Сводные. Начать с нуля

ПРОЛОГ

Тревожное чувство не покидало меня с самого утра. Когда водитель забирал меня из школы, от мамы прилетело сообщение, чтобы я никуда не уходила и вечером была дома. На мой вопрос о том, что произошло, она лишь ответила,что вечером будет серьёзный разговор.

Сейчас я сижу на своей кровати и кусаю большой пальце на руке. Дурацкая привычка. Интуиция редко подводит меня, и я точно знаю, что сегодняшний вечер разделит мою жизнь на до и после.

Когда большие часы в гостиной пробили ровно шесть вечера, я слышу, как открываются главные ворота. Значит, это вернулся муж мамы Олег Сергеевич или водитель привез с тренировки Марка, сына моего отчима. Подбегаю к окну и вижу, что помимо машины Олега во дворе припаркован чёрный «Мерседес» его зама – Ивана Романова. Я вижу и маму, видимо она приехала вместе с мужем. Троица о чем-то переговаривается, и, судя по их серьёзным лицам, произошло, что из ряда вон. А что если они узнали про нас с Марком? Нет. Это бред. Когда рядом с нами кто-то из родителей мы ведём себя так, будто мы ненавидим друг друга.

Я мечтательно улыбаюсь, вспоминая, как вчера Марк подкараулил меня у школы и утащил куда-то в гаражи, где мы долго целовались. Хоть мы и учимся в одном частном заведении, его класс занимается в другом корпусе. Я так скучаю по нему каждый день на уроках. Хорошо, что наши комнаты расположены друг напротив друга, а комната родителей в другом крыле большого особняка на Рублёвке. Месяц назад, когда моя мама и его отец отправились в отложенное свадебное путешествие, Марк первый раз пришёл ко мне в комнату. Сначала мы просто болтали, играли в дурацкие настольные игры, а потом… потом он меня поцеловал. Мы полюбили друг друга и теперь у нас тайные отношения.

Думала ли я о том, что такой парень как Марк Важнов обратит на меня внимание? Никогда. Я думала, он возненавидит меня так же, как и мою мать. Но Марк оказался совсем не таким, как я изначально его представляла. Он не был конченым мажором с Рублевки, Марк был самым лучшим парнем на Земле.

Мысли прерывает сообщение, что прилетает на мой телефон. Оно от Марка. Я улыбаюсь, как идиотка, когда открываю его, но моя улыбка тут же сходит на нет. Марк прислал мне фото. Фото, где я и он целуемся возле серого гаража.

«Катя, родители в курсе. Отец прислал мне это фото. Что будем делать?»

Я нервно сглатываю и возвращаюсь на кровать. Чувствую, как мои щеки начинают гореть. Прикладываю к ним свои ледяные ладони, а живот сводит от ужаса. Они все знают. Тошнота подкатывает к горлу, и я бегу в ванную комнату, которая совмещена с моей спальней.

– Катя! Мы тебя ждём внизу! – слышу я мамин голос, когда ополаскиваю рот после того, как меня пару раз вырвало.

По спине пробегает холодок от стальных ноток в словах мамы. Приглаживаю волосы, но все равно выгляжу, как взъерошенная курица. Маме это точно не понравится, лучше собрать их в хвост. Быстро делаю причёску и, одернув юбку, спешу вниз. Мне ещё никогда не было так страшно.

***

На ватных ногах я спускаюсь по лестнице. В этот самый момент до моего слуха доносится шаги из прихожей. Марк появляется в гостиной. Парень скидывает с плеча спортивную сумку и проводит пятерней по своим густым волосам.

– Пап, давай поговорим. – запыхавшись проговаривает он и наши взгляды встречаются.

Едва заметная улыбка появляется на его губах, а я опускаю глаза.

– А мы тут для этого и собрались, Марк. – отрезает Олег Сергеевич и только тогда я понимаю насколько серьёзным будет разговор.

Лишь одного я не могу понять, что здесь делает Иван, который сейчас странно смотрит на меня. Мне не уютно от его взгляда.

– Что же ты, Катя, там замерла? Спускайся к нам. – теперь Олег Иванович обращается ко мне.

Я преодолеваю последние ступени и встаю за большим кожаным диваном, вцепившись в его спинку. Мне ещё никогда в жизни не было так стыдно.

– Пап, я прошу тебя, пойдём в твой кабинет. – не унимается Марк и тут к нему подлетает мама и звонкая пощёчину заставляет меня вздрогнуть.

– Что ты с ней сделал? Как ты мог, она же ещё ребёнок! – вопит мама, а Олег отталкивает её от сына.

– Таня, успокойся, твою мать! Ты же обещала.

Мне хочется убежать, куда глаза глядят, только бы не переживать эти минуты.

Я все же нахожу силы посмотреть на Марка. Его губы поджаты, а на щеке красный отпечаток от маминой оплеухи. Он зол. Зол на своего отца и на мою мать.

– Ей пятнадцать, Олег! Чем он думал?

– Да ясно чем. – подаёт голос Иван, направляясь к бару.

Кажется, только его забавляет эта ситуация. Я всегда настороженно относилась к этому мужчине. Хотя ему не больше тридцати, но Олег Сергеевич души в нем не чает и доверяет ему не только ответственные контракты, но и как видно, семейные тайны.

– Ей шестнадцать. – цедит Марк сквозь зубы.

И он прав. Шестнадцать мне исполнилось неделю назад, а через неделю мы отметим его семнадцатилетние.

Олег усаживает мою маму на диван, а Иван протягивает ей стакан, наполненный светло-коричневой жидкостью. Видимо, коньяк.

– Чтобы сейчас всем все стало ясно, поясню. Ты видел фото, сынок? – спрашивает мой отчим у Марка, когда парень согласно кивает головой, мужчина продолжает. – Как вы помните, я решил баллотироваться в городской совет. А сегодня утром мне приходят эти фото и реквизиты, куда я должен перечислить пять миллионов рублей, иначе это фото уйдёт в сеть. Сейчас вам понятно?

Он переводит взгляд с Марка на меня.

Я не верю своим ушам. Нас кто-то сфотографировал и теперь шантажирует Важнова? Владельца сотней заводов по всей стране?

– Катя, он принуждал тебя? Признайся! – мама дёргает меня за руку.

Мне больно и я не могу вымолвить ни слова.

– Тань, да не говори ты ерунды. Я вас предупреждал, что не нужно их оставлять одних в доме, но вы же все ещё думаете, что они дети. – опять Иван вставляет свои пять копеек.

Что вообще он имеет ввиду? Между мной и Марком дальше поцелуев еще не заходило. Зачем Олег притащил его?

– А кто они?Дети! – спорит мама.

– Прежде всего, они мальчик и девочка в половозрелом возрасте. И, кстати, я понимаю Марка. Катя красивая девушка и…

– Вань, помолчи. – перебивает Романова Олег Сергеевич, а я мысленно его за это благодарю.

– Ты решил эту проблему с фото, пап? – твёрдый голос Марка удивляет меня.

Он совсем не напуган. Не то, что я.

– Решил. Мне не нужны скандалы. Сейчас столичные писаки из этой истории раздуют такое, что мне во век не отмыться.

Меня снова начинает тошнить от мысли, что это фото может появиться во всех газетах. Но мы ведь не сделали ничего плохого. Или сделали? Меня изнутри раздирает двоякое чувство. Мы ведь не брат и сестра, почему нас хотят распять, как преступников?

– Иди, собери вещи, Марк. Ты улетаешь сегодня же. – приказывает Олег Сергеевич сыну.

Я нервно прикусываю губу, едва сдерживая слезы.

– Куда? Я никуда не полечу. – дерзит Марк, поднимая с пола свою спортивную сумку.

– В Лондон.

Я забываю, как дышать. В Лондон? Но мы же должны были лететь вместе в следующем году. Мы уже строили планы. Да, пусть мы будем учиться в разных школах, но жили бы мы в одном доме и никто там, в Лондоне не помешал бы нам быть вместе.

– Я. Никуда, не полечу без неё. – отчеканивает Марк.

– Без неё? Да что ты себе возомнил? Что она теперь твоя девушка?! – кричит мама на пасынка, а после смотрит на меня. – Катя, вы вместе? Вы встречаетесь? Вы планировали в Лондоне это продолжить?

Кажется, моего ответа ждут все, кто присутствует в комнате.

– Нет. – шепчу я.

– Что? Ты можешь сказать громче! – злится Олег Сергеевич на меня.

– Нееет! – выкрикиваю я и, развернувшись на пятках, бегу вверх по лестнице, мечтая скрыться за дверью своей спальни от разочарованного взгляда Марка.

Глава 1

Левая щека горит после маминой пощёчины. Я прикусываю губу, чтобы сдержать слезы. Но они скопились в уголках глаз и вот-вот потекут по лицу.

– Ой, только не реви! Ты вообще, чем думала, а? – спрашивает она, нарезая круги по моей комнате.

Мама пришла сюда через полчаса после нашей прилюдной с Марком казни. Марк. Я написала ему сообщение сразу же, как оказалась на своей территории, но он его ещё даже не прочитал. Наверняка, все ещё слушает нравоучения от отца.

– Мам, я…

– Что ты там мямлишь? Как вообще у тебя хватило мозгов закрутить с сыном Олега? Как? И это фото. Господи! Так все не вовремя.

Наконец она останавливается прямо напротив меня. В её взгляде я читаю только презрение.

–Ты хотя бы не беременна?

От её вопроса у меня перехватывает дыхание. Значит, они все решили, что наша связь уже зашла так далеко. Я опускаю глаза, и тут уже слезы пробиваются на волю.

– Нет. – шепчу я.

– Ладно, это мы проверим у врача. До сих пор не могу в это поверить. Ты хочешь вернуться в Чертаново, Кать?

Я всхлипываю и отрицательно верчу головой.

– Ты хоть понимаешь, чего нам может обеим это стоить? Даже не хочу думать об этом.

– Что теперь будет?

Мама сначала хмыкает на мой вопрос, а после издевательским голосом выдает:

– А то, милая моя, что ты можешь забыть о Лондоне. Марк улетает сегодня ночью, а ты выкинь его из головы. Ясно тебе?

– Что?

Я подскакиваю с кровати, вытирая слезы рукавом своей кофты.

Смерив меня ещё одним презрительным взглядом, мама шагает к выходу из моей комнаты.

– Марк улетает в Лондон. Ложись спать.

Грохот захлопнувшейся двери становится точкой в нашем коротком разговоре.

Устало опускаюсь на уже помятое покрывало и даже не пытаюсь сдержать слез. Спасибо, мама, за поддержку.

Спустя два часа я выбираюсь из-под одеяло, когда слышу какой-то шум на улице. Прилипнув к окну, наблюдаю за тем, как водитель Олега Сергеевича утрамбовывает чемоданы в багажник «Мерседеса». Неужели мама меня не обманула и Марк действительно уезжает? На мои сообщения я так и не получила ответа, отчего чувствую себя ещё хуже. Я не знаю, что в голове у Марка, а мне нужно с ним поговорить, хотя бы через сообщения.

Мои глаза выхватывают тёмную фигуру, что приближается к машине. По походке я сразу же узнаю Марка.

– Обернись… пожалуйста… – шепчу я, приложив ладони к прохладному стеклу.

Но парень лишь накидывает капюшон на голову и скрывается в салоне «Мерседеса». Моё сердце будто разлетается вдребезги на тысячу осколков, когда автомобиль покидает двор. Неужели на этом все закончится? Усевшись на пол снова рыдаю. Как же я хочу, чтобы сейчас меня обнимал Марк.

***

Первая неделя без Марка проходит, как в тумане. Мама все же тащит меня к врачу, она не верит моим словам. Видимо, это её изощрённый способ наказать меня. Будто мне не достаточно плохо сейчас. Хотя я уверена, что маму волнует это меньше всего. Она боится только одного – вернуться из Рублевского особняка в хрущевку в одной из пятиэтажек Чертаново. А меня уже ничего не пугает. После того, как я поняла, что Марк просто заблокировал меня во всех социальных сетях и мессенджерах. Первые дни после осознания этого я рыдала, а сейчас просто игнорирую все происходящее вокруг и плыву по течению.

Сегодня после школы я шагаю к станции метро. Мне пришлось обмануть маму, что после уроков мы решили отметить на фуд-корте одно из торговых центров день рождения одноклассника. Она отпускает меня без проблем. Видимо радуется тому, что я возвращаюсь к обычной жизни десятиклассницы. А я же хочу хоть с кем-то поделиться тем, что сейчас творится в моей душе, поэтому отправляюсь в Чертаново, чтобы встретиться с моей лучшей подругой Настей Цукановой. Раньше мы жили в соседних подъездах и учились в одном классе. А теперь видимся раз в год под расход. Все наше общение перекачивало в мессенджеры. Но я уверена в Насте, как в себе. Поэтому могу ей доверить тайну о своём романе с Важновым-младшим.

Мысленно повторяя эту фамилию, я думаю о том, что скоро и я стану носить эту фамилию. Олег Сергеевич решил меня удочерить, как сообщила мне довольная мама. Теперь у меня будет новое свидетельство о рождении, где в графе отец не будет прочерка. И мне пришлось делать фотографии на новый паспорт. Мама в эйфории, а мне все равно. Дудина я или Важнова. Всё мои мысли заняты Марком. Я могла стать Важновой и другим способом. Но это только мои глупые мечты. В душе слишком больно. Почему наша любовь оказалась никому не нужной? А была ли это любовь?

Всё это крутится в моей голове, пока я добираюсь до района Москвы, где мы раньше с мамой жили.

Цуканова после школы занимается в секции фехтования, поэтому я сразу же спешу к спортивной школе. Судя по времени ждать мне всего полчаса. Я не сообщила Насте, что приеду. Надеюсь, она буде рада сюрпризу.

Когда она, наконец появляется на высоком крыльце школы, мне приходится несколько раз её окликать, чтобы привлечь её внимания. Наушники в ушах сделали мою подругу глухой напрочь.

– Дудина! Вот так сюрприз! – визжит она, расталкивая ребят, что выходят из спортивной школы.

Повиснув на моей шее, Настя довольно скалится.

– В «Ваниль»? – спрашиваю я, когда мы, обнявшись, выходим с территории школы.

–Ещё бы! Так хочется горячего какао и эклеров!

Смеясь и рассказывая друг другу последние новости, мы шагаем к нашему любимому кафе-кондитерской «Ваниль».

***

– Ты закрутила с Важновым? – шокировано переспрашивает Настя.

Её отвисшая от удивления челюсть едва не раздавила эклер.

Я подтверждающе киваю.

– Ты же говорила, что он избалованный мажор и т.д.и т.п.

– Я ошибалась насчёт него. Он совсем другой, когда вокруг нет его друзей.

Я пожимаю плечами и делаю глоток своего какао. Блаженство.

– Вот только не надо мне этих розовых соплей из серии «он не такой, как все. Он не такой, другой». – заявляет Цуканова, сморщив свой курносый нос.

– Теперь он в Лондоне и забросил меня в ЧС безвозвратно. – это прозвучало слишком жалко.

– А чего ты хотела? Судя по твоему рассказу, он вёл себя по-пацански , так сказать. Не отрицал вашу связь, да ещё и заступался за тебя. А ты… ты испугалась. – заключает Настя и только сейчас я понимаю, почему Марк обрубил все связи со мной.

Я выпрямляюсь на красном диванчике, и теперь моя очередь шокировано смотреть на подругу.

– Ты думаешь, что я.. я…

– Типа предала его, вашу любовь, ну и…

– Т. Д. и. Т. П. – заканчиваю я за Настю её любимую фразу.

– Бинго, крошка! Ты даже не думала об этом с этой стороны, да?

Я согласно киваю и отвожу взгляд к окну. Снова на моих глазах слезы. За большим окном кофейни идет чередом своя жизнь. Осень окрасила деверья в золотой цвет, а ветер уносит жёлтые листья, кидая их под ноги прохожих.

– А ты? Ты теперь не поедешь в Лондон? – слышу я вопрос Насти.

– Нет. Мы не можем быть в одном городе. Школу я закончу здесь, а потом, как сказала мама, могу выбирать любую страну для обучения, кроме Англии. Её забронировал Марк Важнов. – шучу я, но это выходит слишком грустно.

Цуканова вздыхает вместе со мной, и около пяти минут мы просто молчим, наслаждаясь какао и пирожным.

Неожиданно в мою голову приходит одна идея.

– Настя, а давай с твоей страницы ему напишем! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Складываю ладони, словно собираюсь молиться и смотрю на Цуканову взглядом побитой собаки.

– Ладно. Черт с тобой!

Подруга протягивает мне телефон с открытой страницей в «ВКонтакте».

Марка я нахожу довольно быстро. И так же быстро понимаю, что это была самая идиотская идея за всю мою жизнь. Хотя нет. Была ещё более идиотская – влюбиться в Важнова.

– Ты что? Что там?

Цуканова нетерпеливо вырывает из моих рук свой телефон и громко ахает. На аватарке Марк в обнимку с какой-то красивой брюнеткой. Он обнимает её за талию, а его лицо уткнуто в её макушку. Они похожи на парочку влюблённых.

Мне будто не хватает воздуха и я, схватив рюкзак, выбегаю на улицу.

Ветер швыряет в меня опавшую листву. Я зажмуриваю глаза и осознание того, что Марк потерян для меня навсегда, волной боли проносится по моему телу.

Я слышу голос Насти, но не разбираю слов. Я будто погрузилась в темноту и не знаю, где это чёртов выключатель. Настя всё говорит и говорит, но все вокруг меня звучит фоном. Он там развлекается, и давно думать обо мне забыл. Он считает меня предательницей, а я едва могу дышать. Любовь – это бесконечно больно. Никогда больше не буду ввязываться в её игры.

Глава 2

Десять лет спустя

К московским пробкам нужно привыкнуть. Первые три месяца после возвращения из Праги я материлась, как портовый грузчик, сидя в своём «Ровере», что на двадцатипятилетие преподнёс мне Олег Сергеевич. Спустя год я научилась держать себя в руках, да и поняла, что лучше выезжать немного заранее. Конечно, я могла бы не работать или выскочить замуж за "денежный мешок" , но после того, как я закончила финансовый факультет в одном из престижных колледжей Чехии, я решила с головой окунуться во все тонкости экономики, финансов, валютных бирж и прочих интересных сфер. Благо Олег Сергеевич мог обеспечить мне не только безбедное существование, но и довольно тёпленькое местечко в своей корпорации. Да-да, я занимала должность финансового директора. Важнова Екатерина Олеговна. Первое время я не могла без ухмылки смотреть на синюю табличку на двери в мой кабинет. Но теперь в офисе на двадцать пятом этаже я чувствую себя, как рыба в воде, и мне безумно нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравится коллектив, кафетерий на десятом этаже, моя помощница Арина, а главное то, что моя работа приносит пользу такой большой компании, как «Интер».

На очередном перекрёстке собирается небольшая пробка, а я делаю звук на магнитоле громче и подпеваю каждой песне, что льётся из динамиков. Мысленно подбираю аккорды на гитаре. Последние два года, что я училась в школе, я решила освоить гитару, чтобы все мысли о первой любви вылетели из головы. По видеокурсам я довольно быстро освоила семиструнный инструмент, а вот Марка забыть мне удалось только спустя пять лет. Хотя забыть – это сильно сказано. Просто мне уже было не так больно. Боль со временем утихла. Но я никогда не забывала о том, на что открыла мне глаза Настя тогда, в кондитерской. Моё предательство навсегда стало жирной точкой в наших с Марком отношениях.

Всё эти десять лет он не возвращался в Москву. И, конечно же я винила в этом только себя. С отцом он встречался в Лондоне, когда Олег Сергеевич летал в Англию по делам. По словам мамы, Марк так и не простил отца за изгнание из дома и всегда держался с ним сдержанно-холодно. Вот и ещё один минус в мою карму. Это ведь тоже моя вина.

Мой «Айфон», что лежит на приборной панели, оживает и я хмурю брови, когда вижу имя звонящего на экране. Романов. Что ему понадобилось с утра?

– Доброе утро, детка! Я заказал тебе кофе. Латте с корицей? Я не ошибся? – от елейного голоса Ивана к горлу поднимается тошнота.

– Детка? Ты купил мне кофе, а сам выпил бутылку водки? – иронизирую я и давлю педаль газа.

Впереди стоящие машины наконец пришли в движение.

– Ты разбиваешь моё сердце, Катерина Олеговна. Я думал, что после того поцелуя мы…

– Вань, я уже говорила и повторю ещё раз: это было ошибкой. Я выпила слишком много коктейлей. Прошу тебя, забудь уже об этом.

Бесит. Как же он меня бесит. С детства ненавидела его пронзительный взгляд. Он будто оценивал меня, когда мне было шестнадцать, а сейчас уже не скрывает своего похотливого настроя насчёт меня. А полгода назад я накидалась на юбилее матери и позволила ему засунуть свой язык в мой рот. Хорошо, что зазвонил его телефон и вернул мне разум. А что если бы я с ним переспала?

– Такое невозможно забыть. Я до сих пор помню, в каком сексуальном платье ты была. – хрипло произносит Романов.

– Что случилось? Что-то важное? – я перевожу тему с опасной тропы.

– Эмм… даже не знаю, как сказать.

Почему от этой фразы по моему телу пробегают мурашки. Два дня назад мама и Олег Сергеевич улетели в Израиль. Мужу моей матери требуется операция на сердце и естественно он решил делать её в одной из лучших клиник мира. Но операция назначена только на послезавтра, а сейчас идёт подготовка и обследование.

– Вань, ты пугаешь меня. С Олегом Сергеевичем все в порядке?

Я уже вижу высотное офисное здание, где базируется компания «Интер».

– Вот в этом я сомневаюсь. Он какого-то хрена вызвал своего сыночка из Берлина. – цедит Романов сквозь зубы.

Сыночка? Какого сыночка? Боже! Марка? Ну да, он же последний год живёт в Берлине. Открыл фирму, занимается ребрендингом, рекламой или чем-то в этом роде.

– Он вызвал Марка в больницу?

– Кать, не тупи. Марк в Москве. Я, правда его ещё не видел, но точно знаю, что сегодня он появится в «Интере».

Я пару секунд пытаюсь переварить эту новость. Марк в «Интере» сегодня? Я бы меньше удивилась, если бы он сказал, что в здании сегодня я столкнусь с Аль Пачино.

– Ты уже в офисе? – задаю я ещё один тупой вопрос, потому что знаю, что Ваня в Питере и приедет только вечером.

– Кать… нет, я ещё в Питере, но вернусь раньше, чем планировал. Всё же сам Марк Важнов возвращается. Ты сама то о уже в офисе?

Мне кажется или Романов почему-то злится?

– Через десять минут буду. Паркуюсь.

– Позвони мне, если он там появится. Хорошо?

Обещаю Романову оповестить его о появлении Марка в «Интере» и отключаюсь. Выезжая на подземную парковку, замечаю чёрный «Порше» на месте, где обычно стоит машина Олега Сергеевича. Какой придурок его занял?

***

Арина встречает меня испуганным взглядом.

– Катечка Олеговна, там всех начальников отделов собирают в актовом зале. Хорошо, что вы не опоздали. Я вообще не понимаю, что случилось. У нас, что новый босс? – лепечет она, шагая за мной по пятам в кабинет.

Всегда умиляла её эта манера называть меня по отчеству, но уменьшительно-ласкательно. Трудно было приучить её делать это только тогда, когда мы наедине. Но сегодня почему-то это просто выводит из себя.

– Арин, возьми себя в руки. Что за лепет? Кто собирает? Романова даже нет в городе. А насколько я помню, он заместитель Олега Сергеевич по все вопросам.

Снимаю пиджак и вешаю на спинку своего кресла. Поправлю блузку и волосы.

– Так вы не в курсе? Я думала, вы знаете. Там ваш брат, Марк Олегович. Он занял кабинет отца.

От слова брат у меня начинает кружиться голова. Хорошо, что я стою у стола и могу опереться на него ладонями, чтобы не упасть на своих высоких каблуках. К нашей встрече сегодня я точно не готова.

Глава 3

-Сколько у меня времени до общего сбора? – спрашиваю я у Арины и в этой момент в дверях моего кабинета появляется курьер с кофе, о котором с утра меня оповестил Романов. Как раз кстати.

– Десять минут, Катечка Олеговна. – оповещает меня Арина и по моему взгляду понимает, что нужно меня оставить одну.

Она закрывает дверь моего кабинета, выпроваживая курьера. Аромат кофе распространяется по помещению. Я усаживаюсь в кресло и закрываю глаза, пытаясь справиться с паникой, что заставляет моё сердце бешено колотиться в груди.

Что вообще происходит? Зачем Марку понадобилось появляется в «Интере» и строить из себя босса? Эти и ещё куча вопросов рождаются в моей голове. Да что я её ломаю? Сейчас все и узнаю. Шумно выдыхаю и делаю несколько глотков латте. Отличный вкус, но наслаждаться им у меня нет времени.

Перед тем как покинуть кабинет, распахиваю дверь шкафа, на внутренней стороне которой висит большое зеркало. Одергиваю подол своей юбки-карандаш цвета красного вина, снова поправлю бежевую блузку. Такое ощущение, что все моё тело зудит, а шёлковая ткань только усугубляет это чувство. Взбиваю волосы и в голову врывается воспоминание.

«– У тебя такие мягкие волосы, Кать. – говорит Марк.

Он лежит в моей кровати и перебирать между пальцами мои локоны. Часы мигают зелёными цифрами, оповещая о глубокой ночи, а мы не хотим спать. Наши губы горят от долгих поцелуев.

– Марк, а что если об этом все узнают? – неуверенно шепчу я, прижимаясь к парню.

– Шшшш, не бойся, никто не узнает. А в Лондоне мы уже будем свободны…»

– Катечка Олеговна, пора. – голос Арины возвращает меня в реальность.

Глубоко вздохнул, закрываю шкаф и выхожу из кабинета. Арина протягивает мне блокнот с ручкой, но я отрицательно качаю головой и выхожу в общий коридор, где сталкиваюсь с начальниками других отделов. Мы просто молча друг другу киваем и направляемся к актовом залу.

Среди спешащих на знакомство с новым начальством я замечаю юриста компания Германа Владимировича Самсонова. Догоняю его и, взяв под руку, вынуждаю остановиться.

– Доброе утро, Герман Владимирович! А вы ничего не хотите мне сказать?

– Доброе утро, Екатерина Олеговна. Я? Мне нечего вам сказать. – отвечает седовласый мужчина и откашливается.

– Что здесь делает Марк? Какое отношение он имеет к «Интеру»? – не унимаюсь я.

– Самое прямое, Катя. Самое прямое. – тихо отвечает Самсонов. – Идём, а то опоздаем. Наберись терпения, скоро все узнаешь.

Мужчина аккуратно высвобождается из моей хватки и шагает дальше.

Что за тайны мадридского двора? Топаю ногой от бессилия и продолжаю свой путь.

***

От семнадцатилетнего мальчишки давно ничего не осталось. Передо мной мужчина. Красивый, высокий мужчина в деловом костюме. Он опирается ладонями на столешницу большого овального стола, приветливо улыбаясь и кивая каждому входящему в зал. Я вхожу последней. Когда наши взгляды пересекаются, меня будто пронзает разрядом тока. Он никогда на меня так не смотрел. Даже тогда, когда мы только появились с мамой из Чертаново в его жизни и в жизни его отца.

– Всё в сборе? Отлично! Всем доброе утро! Меня зовут Важнов Марк Олегович. Ну, это для тех, кто меня не знает или забыл. – на этом слове я снова ловлю взгляд Марка. – Хочу сообщить вам, что на время лечения моего отца, его место займу я.

После этого объявления Марк садится на стул.

За столом проносится шелест голосов.

– А на каком основании? А как же Иван Евгеньевич, его заместитель? – интересуется начальник отдела маркетинга.

– Иван Евгеньевич никуда не исчезнет, не волнуйтесь. А про основание я думаю вам расскажет Герман Владимирович. – отвечает Марк.

Самсонов поднимается с места и, пока он вещает о каких-то акциях и прочей юридической ерунде, я поднимаю голову и понимаю, что Марк изучает меня. И даже то, что теперь я в открытую пялюсь на него, не заставляет Важнова отвести взгляд.

От него веет холодом и призрением. Мне становится не уютно, и я хочу поскорее скрыться в своём кабинете, и уйти с головой в работу. Какое мне вообще дело, кто руководит компанией? С Олегом Сергеевичем мы пересекались в офисе не очень часто. Думаю, и с Марком будет та же история.

Ответив ещё на парочку вопросов, Марк всех распускает. Я поднимаюсь со стула и хочу выйти из зала одной из первых, но слышу свое имя.

– Екатерина Олеговна, останьтесь, пожалуйста.

Нервно сглатываю и снова сажусь за стол.

Глава 4

Марк дожидается, когда за последним сотрудником закроется дверь. Я разглядываю свой маникюр пока он молчит.

– Важнова Екатерина Олеговна? Помнится ты была Дудиной и, кажется, Сергеевной. – наконец начинает говорить он.

– Твой отец официально удочерил меня в то же месяц, когда ты… когда ты уехал и…

– Когда меня выперли из дома? Называй вещи своим именами, Катя.

Он резко поднимается из-за стола, отчего стул с грохотом двигается по паркету.

– Я могу идти? У меня много работы.

Не хочу вступать с ним в перепалку. Одного потрясения за утро мне достаточно.

– Хорошо устроилась, да, Кать? Теперь может претендовать на все, что принадлежит моему отцу.

Марк отходит к окну и, повернувшись ко мне спиной, скрещивает руки на груди.

– Мне ничего не нужно. Я ни о чем никогда не просила Олега Сергеевича.

– Конечно, обо все позаботилась твоя мать. Может и то, что меня отправили в Лондон заслуга вас обеих?

Я задыхаюсь от злости на парня, что сейчас снова смотрит на меня в упор.

– Ты… я… как ты можешь так говорить? Ты уехал, а весь удар на себя приняла я! – подрываюсь с места и, больше не желая слушать его бред, спешу к двери.

– Я хочу вернуться домой. Не хочу кочевать по отелям.

– Твоё право. Но в особняке ремонт, а в московской квартире живу я. Если тебе не противно моё соседство, можешь возвращаться.

Проворачиваю ручку и выхожу в коридор. Даже не знаю смогу ли я сегодня работать. Марк не прав, я его совсем не забыла.

***

Я тупо пялюсь в монитор уже наверное полтора часа. Перед глазами только лицо Марка, а на ней холодная маска ненависти. Неужели он правда решил, что я соблазнила его десять лет назад для того, чтобы отец отправил его в Лондон, а моя мать могла крутить своим мужем, как хочет? И эта история про моё удочерение явно ему встала, как кость в горле. Видимо, трудно нам придется и наладить общение будет не так-то легко. Хотя я все ещё надеюсь, что общаться мы будем сугубо в офисе, и в московскую квартиру наших родителей он не заявится. Но если все же он приедет жить в нее, мне придётся куда-то съехать.

Голова кругом. Нужно сейчас настроиться на работу, а проблемы решать по мере их поступления. Наверняка, я настолько противна Марку, что он решит просто снять квартиру где-то недалеко от офисного центра. На этой мысли немного успокаиваюсь и, наконец, могу погрузиться в заявку на тендер.

Спустя два часа продуктивной работы в кабинет заглядывает Арина и напоминает мне об обеденном перерыве. Но я совсем не чувствую голода, хотя размяться не мешало бы. Массирую пальцами шею, когда дверь резко открывается и в мой кабинет, словно вихрь, врывается Романов.

– Ты знала? Ты знала об этом, да? – рычит он, приземляясь на стул напротив меня.

Помещение сразу же заполняется запахом брендового аромата.

– Боже, Вань, ты меня так напугал! Как ты так быстро вернулся из Питера?

– На самолёте, Кать. Ну, так что ты мне скажешь? – напирает Романов.

– О чем ты вообще? О том, что Марк объявился? – я поднимаюсь с кресла и отхожу к окну.

На улице во всю господствует весна. С высоты двадцать пятого этажа город выглядит, как зелёный великан.

– О том, что он владеет тридцатью процентами акций «Интера»?

– Уж если ты, Романов, об это не знал, я точно не была оповещена об этом. Кстати, почему тебя то Олег Сергеевич не поставил в известность? Он всегда тебе доверял, как себе.

Я разворачиваюсь лицом к Романову и вижу, как от гнева дёргается его правый глаз. Иван из тех, кто привык все держать под контролем, а сейчас он выглядит, как идиот.

– Когда Марку исполнилось восемнадцать, Олег специально летал в Лондон, чтобы подписать какие-то бумаги. Я думал, что теперь весь пакет принадлежит ему. Но пару минут назад Самсонов открыл мне глаза. Оказывается Марк только подписал доверенность для отца, а сейчас она утратила силу, в связи с тем, что Олег Сергеевич находится на лечении.

Ваня проводит ладонью по своей модной стрижке и, глядя в пустоту, добавляет:

– Я думаю, он появился тут неспроста.

– Для чего, по-твоему, он вернулся? – интересуюсь я, нахмурив брови.

Почему-то Романов воинственно настроен насчёт Марка.

– Он хочет развалить бизнес отца, чтобы ты и твоя мать остались ни с чем, после его смерти.

Заявление Романова вызывает у меня смех. Пока я смеюсь и пытаюсь взять себя в руки, Иван смотрит на меня, как на умалишённую.

– Ты… ты… с чего ты это взял? Марку нет никакого дела до меня и до мамы.

Я снова усаживаюсь на кресло и глубоко дышу, чтобы успокоиться. От теорий Романова хочется снова хохотать.

– Зря ты так настроена, Кать. Дай мне неделю и я докажу тебе, что прав.

– Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Но что ты сможешь ему противопоставить?

– Сейчас все мои мысли как раз об этом. Мы должны нанести упреждающий удар. Я не позволю ему уничтожить то, что его отец создавал так долго. – пафосно заявляет Иван.

А я чувствую, что от его теорий только проголодалась и ничего больше.

– Ты ещё не обедал? Спустимся в кафетерий?

Поднимаюсь из-за стола и беру свою сумочку.

– Катя, какой кафетерий? Приглашаю тебя на бизнес-ланч в ресторан.

Я с улыбкой принимаю его приглашение и подставленный локоть. Все же Романов умеет обаять девушку своими джентельменскими замашками.

Держа по руку Ивана, мы вместе выходим из моего кабинета и практически сталкиваемся с Марком. Он иронично ухмыляется, разглядывая нашу парочку.

– Привет, Марк! Рад тебя видеть. – слишком наигранно произносит Иван и протягивает ладонь для приветствия.

– Марк Олегович. – поправляет собеседника Важнов и добавляет. – Я хотел бы поговорить с вами, Иван Евгеньевич.

– У меня сейчас законный обед. Да и Екатерине Олеговне я уже обещал бизнес-ланч в новом ресторане.

Мужчины испепеляют друг друга взглядом, а я хочу вернуться в свой кабинет и не видеть их обоих лет так двести.

– Конечно, нельзя оставить мою сестрёнку голодной.

Марк делает шаг в сторону, позволяя нам пройти. Когда мы выходим в коридор, в спину нам снова долетает его голос:

– Как хорошо, что сейчас ей уже не шестнадцать, да, Романов?

Иван останавливается, как вкопанный, но я тяну его за руку, показывая глазами, что сейчас не время и не место для потасовок с боссом.

***

Я не знаю, о чем Иван и Марк беседовали после нашего обеда. Романов не смог утолить моё любопытство, лишь написал, что обо всем расскажет завтра в офисе. Значит, ничего сверхъестественного между ними не произошло. И на том спасибо. Сейчас нам нужно вместе думать о компании и о предстоящем тендере, а не разваливать «Интер» интригами и недоверием к Марку. Я думаю, что Романов после беседы с Важновым понял, что ошибся насчёт него.

После работы я принимаю душ и планирую ещё раз почитать документы по тендеру. Обмотавшись махровый полотенцем, направляюсь на кухню, чтобы сварить кофе. Какой-то странный звук, что доносится из гостиной, привлекает моё внимание. Страх закрадывается под кожу. Я точно не одна в квартире. Черт, а телефон остался в сумочке, а она там, где кто-то шумит.

Прихватив бронзовую статуэтку с комода в коридоре, медленно заворачиваю за угол.

– Ты решила убить меня этим бронзовым котом? – раздаётся за моей спиной голос Марка и, уронив, статуэтку на пол, я громко визжу.

Глава 5

-Ты… ты.. Совсем идиот?! – верещу я, глядя на ухмыляющегося Марка.

Ещё бы ему не ухмыляться. Мало того, что я орала, как поехавшая, так ещё и полотенце решило упасть к моим ногам, когда я обернулась. Хорошо, что у меня не плохая реакция, и я успела поймать махровую ткань до того, как предстану перед сводным братом во всей красе.