Драконье сердце

От автора

Дорогой читатель!

Приношу огромную благодарность, что Ты нашел время познакомиться с моими произведениями, открыл для себя этот удивительный, пусть порой и очень жестокий мир «Драконьей крови», узнал персонажей и их истории. Спасибо Тебе, что до последнего остаешься с ними.

Видя, что Тебе интересно мое творчество, читая Твои отзывы, я вдохновляюсь и с новыми силами продолжаю творить, создавая для Тебя еще больше волшебного и интересного.

Я обещаю Тебе, что приложу все свои силы, чтоб второй том вышел таким же захватывающим, как первый.

Не буду более задерживать Тебя. Желаю Тебе приятного путешествия по страницами «Драконьего Сердца».

Плейлист

Home – Machine Gun Kelly, x Ambassadors, Bebe

Стихи Катарины Султановой (“Вот он я, кто ранил…”)

Me and the Devil – Soap&Skin

Wushu – Gothic Storm

Голуби – Alina Orlova

Glow in the Dark – Mothica

Предисловие

Со времен появления Разлома, ходил никем не оправданный слух. Древние рукописи гласили, что было одно средство способное воскресить дракона.

Умирая, дракон самовоспламенялся и покидал мир пеплом, сожженным в пародившем его огне. Ни человеческого тела, ни тела зверя – не оставалось ничего. Лишь одна блуждающая в драконьей преисподней душа.

Нельзя воскресить того, у кого нет тела. Так гласили законы мироздания. Таковыми были законы Разлома.

Но древний ритуал Vitae et Mortis, записанный в гримуарах «Таинства Мироздания» противоречил самим законам природы.

Дракона вернуть к жизни было возможно. Несмотря на время пребывания его души в драконьей преисподней. Он смог бы снова летать и дышать полной грудью, смог бы обрести кровь и плоть как человеческого, так и драконьего тела. для этого необходимо было лишь добыть несколько простых ингредиентов. Кровь драконьих девственниц, молоко русалок-матерей, спинномозговое вещество вампиров, глаза и уши фейри и самое ценное – огонь белого дракона.

Без всех этих ингредиентов не получилось бы вернуть к жизни того, кто сгорел в собственном пламени.

Но существовал и еще один ритуал. Его магия и сила куда древнее воскрешающего. Он зародился задолго до того, как из Разлома стали выбираться существа разных рас.

Когда в семье рождались близнецы, разделявшие одну силу на двоих. Когда один жил со своим зверем всю жизнь, а другой держал под контролем вырывающуюся наружу необузданную драконью мощь. Тогда наступало время, когда Разлом выходил за пределы своего храма и уравновешивал силы близнецов.

Два тела. Две жизни. Одна судьба. Одно драконье сердце.

Пролог

Взрыв. Огненная вспышка ослепила всех, кто находился в тронном зале дворца. Взрывная волна окатила присутствующих и раскидала их по разным углам. Откуда-то доносился запах паленой плоти. Крики людей и нелюдей разносились со всех сторон. А она никак не могла заставить себя открыть глаза… Да даже если бы и смогла, все равно ничего не разглядела – когда горела человеческая плоть, черный дым в миг охватывал все пространство, и ты уже не только не видел горевшего, но и собственный нос был вне твоей видимости.

–Несса! —знакомый голос донёсся с окраин ее сознания. Голова её гудела. Перед глазами все еще стояла огненная лавина, которая внезапно окатила дворец правителя Империи Крови. Это был мятеж. И не простой. Только одни существа были способны создать сферу подобной силы…

–Я убью их! —ярость распирала девушку, кровь лавой потекла по венам. Не обращая внимания на боль во всем теле, которая досталась ей в награду, за то, что приняла приглашение супруга и пришла вместе с ним на этот чертов бал в честь дня рождения внука императора, —поднялась на ноги.

– Не думаю, что это они?.. —голос мужчины звучал неуверенно. Его можно было понять. Никто из всех собравшихся не хотел бы поверить в то, что их вместе с императорской семьей пытались истребить те, в ком текла горячая древняя кровь.

Очередная вспышка просвистела над головой и, соприкоснувшись с препятствием в виде императорского трона, волной разлетелась в стороны. Она бы и эту волну не выстояла на ногах, если бы не черный дракон, который уверенно стоял на своих двоих и также крепко держал девушку, прижимая к себе.

– Ни один чародей, ни один маг не способен породить столь мощные залпы сфер, —стараясь сохранять ориентацию и не теряться в пространстве, девушка доказывала причастность драконов к этому прямому объявлению войны.

–Несса! —окрикнул ее офицер темной стражи, когда она, вырвавшись из его сильных рук, понеслась к выходу, точнее тому, что от него осталось.

Во дворе дворца царила неразбериха. На месте когда-то цветущих деревьев стояли обожжённые угли. Некогда яркие наряды приглашенных гостей были разбросаны самым хаотичным образом. Мертвые тела лежали повсюду. На крыше дворца. В фонтане, где до первой огненной волны пребывала кристально чистая вода, сейчас же она полностью пропиталась алой, золотой, черной жидкостью. Реки крови струились по сырой земле, смешивая гены каждого живого существа. Весь двор был опоясан языками адового пламени, призвать которое могли лишь первенцы Разлома —чешуйчатые твари, которых ни огонь, ни сталь не брали, скелет которых был настолько прочным, что ни одно заклятие было не в состоянии переломить их.

Но никто не обращал внимания на разорванные пополам тела, на грязь и кровь под ногами. Взоры магов, темной и светлой стражи были прикованы к огромному дракону. Багровая чешуя в местах сходилась с черными, как сам Разлом, полосами, что струились по всему телу гиганта. Его крылья были в десятки раз больше обычных драконов и заканчивались острыми трехконечными когтями, которыми дракон распарывалземлю и тела жителей Жардана. По его позвоночнику, как и по голове, разместились шипы, концы которых явно были пропитаны ядом. Длиннющий хвост заканчивался острым, как меч, иглой, на которой, словно на пике, были насажены тела темных и мирных жителей империи.

Маги старались удержать порождение Разлома, темные —отвести его внимания на себя. Но у них ничего не выходило. Дракон просто не обращал на них никакого внимания. Открывая каждые пять минут свою пасть, он раз за разом выпускал свой огонь, уничтожая всех и вся, кого только коснулось адово пламя.

Это была не простая кровная месть, на которую был способен каждый дракон. Не простое объявление войны всей империи. Это был настоящий геноцид всех рас. Будто сам Хаос решил посетить мир живых и придать ему более подобающийвид… Погрузить весь мир в вечную кровавую ночь.

–Несса, не смей! —предупреждение офицера темной стражи девушка уже не слышала, полностью отдавшись своей силе, своей крови, своему дракону. Её кости пронзила резкая боль —это было ее первое превращение за столько лет жизни. И оно было куда болезненное, чем у всех представителей её расы —девушку никто не контролировал, ее никто не направлял. От разрыва собственной плоти ей хотелось кричать. Кости ломались с таким хрустом, что не услышать его мог только глухой. Сознание вот-вот обещало покинуть девушку. Но запах гари, обожженной человеческой плоти отрезвил её. Глаза распахнулись. А в небо взлетел черный дракон, из пасти которого струилось не менее мощное, чем у гиганта, пламя.

Ей хватило всего пары секунд, чтобы привыкнуть к новой форме. Набрав высоту, девушка, точнее уже дракон, сложила свои длинные крылья и стрелой устремилась вниз, где маги удерживали незваного гостя. В груди её разгорался жар. Из ноздрей струился обжигающий чешую пар. Мгновение. И огонь небольшого дракона охватил красного гиганта. Но не успела она опомниться, как острые когти дракона схватили её за крыло и, рванув вниз, распороли кожу. Со свей со силы дракон впечатал девушку-дракона в землю. Из её легких вырвался глухой стон. Из глаз брызнули искры. От пришедшего в спину удара ориентация в пространстве покинула её, оставив лишь ощущение своей беспомощности и яркого чувства чужих когтей на своем теле. Дракон не боялся запачкаться —он весь был покрыт эльфийской, темной, гномьей кровью, теперь же по его лапам, крыльям, клыкам струилась и ее, драконья, кровь.

Глава 1

Силия Триф

Империя Крови. Жардан

– Леди Триф, – кто-то сильно тряс меня за плечи, стараясь достучаться до моего сознания. – Леди Триф, с вами все хорошо?

– Д…а… – медленно приходя в себя, ответила я молодому парнишке, недавно заступившему на службу. – Все хорошо, – кивнула, подтверждая свои слова.

– Точно? Может позвать целителя?

– Нет, спасибо. Целитель точно не нужен. Просто у меня голова немного закружилась, а сейчас уже все прошло, – соврала я, и это не укрылось от оборотня.

Молодой офицер темной стражи оглядел меня с головы до ног, внимательно заглянул в глаза и только после этого отступил.

– Раз вам стало лучше, может скажете зачем вы порвали единственное приглашение лорда Де Горна на императорский бал? – проследив за его взглядом, обнаружила, что в крепко сжатых кулаках у меня находились два кусочка плотной бумаги.

Приглашение от самого императора Империи Крови.

Именно тогда это все и произойдет. На балу в честь дня рождения внука императора она раскроет себя и свою семью. Её нужно было предупредить, остановить, сделать все, чтоб она никак не появилась на том балу. Вот только где искать её?

Еще ни одно видение не шутило со мной. Они все предупреждали, заставляли остановится, пересмотреть свои решения и принять наиболее подходящее. И если одно из них меня не подвело, то девушка должна была быть вместе со своими новоиспеченным мужем.

– Где сейчас лорд де Горн? – подняла серьезный взгляд на офицера. Его серебристые короткие волосы падали на лицо, прикрывая золотистый взгляд.

– Если не у себя, то скорее всего в таверне «Кровавый ноготь». Недавно был день рожденья госпожи Драг…

– Можешь это выкинуть или склеить, если получится, – перебила оборотня и, сунув ему в руки две половинки приглашения, бросилась вверх по лестнице на первый этаж управления.

Управление темной стражи состояло из десяти уровней. На первом находились стражи срочного реагирования. Молодые, ловкие, шустрые дроу и вампиры, которых специально готовили к незапланированным выездам и экстренным расследованиям, к которым еще не успели собрать все сведения и улики.

Если вы могли подумать, что наши стражи первого уровня помогают торговцам, которых только ограбили, или же спасают домашних фамильяров, застрявших на дереве, то вы глубоко заблуждаетесь. Подобными происшествиями уже много лет занимались офицеры светлой стражи.

Но вернемся к управлению темной стражи. Второй и третий уровни управления отводились стражам, работавшими с разного рода преступностью: начиная от воров древних и опасных артефактов и заканчивая нападениями на императорскую семью. Любое преступление, в котором была замешана отравляющая все живое и способная сравнять города с землей магия, тут же переходило под руководство темной стражи.

Что же касается остальных семи уровней. Если первые три отводились под личные кабинеты страж, то начиная с четвертого и дальше глубоко вниз были расположены камеры, в которых держали особо опасных преступников. Чем глубже был расположен уровень, тем большую угрозу предоставлял преступник.

На четвертом уровне содержали воров, на пятом – убийц. Шестой – отводился для троллей, магов (шестого уровня и выше), оборотней, слабого рода вампиров, ведьм. На седьмом и восьмом уровнях держали магов десятого уровня и выше, древних представителей вампиров, оборотней, подверженных лунному проклятию, василисков и гарпий. Девятый – был домом для высших демонов и темных. А десятый… На десятом стражи тьмы заключали сильнейших из всех существ нашего мира – драконов.

Учебники истории говорили, что, когда появился Разлом, первыми из него вышли, а точнее сказать, вылетели прекрасные крылатые существа, чья чешуя была настолько прочной, что ни одно оружие не могло пробить их природную броню. Обладая большими размерами, они предпочитали селиться в горах, в лесах, в водах. Позже привыкнув к новым условиям обитания, они стали заселять и болота и рыли для своих семей подземные туннели, а некоторые предпочли земле лед. Драконы были первыми обитателями нашего мира. Они сильны, прекрасны и в то же время смертельно опасны. Подобно богам они занимали верхушку магической цепи. Ни одна другая раса не могла с ними соперничать в магии и бессмертии. Драконы, жившие в своем королевстве, подчинявшиеся только своим правилам, оставались повелителями неба, пока однажды жители соседних империй, у коих была своя политика, свои законы, подчинявшиеся главной империи Крови, не прознали про главный секрет покорителей неба.

Серебро.

Чистое, ни с чем не смешанное серебро могло пронзить толстую чешую дракона и не только поранить его, но и даже убить.

Такие ценные знания спровоцировали вспышки всех Империй. Объединившись против общего врага, все расы стали готовиться к войне. А в одну из ночей они напали на Драконье королевство.

Страшная была ночь. Кровавая мясорубка была то там, то тут. Крики детей и матерей, звон клинков, рев пламени – все слилось в один комок шума, неразберихи и смерти.

Смертей с обеих стороны было не счесть. Убивали, жгли, пытали, калечили и в конце все равно убивали. Той ночью на каждом конце мира можно было услышать душераздирающие крики, учуять запах паленой плоти и пепел, остававшийся после того, как драконьи тела самовоспламенялись.

Жуткая ночь. Столько жизней полегло в том бою. Столько семей потеряли своих родных. Столько родов бесследно исчезли, оставив после себя лишь память.

Подобное не должно повториться.

– Леди Триф, вы уходите? – поднявшись на первый этаж и подбежав к входной двери, услышала вопрос стража, отвечавшего за контроль приходящих и уходящих служащих.

– Да.

– Надолго?

– Через пару часов вернусь, – ответила мужчине, чья кожа напоминала камень, такая же серая и твердая.

– Хорошего вечера, леди Триф, – сказал горгулья и снял магический барьер, выпуская меня на улицу.

Прохладный вечерний ветер тут же ударил в лицо, стоило мне выйти из управления. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в яркие красно-розовые тона. Жардан медленно погружался в ночь. Крыши домов пылали под лучами заходящего солнца. В еще не успевших высохнуть лужах отражался небесный костер. А жители города не спеша бродили по широким улочкам. Кто-то гулял, громко смеясь, привлекая к себе внимание прохожих. Кто-то шел домой, попутно заходя в мясные, кондитерские или вещевые лавки. Были и те, кто опустив голову, брел улицам, носками потрепанных ботинок пиная камешки.

Жардан – не самый большой, но и не самый маленький город в Империи Крови. Его происхождение было связано с многочисленными воинами, которые проходили в то время. Деление территорий, полных ресурсами, продолжалось много лет. На том месте, где сейчас располагался Жардан, раньше был военный лагерь, который разросся до военного городка, а после и до полноценного мирного города. Под ним до сих пор находились лабиринты катакомб, землянки, которые нынче служили кладовыми. Вырытые когда-то давно ямы сейчас были скрыты колодцами по всему городу. На тех местах, где стояли офицерские шатры, солдатские палатки сейчас возвышались двух, а то и трехэтажные деревянные дома, между которыми оставили широкую мощеную дорогу. По этой дороге проезжали колесницы, кареты, повозки. По ней гуляли и торопились домой или на работу жители города.

Пусть Жардан и не был большим городом, но он один из тех городов, в котором нашли пристанища большее число рас. На улицах города можно было встретить и гарпий, парящими рядом с горгульями, и вампиров, шедшими под руку с оборотнями, и эльфов, смеющимися над шутками василисков. Повернув голову на другую сторону улицы можно было заметить, как дети-тролли играют в догонялки с гномами, как сильнейшие маги преподносят цветы своим чистокровным дамам сердца. Темных в Жардане было немного, но и они нашли свое место среди магов, чародеев, ведьм и колдунов. Еще пятьдесят лет назад сложно было представить, что однажды одни из сильнейших рас будут сидеть за одним столом с василисками, людьми и гномами и вместе громко смеяться над шуткой молодого вампира, только-только поступившего на службу.

Жардан тем и притягивал к себе, что в нем каждая раса могла найти близких себе душ. Здесь никто не смотрел на твое происхождение, твою силу, твой нрав. Здесь всегда принимали всех как равных. Здесь жизнь и мир ценились выше положения в обществе. Здесь кровь не имела власти.

Так и было. Пока однажды не началась новая война. Пока пять империй не объединились и не пошли против Драконьего королевства.

С той поры прошло пять лет. А отношение к драконам не изменилось. Жардан каждый год наполнялся новыми лицами, но это было всегда. А потому сложно было проверить каждого новоприбывшего на наличие древней крови. И если драконы и жили среди нас (а они жили) – они умело скрывались от офицеров темной и светлой стражи, или кто-то их хорошо скрывал…

Засмотревшись на заходящее солнце, поджигающее крыши домов, я чуть не забыла о своем деле.

Смахнув со лба выбившуюся рыжую прядь волос, поспешила в сторону Певучего тролля, на улице которой редко когда было тихо и спокойно.

За несколько дней до…

Королевство Драконсес, разрушенный замок

В небе сверкнуло. Нависающие над руинами некогда величественного замка чёрные тучи озарились яркой вспышкой. А следом за молнией небо разразило жутким громом.

Разбитые, покрытие засохшей кровью чистокровных людей, магов, драконов, пылью и грязью колонны содрогнулись. Весь замок пришел в движение, когда невдалеке одна из молний опустилась на землю, отчего сухая давно не видевшая солнечного света трава тут же подожглась.

Столб пламени доставал до небес. Но никому не было до него дела. Все живое, что когда-то цвело, дышало, жило в этом месте, давно покинуло мертвые земли драконьего королевства. А тени, блуждающие среди колонн и холодных стен замка, лишенные своей воли, покинутые надеждой, не обращали внимания на разразившуюся стихию. Их сердца, позабывшие Богов и радость этого мира, больше бились для поддержания энергии в теле, нежели для веры и мечты. Им больше не предстояло увидеть ни солнце, ни улыбку родных – их судьбы были предрешены. Они пребывали в руках нового правителя разрушенного кровавой ночью замка.

На потрескавшемся от пятилетней давности битвы троне восседала большая мужская фигура. В одной своей руке он держал кубок, наполненный животной кровью, а своей второй – он собственнически поглаживал пшеничные волосы сидевшей у его ног девушки.

Под раскаты грома, разрывающие небосвод, под пожарища, рожденные молниями, в тронном зале принимался новый отчет. Высокий для своей породы мужчина, вжав голову в плечи, склонился в поклоне перед тем, кто сам провозгласил себя королем некогда процветающего королевства. Страж не смел поднять свой взгляд на того, кто восседал на троне. Но то и дело поглядывал на так похожую на него девушку, в глазах которых он давно перестал узнавать родную кровь.

– Ты знаешь, зачем я позвал тебя, – громовой голос эхом разнесся по тронному залу. – Мне нужно знать о каждом ее шаге: где она? С кем? Подозревает ли за кем стоят все эти преступления?

– Нет, – голос очередной пешки прозвучал тихо, но сидящий на троне все равно услышал. – Она ни о чем не догадывается.

– Она дома? – очередной вопрос отлетел от разрушенных стен, заставив молодого стража прикусить губу.

Хозяин замка не терпел, когда в ответ на его вопросы его пешки молча поджимали свои хвосты.

– Где она?! – широкая ладонь грубо схватила девушку за волосы и потянула на себя. Девушка лишь коротко пискнула, когда позвонки ее шеи щелкнули, а из глаз посыпались искры.

Наблюдавший за этим мужчина побледнел. Его кулаки сжались. но применить их он был не в состоянии. Лишенный собственной воли он был вынужден лишь с презрением и ужасом наблюдать за тем, как дракон, сидевший перед ним, словно марионеткой управлял девичьим телом, заставляя ее делать грязные, но так доставляющие ему удовольствие вещи.

– В Лунном лесу, – отводя взгляд от полных возбуждения зеленых глаз, ответил страж.

– Лунный лес… – протянул дракон, не ослабляя руку, державшую светлые волосы, а ею направляя девичью голову в сторону своей отвердевшей плоти.

От дракона не скрылось, как скривился страж от его действия, и ему понравилась реакция своей пешки. Он чувствовал свою власть на ним и теми, чьи души были в его руках. И это чувство наполняло его. Заряжало. А как же возбуждающе оно действовало на него!

– На той территории ведь живут фейри? – дракон не спрашивал, он уже знал ответ на свой вопрос. Но от стража все равно ждали ответ:

– Да, – стараясь не следить за руками хозяина замка, ответил мужчина.

– Хорошо, – хищно улыбнулся дракон. – А вот и еще один ингредиент найден, – сказав это, он предвкушающе облизнул губы. – Хо-ро-шо.

Стоявший склоненный перед этим монстром страж, гневно сжимал кулаки, по пальцам которых начала стекать кровь. Мужчина сжал зубы. Внутри него полыхал огонь. Он хотел. Нет. Он ждал прекратить это все. Жаждал остановить сидевшего и раздевавшегося перед ним драконом. Но все на что он был способен это молча терпеть унижения и выполнять приказы того, кто имел большую власть над его кровью.

– Ты еще здесь? – почуяв, что его пешки исходит непривычная сила, брезгливо кинул дракон.

Подняв на него глаза, страж нашел в себе силы выпрямиться и, нет, не бросился убивать незаконного правителя, а задал всего один вопрос:

– Ты так жаждешь смертей. твои руки пропитаны кровью многих рас. Сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще детей и женщин должно умереть, чтоб ты насытил свой нескончаемый аппетит? А если они чьи-то родственники? Разве у тебя не было матери или сестры?!

– Заткнись, щенок! – рявкнул дракон, обрушивая свой гнев на посмевшего дерзнуть стража. Его сила, вырвавшаяся на свободу, согнула пополам мужчину, доламывая последние крупицы его воли. – Не забывай свое место, – с этими словами он вонзил свой член во влажный рот своей игрушки. – Помни, почему ты здесь. А теперь проваливай!

– Как прикажите, – через силу и отвращение к происходящему и к самому себе ответил страж, призывая зеленый огонь.

В ту минуту, как за молодым стражем погас огонь, тронный зал озарился очередной вспышкой молнии, освещая возбужденное женское тело, принимавшего в себе своего пленителя.

Глава 2

Агнесса

Лунный лес. Призрачная Лагуна

Я и прежде летала на драконах. Первым был отец, король Римус де Дракоренерес, большой темно-синий дракон. Самый большой зверь, который я видела на тот момент. Его рога расположились в три ряда на его покрытой как броней перламутровой чешуей голове словно корона. Длинный крылья, заканчивающиеся острым когтем, отходили от крепкой спины и служили продолжением его могучего тела. Мощные четыре лапы были украшены золотистыми узорами – их с мамой брачная метка. Отец не часто обращался в зверя. Но в те редкие минуты он всегда предлагал мне прокатиться верхом.

Когда же подрос Вар, то уже он стал катать меня на спине своего дракона. В отличие от отца, брат летал часто, подолгу зависая в небе, позволяя шаловливому ветерку трепетать его могучие крылья. Самые сильные крылья во всем королевстве были у Вара – первого и, увы, не единственного наследника (была еще и я) трона. Его дракон любил свободу. Любил полеты. Он не мог представить себе жизнь без оборотов и воздушных ям. Даже когда я летала с ним, он порой напрочь забывал об этом и набирал скорость, взмывал высоко-высоко в небеса, а после камнем падал вниз. В такие минуты мне приходилось крепко держаться за его рога, всем своим телом прижавшись к его чешуйчатой шее. Когда же он вновь распахивал свои крылья, а мой крик переходил в хрип, Вар приходил в себя и вспоминал, что летал не один. После таких полетов он долго уговаривал меня не доносить на него отцу – король очень любил и сильно переживал за здоровье своей единственной дочери, не имеющей собственных крыльев.

Быть единственной среди всего драконьего рода без зверя внутри было тяжело. В детстве были жестокие и грубые насмешки со стороны сверстников. Повзрослев нежеланные вопросы по поводу моего дракона стали задавать и преподаватели в Драконьей Академии, и придворные (те, чье любопытство перевешивало инстинкт самосохранения), и королевский целитель, который никак не мог найти объяснение, почему одна из наследников трона вылупилась человеком.

Это было странно. Жить среди тех, кто мог в любую минуту перевернуться и взмыть навстречу заходящему солнцу, и при этом не иметь возможность летать самостоятельно. Кто знает, может именно поэтому в Академии появился новый факультет – Драконьи наездники (который я окончила с отличием и стала одним из его преподавателей).

Но несмотря на это, у меня был самый сильный дар среди всех драконов. Их эмоции: гнев, ярость, любовь, счастье, страх, апатия; их мысли, их контроль над внутренним зверем – все это было мне доступно. Я чувствовала каждого дракона нашего королевства. Слышала их мысли. Ощущала каждое проявление сильной эмоции, как свое. Я единственная слышала тех, кто терял над зверем контроль и либо медленно начинал сходить с ума, запертым в теле дракона, без единой возможности стать снова человеком, или же застревал в середине своего оборота, когда и ни человек, и ни дракон не могли вернуть свою ипостась. Мне пришлось научиться входить в сознание другого дракона (с его разрешения и без). Я выучила всю теорию оборота и пересмотрел столько обращений новичков и более опытных драконов. Я прикладывала все свои силы, чтоб хоть чем-то помогать своему народу.

Я не справилась. Не смогла защитить тех, кто нуждался в моей помощи. Та роковая ночь расколола судьбы многих драконов. Королевская семья пала от серебра других империй, объединившихся против общего врага. Когда мы успели перейти им дорогу – до сих пор оставалось для нас загадкой. Но одно мы с братом знали точно, чтоб дать нашему народу возможность слиться с нашими врагами, нам нужно было исчезнуть для них – перестать быть принцем и принцессой. И мы стерли им воспоминания о том, что мы выжили той кровавой ночью, оставив память о нас лишь близкому другу и королевскому знахарю.

После той ночи, навсегда изменившей существование драконов, я больше не летала. Дракон Вара, как и драконы многих первое время отчаянно рвались наружу, в облака, но человеческое сознание не пускало их на свободу. Они были словно дикие звери, которых загнали в клетку. Они выли, рычали, царапали грудную клетку – я слышала их зов каждую ночь. Они отказывались принимать новые правила существования. Но чтобы выжить и защитить свои семьи, им пришлось свыкнуться с ними. Было тяжело, но человек сумел взять контроль над своим зверем. И теперь мы все жили среди других рас, слились с местными жителями тех мест, куда пришли, но ни на минуту не забывали о своей истинной сущности.

«О чем задумалась?» – вдруг в своей голове я услышала голос черного дракона.

Сидя на мощной шее, покрытой острыми черными шипами, держась за крупные рога большого дракона, я наслаждалась нашим первым с Громом – так звали дракона Дракареса – полетом. Черный чешуйчатый зверь отличался от других драконов. Нет, я и раньше встречала драконов, чьи передние лапы продолжались огромными крыльями с острым когтем на конце. У них было всего две пары лап, но это совсем не мешало им координировать свое тело в пространстве. Напротив, благодаря этой особенности строения скелета она были более гибкими, ловкими, в отличие от своих сородичей четырехлапых.

Но Гром. Он был другим. Он был в раза два больше своего вида. Размах его крыла достигал почти трех метров, в то время как у всех драконов норма – два-два с половиной метра. Его задние лапы заканчивались тремя острыми, как лезвие клинка, когтями. А хвост, достигающий четырех метров, имел упругий и гибкий скелет, позволяющий ему орудовать конечностью, как плеткой. Все его тело было покрыто шипами. А чешуя переливалась черным золотом, отражая свет ночного неба.

Один из представителей древнего рода. Единственный выживший в своем роде. Его сила, мощь его тела, чернота его пламени – вот тот дар, которым наградил его Разлом. Древняя кровь бурлила в венах этого дракона. Моего дракона.

«О том, как же давно я не летала верхом», – призналась, грустно улыбнувшись.

Сегодняшней ночью Дракарес подарил мне не только надежду на личное счастье, он подарил мне запретный и такой долгожданный полет в месте, где никто не знал о нас, где мы могли не скрываться и быть самими собой, где время текло иначе. В месте, где мы были счастливы.

Подставляя лицо и раскрывая руки навстречу темным облакам, освещаемых фиолетовой луной, я постепенно забывала все горести и боль, пережитые за последнее время. Я наслаждалась тишиной и покоем нашей ночи. Я слышала, как мое сердце бьется в такт с мощным сердцем Грома, и в этот момент я была самой счастливой женщиной на свете. Я была с тем, кого выбрала моя природа, в ком я была уверена, кто подарит мне так долго искомое завтра.

Разлом, если все происходящее лишь сон, то я не хочу просыпаться. Прошу тебя, прекрати терзать мою израненную душу. Дай затянуться всем моим ранам. Не позволяй сердцу вновь разорваться на части. Пожалуйста, Разлом. Я умоляю тебя.

«Несса?» – обеспокоенный резкой сменой моего настроения Гром тихо позвал меня.

В драконьих парах всегда так. Каждый чувствует состояние своего партнера, резкую смену чувств, физическое изменение. Когда два дракона произносили клятву, они становились одним целым. Их сердца бились в унисон. У внутренних зверей был постоянный доступ в сознание друг друга. Поэтому у драконьих пар не встречалось измен, проблем с доверием. Драконы – самые преданные партнеры.

«Все хорошо», – смахнув прокатившуюся по щеке ледяную слезу, я попыталась улыбнуться.

Мои действия, как и нежданные слезы не утаились от дракона. И он, спланировав вниз, принял человеческий облик. Не смущаясь своего обнаженного вида, мужчина крепко прижал меня к своей горячей груди. Его широкие ладони бережно накрыли мой затылок и медленно принялись поглаживать волосы, в то время как его губы тихо шептали мне на ухо:

– Тише, моя маленькая, тише, – его дыхание обжигало нежную кожу уха. – Все будет хорошо. У нас все будет хорошо, – его поглаживания моих волос действовали на меня успокаивающе. – Я тебе обещаю.

– Ты не можешь обещать того, чего может никогда не произойти, – всхлипывая, проговорила я. – Увы, это не в нашей власти.

Руки Дракареса замерли. Я тут же почувствовала, как напряглись мышцы его тела. Его запах резко изменился. Его аура стала излучать недовольство и тихую ярость.

Отстранившись от меня, мужчина посмотрел мне в глаза.

– Не смей думать об этом, – в его черных, как само дно Разлома, глазах полыхнуло пламя. – Пообещай мне, что ты не будешь и мысли допускать о том, что все может плохо ложиться.

– Дракарес, я… – начала, но тут же была прервана его бережными касаниями рук моих щек.

– Ты сильная и смелая женщина, каких я только встречал. Ты не из тех, кто так легко сдается, когда на пути встречается непредвиденная преграда. Ты – борец, Агнесса. Всегда им была. Но сейчас для борьбы с этим миром у тебя есть я. Хочешь ты того или нет, но я вылезу из драконьей кожи и сделаю все, чтоб ты больше никогда не испытывала ту боль, что терзала тебя все это время. Я люблю тебя. И я верю в наше счастливое будущее. Верь и ты.

Его тихие слова обжигали сердце. Внутри меня все сжалось. Каждая клеточка моего тела дрожала от его слов. Ледяные слезы оставляли невидимые рубцы на страдающей столько лет душе. Он хотел поддержать меня. Хотел подбодрить. Он сделал это, как он мог. Как думал, что мне нужно услышать именно эти слова. Пусть он и не подозревал, что для того, чтоб поддержать меня, слова не нужны были (об этом я скажу ему позже). Ему не нужно было знать, что со всей своей болью я могу справится сама (всегда справлялась). Может когда-нибудь я решусь и расскажу ему, что самой большой поддержкой для меня являлись крепкие объятия и физическое осознание того, что в эту минуту я была не одна, что со мной был близкий и родной дракон.

Она была такой хрупкой, беззащитной в моих руках. Я знал, что эта девушка может постоять за себя, может защитить себя сама. Она столько лет справлялась со всеми трудностями одна, что я бы не удивился, если бы она вдруг оттолкнула меня, вытерла слезы и закрылась глубоко в себе, не позволив мне и мельком увидеть ее слабой.

Я бы никогда не посчитал ее слабой. Она не была такой, даже когда слезы текли по ее румяным щекам, когда маленькие губы дрожали от накрывших вдруг чувств, когда все ее тело содрогалось, стоило на мгновение ослабить объятия.

Я не знал, что именно ее беспокоило – лишь догадывался о ее нерадужных мыслях. Признаться, я и сам силой отгонял от себя их. Это была первая спокойная ночь за все то время, что я пребывал на территории Империи Крови. Самая счастливая ночь. Она была нашей. И только нашей. Сколько еще таких ночей у нас будет? А будут ли они вообще? Думать об этом было тяжело.

Дракон внутри меня прошелся когтями крыльев по клетке ребер – он был не согласен отпускать только что обретенную пару. А уж о том, чтоб потерять и речь быть не могло. Он (мы) приложит все свои силы, вывернется наизнанку, но не допустит того, чтоб лишиться самого дорого, что когда-то было в его недолгой жизни.

– Давай еще немного прогуляемся? – приподняв подбородок своей жены, спросил я.

Шмыгнув носом, девушка ничего не ответила – лишь коротко кивнула, вытирая остатки слез.

Мне горько было смотреть на то, как моя девочка плакала. Казалось, вместе с тем, как по ее щекам текли слезы, варварски разрывали и мое сердце. Дракон внутри не находил себе места, метался, требовал выпустить его, чтоб своими большими крыльями закрыть его хрупкую пару от целого мира.

Погладив черные, прикрывающие обнаженную грудь, волосы супруги, я наклонился к ее лицу и нежно поцеловал. Она ответила не спеша. Ее дыхание смешалось с моим, и невольно ее пальцы заползли ко мне в волосы, слегка сжав их. Она прижималась ко мне всем своим телом. Ее пьянящий аромат ванили и горького шоколада сводил меня с ума. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как я смог так долго удерживать рвущегося к своей паре дракона внутри себя. Одно ее присутствие рядом, один взгляд ее океана, одно сбившееся дыхание, которое я улавливал, стоило нам пересечься взглядами – все это заставляло сердце взрываться в бешенном ритме, бурлить по венам древнюю кровь.

Одевшись в то, в чем мы прибыли к священному озеру, мы неспеша пошли вдоль берега. Крупные жемчужины песка хрустели под нашими ногами. А над головой искрились и освещали нам путь маленькие светлячки.

Призрачная лагуна – тайное место, не обозначенное на картах. О нем мало кто знал, и еще меньше было тех, кто мог найти дорогу к нему. Священное озеро, находившееся недалеко от храма Разлома и умеющее принимать любой вид, если так было необходимо душе, посетившей его, скрывалось на территории Лунного леса, жители которого оберегали свои секреты от внешнего мира.

Несса назвала его морем. Видно, для ее разбитой на части душе было нужно услышать шум ночного прибоя, ощутить соленый запах волн и омыться в воде, по температуре, напоминавшей парное молоко. Ее темно-синие глаза сверкали в темноте от бликов сиреневой луны на воде.

Она была красива. Ей очень шла счастливая улыбка. А опущенные плечи и слегка округлая спина говорили о том, что девушка в эти минуты была расслаблена и спокойна. Я смотрел на нее и не мог поверить, что все это происходило со мной.

Этой ночью исполнилось мое самое заветное желание, о котором последние пять лет я и помыслить не смел. Моя девочка. Моя пара. Моя жена. Она была моей. Этой ночью Разлом соединил наши души. Он подарил мне новый смысл существования. Она стала для меня тем, ради чего и для чего стоило жить. И я приложу все усилия, чтоб защитить самое дорогое в моей жизни.

– Дракарес, – тихий голос жены вырвал меня из размышлений.

– Да? – тряхнув головой, я вновь посмотрел на девушку. – Что случилось?

– Там, – она указала рукой в темноту леса, откуда торопливо к нам кто-то приближался.

Глава 3

Место, куда привел меня муж. Место, где Разлом благословил наш союз. Оно не было отмечено на карте. Я слышала о нем лишь по рассказам дедушки, пока тот еще был жив (я благодарю Разлом за то, что он не застал той кровавой ночи). Дедушка рассказывал, что было на свете озеро, вода которого была настолько чиста, что многие народы приходили к его берегам, дабы подзарядиться, вдохнуть живой, пропитанный магией древних воздух, испить священной воды. Здесь заключались браки, благословленные Разломом. Здесь находили утешение, кто лишился дома, семьи, рода. Это место имело свою душу. Ибо только оно знало когда и кого принять. Оно было открыто не для всех. И лишь коренные жители, его избранные хранители, знали о точном его местоположение. Только они могли привести в Призрачную лагуну чужаков.

И этой ночью вместе со своей парой я произнесла брачную клятву у священных вод Призрачной лагуны.

Прогуливаясь вдоль берега моря (это место само выбирало, чем оно будет сегодня), держа за руку своего мужчину, я наблюдала за тишиной и спокойствием этого места. Звезды светили высоко на черном небосводе. Вокруг нас кружили желтые, синие, красные светлячки. А у ног шумели накатывающиеся на берег волны. Кроме нас здесь не было никого. Шелест листвы, запах ночи. Все говорило о мирной жизни в этом месте.

Пока в какой-то миг в нос не ударил запах чьей-то крови. А через мгновение я увидела быстро приближающуюся к нам тень.

Позвав Дракареса, который все это время молчал и изредка поглядывал на меня, видно размышлял о чем-то, я указала в сторону деревьев, откуда доносился запах человеческой крови.

Черный дракон напрягся. Он тоже почуял кровь. Взгляд мужчины сфокусировался на фигуре, из носа вышел пар, а его тело чуть увеличилось в размерах, когда Дракарес отодвинул меня за спину, – вся реакция его организма говорила о его боевом состоянии защищать свою территорию (даже находясь во владениях чужой империи).

А фигура, что спешно к нам приближалась, начала замедляться, – теперь заметили и нас.

– Дракарес, там… – позвала я мужа, увидев окровавленное женское тело на руках у высокого беловолосого мужчины с длинными, как у эльфов (даже чуть больше), ушами.

– Кто вы такие?! Здесь чужакам не место. Откуда вы узнали о нашем озере? – мужчина с темно-карими глазами выжидающе смотрел на нас. Его темные брови сомкнулись на переносице, а губы сложились в хищном оскале. Казалось, еще секунда, и он положит девичье тело и бросится на нас с ножом – одна из его руку потянулась к рукоятке на поясе.

Рядом с супругом я знала, что мне опасность будет угрожать лишь в том случае, если убьют его. Но я все равно не торопилась подавать голос, изучая стоявшего напротив нас… эльфа?

Мужчина, одетый в темные брюки и темный камзол, что успел впитать в себя немало женской крови, чем-то напоминал мне Вара, когда Лилияна находилась на грани жизни и смерти. У него был такой же дикий, потерянный взгляд. Такая же неконтролируемая реакция защищать свое любой ценой (даже своей жизнью). Метания, незнание, что делать, как помочь, мольба о спасении – все это отражалось в глазах незнакомца.

Я смотрела на побелевшее лицо красивой девушки, чьи длинные розовые волосы спутались от грязи и крови, чьи открытые части тела были покрыты огромными ссадинами, синяками и ранами. И не могла представить, кто был способен на такое зверство. Невинное, хрупкое человеческое дитя. Ее жизнь была короткой и, сомневаюсь, что радостной.

Призвав к себе магию, я посмотрела на внутреннее состояние девушки. Ее органы были сильно повреждены. Желудок разорван, словно бедняжку избивали дубиной орков. Ребра сломаны и пробили легкие, теперь они медленно наполнялись кровью. Артерии у сердца были целы, но практически уже не качали кровь. Ее жизненная сила гасла на глазах. Исцелению она уже не…

«Спаси ее, – услышала я вдруг в своей голове голос, от которого по телу пробежали мурашки. Этот голос не был похож на те, что я слышала раньше. Гром, скрип двери, звон бубенцов, мягкость материнский объятий, твердость отца и жестокость врага – все это читалось в одном только голосе, что вдруг обратился ко мне. – Напитай ее силой своего рода, – этот голос… он переживал за девушку. – У нее есть еще шанс, – сказал голос, и только мне показалось, что он больше не заговорит, как он очень тихо произнес одну фразу: только поспеши».

Кто бы не заговорил со мной, он требовал, чтоб я спасла девушку. Нет. Он знал, что я могу спасти ее. Он только подсказал, что было еще не поздно.

– Она еще жива, – протянула я, глядя на белое лицо незнакомки.

– Что? – в темно-карих глазах блеснул огонек надежды. – Но… она ведь не дышит… и очень давно, – запинаясь проговорил мужчина.

– Мозг еще жив. Легкие повреждены, поэтому не слышно ее дыхания. Но она жива. И я могу ей помочь, – я не смотрела на мужчин – все мое внимание было приковано к той, за жизнь которой просила невиданная сила этих мест.

– Несса, ты не можешь так рисковать! – Дракарес повернулся ко мне и впился в меня взглядом своих черных, как сам Разлом, глаз.

– Я могу ее спасти, – повторила, игнорируя возмущение мужа. Я смотрела только на того, от чьего слова зависела жизнь девушки. – Времени мало, – я почувствовала, как во мне забурлила кровь. Ладонь слегка защипало, а из носа (клянусь Разломом) вылетел настоящий пар. – Думай быстрее! – к Разлому все формальности и прочее воспитание – жизнь этой бедняжки была важнее.

– Несса, твои глаза, – прошептал офицер темной стражи и подошел ко мне. Он бережно взял меня за подбородок и поднял его, заставляя меня перевести взгляд с незнакомца, который все еще сомневался стоит ли нам доверять или нет, на себя.

– Я спасу ее, Луна моя, – произнесла тихо, глядя ему в глаза. В его взгляде читалось все: от тревоги смешанной с уверенным желанием закинуть меня на плечо и унести прочь от этого места до страха, что на месте той девушки могла оказаться я, и полного принятия моей сущности – если я могу помочь, я сделаю все для этого.

– Бери мою силу, – Дракарес продолжал смотреть мне в глаза, но все его нутро говорило о том, что он верит мне, верит в меня, в то, что я смогу. Он доверял мне. И знание этого лишь подкрепила уверенность во мне. – Сколько нужно бери, но сделай то, что должна, – он быстро поцеловал меня в губы и, отпустив контроль над своей силой, отступил.

– У нее остались минуты, – напомнила незнакомцу о быстротечности времени.

– Если ты в твоих силах вернуть мне ее, умоляю тебя, спаси ее, – по посеревшим от душевной боли щекам потекли слезы.

Но мужчина согласился принять нашу помощь. Дело оставалось за малым.

«Если ты знаешь, как вновь вдохнуть в нее жизнь, – обратилась я к голосу. – Направь меня».

Голос мне не ответил. Вместо этого в моей голове начали всплывать картины моих последующих действий.

– Моя сумка, – обратилась в пустоту.

– Ты была без нее, – напомнил мне муж. – Я могу ее принести, ты помнишь, где в последний раз оставила ее.

– Не успеем, – изучив еще раз состояние девушки, прошептала я. – Придется самой. Наложите полог, – ни к кому не обращаясь попросила я.

Сделали ли мужчины, что я попросила – не знала. Я полностью сосредоточилась на той, которую бережно уложили рядом со мной. Присев подле бездыханного тела девушки, я положила свои раскрытые ладони ей на грудь.

Начнем.

Прикрыла глаза. Я прислушивалась к той силе, что вела меня в тело умирающей.

Сначала была темнота. Пустая, тягучая темнота. Она заполняло все пространство человеческого тела. Такая сила. В таком хрупком сосуде. Это тело не было приспособлено такой божественной мощи, что незаметно для простого глаза. Но эта сила хотела жить. Девушка хотела жить. И поэтому чтоб выжила оба, одному нужно было измениться.

Я начала с костей. У простых смертных кости были хрупкими, как фарфор. И я пропитала их своей силой, сделав прочными и крепкими как скорлупа драконьего яйца – самое твердое, что было в этом мире. Укрепив и срастив все сломанные кости, свернутые суставы, я принялась за сухожилия, мышцы, ткани. Залатать сосуды, соединить порванные сухожилия, срастить разорванные ткани и нарастить новые мышцы на новый скелет – было трудной, но вполне выполнимой задачей. Осталось обновить органы, соединить все в одну систему и вдохнуть огонь.

Я не жалела себя, свою силу, я черпала свой резерв до самой последней капли. Я почти отдала всю себя незнакомой девушке. Я подпитывала ее, полностью меняя человеческое тело на крепкое, гибкое, сильное, смертный организм на бессмертный. Девушка становилась другой на глазах.

Но это было только внутренне.

Внешне пока изменения не проявлялись.

Когда пришло время драконьего дыхания, я почувствовала, как ко мне попытались прикоснуться. Чье-то вмешательство могло все испортить. Все мои старания могли развеяться в тот же миг, стоило мне отключиться от девушки, не доведя до конца ритуал. Но я лишь уловила легкий поток энергии, который оттолкнул от меня всех, кто только захотел меня потревожить.

– Пусти меня!

Как только невидимая преграда силой оттолкнула меня от погруженной в себя, а точнее в сознание умирающей, жены, я пролетел метров пять над берегом и со всей силы впечатался в дерево. От моего удара дерево раскололось пополам. Поднявшись на ноги, я тут же поспешил к Нессе.

Ее лицо побледнело. Руки подрагивали. А из носа по губам, из ушей по шее текла красно-синяя искрящаяся серебром кровь. На моих глазах силы медленно покидали ее. И самое страшное – она не подпитывалась мной. Она вообще не черпала ни из кого энергию, способную помочь ей выжить в этом ритуале.

Я хотел ее оторвать от тела девушки, но неведомая сила не позволила мне и коснуться ее плеча. Я не мог ничего. Я не мог спасти и остановить от самоубийства ту, которую только-только обрел.

– Чтоб я еще раз позволил тебе спасать чужие жизни, – рычал я, вырываясь из рук фейского мужчины. – Я лично убью любого, кто потребует от тебя помощи. Слышишь?! Я запру тебя дома, чтоб ты, Разлом мне в сердце, не жертвовала собой ради других. Я сделаю это, Несса!

Но она не слышала меня. Не отзывалась на свое имя. Она была так близка ко мне и в тоже время находилась так далеко, что ни одно мое слово, ни одна нить, связывающая нас, не могли докричаться до нее. Между нами вдруг возник барьер, стена из прочного обсидиана, не пропускающего ни слова. ни магию – НИ-ЧЕ-ГО.

– Убери свои руки! – рычал я, вырываясь из крепких мужских рук.

Довольно знакомый взгляд глаз, в которых не скрываясь, читался ужас и страх, встретился с моим. Мужчина, что по природе своей должен был быть слабее меня, сильно потряс меня за плечи. Но все его попытки отрезвить меня камнем канули на дно озера.

Дракон требовал остановить ритуал. Рвался забрать свою пару, вырвать ее из этого чертового круга, внезапно окружающего девушек.

– Она можете умереть. Несса! – я вырвался из рук незнакомца и было уже кинулся к жене, как мне в челюсть прилетел кулак.

Кость хрустнула. Но не сломалась. Из глаз посыпались искры.

Я замер. Хлопая глазами, я смотрел на того, кто был по природе слабее меня. Но его удар… Он мог биться с драконами на равных.

– Она точно умрет, если ты прервешь их контакт. И тогда уже никто не поможет им, – плечи мужчины опустились. Его взгляд был направлен туда же, куда так яростно рвался мой дракон. – Если твоя женщина умрет из-за меня, ты сможешь в тот час отнять и мою жизнь.

– Если моя жена умрет, – прошипел я, глядя на него, – я вымещу всю свою боль на тебе, выбью из тебя весь твой чертов дух… – я почувствовал, как мои когти удлиняются – дракон был согласен со мной. – Но не убью, – в глазах незнакомца читалось удивление. – Это будет слишком просто. Ты в таком же положении, что и я. А раз так. То ты с этой мыслью, с этой болью от потери будешь жить вечно, – дракон клацнул зубами. – мы тебе это обещаем.

Не знаю, что он увидел в моем взгляде. Может зрачки сузились, а радужка запылала огнем. Или же мои слова прошибли его громом. Но мужчина с заостренными ушами тяжело сглотнул.

– Справедливая плата, – проговорил он, опустившись на песок.

Последовав его примеру, я принялся ждать. Ждать, когда закончится этот чертов ритуал, и я смог забрать свою ненормальную, помешанную на спасении других жену.

«Вернемся домой, я отхлестаю тебя сильно, что ты позабудешь, как помогать другим», – драконья лапа пробороздила песок.

От чего сидевший рядом мужчина побелел еще сильнее.

Боишься? Правильно делаешь. Мне не составит труда оторвать все твои конечности, выбить из твоего тельца все жизненную мощь. И поверь, я смогу остановиться. Ты будешь мучиться также, как и я. Я лично превращу твою жизнь в ад.

Переведя взгляд на жену, я прикусил губу. Дракон требовал прекратить это все, остановить. Он рычал внутри меня, бился всем телом о клетку из ребер. Ревел и рвал все, что попадалось ему на пути. Он не мог ждать. Не хотел ждать. Эти минуты были для него мучительны.

Зарычав так сильно, что затряслась сама земля, я чуть не отпустил контроль над драконом. Он уже был готов вырваться из меня и разорвать на части того, по чьей вине он (мы) не могли докричаться до его (нашей) пары.

– Она не дракон! – вырвалось у меня, когда будущий труп вновь попытался меня утихомирить.

Я зашла так далеко в тело девушки. Я пробралась так глубоко в ее темноту. Что добралась до самой души.

– Пора, – открыв глаза, проговорила я.

Полное слияние тел, сознаний, душ. И я была в ней. Она была во мне. Мы дышали одними легкими. Смотрели на мир одними глазами. В нас текла одна душа.

Призвав остатки магической силы, я протянула руку темной с розовым отливом тени – ее душа напоминала ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Она была красивой. Такой души я не видела ни у кого живого. Она была благословлена самим Разломом. Эта девочка ходила и жила под егозащитой.

– Правом, данным мне самим прародителем нашим, я благословляю тебя на новую, долгую жизнь. Дыши, девочка. Живи, Кейла, – слова ритуала диктовал мне голос, а я повторяла за ним.

Стоило произнести эти слова, как наши души разъединились, вернувшись каждая в свое тело.

Магия во мне постепенно утихала. Кровь по венам больше не бурлила. Сознание медленно возвращалось ко мне. Через несколько минут до меня стали долетать обрывки фраз, а еще через минуту я начала видеть происходящее вокруг.

Девушка, чью жизнь я спасла, лежала подле моих колен. Она все также была бледна. Но до моего слуха долетел один тихий, очень слабый стук ее уже не человеческого сердца.

«Смогла», – произнесла я, обращаясь к голосу.

«Спасибо, дочь моя», – нежно и как бы облегченно выдохнув ответил громовой голос.

– Она не дракон! – донесся до меня разъяренный рык черного дракона, от мощи которого затрещали деревья и обвалились ветки.

– Дракарес, – мой голос был слаб, как и все тело. – Дракарес, – держась на грани сознания я взывала к мужу. – Дракар…

– Несса? – муж в мгновении ока оказался возле меня, прижав лицом к своей груди, под ребрами которой бешено колотилось его сильное сердце.

– Я в порядке, – соврала, так как мое состояние далеко было от здорового. – Ее нужно положить в воду, – прошептала, глядя на потрепанного, видимо, моим мужем и своими переживаниями мужчину. – Дракарес, помоги ему перенести ее тело, – взглянула на офицера темной стражи – он давно успел пожалеть, что согласился дать мне помочь этой девушке. Сжав губы, муж никак не прокомментировал ни мои действия. ни мое состояние (вряд ли я выглядела лучше умирающей незнакомки) и, коротко кивнув, встал.

– В воду, говоришь ее надо, – повторил он, подхватывая девичье тело.

Мужчина с длинными заостренными ушами, как у эльфов, пришел в себя и уже хотел перехватить свою девушку, как замер под гневным взглядом Дракареса де Горна.

– Стой, – когда муж собрался опускать тело в воду, я нашла в себе силы окликнуть его. – Ее нужно раздеть.

– Разлом! – выругался муж и, посмотрев на мужчину, передал ему тело девушки. – Это по твоей части.

«Я бы не расстроилась, если бы ты помог ей раздеться», – попыталась отшутиться, но мое веселье никто не спешил разделять.

«Пусть лучше этим займется тот, кто принес ее», – злость и ярость кипели внутри дракона, но он продолжал молча испепелять меня взглядом.

– Тебе помочь? – найдя в себе силы пошевелиться, я поднялась и поковыляла в сторону берега, где Дракарес уложил девушку.

– Что тебе на месте не сидится, он сам справится со шнуровкой, она не такая уж и сложная, – ворчал Дракарес, подойдя и подхватив меня за талию. Муж помог дойти до девушки и бережно усадил меня рядом.

На ней было красивое яркое платье. Открытое декольте, длинные рукава, обтягивающие ее тонки запястья. Простой покрой юбки, украшенной фиалками и лозами. Это платье прекрасно подходило для тайного свидания под покровом ночи в лесу. Если бы оно было целым, а не висела лохмотьями на ее избитом теле.

Когда мы стянули с нее пропитавшейся кровью и грязью платье (то, что от него осталось), обнаружили множество ужасных, бесформенных синяков, кровоподтеков, ссадин. Все они были свежими. Ступни девушки были сбиты в кровь – бежала она от преследователей очень долго.

– Что это? – окунув тело девушки в воду, я обнаружила на ее спине глубокие старые шрамы, которые все никак не могли затянуться. Где-то раскрылись раны и уже засохла кровь. – Откуда они? – боясь причинить боль, я аккуратно прикоснулось к одной из ран. – Давние… и до сих пор не зажили. Почему вы не применили магию?

Мужчина прикусил губу. Он смотрел на спину девушки и явно обдумывал, стоит ли посвящать нас в жизнь его возлюбленной. Недолго длилось его молчание.

– Её тело не принимает чужую магию. Словно, словно кто-то её оберегает… – протянул мужчина, погрузившись в себя. Ему тяжело давались слова. На его лице было написано, как он боится потерять ее. Я слышала, как билось его сердце – медленно, очень медленно для того, у кого впереди была целая вечность.

– Разлом, – прошептала я, обдумывая сказанное. Мои слова отрезвели мужа, и он подключился к разговору.

– Ты уверена? – спросил Дракарес, приседая на колени рядом со мной. Офицер де Горн уже закончил осмотр территории, откуда вышли представители иной расы, и успел вернутся к нам, услышав последнюю часть диалога.

– Только он способен на подобное, – все еще не веря в увиденное, сказала я. Если бы мне кто-нибудь сказал, что Разлом может оберегать кого-то, обращаться к вышедшим из него живым существам, я бы ни за что не поверила. Но моя уверенность в его мощи подкреплялась личным обращением ко мне Разлома.

– Вы о чем? – поднял на нас свой взгляд темно-карих глаз незнакомец.

– Говорила ли Кайла с кем-нибудь? Может она упоминала о силе, непривычной вам? – меня не смотил подозрительный прищур мужчины, когда я назвала имя девушки.

Чего удивляться? Если бы не голос, поведавший мне ее историю (нелегко пришлось ей без родителей, в стране чужой расы, которая подпитывается кровью простого человека), и не мой истощенный энергетический запас, я бы сама взглянула на ее прошлое, а также постучалась бы в сознание незнакомца.

Но моих сил хватило лишь на короткие диалоги по связи с мужем. Даже на подпитку от него у меня не осталось энергии. Я сидела на берегу и смотрела, как девичье тело плавает на поверхности воды.

Прошло уже достаточно времени. Но как бы мы не ждали, ничего не происходило.

– Её подруга, – незнакомец запнулся, – бывшая подруга, упоминала, что Кайла слышит чей-то голос. Но я и подумать не мог, что… – он запустил пальцы в спутавшиеся светлые волосы.

– Что это будет божество? В такое мало кто поверит, пока сам не убедиться в обратном, – покачала головой. Мне до сих пор было сложно поверить в ту короткую связь с Разломом.

– Что с ней будет? – вырвал меня из раздумий вопрос Дракареса.

– Я не знаю, – мои плечи опустились. Сил не совсем не осталось. В голове стояла пустота. Все, что я могла сделать, я сделала. На большее я была уже не способна.

Я понимала, что я не бессмертна, и тем более не Бог. Я не могу спасти всех, как бы мне этого не хотелось. Но каждый раз, видя перед собой умирающее тело, которому я хотела помочь, которому обещала подарить новую жизнь, я теряла веру в себя. Я вдруг осознавала, что одного желания было мало. А приложенные силы по сравнению с замыслом самого Разлома были обычной пылинкой, которую божество легко сбрасывал со счетов.

Я перед многим была бессильна. Перед многим…

По щекам потекли ледяные слезы. Они обжигали не только не кожу, но сердце. Я смотрела на опущенное в воду тело девушки, и не видела его. Пелена горечи и безысходности застелили взор.

Со своей бедой я осталась вновь…

«Ты не одна, – прогремел голос мужа у меня в голове. – У тебя есть мы, моя душа».

Крепкие руки приподняли меня со спины. Дракарес опустил свой подбородок мне на макушку и тихо что-то напевал.

– Мне следовало ее подождать возле шатра… – протянул мужчина, не отрывая взгляда от не подающего признаков жизни девичьего тела. – Если бы я не послушал самого себя… Если бы… Она была бы жива… – в темно-карих глаза тух последний огонек надежды…

Как вдруг вода озарилась звездным мерцанием. И тело девушки покрылось мелкой серебряной пыльцой, которая впитывалась под кожу, заживляя каждую царапину, каждый синяк, каждый шрам на ее теле.

Синие воды было таким ярким, что практически ослепило нас. Закрыв глаза, я отвернула голову к груди мужа. Меня тут же прижали к себе и не отпускали, пока яркий свет не затих.

Глава 4

Империя Крови. Жардан

– Папа пришел! —стоило перейти порог дома, как из дальней комнаты послышался топот детских ножек, и меня встречать выбежала маленькая светлая кудрявая головка в тонком ночном платьице, которое ей пару месяцев назад сшила ее матушка.

– Иди ко мне моя рыбка! —несмотря на усталость во всем теле после долгой охоты, я подхватил дочку на руки и закружил по гостиной.

– Измир, ты сапоги, —из нашей комнаты выплыла, так легко ступали ее ножки, невысокого роста девушка. Ее длинные всегда завитые золотистые волосы сегодня были собраны в тугую косу. На стареньком чуть вздернутом носике виднелся красный след от очков, которые она надевала, когда садилась за шитье. —Сколько раз я просила тебя разуваться, прежде чем заходить в дом? Особенно после леса, —принялся отчитывать меня ангельский голосок супруги.

Прижимая к груди наше маленькое чудо, я любовался своей женой. В своем домашнем бело-синем платье, поверх которого был накинут разукрашенный детскими ручками фартук, она мне казалась самой красивой, совершенной женщиной из всех, кого мне приходилось встречать. Ее золотисто-карие глаза с детским любопытством и невинной любовью смотрели на мир вокруг, на меня. Высокая, но небольшая грудь даже после родов оставалась сочной и упругой, сейчас же была стянута корсетом, который (что скрывать) мне не терпелось сорвать с нее. Мне хотелось прикоснуться губами к ее бледно-розовым устам, ощутить их вкус. Хотелось уткнуться носом ей в шею, вдохнуть ее запах соленой карамели и морской тины. Стоявшая передо мной и отчитывающая меня за такую мелочь женщина сводила меня с ума. Она была всем для меня. Ради нее и нашей дочурки я был готов сравнять все горы с землей, высушить все моря и океаны. Ради них я жил. Ради этих золотисто-карих и золотых глаз, искрящихся счастьем и любовью.

– Какая же ты у меня красивая, русалочка моя, —выдохнул я, когда сумел оторвать свой взгляд от ее открытого декольте. Ее глаза заискрились. Щечки покрылись бледным румянцем. А губы растянулись в легкой улыбке.

– Знайте, господин де Рандар, ваша лесть не умолит меня прекратить вас отчитывать, —складывая руки на груди, заявила супруга.

– Зато она способна проложить путь к более приятным и давно меня ждущим местам, – глядя на то, как медленно начала вздыматься грудь девушки, слыша, как сбилось ее дыхание, я почувствовал дикое, первозданное желание между своих ног.

– Измир, ну не при дочке же! —нашла в себе силы возразить Россана. —К тому же, чтоб найти путь к тем самым местам, —девушка смущенно потупила взгляд, —вам, господин де Рандар, еще придется заслужить карту.

– Да, помою я полы, русалочка моя, что ты причитаешь все да причитаешь, —улыбнулся я. —Не уж-то ты не рада меня видеть?

Опустив дочурку на пол, я раскрыл руки для первой и единственной женщины в моей жизни.

Постояв с минуты, еще немного отругав меня за испачканный пол в гостиной, Россана бросилась в мои объятия. Теперь настала очередь кружить по гостиной супругу.

С нашего первого дня знакомства на берегу Тихой гавани в Штормовой Лагуне, Россана весила легче перышка, и никогда не набирала вес, даже когда была беременна Сиреной ее вес не изменился. И сейчас, подхватив на руки супругу, я не почувствовал ее веса. Такой легкой и невесомой она была.

– Ты хоть хорошо питаешься, когда меня нет? —оторвавшись от сахарно-соленых губ, спросил супругу.

– Конечно, —улыбнулась девушка и еще крепче обняла меня за шею. —Я очень скучала, – тихие нотки ее мелодичного голоса выдавали дрожь в ее теле.

– Ну-ну, маленькая моя, —бережно сжимал я девушку в своих руках, —Не плачь, русалочка моя, —я принялся слизывать с ее щек соленые слезинки. Маленькая хрупкая —она была светом в моем темном мире. Северной звездой, освещавшей мне путь домой.

– Папа дома, папа дома, —вокруг нас с громкими криками радости бегала дочурка и задорно хлопала в ладоши. Мы с Россиной подметили, что, когда обнимаемся и целуемся на глазах у дочери, Сирена улыбалась самой широкой своей улыбкой, обнажая остренькие клычки, указывающие на ее принадлежность к материнскому роду.

Горные русалки. Их кожа была белой, как молоко. Зрачки глаз всегда сужены. А челюсть имеет несколько рядов клыков. Все это помогало им приспособиться к жизни в тех водах и продолжать свое существование. Когда они находились в воде помимо хвоста у них проявлялись на шее, за ушами тоненькие, похожие на раскрытые ранки, жабры. Благодаря этим жабрам они не только дышали под водой, но и сладко пели, выбравшись из воды на камень. Ветер, играя с этими надрезами, превращался в тихую зачарованную мелодию.

Многие, что узнавал, что моя жена горная русалка, тут же говорил, что она меня околдовала, очаровала своим сладким пением, которым русалки ее рода заманивали в свои пучины мореходов, чтоб утащить на дно моря и съесть жизненно важные органы. Некоторые русалки прибегали к насилию, что оплодотворить свое чрево. Но это было крайне редко. И для многих других рас незаконно.

Моя же Россана отличалась от своих соплеменниц. Он была робкой, доброй, с большим сострадающим сердцем. Она пела не ради пропитания, а ради удовольствия. Часто гуляла по суще. И даже подумать не могла, чтоб своей красотой, своим пением свести мужчину с ума и родить от него таким зверским способом. Возможно, всему причиной было ее рождение. Ее мать —русалка, полюбившая простого смертного, умиравшая от рук любимого, когда она призналась ему в своей родословной и что родила на днях девочку. Отец – был моряком. Он был, не сказать, что примерным семьянином —морская вода и в его голове бурлила, но был верным себе и своим принципам. А первый закон моряков —обходить русалок стороной. А коль попал под ее чары —тут же лишить хвоста и жабр. Именно такая участь и постигла мать Россаны. Девочку же моряк забрал на сушу и строго настрого запретил своей семье пускать девочку в море.

Но как можно отобрать у русалки то, что течет по ее венам? Море звало Россану. Оно манило робкое девичье сердце. И в один из дней море получило то, что так давно ждало —дочь вернулась в родные воды.

О похождениях к морю дочери моряк все же прознал. И подгодав момент, застал дочь за обращением. И по праву опекуна наказал девушку. Он позволил ей обратиться, после чего накинул на нее рыбацкую сеть, в которой бедняжка тут же запуталась, достал из-за пояса плеть и принялся бить по очень чувствительному месту русалки —ее хвосту.

Тогда-то я и заметил ее. Золото-карие глаза смотрели на меня с ужасом и неподдельным страхом. Они молча умоляли меня спасти ее. Вид окровавленного хвоста, избитых рук и плеч заставил меня шагнуть в ее сторону. И только я сделал шаг, как плеть рассекла воздух и коснулась ее шеи, в том месте, где раскрылись тоненькие жабры.

Свист, который отразили жабры был способен оглушить любого. Но строение организма темного отличался от строения организма просто смертного, в ком не текло и капли огня Разлома. От низкой частоты звука его барабанные перепонки не выдержали и лопнули. Из ушей потекла кровь. И он до конца своей жизни стал глухим.

Россана же лишилась способности петь.

Я забрал ее к себе в деревню. Вылечил, выкормил, поставил на ноги. Временами, когда ей было невмоготу увозил к морю, где она обращалась русалкой и несколько дней плавала со своими сестрами. Я же тогда уходил на охоту на пробудившуюся нечисть, усыплял их, а потом возвращался за своей подругой.

Со временем раны на теле и хвосте зажили. Но жабры до конца восстановится не смогли. к какой только магии мы не прибегали: и к целителям, знахарям, даже к морским ведьмам обращались —вернуть ей возможность петь так и не смогли.

Шли года. Она научилась мне доверять. Мы стали больше проводить время вместе. Она вела домашнее хозяйство, выучилась шить, я же уходил на охоту. А в дни, когда оба были свободны, мы предавались любви. Прошло еще несколько лет, прежде чем она приняла мое предложение —Сирене тогда минул уже первый год.

Девочка родилась точной копией матери. Только глаза были мои.

– А кто это у нас такой юркий и звонкий? —опустив супругу на деревянный пол, я немного присел, чтоб удобнее было охотиться за одной ловкой рыбкой.

– Я, я, я! Ха-ха, —со смехом кричала девочка, убегая от большого меня.

С появлением в моей жизни Росааны, а затем и Сирены, мой дом наполнился теплом, уютом и спокойствием. Уходя на охоту, я всегда знал, что меня с беспокойством, нетерпением ждут дома.

Это ли ни счастье?

Прохладный ветер играл с верхушками деревьев. Зеленая листва напевала свою колыбель. А ночные птицы прыгали по крыше, погружая дом в живой и спокойный сон.

Во всех домах уже давно перестал гореть свет. По широким дорогам уже никто не бродил. Вся деревня мирно спала под покровом ночи.

И только в нашем доме двое еще не торопились засыпать.

– Измир, прекрати, —сдерживая звонкий смех, молила Россана. —Щекотно ведь. Хватит. Измир, пожалуйста.

Бережно целуя девушку в ее бледную шею, лаская языком кончики ее заостренных книзу ушек, я наслаждался вкусом своей супруги. На черных простынях молочное тело супруги было видно отчетливо. Обнаженная упругая грудь, с уже поднятыми сосками, плоские животик, крохотный пупок, от которого вниз к лобку постелился светлый и мягкий пушок. Мысленно облизав каждый сантиметр ее дивного тела, я устремился к ее ногам.

Стоило поцеловать внутреннюю поверхность бедра, как Россана смущенно спросила:

– Что ты делаешь?

– Хочу попробовать какая ты там на вкус, —хищно сверкнув глазами, я раздвинул ее сопротивлявшиеся моим действиями ноги.

Она была такой зажатой, скованной, словно я не напиться ею собрался, а расчленить на ритуальном камне.

Но ни одна она волновалась.

Никогда прежде я не доставлял ей удовольствие подобными ласками. Но блуждая долгое время в лесу, откровенно общаясь с мужчинами с кем охотился, в теории узнал, как правильно ласкать супругу языком между ее ног.

Наклонившись ниже к ее лобку, я первым делом поцеловал ее светлый пушок. Прислушался —Россана затаила дыхание.

«Не сопротивляется —уже хорошо», —подумал я и продолжил.

Коснувшись пальцами ее половых губ, я чуть раздвинул их. Горячее дыхание обожгло ее нежную кожу, отчего по ее бедрам пробежали мурашки —я почувствовал, как она вздрогнула. Когда же мой язык коснулся ее бледно-розовых сладок, девушка томно простонала, тут же прикрыв рот ладошкой, чтоб не разбудить дочку. Я принялся облизывать, посасывать каждую складочку у нее между ног. С каждым прикосновением моего языка к ее плоти, Россана тихо постанывала, змеей извиваясь в моих руках. И от ее реакции на мои ласки мне все больше хотелось продолжать и продолжать дарить ей новое, не сравнимое ни с чем другим удовольствие (наверное).

С каждой минутой, что я был между ее ног, она становилась влажнее. Ее кисловато-сладкий вкус возбуждал во мне дикое желание обладать этой женщиной. Здесь. Сейчас. Во всех позах, которые только существовали в этом мире. Я хотел ее. Хотел раствориться в ней. Слиться воедино. Ощутить, как ее узкое лоно крепко сжимает мой член внутри себя. Услышать, как она стонет мое имя, умоляя меня не останавливаться. Моя русалочка, мой лучик света. Знала бы она, как действовали на меня ее приглушенные стоны, острые ноготочки, вонзающиеся мне в спину.

Не в силах больше сдерживаться, я оторвался от ее половых губ и прильнул к устам. Она ответила бы на мой поцелуй сразу же, но вместо этого она громко простонала мне в губы, когда мой твердый член резко вошел в нее.

– Ты такая влажная, —прошептал я, начиная медленно двигаться в ней. —Девочка моя, как же я скучал по тебе, —я страстно поцеловал ее в губы, после чего принялся ускоряться, доводя нас обоих до оргазма.

Когда же я почувствовал, что разливаюсь внутри супруги, не спешил покидать ее разгоряченной лоно, принимавшее каждый выплеск семени. Я знал, чего она хотела. Я хотел того же.

После рождения Сирены у нас долго не получалось забеременеть вторым. Как бы ни пытались —все было тщетно. Но мы не переставали надеяться, что каждая наша ночь, проведенная в объятиях, друг друга однажды принесет свои плоды и по нашему дому будут бегать две пары детских ножек.

– Ты мое счастье, —прошептал на ушко Россаны, аккуратно выйдя из нее.

– Я люблю тебя, – также тихо ответила супруга, поудобнее устраиваясь у меня под боком.

– Спи спокойно, —я накрыл нас одеялом и, поцеловав девушку в ее золотистые волосы, провалился в сон.

Давно они не приходили ко мне во снах…

Открыв глаза, я посмотрел в темноту пустой, холодной комнаты. С тех пор как я покинул деревню Духов, что располагалась на границе Империи Крови и Империи забытых снов, и перебрался в Жардан, прошло много лет. Сколько всего произошло за это время. Изменился мой образ жизнь – я перестал охотиться на пробужденную нечисть в лесах, устроился на службу империи, связал свою жизнь клятвой крови, нашел хороших друзей. Служа верой и правдой императору и его семье, я заслужил титул лорда могильных дорог – жуткое, непроходимое и часто кишащее нечестью местечко. Как выразился лорд зер Фордом, это место очень хорошо описывает меня: такое же угрюмое, наводящее ужас и совсем равнодушное к чужим жизням.

Прошло шесть лет, как я похоронил дочь. Семнадцать – как из жизни ушла любимая супруга. Та семейная тихая, спокойная и такая счастливая жизнь осталась где-то позади. Так как я любил Россану, больше ни к кому и никогда не испытывал подобных чувств.

В тех времена болезнь забирала многие молодые жизни. Она добралась и до нашей деревни. Она, не стучась, пробралась в наш дом. Россана первое время старалась скрывать свое состояние. Но в одну из ночей, когда я вернулся с охоты, нас разбудил страшный кашель девушки. А стоило зажечь свет, как нашему взору предстала окровавленный белый подол ее ночного платья. С губ по шее и на ладонях, которыми она прикрывалась рот, когда кашель разрывал ее горло, стекала синяя жидкость. А через пару месяцев Матушка-Смерть забрала ее у меня. У дочери.

Казалось, со смертью супруги во мне что-то сломалось. Если бы не дочь, которая так сильно была похожа на мать, которая своим звонким мелодичным голоском наполняла наш старый дом, я бы спился и затерялся в лесу, позволив дикой нечисти и падшим умертвениям разорвать мое тело. Конечно, если бы мужики, с кем охотился, не пришли на выручку раньше, чем неупокоенные души принялись пировать.

Это могло бы быть. Но у меня на руках оставалась пятилетняя дочурка, которой нужен был отец. И я стал тем, в ком нуждалось единственное сокровище в моей жизни – настоящим отцом. Я стал меньше охотиться. Но научился плести косы, укладывать ребенка спать. Я и подумать не мог, что быть родителем бывает так сложно. Девочка подрастала. Она начала готовить, пошла по стопам матери и целыми днями занималась рукоделием. Днем из окна нашего дома доносился запах свежевыпеченного хлеба. А по вечерам я наслаждался нелепыми попытками Сирены познать дар своего голоса. Иногда я брал ее с собой в лес. Рассказывал, как считывать следы в разное время года, какие травы помогут унять хворь, а какие напротив отправят прогуляться в Разлом. Мы научились с ней понимать друг друга без слов. Познали, как друг друга нам подбадривать и успокаивать. Мы были счастливы. И счастье нашей небольшой семьи не было похоже ни на что другое.

Одна проблема у счастья – его можно было лишиться в секунду.

Я потерял и ее.

Кто-то, пройдясь по могильным землям, разбудил недавно упокоенные тела, души которых рвались в этот мир, чтоб завершить свои грязные делишки. И я, как самый сильный маг смерти, был вынужден покинуть дом. Сирене недавно минуло шестнадцать. Она хорошо ладила с деревенскими девочками. И была приятным гостем в любом доме. А потому я не боялся за ее безопасность и смело собрался на охоту.

Поднявшись с кровати и подойдя к окну, я одернул черные шторы. Лунный свет тут же закрался в комнату. Я не спешил открывать окно. Глядя на ночное небо полное звезд, решил, раз все равно не спится, прогуляться по городу, а заодно и проверить покой жителей Жардана.

С момента поступления на службу в темную стражу, я выработал в себе привычку по носам иногда обходить город. А в последнее время, в обход я стал выходить значительно чаще.

Накинув на разгоряченное тело форму, вышел в объятия прохладного ветерка и темной ночи.

В катакомбах под замком всегда пахло сыростью, гнилью. Стены здесь были ледяными. Проходя по каменному лабиринту, не только от факела, но и от самого тела исходил пар. В этой части замка было холоднее, чем на севере в горах. И ни одни заклятия нее смогли бы справится с подобным явлением. Если бы королевская семья пыталась бороться с особенностью катакомб. Но ни первые хранители замка, ни их наследники не спешили устранять холод в подземельях, считая это явление естественным и не приносящим никакого вреда жителям Королевства Драконсес.

По темным коридорам редко кто блуждал. Катакомбами пользовались только члены королевской семьи и то, когда это им было необходимо. В остальные же дни подземелья пустовало, продолжая издавать завывающие звуки, слышимые даже на самой верхней башне замка.

У меня не было желания спускаться сюда, бродить по странному лабиринту, непонятно кем и для чего построенного. Была бы моя воля, я бы сейчас обратился и взмыл высоко в небеса, подставляя свои большие перепончато-чешуйчатые крылья заходящему солнцу. Ветер бы щекотал покрытое голубоватой чешуей пузо дракона. В то время как дракон, получивший власть над телом, полностью отдавшись чувству свободы, напрочь позабыл о всех суетах придворной жизни. Позабыл, что его младшая на пару минут сестра носила под сердцем того, кто мог ее убить.

Тебя предохраняться не учили, малолетка беспомощная? Кто в семнадцать лет придается инстинктам без нужной защиты? Как тебя родители еще не выпороли за малодушное безрассудство? Глупая. Малолетняя. Зараза! Это ведь ты, не подумав залетела, дура! Почему остальные члены семьи должны страдать от твоего необдуманного решения оставить это?! А если ты…

Нет, Альваро, нельзя так думать. Мистер Рудольф знает, что делает. Он обязательно ей поможет. Обязательно.

– Признаться честно, – когда отец вывел заплаканную матушку за дверь старой, пропахшей сыростью лаборатории, королевский целитель заговорил первым. – Раньше мне не приходилось делать ничего подобного. Такие сложные операции еще никто в нашем королевстве не рисковал проводить. Это слишком опасно, как для жизни принцессы, так и для ее ребенка.

«Нет. Я против!»– дракон внутри меня почувствовал опасность. Зверь встрепенулся, схватился передними лапами на костяную клетку из ребер и стал трясти ее, чтоб вырваться на свободу, чтоб остановить непутевую девчонку, рискнувшую на такой жестокий для всей нашей семьи шаг.

– Вы точно все хорошо обдумали, принцесса? – спросил сестру целитель.

«Не соглашайся, Лиса. Пожалуйста, одумайся».

Я смотрел в ее темно-синие, как дно океана, глаза и всеми фибрами души и сознания рвался залезть к ней в голову. оговорить ее. Но девушка лишь покачала головой, давая понять, что все для нее уже решено и отступать она не намерена.

– Тогда я обязан вам рассказать, как будет проходить операция, – покачав головой, знахарь принял ответ дочери своего близкого друга.

Это было ужасно. Несмотря на мое присутствие в лаборатории, Лиса стянула с себя ночное платье, которое женщины нашей расы обычно использовали для оборотов – легковоспламеняющаяся ткань, которая сгорала раньше, чем искры успевали опуститься на землю, чем мы избегали нежеланных пожаров. Ее побледневшая за последние недели кожа была ярким пятном в лаборатории, освещенной факелами и магическими шарами. Последние знахарь разместил специально над столом, на который и легла сестра, поставив ноги ближе к бедрам и разведя их в стороны.

Драконы никогда не стеснялись своей наготы. При обращении вся наша одежда сжигалась дотла, а когда дракон обретал человеческое тело, то зачастую приходилось какое-то время щеголять голышом (обычно так было в Драконьей Академии, где адептам запрещалось применять бытовую магию при создании своей одежды). Другие расы посчитали бы нас варварами, не знающих простых норм приличия и общественного такта. Но нас, драконов, данное положение вещей совсем не смущало. Все мы мужчины. Все мы женщины. И рано или поздно все равно бы увидели свою вторую половинку обнаженной. Когда к чему все эти лишние никому ненужные эмоции.

Отойдя от стола, едко пахнущего настойкой водорослей, которой знахарь обработал поверхность перед тем, как на него легла сестра. Я скрылся в тени стен, куда не доходил свет магических шаров и факелов. Оттуда я не мог мешать королевскому целителю делать свою работу. Но с этого ракурса я мог без препятствий наблюдать за каждым его действием. И в случае чего прервать операцию, нарушив данное девушке обещание: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в ход операции.

Дура. Дура. Дура!

А если ты и правда не выживешь? Что если это существо внутри тебя погубит то, что дорого не только мне, но и родителям? Как мне тогда смотреть в глаза матушке, ведь это я предложил знахарю поискать другой вариант. Это ведь я подарил тебе надежду. Лучше бы я тогда молчал.

Глядя на то, как Сыч Рудольф обработал свои руки той же настойкой, после чего он подошел столу и в который раз осмотрел состояние сестры, я сложил руки на груди.

Нужно верить в успех. Она выживет. И плод внутри ее тоже будет в порядке.

Знахарь ощупал низ живота девушки, что-то пробурчал себе под нос – я не сумел распознать, что именно. Раздвинул ее ноги еще шире, чтоб ему было удобнее подобраться к ее лону, откуда при помощи древней магии и запрещенных самой природой заклятий он собирался достать еще не до конца созревшую горошину.

Лаборатория озарилась слабым голубоватым свечением. По полу прошла дрожь. С потолка посыпались мелкие камешки. А от стен эхом отлетали набирающие силу слова заклятия.

Знахарь говорил на незнакомом мне языке, а потому я не мог понять, что именно он читает, возясь между ног у моей сестры. В какой-то момент в лаборатории раздался пронзительный женский крик.

– А-а-а! – Лиса лежала на столе и извивалась в руках знахаря. Тот не мог совладать с ее силой молодого дракона (пусть того и не было у нее внутри).

– Держи ее, – только и сказал мужчина, тут же вернувшись к чтению заклятия.

Сестра вырывалась из моих рук. Она кричала. Кусалась. Ее ногти впивались мне в руку, плечо. Она обещала разорвать меня на части, если я не прекращу ее страдания. Она умоляла остановится, сжалиться над ее и без того печальной судьбой дракона. Лиса, захлебываясь слезами, проклинала Разлом и всех первых драконов, что не позволили ей родиться, как остальным нашего рода. Она посылала на прогулку в Разлом каждого, ко отнял у нее способность летать, кто обделил ее выносливостью и внутренним драконом.

Моя младшая сестренка теряла все свои силы. Ее большие темно-синие глаза начали тускнеть. Вместо криков были слышны хрипы и стоны. Ее хватка уже не была такой мощной. Она ослабла. Ее сознание медленно покидало ее.

Постучав по ее щекам, я решил прибегнуть к нашей кровной магии. Драконы умели черпать энергию друг от друга и от природы и делиться ей друг с другом. Но близнецы. Драконьи близнецы могли передавать свою жизненную энергию, не спрашивая разрешения друг друга. Мы могли ее как взять, так и поделиться ей, не сказав и слова.

– Не смей, мальчик мой, – знахарь перестал читать заклятие и, пристально посмотрев на меня, взглядом пригрозил остановиться.

– Она же умрет! – прорычал я, не соглашаясь останавливаться. Ей нужна была моя помощь. Ей нужна была моя энергия. И если я могу ей как-то помочь… Я сделаю это, не раздумывая.

– Это убьет ее, – покачал головой мужчина, и его руки осветились сильнее.

Голубоватый свет озарил всю лабораторию. Он был настолько ярким, что обещал выжечь глаза – пришлось зажмуриться, на короткое время оставив сестру без наблюдения.

Но стоило мне открыть глаза, как свечение иссякло. На столе тяжело дыша лежала сестра. Ее веки были прикрыты, а густые черные ресницы подрагивали. По побелевшим губам, из носа и ушей стекала красно-синяя с серебряным блеском кровь. Ее ноги все также продолжали стоять подле бедер, но от слабость сомкнулись. По животу, с половых губ и по столу – ее кровь была везде.

Переведя взгляд на знахаря, который удерживал в магической капсуле маленькую розовенькую горошинку с новой жизнью внутри, я хотел сказать Лисе, что она спаривалась, что ее ребенок здоров. Как заметил за спиной мужчины черную тень.

В одно мгновение темная фигура пронзила когтями грудную клетку королевского целителя. Сыч Рудольф с сожалением взглянул на меня, прежде чем из его рта хлынула кровь, и он повис на когтистой черной лапе.

Я не успел среагировать, как черная фигура раздавила моего будущего племянника, после чего его кровавая когтистая лапа вспорола живот Лисе от ее и так кровоточащего лона до груди. Словно зачарованный, я не мог пошевелиться и только наблюдал, как из еще недавно кричащего, бьющегося в истерике от физической боли тела сестры вытащили ее сердце.

В свете догорающих факелов блеснули золотисто-карие с кровавым пигментом глаза.

– Ублюдок! – когда я смог пошевелиться и бросился на убийцу своей сестры, он словно испарился, слился с тенями лаборатории и выполз за дверь, оставляя меня одного с мертвыми телами близких людей.

Взглянув на растерзанное тело сестры, я подхватил его на руки, прижал к груди и, упав на колени, разрыдался.

– Нет, Лиса. Ты не можешь вот так вот оставить меня. Ты же мне обещала! Разлом сожги мою душу. Ты мне обещала. Лиса!

– Лиса! – из горла вырвалось драконье рычание. И если бы не защитный полог тишины, наложенный на наш дом, это рычание разбудило бы весь Жардан.

– Дорогой? – холодные тоненькие ладошки коснулись моей разгоряченной кожи. – Что случилось? Ты весь горишь, – полный беспокойства голос супруги обрывками долетал до моего сознания.

Внутри меня разгоралось пламя. Дракон рвал и метал. Он чувствовал опасность. чувствовал, что что-то происходило. И происходило с его кровью. С его сестрой.

– Лиса, – прошептал я одними губами.

По щекам текли ледяные слезы. Сердце рвалось из груди. Я ощущал, как мое тело то наполняется энергией, то до последней капли теряет ее.

– Что с ней? – тихий вопрос, но громкость ее голос уже была не важна – мой дракон разбудил нашу дочь. – Вар, – Лилияна взяла мое лицо в свои руки и развернула к себе. Заглянув мне в глаза. она повторила вопрос, – Что с Нессой?

Все внутри меня кричало, оно отказывалось верить в случившееся. Но то, что я чувствовал. То, что мой дракон уже не слышал. Все это указывало лишь на одно.

– Лиса… мертва…

Глава 5

Лунный лес. Призрачная лагуна

Яркая синяя вспышка вок