Ведьмин суд

Пролог

948 год. Самый страшный год в истории королевства Иллизий, некогда мирного и процветающего государства. Только за осень тогда было сожжено тринадцать тысяч женщин. Перед смертью им зачитывали указ короля, и эти слова сумасшедшего тирана останутся в памяти у них навечно: “Каждую уличённую в колдовстве, ведовстве, целительстве и прочих проявлениях связи с демонами, считать, продавшей душу дьяволу. Признать ведьмой. Подсудимая должна быть незамедлительно сожжена. СЖЕЧЬ ВЕДЬМУ!”.

Всего за десять лет гонений было уничтожено сорок тысяч ведьм. Тысячи женщин, которые помогали людям и защищали их испокон веков. Среди них были и обычные девушки, случайно угодившие на костер, были и защитницы королевства, хранительницы мира и покоя людей, врачевательницы, спасшие сотни жизней, и просто любимые подруги, сестры, жены, матери и дочери. Некоторым удалось выжить, но скрываясь от гонений, они вынуждены были исчезать, бросать быт и прятаться всю жизнь. А ведь люди и ведьмы когда-то жили мирно, помогая друг другу.

Страна утопала в крови еще год. Гарь и смрад тех костров слышны и по сей день. Некогда процветающее государство погрузилось в смуту. Тяжесть греха короля обрекла его страну на гнев природы: катаклизмы, голод и эпидемии обрушились на людей. Реки высыхали, урожай не поспевал, природа увядала, а скот гиб. Ведьмы ушли, а вместе с ними исчезли и блага, что они дарили.

То была позорная страница истории, на которой отобразилось предательство мирного народа. В этой истории ведьмино племя было истреблено почти полностью. И эта история, в которой никто и ничто не будет забыто!

Часть I Глава 1

Ночной туман еще не растаял и одеялом укрывал пока ещё спящие поля, тропки, и двор. Солнце не успело разбудить прислугу, встающую с первыми его лучами, и в герцогстве было тихо. Только в казармах на тренировочном поле слышалось, как резкими взмахами сверкающий меч прорезал воздух. Молодой герцог не спал и в эту ночь. Его стройный силуэт неизменно мелькал на тренировочной площадке под луной. Лёгкие шаги мужчины не были слышны, а движения были едва уловимы. Словно охотящийся хищник, он был почти незаметен глазу обычного зеваки. За нечеловеческой скоростью его движений просто невозможно было поспеть.

Луна ещё сверкала на медленно светлеющем небе, отражаясь от меча и создавая ощущение волшебства. Золотистые волосы мужчины в такие моменты начинали походить скорее на сталь, кожа и без того бледная, будто подсвечивалась в лунном свете, а темные днём глаза, наливались кровью и сверкали алым светом в темноте. Было в его внешности что-то неземное, возможно даже демоническое.

Когда-то в нечеловеческих условиях войны, внешность его огрубела. Стройность уступила наросшим мышцам, а бледная кожа, кое-где прорезалась серебристыми шрамами. Выживая, он превратился из юноши в настоящего мужчину, хотя оставался по-прежнему очень привлекательным: высокий, стройный, пугающий, но красивый.

Проведя последние восемь лет на войне, он привык быть всегда начеку. Герцог ненавидел войну и смерть, которую первая привела за собой в каждый дом королевства, но он был предан своей стране, и когда-то молча отдал ей долг, став героем, принесшим родине победу. Сейчас же этот человек задавался вопросом, зачем вообще было развязывать этот конфликт.

Ему, Александру Гримальду, тогда еще юному графу, сыну маркиза Веллингтона, едва исполнилось пятнадцать лет, когда королевство вступило на тропу войны с соседним государством Усвад. То была маленькая страна, живущая лишь за счет торгового пути, проходящего через оба государства и соединяющего весь континент. Главным образом, жизнь там текла в столице, носящей то же имя, что и страна.

Фактически, Усвад был торговым городом-государством, во главе с вождём. На остальной же подчиненной правителю территории, жили разрозненные племена, которые к тому же не прекращали нападать друг на друга. Бесконечная война за ресурсы на неплодородных болотистых землях не утихала в тех краях. Власть была там лишь номинальна, и поддерживалась исключительно торговлей и добрым именем вождя. Экономика, как и сама государственность были нестабильны, и король Иллизия Август Альфонсо III давно поглядывал в сторону ослабленного распрями соседа.

Август был взбалмошным человеком, корыстным, жадным до денег, вина и женщин. Больше всего он ценил выгоду, и рядом всегда были люди готовые предложить любую авантюру в угоду смутьяна. Ходили слухи, что одна ведьма, служившая при дворе, когда-то нашептала королю о несметных богатствах, скрывающихся в недрах земель Усвада. Сама ведьма вскоре исчезла, а король решил присвоить себе земли и сокровища. Герцог знал, что никаких сокровищ не было, были лишь поля, да болота, которые невозможно было осушить без помощи магии.

Война, начавшаяся внезапно, по прихоти короля, не принесла неподготовленному народу ничего, кроме потерь. В первый же год, унеся жизни многих солдат, конфликт подорвал авторитет “короля-отца” у народа. Тогда правитель издал указ. То был указ об охоте на ведьм, которые тогда как раз впали в немилость и уже почти десяток лет подвергались гонениям.

Ситуация обрастала слухами, и во всём обвинили ведьм, главным образом ведунью, которая предсказала Августу несметные богатства, а потом исчезла. Тем указом король надеялся усмирить недовольных и быстро свернуть войну, но всё обернулось куда хуже. Множество женщин были сожжены без суда и следствия, страна ослабла и Усвад получил преимущество в войне на долгие годы, тем самым конфликт затянулся еще на шесть лет.

Герцогу не довелось быть свидетелем ужаса, охватившего тогда страну, ведь сам он, как раз окончил академию и, достигнув совершеннолетия, в шестнадцать лет заступил на должность лейтенанта в разведывательном полку, после чего и был командирован на вражеские земли Усвада, где некогда враждующие, малые, но гордые племена, объединились для защиты родного края.

Вечно воюющие народы, всегда были в боевой готовности, а опытные войны с легкостью обходили никогда не бывавших в боях мальчишек. Александр же, напротив, показывал в сражениях неизменно выдающиеся способности. Юноша заработал себе славу гения меча и быстро поднялся в должности. Обладая не только силой, но и мастерством стратега, парень командовал всё большим количеством войск и каждый раз одерживал победу в сражениях. О его подвигах между солдатами стали слагаться легенды. А, став генерал-лейтенантом спустя пять лет, очень рано, для такого возраста, он и вовсе стал символом победы. Юноша превратился в полководца, окрылившего армию боевым духом.

Иллизий смог вырвать преимущество, а Усвад медленно сдавал позиции, в итоге обе страны, обескровленные затяжными боями, решили пойти на уступки. Армия Иллизия, не нашедшая ни намёка на сокровища, получила приказ на вывод войск, а Усвад, дабы закрепить перемирие выслал делегацию в Иллизий, с “особым подарком” королю, младшей дочерью предводителя Усвада. Август был очарован юной Лиллией  и сразу же подписал мирный договор, положивший конец бессмысленной войне.

Александр не был дома восемь лет, за это время став маркизом Веллингтоном, после внезапной кончины отца. У Остина Веллингтона отказала печень, оказалось, его отравили, и за неимением целительницы, он скоропостижно скончался. Герцогский титул был дарован новому маркизу Августом III, как герою войны, за выдающиеся достижения и подвиги. Так Александр стал герцогом Сомерсет.

– МАМА! МАМААА! – в главном доме уже некоторое время раздавался женский плач, нарушавший тишину утра и цепочку воспоминаний герцога.

– Что ж, пора возвращаться, – Алек устало смахнул со лба блестящие капли пота и перевёл взгляд на поместье, в котором уже закипала бурная деятельность. – Утро наступило. – на лице мужчины сверкнула загадочная улыбка и он быстро зашагал домой.

Глава 2

– Цисси, Цисси, девочка моя, просыпайся, всё хорошо! – в комнату вбежала растрёпанная, слегка сонная женщина и бросилась к кровати, где, скорчившись от разрывающих грудь рыданий, лежала молодая девушка.

Смуглые руки женщины прижали к себе ещё не проснувшуюся от кошмара и всё ещё рыдающую девушку. Как бы баюкая, она гладила её по голове и убирала прилипшие прядки от лица. Каштановые пряди её волос спутались и будучи влажными от пота и слёз, струились по коже, обрамляя её бледное лицо, искаженное гримасой страдания.

Тонкий вздернутый нос, густые, тёмные ресницы, пухлые губы, её можно было назвать красивой даже сейчас. Девушка была такой взмокшей от пота, что было похоже, как будто бы она только что вынырнула из реки. Сейчас она напоминала русалку, печальное, но такое прекрасное создание. Хотелось, чтобы девушка оставалась в стране грёз, а не ужасов, женщина не стала и дальше пытаться разбудить её.

В комнате было темно, сонная атмосфера ещё не выпустила окружающий мир из своих объятий, и из-за этого женщине всё ещё хотелось спать, только из окна проникал тонкий луч лунного света. Луч тянулся вдоль всей комнаты освещая пространство, на письменном столе в этом свете блестели корешки множества книг, одна лежала по центру, раскрытая на середине, в ней рассказывалась прекрасная сказка о любви, очередная история от которой трепетало сердце юной особы. Днём в её жизни не оставалось и следа от ночных кошмаров, которые сейчас обуревали её душу.

Лунный свет тянулся к кровати, где на белоснежных простынях всё ещё вздрагивала от кошмаров девушка. Свежее бельё, ещё не потерявшее хруста после стирки, скомкалось под хаотичными движениями, вызванными муками страшных снов, одеяло запуталось в ногах, подушка была влажной, на ней чётко очерчивались пятнышки слёз, которые теперь остывали в отсутствие хозяйки.

Голова девушки лежала на коленях у успокаивающей её женщины, сама она всё ещё с трудом справлялась со сном, словно уставшая мать, проснувшаяся, только чтобы убаюкать своё дитя. Женщина сонно моргала глазами, одной рукой она гладила волосы девушки, а другую опустила на прохладную подушку, влажная ткань дарила ей приятное ощущение, помогая бороться со сном. Она сделала глубокий вдох и почувствовала приятный запах порошка, витавший над постелью. Всё вокруг дышало чистотой и свежестью, сама девушка была юна и прекрасна, вот только её никак не оставляли мрачные воспоминания.

Женщина прекрасно знала, что в данный момент её дорогой Цисси ничего не угрожает, в то же время она понимала, что её подопечную разрывает почти физическая невыносимая боль. Вся проблема была только в голове девушки, и помочь ей можно было лишь одним способом: на минуту женщина замерла, положив руки девушке на тяжело вздымающуюся грудь, а затем её губы беззвучно зашептали неизвестное заклинание. Тут же от её рук стала расходиться волна золотого света, тепло и свет нарастали, пока волна не озарила всю комнату, воздух слегка звенел и в нём чувствовались все колебания.

В этот момент женщина ощущала всё вокруг себя намного чётче, дуновения ветра, шелест листвы снаружи, и как в соседней комнате мирно похрапывал её муж: она слышала каждый его вздох. Ведьма даже слышала, как прислуга зашуршала внизу фартуками, а на кухне уже начали греметь посудой. Весь дом начинал просыпаться, готовясь к трудовому дню.

Тут с улицы раздался шелест, а потом лёгкий стук рамы, и окно открылось. С распахнутым окном в комнату ворвался мощный поток свежего воздуха, принёсший с собой влажность утра и запах травы. Ароматы приятно обволакивали женщину, а ветер всколыхнул её волосы. Под руками ведьмы, кожа девушки покрылась мурашками, по влажным дорожкам от капелек пота на её теле прокатился приятный холодок утренней свежести. Девушка глубоко вздохнула, находясь всё ещё во власти морфея, но теперь, наконец расслабляясь.

Багряное зарево уже засверкало на горизонте и первые лучи вот-вот проникнут в комнату, коснувшись лица девушки и пробудив её ото сна. Цисси, тем временем, уже задышала куда спокойнее, сейчас она выглядела мирно, словно спящий ребёнок, будто бы и не было той гримасы боли на её лице. Но женщина не убрала рук с груди спящей, а взгляд её застыл на месте, где на неё так же пристально смотрели два алых глаза гостя.

Приближение шагов этого человека она никогда не могла услышать, и женщина могла только догадываться почему. Ведьма предстала перед хозяином поместья не в лучшем виде: слегка помятая со сна, в ночной сорочке и кое-как накинутом халате, но нельзя было отметить, что даже так, она не была красива, а её сила и в растрёпанном виде, вызывала лишь чувство почтения к ней. Тёмные, почти чёрные кудри до плеч, смуглая кожа, лицо, на котором уже виднелись морщинки. Они только добавляли ей шарма, как бы подводя её хитрый взгляд, и, конечно, сверкающие изумрудные глаза.

– Ведьма, – в голове Александра сразу мелькнула эта мысль, так было каждый раз, когда он видел Урсу.

Всё его существо трепетало перед её силой. Но оба, и герцог, и ведьма, казалось, не были удивлены этой встречей, можно было подумать будто бы это уже вошло у них в привычку, встречаться вот так по утрам. Обменявшись пристальными взглядами с ведьмой, герцог почтительно кивнул, и женщина, одобрительно улыбнувшись, ответила ему тем же. Затем Александр перевёл взгляд на мирно спящую на коленях у ведьмы девушку, он с некоторым сожалением покачал головой и махнув рукой Урсе спрыгнул вниз, не забыв прикрыть за собой окно. А женщина убрала руки от девушки и еще раз взглянув в сонное лицо, прошептала.

– Поспи ещё немного, дорогая, сегодня у тебя была трудная ночь, и пусть твой сон будет мирным, – а затем она тихонько вышла из комнаты.

Прошло уже больше пяти лет с того момента, как семья Маривальди пересекла порог поместья впервые, всё это время Александр был на войне и лишь недавно познакомился с новыми обитателями герцогства. Тогда-то, он и узнал, что последние годы жители поместья пару раз за месяц сталкиваются с травмой Циссавилии, просыпаясь под вопли девушки, мучимой кошмарами.

Циссавилия, так звали молодую особу, которую Урса привела за собой, когда той было около девяти лет. Совсем ещё ребёнок, но до жизни в этом доме ей уже пришлось многое пережить. Мужчине было искренне жаль это дитя, прошлое всё ещё приносило ей боль, оставшись на сердце глубокими шрамами.

Теперь же совсем скоро девушке исполнится пятнадцать и Александру, как герцогу, было бы не плохо подготовить её к выходу в свет в день совершеннолетия. А пока что, им так и не представилось возможности познакомиться лично, но герцог хотел, чтобы его гости ни в чём не нуждались. Мужчина размышлял о том, что дебют наверняка важен для каждой девчушки её возраста. Он отметил для себя, что ему нужно будет позаботиться об этом событии и отдать распоряжение гувернанткам.

В будущем герцог мог отправить её учиться, для неё было бы прекрасной возможностью получить образование. Такая малость для его статуса едва бы стала отягощением. Будет легко пропихнуть её в хорошее учебное заведение, с этими мыслями герцог зашёл в свой кабинет и сел за бумаги.

***

– Я не хочу никакого дебюта! – горячо возражая, девушка замотала головой.

Кажется утром герцог успел дать слугам распоряжение о том, что по исполнении пятнадцати лет, Цисси начнут готовить к дебюту. Слухи дошли до Урсы и днём за ланчем в саду, она решила обговорить этот вопрос вдвоём с девушкой.

– Дорогая, но почему? – изогнула бровь Урса.

– Да, я даже не благородной крови, во мне нет ни капли аристократизма, зачем мне представлять себя обществу жеманных соплежуев? – хмыкнув, девушка горда скрестила на груди руки.

Она гордилась тем, что не относится к сословию тех, кого называла соплежуями. Ей нравилось расти в герцогском поместье, где их окружали внимательные слуги, которые с заботой хлопотали вокруг неё. Роскошь тоже приятно радовала её глаз, но самым главным для Цисси всё же было то, что тут были её близкие и друзья. Среди них не было особ голубой крови, все были выходцами из простого народа. Но эти люди жили с душой нараспашку, иногда они могли вести себя слишком просто, иной раз в их словах даже можно было усмотреть грубость, но это нравилось юной особе. Бойкий характер и душа, жаждущая приключений, выдавали в юной леди настоящего сорванца. Она не желала вливаться в общество, где всё строилось не на сердечных отношениях, а на сухих правилах этикета, где каждый смотрел на своего собеседника, подвергая оценке. Общество, где властвовало не сердце, а разум, холодный расчёт и деньги, было Циссавилии не по душе.

– Ну, во-первых, похоже ты слишком много общаешься с Фарадином, а иначе, почему в твоих речах я неизменно слышу его слова? – строго посмотрела на девушку Урса. Цисси и правда очень тянулась к мужчине, он вырастил её и его просторечная манера, во многом была позаимствована девушкой, что не могло ни огорчать Урсу, которая надеялась выдать свою названую дочь замуж за достойного человека. Любой мужчина мог попросту испугаться чрезмерного напора в речах от столь юной и внешне утончённой особы. – А, впрочем, не важно, главное это то, что Фарадин получил титул барона за заслуги на войне, а ты наша дорогая дочка, поэтому ты стала леди, хоть и усердно отрицаешь это. И пусть до этого мы были безродны, но теперь получили фамилию Маривальди и принадлежим к аристократам. – женщина гордо вскинула голову. – Кроме того, мы с мужем сейчас находимся на службе у Александра, а ты вполне можешь считаться воспитанницей герцогства, так как росла здесь, ну и раз уж он объявил о твоей подготовке, то выступит для тебя в роли покровителя. Разве протеже герцога не обязана быть представлена свету? – важно спросила женщина.

– Протеже?! Я не ослышалась? Протеже герцога? Да я его только мельком в саду видела. Когда он приехал, я даже лица его не разглядела. У меня тогда мурашки по всему телу от него бегали, и я зажмурила глаза. – призналась Циссавилия, содрогаясь от воспоминаний. Девушка обхватила себя руками и нервно замотала головой, выказывая явное неудовольствие от первой встречи с хозяином поместья. Кроме того, ей очень не понравилось, как теперь мужчина распорядился насчёт её будущего, даже не удосужившись узнать её мнение. Для неё было крайне возмутительно то, что, даже не познакомившись с ней должным образом, герцог уже возомнил, что имеет власть над её судьбой. – Не хочу я быть протеже этого пугающего дядьки… – впервые за весь оживлённый разговор Цисси замолчала и, потупив глаза, произнесла почти шепотом. – Дочка? Да разве же я могу быть вышей дочкой? Сирота…

Не успела девушка закончить фразу, как за её спиной выросли две фигуры.

– Пугающего дядьки? – произнёс первый шокированным голосом.

– Хо-хо-хо, да если герцог услышит тебя, он тебе покажет, что значит быть “пугающим дядькой”! – расхохотался и пробасил второй.

– Рафаэль! Фарадин! Вы вернулись с собрания? Теперь мы можем отправиться на тренировочное поле? – девушка протараторила им, вскочив со стула. Она подбежала к ним и взяв их под руки слегка подвисла на них.

– Цисси! – прошипел Рафаэль, – ты не должна говорить про его светлость “так”, –   мужчина скорчил выражение ужаса и негодования, – ему всего двадцать четыре года! Если он дядька, то я, будучи на год старше, кто? – с ужасом мужчина, глубоко вздохнул и начал обмахивать себя рукой, показывая, как ему тяжело справиться со словами девушки. – Мы с герцогом росли вместе, ты совсем не права. Ты же леди, будь благоразумнее. – нравоучал её мужчина. При этом всём, он еле сдерживался от смеха, вся его тирада была не больше, чем маленький спектакль для увеселения. Рафаэль обладал игривой манерой поведения и почти всегда подкалывал девушку.

– Ох, Рафаэль, ты совсем другое дело! – прощебетала девушка, обворожительно улыбнувшись, – Но почему же мы ещё медлим? Разве нам не пора? – Цисси стала подпихивать своих спутников локтями.

Двое мужчин растерянно посмотрели сначала на неё, а потом на Урсу, как бы спрашивая разрешения. Женщина, рассмеявшись, кивнула, чёрные кудри качнулись ей в такт. Ещё секунду назад на её напряжённом лице отражалась боль, но сейчас она от души улыбнулась, сверкнув ярко-зелёными глазами, которые на солнце просто завораживали всех окружающих. Трое замерли, смотря на мистическую красоту женщины перед ними. Даже Цисси не могла ни восхищаться очарованием женщины. Затем девушка, переведя свой взгляд, снова начала тараторить, что им уже нужно начинать тренировку и потянула мужчин за собой. Двое почтительно кивнули Урсе, одаривая её, извиняющейся улыбкой.

– Идёмте! Идёмте же быстрее! – не уставала ворчать Цисси, про себя выдохнув. – Кажется никто не услышал, я не должна была так говорить, сирота, не сирота, сейчас это не главное.

Троица быстро скрылась за кустами, продвигаясь вглубь сада к тренировочному полю. Урса осталась одна, она ощущала себя единственной взрослой в этой компании.

– Они настоящая банда! А Цисси их главарь, как только рыцари вернулись, девочка усердно тренируется в искусстве вождения мужчин за нос, а они всем отрядом ей потакают, – Урса слегка закатила глаза и покачала головой, вскидывая кудри от лица. Затем, слегка откинувшись на стуле и задрав голову, она устремила свои глаза в небо.

– Будь спокойна, Рейна! Я обязательно позабочусь о твоей дочке! Она у тебя очень сильная девочка, ещё ночью её сжигало пламя тех костров, а сейчас она уже весело щебечет как птичка. И всё же, лучше ей пока не знать обо всём, воспоминания понемногу возвращаются, хотя пока мне удаётся их блокировать, но они живут у неё в сердце и рвутся наружу. Рано или поздно это произойдет. Но только не сейчас, она ещё не готова принять правду. Пока рано.

Урса еще долго сидела так, глядя в бескрайнюю синеву небес, представляя там свою названую сестру, и прокручивала в голове сюжеты из их общего ведьминского прошлого.

Глава 3

Перед Рафаэлем выстроился весь рыцарский состав. Тренировочный плац был вымощен брусчаткой, идеально ровные камни, подогнанные друг под друга лежали на земле ровными рядами, словно построение вышколенных солдат, которые прямо сейчас заполняли пространство площадки. Большое поле для тренировок окружали воинские казармы, жилой корпус располагался слева, а далее тянулся вдоль площадки стройными рядами арок, которые опоясывали периметр. С одной стороны к полю примыкал сад, за которым возвышалось поместье. Вид на величественную громадину вселял в души солдат трепет перед герцогством.

Стоило нашей троице появиться на тренировочной площадке, как реакция отряда была молниеносной. Рафаэль был превосходным капитаном, сумевшим завоевать уважение рыцарей наравне с герцогом, героем войны. Среди солдат отряда многие присоединились к Сомерсету после войны, как верные солдаты и товарищи командира, прошедшие вместе не один десяток сражений и прикрывавшие спины друг друга не раз. Но были и те, кто вырос, служа ещё маркизству Веллингтонов, многие были из рыцарских семей и вот уже несколько поколений несли службу. Именно такой и была семья Олонсо.

Рафаэль Олонсо рос вместе с Александром. Его отец, предыдущий глава рыцарского ордена, жесткий, но справедливый человек, был первым учителем мальчиков и наравне тренировал их. Оба выросли братьями, гениями меча. Но будь Рафаэль хоть трижды мастером меча, ему всё равно было не сравниться с Алеком, владение мечом которого, было просто неподвластно обычному человеку. Герцога часто сравнивали с демоном, а на полях сражений враги трепетали и разбегались, лишь услышав о его приближении. Рафаэль восхищался другом и мечтал быть таким же талантливым. Впрочем, недостаток своих способностей он компенсировал усердными тренировками.

В детстве, втайне ото всех он убегал из маркизства и оттачивал мастерство целыми днями, пока палки, на которых он тренировался, не превращались в труху. Возвращаясь домой, ему было не избежать пары тумаков от отца и десяти лишних кругов бега на тренировке, за то, что исчез и напугал мать. Отец обожал свою красавицу жену и умницу сына, но эмоциональная скупость и сдержанность, закалённые на службе главы ордена рыцарей, не давали ему проявлять свои чувства в полной мере, иногда он казался чрезмерно строгим, особенно к сыну. Мать Олонсо неизменно вызывала у него переживания, ведь была до того мягкосердечна, что каждый раз её бедное сердце сжималось за сбежавшего сына. Она хваталась за грудь и до вечера лежала в кровати, пока блудный сын не возвращался.

Рафаэль вырос и ему было немного стыдно перед настрадавшейся матушкой, но это помогло ему стать более ответственным к своей и чужой жизни, так на примере отца, он стал прекрасным капитаном, которого все уважали. Возможно, такая сухость одного из родителей послужила почвой для формирования в мужчине манеры поведения, которая обычно создавалась вокруг повес, праздно проводящих жизнь.

На первый взгляд, Рафаэль был излишне эмоционален и драматичен в своих речах. Но это было совсем не близко к правде, среди семьи и друзей парень был улыбчивым, словно солнце ласкающее их взгляды, и льстивым, словно шёлковая ткань, обволакивающая собеседника. Однако всё менялось, когда мужчина брал в руки меч. На службе командир рыцарского ордена становился строгим и прямым, словно его острый клинок. Лезвие меча, как и характер держали его подчинённых в узде, не давая допускать хоть малейшую распущенность. На его тренировках накал серьёзности всегда был на пределе.

В первую же встречу, увидев молодого капитана, Цисси восхищённо уставилась на мужчину. Тогда Фарадин, воспитывавший девушку представлял Рафаэля дочери и жене, но Цисси не слышала ни слова. Урсе даже пришлось ущипнуть девушку за локоть, прошипев, чтобы та хотя бы прикрыла рот. Но девушку можно было понять, живя несколько лет только в поместье, она не видела мужчин кроме отца, да парочки слуг, чумазых мальчишек, бегающих по поручениям, пожилого дворецкого, раскрасневшегося повара и тучного конюха. Внешность ни одного из них не завораживала юную особу. А тут перед Цисси предстал молодой статный парень, в сверкающих доспехах и с красным развивающимся плащом, словно рыцарь из сказок.

Рафаэль был высок, выше всех, кого раньше видела девушка, смуглый, темноволосый, с яркой белоснежной улыбкой, он будто прибыл ни с войны, а с морского побережья, излучая тепло и свет, он так и манил к себе девушку. С той встречи Цисси если не вилась рядом с молодым капитаном, то наблюдала за ним из окна. Как было прекрасно, что вид из её комнаты открывался на тренировочное поле. Украдкой подглядывая за парнем, она не могла ни привлечь его внимания, слишком уж явным было её наблюдение, постепенно молодые люди очень сдружились. Рафаэль находил Цисси презабавной девчушкой и быстро полюбил её, как родную сестру.

Взгляд девушки всегда был направлен на Рафаэля, даже сейчас она ловила каждое его слово, обращенное к солдатам, и следовала взглядом за каждым движением. Чувства к мужчине зародились в ней с первых же секунд их знакомства. Словно морской бриз, Рафаэль ворвался в её сердце и окатил сотней солёных брызг. Девушка резко пробудилась от дремоты, окружавшей размеренную жизнь в поместье, и открыла свой взгляд на окружающий мир.

Взору Цисси предстал бескрайний горизонт перед ней. Серые глаза мужчины манили её вдаль, прямо к воде, ей хотелось следовать за своими чувствами по водной глади, насколько хватало глаз. Волнами на неё накатывало желание отдаться этим чувствам. Одна волна почти сносила её, заполняя всё внутри сердца мыслями о мужчине, другая нежно обволакивала её, заливая щёки румянцем, и все они утягивали её вслед за собой, пробуждая жажду к познанию этих чувств. Девушке хотелось отправиться в путешествие за горизонт и узнать обо всём, что скрывали эти чувства, её манила неизвестность и жажда познания.

Пока Рафаэль был занят инструктированием отряда, Фарадин решил преподать рассеянной дочери урок, он несколько раз окликнул её и не получил ответа. Девушка ушла в дальние дали, вслед за своими мечтами. Отец подхватил её на руки и перебросил на площадку. Он встал перед ней, и поманив её рукой, занял оборонительную позицию:

– Давай, дочка, давно ты не показывала, чего достигла в моё отсутствие. Нападай! – грозно расхохотался Фарадин.

Глаза девушки сузились, Рафаэль вылетел из головы, теперь её взгляд сосредоточился на отце. Хитро оскалившись, она рывком преодолела расстояние между ними и подпрыгнула на отца. Повиснув на шее, она умудрилась зажать ногами его колени. Ей удалось сбить его с ног, и оба они повалились на землю, но Фарадин ловким движением закрутил нападавшей руки и теперь уже она была зажата его захватом. Девушка рывками пыталась выбраться из мощных отцовских рук, но сколько она не билась, перехватить инициативу ей не удалось, в конце концов она обмякла и с жалобным стоном захлопала отцу по руке, чтобы тот отпустил её.

– Сдаюсь, хватит! – раздосадовано взбрыкнулась Цисси. – Пусти уже! – девушка дёрнула рукой, которую всё ещё крепко держал отец. – Ты просто не в моей весовой категории. И ведешь себя совсем не по-джентльменски. Вот Рафаэль бы точно не позволил валять меня в грязи. Я чуть пылью не подавилась! – обиженно хлопотала Цисси, отряхивая свои пёрышки, когда её наконец отпустили.

– Хо-хо-хо, да тебе бы сначала со мной справиться. В сторону мальчишки даже не смотри, капитан быстро показал бы тебе разницу между обычным человеком и гением. Без шансов, птичка! – заключил Фарадин и иронично улыбнулся.

– Я и не говорю, что у меня был шанс на победу. Я хотела до тебя донести, что он уж точно знает, как обращаться с молодыми леди! – хмуро отвернулась Цисси.

– Хо? Леди, вы посмотрите на эту важную птицу. – растягивая слова, прошерстил Фарадин. Он в очередной раз дразнил её, словно шерсть, колющая нежную кожу. – Цыплёночек, леди не прыгают по полям и не валяются в пыли. Ты скорее дикая кошка. Но это не значит, что я тобой не восхищаюсь.

Фарадин подошел к Цисси, до сих пор сидевшей на земле. Девушка притворно надула губы, а руками обхватила себя, обиженно поглядывая на отца, который протягивал ей руку, намекая на примирение. Цисси всё же взяла поданную руку и поднялась, а Фарадин приобнял её и стал лохматить волосы, приговаривая, что диким кошкам, нужно чаще причёсывать шерстку.

– Дражайшая леди, разрешите ли Вы, пригласить Вас на дуэль? – к ним незаметно подкрался Рафаэль. Поклонившись, он будто приглашал Цисси на танец. Мужчина уже протянул к ней свою руку, хитро улыбаясь.

Цисси обомлела и лишь растеряно хлопала глазами. Фарадин, усмехнувшись, подтолкнул её к протянутой руке и отошёл к местам для наблюдения за боем.

– Д-д-дуэль? О милый Рафаэль, не обижайся на меня, я же просто пошутила! – заикаясь, взмолилась Цисси.

– Не переживайте, милая леди, я, как истинный джентльмен, просто не имею права проигнорировать Ваш призыв показать мою галантность в обращении с молодой леди.

Цисси, красная, как помидор прошагала на тренировочную площадку. Рафаэль подбросил ей деревянную палку и крикнул.

– Это станет нашим оружием! А теперь подними голову и посмотри на мою стойку. Постарайся повторять каждое движение. – взгляд мужчины сосредоточился на цели, и он уверенно двигался в её направлении, преподавая урок.

Вопреки ожиданиям Цисси, что сейчас ей снова придётся глотать пыль, Рафаэль двигался медленно, обучая её основам техники владения мечом. Плавно он подошёл к ней и стал поправлять её стойку, корректируя взмахи. Цисси потерялась рядом с ним и совсем перестала контролировать, что делает. Взгляд её застыл на лице капитана, прямой нос и острые скулы, тёмные пряди, спадающие на лоб так и завораживали её.

– Почему он похож на ангела? – раздалось тихим голосом у неё внутри. Серые глаза сердито сверкнули и засверлили девушку взглядом, но её это ничуть не смутило, и она продолжила бесстыдно исследовать лицо мужчины.

– Сосредоточься, Цисси, стоя с оружием в руках ты должна быть сконцентрирована только на бое! – отрезал мужчина ледяным тоном.

– Прошу прощения! – зарделась девушка и отвела взгляд.

– Ты всё ещё думаешь о другом, мне придется преподать тебе суровый урок, чтобы ты понимала, как серьёзен может быть твой противник.

Движения Рафаэля стали быстрее, а палка засвистела в воздухе проходя в миллиметрах от шеи и головы Цисси. Когда дело касалось меча, Рафаэль всегда становился слишком серьёзным. Цисси испугано взглянула на палку, направленную ей прямо на грудь, а потом на Рафаэля, который всё ещё строго смотрел на девушку.

– Сосредоточьтесь, молодая леди! Я буду повторять всё только раз.

Цисси сконцентрировалась на движениях капитана и стала усердно повторять за ним, процесс пошёл, и больше она не отвлекалась.

Всё это время за сражением молодой леди наблюдали с десяток пар глаз. Большая часть воинов позабыли о своей тренировке и с интересом наблюдали за боем девчушки. Они скандировали её имя и просили проучить капитана. Фарадин тоже всё это время внимательно следил за происходящим.

Словно дикая кошка, зашипевшая на дракона, его дочь бросила командиру рыцарского ордена вызов. И теперь великий терпеливо делился с ней опытом, ибо в его глазах она заслуживала его серьёзности. Просто пока ещё Цисси была слишком юна, в ней бушевали дерзость мыслей и буря эмоций. Но в будущем она обязательно покажет всем окружающим истинную силу.

Фарадин тоже видел в девушке крепкое основание. Когда-то его жена привела эту девочку в их дом. Они взяли её на воспитание, и мужчина полюбил её, как родную дочь. А теперь девушка стала совсем взрослой, перед ним стоял не напуганный ребёнок, а гордая молодая особа. Фарадин погрузился в воспоминания, а на площадке продолжалось сражение. Но за боем наблюдали не только на поле, из окна своего кабинета в тот момент за ними пристально следила пара темно алых глаз.

Глава 4

Пятнадцать лет назад утро Фарадина всегда начиналось одинаково. Первым делом, он разжигал гигантскую печь, приносил воду и готовил рабочее место. Массивный стол заполняли самые разнообразные кузнечные приспособления. После этого лавку уже можно было открывать.

Вооружившись огромным молотом, мужчина достал из печи раскрасневшийся металл и принялся отбивать по нему инструментом. Жар был неизменным спутником работы кузнеца, но Фарадин, казалось, перестал его замечать. Долгие часы он проводил возле печи, а с молотом уже сроднился, себя он уже не видел без кузнечного дела. Хотя когда-то в молодости, мужчина мечтал покорять мир. Он усердно учился в академии, в надежде, что когда-нибудь станет рыцарем. Но в это время в кузне его отца случился несчастный случай, который изменил жизнь парня.

Иногда в нашей жизни происходят события, которые не приносят ничего кроме огорчения, но, удивительным образом, это приводит нас к лучшему будущему. Тогда же и начался переломный момент в жизни Фарадина. Его отец, опытный кузнец взялся за заказ всей своей жизни. Ему предложили выковать доспехи для самого короля из неизвестного доселе металла.

Глыбу загадочного материала привёз неизвестный торговец из соседнего государства, который назвал металл волшебным, и тогда его выкупили в подарок для короля. Но металл этот оказался непрост, еще ни один кузнец при дворе не смог справиться с ним. В печи металл не раскалялся, и ни одним инструментом его было не разбить.

Справившись с этим заказом, кузнец мог заиметь славу величайшего мастера и до конца жизни получать лучшие заказы, что позволило бы ему жить и ни в чём не нуждаться. И хоть поначалу желающие выстраивались в очереди, попробовав металл в работе, все меняли своё мнение. Отец Фарадина, во что бы то ни стало, решил победить эту глыбу, когда все вокруг уже отказались от этой идеи. Ему достался массивный кусок с половину человека, причудливые красные узоры расцвечивали металл, горная порода казалась чем-то неподвластным законам этого мира.

Кузнец снова и снова раскалял печь, нагружая её металлом, искусственно повышая давление и экспериментируя с температурами внутри. Ослеплённый жаждой достижения цели, он не замечал ни дней, ни ночей. В конце концов, измученная печь взорвалась. Мужчине удалось выбраться из пламени, но ноги его были раздавлены, на них упала та самая глыба, повезло что рядом в тот момент были случайные прохожие, именно они и сумели сдвинуть руду и помочь кузнецу. Отец остался инвалидом, а  Фарадину пришлось бросить учёбу и вернуться в кузницу, чтобы помогать ему.

Неподвластную никому глыбу, забирать не стали, поэтому и сейчас она стояла в кузнице, как напоминание о том случае. Фарадин уже и не помнил сколько лет прошло с того несчастия, но год назад его отец скончался от старости, старик благополучно дожил свои дни в кузне, под присмотром сына, который унаследовал дело его жизни.

Сейчас мужчине было уже за тридцать, мечты о рыцарских подвигах и покорении мира остались далеко в юности. За это время Фарадин отпустил густые волосы по плечи, и бороду, что прибавляло ему лет. Он так же сильно разросся в ширь и теперь был похож на косматого медведя. Огромные руки и мощные плечи, широкая грудь, и вот уже пару лет, как мужчина обзавёлся нескромным животом.

Благо ноги кузнеца, оставались плотны, как сталь, которую он ковал, и служили ему мощной опорой. Ноги важны в кузнечном деле почти так же, как спина, плечи и руки, Фарадин знал это лучше многих. Помогая отцу, он заметил разницу в силе человека, в зависимости от того, как он опирался на свои ноги. Развивая свою теорию, мужчина вышел на новый уровень ковки, его удары стали мощнее и быстрее, он верил, что когда-нибудь сможет покорить любой металл.

В то утро Фарадин работал в привычном темпе и воздух в кузне был на предельной температуре, звон молота не затихал уже несколько часов, как вдруг в кузню ворвался поток свежего ветра. Мужчина поднял голову, дверь была нараспашку, и он увидел, как кто-то прошмыгнул мимо и спрятался за прилавком. Всмотревшись, он понял, что это была женщина, она была взъерошена словно кошка. Незнакомка судорожно осматривалась, не забывая поглядывать на дверь. Когда же в углу она заметила кузнеца, то моментально оправилась и с гордым видом бросила ему:

– Чего уставился, кузнец? Ты женщины не видел или в твою лавку покупатели не заглядывают?

– Хо-хо, Покупатели? И что же госпожа желает приобрести? – слегка посмеиваясь, Фарадин изогнул бровь.

Но женщина лишь недовольно хмыкнула и поджав губы, уставилась на дверь. С улицы послышались крики людей, которые явно кого-то разыскивали, женщина, сжавшись, перевела свой взгляд на кузнеца и покорно ответила:

– Куплю всё, что скажешь, если окажешь мне услугу. – она сверкнула глазами и быстро пересекла расстояние между ними.

Вблизи Фарадин рассмотрел, что у женщины были ярко-зелёные глаза. И в тот момент, когда мужчина посмотрел в эти глаза, он почувствовал, что ещё немного и расстанется со своей душой. Оказалось, что женщину преследовали, и Фарадин спрятал её. Стража прошла мимо кузницы, решив не мешать, орудующему молотом кузнецу.

Беглянке оказалось некуда идти, её дома больше не было, и поэтому она осталась жить в лавке, с позволения хозяина. Тем более, ей было что предложить кузнецу в обмен на его доброту. Женщина доверилась ему и поведала свою историю, во многом удивившую Фарадина. Мало кто знал, но ведьмы знали о металлах куда больше обычных людей.  Испокон веков занимаясь зельями, ведьмы имели обширную базу знаний об истинной природе многих вещей.

Эти знания поразили Фарадина, то были не просто секреты, то был иной взгляд на мир, новый подход, отличающийся от того, что Фарадин знал ранее. Управление состоянием металла не столько с помощью физического воздействия, грубой силы и пламени, сколько с помощью химического расщепления и преобразования, новые сплавы без примесей, составы для очищения, неизвестные людям доселе вещества. Урса стала помогать мужчине в кузнечном деле, а через некоторое время молодые люди полюбили друг друга и зажили душа в душу.

Чтобы избежать начавшейся в стране охоты на ведьм, пара решила переехать на земли, где дела обстояли иначе. В южных землях, далеких от столицы, люди заняты были земледелием, ведьмы, всю жизнь помогавшие им с урожаем, все еще пользовались в тех краях уважением. Переехав в тихую деревню, подальше от городской суеты, они договорились с нужными людьми и зажили спокойно.

Так было почти шесть лет, до них лишь иногда долетали слухи о происходящем в большом мире за пределами деревни. Но всё изменилось, когда началась война. Их деревня была почти на границе с Усвадом и стала часто подвергаться набегам вражеских племён, в один момент их мирный уголок был уничтожен, тогда им пришлось оставить всё и снова бежать. К счастью, Урса смогла связаться со своей старой подругой, которая жила с дочерью в уединённом лесном домике, ближе к центру страны, но всё ещё достаточно далеко от столицы, в глухих западных лесах, там было тихо и безопасно. Перевезя жену к подруге, Фарадин заявил, что не сможет прятаться в лесу и просто ждать новостей из мира, он должен пойти на войну.

Талантливый кузнец, оказался кстати почти в любой военной части, в особенности на землях Усвада, где солдаты имели перебои с поставками и иногда оказывались отрезанными от мира. И Фарадин был одним из немногих готовых туда отправиться. Так, его командировали в опорный пункт разведывательного полка, где он и познакомился с будущим герцогом Сомерсет.

Александр проявлял большой интерес к необычному оружию, которое умел изготавливать кузнец. Его металл был куда прочнее, всех что парень видел ранее. Выдающиеся способности парня не раз спасали жизнь ему и его отряду, когда оружие их подводило. Александр считал важной модернизацию обмундирования, так в самый ответственный момент его ничто не остановит.

Он разглядел в кузнеце не только талант и мастерство, но и осознавал ценность его работы, что польстило мастеру. Вскоре Фарадин общался уже со всем отрядом, регулярно посещавшим его кузницу, каждого солдата он знал лично, а с Александром и вовсе сдружился. Молодые люди часто засиживались вместе за чертежами, капитан блистал идеями о модернизации оружия, а кузнец смог их реализовать.

Отряд под командованием Александра Гримальда совершал регулярные прорывы, и вскоре успехи на фронте привлекли внимание руководства. Всё чаще к ним на базу заглядывали важные чины для обсуждения новых планов, а один генерал даже взял их отряд под личную опеку. Стратегическая важность пункта сильно возросла, к генералу съезжался руководящий состав, проводились регулярные собрания, о чём вскоре прознали и в Усваде. Боевые действия всё чаще проходили рядом с лагерем, который находился глубже всех во вражеских землях, основные силы смещались. Разведотряд, а главное его боевые успехи, всё чаще беспокоили вождя Усвада, поэтому было решено избавиться от проблемы на корню, лагерь должны были уничтожить.

Собрав вместе несколько племён, вождь повёл их к опорному пункту Иллизия. Под покровом ночи, воины должны были пробраться в лагерь, руководящий состав уничтожить, отрезать дороги к отступлению, а продовольственные и оружейные склады сжечь. В ту ночь собрание руководства задержалось, простые солдаты уже спали.

Беззвучно пробравшиеся в лагерь воины имели большое преимущество, караульных тихо устраняли одного за другим. Всех, кто мог им помешать они быстро выводили из строя, план обещал быть успешно реализованным, руководство лагеря ни о чём не подозревало, но враги не учли лишь одного человека, которого за солдата и вовсе не считали.

В сторону кузни Фарадина, располагавшейся на отшибе, воины даже не смотрели, она должна была быть уничтожена после убийства важных чинов, вместе с прочими ресурсными объектами. Кузнец же как раз закончил работу и сидел на крыльце, покуривая трубку. Его мастерская располагалась чуть выше, чем все остальные постройки, поэтому вся округа легко обозревалась с его крыльца. Наблюдая за деревней, Фарадин заподозрил неладное, было что-то неестественное в той тишине.

Тихонько пройдя к палаткам, он увидел, что вокруг той, где проводилось собрание уже сгруппировались враги, осыпавшие всё взрывным порошком. Сделать Фарадин мог лишь одно, нужно было подать сигнал, чтобы атака не была внезапной. От него сейчас зависела жизнь всех находящихся в лагере людей, поэтому мужчина пошёл на риск, думать о плане было поздно, в любой момент прогремел бы взрыв. Фарадин побежал прямо к палатке, снося всех, кого видел, при этом всём он кричал, что есть мочи. Благо мужчина обладал недюжинной силой, даже без оружия, он мог откидывать налетавших на него воинов.

– Враги! На нас напали, Александр… – Фарадин успел выкрикнуть имя единственного человека, которого знал из руководства, прежде чем на него набросились окружившие его воины и вырубили его. Но ему удалось подбежать достаточно близко, чтобы Александр его услышал.

Атака была сорвана, совместными усилиями, разбуженные солдаты смогли остановить диверсантов и защитить лагерь. Фарадин же был найден с тяжелейшими ранениями, но живым. Горло было порезано, так же были нанесены удары в грудь и спину. Его, еле живого, тут же отправили к лекарю и после оказания первой помощи Фарадина переправили в госпиталь на родину. На месте для героя сделали всё, чтобы тот смог выжить. Генерал лично доложил о подвиге Фарадина королю, и ему направили лучших врачей.

Ещё восемь месяцев Фарадин лежал в больнице, его голос пропал, а сам он, кое-как встав на ноги, должен был остаться хромым калекой на всю жизнь. Всё это время он только и думал о своей жене, которая перестала отвечать на письма. В Усваде Фарадин думал, что сообщения просто не долетают, но связаться с Урсой не удалось и из госпиталя. Врачи больше ничем не могли помочь мужчине и его отправили домой, для фронта он больше был непригоден.

Первым же делом, Фарадин отправился в западный лес, в маленький домик в чаще, где его дожидалась любимая жена. Достигнув цели, мужчина нашёл лишь опустевший дом, внутри всё было перевернуто. В душе у него всё оборвалось, но он не мог поверить, что Урса могла погибнуть. Они должны были сбежать, спрятаться где-то ещё, ведьму обмануть не так просто, их не могли застать врасплох, скорее всего солдаты добрались до домика, когда внутри уже никого не было.

Фарадин очень хотел в это верить, жена должна была оставить подсказку, он судорожно осматривался вокруг. В каждом уголке дома он искал намёк, понятный лишь им двоим. И он нашёл. В спальне среди разбросанных вещей, которые в спешке оставили ведьмы, лежало кольцо Урсы. Кольцо на котором они поклялись перед Богом о вечной любви друг к другу. Солдаты не стали бы снимать кольцо и оставлять его, а сама Урса ни за что бы не бросила его без причины. Когда мужчина подобрал кольцо, оно завибрировало и засветилось. Тишину нарушил голос любимой.

– Милый мой Фарадин, ты вернулся и разыскал нашу хижину, я не знаю где буду на момент, когда ты найдёшь кольцо. Рейну схватили и увезли в столицу. За нами пришли не простые солдаты-инквизиторы, то была королевская стража. Мы с Цисси едем за ней, в столице есть наши сёстры, они помогут. Найди нас, кольцо поможет тебе, оно будет становиться теплее, по мере того как ты будешь приближаться ко мне. Прощай, любимый!

Кольцо затихло в руке Фарадина, по щекам его катились слёзы. Он поклялся, что найдёт любимую. Ей нужно лишь дождаться его. Он сразу решил, что, когда они встретятся, он запросит поддержки у Александра. Веллингтоны были известным родом в королевстве, наверняка он сможет гарантировать им убежище. С этими мыслями Фарадин отправился в охваченную пламенем инквизиционных костров столицу.

Глава 5

Лето подходило к концу. В завершение месяца всегда наступал день, которого Циссавилия ждала с нетерпением. Сегодня она проснулась еще до рассвета. Накинув халат, девушка встала с кровати и босиком направилась к окну. Распахнув его, она вдохнула полной грудью: «Ах, как прекрасно пахнет!», подумала Цисси, свежий утренний воздух был наполнен ароматом поспевших яблок, которые уже падали под деревья и застилали траву.

Сад перед главным домом был полон яблоневых деревьев, поэтому сладкий аромат всегда наполнял герцогство к концу лета. Ночи становились холодными, утром было очень свежо и, глядя в окно, Цисси наблюдала плотное облако тумана, укрывающего окрестности. Солнце восходило, и его свет прорезал туман. Можно было наблюдать как первые лучи медленно проявлялись в густом облаке.

Зрелище пробуждения природы, наполняло энергией, Циссавилия медленно дышала, заряжаясь на сегодняшний день и чувствовала, как каждая клеточка ее тела расправляется после сна вместе со всем окружающим миром. Цисси явно принадлежала этому миру, миру природы, она чувствовала, что была неотъемлемой частью этого сада, темнеющего за поместьем леса, речушки, протекающей невдалеке. Ветер шептал ей, а солнце поглаживало лучами. Между ней и миром природы происходил энергообмен, она сама, того не понимая, черпала силы, пользуясь истинно ведьминским методом.

Цисси, наслаждаясь ощущением, перевела глаза, взгляд её упал на тренировочную площадку. Она видела, что на площадке кто-то есть, но в темноте не могла уловить личность человека. “Ах, неужели там Рафаэль?”, – подумала девушка и всеми фибрами души пожелала увидеть кто же там был. Напрягая глаза, она начинала видеть всё чётче и чётче, вплоть до того, что рассмотрела не только человека на площадке, но и волшебную ауру вокруг него, расходящуюся густыми волнами при каждом взмахе его меча.

Оказалось, что на поле был не капитан. Рассматривая мужчину, девушка вынуждена была признать, что не так уж он и страшен, как ей показалось вначале. Возможно даже, что герцог был красив, но только, возможно. И уж точно не красивее её любимого Рафаэля. Несмотря на свои мысли, Цисси смотрела на Александра, как заворожённая, не отрывая глаз, и не заметила, как солнце уже полностью встало. В этот момент мужчина обернулся и посмотрел, как ей показалось, прямо в её глаза.

Девушка ойкнула и присела на пол, спрятавшись от пристального взора. Она нервно дышала и про себя повторяла: “Не может быть, было слишком далеко, чтобы он уловил мой взгляд, мне просто показалось… И вообще! Кто сказал, что он, красив? Вот уж совсем нет!”, – подытожила для себя Цисси. С этими размышлениями она осторожно прикрыла окно и, пригнувшись, дошла до кровати, мысль о том, что герцог наблюдал за ней, всё же слегка пугала. “Ой, да какая мне разница, увидел или нет, у меня много планов, и до него мне совсем нет дела”, – хмыкнула девушка и вдруг осознала: «Мне же нужно готовиться к празднику. К вечеру надо быть самой красивой».

Сегодня был день рождения Циссавилии, ей исполнялось пятнадцать. Пока она причёсывалась и, в кои-то веке, наряжалась, герцог возвращался с тренировки, и думал о том, что им с именинницей давно пора познакомиться лично. Ему стоит зайти к ней на празднование. Днём ранее герцог разговаривал с Урсой и предлагал свою помощь в сборах. В гардеробных бывшей хозяйки поместья было множество платьев, фасоны которых до сих пор пользовались популярностью в столице. Драгоценности и украшения тоже были в наличии, всё это герцог с удовольствием отдал бы для празднования, но Урса предположила, что Цисси сама захочет подготовиться к своему дню.

Сборы к празднику были полностью возложены на именинницу, чему она несказанно обрадовалась. На своём первом приёме она планировала появиться в неземном образе, который сама же и придумала. Цисси долго фантазировала о том, как будет прекрасна: блестящее платье, высокая прическа с бантиками и цветами, макияж. Юная Циссавилия преспокойно приводила себя в порядок, щебеча какую-то песенку, и даже не подозревала, что ждёт её вечером.

Весь день в поместье прошёл в хлопотах. Дни рождения особо не праздновались до совершеннолетия. Никто не устраивал полномасштабные приёмы с приглашенными гостями вплоть до дебюта, но отметить в кругу семьи никто не запрещал. Циссавилия была всеобщей любимицей. Её обожали и слуги, и рыцари, и в ней души не чаяли близкие. Поэтому все желали устроить для неё весёлый праздник.

К вечеру все приготовления были завершены: в зале накрыли несколько больших столов, слугам и рыцарям было разрешено присое волосы, подобрав у лица. По длине ей вплели несколько белых цветочков диниться к неофициальному приёму. Столы пестрили изобилием блюд, стены были украшены лентами и цветами, от люстры тянулась разноцветная гирлянда, намечался весёлый праздник для каждого обитателя поместья. Все ждали главную героиню сегодняшнего вечера, хотя до официального начала праздника ещё оставалось время. Всем уже не терпелось начать.

Фарадин постучал в дверь комнаты, решив проверить, не собралась ли девушка. Вдруг она сидит в комнате, томясь в ожидании праздника. Весь день Цисси бегала туда-сюда, спрашивая у горничных то ленточку, то цветочек, то шпильку. Мужчина открыл дверь и шагнул в комнату.

– Малышка, ты готова?

Цисси лежала на кровати и плакала. Фарадин подбежал к ней.

– Что случилось, дочка? Неужели кто-то обидел тебя? – обеспокоенно забасил мужчина.

Тут Фарадин осмотрел именинницу внимательнее и, кажется, понял в чём было дело. Похоже, что, готовясь к своему празднику, девушка не удержала фантазию в руках и немного переборщила. Раньше они отмечали этот день тихо, но в этом году был устроен праздник, чтобы отрепетировать предстоящий дебют. И судя по виду, Цисси перенервничала. Фарадин смотрел на неё, сдерживая смех.

Платье было усыпано разноцветными конфетти с блёстками, волосы девушка зачесала и подняла в высокую прическу, которая пышным облаком высилась над макушкой. Хуже было от того, что Цисси наколола на прическу с десяток бантиков и вплела цветочки. С красной помадой на губах и немного на зубах и размазанными черными глазами, она была похожа на пони, на которых катали детишек во время городских фестивалей. Обычно именно им раскрашивали гриву, заплетали косички и вплетали в них кучу бантиков, одевая на них пышные сёдла с рюшами и смешные шляпки. Девочки визжали, когда родители покупали им поездку на волшебной лошадке.

Фарадин не удержался и фыркнул. А затем, попросив подождать минутку, помчался в соседнюю комнату за Урсой. Женщина незамедлительно взяла всё в свои руки и вытолкала мужа за дверь, сказав, что это только между девочками. Мужчина привык видеть свою дочь весёлой, слегка растрёпанной девчушкой. Она никогда не заботилась о внешнем виде, заплетала две косички, чтобы волосы не мешались, платья носила такие, чтобы в них было удобно прыгать и бегать или же вовсе переодевалась в тренировочную форму. У неё зачастую были ссадины на коленках и поцарапанные ветками руки. Она была настоящей разбойницей, убегала в лес, лазала по деревьям, купалась в реке. Отец даже не думал, что на свой день рождения дочка решит превратиться в принцессу.

Урса подошла к Цисси и стала нежно её поглаживать.

– Ну, ну, дорогая, поднимайся и вытирай слёзы. В этом нет ничего особенного! Ох, в молодости… Видела бы ты нас с подругой, когда мы в твоём возрасте лазали к моей маме в комнату. Мы обвешивались её туалетами, косметики у нас не было, но мы мазались сажей и глиной… ох ужас”, – Урса даже передёрнулась и, рассмеявшись, продолжила гладить дочку.

Цисси немного успокоилась, но тут же вновь разревелась:

– Он т-тоже придёт, о-он увидит меня… тако-ой и будет смеяться, – заикалась девушка, давясь слезами.

– Кто придёт, дочка? Кто увидит?

– Р-рафаэль… – и девушка снова залилась слезами.

– Ох, дорогая моя, Рафаэль ни за что бы не стал смеяться. – улыбнулась Урса. – Давай, поднимайся, мы сейчас быстро всё исправим, главное делать всё по возрасту. Ты и так юна и прекрасна, поэтому мы лишь подчеркнем твои достоинства. – женщина подмигнула Цисси и потянула её вслед за собой, заставляя встать с кровати.

Цисси перестала плакать и посмотрела на Урсу с нескрываемой надеждой, в помощь позвали двух горничных. Девушку быстренько умыли и усадили в кресло, где принялись расплетать её причёску. Урса же проследовала в гардеробную, которой ранее предлагал воспользоваться герцог. В комнате были сотни богатых платьев и прочих дамских туалетов. На стене висел огромный портрет хозяйки: светловолосой худощавой женщины с острым носом и высоким лбом, ее серые глаза так и сверлили Урсу, будто говоря ей проваливать с её территории.

Ведьма отвернулась и взмахнула руками, тут же перед её глазами пронеслись все варианты гардероба. Выбор пал на лёгкое персиковое платье с завышенной талией и воздушными рукавами. Оно было простым и идеально подходило молодой леди. Урса взяла тонкое шейное украшение белого цвета с жемчужиной на ленте и не забыла захватить заколку с белым цветком.

В комнате горничные уже расчесали именинницу и слегка подвили её волосы, подобрав у лица. По длине ей вплели несколько белых цветочков и подвязали в низкий хвост лентой. Урса принесла девушке платье и помогла горничным с лёгким макияжем. Приготовления были завершены, и с небольшим опозданием главная героиня вечера всё же прибыла на свой праздник. Образ девушки был наполнен нежностью, словно только что распустившийся бутон, расправляющий свои складочки после долгого сна. Все гости были восхищены красавицей.

Спускаясь по широким белым ступеням мраморной лестницы, Циссавилия быстро пробежалась по залу глазами, она искала Рафаэля. Но его нигде не было видно. Слегка опечалившись, что он не увидел её появления, она всё же спустилась к гостям. Собравшимся досталась самая лучезарная улыбка, на которую только было способно взволнованное лицо именинницы. Приём начался!