Другие. Тьма во мне

Глава 1 «Защита»

«Уму непостижимо! И надо же ему было до меня докопаться?!» Подбирающиеся ко мне нежные объятия Морфея в очередной раз спугнула незваная мысль, не дававшая покоя всю вторую половину прошедшего дня. Но день, нервный, трудный, закончился. И я очень надеялась, что, проснувшись завтра, буду воспринимать все по-другому.

Недаром мудрые люди говорят: «С этим надо переспать». А раньше, в старину, как красиво изъяснялись – утро вечера мудренее!.. Все с утра воспринимается иначе, потому-то и решать все нужно на свежую голову. Эмоции улягутся, мозг отдохнет, все разложит по полочкам и, может быть, то, что казалось важным сегодня, завтра будет совершенно незначительным.

А я защитила диплом! Пожалуй, это победа. Теперь я – молодой специалист. С шумом перевернувшись на спину, остановила взгляд на окне. Плотные ночные шторы, призванные создавать кромешную тьму, не справлялись с этой функцией. Должно быть, сегодня полнолуние: такая неукротимая Луна бывает только три ночи за цикл. И, скорее всего, вербальная битва, развернувшаяся на защите, стала результатом именно эмоционально нестабильного состояния метеозависимых людей в период пикового роста Луны.

Но, как бы то ни было, и что бы ни явилось причиной, факт остается фактом – заведующий выпускающей кафедры и по совместительству наш декан посчитал мой проект сырым, недоработанным, расчет эффективности ошибочным, а мои доводы о том, что методика общепризнана, – неубедительными. И я вместо того, чтобы вежливо согласиться с главой экзаменационной комиссии, начала с ним спорить, подрывая его авторитет в глазах подчиненных и напрочь лишая себя шансов на успешную защиту. Декан негодовал. Да что там негодовал, он покраснел как вареный с лаврушкой рак, а к концу наших с ним дебатов и вовсе перешел на крик и начал брызгать слюной (в буквальном смысле слова).

Мне даже стало немного жаль убеленного сединами дедулю, вот так ни за что, ни про что выставить себя перед выпускниками и, что хуже всего, перед коллегами в самом невыгодном свете. Но по мне эта ситуация должна была ударить куда сильнее – так талантливо и уверенно перечеркнуть свой предполагаемый «красный» диплом, результат пятилетних стараний, могут лишь единицы. Я смогла. Это было равносильно самоубийству.

Конечно, защита диплома подразумевает, что оппоненты в лице квалификационной комиссии будут задавать вопросы, уточнять формулировки, ставить под сомнение выводы, сделанные студентом, но всесильный профессор, такое впечатление, поставил себе целью завалить меня. Похоже, слухи о его распрях с моей дипломной руководительницей возникли не на пустом месте. И, получив возможность насолить ей, он ничуть не смутился, что наносит удар не столько по своему врагу, сколько по ни в чем не повинной выпускнице. Впрочем, у нас всегда так: лес рубят – щепки летят.

– Такая эффективность в данном случае невозможна, – кипятился глава квалификационной комиссии. Выпучив глаза, он смотрел на меня и, похоже, ждал покаянной речи. Я молчала. Тогда декан перевел взгляд на преподавательницу, курировавшую мою работу над проектом, и издевательским тоном спросил:

– Вы хотя бы проверяли, что Ваши студенты собираются выносить на защиту?

– Разумеется, – тихо ответила она, смущенно посмотрела на меня и едва заметным движением рук подала мне какой-то знак.

Только совершенно непонятно, какой именно. Ее жест можно было трактовать как просьбу о прекращении спора с главой комиссии и одновременно как ободрение, поддержку и призыв продолжать в том же духе. Она хотела сказать: спокойно, все нормально… А дальше? Я успела подумать, что любимое тринадцатое число все-таки сыграло со мной злую шутку. Сколько раз мне на него везло! А сегодня…

Сегодня опять повезло, ведь в конечном итоге для меня все закончилось хорошо: неожиданно декана вызвал из аудитории представительный, незнакомый мне мужчина в сером с отливом костюме. Все замерли в недоумении. На двери ведь четко было сказано: «Не входить! Идет защита!» Вскоре наш профессор вернулся, и его словно бы подменили.

Он скомкано подытожил мою защиту и передал слово следующему студенту. Когда же все выступили и комиссия, посовещавшись за закрытыми дверями, выносила свой вердикт, декан подчеркнул смелость моего подхода и уверенность в своих силах. И безапелляционно заявил, что моя работа заслуживает наивысшей оценки и рекомендации в аспирантуру.

Вот тут-то я и попала в моральную западню. «На самом деле, он получил по заслугам, – убеждала я себя. – Меньше нужно было стяжательствовать и простых студентов гнобить». И все же получалось, что я нахамила профессору, который открыл мне дорогу в науку, и стала живым свидетельством позора доктора экономических наук, академика трех академий, ведь поставив мне пятерку, он фактически признавал, что был не прав в своих нападках.

Неприятно было осознавать себя обязанной ему и отчасти виноватой. Все случившееся напоминало сюрреалистическую пьесу.

«Трррррр» – прервала мои размышления требовательная трель телефона. Откинув одеяло, я собралась было бежать в маленькую комнату, оборудованную под кабинет, где обычно на ночь оставляла на блоке заряжаться старенький радиотелефон, но вовремя заметила светящуюся клавишами трубку на полке шкафа, стоящего в полутора метрах от дивана. Гадая, кто может беспокоить порядочную барышню в такой час, я ответила на вызов:

– Да.

– Доброй ночи, Ксения. – Твердый, уверенный баритон не оставлял сомнений, что звонят именно мне. Не такое уж и мудреное совпадение, если подумать, – ошибиться номером и попасть на тезку абонента, но мне почему-то стало ясно, что никаким совпадением здесь и не пахнет.

– Здрасьте… – Ошарашенная поздним и нежданным звонком, я забыла все, что знала о культуре общения. – А кто это?

– Меня зовут Юрий. Простите за поздний звонок, но дело очень важное и не терпящее отлагательств. Пожалуйста, не вешайте трубку и послушайте меня очень внимательно.

– Хорошо, – сама не ожидая от себя такой покладистости, согласилась я. Дотянувшись до выключателя, я зажгла старое бабушкино бра на стене и села, пытаясь понять смысл слов, льющихся из динамика в ухо.

«Что за бред?!» – именно такая мысль непрестанно крутилась у меня в голове, пока мужской приятный голос, окутывая мое сознание как туман, повергал во все больший и больший шок и такое же состояние немоты. Таинственному Юрию это, естественно, было на руку.

Когда, наконец, этот псих (а как еще назвать человека, который звонит незнакомой девушке среди ночи, чтобы сообщить, что у нее редкий и потенциально очень мощный дар, способный изменить не только ее собственную жизнь, но, возможно, жизни и судьбы сотни людей вокруг), так вот, когда этот псих изрек целиком эту поразительную тираду, я будто отмерла и теперь уже вслух повторила:

– Что за бред?!

– Понимаю, информация неожиданная и неправдоподобная, но, если вы проявите еще немного терпения, я все объясню более подробно и убедительно.

– Не думаю, что нам обоим стоит тратить на это время. Я давно не верю в сказки, а вы…

– А я просто волшебник, – прервал меня Юрий. – Раз уж мне удалось угомонить вашего многоуважаемого декана. Да еще и убедить его позвать вас в аспирантуру после того, цирка, что вы устроили на защите.

– Это не я устроила цирк. – Я попыталась затянуть оппонента в пучину спора, судорожно соображая, что происходит на самом деле, кто этот человек и чего он хочет.

– Хорошо, я скажу откровенно, чего хочу. – Юрий словно прочитал мои мысли. – Мне нужно, чтобы вы своей рукой и по доброй воле открыли сейчас входную дверь, впустили меня в свой дом и выслушали, глядя глаза в глаза.

– Все понятно… Идиоток ищите в желтом доме. Слышали о таком?!

У меня голова шла кругом от происходящего. Нет, честно говоря, я бы и хотела поверить в эфемерные непознанные способности моего организма, только немного мешало одно простое «но»: я не умалишенная от слова совсем. Да, немного пришибленная, да, слегка бешеная, да, чуть-чуть импульсивная, но никак не слабоумная, чтобы открывать непонятно во сколько часов ночи дверь своего дома неизвестно кому.

– Очень даже известно, Ксения Анатольевна, – снова поразил меня собеседник. – Как я уже сказал, зовут меня Юрий. Юрий Воронов. И, как вы, наверное, помните, одет я сегодня в серый костюм-тройку. А ваши чудные часы, украшенные цветами лаванды и привезенные из Ниццы прошлым летом, показывают без десяти час.

– А откуда, позвольте узнать…

– Я был у вас не единожды. Умею, знаете ли, ходить сквозь стены, – самонадеянно признался мой собеседник.

Он был настолько уверен в себе, а его голос и перечисленные факты прозвучали так убедительно, что я вдруг осознала, что верю ему. Как это ни странно. Готова поверить.

– Тогда почему?.. – начала было я.

– Почему я не могу сейчас снова явиться без приглашения? Потому что у нас мало времени, – перебил меня Юрий. – Ваш талант и ваш дар интересует не только меня и моих друзей, но и наших недругов.

– А почему вы считаете, что между вами и ими я выберу вас?

– Потому что вы, Ксения, задаете правильные, прагматичные вопросы. И то, что вы не решаетесь пока спросить, тоже очень разумно. Если вы сами откроете мне дверь, я стану легитимным гостем в доме новоопределяющейся. Представители же другой силы, противоборствующей нам, не смогут войти до тех пор, пока вы не определитесь, какую сторону хотите занять, либо не пригласите их аналогично тому, как пригласите меня: собственноручно открыв дверь. А я за вашу благосклонность нам предложу значительно больше, чем может себе позволить предложить противная сторона.

– И что такое ценное вы можете мне предложить? А, главное, какой у меня, по-вашему, дар?

– Ну, трепать нервы тем, кому поручено вас опекать, это определенно. А из полезного… Пока не могу вам ответить на этот вопрос.

Заинтриговал.

Глава 2 «Тайное оружие»

Наш разговор с Юрием получился достаточно долгим: трубка успела нагреться и жгла ухо, которое еще и ныло от боли – замерев прямо под светильником, я не решалась пошевелиться.

– В принципе, мы не говорим того, что я рассказал вам, по телефону. Обычно, чтобы человек осознал и принял, что он Другой (на самом деле немного иной, чем сам привык считать), нужно время и подходящая атмосфера. Встреча организуется вдумчиво и не спеша. И когда потенциальный Другой готов сделать выбор, тут важно не ошибиться, и перейти на именно на ту сторону, которая предопределена судьбой, мы выходим на личный контакт. Но ваш случай особый. Сегодня именно тот день…

– Вообще-то, уже ночь… – вставила я.

– Да, верно, ночь, – ничуть не смутился Юрий. – Сейчас именно тот момент, когда вы с равной вероятностью можете предпочесть и Тьму, и Свет. Чем, откровенно говоря, обе стороны хотят воспользоваться. Меня, несомненно, опередили бы, поэтому я, вопреки всем принятым у нас предосторожностям, решил принять, так сказать, превентивные меры. И взять на себя великую ответственность.

Оцепенение понемногу покидало мое тело. Отчего-то меня все меньше удивлял и пугал наш разговор. Я, сидя, перемялась с ноги на ногу; бросив в очередной раз взгляд на часы, наконец-то, смогла осознать который час – обе стрелки сошлись на единице.

Закончил свой рассказ Юрий емко:

– Большинство сильных или потенциально сильных Других состоят в «Детях Ночи» и «Детях Дня», одной из двух официальных организаций-антиподов. За новоопределяющихся (таких как вы) ведется ожесточенная борьба, ибо каждая из сторон желает, что вполне естественно, получить как можно больше конкурентных преимуществ в старой, как мир, холодной магической войне.

– А слабые? – не удержавшись, я все же задала наивный вопрос.

– Они никому не интересны, – собеседник понял меня с полуслова.

Громко защебетали птички дверного звонка, и я подпрыгнула на диване от неожиданности, а Юрий мягко и уверенно подсказал:

– Это я. Открывайте.

Я задумалась лишь на секунду, быстро натянула спортивный костюм и пошла на кухню. Выбрав самый острый нож, засунула его в левый рукав толстовки, зажав ручку в кулаке, а лезвие прижав к предплечью. Выдохнула в последний раз. И впустила незваного гостя.

Юрий медленно вошёл в мой дом, по-военному склонив голову (только каблуками не цокнул), и поздоровался, снимая старомодную кепку-восьмиклинку.

– Проходите, – подтвердила я разрешение войти и кивком указала в сторону кухни.

Очень хотелось выглядеть спокойно и уверенно. Но было очевидно, что гость физически ощущает исходящие от меня вибрации страха.

– Не порежьтесь, пожалуйста, – улыбнулся он.

Колоться было глупо, но продолжать прятать нож в рукаве – еще глупее. Я достала свое «тайное оружие» и положила на стол рядом с собой.

– Чаю? – больше из вежливости предложила я.

– С удовольствием, – отозвался Юрий, плотоядно глядя на коробку конфет, купленную как дополнение к чайному сервизу, предназначенному дипломному руководителю в качестве благодарности за долготерпение.

– Я тоже заслужил небольшую благодарность, разве нет?! – подмигнул мне мужчина в сером костюме.

Было в нем что-то, располагающее к себе, хотя сомнения в реальности происходящего все еще копошились где-то глубоко внутри, терзая мой уставший мозг.

Строгое, благородное лицо и подчеркнуто церемонное поведение ночного гостя постепенно убедили, что с его стороны для меня нет угрозы.

Я заметила, теперь он действительно никуда не спешит, говорит медленно, взвешивая каждое слово, и более подробно, обстоятельно открывает для меня свой мир.

В нем есть те же люди, что и в моем, привычном. У них также по две руки и ноги (ну, у большинства, разумеется), голова на плечах (впрочем, у некоторых только для шляпы, так он выразился), уши, нос, в общем те же прямоходящие «человеки разумные», но немного другие. Видят больше, и часто не только глазами, чувствуют острее, интуичат как боги и живут дольше, намного дольше. Хотя тут как повезет.

Тех, кто злостно нарушает Правила (уложение законов и предписаний, как следует себя вести Другим и как не следует), уничтожают без снисхождения и сомнений, дабы сохранить свой мир в равновесии и в тайне от обычных людей. А главное, чтоб остальным неповадно было ослушаться норм и договоренностей, установленных испокон веков. Да, да, так и сказал «испокон веков во благо всех Других, живущих на Земле».

Юрий внушал доверие своим спокойствием, уверенностью. Меня все меньше и меньше пугало собственное решение впустить его в квартиру.

Тонко прочувствовав, что пришло время раскрыть карты, он возобновил свой рассказ о сверхъестественном и его проводниках в мир людей – Других людях:

– Это деление началось спонтанно. Наши древние предки, ощущавшие в себе всполохи необычной энергии становились жрецами, шаманами, целителями. Их было мало, они обладали редкими по тем временам способностями. Постепенно стало расти число и умения первых волшебников. И желания у них стали разниться. Кто-то видел целью своего существования служение племени, роду, для кого-то на первом месте были личные амбиции или интересы его школы. Знания передавались обычно от наставника ученикам. Так начали формироваться сообщества и современные подвиды волшебников, если так можно выразиться, – маги и ведьмаки, колдуньи и ведьмы…

– Меня, конечно, пару раз называли ведьмой. В шутку. – Мне одновременно захотелось узнать, кем видит меня в их классификации мой собеседник, и подколоть его. – Но я не имею ни малейшего представления о том, как варить зелья или летать на метле.

– Нет, Ксения, вы – не ведьма. Я вижу иные способности и энергетику. Но, скажите, вы ведь замечали за собой некоторые странности?.. Определенную нелюдимость. Уверен, были случаи, когда ваши прикосновения или даже взгляд успокаивали окружающих, или заставляли их поступить так, как вам того хотелось, – серьезно ответил гость.

Его слова попали в самую точку. Впрочем, это удивляло все меньше и меньше. Каким-то шестым чувством, я начала осознавать правдивость и даже некую необходимость именно такого объяснения случавшимся со мной происшествиям.

Пока грелся чайник, и я разливала кипяток по кружкам, а потом все же открыла многострадальные конфеты, Юрий наглядно показал, что он и правда умеет ходить сквозь стены, левитировать предметы, зажигать огонь без спичек или зажигалки (минус одно кухонное полотенце) и чертовски талантливо заговаривать зубы.

Я слушала его, раскрыв рот, а он повествовал мне о самых главных Правилах жизни их сообщества, задачах организаций, действующих на каждой из сторон. Сторон оказалось… три. Отдельно волшебник, как он сам себя назвал по телефону, выделил Совет Особых, основными функциями которого являются защитная, судебная и карательная. С судебной все было в целом понятно: две противоборствующие стороны должен кто-то рассудить в моменты чрезвычайной напряженности отношений. Карательная функция вообще не вызвала никаких вопросов: казнить и миловать, возможно, только казнить. А вот от кого нужно защищать Других, мне было не совсем понятно.

– Скажи, ты что-нибудь слышала о салемском процессе? – спросил Юрий, предварительно договорившись перейти «на ты».

– Нет… Не думаю.

– Так называемая охота на ведьм в американском городке Сайлем (в мое время говорили Салем) по заявлению жителей одноименной деревни.

– Ни о чем не говорит, – для убедительности я даже развела руками.

– Хм… В общем, в семнадцатом веке у них там туго было с плодородными землями (впрочем, и сейчас не лучше), а численность населения росла. Некоторые особо ушлые фермеры решили разжиться чужими землями, тем более что повод «удачный» подвернулся – две девочки заболели после того, как их няня, индейская девушка, рассказала им что-то о колдовстве. А когда прецедент был создан, дальше пошло-поехало. Невинных людей на плаху отправили уйму, но и наших, Других, зацепило. Как, впрочем, и в Испании, и во Франции. В пятнадцатом – семнадцатом веках Инквизиция в Европе хорошо порезвилась. А глядя на них и русские цари (через воевод, в основном) стали пристальнее приглядываться к населению, особенно к тем, кто обладал особыми знаниями – собиратели лечебных трав, знахари, акушерки. Все оказались под подозрением. Только если в Европе обвиняли в приверженности Сатане и преступлении против человека, то в России за мнимые преступления против государства и царя рубили головы. Вот тогда-то, как гласит официальная версия, и был заключен главный договор между белыми и черными магами – Серый Светский Статут.

– Как оригинально! – не удержалась я от реплики. – Союз Дня и Ночи, белого и черного по-другому как серым назвать было нельзя?

– Все гениальное просто. Серая мышка. Серый кардинал. Тот, кто помогает сохранить тайну нашего мира должен быть незаметным. Ты меня понимаешь?

Маг замолчал. Мне показалось, что он подошел к особо важной части своего рассказа и тщательно подбирает следующие слова.

– До заключения этого договора мы выживали, как могли. Иногда целители мирно сосуществовали и даже помогали колдунам и ведьмам. Чаще – недолюбливали, враждовали, сводили счеты и друг с другом, и с насолившими людьми. Но когда само существование Особых, Других людей, было поставлено под угрозу, почти все согласились составить и принять за основу «Правила существования Особых людей, Детей Дня и Детей Ночи». И возвести эти Правила в ранг непреложного Закона. За соблюдением обеими сторонами Правил поставили следить Совет Особых, выбираемый из самых сильных и уважаемых чародеев: представителей Дня и Ночи!

– И вы хотите, чтобы я играла за…

Пауза затянулась. Мой собеседник не спешил мне помогать. Началась «игра в гляделки».

– Что же я получу, если выберу… Ночь? – наугад предположила я. Мне показалось, что ночной гость не очень похож на доброго волшебника. Впрочем, и за злодея принять его было сложно.

– Высокое положение среди прочих Детей, действительно высокое, поверь. Тебе не придется думать о деньгах, что немаловажно, согласись. А главное, по заслугам будет цениться твой талант…

– Ты так и не ответил, в чем он? Что такое я умею, о чём дожив до двадцати одного года, до сих пор не узнала?

– Все, что я могу сейчас сказать: тебе суждено стать тайным и очень сильным оружием в руках Судьбы.

– Смею ли я надеяться, – саркастически фыркнула я, подливая еще чаю моему гостю, – что я буду именно оружием, а не пушечным мясом?!

– Несомненно, – убежденно махнул головой Воронов, отправляя в рот очередную конфету.

Глава 3 «Великие»

Въезжая в квадратный дворик, Игорь как будто почувствовал присутствие темной, чужой, но подозрительно знакомой силы. Однако молодой маг быстро отогнал непрошенную мысль. Пробежал глазами по привычным уже строениям: недавно покрашенной помойке, детской площадке с песочницей, где то и дело оставались забытыми формочки и совочки. Скользнул взглядом по беседке, где старики обычно играют в домино. Здесь Игорь порой дневал и ночевал, ожидая появления объекта, здесь ел мороженное с ребятней, тогда еще не уехавшей в летние лагеря и к бабушкам на дачи.

Заглушив мотор, он позволил себе посидеть пару минут в тишине дабы отдышаться и морально подготовиться к важному разговору. Все-таки от него зависят судьбы сотен, если не тысяч Других. Еще раз тщательно прощупав двор и подъездные пути на предмет присутствия Детей Ночи, белый маг убедился, что его никто не опередил и удовлетворенно кивнул сам себе. «Не зря гнал как сумасшедший, – подумал Игорь, – у моей старушки чуть сердце не выскочило, оно же пламенный мотор! А вот Степан, похоже, нервничал напрасно…»

Две минуты пролетели как один миг. Дальше тянуть не стоит, а то вдруг, и правда, налетит черное воронье, чтобы спутать все карты, как пугал друг.

Игорь решительно открыл водительскую дверь, и в тот же миг кто-то требовательно и ритмично застучал по крыше машины… Только дождя не хватало. Конечно, можно создать некое подобие невидимого зонта и сухим дойти до подъезда. Но, кто знает, может быть, все силы будут нужны этой ночью и тратить их на бытовую магию сейчас опрометчиво?

«Не растаю, чай, не сахарный», – подумал он (помнились еще бабушкины присказки) и устремился к подъезду. На бегу Игорь бросил взгляд на окна тринадцатого этажа. Резко остановился. Большие холодные капли за полминуты намочили его футболку так, что она неприятно прилипла к телу. Молодой маг стоял на месте и ничего не мог понять.

Даже с улицы было видно, что аура объекта пылала. Она разительно отличалась от того, какой была еще днем, когда Игорь поневоле оставил свою подопечную без присмотра. Этот вызов в Совет оказался совсем некстати, как будто нарочно кто-то отвлекал Игоря из раза в раз. Мелкая кляуза от Детей Ночи не могла нанести заметного вреда, но заставила потратить на объяснительные добрых четыре часа. Плюс заезд домой (далась ему эта смена одежды), формальности в штабе и по полтора часа на дорогу в каждую сторону. Ох, неспроста все это…

Игорь снова отогнал подальше крамольную мысль и торопливо зашагал к подъезду. Чтобы попасть внутрь, переходить в другой мир не пришлось – навстречу как по заказу вышла парочка неформалов. Игорь с теплотой вспомнил свою юность, песни в подъезде под гитару, первую любовь и свой первый «туман». В него Игоря ввел Степан. Он же стал его наставником.

И вот, наконец, пришло время самому стать не учеником, но учителем. Молодой человек долго этого ждал. А теперь никак не мог избавиться от ощущения, что они слишком торопятся: все было как-то скомкано, неожиданно. Некстати.

Возможно, утром девушка была бы спокойнее и легче ступила бы на путь Света. Но шеф и Степан считали иначе. От них поступила настоятельная рекомендация не затягивать с конфирмацией.

Их обоих Игорь, несомненно, уважал и бесконечно доверял. Годы совместной службы, за которые они, как говорят, пуд соли вместе съели, научили верить друг в друга безоглядно. Игорь даже чувствовал, что, несмотря на колоссальную разницу в возрасте и обретенной Силе, они относятся к нему как к равному. Тем удивительнее было то, что, увидев Игоря в штабе, Весемир вышел из себя. Шеф кричал редко. И все знали, уж если он шумит, значит ситуация действительно критическая.

Лифт ждать Игорь не стал. Тем более, что обе кабины застряли на верхних этажах. Пришлось по-философски отнестись к такому препятствию: раз того требует дело, можно не откладывать кардиотренировку, запланированную на завтрашнее утро. Мускулистое тело отозвалось положительно, даже дыхание сбилось едва-едва.

Ровно через сто пятьдесят секунд (внутренний счетчик у него работал безошибочно) он уже стоял около входной двери с номером 49. Сосредоточившись, погрузился в себя и обнаружил, что в другом мире дверь в этот дом открыта. Не раздумывая, волшебник шагнул внутрь. Быстро сориентировался в планировке квартиры: кухня сразу направо, следующая, закрытая дверь – вход в кабинет. Наблюдая за окнами темными вечерами, Игорь часто видел отражающиеся на стеклах блики экрана монитора. Прислушавшись, понял – там никого. Тихо ступая, он прошел в дальнюю комнату, где в кресле сидела она.

Девушка не видела Игоря, но была заметно взволнована. Да, из нее получится умелая Другая, раз она интуитивно чувствует присутствие магии в своем доме.

Войдя в комнату, в первый момент Игорь облегченно выдохнул, во второй – едва не закричал: на видавшем виды диване, стоявшем в глубине помещения, спокойно сидел и взирал на него один из самых сильных колдунов бывшего СССР, представитель Детей Ночи Юрий Воронов, он же Ворон.

Тем Детям Дня, что помладше, его фамилия обычно неизвестна – уже почти четверть века он ее не использует, крайне редко применяя полное имя, в основном, чтобы расположить к себе собеседника. Этим же приемом, кстати, пользуются телефонные мошенники: люди склонны больше доверять тому, чью фамилию, как им кажется, они знают. Ворон всем известен, как просто Юрий. А личность среди Других он чтимая и поразительная. Игорь всегда удивлялся, как старые маги очень точно и быстро подмечают изменения в человеческом обществе. И соответствуют им.

У людей с начала двухтысячных стало модно казаться простым, доступным для общения: называться именем, пренебрегая отчеством, независимо от возраста; стирать, так сказать, границы и добавляться в друзья к абсолютно незнакомым людям в социальных сетях. Мейнстримом явилась парадигма не быть, а казаться.

И Другие переняли ее. Удивительно, насколько высокоразвитыми оказались их приспособленческие таланты. Казалось бы, тех, кто видел царя, невозможно представить со смартфоном в руках… Но Игорь не только знает таких индивидуумов, но и работает с ними бок о бок.

Вот и Юрий – представитель старой гвардии – всегда поражал своей современностью: одевался соответственно времени, умело пользовался всеми достижениями человечества и только в речи его время от времени проскакивали устаревшие выражения. Очень интересный Другой, пытавшийся в свое время привлечь Игоря на сторону Детей Ночи.

Но сегодня встреча с ним в квартире новоопределяющейся не предвещала ничего хорошего. Малоприятная встреча, если уж начистоту… «Не моего уровня оппонент», – успел подумать Игорь. Сравнение про слона и Моську, к сожалению, для него, в данном случае было самым точным. Внезапно молодой человек осознал, с чем связаны перемены в ауре его объекта. Ворон добивался от девушки нужных ему эмоций, готовил к конфирмации.

Нужно было действовать. Открытый конфликт Игорь резонно решил не допускать. Крепко сложенный, высокого роста Юрий, конечно, внушал опасения белому магу отнюдь не физическими данными. Слава Богу, Игорь сам бывший спортсмен. Он прекрасно понимал, что не почувствовал присутствия Юрия именно потому, что последний намного сильнее его самого в магическом смысле. Полностью утаить в себе Другого, стать нейтральным как растение, вернее, создать видимость собственной нейтральности, может только поистине Великий Маг.

В памяти ненадолго всплыла картина, как когда-то давно, кажется, что в другой жизни, за бутылочкой пива Степан рассказывал о громадной работе, проделанной главой Детей Дня.

Для систематизации знаний о противоположной силе Весемир лично разработал эдакий табель о рангах Детей Ночи. Составил, подробно описал и приказал каждому из своих подчиненных выучить как «Отче Наш». «Ибо знай своего врага как самого себя», – изрек он тогда. Так гласила легенда. Как оно было на самом деле, уже, наверное, никто не узнает, но совершенно точно, тогда Весемир отдельно выделил небольшую группу черных колдунов с выдающимися способностями и необъяснимой силой, как будто сама Тьма питает их. Юрий был отнесен именно к этой категории, которую сам Весемир патетично назвал Великими.

Разумеется, информация эта была строго для внутреннего пользования, но как это часто бывает, очень скоро стала секретом Полишинеля. В результате Дети Ночи по образу и подобию составили аналогичную классификацию местных белых магов. И условное деление всей волшебной братии, населявшей территорию Российской Империи, а впоследствии СССР, стало общепринятой негласной системой.

Но самым поразительным было то, что, когда в человеческом мире Союз распался, в мире Других также начался раздрай. Тогда Совет Особых собрал масштабный пленум, на котором Святогор – главный Каратель и руководитель Совета убедил всех в губительности протекающих процессов. Так сильная рука удержала от раскола Других. И территориальные границы, расчертившие некогда великую страну на полтора десятка удельных княжеств, в волшебном мире не появились.

– Я уполномочен официально заявить, что потенциальная Другая Ксения Хрумова находится под защитой Детей Дня и лично Великого Весемира, – начал разговор Игорь.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Морозов, – в тон ему ответил Юрий, – но и я уполномочен заявить, что потенциальная Другая Ксения Хрумова находится под защитой Детей Ночи и лично Великого Платона.

Глава 4 «Нападение»

Игорь Морозов был Другим. Он прошел конфирмацию в возрасте двадцати семи лет. И к моменту своего определения успел закончить ВУЗ, жениться и развестись, поменять две работы и настолько разочароваться в людях, что выбор его пути колебался как маятник Фуко.

Ворон первым разглядел в нем большой потенциал и уверенно вел его по пути определения, подбрасывая знаки, подталкивая к определенным решениям. В последний момент в молодом человеке что-то переломилось, он словно стряхнул с себя все произошедшее с ним плохое и снова поверил в людей. Разумеется, Дети Дня приложили к этому руку. Как потом утверждал Степан, Юрий прекрасно это осознавал. Но куда сильнее действовали убеждения самого Игоря. Эта его вечная вера в «так правильно» и в то, что «каждый имеет право на прощение», в итоге взяли верх.

Морозов смог переступить через боль и ненависть. Он помог бывшей жене собрать деньги на операцию для нового мужа, к которому она ушла от Игоря за четыре месяца до этого. Он не сломался, когда из-за тяжелейшей травмы пришлось в двадцать пять лет закончить с хоккеем. Он стерпел, когда ему не вручили золотую медаль за сезон из-за недостатка официальных матчей вследствие травмы. То есть он вроде как был частью команды, а вроде бы и нет…

Все профессиональные спортсмены параллельно с карьерой обычно учатся заочно в спортивном университете или академии. И, практически ни разу не появившись в учебном заведении, получают диплом о высшем образовании. Так Игорь после скоропостижного окончания карьеры хоккеиста смог получить невысокую, но перспективную должность в Федерации, где по прошествии полугода с начала его новой трудовой деятельности разразился скандал с отмыванием денег, а крайними сделали молодых специалистов, в том числе и Морозова.

Молодой человек впал в непродолжительную депрессию, немного покуролесил, даже в КПЗ попадал, но потом все же пришел в себя, взялся за ум и стал волонтерить. Очевидно, именно тогда Ворон понял, что Игорю прямая дорога к Детям Дня. Он, конечно, побесил оппонентов, продолжая, больше для вида, проявлять интерес к жизни Морозова. Как можно себе в этом отказать? Но усилий понапрасну не расточал.

По-настоящему с миром Других Игоря познакомил Степан. Научил, рассказал, поддержал. Стал другом, наставником, братом. Если проводить аналогии с миром американских полицейских, где у каждого порядочного копа есть напарник, Степан стал таким напарником для Игоря, и соответственно наоборот. Любое мало-мальски важное, и тем паче, опасное задание они старались выполнять вместе.

Вот и в эту летнюю ночь, завершив неотложные дела и подхватив по пути пару коллег для подстраховки, Степан гнал на всех парах по ночному шоссе. Лихо перестраиваясь из ряда в ряд и заставляя единичные машины уходить с их траектории, он летел с другого конца Москвы на север, в область, будто бы чувствуя приближающуюся беду. Мокрый асфальт шипел под колесами его Нивы, желтые огни птицами пролетали навстречу. На заднем сиденье дремал седовласый оперативник Аслан, прислонившись головой к плечу молодого габаритного стажера Мурада.

Когда в очередной раз Степан бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, он заметил, что Мурад остервенело листает ленту новостей в телефоне. Должно быть, тоже чувствует неладное. И Степан вдавил педаль газа в пол.

Мысли путались, слова не подбирались. Игорь абсолютно точно понимал, что решить силой сложившуюся ситуацию ему не удастся и судорожно перебирал в голове всевозможные доводы, чтобы заставить оппонента отступить. Личная заинтересованность Платона делала его задачу еще более сложной, если не сказать невыполнимой. Впрочем, интересы Детей Ночи – это, как говорится, их личная трагедия, а у девушки открытая ищущая душа, она просто не может выбрать сторону зла.

– Ей предопределено быть Целительницей, врачевать души и тела, – дрогнувшим голосом обратился Игорь к Юрию. И отрицательно замотал головой, словно сам себе не веря. – Ты не можешь помешать ее самоопределению; уйди с ее пути.

К сожалению для него, волнение прорывалось в жестах и интонациях. Однако Ворон дал втянуть себя в дискуссию:

– Неужели? – наигранно удивился он. – А мне вот кажется, девочка достаточно умна, чтобы выбрать достаток, успех и свободу. Свободу выбора, свободу в достижении своих целей. Свободу от чужих взглядов и ненавистных клише. Вы можете дать ей свободу?

– Свобода – это не главное.

– Да? А что же тогда, по-твоему, главное?

– Долг. Честь. Служение. И любовь. Ксения любит людей, я видел. Любит родных, друзей… Все живое. Вы не сможете потушить в ней Свет.

– «Потушить Свет…» – пренебрежительно хмыкнул Юрий. – Я прошу тебя, избавь меня от ваших высокопарных фраз. Вы, Дети Дня, вечно сочиняете сказки про всеобщее благо, а потом сами начинаете в них верить. И, что еще хуже, пытаетесь обратить в свою веру остальных.

– У любого человека, даже Другого, должно быть что-то, во что он искренне верит. Эти скрепы помогают выживать даже в самые трудные времена. Тебе ли не знать, Юрий?! Мы просто выбираем жизнь не для себя…

– Самопожертвование – великая вещь, если не ставить ее во главу угла. В конечном итоге каждый рано или поздно решает для себя: жизнь или смерть, любовь или война. Только когда решают за тебя, много ли в этом блага? Заканчивайте уже строить из себя святых!..

Увлекшись дискуссией, которая из сугубо практического интереса перетекла в теоретическую плоскость, Игорь совсем забыл о душевном состоянии девушки. Заметно нервничая, она встала и нерешительно прошлась по комнате. Сейчас Морозов клял себя за то, что все время, пока они с Юрием пикировались, Ксения думала, что была в комнате одна. И при этом ощущала их присутствие. Она же будущая Другая. Игорь, наконец, увидел, что ее переполняет непонятное для нее волнение.

Внезапно Юрий резко махнул рукой. Плафон настенного бра разлетелся на мелкие осколки. Девушка зажмурилась, сделала шаг и оказалась в одной реальности с мужчинами. Игорь оторопел. А Юрий уверенно протянул ей окровавленную ладонь:

– Новообращенная Аксинья! Прими мою Силу. Впусти в себя Тьму! Стань Другой! – прочитал он формулу конфирмации.

– Нет! Не делай этого! Остановись! – закричал Игорь. – Стой! Ты будешь Другой, но твое время День! Послушай меня, сейчас ты принимаешь самое важное решение в своей жизни. Не торопись…

Девушка колебалась. Игорь готов был продолжить, как вдруг она шагнула навстречу Юрию, положила свою ладонь на его руку и откинула голову, словно ее ударило током.

Морозов не мог просто смотреть, как противник посвящает Ксению. Она стала первой, чью конфирмацию ему доверили провести. Игорь быстрым движением достал перочинный нож, одной рукой ловко открыл. И уже с его руки потекла кровь. Он бросился к замершей паре, чтобы разорвать их связь, однако лишь налетел на невидимый барьер, выставленный Юрием свободной рукой.

В сердцах Игорь потерял контроль над собой: заклинанием направленной силы он разрушил преграду, а затем кинул замораживающее проклятие в соперника. Тот только лениво махнул левой рукой, отведя удар от себя и Ксении. Расцепил руки и правой отбросил нападавшего в противоположную сторону. Хрустнула древесина, задребезжали разбитые стекла и зеркала серванта. Телефонная трубка слетела на пол. Юрий занес руку с растопыренными как веер пальцами, собираясь нанести смертельный удар, когда из коридора послышались торопливые шаги и хриплый, обвиняющий голос:

– Великий хочет нарушить Договор!?

– Совершено нападение, – прогремел в ответ Юрий. – Я в своем праве!

– Может быть, – ответил Степан. – Но я тебе не позволю…

Вновь прибывшие трое мужчин встали в боевую стойку, заслонив собой Морозова. В воздухе повисло молчаливое напряжение. Казалось, вот-вот и стороны возобновят взаимный обстрел.

– Уходите! – выкрикнула Ксения из-за спины Юрия. – Вон из моего дома!..

Новобращенная смотрела на четверку белых магов, подчеркивая своим видом бессмысленность любой попытки повлиять на нее.

– Вы вмешались в самоопределение Другой, – процедил Степан Юрию, подталкивая уже поднявшегося Игоря к выходу. –

Мы подадим апелляцию в Совет.

– По-жа-луйста, – надменно протянул колдун.

Дети Дня покинули квартиру Ксении и устало вернулись в привычную реальность уже в подъезде. Игорь выглядел так, будто его долго и жестоко били ногами; у Степана на лбу выступил пот. Осторожно поддерживая под руки Игоря, они поехали на лифте вниз, к машинам. Как обычные люди.

Глава 5 «Победа»

Сварив себе на завтрак традиционную овсянку, я решила все-таки пойти на тренировку. В конце концов, ведь не обязательно тренироваться. Посмотреть со стороны тоже полезно, так всегда говорил тренер, ругая за пропущенные занятия тех, кто прикрывал травмами свои прогулы.

Нисколько не сомневаясь, что не скажись я больной, Виктор Васильевич поставит меня в спарринг с Потаповым, я утвердилась в мысли, что увесистые удары по голове – совсем не то, о чем мечтается после бессонной ночи.

«С нами ты сможешь реализовать свои мечты», – звучит в моей голове голос Юрия пока я шагаю по узкой, пустынной асфальтированной дорожке, обрамленной с обеих сторон густыми зелеными кустами. Снова и снова всплывают в памяти события прошедшей ночи, единичные фразы, моменты, обрывки диалогов. Как рассыпавшийся пазл я на ходу перебираю произошедшие несколько часов назад события. Что меня ждет? Каково это научиться колдовать?

– Опаздываешь, Хрумова! – крикнула мне вместо приветствия консьержка, добрая, простоватая женщина с пергидрольными волосами и большими круглыми очками на носу, когда я вбежала по короткой лестнице в маленькое двухэтажное здание спорткомплекса. Не упрекая, а скорее информируя, обратилась она ко мне: – Васильич уже о тебе спрашивал; я сказала, что ты переодеваешься.

– Спасибо, теть Зин.

«Удружила». Что мне ее теперь подставлять, придя в зал и заявив, что я не буду тренироваться? Видимо, и вправду придется переодеваться.

После короткой разминки мы немного поработали с грушами, а затем, как и ожидалось, Виктор Васильевич распределил нас на пары для спаррингов. Три раунда по две минуты. Придется потерпеть… Мне в партнеры традиционно достался Ромка Потапов, улыбчивый кудрявый симпатяга, наиболее близкий мне как по уровню техники, так и по весу.

Несмотря на примерно одинаковые показатели, Ромка, тем не менее, всегда оказывался фаворитом во время наших очных встреч: что ни говори, тело у мужчин работает по-другому под нагрузками, да и соотношение мышечной массы и жировой прослойки у них другое – им природа не предписывала рожать. И все же сильно битой я никогда не была, характер не тот, да и Потапов, чего греха таить, меня жалел, потому как симпатизировал. Даже тетя Зина заметила и постоянно меня терзала вопросами, когда же у нас с ним уже «случится любовь».

Встав на краешек ринга, я прочитала в глазах оппонента явное беспокойство. Интересно, с чего бы вдруг?! Нужно иметь очень буйную фантазию, чтобы предположить, хотя бы на секунду, что я могу его побить. С его-то ногами за голову вообще переживать глупо. У боксеров ведь главное что? Быстрые ноги! Пожалуй, единственное в чем мне уступает Потапов, как и многие в этом зале, – реакция. Говорят, у женщин интуиция развита лучше, чем у мужчин. У меня это утверждение справедливо еще и применительно к реакции. Недаром дворовые мальчишки всегда просили именно меня встать в ворота на серию пенальти. А бесстрашие, с которым я падала на мелкие камни, разбросанные по земле дворовой коробки, и вовсе делали меня в каждой команде «своим пацаном».

– Fight!1 – скомандовал тренер.

Ромка, не мешкая, полетел в атаку. Отступая под его напором, я невольно вспомнила ночной диалог:

– Конфи… что, простите?

– Конфирмация, – размеренно отвечал Юрий. – У католиков это миропомазание. В светском смысле в некоторых странах – утверждение судебного решения или приговора верховной властью. А у нас, Других – это своего рода клятва. Подтверждение новообращенным сделанного им осознанного выбора через принятие Силы от адепта Света или Тьмы.

Все-таки звучало это довольно пугающе. Адепт Тьмы. Всем людям хочется казаться лучше, чем они есть на самом деле. Чистая психология. Хотя далеко не каждый это готов признать. Принять свою темную сторону получается отнюдь не у всех. Может быть поэтому так много в мире лицемеров и ханжей.

Боксерская перчатка Потапова просвистела около моего уха. Как я умудряюсь уворачиваться от его рук-кувалд, ума не приложу.

– Хрумова, хватит бегать по рингу! Дерись! – заорал Виктор Васильевич, глядя на секундомер.

Понятно, первый раунд подходит к концу, а я не нанесла еще ни одного точного удара. Правда, и Потапов пока ни разу не попал. Ой, нет, кажется, попал. Падая на настил ринга, я смотрела на вскинутую вверх правую руку соперника, увенчанную белой перчаткой.

У всех в секции были одинаковые, красные или синие перчатки, и только мы с Потаповым, что называется, выпендрились – я себе купила черные (под цвет трусов), а он где-то нашел белые, точно под цвет формы, которую Ромке подарил тренер. Лично свою, в которой на России побеждал, когда был юниором. Подарил, потому как парня воспитывала одна мама, и они, по правде сказать, не шиковали. Но на перчатки она расщедрилась, видела, что боксерская секция для сына отдушина.

Меня мама тоже растила одна. Сколько таких, неполных семей в России? Наверное, чуть ли не каждая третья. Но моя мама смогла себя найти; в начале девяностых закончила дополнительные курсы, переучившись на бухгалтера, и постепенно так набила руку, что вела параллельно по пять-шесть фирм, благодаря чему ни мне, ни себе ни в чем не отказывала. На работе, конечно, допоздна пропадала, а в конце каждого квартала – и по субботам. Зато в редкие часы совместного времяпрепровождения баловала меня как могла. И в отпуск на море мы с ней каждый год исправно летали, пусть и всего на две недели: на большее время ее начальники не отпускали. Но эти две недели каждый год были самыми счастливыми воспоминаниями детства.

Про отца я маму не пытала. Единожды попробовав расспросить ее, почему же у меня нет папы, я наткнулась на такую ледяную стену отрицания, что желание продолжать этот разговор у меня быстро пропало. Отсутствие второго родителя на мою жизнь почти никак не влияло. Разве что иногда появлялось противно-колючее чувство зависти по отношению к друзьям, когда, будучи у кого-то в гостях, я видела, как их родители возвращаются по вечерам с работы, и вся семья собирается за накрытым к ужину столом. Я же чаще всего ужинала и ложилась спать одна.

Вставать ужасно не хотелось. Но, вот дурацкий характер, руки как будто сами уперлись в настил ринга, и я медленно, как во сне, встала.

– Fight! – снова слышим мы голос Виктора Васильевича.

А у меня, хоть ты убейся, никак не идет из головы фраза, сказанная напоследок Степаном: «Зря ты так, девочка – грустно заявил он. – Каким бы потенциалом ты ни обладала, для них… – Степан махнул головой в сторону Юрия – … ты всегда будешь пушечным мясом. Подумай об этом».

Я думаю и бью. Бью и думаю. Пару раз, похоже, попала – Ромка трясет головой, будто пытаясь вытряхнуть из нее маленькие погремушки, занудно шуршащие внутри.

Третий раунд он начал как озверевший. Молотит и молотит по моей защите словно заяц «Энерджайзер» из рекламы, но я не пропускаю: уклоняюсь, отхожу, встречаю. Юрий оставил меня наедине с собой, чтобы я отдохнула, отоспалась, свыклась с мыслью, что теперь я Другая.

– Обычно тот, кто проводит конфирмацию, становится наставником новообращенного, – мне вспомнился краткий рассказ Юрия о том, что меня ждет дальше. – И на первых порах отвечает за него перед Советом Особых, поскольку большая Сила есть большая ответственность. А новообращенные, как маленькие дети, еще не умеют ею управлять, да по большому счету, даже не знают, что с ней делать.

Установку Юрия я, конечно, выполняю не лучшим образом. Наоборот, издеваюсь, можно сказать, над организмом, но, что удивительно, чувствую себя бодрячком. Да, Другой быть, похоже, здорово: боковой правой, хук левой, шаг назад и короткий встречный прямой, поймавший соперника на контратаке. Я просто летаю по рингу, а Потапов вытирает белыми трусами пол! И вставать, судя по всему, не собирается. Народ в шоке, тренер орет как сумасшедший, что я – номер один… Кто бы сомневался?!

Продравшись между канатами, я устало побрела в душ под восторженно-удивленный гул ребят.

– Лучше бы с такой прытью детей рожала… – кинул мне в спину Ромка.

Обиделся. Разочарован. Точно, как Дети Дня, после того, как я попросила их покинуть мою квартиру. Один из них, Степан – крепкий, коренастый мужчина сурового вида с потрясающе спокойными серыми глазами, в ярко-красной футболке с желтыми серпом и молотом на уровне сердца – обронил тогда вместо прощания:

– Время идет, а методы все те же…

– Методы как методы. Хорошие. Честные. Не вижу смысла менять то, что работает, – в ответ поиздевался Юрий.

Кстати, он обещал снова приехать ближе к вечеру. Интересно, что он понимает под вечером. Общепризнанное 18:00 или что-то другое. Другое время Другого. Каламбур какой-то. Это хорошо, что у меня есть настроение шутить. Иного бы уже бесконечная тревога одолела из-за беспокойства о правильности сделанного выбора. Как ловко Юрий подвел меня к нему. Хитрец. Ладно, будем надеяться, я не разочаруюсь. А сейчас потороплюсь-ка я домой, там Макс некормленый…

Глава 6 «Обучение»

Голод заставил Макса вылезти из убежища. Где точно он прятался, я не поняла. Наверно, под ванной или под батареей, за телевизором, а, может, в кладовке. Не важно, главное вылез. От кого-кого, а от него меньше всего ожидала, что он испугается чужих. Обычно, если ему кто-то не нравится, он просто кусается. Ну, или, в лучшем случае, фырчит и царапается.

Очевидно, животные действительно опасаются Других, раз уж такой агрессор как Макс спрятал где-то свой пушистый хвост.

– Кормить тебя нечем, котяра, – «обрадовала» я питомца. – Последние граммы фарша вчера извела на бифштексы. А на рынок зайти забыла, не до этого, знаешь ли.

Он с настороженным видом смотрел на меня, готовый, если что, поработать когтями.

Да, вижу. Самолюбие тебе не изменило. «Консервы жри сама», – я поняла.

Как по заказу приехал единственный работающий сегодня лифт – мечта клаустрофоба. В магазине у дома нашлось все необходимое для двух голодных душ: творог, сметана, сосиски, хлеб и молоко на завтра. Дороже, конечно, чем в сетевом супермаркете, но тащиться туда нет ни времени, ни сил.

Макс остался доволен поздним завтраком и благодушно устроился рядом со мной на диване. Вот, ведь, соня! Ночью спит, пока я на тренировке – спит, и при мне спит.

Нудные рассуждения Макиавелли о способах захвата власти и мерное дыхание Макса начали клонить и меня в сон. Но сразу после еды спать вредно, пришлось включить телевизор, чтобы продержаться еще хоть полчаса. Днем по выходным смотреть абсолютно нечего. Я решила остановиться на очередной сопливой мелодраме, транслируемой по федеральному каналу…

Разбудил меня короткий звонок в дверь. Взглянув в зеркало, я нашла себя в абсолютно не презентабельном виде: волосы спутаны, лицо, мало того, что сонное, так еще левая бровь припухла и синеет (хорошо попал Потапов, ничего не скажешь), на предплечье отпечатались две красные полоски – следы от смятого покрывала, про одежду вообще молчу.

Я быстро извлекла из гардероба немятую футболку, сполоснула холодной водой лицо и, немного намочив волосы, приструнила их с помощью расчески. Крикнув между делом: «Иду!» (пусть скажут спасибо, что не «Иду на Вы!») и посмотрев на часы – начало шестого, должно быть, это Юрий, я направилась к двери.

Когда визитер вошел, первое, что он сделал, – были пасы руками около зеркала и деревянных ручек межкомнатных дверей. Оказалось, эти предметы способны сохранить на себе следы чужого присутствия – образ или энергетический след незваного гостя. Так Юрий проверил мою квартиру на предмет вторжения Детей Дня во время нашего отсутствия.

Единственной, кого мой наставник увидел в зеркале, была я сама. Зрелище заставило его сдержанно улыбнуться. Для надежности он заглянул еще и в глаза Максу, после чего кота как ветром сдуло из комнаты.

Дотошно объяснив азы защиты собственного жилища и важность таких ритуалов, Юрий достал из внутреннего кармана пиджака два амулета в виде маленьких изящных пузырьков, похожих на те, в которых раньше аптекари продавали эфирные масла. Подсознание подсказало, что я видела такие у бабушки давным-давно, в раннем детстве.

Один из них, с неизвестным мне жучком, заточенным в янтарь, колдун поставил поглубже за стеклянные дверцы серванта. Его Юрий восстановил еще ночью, сразу после стычки с белыми магами. Спрятав склянку среди хрустальных рюмок и фужеров, он отдал мне второй пузырек, играющий зелено-коричневыми бликами, и велел разместить его где-нибудь на кухне, желательно поближе к холодильнику.

– Если недалеко от этого амулета окажется что-то теоретически пригодное в пищу и при этом содержащее яд, отравленное или банально испорченное, он поменяет цвет на кроваво-бордовый, – объяснил наставник.

Я не смогла удержаться, чтобы не просканировать всё съестное, что имелось на кухне, поднося подарок поочередно к полкам с крупами, соленьями, к морозильной и холодильной камерам, мискам Макса. Цвет ни разу не поменялся. Странное чувство облегчения с примесью разочарования посетило меня. «А что, если все это сказки для наивных дурочек», – вдруг подумалось мне.

– Неси средство для чистки унитаза, – недовольно прорычал Юрий, облокотившись на косяк у меня за спиной.

Я послушно принесла хлорсодержащую жидкость из туалета. Воронов по-хозяйски достал баночку маслин из шкафчика с консервами, ловко открыл ее, дернув крышку за кольцо, и влил немного химии в темную воду. Амулет, оставленный мной на столе, тут же густо покраснел. И мой скепсис моментально исчез. Только тогда маг засунул руку в правый карман пиджака и извлек оттуда еще два амулета.

Первый – ловец снов – знаком, наверное, любому, даже неискушенному магией, человеку. Пожалуй, его можно назвать символом туристического ширпотреба и, как следствие, самой обесцененной из действенных вещей. В соответствии с обычаем мы повесили защитника от злых духов и плохих сновидений в изголовье дивана-кровати.

Последним из второй группы амулетов оказался медальон, призванный защищать носящего от гипнотического воздействия. Сделан он был, как мне показалось, из серебра. Широкий капюшон изображенной на нем кобры, готовой к броску, завораживал.

– Не снимай его ни при каких обстоятельствах, – попросил Юрий.

После моего утвердительного кивка мы приступили к изучению и установке простейших охранных заклинаний. Мне было доверено самое простое – иллюзия страха – действующее на непрошенных гостей как автомобильная сигнализация на хулиганов. Создать в голове ужасающий образ получилось довольно легко, а вот привязать его к какому-либо предмету – сложнее. Прежде, чем справиться с поставленной задачей, я спалила дорогой сердцу вымпел, привезенный из Анапы, и поджарила кактус, стоявший на тумбе рядом с телевизором. По квартире разнесся неприятный запах сгоревших кабачков.

Юрий замыкал заклинания на иконки, висящие в каждой из комнат и в коридоре, обосновывая это тем, что древние маски, различные китайские и индийские статуэтки, иконы – лучшие проводники подобного рода информации. Будучи глубоко убежденной, что это богохульство, я принялась было протестовать, на что услышала в ответ:

– Ты будешь со мной спорить?! Сразу говорю, это бесполезно, – убедительно и как-то покровительственно сообщил он. Его самоуверенность внушала ощущение, что это действительно так.

Я внимательнее посмотрела на наставника. Спокойный дружелюбный взгляд, тихий обволакивающе-низкий баритон, подчеркнуто строгий темный костюм, даже гладко зачесанные назад темные короткие волосы – все в нем, от вежливых фраз до достоинства, с которым он держал спину выдавало человека, то есть Другого, хорошо знающего цену себе и своей Силе. Рыцаря без страха и упрека.

Закончив с безопасностью жилища, Юрий занялся моей бровью. Тепло его пальцев, поначалу показавшееся приятным, через пару минут стало обжигающим. Тупая, нудная боль завладела на несколько секунд надбровной дугой, затем я почувствовала легкое покалывание, и вскоре Юрий убрал руки от моего лица, левая половина которого, по моим ощущениям, теперь ничем не отличалась от правой. Не до конца доверяя себе, я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело здоровое, довольное жизнью лицо Другой.

– Лучше, чем до боя! – восхищенно заметила я.

– Ты быстро учишься, – ответил Юрий, видимо, имея в виду, что не каждый Другой уже в день своей конфирмации сможет чувствовать себя достаточно уверенно в параллельном мире и овладеть несколькими, пусть и простейшими, заклинаниями. – Если будешь продолжать в том же духе, скоро сможешь сама себя лечить.

– Конечно буду, – отозвалась я. – Мне прямо-таки не терпится получить свою палочку и начать практиковаться…

– Палочку? – не понял Воронов.

– Ну, да… Волшебную палочку, – неуверенно промямлила я. – Или новички учатся колдовать сразу без применения усиливающих артефактов?..

– Начитаются Гарри Поттера и ждут не дождутся, когда же можно будет в кого-нибудь палочкой потыкать, – оборвал меня наставник, напускно негодуя.

– А что? Нельзя? – все еще недоумевала я. Все-таки вчера он точно что-то говорил об использовании артефактов.

– Что можно и чего нельзя тебе подробнее расскажут на занятиях по магическому правоведению. Да-да, не делай такие глаза, я же предупреждал, что тебя ждет учеба. Самая настоящая, с ручками и тетрадками, зачетами и экзаменами…

– Хочу напомнить, – перебила я собеседника, пылая возмущением, – я только что защитила дипломный проект и учебой по горло сыта.

– Хочу предупредить, – безапелляционно заявил Юрий, – что без обучения никак. И если тебя такой расклад не устраивает, нам лучше расстаться прямо сейчас. Сиди на своем начальном уровне и угадывай погоду на завтра по облакам, мне очередная головная боль ни к чему.

Я смекнула, что, скорее всего, новый знакомый никуда не уйдет, но проверять свою догадку все же не решилась.

– Ладно, ладно. Хорошо, я поняла. Учеба обязательна.

– Как и субординация. Я – твой наставник. Когда, что и где ты делаешь, решаю я. Согласна?

– Да, – подумав, подтвердила я.

– Хорошо. Теперь – семья и друзья. Как я уже говорил, в целях общей безопасности мы обязаны хранить тайну существования нашего мира от обычных людей. Поэтому на первых порах, пока ты не научишься управлять своей Силой, придется свести контакты со старыми знакомыми к минимуму.

«Вот уж дудки! На такое я не подпишусь», – подумала я. Мой мир был не настолько плох, чтобы ради нового, непонятного, чужого мира отказываться от близких мне людей.

– Это временная мера, – продолжил маг, угадав мои сомнения. – Я бы даже сказал кратковременная. Хотя, говоря откровенно, уже через неделю-другую большинство из твоих нынешних друзей и знакомых будут тебе просто неинтересны. Если только как поставщики энергии…

Ошарашенная осознанием масштаба и глубины перемен в моей жизни, свалившихся как снег на голову, я присела на краешек стула будто скромная гостья в собственном доме.

– Если позволишь, сварю нам кофе, – предложил Юрий.

– Да, кофе был бы очень кстати, – пробормотала я.

По правде сказать, сама я чаще использовала сублимированный порошок, но турка и зерна у меня имелись.

Через пять минут мы уже пили крепкий сладкий и обжигающе-горячий напиток, щедро закусывая его курабье. Мое напряжение как рукой сняло.

Наставник убедил меня, что приобретения с лихвой окупят потери.

– «Ничего не дается совсем просто так…» – процитировал Юрий. – Помнишь у Гарика?

– Как? Он тоже Другой? – удивилась я.

– Разве по нему не видно? – ухмыльнулся маг. – Кстати, и его жена, Ольга.

– Потрясающе.

– Другие предпочитают создавать семьи с себе подобными. И это правильно, я считаю. Хотя бывают и исключения.

– А вы… ты женат? – полюбопытствовала я.

– Нет, – отрезал Юрий и отвернулся к окну, ясно дав понять, что личная сторона темы ему неприятна.

Немного помолчав, он продолжил:

– Как ты, наверное, догадываешься, смешанные браки между белыми и черными волшебниками, мягко говоря, не поощряются. Другие, решившиеся на такой союз, становятся изгоями.

– А зачем, в принципе, нужно это противостояние? Сейчас я имею в виду. Историческую подоплеку я поняла.

– Сказать, что Дети Дня любят все усложнять – было бы слишком просто, – Юрий улыбнулся, – хотя, по большому счету, это правда. Они считают ниже своего достоинства жить с нами в мире, ведь тогда им пришлось бы признать, что суть их существования, равно как и нашего, сводится к паразитированию на эмоциях людей. Но такое признание не вырвать у них даже под страхом смерти. Белые маги с фанатизмом крестоносцев готовы насаждать свои взгляды, принципы и мораль. Мораль, которая выгодна им. Мы вынуждены были защищать право жить так, как считаем нужным. Это вошло в привычку. Сегодняшняя вялотекущая война также естественна для Других, как дышать.

– А что будет, если какая-либо сторона победит в этой войне? Например, если мы окажемся сильнее, что произойдет? Воцарится вечная Тьма или как это будет?

– Не переживай, – весело рассмеялся мой собеседник. – Ничего подобного не случится. Во-первых, Тьма не победит Свет. Как и Свет не одолеет Тьму.

– Почему? – нетерпеливо перебила я.

– Скоро ты сама начнешь это осознавать. Пока же можешь считать, потому что есть Совет Особых… Но главное, – колдун интонацией показал, что мы достигли апогея разговора, – Свет и Тьма – изначальные Силы, их наименование очень условно. У китайцев это Инь и Ян. Они дополняют друг друга. И не могут существовать порознь. Для благополучного бытия всего живого нужен баланс. Дети Ночи, как организация, была создана для сдерживания «добряков» из числа Детей Дня, готовых поодиночке истребить все черную братию. Хотя про братию это я хватил!

Юрий качнул головой, словно сетуя на неточность формулировки, и, поднявшись, пошел мыть за собой чашку. Я поймала себя на мысли, что невзирая на разницу в возрасте (визуально я бы дала ему лет пятьдесят) и наше совсем недолгое знакомство, говорить с ним удивительно легко. Вообще нахождение этого чужого, в принципе, человека, или не совсем человека, в моем доме казалось абсолютно органичным и естественным. Размеренная речь наставника вернула меня в новую реальность:

– Здесь все единоличники и эгоисты. Конкуренция, право выбора и так называемый «закон джунглей» – каждый сам за себя – главные характеристики нашего сообщества. И несмотря на это, в нем царит четкая иерархия и дисциплина, ибо это экзистенциальный вопрос. Тебе многое предстоит понять и принять, пока же запомни главное – не верь ни одной искренней улыбке, ни единому проникновенному слову тех многочисленных Других, что очень скоро захотят с тобой подружиться. Такой вот тебе добрый совет от недоброго меня.

Юрий грустно улыбнулся, устало взъерошил свои волосы, посмотрел на висящие над кухонной дверью часы.

– И нам надо поторопиться. – Маг перевел взгляд на меня. Он точно пытался увидеть всю мою прошедшую жизнь и определить из какого я теста. – Твоя персона заинтересовала главу Детей Ночи. Нам велено быть в офисе к восьми часам.

– Мне нужно переодеться, – выпалила я, не раздумывая.

– Что ж, переодевайся! Не стоит опаздывать к боссу.

– Накажет? – весело спросила я.

– Может, – серьезно ответил Юрий, и мне резко расхотелось шутить по этому поводу.

Глава 7 «Арест»

«Хуже всего, что невозможно предугадать реакцию шефа на проваленное задание», – думал Игорь по пути в штаб-квартиру Детей Дня, располагающуюся на Тверском Бульваре, в бывшем особняке «водочного короля».

Роскошное здание середины XVIII века всегда поражало воображение Игоря величественностью и элегантностью. Тем удивительнее для него было то, что раньше здесь располагался Революционный военный трибунал, позднее Прокуратура Москвы, а в последнее время государственное учреждение социальной направленности. Разумеется, сотрудники перечисленных организаций никогда не подозревали о беспокойном соседстве – вход в штаб-квартиру Детей Дня находился в параллельной, туманной реальности. Лишь несколько человек, обладающих паранормальными способностями и не пожелавших принять на себя бремя постоянной борьбы против Ночных, могли видеть сразу обе проходные.

Конечно, иногда происходили конфузы. Например, однажды несколько людей, вышедших “подышать дымом”, заметили, как большой бурый медведь появился у входа, а потом исчез в дверях особняка. Курильщики, все до единого, спали с лица и собрались звонить в различные инстанции. Благо, среди них оказался слабый белый Другой, который и сообщил в специальный отдел магической организации о необходимости коррекции памяти.

Промахи случались редко. Но о креативном подходе Весемира к разбору полетов всегда ходили легенды. Бывалые сотрудники рассказывали, что он может метать гром и молнии (иногда буквально), а может спокойно и скрупулезно разъяснить совершенные подчиненным ошибки или вообще ограничиться ознакомлением с письменным отчетом.

Игорь не ожидал ничего хорошего от предстоящей встречи после того, как его вызвали на ковер. Но начальник снова удивил их со Степаном, заявив, что в провале виноват он один.

Встретившись глазами с напарником, который скромно расположился в сторонке, в кресле у стены, Игорь прочитал в его взгляде то же недоумение, что охватило его самого: «Вот это фортель!..» Привалившись мощным плечом к шкафу, полки которого были плотно заставлены и завалены множеством амулетов и талисманов, всегда привлекающих внимание Морозова, Степан задумчиво крутил в руках ключи от своей Нивы.

После того как Игорь кратко изложил ход развития событий, шеф Дневных начал свою речь, полную самобичевания, подобного тому, каким французские короли сопровождали некоторые шествия во время религиозных праздников:

– Похоже, в этот раз я недооценил Платона. Был уверен, он составит более сложную комбинацию, а Ночные выбрали самый предсказуемый, варварский, вариант. Этим и поставили меня в тупик. И на старуху бывает проруха.

Атмосферу, сложившуюся в кабинете Весемира, назвать праздничной было никак нельзя, но и вешаться идти, впрочем, никто не собирался. Серьезный рабочий момент, значительная неудача. Плохо, но не смертельно. К тому же по поводу тупика Великий Маг явно лукавил: среди большинства членов Детей Дня бытовало мнение, вполне обоснованное, надо сказать, что он может найти выход из самого сложного лабиринта.

Даже оттуда, где выхода и не подразумевалось!

– Весемир, это было гораздо более важное задание, чем ты нам сказал, не так ли? – спросил Степан, пораженный откровениями шефа не меньше Морозова.

– Да, – сухо ответил руководитель. – Всю его важность сейчас не дано осознать даже мне. Думаю, я ошибся тактически, но с точки зрения стратегии все сложилось не так уж плохо…

– Что ты имеешь в виду? – Степан на правах давнего соратника включился в диалог с шефом. В глубине души оба напарника надеялись на продолжение.

– Я не могу сейчас открыть вам все карты, а врать не хочу, – отрезал тот. – Скажу лишь, что мы проиграли бой, но не битву.

– Хоть это радует, – виновато вставил Морозов.

– Игорь, оставь эти проявления беспочвенного раскаяния, – раздраженно бросил Весемир, все еще злящийся на себя за допущенный им неведомый промах. И, взяв себя в руки, пояснил: – Выполняя мое задание, ты допустил ряд ошибок, которые в другой ситуации могли бы стать фатальными, но конкретно в этой ни на что существенно не повлияли. Ты должен проанализировать свои действия, чтобы в дальнейшем не совершать подобных опрометчивых поступков. Но, ради всей Силы мира, перестань себя накручивать и переживать. Твоя вина в том, что девочка выбрала Тьму, минимальна.

Он выразительно посмотрел в глаза подчиненного и доброжелательно закончил:

– Ты свободен.

Иногда в такие моменты Игорю начинало казаться, что Юрий прав. Белый маг решительно, но негромко закрыл за собой дверь. Бывают ситуации, когда правду, какой бы она ни была, хочется знать. Знать всю, полностью, до конца.

Медленно и несколько отрешенно спускаясь по белой мраморной лестнице, он не заметил, как его нагнал Степан.

– Пойдем, выпьем кофе, – недовольно буркнул тот, и мужчины вышли на шумную улицу, храня гробовое молчание.

Жаркий воздух пахнул в лица. К середине дня столбики термометров поднялись до 26° и обещали не останавливаться на достигнутом. Наконец-то, холода, бесцеремонно ворвавшиеся в московское лето, попрощались с горожанами. Надолго ли?

Морозов взглянул на Степана, пытаясь понять, о чем он думает, когда тот вдруг предложил пойти не в традиционно любимую друзьями чебуречную в подвале (сразу за первым в России Макдональдсом), а в мажорный «ПушкинЪ». Игорь поначалу даже не сообразил, зачем нужно пить кофе не в уютном и сравнительно недорогом кафе, но в пафосном ресторане.

Лавируя между вечно спешащими москвичами, друзья довольно быстро оказались в приятной прохладе зала «Библиотека». Вроде бы никто за ними не гнался, однако, ходить медленно в этом городе не получается. Место или время: что накладывает больший отпечаток на привычки граждан? Пока Степан делал заказ, Игорь задумчиво разглядывал лица пробегающих мимо заведения людей (в самом ресторане было пустынно).

Не задумываясь о скоротечности времени, они, тем не менее, торопятся кто куда. Возможно, когда-нибудь они смогут как среднестатистический француз спокойно посидеть днем полтора часа в ресторане, выпив немного разбавленного водой вина, а потом вернутся на работу, чтобы потрудиться в свое удовольствие пару-тройку часов и поехать домой на отечественном автомобиле по ровному как стол асфальту, не подрезая друг друга и, Боже упаси, не превышая скорости.

Нет. Не в нашей стране. Игорь задорно тряхнул головой, усмехаясь странным мыслям. Известно же: что русскому хорошо, то немцу смерть. Ну или европейцу. Равно как и наоборот.

Умяв по оливье с расстегаями, мужчины заказали кофе. Симпатичная официантка с очаровательным и неприступным личиком принесла ослепительно белые чашечки, наполненные черно-коричневым эспрессо, источавшим терпкий, бодрящий аромат.

– Степан, ты хотел мне что-то сказать… – Игорь начал обоюдно откладываемый разговор. – Это по поводу прошедшей ночи?

Степан – тот уникальный тип личности, которого принято называть палочка-выручалочка. В каждой группе, в каждом небольшом социуме должен быть такой человек. Именно человек: как бы ни била его жизнь, какими бы знаниями, печалями она его ни одаривала, он всегда оставался Человеком. И это не мешает ему быть Другим – талантливым, сильным и опытным магом.

Опыт – великая вещь. Он помогает, когда нет уверенности в том, как следует поступить: когда нет возможности банально пересилить врага, когда нужно просчитать чужие действия на два шага вперед.

Степан обладал завидным жизненным багажом, и многие Дети Ночи справедливо опасались его, а все поголовно Дети Дня, из тех, кто хоть раз сталкивался с ним, уважали.

– Мне кажется, я должен помочь тебе понять твои ошибки, – сказал Степан без тени осуждения или снисхождения. – Поверь, это действительно важно. В первую очередь, для твоего развития как Другого…

Выступая сейчас в роли наставника, старший товарищ подтвердил догадку молодого волшебника, что долгая пикировка с Юрием была на руку последнему.

Если бы Игорь был более внимателен к деталям, он мог теоретически отыграть преимущество черного колдуна. Но вместо этого самонадеянно и безрассудно ввязался в заведомо проигрышную словесную дуэль.

– Подожди. Это верно, но ты опять торопишься, – урезонил старый боец молодого. – Что насчет открытой двери?

– Она меня насторожила, но…

– Но ты решил погеройствовать, – укоризненно закончил фразу Степан. Правда, совсем не так, как хотел ее закончить Игорь.

– Почему сразу «погеройствовать»?! – возмутился тот. – Что, по-твоему, я должен был делать?

– А что предписывает инструкция? Вызвать кого-нибудь, чтобы тебя подстраховали. Дождаться меня. Что ты улыбаешься? – начал раздражаться наставник. Он прекрасно понимал, что на месте подопечного поступил бы точно также, но пожурить был обязан. – А если бы это была ловушка?! Все. Прощай, Игорь Морозов?

– А если нет? Здравствуй, Морозов – трус и неврастеник?

Они замолчали. Степан задумчиво водил пальцем по выглаженной зеленой скатерти.

– Ты же понимал, что Юрий находится в квартире уже довольно долго; что он уже «обработал» девушку…

Игорь помотал головой из стороны в сторону. Нет, он не отрицал очевидного. Просто силился и не мог понять.

– Окей, объясни мне, что за загадку он мне задал? – искренне недоумевал Игорь.

– Вся фишка в том, что никакой загадки нет. Юрий играл с тобой. Как кот с мышкой. Устроил маленькое представление. Как бы сказал Весемир, буффонаду!

Степан отпил уже почти остывший кофе.

– И Ксения ему подыграла, – неожиданно прибавил он.

– Сама того не осознавая, – кивнул Игорь.

– В том-то и дело, что нет. Она понимала, что делает, – огорчил друга Степан. – Отчасти она тогда уже сделала выбор между Светом и Тьмой, но ее еще можно было переубедить. Если бы не Юрий. Он мастерски провел нас.

– И теперь в мире станет еще больше зла, – процедил Морозов сквозь зубы.

Никто не любит проигрывать. Особенно Другие, ведь каждое небольшое поражение способно привести к серьезному изменению баланса сил и значительным проблемам впоследствии. Степан понял друга с полуслова:

– Да не сделает она ничего плохого! – Он бросил смятую салфетку на стол и, взяв себя в руки, продолжил: – По крайней мере, в ближайший год.

Игорь четко расслышал в его голосе грусть. Радоваться надо, если так. А Степан отчего-то снова стал мрачнее тучи. Игорю показалось, что наставник собирается объяснить причину своей печали:

– Просто отпустив ее к ним, мы обрекли…

Волшебник не успел договорить. У него в кармане занудно затрещал телефон. Не отрывая трубку от уха, он знаком показал, что пора стартовать и полез в карман за деньгами. Но Морозов уже кинул на стол красную купюру с видами Хабаровска.

Необычные посетители перешли в другой мир в дверях, точно между тротуаром и порогом ресторана, чтобы ни его работники, ни прохожие не успели заметить их внезапного исчезновения.

– Песчаная площадь. Аслан с Мурадом зафиксировали несанкционированное воздействие на людей, – на бегу крикнул Степан. – Похоже, у парочки представителей Ночи снесло крышу: они спровоцировали драку фанатов Спартака и ЦСКА. Пытались скрыться от наших в тумане. Ребята их преследуют. Но нам надо поспешать – Аслан сказал, ведьма больно сильна.

Игорь поймал визуальный образ карты, брошенный другом. Красной капелькой мигала цель погони, так удачно движущаяся в их сторону.

Игорь со всех ног бросился навстречу медленно приближающимся нарушителям порядка, постепенно оставляя позади отстающего и что-то кричащего напарника. Хорошая драка – как раз то, что нужно, чтобы задушить в себе чувство бессилия.

В человеческой реальности не прошло и пятнадцати минут, когда Игорь издали увидел черную шевелюру Мурада. Даже в тумане, где все кажется блеклым, если не серым, его прическа не теряла яркости. Жгучий брюнет стоял как истукан. Приблизившись, Игорь убедился, что парень действительно заморожен.

Представшая взгляду Морозова картина напоминала затишье перед бурей: метрах в тридцати от замершего Мурада Аслан рывками поворачивался вокруг своей оси. Оборотень обегал его, скорее отвлекая от ведьмы, чем пытаясь улучить момент для атаки. Впрочем, представься ему такая возможность, вервольф непременно бы ею воспользовался. Поэтому Аслану приходилось двигаться в одном ритме с волком, при этом не теряя из вида женщину. Она плела какое-то сложное заклинание.

Никто не шел на обострение ситуации: ведьма завершала создание магической формулы из слов и жестов, ее движения отдаленно напоминали танец, оборотень ждал отмашки от нее, а Аслан тянул время. Он знал, подмога близко. Больше для острастки белый маг бросал в оборотня файерболы. Небольшие огненные комочки неизменно пролетали рядом с волком, не нанося тому ущерба. Очевидно, Ночные успели напитаться эмоциями дерущихся фанатов и были полны сил.

– Именем Света вы задержаны за подстрекательство группы людей к насильственным действиям! – Игорь выкрикнул привычные для патрульных слова, сочтя момент самым подходящим для вмешательства.

Возглас не успел отозваться гулким эхом от стен близлежащего подземного перехода, когда непонятно откуда взявшаяся молния пронзила его. Падая бесформенным мешком на землю, он успел заметить, что оборотень бросился на ошарашенно замершего Аслана. Электричество разгулялось по телу, сводя судорогой мышцы. Только взгляд Морозова был ясен. Он четко видел, как ведьма, эта, в общем-то красивая, миловидная и внешне притягательная женщина, собирается добить его вторым разрядом. Игорь закрыл глаза.

Боли не было. Неожиданно взвыл вервольф. Это Степан запустил в него большой огненный шар. Ведьма стояла с выкинутой вперед рукой, по замороженным пальцам которой бегали синие искорки. Друг успел в последний момент остановить ее атаку.

– Не уберег, – виновато признал Степан, обращаясь к моментально прибывшему после его звонка Весемиру.

У Великих свои пути.

Глава Детей Дня лично оказал первую помощь своим пострадавшим сотрудникам и повез в штаб-квартиру арестованную ведьму Татьяну Бескудникову вместе с раненым в руку оборотнем Дмитриевским. Оказав сопротивление, они в глазах Закона признавали свою вину (и уже не были просто задержанными), которая росла пропорционально урону, нанесенному ими Детям Дня.

– Эх, жаль, Степан боялся задеть Аслана файерболом, – воскликнул отмороженный Мурад. – Не то подпалил бы шкуру волчаре как следует…

Приехав с места столкновения на Тверской, Дети Дня узнали, что Весемир здесь не появлялся. Оперативники ждали своего шефа в зале, отведенном для встречи делегаций или больших собраний. Несмотря на внушительные размеры комнаты находиться тут было очень уютно. Дабы скоротать растерянное ожидание начальника, Степан рассказал присутствовавшим все, что знал о плененных представителях Детей Ночи.

Щепетильной ситуацию делал тот факт, что Бескудникова была не то бывшей женой, не то любовницей Платона.

– Ради простых патрульных он и пальцем бы не пошевелил, – убежденно заявил наставник Морозова, – а как тут себя поведет не понятно.

Игорь озадаченно хмыкнул. Что босс Ночных может противопоставить Закону? Каково бы ни было его личное отношение к сотрудникам, он вряд ли сможет повлиять на Совет.

– Платон рвал и метал, – известил подчиненных Весемир, усаживаясь в кресло возле камина из темно-зеленого мрамора, и устало потирая виски. – Требовал квалифицировать ваши действия как нападение на его сотрудников и судить вас как преступников.

После озвученных новостей общее настроение изменилось. У ребят медленно округлялись глаза, а Весемир меланхолично продолжал:

– Но я-то его знаю, больше всего он злится на Бескудникову. Ох, чувствую, не поздоровится ей.

– А Совет что? – поинтересовался за всех Степан.

– Решили дело не затягивать и рассудили, как говорится, ни вашим, ни нашим: действия Детей Ночи были санкционированы, у них имелось в заначке право на воздействие такого уровня; поведение Аслана признано неадекватным ситуации и, в случае рецидива, его обещали наказать соответственно; речи о восстановлении Аслана и Игоря за счет Детей Ночи и быть не может, мол, виноваты сами.

К вечеру незадачливый белый маг Игорь Морозов стал объектом для шуток среди Других и для сочувствия и любопытства у людей – в шестичасовых новостях показали репортаж о том, как в тридцатидвухлетнего москвича попала молния. Аслана взялись долечивать штатные целители Детей Дня: под их зельями и мазями серьезные рваные раны от укусов оборотня затягивались на глазах, оставляя на память оперативнику розовые шрамы. А Игоря шеф отправил восстанавливаться в обычную больницу: поражения током магическими методами лечить не имеет смысла.

Глава 8 «Целитель»

Машину Юрий припарковал в десяти метрах от входа в ошеломляющее оранжевое здание из стекла и бетона. Полагаю, он намеренно сбросил скорость на съезде с Третьего транспортного кольца, чтобы я могла в полной мере восхититься красотой и величественностью башни.

После всего увиденного и услышанного за последние сутки наличие резидентного пропуска в Москва-Сити у моего нового знакомого меня ничуть не удивило. Максимально близкая парковка к зданию была весьма кстати: небо, не по-летнему хмурое этим вечером, грозило разразиться проливным дождем в любую минуту.

Дождь начал накрапывать, когда мы были уже в Москве, и черный Volvo мчался по Проспекту мира мимо гостиницы «Космос» и памятника Рабочему и Колхознице. Тогда где-то вдалеке, справа от нас, сверкали молнии, и я искренне понадеялась, что наш путь лежит не туда. Судя по спокойствию Юрия, я была права. Маг уверенно держал в руках руль своего мощного автомобиля и благодушно делился со мной своими широкими знаниями о тумане.

– Смотрела мультфильм «Ежик в тумане»? – спросил он, как-то чуть обеспокоенно глянув в зеркало заднего вида. И тихо добавил будто сам себе: – Показалось…

– Да, в детстве, кажется, смотрела, – неуверенно отозвалась я.

– «И он стал спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри…» – процитировал Юрий. – Это же про нас, про Других, смекаешь?

Я только кивнула. «Надо, наверное, пересмотреть мультик, – подумалось мне, – должно быть теперь все будет восприниматься по-другому.»

– Посмотри налево. Через туман, – прервал мои размышления наставник, когда мы въехали на Большую Сухаревскую площадь. Над прямоугольным зданием, спрятавшимся за двухэтажным аккуратным серо-голубоватым домиком с белыми колоннами, взлетали в небо и сливались в один поток разноцветные фонтаны боли, страха, горя.

– Что это? – с испугом спросила я, не успев прочитать надпись, сделанную большими красными буквами.

– СКЛИФ, – буднично ответил Юрий. – Если нужно будет быстро собрать много Силы, приходи сюда. Когда будем обратно выезжать, напомни мне, чтобы я показал тебе еще одно хорошее место.

Тупо глядя на переднюю панель автомобиля, я нехотя кивнула:

– Ладно.

– Что у тебя с голосом? – с задором спросил маг, не отрывая взгляд от дороги.

– Кх-кх, – я убрала хрипоту прежде, чем ответить. – Я представила каким будет следующее «хорошее» место.

– Ты права, оно будет ненамного веселее этого, – легко согласился он.

И через паузу продолжил:

– Дети Дня берут у людей положительные эмоции для собственной подпитки, мы – отрицательные.

– Значит, это Дети Ночи делают мир лучше? – высказав парадоксальную в своей логичности мысль, я заставила Юрия по-настоящему рассмеяться.

– Нет, не совсем, – наконец ответил он. – Дело в том, что опустевшее место выбранных эмоций, заполняют новые переживания. Закон сохранения энергии в действии. И наша польза для общества заключена в том, что наше существование – лучший стимул для развития всего сущего. Мир Других, как и мир людей, не достигли бы современных вершин, если бы существовали только белые маги. Дух соревнования – лучший двигатель эволюции. А про людей, думаю, ты и так уже все поняла. Счастье и горе, блаженство и боль, радость и печаль в человеческой жизни были, есть и будут всегда. Такова природа человека. Их чувства будут питать нас, а мы будем беречь курицу, которая несет золотые яйца.

Мы остановились на светофоре. Юрий посмотрел на наручные часы. Правильно говорят англичане: «Habit is second nature»2. У него перед глазами, на панели есть их электронный аналог, но он предпочел дернуть рукой, освободив запястье из-под рукава пиджака.

– Получается, Дети Ночи – эдакие энергетические вампиры? – озвучила я неприглядную истину.

– Да. Равно как и Дети Дня. – За секунду до смены сигнала светофора Юрий нажал на педаль газа. – Паразитируя на людях, Другие живут полноценной жизнью. А ты как хотела, чтобы и волки сыты, и овцы целы?! Так не бывает!

– Знаю, – грустно согласилась я.

Глядя через мокрое стекло на башню «Меркурий», я ощутила, как меня охватило странное чувство тревожного предвкушения новых открытий. Юрий понял меня превратно. Он вышел из машины, открыл мою дверь и подал мне руку. Как только мы оба оказались на тротуаре, маг создал невидимую глазу сферу непроницаемости.

Чтобы пройти в офис Детей Ночи, нужно было шагнуть в туман. Там, в другой реальности, здание выглядело еще более впечатляющим. Его необычный для старой Москвы архитектурный стиль дополнялся подсветкой из ярких аур людей, живущих и работающих здесь. Настоящий сгусток энергии деловой жизни. Пройдя мимо навесов в виде кленовых листьев, мы оказались в просторном фойе, озаренном ярким желтым светом множества ламп. На проходной Юрий остановился настолько резко, что я чуть не врезалась в его спину. Он повернулся лицом к столу, за которым сидел красивый широкоплечий мужчина, и я увидела на его лице смесь удивления и беспокойства:

– Павел?! Что ты здесь делаешь? – спросил Юрий.

– У нас ЧП, Юр, – ответил мужчина и в свою очередь вопросительно посмотрел на моего спутника.

– Познакомьтесь. Ксения Хрумова, новообращенная Другая. Дитя Ночи. Павел Матвеев, Другой, сотрудник Боевого отдела Детей Ночи.

Павел посмотрел на меня внимательнее и чему-то сильно удивился, однако ничего, кроме «Очень приятно», не сказал.

– Так что стряслось? – Юрий вернулся к прерванному нашим с Павлом знакомством разговору.

Теперь, когда Павел убедился, что может говорить открыто, он объяснил все без экивоков:

– Пропали два наших патруля. Быстровых, как всегда, направили патрулировать Красносельский район. Они уже три часа на связь не выходят, как сквозь землю провалились.

– Ведьму и ведьмака поставили вместе в патруль? – искренне удивился Юрий и полусерьезно, полушутя спросил: – Мы что на военном положении?

– Упаси Тьма! Просто Кристинка беременна, а в декрет не уходит, говорит, рано. Вот Быстров и попросил их вдвоем на дежурство назначать. Им в виде исключения разрешили, даже район для них застолбили, где клиника находится, в которой она наблюдается.

– А второй патруль?

– Бескудникова с Димкой-оборотнем. Они уже нашлись – их Дети Дня арестовали (якобы за магическое воздействие на людей). Там нехилую заварушку устроили, пол-Москвы видело, как молнии сверкали. Босс считает, это провокация. Велел всю мелочь выгнать на улицы, усилить дежурство здесь и вообще держать ухо востро.

– Ясно. – Юрий поразительно спокойно отреагировал на сообщение Павла. – Он сейчас у себя?

– Нет. Поехал в Совет разбираться. Вместо тебя.

– Мы будем на сорок девятом. Если что, – уведомил его Юрий и жестом предложил мне проследовать к лифтам, находящимся несколько поодаль.

– Хорошо. – Новый знакомый, временно исполняющий обязанности дежурного, бросил на меня испытующий взгляд и вернулся к чтению новостей с экрана смартфона.

Я почувствовала, как меня буквально распирает от любопытства – столько всего хотелось спросить. Но по виду наставника поняла, что сейчас не лучшее время, и подавила в себе это желание.

Пока мы ехали в лифте на выбранный этаж, с Юрием стало происходить что-то странное. У меня создалось впечатление, что у него приступ какой-то неведомой мне болезни – он закрыл глаза, начал шевелить губами, словно ведя беззвучный разговор с невидимым собеседником. За неполные сутки, прошедшие с тех пор, как я узнала о существовании Других, количество разного рода открытий в единицу времени перешло все пределы разумного. Я устала удивляться и решила воспринимать мир вокруг без предрассудков. Двери лифта открылись, и в этот же миг колдун открыл свои глаза.

– Это гостевой сектор, – объяснил он. – Если не захочешь ехать домой, можешь оставаться здесь, в любом свободном номере. Абсолютно бесплатно. Номер свободен, если ключ висит в шкафчике.

Юрий отпер небольшой настенный ящичек.

– Спасибо. Но я, наверное, лучше вернусь домой.

– Как хочешь. Я бы на твоем месте сразу не отказывался. Каждый день ездить к черту на рога, ой, извини, в твои Мытищи, быстро надоест. Выбери ключ, посмотри наши скромные покои.

Конечно, молодой девушке опасно таскаться по номерам с малознакомым мужчиной. С другой стороны, впустить его ночью к себе домой или поехать на его машине неизвестно куда тоже не совсем нормально. Я протянула руку и сняла ключ с простеньким, аккуратным брелочком с двумя единицами. Ключ с любимым мной числом 13 отсутствовал.

Медленно ступая по мягкой ковровой дорожке и разглядывая висящие на стенах гравюры и репродукции, мы прошли примерно четверть коридора, когда мой взгляд застыл на большом полотне, органично вписавшемся в незначительное углубление в стене.

– Это подлинник, – похвастался Юрий.

Недоверчиво посмотрев на колдуна, я вернула взгляд на картину.

Будучи не самым большим знатоком живописи, я тем не менее, хорошо знала «Данаю» Рембрандта и ее ценность для мирового искусства. Лицезреть ее в гостиничном крыле частной, пусть и магической организации, было настоящим шоком.

– Что же тогда висит в Эрмитаже? – задала я главный из терзавших меня в тот момент вопросов.

– Отличная копия. Немного пропитанная магией, чтобы ни один эксперт из числа людей не смог этого понять.

– Вот это да!.. – восхитилась я.

– Только не стоит об этом среди людей распространяться, – с улыбкой предупредил Юрий.

Вдруг у него в кармане, под пиджаком что-то завибрировало и коридор озарился задорной телефонной трелью, похожей на звонок обычного, дискового телефона. Понятно, ретроград.

– Извини, – сказал мой собеседник и быстро отошел подальше, так чтобы даже обрывок фразы из динамика я различить не могла. – Да.

Я вернулась к созерцанию «Данаи» и через пару минут поняла, чем вызван некий аскетизм в освещении коридора. Приглушенный свет, резко отличающий данный коридор от светлого фойе, создавал атмосферу уединения и недосказанности. Курносый молодой человек, выглядывающий со второго плана полотна, дополнял ощущение таинственности, возникающее в такой обстановке. «Всё чудесатее и чудесатее», – вспомнилось мне любимое выражение маминой подруги. Я посмотрела на Юрия, он заканчивал разговор. А с другой стороны, из глубины гостиничного сектора, по коридору, ведущему к лифтам, нам навстречу шел высокий худой мужчина и пристально смотрел на меня. От его взгляда стало не по себе.

– Приветствую, босс! – поспешил заговорить с ним Юрий.

– Доброго вечера Детям Ночи! – поздоровался тот, кого Юрий назвал «боссом».

– Здравствуйте! – успела вставить я прежде, чем Юрий скептически заметил:

– Боюсь, доброго вечера нам сегодня не видать, как толерантности от Детей Дня.

– Говори, – разрешил высокий мужчина и кивнул, словно утверждаясь в принятом решении вести разговор при незнакомке, то есть при мне.

Моя догадка была совсем не далека от истины. Только говорили они не в офисе, а в машине Юрия, летящей по Садовому кольцу. Под Русаковской эстакадой полчаса назад был обнаружен труп Быстрова. От его жены по-прежнему не было ни слуха, ни духа.

– Ну, что, юная Леди, давайте знакомиться! Меня все зовут Платоном. – Глава Детей Ночи легко повернулся на сто восемьдесят градусов, сидя на переднем пассажирском сиденье.

Странное впечатление производил этот серьезный импозантный мужчина с короткой стрижкой черных волос, убелённых благородной сединой, и большими печальными глазами. Раньше мне приходилось видеть такие глаза. У животных. Уставших от жизни в неволе или замученных работой. Мудрых и грустных, принявших свою тяжкую долю. Именно такие глаза были у лошади дяди Коли в бабушкиной деревне.

Потрясающе умная лошадь была, белая в серых яблоках. В любом состоянии дядю Колю домой привозила, а пил он порой по-черному. А однажды в стаде, которое он пас попеременно со сменщиком Сашкой-«тюремщиком», слегла корова: собаки прокусили ей ногу и повредили сухожилие, рана начала гнить. Мы с бабушкой взялись ее выхаживать, и через два дня благодаря пахучим мазям корова начала подниматься. Только колхозники уже вызвали из райцентра машину, чтобы ее отвезти на убой. Не верили, что встанет. А неходячая корова, ночующая одна в поле – это головняк для всех. Животные чувствуют приближение смерти. Глаза той коровы и слезы, капающие на мои колени, я не забуду никогда. Такие глаза, как будто наполненные скорбью за весь мир, на лице человека, уже много лет руководящего черными волшебниками в столице России, выглядели уж совсем нереально.

Еще более поразительным было общее впечатление, производимое им. Он источал какой-то магнетизм, располагал к себе с первого взгляда и при этом внушал ужас. Непонятный трепет, ощущая который хочется глупо шутить и наивно хлопать ресницами.

– А я – Ксения Хрумова, Другая, Дитя Ночи, – вспомнила я формулировку Юрия.

– Строго говоря, еще нет, – ехидно осадил меня Платон. – Я еще не решил, будешь ли ты у нас работать.

– Ага, и именно поэтому вы тащите меня с собой, словно карманную собачонку, на место убийства вашего сотрудника. Полагаете, трупы – мой фетиш?!

– Да, язычок у нее острый, – вопреки моим ожиданиям главный темный маг Москвы ничуть не рассердился, его даже позабавила моя дерзость. – Трудно тебе с ней будет, Юр.

– Твоими стараниями, босс, – ухмыльнулся Юрий.

Дальше ехали молча.

Меня беспокоили вопросы: зачем меня взяли с собой и как достойно продержаться на месте преступления? Не то чтобы я боялась мертвяков, но с насильственной смертью еще не сталкивалась.

Юрий потихонечку начал сбрасывать скорость.

– Держись всё время поблизости от меня и не вздумай применять магию, что бы ни случилось, – сказал он мне.

– Хорошо, – негромко ответила я, пытаясь скрыть волнение.

Платон пытливо посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Юрия.

– Одно охранное заклятие смогла установить, – объяснил тот боссу. – В первый день!..

– Ладно. Об этом потом, – удовлетворенно решил Платон.

Юрий приоткрыл окно, и заглянувший в него охранник стоянки с остекленевшими глазами пошел поднимать шлагбаум. Мы въехали на огражденное забором из сетки рабица пространство. Вопреки моим ожиданиям, Юрий повернул не налево, где синим светом озаряла висящий над головой мост мигалка полицейского УАЗика, а направо, где не было ни души, но машины стояли одна рядом с другой. Юрий очень удачно вклинился между двумя иномарками, перегородив выезд старенькой, но ухоженной бежевой «пятерке», явно принадлежащей работяге, который приехал с работы, поставил машину на стоянку и до утра за ней не придет.

Вылезая из машины, Платон вошел в туман. Юрий убедился, что у меня с этим не возникло проблем, и последовал за нами. Платон шел так быстро, что мои ноги постоянно норовили сорваться на бег дабы поспеть за ним. Нет, в его движениях не было спешки, его поступь я бы назвала степенно-интенсивной. Очевидно, он чувствует себя в другой реальности, как рыба в воде. Мне же пока не то, что ходить, дышать здесь трудновато.

Юрий обогнал меня, не став при этом догонять босса. Я почувствовала себя гораздо комфортней: теперь мое отставание стало как будто в два раза меньше и составило каких-то три метра. Не сбавляя хода, я покрутила по сторонам головой. Вокруг темно, хоть глаз коли. Можно было бы даже предположить, что на дворе ночь. Чем ближе мы подходили к скоплению людей и Других, тем более вкрадчивыми становились шаги мужчин и тем сильнее колотилось мое сердце.

К моему удивлению, на месте преступления мы не обнаружили ни луж крови, ни отрезанных конечностей, ни изуродованного лица покойного. Однако озабоченное лицо Юрия и настораживающе внимательный взгляд Платона говорили, что это отнюдь не добрый знак. По отсутствию следов на теле пострадавшего выходило, что отдыхать его отправил не человек. Платон подошел к лейтенанту, составляющему протокол осмотра места происшествия, и заглянул ему через плечо. Полицейским овладело беспричинное, как ему, должно быть, показалось, беспокойство. Недавно я сама была такой. Слепой. Рядом ходили Другие, волшебницы и ведьмы, оборотни и маги, а я, как и большинство в этом мире, ничего не замечала. Забавно, что туман напоминает зазеркалье: мы видим людей, они нас – нет.

А вот интересно были ли Другими те фантасты, что писали про параллельные миры: Льюис Кэррол, Клайв Льюис, Кир Булычев? Как показывает практика, далеко не всем Другим удается прожить больше, чем отведено обычным людям. Так что вполне мог быть. Ведьмак же лежит себе сейчас мужик мужиком на остывшем после дождя асфальте. Лет сорок-сорок пять ему можно дать. А каких-нибудь шесть часов назад ходил небось по Москве молодым красавцем, мужем будущей роженицы.

– Доброго вечера, Великий! – обратился к Платону незнакомый мне Другой. Выглянув из-за плеча Юрия, я увидела щуплого светловолосого парнишку лет двадцати пяти от силы. Его простое, угловатое лицо, наполненное светом и внутренней красотой, было напряжено – он явно не ожидал встретить на пороге ночи лидера противоборствующей организации.

– Кто-то из вашей братии очень постарался, чтобы этот вечер был безнадежно испорчен, – зло уколол его Платон и, приблизившись к трупу Быстрова, посверлил представителя Детей Дня глазами. К нашему общему удовольствию тот спасовал.

Спорю на что угодно, ему очень хотелось это скрыть, но маленький шажок назад выдал парня с потрохами. Он предпринял тщетную попытку контрнаступления, которая, несомненно, делала ему честь, но в результате только ухудшила ситуацию:

– Откуда такая уверенность в причастности Детей Дня? Предрассудки замучали? – дерзко парировал блондинчик. – Может быть, его благоверная укокошила за действия развратного характера с какой-нибудь ведьмой…

Я знаю Платона максимум час и уже успела понять, что ему хамить не стоит. Не слишком ли много позволяет себе мальчик? Впрочем, Юрий просил не вмешиваться, так что буду молчать в тряпочку.

– Никаких предрассудков. Жизнь показывает, что вы без козней жить не можете, – Юрий молчать не стал, босс был не против. – Да и не могла Быстрова это сделать: она уже четыре часа как в туман ушла. Навсегда. Очевидно, ваш свихнувшийся собрат постарался.

– Мне кажется, или Весемир обещал найти его и передать Совету в течение трех дней. – Платон пощелкал пальцами, будто и вправду сомневается в надежности своей памяти.

– Срок вашего ультиматума истекает завтра вечером, у нас есть еще сутки, – выпалил представитель Детей Дня.

– Я делаю официальное заявление, – четко произнося слова, Платон немного повысил голос. – В связи с тем, что в круг его жертв попали мои сотрудники, мы не можем больше сидеть сложа руки. У вас есть время до утра. После я объявляю на него собственную охоту. Кстати, что мы все он да он. Предлагаю называть его Целитель.

Не дожидаясь ответа, глава Детей Ночи повернулся спиной к собеседнику. Мы с Юрием посторонились, давая ему дорогу. Юрий что-то быстро сказал двум нашим патрульным, нашедшим труп, и легонько подтолкнул меня в спину:

– Давай поживее, нам надо прибыть на место гибели его жены… – Юрий махнул головой в сторону мертвого Быстрова и также тихо, как произносил начало фразы, прошептал ее окончание, – раньше Детей Дня.

Мы догнали Платона у самой машины. Одновременно хлопнули дверями, и как при расчете по порядку (первый, второй, третий) вернулись в обычный мир. Юрий настолько резво рванул с места, что меня откинуло назад и вдавило в сиденье.

Визуальный осмотр, как и считывание энергетических референсов через туман, не принесли никаких результатов: кто, как и за что убил сотрудницу Детей Ночи мои предводители могли только гадать. Единственное, что видели свидетели из числа людей – женщина стояла одна под сенью деревьев, недалеко от продуктового магазина, когда к ней подошло что-то непонятное: в бесформенных штанах, в кепке, как у американских рэперов, и балахоне, капюшон которого был накинут на голову поверх бейсболки. В общем, вроде бы парень, хотя и девчонку нельзя исключать. А затем эти двое будто испарились, просто выпали из внимания людей.

Тогда Платону пришла в голову «гениальная» идея наведаться в морг. Тридцать шестую городскую клиническую больницу мы нашли без проблем. Снова принялся накрапывать дождь. Но мои спутники не озаботились никакими заклинаниями по этому поводу, сочтя его незначительным. Маги стремительно вбежали по лестнице на крыльцо. Мне показалось, что я увидела в их движениях какой-то мальчишеский задор. Было в этом оживлении что-то необычное, словно кто-то, истосковавшись по любимому делу, дорвался до работы, или гончая собака взяла след. Такой их переполнял азарт. Наверно, им и впрямь редко выпадает возможность, вот так просто попикироваться с патрульным Дневным или помотаться по городу между двумя трупами.

Бездыханное тело Кристины Быстровой мы нашли в морге при больнице, расположившемся в соседнем здании.

– Обрати внимание на края ран, – сказал Юрию Платон, с интересом разглядывая растерзанную плоть мертвой ведьмы.

Я проследила за его взглядом и с трудом подавила в себе рвотные позывы. В принципе, я не боюсь ни вида крови, ни расходящихся человеческих тканей (за шесть лет занятий боксом приходилось видеть такие рассечения и гематомы, что кровь в венах холодела), но они оказались несравнимы с тем, что мы обнаружили на железном столе в темном казенном здании.

– Да, Другой поработал. Но почему ты уверен, что это Целитель? Не его почерк, – скептически отозвался Юрий, обходя по кругу стол с трупом.

Мне пришлось посторониться, чему я была несказанно рада.

– Переверни ее, – приказал Платон впустившему нас санитару.

Мужчина послушно, как завороженный (впрочем, он действительно был заколдован), направился к столу.

– Кишки все наружу выпадут, – изображая омерзение на лице, обратился к боссу Юрий.

Санитар справился с поставленной задачей, и Платон одними бровями ответил Юрию, призывая посмотреть на спину мертвой ведьмы. Любопытство побороло во мне отвращение, и я, вытянула шею, пытаясь разглядеть, что же там было скрыто такого важного, что надо было ворочать труп несчастной женщины. На холодном столе белела ее изящная фигурка, не успевшая еще набрать вес в связи с беременностью. Красивая ровная спина, подсвеченная экраном смартфона. Я хотела уже принять магов за некрофилов, когда разглядела маленькое розовое пятнышко на пояснице жертвы.

– След от иглы, – восторженно прошептал Юрий.

– Понял? – задал ему босс риторический вопрос.

У них обоих в головах уже сложилась какая-то очевидная картина. Только я стояла, глупо хлопая ресницами и ничего не понимая.

– Пойдем, теперь объясним все ребенку, – не махни Платон головой в мою сторону, я бы подумала, что речь идет о ком-то другом.

– Я не ребенок! – запротестовала я.

– Конечно, конечно. – Главный похлопал меня по спине, пропуская вперед и оставаясь при своем мнении.

Выйдя из здания, я начала жадно хватать ртом прохладный, ночной воздух, обогащенный озоном после дождя. Да так и застыла с открытым ртом: возле нашей машины (вернее, машины Юрия) стоял невысокий полненький мужчина. Другой.

– Владимир, молодец, вовремя приехал, – сказал из-за моей спины Платон. – Дождись белых, понаблюдай за их работой.

– Да, босс, – подтвердил ясность приказа мужчина и снова посмотрел на меня.

Когда мы приблизились, он протянул мне руку для знакомства:

– Владимир Шаронов. Другой. Отдел взаимодействия с Детьми Дня, – отрывисто, подчеркивая важность каждого слова, произнес он. Выглядел он весьма дружелюбно, даже простовато. Подозреваю, это было очень обманчивое впечатление.

– Ксения Хрумова, Другая, Дитя Ночи, – ответила я, пожимая его пухлую, но сильную руку, и покосилась на своих спутников.

На лице Платона мелькнула едва заметная улыбка. Кивнув магам, Владимир направился к крыльцу; а мы сели в машину.

– В офис? – осведомился Юрий.

Платон только кивнул в ответ. Посмотрел на наручные часы. Похоже, что, «Rado». Видела такие на руке одного миллионера, на которого раньше работала мама. Никакой вычурности, золота или бриллиантов. Отличные стильные и при этом очень дорогие часы. Собственно, как и все, что надето сейчас на боссе Ночных. Костюмчик явно не из «Сударя».

– Недавно Дети Дня заметили, что в последнее время участились случаи беспричинных, как казалось, смертей молодых женщин. Естественно, начали грешить на нас.

– Естественно, – фыркнул Юрий, органично вписавшись в паузу в повествовании босса.

– Младшим сотрудникам они ничего говорить не стали. Но шило в мешке не утаишь. И когда до меня дошли сведения, что всех собак опять собрались повесить на Детей Ночи, я решил выяснить, чьих это рук дело… Кто предупрежден, тот… Что?

– Вооружен, – закончила я. – И вы уже знаете, кто это все творит?

– Предполагаю. Последние убийства, по крайней мере, показали, что это не черный маг.

– Разве один колдун не может убить другого? – ляпнула я, не подумав. И уже мысленно начала себя ругать за то, что сморозила глупость, как вдруг, неожиданно для себя, услышала одобрительную реплику Платона:

– Правильно мыслишь. Еще как может. Но в данном случае это все же белый маг.

– Или волшебница, – вставил Юрий.

– Или волшебница, – медленно повторил Платон. – Нет, скорее всего, он. История помнит единицы случаев, когда девушки становились жертвами женщины-маньяка.

Воцарилась задумчивая тишина.

«Почему они все-таки уверены, что эти убийства дело рук представителя Детей Дня, – размышляла я. – Как-то не верится, что приходивший ко мне Игорь Морозов или внешне похожий на добряка-трудягу Степан, или кто-то из их друзей может быть причастен к таким зверствам».

– Дети Дня отнюдь не святоши, если тебе так показалось. И все предыдущие убийства были не такими уж зверскими, – меланхолично произнес Платон.

Я тупо уставилась на него, не сразу сообразив, что меня шокировало. Понимание было сродни ослепляющей вспышке профессиональной фотокамеры. Твою… за ногу и об забор! Он прочитал мои мысли! Тем временем маг, как ни в чем не бывало, продолжал:

– Способ убийства. Это либо ведьмак, либо целитель. Он применяет различные натуральные яды, преимущественно те, что не оставляют в организме следов. И иглы.

– Сколько их нужно всадить, чтобы человек умер?

– Во-первых, он знает акупунктуру… – начал было Платон.

– Аку… Что? – вырвалось у меня.

– Не перебивай, – шикнул Юрий, бросив на меня недовольный взгляд через зеркало заднего вида.

– Акупунктура – древний китайский способ лечить или убивать людей иглоукалыванием. Он базируется на знании основных биологически активных точек в организме человека, – терпеливо объяснил Платон. – Во-вторых, достань он сразу скальпель, Быстрова бы все поняла, а он хотел сделать все тихо, где-то рядом был ее муж. Попал бы в межпозвоночный сустав, обездвижил и убил бы, выкачав всю ее жизненную Силу и прочтя лекцию о добре и зле. Видимо, он немного промахнулся и у них завязалась драка. У целителей и ведьм природа силы практически идентична, так что это был бой двух равных. И я думаю, Быстрова свела его вничью. Тогда он достал скальпель.

Помолчав, Платон закончил:

– Забываем о корнях. Раньше, когда города были меньше, многие ведьмы и ведьмаки жили в лесах. Первым оружием после магии у них был нож. Каждая ведьма всегда его имела при себе, мало ли, травку срезать, кровь кому пустить, а теперь заставь их хлеб порезать – поранятся, – немного по-стариковски посетовал он.

Въехав в Сити, машина остановилась на том же месте, что и в мой первый приезд сюда. Шагая теперь уже по коридорам офиса, расположившегося на сороковом этаже, я старалась ни о чем не думать. Единственная мысль, которую я себе позволила: «Ну, и денёк!»

– Привыкай, – добил меня контрольным в голову Юрий.

Шутники, ё-мое. Переход от серьезного тона к юмористическому и обратно он выполнил неимоверно быстро: не прошло и полминуты, как Юрий уже подчеркнуто серьезно просил Павла созвать определенных Других на совещание к боссу.

Глава 9 «Особая»

– Сегодня тебе лучше переночевать в гостинице при офисе. Отвезти тебя домой не проблема, но так безопаснее. – Тон Платона не предполагал пререканий.

Мои руки сами потянулись в карманы джинсов. Детская привычка, от которой меня так и не смогли отучить, – прятать руки в карманы, когда холодно, неуютно, скучно. Еще когда волнуюсь. Нащупав в левом кармане какой-то посторонний предмет, я извлекла его и поняла, что это ключ от одиннадцатого номера. Глава Детей Ночи с интересом смотрел на меня растерянную и ждал, как я поведу себя дальше…

– Нечаянно заныкала в прошлый приезд, – пожала я плечами. – Видимо, это судьба.

– Вот и чудненько. Иди осмотрись. Нам так и не удалось обстоятельно поговорить; сделаем это чуть позже.

Направившись к выходу из приемной босса, я вдруг осознала, что все самое интересное будет сейчас происходить в его кабинете. Может быть, когда-нибудь я также как маги, входящие сейчас сюда, буду приходить на совещания, садиться на кожаный диван или строгие стулья и недоуменно смотреть на молодую Другую, покидающую их с лицом ребенка, у которого отобрали конфету.

– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, – шепнул мне на ухо Юрий и подмигнул.

– Может быть, хотите кофе? – меня окликнул высокий женский голос, поймав на пороге приемной. Массивные двери кабинета босса уже закрылись, и мы остались с ней вдвоем.

– Люба, – представилась девушка, навскидку моя ровесница, и двинулась мне навстречу с протянутой рукой.

Я аккуратно пожала ее хрупкую ладонь (не хватало еще в первый же день сломать кому-то пальцы) и тоже представилась:

– Ксения. Очень приятно!

Люба оказалась тоже новообращенной. Ее конфирмация состоялась месяц назад. На девушку поздним вечером напал грабитель и, вопреки собственным ожиданиям, она не грохнулась в обморок, не отдала послушно все ценности, но неведомым ей образом перешла в иную реальность, где холодно и туманно. Что-то подсказало ей ударить нападавшего между ног, а когда он согнулся, оглушить дамской сумочкой, в которой она припрятала бутылку вина, купленную по пути с работы.

– Знаешь, – Люба сразу предложила перейти «на ты», – день тогда случился отвратительный: начальник на работе приставал, бухгалтерия штраф за опоздания из зарплаты удержала. Так хотелось напиться. Оказалось, та бутылка меня спасла.

Секретарша босса щебетала без умолку. Когда она, наконец, вспомнила про кофе, он наполовину остыл. Люба решила компенсировать свой промах, предложив мне еще и сэндвич. Я хотела было отказаться, только пустой желудок так заунывно заурчал, что у меня не оставалось выбора. Отвратительно холодный кофе с очень вкусным бутербродом с огурцом и пастромой из курицы проскочили внутрь в мгновение ока. Спать теперь хотелось немного меньше. Мы обменялись с девушкой впечатлениями от новой жизни.

Люба была в восторге от свалившихся на нее перемен и лично от босса. Она сильно удивилась, узнав, что он послал свою правую руку – Юрия для привлечения меня под знамена Тьмы. Ее посвящал кто-то из низших рангов.

– Познакомились? – бодро спросил Платон, первым вышедший из кабинета.

– Да, Ксения очень интересный собеседник, – выпалила секретарша, заискивающе глядя в глаза босса.

Я сдвинула брови, глазами показав мужчине, что девушка, мягко говоря, преувеличивает. Меня всегда поражала способность некоторых личностей лисить так неприкрыто и при этом не выводить из себя окружающих.

Улыбнувшись едва заметной улыбкой, Платон повернулся к юной ведьмочке:

– Любочка, свари мне кофе.

И жестом пригласил меня зайти.

Внутри мне сразу бросились в глаза массивный книжный шкаф из красного дерева и камин. Не электрический, а самый настоящий, как в старой доброй Англии, с изящной дровницей рядом и черной горбатой кочергой. Два кожаных кресла возле него и лакированный журнальный столик между ними отгораживали зону отдыха от рабочей части кабинета. Там обстановка была строже, стулья вдоль длинного стола, примыкавшего к столу хозяина, стояли черным строем, стены украшали фотографии, запечатлевшие самые памятные встречи владельца.

Выйдя из состояния перманентного восхищения окружавшим меня пространством, я заметила на себе изучающий взгляд Платона. Допускаю, что напоминала ребенка, впервые попавшего в Диснейленд.

– Присаживайся, – предложил он, указывая на одно из кресел у камина.

– Спасибо. – Я аккуратно пристроилась на самом краешке.

Платон сел напротив и вальяжно закинул ногу на ногу. Легонько постучав, Люба принесла ему кофе. Сделав глоток, он поморщился и вскипятил напиток в чашке легким движением пальцев. Тонкие струйки пара тут же поплыли к потолку и приятный насыщенный аромат растекся по кабинету.

– Почему ты выбрала Тьму?

Главный маг Детей Ночи задал вопрос, на который я сама себе не могла ответить.

Боялась.

– Наверное, потому, что кто-то очень этого хотел…

– А ты сама чего хотела? – Платон снова удивил меня своим вопросом.

– Спать, – честно призналась я.

Действительно ли я сама решила свою судьбу, мне все еще было непонятно.

– Не сомневайся. Это был твой выбор. В основном, твой. – Великий был убедителен. – В тебе есть Тьма. И ты это знаешь.

О, да. Я знала. И невольно кивнула.

– Но вот что поразительно, – продолжал Платон, – в тебе очень много Света для Дитя Ночи.

– Это плохо?

Мужчина рассмеялся:

– Нет. Просто это твоя особенность.

– И что это значит?

– Юра успел рассказать про Статут, Правила и Совет?

– Да, Статут – это древний договор между Детьми Дня и Ночи, Правила – это нормы поведения для всех Других, как Уголовный Кодекс у людей. А Совет Особых – что-то вроде Верховного суда. Правильно?

– Совершенно точно. А кто такие Особые?

– Мммм… Самые сильные Другие с обеих сторон…

– От трех сторон. Третья вершина треугольника – Каратели.

– Ах, да, точно, – согласилась я.

– Карателями становятся сильные Другие, не выбравшие однозначно ни День, ни Ночь.

– Разве такое возможно?

– Определенно да. Выбор в момент конфирмации достаточно условен. Умение творить магию с помощью Тьмы не делает человека негодяем, как и выбор Света не означает, что Другой – ангел в белых одеждах. Суть личности определяют поступки, а не религия, раса или магическая принадлежность. Ты – яркий пример таких необычных явлений. Если будешь хорошо учиться и слушать старших, сможешь довольно скоро стать Особой.

Большие глаза внимательно смотрели за моей реакцией.

– Какая разница для меня: быть Другой или Особой?

Платон досадливо покачал головой, выражая негодование из-за моей несообразительности:

– Quod licet Jovi, non licet bovi – что позволено Юпитеру, не позволено быку, – напомнил он мне курс школьной истории, подняв вверх указательный палец. – У Особых свои привилегии и полномочия. Буду откровенен, нам крайне нужен еще один, свой человек в Совете. Ты же теперь наш человек, то есть Другая?

Глава Ночных улыбался и ждал ответа. Я интуитивно поняла, что, по сути, сейчас прохожу повторную конфирмацию. От меня ждут присяги, которой изменить будет нельзя. Без последствий нельзя.

– Да, я – Дитя Ночи, – решилась я.

– Что ж, – Платон поднялся из кресла и протянул мне руку, – с завтрашнего дня ты присоединишься к потоку, который курирует Татьяна Бескудникова, они начали обучение две недели назад. Татьяна Петровна поможет тебе нагнать программу, Юра проконтролирует.

Мы пожали руки. Я почувствовала, как через прикосновение в меня вошла дополнительная энергия.

– А сейчас иди отдыхай.

В одиннадцатый номер я ввалилась в половину третьего ночи. «Ввалилась» – именно то слово, что характеризует мое состояние после двух суток практически без сна, но с неизмеримым напряжением нервов. Усталость иногда пьянит сильнее всякого алкоголя. На автопилоте дойдя до кровати, я упала на нее, не раздеваясь.

Под утро во сне у меня свело ногу. Я проснулась одновременно от нестерпимой боли и стука в дверь. Давя в горле вырывающийся крик, потянула на себя мысок – боль потихоньку отступила. Волоча за собой левую ногу, я на правой допрыгала до двери.

– Как спалось? – весело спросил Юрий, проходя в номер.

– Не помню, – честно ответила я. – Отрубилась моментально.

– А по тебе не скажешь, – пошутил он. – Такой вид, будто всю ночь с кем-то воевала. Пойдем, накормлю тебя завтраком. Через час у тебя первое занятие.

Глава 10 «Поиск»

Боль не отпустила ни через час, ни через три. Сожжённая молнией кожа на шее, где на серебряной цепочке висел амулет, и на левом запястье, где руку опоясал железный браслет часов, не желала регенерировать. Обезболивающее не помогало. Сон тоже, как назло, не шел. Игорь лежал на больничной кровати, стиснув зубы и пытаясь не стонать, чтобы не будить соседей по палате.

Весемир влил в Игоря и Аслана небольшую, по его меркам, часть своей силы, лишь те «крохи», что мог себе позволить потратить ввиду возможного неповиновения Целителя. Но даже этого хватило, чтобы отвести угрозу от их жизней. Морозов знал, что дальше должен помочь себе сам. Перед шефом и его друзьями стояла сложная и крайне важная задача найти убийцу, причем желательно сделать это раньше оппонентов из числа Детей Ночи, дабы не позволить им разыграть эту карту в свою пользу. Танцы на костях – это так по-черному, что Игорь даже почти не удивился цинизму Платона, предложившего именовать маньяка Целителем. (Аслан любезно делился последними новостями из штаба по телефону.) С них станется попытаться выжать из этой истории максимум преимуществ для себя.

Кое-как промаявшись ночь, ранним утром белый маг осторожно миновал спящую на посту медсестру и, слегка заморочив бдящего охранника, вышел во двор, где в уединении занялся собственным здоровьем. Это оказалось делом весьма затруднительным. Почему-то почти все новообращенные на первых занятиях, посвященных как раз самодиагностике, очень легкомысленно относятся к ценнейшим знаниям, передаваемым лекторами. Игорь даже пообещал себе проштудировать свои давние записи и повторно посетить некоторые занятия для новичков. Когда все уляжется. И здоровье вкупе с общей обстановкой позволят.

К восьми часам немного оживший и изрядно проголодавшийся волшебник вернулся в палату. И, отбросив предубеждение и всякое сибаритство, с удовольствием съел казенный завтрак – тарелку пшенной каши, кусочек белого хлеба с десятью граммами масла и стакан сладкого чая. Восстановив свой энергетический баланс, Игорь довольно растянулся на койке. Как давно он вот так просто не валялся…

Круглое, по-пролетарски простое лицо Степана, заглянувшего в приоткрытую дверь буквально через несколько минут после завершения трапезы, лишило молодого человека иллюзорных надежд на дальнейшее приятное безделье.

Мужчины вышли в коридор, чтобы не мешать остальным собираться на обязательный для всех, за исключением тяжело-травмированных, поход в смотровой кабинет.

– Ну, как ты тут? – Степан аккуратно похлопал друга по спине.

– Нормально. Фонить перестал. Волосы не электризуются. Лампочки во рту не загораются. Скучно. У вас как дела?

– О-о-о, у нас весело. Платон ультиматум ужесточил. Лично с Юрием и твоей подопечной на место убийства ведьмака приезжал. Ваня в красках Весемиру сию процессию живописал, за что чуть по шее не получил. Мы всю ночь Москву и область шерстили, но пока безрезультатно. Шеф запретил поодиночке на поиски выходить; Мурад уже третьи сутки на ногах, Аслан в лазарете. Так что я за тобой, если, конечно, тебе уже лучше…

– Я в норме.

– Значит едем?

– Едем.

Вопреки ожиданиям Морозова друзья направились не в какой-нибудь отдаленный район, а в Центральный Административный Округ. На девять часов назначили общее собрание Детей Дня, участвующих в поиске Целителя.

Конференц-зал жужжал как улей. Почти сотня штатных и вольнонаемных Других, отозвавшихся на клич Весемира, переговаривались между собой в ожидании главы Детей Дня. Проталкиваясь по заполненным разноликой толпой проходам к скамейкам у боковой стены (все стулья давно уже были заняты), Игорь ловил на себе любопытные взгляды. Всем хотелось воочию увидеть мага, пережившего Снисхождение трезубца. Присутствующие спорили, смог бы он выжить, не будь у него специальной магической защиты, устанавливаемой медицинской службой на каждого оперативника. Она срабатывает лишь при серьезном уроне, как подушки безопасности в иномарках во время ДТП.

Игорь действительно почувствовал, как раскололась скорлупа защитного кокона в момент появления яркой вспышки. Выходит, благодарить за чудесное спасение он должен не только вовремя появившихся Степана и Весемира, но и неизвестного целителя. А что, если именно его они собрались ловить? Ведь может же убийца быть их сослуживцем?

Степан, устало крякнув, опустился на скамью. Он был необычайно молчалив и сосредоточен. Вошел Весемир, гул стих.

– Всем доброго утра. Вынужден заявить прямо и абсолютно откровенно, у нас беда, – без предисловий начал главный белый маг страны. – Ситуация складывается для Детей Дня пренеприятная: похоже, мы проморгали достаточно сильного незарегистрированного волшебника или целителя, который уничтожает ведьм и колдунов или людей, выдающих себя за них. Либо дело еще хуже и среди нас появился маньяк, тщательно взвешивающий свои ходы, но не осознающий в полной мере, какое зло он творит, совершая эти… убийства.

Весемир голосом выделил последнее слово. И глазами обвел зал, словно надеясь, что виновник собрания, услышав сказанное, встанет, склонит голову и начнет каяться. Конечно, Весемир никогда не был столь наивным, чтобы ожидать подобного. Он наблюдал за реакцией присутствующих. Он искал. Среди множества аур, выражающих негодование, непонимание, даже испуг, маг пытался найти смесь страха, волнительного торжества и праведного гнева. Но напрасно. Целитель-убийца, как его именовали теперь все Другие с подачи Платона, отсутствовал или, что наименее вероятно, контролировал себя безупречно.

– Насколько мне известно, – продолжил шеф, – Дети Ночи вышли на след подозреваемого. И вопрос его пленения – дело одного-двух дней.

По лицу Весемира явственно пробежала гримаса неудовольствия. Шефа нетрудно было понять: поимка убийцы, особенно если убийца – свихнувшийся белый маг, дело чести для Детей Дня. И вопрос безопасности для всей организации, если он – ее сотрудник. Кто знает, доступ к какой информации он гипотетически мог иметь. Кто знает, какие методы допроса вправе использовать Дети Ночи. А Совет?

– Итак, что мы имеем на данный момент? – риторически продолжал Весемир. – Некто, очевидно Другой, предположительно белый маг, начал убивать женщин, выдающих себя за гадалок, ведуний, словом шарлатанок, примерно полгода назад. Поначалу никто не идентифицировал их смерти как убийства. Скорее всего, он или она (да, это может быть женщина) применял натуральные яды. После того как одна из жертв была убита иглой, а судмедэксперт отразил это в своем отчете, люди возбудили уголовное дело по статье убийство. После третьего подобного случая на закономерность обратили внимание и наши аналитики.

Шеф недобро посмотрел в их сторону.

– Я давно вас просила расширить наш штат, – защищаясь, ответила щуплая дама со второго ряда и с укором покачала головой.

Весемир недовольно нахмурил брови, но продолжил строго по делу:

– На сегодняшнее утро на счету Целителя (будем называть его так, черт с ними) восемь жертв.

Зал загудел.

– Считая чету Быстровых, – повысил голос глава Детей Дня. – У нас нет иного выбора, кроме как найти и обезвредить преступника.

Другие начали шуметь еще больше. Посыпались вопросы, единичные возгласы сомнений и недовольства.

– Нарушен Статут. Нарушен Закон. Нисторгнуты наши принципы. – Весемиру приходилось кричать, чтобы быть услышанным. – Истреблять Ночных и тем более людей, устраивать самосуд – это не наши методы. Мы должны найти виновника, понять его мотивы и попытаться спасти. Не буду кривить душой, речь может идти о развоплощении. Но если больше не будет жертв со стороны Детей Ночи, если откроются какие-то смягчающие обстоятельства, мы сможем побороться за него.

Весемир снова обвел взглядом зал. Две сотни глаз смотрели на него с пониманием. Шеф кивнул кому-то в первом ряду, и со своего места поднялся начальник Научно-исследовательского отдела Всеволод Михайлович Коровин.

Всеволод Михайлович был типичным представителем научной интеллигенции советского образца. Его волшебные задатки распознали довольно поздно. Он уже был пожилым человеком и состоявшимся ученым, поэтому внешность имел очень далекую от юнца. Тот же Весемир выглядел гораздо моложе и крепче своего подчиненного, хотя фактический возраст последнего был раза в три меньше. Конфирмацию Коровина проводил лично глава Детей Дня. И не потому, что из него хотели сделать великого волшебника, нет, магом он был слабым, а вот голова его варила как надо. Маленького роста, в смешно сидящем пиджаке, как будто на вырост, седыми волосами и взором задиристого мальчишки, внешность Всеволод Михайлович имел комичную, однако, интеллект его позволял сравнить с титаном. Глыбой! Именно за человеческий ум, светлый, прозорливый, живой, его и взяли в Дети Дня.

– Вы все будете поделены на группы. У каждой группы будут свои задачи, районы для поиска и свой координатор. – Скрипучим, старческим голосом вещал Коровин. – Прошу всех организованно пройти на третий этаж, мои коллеги из Научно-исследовательского отдела назовут каждому его координатора. Те уже выдадут Вам конкретные задания. Пожалуйста, внимательно слушайте и запоминайте тех, кто будет руководить Вами во время поисков.

Глава 11 «Приманка»

В качестве завтрака я выбрала блинчики со свежими ягодами и взбитыми сливками, большую чашку капучино с корицей и кусочек шоколадной «Праги». Блинчики оказались безумно вкусными, а клубника нереально пахучей и сладкой. Где ресторан закупил такую в начале июня для меня осталось загадкой. Я искренне хотела попытать об этом официантку, но Юрий привычно уже спутал мои планы, указав на часы и торопя вернуться в офис Детей Ночи.

Учебный отдел располагался на сорок первом этаже башни и напоминал запутанный лабиринт. Мой наставник скомкано познакомил меня с начальницей отдела и убежал на летучку к боссу. А Ирина Игоревна создала мне карточку студента, провела анкетирование и распечатала расписание. Все время, пока милая с виду женщина ворковала надо мной, я тщетно пыталась определить ведьма она или колдунья. Впрочем, кем бы ни была, мне она не понравилась. От ее, казалось бы, искренней улыбки веяло холодом. Да и сама дама, внешне напоминающая добрую фею-крестную из сказки про Золушку, была далеко не так дружелюбна, как ее прообраз.

– В десять часов у тебя вместе со всеми лекция по артефактам. В двенадцать практикум по ПП, – деловито объясняла Ирина Игоревна.

– Правильное питание?! – недоуменно воскликнула я.

Заведующая учебой закатила глаза.

– Порчи и проклятия, – в ее голосе прорвалось раздражение. – В два часа индивидуальное занятие с наставником, а в четыре – Травничество. Вечером опять индивидуальное, по Магическому Правоведению.

Колдунья, все-таки колдунья, обожгла меня желтыми глазами, в которых смешались зависть, легкая неприязнь и любопытство. Шикарный коктейль. Вежливо поблагодарив «фею», я побежала искать аудиторию, где вот-вот должно было начаться занятие.

Беседы с Юрием помогли мне отличиться на «артах», так мои сокурсники назвали первый предмет. ПП вела опытная ведьма, я почему-то это сразу почувствовала. Выглядела она довольно молодо и привлекательно, но глаза были злые и обиженные, как у только что побитой собаки. Люба, предложившая сесть вместе, на ухо раскрыла мне страшный секрет Бескудниковой (это про нее Платон говорил, как про куратора) – та навела морок, чтобы скрыть следы наказания от босса за недавний провал.

Улучив момент, пока ведьма показывала молодому ведьмаку простое проклятие, которое ему никак не давалось, я посмотрела на нее через туман и с трудом сдержала вскрик. Зрелище действительно было удручающее. Изуродованное лицо пугало особенно сильно ее попыткой скрыть страшный ожог.

Выложившись как следует на практикуме, к двум часам дня я была похожа на выжатый лимон, чем отчасти напоминала Татьяну Петровну. Юрий милостиво предложил объединить наше занятие с обедом. Благо он не требовал ничего записывать. Ближе к концу нашего вкусного урока, я решилась спросить его про Бескудникову. Как настоящий мужчина он ловко съехал с деликатной темы, попросив приложить максимум усилий к изучению ее дисциплин и установлению с ней ровных, неконфликтных отношений. Я честно пообещала постараться. Тогда Юрий предложил перечислить, какие лекарственные растения я знаю. Долгая пауза подсказала ему, что, наверное, никаких.