Поросёнок Ванюшка учит английский
– Мой свинёнок, – ласково вздыхал дед Сеня, умиляясь на внука.
Розовенький, смешливый поросёнок Ванюшка рос, ел и пил как все его братишки и сестрёнки, но чем-то особенно приходился деду по душе. Наверное, от того, что задавал много вопросов, а может, пуще остальных мордашкой походил на деда в молодости.
– Дед, а дед, когда ты маленький был, тогда морковка уже была или её ещё не изобрели? – спрашивал внучок и тут же, не выслушав ответ, продолжал, – А ты васильки ел? Я ел, они красивые. Яйца у кур видел? Они всегда такие были или раньше прозрачные появлялись, так же удобнее? А я, когда из яйца вылез, тоже жёлтый был? Мне жёлуди снились, это к хорошей погоде или осень скоро? А сны когда сбываются, после обеда или до?
И так целыми днями заваливал Ванюшка деда Сеню вопросами, просьбами рассказать что-нибудь интересное и поиграть в прятки.
– Дед, давай в пряталки, дед?!
– Нет.
– Ну, разочек ещё?
– Нет.
– Пожалуйста!
– Ладно. Раз, два, три…, – дед протяжно считал до пяти и плёлся в тридцатый раз "искать" внука под табуреткой в сарае, – Прямо как я в молодости!
Однажды Ванюшка играл в сарае. Он весело прыгал и вертелся, пытаясь схватить свой хвостик, как это часто делают щенки. Поросёнок так разыгрался, что врезался в мешок с досками, который рухнул, подняв пыль и задев грабли, те в свою очередь шарахнули о полку. Полка покосилась и несколько книг, новогодняя фигурка свиньи за 2007 год и чугунный утюг, доставшийся хозяйке двора ещё от прабабушки, грохнулись на пол прямо перед Ванюшкой. Фигурке особенно не повезло, утюг пришёлся ей ровненько по голове, осколки грустно поблёскивали – фарфоровая свинья убита.
Ванюшка зарыдал. Ему стало жалко свинью, и жалко себя, ведь утюг пролетел так близко и он – Ванюшка – мог сейчас быть на месте этой фигурки, а она спасла ему жизнь, отдав свою, какая самоотверженность! В общем, испугался поросёнок не на шутку, и хорошее воображение в красках дорисовало поток событий, которые, скорее всего, никогда не могли бы произойти в действительности. Но поросёнок рыдал, слезы градом катились по розовым щёчкам. На шум пришёл дед Сеня:
– О, молодец, Ванюшка, это же книга моего детства!
– Какая? – хмыкая проныл Ванюшка.
– Так эта самая, – дед указал на толстый томик, упавший с полки, – Я благодаря этой книге знаю такое, чего никто во всей деревне не знает.
У поросёнка аж глаза заблестели:
– Расскажи, дед.
– Нет.
– Ну, расскажи, – Ванюшка прыгал вокруг деда и жалобно заглядывал в глаза.
– Нет.
– Пожалуйста!
– Нет.
– Чуточку совсем! – взмолился поросёнок и уткнулся пятачком деду в бок.
– Ладно, – растаял дед, хотя ему было откровенно лень, – Кода я был такой, как ты, то дружил с хозяйским сынишкой, с Виталиком, помнишь его, он приезжал на праздники?
Поросёнок, конечно, помнил дядю Виталика, но разве большие дяди когда-то были мальчиками?
– Это который тебя "my friend" называл?
– Да, так вот, – продолжал дедушка, – Виталика за любую провинность закрывали в сарае, и я часто тут с ним сидел, за компанию, так мы вместе эту книгу часами читали. Вернее Виталик читал, а я слушал. Так и выучил.
– Что выучил?
– Английский язык, – почти шёпотом произнёс дед Сеня.
– Да ладно, – поросёнок почти не верил, – Быть не может, покажи!
– Что покажи?
– Язык.
Дед высунул язык, но поросёнок ничего необычного в нём не увидел. И слева смотрел, и справа, язык как язык. Дед догадался, в чем штука, и говорит:
– Да не то! Язык – это то, с помощью чего общаться можно. Вот смотри, курицы говорят на курином, а козы?
– На козлином, я даже знаю по ихнему «как дела?» будет: меме-меме-ме-ме?
– Молодец. А у людей есть разные языки, их много, один из них английским называется.
– А людям человеческого мало? Им ещё и английский подавай?
Дед засмеялся:
– Ученье свет, а неученье – тьма.
– Ты прям всю книгу помнишь? – с уважением спросил Ванюшка, глядя на толстый том.
– Всю – не всю, а кое-что помню.
– Расскажи! – Ванюшка завилял хвостиком и приготовился слушать.
Дед присел поближе, посмотрел внуку в глаза и сказал:
– Нет.
– Пожалуйста!
– Нет.
– Де-е-е-ед!
– Нет.
– Ну, немножко! – любознательный поросёнок, чуть не лопаясь от нетерпения, смотрел на деда.
– Ладно, только пару слов. Свинья на английском, чтоб ты знал, – pig.
– Ага, понял, pig, – закивал Ванюшка, а в его голове эхом пронеслось «pig, pig, pig».
– Розовый – pink.
– Ага, это просто, pink!
– Счастливый будет – happy. И получаешься ты: a happy pink pig.
– Чудеса, – восторгался поросёнок, – Я и на английском бываю!
– Ты – a happy pink pig потому, что у тебя мама, папа, братишки, сестрёнки, сарай и, главное, я есть, – наставлял Ванюшку дед, который считал, что семья – самая главная ценность в мире.
– А как будет яблоко?
– У тебя одна еда на уме. Apple.
– А большое яблоко? – облизнулся поросёнок.
– A big apple.
– Большое красное яблоко? – взвизгнул от удовольствия Ванюшка.
– A big red apple!
– Здорово! А знаешь, как будет корова?
– Отстань, хватит уже, хорошего помаленьку.
– Ну дед…
– Всё, я устал, – ответил дед Сеня и зевнул.
– Пожалуйста.
– Нет.
– Расскажи!
– Нет.
– Ну про корову только и всё, – канючил Ванюшка.
– Cow, – ответил дед Сеня в надежде, что теперь-то у него будет хоть маленький перерыв.
– А здравствуй как?
– Hello.
Поросёнок кивнул и со всех ног понёсся в коровник:
– Hello, cow!
– Му-у-у-у, – ответила корова и отвернулась.
– Ничего не понимает! – обрадовался Ванюшка и побежал обратно к деду.
Дед Сеня иногда прятался от любимого свинёнка, любви-то много, а силы уже не те. Под старым покрывалом в конюшне было так тепло и спокойно, но вдруг чей-то маленький любопытный пятачок нарушил дедов сладкий сон.
– Дед, а дед, а как будет противная лошадь?
– Это почему это она противная?
– Мне вон тот конь на хвост вчера хотел наступить, зараза!
– А что ты делал?
– Я его копыто закопать хотел.