Tbilisi loves you. Рассказ
“Tbilisi loves you” – пестрело красивыми буквами просто повсюду: так назывался уличный интернет, лозунги с этой фразой были на стенах, билбордах, афишах и по-осеннему желтых клумбах.
– Да, обожает, – едко подумала Ария.
Дождь не стихал, морося по серым брусчатым дорожкам. В центре старого города было особенно шумно: слышался плеск заржавевших луж, гул толпы и шипение ветра. Сточные воды падали по скалистым подъемам. Грузины повсюду громко болтали: кто-то счастливо взвизгивал, кто-то от злости крикливо ругался. Яркие волны эмоций вздымались на разных сторонах улицы, обрамленные шелестом жухлых листьев, рокотом грязной воды и жужжанием разговоров.
Ария долго гуляла по этой улице. Каждый прохожий мельком или открыто ее оглядывал. Все потому, что здесь она выделялась: белые длинные волосы, чуть завивающиеся от влаги, яркие голубые глаза. Дома была незаметной, но здесь она чужестранка, так непохожая на остальных. Здесь она – героиня надписей на стенах.
А стенам действительно было, что рассказать.
Рядом, совсем где уверенно красовался лозунг “Tbilisi loves you”, были еще, но уже не такие красивые. В них высмеивали и гнали взашей таких же, как Ария, эмигрантов. Рисунки в форме свиней из флага ее страны, грубые фразы с мольбами вернуться назад и пожелания смерти. Создавалось устойчивое сомнение в искренности любви. Сложно было поверить, что сам Тбилиси насколько-то отделим от подобного мнения.
– А что ты на них внимание обращаешь? – недоуменно вздыхала подруга, когда мимо стен они проходили вместе, – Нужно относиться к этому проще. Я вот коллекцию собираю. Показать? Там много прикольных!
Анна действительно как-то спокойно смотрела на эти вещи. Правда, удивительно совпадало, что каждый раз во время таких разговоров смотрела она на Арию. Надписи в это время были всегда за ее спиной.
Ария сжалась: у нее была одна куртка, и она давно не спасала от холода. Анна из воспоминаний с непробиваемым выражением продолжала, показывая снимки на телефоне:
– Эта вот мне особенно нравится. Будет забавно, если написано кровью, да? Кстати, ты знаешь, что одного хулигана поймали? Им, говорят, оказался наш соотечественник.
Ария тогда только хмыкнула. Это было бы к лучшему. Она не хотела бы верить, что уж на всем белом свете закончилось место для здравого смысла.
Ария двинулась дальше, все поднимаясь по склону дороги. Путь от взгляда был спрятан давно: среди дождика, мерзкой серости, злобных рисунков и криков толпы. Мысли смешались в мутное полотно. Все, что пульсировало на фоне особенно очевидно, – желание выпить кофе. Кофе, согреться и поболтать с кем-то понимающим.
Яркое и известное всем кафе, в которое эмигранты ходят работать, так и манило открыть свои двери с улицы атмосферой уюта и праздника. Новогодняя музыка плотно сплеталась с гулом толпы посетителей.
Каждое из больших чистых окон было украшено тремя огромными золотыми шарами на позолоченной ленте, а по краям их была приклеена праздничная гирлянда, похожая на лозу из еловых веток и шишек, засыпанных снегом.