Семья полуготового завтрака

Марк

Я едва разлепил глаза от странного ощущения в нашей кровати. Её не оказалось рядом со мной – опять, а я всё никак не могу привыкнуть. За окном – ноябрьские тучи, ветки с пожухлыми, но ещё висящими листьями – понятно, почему я чуть не проспал. Погода под стать настроению. Или наоборот?

Натянув штаны, плетусь на кухню. На холодильнике висит стикер. Не хочу читать, но вдруг что-то важное… Ставлю чайник; в чашке лежит чайный пакетик с моим любимым чаем с чабрецом… Зачем она выбрала именно этот? У нас же полно этих пакетиков, благодаря ей. У нас, да… На столе – хлопья в тарелке, рядом – молоко в кружке. Заливаю хлопья, и иду смотреть записку.

«Марк, доброе утро. Убежала на работу. Приготовь себе завтрак сам, чтобы был свежий. Вечером можешь не ждать, вернусь завтра.»

Да уж, ну, в какой-то степени правильное решение. С завтраком. Недавно слышал презабавный каламбур от одного Ромео: если идеальная семья – это семья «готового завтрака», то у нас – «полуготового». Сначала я не понял, и хотел на всякий случай показать ему, какое месиво будет готово из его лица за такое высказывание о моей жене… А потом даже руки опустились. И я понял, что сам стал… «Полуготовым». Любимым чайным пакетиком, который не опустили в кипяток. Нет, можно употребить и в сыром виде… Но желания нет.

Хотя мне грех жаловаться. Лиля, Лилечка… Могла бы вообще не готовить. Все равно ведь никуда не денемся. Так было бы даже лучше. Что ей движет, не пойму… Никак не пойму.

***

– Лиля! Привет! Только с трени иду.

– А я только тебя жду, Маркуш, смотри – и показывает туесок. – Наверняка устал?

– И голоден, как волк, – улыбаюсь ей. В последнее время я привык, что она часто меня угощает. Готовит отменно, говорит, что большую семью раньше кормила, вот и научилась. А я только в нашей столовке питаюсь. В принципе, мне всё равно, что есть, но когда вкусную еду готовит красивая девчонка… только для тебя… Все знают – путь к сердцу лежит через желудок, и некоторые нагло пользуются, ничего, пусть только подождёт. И придет ещё несколько раз…

– Давай в сквер зайдём? Там перекусим.

«Перекусим» – это так у нас называется действие, когда я ем, а она на меня смотрит и питается, видимо, солнечной энергией или праной. Всегда отказывается от того, что я ей предлагаю.

– Вкусно?… – спрашивает она. Положа руку на сердце, даже если бы я жевал отруби, запивая томатным соком, не нашел бы сил сказать что-то наперекор, поэтому энергично киваю головой, насколько позволяют набитые куском мясного пирога щёки.

Она тихонько говорит «Ура!» и бьёт воздух. На мое лицо лезет непрошеная улыбка, и я тут же отворачиваюсь, пытаясь прожевать всё, как жадный хомяк.

– Очень, Лиль. Это самый вкусный пирог в моей жизни, – привираю я. Прости, мама! После тренировки это действительно манна. Да и просто хочется похвалить, ведь она старалась… Передаю ей пустой контейнер с приборами.

– Лиль, слушай… Может, на выходных в кино сгоняем? Посмотрим, что идёт новенького.

Она так мило улыбается. Теперь её очередь кивать мне. Хе-хе-хе, девушки ведь любят глазами. Или ушами… В общем, кино – идеальный вариант.

– Марк, с удовольствием! Так давно в кино не была! Ой…

– Я тоже. Сходим вместе. – Наклоняюсь к ней. – Билеты на последний ряд?.. – она прикрывает рот рукой и отворачивается.

–…хочешь… – доносится до меня.

– Что-что, Лиля?

– Как хочешь! – кидает контейнер в портфель, и вскакивает. – Мне пора!

– Ну, удачи, Лиль. Напишу тебе позже, – и она уносится мимо меня куда-то к выходу из сквера. Кажется, моя затея удалась. Теперь надо посчитать карманные, хватит ли на два билета…

***

По ноябрьским лужам поплелся на автобус. Вода под ногами уже подернулась коркой льда, с неба посыпался то ли дождь, то ли снег. Промозгло, зябко – вернее, в такой день просто сыро и холодно. Вот бы остаться дома, где тебя ждёт теплая постель и вкусный чай на двоих… Надо идти работать. Зарабатывать.

Нет, я не против работы. Давно хотел стать более независимым. И не стеснять родителей, и, конечно, не сидеть на шее у красавицы-жены. Но сейчас, вспомнив, зачем я туда иду, и чем в итоге кончится мой день, я лениво переставлял ноги по направлению к остановке, как будто это что-то изменит, в итоге только растягивая время, заполненное воспоминаниями, словно патокой. И увязшая в ней муха. Независимая. И «не зависимая»…

С опозданием на две минуты от расписания, что входит в переделы нормы, я отправился в офис. С утра не так много людей, удалось присесть и взглянуть в окно на бегущую дорогу.

Когда я познакомился с Лилей, то в школу и на стадион ходил пешком. Она более привычна ко всем этим поездкам. Всё-таки она всегда была более самостоятельной, чем я. Я до сих пор немного завидую…

***

– Лиля! Эй! – кричу ей через весь школьный двор, чтобы не ушла. – Лиль!!

Она останавливается, улыбается мне. Несусь к ней, рюкзак смешно стучит по спине.

– Лиль! Давай я тебя провожу… до остановки… Фух…

– Маркуш, мы же сегодня уже виделись за обедом, – смеётся. – Не устал от меня?

– Да н-нет, наверное, – она смеётся ещё звонче.

– Не откажусь! Только если портфель мой понесешь, поможешь уставшей старушке.

– Дедуля всегда на подхвате, мисс! – улыбаюсь ей и беру в руки видавший виды городской рюкзак, гордо именуемый ею портфелем

–Всегда хотел спросить: почему твоя сумка не розовая? И без значков? Не нравятся девчачьи принты?

Поворачивается ко мне, и идёт спиной, заложив руки за спину.

– Ты только не говори никому, Маркуш… Это старый отцовский рюкзак. Не хотела напрягать семью покупкой ещё одной сумки, которая все равно станет ненужной через пару лет. И так мелким тоже нужно в школу собираться, а папа как раз сменил рюкзак на новый, в котором ноут носить можно.

Я восхищаюсь в душе, и спешу заверить Лилю:

– Клянусь, что никому не скажу, какая ты крутая девчонка.

– Перестань! – хихикает она. – Ну, то есть, какая я крутая, рассказывать можешь, разрешаю.

– Шпашибо, о моя штарушечка! – шамкаю я в ответ, и мы вместе весело смеемся. Я поднимаю одной рукой портфель, как гирю, и бережно проделываю с ним трюки, делая физиономию, как у Шварцнеггера – насколько могу. Хотя и видно, как она напряглась за сохранность сумки, но всё равно хлопает в ладоши, и кричит мне «вау!».

Я так рад быть с ней рядом, и хранить секреты, и творить глупости, только чтобы она смотрела на меня так всегда…

***

Потянулся за столом. Сидячая работа никогда не была мечтой юного футболиста, но «отцу семейства» нужно зарабатывать – на еду, на квартиру… На эту… Ипотеку. Хорошо хоть Лилия сама себя обслуживает, в этом плане она девушка самостоятельная – даже месячные платежи мы делим два к одному. Как штык приносит мне деньги за дом, а сама сбегает… Всё ещё доверяет? Но почему тогда уходит ночами?

Конечно же, обед мне никто не приготовил.

– Привет, Макс, – хлопнул по плечу меня коллега. Классный парень, пусть мы не дружим и занимаемся разными делами в конторе, но всегда поддерживаем друг друга, как умеем. Только сменив пару рабочих мест, я понял, как это важно.

– Привет, Илья, – повернулся к нему. – Пошли на обед?

– Пошли,-согласился тот. – Сверху давят – не продохнуть вообще, – вздыхает по дороге.

Слушаю его увлечённый рассказ, пока мы набираемся жизни на осеннем воздухе по дороге в кафетерий. У меня сложилось ощущение, что он действительно кому-то не угодил, и его пытаются завалить левой работой. Мне повезло – с момента моего прихода я работаю спокойно, зарплату не поднимали, но я пока получаю достаточно, чтобы не испытывать трудностей в деньгах… Хотя бы в деньгах. Захотелось послать к черту все эти деньги.

– Э-эй, приятель, о чем ты думаешь? Ты как будто совсем не здесь, – мы с Ильёй подошли к дверям.

– Да так, с женой поссорился, – почему-то говорю я. С языка сорвалось.

– Эй, всё у вас хорошо будет, молодёжь бранится – да тешится, – хлопнул ещё раз меня по плечу Илья. Он ненамного старше меня.

– Ага…

– В твои годы у меня жены не было, а вот вы наверняка уже давно знаете друг друга и… находитесь на другом уровне, – продолжил он. – Она наверняка все забудет к вечеру.

Если бы… Но я только сказал:

– Спасибо. Неужели так заметно, что я загоняюсь? – улыбнулся я ему.

– Ну-у, не так уж, – сохранил он мне лицо. – Просто чуйка.

Мы зашли пообедать.

Раньше она говорила, что с удовольствием готовит для меня. Давала с собой на работу контейнер, который предназначался специально для меня. Она даже купила сушёный тимьян для того, чтобы добавлять в заварочный чайник. Теперь сухая ветошь уже долгое время пылится в одном из ящиков кухни. Даже я не достаю его, чтобы вспомнить былые времена. Раньше ведь мы с ней все делали вместе: и убирали, и посуду мыли, и обои клеили новые… Но это не помогло. Ха-ха. Жизнь – просто жестокая шутка. Чего стоят прожитые вместе годы? Сколько стоят опостылевшие чувства, а? Мы ведь были так влюблены, что не замечали ничего, ничего, были только её Маркуша – и его Лилечка. Лиля… Теперь я обедаю чаем и салатом в дешёвом кафетерии, только чтобы сохранить побольше денег. А сохранить наш крошечный мир не могу.

***

Стою у парадной, мну в руках букет из ромашек. Набираю номер квартиры.

– Это я.

– А-а-а, Маркуш, заходи! Жду тебя! – слышу из динамиков радостный голос Лили.

Поднимаюсь. Сегодня произойдет кое-что очень важное.

– Марк! Заходи скорее, – открывает дверь Лиля. – Сегодня родни нет, ничего?

– Ничего, – совершенно ничего. Так даже лучше. – Привет, Лиль. Это тебе, – протягиваю маленький букет.

– Ой… Это мне? – смешно переспрашивает она.

– Ну да.

– Спасибо, Маркуша, ты лучший! – обрадованно обнимает меня и убегает на кухню. – Разувайся, проходи! Тапочки на входе! – кричит оттуда.

Прохожу на кухню. Там хлопочет Лиля, разливая чай.

– С чабрецом не было, поэтому я решила не мудрить и заварила просто черный чай, ты не против? Из меня плохая хозяйка, знаю, – щебечет она.

–Ты очень заботливая, это замечательное решение, очень взвешенное, – киваю я. Не могу пока сказать, что с ней я готов пить и цикорий.

– Правда, ты так думаешь? – подвигает мне поближе вазочку с печеньем и конфетами. – Это очень мило.

Лиля говорит о новых сплетнях в ее классе, о наших общих учителях, о наступающих экзаменах.

– А, представляешь, у Катьки парень появился! Ой, тебе, наверное, такое не интересно…

– Что ты, – отрицаю. Сегодня очень даже.

– И… Вот… Счастливая теперь ходит, – отчего-то Лиля замолкает. Долго смотрит в белую чашку.

– Лиля, позволь спросить кое-что. Она поднимает глаза. Не даю ей заговорить.

– А ты… Ты была бы счастлива…

Поднимаюсь. Прохожу через кухню к ней.

– Ты была бы счастлива…

Подхожу ближе.

– Если бы мы…

Прикасаюсь к её лицу.

– Стали парой?

Она молчит, в глазах удивление. А в голосе… Надежда?

– Марк…

– Лилия… Я тебя…

***

Если наша семья и не была бы «семьёй полуготового завтрака», то стала бы «семьёй неготового ужина» – потому что я пришел с работы, и, естественно, никого не встретил.

Я сегодня так устал от постоянных мыслей, от работы, от всего, что решил просто сварить что-то замороженное и завалиться спать. Поставил кастрюлю, достал пельмени из заморозки – тоже куплены Лилей… Ну что же, спасибо. Сел за стол.

Да, сегодня что-то совсем расклеился. Спасибо Илье, с ним повеселее. А может… Взял телефон, нашёл контакт знакомого.

«Привет, Илья! Давай как-нибудь после работы возьмем по пиву?»

Да – друзья на дороге не валяются. Тем более я его чуть загрузил сегодня своими проблемами – кажется, я виноват – а так и поговорим хорошо… Как когда-то с… Так. Пора забросить пельмени.

Телефон завибрировал. На экране всплыло уведомление:

«Привет, Марк) Конечно, идея супер»

Это очень приободрило, кажется, единственное радостное событие за день. И я даже почти не скривился, когда отклеивал от холодильника и выбрасывал стикер.

После ужина я сразу иду в постель – неразобранную и холодную. Она придёт только завтра… Хотя бы придёт… Вернётся…

Как же я скучаю…

***

Сзади меня обнимают.

– Угадай, кто! – раздается любимый голос.

– Лиля, Лилечка… Как же я скучал весь день, ты не представляешь…

– Маркуша… Мой милый, я здесь, я всегда буду с тобой, – она обходит меня и с тревогой вглядывается мне в глаза. – Я тебя никогда не брошу…

– Лиля…

Моя Лилечка…

Лилия

Сегодня мой выходной, но проснулась я раньше него – не хочу пока с ним видеться, разговаривать. Не могу. Очень медленно сползла с кровати, чтобы его не разбудить, оглянулась, увидела, как тот хмурится. Подоткнула одеяло. Не знаю, зачем… Сегодня такой холодный ноябрьский день, хочется чего-то… Другого.

Прошла на кухню. Быстро накидала завтрак для Марка – такой, чтобы он не остыл, пока он просыпается. Он получился какой-то… полуготовый? Написала записку.

«Маркуш, доброе утро.»

Нет, это я его раньше так называла… Мой Маркуша. Замазала ручкой… ошибку.

«Марк, доброе утро.»

Повесила стикер на холодильник. С тех пор, как Марк открыл для меня эту новинку науки и техники, я пользуюсь ими всегда. Особенно люблю разноцветные с милыми цветочками по канту – как этот.

Сама пошла одеваться – я позавтракаю в кафе с подругой. Мы с ней решили посидеть, посплетничать, поговорить о жизни – сейчас это мне просто необходимо, ибо я больше не понимаю, что творится у нас с ним в отношениях. Она всегда знает, когда у меня что-то не так, обожаю её.

Украдкой взглянула на Марка. Маркуша… Когда я стала уходить по утрам от тебя? Когда стала пропадать целыми днями? Когда я стала тебя избегать?.. Ведь раньше мы – никуда друг без друга, единое целое. А сейчас?..

Убежала от печальных мыслей к подруге.

Пока шла на нужную остановку, заметила, как на улице холодно. Видимо, небольшой минус, а я забылась и оделась слишком уж легко. Надеюсь, Марк посмотрит прогноз… Вот и автобус, отлично. Совсем как в школе, что тогда я постоянно разъезжала на них, что сейчас… И меня всегда провожали на ближайшую остановку. Даже портфель носили; хотя я прочитала об этом в довольно старой детской книге, где портфели были маленькими плоскими сумками без лямок, с тех пор мне всегда хотелось узнать этот милый романтический жест.

Вышла из теплого салона и быстро побежала в кафе поблизости, где мы договорились встретиться.

– Ева! – помахала ей, и мы раскрыли объятия друг другу. – Как я скучала! – поцеловала подругу в щёчки.

– А я как, роднулечка моя! – посмотрела на меня с улыбкой. – Присаживайся, ты ведь не завтракала?

– Нет ещё… Давай по паре блинчиков возьмём? Хочется чего-нибудь эдакого!

– И я нет, давай, тогда с икрой красной – гуляем!

– Гуляем! – засмеялась я в ответ. Верно, сегодня хочется погулять вовсю и отпустить, забыть все плохое, чтобы осталось только хорошее, как когда-то…

– Рассказывай, пока нам несут заказ, – нашла парня себе? – подмигнула.

– Ой, очень нужны они мне, – задирает Ева носик. – Одни проблемы от них! Поэтому не мечтаю, а наслаждаюсь холостяцкой жизнью вовсю, – хитро улыбнулась она мне, и тут же серьёзно спросила: – А ты? Ты как, лапушка? Твоя каланча тебя не обижает? У тебя на лице написано, грустная, смурная. Ну чего, рассказывай быстро мне всё.

– В том то и дело, что не обижает… – вздохнула я. – Евушка, иногда мне кажется, что я больше его не люблю, как раньше.

Подруга внимательно слушала.

– Знаешь, как бывает? Он для тебя целый мир, и ты ничего вокруг не замечаешь, есть только твой Маркуша… А потом… Как будто что-то исчезло. И я не понимаю, я его больше не люблю? Но при этом у меня ощущение, что если мы расстанемся, я потеряю что-то очень важное… Это, наверное, привычка, Ев? Или наоборот, наша любовь начала меняться? Или мы сами изменились? Я иногда вспоминаю, как нам было хорошо раньше, и плачу. Не могу ничего поделать… Сейчас я ничего не понимаю, ничего… Встаю раньше, ночую по отелям, потому что не могу обнять его, как раньше, мне кажется, я Марка предаю своими мыслями. Теперь нас связывают только денежные обязательства, кажется… И он не пытается меня вернуть почему-то… Ничего не понимаю…

– Лиль, – подруга взяла мою руку в свою. – Конечно, я не могу узнать, что у тебя на сердце, но выслушай меня. Взгляни на ситуацию с его стороны: молодая, красивая жена уходит ночами неизвестно куда, оставляя записки. Ну что он может думать? Только то, что у тебя появился ухажёр, что ты его разлюбила, водишься с другим. И, возможно, не хочет тебе мешать… Потому что любит. Считает, что тебе лучше с тем, кого любишь больше. Вот и, как ты выразилась, не хочет возвращать. Возможно… – поднимает она руку.– Вы же не разговаривали? Я так и знала. Честно скажу, я бы тоже затягивала с этим, вижу твое состояние, и чувствую, как тебе все это тяжело даётся… Девочка моя, я так тебе скажу: любовь растет вместе с нами. Мы не можем всегда оставаться детьми, растворяясь в своём первом и лучшем мальчике. Ты просто повзрослела, и твоя любовь могла перерасти в иную стадию, раньше вы «были всегда вместе», так? А теперь ты, как говорится, «сепарировалась». Это вовсе не значит, что любовь ушла. Конечно, тебя это запутало, Лиль, ведь ты никогда раньше не чувствовала такого – это всегда пугает. Попробуй поговорить со своим Марком напрямую – ты узнаешь, что чувствует он, это точно поможет тебе принять решение, рассказывать ему о своем перевоплощении – или подумать ещё. Как ты считаешь?

– Евушка… – я замолкла. – Спасибо тебе огромное. Я читала много статей по этому поводу, но ты знаешь, что я все равно не доверяю «интернет-психологам». А ты все так рассказала мне, по полочкам разложила… Знаешь, возможно, я действительно с ним в скором времени поговорю. Я чувствую, что уже набралась сил.

Смахнула слезинку.

– Лилечка, моя хорошая, – подруга поднялась и приобняла меня. – Всё будет хорошо, если что – я всегда буду рядом.

Мы обнялись с ней и ещё немного посидели, поболтав о работе и посплетничав о прохожих. Простилась с ней, зная, что я сегодня сделаю.

Но пока мне нужно было уложить всё, что я обдумывала, в стройные чертоги разума, и отправилась я для этого сначала обратно домой… В наш дом.

Там заранее пообедала, и переоделась в более теплые вещи. Огляделась, посмотрела на стикер на холодильнике, и снова ушла… Чтобы случайно пока не столкнуться с ним вечером.

Теперь я уверенно шагала до ближайшего лесопарка. Мне было тепло снаружи и легко внутри, как будто я наполнилась новыми силами, которых мне так нехватало последнее время. Иногда даже самый любимый человек не сможет решить за тебя твои загадки… Кажется, мы не так уж долго вместе, чтобы я привыкла к Маркуше. Я могла привыкнуть его любить… Но моя любовь все равно изменилась, и именно это, с такой точки зрения, испугало меня. Я все равно готовлю ему, переживаю о его самочувствии, даже когда мы подолгу не видимся. Это же не изменилось, верно? Значит, его судьба действительно волнует меня, и он – не просто любовная привычка из юношества. А что он чувствует ко мне сам… Я обязательно скоро узнаю.

Такие мысли меня подбодрили. Я бродила по осеннему парку, встречала редких прохожих с детьми и собаками, и чувствовала, что лето прошло, но наступила осень, а за ней – зима, и это нормально, так и должно быть. Это всего лишь значит, что планета продолжает вращаться вокруг Солнца, что всё идёт своим чередом, и что нет причин бояться, ведь я выросла, и теперь знаю, почему когда-то зелёные листья осыпаются и идёт снег.

К вечеру я зашла в кофейню поужинать и скоротать время. Заказала облепиховый чай и бутерброд. Но вместо официанта с моим заказом к столику подошёл какой-то парень.

– Девушка-красавица, и одна! Ждёте кого-то?

– Нет.

– Хотите, угощу Вас? На улице холодно.

– Спасибо, молодой человек, но у меня уже есть… любимый муж. – «Да-да», поддакнула себе я мысленно, и показала ему руку с моим самым красивым и любимым колечком, которое никогда не снимала. – Он не будет рад такому вниманию. И я – тоже.

Парень чуть-чуть отстранился, но вижу не подал.

– Извините, девушка, не заметил. Видимо, Вы просто сегодня ещё более привлекательны, – улыбнулся он мне и ушёл по своим делам.

А я осталась пить чай, и думала о прошлом, как я сама старалась понравится Марку, как обсуждала с мамой после семейного ужина вечерами тонкости женской обаятельности, как была опечалена тем, что мои усилия ни к чему не привели… И какой же Марк, мой Марк, сделал меня счастливой.

Вернулась я уже поздним вечером. Тихо-тихо открыв ключами дверь (интересно, почему он не заперся на замок?.. Я же написала, что вернусь завтра), проскользнула в квартиру. Скинула шубку, сапожки, прошла на кухню, чтобы вытереть руки влажными салфетками после улицы и не включать воду. Хотела сорвать записку с холодильника, но её там уже не было.

Заглянула в спальню.

Марк спал, свернувшись на своей половине кровати.

От одного его вида так защемило сердце…

Я скинула одежду, юркнула под одеяло, и обняла его со спины. Он вздохнул, и произнёс во сне:

– Ли…лечка…

Он плакал.

Прости меня, Маркуша. Марк, мой Маркуша… Теперь у нас всё будет хорошо. Обязательно.