Карты, люстра, ресторан
Глава 1 Игра в карты в студенческие годы
Игра в карты в студенческие годы
Время брежневского застоя было серебряным или даже золотым веком для студенческой молодежи. Только студенты в то время могли в своих общежитиях устраивать казино, как в Монте Карло, и резаться в азартные игры.
Удивительные парадоксы развитого социализма: жизнь студенческая была не только веселая, но еще и денежная, полна путешествий, приключений и развлечений. А жизнь инженера, после окончания института была голодная, полна лишений и невзгод, от зарплаты до зарплаты.
В 70-годах жизнь в общежитиях студенческого городка МАИ бурлила и кипела, постоянно выявляя неожиданные таланты у ребят. Миша Задорнов, числясь инженером на кафедре, руководил агит-театром МАИ и сам играл Павку Корчагина, читал патриотические стихи, ставил спектакли с участием других студентов: чтецов, певцов, танцоров и музыкантов в сопровождении легендарного ВИА «Чародеи». Студенты, как участники агит-театра МАИ ездили с концертами по всему Советскому Союзу, Сибири, Дальнему Востоку даже на ледоколах по всему северному морскому пути проехали. Студенты ездили в стройотряды на главные стройки страны, работали на аэродромах авиационных заводов и строили коровники в Подмосковье и на Смоленщине.
Учась на авиационных инженеров, кроме выдающихся спортсменов, певцов и музыкантов, в общежитии одни становились высочайшего уровня парикмахерами, другие портными, которые шили классные брюки клеш и джинсы из брезента, покрашенного в тазу на газовой плите. Джинсы из брезента были не хуже, чем Wrangler и Levi Strauss.
Были и талантливые шахматисты и преферансисты, настоящие профессионалы. Поэтому вечерами часто собирались хорошую музыку послушать и в шахматишки или картишки перекинуться.
В карты вечерами играли во многих комнатах общажития. И сражения шли не шуточные. Когда я был еще на первом курсе и мы только осваивали игру, один из моих друзей Сергей зашел к ребятам, которые были на год или два постарше, поиграть, и оставил у них все свои деньги, сел играть по копейке вист, где, казалось бы, невозможно проиграть больше пяти рублей, он отдал более 30 рублей. На такие деньги некоторые студенты жили целый месяц и еще умудрялись рублей 5-10 домой в деревню отправить, помогая своим голодным младшим сестрам и братьям. Как мы потом разбирали игру Сергея, он попался на шулерские раздачи, заранее подготовленных колод карт. Игра шла одной колодой карт, а такие же в точности колоды были уже «заряжены» с очень редкими раскладками карт, которые называются «Хабаровский сюркуп» и «Транс-Сибирский паровоз».
Сдающий шулер мешает колоду, дает ее сдвинуть и когда колода готова к раздаче, игрок, как бы делает замах, чтобы начать раскидывать карты по кругу и сначала приближает руки с колодой к животу, а потом от живота он вытягивает руки, кидая карты по кругу. Очень естественные движения, но когда колода приближается к животу, обычно напарник шулера отвлекает, каким-либо вопросом игрока-жертву в то время, как сдающий шулер, приблизив колоду к животу, очень быстрыми движениями одних только рук, одной рукой опускает колоду на одно бедро, а другой рукой берет уже заряженную колоду с другого бедра и начинает раздавать.
Даже если смотреть на шулера, то можно видеть, что он устал держать руки на весу и, делая замах перед раздачей, на мгновение опустил их ниже стола поверхности стола и начал раскидывать карты по кругу. Не опытный игрок ничего не заметит.
Далее следует игра. При заготовленном «Хабаровском суркупе», когда у игрока-жертвы на руках, казалось бы, верная десятерная игра, которую он и объявляет. У него тузы, короли, но все карты только трех мастей, ход следует под него с масти, которой у жертвы нет, и он бьет карту козырем, но третья рука тоже не имеет этой масти, но есть козыри, и он бьет карту большим козырем и забирает взятку. Затем он ходит с масти, которой нет у второй руки и тот кладет козырь, а жертва имеет эту масть, например, туза, и короля, которые он считал верными взятками, но теперь он вынужден кинуть короля, которого забирает вторая рука мелким козырем. И так продолжается далее по кругу в итоге с отличными картами на руках при верной десятерной, игрок-жертва теряет шесть взяток. Похожим образом жертва видит верный мизер, но в итоге получает 7 взяток при раскладе «Транс-Сибирский паровоз».
Шулерских приемов было бесчисленное множество, от самых примитивных, как наколки иголкой на карте или загибание уголков карт, в виде случайных повреждений, до сложных систем сигналов движениями пальцами, руками, бровями, губами и так далее для передачи информации о картах своим партнеров, когда игра шла против кого-то.
С другой стороны, шулерство жестоко наказывалось и применялись правила, чтобы исключать всякого рода обманы. Например, в комнате, где идет игра не должно быть открытых зеркал, стол должен быть без каких-либо клеенок и скатертей, запрещалось опускать руки под стол. Если серьезна игра, то открывалась новая колода карт и так далее и тому подобное.
У нас стипендия на первых курсах была 35 рублей, со второго курса 45, а с третьего курса министерство обороны добавляло еще 10 рублей и стипендия уже была 55 рублей и это были большие деньги для молодежи тех лет.
При всем этом, игра в карты шла по-крупному, и крупные суммы перемещались из кармана в карман, и большие денежные потоки все время циркулировали по общежитиям студенческого городка МАИ. Денежные потоки пополнялись за счет, того, что студенты ездили в стройотряды. Привозили, примерно, около 400-500 рублей на бойца, а командиры и члены штаба значительно больше.
При этом, всегда были различные возможности подзаработать. Я с первых курсов стал работать на кафедре на четверть ставки старшим лаборантом, потом инженером. В ночную смену ходили работать грузчиками на фабрики Ява и Дукат и кроме денег приносили коробками бракованные сигареты, например, фильтр с сигаретой в полметра длиной и таких сигарет полная коробка, с кондитерских фабрик приносили большие куски шоколада «шоколадные головы» и объедались шоколадом до аллергии. Также были такие «хитрые» стройотряды, которые работали целый год и из года в год. В общаге всегда были известны телефоны вечных командиров вечных студенческих отрядов, которые давно вышли из студенческого и комсомольского возраста, и которые работали с руководством предприятий на постоянной основе. В любое время можно было позвонить, подъехать, «командир» показывал, где копать траншею или еще чего, через пару дней приезжал смотрел результаты и выдавал деньги из кармана по 5-10 рублей за рабочий день.
Активисты студенты любители театров поддерживали связь с руководством театров и у театров почти всегда была нехватка рабочих сцены. Я предпочитал работать в Большом театре: в ночную смену подвешивали на штанги рядами декорации, которые поднимались к потолку и когда надо опускались вниз, и расставляли декорации на сцене. На дневных спектаклях смотрели балет или слушали оперу и делали все необходимые перестановки на сцене, помогали выводить на сцену белого коня Шурика, который был единственный конь-актер, живший в театре, и мы погружались в довольно занимательную, неповторимую закулисную жизнь Большого театра.
Зарплату мы получали в кассе Большого театра в общей очереди со знаменитыми артистами, и видно было, что у ведущих оперных певиц и балерин зарплата была чуть-чуть больше, чем рабочих сцены.
На третьем курсе играли в карты уже на профессиональном уровне. Среди моих знакомых, особенно классной игрой блистали два умнейших развеселых гусара-ухаря, родом из Винницы, Яша и Дора. Все, что рассказывают в еврейских анекдотах, к ним это совершенно не относилось, они рубахи-парни удалые, сорили деньгами, кутили, гуляли и играли по-крупному, со смехом, остроумными шуточками. Играть или просто находится с ними в одной компании было одно удовольствие.
Им нравилась атмосфера нашей комнаты, и они часто приходили к нам слушать хорошую музыку и играть в карты, или они приглашали меня к себе. Играя с ними, я быстро многому научился, особенно, как надо сражаться в самой безнадежной ситуации.
При совершенно плохом раскладе, они могли делать свою игру. В то же время, «хлопать впустую фишками» считалось не достойным занятием. И я научился при плохом раскладе делать свою игру.
Поэтому в основном игра у нас протекала следующим образом:
Все делалось в быстром темпе, без задержек, раздумий и болтовни, быстрая раздача карт, каждый берет свои карты смотрит и кладет на стол обратно, никакой сортировки карт, которую делают все неопытные игроки, так как по перекладыванию карт в удобном порядке уже можно много узнать о картах на руках игроков. Далее быстрая торговля за игру, объявление игры, дальше в 90% случаев у кого плохая карта говорит пас, другой вистует, как правило, командует ложиться, смотрим на карты, каждый быстро просчитываем варианты, и кто в фаворе, объявляет результат игры, в 90% случаев вторая сторона соглашается, записываем в пулю результат и приступаем к новой раздаче. Все! Очень быстро, в большом темпе идет игра. Иногда происходят сражения, но они также скоротечны.
Когда мы играли втроем, то, как правило проигрыши и выигрыши были в пределах 5-10 рублей, и один вечер один выиграл, в следующий вечер другой. Все было в рамках приличия, но когда к нам четвертый игрок присоединялся, то часто начиналась «раздеваловка».
Ярким примером был мой друг Павел, москвич, его отец был директор большого завода.
Все у Павла было, но он считал, что у него не было опыта игры в преферанс. «Если у меня будет опыт, я буду сильным игроком в преферанс!» – говорил Павел. Он был активный человек, занимался регби, читал стихи про Павку Корчагина вмемте с Задорным и разъезжал по стране с агит-театром. Летом после второго курса он съездил командиром строй отряда и получил, как он мне сказал, около полторы тысяч рублей – сумасшедшие деньги по тем временам, и решил, что пора научиться играть в преферанс.
Через меня он знал Яшу и Дору и с моим участием, и без меня он стал с ними играть, при этом постоянно рисковал по-глупому, как он сам объяснял, ему очень хотелось научиться играть по-крупному, и он торговался и играл крупные игры, не имея крупных карт, в итоге он проиграл около 500 рублей за неделю, но не успокоился. Заявил, что здесь у него игра не получается, стал играть в других компаниях и проиграл еще столько же. Павел при этом не переживал нисколько, а только повторял, что проигрыши необходимы для того, чтобы стать настоящим профессиональным игроком. Проблема у Павла только была в том, что проигрыши были большими, а его игра улучшалась медленно. В то же время, таких игроков, как Павел было достаточно много, чтобы денежные потоки ускоренно перетекали из одного места в другое, и из одного кармана в карман другого.
Павлом и другими подобными игроками двигало элементарное тщеславие, они не дорожили деньгами, а хотели иметь славу профессиональных мастеров интеллектуальной игры преферанс.
Глава 2 Карты, люстра, ресторан
В студенческие годы я играл в карты, а потом решил больше не садится за карточный стол. Это было в результате произошедшей череды удивительных событий и все началось с загадочной и непонятной встречи. В Москве проходил очередной международный кинофестиваль, где можно было чуть-чуть увидеть и узнать, что в мире происходит. Билеты купить было очень трудно, практически невозможно, поэтому каждый решал эту задачу сам. Я с трудом находил и покупал себе по одному билету. Очередной билет был на утренний сеанс, в кинотеатр Россия, что на Пушкинской площади. Мне нравилось ходить на фильмы фестиваля не только из-за просмотра фильма. Вся атмосфера фестиваля была особенной, необычной и праздничной. Поэтому я приезжал к кинотеатру пораньше, к открытию дверей кинотеатра.
Дверь открыли, корешок билета оторвали, и я сразу в буфет, где и был настоящий праздник для советского человека, замученного диетой социализма. В то время купить сырокопченую колбасу в магазине было очень трудно. А в буфете фестиваля были на выбор бутерброды с лучшими сырокопчеными колбасами, с красной, белой рыбой и икрой.
Я брал большую чашку настоящего, при мне сваренного кофе, и три бутерброда с московской, брауншвейгской колбасой и салями. После первой чашки кофе, я брал вторую чашку с некоторой вариацией в выборе бутербродов. И это был мой праздничный завтрак. Только я расположился за столом, смотрю Ширвиндт, Державин и Жванецкий тоже к буфету направились. Когда великая тройка проходили мимо моего стола, я поздоровался с ними, они поздоровались тоже. Ширвиндт с Державиным, видимо, привыкли давно, что их каждая собака в любой подворотне узнает, а Жванецкий все потом поглядывал в мою сторону, напряженно пытался вспомнить, где мы встречались и кто я такой.
А Михал Михалыч был у нас на творческой встрече в кафе Икар в студенческом городке МАИ за несколько месяцев до этого. Около трех часов юморист и хороший человек общался со ста сидевшими студентами, среди них я и был, и еще около 20 студентов стояло у стенки. Конечно, 120 лиц не так и много и может каждое лицо в памяти отложиться, но на уровне подсознания, не более. Был у нас на творческом вечере и Ширвиндт, но я не ходил на эту встречу.
Жуя с большим удовольствие свои бутерброды, запивая кофе, я поглядывал, как великие сатирики, взяли почти то же самое, что и я, но буфетчица им еще принесла на подносе три стакана, где на донышке колыхалось грамм по 50 коньяка.
Я даже не успел посмотреть, как великие артисты будут с утра пораньше коньяк употреблять, как услышал: «Привет! Как дела?» На стул на против меня усаживался худощавый парень, весь какой-то серый: серый потертый пиджак, рубашка в клетку тоже серых тонов, брюки мелькнули вроде черные, но из-за потертости, тоже были почти что серые. Завершала этот пролетарский наряд серая кепка в черную крапинку, как у Льва Яшина на фотографиях. Пока Серый садился, я пытался вспомнить, где мы могли встречаться: «Дела отлично, как обычно! Как у тебя?» – ответил я, продолжая прокручивать в голове возможные варианты.
– Как обычно в делах и заботах, – отвечал парень, – а эти, что уже коньяк пьют? – кивнул он в сторону великой тройки.
– Так они юмористы, им для поддержания юмора необходим постоянный подогрев, – отвечал я, перестав уже рыться в памяти и ожидая, что пролетарий мне сам все расскажет, но Серый продолжал такой же беспредметный разговор не о чем, при этом постоянно поглядывая во все стороны мимо меня.
– Ну, ладно, ты тут поглядывай, а я на улице буду. – заявил парень после очередной порции пустого разговора, и вставал со стула.
– Ну бывай! Привет всем! – попрощался я.
– Передам! – откликнулся Серый, надвинул кепку глубже до бровей и направился к выходу, оставив меня недоумевать, что такое все это было. Но через некоторое время, я перестал даже думать об этой странной встречи. Но оказалось, что зря! Подобная встреча произошла в скором будущем, но при других обстоятельствах.
В общежитии жил самый старый сторожил, обитая шесть лет в общаге, после двух академических отпусков, он учился на четвертом курсе. Всем известен он был, как Граф, наверное, потому, что любил цитировать и рассуждать о Ницше, Фрейде, Декарте и других одиозных мыслителях, а когда ему что-то не нравилось, он вскрикивал: «Я прикажу вас на дворе выпороть!» или «Вас розгами высечь надо!» и тому подобное. Я у него узнал с трудом, что его звали Виктор, но, как и все привык, что он просто Граф. Он был современным Обломовым – интеллигентный, начитанный парень, любитель пофилософствовать, пошутить и посмеяться, играл, наверное, лучше всех в общежитии в шахматы, и в карты играл на высоком профессиональном уровне. Знал великое множество смешных анекдотов и очень мастерски их рассказывал, так что все покатывались со смеха. Что Граф не любил, так это напрягаться по учебе, у него всегда были «хвосты». И, вообще, как Обломов, Граф не любил ни в чем напрягаться.
Граф очень часто сидели часами за шахматной доской с моим другом и соседом по комнате Володей, при этом они и меня пытались привлечь к этой игре. Но при всем уважении к этой умной игре, сидеть часами за доской и двигать фигуры – для меня это была пустая трата времени, так как мозги развивать можно в более продуктивном направлении, где можно видеть и использовать результат твоего умственного труда. А какой результат многочасового сидения за шахматной доской?
Иногда я видел, как Дора, Яша, Граф и другие картежники режутся в «очко» или «двадцать одно» и у них куча денег лежала посредине стола – бои шли серьезные, но к этой игре я относился еще более отрицательней, чем к шахматам. Это же игра в русскую рулетку – от человека мало чего зависит в этой игре, если все играют на хорошем уроне, и никто не валяет дурака, как Павел, например.
Но как-то случилось так, что Граф играя в «управляемую» игру в преферанс, а не в «двадцать одно», с Яшей и Дорой проиграл Яше около 200 рублей, которых у него не было. Когда я зашел в комнату, Яша, довольно потирая руки, успокаивал Графа, что он еще отыграется или заработает и отдаст долг, а сейчас Яша всех приглашает отобедать, где мы пожелаем в Узбечке, Советской или Антисоветской.
( Узбечка – это ресторан Узбекистан, с великолепной кухней, где обедают многие известные люди которые понимают толк в еде. В прошлый наш обед там, известный политический теле обозреватель Бовин, который, скорее всего, был более 200 кг веса, обедал недалеко от нас, Советская – бывший ресторан Яр, …дописать……..)
Граф ответил, что зачем так ехать далеко, у нас рядом, под боком ресторан Загородный, Граф там всех знает и если он попросит, то приготовят лучше, чем в Узбечке, но в два раза дешевле. Яша все может попробовать и оценить, если все будет на высоком уровне и рядом от нас, то Яша должен списать сэкономленную сумму с долга Графа. На том и порешили и отправились в ресторан Загородный. Граф, с позволения Яши, пригласил еще поехать с нами свою подругу Лиду.
Загородный ресторан находился в парковой зоне совсем недалеко от территории МАИ, недалеко находился Курчатовский институт и еще несколько закрытых организаций и ресторан был удобным и очень комфортным местом для ужина в вечернее время для многих сотрудников близлежащих организаций. Проехав две остановки на трамвае, мы оказались в сказочном лесу, где и находился ресторан. Подъехали около 6 часов вечера, когда некоторые решили после работы отужинать в уютном месте и у входа стояла большая очередь. Такое могло быть и в Узбечке, и в других ресторанах, так как их было элементарно мало.
Подойдя к ресторану, Граф скомандовал: «За мной! Зайдем в ресторан со стороны кухни!» – и резво двинулся вокруг двухэтажного здания ресторана, и мы все последовали за ним. Граф смело зашел на крыльцо со стороны двора, открыл дверь, и мы вошли в подсобные помещения, затем прошли через кухню, никто даже не успел слова сказать, но у самого основного зала ресторана со столами, от куда не возьмись, дама в белой блузке и с баджиком на груди, подняла крик. Как потом оказалось, она была новым администратором в ресторане и рьяна принялась за свою работу. Мы впятером, оказались в проходе между кухней и залом ресторана.
Граф требовал позвать Егоровну, что мы к ней, но это не помогало. Администраторша кричала, что мы хулиганы и ворвались в ресторан через служебную дверь. Через минуту появился молодой лейтенант милиции, с вопросом, что здесь происходит. Администратор перестала кричать и стала излагать свою версию о хулиганах.
Лейтенант посмотрел в нашу сторону и встретился со мной глазами:
– Привет! Ты, что пообедать решил? Эти с тобой? – дружеским тоном он обратился ко мне. Все ошалели и затихли. Я про себя подумал: «Ну вот, опять эта чертовщина начинается!» А вслух бодрым голосом отрапортовал:
– Ну, да проголодались как черти, а тут очередь к двери не подойдешь, а с этой стороны сердитая дама встретилась на нашем пути. – Лейтенант посмотрел в сторону администратора, – Светлана, это свои. Проводи к хорошему столику и распорядись пусть людей покормят по-человечески!
Я поблагодарил лейтенанта, а тот пожелал нам хорошего вечера.
Администраторша уже с извинениями проводила нас к столику на втором этаже, вернее, на бельэтаже. Столик у самого балконного ограждения в тихо уютном месте. Мы сидели прямо над столиками первого этажа. Лида села на стул у самого заграждения, посмотрела вниз и радостно сообщила:
– Какая шикарная, блестящая лысина прямо подомной! Как я обожаю лысых!
– У нас теперь свои люди в органах! Представляете, ребята? – радовался, как ребенок Граф. Только у Яши и Доры мозги работали по-другому. Они начали спрашивать откуда, лейтенант знает меня. Я ответил, что лейтенант меня с кем-то спутал. Никогда я лейтенанта не видел.
– Значить ты тоже лейтенант, а может и капитан. Будем такую легенду разыгрывать, – сказал Яша, обращаясь ко мне и ко всем. Все закивали головой, но только Лида одна возразила:
– Да ты посмотри на него и его прикид, какой из него лейтенант, а тем более полковник? – резонно вопрошала она и была права. Мой внешний вид действительно никак не соответствовал нормам товарищей из органов.
– А откуда тогда лейтенант его знает? – Дора уже почувствовал, что наша подружка лучше нас мужиков может разобраться с этой загадкой. Если Яша блистал хорошим аналитическим умом, то у Доры был нюх и обостренное чувство или интуиция, как найти решение возникающих проблем, особенно если это касалось денег.
– Ты у какой фарцы свой клифт урвал? – Лида спросила меня, где я купил свой пиджак. На что я ответил, что случайно зашел в магазин «Мужская мода» у станции метро «Сокол» и в это время из подсобного помещения вынесли этот замечательны голубой пиджак-блейзер, производства ГДР, и я его сразу схватил и не выпускал из рук пока не померил и не оплатил за него на кассе.
– Клифт один был, потому что остальные по блатным и шишкам раскидали, – пояснила нам бестолковым Лида и продолжила, обращаясь ко мне и ко всем остальным:
– На шишку ты явно не тянешь, а вот за сынка шишки вполне захиляешь, – Лида так доходчиво пояснила нам результат ее женского анализа, после чего у меня внутри что-то екнуло – я представил себе, как какой-то баловень судьбы загуляет и натворит что-то, а потом скажут, что это сделал я и отвечать придется мне за чужие грехи, а может и преступления.
Яша подвел итоги дискуссии, обращаясь ко мне:
– Главное, что ты важная персона, и ты должен как настоящий полковник себя и вести. А мы тоже соответственно должны этому подыгрывать. Всем ясно? – обратился Яша ко всем, теперь все закивали головой и веселье началось.
Яша заказал сначала две бутылки шампанского, потом еще две. Блюда были действительно отменные и все объелись, обпились и вначале осовели.
Лида все посматривала вниз и восхищалась лысиной внизу.
Через некоторое время пища в желудке осела и всем вернулось бодрое праздничное настроение. В это время послышался шум, и мы увидели странную процессию: администратор и лейтенант впереди, а за ними здоровый толстяк, с головой, как биллиардный шар, без каких-либо признаков волос, носовым платком вытирает свою блестящую голову и шею, а за ними официанты и другие посетители ресторана, видимо, друзья толстяка. Лейтенант, увидев меня, спросил:
– Как у вас все нормально? Ты видел что-нибудь?
– А что случилось? – отозвался я.
– Кто-то сверху поливает на мужчину, который сидит внизу, – пояснил лейтенант.
– Поливают вином, – возмущенно сказал толстяк, нюхая свой носовой платок.
– А вином, то зачем поливать? – возразил лейтенант.
Продолжая дискуссию, чем поливали, толстяк попытался указать, что вертикаль от его стула внизу ведет к стулу, на котором сидит наша Лида, что вызвало хор возмущений, и даже не потребовалось моего офицерского вмешательства.
Яша заявил, что мы пьем шампанское, а не вино!
Дора сказал, что он вообще не пьет!
Лида сказала, что она сидит тихохонько, как мышка! При этом она вся напряглась и стала красная от с трудом сдерживаемого смеха.
Все три официантки, все хорошо знакомые с Графом, заявили, что от этого стола поливать не могут!
Лейтенант сделал окончательное научно-техническое заключение: струя летит не по вертикали, а под углом около 45 градусов, а иногда и более. И как может девушка струей поливать!? Надо толстяку сначала думать своей головой, прежде чем обвинения предъявлять!
Дискуссия продолжилась у соседнего стола, потом дальше, после чего все забыли о случившемся.
После нервной встряски, шампанское полилось рекой, никто и заметить не успел, как Граф договорился с Яшей, что, если он сейчас прыгнет на люстру, а с люстры приземлится на пол первого этажа, то Яша спишет с него весь карточный долг. Яша согласился, как он объяснял потом, что он думал Граф шутит, а тот вскочил на стул, потом на загородку и оттолкнувшись от нее пролетел где-то около 4 метров со звоном уцепился за люстру, с люстры посыпались стеклянные висюльки под хрусталь, люстра качнулась вместе с прыгуном, и начала уже отрываться от потолка, когда Граф отпустил люстру и грохнулся на пол, на площадку, где к счастью не было столов, а было место для танцев.
Ресторан замер на целую минуту, все не могли сообразить, а что именно произошло. Только через несколько минут послышался громкий хохот со всех сторон, вперемежку с криками, одни кричали Скорую, другие милицию.
Скорая Графу не понадобилась и его усадили в подъехавший воронок и увезли в отделение милиции. Мы сидели молча и даже не знали, что сказать.
Подошел лейтенант и обратился ко мне с вопросом:
– Ну что ж ты проморгал?
– Я даже не понял, что произошло, – честно признался я.
Мы думали нашему прыгуну 15 суток дадут, но, когда мы вернулись в общежитие, примерно через час появился и Граф. Похохатывая и похихикивая, рассказал, что в отделении милиции все заходили посмотреть на героя вечера, зашел и начальник отделения. На вопрос майора: «Как же ты до такого докатился?» Граф говорит:
– Я ему в ответ один не совсем приличный анекдот рассказал, так он так хохотал, что остановиться не мог. Когда же отдышался, то приказал меня отпустить, но штраф 5 рублей выписали, по нанесению вреда имуществу с рестораном будут разбираться, и письмо в институт направят.
– Если смог из милиции выбраться, то можешь и с деканатом все уладить. Напрягай извилины, как при плохом раскладе ищи лучшие ходы, чтобы сыграть свою игру! – высказал Яша наше общее мнение.
В институте письмо из милиции наделало много шума. С одной стороны, на Графа смотрели как на героя – надо же такое сотворить! А с другой, все понимали, что за такие подвиги надо из института отчислять. Таких случаев в институте не могли припомнить, но процедура отчисления за хулиганство была стандартная, сначала комсомол по своим правилам и уставам исключал из комсомола, а потом деканат отчислял из института. Комсомол уже начал подготовку к экзекуции, когда из ресторана Загородный пришло по почте заказное письмо.
На бланке «Мособщепита» и с печатью дирекции ресторана было коллективное письмо, подписанное директором, официантками и шеф поваром, в котором говорилось, что Виктора коллектив ресторана знает уже много лет, как постоянного, интеллигентного, высоко порядочного и культурного постоянного посетителя ресторана. Произошедшее с люстрой в ресторане объясняется освобождением от накопленного стресса, что довольно часто происходит с людьми в расслабленной и комфортной атмосфере ресторана и протекает избавление от стрессовых нагрузок у все по-разному.
Ресторан никаких материальных потерь не понес и претензий не имеет, люстра давно уже подлежала замене, новая люстра уже давно была куплена и произошедшее только ускорило, ее давно запланированную замену.
Коллектив ресторана высоко ценит сотрудничество с Виктором и надеется, что он останется постоянным посетителем ресторана и в будущем.
Письмо опять наделало много шума в институте, руководство решало, как следует поступить с дебоширом и завсегдатаем ресторанов. Окончательное решение принял декан. Мощный, властный и опытный руководитель, он спросил: «А за что вы хотите отчислить студента? За хулиганство? Где он нахулиганил? В ресторане? Вот письмо из ресторана, там написано, что никакого хулиганства не было и человек он хороший. А почему он у нас плохой?»
В итоге, разбирательство закрыли и Граф продолжил учебу в институте. А я сильно задумался о произошедшем. Все это случилось из-за того, что Граф проиграл большую сумму денег Яше. Я хорошо знал игру Яши и Графа и был уверен, что Граф играет в преферанс не хуже чем Яша, и он умнее его. Видимо и преферанс не спортивное интеллектуальное соревнование, а тоже, как и игра в «двадцать одно» – игра в русскую рулетку. А я считал глупым занятием, играть в игры, построенные на вероятностном принципе. Кроме этого, Граф чтобы решить проблему долга, создал себе другие проблемы и с трудом разрешил их. А зачем мне играть в русскую рулетку и создавать этим проблемы в своей жизни? Прыгать на люстры в ресторанах я точно не собирался! Существует много других более приятных и более полезных занятий в жизни, чем махать «фишками» за карточным столом. И я решил завязать с играми в карты.
Вскоре у Яши и Доры началась полоса неприятностей. Дора был таким же умным и
компанейским веселым парнем, но Яша был заводила и более легко общался с другими людьми, блистал остроумием и харизмой. У Яши был большой выбор красивых девушек, для сердечных отношений, но сколько мы общались, у него была одна подруга. Это была молодая замужняя дама несколько старше его, но не на много. Муж у дамы работал в МИДе и пропадал в постоянных длительных командировках в арабских странах, а молодая жена развлекалась с молодыми красивыми студентами. Это была необычная картина, когда шикарного вида дама в норковой шубе, в золоте и бриллиантах, что само по себе была большая редкость в те времена, а она в таком наряде, стучалась во все подряд двери общежития и спрашивала у, ошалевших от ее роскошного вида, студентов, не видели ли они где Яша.
Дора тоже хотел заиметь близкие отношения с представительницей мира богатства и роскоши. Катя, Яшина любовь, знакомила Дору со своими подружками, но, видимо, у Доры харизма не так и не там блистала, и пока у него постоянной подруги не было.
Очередную попытку завязать горячие отношения Доры с одной из подружек Кати решили сделать на праздновании наступающего Нового года на квартире у Кати, куда Дора и подъехал вечером в канун наступающего года. Дора привез с собой бутылку шампанского и торт. Подружка обещала быть, но не появлялась, а в это время куранты били, празднование шло, и шампанское, что Дора привез выпили и часть торта съели, а подружка так и не появилась.
Расстроенный Дора, оскорбленный в лучших чувствах, стал собираться к себе в общежитие, а может еще какие-то планы у него были. Перед уходом он стал требовать вернуть его бутылку шампанского, так как подруга не пришла, и он оказался обманут. Яша ему отвечает, что они бутылку эту давно выпили, а Дора настаивает, нет отдай бутылку, которой завладели обманным путем.
Кончилось тем, что два гусара, два рубахи парни, сорившие большими деньгами на лево и на право, подрались изо одной, вместе выпитой, бутылки шампанского и дружба кончилась.
Когда Яша рассказал мне о случившемся, я спросил Яшу, как же так, они денег никогда не жалели и свободно тратили их на право и на лево, никогда не считали сколько шампанского выпили и подрались из-за какой-то одной бутылки? Яша ответил, что Дора начал. Я попытался поговорить с Дорой, он мне ответил, что мне лучше не вмешиваться в такие вопросы, так как я не понимаю их. «Это наши отношения, правила и принципы, и мы сами разберемся» – сказал мне Дора, и я отошел в сторону, оставив их разбираться между собой.