В изменившемся мире
© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2024
ISBN 978-5-0065-0052-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Страшная нереальность
Развернуть суть клубка событий можно лишь погрузившись в иное измерение, где может быть ответ на многие вопросы, а может быть страшная нереальность…
Марк Покровский
(рубрика «Дивный новый мир» в газете
«Тайное и явное» №6 (142) 2022 г.)
Лёва был домоседом. Свою ненасытную любознательность он удовлетворял, поглощая мегабайты информации из электронных сетей. Его интересовало всё: тайны древних цивилизаций, новости науки, техники и технологий, загадки сакральных мест на суше и в мировом океане. А его девушка Наталка, имея такой же разброс интересов, была редкостной непоседой. Ей недостаточно было прочесть, увидеть, услышать о чём-то опосредствованно от тех, кто пишет, предоставляет доказательства, рассказывает. Ей всё нужно было потрогать своими руками, увидеть своими глазами, лично оценить на вкус-на запах.
– Ты, как акула, которой всё нужно попробовать на зуб, чтобы проверить на пригодность ей в пищу, – шутил над Наталкой Лёва.
– А ты, как видеорегистратор с несколькими дополнительными функциями в виде склонности к углублённому анализу, вялым эмоциям и малоподвижности, – огрызалась Наталка.
– И к страстной влюблённости во взбалмошную девчонку, – обхватывал Лёва Наталку крепкими медвежьими объятиями, в которых Наталка млела и теряла свою задиристость.
Глава 1. В зоне Шайтан-кургана
Путь к заброшенному кургану пролегал по безлюдной степи. Погода резко испортилась: полуденное небо потемнело, летний зной сменился пронизывающей зябкостью, природный звуковой фон оборвался, ему на смену явилась та особая тишина, которую можно было назвать «могильной», «предвещающей ужас».
– Ты не передумала дойти до Шайтан-кургана? – обернулся к Наталке Лёва, предчувствуя какую-то беду в её затее с этим походом в новомодную аномальную зону, вокруг которой последнее время в СМИ накрутили целый клубок небывальщины.
– Волков бояться – в лес не ходить, – сорвалось с языка Наталки.
Зря оно сорвалось: и саму себя за язык поймала (как после этого сдать назад?), и Лёве не оставила выбора (он никогда не выставит себя ни трусом, ни слабаком).
Наталка пошла на обгон, сделала несколько быстрых шагов и… пропала.
Лёва ринулся следом.
Это было, как падение в сон: короткое чувство страха и обнаружение себя в иной реальности.
А что такое сон?
Лёва считал, что сон – это другая жизнь, столь же реальная, как и жизнь наяву. Это путешествие души, взбалмошной, как его Наталка, любопытной, неугомонной.
После короткого чувства страха Лёва обнаружил себя в каком-то призрачном мире, окутанном запахом смерти, крови, разврата и какой-то зловещей жути, не имеющей словесного эквивалента в понятийном аппарате людей. Наталка была всего в нескольких шагах от Лёвы. Он попытался приблизиться к ней, но пространство между ними, сколько бы он ни шагал в её направлении, не сокращалось. Наталка тянула к нему руки, раскрывала рот в беззвучном крике, бежала к Лёве, но это был бессмысленный бег на месте.
У Лёвы сбилось дыхание, силы покинули его тело, и он свалился на землю. Наталка к тому времени уже давно беспомощно обмякла на земле и смотрела на Лёву расширенными от ужаса глазами. К ним медленно приближалась толпа полулюдей-получудовищ. Их очертания то расплывались, то отвратительно искривлялись по мере их приближения. В их взглядах пылало безумие. Такое же безумие стало отражаться в глазах Наталки. Лёва почувствовал, что он тоже начинает сходить с ума. Он понял, что и его, и Наталку ждёт долгая, мучительная смерть.
Глава 2. В Доме скорби
В одиночной палате для особо буйных корреспондент областной газеты увидел молодого мужчину с безумным взглядом.
– Здравствуйте, молодой человек! – поприветствовал безумца корреспондент, надеясь вызвать больного на речевой контакт.
Больной смотрел на корреспондента, но видел вместо него получеловека-получудовище. Его очертания то расплывались, то отвратительно искривлялись. От него исходила угроза долгой, мучительной смерти, и больной забился в истерике, разразился воем, в котором слышался рвущий сердце предсмертный ужас.
– Уходим! – потянул корреспондента сопровождавший его врач. – У него опять началась истерика.
В кабинете врача вой больного был еле слышен, но и при слабой слышимости он продолжал надрывать сердце корреспондента своей силой предсмертного ужаса.
– Его личность установить не удалось. Он случайно был обнаружен туристами в окрестностях какой-то аномальной зоны. Там же был обнаружен труп молодой женщины. По словам тех туристов, в глазах той женщины застыл неописуемый ужас.
На следующий день после посещения корреспондентом больного, страдающего приступами ужаса, появилась статья об опасностях аномальной зоны вокруг Шайтан-кургана. Эта статья накрутила ещё один виток на разрастающийся клубок событий, окружающих эту аномальную зону. В ней было предостережение от приближения к опасной аномальной зоне.
Будет ли толк от этого очередного предостережения для отважных «наталок» и для оберегающих их от неведомых опасностей «львов»?
За гранью любви и смерти
Один поэт сказал: Я пишу стихи потому, что боюсь смерти и люблю женщин.
При естественном ходе событий смерть и любовь – это столь же противоположные полюса бытия, как противоположны полюса Земли.
Но эти две противоположности имеют свойство сближаться, как сближаются грозовые тучи с попадающимися на на их пути предметами на земле, на воде или в небе и воссоединяются с ними короткими грозовыми разрядами ужасной разрушительной силы.
Охотники и рыбаки знают, что нельзя брать с собою женщин ни на охоту, ни на рыбалку, ибо не будет тогда им «ни пуха, ни пера, ни рыбьей чешуи».
Женщины считают это предрассудками и всячески пытаются приобщиться к этим мужским промыслам, сражаясь за своё мифическое, противное природному естеству «равноправие», подобно тому, как дети в иных случаях претендуют на свою «взрослость».
И тогда случается так, что «предрассудки» жестоко мстят тем, кто их игнорирует.
Глава 1. Капиталина мило помахала мужчинам ручкой
Ровно в 4:00 перед воротами дома Сергея и Капочки просигналил внедорожник братьев Сёмушкиных. Сергей подхватил заранее подготовленное снаряжение и вышел за ворота.
– Капа готова? – прищурился Костя, выпустив струйку терпкого папиросного дыма.
– Готовится, – обречённо отмахнулся Сергей.
– А что я мог сделать? – развёл руками Матвей. – Она же, как клещ, в меня вцепилась: «Возьмите, да возьмите! Я вам помехой не буду. Наоборот, все бытовые заботы я возьму на себя!»
В 4:00 Костя снова посигналил, чтобы поторопить замешкавшуюся «рыбачку».
Капиталина выскользнула из-за калитки, обдав мужчин ароматом сладких духов:
– Ну, что вы забеспокоились, мальчики? Мне же надо было привести себя в порядок!
«Хорошо, что на рыбалку едем, а не на охоту, она бы своими духами всех зверей распугала», – молча нахмурился Сергей, выплёскивая свою досаду целыми вёдрами отборной молчаливой матерщины.
Рыбалка как-то сразу не задалась. Рыба, хоть и дура безмозглая, но присутствие женщины учуяла и объявила рыбакам бойкот.
Мужчины кипели злостью, а Капиталина – цвела и пахла. «Цвела» иносказательно, но радостно, а «пахла» – натурально, духами, которые в условиях рыбалки были так же неуместны, как «в русской бане пассатижи» из песни Владимира Высоцкого «Письмо к другу, или Зарисовка о Париже».
К полудню солнце стало припекать сильнее.
– Я хочу искупаться, – объявила Капиталина.
Купаться её не хотелось. Она хотела похвастаться своим новым купальником и подразнить посторонних мужчин красотой своего очень сексапильного тела: «Пусть офигеют от возбуждения!»
Капиталина разделась с изяществом, которому могли бы позавидовать профессиональные стриптизёрши.
– Мальчики! Пока-пока! – Капиталина мило помахала мужчинам ручкой и манящей походкой удалилась от места рыбалки за кустики.
Глава 2. В сопровождении тяжёлой смеси запахов
– Время к обеду, – Костя обвёл глазами друзей, ища в них понимания того, о чём он вслух не сказал.
– Можно. Тем более, что «контролёр» удалился на водные процедуры, – поддержал его брат Матвей.
Сергей достал бутылку, налил водку в подставляемые стаканы.
Костя приподнял свой стакан для произнесения традиционного рыбацкого тоста и застыл от пронзительного вопля.
В этом вопле был запредельный ужас.
Мужчины побросали стаканы и вихрем устремились на этот вопль, туда, куда удалилась Капиталина.
На небольшом удалении от берега расходились круговые концентрические волны. Первым к кому места подплыл Сергей. Он нырнул под воду и надолго исчез из вида.
– Тут нет дна! – судорожно выдохнул Сергей, вынырнув из-под воды.
К нырянию присоединились братья Сёмушкины.
– Тут нет дна… – повторяли мужчины, выныривая из-под воды.
– Вызываем спасателей! – решил Сергей, отчаявшись добиться чего-либо своими силами.
Прибывшие спасатели пришли в полное замешательство: их водолазы не смогли донырнуть до дна.
На этом поисковая операция была прекращена.
Сергей, по совету братьев Сёмушкиных, влил в себя большую дозу водки. Братья сопроводили его до дома, предложили побыть с ним, но он решительно отказался от их сочувственного присутствия в его доме.
Войдя в зал, Сергей почувствовал тяжёлую смесь запахов тины, рыбы и чего-то неведомого, потустороннего и смертельно опасного.
Из спальни к нему вышло то, что прежде было его горячо любимой женой, но это была уже не она.
Сатанинская свадьба
Какая-то странная, бесконечная процессия
открывается передо мною, и дикая, нестройная
музыка поражает мои уши. Я вглядываюсь
пристальнее в лица, участвующие в процессии…
ба! да, кажется, я имел удовольствие видеть их…
М. Е. Салтыков-Щедрин
«Губернские очерки. Дорога»
Лица, лица, лица…
Они чудовищно искривлялись, превращаясь в в отвратительные хари, в звериные морды, в свиные рыла. Дикая, нестройная музыка подчёркивала и выпячивала уродство этих омерзительных личностей.
Я видел их, когда метался в кризисном бреду между жизнью и смертью. Тогда болезнь отступила, и я по мере выздоровления наполнялся такой жаждой жизни, силу которой знают лишь те, кому уже довелось заглянуть за край этого мира и ужаснуться увиденному.