Выучить уроки

Сединкин Владимир

ВЫУЧИТЬ УРОКИ

– Куда на этот раз?

Вопрос мой был обращён к старому другу и по совместительству начальнику – тайному советнику Седову Аркадию Александровичу. Надо же, балагур и бабник превратился в вице-адмирала. Меня до сих пор это удивляло, будто мы всё ещё были курсантами военной академии, а не разменявшими шестой десяток ветеранами.

– Как всегда к чёрту на рога, – ответил он, пододвигая ко мне стул и протягивая стеклянный стакан с настоящим коньяком, привезённым с нашей родины.

– Название то у планеты есть? Или опять только номер, присвоенный при открытии и регистрации в справочнике адмиралтейства?

– Есть и номер, и название, – улыбнувшись, произнёс Аркадий, делая маленький глоток из своего стакана. – Т-233КФ небольшой планетка размером чуть меньше нашей старушки Земли. Терраформирование завершено ещё двести лет назад, правда заселятся, планета начала только в начале нашего века.

– Ресурсы или колония? – почувствовав, как жидкий огонь наполнил меня приятным теплом, спросил я.

– Ресурсы, – плеснув себе ещё напитка из удерживаемой в руке бутылки, сказал Седов. – Там месторождение триалита. Знаешь, что это?

Допив последние капли коньяка, и с сожалением посмотрев не пустое дно стакана, я вернул его Аркадию.

– Понятия не имею. Должен?

– Скорее нет, чем да, – хитро подмигнул мне мой высокопоставленный товарищ. – Однако минерал этот внесён в реестр стратегического сырья хоть и недавно, но ты мог бы почаще заглядывать в сеть «Имперского статута» чтобы быть в курсе последних изменений.

– Я как проклятый уже десять месяцев ношусь по галактике с твоими поручениями, Аркаша. Мне, знаешь ли, нет времени даже на медицинский осмотр не то, что на чтение «статута» с его изменениями. Там же пропасть всего нового. Его императорское величество в ударе, умудрился и в войну не ввязаться и соседей наших на место поставить. Все эти присоединённые территории, название новых колоний, ресурсы которыми они обладают, список «новых дворян» и их привилегии, сведут с ума любого, господин тайный советник.

– Да ладно, ладно, – засмеялся мой друг, похлопав меня по плечу. – Успокойся, я же пошутил. И к бесу эти условности мы же одни!

Расстегнув молнию на мундире, Аркадий, вальяжно развалился на стуле и, откинувшись на спинку продолжил:

– Триалит, это сверхпроводник. Он в триста раз эффективнее нашего сапзу, который мы используем в схемах гипердвигателей.

Сказанное товарищем сильно меня удивило.

– И планета всё ещё без военного гарнизона и нормальной инфраструктуры? А как же место в списке стратегического сырья?

– Да в том-то всё и дело, что обнаружили триалит в системе Богородицы уже давно, только вот метода стабилизации его не существовало. Потому империя месторождение не разрабатывало, доверив это частным фирмам. Туда высадились представители Шведской Конфедерации. Начали геологоразведку участков, навезли десятки тысяч рабочих отовсюду, а потом во время войны и кризиса пятидесятилетней давности всё бросили и свалили. На Раневской осталось несколько тысяч маргиналов влачащих жалкий образ жизни.

– Как, как ты сказал? Раневская?

– Да, так планету назвали ещё в XX веке. Это кажется, артистка такая была со скверным характером. Говорят, на поверхности климат меняется резко, как и её настроение.

– Шкала опасности?

– 4 из 10.

Ну, слава богу, – подумал я. Хоть на этот раз удастся избежать всей этой помпезности и излишней процедурности.

– Можно тогда не брать с собой охрану Аркадий? – заранее зная ответ, спросил я.

– Э-э-э нет, мой друг! Ты теперь статский советник и тебе положена гвардейский эскорт, – в шутку погрозил он мне пальцем. – Не смей нарушать регламент.

Состроив мне смешную рожицу, товарищ, застегнул замок мундира и, взглянув в зеркало, поправил складки на рукавах. Этим он как бы показал, что доверительный разговор перетекает в официальный.

– Твоя задача состоит в том, чтобы встретится с местными лидерами, протестировать «измерителем Шагалова» потенциал триалита и наметить будущих кандидатов на «новых дворян» с помощью которых мы там всё и построим. Возможно, там есть наши соотечественники, они должны быть в твоём списке первыми. Впрочем, учить тебя не надо. Встречать тебя будет некто Нильс Хольгерссон.

Я как будто ранее где-то слышал это имя и фамилию. Мне даже казалось, что ещё чуть-чуть и меня осенит, но память услужливо подсказывала, что было это очень давно и к заданию моему отношения не имеет. А значит… можно было поломать над этим голову чуть позднее.

– Видать не все шведы-то домой вернулись.

– Тебя это беспокоить не должно. Планета находится в пределах империи, а значит, всё решаем там мы. То есть теперь ты. Однако обрати внимание, что тебе нужно вести переговоры не с ним, а с Учителем.

– Почему?

– Господин Хольгерссон, что-то вроде начальника службы безопасности. А вот настоящим лидером является человек по прозвищу Учитель. Разведка ничего о нём выяснить не смогла. Болваны, и за что они только деньги получают. Познакомься с ним и расположи к себе.

– Старая схема, – понимающе улыбнулся я, с сожалением взглянув ещё раз на свой пустой стакан. – Один – умный, другой – сильный. Работай вместе и будет тебе успех. Мир не меняется.

– А зачем ломать то, что хорошо работает?

Кивнув, я подошёл к прозрачной стене иллюминатора и дыхание моё перехватило. Вид отсюда открывался сумасшедший. Швартовка астроботов, истребителей и транспортников к гигантскому диску космической станции проходила по заранее утверждённому порядку. Сколько лет в космосе, а каждый раз будто впервые это вижу. Зрелище, которое я не устану наблюдать никогда.

– Завораживающе красиво, – сказал Аркадий, остановившись за моей спиной. – Полностью с тобой согласен Константин. Это ли не доказательство торжества человеческого гения?

– Знаешь, смотря на это, я думаю совсем о другом.

– О чём же?

– О том, что человек как субъект изучения науке уже не интересен. Он предсказуем, исследован и действует в соответствии со своей природой и моделью поведения. А вот космос … он ждёт нас.

* * *

Всё-таки я ограничился двумя гвардейцами сопровождения. Раневская не была планетой помеченной красным кодом, и коэффициент опасности был относительно невелик, а значит, я мог сам решать сколько охранников с собой брать. Поудобнее устроившись в кресле, закинув ногу на ногу, я наблюдал в иллюминатор шаттла приближающуюся планету.

Мысли мои были устремлены к жене и детям. Всего год назад я был преподавателем в Военной Академии на Рюрике, и жизнь была предсказуемой и размеренной. И вдруг, как снег на голову на меня свалился новый чин и новая должность. Когда-то я мечтал об этом, но всё же слишком резкий поворот совершила моя карьера за четыре года до пенсии. Всё чаще по ночам мне снилась моя супруга, и я будто ощущал запах её волос.

– Константин Игоревич ваш старший то Академию закончил? – улыбаясь спросил сержант Ковригин, один из моих гвардейцев-охранников, барабаня кончиками пальцев по штурмовой винтовке лежащей на коленях.

– Да, Дима закончил. В прошлом году ещё. Сейчас на Суворове практику проходит. Только вчера от него сообщение получил, – ответил я, нажав пальцем кнопку вызова робота-официанта. – А у Виталия уже в следующем году выпускной.

– Здорово. Поздравляю вас. Говорят на Суворове лучшая школа спецназа в империи. Попасть туда уже честь.

Матово белая броня гвардейца поблёскивала находясь в выключенном режиме. Раньше и я носил похожую, только была она помассивнее и потяжелее.

– Дима это «Кираса»?

– Да, Константин Игоревич. Новенькая, говорят класс защиты 7А. Лучше только у штурмовиков. Лёгкая, даже не привычно.

Чуть позади сержанта, в кресле, уставившись в планшет сидел поручик Заречный. Он чему-то отчаянно хмурился и бесшумно шевелил губами.

– Степан что-то не так? Разведданные не понравились?

Оторвавшись от экрана, начальник моей охраны разгладил морщины на лбу, но с некоторым сомнением в голосе произнёс:

– Разведданные я уже проверил. Скудно, крайне скудно, но нам не привыкать. Меня больше беспокоят информация со спутника. Пару новых объектов нашёл, странную активность. Роли это конечно не меняет, но я на всякий случай сделал запрос на ожидающий нас на орбите «Горец». Он сейчас пришлёт мне обновлённые данные. У планетки есть одна пикантная особенность, в верхних слоях атмосферы всё время непогодится и поэтому возможно данные и не точны. Если что, Константин Игоревич, вызовем к себе группу поддержки.

– Не сгущаешь краски? – принимая из манипуляторов робота стаканчик с кофе, спросил я.

Хмыкнув, Заречный, сморщил курносый нос.

– Ну, только если совсем чуть-чуть Константин Игоревич. Вы же меня знаете ваша безопасность превыше всего.

* * *

Спустя четверть часа мы зависли над посадочной площадкой, и пилот вывел на обзорные экраны раскинувшуюся в десятке метров внизу картинку.

– Ну и бардак тут, – присвистнул Ковригин, надевая на голову шлем. – Прямо как пейзаж из фантастических фильмов. Видать дела-то у местных не очень.

Камеры действительно показывали царившую внизу разруху и запустение. Корпус здания аэровокзала был явно заброшен и сиял выбитыми окнами. По земле ветер разносил мелкий мусор и играл кипой каких-то листов, то сбивая их в кучу, то разнося в разные стороны. Только посадочная площадка имела ухоженный вид, правда сигнальные огоньки приёма, внизу, тоже работали через один.

– А вот и наш швед, – указал пальцем в перчатке Ковригин на край монитора.

В трёхстах метрах от посадочной площадки замер старенький планетарный вездеход, а рядом с ним, облокотившись на капот машины, стоял какой-то человек – краснолицый, почти лысый в засаленном тёмно-зелёном комбезе.

– Ничего, мордатый, – пошутил сержант, расстёгивая ремни, удерживающие его на кресле. – Видно кормят здесь неплохо.

Шаттл, вибрируя, спустился на ровную площадку, поймав креплениями стыковочные ключи.

– Ну что ж, нам пора, – сказал я, берясь за ручку своего дипломата.

* * *

– Зря вы пилота раньше времени отпустили Константин Игоревич, – сказал Заречный, провожая взглядом исчезнувший в облаках шаттл. – Надо было дождаться, когда местные возьмут нас под охрану.

– Не ворчи, поручик. Ты же сам сказал, спутник угроз не увидел. Всё нормально, нас встречают. Вон видишь, как нам рукой машут? – успокоил я гвардейца, спускаясь по ступеням приёмного терминала.

Ковригин, перепрыгнув через турникет, легко обогнал меня, пристроившись впереди, а Заречный всё ещё что-то ворча, семенил за моей спиной. Стоял прекрасный солнечный день, и я бы даже подумал, что нахожусь на Земле, если бы не лёгкий сиреневый оттенок местного неба. Тёплый ветерок перебирал мои волосы, и настроение было отличное.

Так всегда бывает, расслабишься и на тебе. Раньше всегда об этом помнил, а теперь стал забывать. Я даже не сразу сообразил, что произошло, просто где-то на грани сознания почувствовал изменившуюся вокруг меня обстановку. Всего на секунду тревога охватила всё моё естество, и в то же мгновение я почуял опасность. Как будто снова вернулся на военную службу.

Что-то мокрое брызнуло мне в лицо, от чего я зажмурил свои глаза. Открыв их, увидел падающего на землю сержанта. Его матово-белый защитный доспех был пробит чем-то в нескольких местах, а шлем залитый кровью больше напоминал жуткую маску.

Вокруг что-то грохотало, и этот звук больно ударял по барабанным перепонкам. Заречный заслонил меня собой и сделал очередь из импульсной винтовки в сторону бегущих к нам людей. Пара странно одетых мужчин рухнула на землю, подняв в воздух облачко пыли. Энергозаряды прожгли в их телах аккуратные отверстия размером с имперский двугривенный, но место упавших, тут же занял ещё десяток противников. Поручик снова стрелял, бегущие падали, но тщетно. В ответ гвардейцу раздался громкий треск и грудная пластина его «кирасы» покрылась многочисленными трещинами. Уронив винтовку под ноги, Заречный рухнул на колени в двух шагах от меня, а я некстати удивился хрупкости брони своей охраны. Первый добежавший до него противник разрядил оружие в защитный шлем, начисто снеся его вместе с головой. Почти сразу меня окружили какие-то люди.

Только сейчас смог рассмотреть их как следует. Я словно попал в XX век. Куртки, плащи, рубашки, вязаные свитера, водолазки, шерстяные штаны и ботинки на шнуровке – я был готов поклясться, что всё это было самодельное, а не фабричного машинного производства. Но больше всего меня удивили пуговицы и шнурки. Да, да пуговицы и шнурки, ведь их уже давным-давно не использовали в изготовлении одежды и обуви. Обросшие, плохо бритые мужчины со смешным антикварным оружием в руках (я просто не мог поверить, что именно из него они убили моих ребят), обступили меня.

Толпа расступилась, и ко мне подошёл здоровенный детина с рябым лицом. Длинный волосы были собраны в конский хвост на затылке, а виски эпатажно выбриты, впрочем, наверное, среди местных «аборигенов» это было нормой.

Карие глаза главаря с насмешкой наблюдали за мной. Этот взгляд неожиданно вызвал волну злости поднявшуюся изнутри. Да как они вообще посмели напасть на представителя Империи, да ещё и перебить мою охрану?! Собравшись, я принял властный вид, хотя сделать это было нелегко, ведь в спину мне упирались стволы автоматов и винтовок.

– Я статский советник Корсаков Константин Игоревич. Нахожусь здесь по поручению Имперского адмиралтейства. Кто вы такие и как посмели напасть на меня?!

Ответом мне был взрыв хохота – истеричного, безумного и … бесстрашного. Они совсем не опасались последствий совершённого ими злодеяния. Как это вообще могло быть?

Рябой, так назвал я главаря, сделал знак глазами толстяку в грязной футболке и тот, взведя курок допотопного массивного револьвера, направил оружие мне в голову.

Всё же я был гвардеец, на пенсии, но гвардеец. Толстяк даже не понял что произошло, а револьвер оказался в моих руках. Громкий выстрел заставил толпу вокруг меня вздрогнуть, а жирдяй покачнувшись рухнул на спину демонстрируя всем дырку вместо правого глаза.

Да, они не ожидали этого – меня били со знанием дела, но так чтобы не убить. Это я понял сразу.

Кровь из рассечённой брови заливала мне глаза и я начал постепенно сползать в то состояние когда ты ещё не потерял сознание, но тебе уже всё равно, что с тобой происходит.

– Ну, всё, хватит! Довольно с него, – услышал я хриплый голос над собой.

Меня подхватил под руки и надели на голову грязный чёрный мешок. Господи куда я попал? На дворе вторая половина XXIII века, а меня кутают в материю, чтобы что-то скрыть.

И снова этот хриплый голос явно привыкший отдавать приказы:

– Транспондеры сняты? Отлично. Грузим «комбинезончик» в вездеход и валим отсюда, пока гуси не пожаловали!

Словно куклу меня куда-то поволокли, периодически награждая болезненными тычками под рёбра.

Комбинезончик, это наверное я, а кто такие гуси? Что тут вообще происходит? Гады. Ребят жаль! Как жаль ребят, – перемешалось всё в моей голове.

Видно неосторожно дёрнулся, и мои охранники заметили это и пресекли. Удар в основание затылка превратил мой мир во взорвавшийся фейерверк, и я потерял сознание.

* * *

Не знаю, сколько времени я был без сознания, но когда очнулся, руки связанные за спиной окончательно онемели, а правый бок, на котором лежал, вообще, будто был не мой.

Во рту кислый привкус, голова кружилась – верные признаки сотрясения головного мозга. Кто-то смеялся, но я не мог понять из-за чего. До меня долетали отдельные слова, не складывающиеся в единое предложение. Автомобиль прыгал по ухабам и от этого на меня накатывала тошнота.

– Стоп! – заорал кто-то.

Завизжали тормоза, меня грубо отпихнули из-за чего, я, пребольно ударился головой обо что-то твёрдое. Захлопали двери, верный признак того, что охранники мои покинули салон. Мне удалось принять вертикальное положение и, склонив голову между колен стянуть с головы вонючий, пахнущий горелой пластмассой мешок.