Пьеса на 2 человека. Новогаденькое настроение. Комедия. Драма
Драма. Комедия. Два действия. Пьеса на два человека.
(Может быть поставлена как одноактная).
Действующие лица
Лида
Гриша
Сцена 1
Новогодние праздники. Дом Гриши и Лиды. Всё увешано мишурой, новогодними украшениями.
В одной из комнат украшенная ёлка валяется на боку, в комнате всё перевёрнуто. Столы, салаты, тарелки – всё валяется. В этой же комнате в кресле сидит Лида, закинув ноги на валяющийся стол. Сама в красивом новогоднем платье «украшенном» салатами и потёками от разлитого вина. На голове у неё мишура, в руке фляжка с чем-то крепким, недетским.
Лида (зрителю, панибратски). Приветики… (Подмигивает, улыбается, машет рукой). Ну что? Как жизнь? Нормально? (Кивает головой). А вот у меня что-то как-то не очень… Наверное, не трудно догадаться по обстановочке, да? Ага… Нда…
Делает глоток из фляжки.
Лида. А у меня сегодня Новый год. Ага. Чес-с-с-с-т-т-т-тно слово!
Поднимает настенные часы, валяющиеся рядом, смотрит на них время.
Лида. А нет. Пардон муа. Уже не сегодня. Получается, Новый год был вчера.
Бросает обратно на пол часы.
Лида. Нет, ну а с другой стороны, почему был? Он же никуда не ушёл? В отличие от некоторых…
Смотрит с укором в соседнюю комнату, в которой пока что темно.
Лида. Новый год пришёл, он здесь, он со мной. Тут он. Вот он весь. Весь здесь. Весь мой.
Вздыхает.
Лида. А толку-то…
Закручивает фляжку, бросает её в ту самую соседнюю тёмную комнату.
Лида. Сорокет мне рубанул в этом году. А нет, это уже получается в том. А в этом мне уже сорок один будет!
Начинает громко плакать, но быстро себя успокаивает.
Лида. Под полтос, считай! А у меня… Ни нервов, ни перлов. Праздники кругом, а настроение совсем не праздничное. Новый год как-никак. Но моё Новогоднее настроение осталось в далёком-далёком детстве. Тогда, когда-то давно было такое какое-то состояние праздника, причём не столько внешнего, а больше даже внутреннего. Настроение, действительно, было Новогодним. Но это было только в детстве… А последние время, оно не Новогоднее. А больше Новогаденькое. Причём, с каждым годом всё Новогаже и Новогаже.
Ну, а с чего ему быть праздничным? Муж, этот, который… Вон тот вон… (Тычет пальцем в тёмную комнату). Он типа ушёл от меня. Во соседнюю комнату (Кричит в тёмную комнату). Ушёл да? Ушёл? Предатель!
Лида ищет, чем бы туда кинуть. Дотягивается до многострадальных когда-то настенных часов, бросает их в ту самую комнату.
Лида. Вот… Это, значит, про мужа… Дочки у меня нет, а я ведь как о дочурке мечтала! Но нет… Пацан родился. Хороший парень, милый, умненький. Весь в этого… (Показывает пальцем в сторону тёмной комнаты). В меня, разумеется.
Пауза.
Лида. Но сын – это прекрасно, спасибо Господу Богу за него, это счастье, правда, счастье. Но я-то ведь о дочке мечтала! А дочки не случилось.
Пауза.
Лида. Дочки не случилось… Родные меня не понимают. Подруг у меня нет… Опять нет.
Нет, они были. Но с этим Гришкой разве можно иметь подруг? Только заводится какая-нибудь подружайка, тут же глаз на моего Гришку у неё начинает гореть. Нафиг такую подругу. Пробовала снова. Ну там, пока на площадке с сыном Тёмой гуляем, всё равно же общаемся, знакомимся. Так с Тамарой познакомились. Прекрасно общались! Замечательная женщина. Одинокая. У неё муж пил, она от него ушла. Вообще всё нормально было, пока мой этот Апполон местный не нарисовался. С работы он, понимаете ли пораньше пришёл. Радостный такой. С цветами.
Ну и всё. Тамара в этот же момент обо всём на свете забыла. Потом сколько с ней на площадке не встречались, только и разговоры, что о Гришке моём. Всё выспрашивает, как он, что он. Как познакомились, как у нас с ним отношения завязались… Как у нас с ним сейчас… Ага… Щас… Расскажи кому, как мы познакомились, тут же в дурку упекут.
Пауза.
Лида. Ну там долгая история была. Я хотела счёты с жизнью свести, и Гришка тоже в этот же момент с тем же прицелом явился… Слово за слово, шажок за шажком… Уболтал, чёрт языкастый. Вышла я за него.
Ну и всё! И пришёл конец моей спокойной жизни. С ним же на улицу выйти невозможно, все бабы на него пялятся!
Да чёрт бы с ним, был бы красавцем! Он же страшнее атомной войны! Ему тогда уже под сорок было, а сейчас ещё плюс пяток. Моложе-то мы не становимся! Точнее, я не становлюсь… А этому как будто всё не по чём. Как был сморчком – заморышем, так и остался. Законсервировался, сволочь. Нет, он сам-то не хилый, не дохляк. Тут уж я наговариваю. Но красавцем он никогда не был! Может и был, когда, но мне достался уже страшненьким. Таким себе. На любителя. Но обаятельный чёрт! Я же за него не из-за красоты выходила, он мне лапши на уши навешал. Я и повелась. Охмурил бедную девушку, притащил в свой замок. В этот дом и начал издеваться!
Пауза.
Лида. Как издеваться? Психологически! Бабы все на него западают, вот как. А я же не слепая, не железная. Я же всё это вижу, мне думаете, приятно?
Вообще ума не приложу. Что они в нём находят. Что, мужиков больше в округе нет? Да полно! Куда не плюнь, в мужика попадёшь. Хочешь таджика, хочешь чечена, хочешь, дагестанца. Туркмены, молдоване, казахи… Страна-то многонациональная. Только выбирай!
Нет, им всем мой Гришка понадобился!
Ладно, Тамара, её можно понять. Она одинокая, без мужика живёт. Но Оксана с соседней улицы, или Галина, та, что наискосок от нас живёт. Только и ждут, подлюки, когда Гришка от меня уйдёт, чтобы к себе его заграбастать. А фиг им!
Главное, при встрече всегда улыбаются, здравствуй, Лида, как дела, как что? Никогда не забудут про Гришеньку своего любименького что-нибудь спросить.
А в детский сад я его вообще не пускаю. Всегда за Тёмкой сама хожу. И привожу только сама. Никаких мероприятий с папами и вообще ничего такого. Как-то по неосторожности пустила козла в огород, так там знаете, что творилось? Мне потом воспитатели рассказывали, как мамки с моим Гришенькой любезничать начали и номерами обмениваться. У них уже дети вспотели, стоят одетые, а мамочки всё с Гришкой любезничают, всё общаются и общаются… Не наобщаются никак!
Лида встаёт, начинает что-то искать.
Лида. Нет, это не жизнь. Так больше продолжаться не может. Я девочка крепкая, многое смогла пережить и перенести, но тут уже, знаете ли… Всё имеет свою температуру плавления. Я держалась, сколько могла! Да где же она! Приготовила же, заранее… А, вот она.
Лида находит длинную толстую верёвку. Достаёт её из-под завалов. Прицеливается к люстре. Начинает корячить к ней табуретки, как-то пытаться повеситься.
Лида. Столько лет издевательств, морального насилия! А тут он ещё и, понимаете ли ушёл. В соседнюю комнату, но вроде как ушёл. Да пошёл он! Всё пошло! Задолбалась!!! За Тёмочкой Апполон мой присмотрит. Справится. Мамка махом найдётся. А то и несколько разом. Достали! Нет больше сил!
Плавно гаснет свет в комнате с Лидой, но включается свет во второй комнате.
Сцена 2
Во второй комнате Гриша точно так же уже стоит на табуретке, так же привязывает верёвку к люстре.
Гриша. Истеричка! Дура! Злобный триггерованный ревнивец! Ей Богу сил моих больше нет! Психичка ненормальная! Параноидальный шизойд с комплексами неполноценности! Шагу ступить мне не даёт, на любой неосторожный поворот шеи куча претензий и предъяв! Да на кой чёрт мне сдалась такая жизнь?
За сыночком Лидка присмотрит. Всё есть, всё в порядке. Денег на счетах хватает, жить где – есть, на что жить – тоже есть… Справятся. А я так жить больше не могу.
Завязывает верёвку. Дёргает её, проверяет на прочность.
Засовывает голову в петлю. Думает.
Гриша. Полотенце-то я не повесил после душа. Не высохнет. Забыл. Неправильно это, надо исправить.
Высовывает голову из петли, спускается с табуретки, уходит в ванную комнату.
Приходит с электрической бритвой, чистит её щёточкой, продувает, протирает тряпочкой.
Гриша. Я-то того… А Лидка годик погорюет, да и другого мужика в дом приведёт. А у меня бритва совсем новая. Хорошая, фирменная. Зачем им тратиться, верно? Вот. Замечательная бритва. Очень качественная. Только почищу, протру, чтобы не стыдно было перед человеком. Пусть пользуется, мне-то уж…
Натирает бритву, любуется ей. Доволен своей работой. Кладёт бритву в сторонку, возвращается на табуретку. Снова накидывает петлю на шею. Стоит, думает.
Гриша. Чайник надо проверить, Лидка, наверняка, его из розетки не выдернула, а с электричеством шутки плохи. Техника нынче такая… Не сказать, что слишком надёжная. На Бога надейся, а сам не плошай.
Высовывает голову из петли, спускается с табуретки, уходит на кухню.
Приходит с электрическим чайником.
Гриша. Ну точно! Как знал. И чайник на платформе оставила, и из розетки не вытащила. Ведь сколько раз говорил! Дом деревянный! Много ли ему надо? А если полыхнёт? Короткое замыкание и будь здоров.
Но, понятно, не она же строила. Что ей переживать. А я тут каждый брус на горбушке, каждую досочку своей рукой… Всё сам делал, строил, прибивал, прикручивал, конопатил. Уж построил, так построил!
Руки у меня золотые. Да когда ещё с Душой что-то делаешь, так оно вообще всё здорово получается.
Эх, помню, строил этот дом, мечтал о семейном счастье. Там вот в ограде кольцо баскетбольное, думал с сыном играть будем. В дом мечтал женщину хорошую привести. Чтобы рука здесь женская была, чтобы тепло, уют. Долго найти никого не мог, отчаялся уже совсем и в последний момент встретил… Эту… Ну вон ту, которую.
Показывает в сторону соседней комнаты.
Гриша. Она и тогда дурковатая была, я же её из петли вытащил, можно сказать. Ага. Счёты с жизнью свести хотела. Ну да, так я ей и дал. Разумеется, спас барышню… Правда пришлось на ней жениться.
Нет, не то, чтобы прям пришлось. Она мне так-то понравилась. Задиристая, с огоньком. Опять же с головой не всё в порядке, а это даже интересней. Тем более, что я и сам тогда подумывал свести счёты с жизнью, но у меня с головой всё в порядке. У меня другая ситуация, а у Лидки… У неё вообще объективных причин не было, чтобы пойти на этот шаг.
Появись я на полчасика попозже и всё. Не было бы её. Успел. Спас. Потом вот, в дом к себе привёл. Жить стали… Ага… Да нормально поначалу-то всё было. Жили, радовались. Тёмку заделали. Моя мама во внуке души не чает. Он, кстати, сейчас там. Напросился Новый год с бабушкой отметить. Не вопрос. Отвезли.
Удачно, кстати, вышло. Так бы он здесь мешал сейчас сотворить задуманное. Представляете? Вбегает, а папка болтается, как не скажи, что в проруби. Как-то не героически. А я же человека спас пять лет назад! Стало быть герой!
Да хотя какой я герой. Дурак я! Потому как из-за этого же человека сейчас сам в петлю лезу. А я что, виноват, что на меня женщины смотрят? Ну да, родился я красивым или обаятельным – не важно. Так что же теперь? Ну смотрят, ну и что? Да, общаться хотят, закадрить пытаются, но я-то здесь причём? А она на мне срывается. Будто я в чём-то виноват. Вышла замуж за красавца – терпи! А кто её заставлял за меня выходить? Вышла бы за какого-нибудь дурбохвата неказистого, и жила бы спокойно. Так она нет, выбрала что получше, а теперь бесится.
Знаете, что она мне при встрече говорила? Говорила, что я особенный. Ага. Что я не похож на остальных. Про любовь там втирала. Пять минут знакомы были, она мне уже про любовь лечила. Врала, конечно. Понимал. Да даже не врала, а просто на эмоциях была. Ну и плюс я ещё… Всё понятно, глаз не оторвать.
Да я на самом деле не столько внешне, сколько… Не знаю чем. Чем-то внутренним беру. С детства ещё повелось, все девчонки на меня западали. Вот и Лида тоже… Поплыла бабёнка.
А оно как-то так само всё получилось. Я вообще на ней жениться не собирался, и туда, где с ней познакомился совсем по другому поводу и с другими целями пришёл. А тут она. Все планы мне испоганила, женила на себе и теперь сидит довольненькая.
Да если бы довольненькая! Она как раз недовольненькая! Вечно недовольненькая!
Ну казалось бы – что тебе ещё надо? Дом есть, муж – рукастый! С головой! Сынишка молодцом, свёкрова – золото! Новый год в конце – концов! Праздник праздников! Уж когда-когда, а сегодня печалиться – вообще преступление!
Так она мне и сегодня истерику закатила, полдома разнесла. А всё почему? А всё потому. Что когда Тёму к маме увезли, домой приехали, у дверей соседку встретили. Там у неё что-то сломалось. Просила помочь. По сантехнике что-то. Плёвое дело! Пять минут и готово, но моя же разоралась! Никаких помогалок! Иди домой, а соседка пусть мастера вызывает!
Какого она мастера вызовет? Новогодние праздники, вся страна весёлая в дым. А кто не пьёт, так тот всё равно отдыхает. Никто не поедет, помощи только от соседей, да от родственников ждать. Но родственники… Сами знаете. Не сильно они разбегаются помогать.
Лидка со всеми соседями меня перессорила. Точнее, с соседками. Пригрел змею на груди. Шагу ступить не даёт, что не день – скандал! А я что? Железный? Сколько можно это терпеть? Вот… Ушёл от неё… В другую комнату.
Пауза.
Гриша. Одно жалко. Праздник омрачу. Уже потом Новый год будет ассоциироваться и у Лидки, и у Тёмки не с праздничным настроением, радостью, мишурой, подарками и ёлочными игрушками, а со мной вот здесь болтающимся… Это, конечно, с моей стороны не очень хорошо. Даже в некоторой степени – подло.
Пауза.
Гриша. Но с другой стороны – все мы «Новогодние игрушки» на одной большой единой ёлке жизни. Нас вывешивают на какое-то время на общее обозрение, кому-то мы даже радуем глаз, но вот, проходит совсем немого времени, и мы уже в тёмной пыльной коробке… Всё у всех заканчивается одинаково, только в разное время.
Что же, повесим напоследок ещё одну «ёлочную игрушку». (Со злобой в голосе, с сарказмом. Громко). Украсим собой этот чарующий, прекрасный, отзывчивый, волшебный, праздничный мир! Всех с праздником! Счастливо оставаться! Дальше без меня!
Гриша вновь залазит на табуретку, засовывает голову в петлю и собирается свершить задуманное, но тут из соседней комнаты раздаётся грохот и крик Лиды. Гриша всё бросает, бежит в соседнюю комнату.
Сцена 3
Кверху тормашками в завалах лежит Лида. На ней оторванная люстра.
Лида (недовольно, предвзято, с поддёвкой). Уж построил, так построил! Люстру не мог нормально закрепить?
Гриша. Она нормально висела. Чтобы отодрать её от потолка – это надо было изрядно постараться.
Лида. Вообще на изи!
Гриша. На каком ещё изи?
Лида. Без проблем, значит. Ты что? Отстал от жизни? В молодёжном сленге не би-би-каешь? Год какой на дворе? Как-то хоть немного соответствуй, в душу мать!
Гриша. А ты мою мать не трогай!
Лида. Кто её трогает?
Гриша. Ты! Причём постоянно. Что не день, то какая-нибудь подковырка в её адрес летит.
Лида. А пусть не лезет не в своё дело! У неё своя семья, у нас своя!
Гриша. А! Так у нас всё-таки семья?
Лида. Да, милый мой, у нас семья. Прикинь?
Гриша. Когда семья, тогда муж с женой в разных комнатах не живут.
Лида. А кто тебя заставлял в другой комнате жить? Хочешь сказать, это моя инициатива?
Гриша. А чья?
Лида. Ты сам так решил! Сам туда ушёл!
Гриша. А у меня был выбор? С тобой же в одном помещении находиться невозможно! Или на мать мою наезжаешь или на меня.
Лида. Так, всё хватит! Помоги лучше жене встать!
Гриша подходит поближе к Лиде. Собирается помочь, но брезгливо отходит.
Гриша. Ф-е-е-е.
Лида. Что? Что не так, я не поняла? Помоги встать, говорю!
Гриша. Не хочу.
Лида. Что значит, не хочу? Почему?
Гриша. А у тебя, вон, фингал под глазом.
Лида. Что? Фингал? Не знаю. Может быть. Дробалызнулась я неслабо. Но зато я знаю, что если ты мне сейчас не поможешь, то фингал совершенно точно будет и у тебя.
Гриша. Ладно, успокойся. Пошутить просто хотел. Помнишь, кода мы с тобой ещё только начинали? У тебя же тоже был фингал. Я ещё с тобой знакомится тогда не хотел. Сейчас нет фингала. Пыль от люстры просто так легла удачно… Или салат со стола.
Лида. Нашёл время для воспоминаний. Ты мне поможешь или нет?
Гриша подходит, снимает с жены люстру, помогает ей встать. Лида оттряхивается, вытирает платьем лицо. Никаких фингалов нет.
Гриша. Что это ты тут разлеглась? Устала? Отдохнуть решила?
Лида. Да иди ты. Нет бы чтобы пожалеть, он только насмехается.
Гриша. Ну ладно. Иди, пожалею.
Лида подходит к Грише, он обнимает её, гладит по голове.
Гриша. Ты моя маленькая. Ушиблась. Больно да?
Лида. Ага.
Гриша. Ну ничего, до свадьбы заживёт.
Лида. До какой ещё свадьбы?
Гриша. До какой свадьбы? До твоей, естественно.
Лида. Золотой, что ли?
Гриша. Золотую не обещаю, но замуж ты же за кого-то рано или поздно выйдешь?
Лида. Не поняла!
Лида отталкивает Гришу.
Гриша. Ну меня же ты не любишь?
Лида. Я?
Гриша. Ты!
Лида. А ты меня?
Гриша. Я первый спросил!
Лида. А я вторая!
Гриша