Небо в алмазах. Сборник рассказов

Небо в алмазах для дурочки

или

Небо в алмазах

Эпилог

Аня, стараясь не шуметь, заканчивала уборку в небольшом домике священника. Сегодня батюшка вернулся раньше чем планировал, и девушка не успела закончить до его прихода, чтобы скрыться в сторожке, и не мешать ему.

Бабушка Нюра, которая нянчилась с его новорождённым сыном, передав младенца отцу, спокойно удалилась. Отец Михаил уже научился самостоятельно справляться с малышом, и очень дорожил временем, проведённым с сыном. Казалось, будто священник цепляется за младенца, словно за ниточку, связывающую его с женой, умершей при родах.

Ане трудно было поверить, как при современном уровне медицины такое могло произойти? Но поговаривали, что кровь, которая требовалась для роженицы, врачи продали какому-то «мажорику», подстреленному в разборках при делёжке территории. Трагическое совпадение группы крови.

Тот «мажор» все равно погиб, слишком много ран получил, но и женщине не хватило крови. Дружки того раненного по всем больницам её скупили, пытаясь спасти товарища, не обошли и родильный дом. И сейчас молодой отец вынужден растить своего сына без своей доброй, любимой жены. Но кто знает «что было бы, если бы….». История не имеет сослагательного наклонения.

Аня появилась в сторожке недавно, и с радостью стала помогать бабушке Нюре в уборке помещения церкви и в доме священника, чтобы хоть как-то отплатить за доброту старушки, принявшей её. Когда отца Михаила не было дома, бабушка Нюра учила свою молодую помощницу, как обращаться с младенцем. Ведь до этого момента девушке не приходилось брать на руки малышей.

– Ничего. В жизни все пригодится. Всему нужно научиться. Может когда-то своих детей будешь нянчить, – приговаривала старушка. Я – то своих пятерых выносила, вырастила. А сейчас вот одной приходится век вековать. Муж помер, дети разъехались. Спасибо батюшке, принял, работу дал, кров над головой, – приговаривала она.

– Да вы как мать отцу Михаилу, я же вижу, – улыбаясь отвечала Аня. – Ещё неизвестно кому больше повезло, и кто кого больше выручает.

– Вот и встретил Господь наши два одиночества. Раньше-то было три одиночества, его жена, Риточка, тоже сирота. Вот мы и поддерживали друг друга, – согласилась бабушка Нюра.

– А что, отец Михаил тоже сирота? – удивилась Аня.

– Ну да. Они познакомились в детском доме. Так вместе и держались. – Кивнула пожилая женщина. – Но только ты не очень-то болтай об этом. Не стоит людям лишнего знать о батюшке. Это его, личная жизнь. И не всякому разрешено в неё заглядывать.

– Да кому мне рассказывать, я ведь только с вами и разговариваю, – грустно улыбнулась Аня. – Да я и не из болтливых.

– Вот это и хорошо. Люди ведь разные бывают, – добавила старушка, ловко заворачивая малыша в пелёнку.

Затем она вручила Ане мальчика, а сама пошла на кухню разводить смесь. Она знала, что ровно через пять минут тот начнет плакать. Иногда казалось, что у ребенка внутри заведены часы, чётко отмеряющие минуты сна и бодрствования, приёма пищи и «прогулки».

Этот опыт был для Ани очень волнующим! Она даже не представляла, что будет так бояться купать крошку, учиться пеленать его. Девушке казалось, что она может случайно сломать тонкие косточки слабого ребенка. И всё же постепенно страх уходил, а нежность от наблюдения за чудом жизни, переполняла её сердце.

Но почему-то Аня не сомневалась, что в чутких руках отца малыш находится в полной безопасности. Постепенно чёрная ряса священника, которую тот носил постоянно, становилась для Ани привычной. Длинные волосы и борода уже не казалась странными. Раньше девушка видела бороду только у старого батюшки в церкви, в которую иногда провожала мать. Но молодых бородатых в её окружении не было. Но постепенно человек ко всему привыкает.

Глава 1

После развала Советского Союза, «лихие девяностые» одних опустили за грань нищеты, других вознесли на небывалую высоту богатства. И, как всегда, большие возможности вскрыли в людях многие качества характера, о которых кто-то и сам не подозревал, не зная себя полностью.

Простой административный работник при горкоме партии, Антон, никогда бы не поверил, если бы раньше ему сообщили, на что он пойдёт ради хорошей прибыли. Раньше он выполнял мелкие поручения руководителей, организовывал встречи, бегал с поручениями. Но с начала перестройки «запахло» делёжкой государственного имущества между частниками и он, словно охотничья собака, взявшая верный след, внутренне взвыл от восторга. Это время было его шансом вырваться из зависимого положения и подняться.

Антон и раньше умел льстить и «втираться в доверие», потому и держался на своём месте очень прочно. Но теперь он «раскрылся в полную меру» и получил немалый куш. Конечно, не обошлось и без нарушений закона. Но у него была «надёжная крыша» и риск оправдался. Сначала «кидать» сотрудников и знакомых было не просто. Но скоро голос совести становился всё тише, а звон монет слышался громче, и совесть благополучно смолкла. И только жена всё ещё время от времени была её голосом, той самой, почти забытой совести.

– Антон, неужели нельзя было поступить иначе? – в глазах Лены был виден почти ужас от того, что она видела в муже. – Если ты сейчас закроешь это предприятие, сотни людей останутся без куска хлеба!

– Женщина, не вмешивайся в мужские дела! – оборвал муж.

– Раньше ты таким не был, – глаза Лены резко распахнулись будто она получила пощёчину.

– Папка! Как ты можешь так разговаривать с мамой! – возмутилась Аня, их единственная шестнадцатилетняя дочь.

– А ты не вмешивайся, когда взрослые разговаривают! – оборвал он свою любимицу. – Если мы будем думать обо всех, кроме себя, тогда так и останемся «с голым задом»!

Конечно, Аня была его его единственной дочерью, но деньги и возможности, которые они открывали, Антон любил намного больше.

– Неужели нельзя найти середину? – продолжала Аня.

– Предприятие уже давно убыточное, – соблаговолил объяснить отец. – Его раньше надо было закрыть.

– Но ведь по закону ты должен хотя бы зарплату людям выдать. Они же три месяца без копейки сидят. Продукцию ведь вы уже продали, – Лена, конечно, была обижена обращением мужа, но все еще надеялась хоть чем-то помочь людям.

– Закон что дышло… – усмехнулся Антон. – Сейчас не те времена, чтобы кто-то стал проверять.

– А совесть! – с болью напомнила жена.

– Слушай, не зли меня, праведница доморощенная! – взвинтился муж. – Ты на всём готовом живёшь, хорошо тебе умничать за моей спиной и пользоваться тем, что я принёс в дом.

– Но моего приданного хватило бы на всю жизнь, если не шиковать. Ты же его потерял! – не выдержала Лена.

– Меня «кинули» на твои деньги, теперь я буду их «кидать»! – рявкнул Антон.

– Деньги у тебя забрали те, с кем ты сейчас сотрудничаешь, а «кидаешь» ты ни в чём не повинных простых людей! – не отступала Лена, но её рука уже непроизвольно прижалась к левой стороне груди, сообщая о том, что боль в сердце вернулась.

– Ничего, я и до них доберусь, дайте только срок, – тихо прошипел муж.

Лена не выдержала и разрыдавшись, исчезла в спальне. Аня смерила отца гневным взглядом и последовала за матерью. В комнате запахло сердечными каплями. Аня спешила дать матери успокоительные, пока не пришлось вызывать скорую помощь. Слабое сердце женщины все чаще «давало сбои».

– Мам, пожалуйста, не вмешивайся в его дела. Ты же знаешь, что отец всё равно никого слушать не станет, – тихо приговаривала дочь, наливая из графина воды, чтобы мать могла запить лекарство.

– Не могу я видеть, как он оставляет так много семей буквально без средств к существованию, – рыдала Лена. – Если бы я только знала, что твой отец может превратиться в того монстра, которым он стал! Никогда не думала, что деньги так меняют людей!

– Мамуль, я уверена, что деньги не меняют людей, а только проявляют то, что в них было спрятано, – с горечью ответила Аня. – Не могу я видеть, как ты себя изводишь, мамочка! Пожалей своё сердце! Я не смогу жить без тебя! – расплакалась она.

– Хорошо, милая, я постараюсь! Мне самой страшно тебя на него оставлять. Мне кажется, что он обоих нас продаст за грош, если только кто-то предложил бы. – Лена устало откинулась на спинку кресла. – Может быть, я не могу его понять, потому что никогда не видела нужды? – задумчиво добавила она. – Ведь мои родители и бабушка с дедушкой жили не плохо. Дедушка с приисков немало привез, а папа сумел сохранить и приумножить.

– Ага, вот и пришлось им всю жизнь прятать своё добро, чтобы партия не придумала как это всё у них забрать, – вздохнула Аня.

– А что толку от этого? Я сделала глупость, поверив Антону, и он всё потерял. Мне так стыдно перед своими родными. Как ни больно это говорить, но хорошо, что мои родители не увидели этого. Они были бы, наверное разочарованы во мне. Они все столько трудились, чтобы мы с тобой жили хорошо, а я все потеряла. Как можно было быть такой наивной и неосмотрительной? – Лена с тоской смотрела прямо перед собой, будто оправдываясь перед невидимыми родственниками.

– Отец спустил всё, а теперь ещё смеет попрекать тебя, будто мы у него на шее сидим! – сердито проворчала Аня.

– Ладно, дочка, отпусти. Я так боюсь, что твоё сердце ожесточится и ты станешь такой же как он! Прости его, ради себя самой! Сохрани своё сердце от зла! Ты же помнишь, что батюшка в последний раз нам говорил? – Лена расслабилась, прикрыв глаза, попыталась унять сердечную боль, ожидая, пока подействует лекарство.

– Да, мамочка, помню. Но это так трудно! Особенно после вот таких разговоров! – сердито скрипнула зубами Аня.

Прошло два года. Семья Ровновых «поднималась» стремительно. Антон теперь разъезжал на дорогом автомобиле, с личным водителем, содержал личную охрану. Семья переехала в большой особняк за городом. По настоянию отца, Аня поступила в институт на экономиста.

– Ты должна уметь распоряжаться деньгами. Ты же не только красавица, но и моя наследница! – с гордостью заявил он.

– Пап, я не вижу себя в качестве финансиста, – попыталась возразить Аня.

– А кем же ты себя видишь? – язвительно фыркнул отец, – сидеть «клушей» дома, как твоя мать? Вот «небо в алмазах» для дурочки!

– Папа! – вдруг повысила голос Аня и глаза её загорелись гневом. – Как ты можешь! Ты же знаешь, какие проблемы у мамы с сердцем! Она же раньше больше тебя работала! И денег у неё было намного больше, и не только в качестве приданого!

– Ну ладно, извини, я наверное, погорячился, – пошёл отец на попятную. – Просто я устал один вкалывать.

Ане очень хотелось бросить отцу, что он только сидит в офисе, да и то лишь до обеда, а за него работают другие. А потом все походы в бары, бани и прочие удовольствия с девицами лёгкого поведения, вряд ли можно назвать работой, но замолчала, боясь вспомнить ему также и растраченные деньги её матери, а это мама ей строго запретила.

Аня с радостью находилось бы при матери, здоровье которой сильно пошатнулось в последнее время. Каждый день после занятий, Аня спешила домой, чтобы больше времени провести с родным человеком. Они вместе занимались рукоделием или Аня читала интересные книги вслух, а Елена тихо сидела в удобном кресле, прикрыв глаза. Иногда она засыпала под мерный голос дочери.

Казалось, что женщина со временем тает. Она становилась слабее, бледнее, и словно прозрачнее. Аня очень боялась того, что однажды придёт домой, а мамы не станет.

Отец почти перестал заходить в спальню жены, и уже не скрывал, что имеет не одну любовницу. Ему всего и всегда было мало. Но Лена теперь не интересовалась жизнью мужа. Она стала чаще посещать храм, нередко после службы оставалась на беседу с пожилым священником. Женщина была уверена, что ей стоит приготовиться к вечности, и не пренебрегала отпущенным для этого временем.

Отец Василий был очень добрым человеком, искренне любящим Бога и людей. Понимая, что пустая религиозность не может дать покоя и уверенности в будущей жизни, он нередко повторял прихожанам:

– Не забывайте, что только верой в заместительную смерть Христа и Его прощение, мы имеем вход к Отцу Нашему Небесному. Без Христа и Его любви, нет пути в Царство Небесное, которое живет в наших душах, и будет сопровождать нас в будущей жизни. Прощайте и прощены будете.

Лицо Лены светлело день ото дня, тогда как в лице её мужа все ярче проступал порок. Теперь мало кто поверил бы, что когда-то в молодости эти люди были во многом похожи – два наивных простых советских студента, влюбившиеся друг в друга и мечтающие о семейном счастье.

Глава 2

Артём появился в доме Ровновых вместе со своим отцом, когда Антон проводил один из своих пышных приёмов, на которые Лена никогда не приходила. Сначала муж пытался убедить и даже заставить жену спуститься к гостям, но та, ссылаясь на слабое здоровье, категорически отказалась это делать. В последнее время она почти не покидала свою комнату на втором этаже огромного особняка, потому что ей все сложнее было подниматься по лестнице. В те редкие моменты, когда женщина все же спускалась вниз, ей приходилось не один раз отдыхать, возвращаясь в свою комнату. Теперь она и храм не посещала, лишь изредка просила дочь зайти и помолиться о ней. «Прогулки» Лены были на просторной террасе, куда выходила дверь её спальни.

На террасе стояло её любимое кресло, столик и небольшая полка, где время от времени менялись книги. Отсюда Лена наблюдала за тихим, красочным угасанием природы, одевшейся в удивительное разноцветье. Глядя на чистое синее небо, на фоне желтых, красных и багровых листьев, Лена улыбалась.

– Как я рада, что могу видеть эту осень! – задумчиво поделилась она однажды днём, когда Аня, вернулась с учёбы домой и поспешила к матери.

– Да, это так красиво! – согласилась Аня, – глянь, что я тебе принесла, – улыбаясь, дочь осторожно положила венок из кленовых листьев на голову матери и поднесла к её лицу зеркало.

Бледное лицо женщины показалось даже чуть румянее в обрамлении ярких красок осени.

– Спасибо, родная! – улыбнулась Лена, – как красиво! Я выгляжу прямо как королева-осень на своём прощальном балу.

– Мам! Ну опять ты про прощание! – тяжело вздохнула Аня, – давай не портить красивый момент!

– Нет, доченька, послушай, это важно, – настояла мать, – если меня не станет и отец что-то вычудит, знай, что ты можешь обратиться к отцу Василию. Он обещал помочь тебе в случае нужды.

– А что за нужда? – не поняла Аня.

– Просто послушай и запомни, – продолжала женщина, без объяснений. – Я тут приготовила тебе рюкзачок с твоими документами и вещами первой необходимости. Если что, можешь его быстренько взять и бежать.

– Мам, ты меня пугаешь! – Аня испуганно посмотрела на мать.

– Может и не будет нужды, не пугайся заранее, – поспешила успокоить её женщина. – Но ты знаешь своего отца. Он может выдать тебя выгодно замуж, и забудет спросить, согласна ли ты? Он, конечно, любит тебя, но если сделка будет очень выгодной, то он может забыть об этом.

– Ну да. К сожалению, для меня это не новость. Хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт, – зябко передёрнула плечами Аня.

Лена не сказала дочери, что случайно услышала разговор мужа с отцом Артёма, когда мужчины сидели внизу, в холле и пили. Разгорячённые мужчины громко обсуждали свой очередной сомнительный проект и риски, сопряженные с ним.

– А где гарантии, что вы меня не «кинете»? – воскликнул Антон на какое-то предложение компаньона. – А то я «заварю кашу» и мне потом расхлёбывать. А вы «сольётесь» будто ни при чём.

– А давай мы детей своих поженим, – предложил гость, – Ты же знаешь, что я все для своего Тёмки сделаю. И подставлять его будущее точно не намерен. Эта сделка обеспечит наших детей и внуков. Ведь мы всё ради них стараемся!

– А что, это идея! – обрадовался Антон, не предполагавший, что сам глава городской администрации готов с ним породниться.

– Дочка у тебя красавица и умная, образованная. И воспитана хорошо. Я же вижу, как она о своей матери заботится. Только вот, согласится ли она? В последний раз, она как-то без энтузиазма общалась с Тёмой. Побыстрее сбежала к матери. – Вспомнил захмелевший гость.

– Ничего. Она сделает всё, что я ей скажу, будьте спокойны! – уверено сообщил Антон.

Непутёвый сын главы городской администрации умел делать только одно – тратить отцовские деньги и кутить с девицами лёгкого поведения. Аня всегда сторонилась этого беспринципного парня. И её мать надеялась убедить мужа не настаивать на этом браке. Но зная характер мужа, Лена пошла в комнату дочери, расположенную напротив, и приготовила для неё «тревожный чемоданчик», хотя понимала, что дочь вряд ли воспользуется им, боясь оставить её, Лену, одну.

И всё же Лена надеялась убедить дочь просить помощи и защиты у священника, чтобы не ломать собственную жизнь, соглашаясь на этот брак, если Антон будет категоричен. Но она даже не предполагала, на что пойдёт её муж, чтобы подстраховаться в своих делишках. Ведь он действительно хорошо знал, как глава городской администрации любит своего отпрыска, и на что готов пойти ради него.

При знакомстве с Аней, Артём отреагировал на девушку, очень активно. В его глазах зажглось любопытство и похоть. В его окружении давно не встречалось чистых девушек, все они слишком рано тянулись к пороку и развлечениям. И Аня резко отличалась от всех, кого он знал и с кем развлекался. Его отец, заметив реакцию сына, удовлетворённо и грязно усмехнулся.

– Он похож на молодого кобелька, что виляет хвостиком, как при знакомстве с подружкой, готовой к спариванию. Кажется наш план работает, – кивнул мужчина на Артёма, направившегося к Ане, лавируя между гостями.

Они стояли с Антоном, беседуя и ожидая новых важных гостей. Через минуту гости подошли и отцы молодых людей оба отвлеклись. Они не заметили, что Аня, отказавшись от фужера с шампанским, который предложил Артём, попрощалась и поднялась наверх, к матери в комнату, куда гостям не разрешалось входить. Лена настояла на том, чтобы во время приёмов в её комнате всегда дверь была закрыта на замок, чтобы случайный подвыпивший гость не нарушил её покой.

Позже мужчины узнали о том, что Аня не пошла на контакт с Артёмом и в их голове созрел план.

– Я знаю, что моя Анька слишком нерешительная. Её нужно подтолкнуть в правильном направлении, – уверенно заявил Антон, убеждая компаньона, что это верное решение. – А твой Артём, я вижу, всегда ладит с девчонками, и умеет убеждать.

В этот день Аня вернулась с учёбы раньше обычного. Они вместе с матерью выпили чая, наслаждаясь общением. Девушка замечала, как угасает её любимая мама и использовала каждое мгновение, чтобы побыть рядом. Затем Лена захотела вздремнуть перед ужином и Аня ушла к себе в комнату, приступив у выполнению домашнего задания. Сегодня на вечер ничего не намечалось и она была этому рада.

Ане не нравились приёмы и вечера с «нужными людьми», которые любил отец, но для девушки все эти люди казались напыщенными и пустыми. Многие из гостей, появляющихся в их доме, получив доступ к большим деньгам, решили, что мгновенно стали очень важными особами, но вели себя, словно мелкие грабители из подворотни. Их лексикон нередко напоминал дворовых хулиганов, манеры тоже.

Иногда в доме появлялись представители «партийной элиты», они вели себя очень высокомерно, и поглядывали на собравшихся свысока, но не очень-то отличались от остальных, лишь изображая из себя аристократов. Ане казалось, что всё это общество больнО, но она не понимала, как может выглядеть здоровое? И только любовь и нежность матери казалась реальной и не болезненной, и Аня сбегала в её комнату от ложности того мира, который её окружал.

Тишину вечера нарушил звук машин, въезжающих во двор. Аня была удивлена, что отец вернулся с работы не один, но не придала этому значения. Она, как всегда вышла из комнаты, чтобы поздороваться с отцом и вдруг увидела, что тот приехал с главой администрации города и его сыном. Желание приветствовать родителя сразу пропало. Аня вспомнила, насколько развязно вёл себя Артём при их последней встрече. И тогда она даже не была уверена, что тот был пьян. Ведь вечер только начался. Поэтому девушка предполагала, что подобное поведение для него нормально.

Аня скрылась в своей комнате, пока приехавшие не вошли в дом, и сделала вид, что не услышала, надев наушники и включив музыку. Так она намеревалась показать отцу, что не проявила неуважения к гостям, не зная, что те приехали в дом.

На самом деле, сквозь негромкую спокойную музыку, девушка слышала шаги, ожидая появления отца за спиной с упрёками, что дочь не вышла поздороваться с гостями. Аня склонилась над учебниками, не повернув головы даже когда дверь в её комнату открылась. Как же ей хотелось, чтобы про неё забыли! Путь бы общались между собой сколько душе угодно. Почему она должна всегда делать то, что неприятно? Неужели нельзя оставить в покое и её и маму?

Вдруг сзади на плечи опустились руки. Отец никогда не вёл себя так, и Аня вздрогнула, затем резко вскочила со стула, повернувшись лицом к нарушителю покоя. Короткие провода наушников потянули за собой плейер, и тот с грохотом упал на пол. Перед ней стоял Артём.

– Как ты здесь очутился?! – испуганно спросила она.

– Я стучал, – спокойно соврал он.

Аня точно знала, что стука не было. Она не стала рассказывать, что наушники были её уловкой на случай упрёков отца. Именно поэтому девушка сразу заподозрила неладное. Не может почти незнакомый парень, без разрешения хозяина дома подняться на второй этаж и без стука войти в комнату его дочери. Ведь для этого он должен был точно знать, за которой из дверей она находится?

Аня, почти без промедления рванула к двери, будто ожидала чего-то подобного. Возможно именно сообщение её матери о «тревожном чемоданчике» подготовило её к подобной ситуации. Но незваный гость тоже был готов. Он схватил Аню за предплечье и притянул к себе.

– Какая ты соблазнительная сейчас! Крышу сносит! Не дёргайся. Все равно ведь будешь моей. Наши отцы обо всём договорились. И я не возражаю. – он попытался обнять девушку.

Но Аня закричала.

– Отпусти!

– Не выпендривайся. Сейчас тебя никто не услышит. Так задумано, – он зажал ей рот ладонью.

Вдруг в соседней комнате послышался звон стекла, затем громкий стук чего-то тяжелого, упавшего на пол. Юноша замешкался на миг и ослабил хватку. Аня воспользовалась мгновением, вырвалась и помчалась в комнату матери, уверенная, что звуки были оттуда.

Когда Аня ворвалась к матери, Лена лежала на полу. Видно было, что та бросила что-то тяжелое в окно и разбила его. Прохладный осенний воздух ворвался в тепло её спальни. Сама женщина, падая, зацепила прикроватный столик и именно его грохот все услышали. Лена упала мягко, почти не слышно. Она была без сознания.

– Мама! Мамочка! – закричала что есть силы Аня, бросаясь к матери.

Через минуту в дверях показался отец, будто он побежал наверх раньше звона разбитого стекла. Позже поднялся глава городской администрации, ворча на сына, что тот не сумел уломать девушку тихо. Но заметив открытую дверь в спальне хозяйки дома, мужчина понял, что произошло что-то нехорошее, позвал сына и гости удалились «по-английски», не прощаясь.

Скорая приехала не сразу. Это было время частых сбоев во всем и машина скорой помощи долго добиралась за город. Лену не успели спасти. Артём и его отец исчезли из дома намного раньше появления врачей. Они не хотели афишировать свой сегодняшний визит.

На следующее утро после похорон Аня дождалась, когда отец уехал по своим делам, оделась, взяла свой «тревожный чемоданчик», собранный матерью, и ушла из дома, оставив короткую записку, чтобы отец не искал её. Больше никто её не видел.

Антон поднял на ноги всех. Он оставил заявление в полиции, послал своих охранников на её поиски, но девушка бесследно исчезла. Она больше не появилась в институте, и её отчислили за «не посещаемость», не звонила однокурсникам. Словно сквозь землю провалилась.

Глава 3

Лена просила отца Василия позаботиться о её дочери в случае необходимости. И когда священник пришёл отпевать свою прихожанку, по бледному, испуганному лицу её дочери понял, что время пришло. Но ничего не сказал, и почти не обращал внимания на девушку, чтобы её отец не догадался, что они близко знакомы. Но когда на следующий день в дверях церкви появилась Аня – не удивился.

Он заранее попросил одну из прихожан небольшой деревенской церкви, куда послали служить его молодого друга, чтобы та позаботилась об Анне. Отец Василий также получил согласие отца Михаила. Ведь оба священника и старушка рисковали, укрывая дочь известного и богатого человека. А «новые русские» в то время могли убить не разговаривая. И всё же все трое не смогли отказать беззащитной девочке в помощи.

Так Аня оказалась в домике бабы Нюры, жившей в сторожке при церкви. Сторожка состояла из двух комнат и небольшой кухни.

Сначала все боялись, что Антон найдёт дочь и отомстит всем, кто её укрывал. Аня не выходила из церковного двора, даже службу обычно слушала, прячась от немногих прихожан. Но потом, видя, что чужие в деревне не появляются, стала вести себя спокойнее.

Для городской девушки в первое время многое было странным и непонятным. Аня не часто могла надеть свою городскую одежду, почти забыла где лежат любимые джинсы. Её любимая мама оказалась очень предусмотрительной, и среди вещей Аня нашла довольно большую сумму наличных, поэтому смогла не переживать, что обременит скромную деревенскую женщину.

Несмотря на то, что Аня не знала, когда сможет найти работу, ей пришлось купить длинную юбку, которые она раньше не носила, ведь в церкви неприлично было носить короткие. Бабушка Нюра сказала, что юбка «по колено» тоже не очень хорошо, и Аня повиновалась. Закрытых скромных кофточек у нее хватало, и она не испытывала нужды.

Жизнь Ани стала намного проще и тише. Она радовалась, что избавлена от необходимости встречать важных гостей, но иногда ей не хватало городской суеты и доступности магазинов. Раньше она приходила в церковь скорее «за компанию» с матерью. Но сейчас жила при храме, и всё вокруг было наполнено информацией о Боге, исполнением церковных обычаев и молитвами.

Иногда девушке казалось, что она попала в другой мир, полностью отличающийся от привычного, и она нередко спрашивала себя, сколько сможет прожить здесь? Готова ли находиться несколько месяцев? И не могла найти ответа.

Заканчивая уборку в доме священника, Аня спешила. Ей было неловко от того, что хозяин вернулся, а она вынуждена прикасаться к его вещам, стирая с них пыль. Но отец Михаил не смотрел на девушку, чтобы не смущать её. Он развернул сына, чтобы малыш мог «погулять», делал ему легкий массаж, что-то нежно приговаривая.

Ане неловко было наблюдать, но она не смогла заставить себя не поглядывать иногда на эту удивительную и нежную картину. Руки отца Михаила, с красивыми длинными пальцами, но покрытые мозолями из-за необходимости делать всю мужскую работу в доме и огороде, нежно поглаживали ручки и ножки малыша, и тот счастливо улыбался, пытаясь что-то «гугать», отвечая отцу на своём младенческом языке.

Иногда отец склонялся и целовал розовые пятки малыша или его ладошки и случалось, что ребенок хватал отце за бороду. Аня почему-то была уверена, что борода у священника мягкая. Ей стало стыдно от того, что она подумала об этом, и девушка поспешила закончить свою работу и уйти. Вернувшись в сторожку, Аня начала накрывать на стол. Пора было ужинать.

– Что-то ты грустная какая-то, случилось что? – поинтересовалась бабушка Нюра.

– Сейчас видела, как отец Михаил играл с Егоркой, – призналась Аня. – И я подумала, что мой отец почти не подходил ко мне. Я на всю жизнь запомнила, как он однажды сам подошел ко мне, сказал, что у него растёт красивая дочка, и потрепал меня по голове. Мне было года три. А так я сама всегда подходила к нему и пыталась получить хоть немного ласки и внимания. И была счастлива, если он не прогонял меня, сказав, чтобы я отстала, и что ему некогда, а просто гладил меня по плечу или по голове, будто делает одолжение.

– Ты не расстраивайся. Люди ведь разные бывают. Наверное он и от своих родителей ласки не видел, вот и не научен был с детства, – попыталась успокоить её старушка.