Чуть не проглядела…

Чуть не проглядела

– Мама, мамочка, наш папка пьяный идет – на бегу кричал Данька, заскакивая в шкаф и закрывая за собой дверь. Это появилось у него после недавнего случая, когда Андрей – его отец и мой муж в пьяном угаре, перепутав видно маленького сына с одним из своих собутыльников, крутанул ему ручонку так, что она повисла, как плеть. Данька заверещал, я подскочила к сыну, схватила его на руки и выскочила во двор и только там, ощупав малышу ручку, убедилась, что косточки целы. Теперь он предпочитал встречать пьяного отца в шкафу.

В коридоре хлопнула дверь, и загремел, упавший с гвоздя таз, тут же раздался бешеный крик Андрея:

–Чертова кукла, расставила свои балагушки, ноги переломать можно – это конечно был предлог, он всегда находился, когда он пьяный заходил в дом. И я уже знала, что этим не кончится.

Андрей зашел в комнату, прямо в грязных сапогах, в пропахшей соляркой куртке, хватаясь грязными руками за косяк, прорычал:

– Давай, жрать!

Ужин был давно готов, я с Данилкой уже поела, потому что ждать было бесполезно, он с обеда ходил уже «под градусом». Я стала резать хлеб и накладывать в тарелку жаркое, но он не унимался:

– Так, чего ты молчишь? Чего вырядилась, как кукла, или ждешь кого? Все шло по обычному сценарию, по коже у меня побежали мурашки, ноги становились ватными. Я старалась с ним с пьяным не спорить, на утро пыталась ему внушить, что он был не прав. Первое время он извинялся, говорил, что у него заклинило, но со временем клинить стало все чаще и чаще. Сидя по утрам с больной головой, движения, которой приносили ему дополнительное страдание, только рычал на мои претензии.

– Андрюша, садись, ужинай, все остынет – попросила по-хорошему я.

– Ничего, еще раз нагреешь, я спрашиваю, для кого вырядилась?

«О Боже он уже забыл, что вчера разорвал на мне почти новенький халатик, ему показалось, что я тоже одела его для кого-то».

– Успокойся, Андрей, ты же знаешь, что это все для тебя, чтоб тебе нравится – я его погладила по плечу, как-то кривовато улыбаясь. Он немного успокоился, но ненадолго.

– Ленка, а ты у меня и впрямь ничего.

Я чувствовала, что сейчас произойдет, поэтому инстинктивно зажала края халата на груди. Он схватил меня за руки и дернул на себя, тут же прижимаясь ко мне губами. Меня охватила тошнотворная дурнота от запаха спирта, который пили мужики в деревне, от давно немытого тела, от страшной безысходной тоски по прошедшим дням, по той жизни, которая мне снилась теперь только ночами, от которых я просыпалась в кромешной тьме и плакала навзрыд в подушку, заглушая руками рыдания, чтоб не разбудить спавшего рядом сынишку.

–Андрей, да перестань, иди, проспись сначала – я даже разозлилась на свою беспомощность.

Он же уже задирал мне халат, подталкивая к кухонному столу. Под ногами опрокинулась детская скамеечка, больно ударив меня по ногам. Это, наверное, и придало мне сил, извернувшись, я схватила с пола скамейку и, не раздумывая, опустила ее ему на голову. Он ошарашено посмотрел на меня, не понимая, что произошло, и осел на пол, затем рухнул, развалясь на полкухни. Я оцепенела, не выпуская скамейки из рук, опустилась на колени рядом с ним. Припав ухом к груди, услышала тихое биение сердца: «Господи, я его чуть не убила». Еще раз, убедившись, что сердце бьется, осмотрела огромную шишку на затылке, крови не было. Я села рядом на эту же скамеечку, слезы душили, не находя выхода, мешая свободно дышать. Плакать я просто разучилась, и от этого было еще тяжелее. Скрипнула дверь, из шкафа вылез Данька, подошел ко мне, обнял мои колени:

– Мамочка, не плачь. Я скоро вырасту большой и возьму тебя жить с собой, а потом женюсь на тебе.

– Спасибо, сынок. Спасибо, родной-я обняла дрожащее тело малыша.

Я мысленно возвратилась на пять лет назад, вспоминая все свои радости и промахи, кляня себя, где и как я могла так ошибиться, а ошибок в жизни у каждого хватает…

Родилась я и выросла в большой дружной семье. Родители мои жили в большом поселке городского типа, в двадцати минутах езды от города. Поэтому о жизни в деревне я знала буквально из рассказов от старших родственников и из прессы. И, что я буду жить в деревне, я даже не могла себе представить. Поступив в пединститут, нас, как и всех студентов младших курсов, отправляли в колхозы на уборку урожая. Там-то и столкнулась впервые со всеми прелестями деревенской жизни: с козами, коровами, колодцами, колкой дров и русскими банями. И это вошло в мою жизнь прочно, как, что-то обычное. Почти горожанка, выросшая в благоустроенной квартире, где день и ночь течет из крана холодная и горячая вода, где всегда было тепло и уютно, я попала туда, где везде требовалось какое-то усилие, труд. Воду, чтоб помыться и постирать, надо принести из колодца, нагреть, залить в машину, а вот полоскать надо идти на озерко.

В группе были одни девчонки, нам выделили, заброшенный старыми хозяевами дом, но с хорошей печью. Весь день мы обустраивались, мыли, чистили, расставляли подобие мебели. Туда же прибежали деревенские пацаны, познакомившись с нами, предлагали свою помощь, от которой было грех отказываться.

Вот так я и познакомилась со Славиком. Худощавый, высокий мальчишка, стесняясь своего высокого роста, немного сутулился, и я его все время одергивала в этом. Мы с ним были одногодками, поэтому о развитии других отношений кроме дружбы, я и не предполагала. Тем более мне нравились ребята постарше себя, а чего и лет то мне было в ту пору – семнадцать. А сам же Славик влюбился в меня своей первой и сразу же безответной любовью.

Отработав в колхозе месяц на уборке картошки, хватив с полна деревенской житухи, мы расставались с деревней кто с великой радостью, некоторые с большим сожалением. У многих девчонок завязались романы с местными ребятами, а кто просто дружил, к ним относились, и мы со Славиком, обменялись адресами, пообещав чаще писать друг другу.

Но новая институтская жизнь, так раскрутила, завертела, что дни сменялись днями, пролетел семестр, экзамены, а я так, ни разу не ответила на Славкины письма. Вспоминая его улыбающееся лицо с россыпью веснушек, всегда сама улыбалась от прилива хороших воспоминаний. И вот наконец сдав зимнюю сессию, в очень хорошем расположении духа, я решила ответить на его письма. Извинилась за долгое молчание, расписала ему о своей жизни, учебе, домашних делах, о знакомых девчонках, напомнила, чтоб не сутулился и что, если на будущий год будут отправлять в колхоз, мы будем проситься к ним.

Время опять полетело своим чередом, от Славика опять приходили письма, поздравления с 8 Марта, с днем рождения в апреле, мне исполнилось 18 лет. Я с подругами Татьяной и Ириной посидели в кафе, потом сходили на ночную дискотеку. Девчонки, зная Славика, спрашивали меня:

– Лена, ну как он там? Нравится ли он мне, собираюсь ли я дальше продолжать с ним дружить?

Я отвечала им, где шуткой, где отговоркой, по правде, говоря, не задумываясь, что отвечаю.

– Девчонки, он же еще ребенок, ему только недавно исполнилось 18 лет, что я с ним нянькаться буду, я уж как бы вроде хотела видеть с собой мужчину постарше, с надежным плечом. А Славка еще мальчишка не целованный, не балованный, да еще и без профессии приличной, простой механизатор. Кстати, те слова, не смотря на выпитое шампанское, я помню, как сейчас. А про надежное плечо… Какая наивная девочка, начитавшись романов о любви и видя перед глазами только одного мужчину – своего папу с самыми надежными плечами на свете.

Иришка пыталась защищать Славика от его молодости и не распущенности, Татьяна все переводила в шутку, мы хохотали над своими шутками, которые тогда нам казались очень смешными.

А твердое мужское плечо вскорости и, правда, появилось. Высокий, темноволосый, довольно таки красивый молодой человек, это и был Андрей. Познакомились мы с ним на дискотеке, он пригласил меня на танец, мы потанцевали, поболтали, он потом вызвался меня провожать. Выяснилось, что он тоже живет в деревне, совсем недалеко от города, попал туда по направлению, после окончания института, занимает должность главного инженера, предоставлена квартира в благоустроенном доме и все льготы молодого специалиста. О, как он мне нравился, я гордо вышагивала с ним под ручку, под завистливые взгляды институтских девчат. Я была влюблена, так, что не видела ни одного недостатка в нем, а если и замечала, то всегда находила оправдание или объяснение. Мы стали встречаться по выходным, а иногда он приезжал в город и в будний день, я даже пару раз пропускала пары. Он назначал свидания, дарил цветы, конфеты, я была от него без ума. Когда он меня поцеловал в первый раз, я уже знала, что бы за этим поцелуем не последовало, будет так, как захочет он.

Возможно, здесь я впервые ошиблась, позволяя Андрею многое и прощая порой очень обидные вещи.

Подруга моя, Татьяна, не нашла с моим любимым общего языка, она его просто не переваривала. Я не знаю, как все началось, просто я сначала немного делилась с подругами, пока встречи были более безобидными, так вот Таня не верила, почему-то в его чувства ко мне и все время говорила мне, что он очень «скользкий тип». Андрей, как-то узнал про Танюхины козни, что она пытается отговорить меня, ну и все такое. И вот однажды мы вчетвером сидели в кафе, был уже конец августа, мы праздновали день рождения Татьяны, но вот веселье, как-то не шло. Вместо поздравлений и красивых слов в адрес моей подруге, Андрей начал оскорблять Таню:

– Скажи правду, Танюха, ты ведь сама влюблена в меня, поэтому и отговариваешь Лену. Извини, но ты совсем не в моем вкусе.

Татьяна с трудом сохраняла самообладание, чтоб не нагрубить ему в ответ, но и позволять такое, это было свыше ее сил:

– А ты знаешь, Андрюша, ты ошибаешься, ты ведь тоже мне не нравишься, я даже не знаю, что в тебе нашла Лена, кроме смазливого личика.

Обстановка накалялась, я попыталась локализовать ее, но Андрей был взбешен. Кончилось тем, что Татьяна с Иришкой ушли вместе, а я с Андреем чуть попозже, я просто не могла его отвлечь от начатой бутылки игристого.

Всю дорогу он бухтел в адрес моих подруг, я пыталась его успокоить. Дошли до парка, сели на скамейку, он курил, тут же сплевывая себе под ноги, явно было на лицо, что он не привык выходить из спора проигравшим.

Потом вдруг перешел на меня. Я, конечно, все переводила в шутку, хотя самой было не смеха, он так обидел мою подругу. В душе я надеялась, что завтра на свежую голову, он пойдет и извинится перед Татьяной и все встанет на свои места. Тут он начал приставать ко мне с поцелуями, мне нравились его поцелуи, они заводили меня. Так произошла моя первая интимная связь: в темном парке, на грязной скамейке, с нетрезвым кавалером, он просто взял меня без всяких ласк и уговоров. Ощущение праздника исчезло, не появившись.

А наутро Андрей не извинился не только перед Татьяной, но даже не сказал мне ничего утешительного.

Я обиделась на него, но за неделю разлуки, я опять истосковалась по нему так, что вновь бы пережила минуты унижения, лишь бы видеть его. Сейчас, я этого просто не понимала, как же можно так любить человека, в ответ, получая одни оскорбления.

С Татьяной отношения стали натянутыми из-за Андрея. Она все еще просила меня бросить его, пока он не превратил меня в тряпку. Я уже сердилась на нее, не скрывая раздражения, и просила, чтоб она оставила нас в покое.

На второй курс института я летела, как на крыльях. С Иринкой мы учились вместе, Татьяна же связала свою будущую жизнь с промышленностью и машиностроением. Подбежав к доске объявлений, мы с Ириной увидели, что наш курс опять едет до 10 октября на уборку и переборку картофеля в тот же колхоз, где были год назад. Стали собираться, но я еще надеялась увидеться до отъезда с Андреем, поэтому ждала его на выходные, но он появился только к вечеру воскресенья:

– Ленка, к тебе жених приехал – на всю квартиру орал мне Максим, мой младший братишка. Мои домашние знали о наших отношениях с Андреем, маме он даже нравился, всегда учтив, вежлив, цветочки, конфетки, а вот отцу, Андрей пришелся, как-то не по душе, видать чувствовал отец «гнилинку», поэтому он пока старался быть в стороне.

Андрей зашел ко мне в комнату и по-хозяйски закрыл за собой дверь, поцеловал меня, напахнуло спиртным:

– Что за праздник? – спросила я

– Тебе показалось – парировал он – Ты не поедешь со всеми на картошку, якобы работать будешь в нашем хозяйстве и жить будешь у меня. Я уже договорился с агрономом, он тебе все подпишет.

Мне это приказание очень не понравилось и вообще этот тон:

– Нет, Андрюша, я поеду туда, куда едет вся моя группа, я буду копать эту картошку и жить буду там, где живут все – я это выговорила с запалом, без остановки. Андрей был удивлен моим поведением:

– Ну, что ж, значит в этом вся твоя любовь, только на словах. На самом деле ты ничего не хочешь сделать для меня приятного. Если ты уедешь туда, возможно это наша последняя встреча, потом будешь локти кусать. Сказанное им не было игрой слов, оказывается, в субботу он был на свадьбе у друга, я про это даже не слышала, познакомившись с одной из гостей Наташей, он прекрасно провел день, а еще и ночь, после свадебного гулянья. И только в воскресенье, он заскочил по пути в деревню ко мне (правда про это я узнала многим позже). Он так и рассуждал, что если Наталья продолжит с ним встречи, то Лена просто подождет, но впоследствии Наталья дала ему отворот поворот, сразу же после того, как он заявился к ней, выпивши. И вот тогда он снова вспомнит обо мне, но это позже.