Художница. Книга, исцеляющая раны души

От автора

Ты держишь в руках не просто книгу. Это история, которая писала себя сама, страница за страницей, словно кто-то сверху просто направлял мою руку. Я не могу назвать себя её создателем. Скорее, я была проводником. Я лишь дала словам пространство, где они смогли обрести жизнь.

Возможно, ты спросишь, почему я написала эту книгу. Ответ прост: потому что я тоже искала. Мой путь к себе не был лёгким. Я знаю, каково это – терять, сомневаться, чувствовать, что всё рушится. Но я также знаю, как через трещины входит свет. И как, шаг за шагом, мы можем научиться снова верить, снова любить, снова дышать.

Эта книга – не обо мне. Она о тебе. О твоих страхах, твоей силе, твоих скрытых возможностях. Я лишь хотела дать тебе инструмент, зеркало, через которое ты увидишь себя таким, какой ты есть на самом деле.

Я писала эту книгу по первой в мире октавной концепции написания квантовых книг Светланы Тишковой. Согласно этой концепции, только печатный вариант книги с личной инициацией автора для конкретного человека обладает подлинной исцеляющей силой.

Если ты читаешь электронную версию, то книга является скорее трансформационной. Однако, не зависимо от формата, в произведение заложены идеи трансформации и исцеления внутреннего мира человека: его переживаний, сомнений, душевной боли, неуверенности, мук творчества, самообесценивания и пр.

Эта книга меняет многое – и внутри, и вокруг тебя. Трансформации происходят незаметно и мягко, словно утренний свет, проникающий сквозь шторы. Но однажды, обернувшись назад, ты увидишь, как сильно изменился мир вокруг и ты сам. И это осознание станет для тебя настоящим чудом.

Я посвящаю эту книгу моему сыну, Александру. Он – моё главное творение. Моё вдохновение. Моя безусловная любовь. Именно благодаря ему я научилась видеть мир иначе, слышать его и чувствовать глубже.

Пусть эта книга станет даром моим потомкам – знаком связи между прошедшим и грядущим, символом той невидимой нити, что связывает поколения, как напоминание о вечности жизни и силе любви, что движет нами сквозь время.

А тебе, мой дорогой читатель я хочу сказать, что, если эта книга сможет помочь тебе, вдохновить или просто стать рядом в трудный момент, я буду счастлива. Потому что, в конечном итоге, мы все связаны. И каждый свет, который загорается внутри одного из нас, освещает дорогу для других.

С любовью,

Светлана Лубянская

Зачем ты здесь?

«Любовь – самая мощная целительная сила в мире.

Ничто не может проникнуть так глубоко, как

любовь – она излечивает не только тело,

не только ум, но и душу.»

(Ошо)

Ты мог бы сейчас делать что-то совсем другое. Смотреть фильм, листать ленту новостей, убегать от реальности в привычный ритм дел. Или просто сидеть в тишине, стараясь не думать о том, что внутри что-то неспокойно. Но ты открыл эту книгу.

Почему?

Зачем ты здесь?

Может быть, ты скажешь: «Просто случайность». Или: «Я хотел отвлечься». Но есть вещи, которые никогда не бывают случайными. Ты это знаешь. Иногда выбор книги, слова, встречи – это не просто выбор. Это зов.

Ты, возможно, не знаешь, что ищешь. Но чувствуешь, что в глубине тебя есть что-то забытое, что-то, что ждет, чтобы быть найденным. Возможно, это что-то шепчет тебе: «Пора».

Зачем ты здесь?

Может быть, чтобы найти ответы. Или вопросы, которые давно боялся задать. Может быть, чтобы вспомнить, каково это – чувствовать. Или чтобы перестать бежать. А возможно, чтобы исцелиться.

Мы носим в себе слишком много. Потерь, боли, усталости, несказанных слов. Мы прячем это, думая, что однажды оно исчезнет. Но оно не исчезает. Оно ждёт, когда ты обернёшься и скажешь: «Я готов».

Эта книга – не готовое решение, не спасательный круг и не волшебная формула. Она зеркало. Ты увидишь в ней то, что захочешь увидеть. Свои страхи, свои мечты, свои надежды. Она не даст тебе свет – но она покажет, что он уже есть внутри.

Ты, возможно, думаешь, что это просто слова. Что свет – это что-то красивое, но далёкое. Но задумайся: если ты не веришь, зачем ты здесь?

Ты здесь, чтобы услышать. Чтобы увидеть. Чтобы вспомнить, что даже после самой тёмной ночи всегда приходит рассвет.

Ты здесь, потому что внутри тебя что-то ещё живёт. Что-то, что ждёт, чтобы снова расцвести.

Ты думаешь, это про кого-то другого? Нет. Это про тебя. Про твои трещины, через которые в мир выходит свет. Про твоё сердце, которое так долго молчало. Про твой путь, который ты сам откроешь.

Ты здесь, чтобы сделать первый шаг.

Так начни.

Глава 1. На пороге мечты

Утро разворачивалось за окном внедорожника как идеально выстроенный кадр: серое небо касалось верхушек деревьев, а дорога, петляя, словно лента, уносилась вдаль. Внутри автомобиля царила почти идиллия.

Отец Риты, интеллигентный мужчина с мягкими чертами лица и задумчивым взглядом, сосредоточенно вел машину, иногда постукивая пальцами по рулю в такт внутренней мелодии. Рядом сидела мать Риты – добрая женщина с теплыми глазами и неизменной улыбкой, которой она привыкла одаривать всех вокруг.

На заднем сидении, сгорбившись над своим блокнотом, была Рита. Ей двадцать пять, и она носила в себе ту легкость, которую дают молодость и вера в свои мечты. Русые волосы мягко ложились на плечи, а кончики кисти порхали по бумаге. Её лицо, озарённое вдохновением, казалось светлым даже в этом тусклом свете.

– Доченька, ну, что ты всё время рисуешь, – слегка упрекнула мать, её голос звучал так, будто в нем сплелись забота и укор. – Поспала бы лучше. Ты должна хорошо выглядеть.

Рита подняла взгляд, лукаво улыбнулась и не ответила сразу. Её рука продолжала скользить по странице, заполняя белый лист линиями и тенями.

– Идея одна в голову пришла, – сказала она наконец, поднимая глаза, в которых светилось оправдание. – Надо набросать, а то забудется.

Отец, не оборачиваясь, усмехнулся и с лёгкостью, которую даёт многолетний опыт общения, вступил в разговор:

– Не слушай ты мать, дочка. Работай, раз вдохновение есть. Я вот свою первую выставку помню. Все вокруг поздравляют, а я думаю, скорее бы за мольберт – пейзаж закончить.

Рита улыбнулась, а её рука замерла, как будто слова отца были тем подтверждением, которого ей не хватало. Но в следующую секунду всё изменилось.

Из-за поворота внезапно выскочил грузовик. Громкий визг тормозов, резкое движение руля. Всё произошло слишком быстро, чтобы успеть осознать.

Мир за окном перевернулся. Тишина ударила по ушам, а затем – темнота…

О дорогах к мечте

Мечты – это компасы нашей души. Они указывают направление, вдохновляют двигаться вперёд, открывают горизонты, которых мы не видим, пока стоим на месте. Когда мечта близка, когда кажется, что она почти на расстоянии вытянутой руки, мир вокруг становится ярче, как будто в нём вдруг загораются новые краски.

Но каждый путь к мечте – это дорога. А дорога не бывает только гладкой. Она петляет, уводит в стороны, усыпана препятствиями. И всё же важно помнить: дорога важна не меньше, чем сама цель. На ней мы растём, меняемся, учимся верить в себя и принимать то, что нам даёт жизнь.

Мечта – это всегда чуть больше, чем цель. Она не столько о достижении, сколько о движении, о способности видеть красоту в каждом моменте пути. Пока ты идёшь – ты живёшь. Пока ты веришь – ты способен творить.

Ведь что такое мечта? Это не результат. Это чувство, которое заставляет нас с улыбкой подниматься по утрам, брать в руки кисть, начинать с нового листа. Мечта делает нас сильнее, а дорога к ней – настоящими.

И, возможно, самое главное – помнить, что каждый путь начинается с малого. С одного вдоха. С одной идеи, записанной в блокнот. С одного шага…

Глава 2. На краю дороги

Утро, обещавшее быть ярким, вдруг стало вязким и мутным, как холст, на который кто-то пролил грязную воду. Тишина, наступившая после удара, казалась непреодолимой – ни звука, ни движения, лишь звонкая пустота, в которой растворились все краски.

Рита пришла в себя. Её тело казалось чужим: боль то простреливала острыми вспышками, то откликалась тупой пульсацией. Она не сразу поняла, что сидит на земле, обхватив голову руками, как будто этим могла защититься от случившегося.

Глаза остановились на картине: автомобиль с вмятой передней частью, зажатый в смертельных объятиях дерева. Осколки стекла сверкали под утренним светом, словно осколки звёзд, упавших с неба. Картины… Боже, картины! Они были разбросаны вокруг, вымазанные в грязи, поломанные, словно издевательски выставленные в галерею безнадёжности.

В горле встал ком.

Рита пыталась найти силы подняться, но её тело не слушалось. Перед глазами стояли родители – только что сидевшие рядом, такие родные, такие живые. А теперь… их не было. Это знание пришло как острый нож, пронзивший грудь. Она не могла даже закричать.

Её взгляд снова упал на картины. Те, которые она рисовала с таким вдохновением, с надеждой, с мечтой о выставке. Теперь они были мертвы, как и её родители. Она смотрела на изуродованные рамы с ненавистью, с болью, с ощущением, что и её жизнь теперь – такой же лоскут грязного холста.

Мир замер. На обочине дороги, среди шороха ветра и утреннего холода, родился новый Ритин страх: а что, если она не сможет больше рисовать? Если её руки больше не найдут того чувства, которое наполняло ее с самого детства.

Рита тихо закачалась вперёд-назад, как будто это движение могло убаюкать её боль. Слёзы, горячие и неумолимые, текли по щекам, а губы сами собой шептали: «Мамочка… Папочка…».

Мир остался без красок…

О красках жизни и краях дороги

Жизнь – это холст, на котором рисует не только человек, но и время, случай, боль, радость. Мы держим кисть в руках, пока вдохновение кипит внутри, но что происходит, когда её вырывает из пальцев внезапный порыв судьбы? Когда всё, что казалось важным, разбросано по обочине, вымазано грязью и сломано, как рамы некогда гордо выставленных картин?

Мы боимся потерять смысл, как художник боится потерять способность видеть мир через цвет. Но может ли холст стать пустым по-настоящему? Или он всего лишь ждёт, когда рука найдёт новый взмах, сердце – новый импульс, а душа – смелость начать сначала?

Краски жизни не исчезают. Они как будто затаиваются. Мы можем видеть лишь серость, пока сами не отважимся искать их снова. И часто этот поиск начинается на самом краю дороги, где, кажется, нет больше ни пути, ни сил.

Жизнь учит нас: даже грязные и порванные картины – это часть нашей галереи. Мы не обязаны любить их, но обязаны помнить, что и они – наши. Потому что без этих шрамов не будет новых мазков, без утрат – новых оттенков.

На обочине дороги можно остановиться, но нельзя остаться. Оттуда нужно возвращаться. Пусть дрожащими руками, с пустыми глазами, с разбитым сердцем, но идти вперёд. Ведь всегда есть шанс, что дальше – за поворотом – ждёт вдохновение, пусть даже совсем не такое, как прежде.

Глава 3. Белый лист

Мастерская встречала Риту оглушающей тишиной. Она всегда была её убежищем, храмом, где кисть и краски создавали её собственный мир. Но теперь это место стало пустым, словно потеряло душу. Раскиданные листы, перевёрнутые палитры, будто кто-то в отчаянии искал что-то важное и не нашёл. В центре комнаты стоял мольберт, словно памятник утраченной вере, а на нём белый лист бумаги – безмолвный, укоризненный.

Рита сидела на полу, ссутулившись, как ребёнок, которого лишили всех игрушек. Пижама, испачканная акварелью, напоминала обрывок её прежней жизни. В одной руке – окурок, другой она небрежно накручивала на палец прядь волос. Её взгляд был пустым, устремлённым куда-то внутрь себя, как будто она искала что-то, что давно потеряла.

На столе стояла фотография родителей в траурной рамке. Это был единственный порядок в хаосе мастерской – строгая чёрная рамка, безжалостно заключившая в себя счастливые лица тех, кто был её опорой, её миром.

Сигарета догорела до конца, и Рита машинально потушила её в переполненной пепельнице. Взгляд её вдруг оживился, как будто в голове мелькнула искра, вспыхнул неясный порыв. Она поднялась, покачиваясь, схватила с пола палитру и кисть. Подошла к мольберту.

Её рука с кистью зависла над листом. Пальцы дрожали, как будто сопротивляясь собственной воле. Белый лист, такой пустой, такой немой, смотрел на неё в ответ, вызывая внутри нестерпимую боль.

Перед глазами вдруг вспыхнула картина воспоминаний. Автомобиль, врезавшийся в дерево. Изуродованные картины. Грязь, кровь, осколки. Она – на земле, вся дрожащая, окружённая хаосом, который когда-то был её жизнью. Те картины, которые были её мечтой, её смыслом, лежали мёртвыми, как всё остальное. Она смотрела на них с ненавистью, но и с отчаянием – они были её отражением.

Рита вынырнула из воспоминаний. Её дыхание сбилось, на щеках снова блестели слёзы. С хриплым вдохом она резко провела кистью по белому листу. Одно хаотичное движение, за ним второе, третье. Линии становились всё более неистовыми, но смысл не появлялся. Она снова видела перед собой грязь, осколки, кровь. Вскрикнув, Рита сорвала лист с мольберта, смяла его в дрожащих руках и бросила на пол.

Она смотрела на белый лист, ставший смятым комом, словно хотела выкинуть из себя то же ощущение опустошения. Но слёзы шли одна за другой. Они текли горячими дорожками по её лицу, смешиваясь с красками, которые остались на её руках.

Мастерская снова наполнилась звуком – только теперь это был её всхлипывающий плач, негромкий, но острый, как нож, проткнувший тишину. Белый лист остался пустым, а Рита упала на колени, сдавленная собственными эмоциями. Её талант замер, как будто вместе с родителями ушло всё, что она могла отдать этому миру.

Но разве что-то ушло навсегда?

О белом листе и пустоте

Белый лист пугает. Он – идеальное ничто, требующее от нас создать что-то. Каждая линия, каждый штрих становится шагом вперёд, но когда внутри пустота, лист превращается в зеркало, отражающее нашу беспомощность.

Мы часто боимся начать. Боимся ошибиться, испортить, сделать не так. Но в этом страхе забываем, что жизнь, как и искусство, никогда не бывает идеальной. Белый лист ждёт не совершенства, а смелости. Смелости сделать первый мазок, даже если он дрожащий, даже если он кажется бессмысленным.

Пустота внутри – это не отсутствие. Это пространство для нового. Как канва, на которой можно выстроить новый мир. Иногда нужно сломаться, чтобы найти место для роста. Потерять, чтобы узнать истинную ценность того, что осталось.

В белом листе скрыт парадокс: он одновременно пугает своей безмолвностью и зовёт своим безграничным потенциалом. Каждый мазок – это не просто штрих, это возвращение к себе, это попытка соединить разрозненные кусочки своей души.

Помни: даже хаотичные линии создают узор, а даже самые тёмные тени делают свет ярче. И когда руки дрожат, когда кажется, что ты больше не способен творить, – это всего лишь момент перед новым началом. Пустота не вечна, если ты готов её заполнить,,.

Глава 4. Осколки вдохновения

Коридоры художественной школы встречали её привычным, успокаивающим гулом. Шумный топот учеников, смех где-то вдалеке, приглушённые голоса преподавателей – всё это казалось таким обыденным, что на мгновение убаюкивало Риту. Её высокие каблуки цокали по мраморному полу, словно отмеряя шаги. В руке она сжимала папку с конспектами.

Кабинет истории искусств уже был полон. Ученики сидели за своими деревянными столами, кто-то листал альбомы с репродукциями, кто-то шептался. Но стоило ей войти, как шум стих, и все взгляды обратились к ней.

– Доброе утро, – произнесла Рита мягким, но уверенным голосом, поставив папку на стол.

Её уроки любили. Она говорила не как сухой преподаватель, а как человек, пропустивший каждую картину через своё сердце.

На доске уже были написаны фамилии художников XIX века, и Рита начала рассказ:

– Владимир Орловский – это пример художника, который никогда не предавал свою мечту. Его слова – «Живопись люблю больше жизни, ради неё с детских лет познал много горя» – должны стать девизом каждого, кто хочет связать себя с искусством.

Она рассказывала вдохновенно, но в какой-то момент её голос дрогнул. Картины Орловского, его пейзажи, наполненные светом и гармонией, напомнили ей о том, чего она так отчаянно избегала: о своей утраченной способности создавать.

Рита отвернулась к доске, якобы чтобы что-то написать, и незаметно смахнула слезу. Глубокий вдох. Ещё один. Она повернулась к классу с натянутой улыбкой:

– Думаю, на сегодня достаточно. У кого есть вопросы?

Тишина. Но тут мальчик с первой парты поднял руку.

– Маргарита Сергеевна, можно вопрос не по теме урока?

Она кивнула.

– Мы на прошлой неделе в Академию художеств ездили, на выставку дипломных работ. И там была ваша картина. Она потрясающая! Вы покажете нам свои другие работы?

Рита замерла. Глаза мальчика горели искренним интересом, но его слова задели её за живое.

– К сожалению, других работ нет, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно.

– Как нет? – воскликнул мальчик. – Вы что, совсем забросили живопись?

Рита долго смотрела на него, обдумывая ответ. Она не могла сказать правду, что вдохновение оставило её, что руки больше не слушаются, а внутри – пустота.

– Это она меня забросила, – наконец произнесла она, и голос её звучал глухо.

Класс смолк. Но никто не смеялся, не шептался. Они смотрели на неё с уважением и с жалостью. Эти взгляды были невыносимы. Рита поспешно собрала свои конспекты и, пожелав ученикам хорошего дня, ушла из кабинета, чувствуя, как в груди вновь разрастается острая боль.

Ей казалось, что она теряет всё. Но в этот момент она не знала одного: искра, оставшаяся где-то глубоко в её душе, всё ещё ждала своего часа.

О творчестве и утрате

Творчество – это голос души, который мы не всегда можем контролировать. Оно приходит, когда мы наполнены, и уходит, когда внутри нас пусто. Мы часто думаем, что оно принадлежит нам, но в глубине сердца знаем: оно самостоятельное, словно гость, который может покинуть нас в любую минуту.