Поменяемся?

1

– За встречу! – Лиана поднимает бокал, приглашая присутствующих чокнуться. Присутствующих, как обычно, трое: я, мой Витя и Рафаэль, которого я за глаза называю «угрюмым сожителем Лианы». Мы вчетвером дружим со времён универа, а это без малого десять лет. Неплохо, учитывая, что двое из нас друг друга терпеть не могут.

– Ох… – поморщившись, я машинально отодвигаю бокал подальше. – Вино такое терпкое.

– Вроде бы неплохое, – Витя подтягивает к себе бутылку, принимаясь изучать надпись на этикетке. – Мерло. Произведено во Франции.

– Это я выбирал, – голос Рафаэля звучит так, словно речь идёт не о бутылке вина, а о действующих президентских выборах. И смотрит он при этом на меня так, будто я собралась эти выборы сорвать, устроив поджог избирательного участка.

«В чём твоя проблема, угрюмый сожитель?» – мысленно недоумеваю я, избегая его карающего взгляда. – «Ну не понравилось мне это вино. Ты всего лишь его купил, а не сам выращивал виноград. Не надо принимать это так близко к сердцу».

– А я, кстати, просила тебя взять белое! – Лиана толкает Рафаэля загорелым локтем. – Теперь после каждого бокала придётся зубы чистить, чтобы не потемнели.

Раздражённо вздохнув, Рафаэль подносит горлышко бутылки ко рту. Он единственный за столом пьёт пиво, видимо, для того, чтобы не давиться изысканным французским мерло.

– Ладно, вы чего на него налетели? – миролюбиво тянет Витя. – Отличный выбор, Рафа. Агния просто полегче и покислее любит. И, кстати, что сегодня по планам? Может, на стендап съездим?

Рафаэль кривится так, словно учуял запах собачьего дерьма.

– Слушать сортирные шутки? Давайте лучше кино посмотрим.

– Фу, Раф, ты такой душный, – Лиана красиво морщит точёный нос.

Даже самое неудачное её фото, снятое с самого паршивого ракурса, можно смело ставить на аватарку. Бывают же феномены природы, в которых прекрасно всё до малейших деталей: от цвета волос до формы ногтей. Вот, это про Лиану. В универе я звала её пастушкой, потому что за ней вечно слонялась толпа слюнявых баранов. Почему при всём богатстве выбора она остановилась на хамоватом Рафе – непонятно. Да, он высокий и симпатичный, но теми же достоинствами обладает и стеллаж в нашей спальне. Только последний, увы, денег не зарабатывает. Хоть тут у Рафаэля есть конкурентное преимущество.

– Мы собираемся на Мальдивы, – воодушевлённо продолжает Лиана. – Не хотите присоединиться?

– Нет, спасибо, – я машинально кошусь на Витю. – Мы поедем в горы.

– В горы? – по выражению его лица я начинаю подозревать, что он наконец распробовал поганый вкус мерло. – Ну ты чего, малыш? Договаривались же на море.

– На Мальдивы мы не едем, – мрачно сообщает Рафаэль, откупоривая новую бутылку пива. – Я в прошлый раз заебался тебя на пляже фоткать. Ещё не отошёл.

Вместо того чтобы обидеться на эту вопиющую грубость, Лиана показывает ему язык. Во многом благодаря её лёгкости, их пара всё ещё продолжает существовать. Скажи мне Витя такое – я бы терпеливо дождалась ночи и придушила его подушкой.

– Видите, с чем мне приходится мириться? – картинно сокрушается Лиана. – Тебе, Агния, с Витьком повезло. Он-то всегда за любой кипиш. Я на прошлой неделе Рафу на концерт Тони сходить кое-как уговорила. ВИП-стол рядом со сценой, депозит – всё организовала. Бедный Тони только петь начал, как он прямо перед его носом встал и ушёл.

– Бедный, – саркастично хмыкает Рафаэль.

– Я в итоге концерт одна досиживала. Если бы знала, что Рафа не собирается возвращаться – вам бы позвонила.

– ВИП-стол и депозит? Я бы моментально примчался, – Витя смеётся. – Обожаю сладкое слово «халява».

– Так, а давайте теперь по существу, – ангельское лицо Лианы становится серьёзным. – Может, перенесёте поездку в горы и с нами поедете?

Во мне поднимается раздражение. Чего она одно и то же заладила? Во-первых, я ни за что не променяю прекрасные горы на скучные мажорские острова, а во-вторых, ещё неизвестно, поедет ли туда сама Лиана, учитывая настрой её угрюмого сожителя.

– Мы собираемся в горы, – повторяю я. – Я уже отель выбрала. Зарабатывать пролежни на шезлонгах и обжираться на ужинах я не хочу. Хватило Турции весной.

– А вы на Мальдивы в какие даты собираетесь? – Витя вопросительно смотрит на Рафаэля, отчего моё стихающее раздражение экстренно трансформируется в бешенство.

Я наш совместный отпуск в горах целых два месяца планировала, а он делает вид, что впервые о нём слышит.

– У Лианы спроси, – Рафаэль отхлёбывает пиво. – Она одна поедет.

– А ты что будешь делать? – моментально ощеривается Лиана, меча в него негодующий взгляд. – На байдарках, что ли, сплавляться?

– Посмотрим. Чего я точно делать не буду – так это платить кучу денег, чтобы выйти из самолёта с квадратной задницей и потом две недели бегать за тобой по пляжу, выслушивая, какой я рукожоп, если не могу сделать нормальную фотографию.

Незаметно округлив глаза, я тянусь к бокалу. Видно, прошлая поездка Рафаэля действительно не задалась, раз уж он за один присест выговорил столько букв.

– С тобой просто невозможно разговаривать, – сухо произносит Лиана, на этот раз по-настоящему обидевшись.

Запихнув оливку в рот, она демонстративно отворачивается от Рафаэля к Вите:

– Витёк, полетели со мной на Мальдивы.

Я хмурюсь. И что ещё за новости? То есть, если её парень отказался – можно моему свою компанию предложить?

Витя пожимает плечами.

– Я ещё с Агнией не договорился.

– Агния советует тебе оставить эту затею как бесперспективную, – цежу я, заводясь всё сильнее. – С тобой или без тебя я поеду в горы.

– А может вы, любители экстрима, скооперируетесь? – Лиана переводит взгляд, полный обвинения, с меня на Рафаэля. – Чтобы не мучить любителей солнца, белоснежного песка и пляжных закатов, которые хотят получать удовольствие от долгожданного отпуска.

Моя злость и обида сменяются непониманием. Нет, это уже перебор. Чем я перед ней провинилась? Желанием отдохнуть в горах?

– Ну серьёзно, малыш, – Витя примирительно теребит меня за руку. – Давай Мальдивы рассмотрим. Я, конечно, думал про Средиземноморье, но…

– Нет, – отрезаю я. – Хочу в горы.

– Ты прямо как Рафа, – фыркает Лиана, явно не горящая желанием выбрасывать белый флаг. – Он вообще не может расслабиться на отдыхе. Вечно ему скучно, вечно куда-то надо…

Перед глазами рассыпаются красные огоньки, а в ушах ревёт сирена. То, что мне не нравится часами жариться на пляже, обвалявшись в солнцезащитном кляре, совсем не означает, что я не умею расслабляться.

Набрав полную грудь воздуха, я поворачиваюсь к Рафаэлю и на эмоциях выпаливаю то, о чём впоследствии много раз пожалею:

– Хочешь поехать в горы? Отель пять звёзд с собственным бассейном. Рядом лыжная база и никакого пляжа.

В комнате повисает гробовая тишина.

Неспешно отхлебнув пиво, Рафаэль оценивающе оглядывает меня. Я нисколько не сомневаюсь, что услышу снисходительный отказ: он, в конце концов, не выносит меня так же, как я его.

– В номере ванна есть?

Не до конца понимая, к чему задан вопрос, я медленно киваю.

– Отлично, – хмыкает угрюмый сожитель Лианы. – Поехали.

2

– Мы можем встретиться с вами завтра в обед. Другого времени, к сожалению, у меня нет, потому что с понедельника я ухожу в отпуск, – монотонно наговариваю я в динамик отработанный текст. – Если вас устраивает, пришлите в мессенджер фото понравившихся интерьеров, чтобы я оценила ваши предпочтения.

Повесив трубку, я устало тру глаза. Складывается ощущение, что о моем предстоящем отпуске протрубили на главном федеральном канале. А чем объяснить то, что каждой собаке в этом городе срочно понадобился дизайн-проект в моем исполнении?

– Ты прямо нарасхват, – Лера, моя ассистентка и по совместительству чертежница, опускает передо мной огромную кружку с кофе. – Цену повысить не хочешь? Крысина, которая еще год назад пилила ноготки на дому, за квадрат берет в два раза дороже.

– Потом подниму. Когда вернусь из отпуска.

– Я уже полгода это слышу.

– Ты теперь мой продюсер? – огрызаюсь я. – Вернись за комп и не беси.

Лера, привыкшая к моему взрывному нраву, подносит ладонь ко рту, делая вид, что зевает.

– А чего это мы такие злые сегодня?

– С Витей поругалась, – нехотя признаюсь я.

– Пф-ф. В горах помиритесь.

– В том-то и дело. В горы он не едет.

Брови Леры взлетают вверх. Уж она-то знает, как давно я ждала эту поездку.

– Как это?

– Витя теперь хочет на Мальдивы, – от непрошедшей обиды мой голос сочится сарказмом. – У него уже и компания есть в лице Лианы.

– Ты, че, серьезно?

– Конечно. Ты бы его видела вчера: вел себя так, будто его постигла избирательная амнезия. Горы? Какие горы, Агнюш? Давай лучше к морю.

– Нет, я к тому, что ты его реально с Лианой отпустишь?

Смяв в кулаке визитку, я кидаю ее в дальнюю урну и промахиваюсь. Прекрасно. Теперь нужно идти ее подбирать.

– Он же не чихуахуа ручная. Хочет ехать с Лианой – гуд лак, как говорится. Ариведерчи и мазаль тов.

– И ты теперь одна поедешь в горы? – не унимается Лера.

– Ну да. Правда, я от злости предложила Рафаэлю составить мне компанию.

– Погоди, чего? Рафаэлю, который… – Лера сводит брови к переносице, делая насупленное лицо. – Этому Рафаэлю?

– Ага. Но он, конечно, не поедет. Сейчас, погоди… – Взглянув на зажужжавший мобильный, я закатываю глаза. На проводе Витя.

– Ну ты чего, до сих пор злишься на меня? – осведомляется он тоном доброго волшебника.

– А у меня есть повод перестать это делать?

– Есть. Я сегодня позвонил в турагентство и попросил подобрать нам тур… – Он делает эффектную паузу. – Чтобы были и море, и горы. Они предложили классный отель в Кемере. Там можно купаться с видом на горы.

– Ты издеваешься? – шиплю я сквозь зубы. – Каждый раз, когда я говорила об этой поездке, ты кивал головой, как собачка на автомобильной панели. И за четыре дня до вылета предлагаешь мне тур в гребаную Турцию! Успел так сильно соскучиться по махровым лебедям и пахлаве?

– Слушай, я же как лучше хотел… – Голос Вити звенит непониманием. – Учесть интересы обоих.

– Желал бы ты учесть мои интересы, ты бы не давал заднюю в самый последний момент! И напомню, что весной мы ради тебя купили путевку в Бодрум, и не полетели на концерт Эда Ширана в Прагу.

– Который все равно сорвался.

– Не суть. Я уже внесла предоплату за отель, и в любом случае поеду.

– С Рафой, – иронично вставляет Витя.

– Ну не бросать же малыша одного, после того как его лучший друг подорвался полететь на Мальдивы с его девушкой, – нараспев говорю я.

– Ой, ну вот чего ты начинаешь? Никуда я не собрался.

– Вить… – я морщусь. – У меня работы вал. Инструктор по горным лыжам сам себя не оплатит. Дома поговорим.

Положив трубку, я проверяю мессенджер, куда заказчик прислал картинки понравившихся интерьеров. Пролистав половину и стерев вытекшую кровь из глаз, я закрываю ноутбук. Бархатные шторы, красный диван и шкура на полу. Не хватает только светящегося шара под потолком и секс-качелей.

«Извините, за такой проект я не возьмусь, – мои пальцы агрессивно порхают по клавиатуре. – В своих работах я придерживаюсь определенного стиля, который вам не подойдет».

– И этот стиль подразумевает вкус, – договариваю я вслух, ткнув кнопку «Отправить».

– Вот вечно ты, – ворчливо раздается из-за соседнего стола. – Может, мужик всю жизнь мечтал о деревенском шале в стиле БДСМ. Поставь двойную цену и порадуй его этим безобразием.

– Я не такая, – говорю я тоном оскорбленной девственницы, после чего разворачиваю окно почты, где среди кучи рекламного спама обнаруживается письмо от гостиницы «Резиденс Бутик».

Администрация, как выясняется, сильно озабочена моими предпочтениями. Хочу ли я двухместную кровать, устроит ли меня вид на горы и нужен ли трансфер из аэропорта?

Решив, что отвечу на этот вопрос вечером, я возвращаюсь к проекту ресторана, который обязана закончить до отъезда. И как назло, стоит мне коснуться тачпада, раздается звон колокольчиков, информирующий о том, что в офис зашел посетитель.

– Надо снять эту шаманскую приблуду, – ворчу я, с укором глядя на Леру. – Мы же дизайнерское агентство, а не лавка, торгующая оберегами.

– Это не приблуда, а музыка ветра, – возражает она с таким видом, словно я сказала, что вкус цикория ничем не отличается от кофе. – Она привлекает деньги и удачу.

На этом дискуссию приходится закончить, потому что на пороге появляется тот самый посетитель. При виде него глаза Леры восторженно округляются, а у меня начинают нервно зудеть ладони.

– Здорово. – Рафаэль подходит к моему столу и по-хозяйски плюхается на стул. – Что за дурацкая приблуда звенит у вас на входе?

– Это музыка ветра, – оскорбленно чеканю я, выпрямляясь до треска в позвоночнике.

– Я по делу. Помнишь, ты проект торгового помещения мне делала? Там нужно кое-что исправить.

Я с шумом втягиваю в себя галлон воздуха. Кое-что переделать в проекте, который был завершен пару лет назад и из-за которого у меня вылез клок седых волос? Перед самым отъездом? Конечно, унылый сожитель Лианы. Почему нет?

– У меня очень плотная занятость. Насколько я знаю, проект давно реализован. Что именно ты хочешь переделать?

– Мы расширяемся. Нужно вместить два рабочих стола и дополнительные стеллажи. Все.

– Это на словах звучит просто, а на деле это масса потраченного времени, которого нет в свободном доступе, – терпеливо поясняю я. – Как вариант, можешь обратиться в другое агентство, или обойтись своими силами.

– Я не собираюсь идти в другое агентство. – Металлом в его голосе можно с успехом рубить лес.

Мой взгляд лихорадочно мечется по столу в поисках чего-нибудь тяжелого. Из тяжелого обнаруживается только линейка, так что несколько секунд я мысленно луплю Рафаэля по лбу с ее помощью. Индюк самоуверенный. Думает, я только сижу и жду, как бы провести пару бессонных ночей, дорабатывая проект его магазина запчастей. И плевать, что я выбрана главным дизайнером сети топовых ресторанов, и полгода моталась в Цюрих как к себе на дачу, курируя проект модного бутика.

– Лера, поставь Рафаэля Тимуровича в лист ожидания, – елейно воркую я, опустив ладони под стол и выставив средние пальцы. – Когда там у меня появится свободное время?

– После нового года, – радостно сообщает она.

– О, – я округляю рот в фальшивом сожалении. – Так долго? Очень жаль.

Несколько секунд Рафаэль гипнотизирует мою переносицу, и когда она начинает изрядно поднывать, резко встает.

– Слишком долго. Возьми тогда ноут с собой. В горах все обсудим.

Глядя на его удаляющуюся спину, я испытываю желание запихнуть палец в ухо и как следует в нем поковыряться. То есть, он еще не оставил эту идею? Вчера мы пили вино и были на эмоциях, но сегодня… Как он вообще себе это представляет? Две недели жить в одном номере с тем, кого на дух не выносишь? Спать в одной комнате, по очереди ходить в душ и мочиться в один и тот же унитаз, а подчас и делать с ним кое-что и похуже…

– Ушел, – торжественно констатирует Лера под истеричный вой колокольчиков. – Ну правда, возьми с собой ноутбук, а?

– Зачем? – Я смотрю на нее с недоумением.

Моя недалекая ассистентка пожимает плечами.

– Рафаэль Тимурович красивый, поэтому мне его жалко.

3

Домой я приползаю ближе к десяти после того, как отсылаю заказчику законченный проект ресторана. Обычно после завершения масштабной работы я предлагаю Вите отметить: либо бессовестно обожраться пиццей, либо распить бутылку шампанского. А еще лучше – сделать и то и другое. На этот раз же молча прохожу на кухню, сооружаю бутерброд и жую его, запивая остывшим чаем. Радоваться нет ни желания, ни сил.

– Ты теперь даже не здороваешься? – Витя, вошедший на кухню, смотрит на меня укоризненно.

– Устала и есть хочу, – буркаю я с набитым ртом. – Сначала закрою свои базовые потребности, потом, глядишь, созрею на «привет».

– Все еще злишься?

– То же самое ты спрашивал в обед, а потом попытался подсунуть мне Кемер вместо гор. Что теперь? – я указываю взглядом на ноутбук в его руках. – Пригласишь пересмотреть «Эверест»?

– Просто не люблю с тобой ругаться. Это у меня все силы забирает, – тяжело вздохнув, Витя опускается на соседний стул.

– Вот и я не понимаю, почему, живя столько времени с кровопийцей вроде меня, ты до сих пор не оставил эту традицию.

– Малыш, – Витя делает трагичную паузу, словно собрался поведать мне о наличии жены, троих детей и долгов на шестизначную сумму. – Я не хочу ехать в горы.

– Да ты что?! – фальшиво удивляюсь я. – А я-то не поняла.

– Не язви. Я действительно совсем не хочу ехать. Все нутро противится.

Я хмурюсь.

– Почему?

– Да что я там делать буду? Я не катаюсь на лыжах. И карабкаться по скалам тоже желания не имею.

– Я тоже не умею кататься на лыжах, но планирую научиться. Лазить по скалам тебя никто и не просит. Будем гулять, дышать воздухом, сидеть в фурако (купель с подогревом – прим. автора), ходить в рестораны, в конце концов.

– Все вышеперечисленное можно сделать и на море, без необходимости напяливать зимние куртки!

– Все, – стряхнув крошки хлеба со свитера, я встаю. – Я поеду одна. Но в следующий раз имей в виду, что если тебе чего-то делать не хочется, стоит сказать об этом заранее. Я выбрала отель в полтора раза дороже, потому что на территории располагается ресторан с твоей любимой азиатской кухней. А могла бы сэкономить.

– Прости. Я был не прав, – скорбно заключает Витя. – Просто до последнего рассчитывал, что что-то изменится.

– Ладно, – вздыхаю я. – Пошли спать. Мне завтра снова весь день горбатиться во имя стиля и красоты.

– Пошли, – Подойдя, он крепко и с облегчением меня обнимает.

Я обнимаю его в ответ. Обида не то чтобы исчезла – скорее, она мне надоела. В чем смысл подолгу собачиться, если расставаться мы не планируем и, даже более того, приняли решение пожениться? Правильно. Смысла в этом ровно ноль.

– Я пойду в душ схожу, – бросив раскрытый ноутбук на кровать, Витя многозначительно на меня смотрит.

Его желание помыться перед сном означает только одно: меня ждет примирительный секс.

– Не хочешь присоединиться?

– Не-а, – небрежно отмахиваюсь я, плюхаюсь на кровать. – Я и так чистая.

Витя это спорное заявление никак не комментирует и молча закрывается в ванной. Зевнув, я стягиваю с себя брюки и швыряю их в кресло. В душ я не иду намеренно. Моя маленькая женская месть за то, что Витя так некрасиво подставил меня с поездкой.

– Дурацкая айтишная привычка везде таскаться с ноутом, – ворчу я, раздраженно косясь на светящийся в темноте экран.

Тянусь, чтобы его закрыть, но замираю, заметив развернутое диалоговое окно с аватаркой Лианы.

Я в курсе, что чужую переписку нельзя читать, но что поделать, если глаза сами прилипли к экрану, обгладывая каждую строчку.

Л: Посмотри вот этот отель. Вроде симпатичный и по ценам нормальный. Мы в этой части острова с Рафом в прошлый раз были. Мне понравилось.

В: Неплохой. С двумя отдельными комнатами, надеюсь?

Л: Да, конечно. Ну что, бронирую?

В: Завтра отвечу, ладно? Надо с Агнией переговорить. Рафа точно отказался?

Л: Точно. Мы два дня не разговариваем.

Оглушительно захлопнув крышку, я с головой накрываюсь одеялом. Вот еще одно доказательство, что чужие переписки ни в коем случае нельзя читать. Вот сейчас выйдет Витя из душа, а я в состоянии аффекта бетонной вазой ему в голову запущу. К утру одумаюсь, но будет уже поздно. Вон я как брюки ловко на изголовье кресла закинула. И тут наверняка с первого раза попаду.

Моется Витя, на его счастье, долго, и когда выходит, желание сделать скрэмбл из его мозгов немного ослабевает.

– Я так по тебе соскучился, – шепчет он, упираясь мне в спину своим влажным тренированным прессом.

– Плохая новость, козлина, – буркаю я, перехватив его пальцы в паре сантиметров от своей груди. – Секса не будет. Хорошая: ты можешь прямо сейчас пиздовать на Мальдивы. Считай, что с Агнией ты все обговорил.

4

– Ты мне сразу позвони, как доберешься, – в пятый раз повторяет Витя, катясь по трассе в аэропорт на непозволительно медленных шестидесяти. – Тебя трансфер встретит?

– Такси, – отвечаю я, глядя в окно. Это вторая фраза, которую я произнесла с тех пор, как мы сели в машину. Первая была: «Ноготь сломался, зараза».

– Я буду скучать.

Это утверждение, на мой взгляд, не заслуживает продолжения диалога, поэтому я лишь закатываю глаза.

– Я тебя очень люблю, не забывай об этом, – пылко продолжает Витя. – И то, что я хочу отдохнуть у моря, а не в горах, этого не отменяет.

– У океана, ты хотел сказать, – бездарно расходую я третью фразу.

– Если ты против, я никуда не полечу. Я действительно хочу побывать на Мальдивах, но путевки на одного стоят столько же, сколько и на двоих, поэтому лететь туда в одиночку нерентабельно.

Воздух, который я выпускаю из легких, полон немого сарказма. Человек, который каждый год обновляет айфон, рассуждает о рентабельности.

– Если ты ревнуешь к Лиане…

– Я не ревную тебя к Лиане! – Я так резко поворачиваю голову, что прикусываю кончик языка.

– Ну а в чем тогда проблема? Ты моя невеста, а Рафаэль мой лучший друг. Ты же не думаешь, что я настолько аморален, чтобы предать двоих самых близких людей?

Я осторожно трогаю языком небо. Черт, до крови прокусила.

Если послушать Витю чуть дольше, и вправду начинает казаться, что ничего необычного в ситуации нет. Во-первых, он действительно не давал повода ему не доверять. Во-вторых, чтобы подкатить к девушке лучшего друга, нужно быть особенно изощренной сволочью. А чтобы подкатить к девушке лучшего друга, половину жизни занимающегося боксом, нужно быть еще и редким тупицей, коим Витя не является. В противном случае он бы не занимал пост ведущего IT-специалиста в крупной сетевой компании.

– Поезжай, – сухо говорю я. – Сказала же.

– Таким тоном? – Витя смотрит на меня с укором.

– Прости. Может, к дому развернемся, чтобы я тебе трусы в дорогу погладила?

Помолчав, он примирительно опускает ладонь на мое колено.

– Ты же знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен. Я буду скучать и примерно дрочить в кулак.

Медлительность Вити играет с нами злую шутку. На въезде в аэропорт мы попадаем в длиннющую пробку, и к терминалу приходится буквально бежать, дабы не опоздать на рейс.

– Люблю тебя, малыш, – вернув рюкзак, Витя романтично обнимает меня у стоек вылета. – И доверяй мне, пожалуйста, как я доверяю тебе.

– Всем здорово.

Это грубоватое приветствие заставляет нас отлепиться друг от друга и уставиться на Рафаэля, стоящего перед нами с сумкой через плечо.

– А… Ты чего? – От удивления Витя начинает заикаться.

Мне хочется спросить то же самое. Какого черта ты здесь делаешь без предупреждения? Я была уверена, что Рафаэль оставил идиотскую затею совместной поездки, так как после визита в офис бесследно исчез.

– Еду в горы, – невозмутимо сообщает унылый сожитель Лианы. – Я же вроде еще тогда за столом сказал.

– Я думал, это пьяный прикол… – Витя переводит возмущенно-вопросительный взгляд на меня. – Мы же тогда бутылки три вина выпили.

Язвительный комментарий о том, что трезвость не помешала ему и дальше планировать трип на Мальдивы, готовится сорваться с моих губ, но объявление о начавшейся посадке заставляет его проглотить.

– Доверяй мне, как я доверяю тебе, – ласково напоминаю я, потрепав его по щеке. – Как заселимся в отель, я напишу.

5

– Я заплачу, – Рафаэль небрежным жестом отодвигает мою ладонь и сам передаёт деньги таксисту.

– Очень мило, – бормочу я, пряча купюры в карман. – Ты снова со мной разговариваешь?

– Так я вроде не переставал.

Спорное утверждение, учитывая тот факт, что в первые же минуты полёта он надел наушники и с тех пор их не снимал. Не то чтобы я горела желанием общаться. Просто пару раз самолёт так трясло, что ощутить хоть какую-то поддержку от соседа по креслу становилось жизненной необходимостью. А вот хрена с два. Даже когда на фоне турбулентности на меня пролился стакан с томатным соком, Рафаэль с каменным лицом продолжал молчать. Успокаивала мысль, что его парализовало от шока и на деле он беззвучно орёт.

Выйдя из машины, я восхищённо оглядываюсь по сторонам. Место, куда мы прибыли, выглядит ещё прекраснее, чем на фото в сети. Глубокое синее небо, украшенное белоснежными мазками облаков, горный рельеф, согретый тёплыми отблесками солнца, пушистые деревья, источающие запах хвои, и посреди всей этой красоты – уютный отель под красной черепичной крышей.

Вдохнув пьянящий смоляной аромат, я ощущаю сильнейший прилив счастья. Забывается и конфликт с Витей, и наличие унылого сожителя, с грохотом волокущего чемодан по брусчатке. Я бредила горами последние пару лет, представляя, как пью глинтвейн на горной вершине, отдыхая после часового катания на лыжах, и как, завернувшись в пушистый махровый халат, любуюсь восходом солнца. Ни один любитель загара и сланцев или социофоб в наушниках не смогут испортить мне долгожданное свидание с природой.

Заставив себя оторваться от местных красот, я подхватываю чемодан и семеню ко входу. Рафаэль уже стоит на ресепшене, сверля взглядом худенькую администраторшу.

– Да, мне говорили, что все номера заняты, – его голос звенит настойчивостью. – На всякий случай проверьте ещё раз. Мне подойдёт любой.

Я и сама в ужасе от того, что придётся делить с ним комнату, но в моменте всё равно становится обидно.

Подойдёт любой, лишь бы не со мной? Так какого чёрта он вообще сюда притащился? Ехал бы сплавляться на байдарках или куда его там Лиана отправляла.

– В высокий сезон свободных номеров здесь не бывает, – холодно замечаю я, выкладывая паспорт на стойку. – Бронировать нужно минимум за полтора месяца. Можешь попытать счастья в соседних отелях, но результат, вероятно, будет тем же.

– Я уже попытал, – невозмутимо сообщает Рафаэль. – Всё занято.

– Делюкс с видом на горы, одна двуспальная кровать, завтрак включён, – радостно произносит девушка, не слишком вникая в суть трагедии, разворачивающейся на её глазах. – Главный ресторан работает до трёх часов. Ресторан азиатской кухни – до полуночи. До этого времени вы можете заказать обслуживание в номер. По любым возникающим вопросам звоните на ресепшен – я и мои коллеги будем рады помочь.

– Стойте-стойте, – от волнения и протеста я начинаю заикаться. – У меня вопросы к двуспальной кровати… Вернее, просьба к вам. Нам нужны две односпальные. Только так.

– К сожалению, это невозможно, – не переставая улыбаться, щебечет девушка. – Мы отправляли письмо с вопросом о ваших предпочтениях, но вы так и не ответили. Система автоматически распределила номерной фонд между гостями. На данный момент все номера с отдельными кроватями заняты.

Я беспомощно озираюсь на Рафаэля в надежде, что он что-то придумает. Ну не можем мы спать в одной кровати. Что я скажу Вите? И что подумает Лиана? Я, конечно, сильно на неё зла за инициацию этого беспорядка с отдыхом, но… Короче, это уже перебор.

– Значит, посплю на диване, – буркает Рафаэль, забирая со стойки ключ.

Я и администраторша переглядываемся.

Он что, не в курсе, что в вашем номере нет никакого дивана? – безмолвно любопытствует она.

Он самонадеянный идиот, – понуро транслирует мой взгляд. – Вот сейчас поднимется и узнает.

Тремя минутами спустя

– Это весь номер? – бросив сумку на пол, Рафаэль растерянно крутит головой по сторонам. – Огромная койка, шкаф и кресло куколда?

– Чьё кресло? – опешив, переспрашиваю я.

Он отмахивается.

– Забудь. Никогда не понимал, почему в отелях его непременно ставят напротив кровати. Итак, дивана тут нет.

– Абсолютно верно. – Обняв плечи руками, я смотрю на него с вызовом. – Я хочу переодеться с дороги. Как нам быть?

– Переодевайся, – по виду Рафаэля не скажешь, что его как-то смущает моя необходимость. – Я пока пойду отолью.

Сообщив это, он скрывается в туалете.

Я же, застыв, так и стою с толстовкой в руке, слушая доносящееся из-за двери журчание. Господи, и это придётся терпеть ещё четырнадцать дней. Это и вещи во много раз хуже.

6

– Ну и какие у тебя планы? – Стянув с себя футболку, Рафаэль бросает её на кровать. – Я бы поел.

Я досадливо отвожу взгляд, чувствуя, как краснею. Мог бы и предупредить о намерении сверкать передо мной торсом. Словно я подглядела за чем-то запретным, честное слово. Витя-то абсолютно лысый, а у унылого сожителя Лианы растительность имеется: поляна на груди и трасса под пупком, прозванная в народе «блядской дорожкой». Кстати, ещё одно доказательство, что все эти приметы и присказки – полная ерунда. Рафаэль не мой кумир, но ловеласом его точно не назовешь. Он встречается с Лианой столько же, сколько я с Витей, и в связях на стороне не замечен. Потому что был бы замечен – лишился бы тестикул. Лиана в этом смысле дико ревнива.

– В десяти минутах отсюда есть бургерная. Я хочу пойти туда, – с интересом изучаю картину на стене, пока он не соизволит натянуть толстовку.

– Я думал, ты только травой питаешься. Бургеры – это хорошо. Пошли.

– С чего ты решил, что я питаюсь одной травой? – недоуменно переспрашиваю я, догоняя Рафаэля у дверей лифта. – У меня сбалансированный рацион. Белка я потребляю столько, сколько положено при моем весе.

– Ты худая, – его взгляд мельком скользит по моим ногам. – Наверное, поэтому.

– Так только в одежде кажется. Я не такая уж худая.

Выпалив это, я прикусываю язык. Что за ерунду я только что сморозила?

Ироничный взгляд Рафаэля подтверждает это. Мол, ах, раз дело только в одежде, то окей.

Отворачиваясь, я агрессивно нажимаю кнопку вызова лифта. Какого черта я вообще что-то ему объясняю? Не всё ли равно, что думает о моих килограммах чужой унылый сожитель?

– Я кое-что забыла в номере, – бормочу, пропуская Рафаэля в кабину. – Спускайся без меня.

– Внизу тоже туалет есть, – невозмутимо заявляет он. – Это на будущее.

Глядя, как двери лифта съезжаются перед его лицом, я испытываю жгучее желание выцарапать ему глаза. Откуда ему известно, что я собиралась пойти в туалет? Вроде на месте не приплясывала.

– Хочу насладиться процессом в одиночестве, – шиплю, изо всех сил стараясь не краснеть. – Но раз уж ты в курсе, где запасной туалет, не стесняйся им пользоваться. Шумоизоляцию в номере ты победил с разгромным счётом.

«Мы на месте. Всё хорошо. Вышли поесть», – печатаю, спускаясь по лестнице.

«Круто. Если честно, я до сих пор в шоке, что Рафа поехал с тобой. Вы в один отель заселились?»

Задумчиво кусаю губу. Я ещё не придумала способ сообщить Вите, что мы с его лучшим другом заселились в номер с большой двуспальной кроватью.

Напечатав «Ага», трусливо прячу телефон в карман. Сначала надо поесть, а уж потом инициировать очередную ссору.

Рафаэля нахожу у входа на парковке. Засунув руки в карманы, он изучает небо, выглядя при этом непривычно расслабленным и довольным.

– Осматриваешься? – брякаю я из вежливости.

– Воздух тут хороший, – отзывается он, находя меня глазами. – Идём?

Следующие несколько минут можно назвать одними из самых странных в моей жизни. Я и унылый сожитель Лианы идём рука об руку по петляющей горной тропе, чтобы вместе поужинать.

– Лиана знает, что ты живёшь со мной в одном номере? – не удержавшись, спрашиваю я.

– Скажу, если спросит. Мы не разговариваем.

– Она обиделась из-за Мальдив?

– Понятия не имею. – Рафаэль кивает на появившуюся из-за деревьев вывеску «Синий волк». – Это оно?

Решив не утруждать себя мыслями о чужих проблемах в долгожданном отпуске, киваю. Моя совесть в отношении Лианы чище, чем её. Я хотя бы не переписывалась с Рафаэлем у неё за спиной.

– М-м-м… – Блаженно закатив глаза, вгрызаюсь в сочную плоть бургера. – Как они это делают? Те же ингредиенты, но вкус…

– Я не понимаю, о чём ты там бубнишь, – поморщившись, Рафаэль подаётся вперёд. – Прожуй сначала.

– Вкусно, говорю! – гаркаю я с набитым ртом.

– Это да. – Он кивает. – Бургеры здесь нормальные.

– Изумительные, ты хотел сказать?

– На мужском языке это синонимы. Вино или пиво будешь?

– Предлагаешь мне выпить? – осторожно спрашиваю.

– Мы делаем это каждую субботу. Что тебя удивляет?

Наверное, то, что мы никогда не делали этого вдвоём. И вообще, за исключением пары случаев, когда я работала над проектом его магазина, мы не оставались наедине.

– Я буду рислинг, – подумав, решаюсь я.

– Принеси два, – говорит Рафаэль подошедшему официанту. – И лёд отдельно.

Мои брови невольно поднимаются. Вино со льдом в нашей компании пью только я. Так же, как и сладкий рислинг.

– Почему ты так смотришь? – Рафаэль отодвигает доску с остатками бургера.

– Размышляю, с чего ты вдруг стал таким милым, – медленно выговариваю я.

Его лицо пересекает кривая ухмылка.

– Считай, что я заранее извиняюсь за привычку пинаться во сне.

7

– Ты ноутбук-то взяла? – Рафаэль отхлебывает пиво, заказанное после того, как допил вино. – А то у меня на следующей неделе строители выходят.

– Сочувствую, – я делаю небрежный жест рукой. – К ноутбуку я не подойду и на пушечный выстрел.

– То есть взяла? – Он щурится.

– Да нет, конечно.

– Плохо.

– Смотря кому. Мне так просто прекрасно, особенно после второго бокала.

– То есть зря я тут стараюсь? – Рафаэль обводит глазами стол, на котором, помимо вина и ведёрка со льдом, стоят тарелки с сыром и ростбифом, а также чаши с вялеными томатами и оливками.

– Абсолютно зря, – подтверждаю, окончательно развеселившись. Надо признать, что в качестве компаньона на вечер унылый сожитель Лианы оказался не таким уж унылым. – Всего рислинга мира не хватит, чтобы вновь заставить меня взяться за твой проект.

– Серьёзно? Чем он так тебе не угодил?

– Дай подумать. – Я с фальшивой задумчивостью постукиваю себя по губам. – Возможно, потому что я с самого начала говорила, что дизайн магазина автозапчастей – это не моя компетенция? Я проектирую квартиры, загородные дома, рестораны и шоурумы. Понимаешь, о чём я?

Рафаэль пожимает плечами.

– Не совсем.

– А ещё ты минимум раз семь просил меня переделать уже утверждённый проект. И каждый раз с пометкой «срочно».

– Мы только формировали ассортимент, поэтому приходилось менять изначальную задумку.

– Я занималась твоим проектом месяца три, задвинув других клиентов! И какая была твоя реакция в итоге?

– Я не помню. Какая?

– В том-то и дело, что никакой! – Я обличительно тычу в него пальцем.

– Деньги за проект я перевёл, – Рафаэль смотрит на меня с недоумением. – Так в чём проблема?

– Перевёл, да. И на этом всё.

– А что ещё нужно было? Банкет с салютом организовать?

– Ты вообще слышишь меня?! – Сама того не желая, я начинаю заводиться. – По вашей с Лианой просьбе я занималась этим проектом три грёбаных месяца, хотя с самого начала озвучила, что магазины – не мой профиль. Мог бы хотя бы спасибо сказать.

– В сфере услуг и торговли оплата и есть благодарность, – тон Рафаэля становится стальным. – Ты не знала?

– Три месяца, Рафа!!!

– Я думал, что ты включила их в стоимость.

– А я не включила!

– И чья это вина?

Я прикрываю глаза, чувствуя, как из ноздрей валит пар. Он действительно не понимает или так искусно притворяется?

– Взяться за твой проект меня уговорила Лиана, – медленно, почти по слогам, чеканю я. – Мы много лет дружим. Я согласилась исключительно по дружбе, а не ради заработка. Теперь понятнее?

– Я понятия не имел, из каких побуждений ты взялась за работу, и мне до сих пор это не слишком интересно, если быть честным. Меня интересовал качественный дизайн-проект. Если так не хотела браться, нужно было отказать. Я бы нашёл другого исполнителя. А если дала слабину и взялась – доведи дело до конца. По-моему, всё очень просто. – Сделав большой глоток, Рафаэль с грохотом опускает бутылку на стол.

Не найдя, что ответить, я со скрежетом перемалываю зубную эмаль. Я была дурой, когда подумала, что он способен быть приятным собеседником. Вкусный рислинг на время ввёл меня в заблуждение.

– Всё. Я наелась, – вытянув шею, я машу официанту. – Рассчитайте нас, пожалуйста. И побыстрее.

Сведя к переносице брови, Рафаэль оценивающе меня оглядывает.

Наплевать, что думает обо мне этот эксперт в сфере услуг и торговли, выставивший меня дилетанткой, которая не умеет нести ответственность за взятые обязательства. Нужно было и вправду выкатить ему счёт за каждую потраченную минуту без оглядки на многолетнюю дружбу.

Через пару минут на стол опускается счёт. Рафаэль предупредительно поднимает палец.

– Я заплачу.

– Я и не думала лезть за кошельком, – холодно парирую я, скрестив на груди руки. – Только что выяснилось, что ты задолжал мне пару десятков мишленовских ужинов.

– Ну вот видишь, как удачно зашла об этом речь.

Он прикладывает карту к терминалу, бросает на стол несколько купюр и, поймав мой взгляд, поясняет:

– Вот это и есть благодарность.

– Кто тебя научил так экономить слова? – бормочу я, выходя из-за стола. – Какой-то немой родственник? Ничего страшного не произойдёт, если ты откроешь рот и скажешь «спасибо». Мышцы не сдуются, голос не станет писклявым, грудь не полысеет.

Эрекция не пропадёт, – договариваю мысленно.

– Вино делает тебя такой болтливой. Я давно заметил.

– Да пошёл ты, – бубню я себе под нос, выскакивая из дверей ресторана.

За время нашей так называемой трапезы успело стемнеть, так что приходится то и дело заглядывать в навигатор, чтобы не сбиться с маршрута. Будет непростительно, если Рафаэль вернётся в номер раньше меня.

В кабину лифта мы заходим одновременно. Ткнув в кнопку нужного этажа, я сразу отворачиваюсь, давая понять, что на пижамную вечеринку он может не рассчитывать.

– Кто первым в душ пойдёт? – звучит за мной.

– Я, конечно. После вас ванная выглядит так, будто в ней мыли алабая.

– Ну спасибо. – В голосе Рафаэля слышно недовольство, которое откликается во мне токсичным удовлетворением. Пока не могу простить ему нравоучений относительно нашего сотрудничества.

– Видишь, не так уж и сложно благодарить, – иронизирую я, повернувшись к нему лицом. – Ты, кстати, спрашивал по поводу ванны. Может, в ней и будешь спать?

– А если ты ночью в туалет захочешь? – не задерживается он с ответом. – Ты, я смотрю, любительница побегать.

Толстовка на моей груди натягивается так, словно скромную двойку под ней внезапно раздуло на три размера. Да что он привязался к моему мочеиспусканию? Просто я в самолёте много пила, чтобы избежать обезвоживания.

– Я сплю у окна на двух подушках, – цежу я. – Комнату ночью не проветриваю. Болтовни из телефона и телевизора не терплю, так как привыкла засыпать в тишине. Это мой райдер.

– Я сплю в трусах, – сообщает Рафаэль, удерживая мой взгляд. – До остального мне по хер.

8

«Это было неожиданно», – приходит скорбное сообщение от Вити в ответ на моё признание о том, что я и Рафаэль вынуждены спать в одном номере.

Сюрприз-сюрприз, – мысленно иронизирую я, накрывая светящийся экран одеялом и раздумывая над ответом. Рафаэль в это время мирно спит, повернувшись ко мне спиной, точнее, задницей, упакованной в серые кэльвины кляйны. Он продефилировал в них через всю комнату, не оставив мне шанса проигнорировать его брендовые предпочтения. Ему, видите ли, нужно было поставить телефон на зарядку. Нет бы сначала позаботиться об этом, а потом уже снимать штаны.

Несправедливо. Пока я вынуждена разбираться с Витей, мобильный Рафаэля будто бы сдох вместе со своим хозяином. Куда смотрит Лиана? Почему она не засыпает своего унылого сожителя угрозами и проклятиями? Почему я одна должна потеть, придумывая объяснения?

«Этого не было в планах. Рафаэль собирался жить отдельно, но свободных номеров не оказалось».

«Чтобы на огромном горнолыжном курорте не оказалось ни единого свободного номера? Ни за что не поверю».

«Можешь обсудить это с ним, – быстро устав от роли провинившегося подростка, я свирепо луплю по клавишам. – Рафаэль вроде твой лучший друг».

«Обсужу. Но не забывай, что именно ты моя невеста».

«А ты мой жених, который втихую спланировал поездку на Мальдивы с моей подругой. Так что у нас один-один».

«Лиана арендовала виллу. Вилла и номер – разные вещи».

Я с шумом втягиваю воздух, полный ярости. Под одеялом его оказывается катастрофически мало, так что приходится высунуть нос, чтобы не задохнуться. Вообще-то я до последнего надеялась, что Витя откажется от поездки и вся эта ситуация с отпуском порознь не превратится в извращённую рокировку. Думала, через пару дней он одумается и прилетит ко мне, а Рафаэль вернётся туда, куда должен: под каблук к Лиане. Но черта с два.

«Хорошие мальчики попадают на виллы, а плохие девочки гниют в номерах. На том и закончим».

«Агния, – приходит спустя минуту. – Я не хочу ругаться. Просто факт того, что другой мужчина спит на соседней кушетке, мне, мягко говоря, не нравится. Думаю, меня можно понять».

Я перечитываю это сообщение трижды, чтобы удостовериться в правильности своей реакции. Нет, это отнюдь не вина за то, что пятка Рафаэля находится в паре сантиметров от моей. Это ярость от того, что Витя получал от меня ссылку на номер вместе с вопросом о необходимости дополнительного места. Он ответил, что посмотрел, и его всё устраивает. И подтвердил это снова, когда я переспросила. Но если Витя не в курсе, что в номере, кроме кровати и кресла кукловода, нет другой мебели, значит, даже не пытался открыть сайт.

«Счастливого отдыха. Смотри, не лопни от ревности, когда будешь затаскивать чемодан Лианы в самолёт».

Спустя несколько секунд телефон на тумбочке вспыхивает. Пробормотав «крысёныш мальдивский», я переворачиваюсь на другой бок. Вид оттуда не лучше: плечи и затылок Рафы.

Мог бы и футболку надеть, – негодую я, уставившись в родинку на его лопатке. – И так полкровати занял.

И словно подслушав мои мысли, Рафаэль переворачивается на живот и по-хозяйски закидывает на меня ладонь.

Твою мать, – беззвучно ругаюсь я, морщась от ломоты в рёбрах. – Руки-базуки. Сколько твоя туша целиком весит в таком случае?

– Восемьдесят шесть, – раздаётся сонное бормотание.

Я выпучиваю глаза. Рафаэль не спит? Да нет, исключено. В трезвом сознании он бы ни за что не стал со мной обниматься.

Вернув его руку на одеяло, я прислушиваюсь. Дыхание Рафаэля ровное и мерное. Унылый сожитель спит.

– А рост сколько? – шёпотом спрашиваю я в качестве эксперимента.

– Метр восемьдесят семь.

Внутри меня неконтролируемо зреет веселье. Вот это да. Отвечает прямо как голосовой помощник Алиса, а глаза закрыты. Что бы ещё такого спросить?

– Рафаэль, ты что, лунатик?

– Да хер его знает, – монотонно бормочет он. – Надо машину на СТО загнать. Диоды сдохли и обновление слетело. И тридцати тысяч не проехал. Говорил же мне Ромыч: бери электричку китайскую, на хер тебе этот немец втридорога… Параллельный импорт, утиль-сбор конский… Цены на дизель тоже конские. Нефтяная страна, блядь. Реально, что ли, на эти фуфлосяни придётся пересаживаться…

Закрыв лицо руками, я тихо стону.

Да, Рафа точно лунатик, потому что, рассуждая о судьбе отечественного автомобильного рынка, не затыкается ещё час.

9

Открыв глаза следующим утром, я обнаруживаю, что нахожусь в кровати одна. Это хорошая новость. Плохая заключается в том, что Рафаэль, судя по фыркающим звукам, уже успел занять ванную. Представив лужи на полу, скомканные полотенца и открытую зубную пасту, я раздражённо скриплю зубами. Я рассчитывала избежать вида этого безобразия, повесив на дверь табличку «требуется уборка».

Заглянув в телефон, я удивлённо распахиваю рот. Почти десять! Планировалось, что в восемь утра я должна быть на прогулке. Целых два часа драгоценного отдыха ушли на бесполезный сон! Всему виной болтливый сосед и его ночные автомобильные обзоры.

– Доброе утро! – Дверь ванной распахивается, являя Рафаэля, замотанного в полотенце.

Я немедленно отвожу взгляд. Он настойчиво демонстрирует мне свою намокшую растительность, игнорируя имеющиеся в номере халаты. Видимо, на случай, если я плохо разглядела.

– Как спалось?

– Ты в курсе, что болтаешь ночами? – ворчу я, перекидывая через плечо джинсы и свитер.

– Пару раз Лиана что-то об этом говорила, – беззаботно отвечает он. – А что, мешал спать?

– Мешал часа полтора примерно.

– О чём рассказывал?

– Жаловался на китайский автопром, в основном. Ещё подробно описал каждую из машин, которые у тебя были, и их поломки. Я так понимаю, больше всех тебя бесил Рендж Ровер и его скрипящие сайлентблоки. А вот Ауди – это топ, – я язвительно выставляю вверх большой палец.

– Да, Рендж – отстой. – Рафаэль досадливо взлохмачивает влажные волосы. – Всю душу мне это английское корыто вымотало.

– И это всё, что ты можешь сказать?

– А что, снова требуется «спасибо»?

– Ты такой юморист!

Нарочно задев его локтем, я врываюсь в ванную и тут же наступаю носком на лужу.

– Да чтоб тебя!

Чуда не произошло. Ванная после Рафаэля выглядит ещё хуже, чем после Вити, хотя это казалось невозможным. Тут и бритвенный станок со следами пены, и валяющаяся в раковине зубная щётка, и зеркало в подтеках. А в душевом поддоне волос столько, словно здесь не только мыли, но и налысо побрили алабая.

Это расплата за мой длинный и мстительный язык, – с тоской думаю я, омывая лейкой стены душевой. – Ну поехал Витя на Мальдивы с Лианой – и что с того? Ей же хуже. А сумей я промолчать, могла бы спать звездой, ходить по номеру голой и писать с открытой дверью.

Приведя себя в порядок, я наконец выхожу из ванной и обнаруживаю Рафаэля, сидящего на кровати. К счастью, полностью одетого.

– Я думала, ты на завтрак пошёл, – сухо замечаю я, убирая пижаму в шкаф.

– Решил тебя дождаться.

Факт, что хорошие манеры взяли верх над неумным мужским аппетитом, немного смягчает моё раздражение. Я терпеть не могу завтракать одна.

– Была бы тебе очень признательна, если бы ты мыл ванну после себя и закрывал зубную пасту, – максимально деликатно произношу я, когда мы заходим в лифт. – Я нахожусь на заслуженном отдыхе, который сама спонсировала, и не хочу ни за кем убирать.

– Понял. – С небольшой заминкой Рафаэль кивает. – Номер я, кстати, сегодня оплатил. Сказали, что залог тебе вернётся в течение нескольких дней.

– Я вовсе не к этому сказала, – бормочу я, порозовев. – А к тому, что раз уж нам суждено провести отпуск вместе, нужно уважать границы друг друга.

– Ты всё утро закидывала на меня ноги, – Рафаэль, не мигая, смотрит мне в глаза. – Это так, к сведению.

Я растерянно смаргиваю. Закидывала ноги? Я? У меня нет такой привычки. Витя, по крайней мере, ни разу не жаловался.

– Извини, если так. – Я кошусь на табло лифта, умоляя его поторопиться. – Во сне сложно себя контролировать, но я постараюсь.

– Я тоже постараюсь не мешать тебе разговорами.

На этой примирительной ноте двери лифта со звяканьем открываются, выпуская нас в вестибюль ресторана.

– М-м, какой тут вкусный кофе! – Я восторженно подношу чашку к носу. – И как обалденно пахнет! Зёрна будто минуту назад обжарили. А молоко! Ты пробовал? Словно из-под альпийской коровы.

– Молоко здесь обычное, из коробок, – охлаждает мой пыл Рафаэль. – Увидел в холодильнике. Кофе нормальный. Пойду ещё возьму. Тебе принести?

– Если можно, – набив рот воздушным круассаном, я радостно киваю.

Казус с ванной забылся, стоило сесть за стол. Завтраки в местном ресторане выше всяких похвал: тут и панкейки с ягодами, и свежевыжатые соки, и каши трёх видов, включая безглютеновую овсянку, и яйца, какие захочешь: хоть глазунья, хоть пашот, хоть скрэмбл…

– Почему при таком многообразии выбора ты ешь вот это? – искренне недоумеваю я, глядя на тарелку Рафаэля. В ней два яйца, сваренные вкрутую, и обычная гречка.

– Я привык так завтракать. Они легко готовятся в одной кастрюле.

– А ты будто сам себе завтрак готовишь, – насмешливо щурюсь я.

– Всегда, – невозмутимо произносит он, шарахнув ложкой по скорлупе.

Эта информация немного меня удивляет. Я была уверена, что Рафа – типичный бытовой абьюзер, считающий, что уборка и готовка – удел глупенькой самки, а не брутального самца. Готова поаплодировать Лиане, возможно, даже стоя. За годы совместного существования мне удалось приучить Витю лишь выносить мусор, вешать куртку и разбирать посудомойку.

– Но ты всё равно попробуй круассан. – Я придвигаю к Рафаэлю тарелку. – Ничем не хуже итальянских.

– Не хочу, – сурово отрезает он.

– Просто попробуй! – Из-за природного упрямства я не могу просто так сдаться. – Они такие вкусные и жирные! В одном круассане грамм сто сливочного масла!

– Говорю же, не хочу.

– Дома гречку поешь! – рявкаю я тоном сварливой матери. – Не бойся, никуда не денутся твои кубики на животе.

Раздражённо вздохнув, Рафаэль берёт круассан и откусывает. Я победно улыбаюсь.

– Ну? Вкусно же?

– Нормально.

– Тебе Лиана, кстати, не пишет? Вылет у них сегодня вроде.

– Писала с утра. Денег попросила.

Если бы за столом, помимо Рафы, был кто-то третий, мы бы обязательно переглянулись. Но так как кроме нас тут больше никого нет, приходится потупить взгляд и многозначительно протянуть:

– Я-я-ясно.

Витя тоже написал мне с утра. Денег, к счастью, не попросил, а пожелал хорошо провести время, выказав надежду, что по отдельности мы отдыхаем в первый и последний раз. Также сказал, что полностью мне доверяет, и если Рафаэль будет вести себя не по-джентльменски – он непременно поставит его на место.

На последнее утверждение я мысленно фыркнула. Если Рафаэль станет вести себя не по-джентльменски – я выкошу бритвой газон на его груди, а ночной треп выложу в сеть.

– Ты же в курсе, что они с Витей вдвоём летят? – переспрашиваю на всякий случай.

– В курсе. Он вчера мне писал.

Не похоже, что Рафаэль сильно обеспокоен соседством своей девушки с лучшим другом, судя по тому, как беззаботно жует круассан. Ну либо он мастерски держит покер-фейс, а сам вторые сутки тайком названивает психотерапевту и заливает слезами личку тарологу.

– И что он хотел?

– Просил присмотреть за тобой и быть повежливее.

– Очень мило, – иронизирую я. – А ты сказал Вите, что мы спим в одной кровати?

– На тот момент рассказывать было нечего, – глядя на меня поверх чашки, Рафаэль пожимает плечами. – Мы тогда только сели ужинать.

А ещё говорят, что женщины – хитрые лисы, а мужчины – бесхитростные зайки-правдорубы. Уж насколько Рафа прямолинеен, но всё равно нашёл способ выкрутиться перед лучшим другом.

– Зато Лиана мне ничего не писала, – говорю я, устав делать вид, что наша размолвка нисколько меня не тяготит. – А я-то думала, что у меня больше поводов для обид.

– Ревнует просто. Напишет, когда отойдёт.

– Кого ревнует? – недоуменно переспрашиваю я, округляя глаза. – Меня?

– Меня, – поправляет Рафаэль. – К тебе.

И добавляет самым будничным тоном:

– Дальше что делаем? Я бы на лыжах прокатился.

10

– Я хочу взять занятие с инструктором, – радостно сообщаю я девушке за стойкой. – Мне нужен самый лучший и самый терпеливый.

– Вы до этого катались на лыжах? – уточняет она.

– Нет, это будет мой первый раз.

– Хорошо. Я могу записать вас… – Она сосредоточенно щелкает мышкой, глядя в монитор, – через три дня. Наш Михаил очень опытный инструктор, и после его занятий ученики очень быстро…

– Нет-нет-нет! – возмущённо перебиваю я. – Три дня – это слишком долго. Мне нужно сейчас.

– Сейчас все инструкторы заняты, – её тон становится суше. – В высокий сезон мы рекомендуем бронировать занятия за неделю.

Я понимаю, что девушка не виновата в сезонном наплыве туристов, но это не отменяет желания обиженно треснуть кулаком по стойке и потребовать книгу жалоб. В этой поездке я и так всё заранее забронировала: билеты на самолёт – за два месяца, отель – за месяц, очередь на маникюр-педикюр-стрижку-эпиляцию – за три недели. В этот список просто не поместился инструктор по горным лыжам.

– Можете попробовать договориться с частниками, – советует девушка, смягчившись.

– Спасибо, но нет. Мне нужны только профессионалы.

Однажды я уже решила сэкономить: три года назад на Бали наняла местного балийца учить меня сёрфингу. А через десять дней выяснилось, что шестидесятилетняя немка с протезом вместо ноги держалась на доске лучше, чем я. И она даже никого не нанимала.

– Ну что? – Рафаэль, который успел забрать два комплекта лыж, смотрит вопросительно.

– Ничего, – бурчу я. – Инструктор освободится через три дня. А я всё это время, видимо, должна пить глинтвейн и кататься на ватрушках.

– Я думал, ты заранее договорилась.

– А я не договорилась! У меня в голове и так было слишком много информации. – Забрав у него лыжи, я понуро киваю в сторону подъёмника. – Ладно, пойдём. Будем вдвоём местную публику развлекать.

Однако спустя пятнадцать минут выясняется, что бремя развлечения публики целиком ложится на меня, ибо Рафаэль катается на лыжах, если не как боженька, то как призёр зимней олимпиады.

– Ты откуда… – от удивления и возмущения я не сразу нахожу слова. – Мы столько лет знакомы, а ты ни разу не говорил…

– О чём? – спрашивает он, поднимая на лоб очки. – Что умею стоять на лыжах? Я их только в прошлом году освоил. До этого катался на доске.

– На доске? – ошеломлённо оглядываю его с ног до головы, заново знакомясь. – Рафаэль, ты что, сноубордист?

– Нет, – в его голосе слышно раздражение. – Я просто время от времени катаюсь на сноуборде.

– Это и называется сноубордист, – возражаю я благоговейным шёпотом. – И чего же ты молчал? Я бы на твоём месте каждый день этим хвасталась.

– Не знал, что ты такая поклонница спорта.

– Только если речь идёт о горах и снеге. Мы знакомы с универа! Как я могла об этом не знать?!

– Может, потому что не слишком мной интересовалась?

– Может быть. – Я распахиваю глаза от внезапного озарения. – Вот всё и срослось! С такими навыками ты обязан стать моим инструктором!

– Я не обязан, – отрезает Рафаэль.

– Обязан, – вкрадчиво повторяю я. – Помимо того, что я три месяца бесплатно корпела над твоим проектом, я любезно пустила тебя в свой номер и поделилась кроватью. Ты мой должник.

– Тебе будет сложно, потому что ты не спортивная.

– Не такая спортивная, как боксёрша из Тайваня? – обиженно рявкаю я, громыхнув лыжами. – Пытаешься стыдить меня за Х-хромосомы?

Несколько секунд, посверлив меня взглядом, Рафаэль сдаётся.

– Покажу один раз, а дальше сама.

Позже:

– Ноги на ширину плеч. Лыжи должны быть параллельны, носки смотрят внутрь. – Наклонившись, Рафаэль рукой сводит кончики моих лыж вместе. – Ты вообще когда-нибудь каталась?

– Два раза в жизни, в школе на физкультуре.

– Хреново. Ладно. Колени согни. Самое главное – это почувствовать равновесие и давление. Синхронизируйся с лыжами и балансируй телом. Почувствуй упор.

– Чувствую себя как в фильме «Карате-пацан», – заворожённо говорю я. – Я сын Уилла Смита, а ты старенький Джеки Чан.

Эта шутка не вызывает у моего новоиспечённого инструктора даже тени улыбки. Смерив меня хмурым взглядом, он продолжает наставления:

– Согни колени и попробуй перенести вес на пальцы стоп.

– Если я попробую, то свалюсь носом вперёд.

Шумно выдохнув, Рафаэль скидывает перчатки и протягивает мне руки.

– Давай.

Вдруг занервничав, я не сразу понимаю, что от меня требуется, и просто глазею на его ладони.

– Я сейчас развернусь и уеду, – ворчит он, перехватывая мои пальцы.

Осознав наконец суть манёвра, я послушно, хотя и не без заминки, вкладываю вторую ладонь в его.

Внутри волнительно ухает, щеки загораются. С незнакомым мне инструктором это бы едва ли ощущалось настолько интимно.

– Переноси вес, – напоминает Рафаэль, пока я растерянно разглядываю наши сплетённые пальцы.

Я переношу.

– И не наклоняйся так сильно вперёд, а то протаранишь лыжню носом. Носки внутрь, запомнила? Чтобы затормозить – разводишь хвосты.

– Столько информации, – бормочу я, выпуская его ладони. – Я всё равно не пойму, пока не попробую. Надо просто скатиться.

Заняв самую высокую точку холма, я с замиранием сердца смотрю вниз. Теперь главное – решиться съехать. Господи, как же высоко! Не Эверест, но близко. Уже и воздуха не хватает, и уши от давления закладывает. А люди внизу такие крошечные… Самые настоящие людишки.

– Чего ты так сопишь? – доносится до меня снисходительный голос Рафаэля. – С этого холма шестилетки съезжают. Самый маленький на всём курорте. Научишься более-менее держаться на лыжах – пойдём на нормальную гору.

– Ой, да пошёл ты, – бормочу я и, зажмурившись, отталкиваюсь палками от хрустящего снега.

11

– Какого черта ты стала палки в снег втыкать на скорости? – ворчит Рафаэль, освобождая мою ногу от лыжного крепления. – Я же сказал: чтобы затормозить – разводи хвосты.

– Думаешь, я об этом вспомнила на скорости шестьдесят километров в час? – отгрызаюсь я. Из-за острого нытья в стопе я готова рыдать, но сдерживаюсь ради того, чтобы не оправдать звание неспортивной.

– Не льсти себе. Ты разогналась максимум до десяти. Но это даже хорошо, иначе переломала бы себе ноги. Я говорил тебе, что колени должны быть согнутыми? А ты ехала так, словно кол проглотила.

– Значит, ещё раз попробую. Только объясни, что такое хвосты.

Рафаэль смотрит так, словно я только что сообщила, что состою на учёте у психиатра. С опасением.

– Именно сейчас ты решила придержать язык за зубами? Когда речь зашла о целости твоих конечностей? Короче, вставай в очередь за глинтвейном и жди инструктора. – Он резко выпрямляется. – С таким подходом я тебя учить не буду.

– Я просто переволновалась. – Поморщившись, я пытаюсь встать, но не могу наступить на правую ногу. – Вот блин…

– Что? – Рафаэль тяжело вздыхает. – Только не говори, что подвернула лодыжку в первый же день.

– Предлагаешь мне себя виноватой почувствовать по этому поводу? – Мой голос звенит отчаянием. Что может быть хуже, чем две недели долгожданного отдыха проторчать в номере? – Иди дальше хвосты разводи. Дойду как-нибудь.

Несколько секунд Рафаэль наблюдает, как я, кряхтя и морщась, пытаюсь подняться со снега, после чего с шумным вздохом подхватывает мои лыжи, а свободной рукой – меня.

– Надо поскорее уйти отсюда, – бормочет он, таща нас к спуску. – Пока какой-нибудь сопляк на доске тебя не переехал.

– Мне больно, – пищу я, старательно отталкиваясь от снега здоровой ногой.

– Сейчас в больницу поедем. Пусть снимок сделают.

– Да мне подмышкой больно. У тебя хватка как у медведя.

– Придётся потерпеть, – буркает Рафаэль, мельком оценив моё лицо. – Ты и два комплекта лыж весите одинаково.

– Пальцами пошевелить можешь? – Освободив мою ногу от лыжного ботинка, Рафаэль хмуро её разглядывает.

Я сжимаю и разжимаю пальцы. В этой ситуации утешает одно: в солнечных лучах мой педикюр выглядит потрясающе.

– А так больно? – Обхватив пятку, он осторожно поворачивает её из стороны в сторону.

Наши взгляды встречаются, и я моментально отвожу свой. Ладони у Рафаэля большие и тёплые, и ощущаются на удивление приятно. Я почему-то была уверена, что они на ощупь как наждачка.

– Больно, но не сильно. – Я шутливо толкаю его в плечо. – Отпусти скорее, мне щекотно.

– Это ушиб, но надо доехать до больницы. Пусть подтвердят.

– Не хочу я в больницу, – я хмурюсь. – Если ушиб – значит, пройдёт сам собой.

Выпрямившись, Рафаэль утыкается в телефон и через минуту объявляет:

– Такси подъехало.

Я смотрю на него с возмущением. Это что ещё за новости? Взял и единолично всё решил. С одной стороны, это даже мило – что он настолько обеспокоен моим здоровьем, но с другой… Я же не бревно безмолвное, которое куда положишь – там и будет лежать.

– Имей в виду, что далеко не все женщины фанатеют от доминантов, – замечаю я, закидывая ногу в салон. – В двадцать первом веке мы предпочитаем, чтобы с нашим мнением считались, а не игнорировали его.

– Даже если это мнение – идиотское? – осведомляется Рафаэль, плюхаясь рядом.

Я скриплю зубами.

– Каждый раз, когда ты начинаешь казаться мне милым, ты ляпаешь что-то такое, за что хочется заклеить тебе рот скотчем.

– Я всё ещё сноубордист, ты не забыла?

Я ошарашенно разглядываю его невозмутимое лицо, желая удостовериться, что мне не показалось: унылый сожитель только что пошутил.

– Только это тебя и спасает, – бормочу я, отворачиваясь к окну, чтобы спрятать улыбку. Это и впрямь было смешно, но Рафаэлю знать об этом необязательно.

Местная травматология приятно удивляет отсутствием длинных очередей и запаха перегара.

– Вашу девушку сейчас примут, – с дежурной улыбкой сообщает администратор.

– Она не моя девушка, – Рафаэль быстро на меня оглядывается. – Какой кабинет?

– Седьмой. – Взгляд девушки становится заинтересованным, а улыбка – непростительно очаровательной. – Давайте я вас сейчас провожу.

Наблюдая за их беседой, я ловлю себя на поднимающемся раздражении. Она что, настолько оголодала в горах, что клеит унылого Рафу? И его противозачаточное выражение лица нисколько не смущает?

– Провожать не надо, мы сами дойдём, – не глядя на неё, он подхватывает мой рюкзак. – Встать можешь?

Помотав головой, я беспомощно тяну к нему руки. Нога совсем немного ноет, и куда больше меня беспокоит наливающийся синяк на заднице. Правда, хищнице с ресепшена об этом знать не обязательно.

По-медвежьи обняв за талию, Рафаэль волочёт меня к кабинету номер семь. Старательно имитируя страдания, я прихрамываю и постанываю.

Если какая-то мальдивская чайка решит покуситься на Витю, надеюсь, что Лиана сделает для меня то же самое.

12

– Тебе не хватит? – Рафаэль скептически смотрит, как я, замотавшись в плед, посасываю очередной глинтвейн из бумажного стакана.

– Это обезболивающее, – поясняю я, выставляя вверх палец. – Моё тело сегодня пострадало, и ему требуется утешение.

– Врач сказал, что у тебя обычный ушиб.

– Он просто не видел синяк на моей заднице. – Я машинально накрываю ладонью бедро. – И вообще, хватит меня отчитывать. Если хочешь помочь – возьми себе глинтвейн и составь компанию. Пить в одиночестве и со здоровенным синяком на заднице – психологически тяжело.

С иронией покосившись на меня, Рафаэль подзывает ушастого паренька, обслуживающего наш стол, и просит принести ему пиво.

– Думала, ты откажешься из вредности, – замечаю я, протыкая соломинкой апельсиновую дольку.

– Так я, по-твоему, вредный?

– Бываешь иногда. Правда, на отдыхе немного размяк. – Вторая порция глинтвейна заставляет почувствовать себя непринуждённо и не слишком заморачиваться с формулировками.

– Следую просьбе Виктора.

– Я по нему скучаю. – Расплывшись в улыбке, я машинально мажу пальцем по экрану, чтобы взглянуть на нашу с Витей фотографию. – Вот чего он так не любит горы, а? Неужели не надоело из года в год жариться на пляжах? А ты? Скучаешь по Лиане?

– Чтобы скучать – надо успеть соскучиться.

– Фраза, достойная Сенеки. – Я издаю глумливый смешок. – Неужели ты её к Вите вообще не ревнуешь? Хоть самую чуточку?

Рафаэль хмурится.

– Нет.

– А почему? Мой Витя вообще-то очень красивый. А красивый айтишник – это редкая редкость. Почти как мужик-модельер традиционной ориентации.

Рафаэль молча смотрит на меня исподлобья. Кажется, наш разговор по душам ему не очень-то нравится.

– Нет, ты тоже симпатичный, – добавляю я, решив, что он мог обидеться. – У тебя, например… – подавшись вперёд, я пристально оглядываю лицо, – разрез глаз такой необычный. Миндалевидный. И скулы так красиво торчат. Ты знаешь, что женщины деньги платят, чтобы косметологи им такие сделали? А у тебя свои…

Вытянув руку, я легонько тычу кончиком пальца в его щёку.

Рафаэль, резко отпрянув, отхлёбывает пиво.

– У тебя же они натуральные? – с подозрением осведомляюсь я.

В ответ он меряет меня таким выразительным взглядом, что я, не выдержав, прыскаю.

– В общем, ты не волнуйся. Витя бы ни за что не обманул меня и не подвёл лучшего друга. И по поводу Лианы ты ошибаешься, кстати. У неё нет причин ревновать тебя ко мне. Мы с тобой очевидно друг друга недолюбливаем.

– Я тебя не недолюбливаю, – парирует Рафаэль, вонзившись взглядом в мою переносицу. – Говори за себя.

Даже два стакана выпитого глинтвейна не способны снизить градус моей неловкости. Браво, Агния. Лучшего способа объявить себя двуличной грымзой, годами таившей камень за пазухой, и представить было нельзя.

– Но вообще это сомнительная затея – поехать в отпуск с чужими половинками, да? – с фальшивой бодростью продолжаю я в попытке сменить тему. – Если бы речь шла о каких-то других людях, я бы развела руками. Сложно представить, чтобы женщина и мужчина спали в одной кровати в течение двух недель и ни разу не переступили грань дружбы. Но нас с тобой это не касается.

Я смотрю на него в поисках поддержки, однако Рафаэль никак не комментирует сказанное, а вскидывает руку.

– Можно нам счёт.

В номер мы возвращаемся пешком и в глубоком молчании. Плетясь вслед за Рафаэлем, я с досадой думаю, что зря не заказала в дорогу глинтвейн. Когда не на что отвлечься, синяк на заднице доставляет особенный дискомфорт.

– Кто первым пойдёт в душ? – тактично осведомляюсь я, скидывая рюкзак на пол.

Не оборачиваясь, Рафаэль вешает куртку в шкаф.

– Ты иди.

Умывшись и облачившись в пижаму, я несколько минут стою перед зеркалом, планируя маршрут к своей половине кровати, исключающий вид полуголого Рафаэля.

Однако, когда я выхожу из ванной, то обнаруживаю, что мучилась зря. Постель оказывается нетронутой, а номер пустым. Моего унылого сожителя и след простыл.

13

Рафаэль

– Вам пиво повторить?

Утвердительно кивнув официанту, я смотрю в телефон. Лиане надоело играть в молчанку, и она решила, что пришло время выносить мне мозг.

«Как отдыхается? Наконец вздохнул с облегчением, что не приходится никого фотографировать?»

«Да, всё супер».

«И как тебе живётся с Агнией в одном номере?»

Охуенно, – раздражённо думаю я. – Сплю на одном боку и поссать не могу без нравоучений.

«Ты чего мне мозг клюёшь? Хотела на Мальдивы – получила Мальдивы. Наслаждайся».

«Ты такой тяжёлый, Рафаэль, – прилетает секунд через пять. – Когда-нибудь моё терпение лопнет, и тебе придётся кусать локти! Твой характер, кроме меня, мало кто сможет выносить».

Мне приходится несколько раз перечитать это сообщение, чтобы понять суть обвинений. Снова никакой конкретики – одни покусанные локти и лопнувшее терпение. Убей не пойму, что её не устраивает. Я предлагал пеший поход – Лиана отказалась. В итоге очутилась на островах, как и хотела, и даже компанию нашла в лице моего друга.

За последнее её по-хорошему нужно было командировать в Зажопинск к родителям вместе со всем шмотьём. Но я вроде как поехать в горы согласился. Короче, решил, что всё справедливо.

«Ну ок».

«Тебе настолько хотелось в горы с моей подругой, что на остальное было наплевать?! Я уехала на отдых в компании другого мужчины! С твоим лучшим другом, на секунду! Внутри тебя хоть что-то шевельнулось?»

Бутылка пива опускается передо мной как раз вовремя.

Что Лиане от меня нужно, я по-прежнему не пойму. Когда она попросила денег в поездку, я дал. Нужно было, видимо, не давать, чтобы сойти за неравнодушного. Хотя тогда был бы скандал другого уровня.

«Дуй обратно живо», – печатаю я, устало глотнув пива.

«После того как провела в полёте почти сутки? Ты с ума сошёл?!»

И она ещё называет меня тяжёлым. Тяжёлое – вот этот диалог, не имеющий ни капли смысла. Что бы я ни сказал, буду херовым.

«Спокойной ночи».

«Агнии привет передавай!»

Выключив экран, я смотрю в плазму, висящую на стене. На часах почти час ночи. Из посетителей в кафе – я и ещё пара людей. После третьей бутылки жутко клонит в сон, но возвращаться в номер пока нет желания.

– Эй, парень! – я окликаю официанта. – Не подскажешь, здесь поблизости гостиниц нет?

– Километрах в двух отсюда есть хорошая, – с готовностью сообщает он. – Номера большие, есть спортзал и два бассейна.

– А как называется?

– «Блю Скай».

– Спасибо. – Я снова тянусь за телефоном, чтобы вбить название в поисковик.

– Только она на ремонт закрыта.

Я поднимаю глаза. На лице пацана сияет идиотская улыбка.

Блядь, он надо мной издевается?

– Уже почти год, – добавляет он радостно.

Не знаю, кому там сложно со мной уживаться. Порой я чувствую себя единственным здравомыслящим в толпе дебилов.

Расплатившись, нехотя тащусь к лифту. Надеюсь, двух стаканов глинтвейна оказалось достаточно, чтобы отправить мою соседку в отключку. Её рассуждений о том, как сильно мы друг друга терпеть не можем, на сегодня хватило с лихвой.

Хер знает, почему трёп Агнии меня задел. Ну выяснилось, что я не нравлюсь ей – и что с того? Может, потому что снова не понимаю, в чём причина. Мы знакомы со времен универа, и я не помню, чтобы как-то её обижал. Держал дистанцию – это да. А как иначе, если она – девушка лучшего друга.

Отперев номер, сразу иду в ванную. Чищу зубы и раздеваюсь до трусов. Вообще-то я привык спать без них, но недели две можно и потерпеть. Про уважение чужих границ Агния верно подметила.

Вспомнив об этом разговоре, я закрываю тюбик пасты, а щётку кладу в стакан.

А потом ненароком обнаруживаю розовый кусок марли, висящий на полотенцесушителе. При внимательном рассмотрении он оказывается трусами моей соседки.

Я раздражённо лязгаю зубами.

Ну и что там о личных границах? С чего Агния решила, что я хочу знать, какое она носит бельё? Ладно бы речь шла о хлопчатобумажных рейтузах. Но тут-то полупрозрачная сетка на двух лямках. Гамак, блядь, для хомяка.

Выйдя из ванной, я обнаруживаю, что Агнии хватило часа для того, чтобы забыть о моём присутствии. Она лежит посередине кровати, широко раскинув руки и ноги, и мирно сопит. Молодец, конечно, что позаботилась о пижаме.

Выругавшись себе под нос, забираю подушку и одеяло со своей половины. Кресло куколда сегодня моё.

14

Просыпаюсь с улыбкой на лице. Во сне я настолько мастерски каталась на лыжах, что бренд спортивной экипировки предложил мне стать его лицом, посулив гонорар на шестизначную сумму. В долларах, разумеется.

И спала я просто прекрасно. Горный воздух – это, конечно, нечто! Морской с ним не сравнится.

Сладко потянувшись, я сажусь и упираюсь взглядом в Рафаэля, спящего в кресле. Его голова неестественно откинута назад, ноги свешиваются через подлокотник. Своим видом он напоминает корявую английскую букву W.

Теперь ясно, почему я так отлично выспалась. Потому что не с кем было делить кровать.

Выскользнув из-под одеяла, я на цыпочках подхожу к креслу и легонько тормошу Рафаэля за плечо.

– Эй! Перекладывайся. На тебя смотреть страшно.

Пробормотав что-то невнятное, он поднимает голову и несколько секунд разглядывает меня, словно не узнавая.

– Ты в кресле уснул, – подсказываю я. – Напился, что ли?

Ничего не ответив, Рафаэль сбрасывает одеяло на пол и молча топает к кровати. Я стыдливо отвожу взгляд. С утренней физиологией у него всё в порядке. Ну или он бутылку пива принёс в трусах.

Упав на подушку, он лежит без движения, из чего я делаю вывод, что он спит. И продолжает это делать, даже когда я, помытая, одетая и уложенная, выхожу из ванной. Что ж, значит, завтракать сегодня придётся одной.

Рафаэль появляется в ресторане, когда я доедаю третий по счёту круассан. Молча кладёт телефон на стол и, ненадолго исчезнув, возвращается с тарелкой гречки и чашкой кофе.

Судя по виду, он не в духе, из-за чего я начинаю чувствовать себя виноватой. И дернул же меня глинтвейн пооткровенничать.

– Я не слышала, как ты вернулся. – Из-за желания быть милой, мой голос звучит до противности пискляво. – Чем занимался?

– Пиво внизу пил, – буркает Рафаэль, не глядя на меня.

А, то есть всё же есть шанс, что это была бутылка.

– И потом решил продолжить мальчишник в кресле?

– Ты оккупировала собой всю кровать. Мне пришлось.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Бедный Рафаэль. Мало того, что призналась в своей антипатии, так ещё и вынудила его спать в кресле кукловода.

– Прости. Это всё глинтвейн виноват. Хочешь ещё кофе? – Я перевожу взгляд на его пустую чашку. – Я принесу.

– Я сам.

Глядя в его удаляющуюся спину, я судорожно ломаю голову, чем могу его задобрить. Рафаэль, в конце концов, полностью оплатил проживание в отеле и тоже имеет право хорошо проводить время.

– Пойдём сегодня на гору? – с энтузиазмом предлагаю я, когда он возвращается за стол.

Устремлённый на меня взгляд Рафаэля красноречиво вопрошает: тебе что, снова в больничку захотелось?

– Не волнуйся, я буду кататься на ватрушках. А ещё я планирую фотографировать и снимать видео. Я подписана на твой профиль лет пять, но ты ни разу не выкладывал то, как круто катаешься. Это нужно исправить.

– Не надо меня снимать, – недовольно бормочет он.

– Тебе жалко? Будешь потом внукам хвастаться. А вечером я предлагаю пойти на тусовку. Видел афишу? Какой-то известный диджей приезжает. – Не дождавшись его восторженной реакции, добавляю веский аргумент: – А ещё там будет бесплатное пиво.

Глянув на меня исподлобья, Рафаэль молча отхлёбывает кофе. Отсутствие язвительного ответа с его стороны можно принять как согласие.

15

– Девочка, ты будешь спускаться? Если нет – отойди. – Сверкая недовольным взглядом, женщина в пуховике цвета «вырви-глаз» демонстративно обходит меня, не забыв пихнуть ватрушкой на прощание.

Коза, – бормочу я себе под нос.

Какая я ей девочка? Мне уже двадцать семь, и я бы предпочла, чтобы незнакомые люди обращались ко мне уважительно и на «вы».

Повздохнув, я вновь разглядываю подножье склона, куда с визгами один за другим приземляются разноцветные бублики. Складывается впечатление, что весело здесь всем, кроме меня.

Полчаса назад я впервые прокатилась на ватрушке. Моё резюме можно уместить в одной короткой фразе: глинтвейн лучше. Безопаснее – так точно. Ни Рафаэль, ни девушка из школы катания не предупредили, что ватрушка – это не менее больно, чем лыжи. Особенно когда слетишь с неё и метров десять будешь катиться на свежем синяке.

– Вы поедете? – вопрошает очередной голос позади.

Начинаю подозревать, что заняла чьё-то место. В противном случае не понимаю, почему третьему по счёту человеку требуется согнать со склона именно меня.

– Нет, – бормочу я, позорно отходя в сторону вместе с ватрушкой. – Катитесь на здоровье.

Избавившись от этого враждебного резинового пончика, я иду в кафе заниматься тем, в чём я действительно хороша: осуждающе смотреть на окружающих и пить глинтвейн.

Вооружившись бумажным стаканом и гренками, устраиваюсь на балконе, откуда открывается чудесный вид на лыжную трассу.

Отхлебнув волшебного зелья, оглядываю склон в поисках фигуры в синем. Когда я последний раз видела Рафаэля, он шёл к подъёмнику, окутанный лучами солнца и женским вниманием. Его умение виртуозно рассекать лыжню произвело впечатление не только на меня. Пока я корячилась в попытке запечатлеть момент его спуска, лыжницы всех мастей тоже наводили прицелы.

Как ни взглянешь, с ним снова кто-то кокетливо треплется. Так и хочется сказать: Ау! Зря стараетесь. Во-первых, он парень моей подруги, а во-вторых, спать сегодня будет со мной.

Я пребываю в недоумении. Кто бы подумал, что Рафаэль пользуется таким успехом у женщин? Наверное, причина в том, что лыжная маска скрывает его вечно насупленные брови.

Достав телефон, я направляю на него камеру и нажимаю запись. Надо признать, что Рафаэль, в отличие от меня, очень даже спортивный. Потому все к нему и липнут как мухи. Мы, женщины, обожаем, когда мужчины умеют что-то делать хорошо.

Закончить съёмку мне не удаётся, потому что на экране повисает сообщение от Вити. Развернув его, я вижу фотографию. Мой суженый с обуглившейся физиономией стоит на берегу океана и довольно улыбается.

Отличный вид, – печатаю я, подразумевая как живописный фон снимка, так и его детали в виде коротких красных шорт. – Смотрю, и Лиану настигла карма.

– Ты о чём?

– О том, что теперь она вынуждена таскаться по пляжу с камерой.

Подумав, я добавляю к сообщению улыбающиеся смайлики, чтобы смягчить саркастичный тон. Спойлер: они не спасают.

– Ты чего такая злая? Если хочешь, больше не буду никаких фотографий присылать.

Вздохнув, я ещё раз пересматриваю снимок. Красивый. И снимок, и Витя. А мне пора и впрямь зарыть топор войны.

– Извини. Чем занимаетесь?

– Да ничем особенным. Лиана круглосуточно висит на телефоне и записывает истории, я купаюсь и работаю, как обычно.

– Весело у вас там.

– А вы как развлекаетесь? Ты уже встала на лыжи?

– Встала и сразу легла, – печатаю я, машинально потерев бедро. – Сдаётся, зимние виды спорта – это не моё.

Я направляю камеру на стакан с глинтвейном, делаю снимок и жму «отправить».

– У меня на копчике здоровенный синяк, который час назад стал ещё больше.

– Ну и стоило ли оно того? Пить коктейли можно было и здесь.

Мой рот округляется в протесте. То есть Витя уверен, что был прав и я жалею о поездке? Это подло. Я ведь просто хотела поделиться с близким человеком болью в заднице!

– Стоило, конечно, – агрессивно печатаю я. – Здесь потрясающие воздух и природа. А ещё мы с Рафой сегодня идём на классную тусовку.

– Рафаэль успел стать Рафой? Интересно.

– Я ошибалась на его счёт, – перед глазами возникает перекошенное ревностью лицо Вити, и рот сам собой расплывается в зловещей улыбке. – А ты был прав, как и всегда. Рафаэль – самый настоящий котька. Надеюсь, тебе с попутчицей повезло так же, как и мне.

Грохнув мобильным по столу, я запихиваю в рот разваренную апельсиновую дольку и яростно её жую. Не выношу, когда Витя разговаривает со мной, как с маленьким ребёнком, не понимающим сути своих желаний. Даже выбив зуб, не пожалела бы о том, что очутилась здесь.

Кстати, спасибо ему за напоминание о том, что в этой поездке я должна получить максимум новых впечатлений.

Вскочив, я подлетаю к Рафаэлю, зашедшему в кафе с поднятой на лоб лыжной маской.

– Ты за чаем пришёл?

Он кивает.

– Отдохнуть хочу немного.

– У тебя есть десять минут. Потом идёшь со мной кататься на ватрушках.

– С чего это?

– Потому что я неудачно съехала, и мне страшно попробовать заново. Давай, удели мне полчаса своего драгоценного времени…

Прервавшись, я перевожу взгляд на блондинку, которая стоит рядом и бесцеремонно на нас таращится.

Серьёзно? Да сколько можно?! Я вообще-то могу быть его ревнивой второй половиной.

– Да, он прекрасно катается, – чеканю я осуждающе. – Сама, если честно, в шоке. Но это всё равно не повод так откровенно за ним бегать. Девушки балуют парней своей доступностью, а потом сокрушаются, что они их не ценят…

– Я вообще-то к вам хотела обратиться, – лепечет она, покраснев до кончиков ушей. – Мы как-то встречались с вами по поводу дизайн-проекта загородного клуба…

Я беспомощно оглядываюсь на Рафаэля. На моей памяти он впервые настолько близок к тому, чтобы засмеяться в голос.

Боже, да что ж я такая невезучая… Содрать бы сейчас с него эту лыжную маску и нацепить на себя. Как раз всё лицо закроет.

– Извините, – мой голос похож на писк подыхающего от голода мышонка. – Напомните, пожалуйста, клуб где территориально находится?

– Это уже не имеет значения, – холодно чеканит девушка и, тряхнув роскошной золотой копной, дефилирует к барной стойке. Видимо, чтобы запить инцидент.

– Если и я тебе откажу, боюсь, ты сопьёшься, – усмехается Рафаэль. – Пойдём минут через пятнадцать. Мне ещё отлить нужно.

Я закатываю глаза. Меня-то зачем об этом информировать? Неандерталец.

– Вечером идём в клуб, а завтра приглашаю тебя в караоке! – выкрикиваю я вдогонку.

Мне необходимо склонить чашу весов в свою сторону, и существует два лёгких способа это сделать. Помимо проектирования дизайн-проектов, распивания горячительных напитков и умения выносить мозг, я исключительно танцую и пою.

16

– Я закончила, можешь заходить, – весело пропеваю я в трубку.

Не удостоив меня даже мычащим междометием, Рафаэль сбрасывает вызов и спустя пару минут появляется на пороге с максимально недовольным лицом.

– Ну как? – подняв руки, я кручусь перед ним, как чизкейк в кондитерской витрине.

Я использовала все свои многолетние навыки, чтобы эффектно накраситься и уложить волосы так, словно их у меня целая копна.

– Нормально, – буркает Рафаэль, глядя в область моей ушной раковины. – Давай поедем уже. Я уже два раза поспал, пока тебя ждал.

В ответ ему я по-обезьяньи гримасничаю. Кто бы мог подумать, что человек, который столько лет состоит в отношениях с Лианой, окажется таким нестойким к женским сборам? Лиана на один только макияж тратит не меньше полутора часов, а я весь образ за час собрала. И даже в платье успела влезть.

– Так, а ты переодеваться будешь? – я оглядываю Рафаэля с головы до ног.

– Нет, – отрезает он. – Так нормально.

– Уверен? – я выразительно смотрю на его свитер, в котором он ходит уже второй день.

– Не терпится снова увидеть меня в трусах? Поехали уже, пока я не передумал.

– Хватит пугать меня тем, что я лишусь твоей компании, – парирую я. – Ты ведь слышал пословицу про ежа и голую задницу?

Раздражённо дёрнув челюстью, Рафаэль с размаху приземляется на кровать с видом «ты сама напросилась». Если он и уснул в вестибюле, то явно не выспался.

– Я не прошу тебя об одолжении, а приглашаю ко мне присоединиться, – поясняю я, решив не принимать близко к сердцу его сомнительные шутки и перманентное ворчание. – Как друга. Я вполне самодостаточна, чтобы хорошо проводить время и в одиночку, и достаточно хорошо зарабатываю, чтобы суметь самой за себя заплатить. Поэтому если ты всё ещё готов со мной пойти, поднимайся. Я вызываю такси.

Сказав это, я лезу за телефоном. Настроение у меня прекрасное, и унылому сожителю не под силу его испортить своей кислой миной.

– Я сам вызову, – раздаётся спустя несколько секунд, да так грозно, что у меня не возникает и мысли возражать.

Мы подходим к входу, где нас встречает вышибала с лицом киношного злодея, у которого не задался день.

– Вы вдвоём?

Я испуганно шарахаюсь назад. С той же интонацией он бы мог просить сигарету в местах не столь отдалённых.

– Да, вдвоём, – в тон ему отвечает Рафаэль, напротив, шагнув вперёд.

Я мечусь растерянным взглядом между ними. Этот короткий диалог выглядит как затравка перед боем UFC.

– Хорошо, проходите, – неожиданно любезно произносит он, открывая перед нами тяжеленную дверь. – Приятного вечера!

Внутри клуба царит хаос – именно тот, который я люблю. Яркие огни, громкая музыка, люди, танцующие и смеющиеся, – всё это создаёт ту самую атмосферу, которая меня заряжает. Первым делом я направляюсь к бару, не забыв оглянуться на Рафаэля и убедиться, что он всё ещё со мной.

– Что будешь пить? – я наклоняюсь к нему, перекрикивая музыку.

– Пиво.

– Как скучно!

Погримасничав, я всё же заказываю два бокала пива и один коктейль для себя.

– Так, а что будем пить?

– За то, чтобы этот вечер прошёл без приключений, – Рафаэль едва касается моего бокала своим.

– И снова скучно-о! Мы же на отдыхе!

– Я вообще скучный, если ты не заметила, – пожав плечами, он делает большой глоток.

– Вот сегодня и увидим! – всосав в себя ударную дозу коктейля, я спрыгиваю с барного стула. – Ты как, идёшь со мной танцевать?

Рафаэль смотрит на меня так, словно я только что сообщила, что до восемнадцати лет была мужчиной, и лишь к первому курсу сменила пол.

– Ладно, пей своё пиво! – наказываю я на прощание. – И следи, чтобы никто не стащил мой коктейль.

Музыка с первых секунд захватывает меня с головой. Я закрываю глаза, позволяя себе полностью раствориться в этом звуке, отдаться движению, забыв обо всём на свете. Танцпол становится моим маленьким миром, где нет места ни нытью в лодыжке, ни недовольным клиентам, с самого утра обрывающим мне телефон, ни запаху пота, исходящего от танцора по соседству.

Вокруг мелькают огни, размытые образы других танцующих, но всё это для меня словно декорации, второстепенные детали. Главное – это я, моя свобода и энергия, которую дарит этот танец. Агния на заслуженном отдыхе, вашу мать!

– Ты просто охренительно прекрасна, чикита, – раздаётся вдруг чей-то голос в непозволительной близости к моему уху.

Вот что бывает, когда воображаешь, что осталась одна и теряешь бдительность.

Крутанувшись на каблуках, я возмущённо смотрю в лицо того, кто так бесцеремонно покусился на мои границы.

Им оказывается до приторности смазливый парень в зеркальных очках.

– Не надо подходить так близко, пожалуйста, – тоном занудной учительницы чеканю я.

– Ты богиня, ты в курсе, бейб? – продолжает смазливый, напрочь игнорируя мою просьбу. – В этом месте нет никого, кто сравнился бы с тобой.

Утверждение безусловно приятное с учётом потраченных усилий и факта, что временный сожитель мой сногсшибательный лук никак не оценил. Но всё же оно не стоит того, чтобы уделить этому парню лишнюю минуту своего времени. Во-первых, у меня есть Витя, во-вторых, я не такая.

– Спасибо, – говорю. – Богине очень приятно, но она хочет продолжить танцевать дальше. Одна.

– Что пьёшь, бейб? – и не думает сдаваться парень. – Ну или не пьёшь. Может, по чему-нибудь другому прикалываешься?

Я с сомнением разглядываю своё отражение в его зеркальных очках. Передо мной либо торчок, либо имбецил.

– Пацан, свали отсюда, – раздаётся над моим плечом требовательное гарканье Рафаэля.

Напряжение внутри меня сдувается как лопнувший воздушный шарик. Хочется уткнуться ему в подмышку и пропищать: Ох, папа Раф. Как же ты вовремя.

– Это твой мэн, что ли, богиня? Выглядит как злой батя. Давайте к нам за стол, выпьем-разнюхаемся. Вообще никаких проблем. – Смазливый тянет Рафаэлю руку. – Мэн, у тебя девочка – просто пожарище. Нефертити, ёпт! Не старая, в смысле, охуительно секси. Но если она занята – соррьки. Буду издалека любоваться. Так она попочкой красиво двигает, у меня аж встал.

– Блядь, и где ты таких берёшь, – брезгливо цедит Рафаэль, беря меня под локоть. – Пошли, я стол арендовал. Так и думал, что в этом платье говна с тобой не оберёшься.

17

– То есть ты всё же оценил платье, – иронизирую я, послушно шагая вслед за Рафаэлем. – Скажи, красивое?

– Короткое, – сухо бросает он.

– Эй! Тебе сколько лет? Восемьдесят два или двадцать восемь?! – с укором восклицаю я. – Не припомню, чтобы Лиана предпочитала миди.

– Ну да. Это же не тебе приходится бегать в толпу и озабоченных торчков отгонять.

– Я, между прочим, лишилась клиентки, думая, что она покушается на твою мужскую честь. Так что не ты один пострадал в этой поездке.

– Да, это смешно было. Не пойму только, с чего ты взяла, что её интересовал я.

– Прозвучало очень фальшиво.

Откинувшись на диван, Рафаэль отхлёбывает пиво.

– Хрен его знает, что ты имеешь в виду, но ладно.

Я с подозрением его оглядываю. Не похоже, что он лукавит. Кажется, повышенное женское внимание действительно осталось для него незамеченным. Видимо, то, что не интересно самому Рафаэлю, он предпочитает игнорировать. Хорошие новости для Лианы и плохие для её потенциальных соперниц.

Неожиданно вспоминаются университетские времена и то, как дико меня бесило, когда сокурсницы подкатывали к Вите. Мой суженый, в силу своей общительности и природного джентльменства, притворялся, что не замечает их кокетства, и продолжал общаться, как ни в чём не бывало. А мне хотелось, чтобы парой коротких фраз сходу обрезал любое общение. Короче, включил Рафаэля.

Высосав коктейль подчистую, я заново оглядываю своего компаньона по веселью. А вообще мне с ним повезло. Хоть и с ворчанием, но в клуб со мной он пошёл, отбил меня у торчка и даже организовал бронирование стола.

– Рафа! – я подтягиваю к себе пиво. – Хочу сказать тост!

Но Рафаэль смотрит не на меня, а на стакан в моей руке, мол, я же для себя заказал, верни на место.

– Я только чуть-чуть отопью, – поясняю я. – Просто у меня коктейль кончился. Так вот. Я хочу извиниться за ту фразу о том, что мы якобы друг друга недолюбливаем. Побыв с тобой эти несколько дней, я поняла, что ты совсем не унылый и далеко не такой грубый, каким мне казался…

– А это точно извинения? – Рафаэль приподнимает бровь.

– Дай мне закончить. Так вот. Пусть милым тебя сложно назвать, но в тебе есть качества гораздо более ценные. Это щедрость, надёжность, верность, порядочность, честность, прямолинейность и незлопамятность. Все эти качества характеризуют тебя как достойного мужчину и друга. И вот за это я хочу выпить. За тебя!

Выпалив всё это на одном дыхании, я тянусь к нему бокалом и замечаю, что Рафаэль выглядит смущённым. Это придаёт моему и без того приподнятому настроению новый градус веселья. Я-то в своём монологе была абсолютно искренна.

– Ты чего, застеснялся? – я довольно скалю зубы. – Такие извинения подойдут?

– Вполне, – бормочет он, чокаясь со мной. – Хотя, на мой взгляд, ты немного перестаралась.

Самодовольно хмыкнув, я делаю машинальный глоток.

– Кто-то просто не умеет принимать комплименты.

– А кто-то не умеет держать слово, – Рафаэль многозначительно смотрит на стакан в моей руке, опустевший на треть. – У тебя желудок с напёрсток должен быть. Куда только в тебя лезет.

– Не ворчи, мэн. Я сейчас тебе новое принесу.

Пританцовывая, я встаю с дивана с намерением пойти к бару, но Рафаэль, метнувшись словно кобра, перехватывает моё запястье и заставляет снова сесть.

– Нет уж, на хер. Я лучше официанта позову. Только расслабляться начал.

– Да чего ты так напрягся? – я смотрю на него с недоумением. – Я здесь не единственная девушка в мини.

– Это ты местным грачам скажи, – ворчит Рафаэль, бросая неприязненный взгляд в сторону. – Вон тому типу слева в кислотной футболке и пиздюку за соседним столом. В своих слюнях нас скоро утопят. Заебали.

Я собираюсь ему возразить, но весёлый окрик, раздавшийся позади, мешает.

– Рафа! Ты, что ли? О! И Агния здесь!

Повернув голову, я вижу улыбающуюся пару, которая радостно надвигается на нас. Мой рот удивлённо распахивается. Это же Катя Сумко и Федя Рылов, наши одногруппники.

– Бля-ядь, – доносится до меня скорбный голос Рафаэля. – Это же те веганы контуженные из универа. Сейчас будем слушать рецепты хлеба из зелёной гречки. Заебись.

18

– А я говорю Федику: глянь, это не наши сидят? – Катя разливается в воодушевлённом приветственном монологе. – А он: да нет, просто похожи. А я: да нет, это точно они! Вот так живём в одном городе бок о бок и почти десять лет не встречались, а тут на отдыхе – бац, и на тебе!

– Да, неожиданная встреча! – Я улыбаюсь за двоих, заранее зная, что от Рафаэля дружелюбия ждать не стоит. Этих двоих он ещё со времён университета не выносил. – А вы здесь какими судьбами?

– Мы с группой на семинар по холотропному дыханию приехали.

– А в клубе что забыли? – неожиданно подаёт голос Рафаэль.

– Свободный вечер выдался, – отрешённым голосом сообщает Федя, глядя куда-то вдаль. – Поэтому мы с Катериной решили вкусить волнующие ритмы музыки.

– Может, тогда и пива бахнешь?

– Спасибо, я не пью. Алкоголь в любой его форме лишает трезвого видения и затуманивает сознание, – Федя усиленно чешет переносицу. – Из всех напитков я предпочитаю воду.

– Расскажите, как вы поживаете? – Катя переводит взгляд с меня на Рафаэля. – Когда вас вместе увидела, вообще не удивилась. Притяжение между вами ощущалось и на тонком, и на энергетическом плане. Это и не удивительно. Рафаэль – земля, а ты, Агния, – вода. Вода смягчает сухость земли, делая её плодородной, а земля удерживает воду от излишнего разлива. А вот ваши предыдущие пары вам не подходили. Два огня… Много сухости, плюс вода всегда бы подавляла огонь. Если бы вы поженились, то всё равно развелись.

– Мы с ней не вместе, – перебивает Рафаэль.

– А я выхожу замуж за Витю, – давясь смехом, добавляю я.

– О, ну и славно. – Катя крутит головой по сторонам. – А где официант?

Я бросаю быстрый взгляд на Рафаэля, транслируя: «Мэн, это ещё веселее, чем рецепты из зелёной гречки».

– А вы чем занимаетесь? – спрашиваю я, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. – Поженились, я так понимаю?

– Мы не расписались, как это принято, а принесли друг другу клятвы верности во время семидневной випассаны. Это практика молчания, – поясняет Федя, заметив мой вопросительный взгляд. – Время для того, чтобы побыть наедине с мыслями: «Кто я?» и «Зачем я здесь?»

– Как вы дали друг другу клятвы, если молчали? – Это снова Рафаэль.

– Мы сделали это глазами.

– Пиздец как оригинально, – саркастично замечает он, отхлёбывая пиво.

– Я вас поздравляю! – Я бросаю на него укоризненный взгляд, призывая быть деликатнее. – Так чем вы сейчас занимаетесь?

– Федя открыл салон тантрического массажа, а у меня свой магазин одежды из натуральных тканей. – Катя тянется к фруктовой тарелке, стоящей по центру стола. – Интересно, это генно-модифицированный виноград? Да, однозначно, генно-модифицированный, – заключает она, положив виноградину в рот. – Очень мало праны. Кстати, приходите к Федику на массаж. Вы вообще здесь надолго?

– Ещё десять дней, – отвечаю я. – А вы?

– Это не нам решать. Мы всего лишь путники, ведомые рукой Бога, – загадочно произносит Федя.

– А ты говорила, что в отелях аншлаг и номера нужно за месяц бронировать, – вставляет Рафаэль. – Просто ты не в такой тесной связи с Богом.

Вонзив ментальный кинжал ему между глаз, я с улыбкой поворачиваюсь к Кате.

– А ваш отель далеко?

– Мы с палаткой приехали.

Я хлопаю глазами в растерянности. С палаткой на неопределённый срок? В горы? А как же душ, туалет и прочая гигиена?

– Живя под открытым небом, теснее ощущаешь связь с природой, – философски замечает Федя.

И какого, спрашивается, хрена они потратили годы на учёбу, если предпочитают жить в палатке? Федя, если не изменяет память, на платном отделении учился, а Катя получила диплом юриста.

– А где ваши половинки?

– На Мальдивах, – брякает Рафаэль.

– Вместе или по отдельности? – Глаза Кати начинают блестеть от интереса.

– Вместе.

– Так вы практикуете свободные отношения? – В глазах Кати появляется восхищённый блеск. – Это очень прогрессивно. Мы с Федей тоже год жили в полигамном браке, пока наша жена в один прекрасный день не исчезла вместе с блендером и ноутбуком.

– Нет, вы не поняли! – прыскаю я, веселясь от нелепости такого предположения. – Мы не спим с чужими партнёрами. Мы просто друзья, решившие отдохнуть по отдельности.

– Но дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, – убеждённо заявляет Катя. – Всегда будет мешать вторая чакра.

– Что будет мешать?

– Сексуальное напряжение.

– Глупости. Мы дружим много лет без всякого напряжения. Правда, Рафаэль?

Усмехнувшись, он кивает.

– Значит, это напряжение подавлено. Либо у обоих, либо у одного из вас, – уверенно заявляет Катя.

– Может, сменим тему? – Рафаэль раздражённо передёргивает плечами. – Давайте лучше китайские машины обсудим или вклады в юанях.

– Спасибо, но нам пора. – Тряхнув дредами, Катя поднимается. – Пойдём качаться на волнах техно-мантр. Надеюсь, ещё увидимся!

Проводив их глазами, я снова поворачиваюсь к Рафаэлю.

– Ну, не всё так страшно было. Ребята молодцы. У Феди – массажная студия, у Кати – магазин одежды.

– Но, видимо, не слишком успешные, – хмыкает он, указывая взглядом на стол.

От нетронутой фруктовой тарелки осталась лишь одна гнилая виноградина, а стол забит пустыми бутылками из-под французской минеральной воды. Ни одну из них мы не заказывали, но, кажется, должны будем оплатить.

19

– Может, хватит своё пиво цедить? – подначиваю я Рафаэля. – Ты уже достаточно взрослый, чтобы перейти на «Секс на пляже».

– А в отель тебя кто понесёт?

В ответ я весело гримасничаю. Голова лёгкая-прелёгкая, ноги живут своей жизнью, не переставая отплясывать. Сегодняшним вечером мне в удовольствие буквально всё: музыка, коктейли, официант Яша, обновляющий бокалы за рекордные минуты, минувшая встреча с адептами здорового питания и бесплатных угощений, и особенно – компания Рафаэля. Понятия не имею, почему все эти годы он так сильно меня напрягал. Весельчаком его не назовёшь, но в данный момент меня устраивает то, как он, потягивая своё пиво, слушает мою болтовню и время от времени вставляет свои ироничные фразочки. Короче, ведёт себя мило и безобидно.

– Яша! – выкрикиваю я, энергично маша обеими руками. – Принеси нам, пожалуйста, два коктейля! Таких же! Хочу вытащить своего угрюмого соседа на танцпол!

Яша прикладывает ладонь к виску, мол, сейчас всё будет, госпожа.

– Зря стараешься, – насмешливо бросает Рафаэль. – Меня, скорее, увезут отсюда с отравлением, чем увидят танцующим.

– А может, танцы – это лишь предлог, и я просто хочу выведать твои секреты?

– У меня их нет.

– У всех есть секреты!

– Не у меня. Я честный и скучный.

– Хм-м. – Я выразительно оглядываю его с ног до головы. – Раз такой честный, расскажи, во сколько ты впервые влюбился?

– Я сейчас и не помню. – Рафаэль пожимает плечами. – В школе было. Выбрал себе какую-то дылду на три года старше.

– И она ответила тебе взаимностью?

– Нет. Как-то после уроков я вручил ей плюшевую собаку, она её взяла, а потом настучала об этом своему парню-старшекласснику, и меня отпиздили за школой.

– Вот же стерва! – возмущённо восклицаю я.

– Да нормально. – Рафаэль небрежно отмахивается. – Зато с тех пор я все карманные деньги проедал, а не тратил на всякую херню.

Меня вдруг осеняет.

– Рафа, а ты помнишь, как тебя на третьем курсе чуть из универа не исключили?

– Нет, не помню.

– Голопузова Степана Матвеевича неужели не помнишь? Он обожал студентов публично топить. Короче, ты как-то минут на двадцать опоздал. Он тебе сесть не разрешает и давай стебаться: «Вы опоздали, потому что дом престарелых через дорогу переводили, Валиев? Так может, вам профессионально этим заняться? Умом вы всё равно не блещете». Что, неужели не помнишь?

– Что-то припоминаю.

– А ты ему в ответ: «Я вам сейчас челюсть сломаю, чтобы рот лишний раз не открывался всякую херню нести». Ну там матом было, я дословно не повторю.

Вытряхнув в себя остатки пива, Рафаэль удовлетворённо кивает.

– Ну всё правильно я сказал.

– А мне тогда казалось, что ты жестокий отморозок, которому не ведомы уважение к возрасту и субординация, представляешь? Я сейчас случайно эту историю вспомнила и поняла, что отморозком был Голопузов.

Придвинув к Рафаэлю коктейль, принесённый Яшей, я беру в руку свой:

– Предлагаю за это выпить!

– За то, что наш препод был отморозком? Тебе, похоже, любой повод подойдёт.

– Да нет же! За то, что ты всегда умел за себя постоять.

– Я и говорю: подойдёт любой, – ворчит Рафаэль, касаясь своим стаканом моего. – Учти, это мой первый и последний коктейль. От этой бурды голова утром будет взрываться.

Сорок минут спустя

– Такая музыка классная – скажи?! – счастливо выкрикиваю я, вытанцовывая перед столом. – Диджей сегодня божит!

Расслабленно улыбаясь, Рафаэль салютует мне бокалом.

– Да, вообще нормальная!

Я смеюсь.

– Рафа, ты пьяный???

Он пожимает плечами.

– Вроде да.

– А я вообще нет, представляешь?! Трезвая как стекло.

– Ну да, конечно, – широко ухмыляется он, обводя глазами стол, уставленный пустыми бокалами. – Ты в курсе, что мы выпили до хрена?

– Ты прав! Надоели эти коктейли! Ещё парочка – и голова точно будет болеть.

– Что, всё, расходимся? – Рафаэль щурится.

– Ты что-о! – я делаю большие глаза и кручу головой по сторонам. – Просто нужно что-то другое заказать. Эй, Яша! Как думаешь, что лучше выпить – ром или виски? Нам нужно, чтобы утром голова не болела.

Яша смотрит на нас со смесью сочувствия и снисхождения.

– Берите ром. Он дешевле.

– Тогда два рома мне и моему лучшему другу Рафе! – торжественно объявляю я, не прекращая танцевать.

– Позавчера она говорила, что мы друг друга недолюбливаем, – сплетничает Рафаэль.

– Не слушай его, Яша! Он просто напился! Эй, Рафа! Хватит душнить! Пошли танцевать.

Не переставая улыбаться, он крутит головой.

– Я же сказал: на танцпол только ногами вперёд.

– Ну пошли! Подёргаешься чуть-чуть! Глядишь, понравится.

– Я же сказал: не-е-ет.

Наши пререкания заканчиваются, когда на стол опускаются две стопки. С размаху приземлившись на диван рядом с Рафаэлем, я хватаю обе.

– Коль уж ты теперь мой лучший друг, предлагаю выпить на брудершафт.

– Это когда целуются вместо закуски? – скептически осведомляется он.

– Вот умеешь ты всё испортить, – я пихаю его локтем, как и полагается закадычному другу. – А это, между прочим, давняя традиция посвящения в дружбу. Я в интернете прочитала.

– Ну если давняя, то ок, – усмехается он, забирая у меня стопку. – У нас тосты ещё не кончились?

– За дружбу! – Глядя ему в глаза, я перекрещиваю наши локти.

В полумраке глаза Рафаэля кажутся чёрными и бездонными. А его улыбка, которая уже почти час не сходит с его лица, напротив, иссиня-белой и невозможно красивой.

Запрокинув голову, я вливаю в себя обжигающе-пряную жидкость и тянусь к Рафаэлю. Куда именно нужно целовать для правильного посвящения в дружбу, статья не уточняла, поэтому я целюсь, куда придётся. Главное – попасть в лицо.

Губы натыкаются на что-то тёплое и пахнущее ромом. Зажмурившись, я улыбаюсь. Упс. Попала точно в рот.

Интересно, а сколько должен длиться поцелуй, чтобы как следует скрепить дружбу? Достаточно просто чмокнуть, или нужно ненадолго задержаться?

Не сумев быстро принять решение, я ловлю кожей учащённое дыхание Рафаэля и вздрагиваю, почувствовав на губах влажное прикосновение. Протест вспыхивает и бесследно гаснет. Приоткрыв рот, я впускаю язык Рафаэля внутрь и ответно щекочу его своим. Низ живота как по команде сжимается, вспыхивая жаром.

– Это чтобы закрепить дружбу, – бормочу я, чтобы объяснить себе то, почему его рука путается в моих волосах, и почему в следующую секунду мы жадно сосемся.

20

Я медленно отстраняюсь, чувствуя, как горячий румянец ползёт по щекам. Голова бешено кружится и почему-то против часовой стрелки.

Да что это, блин, такое было?!

Рука Рафаэля ненадолго задерживается в моих волосах, затем он убирает её, находит на столе стакан и подносит его к губам.

– Ты ведь в курсе, что это растаявший лёд? – я издаю неловкий смешок.

Оставив мой вопрос без внимания, Рафаэль продолжает пить, после чего вытирает рот тыльной стороной ладони и хрипло осведомляется:

– Ну что, закрепили?

Я снова начинаю краснеть. К счастью, в этот момент появляется Яша, начиная собирать пустую посуду и тем самым перебивая повисшую неловкость.

Дождавшись, когда он уйдёт, я по-братски хлопаю Рафаэля по плечу.

– Да ладно тебе! Немного переборщили, но ничего страшного. Ещё рома?

– Давай-ка что-то полегче. А то наш завтрашний день точно пойдёт насмарку.

Спустя пару минут Яша, глядящий на нас с поистине суеверным ужасом, приносит два лонг-дринка. С появлением коктейлей напряжение в воздухе ослабевает, настраивая нас на привычную расслабленную волну.

В своём состоянии мне не составляет труда объяснить случившееся: наша двухминутная шалость с языками – взаимная благодарность за классный вечер, не более того.

– Иди потанцуй, – говорит Рафаэль, бросая взгляд на танцпол, где продолжает кипеть жизнь. – А то мне нужен перерыв от алкоголя.

– Думаешь, что пара часов настолько меня потрепали, что больше никто не позарится? – игриво подначиваю я.

– Я здесь и всегда на стреме, – Рафаэль задерживается на мне взглядом. – Любому похотливому грачу надаю по жопе.

Трезво оценив свои танцевальные ресурсы, я отрицательно качаю головой.

– Мне очень льстит твоя забота, но я пас. Предлагаю допить это и разъехаться по домам. Ой! Разъезжаться нам некуда, так как мы живём вместе. – Эта шутка кажется невероятно смешной, и я хохочу, прикрывая рот рукой.

– Я уже боялся, что ты не предложишь, – с явным облегчением произносит Рафаэль. – Ещё полчаса, и это тебе бы пришлось выносить меня отсюда.

Я отвешиваю шутливый поклон. Вытащить твою здоровенную тушу на себе? Всегда пожалуйста.

Спустя минут десять мы выходим из клуба. Если до этого момента я считала себя абсолютно трезвой, то сейчас меня ведёт в сторону, а ноги странно заплетаются.

– Осторожнее, пьяная дюймовочка! – Рафаэль ловит меня за локоть, не позволяя врезаться в припаркованное такси.

– Вы такой милый, мистер Крот, – иронизирую я, опираясь о его плечо.

Держаться за Рафаэля приятно: на улице дубак, а он тёплый, как печка. Теперь можно расслабиться: даже если я потеряю сознание на фоне алкогольной интоксикации, Рафа сумеет дотащить меня до отеля.