Лиличка и губернатор

Глава 1. Снег и пепел.

Все изложенные в произведении события являются плодом воображения автора. Любое их совпадение с реальными местами, людьми, организациями – абсолютно случайно.

И вообще. Уже в первой главе мужик сжигает взглядом пачку бумаг! Подумайте об этом.

На тихой улочке в хорошем, несколько обветшавшем пригородном районе Мурманска было светло, – благодаря фонарям, – но совершенно безлюдно. Здесь стояли хорошие, немного устаревшие дома-коробочки. Богатые люди новых времен такие себе не строили.

В этих двухэтажных особнячках, которые для каких-то советских людей были воплощением мечты, со годами всё стало не так, всё неудобно. Слишком узкие лестницы. Слишком неудобная планировка. В основном здесь доживали свой век конъюнктурщики, которые, постарев, переставали подниматься на вторые этажи – слишком боялись лестниц и переломов. Возможно, именно поэтому по всей улочке светились окна только на первых этажах. Благодаря заснеженным деревьям в палисадниках перед домами вряд ли кто-то мог увидеть, что там происходит на улице.

Дом, возле которого плавно остановился автомобиль, явно был свежеобжит. Было непохоже, что здесь доживают свой век старики – скорее наоборот. Внимательный взгляд легко мог отметить признаки благосостояния владельцев: автоматические ворота, новая ограда, многочисленные камеры и датчики движения …

Из машины вышли трое. Автомобиль уехал, но они ещё немного постояли на улице, прежде чем войти в дом. Спортивный молодой мужчина, как-то неловко поведя плечами, как будто давняя травма сковывала его движения, опустил на снег рюкзак.

В конце концов вперёд прошла женщина средних лет в прелестной короткой шубке. Она на ходу выбросила окурок и стала понятно, почему трое стояли – видимо, все трое ждали, пока женщина курит. Калитка мгновенно перед ней распахнулась – как будто женщина в шубке владела магией и открыла ее взглядом. Конечно, это было не так. Кто-то в доме наблюдал за гостями, кто-то дал команду автоматике дверей.

За женщиной в шубке шел мужчина со светлыми волосами в стеганой куртке. Он не обратил внимания на то, что их третья спутница, еще одна женщина, в пуховике, отстала. Вроде бы она шла за ним – и вдруг вернулась. Мужчина оставил на снегу у обочины свой рюкзак!

Непонятно откуда выехала машина. Женщина в пуховике отпрянула от дороги, поскользнулась, мягко упала в кусты и осталась лежать, не двигаясь. Блондин обернулся, но было непонятно – заметил он, что его спутница упала, или нет. Женщина в шубке выглянула на крыльцо и молча поманила его рукой, украшенной какими-то невероятными кольцами, заметными издалека. Для драгоценностей эти камни были слишком велики. Как бижутерия, они выглядели ещё более ужасно! Тот вариант, когда ужас становится стилем и даже может войти в моду.

Мужчина больше не оборачивался. Он зашел в калитку, пересек дворик, быстро поднялся по ступенькам крыльца и зашел в дом.

В ту же минуту на улице погасли фонари и стало темно… Даже если б кто-то наблюдал за улицей, – но никто не наблюдал, – ему понадобилось бы какое-то время, чтобы к темноте привыкли глаза. Если б этот кто-то, которого не было, обладал лучшим в мире слухом, он услышал бы еще тихий шум автомобильного мотора. Звук, с которым открывается автомобильная дверца. Скрип снега под ногами. Очень тихий вздох. Шаги. Легчайший скрип кожаного сиденья. Тишайший клац, с которым закрывается дверь в салон. Мотор, стоп, снято, машина уехала.

Через минуту фонари на улочке загорелись, а из ворот дома с автоматической калиткой на улицу выскочил светловолосый мужчина. В руках он держал телефон, как будто он звонил кому-то и не мог дозвониться. Мужчина на хорошей скорости пробежал по улочке в одну и в другую сторону. Никого не было. С неба начал падать пушистый снег.

Блондин осмотрел дорогу и кусты, где они всего несколько минут назад стояли втроем. Но он ничего не нашел. Там не было ни женщины в пуховике, ни рюкзака, который он оставил на тротуаре.

Даже если б он был следопытом из книжек про освоение Америки, мужчина не смог бы найти никаких следов на хорошо утоптанном снегу. У него уже покраснели уши, пальцы и нос, но он не замечал холода. Он снова и снова нажимал на своем смартфоне большую кнопку с зеленым значком в виде телефонной трубки: набрать. Имя абонента выглядело, как никнейм инопланетного захватчика. Просто какой-то невнятный набор букв: Лил Пом Бум Оф. Наверное, мужчина быстро записал его, чтобы запомнить, а потом не исправил.

Он посмотрел на телефон, потом дом, откуда торопливо выбежал минуту назад. Там горел свет, двигались тени. Манила к себе гостеприимно распахнутая калитка, которая показалась ему сейчас пастью льва. Блондин не спешил возвращаться в дом и явно не представлял, что ему делать дальше…

Другой мужчина, темноволосый, – тот, что ранее наблюдал за троицей из припаркованного чуть дальше автомобиля, – возможно, тоже думал о том, что ему делать дальше. Возможно – потому что угадать, о чём он думал, было невозможно. С таким лицом он мог бы стать хорошим игроком в покер.

Но он не играл в азартные игры. Он вообще мало чем увлекался, – ну, может быть, коллекционированием… и то. Как коллекционер, он не был изобретателен. Собирал самый востребованный на планете продукт – крупные денежные массы, и то уже не слишком-то увлечённо.

Это был тот самый мужчина, который забрал из кустов девицу в пуховике и положил ее на заднее сиденье своего автомобиля, захватив заодно и рюкзак. Рюкзак он бросил на переднее сиденье, рядом с собой.

Девица не подавала признаков жизни, но была жива. То, что он вообще узнал о её существовании во вселенной, уже было много. Даже слишком много, учитывая разницу в их положении. О, он, конечно, не знал ни её имени, ни возраста, ни других значимых для обычных людей деталей.

Темноволосый мужчина ехал довольно долго, пока прибыл в другую часть города. Девушка так и не пришла в себя. Он занес её в дом, который стоял посреди большого земельного участка с высокой оградой, и бросил на диван. При этом одна её нога осталась неестественно изогнутой, и он машинально дернул ее, выправляя – с таким выражением лица домохозяйка могла бы поправить завернувшуюся скатерть. Девица застонала, но не очнулась. Он дернул бровью и вышел.

В кабинете он достал из рюкзака бумаги и холодно рассматривал их некоторое время, потом чуть-чуть изогнул губы. Это были оригиналы.

Темноволосый поднял пачку бумаг на ладони на уровень своих глаз. Подул. Пф-ф-ф! И бумаги загорелись холодным голубым пламенем. Странно, но оно, казалось, не обжигало ему руку и не давало дыма. Только клочья белого пепла упали на стол. Он подобрал их, машинально растер пальцами, – не то чтобы опасался, что в этом доме кто-то окажется способен восстановить бумагу из пепла, – а потом сдул.

В комнате, которую он называл кабинетом, стоял диван. Он лег на него и мгновенно заснул.

Про девушку в комнате он не забыл.

Он вообще не думал о ней – ни минуты.

Глава 2. Траур и лёд.

Свет раннего утра с трудом пробрался через окно и упал на диван. Женщина открыла глаза. Во рту было сухо, очень хотелось пить, а мочевой пузырь не напоминал о себе – он буквально вопил. Женщина привстала и огляделась ошеломленно. Она спала в пуховике? Но лежать дольше она не могла. Ей отчаянно нужен был туалет.

Она села на диване, машинально обратила внимание на чистый ковер и на то, что она спала не только в верхней одежде, но и в обуви. Успела подумать, что на улице снег – то есть подошвы, надо полагать, чистые. Встала, пошатнулась, почувствовала боль в ноге, но проигнорировала её. Пошатываясь, женщина побрела к двери.

Видимо, тут стояли датчики движения – свет загорелся сам собой, стоило ей выйти в коридор. Она попыталась открыть несколько дверей, но они были закрыты. Не в силах терпеть, женщина на ходу стянула с себя пуховик, огляделась растерянно и бросила его на пол. За очередной никак не обозначенной дверью оказалась ванная. Свет здесь – в отличие от других комнат – зажегся автоматически. Женщина оглядела её беспомощно и снова закрыла дверь. Ну нет! Не до такой же степени! Но вот за следующей дверью оказалось то, чего она так жаждала. До сих пор она не обращала внимания на то, что ее окружало, и вот теперь у нее появилась возможность задуматься.

Последнее, что она помнила – она вернулась за рюкзаком, который Андрей оставил на придомовой дорожке. Потом? Машина… свет… кусты… Видимо, она снова упала в обморок, уже не первый раз за последние дни. Наверное, ей надо больше есть, или сдать какие-нибудь анализы, или… Что-то, в общем, пора с этим делать.

Итак, она упала в обморок, и… Андрей вернулся за ней… и… привез её к себе? На эту мысль ее натолкнул дизайн санузла. Ванная была выдержана в том же траурном стиле. Эти помещения утилитарного характера явно предназначались для мужчины. Странно, что туалетная бумага была здесь хоть и дорогая, но совершенно обычная, белая. Существует ли вообще черная туалетная бумага? Да о чем она думает!

Итак, это, видимо, съемная квартира Андрея… Видимо, недешевая! «Ну, он может себе позволить», – философски сказала себе Лиличка, поднимаясь и застегивая джинсы. Но пить по-прежнему очень хотелось. Она смущенно посмотрела на ноги. Было как-то неудобно ходить по чужому жилью в уличной обуви. Выйдя из туалета, она сняла их и поставила в коридоре. Очень хотелось пить, поэтому она прохромала в ванную. Недоуменно уставила на краны. Нет, кран тут был. Кран был, но как открыть воду? Немного подумав, она подставила ладони. Ура! Вода сразу потекла теплая, но она не обратила на это внимания. Сначала напилась, потом умылась. Нашла какую-то бутылочку без этикетки, то ли гель, то ли шампунь, – смыла тушь. Все принадлежности в ванной – кстати – были выдержаны всё в том же траурном стиле. Увидев черную зубную щетку, Лиличка молча закатила глаза к потолку.

Кстати, о зубах. Немного освоившись и утолив первоочередные потребности, Лиличка открыла шкафчик – вуаля! Там действительно были запасные зубные щетки. «Какой Андрей молодец», – удовлетворенно подумала она, – «И кстати. Где он?». В углу лежали влажные полотенца. «Наверное, в кухне?». Но почему он не снял с неё хотя бы кроссовки, не говоря уже про пуховик? Странно это все.

От мыслей про Андрея – это был тот самый светловолосый мужчина в стеганой куртке, – лицо Лилички решительно похорошело, на щеках появился легкий румянец и стало заметно, что она, вероятно, моложе, чем кажется. Потом она вспомнила ещё двери в таинственные темные комнаты, которые успела второпях открыть по дороге сюда. Ну конечно, он ими не пользуется. Зачем ему столько комнат – одному.

Тут она осознала еще кое-что: неведомая квартира была не только очень большой, но ещё и хорошо звукоизолированной. За все время после своего пробуждения она не слышала ни одного звука. Не шумели трубы, не пищала микроволовка, не гудели машины на улице. Не плакали младенцы и не гавкали собаки. Ни-че-го. Абсолютная тишина.

Эта мысль заставила Лиличку выпрямиться и внимательно посмотреть на свое лицо в зеркале. Зеркало отразило обычное её лицо, чуть разрумянившееся от горячей воды и мыслей об Андрее. Еще она вспомнила, что бросила в коридоре кроссовки и пуховик. Неловко. Надо будет найти сейчас прихожую, подумала она, и тщательно прополоскала рот.

Она направилась было к двери из ванной и вдруг поняла, что левая нога ее почти не слушается. Лиличка задрала штанину. Лодыжка сильно опухла. Ах, да! Ведь она вчера испугалась машины, поскользнулась и упала, – хорошо еще, что в кусты… потом она ничего не помнила. Кажется, кто-то нес ее на руках, и боль, и темнота, и больше ничего – до сегодняшнего утра. Утро? Лиличка всполошилась. Сколько она проспала? Может, Андрей давно уехал на работу? Она осторожно пощупала полотенце на полу. Оно было действительно влажным. Кто-то недавно купался в этой огромной ванной.

Лиличка с уважением посмотрела на то, что лично она затруднилась бы назвать ванной. Это было похоже на мини-бассейн! Да уж, на размерах хозяева этой странной квартиры – кто бы они ни были – явно не экономили.

Хромая всё больше, Лиличка вышла из ванной и с энтузиазмом отправилась искать прихожую или, на худой конец, кухню. Увиденное вокруг её шокировало. Планировка была какая-то безумная. Сколько вообще тут было этажей? Ей постоянно попадались лестницы. О том, что помещение жилое, она догадывалась по датчикам света. Чаще всего они просто не включались, когда она заглядывала за ту или иную дверь. Прихожей, чтобы поставить там одежду и обувь, Лиличка не нашла, как ни старалась. Но она старалась не ходить по лестницам, чтобы не напрягать ногу. И все-таки ей пришлось и спуститься, и подняться… На каком этаже вообще она находилась? Этого она тоже не могла понять. Она несколько раз негромко покричала в пространство:

– Андрей? Ты здесь?..

Потом еще:

– Эй, хозяева! Есть здесь кто?

Но ей никто не ответил. И Лиличка смирилась с мыслью о том, что она здесь одна.

В конце концов Лиличка набрела на помещение, напоминающее кухню, и с некоторым облегчением бросила свои вещички за дверь. Она, конечно, уже умылась, попила и почистила зубы, но здорово не хватало других привычных утренних процедур. Например, возможности выпить кофе.

Кухня в этом доме, – Лиличка уже не могла считать неведомое жилище квартирой, – содержалась в идеальной чистоте и блистала всё тем же неповторимо-траурным дизайном. Лиличка в ужасе открыла шкаф. А банки для круп тоже черные? Чуть позже она в ужасе убедилась, что да. Правда, это были и не банки. Это был огромный автоматизированный контейнер с отделениями. В шкафу нашлись кружки, конечно же, тоже черные, а кофемашина была включена в розетку и заправлена.

Это было не идеально – Лиличка предпочитала кофе без кофеина, но вряд ли он здесь вообще был, – словом, лучше, чем ничего. В конце концов, она выпила бы и растворимого! Модель кофемашины была ей знакома, и она рассудила, что кофеин её не убьёт.

Пока машина наливала ей кофе, Лиличка быстро-быстро похромала к окну. Наконец-то она поймет, где находится!

…

Легче от пейзажа за окном ей не стало. Там был какой-то заснеженный, в полном соответствии со временем года, лес. Или, может быть, парк. В принципе, деревья и кусты выглядели достаточно ухоженно. Какая-то даже структура просматривалась в их рассадке. А вон то что? Похоже на статую, или, может быть, арт-объект. Если это парк… нет, не парк. В парке должны быть люди! И дорожки! Здесь ничего подобного не было. В любом случае, местность была ей незнакома. А вот там дорога и эта дорога, кажется, ведет к воротам… Да где же она? Сколько сейчас времени? Должно быть, утро – вон как светло.

Боже, какая она дура! Наверняка Андрей оставил ей сообщение. Какой он заботливый, – понял, что она устала, и не стал будить. Идеальный.

Лиличка достала из пуховика смартфон и обомлела. Столько пропущенных звонков не было у неё еще никогда… И хуже всего, что почти все они были от Андрея! А ещё хуже то, что телефон был почти полностью разряжен, и зарядки у неё не было! У неё вообще ничего с собой не было, кроме телефона и карты.

Лиличка взяла кружку и присела за стол. Странно, но Андрей нисколько о ней не беспокоился, судя по его сообщениям, которые заполонили все её мессенджеры. Она просмотрела их очень бегло, понимая, что телефон вот-вот сядет. Больше всего Андрея беспокоил его рюкзак и папка с бумагами, которая там была. Очевидно, что это была очень, очень важная папка. Именно ради неё она вчера вечером сорвалась из дома после работы, сначала встретилась с Андреем, а потом с доверенным им ключом от сейфа поехала в офис.

Добытую в сейфе папку она привезла Андрею в ресторан, где он ужинал с финансисткой избирательной кампании. Эта невозможно вульгарная женщина с кольцами… Имя у нее еще такое… сложное. Евангелина Фильдеперсовна? Евстолия Васисуальевна? Да нет же, проще. Вероника – вот как ее зовут. Лиличка хихикнула, припоминая. Вероника Вячеславовна! Вот как. Угораздило же… Она еще постоянно просила Андрея называть её просто «Ника». А он настоял, чтобы Лиличка отправилась с ними…

По его сообщениям она поняла, что пропавшие бумаги были каким-то образом связаны с их основным конкурентом на грядущей избирательной компании. Как там его зовут… Иван, Иван…

Телефон отключился совершенно беззвучно. Лиличка замерла с открытым ртом и кружкой в руке.

«Но если это не Андрей привез её сюда… и если это не дом Андрея – конечно, нет! Андрей снимает квартиру в центре города. Вполне вероятно, она тоже неплоха, но… не настолько… и это точно не она! Потому что Андрей ее ищет, или, по крайней мере, искал вчера вечером…».

Она вдруг осознала, что все звонки и сообщения, которые она успела увидеть, поступили к ней на телефон до определенного времени. А это значит… что это значит… Это значит, что после этого времени связи с ней уже не было.

Она тихо, коротко простонала и попыталась собрать мысли в кучу. Итак, она находится в непонятном доме, который находится непонятно где. У нее нет связи, повреждена нога, – она наклонилась, задрала штанину и с тревогой посмотрела на свою распухшую лодыжку. Непонятно, как она сюда попала и кто, в конце концов, ее отсюда вызволит. Даже если она найдет выход из дома – конечно же, он должен где-то быть! Но она сюда-то, на кухню, едва приковыляла. До ворот, которые она увидела в окне, она дойти точно не сможет. А людей, которые могли бы ей помочь, вызвать такси или, например, скорую помощь, – вокруг не видно. К тому же она прогуливает работу и заставляет тревожиться близких…

Это были минусы.

Лиличка собралась с силами еще раз, достала из морозилки пачку замороженных овощей и приложила её к своей лодыжке, подняв штанину и приспустив носок. Было не очень приятно, но она терпела. А что, если это перелом? Она вот ходит, точнее, ковыляет. А ей надо, например, лежать. Причем в гипсе… Сколько там в человеческом теле костей – 206? И в ногах их наверняка полно. Ну, гипс она вряд ли здесь найдет, но надо, наверное, ногу как-то перемотать. Чем? Она в отчаянии огляделась по сторонам. Бумажные полотенца не казались подходящим для этого материалом. Но где-то наверняка есть аптечка. А в аптечке бинт. Её глаза заметались по кухонным шкафам. Такие вещи хранят либо в кухне, либо в ванной…

Еще через некоторое количество времени и тяжело давшихся ей шагов Лиличка узнала, что в этом доме, вероятно, нет аптечки. Вообще. Совсем. В доме было много чего: большие запасы новых черных полотенец, продукты, принадлежности для мытья в черных упаковках без всякой маркировки…

Лиличка примотала замороженные овощи к лодыжке купальным полотенцем и стала размышлять далее. Минусы она уже посчитала. Теперь перешла к плюсам: свет, вода, возможность умыться и даже искупаться. Можно даже поплавать немного, в такой-то ванной… От голода она в ближайшее время не умрёт. Судя по влажным полотенцам в ванной, кто-то был здесь совсем недавно. Если учесть все запасы странного дома – то этот кто-то здесь регулярно бывает.

Но как же вышло, что Андрей…

Её лицо погрустнело. Она не могла понять, как всё это произошло. Она упала, повредила ногу, потеряла сознание – вероятно, от боли. Она в последнее время уже несколько раз теряла сознание. Думала, что так повлияла смена часовых поясов, или усталость, или недосып… Вот и появилась возможность как следует выспаться… хе-хе. Как она оказалась здесь? Кто-то должен был принести её сюда, и этот кто-то однозначно мужчина. Мало у какой женщины хватило бы сил.

Возможно, она сможет больше узнать о нём, если осмотрит его спальню. Должен же он где-то спать?

Но у неё уже не было сил искать. Голова опустилась на руки. На кухне был довольно удобный диванчик, она кое-как доковыляла до него – и уснула.

… Спустя несколько часов Лиличка проснулась в ужасе. У неё бешено колотилось сердце, и она тут же вспомнила, что находится непонятно где. Ещё ей снова хотелось пить. И есть! Просто зверски.

Поэтому первое, что она сделала, пробудившись, – приготовила себе еду из найденных в морозилке полуфабрикатов. Было, конечно, не очень удобно брать чужое. Но она решила, что, конечно, возместит хозяину его потери… как только встретит.

Ещё сутки прошли, как день сурка. Она спала, готовила, ковыляла в санузел и обратно, единожды приняла душ – очень быстро и постоянно поглядывая на дверь, как бы опасаясь того, что неизвестный хозяин вот-вот войдет и сразу же ворвется в ванную. Она даже начала чувствовать смутное удовлетворение от того, что ничего не может сделать и никто не знает, где она. С одной стороны, ей было, конечно, страшно. С другой стороны, она довольно быстро решила, что все триллеры мира не убедят её в том, что она попала в логово маньяка. Ну или это был странный, очень беспечный маньяк-миллионер. Лиличка еще верила в то, что выход ей мешала найти только поврежденная нога. Исследовать глубины и закоулки дома, когда нога при каждом шаге взрывается пронзительной болью, было невозможно! И она перестала пытаться.

Она попробовала однажды открыть то единственное окно, которое было ей доступно – окно на кухне, – но не смогла. Разбить стекло она не пыталась. Это было глупо – разобьет, и что дальше? Прыгать вниз с высоты? Звать на помощь, но кого, если вокруг только деревья? Окно-то она, может быть, и разобьет (что тоже сомнительно). Ну а потом-то что – мерзнуть с окном нараспашку в условиях Заполярья? Она и так не особо здорова.

Правда, в какой-то момент она нашла еще одну дверь, которая открылась под её нажимом. Это был кабинет. Такой же лишенный индивидуальности, как и все остальные помещения. Письменный стол (с пустыми ящиками), шкафы с книгами, кожаный диван. На стене висела большая фотография красивой молодой женщины, но её лицо было Лиличке совершенно незнакомо. Немного смутило её только место, куда неизвестный хозяин дома повесил фотографию в рамке. Прямо напротив кресла за столом. Глазами женщина на фотографии как будто следила за всем происходящим в комнате.

Сейфа – если он вообще тут был – Лиличка не нашла. Единственной вещью, которая выбивалась из всего остального, был рюкзак на полу. Подойдя ближе, она ахнула. Это был рюкзак Андрея!

Лиличка спешно обыскала его и разочарованно бросила обратно на пол. Ничего важного и даже личного, принадлежащего Андрею, в нем не нашлось. Ручки, чистый блокнот, анальгетики, пачка бумажных носовых платков (запечатанная).

Вот анальгетики, кстати, очень ей пригодились!

Про бумаги она не вспомнила, даже когда потрогала пальцем пепел, оставшийся на столе.

На третьи сутки ей показалось, что за окном что-то мелькнуло. Свет фар? Она выглянула и ахнула. Кто-то приехал!

Стоит отметить, что Лиличка в первый же день приготовила себе скалку – в качестве оружия.

Она ничего не могла с собой поделать: спустя несколько минут она застыла в странной позе у входа в кухню. Со скалкой в руках.

Она, конечно, не хотела верить в триллеры и детективы… и уже два дня убеждала себя в том, что таких маньяков, таких богатых и глупых маньяков просто не может быть… Ясно же, что она не сидит тут сложа руки. Она ему покажет. Она… Она…

Ну не ждать же, пока тебя изнасилуют и убьют, ну серьезно.

Г