Духи степей

Духи степей

Книга 1. Девятый перстень

Пять коней подарил мне мой друг Люцифер

И одно золотое с рубином кольцо,

Чтобы мог я спускаться в глубины пещер

И увидеть небес молодое лицо.

Н. Гумилёв

Часть первая. Сорока

Глава 1. Москва. Вторник. 01:30

Двухэтажный исторический кирпичный особняк по улице Арбат номер пятьдесят три, построенный в стиле неоклассицизма в восемнадцатом веке, в свете полной луны выглядел одиноко среди современных построек главной туристической улицы Москвы. Яркий зеленоватый оттенок дома казался тусклым в опустившемся ночном летнем тумане.

Когда-то в этом месте жил Александр Пушкин, заключив договор о найме квартиры с семьёй Хитрово и проведя одни из самых счастливых месяцев своей жизни с молодой женой Натальей Гончаровой. Сейчас же в здании находился музей-квартира поэта, и особенностью экспозиции было огромное количество экспонатов, принесённых в дар потомками А.С. Пушкина и поклонниками его творчества.

В ночной тишине дом казался неуютным и холодным.

Сидя в маленьком помещении первого этажа, охранник Тарас читал в планшете электронную книгу. Ночные смены были единственной возможностью спокойно насладиться литературой, хотя чтение для пятидесятилетнего мужчины никогда не являлось любимым занятием. По его мнению, такой способ проводить дежурство просто наиболее удобный: не скучно, но при этом слышишь всё, что происходит вокруг. А быть начеку надо. Улица, на которой располагался музей, была шумной: много туристов, вечерами весёлые компании, иногда дебоши и драки. И несмотря на то, что в его смены не случались инциденты, коллеги частенько делились историями про подвыпивших прохожих, пытавшихся устроить около музея застолье на лавочках, мусоривших, а один раз даже кто-то заснул у главного входа. На такой случай в специально оборудованном помещении для охраны имелись камеры, и Тарас периодически поглядывал в монитор, чтобы убедиться: всё спокойно.

Мужчина отхлебнул из чашки кофе, перелистывая страницу. Книга оказалась увлекательной, детектив, и охранник жадно вчитывался в текст, раздумывая про себя, кто может быть убийцей и чем всё закончится.

Тихий скрип отвлёк его от книги.

Он прислушался.

Особняк был старым. Построенный в восемнадцатом веке, неоднократно перестраивавшийся и претерпевший несколько реставраций, он сохранил подвальное помещение, антресоли, в некоторых комнатах деревянные скрипучие полы и лестницы, невысокие потолки. Экспонаты музея также старинные: современники великого русского поэта, и часть из них, такие как кушетка, стулья, раритетный игральный и обеденный столы, рассыхались со временем, издавая тихий грустный треск. Поэтому Тарас никогда особо не обращал внимания на подобные одинокие звуки.

Он отпил ещё кофе, глянул в монитор и вернулся к чтению.

Внезапно скрип повторился.

Тарас нахмурился. Он положил планшет на колени. Неожиданно подумал, что звук не похож на обычные шорохи и скрипы старого дома, которые он привык слышать. Работал мужчина охранником здесь давно, уже лет пять, так что знал, как трескаются доски паркета, как стучат ветки деревьев в окно второго этажа, как в дождь завывает ветер на антресоли и гудит старая печь в подвале.

Мужчина отложил планшет на стол, встал, взял фонарик и поправил маленькую резиновую дубинку за поясом. Сунул телефон в нагрудный карман синей рубашки. Ещё раз посмотрел в монитор, где транслировалось видео с камер наблюдения.

Он вышел в холл. Справа был вход в музей, прямо гардероб, а слева начинался коридор, ведущий в залы квартиры поэта. Всё спокойно. Тихо.

Тарас включил фонарик и, освещая тёмное пространство впереди, пошёл в сторону первого зала экспозиции. Ступал он тихо, хотя и знал: пол здесь новый, отреставрированный под старину, что был при жизни поэта. Первый зал музея состоял из скульптур, картин, рисунков и назывался «Пушкин и Москва». Тарас быстро провёл фонариком по стенам и помещению. Второй зал был чуть больше и рассказывал о светской жизни столицы конца тридцатых годов восемнадцатого столетия. Здесь находились портреты товарищей и знакомых дам Александра Сергеевича, а также воссоздана обстановка парадной гостиной, где хозяева принимали гостей, наслаждались музыкой, ставили спектакли, зачитывали вслух отрывки популярных произведений того времени.

Тарас шёл путём, который прекрасно знал. Казалось, даже с закрытыми глазами он сможет найти любой экспонат музея.

Тишина. Мужчина начал думать: может, ему показалось – или услышанное донеслось с улицы, а он не понял. Расслабил напряжённые плечи. Но, раз уж вышел, надо пройтись до конца. Он вдруг вспомнил, как дом его пугал первые месяцы на работе. Пустота и темнота залов наводили на него ужас. Делая обходы, недавно заступивший на службу охранник боялся тогда любых шорохов, а напряжение подогревали коллеги, рассказывающие о духе поэта, появлявшемся в доме, чтобы увидеть облик любимой жены на портретах. Тарас вздохнул. Какой он был глупый. С тех пор прошёл не один год, и никаких призраков не видел, он вообще не верил в подобные явления, хотя с большим удовольствием смотрел фильмы на похожие темы.

Предавшись воспоминаниям, Тарас остановился, когда странный скрип внезапно повторился.

Мужчина насторожился, с силой сжав фонарик в руке.

Сначала он решил: звук раздался с этажа выше, но потом понял, что нет. Шум прозвучал в третьем зале впереди, где располагался рабочий кабинет поэта. Там же выход на лестницу, ведущую наверх.

– Кто здесь? – услышал Тарас свой голос, прозвучавший хрипло и испуганно.

Казалось, воздух вокруг замер в гнетущей напряжённой тишине.

Что-то шевельнулось в темноте, и мужчина больше не сомневался: в доме кто-то был.

Парализующий страх охватил Тараса. Он много раз представлял себе такие ситуации, продумывал, как поступит, но теперь, когда всё случилось в реальности, не знал, что делать. Мужчина стоял и смотрел в темноту, ожидая. Пот выступил на лбу, дыхание участилось. И, невзирая на телефон в кармане и дубинку за поясом, единственная мысль, которая казалась ему сейчас самой очевидной, – бежать!

В этот момент Тарас почувствовал странный резкий запах. В нём было что-то горькое, но в то же время сладкое и затхлое. Он закашлялся, потирая нос и глаза. Шагнул назад и замер.

Кто-то, сгорбленный, одетый то ли в длинный чёрный плащ, то ли в свисающую до пола одежду, закрывающую также голову и лицо, стоял в конце помещения, в проёме между залами.

Запах усилился, и Тарас почувствовал, как голова начала кружиться.

Мужчина попятился, продолжая светить фонариком и наблюдая, как фигура направилась в его сторону. Она двигалась порывисто, резкими, но неторопливыми шагами и не по прямой, а как будто зигзагом, появляясь то слева, то справа, и охранник осознал: человек так не ходит.

Ужас завладел Тарасом. Он чувствовал, как лицо сковала гримаса страха, рот открылся, а крик застрял где-то в горле. Не в силах двигаться, он в панике смотрел, как сгорбленная фигура приближалась к нему. В глазах появилась резь, на языке горечь, подступила тошнота, а едкий запах наполнил лёгкие, отчего хотелось глотать воздух сильнее, но мужчина продолжал стоять, ощущая липкий пот на ладонях. Давящая тишина звенела в ушах. Дом словно начал сжиматься вокруг Тараса, сгущая темноту и воплощая самые худшие кошмары. И когда между ним и зловещей сгорбленной фигурой оставалось несколько метров, он разглядел длинные спутанные седые волосы, свисающие из-под капюшона на тёмную одежду. Охранник всмотрелся в стоявшую перед ним фигуру, и ему показалось, что он видит лицо смерти.

Не произнеся ни звука, Тарас потерял сознание.

Глава 2. Москва. Вторник. 09:15

Старший лейтенант полиции Динара Максимова, высокая, широкоплечая, с короткой стрижкой светлых волос, вышла из машины, захлопнув дверь. Подождала, пока из её чёрного седана выйдет лейтенант Александр Синицын, и нажала на брелке кнопку сигнализации, которая, пикнув, известила: автомобиль закрыт.

Летнее утро было солнечным, но слегка прохладным.

Дина вздохнула, поправив волосы, неровными прядями спадающие на лоб, и оглядела знаменитую улицу Арбат, расположенную в сердце Москвы. Движение на ней закрыто, но не для полицейских машин.

В этот час в главном туристическом районе оказалось немноголюдно. Проходящие мимо люди, очевидно, горожане, спешащие на работу, а не гости столицы, так как для туристов, как подумала Дина, ещё рановато.

Вокруг, куда ни посмотри, виднелись кафе, музеи, театры и памятники архитектуры: двух- и трёхэтажные старинные особняки, возведённые в стиле классицизма, а где-то вдалеке женщина разглядела высокий «Дом с рыцарями», созданный в неоготической архитектуре и украшенный витражами и скульптурами. Живя в этом прекрасном городе, как и многие москвичи, Дина редко бывала на Арбате, сторонясь шумных улиц, но помнила, как в юности частенько гуляла в этом районе с друзьями у популярного места с названием «Стена Цоя» и в переулках, изобилующих летними открытыми кафе. Сейчас же случай привёл её сюда по долгу службы.

Она обошла машину и направилась вслед за Синицыным в сторону красивого двухэтажного здания зеленоватого оттенка, где на входе висела вывеска «Музей-квартира А.С. Пушкина».

К своему стыду, Дина никогда здесь раньше не бывала, хотя великого русского поэта, конечно же, знала и любила. Подумав, что её профессия даёт возможность не только стоять на страже правопорядка, но и посещать места, куда в свободное время сама бы она не направилась, женщина улыбнулась. Вот заодно и посмотрит исторический объект.

Зайдя внутрь, Дина оказалась в просторном холле, сразу ощутив себя в давно минувшей эпохе. Всё вокруг было стилизовано под девятнадцатый век: потолки с лепниной, паркет, стены с картинами в шикарных рамах.

Навстречу вышел невысокий лысый мужчина с выражением крайней озабоченности на лице.

– Ну наконец-то! – громко и недовольно сказал он.

– Добрый день. Старший лейтенант криминальной полиции Максимова, – представилась Дина. – Это лейтенант Синицын, – она кивнула на Александра, стоявшего рядом. – Что у вас случилось?

– Почему так долго?! Мы вас уже больше часа ждём!

– Где тело? – не обращая внимания на резкий тон мужчины, поинтересовалась Дина.

– Тело?

– Ну да. Вы же, когда звонили, сообщили об убийстве, – Максимова, достав блокнот, собралась записывать, но, видя замешательство на лице собеседника, опустила маленькую книжечку для записей в тёмной обложке.

– Да нет, – мужчина закатил глаза, – вы там меня что, не слушали совсем?! Я сказал, что обнаружено тело, но оно не мёртвое.

Максимова и Синицын переглянулись.

– Это как? – старший лейтенант не смогла сдержать улыбку. Конечно, в убийствах не было ничего смешного, но ситуация показалась ей комичной.

– Ох, – вздохнул мужчина, – ну какие вы непонятливые!

– Успокойтесь, – Дина убрала блокнот. – Давайте начнём заново. Как вас зовут?

– Вальдемар Варфоломеевич Велизаров. Я тут управляющий.

Дина вновь почувствовала, что готова улыбнуться, но сдержалась. Она вытащила блокнот и записала имя мужчины, понимая, что не запомнит.

– И что произошло? Почему вы решили вызвать полицию?

– Мне позвонила Анфиса Петровна, наша уборщица, – Велизаров достал платок и протёр лоб и голову. – Она пришла утром на смену и обнаружила нашего охранника на полу в светском зале.

– В каком зале? – переспросила Дина.

– Ну в светском. Мы тут все залы называем по-разному, чтобы понимать, о каком говорим. Есть зал «Пушкин и Москва», есть зал-кабинет, есть…

– Поняла, поняла. Продолжайте.

– Да. Так вот. Анфиса Петровна позвонила мне, я срочно приехал и вызвал полицию. А потом мы сидели вон там, – Велизаров указал на помещение за спиной, – ждали, когда вы приедете. Понимаете, у нас тут, как-никак, музей Пушкина! Много его вещей, редких и ценных предметов! И всегда очередь из желающих всё это увидеть! Нам нельзя закрываться! Люди жаждут приобщиться к жизни великого писателя! Ну так вот, сидим мы, ждём, и тут он вдруг появляется в дверях! – мужчина, широко раскрыв глаза, посмотрел на Максимову.

– Он – это Пушкин? – спросил Саша из-за плеча Дины.

Женщина наклонила голову, пытаясь скрыть улыбку. Синицын! Специально, что ли, это сделал? Да чтоб тебя!

– Да нет! Вы что, совсем! – Велизаров устало вздохнул. – Какой Пушкин! Я про нашего охранника!

– Простите, – сказала Максимова. – Мой напарник недавно в полиции, не сразу уловил ход ваших мыслей. Продолжайте, пожалуйста. Уборщица обнаружила на полу труп охранника. А потом он появился живой и здоровый?

– Да, да! Ну наконец-то вы поняли! – закивал Вальдемар Варфоломеевич. – Но мы не знали, что он жив! Лежал и не шевелился, поэтому и вызвали вас.

– Ясно. Значит, с ним всё в порядке?

– Нет. В том-то и дело! Если бы ему просто стало плохо или что-то такое, я бы позвонил и отменил вызов.

– А что с ним не так? – спросил Синицын.

– Он не в себе! Ужасно напуган и рассказывает какую-то жуткую историю, будто ночью тут был призрак великого поэта!

– Пушкина? – опять ляпнул Синицын.

– Да! – совершенно серьёзно ответил Велизаров.

Глава 3. Москва. Вторник. 09:35

Максимова, Синицын и управляющий музеем зашли в помещение для охраны, где на узком диване сидел немолодой полноватый мужчина с тонкими редкими волосами, зачёсанными на затылок. Он держал в руках кружку с чаем, уставившись перед собой в никуда.

– Минут двадцать так уже сидит, – прокомментировала щуплая невысокая женщина, подошедшая к следователям.

– Вы Анфиса Петровна? – спросила Дина.

– Да. Я тут убираюсь по чётным числам.

– Расскажите, как всё было.

– Ну я же уже вам рассказал! – вмешался Велизаров.

Максимова сурово на него взглянула, и Вальдемар Варфоломеевич умолк, отходя в сторону.

– Я пришла около семи утра, зашла в музей.

– У вас свой ключ? – уточнила Дина.

– Да, но только от входной двери. От служебных помещений нет.

Максимова кивнула.

– Так вот. Я зашла и сразу удивилась, так как Тарас всегда сидит в дежурке и встречает меня.

– Тарас – это он? – старший лейтенант кивнула в сторону отрешённого охранника.

– Да.

– Как его полное имя?

– Тарас Дятлов. Отчество не знаю.

– Ага, – Дина записала фамилию пострадавшего.

– Ну и он не вышел, короче. Я думаю: как странно. Куда же подевался? Но решила: ладно, может, в туалет пошёл. Начала убираться. Я всегда это делаю с верхнего этажа, а когда спустилась на первый, гляжу, его всё ещё нет.

– Сколько по времени у вас занимает уборка?

– Где-то час, если не сильно наследили. Но вчера был понедельник, выходной день в музее, поэтому я управилась быстро.

– То есть вы убрали второй этаж и спустились на первый?

– Да.

– Что дальше?

– Я убрала первый зал. Он там сразу по коридору, – Анфиса Петровна указала рукой направление. – А когда вошла во второй, увидела его!

– И?

– Ну и он лежал там на полу, без движения.

– Вы проверяли пульс?

– Нет, боже упаси! Я не притрагиваюсь к покойникам!

– Но почему решили, что он мёртв? Вы же не проверили пульс. А если он жив – и требовалась бы помощь?

– Да у него было такое лицо! – женщина перекрестилась. – У живых не бывает!

– В каком смысле?

– Всё перекошенное и бледное!

– Ясно. Что вы сделали дальше?

– Я побежала к сумке, взяла телефон и позвонила Вальдемару Варфоломеевичу.

– Почему ему, а не сразу в полицию или скорую?

– Не знаю, – женщина нахмурилась, – первое, что пришло в голову.

– Понятно. А он что-то говорил, очнувшись?

– Вы не представляете, как мы испугались! – женщина приложила руки к груди. – Мы с Вальдемаром Варфоломеевичем сидели здесь, ждали полицию, а Тарас вдруг как появится в дверях! Я чуть не закричала!

– Так, он сказал что-нибудь или нет? – уточнил Синицын.

– Да! Начал говорить, сначала бессвязно, но потом, когда пришёл немного в себя и сел на диван, сообщил, что видел призрака! – последнюю фразу Анфиса Петровна произнесла почти зловещим шёпотом.

– И как он выглядел, этот призрак? – Дина скептически посмотрела на женщину.

– Говорил, что был весь в чёрном, странно передвигался. Горбун!

– Горбун?

– Да, представляете?

– Но вы только что говорили про призрака, – напомнил Синицын.

– Да-да! Призраки принимают странные обличия.

– Что ещё сказал Дятлов? – спросила Максимова.

– Ну-у-у… что призрак появился из кабинета и хотел его убить! Напал на него!

Дина взглянула на охранника на диване.

– Ранений вроде нет. Ладно. Медики осмотрят его. Ещё что-то говорил?

– Нет. Потом он сел и вот так сидит, – с сожалением ответила уборщица. – Бедняга.

– Ясно. Спасибо вам, – Дина повернулась к Синицыну. – Бред какой-то.

– Что думаешь?

– Пока не знаю. Надо проверить охранника на алкоголь.

Следователи вышли в холл и прошли по коридору в первый зал музея. Осмотрев всё вокруг, они зашли во второй, где уборщицей был найден пострадавший. Тут же подбежал Вальдемар Варфоломеевич.

– Ну что? – спросил он.

– Похоже, вашему сотруднику привиделся какой-то призрак. Проверим его на алкоголь. Дятлов выпивающий?

– Нет! Что вы! – возмутился Велизаров. – Мы строго за этим следим. У нас здесь культурное учреждение.

– Кстати. Вы проверяли экспозицию? Ничего не пропало?

– Конечно, я всё осмотрел. Видимых повреждений витрин нет. Все экспонаты на месте. Думаете, это мог быть вор?

– Да. Вы же сказали, здесь много ценных вещей.

– Верно, я говорил. Но поймите, все эти предметы имеют ценность только для поклонников творчества поэта. У нас нет драгоценностей или золота.

– А картины? – Дина обвела взглядом стены, увешанные пейзажами и портретами.

– Картины тоже не представляют интерес для рынка. Тут много реплик, нет известных авторов.

– Понятно.

Максимова прошла в третий зал, где была воссоздана атмосфера рабочего кабинета Пушкина. Обои в помещении красного цвета, у стен стояли две витрины, в которых представлены издания московских журналов с публикациями Александра Сергеевича и его приятелей. У окна виднелся стол, где под стеклом лежали страницы с рукописными текстами, перо для письма и какие-то брошюры.

Судя по всему, увиденный призрак появился из этого помещения.

Дина внимательно всё осмотрела, но взгляд ни за что не зацепился.

Она и Синицын вернулись в холл, где уже подъехала машина скорой помощи. Врач осматривал Дятлова.

– Ну что можете сказать? – дождавшись окончания работы медика, Максимова подошла к сотруднику медицинской службы.

– Да особо ничего. У пострадавшего шок, но никаких повреждений нет.

– Алкоголь?

– Нет. Он трезв.

– Наркотики?

– Зрачки и пульс в норме.

– Значит, полностью здоров?

– Похоже, что так.

– А как можно объяснить потерю сознания? Он не меньше двух часов лежал без признаков жизни.

– Это может быть связано с хроническим заболеванием. Ему надо провериться. Но никаких внешних факторов, указывающих на его состояние, я не обнаружил.

– Такое может быть вызвано чем-то увиденным?

– Вполне. Я же говорю, у него шок. Подобное случается при сверхэмоциональном напряжении.

– Испуг?

– Верно.

– Ладно. Спасибо.

Медик ушёл, а Дина подошла к Велизарову, который что-то обсуждал с Анфисой Петровной.

– Мы можем открываться? – тут же спросил он.

– Не вижу причин этого не делать. Похоже, ваш охранник чего-то испугался, но… это могло быть что угодно.

– А если действительно был призрак?

– Доказательств мы не нашли, сами понимаете. Но, если Дятлов придёт в себя и что-то расскажет – звоните, – Максимова протянула управляющему визитку.

– Что-то про призрака?

– Нет, посущественнее. Призраками полиция не занимается.

Глава 4. Москва. Среда. 10:40

Максимова закончила составлять отчёт и теперь перечитывала заполненную форму в компьютере. Хотя, собственно, в этот раз в отчёте и писать-то особо было нечего. Странный инцидент на Арбате скорее можно отнести к ложному вызову, так как никакого состава преступления не обнаружено, однако Дина решила зафиксировать происшествие и записала все узнанные ею детали.

Со вчерашнего дня она думала о событиях в музее Пушкина, ощущая странное чувство, которое посещает, когда выходишь из дома и всю дорогу кажется: что-то забыл, крутишь в голове мысли на этот счёт, но ничего не приходит. Вот и сейчас старший лейтенант мучилась в раздумьях: всё ли она осмотрела, все ли вопросы задала?

В музее ничего не пропало, повреждений витрин нет, взлома тоже. Охранник Тарас был трезв, на наркомана не похож, да и с виду не производил впечатление больного или эмоционально нестабильного человека. Это также подтвердили уборщица и управляющий. Так в чём же дело? Почему остался неприятный осадок недосказанности и незавершённости?

В историю с призраком Максимова не верила. Подобные рассказы, как правило, придумывают либо для того, чтобы что-то скрыть, отвлечь внимание, либо… Дина посмотрела в окно, где прохладный летний вечер спускался на город. Либо кто-то инсценировал появление призрака, облачившись в тёмные одежды. И тогда получается, что Дятлов действительно что-то видел, поэтому так испугался.

Хм. Версия хорошая. Но зачем кому-то так поступать? Ведь в музее ничего не украли.

Шутка? Розыгрыш? Нет, как-то очень жестоко, учитывая состояние охранника после встречи с привидением.

Дина вздохнула. Может, она всё притягивает за уши? Хочет интересное дело?

И правда. Уже несколько месяцев ничего не происходило. Нет, с одной стороны, это прекрасно: всё тихо, без нервов, никаких убийств. Но с другой стороны – скучно.

Максимова посмотрела вправо от своего рабочего стола, где находился кабинет начальника – майора Алексея Саблина. За жалюзи, закрывавшими стеклянную стену с общим залом, виден был свет. Шеф у себя. Тоже, наверное, мучается без расследования, думала Дина. Хотя у него, скорее всего, куча бумажной работы и без преступлений, или опять копается в старых делах в надежде найти зацепки и выйти на Орден Янтарной Бездны. Эта преступная организация засела как кость в горле для майора. Уже не один год Саблин пытался выйти на основателя Ордена – Мастера Бездны, но тщетно. Неуловимые, хитрые и опасные люди, состоявшие в этом сообществе, были словно призраками: ни имён, ни следов.

Подумав про призраков, Максимова вернулась к мыслям об инциденте на Арбате. Чёрт! Да что же там случилось? Надо будет поговорить самой с Дятловым, когда тот придёт в себя.

Задребезжал мобильный.

– Максимова. Слушаю.

– Дин, давай собирайся. Новый вызов, – услышала она голос Синицына.

Глава 5. Москва. Среда. 11:30

Многоэтажный красивый дом, именуемый «сталинской высоткой», возвышался близ места слияния реки Яузы с Москвой-рекой таким образом, что боковые корпуса стояли вдоль Котельнической и Подгорской набережных. Построенный в середине двадцатого столетия и являясь ярким представителем архитектуры «сталинского ампира», дом состоял из трёх корпусов: центрального, насчитывавшего тридцать два этажа, и боковых – высотой в восемь и десять. Особенностью центрального корпуса была планировка в виде трёхлучевой звезды, один луч которой направлен в сторону двора, а на высоте ста семидесяти шести метров шпиль корпуса венчал герб СССР.

Дина, запрокинув голову и закрываясь рукой от слепящего солнца, рассматривала строение. Много раз, проезжая мимо, женщина всегда думала: какое же здание внутри? Похоже, сейчас она это узнает. Уже второй раз за неделю она находилась в интересном и буквально легендарном месте столицы.

Перейдя дорогу, Максимова оказалась на прилегающей к дому территории, где размещался сквер с клумбами и фонтанами. Нижние пять этажей высотки были облицованы розовым гранитом, а остальное здание – керамическими блоками. Разглядывая дом вблизи, Дина обратила внимание на большие скульптуры, украшавшие высотку по периметру. На одном из монументов старший лейтенант разглядела комсомолку в разорванном платье, и было заметно пышную грудь. Усмехнувшись неожиданному творению неизвестного скульптора, Максимова пошла ко входу в нужный подъезд здания.

Зайдя внутрь, Дина ощутила приятную прохладу.

Отделка вестибюля состояла из мрамора и дерева, что смотрелось невероятно помпезно. В глубине виднелось несколько лифтов, стены холла украшали барельефы, вверху – потолочные росписи, изображающие счастливых советских граждан.

Как когда-то слышала Дина, в этом жилом доме был создан уникальный для того времени уровень обслуживания: в здании действовали бюро заказов и бытовых услуг, четыре магазина, под внутренним двором находилась подземная парковка на двести машино-мест, а с середины пятидесятых годов в здании действовал кинотеатр, носивший имя «Знамя». В высотке проживали партийная элита и множество советских деятелей искусства.

Поднявшись в просторном лифте на нужный этаж, старший лейтенант оказалась на лестничной площадке, которую стоило назвать не иначе как зал. Всё тот же мрамор, высокие потолки и ощущение царского масштаба.

На этаже было несколько квартир, и дверь в одну приоткрыта. Из неё выглянул Синицын.

– Дин, сюда, – крикнул он.

Максимова зашла в квартиру, где, помимо лейтенанта, находился ещё один сотрудник полиции, судя по всему, участковый.

Пройдя по широкому длинному коридору и насчитав четыре комнаты, Дина оказалась в гостиной. В центре стояли большой круглый стол со стульями, диван, пара кресел, у окна – чёрный рояль, а на стенах множество портретов.

За столом сидела немолодая женщина с недовольным и обеспокоенным лицом.

– А вот как раз и старший лейтенант, – прокомментировал Синицын.

Дина подошла и села напротив женщины.

– Добрый день. Моя фамилия Максимова.

– Здравствуйте, – тихо ответила дама.

– Как вас зовут? – Дина достала блокнот.

– Галина Сергеевна Мечникова.

– Вы хозяйка квартиры?

– Да, я.

– Живёте одна?

– Да.

– Чем занимаетесь?

– Я преподаватель музыки.

– Семья есть?

– Муж умер несколько лет назад.

– Что у вас случилось, Галина Сергеевна?

Женщина глянула на Синицына, который кивнул, давая понять, что надо рассказывать.

– В общем, – начала дама, – вчера ночью я долго не могла уснуть, смотрела допоздна телевизор, но в итоге задремала прям в кресле. Но потом что-то меня разбудило. Я выключила телевизор и собралась пойти лечь. Спальня находится сразу слева, как выходишь из гостиной. И, зайдя туда, я увидела… – женщина запнулась, поджав губы и взволнованно вновь посмотрев на Синицына.

– Говорите, – подбодрил лейтенант.

– В спальне стояла старуха, вся в чёрном.

Дина перестала записывать и уставилась на Галину Сергеевну.

Услышанное было, мягко говоря, странным.

Глава 6. Москва. Среда. 11:55

– Так… подождите секунду, – Максимова вздохнула, – то есть вы хотите сказать, что кто-то проник в квартиру?

– Да, но… я не слышала, чтобы открывалась входная дверь… Хотя, конечно, могли проникнуть бесшумно, я же задремала.

– И что дальше? Почему вы решили, что это старуха? Вы её разглядели?

– Нет, не особо, но она была сгорбленная, с седыми волосами.

– Что она делала?

– Она копалась в моих вещах в трюмо.

– Что дальше?

– Я закричала, когда её увидела! Она обернулась и направилась ко мне, но… как-то необычно. Слишком быстро для старухи и… шатаясь.

– Шатаясь?

– Да.

– А потом?

– Я попятилась назад и, видимо, переволновалась, может, давление подскочило, но мне стало так плохо! Замутило, дурнота подступила, в глазах поплыло.

– И?

– И всё. Больше я ничего не помню. Очнулась утром и сразу вызвала участкового, а он – уже вас.

– Ясно, – Дина быстро записала услышанное в блокнот. – Что-то ещё запомнили?

– Да. Знаете, мне кажется, был какой-то запах.

– Запах?

– Возможно, именно поэтому я и проснулась в кресле. Что-то почувствовала.

– Можете описать?

– Запах такой… горький и тухлый, – женщина поморщилась. – Кажется, у меня даже мелькнула мысль, что я забыла вынести мусор.

– Но это не мусор?

– Нет, конечно. Пахло по всей квартире.

– Следы взлома на двери есть? – спросила Дина Синицына.

– Нет. Мы с участковым всё осмотрели. Ни на дверях, ни на окнах нет. Но окно в спальне было открыто.

– Ну не думаю, что старуха способна лазить по стенам до десятого этажа. Что-то пропало в квартире? – обратилась Максимова к Галине Сергеевне.

– Да, – она посмотрела на шкатулку, лежавшую рядом на столе, – перстень мужа.

– Перстень?

– Да. Муж им очень дорожил. Носил его не снимая.

– Почему?

Дама улыбнулась.

– Это интересная история. Отец моего мужа работал на строительстве Останкинской телебашни, был инженером. И когда рыли котлован, он нашёл перстень. Сначала решили, что просто какой-то старинный. Отдали его на экспертизу, и выяснилось, что перстень не просто старинный, а принадлежал царю Ивану Грозному.

– Ух ты, – сказала Дина, – значит, ценный?

– Сам по себе нет. Он без драгоценных камней, просто золотой, с какими-то символами на нём.

– И перстень пропал?

– Верно. Когда я пришла в себя, то вспомнила, что старуха копалась в моём трюмо. Я подошла и увидела открытую шкатулку. Всё на месте, кроме этого перстня.

– В шкатулке были более дорогие украшения?

– Да. Мои серёжки с бриллиантами, кольцо с рубином.

– Понятно. Так. Вы сейчас вместе с участковым составите заявление, укажете там всё о произошедшем. А есть фото перстня?

– Нет.

– Ладно, – Дина встала, – обращались к врачу? Как вы сейчас себя чувствуете?

– Хорошо. Давление в норме.

– Ну тогда мы будем держать вас в курсе расследования.

– Спасибо, – женщина закивала.

Максимова и Синицын вышли в коридор.

Старший лейтенант заглянула в спальню, где увидела небольшое трюмо из светлого дерева с зеркалом.

– Вызови-ка криминалистов. Пусть попробуют снять отпечатки, вдруг что обнаружится.

– Ага.

Следователи вышли из квартиры.

– Думаешь, вчерашний случай на Арбате с этим связан? – спросил Саша.

– Не знаю, – покачала головой Дина, – но оба дела какие-то мутные.

Глава 7. Москва. Среда. 13:10

Максимова сидела в отделении, постукивая карандашом по рабочему столу.

Инцидент на Котельнической набережной выглядел интересно и, как правильно смекнул Синицын, мог быть связан со вчерашним происшествием на Арбате.

Во-первых, оба происшествия были крайне необычными. В музее Пушкина видели призрака, или, точнее, горбуна. А в квартире Мечниковой – старуху. Оба незваных посетителя одеты во всё чёрное.

Во-вторых, и горбун, и старуха, как рассказывали свидетели, странно двигались, и оба инцидента произошли ночью.

Возможно, и в музей, и в квартиру проник один и тот же человек. Описание горбуна известно со слов уборщицы, которая сама ночного гостя не видела, а значит, надо поговорить с охранником ещё раз. В темноте сутулую старуху вполне можно принять за горбуна.

Хм. Дина отпила из картонного стаканчика кофе с ванильным сиропом.

Но было кое-что, рознящее оба случая.

У Мечниковой украли старинный перстень, в музее же ничего не пропало. Кроме того, Галина Сергеевна запомнила странный горький запах. О такой детали в музее никто не сказал. Но, возможно, просто потому, что с непосредственным участником события поговорить пока не удалось.

Дина выглянула из-за монитора компьютера и посмотрела в дальнюю часть помещения, где стоял стол Синицына.

– Саш! – окликнула она.

Лейтенант обернулся.

– Подойди на секунду.

Синицын встал и направился к коллеге. Невысокого роста, чуть полноватый, светловолосый и широколицый, подойдя к Дине, Саша облокотился о монитор.

– Слушай, съезди, поговори с Дятловым. Надеюсь, он уже пришёл в себя.

– Хорошо. Я тоже думаю, что оба происшествия связаны.

– Пока непонятно, но согласна, общие черты есть, – кивнула Максимова. – Спроси его, не ощущал ли он какой-нибудь запах в музее перед тем, как увидел… то, что увидел, – она не хотела упоминать призрака, так как сразу отбросила мысли о сверхъестественной природе события.

– Понял.

– Ну и пусть расскажет свою версию всего случившегося.

– Ага.

– Давай.

Саша вернулся к рабочему столу, взял вещи, выключил компьютер и исчез в коридоре.

Максимова допила кофе и начала составлять новый отчёт о происшествии на Котельнической набережной.

Глава 8. Москва. Среда. 18:30

Майор Саблин, сидя в кабинете и держа в руке сигарету, смотрел поочерёдно то на Максимову, то на Синицына. Слушая их доклад о происшествиях, которыми следователи занимались последние два дня, он забыл о том, что закурил. Пепел с тлевшей сигареты упал на письменный стол, и майор, чертыхаясь, смахнул его на пол.

– Саша сегодня съездил к Дятлову и выяснил, что тот тоже ощутил странный запах перед тем, как увидел постороннего в музее. Так что, похоже, эти два дела связаны, – закончила говорить Максимова.

Саблин потёр брючину, куда попал пепел, и затушил сигарету. Он вздохнул.

– Слушайте, – сказал майор, усмехнувшись, – вы меня сейчас не разыгрываете, случайно?

Дина и Саша переглянулись.

– Разыгрываем? – удивилась старший лейтенант. – С чего вы взяли?

– Да с того, что всё вами сказанное звучит как полный бред! Призраки, старухи какие-то.

– Но, товарищ майор, мы ничего не придумали. Рассказываем как было, – возмутилась Максимова.

– С музеем понятно. Охраннику явно что-то привиделось, тем более вы сами сказали: ничего не украдено. Про Мечникову… Хм, думаю, к ней влез вор, а она от страха приняла его за старуху. Перед этим же смотрела телевизор, да? Ну вот и перевозбудилась.

– А перстень?

– Перстень украли, – кивнул майор, – никто не сомневается в этом. Но убийства нет. Нет тела – нет дела, как говорится. Передавай в дежурную часть. Не наш профиль.

– Но оба чувствовали странный запах.

– Только Мечникова, а Дятлов подтвердил, что был запах, только потому, что вы его об этом спросили. Он не помнит почти ничего. Про музей вообще говорить не хочу, не тратьте на это время.

– То есть они всё выдумали?

– Не выдумали. Дятлов чего-то испугался, потерял сознание. У Мечниковой украли перстень. Вот два факта. И оба – не по нашей части. Первое – к психологу. Второе – в дежурку, – Саблин отодвинул две тонкие папки с докладом старшего лейтенанта, лежавшие перед ним на столе. – Я понимаю, что вам хочется разобраться, но, поверьте, случаются такие истории, что кажется: люди вообще не дружат с головой! В полицию звонят по любому поводу, поэтому для вас главное – научиться, так сказать, отделять зёрна от плевел, ясно?

– Ясно, – кивнул Синицын.

– Да, – неохотно согласилась Дина.

– Если бегать за каждым вызовом, слушать всех подряд и верить историям, подобным этим, долго вы тут не проработаете.

Максимова с Синицыным вышли из кабинета, а Саблин закурил. Улыбнулся. Ребята молодцы, выяснили факты, попытались анализировать и связали два дела. При других обстоятельствах, возможно, вышли бы на состав преступления. Но не в этот раз.

Следователь глянул на часы, подумывая завершить рабочий день и отправиться домой, но на столе перед ним лежали бумаги, которые надо было изучить. Сверху, от начальства, спустили штатное расписание на следующий год, и майору необходимо было утвердить новые вакансии и изменения в заработной плате сотрудников отдела. Рутинная работа, не связанная с расследованиями, но и этим необходимо заниматься. Должность обязывает.

Год назад Саблин отложил бы бумаги на завтра и поспешил домой к компьютеру, через который почти каждый вечер связывался с Ханной Вильхельм – капитаном дрезденской полиции, с которой у следователя были отношения. Они познакомились несколько лет назад в Германии, расследуя убийства реставратора Брюхова и коллекционера Шпильца1. Профессиональные отношения перешли в романтические, и Ханна несколько раз приезжала в Москву, а сам майор неоднократно навещал женщину в Дрездене. Поначалу Саблину казалось: такое общение на расстоянии – то, что надо двум немолодым, одиноким и занятым работой людям. Не было никаких обязательств, оба чувствовали себя свободными, но присутствовало ощущение, что есть в мире человек, который о тебе думает, ждёт звонка и всегда рад встрече. Но спустя время стало очевидно, что такого рода отношения должны либо перейти в более близкие – и кому-то надо переехать в другую страну, чтобы быть рядом, либо… прекратиться. Сам следователь не решался на разговор с Ханной, но чувствовал: звонков стало меньше, а поездкам для личных встреч постоянно мешали обстоятельства. Инициатором разговора в итоге стала Ханна, которая сообщила, что у неё появился другой мужчина. Саблин не расстроился. Он даже ощутил странное облегчение, хотя ревность кольнула. Однако такой исход показался в конечном счёте следователю даже удачным: не пришлось причинять боль Ханне разрывом. Пусть лучше он помучается, чем она.

Затушив окурок в пепельницу, майор начал изучать бумаги. Домой спешить незачем. Кроме пустой квартиры, там его ничего не ждало. А значит, работа – это единственное, что сейчас имело значение в его жизни.

Глава 9. Москва. Четверг. 02:30

Она оставила мотоцикл во дворе соседнего дома и продолжила путь пешком по Сретенскому бульвару.

Летней ночью город особенно хорош: горят огни фонарей, красочно мерцают рекламы, дома, тёмные и безмолвные, стоят словно великаны, улицы пустынны, и хорошо видны изгибы фасадов, стройность колонн, с фронтонов украдкой наблюдают барельефы, провожая взглядом ночных прохожих, а сверху, над городом, звёздным зонтом раскинуто небо. Но главная красота была в тишине. Редкие машины и прохожие не нарушали величественного безмолвия ночи. Если прислушаться, можно даже услышать тихий шелест листьев в ветвях деревьев и мягкую крадущуюся поступь кота.

Альбина Романова прошла по узкой дорожке между двух корпусов, из которых состояло жилое здание, носившее в народе название «Дом страхового общества „Россия“». Внимательно подмечая каждую деталь, она удивилась необычным украшениям фасада строения снаружи, изображавшим чудных животных: химеры, гаргульи, пеликан, а под одним из балконов она заметила огромную каменную саламандру с красными глазами. Сам дом был красивым: готическая башня с часами, ажурные балконы, эркеры, цвет всего комплекса жёлто-коричневого оттенка с белыми вставками, выделяющими декоративные элементы. Пройдя под сводчатой аркой, подобных которой Альбина не встречала в Москве, она зашла во двор.

Посмотрела на окна. Свет не горит. Хозяева на даче.

Сразу входить в подъезд нельзя. Если кто-то стоит у окна или курит на балконе, он увидит фигуру и запомнит, как человек прошёл по двору, а затем сразу в подъезд. Не дай бог, ещё посмотрит на часы. Такие детали ни к чему.

Альбина присела на лавочку во дворе под деревьями, где её, одетую во всё тёмное, никто не разглядит. Нужно выждать несколько минут, а затем идти.

Это было её первое серьёзное задание после Джибути2. А с тех пор прошёл уже почти год. Тогда она самовольно отправилась в Армению, чтобы помочь писателю Филиппу Смирнову, не уведомив Орден. И, как следовало ожидать, Мастер Бездны оказался недоволен таким поступком. Он был основателем тайной организации, занимающейся поиском древних артефактов по всему миру и называющейся – Орден Янтарной Бездны. Альбина являлась членом этого общества, но не просто, а Седьмой Сестрой из Семи, одной из избранных, кому Мастер Бездны доверял самые ответственные задания. Но так было раньше. Альбина хмыкнула.

Год назад всё изменилось. После поездки в Армению Мастер перестал ей доверять. Она знала, что так будет, чувствовала. Орден не поощрял самовольных поступков и тех, кто скрывает, а Седьмая скрыла, утаила свои намерения – и поплатилась. Мастер Бездны нанял человека избавиться от Романовой, когда она, после Армении, отправилась со Смирновым на поиски библейского артефакта в Джибути. Чудом ей удалось спастись. Альбина была уверена: Мастер такого не ожидал, но сделал вид, что ни при чём. Смешно! Конечно же, Седьмая ему не поверила, но решила быть осторожной. Если от неё хотели избавиться один раз, будет и второй. Но у Альбины появился план. Она собиралась выяснить, кто же такой этот Мастер Бездны, ведь до сих пор этого не знала, а лица никогда не видела. Слышала только голос, изменённый прибором, но не понимала: мужчина это или женщина.

Но не только в этом заключалась проблема.

Саблин, майор полиции, не первый год пытавшийся найти Орден и Романову, получил новые данные о ней, реквизиты её туркменского паспорта, которым она пользовалась, чтобы оставаться в тени. После поездки в Джибути документ пришлось уничтожить, его засветил Филипп Смирнов, передав всю информацию в полицию. Полгода Седьмая провела в Ашхабаде, но затем решила, что готова вернуться. Орден сделал ей новый паспорт, и вот она вновь в Москве.

Альбина поморщилась, вспоминая писателя. С ним у Седьмой были особые отношения. Почему-то сейчас пришла на ум фраза «от любви до ненависти один шаг». Это выражение как нельзя лучше описывало их ситуацию, и сейчас они находились на стадии «ненависти», что, безусловно, расстраивало женщину, но она понимала: иначе быть не могло.

Альбина взглянула на часы. Пора.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что двор пуст, она быстро подошла к подъезду, с удивлением подметив, что в нём нет квартиры с номером тринадцать, приложила электронный ключ к домофону и зашла внутрь.

Прислушалась. Тихо.

Поднялась по лестнице на пятый этаж. Нужная квартира справа.

Достала отмычки.

Пару минут – и дверь открылась.

Вновь прислушалась, а затем скользнула в квартиру.

План помещения находился у неё в голове, а нужная комната – в конце коридора.

Мероприятие должно занять не больше десяти минут: найти и забрать артефакт, быстро скрыться. Раз плюнуть.

Беззвучно ступая в темноте, она зашла в комнату, которая была кабинетом хозяина. В письменном столе лежит её цель. Несмотря на то, что в квартире никого, лишний шум ни к чему. Осторожность всегда на первом месте.

Альбина аккуратно выдвинула верхний ящик, посветила фонариком. Есть!

Забрала предмет, положила под жилет и застегнула плотно молнию.

Вот и всё. Надо уходить.

Внезапно раздался скрип.

Альбина резко присела на корточки.

Неужели хозяин оказался дома, услышал её и теперь крадётся посмотреть, кто проник в квартиру?

Невозможно! Седьмая не издала ни звука, пока находилась здесь.

Она юркнула под рабочий стол, в низкое закрытое пространство. Стол стоял у окна, фронтальной частью к двери, и женщину теперь невозможно было увидеть, если не знать, где она прячется.

Шум повторился – и, казалось, уже совсем рядом, а затем женщина совершенно отчётливо услышала чьи-то осторожные шаги. Кто-то явно пытался ступать тихо, как это делала Седьмая, но не получалось. Чуткий слух Альбины уловил скрип подошвы обуви.

На секунду воцарилась тишина, а затем женщина услышала: открылась дверца серванта, стоявшего где-то в кабинете, шуршание бумаг, передвижение предметов. Явно хозяин не будет заниматься подобным в темноте.

Кто-то посторонний находился в квартире, помимо неё.

Глава 10. Москва. Четверг. 03:15

Седьмая сжалась, пытаясь как можно глубже влезть под стол. Благо она была худой, а места достаточно.

Шорох раздался совсем рядом. Находившийся в кабинете осматривал вещи на рабочем столе. Альбина даже слышала тяжёлое, прерывистое дыхание.

– Кто здесь? – внезапно прозвучал вопрос из глубины квартиры.

Чёрт! Хозяин всё-таки дома!

Послышался щелчок. Видимо, включили электричество, может в спальне или гостиной, но в кабинете было по-прежнему темно.

Звук шаркающих домашних тапок в коридоре приближался. Включился свет.

– Вы кто?! – раздался испуганный немолодой мужской голос.

Ответа не последовало.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – казалось, говоривший удивлён и взволнован.

Начались какая-то возня и шебуршание. Седьмая нахмурилась, пытаясь понять, что там происходит.

– Что вы делаете?! – вдруг вскрикнул мужчина.

– Где оно? – кто-то спросил шёпотом. – Говори!

Альбина вздрогнула и резко сунула руку в карман, где нащупала складной нож. Если кто-то заглянет сюда, под стол, у неё будет буквально секунда, чтобы воспользоваться оружием. Она осторожно развернулась в удобную позу для броска ножа.

Вновь какие-то непонятные звуки, сдавленный стон, отвратительный хруст и грохот. Что-то упало на пол. Тишина.

Альбина чувствовала, как все её мышцы напряжены до предела. Она смотрела прямо перед собой в ограниченное пространство, но видела лишь часть окна, занавески и стул. Если кто-то захочет обыскать письменный стол, подойдёт к нему, то непременно обнаружит прячущуюся. А это опасно.

По услышанному она поняла: хозяин дома мёртв.

Тот, кто сейчас находился в кабинете, избавился от мужчины – быстро и не раздумывая. Что же он ищет?

У Альбины мелькнула мысль про артефакт за пазухой. Нет, вряд ли его. Старинный египетский манускрипт, который она забрала, имел ценность для Ордена, но неужели им заинтересовался ещё кто-то? Проклятие!

Неизвестный в кабинете уже не пытался сохранять тишину. Он открывал дверцы шкафов, тумбочек, вытряхивал что-то на пол, бросал книги, – Альбина это понимала по звукам. Но получается, что он до сих пор не знает о её присутствии.

Внезапно всё стихло.

Седьмая с силой сжала нож в руке.

Но вдруг звуки послышались в отдалении. Тот, кто обыскивал кабинет, теперь находился в другой комнате. Он ничего не нашёл и переместился искать в глубь квартиры.

Может, это шанс, думала Альбина. Если сейчас выбраться из-под стола, есть надежда, что получится проскользнуть незамеченной и уйти. Нет. Рискованно. Надо ждать. Она посмотрела на часы: без пятнадцати четыре. Скоро начнёт светать. Нельзя выходить из подъезда, когда взойдёт солнце. Её могут увидеть. Чёрт!

Занятая своими мыслями, Седьмая неожиданно поняла, что в квартире тишина.

Прислушалась. Ни звука.

Что случилось? Неужели неизвестный ушёл? Как она это пропустила?

Но выходить из укрытия рано. А что, если её как-то обнаружили, и теперь убийца хочет выманить?

Продолжая держать нож, Седьмая ждала. Это делать она умела.

До слуха донёсся звук заработавшего лифта на лестничной клетке.

Значит, дверь в квартиру открыта? Убийца ушёл?

Альбина осторожно выглянула из укрытия. Почувствовала, как от напряжения затекли мышцы. Это плохо. Если придётся сейчас бежать, она будет делать это не в полную силу.

Выползла из-под стола, глядя понизу. Ничьих ног не видно. Никто не стоит рядом.

Но на полу лежало тело.

Седьмая встала и выпрямилась. Подошла к убитому.

Мужчина распростёрся на ковре. Его лицо посинело. Удушение.

Не теряя больше ни секунды, женщина скользнула в коридор, затем на лестничную клетку, в открытую дверь и побежала наверх. Пару часов надо провести на чердаке. На улице рассвело, и, вполне вероятно, её увидят жильцы дома, гуляющие с собаками. Но, помимо этого, поблизости мог ещё находиться убийца.

Глава 11. Москва. Четверг. 09:35

Опергруппа уже прибыла, и криминалисты осматривали помещение, когда Саблин, поднявшись на место преступления, зашёл в квартиру.

Майор прошёл по коридору, заглядывая в помещения с очень высокими потолками, и, наконец, оказался в кабинете, плотно заставленном шкафами с книгами, где на полу посреди пёстрого ковра лежало тело.

– Товарищ майор, – сзади к Саблину подошла старший лейтенант Максимова.

– Привет, Дин, ну что тут?

– Утром поступил вызов от соседа с верхнего этажа. Он спускался по лестнице с собакой и обнаружил открытую дверь. Внутрь не заглядывал, сразу вызвал полицию.

– В каком часу?

– Около восьми.

– Кто пострадавший?

– Валерий Михайлович Дорофеев, шестьдесят восемь лет. Проживает в этой квартире с женой.

– Где супруга?

– Она на даче. Мы сразу же с ней связались, она едет сюда. Сказала, что Дорофеев должен был вчера вечером приехать к ней на дачу, но задержался по делам и остался дома.

Саблин осматривал кабинет: рабочий стол у окна, книжные шкафы, комод, на котором стояли фигурки рыцарей; на стене, слева от окна, много фотографий. Следователь подошёл ближе, разглядывая снимки. На них был, по всей видимости, хозяин квартиры с друзьями и родственниками. На одном из фото он запечатлён в ресторане за круглым столом на фоне деревянной лестницы и большого витражного окна за ней.

– Чем он занимался?

– Официально на пенсии, но жена говорила, что вовлечён в антикварный бизнес.

– Перепродавал?

Дина пожала плечами.

– Пока непонятно.

– Ясно, – Саблин присел на корточки, рассматривая погибшего. – С Владом связались?

– Да, он едет, но криминалисты предварительно осмотрели тело. Причина смерти, на первый взгляд, – удушение.

– Похоже, что так, лицо посиневшее, – согласился майор, глядя на тело потерпевшего.

– На двери следов взлома нет, но в некоторых комнатах вещи валяются на полу. Как будто что-то искали.

– Ограбление?

– Не знаю пока.

Саблин вздохнул. Если дверь не повреждена, то, возможно, потерпевший сам впустил преступника, и, значит, искать убийцу надо среди знакомых.

В коридоре послышались голоса, шаги и женский плач.

Саблин вышел из кабинета. У входной двери в окружении сотрудников полиции стояла немолодая женщина в длинном сарафане и кофте поверх него. Она взволнованно говорила, всхлипывая и пытаясь пройти в квартиру. Синицын стоял, преграждая ей путь, и успокаивающе что-то объяснял.

– Добрый день, – следователь подошёл к даме. – Я майор Саблин. Пройдёмте, пожалуйста, – он взял женщину под локоть и, не обращая внимания на её попытки пойти в сторону кабинета, увлёк хозяйку квартиры в кухню.

– Почему меня не пускают?! – возмущённо спросила дама, останавливаясь в центре помещения.

Синицын встал в дверях на случай, если женщина опять попытается прорваться на место преступления. За спиной лейтенанта появилась Максимова.

– Как к вам можно обращаться? – поинтересовался Саблин, присаживаясь за стол.

– Раиса Матвеевна.

– Садитесь, прошу вас, Раиса Матвеевна, – следователь указал на стул рядом. – Дин, налей воды.

Максимова зашла в кухню. Быстро отыскала стакан и налила в него из чайника. Поставила перед хозяйкой.

– Что происходит? – спросила Раиса Матвеевна. – Мне позвонили из полиции, сказали, что произошло несчастье и мне надо срочно приехать домой.

– Всё верно, – кивнул Саблин. – К сожалению, вынужден сообщить вам печальную новость. Ваш муж, Валерий Михайлович, скончался.

Женщина несколько секунд не моргая смотрела на следователя.

– Как скончался? – она побледнела, и губы её задрожали.

– Его убили.

– Убили? – Раиса Матвеевна протянула руку к стакану и глотнула воды. – Не может быть, – тихо простонала она. – Как?

– Его задушили.

Женщина издала стон и закрыла лицо руками.

Саблин посмотрел на Максимову и беззвучно губами произнёс: «Врача».

Дина кивнула и выбежала из кухни.

– Понимаю, как вам тяжело. Но вынужден вам задать несколько вопросов. Вы в состоянии сейчас пообщаться? – спокойным, дружелюбным тоном спросил Саблин.

– Я… – женщина опустила руки, часто моргая и глядя в пол. – Я…

В кухне появился врач, приехавший с бригадой криминалистов и делавший первичный осмотр убитого. Он подошёл к женщине, пощупал её пульс, достал из сумки ампулу и шприц. Сделал в руку укол. Всё это время Раиса Матвеевна сидела, не выражая никаких эмоций.

В кухню заглянул патологоанатом Влад Шульц, но, увидев, что майор занят, помахал ему и скрылся.

– Раиса Матвеевна, – обратился вновь к женщине Саблин, – могу я задать вам несколько вопросов?

Следователь смотрел на хозяйку квартиры. Лицо её было спокойным, но по щекам лились слёзы. Майор поискал глазами салфетку, но увидел лишь бумажное полотенце на столе. Оторвал от него кусок и протянул женщине. Она вытерла лицо и высморкалась.

– Да. Спрашивайте, – Раиса Матвеевна всхлипнула.

– Валерий Михайлович Дорофеев – ваш муж?

– Да.

– Чем занимался?

– Антиквариатом. Он коллекционировал старинные книги. Некоторые продавал. На эти деньги покупал новые.

– Понятно. Вчера ваш супруг должен был приехать к вам на дачу?

– Да.

– Почему не приехал?

– Задержался с друзьями. Позвонил и сказал, что приедет утром, – на последней фразе женщина уткнулась лицом в бумажное полотенце, зарыдав.

– Успокойтесь, – Саблин положил ей руку на плечо, – слёзы не помогут. Только давление поднимется.

Женщина закивала.

– Мы можем позвонить кому-то из родственников, чтобы они приехали?

– Да. Дочери.

Саблин взглянул на Синицына. Лейтенант кивнул, поняв задачу.

– У вашего мужа имелись долги или какие-то сложности?

– Нет, ничего такого не было.

– Ему никто не угрожал?

– Нет, – Раиса Матвеевна помотала головой.

– Ссоры с кем-то?

– Да нет! – женщина облокотилась о стол.

– Ладно, – Саблин встал. – Держитесь, – он осторожно похлопал даму по руке, – мы ещё свяжемся с вами.

Глава 12. Москва. Четверг. 15:10

Саблин затушил сигарету, когда в его кабинет зашли Максимова и Синицын.

– Садитесь, – кивнул им майор, выходя из-за рабочего стола. – Ну, что, господа, скажете? Какие версии?

– Дорофеева задушили, но следов проникновения постороннего в квартиру нет, – произнёс Синицын, садясь на стул.

– Хорошо. Но это мы с вами сразу поняли на месте преступления.

– У убитого не было долгов, – Дина осталась стоять, облокотившись о стену. – Возможно, случился какой-то конфликт.

– Возможно, – согласился Саблин. – Но какой? И с кем?

– Неизвестно, – пожала плечами Максимова.

– М-да, – майор сел на край рабочего стола, – ещё что мы знаем?

– Дверь была открыта. Об этом нам сказал сосед покойного. Значит, убийца уходил в спешке.

– Допустим. А почему?

– Я думаю, он не хотел убивать Дорофеева. Сам испугался, выбежал, вот и забыл закрыть дверь, – предположил Саша.

– Ну как вариант.

– В квартире беспорядок. В кабинете и в некоторых других комнатах вещи валялись на полу. Возможно, это ограбление, и убийца что-то искал, – вставила Дина.

Саблин задумчиво на неё взглянул.

– Правильно. Значит, надо ждать, когда жена придёт в себя и осмотрит квартиру.

В кабинет, постучавшись, заглянул Влад Шульц.

– Можно? Или у вас совещание?

– Заходи, заходи, – махнул ему Саблин. – Есть новости?

– Есть детали произошедшего.

– Давай. Мы как раз обсуждаем инцидент.

Влад быстро прошёл и сел на свободный стул.

– По предварительным данным, это убийство, – начал он. – На шее следы от широкой верёвки. Смерть наступила ночью, примерно около четырёх часов утра. Признаков борьбы нет. Либо убитый не ожидал нападавшего, либо просто не сопротивлялся.

– Не знаю, заметили ли вы или нет, но Дорофеев был в пижаме и тапочках. Он спал, когда пришёл убийца, – Саблин потянулся через стол за сигаретами, – но убили его не в постели, а в кабинете. Значит, он прошёл туда через всю квартиру.

– Получается, либо Дорофеев сам открыл убийце дверь – и они вместе пошли в кабинет, – подхватил размышления Синицын, – либо пострадавший уже там находился в момент появления убийцы.

– Но как он мог появиться, если следов взлома нет? – возразила Дина.

– У преступника был ключ, – предположил Влад.

– То есть, допустим, Дорофеев находился в кабинете, собирался ложиться спать, так как был в пижаме, а в этот момент в квартиру зашёл убийца. Дорофеев его не видел, и преступник его задушил, – высказал теорию Саша.

– Да, вполне возможно, – кивнул Влад.

– Или убийца уже был в квартире, – Саблин щёлкнул зажигалкой, закуривая.

Все присутствующие в кабинете посмотрели на майора.

– Это как так? – удивился Синицын.

– Версия с ключом мне нравится, но, надеюсь, вы знаете, что существует такая вещь, как отмычки, – майор поднял брови и вопросительно всех оглядел. – Если их использовать, признаков взлома тоже не будет. Так вот. Убийца открывает дверь, заходит в квартиру. Напомню, что Дорофеев собирался на дачу. Думаю, преступник не знал, что он дома, и пришёл. Хозяин уже лёг спать, поэтому был в пижаме. Преступник, ожидая, что в квартире никого, спокойно проходит в кабинет. Но Дорофеев просыпается и застаёт преступника. Дальше убийство.

– Гениально! – воскликнул Влад.

– Да, похоже, так всё и случилось, – кивнул Синицын.

– Влад, попроси ребят, пусть изучат замки детальнее. Обычно отмычки оставляют следы.

– Сделаем.

– А что преступнику было нужно в квартире? Точнее, в кабинете? Ведь если вещи на полу, значит, что-то искали? – спросила Максимова.

Саблин внимательно на неё посмотрел.

– А это главный вопрос, Дина.

Глава 13. Москва. Пятница. 10:00

Саблин зашёл в лифт, нажал кнопку нужного этажа.

Вчера вечером он связался с дочерью Дорофеева, и они договорились встретиться в квартире, где произошло преступление. Раиса Матвеевна находилась всё ещё в шоке после случившегося, а следователю нужно было прояснить ряд деталей.

Гладко выбритое лицо, прямой нос, широкие скулы, твёрдый подбородок и коротко постриженные русые волосы – Саблин разглядывал своё отражение в зеркале, пока лифт шёл на пятый этаж.

У квартиры на лестничной клетке его уже ждала дочь Дорофеева.

– Добрый день, – сказала женщина средних лет, полноватая, с пышными светлыми волосами. – Майор Саблин?

– Верно, да, здравствуйте.

– Проходите, пожалуйста.

Следователь зашёл в квартиру, куда приезжал накануне. Теперь, когда внутри не было оперативной группы, всё пространство казалось пустым и мрачным. Свет везде выключен, и Саблин направился по коридору следом за женщиной.

Они зашли в кабинет. Ковёр, на котором лежало тело потерпевшего, убран, и теперь под ногами виднелся светлый паркет.

– Вы уверены, что хотите говорить здесь? – удивился Саблин.

– Да. Я не прячусь от горя. Психологи советуют как можно больше думать о произошедшем и находиться в обстановке. Так мозг скорее примет случившееся и облегчит переживания.

– Понятно, – кивнул майор. – Что ж, хорошо.

– Садитесь, – женщина указала на кресло у книжного шкафа, а сама села на стул у рабочего стола.

– Простите, ваше имя?

– Алла.

– Красивый у вас дом.

– Да, верно, – женщина вяло улыбнулась, – один из самых красивых в городе, как мне кажется.

– Полагаю, не современный?

– Нет-нет, конечно, нет. Его строили в начале двадцатого века для страхового общества «Россия». Тогда тут проживали очень известные и богатые люди.

– Наверное, немногое изменилось с тех пор, – подметил Саблин.

– Не знаю. Никаких знаменитостей я тут не встречала никогда.

Саблин достал телефон.

– Не против, если я буду записывать на диктофон наш разговор?

– Нет.

У Аллы были приятные черты лица, чем-то напоминающие мать, Раису Матвеевну: большие голубые глаза, маленький курносый нос, пухлые губы.

– Как себя чувствует ваша мама? – начал Саблин.

– Более или менее. Спасибо. Она сейчас на успокоительных, спит.

– М-да. Такие вещи непросто переживать. Хорошо, что вы рядом.

Алла кивнула.

– Я хотел спросить, не удалось ли вам выяснить: все вещи на месте? Ничего не пропало?

– Пропало, – ответила Алла. – Как раз вчера вечером я убиралась, осматривала все комнаты и обнаружила, что нет египетского папируса. Папа хоть и увлекался книгами, но иногда приобретал ценные вещи для перепродажи.

Саблин сощурил глаза, внимательно слушая женщину.

– Вы видели этот папирус?

– Да. Папа мне его показывал пару дней назад.

– Он ценный?

– Я не очень разбираюсь в подобных вещах, понимаете? Я экономист и далека от всяких исторических и археологических тем. В них разбирался папа.

– Кем работал ваш отец до пенсии?

– Искусствоведом. Его специализацией была мифология и мистика эпохи классицизма.

– Вернёмся к папирусу.

– Да. Не знаю, чем он так примечателен для коллекционеров, но папа заплатил за него большую сумму.

– Где хранился? – Саблин оглядел кабинет.

– Лежал в верхнем правом ящике его стола.

– Сейчас его там нет?

– Нет.

– Может, переложил? Или успел продать?

– Я осмотрела весь кабинет. Папирус исчез. Продать он его не мог, так как накануне смерти говорил, что нашёл покупателя и собирался в субботу с ним встречаться.

Саблин встал и подошёл к рабочему столу Дорофеева. Осмотрел его со всех сторон. Выдвинул верхний правый ящик, подметив, что он не закрывается на замок и легко открывается.

– Ваш отец хранил такие дорогие предметы не в сейфе, а просто в столе?

– Как правило, он быстро продавал всё, что покупал. Не опасался за сохранность.

– И кто знал о том, что ваш отец не хранил ценности в сейфе?

– Боюсь, что многие. К папе часто приходили друзья, и он показывал им свои реликвии.

– Раиса Матвеевна говорила, что Валерий Михайлович увлекался старинными книгами, – майор перевёл взгляд на книжный шкаф. – Среди них есть дорогие?

– Особо ценных нет. Есть редкие экземпляры, первые издания, но таких, чтобы хранить их в сейфе, тоже нет. Отец любил читать эти книги. А как вы понимаете, если они очень дорогие, то, как правило, древние. Их нельзя постоянно брать в руки, поэтому папа никогда не покупал подобные.

– Я понял, – Саблин обернулся и вновь увидел стену с фотографиями. – Это знакомые вашего отца?

– Да. Папа любил компании. Часто встречался с друзьями, бывшими коллегами, ходили в рестораны, – Алла улыбнулась. – Иногда они собирались днём и сидели до вечера, обменивались интересными историями, обсуждали редкие экземпляры книг. Среди его друзей много писателей и коллекционеров.

– А вот этот снимок, – следователь указал на центральное фото, – где они?

Алла встала и подошла ближе.

– Это в ЦДЛ. Отец там часто бывал. Любил этот ресторан.

– ЦДЛ?

– Центральный дом литераторов. Как я сказала, многие из знакомых папы были писателями, отец и сам выпустил пару книг по истории музеев Москвы. Но они не пользовались большой популярностью. Только у искусствоведов.

– А вы, случайно, не знаете фамилию человека, у кого ваш отец купил папирус?

– Нет.

– А кому собирался продать?

– Тоже нет, увы.

– Можете составить мне список всех друзей и знакомых?

– Конечно. Всё есть в его записной книжке.

– Могу я забрать её, на время?

– Да.

– Но список составьте, вдруг в книжке кого-то не будет.

– Хорошо, – Алла выдвинула правый ящик стола и достала маленький органайзер. – Вот. Здесь все контакты.

– Благодарю вас. Ещё вопрос. Я спрашивал вашу маму, но, может быть, вы знаете: у отца, случайно, не имелось долгов? Или каких-то проблем? Может, кто-то угрожал, шантажировал?

– Нет-нет, что вы! Ничего такого. Я бы знала. У него всё было в полном порядке.

– Кроме папируса, ничего больше не пропало?

– Нет.

– И последнее. Где вы находились вчера вечером?

– Я? – удивилась Алла.

– Да. Вопрос стандартный. Для протокола.

– Вчера вечером я была дома.

– Кто-то может это подтвердить?

– Конечно. Мой муж.

– Ясно. Ну ещё раз спасибо.

– Вам спасибо. Надеюсь, вы узнаете, кто это сделал с папой.

– Конечно. Обещаю.

Глава 14. Москва. Пятница. 11:15

После ночных событий Альбина проснулась отдохнувшей.

Номер отеля в центре города, который она сняла на несколько недель, был шикарно обставлен дорогой мебелью и декорирован в спокойных, тёмных тонах.

Седьмая прошла в ванную, приняла душ, умылась и, завернувшись в пушистый белый халат, позвонила на ресепшен, заказав завтрак в номер.

На телефон пришло сообщение от Мастера Бездны со временем сеанса связи. Он будет через час.

Альбина села на диван, включила телевизор в ожидании завтрака, но так и не сосредоточилась на показываемом на экране. Её мысли были о ночных событиях в квартире неизвестного ей мужчины, где она забрала вещь, нужную Ордену.

Папирус лежал на столе. Романова посмотрела на него. Неужели он настолько ценный, что кто-то решился на убийство?

Подобное случалось с Альбиной не впервые. За время работы в Ордене она не раз сталкивалась с артефактами, ради которых люди убивали. И не одного человека. Удивляться такому женщина давно перестала. Мастер Бездны всегда интересовался предметами, имеющими большую ценность. Но как так получилось, что она прибыла за реликвией именно в тот же день и час, когда за папирусом пришёл другой человек? Как-то странно. Хотя Мастер сообщил, что владельцев квартиры не будет ночью дома. Видимо, неизвестный тоже так думал, поэтому и появился. Они оба ошиблись. Хозяин находился в квартире, что и привело к фатальному для него результату.

А действительно ли незнакомец искал папирус?

Альбина точно знала, где лежит реликвия. Но неизвестный, судя по всему, нет. Иначе бы он проверил ящик письменного стола. Значит, либо не был в курсе, либо пришёл за чем-то иным. Так за чем?

С другой стороны, хорошо, что тот человек не искал в столе, тогда бы он точно обнаружил Седьмую, и неизвестно, чем бы всё закончилось.

Романова вздохнула. Пусть Мастер сам с этим разбирается.

В дверь номера постучали. Альбина открыла, принимая завтрак. Она чувствовала, что голодна. Ночной выброс адреналина теперь сказывался на её аппетите.

Вскоре раздался звонок телефона. Вызов приглашал женщину присоединиться к видеоконференции в «Скайп». Но, как и всегда, вместо видео на экране показались две буквы ”АА” на чёрном фоне. Аббревиатура из этих букв означала ”Аmber Аbys” – Орден Янтарной Бездны.

– Добрый день, Седьмая, – услышала Альбина неприятный голос, изменённый прибором.

– Здравствуйте, Мастер.

– Как прошло задание?

– Всё в порядке. Артефакт у меня.

– Прекрасно.

– Но есть кое-что, о чём вы должны знать.

– Что же?

– Во-первых, хозяин квартиры оказался дома.

– Хм. Странно.

– И во-вторых, он мёртв.

– Ты его убила?

– Нет. Не я. Туда пришёл кто-то ещё. И искал что-то. Хозяин проснулся и обнаружил неизвестного. У них, как я поняла, случилась потасовка, что и привело к смерти хозяина квартиры.

Мастер Бездны молчал несколько секунд.

– Тот незнакомец тебя видел?

– Нет.

– А ты его?

– Тоже нет. Я пряталась под столом. Только слышала, как всё это происходило. Потом дождалась, когда неизвестный уйдёт, и скрылась.

– Молодец. Ты правильно сделала.

– Спасибо.

– Есть идеи, что искал незнакомец?

– Нет. Но мне кажется, что не папирус. Он не обыскивал стол, где лежал артефакт.

– Возможно, не знал, где искать.

– И я слышала, как тот человек спрашивал хозяина квартиры: «Где оно?»

– Оно? Значит, речь не о папирусе. Какой был голос? Это мужчина?

– Сложно сказать. Он говорил шёпотом, но кажется, да, мужчина.

– Хм. Тот человек получил, что искал?

– Не знаю. После убийства он ещё некоторое время обыскивал всю квартиру. Потом ушёл.

– Значит, предмет мог находиться не в кабинете.

– Да.

– Ясно. Ладно. Забудь про эту историю. Она нас не касается. Главное, что папирус у тебя.

– Как мне его вам передать?

– Я пришлю тебе координаты места, где надо будет его оставить.

– Хорошо.

Связь прервалась, и Альбина положила телефон на стол.

Глава 15. Москва. Пятница. 11:35

По дороге в отделение в машине Саблин раздумывал над делом.

Состав преступления понятен: ограбление, повлёкшее убийство. Что ж, по крайней мере, причины ясны. Но предстояло узнать мотив и найти виновного. В этом следователю должна помочь записная книжка. Придётся опросить всех, кто есть среди контактов. М-да. Работа предстоит муторная, но без этого никуда.

Следователь пролистал органайзер Дорофеева, где заметил имена, даты, номера телефонов и адреса. Но взгляд ни за что не зацепился.

Зазвонил мобильный.

Саблин посмотрел на определившийся телефон и хмыкнул. Интересно.

– Слушаю.

– Добрый день, – раздался знакомый голос.

– Яков Владимирович, – следователь улыбнулся, – здравствуйте!

– Прошу прощения за беспокойство. Вам удобно сейчас говорить?

– Конечно. В чём дело?

– Дело в смерти моего друга, Дорофеева. Мы могли бы с вами встретиться?

Саблин поднял брови, не ожидав такое услышать.

– Где будет удобно? Я могу подъехать.

– Я в офисе. Если есть время, приезжайте.

– Буду минут через двадцать.

Майор убрал мобильный и назвал водителю адрес. Поварская улица в районе Садового кольца, где находился «Дом коллекционных древностей Оболенцева Я.В.», там же располагался и сам офис Якова Владимировича, являвшегося владельцем бизнеса.

Саблин знал Оболенцева уже несколько лет. Так сложилось, что во время одного из расследований, почти пять лет назад, Яков Владимирович оказался свидетелем по делу. Он активно сотрудничал со следствием, представил данные и буквально помог в поимке преступника, а также в том числе благодаря ему Саблин вышел на след Ордена Янтарной Бездны и Альбины Романовой. Коллекционер многое знал про артефакты, которыми интересовался Орден, и был как рыба в воде в антикварном бизнесе. Впоследствии майор не один раз обращался к Оболенцеву за консультацией, когда требовалось узнать про древние реликвии и их ценность.

Хотя Саблин и удивился звонку Якова Владимировича и тому, что он знал покойного Дорофеева, такой поворот показался ему логичным. Коллекционеры знакомы друг с другом, вращаясь в ограниченной среде, тем более что речь шла не о коллекции марок или комиксов, а о старинных предметах искусства, к коим можно отнести книги.

Здание, где располагался офис Оболенцева, находилось в переулке. Уже зная, куда идти, Саблин миновал пост охраны, поднялся по каменной лестнице на второй этаж, где его встретила помощница коллекционера.

Яков Владимирович, немолодой мужчина с располагающим и загорелым лицом, вышел к следователю в приёмную, широко улыбаясь. Он был одет в строгий светлый костюм и белую рубашку. Сквозь очки в тонкой металлической оправе на Саблина смотрели светло-голубые глаза. Волосы, почти полностью седые, аккуратно зачёсаны назад.

– Рад вас видеть, майор, проходите, – Оболенцев жестом пригласил следователя в кабинет.

– Взаимно. Только наши встречи всегда по неприятным поводам случаются.

– Согласен. Надо исправить и посидеть в каком-нибудь ресторанчике.

– Было бы прекрасно.

Саблин сел на диван перед низким журнальным столиком. Оболенцев расположился в кресле напротив.

– Итак? – сказал майор. – Чем могу помочь?

– Да, спасибо, что так быстро приехали, – Яков Владимирович кашлянул. – Я так понимаю, вы в курсе, что Дорофеев убит?

– Конечно.

– Простите за вопрос, но дело ведёте вы?

– Да.

– Ага, – закивал Оболенцев, – прекрасно.

– Откуда знаете Дорофеева?

– Мы с ним давние приятели. Я бы даже сказал – друзья.

– Правда? Хм. Примите мои соболезнования.

– Спасибо. Эх. М-да. Очень печально. Просто не верится.

– Так, о чём вы хотели поговорить?

– Понимаете, Валера был прекрасным человеком. Очень добрым, общительным, всегда готов помочь и, так сказать, любил жизнь! И то, что случилось, – настоящая трагедия для всех!

– Вы знакомы с его супругой и дочерью?

– Да-да, конечно. Рая – милая женщина, а Алку я помню ещё ребёнком.

– У вас есть предположения, что могло стать причиной убийства?

– Нет, – покачал головой Оболенцев. – Я говорил вчера с Раей, она в шоке. Сказала, что Валеру задушили. Это правда?

– Да.

– Господи. Какой кошмар! – Яков Владимирович тяжело вздохнул.

– Раз уж мы говорим об этом, подскажите, вы в курсе, что Дорофеев приобрёл недавно египетский папирус?

– Само собой! Валера мне его показывал. Очень редкая вещь.

Глава 16. Москва. Пятница. 12:20

На этот раз Саблин не удивился. Всё было одно к одному. Возможно, дело удастся раскрыть быстрее, чем он думал. Когда появляются свидетели, обязательно находятся новые улики.

– То есть папирус ценный?

– Ну в общем, конечно. Он дорогой, потому что старинный. Его обнаружили в одной из египетских пирамид в девятнадцатом веке французы. Потом артефакт путешествовал по миру, меняя владельцев. Валера приобрёл его на аукционе.

– Почему Дорофеев им заинтересовался? Как я понял, он коллекционировал книги.

– Верно, но папирус изумительно красиво сделан, в прекрасном состоянии. Валера, увидев его, сразу влюбился. Сказал, что, если не получится перепродать, повесит в кабинете.

– А что написано на папирусе?

– Какая-то цитата из Книги мёртвых.

Саблин нахмурился.

– Загадка?

Оболенцев рассмеялся.

– Нет-нет, ничего такого. Я понял: вы сразу вспомнили шумерский артефакт с зашифрованной тайной сокровищ.

– Вот именно, – следователь действительно подумал про реликвию, с которой было связано одно дело несколько лет назад, и на первый взгляд артефакт тоже казался лишь старинной вещицей, а на деле привёл к целой истории с убийствами и шумерскими тайнами древности.

– Тут другая ситуация, поверьте мне. Папирус не представляет ценности для кладоискателей. Но почему вы про него спросили?

– Его украли.

– Украли? Хм, – Оболенцев закинул ногу на ногу, задумавшись на пару секунд, – это странно. Да. Не знаю, кому бы он мог понадобиться. Точнее, папирус, конечно, представляет собой превосходный образец древнеегипетского культурного наследия, но чтобы красть…

– Могу я узнать, за какую сумму Дорофеев его приобрёл? Вы в курсе?

– Кажется, около ста тысяч рублей.

– Немало.

– Но и не много для антикварных ценностей. Как правило, я имею дело с более дорогими вещами.

– Я понял. Но всё-таки, если предположить, что кто-то захотел его украсть. Как думаете, кому папирус мог понадобиться?

Оболенцев пожал плечами.

– Даже и не знаю. Проще было договориться о покупке, как мне кажется.

– А кому Дорофеев собирался продать реликвию?

– Валера нашёл покупателя? Не знал об этом.

– Да, дочь сказала, что в субботу он планировал встретиться с кем-то по поводу продажи.

– Я не в курсе.

– А среди его коллекции есть действительно ценные книги?

– Нет. Ничего дороже пары десятков тысяч не припомню. Да и потом, что книги, что папирус, если их украсть, то продавать опять-таки только через ограниченный круг, понимаете?

– Понимаю. Когда вы виделись с покойным последний раз?

– Кажется… на прошлой неделе. Мы ходили в ресторан.

– В какой?

– В ЦДЛ, на Большой Никитской.

– Судя по всему, Дорофеев часто там бывал. Видел снимки в его кабинете из этого заведения.

– Да-да, он действительно туда часто ходил.

– Ну ясно.

– Надеюсь, вы разберётесь в том, что случилось с Валерой?

– Да.

– Я буду организовывать похороны. Об этом и хотел, собственно, поговорить. Рая сейчас не в состоянии. Вы не могли бы дать мне знать, когда можно будет забрать тело?

– Конечно. С этим проволочек не будет. Пару дней, пока будут проводить вскрытие.

– Спасибо.

– Я позвоню.

– Буду благодарен.

Глава 17. Москва. Пятница. 13:55

Седьмая сидела на веранде кафе в центре города, где столики были поставлены так плотно, что официанты с трудом между ними протискивались, разнося заказы.

Гудел обеденный полдень, и Альбина разглядывала людей вокруг, попивая холодный рислинг.

Справа от неё громко смеялись две девушки, одетые в короткие топы и широкие джинсы с завышенной талией. Обе молоды, стройны и очень похожи друг на друга, словно сёстры. Периодически они делали селфи, после чего начинали разглядывать получившиеся снимки и обсуждать, какой наиболее удачный и подходит для соцсетей.

Альбина усмехнулась и перевела взгляд на молодых мужчин за столиком напротив. Они вальяжно попивали кофе, обсуждая какие-то мероприятия, где выступали, и делились опытом: как держать внимание публики в зале, с чего начинать презентации, какие «крючки» использовать в речи, чтобы зацепить аудиторию, и какие тренинги личностного роста необходимо посетить для дальнейшего развития.

Седьмая глотнула вина и посмотрела на одинокую женщину слева. Ей явно лет за пятьдесят, но выглядела дама очень ухоженно: красивые гладкие волосы, ровный цвет лица, румяна, накрашенные губы, маникюр. На ней была белая блузка, в вырезе которой поблёскивали бусы, поверх накинут чёрный пиджак из ткани букле, а рядом на стуле Альбина заметила красивую дорогую сумку из кожи питона. Женщина, как и Седьмая, сидела с бокалом вина, разглядывая прохожих.

Наверное, она сама смотрится так же одиноко, как эта дама, – неожиданно пришло в голову Альбине. В её жизни сейчас ничего, кроме Ордена.

Как, впрочем, и всегда, разве нет? Она задумалась.

Когда-то был коллега по Ордену – Григорий Томин, но сказать, что он наполнял жизнь чем-то особенным, нельзя. Потом появился писатель Филипп Смирнов. А тут уже всё сложно.

На очень короткий промежуток времени этот писатель действительно сделал Альбину счастливой. Точнее, даже не он сам, а мысли о нём. Ведь, как известно, иногда ожидание само по себе прекраснее, чем то, чего ждёшь.

Альбина не видела Филиппа больше года, не слышала ничего, а в последние месяцы даже уже и не думала. Пора оставить эту историю в прошлом. Они с Филиппом имели слишком много претензий и упрёков друг к другу. С таким багажом отношения строить не следует. Никто и не пытался.

Альбина допила вино. Плевать. Она прекрасно чувствует себя в одиночестве.

Седьмая переключила своё внимание на книжный магазин напротив.

Это была новая локация, через которую необходимо передавать артефакты для Ордена. Раньше таким местом являлся антикварный магазин в Гоголевском переулке, но после событий с пропажей шумерской золотой печати лавку закрыли3.

Седьмая уже передавала через книжный реликвии, но это место представляло для неё интерес не только в качестве пункта связи с Орденом, сейчас этот магазин был шансом выйти на Мастера Бездны.

Её план по нахождению основателя Ордена представлялся простым: отдать папирус и наблюдать, кто же придёт его забрать, а затем за ним проследить. Но Седьмая понимала: Мастер Бездны не идиот, он хитёр и осторожен, и, конечно, вот так легко найти его вряд ли удастся. Поэтому Альбина приготовилась к длительному наблюдению за объектом.

Расплатившись за вино, она перешла улицу и зашла в книжный.

– Добрый день, – Альбина подошла к девушке на кассе, – у вас есть трактат о Янтарной Бездне?

Это была кодовая фраза для передачи реликвий. По ней люди, завербованные Орденом, понимали: пришёл агент – и надо забрать то, что он передаст.

Продавщица на неё внимательно посмотрела, потом настороженно глянула по сторонам.

– Да. Есть. Пройдёмте.

Седьмая прошла в глубь зала, где передала девушке папирус, упакованный в тубу.

Дело сделано. Теперь надо наблюдать.

Понятно, что сотрудница магазина не член Ордена. Она лишь передаёт артефакты. А вот тот, кто их получает, уже может знать больше.

Альбина вышла из книжного и зашла в ресторан неподалёку. Возвращаться в кафе, где она пила вино, уже нельзя. Благо вокруг много всяких заведений.

Она села за столик у окна, откуда был прекрасный вид на книжный магазин.

Задача, безусловно, предстояла не из лёгких.

В магазин заходило много народа, и кто из них агент Ордена – понять сложно. Это может быть от безобидной старушки до подростка. Мастер использовал все возможные ресурсы в целях осторожности. Но у Седьмой была чуйка. Она надеялась вычислить человека, который придёт за артефактом.

Кроме того, она специально упаковала папирус в большую тубу. Если кто-то её заберёт, Альбина это моментально увидит. Есть шанс, что папирус вытащат из упаковки, но… Попытаться стоило.

Женщина заказала обед и начала ждать.

Глава 18. Москва. Пятница. 18:35

В коридорах судебно-медицинского морга стояла тишина.

Секционные помещения для вскрытия находились на первом этаже, и во многих уже погасили освещение.

Влад Шульц снял одноразовые перчатки и кинул в корзину для отходов. Подошёл к раковине, вымыл руки и вытер полотенцем. Снял передник, в котором обычно проводил вскрытие, и также убрал в специальный контейнер для использованных материалов.

Худой, сутулый, высокого роста, в маленьких круглых очках, он выглядел моложе своих пятидесяти восьми лет. Лицо его было скуластым, вытянутым, с длинным, но тонким носом, серыми глазами и высоким открытым лбом.

Влад заглянул в холодильник и достал баночку кока-колы. Налил в стакан и с жадностью выпил. Как врач, он, конечно же, знал о вреде этого газированного напитка, но сейчас ему нужен был сахар. День выдался утомительный, сил к вечеру почти не осталось.

Шульц сел на высокий стул без спинки, переводя дух и глядя на столы для вскрытий. Пустых находилось в помещении три, а на четвёртом, ближе всего к патологоанатому, лежало тело. У стены напротив размещались боксы для хранения биологического материала. Влад посмотрел на часы. Через несколько минут должен подъехать Саблин, после этого тело можно будет убрать, так как аутопсия завершена.

Находясь почти всю свою жизнь на службе в правоохранительных органах, Влад повидал немало следователей, но ни с одним из них ему не было так комфортно работать, как с майором Саблиным. То ли характерами сошлись, то ли манера вести дела у этого следователя какая-то особенная, Шульц не понимал, но с каждым годом он всё больше гордился тем, что является частью команды майора, и поэтому готов работать с ним в любых условиях и над любыми делами. А преступлений они вместе повидали немало: и сложных, и странных, и буквально жутких, о них даже ему, опытному патологоанатому, вспоминать приходилось с отвращением.

Влад допил кока-колу, когда тяжёлая дверь в помещение морга, открывавшаяся в обе стороны, чтобы удобнее было завозить каталки с телами, дёрнулась, и появился высокий, подтянутый мужчина в тёмных джинсах и белой рубашке.

– Привет, – сказал он.

– Здорово, майор, – Влад поставил пустой стакан на стол.

– Ну что? Какие есть для меня новости по Дорофееву? – Саблин посмотрел на лежащее тело, накрытое простынёй.

– К сожалению, не много, – вздохнул Шульц.

Следователь остановился около стола для вскрытия. Влад встал и откинул простыню с тела, с которым закончил работу несколько минут назад.

– Ну что сказать, – произнёс он, – как я и говорил ранее, мужчину задушили. На шее есть отметины от пальцев рук.

– Его душили спереди?

– Да. Сначала. А потом набросили что-то на шею. Возможно, какую-то широкую ленту или пояс. И завершили удушение уже сзади.

– Понятно, – кивнул Саблин, рассматривая следы на шее покойного.

– По токсикологии всё чисто. Ничего необычного.

– Отпечатки какие-то на теле удалось найти?

– Нет. Ни волос, ни ДНК, ничего.

– Убийца мог быть в перчатках.

– Скорее всего, да.

– Вы когда планируете отдать тело родственникам? – поинтересовался Саблин.

– Мы закончили, поэтому завтра отправим в городской морг, и могут его забирать.

– Понял. Ладно, спасибо.

Майор вышел в коридор, доставая на ходу телефон.

– Яков Владимирович, добрый вечер. Саблин.

– Да, здравствуйте.

– Вскрытие тела Дорофеева завершено. Завтра его передадут в городской морг, поэтому можно начинать подготовку к похоронам.

– Спасибо, товарищ майор! Большое спасибо.

– Яков Владимирович, давайте без званий. Можно просто по имени.

– Понял вас, Алексей, – по голосу стало ясно, что Оболенцев улыбается.

– Звоните, если что понадобится или какие сложности с похоронами возникнут.

– Да-да, благодарю!

Саблин убрал телефон в карман и вышел на воздух. Он не любил бывать в здании судебно-медицинского морга. Находясь там, майор всегда ощущал какое-то неприятное, гнетущее чувство тоски, как на кладбищах. Следователь не был восприимчивой натурой, скорее наоборот, считая себя «толстокожим» в этом смысле, но именно морги и кладбища всегда угнетали его, но в силу профессии приходилось терпеть. А как иначе?

Следователь закурил, не спеша идя к служебной машине, которая ожидала недалеко.

– Домой, – сказал он водителю. Саблин подумал о пельменях, их вчера привезла ему мать – собственного изготовления, и улыбнулся. Простые бытовые радости всегда быстро переключали его на хорошее настроение.

Глава 19. Москва. Пятница. 19:40

Альбина вернулась в отель разочарованная.

Несколько часов подряд она наблюдала за книжным магазином, но результатов это не принесло. Никого похожего, по её мнению, на агента Ордена она не заметила. Также ни один человек не вынес из магазина тубу. Однако приезжал курьер из службы доставки. Он как раз и мог забрать папирус, но следить за курьерской службой показалось Седьмой бессмысленным занятием. У них тысячи заказов, и мотаться по городу, проверяя каждый, не хотелось.

Ну что ж, ладно. Альбина скинула чёрные лаковые туфли на шпильке и прошла босиком в центр комнаты, ощущая мягкий ворс ковра под ногами. Она села в бархатное кресло с высокой спинкой.

С книжным магазином не вышло. Не беда. Надо придумать другой план.

Альбина распустила длинные тёмные волосы, сняв заколку. Помассировала пальцами голову.

Что она ещё знает об Ордене и Мастере Бездны?

Да в общем-то, немного.

Никакой информации о самом Мастере у неё нет. Это, как ни странно, наверное, удивило бы Саблина, который не первый год пытался выследить Альбину в надежде, что она выведет его на Орден. Но все контакты с организацией были через интернет, а звонки поступали с одноразовых номеров. Артефакты она передавала раньше через антикварную лавку, потом, когда её закрыли, привозила реликвии в разные места: начиная от салонов красоты и заканчивая заброшенными складами. В прошлом году появился книжный магазин, но, похоже, искать через все эти локации – неправильный путь.

В Ордене есть адепты и нанятые агенты. Может быть, через них? Но кого она знает? Задумалась, а потом усмехнулась. Те, с которыми она была знакома, давно мертвы.

Остаются Семь Сестёр. Но и о них у неё не имелось сведений.

Кроме одной. Третьей Сестры. Той, с кем Альбина встретилась в Дрездене. Случайно.

Молодая рыжеволосая девушка с милым, но очень серьёзным и недовольным лицом.

Седьмая поморщилась. Неприятная особа. И как её искать – пока непонятно. Имени этой девушки она не знала. Но скорее всего, такая информация есть у Саблина.

Альбина помнила, что Орден отправил Третью в Дрезден со следователем, и девушка успешно выдавала себя за переводчика, внедрившись в полицейское расследование. Само собой, она должна была представиться каким-то именем. Однако настоящее ли оно – неизвестно. Но это всё равно намёк на зацепку.

И есть ещё одна персона, о ней Альбина думала, как о потенциальной Сестре Ордена.

Зара. Женщина, которая путешествовала год назад вместе со Смирновым в Армении.

Седьмая не была на сто процентов уверена, что она одна из Семи Сестёр, но интуиция подсказывала, что Зара может быть связана с организацией. Однако ситуация осложнялась тем, что женщина находилась не в Москве, а в Ереване.

Седьмая вздохнула.

Тут надо подумать, как действовать.

Глава 20. Москва. Пятница. 21:00

Мастер Бездны шёл по длинному коридору, спустившись в лифте на минус второй этаж. Электричество включилось автоматически, освещая каменные стены, выложенный плиткой пол и железную дверь в конце коридора. Набрав код на электронном замке, Мастер шагнул в просторное помещение. Пройдя мимо стеллажей с древними реликвиями, часть из которых находилась в стеклянных герметичных боксах, где поддерживалась нужная температура, чтобы предметы не подверглись разрушению, он приблизился к высокому шкафу на шесть полок, где хранились редкие книги и манускрипты. Открыв прозрачные дверцы, Мастер положил египетский папирус внутрь. Теперь коллекция полная.

Этот папирус был один из пяти, написанных якобы богами Египта. Каждый папирус по отдельности не представлял ценности, но все пять составляли ключ к прочтению Книги мёртвых. Правда, самой книги в коллекции пока нет. Оригинал этого древнего литературного творения ещё предстояло найти, но иметь все папирусы уже приятно.

Мастер закрыл шкаф.

Ему не давала покоя история, рассказанная Седьмой. Кто-то был в квартире Дорофеева и что-то искал. Но что? Вряд ли папирус. О том, что реликвия находится в квартире, мало кто знал, да и зачем она кому-то, если все остальные папирусы уже в Ордене. Нет. Седьмая права: тут нечто другое. Что же такого ценного могло быть у этого пенсионера, заставившее неизвестного убить беднягу?

Мастер развернулся и пошёл обратно к лифту.

Стоит ли ему покопаться в этой истории и выяснить? Или забыть, ну мало ли что искал вор. А если у Дорофеева была вещь, о которой Мастер не знает, а она окажется столь ценной, что Ордену это будет интересно? Да нет. Вряд ли.

Выйдя из лифта, основатель Ордена Янтарной Бездны оказался в большом загородном двухэтажном доме. Когда-то он принадлежал учителю Мастера, но теперь, спустя почти полвека после смерти Хеседа, это место стало тем, где Орден хранил свои секреты и найденные артефакты.

Мастер вышел на веранду, вдыхая свежий вечерний летний воздух. Был именно тот момент, когда он чувствовал себя счастливым. Всё в Ордене шло прекрасно: процесс налажен до мельчайших деталей, все члены знают свои роли и выполняют их безукоризненно, нанятые агенты тоже под присмотром, в работе находятся несколько интересных тем по поиску реликвий. Идеально! Мастер улыбнулся. Даже Седьмая Сестра из Семи вроде бы успокоилась, сидит тихо, выполняет работу. Год назад возникло желание от неё избавиться, уж больно своевольно она себя вела, совершала поступки, не согласующиеся с планами Ордена, но и это в прошлом. Видимо, она испугалась, столкнувшись с угрозой жизни, и теперь её спесь поубавилась. Ну отлично! Однако присматривать за ней необходимо.

Мастер сел в большое плетёное кресло. Даже полиция вроде как отстала. Ищейка Саблин, который с маниакальным рвением пытался выйти на Орден и его членов, казалось, забыл о них. И это не могло не радовать. Найти Орден не так-то и просто! Мастер Бездны сделал всё, чтобы не привлекать внимания к организации, а членов общества не вычислить. Люди, работающие на Орден, в большинстве не знали друг друга и никогда не виделись лично. Исключение составляли нанятые агенты: учёные, профессора, сотрудники музеев и антикварных магазинов – те, кто выполнял разовые поручения для организации. С ними общались Сёстры Бездны, но опять-таки представляясь, как посредники, не раскрывая своего статуса в Ордене.

В общем, всё было прекрасно!

Мастер прикрыл глаза, продолжая улыбаться. Он молодец! Да!

Глава 21. Москва. Суббота. 11:10

Саблин с самого утра был в отделении.

Привычка работать над делом без выходных, пока преступление не будет раскрыто, выработалась у следователя с самых первых лет в полиции.

Он пролистал блокнот, просматривая записи по убийству Дорофеева.

Картина случившегося на Сретенском бульваре вырисовывалась понятная, однако пока без неопровержимых доказательств.

Явно имело место ограбление и убийство. И скорее всего, одно повлекло за собой другое. Как предполагал Саблин, неизвестный проник в квартиру, чтобы забрать египетский папирус, а хозяин, оказавшийся в этот момент дома, стал случайной жертвой. Видимо, преступник не планировал убивать Дорофеева.

Саблин проверил электронную почту, куда должен прийти отчёт криминалистов по квартире. Пока ничего.

Несмотря на логично выстроившуюся картину событий, у следователя оставались вопросы.

Во-первых, откуда преступник знал, что хозяин планировал вечером уехать на дачу? Грабитель либо знаком с Дорофеевым, либо где-то об этом услышал, либо наводка, и тогда выходит: убийца не знал хозяина квартиры лично, а выполнял чей-то заказ.

Во-вторых, зачем украли папирус? Оболенцев утверждает, что реликвия не имеет высокой ценности.

И в-третьих, если преступник действовал по наводке, то должен был точно понимать, где находится папирус, и тем более он бы это знал, если лично знаком с хозяином. К тому же Алла сказала, что многие были в курсе, что отец не прятал ценности в сейфе, а всё хранил в ящике письменного стола. Однако неизвестный обыскивал всю квартиру, зачем?

В дверь постучали.

Саблин отвлёкся от размышлений и закрыл блокнот.

– Войдите!

В кабинет заглянула Максимова.

– Добрый день, товарищ майор.

– Ты-то что тут забыла в выходной? – удивился Саблин.

– Мне позвонил Шульц. Сообщил, что есть новые данные по делу Дорофеева – и надо приехать.

– Шульц? – нахмурился Саблин. Это было странно, учитывая, что ему Влад не звонил. – Ладно. Давай его подождём. А где Синицын?

– Не знаю, – Дина пожала плечами.

– Он сегодня должен дежурить. Его нет на рабочем месте?

– Нет.

В этот момент в кабинет зашёл Шульц с папкой в руках.

– А, вы уже все здесь. Отлично.

– Влад, я не понял, что за срочность? – Саблин закурил, вставая из-за стола.

– Прости, Лёш, но я знал, что ты сегодня будешь на работе, и когда мои ребята прислали отчёт, решил лично с вами поговорить и для оперативности сразу позвонил Дине.

– Ладно, – махнул рукой с сигаретой майор, – давай рассказывай, что там у тебя, – следователь сел на край рабочего стола.

Шульц опустился на стул, а Максимова, как обычно, осталась стоять у стены. Она не любила садиться, когда шёл разговор о деле, стоя лучше думалось.

– Итак, – Влад открыл папку, где лежало несколько листов бумаги, – для начала, майор, ты был прав. В дверном замке нашли мелкие бороздки, царапины, которые оставляют отмычки.

– Отлично, – кивнул Саблин, – значит, неизвестный сам попал в квартиру, а не Дорофеев его впустил.

– Получается, они незнакомы, – добавила Дина.

– Не факт, но с большой вероятностью, да. Что ещё?

– Дальше, – Влад убрал один из листов в папки, глядя в следующий. – В квартире обнаружена земля, предположительно с обуви. По данным экспертизы, в земле присутствуют песок, бетонная крошка, испражнения собак и птичий помёт.

Саблин поморщился.

– И что это значит?

– Ничего. Обычная грязь, какая есть в каждом дворе.

– Ну видимо, земля с ботинок.

– Верно. Но больше всего её, прям комки, обнаружено на ковре под столом потерпевшего и рядом, с правой стороны.

– Хм, – Саблин задумался.

– Наверное, Дорофеев часто садился за стол, вот грязь и попала на ковёр с его обуви, – высказала предположение Дина.

– Не думаю, – возразил Шульц. – Криминалисты, само собой, изучили всю обувь в квартире. Она чистая.

– Значит, это грязь с обуви убийцы.

– Подожди, Дин, не спеши, – прервал женщину Саблин. – Я понял, Влад, что ты хочешь сказать. Здесь действительно есть странность. Если на обуви в доме нет следов земли, то её однозначно принёс на ботинках преступник. Убийца перемещался по комнатам, поэтому осталась грязь с его обуви. Он подходил к письменному столу, с той стороны, где в ящике лежал папирус. А как мы знаем, он его забрал. Поэтому там, на ковре, земля. Но вот почему комки под столом? Пока непонятно. Не думаю, что преступник садился на некоторое время, достаточное, чтобы так наследить.

– Точно! – радостно произнёс Шульц. – Но это не вся странность. Земля была найдена у входной двери, в коридоре, на ковре в кабинете, как я уже говорил, с правой стороны стола и под ним. Но грязи нет ни в одной другой комнате. И самое поразительное, мы не нашли землю на ковре в том месте, где лежал покойный.

Саблин протянул руку и взял со стола пепельницу, на весу затушив в неё сигарету.

– Так. Минуточку, – сказал он. – Это как это?

– Вот так. Тот, кто принёс на обуви землю, не передвигался по квартире и не находился в момент убийства рядом с Дорофеевым.

– Преступников двое? – Дина была удивлена.

Саблин и Шульц на неё посмотрели.

На несколько секунд повисла пауза.

– Получается, один преступник сразу прошёл к рабочему столу, забрал папирус и сел, пока второй душил Дорофеева, а потом обшаривал квартиру? – предположила Дина.

– Нет, – покачал головой Саблин, – нелогично. Зачем обыскивать, если точно знаешь, где спрятан папирус? Этот вопрос у меня сразу появился. Тут что-то другое.

– А что, если один преступник пришёл за реликвией, а второй решил заодно чем-нибудь поживиться, поэтому и пошёл по квартире? – спросила Дина. – Пока он искал себе добычу, первый сидел за столом и ждал.

– Тоже нет. В доме больше ничего не пропало. К тому же если пришли двое, то они, понятное дело, шли вместе, а значит, обувь должна была быть грязная у обоих.

Саблин обошёл рабочий стол и сел в кресло.

– Вот вам и задачка, господа следователи, – резюмировал Шульц, закрывая папку.

– М-да, – майор почесал подбородок, – м-да.

– Но одно всё-таки ясно. Тот, у кого грязные ботинки, взял папирус. А второй убил Дорофеева и обыскивал квартиру, – сказала Дина.

Саблин внимательно посмотрел на старшего лейтенанта. Какая-то мысль скользнула в голове, но он не успел её ухватить.

– Так, подожди, то есть…

Следователь не договорил, так как в кабинет заглянул Синицын.

– Товарищ майор, – громко начал он, но, увидев Максимову и Шульца, осёкся. – О, как удачно, что вы все здесь!

– Саш, что у тебя? – спросил Саблин.

– Надо ехать. Я сейчас был на вызове. Очередное происшествие.

Глава 22. Москва. Суббота. 11:30

Дина вела машину, внимательно глядя на дорогу. Рядом, на пассажирском месте, сидел Синицын, а сзади – Саблин и Шульц.

Майор продолжал крутить в голове версию относительно двух неизвестных, находившихся в квартире Дорофеева, но никак не мог поймать мысль, которая мельком у него скользнула ещё в кабинете. Что-то важное пришло тогда на ум, но теперь он никак не мог вспомнить что.

Летний день выдался жарким. Время приближалось к полудню, и на улице уже ощущалось не меньше двадцати пяти градусов.

Автомобиль выехал на Кутузовский проспект в сторону области, миновал большую его часть, свернул на развилке на Рублёвское шоссе, а затем на Рублёво-Успенское.

– Что там случилось, Саш? – поинтересовался Саблин. – Ты был на месте?

– Да, – Синицын повернулся к следователю. – В загородном доме нашли без сознания женщину. Домработница пришла и обнаружила хозяйку.

– Потерпевшая жива? – уточнил Шульц.

– Неясно. Когда я уезжал, приехала бригада скорой помощи, но, как я понял, она лежала в луже крови.

– Следы взлома есть?

– Нет.

– Возможно, покушение на убийство, – Влад посмотрел на Саблина.

– Разберёмся, – отозвался тот.

Машина мчалась по однополосной дороге мимо коттеджных посёлков, огороженных высокими заборами, но заметны были крыши больших, дорогих загородных домов. Вокруг виднелось много таких особняков, так как Рублёво-Успенское шоссе славилось шикарными дачами и резиденциями богатых людей, звёзд шоу-бизнеса, политиков и бизнесменов.

Автомобиль завернул и поехал мимо соснового леса, а вскоре появился шлагбаум на въезде в посёлок и КПП.

Дина показала удостоверение, и машину беспрепятственно пропустили.

Дорога дальше шла среди однотипных, но красивых и больших домов в английском стиле: черепичные красные крыши, облицовка декоративным серым булыжником, белые стены и деревянные оконные рамы. Перед каждым домом виднелись просторные ухоженные лужайки, рядом с которыми стояли припаркованные дорогие автомобили.

– Красиво, – прокомментировал Шульц, разглядывая через окно особняки.

Впереди показались машины полиции и скорой помощи.

Дина припарковала автомобиль неподалёку, и следователи вышли.

Все направились за Синицыным в сторону двухэтажного дома с большой открытой террасой с колоннами, поддерживающими треугольную крышу, обвитую зелёным плющом.

На террасе стояли яркие гортензии в напольных горшках, кованый стол, скамейка и красивое подвесное кресло-качалка.

Зайдя в дом, следователи оказались в просторном холле. В центре стоял круглый стол, где виднелись пурпурные живые орхидеи. Повсюду слышался приятный цветочный аромат. Из холла вошедшие попали в гостиную с окнами двойного света и очень высоким потолком, под которым висела хрустальная изящная люстра.

Саблин огляделся, подмечая элегантную неброскую мебель, несколько картин на стенах, комод – на нём стояли фотографии в разных рамках – и пару шкафов с книгами. На полу следователь увидел пятно крови рядом с низким стеклянным журнальным столиком, угол его также был в крови.

– Женщина лежала здесь? – спросил он.

– Да, – отозвался Синицын, – её уже забрали медики.

– Позови кого-нибудь из них, пусть расскажут о травмах.

– Я схожу, – вызвалась Дина.

– Что ещё известно?

– Хозяйка дома – Людмила Аркадьевна Гуль, пятьдесят пять лет, дизайнер интерьеров. Замужем. Супруг, Максим Максимович Гуль, – бизнесмен.

– Где он сейчас?

– В командировке. Сегодня должен вернуться.

– Значит, дама была одна дома.

– Да, муж уехал вчера утром.

– Следы ограбления есть? – Саблин повертел головой. – Я ничего не вижу.

– Пойдёмте, – Синицын махнул рукой и пошёл по коридору влево, где за углом находился кабинет.

Майор заглянул в комнату, но признаков ограбления не заметил. Они прошли дальше, поднялись по лестнице на второй этаж и зашли в спальню. Там тоже всё выглядело в порядке. Однако следователь заметил, что одеяло на кровати откинуто, словно кто-то недавно лежал. Синицын скрылся в гардеробной, где Саблин увидел небольшой напольный сейф. Он был открыт.

– Понятно, – майор внимательно всё вокруг оглядел, прошёлся по спальне, а затем спустился снова в гостиную. Там уже стояла Дина вместе с сотрудником скорой помощи.

– Как пострадавшая? – задал вопрос Саблин.

– Она жива, но в тяжёлом состоянии. Похоже, упала и ударилась головой об угол стола. Потеряла много крови.

Подошёл Шульц.

– Женщина могла сама упасть? – майор посмотрел на место падения.

– Да, – кивнул врач, – но также её могли и толкнуть. Детальнее скажем, когда осмотрим пострадавшую.

– Спасибо. Ну, что думаешь? – обратился Саблин к Шульцу, дождавшись ухода врача.

– Непонятно пока. Ребята соберут материал для анализа. Что-нибудь найдём.

– Ищите отпечатки обуви.

– Думаешь, дело связано со случившимся на Сретенском бульваре?

– Пока не знаю. Но надо все версии отработать.

– Хорошо.

– Саш, Дина, – подозвал коллег следователь, – мужа придётся срочно привести в участок. Пусть проверит содержимое сейфа и составит перечень того, что пропало.

– Сделаем, – Дина записала поручение в блокнот.

Саблин постоял ещё несколько минут в гостиной, затем прошёлся по дому.

Второе ограбление на неделе. Это странно, хотя не из ряда вон какой случай. Есть вероятность, что этот инцидент и в квартире Дорофеева на Сретенском бульваре связаны, но равно такая же вероятность была и обратной.

Нужно ждать отчётов криминалистов и мужа потерпевшей.

Интуиция следователя пока молчала, а значит, суетиться рано.

Глава 23. Москва. Суббота. 16:00

Альбина сделала глоток вина, не отрываясь глядя в экран ноутбука. Новых поручений от Ордена не поступало, и она решила посвятить время поиску Сестёр Бездны, а именно Третьей Сестры из Семи, фамилию которой она не знала, и Зары, предположительно члена Ордена.

Логичным показалось начать искать в интернете. Первым вариантом были социальные сети. Но тут возникли загвоздки. Ни фото Третьей, ни имени Альбина не знала. Единственная зацепка – её профессия – переводчик. Но что это давало? В стране тысячи рыжеволосых девушек со знанием языка. Оставалась Зара. Тут хотя бы есть имя.

Альбина ввела в поисковик всё, что знала про девушку: туристическое агентство, Ереван, Зара. То, что выдал интернет, женщину не порадовало. Куча ссылок, и многие на армянском языке. В разделе «картинки» также не нашлось никого похожего на девушку.

Альбина отпила ещё вина из бокала.

Чёрт! Сама она ничего не найдёт. Нужна помощь.

Женщина задумалась. Несколько лет назад у неё был знакомый хакер, взламывавший сайты и вытаскивавший информацию. Он не работал на Орден, Альбину познакомил с ним Григорий Томин. Тогда Седьмой требовались адреса служащих банка, в котором в ячейке лежали документы, представлявшие интерес для Ордена. Альбина хотела произвести впечатление на Мастера Бездны и решила действовать сама, не прибегая ни к чьей помощи, хотя вполне очевидно, что Орден мог бы легко предоставить ей всё нужное. С тех пор прошло больше пяти лет, да и Гриши уже нет в живых, но найти хакера представлялось хорошей идеей. Одна проблема – выйти на айтишника непросто. Он жутко боялся поимки и принимал максимальное количество действий, чтобы оставаться в безопасности. Но Альбина помнила способ связи с ним: в баре «Пьяная устрица» необходимо оставить красный кошелёк за определённым столиком, якобы случайно. Внутри кошелька должна лежать банковская карта, на которой есть сто тысяч рублей, и приложен ПИН-код. Это будет условным знаком, что с хакером хотят переговорить, а сумма на карте – аванс. После этого, на следующий день, надо вернуться за забытым кошельком, и если его вернёт бармен, то значит, встречи не будет, а если кошелёк окажется за столиком напротив, надо сесть и ждать звонка. Звонивший сообщит место встречи.

Понятное дело, что, имея банковскую карту, хакер выяснит всё о владельце и решит, стоит ли с ним встречаться. Подставные лица, работающие на полицию, или опасные преступные группировки также легко разоблачатся, так как, имея доступ ко многим базам, хакер это узнает. И само собой, аванс не возвращается в случае отказа. Таковы правила. Но Альбине не жалко было денег. Сейчас на кону гораздо больше.

Глава 24. Москва. Воскресенье. 13:15

Всё утро Саблин прокручивал в голове детали дела на Сретенском бульваре, сравнивая с известными фактами в доме на Рублёво-Успенском шоссе. Он даже достал папку с отчётом Максимовой по двум инцидентам, произошедшим в начале недели. Один из них, на Котельнической набережной, тоже выглядел как ограбление: украли старинный перстень, но остальные аспекты случившегося следователю казались несерьёзными: какая-то старуха, открытое окно, нет признаков взлома, странный запах. Похоже было скорее на выдуманные улики для привлечения внимания полиции. Саблин даже предположил, что к хозяйке квартиры могла проникнуть какая-нибудь её соседка и забрать перстень, о котором Мечникова рассказывала, хвастаясь украшением. Вот в темноте пенсионерке и привиделась страшная старуха.

Саблин убрал папку с рапортом Максимовой в стол. Как он и решил с самого начала, на подобное не стоит тратить время.

В кабинет постучал и заглянул Синицын.

– Товарищ майор, – сказал он, не заходя внутрь, – тут Гуль звонил. Говорит, что может приехать только сегодня, потом опять собирается в командировку.

– Так, пусть приезжает. Я пока здесь.

– Ага, хорошо, – Синицын закрыл дверь.

Саблин встал и быстрым шагом вышел из кабинета в большой зал, где в воскресенье сидели сотрудники дежурной смены, человека три, и Синицын, говоривший по телефону.

Майор прошёл в конец зала. У стены стояла большая магнитно-маркерная доска для записей на колёсиках, такие ребята в отделении называли «флипчарт». Следователь покатил доску в свой кабинет, где поставил её у стены в центре, напротив рабочего стола.

Он взял фломастер, собираясь начать писать, но в этот момент в кабинет зашёл полноватый, но крепкий мужчина среднего роста, светловолосый, голубоглазый, с широким загорелым лицом.

– Майор Саблин?

– Да, проходите, – следователь положил фломастер на узкую полочку, прикреплённую к доске. – Садитесь, – он указал на стул, а сам сел на соседний. – А вы – Максим Максимович Гуль?

– Верно.

– Спасибо, что приехали. Как ваша жена?

– Да вроде более или менее, – ответил Гуль, садясь поудобнее и закидывая ногу на ногу. – Вчера была в реанимации, но сегодня уже перевели в палату. Пойдёт на поправку.

– Что говорят врачи?

– Говорят, она упала и ударилась о журнальный столик головой. Не знаю уж, как такое могло случиться.

– Мы видели в спальне открытый сейф. Вы проверили, что-то пропало?

– Да-да, – закивал Гуль, – я поэтому и приехал сразу же, как смог. Хотел с вами поговорить, ведь мне завтра опять улетать в командировку.

– Куда летите?

– На Дальний Восток, в Хабаровск.

– У вас там бизнес? – Саблин встал взять со стола блокнот. Надо было всё записывать, так как мог что-то упустить.

– У меня фирма по импорту китайских соусов и чаёв.

– Ясно. Вернёмся к сейфу.

– Да. В сейфе лежала очень дорогая для меня вещь. И именно она и пропала.

– Что за вещь? – следователь записывал.

– Перстень. Очень старинный, понимаете, антикварный.

Глава 25. Москва. Воскресенье. 13:25

Саблин перестал писать и посмотрел на Гуля. Он только что просматривал отчёт Максимовой, где на Котельнической набережной, у проживающей там Мечниковой было украдено тоже какое-то кольцо. Вот чёрт!

– Расскажите подробнее: что за перстень, откуда он у вас, в чём ценность?

Гуль вздохнул.

– В общем, это, так сказать, семейная реликвия. Она досталась мне от деда, а ему от его дяди, он был известным человеком, археологом, участвовал во вскрытии гробницы Тамерлана. Слышали о таком?

– Конечно, – кивнул майор.

– Сам перстень из золота с рубином. Дед рассказывал: украшение принадлежало когда-то Якову Брюсу.

– Брюсу?

– Да. Он был государственным деятелем, ближайшим сподвижником Петра Первого.

– Действительно, старинная вещь.

– Ещё бы! Я его редко снимаю, это, знаете, своего рода для меня талисман. Но в этот раз я что-то подумал: не буду надевать в поездку. Во-первых, были переговоры с серьёзными людьми, решил, что украшения будут лишними на руке, вызывающими. А во-вторых, у нас там планировалась пьянка, побоялся потерять. Вот и оставил в сейфе.

– Кто знал код замка?

– Только я и жена.

– Что-то ещё пропало из сейфа?

– В том-то всё и дело, что нет! Там лежали наличность, валюта, драгоценности жены на очень большую сумму, но всё на месте, представляете?! А перстня нет!

– Ваша супруга могла забрать кольцо?

– Нет, зачем? – с возмущением сказал Гуль. – Оно ей не нравилось, считала его уродливым даже.

– Если предположить, что в дом проник посторонний, супруга могла открыть сейф и отдать перстень?

– Ну… – Максим слегка растерялся, – не знаю… наверное, нет.

– Кто был в курсе, что у вас есть такое кольцо?

– Да многие… Точнее, те, кто видел его у меня на пальце. Без понятия, если честно, кто конкретно.

– Вы его никому целенаправленно не показывали? Или рассказывали, что оно принадлежало Брюсу?

– Не помню сейчас. Может, и говорил кому-то, – слегка замялся Гуль. Саблину вдруг показалось, что собеседник о чём-то умалчивает, но о чём – понять было сложно.

– То, что перстень лежит в сейфе, кто-то мог знать?

– Нет. Я его туда редко кладу. Говорю же, обычно я его ношу на руке.

– Ясно, – майор продолжал делать записи в блокноте.

– Я вас прошу, найдите его! Он для меня очень важен! Понимаете, если его не найти, удача от меня отвернётся, а для моего бизнеса это крайне необходимо!

Саблин вздохнул. В везение, связанное с какими бы то ни было предметами, он не верил, поэтому последнюю реплику Гуля решил не фиксировать.

– У вас есть конкуренты? Такие, кто хотел бы вам навредить?

– Нет. Ничего подобного.

– А просто недоброжелатели? Если перстень так для вас важен, может, кто-то решил таким образом вам насолить?

– Нет, что вы! Я общаюсь с солидными людьми. Таких пакостников среди моих знакомых нет.

– Супруга могла так над вами пошутить?

– Исключено, – серьёзным тоном ответил Максим.

– Ну хорошо, – Саблин закрыл блокнот, – у меня пока больше нет вопросов.

– Вы займётесь этим делом? – с надеждой спросил Гуль.

– Да. Мы изучим все детали и свяжемся с вами.

– Спасибо, – вставая, сказал Максим. – Я отблагодарю вас, если найдёте кольцо, – тихо добавил он.

Саблин кашлянул.

– А вот этого не нужно.

Максим улыбнулся и пожал следователю на прощание руку.

Как только Гуль скрылся, Саблин взял фломастер и начал записывать имеющуюся информацию на доске.

Он разделил поверхность флипчарта на части: Котельническая набережная – Мечникова, Сретенский бульвар – Дорофеев, Рублёво-Успенское шоссе – Гуль.

Три события, идущие одно за другим. Среда, четверг, суббота.

Первый инцидент: пропал перстень. На месте видели старуху, но Мечникова не пострадала.

Второй: украден папирус. Дорофеев убит.

Третий: опять кража, и опять перстень. Жена Гуля травмирована, но жива.

Саблин отошёл в сторону, разглядывая получившуюся схему.

Общее между тремя делами было пока только в факте ограбления. Но и в первом, и в третьем случае похищен ценный перстень.

Больше никаких общих знаменателей нет. Но надо дождаться отчёта криминалистов по последнему событию. Выводы рано делать.

Саблин посмотрел на часы.

Если супругу Гуля перевели в палату, то с ней, наверное, можно пообщаться.

Следователь схватил телефон и вышел из кабинета.

Глава 26. Москва. Воскресенье. 13:45

Воскресенье считалось днём, закрытым для посетителей в больнице, но, показав удостоверение майора полиции, Саблин беспрепятственно прошёл в палату интенсивной терапии.

Людмила Аркадьевна Гуль лежала одна в комнате. Голова женщины была перевязана, на левой половине лица заметна гематома, а один глаз сильно опух и полузакрыт.

Она взглянула на следователя и слегка улыбнулась.

– Добрый день, – поздоровался Саблин, – я из полиции. Хотел бы задать вам несколько вопросов, если позволите.

– Здравствуйте. Да, конечно, проходите, – Людмила чуть приподнялась на кровати и села.

– Как ваше самочувствие?

– Голова побаливает, и лицо, как видите. Но в целом нормально.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло? – Саблин сел на стул рядом с кроватью.

Женщина недоверчиво посмотрела на майора, а потом отвела взгляд.

– В чём дело, Людмила Аркадьевна?

– Ну… просто даже не знаю, как сказать.

– Говорите как есть. Что вас смущает?

– Вы мне не поверите.

– Почему?

– Всё как в тумане. И так странно.

– Рассказывайте.

– Я сама сейчас уже не уверена, – голос женщины звучал тихо, но спокойно, – ночью, а точнее, это было уже утро, так как только начало светать, я проснулась, потому что мне стало плохо. Почувствовала дурноту, нехорошо прям, голова заболела. Я открыла глаза, а в комнате, рядом с кроватью, кто-то стоял! – она взглянула на Саблина с волнением и ужасом.

– Кто это был? Вы его рассмотрели?

– Нет. У меня кружилась голова, всё плыло буквально вокруг. Но я закричала, а тот человек приблизился ко мне и произнёс: «Не ори. Если скажешь код от сейфа, останешься жива».

– Это был мужской или женский голос?

– Кажется, мужской, говорил тихо, почти шёпотом, но таким, знаете, резким, шипучим, очень неприятным.

– Как он выглядел?

– В чёрном, сгорбленный весь.

– Сгорбленный? – Саблин насторожился.

– Да.

– Что дальше?

– Я попыталась встать, но, понимаете, он застал меня в кровати, мне было сложно резко двигаться, и я находилась в ужасе! – Людмила прижала ладони к губам. – А потом мне показалось, что у него в руке нож, так как что-то блеснуло. Я дико испугалась! Подумала, что он меня точно убьёт, и дала код. Чёрт бы с этим сейфом, там всего лишь деньги и драгоценности, это не стоит моей жизни!

Саблин кивал, записывая в блокнот показания.

– Что потом?

– Он подошёл к сейфу, и в этот момент я вскочила с кровати и побежала. Я спустилась на первый этаж и хотела попасть на улицу, позвать на помощь, но была в ночной рубашке, споткнулась и упала. Видимо, ноги запутались в длинном подоле.

– Именно тогда вы ударились головой?

– Да. Я потеряла сознание и больше ничего не помню, – вздохнула Людмила.

– Скажите, а вы, случайно, не почувствовали какой-нибудь странный запах в спальне?

Женщина с удивлением посмотрела на Саблина.

– Запах?

– Да.

Она сморщила лоб, глядя перед собой.

– Был запах, точно, да. Вы сейчас спросили, и я вспомнила. Такой тухлый и… сладкий. Думаю, поэтому я и проснулась. И именно из-за него меня так замутило.

Следователь помрачнел. Он спросил про запах на всякий случай, так как его слышала Мечникова в квартире на Котельнической набережной, когда был похищен её перстень.

Неужели два дела, где украдены драгоценности, всё-таки связаны?

Саблин одновременно был рад, что нашёл связь, но и обеспокоен. Из опыта майор знал: если случились два похожих преступления, жди продолжение.

– Спасибо, – он встал, – поправляйтесь. Возможно, у нас появятся вопросы, я с вами свяжусь.

– Хорошо.

– А, да. Вот ещё что. Вы знали, что в сейфе находилось кольцо вашего супруга?

– Перстень мужа? – переспросила Людмила с тревогой.

– Да.

– Нет. Не знала. Он не говорил, что оставил его там.

– Его украли. Больше ничего из вашего сейфа не взяли.

– Боже мой, – тихо произнесла женщина.

– Ладно. Всего доброго.

Саблин вышел на улицу, сел в машину и закурил.

– В отделение, – сказал он водителю. Нужно было срочно ещё раз проанализировать картину всех случаев. Следователь чувствовал: есть улики, которые предстояло найти.

Глава 27. Москва. Воскресенье. 15:25

Дина зашла в кабинет майора, где уже находился Синицын.

У неё были планы на воскресный день, но, когда Саблин позвонил и попросил срочно приехать, она поняла, что случилось что-то серьёзное.

– Давай, заходи, – слегка возбуждённо произнёс следователь, что-то записывая на флипчарте.

Синицын стоял у рабочего стола майора, наблюдая, как тот переносит из блокнота информацию на магнитную доску.

– Привет, – кивнула лейтенанту Дина.

– Привет, – отозвался Синицын, не отрывая взгляда от того, что написано на доске.

– Итак, – Саблин закончил рисовать на флипчарте и отошёл в сторону, – у нас получается интересная картина. Давайте сейчас вместе восстановим несколько последних событий и проанализируем.

Дина быстро пробежала глазами все записи на доске. Нахмурилась. Кажется, майор нащупал связь между всеми происшествиями последней недели!

– Значит, так, – заговорил быстро Саблин, – у нас появилось совпадение между несколькими делами. Первое событие на Котельнической набережной, – майор посмотрел на Дину и Сашу, – вы были на вызове тогда. Потерпевшая – Мечникова. У неё украли какой-то старинный перстень.

– Перстень Ивана Грозного, – напомнила Максимова.

– А, да, точно, спасибо, – Саблин внёс реплику старшего лейтенанта на доску. – Сама Мечникова не пострадала, но слышала в квартире странный запах.

– Она ещё сказала, что ей стало плохо, мутило, кружилась голова, – опять дополнила Дина.

– Верно, – майор и это добавил на доску. – Замок в квартире не взломан, но было открыто окно. Плюс странная деталь: Мечникова якобы видела старуху в чёрном.

Дина кивнула.

– Идём дальше. Сретенский бульвар. Дом страхового общества «Россия». Квартира Дорофеева. Украден папирус. Хозяин убит. Есть признаки взлома отмычкой.

– С первым делом вроде бы нет связи, – предположил Синицын.

– Точно. Но! Саш, свяжись с Шульцем, пусть криминалисты проверят замки на Котельнической, есть ли следы отмычек?

– Хорошо.

– И на Сретенском бульваре, как вы помните, есть странность: вроде бы на месте преступления находилось два человека, один из них оставил грязь с ботинок. На Котельнической набережной такое было?

– Нет, – ответила Дина, – криминалисты проверили квартиру: ни отпечатков, ни постороннего материала.

– Хорошо. Следующий инцидент на Рублёвке. Сегодня ко мне приходил хозяин дома. Из сейфа, который был вскрыт, ничего не пропало, кроме старинного перстня, – Саблин выразительно взглянул на коллег.

– Опять перстень? – удивился Синицын.

– Да.

Максимова теперь поняла, с чем связан срочный вызов на работу. Вот она, связь с её делом на Котельнической набережной!

– Перстень, как сказал Гуль, тоже старинный. Он принадлежал сподвижнику Петра Первого, Якову Брюсу.

– Ого, – отреагировал Синицын.

– Я съездил в больницу к потерпевшей, Людмиле Гуль. Она сообщила, что в доме был посторонний. Он стоял у её кровати, когда она проснулась. Неизвестного она не разглядела, но он был весь в тёмном и сгорбленный. Но, что самое интересное, она чувствовала странный запах! Тухлый и сладкий. Из-за этого, предположительно, ей стало даже плохо.

– Как в истории с Мечниковой!

– Верно. Гуль сама назвала код от сейфа преступнику, так как тот угрожал её убить. Затем, пока неизвестный вскрывал сейф, она сбежала, но упала и ударилась головой.

– Майор, – резко сказала Дина, – минуточку! – старший лейтенант почувствовала, как вспотели и задрожали от волнения руки. – Почему вы не указали на доске инцидент на Арбате в музее Пушкина?

Саблин повернулся к Максимовой и непонимающе на неё посмотрел.

– На Арбате? Там разве что-то украли?

– Нет, но там тоже пострадал охранник. Он вроде как видел сгорбленную фигуру в чёрном и ощущал тухлый запах. Я указывала это в рапорте.

Саблин задумался на секунду, затем быстро подошёл к рабочему столу, схватил папку с отчётом Максимовой и начал листать.

Действительно! Старший лейтенант писала об этом. Чёрт! Как он мог упустить?

– Молодец, Дина! – майор быстро зафиксировал на флипчарте данные по происшествию на Арбате. – Так, тогда получается, у нас четыре события. Три из них связаны со странной фигурой в чёрном и запахом на месте преступления, и два – с украденными перстнями.

– Неизвестным может быть один и тот же человек, – предположила Дина. – В темноте, ночью сгорбленную фигуру можно принять и за старуху.

– Точно, – согласился Саблин.

– Но почему на Сретенском бульваре, где убили Дорофеева, никого похожего нет? – спросил Синицын.

– Потому что нет свидетелей, – Саблин крутил в руках фломастер. – Дорофеева не должно было быть дома. Убийца пришёл, думая, что в квартире никого нет, и… – Саблин замолчал.

Дина и Саша смотрели на него, ожидая продолжения.

– Товарищ майор? – Максимова обратилась к следователю, который стоял, уставившись на флипчарт с записями.

– Проклятие! – наконец, сказал он. – Всё очевидно! Как же я сразу не понял!

– Что не поняли?

– В квартире Дорофеева было двое!

– Да. Мы же это уже выяснили, – подтвердила Дина. – Пришли два человека. Один задушил Дорофеева и, предположительно, обыскивал квартиру. А второй тем временем забрал папирус и сидел за столом, от его обуви остались следы грязи.

– Он не сидел за столом! Он там прятался! – Саблин повернулся к коллегам. – Они пришли не вместе.

Глава 28. Москва. Воскресенье. 15:50

Майор закурил, довольный своей догадкой. Именно эта мысль пришла ему вчера в голову, но ускользнула. Теперь же следователь совершенно чётко увидел картину произошедшего.

– Как – прятался? – непонимающе спросила Дина.

– В квартире Дорофеева в ту ночь находилось два преступника, – пояснил Саблин. – Один проник чуть раньше. Тот, у кого была земля на обуви. И он пришёл за папирусом. Забрал его, наследив в коридоре и на ковре, но тут вдруг возник кто-то ещё. Полагаю, вор не ожидал, что появится второй преступник, и спрятался под стол. Этот второй задушил Дорофеева и обыскал квартиру. Именно поэтому в других помещениях нет грязи.

– Но что тогда искал второй неизвестный? – спросил Синицын.

Саблин с улыбкой посмотрел на лейтенанта.

– Перстень! – догадалась Дина.

– Именно, – майор затянулся сигаретой.

– Но нам никто не сообщил о пропаже кольца в доме Дорофеева, – возразил Саша.

– Пока не сообщили. Или не сказали намеренно, – предположил майор.

– Но тогда получается, что на Арбате, в музее Пушкина, тоже могли искать какое-то кольцо, – внезапная мысль осенила Максимову.

– Верно, Дина. И нам надо это выяснить. Иногда по каким-то причинам люди не рассказывают правду.

– Что же получается, – произнёс Синицын, – неизвестный проникает в квартиры и крадёт перстни?

– Не просто перстни. А очень старинные.

– Дичь какая-то, – Саша почесал затылок, – прям сорока какая-то!

– Сорока? – не понял Саблин.

– Ну да, птицы сороки. Они любят красть блестящее, обычно в их гнёздах находят украшения, фольгу, булавки, всё яркое и металлическое.

– Кстати, сороки считаются одними из самых умных птиц, – вставила Дина. – Они единственные, кто способен узнать себя в зеркале.

– Понятно. Ладно, спасибо за экскурс по орнитологии. Итак. План такой. Дина, ты выясняешь про кольцо на Арбате: не пропала ли там антикварная вещь. Саша, ты направляешь команду криминалистов проверить замок в квартире на Котельнической набережной у Мечниковой: нет ли следов отмычки. А я поговорю с семьёй Дорофеевых, попробую выяснить: не было ли у них старинного перстня.

– Но зачем преступнику эти кольца? – продолжал задавать вопросы Синицын. – И кто тогда украл папирус?

– Не знаю, – Саблин затушил сигарету, – но мы это выясним.

Глава 29. Москва. Воскресенье. 19:30

Купив красный кошелёк и положив требуемую сумму на карту, выпущенную на имя Джемаль Ашировой, Альбина направилась в бар «Пьяная устрица» на Пятницкой улице.

Паспорт на новую фамилию был сделан полгода назад усилиями Ордена Янтарной Бездны, так как её настоящее имя находилось во всех базах полиции – и, понятное дело, пользоваться им нельзя.

Бар оказался небольшим. Зайдя внутрь, Альбина увидела несколько столиков с правой стороны и в глубине зала, а слева находилась длинная барная стойка, за которой стоял высокий широкоплечий бармен с бородой и светлыми волосами, завязанными узлом на макушке. Посетителей оказалось мало: пара человек за стойкой и двое за столиком у окна.

Седьмая прошла к нужному столику. Именно за ним в прошлый раз необходимо было оставить условный знак – кошелёк. Оставалось надеяться, что правила не поменялись и хакер ещё пользуется этим заведением для связи с клиентами.

Выпив пару бокалов рислинга, Альбина, оставив на столе кошелёк, ушла, заметив быстрый, но внимательный взгляд бармена. Значит, система ещё работает.

Довольная, как всё прошло, Седьмая вернулась в отель.

Теперь надо ждать. Завтра будет понятно, готов ли хакер взять её заказ.

Глава 30. Москва. Понедельник. 10:15

Равно как и неделю назад, Дина стояла на улице Арбат, у дома номер пятьдесят три. В понедельник музей был закрыт, но она заранее связалась с управляющим Велизаровым, который согласился подъехать, чтобы переговорить.

Максимова подошла к дверям музея и зашла внутрь.

Пустынный холл встретил её тишиной, как и в прошлый раз.

Из коридора, ведущего к залам экспозиции, показался Велизаров, невысокий лысый мужчина в старомодном костюме-тройке.

– О, здравствуйте, – произнёс он. – А я услышал: кто-то пришёл. Подумал, что вы, – и не ошибся.

– Добрый день, – поздоровалась Дина.

В этот момент из комнаты для охраны выглянул пожилой недовольный мужчина.

– Это наш второй сотрудник от службы безопасности. Тараса сегодня нет, не его смена, – предвосхищая вопрос Максимовой, пояснил Велизаров.

– Где бы мы могли поговорить?

– Пойдёмте в зал «Пушкин и Москва», – Вальдемар Варфоломеевич махнул рукой и пошёл по коридору в сторону, откуда он появился.

Дина направилась следом, ощущая на себе тяжёлый взгляд охранника.

– Так, что вы хотели обсудить на этот раз? – поинтересовался Велизаров, встав у окна и прислонившись к подоконнику.

Максимова не спеша достала блокнот.

– Я хотела вас спросить, не удалось ли вам проверить: все экспонаты на месте?

– Конечно все! – возмущённо отреагировал Велизаров. – Я же вам ещё в прошлый раз сказал. Ничего не пропало.

– А перстень? – в лоб спросила Дина. Она решила, что с такими, как Вальдемар Варфоломеевич, надо действовать резко и прямо, чтобы у него не было времени подготовить ответ и выкрутиться.

– Перстень? – смутился Велизаров. Максимова уловила на его лице замешательство, а может, даже и испуг. Он точно не ожидал такого вопроса.

– Да. Старинный перстень. У нас есть информация, что в музее находилось редкое украшение, – решив идти в своей стратегии до конца, Дина говорила серьёзным и даже резким тоном.

– М-м-м… да, перстень есть. Конечно, – неуверенно произнёс Велизаров.

– Могу я на него взглянуть?

Вальдемар Варфоломеевич нахмурился и облизал пересохшие губы. Было очевидно, что с перстнем что-то не так, и Дина не прогадала, задав свой вопрос.

– Так, что? – спросила она.

– А, видите ли… тут такая странная история, – Велизаров искусственно кашлянул. Похоже, он подбирал слова и размышлял, что сказать.

– Я слушаю, – Дина делала вид, что записывает что-то в блокнот.

– В общем, перстень действительно у нас был среди экспонатов частных вещей Александра Сергеевича, но мы отдали его в чистку. Понимаете, предмет антикварный, требует ухода.

– Перстень сейчас в чистке?

– Да, то есть нет. Когда случилось то происшествие, я думал, он ещё там, поэтому не искал его. Не предполагал, что перстень пропал. А потом… м-м-м, вспомнил про него, спросил у Марьи Семёновны, она как раз отвечает за такого рода процедуры в нашем музее…

– Вальдемар Варфоломеевич, – перебила управляющего Дина, – перстень где?

– Пропал. Да, – нехотя сказал Велизаров. – Оказывается, накануне его вернули из чистки, но я не знал, поэтому, не обнаружив его среди экспозиции, не заволновался.

– А потом?

– Потом?

– Да, потом, когда поняли, что кольца нет, почему нам не сообщили?

– Ну… не знаю, подумал, что вы всё равно искать не будете, – он пожал плечами.

– Почему это мы не будем?

Вальдемар Варфоломеевич натянуто улыбнулся.

– Полиция же не занимается такими мелкими кражами.

– Давайте мы сами в полиции решим, чем нам заниматься, а чем нет. Я могу вас арестовать сейчас за сокрытие улик по делу, – Дина с неприязнью взглянула на управляющего.

Велизаров изменился в лице. Теперь он выглядел не так уверенно, как минуту назад.

– Нет, подождите, это как так?

– Вот так. Если будете продолжать умалчивать о фактах, мы добавим ещё и воспрепятствование следствию.

– Но я же всё вам рассказал! – возмущённо и повышая голос, отреагировал Велизаров.

– Я пока не услышала никаких деталей. Чтобы не случилось ничего из того, что я перечислила, будьте добры, опишите перстень в подробностях. И прямо сейчас.

Велизаров вздохнул и закатил глаза.

– Так, ладно. Перстень находился много лет в Мемориальном музее-квартире Пушкина на набережной реки Мойки в Санкт-Петербурге. К нам его доставили в рамках обмена экспозициями.

– Как выглядит перстень?

– В интернете есть фото.

Дина сурово взглянула на Велизарова.

– Он из золота, с изумрудом, – быстро дополнил тот. – Пушкин носил это кольцо и считал его своим талисманом.

– Оно дорогое?

– Ну а вы как думаете?! – усмехнулся Вальдемар Варфоломеевич. – Сам великий поэт носил кольцо на пальце!

– Когда вернули перстень из чистки?

– Накануне происшествия, неделю назад.

– Кто знал, что украшение в чистке?

– Я, Марья Семёновна… Может, ещё директор экспозиции зала «Кабинет».

– Оно находилось в кабинете поэта?

– Да, там. В витрине.

– Понятно. Пришлите мне, пожалуйста, фамилии и телефоны всех, кто знал, что перстень в чистке.

– Ладно.

– Когда вы обнаружили, что кольца нет?

– Да буквально на следующий день после происшествия. Решил уточнить, как скоро оно вернётся в экспозицию, а Маша, точнее, Марья Семёновна, сказала, что в понедельник ещё его убрала в витрину. Ну тут-то я всё и понял.

– Ясно. Жаль только, что нам не сообщили.

– А что теперь будет? Вы найдёте перстень?

Дина бросила строгий взгляд на Велизарова, развернулась и пошла к выходу.

Глава 31. Москва. Понедельник. 13:45

Саблин позвонил в дверь квартиры Дорофеевых. Время было обеденное, и майор решил, что дома точно должен кто-то быть. Всё утро он провёл на оперативном совещании у руководства, где докладывал о ходе расследования убийства. Узнав о возможной связи четырёх разных происшествий, полковник Илья Ильич Тимофеев долго и непристойно выражался, сетуя на везение Саблина притягивать сложные и запутанные дела, но в конечном счёте похвалил за грамотный анализ улик, что в итоге способствовало выявлению общих аспектов во всех инцидентах.

Дверь открыла Раиса Матвеевна, одетая во всё чёрное, а из квартиры до слуха следователя донеслись голоса.

– Добрый день, – поздоровался Саблин. – Простите, я, похоже, не вовремя?

– Здравствуйте, товарищ майор. У нас поминки. Мы только что схоронили Валеру, – женщина достала платок, вытирая слёзы.

– О, простите, – смутился следователь, – я не знал, что похороны сегодня.

– Ничего, ничего. Вы проходите, – Раиса Матвеевна открыла шире дверь, пропуская Саблина.

– Алексей! Здравствуйте! – из гостиной появился Оболенцев в строгом тёмном костюме. Он подошёл к следователю и пожал ему руку.

– Да, добрый день. Неудобно как-то получилось. Хотел задать пару вопросов, а тут, оказывается, такое…

– Проходите, не переживайте, – Оболенцев проводил Саблина в просторное помещение, где был накрыт стол и находилось человек десять.

– Добрый день, – к Саблину подошла Алла. – Не знала, что вы зайдёте.

– Простите, я и не собирался. Так получилось. Ещё раз примите мои соболезнования.

– Спасибо. Вы хотели задать вопросы?

– Да, но теперь, наверное, уже не получится.

– Нет-нет. Всё в порядке. Что вы хотели узнать?

– Я бы, наверное, лучше переговорил с вашей мамой, если это возможно.

– Сейчас уточню, – Алла отошла в сторону стола, где присутствующие вспоминали усопшего и выражали свои сожаления Раисе Матвеевне по поводу кончины супруга.

– Пойдёмте, – предложил Яков Владимирович, – Рая сейчас подойдёт.

Следователь и коллекционер вышли в коридор, где с левой стороны располагался кабинет покойного Дорофеева.

Зайдя в комнату, Саблин уже не осматривал помещение, так как был внутри несколько раз.

Через минуту в кабинет зашла Раиса Матвеевна. Она села на стул и выжидающе посмотрела на майора.

– О чём вы хотели спросить?

– Спасибо, что согласились побеседовать, хм… – Саблин сел напротив женщины. – У меня на самом деле всего один вопрос. Скажите, был ли у Валерия Михайловича какой-нибудь ценный перстень?

Женщина подняла брови и с любопытством взглянула на следователя, а затем посмотрела на Оболенцева, который ответил ей кивком головы.

– Да, был. А откуда вы знаете? И почему спрашиваете?

– Я на самом деле не знал. В этом и заключался мой вопрос. Можете рассказать о кольце?

– Наверное, лучше я, – вмешался в беседу Оболенцев.

– Да-да, пусть Яша это сделает. Он лучше разбирается в таких вещах, – согласилась женщина.

– У Валеры действительно имелся перстень. Очень редкое украшение. Когда-то он принадлежал оккультисту и мистику Елене Блаватской. Слышали о такой?

– Кажется, нет.

– Блаватская была очень известным философом в России девятнадцатого века, а также эзотериком и автором трудов, которые предсказали исторические события и научные открытия. Но больше всего она интересовалась оккультизмом, спиритизмом и путешествием душ. Её перстень, как считалось, был наделён магической силой, – Оболенцев развёл руками, давая понять, что сам в это не верит. – Она с ним не расставалась, но потомков после себя не оставила, и кольцо перепродавалось несколько раз. Я нашёл его у одного коллекционера во Франции и купил. Валера заинтересовался им, и я ему его подарил лет этак… двадцать назад, может, больше.