Место для неугодных

Глава 1

– Отец, прошу, не надо! Это глупо, посмотри, как меняется мир!

– Мир может и меняется, но пока это мой дом, и моя дочь не будет учиться вместе с мужчинами. К тому же зачем тебе знания, если ты уже достигла брачного возраста?

– Отец, – по моим щекам потекли слёзы, – пожалуйста, я очень хочу учиться. У нас многих отпустили. Девочки говорят, что там всё прилично. А замуж мне рано, – я умоляющее сложила руки в надежде, что родитель услышит голос разума.

– Вот ещё глупости, – мужчина заходил по кабинету, – где это видано, что девушка тратит свои лучшие годы на книги? Нет! Тебя ждёт жених!

  Эти воспоминания особенно часто приходят ко мне в последнее время. Я снова закрыла глаза, чувствуя, что из-под ресниц собираются скатиться слёзы. Нет, плакать нельзя, особенно здесь.

  Фургон немилосердно раскачивался, вызывая тошноту, но это лучше, чем идти пешком. В первые дни мне не давали сесть ни в один из следовавших друг за другом фургонов, и я сбила ноги в кровь. Чемодан с вещами, которые мне позволили забрать из дома, оттягивал руки, и вскоре, посмотрев, как другие женщины привязывают к чемоданам лямки и вешают за спину, я тоже последовала этому примеру. Стало полегче и поудобнее.

  Среди ссыльных меня не любили. Поначалу пытались ткнуть побольнее, но мне было всё равно. У меня было тёплое платье и плащ, чемодан со сменой белья и ещё одним платьем, ботинки, как я думала удобные, ровно до длительной пешей прогулки, и жизнь. У моих родных не осталось и этого. Какие же мужчины глупцы! А ещё под корсажем спрятаны документы, что были для меня дороже всех вещей – королевское помилование и документы на кусок земли, которым когда-то владела моя прабабка по материнской линии.

– Эй, дворянка, твоё время вышло, – в фургон заглянул рябой стражник, – на выход.

  Я прошла через людей, сидящих по обеим сторонам фургона, стараясь не упасть на вещи, сваленные в центре, и спрыгнула на ходу. За неделю пути научилась и этому, после пары падений под общий хохот ссыльных.

  Теперь я такая же дворянка, как и любой из этих идущих на север людей. Не знаю, каким богам мне теперь нужно молиться, но иначе как везением это не назвать. Я была поражена в правах, титул, капиталы и все земли семьи Лиарас отошли короне за измену, подстрекательство к бунту и организацию революционного движения. Чудо, что я все эти годы с момента замужества жила в дальнем имении и мужа видела пару раз в год, а отца и того реже. Все родственники, причастность которых была доказана в попытке переворота, были казнены так же, как мой отец и муж. Глупцы! Какие же они идиоты!

  Идти было тяжело. Ноги болели, неудобный чемодан и лямки, сделанные из поясных ремней, оттягивали плечи и натёрли спину. Солнце ещё припекало, но к вечеру станет холоднее и плащ лучше не снимать. Местность потихоньку менялась, мы двигались на север страны. Самую большую часть пути мы прошли в первые несколько дней, используя большие стационарные порталы, расположенные в крупных городах страны. Но по мере удаления от сердца королевства, порталов становилось всё меньше. И вот уже неделю я иду вместе со ссыльными пешком, пробираясь от одной стоянки до другой.

  Ссыльные шли вдоль неспешно двигавшихся фургонов. Хорошо, что нас не гнали. Скорость была комфортной, хотя эту дорогу лёгкой не назвал бы никто. Но это лучше, чем смерть. Помыться бы, но о такой роскоши лучше забыть. Хорошо, что разрешают на ночлеге обтереться над тазом с еле тёплой водой.

  Я огляделась, многие лица уже узнавала, но люди держались от меня в стороне. Хотя чего им уже бояться? Это я опасалась, как бы последние вещи не стянули или, чего хуже, сунули нож под рёбра. Жить хотелось, несмотря на все обстоятельства. Людям не нравились такие, как я, вроде и дворянка по происхождению, но лишённая всех прав. Не ссыльная, но была под следствием и путешествует с разрешения дознавателей вместе с этапом. Но мне было всё равно. Лучше уж на северных границах, чем за решёткой или на плахе. К тому же у меня будет своя земля и дом.

  Да, теперь женщине позволялось владеть собственной землёй. Я даже могла получить не наследный титул. Могла бы иметь счёт в банке, посещать в одиночку театр, магазин или кафе. А самое главное, могла бы учиться. И теперь мне вовсе не обязателен родственник мужчина, чтобы всё это иметь. И против этого выступали мой отец и муж, пошли против короля и реформы, которая давала свободы женщинам и ограничивала власть дворян? Чего они добивались? Не хотели терять власть? Деньги? Боялись конкуренции среди женщин? Или просто хотели оставить все как есть, не менять застарелые устои? Я не знала ответы на эти вопросы, хотя за время следствия и пути задавала их себе сотни раз. А с отцом ругалась из-за этого и того раньше.

  В какой-то степени, несмотря на все невзгоды, я чувствовала одухотворение. Впервые за двадцать шесть лет моя жизнь теперь принадлежала только мне. И пусть я иду со ссыльными, и на меня косятся простые мужики и бабы, которые тоже в чём-то провинились перед королевством, но я знала, что для меня начинается новый этап жизни. Королевское помилование дарило мне жизнь и шанс на свободу.

  Дорога вилась среди полей, с которых только сошёл снег. Была уже середина весны. Но солнце не баловало, всё ещё было холодно и ветряно. Но это даже хорошо, что на север страны мы отправились весной. Зимой пережить без денег, имущества и необходимых вещей в неизвестно в каком состоянии старом доме было бы просто невозможно. А так есть шанс успеть до холодов привести дом в порядок. Как я это буду делать пока не представляла, но нельзя сейчас думать о плохом. У меня есть жизнь и какие-никакие дом и земля. Пусть и на севере страны, где гораздо холоднее и сложнее из-за пограничной полосы с воинственными артанцами. Но это лучше, чем смерть.

  На обед остановились на привал. Фургоны с дороги сдвинули к краю обочины, люди сошли с утоптанной колеи вниз к ещё нераспаханному полю. Военные, что вели ссыльных к месту ссылки, в дальний северный гарнизон, где половина из них станет ополчением, а другая займётся добычей под охраной орты, организовали три костра для приготовления простой похлёбки из крупы и куска мяса для запаха. Не скажу, что военные были прекрасными людьми, обращались они с нами, как с людьми низшего сорта, хотя, по сути, большая часть такими и была. Но откровенно не издевались, давали есть, пить и отдыхать, не гнали и никого не били. Я думала, что со ссыльными обращались куда хуже.

   В ссылку попадали за преступления против королевской власти, но по большей части не такими уж и страшными. Долги, мелкое воровство, мошенничество, дебош и драки без смертоубийства, и многие другие проступки. Я здесь была не одна дворянка, были ещё несколько сосланных за доказанные преступления, вроде мошенничества, но я была единственной, кто выжил из организаторов переворота. Да и остальные, по слухам, были откровенными мелкими преступниками. Ссылка в северные земли, это не только наказание, но ещё и возможность трудом и службой исполнить свой долг перед королевством.

  Через тридцать минут была готова походная похлёбка. Не самое вкусное, что я ела в своей жизни. Но придираться не стану, нужно привыкать к простому, как раньше больше не будет. Хотя как было раньше? Да практически так же. Муж выделял на содержание имения весьма скромные деньги. Мы с ним сразу не сошлись характерами, поэтому на моё содержание выделялось ещё меньше, чем давал отец. С отцом мы поругались в день свадьбы и больше не общались. Тогда я его умоляла не делать так, в нашей стране уже несколько лет, как стало не принято проводить договорные браки. В последние годы позиция женщины в современном обществе стала куда как крепче и самостоятельнее. И я росла, почему-то уверенная, что и отец позволит мне учиться, самой вести дела и выбрать мужа. Но как же я ошибалась. Когда я вернулась из пансиона, куда отец меня отправил после смерти матери, он и слышать не захотел о дальнейшей учёбе в университете. Как он кричал тогда, аж покраснел весь. Потом, сколько бы я ни заводила этот разговор, ответ был один: «Нет!»

  Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что уже тогда мне следовало понять, чем всё может закончиться. Возможно, мне следовало бежать, как и собиралась. Но тогда я была юна и боязлива. Побоялась, что отец найдёт. Может, и нашёл бы, но стоило попробовать.

  Отец выдал меня замуж за маркиза Дарена Лиаран через полтора месяца. Мой будущий муж мне не понравился с первого раза, да и все последующие разы он мне был искренне противен. Обрюзгший, хотя был старше меня всего на пару лет, водянистые голубые глаза, широкий рот и взгляд, как будто я его собственность. По тому брачному договору, который они заключили, по факту так и было. Тот договор я читала, он был сделан по образцу ещё столетней давности, нынче такие вообще не используют, но юридическую силу все равно имеет. Вот поэтому у меня ничего и нет сейчас. Если бы не тот договор, то я могла оставить за собой хотя бы приданое, но осталось только то, что мне подарила прабабка, и то, только потому, что отец или забыл про эти земли и дом, или не счёл их хоть сколько-то выгодными.

  Кстати, мой отец и будущий муж и познакомились в клубе ретроградов, где собирались все противники современных достижений и веяний. Впоследствии из этого клуба и выросла революционная ячейка, когда члены клуба решили перейти от болтовни к действиям. Не могу сказать, что они были глупцами, точнее, они ими были, но действовали умно и, если бы не пара оплошностей, всё могло бы получиться.

  Но об этом я узнала только постфактум.

  После свадьбы муж, который тоже не впечатлился строптивым характером невесты, видимо, отец говорил совсем о другом, сплавил меня в дальнее имение и посещал от силы раз в полгода. Я, правда, так и не понимала, для чего он это делал. В свою постель я его не пускала, он мог бы попробовать взять меня силой, но живой я бы не сдалась. Да и не могла я представить такого слизняка пытавшегося скрутить меня. В его редкие визиты мы практически не общались. Он мог бросить мне несколько завуалированных оскорблений, после чего удалялся в столицу, где имелись женщины куда сговорчивей меня. Думаю, что Дарен согласился на брак со мной только потому, что у меня было хорошее приданое, а сам он не умел деньгами распоряжаться, поэтому его финансы оставляли желать лучшего. Так я и жила в отдалённом имении, читала книги из небольшой городской библиотеки, общалась с тройкой слуг, которые жили в доме, вот и вся моя жизнь в замужестве.

  Нагрянувшие стражники во главе с королевским дознавателем, стали для меня полнейшей неожиданностью. Я вообще не понимала, что происходит, пока стражи порядка обыскивали дом, перевернув всё вверх дном, а дознаватель устроил мне допрос на добрых три часа, который и потом повторился ещё неоднократно. Тогда-то я и поняла, что отец и муж крупно вляпались в ту самую попытку государственного переворота, о котором писали в последние несколько месяцев.

  Меня под конвоем, как какую-то преступницу, препроводили в столицу, позволив взять только вот этот чемодан, на котором я теперь сидела и ела остывающую похлёбку. В столице все допросы повторились, опрашивали даже немногочисленных слуг, которых, как и меня, привезли в столицу. Тем не менее как ни старались дознаватели приплести меня к действиям революционеров, ничего у них не вышло. Факты говорили за меня: я никогда не жила с мужем в столице, виделись не чаще раза в несколько месяцев на несколько дней, которые он приезжал в имение, маги подтвердили, что несмотря на десять лет замужества, я по-прежнему невинна, чем шокировала всех мужчин, которые говорили со мной, денег от мужа я получала ровно столько, сколько проходило по банковским документам, все расходы были мною вписаны учётные книги имения. Им просто не к чему было подкопаться. Последним, что решило исход моего дела, стала беседа с королевским менталистом, на которую я дала полнейшее согласие, хоть это было довольно мучительно. После сканирования я три дня приходила в себя, но меня оправдали. Правда, не восставили ни титул баронессы, ни земли отца, о мужниных и говорить нечего. По новым законам за женщиной могло остаться только то имущество, документы на которое оформлены именно на её имя. Таковыми были только дарственная на дом как раз в северных пределах, куда меня и так собирались отправить с глаз подальше от разъярённого монарха, и клочок земли, где дом и располагался.

  Доев похлёбку, отправилась сполоснуть тарелку у небольшого ручья, который протекал неподалёку. За ссыльными следили, но я давно уже заметила, что скорее не потому, что боялись побегов, а чтобы зверьё не съело. Куда этим людям бежать? На каждом из них стоит метка ссыльного с указанием срока ссылки. А вот на меня внимания не обращали. На мне и метки не было, потому что мне просто предложили удалиться из столицы и не появляться в крупных городах страны, где я могла бы попасть в поле зрение местной аристократии, которая с упоением обсуждала как саму политику короля, так и не случившийся переворот.

   Поскольку средств к существованию у меня практически не было, всё имущество отошло короне, а я осталась только с тем чемоданом, который взяла из дома, когда меня везли в столицу, и в той же одежде, то путешествовать вместе со ссыльными для меня ещё не худший вариант. По крайней мере, здесь кормят и разрешают проехать часть пути.

  Спасибо, что королевские дознаватели позволили обратиться в имущественную палату с запросом на наличие имущества в личном пользовании Алисии Норн, у меня была надежда, что отец оставил на моё имя хотя бы счёт в банке. Хвала богам, что меня выручила прабабушка, которую я и видела всего-то один раз в жизни и то в детстве. Так что теперь я просто следовала вместе со ссыльными, так как денег у меня не было, украшений, серьги и кулон, на дорогу не хватило бы.

   Дорога для меня не была лёгкой, но я старалась думать о будущем. Сотни людей живут даже хуже, чем эти ссыльные или я, так что это тоже опыт, и какое-никакое, а приключение. Я улыбнулась собственным мыслям и вернулась в лагерь, отдала плошку и пошла к чемодану, чтобы посидеть впрок, до вечера остановок больше не будет.

Глава 2

  К вечеру колонна людей и несколько фургонов добрались до следующей остановки. На пути в нескольких местах стояли большие бараки на расстоянии дневного перехода, для ночёвки ссыльных. Здесь были походные кровати и очаг, на котором готовили и обогревались в ночь. Был колодец с водой, и её можно было нагреть, чтобы обмыться. В общем, не всё так плохо, как мне показалось в начале первого дня, когда от усталости у меня ноги еле поднимались.

  В пути мы уже неделю, так что мои ноги привыкли или смирились, что каждый новый день несёт только новые километры дороги.

  Некоторые за время пути успели сдружиться, но ко мне никто не подходил, знали, что я как-то замешана с революционерами. Слухи по колонне распространялись быстро. Даже я, ни с кем не общавшаяся, прекрасно знала о многих других, просто нужно уметь слушать. А о том, как и сколько человек казнили на главной площади, знают все и здраво опасаются. Я же нисколько не тяготилась одиночеством, привыкла. Практически десять лет компанию мне составляли лишь несколько человек и книги, которых я перечитала практически всё в библиотеке небольшого городка.

  Ночь прошла так же, как и все предыдущие: храп соседей, ароматы несвежих тел и неудобная походная кровать, от которой болит спина, но всё равно это лучше, чем спать на полу. Хотя многие спали, я вот тоже подумывала на нём расположиться в следующий раз, так как спина не проходила уже несколько дней, и постоянная дорога не способствовала этому. Но вчера перед сном я слышала, как двое стражников переговаривались, что осталось всего два дня пути до рабочего городка Радол, с расквартированным полком ополчения.

  Про Радол я знала только то, что это маленький город у северных границ страны. В основном о нём знали лишь только потому, что рядом находились шахты по добыче орты. А там, где орта, там деньги, бандиты и военные. С одной стороны, мне бы найти место потише, а с другой, наоборот, здесь я могла бы попробовать начать жизнь сначала, только уже не женой и аристократкой, а свободной женщиной и простолюдинкой.

– Слыхал, говорят, в городе опять будут набирать рабочих в шахты, – проговорил рядом со мной крупный угрюмый мужчина, – я лучше пойду в ополчение.

– Ну не знаю, –  протянул щуплый мужичок, – ополченцы тоже гибнут. Граница-то рядом, а дикие орды говорят, опять на лето будут кочевать ближе к ней, а значит, опять воевать будем.

– По мне, лучше под чистым небом голову сложить, чем как крот в подземелье.

– Зато на добыче орты платят лучше, –  привёл, как по мне, прекрасный аргумент щуплый.

  Я слушала мужиков и обдумывала их слова. Орта – важнейший минерал в нашем королевстве. Его добыча обеспечивает казне стабильный доход и процветание целой страны. Орта позволяет сохранять магию. Минерал может накапливать в себе магию, а потом аккумулировать её некоторое время без подпитки. Открытие свойств орты дало такой толчок в научном, бытовом и магическом плане, что наше государство встало наравне с передовыми державами. Сейчас с использованием орты работает практически всё, минерал поставляют в разные страны. Добыча производится в нескольких месторождениях, к одному из которых мы и продвигаемся.

  Что ж, думаю, стоит попробовать наняться работать в шахты. Знаю, что женщины там работают, в основном ссыльные, но я всё равно ничем не лучше. Вроде бы в сами шахты они почти не спускаются, в основном на кухне работают. На кухне я худо-бедно ориентируюсь, помогала кухарке в имении. А работать всё равно нужно, что-то сомневаюсь, что земли в северных пределах так плодородны, чтобы обеспечить меня, еда сама с неба не падает. Живот заурчал при мыслях о еде. Да, не привыкла я недоедать, скудного завтрака из хлеба и сыра, жидкой похлёбки в обед и пустой каши на ужин, хватает только на то, чтобы не падать в обморок от трудной дороги. Зато бесплатно и относительно безопасно.

  Очередной трудный день пути подходил к концу. Сегодня удалось проехать в фургоне почти два часа. За это время успела хоть немного отдохнуть. Стоило признаться себе, что этот путь вовсе не прост для меня. Тело болело, с каждым днём всё больше, ноги отекали и опухали так, что с трудом втискивались в ботинки. Хорошо, что остался всего день пути. А ещё меня пугала сама встреча с градоначальником, вид у меня не самый благонадёжный. За время дороги платье истрепалось и требовало стирки, ботинки стоптались вконец, один пришлось подвязать верёвочкой. Волосы грязные, потому что их не промыть еле тёплой водичкой в бараке у дороги. Отражение в воде показывало осунувшуюся девушку с горящими лихорадочным огнём с лёгкой бизуминкой глазами. В общем, так себе. Но ночевать и дальше с малознакомыми людьми, я больше не хотела.

– Эй, ты что делаешь? – внезапный оклик заставил оглядеться, я задумалась и просто механически переставляла ноги.

  Где-то в конце затолпились люди, колонна начала останавливаться, возницы фургонов натянули поводья.

– Да что же это делается?! А ну, отдай!

  Я не хотела лезть в толпу, но любопытство потащило меня в ту сторону, куда уже отправились верховые стражники. Двое спрыгнули с лошадей и стали пробираться сквозь пока ещё тихо ропочущей толпе.

– А ну, разошли, чего встали?! – закричал один из них.

– Господа стражники, да что же это? – причитала женщина средних лет. –  Это мои вещи, а он стащил, наверное, когда я спала, – она указывала на небольшой мешок, который держал в руках ухмыляющийся молодой парень с противной улыбкой на лице.

– А ты откуда знаешь, что это твои вещи? А? – он спрятал мешок за спину. – Я их несу от самого Иллеса, здесь всё, что у меня осталось.

  Парень смотрел открыто, не таясь, а женщина внезапно заморгала часто-часто, будто собираясь заплакать. То ли от шока, то ли от безграничного удивления женщина несколько раз открывала и закрывала беззвучно рот, а потом заговорила со слезами в голосе:

– Да какие ж это твои вещи? Что же у тебя зеркало и расчёска с инкрустацией, да два комплекта тонкого нижнего белья? – несмотря на то, что женщина вот-вот была готова заплакать, она не сдавалась и посмотрела на стражников с надеждой.

– А ещё там три серебряных, – осклабился парень, –  это мне мамка последнее ценное от себя оставила. Наказала продать, коль нужда придёт.

  Стражники переводили хмурый взгляд с одного спорщика на другого.

– Ну и дурак, –  покачал головой стоящий рядом пожилой мужчина с седой бородой, – кто ж тащит в толпе, с которой не первый день идешь.

– Верно, –  кивнула женщина, –  и три серебряных, которые я сама заработала. Всё, что осталось от приданого, которое ушло на уплату долгов мужа-покойника.

– Разберёмся, –  хмуро бросил старший стражник, не без труда забирая мешок у парня, – до  города день пути, вот там с вами комендант и разберётся.

– Но как же, господа стражники, –  непонимающе смотрела на них женщина, –  где ж это видано, чтобы у мужика из всех вещей только бабские были?

– А не твоё дело, –  выдохнул парень, зыркнув на неё зло, –  мамка, говорю, оставила.

– Да это ж мои вещи, негодяй! – выкрикнула женщина и в жесте отчаянья попыталась ударить гадко улыбающегося парня.

  Женщину удержал второй стражник. Что-то шепнул, что услышала только она. Женщина перестала вырываться и вроде плакать передумала, только нахмурилась ещё больше и покрепче притянула мешок побольше, что держала до этого в руках. Наверное, тот мешочек с вещами лежал в её заплечном, потому что горловина развязана. Она увидела свои вещи в чужих руках и полезла проверять, а не найдя подняла шум.

– Комендант такое не спустит, идиот, –  сплюнул дядька.

– Почему? – отважилась спросить.

– Да потому что такую глупость совершает совсем уж безнадёжный дурень, –  мужчина глянул на меня, чуть сдвинув брови, но, видимо, не посчитал наше общение опасным. – А комендант в Радоле, как я слыхал, мужик серьёзный, военный из высоких чинов, да и градоправитель тоже. Городок-то пусть и маленький, а на границе, да ещё и с шахтами, так что сядет этот глупец в тюрьму вместо ссылки. А то и ещё хуже, если сегодня бежать надумает.

– Думаете, решит сбежать? – удивилась я.

  Это уж совсем отчаянный шаг, за побег вместо ссылки получишь тюремный срок, да не маленький. А найдут быстро, метка просигналит во все близлежащие поселения, и её увидит любой маг.

– Да, как пить дать, –  усмехнулся мужик, смотря как разводят спорщиков в разные концы колонны, а стражник забирает мешок с вещами женщины. – Говорю же дурень, здесь кругом ссыльные, тащить здесь вещи глупо, и мало их у людей, и ценного ничего нет, да и вычислят быстро, несмотря на такую толпу.

   А я призадумалась над словами дядьки. Логика, конечно, была, но, мне кажется, всё равно бы тащили. Тут же ссыльные и за воровство есть, почему бы им не прихватить чужую вещь? Наверное, чего-то я не поняла в словах мужчины. По мне, так любой в этой толпе мог бы украсть, потому что это и так провинившиеся люди.

  К вечеру мы добрались до очередного барака. Этот выглядел новее предыдущих, но внутри всё так же аскетично. После дневной склоки я решила держаться поближе к страже. Не знаю, будет ли что-то, но внутри поселилась какая-то тревога. Поэтому легла как можно ближе к мужчинам. Они внимания не обращали на ссыльных, тихо переговариваясь между собой.

  Наскоро перекусив безвкусной кашей, ополоснув лицо и руки, я пристроилась спать. Чемодан держала чуть ли не в обнимку, попробовала устроить его под голову, но было неудобно, поэтому обхватила руками и накрылась плащом.

  Сон был муторным, снилась какая-то чушь, я не могла расслабиться, поэтому часто просыпалась. Вокруг все спали, на стенах тускло горели масляные лампы, на современные на основе минерала орты никто не стал здесь разоряться. Когда я в очередной раз открыла глаза, то в дальнем углу мне померещилась тень, которая вдоль стены кралась на выход. Наверное, кто-то захотел в туалет, ничего не обычного. Однако заснуть снова никак не получалось, и я просто лежала. В голове мыслей не было, только напряжение, которое никак не отпускало. Ноги гудели, тело было ватным. Вот бы сейчас отдохнуть на удобной кровати, чисто вымытой, укрыться тёплым одеялом, а утром вместо пустой каши, вкусная булочка и ароматный кофе или хотя бы чай.

  Запах дыма я почувствовала сразу, но сначала подумала, что это зачадили лампы. Но потом запах стал навязчивее, и я открыла глаза и села оглядываясь. Лампы горели тускло и ровно, а вот в дальнем углу, где мне померещилась тень, мне показалось, что появился белёсый туман. Туман? Я никак не могла связать эту серо-белесую дымку с запахом гари. А потом в голове вспыхнуло: «Дым! Пожар!» В том конце появилось шевеление. Затем возня стала интенсивнее, а потом раздались крики: "Пожар! Пожар!"

  Что тут началось! Люди вскакивали, начали метаться. Дым тоже стал заметнее и потихоньку расползался. Я сначала испугалась, но паника мне не поможет. Осталась на месте рядом со стражниками, которые быстро разделились и начали выводить людей.

  Люди не желали быть организованными, они лезли, толкались и пихались. Всюду слышались крики, хотя огня пока видно не было. Я прижалась к стене с чемоданом в обнимку. Лезть в самую толчею возле двери было страшно. За людскими телами не было видно стражника, который выпускал людей. Но его громкий голос позволял верить, что эта толпа его не раздавила.

  Дыма становилось больше, в горле запершило, а глаза заслезились. В дальнем конце появились оранжевые отблески. От страха у меня натурально задрожали коленки, я вдруг подумала, что могу не успеть выйти, потому что толчея в дверях не утихала. Я даже дёрнулась к толпе, но заставила себя остаться. Ещё есть время, а в этой давке мне все рёбра переломают.

  Наконец, из дальнего конца барака показались стражники, которые шли цепью, а впереди бежали оставшиеся люди. За стражниками больше никого не было. Они внимательно осматривали расставленные кровати и небольшие закутки, чтобы никого не забыть в панике. Я поняла, что это мой шанс. Вклинилась к людям прямо перед замыкающими стражниками. Дышать стало ощутимо сложнее, дым затянул всё помещение. В голове зашумело, видно было плохо, глаза резало от дыма.

  Всё же в дверях, хоть почти и не осталось народу в бараке, меня сжали со всех сторон. Показалось, что сейчас раздавят, меня просто несли оставшиеся мужчины и женщины. Оказавшись на улице, я начала хватать свежий ночной воздух, пропитанный запахом дыма, и кашлять. Из глаз катились слёзы. Чемодан выпал из рук, и я просто рухнула на него. Слезы никак не останавливались, хоть кашель и поутих. А ещё появились звуки. Только сейчас я поняла, что от страха не слышала ни криков людей, ни команд стражников.

  Стражники обходили людей, осматривая и выискивая раненных. Но таких не оказалось. Были помятые толпой, но никто серьёзно не пострадал.

  Тушить барак никто даже не пытался. Огонь уже лизал крышу. Люди заворожено смотрели на пламя, их лица освещались заревом. У всех были следы копоти на лице. Люди были испуганы и растеряны, но паника прекратилась.

– Давайте отойдём ближе к тракту, там есть поляна. Сегодня нет смысла уже ложиться, – старший из стражников начал организовывать людей. – Сейчас разведём костры, согреем воды, чтобы умыться, а утром отправимся в дорогу, осталось совсем немного.

  Все безропотно согласились. Хорошо, что фургоны и лошади были чуть в отдалении от барака и провизия не пострадала. Этот отрезок пути, как я помнила по карте, был пустынен, попадались мелкие селения, но почти всё в стороне от этого тракта. Окажись мы здесь без еды и было бы туго.

  Вскоре согрели воды, и мы смогли смыть следы пожара хотя бы с лиц. Одежда пропахла дымом, но это сейчас меньшее из зол. Многие потеряли свои вещи, а это фактически всё, что у них было. Я так тряслась за свой чемодан, хотя если подумать, то это вообще всё бесполезно. А если б я не проснулась? Если б другие не подняли крик? Сгорели бы все, и дело с концом. Но как появился огонь? От масляной лампы? Но они хорошо были закреплены.

  С появлением орты освещать, обогревать и доставлять воду в дома стало намного проще и безопаснее. Куда проще провести освещение с контуром с ортой, пропитанной магией. Или то же самое, но уже с водой. Очаги, свечи и лампы отошли на задний план, как не самые эффективные и безопасные. Но зато это дёшево. Вот поэтому в бараках горели масляные лампы, а воду грели на огне.

 Так выходит, эта экономия чуть не стоила жизни почти сотне ссыльных осуждённых? Или это намеренно? На ум пришёл тот давешний парень с гадкой ухмылкой и безмерной наглостью. Может он? Кстати, его я нигде и не видела.

  Стражники тихо переговаривались возле одного из костров. Я привалилась к стволу дерева, у корней которого устроилась на своём многострадальном чемодане. Если парень сбежал, то он действительно дурак. Ссылка сменится тюремным сроком, а если это он поджёг дом, то срок будет очень большим, а то и вовсе казнь. Всё же он попытался сжечь столько людей. Сомневаться, что его поймают, не приходилось. На нём метка, без неё ещё мог бы попытать счастья, а с ней у него нет шансов. Туда ему и дорога, если это он. Но я почему-то в этом почти не сомневалась.

  Рассвет встретил уставших, недовольных, а многих и откровенно злых людей уже в пути. Когда развиднелось, стражники обошли ещё раз всех ссыльных, сверяясь со списком и проверяя метки с помощью амулета. И действительно выяснилось, что пропал именно тот парень. Значит, это его тень я видела незадолго до появления дыма. Но об этом не стала говорить стражникам. Я никак не могу доказать, что это именно он совершил поджёг. Хорошо, что вообще никто не пострадал.

  Сегодня дорога давалась особенно тяжело. Першение в горле прошло после кружки горячего отвара. Запасы остались в фургонах, поэтому мы всё хотя бы не голодные. Стражники были хмурыми. Это то и понятно, по голове их не погладят за побег ссыльного, но и строго не накажут, все знают про магические метки. Так что парень действительно глуп как пробка.

    Люди были хмурыми и подавленными. Сама дорога не располагала к веселью, а тут ещё и ночное происшествие. Я переставляла натруженные ноги и утешала себя мыслью, что сегодня всё закончится. Но в голове помимо воли крутились мысли и о том, что, даже получив дом в наследство, я понятия не имею, что там. А вдруг за эти годы всё сгнило и там пустые стены и пол? Денег нет, купить что-то серьёзное я не смогу ещё очень долго. Тогда  как мне быть? Идти в ссыльные бараки? Слышала о них на одном из перевалов от женщины. Она рассказывала о них вовсе не как о комфортабельных апартаментах. С её слов там почти то же самое, что бараки у дороги, только разделены на комнаты и сами дома есть мужские и женские. Заселят всех без выбора. В комнате есть кровати, общий стол и шкаф, и уборная в конце коридора одна на все комнаты. Кухня тоже общая. Но при этом еда и всё остальное у каждого своё по финансам. Ссыльные не только отбывают наказание, но и могут заработать. Те, кто дополнительно работать не хотят, могут питаться в столовой, но сомневаюсь, что там вкусно кормят. Так вот, та женщина говорила, что в ссыльных бараках воровство в пределах нормы. Поэтому те, кто хочет жить нормально, идут работать дополнительно, чтобы жить либо в городе, либо в деревнях вокруг. Я смутно всё это себе представляла, но твёрдо решила, что лучше спать на голом полу, чем опять с толпой народа и бояться за свои вещи.

  Ссыльных контролировали за счёт магических меток. Повинный в незначительных преступлениях человек отбывал ссылку по приговору. Кроме того, срок мог пересчитываться в отработанные часы и монеты. Ссыльный мог сам себя выкупить, если исправно и много работал. Если б я была настоящей ссыльной, то обязательно постаралась именно так и сделать. Поэтому мне стоит радоваться, что я хоть и без денег, но зато и заработанные смогу тратить на себя, а не на государство.

  Дорога была монотонной, и я так задумалась о новом доме и планировании дальнейших действий, что даже не услышала, когда один из стражников окликнул меня:

– Леди, леди!

– А? –  совсем неблагородно вскинулась я озираясь. На меня смотрел молодой стражник.

– Леди, –  он ехал рядом на лошади, –  я говорю, что вы можете сесть в фургон.

– Да? Спасибо, я думала моя очередь ещё не скоро, –  я благодарно на него посмотрела. – Только не зовите меня леди, у меня больше нет титула, теперь я буду обычной горожанкой, если мой дом в черте города.

– Я знаю, что вы не ссыльная, что вы просто идёте с нами в Радол, –  какой-то сегодня парень разговорчивый, обычно стражники ни с кем не говорили больше чем пара фраз. – Где ваш дом находится? Я местный, подскажу.

 Парень смотрел открыто, даже немного улыбался, поэтому скрывать ничего не стала. Документы на дом были надёжно спрятаны, по крайней мере, без моего ведома их точно не достанут, но адрес я запомнила хорошо.

– Улица Камнетёсов, дом двадцать три.

– О, это самая окраина города, можно сказать практически за чертой, точнее, за городской стеной. Раньше это была деревенька, а потом, когда Радол вырос, стену подвинули, и часть деревни попала в пределы города, а улицы Камнетесов и Лесорубов остались за городской стеной.

– Наверное, это хорошо.

– Ну, дома там добротные. А кто у вас там?

– Сейчас никого, а раньше жила прабабушка Янира Норн. Она мне оставила его в наследство.

– Что ж, желаю вам удачи, – и парень двинул коня вперед.

– Спасибо, – я забралась в фургон.

Глава 3

Когда солнце стало клониться к закату, впереди замаячили стены города. Все воодушевились, даже лошади заперебирали ногами быстрее. Казалось, вот он последний рывок, последнее усилие и можно отдыхать. Сначала я взбодрились, а потом приуныла. Потому что поняла, что сегодня придётся ночевать вместе со всеми. А это значит опять сторожить своё добро, опять напряжение и вообще я уже устала от такого количества людей, хочется побыть одной, обдумать всё. От таких мыслей настроение испортилось окончательно.

  Но время шло, стены приближались, и какое—никакое, а облегчение чувствовалось. Мы дошли. Я дошла. Куда, правда, непонятно, но лучше так, чем тюрьма или плаха. Считай я даже, наоборот, спасибо должна сказать заговорщикам, что освободили меня. Хотя от таких мыслей в душе неприятно кольнуло. Ведь среди них был мой отец. Пусть мы никогда не были близки, но так радоваться всё же не стоит. Неправильно это.

  Город, что виднелся впереди, был небольшим. Каменные дома, черепичные крыши. Ворота ещё открыты, но на ночь наверняка закроют, потому что граница рядом, кочевые племена могут в любой момент набежать. А вот и те самые домики за чертой города. Справа и слева от ворот виднелись дома с небольшими огородиками в два ряда и дорогой между ними. Наверное, какой-то из них мой. Эх, жалко, что управа уже закрыта, сегодня никак не попасть к градоначальнику, чтобы получить ключи и подтвердить права владения имуществом. Да и у коменданта следует отметиться, хоть я и не ссыльная, а всё же обо мне ему могли сообщить, чтобы присмотрел, вдруг я что-то скрыла.

  В воротах встречали стражники. Наши сопровождающие выстроили всех по двое и, отдав списки коллегам, начали сверяться с документами. Когда очередь дошла до меня, ухо всё же резануло:

– Госпожа Алисия Норн, вольная переселенка, – непривычно больше не быть леди.

  Такое обращение в ходу в королевстве Ниарат. Неважно кто ты по происхождению, но прежде всего к тебе вежливо обратятся «господин», а уж потом будут выяснять, кто ты есть на самом деле. Правда, аристократов простолюдины легко вычисляли и обычно сразу обращались «лорд» или «леди».

– Переселенка? – удивился стражник.

– Да, у меня есть наследство в вашем городе, дом и земля.

– Позвольте тогда взглянуть на ваши документы, – я немного удивилась, не думала, что для посещения города нужны веские причины. Думала, можно приехать в любой город королевства как на несколько дней, так и навсегда. – Наш город у границы, да ещё и с добычей орты, поэтому приказ коменданта следить за всеми прибывающими отдельно.

– Вот, пожалуйста, – пришлось немного смутиться, так как бумаги нужно было достать из-за корсажа, а я не каждый день запускаю прилюдно руки в декольте. Но ничего, от стыда не сгорела, а стражники даже не очень-то удивились.

  Мужчина изучил бумаги и вернул их мне со слова:

– На сегодня администрация города закрыта, но завтра утром вас примут в приёмной градоначальника. Также, госпожа Норн, нужно обязательно зарегистрироваться у коменданта и получить сигнальный амулет.

– Сигнальный амулет? – удивилась я. – Это что такое?

– Судя по бумагам, жить вы будете за городской чертой, а там обязательно иметь сигнальный амулет, чтобы в случае тревоги всё бросить и быть за городской стеной или вы самостоятельно могли подать сигнал о помощи.

– Понятно, спасибо! – искренне поблагодарила мужчину, и, наконец, освободила застопорившуюся за мной очередь.

  Стражники сопроводили нас до бараков для ссыльных. Там осуждённых ждали бригадиры, которые поделили людей, расселили и обозначили примерные планы на ближайшее время.

  Ссыльные будут работать на выработках орты или нести службу в ополчении. Бригадиры сразу предупредили, что и там, и там работы много, отдыхать не придётся.

  Для начала они предложили людям самим определиться и несколько решили свою судьбу самостоятельно. Остальных же ждал короткий опрос и решение в ту или другую бригаду идти. Стоит отметить, что ополченцы – это не военные. Их будут обучать воевать, защищать в случае нападения, но по большей части они будут выполнять общественно полезные работы. Ополченец при изрядной доле старания сможет перейти в солдаты, но для этого нужно потрудиться, да и всё равно зависит от того, по какой статье тебя отправили в ссылку.

  Пока определялись кому и куда идти, я тихонько переговорила с комендантом общежития, так тут называли бараки для ссыльных. Попросилась на одну ночь переночевать. Просить было неудобно, потому что денег-то за постой у меня не было. То есть можно было, конечно, выделить немножко из того небольшого запаса, но я бы лучше сберегла их, мне ещё столько всего нужно. Но оказалось, что беспокоилась я зря, комендант возражать не стал, особенно после того, как я показала документы на собственность, и даже про деньги не спросил. Единственное, что предупредил, что ужин мне дадут, а вот на завтрак могу не рассчитывать. Это было даже очень хорошо. А с завтраком разберусь утром.

  Определили меня в пятиместную комнату, где четыре кровати уже были заняты. Я поздоровалась при входе и заняла свободную кровать. Женщины на меня внимание обращали мало, занятые своими делами, да и устали все.

  Я запихнула чемодан под кровать, решив, наконец, с ним расстаться, всё равно самое ценное я ношу на себе.

– Кто—нибудь пойдёт обмыться? – спросила женщина примерно моего возраста.

– Я бы хотела, – смыть с себя грязь хотелось очень.

– Тогда идём вместе.

  Я снова вытащила чемодан и достала из него запасное платье. Темно-коричневое, плотное, с неширокой юбкой и воротником-стойкой. К нему ещё прицеплялась камея с кружевом, но она осталась в чемодане, ни к чему сейчас такое. Взяв ещё смену белья, я поспешила за девушкой.

  Девушка, приглядевшись лучше, мне показалось, что она даже моложе меня, серьёзно кивнула и пошла до конца коридора, чуть впереди меня. У неё было приятное, но непримечательное лицо, тёмные волосы и серые глаза. Таких девушек очень много по всему королевству. Взглянешь на неё, полюбуешься, а через некоторое время начисто забудешь, потому что нет в её чертах ничего цепляющего. Мне показалось, что ей немного страшно здесь одной в первый день, но сейчас она выглядела уверенно и серьёзно. Интересно, за что её сослали?

  Помывочная представляла собой вытянутую комнату, где вначале была раздевалка с вбитыми в стену крючками, лавкой и стопкой грубой материи, видимо, вместо полотенец. Дальше за дверью была сама помывочная. Вода, как ни странно, подавалась с помощью водопровода с ортой. Я разглядела в стене вмонтированные ниши с минералами. Дорогая вещь для преступников,  но, возможно, комендант посчитал это лучшим вариантом.

– За что вас сослали? – внезапно спросила девушка, пока я разглядывала помывочную. Она словно прочитала мои мысли.

– Меня не сослали, просто так получилось, что я теперь буду жить здесь, – обернувшись, посмотрела на неё. – А тебя?

– Муженёк влез в долги и умер, оставив меня рассчитываться. Денег и имущества не хватило, вот и отправилась сюда, – хмыкнула она, принимаясь раздеваться, – знала бы заранее, лучше б старой девой жила.

– Я бы тоже хотела никогда замуж не выходить. Но, говорят, что и здесь можно жить.

– Да, я надеюсь, что смогу расчиться с долгами и потом посмотрю. Хотела бы к морю перебраться, – она мечтательно прикрыла глаза, – да только долго копить придётся. Но ничего, руки—ноги есть, как-нибудь проживу.

  На это я ничего не ответила, у самой такая же ситуация. Надо как-то устраиваться.

  Я тоже принялась раздеваться. Как же хорошо, что можно наконец нормально помыться. В помывочной был душ, не такой, конечно, как дома, но была горячая вода и лейка со струями, напор слабоват, зато постоянный. В углу нашлись мыло и средство для волос. Всё предельно простое, выбирать не приходится. Хорошенько отмывшись, я завернулась в полотно, которое хоть и было жёстким, но воду впитывало.

  Одежду застилали прямо здесь. Моя новая знакомая представилась Ланой, но видно, что болтать она не расположена, поэтому мы споро выстирали все и вернулись в комнату. Одежду пришлось развешивать на спинках кроватей. Пока сушили волосы, в комнату заглянула пожилая женщина и позвала на ужин. Сегодня его принесли, но уже завтра ссыльным нужно будет поделиться и по очереди готовить самостоятельно.

  Ужин состоял из картошки с овощами и немного мяса. Сытно в общем-то и на вкус неплохо. Многие вокруг уже познакомились, оживились, и за столом были слышны разговоры. Лана села рядом со мной, но ела молча и была задумчива. Я с разговорами не лезла, не моё дело. Мне здесь только ночь переночевать, а там ещё неизвестно, буду ли я видеть кого-то из ссыльных или нет.

  После ужина все вернулись в комнаты. Поначалу в нашей ещё разговаривали три другие женщины, но потом и она успокоились и все разошлись по кроватям. Я же вообще сразу легла. После душа, горячей сытной еды и трудной дороги, организм требовал отдыха. Лежать на ровной кровати, а не на походной, было сплошным удовольствием, хоть матрас и был набит жёсткой соломой, но она была плотной и не колючей. В комнате было тепло, так что я довольно быстро погрузилась в сон. Думать и планировать буду завтра, а пока нужно отдохнуть, пока есть такая возможность.

  Думала, что уснуть будет трудно: незнакомое место, незнакомые люди, страх потерять то, что есть, эмоциональная перегруженность всеми последними событиями – но нет, едва коснулась подушки, как сразу ухнула в темноту, и проснулась когда первые лучи солнца окрасили небо. Чувствовала себя отдохнувшей впервые за эти дни, даже дышалось легче.

  С таким приподнятым настроением, я отправилась умываться. Высохшие вещи сложила в чемодан. Женщины в комнате ещё спали, да и во всём бараке была тишина, хотя я думала, что людей сегодня поднимут рано. Я уже собралась, когда прозвучал колокол, напугав меня до полусмерти. А вот и подъём. Все завозились, а я решила, что мне всё равно уже пора, вышла из комнаты и направилась на выход из общежития ссыльных.

  У выхода с территории, где обитали ссыльные, стоял стражник, но больше для порядка. Вроде бы ссыльные могли передвигаться по городу только со специальным разрешением, которое вносили в метку маги, но точно я не знала. Меня пропустили, как только я объяснилась и показала бумаги на дом. Их, кстати, я больше так далеко не убирала, держала в глубоком кармане платья. Чемодан снова оттягивал руку, самодельные лямки я отвязала, всё же я леди, хоть и бывшая, показалось, что с чемоданом за спиной я выгляжу жалко. Это в дороге можно многое, а тут город, пусть и у самой границы.

  Радол только просыпался, первые горожане уже спешили по своим делам. Из окон булочной, мимо которой я прошла, потянуло сдобой и в животе потянуло от голода. Сейчас бы булочку и ароматный кофе! Мне бы хватило на булочку и кофе, но лучше эти деньги направить на что-то более нужное, чем сиюминутное желание.

  Справедливо рассудив, что вряд ли городская администрация принимает в такую рань, да и комендант тоже, я решила прогуляться.

  Радол оказался очень даже миленьким городком, чем-то похожим на Иштен, город, возле которого я жила после замужества. Наверное, похожи города своей неспешностью. Солнце поднималось, улицы оживились, но не было того ритма, что присущ столице. В Радоле была даже центральная площадь с небольшим аккуратным фонтаном и деревянными лавочками вокруг. На одной из таких лавочек я и устроилась.

  И так, что мы имеем? На место я прибыла. Смогу ли я тут устроиться? Мысленно пожала плечами, кто знает. Стражник сказал, что дом, который мне достался добротный. Это хорошо, но жить совсем одной мне раньше не приходилось. Книги, книгами, я много чего знаю и читала, но, скажем, без магического водопровода или плиты, я не смогу. Значит, если в доме этого нет, то придётся копить, придумывая что-то походу.

  Дальше, о выращивании продуктов на огороде я знаю только из книг, а это всё равно, что ничего. Практического применения нет, опыта тоже. Попробую, но сомневаюсь, что выращу настоящий урожай, который меня прокормит. Опять же, это северные земли, здесь и почва не очень плодородная, и климат не такой мягкий, как во всём королевстве. А это значит, что нужны деньги на обеспечение себя всем. То есть, нужно работать. А кем? Что я умею? У меня есть образование, но только, как у любой благородной девушки. Учиться дальше мне так и не дали, поэтому работу нужно искать простую, тут уж не до выбора.

  В Радоле работают шахты с ортой, может там я смогу найти работу? В голове тут же нарисовался образ, как я с киркой, подоткнув подол платья, выламываю породу в поисках минерала. Аж передёрнуло, нееет, такого мне не хотелось бы. Нет уж, попробуем что-то другое. В то же время в тех же шахтах работников чем-то ведь кормят, может я на кухне пригожусь. Вот, кстати, у коменданта и можно попробовать узнать.

  За раздумьями время пробежало незаметно. Часы на башне показывали начало девятого, поэтому я двинулась к большому зданию, сложенному из серых камней, что стояло напротив лавочки, на которой я расположилась.

  Думаю, что градоначальник уже принимает. Радол, городок маленький, но надеюсь, чиновники здесь не отлынивают от своих обязанностей.

  В гулком холле никого не было, и я даже заробела. Мне казалось, что здесь должны быть люди, хотя бы секретарь, но кругом было пусто и как-то неуютно. Впрочем, в государственных зданиях, как мне кажется, всегда так. Взять хотя бы городскую библиотеку Ишвара, там тоже неуютно, безлико и пусто.

  Я растерянно огляделась. И куда идти? Впереди была широкая небольшая лестница на пять ступеней, а за ней начинались два коридора.

– О, прошу прощения, – раздавшийся сзади голос, заставил вздрогнуть от неожиданности. – Не думал, что будут столь ранние посетители.

  Справившись с испугом, я увидела молодого человека, который только что вошёл в здание и выглядел слегка запыхавшимся.

– Это вы меня извините. Если слишком рано, то я могу подождать на улице, погода чудесная, – постаралась мило улыбнуться. Неудобно как-то получилось.

– Нет, нет, что вы! – замахал он руками, проходя за стойку. – По какому вы вопросу? Лорд Жилис будет чуть позже, рано утром он всегда сначала встречается с комендантом Амерланом.

  Видимо, лорд Жилис и есть градоначальник.

– Думаю, что и вы мне сможете помочь, – я достала бумаги и протянула их молодому человеку. – Это наследство моей прабабушки. Так получилось, что мне пришлось уехать из родных мест и прибыть сюда…

– Простите, но я должен уточнить, – перебил меня парень, – вы в ссылке?

– Нет, – покачала головой, но решила всё же сразу объясниться, всё равно узнают, не зря же я побывала в застенках тайной канцелярии. – Я не ссыльная, но моё нахождение в крупных городах, и тем более в столице, пока нежелательно. Меня лишили титула и всех земель, но у меня осталось это наследство, и я бы хотела им воспользоваться, – твёрже, чем начала, ответила.

– Хм, в таком случае, не вижу препятствий, – на удивление спокойно воспринял мои объяснения молодой человек. – Не удивляйтесь, Радол – небольшой город, но здесь много разных людей, – пояснил он свою реакцию, – вы далеко не первая поражённая в правах и отправленная в изгнание.

– Но я ведь могла совершить что-то серьёзное, – признаться меня удивляло такое спокойствие.

– Если судить по газетам, то ничего серьёзнее, чем попытка государственного переворота за последнее время не было. Если бы совершили, скажем убийство, то вряд ли бы мы с вами сейчас разговаривали. А значит, как-то причастны к перевороту. Раз отделались только титулом и имуществом, то причастность очень слабая, – как по полочкам разложил секретарь.

– А вы точно занимаете тот пост, на котором сейчас находитесь? – невольное его разъяснение вызвало улыбку. – Может, вам нужно быть королевским дознавателем?

– Нет, госпожа, это просто газеты, – и он поднял одну из—за стойки и показал большую статью с магфото.

– В таком случае вы очень внимательны и проницательны.

– Спасибо, это несложно. Но давайте вернёмся к вашим документам. Я сейчас заполню основные, вам нужно будет оставить свои подписи и зайти с ними к лорду Жилису, чтобы он лично с вами познакомился и подписал документы. Потом вам обязательно нужно будет зайти к коменданту, здание комендатуры и стражей находиться через дом.

  Молодой человек говорил и одновременно что-то писал, перекладывая какие-то бумаги за стойкой.

  Не прошло и десяти минут, как он протянул мне заполненные бланки.

– Посидите, пожалуйста, – он предложил присесть в небольшие кресла у стены. – Желаете чай или кофе?

– Кофе, если можно, – улыбнулась я, не ожидая такого хорошего отношения после всего, что со мной случилось.

  Молодой человек вышел за небольшую дверь, которую я не заметила сразу, и вернулся через несколько минут с небольшой чашкой и блюдцем и печеньем в вазочке на небольшом подносе. Всё это он разместил на кофейном столике рядом с креслами.

– Пожалуйста, – он пригласил меня, – лорд Жилис будет через несколько минут. Обычно он не задерживается у коменданта.

  Кофе пах великолепно. А если учесть, что я не завтракала, то и печенье очень даже были к месту. Я пила кофе, откусывала аккуратные кусочки миндального печенья и смотрела в окно. Молодой человек тихо шуршал бумагами за стойкой. Наконец, входная дверь открылась и в холл вошёл представительный человек среднего возраста с седыми бакенбардами и небольшим животиком.

– Доброе утро, Адис, – поздоровался с секретарём мужчина. Молодой человек встал и склонил голову в приветствии, – я вижу у нас ранние посетители, – мужчина заметил меня с чашкой в руке. Его взгляд, очевидно, захватил не самое лучшее платье, потрёпанный дорогой чемодан и общую растрёпанность, и пришёл к каким-то своим выводам. Адис поспешил что-то нашептать тихим голосом, я, как ни старалась, не расслышала. Мужчина кивнул.

– Доброе утро, госпожа Норн, – поздоровался со мной градоначальник, – прошу вас, пройдёмте со мной. Закончим ваши дела, и я отдам распоряжение, чтобы вы получили ключи от дома.

  Я поднялась и последовала за господином. Чемодан оставила там, где сидела, вряд ли его кто-то возьмёт.

  Кабинет у лорда Жилиса оказался просторным и светлым. Он прошёл за большой рабочий стол, где аккуратными стопками были разложены бумаги, и предложил мне занять стул для посетителей.

– Адис кратко ввёл меня в курс дела, но я бы хотел услышать всю историю из первых уст. Итак, вы приехали к нам на постоянное проживание?

– Да, по крайней мере, пока, – я подтвердила слова градоначальника. – Я ещё с трудом представляю, как обустроюсь, но надеюсь, что приживусь в этом славном городе.

– Госпожа Норн, расскажите о себе, пожалуйста, – голубые глаза градоначальника не то чтобы сверлили меня взглядом, а скорее держали в поле зрения малейшее дрожание ресниц или пальцев, он словно собирался ловить меня на лжи. Только я не собиралась врать. Я хочу тут жить, поэтому скрываться смысла нет.

– Меня зовут Алисия Норн, в замужестве была Алисия Лиарас. Думаю, вы прекрасно осведомлены, что эта фамилия связана с попыткой переворота, – я улыбнулась, но вышло кривовато. – С мужем мы практически не жили, что и позволила королевским дознавателям полностью меня оправдать и позволить уехать сюда. Из всего имущества у меня только дарственная на дом моей прабабки, за что я ей искренне благодарна. Вы можете не беспокоиться, я прошла ментальное сканирование, поэтому факт моего абсолютного незнания о готовящемся заговоре подтвердили маги—менталисты. Я надёжна и верна короне, более того, я полностью поддерживаю политику короля Гарри.

  Меня слегка понесло, но я так хотела, чтобы этот мужчина мне поверил и дал возможность начать новую жизнь. Надеюсь, со стороны это не выглядело жалко и по-дуратски.

– Что ж, госпожа Норн, – мужчина сцепил руки в замок и положил их на стол, по его выражению лица нельзя было ничего угадать, – мне нравится ваша честность. Это многое говорит о человеке. Вашу прабабушку в городе уважали, но мы даже не предполагали, что она дворянского происхождения.

– Я взяла прабабушкину фамилию, дознаватели мне это позволили. Фамилия моего отца Анжей. Всё, что я знаю о прабабушке, что когда-то она отказалась от титула и рода и уехала очень далеко. Как оказалось, сюда.

– Интересные судьбы у людей, – философски заметил лорд Жилис. – Радол принимает всех. Многие остаются в городе навсегда, кто-то уезжает при первой возможности. Сразу скажу, жить здесь непросто. Лето у нас жаркое, зима суровая. Народ в городе разный, есть и плохие, есть и хорошие. Честный труд оплачивается. Нечестный – карается. Приглядывать за вами я буду, так как уже получил депешу о вас.

  Я удивилась, что во мне такого, что обо мне сообщают заранее?

– Не удивляйтесь. Пусть ваша невиновность доказана, но тайная канцелярия будет ещё долго следить за всеми, кто остался в живых после раскрытия заговора. К тому же это приграничный город, нападения у нас случаются, нечасто, но бывает. Да ещё и рудники с ортой. Это позволяет городу процветать, но и приносит изрядную головную боль.

– Лорд Жилис, возможно ли мне будет найти здесь какую—нибудь работу? Боюсь, финансы мои не позволят продержаться даже неделю.

– Думаю, мы что-нибудь придумаем, госпожа Норн.

– Спасибо, – искренне поблагодарила мужчину.

– А теперь давайте я подпишу документы и отдам распоряжение, – мужчина по-доброму улыбнулся, словно внутри уже что-то решил для себя обо мне.

  От его улыбки мне стало так легко, вдруг показалось, что всё у меня наладится, если уж этот мужчина, облечённый властью в таком небольшом городе, принял меня, то всё получится.

  Лорд Жилис подписал все документы, а потом выписал бумагу для чиновника, который заведует выдачей имущества покойных граждан в ожидании наследников. Из кабинета я вышла довольной и немного даже счастливой.

  За ключами пришлось спуститься на первый этаж, где уже присутствовали другие посетители, и свернуть в коридор справой стороны. За закрытыми дверьми прятались другие чиновники, отвечающие за административную жизнь города. Где-то здесь регистрировали рождение и смерть, кто-то занимался имуществом города, кто-то городской казной. Думаю, в этом здании находились все важные городские службы, уж очень оно большое для такого городка. Наверное, это намного удобнее, чем бегать по разным ведомостям в попытке получить тот или иной документ.

  Нужный мне кабинет находился практически в конце коридора. Постучав и получив приглашение войти, я увидела немолодого лысеющего мужчину в очках с толстыми стёклами.

– Что у вас, – резким скрипучим голосом спросил он.

– Мне необходимо получить ключи от прабабушкиного дома, – я протянула бумагу, выписанную градоначальником.

– Это хорошо, что ключи, – проскрипел мужчина, выхватывая бумагу из моих рук. Он был каким-то угловатым и дёрганным. – А то тащиться в другое крыло за вещами совсем неохота.

  Он отошёл в дальний конец затемнённого из-за большого растения на окне кабинета и зарылся в большом секретере, выдвигая разные ящички и рассматривая их содержимое. Наконец, он нашёл искомое и выдал мне связку ключей с административной биркой с номером.

– Вот, это от дома номер двадцать три по улице Камнетесов.

– Спасибо, – я взяла ключи, и, не дождавшись ответа, вышла из кабинета. Какой-то невежливый человек. Общение с ним оставило неприятный осадок в отличие от разговора с градоначальником. Лорд Жилис мне понравился, показалось, что он честный и непредвзятый.

 Глава 4

  Невежливый чиновник, который выдал ключи, не смог испортить мне настроение. Я была рада, что пока всё складывается очень удачно. Уточнив у секретаря, как попасть к коменданту, направилась туда.

  Комендатура находилась недалеко. Здание было большим, но здесь же размещались стражники. Внутри секретарь по-военному чётко отрапортовал, что комендант лорд Амерлан начнёт приём граждан через пятнадцать минут в своём кабинете, куда я могу пройти и обождать в коридоре.

  В этом здании было куда оживлённее. Всюду сновали мужчины в форме стражи, а также военные. По сути, те и другие не очень отличались, но выполняли разные функции. Военных было гораздо больше. Гарнизон располагался в черте города, но на самой окраине с другой стороны от деревенских улиц. Гарнизоном командовал комендант. Здешний гарнизон насчитывал примерно тысячу воинов и ополченцев. По меркам границы – мало, а вот по меркам небольшого города – очень даже много. Правда, в основном преобладали ополченцы, которые нанимались за небольшие деньги служить. Офицеры, рядовые и стражники зарабатывали куда больше, да и по итогу могли рассчитывать на пенсию. Зато в ополчение брали даже ссыльных, если за них ручались мастера. И ополчение позволяло гораздо быстрее отработать свою меру наказания. Всё это я узнала по дороге, слушая разговоры людей.

  Комендант фактически был вторым лицом города. Как правило, это был военный в довольно высоком чине. Вот только командовать гарнизоном в северном пределе возле маленького городка вряд ли престижно. Поэтому у меня в голове нарисовался этакий пожилой военный, уставший от службы с небольшим брюшком и добрым лицом. Каково же было моё удивление, когда, постучав в кабинет коменданта, за дверью увидела высокого, темноволосого мужчину с длинными волосами, убранными в хвост, и темными колючими глазами. Мужчина был широкоплеч и хорошо сложен, но взгляд у него был неприятным: изучающий, оценивающий и абсолютно равнодушный. Всего несколько секунд его взгляда и я почувствовала себя неуютно.

– Добрый день, – робко поприветствовала я, не ожидая такого поворота между своими мыслями и реальностью.

– Добрый, – хмуро ответил мужчина, коротко взглянув на меня из-под тёмных бровей. – По какому вопросу? – по-военному чётко спросил комендант.

– Меня зовут Алисия Норн, я переехала в ваш город издалека. Лорд Жилис сказал, что мне необходимо отметиться у вас и получить какой-то артефакт.

– Ссыльная? – холодно уточнил мужчина. Даже не представился, не предложил присесть.

– Нет, но лорд Жилис информировал, что вас обо мне предупреждали.

– Хм, так вы та самая жена заговорщика, – быстрый взгляд на меня и снова вернулся к бумагам.

  Непонятно, он специально так невежлив или это естественная манера лорда коменданта общаться с посетителями. Стою, как столб посреди комнаты. Я всё больше чувствовала себя неуверенно и от этого начинала злиться. Я понимаю, что теперь мои права намного ниже, чем у него, но это вовсе не даёт ему права так неуважительно разговаривать со мной.

– Вдова, и фамилию я сменила. Меня полностью оправдали, хотя и обвинений не предъявляли. В этом городе мне остался в наследство дом, поэтому я сюда и переехала, – так же холодно, как и комендант, разъяснила я.

– Это ещё время покажет, стоило ли вас обвинять или нет, – я аж задохнулась от такого предложения. То есть королевские дознаватели могли ошибиться, а вот этот вот вояка, прозябающий на задворках королевства, с блеском выведет на чистую воду негодяйку, скрывающуюся от правосудия? Ну и тип! Я уже не просто закипала, а по-настоящему разозлилась.

– Я прошла ментальное сканирование, – ещё более холодно ответила на его выпад. Не стану поддаваться эмоциям, это ни к чему. На хамство и провокации лучше вообще не реагировать.

  Мужчина оторвался от бумаг, ещё раз кинул колючий взгляд и полез в ящик. Оттуда вынул мешочек с чем-то и бланк.

– Вот сигнальный амулет, внутри есть инструкция по использованию, рекомендую ознакомиться, потому что вызов без реальной опасности карается штрафом. – Это он сейчас на моё скудоумие намекает? – Заполните подробно бланк, чтобы мне не пришлось делать запрос в тайную канцелярию. Бланк отдадите адъютанту на этаже. Всего доброго.

   Я так разозлилась на его хамское обращение, что буквально выдернула из пальцев бумагу, схватила мешочек и, не прощаясь, вышла. А что? Если этот мужчина позволяет себе так обращаться с людьми, то почему я должна быть вежлива?

  Бумаги заполнила быстро, ничего там такого не было. Оставила документ у приятного молодого человека, который сидел за столом в коридоре и разбирал какие-то бумаги. Всё, теперь смотреть новый дом! Не буду расстраиваться из-за каких-то типов, которые нормально с женщинами не могут разговаривать.

  Оказывается, пока я разбиралась с документами, наступил почти полдень. Часы показывали без четверти двенадцать. Весеннее солнце, наконец, начало пригревать, в отличие от тех дней, когда мы пешком прошли целую область.

  Я постояла и попыталась сориентироваться, чтобы не плутать по городу. Мне нужно выйти через восточные ворота, деревенские улицы как раз с той стороны. Сейчас я в центре, значит, если пойду вон по той улице, то должна выйти как раз к нужным воротам. Эх, жаль, что так и не спросила про работу. Но этот комендант меня так разозлил!

  Подхватив чемодан, зашагала по нужной улице. Злость улеглась, и я заинтересованно закрутила головой. На первых этажах зданий попадались лавочки и магазинчики. Во многие я бы с удовольствием зашла. Булочная источала умопомрачительные ароматы, в животе заурчало. Завтрак был скудным, в виде кофе и пары печенек в администрации, а обед у меня будет нескоро.

  Сначала нужно осмотреть дом, а потом до вечера думаю, что успею купить продуктов и хоть немного прибраться.

  Радол мне понравился, чистый, спокойный, по-своему красивый. Прохожих попадалось немного, но, может, просто все заняты. До городской стены добралась довольно быстро, по пути приметив несколько лавок, куда стоит зайти. Через ворота меня пропустили быстро, бдительный стражник только раз оглянулся на скучающего молодого человека в военной форме с нашивками мага, но тот не изменил ни позы, ни выражения лица, осмотрев меня, поэтому город я покинула никем не задержанная.

  Деревенские улочки как-то удивительно отличались от всего города. Здесь по-особенному мило пахло сеном и слышалось кудахтанье кур. За заборами виднелись клумбы с цветами при входе и разбитые грядки огорода в отдалении. Я шагала по улице Камнетесов, ища свой дом. Солнце припекало, было уже даже жарко в плотном платье. Руки устали от чемодана, но я с каким-то восторгом ждала этой встречи со своим наследством. Его я узнала ещё издали по заросшему травой палисаднику. Дом не выглядел заброшенным, скорее немного неопрятным. Одноэтажный, но большой, наверное, на три комнаты.

  Я остановилась у калитки. Забор неплохо бы покрасить, краска кое-где облупилась, но в целом он выглядел крепким. Толкнула калитку, она увязла в высокой траве, но приоткрылась достаточно, чтобы можно было пройти. Подхватив подол, пошагала, приминая траву к крыльцу. У крыльца оказался замощённый пятачок ровными пятиугольными плитками. Я вставила большой ключ, выданный в городской администрации, в замочную скважину, он, на удивление, легко провернулся, и дверь без скрипа открылась.

  Из коридора пахнуло затхлостью. Света из одного окна и дверного проёма хватило, чтобы разглядеть следующую дверь. Ключ от неё торчал в замке. Я оставила в коридоре чемодан и подошла к внутренней двери. За ней оказался проход в сам дом, неожиданно светлый и просторный в отличие от полутёмного коридора. Вокруг стояла пыльная мебель, висели картины и столы украшали вязанные салфетки. Обстановка была простой, но уютной, хоть по модным журналам, которые я иногда читала там, в прошлой жизни, безнадёжно устаревшей.

  На одной из стен висел небольшой портрет. Я узнала прабабушку, хоть здесь ей было не больше, чем мне. Осторожно сняла со стены и протёрла. Девушка, изображённая на холсте, мило и немного ехидно улыбалась, будто задумала каверзу. Красивая и гордая, чем-то неуловимо похожая на меня: те же светлые вьющиеся волосы, только немного светлее моих собственных, тёмные брови и голубые глаза, правда, сами черты лица отличались.

– Спасибо, – прошептала тихо, – жаль, мы больше не встретились.

  Бабушка Янира запомнилась мне чётким строгим голосом, который поначалу напугал меня пятилетнюю, но потом оказалось, что она очень смешливая и добрая, рассказывала сказки и истории. А ещё я помню, как она ругалась с папой, своим внуком. О чём они спорили, не помню, но помню, что она ничуть не уступала отцу и стояла на своём до последнего.

  Осторожно вернула портрет на место. Огляделась, и ещё раз с чувством поблагодарила прабабушку, так выручившую свою правнучку.

  Мебель вся присутствовала, нужно только убраться. А это не так и сложно!

  Несложная уборка далась мне вовсе не просто. Я знала, что работа горничных не сахар, но не думала, что они так упахиваются. Или это я с непривычки? Пусть слуг в моём прошлом доме было мало, но домашней работы я практически не касалась, готовила иногда по желанию, остальное делали другие.

  Но, как бы то ни было, а за несколько часов мне удалось привести дом в относительный порядок, чтобы в нём можно было жить. Проветрить, перетрясти постель и бельё, протереть пыль, вымыть пол. Конечно, это далеко не всё, но хотя бы сегодня я смогу спать в своём доме и одна. Затопила печь, благо в усадьбе, где я жила, было печное отопление, поэтому для меня проблем не составило. Дому нужно просохнуть. Покрутила ручки современной плиты на магическом плетении, из трёх нагревательных кругов работал только один. То ли заряд на орте ослаб, то ли и вовсе сломана. Но хотя бы один работает, ужин смогу себе приготовить. Порадовало, что холодильный шкаф работал исправно. Наверное, и ему нужно будет подпитать накопитель, но это попозже.

  В коридоре нашла корзину для продуктов. При свете магического светильника, а в доме был и водопровод, и освещение, основанное на магии с использованием накопителей из орты, в коридоре оказалось много нужных хозяйственных вещей. Большой стол у стены, ларь—сундук для хранения овощей, стеллаж для круп, ведра, тазы, закуток для стирки, швабра, веник и многое другое. Из коридора вела ещё одна дверь, которая вела на заднее крыльцо. Там к дому был пристроен сарайчик с висячим замком, наверное, там хранится садовый инвентарь. Заднее крыльцо как раз вело в огород, заросший бурьяном. Две яблони образовывали над крыльцом небольшой полог. На веточках я с радостью заметила небольшие пока ещё завязи. Из плодовых была ещё молодая вишенка и слива, на которых тоже виднелись несколько будущих плодов. Это хорошо. Дальше идти не было смысла, всё в высокой траве. Займусь этим вскоре.

  Вернулась в коридор, подхватила корзинку с удобной ручкой и поспешила за едой, а то останусь без ужина. Дверь закрыла на ключ и прошла по примятой мной траве до калитки.

– Это кто тут? – старческий голос немного напугал, потому что раздался неожиданно и  с ходу я не увидела говорившего.

  Я увидела пожилую женщину, которая смотрела на меня через забор соседнего дома.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась и улыбнулась. – Меня зовут Алисия Норн, я правнучка госпожи Яниры.

– Правнучка, говоришь? – женщина немного нахмурилась. – Что—то такое Яна говорила перед смертью, – она помолчал секунду, а потом продолжила, – что ж будем знакомы, меня зовут Дора Ивар, соседка буду твоя. Мы с Янирой дружбу водили, заходи на чай как-нибудь, расскажу про неё. Ты ведь раньше тут не была?

—Нет, – покачала головой, – не было возможности.

– Ага, оно и понятно, – прищурилась госпожа Дора, – ты дом-то продавать будешь?

– Нет, тут жить останусь, – коротко ответила, непонятно, как ещё сложатся отношения с этой женщиной, поэтому с ходу всю свою историю рассказывать пока не буду.

– Аа, ну тогда точно приходи на чай как-нибудь, – и она улыбнулась, отчего её, сначала показавшееся строгим лицо, стало очень милым с ямочками на морщинистых щеках, и пошла потихоньку к своему аккуратному домику.

  Снова прошла через те же ворота. По дороге к дому приметила несколько лавок. Конечно, лучше бы попасть на сельский рынок, но думаю, здесь он не каждый день, да и вечер уже. Солнце клонилось к закату, нужно поторопиться, а то придётся возвращаться в темноте, а я пока побаиваюсь, так как город совсем не знаю.

  В первой лавке тренькнул на входе колокольчик, оповещая хозяина или продавца о посетителе. Я оказалась среди огромных стеллажей, заполненных всевозможными товарами, от отрезов тканей до кусков копчёного мяса, от которого шёл соблазнительный запах, жаль, что оно мне пока не по карману.

– Добрый день! – поздоровался пожилой мужчина. – Что желаете?

– Здравствуйте, – ответила улыбкой на улыбку, – мне бы прикупить немного продуктов.

  Мужчина стал предлагать сначала дорогие деликатесы, вроде рыбы и того самого копчёного мяса, но я пришла за конкретными продуктами, за тем, что пока мне по карману. Поэтому я вежливо прервала торговца и перечислила то, что сейчас мне необходимо. А взяла я по мере двух видов круп, меру картошки, по половине лука и моркови, соль, сахар и специи. Всё, что было у бабушки, пришлось выкинуть, всё-таки прошло несколько лет с её смерти. Ещё взяла небольшую бутыль масла, совсем чуть-чуть травяного сбора, а то чай оказался дорогим, и краюху хлеба. За всё это отдала два серебряных. Торговаться не стала, пока не знаю, как здесь принято, да и цена не высокая, в городе, где я раньше жила, вышло бы дороже, а в столице ещё больше. Так что всё очень даже неплохо.

  Поблагодарила торговца и отправилась во вторую примеченную лавку. Там продавали мясо и молочную продукцию. На хороший кусок мяса у меня денег не было, но на суповую курицу, небольшой кусочек масла и десяток яиц хватило.

  Корзина оттягивала руку, а на улице начало смеркаться. Довольная, я шла обратно, мысленно уже приготовив ужин и наконец-то поев от души. Ворота почему-то оказались закрыты.

– Господин, не подскажете, почему ворота закрыты? – обратилась к стражнику, который стоял под козырьком караулки.

– Так на ночь закрыли, – простовато ответил молодой рыжеватый стражник, уже другой, не тот, что был днём.

– Но я живу на улице Камнетесов, как же мне попасть домой? – я переложила тяжёлую корзину, запрещая себе паниковать.

– Простите, госпожа, но до утра никак.

– Но этого не может быть! Я вышла только за продуктами!

– Так комендантский час, местные все знают.

  Так вот почему вечером было так мало людей, а через ворота и вовсе я прошла одна.

– И что же мне делать? Я только вчера приехала, ваших порядков пока не знаю.

– Так в комендатуре должны были предупредить.

– Меня никто не предупредил.

  Стражник сочувственно посмотрел, вздохнул и, смягчившись, посоветовал, посмотрев на заходящее солнце, край которого ещё было видно из-за городской стены.

– Госпожа, сходили бы вы до коменданта, лорд Амерлан в это время ещё работает, может он вам выпишет разовый пропуск.

– Спасибо, – искренне поблагодарила парня и поспешила к центру, надеясь эту ночь всё—таки провести в своём доме.

   Улицы города были практически пусты. Зажглись фонари, хотя ещё не совсем стемнело. Я торопилась как могла, очень устала, корзина неудобно болталась на локте. Хоть бы комендант ещё работал. Денег на ночлег у меня нет, оставаться на улице страшно. К тому же с заходом солнца стало гораздо прохладнее.

  Вот уже показалось здание комендатуры, ни одного окна не горело. Моя отчаянная надежда стала угасать, я даже шаг замедлила. В голове билась только одна мысль: "Что же делать?" Но тут входная дверь открылась и показалась фигура в тёмном плаще и шляпе. Комендант? Секретарь?

  Я кинулась к фигуре, вдруг мне повезло.

– Господин, простите, могли бы вы мне помочь? – человек вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне, свет от уличного фонаря осветил лицо коменданта. – Лорд Амерлан? Это вы? Подождите! Помогите, пожалуйста, – затараторила я, – дело в том, что меня никто не предупредил о времени закрытия ворот. Я только успела прибраться в доме и вышла за едой, а оказалось, что ворота уже закрыли до утра! Но мне очень нужно домой!

– Ничем не могу помочь, – равнодушно прозвучал голос коменданта, в темноте его лицо не было видно.

– Пожалуйста, лорд комендант, мне некуда идти, у меня было всего несколько монет на еду. Я планировала устроиться на работу, чтобы обеспечить себя, и денег на ночлег в гостинице совсем нет.

  Пока я говорила, казалось, что мужчина совсем не слушает. Он закрыл ключом дверь и собрался уходить.

– В городе действует комендантский час, ворота закрываются в восемь вечера и открываются в пять утра.

  Он начал спускаться со ступенек. Моя надежда умирала, а в душе поднималась злость. Вот же!

– Вы идёте? – обернулся мужчина.

Глава 5

  Мы молча шли по пустым улицам, освещённым мягким светом уличных фонарей. Я держалась чуть позади и никак не могла заставить себя сказать хоть что-то. Широкая спина лорда коменданта была перед глазами и словно излучала недовольство.

– Спасибо, – всё же тихо сказала, потому что чувствовала, что нужно что—то сказать.

  Мужчина оглянулся, но не ответил, и только через некоторое время сказал:

– Не за что.

  Как-то не клеится у нас разговор, от этого мне было неловко, но, видимо, я не слишком нравлюсь лорду, поэтому он и не спешит заводить разговор.

  Мы дошли до ворот, стражники вышли поприветствовать коменданта и вытянулись по струнке. Комендант поприветствовал подчинённых и отвёл в сторону старшего караула, они о чем-то пошептались, а потом двинулись в сторону неприметной двери сбоку ворот.

– Идёмте, госпожа Норн, – лорд комендант протянул мне руку и помог перебраться через высокий порог двери.

– Спасибо, я вам очень благодарна, – повернулась отблагодарить, думая, что сейчас лорд тоже со мной попрощается и пойдёт по своим делам.

– Не спешите благодарить, мы ещё не дошли до вашего дома.

– Да не стоит, лорд Амерлан, – я растерялась, не ожидала, что он решит меня провожать дальше, – тут ведь совсем недалеко.

– Я знаю, но раз я сам нарушил своё распоряжение, то уж лучше удостоверюсь, что вы добрались до дома в целости и сохранности.

  Мужчина тоже перешагнул высокий порог. Я по-прежнему неловко себя ощущала, мне было не по себе. Кроме того, сам лорд не выглядел располагающе. В первый раз я не слишком хорошо его разглядела из—за его пренебрежительного тона и своего возмущения. Сейчас лорд был хмур, а может просто от усталости, но тёмные брови были сведены, глубоко посаженные глаза оказались неожиданно светлыми, серо-стальными, а ведь в первый раз мне показалось, что они тёмные. У лорда был немного длинный нос и упрямый подбородок. В целом мужчина имел приятную внешность, но всё это меркло от его угрюмости. Наверное, поэтому мне было неловко, потому что говорить с таким мрачным типом не было никакого желания.

– Вы действительно собираетесь устраиваться на работу? – голос лорда Амерлана вывел меня из раздумий о нём же самом.

– Простите? – переспросила рефлекторно, на самом деле я расслышала его вопрос, просто давала себе время на обдумывание ответа.

  Мужчина повторил вопрос и даже взглянул на меня не так хмуро.

– Да, мне нужны средства к существованию. Все что у меня осталось – это вот этот дом, – мы как раз дошли до моего дома, спрятавшегося за зарослями травы, – но и его ещё нужно привести в порядок. Поэтому да, мне нужна работа.

– Неужели леди согласится, скажем, полы мыть? – я бы могла оскорбиться, только тон, которым задал вопрос лорд, не был ехидным, скорее задумчивым, да и права оскорбляться на такие вопросы я больше не имею.

– Отчего же нет? Я и огород копать собираюсь, по крайней мере, постараюсь, – поправилась я. – Я теперь госпожа Норн, а не леди. А полы мыть – работа не хуже других, почему бы и не помыть, если за это ещё и платят. Вот в доме сегодня я забесплатно помыла.

  Мужчина усмехнулся и придержал дверь калитки для меня.

– Спасибо вам, – искренне поблагодарила.

– Надеюсь, вы запомнили комендантский час, – мужчина закрыл калитку. – Подойдите завтра к моему адъютанту, посмотрим, какую работу вам можно будет подобрать.

  Встала рано, чтобы успеть сделать побольше. А наметила я не много ни мало, а скосить траву. Коса у бабушки имелась, вот только пользоваться я ей не умела. Видела, как деревенские ей орудуют, но сомневаюсь, что это так просто, как выглядит. Но мне повезло найти в сарайчике ещё и серп, вот с ним, думаю, справлюсь.

  Вооружившись серпом, подоткнув платье, в котором шла до города, всё равно оно ужасно выглядит, я отправилась расправляться с травой. Всё оказалось гораздо сложнее: трава была плотной, а иногда ещё и колючей, метёлки лезли в лицо, срезать с первого раза получалось далеко не всегда, и дело вовсе не в остроте серпа. Спина заболела уже через двадцать минут, руки растёрла ещё через тридцать, а солнце стало припекать совсем невыносимо – через час. Я разогнулась, осмотрела свои труды. М-да, долго я так буду. Руки были зелёными от сока и кое-где были небольшие ранки. Ну ничего, все обязательно получится, нужно только постараться.

  Наскоро ополоснувшись в тазу и переодевшись во второе, более приличное и чистое платье, я вышла, намереваясь воспользоваться предложением коменданта. В моём положении не следует отказываться от любого шанса.

  Утром город был поживее, но всё равно людей было немного: то ли все заняты работой, то ли здесь и впрямь живёт так мало людей. Хотя ближе к центру я, кажется, поняла где все.

  На площади перед зданием администрации собралась целая толпа. Мне тоже стало интересно, что это там такое делают.

  Люди кругом что-то обсуждали, переговаривались. Я прошла ближе, там кто-то громко высказывался, судя по голосу женщина. Когда я подошла практически к центру, то, наконец, увидела тех, кто разговаривал. В центре стоял лорд комендант, двое стражников держали за скованные руки того самого паренька, который сбежал, и та самая женщина, у которой он стащил сумку.

– А я говорю, он это, – женщина обличительно ткнула пальцем в понурого парня, – он это поджёг барак! Мы там чуть все не погорели! Сначала стащил мои вещи, последнее украл, окаянный, а потом и вовсе подпалил дом и сбежал.

  Парень в это время недобро блеснул на неё глазами, но всё также стоял, опустив голову, хотя мне показалось, что это вовсе не жест раскаяния.

– Уважаемая, разберёмся, – холодным тоном ответил лорд комендант.

– А вот вы разберитесь, пусть не только тюрьмой отделается, – женщина явно ощущала поддержку толпы, поэтому была не в пример бойчее, чем в прошлый раз, да и выглядела куда лучше, даже и не скажешь, что ссыльная.