Зайцев вышел погулять
Пролог
Василиса с трудом волочила свой чемодан прочь из квартиры, одновременно стараясь сохранить тишину. То есть колесами не громыхать и ручкой не звякать. Каждый раз, когда при движении всё-таки раздавался хоть какой-то, даже еле слышный звук, на лице её одноклассницы Катерины, которая бдительно контролировала весь этот процесс, появлялась такая зверская гримаса, будто ещё немного – и Катерина не выдержит и бросится душить подругу самым жестоким образом. Она даже пару раз руки вскинула в том самом трясущемся жесте, которым маньяки в фильмах ужасов тянутся к тощим шеям своих обречённых жертв.
Василиса косилась на подругу и двигалась ещё более осторожно.
Наконец, алый чемодан стоял за порогом Катерининой квартиры. Он выглядел очень печально и сиротливо, будто породистый пёс, которого внезапно выбросили из дому в грязный подъезд.
Катерина выскочила на лестничную площадку вслед за Василисой и осторожно прикрыла за собой дверь. Потом с облегчением выдохнула. Тут же спохватилась.
– Ты точно сможешь где-нибудь переночевать?
– Да точно, точно!
– Прости… Я не знала, что отец смены поменял. А он сейчас злой… спину сорвал на прошлой неделе и прям на людей бросается, если что не так. Если попросить, чтобы ты у меня осталась до завтра, может взбеситься! Ладно тебя выгонит… он может вообще запретить мне завтра куда-нибудь ехать! Я уже его достала, пока мы собирались – то едем, потому что можно, то не едем, потому что взрослых нет, без них нельзя, то опять едем, кто-то согласился, то опять не едем, передумал… Ну, вся эта возня.
– Не парься, я всё понимаю.
– Прости.
Катерина сморщила лицо, будто собиралась заплакать. Это было лишнее, так что Василиса схватила свой бедный чемодан за ручку, быстро развернулась к подруге спиной и нажала на кнопку вызова лифта.
– Пока.
– Пока.
Катерина шмыгнула носом. Когда Василиса вошла в лифт, вдруг вспомнила:
– Так а сейчас ты куда? А? Васька!
Глаза у Василисы забегали, но, к счастью, двери лифта съехались, запирая её внутри и уже не нужно было ничего отвечать.
Василиса с облегчением облокотилась на стенку лифта. Взглянула на своё отражение в зеркале. Зеркало было небольшим, так что отражало её только до груди. Да ещё и поверхность зеркала была сплошь и поперёк исцарапанной. И всё же в нём довольно чётко отражалось бледное лицо с яркими розовыми губами и черные прямые волосы ниже чуть плеч. Чёрная толстовка с белым черепом какого-то неведомого зверя, на левой брови небольшой шрам, который у Василисы ещё с детства – она упала с качелей. В общем, шрам ей даже нравился, сразу становилось понятно, что эта девушка жила не в розовом мире, а сталкивалась с суровой реальностью. Жаль, что глаза у неё обычные, серо-зеленые, а не чёрные или, на худой конец, карие. Зато нос тонкий и уши не торчат, как у Екатерины. В общем, желаемому образу её внешность вполне соответствует, жаловаться не на что.
Лифт остановился и с грохотом распахнул свои двери.
Василиса вздохнула. Домой возвращаться не вариант. Во-первых, далеко, придется платить за такси, а мама деньги точно не компенсирует! Она и без того в последнее время частенько намекала, что папа даёт Василисе слишком много. Хотя где там много? Она полгода на смартфон копила! Даже у растущей луны просила посодействовать. Та, кстати, так и не почесалась помочь, хотя Василиса и денежные купюры по углам комнаты раскладывала, и свою банковскую карту на подоконник под лунный свет совала, и заговоры читала. В общем, сделала всё как надо! И что? И ничего!
К тому же родители не знают, что Василиса отправилась вовсе не на экскурсию на Урал, куда только пилить три дня в одну сторону на поезде в сопровождении группы взрослых путешественников, а на турбазу, где она будет предоставлена сама себе больше недели. Вдруг утром её соберутся проводить к автобусу и всё вскроется? Василиса, хоть убей, не понимала, почему её отпускали на Урал, но не отпускали на турбазу, но что есть, то есть.
Нет, спалиться нельзя.
В общем, домой Василиса решила не ехать. И денег жалко, и риск большой. Мама будет долго суетиться, ходить вокруг да около, да расспрашивать, что же у Катерины такого неожиданного случилось, что пришлось отменить ночёвку. Как так? Всё ли там в порядке? А не обижает ли Катерину отец, раз вначале он разрешил Василисе переночевать, а потом вдруг передумал. Может, он самодур? Тиран и деспот? Мама же не знает, что отца подруги никто и не спрашивал, они просто рассчитывали на его отсутствие. Потом мама осторожно будет прощупывать, а не бьёт ли Катерину отец, не лишает ли карманных денег? В общем, сама себе что-нибудь жутко проблемное придумает и будет приставать с расспросами. Или, что ещё хуже, будет без конца восклицать: “А я говорила! Говорила тебе! Чужой дом – чужие правила! Только в родном доме и стены греют! Вот будешь слушать меня в следующий раз!” Б-р-р…
Стоило представить всё это, как Василису охватило раздражение. Она сжала ручку чемодана и решительно вышла на улицу. Так как тишину хранить уже было не обязательно, она обходилась со своим чемоданом довольно небрежно: стучала им по ступенькам и совсем не заботилась о том, не обдерутся ли покрытые пластиком углы и не разболтаются ли колесики.
На улице уже стемнело. Время перевалило за полночь, но так как было лето, то и народу вокруг гуляло ещё полно. Конечно, не все из них казались безопасными, поэтому Василиса вместе с чемоданом быстро покатила прочь от освещённого подъезда в сторону угла, где не было фонарей и лавочек. Где-то там лаяла собака, но лай вроде бы удалялся.
Оказавшись в темноте, Василиса остановилась и задумалась. И чего дальше? До автобуса сколько там? Чуть больше шести часов. А до остановки, куда он подойдёт, всего пара километров. Она даже по приложению проверила. Да, всего двадцать шесть минут идти. Правда, это без чемодана, а вот с чемоданом…
Ну и ладно! Василиса выпрямилась и откинула волосы за спину. Она же не смирная домашняя кошечка, чтобы бежать в свой безопасный домик по поводу и без. Она знает об этом мире больше, чем многие другие! Видит мир со всех сторон, даже с “изнанки”! Ей не стоит бояться ночи и темноты! Сведующая она или так, мимо проходила?
Василиса крепко схватила ручку своего алого чемодана и бодрым шагом направилась к дороге.
1. Пропажа
Утро ещё толком не началось, а на остановке уже столпилась куча подростков. Родители привозили их, сонных и мятых, высаживали из машины, быстро и небрежно целовали в щёки и бегом уматывали обратно домой, спать, потому что сегодня была суббота и им хотелось выспаться после рабочей недели. Не все же едут отдыхать, родители вот остаются впахивать.
Остановка вросла в землю чуть в стороне от трассы, потому что дорожный карман отчего-то проложили на расстоянии пары метров от её входа. Стены у остановки были старые, неровные, но недавно их подлатали и покрасили в красивый цвет светлой стали. Однако в предрассветные часы остановка все равно выглядела угрюмо. Возможно, потому что она давно отметила полвека своего существования и всего уже навидалась. По крайне мере, толпой шумных подростков её было не удивить! Времена менялись, а подростки, исключая одежду, причёски и наличие гаджетов, нет.
Эти от прежних не отличались. Шумели, хихикали, краснели, с восторгом произносили бранные слова и толкались, как селёдки в бочке.
Они были прекрасны.
Ребята расположились на узком тротуарчике вдоль дорожного кармана.
Крепкий симпатичный Шурик в голубой футболке вначале дождался большого и неуклюжего Варвара в безразмерных штанах цвета хаки. Потом они вместе встретили кудрявого темноволосого Хардрокпопсу в чёрной футболке и, в конце, на остановке появился весь в черном Яндере, который уже из машины вылез с таким видом, будто безумно утомился. Рыжая стриженная шевелюра Яндере была прикрыта чёрной же косынкой.
Всё вместе они отошли в сторонку от остальных одноклассников. Яндере потащил с собой свой рюкзак с принтом “Токийского Гуля”, который он держал обеими руками, крепко прижимая к груди.
Варвар склонился над друзьями и попытался прошептать:
– Ну чего, взяли?
Прозвучало, однако, как гудение КАМАЗа, который вот-вот подъедет. Группа девчонок покосилась на них, но тут же продолжили обсуждать что-то своё. А взрослых пока не было, да и автобус ещё не приехал.
Яндере осторожно тряхнул своим рюкзаком и с придыханием прошептал:
– Две по ноль семь.
Хардрокпопса вздохнул.
– Одна. Больше не успел.
Шурик пожал плечами.
– Я вообще не успел. Денег взял, там купим.
– Там разве есть где? – Спросил Варвар. На этот раз уже в полный голос.
– Там деревня рядом, ты вообще смотрел, куда едешь?
– И что деревня? Смотрел! До неё три километра!
– И чего? – Шурик насмешливо скривил губы. – Три не тридцать.
– А если там негде будет купить?
Варвар недовольно повел плечами и этим движением чуть не растолкал всех своих приятелей в стороны. Яндере упёрся в него рюкзаком и миролюбиво заговорил:
– Варвар, стопэ. Придумаем что-нибудь. Когда есть деньги, купить можно всё и всегда. Это закон жизни.
Они тут же принялись обсуждать варианты покупки спиртного. Вообще, по их мнению, обстоятельства складывались неплохо. В деревне с этим делом проще. Это в городе просто так не продадут, там всё время требуют предъявить документы, которые подтверждают возраст покупателя. И неважно, что ты выглядишь как древний дед – всё равно будь любезен предъявить паспорт. Тем, кому не стукнуло восемнадцать, приходится как-то выкручиваться, например, просить купить нужное кого-то постарше, а те покупают только за процент. А в деревне всё устроено иначе. И в магазине, наверняка, продадут, и у частников можно самогон найти. Самогон даже лучше, он крепче.
В общем, всё складывалось неплохо.
За группой Шурика стояла группа девчонок. С другой стороны от девчонок, которые вместе с чемоданами и сумками обосновались на асфальтированной площадке у дороги, стоял Иван – вполне себе обычный симпатичный парень среднего роста в обычных джинсовых шортах и с обычной короткой стрижкой. Иван стоял один, но смотрел не в смартфон, как сделал бы любой другой, а на траву у обочины. В рассветном солнце на ней виднелся красивый серебристый налёт и заканчивалась каждая травинка загнутым, как крючок, краем. Казалось, прикоснись с ней – и вопьётся в плоть, не вырвешь. Ивана это зрелище завораживало.
Раздался очередной звук подъезжающей машины, смех, хлопанье дверей. И снова звук машины…
К Ивану подошёл Савва, встал рядом в развязной позе, повернулся спиной к дороге. Искоса проследил за удаляющейся машиной и выпятил толстые губы.
– Наконец-то, – пробурчал Савва и достал из кармана пачку сигарет. Дёрганым движением прикурил одну, сунул зажигалку обратно в карман. – Ты как?
– Нормально.
– Настроение херовое, да?
Иван не ответил.
– Это что вообще такое?
Рядом как из-под земли выскочила Людмила Павловна. Даже непонятно было, откуда она взялась, потому что секунду назад её тут не было и в помине! Однако сейчас Людмила Павловна стояла и игнорировать её было невозможно.
Ростом она была не выше Саввы: худая, в шортах, в безразмерной футболке и в смешной панаме с рисунком пальмовых листьев. На груди у Людмилы Павловны висел бейджик с надписью: “Взрослая”.
– Савва, я не поняла, это что такое? – Грозно повторила она.
– А что?
– Совсем обнаглел? Что… Сигарету брось, пачку сюда. – Людмила Павловна протянула руку и требовательно пошевелила пальцами.
– Чего это? – Савва мял сигарету в руке, но больше не затягивался.
Людмила Павловна обернулась к Ивану.
– Кузнецов?
– Отдай. – Сказал Иван.
Савва, вздохнув, потушил и выбросил сигарету, достал из кармана пачку и отдал её Людмиле Павловне.
Людмила Павловна тут же смяла пачку и бросила в урну. Савва, и не только он проводили пачку грустным взглядом.
– У нас здоровый отдых. – Громко сказала Людмила Павловна. – Все помнят? Здоровый! В последний раз говорю – кто хочет курить, может оставаться и курить в городе. Вот прям щас разворачивайтесь и мотайте домой! Всё понятно?
– Понятно. – Сквозь зубы ответил за всех Савва.
Иван кивнул.
Людмила Павловна могла отчитывать долго, это всем было известно, но, к счастью, в этот момент подъехал автобус. Он был старым, с облезлой краской на боках, зато на лобовом стекле красовалась новая яркая табличка “Турбаза “Свинорка”. Двери открылись. Из автобуса выбрался худой и лысый водитель в выцветшей рубахе неопределённого цвета. Он недовольно уставился на подростков, потом закатил глаза к небу и зевнул.
Теперь Людмиле Павловне было чем заняться. Она тут же забыла о произошедшем недоразумении, быстро пошла к автобусу и заглянула в салон. Вроде всё нормально. Она поднялась на ступеньку, развернулась и махнула рукой, как Ленин, который выступал на митинге.
– Ребята! Давайте, грузимся. Продукты берите…
Не делая паузы, обратилась к водителю:
– Откроете нам багажный отсек?
Водитель с недовольным видом открыл багажник, потом неторопливо отошёл в сторону покурить.
Людмила Павловна тем временем с высоты ступеньки оглядела своих подопечных:
– Кстати, а все на месте? Все друг друга посчитали?
Судя по возникшей суете и шёпоту, которые волной пронеслись по толпе ребят, никто никого не считал.
– У кого список? – Поморщилась Лариса Павловна. – У меня в телефоне где-то далеко. Может кто проверить, все ли на месте?
– Да, Людмила Павловна, мы сейчас проверим! – Радостно улыбаясь, воскликнула Света, которая стояла к автобусу ближе прочих.
Света была смелой и красивой кареглазой блондинкой, к тому же она была отличницей. Её всегда и везде сопровождали Светины близкие подружки – тоненькая Миа с огромными глазами, вечно дрожащая, как оленёнок Бэмби. При этом Миа всегда чрезмерно красилась, но с непробиваемым упрямством чужого мнения не слушала и продолжала разукрашивать себе лицо, потому что “это капец как красиво”. Худая, угловатая Марина примерно так же вела себя, но только не с косметикой, а с полезной едой. И Оля, более вменяемая, но всегда чуть-чуть грустная, хотя с подругами её свело общее выступление в команде школьного КВНа. Оно было одно и давно закончилось, а дружба осталась.
Они всегда ходили вчетвером. Их даже на свидание никто не приглашал, потому что бесполезно, любая норовила притащить с собой всех своих подружек. Пригласить одну и получить в результате четырёх – сомнительное удовольствие.
Света быстро достала смартфон и все четверо тут же склонились над экраном, и принялись читать и считать. Наконец, Света вскинула голову, в последний раз огляделась и радостно произнесла:
– Все тут, кроме одной! Ведьмы нашей нету.
– Так… одной нету. То есть, какой ведьмы?
– Ну, Найдёновой. – Протянула Миа. – Василисы. Она же ведьма у нас. Вы разве не знали?
Девчонки стали посмеиваться и пренебрежительно фыркать. Света закатила глаза.
– Ну что вы, Людмила Павловна! Как же вы не знаете? Она же каждому из нас уже будущее предсказала. Некоторым по два раза. Даже тем, кто не просил.
Людмила Павловна тоже закатила глаза, но только мысленно, потому что по-настоящему – это непедагогично.
– Надо же.
Потом Людмила Павловна принялась смотреть на дорогу в направлении города, но даже вдали не было видно ни одной машины, которая могла бы доставить в ближайшее время Найдёнову.
– В группе ничего не писала? – Спросила Людмила Павловна, поправляя панаму, а потом в задумчивости заговорила сама с собой. – Нет, мы не можем без неё уехать. Придётся ждать, задержим выезд и всё такое… Так и знала! Ещё ни разу без проблем не обошлось!
Некоторые из ребят проверили смартфоны и покачали головами – сообщений от Найдёновой не было.
– Хоть бы написала. А ты чего молчишь? – Спросила Света Катерину, которая стояла в одиночестве за грудой общих вещей. Катерина нервно поправила на боках свой бежевый сарафан в мелкий цветочек, сердито посмотрела на неё и ответила сквозь зубы:
– Нет ничего… я писала, она молчит.
– Вот сейчас возьмём и уедем без неё!
– Не тебе решать!
Катерина снова открыла приложение и в десятый раз написала Василисе: “Где ты? Ты в порядке”? Это сообщение, как и дюжина предыдущих, осталось без прочтения.
Может, что-то случилось? Катерина не знала, что делать. Если рассказать, что Василиса ушла от неё в полночь неизвестно куда и с тех пор не отвечает… ещё и влетит! Ещё и поездку отменят! А если не рассказать и что-нибудь случилось? Тогда она, Катерина, тоже будет в этом виновата!
Катерина нахмурилась и прикусила губу. Стало больно, но страх поутих. Скорее Василиса с кем-нибудь что-нибудь сделает, чем с ней кто-то. Она очень осторожная. На самом деле Василиса совсем не из тех, кто бросается в неприятности с головой. Нет, она, скорее, обойдёт их стороной и будет внимательно изучать со стороны. Так что вряд ли с ней что-то произошло. Она банально проспала!
Водитель тем временем докурил и подошёл к багажному отделению.
– Ну, чего ждём?
– Складывайте свои вещи! – Скомандовала Людмила Павловна и спрыгнула на землю. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Ребята стремительно похватали свои сумки и чемоданы, и скопились у багажного отделения. С места не сдвинулись только Иван и Савва. Савва стоял и смотрел свысока на то, как остальные суетятся. “Тоже мне, устроили очередь! Толпа, одним словом, овцы”, – подумал он.
А Иван смотрел в землю. Его взгляд выхватил осколок зеленого стекла, который лежал в корнях травы. У осколка была очень необычная форма и боковые сколы, будто бабочке обрезали крылья, и они стали острыми, как лезвие бритвы.
– Что это такое? – Раздался недовольный голос Людмилы Павловны. – Почему продукты как попало свалили? Помидоры помнёте! И вообще стойте! Вначале аккуратно грузим продукты и только потом чемоданы! Да, Саша, вынимай сумку! И ты, Игорь, вынимай!
От стекла-бабочки Иван перевёл взгляд дальше. Трава примята… и в её гуще, кажется, протоптана тропинка, которая ведет куда-то прочь от дороги. Иван встал на эту тропинку и продолжил смотреть. Впереди сломанная сухая веточка, такая тонкая, что больше похожа на солому. Потом втоптанное в землю белое птичье перо. И главное – отчётливый, свежий отпечаток колесиков на влажной от росы земле. След, который ведёт за остановку.
Иван сам не заметил, как пошёл туда, куда вёл его незримый след. Он не мог сопротивляться загадке, которая раскрывалась перед ним в мелочах – в красках, в остаточных следах на траве и в еле слышных звуках в воздухе. Савва ухода друга даже не заметил, потому что теперь наблюдал, как все те чемоданы, которые самые наглые и пробивные одноклассники уже успели засунуть в багажный отсек, они же теперь вынуждены вынимать, и злорадствовал.
Иван не торопился, слишком тихо звучали отголоски необъяснимой музыки, которая украшала мир в моменты, когда он за ним наблюдал. Трава тем временем стала выше и достигала уже пояса, по плечу ударил чертополох, стукнул скоплением шариков, покрытых мучной пылью, и закачался. Запах горечью раздавленный стебель полыни. А потом тропинка и вовсе завела Ивана в колючие кусты. Примерно за вторым кустом прямо на примятой траве спала девушка. Она вся скукожилась, сжалась, плотно закуталась в толстовку, а на голову натянула капюшон. Рядом с ней стоял алый чемодан.
Иван подошёл совсем близко и чуть не наступил ей на голову. На миг ему даже захотелось это сделать, но мысль была из тех дурацких мыслей, которые как остаточный мусор – совсем не нужны, но из головы полностью почему-то не вытряхиваются. Ивана раздражало, когда эти мысли ему мешали, поэтому он громко сказал:
– Автобус отходит!
От громкого звука прямо над головой Василиса, а это, конечно же, была она, дёрнулась и проснулась. Открыла глаза. Прямо перед собой она увидела белые кроссовки, выше крепкие икры, колени… шорты и меланжевую серую футболку, потом и лицо того, кто её разбудил. Василиса тут же почувствовала, что во рту кисло и ей захотелось плюнуть. Плюнуть, конечно, не получилось, но выражение лица у неё сделалось соответствующее.
– Чего уставился? – Спросила Василиса.
– Уехать, говорю, без тебя не получается. Людмила Павловна не может. Так что вставай и дуй к автобусу.
Василиса села и принялась тереть руками лицо, чтобы проснуться. И заодно бормотала:
– За что ты так меня ненавидишь? Чуть не затоптал! Наверное, и по голове моей хотел попрыгать, и попрыгал бы, если бы тебе ничего за это не было. Струсил поди в последний момент. Так что? А? Чего ты бесишься? Это за то, что я нагадала тебе измену любимой девушки, да? Ну, что поделать… случается. И потом, когда это еще будет! Может, десять лет пройдет.
Иван поморщился:
– Я в твои гадания не верю.
– Какого чёрта тогда просил гадать?
– Думал, это развлечение такое. Все гадали. Говорили, это что-то вроде печенек с предсказаниями. Так вот, к твоему сведению, все предсказания в печеньках – позитивные. Слышала такое слово? Позитивные? Твоя полная противоположность!
Василиса разозлилась. Ночью она устала и замёрзла, все бока болели, толком она до сих пор не проснулась, ей хотелось пить и в туалет, а тут этот… нотации читает!
– Я тебе не наемный аниматор гостей развлекать! Я не просто так болтаю! Я каждый раз пытаюсь подключиться к информационному потоку и сказать правду. Нравится она тебе или нет.
Иван демонстративно закатил глаза. Спорить он не любил, потому что ему быстро надоедало. Как и в этот раз. Поэтому Иван бросил Василису злиться в одиночестве, развернулся и ушёл к автобусу.
Когда все вещи были сложены и Людмила Павловна в последний раз оглядывала поклажу, чтобы убедиться, что всё сыпучее и бьющееся надёжно закреплено, у автобуса как чёрт из табакерки возникла Василиса на пару со своим алым чемоданом. Выяснять, откуда она появилась, конечно, никто не стал.
– Наконец-то! Могла бы и написать, что задерживаешься! – Сказала ей Людмила Павловна.
– Извините.
– Садись быстрее, уже опаздываем.
Спустя пару минут Василиса с чемоданом были погружены и автобус отъехал от остановки.
2. Дорога
Двигатель утробно и сыто урчал, в салоне было тепло и душно, и многих разморило. Солнце светило с тыла, так что никому не мешало. Людмила Павловна выбрала себе место сразу за водителем, все остальные сами садились кто куда хотел. Василиса с Катериной сели в левый ряд в центре, а Иван с Савой выбрали предпоследнее сидение в правом ряду.
Спустя четверть часа половина пассажиров заснула. А кто не заснул, те смотрели в экраны смартфонов. Катерина спала, откинув голову и опираясь на сидение затылком. Василиса пыталась поспать, уткнувшись лбом в стекло, но ничего не выходило. Она даже капюшон натянула до самого носа, но от ударов об стекло это не спасало. Пришлось сесть, как Катерина, но это было жутко неудобно. Василиса попыталась свернуться клубком… но места не хватало, так она на сиденье не помещалась и ноги свисали с края. В общем, Василиса маялась.
Иван тем временем смотрел в окно, но рассмотреть толком ничего не мог, потому что скорость была слишком большой.
Спустя час автобус съехал с шоссе на просёлочную дорогу, так что скорость его уменьшилась, и за окном на фоне сплошного леса стали появляться отдельные, самостоятельные картинки. Взгляд Ивана выхватывал и провожал то дерево необычной формы, то пучок густой травы, похожий на живой клубок с лапами, то жёлтый пластиковый пакет, который зацепился за дерево и развевался на ветру, словно бомжацкий флаг.
Иван молчал, он мог молчать часами, ему было нормально, а вот Савва не смог заснуть, поиграл, посадил зарядку на смартфоне и заскучал. Он долго буравил Ивана взглядом, но тот будто бы не замечал. Савве пришлось сдаться и заговорить:
– Заманался уже ехать.
Иван не ответил.
– А ты зачем поехал?
Опять никакого ответа.
– Парней вышло на одного больше, чем девок… А как ты думаешь, если Катьку напоить, она… это… можно будет с ней… того?
После такого заявления Иван, наконец, перевёл на Савву нечитаемый взгляд и уставился на него точно так же, как секунду назад смотрел на кривой рыжий камень, который за ненадобностью оттащили с дороги на обочину.
– Чего того? – Уточнил Иван.
– Ну, чего, чего… того самого. И чтобы потом ничего не помнила.
– Вообще-то, она твоя одноклассница.
– И что? – Нарочито наглым тоном спросил Савва.
Иван молча смотрел на него. Говорить не хотелось, в голове застряло сочетание цветов, где алый чемодан на зелёной траве и ещё то примятое белое птичье перо… Будто бы раздавленное.
– Да понял, понял… Одноклассниц поить нельзя, да? – Сдался Савва, блестя глазами.
– Поить нельзя никого. Где ты этого набрался? Пересмотрел криминальных фильмов? Ты на зону что ли хочешь? Хотя ты больше болтаешь, чем делаешь.
Савва недовольно кривился. Все знали, что он трепло, но Иван не стал бы заострять на этом внимание, если бы Савва сам не выпрашивал. Говорил одно, делал другое. Все знали. Вообще не секрет. Например, Савва говорил, что все девки, именно “девки”, и никак иначе, продажные шкуры, но стоило его красивой соседке пригласить его на свидание в бургерную, как Савва тут же побежал и оставил там все свои накопления. Потом неделю без обедов сидел. Но своей глупости не признал, потому что, по его уверениям, он всего лишь исследовал объект “девка”. В общем, противный он был, и даже мерзкий, и в классе его никто не любил и не уважал. Иван и сам не мог бы объяснить, каким ветром Савву прибило к нему и продолжало держать рядом. Наверное, дело в том, что Ивану было попросту наплевать. Хотя нет… Савва бывал полезен. С ним Ивана доставали меньше.
Но сейчас он начинал бесить.
К счастью, Савва был не совсем уж глуп. Он каким-то внутренним звериным чутьём понял, что пора бы помолчать, и заткнулся.
Но стоило расслабиться и снова повернуться к окну, как вдруг на весь салон заорала оглушительно громкая музыка. Взвыла гитара, басы натужно надрывались и голос Сукачёва громко завопил: “Эй, ямщик, поворачивай к чёрту!”
Весь автобус встрепенулся и пробудился.
– А? Что? – Спросила Людмила Павловна, ловя сползающую на лицо панаму.
“Поворачивай к чё-ёрту!”
С окружающих сидений на неё осоловелыми глазами смотрели растрёпанные ребята. Она выдохнула и снова раскинулась на кресле. Ничего не случилось, просто водитель включил музыку. Громковато, конечно, но зато ребята проснулись. Людмила Павловна посмотрела на время. Да, всё верно, скоро они уже должны прибыть на место.
Автобус подпрыгнул. И дальше они не ехали, а прыгали по кочкам, а вокруг теснился и жался к металлическим бокам автобуса лес, почему-то такой густой, что в салоне даже стало как-то темнее, хотя на небе не было видно ни тучки, да и жара сегодня стояла летняя. Конец июня всё-таки. И поверху всего этой жаркой и неудобной тряски в уши продолжал вопить скрипучий голос, который требовал немедленно поворачивать к чёрту!
Мие, которая сидела у прохода рядом со Светой, стало от этого полумрака, неожиданно сгустившегося в автобусе, от грохота и от этой льнущей к окнам зелени настолько не по себе, что она невольно прижалась плечом к Свете и срывающимся голосом прошептала:
– Мы вообще куда едем? Это правильная дорога?
Света была не из пугливых, поэтому никакой тревоги не испытала. Её куда больше заботило, что юбка помялась, слишком долго она сидит на одном месте. Отвечать она не стала, равнодушно пожала плечами. Напротив них заныл Шурик:
– У него что, заело?
– Треш какой. – Пробормотал Яндере, который сидел с закрытыми глазами и даже в автобусе крепко обнимал свой любимый рюкзак, с которым втайне напоминал себе черепашку-ниндзя. Только не детский вариант, а какой-то такой… в анимешной рисовке. Для тех, кто постарше.
На последнем сидении подпрыгнул спящий Зайцев. Он полулежал, потому что находился тут в одиночестве и вокруг было полно свободного места. Зайцев попытался примоститься обратно на сидение, но автобус, как норовистая лошадь, снова подпрыгнул и практически стряхнул его на пол. И снова… нет, это было невозможно терпеть! Зайцев сел прямо и полез за смартфоном. Его длинная, худая фигура в бело-чёрных клетчатых штанах и белой бесформенной футболке походила на пугало. Отросшие соломенные волосы, находившиеся в творческом беспорядке, только дополняли картину. Зайцев был весь неуклюжий, нескладный, дёрганный. И очень высокий. Родители говорили, он перерастёт, привыкнет к изменению своего тела, которое вдруг взяло да вымахало ввысь на двадцать сантиметров всего за год… но Зайцев не желал об этом думать. Ему было проще игнорировать. А когда он находился в виртуальном мире, так вообще даже думать ни о чём другом не хотел. Поэтому Зайцев виртуальный мир предпочитал реальному.
Ради интереса он сфоткал водителя и приблизил изображение. Лицо у мужика было суровое и грубое, как у каменного идола, и ещё немного свирепое. Зайцев от этого выражения невольно весь скукожился и уткнулся носом в экран. Так и ехал до самой базы.
Наконец, автобус затормозил и, скрипя рессорами, развернулся. Открылись двери, впуская в пыльный салон тёплый, но свежий воздух.
Людмила Павловна даже говорить ничего не стала, а сразу выскочила на улицу и потянулась.
– Хорошо-то как!
Она посмотрела по сторонам. Лес. Вроде не было тут прежде такого плотного, как ширма, леса. Поля вроде были. Хотя… столько времени прошло. А листва такой тёмно-зелёной кажется потому, что глаза по пути устали. Да и солнце слепит.
Ребята выходили из автобуса, но не так чтобы очень споро.
– Резче. – Прогудел водитель. – Опаздываю я. На другой заказ.
Людмила Павловна не стала спорить, хотя порыв такой имела. Но она тут не как официальный представитель школьников, а чисто номинальная единица, для галочки. Вообще Людмила Павловна преподавала в младших классах и только в последний год на полставки заменяла у старшеклассников учительницу по труду, которая ушла в декрет. Трудовичка грозилась выйти на работу через полгода после родов, поэтому новую нанимать не стали, а попросили замещать кого-нибудь из своих. Людмила Павловна и вызвалась. Боялась, что со старшеклассниками не справится, но к ней приходили одни девчонки и с ними оказалось просто и даже приятно. Они разговаривали о школьной жизни, пили чай, смотрели учебные фильмы, смеялись над ними и обсуждали животноводство или растениеводство. В общем, Людмила Павловна так легко влилась в общество старшеклассников, что когда они попросили её поехать с ними на базу отдыха, потому что одних их не пускали по правилам этой самой базы, то сразу же согласилась. Тем более речь шла о “Свинорке”, которую она хорошо помнила. И, возможно, это знак судьбы?
– Да аккуратней ты! – Завопили у автобуса. Это Варвар чуть не плюхнул сумку с продуктами кому-то на ногу.
– Так-с… Началось. – Глубокомысленно изрекла Людмила Павловна, которую безжалостно выдернули из её приятных воспоминаний, и пошла контролировать процесс.
Когда багажное отделение освободили, водитель захлопнул багажный отсек, сел за баранку и дал газу. Из-под колёс автобуса, который развернулся перед ними буквально за пару секунд, вылетело облако пыли. Однако пыль быстро улеглась и перед ребятами открылся вид на базу.
Впереди были простые ворота из редких железных прутьев, выкрашенных в зеленый цвет и такой же забор, теряющийся в буйных зарослях крапивы и лопуха. За забором длинное деревянное одноэтажное здание, рядом засыпанная гравием площадка, а дальше ещё несколько маленьких деревянных домиков, у которых видны только острые крыши, так называемые “курятники”. Справа от ворот чуть в стороне стояло два мятых и грязных мусорных бака.
– Ну вот мы и на месте. – Сказала Людмила Павловна. И в тот же миг невольно нахмурилась. Наверное, только сейчас она подумала, а что, собственно, ей делать с кучей подростков на базе, где, судя по всему, вообще никого больше нет. Как их вообще контролировать? А если они что-нибудь устроят? А если напьются? А если кто-нибудь утонет или, не дай бог, вернётся с базы беременной?
Людмила Павловна медленно подняла руку и прижала к груди у сердца. М-да. Надо остановить бурный поток своих мыслей, а то так себя и до панической атаки довести недолго. Чего она вообще запереживала? Она тут не как учитель, который несёт ответственность. Просто сопровождающий. Даже если они все перетонут, ничего ей за это не будет! Она же бумажек никаких не подписывала, верно?
Да и вообще, что должно – то случится.
На этой позитивной ноте Людмила Павловна улыбнулась и скомандовала:
– Берём вещи и тащим к большому дому!
Подростки, кто нехотя, а кто и довольно бодро перетаскали вещи и сложили на площадке у ступенек, ведущих на веранду. Веранда была огромной, проходила вдоль всего дома, окна комнат и широкая двустворчатая дверь выходили прямо на неё. На веранде была тень, стояли лавочки и какой-то полусухой куст в горшке.
Людмила Павловна шла последней. Она оставила свой чемодан рядом с прочими вещами и посмотрела на здание. Дверь закрыта, на ней не было никаких надписей или объявлений. Кроме того, из дома не раздавалось ни звука.
– Вообще-то тут должен быть сторож. И еще кто-то. Почему нас не встречают? – Спросила Людмила Павловна дверь. Дверь не ответила.
Зайцев тут же увильнул на веранду, уселся на лавку и уткнулся в телефон. За ним потянулись все остальные ребята и вскоре все они сидели на узких лавках и копошились, как куры на насесте, а Людмила Павловна осталась у входа она.
– Я не вижу сети… Что за хрень? – Вдруг громко крикнула Дина двойка. Это была высокая и крепкая как парень девушка с громким голосом, немного невоспитанная. Или много, смотря как посмотреть. Прозвище своё она получила классе в шестом, когда на весь класс крикнула учительнице, озвучившей результаты диктанта: “О, двойка? Это моя любимая оценка!”
– Дина! – Воскликнула Людмила Павловна. – Что за выражения?
– Тут нет связи. – Сказал Зайцев таким тоном, будто признался в том, что выпил яду и вот-вот умрёт. – Я всё проверил. Ни местной, ни мобильной, никакой!
Все тут же загомонили.
– Как нет? Я специально спрашивала, тут есть интернет. – Людмила Павловна тотчас достала смартфон, потыкала в него, но сеть не появлялась.
– Вай-фай у них есть. Форест лайф называется. Видите? Но не ловит! А сети, похоже, совсем нет.
Людмила Павловна рассеяно смотрела на экран своего смартфона. Конечно, она понимала, что Зайцев и вообще его поколение куда лучше разбираются в том, есть ли сеть, и уже сто раз всё проверили, но привычка быть учителем требовала проверить лично.
Сетью, конечно, и не пахло.
Так как все были очень заняты ловлей сети, то не сразу заметили, как из-за угла вышел пожилой сухой мужчина с угрюмым лицом. Двигался он неторопливо и очень тихо. На нем были синие спортивные штаны и старая брезентовая куртка. И даже ботинки, хотя жара стояла изнуряющая. Он хмуро оглядел груду чемоданов и сумок, потом укоризненно взглянул на Людмилу Павловну. Та внезапно покраснела. Ей тут же показалось, что сумки свалены кое-как, в кучу, и это просто ужас как возмутительно!
– Школьники? – Спросил мужчина таким тоном, будто быть школьником – настоящее преступление.
– Да, это мы. Школьники. И я. В смысле, и сопровождающая.
Тут мимо неё пронёсся Шурик, почти оттолкнув сопровождающую с дороги.
– Да, это мы. А кроме вас тут кто-то есть?
Сторож сделал вид, что не видит наглого молодого человека. Он продолжал пристально смотреть на Людмилу Павловну. И вдруг улыбнулся.
– Людка, ты, что ли?
Людмила Павловна замерла, как лань, которая увидела льва. Присмотрелась.
– Ген… Геннадий? Это вы?
– Я, конечно, я! Сторожем тут работаю. А я тебя сразу узнал – как была юркая и маленькая, так и осталась.
Людмила Павловна покраснела:
– Спасибо. Рада вас видеть.
Сторож ухмыльнулся.
– Васёк, поди, тоже сразу узнает. Все локти себе изгрызёт, что в своё время упустил такую красавицу.
Людмила Павловна покраснела ещё сильнее.
– Спасибо. А…
– Все тут… – Геннадий махнул рукой и пустился в воспоминания. – Двое или трое знакомцев твоих уехали, а остальные как жили, так и живут. Там у пляжа, кстати, новые домики красят, знаешь, кто? Лизка и Маруська. Вы же с ними гуляли, помню. Помнишь их?
У Людмилы Павловны даже дыхание перехватило.
– Гуляли, да…
Тут же вспомнились прекрасные дни юности, когда она не была никакой взрослой учительницей, а была простой студенткой. Не думала, как ужиться в школе с детьми, как всем – и начальству и родителям угодить, и вообще детей терпеть не могла! Вот вообще никак и никаких!
Насколько же всё изменилось! Как давно это было! А кажется, всего вчера.
Сторож тем временем тщательно изучал ребят, а ребята изучали сторожа. Судя по всему, друг другу они не очень-то нравились.
– Ладно, чего стоите? Нате вам… – Геннадий сунул руку в карман и достал несколько связок ключей. Все они были на колечках и к колечкам были прикреплены разноцветные пластиковые бирки. Он принялся показывать по одной связке Людмиле Павловне.
– Смотри, Людка. Это от кухни, тут три ключа, они одинаковые. Раздашь, не потеряйте только. И вообще можете кухню открытой оставлять. Это от комнат с седьмой по двенадцатую, от душа, от входной двери. Я в пятом домике живу, если что. Он дальше всех от входа стоит, у реки. Там тихо. Обращайся. И за всё, что сломаете, будете платить!
Геннадьевич передал Людмиле Павловне ключи и неторопливо пошёл по направлению к воротам. Учительница проводила его недоумённым взглядом и быстро пошла за ним следом. Ключи она несла на ладонях, как что-то хрупкое, что страшно не только уронить, а и вообще сдвинуть с места.
– Подождите!
Сторож остановился.
– Ну? Чего ещё?
– И это все? Нас не заселят?
– Идите себе, заселяйтесь. Белье там есть. Посуда на кухне, раковины, плита – всё работает. Не маленькие же.
– А… мы не должны где-то отметиться? Кто приехал? Расписаться?
– Да не…
Сторож замолк и с задумчивым видом уставился на небо, полностью переключив на него своё внимание. Остальное просто перестало существовать.
– Х-хорошо. Спасибо. – Выдавила Людмила Павловна.
Сторож кивнул и дальше пошёл к воротам. За ним тут же побежали Шурик и Зайцев.
– Эй, подождите! А вай-фай? Тут должен быть интернет! – Закричал Шурик.
Сторож снова остановился, его лицо выражало вселенское терпение и смирение.
– Так нет сети. Башню ветром два дня как снесло.
Зайцев даже споткнулся. Его худая грудная клетка ходила ходуном, будто он не двадцать метров пробежал, а все двести.
– Башню? Какую башню? – С придыханием возмутился Зайцев.
– Ну, вышку. Которая интернет передаёт. Ветром её сдуло. Собаки… собаки такие сваи подрыли… и ветром довалило. Не совсем, конечно, довалило, то есть не до конца. Просто вышка теперь набок стоит… аппаратура там попортилась. Помяло, когда вышка падала. Она прямо этой всей своей аппаратурой на соседнюю сосну ка-ак завалилась! Всё посыпалось, как яблоки осенью. Всё посшибало! Ни связи теперь нет, ни интернета. На той неделе обещали починить.
– На той неделе?!
Как ни странно, завопил не Зайцев, а Шурик. Зайцев не мог – он онемел от шока. Всякое с ним в жизни случалось, всякое происходило, но чтобы остаться совсем без сети… это нипочём не укладывалось в его кудлатой голове.
А сторож как ни в чём не бывало обернулся к Людмиле Павловне.
– Да, забыл сказать. Передай детишкам своим, чтобы за забор не выходили. Тут у нас одичавшие собаки в стаю сбились, бегают по лесу, зверьё дерут, могут и напасть. Недавно вон чуть местного нашего алкаша не сожрали, насилу отбился. В город руку шить ездили, чуть не до кости разодрали ему.
Геннадий на миг задумался и продолжил:
– Козу у бабки Ксении сожрали, только обгрызенная верёвка вся в крови от неё и осталась. Так что объедки в бак не бросайте, пусть на кухне в ведрах лежат. А то учуют. Ну и если что… Сразу ко мне.
Людмила Павловна крепко сжала ключи в ладони:
– Хорошо, я поняла.
Она развернулась и побрела к зданию базы. Ну вообще! Слов никаких нет! Мало того, что тут никого, кроме сторожа, который, похоже, не очень-то стремится их сторожить, так ещё и собаки какие-то дикие вокруг ошиваются! Целая стая! И заселяться самим… ну, это ладно. На фоне стаи собак это не страшно. Но нужно, наверное, написать родителям, что происходит. Предупредить. На всякий случай.
Боже, так сети-то нет! Как писать родителям, если нет сети. А если звонить… нет, даже если удастся дозвониться, то объяснять вживую… это просто мучение какое-то – разговаривать с родителями учеников вживую! Там же каждый первый жаждет внимания, будто вокруг его ребёнка крутится весь остальной мир! А каждый второй всегда недоволен и чуть что повышает голос. Нет уж, увольте по собственному желанию такое испытывать. Она лучше подождёт, пока что-нибудь случится. Может, вообще пронесёт. В общем, нет, звонить она пока не будет.
Людмила Павловна остановилась у сумок. Ребята столпились вокруг. Она взглянула на свои ладони и принялась задумчиво перебирать связки ключей.
– Людмила Павловна! Можно? Мы с девчонками будем вместе жить, как всегда, так что нам одна комната.
С этими словами Света осторожно выхватила ключ из рук Людмилы Павловны и быстро спрятала его в карман.
– Ладно, ладно, берите, – пробормотала Людмила Павловна. Ей самой было совсем неохота сейчас распределять ребят по комнатам, это всегда нервотрёпка. Всегда есть недовольные, всегда кто-то ссорится и потом меняются, кто-то ноет, кто-то плачет, кто-то просто ходит и нудит, что ещё хуже, в общем, проблем не оберёшься.
Стоило ей это сказать, как к ней тут же наклонился Варвар.
– Нас тоже четверо, мы тоже вместе. Дайте ключ.
Ну и после этого они налетели словно стая галдящих ворон. Людмила Павловна и глазом не успела моргнуть, как из ключей в ладонях остались только ключи от общих помещений и всего два ключа от комнат номер одиннадцать и двенадцать. Ребята тоже в большинстве своём рассосались, рядом остались только: по левую сторону Василиса с Катериной и миниатюрная Рита Кукла в широченных розовых штанах, которые с неё только чудом не спадали, и по правую Дылда в тесных велосипедках и Дина Двойка. Две группы девчонок буравили друг друга уничижительными взглядами.
Людмила Павловна заметила какое-то напряжение, которое заполонило окружающий воздух и попыталась его рассеять.
– Ну вот, две комнаты осталось. Нас шестеро. В комнатах по четыре кровати. Значит, кому-то придется жить со мной.
Девчонки продолжали злобно переглядываться.
– Заставлять, конечно, мы никого не будем, – продолжала учительница. – Договариваться, похоже, тоже смысла нет. Знаете, какой есть вариант? По-моему, самый справедливый. Может, жребий бросим?
– Да! – В один голос завопили девчонки.
Людмила Павловна покопалась в своей сумочке и выудила из неё монету номиналом в десять рублей.
– Орёл, – резко сказала Василиса, не отводя взгляда от Дылды.
– Решка, – соизволила ответить Дылда и покрепче встала на землю обеими ногами, будто бы кто-то пытался её подвинуть, но она не собиралась этого позволять.
Людмила Павловна подбросила монетку и поймала на руку, прихлопнула ладонью. Тянуть не стала, сразу открыла и все увидели цифру десять.
Василиса держалась стойко. Зубы, конечно, сцепила, чтобы лишнего не сказать, и два раза глубоко вдохнула. Жаркий пыльный воздух наполнил её, как воздушный шарик – а потом вышел обратно, унося всё то, чего уже не исправить.
А вот Рита Кукла так расстроилась, что даже носом хлюпнула, чем, кстати, сильно порадовала Дылду. Та даже головой взмахнула, как норовистая лошадь, и её тёмные волосы как живые змеи зашевелились на ветру.
Людмила Павловна отклонилась от Дылды и сунула монетку обратно в сумку:
– Ну вот и славно.
Она отдала один ключ Дылде, второй протянула Василисе. Ну и как могла попыталась скрасить момент:
– Я рада, что буду жить с вами. Вдруг ты мне что-нибудь хорошее нагадаешь.
– Постараюсь. – Вздохнула Василиса.
– Идите тогда, устраивайтесь. А я пойду сразу кухню открою и проверю. И скажите там всем, чтобы выходили обратно, а то бросили продукты на солнце! Кто их будет таскать?
– Мальчишкам скажу.
– Ну, им в первую очередь.
Дылда и Дина Двойка уже заходили в дом. Василиса, Катерина и Рита Кукла потащили за ними, впрочем, они не особо торопились, чтобы случайно никого не обогнать и не дать лишней возможности позлорадствовать.
Дылда и Дина Двойка пошли к своей комнате, а вот Василиса по дороге задержалась и заглянула в каждую комнату, куда заселялись парни. И в каждую передала:
– Выходите продукты таскать.
Ответа она не ждала, её задачей было передать сообщение, а как они поступят с этой информацией, Василису не касалось. Они с девчонками, наконец, дошли до своей комнаты. Комната была последней в ряду, с окном, ведущим на веранду. Хоть с чем-то повезло: комната Дылды и Дины Двойки располагалась на противоположной стороне, в неё Василисе удалось мельком заглянуть, когда те открыли дверь.
Василиса убедилась, что у Дылды нет выхода на веранду и с довольным видом вошла в комнату, в которой предстояло жить ей самой. В так называемый “номер”.
Номер считался четырёхместным, поэтому там стояло ровно четыре кровати. Однако сюда и шесть бы влезло, потому что комната была реально большой. И окно широченное – Василиса первым делом его открыла, и почти сразу же поняла, что окна открыли все, чьи комнаты расположены на эту сторону здания. Поняла по шуму, крикам и разговорам, некоторые из которых были слышны так, будто они все находились в одной комнате.
– Можно вещи не разбирать. – Тем временем с обидой заявила Рита Кукла. Она села на свой чемодан и надулась. – Всё равно отдых пропал. С Драконихой в одной комнате! Ну почему я такая невезучая?
Василиса заглянула в шкаф. Дверца скрипнула. Внутри, кроме пыли на полках, лежало две дохлых мухи.
– Не знаю. – Ответила Василиса. И закрыла шкаф.
– Эта Дылда виновата. – Продолжала жаловаться Рита Кукла. – Она нас сглазила! Из-за сглаза Людмила Павловна с нами будет жить. Чего ты молчишь?
Катерина села на свободную кровать и вздохнула.
– А чего делать-то теперь? Она уже никуда не денется.
– Ну, не знаю… Сделай ей что-нибудь гадкое! – Выдала Рита Кукла. В её исполнении это звучало очень странно. Кукольное лицо и такие злые слова!
– Кому сделать? – Опешила Василиса.
– Дылде! – Рита Кукла чуть не вскочила, видимо, чтобы немедленно бежать делать что-нибудь плохое.
Василиса отмахнулась.
– Просто прими свой путь со смирением.
– Что-то не хочется.
На этом моменте разговор заглох. Катерина отправилась помогать носить продукты, а Василиса с ней не пошла. Она уже передала задание парням и считала, что сделала для общего дела достаточно.
Рита Кукла ещё немного подулась, но потом влезла в шкаф и заняла самую удобную полку на уровне груди, третью снизу.
Вскоре в комнату зашла Людмила Павловна со своим чемоданом. Она оставила вещи у порога, просто бросила их, а сама села на последнюю свободную кровать. Вид у Людмилы Павловны был такой удивлённый, будто она чего угодно ожидала, но не комнату на лесной базе. Возможно, она планировала оказаться в метро? Или на космической станции?
– Да… Тут ничего не изменилось. На кухне как не было ремонта с прошлого века, так и нет… И номера…
Людмила Павловна вздохнула и осмотрела комнату ещё раз.
– Надо же… Будто только вчера отсюда вышла… А ведь десять лет прошло. Я, знаете… Я тут была. Тоже с друзьями приехали на неделю… А осталась на всё лето. Чуть замуж тут не выскочила. – Она снова вздохнула. – Я и с вами-то поехала, потому что вспомнила… То лето.
Людмила Павловна вдруг встала и подошла к окну. Отодвинула салатовую занавеску, которая и так особо ничего не прикрывала, и осталась там стоять, держась за эту занавеску, как за поручень в автобусе.
– В наше время про эту базу байки ходили… Говорили – раз приедешь, никогда это место не забудешь. Я не забыла.
– А что за байки? – Тут же активизировалась Василиса.
– Да разные всякие, в основном, дурацкие. Говорили, тут издавна заповедные места в окрестных лесах, можно случайно заблудиться и никогда обратно к людям не выйти. Как в Бермудском треугольнике.
– Где? – Переспросила Рита Кукла.
– В Бермудском треугольнике. – Терпеливо повторила Людмила Павловна. – Давно когда-то было в море место, которое на карте образовывало треугольник, в котором вроде как суда пропадали без вести. И самолёты пропадали, если пролетали. Конечно, это неправда. Про него давно уже никто ничего не слышал. И вот, местные говорили, когда я тут была, что в здешнем лесу тоже есть такой… Треугольник. Но я вроде не слышала, чтобы кто-то пропадал. Сюда же часто из города ездят, потому что близко и недорого. В общем, красивая местная байка для туристов.
Людмила Павловна замолчала. Медленно отошла от окна, взяла свою сумочку и с рассеянным видом принялась в ней копаться. Но в результате так ничего из неё и не вынула, отложила сумочку в сторону.
– Так, ладно. Я, пожалуй, пойду, поболтаю с девчонками. Ну, которые домик красят. Со своими старыми знакомыми. С Лизой, с Марусей… Надеюсь, они меня вспомнят. Ключи пусть у вас будут, вы же тут недалеко?
– Конечно, тут база небольшая, всегда кто-то есть поблизости. – Ответила Василиса.
Людмила Павловна кивнула и ушла.
Василиса и Рита Кукла с довольным видом переглянулись. Потом, не сговариваясь, вместе подхватили чемодан Людмилы Павловны и засунули его с глаз долой ей под кровать.
– Может, повезет? – Спросила Рита Кукла – Дракониха встретит старых подружек и будет с ними тусить?
– Я почему-то уверена, что так и случится. – Сказала Василиса тем тоном, которым фальшивые гадалки в фильмах обещают, что всё будет хорошо. Просто потому, что невозможно пообещать что-нибудь противоположное, если тебе уже заплачено.
Тут Василиса достала сигареты, они подкурили по одной и завалились на кровати. Жить можно.
3. Самостоятельность
Кухня на базе была общей и располагалась в соседнем от главного корпуса здании. Оно было большим, но почему-то полуподвальным, будто вначале начали рыть яму для строительства подвала, но не дорыли до конца, а потом и вовсе передумали и вместо подвала построили этаж… получилось ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо.
В общем, оконца там были высокие, а под оконцами вдоль всех стен стояли столы. Плиты и раковины были расположены напротив входа – обычного дверного проёма, за порогом которого шло две ступеньки вниз, так что в темноте тут можно было неплохо навернуться. Часть, выделенная под столовую, размещалась у дальней стены, где окон не было. В целом места на кухне было предостаточно, к тому же из-за особенностей проектировки внутри всегда было прохладно и слегка пахло сыростью. Наверное, для жаркого лета это плюс.
Продукты парни затащили и оставили у входа, сказали, что будет с ними дальше, не их дело. Теперь на кухне хозяйничали Света с подругами. Света занималась подсчётом продуктов, Оля проверяла наличие кастрюль, Миа считала тарелки и приборы, скептически поглядывая на них и то и дело откладывая очередную тарелку в сторону. Потом, правда, она перестала их откладывать, взяла всю стопку и вернула к остальным, потому что если привередничать и отбраковывать посуду из-за мелких щербин, то в результате есть будет не из чего. Марина взяла на себя самую грязную работу и заправляла в большой мусорный бак плотный чёрный пакет.
Закончив с посудой, Миа подошла к крану, чтобы проверить напор. Напор был… но только при поворачивании одной крестовины, с синей меткой. А вот красная ничего не выдавала.
– Эй! А где горячая вода? – Воскликнула Миа, глубоко возмутившись происходящим.
– То есть где? Нет воды? – Переспросила Света, закладывая в холодильник сметану и подтаявшее масло.
– Горячей нет!
Марина, которая закончила обустраивать мусорное ведро, уже вынимала из пакета хлеб.
– Горячей воды тут и не было никогда. – Спокойно сказала она, не прерывая своего занятия. – Вы что, условия проживания не читали?
Миа, зло дёргая, закрыла кран.
– И сети нет! И связи нет! И даже воды горячей нет! Что мы тут будем делать?
Света расхохоталась как безумная. Её карие глаза на секунду даже почернели, потому что Света вдруг почувствовала себя злой волшебницей, которая собирается делать только то, что пожелает сама.
– Будем купаться! И плевать на всё остальное!
Марина взяла последний пакет и просто высыпала хлеб на стол. Несколько батонов в целлофановой упаковке создали такой грохот, будто она вывернула на стол ведро картошки.
Когда пакеты перестали шуршать, девчонки переглянулись. Света резко захлопнула холодильник. Наверное, пора было готовить обед, но график дежурных по кухне пока не был составлен, а желающих проявить сознательность и сделать ко всеобщему благу доброе дело почему-то не нашлось.
Девчонки развернулись и побежали в комнату переодеваться.
***
Чем дальше в глубину турбазы, тем более неухоженной выглядела территория. Если у главного здания трава ещё кое-как была подстрижена, то у маленьких домиков уже высились заросли. Кусты становились ниже только у самой реки, где они плавно перетекали в песчаный пляж. Сам пляж был не широкий, частично заросший рогозом и колючками. В эти злостные заросли первым делом вляпался Игорь, самый маленький и тихий парень в классе. Он был младше остальных на год, поэтому терялся на фоне подросших одноклассников. Зато был очень умный, поэтому и пошёл в школу на год раньше. Хорошо ему было от этого или плохо, он и сам не знал. Зато теперь, когда пришлось ломиться через заросший пляж напролом, он внезапно почувствовал в себе силу. Поэтому и проделал (вытоптал) в зарослях проход, которым потом пользовались все остальные, потому что он вёл по-прямой к главному зданию и позволял не топать лишние сто метров, обходя заросли. Этот ход так и прозвали: “Игорева тропа”.
Ярко светило солнце, прыгало по речной воде россыпью солнечных бликов. В воду реки Свинорки с берега выходит длинный широкий пирс, который расходится в воде буквой Т. Пирс был старый, дерево посерело, но за ним следили, так что каждая досточка была прибита крепко-накрепко.
С одной части буквы Т загорали девчонки, а с другой в воду прыгали парни. Конечно, почти сразу же они стали прыгать бомбочкой. Брызги летели во все стороны и мешали девчонкам нежиться на солнышке. Ругаться тоже, конечно, было бесполезно, их бы сразу же отправили загорать на берег. Приходилось терпеть, но Света, когда в очередной раз вытерла мокрое от воды лицо, мысленно поставила себе галочку напротив пункта “Отомстить”.
Через пару часов, когда все накупались и назагорались, все они, что неизбежно должно было случится, встретились на кухне. Ребята бродили по столовой между пустыми столами, но еды никто не нашёл. Что неудивительно. Еды-то не было.
Кто-то заглянул в холодильник, но ничего подходящего там не увидел. На плите стояло две кастрюли, но они оказались пустыми. В раковине сиротливо лежала одна пустая тарелка, и неизвестно было, кто, что и когда из неё съел.
– Я не понял! А где обед? – Шурик, наконец, озвучил вопрос, который мучит буквально всех и каждого.
– Я тоже не поняла, где обед! – Громко возмутилась Света, перемещаясь так, чтобы встать напротив Шурика, но на всякий случай оставить между ними стол.
– Вы что, его не приготовили? – Обратился к ней Шурик.
– Мы – нет. А вы?
– Вы же отличницы! Вы должны готовить обед!
– А вы?
– Вы должны! – Упрямился Шурик.
– Вот уж не угадал! Мы отдыхать приехали, загорать и веселиться! Сам на кухне кисни!
– Ну вот приготовили обед – и отдыхайте! Понятно?
– С какого такого хера? А вы, если в КВН играете и тупо шутите, что вы должны делать? Нас всех веселить с утра до вечера?
К Шурику подскочила группа поддержки.
– Ты чего борзеешь? – Подал голос из-за левого плеча Шурика Хардрокпопса. Он недовольно махнул головой и ему на глаза упала кудрявая чёлка, мигом лишив хозяина всей его воинственности.
Ну, Света тоже была не одна.
– Эй, кудрявый! Вы тоже голос не повышайте! Вы нас кашеварить не нанимали. Может, тебе ещё носки постирать? – Возмутилась Дылда, подступая ближе.
– Да кто вас нанимать будет? За что тут платить? – Как сердитый шмель гудел Варвар за правым плечом Шурика.
Шурик, который несколько секунд молчал, вдруг воскликнул:
– Чего это у нас шутки тупые?
Света подбоченилась:
– С того и тупые, что придумать ничего не можете. Думаете, никто не знает, что вы со старых выпусков шутки таскаете?
– Все так делают. – Хмыкнул Шурик и довольно улыбнулся, и даже глаза прищурил совсем по-кошачьи. Света, которая хотела его подколоть, недовольно поджала губы.
– Да вы, бабы, совсем оборзели! – Варвар, который всегда закипал медленно, наконец, достиг этой точки.
– Ты чего сказал? – Это уже выскочила вперёд Дылда. – Ты про всех баб сейчас это сказал?
– Хватит! Вы все крутые, все. – Шурик поднял руки. – Не будем скандалить. Мы как огромная шведская семья, когда скандалим.
Варвар вдруг тонко захихикал.
– Так а кто должен был готовить обед? – Вернулся к делу Шурик.
Все вместе они попытались выяснять, кто крайний, но из-за шума и ругани этого сделать не удалось.
– Ой, да составьте уже список! Кто должен по списку – тот и приготовит! – Попыталась высказаться Василиса.
– А ты не лезь! Нашлась тут самая умная! – Ответила Света.
– Да! Иди к плите и готовь! – Присоединилась к ней Миа.
Василиса тут же возмутилась:
– Я?!
Она сложила руки на груди и задрала нос.
– Покажи график, где дежурю я!
– Ты дура, что ли? Графика нет!
Варвар расплылся в улыбке и наклонился к Шурику. Сказал на всю кухню:
– О! Бабцы скандалят. Как насчёт битвы в купальниках в грязи?
Парни одобрительно засвистели. Света покосилась на них, отошла и вернулась к столу с листом бумаги. Помахала им, а потом прихлопнула к поверхности стола.
– Сейчас составим.
Звучало зловеще. Света откинула волосы, поправила футболку и выхватила из заднего кармана шорт ручку. Ткнула ей в воздух над столом и все невольно отпрянули. Мало ли, что ей в голову придёт, вдруг набросится и тыкнет ручкой в глаз?