шло медленнее, оно пускалось вскачь. Когда Бо заговорил и случайно предал Кресси, время сделало кое-что новое: оно застыло в тот самый момент, что предшествовал его озарению. После того как стражник притащил Бо в комнаты и запер все окна и двери, время продемонстрировало величайший фокус: оно раскололось пополам. Навсегда разделилось на «когда-то» и «теперь».

Когда-то Бо считал, что быть запертым в комнате – самая ужасная вещь на свете. Он сердился, что не может увидеться с Фледжем или отправиться ездить верхом. Он погружался в отчаяние, постоянно думая, насколько несправедлива его жизнь. Через некоторое время он нехотя сдавался и пытался найти какой-нибудь повод для радости. Он погружался в игру в фист или мысленно придумывал истории о путешествиях за пределы Страны, где его жизнь будет отличаться от той, которую он вынужден влачить сейчас.

Но теперь всё изменилось.

Стоя посреди гостиной и злясь на себя за свою глупость, Бо кое-что понял. Оказаться запертым в комнате – не самая ужасная вещь на свете, потому что самое ужасное случилось с Кресси.

И это он был во всём виноват.

Он так хотел доказать, что способен противостоять Барджеру, стать тем человеком, которым считала его Кресси, что привёл её прямо в петлю палача.

К полудню Бо уже попытался открыть каждую дверь и окно, но всё оказалось бесполезно: они были заперты снаружи. Он охрип, крича и требуя, чтобы его освободили. Он так сильно звонил в звонок, что шнур оборвался. Но никто не пришёл.

И всё же должен был быть какой-то способ спасти Кресси, исправить ужасную ошибку, которую он совершил.

Бо пытался отвинтить петли балконной двери, когда услышал звон, означавший, что кухонный подъёмник привёз еду, чистое бельё или пустой ночной горшок.

Подъёмник.

Конечно! Как он о нём не подумал?

Бо бросился к стене столовой и поднял крышку люка.

В детстве он был уверен, что дыра в стене обладала магическими свойствами, иначе как еда могла появляться из пустоты? Став старше, Бо понял, что подъёмник обладал иной способностью – он приводил его наставников в ярость. Сообразив, что может поместиться внутри, Бо начал ездить вверх и вниз и дразнил их, пока они пытались его найти. Одному наставнику понадобилось полдня, чтобы отыскать Бо. После этого Сам приказал запечатать люк и открыл его лишь после того, как Бо стал слишком большим, чтобы поместиться внутри.

Возможно, он ошибался.

Бо вытащил из подъёмника ночной горшок и втиснулся внутрь, почти сложившись пополам. Он едва умещался в тесном пространстве, даже прижав колени к груди и низко опустив голову.

Но это всё равно было лучше, чем ничего.

Бо закрыл дверцу люка, и подъёмник начал спускаться в такую кромешную тьму, что, казалось, она физически давила на него. С каждым поворотом вала сердце Бо стучало сильнее, потому что он вполне мог ехать навстречу опасности. Но вполне возможно, что ему повезёт.

Возможно…

Когда подъёмник опустился вниз, Бо медленно приоткрыл дверцу и выпрыгнул в пустую нишу.

Прекрасное начало.

Дверь кухни была открыта, и Бо увидел двух служанок, которые трудились за длинным деревянным столом. Одна служанка, худая и поджарая, со шрамом на щеке, стояла во главе стола и чистила картошку, а вторая – маленькая приземистая женщина с глубокими морщинами на лице, стояла напротив двери и месила тесто.

При виде кухни Бо тут же охватила тоска по тому времени, когда он часами сидел у большого очага и читал. Его успокаивали свист и пыхтение кастрюль, и кухня была одним из его любимых мест в Поместье. Он как можно больше времени старался проводить с Пертой, доброй старой кухаркой. Она пела ему и угощала его свежими бисквитами, пудингами и изысканными пирожными.

А потом Перта умерла, появилась другая повариха, и Барджер запретил Бо заходить на кухню. Он сказал, что там слишком много опасностей – открытый огонь и большие ножи. С тех пор Бо не разрешалось там появляться.

Бо дождался, когда служанка у двери направилась за мукой, и проскользнул мимо кухни. Он на цыпочках двинулся по узкому извилистому коридору с бесконечной вереницей дверей. За ними находились комнаты почти для всего на свете: для хранения сыра, вяленого и сырого мяса, солений и вина. Несколько дверей вели к лестницам, по которым можно было незаметно добраться до комнат на верхних этажах, например в библиотеку Самого, гостиную и столовую. А также в кабинет камергера.

Но даже Бо знал, что Барджер не использует кабинет для своих гнусных дел. Ими он предпочитал заниматься в промозглой пещере в подземелье.

Бо шёл по извилистому коридору, пока не оказался в тупике: по крайней мере, так это выглядело для стороннего наблюдателя. Впервые увидев, как Барджер исчезает в стене, Бо решил, что это какая-то магия. А потом разгадал этот фокус.

Прежде он никогда не осмеливался нажать на правую сторону панели, за которой открывался проход в большую прихожую, но ради спасения Кресси он был готов на всё.

Освещённая единственным факелом комната заканчивалась двумя запертыми дверями. На одной висел огромный замок. Бо толкнул другую дверь. В середине коридора он услышал голос Барджера, эхом разлетающийся в стенах.

– Она заговорит, – произнёс он. – Я заставлю её говорить. Я не сомневаюсь, что ей всё известно. В Поместье нет ни одного слуги, до которого не доходили слухи об Аннине.

– Если она будет всё отрицать, значит, она лжёт, – хриплым голосом отозвалась повариха. – Мои служанки говорят, что некоторые верят, будто Аннина жива и скрывается в Нижних землях в ожидании совершеннолетия её мальчика.

У Бо подогнулись колени. Неужели они только что сказали, что его мать жива? Наверное, он ослышался.

Он подошёл поближе.

– Она умерла, поверь мне. Я сам видел, как её похоронили, – заверил собеседницу Барджер. – А откуда эта служанка? Как она сюда попала? Почему Хозяйка не заметила её способностей к магии?

– Не обвиняйте Хозяйку. Эти чародеи хитрые, как змеи.

– Чего нельзя сказать о нашем наследнике. Идиот даже не понял, что предал девчонку, пока не стало уже слишком поздно.

– Я как раз и хотела об этом поговорить. – Повариха понизила голос. – Фридан сказала, что кое-что слышала об этой девочке. Стоило ей взяться за дело, как сыпь проходила на глазах, а кашель прекращался. Сегодня утром она лечила стражника, который порезал большой палец. Фридан сообщила, что, как только девчонка нанесла мазь, рана тут же закрылась. Не осталось даже шрама. А потом стражник начал рыдать и не мог остановиться. Просил прощения, твердил, что просто выполнял приказы. Его пришлось увести и посадить в темницу. А ведь это был капитан элитной гвардии – человек очень суровый.

– Но это же просто великолепно! – хохотнул Барджер.

– Почему?

– Это и есть наше доказательство. Я сказал Самому, что его подозрения ошибочны и мальчишка не может быть чародеем. В нём нет силы воли, нет искры. Он не мог вызвать лихорадку. Но эта девчонка совсем другая. Как только я её увидел, то тут же понял, что это она за всем стоит, в том числе и за наводнением прошлым летом и гибелью урожая пшеницы. Смотри, что я нашёл. Наконец-то! Это было в его комнате, под стулом, на котором он читает.

Зелёная пешка.

Увидев её в руках у Барджера, Бо почувствовал, как будто его рану посыпали солью.

– Красивая! Никогда не видела такого яркого цвета, – ахнула повариха. – Вы обыскали её комнаты три раза и ничего не нашли. Как она к нему попала?

– Не знаю, – ответил Барджер. – Главное, что теперь она у меня.

– Попробуете её использовать? Проверите, сработает ли это на нём?

– Нет, всему своё время. Сначала разберёмся с чародейкой.

– Всё будет как в прошлый раз? – спросила повариха. – Вам следует принести железные башмаки. Я бы дорого заплатила, чтобы увидеть, как чародейка будет танцевать.

У Бо внутри всё перевернулось. Он читал о железных башмаках – одной из бесчисленных и немыслимых пыток «Бадема». Жертве надевали раскалённые металлические башмаки, а её тщетные попытки спастись называли «танцем смерти».

Бо попытался унять дрожь в руках, он уже собирался выйти из укрытия и предложить Барджеру сделку. Его жизнь в обмен на жизнь Кресси. Он пообещает назначить Барджера лордом-канцлером после того, как станет следующим Самим, то есть почти что регентом Бо, обладающим равной ему властью. Всё это в обмен на освобождение Кресси.

– Ты слишком узко мыслишь, – укоризненно заметил Барджер. – Важно, чтобы в Стране всё было в полном порядке, когда Сам вернётся. Чтобы с наследником разобрались, а чародейку, которая насылала лихорадку и наводнения, арестовали. Пусть он сам решит, умрёт она или будет жить. А также наградит меня за хорошую работу.

– Это легко, – проворковала повариха. – Вас сделают лордом-канцлером. Первым в трёх поколениях, самым могущественным человеком в Стране после Самого. Вы это заслужили.

– Верно, – пропел Барджер. – А теперь пойдём к чародейке.

Когда шаги Барджера и поварихи в сыром коридоре стихли, Бо опустился прямо в лужу на полу.

Его единственный козырь оказался бесполезным. Барджер уже выиграл. Он проложит себе путь к власти ещё в правление Самого. Кресси была у него. И он заполучил зелёную пешку и теперь планировал использовать её против Бо. Даже если прямо сейчас Бо побежит за ним и потребует освободить Кресси, Барджер лишь рассмеётся. А потом запрёт Бо в комнатах и будет держать его там столько, сколько ему заблагорассудится.

У Бо больше не осталось ходов.

Как и во всех проигранных партиях в фист, он не сумел разработать стратегию. Но только теперь он не просто проиграл партию – он потерял Кресси.

Глава 6
Кресси в беде

Сидя в холодной тёмной камере, Кресси поняла, что была права в одном: в этот день её голова окажется на плахе. И хотя, живя в Поместье, она привыкла к ежедневным опасностям и совершенно не удивилась, что всё закончилось именно так, обвинение в колдовстве было просто нелепо. И за этим должен был последовать смертный приговор.

И вместе с тем это была правда, от которой Кресси уже давно пыталась убежать.

Она обладала даром целительства. Ещё в Работном доме она умела лечить детей быстрее других. Когда она начала служить в Поместье и Фридан научила её использовать травы и делать лекарства, Кресси поняла, что в глубине душе уже многое знала. Даже Фледж говорил, что в ней есть что-то особенное.

– Со временем всё прояснится, – повторял он.

Но Кресси продолжала это отрицать, повторяя, что она просто талантливая целительница.

Какой же глупой она была!

Если бы она сумела повидаться с Фледжем, он бы ей помог, сказал бы ей, что делать. Слухи о ней не разлетелись бы повсюду, и она не встретила бы наследника. Она бы прожила всю жизнь за тяжёлой работой, уготованной ей судьбой.

Или нет?

Кресси никогда не позволяла другим отрицать очевидное или убегать от предназначенной им миссии. Она постоянно твердила об этом Нейту и тем самым сводила его с ума. Она поступила опрометчиво, сказав наследнику, кем ему следует стать. Что, если это была её судьба? Кто она такая, чтобы попытаться её избежать?

Кресси одёрнула тонкую юбку и плотнее завернулась в ветхую шаль. Холод и сырость пронизывали её до костей, и она начала дрожать.

В какой-то момент она впала в оцепенение от холода. Время от времени к ней возвращались мысли о Нейте, наследнике и стражнике, которому она исцелила рану на руке. Их голоса пробивались к ней, как будто они хотели быть услышанными и исцелёнными.

А потом темноту прорезал звон ключа, поворачивающегося в тяжёлом замке, напомнив Кресси, где она находится. Напомнив ей о том, что её ждёт.

В промозглую камеру упал тонкий луч света, и перед ней возник Барджер, неумолимый, как ночь.

– Вставай, – приказал камергер, вешая на крючок маленькую лампу.

Кресси всегда хорошо разбиралась в людях и могла разглядеть то, что скрывалось под их масками. Это был дар и проклятие, из-за которого она по-настоящему не могла никого ненавидеть. Даже Хозяйку, за жестокостью которой скрывались её собственная боль и страдания. Но Барджер был другим. Он не носил маски. Коварство и жадность были его истинной природой.

– Ты не похожа на чародейку, – произнёс он с отвращением и восторгом.

– Я не чародейка, и даже не знаю, как они выглядят, сэр, – ответила Кресси.

– Зато я знаю. Одна уже обманула меня. Почти разрушила власть Поместья, прежде чем мы успели понять, кто она на самом деле. Как давно тебя отправили на службу из Работного дома?

– Один сезон назад.

– И именно столько времени Поместье преследуют бедствия. От болезни, погубившей половину урожая пшеницы, до наводнений.

Кресси стиснула зубы. К несчастью, болезни урожая случались часто. А в наводнении была виновна не магия, а тот, кто решил построить через реку мост из сваленных друг на друга камней вместо привычных пролётов на столбах.

– А теперь наши стражники страдают от лихорадки, – продолжал Барджер. – Разве это не дело рук чародея?

– Не знаю, сэр.

– Не стоит думать, что ты самая умная. Я знаю, кто ты такая и что ты сделала. Кашель у служанок, нос наследника. Однако ты зашла слишком далеко, превратив одного из наших храбрейших стражников в хныкающего слабака. На кого ты работаешь? На наследника?

При упоминании имени Бо Кресси почувствовала яростное стремление его защитить. Она должна была его возненавидеть, но этого не случилось. Возможно, Бо был упрямо наивен и опасно невежественен в отношении происходящего в Стране, но она всё равно сумела что-то в нём разглядеть. Крошечную искорку, которую следовало оберегать, разжигать и превращать в пламя.

– Я ничего не знаю о наследнике. Я увидела его лежащим на земле и вылечила ему нос, как меня и учили, – ответила Кресси, стараясь, чтобы её лицо оставалось бесстрастным и спокойным.

– Хочешь, чтобы я в это поверил? Он просил, чтобы ты заняла место доктора. Почему? Потому что он знает, кто ты. Так?

– Значит, он знает больше меня. Клянусь, мне ничего не известно о наследнике. Я просто помогла ему, потому что это мой долг.

Барджер потёр подбородок, и его пальцы с шелестом скользнули по дневной щетине. А потом на его лице появилась улыбка, как у готовой укусить змеи.

– По словам Хозяйки и Фридан, на тебя ничего нет. Никаких проблем, никаких наказаний. Отправляя тебя на службу, Хозяйка, можно сказать, тебя хвалила. Сказала, что, пока ты была в Работном доме, ты помогала управляться с непослушными детьми.

– Я всегда делала то, что мне говорили, сэр.

– Жаль, что мне придётся тебя убить, – расстроенно произнёс Барджер. – Хотя у нас всегда есть место для слуг, которые знают, что такое преданность, особенно если они обладают некоторыми способностями.

– Клянусь жизнью, я полностью преданна вам. – Кресси поклонилась.

Нос Барджера дёрнулся, как у зайца, обнюхивающего ловушку.

– Но тем не менее ты отказываешься признать свой дар.

– Я ничего не знаю о чародействе. Однако, если бы мне представилась такая возможность, я могла бы многое сделать. – Кресси взглянула в жадные глаза Барджера и добавила: – Для вас.

– Знаешь, я ведь мог бы убить тебя в любой момент, – насмешливо сказал Барджер и сунул руку в карман куртки.

Крессси онемела. Она допустила ошибку. Сейчас он её убьёт.

Однако камергер не вытащил нож.

– Возможно, ты ещё окажешься мне полезной. – Барджер поднёс к свету маленький предмет, поворачивая его так и сяк, чтобы свет заиграл на переливающихся синих и зелёных гранях.

Страх за свою жизнь сменился ощущением глубокой печали. Кресси никогда не видела этот предмет. Она даже не знала, что это такое. Скорее, её привлекал не он сам, а то чувство, которое он в ней пробуждал. Ей хотелось взять его в руки и защитить от зла.

– Знаешь, что это такое? – спросил Барджер, держа предмет на расстоянии. – Это зелёная пешка. Часть набора для игры в фист, который когда-то принадлежал врагу нашей Страны. Ты ведь знаешь, как играть в фист?

Кресси чуть заметно покачала головой, едва сдерживая стремление вырвать пешку у него из рук.

– Нет? Я думал, все слуги любят играть в игру о свержении власти Поместья. Неважно. Ты всё равно никогда не поймёшь правила, они слишком сложные. Скажу лишь, что тот, кто контролирует пешку, контролирует и всю доску. А тот, кто контролирует доску, выигрывает.

Барджер вложил пешку в ладонь Кресси, и она вздохнула с облегчением. У неё было такое чувство, словно ей недоставало жизненно важного органа или у неё только что появилась ещё одна пара глаз. С пешкой она стала цельной, превратилась в часть чего-то большего.

Барджер улыбнулся.

– Я был прав насчёт Аннины и прав насчёт тебя. Остаётся лишь один вопрос: захочешь ли ты быть нам полезной?

Быть полезной Барджеру означало помогать в осуществлении его коварных замыслов. Для Кресси быть полезной означало защищать то, что она считала правильным. А теперь к этому присоединилась и необходимость защищать пешку, что бы это ни означало.

– Я готова.

– Ты умнее, чем кажешься, – сказал Барджер. – Если справишься, тебя ждёт долгая и приятная жизнь. А если нет, я зарежу тебя на месте. Поняла?

Кресси сунула пешку в карман фартука, к маленькому синему горшочку мази. И ей показалось, будто эти два предмета начали вибрировать, словно приветствуя друг друга или исполняя дружеский танец.

– Согласна.

Барджер протянул руку. Нож, который так напугал Кресси, блестел в его другой руке.

Кресси попятилась, хотя ей некуда было бежать.

Но Барджер не бросился на неё. Вместо этого он приложил нож к своей руке.

– Исцели меня, чародейка, – насмешливо произнёс он и провёл остриём по ладони. На ней тут же появилась тонкая красная линия.

Кресси пыталась справиться с паникой. Она понятия не имела, как управлять своей силой. Если у неё вообще была сила. Она всего лишь смазала рану стражника и нос Бо мазью из лесных ягод и дала кашлявшим служанкам настойку из медоцвета и коры ивы. В этих травах не было ничего волшебного.

Или всё-таки было?

Кресси достала из кармана синий горшочек и быстро намазала руку Барджера мазью.

Медленно тянулись секунды и минуты. Барджер тоже ждал, и его предвкушение постепенно превращалось в нетерпение.

И вот чудо произошло. Кровь, собиравшаяся вокруг пореза, остановилась и начала отступать, как полуденный отлив. Бороздка от ножа стала затягиваться, и вот уже рука Барджера выглядела как и раньше.

Кресси вздохнула с облегчением.

– Очень хорошо, чародейка, – одобрительно кивнул Барджер. – А теперь пошли. У нас есть работа.

Глава 7
Разорванные путы

Бо обнаружил, что конюшня пуста. Не было видно ни наездников, ни конюхов, ни помощников. Исчезла даже гнедая лошадка. Но самое ужасное – он не мог найти Фледжа.

Как такое возможно? Конюшня была мастерской Фледжа, его домом, его центром притяжения. Он всегда был там. Ему уже давно следовало отнести одеяла и вернуться.

Бо старался успокоиться, понимая, что даже в самой тяжёлой ситуации Фледж знал, что делать. Но без него становилось ещё хуже, и Бо был просто-напросто парализован.

А потом раздался пронзительный монотонный звук рожков, и Бо очнулся. Личная стража Самого пока не отбыла.

Наверняка Фледж ещё здесь, помогает им собираться в дорогу.

Окрылённый надеждой, Бо выбежал из конюшни.

Приближаясь к плацу, он увидел, как первая рота полка медленно исчезает за холмом во главе с Самим. Рискуя быть замеченным отцом, Бо подбежал к последним стражникам, которые готовились к отъезду.

– Где Фледж? – крикнул он. – Вы видели конюшего?

Они не обратили на него внимания, очевидно, приняв его за помощника конюха. А потом Бо заметил на краю поля человека, который надевал нагрудные доспехи.

– Простите! – Бо подбежал к нему, охваченный паникой. – Вы не видели… – Но Бо не договорил, потому что в этот момент человек закончил с доспехами и повернулся к нему.

– Фледж? – выдохнул Бо. – Зачем ты их надеваешь? Почему ты здесь? Ты мне нужен, ты должен пойти со мной!

Фледж украдкой огляделся, а потом отвёл Бо за спину Страйкера, своего высокого, рыжего в яблоках мерина.

– Что произошло?

– Я потерял её, Фледж! – выпалил Бо. – У меня был план, но всё пошло не так. Я такой глупый. А теперь я не знаю, что делать. Ты должен сказать мне, что делать!

– Прежде всего успокойся. – Фледж осторожно взял Бо за руки, чтобы унять дрожь. – Расскажи мне всё.

– Это я виноват, и теперь её… – Бо не мог заставить себя договорить и даже сделать глубокий вдох.

– Бо, посмотри на меня. – Фледж обхватил лицо Бо своими тёплыми надёжными руками. – Дыши медленно. Один вдох. Хорошо. Теперь другой. Два. Отлично. А теперь рассказывай.

– Эта девочка… Ты её знаешь. Она тоже тебя знает. Кресси. Она показала мне Работный дом. Это ужасное место. Почему я про него не знал, Фледж? Почему ты мне не рассказал?

Фледж поморщился.

– Я знаю, что мне следовало бы это сделать. Я хотел это сделать, поверь мне. Но сначала скажи, что случилось с Кресси?

– Барджер… Кресси… Она у него.

Фледж крепче обхватил Бо руками, как будто стараясь его удержать.

– Объясни.

– Я сказал ему, что она чародейка. То есть я не сказал об этом прямо. Но он так понял. И она вполне может быть чародейкой. Не знаю… Мой нос… Что мне делать?

Фледж провёл рукой по своим густым кудрям.

– Я думал, у меня больше времени. Я думал, что смогу…

Его слова заглушил рёв рожков.

– Эй, ты! – крикнул капитан, указывая на Фледжа. – В строй! Мы отправляемся!

Фледж отдал честь, подождал, пока капитан отъедет, и повернулся к Бо.

– Слушай меня. Я должен отправляться с отрядом, чтобы заботиться о лошадях. Их слишком много. Я не могу отказа…

– Что значит «отправляться»? – Бо не понимал, что происходит. – А как же Кресси? Ты должен мне помочь!

– У меня нет выбора. Ты должен меня выслушать…

– Хоть ты и конюший, но, пока ты с нами, ты будешь слушаться моих приказов! – заревел капитан. – В строй!

Фледж прикрепил мешок к седлу.

– Подумай об игре, Бо. Если бы твой маг попал в ловушку, как бы ты его освободил?

– Это не игра! – взорвался Бо. – Всё по-настоящему!

– Я знаю. Ты должен мне верить. Ты сможешь это сделать. Ты единственный, кто это сможет.

– Я зарежу тебя на месте! – побагровевший от гнева капитан вытащил из ножен саблю и быстро приближался к ним.

– Как и в игре, используй рыцаря, чтобы освободить мага, – сказал Фледж, садясь на коня и беря в руки поводья. – Найди рыцаря, Бо. Для нас это единственный способ победить.

И с этими загадочными словами Фледж поскакал за уходящим отрядом.

* * *

Даже после того как полк покинул Поместье, слова Фледжа эхом отдавались у Бо в голове: используй рыцаря, чтобы освободить мага.

Что это за совет? Жизнь – это не игра в фист. Но даже если и так, Бо был плохим игроком.

Но Фледж никогда не давал ему дурных советов. В этом должен быть какой-то смысл.

Очевидно, Кресси была магом. Тут всё вполне понятно. А если она действительно являлась чародейкой, то, как и маг, обладала силой. При обычной игре функции мага напоминали функции шахматного слона, но вместо того, чтобы защищать короля, он защищал зелёную пешку. Если сделать магом правильный ход, то он сможет контролировать стражников короля, оставив его без защиты.

Однако у мага есть слабость. Если королевские стражники доберутся до него первыми, то смогут захватить его, и тогда король воспользуется его силой в своих целях.

Что касается рыцаря, то он тоже является уникальной фигурой. Он действует как полевой командир, собирая стражников и ведя их в атаку. При правильной игре рыцарь может защитить пешку и мага от попадания в плен. Он может атаковать ряды королевской стражи, за один раз захватывая сразу двух стражников и расчищая дорогу для пешки, которая и свергнет короля. Рыцарь также является единственной фигурой, способной освобождать другие фигуры, попавшие в плен.

И хотя цель рыцаря в игре ясна, Фледж был единственным человеком, хотя бы отдалённо попадавшим под это описание. Тогда почему он велел Бо найти рыцаря?

– Это совершенно бессмысленно! – Бо поднял камень и с силой швырнул его.

Глядя на упавший камень, он понял, как далеко отошёл от дома. Он покинул плац и направился через поля к пастбищу для коров, куда никогда прежде не осмеливался ходить. Вдали от Поместья воздух был кислым и колким, тяжёлым и едким, но совершенно точно живым. Тихо мычали коровы, пели птицы, жужжали пчёлы. Не обременённые злом, они думали лишь о том, чтобы поесть, построить гнёзда и собрать пыльцу.

Как им повезло просто жить.

Бо снова попытался разгадать значение слов Фледжа, но никак не мог выбросить из головы сдавленные крики Кресси, когда стражники уводили её. Он пытался забыть о них и освободить место для новых идей, и тут понял, что сдавленные крики слышатся отнюдь не в его воображении. Кто-то кричал за изгородью из высокой травы.

Бо побежал на шум, надеясь, что это Кресси, но увидел трёх телят, привязанных к столбам рядом с грубой пристройкой. Эти милые животины были привязаны так туго, что едва могли стоять на ногах и двигаться.

– Бедняжки, – сказал Бо, похлопывая телят по носам. – Кто это сделал?

Телята натянули верёвки, пытаясь потереться о Бо.

– Давайте я сначала вас освобожу, а потом вы сможете меня поблагодарить, – рассмеялся мальчик.

Бо развязал первый тугой узел и перешёл ко второму, когда кто-то толкнул его в спину.

– Хватит! – засмеялся Бо. – Как мне освободить тебя и твоих друзей, если ты всё время пытаешься играть?

– Не знаю, парень, – раздался грубый голос. – Зависит от того, кто велел тебе их отвязать.

Бо выронил верёвку.

– Повернись, – приказал голос.

Бо поднял руки и медленно повернулся, оказавшись лицом к лицу с двумя огромными стражниками, похожими на горы.

– Кажется, это парнишка из конюшни, Кеб, – сказал один стражник. – Зачем ты трогаешь верёвки, крысёныш?

– Я… Они были привязаны слишком туго, – ответил Бо.

– Слышал, Кеб? – обратился стражник к своему товарищу.

Кеб посмотрел на Бо, словно раздумывая, каков он на вкус.

– Слышал, Боз.

– Я не хотел ничего дурного. Я сейчас уйду. – Бо вежливо кивнул и сделал шаг в сторону, но Кеб положил ему на грудь мясистую руку.

– Ты никуда не пойдёшь, пока мы тебе не позволим, – прорычал Боз. – Ты из Поместья?

Бо вспыхнул. Барджер не должен был узнать, что он выбрался из дома.

– Мне разрешают здесь ходить, если вы об этом.

– Мы сами решим, что тебе разрешать, – зарычал Кеб, готовясь броситься на него. – Отвечай ему. Ты из Поместья или нет?

У него было всего два выбора, и Бо совсем не умел лгать. Ему придётся рискнуть.

– Ладно. Вы меня нашли. Отведите меня в мои комнаты. Уверен, Барджер наградит вас за то, что вы вернули наследника, но, если вы ему не скажете, я позабочусь о том, чтобы эту сумму удвоили.

– Наследник? – насмешливо спросил Боз. – Ты?

– Да, боюсь, это так.

Стражники разразились отвратительным хохотом, одновременно напоминавшим кудахтанье и клокотание, которое издаёт человек, подавившийся собственной слюной.

– Я много раз видел наследника. Даже охранял его. Это не ты, – хвастливо произнёс Боз. – Я брал его на охоту. Он крупный, высокий парень с чёрными, как смоль, волосами. Он дрессировал сокола для охоты. Смеялся, когда тот принёс ему большого кролика.

– Ты никогда его не видел! – отрезал Кеб. – Если бы ты его видел, то знал бы, что у него светлые волосы и большой шрам на щеке от сражения с безумным кабаном, который однажды ночью пробрался в Поместье! Он сказал, что когда станет следующим Самим, то зачислит меня в свой частный резерв.

– Уф-ф-ф! – Боз ткнул Кеба в грудь, разбрызгивая слюну. – Ты годишься лишь для работы в шахтах.

– Нет, это ты годишься для работы в шахтах! – Кеб в ответ ткнул своего товарища в грудь и обдал его слюной.

Пока Боз и Кеб спорили, Бо начал медленно отступать. Стражники отца пугали его, но он никогда не встречал таких глупых.

Но Бо успел сделать всего несколько шагов, когда Боз его заметил. На своих толстых, как древесные стволы, ногах, обтянутых серыми форменными лосинами, он за один шаг преодолел большее расстояние, чем Бо за три. Он схватил его за воротник, как сорняк, и его покрытое оспинами лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Бо.

– Ещё раз попробуешь отвязать телят, и я скормлю тебя свиньям. А теперь отправляйся чистить загоны!

И с этим словами Боз швырнул Бо на землю.

– Да, а если снова попробуешь выдать себя за наследника, мы найдём тебя и выпотрошим! – пообещал Кеб, и стражники направились прочь.

Бо сидел на земле совершенно ошеломлённый. Его руки и колени были расцарапаны, одежда покрыта пылью и навозом, а голова кружилась.

Что произошло?

Огромное препятствие, похожее на повозку с быками, которое стояло у него на пути, просто-напросто растаяло.

Что же это за магия?

Или это была удача?

В любом случае Бо не собирался задаваться вопросами. Сомнения уступили место решимости. Он знал, что найдёт рыцаря.

Но сначала ему надо было встать, а для этого пришлось уговорить голову перестать кружиться, а ноги подгибаться.

Бо сделал глубокий вдох и попробовал подняться, но у него по-прежнему кружилась голова. Он закрыл глаза, ожидая, пока туман рассеется, когда кто-то схватил его сзади.

Глава 8
Хитрец

Бо кинулся на своего обидчика, размахивая кулаками. Но вместо того, чтобы нанести удар, он внезапно потерял равновесие и отшатнулся.

– Эй! Осторожнее! Я тебя держу, – раздался голос у него за спиной.

Выпрямившись, Бо повернулся к своему спасителю. Он понятия не имел, кто это, но не ожидал увидеть мальчишку. И хотя тот был выше и казался старше Бо – над его верхней губой уже начал появляться пушок, – они были примерно одного возраста.

– Я думал, это Первис. – В голосе мальчика явственно слышалось разочарование.

– Извини, – тихо промямлил Бо.

Мальчик смахнул с лица чёлку, которая тут же вернулась на место.

– Первис – единственный, у кого хватает смелости связаться с этим двумя демонами, кроме меня. Я думал, он наконец решил… А ты неплохо справился.

Бо отмахнулся:

– Для того, чтобы тебя швырнули на землю, как охапку сена, смелость не нужна.

– Да, но даже мне никогда не приходило в голову назваться наследником. У этих идиотов совсем нет мозгов, и они готовы поверить во что угодно. Но прежде чем это говорить, тебе следовало подумать о своей одежде. – Мальчик указал на грязную куртку Бо. – Неплохая вещь, но недостаточно утончённая для великого наследника. И я не думаю, что от него воняет коровьим навозом.

– Не будь так уверен, – пробормотал Бо, отряхиваясь.

– Ты не местный, – заметил мальчик, подняв густые брови так высоко, что исчезли под чёлкой. – Ты чей?

– Я… – Бо не знал, что ответить, но, к счастью, мальчик не дал ему времени.

– Погоди, дай догадаюсь. – Он обошёл вокруг Бо. – Может быть, ты работаешь у портного? Нет, тогда бы у тебя пуговицы не болтались. И не у кузнеца, потому что у тебя слишком чистые руки. И не у бондаря. Ладно, сдаюсь. У кого?

По-прежнему не зная, что ответить, Бо спросил:

– Что значит «чей»?

– Ты прав, – мальчик многозначительно кивнул. – Они думают, что владеют нами. Но это не так. Мы принадлежим сами себе, и скоро наступит день, когда они за всё заплатят. Вы, подмастерья, тоже заслуживаете свободы, хотя вам и живётся лучше, чем нам в Поместье. Так у кого ты учишься?

Наконец Бо всё понял. Как и Кресси, этот мальчик принял его за подмастерье.

– У сапожника, – с лёгкостью солгал он.

– Есть места и похуже, чем мастерская сапожника. Зато у тебя хорошие башмаки.

Бо посмотрел на ноги. Хотя его башмаки для верховой езды успели покрыться пылью и навозом, искусная работа была видна невооружённым глазом, особенно по сравнению с ветхими и полуразвалившимися башмаками мальчика.

– Я должен был изучать какое-нибудь ремесло, – продолжал тот. – У меня точный глаз и умелые руки. Хозяйка почти так и сказала, но потом она назвала меня гнусным плутом и сказала, что лучше целый месяц будет есть домовых воробьёв, чем позволит мне подняться наверх.

Мальчик замолчал, и его взгляд стал отстранённым. Наконец он рассмеялся.

– Если бы в тот день у меня было настроение есть траву, я бы назвал её гадкой старой жабой.

Бо понятия не имел, кто такие «гнусный плут» или «гадкая жаба» и почему кому-то надо есть траву, но ему хватило ума не задавать вопросов.

– Так когда Поместье забрало тебя у сапожника? – спросил мальчик. – Как он к этому отнёсся? Я думал, мальчишку с твоими умениями отправят на конюшню, а не сюда. Это в их духе. Заставлять людей выполнять самую низменную работу, не позволяя им проявить себя. Зачем они это делают?

– Я не знаю, – ответил Бо.

– Я тоже. Но я скажу тебе, что это очень расточительно. – Мальчик снял что-то с кончика языка и отшвырнул в сторону. – Как тебя зовут? Я Нейт.

– Бо, – ответил Бо, не подумав. Почему он не сумел соврать в самый нужный момент? Он сжался, ожидая, что Нейт его ударит.

Но Нейт лишь с жалостью покачал головой:

– Мне очень жаль. Многих из нас в Работном доме назвали в честь него. – Он повернулся и пошёл к коровнику. – Чёрт бы побрал этого наследника! Я не произнесу его имени, пока он не будет корчиться на земле и молить о милости.

Бо остановился.

– О милости?

– Ты ведь не думаешь, что этот трусливый наследник заслуживает милости? Погоди, ты не один из тех подмастерьев, которые считают себя лучше нас, презренных сирот?

– Нет, – поклялся Бо. – И ты совершенно прав: наследник не заслуживает милости.

– Точно! – Нейт швырнул в сторону растущих в поле деревьев камень размером с кулак. – Всё это делается от его имени: мы голодаем, пока он набивает брюхо, и он приказывает слугам выполнять любую его прихоть. Это неправильно, несправедливо. Почему у него есть всё, а у нас ничего?

– Не знаю. – Груз правды оказался слишком тяжёлым для Бо. – А теперь дела в Работном доме пошли ещё хуже.

Нейт остановился.

– Ты о чём?

– Ну… – Бо помолчал. – Я слышал, кто-то говорил, что Хозяйка заставила их работать за двоих и забрала половину пайка.

– Почему? – настойчиво спросил Нейт.

– Кто-то сбежал и… – Бо замолчал, потому что его внезапно озарило.

Нейт.

Это был тот самый сбежавший мальчик.

– Подлая свинья! – Нейт пнул землю ногой, разбросав комья грязи и траву. – Она столько раз грозилась это сделать. Я не верил, что это произойдёт.

– Может быть, она передумает, когда ты вернёшься? – спросил Бо.

Нейт перестал пинать траву и посмотрел на Бо таким взглядом, словно тот только что предложил ему отрезать себе нос.

– А ты бы вернулся туда добровольно?

– Никогда.

– Вот именно. – Нейт самодовольно тряхнул головой. – Единственный способ помочь им – уйти… Погоди, откуда мне знать, что ты не один из гнусных шпиков Барджера?

– Клянусь, я не шпион, – заверил его Бо. – Совсем наоборот.

Нейт недоверчиво скрестил руки на груди и приблизился к Бо.

– Докажи.

Бо хотелось убежать, скрыться от внимательного взгляда Нейта. Однако его уверенность и ненависть к Поместью заставляли Бо почувствовать в нём родственную душу.

– Я не должен находиться здесь. Я должен быть на конюшне, но я кое-кого ищу. Того, кто сможет помочь.

В глазах Нейта блеснула ярость, которая вскоре сменилась вызовом и, наконец, интересом.

– Помочь в чём?

– Освободить… людей.

Нейт прищурился, вглядываясь в лицо Бо. Наконец, приняв какое-то решение, он повернулся, зашагал прочь и кивком приказал Бо следовать за ним.

Кажется, этот мальчик знал нечто, что следовало бы узнать и Бо. Он направился за Нейтом, надеясь, что тот поможет ему отыскать рыцаря.

Бо вошёл в коровник и по шаткой лестнице взобрался на сеновал. И только когда они оказались в самом дальнем углу, Нейт снова посмотрел на Бо. В нём было что-то искреннее и одновременно загадочное.

– Обычно я так не делаю. Но у меня какое-то предчувствие. На случай, если я вдруг ошибся, кого именно ты ищешь? Опиши его.

Это было легко: он должен был быть похож на рыцаря. Но Бо не мог этого сказать.

– Он очень смелый и отважный.

– Что ещё? – уточнил Нейт.

– Умный стратег, – добавил Бо. – Тот, кто умеет строить планы. И он может сплотить других людей. Он сильный, уверенный, настоящий лидер. Верный и умный.

Нейт понимающе кивнул.

– И на что ты готов, чтобы его найти?

– На всё. – В этом Бо был уверен.

Нейт задумчиво уставился на Бо, склонив голову набок. Наконец он принял решение, кивнул и достал из рукава крошечный свёрнутый пергамент.

– Посмотри на это. Он зацепился за колёса телеги из Средних земель.

Бо развернул пергамент.

Там был изображён человек с прямыми тёмными волосами, пронзительными синими глазами и кровожадной ухмылкой, а сверху виднелась корявая надпись: «Награда за поимку злодея Дуна! 42 монеты!»

При виде знакомого имени и портрета у Бо сжался желудок.

– Дун?

Глаза Нейта сверкнули.

– Это он. Ты точно его описал. Именно так о нём и говорят. Он последний из «Бадема», а ты ведь знаешь, что это значит? У него в крови сражаться за общее благо, защищать нас. Я слышал, что, когда он был моложе, чародей заклял его, чтобы его не смогли найти и убить. Он знает, с чем нам приходиться сталкиваться, знает, что нам нужно. Он смелый, хитрый, как лиса, и он наша единственная надежда. Представь, если бы мы могли помочь ему исправить все несправедливости, всё зло, причинённое нам! Если бы мы могли помочь ему освободить Работный дом и всю Страну!

У Бо стучало в голове, а сердце бешено билось. Рыцаря в фисте иногда называли освободителем, потому что лишь он мог освободить захваченных стражников.

Но вряд ли Фледж имел в виду этого человека. Всю жизнь Бо твердили о том, что Дун их враг. Он скрывался в Нижних землях, населённых предателями и ворами, и строил планы свергнуть власть Поместья и убить Самого с его наследником. А теперь, когда многие стражники заболели, его шансы на успех возросли. Вряд ли этот Дун мог оказаться рыцарем, и мысль о том, чтобы убежать в Нижние земли, ужасала Бо.

И всё же…

Сегодняшний день разоблачил достаточно лжи, которую Сам выдавал за правду. Каким-то непостижимым образом всё обрело смысл. Всё сходилось. Фледж велел ему найти рыцаря, но не сказал, где именно.

– Ты, правда, думаешь, что только Дун может освободить жителей Страны? – настойчиво спросил Бо.

– Все только и говорят о том, что он посвятил свою жизнь помощи народу. Говорят, он даже путешествовал за море в поисках союзников, чтобы стать сильнее, прежде чем помочь нам и освободить нас. Это он.

Нейт говорил с такой уверенностью, страстью и убеждённостью. Мальчику, выросшему в ужасном Работном доме, нечего терять, и ему нет смысла лгать. Он не задавался вопросом о том, кому верить и кому доверять. И хотя отправляться с Нейтом на поиски Дуна было страшно, опасно и, возможно, даже глупо, это было необходимо, если Бо хотел найти рыцаря. По крайней мере, он будет не один. Нейт позаботится о том, чтобы у них всё получилось.

– Сколько нам придётся его искать? – спросил Бо.

Бо решил, что у него есть два или три дня, прежде чем Барджер придёт его проведать.

– Недолго. – Нейт говорил совершенно уверенно, но вместе опасливо. – Ты понимаешь, что это значит?

– Мы должны будем отправиться в Нижние земли.

– Да, но не только. Если мы отправимся на его поиски, значит, ты слишком много знаешь про меня, а я знаю слишком много про тебя. Мы связаны и не можем друг друга предать.

Бо охватило чувство, словно в него ударила молния. Он никогда не был связан ни с кем и ни с чем, кроме своих обязанностей.

– Наверное, ты прав. – Бо протянул руку, но, кажется, этот жест был Нейту незнаком. Желая поскорее нарушить неловкое молчание, Бо бросился к лестнице и крикнул:

– Тогда идём!

Но Нейт его остановил.

– Куда ты собрался? Мы не можем просто так покинуть Поместье при свете дня.

– Знаю… Я просто думал, что если мы пойдём по полю, то в конце концов…

– Застрянем в смоле.

– В смоле?

– Огромный смоляной ров окружает границы Поместья, кроме ворот, где перекинуты мосты. Нам через него не перебраться. Я знаю, я уже пробовал. У меня остались ожоги. – Нейт задрал штанину и показал Бо красную обожжённую кожу.

– Это ужасно. – Бо едва не поморщился.

– Просто выглядит уродливо. Но не болит, – Нейт пожал плечами. – Я столько раз пытался сбежать, что успел придумать отличный план.

Бо обрадовался.

– Если ты поможешь мне найти Дуна, я всегда буду у тебя в долгу.

– У нас и без того много долгов. – Нейт опустился на сено. – Но тебе надо быть терпеливым. Сможешь?

Бо, который всю жизнь провёл в ожидании, кивнул.

– Смогу.

– Отлично. У меня терпения нет, зато есть несколько хороших идей. Это единственная причина, по которой я жив… – Нейт замолчал и погладил пушок над верхней губой. – Но я не могу называть тебя этим именем. Оно приводит меня в ярость. Думаю, я буду называть тебя… Хитрец.

– Хитрец?

– Ты себе на уме. И это было очень хитроумно – попытаться выдать себя за наследника перед этими тупицами. Что думаешь?

Бо мысленно повторил прозвище и улыбнулся.

– Мне нравится, – кивнул он, потому что имя подходило ему больше, чем предполагал Нейт.

Глава 9
Талант в крови

Когда Барджер забрал Кресси из подземелья, она не могла представить, куда он её поведёт. Но точно не ожидала, что это будут покои поварихи.

Все слуги в Поместье знали о комнате с красивой мебелью рядом с кухней и о великолепных блюдах, которые повариха готовила для немногих избранных. Кресси сразу поняла, почему это место вызывало у всех благоговение. С одной стороны здесь располагался огромный камин во всю стену. Рядом с ним стояли атласный диван и стулья – слишком роскошные для комнат слуг. Но больше всего Кресси поразили полки, занимавшие всю противоположную стену. На них были расставлены разноцветные бутылки, глиняные кувшины и горшки с крышками – настоящая сокровищница с травами, эликсирами, сушёными цветами и экстрактами.

Если бы не железная хватка Барджера, Кресси принялась бы тут же исследовать полки и открывать каждую склянку. Очевидно, пешка чувствовала то же самое, потому что едва они ступили в кладовку, как она тут же потеплела, как будто догадалась, куда попала.

– Я был прав. – Барджер поднял почти зажившую ладонь. – Как и всегда.

И тут Кресси заметила повариху, горделиво стоявшую у большого стола, заставленного мисками, пустыми бутылками и склянками.

– Я никогда в вас не сомневалась, – проворковала повариха. Когда она подвела Кресси к полкам, её голос стал холодным. – Я знаю всё про вас, чародеев. Все ваши фокусы и ловушки. Тебе не удастся нас одурачить. Поняла?

Кресси кивнула, хотя её внимание было приковано к великолепным лоткам, бутылкам и ящичкам, стоявшим на полках.

– Здесь у меня смеси. – Повариха поставила перед Кресси три маленьких мисочки. – Насколько я знаю, для наших целей сгодится любая. Ты понюхаешь их и скажешь мне, какая из них сделает то, что нужно Барджеру.

– Что это? – спросила Кресси.

– Тебе не нужно это знать. Просто нюхай. Мы узнаем ответ, когда увидим.

Кресси посмотрела на миски. В каждой была смесь из сушёных трав, раздавленных цветов, кусочков коры, различных грибов и прочих растений. Некоторые она узнала, однако многие были ей неизвестны. Но где-то в глубине души Кресси чувствовала, что знает их все.

– Нюхай, – повторила повариха.

Кресси стала по очереди брать миски в руки. У первых двух был приятный запах, пробуждавший ощущение покоя и упорядоченности. Он был сладким и успокаивающим. Но из третьей миски пахло чем-то прогорклым, похожим на запах недельного молока. Кресси отпрянула и чуть не выронила миску.

Повариха горделиво улыбнулась и вырвала вонючую посудину из рук Кресси.

– Это то, что нам нужно.

– Это легко, – заметил Барджер. – Свари её, девочка, и тогда мы посмотрим, правда ли ты чародейка.

Повариха приказала Кресси высыпать содержимое миски в маленький горшок с кипящей водой. Напуганная Кресси взяла у поварихи деревянную ложку и принялась помешивать варево. Когда жидкость стала пениться и бурлить, кладовка наполнилась отвратительным запахом смолы, гниющего мяса и давно не чищенной уборной.

Кресси не могла этого выносить и прикрыла рот и нос фартуком. Даже пешка почувствовала вонь и раскалилась, как уголёк, вытащенный из костра. Но повариху и Барджера это, казалось, ничуть не беспокоило.

– Как вы можете это терпеть? – спросила Кресси сквозь свою самодельную маску.

– Мы не чувствуем и не слышим растения так, как ты, – протянула повариха.

– Что значит «слышать растения»? – спросила Кресси.

– Разговоры! – рявкнула повариха. – Ты ведь слышишь, как они спрашивают тебя, что им сделать?

– Я… – Кресси замолчала. Она никогда об этом не задумывалась. Она не слышала голоса растений, скорее она их чувствовала и интуитивно понимала, как их использовать, чтобы причинить вред или исцелить. Когда она однажды рассказала об этом Фледжу, на его лице появилась горделивая улыбка, сияющая, как полуденное солнце. Тогда она подумала, что он просто хочет её поддержать. – Возможно, но только не словами.

– Конечно, не словами! – отрезала повариха. – Я практиковалась всю жизнь, а умею всего-навсего отравлять и насылать болезнь, в то время как ты…

– Повариха! – сердито перебил Барджер.

Та преданно кивнула и сняла с верхней полки покрытую красным лаком банку.

– Смотри сюда. Наперстянка. Уменьшает опухоли и исцеляет свежие или незажившие раны. При смешивании с другими травами может быть ядовита. – Повариха указала на стеклянную бутылку на верхней полке. – Аконит. Яд с сильным вкусом, способный вызвать кровотечение из глаз.

Кресси почувствовала, как к горлу подступила тошнота.

– А вот то, что тебе нужно. – Повариха встала на табуретку и достала маленькую чёрную баночку. Спустившись на пол, она сунула её Кресси в руки и отошла в сторону.

– Добавь щепотку в смесь.

Кресси вытащила пробку и чуть не упала, сражённая запахом смерти и разложения.

– Вьюнок, – ухмыльнулась повариха. – Когда его использует такой человек, как я, не имеющий дара целительства, несколько капель способны наполнить кровь желчью, сделав её чёрной и зловонной. Ужасная смерть. Но когда его используют такие, как ты, вьюнок способен раскрыть все свои тайны. Добавь его в смесь.

Не смея ослушаться, Кресси бросила щепотку в кипящее месиво. Отвратительный запах стал сладковатым, почти успокаивающим.

– Значит, теперь он проявит свои исцеляющие свойства?

– Если лишение кого-либо воли является исцелением, – фыркнула повариха. – Под его действием человек выглядит точно так же, его голос звучит как прежде, но разум больше ему не принадлежит.

У Кресси пересохло во рту.

– Это ужасно. И вы хотите, чтобы я с кем-то это сделала?

– Мы просто хотим научить тебя, помочь тебе понять, что возможно, – ответил Барджер. – Ты ведь хочешь быть полезной, верно?

Кресси сглотнула. Она должна была сдерживать себя, чтобы выведать у них всё. Позднее она придумает, как это использовать.

– Когда ты делала это со стражником и наследником, о чём ты думала? – спросила повариха.

– О том, чтобы облегчить их боль, – ответила Кресси.

– Я не об этом! – Повариха сжала тонкие губы. – Когда ты заставила одного из самых свирепых стражников разрыдаться, как раненый щенок, о чём ты думала? По-настоящему думала. О том, что он жестокий негодяй, заслуживающий своих ран, и ты хочешь заставить его страдать? Или ты увидела испуганного мальчика, которым он когда-то был и который заслуживает исцеления, и мысленно отправила его в то время?

Откуда ей было это знать?

– Вы, чародеи, видите людей настоящими, а не теми, кем они хотят казаться, – объяснил Барджер. – Все на свете что-то скрывают, какую-то правду, которую никто не должен узнать. Боль, стыд, ложь. Только такие, как ты, могут видеть и слышать её, как и с растениями. А потом вы решаете, будете ли использовать эту боль, чтобы кого-то исцелить или манипулировать им.

Барджер снял с полки маленькую запечатанную фляжку и небольшой ломик.

– Представь чародейство как вот такой рычаг, а эта запечатанная фляжка пусть будет человеком, скрывающим правду, информацию, необходимую для безопасности и благополучия Страны. Мне нужно то, что внутри. Я мог бы разбить фляжку, но тогда я пролью содержимое. Потеряю слишком много. Очень легко заточить кого-нибудь в тюрьму, пытать и морить голодом. Но даже тогда я не смогу заставить их полностью раскрыть все свои тайны, отказаться от собственной воли. Я не смогу полностью прочесть их мысли, узнать, о чём они думают, что скрывают. Кого они защищают. Я даже не смогу заставить их вести себя так, как нужно мне. Но чародей может это сделать. Чародей – это самое могущественное оружие.

Кресси задрожала. Жизнь в Стране и без того была ужасной, но, если Поместье завладеет такой силой, сегодняшние кошмары покажутся сказкой.

Она никогда не сделает того, о чём просит Барджер, но ему не следовало об этом знать.

– Я готова служить вам, сэр, – Кресси поклонилась. – И я готова узнать как можно больше об этих отварах.

– Ты узнаешь лишь то, что мы тебе позволим, – фыркнул Барджер. – Тебе остаётся лишь выполнять наши приказы.

– Конечно. – Кресси послушно кивнула.

– Налей отвар в чайник, – приказала Повариха. – И, подавая его наследнику, думай только о преданности, верности и услужливости. Поняла?

Кресси кивнула и мило улыбнулась.

– Хорошо. А теперь возьми поднос и иди за мной. – Барджер направился к двери. – Пора пить чай.

Глава 10
Проверка у ворот

Бо и Нейт остались на сеновале в ожидании темноты. Нейт уснул, а Бо едва мог усидеть спокойно, считая медленно текущие минуты и часы. Ему никогда не приходилось столько ждать. Теперь время отмечалось не уроками, едой или обязанностями, а изменением положения солнца, криками птиц и похолоданием воздуха. Ожиданием смелого шага.

Когда колокола пробили восемь, Нейт поднялся и потянулся.

– Думаю, время настало, Хитрец. Готов?

Бо кивнул, и Нейт шагнул из сарая в вечернюю прохладу. Но как только они свернули за угол, Бо остановился. Сначала ему надо было кое-что сделать.

– Что ты делаешь? Ты не можешь передумать, – предупредил Нейт.

– Нет… это глупо. Не смейся, но я хочу всё-таки освободить тех телят. У них был такой несчастный вид.

Вдалеке по-прежнему слышались их крики.

– Ладно, – согласился Нейт. – Если мы хотим стать освободителями, можно начать с животных. И к тому же тех двух идиотов за это накажут.

Мальчики побежали по высокой траве к телятам и распутали верёвки. Но те оставались на месте и глядели на ребят, не понимая, чего от них хотят.

– Идите! – крикнул Нейт.

Телята не сдвинулись с места.

– Бегите! – добавил Бо.

Телята по-прежнему глядели на мальчиков.

– Вот так! – Бо принялся описывать вокруг телят круги.

– Ты выглядишь просто нелепо! – заметил Нейт.

– Знаю! – отозвался Бо.

Бо бросился бежать, и телята наконец-то всё поняли и потрусили за ним. С каждым шагом их длинные неуклюжие ноги двигались всё увереннее.

– Отличная работа, Хитрец, – похвалил Нейт. – Но не забывай, что это у меня всегда хорошие идеи.

– Прости. Я не хотел… – Бо отступил в сторону.

– Успокойся. – Нейт шутливо толкнул Бо, и они зашагали по пастбищу под защитой темнеющего неба. – Я просто шучу.

– Ясно, – кивнул Бо. – Я так и подумал.

Ему предстояло ещё столько всего узнать.

* * *

Пока они шли, Бо пытался следить за звёздами, то и дело появляющимися на небе. Прежде он никогда не видел ночного неба. Сам всегда предупреждал, что ночь – «убежище смутьянов и похитителей, вроде тех, что убили твою мать». Поэтому, когда солнце садилось, Бо всегда запирали в его комнатах, подальше от тех, кто мог причинить ему вред.

Очередная ложь.

Мальчики молча шли по полю. Вскоре они увидели свет у ворот караульной будки. Окна сторожки светились, как роковой маяк, и они внезапно осознали, что убегают по-настоящему.

– Они намного ярче, чем я думал, – заметил Бо. – Почти такие же яркие, как в главном… Я хочу сказать, как ворота торговца.

– Не переживай. Уверен, мы сможем прокатиться в одной из телег, которые выезжают наружу.

– Но разве их не проверяют?

– Возможно, но у меня есть план. Видишь вон то строение? – Нейт указал на маленький сарай в тени у караульной будки. – На этой стороне дороге у деревьев. Когда я скажу, мы спустимся с насыпи. Осторожно: она усыпана скользкими камнями, осколками стекла и ржавыми шипами. Если упадёшь, больше не встанешь. Когда окажемся внизу, надо будет спрятаться за сарай. Там мы и найдём деревяшку.

– Что? – переспросил Бо.

– Деревянную доску. Для тыкальщиков.

Продолжить чтение

Рыцарь, маг и пешка

Глава 1Игра в фист

Глава 2Ученик сапожника

Глава 3Работный дом

Глава 4Красногорлый шляпник

Глава 5Ужасное чувство под названием «надежда»

Глава 6Кресси в беде

Глава 7Разорванные путы

Глава 8Хитрец

Глава 9Талант в крови

Глава 10Проверка у ворот