Книга с коричневым корешком

Пролог

– Та-ак, а вы кто такие? – голос продавца книг звучал хрипло, словно старый замок, который давно не открывали. Толстый палец медленно покачивался в воздухе, как тяжелый маятник часов, выражая его недовольство. – Среди всех присутствующих господ, я рад видеть только господина Жарма. А вас, – его взгляд был колюч, как острый иней зимним утром, – я попрошу выйти.

Тишина была тяжелой, будто она сама висела в воздухе, подавляя дыхание. Но вдруг её разорвал слабый звук – мыши, грызущие старую книгу, которая уже давно никому не была нужна.

Стул заскрипел, словно жалуясь на грубое обращение, половицы вздыбились, издавая глухие стоны под тяжестью могучего тела продавца. Он медленно двинулся к гостям, как набирающий обороты локомотив, его шаги звучали громко, как удары барабана в пустом зале. С каждым его приближением воздух в помещении казался все тяжелее, а желание гостей остаться исчезало, тая, как иней под ярким солнцем. Даже Жарм, выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, только не здесь.

– Уважаемый, мы подождём вас снаружи, – хрипловатым голосом сказал самый низкий из присутствующих, отвесив короткий кивок в сторону Жарма. Не тратя лишних слов, группа покинула помещение, словно в спешке сбежав от медведя, чья берлога вдруг ожила.

Стул снова скрипнул, приветствуя возвращение своего массивного хозяина. В могучей руке продавца появилась крошечная трубка, которая, казалось, терялась в его ладони. Он прикурил её с обстоятельностью, втягивая едкий дым, что поднимался вверх, словно змеиный хвост, и с каждым его вдохом создавал ореол спокойствия вокруг хозяина.

– Ну что, Жарм, теперь мы можем спокойно поговорить, – голос продавца звучал мягче, но всё ещё сохранял ту скрытую силу, что могла подавлять любого. Он взял с полки книгу с коричневым корешком, покрытым паутинкой трещин, и протянул её парню. – Ты про неё вчера говорил?

Лампа под потолком, словно почувствовав тяжесть момента, мигнула, затем загорелась с яркостью солнца и с сухим треском лопнула, разлетаясь мелкими осколками. Тьма на мгновение окунула комнату в мрачное безмолвие, но продавец лишь улыбнулся краем губ и зажёг оплавленную свечу на столе.

– Прости, Жарм, – произнёс он спокойно, как будто это было обыденностью, – такое случается, когда я активирую столь древние экземпляры.

Жарм, осторожно взяв книгу, почувствовал, как шершавый кожаный переплет холодит ладони. Он невольно облизнул пересохшие губы.

– А как мне её изучить? – спросил он, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Продавец ненадолго задумался. Его палец методично постукивал по пыльному столу, словно задавая невидимый ритм времени. Вытряхнув пепел из своей трубки в старую железную урну, он поднялся. Его массивная фигура зашагала к большой карте, которая висела на стене. Карта была тусклой, края её пожелтели от времени, а контуры государств будто пытались ускользнуть от взгляда.

– Жарм, учителя в изучении этой книги ты найдёшь здесь, – сказал продавец, его голос стал глубоким и таинственным. Он вытянул свой огромный указательный палец, и тот уверенно уперся в одно из государств.

На карте значилось слово "Авлер", черные буквы которого выглядели так, словно были выжжены на пергаменте.

Жарм взглянул на карту, и его взгляд застыл на названии. Он почувствовал, как старинная книга в его руках словно стала тяжелее, как будто уже сейчас требовала от него куда большего, чем он мог представить.

– А теперь тебе пора уходить. Я открою для тебя потайную дверь, – голос продавца звучал сдержанно, но в нём угадывалась тень задумчивости.

Жарм и Продавец книг зашагали мимо высоких стеллажей, уставленных пыльными фолиантами, пергаментами с выцветшими надписями и даже стеклянными банками, где мерцали огурцы, будто застывшие в каком-то странном времени. Они шли слишком долго для столь небольшого магазинчика, и Жарм начинал ощущать, как пространство вокруг будто теряет логику.

Пройдя очередную тяжёлую дверь, они оказались в просторном зале. Здесь не было книг, но на стенах висели доспехи с темным налётом времени, мечи с украшенными рукоятями и кинжалы, чей блеск едва угадывался в тусклом свете. В углу громоздились головки сыра, сложенные почти в пирамиды. Запах сыра был насыщенным, терпким, и кружил голову. Жарм невольно вдохнул глубже.

– Я обожаю сыр, который делают в Шаригарде, – словно читая его мысли, заметил Продавец книг. В голосе его звучала гордость.

Они продолжили путь, переходя из одного помещения в другое. Большие комнаты сменялись узкими коридорами, застарелые двери с трудом поддавались, открывая то маленькие кладовые, то странные залы, где предметы будто существовали вне времени. Шаги Продавца гулко отдавались в каменных стенах, словно само пространство следило за ними.

Наконец они добрались до потайного выхода. Дверь перед ними казалась обманчиво простой, но Продавец книг не спешил её открывать. Он повернулся к Жарму, его взгляд был серьёзен.

– Знай, – начал он, его голос звучал глухо, как эхо в пустой комнате, – я не могу сказать, где ты окажешься. Потайной выход непредсказуем. Он меняется каждый раз. И прежде чем ты уйдёшь, я позволю задать два вопроса. Обещаю, что отвечу на них предельно честно.

– Почему только два? – Жарм задал вопрос с неподдельной детской наивностью, и Продавец книг, который явно не ожидал такого, на мгновение застыл. Затем его громогласный смех разнесся по залу, словно это смеялись сами горы. Звук был глубоким, как эхо в ущелье, и стены задрожали от его мощи. Лампа над выходом качалась из стороны в сторону, бросая тени, как испуганный факел. Где-то за спиной звонко упал металлический предмет.

– Ты в курсе, что это был твой первый вопрос? – Продавец книг остановился, положив свою огромную руку на плечо Жарма. Его прикосновение было тяжёлым, но в нём ощущалась теплая доброта. – Ладно, – продолжил он с лёгкой усмешкой, – сойдемся на том, что это был ознакомительный вопрос.

Он на мгновение прищурился, словно пытаясь подобрать слова, и тихо добавил:

– А почему их два? Такова цена моего долга перед твоими родителями.

Слова продавца будто молотом ударили по сердцу Жарма. Воспоминания нахлынули волной. Ему представились родители – их улыбки, голоса, то, как они всегда говорили, что если с ними случится беда, он должен найти Продавца книг. И он нашёл. Потому что беда пришла. Они погибли, сгорев в собственной карете, возвращаясь домой…

Глаза Жарма наполнились слезами, которые потекли по щекам, пока он был погружён в воспоминания. Мир вокруг словно затих, пока продавец не потряс его за плечо. Жарм, очнувшись, быстро смахнул слёзы рукавом.

– Почему за мной гонятся какие-то кредиторы душ? – спросил он, нахмурившись. Ему было невыносимо понять, почему все беды разом обрушились на него. Поправив очки, он тяжело сел на валяющийся рядом доспех, словно силы покидали его.

Продавец задумался, его взгляд устремился куда-то вдаль, и он заговорил медленно, словно выбирая слова.

– О, это интересный вопрос. Но, боюсь, мой ответ будет скорее философским, чем конкретным. Когда мы обретаем силу, мы редко замечаем, как становимся должниками. Должниками мира, людей, иногда даже самих себя.

Жарм молча переваривал его слова, ощущая, что это объяснение скрывает больше, чем раскрывает. Наконец, он задал последний вопрос:

– Как я найду своего учителя в Авлере?

Продавец вдруг усмехнулся, его лицо озарилось хитрым огоньком. -Он будет пьяный валяться у трактира "Ликующая рысь".

Ответ был настолько неожиданным, что Жарм едва не рассмеялся, но не успел. Продавец резко открыл потайную дверь ключом, который носил на цепочке, и, мягко, но настойчиво подтолкнув Жарма в спину, повел его к выходу.

– Иди. Путь впереди твой, парень, – сказал он на прощание.

Когда Жарм повернулся, чтобы задать ещё один вопрос, продавца уже не было. За его спиной возвышалась глухая стена из кирпичей.

Глава 1

Жарм оказался в узкой затененной улочке. Морозный воздух обжигал лёгкие, и тонкий слой снега скрипел под ногами. Сверху мягко падали большие снежинки, тихо ложась на землю. Вдалеке доносился гул городской суеты – звуки шагов, стук телег по брусчатке и негромкие голоса. Но здесь, в этой улочке, было почти безмятежно. Лишь свежий солёный запах моря и крики чаек напоминали, что поблизости простирается порт.

Жарм вдохнул поглубже, наслаждаясь тишиной. Но она продлилась недолго.

Сзади вдруг раздались мужские крики, резкие и напряжённые, а за ними пронзительный женский вопль. Жарм обернулся и увидел, как из-за угла выбежала девочка. Она была босоногой, в старой, рваной одежде, из-под которой выглядывали худые, почти исхудавшие ноги. Оборванка бежала быстро и ловко, её дыхание рвалось из груди, а длинные волосы разлетались по сторонам.

За ней гнались трое стражников. Их доспехи глухо звенели, сапоги с грохотом ударяли по каменной мостовой, оставляя глубокие следы на тонком слое снега.

– Эй! Остановите её кто-нибудь! – крикнул усатый стражник, его голос был полон раздражения.

Девочка, будто нарочно, издевалась над своими преследователями. Она проворно перескакивала через разбросанные ящики, почти скользила по узкому пространству между лавками, ловко опрокидывая корзины и бельё, развешанное горожанами на верёвках. Простыни взмывали в воздух, как белоснежные флаги, заслоняя дорогу стражникам, которые лишь злились ещё больше.

Жарм стоял в стороне, растерянно наблюдая за происходящим. Ему показалось, что девочка совсем не боится, несмотря на опасность, и даже в её бегстве угадывалась странная, дерзкая грация.

На одном из перекрёстков, где узкая улочка разделялась ещё на две, произошло нечто совершенно необычное. Девочка, на бегу бросив взгляд через плечо, вдруг замедлилась и покрылась лёгкой дымкой, словно туман обволок её фигуру. Мгновение – и дымка разлетелась в стороны. Вместо одной девочки в разные переулки бросились сразу две, каждая – копия другой, вплоть до оборванной одежды и босых ног.

– Чёрт! Она иллюзионистка! Разделиться! – закричал усатый стражник, его голос звенел от злости.

Стражники растерянно замерли на секунду, но затем бросились вдогонку. Теперь у каждой девочки был свой преследователь. Грохот сапог и звон доспехов разлетались по переулкам, смешиваясь с гулом города.

Всё происходящее казалось невероятным, почти сказочным. Но он слишком увлёкся и не заметил, как настоящая девочка оказалась совсем рядом. Она подбежала так быстро, что её дыхание смешалось с морозным воздухом. Не раздумывая, она со всей своей детской силы толкнула Жарма в грудь.

Удар оказался неожиданным, и парень, теряя равновесие, полетел на мостовую. Но девочка, видимо, сама не рассчитала свои силы – её ноги подскользнулись на снегу, и она рухнула сверху.

– Девчонка в центре! – донёсся голос стражника.

– Ты меня раскрыл, идиот! – прошипела девочка, посмотрев прямо в глаза Жарму. Её взгляд был живой, почти сверкающим в холодном свете.

Она быстро поднялась, схватив Жарма за руку, и потянула его в сторону.

– Вставай! Хочешь здесь остаться? Или помоги мне вырваться! – буркнула она, глядя на него так, словно отказа она не примет.

Жарм побежал следом за девчонкой, сам не понимая, зачем он это делает. Дома, лавки и встревоженные прохожие мелькали перед глазами, всё смешивалось в вихрь движения под крики преследующих стражников.

Девчонка неслась так быстро, что казалось, сама зима подгоняла её вперёд. Жарм, напротив, начал терять дыхание, но продолжал упорно бежать. Они долго петляли по извилистым улицам, прежде чем погоня осталась позади.

На очередном повороте девчонка ловко ухватилась за фонарный столб, и, используя инерцию, развернулась так резко, что её манёвр выглядел почти танцем. Жарм попытался повторить этот трюк, но вместо этого потерял равновесие и с грохотом приземлился на пятую точку, проскользив ещё несколько метров вперёд.

– Ха-ха-ха! – звонко рассмеялась девчонка. Её смех был лёгким, как трель колокольчиков, но в нём явно читалась насмешка. Когда она наконец успокоилась, её взгляд стал серьёзным. Она указала пальцем на лестницу, ведущую в подвал двухэтажного дома.

– Нам сюда, идиот.

В её руке блеснуло золотое колечко с изумрудом, который переливался, будто внутри спрятано кусочек летнего солнца.

– Что это? – спросил Жарм, пытаясь отдышаться. Он оперся на стену, в изумлении глядя на кольцо.

– А это мой улов, идиот, – с гордостью ответила она. В её голосе звучала радость, как будто это был её самый успешный день. Она подняла кольцо выше, чтобы показать, как изумруд переливается в зимнем свете.

– Перестань называть меня идиотом! У меня, вообще-то, имя есть! – с негодованием воскликнул Жарм. Он поправил очки и высокомерно дернул воротник пиджака, стараясь показать, что он не какой-то там бедняга, а человек с достоинством.

– О? И какое же у тебя имя, идиот? – последние слова она произнесла с таким удовольствием, словно смакует самый сочный кусок пирога.

– Меня зовут Жарм. А тебя как, оборванка? – парировал он, вложив в свои слова ту же насмешливую интонацию.

Девочку, казалось, это задело. Её розовые щёчки, слегка измазанные в саже, надулись, а глаза сердито сузились. Она молча опустила голову и, как будто обиженная, начала спускаться по лестнице в подвал.

Жарм тут же почувствовал угрызения совести. Его лицо покраснело, и он поспешил за ней.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – пробормотал он.

Девочка внезапно обернулась и, прежде чем он успел понять, что происходит, показала ему язык.

– Повёлся! – она рассмеялась и добавила, с лёгким кокетством: – Меня зовут Шарли. И, знаешь, мне кажется, что я актриса.

На секунду её глаза засияли, словно она ожидала оваций за своё заявление. Она остановилась перед тяжёлой деревянной дверью, приложила ладонь к шершавому дереву и добавила с усмешкой:

– Ну… многие так говорят.

Когда Шарли открыла дверь, Жарм сразу почувствовал холодный, затхлый воздух, обволакивающий пространство. Помещение было тесным и влажным, стены казались слишком близкими, а слабый свет, пробивающийся сквозь пыльное окно, лишь усиливал ощущение сырости. Здесь правил один человек – и этим человеком, без сомнения, была Шарли.

– Так это твой дом? – спросил Жарм, окинув взглядом комнату. Его взгляд зацепился за потрёпанную мебель: две тумбочки, низкий стол, обшарпанный стул и кровать с почти износившимся одеялом. Посреди помещения стояли два деревянных столба, поддерживающих верхние этажи. На стенах висели каракули, которые вряд ли можно назвать рисунками, а стол утопал в беспорядке из бумаги и карандашей.

– Да! – радостно заявила Шарли, раскинув руки в стороны, будто это были королевские покои. Её босые ноги легкомысленно болтались, пока она усаживалась на кровать. – Кстати, за этой перегородкой живёт человек, которому мы сегодня продадим это колечко.

Она достала кольцо с изумрудом и покрутила его перед глазами, как будто любуясь.

– Ты бы видел лицо той дамочки, у которой я его украла, – добавила она с довольной улыбкой.

Жарм молча смотрел на неё. Ей явно было не больше его лет, но её дерзость и история не оставляли сомнений – перед ним была воровка со стажем.

– Какие "мы"? Это ты украла кольцо, тебе его и продавать. Вообще, мне пора уходить, – сказал Жарм, развернувшись к выходу. Но едва он шагнул, как услышал за спиной фразу, от которой по спине пробежал холод.

– Стража видела, как мы вместе убегали, – протянула Шарли, скрестив руки на груди. – Ты теперь, как это называется… – она на мгновение задумалась, уставившись в потолок. – Ах, точно. Со-у-ча-стни-к.

Её хитрая улыбка сияла в тусклом свете.

Жарм застыл. Ему нужно было попасть в Авлер, найти учителя, изучить книгу… Книга! Где книга?

Мгновение спустя он судорожно обшаривал свои карманы, но огромного фолианта нигде не было. Это занятие, изначально обречённое на провал, лишь усилило его панику.

– Это всё из-за тебя! Я не должен был бежать за тобой! – вскричал он, обвиняюще указывая пальцем на Шарли.

Она лишь хихикнула. Её глаза весело блестели, как будто вся эта ситуация была забавной игрой.

– Ух ты, а почему ты тогда побежал? – Шарли наклонилась ближе, её карие глаза пристально изучали его лицо.

– Потому что испугался, – сдался Жарм, тяжело вздохнув. Он понимал, что, даже если бы знал, к чему всё это приведёт, всё равно побежал бы за ней.

– Так Жарм трусишка? Какая жалость.

– Да, потому что я не вор! – выпалил он, стараясь звучать твёрдо. – Моя жизнь всего неделю назад кардинально изменилась!

На мгновение в комнате повисла тишина. Шарли откинулась назад, её выражение лица изменилось. Её голос стал тише, почти шёпотом:

– Ух ты. А я вот уже не помню, когда моя жизнь изменилась… Наверное, года два назад. Когда мои родители продали меня в бордель за буханку хлеба.

Её голос задрожал, слова превратились в невнятные рыдания.

– Уро-ды… Уро-ды… Ты не представляешь, каково это быть там…

Жарм замер. Он никогда не видел, чтобы кто-то так открыто плакал перед ним. Единственным воспоминанием о слезах была его мать, однажды плачущая в одиночестве в комнате. Тогда он обнял её за плечи, тихо повторяя, что всё будет хорошо, как она говорила ему в детстве.

И сейчас он сделал то же самое. Жарм осторожно обнял Шарли за плечи и мягко сказал:

– Всё будет хорошо.

Её рыдания утихли, но она осталась неподвижной, словно боялась разрушить этот момент.

– Я никому не рассказывала об этом. Поэтому и тебе советую молчать, иначе я найду тебя… – голос Шарли звучал серьёзно, почти угрожающе. Она вытерла слёзы грязным рукавом и посмотрела на Жарма так, что у него внутри всё похолодело. – И лучше тебе не знать, что с тобой будет, если ты проболтаешься.

Она отвернулась, вздохнула и уже тише добавила:

– Спасибо тебе… за поддержку.

Жарм не знал, что сказать. Её слова были как ножи, но в них была искра уязвимости, которая заставляла его чувствовать себя немного виноватым.

– Прости, что так вышло. Я сорвался, потому что… – он на секунду замялся, проводя рукой по волосам. – Потерял одну очень важную для меня книгу.

Шарли фыркнула, её дерзость снова взяла верх.

– Пф, книги – пустая трата времени. Сидишь, читаешь, а толку? – она закатила глаза, но, посмотрев на его расстроенное лицо, смягчилась. – Но… ладно. Пойдём. Я помогу тебе её найти.

Она резко развернулась на пятках и с привычной уверенной походкой направилась к двери. Уже у самого выхода она обернулась, её глаза блестели, как у лисицы, задумавшей очередную хитрость.

– Ты идёшь? Или будешь тут ныть, как какой-то барон, потерявший перчатку?

Глава 2

На улице уже темнело. Редкие фонари отбрасывали дрожащий свет на мостовую, а слабый морозный ветер шептал между домами. Горожане неохотно выходили из домов, торопясь завершить дела и скрыться от холода. Для двух подростков, прячущихся от стражников, такие улицы были идеальными.

– Ну, где ты потерял свою книгу? – спросила Шарли, осматриваясь по сторонам. Её взгляд постоянно скользил по переулкам и теням, выискивая возможную опасность.

– Скорее всего, там, где мы впервые столкнулись, – недовольно ответил Жарм, поморщившись от воспоминания.

– А о чём книга? Наверное, про благородных девиц, которые спасают мир? – мечтательно произнесла Шарли, её голос прозвучал неожиданно мягко, пока она смотрела куда-то вдаль.

– Я и сам не знаю, о чём она, – признался Жарм, невольно споткнувшись о лежащий на дороге камень.

– Что-о?! А зачем её тогда нам искать? – девочка резко остановилась и посмотрела на Жарма так, словно он только что признался в чём-то ужасно глупом.

– Это было последнее желание моих родителей, – с неохотой ответил он. При этом боль, пронзившая грудь, казалась почти физической.

Шарли посмотрела на него, слегка нахмурив брови. Она на мгновение задумалась, а затем бросила с показным раздражением:

– А они ведь могли пожелать тебе стать богатым, а не возиться с какой-то старой книжкой.

Она фыркнула и снова зашагала вперёд.

– Раз ты такой исполнительный, то обязательно стал бы жирным купцом.

Последние слова она произнесла с заметной неприязнью.

Тем временем улицы менялись. Двухэтажные дома с облупившейся краской сменялись высокими трёхэтажными зданиями. Белые фасады чередовались с чёрными и жёлтыми, что придавало городу особую пестроту. Это был типичный портовой город, где встречались самые разные народы, религии и обычаи.

Шарли каждый раз замечала стражников раньше, чем те могли их увидеть. Она инстинктивно хватала Жарма за рукав и сворачивала в укромный переулок. Её лёгкость в движениях и внимательность поражали его.

– Это место? – спросила Шарли, когда они добрались до небольшого перекрёстка.

Жарм огляделся. Бельё, которое Шарли перевернула во время погони, всё ещё лежало разбросанным, и снег уже начал покрывать его тонким слоем.

– Да. Я поражён твоей памятью, – искренне сказал он.

Шарли расправила плечи и гордо ответила:

– Ну а то! Это специфика вора. Без знания города тебе будет сложно воровать.

Она ухмыльнулась и добавила с тенью хитрости в голосе:

– Скоро и сам так научишься ориентироваться, если останешься со мной.

– Кстати, а не скажешь, как называется этот город? И что это за страна? – спросил Жарм, внимательно осматривая каждый уголок улочки. Его взгляд бегал от разбросанного белья до груды ящиков, как будто книга могла спрятаться где угодно.

Шарли остановилась и ошеломлённо уставилась на него.

– Эм, так ты не здешний? – в её голосе звучало недоумение, смешанное с лёгким раздражением.

– Нет. Я из Кантера, – ответил Жарм, на мгновение отвлёкшись от поисков. Его лицо на секунду помрачнело, когда он вспомнил тех самых коллекторов душ, чьи холодные взгляды до сих пор преследовали его во сне. От одного этого воспоминания по его спине пробежали мурашки.

– Кантер? Впервые слышу о такой стране, – Шарли прищурилась, словно пыталась вспомнить всё, что знала о географии. Она с трудом скрывала интерес, но постаралась выглядеть равнодушной. – Мы сейчас в городе Хельде, в стране Хадельгейм.

– Хельде, Хадельгейм… – пробормотал Жарм, будто пытаясь вспомнить. Эти названия были ему совершенно незнакомы, как будто он оказался в другом мире.

Шарли, не переставая искать, перевернула очередной ящик, но, как и ожидалось, книги там не оказалось. Жарм продолжал осматривать улицу, но его внимание привлёк странный звук. Под одной из простыней раздался негромкий шорох. Он подошёл ближе и осторожно поднял ткань.

Под ней оказался человек, если это существо можно было назвать таковым. На первый взгляд это был просто комок грязи. Густые спутанные волосы свисали на лоб, опухшее лицо с красными пятнами явно свидетельствовало о многодневных возлияниях. Его вещи, на удивление, были чище, чем он сам, что наводило на мысль, что они, скорее всего, краденые. А запах! Смесь пота, табака и алкоголя ударила в нос так сильно, что Жарм невольно поморщился.

– Тут нет твоей книги, но, может, этот "зомби" знает, кто её взял, – с удивительным хладнокровием предположила Шарли, лениво оглядывая спящего.

Жарм, и без того раздражённый всей ситуацией, мрачно вздохнул. Если бы не этот проклятый город, он, возможно, уже был бы на полпути в Авлер. Но сейчас у него не оставалось выбора.

– Ну же, просыпайся… – осторожно пнув грязное существо, сказал он.

Человек никак не отреагировал, только захрапел ещё громче. Звук был таким оглушительным, что Жарм боялся, как бы он не привлёк внимание горожан или, что хуже, стражников.

Шарли вдруг исчезла, но уже через мгновение вернулась с ведром воды. У неё на лице сияла дерзкая улыбка.

– Шарли, что ты… – начал Жарм, но она уже замахнулась.

Содержимое ведра со звуком водопада обрушилось на человека. Он подскочил, замахал руками, издавая нечленораздельные звуки. Его грязь осталась на месте, но теперь он был мокрым и грязным, что не делало ситуацию лучше.

– Вставай, вонючее животное! – грозно произнесла Шарли, уперев руки в бока.

Человек, наконец, перестал размахивать руками и сфокусировал мутный взгляд на своих "гостях".

– Чего… вам… надо? – прохрипел он, пытаясь отряхнуться и тут же закашлялся.

– Ты был здесь, когда тут пробегали стражники? – грозно спросила Шарли, подходя к человеку вплотную. Казалось, вонь, исходящая от него, её совсем не беспокоила. Она схватила его за грудки, словно могла вытрясти из него все ответы.

Картина была странной: худая девчонка, держащая за одежду взрослого мужчину, но этот мужчина, опустившийся на самое дно, выглядел так, будто ему всё равно.

Комок грязи кряхтел, словно его каждая попытка заговорить требовала невероятных усилий.

– Да… был… даже помню его, – прохрипел он, ткнув культёй в сторону Жарма. – Помню… ха-ха, помню…

Он закрыл глаза на мгновение, будто пытаясь восстановить воспоминания, а затем заговорил чуть громче:

– Никого не было. Потом бац! Мальчик… такой холёный. Ну, думаю… ударю сзади по голове и…

Его слова прервал громкий кашель. Шарли брезгливо убрала руки и стала яростно тереть ладони о ткань своих штанов, стирая попавшую на них слюну.

Жарм стоял в стороне, а его лицо побледнело. Он с ужасом осознал, насколько близок был к тому, чтобы погибнуть. Впервые он взглянул на Шарли по-другому. Если бы не эта бесшабашная девчонка, его жизнь могла закончиться прямо здесь, в этом грязном переулке.

– Здесь валялась книга, чумазый? – продолжила допрос Шарли, при этом злобно пнув пьяницу в ногу.

Тот застонал, но всё же ответил:

– Да… валялась. Хотел её забрать, но стражники… они, которые пробежали мимо, вернулись.

Он обречённо вздохнул, уронив голову.

– Ну что за жизнь – одна не пруха, – жалобно посетовал он, словно жаловался не только на этот день, но на всю свою судьбу.

– Помнишь, кто её забрал? – встревожено спросил Жарм, сделав шаг вперёд.

– Да… усатый стражник, хе-хе, – пьяница вдруг снова хихикнул, болезненно закашлявшись. – У него такие забавные рыжие усы… Кажется, вот у него сейчас книга.

Его слова прозвучали с неожиданной ясностью. Он медленно поднял руку и указал куда-то за спины Жарма и Шарли.

Глава 3

Шарли настолько увлеклась допросом грязного пьяницы, что не заметила, как к ней бесшумно приблизился стражник. Что удивительно, он даже не особо скрывался: его доспехи поблёскивали лунным светом, а шлем с павлиньим хвостом выделял его среди остальных. Это был тот самый усатый стражник с рыжими усами, что уже стал приметой их недавней погони.

Его внимательный взгляд скользил по переулку, словно искал нарушение закона в каждом закоулке. Он выглядел сухощавым, но крепким, и в его движениях чувствовалась уверенность человека, давно знающего своё дело. В руках он лениво постукивал дубинкой по ладони, звук раздавался негромким эхом.

–Ну наконец-то ты попалась, – проговорил он низким, но твёрдым голосом. Его усы дрогнули в жесте победного торжества. – А я ведь говорил: вор всегда возвращается на место преступления.

Он наставительно поднял палец вверх, как учитель, рассказывающий мораль своим ученикам. Двое молодых стражников позади него дружно кивнули, как будто этот жест был заранее отрепетирован.

Шарли замерла на секунду, а потом вся её фигура покрылась дымкой – она собиралась воспользоваться своим трюком, чтобы сбежать. Но на этот раз стражник оказался быстрее. Сильная рука вцепилась ей в плечо, разгоняя дым иллюзии.

– Этот фокус не сработает дважды, маленькая волшебница, – с хищным удовлетворением проговорил он и, взяв её за руку, потянул в сторону.

Шарли извивалась и брыкалась, но его хватка была железной.

Жарм, стоявший чуть поодаль, застыл в ступоре. Его ноги будто приросли к мостовой, а в голове роились мысли. Он хотел бежать. Всё его существо кричало ему о том, чтобы спасаться. Но при этом он чувствовал острую потребность помочь Шарли. Сделав шаг вперёд, он вдруг понял, что двое молодых стражников уже заступили ему путь.

– Хватайте мальца и в участок! – бросил усатый, силясь удержать Шарли, которая продолжала извиваться.

– Ай, маленькая дрянь! – завопил он, когда Шарли, используя последний шанс, вцепилась зубами в его руку.

Её сопротивление было впечатляющим, но кратковременным. Стражник с силой ударил её кулаком, и тело девочки обмякло, словно сломанная кукла. Он с лёгкостью поднял её и закинул себе на плечо, словно мешок.

– А что делать с этим бомжом? – спросил один из молодых стражников, лениво махнув в сторону пьяницы, который с интересом наблюдал за происходящим из своего грязного угла.

– Не трогайте его. Пусть валяется тут, иначе участок провоняет, – раздражённо бросил усатый.

Он перехватил бессознательную Шарли за талию, поправил её на плече и, не оборачиваясь, приказал:

– Идём!

Один из молодых стражников склонился к Жарму, его лицо оказалось так близко, что Жарм почувствовал запах ветчины и сыра.

– Знаешь, что тебя ждёт? – прошипел он, его улыбка растянулась, открывая редкие зубы. – Ка-тор-га. Ха-ха-ха!

Его хриплый смех, грубый и угрожающий, эхом разнёсся по переулку. Жарм побледнел, ощущая, как страх сковывает его. В голове зазвучало только одно слово: "Каторга".

Здание, куда их привели, оказалось небольшим, с облупленным жёлтым фасадом и выцветшей вывеской. Внутри всё выглядело мрачно и давяще: стены с серой штукатуркой, тусклые лампы, едва освещающие помещение, и тяжёлый запах старого дерева, смешанный с потом.

Их отвели в небольшую приёмную, где стражники начали записывать характеристики.

Шарли, едва очнувшись, тут же начала отрицать всё, включая своё имя и даже пол.

– Я мальчик, ясно вам?! – кричала она, мотая головой так, что её растрёпанные волосы развевались.

Жарм, напротив, рассказал всё подчистую. Его голос был приглушённым, почти подавленным. Он назвал своё имя, рассказал, что из Кантера, и даже описал, как потерял книгу. Его откровенность вызвала у Шарли такой приступ раздражения, что её глаза буквально сверкали злостью.

После оформления их повели по длинному узкому коридору. Пол скрипел под шагами, а свет тусклых ламп только усиливал мрачность обстановки. Наконец их завели в решётчатую камеру. Внутри – лавка, тусклая лампа под потолком и небольшая дыра в углу, предназначение которой не требовало объяснений.

Как только стражники ушли, Шарли тут же разразилась:

– Ты идиот! – она закружила по камере, словно загнанное животное. – Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Ты знаешь, что с нами будет?!

– Ка-тор-га? – с тоской повторил Жарм, опустив лицо в ладони. Его голос был глухим и безнадёжным.

– Нет, идиот! – рявкнула она, останавливаясь перед ним. Её взгляд буквально прожигал его насквозь. – Хуже! Сейчас сюда придёт Чертак!

Жарм медленно поднял голову. В его глазах читалась усталость.

– Ну и кто он такой?

Шарли закатила глаза, словно ей приходилось объяснять элементарные вещи.

– О-о, идиот. Это человек, которому мы должны были отдать то кольцо! Помнишь? Ту безделушку, которую я стянула у дамочки.

Она сцепила руки на груди и уставилась на него с обвинением.

– А из-за твоей дурацкой книги мы теперь здесь, в этой клоаке!

Жарм отвёл взгляд. Он чувствовал себя виноватым, но в то же время в глубине души понимал: не будь этой книги, он всё равно оказался бы втянут в неприятности.

– Ты понимаешь, что он не только разозлится, но и решит, что мы теперь ему должны? – продолжала Шарли, её голос звучал напряжённо.

В камере воцарилось молчание, нарушаемое только скрипом её шагов по каменному полу. Свет лампы бросал на стены длинные, угнетающие тени, будто сама камера пыталась надавить на них своей безысходностью.

Вскоре послышались шаги. Тяжёлые, размеренные, они приближались, отдаваясь эхом по коридору.

– Ну вот и всё, – обречённо произнесла Шарли, останавливаясь у решётки. – Это Чертак. Поздравляю нас, время пришло.

Она крепче сжала пальцы на металлических прутьях, стараясь скрыть дрожь. Шаги стали ближе, а за ними раздались голоса.

– Ох, простите мою дочь и её друга за доставленные неудобства, месье Римский, – раздался глубокий голос.

Шарли резко повернула голову к Жарму, её глаза расширились.

– Дочь?! – прошептала она с возмущением.

– Да что вы, не нужно извинений. Я прекрасно понимаю, какие сейчас дети и как с ними бывает непросто, – ответил Римский, голос которого был таким же спокойным и самодовольным, как всегда.

Послышался металлический звон, как будто Чертак передал ему мешочек монет.

– С вами приятно иметь дело, месье, – добавил стражник с тенью насмешки.

– А что насчёт кольца госпожи Кельтской? – уточнил Чертак.

– Не переживайте, кольцо нашли. Похоже, воры обронили его, пока убегали.

– А воров нашли?

– Увы, – коротко ответил Римский, его голос звучал чуть громче.

– Но всё равно хорошая работа.

– Спасибо. Тогда раз мы разобрались, я пойду. Ключ вы знаете, кому отдать.

– Конечно, не волнуйтесь.

После короткого разговора за дверью в камере появилось лицо взрослого мужчины. Его хищные глаза, прикрытые стильными очками, внимательно изучали содержимое камеры. Чертак выглядел статно: аккуратный парадный костюм подчёркивал его утончённый вкус, но сочетался с холодной угрозой, которая исходила от него, как от хищника. Небольшая седина на висках только усиливала впечатление опытности и власти.

Он вошёл в камеру спокойно, почти величественно, но каждый его шаг звучал гулко, как удар молотка.

– Ох, дети, ну и что вы натворили, – начал он с притворным разочарованием, качая головой. – Испортили заказ. А мне теперь нужно извиняться перед уважаемым господином.

Его голос был глубоким, бархатистым, но каждое слово звучало, как скрытая угроза. Он сделал паузу, давая им осознать серьёзность момента.

– Но вам повезло, что у вас есть я, – продолжил он, его губы изогнулись в лёгкой усмешке.

Шарли нервно сглотнула и сделала шаг назад.

– Другой бы на моём месте просто прикончил вас… да уж, но я не такой, – его улыбка стала шире, и белоснежные зубы блеснули в свете тусклой лампы.

Шарли почувствовала, как её ноги подкосились, и невольно попятилась.

– Ну что ты, Шарли? Не бойся. Всё просто: нужно будет отработать этот провал, и всё. Для тебя это впервые, но можешь спросить у тех, кто уже прошёл через это. Для них это не было чем-то сложным, – его голос стал почти ласковым, как у змеи, подкрадывающейся к своей жертве.

Шарли попыталась найти слова, но голос её был едва слышен:

– А как же те, кто не справился?

Чертак замолчал. Его взгляд стал ещё более пристальным. Затем он вынул из кармана монету и подкинул её вверх. Та блеснула в воздухе, прежде чем ребром приземлиться на его ладонь.

– Ну, бывают исключения, – наконец произнёс он, небрежно пожав плечами. – Это естественный отбор.

Его слова прозвучали так легко, будто речь шла не о жизнях, а о чём-то незначительном.

Повернувшись к Жарму, Чертак слегка прищурился.

– А ты, парень… ты совершил ошибку. Ты связался с этой девчонкой. Теперь и тебе придётся отработать.

Жарм почувствовал, как у него похолодело внутри. Его губы чуть дрогнули, но он ничего не сказал. Холодный взгляд Чертака проникал в самую глубину, словно оценивая его потенциал.

– Но не бойся, мальчик. У меня есть задание для таких, как ты. И оно будет… незабываемым, – с нажимом добавил он, оскалившись в ухмылке.

В камере стало ещё холоднее.

Глава 4

Хорошая новость была в том, что Жарму вернули его книгу. Плохая – что она тут же оказалась в руках Чертака.

– Она пока побудет у меня, до отработки, – заявил он, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку. Жарм не посмел возразить, но внутри у него всё кипело.

Теперь он брёл по холодным улицам города, размышляя, что ему делать дальше. Ночь казалась бесконечной, одинокой. Живые души, которые он встречал, – это только бродячие собаки да пьяницы, шатавшиеся по переулкам. Но хотя бы никто не мешал ему погрузиться в мысли.

Шарли, со свойственной ей прямолинейностью, запретила ему приближаться. Она хотела побыть одна, и Жарм уважил её желание.

В кармане он нашёл пару монет – достаточно разве что на булочку. И ещё отцовские часы, которые он носил с собой, как единственное напоминание о доме. Пустота в желудке всё сильнее напоминала о себе. У него оставалось два выбора: мерзнуть на улице, ожидая рассвета, или пойти в таверну, где можно хотя бы немного согреться.

Выбор оказался очевидным. Жарм зашагал вперёд, и буквально за первым же поворотом его внимание привлекла вывеска с надписью "Весёлая чайка". Оттуда доносились приглушённые голоса и смех.

На входе его остановил охранник – огромный мужчина с лысой головой и перекошенным лицом. Он смерил Жарма взглядом, словно пытаясь оценить, стоит ли его пропускать. Но, видимо, решил, что тот не попрошайка, и молча отошёл в сторону.

Внутри таверна оказалась почти пустой. Несколько человек сидели за столиками: в углу пряталась подозрительная пара в капюшонах, за другим столиком шумно играла в карты небольшая компания. На сцене пела девушка с удивительно красивым голосом, но её никто не слушал.

Жарм выбрал столик поближе к сцене, чтобы хоть немного насладиться её пением. Его изголодавшийся разум искал хоть каплю красоты в этом холодном и угнетающем мире.

Через некоторое время к нему подошёл хозяин таверны. Это был мужчина крепкого телосложения, с широкими плечами и выразительным взглядом. Он явно не ждал многого от нового гостя.

– Что закажешь? – коротко спросил он.

– Можете принести что-нибудь на это? – Жарм протянул свои монеты.

Тавернщик скептически посмотрел на деньги, но, ничего не сказав, взял их и ушёл.

Жарм, опустив руки на стол, почувствовал, как голод начинает постепенно затуманивать его разум. Он вспомнил, что не ел с прошлого дня, и желудок жалобно заурчал. Через некоторое время хозяин вернулся с миской горячего гуляша. Пахло восхитительно, а порция оказалась намного больше, чем Жарм мог себе позволить.

Он посмотрел на мужчину с искренним недоумением.

– Ничего не подумай, парень. Но этой свинине остался от силы день. Я посмотрел на тебя и понял, что гостей сегодня больше не будет. Так что лучше пусть это съешь ты, чем пропадёт впустую, – сказал он, пожимая плечами.

Тавернщик поставил миску перед Жармом и, не дожидаясь благодарности, развернулся и направился за стойку, где начал методично протирать бокалы.

– Благодарю вас, – тихо сказал Жарм ему в спину.

Тепло гуляша наполнило его тело, и он впервые за долгое время почувствовал себя чуть более живым.

Доев гуляш, Жарм откинулся на стуле, чувствуя, как тепло еды разливается по телу. Он продолжал слушать песни девушки на сцене. Её голос был нежным, почти гипнотическим, и она, кажется, заметила его внимание. Их взгляды встретились на мгновение, и девушка благодарно улыбнулась – возможно, он был её единственным слушателем в этот вечер.

Но умиротворение Жарма нарушил внезапный топот лошадей. Где-то у таверны остановились всадники. Фырканье и тревожное переступание копыт заставили его насторожиться, но он постарался успокоить себя: "Это всего лишь таверна, такие вещи здесь, наверное, норма."

Дверь распахнулась с грохотом, и в помещение вошла группа всадников. Они выглядели мрачно: в чёрных плащах, с капюшонами, скрывающими лица. Их присутствие сразу привлекло внимание подозрительной пары, сидевшей в углу. Эти двое быстро поднялись и направились к прибывшим.

Жарм из любопытства наблюдал, но как только пара развернула пожелтевший пергамент, что-то внутри него сжалось. Свет ламп освещал лист, на котором был рисунок. Даже издалека он смог разглядеть, что это был его собственный портрет.

Сердце ухнуло куда-то в пятки. "Они пришли за мной," – осознал он. Не дожидаясь, пока кто-то сделает первый шаг, Жарм вскочил и рванул к ближайшей двери.

В тот момент, когда он выбежал, его стул с глухим стуком скрутили призрачные цепи. Они засияли тусклым голубоватым светом, удерживая мебель, словно железные тиски.

За дверью оказался небольшой задний дворик таверны. Внутри здания раздались крики, затем звук удара, как будто началась потасовка. Но Жарма это не интересовало. Он рванул вперёд, бежал так быстро, как только мог, задевая всё подряд на своём пути. Единственное, что занимало его мысли – Шарли. Только она могла помочь ему.

Забегая за угол, он резко наткнулся на всадника в чёрном плаще. Тот уже вознёс руку к небу, и Жарм понял, что тот готовится к заклинанию. Не думая, он прыгнул в сторону, прямо в груду мусора. На том месте, где только что был Жарм, призрачные цепи сковали не его, а кошку, которая выбежала из-за угла. Бедное животное яростно мяукнуло, пытаясь вырваться.

Вскочив на ноги, Жарм побежал дальше, но впереди в узкой улочке его уже ждали двое всадников. Позади раздался топот ещё одного всадника. Выбор был очевиден: он решил пробиваться через того, кто был один.

Он мчался вперёд, стараясь угадать момент, когда всадник вновь попытается наложить заклинание. Как только тот поднял руку, Жарм резко отскочил в сторону, врезаясь в стену. От удара его голова закружилась, но это спасло его – цепи прошли в считанных сантиметрах от него.

Пробегая мимо всадника, он услышал крики стражников. Наконец городская стража начала реагировать на шум и беспорядок.

– Уходим! – крикнул один из всадников, резко дёрнув поводья.

– Но… – попытался возразить другой, но тут же его лошадь встала на дыбы, едва не сбросив всадника.

– Никаких "но"!

Всадники развернулись и умчались прочь, исчезая в ночи.

Жарм остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, а затем побрёл дальше, совершенно измученный. Он шёл вслепую, не разбирая дороги, пока каким-то чудом не оказался у дома Шарли.

Её обитель казалась ему единственным островком спасения в этом враждебном городе.

Спустившись по узкой, скрипучей лестнице, Жарм постучал в подвальную дверь. Ответа не последовало. Тишина подвала была гнетущей, а мысли о том, что с Шарли могло случиться что-то плохое, начали захлёстывать его.

– Шарли, это я! Открой, пожалуйста! – громче позвал он, стуча ещё раз.

Прошло несколько долгих мгновений, и Жарм уже собрался постучать в последний раз, как дверь слегка приоткрылась. В щёлочку выглянуло настороженное лицо Шарли. Она внимательно оглядела его, и только убедившись, что это действительно Жарм, распахнула дверь.

Жарм хотел было улыбнуться и поблагодарить её, но не успел. Маленький кулачок Шарли с молниеносной скоростью врезался ему прямо в скулу, выбив очки с переносицы. Парень инстинктивно поймал их на лету, прежде чем те успели упасть на ступени.

– Шарли! Подожди! – воскликнул Жарм, но дверь с громким хлопком захлопнулась прямо перед его носом.

Он опустился на колени перед закрытой дверью, чувствуя себя совершенно беспомощным.

– Шарли, пожалуйста, впусти меня! Я тебя очень прошу! – его голос дрожал. Он знал, что она не видит его жеста, но надеялся, что его слова всё-таки достучатся до неё.

– Я понимаю, что усложнил твою жизнь, но прошу, дай мне шанс! – голос Жарма начал срываться. Он поднял руку и несколько раз стукнул кулаком по холодным каменным ступеням. – Я здесь никого не знаю, мне некуда идти. Помоги мне!

Слёзы уже почти навернулись на глаза, но вдруг дверь вновь открылась. Шарли стояла на пороге с недовольным выражением лица, упёрла руки в бока и тяжело вздохнула.

– Да уж, ты умеешь доставать, Жарм, – буркнула она, но всё-таки впустила его внутрь.

Как только он переступил порог, Жарм неожиданно для самого себя крепко обнял её. Шарли замерла, её глаза расширились от удивления.

– Спасибо, спасибо тебе, Шарли. Я по гроб жизни буду тебе благодарен. Прости меня за всё! – тараторил он, крепче прижимая её.

– Эй, эй, полегче! – Шарли попыталась вырваться из его объятий. Она никогда не привыкала к тактильным проявлениям эмоций, и её это откровенно пугало. – Я тебя прощаю, а теперь отпусти меня.

Она отстранилась, поправляя растрёпанные волосы, и указала на его место.

– Я, наверное, побеспокоил тебя… – виновато пробормотал Жарм, опустив голову, когда заметил зажжённые свечи и аккуратно расправленную постель.

– Да нет, всё равно не могла уснуть, – спокойно ответила Шарли и вздохнула, будто это был самый обычный вечер.

Она подошла к тумбочке и достала оттуда дополнительное постельное бельё: простыню, одеяло и подушку.

– К сожалению, чем богаты, – с лёгкой усмешкой бросила она, бросая их на пол. – Ах да, ещё одной кровати у меня нет, так что спать придётся на полу.

– Если честно, это лучше, чем быть снаружи, – признался Жарм, стараясь не вдаваться в детали своих ночных приключений.

Он разложил постель на полу, а Шарли вернулась к своей кровати. Её лицо выражало всё ещё лёгкое раздражение, но в уголках глаз читалась усталость.

– Спасибо тебе, Шарли. По-настоящему, – тихо произнёс Жарм, уже укладываясь.

– Спи давай, идиот, – отрезала она и, повернувшись на бок, закрыла глаза.

Глава 5

Утро выдалось особенно трудным для Жарма. Спина затекла так сильно, что он едва смог подняться. Пол оказался далеко не лучшим местом для сна. Оперевшись на тумбу, он всё-таки кое-как встал и оглядел комнату.

Шарли была занята тренировкой. В руках у неё мелькал нож, а её движения были быстрыми и точными. Она била по невидимой цели, порой совершая неожиданные повороты и уклоны, а затем создавая иллюзии, которые путали воображаемого противника. Пот покрывал её кожу, а напряжённые мышцы выделялись под тонкой тканью одежды.

– Так ты маг, насколько я могу заметить, – произнёс Жарм, поправляя свою помятую одежду.

Шарли остановилась и бросила на него взгляд.

– О, ты оказывается сообразительный, – с ухмылкой ответила она, делая короткую паузу, чтобы перевести дыхание.

– И как давно ты смогла открыть этот дар? – продолжил он.

Шарли слегка нахмурилась, но, кажется, была не против говорить.

– Сразу как меня продали родители в бордель, – бросила она небрежно, но её тон выдавал гнев. После этих слов она ещё яростнее принялась тренироваться, будто вымещая злость на своём невидимом враге.

– Тебе тоже советую упражняться. Иначе на задании тебе будет сложно выжить, – добавила она, даже не глядя на него.

Жарм помолчал, а затем робко спросил:

– Можешь меня научить драться?

Шарли наконец остановилась, задумчиво глядя на него.

– Хм… могу. Тем более мне под боком нужен сильный парень, который… ну… – она замолчала, словно пыталась подобрать правильные слова. Наконец её лицо озарила детская, почти невинная улыбка. – Который поможет поднимать драгоценности.

Комната наполнилась пылью, медленно оседающей под яркими лучами солнечного света, пробивавшимися через пыльные окна. Если бы кто-то проходил мимо подвала, то наверняка услышал бы преимущественно мужские крики боли. Повезло, что у Шарли не было соседей сверху – иначе громкие "крысы" в подвале давно бы привлекли стражников.

– Возьми нож вот так, – сказала Шарли, демонстрируя хватку. Её пальцы уверенно обхватывали рукоять, а взгляд был сосредоточенным. Она передала нож Жарму. – Крепко держи… крепко держи! Ладно, знаешь, почему ты держишь его не крепко?

– Почему? – удивился Жарм, глядя на неё.

Шарли хитро улыбнулась.

– Вот почему!

Она молниеносно шагнула вперёд. Её тёмные волосы мелькнули перед глазами Жарма, и в следующее мгновение он оказался на полу. От удара у него перехватило дыхание, а нож, выскользнув из его руки, оказался в руках Шарли.

Она удобно уселась на его груди и, наклонившись, прижала холодный клинок к его горлу. Её глаза сверкали озорством.

– Вот почему важно держать нож крепко, иначе он может стать находкой для кого-то другого. И тебе это очень не понравится, – усмехнулась она, отодвигая лезвие.

Жарм тяжело дышал, но слова застряли у него в горле. Он только кивнул, признавая своё поражение.

Снаружи за это время у дверей подвала образовался небольшой сугроб. Через окно пробивались последние лучи закатного солнца, окрашивая комнату в золотисто-оранжевые тона. Крики Жарма стали тише – он явно начал привыкать к тренировкам, пусть и не по своей воле.

– Ещё раз, и на этот раз будь внимательнее, – сказала Шарли, протягивая ему нож с широкой ухмылкой.

– Ладно, только не снова на пол… – простонал Жарм, потирая ушибленную спину. И в это мгновение Жарм упал на пол, но при этом сумев удержать нож.

– Молодец! – весело воскликнула Шарли, протягивая Жарму руку, чтобы помочь ему подняться. Её лицо светилось довольной улыбкой.

– Ты уже начинаешь напоминать кого-то, кто сможет за себя постоять. Это хороший знак, – добавила она, вытирая пот со лба. Но, взглянув на окно, её лицо приобрело серьёзное выражение. Солнце уже почти село, его последние лучи золотили пыльные стекла.

– Нам нужно перекусить, – заключила она, чуть нахмурившись. – Если, конечно, ты не планируешь голодать.

– Шарли, у меня совсем нет денег, – Жарм показал пустые карманы, словно это могло объяснить всё.

Девочка только хмыкнула и, поправив свой пояс, самодовольно заявила:

– Не беда! На то я профессиональная воровка.

Она сделала театральный жест, изображая леди, и с усмешкой добавила:

– А ещё – я актриса.

Жарм только покачал головой, но ничего не сказал.

Дорога на рынок прошла на удивление спокойно. Узкие улочки, которые раньше казались ему лабиринтом, теперь стали понятнее. Жарм больше не спотыкался на каждом шагу и даже начал чувствовать себя увереннее.

Рынок располагался в низине, ближе к морю. С вершины холма открывался вид на ряды шатров и павильонов, которые казались бесконечными. Лавки, ярко украшенные тканями и фонарями, перемешивались с громоздкими ящиками товаров. Вокруг суетились люди, что удивляло для такого позднего времени. Звуки гомона и крики продавцов доносились даже до сюда.

Шарли остановилась на возвышенности и указала в сторону одной из ярких лавок.

– Видишь ту пёструю лавку? Там ещё петушок на самом кончике шатра.

Жарм прищурился и кивнул.

– Да, вижу. А что с ней?

Шарли довольно улыбнулась и сложила руки на груди.

– Этой лавкой заведует твой соплеменник.

– Что? Почему ты так решила? – Жарм нахмурился, недоумевая.

– Да потому что он идиот. Как ты, – с хитрым прищуром ответила она, тут же рассмеявшись.

– Эй! – обиделся Жарм.

Шарли быстро похлопала его по плечу, притворяясь серьёзной.

– Ладно, ладно, не злись. Так вот, он всегда ведётся на один и тот же номер. У него слабость к маленькой и больной девочке, которая подвернула ножку.

Её глаза блестели от предвкушения, а на лице снова заиграла улыбка.

– И как ты собираешься это устроить? – осторожно спросил Жарм, догадываясь, что он может оказаться частью этого плана.

– План таков, – начала Шарли, поправляя волосы и приседая на корточки, чтобы Жарм смотрел на неё в упор. Её глаза горели азартом. – Я жертва. Сделаю вид, что подвернула ножку, и начну жалобно просить помощи. Жирный хряк обязательно меня заметит. Как только это случится, я подам тебе знак.

Она показала два пальца, которые начала сжимать и разжимать, словно тренируя жест.

– Вот так. Когда увидишь это, проникай в палатку и бери всё, что можно съесть. Никаких цацек или тканей, только еда. Понял?

Жарм кивнул, стараясь не выдать волнения.

– Да.

– Тогда пошли, пока они не закрыли лавки, – весело заключила Шарли, похлопав его по плечу.

Глава 6

Они двинулись вниз по тропинке, ведущей к рынку. Лавки, мерцающие в свете фонарей, оживали последними вспышками вечерней торговли. Запахи пряностей, свежей выпечки и солёного моря кружили голову, а шум голосов и переговоров создавал ощущение, что рынок был сердцем города.

Продавцы торопились свернуть шатры, укладывали товар в ящики. Покупатели суетились, пытаясь урвать последние товары по сниженным ценам.

Внезапно среди всей этой суеты Жарм услышал своё имя.

– Жарм! – голос был громкий и уверенный, выделяясь на фоне обычного рыночного гомона.

Парень замер и оглянулся. Ему махал огромной рукой знакомый человек – Продавец книг. В другой руке он держал свою неизменную курительную трубку.

– Эй, Жарм, парень, иди сюда! – позвал он, жестом указывая на свою лавку.

Радость, как вспышка, разлилась по лицу Жарма. Он так обрадовался знакомому лицу, что, не задумываясь, бросился к нему, расталкивая прохожих.

Палатка Продавца книг резко выделялась своей простотой. Она была маленькой и скромной, почти крошечной на фоне массивного владельца. Прилавок выглядел наспех сколоченным из деревянных паллет, но его дополняли два шкафа с книгами и стенд с мечами, что придавало палатке некое очарование.

Продавец был в белоснежной рубашке, которая подчёркивала его могучую фигуру. На нём были подтяжки, держащие коричневые штаны, хотя, казалось, их надобность была скорее декоративной. Его короткие волосы начали покрываться сединой, а на лице появилась щетина, придавая ему более суровый вид.

– Вижу, ты соскучился по мне, Жарм, – усмехнулся он, с лёгкостью выпуская кольцо дыма из трубки. – Я тоже.

Его взгляд стал серьёзнее, но не злобным, когда он добавил:

– Я знаю, что ты расстался с книгой.

Жарм опустил голову.

– Да… простите меня, – пробормотал он, чувствуя стыд.

Продавец махнул рукой, широко улыбаясь.

– Хо-хо, не нужно извинений, парень. Книга – твоя. Тебе и нести за неё ответственность. Но я могу дать тебе кое-что в знак нашей хорошей дружбы.

Он нагнулся под прилавок, что-то ища.

– Так, кажется, это… или… нет, не то…

Жарм начал нервничать, вспоминая о Шарли и их миссии. Ему казалось, что время ускользает.

– А вот он! – наконец воскликнул Продавец, вытаскивая небольшой свёрток. Он протянул его Жарму. – Забирай, он твой.

– Что это? – спросил Жарм, принимая подарок.

Продавец снова затянулся трубкой, его глаза весело блестели.

– Откроешь – поймёшь, – хмыкнул он. – А теперь беги. Кажется, твоё представление вот-вот начнётся.

Жарм замер.

– Вы… вы откуда знаете про… – он осёкся, но Продавец только подмигнул.

– Огромное спасибо! – крикнул Жарм, но его уже тянуло время. Он побежал, пытаясь не задерживаться.

Только спустя несколько шагов Жарм осознал, что Продавец книг знал слишком много. Возвращаться было уже поздно. Эта мысль гулко стучала в его голове, как настойчивый кулак в запертую дверь.

Он мчался вперёд, уворачиваясь от прохожих, которые, казалось, вырастали на его пути, как сорняки. Его взгляд был прикован к старой палатке с петушком, ветхим и облезлым от времени. Он успел добраться вовремя, как раз когда до него донёсся отчаянный крик.

Шарли.

Её голос резал воздух, пронзительный и надрывный. Девушка лежала на мостовой, её коленки были содраны до мяса, алые потёки крови расплывались по камням, словно капли яркой краски на сером холсте. Она кричала так громко, что, казалось, даже каменные статуи на площади могли услышать её мольбы. Жарм выглянул из-за угла палатки. Слёзы струились по её щекам, отражая свет фонарей, как осколки зеркал.

Она играла так натурально, что Жарм на мгновение сам поверил, будто ей нужна помощь. Но лишь на мгновение.

– Эй, бедняжка, что с тобой? – К ней приблизился мужчина в длинном камзоле. Его цилиндр гордо возвышался над толпой, трость поблёскивала полированной ручкой, а монокль, прикрывающий один глаз, делал его похожим на важного чиновника.

Шарли, скривив лицо в гримасе, выдавила очередной стон, который звучал так правдоподобно, что у мужчины дрогнула рука.

– Помогите! – выкрикнула она, и её голос стал ещё громче, надрывнее.

Из толпы выдвинулся второй мужчина, полный и неуклюжий. Его пёстрый костюм напоминал оперение попугая, а круглое лицо с яркими красными щеками выглядело, словно спелый яблок. Лысая голова блестела под светом фонарей. Это был Торгаш.

– Да подайте ей воды! Вы что, не видите, что человеку плохо? – Его голос был громогласным, словно он привык раздавать приказы.

Пока двое мужчин пытались разыгрывать благородство, Жарм, притаившись, скользнул внутрь палатки.

Каково же было его удивление, когда он увидел пса. Огромного, пушистого зверя, чьи размеры едва ли уступали человеческим. Собака мирно дремала на коврике возле прилавка, окружённого коробками с мясом.

Едва Жарм сделал шаг, одно ухо пса дрогнуло, а затем зверь, тихо поскуливая, начал поднимать голову.

– Тише, мальчик, всё хорошо. Я не вор, – прошептал Жарм, скорее пытаясь успокоить себя, чем собаку.

Он ступал на цыпочках, едва касаясь пола, стараясь не издавать ни звука. Его сердце билось так громко, что казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. На первом стеллаже он нашёл лишь сладости и крупы – не то, что ему нужно. Проклиная тяжёлый свёрток, который никак не удавалось пристроить, он двинулся дальше.

У второго стеллажа было больше успеха: колбасы, сыры и овощи. Он быстро распихал всё по карманам, даже умудрился затолкать ломоть сыра в нагрудный кармашек пиджака.

Но вдруг раздался шорох.

Жарм замер. Пёс, медленно поднимаясь, разминая лапы, уставился прямо на него.

Схватив ближайшую палку колбасы, Жарм рванул к выходу. Ткань, прикрывающая проход, отлетела в сторону, а за его спиной раздался громкий, разъярённый лай.

Тем временем Шарли воспользовалась моментом. Мужчины обернулись на шум, и она, прихрамывая, бросилась к ближайшей улочке.

Пробегая мимо палаток, где «волшебники» показывали дешёвые фокусы детям, она краем глаза видела недовольных родителей, вытягивающих кошельки. Рядом закрывались лавки с заморскими специями, игрушками и яркой одеждой, торговцы медленно сворачивали свои товары, переговариваясь и хвастаясь дневной выручкой.

Шарли перескочила через бочку, которую катил веснушчатый подросток, и едва не вскрикнула, когда разодранная коленка напомнила о себе резкой болью.

– Чёрт! – выругалась она, прикусив губу.

Наконец, она добралась до первых домов города. Держась правой стороны, она почти достигла заветной улочки, но её путь преградил молодой вор.

Это был Жак. Его кожаная куртка блестела, словно новенькая, а кепка и аккуратно вычищенные ботинки говорили о том, что он относился к своему образу с заботой.

Шарли не успела затормозить и врезалась в него. Они оба грохнулись на мостовую.

– Ты что творишь?! – вскрикнул Жак, поднимаясь и нервно стряхивая пыль с куртки. Он прищурился, рассматривая её, и, увидев её изодранный вид, добавил с издёвкой: – Куда летишь, вонючка?

Шарли зло посмотрела на него:

– Сам не видишь, куда несусь? Мог бы отойти!

– У меня задание от Чертака, – отрезал Жак, проигнорировав её слова. Он достал из сумки свёрток бумаги, перевязанный лентой с печатью, и протянул ей.

– Как пафосно, – хмыкнула Шарли, выхватывая послание. – А теперь катись в свою будку.

– Оборванка, – бросил Жак, уходя.