Единые души

Пролог

На самом-то деле сказку о вирусе придумали позднее.

Земля жила своей жизнью, пока вдруг не обнаружились люди с необычными способностями. Среди всех «школ» магии и колдовства внезапно для многих обнаружилась та, которая хоть чему-то учила. Остальные-то просто деньги выкачивали, а эти объединяли людей с какими-то особыми способностями. Казалось бы, что может кучка полушарлатанов? Но именно от них пошли те, кого потом назвали магами. Впрочем, случилось это намного позже того момента, когда человечество решило себя уничтожить.

Очередной конфликт Запада и Востока грозил вылиться в пшик, когда у правителя одной маленькой, но очень гордой страны не выдержали нервы. Провозгласив священную битву против сил Тьмы, он, не мудрствуя лукаво, воткнул ракету с ядерной боеголовкой в бряцавший оружием неподалеку флот извечного врага.

Извечный враг, желавший всего лишь понервировать оппонента, такому ответу несколько удивился. Сначала он, конечно, пытался понять, что случилось и куда его флот делся, а потом обиделся. Тут кто угодно обиделся бы. И с громкими криками о том, что красные и прочие нехорошие люди совершенно не понимают добрых слов, извечный враг ткнул маленькую, но очень гордую страну своим арсеналом. Страна была маленькая, арсенал попал неточно, и теперь уже обиделись соседи той самой страны. Очень сильно обиделись, потому что зло они копили веками. Накопленное зло выплеснулось, и минут через десять оставшиеся в живых на планете люди начали задавать логичный вопрос.

Кто-то спрятался в убежища, кто-то сумел пережить ядерную зиму, кто-то мутировал. Мутации были настолько разнообразными, что можно было только удивляться, но вот самой опасной для человечества оказалась та, при которой у человека развивались необычные способности. По примеру древних, они были названы магами. Кто знает, отчего это случилось… Спустя века установить это было сложно.

И вот так появилось то самое разделение, сложившееся на несколько десятков лет, пока из космоса не пришла очередная напасть. Именно об этой напасти потом сложили красивые легенды, им и принялись обучать стадо баранов, в которое превратилось некогда гордое человечество.

Раса Киан, названная затем Спасителями, таковыми, разумеется, не являлась. Беда человечества оказалась совсем в другом: названные «магами» мутанты отлично подходили для размножения этой расе, а вот все остальные нет. Именно поэтому все остатки чистокровного человечества были уничтожены «страшным вирусом». А сами мутанты работали инкубаторами для трёхполых киан, не забывая при этом время от времени размножаться.

Искусственный отбор сводился к устранению любой формы агрессивности у будущих инкубаторов, так как агрессивная фауна не могла нормально выносить потомство киан. Причина этого осталась неизвестной. Казалось бы, киан предусмотрели абсолютно все, но земляне, даже мутировавшие, были полны неожиданностей.

– Чрево порождает потенциальных вождей, – самка внимательно оглядела членов экипажа. – Они опасны, вопрос только в том, как выявить и что потом с ними делать?

– Выявить довольно просто, – ответила ей руководительница лаборатории. – Воспитывать мясо и чрево в духе гашения агрессии. В случае проявления хоть малейшей – отсеивать.

– Сказка нужна, – задумалась глава корабля.

– Сказку мы придумаем, – убеждённо произнесла сидевшая в самом углу безопасница.

На кораблях киан царил матриархат, то есть главными были особи женские – именно они могли как размножиться, так и отложить споры в других существ. Самцы разумом не обладали, содержась в загонах. История этого корабля, ставшего приговором человечества этого мира, была странной – он просто столкнулся с каким-то зондом этих самых землян, потеряв возможность уйти по своему маршруту.

И вот люди получили свою сказку – о гене агрессии, опасности агров… Поначалу они, конечно, не поверили. Но киан умели ждать и отлично владели химией. И вот когда первый агр принялся убивать, его, конечно, уничтожили. За первым последовал второй, а за ним и третий. Умело манипулируя, киан создали образ агра, как злобного страшного существа, не имеющего права на жизнь.

Правда, при этом оказалось, что, если агров уничтожать в детском возрасте, их рождается всё больше и больше. И вот тогда была придумана сказка о школах специалистов Войны, предназначенных для защиты Человечества от внешних угроз. Это было бы очень смешно, учитывая, кто её создал, но у киан не было чувства юмора. Создав эту «школу», они добивались вывода агров за пределы эгрегора планеты, что не вызывало массовый всплеск рождаемости. Именно поэтому метод был признан рабочим, а там «неправильных» существ можно было постепенно уничтожать, хотя сильно запуганные, почти сломленные агры могли быть использованы и, например, для освоения планет. Это было интересной идеей, пока…

Первый бунт случился по вине слуг – таких же агров, которым нравилось запугивать себе подобных. Решив оплодотворить самку, что было строжайше запрещено, слуга вызвал стихийный бунт, к счастью, довольно далеко от основного корабля киан. Уничтожив станцию, киан решили проверить остальные школы, что и стало их ошибкой, о которой они узнали слишком поздно.

Люди, которых инопланетные захватчики считали мясом, были опасны не только своей внезапно проявляющейся агрессивностью. Киан не дали себе труда изучить историю человечества, что их и погубило. Решив начать с проверки и возможного уничтожения младших, как более беззащитных, захватчики не учли факта того, что старшие могут принимать их как своих птенцов. Именно этот факт и стал началом конца расы киан в этом секторе космоса.

Захватчики вовсе не предполагали, что у несвязанных биологически особей может проснуться родительский инстинкт; кроме того, они не ожидали реакции на уничтожение предыдущей станции. Мясо, по мнению киан, было не в состоянии сделать логические выводы, поэтому было обречено, но всё случилось совсем иначе. Правда, расследовать эти события было некому, потому что восстание охватило станции, где готовившиеся к уничтожению агрессивные особи восстали моментально, а затем пали на головы предавших их, едва ли не закончив историю человечества окончательно.

***

Пошевелившаяся девушка глухо застонала. Парень, лежавший рядом, всё ещё был без сознания. За что их так настимулировали, она не понимала, но осознавала, что двигаться пока не в состоянии. Воспользовавшись остатками внутреннего резерва, она наложила лечебные чары на напарника, отчего тот вяло пошевелился.

– Вань, – шёпотом позвала девушка, – как думаешь, за что нас так?

– Не «за что», а «почему», Маря, – хрипя сорванным горлом, ответил юноша. – Гиата взбунтовалась, вот нас всех превентивно…

– Вот оно что… – Марья, чьё имя ласково сокращал напарник, вздохнула. – И что теперь?

– У нас зачёт на выживание, помнишь? – напомнил ей Иван.

Двое курсантов Старшей Школы Войны приходили в себя после «стимуляции». Наказаны они были, как и все на станции, превентивно, но эта мера не была оправданной, потому что показала молодым людям, что их жизни не стоят ничего.

– Куратор-то как усмехался, – припомнила Марья. – Как будто удовольствие получал.

– Вполне возможно… – Иван понял, что зацепило его внимание совсем недавно.

Куратор вёл себя неправильно: он будто наслаждался болью курсантов, особенно болью Марьи, при этом что-то делая рукой в кармане, судя по активным движениям. Что это может значить, Ваня не знал, понимая, что вряд ли что-то хорошее. К тому же, сам факт того, что произошло на станции, где были в основном младшие до двенадцати лет… В общем, выглядело всё плохо, а в официально сообщённую им версию Иван просто не поверил.

– Смотри-ка… – Марья внимательно смотрела на прошедший мимо иллюминатора корабль. Не узнать она его не могла.

– Спасители пожаловали, – мрачно усмехнулся её напарник. – Это не к добру.

– Ещё бы, – вздохнула девушка, сползая с жёсткой койки. – У нас сколько зарядов? – вдруг спросила она.

– Сколько натырили, столько и есть, – вздохнул Иван. – Считаешь, спровоцируют?

Этот вопрос остался без ответа. Что-что, а искусство войны пятнадцатилетние курсанты изучили очень даже хорошо. Кураторы и воспитатели пытались создавать вакуум вокруг каждой пары напарников, но в этом не преуспевали. Курсанты находили возможность для общения, обмена мнениями, ища свои пути для выживания.

Формирование именно таких групп напарников с разделением по полу давало хоть какую-то стабильность психики агров; кроме того, для получения абсолютной покорности достаточно было угрожать лишь одному из пары. За столько лет механизм контроля был отработан на отлично.

Марья потянулась за своим оружием, проверяя чистоту, боезапас, затем достала ножи, готовясь, как на выход. Иван внимательно наблюдал за напарницей, постепенно осознавая, что она это творит не просто так. Значит, у неё был некий мотив, который девушка не озвучила.

– А мотив? – наконец поинтересовался Иван.

– Предчувствие, – коротко ответила ему напарница. – Экипируйся давай.

– Ну, ладно… – кивнул юноша, повторяя движения Марьи. – Маря1, ты, конечно, боевик, но…

– Скоро начнётся, – медленно произнесла девушка, явно входя в боевой транс.

Вот это уже был не просто звоночек, а целый сигнал тревоги. Предчувствия, особенно у боевых магов, игнорировать было совсем нельзя. Именно поэтому с трудом собравший себя в кучку Иван принялся быстро одеваться и экипироваться. Если Марья сказала «скоро», значит, счёт на минуты. Это, конечно, никому понравиться не могло, особенно ему.

– Смотри, – кивнула на иллюминатор Марья. – Видишь?

За прозрачной поверхностью виднелось что-то необычное. Приглядевшись, Ваня понял, что видит курсанта из младших. Мёртвый ребёнок с изломанным последней мукой телом проплывал за прозрачной поверхностью иллюминатора. За что убили этого малыша, юноше понятно не было, но он почувствовал, что звереет, а когда увидел вторую жертву, то моментально взорвался. Вид ребёнка вызвал красную пелену бешенства, заставляя двигаться вперёд.

Подхватив рюкзак с зарядами, Иван выскочил в коридор, моментально увидев, что он не один. В радиальную галерею один за другим выскакивали постепенно терявшие связь с реальностью, вооружённые до зубов агры. Курсанты организовывались в отряды, переговариваясь в основном жестами.

– Скар! – выкрикнул Иван. – Там киан!

– Вот оно что… – ответил ему неформальный лидер восставших.

Построение мгновенно изменилось. Как убивать «Спасителей», агры не знали, но оружие позволяло устроить комбинированную атаку, потому группы рванулись к сектору младших. Восстание началось. Без особой подготовки, потому что она была просто не нужна, восставшие двигались туда, где был враг. Моментально растеряв весь свой страх, курсанты чуть ли не рычали.

– Стоп, – пришедший в себя Ваня остановил Марью. – В рубку, – коротко приказал он.

Что задумал напарник, она поняла просто мгновенно. Если развернуть станцию, то корабль киан не сможет отстыковаться, так как после этого упадёт на планету. Некоторые нюансы кораблей «Спасителей» были хорошо известны. Правда, курсанты не подозревали, что корабль ровно один, а его «нюансы» связаны исключительно с последствиями аварии.

Добежав до рубки, Иван открыл огонь, даже не задумываясь. Мгновение – и только тела на полу. Сам же он рванулся к пульту – включать маневровые. Было заметно, что на пристыкованном корабле что-то заподозрили, принявшись вызывать станцию, но Марья нажала кнопку оповещения и эвакуации. Она всё отлично понимала – кто-то должен пожертвовать собой, чтобы выжили другие, иначе смерть, и не самая простая, угрожала всем.

Корабль киан оказался развёрнутым к планете дюзами, когда Ваня дал первый импульс так называемым «маршевым» двигателем, предназначавшимся для вывода на орбиту и далее обычно не использовавшимся, если только станцию не нужно было уронить на планету, как уже случалось. Включился автоматический речевой информатор, требуя покинуть станцию, а Марья только оскалилась. У киан спасательных средств не было, поэтому те были сейчас в ловушке, судорожно пытаясь запустить основной свой двигатель.

От станции начали отлетать спасательные боты, один, два, пять… Иван дал импульс подлиннее, сводя их школу и тюрьму с орбиты, а Марья, кивнув ему, быстро вбивала коды в систему самоуничтожения станции. Они не разговаривали друг с другом – работать следовало быстро и гарантированно вбить киан в поверхность, что было возможно только методом подрыва станции, другого варианта просто не существовало.

На табло над основным экраном появился таймер. Марья опустила руки – она сделала всё, что могла. Девушка тихо расплакалась – теперь уже было можно. Её обняли уверенные руки напарника, дарившего тепло и надежду столько лет. Шли последние минуты их жизни, которые Марья хотела провести с Ваней.

Глухо загудел «маршевый», к которому присоединились и двигатели коррекции, разгоняя станцию. Киан смогли включить основной двигатель своего корабля, только это уже ничего не решало. Обнявшиеся молодые люди до самой последней секунды смотрели только друг другу в глаза, молчаливо разговаривая и плача. Потому что теперь уже было можно.

Глава первая

– И как вы здесь оказались? – поинтересовался женский голос, заставив курсантов открыть глаза.

Они обнаружили себя на зелёном покрывале растительности, названия которой Иван не помнил, вокруг стеной высились стволы более крупной флоры, а неподалёку от них стояла самка в чёрного цвета одеянии со странного вида оружием в руке. Самка явно была недовольна, но визуально опасности не представляла.

– Вы совсем в другой ветви миров должны быть! – возмущалась неизвестная.

– Это кто, Вань? – поинтересовалась Марья, с интересом разглядывая особь неустановленного пока вида.

– Фауна местная, – ответил Иван, пытаясь понять, как такое вообще возможно. – Только так не бывает. Нас объединённым взрывом должно было на атомы разнести.

– А вас и разнесло, – подтвердила названная фауной самка. – Да ещё и в другую ветвь миров унесло, теперь нужно разбираться, что с вами делать.

– У вас имя есть или только видовая принадлежность? – поинтересовалась Марья, с трудом осознавая, где находится и что тут делает.

– Я Смерть, – коротко ответила о чём-то раздумывающая самка.

Иван прижал к себе напарницу, вспоминая последние секунды. У киан выхода точно не было, а вот они с Марьей, судя по синему свечению, успели включить прыжковый, что означало – соединенная детонация со включённым прыжковым сделала очень грустно всей планете. В свою очередь это означало, что даже галлюцинаций быть уже не могло, потому что от него самого с Марьей точно осталась только мелкодисперсная пыль. Значит, наблюдаемое действительно имело место, несмотря на противоречие всему тому, что он знал.

– Интересное имя, – согласился юноша. – А о чём вы думаете?

– Вы станете другими, попав в один из миров, – сообщила ему Смерть. – Оттуда вас в школу заберут, постарайтесь выжить.

Иван видел, что напарница хочет что-то сказать, но в этот момент мир вокруг померк, чтобы моментально измениться. Всё тело прошила такая боль, что он не смог сдержаться, застонав. Рядом подобные звуки издавала сильно неодетая девочка лет навскидку одиннадцати, может, двенадцати. Всё тело болело, как после последней стимуляции, когда они вдвоём думали, что уже и не выживут.

Наскоро осмотрев себя, Иван понял, что одет лишь частично, при этом одежда выглядела каким-то странным тряпьём. Тогда он потянулся к девочке, чтобы осмотреть её. Какие-то тряпки обнаружились в районе груди, а тело было испещрено полосами, покрытыми запёкшейся кровью. Получалось, что её мучили методом мясорубки или чего-то подобного.

– Где теперь Марю искать… – прохрипел Иван, определив, что горло у него сорвано криком. Новостью это не было, как и сюрпризом, потому он попытался наложить на себя лечебный комплекс, что удалось лишь частично.

– Ванечка… – простонала лежавшая рядом девочка. – Ваня…

Что это Марья, Иван понял моментально, более внимательно оглядывая девочку, при этом медицинские чары не справлялись, только лишь чуть подействовав, что было очень нехорошо. Боль, по-видимому, тоже не снималась, что означало только очень скверные вещи, к которым он был морально не готов. Впрочем, с открытого места, полного трупов, – что характерно детских, – стоило убраться. Нужно было осознать память, пока она не схлопнулась, ну и понять, что делать дальше.

Осторожно поднявшись и преодолевая головокружение, Иван взял Марью под мышки и медленно поволок в сторону растительности. Девочка за время волочения открыла полные боли глаза, но молчала. Достигнув растительности, Иван осторожно уложил напарницу, постаравшись максимально замаскироваться. Голова кружилась настолько сильно, что пришлось сесть.

– Магия почти не отвечает, – резюмировал он. – Ты изменилась, подозреваю, что я тоже; где мы, непонятно, вокруг детские трупы, что происходит, непонятно.

– Давай покопаемся в памяти реципиентов, – предложила Марья, понявшая, что взамен обращённых в пыль тел они получили что-то другое. – А потом определим, что нам доступно вообще.

– Принимается, – кивнул Иван, погружаясь в память реципиента.

Это действительно следовало сделать как можно скорее, потому что без знания обстановки они были в постоянной опасности, а учитывая лишь частичный ответ магии, ситуация могла быть совсем нехорошей. Нацеленные прежде всего на собственное выживание, двое ставших детьми курсантов оценивали окружающую действительность очень специфически.

Память мальчика содержала отрывочные картины, что говорило о её частичной утрате в результате эмоционального потрясения, но даже то, что в ней содержалось, заставляло замирать в задумчивости. Получалась цивилизация агров, передравшихся между собой, причём какие-то «серые» и «чёрные» желали уничтожения той части агров, к которым принадлежали теперь Иван и Марья, поэтому, по-видимому, начали с детей. Информация в голове не укладывалась, особенно картины счастливого детства мальчика, которым стал сейчас Иван. Кроме того, получалось, что девочек не просто так уничтожали, а сначала некоторых из них оплодотворяли, что смысла совсем не имело.

Оценить содержимое памяти не представлялось возможным, потому что часть понятий аналогов у агра не имела. Например, любящие родители, школа, в которой не стимулируют, какой-то «пионерский лагерь», предназначенный не для тренировок, а для какого-то «отдыха». История мальчика не воспринималась, тогда Иван решил взглянуть только на последние события. А вот последние события говорили о том, что сначала Марью хотели оплодотворить, но что-то «чёрным» помешало, и тогда её просто до смерти забили, как и его самого. Значит, здесь были те, кого нужно было уничтожать. Хорошо запомнив отличительные признаки, Иван открыл глаза, чтобы обнять рыдающую Марью.

Память девочки изобиловала теплом и лаской. От неё никто не отказывался, её любили, отчего не плакать было просто невозможно. Пытавшаяся осознать свою память девочка просто совсем по-детски ревела, уже поняв, что здесь за слёзы наказания не будет, потому что никого живого и нет. Вместе с тёплыми картинами памяти Марья осознавала свою беззащитность перед лицом врага, как-то сумевшего почти уничтожить их магический дар. Впрочем, возможно, реципиенты изначально обладали крайне куцым даром, что было логически не противоречиво. Их с детства учили делать простые логические выводы: «плачешь – значит, жалеешь себя», «отказ родителей – твоя вина», «не справился – не хотел» и так далее, поэтому логически версия на жизнь право имела.

***

– Лучше бы во вторую Марсианскую попали, – осознав ответ чар точного времени, сообщил Иван. – А это даже не Тёмные Века, тут вообще доисторическое время, о котором мы ничего не знаем, то есть вообще.

– Дикие мамонты по городу бегут… – прохрипела робко улыбавшаяся Марья. – Но ни киан, ни кураторов, а об аграх они, по-моему, вообще не знают, и это хорошая новость.

– Учитывая, что у нас индекс сейчас такой, что лучше бить первыми, – вздохнул Иван, потому что эти-то чары работали исправно. – Итак, резюмирую: медицина почти не работает, боёвка тоже, зато действует бытовуха. Непонятно, что с менталом. Работа с мёртвой плотью невозможна совсем, несмотря на густой фон.

– Новости, получается, в основном плохие, – осторожно кивнула Марья. – Что делать будем?

– Пока прятаться, потому что ты не особо двигающаяся… Кстати, за что хоть тебя так? – поинтересовался он.

– Когда оплодотворить хотели, девочка испугалась, – объяснила она, разбираясь с наверченным на неё тряпьём. – И ударила ногой, судя по всему, хорошо попав. Но, получается, что в этом возрасте уже оплодотворяют?

– Судя по трупам, нет, – покачал головой Иван. – Просто звери попались, ну, помнишь, когда на Дари агр от гибели напарницы озверел?

– Вот прямо так озверели? – удивилась девочка, опуская тряпки, оказавшиеся чем-то вроде короткого плаща, в сторону ног. – Тогда уничтожение без вариантов.

– О чём и речь, – вздохнул он. – Значит, предлагаю так. Сначала маскируемся, потом добываем еду и оружие, хотя бы холодное, стараемся не попасться фауне. Принимается?

– Принимается, только обними меня сначала, – Марье, конечно, не впервой было чувствовать себя в окружении агрессивной фауны, но всё-таки ей отчего-то хотелось покоя, и эти свои желания она не понимала.

Осторожно пообнимав напарницу, Иван принялся копать – руками и бытовыми чарами, но силы уходили настолько стремительно, что пришлось остановиться. Выкопать удалось только небольшую яму, в которую он и затащил Марью, чтобы потом укрыть сверху элементами местной флоры. Маскироваться их учили очень хорошо, поэтому он надеялся на то, что замечены они не будут.

– Я полежу, – сообщил Марье Иван, залезая внутрь и укладываясь рядом с ней. – Штормит сильно.

– Так убили нас не самым приятным способом, – откликнулась она. – Потому и штормит.

Это он понимал и сам, поэтому, вытянувшись рядом с девочкой, прикрыл глаза. Сил не было, казалось, совсем, что означало – организм не справляется с многочисленными повреждениями, то есть они вполне так были критическими, что угрожало утилизацией. Но сейчас утилизировать их было некому, а учитывая индекс агрессии, ещё и опасно. Поэтому Иван настроился на выживание, для чего надо было найти что-то съедобное или убить кого-нибудь съедобного. Ну и разобраться с границами возможностей, конечно. Марья у него была пока лежачей, причина этого оказалась не ясна, но и долго задумываться не стоило, по его мнению.

Немного полежав, Ваня, стараясь не подниматься на ноги, выполз из укрытия, погладив задремавшую напарницу, на это никак не отреагировавшую. Добравшись до ближайшего ствола крупной формы флоры, он медленно поднялся, усилием воли гася дурноту, затем двинулся по спирали в поисках съестного. Медицинские чары работали в режиме определителя, поэтому довольно скоро Иван обнаружил заросли со съедобными ягодами. Сняв часть своей одежды, он использовал её как мешок. Набрав все доступные плоды, Иван вернулся к напарнице, чтобы употребить обнаруженное.

Ягоды оказались кислыми, с большим содержанием витаминов, но главное – они были натуральными, поэтому дети больше наслаждались самим фактом наличия именно такого питания.

Совсем не внезапно оказалось, что именно этого питания не хватало организмам, чтобы хоть как-то восстановиться, поэтому Марья через некоторое время почувствовала в себе силы подняться, но делать этого, разумеется, не стала, а вот Ваня разглядывал свою одежду. Выглядели что он, что девочка довольно неприятно, но не хуже, чем после более-менее серьёзной стимуляции, так что на эту тему Иван не задумывался. Сейчас задачи были довольно простые – питание и уничтожение любого, кто может угрожать.

– Ещё немного полежим, – предложил он напарнице. – А потом посмотрим, что здесь творится. Надо отойти подальше, потому что могильник может привлечь диких животных.

– Ты прав, – кивнула она в ответ.

Спорить тут было не о чем, напарник действительно был прав во всём, а это значило – надо найти в себе силы отойти вглубь густо заросшей флорой местности. Это и было основной задачей, по мнению Марьи. Поэтому сейчас она смирно лежала, напрягая и расслабляя мышцы, для того чтобы заставить их работать. Судя по всему, у местной фауны уязвимые точки находились там же, где и у них, что позволяло воздействовать на тело и без применения отчего-то забастовавшей магии.

Точное время им было тоже недоступно, потому что эпоха отстояла от их времени как-то очень далеко, поэтому цифры года не сказали почти ни о чём, а относительное время демонстрировалось такое, что хотелось проснуться. Кроме того, пространственные чары ответа не давали, а это могло значить и отсутствие возможности прямого перехода. Такая новость относилась к разряду очень плохих, при этом что делать, Марья не знала – к подобному переносу в реципиентов их точно не готовили.

– Вань… – поражённая новой мыслью, девочка задумалась. – А зачем нас вообще готовили вот так, с информацией о возможных реципиентах? И откуда знали о такой возможности?

– Хороший вопрос, – согласился Иван. – Нет у меня ответа на твой вопрос, поэтому отложим в риторические. Вот тот факт, что магия кастрированная, меня пугает, – признался он. – Не должно такого быть, но оно есть…

По науке перенос в реципиента заражал того магией, что в их случае оказалось неверным. Высказывать претензии, правда, было совсем некому, поэтому нужно было выживать «в чём есть». Сейчас необходимо обзавестись нормальной одеждой, а не изорванными окровавленными тряпками, хоть каким-то оружием и озаботиться своевременным питанием. Особенно Ваню беспокоило оружие, потому что какое оно тут, он себе и не представлял, надеясь только на то, что порох уже изобрели. Только на это и оставалось надеяться, потому что исключительно холодным оружием, по его мнению, многого навоевать не вышло бы.

Глава вторая

Подняться на ноги удалось спустя несколько часов, при этом Марье было совсем не весело, а Ваня только-только сумел прийти в себя. Такое долгое восстановление нормальным точно не было, но при этом оба не понимали причин наблюдаемого явления. Напарники осознавали, что после всего совершённого в случае встречи с киан их уничтожат наиболее болезненным способом, поэтому были готовы драться с кем угодно. Ограниченная магия, конечно, добавляла динамики в мироощущение, но не сильно – Ваня уже принял факт, а Марья полностью ему доверяла.

– Нам нужен источник информации, – убеждённо заявил мальчик, на что его напарница только кивнула.

Это, пожалуй, не обсуждалось. Действительно был нужен источник информации, действительно была необходима разведка, действительно в первую очередь следовало озаботиться продуктами питания и оружием. Их обоих учили даже слишком хорошо, поэтому долгих размышлений и не было.

– Идём тихо, – предупредил Ваня, делая шаг вперёд.

– Угу, – кивнула ему Марья, оглядываясь по сторонам и пытаясь раскинуть поисковую сеть.

О произошедшем Иван не думал, для него было достаточно факта того, что младшие спаслись, а «Спасители» уж точно совсем не интересовали. В древнейшее доисторическое время, за много лет до прихода «Спасителей», киан быть не могло, что развязывало руки обоим. В памяти мальчика одетые в чёрное озверевшие представители местной фауны в чём-то походили на кураторов, потому их Иван был готов просто уничтожить. За всё, что они натворили.

Сейчас напарники не торопясь двигались по зарослям местной флоры, выискивая возможных противников или питание. Иван решил сначала бить, а только потом расспрашивать, поэтому старался двигаться так, чтобы успеть ударить до того, как их заметят, но никого пока не было. Вокруг шумела своими элементами флора, летала и шевелилась фауна, постепенно затихая, так как, по-видимому, приближалось тёмное время суток. Освещение медленно гасло, подтверждая эту мысль.

– Слышишь? – поинтересовалась Марья, остановив Ваню. – Справа…

Откуда-то справа доносились странные звуки, не являвшиеся частью естественного фона, к которому за это время они оба уже привыкли. Какое-то рычание, шипение, странные модулированные звуки привлекали внимание, поэтому мальчик решил взглянуть хоть одним глазком, что там творится. Привыкшему работать с магией курсанту сейчас было сложно, но он справлялся.

Флора внезапно расступилась, неожиданно открыв свободное пространство, на котором обнаружились… Странный предмет, стоявший на круглых штуках, название которых Ваня тоже вспомнить не мог, вокруг предмета лежало три мёртвых тела – одно самца и два самок, судя по отсутствию одежды. С одним телом спаривался живой самец, второй копался в штуке. Трезво рассудив, что им нужен только один живой для допроса, Ваня кивнул Марье. Простейшие бытовые чары переноса предметов отлично справились с обоими живыми. Копавшийся пораскинул мозгами, а спаривавшийся грузно осел на тело своей жертвы.

– Видишь, рано ещё в таком возрасте, – указал на тело жертвы Ваня. – Значит, звери.

– Значит, так, – кивнула Марья, очень хорошо представляя критические повреждения ещё и такого плана. Выжить при этом было бы почти невозможно, даже с теми чарами, что им были доступны.

– Пошли, допросим, – вздохнул мальчик, технику допросов помнивший, поэтому собиравшийся просто применить на практике то, что отрабатывали в своё время на них.

Подойдя к единственному живому, Ваня с трудом перевернул его на спину и, обнаружив, что анатомия не отличается, правильно связал того подручными материалами. Теперь нужно было привести того в себя и допросить, но ему было интересно узнать, что из ментальных техник доступно, поэтому он просто скользнул в мозг тушки, особо ни на что не надеясь. Обычно такое действие было невозможно по причине разницы активной памяти и пассивной, но в этом случае Ваня удар не рассчитал, потому тело плавало на грани сознания, чего удавалось добиться редко, и проникновению не сопротивлялось.

– Посмотри в той штуковине, – попросил Ваня Марью, – там может быть еда, судя по мозгам этого представителя фауны.

– Узнал чего? – поинтересовалась в ответ девочка.

– Закончу и расскажу, – вздохнул её напарник. – Войны Контраста напоминает, только без ядерки.

– Ага… – протянула она, отправившись в сторону непонятной штуки, стоявшей на «колёсах».

Марья была девочкой начитанной, потому колёса узнала, а штуковину нет, но, судя по всему, та была сделана из натурального дерева. Опять же, непонятно, зачем она нужна, хотя валявшееся неподалеку мёртвое тело другого биологического вида намекало на возможность использования. Скинув тело со штуковины, Марья активировала чары анализатора, чтобы определить съедобное, отделяя его от несъедобного. Занятие это обещало затянуться.

– Совсем интересно, – пробормотал Иван, поднимая с земли мелькавшую в памяти тушки вещь.

Как ею пользоваться, он тоже уже знал, поэтому довольно быстро достал то, что тушка называла «патрон». Получалось, что оружие здесь примитивнейшее – пулевое, то есть громкое и неточное. Впрочем, с громкостью могли справиться заглушающие чары, что он и испытал, выстрелив в голову телу. Сухой щелчок закончил жизнь непонятного представителя фауны.

Марья в это время сумела докопаться до мешка с продуктами, который решила не сортировать, а вытащить прямо так. Им обоим следовало отойти подальше от этого места, как говорила инструкция по выживанию, поэтому девочка поволокла неожиданно тяжёлый мешок к Ване, подобравшему аналогичный мешок и две длинные железные палки.

– Это что? – удивилась Марья, рассматривая находки напарника.

– Оружие местное, – вздохнул тот. – Пулевое, громкое, как… Только на мамонтов и охотиться.

– Поня-я-ятно, – протянула девочка. – А я еды набрала, по крайней мере, она так идентифицируется.

– Тогда пошли, – предложил Ваня, двинувшись вперёд.

Марья тяжело вздохнула, принявшись волочить мешок за ним, но остановившийся напарник отобрал у неё мешок, обнаружив у него лямку. В результате, распределив вес по двум мешкам и прихватив оружие, Ваня двинулся в заросли флоры, а Марья, которой стало намного удобнее, пошла за ним. Судя по озадаченной физиономии напарника, новости у него были.

***

Отойдя на некоторое расстояние, Ваня присмотрел удобную прогалину, где можно было бы спрятаться. Марья уставала очень лихо, а своё состояние он давно уже научился игнорировать. Но вот напарница – это было не очень хорошо, потому что означало различные проблемы, а учитывая, что магия работала крайне странным образом, ситуация была сложной.

– Рассказывай, – с ходу предложила Марья. – Я же вижу, ты озадачен.

– Это мягко сказано, Маря, – ответил ей Иван. – Тут существует несколько рас с минимальными отличиями, трупы относились к расе «жиды» или «евреи», я так и не понял, какое название правильное. Их убивают те, которые служат чёрным. И таких, как мы с тобой, тоже убивают, но мы к другой расе относимся. Чёрные набрали себе рабов, которым нравится убивать, кстати, головы не защищают никак, а менталка у нас сохранена. Так вот, мы относимся к расе «русские», что бы это ни значило.

– Сумбурно как-то, – пожаловалась девочка. – Может, поесть надо?

– Давай поедим, – согласился он, принявшись вытаскивать то, что было определено, как «съедобное». – М-да… и что это?

– Только опытным путем, – вздохнула Марья, трогая пальцем совершенно незнакомые им натуральные продукты. – Так, это коричневое содержит злаковые. А вот то – мясо в странном агрегатном состоянии. Предлагаю отрезать по небольшому элементу и попробовать вместе.

– Принимается, – кивнул Ваня, уже затрофеивший довольно плохонький, по его мнению, нож.

Еда оказалась очень вкусной, поэтому была употреблена довольно быстро. Теперь следовало немного полежать и переварить съеденное с надеждой на то, что внутренним силам организма вкупе с остатками магии хватит энергии, чтобы хоть немного восстановиться. Ваня принялся изучать прочие съедобности, с удивлением рассматривая то, чего вживую не видел никогда.

Марья отдыхала, пытаясь прикинуть алгоритм дальнейших действий. Название планеты её не интересовало, потому что она подозревала, что находится на Земле – нигде больше в доисторическую эпоху людей быть не могло. Ну а тот факт, что здесь происходила одна из Войн Контраста, её вообще не смущал, потому что их растили как раз для войны. Правда, с кем конкретно воевать, сейчас было не очень понятно, потому что получалось, что против всех.

– А с оружием у нас что? – поинтересовалась девочка.

– Оружие… – Ваня вздохнул. – Однозарядные пулевые, нужно фиксировать бытовухой, а то отдачей унесёт. Хотя именно отдача и меньше, чем должна быть. Патронов мало, но если квикаром наводиться, то попадание абсолютное.

– То есть прямое воздействие нам больше недоступно, – поняла Марья. – Только бытовые чары. Ладно, выкрутимся, вопрос в другом – просто всех убить или что?

Мальчик понял, о чём его спрашивала напарница. Её интересовала цель их дальнейшей жизни. С одной стороны, задача была простой: спрятаться в этой флоре, названной «лес», и пусть местные друг друга кромсают, а они будут просто жить. Но что-то подсказывало курсанту, что просто не будет, поэтому надо было смотреть с другой стороны. А вот с другой стороны ситуация была совсем не смешной – на крупную операцию просто недоставало патронов, а как у них с площадными чарами, Ваня не знал.

– Предлагаю пока закопаться и отдохнуть, – предложил он Марье. – Судя по всему, аборигены ночью в основе своей спят, что является нормой их ритма.

– Мысль хорошая, – кивнула девочка, чувствуя себя в силах помочь обеспечить ночлег.

На этот раз у обоих получилось что-то вроде норы, где можно было спокойно поспать, потому что сигнализация относилась также к бытовым чарам, как и отпугивание хищников. Травоядных отпугивать было не нужно, потому что цикл производства продуктов питания оба хорошо знали, а здесь им предстояло, судя по всему, провести много времени.

– Надо будет утром выйти на какую-то «дорогу», – заметил Ваня. – Тело считало, что там много чёрных, поэтому можно будет попробовать сделать собачку. Или кота. Заодно проверим, доступна ли нам функция перепрограммирования поведенческих реакций.

– Спи давай, – хмыкнула Марья, которой понравилась идея.

Обнимая единственного своего близкого, девочка понимала, что теперь никто её за слёзы не накажет, но всё равно старательно давила плач – они были ещё не в безопасности, поэтому слёзы могли и потерпеть, хотя, конечно, хотелось, всё-таки умирала она впервые, да и осознавать, что ребёнка просто забили, было сложно.

Насколько помнила Марья, родители ребёнка отказниками не были, то есть или она не была агром, или здесь агров ещё не выкидывали. Именно поэтому факт того, что сделали с ней, да и с остальными детьми вокруг, ей совершенно не нравился. Идея убивать никаких внутренних противоречий не встречала, в конце концов именно для этого их с Ваней, по её мнению, и готовили.

Постепенно усталость брала своё, курсанты засыпали. Ночью им, разумеется, снились сны, которые простыми совсем не были, но установленные заблаговременно чары глушили плач, стоны и крики, сопровождавшие кошмарные видения совсем юных людей. Никто не проходил мимо их норы, лишь равнодушная Луна взирала с высоты на лес, полный ночной суеты.

Надо сказать, Ивана несколько удивляла одежда, обнаружившаяся на нём, да и на его напарнице тоже. На ней было то, что допрашиваемый уже труп определил как «платье», и больше ничего, что вызывало вопросы, потому что отдавало нарочитостью. В таком одеянии девочка точно была не в безопасности, потому подобная «норма» ему не нравилась. Своя собственная одежда тоже вызывала вопросы, но другого плана. Правда, пока что эти вопросы можно было отложить, задачи у них обоих были совсем другие.

Тело, ставшее трупом, сильно боялось каких-то «партизан», определяя их как агров с высоким индексом, уничтожавших чёрных любой ценой, что, в принципе, Ване подходило. Так как указанные агры были взрослыми, то оставался шанс на более-менее нормальные условия. Хотя бы патронов дать должны были. То есть этих самых «партизан» поискать стоило. Этим можно было заняться в ближайшее время, о чём и думал проснувшийся от своего кошмара Ваня, медленно приходя в себя. Некоторые сны были настолько страшны, что выдержать их почти не представлялось возможным. Но следовало и отдохнуть, поэтому мальчик обречённо закрыл глаза, вновь погружаясь в мир своих кошмаров.

Глава третья

Попытка Марьи вскочить утром на зарядку была пресечена Ваней. Успокоив испугавшуюся, что они проспали, девочку, мальчик только вздохнул. Ночь была полна кошмаров, так как чары не действовали, поэтому они почти и не выспались. Большая часть медицинских чар не действовала, а боевые почти все. Площадные он, впрочем, не пробовал ещё, но подозревал, что надеяться на них нельзя. Значит, магии практически не было, а как выживать в таких условиях, Иван не знал. Не учили их жизни без магии.

– Давай поедим, – предложил Ваня. – Медицина нам доступна в очень малом объёме, но хотя бы анализатор еды работает.

– Боёвка-то вообще почти недоступна, – вздохнула девочка со специальностью боевого мага. – А медицина в каком объёме?

– Анализатор, диагностика, лечение легких ран, заморозка… – задумчиво перечислил мальчик. – Ещё что-то можем сделать с глубокими, но…

– Понятно… – кивнула Марья, осознавая, что набор у них, как у малышей. – Помыться надо тогда, а то нас по запаху найдут.

– Ну да, – кивнул Иван, вчера не подумавший о том, что в момент смерти сфинктеры расслабились. – Воду найти надо.

Перейдя в полусидячее положение, он достал продукты питания. Округлые белые продукты нуждались в срочном употреблении, грозя выйти за пределы съедобности, поэтому он решил начать с них. Марья послушно вгрызлась в жесткую крошащуюся кожуру неизвестного плода. Сама кожура была безвкусной, а мякоть уже обладала и мягкостью, и вкусом, состоя из двух слоев – белого и жёлтого. По сравнению с результатом работы синтезатора пищи неизвестный фрукт был верхом наслаждения.

Кроме белых плодов, обнаружились еще зелёные и красные, очень вкусные, с большим содержанием сока. По-видимому, это были местные фрукты. Решив, что они довольно удачны для того, чтобы употребить их в комплексе, Иван отрезал кусок коричневого продукта, положил на него определённое мясо и выдал Марье вместе с красным фруктом.

Девочке очень понравился завтрак, потому что вкус натуральных продуктов дарил настоящее удовольствие. Не имевшие никаких примесей, судя по анализирующим чарам, продукты вызывали просто наслаждение, отчего Марья вскоре радостно улыбалась напарнику. Следы избиения, щедро разбросанные по всему её телу, изменили цвет, что говорило о заживлении, а не о воспалении. Этот факт Ваню порадовал. Себя он тоже осмотрел довольно быстро, убедившись, что пребывает в аналогичном состоянии. Значит, можно было и двигаться дальше.

– Какие у нас планы? – поинтересовалась у напарника Марья.

– Как всегда, – намекнул на инструкцию по выживанию Ваня. – Разведка, обустройство… То есть ищем воду, идём к «дороге» и смотрим, что мы можем сделать бытовыми чарами и в ментале. Чёрные угрожают конкретно нам, поэтому их следует уничтожить всех. Внешний вид я скопировал, отличительные особенности наберём статистически.

– Отличный план, – заулыбалась Марья, любившая точность и простоту. – Пошли?

– Пошли, – согласился мальчик, осторожно выбираясь из норы. – Всё-таки какое счастье есть и знать, что не отравят.

– Да, сложнокомпонентных ядов здесь ещё нет, – кивнула девочка, следуя за ним. – Доисторическое же время.

Собравшись, напарники решили базу здесь не обустраивать, а нору использовать как резерв на случай, если ничего другого не найдётся. Всё же по инструкции жилище требовалось возле воды, а инструкцию обоим в своё время вбили накрепко. Именно поэтому, собрав мешки, которые можно было носить на плече, и оружие, оба двинулись туда, где, по информации тушки, и находилась та самая «дорога».

Сигнальные чары работали максимум метров на пятьдесят, что новостью, разумеется, оказалось плохой, но вариантов не было вообще, поэтому нужно ещё внимательно смотреть и слушать. Никого, кроме мелкой живности, впрочем, им по дороге не встретилось, и, услышав шум, явно не относившийся к звукам флоры и фауны «леса», напарники двинулись именно в сторону шума, довольно быстро обнаружив его причину.

По узкой полосе, чем-то напоминавшей резервную посадочную малых судов, двигались объекты разных конфигураций. Первичный анализ показывал их состав как дерево и обработанное железо, что говорило об искусственности происхождения объектов. Внимательно рассматривая их, Ваня понимал, что сконцентрироваться просто не успеет, когда ему неожиданно повезло – повозка на трёх колесах неожиданно остановилась неподалеку. Вставшие с неё двое в чёрных накидках принялись заниматься избавлением от физиологических жидкостей, достаточное время находясь на одном месте. Это позволило снять общую идентификационную матрицу, чем занималась Марья, кивнувшая напарнику, а он в свою очередь пытался залезть в то, что аборигены называли мозгом.

– Есть, – негромко произнесла девочка, методом пересечения формируя идентификатор. – Работай.

– Работаю, – кивнул Ваня.

Идентифицированные врагами двое голову не защищали, что позволило заняться перепрограммированием на пределе дальности. Подумав, Ваня понял, что не знает о существовании собак и кошек в доисторическое время, а ведущие себя непонятно как для остальных «чёрные» могли навести на нехорошие мысли, так как мыслил мальчик привычными себе категориями, поэтому он фактически заложил мину в головы обоим. Теперь в каждом представителе своего вида они видели самый страшный свой кошмар.

– Есть, – шепнул мальчик, с интересом наблюдая за процессом осознания.

– Патизанен2! – внезапно заорал один из обработанных, сразу же показав наличие автоматического оружие в этом времени.

Он открыл огонь по второму, а затем и по предметам, двигавшимся по «дороге». Громко что-то крича, «чёрный» показал ещё, что и взрывчатку в этом времени тоже знают. Грамотно упав в зелёные насаждения, обработанный остановил движение. Завязался бой, который напарники наблюдали с интересом. Марья дополняла матрицу за счёт других представителей той же расы, подобравшихся довольно близко, а Иван выбирал следующую жертву. Эффект, при котором враги уничтожали друг друга, ему понравился, поэтому, зафиксировав взглядом стоявшего на повозке врага с какой-то трубой, направленной на обработанного, мальчик принялся менять и тому принципы идентификации свой-чужой.

Труба тоже оказалась автоматическим оружием, поэтому второй обработанный добавил веселья, заставив представителей своей расы беспорядочно носиться. Напарники весело переглянулись.

***

Отойдя от «дороги», где разгорелся серьёзный бой, на довольно значительное расстояние, напарники топали в сторону места, где могла быть обнаружена вода. Помыться уже очень следовало, потому что запах был так себе, ну и кровь надо с себя смыть. Марья конструировала матрицу, но кое-чего не понимала. Биологически «чёрные» относились к одному с ними виду, при этом идентифицировали себя другой расой, судя по поверхностным мыслеформам.

– Странно, – вздохнула девочка. – Раса одна и та же, а идентификация разная, то есть биологический маркер не сработает.

– Но что-то определяющее есть? – поинтересовался Ваня.

– Язык общения, поверхностные мыслеформы, и всё, – вздохнула Марья.

С точки зрения ксенобиологии они все были одной расой. Поэтому мотива подобной идентификации девочка не представляла. Но маркер, впрочем, составила именно так, как учили. Теперь врага от не-врага можно было отличить довольно просто и без глубокого допроса. Эта новость была хорошей. Наличие в этой эпохе автоматического оружия тоже оказалось неплохой новостью, ну а то, что происходило за их спиной, на этой самой «дороге», двоим аграм было совершенно безразлично Они всё равно собирались полностью уничтожить несущих для них угрозу, поэтому результатами не интересовались, даже не подозревая, что заронили первые зёрна паники в душу вражеских солдат.

– Менять идентификацию «свой-чужой» получается довольно просто, хоть и сил жрёт в разы больше, – заметил Ваня, чувствуя себя как после долгого забега. – При таком раскладе я не уверен в том, что кошечку сделать получится.

– Ну не получится, так не получится, – вздохнула Марья. – Так тоже неплохо вышло.

– Значит, пока так работаем, – кивнул мальчик, прислушиваясь.

Уловив ухом журчание, он решительно двинулся в ту сторону, чтобы через некоторое время обнаружить открытый источник ледяной, но очень чистой воды. Холодная вода была курсантам привычна, правда, обычно они её себе подогревали, что в этот раз по какой-то причине не получилось, поэтому пришлось мыться, чем было.

Марья разделась, довольно быстро сообразив, как снять свой балахон. С Ваней было сложнее: его одежда сниманию поддавалась, а вот логическому осмыслению совсем нет. Поэтому нужно было запомнить, что и в каком порядке потом надевать. Кроме того, Марье почему-то оказалось сложно самой помыться, поэтому Ваня привычно принялся помогать ей, посматривая по сторонам.

– Так-то лу-лучше, – дрожа от холода, Маря натянула на себя свой грязный балахон, потому что другого не было.

Повреждения напарника она заметила, только вздохнув. Ничего с этим сейчас сделать было нельзя, поэтому и нервничать не стоило. Иван же домылся, с трудом шевеля почему-то вдруг ослабевшими руками. Он понимал: надо поесть, попить и отдохнуть, а затем прикинуть расположение временного жилища, чтобы не попасть под лапы мамонтам и иметь возможность быстро отреагировать в случае чего. Девочка ему не мешала, расслабленно сидя на мягкой зелёной растительности. Местная флора была безопасной, совершенно не ядовитой и не пыталась напасть, поэтому девочка чувствовала себя спокойной, поглядывая по сторонам.

– Вот там построим нору, – показал рукой Ваня. – Пару дней полежим, отдохнём. Организм у тебя не восстановился вообще почти никак, да и у меня тоже.

– С кошмарами ещё что-то делать надо, – кивнула ему согласная с этим предложением Марья. – Ну и поохотиться на «чёрных». Их всё равно всех надо убить, хотя бы здесь, чтобы не мешали в себя приходить.

– Тогда строим, завтра опять немножко убиваем, а потом отдыхаем, – предложил ей напарник.

– Работаем, – кивнула девочка.

«Чёрных» было много, это Ваня уже понял. Впрочем, сей факт его совсем не пугал, оставлять врагов за спиной агр не умел. Именно поэтому уничтожение доисторических врагов он встроил в распорядок дня, не думая о том, что будет, если их поймают. Так как магом не определялся ни один, максимум, что могли – просто сорвать зло, то есть приблизиться на достаточное для срывания зла расстояние, а там врагам не светило ничего. Именно поэтому задумываться смысла не имело.

Сейчас необходимо было просто повторить нору, но тут вдруг обнаружилось, что нора уже наличествовала. Под крышкой, сделанной из дерева и укрытой дёрном, обнаружилась просторная берлога без всяких следов жизнедеятельности. При этом в ней нашлись какие-то деревянные коробки, стол, три лежанки. То есть берлога была приготовлена для проживания местными аборигенами, но почему-то в ней не жили. Это было, пожалуй, удачей.

– Ты только посмотри, – затащив Марью внутрь, Ваня зажёг огонёк под самым потолком, внимательно осматривая то, что находилось вокруг. – Подарок же!

– Подарок… – кивнула она. – Фиксирую продукты питания, и в коробках что-то есть.

Заблокировав входной люк, Ваня принялся вскрывать коробки, обнаружив в них то, что определялось как «годящееся в пищу», и нечто напоминавшее одежду, только значительно больше по размеру, что проблемой не было. Чары подгонки работали несмотря ни на что. Марья одежде очень обрадовалась, однообразные зелёного цвета половинки комбинезона вполне могли заменить её балахон, да и то, что было надето на Ване, поэтому следующие несколько часов оба занимались работой, прерываясь на «перекусить» для восполнения сил.

Спустя некоторое время Марья и Иван уже были одеты в одинаковые верхние и нижние части, что вмиг подняло настроение напарникам. Немного подумав, решили в комбинезоны эти части не соединять, так как они не имели карманов для удаления отходов и стимуляции, то есть для слива физиологических жидкостей следовало снимать нижнюю часть. Так как куратора здесь не наблюдалось, то неожиданной боли можно было не опасаться, что очень нравилось Марье.

Закончив с одеждой, напарники начали разбираться с ящиками, содержавшими железо.

– Или я сильно ошибаюсь, или это автоматическое оружие, – не очень уверенно заявил Ваня, разглядывая длинное устройство с зачем-то перфорированным стволом. – Надо подумать, как им пользоваться.

– Давай поедим сначала и отдохнём, – Марья чувствовала – ещё немного, и она уснёт прямо стоя.

– Хорошая мысль, – кивнул мальчик, потянувшись к мешку.

В этот раз решили не экспериментировать, воспользовавшись уже знакомым питанием. Чары времени показали, что с формой и прочим они провозились до местного вечера, что было, судя по реакции организма, логично. Поэтому следовало поесть, попить, слить продукты работы пищеварительного тракта так, чтобы не оставить следов, и улечься отдыхать. Пожалуй, впервые Ваня чувствовал себя в безопасности.

Глава четвертая

Решив немного отдохнуть, так и не сумевшие выспаться по причине кошмаров напарники утром просто смотрели в потолок. Они наслаждались возможностью полежать, никуда не спешить, ничего не делать. Только сейчас до Марьи начал медленно доходить факт того, что кураторов больше не будет, а киан остались в далёком будущем.

– Надо больше уставать, наверное, – вздохнул Ваня, обнимая напарницу. – Или спать больше, как думаешь?

– Мы же курсанты, а не кибердок, – улыбнулась она в ответ. – Ну что, пытаемся ещё поспать, или?..

– Давай «или»… Я ещё с железками не разобрался, а ты – с памятью реципиента, – тактично напомнил он напарнице.

Памяти реципиента Ивана просто не было, что его несколько смущало, но диагностика сообщала о возможной амнезии в результате ушиба мозга, что, в принципе, было возможно и в обычных условиях лечилось за пять минут, но учитывая фактическое отсутствие магии… В общем, надежда была только на реципиента Марьи.

Девочка кивнула, ибо Ваня был прав. Память реципиентки отзывалась плохо, ассоциативных связей не предъявляла и вообще выглядела блёклой картинкой. Такое могло быть только в одном случае – если у реципиента и у неё самой не было объединяющих ассоциаций. Например… ну вот слово «одежда» имело разные ассоциации у Марьи и реципиентки. Или «еда», скажем… Именно поэтому воспринять понятия было сложно – они не имели смысла для курсантки, а выстроить ассоциацию она не могла.

– Может, меня простимулировать надо? – вслух задумалась Марья.

– Что такое? – сразу же насторожился Иван, потому что такие вопросы для напарницы были нехарактерны.

– Не могу ассоциации нащупать, – со вздохом призналась девочка. – Может…

– Нет, – покачал головой совершенно не желавший приносить боль Марье курсант. – Отдохнём немного. Приляг.

Уложив и немного успокоив девочку, Ваня задумался. Реципиенткой Марьи была девочка лет двенадцати, то есть довольно взрослая. Отсутствие ассоциаций, под которые могла подстроиться напарница, означало либо усталость Марьи, потому что боевики всегда с менталом неохотно работали, либо действительную ситуацию, при которой ассоциации, начиная от базовых, были совершенно иными.

– Пустишь? – для порядка поинтересовался Иван, решив проверить первую идею.

– Давай, – кивнула ему Марья, отлично поняв, о чём он подумал.

Ментальная связь штукой была не самой приятной, требовала много сил и дарила в награду головную боль. Но курсант не видел другого выхода, потому, послав запрос, вмиг оказался в святая святых – девочка его пропустила сразу же, не задумываясь, указав синим маркером на область памяти реципиентки.

Внимательно посмотрев на мешанину образов, понятий и связей, Иван понял, в чём дело. У его напарницы не было ни одного шанса, потому что реципиентка перед тем, как умереть, сошла с ума, полностью перемешав понятия, связи и всё остальное. Психов читать было можно, но бессмысленно. Именно поэтому ассоциаций не было, и это вовсе не значило, что их нет вообще. Новость была так себе, вот почему, выскользнув из мозга напарницы, в первую очередь Ваня решил объяснить ей, а потом уже заняться начавшей свою месть головой.

– Бессмысленно тебя стимулировать, – объяснил он. – Она с ума перед смертью сошла.

– Ой, какой нехорошее слово мне хочется сказа-а-ать, – протянула Марья.

За те самые слова, которые хотелось сказать, всегда наказывали болью, поэтому курсанты находили обходные пути. Но сейчас уже некому было наказывать, а ситуация действительно оказалась неприятной. Реципиент самого Ивана был убит вовсе не ударом по голове, нарушившим целостность памяти, а реципиентка Марьи просто сошла с ума, и в той мешанине образов ассоциативных связей найти было невозможно, что оставляло обоих совсем без информации о внешнем мире.

– Резюмирую, – вздохнул Ваня. – Информации нет, язык рабов «чёрных» мы изучали, поэтому на нём способны говорить. Язык самих «чёрных» есть в матрице, тоже разберёмся, чары перевода никто не отменял, даже местная странная магия.

– Кстати, да, – кивнула ему девочка, – непонятно как-то местная магия работает, да и мы отчего-то удивительно спокойны.

– Тут война, – объяснил ей напарник. – А война для агра – самое комфортное место.

– Я бы поспорила, но нас не спрашивают, – пробормотала Марья, которой всю жизнь хотелось только тепла и покоя.

Ваня понимал её: выкинутых родными людьми агров никто никогда не спрашивал, и если он давно смирился с тем, что мамы не будет, то Марья… Для девочек вопрос «за что?» оставался основной проблемой ещё очень долго, и никакая дрессировка справиться с ним не могла. Именно поэтому девочек надо было прятать, когда им хотелось поплакать. С детства в них обоих вбивали простую истину: агры – отбросы человечества, недостойные жить. Но какое-то внутреннее чувство протестовало против подобного «воспитания», поэтому и случались время от времени бунты; правда, убить киан ещё никто не догадывался, они оказались первыми. Ваня верил, что за первой попыткой последуют другие, не зная, что уничтожил всех наличных киан, а без своих хозяев любящие издеваться над детьми кураторы были разорваны в лоскуты. Этого ему знать было неоткуда, впрочем, вряд ли ставшего двенадцатилетним агра интересовали такие подробности.

– Давай завтракать, – предложил Ваня, подбираясь к припасам.

Мясо и продукт злаковых привычно уже принесли сытость, радуя вечно полуголодных курсантов, после чего Марья вместе с напарником сели разбираться в автоматическом оружии, обнаруженном накануне. Само оружие оказалось довольно тяжёлым, так как было создано из железа и дерева. По-видимому, аборигены пластика не знали, что чувствовалось по весу изделия. Довольно быстро разобравшись в механизме, для которого были положены индивидуальные магазины для патронов, агры принялись разыскивать именно патроны.

– Столько веков прошло, а магазин для зарядов почти не изменился, – хмыкнул Ваня, ещё раз осмотрев толстый диск. – Наверное, и заряжать его не сильно просто.

– Дикие времена, просто дикие, – вздохнула припомнившая автомат заряжания Марья. – Но вот если сюда демпферные чары наложить, – она показала, куда именно, – то отдача будет на уровне плазмы, то есть практически отсутствовать.

Новость оказалась даже очень хорошей, потому что автоматическое оружие по размерам было меньше своих однозарядных старших братьев, легче, несмотря ни на что, и наводилось привычным способом, то есть магией, потому что никаких других прицельных приспособлений Иван не заметил. Это заставляло задуматься. Получалось, что маги здесь всё-таки есть…

***

Проведя весь день в берлоге, напарники сумели немного отдохнуть и прийти в себя. Теперь же им нужен был источник информации, поэтому вечером они решили выйти в сторону той же самой «дороги», чтобы попытаться захватить хоть кого-нибудь. Учитывая, что биологически враги от них практически не отличались, то стоило выяснить их организацию для последующего уничтожения. Неорганизованное стадо уничтожать было значительно проще, по мнению боевого мага, по крайней мере, так их учили.

– Ну, пошли, – поставив хорошо ощущаемый обоими маркер на одиноко стоящую крупную форму флоры, Ваня ещё раз огляделся.

– Ага, – согласилась Марья, начиная движение.

В этот раз они взяли с собой только оружие, поэтому шли, можно сказать, налегке. Нужно было определить, как и кого уничтожать, хотя общая задача была понятна и так: всех, идентифицированных «чёрными» или «серыми», следовало уничтожить. После этого, по мнению Вани, угроз для них лично не оставалось и можно было спокойно жить в берлоге.

Двигаясь к «дороге», Марья разглядывала окрестности, думая о том, что у источника информации надо будет ещё словарь терминов забрать. Технически это было несложно, а если бы магия работала, то ещё и элементарно. Но в их условиях простых методов просто не было. С такими мыслями напарники вышли к ленте «дороги», обнаружив, что движение на ней почти замерло. Ждать, впрочем, они умели.

Показавшееся транспортное средство первой увидела Марья. Ещё накануне объяснив напарнику роль «колёс», она наложила чары заглушения звука на свое оружие и, как только позволила визуальная дистанция, открыла огонь по «колёсам» повозки. Так как оружие с помощью демпферных чар было приведено к привычному стандарту, то попала она исключительно хорошо, добавив по кабине, где находился «машинист» повозки. Насколько Марья помнила, управляющий повозкой назывался в древности именно так.

От её действий повозка затормозила о крупную форму местной флоры, а в следующее мгновение напарники метнулись в сторону багажного отделения, занимавшего большую часть транспортного средства. Насколько увидел Ваня, там располагались живые формы. Видимо, эти самые живые формы сильно удивились, увидев перед собой двоих агров, поэтому резко задрали руки вверх. Смысл жеста был непонятен, а от резкого движения среагировала Марья, уменьшив количество активных живых форм. Потребовав от оставшегося спуститься, девочка переглянулась с мальчиком, так как сканирующие чары говорили о том, что транспорт покинули не все живые.

– Тут ещё один, – сообщил заглянувший внутрь Ваня. – Но сильно повреждённый и, судя по матрице, относящийся к нашему с тобой виду.

– Ты, – используя матрицу перевода, произнесла Марья, обращаясь к врагу, – взять на руки живого и нести за нами, иначе смерть.

– Не убивай! Не убивай! – заверещал идентифицированный как враг абориген.

Он, поминутно оглядываясь на курсантов, вытащил тело идентифицированного как не-враг, с трудом поднял на спину и пошёл вперёд. За ним двинулись и напарники. Марья смотрела по сторонам, Ваня контролировал врага методом считывания поверхностных образов. Когда тот сформировал мысль о нападении, то в тот же миг потерял сознание, послужив подушкой не-врагу.

Матрица языка не-врага уже была считана полностью, что, учитывая состояние оного, было делом довольно простым. Методом прямой передачи Ваня научил языку и Марью, хотя большая часть слов для него смысла не имела, но для базового общения подходила. Подойдя к телу не-врага, мальчик наложил на него тот вариант исцеления, который работал, отчего тело пробудилось.

– Кто вы, ребята? – удивился идентифицированный не-врагом.

– Позже, – ответил ему Иван. – Маря, потроши врага.

– Ага, – согласилась на том же языке девочка и достала нож.

Ножи были обнаружены в том же месте, что и автоматическое оружие, но в другой коробке. Абориген, находящийся в сознании, расширив глаза от удивления, наблюдал за приведением в себя врага и дальнейшим его допросом. При этом Марья активно ленилась, используя методы физического воздействия вместо ментальной техники, отчего «чёрный» пытался кричать, но не преуспел.

– Сложная структура, – заключила она, закончив. – Какой-то Берлин, который далеко.

– Значит, сначала убьём всех, кто здесь, – пожал плечами Ваня. – Или придумаем, как собрать их в кучу, чтобы убить.

– Вы хотите убить всех немцев? – удивился не-враг и, увидев непонимание на лицах, уточнил. – Всех таких?

– Враг должен быть полностью уничтожен, – объяснила прописную истину Марья. – У тебя имя есть? Как ты идентифицируешься?

– Старший лейтенант Ерёмин Виктор, – ответил им абориген.

– Что из этого имя? – поинтересовался Ваня, вслушиваясь в сказанное.

– Виктор, – признался не-враг. – А вы?

– Иван, Марья, – представил обоих мальчик. – Ты можешь двигаться, Виктор?

– Постараюсь, – улыбнулся Виктор.

– Тогда пошли, – кивнул ему Ваня, на что улыбнувшаяся Марья спокойно пристрелила врага.

Следуя за не-врагом Виктором, мальчик анализировал поведение и поверхностные образы, скользившие по совершенно незащищённому мышлению аборигена. Виктор был удивлён, и сильно. В его понимании, перед ним стояли двое детей с оружием, при этом доверившиеся ему. Старший лейтенант Ерёмин Виктор не знал, что ему никто доверять не спешил, контролируя поверхностные образы. В случае нападения… Хорошо, что эта мысль ему в голову не пришла.

Дойдя до самой берлоги, Иван показал Виктору на лаз вниз, отчего тот удивился ещё раз. Правда, суть удивления была мальчику непонятна. Тщательно контролируя помыслы гостя, Ваня ни на минуту не упускал того из вида, внезапно обнаружив, что тот совсем не ориентируется в темноте. Пришлось зажигать светлячок. Показав Виктору в сторону лежанки в противоположном от оружия углу, Ваня решил перекусить, потому что силы заканчивались как-то слишком лихо.

– Хорошая мысль, – кивнула Марья, устало усаживаясь на свою лежанку. – И помыться бы ещё.

– Во время светового дня, – сообщил мальчик, вынимая продукты питания. – Виктор, назови каждый продукт, если он тебе знаком.

– Как-то странно вы разговариваете, – заметил не-враг Виктор. – Но я тебя понял.

Тяжело поднявшись на ноги, взрослый представитель биологического вида аборигенов подошёл к столу, начав затем называть и характеризовать каждый продукт питания. Курсанты запоминали.

Глава пятая

Виктор Ерёмин к рабоче-крестьянской Красной Армии не принадлежал, он был из ведомства товарища Старинова3. Потомственный рабочий, он начал работать в структуре НКВД ещё в сороковом году, и пока судьба его хранила – неизменно возвращавшийся из рейдов старший лейтенант снискал славу счастливчика, наверное, именно поэтому его и послали в этот рейд.

Задачей группы было установление местонахождения снарядного склада где-то возле Барановичей и наведение на него бомбардировщиков. Первая часть прошла как-то слишком легко, но вот затем начались трудности. Скорее всего, запеленговав передачу, фрицы грамотно обложили группу так, что в конце концов пришлось принимать бой. Шансов не было никаких, поэтому в свой последний бой старлей шёл уверенный в том, что не выживет, но контузившая его граната изменила расклад.

Видимо, желая получить хоть какую-то информацию, фрицы отправили контуженного командира на грузовике прямо по тёмному времени суток, чего обычно не делали. И вот когда он прощался с жизнью в очередной раз, произошло что-то странное: машина резко потеряла управление, воткнувшись в дерево, и к ней подошли двое детей с оружием. Настроены они были более чем серьёзно, потому что слишком резко вскинувший руки фриц сразу же отправился к предкам, второму же они приказали взять старлея на руки.

Отойдя на некоторое расстояние, двое говоривших на непонятном языке что-то сделали, и фриц потерял сознание. К Виктору дети обращались по-русски, без акцента, но странно строя фразы, и тогда, глядя на то, как жёстко девочка допрашивала фрица, а потом с улыбкой пристрелила, старлей понял: дети Коминтерновские4, неизвестно как здесь очутившиеся, но вот мстить, судя по разговорам, им было за что. Оба перешли на русский язык, при этом выражаясь так, как будто учили язык по уставам.

Необычно тихо стреляющий ППШ, конечно, удивил, как и доверие к нему. Мальчик и девочка лет двенадцати почему-то сразу же ему поверили, что подтверждало его догадку, что они из Коминтерновских. Учитывая, что их целью было уничтожение всех фрицев, Виктору с ними было по пути. Неожиданно неплохо почувствовавший себя командир НКВД спокойно пошёл, куда сказали, обнаружив схрон, очень похожий на полевой склад родной конторы.

И вот тут оба принялись подтверждать выводы старлея, они попросили назвать продукты, поэтому, не зная, какой язык у ребят родной, Виктор постарался помочь им выстроить ассоциации, рассказывая о хлебе, мясе, сале, помидорах и огурцах. Его слушали очень внимательно, затем кивнув друг другу.

Вели себя эти двое, как сложившаяся боевая пара, понимая друг друга с полуслова и не мешая один другому. Тут был нужен опыт, что показывало серьёзность обучения. О коллегах из Коминтерна Виктор, разумеется, знал, поэтому не удивлялся. Удивляло его совсем другое – как разговаривали и вели себя двое детей. Как они отгораживались от всего мира, как предупреждали о своих особенностях, как одиноки они были…

– Мы агры с высоким индексом, – совершенно непонятно объяснил мальчик с русским именем Иван. – Сдерживать агрессию не умеем.

– Что такое агры? – не понял Виктор, вызвав переглядывание между детьми.

– Высокая агрессивность, умение отвечать ударом на удар, в нашем случае – любая агрессия в нашу сторону значит смерть, – явно тщательно подбирая слова, сообщила девочка.

– Я понял, – кивнул старлей.

Тут всё было ясно. Дети сообщили, что их тренировали искусству боя, сдерживать они себя не умеют, да и не хотят. В случае нападения они спокойно убьют, и всё. Таких людей и такую подготовку Виктор встречал, потому только кивнул, считая, что всё понял.

Двое детей вообще многое делали спокойно, принимая как факт: надо помыться, надо поесть, надо убить фрицев. При этом создавалось ощущение, что «убить фрицев» относилось к рутине, как в туалет сходить. И вот именно такой подход означал очень серьёзные вещи.

Но затем наступила ночь. А ночью они предстали перед Виктором настоящими: отчаянно кричавшая девочка заставляла сердце почти остановиться, а мальчик… Он даже не плакал, он скулил с таким отчаянием, что Виктор просто не выдержал. Метнувшись к обоим, он обнял детей, и на него взглянули полные запредельного просто ужаса глаза двоих детей. Но Виктор не нападал, он обнимал детей, желая защитить их от собственной памяти, от всего того, что приходило ночью. Им действительно, судя по снам, было за что желать уничтожить всех фрицев до последнего человека.

– Маленькие, хорошие мои, – гладил по голове он мальчика и девочку, смотревших на него с таким удивлением, будто испытывали ласку впервые в жизни. – Этого нет, это прошло!

Сейчас Виктор был не командиром НКВД, он был просто человеком, желавшим защитить детей. Просто закрыть собой от всех бед, чтобы им не снились такие ужасы. Старлею показалось, что его порыв поняли, потому что мальчик Ваня, готовый уже драться, расслабился, по-прежнему глядя с непониманием, а девочка просто потянулась за его рукой. Виктор не знал, кто и что делал с детьми, но, видя этот жест совсем ещё девчонки, будто просившей, чтобы её погладили ещё, он хотел уничтожить всех, кто заставил детей пройти через такое.

Несмотря на ведомственную принадлежность, Виктор прежде всего считал себя человеком. И, будучи человеком, не мог понять, как можно довести детей до подобного состояния. Он обнимал двоих всю ночь, отчего те как-то расслабились и сумели поспать, судё по всему, ему поверив. А вот утром… Утром были разговоры, но, когда совсем не стесняющиеся дети разделись, чтобы помыться ледяной водой, он едва сдержал вскрик. Им действительно было за что мстить.

Девочка выглядела так, как будто её пополам перепиливали – вся в следах сильных регулярных избиений, частично уже подживших, в синяках, в шрамах. Мальчик, судя по всему, ещё и по голове огрёб, отчего было понятно, почему они ничего не помнят. Расспрашивать о том, что произошло с ними, Виктор не решился – очень ему было страшно разбудить дремавшую память. Он считал, что это должен делать врач, потому что дети могли от воспоминаний и с ума сойти. А сошедшие с ума вооружённые и хорошо обученные подростки – совсем не то, что было нужно в белорусском лесу. Именно поэтому Виктор решил просто остаться с ними, помочь, чем сумеет, и вывести к партизанам, если они согласятся.

***

Кинувшегося к ним аборигена Ваня едва не убил, в последний момент сдержав себя, потому что в том не было угрозы. Виктор бросился к ним, чтобы успокоить, защитить, как и они сами, бывало, относились к младшим. Значит, абориген – агр, решивший помочь младшим, при этом младшими были они сами. Именно поэтому Виктор остался жив, а Марья просто потянулась за этой лаской, такой редкой и почти не существовавшей в её памяти.