Анабасис

Глава 1

Холод бетонного пола пробирался через ладони, словно вытягивая из тела остатки тепла. Александр лежал на спине, глядя в потолок, который был едва виден в тусклом свете мигающей лампы. Лампочка, подвешенная на длинном проводе, качалась, отбрасывая хаотичные тени на стены, будто их кто-то вырезал ножом. Где-то вдали раздавался едва уловимый гул, напоминающий вибрацию большого механизма. Казалось, что комната жила своей жизнью, выжидая.

Запах сырости и гари обжигал ноздри, как будто воздух здесь давно перестал быть пригодным для дыхания. Он подёргал пальцами и ощутил под собой неровности бетона, будто тот был залит поспешно, без внимания к деталям.

Он поднялся на локти, медленно, словно боялся потревожить тишину. Комната была пуста, если не считать ящика в центре. Металлический, покрытый царапинами, с торчащими из него проводами. На крышке светился таймер: 00:03:45. Цифры моргали, словно подгоняя время.

Гул стал чуть громче. Александр обвёл взглядом стены, но ничего не изменилось. Даже его собственное дыхание казалось слишком громким, будто кто-то мог услышать.

Он поднялся на ноги, но тут же пошатнулся. Пол был скользким и липким одновременно, как будто его залили чем-то вязким. Глаза опустились на ботинки. На подошве красовалась тёмная, тягучая жидкость. Кровь? Нет, не похоже. Она напоминала масло или смазку, но почему-то от неё исходил слабый металлический запах.

В руке оказался телефон. Экран светился, показывая входящий звонок. Имя звонящего: НЕ ОТВЕЧАЙ.

– Что за чертовщина… – прошептал он.

Таймер продолжал отсчитывать секунды: 00:03:20. Телефон издал звонок, громкий, разрывающий тишину, как тревожный сигнал. Вдруг показалось, что гул усилился, будто на него медленно надвигалась гигантская машина. Александр почувствовал, как в груди зарождается паника.

Шаг. Тихий, протяжный звук, словно кто-то нарочно сделал его таким. Он обернулся и замер. В углу стояла фигура. Или, точнее, что-то, напоминающее фигуру. Тени вокруг неё дрожали, словно пытались скрыть её от света. Она шагнула вперёд, и лампа осветила её лицо.

Это был он. Только другой. Копия с более жёсткими чертами, с глазами, горящими красным, и с улыбкой, полной холодного презрения. Двойник двигался странно, рывками, как будто тело его не подчинялось до конца.

– Ответишь – начнёшь сначала. Не ответишь – всё закончится, – произнёс он, и голос был таким сухим и металлическим, будто звучал через старый динамик.

Таймер показывал: 00:02:50. Звонок продолжал разрываться, его звук становился всё громче, заполняя комнату. Александр посмотрел на телефон. Пальцы непроизвольно начали двигаться к зелёной кнопке.

Таймер ускорился. Гул усилился, будто воздух в комнате стал вибрировать. Уши заложило, а ноги на миг подкосились. Свет лампы замигал, и в следующий миг таймер обнулился.

Яркая вспышка. Оглушительный звон. Всё исчезло.

Он открыл глаза и резко сел. Воздух ворвался в лёгкие, словно он только что вынырнул из воды. Ладони метнулись к груди, к плечам, к ногам – всё на месте. Кожа горела, а мышцы ныли, будто он долго лежал на холодном полу. Сердце билось так быстро, что гул в ушах не утихал.

Будильник продолжал звенеть, режа воздух своим пронзительным звуком. Александр замер. Телефон. Он быстро схватил его, отключил звонок, и звук прекратился. Комната заполнилась тяжёлой тишиной.

Он выдохнул и обвёл взглядом спальню. Полосатые обои. Полусонный свет из окна. Всё на своих местах. Но тело всё ещё ощущало холод, а сердце упорно не хотело успокаиваться. Он посмотрел в зеркало напротив. Его отражение смотрело на него излишне внимательно.

– Это был сон, – сказал он вслух, сам не веря в собственные слова. Пот стекал по шее, футболка липла к телу, и волосы были влажными, будто он действительно пробежал марафон.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем реальность окончательно восстановилась. Он потёр лицо ладонями и вздохнул.

– Больше никаких ужастиков перед сном. Это официально, – пробормотал он, всё ещё чувствуя остаточный страх.

Он сидел на кровати ещё несколько минут, пытаясь унять хаос в голове. Вроде всё вернулось на свои места – привычная спальня, полосатые обои, телефон с обыденным экраном. Но ощущения были слишком настоящими, слишком реальными. Александр посмотрел на руки. Они всё ещё дрожали. «Как вообще мозг такое придумывает? – подумал он, тяжело дыша. – Бетонные полы, таймеры, этот… другой я. Всё как наяву.» Он снова поднял глаза к зеркалу напротив кровати. Взгляд отражения был почти нормальным, но всё равно в нём казалось что-то чужое. Или это просто последствия сна?

Будильник снова подал короткий сигнал. Напоминание. Александр вздрогнул, но тут же выдохнул с облегчением. Это был всего лишь намёк на реальность – знакомый, не пугающий.

Он поднялся с кровати, чувствуя странную тяжесть в ногах, и направился в ванную. Пол холодил босые ступни, но это было почти приятно. Всё казалось немного замедленным, как будто реальность только начинала включаться.

Зеркало в ванной встретило его бледным, потным лицом с растрёпанными волосами. Александр внимательно смотрел на своё отражение, будто проверяя, действительно ли это он. – Да, герой, видок у тебя ещё тот, – пробормотал он, включая воду.

Поток холодной воды разбил остатки липкого страха. Он плеснул её на лицо, вдохнул глубоко, медленно выдохнул. Всё становилось проще, привычнее. Вода текла по рукам, звонко ударяясь о раковину.

На кухне его встретил аромат кофе. Он взял пачку с полки, отмерил ложку тёмного, чуть маслянистого порошка и засыпал в турку. Сразу же почувствовался терпкий, насыщенный запах. Вода зашипела, и тонкая струйка пара потянулась к потолку. Запах стал ещё ярче, обволакивающим, с мягкой горчинкой, которая обещала пробудить даже самые ленивые утренние мысли. Этот аромат всегда вызывал у него странное чувство покоя, как будто он возвращался в момент, когда всё проще и теплее.

Александр снял турку с плиты в нужный момент – вот-вот бы сбежала. Он налил кофе в свою любимую кружку. Шлейф пара продолжал виться в воздухе, заполняя кухню мягким теплом. Глоток обжёг язык, но он этого даже не заметил. Бодрящая горечь разлилась по телу, словно пробуждая его заново.

Он подошёл к окну. Снаружи было серо и влажно. Небо затянуто дымкой, будто кто-то нарочно лишил его красок. Лёгкий ветер шевелил остатки листвы, сдувая её к обочинам. Двор выглядел сырым, асфальт был тёмным от дождя. Поздняя осень. Утро обещало быть прохладным, но ещё не слишком холодным. Он смотрел на улицу, невольно ощущая, как уют кухни контрастирует с этой сыростью и промозглостью. Ему даже стало жаль людей, торопящихся куда-то в своих куртках и пальто. Там был мокрый мир с запахом сырости, здесь – тёплый дом с ароматом кофе.

Его взгляд зацепился за женщину с собакой. Она ходила кругами, и её движения были такими ритмичными, что казались заранее запрограммированными. «Заводная кукла, – подумал он, отпивая ещё один глоток кофе. – Ещё один человек.»

Эта мысль напомнила ему вчерашний разговор с Кириллом. Они недавно обсуждали фильм про биороботов. В фильме был создан мир, где машины думали, что они люди, и жили, повторяя одни и те же действия, запрограммированные создателем. Кирилл, как обычно, иронизировал: «Да ты не думай, мы с тобой не далеко ушли. Утром кофе, вечером сериалы. Вопрос только, кто нас запрограммировал.» Тогда Александр отмахнулся, посмеялся вместе с ним. Но сейчас он смотрел на эту картину за окном – и видел в ней правду.

«А ведь мы не так уж и отличаемся, – усмехнулся он, – те же круги, те же программы. Только нам кажется, что мы особенные.»

Он поставил кружку в раковину, звук стекла о керамику раздался неожиданно громко. Пора было собираться. Он надел свитер, сверху накинул куртку, проверил, не забыл ли ключи. На улице в кармане куртки его ожидали перчатки – привычная деталь осенних утренников. Телефон коротко пикнул, напомнив, что времени до выхода оставалось всего ничего.

Александр оглядел комнату ещё раз. Всё на своих местах, всё привычное. Но ощущение чужого контроля из сна всё ещё держалось где-то внутри. Он взял ключи, закрыл дверь и шагнул в мокрый, прохладный утренний мир.

Александр шагал к остановке, чувствуя, как холодный ветер слегка приподнимает края его куртки. В воздухе висел запах мокрой листвы, смешанный с дымком, который доносился откуда-то издалека. Лужи на тротуаре отражали серое небо, и каждый его шаг оставлял лёгкие брызги на ботинках. Прохожие двигались своим ритмом, каждый сосредоточен на чём-то своём. Мужчина впереди держал телефон и невидящим взглядом смотрел в экран, переходя дорогу, будто забыл, что вокруг машины. Девушка в ярком пальто остановилась посреди тротуара, задумчиво поправляя шарф. Александр заметил, как её взгляд буквально проскользил мимо него, как будто он был частью декораций. «Интересно, о чём они все думают? – мелькнула мысль. – А может, не думают вовсе?» Рядом с остановкой стояла пожилая женщина. Она смотрела куда-то вдаль, но взгляд её был пустым, неуверенным, будто она не знала, куда идёт. На фоне ярких цветов её куртки это выглядело особенно странно.

Автобус подъехал медленно, взвизгнув тормозами, и Александр заметил, как серые брызги из-под колёс попали на ботинки мужчины у края дороги. Люди начали двигаться быстрее, сгруппировались у дверей, будто отрепетировали этот момент заранее. Двери открылись со скрипом, и внутренний запах автобуса ударил в нос: влажная одежда, тёплый пластик, немного резкий, как будто салон давно нуждался в проветривании. Он вошёл вместе с остальными, нашёл себе место у окна и сел, стараясь не касаться облезлой, заляпанной ручки сидения.

В автобусе было тепло, но душно. На запотевших стёклах кто-то уже нарисовал смайлики и кривые линии, а в углу окна виднелись отпечатки пальцев. Александр проводил взглядом мужчину, который стоял в проходе, одной рукой держась за поручень. Ручка была облуплена, краска почти полностью слезла, открывая потемневший металл. Сам мужчина выглядел так, будто не спал всю ночь: его брюки были мокрыми снизу, ботинки в разводах грязи, а капюшон свисал с головы, как тряпка. В другом углу салона сидела женщина с пакетом из продуктового магазина. Она сидела прямо, но взгляд её был пустым, уставленным куда-то в пол.

«Те же маршруты. Те же движения. Те же лица, только в другой одежде. Сколько раз я это уже видел?» Александр опёрся головой на холодное стекло, стараясь не замечать эту монотонность.

Мысли сами собой вернулись в прошлое.

В начальных классах он был тем ребёнком, который не просто тянул руку, чтобы задать вопрос, но и делал это с такой уверенностью, что вызывал у учителей негодование. «Почему у нас нет доказательств, что прошлое действительно было таким, как его описывают?» – спрашивал он на уроке истории. Или: «Если время движется вперёд, то почему его нельзя замедлить или остановить?» Учителя терпели эти вопросы до поры до времени. Иногда они пытались отделаться общими словами: «Это сложные темы для детей, Саша. Вырастешь – поймёшь.» Но чаще просто просили его не отвлекаться.

Однажды, когда он спросил: «А как вы знаете, что вселенная не создана кем-то искусственно?» – учительница по физике вспыхнула. Она постучала указкой по столу и раздражённо сказала: «Саша, я не собираюсь обсуждать такие глупости. Мы сейчас про законы Ньютона говорим!»

Эти моменты навсегда врезались в его память. Тогда он не понимал, почему взрослые так реагируют. Сейчас же он с лёгкой грустью осознавал: они боялись признать, что не знают ответа.

Когда пришло время выбирать университет, решение приняли за него. «Экономика – стабильная профессия, там всегда найдётся работа,» – сказала мать. Он не спорил. Тогда это казалось неважным. «Так надо,» – думал он.

Теперь он работал в отделе аналитики компании, которая занималась логистикой. Его должность звучала красиво – «аналитик по снабжению», но по факту это была бесконечная рутина: отчёты, сводки, таблицы. Цифры постоянно повторялись, и иногда он даже ловил себя на том, что листы с отчётами сливаются в однообразное серое пятно. Работа, казалось, выполнялась сама собой, а он просто был частью этой системы.

Кирилл, напротив, был из тех, кого считали успешным. Он работал в отделе продаж, занимался крупными клиентами и регулярно заключал сделки, которые приносили компании серьёзные деньги. Его должность – «менеджер по развитию бизнеса» – звучала солидно, да и зарплата у него была значительно выше, чем у Александра. Но их дружбе это не мешало.

Кирилл часто говорил, что ему нравится его работа, но в последний раз, когда они вместе обедали, он вдруг замолчал. Александр помнил, как Кирилл вдруг нахмурился, что-то прокручивал в голове, а потом, будто в шутку, выдал: «Знаешь, мы ведь не такие уж разные. Каждый день как под копирку. Думаем, что у нас есть выбор, а на самом деле просто идём по кругу.» Тогда Александр только рассмеялся, но теперь эти слова цепляли, словно оставляли после себя странный осадок.

Автобус остановился, и Александр вышел. Сырой воздух ударил в лицо, быстро напоминая, что день только начался. Он замедлил шаг, оглядел серый пейзаж вокруг: мокрые тротуары, чёрные лужи, редкие листья на деревьях. У одного из переходов мужчина стоял, нервно смотря на часы, а женщина с коляской остановилась у магазина, задумчиво теребя ручку. Каждый был занят своим, как на отлаженном механизме. Глубокий вдох принёс с собой запах влажной земли, который странно сочетался с холодным металлическим послевкусием воздуха. Ещё один день, похожий на все предыдущие.

Александр пересёк дорогу, переходя к офисному кварталу. Асфальт здесь был чуть чище, но серость и сырость всё равно делали пейзаж угнетающе однообразным. Его взгляд невольно задержался на здании офиса: прямоугольные линии фасада, стеклянные двери, металлические конструкции. Всё казалось идеальным – практичным, симметричным, но до омерзения безжизненным. Оно не восхищало, не вдохновляло, не вызывало эмоций, кроме равнодушия.

«Почему мы живём в эпоху технологий, где здания могли бы быть шедеврами, а вместо этого получаем такие коробки?» – мелькнула мысль.

Он вспомнил старинные готические соборы, которые видел на фотографиях и в книгах. Как они стремились ввысь, как в каждой линии и орнаменте чувствовалась тяга к чему-то большему, чем повседневная жизнь. Готика, с её стрельчатыми арками и витражами, будто шёпотом говорила: "Посмотри выше, человек. Ты больше, чем ты есть." Или барельефы древних храмов, где каждая фигура была словно замершим движением – напоминанием, что жизнь не только в цифрах, но и в чувствах.

«Те здания вдохновляли людей на высокое, – подумал он, остановившись перед стеклянной дверью. – Они напоминали, что мир больше, чем твоя работа, чем твой быт, чем ты сам. В них была душа. А в этих… разве есть что-то, кроме функциональности?»

Он оглядел соседние строения. Разные высоты, разные отделочные материалы, иногда даже причудливые формы. Но всё это не убеждало. Современные здания, с их глянцевыми фасадами, дорогими панелями и модными интерьерами, казались одинаковыми. В них не было ни единого намёка на человеческий дух, на ту самую "искру", которая раньше заставляла зодчих и мастеров тратить годы на создание произведений искусства.

«Теперь здания строятся быстро. Гладкие линии, стекло и металл. Красиво? Да. Функционально? Конечно. Но они ничего не чувствуют. Они не помнят, как быть чем-то большим, чем их предназначение.»

Его мысли вернулись к офису, в котором он работал. Это здание было удобным, неоспоримо современным, но, глядя на него, Александр не мог отделаться от ощущения, что оно построено для машин, а не для людей. В нём не хотелось задерживаться, оно не вызывало желания поднять голову, замереть в восхищении. Это здание, как и многие вокруг, просто выполняло свою функцию.

«Иронично, – подумал он, толкая стеклянную дверь, – что здания, созданные для нас, выглядят так, будто хотят от нас только одного: чтобы мы работали.»

Охранник в серой униформе сидел за стойкой, лениво листая что-то в телефоне. Александр отметил, что его поза была почти идентичной той, в которой он видел его вчера. Турникет коротко пискнул, впуская Александра в привычный мир.

Лифт оказался пустым. Александр нажал кнопку четвёртого этажа и поймал своё отражение в зеркале. Взгляд уставший, словно после бессонной ночи. Или это был всего лишь эффект утреннего сна? В зеркале светильники потолка тянулись, будто линии конвейера. Лифт остановился, и двери открылись.

Звук офиса окутал его: ритмичные щелчки клавиатур, редкие телефонные звонки, приглушённые разговоры. Зал напоминал большую рабочую машину, где люди за своими столами напоминали части сложного механизма. Они вставали, чтобы сходить за кофе, как рычаги, плавно возвращались назад и включались в привычную рутину. Лена за соседним столом уже активно печатала, на мгновение останавливаясь, чтобы проверить строки. В её движениях не было ни суеты, ни лишних эмоций – всё чётко, как по инструкции.

Александр сел за свой стол. Экран компьютера замигал, показывая привычный интерфейс. Первое, что он увидел – напоминание: «Сводка по поставкам. Срок: сегодня до 17:00.» Эта надпись каждый день казалась ему всё более абсурдной. «Как будто в 17:01 мир рухнет, – подумал он. – И каждый раз одно и то же.»

Прямо за его спиной раздался знакомый голос.

– Привет, Саша, – Кирилл появился эффектно, как обычно, с лёгкой улыбкой и непринуждённой походкой. Сегодня он был в стильном тёмно-синем пиджаке и рубашке. – Что, опять всю ночь кошмары смотрел?

Александр повернулся к нему, с трудом сдерживая улыбку.

– Вроде того. На этот раз снилось, как я разминировал бомбу. И всё из-за какого-то звонка.

Кирилл прищурился, будто обдумывая услышанное, а потом рассмеялся.

– Ну, теперь понятно, почему ты такой серьёзный! Но ты же справился?

Саша усмехнулся.

– Естественно. Проснулся в самый ответственный момент.

Кирилл рассмеялся и хлопнул друга по плечу.

– Ладно, герой. Расскажешь вечером, как спас планету.

Кирилл легко отошёл, начав обсуждать что-то с коллегами, а Александр посмотрел ему вслед. Его уверенность всегда казалась заразительной, но в то же время в ней было что-то… слишком гладкое. Как будто за ней скрывалось нечто большее, о чём Кирилл никогда не говорил.

Александр отпил кофе, глядя на монитор, когда что-то мелькнуло у края его зрения. Он повернул голову. На светлом столе, аккурат напротив его клавиатуры, неспешно полз паук. Маленький, почти невидимый, но он был там, двигая тонкими лапками.

Сердце Александра ухнуло. Он замер. Вокруг царила привычная офисная монотонность: звонки, щелчки клавиатур, шорох бумаг. Всё это вдруг стало отдалённым шумом, словно приглушённым толстым стеклом. Вся его вселенная сузилась до одного-единственного объекта – паука.

Руки словно приросли к столу, дыхание стало неглубоким, как будто любой резкий вздох мог спровоцировать паука на атаку.

«Это же просто паук. Ничего страшного. Ты взрослый человек. Контролируй себя,» – пытался убедить себя Александр.

Но его тело отвечало иначе. Сердце заколотилось быстрее, ладони вспотели, а внутри всё сжалось в тугой комок. Казалось, что эта крошечная тварь смотрит на него, планируя свои следующие шаги.

«Чёрт возьми, почему именно я? Почему сейчас?»

В этот момент Лена, возвращавшаяся с кухни с чашкой кофе, остановилась рядом с его столом.

– Саша, ты чего такой? Как будто увидел привидение. – Она осеклась, увидев его взгляд, направленный на стол. – Ой, ты что, пауков боишься?

Александр медленно кивнул, не отрывая взгляда от паука. Он чувствовал, как Лена рассматривает его реакцию, но ничего не мог с этим поделать. Казалось, что даже звук его голоса может спровоцировать катастрофу.

Лена, стараясь сдержать улыбку, наклонилась ближе.

– Да он же маленький! Ты бы видел, какие в деревне у моей бабушки бегают. Вон такие! – Она развела руки, показывая размеры, которые больше напоминали размер собаки, чем паука.

– Лена, не приближайся! – наконец выдавил из себя Александр, срывающимся голосом. – Просто… убери его. Как-нибудь.

Она поставила чашку на стол и взяла ближайший лист бумаги. Поддев паука, она ловко смахнула его на лист и подняла.

– Всё, спасла тебя от кровожадного монстра. Теперь он не угрожает твоему мирозданию.

– Только не оставляй его здесь, – процедил Александр, чувствуя, как возвращается способность дышать.

Лена направилась к окну, ловко распахнула форточку и выбросила паука наружу вместе с листом. Вернувшись к столу Александра, она весело подмигнула.

– Всё, можешь жить спокойно. А если ещё кто-то из них явится, зови меня. Я – твоя личная антипаучья охрана.

– Спасибо, – выдохнул Александр, наконец опускаясь в кресло.

Он поднял взгляд и заметил, как несколько коллег за перегородками мельком взглянули на него, но тут же вернулись к своим делам. Для них этот эпизод был просто короткой паузой в череде рабочих моментов.

В этот момент за его спиной снова раздался знакомый голос. Кирилл, конечно же.

– Что за переполох? Ты выглядишь так, будто только что прошёл тест на стрессоустойчивость.

Лена прыснула.

– Я тут паука убрала. А Саша… ну, он не фанат этих существ.

Кирилл расплылся в широкой улыбке.

– Ну конечно, пауки. Слушай, Саш, а ты не думал нанять Лену персональным телохранителем? Судя по всему, она лучше всех справляется с твоими страхами.

– Кирилл, спасибо за мудрый совет, – буркнул Александр. – Если что, ты будешь в очереди после неё.

– Эй, это не по-дружески. Ладно, не буду мешать вашему тёплому альянсу. Если что, зови, поддержу морально.

Кирилл подмигнул Лене и направился дальше по своим делам. Александр выдохнул. Всё вернулось на круги своя. Только теперь паук добавился к длинному списку раздражителей этого дня.

Александр уткнулся в таблицу, чувствуя, как цифры начинают сливаться в однообразный поток. Ещё одна формула, ещё один сводный отчёт. В какой-то момент он заметил, что пальцы работают сами по себе, а его мысли блуждают где-то далеко.

«Как можно так механически проживать жизнь?» – мелькнуло у него в голове. Он поднял взгляд от экрана и машинально посмотрел в сторону окна. Густые серые облака полностью скрывали солнце, и капли дождя медленно стекали по стеклу.

Вдруг за его спиной раздался знакомый голос.

– Саш, хватит тут скрипеть клавишами. Пошли на ланч.

Кирилл подошёл к его столу, поставив локоть на перегородку и непринуждённо облокотившись.

– Ты уже с утра в своих цифрах. И так станешь ходячим отчётом. Надо подкрепиться, а то как ты будешь спасать мир, если упадёшь от голода?

Александр откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга.

– Спасать мир не планирую. Но перекусить действительно можно.

Кирилл усмехнулся.

– Вот это настрой! Пошли, пока в столовой хоть что-то осталось.

Когда они вошли в столовую, шум голосов и звяканье посуды сразу заполнили пространство. Кирилл потянулся за подносом, а Александр на мгновение остановился, разглядывая зал. Белые столы и стулья стояли ровными рядами, словно специально выстроенными для максимальной эффективности. Большинство людей ели молча, уткнувшись в телефоны, другие лениво перебрасывались парой слов.

Александр взял поднос и двинулся вдоль прилавков. На выбор было стандартное меню: котлеты, куриное филе, гарниры, несколько видов салатов. Его выбор пал на курицу-гриль, рис с овощами и чашку капучино. Кирилл же, как всегда, взял что-то более калорийное: макароны под сливочным соусом, котлеты и салат с зеленью.

Они заняли столик у окна. За стеклом всё так же моросил дождь, оставляя капли на тротуаре. Кирилл сразу начал есть, не теряя времени, а Александр задумчиво посмотрел на пар, поднимающийся от его тарелки.

– Ну, рассказывай, как у тебя дела? – начал Кирилл, не отрываясь от своей тарелки.

Александр задумался, разглядывая рис на своей тарелке.

– Да как обычно, – отозвался он. – Таблицы, отчёты, один и тот же круговорот. А у тебя?

– У меня? – Кирилл поднял голову, широко улыбнувшись. – Да всё супер. Утром встреча с клиентом, потом, скорее всего, закроем сделку. Кстати, шеф меня похвалил, говорит, что я подаю большие надежды.

– Рад за тебя, – кивнул Александр, стараясь не показать лёгкое раздражение.

Кирилл вдруг отложил вилку и посмотрел на друга с серьёзным видом.

– Слушай, Саша, а ты вот сколько лет уже здесь работаешь?

– Шестой год пошёл, кажется, – ответил Александр, пожав плечами.

Кирилл закатил глаза.

– И до сих пор аналитик? Ну ты даёшь. Ты что, совсем не хочешь расти? Подумай сам: в нашем мире надо быть хитрым, инициативным. Нужно, как это говорится, кое-кому подмигнуть, кое-где подстелить. Иногда, да, задницу начальству вылизать. Но это ведь не конец света!

Александр усмехнулся, отставляя вилку в сторону.

– Кирилл, я не могу. Чисто физически и морально. Мне противно перед кем-то кланяться. Я не считаю начальство выше себя. Да, я соблюдаю субординацию, но не более. Начальник – такой же человек, как и все остальные. В чём-то он лучше меня, в чём-то хуже, как и любой другой.

Кирилл прищурился, будто предвкушая его следующую реплику.

– Ты опять с этими своими высокими речами. Слушай, ну ты точно читал Грибоедова. Как там было? «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

– Именно, – с лёгкой улыбкой подтвердил Александр. – И это не просто слова. Они, видимо, давно у меня в голове.

Кирилл засмеялся, покачав головой.

– Ну и дурак.

Александр, не смутившись, усмехнулся в ответ.

– Кстати, знаешь, что слово «дурак» не всегда значило то, что мы привыкли под этим понимать?

Кирилл приподнял брови, отложив вилку.

– Просвети меня, мудрец.

– В древнерусском языке это слово означало не только «глупый» или «недалёкий». Оно также описывало человека, который отличался от других. Вел себя не так, как принято.

Кирилл, сделав нарочито серьёзное лицо, склонил голову.

– Моё почтение, господин особенный.

Александр улыбнулся краем губ.

– Ты смеёшься, но в этом я с тобой согласен. Мы, «дураки», ведём себя иначе, чем требуют общие нормы. Кстати, вспомни того же Ивана-дурака. Его ведь высмеивают, пока он не оказывается умнее всех.

Кирилл откинулся на спинку стула, держа вилку на весу.

– Ладно, допустим. Но, по-твоему, это делает твоё упрямство оправданным? Ты же знаешь, что без хитрости и гибкости в нашем мире далеко не уедешь.

– Вот ты про хитрость сказал. – Александр подался вперёд, слегка понизив голос. – И здесь начинается самое интересное. Нам постоянно подменяют понятия. Ты вот, Кирилл, часто говоришь об успехе. А что ты в него вкладываешь?

Кирилл посмотрел на друга с лёгким недоумением.

– Всё просто. Деньги, карьера, признание. В нашем мире это всё и есть успех.

– Разве? – Александр чуть склонил голову. – Ты не задумывался, что успех сам по себе иллюзорен?

Кирилл нахмурился.

– Иллюзорен? Ты о чём вообще?

– Смотри, – начал Александр, чуть наклонившись над столом. – Это понятие придумано обществом для того, чтобы направлять его. Вот ты говоришь: деньги, карьера. Для чего? Чтобы покупать больше, получать одобрение от других. Но кто тебе сказал, что это и есть настоящий успех?

– Это логично. Без денег ты далеко не уйдёшь, карьера открывает новые возможности. А признание… ну, кто не хочет быть уважаемым? – Кирилл развёл руками.

– А ты уверен, что этого хочешь именно ты? Или это тебе навязали? – мягко спросил Александр.

Кирилл закатил глаза.

– О, началось. Очередная философская тирада.

Александр чуть улыбнулся, накалывая кусок курицы.

– Ну а как ещё я могу? Смотри. Ты гонишься за успехом, потому что общество сказало тебе, что это важно. Но что будет, если вдруг ты поймёшь, что успех для каждого свой? Например, для кого-то счастье – это семья, для другого – путешествия, для третьего – просто жить в гармонии с собой. А ты, Кирилл, не боишься, что, достигнув своего «успеха», ты поймёшь, что это пустышка?

Кирилл на мгновение замолчал, переваривая услышанное. Затем фыркнул.

– Это, конечно, интересно, но звучит как чушь. Если все будут думать, как ты, то мир просто остановится. Никто ничего не будет делать.

– Почему? – спокойно возразил Александр. – Я не говорю, что нужно сидеть без дела. Просто важно понять, что твои цели – это твои цели. А не что-то, что тебе продали как «успех».

Кирилл поднял руку, словно сдаваясь.

– Ладно, философ. Пусть у тебя будет твоя правда. А у меня – моя.

Александр усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

– Принято. Но ты всё равно подумай.

Кирилл посмотрел на часы и вздохнул.

– Ладно, времени у нас мало. Надо доедать и возвращаться в эту гонку за успехом.

Александр улыбнулся.

– Конечно, Кирилл. Только не беги слишком быстро. А то вдруг успеешь.

– Что? – Кирилл нахмурился, не поняв подколки.

– Да ничего, просто шучу, – хмыкнул Александр, поднимаясь с места.

Они собрали подносы и направились к выходу. Поток людей всё так же двигался вдоль столов. Александр краем глаза заметил мужчину, который жевал медленно, глядя в пустоту, словно вообще не был здесь.

Кирилл хлопнул друга по плечу, прервав его размышления.

– Всё, Саша, заканчивай свои раздумья. Впереди рабочий день и, возможно, твоё светлое будущее.

Александр ухмыльнулся.

– Если оно, конечно, существует.

Кирилл махнул рукой, даже не обернувшись. Александр остался на мгновение позади, разглядывая столовую. Люди продолжали жевать механически, как машины.

.Рабочий день тянулся, но в то же время для Александра казалось, что он закончился мгновенно. Он не успел оглянуться, как часы на экране показывали 18:00. Выходя из офиса, он снова заметил толпу, текущую к остановке. Люди двигались размеренно, кто-то быстро шел, чтобы занять место в автобусе, кто-то тянулся, как будто не хотел возвращаться домой. Александр влился в этот поток, не особо задумываясь. Всё было привычным, почти автоматическим.

В автобусе он занял место у окна. За стеклом медленно проплывали серые улицы, освещённые тусклыми фонарями. Пейзаж был настолько однообразным, что Александру даже не хотелось смотреть на него. Внутри транспорта царила тишина, разбавляемая редкими голосами и шуршанием пакетов. Большинство пассажиров сидели, уткнувшись в экраны телефонов.

«Интересно, – мелькнуло в его голове, – заметил бы кто-нибудь, если бы один из них вдруг исчез?»

Автобус мягко остановился, и Александр вышел на своей остановке. Путь до дома он проделал, как всегда, не задумываясь, пропуская мысли мимо. Когда он дошёл до своей двери, у него сложилось ощущение, что он пересёк это расстояние мгновенно, словно кто-то нажал кнопку перемотки.

В квартире было тихо. Свет из окна делал интерьер слегка неуютным, а в воздухе ощущалась лёгкая сырость. Александр прошёл в комнату и включил настольную лампу. Её тёплый свет немного оживил обстановку.

Он снял рубашку, бросив её на стул, и подошёл к кухне. Залил чайник водой, включил его, и звук кипящей воды наполнил комнату. Это было его ежедневным ритуалом.

С кружкой чая в руках он сел на диван и вытянул ноги. Почувствовал, как тело медленно расслабляется, словно всё напряжение за день стекало в мягкую обивку.

«Если вы несчастны, – вспомнил он чей-то совет, – купите обувь на два размера меньше. После долгого дня просто снимите её, сядьте в кресло и… вот оно, счастье!»

Александр усмехнулся.

– Или просто возвращайтесь домой и садитесь на диван. Тоже неплохой вариант.

Ему даже не хотелось шевелиться. Но рука машинально потянулась к пульту. Телевизор загорелся, и на экране появился начальный титр очередного ужастика. Громкие звуки заставили Александра вздрогнуть.

«Опять? Нет, спасибо, – подумал он, вспомнив утренний сон. – Одного кошмара за день достаточно.»

Он выключил телевизор и на мгновение замер, разглядывая отражение света на стене. В углу мелькнула тень.

Сердце замерло. Его взгляд тут же приклеился к этому пятну, а в голове возникла мысль: «Пауки?»

Александр осторожно приблизился, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть. В углу тени не двигались. Он выключил свет, затем снова включил, и только тогда понял, что это была всего лишь игра света от кружки.

Он хмыкнул, осознав, как нелепо это выглядело.

– Ещё немного – и я начну бояться собственного отражения, – пробормотал он.

С этой мыслью он отставил кружку, выключил свет и прошёл в спальню. Здесь царил полумрак, и он на мгновение остановился, ощущая тишину. Постель выглядела особенно заманчиво: идеально натянутая простыня с лёгким серым узором, пуховое одеяло, под которым точно скрывалось тепло, и подушка, мягкая и высокая, словно облако.

Александр медленно опустился на кровать, и холодная свежесть простыни тут же соприкоснулась с его кожей. Он вздохнул, подтянув одеяло к подбородку, и почувствовал, как приятное тепло накрывает его. Подушка мягко прогнулась под весом головы, словно обнимая её. Вся усталость дня начала растворяться.

Лёжа в тишине, он подумал, что постель – это единственное место, где можно сбросить маску дня. Здесь он чувствовал себя укрытым от всего остального мира, будто спрятался в безопасной раковине, где никто не найдёт.

«Вот бы приснилось что-нибудь хорошее. И, наконец, выспаться,» – подумал он, позволяя себе улыбнуться.

Тепло и мягкость постели, словно волны, убаюкивали его, и через несколько минут Александр уже спал.

Глава 2

Сон начался, как всегда, неожиданно. Алекс шёл по оживлённой улице. Было жарко, и он ощущал, как рубашка липнет к спине. Воздух был плотным, словно в жаркий летний день после дождя, но дышалось тяжело. Здания вокруг были высокими, их стены из гладкого серого бетона казались безликими, словно их отлили по одному шаблону. Улица была заполнена людьми, но лица их оставались размытыми, будто скрыты за густым туманом.

Он двигался, не понимая, куда идёт, но ноги сами выбирали путь. Руки сжимали что-то тяжёлое – чемодан, который казался чужим. С каждым шагом он чувствовал, как чемодан становится всё тяжелее, а толпа вокруг двигалась всё плотнее, не давая ему шанса остановиться.

Звон раздался внезапно – резкий, неуместный, словно кто-то втиснул звук телефона в картину, где ему не место. Алекс обернулся, пытаясь найти источник, но звон раздавался со всех сторон. Люди вокруг остановились, разом повернув головы в его сторону. Их лица стали более чёткими, но слишком одинаковыми – глаза, носы, рты словно вырезали по одному шаблону.

– Что вы… – начал он, но голос сорвался. Горло сдавило, как будто невидимая рука схватила его за шею.

Звон становился громче. Толпа расступилась, и на земле перед ним он увидел телефон. Старый, с круглыми кнопками, как у дисковых аппаратов прошлого века. Его сердце ухнуло.

Алекс медленно наклонился и взял трубку.

– Алло?

Ответом был только тихий, еле слышный шёпот, от которого у него пошёл холод по коже:

– Ты слышишь?

– Кого? Что? – произнёс он, но голос раздался снова, теперь громче:

– Ты видишь?

И в этот момент земля под его ногами начала уходить. Сначала медленно, потом быстрее. Он зацепился за что-то рукой, но пальцы соскользнули, и он начал падать в пустоту. Всё вокруг превратилось в хаотичные потоки света и тени. Его тело вращалось, воздух срывал дыхание. Алекс хотел закричать, но звука не было.

Он упал на что-то мягкое. С трудом открыв глаза, он обнаружил себя на песчаной дороге. Свет здесь был неестественным, мягким и переливчатым, словно исходил отовсюду сразу. Воздух казался густым и вязким, но дышалось легко.

Дорога была ровной, песчаной, поля вокруг переливались неестественно яркими оттенками. Воздух был наполнен ароматами, которые невозможно было описать: смесь свежести, тепла и чего-то сладкого. Даже тишина здесь казалась насыщенной, как будто её можно было ощутить кожей.

Секунду он пытался прийти в себя. В голове мелькнуло: «Что за чертовщина?» Он огляделся.

– Это… сон? – пробормотал он.

На этот раз всё казалось иначе. Обычно его сны были как старые фотографии: размытые и приглушённые. А теперь всё вокруг было настолько чётким, что Алекс на мгновение засомневался: сон ли это вообще?

Он посмотрел на свои руки – они выглядели как обычно. Но через мгновение их контуры начали слегка дрожать, словно он смотрел на них через тонкую плёнку воды.

– Это сон. Это точно сон, – произнёс он, и его голос эхом разнёсся по странному пространству.

Мир вокруг слегка дрогнул, словно подтверждая его догадку. Всё стало кристально ясным.

Восторг охватил его. Он ощутил свободу, которую никогда не испытывал раньше. До этого момента сны всегда казались чем-то, что просто случается. Как фильм, который он не выбирал, как жизнь, в которой он не был хозяином.

Теперь он понял: это не просто сон. Это был его сон. И он, наконец, был в нём хозяином.

Он посмотрел на песок под ногами, и тот казался странным – как будто под каждым его шагом светились звёзды. Алекс наклонился и зачерпнул горсть. Зёрна переливались всеми цветами радуги, когда он поднял их на свет. Он поднёс песок ближе к лицу и дунул. Частички взметнулись в воздух, закружившись в миниатюрном вихре, который вспыхнул светом и исчез.

– Я могу всё. Здесь больше нет правил, кроме тех, которые я установлю, – пробормотал он.

Ему захотелось проверить это. Он шагнул вперёд и подумал: «Я хочу взлететь». Его ноги оторвались от земли, тело стало лёгким, как пушинка. Он взлетел, поднимаясь всё выше, пока под ним не раскинулся весь мир. Зелёные поля, дорога, маленький домик с красной крышей – всё казалось игрушечным.

Небо над головой изменилось. Оно больше не было просто небом. Теперь оно переливалось узорами, похожими на морозные рисунки на стекле, которые двигались и менялись. Алекс почувствовал, как внутри него что-то шевелится – восторг, страх и необъяснимое желание исследовать.

Он медленно опустился на землю, песок мягко принял его.

– Если я могу всё это, почему раньше я просто смотрел? – спросил он себя.

И тут пришла ошеломляющая мысль: а что, если это всегда было возможно, но он просто не знал?

Восторг от нового осознания сменился решимостью. Алекс почувствовал, как внутри него зарождается идея, такая же яркая и отчётливая, как этот удивительный мир вокруг. Если он действительно здесь всемогущ, то почему бы не воспользоваться этим?

«Если я могу всё, – подумал он, – то почему бы не найти самого Создателя?»

Эта мысль захлестнула его. Создатель! Тот, кто придумал всё это. Мир. Правила. Его самого. Человечество. У каждого ведь были вопросы, на которые никто не мог дать ответов. Почему страдания неизбежны? Почему одни рождаются с золотой ложкой во рту, а другие обречены на нищету? Почему этот мир так несправедлив?

Он вспомнил своего отца, который всю жизнь тяжело трудился, а в старости остался с копейками. Соседа, который утонул в долгах, пытаясь оплатить лечение дочери. Вспомнил тех, кто бесцельно проживал день за днём, едва держась на плаву.

«Если у меня есть шанс получить ответы, – думал он, – то я просто обязан его использовать. Ради всех нас».

Алекс огляделся, глубоко вдохнул, и громко, с неожиданной уверенностью, прокричал:

– Создатель! Я знаю, что ты есть. Я хочу поговорить с тобой!

Его голос разнёсся эхом по пространству, а сам он почувствовал, как под ногами дрогнула земля. Сначала ничего не происходило, но Алекс не сдавался. Он снова и снова призывал:

– Я здесь! Я хочу понять! Я хочу узнать правду!

Мир вокруг начал меняться. Невидимая сила подняла его в воздух. Алекс почувствовал, как его тело становится невесомым. Его унесло вверх. Под ним мелькали пейзажи: он видел огромные леса, бурлящие реки, заснеженные горы и бескрайние равнины, словно всё мироздание открыло ему свои тайны.

Внезапно движение остановилось. Он замер, паря в воздухе. Вокруг раскинулся невероятной красоты ландшафт: прозрачные реки извивались, как серебряные змеи, густые леса были насыщенного изумрудного цвета, горы с белоснежными вершинами поднимались до самого неба, а облака напоминали пушистую перину, отражающую сияние солнца. Всё это было таким ярким, таким совершенным, что казалось нереальным.

Но на этом метаморфозы не закончились. Алекс смотрел, как весь этот пейзаж начал двигаться, словно оживая. Реки складывались в линии, превращаясь в пояс. Леса становились мантией. Горы слились в трон. Облака собрались в густую белую бороду. Перед ним возник гигантский старец, величественный и монументальный, словно сама природа создала его.

Алекс застыл. Он смотрел на это чудо с благоговением.

– Это… ты? Создатель?

Старец не ответил, лишь смотрел на него своими глубокими, как океан, глазами. Казалось, в этих глазах заключена вечность.

Алекс не выдержал. Все мысли, накопившиеся за долгие годы, хлынули наружу. Он начал говорить.

– Я устал, понимаешь? – его голос дрожал. – Я правда устал. Я стараюсь. Каждый день стараюсь. Работать. Жить. Делать всё правильно. Но почему всё это так тяжело? Почему всё время что-то происходит? Болезни, потери, проблемы. Почему? Я бегу, как белка в колесе, но чем больше я бегу, тем сильнее вязнет это колесо.

Старец молча смотрел на него.

– И даже в личной жизни… – продолжал Алекс. – Я пытался построить отношения. Быть заботливым, внимательным. Но всё рушилось. Всё. Я начал сомневаться – проблема во мне? Или в том, что ты меня таким сделал? Почему ты создал этот мир так, чтобы он ломал нас? Чтобы он всё время заставлял нас страдать?

Он продолжал говорить, а слова будто били по невидимой преграде между ним и старцем. Сначала тихо, потом громче. Гнев, накопленный за всю жизнь, начал вырываться наружу.

– Как ты мог? – крикнул он. – Как ты мог создать такую реальность? Ты наслаждаешься этим? Тебе нравится, как мы мучаемся, бегаем, страдаем? Почему ты сделал нас такими? Почему мы должны оправдывать твои ожидания, жить ради тебя? Почему?

Сначала старец казался непоколебимым, но теперь Алекс заметил странные изменения. Его плечи слегка ссутулились. Его фигура больше не выглядела монолитной. Алекс замер, глядя в его глаза.

Там был страх.

Сначала едва заметный, но затем он становился всё сильнее. Лицо старца исказилось, его глаза наполнились ужасом. Он словно сжимался под напором слов Алекса, как бумажная фигура, на которую дует ветер.

– Ты боишься? – прошептал Алекс.

Эти слова, произнесённые почти случайно, неожиданно для самого себя, остановили его. Гнев, который только что кипел внутри, начал угасать. Алекс замер, наблюдая за тем, как старец уменьшается, словно теряет свою силу, растворяется под его взглядом.

И тут в нём пробудилось странное чувство. Это было не триумф и не облегчение. Это было что-то другое. Он осознал, что старец никогда не был всемогущим. Его уверенность, его величие – всё это было маской. Фальшивкой.

Гнев угас окончательно, оставив вместо себя тихую ясность.

«Я его не побеждал, – подумал Алекс. – Он всегда был слабым. Я просто этого не видел».

Старец окончательно исчез. Осталась лишь пустота, но она не пугала Алекса. Напротив, в этой пустоте было что-то бесконечно родное.

И в этот миг перед его глазами пронеслись образы.

Он понял: это не был Создатель. Создатель не стал бы бояться. Это было нечто другое, что пыталось притвориться великим.

Алекс осознал, что он бессмертная сущность.

Это было не просто открытие. Не просто мысль. Не вывод, к которому можно прийти долгими размышлениями. Это было знание. Знание, такое же явное, как тепло солнца на коже или прикосновение воды. Как дыхание, которое ты не осознаёшь, но оно есть.

Истинное знание нельзя найти в словах. Его нельзя услышать от других. Оно не в книгах, не в лекциях, не в чужих переживаниях. Его можно только испытать самому.

Как если бы кто-то спросил: «Ты уверен, что вода мокрая?» Не нужно доказательств, ты просто знаешь это, потому что испытал сам.

Так же и с этим осознанием. Он знал, что он бессмертен. Знал, что это всегда было так. Знал, что никогда не исчезнет. Это было таким же естественным, как осознание своей руки или своей тени.

Его переполнило чувство свободы. Осознание, что все страхи, которые он носил в себе, были не более чем цепями, созданными для того, чтобы удерживать его в ограниченном мире.

Он вспомнил, как боялся болезней, потерь, смерти. Как ему казалось, что всё, чего он добивается, может быть уничтожено в одно мгновение. Но теперь это казалось смешным. Потому что страх смерти – это страх потери. Потери того, чего ты не можешь потерять.

Он больше не боялся.

Александр проснулся резко, словно его выдернули из сна невидимой рукой. Глаза широко распахнулись, но он не сразу понял, где находится. Комната утопала в ночной тишине, на улице не было слышно ни звука. Часы на прикроватной тумбе показывали 4:03 утра.

До будильника оставалось ещё почти два часа, но спать он больше не мог.

Его тело казалось невесомым, словно каждую клетку наполнили солнечным светом. Усталость, обычно висевшая грузом после пробуждения, куда-то исчезла. Вместо неё пришло ощущение, будто он только что пробежал марафон, но вместо изнеможения чувствовал себя победителем.

Лунный свет падал на стену, отчего тени мебели казались чуть мягче, чем обычно. Окно было приоткрыто, и лёгкий ветерок лениво шевелил занавески. Всё вокруг выглядело так же, как и прежде, но для Алекса мир изменился. Он изменился.

Энергия бурлила внутри него, заполняя всё существо. Она ощущалась почти физически – тёплыми толчками в груди, лёгкой дрожью в пальцах, напряжённостью в мышцах. Ему казалось, что он способен двигаться быстрее, чем ветер, сдвинуть горы, если захочет. Эта сила напоминала полноводную реку после ливня: неудержимую, живую, готовую смыть всё на своём пути.

Вместе с энергией пришёл целый вихрь эмоций:

– Восторг, как в детстве, когда в канун Нового года ты стоишь перед сверкающей ёлкой, а рядом разложены подарки. Сердце замирает, потому что ты ещё не знаешь, что внутри, но уже чувствуешь приближение чуда.

– Грусть, как будто он прощался с чем-то важным, но давно отжившим своё.

– Лёгкая растерянность, как у путника, который впервые выходит на незнакомую дорогу.

– И ясность. Ясность, как рассвет в горах, когда первый луч света озаряет долину, открывая невидимые прежде линии ландшафта.

Он улыбнулся, размышляя над этой простой игрой слов. Ложиться Сашей, а просыпаться Александром. Словно символ смены облика. Как будто его жизнь разделилась на "до" и "после".

Мысли вихрем кружились в его голове, как рой пчёл, которых внезапно выпустили из улья. Они не просто носились, они сталкивались, разбивались и снова объединялись, превращаясь в нечто новое.

Его старое мировоззрение рушилось перед внутренним взором. Это было похоже на снос старого здания. Стены осыпались, бетон превращался в пыль, перекрытия с грохотом падали. А потом среди руин начинали подниматься очертания чего-то нового – неясного, но величественного.

Он думал, что почувствует страх. Разрушение всегда приносит с собой тревогу, а порой и боль. Но страха не было. Совсем.

Александр смотрел на потолок, но перед глазами его разворачивался целый мир.

Он видел, как рушатся привычные конструкции. Знакомые вещи, которые он считал вечными, теперь казались хрупкими, словно карточный домик. Все страхи, все ограничения, все эти «ты не можешь», «ты не должен» – всё это больше не имело значения.

Вместо них приходило что-то другое.

«Как странно», – подумал он, – «сознание можно разрушить до основания, но в этом разрушении не будет хаоса. Оно начнёт строить себя заново. Само. Без моей помощи».

Эти размышления тянулись, казалось, вечность. Время больше не существовало. Оно словно растаяло, как утренний туман, оставляя после себя только ясность.

Энергия продолжала пульсировать внутри него, живая и необузданная. Ему казалось, что она готова разорвать его изнутри, но при этом наполняла чувством завершённости.

Он встал, прошёлся по комнате, но волнение не утихало. Мир изменился. Он изменился.

«Саша остался там, в ночи. Здесь только Александр. И это навсегда», – подумал он, глядя на своё отражение в темнеющем окне.

Александр сидел на кровати, глядя перед собой. Сердце всё ещё гулко билось в груди, напоминая о пережитом ночном потрясении. Он чувствовал себя невероятно живым, полным сил, но… вдруг его мысли изменили направление.

«А вдруг это просто сон?» – подумал он, и в груди что-то ёкнуло.

Наука утверждает, что сны – это результат работы мозга. Но даже учёные до конца не могут объяснить их природу. Почему некоторые сны вызывают настолько сильные эмоции, что мы ощущаем их даже после пробуждения? Почему иногда мы видим вещи, которых никогда не замечали или не испытывали в реальности?

Есть теория, что сны – это способ мозга переработать впечатления, накопленные за день. Вроде бы звучит убедительно.

«Но если это так,» – размышлял он, – «откуда тогда берётся такая яркость, такие чувства? Просто пересборка переживаний? Слишком уж просто объяснение».

Он вспомнил, как в одном из недавних снов видел море. Но не обычное. Оно было ярко-голубым, каким он его никогда не видел, а волны сверкали, словно покрытые звёздной пылью. Как мозг мог "придумать" это?

И всё же он пытался найти рациональное объяснение.

«Рекламный ролик…» – промелькнуло в его голове. Да, на днях он мельком услышал рекламу тура на острова, пока разговаривал по телефону. А ещё вчера видел в автобусе чей-то планшет, на котором кто-то смотрел видео о дикой природе. Могло ли это отложиться в его подсознании и превратиться в такое видение?

Он вспомнил ещё один случай: в разговоре с коллегой мелькнула фраза про "паруса мечты". Слова не имели большого значения, но могли ли они стать отправной точкой для его воображения?

«Всё вокруг нас как будто программирует наши сны,» – думал он. – «Случайные звуки, обрывки разговоров, изображения. Всё это мозг может превратить в причудливую мозаику. И всё же…»

Он ощутил лёгкое беспокойство.

«И всё же откуда берётся ощущение реальности? Такое яркое, что кажется, ты живёшь в этом сне. Это ведь не просто картинка в голове».

Он поднялся с кровати, почти рефлекторно вышел в гостиную. Не осознавая своих действий, включил телевизор. Экран ожил мягким голубоватым светом, заливая комнату.

На экране шёл ужастик. Девушка с фонариком осторожно шла по лесу, с тревогой оглядываясь. Шорохи, резкие звуки – всё это нагнетало атмосферу. Вдруг из темноты выскочила фигура, и сцену сопровождал громкий, оглушающий рёв.

Алекс вздрогнул, рефлексы сработали.

– Рефлексы… – пробормотал он, тихо усмехнувшись.

Но страха не было. Ни малейшего.

Раньше его сердце бы ухнуло куда-то в пятки, ладони бы вспотели, а тело замирало бы, как у мыши перед хищником. Но сейчас он просто наблюдал. Его тело реагировало на резкие звуки и движения, как и положено, но внутренний страх, который раньше сжимал его изнутри, теперь исчез.

Это было похоже на разрыв цепи, которая долгие годы держала его, хотя он даже не замечал её вес. Он чувствовал себя свободным.

Девушка спотыкалась, падала, монстр рычал где-то за кадром, но вся сцена выглядела не пугающей, а нелепой.

– Да какой же это монстр? – Алекс прищурился. – Это просто парень в костюме. С дешёвыми когтями.

Он заметил, как волосы актрисы колыхались из-за случайно оставленного вентилятора за кадром. Её крики были такими искусственными, что он не удержался и рассмеялся.

– Господи, ну это же цирк какой-то!

Смех становился всё громче. Это было смешно и нелепо.

И тут краем глаза он заметил движение. На мгновение его тело напряглось, но, повернув голову, он увидел маленького паука, ползущего по стене.

Паук был мелкий, почти невидимый, но этот вид раньше заставил бы его моментально оцепенеть. Александр смотрел на него, почти не моргая, но не от страха, а из чистого интереса.

– Ну, привет, – тихо сказал он, улыбнувшись.

Паук остановился, будто услышав его слова, потом медленно продолжил путь, скрывшись в углу.

«Вот теперь точно ясно: страх больше не держит меня. Ни фильмы, ни пауки. Это не просто внушение. Это была настоящая трансформация».

Он выключил телевизор и вернулся в спальню. Часы показывали, что до будильника оставалось меньше часа.

Александр лежал в постели, глядя на потолок. Часы показывали 5:12 утра. До будильника оставалось меньше часа, но спать он больше не мог. И дело было не в тревоге или усталости. Напротив, он чувствовал себя настолько полным сил, что казалось, мог свернуть горы.

Он поднялся, потянулся, наслаждаясь приятным ощущением, будто его мышцы только что освободились от долгого напряжения. Каждое движение казалось наполненным жизнью.

На кухне он потянулся за туркой. Металл приятно холодил руку, когда он насыпал в неё щедрую порцию кофе. Этот ритуал был привычным. Он проделывал это каждое утро, но сегодня всё ощущалось иначе.

Когда вода начала закипать, он уловил, как турка тихо шипит, словно разговаривая с ним. Густая пена медленно поднималась к краю, и воздух вокруг наполнился ароматом. Этот запах всегда был частью его утра, но сегодня он казался насыщеннее, ярче.

Он снял турку с огня, аккуратно разлил кофе в любимую чашку и сел за стол. Первый глоток. Глубокий, терпкий вкус буквально заставил его замереть.

«Словно впервые,» – подумал он.

Этот вкус был там всегда, но теперь он ощущался иначе, глубже. Раньше Алекс пил кофе машинально, лишь бы впитать дозу бодрости перед рабочим днём. Он гнался за временем, не обращая внимания на такие мелочи.

Но сегодня он вдруг осознал, что раньше его жизнь напоминала пресную пищу. Безвкусную, бесцветную.

И вот что было действительно удивительно.

«Как это парадоксально, – подумал он, улыбаясь. – Страх ушёл, но жизнь обрела вкус. Словно кто-то добавил в неё щепотку соли».

Раньше он думал, что страх – это то, что делает жизнь острой, насыщенной. Это страхи подталкивали его к действиям: боязнь опоздать заставляла его мчаться к автобусу, боязнь критики вынуждала следить за каждым шагом. Но теперь, когда страх исчез, он понял: настоящая яркость начинается там, где нет этих тревог.

«Это и есть парадокс, – продолжал он размышлять. – Жизнь без страха не стала скучной. Она стала свободной. И эта свобода делает её яркой».

Он задумался над этой мыслью, чувствуя лёгкий восторг.

Кофе остывал в чашке, но он пил его не спеша. Каждый глоток казался глубоким, богатым. Каждое движение – важным и осмысленным.

Снаружи за окном улица медленно оживала. По тротуару торопливо прошли две девушки, закутанные в длинные пальто. На их лицах читалась привычная утренняя суета. За ними следовал молодой человек с телефоном у уха, шагая так быстро, что едва не сбил пожилую женщину с пакетом в руках.

Алекс наблюдал за ними, чувствуя странное спокойствие. В их движениях было столько напряжения, словно вся их жизнь зависела от того, успеют ли они на автобус или найдут ли место в вагоне метро.

«Я тоже был таким,» – подумал он, делая ещё один глоток кофе. – «Бежал, торопился, не замечая ничего вокруг».

Теперь этот хаос казался ему чужим. Он чувствовал себя сторонним наблюдателем, словно разделённым от всей этой суеты прозрачной стеной.

Когда часы показали 6:00, он спокойно поднялся из-за стола. На сборы у него ушло не больше десяти минут. Рубашка, брюки, туфли – всё на своём месте. Но теперь он не думал о том, как его воспримут окружающие.

Его отражение в зеркале смотрело на него с уверенностью.

«Первый раз,» – подумал он снова.

Перед выходом он задержался на пороге, бросив взгляд на тихую комнату. Даже привычная обстановка казалась ему особенной.

«Страх ушёл, а вкус остался,» – подумал он, закрывая за собой дверь.

В офис он добрался вовремя, впрочем, как и всегда. Только сегодня он был обновлённой версией себя.

Привычные стены, столы, мониторы – всё выглядело так же, как и вчера, но Алекс чувствовал себя иначе. Он прошёл мимо коллег, машинально кивающих ему в знак приветствия. В воздухе витал запах свежесваренного кофе, смешанный с едва уловимым ароматом пыли от принтера. Где-то раздался звон телефонного аппарата, с ним сливались негромкие разговоры.

Всё это звучало, как отлаженный механизм, в котором каждая деталь знала своё место.

Алекс сел за свой стол, включил компьютер и на мгновение остановился, глядя на экран. В его отражении мелькнуло лицо – спокойное, но задумчивое.

– Алекс! – голос Кирилла вырвал его из размышлений.

Алекс обернулся и увидел друга с двумя чашками кофе в руках. Кирилл поставил одну на стол перед ним и уселся на соседний стул.

– Ты чего такой? – Кирилл прищурился, внимательно рассматривая друга. – У тебя что, новая рубашка?

Алекс усмехнулся, сделав глоток кофе.

– Нет, та же, что и вчера.

– Тогда что-то не так. Глаза у тебя другие что ли… Или ты прическу сменил? – Кирилл качнул головой, явно не находя объяснения своему ощущению. – Ладно, разберусь позже.

Он кивнул на чашку.

– Пей, а то остынет.

– Спасибо, – Алекс слегка улыбнулся и сделал ещё один глоток.

– Ты точно что-то замышляешь. Не врёшь, смысл жизни нашёл? – Кирилл усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

Алекс улыбнулся шире.

– Просто думаю: почему всё устроено именно так.

Кирилл поднял бровь, поставил свою чашку на стол и чуть подался вперёд.

– Что "так"?

Алекс замялся, понимая, что его вопрос звучит слишком расплывчато.

– Ну, работа, жизнь, вся эта система… Почему мы делаем то, что делаем?

Кирилл недолго думал, откинулся на спинку стула и развёл руками.

– Потому что так надо, – ответил он, будто озвучивая самую очевидную истину.

Алекс усмехнулся и покачал головой.

– Ну, это ответ всё объясняет.

Кирилл фыркнул, посмотрел на него с усмешкой и хмыкнул:

– Какой вопрос, такой и ответ, Саш.

– А ты никогда не задумывался, зачем это всё? – Алекс решил уточнить, стараясь направить разговор в более глубокое русло.

Кирилл вздохнул, поставил кружку на стол и откинулся назад.

– Знаешь, иногда задумывался, но быстро приходил к выводу, что оно того не стоит. Вопросы есть, ответов нет. Так зачем тратить время?

Алекс посмотрел на него, но промолчал.

– Работа – это просто работа. Она не должна быть чем-то большим, – продолжил Кирилл. – Главное, что она позволяет мне покупать вещи, которые я хочу, и пить кофе, который мне нравится. А всё остальное – пустая болтовня.

Он замолчал на мгновение, а потом, словно вспомнив что-то, добавил:

– Кстати, про философию. Ты же помнишь, как мы любили философствовать за коньяком?

– Помню, – Алекс улыбнулся, понимая, к чему ведёт друг.

– Так вот. Я закрыл ту сделку, про которую говорил вчера. И она оказалась успешной. Клиент подписал всё, что нужно, и я уже слышал похвалу от начальства.

Глаза Кирилла загорелись от радости, он едва сдерживался, чтобы не расплыться в широкой улыбке.

– Отлично! – Алекс поднял чашку, словно поднимая тост. – Это надо отметить.

– Вот и я о том же, – Кирилл широко улыбнулся. – Южный бар, коньяк. Что скажешь?

– Согласен, – ответил Алекс, не спеша.

– Вот и отлично. После работы – туда, – подытожил Кирилл и, похлопав друга по плечу, вернулся к своему столу.

Алекс остался один.

Он посмотрел на коллег, увлечённых работой. Каждый их жест, каждое действие казались такими естественными. Но теперь он видел в них не просто сосредоточенность. За этим стояли страхи: страх потерять работу, не оправдать ожиданий, быть хуже других.

«Страх всегда был рядом. Он казался естественным, частью этой жизни. Но ведь это не так».

Алекс посмотрел на свою чашку. Когда-то он держался за неё, как за последнюю ниточку спокойствия среди рутины. Теперь всё было иначе.

«Но что, если страх – это не необходимость, а привычка? Что, если мы боимся избавления от страха больше, чем самого страха?»

Эта мысль заставила его задержать дыхание.

«Мы цепляемся за страх как за спасательный круг. Он причиняет боль, но он понятен, знаком. А свобода пугает. Она не даёт нам опоры. Без страха всё – твоя ответственность. Каждый выбор, каждое действие. Это обнажает, оставляет тебя наедине с собой».

Он снова посмотрел на коллег.

«Я всё ещё часть этой системы, как и они. Я сижу за этим столом, работаю, как всегда. Но что-то изменилось. Во мне».

Его взгляд упал на экран. Цифры отчёта загружались, линии графиков медленно прорисовывались. Всё продолжалось, будто ничего не изменилось.

Алекс сидел за своим столом, погружённый в работу. Таблицы, графики и цифры мелькали перед глазами, а в воздухе офиса раздавались привычные звуки: тихий гул разговоров, шелест бумаг, ритмичные щелчки клавиш.

И тут этот ритм нарушил пронзительный крик:

– Аааа! Паук!

Алекс вздрогнул и поднял голову. У соседнего стола, в углу отдела, новенькая сотрудница Марина стояла на кресле, крепко прижимая руки к груди. Её круглое лицо, обычно румяное, стало бледным, а большие карие глаза выражали неподдельный ужас. Густые каштановые волосы, собранные в неряшливый пучок, выбивались в разные стороны, делая её вид ещё более растерянным.

– Кто-нибудь! Уберите его! Немедленно!

Коллеги начали переглядываться, кто-то тихо фыркнул, а Лена, одна из самых активных сотрудниц, подошла ближе, заглядывая под стол.

– Ты серьёзно? Это же крошечный паучок, – невозмутимо произнесла она.

– Он мерзкий! Волосатый! И он хочет меня убить! – Марина едва не плакала, всё так же стоя на кресле.

В этот момент в отдел зашёл Кирилл, держа в руках чашку кофе и папку с документами.

– А что у вас тут происходит? Я на секунду отлучился за отчётами, а тут почти истерика.

Лена обернулась к нему, усмехнувшись.

– Вот, любуйся. Наша новенькая боится маленького паука.

– Маленького? – Кирилл сощурился и, заглянув под стол, хмыкнул. – Этому "монстру" можно разве что тапочки подарить.

Лена прыснула, но Марина вскинула голову:

– Вы меня совсем не понимаете! Это отвратительно!

Кирилл присел на край стола и отпил кофе, наблюдая за ситуацией.

– Ладно, давайте посмотрим, кто у нас тут герой.

Алекс, усмехнувшись, отложил ручку и встал.

– Саша? – удивлённо обернулась Лена. – Ты что, добровольцем вызвался?

– Кто-то же должен это сделать, – спокойно ответил он.

Он присел, заглянул под стол и увидел паучка, который лениво переползал через провод. Алекс взял лист бумаги, аккуратно поддел паука и поднялся.

– Всё под контролем, – произнёс он, направляясь к окну.

Открыв форточку, Алекс выпустил паука наружу и так же спокойно вернулся на своё место.

Офис замер. Лена сложила руки на груди, уставившись на него.

– Это что сейчас было?

Кирилл опёрся на край стола, не скрывая удивления.

– Ты только что поймал паука. Ты. Саша. Тот самый Саша, который обычно бледнеет от одного их вида.

– Это правда, – подтвердила Лена. – Ты же раньше даже на их картинки смотреть не мог.

Алекс оторвался от компьютера и обвёл их взглядом.

– Страхи уходят, – спокойно ответил он.

– Так просто? – Лена посмотрела на него подозрительно.

– Осознанное сновидение, – пояснил Алекс.

– Это что за штука такая? – вмешалась Марина, всё ещё стоя неподалёку, но теперь с выражением любопытства на лице.

– Это когда понимаешь, что спишь, и начинаешь управлять своим сном, – объяснил Алекс.

– Реально? – Марина прищурилась. – У меня было что-то подобное, но это не то, что вы думаете.

– Например? – заинтересовалась Лена.

Марина замялась, её лицо слегка порозовело.

– Ну вот… Один раз мне приснилось, что я проснулась. Потянулась, зеваю, иду в ванную. Сажусь на унитаз…

Она вдруг замолчала, заметив, что все внимательно её слушают.

– И что? – осторожно уточнила Лена.

– А потом просыпаюсь, – Марина выдохнула. – Вся мокрая! Мы с подружкой тогда перед сном целый арбуз умяли.

На мгновение в офисе повисла тишина, а потом Кирилл хмыкнул:

– Хорошо, что не селёдку с огурцами.

Этот комментарий сорвал первую волну смеха. Лена прыснула, потом начала смеяться громче, прикрывая лицо рукой. Кирилл стучал кулаком по столу, а Алекс только покачал головой, но тоже не удержался от широкой улыбки.

– Ну вас всех! – буркнула Марина, краснея ещё сильнее. – Вот почему я никогда ничего не рассказываю.

– А зря, – сквозь смех ответил Кирилл. – Такие истории надо записывать!

– Главное, что всё закончилось только арбузом, – вставила Лена, вытирая слёзы.

Алекс, успокоившись, кивнул Марине.

– Это тоже опыт. Хоть и необычный.

Марина вернулась за свой стол, а офис постепенно утих. Алекс снова склонился над отчётом, чувствуя, что это утро получилось особенно ярким.

После утреннего казуса с пауком и нелепой истории Марины в офисе больше ничего примечательного не произошло. Всё вернулось к привычной рабочей рутине: отчёты, звонки, шелест бумаг. Даже обсуждения среди коллег как будто выдохлись после утреннего взрыва смеха.

Когда рабочий день подошёл к концу, Алекс выключил компьютер, аккуратно сложил бумаги в папку и убрал её в ящик стола. Он вылил остатки утреннего кофе в раковину и поставил кружку на сушилку. Его движение было автоматичным, но в голове уже теплилась мысль, что впереди его ждёт приятный вечер. После рутинного дня это было как глоток свежего воздуха.

На выходе его уже поджидал Кирилл. Тот жонглировал ключами от машины и явно был в приподнятом настроении.

– Саня, я тебя жду! Ну что, поехали? Сегодня у нас культурный отдых.

– Культурный? – Алекс приподнял бровь, надевая куртку. – Это ты так бар называешь?

– Конечно, бар – это же культурное заведение! – Кирилл широко улыбнулся и хлопнул его по плечу. – Сегодня отличный повод. Сделку закрыл, деньги в кармане, всё на высшем уровне.