Темные секреты драконов. Обещания

Глава 1

Налсур вошел в приемную примерно через час после меня. И замер на пару секунд, пораженно рассматривая нас с Нилой. Затем ринулся к дивану с таким лицом, словно собирался меня убивать. Долго и со вкусом.

– Тише ты, – зашипела я, прежде чем он успел что-то предпринять, – разбудишь ее. Она только уснула.

Налсур остановился, прищурился, словно спрашивая: “Она действительно уснула?”

Подтянув брюки, он присел у ног Нилы и придирчиво заглянул в спокойное лицо. Едва заметно улыбнулся, а потом – снова хмуро – уставился на меня. Одним своим видом требуя: “Говори!”

Я закатила глаза и осторожно поднялась, сообщая шепотом:

– Пришла сюда отсидеться. Устала от людей. А тут она. Ну вот попили чай, поболтали. Потом Нила затихла. Смотрю – уснула. Не будить же?

– Не надо, – сразу согласился Налсур, осторожно укладывая ноги Нилы на место, откуда я встала. Затем стащил с себя фрак, укрыл девушку и посмотрел так, что я отвернулась, невольно почувствовав себя третьей лишней.

А еще вспомнила танец с Экханом. В груди защемило, в голове поплыл розовый туман.

– Поздно уже, – сказала я тихо. – Пойду.

– Иди, – кивнул Налсур. Дождался, пока окажусь у двери и добавил с ядовитой иронией в голосе: – На лестнице Конрад. Его остановили студенты, хотели о чем-то поговорить. Он искал тебя.

– Меня? – Голос совсем сел.

Налсур сложил руки на груди, кивнул.

Я нервно поправила волосы и посмотрела на занятый Нилой диван.

– Подвинь ее, – почти приказала я. – Посижу еще.

– Иди ко мне в кабинет, – махнул рукой Налсур. – Нечего трогать Нилу. Заодно поговорим о прошедшей практике. Давно не виделись.

Я замерла в нерешительности, чувствуя себя зажатой между двух огней. Показаться на глаза Конраду или отчитаться Налсуру за множество косяков моих пятикурсников? Вопрос был сложный, ни один вариант ответов мне не нравился. Пришлось разработать третий.

– Мы с Неонилой подружились, – вкрадчиво сказала я. – Поговорим лучше о ней. Очень хорошая девушка. Как ты к ней относишься? Какие планы на ее будущее? Не торчать же ей век в твоих помощницах. У бедняжки вся жизнь проходит мимо.

Налсур снова прищурился, потер подбородок, обдумывая мой шантаж, и кивнул, предлагая:

– Молча посидим. Я тоже устал.

Он первым прошел в свой кабинет, включил свет. Уселся за стол, начал копаться в бумажках, что-то подписывать, вчитываться. Всем видом демонстрируя – ему не до меня. Мне тоже было не до него, но уйти я не могла. Перспектива встречи с Конрадом пугала больше, чем звание навязчивой надоеды.

Присев напротив Налсура, я какое-то время осматривала его скучный кабинет. Потом разгладила складки на платье. Следом в голову начали лезть нехорошие мысли о том, что прятаться от мужчины глупо и по-детски. Тогда я не выдержала:

– Знаешь, что мне кажется? – спросила, пытливо уставившись на Налсура. – Ты должен уволить Экхана.

На меня не отреагировали. Пришлось давить дальше.

– Он постоянно куда-то отлучается из академии. Как ни спрошу у студентов – снова была замена. Зачем в академии такой преподаватель? Какая от него польза?

– Значит, спрашиваешь о нем у студентов? – усмехнулся Налсур, продолжая что-то писать в очередном бланке. – Занятно.

– Я интересуюсь всеми коллегами, – ответила быстро. – Из вежливости.

– И как тебе гера Нира и гер Доримс? – уточнил Налсур, убирая бумаги в стол.

– Ничего такие, – пожала плечами я. – Забавные.

– У нас такие не работают. – Налсур посмотрел на меня. Его глаза смеялись. – Тебе ведь плевать на коллег, Лиара. И на вежливость тоже.

– И что? – перешла в наступление я. – Главное – хорошо делать свое дело. Я замечаю тех, кто не справляется. И, как порядочный педагог, вынуждена доложить на Экхана. Ну не хочешь его увольнять, хотя бы убери из сопровождения во время практики.

– Нет. Налсур покачало головой. – Не уволю. И не уберу из сопровождения. До конца учебного года вы в связке.

– Что ты его защищаешь?! – разозлилась я. – Мы с тобой друзья, и я прошу избавить меня от общества нехорошего человека.

– Так мы друзья? – удивился Налсур. – Несколько часов назад ты называла меня предателем.

– Не придирайся к словам, – отмахнулась я. – Между близкими людьми случается недопонимание. Ну повздорили немного. Просто признай вину и сделай как я прошу. Разве это сложно?

– Не сложно, – согласился Налсур.

– Уволишь его? – подалась вперед я.

– Выдам премию за вредную работу, – улыбнулся гад.

Я вскочила, ринулась к двери. Остановилась, прислушиваясь к тому, что происходило в приемной.

– Лиара, давай на чистоту. Почему ты прячешься от Конрада? – задал вопрос Налсур.

– Потому что он безответственный и наглый, – бросила я, не оборачиваясь. – Энергетический вампирюга! Высосал из меня все хорошее и ждет на лестнице, чтоб добить.

– Даже так? – Налсур тихо рассмеялся.

– Тебе смешно? – Я обернулась и посмотрела на Налсура исподлобья. – Попахивает сговором.

– По моим ощущениям, Конрад скорее заводит тебя, чем лишает сил, – пожал плечами Налсур. – Прошло совсем немного времени, а от прежней ледяной принцессы не осталось и следа.

– Так! – Я сдула с лица упавшую прядь волос. – Немедленно докажи, что ты именно мой друг. Иначе…

– Что? – он склонил голову набок, кивнул, подначивая.

– Завтра же подойду к твоей секретарше, к которой ты ничего не чувствуешь, и скажу, что у нас роман, – сказала, сложив руки на груди.

– Нилу не вмешивай. – Он встал из-за стола и уставился так, будто давал последнее предупреждение.

Зря.

– Любые угрозы и приказы в свой адрес я воспринимаю как вызов, – напомнила очевидное.

– Ладно… – Налсур опустил голову. Замолчал. Ладони упирались в столешницу, плечи оставались напряжены.

Я замерла в ожидании. Налсур ведь тоже умел мстить, и мне бы точно не хотелось перейти в стан его врагов. Но смирить гордость и извиниться я не могла. Пришлось ждать вердикта.

– Конрад негодяй, ты лапочка, – неожиданно усмехнулся Налсур. – Он – мизинца твоего не стоит.

– То-то же! – Я победно улыбнулась. – Наконец ты уловил суть. А уволить его?

Налсур покачал головой, кивнул на дверь:

– Ты устала, так что шуруй в свои лапочкины покои. А мне еще нужно поработать.

– А если Экхан еще где-то там? Караулит меня.

– Наверняка давно ушел, – ответил Налсур, снова принимаясь открывать какие-то папки. – На балу еще много красивых девушек, с которыми можно потанцевать. И, заметь, они вряд ли убегут в самый эпичный момент.

– Значит, ты видел, как я убежала, – спросила. не успев вовремя закрыть рот.

– Половина зала видело, – пожал плечами Налсур. – А кто не заметил, тому уже донесли. Не каждый день ледяная гера Эффит так откровенно флиртует с коллегой, а потом мчится прочь, возомнив себя героиней из сказки… Как там ее?

– Сказки не мой профиль, – отрезала я. Внутри все закипало от злости. – Это скорее к твоей помощнице. Вот кто верит в романтику и чудеса.

Налсур снова бросил предупреждающий взгляд, но меня было уже не остановить.

– Красивых мужчин – ровесников Нилы – тоже много, – заметила я, вздернув подбородок. – А девушка прозябает здесь одна. Глупая. Нужно вправить ей мозги и направить на правильный путь.

– Не тебе говорить о правильном, – холодно заметил Налсур.

– Мое дело озвучить девушке варианты, а выбор она сделает сама, – усмехнулась я. – Если ты уверен, что твое предложение – лучшее, то бояться нечего.

Налсур оторвался от бумаг и так взглянул, что язвить моментально расхотелось.

– Спокойной ночи, Лиара, – холодно сказал он. – Ты уходишь.

Я кивнула. Безусловно говорить с Налсуром на тему Нилы было слишком опасно, но важно было обозначить, что задевать меня насмешками опасно не меньше. У каждого из нас были границы, которые не стоило нарушать. Я потянулась к ручке, чтобы уйти, но тут дверь открылась сама.

На пороге возникла смущенная Неонила с припухшим после сна личиком. Выглядела она совершенно очаровательной и беззащитной. Всего семь лет назад я была такой же. Пока первая любовь не превратилась в разбитые мечты.

При виде меня, Нила растерялась, покраснела и сделала шаг назад, принявшись заикаться и путаться в словах:

– П-простите! Я х-хотела… У-уснула и нашла на себе фрак. И п-поэтому решила… Я н-не знала, что вы здесь… Не хотела вам м-мешать. Мне…

Пришлось унять ее, выставив вперед ладонь.

Девушка замолчала, испуганно уставилась на мои пальцы.

– Мне уже досталось от гера Ардо. Он устроил выволочку за то что усыпила тебя своими скучными разговорами, – сказала я недовольным тоном. – Теперь пойду к себе. Буду готовить план мести этому ужасному человеку. Поддержишь меня, как подруга?

– Я? – Нила перевела растерянный взгляд за мою спину.

– Лиара, иди отсюда богов ради. – Налсур, оказавшись рядом, осторожно подтолкнул меня вперед. – Тебе надо выспаться после такой напряженной ночи. Напряженной из-за бала! Ты ведь устала танцевать. Я это имел ввиду.

– Угу, – кивнула я, скалясь в ехидной улыбке. – Ночь и правда была что надо. Из-за бала, конечно… До свидания.

Покидая приемную, продолжала скалиться. Когда еще увидишь декана факультета некромантии, испытывающего неловкость и оправдывающегося за сказанное? Вряд ли подобное часто случалось.

– До свидания, – с угрозой ответил Налсур, когда я обернулась.

А потом защебетал что-то тихое для своей пугливой помощницы.

Я покинула приемную, и ироничная усмешка сползла с моих губ. Все веселье сошло на нет от нахлынувших эмоций. Я шла по темному коридору, осознавая невероятное: ехидничать меня заставляла не привычная злость, а ревность. Не к Налсуру, конечно. Боги упаси. А к их чувствам. К тому теплу, которое ощущалось между Нилой и суровым деканом некромантов, когда они находились рядом. И пусть важные слова никто из них пока не произносил, симпатия была настолько очевидной, что… заставляла хотеть того же.

Даже меня.

И ни с кем попало.

Перед внутренним взором рисовался вполне определенный мужской образ: высокий, широкоплечий, с белыми прядями в зачесанных назад темных волосах и со шрамами на четко очерченных губах. Меня неумолимо тянуло к Конраду Экхану – тому, кто поневоле перевернул жизнь с ног на голову семь лет назад. А теперь, кажется, мог сделать это снова.

Последнего я боялась. Как показывала практика прошлого общения, моя связь с Конрадом не могла привести ни к чему хорошему. Потому я приняла решение избегать Экхана. Настолько долго и тщательно, насколько хватило бы сил.

Следом за балом настала неделя каникул.

Многие студенты академии разъехались по домам или в гости друг к другу. Но не некроманты пятого курса.

– Декан сказал, уезжать слишком опасно! – возмущалась Юлия, расхаживая по моей гостинной и уже несколько минут поминая Налсура нехорошими словами. – Даже если за мной приедут братья с отцом! Нельзя и точка. Как это понимать? Я что, заложница здесь?

Юлия уставилась на меня своими глазищами в ожидании поддержки. Я дожевала принесенное ею пирожное и кивнула:

– Ужасно. Налсур – деспот. Фу таким быть.

– Вот! – Она вздернула длинный указательный палец с красным ногтем. – И отец также сказал. Но спорить не стал. Это вообще на него непохоже. Сразу капитулировал. Мол, “Доченька, ваш декан – тиран, и мы все в шоке. Но что я могу? Увидимся после выпуска. Держись там”. Нормально?

Я закатила глаза и промычала что-то невразумительное в поддержку. Говорить не могла – пирожное таяло во рту.

– А мне очень надо было домой, – заключила Юлия грустно, после чего упала в кресло напротив и обняла себя за плечи. – Я пятый день отсиживаюсь или у себя в комнате, или у вас. Надоела вам наверняка.

– Что ты? Приходи еще, – улыбнулась я, с любовью глядя на очередную принесенную ею коробку со сладостями. – Ты все равно сидишь тихо и что-то там бормочешь в углу. Не проклятия – и ладно.

– Я повторяю лекции, – вздохнула Юлия. – Следующие несколько месяцев перед выпуском нас будут жутко третировать. Поэтому мне так хотелось отдохнуть напоследок. Вдали отсюда.

– И от Марка, – понятливо усмехнулась я.

Кому как не мне было понять эту несчастную? Сама я тоже пряталась, боясь лишний раз высунуть нос на улицу. Смешно сказать, но когда Конрад приходил на утро после бала, я не открыла дверь. Притворилась заболевшей и попросила меня не беспокоить. До лучших времен. А потом пришла Юлия с большими грустными глазами и огромной коробкой сладостей. Так мы и начали прятаться от мира мужчин.

– Ох… Марк, – вздохнула соседка-затворница, приглушенно застонав. – С ним все сложно.

– На зимнем балу вам было настолько плохо? – спросила я осторожно.

– Было слишком хорошо, – прошептала Юлия, сознавшись в том, о чем молчала все это время. – Он такой… Если бы вы знали, Лиара, какой он! И каждое прикосновение – как магия огня. Обжигает. Мне даже не нужны поцелуи, хватает его присутствия рядом, чтобы гореть. Никогда такого не чувствовала ни к кому другому. Не представляю, как передать это словами.

Мне слов не требовалось. Я точно знала, о чем она говорила…

– Мы гуляли всю ночь после бала, – продолжила Юлия. – Просто говорили, держались за руки, смеялись. Было… волшебно. А потом речь зашла про наших отцов. Случайно зацепились за эту тему. И я сбежала. Очнулась у себя в комнате, ревела как ненормальная. Я ведь вообще не плакса, а тут… В общем, осознала, что нам ничего не светит и теперь избегаю Марка. Прячусь здесь. Читаю-читаю-читаю. И все думаю, как он там? Я понимаю, что веду себя как неразумное дитя, но…

– Почему сразу дитя? – перебила я Юлию. Отложив очередное пирожное, возмутилась: – Ты в своем праве! Решила отказаться от неправильных отношений? Ну и хорошо. Ты не обязана отчитываться Марку или кому-то еще о том, что у тебя в душе. И пусть думает, что хочет.

– Но это неправильно, – Юлия посмотрела на меня с сомнением. – Он ведь отличный парень, а я морочу ему голову. То соглашаюсь на танец и прогулки под луной, то не хочу видеть. Страшно остаться в его памяти девицей с раздвоением личности.

Я отмахнулась:

– В какой еще памяти? Закончится учебный год, и он все забудет: и академию, и учебу, и тебя. – Во время разлуки притяжение тает, как снег весной. Неизбежно. Главное перетерпеть оставшееся до выпуска время, а дальше…

– Ну спасибо, гера Эффит! – неожиданно взвилась Юлия. – Вы иногда бываете ужасно черствой. Я вам говорю, что Марк мне нравится. Так сильно – не передать. Вы просто не понимаете!

– Понимаю, – пожала плечами я. – Но это не повод тонуть в пучинах вины. Любовь приходит и уходит. Это реальность.

– Я не хочу сейчас говорить о реальности! – покачала головой Юлия. – И зачем только откровенничаю перед вами? Вы в этой жизни любите только вкусно поесть и хорошо отоспаться.

– Еще я люблю, когда меня оставляют в покое, – кивнула, демонстративно доедая пирожное.

Всхлипнув, Юлия бросилась к пальто. Она одевалась, поджимая губы. Глаза у нее снова были на мокром месте. А я следила за бедняжкой, хотела сказать что-то успокаивающее, но не могла. Слова никак не находились. Мысли сбивались и путались.

Я черствая? Да, так и есть. Не умею любить и дорожить отношениями? В этом тоже есть истина. Есть ли в этом что-то плохое? Наверное. Но именно моя холодность помогала выживать последние семь лет. Она стала моим панцирем, защищающим от влияния дяди и всех его “полезных” знакомых. Я вращалась в среде истинно-темных магов, с легкостью предающих и подставляющих друг друга на раз-два.

Мне пришлось стать недоверчивой, злопамятной и мстительной. И переучиваться я не собиралась. Ради чего? Чтобы нравиться Юлии? Или не бояться открыть дверь Конраду? Вот еще!

Через полгода они должны были уйти из моей жизни, а мне предстояло вернуться в мир, полный жестокости и злобы. В мир без друзей и привязанностей, где каждый сам за себя.

Я точно знала, что права. Здесь, в этой академии, мне каждый день встречались начинающие темные маги. Они еще верили в дружбу, в любовь, в силу обещания. Это вызывало во мне недоумение и протест. Ведь впереди их ждали массовые проверки на прочность. Там, за воротами академии нас с отцом едва не растоптали. Народ вне этого заведения жестокий, непрощающий слабости, пережевывающий доверчивых магов на деловых завтраках, обедах и ужинах.

Потому я злилась на Налсура за его глупое желание сохранить в студентах человечность и веру в лучшее. Им, верящим в сказки, будет так больно потом!

С другой стороны – очень-очень редко! – я сомневалась в своих выводах.

Иногда я задумывалась над странным. Что если годы в этой академии прививали студентам важные ценности на всю жизнь? А они в свою очередь создавали ту самую нерушимую основу, которая не давала будущим темным скатиться на дно. Тогда мешать Налсуру казалось преступлением…

– Вы даже сейчас молчите! – Юлия замерла в дверях комнаты и укоризненно на меня посмотрела. – Я пришла к вам за поддержкой. Думала, мы поговорим и станет легче. Но мне стало хуже. Скажите что-нибудь.

– Не знаю. чего ты ждала. Благословения на отношения. против которых обе ваши семьи? Я всего лишь была с тобой откровенна, – ответила я, выдавив холодную улыбку. – Ты всегда отличалась рациональностью, и нравилась мне этим. Напоминаю истину, о которой ты забыла: все люди добры друг к другу только пока это выгодно, а любовь – это глупость, отвлекающая от действительно важных вещей. Для тебя сейчас важно учиться.

– Вы серьезно?

– Как никогда, – кивнула я. – Спасибо за пирожные, Юлия.

– Благодарите гера Экхана, – пожала она плечами. – Это он передает их уже пятый день. Просил не говорить, от кого. Но мы сегодня откровенничаем, так что вот вам правда.

Я уставилась на почти пустую коробку.

– Зачем ты их принесла? – спросила тихо, чувствуя, как холодеют пальцы.

– Он поймал меня пять дней назад и отправил к вам, – ответила Юлия. – Тогда Нила и все наши парни собрались у Даниэля в комнате – играли в настолки. А я не пошла. Испугалась встречи с Марком. Отправилась прогуляться, но на улице был снегопад. Так и стояла, не зная, как быть дальше. И тут гер Экхан подошел. Сказал, что вы одна дома, без настроения, как и я. Вдвоем нам не было бы так грустно в новогодние праздники. И у него как раз есть упаковка пирожных. Вот так.

Я со злостью закрыла коробку. Отвернулась.

“Говорила же ему, что болею! – думала, сжимая кулаки. – И не хочу видеть… Какой непробиваемый тип!”

– Выкините коробку? – спросила Юлия. – Будет жаль. У нас такие пирожные не продают. Гер Экхан явно заказывает доставку из кондитерской Москияра. Наверное просит не клеить этикетку. Не представляю, чем ему это выгодно. Но вам виднее.

Она вышла в коридор. Я проследила за ней, вздохнула и прошла следом. Юлия как раз одевала меховые сапожки, когда меня прорвало:

– Экхан далеко не белый и пушистый! Может показаться, что он добряк, но, уверяю, это далеко не так.

– Гер Экхан – жуткий тип, – кивнула Юлия, удивив меня. – Студенты с четвертых курсов называют его “гер Изувер”, потому что он гоняет их до потери пульса. Над начальными он так не издевается. А мы, пятые, в первые месяцы этого года просто выли от его нововведений. Он безжалостный монстр в плане обучения. Всех проверяет на способности по максимуму, а потом старается развить их еще больше. С ним тяжело, но я точно знаю, что после его пыток сдам нормативы на отлично. И парни знают, поэтому уже не воют, а пытаются делать, что скажет. Гер Экхан очень жесткий. со всеми, кроме вас. Но вы не хотите этого замечать.

– Я замечаю больше, чем ты думаешь. – Мои губы невольно растянулись в горькой усмешке. – И именно поэтому прошу больше не приносить от него подарки. А сама приходи. Обещаю не лезть с советами в отношении Марка.

– До конца каникул осталось два дня, и я лучше проведу их в своей комнате, – ответила Юлия, гордо задирая нос, а потом добавила со вздохом: – гера Эффит, вы отличный специалист в области начертательной некромантии, да и в проклятиях понимаете как никто. И если я о чем-то буду советоваться с вами в дальнейшем, то только по учебе. Не обижайтесь, но в отношениях вы, кажется, вообще не понимаете.

– Дверь там. – Я раздраженно отмахнулась от Юлии. – Захлопни за собой.

– Если все равно выбросите пирожные, то лучше давайте я заберу, – услышала за спиной.

– Совсем бесстрашная? Иди отсюда, пока не получила дополнительную практику по проклятиям! – рявкнула я.

Дверь захлопнулась.

– Обалдела эта молодежь, – бубнида я, возвращаясь в комнату. – Пару раз поболтали о том-о сем, и уже советы раздает! Нахалка. Распустилась. Пусть только попробует сунуться ко мне еще раз. Вылетит, как пробка…

Пирожные я естественно доела сама. Назло всем.

А на следующий день, когда Юлия, вопреки своим обещаниям, снова пришла в гости, я вздохнула с облегчением. Одной было грустнее, чем в компании.

В руках студентка держала большую белую коробку, перевязанную красными лентами.

– Мне ее буквально всучили, – обиженно сообщила Юлия. – Отказаться было невозможно. У гера Экхана взгляд иногда придавливает, как тяжеленная плита. Возьмите пожалуйста. В конце концов, он же не знает, что вы уже в курсе, от кого сладости. Может, хоть попробуем? Это какая-то новинка с пралине.

– Разве что попробуем, – недовольно ответила я.

И мы снова сидели каждая в своем углу. Юлия повторяла лекции, а я готовила планы на оставшееся учебное время и несколько раз уходила заваривать чай. Потом мы ели совершеннейшие пирожные со сливочным кремом и смеялись, вспоминая практику в Нортимсе.

Было уютно, тихо и вкусно.

Но все хорошее однажды кончается. Вскоре коробка опустела, а чуть позже завершились и каникулы. И новый учебный день начался для меня с напоминания о старой клятве.

– Лиара, мне нужно имя, – вместо привествия, потребовал дядя в руннофон.

– Я работаю над этим, – ответила, замирая перед зеркалом и рассматривая свое отражение.

Сегодня захотелось нарядиться. Не для кого-то конкретного, конечно! А просто так… Ради этого я даже встала на час раньше обычного и долго искала подходящий наряд. Так что теперь на мне было строгое платье брусничного цвета. Вырез-лодочка слегка приоткрывал плечи и ключицы, придавая образу милую женственность. Сверху накинула черный пиджак. Вместо привычного пучка на голове, заплела кружевную объемную косу. Завершила сборы, сделав легкий ненавязчивый макияж.

В итоге из отражения на меня смотрела красотка. Я с гордостью улыбнулась себе.

– Не зли меня, – продолжал дядя. – Кажется, ты забыла, зачем находишься в академии.

– У меня отличная память, – ответила я, отправляясь за сумочкой и папкой с лекциями. – Ты зря беспокоишься, дядя.

– Думаешь? – Он сделал паузу, а потом задумчиво уточнил: – А может мне просто пора заменить тебя кем-то более полезным? Исполнишь клятву, вернувшись в родной коллектив департамента.

– Налсур заставил меня подписать магический контракт, – сообщила я, с трудом скрывая саркастические нотки. – Он истекает в конце учебного года. До этого срока мне никуда не деться, дядя. Я вынуждена буду преподавать здесь по твоей милости, и даже клятва не заставит уволиться. Помни, именно ты меня сюда отправил.

– Я помню, – заверил дядя. – И знаешь, ты права. Работай в своем темпе. Не спеши. А мне здесь пока хватит твоего отца. Хотел оставить его в покое, раз он так слаб здоровьем. Но ты занята, а я нуждаюсь в помощи. Не переживай о нас, Василиара, учи там студентов как следует.

– Не смей трогать отца! – мигом разозлилась я.

– Это приказ? – Он тихо скрипуче рассмеялся. – Налсур дурно на тебя влияет, дорогая племянница. Мне это не нравится. Даю тебе время все обдумать и принять верное решение.

Он отключил связь.

Я обессиленно упала на диван, откинула голову на спинку и уставилась в потолок. Минуту назад во мне кипела энергия и хотелось строить планы на будущее. Смешно. Дядя, как всегда, умело избавил меня от всего лишнего. Теперь хотелось лишь рвать, метать и рычать. Я предпочла какое-то время сидеть, не шевелясь. Призвала ледяную тьму. Ощутила ее на кончиках пальцев, холодно улыбнулась привычному ощущению внутренней пустоты. Поднялась, подхватила документы и отправилась в академию.

Сразу прошла в свою каморку и, повесив на Ланса красное пальто, в который раз рассказала о наболевшем. Выговариваться пластиковой кукле было легко. Он смотрел в пустоту и ничего не понимал, а значит не мог рассказать другим о моих слабостях.

И я сообщила ему о звонке дяди. И о том, как тяжело делать выбор между спасением отца и поиском наследника Ордисов. Поделилась соображениями, признавая, что мой список сузился до трех имен: Таттис Чесс, Даниэль Астрид и Виктор Томс. Кто-то из них был моей целью. Оставалось лишь надавить на ребят и узнать нужные сведения. Но правда заключалась в том, что я не хотела знать. И не хотела быть той, кто подставит одного из них.

Помолчав, я похвалила манекен за то, какой он потрясающий слушатель и принялась искать мятные леденцы. Оказалось, они кончились. Выругавшись, я немного порычала. Попросила Ланса напомнить о том, что следует закупиться и, прикрыв глаза, постаралась взять себя в руки. Раньше это получалось быстрее, но я слишком расслабилась в академии. Поэтому, когда в дверь робко постучали, рявкнула на эмоциях:

– Не сейчас! Все вон!

– Но гера Эффит, у меня важное сообщение, – забормотал мужской голос с той стороны.

Пришлось открывать.

– Если отвлек по пустяку, превращу тебя в манекен, как Ланса, – сказала я, кивнув в сторону.

Студент-второкурсник глянул за мое плечо, удивленно моргнул и быстро затараторил:

– Вас вызывают к ректору, гера. Там какой-то конфликт. Требуют срочного разбирательства и изгнания. Извините! У меня урок.

Парнишка сбежал, а в мою душу закралось нехорошее подозрение.

“Чьего изгнания требует ректор?” – пронеслось в голове. – “Кто-то узнал и донес, что я охочусь за одним из студентов? Дядя все же устроил западню?”

По телу пробежали мурашки, руки похолодели. На несколько секунд я и сама почувствовала себя испуганной студенткой, которой снова вот-вот укажут на дверь. Затем собралась, закрыла дверь на ключ и тараном двинулась вперед. Никто не должен был знать о моих страхах. Я не собиралась их демонстрировать.

По коридорам шла, собирая силы по крупицам. Гадала, что будет дальше? Перспективы выходили неутешительные.

“За то не придется предавать наследника,” – подумалось внезапно, и от этой единственной мысли стало вдруг очень легко. Так что в приемную ректора я входила практически спокойной. Готовой почти ко всему. Но точно не к тому, что там увидела.

– Наконец-то! – обернувшись, старик-ректор, поманил к себе рукой.

Ниже меня на полголовы, он все равно умудрялся смотреть свысока. Коренастый, седой, с пышными бакенбардами и толстыми линзами очков, за которыми прятались маленькие внимательные глазки. Гер Ю́стар Хи́трин работал ректором больше сорока лет. Потомственный маг, очень сильный стихийник. Он обожал растения намного больше людей. У гера Юстара в кабинете и приемной всегда было полно цветов, и именно ими он занимался денно и нощно. А все дела академии вешал на деканов и свою незаменимую помощницу – О́лу Сла́чи. Пожилая низенькая гера с короткими седыми кудряшками и большими голубыми глазами внушала симпатию с первого взгляда. И ужас после первого же общения. Не зря мой отец звал ее “бронебойной О́лой” и старался всячески избегать общения с ней.

Но поразили меня не ректор и его помощница. И не студент-боевик с пятого курса, стоящий в обгоревшей форме с перепачканным лицом. И даже не громила-декан его факультета, имя которого я вообще не помнила. Мой взгляд застрял на сгорбившемся парне, сидящем в кожаном кресле между двумя кадками с фикусами.

– Александр! – сказала я, не обращая внимания на повторный призыв ректора. – Что с тобой?

Во мне закипал гнев. Кто-то осмелился довести самого спокойного и уравновешенного из вверенных мне студентов до состояния уничижения! Форт не был похож на себя: он смотрелся потерянным незнакомцем.

– Осторожнее! – предупредил гер Хитрин, пока я подходила к парню. – Держитесь подальше от этого темного. Он может быть опасен.

– Как и все мы, – бросила я, останавливаясь перед Фортом и осторожно касаясь его плеча.

Александр дернулся, посмотрел на меня. Платиновые волосы были растрепаны. В светлых прежде глазах царила тьма, губы потрескались, лицо осунулось. В позе сквозили растерянность, раскаяние и безысходность.

В тот миг он напоминал меня семь лет назад. Когда случился срыв.

– Все хорошо. – Я улыбнулась, протягивая Александру руку, которую он тут же сжал. Пальцы у парня оказались ледяными, по их кончикам скользила тьма, слегка обжигая, но не оставляя видимых следов.

– Где Налсур? – недовольно спросил ректор. – Его вечно нет, когда нужен. А эти темные тут совсем распоясались.

Испуганный взгляд Форта метнулся к старику и снова ко мне.

– Все вышло так странно… – прохрипел Александр.

– Тихо, – покачала головой я. – Успокаивайся. Сейчас разберемся, кто тебя довел до такого состояния. Потом составим жалобу в департамент и пойдешь отдыхать. Посмотри, как тебя потрепало. Сам на себя не похож.

– Что значит жалобу? – Рядом возник декан боевиков. – Вы в своем уме?

– А вы? – Я взглянула на здоровяка в черном классическом костюме.

Блондин с карими глазами, глядящими с огромным удивлением, возмутился:

– Ваш парень натравил на моего тьму. Прямо во время спаренного урока. Ни за что. Спонтанный срыв карается отчислением и прочими последствиями.

– Причем тут срыв? – поразилась я, тщательно подбирая слова.

До этого обратила внимание – предполагаемая жертва не пострадал физически. Пятикурсник стоял спокойно, хоть и не в лучшем виде. Значит, дело ограничилось тем, что его лишь задело тьмой. Так что Форта можно и нужно было отстоять до появления Налсура.

– Если мой парень ответил вашему силой, на то были весомые основания, – холодно продолжила я. – И департамент ликвидации магических преступлений в этом непременно разберется. Я там работала. Знаю, о чем говорю. Ребята – настоящие спецы. А еще, бонусом к этому делу, они перетрясут всю академию и проверят документы на каждого, кто здесь учился, учится и только собирается поступать.

– Угрожаете? – прищурился декан, подавшись вперед и одарив меня запахом жуткого одеколона.

– Зачем мне вам угрожать? – Я поморщилась, силясь меньше дышать. – Просто ставлю перед фактом. Все здесь присутствующие будут отвечать перед законом за доведение моего студента до магического истощения.

– Он сам напал! Не смог контролировать свою тьму! – вмешался пострадавший с подпалинами на одежде. – Спросите его.

– И спрошу, – кивнула я. – Сразу после того, как ему станет легче. Сейчас он не способен даже говорить нормально. Где вообще лекарь? Почему Форта еще никто не осмотрел. Это халатность в отношении его здоровья.

– Да что за бред? – На этот раз заговорил ректор. – Какая халатность?

– Преступная! – объяснила я, оборачиваясь. – И жалоба по данному вопросу отправится в министерство образования. Ненавижу бумажную волокиту, но выбора нет. Начнется целый каскад проверок. Одна за другой. Сначала будет неприятно, конечно, за то добьемся справедливости.

– Вы блефуете! – усмехнулся декан боевиков.

– Вас попрошу проверить в первую очередь каждый ваш промах или недосмотр. Дети – наше будущее, и к ним нельзя допускать абы кого!

– Это я кто попало?!

– Ну хватит! Зачем тратить время на марание бумаги? – миролюбиво уточнила гера Слачи, возникшая между нами. – Мы ведь взрослые люди. Разберемся. Не впервой. А скандалы – последнее, что нужно академии. Из-за них летят головы хороших людей, страдают целые семьи. И наше будущее…

Она бросила на меня острый взгляд, проникающий, кажется, в самую душу. На миг сердце кольнуло от воспоминаний, грозящих утопить в тщательно спрятанных страхах. Папа, его увольнение, мое чувство вины… И непонимание, как жить дальше? Как все вернуть?!

Из ужаса прошлого меня вырвал Александр: он вздрогнул всем телом. Его ладонь выскользнула из моего захвата. Парень снова скрючился, сжал кулаки. Выдохнул облачко пара. И я очнулась. Вспомнила, что мой срыв давно позади. А здесь и сейчас решался вопрос другого человека, которого нужно было отстоять перед местными стервятниками.

Я загородила собой Александра, а затем сообщила строго и спокойно:

– Инцидент может быть исчерпан здесь и сейчас, если виновники происшествия принесут друг другу извинения и разойдутся миром. В противном случае головы действительно полетят. Но меня это не остановит. Я обещаю, что доведу дело до конца, чего бы мне это ни стоило.

– Сумасшествие! – возмутился декан боевиков. – Вы сами себя слышите? Мой парень стои́т в рванье из-за вашего. Они готовили успокоительное зелье на спаренном уроке зельеварения. И вышел небольшой конфликт. В итоге ваш Форт психанул и расколол несколько дорогущих котлов. Зелье окатило почти всех. Мои парни вялые, как мухи зимой, не могут заниматься! И этот эффект минимум на неделю. А Луси́ра еще и тьма коснулась! Прожгла ему одежду. Смотрите, от кителя одно название осталось.

– Может он в таком и ходил, – предположил я. – Ваши боевики вечно приходят в чем попало и ведут себя, как сонные мухи. Что касается пролитого зелья – это явная случайность, а не умысел. К счастью, Форт не срывался. Он отлично владеет даром, и я могу подтвердить это, как его куратор. Не сомневайтесь. Итак, будем решать дело миром?

– Нет! – рявкнул декан.

– Да, гер Ма́свир, – не согласилась с ним Ола Слачи, после чего уставилась на парня у стены. – Луси́ру и Форту действительно стоит извиниться друг перед другом. И уяснить, что в следующий раз все может кончиться гораздо хуже. Вы отдаете себе отчет, молодые люди?

Я отошла от кресла и посмотрела на своего студента.

– Да, – кивнул Александр, снова содрогаясь всем телом.

– Это вообще как? – опешил от поворота событий Луси́р. – Я должен извиняться? Перед темным?

– Уму непостижимо, – пробормотал его декан, принимаясь растирать переносицу. Уставившись на меня, он сообщил: – Там были свидетели. Лусир действительно сказал что-то неприятное. Но это не повод применять агрессивную магию в ответ.

– То есть, вы признаете, что ваш парень спровоцировал моего и довел до нервного и магического истощения?! – изумилась я. – Ну и времена! По-моему, вашего Лусира пора отчислить.

– Гера Эффит, мы уже решили договориться, – замахал руками ректор. – Прекратите споры и обвинения. У нас мало времени.

– Хорошо, – смиренно вздохнула я. – После инцидента Алесандру нужен покой. Давайте парни, миритесь.

Декан боевого факультета зарычал. Лусир смотрел на меня, как на невидаль, которую хотел придушить. А Александр…

– Прости меня, – прохрипел он, подняв взгляд. – Я сожалею, что немного вспылил.

Моих губ коснулась улыбка, а внутри разлилось тепло от гордости за Форта. Даже в таком состоянии он понял. что от него требовалось.

– Вот это я понимаю, взрослое решение, – кивнул ректор, явно уже уставший от непредвиденных разбирательств с угрозами. – Луси́р, теперь тоже извинитесь и ступайте. Ожогов на вас нет? Нет. К чему вся эта драма? На первых курсах случается и не такое.

– Но они на пятом! – взревел Масвир. – И должны уметь себя контролировать!

– Предлагаю провести всем старшекурсникам лекцию о сдержанности и самоконтроле, – деловито заявила я. – Еще раз закрепить в их умах самое важное. А то сами учите их кулаками махать, а потом удивляетесь.

Декан боевиков злобно уставился на меня. Я в ответ демонстративно посмотрела на часы. Ректор громко прочистил горло.

На пару секунд повисла гробовая тишина, а потом Масвир грянул:

– Извинись!

Его студент отлип от стены, сделал пару шагов к нам и неуверенно произнес:

– Простите.

Все посмотрели на меня. Я удовлетворенно кивнула и погрозила парню указательным пальцем, предупреждая:

– Больше не дразни темных магов, Луси́р. Мы ужасно мстительные и вспыльчивые. А как проклинаем! – Я закатила глаза и мечтательно улыбнулась. – Можно годами сгорать от неизвестной болезни просто из-за того, что наступил на больную мозоль темного. Понимаешь? Я ведь желаю вам обоим добра. Не доводи моих ребят до срока ценой собственной жизни. Будь умницей.

– Ну хватит! – бледного парня загородил собой декан. – Мы уходим. Пойдем, Лусир.

– И у меня вагон дел, – согласился ректор. – Что там нужно было подписать?

– Сейчас принесу вам документы, – ответила ему Ола Слачи.

Я подала руку Александру, помогла бедолаге встать и повела прочь из приемной ректора. Он шел медленно, с трудом переставляя ноги. От него веяло холодом и тьмой. Благо, в конце коридора нас встретили Виктор и вездесущий Марк Лис.

– Ну что? – спросили они в один голос.

– Ведите его отсыпаться в общежитие, – велела я, даже не интересуюсь как они здесь оказались. – И скажите Даниэлю, пусть даст свою укрепляющую настойку. Дежурьте рядом с Фортом по одному. У меня сейчас занятия. Вечером зайду его проведать и допросить. Хочу понять, что там на самом деле случилось.

– Его отчислят? – тихо спросил Марк.

– С чего бы? – поразилась я. – Нет конечно. Но, когда станет лучше, он получит от меня наказание. еще придумаю, какое именно. Кстати, где Налсур? Не знаете?

– Его нет в академии, – ответил улыбающийся Марк, – и мы уже думали. Александру конец.

Я лишь фыркнула и повторила:

– Следите за ним по очереди. У него магическое истощение. Понадобится минимум три дня покоя.

– Как скажете гера! – отозвался Марк. – И знаете что? Вы лучший куратор на свете.

– Не люблю явных подхалимов, – поморщилась я. – Может и тебя наказать?

– Наказывайте, – кивнул Марк.

– И меня, – присоединился к нему Виктор. – Буду рад!

– Не темные маги, а позор на мою голову! – Я закатила глаза и прибавила шаг, требуя: – Сгиньте, пока не прокляла всех по очереди.

…Продолжение 23 декабря…