Аристократ на отдыхе. Том 5

Размер шрифта:   13
Аристократ на отдыхе. Том 5

Глава 1

– Пусть Потап тоже тянет, – предложил Захаров, зажимая в кулаке три спички. – Он же разумный медведь! Вполне сможет несколько часов приглядеть за поместьем.

Я только головой покачал. Это помощники кого угодно доведут до нервного срыва.

Провожать меня хотели абсолютно все. А я требовал, чтобы кто-то из троих – Арсений, Аркадий или Костя – остался в усадьбе.

Нельзя оставлять поместье и рабочих без присмотра. Даже, если я уезжаю. Особенно, если я уезжаю!

Конечно, договориться они не смогли. И принялись тянуть спички. И вот тут-то Захарову и пришла в голову безумная мысль, что Потап тоже должен участвовать в лотерее.

– Потап с Киловольтом будут присматривать за демонами, – нетерпеливо сказал я. – А усадьбу я оставляю под вашу ответственность. И если что-то случится, спрошу тоже с вас, а не с медведя. Тяните быстрее свои спички!

Парни покорились судьбе и моему нетерпению. Аркадий и Арсений вытащили длинные спички, а короткая осталась в кулаке Захарова.

– Как всегда! – разочарованно буркнул Костя. – Ладно! Хорошей поездки, Никита! Возвращайся быстрее.

– Спасибо, Костя! – улыбнулся я, пожимая руку Захарова.

Раскачиваясь на заднем сиденье пикапа, который осторожно пробирался по лесной дороге, я внушал Киловольту:

– Вы с Ураганом отвечаете за всех демонов, которых я оставляю в поместье. Но главная твоя задача – беречь Потапа! Не позволяй ему есть много варенья и баловаться магией. Если будут проблемы, сразу сообщай мне.

– Понял, Ник! – успокаивающим голосом пророкотал Киловольт. – Все будет в порядке, не беспокойся.

Я чувствовал себя отцом большого семейства, который собрался в командировку, и впервые оставляет детей дома одних.

Поймав себя на этой мысли, я удивленно усмехнулся. Каких демонов я беспокоюсь? Все будет в порядке, Никита! Ты едешь в Столицу, ты скоро увидишь Киру, Ваньку и оболтуса Гришу Барятинского. Так получай от поездки удовольствие!

Да и ребятам надо привыкать к самостоятельности. Иначе от них будет больше проблем, чем помощи.

Я откинулся на спинку кресла и разглядел над верхушками деревьев большую птицу. Это огромный орел по имени Ураган кружил над лесом, осматривая и охраняя мои земли. Рядом с ним кружили подросшие птенцы – Ураган учил их охотиться.

Мальцевы уже ждали нас на вокзале. Семен тащил огромный чемодан, а Евграф Семенович внушал ему:

– Слушайся господина барона. Если его милость возьмет тебя с собой к императору, в разговор не лезь.

– Да знаю я, батя! – нетерпеливо кивал Семен.

– Домой звони каждый вечер. Ты же знаешь мать, она за тебя переживать будет. Если в академии не получится, возвращайся домой.

– Все у меня получится, – нахмурился Семен. – Господин барон, ну, хоть вы ему скажите!

– Все будет хорошо, – улыбнулся я, пожимая руку старшего Мальцева. – Еще будешь гордиться сыном, Евграф Семенович.

– Слышал, батя? – торжествующе спросил Семен.

– Дай бог, – покачал бородой Мальцев.

Помолчал минуту и не утерпел – снова принялся поучать сына:

– Деньги не потеряй. Чемодан не оставляй без присмотра – украдут. Столица – это тебе не Холмск, там воры на каждом шагу. Господину барону не надоедай. Сегодня же напиши адрес, где будешь жить.

– Да не дергайся ты так, Евграф Семенович, – шепнул я старшему Мальцеву. – Парень справится.

– Думаете, ваша милость? – с тревогой спросил Мальцев.

– Уверен, – кивнул я. – Семен Евграфович, вот и наш поезд!

Я протянул проводнику наши билеты и он показал нужное купе – двухместное, только для меня и Семена Евграфовича.

– Чаю, ваша милость? – предложил проводник. – Другие напитки тоже есть.

– Кофе, – решил я.

– Изволите заказать обед? В Столицу прибудем только к вечеру.

– У нас все с собой, – солидно ответил Семен Евграфович, с натугой отщелкивая замки своего необъятного чемодана.

– Слышал? – с улыбкой подтвердил я. – Принеси кофе.

Проводник понятливо кивнул и исчез за дверью купе.

Паровоз оглушительно загудел. Поезд качнулся, звонко лязгнули колеса. Потап за пыльным стеклом встал на задние лапы, а передними замахал над головой. Но перестарался и плюхнулся на толстую задницу.

*****

– Дорого же, кофе из ресторана заказывать, – недовольно проворчал Семен Евграфович, выкладывая на стол разнообразные свертки и кульки. – У меня в баночке растворимый есть. Можно за кипятком самому сходить, а деньги приберечь.

Я шутливо дернул Семена Евграфовича за свисавший рыжий вихор.

– Нельзя.

– Ай!

Семен отдернул голову и с любопытством спросил:

– Почему нельзя?

– А ты сам подумай, – предложил я, разворачивая шуршащую фольгу. – Что тут у тебя?

– Курица! – гордо ответил Семен Евграфович. – Сам жарил! Хотите хлеба, господин барон? Еще соленые огурчики есть.

– Хлеба не хочу, – отказался я, отрывая хорошо прожаренную куриную ножку. – А огурцы давай. И сам присоединяйся. Слушай, а вкусно! Семен, да тебе можно трактир открывать! От посетителей отбоя не будет.

– Я и щи умею варить, – похвастался Семен Евграфович.

Потом серьезно посмотрел на меня.

– Вы и в самом деле думаете, что у меня получится, господин барон? Или просто так сказали, чтобы батю успокоить?

– А ты сам как думаешь? – спросил я.

– Не знаю, – вздохнул Семен Евграфович. – Столица, она… большая. Не то, что наш Холмск.

Он нахмурился и решительно продолжил:

– Должно получиться. Я ведь уже взрослый. Справлюсь.

– Справишься, – кивнул я. – У тебя правильный настрой, а это главное. Все остальное – ерунда.

– Господин барон! – послышался из коридора голос проводника.

Я дернул дверь, и она откатилась в сторону, тарахтя роликами. Проводник поставил на стол поднос с чашками и запечатанную коробочку сливок.

– Спасибо, – улыбнулся я, протягивая проводнику купюру.

Семен Евграфович недовольно зыркнул на проводника, но все же сделал глоток кофе – в вагоне-ресторане его варили отлично.

– А я понял, ваша милость! – неожиданно сказал он. – Нужно соответствовать титулу! Если вы барон – так пейте кофе из ресторана, а не из банки. Правильно?

Я улыбнулся:

– Нет, Семен Евграфович. Просто мне нравится хороший кофе.

*****

Кира встречала нас на перроне. В Столице было ветреный и пасмурный вечер, так что девушка куталась в легкий плащ, а в руках держала складной зонт.

И конечно, за ее плечом маячил неугомонный князь Барятинский. Он и кинулся ко мне первым, когда я вышел из вагона.

– Никита! Я женюсь!

Я решительно отодвинул Барятинского в сторону:

– Погоди, Гриша!

И с улыбкой шагнул навстречу Кире:

– Привет!

Обнял девушку, чувствуя, как доверчиво она прижимается ко мне.

– Привет, Никита! – ответила Кира.

И прошептала тихо, чтобы не слышали Барятинский и Семен Евграфович:

– Я соскучилась по тебе.

– Никита, ты слышал! Я женюсь!

Барятинский старательно изобразил голосом обиду, но получилось неубедительно.

– Поздравляю, дружище! – улыбнулся я. – На ком?

– На Лизе! – мечтательно ответил князь. – На Елизавете Темниковой!

– Рад за вас, – кивнул я.

– И хочу, чтобы ты был свидетелем! – решительно заявил Гриша. – Сейчас мы поедем ко мне и за бутылочкой хорошего коньяка неторопливо обсудим приготовления к свадьбе.

Я поймал взгляд Семена Евграфовича, который растерянно топтался на платформе.

– Кира, Гриша, познакомьтесь! Это Семен Евграфович Мальцев – будущий студент магической академии, мой деловой партнер и хороший друг. Семен Евграфович, это Кира. Ей принадлежит мое сердце. А еще – мои финансы. По всем скучным бухгалтерским вопросам ты будешь работать с ней, а ко мне обращайся, если понадобится убить кого-то из конкурентов.

– Скажете тоже, господин барон! – солидно ответил Семен Евграфович.

И осторожно пожал ладонь Киры:

– Очень рад знакомству, госпожа Белова! Господин барон много рассказывал о вас.

Кира удивленно приподняла брови.

– Правда?

– Целыми днями, – не моргнув глазом, соврал Семен Евграфович.

– А это князь Григорий Барятинский, главный столичный раздолбай и мой лучший друг.

Семен Евграфович и тут не сплоховал. Он поклонился почтительно, но с достоинством:

– Рад знакомству, ваше сиятельство!

– Ого, – уважительно заметил Барятинский. – Семен Евграфович, вы бы не хотели сделать карьеру дворецкого? У меня как раз освободилось место. Прежний дворецкий решил, что мой образ жизни вредит его здоровью, и уволился сегодня в шесть утра, мерзавец.

– Я работаю на господина барона, – с достоинством ответил Семен Евграфович.

– Так что, Никита? – настаивал Барятинский. – Дашь мне несколько ценных советов по поводу свадьбы?

Я покачал головой.

– Не мой профиль, дружище. А вот Семен Евграфович – очень рассудительный человек. Обсуди свою затею с ним, уверен, он подскажет тебе много полезного. Только не засиживайтесь, завтра утром нас ждет император.

Это я выяснил через Илью. Позвонил ему еще из Холмска. Илья связался с его величеством, и встречу назначили на завтрашнее утро.

– Так что уступаю тебе Семена Евграфовича, но только до завтрашнего утра. Пользуйся возможностью, он легко сократит твои расходы на свадьбу вдвое, если не втрое. И это без потери качества!

– Правда? – удивился Барятинский. – Это очень кстати. А то я уже собрался продавать одно из своих поместий. Только никак не мог выбрать – какое именно.

– Продавать не надо, – нахмурился Семен Евграфович. – И так выкрутимся.

– Вот видишь, – улыбнулся я. – если Мальцев что-то пообещал, значит, так оно и будет.

– Спасибо, Никита! – закивал Барятинский. – Без шуток! И тебе спасибо, Семен Евграфович. Меня тоже зови по имени-отчеству, к демонам эти сиятельства! Григорий Александрович!

– Благодарю, Григорий Лексаныч, – серьезно кивнул Семен.

– Ну, вот и договорились, – заключил я. – Ты, Семен Евграфович, сегодня переночуешь у князя. А завтра решим.

– А вы куда? – с подозрением насупился Барятинский, переводя взгляд с Киры на меня и обратно.

– А мы придумаем, – улыбнулся я. – И не вздумай звонить ночью.

– Когда это я звонил тебе ночью? – возмутился Гриша.

– Три дня назад. Ты сказал, что тебе скучно и не с кем выпить, а потом предлагал петь хором. Помнишь, куда я тебя послал?

– Помню, – пригорюнился Барятинский.

– Так вот, если позвонишь сегодня, то я не только пошлю, но и лично прослежу, чтобы ты добрался.

– Ты страшный человек, Никита! – проникновенно сказал Гриша.

– А как же! – гордо ответил я.

– Ладно! – покорился судьбе Барятинский. – Семен Евграфович, хоть ты-то меня выручишь? А то я совсем запутался в этих кольцах, лентах и шариках!

– Разберемся, Григорий Лексаныч, – утешил его Мальцев.

– Но учти, Гриша! – предупредил я. – Семен Евграфович деловой человек, и оплата должна быть соответствующей. За еду и крышу над головой он не работает.

– Само собой, – закивал князь.

Сам подхватил чемодан Мальцева и с интересом прислушался к звяканью стекла:

– Что это? Кажется, бутылки?

– Образцы товара, – гордо ответил Семен Евграфович, отбирая чемодан у князя.

*****

Мы проводили их до извозчика, который терпеливо поджидал пассажиров на стоянке возле вокзала. А сами неторопливо пошли вдоль Невского проспекта в сторону Адмиралтейства.

– Где ты решил остановиться? – спросила Кира. – Снова у Луки Ивановича? Он будет рад, да и Прохор тоже.

– Нет, – улыбнулся я. – Я надеюсь, что ты пригласишь меня к себе.

– А если не приглашу? – лукаво взглянула на меня Кира. – Поедешь в гостиницу?

– Тогда куплю себе теплое одеяло и буду спать на улице под твоими окнами, положив голову на чемодан. Ты когда-нибудь видела бездомного барона?

– Нет, – рассмеялась Кира. – Думаю, и столичные городовые тоже не видели. Я уже не говорю о моих соседях.

– Ну, вот, – кивнул я. – Внесу разнообразие в их скучную жизнь.

– У меня маленькая квартирка, – предупредила Кира. – Ты не подумай, что я кокетничаю. Просто не уверена, что тебе там будет удобно.

– Попробую и узнаю, – отмахнулся я.

– Зато есть балкон и он выходит на набережную Крюкова канала.

– Вот видишь! – обрадовался я. – Мне уже нравится. Хочу узнать, как ты живешь.

– Скромно и скучно, – улыбнулась Кира. – А как все это время жил ты? Расскажешь мне про свою усадьбу? Как ты проводил время в компании демонов?

– Лучше не придумаешь! – заверил я. – Размеренная деревенская жизнь, свежий воздух и здоровый сон. Правда, у меня в усадьбе поселилась бригада плотников, и никак не может закончить ремонт. Так что я воспользовался приглашением императора и сбежал.

Кира с улыбкой слушала меня, но потом я заметил, что она думает о чем-то своем.

– У тебя все в порядке? – спросил я.

– Не совсем, – призналась девушка. – Мне поручили необычное судебное дело. Точнее, я сама за него взялась. И теперь оно не выходит у меня из головы.

– Расскажи, – предложил я. – Но если это связано с финансами, то тебе придется объяснять очень подробно. Справишься?

– Нет, это уголовное дело. Ритуальное убийство.

– Убийство? – удивился я. – Да еще и ритуальное! С каких пор ты занимаешься такими делами?

– Обвиняют близкого мне человека, – объяснила Кира. – Это профессор, у которого я училась.

– Юрист? – уточнил я. – И что он сделал? Приносил жертвы демону Правосудия?

– Я узнала о деле только сегодня из газет, – сказала Кира. – И еще не видела протоколы. Но уверена, что Николай Степанович не мог никого убить.

– Случается, что и профессора сходят с ума, – заметил я.

– Только не профессор Лабуаль, – возразила Кира. – Николай Степанович очень умный и уравновешенный человек, несмотря на свои годы.

– Как его фамилия? – поразился я. – Лабуаль?

– Да, – ответила Кира. – Николай Степанович Лабуаль. Ты о нем слышал?

Слышал ли я о Лабуале? Демоны, не только слышал, но и много раз вспоминал эту фамилию!

– Думаю, да, – кивнул я. – Лабуаль – редкая фамилия для Империи. А он еще и Степанович. Похоже, что мы служили вместе с его отцом. И даже были друзьями.

– Но профессору семьдесят два, – поразилась Кира.

А потом удивленно кивнула:

– Да, я и забыла. Никита, это невероятно. Я знаю, что ты переместился во времени. Но знать – это одно. А понимать – совсем другое. Невероятно! Ты знал отца Николая Степановича!

– Было дело, – кивнул я. – расскажи мне все, что знаешь, об этом деле.

– Николая Степановича арестовали вчера вечером. Как пишут в новостях, он приехал к себе на дачу – это на Охтинском разливе – и застал там свою внучку в компании молодого человека. Юноша вел себя отвратительно. Рассердившись, Николай Степанович ударил его по голове, потом оттащил в подвал. Нарисовал на полу пентаграмму, расставил по углам свечи, а потом перерезал молодому человеку горло.

– А внучка? – нахмурился я.

– Николай Степанович запер ее в комнате. С ней все в порядке.

– Кто вызвал полицию? Внучка?

– Нет, сам Николай Степанович.

– У профессора железные нервы, – одобрительно кивнул я. – И как он объяснил свой необычный поступок?

– Сказал, что души развратников нужно отправлять в ад. Именно это он и сделал, и ни о чем не жалеет.

– Сильно, – оценил я. – Значит, профессор сам вызвал жандармов и признался в убийстве. Тогда как ты собираешься его защищать?

– Я не верю, – твердо сказала Кира. – Не знаю, в чем дело, но не верю – и все!

– Во что именно? – уточнил я. – Пойми, я не придираюсь. Я хочу, чтобы ты разобралась в своих мыслях и точно сказала, что тебя смущает в этом деле.

– Все! – тут же ответила Кира.

И тут же вздохнула:

– Ты прав. Я попробую.

Она закрыла глаза и нахмурилась.

– Я не верю, что Николай Степанович мог в здравом уме хладнокровно убить человека. И не верю, что он сошел с ума. Но есть жертва, и Николай Степанович признался в убийстве. Теперь я хочу разобраться.

– Ага, так понятно. Согласен, удивительная история.

– Ты мне поможешь, Никита? – с надеждой спросила Кира. – Знаю, что ты приехал ненадолго, и у тебя много важных дел, но…

– Я на отдыхе, – улыбнулся я. – Значит, свободного времени у меня навалом. А любопытства – еще больше. Кроме того, я дружил с отцом твоего профессора, и именно по его наводке угодил в аномалию Смерти. Значит, и к моему перемещению во времени он причастен. И к нашей с тобой встрече тоже имеет отношение, так получается. В общем – возьмемся вместе и увидим, что из этого выйдет. Но нам нужно больше информации.

– Завтра утром я иду к нему в Петропавловскую крепость, – сказал Кира и виновато взглянула на меня. – Поэтому не смогу поехать с тобой к императору.

– Это не страшно, – успокоил я ее. – Все интересное я тебе расскажу. А как ты попадешь в крепость? Тебя уже назначили официальным адвокатом Лабуаля?

– Надеюсь, к утру этот вопрос решится, – вздохнула Кира. – Мне позвонил ректор магической академии Сергей Васильевич Кравцов и очень просил защитить профессора. Как будто я могла отказаться!

– А при чем тут магическая академия? – удивился я. – Профессор и там преподавал?

– Да, вел курс магического права для детишек аристократов.

Кира нахмурилась.

– Что такое? – спросил я.

– Да вспомнила, как мы с ними сталкивались в Александровском саду, – неохотно ответила Кира. – Они все время дразнили нас оборванками.

– Детство золотое, – улыбнулся я. – Слушай, а мы не заблудились? Я не узнаю эти переулки.

– Сейчас свернем за угол вон той лавки и выйдем на набережную Крюкова канала. А там уже рядом.

– Лавка, – улыбнулся я. – Это отлично! Зайдем и возьмем чего-нибудь к ужину. А то знаю я вас, девушек – вы вечно худеете и не держите дома еду.

– Я не худею, – возмутилась Кира, – мне не нужно! Но еды у меня, и вправду, нет. А ты можешь сходить один? Я подожду тебя на улице, а то хозяйка лавки меня хорошо знает. Потом будет болтать всякую ерунду.

– Конечно, – улыбнулся я.

Из лавки я вышел с огромным пакетом, в который поместился большой кусок копченой грудинки, три вида сыра, маслины, бутылка красного вина, маленькие, но очень сладкие помидоры и большой пучок разнообразной зелени.

Вкусный и легкий ужин, в общем. И готовить не надо.

Свернув за угол, мы перешли канал по ажурному мостику, кованые перила которого выгибались вверх пологой дугой. Вошли в подьезд и поднялись по крутой лестнице на третий этаж. Кира открыла своим ключом высокую дверь и пропустила меня вперед:

– Проходи!

– Уютно, – оценил я.

– Только тесновато, – вздохнула Кира. – Но квартиру побольше я пока не могу себе позволить. И за эту еще не выплатила кредит. Хорошо, что удалось продать жилье, которое мне предоставило Имперское управление по делам сирот. Вот где был ужас!

Кира зябко передернула плечами.

– Двухэтажный барак в пригороде. До станции полчаса пешком, и очень своеобразные соседи. Правда, я умудрилась с ними подружиться. Но все же была рада переехать сюда, поближе к работе.

– Здесь замечательно! – улыбнулся я. – А раздеваться в прихожей можно и по-очереди. Ничего страшного.

– А посмотри, какое у меня окно! – воодушевилась Кира.

Окно, и в самом деле, оказалось грандиозное. Овальное, величиной почти во всю стену маленькой комнаты, с толстой резной рамой и широким низким подоконником.

– Когда идет дождь, я люблю читать, сидя на подоконнике, – сказала Кира, – Грызу яблоко и смотрю на канал и проплывающие по нему лодки.

– Идеально, – оценил я. – Знаешь, что? Давай ужинать на подоконнике. К демонам столы и кресла, тем более, что у тебя их и нет.

– Давай, – обрадовалась Кира. – Я помою овощи и нарежу мясо и сыр. А ты открой вино. Бокалы в шкафчике.

– Договорились. А где твой хваленый балкон?

– Он на кухне. Но там мы вдвоем не поместимся.

Кира скрылась в коридоре, и я услышал, как за тонкой стеной звякает посуда и льется вода. Улыбнулся, достал из узкого навесного шкафчика бокалы и легонько стукнул ими друг о друга. Раздался чистый протяжный звон – бокалы оказались из настоящего резного хрусталя.

На душе было хорошо. Тепло и спокойно.

Потом мы сидели с ногами на подоконнике, пили вино, закусывая его маслинами и сыром, и Кира рассказывала мне о своем детстве в имперском приюте для сирот. И о том, как ее заметила старая княгиня Анна Барятинская, которая иногда приезжала в приют и привозила с собой подарки.

Благодаря связям княгини и собственному упорству, Кире удалось поступить в университет. И с тех пор ее жизнь пошла не так, как у большинства детей, оставшихся без родителей.

За окном тихо шелестел вечерний дождь, а по серой воде канала медленно скользили лодки. На носу каждой лодки горел желто-оранжевый сигнальный огонь. Словно огромные светлячки медленно проплывали мимо окна в густых сумерках.

Когда совсем стемнело, Кира унесла на кухню остатки еды – я слышал, как хлопнул маленький холодильник.

Потом мы погасили лампу.

Глава 2

Утром на город опустился густой туман.

Кира еще спала, поэтому я прикрыл дверь в комнату, сварил себе крепкий кофе и с чашкой в руках вышел на крохотный балкон.

Стоящие вплотную друг к другу дома на другом берегу канала тонули в плотной ватной пелене. Клочья тумана медленно плыли над водой. Где-то далеко заливисто прогудел пароход – наверное, на Неве.

Пронзительно кричали невидимые в тумане чайки – в этом приморском городе они чувствовали себя хозяйками наравне с голубями.

– Хорошо, – улыбнулся я, поеживаясь от утренней прохлады.

– Хорошо, – грустно согласился Умник. – Но дома лучше.

– А ты, Проныра, что скажешь? – спросил я маленького демона Огня. – Тебе тоже больше нравится шнырять по лопухам и крапиве?

– Мне везде нравится, – безмятежно ответил Проныра.

– Вот! – я поднял указательный палец к серым небесам. – Берите пример, демоны!

За моей спиной тихо скрипнула дверь. Кира прижалась ко мне всем горячим телом, закутав и себя, и меня в одеяло.

– Доброе утро! – прошептала она мне на ухо.

– Доброе утро, – так же тихо ответил я.

Не хотелось пугать этот туманный рассвет громкими голосами.

– Ты давно поднялся? – спросила Кира.

– Минут десять назад. Горячий кофе на плите.

– Тогда я в душ!

Оставив мне одеяло, Кира голышом убежала обратно в квартиру. А я достал из кармана магофон.

– Семен Евграфович, ты уже проснулся?

– Да, господин барон, – степенно ответил младший Мальцев.

– Отлично. Через два часа встречаемся на набережной Невы, возле ворот Летнего сада. Скажи извозчику, он тебя довезет.

– Вот еще! – фыркнул Семен Евграфович. – Зачем деньги тратить? И пешком дойду.

– Ну, гляди, – улыбнулся я. – Только не опаздывай.

– У меня карта есть, – успокоил меня Семен Евграфович. – Господин барон, а вы в каком костюме будете?

– В обычном, – удивленно ответил я. – А что?

– Мне ваш друг вчера помог костюм выбрать, чтобы соответствовать на встрече у императора. Темно-серый. Так вот я сомневаюсь, подойдет ли.

– Подойдет, – успокоил я. – Как там Гриша?

– Спит еще, – пренебрежительно ответил Семен Евграфович. – Горе, а не аристократ. Не то, что вы. Я вчера посмотрел, что он собрался к свадьбе накупить, у меня волосы дыбом встали. Один торт на тысячу червонцев! Где это видано? Господин барон, мне бы список столичных поставщиков – только, чтобы надежные были. А то я здесь никого не знаю. Сможете достать?

– Попробую, – улыбнулся я. – Дам Кире твой номер и попрошу выкроить минутку для разговора с тобой. Наверняка она тебе кого-нибудь посоветует, а дальше сам договоришься.

– Вот это правильно! – обрадовался Семен Евграфович. – Кира Андреевна разбирается, это я сразу понял. Хорошую вы себе невесту нашли, господин барон. Скромную и умную. И красивую!

– С чего ты взял, что Кира моя невеста? – изумился я.

– Ха! – ответил Мальцев. – Сразу видно. Ладно, я побежал. А то у Григория Лексаныча дома ни крошки, а я привык плотно завтракать.

– Беги, – улыбнулся я. – Деньги у тебя есть?

– Обижаете, господин барон! – ответил Мальцев и повесил трубку.

Пока я разговаривал по магофону, Кира успела наделать гору бутербродов со свежим хлебом и жареной грудинкой.

– А где хлеб взяла? – удивился я.

– У меня договоренность с посыльным из соседней пекарни, – улыбнулась Кира. – Каждое утро он отправляет мне свежий хлеб. А через день – парочку горячих мягких бубликов. Не закрывай балкон!

Кира взяла со стола плетеный поднос с высокими бортиками и подбросила его. Поднос завис в воздухе, потом рванул с места и вылетел на улицу.

Вот демоны!

Никак не могу привыкнуть к тому, что магия в этом мире часто служит исключительно для бытового удобства.

– Видишь, как я научилась пользоваться магией? – улыбнулась Кира. – А у самой магического Дара нет.

– Зато у тебя масса других достоинств, – улыбнулся я, прицеливаясь к огромному бутерброду.

– Например? – заинтересовалась Кира.

– Ты умная и красивая. И не задаешь вопросов, когда человек жует.

– Нахал, – возмутилась Кира.

– Зато не останусь без еды, – резонно возразил я. – На какое время у тебя запланирован поход в тюрьму?

– Через три часа, – ответила Кира. – Но убегать надо уже сейчас. Я хочу заехать в прокуратуру. Вдруг они покажут мне материалы по делу? Я хорошо знаю одного из помощников прокурора, мы вместе учились. Точнее, вместе мы учились сразу с двумя помощниками, но второй – такая гнида!

Кира выразительно скривила губы.

– А у тебя какие планы? – осторожно спросила она.

– Для начала навещу императора, – улыбнулся я. – Узнаю, чего хочет от меня его величество и представлю ему Семена Евграфовича. Надеюсь, они подружатся. Потом позвоню тебе и приглашу на обед. После этого заеду к Луке Ивановичу – старик обидится, если я не сделаю этого в первый же день после приезда. Да я и сам хочу его увидеть. А вечером опять возьму еды и вина и приду сюда.

– Ты хочешь вернуться? – улыбнулась Кира. – Тебе понравилось?

– Ага, – кивнул я. – Этот уютный подоконник, и проплывающие за окном лодки, и волшебный вкус вина под треск старой лампы. В общем, я впечатлен и требую повторения.

Улыбка Киры стала радостной.

– Тогда я дам тебе запасные ключи. Вдруг ты вернешься раньше меня. Держи!

И она протянула мне два ключа на одном крепком кольце.

Я взял их и спрятал в карман. А потом поцеловал Киру и вызвал ей извозчика.

Сам я по примеру Семена Евграфовича решил прогуляться пешком. Час прогулки – именно то, что надо, чтобы привести мысли в порядок перед встречей с императором. Тем более, если ты гуляешь по летней Столице, по ее мостам и гранитным берегам каналов.

*****

Семен Евграфович не подкачал.

В светло-сером костюме и изящных туфлях, сверкая стальными часами на запястье, он гордо прохаживался по набережной и посматривал через высокую ограду на Летний дворец с таким видом, словно собирался его купить.

Огненная шевелюра Семена Евграфовича была аккуратно подстрижена и уложена с умелой небрежностью. В левой руке он держал небольшой кожаный чемоданчик в тон костюму.

В общем – молодой столичный делец, да и только.

Пожалуй, я в его компании смотрелся простовато.

Увидев меня, Мальцев не стал махать руками, а вежливо наклонил голову.

– Ну, как? – взволнованно спросил он.

– Отлично, – честно ответил я. – Волнуешься?

– Есть немного, – честно признался Семен.

И сам себя подбодрил:

– Ничего. Товар у нас, что надо. Договоримся.

– Ну, идем, – улыбнулся я.

*****

Император снова встретил нас на внутренней лужайке дворца. Я даже заподозрил, что внутрь помещения его пускают только ночевать.

Это была бредовая мысль, но я весело расхохотался.

– Смотрю, вы в отличном настроении, Никита Васильевич! – улыбнулся император, пожимая мне руку. – А почему без медведя?

– Потап обживает новую берлогу, – честно ответил я, – и присматривает за строителями, которые ремонтируют мою усадьбу. Много забот, никак не могу завершить ремонт.

– Слышал, как же, – кивнул император. – Благодаря вам, в моей Империи стало еще на одного барона меньше. Такими темпами скоро они все закончатся. Только вы и останетесь. И кем я буду править? А что это за юноша с вами?

– Доброе утро, ваше величество, – вежливо поклонился Семен Евграфович.

– Это мой деловой партнер Семен Евграфович Мальцев, – представил я. – Из купцов города Холмска.

– Деловой партнер? – изумился император. – А он не слишком молод?

– Семен Евграфович очень надежный человек, – твердо сказал я. – Именно через него я собираюсь вести торговлю уникальным магическим товаром.

– Так-так, – покивал император. – Мы обязательно это обсудим, Никита Васильевич, обязательно. Но я пригласил вас по другому делу.

– Слушаю вас, ваше величество.

– Никита Васильевич, – сказал император. – Я хочу предложить вам официальную должность. С очень серьезными полномочиями.

Упертые демоны!

Я думал, у его величества что-то случилось, и он не может обойтись без моей помощи. А ему в очередной раз приспичило заманить меня на службу.

– И с очень серьезными обязанностями? – предположил я.

– Да, – не стал скрывать император. – Но согласиться – в ваших интересах. Вы ведь уже знаете, что в Империи официально восстановлена служба ликторов? Практически полный аналог древнего Ордена.

– Знаю, – кивнул я. – Недавно ко мне приезжал ликтор. Он вел следствие по делу барона Соболева.

– Я хочу, чтобы ликторы работали по всей Империи, – сказал император. – В каждой губернии, в каждом уезде. Чтобы ни одна аномалия не осталась без присмотра.

– Это благоразумно, – согласился я.

– Но людей не хватает, – с горечью сказал император. – Слишком мало тех, кому мы с Ильей Ивановичем можем доверять. Пока хватает только на Столицу.

– А чего вы хотите от меня? – прямо спросил я.

– Я предлагаю вам руководить службой ликторов Новгородской губернии, – так же прямо ответил император. – Ведь у вас поместье под Новгородом? Будете жить в своем доме, там же нести службу. Доверие к вам абсолютное, поэтому никаких отчетов. Если вы согласитесь, я просто буду знать, что хотя бы в одной губернии с аномалиями полный порядок. Вы правы, Никита Васильевич, это большая ответственность. Но и большая власть. Вы не будете подчиняться даже губернатору. Скорее, это он будет подчиняться вам. То есть, по букве закона губернатор обязан оказывать вам содействие. Но вы же понимаете, как будет на самом деле.

– Понимаю, – резко кивнул я. – Даже слишком хорошо понимаю, как все будет. Льстивая любезность в лицо, а за спиной – козни, интриги и пересуды. Доносы в Столицу по самому мелкому поводу, тихий саботаж распоряжений. И чтобы разобраться со всем этим, мне придется забросить поместье, переехать в Новгород и день и ночь мордовать ваших чиновников. Потом я потеряю терпение и прибью губернатора, а вы предложите мне занять его место. Больше ведь некому! А зачем мне это, ваше величество?

К моему удивлению, император не рассердился. Просто кивнул:

– Понимаю, Никита Васильевич. И не хочу на вас давить. Но и вы меня поймите. Должность утверждена, и на нее будет назначен человек. Или вы, или кто-то другой. У меня есть еще один кандидат. Не скрою, он нравится мне гораздо меньше, чем вы. Да и вы вряд ли уживетесь с ним мирно. Но вы не оставляете мне выбора.

– А кто он? – спросил я.

– Граф Георгий Петрович Новиков. Служил в гвардии, командовал гвардейским корпусом. Человек резкий и прямой, очень самолюбивый. Не терпит возражений. А я не смогу все время расталкивать вас по разным углам ринга. Понимаете, о чем я?

– Я могу с ним познакомиться?

– Разумеется.

– И еще вопрос, – я взглянул прямо в глаза императора. – Если я найду другое решение и сумею убедить вас в том, что оно лучше, вы выслушаете меня?

– Да, – кивнул император. – Но времени у вас немного. Две недели, максимум, три.

– Понял, ваше величество.

– Выпьете кофе? – неожиданно предложил император. – Знаете, мне самому неприятен этот разговор. Но император должен иногда быть жестким. Это тоже обязанность.

– А, давайте кофе, – улыбнулся я.

Две недели – это уйма времени. Что-нибудь придумаю.

Слуга принес кофе на серебряном подносе. Наклонился к императору и что-то тихо сказал ему на ухо.

– Приехал? Так зови! – резко ответил император.

Слуга кивнул и быстро скрылся в доме.

– Голицын приехал, – объяснил нам с Семеном Евграфовичем император. – Я надеялся, что вы согласитесь. Вот и вызвал князя, чтобы сразу составить официальный документ. Выходит, он зря прокатился. Ну, ничего. Давайте, хотя бы, обсудим ваше торговое дело.

Император хотел показать, что он держит слово. Даже несмотря на мой отказ.

Голицын рысцой выбежал из дверей дворца на лужайку. Видно, хотел показать, как торопится на зов императора.

– Ваше величество, простите! – начал он заготовленную речь. – Я спешил, как мог…

И тут Голицын увидел меня.

Кровь отхлынула от его полного лица. Глаза побелели, а щеки затряслись.

– Ты! – взвизгнул Голицын. – Нет! Не убивай меня!

Одновременно с этим воплем он нелепо вильнул жирным задом и галопом рванул к императору.

– Уберите его! – визжал Голицын.

Я машинально щелкнул пальцами, накладывая на Голицына Оковы Льда. Коротенькие ноги князя подогнулись, и он рухнул в траву.

Да что с ним такое? Чего он так перепугался?

– А-а-а! – заверещал Голицын, как будто его уже резали. – Не-ет!

И пополз к императору, цепляясь руками за траву.

Руками?

Из рукавов его парадного сюртука торчали длинные когтистые лапы, покрытые зеленой чешуей. Лысая голова становилась плоской, рот растягивался в отчаянном оскале.

Голицын на глазах превращался в демона. И вид этого демона был мне знаком.

Третий!

Вот он, третий Одержимый демоном Азарта! Тот, кого просил пощадить барон Соболев.

Князь Голицын, заместитель министра. Человек, который ежедневно видится с императором!

– Нее-е-ет! – отчаянно орал Голицын, все ближе подползая к ногам императора. – Спаси-и-ите!

Не знаю, что он собирался делать, когда доползет до его величества. Загнанный в угол демон опасен, ему нечего терять. А император застыл столбом от неожиданности и даже не пытался спастись.

Я еще раз щелкнул пальцами, и Голицын окончательно превратился в ледяную статую. Я ему даже шею заморозил, чтобы не орал на весь Летний сад.

Моя рука скользнула к поясу и не нащупала рукоять меча. Я не захватил его на прием к императору. А ведь сам же говорил Илье, что меч всегда может понадобиться! В прошлый раз он не пригодился, зато теперь придется убивать Одержимого подручными средствами.

Я быстро огляделся. Ага! Стул подойдет – его ножкой можно пробить грудную клетку, если всадить ее в спину демона сильно и точно.

И тогда аномалия Азарта закроется окончательно. И демоны его знают, когда я в следующий раз увижу ликтора из другого мира.

Эта мысль меня остановила. А еще – магический фон Голицына. В нем не было ничего, кроме страха и беспомощности.

Этот демон не был опасен, он просто сходил с ума от ужаса и отчаяния.

– У вас есть при себе магоцвет? – крикнул я императору.

Он, ничего, не понимая, смотрел на меня.

– Быстрее! – поторопил я его величество.

– Что с ним? – потрясенно пробормотал император, по-прежнему не двигаясь с места.

– Магоцвет! – напомнил я.

И кивнул Семену Евграфовичу.

– Открой пиво!

В эту секунду на лужайку выбежали гвардейцы. Охрана дворца примчалась на вопли Голицына.

– Остановите их! – сказал я императору. – Или они убьют князя.

Судя по выражению лица императора, он был не против того, чтобы лежавшего перед ним демона разрубили на куски. Но все же послушал меня.

– Стойте! – крикнул он гвардейцам.

Гвардейцы сделали еще два шага и остановились в нерешительности.

А Семен тем временем уже протягивал мне открытую бутылку.

Я перевернул демона на спину и вылил пиво прямо ему в пасть. Туда же высыпал весь магоцвет из золотой коробочки, которую император, наконец, достал из кармана.

– Глотай! – прорычал я Одержимому. – Ну!

Он и так глотал, судорожно дергая безобразной головой на короткой шее – просто, чтобы не захлебнуться.

Гвардейцы наконец-то разглядели, что происходит на лужайке. Они увидели демона и снова двинулись к нам, доставая оружие.

– Стоять! – уже без моей просьбы крикнул им император. – Это приказ!

Слава Ордену, его величество успел прийти в себя.

– Вторую бутылку, Семен! – скомандовал я.

Если магоцвет и магическое пиво не подействуют, Голицына придется убить. Я принял это решение без колебаний, натура ликтора требовала не оставлять Одержимого в живых.

Но убивать не понадобилось.

Чешуйчатый рисунок на коже демона потерял четкость и расплылся. Кожа разгладилась, острые кривые когти втянулись в пальцы, а из глаз исчез пронзительно-желтый свет.

На траве передо мной лежал перепуганный человек, с ног до головы залитый пивом. Он не мог пошевелиться, не мог говорить – заклятие Оков Льда действовало безотказно.

– Я не убью тебя, – сказал я Голицыну.

Но он меня не услышал. Похоже, сошел с ума от страха.

– Что в вашем мире делают с Одержимыми, которые потеряли контроль над демоном? – спросил я императора.

– Есть специальная лечебница, – машинально ответил его величество. – Там их держат. Кормят магоцветом насильно.

Император говорил со мной, но смотрел при этом только на Голицына. Я заметил, что руки его величества мелко подрагивают.

– Страшно? – сочувственно спросил я.

– А он… он снова не кинется?

– Нет. Заклинание держит его надежно, да и магоцвет подействовал.

Император сделал несколько шагов и бессильно опустился на стул.

– Нужно увезти князя, – напомнил я. – Он мне понадобится. Как доставить его в эту лечебницу?

– Сейчас, – кивнул император.

Вяло взмахнул рукой, подзывая гвардейцев.

– У князя случился приступ, – сказал он им. – Но барон Волков с ним справился. Вызовите машину. Двое останьтесь здесь, на всякий случай.

Один из гвардейцев приставил острие меча к шее Голицына. Второй придавил его коленом к земле и защелкнул на запястьях князя магические наручники.

Очень мощный артефакт, полностью блокирующий стихийную и ментальную магию – я почувствовал это даже на расстоянии.

– Почему он вас испугался, Никита Васильевич? – спросил император. – Почему решил, что вы его убьете?

– Вы в курсе истории с Соболевым и Белецким? – уточнил я.

– Да, – кивнул император. – Илья Иванович мне докладывал. В них воплотился какой-то мощный демон.

– Голицын из их компании, – объяснил я. – Думаю, следствие легко установит, что он был знаком с бароном Соболевым и приезжал к нему в поместье. Демон Голицына знает, что это я убил Соболева. Увидев меня, он испугался, что я и его убью.

– А разве это не лучший выход? – дрогнувшим голосом спросил император.

– Посмотрим, – ответил я. – Есть небольшой шанс спасти вашего князя.

– Спасибо, Никита Васильевич. Я как-то растерялся… Знаете, я вдруг понял, что и со мной может случиться такое… с каждым из нас.

Он взглянул на меня.

– Кроме вас, Никита Васильевич.

Такое признание нечасто услышишь от императора.

– Вот об этом я и хочу с вами поговорить, – кивнул я. – А еще напомню вам историю с графом Орловым. Она тоже произошла здесь, в Столице. И разбираться с графом пришлось мне.

– Я до сих пор вам благодарен за это, – сказал император.

– А если в следующий раз я буду в Новгороде? – прямо спросил я. – И не смогу быстро приехать, потому что по вашему приказу буду руководить губернской службой ликторов?

– Об этом я не подумал, – нахмурился император. – А ведь вы правы, Никита Васильевич.

– Да, – просто сказал я. – Я прав. Помните, в нашу прошлую встречу вы спросили, можете ли обратиться ко мне, если вам понадобится помощь? Вот сейчас она понадобилась, и я здесь. Наш договор работает, ваше величество. Предлагаю не менять его. А я подумаю, что делать с губернской службой ликторов и найду решение. Только не торопите меня – мне еще с Голицыным разбираться.

– Хорошо, – кивнул император.

Голицына увезли. Двое крепких медбратьев подняли его с травы и переложили на каталку. Пристегнули ремнями, не снимая наручников, и погрузили в обычную машину “скорой помощи”.

– Куда вы его повезете? – спросил я усталого лекаря.

– В Первую лечебницу, – ответил лекарь. – Это за Троицким собором.

– Завтра я приду к нему.

– Посещение пациентов только с разрешения руководства, – заученно пробубнил лекарь.

– Вот и не забудь его предупредить.

Лекарь хотел возразить, но взглянул на императора и молча кивнул.

Когда машина уехала, я напомнил императору:

– Ваше величество, устройте мне встречу с графом Новиковым. Может быть, мы сумеем с ним договориться, и тогда все решится само собой.

– Хорошо, Никита Васильевич, – согласился император. – А что за снадобье вы дали Голицыну?

– Вы знаете, что такое магоцвет? – вопросом на вопрос ответил я.

– Разумеется. Я и сам иногда его употребляю.

– А про солнечный магоцвет что-нибудь слышали?

– Нет.

– Думаю, вы знаете, что магоцвет ослабляет демона и помогает человеку его контролировать. А зелье, которое находится в этом чемоданчике, позволяет человеку и демону сотрудничать. Демон перестает видеть в человеке добычу и начинает считать его союзником.

– Так-так, – уже без улыбки повторил император. – Получается, что Одержимый, который употребит ваше зелье, станет лучше контролировать демона? Вы правильно сделали, Никита Васильевич, что пришли с этим именно ко мне.

– Конечно, – согласился я. – Но есть одна существенная поправка. Зелье надо принимать регулярно. И только от вас будет зависеть, кому из аристократов оно достанется, а кому – нет.

– Покажите, – потребовал император.

Семен Евграфович поставил чемоданчик на стол и щелкнул замками.

– Это похоже на… – нахмурился император.

– Пиво, – закончил я. – Магическое пиво, сваренное в одной из моих аномалий. А к нему добавлен порошок солнечного магоцвета. Но вот технологию изготовления я вам не раскрою.

– Знаете, Никита Васильевич, если бы кто-то другой попытался убедить меня, что на свете существует магическое пиво, я бы ему не поверил.

– Попробуйте и убедитесь, – предложил я.

– Благодарю, но с утра я не пью, – невесело усмехнулся император. – Тем более, что я достаточно видел своими глазами. Надеюсь, вы оставите образцы? Я немедленно передам их специалистам. Пусть проведут анализ.

– Пожалуйста, – кивнул я.

– Ваше величество, – деликатно вмешался Семен Евграфович, – вам необязательно заниматься этим самому. Познакомьте меня с надежным человеком, и мы с ним обговорим все детали.

– Так я и сделаю, – удивленно кивнул император. – Напомните, как вас зовут?

– Семен Евграфович, – с достоинством представился Мальцев.

– Ваше величество, – улыбнулся я. – У Семена Евграфовича обнаружился магический дар, и он приехал в Столицу, чтобы попытаться поступить в академию.

– И ему нужна моя поддержка? – догадался император. – Ну, что ж…

– Нет, – поправил я. – Скорее, это вам выпал отличный шанс помочь молодому магу, не связанному с семьями аристократов. Приобрести еще одного сторонника и союзника.

– Да вам прямая дорога в политику, Никита Васильевич! – покачал головой император. – Как вы умеете все повернуть к своей пользе! Даже Голицын сыграл вам на руку. Теперь я ни за что не позволю вам застрять в мелких провинциальных делах.

– Спасибо, – кивнул я.

Император махнул рукой слуге, который почтительно замер в нескольких шагах от нас.

– Принеси бумагу и перо!

Слуга молча поклонился и исчез.

– Я мог бы отправить ректору академии сообщение, – серьезно сказал император. – Но письмо он оценит больше. Может, даже на стену повесит, в красивой рамочке. Да, все любят знаки внимания.

– Вы хорошо знакомы с ректором? – спросил я.

– Встречались, – скривился император. – С кем я только не встречался. Ректор – профессиональный оппозиционер. Болтун без ума и идей. Лишь бы выступить против имперского курса. И профессора у него такие же.

– А зачем вы его держите? – удивился я.

– А что с ним делать? В академии учатся сынки и дочки лучших фамилий Империи. Рассадник оппозиции. Но пусть уж лучше вся эта дрянь будет в одном месте под присмотром, чем тихо расползется по углам.

– Вам виднее, – усмехнулся я.

Присев за столик император небрежным, но разборчивым почерком набросал несколько строк на листе бумаги. Расписался и шлепнул внизу листа личную печать, подышав на нее.

Затем сложил лист, убрал его в поданный слугой конверт и протянул конверт Семену Евграфовичу.

– Держите, молодой человек! Надеюсь, моя рекомендация не испортит вам отношения с ректором.

Глава 3

– Как вы его, а! – восхищенно сказал Семен Евграфович, когда мы с ним вышли на набережную Невы.

– Голицына? Или лекаря?

– Да нет. Императора! Он ведь теперь все сделает по-вашему, господин барон!

– Тише, – улыбнулся я. – Не кричи, а то тебя примут за революционера. Какие у тебя планы?

– Поеду в магическую академию, господин барон, – ответил Семен Евграфович, нежно поглаживая карман, в который он спрятал письмо императора.

– Мне же не надо объяснять тебе, чтобы ты молчал обо всем, что увидел?

– Не надо, ваша милость, – нисколько не обидевшись, ответил Семен Евграфович. – Буду молчать как рыба.

– Отлично. Как решишь вопрос с поступлением, позвони мне. Нужно будет подыскать дом в Столице.

– Для вас и Киры Андреевны? – деловито спросил Семен. – Собираетесь задержаться в Столице, господин барон?

– Нет, дом нужен для тебя, – объяснил я. – Ты мой торговый партнер и поставщик императора. Кроме того я хочу, чтобы ты был моим постоянным представителем в Столице.

– Понял, господин барон, – обрадовался Семен Евграфович. – А дом будем покупать, или арендуем?

– Это ты сам реши, вместе с Кирой Андреевной. Записал ее номер?

– А как же!

– Вот, и хорошо. Адрес академии знаешь?

– Знаю, господин барон. Здесь недалеко, я пешком дойду, чтобы деньги не тратить.

Семен Евграфович скрылся в аллеях Летнего сада. А я, весело насвистывая, пошел вдоль набережной Фонтанки. Настроение было просто превосходное.

Голицын появился очень вовремя. И замечательно, что он так напугал императора. Теперь у меня развязаны руки, и я могу действовать по своему усмотрению.

Замечательно!

Я достал из кармана магофон и набрал номер Киры.

– Привет! Тебя уже выпустили из мрачных и сырых казематов? Предлагаю пообедать вместе.

– Никита! – обрадовалась Кира. – А я ждала твоего звонка. Сама позвонить не решилась – вдруг ты все еще у императора.

– Нет, мы с его величеством уже закончили. А как твои успехи?

– Плохо, – вздохнула Кира. – Мне нужен твой совет. И твоя помощь, наверное, тоже понадобится.

– Что случилось? – насторожился я. – Рассказывай.

– Лучше не по магофону. Ты сейчас где?

– Гуляю по набережной Фонтанки. Любуюсь утками, лебедями и жителями Столицы.

– Отлично, – обрадовалась Кира. – Там возле пристани есть хорошее летнее кафе. Ты можешь заказать в нем столик? Я быстро подъеду. Отсюда к пристани каждые пятнадцать минут ходит смешной пароходик.

– Договорились, – улыбнулся я. – Буду ждать.

В кафе хватало народа – пристань возле Летнего сада пользовалась популярностью. Но при помощи нескольких монет я нашел выход из непростой ситуации. Через минуту на обзорной площадке набережной, возле самого парапета, стоял отдельный столик с двумя легкими плетеными креслами. Рядом в ожидании заказа застыл официант.

– Принеси цветы, – сказал я, протягивая ему купюру.

– Какие, ваша милость? – уточнил официант.

– Красивые, но неброские, – решил я.

– Могу предложить флоксы, – обрадовался официант. – Старушка на пристани ими торгует.

– Флоксы? – переспросил я. – Это такие фиолетовые? Годится. И сделай мне кофе.

Официант ненадолго исчез. Вернулся он с букетом и вазой, в которой плескалась свежая вода. Парень оказался сообразительным – догадался, что букет нужен для украшения стола.

Я откинулся на спинку кресла, лениво наблюдая за движением катеров на Неве и обдумывая предложение императора.

Дело не казалось мне сложным. Познакомлюсь с этим графом Новиковым. Демоны его знают, может, мы и сумеем с ним договориться. Все же, военный – значит, найдем общий язык. Ну, а если нет – тогда поговорю с Ильей. Не может быть, чтобы мой старый друг не нашел подходящего человека.

Решив так, я выбросил из головы императора с его проблемами и стал пить кофе и думать о Кире.

Кофе горчил чуть сильнее, чем нужно – наверное, к нему примешали слишком много зерен сорта робусты. Но сливки сглаживали горечь, так что вышло неплохо.

И тут меня окатила волна сладкого запаха. Пахло женскими духами. Я чуть повернул голову и прямо перед собой увидел светлые кудряшки, фиалковые глаза и ярко алые-губы, растянутые в хищной улыбке.

Наверное, хозяйка губ считала свою улыбку обольстительной. Но мне она показалась именно хищной.

Одаренная, магия Льда, автоматически отметил я.

Значит, аристократка.

Девушка была одета так, словно в любую минуту ждала приглашения в ресторан.

– Кого-то ждете? – спросила блондинка.

Она игриво растягивала слова.

– Да, – коротко ответил я.

Девушка чуть приподняла бровь.

– Случайно, не меня?

– Нет.

– А я вас знаю… – начала блондинка.

Но я не дал ей договорить.

– Очень рад за тебя. А теперь, будь добра – исчезни.

– Хам! – скривилась девушка.

– И убийца, – кивнул я. – До свидания.

Девушка гордо удалилась, на прощанье едва не сбив со стола чашку крохотной ярко-красной сумочкой на золотой цепочке.

*****

Пароходик, на котором приехала Кира, и в самом деле оказался смешным. Широкий и тупоносый, он еле-еле справлялся с быстрым течением, изо всех силенок пыхтя высокой трубой. При этом на его борту красовалось гордое название “Быстрый”.

У кого-то в Речном управлении столицы было хорошее чувство юмора.

Я помахал Кире рукой. Она опустилась в кресло напротив меня и удивленно покачала головой:

– Оказывается, и в переполненном кафе можно пообедать с комфортом!

– Конечно, – улыбнулся я. – Ну, что, зовем официанта?

– Подожди, – улыбнулась Кира.

Наклонившись вперед, она понюхала флоксы и закрыла глаза.

– Пахнет, как в Александровском саду. Там, возле театра такие большие круглые клумбы с флоксами. Я с детства люблю этот запах.

– Надо бы допросить старушку с пристани, откуда она взяла цветы, – задумчиво сказал я. – Вдруг ограбила клумбу? Гляди-ка, а старушка уже исчезла! Наверное, почувствовала, что я ликтор. Клянусь аномалиями, в ней скрывается демоническая сущность!

– Да ну тебя! – расхохоталась Кира. – Попроси, пожалуйста, чтобы нам принесли меню, я ужасно голодная.

Мы заказали крем-суп из цветной капусты и запеченную форель, а на десерт – лимонный тарт и кофе.

Попробовав суп, я удивленно поднял брови – а вкусно! Кивком поблагодарил официанта, который помог с выбором. А потом подмигнул Кире:

– Рассказывай.

– У меня ничего не вышло, – вздохнула Кира.

– Тебя не пустили к Лабуалю? – нахмурился я.

– Пустили, конечно. С сегодняшнего дня я официально назначена его адвокатом. Но Николай Степанович отказался со мной разговаривать. Он не захотел даже объяснить, зачем убил Трубецкого. Только твердил, что все сделал правильно. А когда я начала настаивать, он пригрозил, что откажется от защиты.

–Трубецкой – это фамилия жертвы, – догадался я.

– Да, – кивнула Кира. – Алексей Трубецкой, двадцать лет. Студент третьего курса магической академии. Между прочим, наследник рода Трубецких. То есть, теперь уже бывший наследник.

– Никогда о таких не слышал, – равнодушно сказал я.

– Ты что! – Кира округлила глаза. – Это же знатнейшая княжеская фамилия.

– Наверное, среди них не было Одержимых, – предположил я. – Вот мы и не встречались. А где он познакомился с внучкой профессора?

– Не знаю, – нахмурилась Кира. – А это важно?

– Может быть, и нет, – улыбнулся я. – Просто стараюсь не упустить важные детали. Сама посуди – Лабуаль ведь не аристократ?

– Нет, – покачала головой Кира.

– Значит, его внучка вряд ли посещает те развлекательные заведения, где бывал Трубецкой. И учатся они не вместе. Ну, не на улице же он ее встретил?

– Ты прав, – нахмурив лоб, сказала Кира.

– Второй вопрос, – кивнул я. – Как старенький профессор справился с молодым здоровым парнем?

– Оглушил его, – неуверенно предположила Кира. – Это было в газете.

Я покачал головой.

– Сомнительно.

Кира попробовала суп и отложила ложку в сторону.

– Нет аппетита, – удивленно сказала она. – А когда звонила тебе, то была уверена, что хочу есть. Никита, я не знаю, что мне делать. Понимаешь, сначала я просто не поверила, что профессор Лабуаль мог убить человека! Кинулась его защищать. А сегодня он мне сам сказал, что это он. Но при этом выглядел таким растерянным.

Если кто и выглядел сейчас растерянной, так это сама Кира. Но я не стал говорить ей об этом. Выдавил сок из дольки лимона на отлично запеченную рыбу и предложил:

– Поешь. И дай мне пару минут, я обязательно что-нибудь придумаю. Степа Лабуаль был моим другом. Уверен, его сын заслуживает хотя бы того, чтобы в его деле полностью разобрались.

– Я тоже так думаю, – кивнула Кира. – Ты не думай, я не защищаю Николая Степановича. Просто хочу, чтобы…

Она замялась, подыскивая убедительные слова. Между бровей киры появилась тонкая морщинка, которая придавала ее лицу трогательное выражение.

– Ты хочешь, чтобы все было по справедливости, – подсказал я.

– Вот именно! – кивнула Кира.

– Поешь, – улыбнулся я. – Справедливость легче восстанавливать на сытый желудок.

К тому времени, как Кира справилась с супом, мой план был готов.

– Давай вместе съездим к профессору, – предложил я. – Я поговорю с ним и попробую понять, в чем дело.

Это было очевидное решение. До сих пор я слышал о происшествии только в пересказе Киры. Настало время самому пообщаться с профессором.

– А как ты попадешь в тюрьму? – растерянно спросила Кира. – Это же крепость. Тебя не пропустят. Хотя… ты ведь можешь взять разрешение у императора, правда? Как я сразу не догадалась! Никита, ты гений! Спасибо тебе.

Слышать такие слова от красивой девушки приятно вдвойне. Я весело улыбнулся:

– Не будем беспокоить его величество по пустякам. Ему сегодня и так хватило ярких впечатлений. Есть способ попроще.

Я достал магофон и набрал номер Ильи.

– Привет, дружище! Я в Столице, и у меня к тебе дело.

– Барон! – отозвался Илья. – Ты вовремя. Я как раз собирался назначить тебе встречу. Надо поговорить.

– Непременно, – согласился я. – Но сейчас мне нужен пропуск в тюрьму Петропавловской крепости.

– Что случилось? – тон Ильи был таким серьезным, что дальше некуда.

– Мне надо поговорить с одним арестантом. Его задержали вчера за убийство.

– Барон, не тяни! Что это за арестант, и что тебе от него нужно?

– Его фамилия Лабуаль, – сказал я. – Николай Степанович Лабуаль.

– Как? – переспросил Илья. – Огненные демоны! А почему я ничего об этом не слышал? Черт, столько работы навалилось. Помощник говорил мне про какое-то убийство, но я не обратил на это внимания. Не наш профиль.

– Может быть, и наш, – обрадовал я старого друга. – Так что, сделаешь мне разрешение?

– Пойдем вместе, – решил Илья. – Ты сейчас свободен?

– Нет, конечно. Я обедаю с красивой девушкой.

– Значит, свободен, – решил Илья. – Тогда через час встречаемся у ворот крепости. Не знаешь, Лабуалю уже назначили адвоката? По правилам он должен присутствовать во время допроса.

– Адвоката я привезу с собой, – улыбнулся я.

– Ты опять темнишь, Барон?

– Нет. Его защищает Кира, я от нее и узнал об этом деле.

– Барон, как ты умудряешься всегда оказаться в самой гуще событий?

– Такой у меня талант, – ответил я.

– Через час встречаемся у крепости, – сказал Илья. – Надеюсь, ты без оружия? На входе его все равно придется сдать.

– Я только что от императора. Так что вооружен только хорошим настроением.

– Ты согласился на его предложение? – недоверчиво спросил Илья.

– Потом расскажу. Все, не мешай. У меня собеседник поинтереснее тебя, и очень мало времени.

Я дал отбой и подмигнул Кире, которая нетерпеливо ждала окончания разговора.

– Ну, вот, все улажено. И у нас еще есть время, чтобы выпить кофе с лимонным тартом.

Я подозвал официанта и попросил его принести десерт.

– Одну минуту, ваша милость, – кивнул официант.

– А я и забыла, что ты был на приеме у императора, – призналась Кира. – Прости! Для чего он тебя приглашал?

– Его величество изволил предложить мне государственную должность, – скривился я. – Хотел, чтобы я возглавил губернскую службу ликторов.

– Ничего себе! – поразилась Кира. – Наверное, это очень важная должность?

– Не без этого.

– И ты согласился?

– Еще чего, – хмыкнул я. – Мне и так хорошо.

– С тех пор, как я с тобой познакомилась, – призналась Кира. – Я не перестаю удивляться. Как будто попала в фантастическую историю.

– Так оно и есть, – усмехнулся я. – Тебе чай или кофе?

– Хочу морса, – призналась Кира. – Кислого и холодного.

– И я с тобой за компанию.

Я подозвал официанта и сделал заказ.

*****

– Боже мой, какая встреча! – томно протянул над самым моим ухом женский голос. – Кира Белова, знаменитый адвокат!

Чертова блондинка так и не ушла! Или ушла и вернулась. Демоны знают, что у нее в голове – я ведь ясно сказал ей, что она меня не интересует.

Лицо Киры напряглось, в глазах мелькнула злость. Она сжала губы и попыталась не обращать на блондинку внимания.

Но блондинку это не смутило.

– Неужели ты меня не узнала? Мы ведь с тобой были подругами в пансионате. Почти подругами.

Теперь понятно. Блондинка заметила Киру и решила воспользоваться этим.

– Узнала, – кивнула Кира.

– Но ты не рада, – ослепительно улыбнулась блондинка. – Наверное, я вам помешала? Прости, Кирочка!

– Не называй меня так, – вспыхнула Кира.

– Да ладно тебе, – легкомысленно отмахнулась блондинка. – Между прочим, никогда не думала, что знаменитый барон Волков окажется таким стеснительным. Представляешь, Кирочка, я предложила ему поболтать, а он отказался. Да еще так невежливо. Он твой клиент? Или не только клиент? Дай, я угадаю – вы встречаетесь! Вот почему барон выглядит таким букой.

– Не твое дело, – отрезала Кира.

Блондинка радостно улыбнулась. Ее возбуждала ненависть, которую она вызывала в Кире. Глядя на Киру, она протянула мне руку в кружевной перчатке до локтя:

– Вероника Строганова. Дочь графа Строганова. Внебрачная, но любимая. Мы с Кирочкой учились в одном пансионе и были лучшими подругами. Правда, Кирочка? А вас, господин барон, я видела на Императорском турнире, и сразу же влюбилась! Барон, вы пригласите влюбленную девушку посидеть с вами за столиком?

Блондинка громко расхохоталась.

Кира стиснула кулаки.

Навязчивая блондинка бесила и меня. Но я понимал, что прогнать ее без скандала не получится. И обед, в любом случае, будет испорчен.

Не отвечая блондинке, я послал Кире ментальный импульс. Он был похож на легкое успокаивающее поглаживание. Кира даже не ощутила его, но заметно расслабилась.

Не получив ответа, блондинка усилила натиск. И сразу пошла с козырей:

– Вблизи вы выглядите еще мужественнее, Никита Васильевич! – понизив голос, сказала она. – Я бы отдалась вам прямо здесь, на глазах у всех. Пусть смотрят и завидуют!

Она наклонилась ближе и прошептала:

– А вы знаете, что одаренные девушки неутомимы в постели? Не то, что серые мышки без Дара. А я очень одаренная, поверьте! Смотрите, как я умею!

Она без спроса цапнула со стола мой стакан с морсом. Стекло под ее пальцами покрылось морозными разводами, несмотря на летнюю жару.

– Я умею и охлаждать, и разжигать страсть, – пристально глядя на меня, заявила блондинка.

Поднесла стакан к губам и сделала медленный глоток.

В этот момент я щелкнул пальцами.

Глаза блондинки начали вылезать из орбит. Она несколько раз дернула рукой, пытаясь оторвать стакан от губ. Потом захрипела, посинела и упала на асфальт, некрасиво разбросав ноги в красных босоножках.

Ее крохотная сумочка соскользнула в воду.

Я знал, в чем дело. Глоток морса в ее горле превратился в кусок льда, и перекрыл доступ воздуха. Морс в стакане тоже мгновенно заледенел, потому стакан и примерз к ее губам.

Совсем немного магии Льда. В самый раз, чтобы убить человека.

– Девушке плохо! – крикнул кто-то.

Поднялась суматоха, сердобольные прохожие бросились к блондинке.

– Вызовите лекаря! – загалдели вокруг. – Официант!

Никакой лекарь не успел бы ей помочь. От нехватки воздуха девушка уже потеряла сознание.

Я вздохнул и еще раз щелкнул пальцами.

Лед в ее горле мгновенно растаял. Блондинка выгнулась в судороге и зашлась приступом кашля. Воздух, сипя и свистя, врывался в ее легкие.

Оглушительно завывая сиреной, подъехала машина “скорой помощи”. Люди расступились, лекарь склонился над блондинкой, которая все еще не пришла в себя. Убедившись, что ее жизнь вне опасности, лекарь подошел к нам.

– Вы знаете эту девушку?

Я с сострадательной улыбкой покачал головой.

– Нет. Она крутилась у столика и попыталась предложить себя. Наверное, у бедняжки совсем плохо с деньгами. Отвезите ее в больницу, я оплачу лечение. Вот, возьмите!

Я протянул лекарю несколько купюр.

Он не глядя сунул их в карман и кивнул санитарам:

– Грузите! Везем в Елизаветинскую!

Я довольно усмехнулся. Елизаветинская больница для бедных была мне хорошо знакома. Самое подходящее место для внебрачной дочери графа.

*****

– Никита, что с ней случилось? – спросила меня Кира. – Это ты сделал?

– Да, – честно ответил я.

– Зачем? – возмутилась Кира. – Ты же мог ее убить!

Я вздохнул. Кажется, Кире Андреевне пора понять, с кем она связалась.

– За свою жизнь я убил очень многих, – спокойно сказал я. – И убью еще. Каждого, кто попытается обидеть близких мне людей. Она не ко мне приставала. Она хотела задеть тебя. И за это получила по заслугам. Вряд ли она поняла, как не надо себя вести. Но в другой раз хотя бы побоится подходить к тебе.

Я сделал глоток кофе и добавил:

– Я такой, Кира, и другим не буду. Тебе надо это знать. А сейчас нам пора. Через полчаса мы должны быть в Петропавловской крепости.

Мы допили кофе, и я расплатился с официантом. Он попытался извиниться за испорченный блондинкой обед. Но я остановил его и добавил к оплате щедрые чаевые.

– Ты здесь ни при чем, – сказал я. – Просто некоторым людям никак не живется спокойно.

Медленный и неуклюжий пароходик “Быстрый”, натужно пыхтя, повез нас на другой берег Невы – туда, где в пасмурное небо вонзался высокий шпиль Петропавловского собора.

Кира задумчиво взглянула на меня:

– Получается, я для тебя близкий человек?

– Получается, – улыбнулся я. – Хочешь рассказать мне о том, как ты жила в пансионате?

– Не сейчас, – рассмеялась Кира. – Это слишком долгая история, а мы уже подплываем к берегу.

– Ничего, – кивнул я. – У нас впереди много времени.

– Ты уверен? – осторожно спросила Кира.

– Конечно.

Глава 4

Крепость лежала возле топкого берега Невы как огромная каменная черепаха. Из спины черепахи узким золотым лучом торчал шпиль Петропавловского собора. Как будто ангел пригвоздил монстра к земле сверкающим копьем.

Даже с середины реки я ощущал мощный магический фон. Это работали исполинские артефакты, намертво вмурованные в толстые серые стены. Артефакты глушили любую стихийную и ментальную магию внутри крепости. Да и вокруг нее давали сильные искажения, от которых любому одаренному делалось не по себе.

Возле стены желтела узкая полоска песчаного пляжа. На желтом клочке не было ни души. Ни один человек не хотел по доброй воле приближаться к зачарованной крепости.

– Никита, я не хочу туда! – внезапно просвистел внутри меня демон Смерти. – Не надо.

– Понимаю, Убийца, – согласился я. – Мне тоже не по себе.

– Не понимаешь! – возразил демон. – Ты всего лишь человек. Для тебя потерять силу страшно, но не смертельно. А для демона это все равно, что потерять самого себя!

Подтверждая его слова, магический двигатель пароходика захлебнулся кашлем и смолк. Энергия артефактов блокировала работу элементалей.

Течение медленно разворачивало пароходик, стремясь унести его вниз, в Финский залив. Но опытный капитан умело использовал инерцию своего неуклюжего судна и направил его точно к пристани. Пароходик мягко ткнулся низким бортом в бетон причала. Двое матросов быстро намотали толстые канаты на чугунные причальные тумбы и спустили с борта широкий трап.

– Я согласен с Убийцей, Ник, – рассудительно сказал Умник. – Тебе необязательно туда ходить.

Остальные демоны помалкивали, но думали они точно так же. Я знал их давным-давно, и потому без слов чувствовал их настроение.

– Никита, с тобой все в порядке? – спросила Кира.

Девушка тоже почувствовала, как резко изменилось мое состояние. На нее фон крепости действовал куда слабее – сказывалось отсутствие магического Дара. Но Кира зябко передернула плечами.

– Рядом с крепостью мне всегда делается не по себе, – сказала она.

– Мне тоже, – признался я. – А демоны просто сходят с ума.

Это неудачное выражение встревожило Киру.

– Сходят с ума? Тогда тебе, наверное, нельзя входить в крепость. Я не подумала об этом.

Кира прикусила нижнюю губу, с тревогой глядя на меня.

– Я разберусь, – мягко сказал я.

Спрыгнул на причал и подал руку Кире, помогая ей спуститься. От причала до толстых серых стен крепости было всего несколько метров. Нас отделял от нее только узкий Кронверкский пролив, через который был перекинут пешеходный мост. Под мостом весело сновали утки – вот кому магический фон вообще не мешал.

Напряжение внутри стало почти невыносимым.

– Вот что, демоны, – сказал я. – Настоящее бессилие – это отступить перед вызовом. Испугаться, даже не попробовав.

Бросив взгляд по сторонам, я заметил булочную на углу.

– Подожди минутку, – сказал я Кире.

В булочной я взял простой батон. Продавец даже завернул его в плотную бумагу.

– Прошу, ваша милость!

Вернувшись к Кире, я пошел по мосту к высоким крепостным воротам. Каждый шаг давался с трудом. Я чувствовал нарастающее сопротивление – как будто был неуклюжим пароходиком, который вздумал бороться с сильным течением. Демоны внутри напряглись.

Ровно посередине моста я остановился. Оперся на перила и стал неторопливо крошить булку в темную воду пролива. Утки, весело крякая и толкаясь, бросились ловить медленно тонущие крошки.

Я ни о чем не думал, просто смотрел на их крикливую толкотню и механически отщипывал теплый мякиш. Постепенно напряжение стало отпускать.

– Легче, – с удивлением просвистел Убийца.

– Ник, это работает, – подтвердил Умник.

– Конечно, работает! – опередив меня, заявил Проныра. – Не раскисаем, демоны!

Он так умело скопировал мой тон, что я невольно улыбнулся. Напряжение почти исчезло.

Отвернувшись от часовых, которые неподвижно застыли рядом с воротами, я незаметно щелкнул пальцами. На кончиках пальцев вспыхнул крохотный огонек.

Даже древним артефактам не хватало силы, чтобы лишить магии ликтора. Если только ликтор этого не хотел.

– Ничего себе, – удивилась Кира, глядя на огонек в моей руке.

Но тут же спохватилась, бросила быстрый взгляд на часовых и замолчала.

Я подмигнул девушке и погасил огонек.

*****

Илья подъехал точно в назначенное время. Оставил служебную машину под знаком, запрещающим парковку, и пошел к нам.

– Барон! – он протянул мне руку. – Кира Андреевна!

– Привет, – улыбнулся я, вглядываясь в похудевшее лицо друга. – Тебя совсем замучили на государевой службе?

– Ничего, справляюсь, – жестко усмехнулся Илья. – Спасибо, что позвонил Барон. Сам бы я еще долго не сообразил заинтересоваться этим делом.

– Что ты знаешь о профессоре? – спросил я.

– Ничего, – помрачнел Илья. – Когда началась Смута, мне пришлось порядком помотаться по всей Империи. Орден перешел на военное положение, нам всем было не до того, чтобы изучать демонов. Ученые разъехались, кто куда. Архивы сожгли. Честно говоря, про Степу Лабуаля я даже не вспоминал. Пару раз собирался его разыскать. Но сам был на нелегальном положении. Текучка затягивает, Барон.

Эти слова Илья произнес извиняющимся тоном.

– И ты даже не знал, что у Степы есть сын? – уточнил я.

– Не знал, – отрезал Илья. – Я только от тебя услышал о профессоре Лабуале.

Я видел, что эта ситуация Илье неприятна.

– Не переживай, дружище, – подбодрил я его. – Мы во всем разберемся. У тебя же есть доступ к информационной Сети? Нужно собрать о профессоре все сведения, которые ты только сможешь найти.

– Эти уже занимаются, – с облегчением кивнул Илья.

– Вот видишь. Твое официальное положение нам очень поможет.

– А что по поводу тебя? – нахмурился Илья. – Ты согласился на предложение императора?

– Мы нашли другое решение, – улыбнулся я.

– Опять темнишь, Барон? Какое другое? Ты уступишь эту должность Новикову?

– Мы договорились, что я подумаю. Столько, сколько понадобится.

– Барон, ты и его величество умудрился сбить с толку? Я все время трачу на организацию службы, а ты и тут вставляешь мне палки в колеса.

– Илюха, притормози, – мягко попросил я друга.

Илья стиснул зубы, но все же кивнул.

– Извини, Барон. Мне просто не по себе вот от этого.

Он кивнул в сторону крепости. Я понял, что излучение артефактов нервирует Илью.

– А как у тебя получается оставаться таким спокойным? – удивился Илья. – Твои демоны должны сходить с ума от подавляющего фона. Или я опять чего-то о тебе не знаю?

– Неважно, – улыбнулся я. – Идем, навестим профессора Лабуаля. Кстати, Илюха! Говорить с профессором буду я. А ты не вмешивайся.

– Это еще почему? – снова возмутился Илья.

Но тут неожиданно вмешалась Кира. Она тронула Илью за рукав.

– Илья Иванович, я прошу вас послушать Никиту. Это я попросила его о помощи, и полностью ему доверяю.

– Да я за свою жизнь провел больше допросов, чем он! – уперся Илья.

Я покачал головой и почти насильно впихнул Илье в руки остатки батона.

– Что это? – не понял он. – Зачем?

– Иди, покорми уток, – сказал я. – Подыши и подумай. Постарайся расслабиться. У тебя пять минут. Если увижу, что не сработало, позвоню императору и он лично проведет меня в крепость.

Илье хватило трех минут. Я увидел, как его широкие плечи расслабились, а потом друг с удивленной улыбкой повернулся к нам.

– Помогло.

Он покачал головой.

– Ну, и отлично, – улыбнулся я. – Идем, у нас мало времени.

*****

– Предъявите пропуск, – потребовал гвардеец возле ворот.

Илья показал ему свое удостоверение с золотым императорским гербом. Затем отдал бумагу, которая разрешала вход нам с Кирой.

– Если у вас есть при себе оружие или охранные артефакты, вы должны их сдать, – напомнил гвардеец. – Это правило касается всех. Даже вас, господин Старший магистр.

Он пристально посмотрел на Илью.

– Вот так, Барон, – многозначительно сказал Илья. – Тюремное ведомство подчиняется только своему начальству, и никому больше. А руководитель тюремного департамента отчитывается лично перед императором.

– Разумно, – хмыкнул я.

И кивнул гвардейцу:

– Ни артефактов, ни оружия у меня при себе нет.

Тем не менее, сразу за воротами нам пришлось пройти процедуру досмотра. Нет, раздеваться нас не заставили. Но строгий служащий долго водил вдоль моего тела магическим сканером.

– Проходите, – наконец, сказал он.

От высокой крепостной стены на брусчатку внутреннего двора падала резкая тень. Я попробовал шагнуть в нее – и у меня ничего не вышло. У крепости не было Тени. Она целиком находилась в нашем мире, и не выпускала из него. Но и из Тени тоже никого не впускала, это я понял сразу.

Надежная тюрьма.

В длинном коридоре, от стен которого гулко отдавался звук шагов, на нас снова навалилась тяжесть. Сопровождавший нас гвардеец украдкой бросал быстрый взгляд то на Илью, то на Киру, словно прикидывая – не пора ли звать лекаря. На меня он взглянул дважды. Сначала коротко и безразлично, а второй раз – с заметным удивлением. Наверное, по его мнению, я держался слишком уверенно для человека, который впервые ощущает воздействие нейтрализующих артефактов.

На секунду гвардеец нахмурился и замедлил шаг. Я понял, что он раздумывает – не проверить ли меня повторно. Вдруг я все же умудрился протащить приспособление, которое позволяет пользоваться магией.

Но потом он, видимо, решил, что у меня просто очень слабый Дар. Или его вовсе нет, как у Киры.

Кстати, у самого гвардейца такое приспособление было. Но не медальон или перстень, как можно было ожидать. Нет, защитная Печать была нанесена прямо на тело гвардейца. Я почувствовал ее излучение через одежду.

Логично. Медальон можно украсть, а Печать не утащишь. Значит, никто другой не сможет ей воспользоваться.

Я прикрыл глаза и попробовал представить, как может выглядеть такая Печать. И у меня получилось! Ее линии отчетливо вспыхнули перед моими глазами. Наверное, артефакторика, которой я занимался от случая к случаю, все же давала о себе знать.

Тогда я пошел еще дальше. Представил, что эти горящие линии нанесены на мое тело. Представил так ярко, как только мог. Так, что кожу обожгло огнем.

И вдруг стало легче.

Чудовищное давление антимагических артефактов исчезло так неожиданно, что я покачнулся и сбился с шага. Оказывается, все это время я шагал, наклонившись вперед, как будто боролся с течением. Надо же, а я и не заметил!

– Вам плохо?

Гвардеец сделал шаг ко мне, чтобы подхватить меня, если понадобится. Но я успокаивающе махнул ему рукой.

– Все в порядке!

Глубоко задышал и улыбнулся, чтобы успокоить его.

Гвардеец привел нас в квадратную комнату без окон. Посреди комнаты стоял металлический стол с креплением для наручников. Вокруг стола – четыре металлических стула.

– Ждите, – обронил гвардеец и исчез за дверью.

Я оттащил два тяжеленных стула к стене. На один из них усадил Киру, на второй кивнул Илье. Илюха опустился на стул и ладонью вытер со лба капли пота.

– Давит, – признался он, косясь на Киру.

– Не вмешивайся в разговор, – напомнил я ему. – Не пытайся надавить на Лабуаля, даже если тебе покажется, что он врет. Даже если будешь уверен в этом.

– Да понял я.

Илья вяло мотнул головой и с удивлением уставился на меня.

– Барон… – начал он.

Я понял, что он снова хочет спросить, как мне удается держаться. Но в коридоре послышались шаги, и я резко оборвал Илью:

– Тихо!

В комнату ввели тщедушного старика. Его худые руки были скованы тяжелыми магическими наручниками. Седые волосы беспорядочно всклокочены, на выпирающем подбородке торчала неопрятная щетина. Глаза профессора Лабуаля глубоко запали, он тяжело дышал.

А еще он был очень похож на Степу. На сильно постаревшего Степу Лабуаля.

У меня на минуту защемило сердце.

Тюремный охранник усадил профессора на стул и пристегнул наручники цепью, приделанной к столу.

– Я буду за дверью, – предупредил он.

Я заметил, что Кира с жалостью смотрит на старика.

– Умник, ты можешь работать? – спросил я демона-менталиста.

– Могу, Ник, – с удивлением отозвался демон. – Эта Печать… как ты ее применил?

– Давай потом, ладно? Попробуй понять, что происходит с этим человеком. Я должен знать его состояние.

Я сел напротив профессора. Его глаза упорно смотрели в стол, на меня он даже не взглянул.

– Николай Степанович, меня зовут Никита Волков. Я знал вашего отца.

Взгляд Лабуаля прыгнул на меня и снова опустился.

– Больше ста лет тому назад мы со Степаном Лабуалем служили вместе, – продолжил я. – Можно сказать, мы были друзьями. Я считал Степана чудаком, но идеи у него были интересные.

Я старался говорить медленно и размеренно. Так, чтобы до профессора доходило каждое слово.

– Степан рассказал мне про аномалию Смерти. Я пошел туда и нашел в аномалии демона, похожего на паука. Я убил его, но демон сумел переместить меня во времени. Наблюдая за профессором, я видел, что он внимательно слушает меня.

– Умник, что можешь сказать?

– Он очень сильно напуган, Ник. Прямо дрожит от страха.

– Попробуй его успокоить, только осторожно.

– Уже. Твой рассказ очень помогает. Он слушает и расслабляется.

– Я для того и рассказываю, – усмехнулся я.

Так же неторопливо я рассказал профессору Лабуалю обо всем, что случилось со мной в последнее время. Ну, почти обо всем – я же помнил, что меня слушает не только профессор.

– До сих пор не могу привыкнуть к тому, как все изменилось, – закончил я. – И дело не в магии. Люди изменились куда сильнее. Мне повезло снова встретить старого друга.

Я кивнул на Илью, который внимательно слушал мой рассказ.

– А теперь вот повезло с вами. Надеюсь, нам еще удастся поговорить. Вы расскажете, что случилось с вашим отцом?

– Он погиб, – еле слышно ответил Лабуаль. – Я был совсем маленьким. Отец отправил нас с мамой к родственникам. А сам… он занимался своей работой. В последний раз я видел его на вокзале.

– Он успокаивается, Ник, – предупредил меня Умник. – Но страх не проходит. Профессор сильно боится чего-то, прямо сейчас.

– Наверное, смерти? – предположил Убийца. – Его же могут казнить, я правильно понимаю, Ник?

– Правильно, – согласился я. – Но тут что-то другое. Если бы профессор боялся казни, то не вызвал бы жандармов. Он бы попытался сбежать.

– Резонно, – подтвердил Умник.

– Расскажите, что случилось на вашей даче, – предложил я профессору.

– Он не хочет, Ник! – предупредил менталист. – Начал закрываться.

– Я уже все рассказал следователю, – тихо ответил профессор. – И Кире Андреевне. Мне нечего добавить.

– И все же, – мягко сказал я. – Расскажите еще раз. Я не стану пытать вас вопросами или ловить на лжи. И обещать тоже ничего не буду.

Все-таки, профессор заговорил. Он не добавил ничего существенного к рассказу Киры. Убитого Алексея Трубецкого он несколько раз видел на своих лекциях. Даже принимал у него какой-то зачет.

– Маша познакомилась с ним в ночном клубе, – сказал профессор.

– Маша – это ваша внучка? – уточнил я.

– Да.

Дальше профессор так же монотонно рассказал о том, как приехал на дачу, как увидел, что Трубецкой пристает к Маше.

– Я ударил его по голове, – пробубнил профессор, – и оттащил в подвал. Потом перерезал ему горло.

К этому моменту его рассказа я твердо знал две вещи.

Первое – профессор врал. Его слова звучали заученно, в них не было и тени искренних эмоций, не было попытки оправдаться.

Никого он не убивал.

И второе – он боялся за внучку.

Но я не мог понять – почему?

Если Трубецкого убила Маша, а профессор взял вину на себя, то теперь-то чего бояться? Следствие поверило, со дня на день будет суд. Главное – не менять показания и все брать на себя.

Похоже, причина острого страха была в чем-то другом.

– К вам кто-то приходил в тюрьму? – наудачу спросил я.

Не самый логичный вопрос. Тюрьма Петропавловской крепости меньше всего похожа на проходной двор.

Но я попал в точку.

– Нет! – почти крикнул профессор.

Это было так внезапно, что Кира вздрогнула.

– Что вам от меня нужно? – не унимался Лабуаль. – Я убил Трубецкого, я! И отправил его душу в ад!

Вот теперь эмоции били из него через край.

– Уведите меня! – кричал профессор. – Я не хочу говорить с этими людьми!

Он дергал цепь, как будто пытался оторвать ее от стола.

Лязгнула дверь, и вбежал охранник.

– Посещение окончено!

– Я отказываюсь от защиты, слышите! – бесновался Лабуаль. – Я убийца! Только оставьте меня в покое!

– Стоять! – жестко сказал я охраннику.

Так жестко, что он сразу послушался. А я повернулся к Илье.

– Вызови сюда начальника тюрьмы. Как хочешь, но я должен знать, кто приходил к профессору. Может быть, не посетитель. Письмо или записка. Другое сообщение.

– Да ты что, Барон! – попытался образумить меня Илья. – Такого не может быть.

– Ищи. Или я прямо отсюда иду к императору. Так или иначе, я своего добьюсь, ты меня знаешь.

И я добился. Правда, для этого мне пришлось окончательно наплевать на осторожность и использовать ментальную магию на всю катушку. А еще шантаж и угрозы.

Через полчаса все в той же комнате без окон передо мной стояли навытяжку шесть человек.

Все, кто имел доступ к камере профессора.

Я впивался взглядом в лицо каждого из них. Умник без всякого стеснения копался в их памяти. Я видел в их глазах страх и непонимание происходящего, но мне было наплевать. Я снова стал ликтором, который ведет расследование.

Но не узнал ничего.

Ни-че-го.

Никто не приходил к профессору Лабуалю. Никто не передавал ему записку. Никому на магофон не приходило сообщение, адресованное профессору. Никто ничего не передавал на словах. Никто не оказывал на охрану магическое воздействие.

Все мимо.

– Приношу свои извинения, – официальным тоном сказал Илья начальнику тюрьмы.

Начальник почти не слушал его, он смотрел только на меня, и его слегка потряхивало от пережитого.

Сразу видно, что он еще не сталкивался с ликторами.

– Я доложу начальству… – неуверенно начал начальник тюрьмы.

Но я нетерпеливо оборвал его.

– Плевать. Покажи мне камеру профессора.

– Что? – не понял начальник.

Я сделал шаг к нему.

– Покажи мне камеру!

– Барон! – снова попытался остановить меня Илья.

Но я просто отмахнулся от него.

– Не сейчас. Возмущаться будешь потом, дай мне довести дело до конца.

И меня отвели в камеру. Как и все помещения тюрьмы, она была надежно изолирована от магии.

Начальник сам открыл маленькое квадратное окошко в железной двери. Стальные петли звучно лязгнули.

Я заглянул в камеру – она была одиночной. Крохотное помещение, пять на пять шагов. Кровать и привинченный к стене стол. Под потолком небольшое окно, выходящее во внутренний двор тюрьмы. Окно забрано толстой решеткой.

Профессор лежал на кровати. Он не пошевелился, даже когда я заглянул в камеру.

– Я что-то чувствую, Ник! – неожиданно сказал Убийца. – Холод!

Я тоже его почувствовал. Как будто из камеры профессора потянуло ледяным сквозняком.

– Открой, – коротко приказал я начальнику тюрьмы.

Он без споров повернул ключ в замке, и я вошел в камеру.

– Здесь кто-то был, – снова сказал Убийца. – Кто-то мертвый. Но живой.

– Как это? – нахмурился я, оглядывая каждый угол.

Пусто. И нулевой магический фон.

– Как я, – непонятно сказал Убийца.

Но я его понял.

– Ты хочешь сказать, что здесь побывала сущность демона?

– Нет, не демона. Это был человек. Мертвый, но живой. Сущность человека.

– Призрак? – догадался я.

– Да, – подтвердил демон Смерти.

Глава 5

– Призрак? – недоуменно повторил за мной Илья.

Краем глаза я заметил, как дернулся Лабуаль.

– Умник, успокой его! – велел я демону-менталисту.

Чего теперь церемониться? Вся охрана уже в курсе, что на меня их знаменитые сдерживающие артефакты не действуют.

– Призрак? – эхом откликнулся начальник тюрьмы.

В его глазах отражалась крохотная тусклая лампочка, висевшая под самым потолком камеры.

– Да, призрак, – зло подтвердил я. – Что бы это не означало. А теперь быстро выкладывайте – что вы вообще знаете о призраках?

– Ну… они есть, – неуверенно сказал Илья.

– Отлично, – кивнул я. – Еще.

В следующие десять минут я узнал много нового для себя.

Призраки существовали. Хотя большинство людей никогда не видели и не слышали их. Даже очень сильные маги стихий, даже менталисты.

Призраков могли видеть только маги очень редкой направленности Дара.

Видящие. Так они называли сами себя. Они могли видеть призраков, могли разговаривать с ними. И даже иногда подтверждали свои способности. Например, с помощью призраков находили давно забытые клады. Или потерянный еще дедушкой важный документ.

Но все это сейчас было неважно.

– Защита от призраков есть? – спросил я Илью.

– Кажется, есть какие-то артефакты, – неуверенно ответил он. – Барон, ты в самом деле думаешь, что тут замешан призрак?

Но я так не думал. Я это знал. Мне было достаточно почувствовать ледяной холод в камере Лабуаля. Чутье подсказывало мне, что моя догадка верна. А своему чутью я привык доверять, оно меня никогда не подводило.

– Неважно, что я думаю, – сказал я Илье. – Важно принять все меры безопасности. В камере профессора надо установить защитные артефакты, которые не позволят призраку проникнуть сюда.

Я бросил взгляд на профессора. Он сидел, скорчившись на кровати, поджав ноги и обхватив их худыми руками.

– Не положено так сидеть, – сказал ему очнувшийся от ступора охранник.

Лабуаль поспешно опустил ноги на каменный пол.

– Оставь старика в покое, – зло бросил я охраннику.

– Никита… – слабо заговорил профессор, впиваясь в меня умоляющим взглядом. – Как вас по батюшке, я не знаю!

Я изумленно покачал головой.

Речь шла о жизни профессора, а он не мог обратиться ко мне, не узнав моего отчества! Вот оно, воспитание.

– Васильевич, – ответил я.

– Никита Васильевич! Спасите мою внучку, прошу вас! Она ни в чем не виновата!

Он буквально умолял о помощи.

– Я сделаю все, что смогу, Николай Степанович, – кивнул я. – Где я могу ее найти?

– Не знаю, – растерялся профессор. – Дома, наверное. Маша!

Он прикусил губу и уставился в потолок, как будто увидел там свою внучку.

Я машинально поднял взгляд, но увидел только серый бетон с темными пятнами плесени.

Вот демоны!

– Я найду вашу внучку, – пообещал я. – Как только она будет в безопасности, я вам сообщу.

– Да кто тебя снова пустит сюда, Барон? – возразил Илья. – После того, что ты устроил, ворота крепости для тебя закрыты.

– Надо будет – открою, – пригрозил я.

И, поймав испуганный взгляд начальника тюрьмы, понял, что он мне верит.

– Идем, – решил я. – Времени мало. Ты с нами!

Это слова я адресовал начальнику тюрьмы, подкрепив свой приказ коротким кивком.

В коридоре я прижал его к стене и громко, так чтобы до него дошло, сказал:

– У камеры профессора всегда должна дежурить вооруженная охрана. Как минимум, два гвардейца. Маги с Печатями. Понял?

Я терпеливо дождался его кивка.

– Дальше. Прямо сейчас звони своему начальству. Рассказывай все, как есть. И требуй, чтобы в тюрьме установили артефакты, которые защищают от проникновения призраков.

Зрачки начальника тюрьмы расширились.

– Вот он, – я ткнул пальцем в Илью, – поднимет этот вопрос по своим каналам. Если его доклад дойдет до начальства быстрее, чем твой, к тебе будут вопросы. Понимаешь?

Начальник снова кивнул.

– Тогда поторопись. К профессору никого не пускать, кроме врача. Никаких допросов. Ты меня понял?

Начальник кивал, уже ничего не соображая.

– Погоди, Барон! – остановил меня Илья. – Как это никаких допросов? Профессор врет про убийство, это же видно!

– Идем!

Я схватил друга за рукав и почти силой поволок к выходу.

– Кира, идем!

Вот Кира держалась молодцом. Она ни о чем не стала спрашивать, просто поспешила за нами.

*****

– Что ты вытворяешь, Барон? – покачал головой Илья, когда за нами захлопнулись ворота крепости. – Почему ты не захотел еще раз допросить Лабуаля?

– Да потому что он не скажет ничего нового, – жестко усмехнулся я. – А сердце у старика может не выдержать. И Дар у него слабенький. Видел, как он выглядит? Сравни хотя бы с собой.

Сказав это, я вспомнил о Кире и прикусил язык. К счастью, девушка не слышала моих слов. Или не обратила на них внимания.

– Если мы хотим еще что-то узнать, – сказал я, – надо найти внучку профессора и поговорить с ней.

– Дай, я догадаюсь, – хмыкнул Илья. – С ней говорить тоже будешь ты?

– Ну, не ты же.

– Согласен, – вздохнул Илья. – что-то я размяк, Барон. Забыл о твоей хватке.

– Звони своим подчиненным, – напомнил я. – Нужны артефакты для тюрьмы. А мне нужен адрес внучки Лабуаля. И адреса всех ее подруг и знакомых.

– Сейчас.

Илья отошел в сторону, вытаскивая из кармана магофон.

А я с удивлением прислушался к своему состоянию. Близость крепостных стен больше не действовала мне на нервы. Я не ощущал той тяжести, которая почти придавила меня к земле еще час назад.

Тогда эти стены как будто навалились всей тяжестью мне на грудь. А сейчас – камень и камень. Старый, местами поросший жестким ярко-зеленым мхом. Обычный камень.

– Вы как там, демоны? – спросил я своих постояльцев.

– Отлично, Ник! – откликнулся Убийца. – Что за Печать ты на себе нарисовал?

– Сам толком не знаю, – честно признался я. – Да и неважно. Главное, что она работает. А там разберемся.

– Настоящий мудрец всегда безмятежен даже во время урагана, – сказал Проныра.

– Тебя опять потянуло на философию? – насторожился я. – А чего в поместье помалкивал?

– Наслаждался единением с природой, – ответил маленький демон.

– А еще мудрецам полезно иногда помолчать, правда? – пошутил я. – Но я рад, что ты опять разговорился.

Проныра промолчал, но я чувствовал, что демон доволен.

– Как ты? – спросил я Киру.

– До сих пор не могу прийти в себя, – честно ответила девушка. – Ты был таким жестким с этими людьми. Но, наверное, по-другому было нельзя.

– По-другому было бы дольше, – улыбнулся я.

– Как мы будем искать этого призрака? – спросила Кира.

– Шаг за шагом. Сначала хорошо бы понять, каким боком он замешан в этой истории. Потом я отыщу его и спрошу, чего он хотел от Лабуаля.

Илья закончил разговор и подошел к нам.

– Есть адрес Марии Лабуаль, – сказал он. – И адреса нескольких ее подруг. Она учится вместе с ними. А с одной дружит еще с гимназии.

– Вот, этот адрес мне и давай, – решил я.

– Думаешь, девушка бегает по подругам, пока ее дед в тюрьме? – засомневался Илья. – Скорее уж дома сидит и боится выйти.

– Отлично, – кивнул я. – Съезди к ней домой, убедись в этом. В любом случае, нам надо как можно быстрее проверить все адреса.

– Нет времени, – покачал головой Илья. – Я и так из-за этого дела сегодня забросил работу, а документы не ждут. Давай, отправлю ребят по адресам. Они привезут Марию Лабуаль, а ты пока расскажешь мне, что там у тебя вышло с императором. Между прочим, меня это касается напрямую.

– Расскажу, когда будет время, – пообещал я. – А сейчас давай мне адрес этой подруги. По остальным адресам отправляй своих подчиненных. Но не вздумай сам допрашивать девушку, если не хочешь испортить дело.

– Упрямый ты, Барон, – вздохнул Илья. – И как только я тебя терплю?

– А что тебе еще делать? – усмехнулся я.

– Никита, можно я поеду с тобой? – неожиданно спросила Кира.

– Это будет замечательно, – кивнул я. – Тебя девушка меньше испугается. И легче будет ее разговорить.

– Хорошо, – обрадовалась Кира.

Кажется, она была уверена, что нам повезет, и мы сразу найдем Марию.

Илья отдал еще несколько коротких распоряжений по магофону и продиктовал кому-то адреса. Потом быстро попрощался с нами и уехал, напомнив:

– Жду твоего звонка, Барон! И нам все еще надо поговорить.

Я кивнул другу и вызвал нам с Кирой извозчика. Ехать предстояло довольно далеко – в Полюстрово, на правом берегу Невы.

*****

– А почему ты решил, что Мария сейчас у подруги? – спросила меня Кира, когда мы ехали по мосту через Неву.

От водителя нас отделяла тонкая пластиковая шторка, и услышать наш разговор он не мог.

– Самое вероятное предположение, – улыбнулся я. – Представь себя на ее месте. Ее молодого человека убили практически у нее на глазах. Ее дед арестован за убийство, а сама она сильно напугана. Сможет она оставаться одна?

– Нет, – покачала головой Кира.

– Ну, вот. Сестры у Марии нет, других близких родственников тоже. А дальние родственники в такой ситуации не помогут. Наоборот, только хуже сделают расспросами. Остается близкая подруга.

– А у княгини Анны Барятинской была сестра, – неожиданно вспомнила Кира. – Слушай, ты же так и не рассказал мне, как спас княгиню Анну. А ведь обещал!

– Да там и рассказывать нечего, – улыбнулся я. – Перепуганные девочки прятались в шкафу. Я успокоил их и попросил сидеть тихо. А потом вывел из дома.

Я не стал рассказывать Кире о том, что делал наверху, в кабинете князя Барятинского. Незачем ей такое слушать.

– Никита, ты много людей убил? – тихо спросила Кира.

Все-таки, она подумала про князя и его жену. Наверняка много раз слышала эту историю от своей опекунши. А та – от слуг своего отца и стражников.

– Порядком, – кивнул я. – В основном, Одержимых. Но бывало всякое. Человек, который связался с демоном – это очень страшно, Кира. И очень опасно.

– Но сейчас почти все аристократы – Одержимые.

– Они играют с огнем, – жестко сказал я. – Но не я придумал этот мир.

– Мне иногда бывает страшно, – призналась Кира и придвинулась ко мне.

– Не бойся, – сказал я, обнимая ее за плечи.

*****

Подругу Марии Лабуаль звали Анна Свиридова. Она жила в собственной маленькой квартирке на проспекте Петра Великого – в районе, который активно застраивается современными многоэтажными домами.

Я только качал головой, глядя на пролетающие за окном машины высотки.

– Район для столичной молодежи и приезжих, – с улыбкой объяснила мне Кира. – Крохотные квартирки, зато недорогие и отдельные. Много парков и магазинчиков. Сейчас на всех окраинах активно строят такие районы. Столица растет с каждым годом.

Район, и в самом деле, был зеленым. А в Полюстровском парке я заметил несколько детских площадок с качелями и горками. И везде было полно малышни – мамы вывели детей на вечернюю прогулку.

– Приехали, ваша милость!

Водитель остановил машину возле угловатой высотки. Я задрал голову – ничего себе, восемнадцать этажей! А я еще мельком удивился четырехзначному номеру квартиры, когда взглянул на адрес.

Теперь понятно. В одном этом доме жило столько же людей, сколько во всем Холмске.

Мы поднялись в лифте на шестнадцатый этаж. В длинный общий коридор выходило несколько совершенно одинаковых дверей. Они отличались друг от друга только номерами и разноцветными ковриками.

Ага, вот и квартира Свиридовой!

Я нажал кнопку, и в глубине квартиры прозвучала резкая трель звонка.

Я услышал легкие, торопливые шаги, а потом – шумное дыхание. Кто-то стоял за дверью. Этот человек сильно волновался, но открывать не спешил.

– Мне нужна Мария Лабуаль, – громко сказал я. – Я от ее дедушки.

За дверью послышался судорожный вдох, похожий на всхлип.

И снова никто не открыл.

Я задумчиво посмотрел на дверь. Металлическая, но тонкая, дешевого производства. Но не ломать же ее.

Пользоваться ментальным воздействием мне не хотелось. Мне было важно не только поговорить с Марией, но и увидеть ее подлинные эмоции. А ментальное воздействие исказит их.

– Маша, это ты? – помогла мне Кира. – Я адвокат твоего дедушки, Кира Андреевна Белова. Вот мое удостоверение!

Она раскрыла удостоверение перед круглым стеклышком дверного глазка.

И снова никакой реакции.

За нашими спинами лязгнула дверь лифта – кто то еще поднялся на этаж. Я обернулся на звук шагов.

Совсем молодая девушка остановилась посреди коридора, в упор глядя на нас с Кирой. Взгляд ее был откровенно враждебным. Девушка была очень легко одета для прохладного летнего дня – майка на тонких бретельках, открывавшая загорелые плечи и короткая юбка. В руках девушка держала два бумажных пакета, из одного торчал длинный пшеничный багет.

На ее левом плече я увидел татуировку и удивленно поднял брови.

Точная копия Печати Ликтора.

Надо же!

Никакой магии в печати не было. Девушка вообще не обладала магическим Даром. Печать была просто рисунком.

Я на мгновение ощутил фантомное жжение в плече.

– Что вам надо? – с вызовом спросила девушка. – Это моя квартира!

– Мы ищем Марию Лабуаль, – ответила Кира.

– А кто это? Не знаю такую!

– Ты Аня Свиридова?

– А вам какое дело? Убирайтесь, или я полицию вызову.

Она грубила не от страха, а от отчаянной дерзости. Девушка напомнила мне беспризорного щенка, которого трудная уличная жизнь научила огрызаться. Иначе не выживешь.

Я вздохнул и молча уселся прямо на прохладный пол, выложенный кафельной плиткой. С детьми лучше говорить на равных, а не сверху. А Аня и была еще подростком, несмотря на неуклюжие попытки казаться взрослой и сильной.

– Чего вы здесь расселись? – растерянно спросила девушка.

– Жду, когда Маша расскажет мне про призрака, – объяснил я. – И мы вместе придумаем, как спасти ее дедушку.

– Какого призрака? – опять начала Аня.

Но тут замок в двери, наконец, щелкнул.

– Зачем ты открыла? – тут же набросилась Аня на подругу. – Они морочат тебе голову!

Не вставая с пола, я улыбнулся Марии Лабуаль. В ее заплаканных карих глазах сквозило такое отчаяние, что даже мне стало ее жалко.

– Что вы сказали про призрака? – испуганно прошептала она.

– Я знаю про него, – кивнул я. – И знаю, что Трубецкого убил не твой дедушка.

Поймал реакцию Маши и добавил:

– И не ты. Поговорим?

– Только не в моей квартире, – грубо отрезала Аня. – Я вас не пущу! Раз ты сама им открыла, то сама и разбирайся.

– Анюта! – Маша умоляюще посмотрела на подругу.

– Вечно ты ведешь себя как маленькая, Машка! А я потом разгребаю.

Аня бросила на подругу укоризненный взгляд, но тут же сжалилась:

– Ладно, заходите. Можете не разуваться.

Я усмехнулся.

Один ребенок отважно брал на себя ответственность за другого ребенка. Девочки, и в самом деле, были близки как родные сестры. И Аня считала себя старшей.

Я пропустил Киру вперед и вошел последним. Дверь мягко захлопнулась.

*****

Квартирка оказалась совсем крохотной – еще меньше, чем у Киры. Здесь даже кухни не было, плита и раковина находились прямо в комнате. Широкий разложенный диван занимал половину комнаты, перегораживая проход к широкому окну. Напротив дивана на стене висел большой маговизор – чтобы было удобно смотреть лежа.

Вот и вся обстановка. Правда, в единственном свободном углу я заметил дверь встроенного шкафа.

Зато был балкон, а из окна открывался потрясающий вид на центр Столицы. За серыми крышами я увидел кусочек арки моста Петра Великого и купола Смольного собора в вечернем свете.

– Садитесь куда-нибудь, – бросила нам Аня. – Кофе нет.

Она поставила шуршащие пакеты прямо на небольшой письменный стол.

Кира присела на край дивана, отодвинув угол скомканного одеяла.

– Можно? – улыбнулся я Ане, кивком указав на узкую балконную дверь.

Аня дернула плечом.

– Пожалуйста!

Потянув на себя створку, я вышел на балкон. Здесь, на высоте, свободно гулял ветер – ему не мешали редкие громады соседних высоток. Внизу я увидел широкий тротуар и спешащих по нему людей. А дальше – зеленое пятно Полюстровского парка.

Улыбнувшись, я вернулся в комнату.

– Мы хотим помочь твоему дедушке, – уверяла Кира Машу.

Обе девушки смотрели на Киру. Маша – с надеждой, а Аня – недоверчиво.

– Жандармы тоже так говорили, – возразила Аня. – А потом увезли Николая Степановича в тюрьму. Хотя этот наглец Трубецкой сам виноват! А вы тоже следователь?

Аня повернулась ко мне.

Я покачал головой.

– Нет. Я ликтор.

– Да ладно!

Аня невольно бросила взгляд на свое плечо.

– Прохладно, – улыбнулся я.

– Вы видели дедушку? – спросила Маша. – Как он?

– Видели, – кивнул я. – Николай Степанович держится. Я приказал поставить на его камеру охранные артефакты.

– Зачем?

– Чтобы защитить его от призрака. Расскажешь мне о нем? Это он убил Трубецкого?

Я задавал вопросы почти наугад.

– Молчи! – приказала Аня подруге.

Но Маша ее не послушалась.

– Я… Я больше не могу! Это нечестно!

И она внезапно разрыдалась.

Кира бросилась ее успокаивать. Аня налила стакан воды и подала подруге:

– Выпей! Только не говори им ничего! Николай Степанович предупреждал тебя, что это опасно. Ты им проболтаешься, а он явится и убьет тебя. И меня тоже.

Маша вздрогнула. Стакан выпал из ее рук и разбился вдребезги.

Глава 6

– Не смейте ее допрашивать!

Аня с вызовом вздернула подбородок, глядя на меня в упор.

– Это ей угрожает опасность, а не вам!

– Согласен, – мирно кивнул я.

– Что?

– Я говорю, что ты права. Твоей подруге грозит опасность. Как думаешь, ты сможешь ее защитить?

Этот простой вопрос поставил Аню в тупик.

– Я… я буду с ней рядом!

– Уважаю, – согласился я. – К сожалению, призрака это вряд ли остановит. Что вы будете делать, если он явится сюда? Пообещаете ему молчать? А зачем ему полагаться на ваши обещания? Он убил Трубецкого, значит, и с вами сможет справиться.

– Мы будем драться, – мрачно буркнула Аня. – И звать на помощь.

Но я видел, что она возражает из чистого упрямства.

– Так помощь уже здесь, – улыбнулся я. – Вот мы и есть помощь. Предлагаю простой выход – спрятать Машу в безопасном месте до тех пор, пока я не найду убийцу Трубецкого.

– А что взамен? – прищурилась Аня. – Хотите, чтобы Маша все вам рассказала?

– Необязательно. Конечно, ее рассказ ускорит поиски. И Николая Степановича выпустят раньше. Но я и сам разберусь.

Я не блефовал. Во-первых, я собирался осмотреть дачу Лабуаля. Следы убийства многое объяснят. Во-вторых, рассчитывал найти Видящего мага, который поможет мне выйти на след призрака. Неважно, причастен он к убийству, или нет. Я найду способ это выяснить.

Ну, а убить призрака не сложнее, чем развеять сущность демона.

А давить на зареванную девчонку… Такой способ расследования мне не нравился.

– И что это за безопасное место? – нахмурилась Аня. – Тюремная камера?

Не отвечая, я достал магофон и набрал номер Ильи.

– Барон? – сразу же ответил он. – Нашел девушку?

– Нашел. У нее очень важные сведения, но она боится за свою жизнь.

Я заметил, что Маша протестующе покачала головой, и добавил:

– И за жизнь профессора. Вы оборудовали его камеру защитными артефактами?

– Все сделано, Барон. Но знал бы ты, какой шум поднялся. Пришлось снять часть артефактов с Имперского архива – они там помешаны на безопасности. Секретарь архива наябедничал императору, а начальник тюремного управления чуть не вызвал меня на дуэль. И грозился убить тебя. Завтра меня вызывают к его величеству, и я собираюсь взять тебя с собой.

– Зачем? – удивился я. – Хочешь, чтобы тюремное ведомство осталось без начальника? Нет, дружище, с бюрократами разбирайся сам.

– Ладно, разберусь. А что ты собираешься делать с Марией Лабуаль? Может быть, привезешь ее ко мне? Надавим на нее вместе. Все расскажет, никуда не денется. В конце концов, это в ее интересах. Ее деду грозит смертная казнь за убийство, к которому он непричастен.

– Это не только ее дед, но и сын нашего друга, – напомнил я.

– Вот поэтому я и хочу докопаться до правды.

– Нужно обеспечить Марии безопасность, – сказал я.

– Это ее условие? И тогда она заговорит?

– Это мое условие. И допрашивать ее не надо.

– Ты же сам сказал, что у нее важные сведения!

– Да, у нее важные сведения, – подтвердил я, краем глаза глядя на Марию. – Но ее жизнь важнее. Так у тебя есть подходящее место, или мне отвезти ее в свое поместье? Учти, тюремная камера не подойдет.

Продолжить чтение