Иллюзия истины

– Ты знаешь, что за эту ситуацию мы должны честно месяц провести в дурке?

Мужчина протянул сигарету девушке, чтобы окончательно привести ее в чувства, на что она выдохнула и сильно прокашлялась.

– Сережа, да я же не курю, ты с ума сошел?

Мужчина усмехнулся.

– Раз сижу тут, значит, сошел. Так что про дурку?

– Что? А П-паша что тебе говорил?

– Что Паша, нет и не было Паши, мы его придумали.

– То есть мы реально сумасшедшие?

Сережа вынул из кармана джинсов импровизированную записку в файле.

– Что это?

– Прочти-прочти.

1 глава

По длинному коридору звукозаписывающей студии шел мужчина в развевающемся черном плаще с одним наушником в ухе. Второй остался в поезде. Из-за оглушающей тишины в коридоре можно было услышать доносящиеся звуки в гарнитуре: гитары, барабаны и надрывный голос.

Спускаясь по ступенькам, он вынул из уха наушник и заботливо положил его в кейс. Прохладный и влажный воздух улицы обдал разгоряченные руки Сергея, которыми он достал зажигалку и сигарету из полупустой пачки, предварительно обыскав все карманы своей одежды.

– Просто прекрасно! – он с злостью чиркал закончившейся зажигалкой.

– Давай я. – Мужчина, вышедший следом, прикурил ему и встал рядом.

– Спасибо, Юр. – Сергей сделал затяжку и выдохнул дым в лицо друга, отчего тот начал смешно размахивать руками.

– Ты псих! Наорал на меня, но оставил этот ужасный бэк-вокал, – Юрий своим басистым голосом напел строчки и посмотрел с укором. – Даже не знаю, кто здесь оканчивал музыкальную школу, ты или я.

– А при чем тут музыкальная школа? Что-то не видно, чтобы я виртуозно отыгрывал на скрипке. Хочешь переделать? Действительно плохо?

Сергей никогда не полагался в решениях на других, но Юра –это тот, про кого говорят «один мозг на двоих», и решения он всегда принимал правильные. Возможно, это была одна из причин их самой близкой и теплой дружбы.

– Да, пойдем переделывать. Или, если хочешь, потом, когда передумаешь всех распускать?

– Нет уж. Иначе получается недосказанность. Остался только вокал, смысл?

Юра пожал плечами, в ответ получив то же самое.

– Кстати, послезавтра приглашаю в гости. После мозгоправа твоего как раз.

– Не обещаю, но может. А что ты спрашиваешь?

– Да новость есть и очень даже приятная. – Юра улыбнулся во весь рот, отчего мимические морщины на его немного полном лице стали очень явными.

Сергей бросил окурок и снимая с себя плащ поднялся по низким ступеням обратно на работу.

***

Звукозапись, как обычно, затянулась чуть дольше, чем планировалась, но было еще далеко до заката.

Сергей прыгнул в свой черный джип и сказал водителю ехать.

Дорога по дворам заняла около пятнадцати минут. Потрястись по кочкам было лучше, чем опоздать на встречу, и стыдливо, осадком думать об этом все два часа.

Машина остановилась около сталинки, которая прекрасно вписывалась в контрастные пейзажи современной России.

Постояв у двери, намеренно выжидая пару минут до назначенного времени, Сережа зашел в кабинет, сел в кожаное кресло напротив мужчины и принялся то смотреть на него, то отводить глаза.

– Здравствуйте, Сергей! Как настроение? – Павел поправил оправу очков и подпер голову рукой.

– Нормально. – Он на секунду улыбнулся и снова зыркнул на специалиста, дергая ногой.

– А если не про работу? – специалист тактично пытался игнорировать трясущуюся ногу клиента и смотреть в глаза.

– Все стабильно: все стабильно бесят и со всеми стабильно уживаюсь и… привык, может, даже люблю. – Последнее слово как будто случайно вырвалось, отчего не звучало уверенным – значит, было искренним.

– Раз стабильно, то напоминаю, что с завтрашнего дня ты, Сергей, снижаешь дозировку транквилизаторов и в конце концов бросаешь их.

– П-паша, это что? Почему?

– Дорогой, думаю, нужно делать хотя бы полугодовой перерыв между транквилизаторами, тебе так не кажется? Я забочусь о твоей печени, – с долей сарказма сказал Павел.

– Нет, не кажется, – обиженно, словно 5-летний ребенок, Сергей скрестил руки на груди.

– Тогда покажи мне все вот это, где твои дипломы, Фрейд? – Павел приподнялся с кресла и обвел рукой кабинет. Про Фрейда было сказано нарочито, ведь клиент полагался только на его учение, что для Павла было дикостью.

– Покажу тебе только это, – Сергей показал ему средний палец, сорвал плащ, едва не повалив вешалку, вышел хлопнув дверью.

Люди, сидевшие в другие конторы этого этажа, удивленно бросили взгляд на быстро идущего мужчину. Но Павел не хотел останавливаться и намеренно подлил масла в огонь, крикнув в распахнутую дверь:

– Сережа, ты псих неисправимый!

Спуск со второго этажа потерялся во временном пространстве, и голос Павла в голове отзывался эхом. Выходил Сережа из помещения еще с более пакостным чувством, чем когда переступил порог входной двери. Он закурил.

– Отменяю препарат, тьфу. – он передразнил специалиста и высунул язык.– Ну, ничего-ничего, у меня дома осталась еще пачка, пусть и рецепт просрочился.

Руки Сергея тряслись, и чтобы как-то их унять, одной он крутил ключи в кармане, а другой крепко сжимал сигарету. В этот момент словно рухнул мир, и воспоминания пережали горло. У него не было зависимости, просто он ценил спокойствие, так тяжело давшееся.

– Сергей Владимирович, мы едем? – водитель-бугай с гладковыбритой головой вышел из машины и подошел к нему.

– Да-да, сейчас.

Он бросил окурок в мусорку, уселся на заднее сидение и уткнулся в телефон – никто не искал. Пусто. Сергей поднял голову и задержал взгляд на зеркале заднего вида, рассматривая себя.

Он имел незаурядную внешность, по крайней мере , такой лестью его осыпали все люди, впервые с ним знакомившиеся.

Сергею чуть больше сорока, и он вовсю стал задумываться о налаживании режима сна, после неаккуратного комментария во время грима. Свое подтянутое тело всегда выгодно подчеркивал хорошо проработанным стилем, на удивление обходясь без стилиста. Голубые глаза проецировали ледяной, но в то же время пронизывающий и заинтересованный взгляд, из-за чего первым впечатлением была надменность. Тонкие губы и правильный нос. Одни говорили, что нос правильно русский, а другие – правильно греческий.

Сам же себя оценивал как среднестатистический красавец. Анализируя юношеские годы, он сделал вывод, что проблем с самооценкой никогда не имелось, хотя много девушек у никогда не было.

Сергей поднялся в свою квартиру на четвертом этаже. Являясь болезненным перфекционистом, но достаточно ленивым, из пяти этажей выбрал самый оптимальный вариант.

– Аня?

Убедившись, что в квартире пусто, поддавшись нервической волне, он принялся искать бластер, рецепт – любую осязаемую надежду. Сначала он залез в шкаф-аптечку, вывалил на пол все, что там было, и, хватая коробку за коробкой, стал внимательно вчитываться в названия. Ничего не было. В ход пошла комнатная аптечка. Лихорадочно рыская руками, он, озверевший, словно бешеное животное, кидал ненужные пачки в стену. Отчаяние? Пожалуй.

Незаметно в квартиру зашла жена, вернувшаяся с окрашивания.

– Эй, ты чего? С ума сошел? А ну-ка вставай.

Женщина подошла и попыталась сфокусировать его внимание на себе.

– Ты представляешь,– Сережа поднялся на ноги и сел на стул,– мне этот Паша отменил таблетки, что делать, я не знаю.

– Сережка, справимся мы. Ты же не первый раз на отмене, я буду рядом. – Женщина по-матерински погладила мужа по руке и прислонила его голову к своей груди.

– Аня, я боюсь… боюсь рецидива.

– Нежин, можно подумать, тебя не мучали атаки эти твои во время таблеток. Не накручивайся. Не будь тряпкой в конце концов.

Анна отстранилась и подошла налить воды в кувшин.

      На таких контрастах она и общалась все пятнадцать лет. Он любил ее, хотя и искренне презирал, но привык. Как говорил Паша: «Все держится на привычке. После стольких лет брака точно». Потом было что-то про страхи и зоны комфорта, но Сергей считал это бредом, поэтому не слушал, а сейчас было бы очень кстати.

       В половину седьмого на телефон пришло сообщение:

«Привет, сегодня мероприятие за городом, надеюсь, у тебя свободны выходные. Будет весело».

      Давнишний знакомый, который никак не проявлялся, кроме таких спонтанных смс несколько раз в год.

      Увидев мужа в коридоре, не требуя объяснений, Аня натянуто улыбнулась и ушла в спальню, закрывшись на замок. Она терпела его: его нервы, его настроения, его, его и его. Она уставала и, наверное, никогда не была с ним счастлива, с возрастом полагаться на те счастливые минуты, когда звезды сошлись и у Сережи было хорошее настроение, она перестала. Обручальное кольцо стало досаждать, но, тем не менее, гордо носилось на безымянном.

Любила она его любым, это правда. Было очень тяжко, но все честно компенсировали деньги.

      Сережа не стал беспокоить Аню, он знал, что она дуется, сидит и плачет, а может, просто смотрит сериал в ноутбуке. Ему было неважно, влиять на нее было невозможно. Но ему даже нравилась эта драма.

– Пока, Аня.

Нервной, неторопливой походкой, сжимая до боли в ладони ключи, Сергей спустился по лестнице и прыгнул в такси, заказанное ранее.

«Слушай, у меня дела на студии появились, побуду гостем в следующий раз:)».

      Вечерний город очень красив, хоть и иногда ощущается чужим. Красивый и чужой – идеальное описание, уже давно хранившееся в заметках. Именно сейчас он прочитал это в записной книжке, которая всегда лежит во внутреннем кармане куртки.

Водитель по почти пустой трассе быстро довез мужчину к месту назначения.

Звонок в дверь. Сереже открывают.

2 глава

Что вы думаете про Аню? Как ты для себя это объясняешь, хотя бы начнем, а потом продолжим, мы и так засиделись. – Павел приготовился внимательно слушать и поправил очки.

– Не люблю. Вернее, как, – Сережа начал ерзать на кресле, – люблю, но, что ли, как мать. Иногда я думаю, что сумасшедший, часто сопоставляю ее и свою мать, особенно когда Аня меня обнимает, иногда, мне кажется, это специально.

– Это абсолютно нормально. Никакой ты не сумасшедший. У тебя же были проблемы в отношениях с родителями,поэтому продолжаешь искать ее даже сейчас.

– Знаешь,перед глазами всегда этот момент,– Сережа отвернулся в сторону, чтобы прогнать подкатывающие слезы, – да ладно, не буду я говорить. Это слишком, даже для психотерапевта.

– Мы же договаривались: говорить все, даже, что кажется слишком.

– Ладно, но это в следующий раз, уже стучат в дверь.

Сергей попрощался и вышел из кабинета.

Сергея встретила девушка на вид лет двадцати с растрепанными волосами, которые она перекладывала на одну сторону.

– Привет, Тонь.– он чмокнул ее в щеку, разулся и зашел в комнату.

– Привет, ты так неожиданно. Сегодня же пятница, у меня были планы вообще– то.– девушка подпирала стену, пока Сережа мыл руки и изредка глядел на нее в зеркало.

– Знаешь, отменяй, закажем еды, фильм посмотрим.

– Нет. Я говорю же, у меня дела.

– Ну пожалуйста, – Сергей обнял девушку мокрыми руками и поцеловал в шею, – а если так?

– Ну ладно, сейчас я напишу Маше, с ней можно и завтра посидеть. А у тебя что-то случилось? – Тоня ушла за телефоном на кухню, последняя фраза была скорее дежурной, чем интересующейся.

– Стряслось, ты же знаешь, я на успокоительных, так вот, мне отменили, я не знаю, что делать. – Мужчина выглядел растерянным, и от прежней романтической уверенности не осталось ни следа.

– Опять наркоманишь? Ты же завязал лет десять как, ты меня пугаешь. Аня знает?

Тоня знала о ней, но относилась с равнодушием. Однажды они договорились в присутствии друг друга никогда не произносить ее имя, чтобы сохранялись хоть какие-то моральные рамки.

Сережа скривился в лице.

– Аня?! Да ты шутишь? Я приехал, зная, что у тебя такие же препараты и остался рецепт, должно быть.

– Выходи. – Девушка направилась в коридор и сняла его куртку с вешалки. – Если ты не выйдешь сам, я выкину это за дверь.

Тоня была очень зла и напугана. За себя, что ее так используют, за Сережу, который, видимо, опять в зависимости. Неизвестность. Тоня не знала, что делать, но бросать его одного не хотелось, точно так же, как и помогать.

Мужчине было не с чем поспорить, но он уже ругал себя за эту циничную выходку и готов был тысячу раз извиниться, но входная дверь была захлопнута перед носом.

Покрутившись около лифта, Сергей думал о том, почему бы ему не набрать Олега, который говорил обращаться в случае чего.

Решено.

– Олежа, привет, тут такое дело… – Сергей нарочито растянул последнее слово.

– Слушаю, – задумчиво и расслабленно ответил он.

– Тут у меня кончились препараты, но не те. Ты что, я не употребляю, брось, – несмотря на то, что Сережа не врал ни капли, со стороны эти интонации, формулировки и запинки звучали как раз-таки слишком зависимо, – транквилизаторы, ну мне не срочно, если получится.

– Понял, принял. Пришли мне в смс название, а то по телефону о таком не говорят, давай.

Олег – древний тусовочный друг Сережи, с которым они познакомились на концерте в 2014 году. Удивительно нашли друг друга в толпе. Слово за слово, и вот они уже самые близкие. В те времена Сережа еще сильно пил, поэтому было легко заводить новые знакомства. Олег имел рост ниже среднего, но это никогда не считал своим минусом, в женском внимании он обделен не был. Спутница рядом ему всегда была нужна как воздух. Так же это тот самый человек, который, несмотря на свой возраст, одевался молодежно, прямо специально. Шло ли ему? Каждый решал сам, но в общем чате его образы нередко обсуждались смешками (в котором, конечно же, не было Олега).

После одного случая Сережа понял, что товарищ найдет все, и связи у него есть везде, да только жаль, место менеджера группы уже давно занято. А в таких ситуациях, как говорится, око за око. Сережа тоже помог другу.

Их дружба поугасла, когда Сережа бросил беспорядочно пить, но, тем не менее, сохранилась, и вот даже появился повод встретиться.

Сергей сунул телефон в карман и нажал кнопку лифта.

Тоня жила в многоэтажке старой постройки, но с лифтом. Сколько он не ездил сюда, все время удивлялся такой современной коммуникации, несмотря на внутренний полуразбитый ремонт.

– А все же кто выбирал квартиру? Конечно, я. Ну, как выбирал, дал денег. Могу позволить своей… то есть близкому человеку. Люблю Тоню, очень люблю. Позвоню ей завтра извинюсь, нам нужно остыть. Тоже дурак, явился, вот те нате: дай рецепт. На ее месте я бы тоже себя выгнал. – Сережа мельком глянул в зеркало, смотря на свой уставший вид, убрал пряди волос со лба и направился к машине.

***

На всю комнату раздался ужасный рингтон будильника.

– Да что это такое, звонят или что это. – Сережа взял телефон и, прищурившись, посмотрел на экран: «Паша-психотерапевт».

– Алло, слушаю, не рано? Выходной же.

– Ты спишь, что ли? Не нарушая профессиональную этику, я извинюсь: извините, дорогой Сергей Владимирович, что разбудил. – На другом проводе телефона мужчина засмеялся. – Ладно, чего я звоню, собственно, у меня отпуск тут наконец-то разрешился, поэтому часть консультаций с рабочей недели я перенес на сегодня, тебе удобно в четыре часа?

– Удобно, буду, а как же… в смысле отпуск?! – тут Сережа окончательно проснулся, но в трубке звучали прерывистые гудки уже несколько секунд.

– Кто тебе названивает? – Аня подняла на затылок маску для сна и, набросив халат, уже стояла в двери.

– Паша звонил, перенес на сегодня. У нас нет планов?

– На тебя в плане распорядков я давно не надеюсь, – Аня подкралась к мужчине и поцеловала его в губы. Быстро, отрывисто, и это означало точное примирение.

Какая же Аня красивая, когда только-только проснулась, блондинистые растрепанные волосы с холодным отливом, шелковый халат, небрежно накинутый на плечи…

Сережа еще немного посидел на краю кровати, потер глаза и начал свою утреннюю рутину, от которой испытывал колоссальное удовольствие.

Стоя перед зеркалом в ванной, еще чуть сонный, и на него нахлынуло воспоминания из детства. Как он, мальчишка лет четырнадцати, с фингалом под глазом и проблемной кожей, точно так же стоял перед зеркалом и с интересом и восхищением разглядывает себя.

Фингал давно стерся, как и воспоминания о причине его появления, а вот шрамы от проблем с кожей остались, но не сильно, даже было незаметно.

Страх несоответствия, страх-страх-страх.

Сергей плеснул теплой водой себе на лицо, и все мысли растворились, существовал только этот момент.

Сам Сергей жил в стареньком доме, как он сам выражался, зато он славился очень удобной планировкой и уютным двориком с детской площадкой и множеством лавочек. На одной из таких Сережа сидел после попыток утренней пробежки, разглядывая себя в камере телефона, и промелькнула мысль: «До пробежки, кажется, было лучше». Направляясь к дому, услышал, как его окликнули.

– Сереж,– возник мужской голос вроде недалеко, но и не так близко.

– Вы мне? – Сережа с опаской переспросил, тут же вспоминая, что всегда нападают со спины. Правило из детективов гласило: не стой спиной. Но деваться уже было некуда, поэтому чем резче он повернется, тем быстрее.

Перед ним стоял Паша. С чемоданом в руке и небольшим, но еле закрывающимся рюкзаком на спине. Он нервничал, но непонятно, почему.

– Паша?! Вот уж напугал. – Неловкий смешок вырвался сам собой.

– Слушай, сегодня не получится, мне нужно как можно быстрее ехать, там проблемы с заселением.

Сережа потянул специалиста за рукав, спасая его от въезжающей в глубину двора машины, и шепотом спросил:

– У тебя проблемы какие-то? Я, может, помогу?

– Хорошо, раз уж начистоту, то да. Рассказал одному типу про жену и ее любовника, или наоборот, да Бог с ними! Короче, перебесятся, помирятся, а мне сказали на какое-то время уехать из города, ну, сам понимаешь, на всякий.

– А мне-то что делать?

– Снимать трусы и бегать. Ты вспомни, что терапия кончилась еще год назад, сейчас ты просто ходишь по надобности, и я помогаю тебе решать вопросы. Поэтому главное – верь в себя, все получится. – Теперь уже психолог одобрительно, с долей иронии похлопал по плечу клиента и пошел в сторону арки.

Сережа стоял в полной растерянности и понимал, что ближайшие недели две терапии не будет, значит, придется делать что-то нетипичное для себя, как выражался Юра, «выходить из зоны комфорта». А вместе с этим всплыло воспоминание о причине фингала, привидевшегося утром.

– Слушай, Катька дура. Мы с тобой еще целые стадионы собирать будем, как они прям. – Юра похлопал по карману, где была кассета с Led Zeppelin, которая перепала от дяди одноклассника из Швеции, куда он ездил на отдых.

– Сейчас и ты получишь за дуру. А я пошел все-таки ему скажу, – решительно поднявшись с бордюра, сказал мальчик.

– Катька нового найдет, а тебя отмутузят. – Юра отвернулся в сторону, придерживая кассету, чтобы та не выпала ненароком.

Сережа шел по двору, через маленьких девочек, что-то старательно выводящих мелками на асфальте, через пьяные компании, расположившиеся с газетами на трубах, и людей с пакетами, возвращающихся с работы.

– Эй, Ваня, я пришел.

– Ой, не зассал даже. Ну молодец, чего надо-то.

– Да то, что попса твоя говно, и девчонкам это не нравится, она врет тебе. М-мы целовались вчера вечером. – Сережа попытался более уверенно сказать неправду, от чего даже почти пристально смотрел на Катю за спиной противника.

Противник – это Ваня, учился на класс старше, ходил на плавание и встречался с Катей, одноклассницей, которая нравится Сереже, ученику восьмого класса, и никогда на него не смотрит.

– Целовались? Да она вчера со мной была, знаешь, чем мы занимались? – Иван показал жест двумя руками, видимо понятный только ему, но Катя, стоявшая рядом, покраснела и виновато начала водить своей изящной ножкой по редкой траве. При совокупности обстоятельств он понял, что ничего хорошего это точно не значит.

Сжав свой маленький кулак, он сделал глубокий вдох и, несмотря на разницу в росте, замахнулся на Ваню, который, считав подготовку, одним ударом свалил его на землю и разок пнул его в живот, добавив еще кулаком куда-то в лицо.

Тут из кустов выскочил Юра, поправляя вечно спадающие очки с косой оправой.

Ваня испугался, что сейчас он кого-то позовет, поставил Сережу на ноги и, обхватив безразличную Катю за талию, удалился прочь, показывая кулак.

Сережа, перепачканный землей, гордо стоял, держался за живот и, сохраняя молчание, игнорировал расспросы друга и рассказ о том, как он пошел за ним и все с самого начала видел.

Было приятно и тепло на душе, что в этом несправедливом мире хотя бы один человек поддержит твою любую авантюру, и он сейчас заботливо вытирал рукавом своей рубашки кровь с челюсти. И гордость за себя, что ударил такого… такого взрослого и сильного, зато Катя, наверное, отметит его смелость, это непременно грело душу и заставило улыбаться.

– Чего лыбишься, дурак? – Юра толкнул в плечо друга.

– Да думаю, что Катя теперь подумает обо мне, посмотрит другими глазами, так сказать.

– Ой, ты совсем уже, она ногти свои рассматривала, пока ты его бил и пока он тебя бил, поэтому без вариантов.

– Да ну тебя. – Сережа спрыгнул с трубы и пошел в сторону подъезда, хотя знал, что друг только что выдал самую настоящую правду.

Мальчик шел по двору, собирая на себя все взгляды, и удивлялся, что же переменилось в нем за десять минут?

Зайдя в квартиру, он посмотрел в зеркало и увидел у себя огромный фингал, украшавший левый глаз.

Но фингал никак не удивил и даже вызвал гордость. До дрожи рук Сережу довело его неровное лицо, перепачканное землей и песком, отчего он сразу же побежал в ванную смывать это и мазаться самодельным кремом.

Фингал заживал месяц, и товарищи в школе задавали вопросы: «Откуда у тебя? Ты что, дрался?» Теперь мальчик отвечал – да, и даже как- то получил улыбку на одной из перемен от Кати, но уже было все равно, ведь рядом был Юра и амбиции о музыке.

Сережа иронично улыбнулся своему воспоминанию и понимал, что сам стал теперь этим Ваней, что в случае чего готов побить, ответить, разумеется. А для выплеска агрессии он бьет тарелки.

«Тоня, точно!» – Сережа взглянул на часы в телефоне, было достаточно, чтобы писать и умолять о прощении, а также предложить авантюру.

Стоя рядом с подъездной дверью, он разблокировал телефон и начал быстро печатать.

3 глава

Каждый вечер Сережа вздрагивал и переживал, что ничего не делает, но тут же вспоминал, что сам же и создал официальный отпуск.

Несмотря на круглосуточно доступную студию звукозаписи, она оставалась невостребованной. Паша говорил, что нужно держать баланс, но без самокритичного отношения это было сложно, но вполне реально.

Устроившись на диване в зале, нацепив аккуратные очки на нос, Сережа достал книгу и покрутил ее в руках. «Сумасшествие и гениальность: реальность или миф?»

Это была какая-то заумная книга, та самая, стоявшая на верхней полке в магазине, взглянув на которую ничего кроме удивления от соотношения цены и содержания не испытывали.

Едва он открыл первую страницу, как телефон начал вибрировать. Тоня начала отвечать, какое уж тут чтение.

Ты знаешь, что я с тобой куда угодно поеду. А вел ты себя ужасно, но, думаю, я смогу это простить, но последний раз.

И я не злюсь.

Какая авантюра?)

Небрежно положив раскрытую книгу на грудь и приспустив ненавистные очки, Сережа принялся за ответ.

Не злишься?:) А вот про авантюру только лично, хочу получить одобрительный прожигающий взгляд.

– Такой поэт, аж тошно. «Прожигающий взгляд», ужас. – Сережа четко и по делу оценил свои сообщения и стал расхаживать по комнате, то подпирая стену, то смотря в окно.

Каждый раз он удивляется, как сообщения могут заставлять нервничать, ожидать и обдумывать, заставляя что-то внутри гореть и неприятно колоть, такие чувства вызывала только Тоня. Ни одна из многочисленных девушек ранее таким не награждалась.

Да и какое там общение? Сережа даже телефон не оставлял. Как говорит Юра, «для здоровья», но иногда посещала мысль, что такое количество ни к чему необязывающего флирта перешло все границы, и следует прийти к логическому завершению… Как раз в один из таких периодов повстречалась Тоня, которая уже почти год гордо заменяла всех фанаток, при этом не являясь ярой поклонницей.

– Для вас Тоня – это про секс или про общение?

– Да почему же, конечно, первоначально друг, а секс как приятный бонус. Дружба – это, конечно, Юрка.

– А при чем тут Юрий, вы мне этот аспект своей жизни не рассказывали. Про дружбу я знаю, а про другое нет. А теперь по Фрейду вашему любимому. – Паша усмехнулся.

Сережа поджал свои тонкие губы, пряча улыбку и краснея.

– Можно водички?

Услышав повороты ключа в двери, Сережа отбросил телефон и принял исходное положение с книгой на диване.

Аня зашла в квартиру и поставила несколько пакетов из шоурума в коридоре.

В квартире сразу тяжелый сигаретный запах перемешался и, точнее, даже сменился пряным шлейфом духов и запахом выпечки. Это был обед из кулинарии за углом, в которой очень вкусно готовили. Несмотря на выдающиеся кулинарные способности Ани, она себя этим редко когда утруждала, а в эпоху кулинарий и доставок по одному клику – особенно.

– Фу, ты опять курил в квартире? И чего ты не оделся еще, Юра с Натой нас уже заждались. – Аня нежно собрала волосы и поправляла макияж большой кистью.

– Тебе Наташа сказала? Что за повод, интересно.

– Понятия не имею, сказала, сюрприз. Такая взволнованная, но по-приятному, знаешь, прям такая. – она так живо изобразила, что сама рассмеялась.

– Такая ты красивая, платье новое? Раньше не видел. – Сережа обхватил за бедра только что подошедшую жену и, едва касаясь, провел по обтягивающей ткани.

Такие моменты любили оба, тишина и летающие искры, особенно этот выразительный взгляд исподлобья, своей голубой бездной смотревший прямо в душу блондинки, в такие моменты забываются все обиды и размолвки, только искры.

– Ань, да беременна она, сто процентов. – Сережа подошел к шкафу и стал натягивать на себя джинсы.

– Да ну.

– Спорим? – Сережа, все еще в поисках подходящего верха протянул руку, как бы заключая пари. – Разбей.

***

В квартире был самый настоящий праздник, украшенные стены фотографиями супругов, пара десятков человек, которые весьма свободно сидели в 3-комнатной квартире, и где-то сам хозяин затерялся среди них.

– Я же сказал, готовься. – Сережа подмигнул жене и приобнял ее.

Блондинка только хотела закатить глаза и демонстративно цокнуть, как Наташа встала посреди гостиной и, выключив музыку, сказала:

– Дорогие наши, – она глазами начала искать мужа, после чего он сразу же встал рядом, – друзья, у нас важная новость!

– Да, вы невольно пришли на гендер-пати, поэтому вот такие новости! – c обычным искусственным стеснением продекламировал Юра.

Сережа хотел сказать жене о том, что выиграл спор, но та уже затерялась среди гостей, оставив его жаться по углам огромной квартиры. Обидным до глубины души стало еще и то, что друг даже не поздоровался, хотя раньше за ним такого не наблюдалось. И, кажется, он его вообще не ждал, потому что не смотрел в сторону диванчика, где с бокалом вина в одиночестве сидел Сережа.

– Хоть бы кто подсел, тоска жуткая. Смысл праздника? – такую мысль крутил он, считая, что на лице это не отражается.

Сережа встал с дивана и махнул рукой в сторону друга, тот лишь улыбчиво кивнул.

Слившись с толпой, Сережа вышел сперва на лестничную клетку хрущевки, а затем и на улицу, где сел на мокрую от дождя лавочку и достал сигарету.

– Это паническая атака опять? Да что такое-то, «не нужны тебе таблетки», ага не нужны. – Оон все еще передразнивал психотерапевта.

Впрочем, пока Сережа писал Олегу, быстро успокоился.

Набор сообщения перебил вновь начавшийся дождь, который путал буквы на сенсорном экране, заставляя невольно размазывать капли. Но звонок от Ани был намеренно сброшен, несмотря на помехи.

А вот девушка, которая вдалеке мялась у подъездной двери рядом с аркой, очень привлекла его внимание.

Натянув куртку капюшоном, мужчина трусцой побежал к двери.

– Тоня? Ты какого хрена тут делаешь? – выдувая бычок изо рта, спросил Сергей.

– Я готова на твою авантюру, прямо сейчас. Я даже не думала долго, мне тоже нужна перезагрузка. Готова даже побыть твоим психологом и внимательно слушать.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, Сереж. – Девушка опустила глаза вниз, где он держал ее за руки. – У тебя опять паника?

– Д… Нет. Я сейчас за вещами и спущусь.

Сережа не любил признавать свою нестабильность, особенно с Тоней, все-таки несмотря на сильную близость он не хотел быть дедом-брюзгой, который только о себе да о недовольстве. Он быстро собрал вещи в валяющуюся в коридоре сумку: одежда на смену и набор каких-то с виду непонятных вещей для количества. Вышла она не тяжелой, поэтому легко повисла на плече.

– Постарался быстро, вон и дождь кончился, пойдем. – Сережа высунул руку из-под крыши подъезда.

– Куда мы хотя бы?

– Куда? За машиной моей, вон там, взял так покатать за город.

Действительно, за деревьями стояла синяя машина, у которой уже открывался багажник.

– Прошу. – он открыл дверь с пассажирского места впереди и пропустил Тоню.

Подстроив зеркало заднего вида, Сережа что-то пошутил про ремни безопасности, но это вышло больше нелепо, поэтому до выезда на трассу они ехали молча.

– А теперь, когда я вижу, что мы едем за город, куда мы едем?

– Я не знаю.

– В смысле? – в связи с событиями двух прошедших дней это заставило девушку очень напрячься.

– В прямом. Смотрела роуд-муви? Едут куда глаза глядят, разговаривают по дороге и попадают в приключения.

– Юра отказался?

– Мы не общаемся больше.

– Как?!

– Если тебе интересно, он сам перестал. Сегодня на мероприятии, откуда я сбежал, он даже не поздоровался, просто кивнул.

– Сережа… Куда ты сбежал, какой ужас, вот с кем я еду? – девушка шутливо подкатила глаза и посмотрела на Сережу.

Стоя в пробке, он выбрал ближайший населенный пункт с гостиницей, который находился в двадцати километрах от точки А.

Проехав сотню метров по навигатору, машина остановилась и не хотела заводиться.

– Кажется, закончился бензин. – Оба вышли из машины.

– Мы три заправки проехали, почему ты не посмотрел?

– Что делать теперь?

Девушка, по-прежнему отвернувшись, смотрела на статичный пейзаж.

– Лично я вызову себе такси и поеду обратно в город.

– Это спонтанность, Тоня, – облокотившись спиной на машину, сказал Сережа, пытаясь сохранять спокойствие в лице, но морщинка между бровей предательски выдавала.

– Это дебилизм, Сережа. Ты поедешь со мной, уже через 3 минуты подъедет?

– Я не поеду. Как доедешь, напиши мне, а лучше позвони. – Сережа крепко обнял и быстро поцеловал девушку. Она же с пониманием и любовью бросила взгляд и обратно уткнулась в его грудь.

Оставшись наедине с неизвестностью, Сережа вытащил из багажника какой-то непонятный и очень пыльный знак. Поставил его сзади, включил аварийную сигнализацию и встал на дорогу ловить машину автостопом.

На закате был большой поток машин, поэтому поймать кого-нибудь не составляло труда.

Рядом с мужчиной остановилась белая иномарка. Наладив заурядную коммуникацию со спасителем, они двинулись.

– Денис. – Мужчина протянул руку для приветственного рукопожатия.

– Сережа. А мы не виделись раньше нигде? – он нехотя протянул руку в ответ.

– Это я не припомню, если я всех буду помнить, то голова взорвется. Я как раз на дачу везу стулья.

– Закурить можно? – Сережа держал пачку в руках.

– Сам курильщик со стажем, что спрашиваешь?

И правда, в салоне была заполнена пепельница, да и запах присутствовал, в череде вспышек эмоций за этот непонятный и быстрый вечер Сережа не заметил таких очевидных мелочей.

Машина поехала по трассе, плавно переходящей в каменистую дорогу, ведущую на дачный поселок. Все же за городом воздух другой, как там было? Смешались ели, речка и запах шашлыка.

4 глава

– Ну, товарищ, приехали. – Новый знакомый отстегнул ремень безопасности и вышел из машины прямиком к багажнику.

– Слушай, может, помочь чем?

– Ящик пива возьми, я сейчас дом открою, поставишь на кухню. А с машиной твоей… Сейчас припаркую в гараж, думаю, поместится.

Жестом попросив ключи, Денис пошел в сторону дома.

В закатной тишине участок выглядел волшебно: одноэтажный дом из совсем новенького кирпича, красивый флюгер затейливой формы, газон, маленький фонтанчик, часть которого было видно даже из-за приоткрытой входной двери, много разных саженцев деревьев и кустарников.

– Так, ты давай все-таки продукты отнеси в дом, а я пока с машинами покопаюсь, приду, отметим знакомство. – Денис улыбнулся и ушел по механичьим делам.

Подошел к багажнику, и страх заставил сжать челюсть. Взяв оттуда ящик светлого пива, он опешил и чуть не разбил все эти бутылки.

За контейнером маринованного мяса лежало ружье, самое настоящее, которое было запачкано чем-то красным.

– Супер, связался с преступником, хорошее роуд-муви.

– Вы часто лезете ко всем со своей точкой зрения, навязывая ее? – Паша разжевал вопрос, чтобы точно получить ответ. Простая закономерность, требующая усилий.

– Часто. Всегда. Я не могу сказать себе: «Это не твое дело». И, как правило, страдаю от этого, но я стараюсь.

– Знаете, наступает всегда такая точка, когда ты говоришь: «Да мне вообще по…» – простите, – случайно вырвавшийся мат показался Павлу некомпетентным. – «Мне все равно».

– Да все же свои, что ты. Да, на три буквы я часто посылаю, но себе только учусь так говорить.

– Стремиться тоже хорошо, давайте еще раз, вслух скажите. Можно и матом.

Паша уселся, непрофессионально сдерживая смех. А Сережа словно в садике принялся так свободно выражаться, что заулыбался во весь рот.

– Так, не мое дело. Не мое дело, – шептал он себе под нос.

Ящик оказался из цельного дерева, того самого, от которого остаются занозы. Но вдруг оказалось, если двумя ладонями держишь этот тяжеленный ящик, с одним только намерением – не разбить бутылки, перестаешь переживать про щепки. Заноза – ерунда по сравнению с мутным знакомым с ружьем в багажнике.

Внутри дома было чисто, даже слишком, это первое, что бросилось в глаза. Либо хозяин был психом и драил все зубной щеткой, либо дом был совсем новый.

Сережа зашел чуть дальше кухни, и вторая версия полностью устранилась: на диване лежал скомканный плед, на стенах фотографии, статуэтки на шкафах, да и вообще все для того, чтобы стать синонимом уюта. Сережа отметил про себя, что такой интерьер ему очень нравится. После – перетащил пакет с продуктами и маринованное мясо из багажника и ружье его больше не волновало. Он решил походить и осмотреть дом, а заодно и фотографии поближе, чтобы развеять или подтвердить мысли, что сегодня будет ночевать с бандитом.

Фотографии были расположены в хронологическом порядке. В самом верхнем левом углу располагалось черно белое фото с малышом в смешном чепце, дальше около пяти фото из более старшего детства, преимущественно в пионерском галстуке, с горном и товарищами в таком же обмундировании; потом пара фото в армейском кителе, причем одна из фотографий наполовину была залита, наверное, кофе, но также заботливо помещенная в рамку. А дальше череда фото из девяностых годов: фото в костюме, фото с женщинами (должно быть, из университета, которое не пойми как оказалось не в том ряду), фото с машиной, с друзьями и далее из нулевых: со свадьбы, с детьми.

– Пионер всегда готов? – Сережа сделал салют и ждал реакции хозяина.

Денис молчаливо, но с широкой улыбкой показал то же самое.

– Готов, готов. Пойдем на веранду.

Сверчки уже начали шуметь, комары – садиться на руки и наслаждаться неудачными хлопками, даже несколько звезд уже виднелось в сумеречном небе. Городским жителям всегда удивительно слушать насекомых. Казалось бы, середина августа, а сверчки все еще как ранним летом. Сережа не стал вслух декламировать свои размышления. Будь Денис здешним коренным жителем, такие удивления будут выглядеть глупо и могут послужить какой-нибудь зацепкой в случае ссоры.

Мужчины сели за сервированный деревянный стол. Ужин сегодня выглядел так: бутылка пива, тарелка овощей по центру, сосиски и почему-то холодные макароны.

– Ну, за знакомство.

– А я не пью, извини.

– В завязке, что ли? Прокапанный? – с нотами насмешки и презрения спросил Денис.

– Ну… – Сережа не стал рассказывать про свои зависимости и недавно брошенные успокоительные, но врать у него получалось отменно, – в общем, да, знаешь, как-то и не тянет. Только безалкогольное иногда, но это прям когда скучаю по вкусу хмеля во рту. А так нет.

– И правильно, я тоже не пью крепкое, только вот пиво летом, но, думаю, можно себя побаловать.

Денис сделал глоток и снова принялся за беседу.

– Ты вообще куда ехал-то?

– Куда глаза глядят, я не решил.

– Круто, всегда хотел так же, понимаю.

– Так, мы выпили за знакомство, теперь давай познакомимся по-нормальному: где работаешь, что любишь, семья, истории из юности и детства, как говорится, ночь большая.

– А давай, я ландшафтный дизайнер, поэтому такое у меня тут уютное оформление. С женой в разводе, но мы хорошо общаемся. Сын есть, дурак дураком, родной лопух, короче, – мужчина достал сигарету и затянулся, – представляешь, женился в шестнадцать, да уехал во Владивосток, в училище. Люди взрослые, мне все равно. У меня тут свой бизнес, женщина да собака в городе.

– Я вначале думал, ты местный, хотя новый дом в эту картину вообще не вписался.

– Он действительно новый, участок старый. Я снес прошлый дом – надоел, выстроил заново красивый, даже вон фонтан и винная комната! Но этот я тебе в ознакомительных целях покажу, без дегустации.

– С радостью. – Сережа улыбнулся и чокнулся пивным стаканом с бутылкой собеседника.

Затем он рассказал о себе. Сережа никогда не понимал, что нужно рассказывать. Когда понять, что достаточно? И много других тонкостей, которые у других получались сами собой.

Это была такая словесная заготовка, которая могла показаться сыроватой, но искренней, и каждый раз оставалось надеяться на то, что собеседник не задаст никаких дополнительных вопросов. Эту ужасную привычку отчасти сформировали ненавистные фуршеты, куда, только закрепившись в шоубизе, приходилось ходить, чтобы обрастать полезными знакомствами. Прошло много лет, и Сережа сам стал таким полезным знакомством, но удивительный парадокс – на фуршеты он не ходил. Так где же их брать? Никто на этот вопрос не ответил.

– Как-то маловато. Расскажи, где поешь хоть, ну это ничего, ты не стесняйся.

– Да сто процентов знаете, сейчас. – Сережа откашлялся и начал напевать мелодию своей самой популярной песни. – Как-то так, это все знают, но мне порядком надоело. – Последние слова как раз и прозвучали как что-то лишнее, но это был тот момент, когда формальности не имели веса.

– Охереть, вот я помог. Я даже на концерте был, прикинь. А как же перед стадионом петь? – Денис пил уже третью бутылку и не выглядел особо пьяным, но это был тот градус кондиции, когда уже можно было делиться откровениями.

– Со страхом и мониторами в ушах, потом я вливаюсь. Опережаю вопросы, да, пишу сам.

– Респект. А жена че? Ты как-то не много про нее рассказал.

– Жена-жена, жаль, нет поговорки про жену, как про мужа, который объелся груш. Вся романтика исчезла. Взаимовыгодный обмен. А ты чего развелся? – когда разговор зашел про жену, челюсть сжималась, но Сережа старался не обращать внимание.

– Да, мы тоже, но я решил развестись, что держать друг друга? Причем без измен, и все хорошо. Даже созваниваемся иногда, а по праздникам стабильно.

Денис мыслил адекватно и вполне трезво, такие люди встречались довольно редко, поэтому это нельзя не отметить. Ему на вид лет пятьдесят, с хипстерской стрижкой: с маленьким пучком на голове, который часто развязывался туда-сюда. Очень подходящая небрежность. На левой руке у него хорошие часы с истертым ремешком, а на голове велосипедно-дачные солнечные очки. Как они появились при стиле Дениса – это загадка. Но даже несуразные очки каким-то образом вписывались в образ, создавая приятное впечатление.

– Откуда такая форма?

– Да, я раньше бодибилдингом занимался, как раз в нулевые примерно, качаться стал, пить эту… ну как его…

– Протеин.

– Да, протеин, да и все, сейчас иногда в качалку хожу по памяти, но без фанатизма. Культурист я, в общем.

– А ружье у тебя в багажнике откуда?

– А, – Денис рассмеялся, – ты испугался, что ли? Небось думаешь, я снайпер какой или бандит, а там тем более еще красные пятна какие-то.

Ветер подул на Сережу, и он почувствовал перегар от Дениса и все еще удивлялся его трезвости ума и юмора. Сережа утвердительно и робко мотнул головой.

– Не ерунда, братан, сейчас расскажу. Ружье мое, с лицензией, люблю по осени уток пострелять с друзьями, решил заранее начать готовиться.

Сережа как истинный любитель уток с замиранием сердца дослушивал такой противный, но все же детально важный разговор.

– Брал вещи из квартиры, которые сюда перевести нужно было, и, конечно же, ружье положил, ты вот знаешь, когда охота? А вот сейчас глянем, – Денис достал телефон и начал пытаться разблокировать его лицом. Выглядело очень комично, но Сережа героически держался, чтобы не рассмеяться. – Во, с четвертой субботы сентября. Это у нас примерно двадцатые числа. – Телефон теперь лежал экраном вниз на столе.

– Так вот, брал я ружье, не заметил ничего на нем. Пакую в багажник – испугался. Понюхал, а это аджика, представляешь? Помидор протек.

Сережа уже не сдержался и засмеялся, и от глупости, и от мнимого страха, терзающего его пару часов назад, и от необычайной легкости общения.

– Супер! А я надумал уже себе всякого, что ты и бандит, и все такое, дурак. – Он легонько стукнул себя по лбу и продолжил смеяться.

Денис отошел в дом, а Сергей вспомнил про телефон, точно такой же, как перед ним, только в кармане.

20 пропущенных: Аня.

3 сообщения: Аня.

21 пропущенный: Юра.

10 сообщений: Юра.

1 пропущенный: Тоня.

1 сообщение: Тоня. «Я дома, сладких снов)».

– Ну это совсем свинство, не сказать, где я, а то так и в розыск объявят.

Сережа встал из-за стола и впервые за вечер близко подошел к фонтану. Гудки.

– Алло.

– Ну наконец-то, я хоть уже и не на иголках, но ты дебил. Ты так нас напугал с Юрой. Хорошо хоть Тоню встретила, она мне сказала, где ты. Ты сейчас-то где, путешественник?

– С Денисом, познакомился сегодня, он мне помог машину довезти. Все окей.

– Ну и хорошо, удачи. Спокойной ночи.

Сережа не успел пофамильярничать в ответ, потому что уже положили трубку.

Второй, кому нужно было позвонить, – Юра. Этот звонок был тяжелее, особенно под грузом обиды сегодняшнего вечера в городе, тем не менее.

– Юра, Юра прости, что не ответил.

– Да ну тебя, Сереж.

В разговоре повисла пауза. В такие моменты было ясно, что Юра затягивался.

– Ты тоже Тоню встретил?

– Я и встретил, Ане потом рассказал. Почему ты мне не сказал про свое путешествие «куда глаза глядят»?

Сережа не стал говорить про то, что он злился.

– Да не знаю, как-то все спонтанно, вот… – рядом с фонтаном он, кажется, уже вырыл ямку ногой.

– Я думаю, тебе это было нужно. Ты сейчас хоть где?

– С чуваком познакомился – Денис. Тут ситуация с ружьем была, думал, киллер, а оказалось, охотник. – Недавнее разоблачение все еще звучало смешно.

– Во даешь!

– Спокойной ночи.

– И тебе.

В трубке послышалось что-то еще и тоже осталось безответным, но уже потому, что сел телефон.

Сережу это не расстроило. Не пугала даже мысль, что он один и без связи. Да где же один – с Денисом, и все так хорошо, так приятно, и свежий воздух. Он сунул телефон обратно в карман и прошел к столу.

– Туалет – во. – Денис показал палец вверх. – Сейчас досидим, я тебе по-человечески дом покажу, я прям рад, что такой он получился.

– Хорошо.

– Мы там про бодибилдеров вроде говорили, так вот я продолжу. В детстве я хлюпиком был, не совсем палкой, конечно. И меня в общем устраивало мое сложение, а потом спорт меня втянул, стал качаться. Борьба не пошла, а вот тренажеры… Первый мой тренер – друг бати, сто пятьдесят отжимал лежа. А, да ты ж видел фотки, где я пионер. – Денис уже стал немного пьяным и говорил соответственно.

Сережа все еще не понимал, почему собеседник называл качалку бодибилдингом, но внимательно слушал. Впрочем, при долгом взгляде на Дениса выглядел просто большим, никаких роскошных бицепсов, по крайней мере, в расслабленном состоянии, увидеть было нельзя.

– Видел, у тебя больше всего фоток в галстучке, почему?

– Эх, Серега, да весело было. Ты вот ездил?

– Конечно, очень часто! Что ж, я зря тебе салют показал? Да даже если хорошо поискать, где-нибудь в шкафах найдется галстучек. А так я к коммунизму не очень.

– Зря вот ты так про коммунизм. Сначала я сейчас про коммунизм расскажу, а потом про пионерию! – Денис уже тоже пил газировку вместо пива.

Новый друг что-то красочно рассказывал, активно жестикулируя, а Сережа анализировал разговор по телефону с Юрой. Он снова уловил нотки тревоги, от которых дыхание участилось, слушать про коммунизм не хотелось, поэтому Сережа вспомнил некоторые приятные и не очень моменты пионерского отдыха, немножко прикрыв глаза, подставляя лицо под прохладный ночной ветерок.

Это было лето, когда Юра уехал с родителями на море, а Сережу одного отправили в пионерлагерь.

Дискотека. Играет «Звездное лето», и на эстраде раздается радостный детский хор голосов, иногда и заглушающий песню. А мальчики лет одиннадцати в окружении ровесников стоят за корпусным домиком, что-то пряча за спиной и постоянно оглядываясь.

– Гриш, иди на шухере постой, – сказал самый высокий.

– Что сразу я? Пойдемте в лес лучше, там-то точно никто не спалит.

– А если в лес уйдем, нас искать будут. Я уже и так, кажется, видел Марию Степановну. – Мальчик в мастерке показал пухлым пальчиком вправо.

– Ага, и я, – подхватил мальчик в кепке.

Долго думая, с Гришей все согласились, и компания из шести человек направилась в сторону леса, находящегося на территории лагеря. Было темно, а фонари работали не везде, но где фрагментарно был свет, можно увидеть красные галстуки и нарочито белые рубашки.

В лесу не очень страшно, но после рассказов лагерных легенд от соседей, которые ездят сюда каждый год, становилось не по себе, но страх гнева вожатых, пожалуй, побеждал.

– Ну, доставай. – Гриша пихнул длинного, после чего тот из кармана вынул пачку сигарет и зажигалку.

Сережа стоял и с трепетом, как акт взрослой жизни, предвкушал свою первую сигарету, еще не зная, что та обернется ему зависимостью.

Длинный на своем примере показал, как нужно, и стал передавать сигарету по кругу.

Впотьмах ничего не было видно, да даже лица.

Сережа удивленными глазами и дерганьем узла галстука реагировал на задыхающийся кашель своих товарищей, но тут уже и его очередь подошла.

– Серый, че замешкался?

– А, я ничего, задумался.

Сережа крепко схватил сигарету указательным и большим пальцем, чтобы не уронить от волнения.

Мальчик чуть вдохнул и сразу же выдохнул, даже не кашлянув.

– О, а ты что курил раньше, я думал, ты мелкий.

Обсуждающий шепот прошелся по всей компании, и Сережа довольно улыбнулся, после чего побежал к кустам, чтобы понять, что никогда больше не нужно курить крепкий табак.

После, потерев пальцы листьями, ребята пошли на дискотеку, а Сережа со своим другом замедлили шаг и пошли в обход.

– Что с тобой было-то?

– Да, наверное, съел не то. А ты как думаешь?

– А я знаю, что это от сигареты. У меня папа такие курит, дал попробовать, я вообще не помню, что было, он сказал мне, что это чтобы я никогда не курил.

Денис, неожиданно отучившийся, вернулся с ружьем, тем самым, которое было испачкано.

– Иди сюда, я говорю, сюда иди, – обозлившимся тоном закричал новый знакомый.

– Денис, ты меня с кем-то перепутал?

Ответа не последовало, а вот пьяный человек с заряженным ружьем был все ближе.

Сережа секундно прикинул, куда бежать, ведь кругом лес и соседние дома, в которых не горел свет.

Выстрел в воздух.

– Вот тварь, – прошептал себе под нос Сережа.

Схватив брошенные вещи, он побежал вперед к невысокому забору, по периметру огибающему дом, потому что нетрезвый полоумный мужчина вряд ли полезет за ним через такое препятствие. Кое-как, вначале перекинув вещи, Сережа перелез через забор, затем больно приземлился на копчик, но отвлекаться было некогда. Он накинул сумку на плечо и побежал. Вперед. Прямо в глухой лес. Куда потом – не важно. Что с машиной – не важно.

За спиной раздалось несколько выстрелов, которые пробудили чью-то собаку, но Сережа слышал только отголоски всего, так как был уже в самом центре леса, на неизвестной опушке.

– Что я сейчас имею? Вечер с сомнительным ландшафтоведом, машина у него же. Сижу один с разряженным телефоном в центре леса и без света. Да, здорово! – он пробирался сквозь высокую траву на ощупь и вслух анализировал ситуацию.

– Зато, – он все еще не мог отдышаться, – зато меня не убили. А вот и опушка, где-то должен быть хотя бы магазин.

В следующую минуту Сережа от страха чуть не выронил сумку и побежал быстрее, в кустах показались глаза, шуршание и стук.

Стук был в ушах, а не в лесу, но это Сережа понял только на пороге магазина рядом с дорогой.

– Надо же, как все циклично. Откуда начал путь, туда и пришел. Спасибо. – Сережа посмотрел на звездное небо и не раздумывая зашел в магазин с вывеской «24. Круглосуточный супермаркет».

Продавщица, видимо, была не в курсе вывески, потому что клевала носом над кассой, закрыв ее локтями. Мужчине было неудобно ее будить, но ночевать на полу было неудобнее.

– Девушка! – Сережа постучал пальцами по прилавку. – Девушка!

Девушка лет сорока пяти подняла заспанное лицо и, поморщившись от яркого света, потерла накрашенные глаза.

– Мужчина, вам чего?

– Переночевать можно? Стул бы желательно, я там у вас видел еще один. – Он кивнул в сторону.

– А еще чего? – заспанная девушка уже окончательно проснулась.

– Возможно, если я расскажу ситуацию, понятнее станет?

Тут Сергей понял, что его куртка и вся задняя часть джинсов в пыли и грязи, а на лице застыл испуг. Да и выглядел он непрезентабельно.

Отряхиваясь, он продолжил:

– Мне помог Денис вот из этого поселка довести машину, на часах уже было поздно, и он предложил по пиву, а завтра решать, что с машиной. Я согласился, но я не пью, меня считай прокапали, – Сережа зачем-то подул на кассиршу и уже в это сам поверил, а внимательно слушающая продавщица и подавно, – вот, потом мы много говорили, и в такой момент он выходит из дома с ружьем, начал стрелять и звать меня к себе. Я убежал, убежал в лес. Как вы можете догадаться, там темно, и я потерял сумку, но спасся и вот стою здесь. Сережа.

– Ой, зря вы на Дениса положились. У него раз в месяц что-то вроде запоя, небось и поверили во все, что он наговорил?

– Что?

– Так работает он в банке, охранником. А про дом соврал, снимает он его, вы небось раскатали уже губу на фонтан и приятный ремонт. Про пионеров начал, наверное, – здесь продавщица подперла голову рукой, на среднем пальце которой красовалось кольцо с большим камнем.

– А после пионеров мы и поругались, так сказать.

– Почему? Ой, вы говорите, говорите, я за стулом. – Продавщица встала из-за прилавка и отправилась куда-то в подсобку, достаточно быстро возвратившись с офисным черным стулом с замотанной синей изолентой ножкой.

– Спасибо. – Сережа сел на стул и продолжил. – Не поддерживаю я коммунизм, а он поддерживает. Возможно, нужно было вместо этого рассказать историю про то, как влюбился по уши в вожатую, а она собиралась замуж.

Сережа, глядя на нее, подумал, что именно так сейчас и выглядит эта вожатая. А может это и была она? Узнать напрямую у него не хватило бы смелости. Поэтому он лишь робко спросил имя продавщицы.

–Нет, я не Ирина. – настороженно ответила женщина и выгнула бровь.

Действительно, только сейчас на бейджике, поцарапанном и криво приколотом к дурацкой спецодежде, он увидел «Ольга».

Сережа откинулся на спинку неустойчивого стула и снова стал пристально смотреть на женщину, которая уже во всю что-то увлеченно листала в телефоне. Он решил подумать, как бы сложилась ситуация будь это на самом деле Ирина.

***

Женщина потупила глаза и моментально стала грустной.

Сережа не чувствовал ничего. Просто ничего. Сейчас он видел перед собой просто женщину. Просто Ирину.

Спустя годы это уже не Ирочка, не любимый типаж, даже не любимая травма.

– Слушайте, лучше, наверное, вам в другое место податься ночевать, тем более уже скоро светать начнет, не заблудитесь.

– Да почему же? Хотите, можно не говорить, я буду тихо сидеть, только дайте посмотреть геолокацию.

Продавщица встала со стула и уперлась руками в стойку и с максимально бесчувственным тоном голоса начала:

– Ты думаешь, я не смотрела за тобой? Не ходила на концерты? Не жалела? Смотрела. До сих пор смотрю. И даже третий, ты понимаешь, третий муж, – она показала на ранее примеченное мужчиной кольцо, – не даст мне того, что нужно. Он богат, он прекрасный, но в мыслях я все еще там. Надеюсь, тебе стало легче от этого.

– Знаешь, мне это очень приятно, но мне тебя жаль. Мне вот теперь все равно, и, представь, понимаю. Точнее, понимал. Сейчас я счастлив, – с этой фразы Сережа понял, что точно отпустило, – и, кажется, у индусов это называется карма?

– Карма. – Ира хотела еще что-то сказать, но вместо этого дала ему телефон с приложением карт. – Слушай, иди найди вещи в лесу, посвети фонарем, я пока на зарядку твой поставлю.

***

– Я поеду.

– Куда? Такси отсюда ездят – далеко. – Женщина небрежно и резко отсоединила свой телефон от зарядного шнура и положила рядом с кассовым аппаратом.

– И? Автобус ждать или на попутках?

Слово «попутки» теперь только усиливало нервный тик, а также вызывало ноющее чувство в груди, поэтому Сережа про себя лишь усмехнулся.

– Так, ну сейчас четыре утра, первый автобус до города без пятнадцати шесть. Прибывает на городской автовокзал.

Сережа кивнул и, насколько было возможно, комфортно устроился на стуле, чтобы вздремнуть хотя бы часик. Полезный навык, полученный из гастрольного выживания, – спать где угодно и как угодно. Самое удобное было спать стоя, но Сережа больше никогда так не делал, потому что даже косвенное сравнение себя с лошадью было не веселым.

***

– И все? Не хочешь поговорить? – из объятий Морфея Сережу перехватил бархатистый голос.

– О чем?

Ира действительно не знала, о чем. Она видела перед собой мужчину. Не мальчика в криво завязанном пионерском галстуке, который рвал цветы с клумбы, где проводились линейки, а мужчину. О том, как рассталась с тем, за кого чуть не вышла замуж почти после того, как посмеялась над Сережей? О чем?

– Пишешь сейчас что-нибудь? Женился?

– Пишу. – Сереже было противно все, с помощью чего проявлялся текст дальше собственных мыслей уже около полугода. – На альбом не набралось, конечно, пока, но сносно.

Про Аню говорить смысла не было, зачем? В соцсетях и так все видно, а спросила ради приличия, чтобы потом сравнить. Старо как мир.

Сережа решил, что, раз остался еще целый час, можно и наболтать всякого.

– Ира, через сколько вы расстались? Ну вот когда ты сказала, что выходишь замуж, что я должен идти учить уроки и прочее. Сейчас так смешно это все, конечно, глядя назад, я то был всего на пару лет тебя младше.

Парой Сережа называл четыре.

Женщина перестала теребить рукава кофты, которая была наброшена на плечи, и сделала нарочито громкий вдох.

– Через день, Сереж. Через день.

Тишина, возникшая после, пронзила сердце, пронзила душу и заставила чуть видно блестеть безразличные глаза.

– Закурить тут можно у тебя? – Сережа, держа в руке пачку с одной сигаретой, потупился на криво приклеенный знак «Не курить».

– Ай, да кури, вон окно открыто.

Мужчина подошел к окну, чиркнул зажигалкой и закурил, чтобы занять чем-то беспокойные руки.

– В смысле? Такого не бывает.

– Бывает, еще как. Он мне изменял с какой-то девчушкой, оказывается. – Женщина наматывала кудрявую прядь на палец. – Потом я через неделю узнала, что она от него залетела, а родители ее заставили жениться. Вот и школьная любовь. Потом я от знакомых слышала, что он сидел за сбыт и пьет как не в себя.

– Развелись? – Сережа прокашлялся и бросил бычок за окно.

– Нет.

Сержа потер глаза, затем лицо, а затем спрятал его в ладони, на сухих щеках выступили две блестящие влажные дорожки. Он ненавидел быть уязвимым при чужих, но странно было называть чужим того, кто яркой картинкой сидел в памяти. А картинка эта лишь спустя многие годы успешно стала выцветать и только сейчас потеряла изображение вовсе, оставляя легкие очертания объектов.

– Ира, – Сережа подошел за прилавок и встал на колени, обхватив руки женщины, – я любил тебя, любил, понимаешь? Это в прошлом. Я рад, что у нас все сложилось… без нас. Не терзай душу ни себе, ни мне. – он сделал паузу, подбирая слова. – Все в прошлом, давай жить настоящим, с нашими семьями, друзьями, врагами, знакомыми. Мы друг у друга всегда здесь, это уже не вымыть, понимаешь? – Сережа разжал руки и показал себе на левую сторону груди. – Но все, что мы можем сделать для себя, – это жить здесь, а не здесь. –Он активным жестом показал сначала на периметр магазина, затем на голову. – Все произошло как нужно, и я уверен в том, что мы счастливы.

Сережа по-детски уткнулся в руки Иры, этот импульсивный жест был венцом бесконечной мыслительной жвачки обоих. Женщина потрепала мужчину по волосам, изредка украшенных сединой, и пустила слезу. Просидели они так достаточно долго.

– Так, вставай, а то у меня тушь потечет. – Женщина стала махать на себя ладонями, отгоняя новые слезы.

– Ира, ты согласна с тем, что я сказал?

– Согласна, ты выразил, что у меня крутилось, в точности.

Сережа встал с колен, которые при разгибании составили неплохой аккомпанирующий звук гудению холодильников.

***

Посмотрев на время, Сережа надел на себя сумку.

– Куда идти на остановку? Уже время.

– Я провожу, сейчас, только закрою магазин.

Уже светало. Влажный воздух, уже чуть холодная земля и освежающий ветер теперь составляли каждое утро.

Сережа шел и думал о том, как выпачкал свою обувь, как это предстоит мыть, и с интересом оглядывал Ольгу, которая уверенно шла впереди в светленьких туфлях с небольшим каблуком, подчеркивающим изящные щиколотки.

Двое остановились рядом с небольшим каменным навесом, небрежно расписанным граффити.

– А вот и автобус.

Сережа прошмыгнул в пустой автобус и посмотрев в грязное окно улыбнулся.

Он не брезговал общественным транспортом, как некоторые коллеги, но случалось это крайне редко, и в основном это было метро. С автобусами ассоциировалась вся ранняя юность.

На удивление автобус был пуст. Коричневые, кое-где потрескавшиеся сиденья освещались солнечными лучами, также отражающимися в темных очках водителя.

– Сколько у вас? – Сережа достал несколько купюр из внутреннего кармана куртки.

– 500. Вы до конечной? До центра, в смысле.

– Да.

Пересчитав деньги, водитель их почему-то всунул в карман своей жилетки и завел автобус.

Сережа сел в конец, кинул сумку рядом и закинул ногу на ногу. В салоне тихо играл шансон, был открыт грузный люк, а за окном простирались лесные просторы – отголоски ночного приключения. Утреннее солнце, играя в прятки, пряталось за елками, а потом резко выпрыгивало, заставляя щуриться.

Навигатор показывал время прибытия через час, отчего Сережа переставил сумку себе на колени и, устроившись поудобней, решил вздремнуть.

Из поверхностного сна мужчину выдернул крик водителя.

– Уже приехали. Ваша.

Он открыл двери и выполз со своего места и отправился в ближайший киоск за утренними беляшами. Сергей задумался, почему никаких попутчиков так и не появилось, но посмотрел на часы, и вопрос улетучился. Спустившись по порожкам, он оглянулся, чтобы найти выход. Людей было очень мало, и он увязался за первой попавшейся группой, похожей на дачников: две женщины около 60 в смешных панамках и с ведрами, наполненными морковью, зелено-красными помидорами и луком. Женщин на выходе ждали мужья с золотыми зубами и добрыми лицами, любезно убиравшие урожай в багажник. А Сережу никто не ждал.

На вокзалах никто не ждал лет десять, уже привык. Но это, как старая рана всегда ныла, ныло самолюбие.

Через некоторое время Сережа щедро отблагодарил таксиста чаевыми, потому что тот молчал. За полтора дня это было самое ценное.

Этаж. Квартира. Поиск ключей в заднем кармане. Сделаю новые. Нашел. Поворот в замке.

Сережа небрежно кинул сумку на пол и пнул ее еще дальше. Не со злости, а от радости. Сбросил грязные кроссовки и пошел на кухню жадно заглотить два стакана воды.

– Сережа? – Аня с растрепанными волосами и в мятой комбинации стояла в дверном проеме.

– Нагулялся. Вернулся. – Сережа улыбнулся во весь рот и пошел мыть руки.

– Про Тоню я давно знаю, если тебя это интересует. Тебе погреть еду? Что-то сделать на завтрак?

– Я бы от яичницы не отказался. – Сережа сел за стол и уткнулся в телефон, листая новости. Остальное решил проигнорировать.

Аня не стала спрашивать, ел ли он, потому что на курсах ей посоветовали не входить в материнскую позицию, но она, видимо, не уточнила, на чем строился брак.

Пока яичница шкворчала, Аня сняла халат и повесила его на спинку стула.

– Ань, ты знаешь, что утренний секс заменяет утренний поход в зал и имеет двойную пользу? – Сережа сидел уже без футболки, показательно отложив телефон.

– Знаю, Сереж, сейчас я приготовлю, и пойдем. Ты же не хочешь, чтобы у нас сгорела квартира?

– Давай здесь? Как в тот раз.

Она выключила конфорку и села к мужу на колени.

Смятая скатерть. Скрип стула. Стон. Упавшая вилка. Перевернутый стул, валяющийся далеко от стола.

– Таким ты мне нравишься. – Аня страстно поцеловала в губы и на голое тело накинула халат, продолжая сервировку блюда.

Когда она вновь повернулась, мужа уже не было.

Сережа заперся в своем кабинете, куря сигарету в кожаном кресле.

Он ненавидел себя таким, когда использовал Аню. Еще давно закрепилось то, что женщина была способом снять напряжение. Напряжения сегодня было достаточно. Стало лучше, но грязь заместилась грязью, по сути удвоив себя.

Всегда находилось оправдание этому, ведь Аня сама согласилась стать его женой, она все еще живет с ним, у нее есть любовник, который ее любит, и она наверняка привыкла. Они никогда не разговаривали на такие темы.

Из мыслей его выдернул стук в дверь.

– На. – Аня протянула тарелку.

– Сп…

Сережа протянул руку за тарелкой, но дверь захлопнулась, оставив его ни с чем.

Аня всегда отличалась умом.

Дверь снова отворилась.

– Я ушла к Мише, он заехал за мной, приеду вечером.

Сережа не ревновал. Миша был классным – это то, чего заслуживала его женщина. Он работает туристическим агентом, подробностей знакомства знать не хотелось, мужчине было приятно видеть радость в глазах у близкого человека, пусть и таким извращенным путем, но не более извращенным, чем их брак.

Сережа кинул бычок в пепельницу, которая ярким пятном фонила на всю комнату, и снова, откинувшись на спинку, стал думать о той, которую никогда не использовал.

5 глава

Сережа проснулся с ощущением, что опаздывает на поезд, но потом вспомнил, что находится в своем городе.

Оглядел гостиничный номер, ничего странного не было замечено, пока он, повернувшись на другой бок, не обнаружил голую девушку рядом.

– Сколько можно? – подумал он, с отвращением глядя на себя в зеркало. Сережа чуть пошатываясь натянул на себя брошенные у входа джинсы и футболку, предварительно осмотрев ее на наличие пятен со вчерашнего полустертого вечера, и, взяв чемодан из шкафа, вышел из номера. Он никогда не будил своих спутниц. Уходил по-английски. Хотя сам такое терпеть не мог.

По коридору он продвигался неспешно, а чемодан все время цеплялся колесами за бордовый ковролин.

В лифте, к счастью, никого не оказалось, поэтому мужчина встал перед зеркалом, уже более внимательно взглянув себе в глаза с мыслью о переменах.

Надев черные очки, на выходе из отеля Сережа столкнулся с девушкой, сбив с нее точно такие же.

– Вы слепой? – девушка недовольно бросила взгляд исподлобья.

– Почему же? Зрячий. – Сережа снял очки и совсем нелепо подмигнул, что, к счастью, никто не заметил.

– Вы мне очки сломали.

Он, так же присев на колени, повертел оправу с выпавшей линзой.

– С какой целью вы вообще носите очки осенью…

– А вы? – девушка встала, заправив волосы за уши.

Сережа снял очки, и она рассмеялась.

– А если я переключу музыку дальше, тоже кто-нибудь появится прямо передо мной?

– В смысле? Вы про что?

– Смотрите.

Перед Сережиным лицом возник экран с недавней вымученной песней.

– Давайте так. Вы мне честный отзыв на песню, а я покупаю вам новые, точно такие же очки.

– По рукам. И на «ты». А почему вы с чемоданом, проездом?

Сережа замялся.

– Нет, я тут живу. Прилетели вчера, и не успел заехать домой. – Сереже было неловко незнакомке выкладывать все свои мысли касательно ночной похоти.

– Но отель, такая красивая фанатка. Я поняла, можешь не продолжать.

– Да, удивить тебя сложно. – Мужчина хмыкнул.

– Сережа.

Он остановился посреди оживленной улицы и протянул руку девушке, ожидая ответа.

– Тоня.

Сережа выдохнул стройную струйку дыма в потолок, снова закрывая глаза.

Прозвенел настойчивый звонок в дверь. Потом еще раз. Еще раз.

– Да иду я, пожар, что ли, – яростно крикнул он и пнул кресло, в котором сидел.

Не успев ничего накинуть сверху, Сергей на цыпочках пробрался в коридор и уже смотрел в глазок, вскоре отпрянув, как от огня.

За дверью в смешной проекции стоял мужчина в полицейской форме, держа в руке несколько бумаг и папку под мышкой, но было не смешно.

Сережа вспомнил про недавний звонок Олегу. С беспросветным и тревожным чувством, собравшись с мыслями, он открыл дверь.

– Гражданин Нежин, вы проходите как свидетель по одному делу, вот повестка, загляните к нам в участок.

– И вам доброго утра.

Сережа холодными руками взял маленький лист с большой синей печатью и хлопнул дверью, наспех делая по четыре оборота в каждом замке.

Действительно, в графе адресата были написано его фамилия, имя, отчество. И дата визита: завтра.

Он опустился на коридорный пуфик, бегающими глазами смотря сначала на повестку затем на стену.

– Соберись. – Сергей хлопнул себя по щеке, оставив красный след.

Гудки.

– Юра, я не знаю, что делать… он пришел… дал мне повестку… ушел. Завтра…

– Что случилось? Объясни еще раз, внятно. Я пока выйду на балкон.

На другом конце провода послышался гул машин, а Сережа сделал глубокий вдох и выдох.

– Короче. Ко мне пришел мент, сказал, что я прохожу свидетелем по какому-то делу, вручил повестку, и нужно завтра прийти в участок, думаю, в тот, на следующей остановке, но я не смотрел пока.

– Ты ничего ему не сказал хотя бы? А то как в тот раз.

Сережа подкатил глаза и закусил щеку.

– Нет, не сказал. Но не думаю, что нужен адвокат… я же не знаю, что за дело. Это может быть кража какая-нибудь… Но проблема в том, что из дома я почти всю неделю не выходил.

Юра замолчал.

– Алло.

– Я здесь. – Юра затянулся. – А в твоем побеге ничего криминального не было? Никого в припадке не убил? – мужчина на другом конце провода хихикнул.

– Да ну тебя. Мне, кстати, так машину никто и не вернул. Хотя кто должен, если я сам за ней обещал приехать.

– Чудик, не едь только никуда сегодня, да и завтра. Неизвестно, что за дело, к скольки тебе завтра? Я подъеду к этому времени и адвокату наберу, побереги нервы.

Сережа назвал время и сбросил.

Весь остаток дня прошел как на иголках, Сережа практически ничего не ел. Не отрываясь от ноутбука, он читал различные статьи о повестках, форумы с историями людей, а потом наткнулся на одно, где прямо описывалось, как человека посадили. Ноутбук разрядился, а Сережа перевернулся на бок и заснул беспокойным сном, изредка дергаясь.

***

Ровно в семь утра он одевался в коридоре. Утром уже было прохладно, поэтому образ в прокуратуру был самый подходящий, чтобы все это поглотить: черная толстовка с капюшоном, темные очки и кожаная куртка. Спустившись по ступенькам, чтобы потянуть время, он сел на лавочку около дома и стал ждать.

Каждую минуту из подъездов выходило разное количество людей, которые расходились в разные стороны, и все спешили на работу. А у Сережи не было работы, он сам себя ее лишил. И не только себя. Но радовало только то, что все сказали, что это просто нервы. Сережа не знал, сколько так протянет, и в глубине души сам надеялся на коллективный разум.

Среди выходящих людей он увидел… Пашу?

– Паша! – Сережа встал и подошел к нему.

– Извините, мы знакомы?

– Ты чего? – мужчина снял очки.

– И? Вы меня, наверное, перепутали с кем-то. – Он поправил очки фирменным жестом и снова уставился на прохожего.

– Да, видимо, просто очень похожи. Извините.

Сережу словно обдало ледяной водой. Это был Паша, он был готов поставить все.

Белая иномарка остановилась прямо перед Сережей, и водитель радостно бибикнул, заставляя мужчину дернуться.

– Юр, ты больной?

– А ты как будто привидение увидел. Ты не спал?

– Спал, но плохо. Тебе бы не знать, да.

Что было до допроса, было смазано, то ли от страха, то ли от серости места. А вот когда потребовали паспорт, Сережа понял, где находится, резко оглядевшись по сторонам в поисках Юры. Его не было.

Следователь напротив из кипы бумажек вынул две: на одной карандашом написал: «23 УК. РФ» и еще несколько цифр рядом, но быстро спрятал ее в стол, а вторая – чистый лист.

– Начнем, Сергей Владимирович? Очки снимите только.

Сережа покорно их снял, хотелось пошутить про зрачки, но, видимо, офицер уже раз сделал незаметные, по личному видению, пометки.

– Воды можно? – прохрипело темное пятно со стула. Сережа понимал, что если не сделает пару глотков, то просто умрет на месте.

– Вы не волнуйтесь, просто свидетель. Может, мы вообще ошиблись, просто ищем.

«Ага, ищем, а потом 5 лет», – подумал Сережа, поднося стакан к сухим губам.

В тихом кабинете раздался стук. Немного запыхавшись, мужчина в костюме с гулом взял стул у стены и сел рядом со свидетелем. Портфель бросил на пол.

– Ой, – едва усевшись, он вынул из кармана пиджака удостоверение и передал следователю, сразу получив назад.

Это был Миша – адвокат. Ранее с его помощью удалось выиграть дело.

Жестом поманив к себе Сережу, он сказал: «Не волнуйся, если что, я скажу, на что не нужно отвечать».

– Итак, Сергей Владимирович, Михаил Борисович, начнем. Знакома ли вам эта машина?

Длинные пальцы следователя, как у фокусника, из груды документов вынули две печатные фотографии.

На первой была перевернутая машина в водоеме, где торчали колеса и едва-едва виден корпус и цвет. Синий.

На второй: та же машина, только на берегу. Синяя, подмятая, с вогнутой дверью и кровью на полуразбитом ветровом стекле.

Сережа кивнул.

– Да, это моя машина. Как раз собирался подавать заявление, мне ее так и не вернули.

На лице следователя мелькнула полуулыбка, он снова потер руки о платок на столе.

– А как вы оказались в ПГТ в 20 километрах от города? Как добрались обратно без машины?

Михаил с укором посмотрел на допрашиваемого и, как показалось Сереже, слегка надавил ногой на ботинок. И не зря, едкие ответы были неуместны.

История была вновь пересказана, но с подробностями, опустив уж совсем личные, вроде тех, что произошли в магазине и с кем он поехал в дачное поселение.

– Сергей Владимирович, это точно все? Имя не запомнили?

– Нет, не запомнил. Зато лицо точно сразу какое-то бандитское показалось, но выяснилось, что он из ваших, ну, в отставке. Только рано слишком.

Миша сомкнул губы и натужно улыбнулся.

– Хорошее у вас чувство юмора. – Парень хихикнул и убрал фотографии в стол.

Следователь был очень симпатичный мужчина с ямочками на щеках и густой светлой шевелюрой на косой пробор. Бороды не носил в лучших военных традициях. Он нервничал, постоянно приосаниваясь и вытирая потные руки о бумажные платки. Когда Сережа зашел в кабинет, у него упали ключи, и под столом он обнаружил позолоченную мусорку без крышки с несколькими бумажками, как тогда показалось.

– Так, давайте еще раз, – мужчина начал читать все, что честно и добровольно рассказывалось полчаса.

– Все верно. Мы можем идти? – обратился адвокат.

– Постойте. Роспись о верных показаниях и не покидайте город, тоже распишитесь.

– Это типа подписка о невыезде? – Сережа шепотом спросил у сидевшего рядом, но ответил полицейский.

– Да. Не типа, а подписка о невыезде, до выяснения обстоятельств. И принесите документы на машину, сами понимаете.

– То есть я подозреваемый? Но в чем? – Сережа максимально спокойно попытался выяснить.

– Слушайте, принесите документы на машину, и все решится. Я тоже могу сказать, что это моя машина или его. Вы меня поняли?

– Поняли-поняли. Вы мне скажите, к скольки подойти и когда, я запишу, и мы все уладим. – Миша, словно мамочка, вмешался и достал из портфеля свой ежедневник, открыв его на странице с крупными черными буквами в правом углу: «СЕРЕЖА».

Захлопнув дверь пыльного кабинета, Сережа облокотился на подоконник сверху вниз, считая машины на парковке.

– Сереж, можно хоть раз засунуть свои шуточки знаешь куда? Здравствуйте! – мимо прошла хорошенькая девушка-офицер. – Ты слышишь?

– Я тебе деньги плачу? Плачу. Поэтому не надо мне говорить, как общаться с представителем власти, окей? – недовольно пробурчал Сергей, протирая очки.

Миша рассмеялся и взял клиента под локоть и отвел в сторону.

– Мы сколько в тот раз разгребали дерьма из-за твоего языка, напомнить? Так вот, это дело несравнимо с тем. Уясни это. Дважды, нет, пять раз думай, прежде чем сказать ему хоть слово, – Миша пальцем указал на дверь, откуда они недавно вышли,– и остальным, кто будет в этом участвовать.

Адвокат был очень зол и буквально скрипел зубами. Бывший свидетель, ныне пребывающий в статусе подозреваемого, снова почувствовал себя как в школе, когда отчитывают за невыученный стих, но Миша был прав.

– Я тебя уволю и выкину на улицу, предварительно сделав все, чтобы тебя никуда не взяли. Поэтому кому еще обдумывать каждое слово, это вопрос. И ты мне не друг, чтобы тыкать. Еще одна подобная выходка, и будем общаться по-деловому, как подобает. Понял? – Сережа со всей силы сжал его за предплечье.

– Понял, только пусти. Жди меня во дворе, мне нужно кое-какие бумаги занести наверх.

Сережа еще минут 10 решил постоять посмотреть в окно, подавляя ярость, условившись, что кинется на любого, кто с ним заговорит в течение этих нескольких минут.

Миша был хоть и лучший адвокат, но страдал отвратительным перфекционизмом вперемешку с тиранией. Ведь именно поэтому на него накатали жалобу и уволили из адвокатской конторы, теперь он частник. Это было унизительно и гадко, когда Миша давил на болевые точки, но еще хуже, что всегда был прав.

Сереже было трудно оспорить вред своей язвительности в важных делах, а тем более сейчас, когда на кону личная безопасность и свобода. И все-таки в некоторых профессиях не стоит переходить официальную черту, сам виноват.

Подозреваемый, так и не разобравшись в чем, пошел по длинному коридору к выходу, но то, что он увидел на стенде, заставило на секунду перестать дышать.

На стенде с пропавшими людьми около дежурного висела ориентировка на Дениса. Мгновенно сопоставив, Сережа натянул капюшон и выбежал из участка.

На низком заборе сидел Юра, занимая себя в телефоне. Увидев друга, он вскочил с расспросами.

– Ну что? Что сказали?

Сережа вынул сигарету из только что упавшей пачки и рывками выдохнул дым.

– Не знаю. Мне кажется, меня посадят, слишком много совпадений.

Сережа аккуратно, проверив шаткость железной конструкции, сел на нагретое Юрой место и начал рассказ про машину и допрос в целом.

– Все будет хорошо, слышишь? Я тебя не брошу, буду носить передачки. – Сережа впервые за сегодня улыбнулся.

– Я не сказал тебе самое главное. Помнишь, когда я звонил, сказал, что был у Дениса, который меня подвез. Потом мы поругались, и он меня чуть не убил из ружья. А сейчас я увидел его фото на доске с пропавшими.

Юра отчужденно сверлил взглядом пивную банку под ногами.

– Ты же понимаешь, что будет? Я реально сделаю все.

Мужчины сидели в обнимку, пока к ним не подошел запыхавшийся Миша.

– Ну что, мои поздравления, – все еще заведенно сказал он и жестом попросил сигарету.

– С чем?

– Держи раз, – из своего слегка покоцанного коричневого портфельчика адвокат вынул два листа А4, – держи два.

Сережа пробежал взглядом и остановился на слове Денис, которое было в самой середине текста, и даже не стал продолжать.

– И почему ты не сказал, что с тобой был некий Денис? Его вот буквально только что нашли в этой машине.

– А я пришел свидетелем по делу, сейчас, – Сережа достал из кармана телефон и открыл фото повестки, – о пропавшей машине такой- то марки. Это неважная деталь. – он перевел взгляд на банку. – Мне так показалось.

Миша, бросив бычок в песок, стал добрее и, снисходительно улыбнувшись, сказал:

– Не ссы, все решим. Я такие дела как орешки щелкаю, на связи.

Миша пожал руки и сел в свой черный мерседес.

– Юр, я пойду. Еще на квартиру нужно съездить.

– Не звони мне в приходе, я не приеду.

Юрий наконец-то пнул опостылевшую банку и пошел на парковку.

6 глава

Сережа натянул капюшон поглубже и набрал ненавистно знакомые цифры. Когда взяли трубку, он сбросил. Струсил.

Такси приехало быстро, и уже через двадцать минут стояло у неплохо сохранившейся хрущевской постройки с безупречным фасадом.

Сережа поднялся на третий этаж и из кармана вынул связку ключей, отделил небольшой с красной головкой и открыл дверь. С прошлого раза все осталось нетронутым.

В большой комнате стояла гитара, разбросаны бумаги на полу, а рядом пепельница – жестяная банка, доверху забитая окурками.

Первое, что сделал Сережа, раздевшись, – разложил все вещи и выбросил бумажный мусор. Арендодатель заботливо выносил мусорные пакеты, но больше ничего не трогал.

Сережа плюхнулся на скрипучий диван и бросил телефон рядом.

Это квартира с советским интерьером, почти нетронутые современностью декорации, даже телевизор тот же. Из современного был разве ламинат и постельное белье с прочей техникой, исключительно бытовой: новая плита, микроволновка и стиральная машина.

В ней было неуютно. Ностальгия, которая делала больно. Тот самый обобщенный интерьер, вызывающий традиционную печать тоски и одновременно идеализированные светлые детские воспоминания. Но к этому быстро привыкаешь. Такие мысли у Сережи были, когда Юра первый раз привел его сюда, сейчас же это уголок уединения, в котором можно быть наедине со своим творческим Я и спокойно поработать, ни на что не отвлекаясь. Еще это место превращалось в пещеру саморазрушения (за счет своего местоположения и непубличности), например, в этот раз.

– Охо-хо, давненько ты не звонил, пропал с радаров. Ты себе?

Сергей сглотнул непроходящий ком в горле.

– Да, мне как обычно, в смысле, как было, когда я тебе звонил последний раз, не для вечеринки.

– Ой, Сережа, Сережа. Тебе повезло, что я такой дотошный и храню все записи аж с нулевых, – было слышно, как басистый мужчина положил телефон и удалился, достаточно быстро вернувшись и уже листая страницы.

– Понял, только с водкой не мешай, у меня тут это аж в кружок обведено с тремя восклицательными знаками. Не помнишь, почему? А, да, не говори, я все равно не запомню. Жди, минут 40. – Мужчина сбросил.

Сережа накрыл телефон подушкой и спрятал лицо в ладони. Ему было страшно и противно от того, что он делает сейчас, но в то же время азартно проверить свою силу воли и чудодейственное кодирование из израильской клиники.

Сорок минут пролетели очень быстро, хотя бы потому, что прошло всего десять. Мужчину из дремы пробудил дверной звонок. Нехотя пошкрябав по полу и справляясь с заедающей цепочкой, он впустил в квартиру молодого парня, который переминался с ноги на ногу.

Мальчик вынул из кармана два маленьких зип-пакета с разным содержимым, как показалось, на рефлексе обернулся и только спустя несколько секунд после передачи посмотрел Сереже в глаза.

– А вы всегда так бросаете где попало? – курьер кивнул на средней захламленности коридорную тумбочку.

– Нет, я и беру редко, почти никогда. Может, и сейчас выброшу, не знаю, сегодня все по-дурацки. Жуткие вещи, никогда это не трогай. – Заказчик скрестил руки на груди и все еще смотрел прямо в глаза собеседнику.

– Вам не жалко денег в таком случае?

– Слушай, мне в общем-то неинтересно ничего не про тебя и не в моих интересах рассказывать что-то о себе. Но вижу, ты первый раз и, видимо, из-за денег, срочных. Ты кивни просто, если я прав.

Парень неподдельно поднял свои карие глаза и кивнул.

– Я вижу, что ты парень хороший, воспитанный, не каждый выкает. Вот тебе, – Сережа достал из бумажника две пятитысячных купюры, – держи и пообещай, что уйдешь из этого дела. Ты же первый раз на заказе, верно?

Парень еще раз кивнул, не долго противясь, взял деньги и сунул в карман джинсов.

– Спасибо огромное, спасибо. Вы меня просто спасли, мне именно столько и не хватало, спасибо.

Сергей закрыл дверь и, подбросив в руке два пакетика, отправился на кухню.

– С каких пор я стал таким миротворцем, смешно. И, кажется, это была последняя наличка. – Дверца холодильника слегка побрякивала от бутылок.

Здесь, чтобы не сойти с ума, Сережа говорил вслух, действия не комментировал, а вот мысли – охотно, неизвестно откуда могло прийти вдохновение.

Он бросил на спинку стула толстовку и сел на край, через джинсу чувствовалась прохлада дуба, простоявшего несколько часов на сквозняке, и поставил на стол перед собой бутылку водки.

Холодная поверхность, как в первый раз на бачке в клубе.

Руки стали влажными, а сердцебиение быстрым.

Кашель. Пазухи носа стало неприятно жечь.

Сережа снял наручные часы и положил рядом, засекая примерно 5 минут.

Стена стала плыть и пропускать через себя свет. Потом появились деревья. Сережа стоял на аллее. Посмотрев вправо, он все еще видел кухню и холодильник в стиле пин-ап, снова в центр – солнечная аллея.

Несмело сделав шаг вперед, он услышал оглушающий звук, влетавший в одно ухо потоком вибрации, затем несущийся в другое ухо той же силой.

– Хватит!! –Сережа крикнул изо всех сил, но понял, что рот его будто заклеен, и вместо возгласа выдал лишь жалкое мычание.

«Факты, проверяй факты», – Пашина фраза буквально летала по всей кухне, сквозь аллею и сквозь Сережу.

Стало трудно дышать, и он схватился за горло. Аллея стала понемногу растворяться, словно очевидный мираж, звуки перестали быть громкими, а горло прекратило давить.

Сережа обнаружил себя лежащим на полу и все еще задыхающимся. Встав на четвереньки, он прополз к столу и схватил часы, прошло минут двадцать этого морального и человеческого разложения.

Мысли путались и разбивались об эйфорическое забытье, поэтому как следует поругаться не удалось, он упорно пытался хотя бы сесть, но положение звезды ему было ближе.

Так он пролежал еще с полчаса, прежде чем ощутил отвратительную сухость во рту и чувство страха.

– А вот.

Паника распространялась настолько быстро, что все техники, которые и в трезвом сознании ускользали, сейчас просто стерлись. Было страшно, все тело пронизывала дрожь. Он забился в угол и вбил в расплывающийся от подкатывающих, но успешно сдерживаемых слез телефон номер по памяти и, дождавшись ответа на другой линии, слегка запинаясь, прошептал:

– Мне страшно, очень страшно, приезжай, я не могу так больше, умоляю.

– Я тебе, кажется, сказал, что не приеду. Решай сам.

Сережа продолжил хватать воздух ртом.

– Ладно, жди, постараюсь минут через 10 приехать, я как раз недалеко. – Юра все еще говорил черствым голосом и быстро положил трубку, хотя на самом деле уже практически запрыгнул в машину и был в дороге, потому что прекрасно знал, что если он не приедет, то никто другой тем более. Только Юрин номер Сережа помнил наизусть в любом состоянии.

Когда Юра открыл дверь и сорвал эту хлипкую цепочку, обнаружил друга с пустыми глазами, сидящего в углу кухни, рядом с полуоблезшей батареей, где он напевал припев доброй песни конца 70-х:

Always look on the bright side of life

Always look on the light side of life.

– Вставай, я не оставлю тебя здесь больше ни на минуту. Ты сам понимаешь, во что это выльется. Где дрянь? – Юра не стал даже разуваться.

Сережа кивнул на столешницу и продолжил петь.

Юра посмотрел на зип-пакеты, один из которых был вообще запечатан, а второй валялся раскрытый. Уже чуть позже, поглядев на поверхности кухни, он понял, что при всем абсурде ситуации его товарищ практически ничего не принял.

С отвращением Юрий смыл все содержимое в туалет и хлопнул дверью, которая тряслась при закрытии, издавала неприятный вибрирующий звук.

– Какая же ты сволочь, Нежин.

Юра сел рядом и положил его голову на свое плечо. Он был злым: на Сережу и на ситуацию. Устал постоянно вытаскивать его за уши, словно подростка, из всяких сомнительных историй. А Сережа все знал, знал, что прямо сейчас Юру изнутри разрывает ярость, и как будто специально все делал для того, чтобы вывести из себя.

Уже в машине Сережа ляпнул, не ожидая ответа, потому что ехали в полной тишине:

– Я всегда себя так инфантильно веду?

Недолго думая, Юра ответил:

– Все время, как я тебя знаю. Это твой характер, сам знаешь. Что я сделаю?

Пропустив поворот на общий двор, он понял, куда они едут, и возражать не стал, только сжал губы и еще более показательно отвернулся. Через несколько минут иномарка сделала разворот и поехала по дворам.

– Если ее нет дома, то тебе, считай, повезло. – Юра заглушил мотор и вышел, хлопнув дверью. Он никогда не относился бережно к своим машинам. Банкротство пришло, а состоятельная привычка осталась. Не сказать, что он в чем-то нуждался, но потеря бизнеса никого никогда не красила.

– Звони.

Сережа позвонил в звонок. Очень настойчиво.

Дверь открыла Тоня и неловко улыбнулась:

– А вы чего даже не написали? Проходите.

Сережа пихнул в спину друга и закрыл дверь, пройдя в гостиную, они уселись на большой диван. Девушка развернула кресло от рабочего стола и села напротив:

– Ну, я слушаю. Или продолжим играть в молчанку?

Юра посмотрел на друга, сидящего в закрытой позе, как бы призывая к ответу.

– В гости наведались, но с поводом. Я не знаю, с чего начать.

– Начни уже хоть как-нибудь. – На лице девушки проскользнуло непонимающее выражение, и она заправила волосы за уши.

– Начну я. – Юра охотно вмешался. – Делай с ним что хочешь, я уже не вывожу, с меня хватит. Я только что выловил его со съемной квартиры, где он нанюхался и сидел в углу, умолял меня приехать, задыхался в трубку. К чему это, а? – он снова бросил заведенный взгляд на друга.

– Сереж, это правда? – Тоня обеспокоенно подняла глаза.

Он не знал, что ответить. Было стыдно, просто дико стыдно. Не скажешь ведь, что это некий эскапизм, потому что это неправда, он был лотереей. Кроме ненависти к себе в прошлом, который не пойми за чем набрал старые контакты и отдал последнюю наличку на неясные цели. Назло Юре, все ему назло, лишь бы снова заметил. В таком было тяжело признаться даже себе, но это так отчетливо крутилось в мыслях. Побочные действия психотерапии – постоянные выводы.

– Правда. Но я немножко. Уже не тот возраст, чтобы баловаться этим. Жутковато было. – В конце фразы он кашлянул для убедительности.

– А так ты как будто не знал. Ну все, передаю тебя Тоне. У меня еще дела, задумайся о том, что ты вытворяешь. Прошу. – Юра вышел в коридор, а Тоня, показав жестом, что скоро вернется, мелькнула за ним и закрыла дверь гостиной с другой стороны. Сквозь матовое стекло было видно, как она что-то сказала Юре, и он вместо лестничной клетки пошел на кухню.

***

– Ты объяснишь мне, что это все значит? – девушка облокотилась спиной о столешницу.

Юра придвинул пепельницу и закурил.

– Конечно. Я не знаю, насколько у вас близкие отношения и говорил он тебе или нет,– гость сделал затяжку, – Сережка – подозреваемый в убийстве.

Тоня перестала крутить в руках полотенце и присела напротив, прикрыв рот изящной кистью.

– Да-да, именно такая реакция и у меня тоже была. Я не знаю, что он вытворил, но уверен, что невиновен, я помогу чем смогу, конечно, но не мне решать.

– А теперь про то, почему мы сюда ворвались, прости, кстати. – Юра докурил, бросил бычок в прозрачную пепельницу и накрыл руку собеседницы. – Когда он хочет побыть один…

– То он едет ко мне, Юр. – Тоня безэмоционально перебила, глядя вдаль на высотки.

– Нет, он едет на съемную квартиру. Как же объяснить… Еще в далекие двухтысячные, я уже не помню, при каких обстоятельствах, я познакомился с одним мужиком, он в свое время работал риэлтором. А я, понимаешь, искал квартиру для отдыха, ну, грубо говоря, вторую. Для секс драгс энд рок-н-ролл, чтобы на месте жительства соседи не жаловались. – Он поднял свои светлые брови. – И он показал мне квартиру отца, которую тот как раз решил сдавать. Богатые были немерено, а все мало. Но это ладно. Риэлтор уже давно живет где-то на просторах Евросоюза, а вот отец все так же сдает. Но не совсем.

– Подожди, тебе налить чего-то? И в смысле – не совсем?

– Чай, если можно, зеленый.

Девушка кивнула и принялась копаться в ящиках белого фасада кухни.

– Квартира раньше сдавалась мне посуточно, а теперь, когда легкомысленные вечеринки до утра заменились избирательным и созидательным самокопанием для извлечения чего-то вечного, то я, точнее, мы, начали платить аренду за месяц. И делаем это каждую календарную страницу.

– Зачем?

– Для уединения. – Юра сказал это и задумался, ведь на самом деле, не считая сегодня, он не был там уже почти полгода.

– Ну допустим, – по задумчивости гостя девушка и так все поняла и не стала задавать вопросы, а поставила на стол две кружки, – Сережа сейчас при чем, я поняла, что квартира, уединение – и?

Юра жадно хлебнул чай и вытер рукавом несколько капелек с подбородка.

– Он психанул. В том числе и на меня, я так думаю. Понимаешь, вот эта запрещенка, она же мне назло. Кто приедет его вытаскивать? Юрец. А мне это уже вот тут. – Он показал двумя пальцами в район кадыка.

– Так не ехал бы, делов. Я терпеть не могу это саморазрушение, причем добровольное. Он не ребенок, чтобы так носиться. Обрекающий себя на это должен все знать и брать ответственность. Ты просто очень эмпатичен, Юра. Ему бы это на пользу, так сказать, собственные шишки.

Юра всегда замечал, что Тоня кладезь мудрости, она часто говорила то, что можно было обдумывать целые сутки, впрочем, и сейчас он был пронзен насквозь.

– Мне его жалко, ты бы знала, как. Но поддаться ему – все равно как стоять на арене, приманивая быка красной тряпкой, а потом отвлечься на пролетающую бабочку, и тебе уже два рога пронзают пах. Я бы отвез его домой, уложил спать, но нельзя по правилам. Может, к пятому десятку переборю свой синдром. Как это называется?

– Синдром спасателя.

– Вот, синдром спасателя. Поговори с ним, успокой, не знаю. Еще, мне кажется, на него очень влияет отсутствие его мозгоправа, он привязался.

– Это уже сплетни на лавке. Не знаю. – Девушка начала трясти ногой о ножку стула, раз за разом ударяясь лодыжкой.

Юра понял, что задушевных бесед на сегодня достаточно и, поблагодарив за чай, открыл дверь. Сережа стоял, одним плечом облокотившись о дверной косяк.

– Уходишь? – c нотой горечи, неуловимой человеку вне его мыслей, бросил Сережа.

– Да, до завтра. – Юра не хотел отвечать, но за искренним разговором его душа размякла, и эти слова можно было расценить как шаг навстречу.

Так поняли оба. Сережа пожал руку и отрывисто обнялся с другом, похлопав друг друга по спине. Юра чмокнул в щеку хозяйку дома и ушел.

– Сереж, – девушка обхватила руками его лицо, – пойдем, сейчас заварю тебе кофе, все расскажешь.

– Я не могу, это ужасно, понимаешь. Сорвался, и теперь только надеяться, что я не стану снова… оправдывать это себе и в своей голове.

– Хорошо, можешь не говорить. Помолчим. Ты останешься на ночь?

Сережа обнял девушку и лениво поцеловал в шею.

– Останусь. Нужно же как-то оправдать это варварское прибытие. – Сережа искренне рассмеялся.

– Да ну тебя. – Девушка поцеловала его и за руку провела на кухню.

Сережа смотрел на Тоню, как она неумело возится с дозированием кофе, плитой и туркой, и отчего-то на душе стало так тепло. Снова захотелось все бросить и переехать сюда. Смотреть. Жить. Чувствовать.

Когда в разговоре упоминался «дом», первая ассоциация была – это просторная квартира с легким фруктовым запахом, который с порога разгонялся табачным; скандинавская мебель разного цвета и немереное количество денег, при всей простоте вида. Последнюю мысль Сережа обозвал жлобской и мелочной и сразу же ее отогнал.

Глядя на теплый свет лампочек и обжигающий кофе из самодельной керамической кружки, он вспомнил семью из пробки. Дети, веселье, счастливые супруги, просто и обычно. Впервые за все время к этой мысли он отнесся чуть трепетней, чем обычно, когда выбрасывал любые ее развития из головы сразу же вместе с окурком в мусор.

– Тонь.

Девушка обернулась и села на колени к мужчине.

– Чего?

– Как думаешь, мы бы смогли создать семью?

Девушка настороженно покосилась.

– Ну… дети, кольца, игрушки там, семейные прогулки по парку в выходные.

Тоня рассмеялась и помотала головой:

– Не с нами и не в этой жизни. Чему мы научим детей? Я не была бы уверена, что и ты, и я справились бы хоть с одним. Мы эгоисты, Сереж. Чертовы эгоисты. Представь сегодняшний день, да, прямо от начала и до сейчас, но только с детьми. Что вот прямо сейчас за стенкой спит младенец. А тебя приводит Юра и говорит, что ты час назад лежал обдолбанный в какой-то хрущевке. А я, я все утро и день согласовывала проекты с заказчиками и через час поеду к психотерапевту, снова новому. Это я для общей картины, хотя мои действия меркнут на твоем фоне. Или ты на склоне лет все-таки решился? Думаю, как-то не в тему.

– Я просто когда ехал сюда, увидел в соседней машине такую семью, наверное, как в рекламе, вот эти выхоленные люди в белых футболках. И понял, что хотел бы также, но отец из меня, объективно говоря, дерьмо.

– У тебя дети есть?

– Нет, никогда не понимал. Просто, например, глядя на Юру, я думаю, что если бы наступил себе где-то на горло, лишний раз бы не потащился в развратные лапы ночных отелей на пьяную голову, я бы стал первоклассным главой семейства. Но я другой.

– И это прекрасно, Сереж, что ты другой. Ну мы бы тогда не встретились, если бы ты не шатался по отелям.

– Это точно.

Спустя пару минут послышалось шипение и запах горелого.

– Кофе!! – девушка вскочила и, чуть не облив себя кипятком, поставила турку рядом с плитой.

– Ты в порядке? – Сережа вскочил со стула и выглянул из-за Тониной спины.

– Я-то да, а вот плита… – она не без раздражения посмотрела на стеклянное покрытие и все еще пенящуюся жидкость, которая в некоторых местах застыла. – Нужно успеть ее помыть за 20 минут, иначе я опоздаю.

– Собирайся, я вымою.

Девушка ушла собираться, а Сережа – за химическим средством и поролоном.

***

– Тебе в какой район? Я хотел прогуляться как раз, подожду тебя.

Девушка, стоя на одной ноге, завязывала шнурки, сказала, что сама закажет такси, потому что не особо ориентируется в том районе, и знание улицы еще ни о чем не говорит.

– Хорошо, напиши мне тогда адрес. Я заеду за тобой после.

Сережа как бы ждал продолжения диалога вроде настоятельной изоляции от внешнего мира, как бы наказания за дурацкую связь, но перед ним стояла Тоня, а не Аня. Но это был тот случай, когда минус на минус давал плюс и полный коннект, а может, этот случай был любовь, искренняя и абсолютно не поддающаяся объяснению? На этот вопрос он пытался себе ответить уже долго, что просто решил чувствовать.

***

Тоня, встав в очередную пробку, взглянула на бестолковый рекламный баннер и прокрутила в голове то, почему она сейчас едет в сомнительный район хорошего специалиста.

Такси остановилось у старого дома.

Девушка зашла в подъезд, убранство которого не соответствовало холеному внешнему виду: в углу валялся мусор, стены были обшарпаны, и на них вырисовывались различные надписи: от приличных до ограниченных тремя буквами. Идя до третьего этажа, можно вдоволь насладиться комичным контрастом.

Дом был настоящим архитектурным достоянием, да к тому же в центре города. Здесь жили интеллигенты, старые и не очень. Кому-то квартира досталась в наследство, а кто-то нарочито выискивал объявления о продаже в интернете. Первый этаж занимали офисы.

Тониной подруге эту квартиру сдает очень милый старичок. Он историк, который всю жизнь избегал работы в институте, ссылаясь на бесперспективность и маленькую зарплату. Вместо этого он занимался какими-то частными серьезными заказами, поэтому к своим годам он заработал достаточно, чтобы большую часть года проводить в теплых краях планеты и появляться в своем родном городе пару раз в год.

В праздных размышлениях девушка дошла до нужной квартиры. Вперед подруги выбежал пес, приветливо размахивающий хвостом.

Подруги обнялись и уселись на кухне за обсуждением событий недели. Это была очень приятная традиция.

Маша работала психологом, поэтому, соблюдая этику, она не могла рассказывать о клиентах. И говоря такую красочную подводку к истории, она обрывалась словами: «Ой, это же нельзя рассказывать».

Тоня придвинула стул и робко сказала:

– Можно я сегодня воспользуюсь твоей рабочей услугой?

– А с какой точки зрения, по-твоему, мы мужиков обсуждаем? Правда, их трое всего, но не суть. – Маша чуть рассмеялась.

– Да нет, я хочу про себя, ты мне просто скажешь, это шиза или нет. – Тоня уже не пыталась говорить какими-то намеками и сказала в лоб:

– Ты меня уже пугаешь, рассказывай.

Тоня согнула одну ногу в колене и поставила на стул. Сделав то ли рассерженный, то ли сосредоточенный выдох, начала:

– Я в Сереже, когда мы занимаемся сексом, вижу его разных периодов.

Маша сделала озадаченное лицо.

– Блин, ну как тебе объяснить. Сейчас я его вижу таким, как он есть, да, но иногда ему словно двадцать, потом период тридцати, когда он торчал, потом снова как сейчас. Понимаешь? И меняется только образ, глаза-то те же. И когда я понимаю, что слишком расфантазировалась, меняем позу, лишь бы его не видеть. Нужно перестать смотреть все про его группу, но тогда я буду снова ощущать, что многое не знаю.

– И… какие чувства это у тебя вызывает?

– Да обычные, разнообразие. Меня это возвращает в момент.

– Хочу тебя обрадовать, шизы нет, ну, наверное, но случай интересный. Знаешь, если бы я с ним была, то тоже бы представляла его лет в тридцать, такой секси. Мне даже как-то отец фотки показывал, где он с ним был. Папочки не в моем вкусе, но могу сделать исключение всегда. – Маша рассмеялась и помотала головой.

– Так, а делать мне что? – Тоня хлебнула содержимое бокала и посадила на колени собаку.

– Слушай, я вообще удивилась, что у вас что-то было, ты вроде говорила, что у вас платонические чувства, или как. Сколько?

– Да раза два, так получилось… – девушка пожала плечами.

– Слушай, интересно было бы покопаться в ситуации, почему именно так ты… э-э… как ты сказала?

Маша очень любила жестикулировать, и вот уже около двадцати минут трясла вилкой.

– Фантазировать, – дополнила Тоня.

– Почему ты именно так фантазируешь, у меня есть знакомый психотерапевт – Паша. Сейчас я тебе номер скину.

Тоне пришло уведомление с контактом.

– Он очень крутой, я даже пару сессий прошла, мне хватило.

– А по цене что?

– Да тысячи три, если не поднял, он тебе все скажет.

– Ну, за ментальное здоровье.

Это был любимый Тонин тост. Особенно в присутствии психолога это так символично звучало. Девушки чокнулись бокалами и продолжили разговор.

– Знаешь, какой мудак ко мне клеился? А мы до сих пор общаемся с ним, кстати. Но он такой милый, что этим компенсирует глупости, которые иногда говорит. Редко, но метко.

– Маша, чего мудак-то сразу? Не все мужчины должны соответствовать стандартам, кто-то не раскрывается сразу. – Машин пес уже успел заснуть у Тони на коленях, и она чесала его за ухом.

– Да нет, он сказал, что женщина должна быть только матерью, воспитывать детей и о карьере не думать, по крайней мере, так рьяно.

– Тут уж точно мудак. И что ты ему сказала на это?

– Я? Ему? Ничего. Осуждающе промолчала и выдернула свою руку из его.

– А дальше?

– А дальше он извинялся и брал слова назад, но осадок-то остался. Я сразу считала его самооценку низкой. Только такой будет выставлять себя мачо, за счет неработающей женщины, а потом ей наскучит быть содержанкой, а потом-то что? Любовь пройдет, и они разъедутся, останутся эти двое детей с мамой, то есть той девушкой, а на тот момент тетей, а он будет скакать по любовницам, упиваясь своей свободой. И потом это идеальные клиенты для психологов…

Дальше Тоня не слушала, потому что как Маша подвыпьет, начинает немерено мешать работу с нерабочим временем, и в такой момент главное – вовремя перестать слушать, чтобы также не уйти в экзистенциальные разборки с самим собой.

Когда девушка вышла от подруги, уже темнело, но еще не поздно для делового сообщения. Тоня вообще не любила звонить кому-то незнакомому, поэтому доступна во всевозможных мессенджерах. Открыв один из них, она быстро нашла нужный аккаунт по телефону и зашла в чат. Аккаунт был без фото, без возможности звонков и видео. Вообще об отсутствии этих функций Тоня не знала, поэтому весьма удивилась отстраненности адресата от мира.

Здравствуйте!

– Да что здравствуйте, глупо.

Стерла.

Добрый вечер, мне вас посоветовали, на когда можно записаться, желательно в ближайшее время?

Ответ на сообщение пришел спустя около двух недель, когда девушка уже собралась удалять его вовсе.

Здравствуйте, я свободен прямо сейчас, можете примерно расписать, какого рода проблема? Голосовые сообщения приветствуются)

Тоня, немножко подумав, все-таки записала голосовое сообщение, на что получила адрес и время.

Машина остановилась около сталинки, которая прекрасно вписывалась в контрастные пейзажи современной России.

Тоня зашла в кабинет, села в кожаное кресло напротив мужчины и скрестила руки на груди, постукивая пальцами по плечам.

Паша в очках с тонкой оправой выглядел чуть старше тридцати. И, как показалось Тоне, так выглядели все психоаналитики в фильмах.

Познакомившись, Паша оглядел клиентку:

– Начнем?

– Да, только запишите, что я могу влюбиться в мужчину-психолога, поэтому вы у меня первый. – Девушка пошутила и смущенно улыбнулась.

– Хорошо, флиртовать не буду, все только по делу. Рассказывайте.

Тоня повторила свой рассказ для Маши заново и на фразе «было» Паша задал точно такой же вопрос.

– У вас было?! Он мне не сказал. Ой.

– Подождите… он у вас консультируется? Тогда до свидания, точнее, прощайте, могу я деньги не платить? Все равно даже получаса не прошло.

– Я не это имел в виду, девушка. Какой Сережа?

– Если еще и я буду у вас консультироваться, это уже аморальный цирк. И Сережа, и Аня, да и я чуть вдобавок не подсела.

– Аня, кстати, не у меня, но я понимаю, о чем вы.

– А, то есть Сережу вы не знаете, но про какую Аню речь, поняли. Как-то не сходится.

Паша чуть слышно выругался и агрессивно топнул ногами. Сначала он хотел что-то сказать и уже было подорвался с кресла, но тут же сел обратно.

Девушка не дождалась разъяснения этой сцены и громко сказала:

– Да пошли вы, психолог.

Люди, сидевшие в другие конторы этого этажа, удивленно бросили взгляд на буквально вылетевшую из двери девушку, которая потом ею очень громко хлопнула. Масла в огонь подлил Павел, который кричит в открывшуюся дверь.

– Тоня, погромче надо было!

– Маша, говно твой психолог, путается в клиентах. Да и вообще какого он раскрывает клиентскую конфиденциальность? И это лучший? Боюсь подумать, какой худший. И знаешь, что он еще сделал?

– Что?

– Кажется, обозвал меня. Где гребаная вежливость и субординация этого Павла?

– Ты здесь?! Еще и так рано, это экспериментальные методы какие-то. Я не ожидал, хожу тут кругами и думаю на какой угодно дом, только не на этот. – Голос откуда-то сзади окутал Тоню.

Сережа стоял прямо за ней с удивлением на лице.

Из трубки девушки доносилось:

– Алло-о-о, ты куда делась?

Полушепотом ответила:

– Тут, Сережа, пока.

– Мне Маша посоветовала, сказала, мужик супер, в итоге нахамил, обозвал, кажется, и я ушла.

Сережу снова передернуло, он до последнего старался не акцентировать внимание на имени, только что упомянутом по телефону. Тем более это была та самая высотка, избитый путь из месяца в месяц из года в год. К своим годам вера в совпадения абсолютно пропала.

– Мужик? А в каком здании? – Сергей прекрасно видел, что перед ним было только три здания: одно – жилой дом, второе – бизнес-центр, а третье – в основном помещения для аренды с разными конторами, начиная от нотариусов различного опыта, заканчивая парикмахерской «Боделе». Он хотел услышать подтверждение.