Красные маршалы. Ворошилов

ВОРОШИЛОВ. ЖЕЛЕЗНЫЙ НАРКОМ.

Пролог

На Красной площади – парад военный.

Все ждут, когда же из ворот Кремля

Появится таинственно, степенно,

Внимательно глазами строй сверля,

Играя желваками, сдвинув брови,

Придерживая резвого коня,

Забравший силой власть в борьбе суровой,

Начищенными шпорами звеня,

Нарком Климент Ефремыч Ворошилов…

И бросятся к нему под рёв фанфар

Начальники, и криком петушиным,

Пытаясь заглушить гремящий марш.

Клим строй на Красной площади объедет,

Взирая на вассалов свысока,

Лишь ухмыльнётся сладостно победе,

Которая была так далека…

Ещё пятнадцать лет назад и мысли

Не мог он допустить, что эскадрон,

Который в бой водил весёлой рысью,

Взнесёт его на Всесоюзный трон!

Глава 1. Становление революционера

А кем он был? Простой луганский слесарь,

Познавший в детстве голод, нищету,

Обидами Клим досыта наелся,

И вот решил переступить черту.

Нрав Клима с детства буйный, непокорный,

В карман за словом никогда не лез,

Народные и низовые корни

В кругу рабочих придавали вес.

Бунтарский дух в нём пробудился рано,

Формировался, продолжая зреть.

Клим за оружие хватался рьяно:

«Чёрт побери, чего ещё смотреть?!»

Безудержный, по-русски бесшабашный,

Горяч излишне – сущий ураган!

К работе не приучен он бумажной,

Ему малы любые берега!

Он с первой революцией в подполье

Нырнул и окунулся с головой.

Вот это было для него раздолье!..

Вот здесь он главный, здесь он – в доску свой.

Оружие, массовки, баррикады,

На митингах ораторство взахлёб -

Вот, что его натуре было надо,

«Володька»– так его прозвал народ.

Задание ответственное дали -

В Санкт-Петербург поехал, на партсъезд.

Он открывал неведомые дали:

Стокгольм и Лондон – столько новых мест!

А сколько было новых впечатлений,

Незабываемых и важных встреч!

Его кумиром стал Владимир Ленин!

Надолго он запомнил его речь,

Там «бил» Плеханова нещадно Ленин,

Предотвращая в партии раскол…

Партийный кризис не преодолели…

Клим сделал выбор – стал большевиком.

Восторженно на митинге в Донбассе

Делился впечатлениями Клим:

«Товарищи! Я с Лениным встречался,

Ему я верю и теперь я – с ним.»

Клим свой, родной. Про съезд ввернул он ловко,

Раскрыл, кто есть друзья, а кто – враги.

Он – в кепке, шесть листов одна заклёпка,

Пиджак, косоворотка, сапоги.

Он – ярый большевик, он – в зоне риска.

Снуют за ним ищейки по пятам,

В полиции он на учёте, в списке,

И нужно прятаться то здесь, то там.

Не может это продолжаться долго,

Не в «кошки-мышки» здесь идёт игра.

Володька схвачен, он теперь надолго

Отправлен в ссылку. Путь на севера

Продолжил он, конечно же, не первый,

Уж многих приголубила Сибирь.

Здесь закалялась воля, крепли нервы

Тех, кто хотел построить новый мир.

Кричал: «Товарищи, мы им покажем!..»-

Когда конвой его вёл на вокзал,

Кричал, тогда и сам не веря даже…

Но он вернулся. Клим им показал!

Февраль застал его в Санкт-Петербурге.

Клим понял, что настал его момент.

Он в разыгравшейся свирепой буре

Смог удержаться на лихом коне.

Он бросился в солдатские казармы.

Измайловский гвардейский верный полк

Забыл присягу и штандарт свой старый…

Полк поднял над собою красный шёлк.

Теперь Клим – член российского Конвента.

Вокзал Финляндский, Ленин, броневик…

Клим – под лучами Ленинского света,

Клим – пролетарский ярый большевик.

Вот и Октябрь метёт шальные листья,

Теперь всем правит Ленина рука.

Клим реализовать себя стремится:

К Дзержинскому на службу, в ВЧК,

Его назначили, но сразу сняли -

Не годен он для этих «тонких дел».

В «Охране Петрограда» должность дали,

Но и её освоить не сумел.

Шлёт партия его в родные степи,

На родину, на вздыбившийся Дон.

Здесь его знали, начал он с успехом

От немцев обеспечивать заслон.

Но силы не равны, и пораженье

Случилось, не заставив долго ждать.

Здесь – немцы, там – казаки. Окруженье,

И партизаны бросились бежать.

Клим разработал хитрый план прорыва

В Царицын, через Волгу. Там – свои!

План удался с трагическим надрывом.

Жертв очень много, кое-как дошли.

Глава 2. Командарм

Клим-командарм возглавил оборону.

Царицын очень важен для Кремля

Колчак, Деникин не боясь урона,

Рвались туда. Горела там земля,

Горели души в пламени гражданской

Жестокой, необъявленной войны.

Отчаянно там русский с русским дрался,

Там гибли одной матери сыны.

Кремль направляет Сталина в Царицын

На помощь Ворошилову, ведь в нём

Судьба России скоро разрешится

Под шквальным и неистовым огнём.

Царицын отстояли. В битве с Троцким

Сформировался боевой тандем.

Придётся против многих им бороться,

Они характер свой покажут всем.

Но это будет позже, а пока же

Пульс революции пошёл в разнос,

Противники ещё не знают даже,

Что вся Россия мчится под откос!

В осаде мечется Царицын красный.

Подковой белой очень крепко сжат.

Кремль не надеется, уж всё напрасно,

Сегодня-завтра будет город взят.

Но тут случилось маленькое чудо:

Начальник артиллерии Кулик

Стащил орудия все, отовсюду…

И обороны линию воздвиг

В том самом месте, где стратеги белых

Наметили решающий прорыв…

Земля вдруг под ногами загудела

И неожиданный раздался взрыв.

Мощнейший залп почти двухсот орудий

Победы белых начисто лишил.

А ведь она была как торт на блюде,

Да вот по-своему здесь Бог решил!

В Царицыне Клим очень популярен.

Его боготворит рабочий класс

Уверен он в себе, живёт, как барин,

Он может и не выполнить приказ.

Заволновался Кремль, отозван Сталин…

Предреввоенсовета лично сам,

Чтоб понимать его не перестали,

Желает всё расставить по местам.

А Ворошилов Троцкого не встретил,

Он не приехал даже на вокзал,

И Лев Давыдыч зол, он рвёт и мечет,

Приехав в штаб, с порога так сказал:

«Вас за не выполнение приказа

Отправлю под конвоем в трибунал!»

Клим выслушал, но, не моргнув и глазом,

Отпор ему вполне достойный дал:

«Я не боюсь ни вас, ни трибунала!

Приказы буду те лишь выполнять,

Что правильны на мой взгляд. Генерала,

Что вы прислали, где теперь искать?

Сбежал Носович, военспец ваш славный!

А вам с Вацетисом в Кремле видней

Какому направлению быть главным?»

Пока не ясно, кто ж из них сильней…

«Здесь оппозиция, – подумал Троцкий -

Так вот каков плод сталинских интриг!

Интеллигент рабочему – «свой в доску»

Не станет никогда». Наркома крик

Для командарма, что слону – дробина.

Они из разных, из иных миров.

Из пролетарской Клим замешан глины,

В нём красная, не голубая кровь!

В них разница во всём, в уме, в культуре,

Во внешности: ведь Троцкий был еврей,

С высоким лбом и жесткой шевелюрой,

Глаз хитро зрит из-под густых бровей.

А Клим – широконосый и скуластый,

С мозолистою крепкою рукой,

Глаза упрямы. Столько силы, страсти

В его фигуре ладной. Клим такой!

В те годы Троцкий их не испугался.

И не таким обламывал рога.

Но он не понял, на кого нарвался

Такого «Лёва» не встречал врага!

Пока же Троцкий с Климом пререкался,

Решал, как с командармом поступить,

В Кремле-то Коба очень постарался,